Порченная Кровь / Broken blood (рассказ)
 | |
| Автор | Пол Керни / Paul Kearney |
| Переводчик | Хлопец с Ультуанщины |
| Издательство | Black Library |
| Входит в сборник | Смерть и бесчестие / Death and Dishonour (сборник) |
| Источник | Смерть и бесчестие / Death and Dishonour (сборник) |
| Год издания | 2010 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Экспортировать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Они остановились вечером, как раз, когда снова пошел снег. Морган сплюнул между ушей своей лошади, когда подъехал Арундель, запыхавшийся, как и его лошадь.
- За деревьями – может сто шестьдесят человек. Они направляются к реке.
- Как далеко?
- Полмили, не больше. Бриск присматривает за ними.
- Возвращайся к нему, Арундель. Держите их. Это трюк, или я фрейлина. Они пытаются выманить нас. Возвращайся к Бриску и скажи ему оставаться на месте.
Арундель, худой, краснолицый парень едва старше девятнадцати, ударил кулаком в грудь. – Они не пройдут мимо нас, генерал.
Он ускакал, понукая своего скакуна ударами по рёбрам. Габриэль Морган улыбнулся. «Был ли я когда-нибудь так же молод?» - подумал он. Он методично открыл седельные кобуры одну за другой и проверил длинные фитильные пистолеты внутри. Они были сухие и заряженные, их рукояти были так же хорошо знакомы ему, как и эфес меча.
Возле него бесстрастно сидел Джубал Кейн.
- Этот парень немного подрос за последние пять месяцев, - сказал он своим грохочущим басом. Казалось, что слова выходят из его бороды. Его глаза сощурились – это выражение заменяло ему улыбку.
- Они состарили всех нас, эти последние месяцы, - возразил Морган. Он со щелчком закрыл кобуры. Еще не время зажигать фитили.
- Ты думаешь, что основной удар они нанесут здесь, где брод? – спросил Джубал.
- А ты бы не нанёс?
- Тогда мы должны вызвать фланги.
- Не сейчас, Джубал. Они все пешие. Мы построимся быстрее, чем они. Бриск и Харпий останутся там, где они сейчас.
Хмыканье в ответ. Джубал Кейн не тратил слов зря. Он погладил тонкую шею своей лошади одетой в перчатку рукой. Джубал Кейн выглядел старым, сидя здесь, в облаке собственного дыхания. Мороз выбелил его бороду, делая похожим на старика, а вокруг глаз залегла сетка усталых морщин и складок, особенно резкая в углу правого глаза, где был криво сросшийся синевато-серый шрам. Но холодные глаза глядели чисто и ясно – твёрдо, как ледяные сталактиты, свисавшие с подветренной стороны каждого утёса здесь, высоко в Стране Троллей.
Он и Морган ехали рядом эти двенадцать лет и знали друг друга лучше, чем большинство братьев.
Большинство братьев.
Морган развернулся в седле и посмотрел назад. Широкая белая возвышенность тянулась к горизонту, ослепляющий снежный ландшафт разбавлялся черными пятнами рассеянных лесов. К востоку Горы Края Мира слабо мерцали на границе видимости, а на юге равнина внезапно превращалась в белую пустыню каменистых складок и рассеянных сосновых лесов, на всём пути до реки Урской, около тридцати лиг. Эренгард, их база, была в трёх днях быстрой езды отсюда. Если они будут побеждены в этой битве, в отступлении не будет смысла. Им некуда бежать.
И эти люди позади следовали за ним без вопросов, возможно, к своей смерти. Морган развернул лошадь рывком вожжей, чтобы внимательно осмотреть строй. Около двух сотен мужчин на лошадиных спинах смотрят на него, построенные в два ряда. Поднимающийся ветер трепал их флажки, а снег уже покрыл пятнами лошадиные гривы. Морган дотронулся до боков своей лошади каблуками, и большое животное двинулось вперед, взбивая снег. Он цокнул языком и тихо заговорил с лошадью, чувствуя его усталость.
- Вперед, Арион, ну же, мой смелый. Выше голову, ребята смотрят. Давай, парень.
Казалось, что большой боевой конь понимает его. Он поднял свою длинную голову и переступил с ноги на ногу. Бедный Арион был полуголодным, как и все они. Здесь, в степях Страны Троллей, немного еды для лошадей.
Габриэль ехал вдоль строя, ловя взгляды мужчин, мимо которых проезжал, кивая, улыбаясь, салютуя офицерам. Небритые, со впалыми щеками, они ухмылялись ему в ответ, многие были на захудалых горных пони, за неимением лучшего. Они были одеты во всевозможные виды брони: лёгкие кожаные бригантины, усиленные железными пластинами, кольчуги, иногда попадались части пластинчатой брони, следы былой славы. Их копья, с развевающимися флажками, были направлены в небо, толстый конец у стремени. Сейчас древки копий были сделаны из сосны. Раньше они были сделаны из ясеня, с юга покрытой лесами Империи, и кизила с Серых Гор.
У луки каждого седла было две кожаные кобуры из которых выглядывали рукояти пистолетов. Они еще не зажгли фитили, но это время практически наступило. Это будет скоро, очень скоро.
Обычные грубые шутки, скорее их зачатки, вспыхивали, пока Морган ехал вдоль строя.
- Генерал, есть выпить? Я уже мочусь градом.
Морган улыбнулся. Он видел лица людей, которые сражались с ним уже десяток лет – теперь их прискорбно мало. И он видел лица, которые были частью его отряда всего несколько месяцев, как молодой Арундель. Все они смотрели ему в глаза – это было хорошо. Они будут здесь, с ним, до конца.
Он придержал лошадь и привстал в стременах. Проблеск движения в уголке глаз: Джубал поднял руку, и знаменосец, молодой Кириэль, начал медленно размахивать боевым знаменем в середине строя.
- Зажигайте фитили, парни! – не теряя времени громко крикнул Морган. – Пора растопить эти сосульки!
Он послал Ариона в лёгкий галоп, резко развернув его на прогалине. Большой конь прыгнул вперед как большая хищная кошка – он почувствовал, как, внезапно, оживился хозяин.
Морган направился обратно вдоль строя, когда люди достали небольшие чаши с тлеющими углями и начали раздувать фитили. Они приладили свои копья за спины, чтобы освободить обе руки, и вскоре ветер понёс характерную вонь черного пороха. Морган стряхнул снег с лица и придержал Ариона. Боевой конь фыркал, сопел и гарцевал, как будто был жеребенком; он всегда любил мгновения перед боем. Он был рождён для этого.
- Как и я, - подумал Морган.
- Что мы имеем? – окрикнул он Джубала.
Большой мужчина наклонил голову, посмотрел на северо-восток вниз по откосу на серую поверхность реки. На дальнем берегу неявно вырисовывался густой лес, тёмный и зловещий.
