Изменения

}} Веток Раан рассматривает объект сквозь оптический прицел, тщательно сводит линии на спине жертвы. Ему приходится делать поправку на сильный боковой ветер, гонящий радиоактивный тлен. Наводчик, сверившись с приборами, шепчет:

Эонид Тиль Тиель тащит за ноги мертвые тела, перевесив ружья убитых через плечо. Ремни пришлось расстегнуть, чтобы они налезли на широкую грудь космодесантника, закованную в силовой доспех. Безрадостная работа, но кто-то же должен закопать тела, похоронить их в этой выжженной солнцем пустыне. Отыскав подходящее место, Эонид начинает копать. Его латные перчатки на удивление неплохо заменяют лопаты. Надо закопать тела достаточно глубоко, чтобы Освободившиеся не нашли могилы. Тиль Тиель подозревает, что радиация искажает показания их приборов не меньше, чем его собственных. Ауспик, сканнер, даже ретинальный дисплей, – ни на что нельзя полагаться на опаленном радиацией Калте.

Едва Эонид успел присыпать землей тела, как на сетчатке его левого глаза вспыхнуло предупреждение. Короткий и искаженный помехами сигнал был единственным, что еще эффективно работало. Радиация зашкаливает. Над горизонтом поднимается зарево. Оно разгорается. У Тиля Тиеля есть восемь минут восемнадцать секунд. Уже меньше. Он оборачивается к сгорбленному трупу в синей броне.

Его уже нет смысла хоронить. Освободившиеся буквально выпотрошили Акана несколько дней назад, оставив лишь броню да скелет. В былые времена Тиль Тиель получил бы порицание за то, что использовал погибшего боевого брата в качестве наживки, но ему не привыкать к выговорам. Он по-прежнему с гордостью носит свой алый шлем, хоть теперь этот символ стал обозначать совсем иное. Марий Гейдж да и сам повелитель Робаут Жиллиман, возможно, были бы сейчас мертвы, если бы Тиль Тиель слепо следовал их приказам. Однако, они живы, и оставили Калт в прошлом. Как и сам Эонид. По крайней мере, он так думал, пока ему не пришлось вернуться на эту планету в наказание за неповиновение. Не то, чтобы он не считался с мнением старших по званию, просто Тиль Тиель быстрее других сообразил, что правила войны изменились. Тактические решения, собранные в так называемом «Кодексе» примарха, не всегда применимы в новых реалиях. Эонид всегда был практиком: он наносил тактические схемы на свою броню, испещряя керамитовые пластины описанием всех придуманных им уловок и хитростей, которые он когда-либо применял в этой новой и непривычной подземной войне.

В эту вылазку ему нужно проверить еще один участок кабеля связи. Тиль Тиель делает отметку на своей броне коротким стилусом, указывая координаты, глубину и дату проверки, и пускается бегом, оставив позади мертвого Акана.

Добравшись до раскопок, Эонид достает из поясной сумки датчик, втыкает его в землю и активирует геодезический импульсный сканнер. Прибор включается не сразу. Тиль Тиель сверяется с хронометром на ретинальном дисплее. Времени почти не осталось.

Уровень радиации непреклонно растет, на горизонте уже забрезжил смертоносный восход, заливший огнем край пустыни. Становится все жарче. Тиль Тиель выключает сигнал шлема, игнорируя навязчивую мольбу своей брони.

Тиль Тиель регулирует настройки прибора, усиливает импульс, понимая, что радиация и толстый слой выжженной почвы, камня и стали может исказить слабый отклик.

Эонид Тиль Тиель некогда получил красную отметину на шлеме в знак порицания, теперь еще и Веридия решила оставить на нем свой отпечаток. Губительными лучами она пометила его знаком смерти, грозя опалить броню, выжечь синеву и багрянец, перекрасить все в черный.

Бросив приборы и большую часть оборудования, Тиль Тиель убегает.

Прищуренные , налитые кровью глаза наблюдают за бегством Ультрадесантника. Даже при максимальном затемнении линз силуэт бегущего воина охвачен светящимся ореолом. Пылающее адским пламенем солнце восходит у него из-за спины. И все же, свет не настолько яркий, чтобы скрыть от наблюдателя одно быстрое движение – Тиль Тиель приседает и активирует спрятанную под слоем пыли панель. Спустя мгновение песок приходит в движение и осыпается внутрь открывшегося провала.

