4345
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
А затем на левом фланге произошло то, чего я боялся больше всего.
– ''Они прорвались! Они лезут из песка! '' – понеслись крики из полкового вокса. Завывание и рев врывавшихся на плато орков придавали схватке еще больше звериной дикости.
– Отход! – скомандовал я, подавая полку сигнал отступать к кольцу бункеров, которое образовывало нашу последнюю линию обороны. Солдаты 267-го начали выходить из боя отделениями и взводами, покидая позиции на передовой с впечатляющей дисциплиной и эффективностью. Даже перед лицом нечеловеческого противника они исполняли свой долг, как и подобало выходцам с Кадии.
– Сэр, пеплопад может накрыть нас в любую секунду, – сообщил капрал Халлер, мой оператор вокса, когда я вбежал в бункер. Вэйн, которому помогали двое гвардейцев, задвинул тяжелую дверь. Когда та захлопнулась, по бункеру разнесся глухой звук удара. Я не мог отделаться от жутковатого ощущения, будто меня замуровывают в моей же гробнице.
– Эти стены выдержат бурю, – сказал я своим людям. – АдМех Адмех испытывал эти сплавы ровно в таких условиях.
Шум выстрелов и артиллерии снаружи становился приглушенным, утопая в громком реве стихии. Слабо продолжали доноситься вой и крики орков. Еще через мгновение голоса чужих переросли в вопли боли и ужаса. Пеплопад начался всерьез, и зеленокожие обнаруживали, что главным препятствием на пути к покорению планеты Санзу является вовсе не Имперская Гвардия, а ужасы самого этого мира.
– Тогда что же это? – удивился Вэйн.
Это было здание, определенно. Массивное монолитное сооружение из почерневшего феррокритаферробетона, которое выдавалось среди пустыни, словно высящаяся в море скала. На стене, обращенной к нам, раскинулась рельефная аквила шириной где-то в пятьдесят футов. Даже издалека было очевидно, что скульптура в плохом состоянии. По крыльям тянулись огромные трещины, одну голову скололи.
– Орки нас тут опередили, – выругался Вейр.
Никто из бойцов не усомнился в моем заявлении, что в покинутом строении обнаружатся пища и вода. Это была единственная спасительная ниточка, за которую им теперь приходилось хвататься. Альтернативой было смириться с медленной смертью от жажды в Погибели. Лучше хрупкая надежда, чем однозначный конец.
Разлом в циклопических стенах позволил нам зайти внутрь аванпоста. Мы проскочили в трещину, будто крадущиеся крысы, торопясь оставить позади ненавистное солнце Санзу. До пола внизу оставалось шестьдесят футов, но было плевым делом при помощи шанцевого инструмента вбить в феррокрит ферробетон крюки и соорудить лестницу на внутренней стороне стены.
Солдаты полезли вниз по стене, словно все они были какими-то огромными пауками. Эйх и Меер остались в резерве снаружи разлома. Их ношу предстояло спускать, когда помещение будет взято под контроль.
Говоря, человек в рясе выступил на свет. Я увидел эмблему Адептус Механикус в виде черепа с шестерней, пришитую на груди его одеяния. Лицо, выдававшееся из-под капюшона, было изуродовано массой кибернетических систем. Там, где раньше находились глаза, горели красные огни. Нос и рот отсутствовали: их заменяли стальные трубки и медные провода, пневмошланги и мигающие диоды.
Человек, на которого мы случайно набрели, был техножрецом, последователем культа БогБога-Машины.
– Хвала Омниссии, что вы здесь, – произнес техножрец. – Впрочем, вы должны были прибыть раньше. Да, гораздо раньше, капитан. Мы отправили сигнал бедствия много дней назад. – Он секунду помолчал, наклонив голову вбок. – Нет, это не так. Мы вас не вызывали. Мы решили, что это будет неблагоразумно. Вы не должны здесь находиться.
Техножреца звали Веттий. Он был машинным провидцем: одним из нескольких младших жрецов, прикрепленных к магосу Олаусу для помощи в исследованиях. Адептус Механикус сочли этот заброшенный горнодобывающий комплекс на Санзу идеальным местом для эрмитажа Олауса: вполне близко к планетарному космопорту станции Эйзо, но на таком удалении от жилья, что с тем же успехом он мог бы быть погребен внутри астероида на дальнем краю сегментума ОбскураОбскурус.
Веттий уклонялся от ответа, что за исследования проводили они с братьями, однако был более сговорчив в вопросах воды и пищи.