- Я думаю, наши друзья делают свой ход, Габриэль, - сказал он беззлобно. Затем он надел шлем, видавший виды, изношенный железный котелок c наносником.
Морган уставился на охваченное мраком подножье леса. Там было движение, по всей длине берега. Практически четыре сотни ярдов ощетинились еле различимыми движущимися тенями.
- Отправь роту Гарднедда вперёд, - спокойно сказал он Джубалу. – Пусть спустятся к воде.
- Холодный день для ванны, - сказал Джубал, и его глаза сощурились в холодной усмешке. Он поднял руку. – Первая рота, за мной - быстрым шагом - держать строй, ленивый ублюдки!
Поднялось небольшое оживление и лошади негромко заржали в разных местах строя. Долгожданная битва, наконец, начиналась.
Морган повернулся к небольшой группе адъютантов, вышедших из строя, когда он махнул рукой.
- Крауз, двигай к Бриску и скажи ему бросать всё, брать свой фланг и возвращаться сюда на всех парах. Скажи ему, что они собираются переправляться по этому броду. Фелдтир, ты скачи к Харпию. Он пусть идёт сюда шагом. Скажи ему поглядывать направо во время движения. Они всё еще могут отвлечь нас с востока.
Оба мужчины ударили кулаками в грудь и ускакали в облаке поднятого снега.
Морган начал напевать про себя старый гимн, который он выучил еще ребёнком. Он похлопал Ариона по шее, когда боевой конь захрапел под ним.
Это было долгое ожидание, думал он, но сегодня оно закончится.
Он уставился на сплошной хвойный лес на другой стороне реки.
- А ты, брат, ты сейчас там? Смотришь на меня из тени? Ты помнишь кем ты был, и что мы делали вместе, или в твоих воспоминаниях не осталось ничего, кроме сводящей с ума метки Тёмных Богов?
- Михаэль Морган, мой брат, старший и лучший. Брат, которого я любил, и который должен сегодня умереть.
Это продолжалось десять лет. Десять лет постоянных странствий, сражений под половиной дюжины разнообразных знамён. В своё время братья Морган вели легион добровольцев, солдат из Альтдорфа и Нульна, и Талабхейма, и Мидденхейма, великих городов Центральной Империи. Настолько велика была слава их имени, что люди стекались сражаться под знаменем орлов-близнецов на их знамени, а великий теогонист лично благословил их дело. Он увидел в Морганах двух мужчин несгибаемой силы, сражающихся ради славы и людских богов, кто презирает любую попытку купить их услуги, кто свободно путешествует по Империи и оказывает помощь везде, где нужен, своей прославленной кавалерией. Они сражались с орками в Черных Горах, крысолюдами в Лесу Теней и со зверолюдами в Рейквальдском лесу. Их ряды редели много раз, но всегда оставалось ядро ветеранов, и всегда было более, чем достаточно молодых солдат, готовых пополнить их ряды, чтобы разделить с ними славу. Они стали чем-то, похожим на легенду.
А потом пришли вести с севера, слухи об огромном войске Хаоса, востановившемся после поражения под Ульриксбергом восьмью годами ранее. Михаэль и Габриэль повели свою армию на север, через Срединные Горы, на север, в Страну Троллей, к населённым призраками руинам Праага. Здесь они встретили огромную армию воинов Хаоса, всё еще собирающую войска, и набросились на неё со своей привычной свирепостью, надеясь разбить вражеские ряды и обратить их в бегство ударом конницы.
И они одержали победу.
Габриэль Морган вспомнил день, когда он в последний раз видел своего брата живым
- Мы сделали их, Гэйб, - кричал Михаэль, широко улыбаясь. Он стучал плоскостью своего клинка по нагруднику. – Еще немного, и они побегут до самого моря! – Он повернулся к своему горнисту, старому Жиммельману. – Труби преследование, Ларс. И продолжай дуть, пока каждый маменькин сынок не окажется у них на хвосте.
Боевой рог прогремел диким «Ату!», сигналя погоню. Ровные ряды кавалерии сразу же потянулись через поле, твёрдый кулак батальонов разжимался. Теперь тяжелый бой закончился, и началось что-то, похожее на спорт. Кавалерия ускорилась. Они издали громкий крик и предоставили лошадям возможность самим выбирать путь.
На протяжении, наверное, двух миль вражеские силы бежали, спасая свои жизни, плотная толпа тяжело двигающихся мужчин и зверей в покрытых грязью доспехах, рыча и подвывая. Михаэль убил их великого чемпиона, Граакона, в бою один на один, перед тем как дать волю тяжелой лошади. Полчища хаоса держались практически час перед тем, как побежали. Сейчас они были рассеянной толпой, заботясь только о том, чтобы добежать до каменистых холмов и деревьев на востоке, где находились их грязные берлоги.
Джубал Кейн присоединился к братьям, наблюдающим за уничтожением армии хаоса, за дикой опустошительной погоней.
- Прекрасная работа - сказал он. – У меня тут резерв, ожидающий приказов.
- Каковы наши потери? – Спросил его Габриель.
- Слишком рано говорить. Сильнее всего они потрепали левую часть, где строй держали Бриск и Харпий. Хорошие люди, эти двое.
- Да, - тут же сказал Михаэль, всё еще глядя на запруженное, полное людей поле боя. – Их нужно повысить. Они хорошо поработали сегодня. Гэйб – ты видишь это, там, на северо-востоке? – Он показал окровавленной рукой.
- Они перестраиваются, - сказал Габриэль, - может быть, рота.
- Будь я проклят, - сказал Джубал. - Генерал, дай мне батальон, и я научу их хорошим манерам.
Воины хаоса выстраивались в чёткие линии, у подножия маленького, каменистого холма где-то в трети лиги справа от основного войска. Возможно сотня их стояла там, но многие их собратья постепенно присоединялись к ним, отделяясь от общей толпы.
- Быстро мы этих ублюдков не раскидаем, как бы не пришлось делать утреннюю работу заново, - проворчал Джубал.
Михаэль надел шлем, высокий, инкрустированный серебром, с черным плюмажем. Его лицо исчезло; Оно стало сверкающей маской, которая внушала страх его врагам.
- Джубал, подтягивай резервы. Я поведу их. Габриэль, продолжай погоню с основными силами. Мы должны уничтожить их до того, как они доберутся до леса. – Он протянул руку, и Габриэль пожал её. – Увидимся еще до темноты, братец.
- Сегодня ночью. Мы выпьем за это. - Сказал Габриэль.
Михаэль Морган повернул лошадь и двинулся вперёд, где его окружили две сотни кавалерии из резерва с Джубалом Кейном во главе, знамя с орлами-близнецами полоскалось над ними.
