170
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =45
|Всего =12
}}{{Книга
[[Файл:SoS3.jpg|мини|center|''Воскрешение Кадма Тиро'']]
== '''КНИГА 2 / МАТЕРЬ''' ==
''Она стала всем и вся
Осознав это, живешь в изумлении''
== '''4 Аэбатан / Магна Матер / Океан Бурь''' ==
Снижение через солярный диск заняло следующие семь дней.
Брантан требовал больше скорости, но «Сизифей» медленно умирал. Критически важные системы отказывали быстрее, чем Железные Руки восстанавливали их, и если капитан будет давить слишком сильно, то заведет их в бесконечную тьму.
Картины войны приходили к ним по прерывистым вокс-сигналам – невероятные доклады о взрывающихся лунах, об окруженном флагмане Рогала Дорна, и сражениях флотов, подобно которым не случались на памяти живущих. Так много зловещих историй о пылающей пустоте и уничтоженных планетах, что они слились в бесконечный поток ужаса, смерти и жестокости.
Магистр войны прибыл с подавляющими силами, каждый раз застигая защитников Терры врасплох и не давая им шанса. Солнечная система горела.
После уничтожения Тиро и Шарроукином «Забойщика» на «Сизифее» восстановилось напряженная учтивость. Частично из-за открытия, сделанного Атешом Тарсой с помощью Криптоса, но и также благодаря признанию Брантаном равным Кадма Тиро.
Серебряный диск Луны заполнил обзорный экран. Первый свет ночи Старой Земли.
Велунд вел их медленно, как можно дальше от огромных флотов предателей, стоявших на высоком якоре и ждущих приказов для действий против Терры. Несмотря на весь ужас, с которым воины на борту «Сизифея» столкнулись и преодолели, ничто не могло подготовить их к виду бывших братьев, собравшихся над Тронным миром.
Пожиратели Миров, Сыны Гора, Гвардия Смерти, Дети Императора, Тысяча Сынов…
Имена, которые когда-то были олицетворением отваги, чести и благородства.
А теперь при их упоминании сердце каждый раз пронзала скорбь.
– Так много… – сказал Таматика. – Как вообще Терра может выстоять?
– Лорд Дорн годами готовился к этому дню, – ответил Кадм Тиро. – Если кто-то может удержать Терру, то только он. Верьте в это, братья.
Тиро говорил уверенно, и хотя репутация Преторианца Терры была заслуженной, каждый на «Сизифее» понимал, что даже величайший мастер обороны ужаснется, столкнувшись с таким бесчисленным воинством.
Темная сторона спутника кишела пылающими обломками оборонительных платформ, чьи орбиты постепенно снижались, пока они роняли бронеплиты, словно железный дождь на поверхность Луны. Велунд старался сохранять плазменные сигнатуры «Сизифея» на низком уровне, полагаясь на маневровые двигатели, чтобы незначительно менять курс для уклонения от дрейфующих фрагментов размером с города, выброшенных на орбиту мощью бомбардировки изменников.
По правде говоря, реальной необходимости в незаметности не было: излучения реакторного ядра их корабля сливались с ядерными бурями, которым окрашивали черный изгиб горизонта кровавым сиянием.
– Культы Селенара упорно сражались, – заметил Тиро. – Предатели заплатили высокую цену.
– Как и Империум на своей заре, – напомнил Велунд.
Взрывы по-прежнему вспыхивали на сияющей дуге лунной поверхности, а последние оставшиеся защитники перемигивались с вражескими кораблями-убийцами лазерными лучами.
– Мы уверены, что сражение закончилось? – спросил Нумен.
– Да, – ответил Тарса.
– Откуда ты знаешь, Саламандр? – спросил Брантан.
Тарса провел пальцем по шее.
– Аэбатан, – сказал он.
После уничтожения «Забойщика» они собрались в арсенале, чтобы обсудить значимость полученного Криптосом сообщения. Среди скудных запасов оружия и боеприпасов Атеш Тарса рассказал им, что знал.
– Ты слышал термин «Аэбатан» раньше? – спросил Тиро.
Тарса кивнул.
– Да. Мой Легион сражался вместе с Лунными Волками, когда они еще носили это имя. Тогда мы считали их братьями. В те годы я слышал слово Аэбатан чаще любого другого.
– Что оно значит? – поинтересовался Шарроукин, сидя на пустом ящике из-под боеприпасов.
– Это хтонийский термин, означающий перерезать горло вожаку конкурирующей банды до самого позвоночника, – пояснил Тарса. – Это выражение принял Легион, обозначив им успешное завершение кампании.
