Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3097
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =3637
|Всего =43
}}
Пьюрберн ответил Тритусу доброжелательной улыбкой, и его пальцы сомкнулись на рукояти кинжала.
=== '''8''' ===
Вирэ рывком открыла глаза.
На какой-то миг она задалась вопросом, почему лежит ничком. Попробовала встать, но нога была придавлена. Она зарычала, борясь с весом и откашливая пыль и кровь, которыми был заполнен рот. В голове стучало, глаза болели так, словно вот-вот лопнут. Вирэ соскребла с лица камешки с кровью, а затем вгляделась в дым и пыль.
В темноте лежало что-то искореженное.
Элле.
Вирэ застонала, царапая пальцами по ржавой металлической обшивке пола и силясь выдернуть ногу. Икру пронзила острая боль. Она не обратила внимания и ухватилась за решетку обеими руками. Глубоко вдохнула и потянула, вырвавшись на свободу. По ноге обильно потекла кровь, но это Вирэ тоже проигнорировала и поползла вперед на четвереньках. Она попыталась окликнуть, однако ее рот все еще оставался набит пылью.
Глаза Элле были открыты. Она прижимала к груди разбитый шлем Вирэ. Руки и ноги превратились в кровавую кашу, дыхание было неглубоким и слабело. Должно быть, она пребывала в агонии, но стоило ей встретиться с Вирэ взглядом, как на ее губах появилась ласковая улыбка.
– Я вас спасла, – прошептала она. – Несокрушимая, я сделала что-то правильно. Я вас спасла.
Вирэ покачала головой, со слезами на глазах ища слова, которые бы помогли девушке отойти легче. У нее их не было.
– Не плачьте, – пробормотала Элле, пытаясь дотянуться до ее лица изуродованными пальцами. – Все в порядке. Вы сделали все, что могли. Я могла… прожить жизнь и похуже.
Свет в ее глазах погас. Однако губы продолжали непристойно подергиваться: поврежденный когитатор пытался ее оживить.
Вирэ почувствовала на щеках слезы. Она смутно сознавала, что на другом конце комнаты стонет Ривв, но этот звук был где-то далеко. Она просто продолжала глядеть на мертвую девушку. Раньше она обещала спасти ту, дать ей жизнь лучше, чем у невольницы. Вместо этого Элле умерла в муках на холодной металлической плите глубоко под ульем.
Так же, как Блок. Так же, как Порез. Все приговорены только ради того, чтобы озлобленный старик набил себе карманы.
Она снова вытерла лицо и на миг нахмурилась при виде кровавых полос, оставшихся на руке. Какой-то голосок внутри удивился, почему у нее кровоточат глаза. Однако его было не слышно за стуком сердца и ревом крови.
Рядом с телом Элле лежала ее выпавшая цепная глефа.
Незнакомец был выше Калеба, и эффект усугублялся из-за его головного убора. Тот мог бы показаться комичным: две болтающиеся полоски ткани, украшенные звенящими бубенцами и приделанные над стильной костяной маской, которая скрывала все, кроме носа и рта. Однако Калеб узнал презрительную самодовольность походки и то, как рука человека покоилась на яблоке эфеса. Из благородных, и притом убийца.
– Добрый день. Я Арамиста<ref>Имя героя образовано от португальского aramista - акробат-канатоходец.</ref> Даэ Каталл, – произнес аристократ, остановившись в дюжине футов от Калеба и отвешивая насмешливый поклон. – Я здесь, чтобы забрать жизнь Калеба Пропащего.
– Благодарение Богу-Императору, – выдохнул Калеб и указал в сторону леса кабельных лиан. – Он пошел туда. Если поторопитесь, то схватите. На самом деле, мимо него не пройти: в нем около восьми футов роста, а его глаза горят, будто…
Аристократ бросился вперед, и его клинок запел. Калеб присел, и оружие срезало верхушку его ирокеза. Перекатившись, он поднялся на ноги, вскинул пистолет и нацелил его в грудь благородному.
– Предупреждаю один раз, – сказал он. – Отстань.
