Проклятье Вечного / Curse of the Everliving (рассказ)
Гильдия Переводчиков Warhammer Проклятье Вечного / Curse of the Everliving (рассказ) | |
---|---|
Автор | Дэвид Гаймер / David Guymer |
Переводчик | Серпень |
Издательство | Black Library |
Серия книг | Готрек и Феликс_(цикл) |
Источник | Готрек и Феликс: Забытые истории / Gotrek & Felix: Lost Tales_(сборник) |
Год издания | 2013 |
Подписаться на обновления | Telegram-канал |
Обсудить | Telegram-чат |
Скачать | EPUB, FB2, MOBI |
Поддержать проект
|
ФЕЛИКС подставил лицо ветру и прищурился, подняв руку, чтобы защититься от града и мокрого снега. Снег падал густо и сильно, взметаемый воющим штормом в крутящиеся вихри, прежде чем злобно хлестнуть его в лицо.
- Готрек! - закричал он, стараясь быть услышанным сквозь шум бури.
Cвежий порыв ветра обдал его щёки и он сильно заморгал, сплёвывая ледяную воду. Истребитель троллей был совсем рядом, не более чем в десяти шагах впереди, но в тот момент, когда разразилась снежная буря, гном как будто просто исчез. Феликс кричал до тех пор, пока у него не обожгло горло, хотя толку от сего действа оказалось ноль. Тем не менее, он попробовал еще раз, выкрикивая имя своего спутника сквозь бурю.
- Готрек! Где ты?
Он развернулся на месте, чувствуя, как нарастает паника. Это походило на хаотический лабиринт из бесформенной белизны, и заблудиться в нём было проще простого. Он быстро развернулся, пригибаясь навстречу ветру, и, пошатываясь, побрёл дальше.
Его глаза сфокусировались на тёмной фигуре, появившейся из снежной бури.
- Слава Зигмару, - пробормотал он, спотыкаясь, и направился к ней. - Нам нужно укрытие, Готрек, - крикнул он, подходя ближе. - Мы не можем оставаться здесь.
Фигура не двигалась. Её неподвижность была неестественной, тело постепенно погружалось в снег. Это был не Истребитель, это было совершенно ясно. Это была статуя мужчины, стоящего на коленях в снегу с лицом, поднятым к небу в молитве. Что-то в его облике охладило Феликса даже больше, чем резкий ветер, но он постарался отбросить это чувство в сторону. Даже в пустынных дебрях Кислева статуи не появлялись ниоткуда. Это означало людей и, надежда умирает последней, кров.
Он положил руку на обледенелое плечо статуи, используя её как опору, чтобы встать покрепче, и снова огляделся в поисках Истребителя, но тут же отдёрнул руку от статуи и уставился на неё, пытаясь осмыслить то, что только что почувствовал.
Это явно не напоминало камень.
С мрачным предчувствием он протянул руку и попытался смахнуть снег со лба фигуры. Даже наполовину подготовленный, он не смог сдержать крика ужаса, когда смахнул слой инея, обнажив пару тускло-зелёных глаз, смотрящих с этого запрокинутого лица.
Он покачал головой при виде этого печального зрелища. Замороженный труп. Белки глаз были потрескавшимися и сухими, поблекшими с уходом души этого человека.
- Здесь есть ещё один, человечий отпрыск.
Феликс прикусил губу, чтобы проглотить проклятие.
- Не подкрадывайся так, - коротко пробормотал он. - Кстати, где ты был? Ты говорил, что карта указывала в этом направлении.
Гном не ответил, пробираясь сквозь снег, как баржа сквозь паковый лёд. Маленькие сосульки свисали с матового золота его носовой цепочки, а из-за метели его яркий гребень волос примялся и намок, оранжевая краска размазалась по закрученным татуировкам на лбу. Огромный боевой топор легко покоился на мускулистом плече; светящиеся руны на серебристо-голубом лезвии окрашивали падающий снег кровавым ореолом. Обнажённый торс Истребителя покрылся гусиной кожей - толстый шарф из беличьей шкуры был его единственной уступкой суровым требованиям кислевской зимы.
Готрек остановился, чтобы рассмотреть застывшую фигуру.
- Та же одежда, - пробормотал он, казалось, сам себе.
Феликс наклонился вперёд, чтобы убедиться в этом самому. Судя по его одеянию, этот человек мог быть кем-то вроде рыцаря или воина-жреца. Он был облачён в малиновую мантию, перехваченную на талии серебряной цепью и надетую поверх доспехов из наслаивающихся белых чешуек. Однако самой поразительной его чертой, должно быть, был его возраст. Он был стар, очень стар, глубокие морщины навечно застыли на твёрдой плоти, руки и грудь иссохли от времени.
Готрек отступил, стряхивая снег со своих похожих на окорока кулаков.
- Мне это не нравится, человечий отпрыск. Мне это ни капельки не нравится.
Феликс долго и напряжённо думал, прежде чем ответить. Прошло слишком много времени с тех пор, как он видел что-то, что ему нравилось. Внезапный порыв ветра сорвал ответ с его губ, мокрые пряди грязных светлых волос хлестанули по щекам, и он низко сгорбился. И тут же задохнулся, когда метель схватила его за плащ и сдавила горло воротником.
Когда ветер утих, он выпрямился и вздохнул.
Очередной внезапный порыв ветра разогнал снег, позволив им на мгновение увидеть приземистый замок с чёрными стенами, притулившийся на вершине близлежащего холма, прежде чем метель снова накрыла их.
- Готрек! Мы спасены!
Готрек повернулся и всмотрелся сквозь завесу своим единственным здоровым глазом, как будто стена снега не была преградой для его гномьего зрения. Он пожал плечами.
- Как скажешь, человечий отпрыск.
ФЕЛИКС крался по коридору, выложенному тёмным камнем, его шаги жутким эхом отдавались по всей длине заброшенного коридора. Похоже, опасения Готрека были оправданы. Ворота были не заперты, но внутри они обнаружили десятки новых замёрзших охранников. Феликс пожалел, что не развернулся сразу же, но его кости ныли от холода, и чем бы ещё ни было это место, по крайней мере, здесь не было ветра.
Они двинулись дальше, мимо выцветших, облупившихся полотен, под высокими сводчатыми окнами, которые сердито дребезжали на пронизывающем ветру. Коридор продолжался до тех пор, пока не пересекался с другим, уходящим в холодную темноту слева и справа.
- Стой там, человечий отпрыск, - прогрохотал Готрек как раз в тот момент, когда Феликс начал двигаться.
Гном шагнул мимо него и опустился на колени, благоговейно положив свой топор на каменные плиты рядом с собой. Когда Истребитель смахнул иней, прилипший к тёмным камням, его изуродованное лицо внезапно озарилось мягким голубоватым светом.
- Что это? - прошептал Феликс, выглядывая из-за его спины.
- Ледяные руны. Для оберега или защиты, я думаю.- Готрек встал, пожав плечами. - Плохо отрисовано. Я не могу это прочесть.
Феликс нервно огляделся, кончиками пальцев нащупывая рукоять в виде драконьей головы своего рунического меча Карагул.
- Интересно, защита от чего?
Готрек мрачно улыбнулся, поднимая свой топор.
- Давай просто надеяться, что мы не замёрзнем насмерть до того, как узнаем это.
Феликс, нахмурившись, отвернулся. Поверьте, Истребитель будет в восторге от перспективы увидеть рядом приспешника Хаоса. Всё же, чего жаждал он - это поспать где-нибудь в тепле.
– Ну же, давай...
- Тихо, - прошипел Готрек, прерывая его поднятием руки. - Слушай.
Феликс застыл. Сначала он ничего не услышал, кроме шума ветра, бьющегося в стекло. Он был уж готов сказать это, когда до его ушей донёсся другой звук. Из теней левого прохода пришёл болезненный звук неглубокого, хриплого дыхания; что-то приближалось неуклюжей походкой бесполезных конечностей, волочащихся по камню.
Феликс изо всех сил пытался вытащить свой меч в узком коридоре, крепко прижимая его к собственной груди, так что остриё почти касалось его подбородка.
Готрек подтолкнул его вперёд, ощетинившись необузданной агрессией.
- Прочь с дороги, человечий отпрыск!
Феликсу ничего бы не понравилось больше, но гном был слишком широкоплеч, чтобы протиснуться мимо него, и до него дошло, что он оказался в ловушке между взволнованным Истребителем и тёмным силуэтом, только начинающим подниматься из мрака.
- Стойте! - закричал он, когда призрак приблизился.
Шаркающая фигура остановилась.
- Вы... настоящие? - проскрежетал голос из темноты.
Готрек оттолкнул Феликса в сторону.
- Может, мы и настоящие, - рявкнул он, - но что это за вопрос?
Неловкий момент миновал. Феликс едва осмеливался вздохнуть.
- Гном, - заметил голос. - Не помню, чтобы я когда-нибудь раньше видел гнома. Я полагаю, вы, должно быть, настоящие.
Фигура, которая выползла из тени, была настолько близка к трупу, насколько это возможно для живого человека. Его кожа была дряблой, волосы прилипли к голове серебристыми прядями. Единственными чертами, которые казались живыми, были его глаза с поразительно золотыми зрачками, но даже на них висели тяжёлые мешки, похожие на синяки.
