3887
правок
Изменения
м
— ''Это небезопасно, сэр.''
''Соломон Фосс посмотрел на лицо солдата, которая прибежала с края поля, когда опустился пандус транспортного корабля. Дождь лил толстыми вертикальными полосами молочного цвета. Двигатели транспорта по-прежнему работали. Его турели поворачивались, счетверённые пушки следили за линией растительности. Сложенные друг на друга шары бледно-зелёного растительного материала вздымались выпуклыми башнями. Из них торчали красные иглы длиной с человеческую руку. В воздухе пахло мёдом и лекарственным спиртом. Где-то не слишком далеко над барабанным боем дождя прокатился грохот взрыва. Фосс усмехнулся про себя из-под полей шляпы — однажды, когда всё закончится, он не удивится, если окажется, что ему не хватает таких мест, как это.''
''— Майор Ультара, Рамалиский восемьдесят восьмой, да, сэр, — сказала она, шагая рядом с нимМогучие герои сражаются за право властвовать над Галактикой. Молочно-белый дождь стекал с её капюшона и плащаОгромные армии Императора Человечества завоёвывают звёзды в ходе Великого крестового похода. Он заметил, что она была очень высокой, с узкими чертами лица, серебряными насечками кампании, прикреплёнными к подбородку и линии челюсти. Ветеран. Он наблюдал, как её взгляд скользит по линии растительности.''
''Позади них квартирмейстеры Его лучшим воинам предстоит сокрушить и погрузочные бригады уже вытащили контейнеры с припасами из транспорта и спешили очистить зонустереть со страниц истории мириады чуждых рас.''
''— Когда следующий рейс на передовуюЧеловечество манит рассвет новой эры господства в космосе. Блестящие цитадели из мрамора и золота восхваляют многочисленные победы Императора, майор?''возвращающего под свой контроль систему за системой.
''— Сэр, будет лучше, если вы вернётесь на корабльВ миллионе миров возводятся памятники во славу великих свершений Его самых могучих чемпионов. Гражданским лицам не разрешено находиться в зоне.''
''Первые и наиболее выдающиеся среди них — Мне разрешенопримархи, майор, — ответил он, вытащил из-под плаща инфопалочку и протянул ей. Она взяла еёсверхчеловеческие создания, что ведут за собой на ходу достала инфопланшет и защёлкнула палочкувойну легионы Космического Десанта. Экран планшета засветился Они величественны и зашипел данныминепреклонны, они — вершина генетических экспериментов Императора, а затем превратился в каскад зашифрованных рун. Она едва моргнуласами космодесантники — величайшие воины, отметил онкаких только видела Галактика, — это было нелегко. Вы не могли попасть способные в одиночку одолеть в передовую группу Первого крестового похода VII легиона каким-либо другим способом, но бою сотню и даже в этом случае это впечатляло — личная зашифрованная печать лорда Рогала Дорна обычно вызывала хоть какую-то реакциюбольше обычных людей.''
''Много сказаний сложено об этих легендарных созданиях. От залов Императорского дворца на Терре до дальних рубежей сегментума Ультима — Хорошо, — сказала она повсюду их деяния определяют само будущее Галактики. Но могут ли такие души всегда оставаться непорочными и зашагала быстрее, поворачивая туда, где поднималась стена скалобетонных экранов, окружая группу небольших посадочных площадок. — Следующий конвой в горы уходит через шесть минут, следующий после них не раньше, чем через десять часов.''ведающими сомнений? Или соблазны великого могущества окажутся слишком сильны даже для самых преданных сыновей Императора?
''Фосс прибавил шагуСемена ереси уже посеяны, чтобы не отстать, когда они завернули за угол одного из экранов. На металлических посадочных площадках стояли четыре десантно-штурмовых корабля. Чёрные и янтарно-жёлтые, подпалины тянулись по их спинам от ракетных блоков на хребтахдо начала величайшей войны в истории человечества остаются считаные годы. Бледный дождь барабанил по согнутым крыльям. Наземная команда уже закрывала панели доступа. Техножрецы и сервиторы пытались заглушить шум дождя машинной молитвой. Двигатели первого корабля зажглись и взревели, сведя на нет их попытки проявить благочестие.''
''Майор направилась к ближайшему кораблю. Его двигатели заработали, когда они приблизились. Внезапно перед ними возникла высокая фигура, красный взгляд глазных линз уставился на них сверху вниз, с боевого доспеха стекала вода. Фосс усилием воли подавил инстинкт бежать. Он находился рядом с Легионес Астартес бесчисленное количество раз, привык к ним до такой степени, что первобытный страх, который они вызывали у людей, был едва слышен в его пульсе. Но время от времени их присутствие захватывало его и возвращало к тому первому разу, когда он поднял глаза на одного из воинов Императора и понял, что смотрит на смерть во плоти.''
''Он сглотнул пересохшим горлом, когда космический десантник посмотрел на него.''***
''— Вам сюда нельзя, — произнёс он.''
== ОДИН ==''— Я вообще стараюсь поменьше думать, — сказал Ранн. — Это вредно для моего здоровья.''
Над Ионическим плато дул штормовой ветер. Летняя жара и суховеи подняли пыль в воздух, так что теперь на горизонте притаился слой облаков, мерцавших молниями, тёмно-синих, с охряными пятнами. Равнина когда-то была океаном, по крайней мере, так гласила история. Воды давно иссякли, оставив на месте морского дна пыль и каменные плоскогорья, которые когда-то были горами под волнами. Гробницы давно умерших королей смотрели с этих гор на кочующие лагеря у их подножия. Их называли лагерями даже те, кто в них родился. Они были домом для миллионов людей, которых великая война за и против Объединения вытеснила из городов и ульев на север и юг. Переулки петляли между стенами из металлолома и ткани. Дым поднимался от костров, на которых готовили еду, вместе с криками умирающих и песнями живых. Они тянулись всё дальше и дальше, скрываясь из виду''— Ты — тот летописец, навстречу краю света— сказал Сигизмунд.''
Это была земля''— Да, захваченная потерянными. Даже жаждавшие власти деспоты избегали этого места. Монархимой господин, которые вырыли дворцы и гробницы в горах, оставили свой след на земле в виде историй о королях-чародеях и рассказов о призрачных голосах, смеющихся из уст заброшенных дворцов. Тысячелетиями это было пустое место— ответил Восс, но затем по миру прошли новые армии: генетически созданные армии в металлической коже. Города превратились заставив себя идти в погребальные костры, когда новые и старые полководцы пытались создать новые королевства или удержать то, что имели. Беженцы прибыли на Ионит, сначала несколько, а затем десятки тысяч. Они построили дома, родили детей и сделали то, что делает человечество, даже когда мир охвачен огнём, — они выжили. Теперь войны должны были закончиться. Среди многочисленных полководцев явился один, который называл Себя «Император», и Он провозгласил завоёванные Им разорванные королевства не множеством земель, а одной. Одним Империумомпрежнем темпе.''
Для людей в кочующих лагерях Ионита это новое Объединение ''— Ты не стало ни поражениемназываешь капитана Ранна «господином», ни триумфом. Как и во всех других войнах за все предыдущие годы, новый мир не имел большого значения. Жизнь оставалась такой, какой — заметил Сигизмунд и былаповернулся, балансируя чтобы посмотреть на острых краях, несмягчённая в жестокостиВосса. Истории о древних королях гор стали основополагающими мифами банд убийц, которые по ночам рыскали по переулкам с острыми ножами и коронами из клинков. Весенние ветры иногда приносили яд с севера. Осенние — запах мертвецов, брошенных на горных склонах для птиц-падальщиков. Зимой собранная роса сворачивалась льдом, а летом солнце дышало жаром печи и вызывало жажду, воруя слюну у людей изо рта. Не было ни перемен, ни надежды, только уверенность в борьбе.Со мной всё иначе?''
Сигизмунд чувствовал вкус бури на зубах''— Да, как будто кусал медьгосподин. Он тяжело дышал, сворачивая в переулок между двумя лачугами. Позади него слышались крики, сливаясь с воем штормового ветра. Они были близкоЯ вас не знаю и не позволяю себе лишнего.''
Он добрался до тупика переулка ''Храмовник долго смотрел на Восса. Привлекательные черты его широкого лица казались натянутыми на кости и оглянулся мышцы, увеличенные вмешательством генного ремесла. На коже виднелись небольшие шрамы, как раз вовремя, чтобы увидеть выбегавшую из-за угла фигуру: посыпанные белым пеплом жилистые мышцы и покрытая шрамами кожанеровные, маска так и корона из зазубренного металлатонкие, кости и кожа болтаются на верёвкахсловно лезвие бритвы. Клинок в руке фигуры представлял собой изогнутую улыбку из пласталиПоверх ничем не украшенных жёлтых доспехов он носил серовато-белое сюрко с чёрной каймой, отмеченное обсидиановым кулаком VII легиона. Это был Король Трупов, одна из банд, которые охотились и собирали добычу в этой части кочевьяЗа спиной у него висел меч.''
Перед глазами Сигизмунда мелькнула молния, и он замедлил шаг''Восс сглотнул. Там, У него снова пересохло в облакахгорле. Ни представлений, что-то былони окольных разговоров, мерцавшее во вспышке энергии. Ещё одна вспышкани обсуждений текущей кампании или того, и это появилось сновакак Соломон попал сюда, и не одно— стоило им впервые соприкоснуться мечами, а несколько сверкавших пылинок как Сигизмунд ударил прямо в клубившемся мраке…центр.''
Бандит приближался''Шагнув вперёд, почти догнав его. Сигизмунд перешёл с бега на спринт. Второй Король Трупов забралась на крышу. В руках у неё были ножи, а в волосах — фаланги пальцевон вытащил планшет и инфоперо.''
Сигизмунд добрался до пилона и нырнул за него. На секунду он оказался вне поля зрения бандитов. Он схватил металлический прут, который оставил прислонённым к пилону. Первый Король Трупов появился перед ним, мчась со всех ног. Прут попал ему в горло, прямо под маской. Сигизмунд ткнул кончиком металлического прута в грудь юноши, а затем размахнулся, целясь в лицо. Грубая маска превратилась в месиво из кожи и костей, и бандит упал, костяные фетиши гремели, кровь и воздух вырывались сквозь разбитые зубы. Сигизмунд слышал, как вторая Король Трупов бежит по крыше. Тот, что лежал на земле, приподнялся''— Я так считаю, сжимая изогнутый клинок. — ответил Сигизмунд с силой опустил прут и поднял его как раз вовремя, чтобы встретить вторую убийцу, когда она выходила из-за пилона. В сторону Сигизмунда сверкнул клинок. Он тоже был изогнутый, отполированный кусок металлолома, рукоять обмотана зелёно-синим пластеком и человеческими волосами. Удар был быстрым, но Сигизмунд уже взмахнул прутом, и Король Трупов не успела увернуться, прежде чем тот врезался ей в предплечье. Она пошатнулась, вскрикнула, рука повисла. Мелькнул второй нож. Он метнулся назад. Она вскочила и бросилась на него, ругаясь, коля и рубя.''
Сигизмунд слышал от одного из других сирот''— Мой господин, что существует искусство боя, что воины в далёких войнах знали приёмы использования клинков Император уже вернулся на Терру. Ваш собственный легион присоединится к Нему. Границы Империума соприкасаются с краем Галактики. Врагов почти не осталось. — Он замолчал. Лицо Храмовника оставалось неподвижным: если там и огнестрельного оружияотражались какие-то эмоции, а также рук и ногСоломон их не замечал. — Мой господин, чтобы убивать и выживатьвойна заканчивается. Он не знал, правда ли Все этознают, но здесьвсе так считают, в кочующих лагеряхверят... Все, единственным искусством было оставаться в живыхкроме вас. Я пришёл сюда, потому что хочу знать причину.''
Острие клинка полоснуло по его левому предплечью. Резкое ощущение, а затем внезапная мягкая лёгкость в ногах и животе''Помолчав пару секунд, когда его пронзил шок. Тошнота нахлынула потоком. Ножи снова метнулись вперёд. Сигизмунд ударил прутом по лицу в маске. Король Трупов рухнула, из-под маски потекла кровьжестом указал Воссу на ящик.''
Сигизмунд почувствовал''— Тогда позволь мне дать тебе ответ, как дрожат руки. По крыше застучали ещё несколько бегущих ног. Послышались новые крики. Ему нужно двигаться. Их было много, по меньшей мере двадцать, возможно, больше. Слишком много. Они снова вышли на охоту, как будто разбуженные надвигавшейся бурей. Слишком много, чтобы встретиться со всеми сразу. Он усвоил это с тех пор, как впервые вступил в бой. В том первом бою — произнёс он каким-то образом одержал верх, поверг нескольких в кровавую пыль. Остальные сбежали, цена внезапно оказалась выше, чем они хотели заплатить за шкуру нескольких сирот. С тех пор банды приходили за ними снова и снова: Королевы Гадеса с гривами из трупных волос; Кровавые Призраки в грубых доспехах, вымазанных красной краской; Похитители Дыхания, выдыхавшие дребезжащие звуки из безъязыких ртов. Большинство из них были подростками немногим старше Сигизмунда; с каждой зимой их становилось всё больше, и они всегда возвращались. Он усвоил урок: ты не встречаешься с ними со всеми, ты встречаешься с ними по одному за раз.''
Он подбежал к краю крыши, прыгнул, приземлился в пыль, присел, перекатился и снова побежал. Кровь стекала по левой руке, вес металлического прута давил на правую. Его грудь, казалось, вот-вот взорвётся. Он нырнул в полуразрушенный проход между двумя лачугами. Бегущие шаги сотрясали панели крыши над ним и позади него.
— Вернись, малыш!==ГЛАВА ПЕРВАЯ==
Продолжать двигаться, ему нужно было продолжать двигаться. Он добрался до конца переулка. Пространство за ним было широким прямоугольным открытым небом. Посреди заляпанной нефтью земли располагался генератор для заряда. Паутина кабелей тянулась от оборудования вверх к парившим в небе электрическим воздушным змеям. По проводам уже плясали искры. Сигизмунд побежал к узкому проходу между генератором и стеной хижины. Он добрался до него как раз в тот момент, когда услышал, как первый из Королей Трупов достиг противоположного края крыши. Он не оглянулся, когда преследователи спрыгнули и побежали за ним. Он специально слегка замедлился. Один из Королей Трупов был всего в нескольких шагах позади него, держа в руках шипастую дубинку. В стене была ниша, образованная плохим соединением двух листов ржавого металла.
— Теперь ты наш! — прорычал бандит.ИЗ ПЫЛИ
Сигизмунд нырнул в нишу в стене хижины, повернулся и ударил металлическим прутом. Тот попал Королю Трупов в живот и согнул его пополам. Колено Сигизмунда встретилось с опускавшимся лицом в маске. Он был не так силен, как бандит, но падавшего веса головы Короля Трупов и поднятого колена было достаточно, чтобы вдавить маску в лицо с хрустом кости.
Он увидел, как что-то шевельнулось за заполнившим зрение размытым пятном. Он пнул ногой, почувствовал, как она попала, услышал ворчание. Он ударил открытой правой ладонью в направлении звука, ощутив, как та встретила что-то похожее на волосы и ремни. Он схватил и дёрнул. На него обрушился вес человеческого тела. Руки замахали на него. Он дёрнул снова и услышал, как Король Трупов врезался в металл генератора для заряда рядом с ними. Он поднял колено, почувствовал, как оно ударилось обо что-то мягкое, а затем ударил снова и снова, слыша, как Король Трупов хватал ртом воздух. В узком пространстве раздались крики, ещё больше размытых силуэтов двигалось в рассеивавшемся тумане. Он ещё раз ударил коленом, затем оттолкнул тело и бросился бежать. Молния расколола небо над головой. Прогремел гром, заглушая крики и топот ног за спиной. Он добрался до стены хижины, нашёл дверь и распахнул еёОдин Империум.
Внутри было так же пустоДля людей в бродячих лагерях Ионуса новоявленное Единство не стало ни поражением, ни триумфом. Как и во всех других войнах за все предыдущие годы, очередное замирение ощущалось как что-то далёкое и тогда, когда он исследовал этот маршрутневажное. Жизнь оставалась прежней: куски тряпьяеё жестокости не смягчились, сваленные как не сгладились и сложенные в углу; кухонные горшки из снарядных гильз; осколки взрывоустойчивого стеклаострые грани, нанизанные на верёвки так, чтобы они ловили вспышки молний из открытой двери. Это был домкоторых она балансировала. Куда подевались люди он не знал; Истории о древних королях гор легли в кочующих лагерях было больше способов исчезнутьоснову мифов для банд убийц, чем выжитьчто рыскали ночами по переулкам с острыми ножами и в коронах из клинков. Он захлопнул дверь и опустил вместо засова заранее приготовленный прутВесенние ветры иногда приносили отраву с севера. Он повернулся, спотыкаясьОсенние — смрад мертвецов, и посмотрел брошенных на левую рукугорных склонах для птиц-падальщиков. Запёкшаяся кровь и пыль покрывали её до самых пальцев. Он поднял ещё один металлический прут, который оставил, иЗимой собранную росу затягивало ледком, пошатываясьа летом Сол дышал печным жаром, пересёк лачугупорождая такую жажду, когда что-то тяжёлое ударило в только что закрытую дверь. На периферии зрения был белый туманслюна сохла во рту. ТаНи перемен, на крышени надежды, хорошо задела еголишь уверенность в том, порез был глубоким. Он замедлялся. Он не мог замедляться. Ему нужно продолжать двигаться, держать их внимание на себечто впереди тяготы.
Он вытащил доскуСигизмунд чувствовал на зубах вкус грозы, которую ослабил в стене хижиныкак будто кусал медь. Все подготовленные им детали — маршрут, по которому он бежал, а затем повернулся сражаться; прут, чтобы закрыть дверь; запасное оружие для себя — всё это было сделано для тогоТяжело дыша, чтобы он мог встретиться с бандитами-убийцами по одному, на своих условиях. Банды, которые приходили последние несколько раз, сдавались, и лишь несколько из них оставались лежать окровавленными свернул в пыли, но не сегодняпереулок между двумя лачугами. ВозможноПозади него звучали крики, это была буря, возможно, Короли Трупов решили сделать всё, чтобы уничтожить его и остальныхсливавшиеся с воем штормового ветра. Независимо от причины, они не останавливалисьОни подобрались близко.
Он выскользнул из лачуги Уткнувшись в тупик, Сигизмунд оглянулся как раз в тот момент, когда запертая им дверь поддалась. Он побежал. Белый туман как из-за угла выбежал человек: жилистые мышцы и покрытая шрамами кожа присыпаны белым пеплом, маска и корона из зазубренного металла, чьи-то кости и кожа болтаются на периферии зрения расползалсябечёвках. Над ним грозовые тучи сверкали молниями. Земля пошла под уклон. Он наполовину сбежалВ руке он держал клинок, наполовину скатился по нейкажущийся кривой улыбкой из пластали. За спиной раздались крики Королей Король Трупов , член одной из банд, которые охотились и исчезли собирали добычу в барабанной дроби дождя и раскатах грома. Он обернулся, увидел одного на крышах, затем двух, затем трёх, больше, больше, чем он когда-либо видел на охоте. Всё шло совсем не так, как раньшеэтой части кочевья.
Внезапно его окружил льющийся с неба яркий свет. Он пригнулся Сигизмунд подпрыгнул, ухватился за край крыши и посмотрел вверх. Какой-то силуэт повернулся в воздухе над нимподтянулся. Он и раньше видел летающие машины. Иногда они скользили побежал по небу над головойдоскам, оставляя за собой белый след от крыльевдрожащим под его скачками. Иногда они летели ниже, и было слышно, как жуют воздух при движенииВпереди из крыши в темнеющее небо торчал металлический столб. Некоторые выглядели как серые дротики, а другие, похоже, были сделаны людьми, которые слышали о птицах, но никогда их не виделиДальше от земли в вышину тянулась изогнутая стена грозы. Они всегда были далёкими, вещами Позади него Король Трупов прыгнул вверх из другого мира, которые не касались пыли. Эта была ближе, чем он видел раньше. Дождь лился с её прямоугольного корпуса переулка и крыльев. Конусы бело-синего огня вздымались с боков. Её звук потряс его плоть до костей. Сквозь дождь он чувствовал запах горящего топлива. Орудийные установки подёргивались приземлился на кончиках крыльев и носекорточки. Обшивка была тёмной в свете буриВдалеке заговорила буря. Свет, исходивший из её брюха, на секунду задержался на Сигизмунде, а затем вспыхнул на крышахВ воздухе зарокотал гром, где Короли Трупов подняли головы и завыли-то в глубине туч сверкнула молния. Бог грозы гневался.
Сигизмунд не стал ждать: он повернулся и бросился бежать, ноги скользили в пыли, когда она превратилась в грязь. Вверху летающая машина двигалась по небуПеред глазами Сигизмунда мелькнул разряд, луч её света метался по крышам лачугзаставив его замедлить шаг. Сигизмунд добрался до переулка и нырнул в него, услышав, как крики Королей Трупов изменили высотуСреди облаков что-то блеснуло во вспышке энергии. Они приближалисьВновь блеснула молния, и ему нужно было добраться раньше них до единственной семьиэто проявилось снова, которую он знал уже не одно: в своей жизнибурлящем мраке виднелось несколько ярких искорок...
Четыре удара грома сотрясли небоДобравшись до столба, когда он добрался до скалыСигизмунд нырнул за него, и на секунду головорезы потеряли добычу из виду. Большой палец старого камня торчал из моря крышПарень схватил металлический прут, который ранее прислонил к пилону. Его бок расколола трещинаКогда первый Король Трупов появился перед ним, которой едва хватало для тогомчась со всех ног, чтобы Сигизмунд ткнул его штырём в неё мог пролезть человекгорло, прямо под маску. ТамПотом беглец ударил юного бандита кончиком металлического прута в грудь, после чего размахнулся, целясь в лицо. Грубая маска превратилась в прохладной темнотемесиво из кожи и костей, и головорез упал под перестук костяных амулетов. Он захрипел, булькая кровью сквозь разбитые зубы. Сигизмунд услышал, было достаточно местакак сообщница юноши бежит по крыше. Сбитый с ног Король Трупов приподнялся, сжимая изогнутый клинок. Сигизмунд с силой опустил на него прут и поднял оружие как раз вовремя, чтобы дюжина человек могла лечь или скорчитьсядать отпор второй убийце, обогнувшей столб. К мальчику устремился сверкнувший клинок, тоже изогнутый, — отшлифованный кусок металлолома с рукоятью, обмотанной сине-зелёным пласте-ком и большечеловеческими волосами. Удар вышел быстрым, но Сигизмунд уже замахивался прутом, если они были маленькимии бандитка не успела увернуться. Лица смотрели на СигизмундаМеталлический штырь врезался девушке в предплечье, и она пошатнулась, когда он протискивался в щельвскрикнув. Её рука повисла плетью. Некоторые были совсем юнымиТут же мелькнул второй нож, другие постаршеи мальчик отдёрнулся. Придя в себя, но голод или жестокость уменьшили плоть бандитка кинулась на костяхнего, ругаясь, коля и рубя.
— Выключите светСигизмунд слышал от кого-то из других сирот, — сказал ончто бой считается искусством, что воины, сражающиеся где-то далеко, знают, как применять клинки и ружья, даже бить кулаками и пинать, чтобы убивать и выживать. Он понятия не имел, правда ли это, ведь здесь, в бродячих лагерях, всё «искусство» состояло в том, чтобы последним остаться на ногах.
— Что происходит? — спросила ЙельОстриё клинка полоснуло по его левому предплечью. Вслед за резкой болью мальчика пронзил шок, вставая с увенчанным лезвием шестом которым внезапно появились слабость в рукахногах и лёгкость в животе. Потом нахлынула тошнота. Ножи снова метнулись вперёд. Сигизмунд ударил прутом по закрытому лицу. Бандитка рухнула, из-под маски потекла кровь.
— Короли Трупов приближаютсяМальчик почувствовал, — ответил ончто у него дрожат руки. По крыше застучали ещё несколько бегущих ног, крики усилились. Ему нужно двигаться. — Их очень много, не меньше двадцати, а то и больше. Слишком много. Они снова вышли на охоту, как будто разбуженные надвигающейся грозой. Слишком много, чтобы дать отпор всем сразу. Он усвоил это с тех пор, как впервые вступил в бой. Мы должны уходить В той стычке Сигизмунд каким-то образом взял верх, уложил нескольких в кровавую пыль. Прочие сбежали, осознав, что такая цена за шкуру нескольких сирот чересчур высока для них. С тех пор банды приходили за ними снова и снова: Королевы Аида с гривами из волос мертвецов, Кровавые Призраки в грубых доспехах, вымазанных красной краской, и уходить прямо сейчасПохитители Дыхания, чьи безъязыкие рты издавали дребезжащие хрипы. Большинство головорезов были подростками немногим старше Сигизмунда, но с каждой зимой их как будто становилось больше, и они всегда возвращались. Он твёрдо усвоил: отпор нужно давать не всем сразу, а каждому по отдельности.
— ПомедленнееПодбежав к краю крыши, — спокойно сказала Йель. Её взгляд был твёрд. Сигизмунд вдруг почувствовалон спрыгнул, приземлился в пыль, что его бьёт дрожь. Больприсел, изнеможение перекатился и страх сотрясали его, как энергия генераторную катушку, которая вот-вот взорвётсяснова помчался. Йель смотрела на него, не мигаяПо левой руке стекала кровь, выжидающе и спокойноа правую оттягивал тяжёлый металлический прут. Глаза младших в пещере были устремлены на нихМальчику казалось, широко раскрытые в свете пламени, поднимавшегося от тряпичной лампычто его грудь сейчас лопнет. Он чувствовал их напряжение, напряжённые инстинкты, которые так долго поддерживали их жизнь нырнул в месте, которое питалось одинокими полуразрушенный проход между двумя лачугами. Крыши над ним и потерянными. Они все смотрели на позади него, и Йель, и Коробана, троих старших, все ждали. Он заставил дыхание замедлиться и успокоил инстинкты, которые кричали ему вопить и бежатьсотрясались под ногами бегущих бандитов.
— Одна Не останавливаться, только не останавливаться. Он добрался до конца переулка, дальше начинался вытянутый прямоугольный участок под открытым небом. Посреди пятен машинного масла там располагался резервуар энергии. Паутина кабелей тянулась от устройства к воздушным электрозмеям, парящим в небе. По проводам уже плясали искры. Сигизмунд побежал к узкому проходу между резервуаром и стеной какой-то хижины. Он добрался до цели одновременно с тем, как услышал, что первый из них зацепила меняКоролей Трупов перебежал крышу. Мальчик не стал озираться, пока преследователи спрыгивали и устремлялись за ним. Всё рассчитав, — ответил онслегка замедлился. Один из Королей Трупов, держащий в руках шипастую дубинку, отставал всего на несколько шагов.
— Мне следовало пойти с тобойСигизмунд знал, что в стене есть ниша — сказал Коробаннеплотный стык двух листов ржавого металла.
— Ты тожеНырнув в нишу в стене хижины, — сказал Коробан. Сигизмунд почти улыбнулся. Коробан был крупнее его, такой же высокиймальчик развернулся на месте, но толще в конечностяхсжимая металлический прут. Он пришёл из одного из техновладений на юге, и у него по-прежнему были остатки рабских разъёмов Тот попал Королю Трупов в позвоночнике и черепе. Что бы с ним ни случилосьживот, он выбрался один и добрался до Ионитаголоворез согнулся пополам. Не быстрыйВскинув колено ему навстречу, но сильный. Он проломил черепа трём бандам, которые решили, что хотят снять мясо с Сигизмунд впечатал его костей, но он был слишком медлителен для драк набегу, которые вёл Сигизмунд. Они договорились об этом после тогов лицо, как оба чуть не погиблизакрытое маской. Поэтому Сигизмунд уводил охотников Хотя парень уступал бандиту в танцесиле, а остальные держали оборонук мощи удара добавилась энергия опускающейся головы Короля Трупов, имея наилучшие шансы выжитьи этого хватило, если он потерпит неудачу. Это тоже работало. До сих порчтобы личина с хрустом костей вдавилась в череп.
— Дорога на север открыта? — спросила ЙельВ охристо-железном небе прогремел гром. Молния словно бы лизнула одного из электрических змеев. Вспышка света заполнила всё поле зрения Сигизмунда. Он пошатнулся и выронил прут, ничего не видя. Мир стал белым, в нём плясали неоновые фантомы. Рядом послышались крики: судя по звуку, кто-то нёсся к нему. Мальчик отпрыгнул назад, едва не опоздав. Острый наконечник вонзился в плоть левого плеча. Боль прошила его насквозь.
Сигизмунд покачал головой и моргнул. Удары молота боли и тошноты прокатывались внутри его черепа— Боги смерти идут! — раздался голос совсем рядом с ним.— Они пришли выбирать! Они пришли, чтобы дать нам вечную жизнь!
— Я не знаюСигизмунд увидел какое-то движение за размытой пеленой перед глазами. Есть Он пнул ногой, почувствовал, как попал во что-то. Кто-то охнул. Выбросив открытую правую ладонь в том направлении, откуда донёсся звук, Сигизмунд наткнулся пальцами на что-то вроде волос и летающие машиныремней. Сжав руку, мальчик дёрнул. На него всем весом повалилось человеческое тело. Противник замахал руками, стараясь зацепить его. Они пришли Дёрнув снова, он услышал, как Король Трупов врезался в металлический резервуар для энергии рядом с бурейними. Снова вскинув колено, Сигизмунд угодил во что-то мягкое, затем ударил снова и снова. Пока головорез шумно хватал воздух, в узком проходе раздались крики, и в рассеивающейся пелене замелькали новые силуэты. Ещё раз двинув врага коленом, мальчик оттолкнул тело и бросился бежать. Небо над его головой расколола молния. Раскаты грома заглушили крики и топот ног за спиной. Добравшись до стены другой хижины, он нашёл дверь и распахнул её.
— Летающие машины?Помещение пустовало, как и раньше, когда он исследовал этот маршрут. В углу лежали стопкой свёрнутые куски тряпья, стояли котелки из снарядных гильз. На бечёвках висели осколки фульгурита, размещённые так, чтобы ловить вспышки молний через открытую дверь. Чей-то дом. Куда подевались жильцы, он не знал: в бродячих лагерях легче пропасть, чем выжить. Захлопнув дверь, Сигизмунд запер её вместо засова на заранее приготовленный прут. Он повернулся, чуть пошатываясь, и взглянул на левую руку. Запёкшаяся кровь и пыль покрывали её до самых пальцев. Взяв другой металлический прут, специально оставленный здесь, мальчик заковылял через лачугу. Тут же что-то тяжёлое ударило в дверь, закрытую им секунды назад.
— Проходят низкоНа края поля зрения наползал белый туман. Обводят землю прожекторамиТа бандитка на крыше здорово зацепила его, как будто наблюдаютглубоко порезала. Они вооруженыОн замедлялся. Он не имел права замедляться. Ему нужно двигаться дальше, оттягивать их внимание на себя.
— Это в сторону горВнезапно его окружил яркий свет, льющийся с неба. Пригнувшись, — заметил Сигизмундпосмотрел вверх. Они все знали, что он имел Какой-то силуэт повернулся в видувоздухе над ним. Он и раньше видел летающие машины. Горные гробницы Иногда они скользили в вышине, и разрушенные дворцы были пристанищем бандза их крыльями протягивались белые следы. Если Порой они пойдут туда…летели ниже, и мальчик слышал шум взрыхляемого ими воздуха. Одни выглядели как серые дротики, а другие — так, будто их сделали люди, которые знали истории о птицах, но никогда их не видели. Они всегда представлялись далёкими творениями иного мира, не запачканными пылью.
— Их будет меньшеЭта машина находилась ближе, — сказала Йельчем любая из виденных им раньше. — Если они охотятсяДождевая вода струилась с её угловатого корпуса и крыльев. По бокам вырывались конусы бело-синего огня. Они издавали звук, то не будут следить за своим домомот которого плоть Сигизмунда дрожала до костей. И если война началасьСквозь запах ливня он чувствовал вонь сжигаемого топлива. На носу и кончиках крыльев самолёта подёргивались орудийные установки. Обшивка выглядела тёмной под небом, я предпочту рискнуть в пещерах призраковзатянутым тучами. Из брюха машины исходило сияние: на секунду оно задержалось на Сигизмунде, чем здесь, внизузатем ринулось к крышам и озарило их. Стоящие там Короли Трупов подняли головы и завыли.
— Ты знаешь, что я права, — сказала несколько секунд спустя Йель.
Он огляделся вокругЧетыре удара грома сотрясли небо, увидел устремлённые когда он добрался до скалы. Старый камень, похожий на большой палец, торчал из моря крыш. Его бок расколола трещина, в которую едва мог проползти человек. Там, в прохладной темноте, хватило бы места для десятка людей, если бы они легли или присели, но детей помещалось больше. Они повернулись лицами к Сигизмунду, когда тот протиснулся в щель. Среди них глазабыли как малыши, так и ребята постарше, но из-за голода или беспощадности жизни их кости не обрастали мышцами.
— Вам нужно уходить прямо сейчасВ руках она держала шест, — сказал он. — Я не знаю, насколько они близко или как долго я смогу их отвлекатьувенчанный клинком.
Он начал двигаться к выходу— Короли Трупов идут, — ответил он. — Их очень много. Мы должны уходить, прямо сейчас.
— Я остаюсьКоробан подошёл к ним с Йель и дёрнул подбородком, — сказал онуказывая на его левую руку.
Коробан покачал головой, но Сигизмунд уже пробирался обратно по расщелине в скале, таща за собой металлический прут здоровой рукой— У тебя кровь.
Он нашёл первого Короля Трупов всего в двухстах шагах от входа в скалу. Бандит двигался по открытому участку местности— Ты недостаточно быстр, который переходил в болото, и осматривался по сторонам. Он не видел Сигизмунда, пока тот не оказался на расстоянии вытянутой руки. Король Трупов отпрянул назад, но металлический прут врезался ему в плечо, а затем в ноги. Он упал. С досок крыши лачуги посыпались брызги. — возразил Сигизмунд посмотрел на него сверху вниз. Бандит корчился, пытаясь пошевелиться со сломанными костями. Сигизмунд встал над ним и посмотрел вверх. Вдалеке он увидел свет одной из летающих машин. Затем молния пронзила подбрюшье облаков, окрасив мир в ослепительно-серебристый цвет. Дождь лил градом. Капли взрывались в море грязи у его ног.
Бандит у Сигизмунд почти улыбнулся. Коробан был крупнее его ног закричал — может быть: такого же роста, но с более мускулистыми руками и ногами. Он пришёл из каких-то техновладений на юге, и в его позвоночнике и черепе сохранились остатки кандальных разъёмов. Что бы с ним ни случилось, он выбрался в одиночку и дошёл до Ионуса. Небыстрый, но сильный. Он уже проломил черепа головорезам из трёх банд, решивших, что им нужно мясо с его костей, но ему всё равно не хватало проворства для драк на бегу, которые вёл Сигизмунд. Они оба признали это после того, как чуть не погибли. Вот почему Сигизмунд уводил охотников в танце, предупреждениеа остальные держали оборону, может бытьчто давало им наилучшие шансы выжить, от болиесли он потерпит неудачу. И это тоже работало — до сих пор.
Сигизмунд увидел фигуру в маске, подошедшую к краю крыши рядом с открытой площадкой. К ней присоединилась ещё одна, потом ещё одна, а потом целая толпа прыгала и падала вниз. Они не бросились — Дорога на него, а осторожно рассредоточились неровным полумесяцемсевер открыта? — спросила Йель.
Толпа Королей Трупов наблюдала— Я не знаю. Дождь лил по ним, смывая белую пыль с кожи. Маски Есть и короны сверкнули во вспышке молниилетающие машины. Некоторые держали ножи, другие покачивали изогнутые клинки и шипастые дубинкиОни пришли с бурей.
Сигизмунд не ответил— Зависают низко. Обводят землю прожекторами, а поднял прут, стараясь держать его ровно, когда коснулся им лбакак будто наблюдают. Он на мгновение закрыл глаза. Он подумал о Йель, и Коробане, и Сиве, и других, бежавших к любому безопасному месту, которое они могли найтиОни вооружены.
Главарь медленно шагнул вперёд, дубина покоилась у него — Мы идём на плечезапад, длинный клинок болтался на боку:— произнесла Йель.
Вспыхнула молнияВсе поняли, и Король Трупов бросился вперёд. Дубина закружиласьчто он имел в виду. Сигизмунд едва успел отпрыгнуть за пределы досягаемости. Высокий главарь наполовину споткнулся о своего товарища, по-прежнему лежавшего Банды устроили себе логова в грязи там, где его сбил Сигизмундгорных гробницах и разрушенных дворцах. Сигизмунд вскинул металлический прут над головой и опустил егоЕсли отправиться туда. Противник нырнул назад и взмахнул клинком, прочертив рассекающую дугу, которая просвистела в воздухе. Толпа за пеленой дождя казалась размытым пятном из размазанных корон и масок.
Король Трупов отступил— Их будет меньше, чтобы замахнуться— сказала Йель. Сигизмунд ткнул кончиком прута. Это был — Если они охотятся, то не сильный удар, но он был быстрым и пробил маску главаря. Синий пластек разлетелся вдребезгибудут следить за своей землёй. Бандит пошатнулся. Сигизмунд отвёл прут и изо всех сил ударил. Главарь попытался поднять рукуА если война началась, но прут со свистом врезался ему сбоку то уж лучше в голову. Грубая корона сломаласьпещерах с призраками, и бандит осел на землю, кровь брызнула в грязь и смешалась с дождёмчем здесь внизу.
Короли Трупов бросились в атаку. Вопли срывались с их губ. Сигизмунд развернулся как раз вовремя— Ты знаешь, чтобы встретить бандита в медной маске. Затем на него набросился другой, и он снова замахнулся, наполовину ослеплённый. Он ни во что не попал, но фигуры в масках отскочили назад, и у него было мгновение, чтобы взмахнуть прутом над головой. Они снова бросились вперёд. Он прокрутил прут по кругу. Наконечник зацепил одного сбоку головы, и тот рухнул как сломанная кукла. Он развернулся, используя вес прута вместо силы, и ударил им в другого. Кости сломалисья права, и увенчанная короной фигура с криком упала— через несколько секунд добавила Йель.
ВозможноОглядевшись, у него есть шанс. Он был быстр и знал, как использовать свой вес. Он и раньше переживал подобные драки. Но их было больше, чем обычно. Гораздо больше. И эти лживые короли жестокости не побегут, когда им пустят кровь. Они верилион увидел, что боги или ангелы мёртвых наблюдают за ними, чтобы забрать их. Они не остановятся. Не важно, скольких из на них он отправит в грязь. Он должен умереть, изрубленный и избитый до кровавого мясаустремлены все взоры.
Боль взорвалась в левой ноге, и он начал падать. Один из Королей Трупов оказался у него за спиной и ударил дубинкой по колену. Он почувствовал, как крик сорвался с губ, и прикусил их. Короли Трупов взвыли и бросились на него. Тот, кто попал по ноге, замахнулся дубинкой, чтобы ударить его по голове— Куда мы идём? — спросил Сив.
Кто-то вышел из дождя и врезался в Короля ТруповМальчик появился тут недавно. Ребята нашли Сива, сбив того когда он шёл в грязьодиночестве по одной из пылевых троп на юг. Фигура схватила дубинкуПаренёк сжимал кусок пергамента, которую вырвала который отказывался выпускать из руки бандитарук, и взмахнула ею вверх и вниз по сокрушительной дугехотя ни он сам, ни все прочие не умели читать. Сверкнула молнияСив не плакал ни тогда, и Сигизмунд увиделни теперь: он сохранял невозмутимость, рождённую из понимания того, как Коробан развернул дубинку только что убитого им юноши и впечатал её в центр ближайшей маски. Короли Трупов потрясённо отпрянули. Сигизмунд чувствовалвсё, как боль и слабость тянут окружающее егосейчас, словно мёртвые руки, вниз, может исчезнуть в грязьлюбой момент. Сигизмунд знал этот взгляд. Он сам смотрел так же.
Сигизмунд воткнул прут в землю и заставил себя встать рядом с другом, когда Короли Трупов бросились в атаку. Лезвие прочертило красную линию на плече Коробана. Сигизмунд прижался Он двинулся к спине более крупного подростка и направил оружие в лицо ближайшему бандиту. Коробан бил снова и снова, и ещё двое упали. Лица в масках теперь кружили вокруг. Они хотели убивать, хотели кости этих сирот, которые сопротивлялись им. Всё, что им нужно было сделать, это подождать и позволить усталости взять своё. Сигизмунд знал, что так всегда было с жестокостью — не нужно жертвовать или бороться; нужно только быть терпеливымвыходу.
— НетСигизмунд оглянулся на него, затем на Йель и вновь на других беспризорников бродячих лагерей. — Вот Дети по-прежнему слушали и всёнаблюдали. Он подумал о Тере, что сказал Коробан. Сигизмунд заметил рябь старшей из сирот в кругу бандитовту пору, когда мышцы напряглисьСигизмунд был маленьким. — Ты достаточно защищал нас В памяти всплыла картина того, как она прикасается лбом к куску металла, который называла оружием, и выходит навстречу убийцам в одиночкузазубренных коронах. Тера дала отпор и больше не вернулась, но он и другие ребята выжили.
Бандит с парой зазубренных ножей прыгнул вперёд— Я остаюсь, — сказал он.
Гром и свет наполнили воздухКоробан покачал головой, но Сигизмунд уже пробирался обратно через расщелину в скале, здоровой рукой подтаскивая за собой металлический прут.
Король Трупов развалился на куски.
Сигизмунд зажмурился, когда на него обрушилась горячая взрывная волна. Он споткнулсянашёл первого Короля Трупов всего в двухстах шагах от трещины. Его зрение стало неоновым пятномОсматриваясь по сторонам, бандит двигался по открытому участку земли, что превращалась в голове звенелоболото. Он выпрямился. Коробан что-то кричалГоловорез не видел Сигизмунда, пока тот не оказался на расстоянии вытянутой руки. Короли Король Трупов бежалиотпрянул, но металлический прут врезался ему в плечо, и что-то лежало а затем в грязиноги. Когда он упал, разорванные рёбра и куски мясас досок, и теперь он слышал крики Коробана и зналслуживших крышей лачуги, что его друг был в ужасепосыпались брызги. Он кричал Сигизмунд посмотрел на полутехноязыке своего рождениянего сверху вниз. Бандит переломал себе кости и корчился, взывая о помощипытаясь пошевелиться. Встав над ним, о защитемальчик посмотрел в небо. Вдалеке он увидел свет одной из летающих машин. Затем ослепительно яркая молния пронзила подбрюшье облаков, о том, чтобы какие-нибудь забытые боги или духи его родины услышали его сейчасокрасив мир в серебристый цвет. Дождь лил потоками. Капли расплёскивались в море грязи у ног Сигизмунда.
Смерть шёл к ним сквозь дождь. Он был серого цвета грозовых облаков, облачённый в изогнутые пластины. Два глаза горели красным светом на лице, похожем на таран поезда. Он был огромным— Я здесь! — крикнул он, слишком огромным. Дождевая вода скатывалась с его плеч. На поясе висел меч, а в правой руке он сжимал огнестрельное оружиекогда стих рокот грома. Движения дрожали от плавной силы— Если я нужен вашим мёртвым королям, каждый шаг излучал угрозу. Его образ врезался в глаза тогда идите и разум Сигизмунда, заполняя их, сокрушая всё, что не было почти непреодолимым инстинктом бежать. Он приближался к ним, неторопливый, неотвратимый, смерть, обрётшая форму.возьмите меня!
Коробан поРастянувшийся у его ног бандит закричал — то ли предостерегал кого-прежнему кричалто, его тело сотрясалось, как будто сквозь него проходил штормовой зарядто ли вопил от боли. Сигизмунд почувствовалувидел, как внутри него что-то сдвинулоськ краю крыши рядом с открытой площадкой подходит человек в маске. К нему присоединился другой, что-тозатем третий, что позволило ему пошевелить руками потом целая толпа принялась спрыгивать и ногамисоскакивать вниз. Он схватил Коробана за предплечьеГоловорезы не бросились на него, а осторожно рассредоточились неровным полумесяцем.
— Беги! — крикнул онМальчик наблюдал за бандитами. Взгляд Коробана был прикован к гиганту Он слышал только раскаты грома, и кровь в его жилах пульсировала им в буретакт. Он чувствовал привкус металла и желчи. Сигизмунд снова дёрнул попытался избавиться от этого ощущения, осознав, что оно словно бы расползается по его нервам, из-за рукучего дрожат пальцы руки, сжимающей прут. — Беги! Иди за остальными и продолжай бежать!
Взгляд Коробана стал осмысленнымТолпа головорезов смотрела на него. Ливень смывал белую пыль с их кожи. Одни из Королей Трупов держали ножи, другие покачивали изогнутыми клинками и шипастыми дубинками. Их маски и короны сверкнули в вспышке молнии.
— Я не могу бежатьНа шнурах вокруг его шеи поблескивали зубы. Ему нужна жизньЛицо закрывала маска из синего пластека и помятого металла. Я выстоюЕго обнажённая грудь выглядела костлявой, но под натянутой кожей играли мышцы. Ты бегиОн держал дубину, увенчанную шаром из чёрного металла, беги — грубое подобие скипетра статуй мёртвых монархов, которые заполняли гробницы в горах. Увидев, как остальные бандиты отступили и сохрани жизнь остальнымждали, слушая его, Сигизмунд понял, что это главарь.
— Иди! — крикнул Сигизмунд Мальчик не ответил, а поднял прут и оттолкнул рослого юношу, с трудом держа его ровно, коснулся им лба. Коробан едва пошевелилсяНа мгновение закрыв глаза, он подумал о Йель, но его взгляд встретился со взглядом Сигизмундаи Коробане, и Сиве, и он кивнул; а затем побежалдругих. О том, как они бегут к любому безопасному месту, оставляя за собой следы крови в грязикакое только сумеют найти.
Сигизмунд повернулся лицом к Смерти— Посмотри на себя! — рявкнул Король Трупов. Тот был почти прямо перед ним. Он заметил символы молнии на его груди— Ты причинил боль многим из нас, но мы не можем умереть. Молнии Мы правим смертью, и птичьей головы с крючковатым клювомтеперь ты наш, малыш.
Он пытался сохранять спокойствиеГлаварь медленно шагнул вперёд, положив дубину на плечо. Боль в конечностях теперь отдалилась, не исчезла, но стала не важной, отброшенной в грязьНа боку у него болтался длинный клинок.
Смерть сделал последний шаг и остановился перед ним— Твоих друзей тоже найдём. От гиганта донеслось жужжащее урчаниеМы знаем, что они сбежали. Сигизмунд почувствовал боль в зубах и глазахМы отыщем их. Он медленно попытался поднять грубый металлический прутКое-кто, возможно, который служил ему оружием. Смерть наклонил головузахочет принять у нас корону, а затем воздух наполнился рычанием? Жить как короли.. Сигизмунду потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был смех.
Мир Сигизмунда внезапно наполнился светом. Шум оглушил егоВспыхнула молния, и на мгновение он подумалКороль Трупов бросился вперёд, что этот призрак наслал на него бурювращая булавой. Затем летающая машина снизиласьСигизмунд едва успел отпрыгнуть за пределы досягаемости. Высокий главарь запнулся о своего товарища, белый свет ударил из её носапо-прежнему валявшегося в грязи там, дождь превратился в туман от нисходящего потока двигателейгде его уложил мальчик. Она висела Вскинув над нимиголовой металлический прут, Сигизмунд опустил оружие. Головорез пригнулся, отскочил и взмахнул клинком по дуге, пока Смерть смотрел на Сигизмундасо свистом рассекая воздух.
— Мы пришли Толпа за тобой, — произнёс онпеленой дождя казалась размытым пятном из смазанных корон и масок.
''— Вы Короли Трупов бросились в атаку. С их губ срывались вопли. Сигизмунд едва успел развернуться, чтобы дать отпор бандиту в медной маске. Затем на него набросился другой, и мальчик отмахнулся снова, почти вслепую. Он ни во что не хотели быть воином легионов? — спросил Фосспопал, но люди в масках отпрянули, и этого мгновения ему хватило, чтобы прокрутить прут над головой. Он оторвал взгляд от инфопланшета Убийцы снова ринулись вперёд, а Сигизмунд описал круг штырём. Наконечник зацепил боковую часть головы одного из врагов, и посмотрел тот рухнул, как сломанная кукла. Полагаясь не на Лорда Храмовникасвою силу, а на тяжесть прута, мальчик всадил оружие в другого бандита. Треснули кости, и человек в короне вскрикнул, падая.''
''— НетВозможно, — ответил у него есть шанс. Он проворен и знает, как использовать свой вес. Он и раньше выживал в подобных драках. Но врагов больше, чем обычно. Гораздо больше. И эти ложные короли жестокости не побегут, когда им пустят кровь. Они верят, что боги или ангелы мёртвых наблюдают за ними, чтобы забрать их. Они не остановятся. Неважно, скольких из них Сигизмундуложит в грязь. Он сгинет, изрубленный и избитый в кровавое месиво.''
''— Вы знали о существовании легионов?''Боль обожгла левую ногу, и мальчик начал падать. Один из Королей Трупов, зайдя Сигизмунду за спину, впечатал дубинку ему в колено. Парнишка почувствовал, как с губ рвётся крик, и прикусил их. Головорезы взвыли и кинулись на него. Тот, кто попал по ноге, вновь замахнулся дубинкой, теперь целясь в голову.
''— НетКто-то выбежал из дождя и врезался в Короля Трупов, сбив того в грязь. Человек вырвал из руки бандита дубинку, после чего вскинул её и с сокрушительной мощью опустил по дуге. Сверкнула молния. Сигизмунд увидел, как Коробан, продолжая орудовать дубинкой только что убитого им юноши, всаживает её в середину маски ближайшего врага. Короли Трупов потрясённо отпрянули.''
''— Было много такихМальчик ощутил, как выболь и слабость тащат его вниз, завербованных в первые дни Крестового походагрязь, не знавших, кем они станутбудто руки мертвецов.''
''— Забранных, Зачем? — сказал выдохнул Сигизмунд. — Нас не завербовали. Нас забрали.''
''Фосс моргнул— Пришёл, кивнул и сделал пометкучтобы найти тебя, с облегчением обнаружив, что снова смотрит на зелёный шрифт, светившийся на экране инфопланшета. Он творил по ходу разговора, делая быстрые заметки, набрасывая варианты построения или реализации повествования. Но какого повествования? Если честно, он ожидал меньшего, может быть, чего-то прямого и грубого в ответ на свой вопрос— сказал Коробан. Это же было… Это было странно, эти замечания не были сказаны для иллюстрации или обоснования ответа. И они не были случайными — он уже Не мог это сказать. Тодопустить, что он получал, было точным — как будто Лорд Храмовник излагал урок по кусочку за раз. Это не было похоже на оправдание. Это было похоже на путешествиечтобы ты всё один провернул.''
''— Вы не зналиВоткнув прут в землю, Сигизмунд заставил себя встать рядом с другом, когда Короли Трупов понеслись в атаку. Чей-то клинок прочертил красную линию на плече Коробана. Прижавшись к спине более крупного товарища, что это было мальчик взмахнул оружием и попал в лицо ближайшему бандиту. Коробан бил снова и кем вы станетеснова. Ещё двое упали. Лица в масках теперь кружили вокруг. Они хотели убить, хотели заполучить кости этих сирот, которые сопротивлялись им. Бандитам требовалось лишь подождать, когда вас забралипозволить усталости взять своё. Если бы вы зналиСигизмунд знал, пошли бы вы добровольно?''что жестокие всегда поступают так, ведь им не нужно ни жертвовать, ни бороться. Им надо просто потерпеть.
''— НетЗря ты... — начал Сигизмунд, с трудом переводя дыхание. — сказал Сигизмунд''Зря ты не остался с другими.
== ДВА ==Бандит с парой зазубренных ножей прыгнул вперёд.
'''ВОЗРОЖДЕНИЕ'''Король Трупов развалился на куски.
Позже он будет помнить только сныСквозь дождь к ребятам шло воплощение смерти, серое, как грозовые облака, облачённое в изогнутые пластины брони. Два глаза горели красным светом на лице, похожем на клиновидный таран поезда. Существо было огромным, ''слишком'' огромным. Они подняли Капли дождя разбрызгивались, падая на его в небоплечи. Он пытался сопротивлятьсяНа поясе у него висел меч, но гиганты а в сером затащили правой руке он сжимал какую-то пушку. В его в пасть летающей машиныплавных движениях сквозила мощь, когда она зависла низко над землёйи каждый шаг излучал угрозу. Затем белый туман на периферии зренияЕго образ врезался в глаза и разум Сигизмунда, который появился с тех порзаполняя их, как его порезали на крыше, заволок взглядсокрушая всё, и мир выскользнул из рук прежде, чем он смог удержать егокроме почти непреодолимого стремления сбежать.
Пришедшие сны были жестокими. Фигуры в белых лохмотьях с зубчатыми коронами маршировали вдаль. Их рукиГибель, красные по локотьобрётшая форму, висели по бокам. На ногах звенели цепи. Он пошёл за ними. Кровь капала с кончиков пальцев фигуры перед приближалась к ним, стекая на белый пол. Он удивился, почему он следует за ними, и попытался обернуться неторопливо и посмотреть назаднеотвратимо.
Голос остановил его, когда — Беги! — крикнул он хотел повернуться. Он узнал голос, но не был уверен, откудаКоробан смотрел только на гиганта посреди бури. Это был Сив? Коробан? Йель? Может быть…Сигизмунд снова дёрнул его за руку. — Беги! Догони остальных и беги дальше!
Колонна фигур остановиласьВзгляд Коробана стал осмысленным.
Он открыл рот, чтобы ответить, и протянул руку к поникшим плечам— Я не могу бежать. Его рука была багровойЕму нужна чья-то жизнь. Плачущая фигура обернуласьЯ выстою. У неё были отверстия для глаз, а на металлической маске виднелось содранное лицо КоробанаА ты беги — беги и спасай жизнь другим.
Он проснулсяСигизмунд повернулся лицом к Смерти. Создание почти дошло до него. Мальчик заметил на его груди символ в виде грозовых разрядов. Молнии дополняла птичья голова с загнутым клювом.
Он попытался встать, попытался дотянуться до оружияПаренёк пытался не дрожать. Конечности Боль в конечностях словно бы отдалилась — не двигались. Мгновение он боролся. Затем заметил ремниисчезла, обвивавшие его рукино утратила важность, туловище и ноги. Он замер, почувствовав изогнутый лист металла за спиной и трубки, прикреплённые иглами к его рукам и шее. Он находился в комнате с гудевшими машинами. Фигуры будто её выбросили в глянцево-серых комбинезонах и выпуклых шлемах двигались между рядами экранов. Воздух наполнял запах химикатов, густой и чужеродныйгрязь.
Прямо Смерть сделала последний шаг и замерла перед ним стояла женщина. Жёлтый цвет оттенял белки её глазОт гиганта исходило жужжащее урчание, а кожа выглядела таквибрация, словно что-то впихнули которая отдалась ноющей болью в зубах и натянули на кости под нейглазах Сигизмунда. Морщины собрались по краям её щёкОн попробовал медленно поднять своё оружие, а с шеи свисали складки кожигрубый металлический прут. Спереди белая униформа с жёстким воротником была застёгнута на две пуговицы. Её правый рукав был покрыт коркой и тёмно-красными пятнами. Она наклонила Создание наклонило голову, переводя взгляд с глаз Сигизмунда на пищавший экран, прикреплённый к раме рядом с его головойа затем воздух затрясся от рычания. Он заметилМальчик лишь через пару секунд понял, что правую сторону её черепа заменяла металлическая пластинаоно смеётся.
— ВотМир Сигизмунда внезапно наполнился светом.Потом его оглушил шум, и на мгновение он подумал, что фантом наслал на него бурю.. — сказала она. — Хорошо… НемедленнаяЗатем всё та же летающая машина снизилась, агрессивная бойцовская реакцияиз её носа ударило белое сияние, но затем переход к ситуационной осведомлённости и оценке угрозыа нисходящая реактивная струя распылила капли дождя в водяную дымку. Превосходный инстинктивный биоэмоциональный контрольПока Смерть смотрела на Сигизмунда, аппарат завис над ними.
Она наклонилась ближе. Изящная механическая рука из хромированного металла отделилась от её плеча и поднесла толстую линзу к правому глазу— Мы пришли за тобой, — произнесла она.
— Сенсорная реакция хорошая. Незначительное или полное отсутствие повреждения нервной системы в результате химической капельной комы. Ты помнишь, как сюда попал?
На секунду он ''— Вы не понял, что она спросила егохотели быть воином легионов? — спросил Восс.''
Помнишь… Он вспомнил образ Смерти''Оторвав взгляд от инфопланшета, выходившего из дождя, и летающую машину, пролившую он посмотрел на него свет, а затем…главного Храмовника.''
Он стиснул зубы и посмотрел на женщину''— Нет, — ответил Сигизмунд.''
Её губы дрогнули.''— Вы знали о существовании легионов?''
Она отступила''— В раннюю пору Крестового похода завербовали многих, по-прежнему улыбаясь. Рукакто, как и вы, державшая линзу у её правого глазане знали, откинулась на плечокем они станут.''
Фигура в куполообразном шлеме подошла к Сигизмунду и повернулась к нему. На лицевой панели не было ничего''Моргнув, кроме светившейся синей полосы на уровне глаз. Фигура ударила открытой ладонью под челюсть Сигизмунда Восс кивнул и подняла его головучто-то пометил для себя. Он напрягсяобнаружил, сопротивляясьчто испытал облегчение, но рукакогда вновь опустил глаза на зелёный текст, державшая его головусветящийся на экране инфопланшета. Ранее Соломон творил по ходу разговора — торопливо делал примечания, ощущалась такнабрасывал варианты построения сюжета или реализации повествования. Но какого повествования? Если честно, словно в глянцевоон ожидал чего-чёрной перчатке было железото меньшего. Другая рука подняла устройствоВозможно, похожее какого-то прямого и грубого ответа на пистолет со стволом с зазубренными игламисвой вопрос. А это... Нечто странное. Фигура приблизила егоТо, зафиксировала наконечник на расстоянии ладони от шеи Сигизмунда и нажала на спусковой крючокчто излагал Сигизмунд, говорилось не для того, чтобы проиллюстрировать или обосновать некий ответ. Устройство врезалось в шею СигизмундаНо темы он выбирал не случайно, это Восс уже понял. Боль взорвалась внутри кожиЛетописцу сообщали именно то, что требовалось, как будто главный Храмовник преподавал ему урок, описывая по одной связи с прошлым за раз. Он промолчал. Женщина продолжала смотреть на него и улыбатьсяЭто больше напоминало не подкрепление своей позиции, а личное странствие.''
Фигура в шлеме нажала кнопку на раме''— Нет, удерживавшей Сигизмунда, и он упал вперёд, когда ремни с пневматическим щелчком ослабли. Трубки и иглы для инъекций выскользнули из рук. Он попытался вскочить, побежать, схватить оружие и освободиться, но тело было вялым, движения медленными, как будто его конечности ещё не принадлежали ему. Пальцы нащупали место на шее, куда укололо устройство. Он почувствовал круглую металлическую пробку, плотно прилегавшую к его коже— произнёс Сигизмунд''.
— Попробуешь вырвать это, и заберёшь с ним большую часть своего горла, — сказала женщина. — После этого не потребуется много времени, чтобы истечь кровью.
Сигизмунд видел, что помещение простиралось по обе стороны от того места, где он висел на раме. Рамы справа были пусты, но слева были заполнены телами. Некоторые двигались, дрожали или напрягались в удерживавших их ремнях; другие лежали неподвижно с закрытыми глазами. У большинства в руках были трубки.==ГЛАВА ВТОРАЯ==
Женщина направилась к следующей раме. Её обитатель не шевелился, его глаза были закрыты. Женщина нажала на несколько кнопок на раме, и протянувшиеся к рукам подростка трубки дёрнулись, когда молочно-белая жидкость запульсировала через них. Глаза юноши открылись. Женщина сжала губы. Хромированная рука соскользнула с плеча, чтобы поместить объектив перед её глазом, когда она широко распахнула веки юноши. Она отступила, что-то прошипела сквозь зубы и, не оглядываясь, протянула руку. Фигура в куполообразном шлеме вложила в её ладонь толстый цилиндр.
— Отметить неспособность правильной реакции на химические вливания, — сказала она и прижала цилиндр к голове подростка. Раздался влажный глухой удар, и глаза закрылись. Женщина отступила, свежие ярко-красные пятна появились на её рукаве рядом с более тёмными и сухими.ПЕРЕРОЖДЕНИЕ
Другая фигура в таком же куполообразном шлеме наклонилась, схватила Сигизмунда за лодыжку и потащила по блестевшему полу к металлической двери, которую он раньше не заметил. Когда дверь открылась и его втащили внутрь, он услышал, как женский голос последовал за ним, слова затихавшим гулом скользнули вдаль.
— Немедленная агрессивная реакция не уменьшается, отметить как вероятный двенадцатый тип..Позже он будет помнить только сны.
Его оставили на полу в металлическом помещении. Он подтянулся и попытался добраться до двери, прежде чем она захлопнется. Руки и ноги по-прежнему были онемевшими и медленными, и замки с лязгом встали на место, когда его кулак ударил по потёртому металлу двери. Он прислонился к ней лбом, задыхаясь.— Почему ты ушёл?
— Свет солнцаОн уже начинал оборачиваться, что они нашли на но этот развопрос остановил его. Мальчик узнал голос, но не вполне понимал, кому тот принадлежит. Сиву? Коробану? Йель?А может...
Волна смеха заставила его повернуть голову. Металлическое помещение представляло собой голую коробку. Противоположную стену занимал ряд тяжёлых противовзрывных дверей. Жёлтые и чёрные полосы отмечали зубчатую щель, по которой они открывались. Яркий бело-голубой свет исходил от решёток на потолке. Дюжина или больше юношей стояли или сидели. Не было двух одинаковых: меньше, крупнее, мускулистые, худые, с бледной кожей и смуглые. Он заметил, что все выглядели примерно одного возраста. Он почувствовал, как онемевшие мышцы напряглись, приготовилисьКолонна созданий перед ним застыла.
Сигизмунд не ответил. Его взгляд переместился на остальных подростков. Они не выглядели единымиМальчик открыл рот, но все они выглядели опасными. Возможность внезапного насилия исходила от нихчтобы ответить, как тепло от огняи потянулся к поникшим плечам. Он чувствовалОказалось, как онемение в мышцах проходит, в голове проясняетсячто его рука багряного цвета. Была боль, но это не имело значенияПлачущее существо обернулось. Он сможет сражатьсяЕго лицо скрывала металлическая маска с прорезями для глаз, если потребуетсяобтянутая содранным лицом Коробана.
— Прекрати. — Один из подростков на краю комнаты. Он был крупным, с длинными конечностями. Яркие синие татуировки зверей, наполовину кошачьих, наполовину орлов, усеивали его тёмно-коричневую кожу.
— Просто смотрю, что это за последний соискатель. — Юноша со шрамом и серебристо-синими волосами пожал плечами, всё ещё глядя на Сигизмунда. — Знаешь, это ''соревнование''. Не все пройдут через то, что будет дальше. Не все ''переживут'' то, что будет дальшеМальчик проснулся.
— И ты справишься? — спросил другой подросток с кислотными клеймами на предплечьях Он попытался встать, попробовал дотянуться до оружия. Конечности не двигались. Пару секунд он напрягал силы, потом заметил, что его руки, туловище и выкрашенной ноги стянуты ремнями. Он замер, чувствуя спиной какой-то изогнутый лист металла. Из его рук и шеи торчали иглы, к которым тянулись трубки. В комнате, где он лежал, гудели машины. Люди в зелёный цвет щетиной на головеглянцево-серых комбинезонах и выпуклых шлемах ходили между рядами экранов. Юноша со шрамом снова пожал плечамиВ воздухе стоял запах химикатов, густой и чужеродный.
— Это не подлежит сомнениюПрямо перед ним стояла женщина. Вопрос в томБелки её глаз имели жёлтый оттенок, ''кто из вас'' справится? — Несколько человек посмотрели а лицо выглядело так, словно его с усилием натянули на негокости под ним. — Кто из вас вообще знает, что происходит? Держу пари, что дикий мальчик имеет об этом меньше представления, чем о томНа скулах собрались морщины, как не испражняться а на пол. Мы здесь ради легионов нового Императорашее висели складки кожи. Нас сортируютОна носила белую униформу с жёстким воротником, анализируют, классифицируют и оцениваютзастёгнутую спереди на два ряда пуговиц. Если мы пройдём, мы будем переделаны, переродимся. Потерпишь неудачу, и ты даже не станешь пятном крови на ботинкеПравый рукав покрывала корка из засохших тёмно-красных пятен.
— И ты этого хочешьНаклонив голову, высокородный? — спросил юноша женщина перевела взгляд с синими татуировкамиглаз Сигизмунда на пищавший экран, привинченный к раме рядом с его головой. Он заметил, что правую сторону её черепа заменяет металлическая пластина.
— Отличный способ избавиться от мусора, — сказал тот, что со шрамами от ожогов, подняв головуОна наклонилась ближе. Его глаза были бледно-серыми, а кожа пепельно-белой, как могильная пыльИзящная механическая рука из хромированного металла выдвинулась из её плеча и поднесла толстую линзу к правому глазу. Несколько подростков рассмеялись. Высокородный юноша открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервали. — Ты боишься, высокородный? Вот почему ты так много болтаешь? Я имею в виду, ты выглядишь как положено, но что это у тебя на лице? Это должно изображать шрам от лезвия?
— Твоя семья заплатила за тоВ первую секунду мальчик не понял, чтобы тебя порезали, а? Маленький знак войны, который можно носить с красивым украшениемчто вопрос задан ему. Было больно? Ты плакал?
Высокородный юноша рванулся вперёд, сжимая кулаки и напрягая мышцыЧто он помнит. Тот, что с кислотными клеймами, оторвался от полаКартину того, как выпущенная пружина. Заострённый осколок металла, который он прятал в руке, устремился в рёбра высокородного. Глаза юноши начали расширяться, когда он понял, что происходит Смерть выходит из дождя и что он ничего не может сделатькак летающая машина изливает на него свет, чтобы остановить этоа затем.
Сигизмунд врезался в подростка с ожогами от кислотыСтиснув зубы, его ладони сжали руку, державшую шип. Сигизмунд понял, что тот силён, гораздо сильнее, чем предполагало его худощавое телосложение, достаточно силён, чтобы вырвать оружие и зарезать Сигизмунда, а затем заколоть того, кого выбрал. Однако на это потрясённое, сбившееся мгновение юноша потерял равновесие. Сигизмунд вывернул державшую заточку руку и вонзил осколок заострённого металла в торс подростка. Тот ахнул, внезапно замерев. Шок затопил его глаза. Его рот зашевелился. Затем пошла кровь, хлынувшая изо рта, когда он упал. Сигизмунд посмотрел на него сверху вниз, опустился на колени и закрыл глаза. Когда он встал, то увидел комнату, полную уставившихся на него глазженщину.
Темнокожий подросток с яркими татуировками подошёл и наклонился, изучая заточку, по-прежнему торчавшую из-под рёбер мёртвого юноши. Он посмотрел на высокородногоЕё губы дрогнули.
Юноша со шрамом на лице взглянул на СигизмундаОна отступила, по-прежнему улыбаясь. В этом взгляде был страхРука, страх и ещё гневдержавшая линзу у её правого глаза, откинулась на плечо.
Украшенные полосами двери открылисьК мальчику подошёл человек в куполообразном шлеме с лицевой панелью, гладкость которой нарушала только светящаяся синяя полоса на уровне глаз. Резко просунув открытую ладонь под челюсть Сигизмунда, он поднял тому голову. Мальчик напрягся, сопротивляясь, но глянцево-чёрная перчатка стиснула его так, что показалось, будто под ней скрываются железные пальцы. Другой рукой человек достал устройство, похожее на пистолет со стволом из зазубренных игл. Подняв прибор, он приблизил наконечник на расстояние ладони от шеи Сигизмунда и нажал на гашетку. Фигуры Пакет игл впился в зеркальных забралах кожу мальчика, и под ней вспыхнула боль. Он не разжал губ. Женщина по-прежнему смотрела на него и тяжёлых серых доспехах хлынули внутрь с шоковыми дубинками в рукахулыбалась.
Он больше никогда не видел ни высокородного юношуСигизмунд увидел, что помещение простирается в обе стороны от того места, где он висел на раме. Держатели справа пустовали, ни ещё кого-либо из но на тех, кто был с ним в камеречто находились слева, лежали тела. Их смешали с сотнями другихОдни шевелились, разбили на группысодрогаясь или напрягаясь в ремнях, снова объединили и разделилидругие, прогнали через проходы и дверис закрытыми глазами, пока Сигизмунд не обнаружил, что дрожит в каньоне между стенами из раздавленных обломков и разбитого щебнядвигались. Пол покрывал лёд, и холодная жидкость падала К рукам большинства из беззвёздной тьмы наверхуних подходили трубки.
— ''Если найдёшь дверь и войдёшь до тогоЖенщина направилась к следующей раме. Подросток на ней лежал неподвижно, как отключат свет, то поешь''смежив веки. Незнакомка нажала несколько кнопок на раме, — прокричал гулкий голос из парившей мешанины сенсорных линз и вокстянущиеся к его рукам трубки дёрнулись: по ним толчками потекла молочно-передатчиковбелая жидкость. Глаза юноши открылись. Сигизмунд поднял головуЖенщина поджала губы, но плававшая штука уже поднималась в воздухзатем широко раздвинула ему веки. Затем некоторые из остальных побежали вперёдХромированная рука, в узкие проходывыдвинувшись над плечом, вновь поместила линзу перед глазом хозяйки. Секунду спустя Сигизмунд услышал поблизости звериный вой Отойдя на шаг, она что-то прошипела сквозь зубы и тоже бросился бежать, не оглядываясь, протянула руку. Человек в куполообразном шлеме вложил ей в ладонь какой-то толстый цилиндр.
Он не успел добраться до двери вовремя. Он выжил, но не поел. Потом всё началось снова. Он понял, что те, кто побежал, как только вокс-голос замолчал, были теми, кто совершал пробежки раньше. В следующий раз он был одним из них. Он так и не добрался вовремя до двери — Отметить отсутствие надлежащей реакции на другом конце лабиринта. Он начал задаваться вопросом, удавалось ли это вообще хоть кому-нибудь. Он продолжал пытаться, даже когда голод и усталость тянули его всё ниже и ниже в такое место, где он не был уверенхимические вливания, жив ли ещё или это просто последние секунды жизни— сказала она, разыгрывавшиеся в его после чего прижала цилиндр к головеподростка.
В конце концов это просто прекратилосьРаздался влажный глухой стук, и глаза закрылись. Потом его накормили серыми кусочками пасты Женщина отступила. Свежие ярко-красные брызги появились на её рукаве рядом с химическим привкусом. Они позволили ему отдохнутьболее тёмными и сухими пятнами.
Затем они снова начали пытаться убить его. Они пытались до изнеможения загонять его через промежутки между грудами обломков и каменными шпилями, он постоянно бежалДругой человек в таком же куполообразном шлеме наклонился, преследуемый какофонией криков и воя. Снова схватил Сигизмунда за лодыжку и снова без цели или обещания отдыхапотащил по глянцевитому полу к металлической двери, и которую тот заметил только шоковые дубинки фигур с визорами. Другие сломались, упали, не в силах идти дальшесейчас. Некоторые повернули Когда дверь открылась и побежали обратно тем же путёмего втащили внутрь, которым пришлиголос женщины донёсся туда вслед за ним. Сигизмунд не виделЕё монотонная речь затихала, что с ними случилосьотдаляясь.
Ночи и дни исчезли. Он просыпался в камере, слишком маленькой, чтобы лечь, затем в гулком зале, наполненном таким ярким светом, что он не мог открыть глаза, не ослепнув. Цифры гудели на него из решёток динамиков. Он доходил до конца погони, и кто-то выкрикивал ему несколько слов. Первые два раза он — Немедленная агрессивная реакция не ответил. Холодная вода, лёд, голод и снова темнота, слепящий свет и гудящие голоса. В третий раз что-то щёлкнуло в затуманенных глубинах его разума, и он ответил на выкрикнутые слова последовательностью цифр. Циклы света, тьмы и истощения закончились. Они снова подключили его к аппаратам. Жидкость закачали в его кровьуменьшается, пока он висел на металлической рамеотметить вероятность двенадцатого типа. Они позволили ему поспать. Он начал задаваться вопросом, вернётся ли в мир живых или попадёт в страну мёртвых.
Наконец он проснулся и обнаружил, что Смерть вернулся за ним. Гигант снял железное лицо. У него были зелёные глаза и черты лица, которые выглядели почти человеческими. Его бронированная кожа была серой с белыми пятнами на плечах. Мужчина в синей униформе стоял рядом с гигантом, его пальцы двигались по светившемуся инфопланшету.
