Изменения

|Сейчас = 89

Утренний звон колоколов разливался по улицам, когда Уигуй, продавец воды, проснулся, чтобы встретить очередной безрадостный день в его неблагодарной жизни. Уйгуй спал в одежде, поэтому, встав, он сразу направился к очистительному аппарату. Каждая капля воды была на вес золота на Ваал Секундус. В его однокомнатном доме было три койки, стол, утилизационная установка и другая мелкая утварь. Переносные стеллажи были накрыты старыми одеялами и служили кроватями для обитателей дома. На пусти к очистительному аппарату Уйгуй наткнулся на свое величайшее бремя – сына-идиота. Мальчик ушел на испытания Ордена ордена полный сил, а вернулся безмозглым идиотом.  

Аркс представлял собой двойной выступ темной скалы, которая стояла в стороне, в песках Бесконечной Пустыни. От первоначальной формы вулкана мало что осталось, место было преобразовано в что-то, более подходящее для жилища Ангелов. Огонь в сердце вулкана давно потух. Там, где раньше протекала лава, теперь располагался плац космических десантников. Профессиональный геолог предположил бы, что это место – результат естественных явлений. Но, тем не менее, оба пика были переделаны руками человека, хотя следы происхождения все еще были видны, например – две вершины-близнецы, одна – меньше другой, горловинами направленные в небо. В остальном же Аркс Ангеликум был работой человека. Ободок воронки был переделан в высокие стены Аркс Мурус, широкий и величественный стенной проход, рассеченный множеством башен пол-орденов Кровавых Ангелов. Мурус спускался на сорок ярдов к верхним бойницам, укрепленным башенными редутами, враждебно выстроившимися и уходящими в песок. Из башен, выточенных в виде ликов ангелов или кричащих орлов, торчали дула оборонительных лазеров и макро пушек, нацеленных на потенциальную угрозу в воздухе. Другие, меньшие обнаженные породы вокруг Аркс, были переделаны в башни и огневые точки, оснащенные оружием, способным сбивать даже пустотные корабли. Возможно, ярость сердца мира, бурлившая в вулканах, и прошла, но ее место заняла другая ярость. Справа от Данте располагался Небесный Редут, хранилище крепости-монастыря, выпирающее из внутренней стены череполикой цитадели Реклюзиамареклюзиама, прямо над стенным проходом, за которым находилась проклятая Башня Амарэобашня Амарео. Высокие башни библиария обрамляли стены на дальней стороне Купола Ангелов, а Сангвис Корпускулум, бастион Корбуло Корбулона и его сангвинарных жрецов, вырастал из менее крупного пика, его плоская крыша соединялась с основной стеной широким, бронированным мостом. Интерьер вулкана был сильно изменен. Горловина была расширена до такого же диаметра, что и пространство, где когда-то протекал гигантский поток лавы, подвал Аркс находился на глубине в множество этажей, под уровнем пустыни. Внутренние стены были отшлифованы и отесаны. Баттрессы представляли собой гигантских ангелов, собравшихся в круг, а на стены между ними падал свет, проникавший через тысячи окон. Все статуи были выполнены с изысканной утонченностью, и великолепно украшены металлом и камнями. Когда звезда Валор светила особенно ярко – горловины Аркса озарялись красноватым блеском, радуя глаз тех, кому посчастливилось стать свидетелем этого явления. Аркс Ангеликум безусловно был одним из самых красивых монастырей-крепостей во всей галактике. Множество красивых лестниц снаружи крепости вели к нижним уровням башни, на некоторых уровнях располагались целые сады – Вердис Элизия, великолепные фермерские угодья, на которых Кровавые Ангелы выращивали еду, а также парковые территории, сохранившие фрагменты экосистем Ваал Прим и Ваал Секундус. Ваал навсегда превратился в пустыню, но ни его луны. Их токсичные отходы были продуктом деятельности человека. Чистое небо Ваала было испещрено инверсионными следами приземляющихся транспортников. Вереница тупоносых штурмовиков космических десантников парила над планетарными доками. Самые крупные суда были в многие мили в длину, и отчетливо видны в небе, словно бледные фигуры из сновидений. Сопровождавшие их эскорты представляли собой отражательные фантомы, а самые маленькие суда были похожи на яркие звезды, быстро перемещающиеся в плотных скоплениях. Ваал Секундус вставал на западе, а Ваал Прим – на востоке. Обе луны редко находились в одном пространстве. Луны Ваала были близки к своей материнской планете и отличались огромными размерами. Арки их сфер окольцовывали всю активность на орбите, но словно картинка с множеством деталей, собравшиеся флота орденов-наследников Кровавых Ангелов вышли за пределы колец лун и горизонта Ваала, и их громоздкие формы роем кружились над поверхностью лун.

