Под покровом тьмы / Cover of Darkness (рассказ)

Под покровом тьмы / Cover of Darkness (рассказ)
Автор	Митчелл Сканлон / Mitchel Scanlon
Переводчик	Летающий Свин
Издательство	Black Library
Входит в сборник	Легенды Космического Десанта / Legends of the Space Marines
Год издания	2010
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Экспортировать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

ЭТА НОЧЬ БЫЛА СОЗДАНА для тайной войны. Ночное небо было безлунным, покров облаков был непроницаем для звездного света. Пересекая вершину гребня на своем мотоцикле, сержант Кергис из Белых Шрамов на мгновение остановился и окинул взглядом растелившийся впереди иссушенный пейзаж. Перед ним лежала абсолютная мгла извилистого лабиринта оврагов и извивающихся каналов региона, известного как Колыбель Вулканов. Кергису это показалось благоприятным предзнаменованием. Успех всего задания зависел от того, чтобы захватить врага врасплох. Сегодня мрак будет их союзником.

Развернув свой мотоцикл так, чтобы следовать по извилистому склону гребня, который опускался к следующему оврагу, Кергис оглянулся на свое отделение из восьми человек. Его воины следовали за ним колонной по одному с выключенным фарами, их доспехи были покрыты толстым слоем пыли. Изредка раздавался зловещий грохот обрушивающихся булыжников, когда они смещали пару небольших камней, но Белые Шрамы преодолевали подобные препятствия с плавной уверенностью, порожденной жизнью, прожитой в седле.

Достигнув подножья склона, они продолжили путь по оврагу, который уходил на север. Большая часть Колыбели Вулканов представляла собою открытую равнину: созданная миллионами лет вулканической активности обширная, покрытая пылью протяженность из засохшей лавы. Но необходимость в скрытности вынудила Кергиса и его бойцов пойти к своей цели в обход, по закрученным ущельям и оврагам западной части района, которые дождевая эрозия вырезала в податливой поверхности лавовой равнины. Из-за этого их путь по Колыбели оказался куда длиннее и тяжелее, но, учитывая природу задания, для них было жизненно важно не попадаться на глаза вражеским патрулям.

— Движение, — когда они уже неслись по оврагу, Кергис услышал по встроенному в шлем воксу голос Арика, воина его отделения. — Судя по контакту, несколько машин. Ауспик показывает, что они в шести километрах, приближаются к нам курсом на двенадцать градусов с северо-северо-запада.

— Перехватчики? — спросил Кергис по воксу.

— Нет, — уверенно ответил Арик. — Исходя из направления движения, я сказал бы, что это обыкновенный патруль. Если мы будем двигаться в прежнем направлении на той же скорости, ко времени их прибытия нас уже и след простынет.

— Отлично. От гейзерного поля нас отделяет не более километра. Арик, ты впереди. Будешь указывать нам путь. Остальные последуют за тобой.

Кергис немного сбавил скорость и позволил воину обогнать себя. Проезжая мимо, Арик мимолетно приложил кулак к нагруднику и занял место сержанта в голове колонны Белых Шрамов. Вскоре после этого, у развилки в овраге он свернул на восток. Кергис и остальные последовали его примеру.

Для обычного человека тьма была непроницаема, но благодаря усиленному зрению и авточувствам доспехов, Белые Шрамы с легкостью ориентировались в глуши Колыбели. Благодаря тем же острым чувствам Кергис учуял вонь серы задолго до того, как увидел сами гейзерные поля.

На инструктаже перед высадкой технодесантник Гойю попытался описать необычные условия, которые обуславливали географию Колыбели. Он объяснял, что в этом месте кора поверхности была тонкой и походила на хрупкую пластинку, положенную на огромное море раскаленной лавы. В некоторых местах из-за мощного давления кора растрескалась, открыв кипящей магме путь на поверхность.

Туда, куда сейчас направлялись Белые Шрамы, магма нагревала воду, которая скапливалась в естественных подземных водоносных горизонтах, поэтому вместо лавы там извергались гейзеры и били термальные источники. Подобный феномен встречался довольно часто на вулканически нестабильной Колыбели, но Кергис и его бойцы собирались преодолеть самое большое гейзерное поле во всем регионе, десятки километров опасной поверхности в надежде скрыть свое присутствие от врага.

Отделение мотоциклистов во главе с Ариком выехало из оврага и помчалось по короткому отрезку открытой местности, которая отделяла их от гейзерного поля. Впереди их уже с распростертыми объятиями ждал странный и необычный пейзаж.

— Загерметизировать шлемы и активировать респираторные системы, — предупредил Арик, когда они въехали в гейзерное поле. — Держать дистанцию минимум пять метров. И держитесь моего следа. Земля здесь хрупкая. Если она треснет под тяжестью мотоцикла, то кому-то придется поплавать в кипятке.

До планетарной высадки Кергис успел изучить имперские карты и, согласно им, этот участок был известен просто как «Гейзерное поле Септимус». Реальность оказалась куда страшнее, чем можно было представить по столь невзрачному названию. Всю территорию усеивали источающие пар отверстия и дымящиеся кратеры. Тьма скрывала любые цвета, но Кергис знал, что землю укрывал толстый осадок причудливых оттенков красного, зеленого и желтого, а также бескрайние белые ковры искрящихся кристаллов соли. Осадок и кристаллы возникли из минералов, которые с каждым извержением гейзеров тысячелетиями по крупице выделялись из скал подземным теплом.

Кергис не сомневался, что при свете дня гейзерное поле могло показаться очаровательным, но сейчас оно таило в себе опасность. Испарения, которые поднимались из отверстий, состояли из ядовитых газов и обжигающего раскаленного пара, тогда как застойная жидкость, пузырящаяся в некоторых кратерах, была концентрированной кислотой, которая, как и цветастый осадок, была создана из тех же минералов. У вражеских патрулей были веские причины избегать гейзерного поля. Как ни крути, это была опасная для жизни окружающая среда.

Тщательно придерживаясь следа Арика, который петлял между раскаленными отверстиями, Кергис проверил свой ауспик на признаки замеченного ранее вражеского патруля. Кергис обрадовался, когда так и не увидел его. Радиус действия ауспика его мотоцикла был ограниченным, но даже если противник находился неподалеку, у него практически не было шансов обнаружить отделение, пока оно находилось в пределах гейзерного поля.

Звуки, которые доносились из расселин, заглушали хриплый рев двигателей Белых Шрамов. Шипение пара и потрескивание пузырящейся кислоты Кергису чем-то напоминали дыхание. Казалось, будто они вторглись в царство огромного погруженного в спячку зверя, эту иллюзию лишь подчеркивали периодические извержения гейзеров. Звуки походили на те, что издавали морские исполины, которые обитали в океанах Чогориса: гигантские существа, которые время от времени появлялись среди волн, выпускали огромные фонтаны брызг и вновь возвращались в бездонные пучины.

Впервые увидев безбрежные водные просторы в тринадцать лет, находясь к тому времени уже на пути становления Белым Шрамом, Кергис всегда смотрел на море и его обитателей с благоговением. Он не боялся их, ведь он был Астартес. И все же они поражали его.

В шлеме Кергиса вспыхнула алая иконка, предупреждающая о возрастающем уровне ядовитых газов снаружи, который к этому времени находился уже далеко за пределами человеческой выносливости. Его это не заботило. Гейзерное поле представляло собою лабиринт смерти, но сержант полностью полагался на Арика. Ему всегда удавалось найти верную дорогу на любой местности, не важно сколь тяжелой или пересеченной.

На их родном мире подобное не было редкостью. Бессчетные поколения людей ходили по изменчивым тропам бесконечных степей Чогориса, поэтому с течением времени у некоторых из них начала проявляться необычная способность находить путь в любых условиях. Их нельзя было назвать псайкерами. Они просто замечали крошечные подсказки в местности, воде или звездах, в надежде, что прошлый опыт поможет им найти кратчайший путь к цели.

В пользу Арика говорило и то, что у него был самый мощный ауспик во всем отделении, но Кергис не сомневался, что космический десантник смог бы провести их через гейзерное поле и своими силами. Даже если Арик никогда бы не покинул Чогорис и не стал Астартес, ему была бы уготована роль следопыта, которому предстояло вести свое племя к водопоям для стад и лучшим зимним пастбищам.

Белые Шрамы все дальше и дальше углублялись в гейзерное поле, облака пара и яда становились все плотнее. Вскоре видимость упала до пары метров. Тем не менее, они продолжали двигаться вперед, каждый воин знал, что впередиидущий укажет ему безопасный путь сквозь испарения.

Другого Кергис и не ожидал. В его людях глубоко укоренилось взаимодоверие. Узы братства между ними были крепки, они выковали и испытали их на полях сотен сражений. С ними пришло также чувство долга, обязательства. Кергис не сомневался, что каждый в его отделении охотно сложит голову за своих братьев. Это была часть той причины, по которой он оказался в Колыбели Вулканов.

— ТЕФРА-8, — ДВУМЯ ДНЯМИ ранее сказал ему Юрга-хан. — Этот мир десять тысячелетий был под властью Империума. Наш великий примарх Джагатай-хан, да будет чтима его память, принимал участие в его освобождении. Но год назад его деяние было опорочено. Хаос захватил это место, Кергис. Нам теперь предстоит пойти по стопам примарха. Мы вновь вызволим эту планету. И Белые Шрамы станут острием, авангардом освобождения.

Они стояли на палубе стратегиума ударного крейсера «Воин Степей». Несколько минут назад Юрга-хан закончил инструктаж командиров отделений, определив роли, которые тем предстояло сыграть в близящемся вторжении. После него хан отпустил всех, кроме Кергиса. Даже рабы Ордена были разосланы по другим частям корабля, дабы обеспечить двум воинам уединение.

В воздухе висела мерцающая полупрозрачная сфера экрана стратегиума, показывая гололитическое изображение Тефры-8. Кергис отметил, что на первый план была выведена часть энергетической решетки, которая создавала сеть красивых золотых линий, сходившихся в северном полушарии.

— Мы нанесем первый удар здесь, — сказал Юрга-хан, указывая бронированным пальцем на город. — Планетарная столица, Халдис, средоточие власти врага. Если мы захватим город, то сломаем хребет их сопротивлению. Но он прикрыт пустотными щитами. Это будет нелегко. Мы можем понести тяжелые потери.

Кергис кивнул. Вторжение и отвоевание Тефры-8 обещало стать крупной операцией. «Воин Степей» был всего лишь одним из приблизительно тридцати имперских кораблей, которые скопились на границе системы. Белые Шрамы были единственными Астартес, которые принимали участие во вторжении, поэтому они справедливо ожидали, что им поручат нести основную тяжесть жизненно важных начальных этапов войны, когда придется впервые взламывать оборону противника.

— Но есть способ, благодаря которому мы сумеем уменьшить потери, — продолжил командир.

Хан указал на территорию в нескольких тысячах километров к востоку от столицы. В ответ на движение гололитическая сфера показала окруженную горами низинную равнину, которая имела форму крупной чаши. Похоже, золотые линии энергетической сетки стекались именно к этому региону.

— Местные обитатели зовут это место Колыбелью Вулканов, — сказал хан. — Позже Гойю предоставит тебе более подробную информацию о регионе и его условиях, но можешь быть уверен, там очень опасно. Это безлюдная вулканическая пустошь. Никто сюда и не сунулся бы, если бы не это…

Хан указал на поверхность сферы. Гололит замерцал и изменил форму, парящее изображение увеличилось и переросло в трехмерное изображение огромного промышленного комплекса, которое очевидно основывалось на информации с разведывательных пиктов. Рассматривая изображение, Кергис понял, что завод располагался на склонах дымящегося вулкана.

— Это нечто вроде электростанции? — сказал он, сравнивая проектировку завода с теми, которые Кергису довелось видеть на других мирах, где он сражался за время своего бытия Белым Шрамом.

— Геотермальная, — ответил Юрга-хан. — Эта электростанция расположена на Игнис Монс, крупнейшем действующем вулкане в районе Колыбели. Гойю посвятит тебя в детали, но, по-моему, энергия здесь генерируется при помощи тепла подземной магмы. Тефре-8 не хватает прометия и иных видов топлива, поэтому в древние времена для удовлетворения нужд планеты здесь построили не один подобный завод. Комплекс Игнис Монс снабжает электричеством практически всю западную часть северного полушария, включая столичные пустотные щиты.

— Значит, если разрушить завод, щиты упадут?

— Точно. Предположительно, в случае чрезвычайной ситуации существуют запасные энергетические источники, которые будут обеспечивать работу пустотных щитов. Но системы стары и скорее всего противник не заботился об их содержании. Кроме того, комплекс Монс обеспечивает электроэнергией также сеть планетарных сенсоров. Если мы уничтожим его, враг окажется слепым и беззащитным.

— Но они также знают о его важности. Цель ведь будет хорошо защищена?

— Да, — кивнул Юрга-хан. — Вместе с расчетами сторожевых точек, которые окружают зону, враги смогут выставить на защиту комплекса, по крайней мере, две тысячи человек. Кроме того, основные подступы к заводу защищены бункерами и другими оборонительными укреплениями, которые оснащены автопушками и противотанковым оружием. Сердце завода находится глубоко под землей, поэтому орбитальная бомбардировка не принесет результатов. Для захвата Монс потребуется полномасштабная атака. А это не только выдаст наши планы врагу, но и оттянет силы от штурма Халдиса.