Старик заковылял ближе, его ноги заскользили и остановились, когда он приблизился к холодно светящимся ледяным рунам.
- Вы должны простить меня. Прошло так много времени с тех пор, как у меня в последний раз были гости, - он протянул бледную, с синими прожилками руку, казавшуюся почти прозрачной в свете руны. - Виктор. Последний в роду Биленковых.
Феликс взял старика за руку, стараясь не показать, как от этого сухого, как трут, прикосновения у него по коже побежали мурашки.
Готрек указал назад по коридору.
- Твой дом полон замороженных трупов, - сказал он, проявляя свою обычную тактичность. - Это остальные из твоей компании?
Щербатая улыбка старика дрогнула, и ему потребовалось мгновение, чтобы ответить.
- Они... были присягнувшими мне, в некотором роде. Мне приятно видеть, что они всё ещё здесь.
Готрек повернулся и пробормотал что-то себе под нос.
- Поехавший старикашка.
Феликс нахмурился, но не стал ему перечить. Виктор, казалось, не слышал.
- Вам, наверно, хочется еды и тепла. Идите сюда! У меня есть еда, которой хватит на сотню человек, и пряная водка из Эренграда, нетронутая в течение двух столетий. Проходите же!
Странный старик зашаркал прочь тем же путем, каким пришёл. Феликс собрался последовать за ним, когда Готрек возник рядом, мускулистый кулак придавил его руку у локтя. Гном понюхал воздух.
- Чуешь это, человечий отпрыск? - он снова шмыгнул носом, и его уродливое лицо расплылось в плотоядной ухмылке. - Порча хаоса.
- О, правда, так далеко на севере? Я думаю, в ясный день ты можешь плюнуть на Пустоши Хаоса с крепостных стен.
Готрек мрачно рассмеялся.
- Интересная мысль, человечий отпрыск, но помяни моё слово. В этом замке что-то есть. Что-то могущественное и старое. Когда я был неправ?
Феликс молча выслушивал его мнение. На этот вопрос действительно не было правильного ответа.
Он поспешил за стариком, стараясь не обращать внимания на внезапную тревогу. Виктор ждал их перед тёмной, окованной железом дверью в конце коридора. Феликс изо всех сил старался не стучать зубами, и даже Готрек – крепкий, несмотря на свое гномье телосложение – прижал свои толстые руки к груди. Как мог слабый старик выжить здесь в одиночку?
Покалывающее чувство беспокойства пробудилось у него в животе, когда Виктор потянулся к задвижке.
- Герр Виктор, подождите. Возможно, вам следует позволить нам проверить, всё ли так, как должно быть.
Виктор одарил его широкой улыбкой, отпирая дверь и толкая её внутрь.
- Такое мужество. Да, у тебя всё получится.
Свежий порыв ледяного ветра ворвался в открытую дверь. Феликс вздрогнул, почувствовав, как это прошло прямо сквозь него.
- Входи, - сказал Виктор. Он повернулся и прошёл через открытую дверь, прежде чем окликнуть снова. - Позволь мне согреть тебя.
Феликс поймал взгляд Готрека. Руны на топоре гнома подчёркивали его покрытое шрамами и побоями лицо зловещим сиянием.
- Теперь ты чуешь этот запах?
Феликс неохотно кивнул и поднял свой меч.
- Милосердие Зигмара! - воскликнул он. - Старик, - и с Истребителем на буксире стремглав бросился в открытую комнату.
Помещение было круглым, с высокими стенами, окружавшими внутреннее кольцо известняковых колонн. Колонны стояли бесцельно среди обломков рухнувшего потолка, утопая в снегу, который валил сквозь треснувшую крышу.
- Виктор! - крикнул Феликс в темноту.
- Успокойся, человечий отпрыск. Я думаю, мы вот-вот узнаем, для чего предназначались эти руны.
Бормоча проклятия, Феликс попытался вглядеться сквозь кружащийся снег. Это было безнадёжно. Уже в десяти шагах не было видно ни зги.
- Он что, культист? Колдун?
- Я думаю, в нём есть нечто большее, чем это.
Приняв боевую стойку, Феликс выставил меч перед собой и подкрался к ближайшей колонне, изучая каждый из каменных столпов по очереди. Где прятался старик? Он попытался прислушаться к любым признакам движения, но всё, что смог расслышать - хруст свежего снега под сапогами Готрека, пока тот пробирался к центру комнаты.
- Готрек, - прошипел он. - Я думаю, что это, возможно, последнее место, где мы хотели бы быть.
- Ты намекаешь, что здесь есть что-то, чего мне следует бояться, человечий отпрыск? Ха! - Готрек лениво описал топором круг, заставив звёздный металл запеть. - Выходи, демон, - проревел он. - Мой топор жаждет!
Феликс поспешил к Истребителю, эхо вызова затихло в падающем снегу. Его прерывистое дыхание вырывалось облачками быстро остывающего тумана; его руки дрожали. Наконец он больше не мог терпеть.
- Ты слышал его, Виктор! Где ты?
Холодный смех эхом разнёсся между кругом стоящих камней.
- Мёртв, герр Ягер, давно мёртв. Всего лишь одно звено в бесконечной цепи.
- Держись крепче, человечий отпрыск. Он надеется ослабить твою бдительность, - фыркнул Готрек. Горячий воздух вырывался из его приплюснутого носа, как будто он был разъярённым быком. В присутствии Истребителя было что-то такое, что всегда глубоко обнадеживало. Феликс сомневался, что сумасшедший старик будет так сильно смеяться, когда Готрек покончит с ним.
Но снова злой смех эхом разнёсся по белому полю.
- И чего же ты боишься, гном?
- Я ничего не боюсь, ни в этом мире, ни в следующем!
- Смелые слова от кого-то такого маленького.
Феликс отшатнулся назад, когда безумное хихиканье поглотило его.
– А что касается твоего спутника-человека, то он полон страха.
Феликс почувствовал, как его пальцы, сжимавшие рукоять меча, задрожали. Слова старика кружили в какой-то животной части его мозга, как волки. Неоспоримый инстинкт приказывал ему бежать и…
- …ауч!
Толстые пальцы впились в его бицепс, как стальные обручи. Он посмотрел вниз, в пристально уставившийся на него глаз Истребителя.
- Сделай хотя бы один шаг назад, человечий отпрыск, и ты найдёшь мой топор у себя в позвоночнике. Как тебе такой страх?
Его губы приоткрылись, чтобы сформулировать ответ. Внезапно его глаза расширились, когда из снега появилась фигура, похожая на какого-то демона тени. Готрек стоял к нему спиной и не замечал опасности, а существо приближалось с невероятной скоростью. Не успев испугаться, Феликс опустил плечо и ударил гнома в живот. Готрек удивленно взревел, когда Феликс опрокинул его, что-то сердитое пронеслось мимо, когда они вместе покатились по снегу.
Готрек выругался на хазалидском, без сомнения, проклиная Феликса за неуклюжесть гоблинов и простаков, которыми он был, и выпрямился, оседлав грудь Феликса. Бедра Истребителя сдавили его кольчужную рубашку, как тиски, его глаза безумно сверкали.
- Спасибо, человечий отпрыск.
- Не за что, - прохрипел он, несмотря на сокрушительную хватку гнома.
С рёвом Готрек вскочил на ноги, описав топором дугу вверх. Лязг металла о металл зазвенел в ушах Феликса. Он поднял глаза и увидел напряжённое лицо Готрека, каждый массивный мускул выпирал и напрягался, пока жилистый старик давил рапирой с тонким лезвием на его топор. От кожи Виктора поднимался пар, его плоть пузырилась, как горячее масло, а глаза пылали золотом. Демоническое существо заметило его взгляд и растянуло рот в кривой усмешке. Открытая пасть была пуста, если не считать кровоточащих дёсен.
Готрек издал сдавленный рёв, напрягая все мышцы против демонической мощи, придававшей силу иссохшим рукам Виктора. Руны на его топоре светились всё ярче и ярче по мере того, как Готрек боролся, заливая схватку кровавым светом.
Внезапно одна из древних рун силы замерцала и погасла, за ней последовала другая, а затем ещё одна. Феликс никогда не видел ничего подобного.
- Что, во имя всех богов... - пробормотал он.
Виктор захихикал, не обращая внимания на кровь, которая обильно текла у него изо рта, когда топор Истребителя потемнел. Старик убрал одну руку со своего меча, без труда удерживая плюющегося и чертыхающегося гнома одной рукой, а затем схватил его за крашеные и покрытые коркой косы его бороды. В одно мгновение невероятной силы он сбил Готрека с ног, крутанув его вокруг себя, как молот, прежде чем отпустить. Истребитель бешено замахал руками, прежде чем врезаться в одну из известняковых колонн. Массивная колонна смялась, рухнув на землю за спиной старика, но Виктор даже не вздрогнул.
Феликс вскрикнул.
- Готрек!
Виктор исчез в клубящейся белизне, но Феликс знал, что он не мог быть далеко. Его сердце бешено заколотилось. Он знал только об одной вещи, которая могла даровать такую силу – демоническая одержимость. Его рука попыталась нащупать меч, но тот потерялся где-то во время первой схватки с Готреком.