Once, the fortress monastery had been even more expansive. На протяжении его тысячелетнего правления, реликвии прошлого неожиданно обнаруживались во время мощных штормов, раскрывавших секреты прошлого.  Несмотря на его обширные знания об Ордене, территория за крепостью хранила в себе множество тайн. Видеть вновь открытые посадочные платформы, заполненные воинами и машинами – было, словно еще раз проживать Великий Крестовый Походкрестовый поход. Данте вел своих воинов в битвы дольше, чем кто-либо в Империуме. Хотя и существовало несколько человек, старше, чем он. Если собрать всех людей возраста Данте среди триллионов людей Империума, едва ли наберется хотя бы один ударный крейсер. Магистр понимал, что прибытие Левиафана лишь вопрос времени. Его усилия на Крипте были последним шансом получить отсрочку. Только здесь, на Ваале, должно быть уничтожено последнее щупальце, вторгшееся в Красный Шрам, и только путем титанических усилий. Данте призвал все Ордена Ордены Крови, все космических десантников, в чьих жилах текла кровь Сангвиния, и тысячи воинов явились на его зов. Как только он выслал запросы орденам-наследникам, Данте приказал начать приготовления к битве, послав когорты сервов и сервиторов для подготовки местности к приему гостей. На расстоянии в мили от Аркс Ангеликум они выкапывали траншеи, оттесняя пустыню все дальше и дальше. В некоторых местах раскопки доходили до слоя, где песок начинал медленно трансформироваться в камень. В процессе обнаруживались древние постройки. Бункеры, башни и круговая стена, не значившаяся ни на одной из древних карт. Большинство строений за Акрс Ангеликум были бесполезными руинами, фундаментами, наполненными обломками оставшимися с прошлых битв кусками расплавленного железа. Но обнаруженная стена оказалась достаточно пригодным укреплением против надвигающейся угрозы. Данте, будучи чрезвычайно разносторонним человеком, принял эту находку, как знамение. Несмотря на случайность, подобная дополнительная защита приободрила магистра. Под его наблюдением команды смертных перестраивали стену. В центре строения будут располагаться прибывающие силы. Старые рокритовые посадочные площадки  были расчищены от песка и теперь были готовы к использованию. Сотни машин выстроились в стройные ряды и теперь расходились от вновь возведенных командных центров, вместе они являли собой смесь красного, черного, белого и золотого цветов. 

Группа Орденов орденов очистила трюмы своих кораблей от оружия, танков, боеприпасов и другого оборудования. Любая помощь приветствовалась. Третья стена строилась прямо за второй. Последняя стена была собрана из предварительно изготовленных плит, имевшихся у всех орденов космодесантников. Данте наблюдал, как возводились и другие укрепления. Авто-ковши зачерпывали огромные груды песка и закидывали их в свои кузова. С помощью жара и давления песок обретал форму. Свежие, дымящиеся сегменты линии обороны падали на землю и тут же подбирались транспортниками, доставлявшими их к нужному месту. Группы техники различной формы были размещены вокруг монастыря. Множество оборудованных плитами танков и сотни технодесантников со всей галактики, прибывших обменяться идеями и опытом с благодарными слушателями.  Данте замедлился, обходя Аркс, чтобы лучше разглядеть огромное количество ангелов. Валор, большое солнце Ваала рубинового цвета, делала его золотую броню красной. Песок издавал звук, похожий на шепот, соприкасаясь с броней магистра. Аркс Ангеликум был настолько высоким, что шум, издаваемый армией, сосредоточенной в пустыне, и машинами, проводившими раскопки, был едва различим. Гул двигателей создавал небольшие помехи. Мириады переговоров стали похожи на нечастые, слабые выкрики. Гул боевых машин был тихим, словно звук соприкосновения одной песчинки с другой. И хотя слух Данте был таким же острым, как и у любого другого десантника, это – все что он слышал в данный момент. Он отключил наушники и авточувства. Проведя бессонные ночи за встречами делегаций и формированием стратегии, он искал покой на стенах, заставляя себя расслабиться даже там, где это не удавалось сделать. Количество воинов, собравшихся перед ним было колоссальным. Каждые пол мили пара окрыленный воинов Сангвинарной стражи несла боевое дежурство. Он отдавали воинское приветствие, когда магистр проходил мимо них. Воины были облачены почти в такие же доспехи, что и Данте, но их маски отражали выражения лиц самих воинов.

