827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас= 810
|Всего = 36
}}
– Да, но куда он его везёт?
== ДЕВЯТАЯ ГЛАВА ==
'''ВСЁ ПРИГОДИТСЯ'''
Пастор Гёт шагал по улицам Двух Насосов, положив руку на рукоять заткнутого за пояс отремонтированного автоматического пистолета. За ним шли самые доверенные из его дьяконов, Иероним и Коцц. Тревожные клаксоны по-прежнему звучали по всему поселению, не предупреждая никого и ни о чём. Что бы ни случилось, это уже закончилось, если верить посыльным, которые пришли за ним.
Поверх сигналов тревоги он услышал гудящий рёв клаксона отправления. Паромы уходили по реке, оставляя позади Два Насоса и правосудие Кавдоров. Но это не имело значения.
– Бегите сколько хотите, – пробормотал он. – Свет Бога-Императора в конце концов осветит каждый грех.
Он услышал, как сзади ворчат дьяконы.
– Снова Вимпл, – сказал Коцц. – Две хвалы на то, что это коротышка поднял тревогу.
Иероним усмехнулся:
– Азартные игры – порок, брат Коцц.
– Три хвалы, тогда.
– Идёт.
Гёт слышал, как они хлопнули по рукам, но не стал наказывать их. Пороки были трещинами, которые по чуть-чуть позволяли воде истины просачиваться в уста просителей. Слишком много, и они захлебнутся. Слишком мало, и они умрут от жажды. Конечно, не все были согласны с Гётом. Так и должно было быть. Дискурс был одним из самых надёжных инструментов верующих. Спорить о вопросах веры означало ужинать за столом Бога-Императора. Но только среди друзей.
Он неосознанно коснулся свисавших с пояса высушенных и обработанных скальпов крысокожих. Он вшил в каждый из них строчку из Священного Писания и вырезал лики святых на костях пальцев, взятых из тех же тел. В хозяйстве всё пригодится.
Дискурс с язычниками был бесполезен. На самом деле, хуже, чем просто бесполезен. Это была пустая трата времени, а Бог-Император больше всего на свете ненавидел пустую трату. Кавдоры ничего не тратили впустую и ни в чём не нуждались. Таково было доказательство их веры.
– Так она действительно была ведьмой? – спросил Иероним.
Гёт пожал плечами:
– Брат Вимпл поклялся, что это так. – Женщина, он едва мог вспомнить её, не показалась ему какой-то особенной. Ещё одна крысокожая среди кишащих тысяч, которые заразили Подулье.
– Брат Вимпл однажды поклялся, что сияющая птица назвала его имя.
– Случались и более странные вещи. – Гёт нахмурился. Он сомневался, что эта женщина была не тем, кем казалась. Настоящую ведьму было трудно поймать, и почти невозможно удержать. Но паства нуждалась в победах – даже маленьких. Тем более что здесь, в этом нигде, полном необращённых язычников и грешников. Он огляделся, прищурившись.
Два Насоса так часто переходили из рук в руки, что на них остались отпечатки по меньшей мере пяти клановых домов. Делакью, Орлоки, Эшерки… у них у всех была такая возможность, в течение сезона или трёх. Но сейчас они принадлежал дому Кавдор и лично ему.
Гёт возглавлял свою паству почти десять лет. Они были многочисленны, но не особенно примечательны. Не все люди были героями, но Бог-Император ожидал, что они будут действовать, как герои. Именно их выбрали для этой миссии, здесь, на тёмной границе. У него было достаточно оружия и амбиций, чтобы превратить это место во что-то, чем истинно верующие могли бы гордиться.
Когда он и дьяконы проходили по узким улочкам, люди останавливались и преклоняли колени. Он знал их лица, если не имена. Дом Кавдор обладал избытком людей и, убедившись в их рвении, отправлял верующих в Подулье, чтобы занимать пустые жилые зоны и руины – места, покинутые меньшими душами. Там они подняли радостный шум и принялись восстанавливать эти забытые места для Бога-Императора. Крестовые походы продуктивности, как называл их Гёт.
Так всегда было в этом падшем мире. Когда улей Примус рухнет, он сбросит грехи своего населения с небес, оставив праведников копаться в самих костях мира. Гёт намеревался сыграть свою часть, какую бы малую роль ни избрал для него Бог-Император. В последнее время эта возможность, похоже, стала проявляться в более великих людях. Таких, как Зун Опустошитель.
Сообщения передавались между святилищами Кавдоров всеми возможными способами. Иногда это была записка, выгравированная на перьях сияющей птицы, или заученная фраза, запечатлённая в памяти монозадачного кающегося грешника. В других случаях на священном когитаторе, что были в сердце каждого святого храма, пульсировал зашифрованный сигнал, раскрыть который можно было только правильным устным ответом. На этот раз оно спустилось по трубам на северных склонах. Грохочущее эхо донесло историю с улиц Стальноврат до переулков Споропадов. ''Зун близко'', говорилось в нём.