— Но есть и другой путь? — спросил Кергис. Похоже, хан вел инструктаж в определенном направлении, и теперь он увидел его логическое завершение. — Скрытное нападение небольшой группы, которая проникнет на территорию под покровом тьмы. Их задачей станет уничтожение комплекса или, по крайней мере, или сделать его непригодным для использования врагом. Учитывая важность и рискованность подобного задания оно скорее подходит для Астартес нежели для простых гвардейцев.

— Превосходно, — улыбнулся Юрга-хан, и на его лице стали видны пересекающиеся шрамы чести. — Похоже, ты упустил свой шанс стать Предвестником Бурь, Кергис. Мне кажется, будто ты прочел мои мысли.

— Просто я понял ваши намерения, мой хан. Когда во время инструктажа вы поручали задания другим сержантам, я удивился, когда мое отделение осталось без целей. Затем вы отозвали меня в сторону для беседы. Мне известно, что вы ничего не делаете просто так. Поэтому я резонно предположил, что у вас найдется отдельное задание для моего отделения.

— Значит, не псайкер, — улыбка хана стала еще шире. — Просто человек с разумом гроссмейстера, который способен думать на несколько ходов вперед своего командира. Я сказал, что ты упустил шанс стать Предвестником Бурь. Возможно, я ошибся, и твое истинное призвание лежало в том, чтобы стать ученым.

Он добродушно поднял руку, пресекая протесты Кергиса.

— Нет ничего плохого в том, чтобы иметь проницательный ум, Кергис. В историях говорится, что Джагатай-хан, да будет чтим он вовеки, был одним из величайших военных гениев своей эпохи. Слишком часто мы забываем о примере, который подает нам примарх. Мы восхваляем наших воинов за мастерство в обращении с оружием, но упускаем то, что разум человека и характер его сердца побеждают в битвах столь же часто, как и сила мускулов. Я избрал тебя для этого задания потому, что ты как нельзя лучше соответствуешь всем трем качествам.

— Слова хана делают мне честь, — учтиво поклонился Кергис.

— Не более, чем ты того заслуживаешь, — лицо хана посерьезнело. — На то были и другие причины. До вступления в эту роту ты вместе с Кор’сарро-ханом участвовал в охоте на Волдория. Мне известно, что ты сражался плечом к плечу с Гвардией Ворона и успел выучить кое-какие их хитрости маскировки. Также я знаю, что некоторые из уроков ты передал воинам своего отделения. Ты подчеркивал, что молниеносная атака теряет ценность, если противнику известно, с какой стороны она придет. Подобные навыки могут пригодиться на Тефре-8.

Юрга-хан движением руки выключил гололит. Когда мерцающее изображение геотермального комплекса погасло, лицо Хана помрачнело. Он опустил руку, и та повисла над панелью управления гололитического генератора.

— Но это еще не все, Кергис. Я выбрал тебя для выполнения этого задания еще по одной причине. Именно из-за нее я провожу этот брифинг в секретности. Скоро ты поймешь, что у меня для этого были веские причины.

Юрга-хан опустил руку на клавиатуру системы и ввел пароль. После этого гололитический генератор вновь загудел и начал формировать новое изображение.

— Согласно плану, атака на Халдис должна состояться через два дня. Штурм пройдет на рассвете, а это значит, что тебе и твоим бойцам придется проникнуть в комплекс за ночь до этого. Я сейчас тебе покажу засекреченные данные. Ты не расскажешь об этом своему отделению. Со временем, когда задача будет исполнена, такой нужды в секретности уже не будет. Но сейчас будет лучше, если это останется между нами.

На гололите возникла пикт-картинка отдаленной бронированной фигуры, стоявшей на вершине пласткритового бункера.

— «Молния» Военно-космического флота, модифицированная для глубокой разведки, во время полета над Игнис Монс два дня назад сделала серию пиктов, — сказал хан. — Хотя изображение зернистое, тут четко виден командир вражеского гарнизона во время осмотра диспозиции своих войск.

Хан взмахнул рукой и появился новый пикт. Его сделали с несколько иного угла, но на нем была изображена та же фигура. К счастью, вражеский командир смотрел прямо в небо, отчего лицо его было четко видно. Кергиса замутило. Он едва услышал следующие слова хана.

— Похоже, будто ему известно о разведывательном самолете. Конечно же, это невозможно. «Молния» двигалась слишком быстро, чтобы на земле ее сумел кто-либо засечь. Но теперь тебе ясна причина секретности? Это печально, Кергис. Под вопросом стоит честь всего Ордена.

Кергис кивнул, он все еще не мог опомниться от удивительного сходства командира гарнизона. На вершине бункера стояла фигура в иссеченных белых доспехах, украшенных символом молнии. Кергис едва мог в это поверить, но он увидел лицо старого товарища, человека, которого считал давно погибшим.

Он увидел лицо боевого брата, Белого Шрама.

Друга…

МЕСТО ВСТРЕЧИ РАСПОЛАГАЛОСЬ в семи километрах от цели. Успешно преодолев поле гейзеров благодаря навыкам Арика, Кергис и его люди прибыли на пятнадцать минут раньше. Стараясь держаться вне поля зрения, они спрятали мотоциклы в глубоком овраге, который когда-то был руслом теперь уже пересохшего ручья. Отделение осталось вместе с машинами, а Кергис и его заместитель Гурбан полезли на восточный край, чтобы проверить обстановку.

— По-моему, все спокойно, — прошептал Гурбан, после того как просканировал территорию портативным ауспиком. — Я не засек ни одного вражеского патруля. Но также нет ни единого признака Балата и его бойцов.

Балат был сержантом из Десятой Роты Белых Шрамов. Кергис обрадовался, когда ему сообщили, что перед броском к цели он встретится с отделением скаутов под командованием Балата. Его и сержанта скаутов связывала старая дружба. До перевода Балата в Десятую Роту они служили вместе несколько десятилетий. Балат был сержантом отделения Кергиса, в котором тот состоял с первых дней бытности Белым Шрамом. Кергис всегда видел в старом воине своего наставника.

— Я бы удивился, если бы ты увидел их, — ответил Кергис. Он поднял руку с оттопыренным большим пальцем — сигнал бойцам в овраге, что кругом было чисто, но им следовало оставаться настороже. Затем он вновь повернулся к Гурбану.

— Смотри в оба, — сказал он. — Подобная местность не лучшим образом влияет на работу ауспика. Она создает мертвые точки, куда не доходит сигнал сенсоров. Если в пятидесяти метрах от нас будет прятаться целый взвод, мы даже не узнаем об этом.

Будто в подтверждение его слов, тишину внезапно нарушило птичье щебетание. Кергис узнал в нем карканье бритвокрюка, остроклювого падальщика степей Чогориса. Кергис давно снял шлем в ожидании сигнала. Десятилетия назад, на мире под названием Квинтус, космический десантник из Гвардии Ворона по имени Мельеракс рассказал ему, что вокс-усилители в шлеме Астартес придают попыткам имитации голосов птиц неестественный тембр. Тот, кто услышит подобный звук, вероятнее всего решит, что он не мог принадлежать птице и потому не обратит на него внимания.

На карканье бритвокрюка Кергис ответил троекратным свистом, подражая другой птице Чогориса. Карканье прекратилось. Секунду спустя он заметил, что к ним сквозь тьму начали приближаться смутные тени. Кергис предусмотрительно не спускал руку с болт-пистолета, но когда фигуры приблизились, он узнал лицо старого сержанта Балата.

— Рад встрече с вами, — сказал он и пожал руку Балату, когда скауты присоединились к ним в овраге. — Как обстановка?

Прежде чем ответить, Балат подал сигнал своим людям. Те молча заняли сторожевые позиции вокруг края оврага.

— Поблизости все чисто, — сказал Балат, когда скауты встали по местам. — Вражеские патрули стараются держаться подальше от гейзерного поля из-за боязни, что ветер может направить ядовитые облака в их сторону. Но лучше не терять бдительность.

Удовлетворенный, что его бойцы взяли под контроль все подступы к стоянке, Балат вместе с Кергисом прошлись по дну оврага, прежде чем оказались вне пределов слышимости остальных Астартес.

— Мое отделение совершило планетарную высадку сорок восемь часов назад, — сказал сержант скаутов. — За это время враг утроил количество патрулей. Весь этот регион так и кишит ими.

— Думаете, они заметили ваше прибытие?

— Возможно, — пожал плечами Балат. — Как и вы, мы прилетели на «Громовых ястребах». Пилоты сделали все от них зависящее, чтобы провести нас под сетью вражеских радаров, но, может быть, нас и засекли. Если это так, враг почему-то не предпринимает активных мер по нашему поиску. Мы не заметили ни летательных аппаратов, ни каких-либо признаков сканирования местности ауспиками. Скорее всего, это не прямой ответ на наше прибытие, просто они усилили патрули в ожидании неприятностей.

— Это не лишено смысла, — согласился Кергис. — Им должно быть известно о приближающемся вторжении. Возможно, они даже заметили наши самолеты-разведчики. И они поймут, что наша цель — энергетический комплекс. Они наверняка усилили патрули только ради осторожности.

— Но даже если и так, то странно, почему они не используют самолеты и ауспики, — сказал Балат. — К чему полумеры перед лицом полномасштабного вторжения? Они должны знать, что ландшафт Колыбели как нельзя лучше подходит для скрытной атаки. Полагаю, им следовало использовать все доступные средства.

Балат безрадостно покачал головой. Даже по меркам Астартес он считался старым. Ему было уже четыреста лет, его лицо пересекало множество глубоких морщин и шрамов чести, которые он получил за выдающиеся деяния. По слухам Балат однажды отказался от торжественного предложения стать Магистром Караула на Чогорисе. Вместо этого он попросил оставить его простым сержантом и перевести в Десятую Роту, дабы он мог передавать свои навыки новым поколениям Белых Шрамов. Лично пережив наставничество Балата, Кергис не сомневался, что из скаутов Ордена выйдут отличные воины.

— Все же нет ничего удивительного в том, что мы не можем предсказать поведение врага, — сказал Балат. — Подобное не редкость в битвах с силами Хаоса. Помнишь, Кергис? Мы думали застать Волдория врасплох, но он уже поджидал нас.

— Помню, как же, — кивнул Кергис. Он мимолетно вспомнил о сражении в полярных пустошах. В памяти всплыла гонка на ледяных полях и чудовище, с которым они бились под светом северных звезд. Тут же пришли воспоминания и о других битвах: он подумал о Кавелле и ледяном Зоране, подульях Моданны и орудийных башнях Квинтуса. Ему никогда не забыть сражения с Кровавым потоком. Он многое видел и пережил на своем веку. И под опытным руководством Балата он выносил уроки из каждой схватки.

— По-иному и не бывает, — продолжил сержант скаутов. — Из всех наших врагов Хаос самый коварный, а его чемпионы — наиболее подлые.

Балат внезапно замолчал. Он пристально взглянул на Кергиса и скривился.

— Ты улыбаешься. Разве я сказал что-то смешное?

— Простите меня, арбан, — сказал Кергис, используя традиционное чогорианское слово, обозначающее сержанта. Строго говоря, в переводе оно означало просто предводитель десяти человек, но среди Белых Шрамов оно приобрело более глубокий смысл. Слово не носило официального характера, но его часто использовали при обращении к сержанту, которого почитали за отвагу и мудрость. Оно символизировало честь и почет.

— Я вспомнил о тех временах, когда еще служил в вашем отделении, — продолжил Кергис. — Чтобы стать Белым Шрамом, я прошел через испытания, в которых не выжил бы и один из десяти тысяч. В первый же день вы сказали мне, что нельзя быть слишком самоуверенным.

— Так и есть, — нахмурился Балат. — Надменность — опасный порок для воина. Она не дает увидеть ему собственную слабость и силу врага.

— Да, — согласился Кергис. — Вы научили меня тому, что значит быть настоящим Астартес. Вы заставили меня быть лучшим воином, лучшим слугой Ордена и нашего Хана. А улыбаюсь я потому, что вы продолжаете учить меня. Даже несмотря на то, что прошел уже целый век, я все еще остаюсь учеником, а вы — моим учителем. И, говоря начистоту, улыбался я также потому, что понял ваш замысел. Вы неспроста напомнили мне о природе Хаоса и охоте на Волдория. Вы делали это с определенной целью.

— Я никогда не отличался тонким подходом, — неохотно согласился Балат. — Меня ввели в курс дела относительно твоего задания. Включая личность вражеского командира.

— И поэтому вы решили напомнить мне о долге?

— Это не совсем так, — на протяжении всего разговора Балат не сводил глаз с Кергиса. Теперь его взгляд стал более испытующим, пронизывающим. — Просто хотел сказать, что Борчу больше нет. Пусть твоя рука не медлит при воспоминании о былой дружбе. Рази быстро и наверняка. В ином случае враг непременно воспользуется твоей слабостью.

— Хороший совет, — Кергис вновь кивнул. — Обещаю, я так и поступлю.