Эрвин заерзал на троне. Первый раз он смотрел прямо на Раба Дозора. Для него, как для космического десантника, раб был ничем не примечательной личностью, инструмент его Орденаордена, здесь и сейчас, а возможно и после смерти. Но в смертном было и еще что-то, что-то похожее на отвагу. Большинство людей не посмело бы взглянуть боевому брату в глаза. Эрвин предположил, что у раба должно быть имя. О никогда не пытался запомнить их, жизнь смертных была скоротечной.

– У нас несколько часов перед отправкой. Мы совершим прыжок в варп из ближайшей точки перехода. Нет смысла двигаться к точке МандевильМандевиля, это – мертвая система. Но, если здесь все еще остаются какие-либо организмы тиранидов, я уничтожу их до того, как мы покинем это место.

– Магистр Инжинариума инжинариума настаивает на том, что активация ядра при таком напряжении опасна и не являются необходимым действием, – отозвался Раб Перехода в Эмпиреи.

– Пудоражит Будоражит кровь, не правда ли, Ахемэн?

– Тогда проложи курс в следующую систему. – Эрвин перевел взгляд на Ахемэна. – Собери роту. Я обращусь к ним в «Счастливой Осаде»осаде». Мы направляемся в Ваал после нашей следующей разведки.

Заслонки плавно опустились на окулус. Капитан вытянулся и направился к выходу. Прежде чем он достиг залу «Счастливая Осада»осада», его догнал раб из астропатикума со срочными новостями. По мере прочтения сообщения, настроение Эрвина становилась все лучше и лучше. Издав животный рык, Эрвин смял пергамент и, вернувшись на командную палубу, отдал приказ направиться в систему Зозан. 

 Человеческому глазу организм тиранида казался единой субстанцией, зверем. Но это было не так. Каждый монстр в бесчисленных роях был аккуратно спроектированной колонией симбиотических существ. Однажды попавший в генетическую базу данных флота-улья, геном этих организмов, отобранный для введение в тело ксеноса, очищался от ненужного материала и «оборудовался» характеристиками , свойственными для всех тиранидов: толстая, хитиновая броня, шестилапая анатомия, многочисленные вспомогательные органы – то, что сильно усложняло задачу их противников. Только после этого добавлялись истинные модификации. Хотя конечное существо и могло выглядеть как единое целое, оно состояло из многочисленных индивидуальных существ, многие из которых были наполовину разумны. Это было наиболее очевидно случайному наблюдателю в орудиях, порожденных более крупными машинами, чьи переделанные тела все еще сохраняли облик биологических существ. Были и менее очевидные примеры вынужденного паразитизма. Разумная кровь. Органы, которые могли существовать отдельно от существа, которому они служили. Дополнительные мозги, готовые к смерти основной нервной системы или к ситуациям, требующим внимания специалиста, коим не являлось изначальное существо-носитель, обе ситуация могли никогда и не возникнуть. Органы могли быть вживлены и существовать столетия, даже если их никогда не используют. Флот-улей был настолько огромен, что мог содержать безграничное количество плоти. Эта «блочность» позволяла улучшать существа по короткому приказу, или модификации для определенных целей. Пока Ангелы Превосходные уничтожали небольшой флот тиранидских падальщиков, такая колония тварей приближалась к «Великолепному перу». Среди обломков мертвых кораблей флота-улья парило что-то похожее на биологический мусор, но по факту являлось ловко сконструированной капсулой с одним пассажиром. Природа тиранидов напрочь лишала возможности определить, в какой части этого цельного организма находился направляющий разум. Была ли эта тварь сенсором, расположенным на тупом носу корабля, распознавшим корабль космических десантников и создавшем нервные импульсы, управлявшие действием капсулы? Или же сама капсула отслеживала «Великолепное крыло», а затем, ее мозг направил биомеханизм прямо на корабль? Или же это были элементы колонии, зависимые от разума твари-разведчика, находившегося внутри и способного следить за космосом посредством связи мозга с внешней оболочкой? Все они были частью величайшего целого улья, так что же из них являлось катализатором активности?