И Гёт подготовился к его появлению. Когда потрёпанный рудовоз с грохотом въехал в северные ворота, его уже ждал паром. Машина стонала и извергала дым, поднимаясь по погрузочной рампе. Вмятины от попаданий покрывали корпус, и хотя Гёт не был экспертом, даже он мог распознать утечку топлива, когда видел её. Рудовоз был в плохом состоянии, как и его хозяин.
Зун прошёл и ушёл так быстро, что Гёт едва успел поговорить с великим человеком. Но какое-то время он делил с ним компанию. Это было… просвещение. Он оказался старше, чем показалось Гёту вначале.
Его одежда была изношенной и рваной, броня сильно нуждалась в ремонте. Автоматические пистолеты висели на поясе, словно якоря, и он постоянно кашлял. Спутанные седые волосы выбивались из-под железной маски, и он хрипел, пока сидел и ждал погрузку рудовоза. Он напомнил Гёту догорающий костёр. Время от времени он разгорался, но пламя грозило скоро погаснуть.
Его последователи выглядели не лучше – те, кто остался. Это были суровые мужчины и женщины, исповедовавшиеся и очистившиеся. В них не было ни порока, ни слабостей – только острые края и вонь горелого мяса. Особенно в том, которого звали Кловик. Его собственные последователи старались обходить Искупителей стороной. Такая чистота разъедала даже уверенность верующего, как кислота.
Они вместе молились перед самым отъездом Зуна. Только небольшая молитва. Никакого огня и прометия – только тихие мольбы к милосердному Императору, восседавшему на Его троне из золота. Зун устал. Той самой усталостью, которая была первым шагом на пути к мученичеству. Гёт уже видел такое раньше, и ему стало не по себе. Он был почти рад, когда Зун и его последователи отправились в Нижний город.
Подулье не было местом для счастливых финалов, особенно для таких людей, как Зун Опустошитель. И когда этот конец наступит, это будет действительно неприятно. И для Зуна, и для всех вокруг него.
Вонь горящего брезента вернула его в настоящее. Он моргнул и огляделся. Торговцы и бандиты отчаянно пытались сдержать огонь, грозивший поглотить прилегавшие к пристани улицы. Повсюду бегали люди, опорожняя вёдра с водой или нечистотами на потрескивавшее пламя. Сигналы тревоги звучали всё громче, привлекая к месту происшествия всё новых Кавдоров.
На земле лежали трупы. Немного, но даже один был неприемлем. Некоторые уже накрыли уцелевшие товарищи. Считалось нечестивым смотреть на тех, кто покинул свет благодати. Он махнул рукой, и дьяконы двинулись в толпу, схватив одного из бандитов Кавдоров – долговязого юношу по имени Чеббс.
– Что здесь произошло? – тихо спросил Гёт. Ему не нужно было повышать голос. Его последователи знали, что он разгневан. Толпа отступила, оставив бедного Чеббса висеть в руках дьяконов.
– О… охотники за головами, – сказал Чеббс, нервно теребя края маски. –Они… они освободили ведьму из клетки и подожгли и… и убили брата Вимпла, когда он попытался задержать их...
– Я же говорил, – сказал Коцц.
– Не считается, – ответил Иероним. – Это не Вимпл начал.
Он слегка потряс Чеббса:
– Он?
– Отпусти его, брат Иероним, – сказал Гёт, опускаясь на корточки и снимая саван с одного из тел. Вимпл лежал разбитой кучей, его голова была наклонена под неправильным углом, а взгляд устремлён на вечную славу Императора, аминь. – Брат Коцц, пораспрашивай в толпе. Посмотрим, не упустил ли брат Чеббс что-нибудь.
Он изучал расслабленные черты лица Вимпла.
– Отметина на челюсти. Единственный удар.
– Вимпл был хорошим бойцом, как бы то ни было, – сказал Иероним.
– Но не умным.
– Нет. Определённо, нет, упокой его душу Император.
Гёт спрятал улыбку и посмотрел на остальные тела. Они погибли обычным образом – ожоги от лазерного оружия.
– Охотники за головами, – пробормотал он.
– Может, они охотятся на Зуна? – предположил Иероним.
– Тогда зачем освобождать ведьму?
Дьякон почесал подбородок:
– Потому что могли?
Гёт снова накинул саван на лицо Вимпла и встал.
– Возможно. Или, возможно, зачем-то ещё. – Он оглянулся. Верующие наблюдали за ним – ждали, когда он вынесет приговор. Он мысленно вздохнул. Пришло время дать им представление.
– Как? – прорычал он, заглушив треск пламени. – Как случилось, что один из верующих так погиб?
– Чудовище, – ответил один из Кавдоров. Последовал согласный ропот, головы в масках закивали, свечи замерцали. Гёт фыркнул. Глупый ответ, но вполне ожидаемый. Для прихожан за каждым несчастным случаем стояли нечестивые силы.
– И затем это… чудовище сбежало на пароме? – спросил он.
Вопрос вызвал беглые взгляды. Гёт кивнул и взглянул на Иеронима:
– Мне нужны пикт-записи причала и всех прилегающих улиц. Я хочу знать лица всех язычников, замешанных в этом деле.