Он окинул взглядом небо. Оно было черным и затянутым тучами. Над Колыбелью все еще властвовала ночь.

— Но пришло время готовиться. Тьма не продлится вечно. К рассвету нам уже нужно быть в Игнис Монс.

ВСКОРЕ ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО ЗА ВРЕМЯ пребывания на Тефре-8 Балат и его скауты не теряли времени зря. За два дня они успели втайне осмотреть каждую деталь оборонительных сооружений вокруг Игнис Монс.

При встрече с Кергисом у Балата уже были ценные разведданные, которые могли сыграть жизненно важную роль в успешном исходе всего задания. Пока Кергис и его люди внимательно слушали сержанта скаутов, тот набросал расположения кольца сторожевых постов, минных полей и бункеров, которые защищали Монс. Он проанализировал расписание вражеских патрулей, указывая маршрут каждого из них по Колыбели. Он даже подготовил карту их предположительного подхода к цели. Осмотрев набросок и не обнаружив в нем изъянов, Кергис приказал бойцам запомнить его.

Когда Балат передал всю информацию, две группы расстались.

Согласно плану, который утвердили еще до начала операции, скаутам необходимо было оставаться на позиции и прикрывать путь отступления для отделения Кергиса. Также они должны были охранять мотоциклы группы. Они находились уже достаточно близко к цели, поэтому отделение Кергиса больше не могло использовать мотоциклы из опасений, что звук моторов выдаст их. Хотя Белым Шрамам и претило оставлять своих железных коней, у них не было иного выхода. Теперь они продолжат путь пешком.

В интересах задания они пожертвовали не только этим. В обычных обстоятельствах как минимум двое бойцов из его отделения должны были нести мельты или другое тяжелое оружие. Но из-за природы их задания в Колыбели они решили вместо него взять больше взрывчатки. У каждого бойца была серая полиэстеровая сумка с подрывными зарядами и детонаторами: необходимое снаряжение для диверсии на станции. Ради уменьшения веса они были вооружены только болт-пистолетами, ножами и обычным оружием ближнего боя.

— Пусть с вами будут духи предков, — сказал Балат, когда отделение Кергиса было, наконец, готово выдвигаться. Остальная часть отделения наблюдала с почтительного расстояния, как сержанты пожали на прощание друг другу руки.

— Пусть они буду вашими проводниками и стражами. Да уберут они препятствия с вашего пути и оставляют за вами скорбящих врагов.

— Пусть и с тобою будут предки, — ответил Кергис, заканчивая традиционное чогорианское прощание. — Пусть они всегда находятся рядом.

К удивлению Кергиса, после прощания Балат не сразу разжал хватку. Он наклонился к нему и прошептал пару слов, которых не смогли услышать остальные.

— Удачи, — сказал он. — Я знаю о твоем выборе. Он делает тебе честь. Но не думай, что это наша последняя встреча. Мы увидимся снова, Кергис. Я рассчитываю на это.

— Надеюсь, вы правы, арбан, — тихо ответил Кергис. — Все случится так, как тому предначертано. Каким бы ни был исход этого задания, знайте, что я всегда ценил ваше наставничество.

Балат отпустил его руку. Без лишних слов Кергис занял место во главе отделения. Жестом он приказал выдвигаться. Минула уже половина ночи, и они не могли больше медлить ни секунды. От цели их отделяло семь километров пересеченной местности.

Когда они уже шли по оврагу, Кергис оглянулся. Совещаясь со скаутом, Балат глубокомысленно кивнул и в чем-то его поправил. Мгновением позже овраг скрылся за поворотом, и Кергис потерял из поля зрения своего старого учителя.

Несмотря на пожелание Балата, он не думал, что они вновь встретятся когда-либо.

В конечном итоге провести людей в близлежащие окрестности Игнис Монс оказалось куда легче, чем Кергис думал. Хотя предупреждение Балата насчет роста активности оказались верны, часовые и патрули, которые охраняли подходы к твердыне, были на удивление плохо организованы и относились к своим обязанностям спустя рукава. Кергис не сомневался, что вражеские войска будут яростно сражаться с имперскими завоевателями до последней капли крови. Но когда дело доходило до повседневных солдатских обязанностей вроде ночных патрулей и долгих скучных часов на карауле, у врага сказывалось отсутствие всяческой дисциплины.

Когда Кергис и его люди оказались на нижних склонах Монс, изъяны в несении службы среди вражеских защитников стали особенно вопиющими. Любой мало-мальски компетентный командир приказал бы выровнять и расчистить этот участок, чтобы защитники могли вести прицельный огонь. Но здесь все было усеяно камнями и плотным гибким кустарником наряду с одиночными низкими гребнями засохшей лавы.

Благодаря ландшафту Кергис и его люди получили отличное укрытие во время приближения к цели. В то же время из-за небрежности караульных они смогли достичь края склонов, ни разу не воспользовавшись ножами.

Карабкаясь по подножию Монс, Кергис внезапно услышал приближающиеся голоса. Осторожно, стараясь не вызывать шума, он жестами приказал бойцам укрыться в тени обветренной глыбы. Когда голоса приблизились, сержант выжидающе скрючился в темноте. Он вынул нож, лезвие которого было измазано вулканическим пеплом, чтобы не давать отблесков.

Караульных было двое. Когда они приблизились, он сумел различить их шаги и голоса. Они тихо переговаривались, даже не делая попыток скрыть свое присутствие. Из их слов Кергис узнал, что они несли караул в качестве наказания за неспособность пересказать литанию во время Обряда Предложения на недавнем празднике — хотя это была обоюдная вина, каждый считал виновным другого.

Когда шаги стали еще ближе, Кергис подивился банальности их преступления. Из их разговора стало ясно, что обряд, о котором шла речь, включал в себя принесение в жертву богам Хаоса невинных людей. Тем не менее, караульных больше заботили жалкие обиды на старшего в иерархи культа.

— Грешник Грел наказал нас ни за что, — сказал тот, что слева. — Литания длинная, а иерарх говорит так быстро, что за ним едва поспеешь. Да могу поспорить, Грешник Грел знает ее не лучше нас. Конечно, держать поднос для собирания крови куда легче. Но ему не хватает осторожности, скоро кто-нибудь непременно донесет Иерарху, что он делает с жертвами, прежде чем мы убиваем их.

Это были его последние слова. Выждав, пока караульные не прошли мимо, Кергис мгновенно оказался за ними. Он зажал ладонью рот одного из врагов и быстро перерезал горло.

Услышав движение, второй караульный обернулся к товарищу. От вида Кергиса его глаза стали круглыми, он попытался поднять автоган. Враг был мертв задолго до того, как успел выстрелить. Гурбан возник из мрака, положил руку караульному на рот и рассек горло точно так же, как секунду назад это сделал сержант.

— Заберем тела с собой, — прошептал Кергис Гурбану, когда уверился, что смерть часовых не вызвала тревогу. — Скорее всего, в туннелях их никто не найдет.

Гурбан кивнул. Кергису не нужно было благодарить его за ликвидацию второго часового, да Гурбан и не ожидал ничего иного. Кергис знал, что его отделение находилось неподалеку, а потому предположил, что когда он начнет атаку, кто-то точно прикроет его. Если бы они поменялись местами, и на месте Кергиса оказался кто-то другой, то он повел бы себя так же, как Гурбан. Среди Белых Шрамов в подобном поведении не было ничего необычного. Как братья Астартес, они могли без колебаний положиться друг на друга.

— Вход в туннели с другой стороны, — прошептал он, указывая на ближайший участок склона. Смотря на шлемы, за которыми скрывались лица бойцов, он отдал приказы нескольким членам отделения. — Я возглавлю путь. Осол, поможешь Гурбану нести тела. Дошин, засыпь пылью кровь караульных, а затем веткой кустарника будешь заметать за нами следы. Арик, со мной. Остальные следуют за нами.

Группа распалась, когда Астартес принялись выполнять приказы. Взбираясь на склон вместе с Ариком, Кергис не прекращал поиск противников. Нижние подходы к Игнис Монс представляли собою не многим более чем пологий скат, но теперь склоны вулкана стали более отвесными.

В двух километрах над ними Кергис увидел извергающую клубы дыма вершину Монс. Ее освещало тусклое красное свечение озера лавы, которое плескалось внутри. Они находились на северном склоне, на противоположной стороне от геотермального комплекса и, тем не менее, старались сохранять ту же скрытность, которая позволила им столь близко подобраться к цели. Самая опасная часть путешествия все еще лежала впереди.

— Вижу люк, — прошептал Арик по закрытому вокс-каналу. — В углублении, тридцать метров, три градуса на юго-юго-запад.

— Уже вижу, — ответил Кергис. — Прикажи остальным оставаться на месте в случае, если враг оставил нам парочку неприятных сюрпризов.

Пока Арик жестами общался с другими членами отделения, Кергис осторожно двинулся по склону.

Конус вулкана и земля под ним были изрыты рукотворными туннелями, через которые вытекала лава, что в свою очередь не давало Игнис Монс извергаться. Текущая по таким туннелям магма нагревала пар, который подавали в турбины, а те уже и создавали необходимую для планетарных городов энергию. Согласно результатам допросов имперских беженцев с Тефры-8 силы вторжения узнали, что некоторые туннели под Игнис Монс не использовались уже веками. Предположив, что данные были правдивыми, Кергис и его отделение могли по туннелям пробраться в энергетический комплекс прямо под носом у врага.

Люк доступа был встроен в неглубокую пласткритовую скважину, чтобы защитить его от выбросов. Несмотря на меры предосторожности, его поверхность была насквозь проржавевшей. По всей видимости, им не пользовались уже довольно долгое время.

Проверив, чтобы поверхность люка не была горячей, Кергис ухватился за колесо открывающего механизма и попытался покрутить его. Люк был закрыт намертво, за столетия бездействия его внутренние части давным-давно проржавели. Кергис усилил напор, осознавая, что из-за силы, дарованной ему генным семенем, колесо могло рассыпаться у него в руках. Колесо начало двигаться с протестующим визгом ржавого металла. Ему с трудом удалось повернуть его на половину оборота.

Скрежет, с которым люк все же открылся, походил на выстрел в тишине ночи. Ожидая уже увидеть несущихся к нему часовых, Кергис вместе с Ариком внимательно осматривали местность. К своему удивлению, он не заметил ни единого признака активности. Очевидно, остальные караульные находились слишком далеко, чтобы услышать их.

— Быстро, — сказал Кергис, забираясь в туннель. — Когда я все проверю, прикажи остальным следовать за мной. Я не хочу испытывать удачу больше, чем это необходимо.

В туннеле было темно и тихо. Воздух полнился слабым серным запахом, который, как посудил Кергис, свидетельствовал о близости действующего вулкана. Тем не менее, сведения беженцев оказались правдивыми. Воздух был теплым и сырым, но, по всей видимости, туннелем явно давно не пользовались.

Поверхность туннеля была шершавой от засохшей лавы, на которой лежал толстый слой пыли. Сам же туннель тянулся в высоту на четыре метра. После того, как Кергис пролез через люк и встал на ноги, он жестом показал Арику, что все в порядке.

Вскоре остальное отделение присоединилось к нему в туннеле. Когда вниз спрыгнул последний человек, Дошин закрыл за ними люк. В то же время Гурбан и Осол сложили тела караульных у стены туннеля.

— Идем колонной по одному, — сказал Кергис, когда все были готовы. — При встрече с врагом сражаться только мечами и ножами. Болт-пистолеты разрешаю использовать только в крайнем случае. Помните, звук выстрела может вызвать эхо и встревожить врага.

Воины понимающе кивнули. Кергис обернулся и уставился во тьму. В туннелях было даже темней, чем снаружи.

У каждого из них на шлемах находились портативные фонари. Сержант приказал включить их. Тусклый свет вырвал ближайшее пространство. За ним же лежала непроницаемая мгла.

Им выдали план туннелей на древней карте из планетарных архивов — один из тысяч документов, которые вывез губернатор и его свита до падения мира в лапы Хаоса. В иных обстоятельствах Кергис посчитал бы, что губернатору следовало больше времени посвятить обороне родной планеты, нежели вывозу каких-то гниющих пергаментов, но в этом случае слабость человека сыграла ему на руку. Тем не менее, за тысячелетия, прошедшие со времен начертания этой карты, туннели могли расширить или же изменить.

— Выдвигаемся, — приказал он по воксу.

Как один, они двинулись во тьму.

СПУСТЯ ЧАС ОНИ УЖЕ преодолели значительное расстояние. План туннелей, занесенный на карту, оказался верным, что позволило отделению продвигаться быстрее, чем Кергис ожидал. Фонари освещали лишь малое пространство, но это была не настолько сильная помеха. Спустя пару минут зрение Белых Шрамов приспособилось к темноте. Вскоре они видели в туннелях так же хорошо, как в безлунной ночи при подходе к Игнис Монс.

По наблюдению Кергиса до места назначения им оставалось три четверти часа.

— Нужно идти быстрее, — сказал он воинам. — Атака упростится, если мы согласуем ее с серединой рабочей смены, когда рабочие, скорее всего, будут наиболее уставшими. Переходим на быстрый темп.