Арамиста Даэ Каталл не ответил, вместо этого устремившись вперед и занося рапиру. Калеб выстрелил, но стоило заряду полыхнуть, как аристократ исчез – пространство будто бы сложилось вокруг него. Уголком глаза Калеб увидел, что клинок наносит удар слева. Он метнулся вбок, выстрелив наугад. Однако благородный снова пропал и возник на расстоянии нескольких ярдов, ближе к кабельным лианам. Тени тех уже стали длиннее – световой цикл клонился к темноте.
– Хороший трюк, – пробормотал Калеб.
– Смещающее поле, – любезно улыбнулся Арамиста, кладя клинок себе на плечо.
– Выглядит подло, – отозвался Калеб. – Впрочем, ничего страшного. Я могу и подло.
При этих словах в Арамисту ударила световая бомба. Даже несмотря на фото-окуляры, Калебу пришлось прикрыть лицо от жгучей вспышки. Однако на Арамисту она, похоже, не подействовала – тот бросил взгляд на дымящееся пятно у себя на груди, где взорвалось оружие. Поднял голову; глаза скрывала маска.
– Ясно, – произнес он. – Попытка ослепить противника, чтобы получить преимущество? Едва ли спортивно. Это часто работает?
– Довольно-таки часто, – сказал Калеб, отступая на шаг. Краем зрения он увидел, что из убежища появилась их пленница. Она хмурилась и осматривалась по сторонам, чем-то встревоженная. Такое было впервые.
– А, основная цель, я полагаю? – проговорил Арамиста. – За ее голову награду получу, когда мы закончим.
– А может, сделаем все реально спортивным? – предложил Калеб. – Как насчет решить дело на кулаках?
– Я не дерусь, будто животное, – ответил Арамиста, приближаясь. – По правде говоря, ты должен быть польщен, что я согласен унизить свой клинок твоей нечистой кровью.
– Словами не описать, как я благодарен.
Арамиста рассмеялся и поднял меч в издевательском салюте, после чего сделал убийственный выпад. Калеб выхватил свой нож-засапожник и отвел удар скорее за счет везения, нежели мастерства. Вторая атака была неторопливой: Арамиста то ли не спешил, то ли прощупывал Калеба. Тот кое-как уклонился и отшатнулся, пытаясь создать между ними какую-то дистанцию. Даже будь он ровней Арамисте во владении клинком, преимущество оппонента в дальности сыграло бы решающую роль. Рапира мелькнула, и Калеб снова увернулся, но меч выдрал кусок из его пальто. Ему в лицо врезался локоть, и он упал, еле избежав хлесткого удара, который должен был пронзить ему сердце. Арамиста уже не играл.
– Позор, – произнес тот, пока Калеб поднимался. – Я слышал историю о могучем воине, о том, который сразил великого лорда Хэрроу. Разве ты не претендуешь на звание девятого по опасности человека в подулье? Неужели…
Он сбился, отвлекшись, и наклонил голову, словно прислушивался к другому голосу. Взгляд Калеба метнулся к убежищу. Пленница прислонилась к дверному проему, положив предплечья на раму и спрятав лицо в руках. Похоже, она нетвердо стояла на ногах.
Арамиста неожиданно заговорил.
– Прошу, сестра, успокойся, – пробормотал он, предположительно, в свой вокс. – Я это улажу. Спокойно. Обычно тебя не так легко потрясти.
Он глянул на Калеба и почти что виновато пожал плечами.
– Там ничего нет… Поговорим позже, – произнес он, видимо отключив вокс, и снова сосредотачиваясь на Калебе. – Прошу прощения за заминку: моя сестра не ценит искусство боя. Она сторонница эффективности и предпочла бы попросту выстрелить тебе в голову и покончить с этим.
– В отличие от тебя?
– Я считаю, что в любом ремесле важен личный контакт. Способствует репутации фирмы.
– Интересно, – сказал Калеб, понемногу смещаясь к убежищу. – Может, нам стоит перехватить пару стопок «Бешеной змеи» и обсудить этот вопрос более детально?
– Любезное приглашение, – отозвался Арамиста. – Но я уже выбиваюсь из графика.
Он рванулся вперед. Калеб вскинул пистолет и открыл огонь. Арамиста исчез – его тело сложилось и пропало, но затем снова материализовалось в дюжине шагов левее, словно возникнув из тени. Он оказался спиной к Калебу, но безукоризненно развернулся, практически не сбившись с шага. После второго выстрела он появился всего лишь на расстоянии фута. Калеб поднырнул под удар, отскочил назад и ощутил на загривке жар от присутствия пленницы.