– Я уже знаю одного, – сказал Коцц, вновь присоединяясь к ним. Он ткнул большим пальцем в сторону толпы. – Судя по описанию, это был Кэл Джерико.
Гёт напрягся:
– Джерико.
Он никогда не имел несчастья встречаться с Джерико, но знал тех, кому повезло меньше. Ходили слухи, что великий Искупитель, Багровый Кардинал, сошёл с ума из-за преследования Джерико.
Коцц кивнул:
– Судя по услышанному он направляется в нижний улей.
Гёт нахмурился:
– Куда именно?
– В Нижний город.
Гёт потянул за ожерелье из костей пальцев:
– Чёрт. Иероним, забудь о пиктах. Мне нужно, чтобы ты передал вокс-сообщение Зуну, прежде чем он выйдет из зоны досягаемости – если уже не вышел. Мы должны дать ему знать, что гильдейцы спустили на него собак. – Он поманил пальцем.
– Коцц, иди со мной.
– Куда мы идём? – спросил Коцц, когда поравнялся со своим предводителем.
– Мне нужно поговорить со сточниками.
– Этими язычниками?
– Эти язычники платят нам значительную десятину, – спокойно сказал Гёт.
Коцц хмыкнул, но промолчал. Гёт всё равно понял, что тот имел в виду. Часть паствы раздражало, что им приходится делить плоды этого маленького сада с теми, кто не разделял их веры во всемогущего Императора. Многие хотели выгнать сточников огнём и клинком и взять под контроль пристань.
Но Гёт знал, что кроме сиюминутного удовлетворения от этого будет мало толку. Без сточников пристань будет заброшена, а вместе с ней и поселение. Торговцы и путешественники со своими десятинными кредитами исчезнут, оставив Два Насоса погружаться в безвестность. Гёт не собирался этого допустить.
Баррикады, отделявшие пристань от остальной части поселения, были менее переполнены, чем обычно. Висевший в воздухе густой и чёрный дым мог иметь к этому какое-то отношение. Или, возможно, дело было в присутствии нескольких настороженных Кавдоров, демонстративно слонявшихся поблизости. Гёт махнул одному.
– Брат Безик. Какие новости?
Безик зашагал рядом с ним:
– Они не пропустили нас, пастор.
– Ты думал, что будет иначе?
Безик пожал плечами:
– Это было бы по-соседски с их стороны.
– Они не наши соседи, брат. Они наши арендаторы. Отведи остальных на безопасное расстояние. Куда-нибудь, чтобы их не видели.
Безик заколебался, но лишь на мгновение. Он повернулся и свистнул, крутя пальцем. Остальные скрылись из виду, и Безик последовал за ними.
Коцц нахмурился:
– Не самая лучшая идея.
– Неужели? Следующая понравится тебе ещё меньше. – Прежде чем Коцц успел ответить, Гёт направился к баррикаде. Охранники напряглись. Он узнал одного из них – бывшего Орлока по имени Мадерно. Мадерно осторожно кивнул в знак приветствия:
– Пастор Гёт.
– Дай мне пройти, – спокойно сказал Гёт. – Я хочу увидеть твоих работодателей.
Мадерно колебался. Он не был дураком. Он знал, что если Гёт здесь, то дело касалось сточников. Но ему платили за то, чтобы никто и ничто их не беспокоило. Гёт понимающе кивнул.
– Никакого оружия, – сказал он. Он снял пояс с пистолетом и передал его Коццу. – Никакого обмана. Я просто хочу поговорить.
– Пропусти его, Мадерно.
Голос был тихим, но отчётливым, несмотря на шум причалов. Мадерно обернулся. Позади охранников он увидел человека в меховом пальто, его бритую голову покрывала замысловатая сеть татуировок. На переносице у новоприбывшего красовались крошечные очки с дымчатыми линзами, а в кобуре на поясе висел богато украшенный цилиндрический стаб-пистолет с костяной рукоятью.
– Каспий, – произнёс Гёт, когда охранники раздвинули баррикаду. – Хорошо выглядишь.
Он шагнул вперёд, и Каспий пошёл ему навстречу.
– Привет, Гёт. Ты же знаешь, что тебе нельзя заходить за баррикады.
– Нет другого закона, кроме закона Бога-Императора, – ответил Гёт, оглядываясь по сторонам. – В любом случае, я пришёл безоружным.
– Насколько я вижу.
Гёт улыбнулся:
– Кроме того, ты мог сказать “нет”.
Каспий пожал плечами:
– Но не сказал. Зачем ты здесь?
– Ты знаешь зачем. – Гёт бросил многозначительный взгляд на продолжавшие гореть палатки и прилавки. – Твои люди помогли язычникам.
– Платёжеспособным клиентам, – поправил Каспий.
– Которые направляются в Нижний город.
Каспий поколебался, затем кивнул.
– Зун отправился в Нижний город, – сказал Гёт. – Впрочем, ты уже это знаешь.
Каспий кивнул. Это один из его паромов – он владел тремя – перевёз Искупителя вниз по реке. Каспий не был религиозным человеком, но он был верующим, по-своему. В основном он верил в кредиты.