Отделение без жалоб последовало примеру и ускорило темп.

Их целью была комната управления, из которой управляли деятельностью лавовых туннелей. Это была наиболее важная часть завода. Белые Шрамы несли множество подрывных зарядов — сержант надеялся, что их окажется достаточно, чтобы уничтожить контрольные системы, которые отвечали за направление течения лавы. На ударном крейсере Гойю, закрепленный за их ротой технодесантник провел с отделением подробный инструктаж, в котором описал каждую часть устройства управления и рассказал, куда именно необходимо установить подрывные заряды, чтобы достичь максимального эффекта. Если Белые Шрамы преуспеют в выполнении задания, весь геотермальный комплекс будет уничтожен.

Для людей Тефры-8 это будет поучительным уроком. Если войска вторжения победят, то вновь освобожденное население в западных регионах останется без электроэнергии. Но необходимость победы перевешивала любые другие доводы. Сначала Тефру-8 нужно было освободить от гнета Хаоса.

По сравнению со столь благородной целью все остальные заботы отходили на второй план.

БЕЛЫЕ ШРАМЫ ПРОШЛИ ЕЩЕ ПОЛКИЛОМЕТРА, прежде чем оказалось, что туннели охраняются. Охотники по природе, эти стражи не были столь же ленивыми, как караульные, которые охраняли склоны Монс. Они не выдавали свое присутствие громкими шагами или праздными голосами. Они даже не были людьми.

Кергис и его бойцы достигли места, в котором туннель перерастал в обширное пустое пространство, по крайней мере, сотню метров в длину и столько же в ширину. Потолок частично скрывался в сумраке, но Кергис заметил, что он плавно изгибался в виде купола, в то время как пол зала был грубым и неровным из-за корки застывшей лавы.

Осторожно войдя в полусферический зал, Кергис отметил, что его стены пронзали выходы еще приблизительно десяти туннелей, некоторые из которых располагались высоко над уровнем пола.

— Как думаешь, где мы? — спросил Гурбан, выйдя следом за Кергисом на открытое пространство. Согласно тактике Ордена остальное отделение находилось возле входа в туннель, готовое прикрыть их в случае непредвиденных обстоятельств.

— Что-то вроде переливной камеры? — пожал плечами Кергис. — Будь тут Гойю, спросили бы у него.

Вызвав план туннелей на дисплей шлема, он поискал на нем зал. Там его не было и в помине.

— Что бы это ни было, его построили уже после создания чертежа. Тем не менее, он кажется довольно старым. Кладка выглядит древней. Что показывает ауспик?

— Здесь все чисто, — с гримасой сказал Гурбан, проверив устройство. — Но показания могут быть ненадежными. Стенки туннеля теплые, в некоторых местах даже горячие. Полагаю, некоторые неиспользуемые туннели идут параллельно карманам лавы. Температурные скачки сбивают работу ауспика.

— Понятно, — протянул Кергис. Он связался по воксу с остальным отделением. — На показания ауспика нельзя полагаться. Гурбан и я идем первыми. Осол, ты замыкающий. Остальные — рассредоточиться. Движемся со всеми предосторожностями.

Белые Шрамы с клинками наголо рассредоточились по залу. Идя вместе с Гурбаном, Кергис следовал всем урокам, которые под руководством Балата он выучил в бытность скаутом, а после и боевым братом.

Учитывая разброс туннелей, которые вели в зал, засада могла скрываться где угодно. Вместо того чтобы сфокусироваться на одной точке, Кергис старался охватить разумом все сооружение, полагаясь на авточувства доспехов, которые снабжали его длинным потоком подробностей. В первую очередь ему следовало реагировать на любой признак движения — не важно, зрительный или звуковой — из различных туннелей вокруг. В то же время он ожидал предупреждений от товарищей, каждый из которых действовал как дополнительная пара глаз и ушей для своих братьев.

О вражеском присутствии их предупредил запах. Сержанту ударила в нос прогорклая вонь. Это был слабый след. Звериный запах, знакомый и в то же время неуловимый.

— Контакт, — закричал Гурбан, когда на ауспике внезапно запищала руна угрозы приближения противника. — Их минимум десяток. Они вокруг нас…

Остальные слова так никто и не услышал, когда первые нападающие выскочили из укрытий прямо на Белых Шрамов.

Кергис заметил размытое пятно истекающих слюной челюстей, владелец которых бросился прямо на него. В ответ он взмахнул мечом, лезвие силового оружия с готовностью рассекло воздух, стремясь встретиться с целью. Клинок впился существу в бок, пока оно еще находилось в воздухе. Тварь закричала, и доспехи Кергиса окрасились горячей кровью пришельца.

Среди запаха крови он различил уже знакомую прогорклую вонь, но в этот раз она чувствовалась куда сильнее. Это был насыщенный аромат злобы и порчи, который Кергис знал по кровавым схваткам на десятках миров.

Еще одно существо бросилось на него из другого туннеля. На этот раз Кергис был готов к защите, поэтому сумел в подробностях разглядеть чудище. Для любого обычного человека она могла показаться источником неодолимого ужаса, порождением ночных кошмаров, стремительным и вопящим. Существо было ростом под два метра. Худое поджарое тело с упругими мускулами и головой, которая казалась несоразмерной с телом. Ноги его оканчивались острыми когтями, которые во время бега оставляли на полу зала глубокие царапины. На огромной голове твари красовалась длинная морда с массивными клыками. В то время как первое существо было покрыто свалявшимся мехом, это оказалось поразительно безволосым. У его кожи был болезненный, пепельный оттенок серого цвета.

Когда существо прыгнуло в его сторону, Кергис увидел, как из скрытых ножен в его плечах появилась пара костяных крюков, которым предстояло нанести удар в унисон с челюстями. С уверенностью опытного мечника Кергис выждал, пока тварь не оказалась прямо возле него, и только тогда нанес сокрушительный удар мечом.

Клинок рассек череп существа напополам, и уже мертвое оно продолжило полет чисто по инерции. Кергис с легкостью ушел в сторону и услышал, как оно рухнуло на землю где-то позади.

Смерть чудища подарила ему краткую передышку, которой Кергис не преминул воспользоваться. Он бросил быстрый взгляд на отделение. Все его воины сражались сами по себе, отбиваясь ножами и ревущими цепными мечами от зубов и когтей схожих чудовищ.

Кергис повернулся, намереваясь помочь братьям. Внезапно его что-то крепко ударило в бок, и ошеломленный сержант упал на землю.

Он поздно осознал, что существа нападали по трое.

Уже падая на землю, Кергис увидел пару красных, налитых кровью глаз. Третье существо было куда больше первых двух охотников. Оно опрокинуло Кергиса на спину и своим весом прижало к полу. Рука сержанта, все еще сжимавшая меч, оказалась в челюстях твари. Кергис попытался вытащить руку, но хватка существа оказалась слишком мощной.

Чем больше сержант боролся, тем сильнее тварь впивалась ему в руку. Кергис не поверил своим глазам, когда увидел, как ее зубы начали продавливать керамитовые доспехи. Через минуту поверхность брони испещрила тонкая сеть трещин. Кергис никогда бы не подумал, что такое возможно, но, похоже, если существу дать время, оно вполне сумеет прокусить доспехи. Пока одна его рука была обездвижена, Кергис другой достал нож, а затем изо всех сил вонзил его существу в бок.

У клинка ушло мгновение на то, чтобы пробить грубую кожу существа, после чего он глубоко вошел в тело. Казалось, монстр даже не почувствовал удар, его челюсти лишь сильнее сжались.

Кергис выдернул нож и нанес удар вновь. И вновь. Лезвие ножа молниеносно поднималось и опускалось, пока Кергис в отчаянной попытке убить существо превращал его бок в кровавое месиво.

В конце концов, его старания увенчались успехом. Тварь закрыла глаза и умерла, так и не разжав челюсти.

Кергис не видел остальных Белых Шрамов, так как на нем лежала туша существа, но, отдышавшись, он понял, что схватка уже близилась к завершению. Звуки боя, боевые кличи его бойцов и рев существ угасли, и теперь он слышал лишь доносящийся издалека странный скорбный вопль.

Не сумев понять источник звука, Кергис вылез из-под твари. Он так и не смог высвободить руку из сведенных смертной судорогой челюстей, поэтому ему пришлось перехватить силовой меч в левую руку. Затем он активировал лезвие и рассек морду существа чуть выше места, в котором была зажата рука.

Две части отсеченной пасти упали на пол. Кергис бросил взгляд на следы, которые остались на его доспехах от клыков зверя, и лишь подивился, сколько бы они еще выдержали, пока монстр не пробил бы их.

Теперь, когда существо умерло, Кергис заметил, что оно отличалось от собратьев. Оглядев десяток разбросанных по залу тварей, сержант заметил, что все они лишь отдаленно походили друг на друга. Он видел мех и бронированные чешуйки, втягивающиеся когти и ядовитые клыки, истекающие ядом мускусные железы и переливающиеся фасеточные глаза — иногда все это уживалось в теле одного существа. Тем не менее, между ними существовало некое родство, хотя и до невозможности слабое. Казалось, будто их всех срисовали по памяти с некого начального образца.

— Ну и уроды, правда?

Слова принадлежали Арику. Подняв взгляд, Кергис увидел, что все отделение собралось вокруг него. На его душе отлегло, когда он увидел, что все бойцы оказались живы. Несмотря на ужасных врагов, они вышли из боя целыми и невредимыми.

— Что они такое? — спросил Осол. Он был самым молодым воином в отделении, пробыв боевым братом всего лишь половину десятилетия.

— Охотничья стая, — ответил Кергис. — Банды Хаоса нападают на десятки, если не на сотни, миров. Иногда они забирают оттуда самые кошмарные экземпляры местных животных, в особенности хищников. Некоторых они используют для развлечений, но остальных скрещивают между собою, а полученных в результате монстров-гибридов тренируют как охотничьи стаи. При помощи сил Хаоса они могут спаривать даже абсолютно разных животных, создавая химер, подобных этим. Нам уже приходилось пару раз сражаться с ними в прошлом. Хотя каждый раз существа и выглядят иначе, запах от них исходит все тот же.

— Вероятно, их оставили здесь, чтобы охранять туннели от лазутчиков, — сказал Арик. — Скорее всего, звук боя предупредил врагов о нашем присутствии.

— Нет, — покачал головой Кергис. — Он вероятно даже не дошел наверх. Мы глубоко под землей и, кроме того, не стреляли из болт-пистолетов. Возможно, врагу и вовсе невдомек о произошедшей схватке. Но даже если это и не так, они могли счесть, что охотничья стая разорвала нас в клочья. Что меня сейчас действительно волнует, так это вопль.

Звук становился все громче — существо определенно приближалось к ним. За всю свою долгую службу Кергис не слышал ничего подобного. Это был глубокий звук, протяжный и завывающий, резкий продолжительный вой, который становился то громче, то слабее. Он не только раздражал, но и вызывал нешуточное беспокойство.

Кергису хотелось думать, что подобный звук не мог произвести ни один человеческий голос, но казалось, что в бессловесном вопле слышались человеческие эмоции. Кергис узнал звук, порожденный яростью и безумием. Его перемежало шипение статики, которое вероятно означало, что вопль исходил из вокс-усилителей, но в нем все равно угадывалось кипящее чувство. Сержант распознал оттенки гнева, горя и обиды на предательство. Но все это заглушали нотки безумия.

— Он начался посреди боя, — сказал Арик. — Услышав его, охотничья стая тут же сбежала.

— Рассредоточиться, — приказал Кергис. — Оно приближается. Судя по звуку, оно враждебное. А если ему удалось еще и спугнуть охотничью стаю, то наверняка еще и опасное.

Вопль становился все громче. Хотя звук эхом раздавался по всему залу, Белые Шрамы поняли, из какого туннеля он шел. Ступив вперед, Гурбан поднял ауспик и попытался просканировать территорию.

— Оно крупное, — произнес он. — Судя по размерам контакта, оно едва помещается в туннеле.

— Проверить болт-пистолеты и мельта заряды, — сказал Кергис, когда Гурбан присоединился к линии Белых Шрамов в центре зала. — Использовать их только по моей команде. По возможности постараемся управиться клинками.

По правде говоря, Кергис сомневался, что мечи Астартес сразят бредущее к ним существо, но он хотел поддерживать эффект неожиданности столь долго, сколько это будет возможно.

Вопль перерос в разрывающий барабанные перепонки рев. Из туннеля появилась темная фигура, и Кергис нажал руну активации силового меча.

Когда существо вышло вперед, сержант сумел подробно разглядеть его. Он понял, что его отделение попало в большие неприятности.

ЕГО ИМЯ ДАВНЫМ-ДАВНО ЗАБЫЛИ. Если сегодняшние хозяева как-то и называли его, то это было «Шулок-ак-алим-нег», что на развращенном жаргоне банд означало «Тот, кто вопит без конца». В других случаях его звали просто Шулок.

Его это мало заботило. Свое истинное имя он утратил в тот день, когда его предали собственные братья. Когда-то он был красив и прекрасно сложен. Он был силен и целенаправлен. Он был Астартес. Когда его братья восстали против Императора, он последовал за ними. В конечном итоге их одолели, но они тешили себя мыслью, что нанесли Императору и всем Его творениям смертельный удар.