– Я позабочусь о ваших насущных потребностях, капитан, – пообещал Веттий. Перспективы получить еду и воду, пусть даже из провизии для питания полумеханических техножрецов, хватило, чтобы все в команде застонали в предвкушении. Я постарался сосредоточиться на чем-нибудь другом, на любом ином предмете, чтобы удержаться от мыслей о собственном голоде и жажде.
– Это огромное сооружение, – заметил я, пока Веттий вел нас по колоссальным залам и фабрикам комплекса. Сервитор машинного провидца тяжело двигался позади нас, стуча и лязгая своими паучьими лапами по феррокритовому ферробетонному полу. – Должно быть, ваше исследование чрезвычайно важно, раз требует столько ресурсов.
– Всякое знание важно, капитан, – отозвался Веттий. – На каждый вопрос существует ответ. Если только нам хватит мудрости и настойчивости отыскать его. Истина, капитан, начертана в каждой загадке, которую нам предлагает Омниссия.
– Если дойдет до такого, стреляйте, чтобы ранить. Веттий единственный, кто…
Мои распоряжения Вэйну заглушил сильный грохот впереди нас. Звук терзаемой стали, металлическое стенание болтов, выдираемых из креплений в феррокритеферробетоне, шум от рухнувшей на пол колоссальной массы – все это вырвалось из тенистого зала сразу за пределами той фабрики, где мы находились. Земля у нас под ногами содрогнулась, и гвардейцы встревоженно закричали.
– Землетрясение! – заорал я. – Найдите что-то прочное и забирайтесь под него!
– Отход! – заорал я. – Перегруппироваться в последней галерее!
Пока я бежал, петляя среди пыльных котлов, огонь орочьих пушек преследовал меня, поливая пол позади. Я слышал, как шипят крупнокалиберные снаряды, пробивавшие баки и разрывавшиеся о феррокритовые ферробетонные стены за ними.
– Капитан! – Крик Вэйна было тяжело услышать на фоне неистовства орка. – Держитесь левее! Мы поставили мину посреди цеха!
– Пригните голову и прикройте уши! – прокричал он. – Эта штука сейчас наткнется на мину!
Взрыв крак-мины в огромном зале был оглушительным, звуковые колебания обрушились на нас, словно физически ощутимый удар. Вокруг затрещал шквал слепящего голубого света, и у нас встали волосы дыбом от мощного статического разряда. Через секунду меня отшвырнуло к стене, а респиратор вдавило в лицо с такой силой, что я почувствовал, как из носа течет кровь. Вэйн грохнулся на пол, стукнувшись шлемом о неподатливый феррокритферробетон.
У нас все еще плыло в голове от вызванной взрывом сумятицы, в ушах стоял звон от неистового шума. Ничто не могло выдержать подобную мощь, я был убежден в этом. Однако стоило мне выйти из пристройки, как моя уверенность разлетелась вдребезги. На полу фабрики теперь была глубокая дымящаяся воронка, ярость взрыва смяла и покорежила десятки котлов, сорванные с креплений мостки обвисли на стенах. На другом краю кратера продолжала стоять орочья машина – с помятым в нескольких местах корпусом, одной перекосившейся пластиной на бронированной юбке, однако все еще чрезвычайно работоспособная.
– Мой вывод был ошибочен, – сказал Веттий Вэйну. – Ваша органика не обладает оптимальной эффективностью. Это внесло дезорганизацию в мои расчеты. Я поспешил сюда, чтобы предупредить вас о приближающемся орке – чтобы вы смогли избежать его, а не сражаться с ним.
Одновременно с запоздалым предостережением техножреца пол снова начали сотрясать пугающие толчки – тяжелые удары, возвещавшие о неуклюжей поступи морканавта. Феррокритовая Ферробетонная стена содрогнулась: что-то врезалось в нее с другой стороны. До наших ушей донесся едва слышимый рык стальных когтей, скребущих по камню.
– Он пытается прорубиться сквозь стену! – закричал Вейр.
Последнее я произнес с большей уверенностью, чем чувствовал сам. Имея доступ к окуляторам, машинный провидец обладал идеальным обзором на эту секцию эрмитажа. Вопрос состоял лишь в том, можно ли рассчитывать, что он поделится этой информацией. В будке управления вместе с ним находился гвардеец по имени Рафф – якобы в качестве моего связного с Адептус Механикус. Однако настоящей обязанностью Раффа было внимательно приглядывать за нашим эксцентричным союзником.
