3863
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
Мои кости. Все в нашей секции бросали кости. В основном, играя, но порой из очков и символов, выпадавших на примитивных кубиках, складывали истории. Некоторые даже брали плату за предсказание судеб, но это были жулики, как говорил Пинала. На службе он видел настоящих вещунов. Псайкеров, как их называли в Гвардии, где с их помощью заколдовывали чудовищ, с которыми сражались. Опасные люди, псайкеры.
Я не был опасным. Конечно Конечно, порой кости сообщали мне всякое – например, чьи раны заживут или загноятся, или когда затевается помойный бунт, а иногда, иногда я мог взглянуть на свои кости и ''узнать'', куда идти, чтобы отыскать нужные Пинале припасы. Но я не был псайкером. Это просто Госпожа потешалась, как и говорил Пинала, и, возможно, вера в Госпожу и ересь, но ересь… это безопаснее, чем быть вещуном.
Так что я скрывал, что могу делать с костями, от всех, кроме Пиналы. До того, как пришел Раст.
– Куда, мальчишка? – Раст сгреб меня и свесил над зияющим жерлом. – Ты сказал, что найдешь мне пушку. Где пушка, мальчишка? Где?
– Она здесь! – закричал я, хотя и не представлял, была ли там хоть какая-то пушка, и что за мрачную шутку со мной играет Госпожа, но я хотел, чтобы он поставил меня на пол. Моя рубаха натянулась, и карман порвался, от чего мешочек с костями выпал, полетел вниз… а затем остановился.
Я не заметил примитивный мостик, переброшенный через шахту в нескольких футах подо мной. Мешочек ударился об него и разошелся, находившиеся внутри кубики раскатились по изъеденным ржавчиной плитам, вертясь и останавливаясь, и точки с символами вдруг обрели смысл. Возможность. Месть. Опасность.
– Там! – я указал на кости. – Она там!
– Лучше бы так и было, – рыкнул Раст, и отпустил меня.
Прежде чем я успел заорать, я уже упал на мостик и едва не свалился с него. Раст рассмеялся, а затем махнул рукой, веля одному из своих бандитов следовать за мной. Голиаф вытащил из сумки приспособление для верхолазания, прижал его к стене, и оно забурилось в рокрит. Он ухватился за трос и начал враскачку спускаться. Собрав свои кубики, я запихнул их в аптечку, пристегнутую к поясу, и оглянулся на плиту, куда они приземлились.
''Повезло''. Я молился Госпоже об оружии, чтобы избавиться от Раста. Теперь Раст собирался держать меня при себе, как ручное животное. Какой толк от ереси, если…
Сверкнула вспышка , и раздалось шипение, за которым последовал резкий треск. Мне на спину попало что-то горячее и влажное, и я развернулся, чтобы посмотреть на бандита, стоявшего надо мной. У него не было одного глаза, из пустой глазницы шел пар, а голова за ней исчезла, она разлетелась брызгами по мне и мостику. Классное попадание, подумал я в тот бесконечный миг потрясения, а затем Голиаф повалился, и я бросился под железную плиту.
Прячась от шипящего ливня хлещущих вниз лазерных зарядов, я забился в тесное пространство, ожидая, что моя плоть загорится и взорвется… но этого так и не произошло. Кто бы там ни был, они не рискнули стрелять по пушкам, в которые я наполовину зарылся.
Я помогал Пинале на тысяче примитивных операций, но от звука, который производили крысиные зубы, меня затошнило. Я попятился, пытаясь не проблеваться, и увидел, что по полу несется еще одна крыса. Сверкая своими многочисленными глазами, она нырнула в бассейн. Потом еще одна, и еще. Крысы с сочащимися глазами потоком рвались из сумрака в бассейн, стараясь добраться до тела, оторвать себе кусок мяса.
Сыпя проклятиями, я подался назад. Поглощенные пиром крысы не обращали на меня внимания, но этой этому предстояло длиться недолго. Стая бы покончила с бандитом, и к тому моменту мне нужно было уже исчезнуть. Но как? Я находился глубже, чем когда-либо бывал раньше, в окружении тьмы и крыс-мутантов, и понятия не имел, как выбраться обратно. И даже если бы я выбрался обратно, я понятия не имел, жив ли Раст. Застонав, я вытащил свои кости.
Они лежали у меня в руке, в символах не было смысла. О чем я думал? Что хорошего мне сделала Госпожа? Это ведь из-за нее я оказался в этой дыре.