По прошествии времени они поняли, что ошибались. Последователи Императора отказались принять Его смерть. Его посадили на золотой трон, откуда мертвый бог теперь правил покоренной галактикой. Невероятно, но Империум, который он помог создать, процветал и крепчал.

Разозлившись из-за этого необъяснимого факта, Шулок и его братья начали нападать на территорию Империума. Опечаленные и желающие отомстить за поражение, они хотели уничтожить Империум постепенно, часть за частью.

Честно говоря, у них больше не было единой стратегии или великой цели. Когда-то они воевали за идею. Но поражение изменило все. Теперь они просто убивали. Они сражались ради разрушения, без мыслей о высоких идеалах или последствиях.

Для существа, которое в один день станет Шулоком, это были прекрасные времена. За прошедшие годы его воспоминания потускнели и смазались, но он помнил пьянящее ощущение свободы и вседозволенности. Он сражался рядом со своими братьями. Он познал славу и победу.

А в один день он умер.

Этот момент он помнил отчетливо. Они сражались под гигантским красным солнцем. Во время поединка воин с багровым кулаком поднял болт-пистолет. Дуло оружия показалось громадной разверзнутой пастью. Он попытался схватить болт-пистолет, но было слишком поздно. Прогремел выстрел, и все вокруг погрузилось во тьму. После этого и случилось предательство. После пробуждения он понял, что его тело странно онемело. Растерявшись от незнакомого ощущения, он попытался поднять руки и взглянуть на них. То, что он увидел, заставило его закричать от ужаса.

Его заковали в металлическую оболочку. Рана оказалась слишком тяжелой, поэтому его тело погребли в хладном саркофаге, который служил центральным узлом управления массивной машины войны.

Разозлившись, он кричал, чтобы его немедленно освободили. Чередуя ярость и мольбы, он взывал о пощаде. Даже смерть будет лучше вечности, проведенной в заключении внутри машины. Он молил, чтобы его убили.

Единственным ответом для него стал жестокий смех. Сфокусировавшись на звуке, он понял, что неподалеку стояло несколько его братьев во главе с лидером, Кузнецом Войны. Он улыбался с невыносимо самодовольным и насмешливым выражением лица.

— Убить тебя? Не думаю. Теперь ты ресурс, и при этом довольно ценный. И, будем честны, тебе грех жаловаться. Мы просто подловили тебя на обещании, которое ты столько раз выкрикивал на поле боя. «Железо внутри, железо снаружи». Теперь, друг мой, ты настоящий железный воин.

С тех пор существо, которое позже станет известным как Шулок, начнет зарабатывать свое имя. Он завопил, высвобождая боль и обиду, и натянул цепи, которыми его приковали братья.

С того дня вопль никогда не прекращался. Предавшие его давным-давно погибли в битве, которую он уже едва помнил. Но даже с их смертью его мучения не завершились. В течение тысячелетий он переходил из банды в банду в качестве разменной монеты или захваченного трофея.

И все это время вопль не стихал.

Он стал рефлексом. Человек из плоти и крови не мог кричать вечно, он нуждался во сне и отдыхе. Но для машины подобных ограничений не существует. Даже спустя тысячи лет вокс-усилители в теле машины все еще воспроизводили тот же резкий скрипучий крик.

Он уже не помнил, ради чего делал это, за прошедшие после предательства века разум покинул его. Если для него и существовала какая-то отдушина, это то, что он до сих пор находил радость в убийстве врагов.

Больше всего он наслаждался смертью Астартес, в особенности наследников верных Легионов, которые в восстании остались на стороне Императора. Он ненавидел их больше всех. Они напоминали ему обо всем, чего он лишился. Их смерть утешала его, дарила ему краткое мгновение радости, которое хотя бы на секунду заглушало боль и страдания.

За последние дни ему мало кого удалось убить. Хозяева устали от его вопля, поэтому заключили Шулока в заброшенных туннелях под Игнис Монс. Брошенный в одиночестве, он вскоре обнаружил, что кроме него здесь также обитали и охотничьи стаи. Чтобы утолить жажду убийства, он какое-то время пытался охотиться на них, но те оказались слишком хитрыми и проворными.

Его существование стало даже еще больше невыносимым. До тех пор, пока в его владении не раздались звуки, означавшие, что в туннелях оказались свежие жертвы.

Вскоре рев и запах крови оправдали его надежды, заставив его поспешно броситься на разведку. Он вышел из узкого туннеля на открытую местность и увидел девять фигур, облаченных в белые доспехи с нарисованным на них символом в виде молнии.

Белые Шрамы.

Его наполнило предвкушение.

Гидравлические поршни ног зашипели подобно логову растревоженных змей, и он вступил в зал, готовясь уничтожить их.

— ДРЕДНОУТ!

Оповещенный ауспиком Гурбан выкрикнул предупреждение за долю секунды до того, как из туннеля вырвался металлический исполин.

Машина войны была огромной. Там, где ее массивные плечи царапали стены туннеля, осыпалась пыль. Она с воплем появилась в зале и тяжелыми гулкими шагами направилась к Астартес. Машина была выкрашена в синевато-серый цвет, поверх него находились клепанные латунные и медные символы Хаоса. На его плече Кергис заметил древний знак в виде черепа, который указывал, что некогда дредноут принадлежал Железным Воинам. Череп грубо оттерли и осквернили, но его контуры все еще виднелись.

В отличие от большинства Орденов Астартес, Белые Шрамы никогда не использовали дредноутов. Для воинов, привычных к свободе бескрайних равнин Чогориса, судьба быть погребенным в ходячем саркофаге казалась хуже смерти.

Когда дредноут Хаоса приблизился к ним, Кергис был вынужден признать, что машина потрясала воображение. Он не сомневался, что обычные люди вероятнее всего решили бы сбежать, нежели столкнуться с подобным монстром. Но они и его воины были Белыми Шрамами. Они не были простыми людьми.

Дредноут подступил ближе в предвкушении грядущего боя.

— Болт-пистолеты! — крикнул Кергис бойцам. — Беглый огонь! Цельтесь в ноги!

Рассредоточившись, чтобы создать больше свободного пространства между ними и противником, бойцы отделения достали болт-пистолеты и открыли огонь. Следуя приказу командира, они стреляли по ногам дредноута в надежде повредить его моторную гидравлику.

Согласно древней степной тактике, обездвиженный враг был почти что мертв. В столкновения с более сильным противником Белые Шрамы пытались лишить его маневренности, чтобы потом кружить вокруг него на мотоциклах. Кергис понял, что подобная тактика не будет столь же успешной в относительно замкнутом пространстве переливной камеры, тем более Белые Шрамы были спешены. Он надеялся лишь на то, что если им удастся повалить дредноута, то они окружат и убьют его.

Град болтов бессильно отскакивал от брони дредноута. Не обращая внимания на усилия Белых Шрамов, он активировал плазменную пушку на левой руке.

Кергис бросился в сторону за миг до того, как над его головой пронесся поток плазмы. Откатившись, он поднялся и снова начал стрелять по машине. Он целился в затемненное углубление на стыке головы и тела, надеясь найти слабое место в тяжелой фронтальной броне.

Тем временем воины образовали вокруг врага широкий круг. Приспособив стандартную тактику к текущим условиям, они стреляли на ходу, попеременно двигаясь, отступая и разворачиваясь в попытке сбить дредноут с толку.

Встретившись со столь многими целями, какое-то мгновение машина просто стояла на месте. Находившийся за монстром Осол счел это за неуверенность и бросился к нему на спину. В руке он держал округлую мельта-бомбу.

Поняв его намерение, Кергис едва не воскликнул, но промолчал из-за страха предупредить дредноут. Его худшие опасения тут же подтвердились. Едва Осол успел сделать несколько шагов, как верхняя часть дредноута повернулась вокруг оси. Застав Осола врасплох, он сбил его с ног ударом силового когтя на правой руке.

Используя тяжелую перчатку как дубину, машина начала колотить ею неподвижное тело воина. Дошин попытался спасти боевого брата и, стреляя на ходу из болт-пистолета, бросился в схватку. Дредноут повернулся обратно и двинулся вперед с удивительной стремительностью. Он поднял плазменную пушку и Дошин оказался прямо напротив дула оружия.

— Нет!

Кергис активировал силовой меч и метнулся наперерез.

Слишком поздно. Плазменное оружие извергло ослепляющее яркий свет. Голова Дошина мгновенно испарилась, но тело еще какое-то время стояло, от опаленной плоти поднималась струйка дыма.

Из-за мощи выстрела меч Кергиса так и не достиг цели. Вместо того чтобы глубоко впиться в руку дредноута, клинок просто скользнул по плечу. Окружающее меч потрескивающее энергетическое поле срезало слой металлической кожи, дредноут, содрогнувшись, яростно закричал и наотмашь ударил сержанта.

Кергис кубарем покатился по полу. Он тяжело упал и, скользнув, остановился возле трупа охотничьего зверя. Поднявшись, он увидел, что воины увеличили скорость боя, чтобы отвлечь дредноута от своего сержанта.

Кергис хотел вновь вступить в бой, когда понял, что силовой меч куда-то пропал. Очевидно, он выронил его от удара дредноута.

Отчаянно оглянувшись по сторонам, он заметил его у ноги машины. Увидев его, он едва не закричал от отчаяния. Меч был самым мощным оружием, которое у него было. Ради взрывчатки отделение отказалось от тяжелого оружия, поэтому клинок был единственным, что могло навредить дредноуту. Без него у воинов не было никаких шансов нанести сколь либо ощутимый вред машине, не говоря уже о том, чтобы уничтожить ее.

Кергису показалось, что все они обречены. Они будут сражаться до конца, но шансов выжить у них не было. Что еще хуже, их задание окажется провалено. На рассвете, когда их братья пойдут на штурм Халдиса, вражеские щиты все еще будут подняты. Скорее всего, дело завершится кровавой баней. Сам успех вторжения окажется под вопросом.

Но затем он внезапно заметил на полу нечто, что изменило положение в корне.

Пол вокруг дредноута испещрила паутина трещинок. С каждым шагом машины войны их все больше и больше добавлялось к увеличивающемуся узору. Более того, Кергис увидел, что из них поднимались небольшие клубы дыма и пара, теряясь в устилавшем пол зала слое пыли. В тот же момент он отметил, что земля под ним была горячей. Посмотрев вниз, он понял, что пол состоял не из того же материала, что стены зала. Скорее он походил на камни, которые они видели во время путешествия по Колыбели.

Внезапно Кергиса осенило, что зал, в котором он находился, не был полусферой. Все они ошибочно приняли затвердевшую лаву за пол. Вероятно, под ней все еще плескалась раскаленная магма.

Пока в его голове формировался авантюрный план, Кергис начал рыться в своей сумке. Затем он выпустил очередь из болт-пистолета и побежал к дредноуту.

— Назад! — закричал он бойцам, приближаясь к машине. — Отступайте и стреляйте на ходу! Это приказ! Монстр — мой.

У него не было времени, чтобы объяснить им свой план, поэтому он надеялся, что привычка беспрекословного подчинения глубоко укоренилась в его людях.

Казалось, дредноут ждал его. Вместо того чтобы открыть огонь, машина насмешливо развела руки, позволяя Кергису продолжить атаку. Когда в болт-пистолете закончились снаряды, Кергис издал вдохновляющий боевой клич.

— За хана и Императора! За победу!

Дредноут наклонил массивное тело, приготовившись к атаке. Но вместо того, чтобы броситься на монстра, Кергис поменял траекторию. За секунду до того, как оказаться в лапах машины, он бросился на землю и по инерции проскользнул между ее поршневых ног. Он плавно остановился в паре метров позади дредноута.

Гневно возопив от подобной хитрости, дредноут развернулся по оси и навел на него орудие. Он опустил плазменную пушку на лежащего Кергиса и приготовился испепелить его. В ответ Кергис поднял небольшой детонатор так, чтобы дредноут увидел его, прежде чем нажать кнопку.

Слишком поздно монстр догадался, что Белый Шрам кое-что оставил под ним. Посмотрев вниз, он увидел, что прямо у него под ногами лежала темная полиэстеровая сумка.

Содержимое сумки взорвалось с ревом, заглушившим мучительный вой дредноута.

Взрыв не пробил броню, но его силы оказалось достаточно, чтобы критически ослабить землю под ногами машины. Дико взмахнув руками и издав протяжный крик, дредноут начал падать в разверзнувшееся озеро горящей лавы, которое находилось под уровнем пола. Впервые за тысячи лет в вопль боли и мучения монстра вплелись нотки страха, когда он рухнул в огненную купель. Дредноут забарахтался в колышущемся море лавы, разбрызгивая шипящие капли магмы.

Сегодня удача была на стороне Кергиса. Пол обрушился в считанных сантиметрах от него. Поднявшись на ноги, он заметил, что меч лежал неподалеку. Он потянулся за ним. Из ямы начали подниматься клубы пара и дыма из-за смешения горячего воздуха из колодца с более холодным воздухом камеры.

