Дурутиель ничего не ответил и рванул вдоль ряда лесов, выставляя вперед меч, чтобы срубить еще полдюжины замков. В камерах люди отшатнулись от решеток, не зная, что делать. Они пытались толпой ринуться к расплывчатым танцующим зефирам, которые вызволили их из плена, однако арлекины двигались быстро, отпрыгивая и убегая от их стремительных объятий, увертываясь и уклоняясь от благодарных ласок.
Орки вновь открыли стрельбу. Цветки снарядных разрывов охватили противоположную сторону тюрьмы, превратив несколько камер в горящие обломки. Дурутиель чуть не вскрикнул от испуга и при помощи перекрестных труб и петли кабеля взобрался на этаж выше, где зарезал еще нескольких орков. Подмостки Подмости загрохотали под семенящими ногами, когда десятки людей вырвались из клеток, голося на грубом языке и целуя и обнимая друг друга. Отодвинув брусья и шесты, освобожденные узники взялись за собственные кандалы и двери над своими камерами. Словно пожар, бунт разошелся по этажам широкого четырехугольника стоящих друг на друге бараков. Вскоре сотни людей свободно хлынули вниз, затем в вестибюль, а оттуда на улицу с целью учинить хаос среди каменных зданий, которые они через слезы воздвигли на могилах собственных семей.
Дурутиель быстро карабкался вверх, позволив людям завершить начатое. Он нагнал Адрониель, что ждала на вершине тюрьмы, замерев в тени крепостной стены – прямо под огневым углом орочьих орудий. Нескольким актерам повезло меньше. Следующая череда снарядов врезалась в мостки, где они все еще освобождали рабов, и испепелила трех последователей Великого Арлекина, при этом отправив еще двоих падать кувырком вниз навстречу печальной судьбе.