Тиро покачал головой.
– Выходит, это означает, что изменники захватили Луну? Мы и так знали. Это ничего не меняет. Мы все также должны добраться до Терры.
– Нет, – настойчиво произнес Тарса. – Мы должны идти к Луне.
– Почему? – спросил Брантан. – Из-за Магна Матер? Что это такое?
Тарса помедлил, прежде чем рассказать. Наконец, он вздохнул и начал:
– Я – гордый сын Ноктюрна, рожденный и выросший в тени горы Смертельное пламя. Мой первый вдох был полон пепла и дыма, а первый взгляд обращен на наполненное огнем небо, и первое, что я схватил – кузнечный молот. Мое слово – мое обязательство, а каждая данная мной клятва остается нерушимой.
– Никто из нас не сомневается в тебе, брат Тарса, – заверил Велунд. – Зачем ты нам это говоришь?
– Потому что, как каждый техножрец посвящается в таинства священной машины на красной планете, так же апотекарии знакомятся с тайными знаниями, рожденными в глубинах склепов Луны. Раскрыть тайны спутника Терры, даже моим боевым братьям, означает нарушить очень важную клятву.
– Понятно, апотекарий, – сказал Брантан. – Но если эту информацию требует твой командир, ты обязан раскрыть ее. Я даю тебе разрешение нарушить твою клятву.
– Со всем уважением, капитан Брантан, ты не из Восемнадцатого, и даже если был, не тебе давать такое разрешение, – ответил Тарса. – В данный момент я ''решаю'' нарушить эту клятву. Это бремя я буду носить до самой смерти.
Никона Шарроукин вышел вперед и положил руку на наплечник Тарсы.
– Я знаю тебя с момента предательства на Исстване, – сказал Гвардеец Ворона. – Тогда мы пролили кровь свою и предателей. Ты называешь домом другой мир, как и своим господином другого примарха, но мы – братья, ты и я. Мы связаны так, как немногие за пределами нашего непреклонного братства, будут связаны когда-нибудь. Все мы здесь понимаем, что значит быть верным клятве, что ''на самом деле'' это значит. Мы бы не стали сражаться против наших братьев, если бы не понимали. Мы сражаемся против врага, который нарушил свои священные клятвы, поэтому я понимаю, почему ты сомневаешься. Но мы приближаемся к концу этой войны, и даже малейшая ошибка будет дорого стоить. Я знаю, неправильно ожидать этого от тебя, но, если нарушив свою клятву, ты поделишься информацией, которая поможет нам бить изменников, тогда я охотно разделю это бремя.
– Как и я, – добавил Сабик Велунд.
– И я, – присоединился Таматика.
– Я скорее умру, чем нарушу клятву, – сказал Нумен, – но раз ты должен, то я с радостью разделю твое бремя, если мы тем самым вставим пневмоключ в колесо планов Магистра войны.
– Благодарю, братья, – сказал Тарса.
– Так расскажи нам, – попросил Брантан. – Что такое Магна Матер?
– Сначала пойми вот что, капитан Брантан, – сказал Тарса. – Ритуалы Селенара окутаны метафорами и символизмом. Даже после многих лет обучения у них, сложно быть уверенным хоть в чем то, особенно, когда воинов Легиона расценивают просто-напросто как шпионов. Мое понимание Лунной веры несовершенно, так как Селенар непросто делиться истиной вероучения, которое почти стало свидетелем их гибели в начале Первой Солнечной войны. Я хочу, чтобы вы все это поняли, прежде чем я продолжу.
– Мы понимаем, – заверил Тиро. – Продолжай.
Тарса кивнул.
– В общих чертах их культы верят, что каждая отдельная жизнь – всего лишь совокупность генетических архетипов, сохранившихся на протяжении человеческой истории. Как и большинство верований, они делятся на множество течений, и каждый культ по-разному чтит спиральные таинства нашего вида.
Нумен зарычал, качая головой.
– Мы стирали цивилизации и за меньшее.
– Так и есть, – сказал Тарса резче, чем намеревался. – Но у Селенар было две вещи, в которых нуждался Император – знания о генетическом искусстве, которые превосходили Его собственные, и производственные мощности, сравнимые с размахом Его амбиций. Поэтому они избежали уничтожения. Император поработил культы Луны и поставил им задачу создать армии, достаточно могучие для завоевания галактики.
– А Магна Матер? Она была связана с этой их верой? – спросил Тиро.