Бегло оглянувшись, он увидел, что его бойцы в точности исполнили приказ. Выжившие воины собрались в двадцати метрах от него по ту сторону пропасти. Ухватившись за рукоять меча, он одновременно поднял другую руку и жестом показал, что с ним все в порядке.

То, что он первым делом нашел свой меч, и спасло ему жизнь. Из ямы внезапно вырвалась рука дредноута и попыталась схватить его. Получив скользящий удар, Кергис упал на землю, и тогда слепо рыщущий силовой коготь монстра ухватил его за ногу и начал тянуть вниз. Издав наполненные тревогой возгласы, воины бросились ему на выручку. К сожалению, они находились слишком далеко. С ужасающей силой, порожденной жаждой мести, дредноут потащил его к краю бездны.

Скребясь свободной рукой о пол в попытке остановиться, Кергис повернулся на бок и попытался ухватиться за меч. Он нашел опору, когда дредноут вытащил его на осыпающийся край пропасти. Опустив руку в относительно мягкую поверхность пола, Кергис старался погрузить ее как можно глубже, чтобы выстоять перед мощью монстра.

Он держался изо всех сил, мускулы болели от напряжения, пока дредноут неустанно пытался утащить его в бездну. Повиснув на краю ямы, он бросил взгляд вниз и увидел, что дредноут, наполовину погруженный в бурлящую лаву, смотрит прямо на него. Его тело было окутано пламенем и паром — лава проникла внутрь сквозь пробоины в его броне. Монстр полыхал изнутри. И все же не отпускал ногу Кергиса, намереваясь утащить его в ад вместе с собой.

Наконец Кергис извернулся и ухватился за меч. Он ударил наотмашь, падающий по дуге меч оставлял за собою яркие всполохи искр, когда силовое поле лезвия воспламеняло поднимающийся из лавы газ. На этот раз клинок попал точно в цель. Ему удалось пробить ослабленную жаром броню на сгибе локтя дредноута.

Когда Кергис освободил ногу, дредноут погрузился в кипящую лаву, будто усталый пловец. В конце он издал вопль отчаяния. И затем исчез.

— Сержант! — Кергис почувствовал на плече чьи-то руки. — Быстрее хватайтесь за руку! Мы не дадим вам упасть!

Слова принадлежали Арику. Следопыт вместе с Гурбаном перескочили яму, чтобы помочь ему выбраться. Вскоре им удалось вытащить Кергиса. Они стояли и смотрели на поднимающийся из ямы дым, пока к ним не подошли остальные члены отделения.

— Повезло же вам, — сказал Арик, когда сержант пришел в себя. — Какую-то секунду я думал, что мы вас уже потеряли.

— Я тоже так думал, — признался Кергис.

Он замер и начал прислушиваться. Где-то вдали по туннелям разносился звонкий вой сирены. Очевидно, враги услышали, как они сражались с дредноутом.

Похоже, теперь пришло время действовать в открытую.

ОСОЛ ПОГИБ. После схватки стало ясно, что за гибель дредноута свои жизни отдали двое братьев. Кергис знал, что Дошин погиб — плазменная пушка дредноута расщепила его голову на атомы, но смерть Осола стала для него неприятным сюрпризом. Конечно, он видел, как юный космический десантник упал, но все же питал надежды, что Осолу каким-то чудом удалось выжить.

К сожалению, этим надеждам суждено было быстро развеяться. Мощные удары дредноута пробили шлем Осола и размозжили ему голову подобно яичной скорлупе.

Гибель обоих воинов была тяжкой потерей для отделения, но Керигса более всего печалила именно смерть Осола. Юный Белый Шрам был пока неопытен, но уже подавал большие надежды. Не один Кергис ожидал, что однажды Осол высоко поднимется в иерархии Ордена.

К сожалению, теперь этому уже не суждено будет произойти.

— Мы потеряли братьев, — сказал он бойцам после того, как они собрали с погибших оружие, боеприпасы, взрывчатку и немногочисленные личные вещи. — Но также мы знаем, что души их не погибли. Их будут помнить по сказаниям, которые мы будем рассказывать у костра и в летописях, которые напишут капелланы. Генное семя пережило их смерть. Благодаря ему они станут предками для будущих Белых Шрамов.

Его руки были скользкими от крови. В качестве старшего по званию Кергису пришлось извлекать прогеноидные железы из Осола и Дошина. Он поместил собранные органы в крио-колбы и отдал их на хранение Гурбану. Со временем они вернут прогеноиды на Чогорис, где апотекарии Ордена используют их для создания новых Белых Шрамов. Осол и Дошин погибли, но их генное семя будет жить дальше.

Пока Кергис занимался кровавой работой по извлечению прогеноидов, остальные члены отделения в знак уважения сняли шлемы. Закончив, Кергис по очереди взглянул каждому из них в лицо.

— Вспомните наставления Предвестников Бурь, — сказал он воинам. — Даже в смерти наши братья остаются вместе с нами. Они находятся за нашими плечами. Их духи направляют и оберегают нас.

— Даже в смерти их духи остаются с нами, — тихо произнесли бойцы, одновременно склонив головы и повторив слова вслед за сержантом.

Эту фразу и ритуал они взяли из древних похоронных обрядов, которые все еще практиковались на равнинах Чогориса. Из-за нехватки времени Кергис только и мог, что произнести пару слов над телами павших братьев. Будь они на Чогорисе, все сложилось бы иначе. Осола и Дошина как погибших в бою воинов удостоили бы высших почестей. Но сейчас лучшее, что могли сделать Кергис и его люди, это установить мины-ловушки, которые уничтожат любого врага или мародера, который рискнет осквернить останки павших братьев.

— Пора идти, — произнес Гурбан по завершении приготовлений. — Враг начнет нас искать, но они потратят много времени, чтобы обыскать все туннели. Если мы выдвинемся сейчас, то с большей вероятностью достигнем цели, чем когда они сумеют надлежащим образом организовать поиски.

— Согласен, — кивнул Кергис. — Но прежде нам необходимо внести кое-какие поправки в первоначальный план. Я не пойду с вами.

Если бы он во всеуслышание объявил, что ему в видении явился сам Император, сержант сомневался, что на его людей это произвело бы большее впечатление. Они стояли будто громом пораженные и непонимающе смотрели на него.

— Я не могу вам это объяснить, — сказал Кергис и поднял руку, чтобы пресечь зарождающиеся протесты. — Могу сказать лишь то, что в нашей операции есть еще одна цель, о которой вам не сообщили. Мне дали еще одно, секретное, задание, которое необходимо выполнить наряду с основным. Сначала я намеревался завершить первую задачу вместе с вами, но произошедшие события все изменили. Теперь врагу известно о нашем присутствии, а единственный способ выполнить все поставленные задачи это разделить силы. Гурбан, ты поведешь отделение к основной цели и проведешь диверсию согласно плану. Второе задание я беру полностью на себя.

— Но сержант… — пораженно пробормотал Арик. — Вы не можете бросить нас прямо сейчас. По крайней мере, скажите нам, что происходит. Если вам следует уйти, то хотя бы дайте знать, что это служит некой цели.

— Прости, — Кергис повернулся к Гурбану. — Теперь ответственность за успех задания лежит на тебе. Не забывай о важности того, за чем нас сюда послали. Если подача энергии на пустотный щит не будет прервана, штурм Халдиса может провалиться. Наши братья рассчитывают на тебя, Гурбан. Я знаю, ты не подведешь их.

— Можете положиться на меня, — торжественно кивнул Гурбан. — Но что насчет вас, сержант? Когда мы атакуем основную цель, где будете вы?

— Я буду охотиться на хозяина этого места, — произнес Кергис. — У него есть одно незавершенное дельце с Белыми Шрамами.

ВСЕ ТУННЕЛИ ПЕРЕСЕКАЛИСЬ в камере переливания, поэтому Кергис решил покинуть отделение здесь. Используя план, он выбрал туннель, который приведет его к основному зданию энергетического комплекса, в то время как его товарищи последуют вглубь завода. Их целью была комната управления, из которой осуществлялся контроль над работой лавовых туннелей, тогда как его путь лежал на верхние уровни комплекса.

Его все время преследовал звуки сирен. Очевидно, что отголоски битвы и взрыв, который погрузил дредноута в огненную купель, растревожил гнездо шершней. Кергис слишком хорошо понимал, что это никоим образом не облегчит задание для Гурбана и остальных, поэтому он решил сделать все возможное, чтобы расчистить братьям дорогу.

Это оказалось несложно. Из-за поднятой тревоги в его сторону со всех ног неслись часовые и поисковые группы. Некоторые из них окажутся у Кергиса на пути. Убивая их со всей возможной поспешностью и шумом, он достигнет сразу двух целей: очистит путь к своей цели и отвлечет врага от остальной части отделения. Если удача окажется на его стороне, то все враги в комплексе последуют вслед за ним, а Гурбан и бойцы сумеют без проблем добраться до комнаты управления.

Учитывая количество суетящихся в заводе вражеских войск, пройдет немного времени, прежде чем он воплотит свой план в жизнь.

— МЫ НАШЛИ НАРУШИТЕЛЯ! — проорал в вокс лидер поисковой группы. — Это Астартес… у него такие же доспехи, как у святого… он…

Кергис оборвал речь человека выстрелом из болт-пистолета, снаряд попал ему прямо в лоб и взорвался внутри черепа.

Эта группа, одна из десятков, которые сейчас сверху донизу прочесывали Монс, состояла еще из пяти человек. Все они были вооружены автоганами и носили одежды, которые указывали на их членство в одном из порочных культов, расцветших на Тефре-8 после ее падения.

Даже по меркам тех отбросов, которые часто входили в банды Хаоса, из этих людей воины были совсем никудышные. Они резво носились в поисках нарушителя, но Кергис с легкостью обходил их. С первыми из них он столкнулся незадолго после того, как вышел из лавовых туннелей. С тех пор ему довелось встретиться еще с шестью или семью группами часовых. За это время он убил столь многих, что начал постепенно терять им счет.

Поисковая группа быстро последовала за своим лидером. Вооруженный силовым мечом, он расправился с ними в мгновение ока.

— Девятая поисковая группа, как слышно? Девятая, прием…

Вокс командира упал на землю, и из него доносились голоса еще некоторое время после того, как его владелец погиб. Кергис разломал его ботинком.

Кергис без лишних эмоций отвернулся от причиненного им разрушения и торопливо пошел дальше по комплексу. Сверяясь с планом, который ему дали перед заданием, он шел по извилистым дорогам Монс, иногда прерываясь на краткие стычки с немногочисленными группами вражеского гарнизона.

Он знал, что его можно было легко одолеть численностью, поэтому старался держаться поодаль от главных зон комплекса, где вероятнее всего находилась основная масса врагов. Вместо этого он следовал обходными путями, надеясь, что сеть служебных туннелей и люков проведет его через комплекс. Таким образом, сама проектировка здания будто работала в его пользу.

Изнутри энергетический комплекс представлял собою огромное и небрежно спланированное скопление залов и коридоров, открытых площадок и складских зон. Вскоре Кергис понял, что у врага отсутствовали чертежи комплекса. Без них они всего лишь неорганизованно тащились следом за Кергисом, пока он беспрепятственно приближался к месту назначения.

Его цель находилась на верхних этажах комплекса — там лидеры банды разместили свой штаб. Пока Кергис следовал по туннелям и люкам, то отметил, что чем выше он поднимался, тем реже попадались часовые и гвардейские посты.

Ему показалось странным, что враг решил оставить штаб своих лидеров относительно незащищенным. Тихий голосок в его голове настойчиво твердил, что он упустил из виду нечто важное. Казалось, враги нарочно оставили путь к штабу чистым, но он так и не понял, с какой стати им нужно было это делать.

Отогнав недобрые мысли, он продолжил путь.

Спустя некоторое время он оказался у нужного места. Бесшумно пройдя по длинному коридору на одном из верхних этажей, он выглянул из-за угла и увидел двух стражей у запертой двери. Согласно карте и словам беженцев с Тефры-8 за дверью должен был находиться вход в личные покои лидера банды, который командовал гарнизоном Монс. За этой дверью он найдет свою цель.

Наблюдая за часовыми из-за угла, он подождал, пока те не отвернулись. Затем он нанес удар. Он бросился к ним, понимая, что его ботинки ужасно сильно грохотали по металлической поверхности пола. Но время скрытности минуло, теперь пришел час быстрых и решительных действий.

Услышав шаги, часовые обернулись и начали поднимать автоганы. Слишком поздно. Кергис успел раньше, чем они прицелились — два взмаха силовым мечом, и часовые замертво рухнули на пол.

Кергис осторожно потрогал дверь в покои лидера банды и обнаружил, что она не заперта. Открыв их как можно тише, он бесшумно скользнул внутрь. Там сержант увидел комнату, обставленную удивительно аскетическим образом. Здесь практически отсутствовала мебель, за исключением металлической кровати у стены и стула в центре. Кергис отметил, что они скорее предназначались для Астартес нежели для обычного человека. Кроме этого, комната была практически голой. По-видимому, на стенах некогда красовались имперские фризы и мозаики, но затем их кто-то грубо соскоблил и оттер, оставив на полу пыль и куски штукатурки.

Держа меч и болт-пистолет наготове, Кергис ступил в комнату.