Он заметил его на некотором расстоянии в углубляющемся снегу, зарытый по самую рукоять. Прыгнув, он крепко схватил его, а затем перекатился, и снова опустился на колени, удерживаясь на ледяных камнях.
Отбросив прядь волос с глаз, Феликс прищурился в сверкающую дымку.
Где было это проклятое существо?
Удар пришелся ему под челюсть ещё до того, как он осознал движение. Его голова откинулась назад, меч, рефлекторно вылетел из ладони. Рука, мягкая и липкая от крови, но более сильная, чем у тролля, схватила его за горло. Беспомощного, словно младенец, Феликса подняли на ноги.
Он уставился в безумные глаза нападавшего как раз в тот момент, когда один золотой шар вспыхнул пламенем. Глаз горел в глазнице, как губительный огонь, но то, что раньше было Виктором, казалось, ничего не замечало и не заботилось об этом. Кожа лица отслоилась, обнажив кровоточащие мышцы, а беззубый рот открылся, чтобы заговорить, голос клокотал, как будто лёгкие тонули в крови.
- Стражи умирают, и обереги исчезают, но я живу вечно. Твоё тело сильное для смертного и всё ещё молодое. Этого мне хватит ещё на много лет вперёд.
Феликс попытался заговорить, но не смог. Ему стало дурно. Он всегда подозревал, что всё закончится именно так.
Виктор открыл свой кровоточащий рот и начал скандировать, болезненные жестокие слова текли с его губ, как кровь из перерезанной артерии. Феликс почувствовал, как перед глазами у него всё поплыло, нахлынула волна головокружения. Он поднял глаза на злобно ухмыляющееся демоническое существо, но его лицо, казалось, исказилось прямо у него на глазах. Боль обожгла его череп, эхом отозвавшись в голосе демона.
- В тебе я буду жить заново...
На мгновение их разумы соприкоснулись. Он увидел шквал образов, словно пропитанную кровью книжку с картинками ужасов и жестокости, творившихся на протяжении бесчисленных столетий. Мимо проносились лица. Мужчины. Женщины. Дети. Некоторых он узнал по портретам в холле, но их было больше, гораздо больше. Полные боли, охваченные ужасом, умирающие в невыразимой жестокости. И он услышал чьё-то имя.
Гризжтадт... Гризжтадт Кровавый. Смерть - это еще не конец. Не для Вечноживущего...
Как раз в тот момент, когда его собственное сознание начало барахтаться под тяжестью невыразимых зверств, Феликс почувствовал, что присутствие демона исчезло. Он открыл глаза, и на него нахлынули образы и звуки.
Он вынырнул, как утопающий, и обнаружил, что с его лица капает кровь.
Хватка Виктора всё ещё держалась, но нижняя половина его челюсти исчезла, а вместе с ней и его пение. Из вздувшейся артерии кровь брызнула Феликсу в лицо, и он, бросив взгляд в сторону, увидел, что брошенный Готреком топор вонзился в камень ближайшей колонны.
- Стой, отродье Хаоса! - взревел Готрек. - Мой топор ещё не покончил с тобой! - избитый и окровавленный Истребитель стоял на вершине груды камней, его рука всё ещё была вытянута после броска, который спас душу Феликса. Он спрыгнул вниз, стряхивая пыль и снег со своего мускулистого тела.
Кулаки Феликса ударили по руке демона. Плоть отваливалась от конечности жирными комками, пока он не начал рвать обнажённые мышцы, но все равно хватка была как у выкованного в аду железа.
Лишённый своего демонического голоса, Виктор мог лишь неразборчиво булькать разорванным ртом, его язык с трудом выговаривал непроизносимые слова.
Готрек проигнорировал его протесты, бросившись вперёд безоружным, но хватка Виктора ослабла, и он уронил Феликса на пол, расплавленный жир потёк с его пальцев. Виктор взвыл от разочарования, когда удар Готрека размозжил его ребра, как хрупкую глину. Он задохнулся, его тающее тело шлёпнулось на окровавленный снег, как медуза. Старик попытался рассмеяться, издав болезненный предсмертный звук, кровь брызнула из его горла, казалось, бесконечным потоком.
Стряхнув с себя отвращение, Феликс поднял свой меч со снега, держа его остриём вниз над растворяющейся грудью демона. Существо встретилось с ним взглядом.
- Смерть - это ещё не конец, - пробормотал Феликс. - Не для Вечноживущего.
Существо содрогнулось, красный туман поднялся от его тела подобно кровавому савану. Феликс вонзил меч в сердце демона – от монстра осталось так мало, что лезвие прошло насквозь, как будто там вообще ничего не было. Торжествующий крик Феликса был прерван визгом боли, когда остриё ударилось о твёрдый камень.
Старик дёргался из стороны в сторону, словно в безмолвной агонии. Феликс отступил назад, оставив свой меч стоять, пока тело мужчины разлагалось вокруг клинка. Разрушающаяся оболочка продолжала выпускать странный туман, который, если Феликс правильно прищуривался, казалось, сливался в некую призрачную форму, золотую булавочную головку, мерцающую, как единственный злобный глаз, в клубящейся дымке.
Готрек сердито взмахнул топором сквозь облако, вызвав ужасный вопль, заставивший Феликса вздрогнуть. Потускневшие руны на топоре Истребителя вспыхнули ослепительным блеском, прежде чем вернуться к нормальному свечению, которое медленно угасло, когда злой туман рассеялся.
- Видишь? Демоническая зараза, - сказал Готрек, плюнув на труп твари, хотя тот ещё продолжал растворяться. - Держу пари, теперь он снова в когтях своего хозяина, и скатертью ему дорога!
Феликс вздрогнул, а затем чихнул. Он чувствовал себя липким под своей кольчугой, и его ужасала мысль о том, что пот замерзает на его коже. Он подобрал свой плащ и обернул им руки, прижимая сверток к лицу и вдыхая теплые клубы воздуха.
- Давай, - пробормотал он, - давай найдём место, где можно развести огонь, пока у меня ещё есть пальцы, чтобы написать твою эпопею.
Всё кончено, сказал он себе, а затем позволил гному увести себя, пытаясь отогнать злобный смех, звеневший в его мыслях.
ЧЁРНЫЙ дым заполнил маленькую прихожую, вызвав слезы на глазах Феликса. И всё же он не осмеливался приоткрыть дверь, даже на самую малость. Даже сидя так близко к огню, он чувствовал, как лёд пробирает его до костей.
И какой-то инстинкт подсказывал ему, что он не должен этого делать. Какой-то тихий страх умолял его оставаться внизу, прятаться. Дрожа, он вырвал ещё несколько страниц из древней книги и бросил их в огонь. Наблюдая, как бумажные свёртки исчезают в хрустящих вспышках, он пытался убедить себя, что всё хорошо. Это не сработало.
Он взглянул поверх костра на своего молчаливого спутника. Феликс нахмурился. Готрек, вероятно, впал в одно из своих самых мрачных настроений. Временами его неспособность встретить славную смерть, которой он столь сильно жаждал, тяжело давила на него.
Готрек задумчиво склонился над пожелтевшим пергаментом, углы которого загибались внутрь от того места, где он был свернут. Феликс с недоверием относился к любой карте, которая путала Мидденхайм с Мариенбургом, но гном сразу же поверил в её подлинность. Или, возможно, именно обещание золота убедило его спутника расстаться с двумя медяками, чтобы завладеть ей?
Он снова поёжился, высморкался в подол плаща, прежде чем подставить открытые ладони огню.
- Гробница Окедай-хана, Готрек? - он выдавил улыбку, пытаясь подавить беспокойство, но чувствовал себя примерно так же бодро, как замёрзшие стражи, с которыми они столкнулись на территории замка. - Кажется маловероятным, что хобгоблины стали бы хоронить своих лидеров с золотом, даже если человек, продавший тебе эту карту, сказал правду о том, что сам видел её.
Гном по-прежнему ничего не говорил, просто смотрел вниз, его единственный глаз отсвечивал красным от отражённого пламени. Феликс озабоченно почесал свой заросший щетиной подбородок. Он искренне думал, что упоминание о золоте вдохнёт немного жизни в сердце гнома.
Он обошёл вокруг костра, пока не сел рядом со своим товарищем.
- Готрек. Ты спишь?
Гном никак не отреагировал, тупо уставившись вниз. Теперь Феликс ясно видел: красный огонь не был отражением. Глаз Готрека светился своим собственным светом, демоническим блеском какого-то внутреннего ужаса!
Он с криком откинулся назад, и веко гнома дрогнуло.
- Тише, человечий отпрыск. Я пытаюсь собраться с мыслями. На этом проклятом холоде и без того тяжело, чтобы ты вёл себя как какая-нибудь истеричная эльфийка.
Феликс вздохнул с облегчением.
- Я так и думал... Я думал...
Он умолк. Что он подумал? Что Готрек был одержим демоном? Кем он был, ребенком, который увидел тёмные очертания в свете костра и побежал к своей матери за защитой от злых духов? Он приложил ладонь ко лбу. У него был жар.
- И вообще, что с тобой такое? - Готрек хмыкнул, протягивая свои массивные руки к огню.
Глаза Феликса расширились. Огромная, широкая грудь Истребителя была испачкана едва засохшей кровью, а закрученные синие татуировки, казалось, извивались в свете костра, словно оживлённые какой-то тёмной магией. Руны на его топоре светились тусклым красным светом, пронзая душу Феликса, как глаза демона.