Пробежав туннель почти до самого конца, Тиль Тиель переходит на шаг, а затем и вовсе останавливается, припадает на одно колено, чтобы перевести дыхание. Силовая броня, потрепанная еще два года назад в битве на борту «Чести Макрагга», получила новые повреждения. Эонид старался не думать о том, насколько ослабят его доспех множество микротрещинок, проступивших, когда отравленное солнце опалило его.

Мысли Тиля Тиеля прерывает суровый голос из темноты:

– Напротив, это единственное, что заботит меня, сэр. И, позвольте предположить, что это должно быть и вашей заботой.

– Ты и с лордом Жиллиманом так же пререкался? – усмехается Вальтий, и Тиль Тиель понимает, что вопрос риторический. – Я вижу, ты по-прежнему носишь свою отметину на шлеме. Похоже, она для тебя – предмет особой гордости, как и твое демонстративное непослушание, неповиновение приказам.

– Могу я выложить все начистоту, сэр? – со вздохом спрашивает ТильТиель.

Тиль Тиель продолжает, отвечая на предыдущий вопрос:

Тиль Тиель кивает:

Вальтий уходит, его шаги эхом разносятся по пустому подземному коридору. Тиль Тиель остается один в полутьме.

Сидя на скамье возле капсулы дезактивации, Тиль Тиель сквозь грязное стекло наблюдает, как два сервитора оттирают его доспех. Процедура очищения от радиации долгая и болезненная, но она необходима. С тех пор, как враг атаковал солнце Калта, любая вылазка на поверхность грозит радиоактивным заражением. Даже легионеры Астартес не защищены от него, хотя, конечно, способны выдерживать куда большие дозы облучения, чем простые смертные. Обычный человек умер бы и за меньшее время, чем Тиль Тиель провел в этот раз на поверхности, а Ультрадесантник будет жить, его организм преодолеет последствия облучения.

– Долго еще ждать, солдат? – спрашивает ТильТиель.

Тиль Тиель кивает, как будто услышал что-то новое.

Тиль Тиель смеется и машет рукой.

Рядовой Роуд немного успокаивается и выдавливает улыбку, но глаза его по-прежнему выдают страх. Прежде, чем он успевает ответить, раздается звуковой сигнал , и над дверью камеры деактивации начинает мигать лампа.

Спустя мгновение раздается шипение пневматики , и дверь открывается. Из нее появляется сервитор с очищенным доспехом ТиляТиеля. Эонид рад видеть, что нацарапанные им полевые заметки по-прежнему видны на поверхности доспеха. Роуд тоже их замечает.

Тиль Тиель улыбается, принимая у сервитора свои наручи.

Тилю Тиелю требуется всего пара минут, чтобы с помощью Роуда облачиться в доспех. Спустя еще три минуты они уже бегут по коридору к командному центру. Тиль Тиель надеется, что капитан Вальтий все еще контролирует ситуацию.

Тиль Тиель достает из поясной кобуры болт-пистолет. В другой руке у него гладий. К шуму стрельбы добавляются чьи-то крики. Эонид узнает часть голосов. Один из них принадлежит капитану Вальтию. Незнакомые голоса звучат иначе – резче, грубее. Тилю Тиелю знаком их язык, хоть сам он на нем и не говорит. Это колхидский. Несущие Слово.

Эонид Тиль Тиель крепче сжимает эфес своего гладия. Он бы с радостью воспользовался длинным электромагнитным мечом, закрепленным сбоку от силового ранца, но Ультрадесантник пока не знает, с чем ему предстоит иметь дело. Еще не прописаны в теории и не отточены на практике приемы, которых следовало бы придерживаться в эти смутные времена братоубийственной войны.

Последние несколько метров Тиль Тиель крадется. В туннель ведут противоударные двери. Они открываются только после введения кода доступа через контрольную панель, но враг каким-то образом все же проник на базу.

Звуки боя становятся все громче даже через толстую пласталь двери. Тиль Тиель останавливается у порога, вводит определенную последовательность цифр, открывающую двери. Он бы предпочел идти другим путем, но в командный центр ведет только эта дорога. Шум открывающихся дверей сообщит врагам о его приближении, нужно быть готовым ко всему. В голове мелькают обрывки воспоминаний о битвах на борту «Чести Макрагга». Тиль Тиель пытается подавить их, надеясь, что в этот раз ему будут противостоять только смертные враги.

Пригнув голову, Тиль Тиель бежит вдоль стены, попутно окидывая взглядом картину боя.