Потом, когда бой закончился, и даже самые яростные из ветеранов устали от резни, длинной ночью, которая пришла, они сидели вокруг лагерных костров, слишком уставшие даже для того, чтобы отойти подальше от поля боя. Вокруг них шакалы и волки Страны Троллей сбивались в стаи, пируя над трупами, и другие, безымянные существа, пировали вместе с ними во тьме беззвездной ночи, под скрывшейся за тяжелым облаком луной.
Раненые рядами лежали на мёрзлой земле, а армейские лекари делали свою кровавую работу среди них. Мучительные крики не раз разорвут ночную тишину, когда лекари будут соединять разрезанную плоть и сломанные кости. Габриэль сидел на снятом седле, уставясь в огонь, вокруг него собралась большая часть офицеров армии, все молчали, ошеломлённые новостями, которые принёс им Джубал. В освещенном огнём мраке остальная часть армии была настолько тиха, насколько тихим может быть такое большое войско, пытаясь расслышать как можно больше. Только в табунах был слышен шум, где боевые кони ссорились между собой и нервничали, окруженные вонью крови и мёртвой плоти.
- Как это случилось? – отрешенно спросил Габриэль.
Если бы люди были деревьями, то Джубал Кейн был бы дубом, крепким, массивным, неуступчивым дубом, который скорее сломается, чем согнётся. Но сейчас он не смог встретиться взглядом с Габриэлем, в его взгляде была тень, память об ужасе, который даже он, закалённый ветеран, не мог заставить себя вспомнить.
Джубал получил мечом по лицу; на месте глаза была сшитая вместе кожа. Он дотронулся до неё, как если бы это прикосновение могло как-то оживить память о вечерней работе. Вокруг него, уставясь с изумлением, ждали офицеры армии, а дальше тысячи сидели в свете огня вокруг более сотни походных костров, молча, как будто тоже могли слышать слова.
Только Габриэль не смотрел на Джубала Кейна. Он смотрел в огонь у своих ног, его глаза были полны слёз, которые не упадут, а лицо словно вырублено из камня.
- Говори, Джубал, - сказал он.
- Мы приблизились к ним вплотную, на длину меча. Мы даже не озаботились перезарядить пистолеты. Они стояли среди линии разбитых камней, поэтому много лошадей пали в первые мгновения: переворачивались, ломали ноги, валились тут и там. Всё же мы разорвали их строй, разбили на части, и они отступили вверх на холм. Михаэль – генерал – он перестроил нас, и решил спешиться, чтобы добить выживших, потому что холм был плохо проходим для лошадей, полный битого камня и мелкого щебня. Мы оставили людей с лошадьми у подножия холма, а остальные полторы сотни продолжили путь пешком, растянувшись в линию. Мы превосходили их как минимум вдвое. Люди смеялись, поднимаясь на холм, а генерал рассказывал, каким вкусным будет крепкое пиво.
Джубал остановился. Было видно, что он не хочет продолжать. Тогда Габриэль поднял голову и пристально посмотрел на него, в его глазах отражались отблески костра.
- Последние из врагов столпились на вершине холма. Они даже не попытались помешать нашему продвижению. Они что-то распевали, через подошвы обуви мы чувствовали грохот, а потом потусторонний свет появился из середины толпы, и вонь, помоги мне Зигмар, вонь была отвратительнее всего, что я когда-либо чувствовал. Как трупы в середине лета, или живое тело, поджариваемое на сковородке. Наши ряды остановились где-то за пятьдесят ярдов от врагов; было сложно заставить себя двинуться дальше. Мы замерли там. Наконец генерал рассмеялся. Он заставил себя засмеяться, я уверен в этом. Он снял свой шлем и прикрикнул на нас, называя нас молокососами и трусами, испугавшихся небольшого колдовства. Он стоял впереди один, и он улыбался. Но я видел пот, струившийся по его лицу, а его лицо было белым, как скатерть.
- Но он пристыдил нас своей храбростью. Люди двинулись за ним – как и я. Мы следовали за ним вверх на тот холм, хотя я был смертельно испуган в тот момент, больше, чем был когда-либо в жизни.
- И это случилось. Это было словно стоять возле Нульнской пушки, когда она взрывается, только без шума. Это была ярчайшая вспышка красного света. Вражеских солдат на вершине холма посбивало с ног, мы шатались, некоторые упали. Даже Михаэль упал на одно колено.
- А из света появилась огромная фигура, рычащее, c алыми крыльями, чудовище. Оно расправило свои грязные крылья и возвышалось над нами в брызгах крови. Оно было высоким, как башня, рогатым, с лицом зверя, расколотыми копытами и длинным хвостом…
Джубал замолчал. Его лицо блестело от пота. Он смахнул его тыльной стороной ладони и случайно вытащил стежок из зашитой раны, так что, казалось, он плачет кровавыми слезами.
- Князь демонов, - сказал Габриэль в последовавшем ошеломлённом молчании. Они вызвали демона из его мира.
Джубал кивнул, кровь незамеченной текла по его лицу.
- Он набросился на нас как ураган, разбрасывая людей как кегли. Я был сбит с ног. Люди бросали свои мечи и бежали. Остальные замерли, словно статуи, страх превратил их в камень. Но Михаэль был непоколебим. Я видел, как он поцеловал свой меч. Он улыбался, Габриэль, я клянусь, он всё еще улыбался. И он бросился на это существо, один человек. Он преобразился.
Огонь громко трещал в тишине. Долгое время все молчали. Наконец, Габриэль сказал, - Итак, это правда. Он мёртв, мой брат. Это убило его.
- Нет, - здесь лицо Джубала исказили горе и стыд, - в этом всё дело. В этом весь ужас. Габриэль, оно не убило его.
- Что?
- Оно забрало его, Габриэль. Оно схватило Михаэля своими лапами и поднялось в воздух как какая-то отвратительная летучая мышь. Оно улетело с ним. Оно забрало его живьём.
Затем последовал шквал восклицаний и возражений, тишина вокруг огня разбилась вдребезги от таких новостей. Габриэль встал со своего места. Он сжал Джубала Кейна за плечи.
- Джубал, во имя крови Зигмара, ты уверен в этом?
Старый мужчина кивнул.
Смуглый, худой Харпий заговорил из тени, его чистый голос поднялся над остальными. – Мы видели это, справа. Мы видели, как оно улетело и не представляли, что это значит. Оно отправилось на север, глубоко в Страну Троллей.
- Мы должны пойти за ним! – зарычал Бриск. – Выследить ублюдка – даже если нам придётся сжечь каждую лачугу отсюда до Норски.
Хор согласия разнёсся над походным костром, офицеры армии жестикулировали и кричали все вместе, все звания были забыты. Габриэль сделал глубокий вдох, его руки упали с плечей Джубала.