– Я никогда не слышал, чтобы геноведьмы прямо говорили о Магна Матер, но косвенные отсылки на нее лежат в основе каждого из их наиболее секретных таинств, – сказал Тарса, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить загадку, которую даже он не до конца понимал. – Этот термин буквально значит «Великая матерь», древнероманийское имя Кибелы.
– Анатолийская богиня плодородия и рождения? – уточнил Таматика.
– Да. Когда я находился на Луне, это был не более чем миф, так называемый легендарный источник самой ранней и наиболее могучей генетики космодесантника. Я никогда не верил, что она на самом деле существовала, скорее, считал, что это был аллегорический образ их обширных знаний. Но что если она действительно существует? Что если это нечто осязаемое? Что если это истинный исходный код космодесантников? Представьте эту мощь в руках предателей. Вот почему мы должны направиться к Луне, а не к Терре.
– А эта Та’лаб Вита-37…? С ее словами стоит считаться? – спросил Ульрах Брантан.
Тарса кивнул.
– Судя по цифрам, следующим за ее обозначением, Та’лаб Вита-37 должна быть старшим членом культов Селенара. Так что да, с ее словами стоит считаться.
– Тогда мы поступим так, как она просит? – спросил Нумен. – Уничтожим лунный купол?
– Не будем спешить, – сказал Таматика. – Если Магна Матер в буквальном смысле корень самой могучей генетики космодесантника, мы, конечно же, не можем просто уничтожить ее?
– Если геноведьма ранга Та’лаб Виты-37 говорит, это необходимо сделать, значит, у нее есть веская причина, – пояснил Тарса. – Должно быть, Лунные Волки близки к ее захвату.
– Да как нам уничтожить гору? – спросил Тиро. – Она ведь об этом просит, ведь так? Лунный купол – это же потухший вулкан?
– Да, – подтвердил Тарса.
– Тогда как, по-твоему, нам это сделать? – спросил Нумен. – «Сизифей» больше не обладает возможностью уничтожить хоть что-то, не говоря уже о целом вулкане.
– Ты можешь уничтожить любое место, если можешь забраться внутрь него, – напомнил Шарроукин.
– Велунд, твоя поддержка в этом вопросе весьма бы пригодилась, – сказал Таматика. – Ты не можешь всерьез считать, что это правильный план действий? Ни один железный отец не санкционирует уничтожение знаний.
– Тут ты прав, – сказал Велунд. – Но если Магна Матер действительно является тем, чем она может быть, по словам апотекария Тарсы, тогда угроза вывоза ее предателями с Луны – слишком большой риск. К сожалению, я считаю, что у нас нет выбора, кроме как уничтожить лунный купол.
Таматика в отчаянии обратился к Кадму Тиро и Ульраху Брантану.
– Капитаны, это знание позволило Самому Императору создать Легионес Астартес. Без Магна Матер ни одного из нас здесь бы не было. Это наше наследие, наша генетическая связь с прошлым. Позволить ему погибнуть в пламени лишит нас надежды на будущее.
Таматика замолчал, чтобы собраться с мыслями, прежде чем продолжить. Ему стоило огромных усилий сдерживать свое растущее разочарование и неверие от того, что слышал.
– Братья, эта война против Гора нанесла тяжелый урон нашим рядам, и кто знает, сколько из нас останутся в живых, когда орудия, наконец, стихнут? Императору понадобятся эти знания, если Он должен восстановить Империум из пепла. Это наш священный долг спасти Магна Матер для будущих космодесантников, воинов, которые придут после нас и встанут на стены в грядущие эпохи.
Кадм Тихо сложил руки и сказал:
– Я согласен с тобой, но риски слишком велики. Капитан Брантан, что ты думаешь?
– Риски велики, – согласился Ульрах Брантан. – Но ничто из того, что ценно, никогда не достигалось без определенного риска. Я предложу тебе такой план действий, Фратер Таматика. Мы отправимся на Луну, и мы сделаем все возможное, чтобы защитить Магна Матер. Но если будет хоть малейший шанс на то, что она попадет в руки изменников, мы уничтожим ее. Согласен?
Это было лучшее, на что рассчитывал Таматика, и он знал это.
– Согласен, – ответил он.
«Сизифей» дрейфовал в поле обломков огромного Кольца Луны. Разрушенный пояс оборонительных платформ когда-то образовывал нерушимую сеть вокруг спутника, смертоносный пояс из лэнс-батарей, торпедных аппаратов и установок макро-орудий.
Обломки уничтоженного Кольца все еще кружились в верхних районах лунного космоса, пылая как кометы в пустоте. Пласты орбитального мусора обвивали поверхность тенью от облаков фрагментов и распыленного металла, падающих по постоянно уменьшающимся орбитам на поверхность.