— Физические и когнитивные оценки находятся Его бросили на высоком уровнеполу в металлическом помещении. Приподнявшись, — сказал мужчинаон попробовал добраться до двери, пока её не отрываясь от прокручивавшихся данныхзахлопнули. — Имеется устойчивость к психотропным вливаниямОнемевшие руки и ноги по-прежнему двигались медленно, но и замки с лязгом защёлкнулись в терпимых пределахтот же миг, как Сигизмунд ударил кулаком по исцарапанной стальной створке. Никаких индикаторов психического потенциала. Оценка подтвердилаОн прислонился к ней лбом, что он подходит для перехода к начальной имплантациизадыхаясь.
— Большинство измерений Услышав переливы смеха, мальчик повернул голову. Металлическое помещение представляло собой голую коробку. Стену напротив занимал блок тяжёлых взрывозащитных дверей. Косые жёлто-чёрные полосы отмечали линию соприкосновения зубцов, по которой открывались створки. Из решёток в потолке струился яркий бело-голубой свет. В комнате стояли или сидели не меньше дюжины ребят. Все юноши выглядели по-разному: невысокие, рослые, мускулистые, худощавые, бледнокожие и оценок подтверждают первоначальную классификацию к седьмому типусмуглые. Сигизмунд заметил, что на вид все они примерно одного возраста. Он ощутил, как его оцепеневшие мышцы напряглись, — ответил мужчинаприготовились.
— Психологические и физические признаки двенадцатой и шестнадцатой категорий и одинокий признак девятнадцатого типаНе отвечая, — сказал мужчинаСигизмунд оглядел других подростков. — Всё Они не казались сплочёнными, но каждый из них представлял опасность. Угроза внезапной вспышки насилия исходила от них, как тепло от огня. Мальчик почувствовал, как проходит онемение в пределах допустимой совместимостимышцах, рассеивается муть в голове. Сигизмунд испытывал боль, но это не имело значения. Он сможет драться, если потребуется.
Смерть подошёл ближе. От него пахло маслом и чем— Ты умеешь разговаривать? — едко усмехнулся юноша со шрамом, по-то ещё, что напомнило Сигизмунду о пряностях, горевших на зимних кострах в кочующих лагерях. Он почувствовал, как кожу покалывает, а инстинкт попытаться убежать скручивается в его кишкахпрежнему улыбаясь.
Они дали ему новое сердце на Луне. Только позже он понял— А ты справишься? — спросил другой подросток, что впервые покинул Терру. Было просто ещё одно путешествие, сначала вверх и вниз по лабиринту залов и коридоров к посадочной платформе с кислотными клеймами на склоне горы под звёздным ночным небом. На платформе стояла летающая машина размером с самое большое здание, которое он когда-либо видел. Они дали ему костюм из прорезиненной ткани со спиральными символами предплечьях и цифровыми кодами, которые он не мог прочитать. Было ещё больше таких, как он, группы подростковочень коротко стриженными волосами, двигавшихся вперёд к открытым дверям выкрашенными в боку машинызелёный цвет.
Ещё больше гигантов стояло рядом с ней и в открытых дверях. Сигизмунд заметил, что у каждого из них на броне были белые полосы, но не было двух одинаковых. Серый цвет их доспехов отличался, как будто цвет соответствовал какому-то принципу, но не точности. Правая рука одного была красной от плеча до пальцев, другого покрывали шрамы тёмно-серого и белого цветов. Они наблюдали за подростками горящими глазамиЮноша со шрамом снова пожал плечами.
Сигизмунд почувствовал— Без вопросов. А вот в чём вопрос, как ледяной воздух ударил ему так это в лицотом, кто ''из вас'' справится? — Несколько человек посмотрели на него. — Кто из вас вообще знает, что происходит? Готов поспорить, дикому мальчику известно об этом даже меньше, и посмотрел чем о том, что испражняться на уходившие к горизонту зубчатые скалы и снегпол некультурно. Он задумалсяМы здесь, так как далеко отсюда до кочующих лагерейнужны легионам нового Императора. Нас сортируют, анализируют, до Йель классифицируют и остальныхоценивают. Он ждал и терпелЕсли мы пройдём, то будем переделаны, ожидая шанса вырваться на свободупереродимся. Потерпишь неудачу, и вот она, свобода, лежавшая от тебя даже пятна крови на этом чёрном горизонтеботинке не останется.
Он двинулся к краю платформы— И ты этого хочешь, высматривая возможность спрыгнуть на заснеженный склон. Тогда один из гигантов переместился, встав между ним и краем. Это существо не смотрело прямо на него, но Сигизмунд почувствовал, что оно знает, что он задумал, а затем, прежде чем появился шанс поискать другой путь, они двинулись к машине. Они пристегнулись ремнями безопасности, когда она начала реветь и дрожать. Двери закрылись. Машина накренилась, и он ощутил вибрацию полёта, но затем наступила внезапная тишина, и тяжесть исчезла из телавысокородный? — спросил юноша с синими татуировками.
Когда они приземлились снова, двери машины открылись — Меня добровольно включили в пещеру из гладкого тёмного камня с изогнутыми стенами и потолком, закрытым большой круглой перегородкой из металлических листьевпроцесс. Первый шаг, который он сделал, заставил его подпрыгнуть через пространство, и когда он приземлился, ему показалось, что земля может отпустить его в любой моментЯ — подарок моей семьи новому Империуму.
Они отвели его в комнату— Ты боишься, похожую на внутренность яйца. Стены были зеркально гладкими. На полу виднелись круглые лужи воды. Очень высокие фигуры в текучих чёрных комбинезонах и серых мантиях скользнули вперёд и обдали его тонким туманом, пахнущим химией. Туман холодил кожу. Они метнулись прочьвысокородный? Поэтому так много болтаешь? В смысле, и он заметилвыглядишь ты как надо, но что они передвигаются там у тебя на пружинистых чёрных ходулях.лице? Якобы шрам от клинка?
Две женщины остались, одна молочно-бледная, в серой мантии, с хромированными волосами. У второй было серебряное лицо, и трубки вились по гладкой поверхности её комбинезона. Кусочки полированной металлической сетки свисали с неё, подёргиваясь, хотя воздух был неподвижен. Сигизмунд понял, что она парила в полуметре от пола— Ах ты, слив вонючий! — прорычал юноша со шрамом и когда она подошла к нему, это выглядело так, как будто она скользила по глубокой воде. Серебро её маски поблёскивало в тусклом светешагнул вперёд.
— ''Боги смерти идут!'' — прозвучал в памяти голос Короля ТруповСигизмунд заметил, что мышцы на спине у него задвигались, как для рывка. — ''Они пришли выбирать! Они пришлиПарень с кислотными клеймами по-прежнему сидел на полу, чтобы дать нам вечную жизнь!''держа руки на коленях ладонями вниз.
Он огляделся, но не увидел никакой двери, даже той— Твоя семья заплатила за то, через которую вошёл. Гигант в сером и белом стоял прямо за ним. Гнев и страх всколыхнулись в Сигизмунде. Не было ни выходачтобы тебя порезали, ни пути назада? — произнёс он. Он закончит здесь— Маленькая боевая метка, и пути назад нетподойдёт к какому-нибудь миленькому украшению.Было больно? Ты плакал?
Гигант в сером подтолкнул его Высокородный юноша рванулся вперёд, сжимая кулаки и напрягая мышцы. В движение не было вложено особой силыЗаклеймённый подросток оторвался от пола, но Сигизмунд ощутил за этим прикосновением силу горного обвалакак распрямившаяся пружина. Он развернулсяЗаострённый осколок металла, нырнулкоторый он прятал в руке, пытаясь проскочить мимо гиганта. Кулак сомкнулся на его шее и оторвал его от полаустремился к рёбрам знатного парня. Он брыкался Глаза юноши начали расширяться: он осознал и царапалсято, извиваясьчто происходит, даже когда почувствовал, как бронированные пальцы впились в мясо шеи и позвоночник. Он смотрел в глаза гигантато, красные на фоне белого шлемачто он никак не сумеет этому помешать.
— Ты согласишьсяСигизмунд врезался в подростка с ожогами от кислоты и схватил его обеими руками за кисть, — прорычал державшую заточку. Мальчик понял, что противник силён. Гораздо сильнее, чем может показаться из-за его худощавости, достаточно силён, чтобы вырвать оружие и зарезать Сигизмунда, а потом заколоть намеченную жертву. Однако на миг они оба ошеломлённо пошатнулись, и юноша с ожогами потерял равновесие. Вывернув подростку руку с оружием, Сигизмунд вонзил кусок заострённого металла ему в туловище. Тот охнул, резко застыв. Глаза у него помутнели от потрясения, губы зашевелились. Затем изо рта у парня хлынула кровь, и онрухнул. Мальчик посмотрел на него сверху вниз, опустился на колени и зажмурился.
— Отпусти егоПоднявшись, — произнёс женский голос. Хватка он увидел, что все ребята в комнате пристально смотрят на шее Сигизмунда не ослабла. — Истинное согласие не достигается угрозой. Отпусти егонего.
Пальцы разжалисьТемнокожий подросток с яркими татуировками подошёл к телу, наклонился и Сигизмундизучил заточку, задыхаясь, рухнул по-прежнему торчавшую из-под рёбер мёртвого юноши. Посмотрев на каменный пол. Женщина в серебряной маске подплыла к нему ивысокородного, прежде чем он успел среагировать, взяла его под руку и подняла на ноги.парень заговорил:
Он колебался, как будто произнести имя означало отказ от части себяПодросток оглядел ребят, наблюдавших за которую ним. Никто не ответил. Тогда он боролся, от части себя, которая найдёт выход из этого подземного мира чудовищ и ведьмобернулся к Сигизмунду.
— Старое имя… Я — Гелиоса. — Она указала Юноша со шрамом на лице взглянул на другую женщину в серой мантииСигизмунда. — А это моя дочь, Андромеда, шестнадцатая, носящая это имяВ его глазах жил страх. Старые имена… Мы все носители историиИ не только страх, Сигизмунд, ты знал об этом? Каждая жизнь переносит прошлое в будущее. Во всех людях есть принцип всеобщего, который пытается выразить себя. Для некоторых он никогда не получает возможность всплыть на поверхность. Для других он переделывает иха ещё гнев.
Она подняла руку— Отойди от меня, — злобно произнёс он и паук с серебристыми металлическими лезвиями скользнул из темноты наверху. Сигизмунд обратил внимание на канавки и каналы, которые пересекали каменный стол и спускались по его бокам повернулся спиной к зеркальным лужам воды в полумальчику.
— Мы собираемся сделать с тобой что-то ужасноеПройдя мимо аристократа, Сигизмундсел у стены. Многие, Он не глядел ни на самом деле большинство из техкого, кто подвергается этой трансмутации, не выживаютно наблюдал за всеми. ''Ты'' можешь не выжить, хотя что-то подсказывает мне, что ты этого не допустишь, если сможешь, и я, со своей стороны, надеюсь, что ты выживешь. Я не совершаю обряды над большинством претендентов, которых приводят сюда, но я проведу его над тобой… Если ты позволишьНа пальцах у него засыхала кровь.
— Матриарх Гелиоса..Двери в косую полоску открылись. — прорычал гигант Внутрь хлынули люди в серомшлемах с зеркальными забралами и тяжёлой серой броне, но женщина по имени Андромеда шагнула вперёддержащие в руках шоковые дубинки.
Гигант покачал головой, но больше ничего не сказал. В его молчании был гнев.
— Выбор есть всегдаМальчик поднял голову, — ответила Гелиосано летающая штуковина уже набирала высоту. — Даже если альтернатива — умеретьЗатем некоторые из ребят понеслись вперёд, это выборв узкие проходы. Идти дальше, выживать, иметь возможность стать — это Секундой позже Сигизмунд услышал поблизости звериный вой и тоже выборбросился бежать.
— Кем я стану? — спросил онОн не успел добраться до двери вовремя. Он выжил, но не поел.
— Как ты думаешьПотом всё началось заново. Сигизмунд понял, кем ты станешь? — сказала оначто те, кто сорвались с места, как только вокс-голос замолчал, уже бегали здесь. В следующий раз он тоже сразу же помчался к цели на другом конце лабиринта, но опять опоздал. Мальчик уже спрашивал себя, удавалось ли это вообще хоть кому-нибудь. Он не сдавался, хотя голод и усталость всё тяжелее давили на него, и Сигизмунд уже не понимал, жив ли он ещё или же в голове у него прокручиваются последние секунды перед смертью.
— Одним из них, — сказал он, кивнув в сторону гигантаНаконец всё это просто закончилось. Потом его накормили серыми брусками клейкой массы с химическим привкусом. Ему позволили отдохнуть.
— Я Ночи и дни слились воедино. Он просыпался сначала в камере, такой маленькой, что не знаюмог вытянуться там, что это значиткогда лежал, затем в гулком зале, где сиял яркий свет, ослеплявший мальчика всякий раз, — сказал когда он открывал глаза. Из решёток динамиков монотонно звучали наборы чисел. После окончания погони кто-то выкрикивал ему комбинацию слов. Первые два раза онне ответил.
— Чего ты боишьсяХолодная вода, Сигизмундлёд, что это значит?голод и вновь темнота, слепящий свет и монотонные голоса.
— Существо В третий раз что-то щёлкнуло в недрах его затуманенного разума, и Сигизмунд отреагировал на выкрикнутые ему слова, назвав группу чисел. Циклы света, тьмыи измождения закончились. Его снова подключили к аппаратам. Пока мальчик висел на металлической раме, в его кровь закачивали какую-то жидкость. Ему разрешили поспать. Теперь он задавался вопросом, посланное молиться за ради чего старается: чтобы вернуться в мир живыхили попасть в страну мёртвых.
Гелиоса рассмеяласьНаконец он проснулся и обнаружил, коротко что Смерть вернулась за ним. Гигант пришёл без железной личины. Оказалось, что у него зелёные глаза и холоднопочти человеческие черты. Он носил серую бронированную шкуру с белыми пятнами на плечах. Рядом с великаном стоял незнакомый мужчина в сине-зелёном мундире, чьи пальцы бегали по светящемуся инфопланшету.
Она протянула руку к каменному столу под пауком с лезвиями.— Тип заверен?
Сигизмунд взглянул на гиганта, а затем забрался на стол. Камень холодил спину. Он посмотрел на висевшие над ним лезвия. Что-то обвилось вокруг его рук — Большинство измерений и ноганализов подкрепляют первоначальную классификацию, крепко сжимая. Он услышалседьмой тип, как потекла вода. Над ним щёлкнули серебряные паучьи конечности— ответил мужчина.
Он вынырнул из омута воспоминаний под стук второго сердца. Он быстро встал— Приемлемо, рука потянулась к хирургическим скобкам, и прижжённая плоть сползла по середине груди— сказала Смерть после долгого молчания.
— Жив, в этом нет сомнений, — раздался голос.
— ИнтересноЛишь позже он понял, что впервые покинул Терру. Тогда это ощущалось просто как очередное путешествие, начавшееся с того, что Сигизмунд поднялся по лабиринту залов и коридоров наружу, к посадочной платформе на склоне горы под звёздным ночным небом. Там стояла летающая машина размером с самое большое здание, которое он заговорит или это придёт позже?когда-либо видел. Ему заранее вручили костюм из прорезиненной ткани с символами двойной спирали и непонятными для него цифровыми кодами. На площадке он увидел других подростков, похожих на него, построенных в квадраты. Они двигались к открытым дверям в боку машины.
Помещение было маленьким и металлическимКак в проёме, пахло человеческим потом так и спёртым воздухомрядом с кораблём стояли гиганты. Исчез гладкий чёрно-серый камень Луны. Гравитация притягивала егоСигизмунд заметил, что у каждого из них на броне есть белые участки, когда он двигалсяоднако все великаны различаются между собой. Воспоминания о кочующем лагере и буре ощущались такИх серые доспехи имели разные оттенки, как будто они вотцвет соответствовал какой-вот хлынут обратно то норме, но её не требовалось соблюдать в глазаточности. У одного правая рука была красной от плеча до пальцев, доспех другого будто исполосовали белые и тёмно-серые шрамы. Они наблюдали за подростками светящимися глазами.
— Гипнотическое оцепенениеЛедяной воздух впился Сигизмунду в лицо. Посмотрев на зубчатые скалы и снег, что уходили к горизонту, он задумался, как далеко отсюда до бродячих лагерей, до Йель и остальных. Мальчик ждал и терпел, — сказал тотнадеясь, что с худым лицом. ему выпадет шанс вырваться на волю, — Они погрузили его на долгое времяи вот она, свобода, лежит в той чёрной дали.
— ПолагаюОн зашагал к краю платформы, высматривая возможность спрыгнуть на заснеженный склон. Тогда один из гигантов переместился так, чтобы встать между ним и обрывом. Хотя существо не смотрело прямо на него, Сигизмунд почувствовал, что весь оно разгадало его замысел. Шанса поискать другой путь от Солярмальчик не получил: пришлось идти к машине. Пока ребята застёгивали фиксаторы, она начала реветь и дрожать. Двери закрылись. Машина накренилась, — сказал тотпотом он ощутил вибрацию при полёте, что улыбалсяно затем неожиданно наступила тишина, и его тело утратило вес.
Сигизмунд не ответилКогда они снова сели, но почувствовалдвери отсека открылись в пещеру из гладкого тёмного камня с изогнутыми стенами и потолком, что слова в его мыслях связались со знаниемзакрытым большой перегородкой-диафрагмой из металлических листьев. При первом же шаге мальчик совершил длинный скачок вперёд, о котором а когда он и не подозревал. ''Гипновливание знанийопустился на пол, также называемое гипноиндоктринацией — процессему показалось, посредством которого соответствующим образом химически подготовленный субъект что связь с поверхностью может усваивать фундаментальные знания с помощью неактивного процесса. Уровень потерь среди испытуемых — двадцать три целых и четыре десятых процента''. — Яркие воспоминания и сновидения, — сказал худощавый. — Пока мозговая ткань перестраивается, чтобы приспособиться к дополнительным информационным слоям. Многие испытуемые полностью теряют способность видеть сны. Другие теряют части предыдущих воспоминанийразорваться в любой момент. Небольшое количество…
— ...испытуемых теряют всю идентичность, сформированную до гипновливания. — Сигизмунд закончил фразу.
— Что жЕго отвели в комнату с гладкими, как зеркало, стенами, похожую по форме на яйцо. На полу виднелись круглые лужи воды. Очень высокие создания в текучих чёрных комбинезонах и серых одеяниях, скользнув вперёд, опрыскали его каким-то аэрозолем, это подтверждаетпахнущим химией. Мелкие капельки холодили кожу. Когда существа метнулись прочь, Сигизмунд заметил, что они пичкают нам одно и тоже, — сказал претендент с улыбкой и шрамомпередвигаются на чёрных пружинных ходулях.
''Претендент''. Это слово заставило Сигизмунда моргнуть, когда он осмыслил его. Он снова моргнул, глядя на свои руки и мышцы, уже набухшие на предплечьях. Он знал, что это было результатом имплантатов, данных ему на Луне, органов первой фазы трансформации, его перерождения во что-то, что больше не будет по-настоящему человеком. Он почувствовал, как внутри всплывают другие слои запомненной информации. Должно быть, они отправили его сразу после первых стадий процесса и влили гипнознания в череп, когда корабль, пересекал звёздыОстались две женщины.
— Я Первая, с хромированными волосами и в сером облачении, выглядела молочно-бледной. У второй, с серебряным лицом, по обтекаемой поверхности комбинезона вились какие-то трубки. С неё свисали лоскуты флёра из полированного металла, которые почему-то колыхались в неподвижном воздухе. Сигизмундпонял, что она парит в полуметре над полом. Когда женщина направилась к нему, — сказал онпоказалось, глядя будто она рассекает воду на другие лицаглубине. Её серебряные черты поблёскивала в тусклом свете.
Пушечный снаряд попал в центральную часть сервитора-убийцы. Тот отлетел назад, врезался в металлическую стену и прыгнул на Сигизмунда. Он выстрелил снова, ещё одно попадание пронзило ядро сервитора. Существо откинулось на спину и забилось в конвульсиях, молотя стальным скорпионьим хвостом. Второй сервитор выскочил из-за угла, его руки и ноги вонзились в стену и потолок. Сигизмунд вскинул оружие, быстро, но недостаточно быстро. Сервитор-убийца протянул длинные руки из мёртвой плоти. Пушечный снаряд попал ему в голову. Он упал, кровь лилась из того места, где металлическая маска врезалась в мясо и череп под ней— Ты согласишься! — прорычал тот.
Он услышал торжествующий рык Гелдорана при выстреле— Отпусти его, но не оглянулся на другого претендента— произнёс женский голос. Инстинкт одинокого выжившего заставил его сосредоточиться только Хватка на себешее Сигизмунда не ослабла. Он ударил ногой по шее сервитора, пригвоздив того к полу, и выстрелил в остатки головы, затем вскинул оружие и выстрелил ещё раз в того, который скребся по палубе— Истинного согласия не достичь угрозой. Он пошёл вперёд, за угол, навстречу гудевшим завываниям остальных приближавшихся сервиторов, вынул обойму и плавным движением вставил новуюОтпусти его.
Сервиторы уже ждалиПальцы разжались, прижавшись к стенам. Они были из человеческого материалаи Сигизмунд, илизадыхаясь, по крайней мере, частично, но кибернетическая работа и манипуляции с плотью сломали их позвоночники и вправили суставы так, что они могли бегать повалился на четырёх конечностях, как кошачьи, или скакать, как прыгавшие обезьяны. Металл покрывал их черепа, а спины усеивали штекеры электрошокеровкаменный пол. Части мозговой ткани вырезали и поместили в грудную клетку и нижнюю часть туловища. Один смертельный выстрел в голову замедлит, но не убьёт их; для этого нужно полностью уничтожить их. Вдобавок ко всему, они были быстрыми, их было трудно убить, и они действовали со злобной хитростью. Сигизмунд уже сталкивался Женщина с ними в десятках тренировочных упражнений убийственного уровня и видел, как они победили трёх претендентовсеребряным лицом подплыла к нему. Этого следовало ожидать, если вы не усваивали полученные уроки. В тренировочных лабиринтах глубоко внутри корабля ни в чём нельзя было быть увереннымНе давая мальчику опомниться, она взяла его под руку и всё было испытанием. Каждое упражнение происходило вслепую; продолжительность, враг и условия всегда менялись. В предыдущих циклах их сбрасывали в жаркую зону с ядовитым воздухом и изменявшейся гравитацией. На этот раз они были облачены в серые неполные панцири и вооружены стаб-пушками, которые стреляли твердотельными пулями размером с большой палец человека. Их цель была проста — уничтожить сервиторов-убийц быстрее чем за пятьдесят минутподняла на ноги.
Сервитор прыгнул на Сигизмунда. Он выстрелил— Ты познал страдания, изменил прицел и выстрелил ещё дважды. Кровь брызнула из развалин черепа. Когти царапнули по левой руке. Он почувствовал, как стаб-пушка опустилась— сказала она, и дёрнул Сигизмунд с удивлением услышал в её обратно. Он нажал на спусковой крючок. Он ударил ногой. Взрыв пробил торс сервитора. Он снова ударил ногой, отправив труп в другого сервитора, который полз к нему по стене. Удар едва замедлил противника, но этого оказалось достаточно, чтобы он ткнул стволом пушки в грудную клетку и выстрелил сноваголосе нотку сочувствия.
Онемение распространялось от раны на рукеОн понял, но кровь уже сворачивалась. Другой сервитор подпрыгнул к потолку и вцепился когтями в решётку. Сигизмунд отступил на шаг и опёрся плечом в стену. Сервитор изогнулся и прыгнул. Он выстрелил. Снаряд попал в что лицоженщины — маска, прошёл сквозь шею и туловище. Существо упалорезные веки на которой смежены, конечности обмякли. Сигизмунд прицелился и выстрелил ещё раз. Выстрел пронзил другого сервитора от головы до живота. Тот повис с потолка, его когти по-прежнему цеплялись за пластины решёткибудто в безмятежном сне.
Сигизмунд опустил прицелПротянув руку, но не оружиеона дотронулась до его щеки. Позади него из-за угла вышли Ранн и Гелдоран, их лица и доспехи были забрызганы кровьюМальчик отпрянул от холодного прикосновения.
Ранн и Гелдоран посмотрели на СигизмундаОн колебался так, который отвернулся и пошёл обратно по коридорусловно назвать своё имя значило отказаться от той части себя, за которую он боролся.
Сигизмунд вставил магазин в пушкуЖенщина подняла руку, проверил и переключил предохранительиз темноты наверху выскользнуло устройство с серебристыми клинками, похожее на паука. Он поднял голову Мальчик заметил, что каменный стол пересекают борозды и встретился со взглядом Раннаканалы, которые спускаются по его бокам к зеркальным лужам воды в полу.
— За ИмператораВеликан покачал головой, — но больше ничего не сказал Гелдоран. В его молчании сквозил гнев.
Гелдоран выглядел так, как будто собирался снова заговорить, но Ранн поднял руку— У меня есть выбор? — спросил он.
Сигизмунд кивнул.— Кем я стану?
Зазвучали клаксоны. Лампы вспыхивали и мигали. Вдалеке по коридорам эхом разнёсся скрежет когтей— Одним из них, впивавшихся — сказал он, дёрнув подбородком в металл. Гелдоран начал двигаться, но Ранн был неподвижен, не сводя глаз с Сигизмундасторону гиганта.
Ранн ухмыльнулся:— Я не знаю, что это такое, — сказал он.
— Ты хочешь знать, частью чего являешься? — спросил Ранн, но не стал дожидаться ответа. — Мы — конец всего, что было. Всего. Мы собираемся снести это, а то, что отказывается быть снесённым, мы собираемся сломать и сжечь. Пепел, вот что мы собираемся оставить. Все короли и безумные правители, войны и ложь, вся кровь и жестокость, мы собираемся уничтожить это и оставить мёртвым на земле. Палачи прошлого, вот кто мы такиеГелиоса рассмеялась, коротко и ты знаешь, что будет после? Эпоха, когда мы больше не будем нужны, когда больше ''никогда'' не понадобятся такие, как мыхолодно.
— Ни в чём нельзя быть уверенным, брат. Вот почему мы должны бороться за этоОна простёрла руку к каменному столу под пауком из клинков.
Шум воющих голосов был оглушительнымСигизмунд кивнул, когда первый сервитор-убийца повернул за уголи клинки стремительно опустились.
— Сейчас! — крикнул Сигизмунд, и все трое вскочили на ноги, поднимая оружие. Сигизмунду показалось, что он услышал смех Ранна, когда прогремели первые выстрелы.
''На него взирали две пары глаз. Одна — Вы нашли себяна лице худом и тёмном, другая — сказал Фосс. Он улыбалсяна лице с узлом уродливых шрамов, когда записывалпересекавших щёку, думая о Ранневисок и рот. Капитан-штурмовик обладал величайшей способностью к откровенной правде и смехуТот сложился в ухмылку, которую Фосс когда-либо встречал в сыне Рогала ДорнаСигизмунд моргнул, засмотревшись.''
''— Я ничего не нашёл. Легион нашёл меняИнтересно, — сказал Сигизмунд. — Я принял он заговорит, или это.''придёт позже?
''— КажетсяОни находились в маленьком металлическом помещении, я начинаю пониматьгде неприятно пахло человеческим потом и спёртым воздухом. Исчез гладкий чёрно-серый камень Луны. Шевельнувшись, — сказал Фоссмальчик ощутил полную силу тяжести. — Это цепь становленияКазалось, от страха и потери к братству что воспоминания о бродячем лагере и идеализмугрозе сейчас снова встанут перед глазами.''
''— Я не идеалистГипнопотрясение, — сказал Сигизмундтот, что с худым лицом. — Его погрузили на долгое время.''
''— Вы чемпион и защитник клятв легиона, который веритПолагаю, что они не просто завоёвываютна весь путь от Соляра, но создают нечто большее, чем они сами. Вы неоднократно сражались за честь своего легиона— произнёс улыбчивый. Разве это не идеализм?''
''— Это долгСигизмунд не ответил, но почувствовал, что их слова связались в его мыслях со сведениями, — сказал Сигизмундо наличии которых он даже не подозревал.''
''«Гипновливание знаний, также называемое гипновоспитанием или гипнообработкой, — Конечнопроцедура, посредством которой субъект, подготовленный с применением соответствующих химических препаратов, это так..усваивает фундаментальные знания в ходе неактивного процесса. Показатель смертности среди испытуемых — пробормотал Фосс себе под носдвадцать три целых и четыре десятых процента».''
''— Мой ответ тебя не устраивает? — спросил Сигизмунд, Яркие воспоминания и в его словах было достаточно резкостисновидения, чтобы Фосс поднял голову— сказал худощавый. Холодный убийственный взгляд снова встретился — Связано с нимтем, что мозговая ткань перестраивается, и снова в затылке закричала волна страхаприспосабливаясь к дополнительным слоям информации. Многие испытуемые полностью утрачивают способность видеть сны. Другие лишаются части предыдущих воспоминаний. Небольшое количество.. Он подавил её.''
''— Если говорить откровенно, то да.испытуемых теряют все черты личности, не устраиваетсформировавшиеся до гипновливания, — сказал ондоговорил за него Сигизмунд.''
''— Почему?''Итак, отсюда следует, что они пичкают нас одним и тем же, — произнёс улыбчивый претендент со шрамами.
''— Я в это не верю«Претендент».''
''Осмыслив этот термин, Сигизмунд невольно моргнул. Второй раз он моргнул, когда посмотрел на свои кисти и мышцы, уже набухшие на предплечьях. Он знал, что причиной тому имплантаты, вживлённые ему на Луне, — Ты называешь меня лжецом? — Снова резкостьорганы первой фазы его трансформации, перерождения в то, что больше не будет человеком в полном смысле слова. Он почувствовал, как внутри всплывают другие слои сведений, обещание внедрённых в низком контроле голосапамять. Судя по всему, которое заставило бы волков мальчика отправили с Луны сразу же после первых стадий процесса и воинов ползти обратно во тьмувлили гипнознания ему в череп, пока корабль нёс его среди звёзд.''
''Фосс сдержал эмоции. Он вздохнул— Я Сигизмунд, — сказал он, потёр глазаглядя на лица других ребят.''
''— Я не думаюЭто Гелдоран, что вы лжёте, и также уверен в том, что не станете лгать, как и в том, что сияет свет Сол, но я думаю, что вы... — Он снова вздохнулотозвался улыбчивый, отложил планшет и взял флягу с водой. Жидкость внутри была такой же сладкой, как и всё остальное на этой планете. Он сделал глоток, завинтил крышку и поставил её кивком указав на стол. Сигизмунд по-прежнему наблюдал за ним, когда он снова взял планшет и перовторого парня. — Я думаю, вы разрываетесьА меня зовут Фафнир Ранн.''
''Тень промелькнула в льдисто-голубых глазах.''
''— Что?''Пушечный снаряд угодил в центральную часть сервитора-убийцы. Тот отлетел назад и врезался в металлическую стену, а затем оттолкнулся от неё и прыгнул на Сигизмунда. Выстрелив снова, Сигизмунд пробил сердцевину противника. Существо откинулось на спину и забилось в конвульсиях, молотя стальным скорпионьим хвостом. Второй сервитор выскочил из-за угла, вонзая в стену и потолок клинки на руках и ногах. Сигизмунд быстро вскинул оружие, но всё равно опоздал. Сервитор-убийца протянул к нему длинные руки из мёртвой плоти. Тут же в голову создания попал пушечный снаряд. Оно упало, и оттуда, где металлическую маску вживили в мясо и череп под ним, хлынула кровь.
''— Я думаюСигизмунд услышал, вы хотите поговоритькак Гелдоран торжествующе рычит, рассказать мне свою историю и причины своей верыпразднуя свой выстрел, но вам одновременно не нравится сам процесс, вам неудобнооглянулся на другого претендента. Это вам не подходит. Ваш мечПовинуясь инстинкту выживания в одиночку, ваш легион, ваш долг — они вам подходятон сосредотачивал внимание только на себе. Сидеть с человекомРезко опустив ногу на шею сервитора, который думает, что юноша прижал существо к полу и разнёс из пушки остатки его долг — найти и осветить истину — и, честно говоря, немного упрямым по-своему, — это вам не подходит. Это неудобно. Итак, милорд, вы разрываетесь между тем, чего хотите, и своей природой. И это подводит нас к другому конфликту, реальному — тому, который присутствует не только в рассказе, который вы мне поведали, а великому конфликту внутри вас, который заставляет вас отвечать «долг», когда я спрашиваю, почему вы делаете то, что делаетеголовы.''
''Долгая паузаЗатем Сигизмунд вскинул оружие и ещё раз выпалил в того, что корчился на палубе. Выражение лица Сигизмунда не изменилось. У Фосса появилось отчётливое ощущениеОн зашагал вперёд, за угол, навстречу монотонному вою остальных сервиторов, что если он не зашёл слишком далекоприближались к нему, то подошёл прямо к чертевынул магазин и плавным движением вставил новый.''
''Существа уже ждали, прижавшись к стенам. Их сконструировали на основе людей — Ты слишком много болтаешьво всяком случае, частично, — сказал но в ходе кибернетических имплантаций и операций над плотью им выгнули позвоночники и переставили суставы так, что они могли бегать на четырёх конечностях, словно фелиды, или скакать, как прыгучие обезьяны. Металл покрывал их черепа, а спины усеивали разъёмы для подключения электро-стрекал. Части мозговой ткани вырезали и поместили в грудную клетку, а также в нижнюю часть туловища. Один убойный выстрел в голову замедлит их, но не прикончит. Их нужно уничтожать полностью. Вдобавок ко всему они быстры, живучи и действуют со злобным коварством. Сигизмунд тихимуже сталкивался с ними в десятках учебных упражнений смертельного уровня и видел, низким как они выпотрошили трёх претендентов. Этого и опасным голосомследовало ожидать тем, кто не усваивал полученные уроки. — Ты быстро формируешь мнения В тренировочных лабиринтах глубоко внутри корабля царила неизвестность, и на основе скудной информации каждом шагу ждали испытания. Любое упражнение проходило вслепую: продолжительность, тип врага и условия всегда менялись. В предыдущих циклах ребят сбрасывали в жаркую зону с ядовитым воздухом и меняющейся силой тяжести. На этот раз их облачили в неполные комплекты серой панцирной брони и говоришьвооружили ручными пушками, когда разумным вариантом действий является молчаниекоторые выпускали твердотельные пули размером с большой палец человека. Им поставили простую задачу — истребить сервиторов-убийц менее чем за пятьдесят минут.''
''Фосс ждалОдно из существ прыгнуло на Сигизмунда. Он проделал долгий путь ради этого разговоравыстрелил, чтобы поговорить с воином из воиновсместил прицел и выпалил ещё дважды. Из разбитого черепа врага брызнула кровь. Левую руку юноши пробороздили когти. У него было такое чувствоОщутив, что оружие опустилось, ондёрнул ствол вверх. Он нажал на спуск, возможно, только что завершил и путешествиепушка содрогнулась. Взрыв словно выскоблил туловище сервитора. Сигизмунд пинком отбросил его труп в другое создание, и разговоркоторое ползло к нему по стене. Глаза Сигизмунда блеснулиУдар едва замедлил противника, но юноше хватило этого, чтобы прижать дуло орудия к грудной клетке сервитора и медленно последнее выражение, которое Фосс ожидал увидеть, ненадолго появилось на лице Лорда Храмовникавыстрелить снова.''
''— Я понимаюОт раны на руке расползалось онемение, почему ты нравишься Раннуно кровь уже сворачивалась. Другое существо, — сказал подпрыгнув к потолку, вцепилось когтями в решётку. Сигизмунд отступил на шаг и улыбнулсяупёрся плечом в стену. Сжавшись, убийца прыгнул на него. Юноша открыл огонь. Снаряд, попав в лицо создания, прошёл через шею и туловище. Создание упало, его конечности обмякли. Прицелившись, Сигизмунд выстрелил ещё раз. Пуля прошила третьего сервитора от головы до живота. Тот закачался под потолком: его когти застряли в сетчатых пластинах.''
''— Этот конфликт, который разрывает меня на части, — сказал Сигизмундчуть опустил оружие, и Фосс подумал, но не было ли направил его в последнем слове насмешливой ноткипол. — Какие силы, поПозади юноши из-твоемуза угла вышли Ранн и Гелдоран, сталкиваются во мне, Соломон Фосс?''чьи лица и доспехи покрылись брызгами крови.
''— И в противовес этому?''Ранн и Гелдоран посмотрели на Сигизмунда. Тот отвернулся и зашагал обратно по коридору.
''— Всё остальное.''
''— Мы проигрываем из-за тебя, — сказал Ранн, пока они вкладывали патроны в магазины. Сигизмунд выгнул бровьпосмотрел на него. Фафнир пожал плечами и вставил ещё один снаряд. — Ты тоже понимаешь, в чём дело, брат. Ты быстр и ловок, и ты умеешь убивать. Но ты бьёшься в одиночку. Вот так умирают воины, и вот так мы проигрываем.''
''— Посмотрим?''Сигизмунд защёлкнул магазин, подготовил пушку к стрельбе и поставил на предохранитель. Подняв голову, он взглянул Ранну в глаза.
== ТРИ ==— Ты знаешь, — заговорил Гелдоран. — У тебя есть гипноданные, ты слышал ответы начальников. Мы становимся воинами седьмого Легионес Астартес. Мы будем солдатами в каком-то крестовом походе.
'''ГОНЧИЕ ВОЙНЫ'''— За Императора, — произнёс Гелдоран.
— Брат СигизмундГелдоран выглядел так, будто собирался сказать что-то ещё, но Ранн жестом остановил его.
Он поднял голову — Мы становимся чудовищами, Сигизмунд, — проговорил Фафнир, и открыл глазаиониец слегка кивнул. Сержант Иск смотрел на него сверху вниз— Созданиями, которые будут крушить и убивать. Само наше существование породит столько же ужаса, сколько и надежды. Чудовища, воплощения смерти... На что бы уже ни насмотрелись звёзды, таких, как мы, они увидят впервые.
— Брат-сержант, — ответил Сигизмунд и начал вставать, чтобы отдать честь. Иск положил руку на наплечник Сигизмунда, останавливая его. Рука была из промасленного металла, сервосоединения и микропоршни обнажены, словно кость и сухожилия на конечности, с которой содрали кожу. Аугментация занимала всю руку Иска, пока не исчезала под изгибом наплечника. Его правая нога тоже была аугметической, заканчиваясь ступнёй с квадратным носком, похожей на миниатюрную версию ступни боевого титана. Он был с непокрытой головой, а его лицо и череп представляли собой оболочку из хрома и чёрного углерода. Два аугметических глаза светились красным светом над ртом и подбородком, которые остались единственными признаками того, что лицо когда-то было из плотивновь кивнул.
Ходили слухи, что он потерял половину тела из-за плотоядного нановируса во время штурма Луны— На такое ты точно не рассчитывал, когда Великий крестовый поход ещё не вышел за пределы Солнечной системы. От него мало что сохранилось для восстановления на службесражался, и он балансировал на грани погребения в дредноутечтобы выжить, пока не сказал, что переломает кости техноадептам тем, что от него осталось, прежде чем уснёт в ходячем гробу— добавил Ранн. По крайней мере, так говорили, и хотя никто и никогда не просил его подтвердить эти слухи, само тело было свидетельством его службы. Его отделение было вторым в составе 45-й штурмовой группы Десятого крестового похода VII легиона — подразделения «за линией фронта»Даже хуже, как часто называли их. Не просто первыми вступать в бойчем ты боялся, но и первыми бросаться на врага. Когда Десятый крестовый поход легиона наносил первый удар, 45-я была костяшками его кулака.да?
Голова Иска дёрнулась, Зазвучали сирены. Вспыхнули и его глаза зажужжализамигали лампы. Вдалеке по коридорам эхом разнеслись звуки, сосредоточившись похожие на клятвенном пергаменте щелчки ножниц, — когти впивались в руке Сигизмундаметалл. Они находились в погрузочном отсеке десантного корабляГелдоран двинулся с места, двести воинов в жёлто-чёрных цветах Имперских Кулаковно Фафнир, каждый стоял или сиделсловно застыв, воздух гудел от активной силовой брони, оружие звенело при последней проверке. Дым горячего сургуча поднимался оттуда, где слуги и сервиторы двигались среди воинов, прикрепляя к доспехам клятвенные бумагине сводил глаз с Сигизмунда.
Иск посмотрел на него, его глаза снова сфокусировались до жёстких точек красного огня.Ранн ухмыльнулся:
Сигизмунд долго молчал— Пошли! — прорычал Гелдоран, и они ринулись по коридору туда, где лязгали когти.
— Я не сомневаюсь в себеЮноши достигли участка, сержантгде туннель расширялся, но я знаю, что всегда есть вещи, которые больше нас, сильнее наса затем его края сближались вновь. Я не хотел бы оказаться в неравном положенииГелдоран показал череду боевых знаков, когда встречусь с нимии все трое прижались к стенам по обе стороны от сужения.
Ещё один долгий— Ты хочешь знать, красныйв чём мы участвуем? — спросил Фафнир, как лазерно не стал дожидаться ответа. — Мы — конец всего былого. Всего. Мы собираемся снести всё это, взгляда если что-то воспротивится, мы разобьём его и сожжём. Пепел — вот что мы оставим после себя. Все короли и безумные правители, все войны и ложь, вся кровь и жестокость... Мы повергнем всё это и бросим подыхать на земле. Палачи прошлого — вот кто мы такие. А знаешь, что придёт после? Эпоха, когда мы больше не будем нужны и уже ''никогда'' не понадобится кто-то вроде нас.
Иск протянул пергамент Сигизмунду— Уверенности нет ни в чём, который взял егобрат. Вот почему мы должны бороться за это.
— Благодарю, брат-сержант, — ответил он и склонил головуСигизмунд долго смотрел на Ранна. Сержант коротко кивнул и двинулся прочь, его поступь напоминала Из глубины коридора донёсся скрежет шестерёноксервиторов-убийц.
У города было название, но оно исчезло, как только прозвучал первый выстрел. Для стратегов и штабистов 786Первый сервитор-й группы Крестового похода — это стало зоной боевых действий 12-75/Основная. Для всех остальных в пределах боевой сферы это был просто город Ведьм. Он располагался на плато с сетчатыми полями, гидропонными куполами и ирригационными каналами, которые сияли на солнце, словно серебряная инкрустация. Люди обрабатывали эти купола, канавы и поля, собирая урожай зерновых культур, мякоть корнеплодов и цитрусовых, заполняли ими вагоны и отправляли по рельсам обратно в город. Почва представляла собой толстый слой старого вулканического пеплаубийца повернул за угол, сухого на жаре и плодородного при поливесопровождаемый шумным воем других. Землекопы и ирригационные работники подбирали осколки зелёного вулканического стекла целыми вёдрами, и кучи этого материала отмечали пересечения вившихся между полями дорог и тропинок. Когда солнце садилось в определённое время года, зелёное стекло светилось, как будто внутри каждого осколка были живые светлячки. В эти ночи фермеры танцевали и благодарили звёзды и землю за свою удачу и изобилиеГолоса существ оглушали.
Над плато и полями возвышался город. Гора в его сердце когда-то была вулканом, который покрыл землю у подножия пеплом, стеклом и пемзой. Он давно остыл и его склоны теперь обрамляли башни и здания. Дороги спиралью вились от десяти ворот у его основания к краю кратера. Башни окружали этот край, как шипы на короне. Внутри кратера лестница кольцами спускалась в холодное жерло горы, вниз и вниз, туда, где никогда не знали солнечного света. Никаких зданий на этом длинном спуске не было, только вырубленные в скале лестницы и ниши, и верёвки— Давай! — крикнул Сигизмунд, натянутые через пропасть и увешанные зелёным стеклом, которое звенело ночьювсе трое резко выпрямились, словно от ласковых прикосновений ветраподнимая оружие.
Другие города покрывали планету и даже усеивали спутники и планетоиды всей звёздной системыКогда прогремели первые выстрелы, но город и его гора были сердцем изобилия. Отсюда защита, традиции и стабильность объединяли людей планеты и системы. Хозяева города владели силой земли и воздуха, солнца и ночи. В разгар сезона солнца и снова в середине сезона бесплодия их слуги приходили и забирали тоионийцу показалось, что им причиталось: одного из ста молодых, выбранных для служения и, возможно, для того, чтобы самим стать хозяевами. Всё находилось в равновесии: давали изобилие и уверенность, а взамен получали должное, точно так же, как с землёй, которую поливали, а затем собирали урожай. Не было причин сопротивляться. Не было никаких причин делать что-либо, кроме как повиноваться и быть благодарнымон услышал смех Ранна.
Потом пришли корабли. Равновесие нарушилось, и мира и изобилия не стало.
Сигизмунд почувствовал, как двигатели «Лэндрейдера» заработали на максимальных оборотах. Ударная волна пронзила его тело''— Я ничего не находил. Шлем засветился янтарными рунами предупреждений. Он ощутилЛегион нашёл меня, как машина резко завертелась. Свет в отсеке сменился с жёлтого на красный. Что-то взорвалось в воздухе совсем рядом. Удары прокатились эхом по корпусу танка. Тот покачнулся и с грохотом покатился в другом направлении. Магнитные ремни, удерживавшие Имперских Кулаков, разомкнулись. — ответил Сигизмунд вскочил на ноги, когда «Лэндрейдер» снова накренился. Рядом с ним Ранн зарычал со смехом через громкоговоритель шлема— Я принял это.''
— ''Приближаемся к точке высадки, сопротивление высокое— Дело в долге.'', — раздался спокойный голос командира машины.
Шум двигателя нарастал''— Мой ответ тебя не устраивает? — спросил Сигизмунд с такой заметной резкостью, лязг гусениц вибрировал сквозь броню и плотьчто Соломон поднял голову.''
— Чтобы мы могли повергнуть наших врагов''Вновь поймав на себе холодный убийственный взгляд, он опять ощутил всплеск страха, подобный воплю, несущемуся откуда-то из задней части головы.Восс подавил это чувство.''
«Лэндрейдер» развернулся''— Если откровенно, когда правая гусеница на полной скорости включила задний ход. Ещё один визг лазерного разряда. Заскрежетали тормоза. С глухим стуком пневматики поршни распахнули штурмовые люки. «Лэндрейдер» продолжал буксовать. Грязь перехлёстывала через край пандуса, когда он вгрызался в землю. Сигизмунд, Ранн и братья по отделению устремились к выходу. Мир снаружи был размытым пятном охристого света. Сигизмунд быстро сбежал с рампы. Его нога ударилась о землю и погрузилась до середины голени. Шнур аметистовой молнии пронёсся мимо и поразил воина прямо перед ним. Броня взорвалась. Сигизмунд почувствовалто да, как взрывная волна отбросила его вправо. Он ощутил горький запах озона на языке. Вокс в ухе завизжал помехами. Поражённый молнией воин лежал на землене устраивает, превратившись в массу расколотого жёлтого и красного мяса. Поблизости была Сингулярность — одна из ведьмовских мерзостей города, тварь грубой психической силы и разрушениязаявил он.''
Ещё одна вспышка света и звенящий, похожий на звук бьющегося стекла крик, растянувшийся ''— Я в бритвенно-острую линию. Ещё несколько воинов упали, разорванные на куски, окровавленные. С неба посыпался град. Каждый кусок льда был красно-чёрным кулаком. Теперь Сигизмунд увидел линию траншей, тёмную границу, проведённую по земле. Красный лёд разбился о его наплечники. Товарищи по отделению были рядом и перед ним, россыпью бриллиантов устремляясь в кричавший на них мир. Он увидел парившую над землёй Сингулярность, напоминавшую растущее в мире слепое пятно, чёрно-пурпурную кляксу в реальности. На неё было трудно смотреть прямо, но при беглом взгляде она выглядела как застывший взрыв неонового цвета и кромешной тьмы. Она шипела, изгибаясь, земля и облака, казалось, искажались вокруг неё, словно матерчатая маска, туго натянутая на рот при вдохеэто не верю.''
Целью главного имперского наступления была ''Восс не вражеская передовая; а имперская линия поддержки и отступления, вкопанная в плато на целый километр позади самых дальних траншей на момент начала боевых действий. Таков был первоначальный генеральный план, когда стало ясно, что город не станет соглашаться с мандатом Единства: окружить гору, окопаться и начать медленную осаду, которая, как надеялись, даст плоды до значительных потерь для любой из сторон. Они завершили работы за три дня — отличный прогресс для человеческих сил. Корабли и самолёты патрулировали над горой на случай, если жители города совершат вылазку, попытаются прорвать или разорвать кольцо окружения. Они этого не сделали, и если в городе и находились какие-либо вооружённые силы, они не двинулись с места. Враг не возводил укреплений, и не было никаких признаков того, что он собирается это делать. Имперское командование начало задумываться об оптимизации сил и снабжения, необходимых для удержания осадыпозволил себе поддаться эмоциям. На планете были и другие городаВздохнув, и другие миры в системе, которые, вероятно, укрывали другие человеческие анклавы. Сопротивлению этого конкретного города, хотя он и был большим и политически значимым для долгосрочного согласия, предстояло пасть жертвой терпения, поэтому теперь больше беспокоились о том, чтобы он связывал как можно меньше ресурсов, насколько это было возможно. И пока стратеги рассчитывали, город оставался тихим и спокойнымпотёр глаза.''
Через три дня после завершения окружения гора обрушила на небо бурю. Огромный купол облаков накрыл город внизу''— Я не думаю, что вы лжёте, поднимаясь всё выше и вышеубеждён в том, что не говорил этого, волдырь красно-железно-серого цвета на синем небе. Дождь пошёл из облаковтак же твёрдо, капли как и в воздухе превращались в партом, что Сол излучает свет. Внутри извивались молнииНо я думаю, белые вспышки сменялись синимичто вы... — Ещё раз вздохнув, охристыми Соломон отложил планшет и малиновымивзял фляжку с водой. Ледяные пласты образовались Жидкость внутри оказалась такой же липко-сладкой, как и всё остальное на восходящем крае ударных волн этой планете. Отпив, он завинтил крышку и упали обратно поставил флягу на землюстол, потом опять взял планшет и перо. Время от времени взрыв окрашивал часть облака в чёрный цветСигизмунд по-прежнему наблюдал за ним. На это было больно смотреть— Я думаю, словно при сотрясении мозга с кровоизлиянием в глаза. Даже специалисты орбитальных ауспиков не могли смотреть на него прямо больше минутывы разрываетесь.''
На земле мертвецы и крики заполнили линии окружавших город траншей. Первая скатившаяся с горы взрывная волна превратила тысячи людей в мясную мякоть и кости в мешках из кожи. Вторая волна подняла мёртвых и живых вверх и обрушила обратно вниз. ''В воздухе пахло озоном и палёными волосами. Кровь трупов кипела в воздухе. В бункерах, вырубленных в стенах траншей, укрывавшиеся от ударных волн солдаты, прикусили языки, когда их мышцы свело судорогой. Кости трещали в грудных клетках. Светившиеся сферы разлетелись вдребезги. Взорвались сложенные снарядыльдисто-голубых глазах промелькнула тень.''
Затем появились Сингулярности. Они спустились по склонам горы к участку траншейных работ на западном плато. Облако дыма и огня расступилось перед ними. Для тех немногих, кто выжил в имперских линиях, они выглядели как нестройное облако светящихся фигур, словно бумажные фонарики, отрезанные от нитей. Солдаты смотрели, как они приближаются, гул наполнил их головы, оружие безвольно повисло в их руках; других рвало желчью, а затем кровью. Дождь превратился в град. Дыхание стало облачками льда. Сингулярности находились в полукилометре от передовой, когда солдаты направили оружие друг на друга или на самих себя. Сломанные руки вытаскивали чеки из гранат. Взрывы и беспорядочные выстрелы прокатились по линиям, распространяясь по мере приближения дрейфующих пятен света и черноты.''— Что?''
На запасных позициях офицеры изо всех сил старались привести подразделения в боевую готовность''— Полагаю, вы хотите поговорить, рассказать мне о вашей жизни, об основаниях для ваших воззрений, но одновременно вас не устраивает сам процесс. Вам неудобно. Находившиеся в резерве бронетанковые роты продвигались вперёд, гусеницы втаптывали остатки урожая в грязьПодобное занятие не для вас. Сингулярности остановилисьВаш меч, зависнув над траншеями. Они начали светитьсяваш легион, затем вспыхнуливаш долг — вот они вам подходят. Водители танков закричалиА сидеть с человеком, когда свет пронзил смотровые щеликоторый думает, ослепляя что долг требует от него искать и обжигая. Машины разворачивалисьосвещать истину, буксуя в грязи. Тяжёлый танк «Малкадор» повернул — и врезался в «Палача», честно говоря, у него тоже довольно непростой характер, — такое не для вас. От удара меньший танк завалился на бокВызывает неудобство. Стрелок в башне «Малкадора» почувствовалИтак, мой господин, вы разрываетесь между тем, как его рука сжалась на спусковом рычагечего хотите, и закричалвашей природой. Снаряд едва успел вылететь из стволаИ это подводит нас к другому конфликту, реальному — тому, как попал что присутствует не только в нижнюю часть «Палача»истории, которую вы мне поведали. Оба танка превратились в огненный шарК великому противоборству внутри вас, заставляющему вас отвечать «долг», когда я спрашиваю, что побуждает вас выполнять вашу работу.''
Свет Сингулярностей потускнел, а затем запульсировал. Покатилась невидимая волна, поднимая обломки по мере ускорения''Долгая пауза. Земля вздыбиласьВыражение лица Сигизмунда не изменилось. ТанкиУ Восса появилось отчётливое ощущение, по-прежнему двигавшиеся вперёдчто он если и не зашёл слишком далеко, врезались в волну и взмыли в воздух. Башни отвалились от корпусов. Орудия согнулись. Затем захватившая их ведьмовская сила дотянулась до боеприпасов внутри. Военные машины разлетелись на части в воздухе. Куски гусениц и брони со свистом посыпались внизто подступил к самой черте.''
С позиций по всему плато отчаянные сигналы доходили до кораблей Крестового похода''— Ты слишком много болтаешь, пока дым заволакивал горящие линии. Среди тактических отчётов и формировавшихся стратегических оценок было одно-единственное слово— сказал Храмовник тихим, насыщенное предупреждением низким и значением, призывавшее к скорейшей помощиопасным голосом. Колдовство — порча Ты поспешно составляешь мнения на основе скудной информации и проклятие Долгой Ночи вернулосьговоришь, когда наиболее разумный вариант действий — промолчать.''
Мертвецы поднялись из траншеи перед Сигизмундом''Затем улыбка исчезла. Сгустки костей, плоти и брони втянулись в воздух. Кровь свернулась и замёрзла. Осколки костей смешались в кашицу из ледяных кристаллов и мяса. Они не были мертвецами, которые погибли, они были материей жизни, размятой и отлитой в форму людей. Сигизмунд успел разглядеть на возникшей перед ним фигуре разорванный шлем со знаком Скилканского десятого, прежде чем её рука метнулась к немуСоломон моргнул.''
Он выстрелил''— Тот конфликт, что разрывает меня на части. Три болта попали в центр фигуры и взорвались. Шлейфы обломков разлетелись от попаданий. Ревенант не замедлился — сказал Храмовник, и летописец спросил себя, не остановилсяпрозвучали ли в последней фразе насмешливые нотки. Шаровидный кулак из осколков костей и гильз ударил Сигизмунда по правому плечу. Он подался назад. Конечность фигуры разлетелась вдребезги и потекла по доспехам Сигизмунда со звуком— Какие силы, похожим на скрежет игл по сланцу. Обвилась вокруг него-твоему, прижалась к нему. Он почувствовал её силусталкиваются во мне, когда она прогрызала лак и броню. Вонь озона застряла в горле.Соломон Восс?''
Тогда он увидел Ранна. Брат был схвачен ''— А в воздухе и поднимался, пока черви призрачного света извивались над ним. По его броне расползлись трещины. Ещё один из братьев по отделению лежал на земле рядом с ним, его руки и ноги вывернулись в кучу измятых доспехов. Сверкнула серая молния, и на мгновение падавший град превратился в поток серебряных стрел, летевших с небес. Во вспышке Сигизмунд увидел, как останки Имперского Кулака на земле зашевелились, а затем, словно марионетка, которую дёргают за ниточки, мёртвый воин поднялся. Кровь хлынула из трещин в броне. Сломанные конечности звенели и болтались. Голова свесилась, из разбитых окуляров сочилась чёрная жидкость. Руки поднялись и потянулись к Ранну извивавшимися, словно черви пальцами. Сигизмунд услышал рёв ярости и вызова, вырвавшийся из решётки шлема Ранна.противовес ему?''
Поток плазмы вспыхнул перед глазами Сигизмунда. Мёртвый воин, потянувшийся к Ранну, исчез в шаре бело-голубого света. Ранн упал на землю. Сигизмунд побежал к нему''— Всё остальное.''
— Сомкнуть строй, — раздался крик, перекрывший рёв бури и выстрелы. Эти слова замедлили шаг Сигизмунда. Иск шагал рядом с ним, наплечник к наплечнику, затем остальная часть отделения собралась воедино, шестерёнки общей подготовки и тренировок сцепились в мгновение ока. Они подошли к Ранну, который приподнимался, стаскивая с себя остатки шлема''Сигизмунд выгнул бровь.''
Сингулярность зависла в поле зрения, складываясь из мрака, гудя, как гаснущая световая нить.''— Да неужели?''
— Огонь по... — начал кричать Иск и поднял плазменный пистолет.
Молния вырвалась из Сингулярности и коснулась пистолета Иска, прежде чем тот успел выстрелить. Мир мигнул белым светом. Плазма, удерживаемая в катушках оружия, вырвалась наружу. Машинная половина Иска, та половина, которую уже забрала война, исчезла. Остальная часть тела упала, огонь пожирал броню и плоть. Куски расплавленного металла врезались в пошатнувшегося Сигизмунда, подняли его и швырнули на землю. Экран шлема превратился в затемнённый вспышкой вихрь красных рун. Он тяжело дышал. На языке появился привкус железа с озоном.==ГЛАВА ТРЕТЬЯ==
Всё погрузилось в звенящую тишину. Он по-прежнему чувствовал болтер в руках, внутреннюю часть брони на коже. Всё рушилось, всё разваливалось на части, кроме этого, внутри маленького мира, созданного звуком его дыхания и биением его сердец. Всё ниже и ниже, падая в грязь, вспышка молнии по-прежнему отражалась в его глазах. Так быстро, так внезапно, но мгновение не заканчивалось. Он был здесь, в бурю под дождём, кровь мёртвых падала вместе с ним. Он был здесь и всегда будет.
''«Это клятва момента, брат, и всё, что тебе нужно сделать, чтобы встретить этот момент — это идти вперёд»''.ГОНЧИЕ ВОЙНЫ
Он уже поднимался, целился и стрелял, направляясь вперёд, к пятну тьмы и света, и он кричал, выкрикивая слова клятвы, которую, как он думал, он давал для себя, но теперь это было обещание всему, что стояло перед ним.
С ним были и другие, они рвались вперёд, стреляя, двигаясь как один. Болт-снаряды достигли Сингулярности и взорвались, врезавшись в неё, всё глубже вонзаясь в воздух вокруг неё. Сигизмунд услышал голос, высокий и пронзительный, бормотавший и кричавший, слова сливались воедино в шум крыльев насекомых. Свет Он поднял голову и тепло истекали из Сингулярности. Она съёжилась, сжалась, когда взрывы скрыли её. Затем она вырвалась наружу, поглотив разрывы болт-снарядовоткрыл глаза. На мгновение она повисла, разобранная звезда, нарисованная ожогами сетчатки. Он увидел фигуру внутриСверху вниз на него смотрел сержант Иск.
Это был человек, его плоть иссохла до костей, руки были привязаны к туловищу путами из сверкавших зелёно''—'' Брат-чёрных камней. Швы закрыли его веки, а чёрный пепел окружил глазницы и размазался по щекам. Сигизмунду показалось, что он видитсержант, как кровь бьётся в пронизывавших прозрачную кожу венах. Огонь — отозвался Сигизмунд и осколки от взрывов болт-снарядов вращались вокруг фигурыначал подниматься, расплющиваясь в светившиеся обручи. На секунду существо застыло, видение, повисшее в воздухе, вырезанное из страхов и мифов человечествачтобы отсалютовать.
Затем время превратилось в хаосИск остановил воина, положив руку ему на наплечник. Кисть сержанта состояла из промасленного металла. Вращавшиеся по орбите кольца огня Оголённые сервосочленения и микропоршни напоминали кости и осколков устремились вперёд. Огненный круг попал в Имперского Кулака. Раздался звук, похожий сухожилия на звук ленточной пилыконечности, вгрызавшейся в стальс которой содрали кожу. Кровь хлынула фонтаномАугментации занимали руку Иска по всей её части, превращаясь в пепелне скрытой под изгибом наплечника. Из-за спины Сигизмунда луч красного света врезался в СингулярностьЕго правая нога, когда её световая оболочка начала закрываться. Сингулярность задрожалатоже искусственная, окутанная сиянием и мерцанием ночи. Шквал болт-снарядов ударил в неё сбоку. Она забиласьоканчивалась ступнёй с квадратным носком, как насекомое в перевёрнутом стаканепохожей на миниатюрную версию опоры боевого титана. Из неё сверкнула молнияСержант не носил шлем, яростно вонзаясь в воздух а его лицо и землючереп представляли собой кожух из хрома и чёрного углепластика. Сигизмунд увиделНадо ртом и подбородком, как её свет на мгновение мигнулединственными свидетельствами того, и фигура внутри Сингулярности чётко предстала перед ним. Рот шевелилсячто когда-то он обладал лицом из плоти, как будто начинал складывать слова. Стук сердец в груди Сигизмунда напоминал остановившийся барабанный бойсветились два красных глаза-объектива.
Он выстрелил один разПо слухам, Иск потерял половину тела из-за плотоядного нановируса во время штурма Луны, когда Великий крестовый поход ещё не вышел за пределы системы Сола. Болт попал Сингулярности Того, что сохранилось, едва хватало, чтобы вернуть воина на службу, и уже обсуждалось, не поместить ли его в верхнюю часть туловища саркофаг дредноута, но сам сержант заявил, что скорее соберёт себя из кусков и разнёс плечиприкончит техноадептов, чем уснёт в ходячем гробу. По крайней мере, шею так говорили. Хотя никто и череп на кускиникогда не просил Иска подтвердить ту историю, само его тело заменяло ему послужной список. Высокая нотаОн командовал вторым отделением в составе 45-й штурмовой группы Десятого крестового похода VII легиона — «более-чем-фронтовым» подразделением, похожая на звук бьющегося стеклакак их часто называли в тех войсках. Они не просто первыми вступали в бой, пронзила пределы слышимости но и украла шум битвыпервыми врубались во врага. Потом Когда легионные силы Десятого крестового похода били по врагу в начале сражения, 45-я была только тишина и узор из разорванных каменных бусин, падавших в грязькостяшками их кулака.
Сигизмунд уже двигался вперёдИск повернул голову, готовый стрелятьи его глаза зажужжали, даже когда восставшие мертвецы снова превратились фокусируясь на клятвенном пергаменте в кровавую жижуруке Сигизмунда. Он почувствовалОни находились в погрузочном отсеке десантного корабля, где стояли или сидели двести воинов в жёлто-чёрных цветах Имперских Кулаков, как успокоилось биение сердец. Это было почти умиротворение. Он посмотрел внизи воздух неприятно вибрировал от гудения силовой брони. Останки Иска лежали под падавшим градомРаздавался лязг оружия — шла последняя проверка. Он посмотрел вверхТам, а затем вокруг. Воины в жёлтом стояли вокруг негогде слуги и сервиторы двигались среди воинов, покрытые грязью и кровавой слизью. Завеса тумана перед ними поределаприкрепляя к доспехам ленты с обетами, как будто смерть Сингулярности разорвала его тканьподнимался дымок над горячими сургучными печатями.
То— Можно, что от неё осталось, лежало на земле на краю траншеи: кусок челюсти и черепа, по-прежнему прилипшие к части рёбер и плеча, из которых тянулась в грязь неповреждённая рука. Теперь она не выглядела так, как будто принадлежала чему-то странному или ужасному. Она была похожа на руку того, кто прожил короткую жизнь, которая истощила плоть под кожейбрат? — спросил Иск.
Ранн подошёл к немуРаскрыв металлическую ладонь, он кивком указал на особую клятву Сигизмунда. Град начал падать в виде отвратительно пахнувшей розовой слякоти. Где-то выше пульсировали цепочки молний. Последовавший за этим гром смешался со звуком взрывов боеприпасовВоин понял, что колеблется, но затем протянул сержанту пергамент.
— Отличное убийствоИск посмотрел на текст, — прорычал они его глаза-линзы снова сузились в булавочные головки красного огня.
Ранн пошевелилсяВоин долго молчал.
На краю экрана шлема настойчиво запульсировала руна. Данные начали падать водопадом перед глазамиЕщё один долгий взгляд, и вокс затрещал, когда прерываемые статикой голоса заполнили уши. Подготовленные и тренированные органы чувств уже обработали изменившийся приказ ещё до того, как он моргнул. В его сознании появились новые цели и условия боя. Это было больше похоже на дыхание, чем на мышление, его разум впитывал информацию в одно мгновениеподобный красному лучу лазера.
Он бросился бежать— Всю свою жизнь ты видел только войну, не так ли? — наконец произнёс Иск, Ранн и остальные из отделения последовали Сигизмунда удивил его тон. Сержант заговорил тише, исчезли жёсткие командные нотки, всегда звучавшие в его словах. Из металлического лица исходил человеческий голос. Иониец осёкся, хотя уже готовил ответ. — Сегодня ты идёшь сражаться за Империум, за легион, за нимбудущее. «Лэндрейдеры» подошли сзадиДля тебя такое впервые, взметая в воздух грязь но ты сотворён войной. Тебе не нужно надеяться на то, что ты окажешься равным ей, ведь ты её сын. Для тебя война — это жизнь, как и кровьдля всех нас. Больше ничего не имеет значения. Танки Здесь не будет таких испытаний, с какими бы ты не сбавляли скоростистолкнулся прежде. Сигизмунд и Ранн ухватились за поручни на корпусе одного из них Это клятва в моменте, брат, и вскарабкались на ограждения гусеницдля наступления этого момента тебе нужно лишь двигаться вперёд.
Внезапная волна давления ударила Сигизмунда в спинуИск протянул пергамент Сигизмунду, и его голова дёрнулась вверх, когда низко над ними пролетела четвёрка «Грозовых орлов». Он видел, что штурмовые двери уже открыты. Воины легиона стояли в проёмах, вцепившись в корпус, с оружием в руках. На плече каждого воина и на корпусах кораблей свирепо встала на дыбы красная гончая, оскалив зубытот взял ленту.
Имперское возмездие обрушилось на горный Прежде город имел название, но оно исчезло, как только прозвучал первый выстрел. Для стратегов и штабистов 786-й крестоносной группы он стал зоной боевых действий «12-75/Основная». Все прочие, кто находился в ускорявшейся последовательности атак: VII пределах сферы битвы, именовали его просто Городом Ведьм. Он располагался на плато с сетчатыми полями, гидропонными куполами и ирригационными каналами, которые сияли на солнце, словно серебряная инкрустация. Люди трудились на всех этих участках, собирая урожаи крупнозёрника, мякотного корня и XII легионы нанесли узкий ударцитрановых фруктов, за которым последовала тяжёлая пехота Храдлийских Драгун а потом заполняли ими вагоны, которые возвращались по рельсам в сине-жёлтых панцирных доспехахгород. Почва представляла собой толстый слой старого вулканического пепла, сухого на жаре и плодородного при поливе. Землекопы и работники, рывшие каналы, находили там осколки зелёного обсидиана, собирали их целыми вёдрами. Кучи этого материала отмечали пересечения изломанных дорог и тропинок между полями. В определённые периоды года зелёное стекло сияло на закате так, будто внутрь каждого осколка запустили живых светлячков. Такими ночами труженики танцевали, взводы ближнего боя Инфералтийских Гусар благодаря звёзды и землю за свою удачу и бронетехника Арталского десятогоизобилие.
Город встретил их огнёмСам город возвышался над плато и полями. Человеческие солдаты горели на улицах. Невидимые косы телекинетической силы разрезали тела на кровавые куски. ТеИз его центра выступала гора — потухший вулкан, кто продвигался вперёдчто когда-то покрыл грунт у своего подножия пеплом, встречали существстеклом и пемзой. Он давно остыл, сотканных из мёртвой теперь его склоны обвивали высотные здания и живой плотидома. Биомантичекий ритуал сплавлял конечности со скелетамиОт десяти ворот у его основания поднимались спиралями десять шоссе, вытягивал позвоночники, выращивал и прививал кости ведущих к телам таккраю кратера. Воронку окружали башни, что получалась броня, которая щёлкала при движениисловно шипы на короне. Люди в центре этих творений — а это именно они — были жителями горного города. Они ходили по его улицамВнутри кратер опоясывала винтовая лестница, спали что спускалась в его домаххолодное жерло горы, разговаривали с другими людьмиуходя всё ниже, жили и проводили свои дни. Теперь они кричали, кружили и тряслись в тех же местахглубины, которые были их домомникогда не знавшие солнечного света. Они пробивали броню рукамиНа том длинном спуске не встречалось никаких построек — только ступени и ниши, которые превратились вырубленные в костяные шипыскале, прокусывали конечности игольчатыми зубами. Они сражались с неистовством душда верёвки, пытавшихся уцепиться за последние мучительные мгновения жизни. Всё это время воины двух легионов продвигались вверх по горе, по выложенным камнем дорогам натянутые через пропасть и через заброшенные зданияувешанные зелёным стеклом. Они умиралиПо ночам оно звенело, поднимаясь, но продолжали двигаться, добираясь до вершины горы и логова ведьмсловно от ласковых касаний ветра.
Сигизмунд почувствовалХотя существовали другие города, как головная боль усилиласьпричём не только в этом мире, но и на его спутниках и планетоидах по всей звёздной системы, полис вокруг горы представлялся источником изобилия. В нём сплетались узы безопасности, традиций и стабильности, связующие людей на планете и в ближнем космосе. Хозяева города владели силой земли и отпрянул назадвоздуха, под прикрытие зданиясолнца и ночи. Секунду спустя взрыв силы пронёсся мимоВ разгар солнечного сезона, разбрасывая куски камняа затем в середине поры бесплодия их представители прибывали за тем, как ветки во время буричто им причиталось. Городу отдавали одного молодого человека из каждой сотни, выбранного для служения и, возможно, для того, чтобы самому стать хозяином. Всё пребывало в равновесии: господа обеспечивали изобилие и уверенность, а взамен получали подать. Осколки со звоном отлетели от угла стены рядом Точно так же ты поливаешь почву, а затем собираешь с нимнеё урожай. Нет причин сопротивляться. Нет причин поступать как-то иначе, чем повиноваться и благодарить.
— Становится всё хужеПотом пришли корабли. Равновесие нарушилось, и не стало ни покоя, — крикнул Ранн. Сигизмунд оглянулся. Ранн ухмылялся сквозь маску запёкшейся кровини изобилия.
Из двадцати воинов, участвовавших в утреннем штурме траншей, осталось всего четверо. Он не знал, где на горе находятся остальные силы легиона. Гудящее облако помех окутало вокс, когда окружавший гору туман хлынул вниз, чтобы украсть всё, кроме нескольких метров видимости. В воздухе чувствовался привкус жжёного сахара, все поверхности дрожали. Под ногами мощёная дорога огибала здания, возведённые на врезанных в склон ярусах. Тени башен вырисовывались в клубившихся над головой облаках. Они прорвались сквозь вражеские ловушки, чтобы подняться так высоко, но теперь они наткнулись на стену сопротивления, которая крепко держалась на сужавшихся дорогах.
— Кажется мы близкоСигизмунд почувствовал, — рявкнул как двигатели «Лэндрейдера» заработали на максимальных оборотах. Тело воина сотрясла ударная волна. В шлеме вспыхнули янтарём руны предупреждений. Он ощутил, что танк резко развернулся. Свет в отсеке сменился с жёлтого на красный. Что-то взорвалось в воздухе совсем рядом. Корпус машины зазвенел от попаданий. Качнувшись, она дёрнулась в другом направлении. Магнитные фиксаторы Имперских Кулаков щёлкнули, размыкаясь. Сигизмунд вскочил на ноги в тот же миг, как «Лэндрейдер» снова содрогнулся. Рядом с ним Ранниздал рычащий смешок из динамика шлема.
Словно в ответ на его слова— Произнесите ваши клятвы, воздух наполнился звуком, напоминавшим хлопки сотен ладоней. Какое-то существо выкатилось по мощёной улице и резко остановилось. По форме это был обруч двух метров в поперечнике— раздался из наушника встроенного вокса голос первого сержанта Иска. Его панцирь был цвета кости. Из края торчали десятки рук Ровный и кистей. Из тела разматывались хвосты позвонковясный, похожие на скорпионьион перекрыл рёв двигателей.
Сигизмунд рванулся вперёд. Ранн открыл огонь. Болты проделали дыры в костяной коже. Оно взревело, звук вибрировал в мыслях Сигизмунда, как статический вой— Да найдёт нас война. На земле образовался лёд. Воздух вокруг твари пел, лопаясь разноцветными пузырьками и червячками призрачного света. — проговорил Сигизмунд ощутил муку существа, его страх и ужасуслышал эхо своих слов внутри шлема. Это ощущение поразило его, подобно удару. Он почувствовал, как руки замерли на оружии, почувствовал, как воля высасывается из плоти. Осталась только боль, потери и неудачи вокруг себя, внутри себяТяжесть оружия в руках, чёрное мореказалось, в котором можно было утонуть под поверхностью мираисчезла.