Тиль Тиель делает три выстрела из болт-пистолета в живот одному из Несущих Слово. Враг оборачивается, получив неожиданную рану. Роуд тоже стреляет. Его выстрел пронзает шею одного из культистов, мгновенно убивая его.

– Отличный выстрел, – выкрикивает ТильТиель.

Статические помехи в вокс-коммуникаторе Тиля Тиеля сменяются хриплым голосом капитана Вальтия:

– Они взорвали дверь, ТильТиель. Нуметор и Харгелл убиты. Обстановка: мы в западне и уступаем противнику в огневой мощи.

Тиль Тиель стискивает зубы.

Теоретический прогноз: десантники уступают, и через несколько минут командный центр оказывается в руках врага. Тиль Тиель все еще обдумывает план, когда, заглушая звуки боя, раздается голос вражеского командира.

– Говорит Курта Седд, Апостол апостол Третьей Руки XVII легиона. Вы в проигрышном положении и уступаете нам в огневой мощи. Сдавайтесь, и мы пощадим ваши жизни, а также жизни ваших помощников.

Командный центр – это лишь часть разветвленной аркологии, откуда Ультрадесантники вот уже несколько лет координируют действия обитателей разрозненных убежищ. Здесь нет беженцев, но есть простые служащие – четырнадцать человек, лишь треть из которых – солдаты, а остальные – снабженцы, инженеры, повара, сбившиеся под крыло своих неудачливых защитников. Некоторые еще держат лазерные пистолеты дрожащими руками, другие уже мертвы, убитые шальной пулей или вражеским огнем. Вальтий, как и ТильТиель, несет за них ответственность. Они – кровь Калта. Того, что от него осталось.

Вновь в вокс-передатчике Тиля Тиеля звучат помехи и голос Вальтия, отдающего последний приказ.

– Уходи, ТильТиель. Выбирайся, кроме тебя никто не сможет.

– Организовать спасательную операцию, – капитан смеется над своей шуткой, но Тиль Тиель не разделяет его мрачное чувство юмора. – Сержант, ты сам сказал, это необычная война, и обстоятельства вынуждают нас действовать нестандартно. Так мы и поступим. Теперь уходи.

Губы Тиля Тиеля сжимаются в тонкую линию, когда он осознает, что ему придется делать.

Тиль Тиель прикрывает собой Роуда, пока они отходят обратно в туннель. Тот вздрагивает, когда в спину им сыпется град выстрелов.

Рискуя получить пулю в спину, Тиль Тиель вбивает код закрытия дверей и для верности выстреливает в контрольную панель. Двери не успевают полностью сомкнуться, когда позади раздается взрыв. Роуд падает, Тилю Тиелю приходится опереться о стену, чтобы устоять на ногах. Обернувшись, он видит, как сквозь дым к ним приближаются несколько фигур. По обеим сторонам прохода валяются искореженные взрывом полотна дверей. Ультрадесантник рывком поднимает Роуда на ноги:

Тиль Тиель поднимает сжатый кулак, приказывая Роуду остановиться и прислушаться. Грохот болтеров и лаз-пистолетов становится тише. Сквозь рассеивающийся дым видно, как силуэты врагов отступают. Низкий голос по-прежнему отдает им приказы.

Тиль Тиель продолжает вслушиваться. Невнятное бормотание, за которым следует металлический лязг. У Тиля Тиеля расширяются значки, когда он узнает звук брошенной гранаты.

– У них… светошумовые… гранаты…. – речь Тиля Тиеля заторможена, перед глазами у него плывет, в ушах шумит, вся голова, словно пустой барабан. Взрыв перегрузил автоматические сенсоры доспеха. Тиль Тиель оглушен.

Раздается громкий щелчок, за которым следует шипение сжатого газа. Туннель заполняет новое облако дыма, рвущее наружу из еще нескольких брошенных гранат. Кряхтя, Тиль Тиель выпрямляется. Ретинальные линзы перегружены, поэтому он снимает шлем и закрепляет на поясе, пока автоматические системы доспеха проводят калибровку.

Ничего не происходит. Сквозь отзвуки далекой перестрелки слышны лишь поспешно удаляющиеся шаги. Тиль Тиель поднимает на ноги Роуда.

Культисты отступают. Тиль Тиель готов поклясться, что слышит, как, убегая, они хихикают. Сержант моргает, пытаясь избавиться от остаточных изображений на сетчатке. После взрыва светошумовых гранат он едва ли способен нормально целиться.