- Тихо! – Крикнул Габриэль. Сразу наступило молчание.
- Я командую этой армией в отсутствие моего брата. И я говорю – да, мы пойдём за ним. Мы выследим существо, которое унесло его и освободим его, если он еще жив. Мы сделаем это, я клянусь вам. - Он осмотрел их, сдерживая их пристальным взглядом своих налитых кровью глаз. – Но не сегодня ночью и не завтра. Мы тяжело бились сегодня, мы изранены. У нас на исходе еда для людей и животных. Армия должна отдохнуть и запастись снаряжением прежде чем мы возьмёмся за это задание – вы слышите меня? Мы должны вернуться, вернуться на юг. Эта кампания не будет лёгкой, и нам следует подготовиться к ней. Утром мы похороним мёртвых и отправимся в Империю. Кто не согласен – может покинуть армию сейчас и делать, как сам захочет. - Он замешкался, затем добавил. – Это то, что сделал бы мой брат.
Это была лучшая часть прошедших двух лет. С той ночи Габриэль Морган вёл армию орлов-близнецов вверх и вниз по пустынным землям севера, выискивая каждый слух, каждый обрывок истории или байки, которые мог найти, пытаясь узнать что-нибудь о своём брате. Они сражались в бесчисленных битвах, замерзали и голодали на скалах и в лесах в безлюдных уголках мира. Они истекали кровью и умирали сотнями, пока не превратились в тень того, чем были раньше. Новых рекрутов стало меньше. Без имени Михаэля Моргана, притягивавшего их, зловещее задание в пустошах севера не имело привлекательности прошлых кампаний в Империи.
Они превратились в закалённый отряд мрачных воинов, держащихся вместе только благодаря обещанию, которое они дали, и их верности выжившему орлу, младшему брату, который в отсутствии Михаэля вырос в стойкого генерала, лидера людей, чьи похождения до сих пор воодушевляют на песни и истории. Но Габриэль Морган стал чем-то другим, и его люди вместе с ним. Сейчас в Империи о них говорят шепотом. Люди говорят, что они все прокляты, обречены скитаться вечно, пока враги рода людского, наконец, не истребят их.
Возможно, они правы, думал Габриэль, глядя на Джубала и Гарнедда, ведущих людей вниз к реке. Но мы не можем по-другому. Это то, на что мы обрекли себя, и теперь мы не можем свернуть.
Пять месяцев длилась эта экспедиция. Они давно забыли каково это – спать в кровати, или ходить без веса брони на плечах. Это был конец, здесь, сегодня. Слухи загустели и застыли, став фактом. К северу от Эренгарда, в Стране Троллей, войско хаоса восстановилось, и теперь его ведёт великий чемпион, человек, когда-то бывший рыцарем Империи, человек, сломанный и искаженный ужасными пытками в берлогах врага, ставший одним из них. Человек с лицом архангела и чёрным сердцем демона.
Мой брат.
- Я увижу тебя сегодня, Михаэль, - думал Габриэль. – В последний раз. Здесь кончается путешествие.
Джубал Кейн спокойно сидел на своей лошади, когда большое животное скакало вперед уверенным кентером. Земля дрожала под копытами пятидесяти всадников позади него. Он чувствовал запах конского пота и кожи, холодного железа, и вонь тлеющих фитилей. Духи войны. Он мельком взглянул на затянутое небо и плотную завесу падающего снега.
«Зигмар, посмотри на нас, которые делают твою работу в этой земле. Храни нас и приветствуй в твоих чертогах, когда мы уйдём во тьму.»
- Подтянуться! – крикнул он людям позади себя. Он увидел появившихся врагов, черная масса их выходила из леса, как стая уродливых тараканов.
- Пистолеты достать! Разомкнуться!
Гарнедд, капитан эскадрона, поравнялся с Джубалом. Он ухмылялся, надевая свой шлем, его черные усы торчали как клыки.
- Первая кровь для нас, Джубал.
- Ага. Давай посмотрим, сможем ли мы сделать эту реку чуточку красной, Йон. Занимай первый ряд.
Первый ряд всадников ускорился, второй ряд остановился, их лошади гарцевали, грызя удила. Йон Гарнедд достал свой меч и стал в стременах, его зубы выглядели как белое пятно под усами. – Подходите, твари – мы ждём.
Строй двинулся вперед, люди держали дула своих пистолетов на плечах, их копья качались за спинами. Снег усилился; они выглядели нереальными, ворчащими привидениями, когда спускались вниз по склону к быстрой реке внизу.
Джубал смотрел, как вражеская армия рванулась на мелководье, очистив берег. Река была серо-белой как волчья шкура, с островками плывущего синеватого льда. Первые ряды вражеской пехоты застыли на секунду, а потом вошли в неё чёткой колонной шириной в несколько дюжин. Всё больше их появлялось из леса, заполняя берег. Габриэль был прав; основной удар был здесь; движение на север было трюком, не более.
- Ты всегда угадываешь, чертов ублюдок, - подумал Джубал, и его рот искривился в подобии улыбки. - Возможно ты и он всё еще думаете одинаково, после всего, что произошло… - Потом он нахмурил брови и выбросил эту мысль из головы.
Вражеская пехота была на середине реки, по бёдра в воде, разбрасывая белые брызги пены, двигаясь по броду. Джубал мог видеть широкие, украшенные мехом нагрудники, многие в тёмно-красных пятнах, и закрытые шлема с рогами в верхней части. У некоторых к доспехам были прибиты человеческие черепа, другие же выкованы и отделаны так, что походили на ухмыляющиеся лица демонов и отвратительных зверей.
Люди Кхорна, кровавого бога.
Про себя Джубал проклинал их тихой ненавистью.
Гарнедд подвёл свой строй к южному берегу переправы. Снег отклонялся, сдуваемый ветром, и Джубалу казалось, что серая вуаль трепещет над полем. Он услышал рычание пехоты кхорнатиков, когда они заметили имперцев, а затем ослабевшие от ветра команды Гарнедда.
- Приготовится – целься – пли!
А затем стаккато треска замков, и вонь грязно-серого дыма со вспышками желтого света, вырывающегося из середины. Передний ряд врагов смялся, заколебался и неуклюжие фигуры упали вниз лицом в ледяную воду. Их собратья заревели в бешенстве и переступили через тела.
Джубал поднялся в стременах и достал меч, старый скимитар, из дней, когда он сражался далеко на юге в песках Арабии. Как и все они, меч был далеко до дома.
- Вперед! Приготовить пистолеты!
Вторая волна последовала за ним вниз к реке.
Люди Гарнедда, развернувшись, выстрелили назад из второго пистолета. Вражеская колонна оказалась приостановленной своими же мертвецами, движимых мощью горной реки. Тела, наполовину погруженные в пену, двигались, крутясь, вниз по течению. Изорванный штандарт с лошадиным черепом, закачался в середине войска кхорнатиков, а окружающие его воины рычали как животные.