Арамиста провел молниеносную атаку. Калеб едва сумел отвести ее, и столкновение вышибло нож у него из руки. Он сделал еще один выстрел; аристократ возник в ярде справа. В прыжках не просматривалось явной закономерности – Арамиста быстро приходил в себя, однако, похоже, не мог выбирать конечную точку, иначе схватка бы уже закончилась.
Опять этот клинок. Тот как будто был повсюду. Калеб прыгнул назад и стиснул зубы, когда его обдало жаром. Чувствовался запах опаляемых волосков на руке. Он рискнул оглянуться. Пленница неотрывно смотрела на Арамисту. Ее безупречное лицо вытянулось в гримасе предельного ужаса.
Задумываться об этом не было времени. Арамиста понесся на него, сверкая клинком в угасающем свете. Калеб припал на колено и дал последнюю очередь. Аристократ замерцал, то появляясь, то исчезая, и стремительно приближаясь. Когда он сделал выпад, Калеб извернулся, уходя с траектории движения клинка, и в упор выстрелил в бездушную маску. Арамиста растворился, словно дым, и материализовался позади Калеба, готовясь нанести завершающий удар.
Но вместо этого закричал – его наряд внезапно охватило пламя. Он выронил клинок и бросился на землю, отчаянно пытаясь сбить огонь. Пленница тоже упала, сжимая голову руками, но Калеб не мог ей помочь. Арамиста уже поднимался, а его трясущиеся пальцы тянулись к ножу на бедре.
Калеб перехватил его. Оба распростерлись и покатились по грязи. В итоге Калеб оказался сверху.
– Уже не такой крутой, да? – ощерился он, вбивая кулак в скрытое маской лицо. – Без всех твоих дутых фокусов. Когда дерешься, как нечистокровный!
Арамиста ответил ударом по касательной, который ушиб Калебу скулу. Тот не обратил внимания, снова и снова колотя по надменной посеребренной маске, игнорируя боль в руках. Он почувствовал, как под металлом что-то треснуло. Это его не замедлило.
Иктоми издала крик. Бессловесный, гортанный звук. Калеб не видел, как она выбралась из убежища, однако шум дошел до него сквозь красное марево. Он схватил Арамисту за воротник и метнулся в сторону, используя бесчувственного аристократа в качестве щита. Пока он переворачивался, по плечу чиркнул выстрел.
Должно быть, его сделали со стороны деревьев. Сестра – она была там.
Арамиста уже шевелился. Калеб скатился с него, cхватил с земли свой нож и попятился настолько близко к пленнице, насколько хватило смелости, в надежде, что та сможет его прикрыть. Девушка стояла на четвереньках, согнувшись вдвое, а ее белое одеяние колыхалось вокруг нее, будто подхваченное незримым ветром. Иктоми, похоже, неотрывно глядела на нее, хотя лицо крысокожей было окровавлено до такой степени, что Калеб не мог сказать наверняка, открыты или закрыты ее глаза.
– Думаю, ты была права насчет того, что за нами охотятся, – признал Калеб, стараясь не допустить дрожи в голосе. – Но их было только двое. Мы в порядке.
Иктоми не ответила. Однако ее голова повернулась в направлении кабельных лиан. Она что-то пробормотала – слова затерялись в гортанном рычании. Арамиста сумел приподняться на одно колено. Его маска была полностью сорвана, а лицо под ней покрывала кровь. Возможно, раньше он смотрелся красавцем; теперь уже было сложно сказать.
– Как ты смеешь? – проговорил он, наклоняясь подобрать свой клинок. В его глазах пылала ярость. – Как смеет жалкий отброс улья прикасаться своими грязными руками к…
Калеб поднял световую бомбу. Арамиста вдруг замолк.
– Я так понимаю, без маски это может создать больше проблем? – поинтересовался Калеб. – Насколько хорошо ты дерешься вслепую?
– Ты едва можешь стоять, – бросил Арамиста в ответ.