– Джерико и остальные следуют за ним.
Каспий хмыкнул:
– Откуда ты знаешь?
– Зачем ещё они пришли сюда?
– Верно замечено. – Каспий потёр коротко подстриженную голову. – Какое мне до этого дело?
– Никакое. Но это важно для того, кого мы оба знаем. – Гёт посмотрел на воду. Здесь было холодно. Что-то в зелёных водах высасывало тепло из воздуха. Ободранные крысы сновали по нижним молам, их тела были покрыты кристаллическими наростами.
Каспий медленно кивнул:
– А. Ты немного опоздал. Я уже сообщил Немо о Джерико. Прошу прощения.
Каспий был одним из шпионов Немо. Как и Гёт, в какой-то степени. Немо, скорее всего, был язычником, но он хорошо платил Гёту, чтобы тот информировал его о тех, кто приходит и уходит в Два Насоса. Это хотя бы помогало Каспию оставаться честным.
– А также ты сообщил, что Зун везёт в рудовозе?
Каспий нахмурился и снял очки. Он вытер их о край пальто:
– Что-то ценное?
– Очень.
– Что именно?
Гёт посмотрел на него. На самом деле он не знал, есть ли на борту рудовоза что-нибудь ценное. Но нет ничего плохого в том, чтобы заставить Каспия поверить, что он знает.
Каспий улыбнулся и снова поправил очки:
– Конечно. Мои извинения. И всё же я не понимаю...
– Немо не знает конечного пункта назначения Зуна. Но я знаю. – К счастью, Немо не был заинтересован в том, чтобы остановить Зуна. Гёт не был уверен, что он станет делать, если главный шпион попросит его попробовать. Но он интересовался Джерико – это было общеизвестно среди таких людей, как Гёт и Каспий.
– И ты ему не сказал?
Гёт пожал плечами:
– Он не спрашивал. Кроме того, это стоит больше, чем он мне платит. Но Джерико скоро поймёт, что к чему, как и любой другой охотник за головами по эту сторону Большого Разлива. Если Немо поторопится, он сможет добраться туда первым. Если его это заинтересует.
Каспий медленно кивнул:
– Если его заинтересует, то во сколько ему обойдётся такая информация?
– Двойная награда за голову Зуна.
Каспий присвистнул:
– Это много кредитов, Гёт.
– Чтобы построить дом нужны кредиты. – Гёт отвернулся. – Скажи Немо, чтобы он перевёл деньги на обычный счёт. Как только он это сделает, я лично поведу тех, кого он пошлёт, прямо к Джерико и Зуну.
– Лично? – удивился Каспий.
Гёт не оглянулся:
– Пастух должен вести своё стадо.
== ДЕСЯТАЯ ГЛАВА ==
'''НЕМО'''
Бертрум Артурос бродил по извилистым улицам Стальноврат в поисках того, кто не хотел, чтобы его нашли. Это было знакомое чувство, и он наслаждался им. Предвкушение охоты и всё такое. Именно это было главной причиной, почему он решил сделать Подулье своим домом.
В первый раз он спустился в грязные глубины в погоне за должником. Он был полон решимости вернуться к посредственной славе города-улья после поимки этого человека, но что-то заставило его остаться. Здесь, внизу, царило странное чувство свободы. Законы приличного общества не имели власти на этих жалких улицах.
Пока он шёл, он думал, можно ли было сказать то же самое про Джерико. Ни для кого не являлось особым секретом, что охотник за головами был одним из незаконнорождённых отпрысков Хельмавра от какой-то потаскухи с другой планеты. Неужели жизнь в Шпиле показалась ему настолько пресной, что Подулье выглядело предпочтительнее?
– Может быть, я спрошу его, – пробормотал он. Что бы ни думал Форган, Бертрум не ненавидел Джерико. Ненависть подразумевала уважение. Нет, он ''презирал'' охотника за головами. Презирал его за то, кем он был, и за то, что он сделал. И не только потому, что Джерико обставил его в Глубокопутье.
Мысль о Глубокопутье едва не заставила его прикусить кончик сигариллы. Джерико и его разношёрстная команда увели ценное поручение прямо из-под носа у Бертрума, оставив его растерянным и с пустыми руками. Его репутация сильно пострадала. На то, чтобы возместить потери и восстановить лицо ушли месяцы.
Репутация здесь значила всё. От неё зависело жить или умереть. А Бертрум дорожил своей репутацией, как скряга дорожил богатством.
Он плотнее запахнул полы пальто, когда зазвучали дождевые клаксоны, предупреждая горожан о том, что вот-вот начнётся новый ливень. Дождь был достаточно сильным, чтобы окрасить плоть в уродливый зелёный цвет, если он оставался на тебе слишком долго. Бертрум не был против небольшого изменения тела, но он хотел, по крайней мере, сам выбрать цвета.
Мгновение спустя он заметил то, что искал. Мерцавшая вывеска грог-бара, стоявшего под углом вдоль узкой улицы. Всегда один и тот же знак, в каком бы поселении вы ни оказались. И всегда в самом центре упомянутого поселения.