- Разомкнуть ряды! – Закричал Джубал и эскадрон Гарнедда прошел сквозь его ряд, лошади с широко открытыми глазами, ноздри широко раздуваются, выдыхая горячий пар.
Люди Джубала пустили коней рысью. Враг пересек половину реки, плотная масса людей, не обращающих внимания на потери. Один из их чемпионов, без шлема, с белой, как у мертвеца кожей, поднял оружие и прокричал вызов имперцам.
Джубал повернулся к стоящему рядом солдату и указал на него своим скимитаром. – Пристрели мне этого шлюхиного сына.
Следующий залп. Вражеский чемпион упал, тяжелая пуля из пистолета разнесла ему череп. Его собратья остановились на мгновение, завывая от ярости. Второй залп Джубала посеял еще больше хаоса в их рядах. Но только на несколько мгновений.
- Назад, назад! – Кричал Джубал. – Отступаем к рядам Гарнедда – шевелитесь, тупицы!
Один мужчина был недостаточно расторопен. Когда всадник повернулся, его лошадь поскользнулась и упала. Они скатились по склону к реке, лошадь кричала. Группа врагов вырвалась вперед и поглотила лошадь и всадника. Бедное животное билось в середине толпы тёмных, отблёскивающих фигур, а затем они собрались вокруг и разрубили его на куски в воде. Кавалерист исчез, как будто никогда и не существовал.
Джубал присоединился на возвышенности к Йону Гарнедду. Он вытер рот тыльной стороной кожаной перчатки.
- Недолго музыка играла, - небрежно сказал Гарнедд.
- Ага, но мы окрасили реку в красный, не так ли?
- Копья?
- Думаю, да, Йон.
Всадники отцепили короткие копья с флажками со спины и зажали их в правой ладони.
- Быстро вперёд и назад, парни, как будто вы с чужой женой! – рявкнул Джубал, и люди в строю засмеялись.
- В атаку!
Строй сорвался в лёгкий галоп, а затем в карьер. Копья опустились и грохочущий стук копыт тяжелых лошадей, казалось, сотрясает саму землю. С бессловесным криком, имперцы ринулись вниз по склону, где первые кхорнатики выходили на южный берег. Передние ряды врагов попятились, когда кавалерия бросилась на них.
И ударила.
Злые наконечники копий вошли на уровне груди со всей мощью разогнавшихся бронированных всадников. Вражеские воины были проткнуты, сбиты с ног, раздавлены; передние ряды отшатнулись, столкнувшись с теми, кто шел за ними. Всадники ворвались в передние ряды, река превратилась в хаотичную, отвратительную мешанину плоти и железа, и крови, и ледяной воды. Лошади ржали и вставали на дыбы, люди кричали, визжали, орали друг на друга, убивали друг друга снова и снова в незамутнённой жестокой ярости, пена у их ног стала красной.
Джубал задержался, натягивая удила своей взбесившейся лошади. Кавалерия остановилась, билась мечами, их копья были потеряны или сломаны. Их разгон вынес их на середину переправы. Но сейчас на них хлынули враги, десятки вражеских воинов пытались пробраться через глубокие участки на другом конце реки, где воды было по шею, многих унесло течением. Не обращая внимания на потери, они двигались вперед, надеясь окружить всадников.
- Назад! – закричал Джубал. – Йон, убирайтесь! Парни, отступаем вверх на холм!
По одному и по двое, они прорубали себе путь из бойни. Воины Кхорна окружали коней, подрубали их ноги большими топорами, стаскивали имперцев с лошадей в воду и разрывали на части. Группа всадников вырвалась из ближнего боя; Джубал обезглавил клыкастого врага, намеревающегося подрезать сухожилия его лошади, а затем последовал за своими людьми.
Они рванули на холм, к своим рядам. Джубал смотрел по сторонам, считая людей. Гарнедд был сбоку, его усы задубели от крови, его лошадь потеряла ухо, но в остальном была цела.
- Ко мне, ко мне! – Кричал Джубал. Вонь крови была болезненной – она застыла в его бороде. Его правая рука была красной до плеча.
Всадники взбирались вверх на холм, задыхающиеся, их глаза всё еще были широко раскрыты в пылу сражения. Лошади, испуганные и израненные, метались и плясали под ними. Пехота Кхорна перешла реку на южном берегу. Посередине потока тела крутились и катились вниз по течению в брызгах холодной воды. А вражеская колонна всё продолжала свой неумолимый путь из леса.
Джубал посчитал людей, сидевшие на лошадях, глядя вниз на вражеское продвижение. Пятьдесят один сгинул внизу у реки, двадцать девять вернулись.
Морган смотрел на бойню на переправе с лицом холодным и бесстрастным как мраморная статуя. Он повернулся к горнисту.
- Галлоран, труби отступление.
Седой стрелок поднёс узкий медный рог к губам и подул, закрыв глаза. Длинная, заунывная нота зазвучала среди падающего снега. Через мгновение Морган увидел Джубала и его людей, карабкающихся на холм к основным силам. Только малая часть их. Джубал потерял больше половины своих людей.
Две армии разцепились, как дерущиеся псы. Всплеск оскорблений, и потом всё снова поменялось, и они стояли и смотрели друг на друга, готовые к следующему выпаду. Габриэль чувствовал, как земля дрожит под его лошадью и посмотрел на запад, чтобы увидеть Бриска, ведущего свой фланг, сотню тяжелой кавалерии, идущей на соединение с основными силами, облако пара висело над телами лошадей. Глядя на восток, он увидел еще сотню человек во главе с Харпием. Через пару минут его разношерстное войско соберётся вместе, и кулаки сожмутся, готовые к нокаутирующему удару.
Джубал присоединился к нему, тяжело дыша. Большой мужчина начал методично перезаряжать свои пистолеты, засовывая в дуло пули и утрамбовывая их.
- Ты действительно думаешь, что он здесь, Джубал? – Спросил Габриэль.
- Он здесь – кто-то управляет всем этим со знанием дела. Он отбил переправу и практически поймал нас, пока мы были разделены из-за его трюков. Ни один чемпион Хаоса из тех, с которыми я сражался ранее, не был столь искусен.
Габриэль слабо улыбнулся. – Это всё очень знакомо, Джубал. Он всегда любил играть с врагом перед главным действом. Он подровняет ряды к югу от реки, а потом придёт сюда лично.
- Что будем делать?
- Пусть соберутся вместе. Мне нужна их шайка с рекой за спиной. Когда они будут иметь несколько сотен на нашей стороне, мы ударим, и отступим так быстро, как сможем.