– Может быть, а может и нет, – улыбнулся Калеб. – Но я все равно тебя побью. Уже бы прикончил тебя, не вмешайся твое прикрытие. Так это и работает? Ты бросаешь свой никчемный вызов, зная, что если все сложится не по-твоему, всегда остается вариант с пулей снайпера?
– Я не нуждаюсь в ее помощи, чтобы разобраться с тобой.
– Кажется, только что нуждался.
– Ты пытаешься меня спровоцировать, – отозвался Арамиста.– Не знаю, как ты провернул этот трюк, нарушив мое смещающее поле, но сейчас все кончится. Милая сестра? Убей их.
Калеб обвел взглядом кабельные лианы, но было слишком темно, чтобы что-либо различить, даже с его фото-окулярами. Система люменов наверху еле мерцала, освещение почти пропало.
Они все услышали выстрел. Калеб вздрогнул, но пуля в него не попала.
Еще один выстрел. Но на сей раз не винтовка. Пистолетные патроны.
Арамиста нахмурился и слегка повернул голову.
– Сестра?
Из леса вырвалась женщина, которая бежала, закинув за плечи длинную винтовку. В руках она держала пистолет, наугад паля по фигурам, появлявшимся среди кабельных лиан позади нее. Те бежали, согнувшись в три погибели, скача на четвереньках. Двое упало от метких выстрелов в голову, но за ними появилась еще дюжина, а затем и еще больше – вал бледной кожи и окровавленных пастей.
Арамиста без колебаний развернулся к Калебу спиной и помчался навстречу своей сестре, как будто позабыв о награде. Женщина отклонялась в сторону от убежища, со всех ног убегая к правому краю просвета.
Из сумрака перед ней возникли новые твари, но Калеб не видел, что случилось потом. Орда неслась к ним, пожирая расстояние до убежища. Пленница продолжала лежать лицом вниз, зарываясь пальцами в грязь. Та пузырилась от ее прикосновения. Голова девушки резко запрокинулась, и ее глаза полыхнули, словно доменная печь, а воздух над ней зарябил.
Калеб посмотрел на убежище. Дверь было никак не успеть закрыть вовремя. Затем его взгляд переместился на Иктоми. Лицо той представляло собой кровавое месиво. Он даже не мог сказать, сознает ли она, что происходит.
Однако у нее на поясе все еще был пристегнут кошкомет.
Калеб бросился к Иктоми и, игнорируя низкий рык, обхватил ее рукой и завозился пальцами со спуском якоря. Он слышал приближавшееся ворчание. Звуки были ужасающе близки к издаваемым людьми.
Внезапно устройство сработало, и трос по спирали взмыл ввысь, зацепившись за потертые балки, которые торчали из убежища. Когда их потащило вверх, Калеб почувствовал, как его схватили за ботинки когтистые пальцы, но затем они вырвались и жестко приземлились на крышу.
Он бросил взгляд назад и как раз успел увидеть огненный шквал, по дуге устремившийся в сторону шпиля.
''Она ввалилась в убежище, спотыкаясь. Она не знала, где находится. Что-то казалось неправильным еще с тех пор, как ее извлекли из паланкина, но тогда она не обратила на это внимания, наслаждаясь свободой. Однако это было до того, как глупец с клинком разорвал материальный мир на части. Он не понимал, что за орудие использует, и не задумывался о вреде, который оно наносит пелене. То, что вовне, просачивалось насквозь, и оно сочилось через нее.''
''Одна из безглазых тварей кинулась на нее, но плоть существа располосовало и сорвало с костей. Впрочем, она не выбирала, как ему умирать. У нее больше не было выбора: она не могла контролировать силу, которая изливалась сквозь и от нее. Та хлестнула по внешним дверям, запечатывая их от орды.''
''Ожидалось, что все будет иначе. Он должен был доставить ее туда, где ее смогли бы исправить, сделать цельной. И она нашла это место, потерянный сад. Предполагалось, что здесь ей станет лучше.''
''Должно было быть что-то.''
''Она ухватилась за внутреннюю дверь, которая ранее выдержала ее прикосновение, и направила свою силу, за мгновения выжигая ржавчину. Металл под ней оказался более стойким, однако теперь сила была повсюду. Она удвоила старания, вбирая очерняемую энергию. Понемногу с ее пальцев начали стекать капельки окалины.''
<br />