Что-то надвигается. К ним приближаются размытые силуэты. С такого расстояния не удается определить, сколько их. Тиль Тиель стреляет, но мимо. Сквозь дым просматриваются зернистые малиновые овалы. Это линзы древних инфравизоров пронзают мрак в поисках цели.

Тиль Тиель переводит дыхание и целится.

Культист визжит так громко и так близко, что Тиль Тиель осознает – времени у него не осталось. Ультрадесантник открывает глаза и видит прямо перед собой безумца, который успевает активировать взрывное устройство на поясе.

Взрыв подбрасывает Тиля Тиеля так, что он бьется об потолок туннеля. Ультрадесантник падает под оглушительный грохот рушащегося свода. Погружаясь во тьму, он, теряя сознание, представляет, как его проглатывает ненасытная пасть гигантского чудовища.

Тиль Тиель просыпается от того, что кто-то скребется о его нагрудник.

– Солдат… – Тиль Тиель хрипит.

Это Роуд скребся о нагрудник десантника. Придавленный массой десантника, он отчаянно царапал металл, пытаясь достучаться до ТиляТиеля.

Тиль Тиель чувствует себя так, словно у него по спине проехал танк. Он пытается выпрямиться. Кряхтя, Эонид лишь немного приподнимает глыбу, которая неминуемо грозит расплющить их обоих.

Тиль Тиель упирается руками и ногами, удерживая вес завала. Его тело изогнуто так, что у Роуда едва остается пространство для движения. Тиль Тиель чувствует, как рядовой отстегивает гранату, с трудом вытаскивает ее, царапая о нагрудник, и подносит к его лицу.

ТильТиель, напротив, смирился с неизбежным:

Роуд подчиняется. Он взводит таймер и просовывает гранату как можно дальше между толщей камней и спиной ТиляТиеля, прикрывающей его от завала.

Роуд прижимает трясущиеся ладони к голове десантника. Тиль Тиель даже сквозь толщу брони чувствует каждую отмеренную таймером секунду. Когда остается три секунды, он закрывает глаза.

Жар, давление, грохот ломающихся каменных глыб, запах обожженного металла и вкус крови во рту, – все это разом обрушивается на Тиля Тиеля вместе с вихрем дикой боли. Ультрадесантник выдержал взрыв, но его руки и ноги онемели, доспех получил серьезные повреждения. Воздух над головой стал прозрачнее. Через боль Тиль Тиель с трудом переворачивается, стряхивая со спины обломки камней.

На зубах у Тиля Тиеля вкус крови.

Одному, без апотекария, Тилю Тиелю сложно определить тяжесть полученных ранений. По ощущениям, у него внутреннее кровотечение, раздроблено несколько ребер и сломано левое плечо. Надев шлем, он также видит, что повреждены и сами пластины, и стыки брони, и генератор.

– Четыре контакта, дистанция – тридцать три метра, – Тиль Тиель достает пистолет. Индикатор показывает, в магазине осталось три снаряда.

Тиль Тиель кивает.

Тиль Тиель присвистывает и, улыбаясь, сообщает:

Раздается выстрел. Пуля высекает обломки из скалы у них над головами. Следующая отскакивает от наплечника ТиляТиеля, оставляя небольшое углубление в керамите. Впереди культисты уже выкатывают тяжелое орудие, устанавливают его позади груды обломков. Стрелковая команда помогает расчалить его, устанавливает магазин и прицел. У Тиля Тиеля нет никакого желания продолжать испытывать прочность собственной брони.

Роуд опускается на корточки. Тиль Тиель заряжает новую ячейку в болт-пистолет.

Тиль Тиель сверяется с хронометром в дисплее. Он непрерывно ведет свой отсчет, как и другой встроенный датчик, отмеряющий время с момента начала операции по защите Калта. – Солнечная вспышка, должно быть, уже утихает. Тут неподалеку есть выход.

– Выжженная радиацией пустошь, – по тону Тиля Тиеля понятно, что решение уже принято. – Теоретическая цель: нам необходимо зайти с другой стороны, чтобы застать врасплох Курту Седда и его приспешников. Практика: если останемся здесь, то погибнем, и все наши тоже. Капитан Вальтий не станет сражаться, пока не будет уверен, что гражданские в безопасности. Седду нужны пленники.