Он нанёс ещё один удар. Конечности существа затряслисьВыстрелили спонсонные установки, а затем оно превратилось в кровавый клубок, корчась в судорогах, десятки его рук хватались друг за друга. Очередь болт-снарядов ударила в его разрушавшуюся массу и вырвала куски мясажужжащий визг пронзил красноватый воздух.
Сигизмунд развернулся— ''Приближаемся к точке высадки, уже двигаясьсопротивление мощное'', подхватывая свой болтер с земли. Ранн и братья по отделению встали рядом с ним. В поле зрения появились воины в потрёпанной бело-синей броне с поднятым оружием — Гончие Войны. Один из воинов, с обнажённым скальпом и нижней частью лица, закрытой дыхательной маской, перевёл взгляд с Ранна на Сигизмунда и на груду конечностей и плоти на земле. Гончая Войны снова посмотрел на Сигизмунда и Ранна. Шевроны штурмового сержанта красовались на поцарапанной и покрытой кровавым лаком краске его доспехов. Осколки раскалённого камня с жужжанием пролетели мимо них с вершины горыдонёсся монотонный голос командира машины.
— Враг удерживает следующий перекрёстокШум двигателя усиливался, — сказал Сигизмунд. — Ни обойти, ни ударить с фланга невозможно. Немедленное прямое нападение, пока они не получили подкреплениелязг гусениц мелкой дрожью отдавался в броне и плоти.
Он взглянул Правая гусеница на других Гончих Войны полном ходу завращалась в обратную сторону, и отстегнул ручной огнемёт от поясатанк развернулся. Контрольная лампочка в жерле оружия мигнула синим светомСнова провизжали лазерные лучи. Заскрежетали тормоза. С глухим стуком пневматики поршни распахнули штурмовые люки. «Лэндрейдер» полз по инерции, замедляясь. Пандус взрыхлял землю, через его край валилась грязь. Капля топлива выпала из соплаСигизмунд, вспыхнув белым Ранн и жёлтымих братья по отделению устремились к выходу. Легионер Мир снаружи казался размытым мигающим пятном охристого света. Стремительно сбежав по рампе, Сигизмунд шагнул наружу, и его нога утонула в бронепочве до середины голени. Аметистовая молния, усеянной магнитными болтамисловно кнут, встал позади сержантахлестнула мимо него и поразила воина прямо перед ним. Сажа и шрамы от жара покрывали Доспех разлетелся на куски. Сигизмунд почувствовал, что взрывная волна толкнула его левую руку вправо, ощутил запах озона и плечогорький привкус на языке. В вокс-наушнике верещали помехи. Легионер, поражённый разрядом, где он держал короткий огнемёт с толстым стволомлежал на земле грудой алого мяса и расколотой жёлтой брони. Его контрольная лампочка тоже уже горелаЗначит, рядом находилась одна из Сингулярностей — колдовских мерзостей города, тварей беспримесной пси-мощи и разрушительной силы.
Затем Сигизмунд рванулся вперёд, вырывая ноги из жидкой земли. Слева от себя он завернул за уголувидел Ранна.
Мало что можно узнать из отчёта о битве за город Ведьм Позиции, ставшие целью главного наступления имперских армий, изначально были не вражеской передовой, а их собственной линией поддержки и опорной зоной. Укрепления, выкопанные в анналах Великого крестового похода. Журналы плато, к началу боевых действий по большей части записывали происходившее находились в сухих категориях унифицированных полевых данныхцелом километре позади траншей на переднем краю. Истощение силРанее, когда стало ясно, что город не согласится на подчинение Мандату Единства, старший полководец на этом фронте предложил план, продолжительность действийзаключающийся в том, потери Согласиячтобы осадить гору, тяжесть сопротивления окопаться и несколько сносокмедленно сжимать кольцо, что, если повезёт, которые вырезали подробности из жгучейдаст плоды до того, кричавшей реальности как та или иная сторона понесёт значительные потери. Все работы провели за три дня — отличный показатель для человеческих войск. Корабли и изложили их самолёты кружили над горой на тот случай, если бы местные жители совершили вылазку, чтобы прорвать окружение или осложнить его. Они этого не сделали. Если в виде резких штампованных фактов: ''Пагубная тирания уничтоженагороде и находились какие-либо войска, они бездействовали. Враг не возводил укреплений и, судя по всему, даже не собирался. Проводится оценка психоактивной средыИмперское командование уже начинало задумываться об оптимизации сил и средств, требующихся для удержания осады. Требуется восстановление населения уровня «Магна»''На планете имелись и другие города, а в системе — иные миры, где, вероятно, тоже нашли убежище людские анклавы. ЗдесьСопротивлению этого полиса, среди скудных строкпусть даже большого и политически значимого в разрезе долгосрочного Согласия, следует отметитьпредстояло пасть жертвой терпеливого ожидания. Сильнее всего имперцы теперь беспокоились о том, что первое уничтожение одного из ведьмаков-тиранов было осуществлено небольшими силами XII он оттянет на себя больше ресурсов, чем необходимо. И, пока стратеги рассчитывали, город вёл себя тихо и VII Легионес Астартесспокойно.
— Вперёд! — крикнул СайЗатем появились Сингулярности. Они слетели по склонам горы к участку траншейных работ на западной стороне плато. Облако дыма и огня расступилось перед ними. Те немногие, кто уцелел на имперских позициях, увидели над собой разрозненное скопление сияющих фигур, похожих на бумажные фонарики, срезанные с нитей. Пока солдаты смотрели, как надвигается враг, в головах у них загудело, вскочил и побежала руки с забытым оружием безвольно повисли. Сигизмунд последовал за нимНекоторых рвало, Ранн следомсначала желчью, затем остальные Имперские Кулаки и Гончие Войныпотом кровью. Дождь превратился в град. Огонь вырвался из орудий ДвенадцатогоДыхание обращалось в ледяной пар. Жидкое пламя разлилось по стенам здания перед нимиКогда Сингулярностям оставалось полкилометра до передовой, бойцы обратили оружие против товарищей или на самих себя. В деревянных оконных рамах лопнули стёклаСломанные руки выдернули чеки из гранат. Позади По линиям окопов прокатились взрывы и под Сигизмундом город представлял собой размазанную картину огня беспорядочная пальба. Зона поражения расширялась по мере того, как летучие пятна света и дымачерноты приближались к фронту.
ЗданиеНа запасных позициях офицеры изо всех сил старались привести подразделения в боевую готовность. Резервные бронетанковые роты продвигались вперёд, к которому они бежалигусеницы машин вминали остатки урожая в грязь. Сингулярности неподвижно зависли над траншеями. Они начали светиться, было храмомпотом ярко вспыхнули. Сияние вонзилось в смотровые щели, святилищем; даже если строители ослепляя и не называли его такобжигая. Водители закричали, Сигизмунд узнал егопотерявшая управление техника забуксовала в грязи. Тяжёлый танк «Малкадор» заложил дугу и врезался в «Палача». Оно стояло От удара менее крупная бронемашина завалилась на краю кратерабок. Город жался к нему по другую сторону длинного каскада ступеней. Открытые двери усеивали нижний уровень. Над входами возвышались острые башни со спиральными крышами. Остатки венков и цветов после сбора урожая лежали Вопящий стрелок в башне «Малкадора» почувствовал, что его рука сжимается на ступеньках снаружи рядом с мисками с молоком, маслом и водойспусковом рычаге. Детали отличались от грязных куч костей и обрывков яркого тряпьяСнаряд едва успел вылететь из дула перед тем, оставленных как попал в гробницах мёртвых королей над кочующими лагерями на Терре, но предназначение было тем женижнюю часть «Палача». Колдовство, ведьмоство, пагубная псайканаОба танка исчезли в огненном шаре.
В огненном аду были фигуры и тени конечностейСвет Сингулярностей потускнел, рассыпавшиеся в прахзатем начал пульсировать. От них ринулась невидимая волна — ускоряясь, когда они приближалисьона взметала обломки. Сигизмунд видел, как одна вышла из пламениЗемля вздыбилась. От доспехов осталось достаточноТанки, чтобы Сигизмунд узнал солдата Храдлийских драгун. Психическое кукловодство взяло под контроль руки и ноги драгунаещё двигавшиеся вперёд, так что он жил натолкнулись на вал и двигался, даже когда горелвзмыли в воздух. Башни отломились от корпусов. Ранн свалил несчастного на землюСтволы орудий согнулись. Гончие Войны встречались с горевшими мертвецами лоб в лобПотом ведьмовская сила, рубилистиснувшая машины, взрывалидотянулась до боеприпасов внутри. Боевая техника взорвалась над землёй. Куски траков и брони со свистом посыпались вниз.
Что-то вылетело из пламени и замахнулось Пока дым заволакивал горящие траншеи, с позиций по всему плато на Сигизмунда обугленным костяным когтемкорабли Крестового похода поступали отчаянные донесения. Он всадил в него болт-снаряд Среди тактических отчётов и составляемых стратегических оценок выделялось единственное слово: насыщенное важностью и атаковалтревогой, когда тот пошатнулся от удара. Счётчик боеприпасов на экране шлема мигнул красным. Вес его тела врезался в горевшую фигуру. Кости сломались от удараоно указывало, и он побежал вперёд, отшвырнув врага обратно в огоньчто помощь нужна как можно скорее. Он видел очертания за светом дыма «Колдовство» — возрождённая скверна и пламени, очертания кресла на платформе под скульптурным навесомпроклятие Долгой Ночи.
Он шагнул к нему.
Невидимая сила оторвала его от полаМертвецы поднялись из траншеи перед Сигизмундом. Его подняли Сам воздух будто втянул в себя комки плоти, костей и впечатали в стенуброни. Низ Кровь свернулась и верх поменялись местамизамёрзла. Он упал, кувыркаясь снова Осколки скелетов примешались к каше из ледяных кристаллов и снова медленные секундымяса. Все месяцыПавшие не воскресли: саму их живую материю размяли и вылепили заново, проведённые в трюмах учебных кораблейпридав массе форму людей. Пока одна из фигур возникала перед Сигизмундом, все дни тренировок он успел разглядеть на ней кусок каски с боевой стрельбой гербом Десятого Скилканского полка. Затем сущность резко выбросила руку в лабиринтах туннелей, когда гравитация менялась, когда он сражался вслепую, задыхаясь или в оглушительном шуме, должны были подготовить его к такому моменту. Обучения и близко не были к реальности. Годы модификаций и испытаний должны были защитить его от ужасов вселенной, но их оказалось недостаточносторону.
Красный свет вспыхнул перед глазамиОн выстрелил. Три болта попали в центр создания и взорвались. Из мест попаданий вылетели фонтаны мелких осколков. Нежить не остановилась и не замедлилась. Бесконечный высокий звон наполнил голову Шаровидный кулак из фрагментов костей и чувствастреляных гильз ударил Сигизмунда в правое плечо. Он ощутил, как в груди лопнули кровеносные сосудыподался назад. ОщутилКонечность существа, как напряглись мускулыраздробившись, когда чужая воля пробежала поползла по его нервам. Возникло дыхание на затылкедоспехам легионера с шумом, холодные объятия скользнули в его плоть, закрывая разум в коробке, из которой он наблюдал, как приземляется похожим на пол и поднимаетсяскрежет игл по сланцу. Он видел Ранна и братьевРука обвилась вокруг него, видел Сая и горстку Гончих Войныстиснула. Он ощутилСигизмунд чувствовал, что делает шагс какой силой она прогрызает броню, и приказал себе остановитьсясдирая лак. В горле у него комом встал озоновый смрад.
+ Успокойся… +— Прижмите её! — крикнул он и дёрнулся назад.
Голос дышал в его разуме, мягкий, удушающийВоин слева нажал на спуск. Болт-снаряды просвистели мимо левого плеча Сигизмунда. Он ощутилвыстрелил снова, как сознание ведьмака душит его мысли. Он ощутил гордость этого существа: оно всегда было выше другихуже в упор, способно формировать и складывать мир такпрошивая нежить огнём снизу вверх от уровня земли, как ему хотелосьчтобы снаряды пронеслись через её толщу. И ещё оно было сильным. Оно зналоКогда сущность распалась надвое, что победит даже сейчасСигизмунд увидел застрявшие в ней черепа, когда огонь лица и смерть подошли к его порогучасти тел. В конце концовРванувшись назад, это был один из хозяев этого мира, формирователь реальности. Всё остальное было он сдёрнул с пояса гранату и бросил её в его распоряжении. Сигизмунд ощутилсоздание, как задвигались его конечности, как поднялось оружиевновь собиравшееся воедино. Он пытался остановить движение своих рукЛегионер уже двигался дальше, но падал когда детонация снова разнесла тварь на осколки и падал в бездну собственного разумакровавую слизь.
+ УспокойсяТогда он увидел Ранна. Ничего нельзя сделатьЕго брат, будто скованный самим воздухом, ты ничего не должен делатьподнимался всё выше, ты ничего не можешь сделатьи по нему ползали черви из призрачного света. Пусть всё идёт своим чередомПо его броне расходилась паутина трещин. Возле Фафнира лежала на земле груда измятых доспехов — ещё один брат по отделению, которому вывернуло руки и ноги. + Ранн Сверкнула серая молния, и другие воины смотрели на негомгновение летящие градины показались древками серебряных стрел, их движения были медленнымиизвергнутых с небес. Во вспышке Сигизмунд увидел, как патокаостанки Имперского Кулака зашевелились в грязи, а затем мёртвый воин поднялся, словно марионетка, которую потянули за ниточки. Из трещин в броне хлынула кровь. Сломанные конечности мотались, лязгая. Голова свесилась, из разбитых глазных линз засочилась чёрная жидкость. + Это твой последний сонРуки метнулись вверх, к Ранну, пальцы на них извивались, словно личинки. Я обещаюСигизмунд услышал, что он будет приятнымкак из решётки шлема Фафнира вырвался яростный непокорный рёв. +
Пусть всё идёт своим чередом… лечь в грязь и пыль. Не нужно продолжать. Нет смыслаПеред его глазами сверкнул поток плазмы. ВыходМёртвого воина, выходтянувшегося к Ранну, которым он мог воспользоваться прямо сейчаспоглотил шар бело-голубого света. Лежать Фафнир упал на землю, и никогда не вставать, не нужно жить той жизнью, которую уготовила ему судьбаСигизмунд побежал к нему.
Он почувствовал удар приказа ведьмака, но за этим стояло что-то ещё: слабость. Не просто слабость высокомерия, но слабость воли и разума, доведённых до предела.— Сомкнуть строй!
''«Нет»'', — сказал он, и словно это слово стало звеном, разорвавшимся Сингулярность вплыла в цепиих поле зрения, хватка на нём ослабла. Он повернулся. Огоньвыдвигаясь из мутного мрака, наполнявший воздухжужжа, разлетелся как световая нить в клочья. Ослепительный свет и густая тень пронеслись по залу. Время замедлилось, словно вышло из синхронизации с реальностью. Куски разбитого камня летели по воздуху, светясь телекинетической силойотказывающей лампе.
Тогда Сигизмунд по-настоящему увидел врага— Огонь но. Ведьмак сидел на кресле из зелёного камня в центре зала. Он был стар, одна глазница пуста, кожа на лице сморщилась и стянулась, подбородок свисал на впалую грудь. Он был похож на труп, но воздух вокруг него потрескивал— успел выкрикнуть сержант, когда он делал вдохвскидывая плазменный пистолет.
Сигизмунд ощутилМолния, как присутствие ведьмака в глубине его разума снова усиливается. Глаз старика был прикован к немуринувшаяся из Сингулярности, чёрный булавочный укол, нацеленныйкоснулась оружия Иска до того, как жерло пушкитот успел бы выстрелить. Сигизмунд ощутилМир на миг побелел. Плазма, как призрачные пальцы впились в его разум удерживаемая в тот моменткатушках пистолета, когда его рука сжала шею сморщенного человекавырвалась наружу. Онемение пробежало по рукеМашинная половина сержанта — та, которую уже забрала война, — просто исчезла. Броня перчатки Остальные части тела, броня и руки обуглились до локтяплоть, упали, пожираемые огнём. Куски расплавленного металла врезались в пошатнувшегося Сигизмунда. Он ощутилПопадания подбросили его, как разрушение потянулось затем швырнули к немуземле. По дисплею шлема, подобно молниизатемнённому из-за вспышки, в мгновение ока разразившейся вихрем неслись красные руны. Он тяжело дышал. К привкусу озона во время грозырту добавились нотки железа.
Его кулак сжалсяВсё погрузилось в звенящую тишину. Раздался звук ломающейся костиСигизмунд по-прежнему чувствовал, а затем наступила тишина что держит в руках болтер, ощущал кожей внутреннюю поверхность брони. Всё рушилось, всё разваливалось на части, но маленький мир, созданный звуками его дыхания и пепел биением его сердец, сохранял цельность. Воин падал всё ниже, приближаясь к грязи, вспышка молнии по-прежнему отражалась в его глазах. Миг, пришедший так быстро, так внезапно, не заканчивался. Сигизмунд ''существовал'' здесь, в грозу, под дождём, падая вместе с воздухакровью мёртвых. Он существовал здесь и сейчас, и так будет всегда.
Гончая Войны умирал. Кусок камня, брошенный телекинетической силой со скоростью, превышавшей скорость звука, оторвал правую сторону его тела. Кровь лилась быстрее, чем успевала сворачиваться. Легионер всё ещё пытался встать. Сигизмунд начал двигаться к нему, но Сай оказался рядом первым. Сержант Гончих Войны положил руку на плечо воина, и прикосновение и жест успокоили умирающего«Дабы повергли мы врагов наших».
Не прошло и минуты Другие бойцы рвались вперёд вместе с тех порним, стреляя и двигаясь как умер колдунединое целое. Достигая Сингулярности, болт-снаряды взрывались, но молотили по ней, всё глубже впивались в пылавшем храме воцарилось спокойствиевоздух вокруг неё. Сигизмунд услышал голос, высокий и пронзительный, который бормотал и вопил, а произносимые им слова сплетались из шума крыльев насекомых. Оживлённая мёртвая плоть развалилась на кускиСингулярность истекала светом и теплом. Вокс-частоты снова включилисьОна съёжилась, сжалась, окутанная пеленой разрывов. Вокруг вершины горного города силы Империума приближались к последним верандам Затем словно бы ринулась из себя наружу и башням ведьм-тирановпоглотила детонации болтов. Приказы заключались в томНа мгновение сущность повисла, чтобы держатьсябудто разобранная звезда, обеспечить уничтожение противников и заняться потеряминарисованная ожогами на сетчатке. Воин различил фигуру внутри.
— ХалКогда-то создание было человеком. Его плоть иссохла до костей, сюда, — позвал Сай. Один руки и ноги вжимали в туловище путы из Гончих Войны подошёл и опустился на колени рядом с умиравшим воином. Сигизмунд уже обратил внимание на Хала; его левая рука была жемчужноискристых зелёно-белой от плеча до пальцев, а на предплечье он носил редуктор, символ апотекария легионачёрных камней. Апотекарии сражались бок о бок с братьями по легионуЕго глаза, которых они опекализакрытые сшитыми веками, но большинство окружали кольца из техчёрного пепла, также размазанные по щекам. Полупрозрачную кожу пронизывали сосуды, кого Сигизмунд встречал в качестве посвящённогои Сигизмунду показалось, отличались отчуждённостьючто он видит, как будто они держали часть себя отдельно от военного ремесла. Не Халпо ним струится кровь. Как Вокруг сущности вращались сгустки огня и у остальных Гончих Войныосколки взорвавшихся снарядов, его доспехи покрывал слой тёмной запёкшейся кровикоторые сминались в светящиеся обручи. Сигизмунд наблюдалНа секунду Сингулярность застыла, будто некий образ, как апотекарий опустился на колени вырезанный из страхов и поднял редуктор. Цепные лезвия на перчатке включились. Сай сжал окровавленную руку умиравшего воинамифов человечества, подвешенный в воздухе.
Апотекарий поднёс лезвие редуктора к нагруднику воина. Один ударЗатем время сдвинулось, и он начнёт прорезать керамит, кости воцарился хаос. Вертящиеся кольца пламени и плотькусочков металла устремились вперёд, чтобы Хал мог вытащить прогеноидные железы разрезая воздух. Огненный круг попал в кого-то из груди брата по легионуИмперских Кулаков. Железы используются для Раздался звук вроде того, чтобы вырастить больше людей что издаёт ленточная пила, вгрызаясь в сталь. Кровь хлынула фонтаном, спекаясь в Гончих Войныпепел. Сигизмунд Когда световая оболочка Сингулярности начала закрываться, в неё впился красный квантовый луч, вылетевший из-за спины Сигизмунда. Тварь задрожала в вышине, её покров из яркого сияния и раньше виделночной тьмы замерцал. Шквал болт-снарядов ударил в неё сбоку. Сущность забилась, как это делали с мёртвыминасекомое в перевёрнутом стакане. Из неё хлестнула молния, но никогда с темиразряды бешено стегнули воздух и землю. Сигизмунд заметил, кто ещё не скончался от ран. Он опустился как её свет на коленимгновение угас, склонил голову и прижал кулак к нагрудникуфигура внутри Сингулярности чётко предстала перед ним. Позади него Ранн и оставшиеся Рот создания шевелился, как будто складывая слова. Стук сердец в живых из их отделения тоже опустились груди Сигизмунда затих, словно на коленимгновение прервался барабанный бой.
— Ты готовОн выстрелил один раз. Болт, брат? — спросил Сайпопав Сингулярности в верхнюю часть туловища, разнёс её плечи, шею и череп на куски. Высокая нота, похожая на звон бьющегося стекла, растянулась до пределов слышимости и вытеснила шум битвы. Потом наступила тишина, которую нарушали только шлепки разорванных бус из камней и плоти, падавших в грязь.
Умиравший Гончая Войны кивнулСигизмунд вновь двигался вперёд, готовый стрелять, хотя восставшие мертвецы уже растекались в кровавую жижу. Он почувствовал, как ровно бьются сердца, и ощутил что-то очень близкое к умиротворению. Опустив глаза, он увидел останки Иска, лежащие под непрерывным градом. Он посмотрел вверх, затем огляделся. Вокруг него стояли воины в жёлтом, покрытые грязью и кровавой слизью. Завеса тумана перед ними поредела, как будто гибель Сингулярности разорвала полотно мглы.
— Ты будешь жить То, что уцелело от сущности, валялось на земле на краю траншеи. Кусок челюсти и черепа ещё крепился к фрагменту грудной клетки и плеча, из которого тянулась в войнегрязь неповреждённая рука. Теперь по её виду не удалось бы понять, что она принадлежала к чему-то странному или ужасному. По ладони и пальцам казалось, — сказал Хал что жизнь их хозяина вышла недолгой и выдвинул клинкиполной лишений, из-за чего они стали костлявыми.
Битва закончилась до того— Их такими сделали, как свет начал меркнуть— произнёс Сигизмунд, указывая на останки. Ведьм-тиранов не сталоОн посмотрел вверх, туда, где в редеющем тумане виднелось подножие горы, а с ними и серьёзного сопротивленияскрытой бурей. Жители — Правители города начали выходить из своих укрытийсотворили эти. Все выглядели оборванными, злыми и напуганными. Сигизмунд увидел одну, девочку не старше десяти лет. Она застыла, когда заметила его, широко открыв глазаСделали их из своих отпрысков. Затем она сделала знак рукой, повернулась и побежала. Он смотрел ей вслед и думал о выражении ужаса и вызова в её глазах; это было похоже на воспоминание, вспышку молнии, показывавшее Смерть под дождёмКогда-то они были детьми.
''«Мы пришли за тобойРанн дёрнулся...»''
— ВосьмойНа краю дисплея в шлеме настойчиво замигала руна.Перед глазами Сигизмунда в изобилии потекли данные, в ушах затрещал вокс и послышались голоса, прерываемые помехами. Не успел воин моргнуть, как его восприятие, подготовленное и натренированное, уже обработало приказ.Ему дали другое задание. — произнёс РаннВ сознании возникли новые цели и параметры боя. — Я не зналПроцесс больше походил на дыхание, что кто-то из них был во флотечем на мышление: его разум впитывал информацию за один миг.
— Их не былоОн сорвался с места, — проворчал СайРанн и прочие бойцы отделения последовали за ним. — Ситуация начала обострятьсяСзади подъехали «Лэндрейдеры», как только ведьмы показали себя. Вся система представляет полномасштабную пагубную угрозу. Были вызваны другие силывзметая в воздух грязь и кровь. Я Танки не удивлюсь, если командование театром быстро расширится. Предстоит грязный бойсбавляли скорость, но Сигизмунд и Фафнир ухватились за поручни на корпусе одного из них и как раз в таких случаях привлекается Восьмойподтянулись на кожухи гусениц.
Над ними Неожиданно ионийца толкнула в лучах заходившего солнца скользили десантно-штурмовые кораблиспину воздушная волна, и он вскинул голову. Их корпуса были иссиняНа малой высоте над ними летела четвёрка «Грозовых орлов» с потёртыми сине-чёрными, как чернилабелыми корпусами. Сигизмунд виделОн заметил, как они сделали три круга, прежде чем опустились и зависли перед храмомчто штурмовые люки уже открыты. Из открытых люков высыпали воины Воины с оружием в почти чёрных доспехах. Один из них руках стояли в шлеме с гребнем и символами лейтенанта поднялся по ступенькам навстречу Сигизмунду и остальнымпроёмах, держась за корпус. Он остановился в нескольких шагах от них и подождал, пока Гончие Войны На плече каждого воина и Имперские Кулаки отдадут честьна обшивке кораблей вздымался на задние лапы красный охотничий пёс, а затем коротко отсалютовал самоскаливший зубы.
Он повернулся назад, туда, где воины его легиона уже рассеивались по выжженным руинам города. Сигизмунд почувствовал, как что-то холодное пробежало по его спине.
— БратИмперское возмездие обрушилось на горный полис чередой убыстряющихся атак: VII и XII легионы наступали узким клином, а за ними следовали тяжёлая пехота Храдлийских драгун в сине-лейтенантжёлтой панцирных доспехах, — позвал Сигизмунд. Гончие Войны взводы ближнего боя Инфералтийских гусар и Имперские Кулаки посмотрели на него. Валлокен повернулся долю секунды спустя, вопросительно наклонив головубронетехника Десятого Арталского.
— Каковы ваши цели? — спросил СигизмундА воины двух легионов прорывались через всё это вверх по склонам, по выложенным камнем дорогам и сквозь покинутые здания. Валлокен оглядел его с ног до головыВзбираясь, затем посмотрел на окружавших его воиновони умирали, как будто впервые решил проявить интересно войско продолжало двигаться к вершине горы и логову ведьм.
— Я ожидал наглости от гончих ДвенадцатогоОщутив, но от воина Седьмого?что давящая боль в голове усилилась, Сигизмунд отпрянул назад, под прикрытие постройки. Секунду спустя поток психосилы пронёсся мимо, своротив валуны, как штормовой ветер разбрасывает ветки. По углу стены рядом с ионийцем простучали осколки.
— Согласие, — сказал ВаллокенСигизмунд оглянулся через плечо. Фафнир ухмылялся сквозь маску из запёкшейся крови.
— Враг побеждёнИз двадцати воинов, — сказал Раннучаствовавших в утреннем штурме траншей, осталось всего четверо. Он не знал, где на горе находятся другие силы легиона. Ранее, когда окружавший вершину туман хлынул вниз и в нём пропало всё, что находилось дальше нескольких метров, вокс-каналы окутала гудящая туча помех. В воздухе ощущался привкус жжёного сахара, все поверхности мелко дрожали. Под ногами воинов мощёная дорога огибала здания, возведённые на врезанных в склон ярусах. В клубящихся над головой облаках проступали тени башен. Чтобы подняться так высоко, легионеры уже преодолевали вражеские ловушки, но теперь на -ткнулись на стену сопротивления, которая прочно перекрыла сужающиеся пути.
Валлокен рассмеялся— Похоже, звук был невесёлым скрежетом из решётки его динамикамы близко! — рявкнул Ранн.
— Это остаётся зоной боевых действийСловно в ответ на его слова, младшие братьявокруг что-то захлопало, — сказал онсловно аплодировали сотни людей. — Ваша часть сделанаКакое-то существо, но наша только начинаетсяпрокатившись вниз по мощёной улице, резко остановилось. Выглядело оно как обруч двух метров в поперечнике, защищённый панцирем цвета кости. Из обода торчали десятки рук и кистей. Создание расправило хвосты вроде скорпионьих, сложенные из позвонков.
— А вторая цельзатем он нажал на спуск, лейтенант? — спросил целясь в существо, пока оно изгибало дугой скорпионьи хвосты, чтобы нанести удар сверху. Боёк болт-автомата щёлкнул по забитой льдом казённой части. Хвосты-позвоночники метнулись вниз. Отбросив болтер, воин выхватил нож и сделал выпад. Остриё клинка нашло щель между двумя костяными пластинами и вонзилось по самую рукоять. Хлынула кровь. Скорпионьи хвосты замолотили в воздухе. Сигизмундпилящим движением потянул нож вниз и наружу, вытащил его, снова ударил и начал резать. Конечности обруча затряслись. Пальцы царапали доспехи легионера. Он ощущал близкое дыхание смерти, но его мир состоял из сокращений мышц, пульсации крови и безудержных мгновений, где каждый следующий выпад клинком определял, жить или погибнуть. Он мог умереть там, в тот момент, и эта истина, эта вероятность воспринималась как свобода.
Одетый Сигизмунд нанёс ещё один удар. Руки существа вздрогнули, а затем оно свалилось окровавленным клубком, корчась в полуночную броню воин наклонил головусудорогах, пока десятки его красный взгляд был твёрдкистей хватались друг за друга. Очередь болт-снарядов вонзилась в распадающуюся массу и вырвала куски мяса.
— Наказание за совершенные здесь преступленияОтходя от обруча, — ответил онСигизмунд развернулся и подхватил болтер с земли. — Этот урок должен быть преподанРанн и братья по отделению встали рядом с ним. В поле зрения появились астартес в повреждённой бело-синей броне, держащие оружие наготове. — Валлокен оглядел кольцо Гончих Гончие Войны и Имперских Кулаков. — ЖальОдин из них, что вы убили ведьмакас обнажённой бритой головой и в дыхательной маске, которого нашлизакрывавшей нижнюю часть лица, — живые могут быть полезнее мёртвых. Не важноперевёл взгляд с Фафнира на Сигизмунда, будут потом на груду конечностей и другиеплоти на дороге. — Он повернулся и пошёл прочьЗатем легионер снова посмотрел на двух Имперских Кулаков. На его исцарапанной броне, словно бы залакированной кровью поверх краски, его воины последовали за нимвиднелись знаки различия штурмового сержанта. — Можете идти. Теперь это Согласие принадлежит намМимо бойцов пронеслись раскалённые докрасна осколки камня, прилетевшие откуда-то сверху по склону.
Сай— Дай мне позицию, Ранн и Сигизмунд смотрели ему вслед— произнёс воин Двенадцатого.
Сай отстегнул дыхательную маску и сплюнул. Мокрота зашипела— Я сказал «позицию», а не «рекомендацию», сын Седьмого, разъедая каменный пол— прорычал боец Гончих Войны. Затем он повернулся и поднял руку. На синих пальцах ещё не засохла кровь— Но это хотя бы верный манёвр.
— Мы хорошо сегодня убивалиВзглянув на своих товарищей, братья, — сказал онлегионер снял с пояса примагниченный ручной огнемёт. У жерла зажглось синее запальное пламя. — Вы оказали честь своему легиону и мнеКапля топлива, сражаясь вместе со мной. — Он по-воински сжал руки каждого вытекшая из Имперских Кулаковсопла, затем повернулся к Ранну и Сигизмунду. — Это ваш первый глоток крови войны легиона, да? Надеюсь, что удача войны заставит нас встретиться снова. До того дняисчезла в бело-жёлтой вспышке.
Затем Сай отступил За спиной сержанта встал воин в броне, усеянной магнитными штифтами. Сажа и следы термических ожогов покрывали его левую руку и ударил державшей цепной топор рукой по груди плечо, в грубом приветствиикоторое упирался короткий огнемёт с толстым стволом. Имперские Кулаки повторили приветствие, а затем Гончие Войны ушли, унося тела павшихЗапальное пламя уже горело и там.
— ''Что значило для вас стать полноправным и полнокровным воином легиона?''
''— Правда? И это всё? Момент, когда изменения и тренировки, через которые вы прошли, впервые использовались, когда вы впервые увидели, каким теперь будет ваше существование — это должно было что-то значить.''
''— Думаю, ты, возможно, неправильно нас понимаешь Вперёд! — мы не такиекрикнул Сай, какими могли быть людивскочил и побежал.''
''— Я знаюСледом помчался Сигизмунд, милордот которого не отставал Ранн, дальше неслись прочие Имперские Кулаки и Гончие Войны. Из оружия бойцов Двенадцатого вырвались струи огня. Жидкое пламя разлилось по стенам здания перед ними. В деревянных оконных рамах лопнули стёкла. Город, теперь находящийся сзади и снизу от Сигизмунда, выглядел как пейзаж с огнём и дымом, размазанный по холсту.''
''— Ты очень хорошо знаешь насЗдание, Соломон Фосск которому они бежали, но ты не один из нас — ты видишь такие вещислужило капищем, храмом. Даже если создатели постройки и называли её как этот момент-то иначе, Сигизмунд понимал её предназначение. Святилище стояло на краю кратера. Город, словно прижавшийся к храму, ярусами спускался от него по другую сторону длинного каскада ступеней. Нижний уровень капища усеивали открытые двери. Над входами возвышались острые башни со спиральными крышами. На ступеньках снаружи сохранились следы праздника урожая — венки и думаешьбукеты, чтолежащие возле мисок с молоком, возможномаслом и водой. Хотя в деталях святилище отличалось от гробниц мёртвых королей над бродячими лагерями на Терре, я почувствовал удовлетворениегде валялись грязные кучи костей и обрывки яркого тряпья, или гордость, или что-то важноесуть его оставалась той же. Я не почувствовал. Я — существо войныКолдовство, созданное для неё. Для меня это не имело другого значенияведьмовство, но это дало мне пониманиепагубная псайкана.''
''— Чего?''Пока легионеры приближались к храму, в огненном аду перед ними мелькали фигуры, тени конечностей, рассыпавшихся в прах. На глазах Сигизмунда одна сущность вышла из пожара. Её доспехи отчасти уцелели, поэтому воин определил, что перед ним солдат Храдлийских драгун. Руками и ногами драгуна управляли пси-кукловоды, так что он жил и двигался, даже сгорая. Ранн уложил его. Гончие Войны, бросаясь прямо на горящих мертвецов, рубили их и расстреливали.
''— Реальности того, с чем мы сражались — что большая сила Что-то выступило из пламени и замахнулось на Сигизмунда обугленным костяным когтем. Он всадил в противника болт-снаряд и огромная вселенная означали только худших чудовищатаковал, когда тот пошатнулся от попадания. Счётчик боеприпасов на экране шлема мигнул красным. Легионер всем телом с которыми приходилось сталкиватьсяразмаху врезался в пылающее создание. Кости сломались от удара. Отшвырнув врага обратно в огонь, что есть необходимость в существовании таких воиноввоин побежал дальше. За пеленой дыма он увидел силуэт, как яозарённый пламенем, и у нас есть причина сражаться— очертания кресла на платформе под резным навесом.''
''— Чудовища? Слово, наполненное не только смыслом, но и эмоциямиСигизмунд шагнул туда...''
''— Точное словоНевидимая сила оторвала его от пола. Воина подняло и впечатало в стену. Низ и верх поменялись местами. Он начал падать, кувыркаясь через голову. Секунды едва ползли. Предполагалось, что за все месяцы, проведённые в трюмах учебных кораблей, за все те дни тренировок с боевой стрельбой в лабиринтах туннелей, когда менялась сила тяжести, когда Сигизмунд сражался вслепую, задыхаясь или в оглушительном шуме, он подготовился к такому моменту. Но обучение даже близко не соответствовало реальности. Даже многолетних модификаций и испытаний, призванных защитить его от ужасов вселенной, оказалось недостаточно.''
''— Насколько точное?''Перед глазами забурлила краснота. В голове непрерывно звучал высокий звон, заполняющий всё восприятие. Он почувствовал, что в груди лопаются кровеносные сосуды. Ощутил, как напряглись мускулы, когда по его нервам пробежали импульсы чужой воли. Кто-то задышал ему в затылок, проник в плоть, стиснул его суть в холодных объятиях и словно бы запер разум воина в коробке. Уже оттуда он наблюдал, как приземляется на пол и поднимается. Он видел Ранна и братьев, видел Сая и горстку Гончих Войны. Осознав, что делает шаг, Сигизмунд приказал себе остановиться.
''— Ведьмы-тираны превратили свой народ в оружие и скот+ Тихо. Какое другое слово ты бы выбрал? — Сигизмунд в упор смотрел на него, ожидая ответа. Фосс моргнул, встряхнулся.''+
''В его разуме зазвучал негромкий голос, мягкий и удушающий. Он почувствовал, как рассудок колдуна сдавливает его мысли. Сигизмунд воспринял гордость этого существа: оно всегда стояло выше других, формировало и искривляло мир так, как ему хотелось. И ещё оно было сильным. Оно знало, что победит, — Хорошодаже сейчас, когда огонь и смерть подошли к его порогу. Ведь оно входило в число хозяев этого мира, творцов реальности. Всему прочему следовало подчиняться ему.Сигизмунд ощутил, как поднимаются его конечности, наводя оружие.Он пробовал удержать собственные руки, но лишь всё глубже падал в бездну собственного разума.''
''Соломон Фосс нахмурился, глядя на инфопланшет и держа инфоперо наготове+ Тихо. Многие другие его коллеги, мастера словаНичего нельзя сделать, из недавно основанного ордена Летописцев писали прикосновениямиты ничего не должен делать, танцуя кончиками пальцев по стеклянной поверхности экранов. Некоторые печатали на компактных клавиатурахты ничего не можешь сделать. Некоторые писали чернилами, предпочитая ощущение и, возможно, представление такого архаичного метода. Фосс подозревал, что он сам виноват в том, что задал эту тенденцию. Там, где это было практично, он всегда предпочитал ощущение пергамента и раскрывавшуюся тайну наблюдения за появлявшимися под пером словами. Он хотел бы и сейчас воспользоваться чернилами, но планшет был более практичен в зоне боевых действий; он узнал это на собственном горьком опыте. Инфоперо было единственным дополнением к его художественным предпочтениям. Оно также кое-что ему показывало. Когда оно двигалось, двигались и его мысли. Когда оно останавливалось или замедлялось, это говорило ему, что в том, что он записывал, есть что-то неразрешённое или неполное. Теперь оно говорило ему, что ему нужно высказать навязчивое подозрениеПусть всё идёт своим чередом.''+
''— Ваше упоминание о Восьмом легионеРанн и другие воины смотрели на него, Повелителях Ночиих движения казались медленными, — сказал он. — Если вы извините меня, их включение… это примечательно. Их роль будто они увязли в событиях незначительнапатоке. Вы, должно быть, много раз встречались с воинами их легиона, но это был первый раз, когда вы встретили их…''
''— Не первый+ Это твой последний сон. Обещаю, — сказал Сигизмундон будет приятным.''+
''— Но это был ваш первый бойСдайся. Ваша первая операция в качестве воина. Вы не сражались вместе с другими легионами раньше.Приляг в грязь и пыль.Не нужно продолжать. — Слова Фосса затихлиНет смысла. Он улыбнулся, облизнулВот выход, а затем прикусил губукоторым можно воспользоваться прямо сейчас. — В первый раз, когда вы сражались вместе с другими легионами, но Лечь и никогда не в первый раз, когда вы встретили воинов легионавставать. ТотНезачем жить так, который забрал вас из кочующих лагерей. Он сказал..как уготовила ему судьба.''
''— Мы пришли Приказ колдуна хлестнул Сигизмунда, будто кнутом, однако за тобойэтим крылось что-то ещё. Слабость. Не просто слабость высокомерия, но слабость воли и разума, — сказал Сигизмунддоведённых до предела.''
''— Слова Восьмого даже в ранние годы. Скорее обещание, а не боевой клич. Но если воин Восьмого забрал вас в легионы...''В мёртвой тишине своего разума Сигизмунд заговорил:
''— Это только ещё больше подчёркивает суть, — сказал ФоссТогда Сигизмунд впервые рассмотрел врага. — Восьмой легион упоминается вами здесь, потому что он важенКолдун сидел на кресле из зелёного камня в центре зала. Они важны для тогоОн оказался одноглазым стариком со сморщенной кожей, что вы пытаетесь донестиобтянувшей череп, не так ли?''его подбородок свисал на впалую грудь.
''Сигизмунд не ответилОн напоминал труп, но при каждом его вдохе вокруг него потрескивал воздух.''
''Фосс постучал инфопером по зубамСигизмунд ощутил, что колдун, засевший в глубине его сознания, снова усиливает хватку. Старик не сводил с него единственного глаза — крошечный чёрный зрачок смотрел на воина, как жерло пушки. Стиснув шею дряхлого человека, легионер тут же почувствовал, что в его разум впились фантомные пальцы. Руку пронзило онемение. Латная перчатка и броня до локтя обуглились. Он осознал, что сила разрушения тянется к нему рывками, будто молния, разветвляющаяся из грозовой тучи в промежутках между мгновениями.''
''— ХочешьВоин сжал кулак. С хрустом сломалась кость, а затем наступила тишина, лишь падал пепел, чтобы я продолжил? — спросил Сигизмундкружась в воздухе.''
''— Я надеялся, что вы уточните, — сказал Фосс.''
''Снова никакого ответаБоец из Гончих Войны умирал. Кусок камня, разогнанный телекинетической силой быстрее скорости звука, оторвал ему правую сторону тела. Кровь лилась так обильно, что не успевала сворачиваться. Легионер всё ещё пытался встать. Сигизмунд направился к нему, но первым туда подошёл Сай. Положив руку на плечо воина, сержант Двенадцатого успокоил умирающего самим своим жестом и прикосновением.''
''— Вы смотрите на Повелителей НочиПосле того как умер колдун, Восьмой легионне прошло и минуты, однако в пылавшем храме воцарилось спокойствие. Марионетки из мёртвой плоти развалились на куски. Восстановилась связь по вокс-каналам. Вокруг вершины горного полиса силы Империума приближались к последним капищам и думаетебашням деспотов-чародеев. Войскам приказали удерживать позиции, удостовериться, что могло бы бытьпротивник искоренён, если бы вы соответствовали другому набору критериев?''и оказать помощь пострадавшим.
''Тишина— Хал, сюда, — позвал Сай.''
''— Избежать их судьбы? Вот чего вы боялись? — Фосс постучал по планшету Один из Гончих Войны подошёл к смертельно раненому бойцу и снова прикусил губуопустился на колени рядом с ним. — Видите лиСигизмунд ещё раньше обратил внимание на Хала, поскольку левая рука его доспеха была жемчужно-белой от плеча до пальцев, а на предплечье он носил редуктор, знак принадлежности к апотекариону. Целители сражались бок о бок с братьями по легиону, вверенными их заботам, но большинство из тех, важно знатького иониец встречал прежде, будучи послушником, выглядели отчуждёнными, как размещать будто отчасти держались в стороне от военного ремесла. Хал вёл себя иначе. Как и обрамлять деталиу остальных Гончих Войны, его доспехи покрывал тёмный слой запёкшейся крови. На глазах Сигизмунда апотекарий опустился на колени и поднял редуктор. Завращались цепные клинки на латной перчатке. Контекст имеет значениеХал сжал окровавленную руку умирающего воина. Не могли бы вы уточнить этот момент?''
''— НетАпотекарий поднёс лезвие редуктора к нагруднику легионера. Нужно лишь толкнуть устройство вперёд, и оно прорежет керамит, — сказал Сигизмундкости и плоть, слегка покачав головой. — Тебе нужен контекст.чтобы Хал смог вытащить из груди брата по легиону прогеноидные железы.Эти органы необходимы, чтобы возвысить других людей, превратить их в Гончих Войны. Сигизмунд уже видел, как эту процедуру проводят над мёртвыми, но никогда — Фосс кивнулнад теми, кто ещё не скончался от ран. — Но события нельзя понятьВстав на одно колено, когда они происходятон опустил голову и прижал кулак к нагруднику. Им требуется время, чтобы обрести смыслПозади него Ранн и выжившие бойцы их отделения тоже преклонили колени.''
''— Но всё это уже в прошломТы готов, брат? — сказал Фоссспросил Сай.''
''Сигизмунд посмотрел на него словно через прицелУмиравший боец Двенадцатого кивнул.''
''— Продолжим? Ты будешь жить в войне, — спросил он''сказал Хал и толкнул клинки вниз.
== ЧЕТЫРЕ ==Битва закончилась ещё до наступления сумерек. Серьёзное сопротивление ушло в прошлое вместе с ведьмами-деспотами. Горожане начали выходить из укрытий. Все они выглядели потрёпанными, злыми и напуганными. Сигизмунд увидел одну из них, девочку не старше десяти лет. Она застыла, когда заметила воина, и у неё округлились глаза. Затем малышка сделала какой-то знак рукой, повернулась и побежала. Глядя ей вслед, легионер думал об ужасе и непокорности в её глазах. Этот образ ощущался как воспоминание, будто он снова увидел Смерть под дождём в проблеске молнии.
'''КЛЯТВЫ'''— Вот и они, — сказал Ранн.
Они молча опустились на колени— Восьмой. Двадцать воинов в жёлтом.. — произнёс Фафнир. — Я и не знал, что кто-то из них есть во флоте.
Все их доспехи в чём-то отличались друг от друга— Их не было, — проворчал Сай. Некоторые носили сочетание старых и новых предметов: шлем с плугом из доспехов тип III «Железный»; сегментированный и шипованный наплечник— Ситуация начала обостряться, которыйкак только ведьмы показали себя. Теперь вся система обозначена как пагубная угроза высокого уровня. Подтянуты другие силы. Не удивлюсь, должно быть, был заимствован из прототипов до объединения Терры; нагрудник, скреплённый болтами если командование на ТВД<ref>ТВД — театр военных действий. — ''Здесь и многослойный, который не соответствовал ни одному из стандартных образцовдалее примеч. редактора''.</ref> вскоре перейдёт к эскалации. Другие носили комплекты, которые выглядели такПредстоит грязная драка, а Восьмой как будто их обводы стали основой для схем по распознаванию подразделений, но с цветами, которые Сигизмунд никогда не видел в легионе: тёмно-синий наплечник с белыми звёздами; шлемы разделены между красным раз на такие и чёрным; один тёмно-серый с наплечником, показывавшим жёлтый цвет легионаслетается.
У всех был сжатый чёрный кулакНад ними в лучах заходящего солнца скользили десантно-штурмовые корабли с иссиня-чёрными, будто чернильными корпусами. На глазах Сигизмунда они описали три круга, после чего снизились и все молча несли бдениезависли перед храмом. Из открытых люков выпрыгнули воины в почти чёрных доспехах. Один из них, стоя на коленях в шлеме с гребнем и лейтенантскими знаками различия, поднялся по ступенькам навстречу Сигизмунду и склонив головы; они не двигались уже три часадругим. Перед ними вход Остановившись в Храм вёл во тьму. Ни дверьнескольких шагах от них, ни ворота не закрывали егоофицер подождал, но переступить порог означало смерть для любогопока Гончие Войны и Имперские Кулаки отсалютуют ему, кто не был призвана затем коротко ответил на приветствие.
Перед входом стоял одинокий воин. Обнажённый меч покоился острием вниз под его руками. Поверх доспехов свисал табард с чёрным крестом. Его голова была непокрыта, шрамы и аугметические разъёмы усеивали тёмную кожу макушки над бледными— Я — Валлокен, холодными глазами— произнёс лейтенант. Храмовник, один из воинов, избранных примархом Рогалом Дорном для охраны храма Клятв, а вместе с ним и духа легиона, которым он теперь командовал— Мы сменяем вас в этой зоне боевых действий.
Каждый воин VII Он повернулся к воинам своего легиона со временем придёт сюда, чтобы принести клятвы Императору и примарху. Первыми, кто удостоился этой чести, были воины, которые вступили в легион после того, как примарх принял командование. Теперь, всякий раз, когда «Фаланга» встречалась с контингентом Имперских Кулаков, те, кто никогда не входил в Храм, приходили и приносили клятвы под взглядами Храмовниковуже рассредоточивались по выжженным руинам города. Для тех воинов, которые погибли до тогоСигизмунд почувствовал, как смогли прийти в Храм, один из братьев должен был почтить их память и произнести клятву павших, чтобы их имя можно было высечь на стенах и колоннах рядом с именами живыхпо спине у него пробежал холодок.
За годы, которые привели его из кочующих лагерей к первому полю битвы, Сигизмунд увидел и понял Империум Человечества и VII легион как орудия истины. Часто суровый, но дальновидный, Империум отбросил старые, ложные убеждения и заменил их новыми, простыми истинами. Храмы богов исчезли, но в храме Клятв хранилось нечто, что, по его мнению, верующие прошлого назвали бы священным. Было что— Брат-то в покое, в тишине, в том смысле, что остальная вселенная могла гореть за этими стенами, могла бушевать и реветь, ломать горы и сокрушать могущественныхлейтенант, но здесь всегда будет покой и простая истина— позвал иониец.
— Встаньте, — сказал Храмовник. Воины поднялисьГончие Войны и Имперские Кулаки посмотрели на него. — ПодойдитеВаллокен обернулся через долю секунды, если хотите войтивопросительно наклонив голову.
Первый воин шагнул вперёд. Меч Храмовника поднялся, преграждая путь.— Да?
— КидунетЛейтенант оглядел его с ног до головы, — ответил воин. — Я несу своё имя и имя нашего брата Сидатазатем посмотрел на окружавших его воинов, павшего в битвекак будто лишь сейчас решил проявить интерес к ним.
Один за другим подходили остальные— Мы сражались и проливали кровь, чтобы взять этот город, брат-лейтенант, — произнёс Сигизмунд ровным тоном, называли своё имя не опуская глаз. — Со всем уважением и имена мёртвыхчестью, как воины у воина, мы хотим узнать, чьи несказанные клятвы они несличто произойдёт здесь дальше.
— Саур и Истофар, павший в битве..Офицер рассмеялся: из вокс-решётки донёсся безрадостный хрип.
Меч поднялся— А вторая цель, встречая Сигизмундалейтенант? — уточнил Сигизмунд.
— Какое имя ты несёшь?Воин в броне цвета полуночи наклонил голову, не сводя с него взора красных линз.
Храмовник не сводил с него взгляда Ранн, Сигизмунд и мечаСай смотрели, затем поднял клиноккак он уходит.
Он переступил порогСай отстегнул дыхательную маску и сплюнул. Внутри было темноМокрота зашипела, разъедая каменный пол. Только свет факелов в коридоре за дверью рассеивал мрак, вырисовывая колонны Затем он повернулся и высокий потолок, отмечая имена, которые уже начали проступать поднял руку. Кровь на каменных гранях стен. Помещение оказалось меньше, чем ожидал Сигизмунд, лишь немного шире, чем одна из боевых клеток для тренировок с оружиемсиних пальцах ещё не засохла.
В центре пола возвышался каменный постамент. На нём стояла широкая медная чаша. На секунду — Сегодня мы хорошо убивали, братья, — сказал он задумался о её назначении. Ему ничего не сказали о том— Вы оказали честь своему легиону и мне, что произойдёт в Храмесражаясь вместе со мной. — Он обменялся воинским рукопожатием с каждым из Имперских Кулаков, только то, что он принесёт клятву пред взорами Храмовников затем повернулся к Ранну и своих братьевСигизмунду. Всё остальное принадлежало неизвестному, тайне— Впервые нюхнули крови в легионных битвах, которую можно было раскрытьда? Надеюсь, только пережив еёвоинское счастье ещё сведёт нас. Другие приносящие клятву уже заняли места по кругу зала, и он встал на оставшееся местоДо встречи в тот день.
— Что такое война?Отступив на шаг, Сай неуклюже отсалютовал им, ударив по груди рукой с цепным топором. Имперские Кулаки ответили на приветствие, а затем Гончие Войны ушли и унесли тела павших.
Голос был тихим, но раскатился в темноте. Сигизмунд почувствовал, как по спине поползли мурашки. Дыхание в груди замерло. Там, в темноте, на краю кольца, кто-то был. Внезапное присутствие, которое показалось, когда переместилось в тусклый свет. Сигизмунд почувствовал, как по нервам пробежала молния.
В кольцо шагнула высокая фигура— ''Что значило для вас стать полноправным воином легиона, края доспехов отражали оттиски когтей, клювов и оперённых крыльев, распростёртых, чтобы поймать ветер. Рогал Дорн, примарх, командующий VII легионом и отец Имперских Кулаков, вышел пролить кровь в центр зала.бою?''
Многое отняли у Сигизмунда, когда он переродился в воина. Он видел ужас и смерть и ощущал только нотки угрозы и предупреждения''— Началось нечто новое. Страх, который испытывали люди, принадлежал другой жизни. Но в тишине Храма он почувствовал отголосок чего-тоПодтвердилось, что, должно быть, заменило страх. Это было похоже на удар молнии во время грозы, пронзивший его насквозь, как будто земля ушла из-под ног. Это сокрушало, выжигало, возвышало, волна давления от взрыва бомбы простиралась в вечность. Он опустился на коления нужен и имею цель.''
Дорн замолчал и поднял правую руку. Бронированная перчатка соскользнула с кулака под урчание микросервоприводов. Он снова обвёл взглядом помещение, а затем сунул голую руку в огонь. Сигизмунд наблюдал, как пламя обвивается вокруг пальцев. Дорн оставался совершенно неподвижным, только рот и язык двигались''— Я знаю, когда он снова заговорилмой господин.''
Сигизмунд смотрел на огонь и лицо Дорна за ним. Мир остановился. Существование превратилось в каменные стены на периферии зрения, и свет пламени, и эхо слов в ушах. Затем он увидел их, фигуры, которые помнил, и некоторые, которые, как он думал, забыл: Иск стоит, подняв пистолет, вспышка смертельного света на мгновение отразилась на хроме его черепа; апотекарий Гончих Войны Хал на коленях рядом с телом умиравшего, лезвие редуктора вращается, когда он сжимает окровавленный кулак брата.''— Чего?''
Коробан стоял позади него''— Чудовища? Слово, пока шёл дождь наполненное эмоциями в той же мере, что и Короли Трупов кружили вокруг…смыслом...''
Тера прикоснулась железным прутом ко лбу перед тем, как в последний раз встретиться с бандами убийц…''— Точное слово.''
Чуть дальше полузабытая женщина с янтарными глазами смотрела на него из-под складок синего шарфа. Кровь и звуки выстрелов…''— Насколько точное?''
— ''Иди'', — сказала женщина, и Колдуны-деспоты превратили свой народ в уголках её глаз отразился огонь, оружие и послышался рёв мира, который разваливался на частискот.Какое иное слово ты бы выбрал?''
— ''Нет!'' — Тихий голосСигизмунд в упор смотрел на Восса, непокорный, желавший удержаться, остаться, стоять таможидая ответа. Тот моргнул, где он былвстряхнулся.''
— ''Иди! Не останавливайся— Что ж, ты понял? Иди! Сейчас же!ладно.'' — А потом она ушла, отвернувшись, с оружием в руке, направленным навстречу тому, что надвигалось, а он стоял, и просто медленно проходила секунда, дыхание в его лёгких, глаза широко раскрыты, руки и ноги не двигаются. Затем он повернулся и побежал.
Плоть начала обугливаться. Боль начала впиваться в пальцы''Сейчас перо твердило ему, ладонь, руку. Его лицо оставалось неподвижнымчто нужно высказать неотвязное подозрение.''
Дорн выдержал его взгляд''— Не впервые, и Сигизмунд почувствовал, как кожа начала слезать с обожжённых пальцев— перебил Храмовник.''
Мерцание пламени заполнило глубины взгляда примарха''— Так выражались в Восьмом даже в ранние годы.Скорее обещание, чем боевой клич. Но если в легионы вас забрал воин Восьмого...''
Дорн выдержал его взгляд, а затем сжал его руку в пламени''Храмовник промолчал.''
— Произноси свою клятву, Сигизмунд, — сказал он''Соломон постучал инфопером по зубам.''
— ''Ваш лорд отец, — сказал Фосс, — вы впервые встретились с ним, когда приносили клятву?Ответа вновь не последовало.''
''— Он очень высокого мнения о тебе, — сказал Сигизмунд. Фосс удивлённо посмотрел на него. Сигизмунд кивнул. — Твои работы почти обязательны для командиров Седьмого. Он цитировал тебя мне и другим лордам примархам в моём присутствии. Если Крестовый поход ведётся путём демонстрации правды и идей в той же степени, что и с помощью пули и клинка, тогда ты один из его чемпионов.''
''— Я польщён, — сказал Фосс, снова глядя на свою работу.''==ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ==
''— Я тоже восхищаюсь тобой, — сказал Сигизмунд.''
''Голова Фосса дёрнулась вверх. Сигизмунд улыбнулся, и Фосс заметил контроль в его взгляде, суждение. Это напомнило ему не только о физических способностях легионеров Императора, но и об интеллекте, который ими двигал.''КЛЯТВЫ
''— У тебя большой талант, но ты работал и тренировал этот талант, и использовал его на службе чему-то большему, чем ты сам.''
''— Я бы не сказал, что все мои поступки полностью лишены эгоизма, — сказал ФоссДвадцать воинов молча опустились на колени.''
''— Немногие человеческие поступки таковыЖёлтые доспехи каждого из них в чём-то отличались от брони других. У одних сочетались старые и новые элементы: шлем с забралом в форме плуга, относящийся к латам типа III «Железный»; сегментированный наплечник со штифтами, наверняка заимствованный из прототипов до объединения Терры; скреплённый заклёпками многослойный нагрудник, не соответствующий ни одному из стандартных образцов. Другие носили комплекты, выглядевшие так однородно, будто их силуэты послужили основой для схем в памятках по распознаванию подразделений, но с расцветками, каких Сигизмунд никогда ещё не видел в легионе. Тёмно-синий наплечник с белыми звёздами. Шлемы, разделённые на красную и чёрную половины. Почти полностью тёмно-серая броня, только на одном оплечье жёлтый колер Седьмого.''
''— А поступки космических десантников? Примархов? — Сигизмунд не ответилНа всех доспехах имелся сжатый чёрный кулак, и Фосс зналвсе воины молча несли бдение, что прямого ответа стоя на этот вопрос он коленях и склонив головы. Они не получитдвигались уже три часа. – Знаете, это была идея лорда Дорна, вашего отца, моё «призвание», я полагаю, мы должны называть это такПеред ними зиял тёмный вход в Храм. Я был никемЕго не закрывали ни дверь, мелким торговцемни ворота, которому пришла в голову глупая идея использовать последние из своих иссякающих средств для участия в Крестовом походе. Я думал о томно того, чтобы вступить в полки, стать солдатом Армиикто переступил бы порог без приглашения, но я никогда не отличался храбростьюждала гибель.''
''— Мужество — это не та чертаПеред входом стоял одинокий воин. Он опирался на рукоять обнажённого меча, которой недостаёт человекунаправленного остриём вниз. Поверх брони он носил табард с чёрным крестом. На его голове, который добровольно отправляется на сотни полей сраженийне закрытой шлемом, без оружия или доспеховшрамы и аугметические разъёмы усеивали тёмную кожу макушки над бледными, чтобы увидеть их такимихолодными глазами. Он входил в число Храмовников — астартес, какие они естьизбранных примархом Дорном для охраны сакрального места Клятв, а вместе с ним и дать это понимание темдуха легиона, кто никогда их не увидиткоторым теперь командовал Рогал.''
''— СпасибоЗа годы, — сказал он. — Знаетепрошедшие между жизнью в бродячих лагерях и его первым полем битвы, ещё я никогда не был писателемСигизмунд увидел и воспринял Империум Человечества и VII легион как орудия истины. Не тогдаЧасто суровое, когда я сел на первый корабль снабжения из Солнечной системы. На самом деле у меня не было никакого представления о томно дальновидное, что я делаюгосударство людей отбросило ложные старые убеждения и заменило их простыми новыми истинами. Я взял маленькую книжку — пустую… это было... — Он моргнулХрамы богов исчезли, не уверенныйоднако, почему он помнению Сигизмунда, храм Клятв обладал чем-прежнему говоритто таким, чувствуя покалывание в уголках глазчто верующие прошлого назвали бы святостью. — Она принадлежала моему сыну. Он… он оставил еёкрылась в покое, в тишине, в ощущении того, что вся остальная вселенная может гореть за этими стенами, бушевать и реветь, крушить горы и низвергать владык, когда он… когда ушёлно здесь всегда будут царить безмятежность и истинность в простоте.''
''Сигизмунд кивнул— Встаньте, — произнёс Храмовник. Воины поднялись. — Подойдите, если хотите войти.''
''— Твой сынПервый легионер шагнул вперёд. Страж поднял меч, — сказал он низким голосомпреграждая ему путь. — Какой полк?''
''— Первый Саккалианский, — ответил Фосс. — Я… Я не хотел, чтобы он уходил, но он верил. Думал, что это правильно, что за будущее нужно бороться, и что если он может это сделать, то должен. — Фосс обнаружил, что крутит Какое имя в пальцах инфоперо, глядя на светившиеся слова на экране. — Я думаю, есть веские основания сказать, что я ушёл, чтобы увидеть то, что видел он, частью чего он хотел стать. — Он вздохнул. — Я начал писать о том, что видел, об обычных вещах — о чём говорили грузчики в портах. Запах обломков танков, когда их вытаскивают из объятого пожарами города. Выражение лица человека, когда он впервые видит один из действительно больших кораблей Крестового похода. Мелочи, маленькие истины, маленькие шаги… Однако я делал это не с какой-то целью, пока ваш лорд отец… «В твоих словах есть красота и правда», — сказал он, а затем задал вопрос: «С какой целью ты создаёшь эти воспоминания, Соломон Фосстебе?» Всего один вопрос, и моя жизнь с тех пор — это ответ. По правде говоря, до этого я был никем, просто человеком, который размышлял и делал пометки, которые некоторые люди читали. Я думаю, что в самом реальном смысле я был потерянспросил Храмовник.''
''Фосс моргнул— Кидунет, приходя — ответил воин. — Я несу своё имя и имя нашего брата Сидата, павшего в себя, собирая нити мыслей. Сигизмунд медленно кивнулбитве.''
''— Мы все — ничтоПроходи, пока не решим, кем станемКидунет, — сказал он''страж, и легионер переступил порог.
== ПЯТЬ ==— Какое имя в тебе?
'''ХРАМ'''— Саур и Истофар, павший в битве.
Сигизмунду преградили путь в первую же ночь, когда он пришёл в Храм. Перед дверью стоял Храмовник. Он был высоким, даже для космического десантника, смуглым, без волос и татуировок, с серо-зелёными глазами цвета грозового океана. На его плече покоился огромный меч, клинок которого почти не уступал ему по высоте. Доспехи были угольно-чёрными и полированными, янтарными— Амарт.
— Кто ты такой, чтобы входить в это место?Меч поднялся навстречу Сигизмунду.
Сигизмунд опустился на колени. Он оставался в таком положении двенадцать часов, молчаливый, неподвижныйХрамовник не отводил от него ни глаз, пока «Фаланга» миновала ночной циклни клинка. С тех пор каждый цикл ночи он приходил, ждал и слушал медленный голос корабля и биение своих сердец. Когда звучал колокол к началу каждого дня, Потом он покидал порог и возвращался к мечувоздел меч.
— Ты хочешь проиграть? — спросил АппийВ центре пола возвышался каменный постамент. На нём стояла широкая медная чаша. Воин на секунду задумался о её назначении. Ему ничего не сказали о том, что именно произойдёт здесь, только то, что он принесёт клятву пред взорами Храмовников и своих братьев. Всё прочее таилось в неизвестности: подобную тайну можно раскрыть, только испытав на себе то, что заключено в ней. Другие обетники уже встали по окружности зала, и он занял последнее свободное место.
Сигизмунд посмотрел на него с того места, где упал на пепел тренировочного поля. Наконечник копья мастера оружия был у его шеи, остриё касалось кожи так же нежно, как подушечка пальца. Аппий смотрел на него сверху вниз, спокойно, терпеливо, ожидая.— Что такое война?
— Я хочу стать братом ХрамаГолос прозвучал тихо, — ответил Сигизмундно раскатился в темноте. По спине у Сигизмунда поползли мурашки. Дыхание в груди замерло. Кто-то скрывался в темноте у самой границы круга. Затем тот, чьё присутствие внезапно ощутил воин, плавно шагнул в тусклый свет, и по нервам Сигизмунда словно бы пробежали дуговые разряды.
Аппий выгнул бровьВ кольцо вступило высокое создание в доспехах. На краях брони мелькали едва различимые образы когтей, затем убрал копьё от шеи Сигизмунда клювов и оперённых крыльев, распростёртых, чтобы поймать ветер. Рогал Дорн, примарх, командующий VII легионом и отец Имперских Кулаков, прошёл через тренировочный круг к стойке с оружием на стенев центр зала.
Аппий вернул копьё на стойку, затем посмотрел на ряд оружия. Здесь были мечи и клинки всех видов, древковое оружие, булавы, моргенштерны, молоты с клювовидными наконечниками, баклеры, полущиты и приспособления, сочетавшие острые края и наконечники так, как Сигизмунд никогда раньше не видел. Рука Аппия перемещалась между оружием по очереди, останавливаясь, чтобы положить палец на лезвие или рукоять. Выражение его лица было расслабленным, глаза сосредоточены на том, что находилось перед ним, как будто каждое оружие было единственным, что существовало во вселенной. Чёрный нательник скрывал его фигуру под серовато-белым табардом. На щеке красовалась выцветшая татуировка с изображением хищника и молнии, оставшаяся с тех времён, когда Имперские Кулаки были немногочисленным легионом, а войны, которые они вели, проходили под светом солнца Терры. Его волосы и борода были серыми, как кремень, как грозовые тучи, как пепел, покрывавший тренировочный пол, который был его королевствомпреклонил колени.
Аппий рассмеялся— Война — это огонь, — продолжил Рогал. К нему подошёл Храмовник с горящим факелом в руках. Обернувшись, Дорн взял его и поднёс к чаше на постаменте. Языки пламени взметнулись вверх. — Война — это боль и страдания. Утраты, тьма и гибель. Самое горькое из деяний. — Огонь в чаше пылал, и на лице примарха плясали тени. — Это наше бремя, мои воины. Мы — творцы войны. Мы создаём её, храним в нашей крови. Никого из нас не ждёт хороший конец. Есть только война.
— ВерноЗамолчав, — сказал онРогал поднял правую руку. Латная перчатка съехала с кулака и задвинулась в броню под урчание микросервоприводов. Он снова обвёл взглядом помещение, и его рука замерла над двуручной булавойа затем вложил незащищённую кисть в огонь. Плоть Сигизмунд увидел, как пламя обвивается вокруг пальцев лоснилась от рубцовой ткани. — Верно... — Его пальцы постукивали по булаве. — Но я спросилДорн не шевелил ни мускулом, веришь ли тылишь губы и язык задвигались, что умрёшь в боюкогда он заговорил вновь.
Аппий снял булаву со стойки Сигизмунд смотрел на огонь и повернулсялицо Дорна за ним. Мир замер. Бытие сузилось до каменных стен на краю поля зрения, света пламени и отзвуков слов в ушах. Затем он увидел их, людей, которых помнил, и нескольких из тех, кого вроде бы забыл. Вот стоит Иск, поднимая пистолет, и вспышка убийственного сияния на миг отражается в его хромированном черепе. Вот Хал, апотекарий Гончих Войны, опустившись на колени рядом с телом умирающего, сжимает окровавленный кулак брата, пока разгоняется цепной клинок редуктора.
— Повторяю, я не спрашивал, боишься ли ты смерти. Я знаю«Ты будешь жить в войне», что не боишься. — Он протянул булаву Сигизмунду. — Держисказал тогда Хал.
Сигизмунд отложил посох и взял протянутую булавуВот Коробан стоит рядом с ним под дождём, пока их окружают Короли Трупов. Её вес навалился на пальцы, как только он взял ей. Аппий заметил это и коротко улыбнулся, повернувшись к стойке и взяв себе гладий с широким лезвием и кинжал пугио.
— Голова зверяВот Тера прикладывает железный прут ко лбу перед тем, которого ты держишь, это звёздное железо, обёрнутое вокруг куска необработанного адамантия. Тяжёлый. Достаточно тяжёлый, чтобы заставить тебя замедлиться, если ты не подчинишься его природекак в последний раз выйти навстречу бандам убийц.
Аппий бросился вперёдИ ещё дальше — полузабытая женщина с янтарными глазами смотрит на него из-под складок синего платка. Сигизмунд просчитал удар, отступил назад Кровь и взмахнул булавой вверх и вниз. Аппий поднял гладий в быстром парировании, которое никак не могло остановить опускавшуюся булаву. Клинок коснулся навершия булавы, и Аппий повернул рукоять, когда два оружия соприкоснулись. Булава скользнула вдоль лезвия, как капля воды, скатившаяся по стеблю травы, и теперь вес тянул её вниз и мимо Аппия, который направил кинжал в открытый бок Сигизмундазвуки выстрелов.
Сигизмунд— ''Иди'', поворачиваясь— говорит женщина, отдёрнул булаву и почувствовалв уголках её глаз отражается огонь, как лезвие полоснуло его по рёбрами весь мир ревёт, прокусив нательник, и кровь пролилась разваливаясь на пепелчасти.
— НетА потом она ушла, — сказал Аппийотвернувшись, бросаясь вперёддержа пистолет, затем поворачиваянаправляя его на передний край того, чтобы нанести низкий удар гладием. Сигизмунд прочитал первую частьчто надвигалось, а он просто стоял с широко раскрытыми глазами, с застывшим в лёгких вдохом, но был слишком медлителен для второй с неподвижными руками и понялногами, что потерял равновесиепока медленно проползала та секунда. В этот момент Аппий приставил кинжал плашмя сзади к шее Сигизмунда Затем он развернулся и ударил его коленом в животпобежал.
Воины легионов принимали ударыВоин посмотрел в глаза Рогалу Дорну, которые могли убить смертных и даже не замечали их, но удар, нанесённый одним из своихшагнул вперёд, стянул латную перчатку и идеально вовремя… это было совсем другое дело. Сигизмунд ощутил, как от удара его пробрала дрожь. Аппий был уже вне досягаемости, когда выпрямилсярезко сунул руку в огонь.
— Остриё и лезвиеПлоть начала обугливаться. Боль постепенно впивалась в пальцы, защита и ответный ударладонь, ты думаешь, что это всё? — спросил Аппийпредплечье. Лицо легионера застыло.
''Сейчас''Дорн не отводил взор, и легионер ощутил, что с горящих пальцев уже сползает кожа.
Гладий Аппия взметнулся вверх— Ты хотел стать воином? — спросил примарх.
Сигизмунд развернулся, когда мышцы Аппия рванулись вперёд. Быстро. Быстро, как вспышка молнии. Быстрота самой смерти. Повернувшись— Нет, — ответил Сигизмунд взмахнул булавой. Сила и время сошлись воедино. Навершие булавы обрушилось вниз, чтобы сломать Аппию левое плечо и отправить его на пол.
За исключением тогоМерцание пламени отразилось во взгляде Рогала, что заполнило глубины его там не было. Он был в трёх шагах. Рука, державшая кинжал, взметнулась, в воздухе мелькнуло яркое пятно. Кинжал вонзился острием в мякоть плеча Сигизмунда. Рука онемела. Навершие булавы с глухим стуком врезалось в золу. Острие гладия коснулось его шеиглаз.
Лицо Аппия стало мрачным— Ради тех, терпение исчезло из его глаз. Он протянул руку и вытащил кинжал из плеча Сигизмунда. Потекла кровькто не может.
Сигизмунд сохранял невозмутимое выражение лица. Аппий подошёл ближеПо-прежнему не отводя взор, не сводя взгляда с СигизмундаДорн сжал его руку в пламени.
— Всё заканчивается, и все воины умирают, — сказал Сигизмунд.
Аппий повернулся к стойке с оружием, вернул гладий и кинжал на место и взял двуручный топор''Восс выгнул бровь. ''
«Фаланга» стояла в гавани космических доков Юпитера''— Он очень высокого мнения о тебе, — сказал Храмовник. Рои юпитерских кораблестроителей ухаживали за её израненной кожейСоломон удивлённо посмотрел на него, в то время как магистры артиллерии и магосы Марса восстанавливали вооружениеСигизмунд кивнул. Волкитные излучатели ближнего действия— Твои работы почти обязательны для командиров Седьмого. Он цитировал тебя и мне, электромагнитные катапульты и плазменные бомбарды будут располагаться рядом с турболазерами и макробатареями. Новое оружие поступило из марсианских кузниц, изготовленное Красными жрецами на основе собранных Имперскими Кулаками стандартных шаблонных конструкцийдругим господам примархам в моём присутствии. Это был процесс, на который уйдут месяцы, Если Крестовый поход ведётся путём демонстрации правды и пока это происходилоидей в той же мере, силы Крестового похода, поддерживаемые «Фалангой» что пулей и её кораблямиклинком, получали припасы: оружие, основные материалы, продовольствие, человеческие ауксилии тогда ты один из солнечных дивизий Имперской Армии и свежих рекрутов, чтобы заменить потерянных в бою легионеровего поборников.''