Джубал с ворчанием засунул пистолеты в кобуру. – Ударить легко – но, чтобы уйти придётся попотеть. Габриэль, если он руководит этими людьми, в конце концов он разобьёт нас. В деревьях их несколько тысяч - они проглотят то, что мы бросим им и попросят еще.
- И что тогда?
Джубал избегал взгляда. – Вызови его. Дерись с ним на мечах. Посмотри, примет ли он честный бой. Эта накипь хаоса не более, чем толпа после того, как потеряет лидера.
- Ты считаешь, что я смогу побить своего брата если он примет вызов, Джубал?
- Я не говорил, что это будет честный бой, - прорычал Джубал в ответ. – Вытащи его из-за их спин, и мы убьём его, даже если это будет стоить жизни каждого из нас – ведь мы здесь для этого, не так ли?
- Ведь мы здесь для этого, - согласился Габриэль, но сказал это чисто машинально.
- Сначала посмотрим, что может сделать одна-две атаки, - добавил он.
Джубал открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но затем закрыл его. Взглянув в глаза генералу, он понял, что лучше не спорить.
Наступил вечер, приближалась зимняя ночь. Солнце начало опускаться в море Хаоса далеко на западе, свет понемногу угасал. Войска хаоса покинули лесное укрытие и пересекали реку группа за группой. От тёмных рядов врага доносились отвратительные богохульства, звериный рёв и сводящие с ума крики. Отдельные чемпионы стояли впереди основных рядов и потрясали своими штандартами перед молчаливой кавалерией на вершине холма. Снег пошел реже, становясь тонкой, жалящей вуалью, которая обелила лошадей и превратила людей Габриэля в армию призраков, серые, мерцающие тени легли на возвышенность.
И, наконец, появился командир армии хаоса. Появившись сбоку от колонн козлоголовых воинов, он ехал на ужасном животном, которое, может быть, когда-то и было лошадью, но было изменено и превратилось во что-то другое. Оно пронесло всадника через центр своего вопящего, улюлюкающего, рычащего войска, и весь берег реки разразился воем ненависти, ярости и триумфа, так, что снег соскользнул с ветвей от этого звука.
- Это он, - сказал Габриэль. – Он, наконец-то, пришел. – Он повернулся к Джубалу и увидел, что его поседевший товарищ смотрит вниз на сумасшедшее представление с гримасой ненависти на лице и слезами в глазах.
Габриэль достал свой меч и поцеловал клинок.
- Галлоран, труби продвижение.
Высокие, резкие ноты горна разнеслись над речной долиной, и всадники на вершине холма двинулись вперёд. Тень движения прошла по строю, когда они достали свои пистолеты из кобуры, дым от тлеющего фитиля у лук седла оставляли клубы тёмных линий позади них. Ниже воины хаоса прекратили бормотать и плясать, и уставились на серую линию, угрожающую в своём молчании. Мгновение тишину долины нарушал только шум реки и грохот копыт тяжелых лошадей, отзвук далёкой войны.
- Быстрый залп, потом прямо на них с копьями, - сказал Габриэль Джубалу. – Передай по цепочке.
Кавалерия ускорилась. Они сорвались на бег. Орда хаоса снова начала кричать, а некоторые безумцы сломали строй и побежали вверх на холм на лошадей в безумной ярости.
За восемьдесят ярдов до врага Габриэль осадил лошадь и поднял свою руку. – Пли!
Передние ряды извергли огонь и дым, две сотни пистолетов выстрелили как один. Авангард врагов пошатнулся, тяжелые пули сбивали воинов с ног, ранили конечности, разбивали черепа на куски. Десятки упали, лишь единицы промахнулись по плотно сбившейся массе мышц и железа.
- Огонь! – снова крикнул Габриэль, его лицо покраснело от прилившей крови. С его губ слетела слюна; он почувствовал, как заскрипели кости его руки, когда он сжал рукоять меча.
Еще один залп. Враг рванул вперед, но этот залп снова отбросил их. Перед ними образовался жуткий заслон, cпутанная масса трупов, некоторые были наполовину придавлены своими собратьями. Снег под ними стал алым. На несколько минут двойной залп ошеломил воинство хаоса. Раненые кричали от боли и ярости, добиваемые своими товарищами, строй был завален искалеченными и мёртвыми телами.
- Копья достать! – крикнул Габриэль, и к Галлорану, - труби атаку.
Зов горна разнёсся, звонкий и чистый в темнеющем зимнем вечере. Он разнёсся вдоль строя, и всадники двинулись вперёд, лошади начали разгон. Всадники остервенело погоняли их, и большие лошади кричали, несясь вперёд с опущенными головами, вал мускулов и железа, с торчащими копьями.
Они врезались в авангард орды хаоса как молот. Тяжелые лошади смяли передние ряды, врубившись глубоко во вражеский строй, каждое копьё нашло цель, и продолжало движение, пока плотная масса вражеских воинов не остановила их. Лошади кусались, лягались и становились на дыбы, в то время как их всадники достали свои мечи и начали рубить любой блеснувший шлем и любой кусок незащищенной плоти, который они видели. Основная армия хаоса была оттеснена назад, десятки были растоптаны, сотни других были сжаты так тесно, что не могли даже поднять руки.
Люди Габриэля дрались как одержимые, теперь они были не серыми призраками, которыми казались на вершине холма, а кровавыми воплощениями резни, покрытыми внутренностями и кровью друзей и врагов, их глаза под шлемами расширились, а большие лошади под ними бесновались, как тёмные орудия битвы.
Сейчас, думал Габриэль, ключевой момент. Сейчас ты выйдешь, ко мне, братец. Самое время.
Галлоран всё еще был рядом с ним. Габриэль крикнул ему через шум битвы. – Труби отступление, и не останавливайся!
Сигнал зазвучал; он прервался, когда Галлоран обезглавил вражеского воина, затем зазвучал снова. Затем сигнал подхватили горнисты с других флангов, и армия начала отступать. Сперва задние ряды, потом те, кто посередине, а затем небольшими группами те, кто был на самом острие.
Когда они повернули, многие погибли, стянуты с коней или пронзённые. Габриэль видел, как большой боевой конь без всадника упал, на нём повисла, по меньшей мере, дюжина врагов. Они рубили ему ноги, выдавливали глаза, пока он не затих. Он ехал по телам. Морган вовремя повернул Ариона и конь смог убить берсеркера Кхорна, который попытался выпотрошить его. Большие подкованные железом копыта сбили врага на землю и разнесли его грудную клетку, опустившись сверху.
Джубал был здесь, рядом с ним, и Гарнедд, и Кириэль, его знаменосец. Галлоран упал в грязь и рычащую толпу, он больше поднимется. Армия освобождалась, спеша сотнями вверх на холм позади них, пока воины хаоса с трудом перебирались через валы их собственных мертвецов, вопя как дикие животные.
