4907
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
Остальные довольно хрюкают. Насилие пылает в их нутре, словно кипящее масло. Каждый из них создан ради этого.
— Теперь самое сложное — Гарриус, — продолжает Коварный, . — Ашурхаддон хочет, чтобы он жил.
Легионеры хмурятся.
Голос Несущего Слово сладкозвучен, словно предсмертный хрип или шелковистая, шелестящая трупная плоть. Он тёмный апостол Тайного Благодеяния, прикреплённый к Язычникам в качестве миссионера. Его желтоватое лицо отмечено благословенным прикосновением варпа. Черты лица дряблы, словно жизнь в нём поддерживает только засевшая глубоко внутри бравада его веры. Каждый раз, когда Коварный видит Уль-Бааса, выцарапанные на предательском багряном керамите последнего нечестивые литании заставляют хтонийца вспоминать о прокисшем вине. О его вкусе, да и виде тоже. Сердца наполняются едким огнём.
Впрочем, они ладят. Несущему Слову Слово нравится жизнерадостная вера Коварного в Четвёрку, а Сын Гора наслаждается кровавой театральностью Уль-Бааса.
— Что «почему»?
''Крепость из рассветно-жёлтых доспехов устремилась вперёд. Имперский Кулак — в звании лейтенанта, судя по геральдике. Отдельные легионеры прикрывают тылы живой стены, вокруг них — трупы и чужаки.''
''— Сир, . — Коварный оторвал голову ещё одному недочеловеку, пристегнув её с привычной лёгкостью.''
''Кулак установил свой штурмовой щит, продолжая вести огонь.''
Сломленная оборона перекрёстка, раскатанная безжалостным катком Солярная Ауксилия, взорванное транспортное оборудование, поспешно превращённое в баррикады. Пути ведут в транзитную сеть на трёх уровнях, со всех сторон зияют пасти туннелей.
— Оглянись вокруг, — процедил Коварный, . — Это крепость. Но Гарриус не стал её защищать. Вместо этого он обманывает наши авгуры ложными показаниями силовой брони. Почему?
— Вы уверены, что это приманка?
— Он Кулак. Все Кулаки такие.
— Эта война изменила нас всех, — говорит Уль-Баас, . — Быть может, Гарриус больше не сражается в точности по заветам Дорна.
— Может, и так. Но утрата опорных пунктов не принесёт ему никаких блестяшек. Тилоджур, что у тебя?
Теперь до него дошло.
— Язычники, — рявкнул Коварный на хтонийском, . — На выход, братья. Вспомогательная шахта, первый уровень, северо-северо-запад. Пошли.
— ''Ков, туннель...'' — начал Рутимант.
Взор Коварного останавливается на Уль-Баасе, который всё ещё бродит вместе с толпой Язычников за пределами слышимости.
— Со времён призрачных лесов Лактрикаля, — отвечает Коварный, . — Убивая ксеносов и их рабов, я вырывал головы из трупов недолюдей. Я — тот самый дикарь, что спас тебе жизнь.
Рутимант вздрагивает и прищуривается.
— Тот самый отряд, за которым мы и пришли, — хрипло говорит Любастус. — Сюда ведёт авгурный след Рути.
— Тогда Гарриус будет с ними, . — Коварный проверяет свой боезапас. — Приготовиться к ликвидации.
Остальные обмениваются нерешительными взглядами, явно не испытывая восторга от приказа.
Гарриус. Улыбка Коварного пульсирует от боли. Он хочет взорвать транзитную хорду. Неважно, очередная ли это западня, или же Кулак просто-напросто хочет оторваться от преследования Коварного. Если мост рухнет, Язычникам конец.
Ещё один взрыв заглушает фоновый треск приближающегося пламени. хребетХребет. Изменение уклона незначительное, но внезапное и пугающее. Парящий каркас хорды стонет под сапогами Коварного.
— Любастус, — рычит Коварный, — займись ими. Задержать их.
Оба удара достигают своих целей одновременно. Броня Коварного звенит, подобно удару колокола. Уль-Баас отшатывается, потеряв ориентацию.
— Я спас ему жизнь! Он спас мою! — кислотная Кислотная слюна летит со стиснутых зубов Коварного. Он наносит ещё один удар, и ещё, . — Ты не понимаешь! Вам не дано! Несущие Слово, змеи! Вы настроили нас друг против друга! Вы — гниль в нашем братстве! Язва в наших душах!
Подобным кувалде удару Коварный разбивает лицо Уль-Бааса. Могучие, словно тиски, руки хтонийца сжимают мясистую челюсть Несущего Слово, отрывая её от черепа.
Коварный посмеивается своим воспоминаниям. Тем не менее, вокс сохраняет удушающую тишину.
— Я высказывался в вашу защиту, — говорит Коварный, — ведь вы были моими братьями. Поначалу мои товарищи не видели, как когда-то не видел и я. Но ваши победы были и нашими победами тоже. Я не страшился твоих сил, потому что они были и моими силами . — на На одно ослепительное мгновение улыбка Коварного становится лёгкой, . — Я выступил против мнения других участников дискуссии, и в конечном итоге они согласились. Когда Луперкаль ввёл в легион отделения прорыва, мы с братьями первыми начали тренироваться биться таким образом.
Тем не менее, ответа всё ещё нет.
Гарриус указывает время и место, которое ему знакомо.
— ''Приходи к нам. Один. Докажи, что искупление возможно, и что вера стоит того, чтобы за неё бороться.'' — Кулак делает паузу. — ''Я с нетерпением жду нашей встречи. Не подведи меня.''