Рогал Дорн отправился на совещание со своими братьями-примархами и остальными членами Военного совета, чтобы поприветствовать нового среди них, Льва Эль'Джонсона'— Я польщён, в сердце Империума. Прибыла половина фронтовых верховных командующих Крестового похода: Фулгрим— произнёс Восс, Манус, Жиллиман и великолепный Гор, а также Захалум, Террагааз и даже Морн, сама Матриарх Войны. Нужно было принять решения, возобновить связи и уладить споры. Хотя Крестовый поход шёл уже давно, этот момент ознаменовал переход от его юности и ярости к эпохе зрелости и неумолимого импульса. Со временем история даст собранию название, соответствующее его месту в потоке событий — Первый Солнечный конклавснова глядя на свой текст.''
Доки и верфи Луны, Юпитера и Сатурна были забиты военными кораблями. Солдаты заполнили места сбора, и половина торговой флотилии системы сновала туда-сюда между планетами и спутниками, перевозя припасы в трюмы голодных флотов. Когда конклав закончится, они снова рассеются к приграничью и отодвинут границы Империума ещё дальше во тьму. С тех пор, как Крестовый поход впервые вышел за пределы Солнечной системы, в круге её звезды не собиралось столько сил''— Я тоже восхищаюсь тобой.''
Историки Великого крестового похода оглядываясь назад, отмечали, что это великое событие было также моментом, когда линейный воин VII Легионес Астартес предстал перед Кругом Клинков''Соломон резко поднял голову. Сигизмунд улыбнулся, чтобы стать Храмовником легиона. Они видели закономерность — возвышение будущего лидера и чемпиона Великого крестового походаВосс заметил в его взгляде, а также собраниекак он владеет собой, которое определило курс и характер этого Крестового похода на десятилетия вперёдкак выносит суждения. По правде говоряЭто напомнило Соломону, как и многое в истории, значение существует что легионеры Императора наделены не только в ретроспективе — конклав важен для меньшего событияособыми физическими возможностями, потому что он дал время для проведения испытанияно и интеллектом, пока потребности войны приостановилиськоторый управляет оными.''
Всё, что существовало в те дни для Сигизмунда ''— это его бдение перед дверью Храма и пепел на тренировочном поле. Не было сна, даже тех нескольких часовТы весьма талантлив, которые положены воину легиона. Кроме стоявших перед дверью Храмовников и Аппияно также трудился, он никого не видел. Это продолжится до тех пор, пока он не встретится со своим испытанием оттачивал свои способности и потерпит неудачу или докажетприменял их на службе чему-то большему, что достоинчем ты сам.''
Храмовник, который каждую ночь отказывал Сигизмунду войти, всегда был другим. Некоторых он узнал, некоторых никогда раньше ''— Я бы не видел. Среди них был Чисеросказал, один из Первых — техчто все мои поступки полностью свободны от эгоизма, кто вступил в легион, когда Рогал Дорн принял командование — высокий и с длинными костями, его булава была позолочена красным золотом. Эрудей, широкоплечий, со шрамами от битвы за Луну на лице и двумя саблями в руках. Были воины с лицами, словно высеченными из камня, и другие, во взглядах которых, казалось, была только доброта острой сталисказал Соломон.''
Во время ночных бдений он опускался на колени, когда мир вращался вокруг него. Каждую ночь, в полумраке перед дверью, он слушал, как пульсация наполняет его уши. Храм был святилищем, погребённым глубоко в центре «Фаланги», отделённым и экранированным так, что даже шум битвы не касался его. Но настоящей тишины не было. Сначала раздавались звуки его собственной крови и дыхания, наполнявшие уши и чувства; затем, как бы отвечая биению его жизни, он слышал корабль. Даже неподвижная в пустоте космоса «Фаланга» дышала. Миллиарды тонн металла и камня дрожали в медленном ропоте, когда силы и давление прокладывали путь через её кости. Нараставший топот ног на дальних палубах, визг режущей пилы снаружи корпуса, шипение вокс-кабелей, передававших команды из одной части корабля в другую ''— всё это сливалось и фильтровалось в звук, который вливался в чувства Сигизмунда. Как шипение грозовых помех. Как пыльНемногие человеческие поступки таковы.''
— Ты заинтересовался оружием''Восс не смог скрыть удивления на лице, — сказал Аппийзатем взял себя в руки.''
Сигизмунд оглядел стойки''— Спасибо, — сказал он. Свежая кровь запеклась у него — Знаете ли, ещё я ничего не написал до того, как покинул систему Сола на лбу и стекала по правому предплечью к пальцампервом же судне снабжения. В общем, которые сжимали клювообразный молотя не имел никакого представления о том, что делаю. Аппий начисто вытирал саблюЯ взял маленький блокнот, пустой, он... — Соломон моргнул, не совсем понимая, почему он не умолкает, хотя на глаза ему уже наворачиваются слёзы. — Книжка принадлежала моему сыну. Он… он оставил её, когда… когда уходил.''
— Откуда оно? ''Сигизмунд кивнул.''
— Для меня его цель — красота''Моргнув, Соломон собрался и сплёл воедино распустившиеся нити мыслей.Сигизмунд медленно кивнул.''
— Есть несколько вещей, которые я нахожу прекрасными, — сказал Аппий, кивая. — Думаю, что некоторые вещи вырезаются из нас, когда мы становимся частью легиона, некоторые части человечности, которые удаляются, чтобы позволить тому, что осталось, сосредоточиться. С другими легионами, возможно, не так, но я нахожу странным, что некоторых трогают следы кисти или звуки песни. Вещи, созданные для войны, для достижения победы, хотя… это где-то в них красота по-прежнему сохраняется для меня. — Он посмотрел вдоль стойки, улыбка в его глазах поймала свет отражённых граней. Он взглянул на Сигизмунда с полуулыбкой на губах, выгнув серую бровь.
— Это не ответ на вопрос, — сказал Сигизмунд.==ГЛАВА ПЯТАЯ==
Аппий кивнул, соглашаясь.
— Другая цель состоит в том, чтобы ты понимал каждое оружие, с которым можешь встретиться в бою, умея владеть им. Оружие учит тебя, как ты можешь победить его. Храмовник должен победить любого врага, поэтому он должен владеть любым оружием.ХРАМ
— Однако это не является их конечной целью, не так ли?
Аппий плавным движением перевернул меч и протянул его Сигизмунду рукоятью вперёд— Я — Сигизмунд, воин Седьмого легиона.
Сигизмунд взял мечИониец опустился на колени. Он почувствовалоставался в таком положении двенадцать часов, молчаливый, неподвижный, пока на ''«Фаланге»'' длился ночной цикл. С тех пор каждым условным вечером он приходил и ждал, как вес клинка лёг в пальцывнимая протяжному голосу корабля и биению своих сердец.
— Как Всякий раз, когда звучал колокол к началу дня, он попал в легион?покидал порог и шёл давать отпор мечу.
— Когда клинковые кланы положили своё оружие к ногам Императора, Он увидел, что мечи кузнеца погребены под клинками из чистой звёздной стали, углеродного стекла и сплавов, которые не могут быть воспроизведены даже высшими магосами Марса. Все эти клинки были отодвинуты в сторону, и клинки кузнеца вызывали восхищение. Простота дизайна, совершенство изготовления и послание, которое они передавали, затмевали всё остальное. Император и совет Единства воздали почести мастерам клинковых кланов за подарки, которые говорили не только о мастерстве, но и о понимании. Мастера приняли похвалу и вернулись в свои кузницы. Мечи были розданы офицерам недавно созданных Легионес Астартес и отправлены на войну. Один из них сейчас находится в твоих руках.
— ОскорбительнымАппий выгнул бровь, что она осмелилась положить свои дары затем убрал копьё от шеи воина и прошёл через тренировочный круг к ногам нового Повелителя Террыподставке для оружия, оскорбительным, что её клинки превзошли их работы, оскорбительным, что она понимала то, чего не понимали онивисящей на стене.
— Что?Сигизмунд встал. Серая зола с пола прилипла к его обтягивающему комбинезону и рубахе. Переступив с ноги на ногу, он изменил хват на посохе так, чтобы наносить размашистые удары. Воин подождал, пока жезл удобно ляжет в руках, пока его вес словно бы проникнет в сознание. Легионер занимался с Аппием всего два дня, но уже понял, что важны даже мельчайшие детали. Если ты взял оружие, будь готов применить его, а это значит, что надо не просто держать снаряжение: нужно настроиться на саму его суть своими мышцами, мыслями и волей.
Сигизмунд наблюдал, как свет собирается и переливается по волнам тени в стали— Рано или поздно умрут все.
— Эта история правдива?Наставник усмехнулся.
Аппий печально кивнул: — Верно, — сказал он, и его рука замерла над двуручной булавой. Кожа вокруг пальцев блестела из-за рубцов. — Верно... — Он похлопал булаву. — Но я спросил, веришь ли ты, что умрёшь в бою.
Воин Отложив посох, Сигизмунд принял булаву у Аппия. Тяжёлое оружие сразу же оттянуло ему руку. Заметив это, наставник коротко улыбнулся. Повернувшись к стойке, он взял себе гладий с серыми глазами ждал его у дверей Храмашироким клинком и кинжал-пугион<ref>''Пугион'' (пугио) — широкий обоюдоострый кинжал, когда колокол пробил ночьиспользовался как личное оружие в армиях Древнего Рима.</ref>.
— Кто ты такойАппий бросился вперёд. Просчитав удар, чтобы входить Сигизмунд шагнул назад, вскинул булаву и опустил её. Наставник, быстро парируя, поднял гладий, который вроде бы никак не мог остановить громадное оружие, опускающееся на него. Как только клинок слегка коснулся оголовья булавы, Аппий повернул рукоять. Оружие Сигизмунда заскользило вдоль лезвия, словно капля воды, катящаяся по стеблю травы. Сам вес булавы утащил её вниз, мимо наставника, который направил кинжал в это место?открытый бок воина.
— Я — Сигизмунд, воин Седьмого легионаповорачиваясь, отдёрнул булаву и почувствовал, как клинок полоснул его по рёбрам, прорезав комбинезон. На золу пролилась кровь.
Сигизмунд подошёл на шаг ближе— Мы готовимся к испытанию мечей.
— Зачем?Бросившись вперёд, наставник развернулся и нанёс секущий удар гладием понизу. Сигизмунд предугадал первую часть манёвра, но чуть опоздал, реагируя на вторую, и понял, что занимает неверную стойку. В тот же миг Аппий плашмя приставил кинжал ему к шее ниже затылка и всадил ему колено в живот.
— Стоять тамПолучая удары, где стоишь тыспособные прикончить смертных, воины легионов порой даже не замечают их, но когда их атакует другой астартес, причём в идеально выбранный момент... это совсем другое дело.
Острие меча Храмовника остановило Сигизмунд ощутил, что всё его шагтело сотряслось. Когда он выпрямился, Аппий уже вышел из зоны досягаемости.
Сигизмунд сделал ещё один шагВоин стоял неподвижно. Меч Храмовника метнулся к нему. Его клинок встретил ударСверкающие клинки, танцуя в руках Аппия, словно бы нарезали такты в сознании Сигизмунда. Он посмотрел сквозь скрещённые клинки взвесил булаву в глаза цвета штормового моря. Теперь он зналруках, ослабил хватку и почувствовал, с кем столкнулсякак её тяжесть давит на пальцы. Это был не брат Храма и даже не один из их чемпионовОн уже разгадал ритм наставника. Этим воином был ЭолСейчас начнётся атака, бывший командующий VII легиона до тогомелькнёт лезвие, как Рогал Дорн воссоединился с Императоромпоследует рывок, а теперь магистр Храмовниковпотом выпад вниз.. Он был смертью, вызовом и камнем древних тронов.
— Я буду нести бремя вместе с тобой, брат, — сказал Сигизмунд«Сейчас».
— Ты обнажил клинок, — сказал Эол, — и поэтому ты должен жить его добродетелью... — Он отступил, разрывая сцепленные мечи, его взгляд оставался совершенно спокойным. — Или падёшь по собственной винеГладий Аппия взметнулся вверх.
Вокруг них из темноты выступили фигуры. Каждый воин был в табарде Одновременно с крестом поверх доспехов и держал в руках оружие. Сигизмунд узнал их по тем ночам, когда преклонял колени как мышцы наставника толкнули тело вперёд, Сигизмунд крутнулся на этом месте: это были Храмовники, которые преграждали ему путь каждый раз, когда он приходил сюда. ВсеБыстро. Молниеносно быстро. С проворством самой смерти. Повернувшись, кроме одногоСигизмунд взмахнул булавой. Он увидел АппияСила переплелась с верным выбором момента. Мастер оружия держал в руках молотОголовье булавы обрушилось вниз, чтобы раздробить Аппию левое плечо и выражение свалить его лица было каменнымна пол.
Эол обвёл взглядом кольцо воиновВот только наставника там не оказалось. Он стоял в трёх шагах. Взметнулась рука с кинжалом, в воздухе мелькнуло яркое пятно. Клинок прямо вошёл в мякоть плеча Сигизмунда. Рука онемела. Булава с глухим стуком упала оголовьем в золу. Шеи воина коснулось остриё гладия.
Атака пришла слева от СигизмундаАппий помрачнел, быстрый, боковой и низкий рассекающий удар топором. Сигизмунд отступил. Клинок прошёл мимо, и он шагнул вперёд, подняв меч. Ещё один удар и ещё один, врезались в его меч, отдаваясь в пальцах и распространяясь по предплечьямглазах теперь читалось нетерпение. Он увиделПротянув руку, как воин с топором развернулся, вскидывая оружие, готовый нанести разрубающий удар сверху. Порез тирана — так полушутя называли его старые воины Единства, высмеивая тех мёртвых королей, чьи головы и королевства достались Императору. Это был конец жизней. Сигизмунд прочитал и встретил удар, отклонил и атаковал в ответ... и никуда не попал. Воин уже шагнул мимо него, изменив захват оружия и рубя. Навершие топора ударило он вытащил кинжал из плеча Сигизмунда в бок. Броня прогнулась. Ещё один удар пришёлся в тыльную часть ноги. Затем воин с топором отступил, и появилось размытое пятно стали, когда на него двинулся Эрудей с двумя шипевшими клинкамиПотекла кровь.
Сигизмунд отпрянул, но острие просвистело по его щеке. Брызнула кровь. Следующий режущий удар уже приближался, Ученик не моргнул и меч поднялся ему навстречуглазом. Стальной поцелуй. Он виделНаставник подступил к Сигизмунду, как губы Эрудея растянулись в оскале, блестя хромированными зубамине отводя от него взгляда. Сигизмунд развернулся, освобождая пространство, одна рука слегка отпустила меч, другая схватила Эрудея за предплечье и…
На лбу Сигизмунда открылся широкий порез— Я знаю тебя, — произнёс Аппий. Кровь залила глаза. У него было мгновение, прежде чем Эрудей подсунул руку под его плечо и вывернулОтвернувшись, и он падал, и он знал, что следующий удар сломает его. Он сталкивался подошёл к стойке с воинами оружием и врагами, но никогда начал вытирать кровь с такими, как этикинжала. — Я выбрал тебя для испытания. У него ничего Я никогда не было. Он был пуствстречал равного тебе, ни в этом зале, пустота ни в облике мальчикалюбых иных местах, а затем воинагде я видел, как сражаются и умирают бойцы. Ты можешь стать Храмовником. Ты можешь стать одним из величайших воинов, ищущего причинукоторые строят Империум. — Наставник замолчал, чтобы стоятьвнимательно осматривая кинжал. Он проиграет— Но ты проиграешь. Однажды ты обнажишь клинок, здесь и сейчасвстанешь против кого-то из врагов, посмотришь на него, как и все остальныев его глазах ты узришь смерть. Тогда ты шагнёшь навстречу ему, как он и предполагалтебе придёт конец.
Он падал— Всё заканчивается, и когда он ударился об полвсе воины умирают, он знал, что если поднимется, то будет падать снова и снова. Вся сила, данная ему, всё мастерство владения оружием и уроки десятилетней войны ничего не значили— произнёс Сигизмунд. Даже если и был способ пережить этот момент, порезы и удары никогда не закончатся, пока он не будет сломлен, пока этот круг мечей не найдёт правду…
''«Найди правду, и тебе больше ничего не понадобится»''.— Ты так думаешь?
Он ударился об пол. Дыхание вырвалось из лёгких. Мгновение замедлилось. На секунду ему показалось— Я стремлюсь только служить Империуму и легиону, что — ответил он слышит шум корабля, там, за скрежетом силовой брони и звоном стали. Медленный пульс, вселенная вращается по своей вечной дуге, секунда за секундой. Меч в руке. Клинок оттягивает руку.
''«Они учат нас тому— Нет, кто мы есть— сказал Аппий. Его голос звучал холодно и твёрдо, как лезвие меча. — Ты ищешь смерти. Ты не просто веришь, что умрёшь в бою, — ты хочешь этого. — Он опустил глаза и покачал головой. — Хочешь потому, что это станет выходом, избавлением от всего, что ты видел и видишь в этом мире, ведь иначе для тебя ничего не закончится. Но наши клятвы и долг вечны. Если ты умер в бою, значит, твой враг выжил. А любой враг, с которым ты сталкиваешься на войне, должен погибнуть от твоей руки. Здесь нет никаких исключений. Победа, вечная и необратимая, сводится к одному выпаду, одному убийству, чтобы затем ты мог убить следующего врага, и следующего, и следующего за ним. — Наставник поднял кинжал. — По одному удару клинком за раз. Вот почему они существуют»''из чего мы складываем вечность — из следующих ударов.
Дыхание втянулось в лёгкие— Что я должен делать? — наконец спросил Сигизмунд.
Он увидел АппияПовернувшись к подставке с оружием, смотревшего Аппий вернул гладий и кинжал на него из воспоминаний о тренировочном зале, полуулыбку, мерцавшую в глазах воинаместо и вытащил двуручный топор.
''«По одному разрезу за раз— Найди правду, и тебе больше ничего не понадобится. Вот как мы создаём вечность — делая следующий разрез»''Он быстро рассёк воздух несколькими взмахами, обернулся к Сигизмунду, отсалютовал кивком, поднял топор и произнёс: — Ещё раз.
Он поднялся. Эрудей стоял перед ним, сабля воина казалась мерцавшим пятном на периферии зрения.
Сигизмунд рассёк''«Фаланга»'' стояла на якоре в космических доках Юпитера. Полчища местных кораблестроителей обрабатывали её израненную обшивку, пока магистры артиллерии и магосы с Марса расширяли её арсенал. Рядом с турболазерами и макробатареями разместятся волкитные излучатели ближнего действия, электромагнитные катапульты и плазменные бомбарды. Новое оружие поступило из марсианских кузниц, где его изготовили Красные жрецы на основе данных СШК, собранных Имперскими Кулаками. Для перевооружения требовались месяцы, и, пока шёл процесс, войска Крестового похода, размещённые на ''«Фаланге»'' и кораблях её группы, получали ресурсы: боевое оснащение, основные материалы, продовольствие, отряды людей-ауксилариев из Солярных дивизий Имперской Армии и свежих рекрутов на замену легионерам, потерянным в сражениях.
Меч ударил Эрудея по горжетуРогал Дорн отправился на совещание с братьями-примархами и остальными членами Военного совета, чтобы поприветствовать в сердце Империума того, кто последним примкнул к ним, — Льва Эль’Джонсона. Посыпались кусочки жёлтого лака. На мгновение он пошатнулсяПрибыла половина фронтовых верховных командующих Крестового похода: Фулгрим, Манус, рассекающая атака его клинка сбиласьГиллиман и великолепный Хорус, а затем Сигизмунд двинулся на неготакже Захалум, Террагааз и даже Морн, сама Боевой Матриарх. Им требовалось принять решения, возобновить связи и уладить споры. Хотя галактическая кампания шла уже давно, рубя снова этот момент знаменовал переход от её неистовой юности к эпохе зрелости и снованеудержимого продвижения. Со временем история даст собранию название, заставив Храмовника рухнуть на палубусоответствующее его месту в потоке событий, — Первый Солнечный конклав.
Мелькнувшее движение В доках и на краю поля зренияверфях Луны, Юпитера и он уже поворачивался, когда на него наступал ещё один из круга, моргенштерн поднимался по дугеСатурна теснились военные корабли. Меч уже двигалсяСолдаты заполнили места сбора, уже рубили половина торговой флотилии системы сновала туда и обратно между планетами и спутниками, прежде чем шипастый шар врезался бы доставляя припасы в черептрюмы голодных армад. Он видел свечение в окулярах воинаКогда закончится конклав, звездолёты снова рассредоточатся по приграничью и отодвинут рубежи Империума ещё дальше во тьму. Навершие моргенштерна опускалосьС тех пор как Крестовый поход вышел за пределы системы Сола, обещая забвение. Меч скользнул вперёдвокруг её звезды не собиралась такая мощь.
Клинок ударил в переднюю часть шлема воина. Левый окуляр разлетелся вдребезгиВпоследствии историки галактической кампании, лицевая панель смяласькрепкие задним умом, и Сигизмунд снова атаковалотмечали, наносил мощные удары, когда приближался следующий что одновременно с тем великим событием некий рядовой воинСедьмого легиона предстал перед Кругом Клинков, чтобы стать Храмовником этого братства астартес. Они проводили параллели между возвышением будущего лидера и следующийчемпиона Великого крестового похода и собранием, определившим курс и внутри он чувствовалхарактер всего предприятия на десятки лет вперёд. По правде говоря, как меч движется вместе с нимчасто бывает в истории, смертельная тень его волисовпадение стало значимым только в ретроспективе. Ничто не существовало вне этого настоящего, вне досягаемости клинка и правды его разреза. Следующего момента не былоВажность конклава для менее масштабного события заключалась в том, только настоящее, отсекаемое от будущего одним ударом что из-за раз. Лица и оружие менялись; он чувствовал, как его бьют, чувствовал запах и привкус крови во рту, но это были фантомысобрания приостановилась подготовка к битвам, исчезающие призракичто позволило провести испытание.
Затем наступила просто тишинаДля Сигизмунда в те дни не существовало ничего, кроме его бдения у входа в Храм и гаревого пола тренировочного зала. Он огляделся не спал даже пары часов в поисках следующего противникасутки, что предписывалось любому легионеру. Он не видел никого, кроме Аппия и Храмовников, стоявших перед проёмом. Так будет продолжаться до тех пор, но его пока он не быловыйдет на испытание, где или потерпит неудачу, или покажет себя достойным.
Эол стоял перед ним с двуручным мечом Каждую ночь Сигизмунду отказывал в рукеправе войти Храмовник, роль которого всегда играл новый воин. Магистр Храмовников отступилКого-то он узнавал, остальных никогда не отрывая взгляда от Сигизмундавстречал прежде. Затем он поднял меч Чисеро, один из Первых — тех, кто вознёсся в легион, когда Рогал Дорн принял командование, — высокий, с выделяющимися костями, держал булаву, украшенную красной позолотой. На лице широкоплечего Эрудея с двумя саблями в руках виднелись шрамы, полученные в приветствии и положил его на плечобитве за Луну. Черты одних легионеров казались вырубленными из камня, взоры других равнялись по доброте заточенной стали.
Медленно, ощущая тупую боль от полученных ударов на краю движения, он опустился на колени. Он поднял меч. Рябь на стали клинка переливалась в свете факелов. Мысленно он подумал о безымянном кузнеце, которая вложила в сердце оружия простую мечту о единстве и надежде. Он закрыл глаза и прислонился лбом к клинку. Затем он встал и переступил порог.
''— Я был на Первом Солнечном конклаве, — сказал Фосс. Экран его планшета на мгновение помутнел. Он нахмурился и стал включать и выключать дисплей. — Не официально, конечно, но зато благодаря влиянию вашего лорда отца и ещё нескольких человек. Я до сих пор помню Льва Калибана, вошедшего в Инвестиарий, падавшие с неба замёрзшие лепестки, костры середины зимы в бронзовых клетках на каждой стене и башне по всему Дворцу. Я даже разговаривал с Террагаазом ночью перед... ну, перед тем, что случилось. Когда вы находитесь в такие моменты, вам кажется, что всего на мгновение вселенная вращается вокруг вас. В вашем рассказе подчёркивается, что то, что важно, не всегда замечается историей или, по крайней мере, не замечается сразу. Ваше испытание в Круге Клинков тогда было незначительным событием, но теперь Откуда оно становится событием, когда великий герой Великого крестового похода взял на себя часть своей роли в происходящем — чемпиона, защитника, повелителя мечей.''?
''— Правда часто невидимаХороший вопрос, — сказал Сигизмундпроизнёс наставник, осматривая лезвие. Вложив саблю в лакированные ножны, он убрал её на прежнее место в ряду. — вот почему мы должны следовать за нейЭто оружие Храма, когда находим еёиспользуемое его защитниками. Ещё оно применяется для обучения тех, вот почему мы должны бороться за неёкто присоединится к ним. — Он указал на инфоперо и планшет ФоссаОно пришло со всех звёзд, объединённых Имперской Истиной. — Вот почему у нас есть летописцы и свидетели историиОдни образцы присылают великие оружейные кузницы Сола, другие привозят с фронтов, третьи предоставляют иные легионы.''
''— Должен признатьсяДля меня — в том, что иногда я задаюсь вопросом, какие события происходят прямо сейчас, которые кажутся нам пустяками, или, возможно, мы даже не знаем о них, но для будущих эпох окажутся колоссальнымионо красиво.''
''— Такие моменты всегда есть, — сказал Сигизмунд. — Иногда нам даже посчастливилось увидеть их и сделать выбор.''Красиво?
''— Выбор..Я нахожу прекрасным лишь немногое, — сказал Аппий, кивнув. — Думаю, когда мы становимся частью легиона, из нас кое-чтовырезают — удаляют какие-тофрагменты человечности, чтобы оставшаяся сущность ни на что возникало несколько разне отвлекалась. Возможно, милордв других легионах не так, но не часто бывает выбор в томмне странно, кем вы станетечто кого-то там волнуют мазки кисти или звуки песни. Однако то, не так ли? В томчто создаётся для войны, чтобы быть чемпионом легиона и вашего лорда отцаради достижения победы... вот в таких вещах для меня сохраняется нечто, я имею в видуподобное красоте.''
''Сигизмунд склонил головуОн посмотрел вдоль стойки, признавая правотуи в его глазах вместе с улыбкой мелькнул свет, отражённый лезвиями. Взглянув на Сигизмунда, наставник чуть приподнял уголки губ и выгнул серую бровь.''
''— Это правда''Ты не ответил на вопрос, — напомнил иониец.
== ШЕСТЬ ==— Есть и другое предназначение. Ты должен понимать каждое оружие, с которым можешь встретиться в бою, поэтому тебе нужно самому владеть им. Оно научит тебя, как одолеть его. Храмовник обязан побеждать любого врага, поэтому он должен владеть всевозможным оружием.
'''ПЕРВЫЙ ИЗ СЫНОВЕЙ'''— Они учат нас тому, кто мы есть, — произнёс Аппий. — Вот зачем они существуют. Вот почему мы должны овладевать ими всеми.
Железная Рука посмотрел на него синими машинными глазами. Сигизмунд выдержал пристальный взгляд— Пока не найдём ''правду'' о себе.
— ТосПовернувшись, щит-центурион наставник взял с подставки один из клана Фелг, — сказал Сеян, стоявший рядом с Сигизмундоммечей. — Он сильныйПо обеим сторонам прямого клинка тянулись наточенные лезвия. На самом деле он необычайно силён, но не думай, что он будет медлительнымРукоятку под поперечной гардой туго обвивала тёмная кожа. Он может двигаться со скоростью молнииПодняв меч плоскостью клинка к лицу, когда захочетнаставник скользнул по нему взглядом.
Сигизмунд кивнул— Когда ты берёшь в руки орудие войны, но не отвёл взгляда от Железной Рукиты обязан знать его историю. На палубе образовался лёдТо, как она отражена и в архивных записях, и в самой его сущности. Атмосферный контроль на вражеском корабле ещё не был восстановленЭтот меч, как и температура внутри по-прежнему падалатебя, сотворили на Терре. Его дыхание Некая оружейница Гобинальских клинковых кланов из Азиатских впадин выковала его из осколков, собранных на секунду затуманило обзорполях брани, когда Единство планеты ещё могли ставить под сомнение. Со всех концов зала за ним наблюдали: воины Её имя утеряно, но она была более умелой, чем любой из четырёх легионовтех, магосы марсианского жречества кто её окружал. В ту пору клинковые кланы лишь недавно подчинились Объединению и их телохранители-мирмидонцынапряжённо трудились, производя оружие, чтобы подарить его Императору в знак верности. Позади толпыМастерица принадлежала к низшей касте и не могла работать с самыми чистыми материалами, поэтому просеивала груды ржавчины и мусор, оставшийся после битв, ища кусочки кованой стали, которые другие кузнецы пропустили или выкинули, сочтя их присутствие разливалось слишком маленькими или повреждёнными. Она выскребала угольную пыль по залууглам кузниц хозяина и не спала, как притяжение звёздчтобы трудиться дольше. Она сделала пять мечей, стояли примархи: Горкаждый из которых немного отличался от других. Посмотри на клинок, и ты увидишь её лицо в полированной ряби булатной стали и жемчужно-белом, наблюдавший с бесстрастным лицом; Феррус Манус, сжавший серебряную руку в кулак под челюстью; ударах молота и рядом с ними нахмурившийся Рогал Дорнжаре, скрестивший руки на грудикоторые сплавили столько частиц в едином предназначении. В балансе оружия — сама её жизнь. Её правда.
В центре толпы образовался свободный круг. Следы взрыва Аппий плавным движением перевернул меч и ожогов от абордажа были ещё свежими. Сигизмунд чувствовал пронзительную боль от ран, повреждения доспехов отдавались в позвоночнике острой дрожью. Железная Рука, стоявший напротив него, тоже носил следы битвы: широкая рана на нагрудной пластине, достаточно глубокая, чтобы обнажить механизмы под ней. Лицо над высоким горжетом было из матовой стали, без каких-либо попыток придать чертам человеческий вид. Остался только рот с зубами, выгравированными хромированными схемами. Его доспехи были чёрными, как покрытая нефтью сталь. Поршни и тросы увеличивали объем тела. Его звали Тос, и он был лордом Железных Рук, чемпионом их военного кредо. В руках он держал двуручную булаву, навершие которой представляло собой шар из необработанного железа. Серебро продевалось в чёрный металл и наматывалось обратно на рукоятку. Она, как и её обладатель, была разрушителем врагов: не просто орудием войны, но и орудием уничтоженияпротянул его Сигизмунду рукоятью вперёд.
Сеян кивнул— Когда Гобинальские кланы положили готовое оружие к ногам Императора, а затем протянул рукуОн увидел, что мечи мастерицы погребены под клинками из чистой звёздной стали, углеродного стекла и сплавов, которые не воспроизвели бы даже высшие магосы Марса. Но их отодвинули в сторону, и все восхитились её творениями. Простота их конструкции, совершенство изготовления и заложенный в них смысл затмили всё прочее. Император и совет Единства воздали почести кузнецам из клинковых кланов за дары, указывающие не только на мастерство, но и на понимание. Гобинальцы приняли похвалу и вернулись к своим наковальням. Мечи роздали офицерам недавно созданных Легионес Астартес, которые отправились с ними на войну. Один из них сейчас покоится в твоих руках.
Сигизмунд сжал его руку. Затем он подошёл к краю круга, и теперь были только Сигизмунд и Тос, которые стояли лицом друг к другу на раскалённом металле, дыхание образовывало иней — Вожди кланов сожгли её в воздухе. Сигизмунд почувствовал тяжесть мечасобственной кузнице за оскорбление, когда поднял его. Мир стал маленьким, сжатым в этот неровный круг и мгновение. Он вскинул меч в приветствии, и увидел, как Тос в ответ склонил голову. Он почувствовал лёд в воздухе, когда сделал вдох. Затем опустил меч, и будущее превратилось в размытое пятно сталинанесённое им.
Позже, месяцы спустя, после того, как война с Машинной империей Астрании была закончена, Сигизмунд вспоминал тот момент, когда столкновение с Железными Руками стало неизбежным. Всё началось с пяти слов, произнесённых Гором Луперкалем после засады у мыса Осколок. Пяти слов.— Что же?
Ничего. Только слепая тьма Сигизмунд посмотрел, как свет бликует и затихавшее биение сердцапереливается вдоль волнистых теней в стали.
Он сжал пальцы. Давление, сопротивление. Что-то обволакивало его руки. Быстрое инстинктивное напряжение мышц от ступней до головы. Ощущения в виде данных собраны и обработаны в одно мгновение. Мёртвая оболочка вокруг него. Броня. Отключившаяся броня. Экран шлема потемнел. Нулевая мощность, или сбой системы, или катастрофический отказ нейронной связи. Никакого веса. Нулевая гравитация. Отсутствие внешней вибрации. Вакуум. Пустота… — Эта история правдива?
Воспоминания, падавшие одно за другим, как пылинки во тьме: ''мальчик стоит в штормовом потопе… Корабль из блоков, серого камня и чёрного железа… Огонь… Серебряные пауки свисают с потолка с лезвиями вместо лап… Огонь окружает кулак… Меч… Холодная сталь у лба…'' Как он здесь оказался? Что случилось?Наставник печально кивнул.
Реакция выживания прервала вопросы, вернула мысли к обрывочным фактам и текущим потребностям. Его сердца бились очень, очень медленно. Его тело отключалось и перенаправляло кровь и контроль к тем частям мозга и сухожилий, которые имели решающее значение для выживания— Подобные истории всегда правдивы.
Нет воздуха. Парит в вакууме. Броня цела, но не функционирует. Никаких индикаторов повреждений. Ближайшие приоритеты — энергия брони, затем движение.
Мышечный импульс Когда склянки пробили полночь, Сигизмунд пришёл ко входу в левую руку. СопротивлениеХрам, когда сопротивлялись отключённые суставы брони. Рука шевельнулась, предплечье поднялось. Он поднёс её к шлему. Что-то ударило его, низко где ждал воин с левой стороны, несильно. Затем он что-то почувствовал, иголку, покалывавшую его кожу. Он замер. Ощущение проскользнуло мимо. Он ждал. Он снова медленно пошевелил рукой. Бронированные пальцы нашли ручной перезапуск экрана визора под челюстью шлема. Он нажал на него, почувствовал слабый механический щелчоксерыми глазами.
Он увидел— Я хочу пройти внутрь, — сказал иониец.
Кровь и осколки металла кружились вокруг него. Оторванные человеческие руки и ноги. Капли крови и масла. Куски брони с начисто срезанными блестящими краями. Провода. Обломки приборной панели. Осколки бронекристалла дрейфуют— Кто ты, мерцая в резком свете красного солнца, что лился сквозь разбитые иллюминаторы.желающий войти сюда?
Всплыли обрывки воспоминаний— Я — Сигизмунд, воин Седьмого легиона.
Сигизмунд знал, где находится— Ты принёс свои клятвы. Он знал, что произошлоТолько защитники обетов могут войти. Путь для тебя закрыт.
''Вспышка света телепорта, когда эмиссары Астрании появились Иониец подошёл на мостикешаг ближе. Волны вытесненного воздуха и материи ударили во все стороны, кромсая экипаж. Он повернулся с обнажённым клинком, когда капитан на командном возвышении поднял болтган и выстрелил. Снаряд попал в одного из эмиссаров, пробил серебристый плащ и вошёл в грудную клетку. Фонтан крови, масла и чёрного карбона.''
''Сигизмунд добрался до края платформы как раз вовремя, чтобы встретить эмиссара, поднимавшегося по каменной балюстраде. Он нанёс рассекающий удар сверху, силовое поле меча активировалось. Эмиссар поднял голову. Лицо существа было медным черепом, а глаза — рубинами. Меч Сигизмунда разрубил его от макушки до живота. Материя тела взорвалась, когда силовое поле уничтожило все технотайны, гнездившиеся в его внутренностях. Сигизмунд развернулся и ударил сноваЯ войду, доспехи задрожали от попаданиябрат.''
''Ещё один эмиссар достиг вершины платформы. Его лицо представляло собой лошадиный череп из углерода и меди. Сигизмунд рассёк воздух. Вихрь бледного света окружил существо. Оружие выгнулось дугой над его спиной. В него прицелилось что-то с кристаллическим наконечником и коническим дулом. Его рассекающий удар попал в эмиссара, когда тот выстрелил. Перекрывавшиеся вспышки света, замелькали в воздухе. Толчок, затем тупое онемение. Зрение посерело…''— Зачем?
''Звук— Чтобы встать там, похожий на жужжание статических помех…''где стоишь ты.
''Нейронный скремблер. Выстрел в упор. Мощный. Как удар молотом по стволу мозга. Ещё одна вспышка света. Броня сомкнулась вокруг него, когда пучки волокон и системы запутались. Беспорядочный импульс эмиттера. Прямое попаданиеОн шагнул вперёд, броня превратилась в мёртвую оболочкуно замер, когда он упал в разлетавшийся вихрьнаткнувшись на остриё меча Храмовника.''
''За иллюминаторами по красному солнцу скользнул силуэт. Это был корабль— Путь для тебя закрыт, но такого размера, который насмехался над малостью этого слова. Отвесная плита из тёмного камня и металла, длиной более двадцати километров, казалось, что один из мифических ложных богов оторвал её от небес и бросил в пустоту космоса, чтобы она стала погибелью смертных. Траншеи тянулись по всей его массе. Треугольные пирамиды поднимались с верхней стороны, а из носа и кормы выступали леса антенн и пилонов. Завесы энергии закручивались вокруг него и колыхались, словно подхваченная ветром мантия королевы. Как только Сигизмунд увидел его, из корпуса вырвалась полоса света, скрывшаяся из виду, коса оранжевого цвета шириной в тысячу метров, которая затуманила экран шлема статическими помехами. Затем жужжащий крик мигрени, когда нейронный скремблер украл зрение и отправил его дрейфовать в темноте''— повторил страж.
На разрушенном мостике его взгляд перевернулся, и он увидел звёзды за иллюминатором, ясные и яркие, огромная громада корабля, которую он видел раньше, исчезлаСигизмунд сделал ещё шаг. Меч Храмовника метнулся к нему. На медленно вращавшуюся секунду всё замерлоИониец принял удар на свой клинок. Затем Глядя через скрещённые мечи в безвоздушном пространстве мостика образовалась точка светаглаза цвета штормового моря, Сигизмунд уже знал, с кем столкнулся. Она зависла на секундуНе кто-то из братьев Храма, выросладаже не один из их чемпионов. Эол, жужжакоторый возглавлял VII легион до того, как улей Рогал Дорн воссоединился с осами. Затем она взорвалась сферой молнииИмператором, которая исчезла, явив воинов в жемчужно-белых цветах Лунных Волков. Их ноги примагнитились к палубеа теперь стал магистром Храмовников. Они рассредоточилисьВоплощение смерти, двигаясь с прыгавшей, невесомой медлительностьюнепокорности и каменной толщи древних престолов.
Один из них добрался до него. Сигизмунд привлёк их внимание боевыми жестами— Я буду нести бремя вместе с тобой, медленно двигая пальцами в обесточенных перчатках. Воин Лунных Волков кивнул и положил руку сбоку на шлем Сигизмунда. Послышалась дрожь индукции вибрационного сигналабрат, а затем воин заговорил— проговорил Сигизмунд.
— Я слышу тебяВокруг них из темноты выступили воины. Каждый из них носил поверх доспехов табард с крестом и держал в руках оружие. Сигизмунд помнил их по тем ночам, когда преклонял колени у Храма: именно эти легионеры преграждали ему путь всякий раз, когда он приходил сюда. Все, кроме одного.
— Мы здесь, чтобы вернуть тебяВ его поле зрения вошёл Аппий. Лорды-командующие ждут твоего докладаНаставник с каменным лицом держал в руках молот.
Три примарха молчалиСигизмунда атаковали слева: один из воинов с топором провёл быстрый горизонтальный удар понизу. Иониец шагнул назад. Клинок прошёл мимо, когда и он закончилдвинулся вперёд, подняв меч. Тишина заполнила командный залЕщё два выпада один за другим врезались в его оружие, напряжение превратилось отдаваясь в низкое гудение голопроекторов пальцах на рукояти и дальше, вверх по предплечьям. Он увидел, как первый воин разворачивается, вскидывая топор, готовясь нанести рубящий удар сверху. «Усечение тирана» — так полушутя называли его ветераны Объединения, высмеивая тех мёртвых королей, чьи головы и активной силовой бронивладения пали к ногам Императора. Этот взмах обрывал жизни. Сигизмунд предугадал его, встретил мечом, отклонил оружие вбок, атаковал в ответ. и попал в пустоту. Храмовник уже обогнул его, изменил хват на топоре и провёл секущий удар. Оголовье оружия врезалось Сигизмунду в бок. Броня прогнулась. Ещё один выпад сокрушительной силы пришёлся в ногу сзади. Затем легионер с топором отступил, и появилось размытое пятно стали: на него двинулся Эрудей. Парные клинки с шипением рассекали воздух.
— Они должны быть уничтоженыСигизмунд отпрянул, — произнёс Феррус Манусно остриё, свистнув, полоснуло его по щеке. Прянула струйка крови. Взгляд примарха X легиона сфокусировался на голографических экранахВторой меч уже летел к нему режущим взмахом, которые вращались и оружие ионийца поднялось ему навстречу. Клинки слились в центре заластальном поцелуе. — В прахГубы Эрудея растянулись в оскале, блестя хромированными зубами. НичегоСигизмунд отскочил назад, что могло бы остатьсячтобы стало посвободнее. ТоОдна его кисть слегка ослабила хватку на рукояти, что уцелеет, мой легион заберёт другая вцепилась Храмовнику в предплечье и похоронит во тьме...
Лицо Рогала Дорна посуровелоНа лбу ионийца открылся широкий порез. Крошечные морщинки напряжения расходились паутиной от уголков Кровь залила глаза. Миг спустя Эрудей подсунул руку под его глазплечо, провёл приём, и Сигизмунд начал заваливаться, зная, что следующий режущий удар сокрушит его. Прежде он сталкивался с разными бойцами и врагами, но с такими — никогда. Он ничего не мог поделать. От него ничего не осталось, лишь пустота в облике мальчика, а затем воина, ищущего причину, чтобы стоять. Он проиграет, падёт здесь и сейчас, как суждено всем, как он и предполагал.
— РасточительноОн падал и, — сказал соприкасаясь с полом, осознал, что если поднимется, то будет падать снова и снова. Вся сила, данная ему, всё мастерство владения оружием и уроки десяти лет сражений ничего не значили. Если даже онкаким-то образом преодолеет это мгновение, порезы и удары не закончатся, пока не сломят его, пока этот круг мечей не найдёт правду.
Сигизмунд ощущал исходившее от двух примархов присутствие. Высокопоставленные космические десантники в зале замерли. Некоторые из офицеров-людей заметно вздрогнули«Найди правду, и тебе больше ничего не понадобится».
— НеобходимоОн ударился о пол. Из лёгких выбило воздух. Момент растянулся. На мгновение ему показалось, — сказал Феррусчто сквозь скрежет силовой брони и звон стали он слышит шум корабля. — Ты не знаешьМедленное биение звучало секунда за секундой, с чем мы имеем дело, братпока вселенная поворачивалась по своей бесконечной дуге. Меч лежал у него в руке. Клинок оттягивал пальцы.
Рогал Дорн облокотился на голографический стол«Они учат нас тому, глаза его сверкали, лицо было каменным и мрачнымкто мы есть. Вот зачем они существуют».
— Не знаю? — мягко спросил онЛёгкие втянули воздух.
— НетВ памяти возник образ Аппия: тот смотрел на Сигизмунда, — сказал Феррус. — Не знаешьстоя в тренировочном зале, и в глазах воина мерцала полуулыбка.
Враги назывались Астрании«По одному удару клинком за раз. По крайней мере, так они сами себя называли. Марсианский Механикум называл их по-другому: техноеретики, нечистые, богохульники. В какой-то затерянный момент до или во время Долгой Ночи последователи машинного культа прибыли в звёздную систему и сделали её своим домом. Возможно, они были деревом, выросшим Вот из того же корня, что и техножрецы Марса. Возможно, они развивались параллельно чего мы складываем вечность — культ, возникший из разрушавшегося понимания человечеством своих старых технологий. Независимо от правды, в изоляции и темноте Астрании процветали и создали королевство машин. Им принадлежала спираль звёздных систем, каждая из которых была окружена мирами, на которых из земли и морей поднимались города из хрома и чёрного углерода. Космические города раскачивались в пропастях между этими мирамиследующих ударов».
Его хозяева назывались Механизмом, а война была уделом класса эмиссаров. Они были грозными. Боевые машины, космические корабли, макроэнергетическое оружие, аугментированные войскаОн поднялся. Некоторые виды оружия казались родственниками военной техники Марса, другие были иного, более странного вида: манипулирование звуковой материей, гармоническое разрушение нейронов, подстрекательство духов машинЭрудей стоял перед ним, разумные энергетические призракисабля воина казалась блестящим пятном на краю поля зрения.
Три примархаСигизмунд нанёс режущий удар. Вот к чему привела эта кампанияМеч впился в горжет Эрудея. Это было уже не тем, чем в самом началеПосыпались кусочки жёлтого лака. Одинокий экспедиционный флот вступил в контакт с АстранииНа мгновение тот пошатнулся, но быстро стало яснопрервал собственный секущий выпад, что перед ним стоит задачаа затем Сигизмунд двинулся на него, которая ему не по силам. Разведывательные флоты бесследно терялисьрубя снова и снова, когда вторгались и Храмовник с грохотом повалился на территорию Астрании. Более крупные силы просто исчезалипалубу.
Имперские Кулаки были частью флотаМельком заметив какое-то движение, вступившего в первый контакт с Астраниииониец повернулся навстречу другому воину из круга, который уже наступал на него, и опуская по мере обострения ситуации к ним присоединились новые силы легиона. Крупные подразделения пришли из X легиона, Железных Рукдуге моргенштерн. ПривлечённыеМеч, возможнорассекая воздух, технологической изощрённостью врага или призванные элементами Механикумаподнялся, уже входившими пока шипастый шар ещё не обрушился на череп. Сигизмунд видел свечение в состав сил Согласияглазных линзах Храмовника. Оголовье моргенштерна приближалось, они выбрали подход, расходившийся с остальными имперскими силами — уничтожениесуля забвение. Клинок скользнул вперёд.
ТамМеч поразил воина в переднюю часть шлема. Левый окуляр разлетелся вдребезги, лицевая панель смялась. К Сигизмунду подступил другой Храмовник, и ещё один, где Десятый встречался с врагом и одерживал верхон снова атаковал, не оставалось ничего. Космические хабитаты превращались нанося мощные удары, и чувствовал в дрейфовавший остывавший шлакглубине своего существа, как меч движется вместе с ним, будто гибельная тень его воли. Выжившие — Ничто не существовало вне настоящего момента, вне досягаемости клинка и вне правды, заключённой в пепелего разрезах. Данные и захваченная техника исчезалиНикаких следующих мгновений. В командном эшелоне экспедиции разгорелся спорТолько настоящее, Железные Руки отказались либо изменить свой подходотсекаемое от будущего одним взмахом за раз. Лица и оружие менялись, либо выйти из кампании. Их противников было многоон ощущал, но Железные Руки пользовались поддержкой Механикумачто пропускает выпады, воспринимал запах и этого было достаточнопривкус крови во рту, однако всё это рассеивалось, чтобы ситуация зашла в тупикфантомное, призрачное.
Дошло ли известие сначала до Рогала Дорна или Ферруса МанусаЗатем всё просто стихло. Он огляделся, Сигизмунд никогда не узнаетища очередного противника, но оба увеличили силы своего легиона, выделенные для кампании, а затем пришли сами. Прежде чем воля двух братьев встретилась, прибыл третий элемент под личным командованием Гора Луперкаля. В этот момент стало ясно, что главная битва будет не на поле боя, а в том, чтобы решить, чьё видение определит дальнейший ход кампаниинашёл.
В командном зале Феррус Манус шагнул вперёдЭол стоял перед ним с двуручным мечом. Серебристая кожа его обнажённых предплечий внезапно показалась чёрной в тусклом светеНе отрывая взгляда от Сигизмунда, как будто в ней отражалась беззвёздная пустотамагистр Храмовников отступил. Затем он вскинул клинок, салютуя, и вновь положил оружие на плечо.
— Наше задание — СогласиеМедленно, а не уничтожениес тупой болью от полученных ударов, — ответил Дорнцепляющейся ко всем движениям, он опустился на колени и поднял меч. — Наказание за отказ — это не казньВолнистые узоры на стали переливались в свете факелов. За эмиссарами и их военными машинами стоят людиПогрузившись в себя, людион подумал о безымянной мастерице, которые станут частью Империума которая отковала в сердце оружия простую мечту о единстве и чьи знания сделают его сильнеенадежде. — Феррус Манус открыл рот, чтобы заговоритьЗакрыв глаза, но Дорн ударил по краю столавоин приложил лоб к клинку. Металл прогнулся. Звук прорезал воздух. — У нас есть долг перед видением нашего отца, а не мандат преследовать наши личные страхиЗатем он встал и переступил порог.
Всё в зале замерло. Феррус Манус посмотрел на брата. Когда он заговорил, его голос был низким и опасным.
Феррус Манус сурово посмотрел на Гора. Выражение лица Гора оставалось бесстрастным и открытым, как будто взгляд Горгона был желанным солнечным теплом. Он кивнул и отступил. Гор коротко склонил голову в знак благодарности, а затем посмотрел на Рогала Дорна''Соломон тихо усмехнулся.''
Он шагнул вперёд под внимательными взглядами отца и повелителей двух других легионов''— Выбор... Он знал о других глазахЭта тема всплывала несколько раз, о воинахмой господин, стоявших позади и рядом с примархамино вам ведь не так часто предоставлялся выбор, все из них были прославленными командующимипока вы становились тем, Морниваль, морлоки, хускарлы… Он почувствовалкто вы есть? Поборником легио на и вашего отца и господина, как наступает тишина, как это бывает я имею в битве, когда встречаются мечивиду.''
— Милорды''Сигизмунд склонил голову, — начал он и включил голографические экраны. Затем он рассказал, что случилось с его эскадрой, когда они переместились на территорию Астрании к мысу Осколоквынужденно соглашаясь.''
Когда он закончил, первым заговорил не один из примархов, а один из собравшихся воинов''— Это правда''.
— Корабль, который ты видел, — сказал Лунный Волк, легионер с тёмной кожей и серыми глазами, который представился как Гастур Сеян. — Кажется вероятным, что это флагман. Ничего подобного этому типу и силе ранее не было обнаружено.
— Они не собирались оставлять свидетелей, — сказал Сигизмунд.==ГЛАВА ШЕСТАЯ==
— Из уст твоего собственного генетического сына, — прорычал Феррус Дорну. — Таково презрение врага к твоей сдержанности.
Гор взглянул на Ферруса, а затем посмотрел прямо на Сигизмунда.ПЕРВЫЙ ИЗ СЫНОВЕЙ
— Какова твоя стратегическая оценка увиденного, лейтенант?
— Милорд, я считаю, это показывает, что у врага есть слабость, как физическая, так и поведенческая. Силам кампании пока не удалось установить местонахождение и природу правящего эшелона Астрании — так называемого Механизма. Я верю, что этот огромный корабль — ответ. Механизм находится Воин из Железных Рук посмотрел на нём и других подобных емунего синими машинными глазами. Они не только его оружие, но и его сердце и голова, и они уязвимыСигизмунд выдержал пристальный взор.
— Да, уязвимы, — сказал Сигизмунд. — После того, как они уничтожили нашу разведывательную группу, они могли дождаться прибытия новых силкивнул, а затем убить и их тоже. Они этого но не сделали. Они бежали. Они боятся, что если вступят в бой, то проиграют, а если проиграют, то потеряют всё. Если мы сможем выманить эти корабли, а затем атаковать их быстро и сосредоточенными силами, то я верю, что мы сможем выиграть кампаниюотвёл взгляда от легионера Десятого.
— Как? — почти небрежно спросил ГорПалуба покрывалась корочкой льда. Атмосферный контроль на вражеском корабле ещё не восстановили, и температура внутри по-прежнему быстро падала. Его выдох на секунду повис туманом перед глазами. Со всех концов зала за ним наблюдали воины из четырёх легионов, магосы марсианского жречества и их телохранители-мирмидонцы. Позади толпы стояли примархи, чьё присутствие пронизывало весь зал, словно притяжение звёзд. Хорус, в цветах жемчуга и воронёной стали, смотрел на него с бесстрастным лицом, Феррус Манус подпирал челюсть серебристой дланью, сжатой в кулак, а рядом с ними хмурился Рогал Дорн, скрестив руки на груди.
Сигизмунд кивнулХрамовник повернул голову и взглянул на капитана Лунных Волков. Гастур смотрел на него серыми глазами.
— Принуждение к эскалацииСеянус кивнул, — сказал Сеянзатем протянул руку.
Сигизмунд кивнул— Сила и правда, сын Дорна.
— Мы держим резервные силы в тени каждой основной силыСигизмунд пожал ему руку. Затем он подошёл к краю круга, и тут же словно бы исчезли все, кроме Храмовника и Тоса, которые стояли лицом друг к другу на опалённом металле, выдыхая облачка морозного пара. Подняв меч, Сигизмунд ощутил его тяжесть. Мир стал маленьким, сжался до этого неровного круга и мгновения. Когда вражеские макрокорабли вступают Он вскинул клинок в бойприветствии и увидел, вступает как Тос в бой теневая силаответ склонил голову. — Он замолчал Храмовник втянул леденящий воздух, потом опустил меч, и посмотрел на наблюдавшие за будущее развернулось перед ним глаза. — И мы убиваем ихразмытым пятном стали.
— Мне это нравится, — сказал Гор и улыбнулся. — С некоторыми уточнениями и модификациями. Эффективно, агрессивно, устраняет суть проблемы и позволяет решать тревоги Механикума и моего брата изолированно. Люди, освобождённые от бремени хозяев, будут жить и согласятся.
Он посмотрел на Рогала ДорнаПозже, который кивнулмесяцы спустя, уступаяпосле окончания войны с Машинной империей Астраниев, Сигизмунд вспоминал тот момент, когда стычка с Железными Руками стала неизбежной. Всё началось с пяти слов, произнесённых Хорусом Луперкалем после засады у Сколотого Камня.
— Я согласен, — сказал онПяти слов.
Гор посмотрел на Ферруса Мануса. Горгон посмотрел на него в ответ.
— Это глупо, — сказал онНичего. — Мы будем действовать вместе, несмотря на возражения, хотя бы для того, чтобы это не превратилось в настоящую катастрофуТолько непроглядная тьма и его затихающее сердцебиение.
Сигизмунд обернулся при этих словахМышечный импульс в левую руку. Сопротивление: косные сочленения доспеха не подчинялись ему. Он слышал шаги и по их ритму понялПотом шевельнулась кисть, что они не принадлежат одному из его братьев по легионуподнялось предплечье. Он думалподнёс руку к шлему. Что-то ударилось в него, слева внизу, несильно. Затем он уловил что знает-то, кто это будеткак будто кожу кольнули иголкой, и когда посетитель заговорилзамер. Ощущение словно бы уползло прочь. Подождав, понялСигизмунд медленно сдвинул кисть. Отыскал пальцами в латной перчатке участок под челюстью шлема, что оказался прав. Гастур Сеян смотрел отвечающий за перезапуск дисплея на него с края тренировочной площадкизабрале. Капитан Лунных Волков склонил голову в знак приветствияНажал и почувствовал слабый механический щелчок.
— Достопочтенный капитан, — сказал Сигизмунд, почтительно приложив руку к груди. Как и Сеян, он был без доспехов, облачённый в нательник и чёрный табардИ прозрел.
— ПожалуйстаВокруг него плыли, зови меня Сеянвращаясь в полёте, мой браталые капли и осколки металла. Оторванные человеческие руки и ноги. Шарики крови и машинного масла. Куски брони с начисто срезанными блестящими краями. Провода. Обломки приборной панели. Парящие осколки броне-кристалла сверкали, ловя необузданное сияние красного солнца, что лилось в разбитые иллюминаторы.
Сигизмунд кивнул:Обрывки воспоминаний резко обрели чёткость.
— Чем могу служить?Сигизмунд понял, где находится. Он понял, что произошло.
Сеян улыбнулся:
— Так прямо''Вспыхнул свет телепортации, как и говорятна мостике появились эмиссары Астраниев. Никакого танца словВолны вытесненного воздуха и материи помчались от них во все стороны, никакого сокрытия цели — один удар кромсая экипаж. Храмовник повернулся с клинком в центр словом или мечомруках, а капитан на командном возвышении поднял болт-автомат и выстрелил. — Он замолчалСнаряд попал в одного из неприятелей, пробил серебристый плащ и вошёл в грудную клетку. Сигизмунд также хранил молчаниеИз раны вырвался фонтан крови, смазки и чёрного углепластика.''
— Конечно, — сказал Сигизмунд''Вершины платформы достиг ещё один эмиссар. Сеян ступил на поле для боя. Сигизмунд заметил, что капитан, как Ему лицо заменял лошадиный череп из углепластика и он сам, был босикоммеди. Лунный Волк остановился, разминая пальцы ног в золе, осматривая сводчатый каменный потолок и стены, одобрительно киваяХрамовник взмахнул мечом. Его кожа была очень тёмной, а короткая прядь волос, спускавшаяся по центру головы, была серой, под цвет глазВокруг существа завихрилось бледное свечение. Сигизмунд знал о нём по Над его репутации — вы не могли слышать о победах и почестях Лунных Волков и не знать о Гастуре Сеянеспиной вздыбилось оружие. В Храмовника прицелились какие-то пушки, капитане Четвертой роты и члене Морниваляодна с кристаллическим наконечником, квартета близких советников Гора Луперкалядругая с коническим жерлом. Благородный и смертоносный — так отзывались о нём всеРассекающий удар настиг эмиссара одновременно с тем, кто знал Сеянакак тот выстрелил. До утреннего брифинга Сигизмунд никогда не встречался с ним личноСветовые вспышки, нонаслаиваясь друг на друга, наблюдая за его движениямизамелькали в воздухе. Толчок, он мог сказать, что по крайней мере половина репутации была правдойзатем тупое онемение. Перед глазами всё посерело.. Он надеялся, что и остальная тоже.''
— Боюсь, я здесь, чтобы поговорить с тобой о расколе ''Все звуки утонули в братстве легионов, — сказал Сеян, — и о твоей роли в этомжужжании помех.''
— Я говорил''Нейронный глушитель. Выстрел в упор. Мощный. Как удар молотом по стволу мозга. Ещё одна вспышка света. Броня на нём заблокировалась из-з а сбоя в системах и пучках волокон. Импульс ЭМИ-излучателя. Прямое попадание, потому что видел зону боевых действийдоспех превратился в косный кокон для тела. Он падал, брат, — сказал Сигизмунд. — Всё простомир разваливался на кружащие фрагменты.''
Сеян улыбнулся ''За иллюминаторами по диску красного солнца скользнул некий силуэт. Корабль, но такого размера, что подобный термин казался для него до смешного маленьким. Глыба длиной более двадцати километров, с отвесными стенами из тёмного камня и печально покачал головой:металла. Казалось, кто-т о из мифических ложных богов оторвал её от небес и бросил в пустоту космоса, чтобы она несла погибель смертным.''
— Боюсь''По всей громадине тянулись глубокие борозды. С верхней части поднимались треугольные пирамиды, что а из носа и кормы выступали леса антенн и тонких вышек. Завесы энергии обвивались вокруг объекта и колыхались, словно многослойное облачение королевы на ветру. Пока Сигизмунд смотрел на него, из корпуса вырвалась и унеслась за пределы поля зрения режущая световая полоса, коса оранжевого цвета шириной в тысячу метров, из-за которой дисплей шлема заволокли статические помехи. Затем в некоторых вопросах редко бывает простоголове пронзительно загудело, даже если результат должен быть такимкак при мигрени: нейронный глушитель ослепил его и отправил беспомощно плыть во мраке.''
— Тактические решения принимаю не я, и, простите, хотя вы и просите обращаться к вам по имени, я не капитан Морниваля и не командир высшего ранга. Я лейтенант Храмовников. Я защищаю наши клятвы и иду туда, куда просит меня мой лорд отец. Я заговорил, потому что так пожелал лорд Гор. Если я оговорился или поступил бесчестно, то я заглажу свою вину.
Сеян улыбнулся Сейчас, на разрушенном мостике, его поле обзора сместилось, и склонил головуон увидел звёзды за иллюминатором, ясные и яркие. Громадный корабль, замеченный им раньше, исчез. На одну растянувшуюся секунду всё замерло. Затем в безвоздушном пространстве отсека возникла световая точка. На миг она зависла, потом выросла, жужжа, как улей с осами, и рывком расширилась в сферу из молний. Когда разряды угасли, но когда он посмотрел на Сигизмундаих месте появились воины в жемчужно-белых цветах Лунных Волков. Их сабатоны примагнитились к палубе. Они рассредоточились, его лицо было серьёзнымдвигаясь в невесомости медленными скачками.
— Ты был тамОдин из легионеров добрался до него. Сигизмунд передал сообщение боевым языком жестов, потому что лорд Рогал Дорн хотелмедленно двигая пальцами в обесточенных латных перчатках. Лунный Волк кивнул и положил ладонь на боковую часть шлема Сигизмунда. После дрожи, чтобы ты был там и сказал тоуказывающей на настройку вибрационного сигнала, что ты сказал. Ты сказал это от его именивоин заговорил.
Сигизмунд почувствовал, как слова опускаются и усваиваются, прежде чем ответил— Мы пришли тебя вытащить. Лорды-командующие ждут твоего доклада.
— Нет ничего, что мой лорд не мог бы сказать сам.
— Но есть, братОн закончил рапорт. Есть вещиТри примарха молчали, которые он не может сказатькомандный зал наполняла тишина, напряжение воплощалось в низком гудении голопроекторов и вещи, которые он не может сделатьработающей силовой брони.
Сигизмунд — Их нужно истребить, — произнёс Феррус Манус. Повелитель X легиона пристально смотрел на секунду замерголоэкраны, вращавшиеся в центре зала. — Стереть в порошок. Чтобы ничего не осталось. То, что уцелеет, а затем медленно кивнулмой легион заберёт и похоронит во тьме.
— Десятый, — сказал онРогал Дорн посуровел лицом. От уголков его глаз растянулась паутина крошечных морщинок.
— Уничтожение АстранииСигизмунд ощущал присутствие двух примархов так, словно оно волнами расходилось от них.Высокопоставленные космодесантники в зале буквально застыли.. — сказал СигизмундНекоторые из офицеров-людей заметно вздрогнули.
— Некоторым врагам нельзя позволять существоватьПодавшись вперёд, — сказал СигизмундДорн опёрся на голографический стол. На его каменном лице, устланном тенями, сверкнули глаза.
Сеян пожал плечамиВраги назывались Астраниями. По крайней мере, так они сами себя окрестили. Марсианский Механикум именовал их по-другому:еретехами, нечистыми, богохульниками. В неизвестный период позабытой эпохи до или во время Долгой Ночи последователи некоего машинного культа прибыли в какую-то звёздную систему и обустроились там. Возможно, их древо произрастало из того же корня, что и техножречество Марса. Возможно, они развивались параллельно, и их секта создавалась по мере того, как человечество утрачивало понимание своих старых технологий. Так или иначе, Астрании процветали во тьме и изоляции. Они создали королевство машин. Им принадлежала спираль солнечных систем, где каждую звезду окружали планеты, на которых над сушей и морями поднимались города из хрома и чёрного углепластика. В пропастях между этими мирами проносились пустотные мегаполисы.
— За негоИх хозяева назывались Механизмом, за себяа ведение войны возлагалось на класс эмиссаров. Они обладали грозной мощью. Боевые машины, за наш легион и будущеезвездолёты, которое мы создадиммакроэнергетическое оружие, аугментированные войска. Это то, что делают чемпионы, для чего мы здесь — говорить тоНекоторые виды снаряжения казались родственными военной технике Марса, чего не могут их лордыдругие основывались на иных, стоять тамболее странных принципах: манипулировании звуковой материей, где не могут их лордыгармоническом разрушении нейронов, делать топодстрекательстве машинных духов, чего не могут их лордыприменении разумных энергопризраков.
— ПонимаюТри примарха. Вот кого потребовалось призвать для этой кампании. Вначале дела обстояли иначе: в контакт с Астраниями вступил единственный экспедиционный флот, — сказал Сигизмундно быстро выяснилось, что перед ним стоит непосильная задача. Разведывательные эскадры пропадали бесследно, когда углублялись во владения Механизма. Более крупные силы просто исчезали.
— ДаВ тот флот, братчто первым нашёл Астраниев, — сказал Сеянвходили Имперские Кулаки, а по мере обострения ситуации к ним присоединялись новые группировки Седьмого. Крупные подразделения прибыли из X легиона, Железных Рук. Вероятно, их привлекли весьма изощрённые технологии врага или же призвали адепты Механикума, уже присутствующие в составе экспедиции Согласия. — ДумаюТак или иначе, они выбрали не тот подход к операциям, ты понимаешьчто все прочие имперские силы. Они уничтожали.
И Сигизмунд действительно понимал. Он понимал Ферруса МанусаТам, убеждённость которого была такой же неумолимой, как вращение огромной машины. Он понимал лорда отца где Десятый сталкивался с противником и зналбрал верх, что Рогал Дорн не отступит оставалось ничего. Пустотные жилкомплексы рассеивались облаками остывающего шлака. Выживших обращали в пепел. Данные и не пойдёт на компромиссзахваченная техника словно испарялись. Он понимал Гора ЛуперкаляВ командном эшелоне экспедиции разгорелись споры, вечно балансировавшегоно Железные Руки отказывались как изменить свои методы, столь же тонкого в стратегии, сколь так и разрушительного в войне, вставшего на сторону Дорнавыйти из кампании. У них оказалось много оппонентов, но знавшегоДесятый пользовался поддержкой Механикума, что грядёт конфликти этого хватило, конфликт между братьями и между Железным Десятым и Каменным Седьмымчтобы ситуация зашла в тупик.
Ничего хорошего из такого раскола Сигизмунд никогда не выйдет. Они случались и узнает, кто получил весть раньше— Рогал Дорн или Феррус Манус, и всегда результатом было то, что Крестовый поход за просвещение страдал— однако оба отправили на фронт дополнительные соединения своих легионов, а Империум слабелзатем прибыли сами. В другие времена, на меньших стадиях, возможноНе успели два брата вступить в противоборство воли, это разрешилоськак появилось третье войско, если бы каждая сторона вошла в круг мечей и позволила решать силе оружиякоторое возглавлял лично Хорус Луперкаль. Но это были примархиТогда стало понятно, столпычто главная битва произойдёт не на поле боя, на которых держался растущий Империум. Они не могли обнажать клинки а в гневедебатах о том, чтобы решать вопросы гордости. Другие должны были делать это за нихчей замысел определит дальнейший ход кампании.
— Десятый бросит вызов после завершения последней битвыСейчас, — сказал Сигизмундв командном зале, Феррус Манус сдвинулся вперёд. Серебристая кожа его обнажённых предплечий внезапно показалась чёрной в тусклом свете, как будто в ней отразилась беззвёздная пустота.
Сеян кивнул:— Уйди с дороги, брат, — произнёс Феррус.
— И лорд Гор желает увидеть, как вызов, так В зале замерло всё и победу идеалов моего отцався.Феррус Манус посмотрел на брата. Потом он заговорил низким и опасным тоном:
— Я знал, что ты понимаешь. Что-то подсказывает Простой боевой пёс во мне, что так было с самого началахотел бы выслушать его и узнать его мнение. — Сеян улыбнулся и поднёс кулак к груди в знак приветствия. Он выпрямился и встряхнулся, как волк, стряхивавший пепел с шерсти. Он ухмыльнулся СигизмундуЛуперкаль оглянулся на братьев. — ТеперьМне не терпится узнать, когда это сделаноо чём он расскажет, я хочу попросить тебя об одном снисхождении, брат.так что не могли бы вы оба пойти мне навстречу?
— Назовите егоФеррус Манус сурово посмотрел на Хоруса. Тот сохранил бесстрастное и открытое выражение лица, — сказал Сигизмундсловно вместо взора Горгона ощутил на себе желанное солнечное тепло. Кивнув, медузанец отступил. Луперкаль коротко склонил голову в знак благодарности, после чего взглянул на Дорна.
— Для меня это большая честьРогал кивнул.
Сеян рассмеялся и вытащил гладий:— Продолжай, лейтенант Сигизмунд.
— Не суди пока ты ещё не видел мою худшую сторонуОн шагнул вперёд под взорами отца и повелителей двух других легионов. ЗнаешьХрамовник понимал, мычто на него смотрят и другие глаза, сыны Горачто позади примархов и рядом с ними стоят воины, можем быть довольно жестокимивсе без исключения прославленные командиры. Морниваль, морлоки, хускарлы... Он почувствовал, что приходит спокойствие, как в битве, как при скрещении мечей.
Сигизмунд поднял меч— Мои господа, — начал он и ввёл команды для голоэкранов.
— Давай начнёмЗатем Сигизмунд изложил, — сказал Сеянчто случилось с его эскадрой, и мир снова превратился в размытое пятно звенящей сталикогда звездолёты переместились на территорию Астрании у Сколотого Камня.
Булава Тоса ударила Сигизмунда в правое плечо. Керамит разлетелся вдребезги. Кости затрещали. Боль пронзила руку Сигизмунда. Сила удара отбросила его в сторону. Он удержал равновесие— Они не собирались оставлять свидетелей, переложил меч в левую руку и превратил движение в рассекающий удар по чемпиону Железных Рук— произнёс Храмовник.
Только Тоса там не было. Он уже поворачивался, низко взмахнув огромной булавой, собираясь сбить Сигизмунда с ног. Он был быстр. Очень быстр. Сигизмунд отпрянул, оценил инерцию булавы и ударил ногой, попав в левое плечо Тоса. От удара Сигизмунд вздрогнул. Это было всё равно что бить по горе. Железная Рука едва покачнулся— Послушай своего генного сына! — прорычал Феррус, но контратака остановила вихрь его замахаобращаясь к Дорну. Вместо этого он воспользовался рукоятью булавы, ударив зажатой между руками частью Сигизмунду в лицо— Вот как враг презирает твою сдержанность.
Брызнула кровь. Сигизмунд ощутил, как сломались кости левой щеки и носа. Калейдоскоп цветов закружился перед глазами. Вкус железа заполнил рот и горло. Это было размытое пятноХорус покосился на Мануса, похожее затем взглянул прямо на огромную волну, отходившую от берега, прежде чем обрушиться обратноСигизмунда.
''«Сделают больше, чем просто попытаются победить тебя''... — сказал Сеян, Сигизмунд вспомнил его голос, когда почувствовалКакова твоя стратегическая оценка увиденного, как меч поднялся навстречу надвигавшейся буре. — ''Они попытаются сломать тебя»''.лейтенант?
Булава ударила— Мой господин, я полагаю, это указывает на наличие у врага слабого места как в физическом, так и в поведенческом смысле. Поршни Тоса ускорили замахСилам кампании до сих пор не удавалось установить ни местонахождение, ни природу правящего эшелона Астраниев, когда она разворачиваласьтак называемого Механизма. Меч Сигизмунда встретил ударЯ уверен, этот огромный корабль и есть то, что мы ищем. Булава скользнула по лезвию Члены Механизма располагаются на нём и врезалась в поперечную гардудругих подобных судах. Мощь столкновения вонзила зубцы в руку Сигизмунда с такой силойОни служат врагу не только оружием, но также сердцем и головой, что раздробила большой и указательный пальцыони уязвимы.
Тос отвёл булаву назад— Уязвимы? — перебил Сеянус. Поршни зашипели в его плечах. Сигизмунд рубанул, почувствовав— Поскольку мы вообще впервые увидели такой корабль, как меч в сломанных пальцах отклонился от цели и отскочил от наплечника Тосапока что они действовали вполне эффективно.
Сигизмунд не выпустил меч из рук. Он сдвинулся, инстинктивно уклоняясь от очередного удара, нацеленного в правую ногу. Булава попала в голень и сбила его на колено; он остановил падение вовремя, чтобы отпрянуть от булавы, когда Тос превратил инерцию первого удара во второй, который пошёл вверх и попал ему в живот— Как? — почти небрежно спросил Хорус.
Падение…— Мы атакуем, — сказал Сигизмунд. — Сначала здесь... — Он указал туда, где мигало скопление красных символов. Храмовник выделил в голосвете точки на звёздной сфере, и фокус отображения сдвинулся к ним. — Потом тут и вот здесь.
Сломанный керамит…— Последовательно? — уточнил Сеянус.
Звон в ушах…Храмовник кивнул.
Левая рука соскользнула с меча— Передовая ударная группа перемещается из одной боевой зоны в другую. Атакует приоритетные основные средства, когда он восстановил равновесиенаносит максимальный ущерб материально-техническим активам. Тос отступил, давая себе возможность Затем штурмовая группа снова размахнутьсяпрыгает и бьёт.