Они выбрались, Арион пошел лёгким галопом. Большое животное получило порез на шее и кровь забрызгала лицо Габриэля, окрашивая его в алый. Он отступил назад на холм и стал в стременах, размахивая покрытым красным мечом.
- Ко мне! Ко мне! Ко мне, братья!
Они собрались вокруг него, а их выжившие офицеры отправляли их назад в строй. Десятки были пешком, они стояли сзади, задыхаясь, их тошнило от напряжения, потребовавшегося, чтобы забраться на холм в полном доспехе. Габриэль посмотрел вокруг, и дюжина лет опыта подсказала ему, что он потерял треть своих людей.
Внизу возле реки, полчища хаоситов, пересекших реку, топтались посреди искорёженных останков, смешав ряды, и, возможно, вдвое меньше воинов лежали искалеченными и выпотрошенными на земле и в красной воде реки. Те, кто еще стоял на ногах, уродовали трупы павших людей Габриэля. Один чемпион хаоса надел лошадиную голову на шест и танцевал под ней, пока кровь падала на него из обрубка. Никто из врагов не выказывал рвения продолжить продвижение.
- Мы дали больше, чем получили, хотя бы, - сказал Джубал, обнажив зубы. – Думаешь, это заставит его выйти?
- Должно, - ответил Габриэль, вытирая лицо. – Посмотри на них. Мы отрезали голову курице, и сейчас она еще танцует. Если он хочет, чтобы они поднялись к нам на холм, ему придётся самому повести их.
Джубал выплюнул зуб на снег с куском красной мокроты.
- Я надеюсь, ты прав, потому что у нас остался, может быть, еще один удар, а потом мы должны сказать «спокойной ночи».
Двое мужчин посмотрели друг на друга. – Это была длинная дорога, - наконец, сказал Габриэль.
- Ага, но скоро мы отдохнём. Так или иначе.
Они перегнулись через лошадей и схватили друг друга за предплечья в воинском салюте, их наручи зазвенели, столкнувшись.
- Ты не должен был делать этого, - тихо сказал Габриэль. – Джубал, я не буду тебя осуждать, если ты уйдёшь.
Джубал сплюнул опять, поморщившись. – Отстань. Ты мой друг, каким был твой брат. Я не ухожу от друзей. Тот, кто это делает, и не мужчина больше.
К ним присоединился Гарнедд, сняв шлем и показав лицо, расчерченное мокрыми от пота волосами. - Тяжелая работа для зимнего дня. - Его усы поникли и покрылись коркой грязи, но он улыбался. Улыбка увяла, когда он посмотрел с холма на реку. – Зигмар! Ты видишь это, Габриэль?
Воины Хаоса расступились и теперь в брызгах ледяной воды пробирался их командир на огромном звере, так спокойно, будто на утренней прогулке. За ним собирались свежие силы в ожидании переправы, около тысячи. Когда существо, бывшее когда-то Михаэлем Морганом ступило на южный берег, они начали шуметь, насмехаться, торжествующе кричать, так, что, казалось, земля дрожит от этого рёва. Смешанные ряды начали перестраиваться, и у вражеской армии, казалось, открылось второе дыхание.
- Вот оно, - сказал Габриэль. – Одна последняя атака, братья, и дело сделано.
- Что с… Михаэлем? – спросил Джубал.
- Оставьте его мне.
Джубал склонился к нему, и тихо сказал – эта штука больше не твой брат, помни об этом, Габриэль. Убей это любым возможным способом.
- Я знаю, Джубал. Я сделаю это.
В будущем люди севера Империи будут говорить об этой последней битве двух орлов. Они будут представлять себе картинку стремительной атаки серых всадников Моргана, скачущих навстречу своей судьбе. В их воображении огромные кони ударят во врага с силой молнии и превратят берег Урской в легендарное поле битвы.
На самом деле, три сотни измождённых и истекающих кровью мужчин, большинство на лошадях, но многие на своих двоих, направились вниз с холма к залитому кровью берегу с какой-то покорной безнадёжностью. Они не тратили зря дыхание на боевые кличи, они не видели в этом смысла. Они не взывали к богам, больше не ожидая ответа на свои молитвы. Если и была какая-то мысль, которая билась в голове людей во время последней атаки, это была решимость умереть правильно. И рассказчики правы, рассказывая истории в примолкшей и забитой таверне годы спустя. Кто не захочет славного конца для своей жизни?
В это время армия Хаоса поднималась навстречу, и два строя встретились на южном берегу. Снова тяжелая кавалерия врезалась глубоко во вражеский строй и снова войско Хаоса отшатнулось от этого пугающего удара. Но теперь их было достаточно для того, чтобы поглотить эту атаку. Люди Габриэля оказались глубоко в строю врагов, и многие воины оттянулось вправо и влево вдоль реки, пытаясь окружить кавалерию, пока та была связана боем. В этот раз выйти из боя не получится.
На острие атаки были Габриэль, Джубал Кейн, Гарнедд и Кириэль, молодой знаменосец. Эти четверо держались вместе, пока позади них разрывался строй и лошади с ржанием падали одна за одной, их всадников стягивали с сёдел и разрывали на части на земле. Спешенные люди дрались спиной к спине мечами и рукоятками пистолетов и даже кулаками и зубами. Враги окружали их, деморализовывая абсолютным численным перевесом. Четыре или пять воинов Кхорна атаковали одного имперца, и даже если один или два бывали убиты, остальные наносили удар за ударом по окруженному солдату, пока тот не падал на колени. Затем он падал на землю, чтобы быть искалеченным, его внутренности выворачивали, конечности отрубали и потрясали, как трофеями.
Арион получил глубокую рану в живот, откуда выглядывал клубок внутренностей, но отважное животное всё еще дралось и слушалось поводьев. На нём Габриэль дрался, как никогда в жизни. Никогда он не чувствовал себя настолько живым, на одной волне с окружающими, осознающий каждое движение своего клинка. Никогда еще за все годы своей службы в армии он не чувствовал столь сильного упоения битвой. Он чувствовал, что всю свою жизнь готовился к этому. Это была кульминация его существования.
- Михаэль! – Выкрикнул он с долей радости. Его брат был в нескольких ярдах и повернул голову. Он снял свой шлем и то, что было под ним, действительно было Михаэлем Морганом, и всё же оно едва походило на красивого, темноволосого рыцаря, которым был Михаэль. Волосы исчезли, желтоватая кожа расчерчена шрамами, губы синие и порезанные, натянутые на длинные желтые зубы, и в его глазах был свет, подобно искусственному свету, отразившемуся в глазах волка. Но основное было на месте; лицо всё еще выглядело так, как помнил его Габриэль.