Вид гибели столь монолитного сооружения едва умещался в голове. Оборону Луны проектировали для отражения затяжного вторжения, но ее уничтожили мгновенно.
Тьма над Луной была ярким напоминанием, что нет ничего нерушимого.
Даже с искажениями и помехами, засоряющими атмосферу Луны, спуск корабля с объемом «Сизифея» не прошел бы незамеченным, поэтому Велунд доставил их к поверхности внутри огромного полого цилиндра падающего обломка. Помимо того, что он давал возможность достигнуть поверхности незамеченными, этот фрагмент служил второй цели: защите их от падающих обломков.
Когда-то он был установкой по запуску огромных боеголовок на обращенном к центру системы оборонительном комплексе Кольца. И его тускло горящий спуск в данный момент оставлял яркую линию над Океаном Бурь. Скорость вращения была низкой, и поэтому Велунд пристыковал «Сизифей» внутри его решетчатой структуры, демонстрируя виртуозное мастерство пилотажа.
Магнитные зажимы и натянутые как сухожилия привязи удерживали неподвижный и безмолвный корабль на месте.
Через приблизительно пятнадцать часов падающая структура рухнет где-то над южными полярными регионами.
К тому времени миссия «Сизифея» закончится.
Шарроукин всматривался из-за плеча Велунда через заплатанный и потрескавшийся фонарь кабины «Грозового орла» в бесконечное серое пространство спутника Терры. Потрепанный десантно-штурмовой корабль висел кверху ногами на открытой посадочной палубе, готовый по команде Велунда начать спуск к поверхности Луны. Пусть они и были защищены от самых опасных обломков, падающих с орбиты, грохот ударов, доносившихся через корпус десантного корабля, действовал на нервы, напоминая попадания из стрелкового оружия.
Лунный купол Геродот Омега был одиноким щитовидным вулканом к югу от пары кратеров посреди Океана Бурь. Один, высокоальбедный кратер под названием Аристарх, был пуст и заброшен, но другой наполняли дуговые огни портового сооружения. По краю этого кратера размещались грузовые сооружения, безжизненно висевшие над усыпанными огнями платформами, окруженными ангарами с военным имуществом и транзитными узлами, которые поднимались над поверхностью.
В пятистах метрах над самой крупной платформой занимал позицию звездолет клинкообразной формы.
– Эсминец Сынов Гора, – сообщил Велунд, определив по очертаниям корабля его массу и объем. – Относится к типу охотников. В бортовом реестре указан под именем «Отпрыск Хтонии».
– Всего лишь канонерка, – сказал Шарроукин.
– Все же на порядок мощнее нас, – сказал Велунд. – У нас боеприпасов для возможно одного маневренного боя. После этого нам придется стрелять из болтеров через люки.
Велунд открыл вокс-канал с десантным отсеком.
– В районе цели находится вражеский корабль, – сообщил он.
Вокс затрещал странным двойным эхом, когда ответил Брантан.
– Он увидел нас?
– Нет, – ответил Велунд. – Иначе мы бы уже были мертвы.
– Тогда действуем по плану, – приказал Брантан.
– Понятно, капитан.
Шарроукин никогда не думал, что окажется так близко к Луне, одному из великих мифических мест Солнечной системы. Ее неровную поверхность усыпали почерневшие обломки уничтоженного Кольца, а осколки металла висели сверкающими завесами, напоминая слоистые пласты отложений темного океана. Вопреки всему этому, Луна немного разочаровывала.
– Не на что смотреть, да? – сказал Велунд, словно прочитав его мысли.
– Не этого я ожидал, – признал Шарроукин.
– А чего ты ожидал?
– Думаю, нечто похожее на мир-кузню. Храмы, башни и купола. Что-то вроде этого.
– А, тогда тебе надо как-нибудь увидеть Марс, – тепло сказал Велунд. – Центр марсианского жречество усеян древними сооружениями, его вулканы увенчаны сверкающими кузнями-храмами и титаническими монументами союзу человека и машины. Металлическую кожу планеты пронизывают гудящие магистральные кабелепроводы, напоминающие вены в красной плоти, а наблюдать за восходом Сияния Механикума над горой Олимп – значит, познать красоту.
– Это определено не Луна, – сказал Шарроукин, глядя на океан серебристой пыли и древние кратеры.
– Нет, – согласился Велунд. – Марс всегда был вызывающим в демонстрации силы, но Селенар хорошо прячет свои тайны.
– Лучший способ хранить тайну – это в первую очередь не позволить никому знать, что у тебя есть тайна, – отметил Шарроукин.