– Как паук в центре своей паутины, – пробормотал он.
Крыса с визгом перебежала ему дорогу. Он остановился и услышал скрежет металла по тротуару. Те, кто следил за ним в течение последнего часа, наконец-то раскрылись. Он улыбнулся. Хорошо. Он уже начал скучать.
Его рука легла на игольчатый пистолет. Он вытащил оружие и повернулся, легко ступая. Гололитический прицельный символ мигнул в фокусе перед глазом, и потенциальные цели засветились жёлтым цветом. Громоздкие фигуры в поднимавшемся химическом тумане. Их было двое. Голиафы.
– Я не люблю, когда за мной следят, джентльмены. Будьте добры, встаньте так, чтобы я вас видел, иначе я буду вынужден продырявить ваши толстые шкуры. – Подчёркивая свои слова, Бертрум поднял игольник. Фигуры заколебались. Его улыбка стала ещё шире. – Уверяю вас, я прекрасно вас вижу.
Он выстрелил под ноги ближайшему из них. Визжащая игла-дротик ударилась о тротуар и рикошетом отлетела в смог:
– Видите?
Пауза затянулась. Но пока он раздумывал, не пристрелить ли одного из них, чтобы подчеркнуть свои намерения, два Голиафа подошли ближе, держа руки подальше от оружия. Один был неуклюжим гигантом, даже по меркам своего клана, вероятно, результат слишком большого количества стимуляторов роста. Другой казался вполне безобидным на вид, если забыть о том, что он – Голиаф.
– Нас послал Корг. Сказал, что тебе могут понадобиться мускулы. – Тот, что побольше, хлопнул товарища по груди. – Это – Хорст. Я – Большой Молот.
– Большой… Молот, – Бертрум выгнул бровь. – Как колоритно. Ну, господин Кувалда…
– Большой Молот, – поправил Голиаф.
– Извини – Большой Молот, я лучше работаю один.
– Форган сказал, что ты можешь так сказать. Корг сказал, что мы должны убедить тебя в обратном, – улыбнулся Большой Молот. Выражение лица было не из приятных. – Королям Стальноврат нужно поддерживать свою репутацию. Поэтому мы идём с тобой.
– А если я скажу “нет”?
Большой Молот демонстративно хрустнул костяшками пальцев:
– Мы тебя убедим.
Бертрум поднял игольчатый пистолет:
– Трудно сделать это с иглой в твоём маленьком глазике, господин Кувалда. Прости – Большой Молот.
Большой Молот фыркнул:
– Это будет не первая игла.
Бертрум вздохнул. Это была явная уловка. Корг играл в какую-то игру без ведома Форгана. Но это было просто прекрасно. Голиафы могут оказаться полезными, хотя бы в том, чтобы отвлекать на себя огонь.
– Отлично. Вижу, тебя не переубедить. Не стесняйтесь следовать за мной, но не мешайте.
– Не мешать в чём? Судя по твоему виду, ты сам не знаешь, куда идёшь, – прорычал Хорст. – Ты заблудился, малыш?
Большой Молот ударил его по затылку:
– Прояви немного уважения.
Бертруму начал нравиться Большой Молот:
– Нет, Хорст. Я не заблудился. Я просто ищу определённый знак.
– Как он выглядит? – спросил Большой Молот.
– Вот так, – Бертрум повернулся и указал на вывеску грог-бара. Она мерцала в темноте, её части вспыхивали и гасли.
– Это просто питейная дыра.
– Да. Именно так. Как и все остальные. Только это не она. – Бертрум дёрнул головой. – Пойдёмте, джентльмены. Нам нужно навестить паука.
Двери не было, только занавеска из бисера. Внутри магазин грога представлял собой полуразрушенную лачугу. Несколько грубо сколоченных столов, несколько шатких стульев. В углу храпел пьяный. За барной стойкой худая женщина с желтоватым лицом рассеянно протирала стакан грязной тряпкой.
– Мы закрыты, – сказала она.
Бертрум изобразил свою лучшую улыбку:
– Совершенно верно. Хорст. Большой Молот. Проследите, чтобы никто не вошёл. – Оба Голиафа обменялись взглядами, но сделали, как он сказал. Они немного выросли в его глазах. Корг был неглуп. Очевидно, он послал своих самых послушных головорезов.
Когда они заняли позиции по обе стороны от двери, Бертрум повернулся к женщине.
– Ну вот. Теперь нас никто не потревожит. – Он огляделся. – Так где же вход? В полу? Возможно, фальшивая стена?
Женщина снисходительно посмотрела на него.
– Мы закрыты, – повторила она.
Бертрум достал сигариллы и предложил ей одну. Она взяла. Он чиркнул спичкой по стойке бара и зажёг её для неё. Она ненадолго затянулась.
– Джопала должен проверить тебя, – сказала она. – Ты понимаешь?
Прежде чем Бертрум успел ответить, пьяница оказался у него за спиной, приставив к затылку стаб-пистолет.