Сигизмунд встал и рассёк. Один— Принуждение к эскалации, два, три раза. Проблески бритвенной стали. Меч шипел в единственном вздохе. Он двигался вперёд, и жидкость вытекала из отсечённых поршневых кабелей Тоса, его руки застыли, когда остриё клинка Сигизмунда намертво остановилось между зубами Железной Руки— произнёс Гастур.
Тос замер от прикосновения клинкаХрамовник вновь кивнул.
Один-единственный импульс нервов и мышц— Мы держим резервные силы в тени каждого основного соединения. Как только вражеские макрокорабли вступают в бой, и меч пронзит череп Тоса насквозьмы вводим в дело теневую группу. — Замолчав, он посмотрел в глаза тем, кто наблюдал за ним. — И убиваем их.
Сигизмунд перевёл дух— Мне нравится, давая возможность противнику сдаться— сказал Луперкаль, улыбаясь. — Надо только слегка доработать и подправить. Эффективно, агрессивно, устраняет суть проблемы и позволяет обособленно решить вопрос, тревожащий Механикум и моего брата. Люди, освобождённые от бремени хозяев, будут жить и примут Согласие.
— Хватит. — Голос разнёсся по залу. Феррус Манус вошёл в кругОн взглянул на Дорна, и тот кивнул, уступая.
Сигизмунд встретил взгляд примарха. В такой близи Сигизмунд мог отметить сходство со своим генетическим отцом— Я согласен, мог чувствовать прилив и поток его силы и присутствия, раскаты грома в воздухе, обещание чуда и разрушения. Сигизмунд ощутил, как оно бьётся о его органы чувств. Он оставался неподвижным, меч по-прежнему был наготове. Дыхание Тоса затуманило остриё. Капли крови сочились из трещин на перчатках Сигизмунда— произнёс Рогал.
Сигизмунд не пошевелилсяХорус посмотрел на Ферруса Мануса. В ответ Горгон сердито уставился на него.
Сигизмунд посмотрел на ТосаФеррус повернулся и вышел из зала. Поршневая жидкость медленно стекала с Мгновением позже за ним последовали Луперкаль и его конечностейстаршие офицеры, затем Дорн и хускарлы. Сигизмунд остался наедине со звёздами, плывущими в искусственном свете гололита.
— Тос из Десятого легиона, ты уступаешь?
Уголок рта дёрнулся— Могу я побеседовать с тобой, но слов не последовало.брат?
— Ты уступаешь?Услышав это, Храмовник обернулся.
— Чуть раньше он уловил звуки шагов и по их ритму понял, что они не принадлежат кому-то из его братьев по легиону. Он не уступит без моей волирешил, что знает, кто подходит к нему, и убедился в своей правоте, — сказал Феррус Манускогда посетитель заговорил. С края тренировочной площадки на него смотрел капитан Гастур Сеянус. — Ты убьёшь его за это, Храмовник?
— НетЛунный Волк склонил голову, лорд, — сказал Сигизмунд. — Я не хочу видеть, как брат умирает из-за гордостиприветствуя его.
Взгляд Ферруса потемнел. — Почтенный капитан, — сказал Сигизмунд чувствовал, как гром отдаётся у него в голове. Он знал, что может умереть здесь, умереть и даже не понять, какой удар был нанесён. Он держался спокойно, его взгляд был твёрд. Феррус Манус ещё долго смотрел на него. Затем он повернулся знак уважения приложив руку к Тосугруди.
— УступиГастур не надел доспехи, — сказал онкак и Храмовник, облачённый только в обтягивающий комбинезон и чёрный табард.
Сигизмунд поднял меч и приставил клинок плашмя ко лбуГастур улыбнулся.
— Так и есть, — Он помолчал. Сигизмунд ничего не сказал Сеян низким голосом.
Сигизмунд почувствовал покалывание на коже и взглянул поверх голов других Имперских Кулаков. Рогал Дорн смотрел прямо на него— Могу я пройти? — спросил Сеянус, лицо примарха было непроницаемым, но указывая на секунду Сигизмунду показалось, что он заметил вспышку в тёмных глубинах, свет, короткий и яркий, а затем исчезнувший, призрак эмоций, пропавший прежде, чем его можно было увидеть. Сигизмунд поднял меч в приветствиигаревый круг.
Началось ликование, Лунные Волки и Имперские Кулаки наполнили воздух рёвом и победными криками. По-прежнему не сводя взгляда с сына, Рогал Дорн кивнул и прижал кулак к груди— Конечно.
''— Ваш лорд отец... Боюсь, я пришёл потолковать с тобой о расколе в братстве легионов, — сказал ФоссГастур, делая пометки— и о твоей роли в этом.''
''— Да? Я говорил, основываясь на боевой обстановке, брат, — спросил ответил Сигизмунд.''— Всё просто.
''— Вы с ним очень близки.''Сеянус улыбнулся и печально покачал головой:
''— Он мой командир и генетический родительБоюсь, — сказал Сигизмунднекоторые дела редко бывают простыми, даже если им требуется такой исход.''
''— Как Тактические решения принимаю не я, и для более чем ста тысяч воинов Седьмого легиона, но вы его первый капитанпрости, его чемпион с того моментахотя ты и просишь обращаться к тебе без чинов, как победили Тосая не капитан Морниваля и не командир высшего ранга. Я — лейтенант Храмовников. Я оберегаю наши клятвы и иду туда, куда велит мой отец и по сей деньгосподин. Для него вы большеЯ высказался, чем воин или генетический сынпотому что так пожелал владыка Хорус. Вы олицетворяете часть его характера — если бы это не было термином, который мы оставили позади, Если я бы сказал, его души. Он всегда доверял вам поступать так, как оговорился или поступил бы онбесчестно, побеждать, идти вперёд. Он говорил мне об этомто заглажу свою вину.''
''— И?''Гастур улыбнулся и склонил голову, но затем посмотрел на Сигизмунда с очень серьёзным выражением лица.
''— Вы веритеТы был там, потому что война не закончитсявладыка Рогал Дорн пожелал, а он веритчтобы ты пришёл туда и произнёс то, что закончитсяпроизнёс. Вы это знаетеТы выступил от его имени. Он это знает. И всё же вы оба упорно смотрите на вещи по-разному. Как такое возможно?''
''— Потому Я говорил только то, что мой лорд отец видел, — возразил Храмовник. — величайшее, благороднейшее Мой владыка не наставлял меня и сильнейшее создание. Я всего лишь теньни о чём не просил.''
''Фосс — И всё же ты говорил за него и сказал то, что он желал озвучить. Ты его сын, Сигизмунд. Я видел это тогда и вижу сейчас. Некоторые считают отца Имперских Кулаков творцом крепостей, повелителем кораблей, воином из камня, но также он — владыка завоеваний и огня, который теснит врагов, пока они не перестанут угрожать Империуму. Для него не имеет значения, где эти неприятели — на поле битвы или в умах людей. В любом случае нужно выйти против них и победить. — Сеянус замолчал, прикусив губуочень внимательно глядя на Храмовника. — Ты это знаешь. Понимаешь всей душой, раздумываясердцами и мышцами. Ты его сын во многих отношениях, давить которые не зависят от титула или отступитьзвания. Затем Он направил тебя в тот зал в нужное время, поскольку знал, что именно ты скажешь, ведь так говорил бы он выдохнул и снова посмотрел на планшетсам.''
''— Хотите знатьВосприняв и осмыслив эти слова, что я думаю? — спросил ФоссСигизмунд ответил.''
''— КонечноНет ничего, что мой владыка не стал бы произносить сам.''
''— Я думаюОтнюдь, что вечная война — это брат. Кое-чего он не идеал для васможет сказать, кое-что он не идея, которая была дана вам или к которой вы пришли в одно мгновение. Это накапливалось, подобно пыли, собиравшейся в разрушенном городе, пока она не поглотит егоможет сделать.''
''— Мрачный образХрамовник на секунду замер, — сказал Сигизмундпотом неспешно кивнул. — Тот, который я опровергаю.''
''— И это возвращает нас к контролю. Вы излучаете контрольДесятый, вы сражаетесь с полным контролем, вы контролируете то, во что верите, и свои действия, как немногие другие, кого я встречал, включая большое количество ваших братьев по легиону— сказал он.''
''— ТоДесятый, — печально повторил Гастур. — Внутри войны, которую мы ведём, есть другие войны, брат. В них решается то, какими способами мы покоряем, что ты называешь контролемготовы терпеть и как будет выглядеть примирение, которое наступит после того, как мы закончим. Ты, как и есть войнавладыка Дорн, веришь, что действовать нужно безжалостно, — сказал Сигизмундно финал кампании должен стать фундаментом для будущего. — Война Что мы не подобны чудовищам, с самими собой — которыми сталкиваемся, и что нам это то, с чего начинаются все войныне нужно. Другие думают иначе. В данном случае к ним относится владыка Феррус.''
''— Ах… Мне кажется, я начинаю пониматьИстребление Астраниев... А цепи? Цепи, которые, как я слышал, вы используете, чтобы пристегнуть меч к руке в бою — это символ вашей войны и контроля?''произнёс Сигизмунд.
''Сигизмунд рассмеялся— Никакой возможности искупления, никаких предположений, что они примут Согласие, если затупить им когти и вырвать клыки, что они способны научить нас каким-то истинам, что они могут стать опорой грядущего в годы, неведомые нам. Фосс вздрогнул от неожиданности.''
''— Так мне говорятЕсть враги, само существование коих недопустимо, — сказал Сигизмунд. — И в этом может быть доля правдызаметил Храмовник.''
''— А остальная часть правды? Я полагаюДействительно, дело не и идея в том, что вы думаетепри столкновении с врагами, с которыми нельзя мириться, нам нужно прежде всего применять такой подход. Мы — наконечник копья, вершители смерти, нам нельзя дать отпор или нанести поражение. Но мы должны бережно относиться к этой обязанности, иначе будем только опустошать, утверждая, что можете выронить мечустанавливаем мир.''
''— Теперь ты говоришь за владыку Хоруса, — произнёс Сигизмунд посмотрел на правую руку и запястье, как будто на них были намотаны железные звенья. Он улыбнулся, но в выражении его лица была какая-то тень, которая, по мнению Фосса, приблизила его от удовольствия к печали.''
''— Честь, — сказал он. — Честь и братство''.Гастур пожал плечами:
==СЕМЬ==— Понимаю.
'''БРАТСТВО КРАСНЫХ ПЕСКОВ'''И Сигизмунд действительно понимал. Он понимал Ферруса Мануса, наделённого убеждённостью столь же неукротимой, как ход огромной машины. Он понимал своего отца и господина и знал, что Рогал Дорн не отступит и не пойдёт на компромисс. Он понимал Хоруса Луперкаля, который неизменно уравновешивал других, одинаково изящный в манёврах и разрушительный в войне. Луперкаль принял сторону Дорна, но видел, что грядёт противоборство — столкновение между братьями, между Железным Десятым и Каменным Седьмым.
Сигизмунд почувствовал напряжение в настрое Борея. Оба Имперских Кулака стояли на противоположной границе песчаного круга. Яму окружала высокая стена из истёртого, изъеденного коррозией металла. Легионеры Кхарна приходили без шлемов, обнажая испещрённые имплантатами скальпы. Кое-кто носил доспехи из металла и кожи. Броня большинства космодесантников не покрывала руки и плечи. Один из бойцов, со шлемом в виде собачьей морды, удерживал в руке плоский щит. Сигизмунд слышал, как воины Двенадцатого перебрасывались короткими фразами, иногда перемежаемыми взрывами смеха. Кхарн одарил Храмовников взглядом через плечо, но в остальном на легионеров Седьмого никто не обращал внимания.Сеянус кивнул:
После чего легионер Двенадцатого начал разворачиваться— Мы должны победить в битве, чтобы вернуться обратноа затем — в споре, и порой это возможно лишь с помощью меча.
Собачья морда оглянулась— Я не сомневался. Что-то подсказывает мне, что ты понимал с самого начала. — Гастур улыбнулся и поднёс кулак к груди, салютуя ему.
— Делаварус<ref>Ориг. Delavarus. Скорее всегоВыпрямив спину, тот же персонажСеянус встряхнулся, что и более знакомый нам Делварус из предыдущих книгкак волк, но кто знает?</ref>очищающий шерсть от пепла. Он ухмыльнулся Сигизмунду.
Сигизмунд промолчал— Это честь для меня.
После ритуала с цепями каждый воин XII легиона внизу оказался скованным со своим напарником. Сигизмунду доводилось слышать об этом обычаеСеянус рассмеялся и вытащил гладий: его, как и бойцовские ямы, принес Ангрон из приютившего его мира.
Но Повелитель Красных Песков принёс в легион и другие перемены. Сигизмунд наблюдал— Не суди заранее, как воин по имени Делаварус и ты ещё один отошли к одной стороне ямы. На другой же ожидал Кхарн; тело Пожирателя Миров непроизвольно подрагивало, будто внутри него накапливался электрический заряд. В руках советник Ангрона держал парные клинки. Воин в паре не видел меня с ним расхаживал из плохой стороны в сторону. В яме и на смотровых площадках воцарилась тишина — низкаяЗнаешь, мы, скрежещущая тишина надвигающейся бурисыны Хоруса, какая предшествует раскату громабываем довольно жестокими.
— Что с ними стало? — поразился БорейХрамовник поднял меч.
— Гончие Войны были великим легионом. Но это…
— Нет, они не изменилисьБулава Тоса попала Сигизмунду в правое плечо. Керамит раскололся. Скорее, стали самими собойКости затрещали. ВозможноРуку пронзила боль.Сила удара толкнула его в сторону.Он удержал равновесие, сжал клинок в левой руке и с разворота рубанул по чемпиону Железных Рук.
Борей осмотрелсяМедузанец ушёл от выпада. Он уже поворачивался, уловив неуверенность огромная булава неслась понизу, готовясь сбить Храмовника с ног. Тос действовал быстро. Очень быстро. Сигизмунд отпрянул, оценил, куда инерция увлечёт булаву, и выбросил вперёд ногу. Его ступня врезалась Тосу в голосе наставникалевое плечо. От столкновения Сигизмунд вздрогнул: он всё равно что топнул по горе. Противник едва покачнулся, но контратака всё же остановила его оружие, разгонявшееся по дуге. В ответ сын Мануса ткнул Храмовнику в лицо древком булавы — той частью, что само по себе было редкостьюнаходилась между сжатых рук.
Борей оглянулся назад «Они постараются не просто победить тебя... — Пожиратели Миров расхаживали по пескупрозвучал голос Сеянуса в памяти Храмовника, поводя плечами: Делаварус со своим напарником — с одной стороны и Кхарн он почувствовал, как меч поднимается навстречу приближающейся буре. — с другой. Делаварус начал вращать металлический шар на цепи. Кхарн просто смотрел в никуда, напрягая мышцыОни попробуют сломать тебя».
— Они едва сдерживаютсяБулава опустилась. Поршни в теле Тоса ускоряли замах на всём его протяжении. Меч Сигизмунда встретил удар. Скользнув по клинку, — прошептал Борейбулава натолкнулась на поперечную гарду. — Слухи не лгут… Наши кузены Мощь столкновения всадила зубцы в шаге от братоубийстваруку Храмовника с такой силой, что ему раздробило несколько пальцев, включая большой.
Сигизмунд промолчал. Его взгляд переместился на имплантатыМедузанец отвёл булаву, вживленные в голову Кхарнаего плечах зашипели поршни. Сигизмунд провёл режущий выпад, и металлические кабелино ощутил, торчащие из скальпа: Гвозди Мясника — имплантаты агрессии, обретшие чудовищную популярность среди Пожирателей Миров за последние десятилетия после воссоединения с генетическим отцомчто меч в сломанных пальцах уводит в сторону. Гвозди подтолкнули и без того известный своей жестокостью легион к новым высотам кровожадностиКлинок отскочил от наплечника Тоса.
Отчасти ради этого Сигизмунд и прибыл в Двенадцатыйдёрнул меч к себе, сжимая его разбитыми кулаками. Обмен космодесантниками между легионами был традициейГлаза-линзы Тоса сияли над линией рта, столь же древнейпо-прежнему человеческого. Ударив снова, как и сами легионы, знаком чести и доверия между братствами космических десантниковон впечатал оголовье булавы в гарду. Командиры и целые подразделения Космодесанта отправлялись служить Железная глыба вдавила латные перчатки в другой легион не просто как часть экспедиции или флотапальцы, но как часть братства Астартесрасплющила их о рукоять. Осколки керамита разорвали беззащитную кожу. Воины изучали культуру воинов, жили в нейКости и хрящи расщепило, в течение многих лет сражались под её влияниемдеформировало, после чего возвращались в свои легионысрезало. В результате этих обменов рождались новые тактики ведения боя Боль вспыхнула мгновенно и взаимное стратегическое и доктринальное понимание. На всех уровнях связь между легионами становилась крепчеярко, а Империум — сильнеекак фосфорная граната.
Именно укрепление связей служило главной задачейСигизмунд не выпустил клинок. Другим же поводомОн сдвинулся, столь же пагубныминстинктивно уклоняясь от очередного выпада, сколь нацеленного в правую ногу. Булава попала в голень, от толчка он начал валиться на одно колено. Остановив падение, он успел чуть отпрянуть, когда Тос провёл второй удар, используя инерцию первого. Оголовье пошло вверх и неизбежным, являлась политикаугодило ему в живот.
— Что ещё нам нужно выяснить? — спросил Борей низким решительным тономПадение...
— Мы пришли сюда не для суда, — ответил СигизмундТреск керамита.
— Но для чего тогда?Звон в ушах.
— Чтобы понятьЛевая рука соскользнула с меча, пока он восстанавливал равновесие. Тос отступил, давая себе пространство для нового замаха.
Война — удел варваров. Сигизмунд знал эту истину с тех самых пор, как впервые стал воиномвыпрямился и начал сечь. В Крестовом походе, ведущемся меж звёзд, лицом к лицу с ужасами былых времён и монстрамиОдин, рождёнными во тьмедва, оставалось немного места для добротытри раза. Природа завоеваний и Приведений к Согласию означала смерть и страданияМелькала острейшая сталь. ДаМеч шипел кратко, всё это трагично, но раз уж подобное было необходимо, то выполнить задачу нужно было со всей максимальной быстротойкак одинокий вздох. Сигизмунд знал, что Кровавые Ангелы лорда Сангвиния воспринимали уничтожение цивилизаций как ужасный поступок, настолько же постыдный, насколько временами неизбежныйХрамовник наступал. И IX легион совершал этот поступок, когда это было необходимо: надевая серебряные маски скорби, они оставляли свои рядыИз разрубленных поршневых кабелей Тоса полилась жидкость, свои жизни и имена позадиего руки отказали в тот же миг, обращаясь в ангелов воплощённой жестокости. Сигизмунд всегда считал этот способ лучшим ответом на истину войны. В разных армиях и зонах боевых действий Великого крестового похода соблюдался разный баланс как остриё клинка застыло прямо между необходимостью и жестокостью, но баланс этот присутствовал всегдазубами воина Железных Рук.
Двенадцатый легион, в прошлом Гончие Войны, а ныне Пожиратели Миров, всегда имел репутацию прямолинейного, агрессивного и, более того, прославляющего свои разрушения легиона. С обретением примарха и под его последующим влиянием жестокость Пожирателей Миров трансформировалась в нечто большее. Культуру того, во что превратился Двенадцатый, пронизывали рассказы о слепом безумии и немыслимой кровожадности. Вместе со списком побед Пожирателей Миров, который всё время рос, накапливались и свидетельства о смертных казнях, массовых убийствах и потерях среди союзных войскТос замер от прикосновения меча.
Подобное нельзя было спускать с рук, но прямая конфронтация была Хватило бы обречена на провал. Суровое порицание сдерживало многие легионыединственного импульса нервов и мышц, но в случае с Пожирателями Миров Ангрона оно бы не достигло желаемого эффекта. Легионеры Двенадцатого пожали бы плечами и нераскаянно ухмылялись сквозь сломанные окровавленные зубычтобы клинок пронзил его череп насквозь.
В связи с этим было решено поступить по-иномуИмперский Кулак вдохнул, для начала отправив силы Имперских Кулаков сражаться вместе с Пожирателями Миров: наблюдать, учиться и формировать связь между «легионом-скалой» и наиболее проблемным в настоящее время Двенадцатым. Дорн собирался возложить эту обязанность на кого-нибудь другого из командного состава, но Сигизмунд настаивал на своей кандидатуре. Дорн не возражалсобираясь дать противнику пощаду.
Тем временем внутри ямы пары воинов двинулись навстречу друг другу— Хватит, едва сдерживаясь от немедленного нападения— словно бы проскрежетал по залу голос Ферруса Мануса.
— Чтобы понять что? — недоумевал БорейОн вошёл в круг. — Истинную природу их зверств?
— НетСигизмунд встретил взгляд примарха. На столь малом расстоянии воин уловил признаки сходства Ферруса с собственным генным отцом, мы должны узнатьощутил омывающий его поток силы и самого присутствия Мануса, является ли дрожь воздуха, как при громе, предвестие чудес и разрушений. Всё это зверствомсловно бы билось о восприятие Храмовника. Он стоял неподвижно, по-прежнему держа клинок наготове. Дыхание Тоса затуманило остриё. Из трещин на латных перчатках Сигизмунда сочились бисерины крови.
Все входы и выходы из ямы закрылись. Кхарн кратко отсалютовал противникам— Опусти меч, после чего силуэты легионеров превратились в размытое пятно из движений, клинков и цепей. В воздух взметнулся песок. Сигизмунд наблюдал за происходящим: Кхарн прыгнул вперёд ровно в тот момент, когда булава его партнёра врезалась в щит Делаваруса. Воин в собакоподобном шлеме встретил удар, выдержал его и сделал выпад, подняв щит вверх и отбросив в сторону металлический шар. Воин с булавой пошатнулся. Всё происходило стремительно и грубо; словно сорвавшись с цепи, легионеры не пропускали ни одного удара— велел примарх.
Сигизмунд почувствовал на себе взгляд Борея и посмотрел на лейтенанта, вопросительно приподняв бровьХрамовник не пошевелился.
Борей пожал плечами— Ты меня слышал? — спросил Феррус.
— Вы улыбалисьСигизмунд посмотрел на Тоса. Поршневая жидкость медленно капала с его конечностей.
Внизу, в яме, наконец брызнула кровь — и раздался победный кличТос из Десятого легиона, секундой позже подхваченный рёвом со смотровых ярусов.ты уступаешь?
На песке ещё высыхала кровь, пространство вокруг успокоилось, а звуки боя сменились мерным сердцебиением корабля, пробивающегося сквозь эфир. Смотровые ярусы бойцовской ямы опустели. Лишь тёмно-багряные пятна на взбитом ногами песке напоминали о бушевавшей битве с победными криками и лязгом оружия. Сигизмунд вошёл на арену и поднял голову вверх, вдохнув насыщенный запах пота и крови, ещё витающий в воздухе. На мгновение его глаза ослепили вспышки красного и золотого — генетически модифицированные органы чувств извлекли крошечные осколки памяти из парящих кровяных частиц. Во рту отчётливо проявился кисловатый привкус адреналина.Ты уступаешь?
Кхарн стоял по другую сторону песка. Обнажённый по пояс, он укладывал клинок обратно на стойку— Он не уступит без моей воли, опустившуюся сверху на поршневых рычагах— сказал Манус. Пожиратель Миров даже не обернулся— Ты убьёшь его за это, но Сигизмунд ощутил, как по спине и шее пробежали мурашки.Храмовник?
— Брат? — переспросил КхарнСигизмунд опустил клинок, отворачиваясь от стойки. Теперь на его лице красовалась кривая ухмылка. — Ты мне не братощущая, Сигизмунд. Вы можете сколько угодно говорить об обычаях как онемение вытягивает из пальцев и общей кровисилу, но мы другие. Вас создавали вести войну уныло, будто укладывать кирпичи — по одному слою за раз. Мы же созданы, чтобы стать войной, понимаешь? — Он указал на металлические стены. — Этот Круг Клинков — не для тебя. Он — око истины, что смотрит в твои глазаи боль. КровьФеррус уже дошёл до выхода из зала, обидаЛуперкаль ступал рядом с ним, боль, ещё больше крови… вот что такое война. Мы не звери, Сигизмунд. Мы просто честны-то тихо говоря.
Кхарн подошёл к Сигизмунду на расстояние двух шагов. Он наклонил голову; мышцы его торса и лица дёргались— Думаю, будто на поршнях. Сигизмунд не дрогнултакое я буду помнить до конца своих дней, — сказал Сеянус, хлопнув Храмовника по плечу.
— Я как-то сражался бок о бок с твоим легионом, — начал Сигизмунд. — Бился рядом с воином по имени Сай; то была первая моя битва после вознесения до АстартесТот поднял меч и плашмя приставил клинок ко лбу.
— Кто из нас не мечтает об этом?Началось ликование, воздух затрясся от рёва и победных криков Лунных Волков и Имперских Кулаков. По-прежнему глядя сыну в глаза, Рогал Дорн кивнул и прижал кулак к груди.
Сигизмунд подошел к стойке. Повернувшись спиной к Кхарну, он осмотрел оружие — топоры, ножи, тесаки, молоты-метеоры и широколезвийные копья.
Кхарн пожал плечами''— Как и для более чем ста тысяч бойцов Седьмого легиона, но вы его первый капитан, его чемпион — с того момента, как победили Тоса, и по сей день.Для него вы больше, чем воин или генный сын. Вы олицетворяете часть его сути, которую, если бы мы не оставили подобные термины в прошлом, я бы назвал душой. Он всегда доверял вам поступать так, как поступил бы он, побеждать, идти вперёд. Он сам говорил мне об этом.''
Сын Дорна вытащил тяжёлый вилочный меч. Его вес тянул Сигизмунда, словно зверь, пытающийся вырваться на свободу. Он взмахнул клинком и прислушался, как сталь со свистом рассекает воздух.''— И?''
Кхарн кивнул, и Сигизмунд заметил настороженность в глазах Пожирателя Миров''Соломон помолчал. Он вспомнил о положении Кхарна в легионе: офицер старшего командного состава Гончих Войны и советник Ангрона. Многие считали Кхарна связующим звеном между выдержкойПрикусив губу, честью и контролем легиона и его отцом. Он являлся одной из причинон раздумывал, по которой Сигизмунд просил Дорна отправить именно его. Кхарн был большедавить или отступить, чем просто убийцейзатем выдохнул и снова посмотрел на планшет.''
Сигизмунд кивнул''— Конечно.''
Кхарн приподнял искривлённую шрамом бровь''— Я думаю, что концепция вечной войны для вас не идеал, не какая-то идея, описанная вам или же возникшая у вас в одно мгновение. Она накапливалась, как пыль, что оседает в разрушенном городе, пока не поглотит его.''
Сигизмунд почувствовал в его словах вызов''— Тут мы возвращаемся к теме контроля. Вы излучаете контроль, вы сражаетесь с полным контролем, вы контролируете и то, во что верите, и свои действия, причём на уровне, какого достигла лишь горстка из тех, кого я встречал, испытаниеа ведь среди них совсем немало ваших братьев-легионеров. ''
Оскал Кхарна перерос в широкую ухмылку''— Ах... Мне кажется, обнажившую его сломанные зубыя начинаю понимать. А цепи? Я слышал, в бою вы пристёгиваете меч к руке цепями: для вас они символизируют войну и контроль?''
— Ха! Это тебе не дуэльные клетки других легионов''Храмовник рассмеялся. Ты, Сигизмунд, Храмовник Седьмого, хочешь скрестить клинки со мнойВосс вздрогнул от неожиданности. Значит, ''ты'' должен войти сюда на глазах у всех и воткнуть оружие в песок.
— Какой? — удивлённо спросил Сигизмунд''Храмовник посмотрел на кисть и запястье правой руки так, словно на них были намотаны железные звенья.Он улыбнулся, но с каким-то оттенком чувств, из-за которого, по мнению Соломона, выражение его лица стало скорее печальным, чем довольным.''
По всему залу замигали янтарно-оранжевые огоньки. Сигизмунд почувствовал, как меняется вибрация корабля — судно готовилось выйти в реальное пространство.
По-прежнему ухмыляясь, Кхарн перевёл взгляд на Сигизмунда. ==ГЛАВА СЕДЬМАЯ==
— Ну что, Храмовник? Похоже, наш разговор окончен. Война зовёт.
На гору щебня поднялся человек. Раненый, он страдал от наружного и внутреннего кровотечения: от выдыхаемого им воздуха у Сигизмунда во рту появился металлический привкус крови. В руках солдат держал энергокарабин — один из тех, которые за последние недели унесли множество жизней космодесантников. На поясе у него висел скимитар<ref>Скимитар — обобщённый европейский термин для различных восточных сабель.</ref> с углеродным лезвием. Кристальная чешуя его доспехов была забрызгана алым. Пробоины в броне солдата указывали на места ранений — синтетическая плоть уже закрыла раны, но при каждом движении из них сочилась кровь.
Он остановился на вершине холма и посмотрел на космодесантников— Меня зовут Кхарн. А ты, значит, полумесяцем выстроившихся внизу. Сигизмунд видел в глазах этого человека страх и омерзение. Изнеможение и горе украли у него прежнее выражение лица — вместе с разрушением родного мира обнажилась Приветствую вас как советник примарха и его душакомандующий этим экспедиционным флотом.
Спустя пару секунд Кхарн одарил Сигизмунда взглядомСигизмунд почувствовал напряжение в настрое Борея. Оба Имперских Кулака стояли на противоположной границе песчаного круга. Яму окружала высокая металлическая стена, потёртая и изрытая ржавчиной. Легионеры Кхарна не прикрывали головы, и из черепов у них торчали имплантаты, распаляющие агрессию. Несколько бойцов надели броню из металла и кожи. У большинства астартес доспехи не защищали руки и плечи. Один из космодесантников, лицо которого закрывал шлем в виде морды гончей, держал плоский щит. Сигизмунд слышал, как воины Двенадцатого коротко ворчали друг другу какие-то фразы, перемежавшиеся отрывистым смехом, похожим на выстрелы.
— Хочешь подняться и заключить с ним мирОдин раз Кхарн покосился на Храмовников через плечо, Храмовник?но в остальном на легионеров Седьмого никто не обращал внимания.
Не дождавшись ответаНа арену входили всё новые легионеры, он развернулся занимавшие места на смотровых площадках над ямой. Сигизмунд ждал, наблюдая. Он следил, как Пожиратели Миров вроде бы небрежно покачивают оружием, оценивал мастерство и полез вверх по склонугибельную смекалку кузенов, сквозящие в каждом взмахе. На самом деле они не совершали случайных движений — в каждом отражалась их смертоносность. Наклонившись к бойцу в шлеме — собачьей голове, Кхарн дёрнул подбородком в сторону Сигизмунда и Борея. Другой воин XII легиона слегка кивнул и, громыхая бронёй, прошагал к ним.
Исколахар уставился на Сигизмунда с вопросительным выражением — Идите туда! — прорычал он из-под шлема, резким жестом указав на лице и во взгляде. Консул XIII легиона командовал экспедиционным флотом, который прямо сейчас приводил мир к Согласию вместе со своими войсками. С безукоризненной осанкой, грамотный и подкованный, он был Ультрамарином до мозга костейзаполняющиеся ярусы наверху. Сказать, что между двумя командирами сил Приведения к Согласию были напряженные отношения, — ничего не сказать. Кхарн наотрез отказался изучать многоэтапную стратегию Исколахара, и лишь благодаря терпению и решимости Ультрамаринов кампания увенчалась успехом. СобственноЭтот песок для тех, только благодаря Ультрамаринам эта стратегия в принципе работалакто собирается истекать кровью.
Стоя рядом с Пожирателями Миров, в словах и языке тела Исколахара Храмовник почувствовал едва заметную жалобу, будто, по мнению Ультрамарина, Сигизмунд мог каким-то образом заставить псов Кхарна образумиться. Сигизмунд решил не обращать на это внимания. Он присутствовал здесь не для тогоотвернулся, чтобы навязывать XII легиону свою или чью-либо волю. На данный момент долгом Сигизмунда было стать частью этого легионауйти.
Сигизмунд бесстрастно взглянул на Ультрамарина, а затем и сам повернулся и вместе с Бореем последовал за Кхарном вверх по каменистому склонуМорда гончей повернулась к нему.
Солдат наверху дрожал — отчасти от боли, отчасти от ярости, кипевшей внутри. Внизу за ним стояли другие: разношёрстная группа из пятнадцати человек, кто в доспехах, кто в штатском — одежде, судя по всему, оставшейся с довоенных времен; мужчины и женщины, кто-то был молод, кто-то — отягощён грузом лет. Из разрушенных зданий за ними целилось ещё больше солдат, готовых открыть огоньДелвар.
Кхарн остановился перед мужчиной и стянул шлем с головы. Белизну его доспехов пятнала кровь. Сигизмунд определил— Я о нём наслышан, что Гвозди у него в черепе чуть притихли — они продолжали грызть, но уже медленнее, подобно дыханию хищника, успокаивающемуся после тяжёлой охоты. За недели этой кампании сын Дорна научился распознавать признаки укуса Гвоздейпроизнёс Борей.
Смертный воин поднял на Кхарна глаза— Я тоже, — ответил Сигизмунд и повернулся к стене. Сигизмунд наблюдал— Что ж, поступим, как на лице человека, преодолевая страх, проступает гнев — он сумел оскалить зубынам велят.
— Мясники! — сплюнул человекУхватившись за край ямы, он запрыгнул на самый нижний смотровой ярус. Через секунду Борей последовал его примеру. Склизкий плевок упал Внизу, на песке, группа Пожирателей Миров разбивалась на землю у ног Кхарнапары. Сигизмунд заметил подёргивание его челюстных мышц, как учащаются их движения, как непроизвольно сжимаются челюсти и кулаки. Его броня зарычалаЗатем внимание Храмовника привлекло то, но что Кхарн не двинулся с местаобматывает предплечья цепями. Некоторые его воины поступали так же.
— Вас приведут к Согласию, — холодно заверил Исколахар. — Вы сложите оружие и прикажете сдаться своим подчинённым. Вы примете власть Империума, поклянётесь в верности и прикажете сделать то же самое всем, кто находится под вашим командованиемСигизмунд промолчал.
— Ты даже не спросилПосле ритуала с цепями каждый воин XII легиона внизу оказался скованным со своим напарником. Храмовник уже слышал о такой традиции: её, как меня зовут… — с горьким смешком проговорил человеки бойцовские ямы, принёс Ангрон из мира, что воспитал его.
— Тебя зовут ВезисВ легион с ним пришли и иные перемены. Сигизмунд наблюдал, как воин по имени Делвар и другой боец отошли к одной стороне ямы. Напротив ожидал Кхарн, подёргиваясь всем телом так, будто внутри него накапливался электрический заряд. В руках он держал парные клинки, — ответил ему Сигизмундопущенные к земле. Воин в паре с ним расхаживал туда-сюда. В яме и вокруг неё воцарилась тишина — Раньше ты командовал когортой гражданской гвардии. Теперь же ты руководишь последними силами сопротивления этого городского комплексаглухое гнетущее безмолвие грозовой тучи, готовящейся извергнуть гром.
Человек по имени Везис моргнул: раздутый болью разум обдумывал слова, не понимая, откуда захватчики знают его имя— Что с ними стало? — поразился Борей.
Солдат широко раскрыл глаза. Сигизмунд заметилУловив редкую неуверенность в голосе наставника, как он сомкнул окровавленные ладони, будто хватая рукоять меча. На кончиках его пальцев выступила кровь. Он словно собирался что-то сказать — или, может быть, выхватить оружиеБорей оглянулся на него.
— Есть Отчасти по этой причине Сигизмунд и прибыл сюда. Обмен бойцами между легионами входил в традицию, возникшую одновременно с ними самими. Это считалось почётным деянием и признаком доверия между братствами космодесантников. Командиры и целые подразделения, отправляясь служить в другой вариантлегион, не просто входили в другую экспедицию или завоевательный флот. — Он снова посмотрел Они становились частью иного братства астартес. Бойцы изучали непривычную воинскую культуру, жили в ней, годами сражались под её влиянием, а затем возвращались в свои легионы. В результате таких обменов рождались новые тактические приёмы, улучшалось взаимопонимание в аспекте стратегий и доктрин. Узы между легионами упрочнялись на предводителя смертных солдат. — Ты хочешь сражаться за свой мирвсех уровнях, даже сейчаса Империум в целом становился сильнее.
Человек кивнулГлавная задача такого обмена состояла в укреплении связей. Другая, в равной мере вредоносная и неотвратимая, относилась к делам политическим.
Исколахар наклонился к СигизмундуДвенадцатый легион, в прошлом Гончие Войны, а ныне Пожиратели Миров, всегда имел репутацию прямолинейного и агрессивного войска, даже упивающегося несомыми им разрушениями. Но по мере того, как на космодесантников давило само присутствие их примарха, они заходили ещё дальше. Во что бы ни превратился Двенадцатый, теперь его культуру пронизывали легенды о слепом неистовстве и диких душегубствах. Вместе со списком побед Пожирателей Миров, который всё время удлинялся, промокая в крови, накапливались и свидетельства о бессудных казнях, массовых убийствах и потерях, нанесённых ими союзным войскам.
— Я много о тебе слышалЗакрыть глаза на такое не могли, но прямая конфронтация потерпела бы неудачу. Суровое порицание сработало с другими легионами, но на сынов Ангрона оно бы не подействовало. И сейчас должен сказатьПожиратели Миров пожали бы плечами и нераскаянно ухмыльнулись бы, что был о тебе лучшего мненияпоказав окровавленные обломки зубов.
Борей положил ладонь Поэтому применялись иные способы. Прежде всего группу Имперских Кулаков отправили сражаться в составе Двенадцатого — наблюдать, учиться, а также создавать связь между «скалой среди легионов» и братством, наиболее проблемным в настоящее время. Дорн собирался возложить эту обязанность на рукоять меча ещё до тогокого-нибудь другого из старших офицеров, как последнее слово слетело с губ Ультрамаринано Сигизмунд попросил назначить его. Рогал согласился.
— Мы отняли всёТем временем внутри ямы пары воинов двинулись навстречу друг другу, что у них было, — высказался Кхарннапрягая мускулы и едва удерживаясь от рывка вперёд.
Исколахар и Сигизмунд оглядели пространство вокруг. Кхарн провёл клинком по руинам и дыму, — Понять что поднимался в небо? — уточнил Борей.— Истинную природу их варварства?
— Все воины под моим командованием последуют совету Храмовника Седьмого. Наземная атака начнётся через часПоймав на себе взгляд Борея, дадим им время Храмовник посмотрел на подготовку. Если ты не хочешь в этом участвоватьлейтенанта, Ультрамарин, это останется на твоей совестивопросительно приподняв бровь.
Он повернулся и направился вниз по склону, к танкам Пожирателей Миров. Боевые машины XII легиона рычали в предвкушении, пуская дым в воздухБорей пожал плечами.
Ультрамарин положил руку на рукоять гладияВнизу, в яме, наконец брызнула кровь из пореза, и тут же раздался победный клич, которому секундой позже ответил рёв со смотровых ярусов.
— Как пожелаешь, — ответил ему Сигизмунд.
Командир Ультрамаринов зашагал к своим людямНа песке ещё высыхала кровь, но воздух над ним успокоился, а звуки боя сменились мерным сердцебиением корабля, пробивающегося сквозь эфир. Смотровые ярусы бойцовской ямы опустели. Лишь тёмно-багряные пятна на взбитом ногами песке напоминали, что тут бушевали схватки, раздавались триумфальные вопли и лязг оружия. Войдя на арену, Сигизмунд посмотрел вверх и ощутил густой неприятный запах пота и крови, ещё витающий там. Перед его глазами ненадолго замелькали красные и золотые вспышки: генетически сотворённые органы чувств извлекли крошечные обрывки воспоминаний из парящих кровяных частиц. Во рту возник резкий кисловатый привкус адреналина.
Сигизмунд оглянулся на ВезисаКхарн стоял по другую сторону песчаного поля. Храмовник довольно долго смотрел Обнажённый по пояс, он укладывал клинок обратно на смертногостойку, но затем вынул меч и отсалютовал им, подняв вверхопустившуюся с крыши на поршневых рычагах. Человек хотел было что-то сказатьПожиратель Миров не обернулся, но в последний миг промолчал; мгновение спустя он развернулся и захромал обратно к своим позициям. Сигизмунд посмотрел ему вследзаметил, затем повернулся сам что по его спине и последовал за Кхарномшее пробежала судорога.
Сигизмунд ступил на песок арены. Верхние смотровые ярусы уже заполнили космодесантники. Глаза Пожирателей Миров, провожающих Сигизмунда взглядом, поблескивали в тусклом свете— Я ценю тишину.
Кхарн посмотрел на клинок, после чего перевёл взгляд на Сигизмунда; усмешка Пожирателя Миров готова была перерасти в оскал. Изо рта у него вырвалось дребезжащее рычание. Сигизмунду потребовалось всего мгновение, чтобы понять — это был тихий смешок. Все воины XII легионаОн мёртв, как и в ямеГончие Войны, какими ты их помнишь, — ответил Кхарн и на смотровых ярусах, потешались над нимначал отворачиваться.
Сигизмунд вытащил меч — Никто из песка, сменил хватку и затем протянул его Кхарну рукоятью вперёднас не просил бы о большем.
— Это меч защитника клятв моего легионаСигизмунд подошел к стойке. КузнецаПовернувшись спиной к Кхарну, что выковал егоон осмотрел оружие: топоры, убили жестокие господа. Теперь этот клинок несёт мою волю. Это мой мечножи, тесаки, Кхарн. Прими его на этом пескецепные молоты-метеоры и широколезвийные копья.
Кхарн уставился на рукоять меча«Они учат нас тому, его лицо внезапно застыло кто мы есть, — прозвучал в нерешительностиголове голос Аппия. — Вот зачем они существуют. Вот почему мы должны овладевать ими всеми».
— Я «Пока не потерплю насмешекнайдём самих себя», — продолжил Сигизмундсказал он тогда.
Кхарн посмотрел на него, взял меч и поднял клинок, осмотрев покрытую рябью сталь«Пока не найдём правду о себе».
— СкралокСын Дорна вытащил тяжёлый вилочный меч. Его масса оттянула руку, братсловно зверь, подыщи-ка себе другого напарникапытающийся вырваться на свободу. ДелаварусВзмахнув клинком, ты — с чёрным рыцарем из Седьмого. — Кхарн повернулсяСигизмунд прислушался, как лезвие, сел на скамью и принялся рассматривать цепивлекомое увесистой сталью, наполовину обвивавшие его запястьясо свистом рассекает воздух.
Делаварус подошёл к Сигизмунду— Ага, — произнёс Кхарн. Из-за шлема-собачьей морды выражение лица триария Пожирателей Миров невозможно было разглядеть— Настоящая зверюга. Её ковали не для изящных движений.
— ПонятноКхарн кивнул, — сказал и Сигизмунд и повернулся заметил насторожённость в сторону его глазах. Храмовник вспомнил, какое положение у этого бойца: один из старших офицеров Гончих Войны, приближённый Ангрона. Многие считали Кхарнасвязующим звеном, не дающим легиону и его отцу совсем оторваться от выдержки, чести и самоконтроля. Тот поИменно из-прежнему приковывал клинок к рукеза него Сигизмунд попросил у Дорна место в делегации. Сигизмунд также потянулся за цепямиКхарн был не просто убийцей.
Кхарн посмотрел на руку Храмовника— Думал, а затем ему я не знаю о тебе, Храмовник? — пророкотал тот со сдержанной угрозой в глазаголосе. Кожа вокруг правого глаза Пожирателя Миров постоянно подёргивалась— Знаю.Да и кто в легионах о тебе не слышал? Великий чемпион, мастер клинка, всегда в первых рядах, никогда не сбавляешь темп, камень внутри, огонь снаружи... Поговаривают, что ты непобедим, — так ли это?
— Можно и мне? — попросил Сигизмунд, не опуская руки. — Мне бы не хотелось выронить меч в первой же схваткекивнул.
— Первой? — переспросил Кхарнприподнял искривлённую шрамом бровь. — Кто сказал, что ты пройдёшь хотя бы одну?
Сигизмунд пожал плечами— Посмотрим.
Кхарн медленно вздохнулХрамовник почувствовал в этом слове вызов, испытание.
Кхарн поднялся и вместе со Скралоком перешёл на противоположную сторону ямы. Двери Ухмылка Кхарна растянулась в стенах арены закрылись. Зал заполнила гудящая тишина. Сигизмунд наконец приковал цепь к мечу и бросил взгляд на Делаваруса. Шлем-собачья морда кивнул. Кхарн повернулся лицом к соперникамширокую улыбку, обнажившую его вечно подёргивающиеся мышцы внезапно замерли. Сигизмунд поднял меч и коснулся им лбасломанные зубы.
Затем арену заполнил рёв— Ха! Здесь тебе не дуэльные клетки других легионов. Если ты, Сигизмунд, Храмовник из Седьмого, желаешь скрестить со мной клинки, звон цепей и лязг сталкивающейся стали — настало время мышц это ''ты'' должен ступить сюда на глазах у всех и кровивоткнуть оружие в песок.
''— Вы восхищаетесь ими? Ты не такой, как я ожидал, — поинтересовался Фосссказал Кхарн. — Я имею в виду Пожирателей Миров. Вы восхищаетесь ими. ПризнатьсяБольшинство из тех, что бывали у нас — из других легионов, я в замешательстве— и близко не подходили к таким местам. По вашим рассказы и по томуИм не понять, что я знаю о вашем послужном списке и послужном списке вашего легионаневажно, я считаю вас благородным человеком, который не видит славы ни в войне, ни в смертисколько крови на них самих. Но при этом вы называете братьями воинов легионавот ты, не раз подвергавшегося порицанию за свои методы ведения войнкак мне кажется, иной. Нет ли здесь противоречия?''
''— Они оступились, Какой? — ответил Храмовникспросил Сигизмунд и услышал нотку удивления в своём голосе.''
''— Но ведь с другой стороныЕщё не знаю, ваша неприязнь к Повелителям Ночи VIII легиона чувствуется даже в тех немногих замечаниях— ответил Кхарн. — Думаю, которыми вы поделились. Их так же осуждали за жестокость как и бесчеловечность. Но о них-то вы бы не сказали «оступились»; и что-то мне подсказывает — вы ни за что на свете не назовёте Повелителей Ночи своими братьямиты сам.''
''По лицу Сигизмунда пробежала теньвсему залу замигали янтарно-оранжевые огоньки. Храмовник почувствовал ступнями, как меняется вибрация корабля: тот готовился выйти из варпа в реальное пространство.''
''— Деяния сами по себе не несут большого смысла. Их причина — вот что поПо-настоящему важнопрежнему улыбаясь, Кхарн взглянул на Сигизмунда.''
==ВОСЕМЬ==
'''ОТПРЫСК ПОЛУНОЧИ'''В руках солдат держал энергокарабин — один из тех, которые за последние недели унесли немало жизней астартес. На поясе у него висел скимитар с углепластиковым клинком. Кристаллическую чешую его доспехов покрывали алые брызги. Пробоины в ней указывали на места, где броня не выдержала. Отверстия в теле закрыли синтетической плотью, но при каждом движении из них сочилась кровь.
Лежащий в развалинах город дымился. Когда двери боевого корабля открылисьСолдат не шевелился, Сигизмунд почувствовал запахи. Прометий. Пластек. Мясо. Клубящиеся чёрные столбы вздымались в безоблачное небоне говорил ни слова.
— Адовы зубы, — прошептал РаннСпустя пару секунд к Сигизмунду обернулся Кхарн.
Боевой корабль накренился, — Хочешь подняться и небо за дверьми сменилось зрелищем разрушенного города. Даже заключить с магнитной фиксацией сабатонов Сигизмунду пришлось напрячь все мускулыним мир, чтобы удержаться на месте. Двигатели за спиной грохотали столь же оглушительно, как и ревущая буря.Храмовник?
Он осмотрелся: сети петляющих дорог, груды обломков, которые когда-то были зданиями, обрушенные стены. Дыры, которые раньше были окнами. По земле ползла тень гор, окружающих город; свет нового дня, словно медленный прилив, изгонял уютные тени. У основания чёрных столбов дыма горел оранжево-чёрный огонь. Город уже не обстреливали. Царило безмолвиеНе дожидаясь ответа, он развернулся и его не нарушал ни единый взрыв. Ни вспышек трассирующих снарядов, ни взметающихся столбов пыли. Тишина. Тишина, которую он чувствовал сквозь гул корабляполез вверх по склону.
В развалинах Исколахар пристально взглянул на Сигизмунда с безмолвным вопросом, читавшимся в его глаза различили иссиня-чёрные очертания танков глазах и другой военной техникистиснутых челюстях. И силуэты воинов Консул XIII легиона командовал экспедиционным флотом, который участвовал в совместных операциях против сил, отвергших Согласие на краю пожарищаэтой планете. Идеальная осанка, высокая компетентность... Ультрадесантник до мозга костей. Между двумя соединениями, участвующими в приведении к Согласию, возникли, мягко говоря, напряжённые отношения. Кхарн наотрез отказался даже обсуждать многоэтапную стратегию Исколахара, и план вообще сработал лишь благодаря тому, что воины Тринадцатого проявляли терпение и твёрдо намеревались добиться успеха в кампании.
— Зафиксировать целиРанее, — прервал молчание действуя рядом с Пожирателями Миров, сын Дорна ощущал во фразах и языке тела Исколахара некие едва заметные призывы, как будто консул считал, что Сигизмундспособен как-то одёрнуть псов Кхарна. — Боевое развёртываниеХрамовник никак не реагировал. Он прибыл не для того, немедленночтобы навязывать Двенадцатому свою или чью-либо волю. Сейчас долг требовал от него стать частью этого легиона.
Ранн кивнул, и сразу же по воксу зазвучали отрывистые приказы. Имперские Кулаки вставали с мест, проверяя оружие. Загудели двигатели, и боевой корабль поднялся выше; через открытую дверь виднелись его металлические собратья — эскадрильи боевых машин кружились по спирали. С крыльев сорвались и загорелись яркостью звёзд тепловые ловушкиЧто за безумство он затеял на этот раз? — негромко произнёс Исколахар, но Сигизмунд чувствовал лишь холод внутри и молнии надвигающейся бурипока Кхарн удалялся от них. Что-то очень тихо, но внятно подсказывало ему, что так нельзя, что нужно контролировать себя, что без контроля ничего не выйдет…
— Вечные клятвы! — взревел РаннВ ответ Сигизмунд бесстрастно взглянул на Ультрадесантника, затем развернулся и эти слова эхом вырвались из глоток его братьев. Нос боевого корабля задрался вместе с Бореем последовал за Кхарном вверх; на мгновение видно было лишь синее небо и звёзды, тускнеющие в лучах утреннего солнца. Затем корабль повернул в сторону и спикировалпо каменистому склону.
Чераут… Долгая Кхарн остановился и ожесточённая войнастянул шлем. Здесь собрались воинства пяти легионов, три примарха и миллионы смертных солдат. Месяцы одного из самых ожесточённых конфликтов, который когда-либо видел Великий крестовый походБелизну его доспехов пятнала кровь. Осады, штурмы, потери, столкновения огромных фронтов; ярость истекающих кровью людейСигизмунд определил, что не отступят Гвозди у него в черепе успокаиваются — против воли и силы людейпо-прежнему грызут, которые не сдадутся. Позже об этой войне будут вспоминать лишь потомуно уже медленнее, что она привела к раздору между братьями и трещине в имперской идеологии. Конрад Кёрз пустит кровь Дорну и вступит в будущее, полное злодеянийкак дыхание хищника становится равномерным после тяжёлой охоты. Слава и честьЗа недели, к которым стремился III легион Фулгрима, поблекнут. Это Приведение к Согласию многим захочется вычеркнуть из памяти; мало кто поддержит его знамя прошедшие с тем же пыломначала этой кампании, что и в первые днисын Дорна научился распознавать признаки укуса имплантатов.
Когда бои уже вступили в решающую стадию, последние города и крепости Мужчина поднял глаза на приполярном континенте палиКхарна. Но не такСигизмунд увидел, как остальная часть планеты: они не держали оборону неделями и месяцами. Последние города уничтожили один за другим за несколько дней — ударами, которые легионы наносили и с воздухана лице человека проступает гнев, вытесняющий страх и с земли. Защитники Чераута сопротивлялись как могли, но, в конце концов, они были лишь измученными и сломленными людьми. А противостояли им кто угодно, только не людипобуждающий оскалить зубы.
Боевой корабль с гулом выровнялся над площадьюОтхаркнувшись, солдат сплюнул на землю у ног Кхарна. Храмовник заметил, что у легионера дёрнулись челюстные мышцы. Сигизмунд спрыгнул со штурмовой рампы и тяжёлой рокочущей поступью Его броня напряжённо зарычала, но Кхарн не двинулся вперёд. Храмовник с мечом наготове шёл в сопровождении братьевместа.
Посреди площади в свободном порядке стояли воины в тёмно-синем— Вы. Имперские Кулаки не замедлили темп. Корабли Седьмого взвизгнули, запуская двигатели, . — начал человек и снова взмыли в небословно запнулся на этом слове. Сигизмунд шагнул к одному из воинов в доспехах цвета полуночи, а тот в ответ поднял болтер— Вы.вы пришли предложить условия сдачи?
Какая глупость! Сигизмунд мгновенно рассёк его — Вас приведут к Согласию, — холодно произнёс Исколахар. — Вы сложите оружие мечом. В казённике и магазине разорвались болт-снарядыприкажете всем вашим подчинённым сдаться. Воин отшатнулсяВы примете власть Империума, поклянётесь в верности и в ту прикажете сделать то же секунду в него врезался щит Ранна; клин Имперских Кулаков вонзился в центр площадисамое всем, кто находится под вашим командованием.
Десантник в шлеме-черепе выступил навстречу Сигизмунду. Сверху шлема у него красовался гребень из красных скелетированных крыльев; в кулаке отпрыска Кёрза взревел цепной меч. Сигизмунд активировал силовое поле — и сталь его клинка столкнулась Вас даже не интересует моё имя? — с мечом противникагорьким смешком проговорил человек. Цепные зубья с дорожкой взметнулись в воздух, и лезвие меча Сигизмунда прошло сквозь оружие Повелителя Ночи; линзы его шлема горели кроваво-красным. Храмовник отключил силовое поле за мгновение до того, как меч обрушился на шлем его противника. Промедли Сигизмунд хотя бы секунду, когда его клинок взметнулся, — и он рассёк бы неприятелю и гребень, и шлем, и череп, а затем и грудь, разрезая туловище и выпуская кровь и кишки, так, что они хлынули бы наружу…
Повелитель Ночи пошатнулся— Тебя зовут Везис, — ответил ему Сигизмунд. Ударом меча Сигизмунд сломал ему гребень и расколол керамит; на стилизованную под череп лицевую пластину брызнула кровь— Раньше ты командовал когортой гражданской гвардии. Теперь же ты руководишь последними силами сопротивления этого городского комплекса.
Храмовник пнул Повелителя Ночи в нагрудную пластину. Все вокруг шумели и орали, но шум существовал где-то в ином месте, в ином пространстве, где братья Человек по щиту Ранна стояли плечо к плечу с Храмовниками. Всё, что чувствовал Сигизмунд, — это бурлящая внутри кровь и нить воли; только она удерживала острие меча у горла сбитого с ног Повелителя Ночиимени Везис моргнул. Из его вокс-решётки раздавались какие-то протестующие звуки. Одно движение мышц и воли — и острие меча вошло бы под подбородок шлема и вверхЕго разум, через ротистерзанный болью, в плоть за ним..пытался осмыслить услышанное.
— «Освобождены от своих обязанностей»? — передразнил голос за спинойСолдат широко раскрыл глаза. Сигизмунд заметил, как он сомкнул окровавленные ладони, будто хватая рукоять несуществующего меча. На кончиках его пальцев выступила кровь. Он словно собирался что-то сказать — Позволь спроситьили, возможно, по какому такому праву ты «освободил нас от своих обязанностей»?достать оружие.
Сигизмунд выпрямился и повернулся на голос. Поодаль стоял Повелитель Ночи— Не выйдет, прислонясь к обугленной статуе, со скрещёнными на груди руками; рядом покоилась цепная алебарда с зазубренным лезвием. Сын Кёрза был очень бледен; черты его лица были утонченными, но их портила сетка шрамов, подобных трещинам в мраморе. Он посмотрел на Сигизмунда глазами, полными тьмы— отчеканил Храмовник.
— Согласно общепринятым конвенциям и правилам, регулирующим подобные вопросы, этой зоной боевых действий командую яИсколахар снова вперил взгляд в Сигизмунда. Так что, если у тебя нет новых распоряжений от вышестоящего командования, от имени Восьмого легиона я отклоняю твоё требованиеЗатем к нему повернулся Кхарн.
Сигизмунд шагнул к Севатару. Над площадью повисла напряжённая тишинаХрамовник покачал головой.
— Мы сделали лишь то, что приказал наш лорд-отец, — то, что было необходимоЧеловек кивнул.
Севатар пожал плечами— Да, — твёрдо заявил Везис.
Сигизмунд перевёл дыханиеКивнув мужчине, но Севатар заговорил сноваХрамовник развернулся.
Севатар отвернулсяСигизмунд приготовился к тому, и тут же меч Сигизмунда блеснул сталью. Глефа Севатара парировала что в ответ последует рычание или даже удар, и оба космодесантника оказались лицом к лицуно капитан Пожирателей Миров оставался на удивление спокойным, скрестив оружиенаблюдая за сценой.
— Удар в спину, — прошипел Севатар, оскалившись. — Это что, не против всех принципов чести и справедливости? Пожалуйста, не давай мне надежды, что я тебя недооценил. Я бы не хотел, чтобы ты начал мне нравитьсяИсколахар наклонился к Храмовнику.
Сигизмунд посмотрел в глаза, полные черноты— Я много о тебе слышал. Храмовник твёрдо держал мечПо рассказам ты лучше.
Ухмылка Севатара дёрнуласьБорей положил ладонь на рукоять меча ещё до того, как последнее слово слетело с губ Ультрадесантника.
Глаза Севатара сверкнули над ухмылкойИсколахар и Сигизмунд разом огляделись по сторонам. Пожиратель Миров махнул клинком, указывая на руины и дым, поднимающийся в небо.
Сигизмунд шагнул вперёд и вонзил меч Кхарн направил клинок в землю у ног Севатарасторону Сигизмунда.
Облачённые в полночь — Все воины рассмеялисьпод моим командованием последуют совету Храмовника из Седьмого. Севатар посмотрел Наземная атака начнётся через час. Даже предоставим врагу время на подготовку. Если ты не захочешь участвовать, Ультрадесантник, это останется на мечтвоей совести.
— Ты правда хочешь этого?Он повернулся и направился вниз по склону, к тому месту, где ворчали танки Пожирателей Миров, изрыгая выхлопные газы.
Севатар закатил глаза и оглядел круг Имперских Кулаков и Повелителей Ночи. Затем моргнул и покачал головойКонсул положил ладонь на рукоять гладия.
Сигизмунд поднял меч из земли и отступил на шаг назад, Командир Ультрадесантников зашагал к Ранну. Имперские Кулаки и Повелители Ночи встали в свободный кругсвоим людям.
Ранн молча протянул рукуСигизмунд оглянулся на Везиса. Он довольно долго смотрел на смертного, взяв после чего обнажил и воздел меч у Сигизмунда, салютуя. Человек лишь дёрнул челюстью, а сам Храмовник достал из сумки цепь через мгновение развернулся и начал наматывать её на запястье. Он прислушался захромал обратно к звону туго натянутых звеньевсвоим позициям. Капитан-штурмовик протянул мечХрамовник смотрел ему вслед, затем повернулся сам и Сигизмунд благодарно кивнул Раннупоследовал за Кхарном.
— Спасибо, брат.
— За тоСигизмунд ступил на песок. Смотровые ярусы уже заполнялись воинами. Пока Храмовник шёл, что зрители не предостерёг тебя от этой дурацкой затеи? — усмехнулся Ранн. — Не будь тебя здесь, думаю, я пропустил бы церемонию вызова на дуэль и просто посмотрел, как будет ухмыляться Севатарсводили с него глаз, когда шмякнется поблескивающих в грязьтусклом свете.
Сигизмунд приковал меч к цепиКхарн поднял взгляд. Капитан Восьмой наматывал цепь на запястье, сомкнул пальцы звеня металлом. У его рта подрагивали мышцы. Осами жужжали имплантаты в черепе. На плече виднелся шрам от ожога, след наземного штурма. Когда сражение окончилось, Пожиратели Миров оставили поле боя легионерам Исколахара и вернулись на рукояти и проверил балансарену.
— Дело не в том, кто быстрее или сильнее, брат, — пояснил Сигизмунд. Он положил руку Ранну на плечо покачал головой и продолжил, понизив голособнажил меч. — Рассредоточьте наши силы по городу и проследитеПожиратели Миров подняли оружие, чтобы это варварство прекратилосьоскалив зубы. Пошлите сообщение примарху. Он захочет поговорить с Ночным ПризракомХрамовник вонзил клинок остриём в песок.
— Будет сделаноКхарн вскинулся и замер, — ответил Раннсловно пёс, натянувший поводок.
Сигизмунд склонил голову и прижал кулак к груди. Ранн ответил тем же— Я пришёл, чтобы ступить на красный песок, и затем — сказал Сигизмунд повернулся к Севатару; движение мира вокруг замедлилось в такт биению его сердец. У себя в сознании он слышал лишь гул надвигающейся бури, давней и далекойположив руки на навершие меча.
Севатар двинулся вперёдСоветник Ангрона посмотрел на клинок, затем на Храмовника. Все Показалось, что его движения были исполнены легкостипрезрительная ухмылка преобразилась в широкую улыбку. Повелитель Ночи держал глефу Раздалось сиплое рычание, и Сигизмунд лишь через секунду понял, что Пожиратель Миров усмехнулся. Теперь уже все воины XII легиона, и в одной руке; глаза наблюдали за Храмовникомяме, и на трибунах, губы изогнулись в улыбкесвистели и улюлюкали.
— Продолжаем бойКхарн рассмеялся, пока один из нас и его хохот прокатился по арене, словно перестук поршней. Миг спустя он уже стоял на расстоянии вытянутой руки от Храмовника и говорил, уже не сдастсярыча, — объявил Повелитель Ночино хрипя.
Сигизмунд кивнул— Надо мной не шутят, Храмовник. — Глаза Кхарна округлились, он оскалил зубы. — Тут наша земля, понимаешь? Наша правда! Этот песок пропитан кровью моих братьев. Мы были псами, но сейчас мы не глупцы. Ты на нашей земле. Я её сын, как и все мы — её дети, так что я не потерплю насмешек.
— СогласенСигизмунд вытащил клинок из песка, прокрутил в руках и протянул Кхарну навершием вперёд.
В нос Сигизмунду бил запах уничтоженного города— Это меч защитника клятв моего легиона. Имя мастерицы, что выковала его, забыто: её убили жестокие господа. Моё слово опирается на сей клинок. Вот мой меч, Кхарн. Прими его на этом песке.
— Допускаются только удары оружием, — добавил РаннПожиратель Миров уставился на рукоять меча. Его лицо внезапно застыло в нерешительности.
Севатар приподнял бровь— Я не потерплю насмешек, затем пожал плечами— добавил Храмовник.
— ГоворятПосмотрев на него, он играл в собачьих ямах ДвенадцатогоКхарн протянул руку и взял меч. Вполне понятноОн поднял клинок, что ты переживаешь, как бы он не нахватался дурных привычеки его глаза заметались по волнистой стали. Мы ведь не хотим, чтобы господин Храмовник ввязался большее количество грязных драк, чем положено?
Сигизмунд уже не обращал внимания на слова— Оставь его себе, — наконец ответил Кхарн. Он остановился, чувствуя вес меча Провернув меч в руке. Биение , воин всадил его сердец практически стихлов пол арены. Где-то далеко в покоях своей памяти он слышал— Мне нравится моё оружие, как накрапывает дождь да и стучит в дверь лачуги ветертебе лучше не драться незнакомым клинком.
— Что ж... — произнёс Севатар, остановившись Кхарн оглянулся через плечо на полпути, чтобы потянуться, снять шлем с пояса и надеть на голову. Теперь на Сигизмунда смотрел клыкастый череп ближайшего из-под гребня алых крыльев. Засветились глазные линзы. — Покончим с этимПожирателей Миров в яме.
Севатар начал движение, сделав стремительный выпад глефой. Быстро. Поразительно быстро. Сигизмунд тоже двинулся вперёд и сумел парировать удар со стальным звоном. Он контратаковал, провернув меч и перебросив его в одну руку, чтобы вложить в следующий выпад все возможные вес и скорость. Один удар — одно убийствоСкралок, истинное и чистое. Даже без силового поля клинок пробьёт доспех и войдёт в плотьбрат, если попадёт в нужную точкутебе придётся найти другого напарника. Сигизмунд заметилДелвар, как чуть выше брюшной пластины Севатара открылся зазор. Ударить в место соединения пластин и кабелей ты — и клинок через кость и внутренности войдёт в туловищес чёрным рыцарем из Седьмого. Удар, конечно, не смертельный — для космодесантника. Но таким ударом вполне можно «покончить с этим»: его достаточно, чтобы ранить, достаточно, чтобы оставить шрам…
Но Севатара уже не было Отвернувшись, Кхарн сел на прежнем месте. Мгновение — скамью и меч Сигизмунда рассёк воздухзанялся цепями, по инерции потянув всё тело вперёд, в то время как Севатар развернул глефу и взмахнул ею поперёк и вверх, направляя лезвие в живот Храмовника. В момент удара Сигизмунд успел повернуться и шагнул Севатару навстречу, приняв защитную стойку с мечом: Храмовник прочёл траекторию движения глефы, и клинки вновь звякнули друг о друганаполовину обвивавшими его запястья.
Дуэлянты наносили режущие и рубящие удары, сражаясь все время, пока солнце проходило по небу и изливало лучи сквозь завесу дыма. Сначала вокруг раздавались ободряющие возгласы. Затем они стихли, сменившись внимательной тишиной. Удар, ответный удар... В центре круга в танце меча кружились две фигуры, и Делвар подошёл к Сигизмунду казалось, что пространство и время перестали существовать. Будто солнцеВыражение лица триария, описывающее дугу над их головамиодного из абордажных бойцов XII легиона, вращалось вокруг этого момента, словно их круг скрывал шлем — и есть весь мир, мир правды и лжи, жизни и боли: встреча их клинков была всем сразуморда гончей.
Удар— Держись в моей тени, парирование, зубья глефы ловят острие меча поперёк — прорычал он. — Я не буду таскать тебя по яме и цепное лезвие устремляется внизне дам тебе запятнать мой список побед. Усёк? Здесь ты не капитан, к его ногамникем не командуешь. Сигизмунд делает шаг назад и поднимает мечТы просто воин, вонзая его в брешь. Глефа летит навстречу клинкусвязанный со мной, цепной мотор на секунду оживает; режущие зубья провернули клинок вместе а я — с рукоятью в перчатках Сигизмундатобой, но Храмовник мгновенно перехватил инициативу и нанёс ответный удар. Снова и снова; его сердца мерно бились, как отлаженные часык добру или худу.
Один удар — одно убийство… Простая истина; перваяПонятно, которую поведал ему меч. Если, конечно, клинок найдёт свою цель; если только враг не таков, как Севатар — жестокий и безразличный к идеалам, смертоносный и быстрый, подобный вспышке молнии между грозовым облаком и землёй. Одно мгновение, одна ошибка — сказал Сигизмунд и всё будет конченоповернулся в сторону Кхарна.
Они сражались в полном молчании. Поначалу Сигизмунду казалось, что Севатар будет комментировать свои удары, но он этого не делал; Повелитель Ночи просто сражался, без насмешек и хвастовства, но с невероятным рвением, — Сигизмунд никогда не встречал подобного. Севатар был сосредоточен, но в то же время кипел, словно волны чёрного океана. Подобно непрекращающейся буре, Севатар не устанет, и Сигизмунд это знал. Он знал, что Севатар из тех, кто обычно бежит и отступает, сражаясь как трус, но здесь, в круге времени, он видел что-то Тот всё ещё, — что-то, чего раньше не осознавал, что-то, что можно было почувствовать, лишь скрестив клинки в поединкеприкреплял оружие к обеим рукам. Это было соприкосновение эпох, цивилизации и её падения, никогда не повторяющегося в деталях, но всегда проходящего по одному и тому же сценарию. Смерть и воин, рыцарь и его тень, снова и снова. Звон клинков, отсекающих моменты в настоящем. Однако всё имеет свой конец — так и дуэль однажды закончитсяХрамовник тоже потянулся за цепями.
И конец вот-вот наступитКхарн посмотрел на руку Сигизмунда, а затем прямо на него. Он чувствовал Кожа рядом с его приближениеправым глазом дёргалась, словно мерцающий вдалеке свет, становящийся всё ярче с каждым шагомкак при нервном тике. Эта истина отличалась от того, что, как ему думалось, имел в виду Аппий:
''«По одному удару за раз— Нужна цепь, затем совершая следующий— произнёс Сигизмунд, не убирая руку. Так мы создаём вечность»— Мне бы не хотелось выронить меч в первой же схватке.''
С момента, как их клинки скрестились, он знал— Первой? — переспросил Кхарн. — Кто сказал, что Севатар так просто не сдастся. Храмовник наносил и наносил удары, каждый раз оттачивая остроту сознания, совершенствуя способность предугадать следующие действия противника, его движения. Скоро он сможет совершить решающий удар, взломает защиту соперника, и тогда всё будет кончено. Тысяча ударов, чтобы нанести смертельный…ты пройдёшь хотя бы одну?
Солнце садилось, отсвечивая красным и огненно-оранжевым сквозь редеющий дымХрамовник пожал плечами. Ещё чуть-чуть… ударить сверху, повернуть клинок, отвести его в сторону после парирующего удара глефы…
И вот долгожданный момент настал: брешь открылась, будто он не держал в руках меч, чтобы нанести удар, а просто наблюдал со стороны. Сигизмунд принял удар клинком, ощутил, как нарастает давление и сила хватки, почувствовал, как глефа скользнула к поперечной гарде меча, заблокировал глефу, резко дёрнул меч и взмахнул клинком, обратив блок в удар сверху, который должен был обрушиться на лицо Повелителя НочиКхарн протяжно выдохнул.
Севатар понял— Знаешь, что вот-вот случится. Сигизмунд почувствовал это: между ними пробежал электрический разряд взаимного пониманиято мне очень настойчиво подсказывает, будто взрывная волна, прошедшая по водечто я пожалею об этом. Сын Кёрза осознал, что не сможет парировать этот удар— Он покачал головой и размотал цепь, не сможет нанести ответныйсвисавшую с его правого запястья. Его линзы красными углями горели в глазницах черепа, поймав разворачивающееся мгновение настоящего, — понятное только им, краткое и вечноеДержи.
Наклонив голову, Севатар срыву ударил гребнем шлема в лицо Сигизмунда — ровно за мгновение до того, как меч Храмовника достиг своей цели Пожиратель Миров протянул звенья Сигизмунду. Храмовник принял их и рассёк его лицевую пластину, разбив череполикий керамит и визор шлема. Сигизмунд шагнул назад, прокрутив меч в рукеначал обматывать правое предплечье. Севатар отступил, стягивая шлем Рядом с окровавленного лица. Во рту у Сигизмунда держался железистый привкус. Он наконец почувствовал тяжесть в конечностяхним Делвар крутанул молотом-метеором так, редкую для космодесантника; увидел царапины и сколы у себя что тяжёлый железный шар на броне. Уже наступила ночь, над вершинами окружающих гор пробивался свет нового рассвета. В городе было тихо; пожары угаслицепи засвистел, трупный дым рассеялся в воздухерассекая воздух.
— Первая кровь — за мнойКхарн поднялся и вместе со Скралоком перешёл на противоположную сторону ямы. Двери в стенах арены закрылись. Отсек заполнила гудящая тишина. Закрепив цепь на мече, — объявил СеватарСигизмунд бросил взгляд на Делвара. Тот кивнул головой в шлеме-гончей. Кхарн повернулся к ним, скалясь залитым кровью лицомего подрагивающие мышцы внезапно замерли. Храмовник поднял меч и коснулся им лба.
— Ты дисквалифицированПотом раздался рёв, — крикнул Раннмускулы налились силой, взыграла кровь, с шумом заметались цепи, и залязгала сталкивающаяся сталь.
— Пожалуй, — пожал плечами Севатар. — Однако я не проиграл.
Он шагнул к Сигизмунду''— Вы восхищаетесь ими? — поинтересовался Восс. — Пожирателями Миров? Вы восхищаетесь ими. Признаться, чтобы прошептать только ему одному:я в замешательстве. Из сюжета вашей истории, как и из того, что мне известно о вашем послужном списке и деяниях вашего легиона, я вижу, что вы — благородная душа, что для вас нет славы ни в войне, ни в смерти. Но при этом вы называете братьями воинов легиона, не раз подвергавшегося порицанию за свои методы боёв. Нет ли здесь противоречия?''
Сигизмунд услышал''— При этом ваша неприязнь к Повелителям Ночи из Восьмого легиона чувствуется даже в тех немногих замечаниях, как Севатар издал глухой смешоккоторыми вы поделились. Их тоже осуждали за жестокость на войне. Но о них вы не говорите, что они просто «оступились», после чего Храмовник развернулся и ушёл прочьмне почему-то кажется, что вы не назвали бы их братьями.''