– Значит, и так , и так нас ждет неминуемая гибель. Только в одном из случаев чуть позднее, чем в другом.

ТильТиель, кажется, уже не слушает его. Выдвигаясь, он приказывает:

Тиль Тиель оборачивается, глядя на рядового сквозь линзы шлема.

– Кайлок…Каэлок…

– Благородный КайлокКаэлок, не откажешься ли ты от подобной чести?

Кайлок Каэлок подтягивается.

Тиль Тиель смотрит вдаль, затем переводит взгляд на Роуда:

Тиль Тиель хорошо знает этот район, поскольку перед высадкой на поверхность внимательно изучил тактические данные об основных городах Калта. Теперь эти сведения – часть истории, архив погубленного мира.

Тиль Тиель некоторое время внимательно смотрит на Роуда, потом переключает внимание на разрушенные здания.

Тиль Тиель медленно продвигается, приказав Роуду следовать за ним в двадцати шагах. Десантник тщательно осматривает каждую трещину в стене, каждый разлом, которых становится все больше, чем дальше они уходят.

Внезапно Тиль Тиель останавливается и вскидывает кулак.

Роуд замирает на месте. Он видит, что насторожило Ультрадесантника: посреди дороги стоит танк, точнее , боевая бронемашина "Носорог"«Носорог», некогда принадлежавшая XIII легиону.

– Жди здесь, – искаженный голос Тиля Тиеля раздается во встроенных динамиках защитного костюма Роуда.

Автоматические сенсоры по-прежнему ненадежны из-за помех, вызванных радиацией, однако встроенный хронометр продолжает отсчитывать минуты до следующей вспышки. Излишняя осторожность в условиях ограниченного времени – непозволительная роскошь, но и беспечность может дорого обойтись. Подойдя ближе к бронемашине, Тиль Тиель обнаруживает, что задний люк открыт. С болтером наготове он заходит в машину. Внутри "Носорога" «Носорога» повреждения почти не заметны. Водитель сидит в кресле, уронив голову на приборную панель. Он определенно мертв – в шлеме зияет дыра с запекшейся темной кровью по краям.

Тилю Тиелю и раньше приходилось видеть подобные раны – она не от лезвия меча.

Тиль Тиель смотрит в направлении, куда указывает Роуд. Там, на вершине полуразрушенной башни, словно каменная гаргулья на фасаде храма, восседает чудовище со сложенными крыльями.

Тиль Тиель пожимает плечами.

Сделав несколько шагов, Тиль Тиель тяжело прерывисто вдыхает воздух и опирается рукой о корпус "Носорога"«Носорога». Сквозь сочленения его доспеха просачивается темная кровь.

Вдвоем они с трудом забираются в "Носорога"«Носорога». Тиль Тиель прислоняется к стене. Ему тяжело дышать.

Тиль Тиель стонет под маской.

Тиль Тиель ухмыляется, почувствовав сарказм.

Тиль Тиель откидывает голову назад, прислоняясь затылком к металлу внутренней обшивки машины и вновь стонет.

Роуд говорит с такой горечью, что Тиль Тиель сочувствует солдату.

– Когда меня арестовали, жена с маленькой дочкой остались одни. Они пропали без вести еще до начала войны. Наверное, так даже лучше. А я думал, что закончу жизнь в тюрьме, но меня отправили на войну. В штрафной батальон, – Роуд указывает на шлем ТиляТиеля, – можно сказать, как и вас.

Тиль Тиель заставляет себя улыбнуться через боль. Повисает молчание, которое Роуд не сразу решается прервать.

Тиль Тиель не отвечает. Его разум и тело заняты восстановлением сил. Организм Ультрадесантников излечивается от повреждений быстрее, чем у других легионеров. Это одна из причин, по которой их так непросто убить. К тому же, за последнее время у Ультрадесанта было предостаточно поводов практиковаться в заживлении ран.

Сквозь открытый люк танка Роуд замечает движение и подскакивает. Он должен был следить за дорогой, но уснул. Без хронометра сложно определить, сколько времени Тиль Тиель провел в забытье. За это время горизонт объяло багряное зарево. Пекло неминуемо надвигается, воздух раскаляется все сильнее – и то , и другое крайне нехорошо. Роуд осторожно пододвигается к люку, чтобы рассмотреть, что происходит снаружи.