– Возможность создавать жизнь – величайшая сила, – сказал Велунд.
– Трудно хранить в тайне нечто подобное.
– Для меня удивительно слышать такие слова от Железнорукого, – сказал Шарроукин.
– Почему? Потому что мы знаем, что плоть, в конечном счете, слабее железа? Или потому что ты считаешь, что мы презираем плоть?
– Я не уверен. Оба варианта? Ваша вера все еще загадка для меня.
– Ты – не медузиец, и твоего генетического отца не убивали на твоих глазах. Как ты вообще можешь понять мой Легион? – спросил Велунд. – Я не хочу тебя оскорбить, мой друг. Это просто факт. Ты же не ждал, что я пойму душу твоего Легиона за такое короткое время, ведь так?
– Нет, не ждал.
– Десятый знает, что плоть слаба, но тайна ее ''творения''? Это чудо. Даже самые величайшие умы Марса не смогли добиться этого.
– Не вздумай говорить такое Таматике или он примет твои слова, как вызов.
Велунд усмехнулся и указал на юг, где на перевернутом горизонте показалась приплюснутая форма Геродота Омеги. На панели бортовой электроники зазвенел сигнал исходного пункта маршрута.
Велунд переключил тумблер вокса.
– Отстыковка на десять, – сказал он Шарроукину. – Ты должен вернуться в десантный отсек. Эта кабина не рассчитана на второго пилота.
– Это ведь будет не старт с высокой перегрузкой?
– Нет, просто отделение и планирование.
– Тогда я остаюсь, – сказал Шарроукин, не отрывая глаз от непримечательной формы вулкана, гадая, какие секреты он хранит. – Ты веришь, что Магна Матер – реальна?
Велунд кивнул на смутную тень эсминца, зависшего над посадочными платформами. Репульсорная дымка размывала землю под ним, а сталкивающиеся вихри силы гравитации окружали корабль кружащимся облаком пыли и осколков.
– Сыны Гора верят в это, – сказал он. – Мне этого достаточно.
Шарроукин кивнул.
– Отделение через три… два.. один… Пуск.
Не было ни грохота пусковых рельсов, ни содрогающегося рева прямоточных реактивных двигателей, ни рокота расцепившихся стыковочных зажимов, только далекая вибрация привязей, втянувшихся в корпус «Грозового орла». На миг гравитация сместилась влево, и десантно-штурмовой корабль выплыл в лунную пустоту, несомый плавным изменением вектора тяги маневровых двигателей и вращением торпедной пусковой установки. Перемещаясь наружу и вниз при помощи комбинации слабой гравитации и реактивной тяги, «Грозовой орел» вращался вокруг своей длинной оси, задрав нос вверх.
У Шарроукина перехватило дыхание, когда солнечный свет осветил кабину, и показалась бронированная серая сфера. Ее поверхность испещряли коричневые и пыльно-серые пятна с непостоянными сернисто-желтыми участками, дрейфующими в верхней атмосфере. Над северным полушарием уже росли грозовые вихри, а на высокой орбите, словно светляки, мерцали точки света – это занимали позиции для обстрела боевые флоты предателей.
– Терра, – прошептал Шарроукин.
Тронный мир. Колыбель человечества и главный мир Империума.
Легендарный мир, где его биологический вид впервые выбрался из океана так много миллионов лет назад. Где жизнь впервые посмотрела на звездную ночь.
Сначала с изумлением, затем с отвагой, и, наконец, с амбициями.
– Даже в безвыходном положении, она прекрасна, – сказал Велунд.
– Как-то я видел картину Серены д’Ангелус, – сказал Шарроукин. – То есть, это была пикт-копия, но я никогда не видел такие цвета. Я мало знаю о красоте, помимо игры тени в темноте, но даже для моих глаз картина была прекрасна. Она называлась Терра Гея, и говорили, что на ней Тронный мир выглядел как во времена, когда назывался Землей. ''Сине-зеленая сфера, сияющая жизнью и чудесами''…
– … ''пока удушливое дыхание ее бесконечных кузней не привело жизнь на грань вымирания'', – закончил Велунд. – Да, я знаю эту работу.
– Хотел бы я знать Терру, когда у нее были такие цвета, – сказал Шарроукин, когда оспариваемая планета уплыла из зоны видимости. – Должно быть, она была удивительной.
Lunar Dome Herodotus Omega – лунный купол Геродот Омега
Oceanus Procellarum – Океан Бурь
Cthonian Scion – Отпрыск Хтонии
Serena d'Angelus – Серена д'Ангелус
[[Категория:Империум]]
