Изменения

|Переводчик =Ulf Voss

|Издательство =Black Library

|Предыдущая книга =

|Следующая книга =

}}

Смерть пришла на Абсиртус подобно бронированному кулаку бога. Флот серых кораблей, каждого из которых было достаточно, чтобы уничтожить мир, прорвался через оборонительные системы так, словно их вовсе не было. Лучевое оружие орбитальных платформ безрезультатно пыталось пробить едва мерцавшие пустотные щиты. Божья длань презрительно смела платформы. Она вышла на низкий якорь и нанесла удар.

На мостике «Четвертого всадника» стоял Мортарион, не отрывая глаз от главного обзорного экрана. Он ждал, когда темные облака разойдутся и покажут ему добычу.

– Их преступление и смертный приговор.

Освобождение приходило со смертью. Другого спасения от отравы, державшей в своей хватке Абсиртус, не было.

Именно так они поступили на Галаспаре. Штурмовой барк врезался в главный улей, подобно глефе, вонзившейся в осиное гнездо. Солдаты хлынули внутрь, вычищая сопротивление огнем. Если «Четвертый всадник» нацелится на комплекс на холме, то сокрушит правящий режим с силой астероида.

Галаспар не был Барбарусом, а Абсиртус не был Галаспаром. Темнис был крохотным в сравнении с ульями Галаспара. И близко не равнялся его уровню защиты. Мортарион пришел сюда ради освобождения человечества. Он прибыл, чтобы уничтожить правящий режим. А не истребить планету.

Это была стоящая стратегическая цель, и гражданского населения там будет немного.

Штурмовой барк изменил курс недалеко от поверхности планеты, и Темнис исчез из обзорного экрана. Мортарион перевел взгляд на расположенный над ним монитор видеотрансляции. Казалось, город спешит к своему завоевателю. Мортарион протянул руку. Пальцы согнулись, как когти, готовые вцепиться в жертву. Вот так он возьмет город. Вот так он берет город прямо сейчас. Поскольку его приказы выполнили, он знал, что произошло в каждой зоне высадки, еще до того, как доклады достигли корабля.

– Сжечь их, – приказал Мортарион. – Сжечь их всех.

– Лорд-примарх, – обратился вокс-офицер. – Мы получаем просьбу о прекращении огня.

– Соединяй, – холодно приказал Мортарион. На Галаспаре он не дал такой возможности. Пусть его братья думают, что хотят. Он проводит эту кампанию, и ему знать, как лучше действовать. Он принял необходимые меры для освобождения населения.

В ухе затрещала вокс-бусина. Затем заговорил отчаянный голос.

Мортарион медлил. Рядом пошевелился Тифон, также получавший сообщения.

– Безоговорочно, – произнес Мортарион. На Галаспаре было иначе. Когда Орден просил мира, его целью было самосохранение. Эта правительница молила о своем народе. Ситуация отличалась. Полностью.

– Нам продолжать, лорд-примарх? – спросил Тифон.

– Прекратить огонь, – сказал он и остановил взмах косы.

Легионеры выстроились по обеим сторонам улицы, ведущей к входу королевского дворца. Здание находилось в центре комплекса, который Мортарион идентифицировал во время спуска «Четвертого всадника». Оно было построено из потемневшего от сажи известняка. Через каждые сто метров его кольцевой стены ввысь устремлялся шпиль. Искусно выполненную каменную кладку с годами разъели кислотные дожди, но ее никто не ремонтировал. Окны были застеклены матовыми витражами.

– Я не понимаю, почему мы оставили это место целым, – подал голос Тифон.

Циркасцея снова поклонилась в знак благодарности и повела во дворец. За приемным залом стали попадаться слуги. Мортарион внимательно следил за ними. Присутствие королевы их не пугало. Эта роль, несомненно, выпала примарху. Они обращались к Циркасцее за утешением. Она мягко улыбалась каждому, кого встречала. И продолжала шептать им «все будет хорошо, все будет хорошо», словно мать, успокаивающая беспокойного ребенка перед сном.