''— Выходит, победителя так и не определили, — подытожил Фосс.''
''Сигизмунд огляделся вокруг и вновь увидел Фосса.''==ГЛАВА ВОСЬМАЯ==
''— Поединок признали недействительным, а победителя так и не выявили... Впрочем, как и проигравшего.''
''— Не выявили победителя… — медленно повторил Сигизмунд. — По-твоему, настоящая победа определяется правилами?''ПОЛУНОЧНЫЙ РОД
''Фосс покачал головой.''
''— По-моемуНад мёртвым городом поднимался дым. Густой тучей клубился он в голубом небе, вы пытаетесь сказать мненапитанный запахами пластека, что нам хотелось бы верить в истинность этого утвержденияпрометия и сырого мяса. Сигизмунд уловил их, как только открылись двери десантно-штурмового корабля.''
== ДЕВЯТЬ ==Корабль накренился, но сабатоны примагнитили Сигизмунда к полу, и он, напрягая мышцы, по-прежнему стоял прямо, внимательно изучая город. За спиной оглушительно, словно буря, ревели двигатели.
'''ТРИУМФ'''Только тишина. Сигизмунд слышал её даже сквозь гул корабля.
Над плато взошло солнце— Взять на прицел, меняя цвет теней с полночно-синего на пурпур кровоподтёков на коже— сказал Храмовник. Поверхность планеты залило бледно-золотым— Боевое развёртывание. Высоко в светлеющем небе мерцали мнимые звёзды — корабли, перемещённые на низкую орбиту с высокойНемедленно.
Сигизмунд наблюдал за темРанн лишь кивнул, как меняется светзатем в воксе зазвучали отрывистые приказы, и воины на корабле поднялись, готовя оружие к бою. ОтсюдаТранспортник выровнялся, с высокого балкона сбоку от Императорского Помостатурбины взвыли, мир внизу был таким обнажённым… посадочные модули и боевые машины казались крошечнымичерез открытую дверь стало видно, а отдельные фигуры было и вовсе не разглядетькак эскадрильи таких же машин, если они не двигались в группахрассыпая из-под крыльев яркие звёзды тепловых ловушек, — но даже тогда оставались едва различимымиснижаются по спирали. Здесь находились армииСердце Сигизмунда сковало холодом, которые однажды завоевали Галактику и имели возможность повторить этот подвиг: Пожиратели Мирова в душе, Тысяча Сыновсверкая молниями, Несущие Словоподнималась буря. Некий голос, Лунные Волкитихий, Кровавые Ангелыедва слышный и умолкающий, Белые Шрамыпризывал одуматься, Дети Императора, Гвардия Смерти — все на пике своего могущества. Рядом блистали легионы титанов, династии рыцарейвзять себя в руки, крестоносные воинстватвердил, когорты трибутов и боевые порядки легатов — несметные армии уходили что без этого всё дальше и дальше за горизонт по обе стороны от гигантской триумфальной дороги под Императорским Помостом, который одинокой горой возвышался над выровненной поверхностью миранапрасно.
Улланор, место величайшей славы. Именно здесь Император сокрушил опаснейшую из орочьих империй. В ознаменование этого триумфа, сравнения с которым заслуживали лишь немногие другие— Преданность вечна! — воскликнул Ранн, и назначили празднование. Здесь присутствовали представители каждого из Легионес Астартес. Девять примархов должны были встать подле Императора, дабы принять парад армий, марширующих по созданной из горного камня аллее. Сама подготовка к триумфу представляла собой подвиг инженерии и логистикиглоток его братьев вырвался рёв, достойный величайшей из кампаний Империума. Она стала отпечатком воли человека во вселеннойвторивший его словам.
Сигизмунд услышал гул силовой брониШтурмовой корабль круто задрал нос. На мгновение за бортом остались только голубое небо и звёзды, затем щелчок меркнущие в лучах утреннего солнца. Потом машина совершила переворот через крыло и жужжание аугментированной поступи, но не обернулсяспикировала.
— Прекрасный вид, — произнёс голос рядом. Сигизмунд оглянулся влево и увидел фигуру в жёлтом доспехе и отороченном мехом ледяного льва плаще хускарлов Рогала Дорна. Космодесантник стоял, прислонившись к балюстраде. Его лицо, отмеченное временем и множеством шрамов, обрамляла седая борода. На лбу над левым глазом красовались три гагатовых штифта, заработанные за долгие годы службы. Сигизмунд кивнул ему.
— Магистр АрхамШерат. Там месяцами шла затяжная, ожесточённая война, острейший из открытых конфликтов за всю историю Крестового похода. Пять легионов, три примарха, миллионы солдат, осады, штурмы, потери. Никогда не отступающие войска долго и с большой кровью давили на прогибающийся заслон из силы и воли людей, которые не желали покоряться. Но запомнят из этой кампании только то, как она завершится. Тогда ослабление братских уз и веры в идеалы приведёт к тому, что Кёрз прольёт кровь Рогала Дорна, после чего Ночной Призрак сбежит, дабы творить новые бесчинства в будущем. Слава, которой покрыл себя Третий легион под началом Фулгрима, потускнеет, словно позолота, а почести забудутся. Мало кто захочет вспоминать, как мир привели к Согласию, и ещё меньше найдётся тех, кто пожелает держать знамя той победы.
— Он послал за мной?
Архам покачал головойДесантно-штурмовой корабль резко сбросил скорость и завис над площадью. Сигизмунд спрыгнул с аппарели. Он жёстко приземлился, и толчок отдался во всём теле, но он зашагал дальше, продвигаясь вперёд рядом с братьями, держа меч наготове.
— Пока нетТранспортники, разогнав двигатели, с пронзительным воем ринулись в небо. В центре площади разрозненно стояли воины в полуночно-синем. Имперские Кулаки не замедлялись. Сигизмунд подступил к одному из легионеров в тёмной броне, и тот вскинул болтер.
Сигизмунд кивнулНапрасно. Храмовник рассёк оружие, болты в патроннике и снова повисла тишинамагазине детонировали, сам легионер качнулся, и в него тут же врезался щит Ранна. Имперские Кулаки клином пробивались к центру площади.
Позже они придут сюда снова — Затем к Сигизмунду повернулся другой воин. Над его череполиким шлемом с алыми линзами вздымался красный гребень в форме перепончатых крыльев, а в руке к жизни пробуждался цепной меч. Повелитель Ночи замахнулся. Храмовник включил силовое поле в составе почётного караула Рогала Дорнатот же миг, когда примарх Седьмого поднимется на помост вместе как его клинок столкнулся с братьями-примархамиоружием противника. Зубья брызнули в стороны, и Храмовник ощутил, что его меч проходит насквозь. Это было одним из запланированных событий триумфаЗа миг до того, однако прошлой ночью Император зачемкак клинок рубанул воина в тёмно-то вызвал Дорна к Себесинем по макушке, Сигизмунд убрал расщепляющее поле. В ту ночь Сигизмунд сопровождал отца к Императорскому Помосту Если бы энергия окружала клинок, удар раскроил бы и гребень, и шлем, и ждалчереп, пока наступит деньпотом скользнул бы ниже, распорол бы грудную клетку, а затем внутренности. Он понятия не имелКровь и содержимое кишечника, что происходит за дверями палат совета; а Архам если хлынули бы наружу, тут же запеклись бы на мече, и зналчерез секунду он устремился бы вверх, то не подал видук новому противнику.. Эта встреча казалась Сигизмунду тайной, будто основные события Улланорского триумфа происходили за кулисами церемоний и зрелищ.
Поднявшийся ветер трепал Клинок рассёк гребень, проломил керамит, и шлем раскололся. На маску-череп полилась кровь, легионер зашатался, и Сигизмунд уложил его пинком в ночи канатыгрудь. Воздух вокруг него дрожал от шума и гвалта, удерживающие на но ему казалось, что это происходит где-то не здесь. В том месте свернутые знамёнаплечом к плечу сражались Храмовники и братья-щитоносцы Ранна. В нос ударила пыльДля Сигизмунда же не существовало ничего, кроме его кипящей крови и силы воли, которая наподобие тончайшей нити удерживала меч от того, чтобы впиться в горло воина, лежащего у его ног. Из вокс-решётки Повелителя Ночи звучали какие-то неясные протесты. Если бы Храмовник сделал волевое усилие и всего одно движение мышц, остриё клинка вошло бы под подбородок шлема и дальше, через полость рта, в мягкие ткани.
— НетХрамовник выпрямился и обернулся. Воин, — спокойно ответил Сигизмунд. — Всех нас забудуткоторый заговорил с ним, брат. Чему бытьстоял, того не миноватьприслонившись к обгорелым обломкам какой-то статуи. Речь совсем не о памяти и наследии — речь о переменахРядом с ним покоилась шипастая цепная глефа. Вот почему мы здесь. Вот почему наш лорд отец разговаривает По его необычайно бледному лицу с Императором наединетонкими чертами тянулись шрамы, подобные трещинам в мраморе. Речь о том, чтобы провести черту во времениОн наблюдал за Сигизмундом непроглядно-чёрными глазами, отделить прошлое от будущего. До и после Улланора — вот как всё будетскрестив руки на груди.
Архам молча кивнул— Согласно уложениям и правилам, применимым к данным ситуациям, театром военных действий на этом участке командую я. Поэтому, если у тебя нет новых приказаний от вышестоящего начальства, я буду вынужден от имени Восьмого легиона отклонить твою просьбу.
Сигизмунд моргнул— Фафнир. — Севатар улыбнулся, затем кивнул Повелителю Ночи, и в это мгновение у него перед глазами всплыли маски мёртвых жестоких королей и красные глаза смерти всё ещё распластанному на земле. — СеватараПоднимайся, ухмыляющегося сквозь окровавленные зубыКрукеш.
— Что такого произошло, чтобы размышлять о событиях недавних лет, будто о другой эпохе?Сигизмунд шагнул к Претору Нокс. На площади воцарилось напряжённое молчание.
Архам собирался было ответить, но внезапно выпрямился и развернулся — Рогал Дорн вышел из сводчатого прохода на балкон. Его лицо оставалось таким же твердым и непроницаемым, как и всегда, однако Сигизмунду показалось, что он заметил в глазах отца мерцание, словно за каменной оболочкой у примарха в пламени его сознания сгорало что-то огромноеЧто вы здесь устроили? — выпалил Храмовник.
— Цель... — неспешно повторил Дорн. — Сегодня всему будет дана новая цель. ''Всему''. — Он покачал головой. — Кое-что ты узнаешь достаточно скоро, остальное — чуть позже.Севатар лишь пожал плечами:
Дорн посмотрел на магистра своих хускарлов — и улыбнулсяСигизмунд набрал воздуху в грудь, хотя в глазах его скрывалась ледяная грусть.но Претор Нокс продолжил:
СигизмундСеватар отвернулся, щурясь и в раздумьяхту же секунду сверкнула сталь. Меч Храмовника стремительно разрезал воздух, кивнулно глефа Повелителя Ночи остановила клинок, и воины вдруг оказались лицом к лицу, скрестив оружие.
— Скажи честно: ты Сигизмунд смотрел прямо в непроглядно-чёрные глаза и впрямь считаешь, что я поделюсь с вами содержанием своей предстоящей речи?не ослаблял хватку. Усмешка его противника дрогнула.
Сигизмунд пожал плечами— Я заметил, ты не включил силовое поле. Это ты так печёшься о моём здоровье или пытаешься что-то донести? Хм... Доказать, что ты — благородный рыцарь, а я — жестокий убийца, или нечто вроде того?
— Ну, у нас хотя бы был шанс, — ответил онПретор Нокс сверкнул глазами.
Дорн рассмеялся — его хохот прорезал утренний воздух коротким лающим шумомТогда, брат, я сэкономлю тебе силы и приведу пару аргументов. Он положил ладонь Сигизмунду Во-первых, будь я на наплечниктвоём месте, не стал бы махать мечом, не способным укусить как следует.
— Спасибо тебеСеватар уменьшил нажим и, сын мойрасцепив оружие, — сказал онбыстро и ловко скользнул назад. С его губ медленно сползла улыбка. — По правдеОн посмотрел наверх, думается мнетуда, Галактика больше не увидит днягде висел ближайший к нему мертвец — в чёрном от крови мундире, подобного этому. Это великий деньс руками, воистину великийопущенными вдоль тела. Ты и сам всё увидишь и поймёшь. И я благодарен, что мы вместе встречаем его зарюМежду челюстей трупа торчало остриё кола.
Сигизмунд склонил голову— Во-вторых, мне попросту плевать. Дорн оглянул просторы УлланораВ-третьих — пусть я и обещал, что ограничусь двумя пунктами, — ты, затем кратко кивнулХрамовник, будто приняв чей-то ответвесь такой добродетельный и смертоносный, слышный только емуно это не твоя война, и отвернулся от света восходящего солнцаникогда твоей не была.
Воздух дрожал от земли до небес. В пяти километрах от Помоста при свете солнца двигатели десятков тысяч танков выдыхали чёрный смог. Сигизмунд слышал их нарастающий гул — подразделение за подразделением боевые машины добавляли свое рычание к общему хору.Тебе прямо очень хочется, да?
Вместе с тысячей Имперских Кулаков он стоял в шеренге у подножия Помоста. Рядом выстроилась сотня его Храмовников; крестоносные сюрко развевались на ветру, который трепал знамена над головами. Следующими красовались подразделения хускарлов, затем — терминаторы штурмовых батальонов Камнедробителей Здесь и выставившие перед собой щиты элитные воины штурмовых подразделений Ранна. За ними ждали силы девяти легионов Космодесанта — почётная гвардия каждого из присутствующих примархов, избранная стоять перед Самим Императором и Его сыновьями, а также во главе последующего за церемонией парадасейчас.
С края Помоста начали падать золотые лепестки. Из горловин серебряных горнов, каждый размером с гаубицу, вырвались фанфары; дыхание огромных компрессоров подпитывало звенящие ноты, их торжественный грохот опускался вниз по мраморной гореПретор Нокс закатил глаза. Затем один за другим на балконе появились примархи. Хотя все они находились на высоте сотен метров над землёй, каждый из сыновей Императора сиял собственным светом, притягивая к себе внимание подобно путеводным звёздам, он обвёл взглядом стоящих вокруг которыхПовелителей Ночи и Имперских Кулаков, казалось, изгибались сами небеса.моргнул и покачал головой:
Лоргар смиренно стоял на коленях; с безмятежным лицом он глядел сверху вниз на собравшиеся воинства. За плечом Сангвиния блистал Фулгрим — словно герой древних мифов и ангел прежнего рая сошли с небес на землю. Затем Хан и Ангрон — свирепость и непокорность эхом отдавались между ними, точно гром, звенящий меж двумя скалами. Присутствие Магнуса, меднокожего гиганта, ощущалось подобно молнии, застывшей в миг удара. Мортарион — тень, вырезанная в сиянии его братьев. Следом сверкал золотом Рогал Дорн. Он шёл на шаг впереди Гора с накинутой поверх его жемчужно-белого доспеха волчьей шкурой; лицо у повелителя Лунных Волков было напряжённым. Оба полубога шагали в гармонии, будто их движения в этот момент синхронизировались ради единой цели: оба непреклонные, безжалостные, неимоверно сильные — сияние и мощь Империума, отлитые из металла и вырезанные из плотиНу ладно.
Сигизмунд почувствовал, как дыхание замерло в груди, а сердца забились в такт фанфарам. Он чувствовал себя одновременно Храмовник вытащил меч из земли и умалённым, и возвышенным; в этот момент он осознал себя частью чего-то большего, нежели он-прежний, — чего-то реального и вечногоотошёл к Ранну. Он поднёс кулак к груди и услышал эхо отклика девяти тысяч глотокВоины обоих легионов расступались, когда легионеры перед Помостом отдали честь своим отцаммежду ними возникал неровный круг пустого пространства.
И вот в поле зрения появилась последняя фигураФафнир молча протянул руку и забрал оружие у Сигизмунда. Девять примархов обернулись одновременно, хотя до этого момента каждый был занят собственными деламиХрамовник же достал из подсумка длинную цепь и начал туго обматывать её вокруг запястья. Поле зрения Сигизмунда заполнил этот единственный силуэт: золотоУслышав, свет, пламя и тень, молния и штормкак звякнули звенья, рождающееся светилоплотно прижавшиеся к броне, заставляющее тускнеть звёзды примархов. Все звуки он забрал у Ранна меч и ощущения отошли на задний план, всё стало подвластно времени, что текло из сияющего золотом источника. Сигизмунд стоял на коленях. Мир стоял на коленях. Рёв горнов сменился тишиной. Он не ощущал ничего, кроме ветра, несущего пыль на его доспехикивнул соратнику.
''Он вспомнил момент, когда легионеры только начали собираться у Помоста, а воины почетной стражи — выстраиваться вокруг. Послышался возглас; он обернулся и увидел воина в жемчужно-белых доспехах. На наплечнике легионера красовался символ чёрного волка, сомкнувшего челюсти на серебряном полумесяце, а плюмажный шлем он держал под мышкой. Храмовники резко развернулисьБлагодарю, инстинктивно обнажив мечибрат мой.''
''— Первый капитан! Я требую разговора! Благодаришь за то, что я не называю твою затею глупой? — Под серыми глазами космодесантника растянулась улыбкапоинтересовался Фафнир. — Не будь тебя здесь, я бы обошёлся без вызова. Сразу бы посмотрел, как он станет ухмыляться, если вышибить ему зубы в грязь.''
''Сигизмунд подал знак своим воинам прикрепил меч к цепи, повёл пальцами, взвесил оружие в руке и покачал головой. Мечи Храмовников скользнули обратно в ножныпочувствовал, как изменилась балансировка.''
''— Достопочтенный капитан Сеян! Пожалуй, тебе не надо напоминать, но он быстрый, — поприветствовал его Сигизмундвполголоса произнёс Ранн. Они пожали руки — Я смотрел, как он бился с кем-то из Тринадцатого, и обнялись, отчего Сеян улыбнулся ещё ширезрелище вышло гадкое. — Рад тебя видетьТак что я бы доверял ему не больше, братчем скорпиону.''
''— А ты совсем не постарел с нашей последней встречи — выглядишь ещё смертоноснееСигизмунд покосился на Фафнира, — усмехнулся Сеян, делая вид, что разглядывает Сигизмунда. — Вот я с каждым часом всё больше ощущаю возраст. Тело, чувствую, стареет, реакция притормаживается. Похоже, придётся мне поручить кому-нибудь другому попытаться сбить победные лавры с твоей головыи тот пожал плечами.''
''— Становись в очередь, Это я так — прорычал Ранн, протискиваясь наплечником к Сигизмундувдруг ты сам не подумал.''
''— Фафнир. Дело, брат, не в том, кто быстрее или сильнее, — Космодесантники обнялись и пожали друг другу рукиответил Храмовник.''
''Сигизмунд посмотрел Он положил руку на воинов за Сеяномплечо штурмового капитана и, подошедших за своим товарищем. Трое были в чёрномпонизив голос, остальные — облачены в серо-белые доспехи.''приказал:
''— Эзекиль. — Он поприветствовал кивком первого капитана Лунных Волков, а затем Рассредоточь наши силы по городу и остальныхпрекрати это варварство. — ТарикОтправь сообщение примарху, Аксимандон наверняка захочет потолковать с Ночным Призраком.''
''— Лорд ХрамовникБудет сделано, — ответил ему Абаддон, пожимая руку. Сигизмунд заметил какой-то проблеск во взгляде Абаддона, словно что-то отвлекало его вниманиеотозвался Ранн.''
''— Что-то ты мрачен для такого дняСигизмунд склонил голову и прижал кулак к груди, а Ранн отсалютовал в ответ. Затем Храмовник развернулся, — высказался Сигизмунди ритм мира стал замедляться, подстраиваясь под стук его сердец. В мыслях воина зарокотала надвигающаяся буря, давняя и далёкая. — Чем-то встревожен?''
''— Если уж ты так считаешьСеватар приблизился, значит, видок у меня действительно не очень, будто тащу за собой сотню грозовых тучдержа глефу одной рукой. — Абаддон выдавил улыбку Он двигался мягко и покачал головойнепринужденно. — Нет, брат... Пока всё в порядке. Но не мешало бы кое-что обсудитьЕго глаза внимательно следили за Сигизмундом, когда этот день закончитсяа губы улыбались.''
''— Первый капитан СигизмундСражаемся, пока один из нас не сдастся! — внезапно раздался еще один голос, и Сигизмунд увидел, как вперёд вышел Калус Экаддон с его знаменитой острой, как лезвие, ухмылкой, сползающей с зубовкрикнул он.''
''Абаддон— Согласен, не оборачиваясь, поднял руку— кивнул Храмовник.''
''— Капитан ЭкаддонОн сделал вдох, если ты думаешь, что я позволю Первой роте потерять свою честь из-за того, что ты бросишь вызов Лорду Храмовнику, то ты сильно недооцениваешь моё терпение. Мне не нужно, чтобы ты пополнял список его победи в нос ударил смрад разорённого города.''
''Сигизмунд кивнул Экаддону— Бить только оружием, который снова ухмыльнулся и пожал плечами— предупредил Ранн.''
''— Поторопиться быСеватар чуть приподнял бровь, брат, — сказал Абаддон, повернувшись к Сеяну и прервав его беседу с Ранном как раз в тот момент, когда Имперский Кулак расхохотался. — Поговорим потом, брат, — сказал он Сигизмунду и ушёл вместе с остальными.'' затем пожал плечами:
''Сигизмунд поймал себя — Болтают, вы играли с собачками на томаренах Двенадцатого, так что вспоминает взгляд Абаддона — полный сомнений и хмурыйпонимаю, будто на сознание Лунного Волка внезапно лёг тяжёлый груз; такой отчего ты беспокоишься: вдруг он перенял их дурные повадки. Нельзя жедопустить, как выражение лица Рогала Дорна тем утром.''чтобы главный Храмовник слишком часто затевал грязные потасовки, правда?
Преклонив колени перед Императором Человечества, он заметил, что лица Абаддона и его отца опустились так же быстро, как поднялись затемСигизмунд пропустил колкости мимо ушей. Он встал, обнажил меч остановился и в приветствии поднёс полностью сосредоточился на тяжести меча. Стук его к небесам. Следом вверх поднялись клинки Храмовников. Грянул бой барабанов. Под ударами огринов завибрировали гигантские шкурысердец уже почти затих, снятые с мёртвых ксеносова где-гигантов то в глубинах памяти застучали первые капли дождя и натянутые на медные цилиндры. По всему Улланору прокатилось учащённое сердцебиение барабанной дробизашумел ветер, трясущий дверь лачуги.
Сигизмунд положил меч на наплечник и развернулся в строю — почётные гвардии девяти примархов повторили движениеИтак... — Севатар прервал свой мерный шаг, начав долгожданный марш. За Легионес Астартесчуть наклонился, километр за километром простираясь за горизонтчтобы отстегнуть висящий на поясе шлем, последовали смертные воиныи надел его. Из-под багровых крыльев гребня на Сигизмунда воззрился клыкастый череп, титаны потом вспыхнули глаза-линзы. — а Давай уже за ними и вся мощь Империумадело.
Позже Сигизмунд будет вспоминать свои чувства Но Севатар увернулся в тот день яснее, чем подробности происходившегомгновение ока. Как и все остальные командиры почётных гвардий примарховМеч, он отделился от процессии и поднялся на Помост, чтобы ожидать конца церемонии со своим отцом. С колоннады увлекая Сигизмунда за балконом он наблюдалсобой, как течёт по Улланору река войны. Повсюду были кустодиипронзил пустоту, — золотые повсюду присутствовали на триумфе, скрываясь в тенях. Вместе с ним наверху стояли и другие старшие чины. Абаддона цепная глефа, Сеян и остальная часть Морниваля вытянулись пронёсшись по стойке смирнодуге, на лицах у них читалось осознание важности моментапошла диагонально вверх, а дружеская атмосфера товарищества сменилась жёсткой дисциплинойцеля под рёбра уже ему самому. Пожирателей Миров представлял Кхарн; лицо его скрывал от всех шлем с гребнем. Сигизмунд подметилРазгадав направление приближающегося удара, Храмовник развернулся, как время от времени сжимаются подступил вплотную к противнику и разжимаются его пальцывыставил верхний блок. Клинки лязгнули, будто через них проходил электрический разрядстолкнувшись.
Все ждали одного-единственного моментаТак выпады и секущие удары следовали один за другим, пока всходило солнце, пронизывая лучами шлейфы дымовой пелены. Поначалу бой сопровождался криками и одобрительными возгласами. Потом они уступили место тишине. Процессия наконец закончиласьДва воина двигались в центре круга, будто выписывая витки спирали. Режущий удар клинком — ответный выпад. Сигизмунду чудилось, будто схватка идёт вне времени и Император выступил вперёдпространства, чтобы обратиться будто солнце, катящееся по небосводу, вращается вокруг застывшего мгновения их поединка, будто дуэль вобрала в себя весь мир, и теперь истина и ложь, жизнь и боль сводятся к застилающим горизонт армиям Великого похода. Над землёй парили вокс-корабли, а транслирующие пилоны на мгновение заворчали статикойстолкновениям клинков.
И вот Император заговорилСекущий удар — парирование. Слова эти будут записаны и разнесены по всему Империуму. Многие из тех, кто был там, скажутЗубья прочно цепляются за лезвие меча, что запомнили каждый слог Его словбороздят его, будто долгожданная речь всё ещё звучала толкают далеко в ушахсторону. ДругиеРубящий выпад, напротивнаправленный в ноги Храмовника, станут утверждатьтакой стремительный, что из всего сказанного не могут вспомнить ни единого слова — лишь осознаниеочертания оружия размываются. Ему придётся отступить, что тогда они были тамно только на шаг. Повелитель Человечества говорил обо всём: о войнахКлинок взмывает и устремляется в зазор, что объединили Терру; о борьбе людей по всей Галактикекоторый должен открыться. Однако глефа уже летит навстречу, принесшей свет и истину ранее потерянным очагам человечества; о работев момент столкновения её привод на секунду оживает, которую ещё предстоит завершить. Он сказал, что человечество прошло большой путьострые зубья выворачивают меч, но осталось ещё немного. Радостные возгласы — огромные накатывающие волны звука — поднялись с землиСигизмунд держит его так крепко, словно взлетающие в небо птицычто лишь прокручивается рукоять. Но вот Император сделал паузу, Храмовник отталкивает глефу и наступила тишина, и в тишине этой Он объявил, что вернётся на Терру, дабы закончить в сердце Империума свой великий трудснова сечёт. Его сердца равномерно отбивают ритм уходящих часов.
По народным массам пробежал приглушённый ропот Один удар — едва слышимый шум отрицанияодин поверженный противник. Сигизмунд ощутил егоЧисто и безупречно. Самая первая правда, которой научил Сигизмунда этот меч. Но истина становится ложью, если оружие не находит цель, если твой враг подобен Севатару: жестокий, смертоносный, плюющий на идеалы и проворный, как рождающийся внутри холодмолния, проскочившая между грозовой тучей и землёй. Одно мгновение — одна ошибка, от которого заново вспомнились и улеглись в голове все мысли недавних днейвсё будет кончено.
Затем Император провозгласилОни вели поединок в безмолвии. Первое время Сигизмунд думал, что Крестовый поход продолжитсяСеватар будет болтать, отпускать колкости при ударах, но он молчал. Никаких издёвок, и во главе ни одного вычурного трюка. Он просто дрался, но с истовостью, какой Храмовник ещё ни в ком не ощущал. Кипучий, но целеустремлённый, он стал подобен волнам чёрного океана или буре, которая никогда не утихнет. Сигизмунд знал, что Севатар будет биться неустанно. Но ещё он знал, что в прошлом его встанет магистр войны<ref>(оригнеприятель отступал, сбегал, бесчестно убивал, а на войне сражался как трус.) Master of warОднако здесь, в круговороте времени, обитало что-то ещё.</ref> — воинВероятно, даже сам Севатар не осознавал, что был Его чемпионом с самых ранних времёнвтянут в некий спор, ведущийся на языке столкновений клинков. Здесь вершилось наслоение эпох, противоборство всех культур, их гибель. Эти процессы никогда не повторялись в точности, но всегда следовали одному шаблону. Воин Смерть и командирвоин, которого знают все — рыцарь и его отецтень... Так оно и будет, его братья и товарищи… Затем Он произнёс единственное имяпока лязгают их клинки, которое только вечно усекая настоящее. Однако и могло быть произнесено после этих похвалэтому придёт конец. А положит его — один удар клинка.
ГорИ конец уже почти наступил. Как свет, который мерцает вдалеке и с каждым шагом становится ярче, финал вырисовывался всё отчётливее. И истина, ждущая там, отличалась от правды, увиденной им в словах Аппия тогда, много лет назад.
Слово все звучало и звучало в ушах Сигизмунда, обращая прошлое в будущее«По одному удару клинком за раз. Вот из чего мы складываем вечность — из следующих ударов».
— ВоительУже в тот момент, как они впервые скрестили оружие, Сигизмунд понял, что быстро одолеть Севатара не выйдет.Поэтому он рубил и рубил, и с каждым разом его чутьё затачивалось, словно лезвие: он быстрее улавливал движения противника, быстрее воспринимал его темп.И вскоре он сможет нанести последний удар, тот самый, что подойдёт для победы, как ключ к замку, и всё будет кончено. Один удар сложится из тысячи.
— Я объявляю Гора Воителем сего Империума!И вдруг пришло озарение. Сигизмунду почудилось, будто он вовсе не воин с оружием в руках, которое сейчас попадёт в цель, а лишь наблюдатель, увидевший, как появилась возможность для этого.
Там были примархи. Восемь существ, выходящих за человеческие пределы — все они склонили головыПретор Нокс сообразил, отдавая честьчто происходит. От них исходили чувстваЭто осознание прокатилось от него к Сигизмунду, словно радуга, сияющая всеми цветамиэлектрический разряд или ударная волна от подводного взрыва. Рядом стоял и ИмператорОн видел, но сейчас Сигизмунд никак что не мог вспомнитьможет ни блокировать, как Он появилсяни контратаковать. Линзы его шлема горели красными угольками в тусклом свете, — помнил только чувствословно застыв в том мгновении, подобное жару полуденного солнцакоротком, подобное тьме межзвёздного притяжения: смиряющеено казавшемся вечностью, бесконечное, пылающее, без конца и предела. Он видел, слышал и знал — ничто больше не будет прежнимсуть которого понимали только они двое.
Он ждалОпустив голову, Севатар боднул Сигизмунда гребнем в лицо одновременно с тем, пока стихнут радостные выкрикикак клинок врезался в его лицевую пластину, ждал моментаразбив керамитовую маску-череп и потушив одну из алых линз. Храмовник шагнул назад и, когда Гор заговориткрутанув меч, затем прислушался к голосу нового Воителяпринял защитную стойку. Севатар отступил, который словно отражал надежды и убеждённость Самого Императорастягивая шлем с окровавленного лица. Сигизмунд слышал силу Гора в его речиощутил привкус железа на языке и тяжесть во всём теле, в каждом ее слове и фразе: балансредкую для космодесантника. Он увидел, ораторское мастерство что его доспех покрывают царапины и заботусколы. Затем Воитель закончил выступлениеУже светало, и тысячи боевых машин произвели салютновая заря расцвечивала зубчатые вершины окрестных гор. Город словно притих. Костры угасли, от которого содрогнулся даже Помоста пахнущий мертвечиной дым почти рассеялся.
Примархи спустились с балкона. Некоторые — поодиночке, некоторыеПервая кровь за мной, — о чём-то беседуя, группами. Он видел, как улыбался Сангвиний, а Хан заливался смехом вместе с Магнусом. Последними шли Рогал Дорн и Гор, теперь держащий в руке булаву Воителя. Но с ними шёл кто-то ещё. Полубоги склонили головы поближе друг к другу во время разговора. Сигизмунд двинулся навстречу Дорну — и мгновение спустя понял, кто же третийсказал Севатар.
Он Его не увидел. Как Хотя по его лицу тоже текли красные струйки, он мог Его не заметить? Его присутствие и голос наполнили мир и привели в восторг бесчисленные армии солдат, но почему-то Сигизмунд не видел и не осознавал, что Император идёт с Гором и Дорном. Раньше Его присутствие сверкало, теперь же воспринималось как шёпот, раскатываясь подобно шуму приходящего с закатом ветра. В глазах Сигизмунда Он был одного роста с примархами, но вместе с тем казался намного более значительным и благородным — обычный воин среди воинов, в чёрном доспехе, с золотыми символами орла и молнии на наплечнике, лавровым венцом из зелёных листьев и мечом у поясаухмылялся.
Три богоподобных существа уже приблизились на расстояние вытянутой руки, и Сигизмунд опустился на колени, заметив, что Архам и хускарлы делают то же самое. Морниваль и юстаэринцы также преклонили колени— Это не по правилам! — крикнул Ранн.
Император смотрел на него тёмными глазами; его лицо вобрало в себя черты Рогала Дорна— В следующий раз, брат, Гора и всех остальных Его сыновейпомни: даже если люди начинают что-то с честью, но полностью не походило ни под конец они обязательно пустят её на одного из них. Это было лицо человекаветер.
Император перевёл взгляд на группу воиновОн снова ухмыльнулся.
Император шёл между воинамиС губ Храмовника сорвался невесёлый смешок, пожимая руки. Он обменялся словом с каждым, с кем-то даже посмеялся. Император казался не хозяином судьбы человечества или отцом примархов, а воином среди других, Ему подобныхзатем он развернулся к Севатару спиной и ушёл.
Наконец настал черёд Сигизмунда. Он пожал протянутую руку, как если бы она была поднесена Ранном, Кхарном или Сеяном. Ему следовало бы склонить голову. Он должен был сказать: «Сир». Нужно было бы так поступить, но он чувствовал, что сейчас в этом нет необходимости. Всё, что он должен был сделать — лишь посмотреть Ему в глаза.
Позже''Оглядевшись, когда небо над местом триумфа заполнила ночь, командиры Имперских Кулаков отправились на встречу со своим лордом отцом. Собрание проходило в одном из залов Императорского Помоста со сводом, украшенным позолоченными и посеребрёнными орлами и геральдическими зверями, которые вставали Храмовник вновь сосредоточил внимание на дыбы и рычали; под ними в свете парящих люменов легионеры встали в свободный кругСоломоне. ''
Вдали от чужих глаз и ушей Рогал Дорн поведал''— Поединок недействителен, что Имперские Кулаки — произнёс тот. — Победа не последуют за новым Воителем, который встанет у штурвала Похода. Основная часть VII легиона, его примархприсуждена, командиры, флот и прочее имущество легиона вернутся в Солнечную систему. Как Гор стал Воителем, так и Дорну будет дарован титул Преторианца Терры, а Седьмой легион станет стражем на её стенах. Император оставлял прочие легионы закончить Великий крестовый поход без Него, Имперские же Кулаки шли за Ним как хранители и защитники сердца Империума. Все это произойдёт поражения никто не в одночасье: постепенно Седьмой легион будет всё меньше сражаться на передовой и участвовать в покорении космосапризнал.''
Молчание ''— такой была первая реакция командиров Седьмого; лица у них словно обратились в камень, который столь многие за пределами легиона считали истинной природой Имперских КулаковНе присуждена.. Кто-то кивнул, когда Дорн попросил высказать своё мнение. Кто-то начал задавать вопросы по логистике и практической стратегии, уточняли подробности, важные для немедленных действий— медленно повторил Сигизмунд. Таков был извечный путь Кулаков: у Седьмого всегда были свои приказы и свой собственный долг; всё, что сейчас имело значение, — это информацияПо-твоему, необходимая для достижения новой цели. Остальное же не играло никакой роли.истинность победы определяется правилами?''
Дорн отпустил всех, но Сигизмунд вдруг понял, что ему не хочется спускаться к своим лейтенантам и остальным командирам. На мраморные залы и поверхность под ними опустилась тишина, будто время выдохнуло после минутной задержки дыхания. Он шёл в одиночестве, слушая звук собственных шагов по камню. В голове у него вертелись разные мысли, не давая ни на чём сконцентрироваться''Восс покачал головой.''
Приветствуемый дуновением ветра, он вышел на балкон, ''— тот самый, где днём стоял Император со Своими сыновьями. Знамёна уже убрали; тросы и задвижки гремели о пустые столбы. По плато и ночному небу двигались огни: армии, маршировавшие по аллее, разбили лагеря и уже готовились к ожидающим их новым войнам. В шести километрах от них по погрузочным рампам десантных кораблей с отвесными боками поднимались титаны. Чуть ближе к Помосту шесть боевых кораблей поднялись в воздух, словно венец из похищенных звёзд-моему, возвращающихся на небо. Прохладный бриз пахнул прометием и пылью. Опёршись руками о мраморную балюстрадувы пытаетесь сказать мне, Сигизмунд ещё долго наблюдалчто нам хотелось бы верить, как движутся будто так и поднимаются огонькиесть.''
Позади донёсся звук шагов — он оглянулся.
— Похоже, не только мне пришло в голову побыть здесь наедине со своими мыслями, — вместо приветствия сказал Рогал Дорн. Сигизмунд выпрямился, и примарх поднял руку. — Сын мой, прошу прощения, что нарушил твой покой. Могу я присоединиться?==ГЛАВА ДЕВЯТАЯ==
Сигизмунд кивнул.
Дорн подошел и встал рядом, положив на мрамор руки, облачённые в золото. В его зрачках блеснули огни поднимающихся транспортов.ТРИУМФ
— Итак, «спешной поступью мы переходим от ушедшего момента к моменту грядущему», — после долгого молчания процитировал Дорн.
— Соломон ФоссВзойдя над плато, солнце залило землю бледно-золотыми лучами, и тени из полночно-синих стали лиловыми, как синяки на коже. Высоко в светлеющем небе мерцали мнимые звёзды — произнёс Сигизмундкорабли, — «Герои мирных времён»занимавшие все эшелоны от высокой до низкой орбиты.
— ТочноСигизмунд наблюдал за тем, как меняется освещение. Отсюда, — сказал Дорн с короткой улыбкойвысокого балкона сбоку от Императорского Помоста, мир внизу казался выставленным напоказ. — ПожалуйПосадочные модули и боевые машины выглядели крошечными, скоро нам всем посвятят картины а отдельные фигуры и стихивовсе не подмечались глазом, если только не двигались в группах, но даже тогда они становились едва различимыми. Ты ведь Здесь находились армии, которые однажды уже слышал о декрете?завоевали Галактику, но сохранили живую силу и мощь, чтобы проделать это повторно: Пожиратели Миров, Тысяча Сынов, Несущие Слово, Лунные Волки, Кровавые Ангелы, Белые Шрамы, Дети Императора, Гвардия Смерти, все представленные огромными формированиями. Кроме них, прибыли легионы титанов, династии рыцарей, крестоносные соединения, податные когорты и боевые порядки легатов — несметные армии уходили всё дальше и дальше за горизонт по обе стороны от гигантской триумфальной дороги под Императорским Помостом, который одинокой горой возвышался над выровненной поверхностью мира.
— Декрет о поминовенииУлланор, — ответил Сигизмунд место величайшей славы. Именно здесь Владыка Людей сокрушил опаснейшую из орочьих империй. В ознаменование этого почти уникального триумфа и кивнулназначили празднование. Своих представителей направили все Легионес Астартес. — Словотворец выиграл свою битвуДевять примархов встанут здесь возле Императора, дабы принять парад армий, которые пройдут по широкой дороге, выложенной из раздробленного камня расколотых гор. Как я догадываюсьСама подготовка к триумфу представляла собой великое достижение инженерной науки и логистики, не без вашей помощисравнимое с крупнейшей из военных кампаний. Здесь воля человека оставила свой след во вселенной.
Дорн одарил его ещё одной едва заметной улыбкойСигизмунд услышал гул силовой брони, затем пощёлкивание и жужжание аугментированной поступи, но не обернулся.
— Всё закончится? — переспросил Глянув влево, Храмовник увидел воина в жёлтом доспехе и плаще, отороченном мехом ледового льва, какой носили хускарлы Рогала Дорна. Космодесантник стоял, облокотившись на балюстраду. Его лицо, отмеченное временем и множеством шрамов, окаймляла седая борода. Во лбу над левым глазом шли в ряд три гагатовых штифта, знаки долгой службы. Сигизмундприветственно кивнул ему.
Сердца у Сигизмунда забились чаще, и он вдруг заметил, что тоже смотрит вверх, проследив за взглядом отца. Он чувствовал тепло огня, будто солнечный свет на коже. — Первый капитан Сигизмунд глубоко вздохнул, и каждая нотка всех запахов в воздухе показалась ему одновременно мечтой и обещанием воплотить её в жизнь.
— Да, — ответил он, но как только это слово слетело с его губ, он почувствовал что-то ещё, — что-то холодное и тёмное, с привкусом пыли и железа. Золото вдруг поблекло, солнечный свет затуманился, и всё, что он видел, — кровь, стекающую с кромки лезвия в грязьКомандир телохранителей примарха покачал головой.
Он оглянулся на Рогала Дорна. Глаза его отца полнились сияющей энергией. То был свет будущего, который видел примарх, который влёк Рогала Дорна всё дальше и дальше, который заставлял его не отступать, не склоняться перед неудачей или поражением, идти к победному концу — к этой мечте, ради которой можно и нужно было отдать всё, дабы воплотить её в жизньПока нет.
— Я вижуХрамовник ещё раз кивнул, — подтвердил он отцуи снова повисла тишина.
Рогал Дорн улыбнулсяПозже они придут сюда снова — в составе почётной гвардии Рогала Дорна, выпрямился и оглядел балкон, где днём стоял со своими когда примарх Седьмого поднимется на Помост вместе с братьями-примархами. Это событие входило в официальное расписание триумфа, однако нынешней ночью Владыка Людей зачем-то вызвал Дорна к Себе. Тогда Сигизмунд сопроводил отца к Императорскому Помосту и с тех пор ждал, хотя уже наступало утро. Он понятия не имел, что происходит за дверями палат совета, а Архам если и знал, то не подавал виду. В той встрече Храмовник увидел нечто потаённое — как будто за кулисами церемоний и зрелищ вершились важные дела.
— Вот как обстоят делаВетер, — сказал Дорн. — Это начало следующей эпохи Империума. Возвращение моего отца на Терруподнявшийся в тиши, начал трепать канаты, передислокация наших сил в Солнечную систему и ее мирычто удерживали знамёна свёрнутыми. Всё это — только началоЗапахло пылью.
— Триумф должен был быть посвящён ВоителюХрамовник склонил голову. Семеро моих братьев и бесчисленные воинства Крестового похода прибыли сюда ради того, чтобы увидеть, какое доверие мой отецДорн оглянул просторы Улланора, наш Императорзатем кратко кивнул, оказывает Гору. В эпохубудто приняв чей-то ответ, когда мы сокрушили деспотов и тирановслышный только ему, разве можно придумать другую причину для такого зрелища? — Дорн указал на Помост и плато, где проходил триумфальный марш. – Новая задача нашего легиона не должна была оторвать кусок славы отвернулся от главного события. Здесь Империуму следовало понять лишь одно: Гор отныне Воитель, он одержит победу, а мы положим конец войнесвета восходящего солнца.
— Что значит «конец»?
Дорн рассмеялсяВоздух уже сотрясался от земли до небес. Смех его был таким… светлым, что его звук отразился В пяти километрах от мрамора Помоста и затрепетал на ветрудвигатели десятков тысяч бронемашин выдыхали чёрный смог, застилавший свет солнца. Сигизмунд слышал их нарастающий гул — рокот одной танковой дивизии за другой вливался в общий хор.
— Ты Вместе с тысячей Имперских Кулаков он стоял в это не веришь? – улыбнулся оншеренге у подножия Помоста. – АхРядом выстроилась сотня его Храмовников, понимаюих сюрко трепетали на ветру, сын мойкоторый колыхал знамёна над головами. Ещё так много нужно сделатьДальше располагались подразделения хускарлов, но однажды… однажды всё кончится. Нынешние дела затем — терминаторы из ударных батальонов Камнедробителей и жертвыэлитные воины штурмовых групп Ранна, которые мы приносимвыдвинувшие перед собой щиты. За ними ждали силы девяти легионов Космодесанта, — они не будут требоваться от нас вечнопо одному отряду почётной гвардии для каждого из находящихся здесь примархов. Этим избранным бойцам, но создадут вечный мир. — Дорн положил ладонь на наплечник Сигизмунда. — Веришь ты в это или нетстоявшим перед Самим Императором и Его сыновьями, ты будешь рядомпредстояло также пройти во главе парада, и мы увидим это светлое будущее вместеожидающегося после церемонии.
Сигизмунд оглянулся на отцаС края Помоста начали падать золотые лепестки. Он ощущал уверенностьИз горловин серебряных горнов, исходящую от этого создания. Оно олицетворяло всёкаждый размером с гаубицу, чем должен быть воин и лидерзагремели фанфары: раскатистый мотив, всёкоторый понёсся вниз по мраморной горе, во что он верил и чему служилподпитывали огромные компрессоры. Затем один за другим на балконе появились примархи. Где-то внизуХотя тот находился на высоте сотен метров над землёй, в яме памятикаждый из сыновей Императора поистине блистал, он почувствовал штормовой ветер и тяжесть железа в рукеони притягивали взгляды, как путеводные звёзды, вокруг которых словно бы изгибались сами небеса.
Сигизмунд склонил головуЛоргар, смиренно стоя на коленях, с безмятежным лицом глядел сверху вниз на собравшиеся воинства.
''И вот в поле зрения возникло последнее создание. Девять владык обернулись разом, вроде бы сами по себе, но в тот миг — Милорд как единое существо. Сигизмунд?''не видел ничего, кроме исполинского силуэта из золота и света, пламени и тени, молний и бури — сверхновой, рядом с которой потускнели звёзды примархов. Все звуки и ощущения отошли на задний план, всё стало подвластно времени, что текло из единственного, сияющего золотом источника. Храмовник стоял на коленях. Мир стоял на коленях. Рёв горнов сменился тишиной. Он не чувствовал ничего, кроме ветра, скребущего доспехи пылью.
''Сигизмунд огляделся вокруг. Долгое время он молчал, сосредоточенно глядя вдаль.''
''— Знаете, вы мастер меча, но с лёгкостью смогли бы стать ткачом притч – вы знали, о чём я думал, знали о моём отношении к вам, предсказывали мою реакцию на свои ответы. Вы знали, к чему я приду, точно так же, как знали, на каком месте и в какой позиции будет стоять Севатар после нескольких часов обмена ударами. — Фосс глубоко вздохнул. — Вечная война – внутри, снаружи, за пределами того, что мы знаем… Со своей стороны, я лишь искренне надеюсь, что вы ошибаетесь.''
''Сигизмунд выдержал пристальный взгляд Фосса, затем кратко склонил голову и ушёл. Фосс смотрел ему вслед, пока Храмовник не скрылся за пределами света светошаров.''==ОБ АВТОРЕ==
Нет описания правки
{{Перевод Д41Т}}
{{Книга
|Обложка =Sigismund.jpg
[[Последний летописец / The Last Remembrancer (рассказ)|Последний летописец / The Last Remembrancer]]
}}
''Крису Райту''
''— Вы мой связной, — сказал он солдату, ускоряя шаг, чтобы убраться подальше от зоны высадкиЭто легендарное время.''
— ''Майор Ультара подняла инфопланшет. Шифры кода из инфоцилиндра Фосса по-прежнему прокручивались по экрану. Воин удостоил это единственного взглядаЭто небезопасно, сэр.''
''— Это конвой легионаСоломон Восс посмотрел в лицо женщине-солдату, майоркоторая прибежала с края поляны, полное вооружениепока опускался пандус транспортного корабля. Дождь лил толстыми вертикальными полосами молочного цвета. Двигатели судна по-прежнему работали. Его турели поворачивались, счетверённые пушки следили за границей зарослей. Растения вздымались там выпуклыми башнями бледно-зелёных шаров, словно бы сложенных друг на друга. Из них торчали красные иглы длиной с человеческую руку. В воздухе пахло мёдом и лекарственным спиртом. Где-то не слишком далеко прогромыхал взрыв, раскаты которого перекрыли барабанный бой дождя. Восс, чьи черты скрывали поля шляпы, широко улыбнулся: однажды, когда всё это закончится, — сказал он. — Зона боевых действий активнане удивится, если начнёт скучать по подобным местам.''
''Зажглись двигатели другого корабля. Дождь и порывы ветра обрушились на Фосса— Вы мой связной, — сказал он женщине, ускоряя шаг, чтобы убраться подальше от зоны высадки.''
''— Ему нужно добраться до Лорда ХрамовникаТак точно, — сказала сэр. Майор Ультара, Восемьдесят восьмой Рамалисский, — и вы видели разрешениеотозвалась она, широко шагая рядом с ним.''
''— Я умею читать Молочно-белый дождь стекал с её капюшона и исполнять волю милордаплаща. Соломон заметил, что женщина очень высока, с узкими чертами лица, майора в её подбородок и линию челюсти вставлены серебряные штифты — обозначения кампаний. Ветеран. Это было просто предостережениеВосс проследил, как она обводит взглядом границу зарослей.''
''Воин кивнул, повернулся и направился к последнему десантно-штурмовому кораблю. Ультаре Позади них квартирмейстеры и Фоссу пришлось бежать трусцой, чтобы не отстать от него. Фосс видел открытый трюм корабля и внутри него пристёгнутые ремнями безопасности огромные фигуры в жёлто-чёрной броне. Одинокий воин двигался по центральному проходу между остальными, спиной к открытому пандусу, погрузочные бригады уже вытащили контейнеры с непокрытой головой, хлопая ладонью по наплечникам тех, мимо кого проходил. Фосс припасами из транспорта и майор добрались до трапа и поднялись. Головы в шлемах повернулись. Позади них начал закрываться пандустоже спешили очистить зону.''
''— Что у нас здесь? — раздался голос, который рычал громче, чем нараставший рёв двигателя. Космический десантник с непокрытой головой повернулся и посмотрел Когда следующий рейс на них тёмными глазамипередовую, обрамлёнными бородой и шрамами. Символы кампании и командования отмечали его броню рядом с лоскутным одеялом вмятин и шрамов. На правом наплечнике красовались сдвоенные чёрные топоры, на другом — сжатый кулак легиона Имперских Кулаков. Ультара быстро отдала честь и начала поднимать инфопланшет, но космический десантник посмотрел на Фосса, который невольно улыбнулся. — Лучше бы у тебя была невероятно веская причина быть здесь, поэт.майор?''
''— Я не поэтСэр, — воскликнул Фоссбудет лучше, перекрикивая шум двигателейесли вы вернётесь на корабль. — Складывать слова — это нечто большее, чем поэзияГражданским лицам не разрешено находиться в зоне.''
''— Ты это уже говорилМне разрешено, майор, — сказал космический десантник. Он пожал плечами ответил Соломон, вытащил из-под плаща инфопалочку и ухмыльнулся. — Я по-прежнему не убеждёнпротянул ей.''
''Ультара взяла её, на ходу достала инфопланшет и со щелчком вставила палочку в гнездо. Экран устройства засветился и с шипением покрылся данными, а затем по нему в изобилии потекли рунические письме на. Восс отметил, что женщина едва моргнула, — Вам значит, крепкая личность. Впрочем, других в передовую группу Первого крестового похода VII легиона и не брали, но её поведение всё равно не понять разницы между поэзией и рифмойвпечатляло: как правило, — крикнул Фоссличная шифропечать владыки Рогала Дорна вызывала хоть какую-то реакцию.''
''— Верно замеченоХорошо, — рассмеялся космический десантниксказала она и, зашагав быстрее, повернула туда, прежде чем перевёл взгляд на майора Ультаругде поднималась стена из скалобетонных заслонов, окружавшая группу небольших посадочных площадок. — Пристегните себя и поэтаБлижайший конвой в горы отбывает через шесть минут, майор. Мы следующий после него — не хотимраньше, чтобы такой талант, как он, упал и обнаружил, что подавился слишком длинным словомчем через десять часов.''
''Корабль накренилсяОни завернули за угол одного из заслонов, и Восс прибавил шагу, чтобы не отстать. На металлических посадочных площадках стояли четыре десантно-штурмовых корабля чёрного и янтарно-жёлтого цветов. По верхней части их корпусов тянулись подпалины от размещённых там пусковых установок. Бледный дождь барабанил по опущенным крыльям. Ультара подтащила его к ремням безопасности для простых людей с пандусомНаземная команда уже захлопывала панели доступа. Фосс начал пристёгиваться, руки не глядя нащупывали застёжки Техножрецы и пряжкисервиторы пытались заглушить шум ливня машинной молитвой. Старые привычкиПотом заработали турбины первого корабля, выработанные за целую жизнь наблюдения и записи войны на передовой, возвращались. Трап с глухим стуком закрылся за ними. Отсек залил янтарный светвсе попытки проявить благочестие утонули в их рёве.''
''— Вы знаете лорда-капитана Ранна? — спросила УльтараМайор направилась к ближайшему судну, наклоняясь ближекоторое запустило двигатели, когда шум двигателя усилилсяона и Восс приблизились к нему. Корабль покачнулсяВнезапно впереди появилось высокое создание в боевом доспехе, залитом водой. Оно воззрилось на них сверху вниз красными смотровыми линзами, поднимаясь в воздухи Соломон усилием воли подавил инстинктивное желание бежать. Он находился рядом с Легионес Астартес бессчётное множество раз, привык к ним до такой степени, что вместо первобытного страха, который они обычно вызывали у людей, у него едва убыстрялось сердцебиение. Но порой само их присутствие словно бы хватало Восса и отбрасывало к тому первому разу, когда он поднял глаза на одного из воинов Императора и понял, что смотрит на смерть во плоти.''
''— Знает, — сказал РаннКосмодесантник неотрывно взирал на Соломона. Тот сглотнул пересохшим горлом.''
''Голова Ультары дёрнулась вверх от удивления— Вам сюда нельзя, что он услышал её за шумом двигателей. Ранн по-прежнему стоял, схватившись рукой за скобу на потолке, раскачиваясь в такт движению корабля. Он ухмылялся им— произнёс воин.''
''— Я знал Великого Соломона ФоссаМайор Ультара подняла инфопланшет. На экране по-прежнему прокручивались кодовые письмена из инфо-палочки Восса. Великан прочёл их, когда был просто, хмм, линейным воином на Реннимаре? Мне ещё предстояло пройти долгий путь, но он определённо уже тогда был «Великим», разве я не прав, поэт?лишь мельком взглянув туда.''
''— Я бы так не сказалЭто конвой легиона, майор, полное вооружение, — проговорил он. — крикнул в ответ ФоссЗона боевых действий активна.''
''— Поверь мне, — сказал Ранн УльтареЗапустились двигатели другого корабля. — Ты не заслужишь восхищения примарха, будучи менее чем гениальным. Правда, наш поэт ещё Восс ощутил натиск дождя и безрассудный идиот, но у всех нас должно быть что-то, что стоит проститьреактивной струи.''
''— Вы были на Реннимаре? Ему нужно добраться до главного Храмовника, — спросила произнесла Ультара. Десантно-штурмовой корабль теперь трясло, когда он поднимался в воздух, сила тяжести вдавливала Фосса в кресло— и вы видели разрешение.''
''— ДаЯ умею читать и исполнять волю моего господина, — сказал Фоссмайор. Просто высказал предостережение.''
''Ухмылка Ранна стала шире:Затем воин кивнул, повернулся и направился к последнему десантно-штурмовому кораблю. Ультаре и Воссу пришлось бежать трусцой, чтобы не отстать от него. Соломон уже видел открытый трюм судна, где сидели огромные создания в жёлто-чёрной броне, закреплённые фиксаторами. Один воин без шлема шёл по центральному проходу между остальными, спиной к опущенному пандусу, и хлопал ладонью по наплечникам тех, мимо кого проходил. Восс и майор добрались до рампы и поднялись в корабль. К ним повернулись головы в шлемах. Позади людей начал подниматься пандус.''
''— РеннимарЧто у нас тут? — раздался голос, Катраонпарискоторый рычал громче пронзительного воя турбин, Нис и ещё нескольконабиравшего силу. Повидал на войне больше, чем половина Имперской Армии. — Взгляд тёмных глаз Ранна метнулся к Фоссу. — Просто нужно было увидеть ещё один раз, да?''
''— Мы должны быть свидетелями тогоКосмодесантник без шлема, обернувшись, посмотрел на смертных тёмными глазами, обрамлёнными бородой и шрамами. На его броне, как создаётся будущееиспещрённой вмятинами и бороздами, пока ещё можемвиднелись глифы, указывающие на участие в кампаниях и высокое звание. На правом наплечнике изображались парные чёрные топоры, на другом — с улыбкой крикнул в ответ Фосссжатый кулак легиона Имперских Кулаков. Ультара быстро отсалютовала и начала поднимать инфопланшет, но воин смотрел лишь на Восса, который невольно улыбнулся.''
''— Ты так говоришьНадеюсь, как будто думаешьты здесь по невероятно веской причине, что это закончится, — сказал Раннпоэт.''
''Фосс пожал плечами:— Я не поэт! — воскликнул Соломон, перекрикивая шум двигателей. — Словотворчество — это нечто большее, чем поэзия!''
''— А вы Ты так уже говорил. — Космодесантник пожал плечами и ухмыльнулся. — Я по-прежнему не думаете?убеждён.''
''— Я стараюсь Тебе всё равно не думать слишком много, — сказал Ранн, — это плохо для моего здоровья.понять разницы между поэзией и рифмованием!''
''— Верно подмечено, — рассмеялся воин, после чего перевёл взгляд на Ультару. — Пристегните себя и поэта, майор. Нельзя ведь, чтобы талант вроде него упал и нечаянно подавился слишком длинным словом.''
''Корабль дёрнулся. Ультара подтащила Соломона к системе фиксации для стандартных людей, расположенной возле пандуса. Восс начал пристёгиваться, не глядя нащупывая застёжки и пряжки. Ему тут же вспомнились давние навыки, приобретённые за целую жизнь наблюдений и составления записей о войнах с передовой. Сзади с глухим стуком закрылась рампа. Отсек залил янтарный свет.''
''Тени следовали за Фоссом— Вы знаете господина капитана Ранна? — спросила Ультара, пока он шёл по длинной пещере. Позади него покачивался светящийся шарпридвинувшись ближе, удерживаемый парившим сервоустройством. Так глубоко в горах он едва чувствовал взрывы на поверхности. Десантно-штурмовые корабли прибыли так как раз перед бомбовым шквалом, который захлестнул всё вокругшум двигателя усилился. Один корабль получил прямое попадание и врезался в пещеру ангараКорабль закачался, его левое крыло превратилось поднимаясь в горящие ошмётки. Фосс заметил отверстия от пуль и следы крови на стенах; Имперские Кулаки захватили этот лабиринт пещер всего день назад. Через пять часов они должны начать штурм следующего яруса горных вершин. Четыре дня, и всё будет кончено, сказал Ранн. Фосс не сомневался в этом; он достаточно часто видел военное искусство сынов Дорна, чтобы знать, что они не позволяют языкам обгонять мечивоздух.''
''Фосс остановился. Впереди него— Знает, один в тихой темноте, Сигизмунд, Лорд Храмовник и первый капитан Имперских Кулаков, стоял рядом со штабелем ящиков с боеприпасами, которые образовывали импровизированный стол. Пергаментные карты и включённые инфопланшеты были аккуратно разложены, края и углы выровнены. Лорд Храмовник смотрел на информацию перед собой скрестив руки за спиной и выпрямившись. Двигались только его глаза, свет, отражённый в них, мерцал, пока они перемещались по планам и данным. Фосс почувствовал, что его шаг замедлился. В неподвижности Лорда Храмовника было что-то угрожающее, сдерживаемая волна силы— подтвердил Фафнир Ранн.''
''— Ты летописецМайор вскинула голову, — сказал Сигизмундудивившись, что воин услышал её сквозь рёв турбин. Фафнир по-прежнему стоял, уцепившись за скобу на потолке и раскачиваясь в такт движениям судна. Он ухмылялся, глядя на людей.''
''— ДаЯ знал Великого Соломона Восса, милордещё когда был просто... гм, рядовым бойцом на Реннимаре? Если мне ещё предстоял долгий путь, — ответил Фоссто он уже тогда определённо был «Великим», снова продолжив идти.не правда ли, поэт?''
''— Ты Я бы так не называешь капитана Ранна «лордом», сказал! — заметил Сигизмунд и повернулся, чтобы посмотреть на Фоссакрикнул в ответ Восс. — Но называешь в моём случае?''
''— ДаПоверь мне, лорд— произнёс Ранн, обращаясь к Ультаре. Я вас — Ты не знаю заслужишь восхищения примарха, будучи менее чем гениальным. Правда, наш поэт ещё и не считаю иное обращение допустимымбезрассудный идиот, но каждому из нас нужна черта, которую нам будут прощать.''
''Сигизмунд долго смотрел — Вы были на Фосса. У него было широкое лицо с красивыми чертами, натянутыми на кости и мышцы, набухшие от генетического искусства. На нём были и небольшие шрамы, некоторые неровные, другие тонкие, как бритва. Грязно-белое сюрко поверх ничем не украшенных жёлтых доспехов, окаймлённых чёрным и отмеченных обсидиановым кулаком VII легиона. За спиной у него висел мечРеннимаре? — спросила Ультара.''
''— Ты меня не знаешьДесантно-штурмовой корабль теперь трясло: он набирал высоту, — сказал Сигизмунд, — но мы уже находились в одних и тех же местах раньше, и ты слышал обо мне так же, как я слышал о тебе. — Казалось, вся сущность Лорда Храмовника читалась перегрузки вдавливали Соломона в его взгляде. — Ты мог поговорить со мной раньше, но не сделал этого. Ты решил прийти сейчаскресло. Почему?''
''Фосс сглотнул. У него снова пересохло в горле. Никаких представлений, никаких окольных путей или обсуждений текущей кампании или того— Да, как Фосс попал сюда — после первого касания мечей прямой удар в центрсказал Восс.''
''— Я слышал, что вы говорили, что Крестовый поход никогда не закончится, — сказал Фосс и шагнул вперёд, вытаскивая планшет и инфопероРанн ухмыльнулся ещё шире.''
''— Я верю в этоРеннимар, Катраонпарис, Нис и ещё несколько. Повидал больше сражений, чем половина Имперской Армии. — ответил СигизмундФафнир быстро взглянул на Восса тёмными глазами.— Потянуло посмотреть ещё хоть разок, да?''
''— МилордМы должны наблюдать, Император вернулся на Терру. Ваш собственный легион присоединится к Нему. Границы Империума соприкасаются с краем Галактики. Врагов почти не осталось. — Он замолчал. Лицо Сигизмунда оставалось неподвижнымкак творится будущее, для глаз Фосса не было заметно никаких эмоций. пока ещё можем! — Милорд, война заканчивается. Все это знают, все в это верят... кроме вас. Я пришёл сюда, потому что хочу знатьпрокричал Соломон, почемуулыбаясь.''
''Сигизмунд на мгновение замолчал— Ты так говоришь, а затем жестом указал Фоссу на ящикбудто думаешь, что всё это закончится.''
''— Тогда позволь мне дать тебе ответ, — сказал онВосс пожал плечами.''
''— А ты — нет?''
'''ИЗ ПЫЛИ'Тени следовали за Воссом, пока он шёл по длинной пещере. Позади него покачивался светошар, сжатый в захвате парящего сервоустройства. На такой глубине под горами Соломон едва чувствовал взрывы на поверхности. Десантно-штурмовые корабли прибыли как раз перед бомбовым шквалом, который теперь накрывал всё вокруг. Один транспортник получил прямое попадание, и, когда он приземлился в пещере-ангаре, его левое крыло пылало, уже сгорев до каркаса. Высадившись, Восс заметил на стенах пулевые отверстия и следы крови — Имперские Кулаки захватили этот лабиринт пещер всего сутки назад. Через пять часов они должны начать штурм следующего яруса горных вершин. Ещё четыре дня, и всё будет кончено, как сказал Ранн. Восс не сомневался, что так и произойдёт. Он достаточно часто видел, как ведут войну сыны Дорна, чтобы понять: языки у них не длиннее мечей.''
''Восс остановился. Впереди него, один в темноте и тишине, находился Сигизмунд, главный Храмовник и первый капитан Имперских Кулаков. Он стоял рядом со штабелем ящиков с боеприпасами, служивших импровизированным столом. На нём лежали аккуратно разложенные пергаментные карты и включённые инфопланшеты, выровненные по краям и углам. Главный Храмовник изучал сведения на них, скрестив руки за спиной и выпрямившись. Двигались только его глаза, и отражённый в них свет мерцал, когда взгляд воина перемещался по планам и рапортам. Соломон почувствовал, что невольно замедлил шаг. В неподвижности первого капитана ощущалось что-то опасное — она давила, как волна сдерживаемой мощи.''
''— Ты меня не знаешь, — сказал Сигизмунд подпрыгнул, ухватился за край крыши — но прежде мы уже находились в одних и тех же местах, и подтянулсяты слышал обо мне, как и я слышал о тебе. Он побежал— Главный Храмовник словно бы вкладывал во взор всё, доски дрожали от что составляло его шагов. Впереди из крыши в темнеющее небо торчал металлический столбсущность. Ураган был тёмной стеной— Ты мог поговорить со мной раньше, изгибавшейся от земли к небесам. Позади него Король Трупов прыгнул через переулок и приземлился на корточки. Вдалеке заговорила буря. В воздухе прогрохотал гром. В его глубине сверкнула молнияно не сделал этого. Это был разгневанный бог буриТы решил прийти сейчас.Почему?''
''— Приди в королевство! Я слышал, как вы говорили, что Крестовый поход никогда не закончится, — крикнул ему Король Труповпроизнёс Восс. — Ты нужен мертвецам!''
Над плато Ионус дул ураганный ветер. Летняя жара и суховеи подняли пыль в воздух, так что теперь на горизонте проступал слой облаков, тёмных, как синяк, с охряными разводами. В охристотучах блистали молнии. На месте равнины под ними когда-железном небе прогремел громто простирался океан — по крайней мере, так гласила история. Воды давно иссякли, так что на месте морского дна остались пыль и каменные плоскогорья, былые хребты под волнами. Язычок молнии ударил в одного из электрических змеевГробницы давно умерших королей смотрели с этих вершин на бродячие лагеря у их подножия. Вспышка света взорвалась Их называли «лагерями» даже те, кто в глазах Сигизмунданих родился. Он пошатнулсяОни служили домом для миллионов людей, носимых волнами судьбы, которых выгнала из городов и ульев на севере и юге великая война за Единство или против него. Прут выпал Переулки там петляли между стенами из рукиметаллолома и ткани. Он не мог видеть. Мир стал белымНад ними поднимались крики умирающих, песни живых и дым от костров, с плясавшими неоновыми призракамина которых готовили еду. Рядом послышались крикиСеления тянулись всё дальше и дальше, звук тогоскрываясь из виду, как кто-то нёсся уходя к нему. Он отпрыгнул назад почти слишком поздно. Острый наконечник вонзился в плоть левого плеча. Боль пронзила его насквозькраю света.
Эту землю занимали пропащие люди. Её избегали даже деспоты, жадные до власти. Монархи, которые в прошлом вырыли дворцы и гробницы в горах, оставили свой след в этих владениях в виде рассказов о королях-чародеях и небылиц о призрачных голосах, смеющихся из уст заброшенных чертогов. Тысячелетиями здешние края пустовали, но затем по миру прошли новые армии, генетически сотворённые войска в металлических шкурах. Города превращались в погребальные костры, пока боевые вожди, как прежние, так и незнакомые, пытались создать новые королевства или удержать то, что имели. Беженцы прибывали в Ионус, сначала малыми группами, а затем десятками тысяч. Они построили дома, родили детей и сделали то, что всегда удавалось человечеству, даже когда планету охватывал огонь, — Боги смерти идут! — раздался голос совсем рядом выжили. Теперь считалось, что с нимвойнами покончено. — Они пришли выбирать! Они пришлиИз толпы вождей возвысился один, который называл Себя «Император», и Он провозгласил, что завоёванные Им лоскутные царства составляют не множество земель, чтобы дать нам вечную жизнь!а одну.
— Спустись в королевство! — крикнул ему молодой головорез. — Ты нужен мертвецам!
Король Трупов приблизился, почти догнав Сигизмунда. Тот припустил ещё быстрее. На крышу забралась вторая бандитка, с ножами в руках и фалангами пальцев жертв в косицах.
— У тебя кровьВернись, — сказал Коробан, подходя к ним и кивая на левую руку Сигизмунда.малыш!
— Ты недостаточно быстр, Теперь ты наш! — возразил Сигизмундпрорычал бандит.
Он вытащил из стены лачуги доску, которую ослабил в прошлый раз. Все эти элементы: маршрут, по которому он бежал, а затем повернулся, чтобы драться; прут вместо засова; запасное оружие для себя — Война началасьвсё это он подготовил, — сказал Коробансобираясь давать отпор головорезам по одному, на своих условиях. Бандиты, которые приходили последние несколько раз, отступали уже после того, как лишь двое-трое из них падали в пыль, обливаясь кровью, но сегодня вечером всё изменилось. Возможно, причина в буре или же Короли Трупов решили любой ценой покончить с ним и остальными. Так или иначе, они не сдавались.
Сигизмунд вынырнул из лачуги как раз в тот момент, когда запертая им дверь поддалась. Он побежал. Белый туман всё больше заволакивал глаза. Над ним бурлили грозовые тучи, извергая молнии. Земля пошла под уклон. Мальчик наполовину сбежал, наполовину скатился по ней. За спиной зазвучали крики Королей Трупов, тут же заглушённые гулким стуком дождя и раскатами грома. Он обернулся, увидел на крышах одного бандита, затем двух, трёх, ещё нескольких — Мы идём больше, чем он когда-либо замечал на западохоте. Похоже, — сказала Йельвсё пройдёт не так, как раньше.
Мальчик не стал ждать. Он развернулся и побежал, поскальзываясь в пыли, которая превращалась в грязь. Летающая машина сместилась в небе, луч её света метался по крышам лачуг. Добравшись до какого-то переулка и нырнув туда, Сигизмунд не ответилуслышал, что крики Королей Трупов зазвучали более пронзительно. Бандиты приближались, и ему нужно было раньше них попасть к тем единственным людям, которые заменяли ему семью.
— Куда мы идём? Выключите свет, — спросил Сив. Мальчик был новичком. Они нашли его, когда он шёл в одиночестве по одной из пыльных тропинок на юг. Он сжимал кусок пергамента, который отказывался выпускать из рук, и ни велел он, ни кто-либо другой не могли прочесть. Ни слёз тогда, ни слёз сейчас, просто спокойствие, которое пришло от знания, что ничего из того, что есть здесь и сейчас, не будет в следующий момент. Сигизмунд знал этот взгляд. У него был такой же.
— Вы идёте туда, где безопаснее, чем здесь, Что происходит? — сказал онспросила Йель, выдерживая взгляд Сива, прежде чем снова посмотреть на Йель и Коробанавставая.
— Идём с намиНе спеши, — сказал Коробан и положил руку спокойно произнесла Йель, ровно глядя на плечо Сигизмунда, чтобы остановить его. — Они убьют тебянего.
Сигизмунд оглянулся на Коробанавдруг почувствовал, что его бьёт дрожь. Боль, изнеможение и страх сотрясали его, затем на как энергия — генераторную катушку перед взрывом. Йель спокойно ждала и снова смотрела на других сирот кочующих лагерейнего, которые продолжали слушать и наблюдатьне мигая. Он подумал о ТереМладшие дети в пещере, старшей озарённой светильником из сирответоши, когда он был маленькимвзирали на них широко раскрытыми глазами. В воспоминаниях он увиделОн чувствовал их напряжение — то обострённое чутьё, как она прикоснулась лбом к куску металлакоторое так долго помогало им выжить в землях, который называла оружиемчто пожирали одиноких и пропащих. Они все ожидающе смотрели на него, на Йель и вышла навстречу убийцам в зазубренных коронахна Коробана, троих старших ребят. Она встала Сделав над собой усилие, Сигизмунд задышал реже и больше не вернуласьприструнил инстинкты, но он призывавшие его вопить и другие остались живыбежать.
— Одна из них зацепила меня, — ответил он.
— Зря я не пошёл с тобой, — сказал Коробан.
— Я здесь! — крикнул он, когда грохот грома затихТы тоже. — Если я нужен вашим мёртвым королям, тогда приходите и справьтесь со мной!
Сигизмунд наблюдал за ними. Кровь в венах пульсировала раскатами грома, которые наполняли ушипокачал головой и моргнул. Он чувствовал привкус металла Приступы боли и желчи. Он попытался подавить это ощущение, осознавая, что оно пронзает нервытошноты обрушивались на его череп, заставляет дрожать пальцы на пруте в рукекак удары молота.
— Повелители смерти наблюдают за нами, малыш, — крикнула самая высокая фигура, вышедшая из полукруга. Зубы сверкнули на верёвках вокруг его шеи. Лицо закрывала маска из синего пластека и помятого металла. Грудь была обнажённой и костлявой, но мышцы двигались под натянутой кожей. Он держал дубину, увенчанную шаром из чёрного металла, грубое подобие статуй мёртвых монархов, которые заполняли гробницы в горах. Это был главарь. Сигизмунд мог сказать это по тому, как остальные отступили и ждали, прислушиваясь. — Из бури за нами наблюдают ангелы. Они пришли, чтобы выбрать тех, кто будет жить вечно. Твоя кровь и кости оплатят мой переход в страну призраков.Летающие машины?