- Я... Мне жаль. Не бери в голову.
- Отдохни немного. Ты выглядишь чертовски ужасно.
Феликс лёг, но сон не шёл. У теней были глаза. Он почувствовал, как они покалывают его затылок. Готрек не раз уверял его, что демон исчез, изгнанный его топором в Царство Хаоса.
Феликс открыл глаза и подозрительно посмотрел на гнома.
Но, конечно, он бы так и сказал.
Он обругал себя дураком и, борясь с дурным предчувствием, попытался заснуть. Обрывки воспоминаний вихрем проносились в его воспалённом мозгу. Не все из них касались известных ему событий. Там были незнакомые лица и холодные, чужие земли. Там была битва. Там была смерть. Он увидел себя возвышающимся над всем этим, его залитый кровью меч сверкал в руке, гора тел, разбросанная перед троном из черепов.
Он ворочался на твёрдом полу. В голове зазвучал голос, не более чем тень шёпота, всегда присутствовавший, когда он о нём не думал, и бросающийся в глаза своим отсутствием, стоило попытаться сосредоточиться на нём.
- Спи, Феликс, - шептал он снова и снова с мучительной монотонностью. - Спи.
- Нет... - пробормотал он пересохшими губами, полузакрыв глаза.
Внезапно, преисполненный неясного страха, он резко проснулся. Его сердце бешено заколотилось от какого-то полузабытого ужаса. Огонь превратился в тлеющие угли, и он мог слышать энергичный храп Истребителя с другого конца комнаты. Он забился в угол и, подтянув колени к подбородку, со страхом уставился в темноту. Топор Готрека выглядел огромным. Казалось, он стал массивнее, отбрасывая на стены смутные очертания, которые мерцали и извивались теневыми когтями. В его чёрной сердцевине холодным, ритмичным биением пульсировали руны.
- Это просто лихорадка, - повторял он снова и снова, как молитву. Крепко зажмурившись, он попытался отогнать страх, вместо этого прислушиваясь к настойчивым голосам в своём сознании.
КОЖАНЫЕ ботинки Феликса издавали хруст после каждого шага по глубокому снежному насту. Этот звук действовал на нервы. Солнце поздно взошло в этом странном северном небе, и, несмотря на позднее утро, лес оставался тёмным, а с ясного неба смотрели звезды. У него зачесалась голова под их непрошеным пристальным взглядом. Казалось, что он слышит их холодные, жёсткие, шепчущие голоса в северном ветре.
Воздух прорезал панический вопль. Феликс резко повернул голову, но это всего лишь с шумом взлетела стайка свиристелей. Он глубоко вздохнул и разжал пальцы на рукояти меча.
Где-то позади со своим обычным агрессивным пылом пробирался сквозь сугробы Готрек. Не обладая такими длинными ногами, как у Феликса, гном боролся с сугробами в упрямом молчании. Феликс ущипнул себя за переносицу, когда Истребитель поравнялся с ним. Он не мог казать, что поведение Готрека как-то отличалось от обычного, но всё же желудок поэта сжимался каждый раз, когда его спутник приближался, от странного ощущения непохожести, которое заставляло сердце замирать.
Готрек тяжело дышал. Он воткнул древко топора в мёрзлую землю, скрестив свои мощные руки на рукояти клинка, переводя дух.
- Деревья и снег, - сказал он, неодобрительно разглядывая тонкие силуэты в заснеженных шапках. Феликс знал, что сейчас произойдёт. - Ничего, кроме деревьев и снега. Есть только одна вещь, которую я презираю больше, чем деревья и снег, и это…
- Эльфы! - завопил Феликс. – Да, я понимаю - ты ненавидишь эльфов! Помилуй Шаллия, ты часами молчишь, а когда всё-таки заговариваешь, мне приходится терпеть эту бесконечную чепуху!
Долгое время никто из них не произносил ни слова. Феликс задрожал, его беспокойство наконец-то взяло верх. Готрек лишь сердито посмотрел на него.
- Мне не очень нравится твой тон, человечий отпрыск. Если бы не клятвы дружбы, которые мы дали друг другу, твой труп мог бы сейчас украшать эти проклятые деревья.
- О да, клятва! - воскликнул Феликс, едва сдерживая слёзы. С того дня, как он принёс клятву, Готрек таскал его по всем нечистым местам Старого Света и за его пределами. Он пообещал последовать за Истребителем и записать его могучую гибель. Это было наивное обещание молодого пьяного дурака.
Странный гнев всколыхнул его кровь, наполняя вены горечью и желчью, возвращая всю обиду и страдание, бурлящие на поверхности.
- Будь ты проклят! И будь проклята твоя клятва! У меня есть отец, который стар и немощен, и семья, которая нуждается во мне. Что насчёт них?
- Будь осторожен, человечий отпрыск. В этом мире нет ничего ниже... - он помолчал мгновение, прежде чем выплюнуть слова, как будто они были ядом. - ...чем нарушитель клятвы.
Феликс попытался успокоиться, но не смог. Это было так, как если бы он больше не контролировал свой собственный язык. Ярость переполняла его, жгучая ненависть, которая лишь отчасти была его собственной. Он был обречён. Обречён следовать за этим безумным гномом, пока они оба не умрут. Внезапно всё стало ясно. Это было настолько очевидно, что он не мог поверить, что это никогда не приходило ему в голову раньше.
Готрек должен был умереть.
Его меч выскользнул из ножен почти по собственной воле.
Готрек с интересом изучал клинок. Его лицо расплылось в ухмылке, когда его собственный кулак, похожий на окорок, зловеще скользнул вниз по рукояти топора.
- И что ты собираешься с этим делать, человечий отпрыск?
Феликс ничего не ответил, но что-то всё-таки произошло - весёлый смех прошелестел у него в ушах.
- Теперь ты отдохнёшь, Феликс. Отдохни и живи заново...
Какое бы странное безумие ни двигало им, оно ускользнуло прочь. Он чувствовал холод и пустоту. Что он натворил?
Что-то зашуршало среди деревьев, какое-то животное, предположил он, испуганное его маленькой вспышкой. Готрек тоже услышал шум, и что-то в нём заставило выражение его лица измениться, смягчившись кривой усмешкой. Он подмигнул.
У Феликса отвисла челюсть.
Истребитель рассмеялся и ткнул мускулистым кулаком в грудь Феликса. Он покачнулся назад, размахивая руками в безуспешной попытке удержаться на ногах, и рухнул навзничь в глубокий снег.
Выплёвывая изо рта лёд, Феликс увидел, как Готрек отвернулся лицом к лесу.
- Выходи, ты, грязный бродяга! - крикнул он. - Мы знаем, что ты там.
Феликс поднялся, неудержимо дрожа, когда от одного из ближайших деревьев отделилась фигура. Это был высокий мужчина с бочкообразной грудью, почти невидимый на фоне снега в белых меховых штанах и пальто. Полы норковой ушанки скрывали его лицо так, что из-под пары ледяных голубых глаз выглядывали только короткая светлая бородка и впалые раскрасневшиеся щеки. В руках он держал короткий тисовый лук без тетивы, похожий на посох.
- Отличное придумка, человечий отпрыск, - сказал Готрек. - Признаюсь, ты заставил меня поломать голову, пока я сам не услышал его дыхание.
Одетый в меха человек поднял руки, когда Готрек подошёл к нему.
- Я не хотел причинить тебе вреда, клянусь. Меня зовут Тамаш, и я как раз собирал ягоды, когда услышал громкие голоса,- он опустил глаза, явно смущенный. - Я спрятался.
- Ягоды здесь особенно свирепые, не так ли? - проворчал Готрек, тыча топором в лук мужчины.
- Это не ваша империя, - сказал Тамаш. - В Кислеве каждый должен быть готов сражаться, будь то мужчина, женщина или ребенок.
Феликс проворчал что-то, что могло бы быть забавным, если бы его расшатанные нервы позволяли это. Он узнал кое-что о... свирепости кислевитских женщин ещё до того, как его бывшая возлюбленная растворилась во тьме.
- Уходи, лесовичок. Беги обратно к своим ягодам, - усмехнулся Готрек.
- Подождите, пожалуйста, - сказал Феликс, поворачиваясь к Тамашу. - Мы немного заблудились. Может быть, вы сможете нам помочь.
- Ничего не говори, человечий отпрыск. Ты решил отправиться в этот замок вопреки моему совету. Я не доверяю этому парню и уж точно не стану делиться с ним своим золотом.
Лесник попятился с выражением ужаса на лице.
- Вы пришли из замка Биленков?
Феликс пожал плечами.
- Возможно. И что с того?
- Тогда до свидания! - Тамаш поспешил прочь, в спешке чуть не поскользнувшись на снегу. - Какая бы судьба тебя ни ждала, ты её заслужил. Этот дом проклят!
- Ба! - усмехнулся Готрек, махнув рукой вслед убегающей фигуре. - Скатертью дорожка.
Феликс не слушал. Его внимание было полностью поглощено топором Готрека, который, казалось, светился всё ярче и ярче в руках гнома. Наконец, Истребитель заметил это, уставившись так, словно его вечную семейную реликвию подменили на какую-то дешёвую копию. Злобные демонические слоги, казалось, стекали с его края в нечестивом песнопении. Это был голос Виктора.