Отряд преследователей уже обнаружил их с Тилем, Тиелем или, по крайней мере, подозревает, что они могут скрываться в танке. Сквозь руины к "Носорогу" «Носорогу» приближаются четверо культистов и легионер в уродливом однорогом шлеме. На груди у него бряцают железные цепи. Радиация превратила его обнаженные руки в исписанные клинописью обгорелые куски мяса. В одной руке у него зазубренный ритуальный нож, в другой короткоствольный болтер со штык-ножом. Через считанные минуты они спустятся в кратер, на дне которого стоит поврежденный "Носорог"«Носорог». Роуд поспешно тянется к руке ТиляТиеля, но Ультрадесантник внезапно перехватывает его запястье. Едва не вскрикнув от неожиданности, Роуд указывает на открытый люк.

Еще не окончательно пришедший в себя Тиль Тиель стонет.

Тиль Тиель наклоняет голову набок.

Эхо болтерных выстрелов раздается внутри "Носорога"«Носорога», отражаясь от металлических стен, и провозглашает гибель еще двоих культистов. Затем Роуд видит то, что надвигается из-за спин врагов и осознает, что время на исходе.

Вражеский легионер был уже на прицеле у ТиляТиеля, когда Ультрадесантника ослепила солнечная вспышка. Через пустыню и выжженные руины города движется сплошная стена огня. Пламя бурлит и перекатывается, словно морские волны. Это зрелище одновременно прекрасное и ужасающее – истинное воплощение разрушения, и оно надвигается прямо на них.

Тиль Тиель кричит Роуду:

Роуд бросается к панели управления "Носорога"«Носорога». Раздаются новые выстрелы из болтера.

– Точно так же, как комбайн, – кричит ТильТиель, сквозь лязг оружия. – Переключи рычаг и дави на педаль изо всех сил.

От бушующего снаружи огненного шторма внутри "Носорога" «Носорога» становится жарко, как в печи.

До Роуда доносится голос Тиля Тиеля и звук попавших в корпус болтов. К шуму присоединяется еще один голос, утробный и хриплый. Роуд узнает Несущего Слово.

Наконец отыскав рычаг переключения скоростей, солдат дергает его, одновременно включая зажигание. Невероятно, но двигатель поврежденного танка кашляет и... затихает. Роуд повторяет попытку. Тем временем в пассажирский отсек вваливается нечто тяжелое. Окрик Тиля Тиеля заставляет его взглянуть в зеркало заднего вида.

Несущий Слово запрыгнул внутрь , и теперь десантники сражаются в рукопашную.

– Закрой люк! – выкрикивает ТильТиель, не переставая биться с врагом.

Двигатель "Носорога" «Носорога» вновь кашляет и оживает. За спиной продолжается бой, но что-то изменилось. Слыша скрежет и рев, солдат оборачивается и видит нечто, что уже нельзя назвать человеком. Это существо похоже на статую, которую они только что видели на башне – оболочку демона. Роуд с ужасом осознает, что это существо – Несущий Слово.

– Исчадье ада! – кричит ТильТиель, выхватывая из-за спины электромагнитный меч. Оружие ревет от переполняющей его энергии, столь же яростно, как и существо, которому оно противостоит.

В этот момент ТильТиель, которого раны тянут к земле, словно якорь, понимает, что обречен.

В зеркало заднего вида Роуду видны лишь фрагменты схватки между Тилем Тиелем и Освободившимся. Противники свирепствуют так, что непросто уследить за молниеносными взмахами меча и ударами когтей, сопровождающихся утробным рычанием двухголосого монстра.

"Носорог" «Носорог» мчится по охваченных огнем руинам города. Наезжая гусеницами на многочисленные обломки, танк трясется и накреняется. Сжавшийся в кресле водителя Роуд чуть не падает, когда танк прорывается сквозь очередной завал. Солдат едва удерживается в кресле. Температура поднялась настолько, что металлические поручни в кабине обжигают руки, но ему приходится держаться за них, чтобы не упасть и продолжать двигаться вперед. Просто двигаться вперед.

Зеркало заднего вида трескается, и картина битвы раскалывается надвое. Позади сквозь так и не закрывшийся люк виднеется горящий Калт. Горизонт уже неразличим, земля и небо объяты пламенем. Тиль Тиель и монстр, с которым он сражается, – лишь два черных силуэта на фоне бушующего пламени. Из-за тряски Роуду сложно понять, что происходит, но, кажется, Ультрадесантник проигрывает.