– Он носит снаряжение с ауспиком. Дорогое. – От пьяницы пахло выпивкой, но голос звучал совершенно трезвым. – В бороде спрятан стилет. Игольчатый пистолет на бедре. Ещё два ножа – качества Шпиля – в ножнах под пальто. Больше ничего.
Женщина кивнула:
– Задняя комната. Не споткнись.
Бертрум кивнул, и пьяница отступил. Когда он обернулся, мужчина уже храпел в своём углу. Женщина махнула рукой, и он вошёл в дверь в дальнем конце комнаты. Его ауспики запищали, когда невидимые сканеры пробежали по телу. Послышалось шипение воздуха, и пол слегка задрожал. Он решил, что это нажимные пластины.
Дверь за ним закрылась. Он услышал, как защёлкнулись механизмы замка. Люмены замерцали, освещая окружение. Бертрум огляделся. Помещение было круглым, покрытым изнутри шумопоглощающими пластинами и герметичными переборками. Глушители сигналов висели, словно картины, а по стенам и потолку тянулись обрывки проводов. На карнизе напротив устроился киберхерувим, молча изучая адъюратора. Крошечный автоматон был похож на младенца-ангела, его череп был заключён в потускневшую серебряную погребальную маску. Красные глазки мерцали в прорезях маски.
Вооружённые люди стояли через неравные промежутки по всему помещению, рядом с силовыми кабелями, блоками когитаторов или переборками. Все они были в сетчатых масках, скрывавших их лица от случайного наблюдателя. Бертрум был кем угодно, только не случайным наблюдателем. Его системы ауспиков анализировали температуру, уровень феромонов и язык тела, сопоставляя с назначенными наградами за голову.
– Ты ничего не найдёшь.
Бертрум напрягся, но не обернулся. Голос был неопределяемым. Модулированный и искажённый в бесформенную дымку звука.
– Немо, – сказал он.
– Да. Да. А ты – Бертрум Артурос Третий, адъюратор-примус. – Немо прошёл мимо него, сцепив руки за спиной. Он двигался так бесшумно, что казалось, будто его здесь вообще нет. Высокий мужчина – или женщина – одетый во всё чёрное, включая длинное, чёрное пальто. Он был защищён, решил Бертрум, хотя и бронёй лучшего класса, чем большинство в улье Примус могли себе позволить. Лицо закрывала безликая маска, которая, казалось, постоянно меняла очертания, скрывая даже самый общий намёк на форму лица под ней.
– Моя репутация опережает меня.
– Нет. Твоя репутация не имеет для меня значения. Гораздо важнее то, почему ты здесь. У тебя есть тридцать секунд, чтобы объясниться, или я прикажу своим людям преподать тебе урок.
– Это на двадцать больше, чем мне нужно, – улыбнулся Бертрум. – Кэл Джерико.
Немо некоторое время молчал. Трудно было сказать наверняка, но Бертруму показалось, что главный шпион слегка напрягся.
– Джерико, – произнёс он. Несмотря на помехи, Бертрум услышал знакомые нотки гнева в голосе босса преступного мира. Джерико умел вызывать у людей реакцию.
– Именно так.
Немо сделал жест, и окружавшие их люди расслабились.
Бертрум огляделся:
– Что касается того, как я сюда попал, то, полагаю, мне разрешили войти. Это верно, не так ли?
Немо тихо рассмеялся:
– Да.
Бертрум кивнул.
– Как я ожидал. – Он взглянул на киберхерувима, который продолжал сидеть на карнизе, время от времени хлопая маленькими крылышками. – Наш разговор записывается?
– Это тебя беспокоит?
Бертрум подёргал себя за бороду:
– Я дам вам знать. Перейдём к делу.
– У нас есть дело?
– Есть.
– Я не знал об этом. Просвети меня. – Немо взмахнул рукой. – И побыстрее.
Бертрум заметил, что люди вокруг них слегка напряглись, держа оружие наготове. В его глазах замерцали прицельные символы. Слишком много для успешного решения.
– У нас с вами много общего, – сказал он. Он огляделся вокруг с лёгкой усмешкой. – Хотя у меня лучше вкус в мебели.
– Почему ты решил, что я здесь живу?
Бертрум улыбнулся.
– Верно. Я не сомневаюсь, что всё это не более чем тщательно продуманный фасад. Но я пришёл не для того, чтобы обсуждать эстетику. Как я уже сказал, я хочу поговорить о том, что интересует нас обоих.
Немо молчал несколько секунд.
– Зун Опустошитель, – сказал он. – Джерико – один из более чем десятка охотников за головами, преследующих его.
Бертрум выгнул бровь. Форган говорил, что их число значительно меньше. Это несколько усложняло дело. Однако он постарался скрыть внезапное смятение.
– И как бы вы оценили вероятность того, что Джерико поймает Зуна?
Немо помолчал, склонив голову набок:
– Выше, чем может показаться.
Бертрум кивнул:
– Я слышал, что у вас есть новый способ выслеживать его.
– И от кого ты это слышал?
– Маленькая птичка сказала мне.
Немо впился в него взглядом. По крайней мере, так предполагал Бертрум. Трудно было сказать, учитывая маску, которую он носил:
– Имя, адъюратор. Или ты не покинешь это место живым.