Или того демона, который обитал в его облике.
Топор теперь раскалился докрасна, и, пока Феликс наблюдал, из древнего звёздного металла потёк красный туман, устремляясь за убегающим лесником. Тонкая пуповина свисала следом, прикрепляясь к лезвию подобно тросу.
- Что сделало это с моим топором? - взревел Готрек, бросаясь вслед за удаляющейся фигурой, бешено размахивая своим оружием сквозь эфирное облако.
Тамаш обернулся, чтобы посмотреть через плечо, как раз в тот момент, когда в него врезалось демоническое облако, и красный туман окутал его. Лицо мужчины исказилось от ужаса. Продираясь сквозь снег, Феликс увидел, как кислевит исчез в облаке с головой, всё что напоминало о нём, только рука или нога, которые изредка вырывались наружу, дёргаясь в окутывающем его тумане.
- Не нападай на него, - крикнул Феликс, надеясь, что обезумевший Истребитель услышит. - Ты только причинишь ему боль.
Издав боевой клич, гном замахнулся топором для удара, простая близость Истребителя, казалось, подействовала на демоническое облако так же пугающе, как священная икона Зигмара на нежить. Оно оторвалось от земли, выпустив задыхающегося лесничего, стоило Готреку ворваться в бурлящую массу, размахивая топором, как сумасшедший. Красный туман полностью окутал Истребителя, и Феликс лишь смутно слышал приглушённые крики изнутри.
Фигура содрогнулась, волна того, что Феликс принял за боль, пробежала по её расплывчатому лицу. Облако съежилось, казалось, втягиваясь само в себя, пока Феликс не заметил, что его утягивает обратно в топор Готрека.
Истребитель взревел, когда туман вернулся в его любимое оружие, снова и снова ударяя топором по стволу ближайшего дерева, как будто это могло стряхнуть демона прочь. Постепенно он успокоился и опустился в снег рядом с расщеплённым стволом и мрачно уставился на свой топор.
- Похоже, ты прав, человечий отпрыск. Этот Гризжтадт умирает не так легко.
Феликс протянул руку съёжившемуся леснику. Тамаш мгновение смотрел на него так, словно у него могли вырасти зубы и укусить его. В конце концов, он взял её и позволил Феликсу помочь ему подняться на ноги.
- Вечноживущий должен быть заперт в своём замке, - пробормотал он. - Там есть обереги, есть охранники!
- Что, собственно, такое Вечноживущий? - спросил Феликс.
Тамаш бросил на него странный взгляд.
- Демон, но не любой демон. Говорят, что во время Великой войны воевода Биленков отказался покинуть свой дом и отступить в Эренград. Он осудил своих правителей и обратился к богам с просьбой дать ему силы сражаться в одиночку.
- И что потом? - спросил Феликс.
- А ты как думаешь? У него получилось! Но каким-то образом демон остался после смерти Биленкова, забирая души его семьи одну за другой. Именно тогда были основаны Рыцари Безмолвного щита. Именно они охраняли замок и стоят на страже по сей день.
- Расскажи нам об этих рыцарях, - попросил Готрек.
- Безмолвные щиты поклялись уничтожить демона. Глухота - единственная защита от Вечноживущего, и посвященные втыкают иглы в уши, чтобы снять это проклятие.
Феликс поморщился, но Готрек только фыркнул.
- Похоже, ваш Вечноживущий пережил своих тюремщиков, - сказал он. - Они должны были убить его, пока ещё были в состоянии.
- Его нельзя убить, разве ты не видишь? - сказал Тамаш, едва сдерживая слезы. - И теперь он выбрался наружу, благодаря тебе!
- Ну, это не останется в моём топоре!
- Но, Готрек, если это привязано к твоему топору, может быть, мы сможем просто забрать его обратно и закопать?
Готрек уставился на него, его голос был низким и угрожающим.
- Я бы скорее похоронил тебя, человечий отпрыск.
- У нас есть время что-нибудь придумать. Пока он заключён в топоре, его магия защищает нас.
Все трое уставились на него. Как будто заключённый в тюрьму демон выбрал именно этот момент для действия, одна из светящихся рун погасла с металлическим звоном, мощная защита потемнела, как погасшая звезда.
Готрек фыркнул с чёрным юмором.
- Не так много времени, как тебе хотелось бы, человечий отпрыск.
- С-сколько у вас таких оберегов? - пробормотал Тамаш.
- Достаточно, - раздражённо проворчал Готрек.
- Тогда что нам делать? - спросил Феликс.
Готрек провёл большим пальцем по лезвию своего топора. Он ухмыльнулся так, словно кто-то только что предложил ему выкуп за царицу золотом.
- Мы находим ему нового хозяина. Что-то, что я могу убить!
Феликс закрыл лицо руками. Он должен был догадаться.
- Без меня, - твёрдо сказал Тамаш. - Ты выпустил этот ужас на волю. Дома у меня жена и две девочки.
- Ты не можешь уйти, Тамаш, - мягко сказал Феликс. - Если ты отойдёшь слишком далеко, демон снова попытается заявить на тебя права. Боюсь, ты застрял с нами.
Закатив глаза, Готрек развернулся.
- Прекрасно, он может остаться. Но его доля из твоей половины золота.
Феликс не смог сдержать недоверчивой улыбки. Он не знал, что было более странным - жажда гнома встретиться лицом к лицу с Вечноживущим в последний раз или его убеждённость, даже сейчас, что они всё ещё могут найти курган Окедай-хана.
- Ну, так куда идти? - спросил Готрек.
- Туда, - хором сказали Феликс и Тамаш, указывая пальцами на какую-то общую, скрытую точку среди деревьев на севере.
Глаза Готрека сузились.
- И что там?
- Я... я не знаю, - заикаясь, пробормотал Тамаш, бледнея.
Все трое снова опустили глаза на топор, безмолвный и мрачный в кулаке Готрека.
Гном холодно усмехнулся.
- Ха! Мне даже всё равно. Позвольте демону вести нас туда, куда он пожелает. Он хочет того же, что и я.
Феликс почувствовал, как у него по коже побежали мурашки. Он не был так уверен.
МЕЛЬКНУВШАЯ фигура привлекла внимание Феликса. Он развернулся, обнажив меч, и пристально вгляделся между нависшими стволами в то место, где только что было это существо, но теперь там ничего не было. Снег был нетронут, твёрдые листья неподвижны. Снова звук раздался у него за спиной, и снова он обернулся. Это был звук бегущих ног. Звуки женского смеха кристаллизовались в воздухе, как лёд.
- Готрек, - позвал он, и его голос показался приглушённым и слабым даже для его собственных ушей. - Готрек, помоги мне.
Движение повторилось, на этот раз ближе. Он пошевелился как раз в тот момент, когда что-то маленькое и гибкое, но обладающее огромной силой сбило его с ног и швырнуло лицом вниз на покрытую снегом землю.
Он взглянул в лицо женщины, столь же прекрасной, сколь и царственной. Её волосы были бледны, как снег, а прикосновение холодно, как смерть.
- Нет... - прошептал он. - Только не ты.
С нежной привязанностью бледная женщина погладила его по щеке ледяной ладонью, издавая успокаивающие звуки, как будто он был плачущим ребенком. Она улыбнулась, увидев его страх, её мягкие красные губы изогнулись, обнажив похожие на кинжалы клыки.
- Тише, Феликс, ты такой пугливый. А теперь отдохни. Живи заново.
Она широко раскрыла свой маленький ротик. Феликс почувствовал укол в шею, когда один из её зубов вонзился в его плоть.
- Нет! Ульрика!
Он боролся, нанося удары локтями и пятками. Он был вознагражден стоном боли и почувствовал, как с него сползает тяжесть. Он не позволил себе ни секунды колебания, зная, что не смог бы сделать то, что должно было быть сделано, если бы промедлил. Он поднял свой клинок и бросился на вампиршу, подняв меч, чтобы вонзить его ей в сердце.
- Феликс! Остановись, это я.
Он посмотрел на Ульрику сверху вниз. Она была прекрасна, так прекрасна.
Он зажмурил глаза. Что-то было не так. Это был не её голос.
Она потянулась к нему, её глаза были умоляющими.
- Т-ТАМАШ?
Лесник внезапно расслабился, его голова упала в мягкий снег, и он вздохнул с облегчением, когда Феликс нерешительно опустил своё оружие.
- Ты не можешь позволить себе уснуть, - сказал кислевит. - Вот как Вечноживущий заманивает тебя в ловушку. Его зло находит ваши страхи, чтобы использовать их против вас. Твой разум слаб, когда видит сны.
Феликс судорожно вздохнул, стараясь не представлять демона в своём сознании. Он оглядел круг тёмных деревьев, ночь освещалась только тлеющими углями их костра. Затем он посмотрел на Готрека. Истребитель никогда не казался по-настоящему умиротворённым, но спал он достаточно крепко, не потревоженный ни демонами, ни кошмарами, ни криками Феликса.
- Почему не он? - спросил Феликс, кивая в сторону гнома. - Почему это не приходит и за ним тоже?
Лесник пожал плечами.
- Ладно, - проворчал Феликс. Он уже провёл одну ночь без сна. Одной больше, одной меньше — какая разница?