Даже после отдыха и в полностью функционирующей силовой броне Тиль Тиель все равно уступал бы этому Освободившемуся. Движения существа стремительны и мощны. Каждый отраженный когтями удар отдается болью в плечах Ультрадесантника. Корчась от боли, Тиль Тиель чувствует, что его рана вновь открылась. Он ощущает, как по спине прокатывается тепло, сменяющееся холодом и онемением. Тиль Тиель слабеет, его движения замедляются.

Танк подпрыгивает, Тиля Тиеля отбрасывает назад как раз в тот момент, когда он собирался нанести отчаянный контрудар. Ультрадесантник едва удерживается на ногах, но роняет электромагнитный меч. Видя, что противник слабеет, Освободившийся атакует. Ни на секунду не перестающий просчитывать стратегию боя разум Тиля Тиеля больше не в силах выдумать ответный ход. Монстр швыряет его на спину, смыкая когти вокруг горла.

Освободившийся смеется. Его дыхание отдает тухлым мясом и прокисшим молоком, но Тиль Тиель даже не пытается отвернуться. Он сражается до конца и готовится встретить смерть с яростью в сердце. Когти сжимаются у его артерии, и Ультрадесантник вверяет свою душу Императору и Жиллиману. В этот миг земля уходит из-под него. Тиль Тиель не сразу осознает, что танк падает. В следующий миг его захлестывает кровь, реки крови, в которых можно утонуть.

– КайлокКаэлок? Мы думали, ты уже мертв.

Кайлок Каэлок заходит в комнату пыток.

Курта Седд с немым интересом изучает пикт -экран. Фосфорные лампы погасли, и теперь свет монитора – единственный источник освещения, окрасивший Темного Апостола темного апостола в нездоровый зеленоватый оттенок. Изображение дергается, сменяется помехами, затем на миг стабилизируется и вновь искажается.

Седд лишь слегка поворачивает голову, когда в помещение заходит легионер. Темный Апостол апостол уверен в своем безраздельном главенстве над захваченным бункером. Краем глаза он замечает, что Латек "развлекается" «развлекается» с одним из пленных Ультрадесантников.

– Завеса вновь тончает, – произносит Седд, – не так ли, КайлокКаэлок?

Фигура в рогатом шлеме приближается на шаг, и Темный Апостол темный апостол морщится.

Что-то тяжелое падает на пол и катится к ногам Седда. На Темного Апостола темного апостола смотрят разбитые глазницы шлема Ультрадесантника. Из шлема торчит окровавленный обрубок шеи.

– Очень хорошо, КайлокКаэлок.

Голос ответившего не принадлежит КайлокуКаэлоку. Седд оборачивается и осознает, что перед ним измазанный запекшейся кровью Ультрадесантник, надевший шлем двухголосого.

– Слова излишни, – отвечает Эонид ТильТиель, – мой болтер скажет все за меня!

Комната заполняется криками. Плененные люди спешат укрыться с линии огня. Седд реагирует быстрее, чем его воины. Он ныряет в укрытие и откуда отдает своим легионерам команду контратаковать. Еще один из его людей тут же погибает. Несущие Слово не ровня Ультрадесанту в тактическом бою, но Тиль Тиель понимает, что они отнюдь не просто полоумные фанатики. Недооценивать этого противника большая ошибка, и Хадрий расплачивается за нее жизнью, когда болт взрывается у него в плече, отрывая правую руку. Ультрадесантник бросается за Седдом.

Тиль Тиель рычит от злости и мстит за убитого товарища. Помимо Седда остается всего один Несущий Слово, остальные враги – люди-культисты.

Из темноты туннеля появляется Вальтий, и точными выстрелами убивает еще двоих. Даже раненый, капитан превосходит этих противников. Один из культистов хватается за цепной меч, выкрикивая лозунги Несущих Слово на языке хозяев.

Лазерный луч рассекает тьму, пронзая грудь культиста-стрелка. Роуд – отличный снайпер, Тиль Тиель рад, что бывший заключенный, а ныне солдат штрафбатштрафбата, прикрывает его спину.

Предатели вынуждены укрываться за консолью управления. Вальтий поджимает их с одной стороны, Тиль Тиель давит с другой.

Сквозь звуки выстрелов Тиль Тиель слышит ритмичное бормотание Седда.

Вальтий тоже слышит Темного Апостолатемного апостола, но он вынужден прятаться от ответного огня за полуразрушенной колонной. Последний приспешник Седда стреляет то в него, то в ТиляТиеля, не давая им как следует прицелиться.