К тому времени, как пустотные щиты “Великолепного пера” «Великолепного пера» исчезли и сменились раздражающим глаза сиянием полей Геллера, капсула уже была в безопасности. Варп-двигатели «Великолепного пера» раскрыли дыру, разделявшую космос от эмпиреев, и судно нырнуло в сводящие с ума физические потоки на другой стороне. Пока корабль прорубал варп-пространство в сторону Зозана, пассажир капсулы находился в полной безопасности. Гормоны и стимулирующие агенты проникли в его тело, приводя его в состояние бодрости. Ликтор стал готовиться к своей миссии.  

По традиции, старейшие Кровавые Ангелы медитировали в Зале Саркофагов. В эти темные времена возможность сделать это стала ограниченной, но все они жаждали этого. Вливания священной крови во время Долгого Сна выводили из тела нечистоты, а духовное единение с Сангвинием  было более чем желанным для каждого Кровавого Ангела. Некоторые считали, что Долгий Сон сдерживал прогресс проклятия крови. Небольшая часть других осуждала эту практику, видя в ней замещение службы мыслями о прошлом. Все они были по своему правы. Мефистон спал так часто, как мог. После пробуждения, он уединялся в Алхимических Сферах, свою добровольную тюрьму. Он спал среди мертвых. В библиарии существовали места, отвергавшие все существующие правила, не принадлежавшие, ни вселенной, ни варпу. Там границы материальной плоскости ослабевали. И Обитель Зла было одним из таких мест. Зал Саркофагов был местом жизни, а Обитель Зла – смерти. Оно идеально подходило для Мефистона. По форме гробница напоминала глубокую шахту, чье дно, если оно и существовало, было скрыто во тьме. На протяжении большей части территории перемещались подвижные платформы. Над ними висели гробы, которые двигались по кругу, словно огромный конвейер. Они соединялись сочлененными лестницами, ступени которых издавали шипящий звук при каждом вращении, сами лестницы постоянно меняли форму, чтобы подстроиться под гигантский пазл, состоявший из множества деталей. Каким-то образом, сближаясь, лестницы проходили одна сквозь другую, сталкиваясь, они издавали звук, похожий на удар меча по камню.  В каждом украшенном контейнере находилось тело Верхвоного верховного библиария Кровавых Ангелов. Постоянные вливания крови позволяли поддерживать свежесть их тел. Хотя они были давным-давно мертвы, а их гено-семя геносемя извлечено, эти висящие осколки сознания, духи, достаточно одаренные, чтобы Мефистон мог общаться с ними и получать наставления. В центре всего этого располагалась еще более крупная платформа, а выше нее – комната без стен, парящая в воздухе, как и остальные платформы, благодаря искривленному, непроницаемому пузырю. Она была похожа на учебную аудиторию с богато украшенным ковром, закрывавшим голый металл пола. Изящество гарнитуры, стола и стульев, соответствовало Кодексу, стоявшему в середине комнаты. Единственная книжная полка, заставленная редкими военными трофеями и эмпирическими картинами. Орбита комнаты, находившейся в центре гробницы, была меньше чем остальные платформы, но двигалась точно также, как и они, не останавливаясь и издавая скрипящий звук, создававший ощущение жизни там, где ее не было. Другие лестницы, соединенные с аудиторией Мефистона, вели к вспомогательным платформам. На одной из них жил личный ремесленник Мефистона, заплатившим за эту честь зрением и обреченным жить здесь то самой смерти. На другой платформе находилась оружейная Повелителя Смерти. Там весела его устрашающая броня. А над ней – Витарий, древний силовой меч Верховного библиария, с рукоятью цвета красного рубина. И, наконец, третья платформа была местом отдыха Мефистона. Саркофаг Верховного библиария не отличался от саркофагов его предшественников. Как и остальные, платформа представляла собой сложную конструкцию из металла и тельдритового лунного серебра, а в середине находился сам контейнер. Украшенный орнаментом и символами Кровавых Ангелов саркофаг был выточен из единого куска слоновой кости.