Большую часть следующего дня они брели по колено в снегу в окружении неизменного леса. Феликс давным-давно потерял всякое чувство направления, но в то же время не сомневался, что их путь верен. Почему это было так, он не мог сказать, как и Тамаш, но крепкий кислевит, казалось, разделял его убеждение. Это само по себе беспокоило Феликса, но его разум был слишком затуманен, чтобы относиться к подобным опасениям с должной серьёзностью. Он был бы почти рад смерти, возможности лечь и закрыть глаза...
- Хэй, человечий отпрыск.
Похожий на гранит голос Готрека разбудил его, указав в направлении света костра. Сияние отбрасывало на лес длинные мерцающие тени, которые танцевали в такт отдалённому удару барабана.
Они подкрались ближе, притаившись сразу за линией деревьев и вглядываясь в широкую поляну, заполненную скачущими зверолюдьми. Феликс глубоко вздохнул. Там, должно быть, больше сотни этих жестоких созданий. Если Гризштадт хотел, чтобы они трое умерли, то, похоже, его желание вот-вот исполнится.
Стадо собралось вокруг огромного медного гонга в два раза выше человеческого роста, подвешенного на широкой треугольной деревянной раме. Он практически гудел от дремлющей силы, делая поляну не по сезону тёплой. Здесь не выпадал снег, и в высокой траве цвели цветы, словно какая-то шутка судьбы отдала этот оазис кислевской весны на попечение Разрушительных Сил. Зверолюди топтались среди нежных цветов, иногда останавливаясь, казалось бы, наугад, чтобы постучать по инструменту когтями или рогатыми головами. Некоторые танцевали под барабаны и свирели других своих сородичей. Некоторые дрались, переплетаясь оленьими рогами, в то время как другие совокуплялись в ужасающем смешении частей животного. Феликс молился, чтобы ему удалось прожить достаточно долго, чтобы суметь забыть эти образы.
Готрек широко улыбнулся.
- Великолепное зрелище, а? Ха!
Истребитель взревел от восторга, выскакивая из-за деревьев, музыка резко оборвалась, когда все взгляды обратились на сумасшедшего гнома, вприпрыжку несущегося на них.
- Он сумасшедший, - пробормотал Тамаш, накладывая стрелу с белым оперением на свой лук.
Феликс печально улыбнулся.
- Ты даже не представляешь.
Готрек добрался до ближайшего из зверолюдей, косматой мерзости с головой быка. Когда Готрек взмахнул топором, Феликс снова заметил красный туман, исходящий от него, как от кадила священника. Облако становилось темнее по мере того, как приобретало большую плотность, обвиваясь вокруг плеча Истребителя и утягивая его вниз. Гном упал, покатившись по траве, борясь с демоническим туманом. Зверочеловек с бычьей головой удивлённо моргнул, его медлительный разум не совсем успевал за событиями, прежде чем гном вскочил и бросился в стадо.
Наконец грубое оружие детей порчи обнажилось, и Тамаш спустил тетиву, но стрела пролетела высоко и далеко. Очевидно, лесник больше привык охотиться на кроликов, чем на зверей Хаоса.
Проклиная тот день, когда он встретил обречённого Истребителя, Феликс выскочил из укрытия и побежал за ним. Готрек, казалось, держался молодцом, несмотря на свою борьбу с демоническим туманом. Он поприветствовал Феликса ворчанием, прежде чем развернуться и сокрушить грудную клетку зверочеловека тошнотворным ударом. Конечности, рога и брызги запёкшейся крови летели вокруг неистовствующего гнома, пока он вырезал кровавое кольцо в толпе зверолюдей.
Феликс спрятался за Истребителем, прикрывая левый бок своего товарища, сосредоточившись на отражении нападения стада с этой стороны, и позволяя Готреку совершить основную часть убийств. Истребитель проложил кровавую тропу к большой деревянной пирамиде в центре поляны, и Феликс, держась как можно ближе, последовал по оставленному им следу.
Там они и держались, сражаясь спина к спине, используя сооружение для защиты своего фланга. Вблизи металл гонга был адски тёплым, его дрожащая поверхность шептала в такт с фырканьем и рёвом разъярённого стада.
С яростным рыком Готрек разрубил челюсть зверочеловека надвое свирепым ударом снизу вверх. Красный туман задрожал, казалось, становясь всё более плотным с каждой забираемой Истребителем жизнью. Он струился по его широким плечам, пытаясь сдавить шею и одновременно оттягивая обе руки. Ободрённые проблемами Истребителя, зверолюди подходили всё ближе.
- Как продвигаются дела? - крикнул Феликс. Готрек бросил на него смущённый взгляд. - Я имею в виду, найти тело для нашего разъярённого друга! Не будь придирчивым. Подойдёт любой из них!
- Это демон, человечий отпрыск, а не чёртов арбалет. Я не могу просто прицелиться и выстрелить!
Мыча в кровавой истерике, другой зверочеловек бросился вперёд, вонзив копье в плечо Истребителя. Готрек стиснул зубы от боли, превратив её в вопль чистой ярости, когда вырвал острие и размозжил голову нападавшему толстой деревяшкой.
Готрек напряг свои массивные мускулы и рявкнул на остальных трусливых зверолюдей. У него текла кровь из дюжины порезов, из которых на плече был лишь самым серьезным из многих. Демонический туман обвивался вокруг его многочисленных ран подобно рою шершней, вздрагивая и искрясь тёмной энергией при прикосновении крови. Когда облако закружилось, из его бесформенных глубин зазвучало глухое пение, и оно поднялось над полем боя подобно потрескивающему вихрю.
И человек, и зверь опустили оружие, чтобы в ужасе и изумлении наблюдать, как демон, оставляя за собой кровавый след, подобный хвосту кометы, спикировал на ближайшее живое существо.
Зверочеловек с глефой подавился, когда облако затопило его горло, его тело задёргалось в жестоких судорогах. Шерсть зверя встала дыбом, статические разряды воспламенили воздух, поглощая все до последней крупинки демонического тумана. Вздрогнув в последний раз, зверочеловек открыл глаза. Там, где когда-то были тусклые чёрные диски, теперь клубились лужицы жидкого золота.
Феликс не знал, давал ли топор Готрека меньшую защиту злобным тварям Хаоса, или их звериный разум просто был более податливым хозяином для демона, усиленного кровью множества свежих жертв. Чувствуя, что его страхи и горести известны огромному, бессмертному интеллекту, скрывающемуся за этими глазами, Феликс обнаружил, что уверен только в одном.
У Гризжтадта Вечноживущего появился новый хозяин.
Феликс вздрогнул, когда стрела просвистела мимо его щеки и с глухим стуком вонзилась в сердце Гризжтадта. Демон просто взглянул на двенадцать дюймов дерева, торчащие из его груди, и фыркнул в каком-то зверином подобии смеха. Феликс заметил, что древко стрелы начало гореть. Кончики меха демона зашипели, как тысяча зажжённых свечей.
- Свободен. Наконец-то свободен, - прошептал Гризжтадт на ломаном, хрюкающем языке зверя. - Я должен поблагодарить тебя за то, что ты вытащил меня из моей тюрьмы. Я бы никогда не смог пройти через защиту в одиночку.
Готрек безумно захихикал.
- Тогда приди ко мне, демон. Мой топор уже заждался!
Демон вскинул кулаки высоко над головой, сжатые костяшки пульсировали от силы. Он взревел, вызвав буйство улюлюканья и лая собравшихся зверолюдей.
- Кровь для Кровавого Бога! Черепа для трона Гризжтадта Вечноживущего!
Зверолюди окружили скандирующего князя демонов, вдохновлённые внезапным порывом убивать. Готрек встретил их с таким же пылом, демонстрируя свою радость по поводу возвращения своего любимого топора обильной кровью своих врагов.
Феликс держался вплотную к спине гнома, отбиваясь от любых тварей, которых тот пропускал мимо. И всё жё выглядело это не очень хорошо. Краем глаза он заметил, как Тамаша отеснили от деревьев. Мгновение он боролся, прежде чем неуклюжий зверочеловек выпотрошил его ударом своих бычьих рогов.
Крики мужчины были для Феликса как удар ножом в бок.
Феликс был вынужден проигнорировать их, заметив, как фальшион с тяжёлым лезвием приблизился к его черепу. Он рассёк пустой воздух, когда Феликс в последний момент отпрыгнул назад, переводя свой меч в защитное положение, а мускулистый зверочеловек, атаковавший его, по инерции последовал за ним. Он вызывающе замычал и затопал копытами, поднимая огромные комья дёрна. Затем, по-видимому, забыв о своём оружии, зверь поскакал к нему, переходя на галоп, опустив голову со спиральными рогами и атакуя, как таран.
Безнадёжно недооценив скорость существа, Феликс ударил плашмя своим мечом, не причинив вреда его бокам, как раз в тот момент, когда рогатая голова с хрустом вонзилась ему в грудь. Его рот открылся в вопле боли, когда его отбросило назад на несколько футов, и он приземлился в гремящую груду из синяков и кольчуги.
Сквозь пелену слёз он наблюдал, как чудовище кружит, держа свой фальшион двумя руками, чтобы прикончить его ударом в сердце. Действуя почти исключительно на инстинктах, он нанёс удар ногой, с удовлетворительным хрустом вбив каблук в голень животного. Зверочеловек упал на одно колено, и он пронзил мечом его брюхо.