Но Тиль Тиель не один.

Тиль Тиель улыбается.

Тиль Тиель только этого и ждал. Когда противник отвлекается на Роуда, он всаживает болт в висок Несущему Слово. Пока тело врага еще падает, Ультрадесантник отскакивает в сторону, отбрасывая опустевший болтер.

Вальтий выглядывает из укрытия и обрушивает град болтов на Курта Курту Седда. Разрывные снаряды наталкиваются на темную ауру, окутавшую Темного Апостолатемного апостола. Какой-то ритуал призыва обеспечил ему сверхъестественную защиту.

Тиль Тиель видит практическую задачу. Он убирает пистолет. На борту "Чести Макрагга" «Чести Макрагга» мечи и топоры оказались куда эффективнее против порождений Хаоса, чем стрелковое оружие. Некая связь этих существ с далеким прошлым делала их более уязвимыми к старомодным орудиям. Но у Тиля Тиеля ни меча, ни кинжала, они потерялись, когда "Носорог" «Носорог» рухнул в провал, и любимое оружие ТиляТиеля, длинный меч из кузницы самого примарха, вместе с ними.

Тогда волей случая Освобожденный в падении напоролся на электромагнитный меч и взорвался, окатив Тиля Тиеля волной демонической крови. Когда десантник пришел в себя, то обнаружил, что его броня полностью покрыта запекшейся кровью, и установил себе теоретическую задачу: использовать это для создания элемента внезапности, и нашел ей практическое применение для спасения боевых братьев. Шлем КайлокаКаэлока, каким бы отвратительным он ни был, дополнил маскировку. Теперь же, добравшись с помощью этой уловки до Курты Седда, Ультрадесантник рад был скинуть отвратительно пахнущий шлем и не преминул возможностью использовать его как оружие.

Тело Темного Апостола темного апостола меняет форму, кожа темнеет. Он безумствует, черпая мощь.

– Ты умираешь, – поправляет его ТильТиель, вонзая длинный рог шлема в заострившееся лицо Седда.

Седд визжит двумя голосами. Ритуал не завершен , и тело Несущего Слова вновь меняется, броня и плоть тают, плавятся, превращаясь в растекающийся по полу сгусток.

Шарахаясь от отвратительного существа, Тиль Тиель хватается за пистолет и разряжает его в то, что осталось от Курты Седда.

– Прикончи его, ТильТиель! – кричит Вальтий и тоже стреляет.

Тиль Тиель опускается на пол, все еще держа дымящийся пистолет, словно опасаясь, что порождение Хаоса может вернуться. Он вздрагивает, когда ему на плечо опускается чья-то рука.

Из укрытий появляются люди, немного ослепленные вновь загоревшимся аварийным освещением. Тиль Тиель пинает носком ботинка мертвого Несущего Слово, того, что подстрелил Роуд.

Тиль Тиель смотрит на Роуда. Тот сидит, прислонившись спиной к стене, уронив голову на грудь. В его защитном костюме зияет дыра, должно быть, она была там еще с обрушения туннеля. Он не шевелится. На стянутой с лица маске кровь. Глаза Роуда открыты и неподвижны.

Вальтий следит за взглядом ТиляТиеля.

Тиль Тиель качает головой:

ТильТиель, кряхтя, встает на ноги.

У Тиля Тиеля усталые глаза, но не только из-за пережитого сегодня.

– Мы должны продолжать сражаться, сержант ТильТиель.

Тиль Тиель бросает последний взгляд на Роуда.

Тиль Тиель пристегнут магнитными ремнями. Его болтер упакован в отсек для оружия над головой вместе с электромагнитным мечом. Когда аркологию окончательно зачистили от врагов, Ультрадесантник вернулся к провалившемуся под землю "Носорогу" «Носорогу» и забрал свой меч. Было бы непристойно возвращаться к лорду Жиллиману без него. Его силовой доспех почистили, но многочисленные отметки остались на керамите. Тилю Тиелю они уже не нужны, он и без них помнит тактику, но эти записи могут пригодиться будущим поколениям. На Макрагге Тиль Тиель собирается показать их примарху. Корабль выходит на орбиту, и по воксу вновь раздается голос пилота:

– Вы рады наконец покинуть эту планету, сержант ТильТиель?

Тиль Тиель поднимает глаза, впервые за долгое время проявляя неподдельный интерес.

Тиль Тиель хмурится.