— Посмотри на себяВойна пришла сюда, — крикнул Король Трупов. — Ты причинил боль многим из нас, но мы не можем умереть. Мы правим смертью, и теперь ты наш, малышсказал Коробан.
— Мы найдём и твоих друзей тоже. Мы знаемЭто в сторону гор, что они сбежали. Мы найдём их. Кое-кто, возможно, захочет принять у нас корону, а? Жить как короли..— заметил Сигизмунд.
Сигизмунд чуть не упал от инерции удара. В ушах стоял звон. Полумесяц Королей Трупов казался неподвижным, застывшим, когда мгновение переместилось из прошлого в будущее. Сигизмунд почувствовал, как дыхание втягивается в лёгкие. Мгновение слилось во взорвавшуюся секунду падавших на землю капель дождяпромолчал.
— Почему? Вы идёте туда, где безопаснее, чем здесь, — выдохнул Сигизмундсказал он, выдержав взор Сива, после чего снова посмотрел на Йель и Коробана.
— Пришёл, чтобы найти тебяВам нужно уходить прямо сейчас, — сказал Коробанпроизнёс Сигизмунд. — Я не мог позволить тебе сделать это в одиночкузнаю, насколько они близко или как долго я смогу их отвлекать.
— Ты должен был..Идём с нами. — начал СигизмундКоробан положил руку на плечо товарищу, с трудом переводя дыханиеостанавливая его. — Ты должен был остаться с остальнымиОни убьют тебя.
— Ты... Повелители смерти наблюдают за нами, малыш! — начал онкрикнул самый высокий человек, выйдя из полукруга.
— Ты не можешьИз бури за нами наблюдают ангелы.Они пришли, чтобы выбрать тех, кто будет жить вечно.Твоя кровь и кости оплатят мой переход в страну призраков.
Король Трупов отступил, чтобы размахнуться. Сигизмунд ткнул прутом вперёд. Выпад получился не сильным, но быстрым, и штырь пробил маску главаря. Синий пластек разлетелся вдребезги. Бандит пошатнулся, и Сигизмунд, дёрнув оружие к себе, изо всех сил ударил врага. Вожак попробовал закрыться рукой, но прут со свистом врезался ему в висок. Грубая корона сломалась, и главарь повалился наземь, а его кровь брызнула в грязь, смешиваясь с дождём.
Сигизмунд вложился в удар так, что чуть не упал. В ушах у него звенело. Серповидный строй Королей Трупов казался неподвижным, застывшим. Замерший миг переползал из прошлого в будущее. Мальчик чувствовал, как воздух всасывается в лёгкие. Мгновение растягивалось, пока не лопнуло, и в ту секунду капли дождя вновь разбились о землю.
— Нет, — только и ответил Коробан. Сигизмунд заметил в кольце бандитов рябь, шевеление напрягшихся мышц. — Ты слишком много раз защищал нас в одиночку.
Воздух сотрясся от грома и вспышки света.
Мальчик зажмурился в тот же миг, как его накрыла горячая взрывная волна. Он покачнулся. Перед глазами плыли неоновые круги, в голове звенело. Сигизмунд выпрямился. Коробан что-то кричал. Головорезы убегали, в грязи лежала какая-то куча — разорванные рёбра и куски мяса. Услышав теперь, что именно вопит Коро-бан, мальчик понял, что его друг в ужасе. Он голосил на родном технонаречии, взывая о помощи, о защите, о том, чтобы какие-нибудь забытые боги или духи его земли услышали его сейчас.
Коробан по-прежнему кричал, его тело сотрясалось так, словно через него пропускали заряд всей грозы. Сигизмунд почувствовал, как внутри него что-то изменилось — Почему ты ушёл?он снова мог двигать руками и ногами. Мальчик схватил друга за предплечье.
— Ты сказал, что помешаешь им найти нас, — сказала фигура перед ним. Она по-прежнему не смотрела на него. Голос изменился. Тера? Кто-то ещё? Увенчанная короной голова фигуры опустилась, плечи ссутулились и затряслись— начал он. — Почему ты ушёл?
— Они пришли за тобой, но ты ушёл, — сказал голос, а затем фигуры в белых лохмотьях оказались Ты не перед ним, а вокруг него, с красных рук капало, они смотрели на него лицами, вырванными из прошлого: Тера, Сив, Йель и все остальныеможешь.. — Вместо этого они забрали нас.
— Иди! — крикнул Сигизмунд и оттолкнул рослого юношу.
Коробан едва сдвинулся, но затем посмотрел товарищу в глаза, кивнул и побежал. По грязи за ним тянулся кровавый след.
''— Движение глаз и расширение зрачка указывают на когнитивную память, но отрицательную реакцию на команду. Этого следовало ожидать. — Она наклонилась немного ближе. Сигизмунд уловил запах её дыхания, что-то сладкое и кислое, что навело на мысль о горящем пластеке и мусоре. — Мы немного подлечили тебя — обычная обработка ран, кровоостанавливающие вливания. Даже небольшая питательная добавка. Дали тебе шанс бороться. Нельзя допустить, чтобы мясо попало в мясорубку уже сломаннымНет.''
''— Переместите его на оценкуЗабрали, — сказал Сигизмунд. Предварительные физиологические и поведенческие показатели оцениваются как седьмая категория— Нас не завербовали. Кроме того, отмечено несоответствующее поведениеНас забрали. ''
''— ДаКогда вас забрали, — сказала онавы не знали, — определённо седьмая категориячто происходит и кем вы станете.А если бы знали, пошли бы добровольно?''
Его подняли в небо. Он пробовал сопротивляться, но гиганты в сером затащили его в пасть летающей машины, которая зависла над самой землёй. А потом белый туман на периферии зрения, возникший после того, как мальчика порезали на крыше, заволок ему глаза, и мир словно бы выскользнул у него из рук, не позволив удержать себя.
Затем пришли жестокие сны. Создания в белых лохмотьях, носившие зубчатые короны, строем шагали куда-то вдаль. Их руки, красные по локоть, свисали вдоль тела. На ногах звенели цепи. Он пошёл за ними. С кончиков пальцев существа перед ним стекала кровь, капая на белый пол. Мальчик удивился, почему следует за ними, и попытался обернуться, чтобы посмотреть назад.
— НервныйТы сказал, что помешаешь им найти нас, — заметил тот, кто говорил раньшесказал его сосед спереди. Он был высоким, с гладкой кожей и ровными мышцами. СеребристоСущество по-синие волосы ниспадали прежнему не смотрело на правую сторону узкого лицамальчика. Его левую щёку пересекал аккуратный шрамТеперь звучал другой голос. Глаза были зелёными Чей, Теры? Кого-то ещё? Создание в короне опустило голову и проницательнымиссутулилось, а улыбка на губах напомнила Сигизмунду кошачью с оскаленными зубамиего плечи затряслись. — Ты понимаешь речь, дикий мальчикПочему ты ушёл?
— Ты умеешь разговаривать? Они пришли за тобой, но ты исчез, — усмехнулся юноша произнёс голос, а затем создания в белых лохмотьях, стоявшие колонной перед мальчиком, вдруг окружили его со шрамомвсех сторон. Их руки сочились алой влагой, и они смотрели на него лицами, по-прежнему улыбаясьсрезанными с плоти прошлого. Тера, Сив, Йель, все остальные. — Тогда они забрали нас.
— Я был отдан ради этогоВот так... — сказала она. Я — подарок моей семьи новому ИмпериумуХорошо... Немедленная агрессивная реакция типа «биться», но затем переход к анализу обстановки и оценке угрозы. Превосходный биоэмоциональный контроль на инстинктивном уровне.
— Сенсорная реакция хорошая. Повреждения нервной системы в результате химической капельной комы отсутствуют или незначительны. Ты сливной бачок, — прорычал юноша со шрамом и шагнул вперёд. Сигизмунд заметилпомнишь, как напряглись мышцы на спине, готовые толкнуть его вперёд. Тот, что с кислотными клеймами, по-прежнему сидел на полу, положив руки на колени ладонями вниз. сюда попал?
— Он собирался выпустить тебе кишкиДвижения глаз и расширение зрачка указывают на когнитивное вспоминание, — сказал он. — Спровоцировать тебя напасть, и тогда ты задыхался бы от собственной крови но отрицательную реакцию на полукоманду. Я даже не заметил, что у него был шипЭтого следовало ожидать. Кто-нибудь ещё? — Он обвёл взглядом наблюдавшие глазаОна наклонилась немного ближе. Никто не ответил. Затем он посмотрел Сигизмунд уловил неопределённый кисло-сладкий запах её дыхания, наводящий на Сигизмундамысли о горящем пластеке и мусоре. — Священная вода потерянных рекМы немного подлечили тебя: обычная обработка ран, но это было быстрокроветворные вливания. Даже небольшая питательная добавка. — Сигизмунд ничего не сказал, но отвернулсяДали тебе шанс на успех. — Похоже, высокородный, ты обязан дикому мальчику за тоНельзя допустить, что ещё дышишьчтобы мясо попало в мясорубку уже перемолотым.
— Отойди от меня, Переведите его в отделение оценки. По физиологическим и поведенческим факторам — выплюнул он и повернулся спинойпредварительно седьмая категория. Сигизмунд прошёл мимо него и сел у стены, ни на кого не глядяКроме того, но наблюдая за ними всеми. Кровь засыхала на его пальцахотмечена неготовность соглашаться.
— Встать! Встать! Да, — крикнул усиленный голоссказала она, — определённо седьмая категория. — Прямо сейчас! Бегом!
Человек в шлеме нажал кнопку на раме, к которой привязали Сигизмунда, ремни с пневматическим щелчком ослабли, и он упал вперёд. Трубки с иглами для инъекций выдернуло из рук. Мальчик попытался вскочить, побежать, схватить оружие и освободиться, но тело двигалось медленно и вяло, как будто конечности ещё не решили вновь повиноваться ему. Нащупав на шее место укола, он ощутил под пальцами круглую металлическую пробку, плотно прилегавшую к коже.
— Вырвешь только вместе с большей частью горла, — предупредила женщина. — А потом быстро истечёшь кровью.
— Подтверждение типаСвет солнца, что они нашли на этот раз?
— А измеренияНервный, которые не соответствуют? — спросил Смертьзаметил тот, не сводя глаз кто говорил раньше, высокий подросток с Сигизмундагладкой кожей над тугими мускулами. Серебристо-синие волосы ниспадали на правую сторону узкого лица. Левую щёку пересекал аккуратный шрам.Зелёные глаза смотрели проницательно, а улыбку на его губах Сигизмунд про себя сравнил с оскалом фелинида, показывающего зубы. — Ты понимаешь речь, дикий мальчик?
— Приемлемо, — сказал Смерть после долгого молчанияПрекрати.
Это произнёс один из подростков на краю комнаты — крупный, с длинными руками и ногами. Его тёмно-коричневую кожу усеивали ярко-синие татуировки в виде зверей, каких-то гибридов кошачьих с орлами.
— Просто смотрю, что тут за последний соперник. — Юноша со шрамом и серебристо-синими волосами пожал плечами, всё ещё глядя на Сигизмунда. — Это же ''соперничество'', знаешь ли. Не все пройдут через то, что будет дальше. Не все ''переживут'' то, что будет дальше.
— Отличный способ выбросить мусор, — заметил подросток со шрамами от ожогов, подняв голову.
Оказалось, что глаза у него бледно-серые, а кожа — пепельно-белая, как могильный прах. Несколько подростков рассмеялись. Знатный юноша открыл рот, собираясь что-то сказать, но его прервали.
— Ты познал страдания, — сказала она, и Сигизмунд с удивлением услышал в её голосе нотку сочувствия. Он понял, что её лицо было маской, веки были закрыты, как будто в безмятежном снесобирался выпустить тебе кишки. — Я это вижуВынудил тебя напасть. Мне жаль, но сейчас будет ещё больнее, а потом ещё больнее, Ты бы свалился на пол и затемзахлебнулся своей кровью... — Женщина кивнула. — Вы Я даже не должны быть детьми добротызаметил, и ваше перерождение не будет добрым. За это я тоже прошу прощения. — Она протянула руку и коснулась его щеки; он отпрянул от холодного прикосновения. — Недоброе порождение последних дней эпохи невежества. По крайней мере, так говорит Повелитель Терры, это надежда, которая придаёт боли смысл. — Она опустила руку и отвернулась, плывя к круглому каменному столучто у него шило. — Как твоё имя, сын ТеррыКто-нибудь видел?
— Святая вода утраченных рек, шустро ты его. — Сигизмундпромолчал, но отвернулся. — сказал онПохоже, высокородный, ты в долгу перед диким мальчиком за то, что ещё дышишь.
— Будет такВстать! Встать! — раздался крик, как пожелает матриарх, — сказала онаусиленный динамиками. — У него будет выбор, и если ты не хочешьНа выход, чтобы мы прекратили производство твоей породы, ты будешь молчать.сейчас же! Бегом!
Сигизмунд посмотрел больше никогда не видел ни высокородного юношу, ни ещё кого-либо из тех, кто находился с ним в камере. Их смешивали с сотнями других, разбивали на Гелиосу. Мысленно он наполовину задавался вопросомгруппы, не бредит ли от голода или лихорадкиснова объединяли и опять разделяли, гнали через проходы и двери, пока мальчик не видит ли оказался в последнем сне перед концом истории о подземном мире каком-то ущелье между стенами из раздробленных руин и стражах у врат жизни завалов кладки. Пол покрывал лёд, и смертизамерзающая жидкость лилась из беззвёздной тьмы наверху. Сигизмунд мелко трясся от холода.
— У меня есть выбор? ''Если найдёте дверь и войдёте до того, как отключат свет, то поедите!'' — спросил онпрокричал гулкий голос из парящей наверху громадины, скопления сенсорных линз и вокс-передатчиков.
Затем снова начались попытки убить его. Его пробовали измотать — Если ты переживёшь этот процессзаставляли мчаться через промежутки между грудами обломков и каменными шпилями. Он беспрерывно бежал, дапреследуемый какофонией криков и воя, ты станешь одним из них — одним из Легионес Астартес Императора Террыснова и снова, безо всякой цели или надежды на отдых, под шоковыми дубинками людей в шлемах с забралами. Одни ребята надломились и рухнули, будучи не в силах продолжать. Другие повернули и кинулись обратно по своим следам. Сигизмунд не видел, что с ними случилось.
— Достойный страхФизиологические и когнитивные характеристики на высоком уровне, — заметила онасказал человек, не поднимая глаз от экрана, где прокручивались данные. — Я не могу сказать, что ты не станешь такимИмеется устойчивость к психотропным вливаниям, но я могу сказать тебе, что это не сделает тебя тем, чего ты боишьсяв позволительном диапазоне. Или сделает, или ты станешь чемНикаких указаний на пси-то большим, или станешь ничем, это будет так, как должно бытьпотенциал. Оценка подтверждает готовность к переходу на этап начальной имплантации.
— Мы начинаемА измерения, которые не подтверждают это? — сказала Гелиоса. Сигизмунд кивнулспросила Смерть, и лезвия мелькнули внизглядя только на Сигизмунда.
— Психологические и физические признаки двенадцатой и шестнадцатой категорий, также единственный индикатор девятнадцатого типа, — сказал мужчина. — Всё в допустимых пределах совместимости.
Смерть подошла ближе. От гиганта пахло машинным маслом и чем-то ещё, что напомнило Сигизмунду пряный дым зимних костров в бродячих лагерях. Мальчик почувствовал, что кожа покрывается мурашками, а кишки скручивает от бессознательного желания убежать.
На него смотрели глаза — две пары глаз, каждая на своём лице, одно худое и тёмное, другое с узлом уродливых шрамов, пересекавших щёку, висок и рот, которые превратились в ухмылку, когда Сигизмунд моргнулЛуне ему дали новое сердце.
«Боги смерти идут! — Это Гелдоран, — сказал улыбавшийся, кивнув прозвучал в сторону другогопамяти голос Короля Трупов. — А меня зовут Фафнир Ранн.Они пришли выбирать! Они пришли, чтобы дать нам вечную жизнь!''»''
Мальчик огляделся, но не увидел никакой двери, даже той, через которую вошёл. Прямо у него за спиной стоял гигант в серо-белой броне. Гнев и страх взметнулись в Сигизмунде. Нет ни выхода, ни пути назад. Здесь ему придёт конец, и отсюда уже не вернуться.
Великан в сером подтолкнул его вперёд. Он не вложил в движение огромную силу, но мальчик ощутил, что за его прикосновением таится мощь горного обвала. Развернувшись, Сигизмунд попробовал нырнуть мимо гиганта. Тот сомкнул у него на шее кулак и оторвал его от пола. Мальчик брыкался и царапался, не прекратив извиваться даже после того, как почувствовал, что пальцы латной перчатки вдавливаются в мышцы и позвоночник. Он смотрел в глаза великана — красные участки белого шлема.
— ''Конец''Я это вижу, — продолжила она. — Голос прогремел по коридорамМне жаль, но сейчас тебя снова ждёт боль, а потом ещё, отражаясь от вокс-решёток и громкоговорителейещё... — Женщина кивнула. — Среди вас не место ласковым детям, и ваше перерождение не станет ласковым. За это я тоже прошу прощения.
— ''Учения приостановленыНеласковые отпрыски для последних дней эпохи невежества. Вы проиграли''По крайней мере, — прогремел вокс-голостак говорит Повелитель Терры, и в том надежда, наделяющая боль смыслом. — ''Вы начнёте снова через семнадцать минут. Вернитесь Опустив руку, она отвернулась и поплыла к исходной точке''круглому каменному столу.— Как тебя зовут, сын Терры?
Той, что нашла бы выход из этой преисподней чудовищ и ведьм.
— Сигизмунд, — сказал он.
— Мы проигрываем из-за тебя, Старое имя... Я — сказал Ранн, когда они вставляли патроны в магазиныГелиоса. Сигизмунд посмотрел — Она указала на него. Ранн пожал плечами и добавил ещё одну пулю другую женщину в обоймусерых одеяниях. — Ты тоже знаешь А этомоя дочь Андромеда, шестнадцатая, браткто даёт жизнь такому прозванию. Ты быстр и ловокСтарые имена. Мы все носители истории, Сигизмунд, и ты можешь убиватьне знал? Каждая жизнь переносит прошлое в будущее. Но ты одинВо всех людях есть некая общая первооснова, и именно так умирают воины, и именно так мы проигрываемкоторая стремится выразить себя. В ком-то она вообще не получает возможности проявиться. Других она переделывает.
— Во Мы собираемся сделать с тобой нечто ужасное, Сигизмунд. Многие, а если точнее, большинство из тех, кто подвергаются такому преображению, не выживают. Возможно, не удастся и ''тебе'', хотя что мы превращаемся? — спросил он-то подсказывает мне, что ты этого не допустишь, если сможешь, а я, со своей стороны, надеюсь, что ты справишься. Я совершаю обряды лишь над немногими из претендентов, которых приводят сюда, но проведу ритуал над тобой. Если ты позволишь.
— Ты знаешь, — сказал ГелдоранМатриарх Гелиоса. — У тебя есть гипноинформация, ты слышал ответ от старших. Мы становимся воинами Седьмого Легионес Астартес. Мы будем солдатами — зарычал гигант в Крестовом походесером, однако женщина по имени Андромеда шагнула вперёд и перебила его.
— Крестовом походе за что? — спросил СигизмундБудет так, как желает матриарх. Выберет он сам, а ты умолкнешь, если только тебе не хочется, чтобы мы прекратили создавать тебе подобных. — За кого?
Сигизмунд покачал головойпосмотрел на Гелиосу. Про себя мальчик отчасти задавался вопросом, не бредит ли он от голода или лихорадки, не видит ли сейчас, у могильной черты, последний сон о преисподней и стражах у врат жизни и смерти.
— Мы становимся чудовищами, СигизмундВыбор есть всегда, — сказал Ранн. Сигизмунд слегка кивнулответила Гелиоса. — Мы становимся существами, которые будут сокрушать и убивать, и наше существование создаст столько же ужаса, сколько и надежды. Чудовища, воплощение смертиДаже если другой вариант — гибель. Из всегоИдти дальше, что видели звёздывыживать, они не видели ничего подобного намиметь шанс реализовать себя — это тоже надо выбрать.
— Не то, на что А как думаешь ты надеялся, когда сражался, чтобы остаться в живых, — сказал Ранн. — Хуже, чем ты боялся, дасам?
— Я не стану чудовищемЕсли ты переживёшь этот процесс, то да, ты станешь одним из них — сказал Сигизмундодним из Легионес Астартес Императора Терры.
— Кто сказалА какой возможный ответ пугает тебя, что ты уже не сталСигизмунд? Но это совсем другое дело.
— Идём! — прорычал ГелдоранСущество тьмы, и они побежали по коридору посланное охотиться на звук когтей. Они достигли места, где туннель расширялся, а затем снова сужался. Гелдоран сделал серию боевых жестов. Троица прижалась к стенам по обе стороны от суженияживых.
— Ты уверен? Достойный страх, — спросил Сигизмундзаметила она. — Не обещаю, что ты вообще не станешь таким, но могу сказать, что ''обряд'' не превратит тебя в то, чего ты боишься. Если это всё же случится, значит, так суждено — ты станешь или чем-то большим, или ничем.
Взглянув на гиганта, Сигизмунд долго смотрел забрался под устройство. Камень холодил спину. Он посмотрел на Раннависевшие над ним лезвия. Из глубины коридора донёсся скрежет сервиторовЧто-убийцто обвилось вокруг его рук и ног, крепко стянуло их. Мальчик услышал, как потекла вода. Вверху защёлкали серебристые паучьи лапы.
— Спасибо… братМы начинаем, — сказал Сигизмунд. Ранн ухмыльнулся. Гелдоран встретился взглядом с Сигизмундом и коротко кивнулсказала Гелиоса.
Он вынырнул из омута воспоминаний под стук второго сердца. Поспешно встав, провёл рукой по хирургическим скобкам и рубцу прижжённой плоти, тянущемуся посередине груди.
— Жив, никаких сомнений, — раздался чей-то голос.
— ''Затем улыбка исчезла. Фосс моргнул.Конец'', — прогремел по коридорам голос, донёсшийся из вокс-решёток и рупоров.
— ''Учения приостановлены. Вы проиграли''— Контроль, — ответил Фосспрогромыхал вокс-голос. — Самообладание, дисциплина, сила воли, называйте это, как хотите''Вы начнёте снова через семнадцать минут.Вернитесь в исходную точку''.
— Во что мы превращаемся? — спросил он.
— Крестовом походе за что? — уточнил Сигизмунд. — За кого?
Сигизмунд покачал головой.
— МожноЯ не стану чудовищем, брат? — спросил Иск. Металлические пальцы разжались, и он кивнул на клятву момента Сигизмунда. Сигизмунд понял, что колеблется, а затем протянул пергаментсказал тот.
— Война может найти нас... — сказал Иск после паузы. — Чтобы мы могли найтиА с чего ты взял, что равны ей.уже не стал? Но это совсем другое дело.. — Его взгляд переместился на Сигизмунда. — Ты сомневаешься, брат?
— Ты знал войну всю свою жизнь, не так лиуверен? — наконец сказал Иск, и отозвался Сигизмунд был удивлён, как это прозвучало. Голос стал тише, всегда звучавшая в нём жёсткая команда исчезла, с металлического лица исходила человеческая интонация. Сигизмунд понял, что ответ готов сорваться с языка. — Сегодня ты идёшь сражаться за Империум, за легион, за будущее. Ты делаешь это впервые, но война создала тебя. Тебе не нужно надеяться быть ей равным, потому что ты её сын. Война — это жизнь для тебя и для всех нас. Это всё, что имеет значение — здесь нет такого испытания, с которым ты уже не сталкивался, живя. Это клятва момента, брат, и всё, что тебе нужно сделать, чтобы встретить этот момент — это идти вперёд.
— Спасибо. брат, — произнёс Сигизмунд.
Фафнир ухмыльнулся. Гелдоран встретился взглядом с ионийцем и коротко кивнул.
''— Вы нашли себя, — сказал Восс.''
''Перед этим он улыбался, пока записывал, потому что думал о Ранне. Восс никогда не встречал другого сына Рогала Дорна, который умел бы веселиться и говорить неприкрытую правду так же, как штурмовой капитан.''
''— Произнесите свои клятвыКажется, я начинаю понимать, — произнёс Восс. — раздался голос первого сержанта Иска по командному воксуВаша история — цепочка событий становления. От страха и утраты к братству, ровный и ясный сквозь рёв двигателейпотом к идеализму.''
''— Война может найти нас... Я не идеалист, — сказал Сигизмунд и услышал эхо внутри шлема. Тяжесть оружия в руках казалась исчезлавозразил Храмовник.''
''— Чтобы мы могли найтиВы поборник и хранитель обетов легиона, воины которого верят, что равны ей... — последовали следующие словане просто завоёвывают, но создают нечто более важное, чем они сами. Жужжащий визг расколол красный воздух, когда выстрелили спонсоны танкаВы неоднократно сражались за честь своего легиона.Разве это не идеализм?''
''— Чтобы мы могли возвыситьсяНу да, конечно...— пробормотал Восс себе под нос.''
''— Вперёд! — проревел голос сержанта Иска. Сигизмунд рванулся вперёд, отрывая ноги от жидкой земли. Он увидел Ранна слева от себя.Почему?''
''— Ты называешь меня лжецом?''
''Снова резкость, снова намёк, звучащий в низком контролируемом тоне. Услышав такой голос, волки и воины поползли бы обратно во тьму.''
''Восс ждал. Он проделал долгий путь ради этой беседы, ради общения с воином из воинов. Теперь Соломону казалось, что он, возможно, только что завершил и путешествие, и разговор. Но глаза Сигизмунда блеснули, и на лице главного Храмовника медленно проступило выражение, которое Восс менее всего ожидал увидеть там.''
''— Вижу, почему ты нравишься Ранну, — произнёс Сигизмунд и улыбнулся.''
''— Прижмите её! Контроль, — крикнул он и дёрнулся назадответил тот. Воин слева выстрелил. Болт-снаряды просвистели мимо левого плеча Сигизмунда. Он выстрелил снова, в упор, ведя кинжальный огонь прямо сквозь массу твари. Он увидел черепа, лица и части тел, застрявшие в ней, когда она разорвалась надвое. Он отпрянул— Самообладание, вытащил из-за пояса гранату и бросил её в существодисциплина, когда оно снова собралось вместесила воли. Он уже двигался, когда взрыв снова разнёс тварь на осколки и кровавую слизьНазывайте это как хотите.''
''«Чтобы мы могли повергнуть наших врагов»—''Брат Сигизмунд.
— Они делают их такими, Да найдёт нас война... — прочёл сержант после паузы. — сказал Сигизмунд, указывая на останкиДа найдём мы себя равными ей. — Он посмотрел вверх, туда, где в редевшем тумане виднелось подножие скрытой бурей горыперевёл взгляд на Сигизмунда. — Правители этого городаТы сомневаешься, они сделали эти… Они сделали их из своих. Когда-то это были их дети.брат?
— Теперь они чудовищаЯ не сомневаюсь в себе, — сказал онсержант, но я знаю, что всегда есть нечто более сильное и могучее, чем мы. Я не желаю уступить такому противнику, когда встречусь с ним.
— Они спустили Гончих ВойныБлагодарю, брат-сержант, — сказал Ранн, его голос был криком на фоне какофонии машинного шума произнёс он и грома. — Это больше не битва — это казньсклонил голову.
Коротко кивнув, ветеран двинулся прочь. Его поступь сопровождалась скрежетом шестерёнок.
— НетДа найдём мы себя равными ей... — Он услышал, как это слово слетело с его губ, ощутил, как что-то внутри темноты подалось назад. А затем он выстрелил в существо, когда скорпионьи хвосты изогнулись дугой, чтобы нанести удар сверху вниз. Болтган щёлкнул, когда боёк ударил по покрытой льдом казённой части. Хвосты скорпионов хлестнули вниз. Он бросил его, выхватил нож и ударил. Острие клинка нашло щель между двумя костяными пластинами и вонзилось по самую рукоять. Хлынула кровь. Скорпионьи хвосты замолотили в воздухе. Сигизмунд потянул клинок вниз и наружу, вытащил его, снова ударил и разрезал. Конечности существа задрожали. Руки царапали его доспехи. Он ощущал близкое дыхание смерти, но его мир состоял из взмаха мышц, пульсации крови и дикого момента, который жил или умирал сразу после следующего удара клинка. Он может умереть здесь. Он может умереть сейчас, и эта правда, эта возможность казалась свободойпрозвучали следующие слова.
— Дай мне позицию, — сказал Гончая ВойныДа возвысимся мы...
— Я сказал позицию, а не рекомендации, сын Седьмого, — прорычал Гончая Войны. — Но это, по крайней мере, правильный манёврДабы повергли мы врагов наших.
— Вы с нами, сыновья Седьмого, Вперёд! — сказал проревел сержант. Он замолчал, повёл плечами и посмотрел на Имперских Кулаков. — Меня зовут СайИск.
Сверкнула ещё одна вспышка света, и тут же прозвучал звенящий крик: показалось, что звон бьющегося стекла вытянули в линию, тонкую, как лезвие бритвы. Ещё несколько воинов упали, разорванные в кровавые клочья. Пошёл обильный град из чёрно-красных кусков льда величиной с кулак. Теперь Сигизмунд увидел линию траншей, тёмную границу, прочерченную в грунте. Красный лёд разбивался о его наплечники. Товарищи по отделению находились рядом с ним и впереди, неровный ромб их строя продвигался вглубь мира, кричавшего на них. Он заметил парившую над землёй Сингулярность: существо напоминало слепое пятно, растущее в бытии, чёрно-пурпурную кляксу на реальности. На неё было трудно смотреть прямо, но при взгляде краем глаза она напоминала застывший выброс неоновых цветов и кромешной тьмы. Создание шипело и изгибалось, а почва и облака словно бы сжимались вокруг него, как матерчатая маска, плотно обтягивающая рот при вдохе.
Через три дня после того, как кольцо окружения замкнулось, гора извергла в небеса бурю. Накрыв город внизу, огромный купол облаков поднимался всё выше и выше. Казалось, на фоне синего неба вздувается серо-стальной волдырь с красным отливом. Из туч брызнул дождь, но капли в воздухе превращались в пар. Внутри купола извивались молнии, белые вспышки расплывались зеленовато-голубыми, охристыми и малиновыми пятнами. На восходящем крае ударных волн формировались ледяные пласты, затем падающие на землю. Иногда очередной взрыв окрашивал часть облака в чёрный цвет, будто ставя ему синяк. Люди, смотревшие на тучи, испытывали боль за глазами, как при сотрясении мозга с кровоизлиянием. Даже специалисты орбитальных ауспиков не могли прямо наблюдать объект дольше минуты.
На земле траншеи вокруг города заполнились трупами и задрожали от криков. Первая взрывная волна, скатившись с горы, превратила тысячи людей в кожаные мешки с месивом из расплющенного мяса и костей. Второй вал подбросил мертвецов и живых в воздух, а затем швырнул вниз. Разило озоном и палёными волосами. Из тел убитых выкипала кровь. Солдаты, которые укрылись от ударных волн в блиндажах, вделанных в стены окопов, прокусывали себе языки, когда их мышцы сводило судорогой. В грудных клетках трещали рёбра. Светосферы раскалывались. Сложенные снаряды детонировали.
Команда, перекрывшая грохот бури и пальбы, вынудила Сигизмунда замедлить шаг. Иск подступил к нему вплотную, наплечник к наплечнику, затем остальные бойцы отделения заняли свои позиции. В мёртвой тишине своего разума Сигизмунд заговорил:мгновение ока они сцепились, как шестерёнки, полагаясь на совместную подготовку и тренировки. Братья подошли к Ранну, который пытался встать, стаскивая разбитый шлем.
«Это клятва в моменте, брат, и для наступления этого момента тебе нужно лишь двигаться вперёд».
Сигизмунд уже поднимался, целился и стрелял, направляясь к пятну тьмы и света, и выкрикивал слова клятвы, которую, как ему казалось прежде, он давал для себя, но теперь она превратилась в обещание всему тому, что стояло пред ним.
Ранн подошёл к нему. С неба теперь падала смрадная розовая размазня. Где-то в вышине мелькнули цепочки молний. Следом раздался гром, раскаты которого смешались с грохотом рвущихся боеприпасов.
— Отличное убийство, — рыкнул Фафнир.
— Вот и Теперь оничудовища, — сказал Ранн. Сигизмунд, его братья, Сай и группа оставшихся Гончих Войны стояли на каменной платформе перед зданием. Буря битвы теперь превратилась в торжество победы. Как первые воины, убившие ведьмака-тирана, они были обязаны встретить подкрепление, отправленное в боевую сферу. Для линейных воинов это было честьюон.
— Я Они спустили Гончих Войны! — ВаллокенРанн повысил голос, — произнёс лейтенантчтобы перекричать какофонию раскатов грома и шума моторов. — Вы освобождены от этой зоны боевых действий.Теперь это не битва, а казнь!
Город встретил их огнём. Человеческие солдаты сгорали на улицах. Невидимые косы из телекинетической силы разрезали тела на кровавые ломти. Те, кто продвигался вперёд, натыкались на существ, сотканных из мёртвой и живой плоти. Некий биомантический ритуал сплавил конечности со скелетами, вытянул позвоночники, вырастил кости и вплёл их в тела так, что получилась броня, щёлкавшая при движении. Люди в сердцевине этих творений — Да?бывшие, но люди, — прежде населяли горный полис. Они ходили по его улицам, спали в его домах, разговаривали с соседями, жили и как-то проводили дни. Теперь же они вопили, размахивали руками и дёргано шагали через те самые места, что раньше были их домом. Они пробивали доспехи пальцами и ладонями, превращёнными в костяные шипы, прокусывали конечности игольчатыми зубами. Они сражались с неистовством душ, старающихся уцепиться за последние мучительные мгновения жизни.
— Мы сражались и проливали кровь, чтобы взять этот город, брат-лейтенант, Становится всё хуже! — сказал Сигизмунд ровным голосом, не отводя взгляда. — С честью и уважением, от воина к воину, мы хотим узнать, что с ним будет дальшекрикнул Ранн.
Сигизмунд рванулся вперёд. Ранн открыл огонь. Болты пробили дыры в костяной оболочке. Существо взревело, и звук завибрировал в мыслях ионийца, будто вой помех. Земля покрылась корочкой льда. Воздух вокруг твари стрекотал, в нём возникали из ниоткуда разноцветные пузырьки и червячки призрачного света. Сигизмунд воспринял мучения создания, его страх и ужас. Это ощущение поразило воина, подобно удару. Он почувствовал, как руки замерли на оружии и как его волю вытянули из плоти. Остались только боль, неудачи и потери — Начинается? — переспросил Сигизмундповсюду вокруг него, внутри него, море черноты, в котором он утонет, погрузится ниже поверхности мира.
— Вопрос главной битвы решёнНет... — Сигизмунд услышал, как это слово слетело с его губ, но две цели остаются незавершёнными. Первая заключается в томощутил, как что многие ответственные и соучастники этой мерзости выжили, сбежали и снова ушли в тень. Они будут найдены. Тьма принадлежит нам и не поможет им-то внутри мрака даёт отпор.
— Им нравится быть увереннымиВраг удерживает следующий перекрёсток, что их репутация заслужена— сообщил Сигизмунд. — Его не обойти, с фланга не напасть. Пока к ним не так ли? — выдохнул Раннподошло подкрепление, надо атаковать в лоб.
— Вы с нами, сыновья Седьмого, — сказал сержант. Помолчав, он повёл плечами и взглянул на Имперских Кулаков. — Меня зовут Сай.
Потом он ушёл за угол.
Из доклада о битве за Город Ведьм, помещённого в анналы Великого крестового похода, мало что можно будет узнать. То, что происходило там, по большей части опишут сухим языком в журналах боевых действий и расставят по категориям унифицированных полевых данных. Истощение сил, продолжительность операций, потери при установлении Согласия, серьёзность сопротивления, а также несколько сносок, в которых из пылавшей, вопившей реальности вырежут подробности и изложат их в виде отрывистых штампованных фактов. «''— Это было ещё одно началоПагубная тирания уничтожена». Подтверждение необходимости и цели«Проводится анализ пси-активной среды».«Требуется перевоспитание населения, степень „Магна“»''. Здесь, среди скудных строк, также отметят, что первое по времени уничтожение одного из колдунов-деспотов осуществили небольшие силы XII и VII Легионес Астартес.
''«Нет»'', — Некоторые вербовочные места сказал он, и хватка на Терре использовались исключительно определёнными легионаминём ослабла, искавшими важные для них особенностикак будто произнесённое им слово вплелось в цепи, но многих просто собирали силами всех действующих легионовраспалось, а назначения позже менялись. Восьмой набирал своих первых и большинство терранских рекрутов из тюрем и преступных анклавов, но они брали разорвались. Воин повернулся. Завеса огня в воздухе разлетелась клочьями. По залу метнулись пятна ослепительного света и тех, кто находился в других местахгустой тени. Время задёргалось, которые соответствовали их… их природебудто теряя синхронность с реальностью. Я стал сыном Седьмого легиона Рогала ДорнаКуски разбитого камня пролетели по воздуху, но те, кто забрал меня из моей жизни, были не из негосветясь телекинетической энергией.''
«Мы пришли за тобой...»
Сигизмунд, его братья, Сай и горстка уцелевших Гончих Войны стояли на каменной платформе перед храмом. Неудержимость сражения сменилась упорядоченностью победы. Как первым бойцам, убившим колдуна-деспота, им полагалось встретить подкрепление, отправленное в сферу битвы. Почётное дело для рядовых воинов.
— Какое имя ты несёшьКаковы ваши задачи? — спросил ХрамовникСигизмунд.
— ПроходиЯ ожидал бы наглости от гончих Двенадцатого, Кидунет, — сказал Храмовник, и Кидунет переступил порогно от воина Седьмого...
— Какое имя ты несёшь?Согласие, — сказал Валлокен.
— Кордал..Враг побеждён, — возразил Ранн.
— Беллат.Тут всё ещё зона боевых действий, младшие братья, — проговорил он.— Вы свою работу выполнили, но наша только начинается.
— Амарт..Начинается? — переспросил Сигизмунд.
— Фафнир РаннС вульгарной проблемой главной битвы разобрались, но две задачи ещё не выполнены.Во-первых, многие творцы этой мерзости и их соучастники выжили, сбежали и снова ушли в тень.Их найдут. Тьма принадлежит нам и не поможет им.
— СигизмундНаказание за совершённые здесь преступления, — ответил он. — Я несу своё имя Нужно преподать урок на эту тему. — Валлокен оглядел кольцо Гончих Войны и Имперских Кулаков. — Жаль, что вы убили ведьмака, которого нашли: от живых бывает больше пользы, чем от мёртвых. Неважно, будут и имя нашего брата Искадругие. — Отвернувшись, офицер зашагал прочь, павшего в битвеего личная гвардия последовала за ним. — Можете идти. Теперь Согласием займёмся мы.
— ПроходиА они стараются поддерживать свою репутацию, Сигизмундне так ли? — негромко произнёс Фафнир.
''— ВстаньтеПравда? И это всё? Момент, — сказал Рогал Дорн. Воины повиновались, и примарх оглядел их. Его глаза казались чёрными жемчужинами на лице с жёсткими чертами и тенями. Сигизмунд встретился с ним взглядом. Конец всего сущего был в этих глазах, таких же холодных когда впервые пригодились изменения и неотвратимых, как пустота за звёздами. Затем вспышка в глубинетренировки, молниячерез которые вы прошли, далёкая бурякогда вы впервые увидели, бушевавшая на краю светакаким теперь будет ваше существование, и в этой вспышке было наверняка значил что-то такое, от чего у Сигизмунда перехватило дыхание. Там, в блеске глаз Смерти, было пониманиеособое. ''
''— Война — это огоньПолагаю, — продолжил Дорн и обернулся, когда подошёл Храмовник с горящим факелом в руках. Дорн взял его и поднёс к чаше на постаменте. Языки пламени взметнулись вверх. — Война — это боль и страдания. Это потеря, тьма и смерть. Это самое горькое из деяний. — Огонь в чаше отбрасывал тени на его лицо. — Это наше бремя, мои воиныты неверно понимаешь нас. Мы — творцы войны. Мы создаём еёне те люди, мы храним её в нашей крови. Ни для кого из нас не будет доброго конца. Есть только войнакакими могли бы стать.''
''— ТамТы очень хорошо разбираешься в нас, где война ломает другихСоломон Восс, мы будем терпетьно ты не один из нас. ТамРассматривая тот момент, где она приносит разрушениеты думаешь, мы будем строить. Тамчто, где она требует жертввозможно, мы ответим. Этому долгу нет конца. Мы делаем это для тогоя почувствовал удовлетворение, чтобы другим не приходилось выносить тоили гордость, что можем вынести только мыили нечто исключительно важное. Это наше обещание человечествуНичего подобного. Я — Глаза примарха были тёмным отражением пламенисущество войны, окружавшего его рукуизготовленное для неё. — ПодойдитеТо, что случилось там, мои воиныне имело для меня иного значения, и произнесите свои клятвыно я обрёл понимание.''
''«Ты будешь жить — Истинной сути того, с чем мы сражались. Когда твоя сила возрастает, а вселенная для тебя расширяется, это означает лишь то, что тебе предстоит столкнуться с ещё более скверными чудовищами. Значит, есть нужда в войне»существовании таких воинов, как я, и у нас есть причина сражаться.'', — сказал Хал.
''Соломон Восс нахмурился, глядя на инфопланшет и держа инфоперо наготове. Многие его коллеги, слово-творцы из недавно основанного ордена Летописцев, набирали текст прикосновениями, танцуя кончиками пальцев по стеклитовой поверхности экранов. Другие печатали на компактных клавишных панелях. Единицы пользовались чернилами: им нравились ощущения и, возможно, сама концепция такого архаичного метода. Восс подозревал, что за подобную тенденцию следует винить его самого. Когда позволяла целесообразность, он предпочитал осязать пергамент и наблюдать, как вершится таинство, как возникают слова из-под кончика пера. Он посмотрел хотел бы и сейчас прибегнуть к чернилам, но уже узнал на горьком опыте, что в глаза Рогалу Дорнузоне боевых действий более практичен планшет. Единственной уступкой Соломона его творческим пристрастиям стало инфоперо. Оно также кое-что ему показывало. Когда оно бегало по экрану, шагнул вперёдтак же живо двигались мысли Восса. Когда оно застывало или замедлялось, снял перчатку и сунул руку это говорило Соломону, что в огоньзаписях есть что-то неразрешённое или неполное.''
''— Я СигизмундВы упомянули Восьмой легион, Повелителей Ночи, — сказал произнёс он, . — воин СедьмогоПрошу извинить, и вместе со своим я несу имя Искано то, павшего что вы включили их в рассказ... примечательно. Их роль в битветех событиях невелика. Наверняка вы много раз сталкивались с воинами их легиона, в храм Клятвно тогда вы встретили их впервые.''
''— Ты хотел быть воином? Но тогда вы впервые пошли в бой. Впервые действовали как воин. Вы никак не могли сражаться вместе с другими легионами раньше. — спросил примархВосс постепенно умолк. Улыбнувшись, он облизнул, потом прикусил губу. — Вы впервые сразились вместе с другими легионами, но не впервые встретили воина Восьмого. Тот, кто забрал вас из бродячих лагерей, сказал.''
''— Нет«Мы пришли за тобой», — ответил проговорил Сигизмунд.''
''— Тогда почему ты стоишь здесь?Хотя некоторые зоны вербовки на Терре закрепили за определёнными легионами, искавшими важные для них особенности, на многих территориях сбор просто вёлся силами всех действующих братств, а претендентов делили позже. Первые рекруты Восьмого, как и большинство их инициатов с Терры, происходили из подземных владений-темниц. Но они брали и тех, кто жил в других местах, отвечающих. природе Восьмого. Я стал сыном Седьмого легиона Рогала Дорна, но те, кто забрал меня из моей жизни, к нему не принадлежали.''
''— За техТогда ваша идея выделяется ещё характернее, — сказал Восс. — Легионеры Восьмого упоминаются в вашем рассказе, потому что имеют значение. Они важны в разрезе той мысли, которую вы пытаетесь донести, кто не может.так ли?''
''— Ты желаешь, чтобы я продолжал? — спросил Сигизмунд.''
''— Я надеялся, что вы уточните, — сказал Восс.''
''— ДаГлядя на Повелителей Ночи из Восьмого легиона, — сказал Сигизмунд.думаете ли вы о том, что бы произошло, если бы вы соответствовали другому набору критериев?''
''— «Есть только война» — эти слова он произнёс тогда. Они, должно быть, произвели впечатлениеТишина.''
''— Слова моего отца в тот деньОни — воплощение судьбы, когда я принёс клятвукоторой вы избежали? Вот чего вы боялись? — Восс похлопал по планшету, не являются причиной тогозатем снова прикусил губу. — Видите ли, что я верюважно знать, что Крестовый поход никогда не закончитсякак размещать и обрамлять детали. Контекст имеет значение.Не хотите пояснить?''
''Фосс выгнул бровь— Нет, — произнёс Храмовник, слегка покачав головой. — Тебе нужен контекст... — Восс кивнул. — Но события нельзя понять, пока они происходят. Им требуется время, чтобы обрести смысл.''
''— Тогда какое значение этот момент имеет для вашей истории?Однако всё это уже в прошлом, — возразил Соломон.''
''— Это был момент, когда я понял, что мы боремся Сигизмунд не только за людей, но и за идеи. Это был момент, когда я понял, что у неповиновения и искусства войны может быть более высокая цельсводил с него взгляда-прицела.''
''— Ваш отец производит такое впечатление, Продолжим? — заметил Фосс, делая пометки.спросил он''.
Каждый воин Седьмого в своё время придёт сюда, чтобы дать обеты Императору и примарху. Первыми этой чести удостоились астартес, которые вознеслись в легион после того, как его возглавил Дорн. Теперь при любой встрече ''Фосс «Фаланги»'' с каким-либо контингентом Имперских Кулаков те из них, кто прежде не смог скрыть удивления вступал в Храм, приходили туда и приносили клятвы под взорами его стражей. Что касается воинов, которые погибли до того, как им представилась бы такая возможность, то кому-то из братьев полагалось почтить их память и дать обет Павших, чтобы их имена вырезали на лице, затем пришёл в себястенах и колоннах рядом с прозваниями живых.''
Один за другим подходили остальные, называя свои прозвания и имена мёртвых, чьи непроизнесённые клятвы несли братья.
— Кордал...
— Беллат...
— Я хочу пройти внутрь, — сказал СигизмундФафнир Ранн.
— Я — Сигизмунд, воин Седьмого легиона.Какое имя в тебе?
— Ты принёс свои клятвыСигизмунд, — ответил он. Путь для тебя закрыт— Я несу своё имя и имя нашего брата Иска, павшего в битве.
— Проходи, Сигизмунд.
Он переступил порог. Внутри было темно, только свет факелов, горящих в коридоре за дверью, рассеивал мрак. Из него проступали очертания колонн и высокого потолка. Виднелись списки имён, уже начинавшие покрывать собой каменные плоскости стен. Помещение оказалось меньше, чем ожидал Сигизмунд, — лишь немногим шире, чем какая-нибудь боевая клетка для тренировок с оружием.
Когда Сигизмунд всталпереродился в воина, у него отняли многое. Серая зола Сталкиваясь с пола прилипла к его нательнику ужасами и тунике. Он переступил с ноги смертью, он испытывал лишь намёки на ногу тревогу и изменил положение посоха так, чтобы быть готовым к ударучувство опасности. Он позволил рукам привыкнуть Человеческий страх относился к нему, мысли нашли отголосок другой его весажизни. Даже всего за два дня занятий с Аппием Но в тишине Храма он понялпочувствовал отголосок некой эмоции, вероятно, что малейшие детали имеют значениезаменившей ему страх. Если вы взяли оружиеОна пронзила легионера насквозь, вы должны были готовы владеть имсловно удар молнии во время грозы, и готовность означала не просто держать его; она означалапоказалось, будто земля ушла у него из-под ног. Это ощущение сокрушало, выжигало, возвышало. Подобное волне давления от взрыва бомбы, что вы соответствовали природе оружия оно простиралось в мышцах, мыслях и волевечность.
— Ты веришьВстаньте, что умрёшь в бою? — спросил Аппий. Его голос был спокойным, как будто он спрашивал мнение Сигизмунда о балансе нового клинкасказал Рогал Дорн.
Воины повиновались, и примарх оглядел весь круг. Его глаза казались чёрными жемчужинами на лице из твёрдых граней и теней. Сигизмунд встретил его взор. В глазах Дорна он увидел конец всего сущего, такой же холодный и неотвратимый, как пустота за звёздами. Затем что-то блеснуло в их глубине — В конце концовмолния в далёкой грозовой туче, удерживаемой на краю света, и в том проблеске воин уловил нечто такое, от чего у него перехватило горло. Там, в блеске глаз Смерти, все умираютжило понимание.
— Там, где война ломает других, мы выдержим. Там, где она приносит разрушение, мы построим. Там, где она требует жертв, мы выйдем вперёд. Этому долгу нет конца. Мы воиныпоступаем так, чтобы другим не пришлось взвалить на себя бремя, которое можем вынести только мы. Таково наше обещание человечеству. — сказал СигизмундГлаза примарха казались тёмным отражением пламени, окружавшего его руку. — Если мы боимся умереть в боюПодойдите, значитмои воины, мы проигралии произнесите свои клятвы.
— Что мы здесь делаем? ''Нет!'' — спросил АппийТихий голос, кружанепокорный. Его обладатель цепляется за былое, хочет остаться, дать отпор там, где он есть.
— Мы готовимся к испытанию мечей.''Иди! Не останавливайся, понял? Иди! Сейчас же!''
— Я Сигизмунд стоял неподвижно. Танец клинков Аппия вызвал в его сознании сверкающий ритм. Он взвесил булаву, почувствовал, как её тяжесть давит на пальцы, когда — проговорил он ослабил хватку. Он умел читать ритм мастера. Сейчас начнётся атака, взмах клинка— воин Седьмого, затем прыжоки в сей храм Клятв я несу с собой имя Иска, а потом выпад…павшего в битве.
— Уступаю, — сказал он.Тогда почему ты стоишь здесь?
— Я знаю тебяПроизноси свою клятву, Сигизмунд, — сказал Аппий, а затем отвернулся, подошёл к стойке с оружием и начал счищать кровь с кинжала. — Я выбрал тебя для этого испытания. Я никогда не видел равного тебе, ни на этом поле, ни во всех местах, где я видел, как сражаются и умирают воины. Ты можешь стать Храмовником, ты можешь стать одним из величайших воинов, которые строят Империум. — Аппий замолчал, внимательно осматривая кинжал. — Но ты проиграешь. Однажды ты обнажишь клинок и встанешь против врагов, и ты посмотришь на них, и в их глазах ты увидишь смерть. Тогда ты пойдёшь им навстречу, и тебе конецон.
— Ты так думаешь''Ваш владыка и отец... — проговорил Восс. — Вы впервые встретились с ним, когда приносили клятву?''
''— Всё, к чему я стремлюсь — это служить Империуму и легионуДа, — ответил онСигизмунд.''
''— Нет, «Есть только война» — такие слова он произнёс тогда. Поскольку так сказал Аппий, и его голос был холоден и твёрд, как лезвие меча. — Ты ищешь смерти. Ты не просто веришьДорн, что умрёшь в бою — ты хочешь этого. — Он отвёл взгляд и покачал головой. — Ты хочешь этого, потому что это выход, выход из всего, что ты видел и видишь в этом мире, единственный способ, которым это может закончиться. Но наши клятвы и долг вечны. Умереть в бою означает, что твой враг выжил. Любой враг, с которым ты сталкиваешься на войне, должен погибнуть от твоей руки. Здесь нет никаких исключений. Победа, вечная победа — это один удар, одно убийство, чтобы ты мог убить следующего, и следующего, и следующего за ним. — Аппий поднял кинжал. — По одному разрезу за раз. Вот как мы создаём вечность — делая следующий разрезфраза наверняка произвела впечатление. ''
''— Что Моя вера в то, что Крестовый поход никогда не закончится, основана не на высказывании моего отца, сделанном в тот день, когда я должен делать? — наконец спросил Сигизмундпринёс клятву.''
''— Найди правду, и тебе больше ничего не понадобится. — Он быстро рассёк воздух, повернулся к Сигизмунду, кивнул в знак приветствия, поднял топор и сказал: — Ещё раз.Тогда какое значение этот момент имеет для вашей истории?''
''— Именно тогда я понял, что мы боремся не только за людей, но и за идеи. Именно в тот момент я осознал, что непокорность и искусство войны способны служить чему-то величественному.''
''— Ваш отец производит такое впечатление, — отозвался Восс, делая пометки.''
''— А поступки космодесантников? Примархов? — уточнил Восс, хотя и понимал, что прямого ответа на этот вопрос не получит. — Знаете, моё... «призвание» — полагаю, нам стоит так его называть, — возникло из идеи владыки Дорна, вашего отца. Я ничего собой не представлял. Мелкий торговец, которому пришла в голову глупая идея пустить остатки своих иссякающих средств на участие в Крестовом походе. Сначала думал вступить в полки, стать солдатом Армии, но я никогда не отличался храбростью.''
''— Человек, который добровольно отправляется на сотни полей сражений, без оружия или доспехов, чтобы узреть битвы такими, какие они есть, и дать это понимание тем, кто никогда их не увидит, не испытывает недостатка в мужестве.''
''— Хороший вопросТвой сын, — сказал Аппий, осматривая лезвие сабли, затем убирая её в лакированные ножны и ставя обратно рядом с остальнымипроизнёс он низким голосом. — Это оружие Храма, используемое его защитниками и для обучения тех, кто присоединится к ним. Оно пришло со всех звёзд, объединённых Имперской Истиной. Некоторое прислано великими оружейными кузницами Сол, другие привезены с войн или предоставлены другими легионами. Какой полк?''
''— Первый Саккалийский, — ответил Восс. — Я. Я не хотел, чтобы он уходил, но он верил. Думал, что действует правильно, что за будущее нужно бороться и что если он может так поступить, то должен. — Соломон обнаружил, что крутит инфоперо в пальцах, глядя на светящиеся слова на экране. — Какова его цель? Я думаю, есть веские основания сказать, что я ушёл, чтобы увидеть то, что видел он, частью чего он хотел стать. — Восс громко вздохнул. — Я начал писать о том, что видел, о чём-то обыденном, — спросил Сигизмундо чём говорили грузчики в портах. Как пахнут остовы танков, когда их вытаскивают из пылающего города. Какое выражение лица у человека, впервые узревшего один из по-настоящему больших кораблей Крестового похода. Мелочи, невеликие истины, маленькие шаги. Однако я делал это безо всякой цели, пока ваш отец и господин. «В твоих словах есть красота и правда», — Его 'сказал он, а потом задал мне вопрос: «Ради чего ты создаёшь эти летописи, Соломон Восс?» Всего один вопрос, но ответом на него стала вся моя жизнь с той минуты. По правде говоря, до тех пор я был никем, просто человеком, который любопытствовал и что-то строчил, а кто-то это читал. Думаю, тогда я в самом буквальном смысле потерял себя.'истинная'' цель?
''— Красота?Мы все — ничто, пока не решим, кем станем, — сказал он''.
Сигизмунду преградили путь в первую же ночь, когда он пришёл в Храм. Перед дверью стоял Храмовник — Они учат нас томувысокий даже для космодесантника, со смуглой кожей, кто мы естьлишённой волос и любых отметин, — сказал Аппийс серо-зелёными глазами цвета штормового океана. — Вот почему они существуютНа его плече покоился огромный меч, длиной клинка почти равный воину в росте. Вот почему мы должны владеть ими всемиВ цветах его брони сочетались угольная чернота и полированный янтарь.
— Пока мы не найдём самих себяЯ хочу пройти внутрь, — сказал произнёс Сигизмунд.
— Пока мы не найдём ''правду'', — сказал Аппий. Он повернулся и взял со стойки меч. По обеим сторонам прямого клинка тянулось острое лезвие, а рукоятка под поперечной гардой была обтянута тёмной кожей. Мастер оружия поднял меч так, чтобы клинок был обращён плашмя к его лицу. Его взгляд скользнул по лезвию. — Когда ты берёшь в руки инструмент войны, ты должен знать его историю, как она отражена в записях и как она отражена в самой его сущности. Как и Кто ты, этот клинок был сделан на Терре. Оружейник клинковых кланов Гоби с Азиатских низин выковала его из осколков с полей сражений, когда Единство Терры ещё оставалось под сомнением. Её имя утеряно, но она была более способной, чем те, кто её окружал. В то время клинковые кланы совсем недавно подчинились Единству и трудились над созданием оружия в качестве дара верности Императору. Кузнец принадлежала к низшей касте и не могла работать с самыми чистыми материалами, поэтому она просеивала груды ржавчины и боевые отходы в поисках кусочков кованой стали, которые другие не видели или выбрасывали, потому что те были слишком маленькими или слишком повреждёнными. Она собирала угольную пыль по углам кузниц хозяина. Она работала, когда должна была спать. Она сделала пять мечей, каждый из которых немного отличался от другого. Посмотри на этот клинок, и увидишь её в ряби дамасской стали, в ударах молота и жаре, которые объединили сплавы стольких осколков для достижения единой цели. Её жизнь в этом равновесии. Её правда.желающий войти сюда?
— Попробуй, — сказал онТы принёс свои клятвы. — Молот, топор и гладий — это не твои инструменты. Возможно, он станетПуть для тебя закрыт.
— А его создательТы хочешь проиграть?— спросил Аппий.
Упавший Сигизмунд посмотрел на него, не поднимаясь с гаревого покрытия тренировочного зала. Наставник фехтования держал у его шеи наконечник копья, и остриё касалось кожи так бережно, словно до неё дотрагивались подушечкой пальца. Аппий глядел на воина сверху вниз — Вожди кланов сожгли её в её собственной кузнице за позорспокойно, который она навлекла на нихтерпеливо, выжидательно.
— Они сочли тоЯ хочу стать братом Храма, что она сделала, оскорбительным?— ответил иониец.
Аппий улыбнулсявернул копьё на подставку, затем оглядел весь ряд оснащения. Кроме мечей и клинков всех видов, древкового оружия, булав, моргенштернов, молотов-клевцов, баклеров<ref>Баклер — маленький круглый щит, чаще всего металлический.</ref> и полущитов, там имелись приспособления, в которых острые края и наконечники сочетались так, как Сигизмунд никогда раньше не видел. Аппий поочерёдно касался всех предметов, задерживая палец на лезвии или рукояти. Он выглядел расслабленным, но сосредоточенно взирал на каждое отдельное оружие перед собой так, словно, кроме него, во вселенной больше ничего не существовало. Тело наставника обтягивал чёрный комбинезон под серовато-белым табардом. На щеке виднелась выцветшая татуировка, изображавшая хищную птицу и молнию. Она напоминала о тех временах, когда легион Имперских Кулаков называли только по номеру, а над полями их сражений светило лишь солнце Терры. Его седые волосы и борода казались серыми, как кремень, как грозовые тучи, как пепел, покрывавший пол его королевства — тренировочного зала.
— Спроси мечВеришь ли ты, что умрёшь в бою? — сказал онспросил Аппий таким спокойным тоном, словно интересовался мнением Сигизмунда о балансе нового клинка.
— Подобные истории всегда правдивыМы воины, — произнёс Сигизмунд. — Если мы боимся умереть в бою, значит, уже проиграли.
Аппий снял булаву со стойки и повернулся.
— Повторяю, я не спрашивал, боишься ли ты смерти. Я знаю, что не боишься. — Он протянул оружие ученику. — Держи.
— Я хочу пройти внутрьОголовье зверюги, — сказал Сигизмундкоторую ты держишь, состоит из куска необработанного адамантия, окованного звёздным железом. Оно тяжёлое. Настолько, что замедлит тебя, если ты не подчинишься его природе.
— Ты принёс свои клятвы. Только защитники клятв могут войти. Путь для тебя закрытЧто мы здесь делаем? — спросил Аппий, кружа по залу.
— Я войду, брат, — сказал онНет.
— Путь для тебя закрытОстриё и лезвие, защита и ответный выпад. Думаешь, тут больше ничего нет? — повторил Храмовникспросил наставник.
— НачинайтеУступаю, — сказал он.
Бессонные бдения всё продолжались, и Сигизмунд стоял на коленях, пока мир вращался вокруг него. Каждую ночь, пребывая в полумраке перед входом, он обращался в слух и внимал равномерному шуму. Хотя Храм, расположенный в заповедных недрах ''«Фаланги»'', изолировали и экранировали так, что в святилище не проникал даже шум сражений, там не царила полная тишина. Сначала в ушах и восприятии легионера возникали звуки его дыхания и того, как кровь струится по жилам. Затем он слышал корабль, словно бы отозвавшийся биению его жизни. Даже неподвижно вися в пустоте, ''«Фаланга»'' дышала. Миллиарды тонн металла и камня подрагивали и протяжно бормотали, когда в её костях отдавалось воздействие разных сил и давлений. Сливающийся воедино стук всех шагов на дальних палубах, визг режущей пилы на внешней стороне корпуса, жужжание вокс-кабелей, передающих команды из одной части звездолёта в другую, — Ты можешь пройтивсё это просачивалось к Храму и совмещалось в звук, Сигизмундкоторый вливался в чувства Сигизмунда. Как шипение помех при грозе. Как пыль.
— Ты заинтересовался оружием, — сказал наставник. Сигизмунд, стоявший у подставки, оглянулся. Свежая кровь сворачивалась у него на лбу и стекала по правому предплечью к пальцам, сжимавшим молот-клевец.
Аппий начисто вытирал саблю.
— Но в чём его предназначение? — уточнил Сигизмунд. — ''Фосс издал тихий смешок:Истинное''предназначение?
Аппий кивнул, соглашаясь.
— Однако и это не главное их предназначение, верно?
— Пока не найдём самих себя, — сказал Сигизмунд.
— БратПопробуй, — тихо сказал Сеянон. — Молот, прикрепляя клятвенную бумагу к наплечнику Сигизмундатопор и гладий — такие орудия не для тебя. — Ты понимаешьВозможно, почему это должно произойти?он подойдёт.
Взяв меч, Сигизмунд повернул головуощутил, чтобы посмотреть на капитана Лунных Волков. Сеян смотрел на него серыми глазамикак вес клинка распределился по пальцам.
— Понимаю, — сказал Сигизмунд.Как он попал в легион?
— Сила и правда, сын Дорна, — сказал он.А его создательница?
— Они сочли то, что она сделала, оскорбительным?
— Их оскорбило, что она осмелилась положить свои дары к ногам нового Повелителя Терры, что её клинки хвалили громче их работ, что она поняла нечто, недоступное им.
Аппий улыбнулся.
— Спроси меч, — произнёс он.
— Лейтенант СигизмундТы обнажил клинок, и поэтому должен либо выжить благодаря его достоинствам... — Разделив сцепленные мечи, он отступил, совершенно спокойно глядя на противника. — Либо пасть из-за собственных недостатков.
Эол обвёл взглядом кольцо воинов.
— Начинайте, — сказал он.
— Убирайся с моего путиТы можешь пройти, брат, — сказал ФеррусСигизмунд.
''— Ты не знаешьЯ был на Первом Солнечном конклаве, — сказал Восс. Экран его планшета на мгновение пошёл помехами. Нахмурившись, он пощёлкал выключателем дисплея. — Присутствовал, конечно, неофициально, но всё же попал туда, благодаря влиянию вашего отца и господина и ещё нескольких персон. Я до сих пор помню, как Лев с Калибана входил в чём заключается мой долг Инвестиарий, как падали с неба замёрзшие лепестки, как на каждой стене и мандатбашне по всему Дворцу горели в бронзовых клетках костры, отмечающие середину зимы. Есть вещи более великие Я даже разговаривал с Террагаазом ночью перед... ну, перед тем, что случилось. Когда ты сопричастен таким моментам, тебе кажется, пусть и совсем недолго, что вселенная вращается вокруг тебя. В вашем рассказе вы подчеркнули, что история не всегда замечает важныесобытия — или, во всяком случае, не сразу. Ваше испытание в Круге Клинков тогда имело небольшую значимость, чем тено теперь оно становится эпизодом, что существуют когда могучий герой Великого крестового похода принял отведённые ему в твоём простом каменном мирекампании роли: чемпиона, защитника, владыки-мечника.''
''— Долг... Правда часто невидима, — произнёс Гор, шагнув вперёд и протягивая руку к голографическому экрану, чтобы прокрутить изображения пальцами, его глаза сфокусировались на звёздах и символахСигизмунд. — Прошу прощенияВот почему мы обязаны следовать за ней, братья мои. Это великие делакогда находим её, но мне напомнили о моём воинском долгевот почему мы обязаны бороться за неё. — Он посмотрел указал на Сигизмундаинфоперо и планшет Восса. — Мы приказали лейтенанту Сигизмунду предоставить нам отчёт о последнем сражении, Вот почему у нас есть летописцы и простой боевой пёс во мне хотел бы услышать его и что, как он считает, это значиточевидцы истории. — Гор оглянулся на братьев. — Не могли бы вы оба пойти навстречу моему желанию услышать, что он хочет сказать?''
''— Брат? Должен признаться, иногда я задаюсь вопросом, какие события из тех, что происходят прямо сейчас, кажутся нам пустяками — спросил Гор. Дорн кивнулили, возможно, мы даже не знаем о них, — но в будущих эпохах их сочтут грандиозными.''
''— ПродолжайТакие моменты есть всегда, лейтенант Сигизмунд— сказал Храмовник. — Иногда нам даже так везёт, что мы замечаем их и делаем выбор.''
— Уязвимы? Тос, щит-центурион из клана Фелг, — перебил Сеянсказал Сеянус, стоявший рядом с ним. — До сих пор они были достаточно эффективныСильный. Вообще говоря, он исключительно силён, но не думай, что он будет неповоротливым. Он проворный, и это первый разкак разряд молнии, когда мы увидели ихзахочет.
Зрители освободили пространство в форме неровного круга. Там ещё не стёрлись следы недавнего абордажа — Мы атакуемгарь и пятна от взрывов. Сигизмунд ощущал назойливую ноющую боль от ран, повреждения доспехов остро отдавались дрожью в позвоночнике. Легионера Десятого, стоявшего напротив него, тоже покрывали отметины битвы. Его нагрудник пересекала широкая рваная борозда, — сказал Сигизмундтакая глубокая, что в ней виднелись внутренние механизмы. Лицо над высоким горжетом изготовили из матовой стали, даже не стараясь, чтобы черты выглядели человеческими. — Сначала здесьСохранились только рот и зубы с внедрёнными электросхемами из хрома.Его доспехи были чёрными, как покрытая нефтью сталь.Объём тела увеличивали поршни и тросы. — Он указал тудаТос, один из владык X легиона, поборник его боевых доктрин, держал двуручную булаву, где мигала группа красных символовоголовье которой представляло собой шар из необработанного железа. Экран сдвинулсяВ чёрном металле вилась серебряная нить, когда он выделил точки звёздной сферы которая спускалась вниз и уходила в голосветерукоять. — Потом здесьБулава, как и её обладатель, искореняла врагов, служа орудием не просто войны, затем здесьно уничтожения.
— Последовательно? Брат, — спросил Сеянтихо сказал Сеянус, прикрепляя клятвенную ленту к наплечнику Сигизмунда.— Ты понимаешь, почему это необходимо?
— Сначала ударная группа перемещается из одной зоны в другуюПонимаю, атакуя приоритетные основные средства и нанося максимальный ущерб материально-техническим активам. Затем штурмовая группа снова прыгает и наносит удар— произнёс он.
Он повернулся сжал пальцы. Почувствовал напряжение, сопротивление. Что-то сковывает его руки. Его мышцы от ступней до головы быстро, инстинктивно сократились. Ощущения в форме данных поступили и покинул залпрошли обработку в мгновение ока. Гор Косная оболочка вокруг него. Броня. Отключённая броня. Экран шлема, засбоивший и его командиры последовали за ним мгновением позжепотемневший. Нулевая мощность, затем Дорн и хускарлыили сбой системы, оставив Сигизмунда наедине с ложным светом дрейфующих гололитических звёздили катастрофический отказ нейросоединения. Он ничего не весит. Нулевая гравитация. Внешние вибрации отсутствуют. Он в вакууме. Пустота...
Воспоминания падают одно за другим, как пылинки во тьме: ''какой-то мальчик стоит под ливнем, потопом с грозового неба... Угловатый корабль цветов серого камня и чёрного железа. Огонь... Серебристые пауки свисают с потолка, вместо лап у них клинки. Огонь окружает его кулак. Меч. Холодная сталь прижата к его лбу.'' Как он здесь оказался? Что случилось?
Реакция самосохранения оборвала вопросы, заставила думать об элементарных фактах и текущих потребностям. Его сердца бились очень, очень медленно. Тело отключалось, передавая контроль и перенаправляя кровь в те части мозга и к тем мускулам, которые имели решающее значение для выживания.
Нет воздуха. Парит в вакууме. Доспех цел, но не функционирует. Признаков повреждений нет. Приоритетные цели — Могу я поговорить с тобойзапитать броню, брат?затем двигаться.
''Сигизмунд добрался до края платформы как раз вовремя, чтобы дать отпор эмиссару, лезущему на каменную балюстраду. Включив силовое поле меча, он нанёс рассекающий удар сверху. Противник поднял голову — Могу я пройти? — спросил Сеянмедный череп с глазами-рубинами. Клинок Храмовника разрубил его от макушки до живота. Силовое поле сокрушило все технотайны, угнездившиеся в утробе врага, и вещество тела разлетелось по сторонам. Крутнувшись, указывая на круг из пеплаСигизмунд провёл новый выпад. От столкновения по доспехам пробежала дрожь. ''
— Я говорил только то, что видел, — сказал Лейтенант Сигизмунд. — Мой лорд не спрашивал и не наставлял меня.
— И всё же ты говорил за него и сказал то, что он хотел сказать. Ты его сын, Сигизмунд. Я видел это тогда и вижу сейчас. Некоторые считают отца Имперских Кулаков создателем крепостей, магистром кораблей, воином из камня, но он также является лордом завоеваний и огня, отбрасывавшим врагов до тех пор, пока они больше не смогут угрожать Империуму. Существуют ли эти враги на поле боя или в умах людей, для него не имеет значения — с ними нужно встретиться лицом к лицу и победить. — Сеян замолчал, его взгляд стал очень внимательным. — Ты это знаешь. Ты знаешь это в своих сердцах, мышцах и душе. Ты его сын во многих отношениях, которые не зависят от титула или звания. Он поставил Слышу тебя в то место и в то время, потому что знал, что ты скажешь, потому что именно это и сказал бы он сам.
— ДесятыйРасточительно, — печально повторил Сеян. — В войне, которую мы ведём, есть свои войны, брат. Войны за то, как мы побеждаем, что мы терпим, и за видение мира, который наступит после того, как мы закончим. Ты, как и лорд Дорн, веришь, что действия должны быть безжалостными, но с завершением, на котором можно строить — что мы не являемся и не должны быть чудовищами, с которыми сталкиваемся. Другие думают иначе. Лорд Феррус среди них, в данном случаесказал он.
— Никакой возможности искупленияНеобходимо, никаких шансов— возразил Феррус. — Ты не знаешь, что с притупленными когтями и вырванными клыками они подчинятся, что у них есть что-точем мы имеем дело, что может научить нас истине, что они могут стать столпом будущего в дни, которые мы не видимбрат.
— Действительно, и идея о том, что мы должны исходить из такого отношения, является главной среди тех врагов, с которыми нельзя мириться. Мы Не знаю? — наконечник копья, несущие смерть, которую нельзя отрицать или победить. Мы должны внимательно относиться к этой ответственности, иначе всё, что мы сделаем — это создадим опустошение и назовём это мироммягко спросил он.
— Теперь вы говорите за лорда ГораНет, — сказал Сигизмундответил Феррус. — Не знаешь.
— Они бросят вызов ''тебе''Нам поручено достичь Согласия, а не истребления, — ответил Дорн. Ты выступал на совете— Отказ не карается смертью. Твои слова нарушили равновесие. В этом ты избранный сын своего отцаЗа эмиссарами и их военными машинами стоят люди — люди, поэтому они бросят вызов тебе которые станут частью Империума и чьи знания сделают большеего сильнее. — Манус открыл рот, чем просто попытаются победить тебячтобы возразить, но Рогал ударил по краю стола. Они попытаются сломать тебяМеталл прогнулся. Они захотят показать, что, хотя слова Дорна победили, ''он'' слабЗвуковая волна рассекла воздух. — Наш долг — исполнять план нашего отца. Нас не уполномочили бороться с нашими личными страхами.
— Мы должны выиграть битвуТы не знаешь, а затем мы должны выиграть спорв чём заключаются мой долг и полномочия. Есть кое-что более серьёзное и важное, чем то, и иногда единственный способ сделать это — с помощью мечачем ты имеешь дело в твоём простом каменном мире.