— Здравствуй, арбан, — произнес у него за спиной знакомый голос.

— БОРЧУ? — ПЕРЕСПРОСИЛ КЕРГИС двумя днями ранее, когда он вместе с Юргой-ханом стоял в стратегиуме и смотрел на пикт изображение бронированной фигуры.

— Да, это он, — согласился Юрга-хан, кивая. — Теперь понимаешь, почему я поручил это задание именно тебе? Борчу служил в твоем отделении.

— Но он ведь погиб, — недоверчиво сказал Кергис. — Его убили в пещерах Нефис-Ра. Да я сам видел, как он умер.

— Но тело его так и не нашли, — напомнил хан. — Я читал твой отчет. Тело Борчу осталось в пещере после того, как его сразило вражеским огнем. Этот участок пещер уничтожили тремя днями позже, когда враг выстрелил туда захваченным «Ударом смерти» с плазменной боеголовкой. Мы считали, что его тело было уничтожено во время взрыва.

Хан помрачнел.

— А теперь получается, что мы ошибались.

— Но он мертв, — повторил Кергис. — Я видел, как он упал. Выстрел из лазерной пушки попал ему прямо в грудь. Луч прошил его насквозь. После такого выжить не смог бы никто — в ином случае я любой ценой попытался бы его спасти. Но это было бессмысленно. Тепловой луч мгновенно изжарил его внутренности.

Какое-то время Юрга-хан хранил молчание. Затем он жестом вызвал еще один пикт. Его сделали под тем же углом, что и предыдущий, но на нем была изображена грудь бронированной фигуры в увеличенном размере. Несмотря на зернистость изображения, было четко видно, что нагрудник ранее подвергался ремонту. Работа была сделана из рук вон плохо, и Кергис наметанным взглядом сразу различил, что повреждение вызвало нечто, что оставило в керамитовой поверхности доспехов дыру размером с кулак. Даже если бы он своими глазами не увидел, чем была нанесена эта рана, то десятилетия сражений наверняка подсказали бы ему, какое именно оружие могло оставить подобную дыру.

Лазерная пушка.

— Но это невозможно, — тихо произнес Кергис. — Не могу в это поверить, но доказательства налицо. Это Борчу. И все же мне не верится, что он отвернулся от нас. Верность была у него в крови.

— Возможно, он и не отвернулся от нас, — ответил хан. — Несмотря на то, что Борчу присутствует на пикте, он мог все-таки умереть на Нефис-Ра. Мы в прошлом уже сражались с врагами, которые были заражены демонами Хаоса. Обычно демоны могут попасть лишь в живое тело, но для порождений варпа нет ничего невозможного. Может быть, тело Борчу нашли, и теперь его использует демон. А еще могло случиться так, что тело действительно было уничтожено, а демон или какой-то ксенос просто использует его образ. Как бы то ни было, это чудовище. Наш Орден будет оставаться обесчещенным до тех пор, пока враг носит лицо одного из наших павших братьев.

— В таком случае за бесчестье следует отомстить, — сказал Кергис и указал на фигуру на пикте. — Я выслежу его. Будь это Борчу или демон, который использует его обличье, я убью его. Я восстановлю честь Ордена.

— Ты понимаешь всю важность того, о чем говоришь? — спросил Юрга-хан. — От лица нашего Ордена я уже согласился, что мы возглавим штурм Халдиса. Кроме того, я также согласился на диверсию в энергетическом комплексе Игнис Монс. Я принял оба эти задания до того, как увидел пикты с Борчу, но это неважно. Я — хан, и мое слово нерушимо. Если это будет не так, и мы провалим оба задания, наша Рота будет обесчещена. В то же время, если мы ничего не сделаем с «Борчу», то также будем обесчещены.

— Я понимаю, — сильным и непоколебимым голосом молвил Кергис. — И мне известно, это будет чего-то стоить. Но какой бы ни была цена, я обещаю, что убью Борчу, кем или чем бы он ни был.

— ПРИВЕТ, АРБАН, — СКАЗАЛО существо с лицом Борчу. — И что, даже не улыбнешься? Не скажешь теплых слов другу, которого считал мертвым? Я разочарован.

Каким-то образом ему удалось обойти его. Кергис точно знал, что проверил каждый уголок комнаты, прежде чем войти, но тем не менее, существо, которое не было Борчу, все же сумело скрыться от его взора.

Кергис с опаской повернулся к нему. Не считая нескольких ламп, комната была покрыта сумраком, но ему хватило одного взгляда на скрытую в тенях фигуру, чтобы определить, что это был не его бывший товарищ. Его лицо и доспехи были теми же, но кожа у него была бледно-голубого оттенка, который у Кергиса ассоциировался с недавно переболевшим человеком. Глаза существа блестели от бурлящих неземных энергий, будто его физическая оболочка едва могла сдержать бушующую внутри нее бурю.

Но даже несмотря на все это, Керигс никогда бы не спутал это существо с Борчу. При жизни его друг был искренним, веселым, на его лице всегда играла улыбка. Сущность перед ним могла иметь подобие Борчу, но характер его оно скопировать не могло.

— В чем дело, арбан? — сказало существо, ступив вперед. — Разве ты не узнал меня? Ты не узнал старого друга?

— Ты не Борчу, — нахмурившись, ответил Кергис. — У тебя может быть и его лицо, но мне ведома твоя истинная природа. Ты — демон, падальщик, который похитил его тело. Ничего более.

— Ага, — улыбнулось существо. Какое-то мгновение оно стояло на месте, не делая попыток подойти ближе, но сержант заметил, как оно сжало рукоять силового топора. — Честно говоря, я даже не надеялся обмануть тебя этим. Но попробовать стоило. Серьезно, ты даже не представляешь, как часто срабатывают такие наивные уловки. Человек слаб. Покажи им лицо друга, даже того, которого они считают мертвым, и они поверят во все что угодно. Но я вижу, ты выше этого. А, Кергис?

Кергис промолчал. Он не позволял словам демона усыпить свою бдительность. Его чувства были на пределе. Он тщательно разглядывал существо, в любой момент ожидая подвох. Магазин его болт-пистолета был полон, но он знал, что убить тварь из такого оружия будет почти чудом. Вернее всего будет снять ему голову силовым мечом, но для этого придется оказаться в пределах досягаемости топора. Поэтому он продолжал стоять в ожидании подходящего момента.

— Тебе не интересно, откуда я тебя знаю? — насмешливая улыбка демона стала еще шире. — Разве тебя это не смущает? Конечно, я мог бы сказать тебе, что узнал это от Борчу. Я бы объяснил, что захватил его душу за долю секунды до того, она покинула тело, и то, как я вселился в его бренные останки и превратил их в свою обитель. А это было бы ложью. Но ты бы опять удивился, узнай, как часто срабатывает эта ложь.

Прикрываясь словами, демон чуть-чуть пододвинул ногу. Заметив приближающуюся атаку, Кергис выждал, пока демон не сместит свой вес на другую ногу. Когда он сделал и это, сержант уже не сомневался в близящемся нападении.

— Все дело в том, как это преподнести, — продолжил демон. — Я мог бы сказать тебе что-то вроде: «Знаешь, а Борчу ведь всегда тебя ненавидел», а ты бы задавался вопросом, лгу я тебе или нет. Человеческие существа постоянно озабочены тем, не презирают ли их втайне друзья. Скажи я тебе, что Борчу и в самом деле ненавидел тебя, я бы лишь подтвердил твои худшие опасения. Мне бы даже не пришлось перенапрягаться, чтобы солгать тебе подобным образом. Ты сам бы себя убедил в том, что я сказал правду. Люди такие легковерные.

Хотя Кергис все время был настороже, демон едва не убил его. Белый Шрам опомниться не успел, как существо внезапно набросилось на него.

Слишком поздно Кергис понял свою ошибку. Он считал, что раз демон носит тело Борчу, то и действовать он будет как обычный смертный враг.

Демон с легкостью перескочил комнату и замахнулся топором. Лишь в последний момент Кергис сумел увернуться от удара. Он потерял равновесие и ответил резким ударом сплеча. Демон с легкостью парировал его, а затем изо всех сил ударил Кергиса топорищем.

Демон попытался развить атаку, но Кергис уже оправился и был наготове. Он нанес еще один стремительный удар. Демон отразил меч, но тем самым открыл для удара отремонтированную часть нагрудника. Скрестив с демоном оружие, Кергис поднял болт-пистолет и в упор разрядил демону в грудь весь магазин.

Существо заорало от боли и гнева. Оно вновь взмахнуло топорищем и выбило болт-пистолет из рук Кергиса. Демон попытался нанести еще один удар лезвием топора, но Кергис вовремя заметил эту атаку. Он отскочил назад с кошачьей грацией, оставив между собой и врагом расстояние в пару метров.

— Знаешь, это было немного больно, — сказал демон и поднял руку, чтобы осмотреть рану.

Болтерная очередь пробила заплату в броне, открыв темную рану в груди носителя. Но вместо вытекающей крови, Кергис увидел, как из дыры вылетают зловещие пламенные искры. Какое-то время искры метались у пальцев демона, а после исчезли.

— Все-таки ты даже не навредил мне, — коварно ухмыльнулся демон. — Не то, что в последний раз. Спорю, ты часто об этом вспоминаешь, Кергис. Старые добрые времена…

Кергис уже начинал ненавидеть улыбочку демона, не говоря уже о дурной привычке всякий раз при разговоре делать ехидные отступления с намеками. Тогда он и понял, что может играть с демоном в ту же игру — использовать слова, чтобы отвлечь врага от своих истинных намерений.

— А мы встречались раньше? — спросил он.

— Ой, только не говори, что не помнишь, — демон ухмыльнулся еще шире, посчитав, что Астартес заглотнул наживку. — Конечно, это было пару десятилетий назад. Но вообще-то я думал, ты вспомнишь. Естественно, тогда меня и звали иначе. Я называл себя Нуллием.

— Нуллий? — Хотя Кергис знал, что демон скажет все, чтобы обвести его вокруг пальца, он все же был удивлен. — Я сражался с одержимым космическим десантником-предателем на Квинтусе, которого звали так же. Он был помощником князя-демона Волдория.

— Да, так оно и было, — сказал демон. — Тогда я выглядел иначе, поэтому не удивительно, что ты не узнал меня сразу. Ну как, вспомнил? Ты убил моего носителя на Квинтусе. Временами мне казалось, что для того, чтобы найти следующее тело, у меня уйдет целая вечность. Найти новое тело — дело весьма сложное. Поэтому я был несказанно рад, наткнувшись на твоего дорогого покойного приятеля.

— И поэтому ты похитил тело Борчу? Ради мести?

— Могу заверить тебя, что это лишь частичная причина, — теперь голос демона был удовлетворенным мурлыканьем. — Я принял участие во вторжении на этот мир, потому что он недалеко от Чогориса. Похоже, я открылся достаточно, чтобы завлечь сюда Белых Шрамов. Естественно, я и понятия не имел, что они пришлют именно тебя. Скажем так, для меня это неожиданный приятный сюрприз.

— Ты сделал все это из-за того, что я убил тебя на Квинтусе?

— Это вряд ли, — демон удивительно по-человечески закатил глаза. — О, я надеялся однажды свести с тобою счеты. Но мое задание здесь куда важнее жалкой мести. Я был врагом Белых Шрамов тысячи лет. Удивлен, Кергис? Я преследовал твой Орден с самых ранних его дней. Я был в степях Чогориса с самого начала, задолго до прихода Императора. Я знал твою планету с давних пор, как и твоего примарха.

— Теперь я точно знаю, что ты врешь, — ответил Кергис. — Если бы ты был настолько значительным врагом, я бы наверняка слышал о тебе. Ты забыл, что у Белых Шрамов существует собственный способ разбираться с врагами. Если бы тебя на самом деле считали древним противником Ордена, то тебя давным-давно выследил бы Магистр Охоты. Тебя бы убили, а твой череп насадили на пику по дороге к Кхум Карте. Я бы узнал твое имя из списка жертв.

— Мое имя? Откуда тебе знать мое имя? По крайней мере, настоящее? Я не всегда звался Нуллием. Согласен, ты не найдешь упоминаний обо мне в летописях своего Ордена или историях капелланов, но можешь поверить, что все сказанное мной — чистая правда. Я старый враг Белых Шрамов, возможно, старейший. Я сражался против Джагатай Хана на Чогорисе, как и против многих других жалких вождей на твоем родном мире. Когда-то, еще до прихода Империума, твои люди знали меня, Кергис. Они звали меня Кагаягой. Думаю, это имя тебе уж точно известно.

И вновь Кергис почувствовал приступ шока. Демон был прав. Он знал это имя, хотя и не слышал уже более века. Кагаяга. Это было слово из старого чогорианского диалекта, которое буквально означало «шепот во мраке». Так звался дух ночных кошмаров. В древнем фольклоре родного мира Кергиса Кагаяга был мифическим чудищем. Согласно поверьям, он был невидимым бестелесным ужасом, злобным призраком, который бродил по степям и иногда похищал сердца людей во время сна, подчиняя их своей злой воле.

По сей день матери на Чогорисе пугали Кагаягой непослушных детей. Кергис сам слышал эти россказни, когда еще малышом сидел на коленях мамы.