Застонав от боли, Феликс снова поднялся на ноги. Он сгорбился, чтобы лучше вправить повреждённые ребра, и, подняв глаза, увидел Готрека, прокладывающего путь к Гризжтадту.
Рыча, неуклюжий демон-воин оттеснил в сторону других зверолюдей, чтобы встретиться с Истребителем лицом к лицу. Он поднял свою глефу и замахнулся на атакующего гнома, но Готрек отбил её в сторону рукоятью своего топора. Когда он поменял хватку, чтобы полоснуть тварь по лицу, демон крутанул своё оружие и ударил древком по подбородку Истребителя. Готрек отшатнулся, но только на то время, которое потребовалось, чтобы восстановить хватку и снова сделать выпад.
Топор Истребителя и глефа Гризжтадта слились в неразрывное пятно движения. Больше минуты поединок продолжался в таком свирепом темпе, замедлившись только тогда, когда Готрек с торжествующим рёвом разрубил глефу надвое. Руки демона разлетелись в стороны, каждая сжимала половину сломанного оружия. Оно злобно улыбнулось, даже когда следующий удар Истребителя пришёлся ему по ребрам.
Демон упал с булькающим вздохом удовлетворения.
- Глупый... гном... Неужели ты всё ещё не видишь? Ты не можешь убить... Вечноживущего, - Гризштадт посмотрел мимо тела своего потенциального убийцы, его золотистые глаза встретились с испуганным взглядом Феликса. - Когда этот малодушный род трусливых царей будет погребён под руинами Кислева, я создам новую страну, сильную страну. Эти звери Хаоса достойны сражаться и умирать, но править может только человек...
Потустороннее пение демона началось снова, захваченное тело забилось в конвульсиях, кровь вырвалась из его сосудов ужасающими брызгами. Красное облако пронеслось над поляной, не обращая внимания на зверолюдей, которые разбегались с его пути, пока оно надвигалось на Феликса.
Отвратительные слова вонзились ему в уши, как цепкие когти, пробивая путь прямо в мозг. Меч выпал из руки, а рот открылся в крике. Он зажал уши руками, но не смог заглушить мерзкое заклинание демона.
Феликс открыл глаза и увидел Готрека, неуклюже удаляющегося сквозь красный туман, не обращая на него никакого внимания. Он мчался к большому гонгу в центре поляны. Гном подпрыгнул в воздух, высоко подняв топор над головой, мощные мускулы со всей силы опустили магический клинок.
Он ударился о выступ в центре гонга, титаническая сила удара Готрека высвободила ударную волну энергии из заколдованного металла, которая подбросила его в воздух.
Сгусток силы разлетелся во все стороны, сбивая зверолюдей с ног и ломая ветки деревьев по краям поляны. Феликс воспринял оглушительный взрыв как удар молота в грудь, который сломал несколько его и без того ушибленных рёбер и отшвырнул прочь, заставив проскользить по траве и растоптанным цветам.
Он долго лежал, переводя дыхание, прежде чем понял, что не слышит ничего, кроме пронзительного звона в ушах. Всё ещё ошеломлённый, он огляделся и увидел зверолюдей, хватающихся за свои уши с кисточками и мечущихся от боли, из их разбитых барабанных перепонок тонкой струйкой текла кровь. Готрек тоже морщился и потирал виски, его топор лежал неподалёку на земле.
Действия гнома оглушили их всех.
Боль в ушах Феликса усилилась, и он беззвучно закричал, казалось, ни один звук не выходил из его горла. Наконец, когда между пальцами потекла кровь, звон в голове стих, превратившись в слабый металлический визг. Он вспомнил слова Тамаша: «глухота - единственная защита от Вечноживущего».
Он попытался произнести слова благодарности, когда увидел, что Готрек встаёт. Лицо Истребителя было в крови, его губы двигались слишком быстро, чтобы Феликс мог уследить за ними. Он сел, пытаясь избавиться от болезненного звона в ушах, и снова огляделся. Готрек всё ещё кричал, но теперь он тоже указывал, дико жестикулируя на что-то за спиной Феликса.
Опираясь на одну руку, Феликс с трудом поднялся на ноги и повернулся, чтобы посмотреть, что так взволновало его спутника.
Проклятие попыталось сорваться с его губ, но слова не шли с языка.
Побеждённое демоническое облако шипело и клубилось перед ним, лишённое нового хозяина, которого искало. Вместо этого оно сжалось под действием собственной ярости, становясь твёрдым, принимая массивную, человекоподобную форму. Сжав срастающиеся кулаки, демон взревел. Он был почти вдвое выше Феликса и на его чудовищном теле не было ни единого клочка плоти. Обнажённые мускулы, натянутые между блестящими канатами сухожилий. Обнажённые артерии тянулись по всей длине могучего тела демона, кровь вытекала из них в невозможных, кажущихся безграничными количествах. Его лицо было пропорционально человеческому, но с острыми, почерневшими от огня рогами, торчащими из ободранного лба по обе стороны от единственного огромного глаза - золотого и без век, – который мерцал яростной короной света.
Феликс почувствовал, как слабеют его руки, а мужество, казалось, улетучивается, как камень, брошенный в бездонный колодец. Каждый ужас, который он мог себе представить, был обещан в этом взгляде возрастом в тысячу тысячелетий. В мгновение ока Феликсу показалось, что он испытал все до единого. А затем рухнул с криком ужаса.
Гризжтадт полностью проигнорировал его, сбив ближайшего зверочеловека с ног и швырнув вопящее существо во всё ещё дрожащий гонг с демонической силой. Феликс скорее почувствовал, чем услышал, удар, который вырвал инструмент из рамы и разнёс дерево в щепки. Приглушённый звук всё ещё причинял боль его ушам, но это было ничто по сравнению с яростью самого демона.
- Ты думаешь, мне так легко помешать, гном? Подумай ещё раз! Когда я закончу, этот мужчина всё равно будет моим. Больше никакой слабости, никаких игр. Почувствуй гнев князя демонов Кхорна!
Готрек бесстрашно встретил взгляд монстра своим единственным здоровым глазом.
- Я всё ещё жду, демон.
Гризжтадт поднял морду и взвыл в экстазе силы. Зазубренный ряд обсидиановых шипов вырвался из его рук фонтаном запёкшейся крови. Он изогнул туловище, разбрызгивая кровь вокруг, как дождь.
С поразительной скоростью Гризжтадт рванул на гнома, нанося удар кулаком. Готрек нырнул под удар демона, и тот врезался в землю там, где он только что был. Перекатившись между его похожими на хобот ногами, он опустил топор, целясь перерубить подколенное сухожилие монстра.
Кровь фонтаном хлынула из разорванной мышцы, заставив Готрека отвернуться. Задыхаясь и отплёвываясь под тошнотворным потоком, Истребитель вслепую рубанул демона по ногам. Он ослабил хватку и продолжил атаку, но поток не ослабевал, и Готреку пришлось приложить больше усилий, прикрывая глаза и рот, чем на самом деле размахивая топором. Всего за одно мгновение невнимательности демон нанёс ему скользящий удар раздвоенным копытом в висок, и он соскользнул на землю окровавленной кучей.
Феликс ошеломлённо наблюдал за бегством запаниковавших зверолюдей. Существа бежали от демона, и лишь случайное касание меча Феликса ободряло их на пути. У него всё ещё звенело в ушах, когда он увидел, как Готрек упал, исчезая в кровавой грязи, которая начала скапливаться у ног Гризжтадта. Рот Истребителя был широко раскрыт, и он хватал воздух, ещё до того, как демон наступил на его сопротивляющееся тело, ещё глубже вдавливая его в слизь.
- Тони, маленький гном. Тони в крови.
Хотя страх всё ещё сжимал его сердце при виде демона, Феликс знал, что должен что-то сделать. Краем глаза он заметил изуродованное тело Тамаша. Разбитое лицо мужчины и окровавленная шерсть делали его почти неотличимым от зверолюдей, лежавших рядом с ним. Взгляд Феликса переместился на короткий лук, лежавший на траве рядом с ним.
Да!
Он пробрался через поле трупов, лавируя между мечущимися зверолюдьми, к тому месту, где лежал мертвец. Схватив лук одной рукой, он принялся возиться с колчаном лесника. И почти сразу же выругался, когда его пальцы коснулись жёстких перьев – оставалась только одна стрела. Это должно было сработать.
Резко присев, он повернулся лицом к возвышающемуся демону. Затем наложил стрелу, глубоко вздохнул и оттянул тетиву двумя пальцами, прищурившись одним глазом вдоль стрелы. Демон не обращал на него внимания, его зловещий глаз был устремлён на Истребителя, который плескался и бесновался в бессильной ярости под его копытом.
Феликс выпустил задержанное дыхание и туго натянутую тетиву как единое целое, вскочив на ноги с ликующим криком, когда выстрел попал в цель.
Голова демона дёрнулась назад, и он, пьяно пошатываясь, отошёл в сторону, издав сотрясающий небеса вопль агонии и прижав руку к глазу. Между пальцами демонической твари торчало древко стрелы.