- Габриэль, - крикнуло существо, жутко усмехаясь. Его язык был длинным и черным, и голос тоже изменился, в нём больше не было ничего человеческого.
- Эй, освободите дорогу моему брату, мрази! Я хочу обнять его!
Вражеские ряды расступились перед Габриэлем. Он направил Ариона вперёд, едва сознающий разрушительный рёв битвы вокруг него. Позади него, Джубал и Гарнедд, и Кириэль и некоторые другие всё еще отчаянно сражались за свои жизни, но больше ни один вражеский воин не поднял клинка против Габриэля Моргана, пока тот продвигался, чтобы встретиться со своим братом.
Михаэль спешился со своего уродливого скакуна и достал меч, изогнутый, зазубренный клинок. На нём была красная броня, отороченная мехом и перевитая цепями, он казался выше, чем был когда-либо. Он возвышался над Габриэлем, когда тот тоже спешился, старый Арион храпел и задыхался от боли.
- Ты прошел длинный путь, - сказал Михаэль, всё еще усмехаясь, его черный язык двигался вперёд-назад словно у змеи.
- Так же, как и ты, - спокойно сказал Габриэль. Одна его рука покоилась на шее Ариона. В другой руке был меч, и кровь капала с его кончика, образовывая тёмный круг на грязном снегу. В его кости проникла усталость, но он стоял прямо, словно черпая силу из умирающей лошади возле него.
«Если Арион может стоять на ногах, то и я смогу» - думал Габриэль.
- Я скучал по тебе, братец, - сказал Михаэль, делая шаг вперёд. – Не передать словами, как я ждал этого момента, как желал снова увидеть твоё лицо.
- А я – твоё, - сказал Габриэль серьёзно.
«Что они сделали с тобой, во имя всех богов, брат, во что они тебя превратили – какие страдания причинили они тебе, чтобы превратить в это?»
Вопреки желанию, Габриэль почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Он не ожидал этого – он не думал, что сможет еще поговорить со своим братом.
- Ты здесь, чтобы убить меня, - сказал Михаэль. – Я знаю это и не виню тебя. В этом весь ты. Ты лучший из людей, младший брат, самый лучший из людей. Именно поэтому я сейчас разговариваю с тобой. Габриэль, - Михаэль придвинулся, так, что Габриэль мог чувствовать его запах. Он вонял, как зверь, и от него шел жар, какой-то потусторонний, противоестественный. Свет в его глазах было сложно встретит. Габриэль отвёл взгляд.
- Я хотел бы, чтобы мой брат снова был на моей стороне, - сказал Михаэль. – Ты и я, снова вместе, во главе армии – это то, для чего мы были рождены, Габриэль, не так ли? Присоединяйся ко мне. Отбрось все иллюзии, все глупые заблуждения, которыми нас пичкали с самого детства. Настоящий мир – не тот, каким мы его себе представляли. Реальность - не то, чем кажется.
Он приблизился. – Великие и захватывающие силы существуют внутри этого чудного мирка, в котором мы находимся, и за его пределами, силы вечные, которые знают, как награждать за верную службу. Мы сможем подняться очень высоко, ты и я. Габриэль – послушай меня! Мы станем бессмертными!
Габриэль поднял голову и встретил яркие глаза брата. По его лицу покатилась слеза, промывая в крови дорожку. Это должно быть сделано сейчас.
- Нет, - сказал он.
Его меч взметнулся словно бросок змеи, целясь в горло брату. Он вложил все оставшиеся силы в этот удар, и чувствовал точное, совершенное движение своей руки, когда его выпад двигался к цели…
И был отбит. Меч вылетел из его руки быстрее, чем можно заметить.
Михаэль покачал головой. – Ты разочаровываешь меня, Габриэль. Смертельно разочаровываешь. Я не думал, что мой брат глупец. – Он начал пятится. На мгновение тень горя пронеслась по его лицу. Затем ушла. Он зло бросил воинам, стоящим вокруг – Убейте его. Убейте его и эту чёртову лошадь рядом. Он развернулся к брату спиной и направился к своему уродливому скакуну.
Габриэль качнулся на пятках. Воины Хаоса вокруг него рубанули Ариона. Большой конь был слишком обессилен, чтобы отбиваться, но он упорно пытался стоять. Затем он упал на колени, и, когда Габриэль наклонился к нему, меч врезался в плечо, заставив онеметь левую руку. Он наклонил голову, видя, как с Ариона на снег падают пузыри крови, когда тому проткнули лёгкие. Морган почувствовал, как холодная сталь входит и в его тело, и увидел перед лицом кожу кобуры. Он открыл створ, схватил пистолет и взвёл его одним плавным, текучим движением. Небольшой уголёк всё еще тлел на колесе.
Чистым, холодным голосом он позвал – Михаэль.
Его брат обернулся.
Габриэль нажал на курок.
Войско Хаоса развалилось как гнилое яблоко. Небольшая группа всё еще сражающихся мужчин, все пешие, держались вместе, когда что-то похожее на волну паники захватило их врагов. Эти мужчины пробивали себе дорогу на юг, прочь от реки, когда толпы врагов оказались позади них, каким-то образом растерявшиеся, потерянные, едва желающих сражаться. На вершине холма, на котором стояла утром кавалерия, Джубал Кейн наконец скомандовал остановку. Он оглянулся вокруг как человек, который проснулся в незнакомом месте.
- Кто у нас здесь? Гарнедд, Харпий, Арундель? Сколько нас? Он закрыл глаза, покачиваясь.
- Генерал сделал это, - сказал Гарнедд. – Их командир пал. Они развалились сразу, как муравьи, когда разбиваешь их гнездо.
Джубал выпрямился и посмотрел на долину внизу, на кладбище, где мёртвых было больше, чем живых. Вражеские группы переходили реку по броду, исчезая среди деревьев леса вдалеке. Было сложно их разглядеть, они были не больше, чем тёмное пятно на снегу.
Возможно, дюжина человек стояла вокруг него, все они в той или иной мере покрыты кровью, все с одинаковым выражением в глазах, покорность людей, видевших достаточно. Даже когда он обратил внимания на их черты лица, они казались выцветшими в темноте, безликие люди, которые собирались умереть сегодня, и ошеломлённые, найдя себя всё еще живыми.
- Братьев Морган больше нет, - сказал Джубал сильным голосом. – Один из них искупил грехи другого. Оба были моими друзьями, что бы из них ни вышло. Они были лучшими людьми среди всех, кого я знал.
- Сегодня они будут пить с Зигмаром, - сказал Харпий чистым голосом. – Я чествую их. Они упокоились в мире.
- А что с нами? Что мы будем делать теперь? – спросил молодой Арундель, ёжась.
Джубал вздохнул, поднял лицо для невидимого поцелуя снега.
- Я не знаю, - сказал он.