Война и смерть пришли на Кадию в беспрецедентных масштабах, и все же это была лишь часть ужаса наступавшего на Империум. Время проносилось со скоростью света. Мефистон бродил по болотистой местности среди ревущих сынов Фенриса. Демони Демоны погибали под натиском их лезвий и болтов, но космические десантники были на пределе, покрытые потом многих дней битвы. Их броня была покрыта царапинами, а оружие притупилось. На расстояния казалось, что монастырь-крепость сгорал в неестественно окрашено пламени. Небо было цвета синевато-серого кровоподтека, ни варпа, ни космоса, ни облака, но бурлящая масса энергий, извергавшая копья молний, с взрывной силой ударявшихся о поверхность. Демоны видели его душу. Они скалились на Мефистона, пока он тенью ходил вдоль раскуроченных болот. Он поднял руку и прогнал их из своего разума. Пройдя сквозь тварей варпа, библиарий исчез из их разумов, словно призрак, кем он и являлся в данный момент. Сцена сменилась другой картинкой. Кадианцы сражались за баррикадами, образовавшимися из тел их товарищей. Серебряные машины парили в небе. Некроны, подумал Мефистон.  

– Рок! – проревел голос, который не моог мог услышать ни один смертный.

+ Потому что ты должен здесь быть, + прошептал голос эльдарки.

Проход вывел его на равнину, протянувшуюся в бесконечность. Над ней сражались дву две огромные демонические сущности, одна – черного цвета, вторая – красного. Пехотинцы обоих тварей были сведены в огромные легионы. Отдельные воины здесь превратились в нескончаемую массу, два моря, разных цветов, сражались друг с другом.

+ Не произноси его имя, – + предупредила эльдар. + Ты подвергаешь нас опасности. +

Словно в ответ на его вопрос, Ка’Бандха запрокинул голову и взревел так яростно, что земля содрогнулась а небо ответило раскатами грома. Лавина черепов скатилась с гору погребая тысячи воинов заживо. Ярость Мефистона разгаралась разгоралась в его груди. Он хотел спуститься, разрывать и убивать также, как они.

Взбудоражные Взбудораженные кибер-конструкции, издавая звук, похожий на визг, сорвались со своих шестов и осторожно кружили над Мефистоном. Драгоценная живительная жидкость, улучшенная химическими препаратами, стала стекать с края его платформы в виде спирального водопада, когда механизм усыпальницы вернулся к своей рутинной работе. Звон колокола призывал библиариев Адептус Астартес. Либо помочь их господину, либо сдержать монстра, о котором они не знали, но все они спустились по ступеням к платформе Мефистона в броне и полном вооружении, они готовы были противостоять самому худшему из опасений. Эпистолярий Гай Ракел прибыл первым. Он был самым близким соратником Мефистона и готов сделать все, что нужно, несмотря на давнюю дружбу. Стражи сфер явились сразу за ним, держа огромные мечи наготове. Ракел поспешил к Мефистону через зловещую аудиторию, к ступеням ведущим к остальной части платформы. Когда его ноги оказались в луже крови, взгляд горящих глаз Мефистона упал на Гая. Верховный библиарий был наг и от него разило кровью, длинные волосы слиплись, а сам он был похож на дикое животное, потерявшее контроль.

– И все же я видел их, – произнес Мефистон. – У меня не было выбора. Эльдар показала мне видение, я полагаю. На сцене появилась устрашающая сила. – Он набрал в легкие воздуха. – Во –первых-первых. Что-то должно произойти с группой на Диаморе. Я не видел что, но я чувствовал это.

+ Я чувствую колебание в варпе, еще более сильное, чем Великий Пожиратель, + послал сигнал Мефистон , + это то, что я чувствовал, я видел Кадию в огне. +

«Ангельское Лезвие» лезвие» и «Пламя Ваала», ударные крейсера пятой роты, находились с небольшой флотилией кораблей эскорта, их красные корпуса казались черными в сиянии синей звезды. Другие Кровавые Ангелы были на подходе, Мефистон и Ракел смогли почувствовать их приближение, корабли двигались на огромной скорости, будто какая-то неведомая сила желала поскорее доставить их к войскам Высшего высшего капеллана Астората.

