Сложно было определить его истинный возраст, но, если судить исключительно по внешнему виду, он напоминал человека, которому перевалило за сорок. Бионические имплантаты награждали владельцев подобием долгожительства из-за свойства тормозить износ органических частей тела, но только, если те не умирали в результате насильственных действий. Однако в погрязших в бесправии Гиблых местах Подулья огнестрельные ранения или безвременная кончина от рук банды мусорщиков-людоедов казались куда более естественными причинами смерти, нежели сердечная недостаточность или старость.
Порыв ветра швырнул длинные прямые волосы в лицо учёному, но именно в такие мгновения он чувствовал себя увереннее. Это напоминало ему, что, невзирая на творящуюся творящиеся во мраке Подулья деятельностьдела, древние системы продолжали бесперебойно выполнять циклы переработки циркулирующих по всему улью Примус воды и воздуха – фундаментальных для поддержания жизни ресурсов. Эти самые циклы упрочняли веру учёного в то, что улей Примус на самом деле являлся живым организмом, а обитающие внутри него люди и прочие вырожденцы – не более чем паразитами.
По всему заброшенному куполу были редко рассеяны немногочисленные люминосферы, и те, что горели наверху, отбрасывали длинные тени на отдельные участки пустоши, в то время как другие оставались в вечных объятьях сумерек. Учёный перевёл взор на простирающийся пятьюдесятью метрами выше пробитый свод купола. Его вогнутую поверхность усеивали беспорядочные заросли труб и пучков кабелей, а также множество отверстий покрытых сеткой отдушин или того, что осталось от шахт подъёмников. Там, среди мрачных закоулков, скрывалось множество всякого дерьма – от бешеных крыс и зловещих лицеедов до тайн, о которых не ведала даже Инквизиция.