– ''Капитан Драккан, '' – затрещал в полковом воксе голос Веттия. – ''Ксенос появился тремя галереями севернее. Я не думаю, что ему известно о нашем присутствии здесь.''
– Скоро станет, – сказал я себе. Я верил в выработанный мною план, но сознавал риск, на который мы шли. – Сержант Вэйн, берите своих людей и передайте орку приглашение.
– ''Мы приведем морканавта сюда, даже если придется его тащить, '' – отозвался по воксу Вэйн. Я увидел, как сержант и остальные появляются из грузового ангара, где отдыхали. Они успели экипироваться оружием со складов эрмитажа и щеголяли собранием огневой мощи, которое показалось бы грозным против менее монструозного противника. Ракетницы, лазпушки, даже тяжелый болтер – оружие имело необычно компактную конструкцию с ограниченным боезапасом. Веттий объяснил, что оно предназначалось для боевых сервиторов вроде Вольфрама, но пара доработок сделала его вполне пригодным для наших задач. Темп стрельбы и точность не имели значения. Все, что мне требовалось от оружия – чтобы оно производило много шума.
Патруль Вэйна исчез за служебной дверью, ведущей в смежную галерею, и потянулись напряженные минуты. О продвижении по комплексу они коротко и шепотом докладывали по воксу. А затем на канале раздался возбужденный крик Вэйна:
– ''Враг обнаружен!''
До нас и без передачи донеслись далекие звуки взрывов ракет и стук тяжелого болтера. Из другого зала докатился рев сирены морканавта и яростный ответ его собственных пушек, похожие на гром шторма вдали.
– Морка-морка-морка! – взревели вокс-рупоры гиганта. Морканавт орудовал когтями, сгибая и разрывая запиравшие его балки.
– Стреляйте в пол! Сбросьте эту проклятую тварь в разлом! – орал Вэйн своим людям, устремляясь к попавшему в ловушку морканавту. Тяжелый болтер сержанта выбил в прочном феррокрите ферробетоне небольшие воронки. Ракеты, которые пустили двое его сопровождающих, возымели куда больший эффект, пропоров в полу огромные дыры и расширив трещины и щели, проделанные минами.
Орк ответил симметрично. Пушки, установленные на его громадной руке, срезали четырех людей Вэйна, а еще один разряд из гротескного глаза растворил гвардейца Карраса. Громила приподнял лапой одну из удерживавших его балок и сбросил огромный стальной брус вниз. Вэйн с остальными выжившими отступили перед неистовым натиском морканавта.
Освободившись, машина с грохотом двинулась за ними. Под ее колоссальной громадой ослабленный пол растрескался еще сильнее, в разлом посыпались куски феррокритаферробетона. От раскаленного расплава магмы внизу в погрузочную секцию поднимались странные испарения. Казалось, пол в любой момент должен податься и сбросить машину в вулканический огонь планеты. Однако монстр приближался, а поверхность под ним с извращенным упорством сохраняла прочность.
– Штойл, дай мне свою мину! – бросил я солдату, державшему один из наших последних зарядов. Забрав тот у него, я повернулся и устремился к морканавту. – Вейр, бери другую мину и за мной! Отвлекайте внимание орка от нас! – скомандовал я бойцам и бросился к огромному монстру.
Мне по ушам ударило блеяние двоичного кода, а через мгновение сзади раздался стук тяжелого болтера. Сервитор Вольфрам, сброшенный взрывом, который уничтожил Веттия, и помявший при падении с галереи одну из своих паучьих лап, из-за какого-то выверта программы отреагировал на команду, выкрикнутую Вэйном. Он поливал морканавта огнем, и тяжелые снаряды трещали о поле машины. Упорный обстрел сделал то, что не удалось лазганам и гранатам – привлек внимание орка. Издав рев, огромная конструкция развернулась к сервитору, покачивая глазным стержнем прицеливающегося разрядника.
Прежде чем морканавт успел выпустить еще один разрушительный луч, я швырнул в него свою мину, и массивный заряд понесся по полу. Мгновение я наблюдал, как он скользит к машине, а затем развернулся и побежал. Оглушительный взрыв сообщил мне, когда мина натолкнулась на синий энергетический импульс, при помощи которого защищался морканавт. По моему телу хлестнули осколки феррокритаферробетона, и меня швырнуло через секцию. Я ударился головой о неподатливый пол, не расколов себе череп благодаря шлему.
Как только мой полет кубарем по полу прекратился, я крутанулся на месте и увидел, что мой отчаянный маневр сработал.