Их охватило ощущение нависшей угрозы, и библиарии обнаружили опустошительный разум, под покровом вуали проникавший в реальность. Призрачные клыки сформировались вокруг «Ангельского Лезвия» лезвия» и резко захлопнулись. Кроваво-красный психический шторм охватил корабли. Ужасный вопль отразился сквозь варп, поразив Мефистона мукой двенадцати воинов, потерянных в безумии. «Ангельское Лезвие» лезвие» качнулось, отклоняясь от курса. «Пламя Ваала» выбросило в атмосферу дюжину выхлопов и устремилось вперед, отдаляясь от своей сестры. Все это заняло несколько часов в реальном пространстве. Мефистон и Ракел наблюдали за происходящим, будучи оторванными от него, поэтому для них время текло по другому. Варп-двигатели оставили яркие полосы на психическом небосводе, когда корабли входили в реальное пространство, несколько мгновений после того, как шторм объял их братьев. На кораблях были видны символы первой, второй и седьмой рот Кровавых Ангелов. Безопасный проход через имматериум Имматериум братьев, готовых к битве, должен был бы придать сил, но другие силы желали остановить их. Прибывший флот находился в отдалении от «Ангельского Лезвия»лезвия». Почувствовав неладное, корабли посланные Данте с Крипта, на полной скорости устремились к своим братьям.

– Две боевые баржи: «Лезвие Возмездия»возмездия», Кровавых Ангелов и «Багровая Слеза»слеза», Ангелов Непостижимых.

Вспышки света мелькали на защитных экранах флота-улья. Корабли Ипериума Империума были неразличимы на расстоянии, но не разрушения, оставляемые ими. Сферы ослепляющего света поглотили судно пришельцев, пробив отверстия в плотном слое роя. Облака из кораблей ксеносов озарялись мерцанием орудийных залпов.

– Да, господин, – произнес Раб сообщенияСообщения.

– Приветствую, брат, – произнес Эрвин. – Меня зовут капитан Эрвин, вторая рота Ангелов Превосходных, я – командующий «Великолепного Пера»пера». Мы ответили на твой призыв о помощи.

– Я – брат Асанте, капитан «Лезвия Возмездия»возмездия».

Шум, раздававшийся с мостика «Лезвия Возмездия» возмездия» создавал помехи в аудиоканале. Воздействие тиранидских тварей также создавало помехи, искажая изображение на экране.

– Мы готовимся отступать. Прикрой наше…ррррнаше… рррр.

– Это и есть мой замысел, старший сержант, – произнес Эрвин. – А теперь рой. Посмотри, как корабли Кровавых Ангелов и Ангелов Непостижимых пытаются пробится пробиться через слабое место в окружающем их кольце противника? Видишь, как враг готовится им ответить?

– А теперь смотри, как отреагирует их судно арьергарда…– арьергарда… – Эрвин вопросительно уставился на Раба Дозора.

– Смотри, как будут захватывать «Жезл Света»света». Он поврежден, – произнес Эрвин.

Солнце поднималось с черного края Зозан Тетрий, пробиваясь сквозь плотную массу тиранидов. Осознав, что их мир-добыча более не представляет для них интереса, разум улья приказал остатку кораблей флота преследовать Имперские корабли. У ксеносов не было шансов сравняться со скоростью судов людей, поэтому тем из них, кого послали расставить ловушку, было приказано закрыть ее в непосредственной близости к «Жезлу Света»света». Количество кораблей, атаковавших боевые баржи и другие суда, уменьшилось. Силы быстрого реагирования Асанте оказались свободны, но все еще находились под плотным огнем. Пустотные щиты озарялись множеством вспышек. Эскортный крейсер отделился от общего построения, он был объят пламенем и постепенно разваливался на части.

Эрвин наблюдал, как флот Асанте удаляется, оставляя «Посох Света» «Жезл света» позади.

Капитан указал бронированным пальцем на «Жезл Света». Корабль был поти почти полностью изолирован, находясь на крою флотилии.

– Пошли сообщение капитану Асанте. Проинформируй его, что мы направляемся к «Жезлу Света»света».

Три абордажные торпеды прожгли путь сквозь позвоночник «Жезла Света»света». Мелта-лучи пронизывали пластины. В воздухе ощущался жар, со стен падали куски расплавленного металла. Торпеды вздрогнули, когда их гусеничные двигатели остановились, а мелта-лучи потухли. На секунду в воздухе повисла тишина. Вдали раздавался гром орудий, сотрясая корабль. Расплавленный пластил мерцал от белого к оранжевому в плохо освещенном коридоре. По мере охлаждения металл розовел. Разрывные болты врезались в носы торпед, с силой срывая аппарели.  