— ПонимаюДолг... — произнёс Хорус. Шагнув вперёд, он протянул руку к голоэкрану и пальцами прокрутил изображения, внимательно глядя на звёзды и символы. — Простите, братья мои. Вы обсуждаете великие дела, но мне напомнили о моём воинском долге. — Он посмотрел на Храмовника. — сказал СигизмундМы приказали лейтенанту Сигизмунду предоставить нам рапорт о последнем боестолкновении.
— Я хотел бы скрестить с тобой клинки. Я слышал, как твои братья по легиону говорили о твоём искусстве, но хотел бы испытать его сам. У меня такое чувство, что однажды я, возможно, захочу сказать, что мне выпала такая честьБрат? — спросил Хорус.
Когда он закончил, первым заговорил не кто-то из примархов, а один из собравшихся там воинов.
— Корабль, который ты видел. — сказал Лунный Волк со смуглой кожей и серыми глазами, представившийся как Гастур Сеянус. — Кажется вероятным, что это флагман. Объекты такого типа и мощи ещё не обнаруживали.
— Да, уязвимы, — подтвердил Сигизмунд дёрнул меч. —Уничтожив нашу разведывательную группу, сжимая его сломанными рукамиони могли бы дождаться прибытия новых частей, а затем перебить и их тоже. Глаза Тоса сияли над линией его по-прежнему человеческого ртаНо вместо этого они бежали. Он ударил сноваОни боятся, попав короной булавы по рукояти меча Сигизмунда. Кусок железа вдавил перчатки Сигизмунда что если вступят в пальцы и дальше в мечбой, то проиграют, а если проиграют, то потеряют всё. Осколки керамита разорвали кожу. Кости и хрящи расщепилоЯ верю, что мы выиграем кампанию, если сумеем выманить эти корабли, деформировало и срезало. Боль была яркой а затем напасть на них быстро и внезапной, как вспышка фосфорной гранатысосредоточенными силами.
— Ты меня слышал? Безрассудство, — спросил Феррус Мануссказал он. — Но мы примкнём к вам, несмотря на возражения, хотя бы для того, чтобы это не обернулось настоящей катастрофой.
— УступаюПожалуйста, — сказал Тосзови меня Сеянус, брат мой.
Сигизмунд опустил клинок, ощущая, как онемение забирает силу и боль из пальцев. Феррус Манус уже был у выхода из зала, Гор рядом с ним, тихо что-то говорякивнул.
— Думаю, я буду помнить это до конца своих дней, — сказал Сеян, похлопывая Сигизмунда по плечу.Чем могу служить?
— Дело сделаноНе зря ты слывёшь прямодушным. Не выплетаешь слова, не скрываешь свою цель — сказал онсразу режешь по центру, что словом, что мечом.
Гастур вошёл на поле для схваток. Сигизмунд заметил, что капитан бос, как и он сам. Остановившись, Сеянус размял пальцы ног в золе и, одобрительно кивая, осмотрел сводчатый каменный потолок и стены. На очень тёмной коже его головы выделялся продольный гребень коротких волос — серых, под цвет глаз. Храмовник знал воина по рассказам о нём. Любой, кто внимал описаниям побед Лунных Волков и почестей, которых они удостоились, слышал о Гастуре Сеянусе, капитане Четвёртой роты и члене Морниваля — квартета приближённых советников Хоруса Луперкаля. «Благородный и смертоносный» — так отзывались о Гастуре все, кто знал его. До утреннего совещания Сигизмунд никогда не встречался с ним лично, но, просто наблюдая за тем, как он двигается, Храмовник мог определить, что репутация Сеянуса заслужена как минимум наполовину.
Он надеялся, что правдивы все истории.
— За него, за себя, за наш легион и будущее, которое мы создадим. Так поступают поборники. Вот для чего мы нужны: говорить то, чего не могут наши владыки, стоять там, где не могут наши владыки, делать то, чего не могут наши владыки.
— Да, брат, — сказал Сеянус. — Думаю, ты понимаешь.
Ничего хорошего из такого раскола не выйдет. Они случались и раньше, и в результате всегда страдал Крестовый поход за просвещение, а Империум слабел. В другие времена, на менее важных сценах дело, возможно, удалось бы уладить, если бы все стороны конфликта вошли в круг мечей и позволили решать силе оружия. Но здесь речь шла о примархах, столпах, на которых держался растущий Империум. Они не могли обнажить клинки в гневе, чтобы утрясти вопросы гордости. За них это должен сделать кто-то другой.
— Меня зовут Кхарн. А ты, значитДесятый бросит вызов после завершения последней битвы, — произнёс Сигизмунд. Приветствую вас как советник примарха и командующий этим экспедиционным флотом. — Он развернулся и направился к воинам в бело-синем у края ямы-арены.
— Вызов бросят ''тебе''. На арену один за другим входили легионеры, занимая места на смотровых площадкахсовете выступал ты. Сигизмунд ждал, наблюдаяРавновесие нарушили твои слова. Он следил за внешне небрежными взмахами оружия Пожирателей МировЗдесь ты выступаешь как избранный сын своего отца, оценивая мастерство кузенов поэтому Железные Руки бросят вызов тебе и их понимание смертоносности каждого взмаха: ни одно движение постараются не совершалось случайно — каждое отражало искусство нести смертьпросто победить тебя. Кхарн наклонился к бойцу в шлеме в виде собачьей морды, а затем мотнул головой в сторону Сигизмунда и БореяОни попробуют сломать тебя. Собачья голова склонилась в кивкеОни захотят доказать, ичто, громыхая доспехамихотя Дорн взял верх словами, воин XII легиона подошёл ближе''сам он'' слаб.
— Вам следует уйтиА владыка Хорус желает увидеть как вызов, — указав на смотровые площадки наверху, прорычал он из-под шлема. — Этот песок — для тех, кто собирается истекать кровьютак и победу идеалов моего отца.
— Как тебя зовутПонимаю, брат? — окликнул его Борейсказал Храмовник.
— Я о нём наслышанС этим разобрались, — отозвался Борейа теперь я хочу попросить тебя об одном одолжении, брат.
— Я тоже, — ответил Сигизмунд и повернулся к стене. — Что ж, поступим, как нам велят. — Он ухватился за край ямы и запрыгнул на самый нижний смотровой ярус. Спустя мгновение Борей последовал Назови его примеру. Внизу, на песке, группа Пожирателей Миров разбивалась на пары. Сигизмунд заметил, как учащаются их движения, как непроизвольно сжимаются челюсти и кулаки. Затем внимание Храмовника привлекло то, как Кхарн обматывает цепями предплечья. Некоторые его воины поступали так же.
— Любопытный обычайЯ и сам хотел бы скрестить с тобой клинки. Я слышал, — прокомментировал Борейкак твои братья по легиону говорили о твоём искусстве, но предпочёл бы испытать его сам. У меня такое чувство, что однажды я, возможно, пожелаю сказать, что мне выпала такая честь.
— ДумаешьНачнём же, они изменились?— произнёс Сеянус, и мир снова превратился в размытое пятно звенящей стали.
Брызнула кровь. Сигизмунд ощутил, что у него сломан нос и кости левой щеки. Перед глазами завертелись цветные блики. Во рту и глотке возник привкус железа. Тос — Я думаюразмытое пятно — отходил назад, будто огромный вал, в глубине души мы похожи. Они не изменилиськоторый откатывается от берега, они — истинное наше лицочтобы снова обрушиться на него.
Тот дёрнул уголком рта, но не проговорил ни слова.
— Почему ты ещё здесьНет, владыка, Храмовник? — поинтересовался Кхарнсказал Сигизмунд. В голосе Пожирателя Миров Сигизмунд почувствовал принужденное спокойствие— Я не допущу, чтобы брат умер из-за гордости.
Феррус помрачнел, взирая на него. Храмовник почувствовал давление в голове, как перед грозой. Он понимал, что может умереть здесь — Я ценю тишинупогибнуть, — сказал Сигизмундне успев даже осознать, что ему нанесли удар. Он сохранял неподвижность и не отводил глаз. Манус ещё долго смотрел на него. Затем примарх повернулся к Тосу.
— Но не одиночество, — прорычал Кхарн и оглянулся. Его ладонь всё ещё лежала на клинке, который он собирался вставить в оружейную стойку. Советник Ангрона фыркнул и снова повернулся к Сигизмунду спиной. — Я знаю, что ты здесь делаешь. Вы пришли судить нас, но прежде решили убедиться, вправду ли мы настолько погрязли в кровавом безумии, как болтают трусыУступи.
— Я прибыл в ДвенадцатыйУступаю, чтобы сражаться вместе, — сказал Сигизмунд. — Как твой брат из другого легионапроизнёс воин.
— Сая больше нет, как и Гончих Войны, которых ты помнишьИсполнено, — ответил Кхарн, разворачиваясь обратнопроговорил он.
— Он погиб достойно? Так и есть, — спросил Сигизмунд. Кхарн остановился и посмотрел на Храмовникапроизнёс Гастур низким голосом.
Почувствовав какое-то покалывание на коже, Сигизмунд взглянул поверх голов других Имперских Кулаков. Рогал Дорн смотрел прямо на него с непроницаемым лицом, но на секунду Храмовнику показалось, что он заметил вспышку в тёмных глубинах, короткий и яркий проблеск света, который тут же исчез, — Центуриономпризрак эмоций, испарившийся, пока его не заметили. С оружием в рукахСигизмунд поднял меч, салютуя.
''«Они показывают наше истинное лицо'', — прозвучал в голове голос АппияВаш отец и господин.. — ''Потому-то они и существуют. И по этой причине наш долг — овладеть ими всеми»начал Восс, делая пометки.''
''«Пока не найдём самих себя»,— Да?'' — сказал тогда он.
''«Пока не узнаем о себе правду»— Вы с ним очень близки.''
''— Можно? Для меня он командир и генный прародитель, — спросил сказал Сигизмунд.''
''— ДаВы верите, — подтвердил его ощущения Кхарнчто война не закончится, а он верит, что закончится. Вы это знаете. — Это настоящая зверюгаОн это знает. Ее ковали не для изящных движенийИ всё же вы оба упорно смотрите на один вопрос по-разному.Как такое возможно?''
''— Один удар Дело в том, что мой отец и господин — одно убийствовеличайшее, — проговорил Сигизмунд благороднейшее и провёл лезвием внизсильнейшее создание. А я просто тень.''
''— ДумалХотите знать, что я не знаю о тебе, Храмовникдумаю? — с едва сдерживаемой угрозой в голосе пророкотал Кхарнспросил Восс. — Знаю. Да кто вообще о тебе не слышал? Великий чемпион, мастер клинка, всегда в первых рядах, неудержимый, камень внутри, но снаружи пламя... Поговаривают, что ты непобедим — так ли это?''
''— ПосмотримМрачный образ, — произнёс Храмовник. — И я отметаю его.''
''— Можем проверить прямо сейчасТо, если хочешьчто ты называешь контролем, и есть война, — ответил ХрамовникСигизмунд. — Война с самими собой — вот с чего начинаются все иные войны.''
''— Так мне говорят, — сказал Сигизмунд развернулся и вложил тяжёлый клинок обратно в стойку.— Возможно, тут есть доля правды.''
''— Ты не такой, как я ожидал, — сказал Кхарн. — Космодесантники большинства легионов, — те, А что бывали здесьсоставляет другую часть правды? Полагаю, — и близко вы же не подходили к оружейным стойкам. Какими бы кровожадными они ни былидумаете, им не понять… Но ты, как мне кажется, другойчто просто уроните меч.''
''— Ещё не знаюЧесть, — ответил Кхарнсказал он. — Да Честь и ты сам, может, ещё не в курсеузы братства.''
БРАТСТВО КРАСНЫХ ПЕСКОВ
Он не пошевельнулся развернулся и не вымолвил ни слованаправился к группе других воинов в бело-синей броне у края ямы-арены.
— Что за безумство он затеял на этот разКак тебя зовут, брат? — выдохнул Исколахар, когда Кхарн зашагал вперёдокликнул Борей.
— Вы... Любопытный обычай, — начал человек, повторяя обращениезаметил Борей. — Вы… вы пришли предложить условия сдачи?
— ТеДумаешь, кто уже подчинился власти Империума, поведали о вас, — объяснил Исколахар. — Ваши действия делают вам честь. И у вас есть будущее, если вы того пожелаете.они изменились?
— Но не здесь, не на земле моего домаГончие Войны были бойцами великого легиона. А это. Ты предлагаешь мне жизнь, полную… чего? Убийств по твоему приказу? Чтобы я заставлял других преклонять перед вами колени? — Человек покачал головой. — Этому не бывать.
— Если не уступитеНе думаю, лишитесь жизни, — спокойно объяснил Исколахарчто они изменились. — И вы, и теПолагаю, кто стоит за вамискорее подошли ближе к своей сути. Вы ведь всё понимаете. Орбита заполнена кораблями ИмпериумаДумаю, и они готовы нанести последний ударвозможно даже. Ваши щиты вышли из строя час назад. Все некомбатанты эвакуированы из зоны орбитального удара. Остались лишь ваши силы. Пожалуйста, поймите, что мы не хотим этого делать.
— Не выйдетДумаю, — отчеканил Сигизмундмы все похожи на них. Исколахар снова вперил взгляд в ХрамовникаОни не изменились. Затем к нему повернулся КхарнОни по-настоящему обрели себя.
Борей снова посмотрел в яму. Пожиратели Миров расхаживали по песку, поводя плечами: с одной стороны — Он не подчинитсяДелвар со своим напарником, с другой — продолжил Сигизмунд, привлекая к себе внимание всех собравшихся. Сам он, однако, смотрел на ВезисаКхарн. — Даже если он согласится Делвар начал вращать металлический шар на твои условия, подчинения от него не ждицепи. Сердце его останется непокорным. Как Советник Ангрона просто смотрел в никуда и сердца всех его соратниковнапрягал подрагивающие мышцы.
— Но это единственный шансОни едва сдерживаются, — настаивал Исколахар; он как будто разочаровался в Сигизмунденегромко произнёс Борей. — Ты хочешь лишить их последней возможности остаться Слухи не лгут. Наши кузены в живых!одном вздохе от братоубийства.
Сигизмунд покачал головойпромолчал, но перевёл взгляд на имплантаты, вживлённые в голову Кхарна, и металлические кабели, спускающиеся от них по коже. Гвозди Мясника — генераторы агрессии, которые широко распространились среди Пожирателей Миров за десятилетия, минувшие после того, как их генного отца вернули в Империум. Гвозди подтолкнули легион, и без того известный своей свирепостью, к новым безднам лютости.
— Ты понимаешь, Да что вам не выиграть, но всё равно хочешь сражаться. Умереть непокорнымещё нам нужно увидеть? — тихо, но не жить посрамлённымтвёрдо спросил Борей.
— ДаМы пришли сюда не судить, — твёрдо заявил человекответил Сигизмунд.
— Значит, мы придём за тобой, — заключил Сигизмунд, кивнув мужчине. Храмовник развернулся.Но для чего тогда?
— Ты предлагаешь наземную атаку? — гневно прорычал Исколахар, у которого вышли все запасы самообладания. — Ты желаешь смерти и нашим воинам? Ради чего? Потешить свою гордость и утолить жажду крови? — Исколахар мотнул головой в сторону КхарнаЧтобы понять.
Война есть варварство. Храмовник знал эту истину с тех самых пор, как впервые стал воином. В их крестовом походе, ведущемся меж звёзд, где они сталкивались с ужасами из прежних эпох человечества и чудищами, порождёнными во тьме, почти не оставалось места для доброты. Покорение и приведение к Согласию по самой своей природе означали смерть и муки. Да, трагично, но если иначе никак, то всё нужно проводить быстро. Сигизмунд готов был знал, что в ответ зарычать рядах Кровавых Ангелов владыки Сангвиния выпадавшая им роль истребителей врагов и даже ударитьцивилизаций воспринималась как нечто кошмарное, настолько же постыдное, насколько и неизбежное, пусть лишь иногда. Капитан Пожирателей МировПоэтому, напротивкогда возникала необходимость, казался подозрительно спокойным IX легион не уклонялся от такой обязанности. Надевая серебряные маски скорби, воины оставляли позади свои подразделения, жизни и настороженнымимена, чтобы обернуться ангелами зверской расправы. Сигизмунд всегда считал, что это самое благородное отношение к правде войны из всех известных ему. Во всевозможных соединениях, армиях, братствах астартес и зонах боевых действий по-разному соблюдался баланс между необходимостью и жестокостью, однако равновесие удерживалось всегда.
— А то немногое, что осталось, ты перестроишь; в головы людей, что родятся после нашего отлёта, вложишь другие идеи. Этот мир станет зеркалом Ультрамара — отражением имперских идеаловНет. То же, что не уложится в их рамкиНужно понять, ты просто-напросто превратишь в ничто с орбиты… А варварами заклеймишь нас. — Он покачал головой. — Таков порядок вещей. Ведь на нашей стороне — правда и сила, а они — недостаточно правы и недостаточно сильны. Но если забираешь у кого-то всё, ты должен позволить им, по крайней мере, попытаться тебя убить. Мы многим им обязаныварварство ли это вообще.
Все двери в стене ямы закрылись. Кхарн кратко, почти незаметно отсалютовал противникам, после чего силуэты легионеров слились в размытое пятно из движений, клинков и цепей. В воздух взметнулся песок. Сигизмунд подмечал всё: он увидел, что Кхарн направил клинок прыгнул вперёд в тот момент, как булава его партнёра врезалась в щит Делвара. Воин в шлеме в сторону Сигизмундавиде головы гончей выдержал удар и оттолкнул соперника всей своей массой. Боец с булавой пошатнулся. Все они бились очень быстро и необузданно — вкладывали во взмахи всю силу, не щадили друг друга.
— Мы присоединимся к штурму. Хотя бы для того, чтобы попытаться сократить потери, — обрывисто ответил Исколахар все с тем же суровым выражением лица, после чего впился глазами в Сигизмунда. — А когда мы закончим, нам с тобой следует кое-что обсудитьТы улыбался.
— Почему ты ещё здесь, Храмовник? — проговорил Кхарн. В голосе воина Сигизмунд уловил нотки вымученного спокойствия.
— Но не одиночество, — рыкнул Кхарн приподнял головуи оглянулся. Капитан Восьмой наматывал цепь Его ладонь всё ещё лежала на запястьеклинке, звеня металломкоторый он собирался вставить в оружейную стойку. Челюстные мышцы космодесантника не прекращали подёргиватьсяФыркнув, он снова отвернулся. Осами жужжали имплантаты боли— Я знаю, что ты здесь делаешь. На плече советника Ангрона красовался шрам от ожога после наземного штурмаВы пришли судить нас. После тогоПроверить, настолько ли мы погрязли в дикости, как окончилось сражение, и Пожиратели Миров оставили поле боя Ультрамаринам Исколахара, легионеры Двенадцатого вернулись на аренуболтают трусы.
— Снова пришёл судить наши методыЯ прибыл сражаться рядом с тобой, чёрный рыцарь? — возразил Имперский Кулак. — Как твой брат из другого легиона.
— Брат? — переспросил Кхарн, отворачиваясь от стойки. Теперь он нехорошо ухмылялся. — Ты мне не брат, Сигизмунд покачал головой . Можешь твердить про обычаи и вытащил мечкровное родство, сколько пожелаешь, но мы другие. Пожиратели Миров подняли свои мечиВас создавали вести войну уныло, оскалившисьбудто укладывать кирпичи — по одному ряду за раз. Мы же созданы, чтобы стать войной. Вот, видишь? — Он указал на металлические стены. — Это не ваш Круг Клинков, а око истины, что смотрит тебе в глаза. Кровь, урон, боль, ещё больше крови... вот что такое война. Мы не звери, Сигизмунд вонзил острие клинка в песок. Мы просто честны.
Кхарн сомкнул челюсти подошёл к Храмовнику на расстояние двух шагов и замер наклонил голову вперёд. Мышцы его лица и туловища дёргались, будто на месте, словно собака, которую вот-вот спустят с поводкапоршнях. Сигизмунд же стоял неподвижно.
— Я хочу пройтись по красным пескамПрежде я сражался вместе с твоим легионом, — сказал Сигизмунд, положив руки на эфес мечаначал Храмовник. — На первом моём поле брани я бился рядом с воином по имени Сай.
— Он погиб достойно? — спросил Сигизмунд. Кхарн рассмеялся; его хохот ударами поршней прокатился по яме, но в следующий же миг он оказался остановился и посмотрел на расстоянии вытянутой руки от Сигизмунда, а рёв Пожирателя Миров сменился угрожающим хрипомХрамовника.
— Я не потерплю насмешек, ХрамовникЦентурионом. — Лицо Кхарна исказилось С оружием в ужасающей гримасе с широко раскрытыми глазами и диким оскалом. — Это наша земля, понимаешь? Ты понимаешь это? Песок, на котором ты стоишь, пропитан кровью моих братьев. Мы были псами, но сейчас мы не идиоты. Ты на нашей земле. Она взрастила меня, взрастила всех нас, и никто не смеет надо мной насмехатьсяруках.
— Оставь его себе, Можно? — наконец ответил Кхарн и вонзил меч обратно в землю, провернув лезвие. — Мне нравится моё оружие, да и от того, что ты будешь сражаться незнакомым клинком, будет только хужеспросил Сигизмунд.
Кхарн оглянулся на ближайшего из Пожирателей Миров через плечо:пожал плечами.
— Держись за мной, подобно тени, — прорычал он. — Я не собираюсь таскать тебя по яме и не дам тебе запятнать мой послужной список. Усёк? Здесь ты не капитан и никем не командуешь. Ты — лишь воин, связанный со мнойУбивает с одного разреза, а я — с тобойпроговорил Храмовник, к добру или худурезким движением опустив клинок.
— ЗнаешьМожем проверить прямо сейчас, что-то мне подсказывает, что я пожалею об этом. — Он покачал головой и размотал цепь, свисавшую с его правого запястья. — Держи. — Он протянул звенья Сигизмунду. Храмовник принял их и начал наматывать на правое предплечье. Стоявший рядом Делаварус принялся раскручивать на цепи метеоритный молот так, что тяжёлый металлический шар свистел, рассекая воздухесли хочешь.
Отвернувшись, сын Дорна вложил тяжёлый клинок обратно в стойку.
— Ну что, Храмовник? Похоже, наш разговор окончен. Война зовёт.
На гору щебня поднялся человек. Раненый, он страдал от наружного и внутреннего кровотечения: Сигизмунд улавливал металлический привкус в его дыхании.
Встав на вершине груды обломков, он посмотрел на космодесантников, полумесяцем выстроившихся внизу. Сигизмунд увидел в глазах человека страх и омерзение. Возможно, он предпочёл бы скрыть их под маской иных чувств, но изнеможение и горе не позволяли. Вместе с разрушением родного мира обнажилась и его душа.
Солдат наверху дрожал как от боли, так и от ярости. Внизу за ним стояли другие: разнородная группа из пятнадцати человек, кто-то — в такой же броне, кто-то — в штатской одежде, наверняка оставшейся с довоенных времен. Мужчины и женщины, молодые и отягощённые грузом прожитых лет. Ещё дальше, в разрушенных зданиях, наводили оружие остальные бойцы.
— Мясники!
— Брат! Те, кто уже подчинился власти Империума, поведали о вас, — объяснил Исколахар. — пробился в сознание настойчивый голос РаннаВаши поступки делают вам честь. Сигизмунд не пошевелилсяИ у вас есть будущее, однако вновь ощутил существование окружающего мираесли вы того пожелаете.
— Какого чёрта ты делаешь? — задыхался Повелитель НочиНо не здесь, не на земле моего дома. Сигизмунд посмотрел на него сверху внизТы предлагаешь мне жизнь, затем поднял голову и обвёл взглядом площадь и город в дыму, пропитанном человеческим жиромполную.. По всему периметру площадь окружали металлические колья, вбитые в землю. С них свисали пронзённые тела чего? Убийств по твоему приказу? Чтобы я заставлял других вставать на колени? — одно над другим; некоторые уже согнулись под тяжестью труповЧеловек покачал головой. В фонтане посреди площади лилась кровь — кровь и кучи свежесодранной кожиНет.
— Выведите войска из этой зоны боевых действийЕсли не примете Согласие, вам не позволят жить, — процедил Сигизмунд сквозь зубыспокойно объяснил Исколахар. — Ни вам, ни тем, кто стоит за вами. Вы освобождены от своих обязанностейже понимаете. Орбитальные залпы рассчитаны, батареи нацелены. УбирайтесьВаши щиты отказали час назад. Мы вывезли из зоны обстрела всех невооружённых людей. Остались лишь ваши силы. Пожалуйста, поймите, что мы не желаем такого исхода.
— СеватарОн не подчинится, — прорычал Раннпродолжил сын Дорна, привлекая к себе внимание всех собравшихся. Сам он, однако, смотрел на Везиса. — Даже если он примет твои условия, Согласия от него не жди. Сердце его останется непокорным. Как и у всех его соратников.
— ФафнирНо это единственный шанс, — улыбнулся Севатар, после чего кивнул Повелителю Ночинастаивал Исколахар. Судя по тону, всё ещё валявшемуся на землеон не хотел верить в происходящее. — Вставай, Крукеш.Ты хочешь лишить их последней возможности выжить?
— Что вы здесь натворили? Есть и другой вариант. — произнес СигизмундОн снова посмотрел на мужчину. — Ты хочешь сражаться за свой мир, даже сейчас.
— Это? — Сигизмунд указал мечом на клубящийся дым и развалины за кольямиТы понимаешь, на местечто вам не выиграть, где раньше стоял городно всё равно хочешь биться. Тебе лучше умереть непокорным, чем жить посрамлённым. — Какая в этом необходимость?!
— Я не собираюсь обсуждать с Значит, мы придём за тобой вопросы мировоззрения. Сказать по правде, я нахожу эти рассуждения столь же утомительными, сколь и бессмысленными— заключил Сигизмунд.
— Более того, они не имеют отношения к делуТы предлагаешь наземную атаку? — прорычал Исколахар. У нас ещё есть кое-какая работёнкаЗаслон его самоконтроля распадался под натиском гнева. Если хочешь, можешь остаться с нами— Чтобы мы послали наших воинов умирать, но что-то мне подсказываети ради чего? Потешить гордость, что для тебя это может показаться несколько… неприятнымутолить их жажду крови? — Консул мотнул головой в сторону Кхарна.
— ВижуМы отняли у них всё, ты не активируешь силовое поле. Жалеешь меня или пытаешься что-то этим сказать? Что-то наподобие «я благородный и справедливыйони имели, а ты безжалостный душегуб»?— проговорил Кхарн.
— Что жА то немногое, в любом случае я избавлю тебя от усилийчто осталось, братты перестроишь. Во-первыхВ головы людей, на твоём месте я клинком бы и не замахнулся без уверенностичто родятся после нашего отлёта, что нанесу уронты вложишь другие идеи. — Севатар провел глефой по клинку СигизмундаЭтот мир станет подобием Ультрамара, плавно и быстро, и развернулсяотражением имперских идеалов. Всё прочее выкорчуют... Улыбка исчезла с его лицаИ ты ещё называешь варварами нас. — Он посмотрел на ближайший труппокачал головой. — Таков порядок вещей, висящий на колу. Руки человека безвольно свисали вниз; униформа несчастного почернела от запекшейся кровиведь мы правы и слишком сильны, а из раскрытого рта торчал наконечник копьяони не настолько правы и недостаточно сильны. — ВоНо, когда ты забираешь у кого-вторыхто всё, мне нет до этого делапо крайней мере позволь ему попробовать убить тебя в отместку. И в-третьих, Мы обязаны дать им хотя я и собирался остановиться на двух, — ты действительно смертоносен и полон добродетели, но бы это не твоя война и никогда ею не была, Храмовник.
— Здесь и сейчасМы присоединимся к штурму. Хотя бы для того, чтобы попытаться сократить потери, — отрывисто произнёс Исколахар с жёстким выражением лица. Затем он посмотрел прямо на Сигизмунда. — А когда мы закончим, я с тобой потолкую.
— ХорошоКак пожелаешь, — ответил Храмовник.
— Тебе же не нужно лишний раз напоминатьЧто, какой он быстрыйчёрный рыцарь, — прошептал Ранн. — Мне довелось стать свидетелем его боя против кое-кого из Тринадцатого — не самое приятное зрелище; я бы доверял Севатару меньшеснова пришёл судить, чем скорпиону. — Сигизмунд взглянул на Ранна, тот пожал плечами. — Просто вдруг ты об этом не подумал.какие мы варвары?
''— ВпредьОни оступались, брат, помни: даже если люди что-то начинают с честью, под конец все про неё забывают. — Он снова усмехнулся. — Уж поверьответил Храмовник.''
''По лицу Сигизмунда пробежала тень.''
''Сигизмунд сделал паузу, слова его последнего незавершённого ответа оборванной верёвкой повисли — Суть не только в воздухедеяниях как таковых. Пристальный взгляд Лорда Храмовника был прикован к краю пещеры. Не отводя неморгающих глаз, он смотрел в лежащую за ним пустотуИх причина — вот что важно.''
— Будь оно неладно, — прошипел стоящий рядом Ранн.
Он видел паутину дорог, груды обломков на месте зданий. Осыпавшиеся стены с дырами оконных проёмов. Удобно устроившиеся тени окрестных гор постепенно уползали: их неласково оттеснял свет нового дня. Под столбами дыма вились оранжево-чёрные языки пламени. Никаких обстрелов. Ни вспышек взрывов, ни ярких трассеров, ни вздымающихся клубов пыли.
Среди руин он рассмотрел иссиня-чёрные силуэты танков, боевой техники и, рядом с кострами, легионеров.
На заключительных этапах кампании, проходивших на северном континенте, пали последние города и цитадели. Если защитники других оплотов твёрдо держались неделями и месяцами, то приполярные крепости сдались одна за другой за несколько дней, когда легионы ударили по ним с воздуха и земли. Ранее жители Шерата нападали, отбивались, сопротивлялись, но теперь поняли, что они — Первый капитан Сигизмундпросто люди, обессиленные и сломленные, а в тех, с кем они столкнулись, нет ничего человеческого.
— Ты из-за чего-то беспокоишься, брат? Брат! — спросил наконец Архамгромко и настойчиво позвал Ранн.
Сигизмунд оглянулся на главу телохранителей Дорна, встретившись с его твёрдым взглядом. Многие из Седьмого видели в магистре хускарлов старую, выветренную скалу, несгибаемое сердце легиона, которым Дорн принял командование десятилетия назад. На самом деле Архам служил немногим дольше Сигизмундане шелохнулся, но именно он был одним из Первых, кто стал Имперскими Кулаками, когда Рогал Дорн принял командование легионом. Много десятилетий он нёс эту честь и долг как настоящий ветеран, как воин, который многое повидал и свершил, а понял ещё больше. Сигизмунд знал его много лет, сражался с ним плечом к плечу; Храмовник испытывал к нему безграничное уважение, но они никогда не были по-настоящему близки. В Архаме таилось что-то безмолвное, что-то слишком холодное; он был словно скала, способная выдержать всё, но служащая лишь наковальней для удара молотарезко вернулось чувство реальности.
— Такова точка зрения историиЧто вы творите? — прохрипел, — сказал Сигизмундзадыхаясь, кивая на открывающийся видПовелитель Ночи.
Храмовник посмотрел на воина у своих ног, затем поднял глаза на площадь. Весь город окутывал дым, маслянистый от жира. Здесь горели трупы. По периметру площади торчали колья — М? Истории?железные штыри, вбитые в землю. На них висели тела, пронзённые насквозь, одно над другим. Некоторые колья уже гнулись под их тяжестью. Фонтан в центре заполнился кровью, в ней лежали ворохи содранной кожи.
— Вот какими нас видит будущееВыводи войска из зоны боёв, — начал прошипел Сигизмунд. — Так оно видит всё, частью чего мы когда-то были. С этой точки зрения не бывает ничего значительного, не существует ни отдельных совершённых кем-то поступков, ни личностейстиснув зубы. Там, внизу, герои — и будущие, и уже изменившие ход жизни человечества. Их сотни, тысячи, но я не вижу их лиц и не знаю их имён. «Мощь Империума», — вот что об этом вспомнят позже, но не имена и жизни героев: их смоет время и масштабы происходящих измененийВас сменяют.Выполняй!
— Ты волнуешься о нашем наследииСменяют? — поинтересовался Архамс издёвкой произнёс кто-то у него за спиной. — Я не совсем понимаю, кто уполномочил тебя отдать такой приказ.
— Ты правСеватар, но я не вижу причин для меланхолии— прорычал Ранн.
— Сыновья моиТо, — обратился Дорн к легионерам, встав рядом с ними. Его взгляд устремился вверх, к небу, а затем — на плато, где поднимался дым от выхлопных газов что нам приказал наш отец и костровгосподин. Одна часть войск и техники продолжала движениеМы сделали то, другая же притихла в ночном ожидании. Примарх долго молчал. Сигизмунд заметил, как он сжал кулак и постучал костяшками пальцев по мрамору. Затем его лорд отец наклонил голову, пару мгновений поглядел вдаль и развернулсячто необходимо.
— Император поставил нам особую цельВот это? ! — спросил Сигизмундткнул мечом в сторону клубящегося дыма и дальше, за колья, где находилось то, что осталось от города. Дорн окинул сына-Храмовника взглядом— В этом нет необходимости.
— Всё ли Я не буду спорить с тобой о различиях в порядкенаших воззрениях. По правде, повелитель? — спросил Архамони вообще кажутся мне в равной мере скучными и бессмысленными.
— Всё идёт в соответствии со своим порядкомБолее того, — ответил Дорн; казалось, он встрепенулсясейчас не до них. У нас полно работы. — Нужно подготовиться к ТриумфуТы, а когда закончимконечно, я хочу поговорить со старшим командным составом моих сыновейможешь остаться, которые присутствуют здесь: Йоннадом, Камбано что-Диасомто мне подсказывает, Эфридом и вами двумя. Также будут Ранн и Поллукс. — Он посмотрел на Сигизмунда. — С тобой, как я полагаю, будет и Борейчто тебе здесь не понравится.
— Предстоит общий сборБьёшь без предупреждения, — оскалившись, прошипел Севатар. — Разве так поступают поборники чести и справедливости? Только не говори, что прежде я ошибался в тебе. ЗначитЕщё не хватало, нас ждёт кардинальное изменение приказовчтобы ты мне начал нравиться.
Сигизмунд сделал шаг вперед и воткнул меч у ног Севатара. Облачённые в полночь рассмеялись, а их командир покосился на клинок:
Севатар двинулся с места. Цепная глефа метнулась вперёд, наклонилась для режущего удара. Быстро. Ошеломительно быстро. Но Сигизмунд, уже ринувшийся к нему, тут же парировал и услышал лязг. Он отразил атаку. Отводя глефу в сторону, Храмовник перехватил меч одной рукой и провёл выпад, вложив в него всю свою силу и массу тела. Один удар — один поверженный противник. Чисто и безупречно. Если поразить нужную точку, то даже без силового поля остриё пробьёт броню и вонзится в плоть. Сигизмунд заранее подметил, что над пластиной, защищавшей живот Севатара, образовался зазор. При попадании в место, где соединяются кабели и пластины, клинок вопьётся в туловище, пройдёт через кость и доберётся до внутренностей. Удар не смертельный — для космодесантника, — но его хватит, чтобы покончить со всем этим, чтобы ранить, чтобы оставить отметину на память.
Дым таял, и закатное солнце в нём пламенело красным и оранжевым. Снова секущий выпад — Воитель Империумаещё раз удар сверху вниз, меч ещё раз поворачивается в руках, и парирование ещё раз отбрасывает атаку...
Сигизмунд прочувствовал эти слова принял выпад на плоскость меча, ощутил, как удар — словно мир перевернулся под из-за отдачи завибрировала рукоять в его ногами. Он увиделхватке, почувствовал, как Гор поднимает в воздух огромную булаву; услышалзубья глефы скользнули к гарде. На секунду сцепив свой клинок и алебарду, как слова Императора раскатываются эхомон рванул их вместе, а затем смешиваются с торжествующими воплями миллионов голосов. Боевые горны титанов сотрясали воздух. Стая резко дёрнул меч вверх и превратил движение в удар из сотен самолётов пронеслась в вышине, оставив небеса грохотать-за головы, словно от несуществующей грозыкоторый не мог не обрушиться на лицевую пластину Севатара.
— Встаньте, Вероятно. — произнёс голос, Севатар пожал плечами. — Зато я не принадлежащий ни Дорну, ни новоиспечённому Воителюпроиграл.
Затем он ступил вперёд и прошептал так, чтобы слышал только Сигизмунд встал.:
— Передо мной — лучшие из наших воинов и чемпионовУж я-то знаю, — произнёс Он и улыбнулся. Выражение Его лица заставило изогнуться и губы Сигизмунда. — Вы прекрасно служите мне и своим отцам. Я благодарю вас от имени человечества и его будущего — благодарю за всё, что вы сделали, и за всё, что сделаетеповерь.
''Сигизмунд ощутилосёкся, как прошлое ускользает от настоящегоего последний незавершённый ответ оборванной верёвкой повис в воздухе. Пристальный взор главного Храмовника был прикован к краю пещеры. Перед его немигающими глазами наверняка стояли образы, ощутил потребность, неодолимую потребность иметь цель, иметь причину сделать следующий вдох, — и все исчезает… Вспышка молнии, дыхание прежней бури; железо касается его лбанаходившиеся не здесь.''
''— Итак, победителя не определили, — подытожил Восс.''
— ВажноПрекрасный вид, чтобы правду помнили. Когда всё закончится, правда возымеет ещё большее значение— произнёс голос рядом.
— Придёт время, сын мой, и мы завершим все войны. Имперская Истина воссияет от одного края Галактики до другого, и тогда начнётся настоящая работа. — Дорн постучал по мрамору балюстрады костяшками пальцев. — Всё, что мы совершили, — лишь закладка фундамента, первый шаг в возведении будущего — человечества, объединённого и просвещённого. Не просто свободного от невежества, но принимающего разум, не контролируемого, но контролирующего себя светом этого разума. Конец военачальникам и войнам, конец страху и освобождение от него, но каким оно будет — будущее, которое построят люди? Интересно, как они поступят? — Он смотрел на небо, будто высказанные мысли направляли его взгляд к звёздамМагистр Архам.
— Ты видишь это, сын мойЯ нужен ''ему''? — спросил Дорн и перевёл взгляд со звёзд на Сигизмунда.
— Воителю Гору ещё предстоит закончить Крестовый походТы видишь перед собой что-то тревожное, брат? — напомнил Сигизмундспросил наконец Архам.
Оглянувшись на соратника, Сигизмунд встретил его ровный взор. Многие из Седьмого видели в магистре хускарлов старую, выветренную скалу, непоколебимую сердцевину того легиона, что поступил под командование Дорна столько десятилетий назад. На самом же деле Архам служил немногим дольше Храмовника, но он принадлежал к Первым — Датем, кто стал Имперскими Кулаками, когда Рогал Дорн принял руководство братством. Многие годы он нёс эту честь и долг как настоящий ветеран, как воин, который многое повидал и свершил, Гору предстоит нелёгкий путьа понял ещё больше. По совестиСигизмунд знал его много лет, сражался с ним плечом к плечу и испытывал к нему безграничное, бесспорное уважение, я ему но они никогда не завидуюбыли по-настоящему близки. Чтобы командовать силами легионов и завершить Крестовый походАрхам ощущался каким-то слишком спокойным, чрезмерно холодным, как скала, способная выдержать всё, моему брату потребуется каждая капля его способностейно служащая лишь наковальней для ударов молота.
— Остальные примархи приняли эту весть не столь радостно?Мы смотрим с точки зрения истории, — сказал Сигизмунд, кивком указав на открывающийся вид.
— Некоторые действительно разочарованы, — ответил Дорн. — Некоторые считают, что смогут влиять на Гора. Многие из тех, кто был близок к моему прославленному брату, видят преимущество в своём положении. Есть также и те, кто… воспринимает происходящее и возвращение Императора на Терру как повод скорее для беспокойства, чем радости. — Дорн покачал головой. — Воителю придётся как-то обходить и эти острые углы, и много чего ещё. Ему предстоит вести своё сражение внутри легионов в условиях продолжающегося Похода. Без сомнений, Гор справится. Он не позволит ничему встать у него на пути и одержит победу — мой брат не знает иного пути.Истории? То есть?
— А Вот какими нас видит грядущее. Так оно видит всё, в чём мы когда-либо участвовали. В подобной перспективе исчезает всё малое, пропадают отдельные личности и поступки. Там, внизу, есть герои, как настоящие, так и будущие, а также люди, изменившие ход жизни человечества. Их сотни, тысячи, но я не могу назвать их, ибо не вижу их лиц. «Мощь Империума» — вот как станут говорить обо всём этом. Имена и судьбы скроет завеса времени и грандиозных деяний. — Ты волнуешься о нашем наследии? — уточнил Архам. — Нет. Всех нас забудут, брат, как оно и задумано. Речь не о памяти — речь о переменах. Вот почему мы здесь. Вот почему наш отец и господин разговаривает с Императором наедине. Речь о том, чтобы провести черту во времени, отделить прошлое от будущего. До и после Улланора — вот как всё будет в летописях. Архам молча кивнул. — Ты в чём-то прав, но я не вижу причин для меланхолии, — сказал он затем. Сигизмунд моргнул, и в тот миг у него перед глазами всплыли маски мёртвых жестоких королей и красные глаза погибели — Севатара, который ухмылялся ему, скаля окровавленные зубы. — Однако из-за чего мы размышляем о событиях недавних лет, будто о другой эпохе? Архам, похоже, собирался ответить, но внезапно выпрямился и развернулся — из сводчатого прохода на балкон вышел Дорн. Его лицо оставалось таким же твердым и непроницаемым, как и всегда, но Сигизмунду показалось, что он заметил в глазах отца мерцание, словно в пламя, горящее внутри каменной оболочки разума примарха, бросили нечто настолько громадное, что поглотить и осознать его непросто даже Рогалу. — Сыны мои, — обратился Дорн к легионерам, встав рядом с ними. Его взгляд устремился вверх, к небу, а затем на плато, где поднимались клубы выхлопных газов и дыма от костров. Одни формирования войск и техники перемещались, другие, спавшие ночью, ожидали. Примарх долго молчал. Сигизмунд заметил, как он сжал кулак и постучал костяшками пальцев по мрамору. Затем Рогал наклонил голову и, ещё на секунду посмотрев вдаль, обернулся. — У Императора есть для нас какая-то задача? — спросил Храмовник, и Дорн взглянул прямо на него. — Задача... — неспешно повторил примарх. — Сегодня у всего и вся появятся новые задачи. ''Всего и вся''. — Он покачал головой. — Кое-что ты узнаешь достаточно скоро, остальное — чуть позже. — Всё ли в порядке, повелитель? — уточнил Архам. Рогал посмотрел на магистра своих хускарлов и улыбнулся, хотя его глаза подёрнулись инеем грусти. — Всё идёт своим чередом... — ответил Дорн, потом словно бы встрепенулся. — Нужно подготовиться к Триумфу, а когда закончим, я хочу поговорить со старшими офицерами моих сыновей, которые присутствуют здесь: Йоннадом, Камба-Диасом, Эфридом и вами двумя. Ещё с Поллуксом и Ранном. — Он посмотрел на Сигизмунда. — С тобой, как полагаю, будет и Борей. Храмовник кивнул, сузив глаза. — Предстоит общий сбор. Значит, нас ждёт кардинальное изменение приказов. — Ты и впрямь считаешь, что слышно тебе удастся выведать у меня, о вашем назначении Преторианцем Террычём пойдёт разговор? Сигизмунд пожал плечами. — Я подумал, что стоит попробовать, — ответил он. Дорн рассмеялся, и утренний воздух вздрогнул от короткого резкого звука. Он положил ладонь Сигизмунду на наплечник. — Спасибо тебе, сын мой, — сказал он. — По правде, мне думается, что день, подобный этому, больше не придёт никогда. Настал великий день, воистину великий. Ты и сам всё увидишь и поймёшь. И спасибо тебе, что мы вместе встречаем его зарю.
За плечом Сангвиния блистал Фулгрим, словно герой древних мифов и ангел стародавнего рая выступили из легенд в бытие. Затем Хан и Ангрон — Я всегда буду рядомсвирепость и непокорность эхом отдавались между ними, точно гром, звенящий меж двумя скалами. Присутствие Магнуса, отецмеднокожего гиганта, ощущалось подобно молнии, застывшей в миг удара. Мортарион — заверил онтень, вырезанная в сиянии его братьев. Следом сверкал золотом Рогал Дорн, а в шаге позади него виднелся Хорус в волчьей шкуре, накинутой поверх огромного жемчужно-белого доспеха. Лицо Луперкаля будто застыло. Он и Рогал ступали в ногу, будто само существо их обоих в тот момент синхронизировалось ради единой цели. Оба непреклонные, безжалостные, неимоверно сильные — в них жили сила и просвещённость Империума, отлитые из металла, изваянные из плоти.
Сигизмунд почувствовал, что дыхание замерло у него в груди, а сердца забились в такт фанфарам. В тот момент Храмовник ощутил себя одновременно и умалённым, и возвышенным, осознал себя частью чего-то большего, чем он сам, чего-то ''настоящего'' и вечного. Ударив кулаком по груди, он услышал отзвуки того же жеста, повторённого девять тысяч раз: все воины, выстроенные перед Помостом, отсалютовали своим отцам.
''— Приношу свои извиненияОн вспомнил момент, когда его легионеры только собирались у Помоста, а вокруг них строились бойцы почётных гвардий. Услышав чей-то возглас, Сигизмунд обернулся и увидел воина в жемчужно-белых доспехах с тёмными вставками. Герб на его наплечнике легионера изображал чёрного волка, сомкнувшего челюсти на серебряном полумесяце, а на сгибе руки он держал шлем с плюмажем. Храмовники резко развернулись, инстинктивно обнажая мечи.''
''— Вас что-то беспокоит?Первый капитан! Я требую разговора!''
''Сигизмунд отрицательно покачал головойПод серыми глазами космодесантника растянулась улыбка.''
''Заколебавшись, Фосс прикусил губу, но затем снова взглянул Сигизмунд подал знак своим воинам и покачал головой. Мечи скользнули обратно в свой планшетножны.''
''— То было настоящее зрелищеПочтенный капитан Сеянус, ведь правда? – восторженно спросил Фосс— произнёс Храмовник. – Я никогда не видел ничего подобного! Цифры просто поражают воображение! Примархи и пэры Империума, собравшиеся в одно время и в одном месте!''
''— Твои записи ответят на твой вопрос более подробноОни пожали руки и обнялись, чем мои воспоминания, — ответил Сигизмунд и покачал головойотчего Гастур улыбнулся ещё шире.''
''Фосс нахмурился. Впервые он почувствовал в голосе Сигизмунда нежелание продолжать разговор. Сигизмунд и раньше обрывал его вопросы— Рад тебя видеть, но лишь потомубрат, что они мешали единому полотну повествования, что он ткал вместе с Фоссом. Впервые летописцу показалось, что Лорд Храмовник не хотел говорить больше, чем уже сказал. И Фосс недоумевал, почему— добавил Сигизмунд.''
''— Вы поговорили с капитаном Абаддоном в тот день? А ты совсем не постарел, выглядишь ещё смертоноснее, — спросил Фосс через мгновениеусмехнулся Сеянус, специально подобрав один из незначительных вопросовподчёркнуто рассматривая его. — Вот я с каждым часом чувствую себя всё более старым и неповоротливым. Наверное, подмеченных во время историия предоставлю кому-нибудь другому сбить лавры победителя с твоей головы.''
''— НетЗанимай очередь, — отрезал Сигизмунд. — Ход событий не допустил этого моментарыкнул Ранн, протолкнувшись к Сигизмунду.''
''— Как вы думаете, что его тревожило? Ведь когда он беседовал с вами, вы заметили какую-то обеспокоенность в его поведении. Что же её вызывало?Фафнир!''
''— Я не знаюОбнявшись, — кратко ответил Сигизмунд. — Мы никогда не говорили об этомвоины с лязгом пожали руки в латных перчатках.''
''— НоСигизмунд посмотрел над плечом Гастура на воинов, возможнопришедших вместе с ним. Трое носили чёрные доспехи, есть какиеостальные — серо-то предположения?белые.''
''— Мне никогда не хотелось лезть в головы Эзекиль. — Он кивнул первому капитану Лунных Волков, затем поприветствовал других людей, а тем более своих братьев. : — Сигизмунд сделал паузу. – Я могу поделиться с тобой лишь своими чувствамиТарик, окажись я на его местеАксиманд.''
''— И что бы вы чувствовали?Главный Храмовник, — ответил Абаддон, пожимая ему руку.''
''— ПотерюСигизмунд заметил, — ответил Сигизмундчто взор Эзекиля едва заметно блуждает, словно его мысли чем-то заняты.''
''— Потерю? Почему не гордость или не радость? Его лорд отец был объявлен Воителем, ему воздали высочайшие почести и полномочияТакой день, а следовательноты мрачен, и его легиону, и его сыновьям— произнёс Сигизмунд.— Тебя что-то тревожит?''
''— ВоиныРаз уж ты так говоришь, подобно Абаддону или Сеянузначит, не просто слепые рубакинадо мной будто грозовая туча повисла. Они сражаются не ради славы— Абаддон поморщился, а ради цели и друг за другазатем покачал головой. Если бы мне сообщили— Нет, что мой отец теперь повелевает этой войной, я бы точно зналбрат... Пока ничего такого. Но, что отныне всё изменитсявозможно, и с этими изменениями мой легион кое-что потеряеткогда этот день закончится, а вместе с ним потеряю и ябудет о чём поговорить.''
''— Первый капитан Сигизмунд, — внезапно раздался ещё один голос, и Храмовник увидел, что вперёд выходит Кэл Экаддон.'' ''Рот легионера растягивался в привычной для него ухмылке, острой, как клинок.'' ''Абаддон, не оборачиваясь, поднял руку.'' ''— Капитан Экаддон, если ты думаешь, что я позволю тебе унизить Первую роту, бросив вызов главному Храмовнику, то ты считаешь меня чересчур снисходительным. Мне не нужно, чтобы ты пополнил список его побед.'' ''Сигизмунд кивнул Кэлу, который снова ухмыльнулся и пожал плечами.'' ''— Брат, нам пора занимать наши места, — произнёс Абаддон, повернувшись к Сеянусу. Тот прервал беседу с хохочущим Ранном.'' ''— Поговорим потом, брат, — сказал Эзекиль, обращаясь к Сигизмунду, и ушёл вместе с остальными.'' ''Храмовник поймал себя на том, что вспоминает взгляд Абаддона — хмурый, полный сомнений, как будто Лунный Волк всё ещё взвешивал в уме какое-то тяжкое бремя, недавно возложенное на него. Сигизмунд понял, что Рогал Дорн утром выглядел почти так же.'' Сейчас, преклоняя колени перед Императором Человечества, он заметил, что лица Абаддона и его отца помрачнели так же быстро, как озарились перед тем. Потом он встал, обнажил меч и воздел оружие, салютуя. Рядом взметнулись клинки Храмовников. Грянул бой барабанов. Под ударами огринов завибрировали гигантские шкуры, снятые с мёртвых ксеносов-гигантов и натянутые на медные цилиндры. Ритм разносился вокруг, словно учащающееся сердцебиение. Сигизмунд положил меч на наплечник и развернулся в строю одновременно с тем, как почётные гвардейцы девяти примархов, крутнувшись на месте, начали долгожданный марш. Следом зашагали войска, ряды которых уходили на километры за горизонт, — смертные воины, титаны и вся мощь Империума. Впоследствии Сигизмунд будет вспоминать свои чувства в тот день яснее, чем подробности Триумфа. Все командиры почётных гвардий примархов, включая его, отделились от процессии и поднялись на Помост, чтобы ожидать конца церемонии со своими отцами. С колоннады за Императорским балконом он наблюдал, как течёт по Улланору река войны. Повсюду виднелись кустодии — золотые блики там, где без них возникли бы тени. Пришли и другие группы воинов, старшие офицеры каждого формирования. Абаддон, Сеянус и другие морнивальцы стояли навытяжку, с застывшими лицами. Атмосфера дружбы и товарищества между ними сменилась жёсткой дисциплиной. Пожирателей Миров представлял Кхарн, лицо которого скрывал шлем с гребнем. Сигизмунд подметил, что воин иногда стискивает пальцы, как будто через него пропускают электрический разряд. Все просто ждали. Наконец торжественное шествие закончилось, и Император выступил вперёд, чтобы обратиться к шеренгам войск, простиравшимся до горизонта. На малой высоте парили вокс-корабли. Мачты-ретрансляторы на миг заворчали помехами. Император заговорил. Позже Его речь запишут и разнесут по всему Империуму. Многие из тех, кто был там, потом станут утверждать, что помнят каждый слог Его слов так, будто фразы до сих пор звучат в ушах. Другие, напротив, заявят, что совершенно забыли Его выступление — сохранилось лишь осознание, что они присутствовали там. Владыка Людей говорил обо всём: о войнах, что объединили Терру, о тяжкой борьбе, что принесла истину и просвещение затерянным очагам человечества по всей Галактике, и о работе, которую ещё предстоит завершить. Он сказал, что уже пройден большой путь, но нужно идти ещё дальше. Радостные возгласы взмыли с уровня земли колоссальными звуковыми волнами, словно взлетающие в небо птицы. Но вот Император сделал паузу, и наступила тишина, и в тишине той Он объявил, что вернётся на Терру, дабы заняться великим трудом в сердце Империума. По отдельным частям толпы пробежал едва слышный ропот, приглушённый вопль отрицания. Внутри Сигизмунда возникло нечто ледяное, к которому притянулись и сложились в общую картину все вопросы и мысли последних дней. Затем Император провозгласил, что Крестовый поход продолжится и во главе его встанет магистр войны — боец, двигавший всю кампанию вперёд с самых первых дней. Воин и вождь, известный всем, отец, брат и товарищ... Затем Он произнёс единственное имя, какое только и могло прозвучать после таких похвал. Хорус. Слово всё звучало и звучало в ушах Сигизмунда, обращая прошлое в будущее. — Магистр войны. — Магистр войны Империума. — Я нарекаю Хоруса магистром войны сего Империума! Сигизмунд прочувствовал эти слова так, словно его ударили — или весь мир перевернулся с ног на голову. Он увидел, как Хорус воздевает огромную булаву, услышал, как слова Императора разносятся эхом, а затем сливаются с восторженными криками из миллионов глоток. Воздух дрожал от рёва боевых горнов титанов. Стая из сотен самолётов промчалась в вышине, и звуковая волна от них раскатилась по солнечным небесам, словно рукотворный гром. А все примархи — восемь существ, возвышенных над человечеством, — склонили головы, приветствуя Хоруса. Казалось, что их эмоции излучаются наружу, будто полосы разделённой радуги. Рядом стоял и Император, но в тот момент Сигизмунд никак не мог запомнить, как Он выглядит. Храмовник лишь испытывал ощущение, подобное жару полуденного солнца, подобное притяжению тьмы среди звёзд: смиряющее, бескрайнее, пылающее, без конца и предела. Воин видел, слышал и знал, что отныне ничто не будет прежним. Он ждал, пока стихали радостные возгласы, ждал, пока выступит Хорус, потом внимал голосу новоявленного магистра войны, полному надежды и убеждённости Самого Императора. В каждом слове и фразе Луперкаля звучали его сила, уравновешенность, мастерство и забота. Когда Хорус умолк, тысяча боевых машин произвела салют, от которого содрогнулся Помост. Примархи спустились с балкона. Кто-то уходил поодиночке, другие — группами, о чём-то беседуя. Сигизмунд заметил, как улыбнулся Сангвиний и резко рассмеялся Хан, — братья шли вместе с Магнусом. Последними ступали Рогал Дорн и Луперкаль, теперь держащий в руке булаву магистра войны. Но с ними шёл кто-то ещё. Исполины держали головы рядом, кивая во время разговора. Храмовник двинулся вперёд, чтобы занять место возле господина, и тогда понял, кто сопровождает их. Перед этим воин не видел Его. Как он мог Его не заметить? Само Его присутствие и голос заполнили весь мир и привели в восторг бесчисленные армии солдат, но почему-то Сигизмунд только теперь рассмотрел и осознал, что с Хорусом и Дорном идёт Император. Если раньше сама Его суть сверкала, то теперь напоминала шёпот или исходящий от Него шелест ветерка на закате. Храмовник воспринимал Его как создание одного роста с примархами, но вместе с тем гораздо более значительное и благородное, — истинный воин среди воинов, в чёрном доспехе, с золотыми символами орла и молнии на наплечнике, лавровым венком из зелёных листьев и мечом у пояса. Потом все трое подошли к Сигизмунду на расстояние вытянутой руки, и он опустился на колени, подметив, что так же поступают и Архам с хускарлами, и воины Морниваля с юстаэринцами. — Встаньте, — произнёс голос, не принадлежащий ни Дорну, ни Луперкалю. Храмовник выпрямился. Император смотрел на него тёмными глазами. В Его лице сочетались черты Рогала Дорна, Хоруса и всех иных Его сыновей, но не их обличья. Оно принадлежало человеку. Потом Он оглядел небольшую группу бойцов. — Передо мной — лучшие из наших воинов и чемпионов, — произнёс Он и улыбнулся, отчего у Сигизмунда тоже приподнялись уголки губ. — Вы прекрасно служите мне и своим отцам. Я благодарю вас. Человечество и его будущее тоже благодарят вас за всё, что вы сделали, и за всё, чем вы ещё пожертвуете. Владыка Людей прошёл между воинами, пожимая им руки. С каждым Он перекидывался словами, с кем-то даже посмеялся. Император казался не хозяином судьбы человечества или отцом примархов, а обычным воином среди соратников. Наконец Он обернулся к Сигизмунду и подал ему руку точно так же, как сделали бы это Ранн, Кхарн или Сеянус. Храмовник пожал её. Ему следовало бы склонить голову. Ему следовало бы сказать: «Сир». Но, что бы там ни полагалось, он чувствовал, что сейчас в этом нет необходимости, что так поступать не надо. Нужно только посмотреть Ему в лицо, в глаза. Сигизмунд почувствовал, как прошлое ускользает от настоящего, ощутил то, как потребность, неодолимая потребность иметь цель, иметь причину для следующего вдоха уносится прочь во вспышке молнии, в дыхании стародавней бури, в прикосновении железа ко лбу. Позже, когда небо над местом Триумфа зачернила ночь, командиры VII легиона встретились со своим отцом и господином. Собрание проходило в одном из залов Императорского Помоста, где воины встали неровным кругом в свете парящих люменов. Потолок над ними украшали фигуры, выполненные сусальным золотом и серебром, — орлы и геральдические звери, рычащие и встающие на дыбы. Там, в тишине, Рогал Дорн поведал им, что Имперские Кулаки не последуют за новым магистром войны, который поведёт Великий крестовый поход. Основная часть Седьмого — его примарх, командиры, флот, прочие силы и средства, — вернётся в систему Сола. Если Хоруса объявили магистром войны, то Дорна назначат Преторианцем Терры, а Кулаки вместе с ним станут её стражами. Владыка Людей предоставлял прочим легионам закончить галактическую кампанию без Него, однако братья Седьмого шли за Ним, чтобы сыграть роль хранителей и защитников сердца Империума. Всё это произойдёт не в одночасье: Кулаков будут постепенно отводить с передовой и снимать с операций по расширению территорий Согласия. Командиры Седьмого встретили речь Дорна молчанием. Их лица словно бы обратились в камень, который столь многие за пределами легиона считали истинной сутью Имперских Кулаков. Лишь немногие кивнули. Когда Рогал попросил их высказаться, некоторые задали вопросы, связанные с конкретными стратегическими ситуациями или снабжением, прося уточнить подробности, важные для немедленных действий. Именно так Кулаки действовали и в настоящем, и в прошлом: если Седьмому отдавали приказ, ставили задачу, для них имело важность только то, что требовалось для её выполнения. Всё прочее утрачивало значение. Потом Дорн отпустил их, но Сигизмунд вдруг осознал, что не спускается к своим лейтенантам и остальным командирам. На мраморные залы и землю снаружи опустилось безмолвие, будто само время выдохнуло после напряжённого момента. Он шёл в одиночестве, не выбирая дороги, и слушал стук собственных шагов по камню, пока в голове у него вертелись разные мысли. Ветер слабо подул навстречу Сигизмунду, когда он вышел на балкон — тот самый, где днём стоял Император со Своими сыновьями. Знамёна уже убрали, тросы и стяжки бряцали о пустые столбы. По плато и ночному небу двигались огни: армии, маршировавшие по дороге из битого камня, снялись с лагеря и отправлялись на войны, ждущие их даже теперь. В шести километрах от Помоста по погрузочным рампам посадочных модулей с отвесными боками взбирались титаны. Чуть ближе шесть десантных кораблей поднялись в воздух, словно кто-то решил вернуть на небо венец из похищенных звёзд. Новое дуновение ветерка, более холодное, пахнуло прометием и пылью. Опёршись руками о мраморную балюстраду, Сигизмунд ещё долго наблюдал, как перемещаются и взлетают огоньки. Услышав звук шагов за спиной, он оглянулся. — Похоже, не только я решил прийти сюда, чтобы поразмыслить, — вместо приветствия сказал Рогал Дорн. Храмовник выпрямился, но примарх вскинул руку. — Прости, сын мой, что я нарушил твой покой. Могу я присоединиться? Сигизмунд кивнул. Подойдя к нему, Дорн встал рядом и тоже положил на мрамор руки в латных перчатках. В его зрачках блеснули огни стартующих транспортов. — Итак, спешной поступью мы переходим от ушедшего момента к моменту грядущему, — произнёс Рогал после долгого молчания. — Соломон Восс, — произнёс Сигизмунд. — Цитата из «Героев ласковых эпох». — Точно. — Дорн мельком улыбнулся. — Пожалуй, скоро нам всем посвятят картины и стихи. Ты ведь уже слышал о декрете? — Да, декрет о летописцах, — ответил Храмовник и кивнул. — Словотворец наконец выиграл свою битву. Не без вашей помощи, несомненно. Ещё одна едва заметная улыбка. — Важно, чтобы правду помнили. Когда всё закончится, правда возымеет ещё большее значение. — Когда всё закончится? — переспросил Сигизмунд. — Придёт время, сын мой, когда не станет войн. Имперскую Истину познают по всей Галактике, и вот тогда начнётся настоящая работа. — Дорн постучал по мрамору балюстрады костяшками пальцев. — Всё, что мы совершили, — лишь фундамент. Первый шаг в возведении будущего — человечества, объединённого и просвещённого. Не просто свободного от невежества, но всецело преданного разуму. Не управляемого сверху, но управляющего собой в свете этого разума. Конец боевым вождям и войнам, конец страху. И какое же грядущее построят люди, избавленные от страха? Чем они будут заниматься? Теперь Рогал смотрел на небо, как будто его собственные мысли и слова направили его взор к звёздам. Сердца Сигизмунда забились чаще, и он обнаружил, что тоже смотрит вверх, подняв взгляд вслед за отцом. Он вдруг ощутил тепло костра и солнечный свет на коже. Храмовник глубоко вздохнул, и каждая нотка запахов показалась ему одновременно и мечтой, и обещанием, что она сбудется. — Ты видишь это, сын мой? — спросил Дорн, переводя взор со звёзд на Сигизмунда. — Да, — ответил он. Но, как только это слово слетело с его губ, Храмовник почувствовал что-то ещё — нечто холодное и тёмное, с привкусом пыли и железа. Золото вдруг поблекло, солнечный свет затуманился, и теперь он видел одну лишь кровь, стекающую с лезвий в грязь. Он оглянулся на Дорна. Глаза его отца ярко пылали воодушевлением — светом будущего, открывшегося примарху. Оно влекло Рогала всё дальше и дальше, побуждало никогда не отступать, не склоняться перед неудачей или поражением, идти к победному концу, к исполнению мечты, стоившей любых требуемых жертв. — Я вижу, — сказал он отцу. Дорн улыбнулся, выпрямился и оглядел балкон, где днём стоял со своими братьями-примархами. — Вот в чём всё заключалось, — произнёс Дорн. — Здесь родилась следующая эпоха Империума. Возвращение моего отца на Терру, передислокация наших сил в систему Сола и в миры-очаги. Теперь всё начнётся по-настоящему. — Магистру войны Хорусу ещё нужно вести Крестовый поход, — напомнил Сигизмунд. — Да, и задача перед ним нелёгкая. По совести, я не завидую Хорусу. Чтобы командовать силами легионов и завершить Крестовый поход, ему потребуется каждая толика его способностей. — Остальные примархи не рады смене командующего? — Да, некоторые, — ответил Дорн. — Есть те, кто считают, что смогут влиять на Хоруса. Кто-то видит преимущество в том, что был близок к моему прославленному брату. А кое-кого... не устраивают перемены, или же они считают возвращение Императора на Терру поводом для беспокойства, а не для радости. — Рогал покачал головой. — Магистру войны нужно как-то справиться и со всем этим, и много с чем ещё. Ему потребуется выиграть битву внутри легионов, не отрываясь от войны внешней. Конечно, он справится. Он не позволит ничему встать у него на пути и одержит победу — такова самая суть моего брата. — А что слышно о вашем назначении Преторианцем Терры? — Здесь всё устроили ради магистра войны. Семеро моих братьев и неисчислимые бойцы Крестового похода прибыли сюда для того, чтобы увидеть, какое доверие мой отец, наш Император, оказывает Хорусу. В эпоху, когда мы сокрушили деспотов и тиранов, разве есть другая причина для такого зрелища? — Дорн указал на Помост и плато, где проходило триумфальное шествие. — Ничто, даже новая задача нашего легиона, не имело права помешать Империуму понять, что Хорус отныне главнокомандующий, что он одержит победу и тогда войны для нас закончатся. — Закончатся? Дорн беззаботно рассмеялся, и чистые нотки, отразившись от мрамора Помоста, унеслись с ветром. — Ты в это не веришь? — спросил он с улыбкой. — Я понимаю, сын мой. Ещё многое нужно сделать, но однажды мы исполним всё. От нас не будут бесконечно требовать таких деяний и жертв, как сейчас, но благодаря ним наступит вечный мир. — Рогал положил ладонь на наплечник Сигизмунда. — Даже если ты не веришь мне, когда-нибудь мы увидим это будущее вместе. Храмовник обернулся к отцу. Он ощущал уверенность, исходящую от этого создания. В нём воплощалось всё, что требовалось от воина и лидера, всё, во что Сигизмунд верил и чему служил. Где-то глубоко, в недрах памяти, завыл штормовой ветер. Руку оттянул железный прут. Храмовник склонил голову. — Я всегда буду рядом, отец, — заверил он. ''— Мой господин Сигизмунд?'' ''Храмовник огляделся, его взгляд вновь стал сосредоточенным. Перед этим он долго молчал, взирая куда-то вдаль.'' ''— Приношу извинения, — проговорил он.'' ''— Вас что-то беспокоит?'' ''Сигизмунд покачал головой.'' ''Восс неуверенно прикусил губу, но затем снова взглянул на свой планшет.'' ''— Зрелище удалось, не так ли? — спросил Соломон. — Я и близко ничего подобного не видел. Один масштаб чего стоит. Примархи и владыки Империума собрались в одно время и в одном месте...'' ''— В твоих летописных отчётах об этом рассказывается лучше, чем в моих воспоминаниях, — произнёс Сигизмунд, качая головой.'' ''Восс нахмурился. Он впервые почувствовал, что главный Храмовник не желает вдаваться в подробности. Сигизмунд и раньше прерывал цепочки вопросов Соломона, но лишь потому, что они уходили в сторону от главной нити повествования, которую они ткали вдвоём. Никогда прежде Воссу не казалось, что Сигизмунд желает ограничиться тем, что уже сказал.'' ''Соломон пытался понять, в чём дело.'' ''— Вы поговорили с капитаном Абаддоном в тот день? — поинтересовался Восс через несколько секунд, выбрав один из незначительных вопросов, составленных им в ходе обсуждения.'' ''— Нет. Ход событий не позволил.'' ''— Как вы думаете, что его тревожило? Ведь когда он беседовал с вами, вы решили, будто он обеспокоен, поскольку что-то заметили в нём. Что именно?'' ''— Не знаю. Мы никогда не говорили об этом.'' ''— Но у вас есть предположения?'' ''— Я не считаю себя знатоком чужих мыслей, особенно в случае с моими братьями по оружию. — Сигизмунд помолчал. — Я знаю лишь то, что сам бы ощутил на его месте.'' ''— И что же?'' ''— Утрату, — ответил Храмовник.'' ''— Утрату? Не гордость, не радость? Его отца и господина с величайшим почётом провозгласили магистром войны, имеющим высшую власть. Следовательно, наградили и легион, и сыновей Хоруса.'' ''— Воины, подобные Абаддону или Сеянусу, — не примитивные исполнители. Они сражаются не ради славы, а ради цели и друг за друга. Если бы мне сообщили, что мой отец теперь повелевает этой войной, я бы понял, что отныне всё изменится, и с этими изменениями мой легион кое-что потеряет, а вместе с ним потеряю и я.'' ''— Но что?''
''— Простоту.''
''Фосс Восс нахмурился и снова посмотрел на записи, высвечивающиеся на экране планшета.'' ''— Император, — произнёс Соломон. — Вы не упомянули, сказал ли Он вам что-нибудь ещё во время вашей с Ним встречи на Улланоре.'' ''Сигизмунд на секунду замер и затем встал, глядя на потолок пещеры. Восс заметил, что грохочущий барабанный бой бомбардировки, сопровождавший их беседу, стих.'' ''— Я говорил много часов, больше, чем следовало. Настало время исполнять долг. — Храмовник снова посмотрел на летописца. — Итак, Соломон Восс, получил ли ты ответ на свой вопрос?'' ''Летописец разок взглянул на свой планшет, но в целом он ощущал спокойствие и ясность мысли.''
''— ИмператорДумаю, да, — произнёс Фосс. — Вы не упомянули, сказал ли Он вам что-нибудь ещё во время вашей с Ним встречи на Улланореответил Соломон.''
''Сигизмунд на секунду замер и затем встал, глядя на потолок пещеры. Фосс заметил, что грохочущий барабанный бой бомбардировки, сопровождавший их беседу, стих— Тогда скажи мне.''
''— Мне кажется, вы верите, что война будет вечной не потому, что мы проиграем нынешние сражения. Я говорил больше часовдумаю, вы видите причину в нас, чем следовалов человечестве. Милосердие познаётся лишь в сравнении с жестокостью, а теперь настало время исполнения долгаблагородство — с беспощадностью. По вашему мнению, — сказал Сигизмунднам суждено биться всегда, поскольку даже в грядущем, которое мы строим сейчас, снова посмотрев на Фоссанайдутся безжалостные чудовища. – ИтакНам никогда не уйти от самих себя, Соломон Фосскак и от необходимости бороться за уже обретённый мир. Есть противоречие... противоречие между нашими идеалами и нашими действиями, получил ли ты ответ на свой вопрос?между надеждами и действительностью, между будущим человечества и поступками, необходимыми, чтобы создать его.''
''— ДумаюВосс понял, да, — ответил Фосс, разок взглянув что на свой планшет и внезапно почувствовав спокойствие и ясность мыслиего лице появилась грустная улыбка.''
''— Так скажи мнеЗнаете, вы мастер меча, но с лёгкостью смогли бы стать ткачом притч — вы знали, о чём я думал, понимали моё отношение к вам и к вашим историям. Вы определили, к чему я приду, как определили, где именно окажется Севатар после нескольких часов обмена ударами. — Соломон глубоко вздохнул. — Вечная война — внутри, снаружи, за гранью изведанного. Что касается меня, я лишь надеюсь, что вы ошибаетесь.''
''— Мне кажется, вы верите в вечность войны не потому, что мы проиграем нынешние сражения. Я думаю, вы считаете её причиной нас, человечество. Жестокость определяет милосердие, а безжалостность - благородство. По вашему мнению, войне не будет конца потому, что даже в будущем человечества найдутся свои чудовища. Нам никогда не избавиться от собственных оков, как не избавиться от необходимости бороться за уже обретенный мир. Противоречие… противоречие между нашими идеалами и нашими действиями, между тем, на что надеемсяСигизмунд выдержал пристальный взгляд Восса, затем быстро поклонился и что в итоге получим, между будущим человечества и поступками, необходимыми для его достиженияушёл.''
''На лице Фосса появилась грустная улыбкаСоломон смотрел ему вслед, пока Храмовник не вышел за пределы света люмен-шаров.''
Джон Френч написал ряд произведений о Ереси Хоруса, в том числе романы «Солнечная война», «Мортис», «Преторианец Дорна», «Талларн» и «Рабы Тьмы», повесть «Багровый Кулак», сценарии к аудиопостановкам «Тёмное Согласие», «Храмовник» и «Магистр войны». Во вселенной Warhammer 40,000 его перу принадлежит серия «Хорусианские войны», состоящая из книг «Воплощение», «Воскрешение» и «Прорицание», а также связанных с ними аудиопостановок «Агент Трона. Кровь и ложь» (Agent of the Throne: Blood and Lies), «Агент Трона. Истина и грёзы» (Agent of the Throne: Truth and Dreams) и «Агент Трона. Пепел и клятвы» (Agent of the Throne: Ashes and Oaths), первая из которых удостоилась премии Scribe. Кроме того, он создал цикл об Аримане и ряд рассказов.
[[Категория:Warhammer 40,000]]