Я увидел, как они выскальзывают из-за колонн – беззвучно, несмотря на неглубокие лужи воды. Очертаниями они походили на людей, но что-то было не так. Они мерцали, и когда они приблизились, я содрогнулся, увидев, в чем дело. Как и крыс, их изуродовали мутации.
Их кожа была тонкой и морщинистой, как у стариков, но вся потрескалась. Во влажных слезящихся глазницах сидели моргающие и шевелящиеся глаза. Чудовищная толпа мутантов, сжимавших примитивные дубинки и заточки, которые могли раскроить мне голову или выпустить кишки. Они Они подкрадывались ко мне, беззвучно и незаметно переставляя ноги и прижимая меня к одной из рокритовых колонн. Вокруг них скользили другие крысы-мутанты – огромные, высотой почти до пояса. Когда я оказался в окружении, они остановились, пристально глядя на меня, подергиваясь и храня молчание.
– Не подходите, – произнес я, стараясь, чтобы нож не дрожал.
– Потому что я убью вас, если приблизитесь.
– Вот как? – маленькие ручки поднялись вверх и откинули капюшон. Это была девочка, моложе меня, и пусть ее кожа и имела бледный цвет, как у мутантов, но она ровно облегала лицо безо всяких лишних глаз. Их у нее были всего два, и, как и остальные ее черты, они выглядели не просто нормальными, а красивыми. Широко раскрытые, голубые, они светились, словно плазменная горелка. Ее Ее скальп был гладким и лишенным волос, но мне доводилось видеть множество людей с такой наружностью. Не все смуглые и лохматые, как я. Никто бы не назвал ее мутярой, так что же она тут делала?
– Кто ты? – спросил я.
– Нет. – Не вещун, просто еретик, как говорил Пинала. Но девочка качала головой.
– Ты остановил меня, – повторила она. – Значит , ты тоже должен быть благословлен.
– Не знаю, – девочка раздраженно насупилась. – Он не так и не сказал. А потом… потом он перестал приходить. Я не знаю, почему, а машины были тупыми и бесполезными. Они пытались удержать меня там, дожидаться его, но в них кончилась еда, а мне стало скучно, так что я их разломала и ушла. Ходила и искала, все сама, пока не повстречала этих, – она махнула рукой в сторону мутантов. – Они хотели меня съесть, но я велела им этого не делать. Они… не благословлены. – Она посмотрела на меня невинным и странным взглядом. – Пинала такой же, как ты? Там, откуда ты пришел, есть еще благословленные?
– Я не… – я заткнулся, перестав отрицать. Эта девочка… выращенная в одиночестве машинами и безымянным человеком… Она была вещуньей, она была чудной , и, возможно, мне не хотелось с ней спорить. – Нет. Пинала и все остальные, никто из них не благословлен.
– Ооо, – разочарованно произнесла она. – Учитель говорил, что есть и другие благословленные. Говорил, что большинство из них опасны. Ты не кажешься опасным, Режик.
– Хельмавр, – произнесла она. – Единственное имя из его головы, которое я помню. Это имя его пугало.
Хельмавр. Имперский губернатор, человек, восседавший на вершине самого высокого из шпилей. Даже я слышал о ''нем''. Учитель этой девочки служил Хельмавру, или прятался от него? Что хуже? У меня скрутило живот, захотелось убежать. Убежать от этой девочки-вещуньи с ее тайнами, разговорами о благословленных и бандой кошмарных каннибалов.
Хотелось убежать, но мне было некуда идти.
– Мертв. Надеюсь, что так, – голос Раста дрожал от злости. – В ловушку нас завел.
– Будь это ловушка, ты бы не убил трех моих людей, – покачал головой Ван Саар. – Сегодня нам обоим не повезло, вор, и мне это не нравится. Мне нужен мальчишка, который навлек это невезение. Хочу знать, как он узнал о моих пушках. – – Он поглядел на остальных. – Взять его живым. Пошли.
Ван Саары разделились на группы по четверо и начали осторожно расходиться от бассейна, оставив одну группу вместе с говорившим и Растом. Я присел за колонной, готовясь бежать, но девочка неотрывно смотрела на одного из мутантов рядом с ней. Ее голубые глаза блеснули в темноте, и мутант отступил прочь, моргая всеми своими гляделками. Потом он скрылся за колонной, направляясь к бассейну.
– Смотри, – шепнула она.