Эрвин и его люди провели быструю высадку и были тут же атакованы тиранидами. Шипящие твари ростом с человеческого ребенка устремились к ним со всех сторон, выставив перед собой конечности, похожие на косы и готовые убивать. Болтеры открыли огонь прежде, чем края дыры, проделанной Ангелами Превосходными, успели остыть. Вспышки выстрелов заполнили тусклый коридор. Вокруг было темно, а воздух наполнился ядовитыми парами, но в такой ситуации было тяжело промахнуться. Болты космических десантников прорывались в толпу пришельцев, разрывая внутренние органы и хитин. Твари поскальзывались на внуренностях внутренностях своих поверженных собратьев, но продолжали бездумно идти напролом. Несмотря на плотный огонь, твари продолжали быстро наступать со всех сторон, пытаясь опередить друг друга в ненасытной жажде убивать. Ангелы Превосходные соблюдали стандартное построение, образовав две боевые шеренги, спина к спине. Интервал между десантниками составлял два ярда, что позволяло им перекрывать половину ширины коридора. Концы шеренги были изогнуты, братья стояли ранец к ранцу и практически касались друг друга. Ксеносы падали словно кукуруза перед комбайном. После подсчета своих потер рой менял тактику. Большие группы тварей непроизвольно меняли направление, стараясь попасть в открытые углы коридора, чтобы взять космических десантников в кольцо, пока остальные падали жертвой болтерного огня боевых братьев. Ни одна из тварей не смогла достигнуть рубежа перехода в рукопашную. Космические десантники вели огонь уже целую минуту, каждый боевой брат держал свой периметр, перезаряжаясь, когда это было необходимо, и прикрывая своих товарищей. Несмотря на количество тварей, атаковавших их, космические десантники вели прицельный огонь, их адаптированный мозг, проводил микросекундные вычисления, чтобы направить снаряд прямо в цель.

Брат Голус, из отделения Ахемэна, наполнил корридор коридор прометием. На передышку не было времени, и он израсходовал всю канистру огнемета. Генокрады отпрянули, объятые огнем, их конечности бешено дергались, а вопли были похожими на человеческие. Генокрады были наихудшим оружием противника, биоморфы, извращавшие циклы рождения существ, за которыми они приходили. Большинство тех, с кем сражался Эрвин, несли на себе следы человеческой генетики, от постоянно сморщенных от злобы ноздрей – до рук.  Твари представляли собой сгорбленные пародии мужчин. Ярость обуяла Эрвина при виде этого мерзкого копирования терранской формы.

Генокрады были опасными противниками, более опасными, чем гаунты. Их тела были крепкими внутри и снаружи, и служили им хорошей защитой в ближнем бою. Броня тварей была толще, а органы находились глубоко внутри туловища. Нижняя пара конечностей представляла собой подобие человеческих рук, способных сорвать шлем космического десантника одним ударом. Но именно верхние клешни были самым опасным оружием тварей, три конусообразных шиповс шипов с мономолекулярными краями. Ни один другой биоморф тиранидов не обладал таким высоким потенциалом оружия ближнего боя, способного пробить керамит. Даже толстые листы брони терминаторов давали слабую защиту от четко нанесенного удара. Для стандартного комплекта брони подобные удары были смертельными.

Он выкрикивал боевой клич Ордена, а штурмовой болтер капитана яростно дергался в руке десантника каждый раз, когда тот извергалпоток массреактивных извергал поток масс-реактивных снарядов, отбрасывая генокрадов подальше от своих воинов и укладывая на землю вырывавшихся из тумана тварей.

Он бросился на генокрада, собиравшегося разорвать одного из его братьев, и разрубил его надвое одним ударом. Капитан был настолько сосредоточен на своих братьях, что чуть было не пропустил противника, набросившегося на него сбоку. Тварь была ранена, кратер проделанный снарядом болтера сильно кровоточил, но рана не ослабила ксеноса, и он сбил капитана с ног. Эрвин согнулся, приземлившись на спину, меч оказался на обеих руках десантника. Генокрад забрался на него сверху, не давая подняться. Огромный, гуманоидный кулак сомкнулся на правой руке Эрвина. Длинные пальцы царапали рукоять меча. Десантник мог поклясться, что тварь ухмылялась, отключая силовое поле меча. Ксенос удерживал обе руки Эрвина, не давая тому снова активировать меч. Тиранид обнажил черные зубы, из пасти показался длинный язык, с которого, прямо на шлем, стекала слюна. Эрвин боролся с противником, пытаясь отбивать удары нижних конечностей не двигающимся мечом, но тварь была намного сильнее, чем казалась, и обединенная объединённая мощь его мускулов и брони не могла поменять ход боя. Генокрад отвел верхние конечностив конечности в сторону, намереваясь нанести удар. Неожиданно, тело ксеноса содрогнулось от попадания трех болтов.  Продолжая шипеть, тиранид рухнул в сторону. Ахемэн пришел не помощь капитану. Расстреливая тварь, он протянул свободную руку Эрвину. Капитан позволил своему болтеру повиснуть на ремне и ухватился за кисть своего помощника, стабилизирующие двигатели ранца помогли ему встать.