Бертрум вздохнул:
– Отлично. Но сначала вы поможете мне. – Он замолчал на секунду. – Нет, мы поможем друг другу. Так поступают люди из светского общества, мой дорогой Немо. Они делают одолжения друг другу, как цивилизованные аристократы. Я скажу вам, кто мне сказал, если вы скажете мне то, что я хочу знать. Простой обмен информацией.
Немо долго молчал.
– Ты быстро соображаешь, адъюратор.
Бертрум пожал плечами:
– Нужно, если хочешь оставаться на высоте.
– Почему тебя интересует Джерико?
– Меня интересует не столько Джерико, сколько человек, которого он преследует. Зун Опустошитель украл кое-что, принадлежавшее моему работодателю. Мне поручено вернуть это. Я решил, что лучший способ сделать это – последовать за Джерико.
– Позволить ему сделать твою работу, ты хотел сказать? – в голосе Немо прозвучало удивление.
– Зачем напрягаться, когда другие могут сделать это за тебя?
– Сказал, как рождённый в Шпиле. Почему я должен тебе помогать? – Немо отмахнулся от его ответа. – Я легко могу узнать, кто рассказал тебе о моём наблюдении за Джерико. Количество потенциальных информаторов ограничено. Почему я должен тебе помогать?
Бертрум откашлялся. Немо оказался прагматичнее, чем он ожидал.
– Потому что я намерен предложить вам то, что вы не можете получить другим способом.
Немо некоторое время изучал его, а потом повернулся. В воздухе замерцали гололитические пикт-экраны. На каждом знакомая фигура в зелёном пальто – ходит, разговаривает, стреляет. Кэл Джерико. Углы были странные. Необычные. Словно запись вели снизу.
– Интересно, – сказал Бертрум. – Источник?
Замелькали голографические чертежи, свободно парившие над ладонью Немо. Бертрум узнал чертежи кибермастифа.
– Собака? – удивлённо спросил он.
– Существо было повреждено во время последнего шатания Джерико по Шпилю. Ему требовались услуги профессионалов. Вот только он не знал, что эти профессионалы работали на меня. По моему указанию они сделали ряд уникальных модификаций, пока занимались ремонтом. Теперь это мой шпион – помимо всего прочего.
– Вы управляете им.
– В некоторой степени. Он по-прежнему сохраняет большую часть первоначальных программ. Духи-машины слишком упрямы, чтобы их можно было полностью переписать, а этот дух упрямее, чем большинство. При случае я могу его заблокировать. Когда это необходимо. – Он замолчал. – Или когда я хочу посмеяться.
Немо сжал кулак, отключив чертежи.
– Как бы то ни было, с его помощью я был посвящён во все планы и передвижения Джерико в течение нескольких месяцев после его последнего изгнания из Шпиля.
– Зачем?
Немо ответил не сразу:
– Что?
– Зачем все эти усилия?
– Это моё дело. – Немо махнул рукой, и видеотрансляция погасла. – Ты говоришь, что хочешь что-то предложить. Полагаю, речь идёт о том, что тебя наняли вернуть. Это так?
– Вас интересует?
Немо долго молчал. Достаточно долго, чтобы Бертрум начал нервничать.
– Ты знаешь, что это? – спросил Немо.
– Конечно, нет. И меня это не волнует. Я знаю только, что это ценно.
– Зачем ты предлагаешь это мне?
Бертрум улыбнулся:
– Я слышал, что вы готовы платить более справедливую цену за такие вещи. Больше, чем заплатят гильдейцы, чтобы вернуть это.
– Ещё одна маленькая птичка?
– Целая стая.
Немо кивнул и посмотрел в сторону:
– Но ведь это не единственная причина, не так ли?
Бертрум колебался. На секунду он подумал, не солгать ли. Но он слышал о Немо достаточно, чтобы знать, что главный шпион не задаёт вопросов, на которые не знает ответов.
– У меня свои счёты с Джерико.
– Его нельзя убивать.
Бертрум рассмеялся:
– Будьте уверены, я не собираюсь его убивать. Я просто хочу ''сделать'' его. И я хочу, чтобы он знал, что я его сделал. – Он посмотрел на Немо. – Думаю, вы меня понимаете.
Немо кивнул:
– К сожалению, понимаю. Он умеет бесить, не так ли?
– Определённо. Но вместе мы можем сбить с него спесь, а?
– Для этого понадобится не только информация и пара Голиафов. – Немо щёлкнул пальцами, и Бертрум услышал шипение открывавшегося потайного люка. Когда он повернулся, в помещение вошла женщина. Она была высокой, и казалась ещё выше из-за обрамлявшего голову огромного гребня белых волос. На ней были помятые панцирные доспехи и бандитская кожа, усеянная шипами и украшениями. Окровавленный свадебный бант был повязан на её шее, и она обладала значительными кибернетическими модификациями – рука и нога, а также глаз. В здоровой руке она держала угрожающего вида силовой топор, опираясь в бедро кибернетическим кулаком. Она изучала его взглядом, который вызвал тревогу, как спокойствием, так и бесцеремонностью.