Кагаяга. Уму непостижимо. Кергис не знал, откуда демону известно это имя, но ни на мгновение не верил ему. Кагаяги не существовало. Это — сказочный персонаж, которым пугают детей. Всего лишь осколок древних верований его народа. Очевидно, демон пытался обхитрить и запугать его, пробудить старые детские страхи. Но это не подействует. Кергис — Белый Шрам. Он — Астартес. Он выше подобной боязни.

— Похоже, тебе знакомо это имя, — сказал демон. — Так я и думал.

— Ты лжешь, — холодно ответил Кергис. — Этим именем лишь пугают детишек и ничего больше. Кагаяги не существует.

— Ты всеми способами стараешься убедить себя в своей правоте, — ухмылка демона стала даже еще больше самодовольной и невыносимой. — И все же, нам ведь обеим известна правда, не так ли? Я — Кагаяга. Но за свое существование я использовал столько имен, что это уже не столь важно. Я — Борчу. Я — Нуллий. Я — никто. Я — голос в твоем разуме. Шепот во мраке.

Демон ступил ближе, играючи перебросив топор в другую руку.

— По неким причинам я нуждаюсь именно в теле Белого Шрама, — произнес демон. — Тело Борчу получило столь тяжелые ранения, что я не смогу носить его слишком долго. Если бы ты знал, сколько я сил потратил на то, чтобы лишь удержать эту плоть вместе и не дать высыпаться внутренним органам подобно гнилым фруктам. Нет, мне нужно что-то посвежее. Но не слишком. Я бы мог захватить живого человека, но это очень муторно. Чтобы попасть в разум жертвы, нужно найти в ее душе порок, моральный изъян. Нет, что мне действительно нужно, так это тело недавно убитой жертвы. Вот к примеру твое.

С этими словами демон внезапно бросился на него с топором наперевес.

Кергис был наготове. Он увернулся от первого взмаха и контратаковал врага нижним ударом, целясь в ноги. Демон с легкостью ушел вбок и попытался мощным ударом топора пробить нагрудник Кергиса. Схватка продолжалась, удары сыпались со всех сторон, но противники блокировали либо избегали их, безуспешно стараясь превзойти друг друга.

Их умения были практически равными, но Кергис понимал, что обстоятельства складываются не в его пользу. Преимущество было на стороне демона. Хотя его удары пока не достигли цели, сержанту не требовалось почувствовать на себе их силу, чтобы знать, что порождение варпа физически сильнее его. Кроме того, оно не чувствовало усталости и похоже было невосприимчиво к боли.

Кергис был Астартес со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но по своей сути он оставался смертным человеком, в то время как демон был чем-то более мрачным, древним и могущественным. Кергис понимал, что если дать ему достаточно времени, то существо одолеет его.

Но демон уже показал свое уязвимое место. Пока он издевался и пытался ослабить его бдительность, Кергис отметил, что тот был довольно высокомерен. Опыт подсказывал ему, что это был именно тот порок, которым он смог бы воспользоваться.

— Похоже, ты уже не такой быстрый, Кергис, — сказал демон, не отрываясь от схватки. — Твое последнее парирование едва ли было достойно истинного Астартес. Ты что, уже устал?

— Да, есть немного, — ответил Кергис, пытаясь сдержать напряжение в голосе, когда он блокировал очередной удар топором. — Но это и неудивительно. В прошлый раз, когда я убил тебя, у меня был мотоцикл. Вот на мне и сказывается теперь то, что я сражаюсь спешенным.

— Лишь благодаря мотоциклу ты и победил в прошлый раз, — ядовито заметил демон. Он мог быть и неуязвимым для физической боли, но слова Кергиса явно задели его самолюбие. — В этот раз все будет по-другому.

— О, конечно, — ответил Кергис. — В этот раз за мной не стоит армия Белых Шрамов. Меня не сопровождают лучшие воины Роты на мотоциклах. Сейчас я спешен, и мне это непривычно. Но я до сих пор сражаюсь с тобой. Теперь я понял, что мой Хан был прав, послав меня сюда одного. Отправлять за тобой большое войско было бы напрасной тратой сил, если даже один сержант вполне может управиться с этой задачей.

Острые слова Кергиса на какое-то время повисли в воздухе, прежде чем Астартес провернул кинжал.

— Может, ты и Кагаяга. Возможно, ты и есть то чудище, которым пугают детей. Но видимо это все, что ты можешь.

За словами последовал немедленный ответ. Лицо демона превратилось в яростную маску, и, перехватив топор обеими руками, он нанес мощнейший удар, который должен был рассечь Кергиса напополам. Белый Шрам был готов к подобной реакции, он уклонился от резкого взмаха, и пока демон восстанавливал равновесие, ответил восходящим ударом.

Его удар попал в живот демону, пробив доспехи и выйдя под плечом. Лицо существа исказилось от неподдельной боли, оно на миг потеряло равновесие и рухнуло на колени. Пытаясь подняться обратно на ноги, демон постарался закрыться топором. Но, взглянув вверх, он увидел лишь яркий сполох воздетого меча Белого Шрама.

— За Борчу, — сказал Кергис и одним ударом снес демону голову с плеч.

Для него это показалось благословением.

КЕРГИС НЕ ЗНАЛ, СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ он простоял над обезглавленным трупом. Со смертью носителя нечистое свечение глаз демона немедленно погасло. Нуллий, или Кагаяга, был изгнан обратно туда, куда возвращаются все демоны после уничтожения их физических оболочек. Кергис остался наедине с телом друга.

Кергис должен был чувствовать гордость и ликование, но сейчас в нем была лишь грусть. Он сразил демона, но даже изгнав существо из тела Борчу, сержант остро осознавал его потерю для Ордена.

Генное семя Борчу, в отличие от Осола и Дошина, никогда не будет использовано для создания нового Белого Шрама. Кергис знал, что прогеноидные железы в теле Борчу все еще были целы. Но это тело захватил демон, порождение Хаоса. Не важно, что тварь исчезла. Тело Борчу было безвозвратно испорчено.

Кроме того, Кергис подозревал, что все записи о деяниях Борчу будут тихо вымараны из историй, которые рассказывают капелланы в качестве напоминания Белым Шрамам об их павших братьях. Никто не захочет вспоминать о Борчу. Какими бы ни были его заслуги при жизни, его тело после смерти претерпело позор и бесчестье. И не важно, что сам Борчу не был в этом повинен. Истории, которые рассказывали капелланы, были теми же уроками, что и все остальные их действия. В бесславии Борчу после гибели не было ничего поучительного.

С этим ничего уже нельзя было поделать, но Кергис чувствовал себя так, будто во второй раз потерял товарища. В настоящее его вернула прошедшая по полу дрожь. За ней последовал еще один толчок, затем еще — каждый из них был сильнее предыдущего.

Кергис сразу понял, что это означало. Гурбан и остальные успешно провели диверсию. Они уничтожили системы, которые не давали извергаться Игнис Монс. Теперь оставалось лишь ждать, пока магматическое давление поднимется до критического уровня и произойдет извержение, которое поглотит весь комплекс волной раскаленной лавы. После столь долгого искусственного сдерживания извержение произойдет в мгновение ока. Кергис подозревал, что для того, чтобы сбежать из комплекса, у него в запасе было немногим более десяти минут.

Десять минут. Вряд ли этого хватит, чтобы найти отсюда выход, не говоря уже о том, что весь комплекс кишел врагами, которые после смерти их лидера наверняка не позволят ему безнаказанно сбежать.

Вероятнее всего, Кергису судилось здесь погибнуть. Он с самого начала подозревал нечто подобное. Он знал, что после выполнения задания это будет наиболее вероятный исход событий. Юрга Хан и Балат говорили ему об этом, хотя каждый преподнес это своим способом.

И все же Кергис с радостью принимал уготованную ему судьбу. То, что зараженный демоном Борчу был лидером гарнизона, который охранял Монс, вынудил Белых Шрамов столкнуться с конфликтом долга и чести.

С одной стороны честь Ордена требовала уничтожить существо. С другой, им нужно было уничтожить энергетическую станцию — жизненно важное задание для грядущего вторжения. Кергис не видел иного пути, чтобы разом выполнить две цели и не подвергнуть риску остальных братьев, и поэтому он принял это задание, зная, что скорее всего, оно станет для него последним. С самого начала все это было самоубийственной миссией.

Но даже если ему судилось умереть на этом странном мире, вдалеке от дома, то он умрет, сражаясь. Достав болт-пистолет и активировав силовой меч, Кергис бросил прощальный взгляд на тело Борчу и обернулся к двери, ведущей из комнаты.

Он открыл дверь и вышел наружу, ожидая столкнуться с десятками врагов.

Странное дело, кругом никого не было.

Коридор был пуст за исключением двух тел стражников, которых он убил ранее. Подивившись своей удаче, Кергис двинулся вперед. Сколько бы сержант ни шел, он так и не заметил ожидаемых плотных вражеских рядов. Верхние уровни комплекса казались заброшенными.

Затем Кергис свернул за угол и увидел тела, беспорядочной кучей лежавшей в переходе. Как и все, кого он встречал до этого, они были культистами и, по-видимому, умерли в страшных муках. Судя по количеству усеивающих пол гильз от автоганов, было видно, что сражались они яростно, но убийца срезал их ряды как коса пшеницу.

— Привет, сержант, — улыбающийся воин стоял в центре коридора. — Я надеялся перехватить вас раньше, но это отребье отняло у меня больше времени, чем ожидалось.

Это был Арик. Какое-то время Кергис недоверчиво смотрел на него, а потом понял, что тот и был причиной, по которой враги не поджидали его у обители демона.

— После того, как мы установили заряды в комнате управления, я поговорил с Гурбаном, — сказал Арик. — Мы решили, что нам не понадобятся все пятеро, чтобы пробиться из комплекса. И Гурбан подумал, что тебе может пригодиться следопыт. Честно говоря, я понимаю, что мы ослушались приказа. Но надеюсь, вы простите нас, если я помогу вам выбраться отсюда до извержения вулкана.

— Возможно, и прощу, — улыбнулся в ответ Кергис. — Полагаю, у тебя есть план побега, а не просто надежда на чудо?

— Чудо было бы нелишним, — пожал плечами Арик. — Но на плане я увидел, что на верхнем уровне есть посадочная площадка. Если мы доберемся до нее прежде, чем здесь все взлетит в воздух, то сможем захватить шаттл.

Будто подтверждая его слова, стены вокруг них задрожали от еще одного толчка.

— Отлично, — сказал Кергис. — Ты следопыт, значит, тебе и выводить нас отсюда.

Вместе они бросились бежать по переходу.

КОГДА ОНИ ДОБРАЛИСЬ до посадочной площадки, солнце уже вставало, первые проблески рассвета окрашивали небо дрожащим красным цветом.

Пользуясь тем, что дрожь становилась все ощутимее, Кергис и Арик пробились к одинокому древнему шаттлу. Это был легкий лихтёр, спроектированный для перевозки пассажиров к отдаленным аванпостам.

Двое Белых Шрамов запрыгнули в шаттл, убив по пути экипаж. Кергис сел за штурвал, в то время как Арик начал прочесывать вокс-канал шаттла в поисках комм-переговоров, которые указывали бы на то, что вторжение на Тефру-8 уже началось.

При посадке, Кергис заметил неподалеку от шаттла заправщик. Включив двигатели, он помолился, чтобы он успел закончить работу.

К счастью, двигатели с легкостью ожили. Они взлетели без происшествий, если не считать пару выпущенных по корпусу очередей из автоганов. Пронзив огромную тучу дыма, которая поднималась из вершины Игнис Монс, Кергис направился на запад. Дрожь, сотрясающая комплекс, достигла своего пика.

Он бросил взгляд назад и увидел извержение Игнис Монс. Лава выплеснулась из вершины и потекла по склонам, медленно и неотвратимо неся за собою смерть.

Их главное задание определенно увенчалось успехом. Им удалось уничтожить энергетический комплекс, а вместе с ним и тело Борчу. Пустотные щиты, которые защищают Халдис, скоро падут.

Приноровившись к незнакомому управлению воксом шаттла, Арик обнаружил на десятке каналов имперских частот суматоху зашифрованных переговоров. Услышав их, он удовлетворенно улыбнулся.

Вторжение началось.

Где-то в безлюдной Колыбели Гурбан и оставшиеся бойцы сейчас следуют на встречу с Балатом и его скаутами, после чего они направятся к месту, откуда «Громовой ястреб» доставит их на «Воина Степей». Кергис и Арик в любом случае окажутся там раньше их.

Улыбка Кергиса стала еще шире, когда он представил удивленные взгляды товарищей, когда те обнаружат, что они с Ариком уже ждут их.

Именно здесь и сейчас быть живым казалось здорово. Задание прошло успешно. Вскоре Тефра-8 будет освобождена. Демон повергнут. Старый товарищ почил с миром.

Кергис знал, что это состояние не будет длиться вечно. Опыт подсказывал ему наслаждаться этим моментом, пока есть такая возможность. Вскоре появятся новые конфликты, новые опасности, новые сражения. В галактике нет места миру.

В мрачном будущем сорок первого тысячелетия есть только война.