 =='''ГЛАВА 9. ДИЛЕМА ДИЛЕММА ДАНТЕ'''== 

Последний состоял из капелланов и сангвинарных жрецов высшего ранга, и отвечал за духовную и физическую составляющую методов борьбы с жаждой. Одной из первостепенных обязанностей Совета являлось избрание нового магистра Орденаордена. В юрисдикцию Красного Совета входило ведение войн, что являлось целью всех Орденов орденов Адептус Астартес, и он являлся главным из двух структур.  Влияние Красного Совета было столь велико, что копия залы, в которой он собирался в Аркс Ангеликум, находилась на всех боевых баржах Орденаордена: «Клинок Возмездия» возмездия» и «Взывающий к крови».

Так было раньше. Когда крепость -монастырь начала принимать ответы от орденов-приемников, Данте объявил, что зала совета будет расширена, чтобы все магистры орденов и их капитаны смогли сидеть в ней, как братья.

- В час нужды все они откликнулись нам, - произнес он, обращаясь к своим собравшимся офицерам. – И мы будем относиться к ним так, как если бы они были братьями из нашего Орденаордена.

Кресло магистра Ордена ордена было слегка больше, чем остальные, дабы подчеркнуть его статус, как первого среди равных. Данте настоя на том, чтобы его кресло было установлено в том же месте, что и в старом зале совета, а кресла магистров орденов были такого же размера, как и его.

Декорации были безупречны, как и чувство вкуса и мастерство творцов. Черный камень был отполирован до блеска. Барельефы каждого ордена-приемника украшали стены, их геральдика была выполнена из ярких минералов и драгоценных металлов.  Даже проклятые Ордена ордены нашли свое место на стене, однако их специально накрыли черной тканью. Барельефы тех Орденоворденов, что сгинули в битве, были отмечены светящимися коллекциями черепов, выточенные из тех же камней, что и могилы Кровавых Ангелов. Все Орденаордены, разделявшие славу Сангвиния, были здесь, мертвые и живые, хорошие и плохие. Даже худшие из них когда-то назывались героями, и позор их падения должен был послужить уроком остальным.  Свитки, выточенные в камне, отображали имена всех магистров Орденоворденов, по крайнем мере тех, что были официально признаны потомками Сангвиния. Имена героев располагались на флагах, свисавших над храмами, а рукописи, прикрепленные ярким воском, несли на себе записи величайших побед каждого братства.

- Разве не распри друг с другом – путь приспешников Кровавого Богабога?

Данте внимательно посмотрел на своего Верховного верховного библиария. Алебастровая кожа Мефистона приобрела сероватый оттенок после его визита октокальвария, и теперь он был еще более похож на ходячего мертвеца.

- Было тяжело, я заплатил определенную цену, но это того стоило. Я уверен. Бич Ангелов хочет атаковать нас, когда все Ордена ордены будут собраны в одном месте. Это – правда.

- Встреча всех сынов Сангвиния впервые за многие поколения слишком сильно притягивает его. Мы знаем, что Кровавый Бог бог желает заполучит наши души. Наша ярость притягивает служителей Трона Черепов, словно мух на кладбище.

- Разве в твоих архивах не говорится, что слуги Кровавого Бога бога уже много раз пытались, но потерпели неудачу? Не стоит ли напомнить этим монстрам, что существует множество видов ярости, как есть и благородство, способное унять жажду крови? – произнес Данте.  

- У Нерожденного нерожденного есть целая вечность в отличие от нас, да и не у каждого Ордена ордена столько же выдержки.  

- Я не питаю к нему вражды. Я не питаю вражды ни к одному из наших братьев. Это он враждебно настроен ко мне – мне нет дела до него, господин, и Вы вы знаете это.

- Если ты будешь привлекать библиариев из других Орденоворденов, также заставь их принести клятвы. Эта война уже начинает порождать секреты.