Феликс вскрикнул от облегчения, увидев, как массивный топор Готрека вынырнул из кровавой лужи и вонзился демону в пах. Демон хрюкнул и продолжил пятиться, вытаскивая Истребителя из грязи, как какая-нибудь невероятная акушерка, принимающая роды особенно уродливого бородатого новорождённого.
И, как большинство новорождённых, Готрек был далёк от счастья.
Он подтянулся, опираясь одной рукой на свой топор, ухватившись за огромные изогнутые шипы на предплечье демона. Прежде чем тот успел среагировать, Истребитель вырвал свой топор, занеся его в замахе сверху вниз и вонзив в бугристую, трепещущую массу горла Гризжтадта.
Гризжтадт метался, ослеплённый яростью. Готрек крепко держался, когда, скорее случайно, чем намеренно, чудовищный кулак сомкнулся на нём, обхватив его тело мощными, истекающими кровью пальцами, и попытался оторвать его прочь. Он снова и снова рубил плоть на руке демона; кровь текла реками, но Гризжтадту, казалось, было всё равно.
Наконец, силы оставили Готрека , и князь демонов оттащил его в сторону, размахивая проклинающим гномом над своей рогатой головой, как трофеем, прежде чем повернуться и уставиться на Феликса своим слепым взглядом.
Феликс бросил лук и взялся за меч. Он сделал вдох, чтобы успокоиться, прежде чем нервно присвистнуть. Он почувствовал укол вины из-за того, что действительно мог умереть раньше Готрека. Странная мысль, учитывая все обстоятельства, но обещание есть обещание. Он поднял свой меч и побежал, с его губ сорвался боевой клич, полный мести.
Он со всей силы вонзил свой рунический меч в живот Гризжтадта. Повторный толчок сотряс руку Феликса, угрожая вырвать меч из его хватки. Он испуганно вскрикнул, увидев, что его клинок едва задел шкуру демона. Танцуя, Феликс отскочил в сторону уходя от его неуклюжих ударов. Звенящие уши словно сговорились вывести его из равновесия, и, даже полуослепший, демон нанёс удар с бешеной, неестественной скоростью, и потребовалась вся его ловкость, чтобы уклониться. Всё это время над его головой, словно отключённый от своего мира, он слышал, как Готрек рубит руку демона, выкрикивая после каждого удара множество едва понятных оскорблений.
Феликс отпрыгнул с пути летящего кулака, смертоносные шипы разорвали звенья его кольчуги и заставили споткнуться о тело упавшего зверочеловека. Гризжтадт воспользовался этим в полной мере, сбив его с ног и прижав к трупу массивным, пропитанным кровью кулаком.
- Кислев будет моим. Теперь тебя ничто не спасет.
- Этот старый царь давно мёртв, - крикнул Феликс. - Великая война окончена.
- Такой наивный. Война никогда не заканчивается…
Готрек упал на землю с торжествующим криком, всё ещё зажатый в отрубленной руке Гризжтадта. Демон тупо уставился на кровоточащий обрубок своего запястья, когда гном, извиваясь, высвободился, оставляя в воздухе кровавый след.
Феликс попытался сосредоточиться на князе демонов, но его очертания мерцали и плыли. Он моргнул, полагая, что это какой-то обман зрения, но смутные очертания его тела начали расплываться, превращаясь в калейдоскопический туман. Истребитель выглядел немногим лучше – его левая рука безвольно свисала вдоль тела, рана, нанесённая копьём зверочеловека, выглядела уродливой и бледной.
С мрачным лицом Истребитель взмахнул топором в здоровой руке и приготовился к финальной битве. Наконец-то он был готов встретиться лицом к лицу со своей судьбой.
Феликс снова взялся за свой меч. Если Готреку суждено было погибнуть, то он должен был стать свидетелем этого. Таково было его обещание, как бы ему ни было больно теперь, когда этот момент настал. Ни один мерзкий ужас в мире не заставил бы его бросить друга.
Принюхиваясь к воздуху, Гризжтадт радостно захихикал и двинулся вперёд с нарочитой медлительностью.
- Наконец-то, Готрек Гурниссон. Я знаю, чего ты боишься.
- Я же говорил тебе, демон, этот гном ничего не боится! Приди и убедись сам.
- Нет. Ты боишься, что не умрешь с честью. Ты боишься, что твоё преступление никогда не будет искуплено. Брось свой топор, гном. Это страх, с которым тебе никогда не придётся сталкиваться лицом к лицу...
К ужасу Феликса, топор Готрека действительно немного опустился, и демон прыгнул вперёд, нанося удар под углом, чтобы выпотрошить замешкавшегося Истребителя шипами на предплечье.
Но Готрек колебался всего секунду, его лицо потемнело от гнева, который Феликс редко видел. С поразительной скоростью и свирепостью он вскинул топор, поймав удар демона на лезвие. Звёздный металл прочно застрял между двумя длинными шипами, его руны ярко светились, когда нечеловеческая сила мерилась силами с безбожной яростью.
Гризжтадт уставился на дерзкого гнома с багровой яростью.
- Глупец! Ты смертен. Ты умрёшь. Ты хочешь умереть. Почему бы... просто... не умереть?
Демон взревел, сила вспыхнула сверкающим нимбом вокруг его исчезающей фигуры, когда он неумолимо вытянул руку вперёд. Перед лицом проигранной битвы Готрек отпустил его, в последний раз взмахнув топором, чтобы подтолкнуть безумный замах демона в его сторону, одновременно подныривая под него, а затем немедленно отскочил назад, и, не дав демону времени опомниться, взмахнул топором и, собрав все силы, вонзил оружие предков в его сердце.
Гризжтадта вырвало кровью, его ноги отделились от тела, растворяясь у него на глазах, пока магия, которая сохраняла его целым, начала рассеиваться. Готрек отскочил в сторону, когда демон упал, его челюсть сильно хрустнула при приземлении.
Мгновение он лежал, хрипя, уткнувшись лицом в окровавленную грязь.
- Я... есть... Вечноживущий. Я не... вернусь... к нему, - с этими словами Гризжтадт снова начал своё ужасное песнопение, его дух снова готовился к полету.
Золотой глаз Гризжтадта невидяще закатился, когда Истребитель забрался ему на спину с топором в руке. Впервые за своё долгое существование Вечноживущий познал на себе холодный вкус страха.
- Хватит этого бреда, демон.
Готрек впечатал свой ботинок в затылок демона, вдавливая его морду в землю, заглушая нечестивые слова прежде, чем они успели быть произнесены. Гризжтадт начал биться и дёргаться, извиваясь в панике, пытаясь сбросить Истребителя со своих плеч, но было уже поздно. Кровь пузырилась из исчезающего горла, в то время как тело князя демонов разваливалось на части, кусок за куском.
Феликс стоял в сиянии взрывающихся и сталкивающихся звёзд, пока остатки Вечноживущего сметались Ветрами Магии. С последними порывами, оно как будто принесло в себе малейший намёк на мольбу о пощаде, бесконечно слабый крик боли, прежде чем и это тоже кануло в лету.
– Одно можно сказать наверняка - его чёртов хозяин не слишком-то любит магию, - фыркнул Готрек, и его лицо расплылось в злобной ухмылке. - Я думаю, этому Гризжтадту нужно будет кое-что объяснить.
ГОТРЕК поднялся, поднося потрёпанный золотой обруч к своему здоровому глазу для более тщательного осмотра. Он нахмурился и откусил кусочек, прежде чем с проклятием швырнуть его обратно на тело его бывшего владельца.
- Тьфу, типичные звери Хаоса. Ничего, кроме сусального золота и меди,- Истребитель посмотрел на Феликса с выражением, которое на любом другом лице можно было бы счесть доброжелательным. - Мы можем вернуться в твою Империю, человечий отпрыск. Если хочешь.
- Правда?
- Ты беспокоишься за свою семью. Никто так не понимает важность родства, как гном. И, кроме того, кто сказал, что мы не можем встретить там свою судьбу, а?
«Наша судьба», - подумал Феликс, но отмёл этот аргумент прежде, чем он возник. Он слишком устал. Он задумчиво посмотрел туда, где, как ему казалось, находилась Империя, Альтдорф и его дом. Он скучал по ним, это правда... И всё же его взгляд был устремлён на север. Конечно, всё это было чисто академическим занятием. Ни в одном направлении не было видно ничего, кроме тонких, покрытых снегом деревьев. Не то чтобы он возражал – с уходом Вечноживущего и ослаблением его власти над ним он чувствовал себя обновлённым.
Даже возродившимся?
- Интересно, что там, - пробормотал он, вглядываясь вдаль.
Готрек беззубо ухмыльнулся.
- Держу пари, наше золото. Гробница Окедай-хана.
- Давай пойдём и найдём его.
Феликс обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть тяжёлую фигуру Готрека Гурниссона, рухнувшего лицом вниз на клумбу с маргаритками. Он лежал, прерывисто похрапывая; похоже, усилия гнома наконец-то взяли своё.
Посмеиваясь, Феликс в последний раз окинул взглядом поляну. Она была усеяна трупами – рассеянные зверолюди могли вернуться в любой момент, и медный гонг, даже разбитый, всё ещё гудел с неослабевающей мощью. По крайней мере, здесь было тепло, подумал он. В конце концов, это было всё, чего он действительно хотел.