Циркасцея провела их через главные залы дворца. Особенно она постаралась показать им два места. Одно было залом совета, который сейчас пустовал. Другое – часовней. Помещение находилось в центре дворца, было круглым, как само здание, и, кажется, единственным во дворце, за которым тщательно ухаживали. В центре стоял алтарь. Он был прямоугольным, но его стороны странным образом изгибались. Он словно находился в движении, как будто камень был поперечным сечением волны. Прямой взгляд на него давался непросто, а в боковом зрении он словно извивался. Стены, пол и потолок были из полированного черного мрамора и покрыты рунами в серебряной инкрустации, которая словно стекала из одежды Циркасцеи в камень.

– Это наше место ритуала, – сказала королева.

– Да.

Подобострастие этих людей и полное подчинение раздражали Мортариона. Он не сомневался в смысле каждого слова. Они казались такими слабыми, что было сложно представить даже малейшую угрозу с их стороны.

Так или иначе, он хотел, чтобы они поменьше болтали.

– Так вот что мы спасли, – сказал он достаточно тихо, чтобы услышал только примарх.

Тифон пожал плечами.

– Это то, кто мы есть? – спросил он.

Он закончил мысль: – Наша цель – освобождение человечества.

Близкорасположенные окна зданий говорили о крошечных тесных жилищах. Там тоже проходили стихийные празднества, но в то же время многие выглядывали из окон, глядя на серого призрака и его жуткий эскорт. Люди на улицах склонялись перед примархом, но те, что в окнах, смотрели молча или прятались.

Возможно, и была. Но Мортарион не видел ее. Он видел только фасад. Он видел не больше правды в этих людях, чем в их жилищах. Чем дальше он шел, тем больше ощущал, что все, что он наблюдал с момента высадки на Абсиртусе, было хрупкой видимостью.

Все было неправильно, хотя он еще не понял, что именно. То же он мог сказать и о пути, которым решился пойти. Он все больше и больше чувствовал, что совершает ошибку.

Он не знал. Ему была нужна уверенность. И поэтому он шел дальше, смотрел, желая, чтобы ночь показала ему то, что он хотел узнать.

Женщина прекратила напевать и посмотрела на Мортариона. Улыбнулась. Один глаз закрывало бельмо катаракты. Второй был чистым. Он смотрел с пронзительным, понимающим выражением, которое Мортарион видел в глазах Циркасцеи на банкете.

Это существо было всем, от чего примарх старался очистить Галактику. Старуха искажала реальность вокруг себя. Тем не менее, было бы ошибкой просто убить ее и уйти. Сначала он должен кое-что узнать.

– Ты ошибаешься.

Больше этому не бывать. Здесь повсюду были псайкеры, поглощенные иррациональностью, которую они приняли с распростертыми объятьями. Они заразили этот мир, словно чума. Мортарион теперь слышал фрагменты нашептываний, которые просачивались в ночь из окон жилых блоков. Он видел странные узоры, выведенные на саже в темных углах зданий. Когда он проходил мимо празднований и люди не видели его, он отмечал, что танцы были слишком неистовыми. Он видел неестественно изгибавшийся свет огней.

Когда Мортарион вернулся, Тифон и Саван ждали примарха у входа во дворец. Они увидели, что были написано на его лице. Ему не нужно было ничего говорить. Они взялись за оружие и последовали за ним к «Лэндрейдерам», отвезших их обратно в космопорт, к «Четвертому всаднику». Когда они покидали дворец, Мортарион оглянулся всего раз. На верхнем этаже из огромных окон тронного зала бил свет. В нем вырисовывалась фигура Циркасцеи.

По пути Мортарион не произнес ни слова, за исключением краткой команды всем солдатам вернуться на десантные корабли, а затем на ждущий на орбите флот. Взлет «Четвертого всадника» обратил ночь в день на всей территории Темниса. Огни его подъема были даже ужаснее, чем при спуске.

– Циклонные торпеды готовы, лорд-примарх, – доложил офицер.

Если он должен быть большим ужасом ради спасения человечества от самого себя, тогда он возьмет на себя это бремя.

Теперь он знал, что это единственный приговор, который он всегда будет выносить.

[[Категория:Warhammer 40,000]]

[[Категория:Гвардия Смерти]]

[[Категория:Ересь Гора / Horus Heresy]]