– Белладонна Эшер, – тихо произнёс он, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Охотница за головами пользовалась недоброй славой, а история её обречённой любви и мести стала предметом барных небылиц и баек даже в Шпиле. Он знал, что эти слухи не отдают ей должного. Он откашлялся. – Как дела, Белладонна?
Она слегка улыбнулась.
– Вполне неплохо. – Её улыбка стала шире. – Ты растолстел, Бертрум. Слишком много дешёвой еды?
Бертрум смущённо разгладил складки пальто.
– Здесь просто неудачное освещение, – сказал он, защищаясь больше, чем намеревался. – Признаюсь, что удивлён увидеть тебя здесь. Довольно… неожиданно.
Он посмотрел на Немо:
– Что это значит?
– Белладонна будет моим агентом в этом деле. Надеюсь, у тебя нет возражений?
Глаза Бертрума расширились.
– Вы… – Он замолчал. – Вы знали, что я приду, не так ли?
– Ты не единственный, кто умеет ставить жучков, адъюратор. – Немо издал звук, похожий на смешок. – Да, я подозревал, что ты будешь искать меня, как только Форган нанял тебя. Ты умён, адъюратор. Мне нужен умный человек.
– Я открыт для заказов.
Немо покачал головой:
– Я предпочитаю долгосрочные контракты. Они держат вещи в порядке.
– Если вы знали, что я приду, то, полагаю, знаете, что украл Зун. – Бертрум понимал, что это блеф, но вполне логичный. Если Немо знал так много, как утверждал, то, вероятно, знал гораздо больше. Немо был известен тем, что играл в карты, прижав их к груди.
Немо ничего не ответил.
Бертрум кивнул:
– Я так и думал. Отлично. Вдвое больше, чем предложил Форган, и оно ваше.
Немо склонил голову набок:
– Вдвое?
– Я не жадный, Немо. И я верю в развитие хороших деловых отношений.
Немо кивнул.
– Согласен. Джерико отправляется в Нижний город.
Бертрум усмехнулся.
– Превосходно. Я постараюсь догнать его и...
– Но Зуна – и груза – там не будет, – продолжил Немо.
Бертрум несколько секунд молчал.
– Вы знаете, куда он направляется?
– Да, возможно, у меня есть информация о месте его назначения. – Немо сделал жест, и появилось новое гололитическое изображение. На этот раз несколько картографических схем. – Рядом с доками расположен люк, ведущий в старый шунтовый туннель. Он всё ещё работает. Иди по нему до первой остановки. Там будет ждать ещё один из моих агентов. Белладонна знает кодовую фразу.
Бертрум взглянул на Белладонну, потом снова на Немо:
– Сколько именно людей вы отправляете со мной?
– Достаточно, чтобы сделать работу. Как только ты свяжешься с моим агентом, они проведут тебя к Зуну. С этого момента я оставляю дело в твоих опытных руках. – Немо замолчал. – Мне поступила информация, что в темноте что-то... шевелится. Зун Опустошитель – не единственное чудовище там. Возможно, ты захочешь учесть это в своей стратегии.
Бертрум нахмурился. Ему совсем не понравилось, как это прозвучало. Но он не позволил беспокойству отразиться на лице.
– Я сделаю это, не беспокойтесь. Я принимаю все меры, чтобы выполнить заказ. – Он посмотрел на Белладонну. – Ты знаешь, где этот шунтовый туннель?
Она улыбнулась:
– Конечно.
– Хорошо. – Он посмотрел на Немо. – Значит, мы договорились?
– Договорились.
Бертрум ухмыльнулся:
– Превосходно. Приятно иметь с вами дело. – Он замолчал. Затем он развернулся на каблуках, вытаскивая игольник. Немо даже не дёрнулся, когда адъюратор выпустил иглу в глаз наблюдавшего за ним киберхерувима. Автоматон взвизгнул и свалился со своего насеста. Его крылья судорожно подёргивались, когда он бился об пол.
Когда автоматон затих, тело Немо замерцало и испарилось.
– Гололитическая проекция. Умно, – пробормотал Бертрум. Главного шпиона вообще здесь не было.
– Ты думал, что он действительно будет здесь? – спросила Белладонна.
– Нет. Это казалось слишком удачным. Но мне было интересно. – Бертрум убрал оружие. Никто из людей Немо не двинулся с места. Пока он смотрел, они тоже исчезли, один за другим. Он рассмеялся. – Как замечательно! Он действительно так умён, как говорят.
– Умнее, – сказала Белладонна. – Немо – это паук, сидящий в центре такой большой паутины, что её никто не замечает.
Люмены гасли один за другим. Люк открылся, и Бертрум подумал, не официальное ли это разрешений уйти.
– Поэтично. Но не важно. – Бертрум оглядел её с ног до головы. – Почему ты ему помогаешь?
Белладонна подняла топор и нахмурилась:
– Это моё дело, не так ли?
– Именно так. – Он потёр руки и рассмеялся. – Тогда очень хорошо. Идём. Охота ждёт!
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