Битва была короткой, хаотичной, ожесточенной. Мутанты не производили шума, знали местность и превосходили Ван Сааров числом в отношении четыре к одному. Однако Однако у бандитов были лазганы и броня. Я мельком замечал вспышки света от плюющихся разрядами лазганов, видел, как блестят дубины и заточки. Наблюдал, как гигантские многоглазые крысы забегают на огромные колонны, будто тараканы, и обрушиваются на ничего не подозревающих людей. Видел, как мутанты падали один за другим; их плоть вскипала, глаза лопались. Я видел все это, пока девочка перемещалась, убегая в темноте и волоча меня за собой. Приказывала своим мутантам сражаться, отправляя их на смерть молчаливыми взглядами. ''Я прошу о чем-то, и я это получаю''. Я содрогнулся и понял, что имел в виду Пинала, когда говорил об опасности вещунов.
Потом все кончилось. Все бандиты, отошедшие от бассейна, лежали мертвыми – с расколотыми головами, вырванными глотками и вывалившимися наружу спутанными кишками. Каждую группу окружали груды трупов мутантов с остекленевшими глазами. Из Ван Сааров остались только те, кто стоял возле бассейна – четверо перепуганных бандитов, тыкавших лазганами в тени, их предводитель, мрачный и злой, и Раст, который выглядел довольным.
– В чем дело? Ты что, трусиха, девочка? – резко спросил вожак бандитов. – Покажи мне свое лицо.
– Трусиха? – девочка откинула капюшон, демонстрируя свое милое личико, и ее губы скривились в улыбке, обнажив аккуратные белые зубы. Они казались… острыми. – Нет, я не трусиха, – сказала она и рассмеялась, а затем ее глаза вспыхнули. – Убей остальных. Сейчас.
Все Ван Саары изумленно поглядели на нее, но не их предводитель. Тот с отработанной сноровкой развернулся и начал стрелять. Темно-красные прожилки на его лазпистолете светились и пульсировали при каждом разряде, прожигавшем дыру в груди кого-то из уцелевших членов банды. Те повалились с озадаченными лицами, даже не вскрикнув, после чего он повернулся к Расту. Голиаф взревел, напрягая плечи, и с треском высвободил руки. Вскинув кисть и культю, он начал нырять вперед – слишком поздно. Ван Саар выстрелил снова, попав Расту в грудь, и огромный бандит отшатнулся назад и рухнул в бассейн позади.
Оттуда стремительно высунулась огромная рука, которая ухватила Ван Саара за ногу и рванула его назад. Тот перелетел через бассейн, и его голова с влажным хрустом ударилась о кромку на противоположной стороне. Все его тело задергалось в конвульсиях, а затем погрузилось под воду, не оставив после себя ничего, кроме размазанного пятна крови и тканей организма на краю бассейна.
– Беги! – закричал я девочке, но было уже поздно. Раст, каким-то образом до сих пор живой, выпрыгнул из воды, оттолкнувшись здоровой рукой, и его обрубок врезался девочке в живот. Из нее вышибло дух вместе с пронзительным вскриком, и она свернулась клубком, пытаясь вдохнуть. Раст подтянулся и вылез позади нее. Его культя кровоточила, на примитивной броне, покрывавшей широкую грудь, над сердцем виднелся наполовину проплавленный круг от выстрела Ван Саара. Должно быть, это причиняло ему страдания, но когда он свирепо посмотрел на меня, в его глазах не было боли. Только ярость.
– За тобой должок, Режик, – прорычал он, поднимая девочку. Удерживая ее искалеченной конечностью, он обхватил ее голову своей единственной кистью, заслоняя глаза. Я видел, что она шевелится, бьется в захвате Голиафа, но это было все равно что крысеныш, попавший между звеньев гусениц погрузчика.
– Попробуй.
Моя вторая рука дернулась вперед, вспыхнул оживший искровик – я зажег его и швырнул в бандита. Он попал в того, прямо в широкую грудь, а затем отскочил и упал наземь, бесполезно горя на полу.
– Провались мое везение, – сказал я. Раст усмехнулся, коротко и жестоко, и наступил на искровик.
– Да, наверное, – я подвинул сумку, которую приволок с собой, доверху набитую оружием и всей остальной добычей, какую я только смог снять с мертвых Ван Сааров. – Пинала не может пнуть, я не могу резать, ты не трусиха, а благословленные прокляты.
– Мы вещуны, – произнеся это слово, Трусиха скривилась, словно оно было неприятным на вкус. – А люди, которые не такие, охотятся на нас, ловят, грузят в Черные Корабли корабли и отправляют к вашему Императору на смерть или в рабство.
– Он и твой Император тоже.
