Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3101
правка
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
- – Жрите фраг, подонки! – заорала Донна и швырнула трубу между них, а затем присела и исчезла с глаз. Послышались встревоженные крики, и Донна представила, как все они ныряют в укрытие, прячась от якобы фраг-гранаты, которую она бросила.
- – Хотите чего-то, мальчики? Хотите немного крысиного ''фрикасе''? Давайте. Донна ждет, и у нее не весь день свободен.
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =23
|Всего =11
}}
== '''2: Отвесный Утес''' ==
Донна забралась на рокритовый фартук. Пока она ерзала, перебираясь через кромку, второй импульс сбил оттуда несколько осколков. Мостик тревожно покачнулся, когда ее вес перешел с него на более твердую опору. Секунду Донна лежала, распластавшись и бешено озираясь по сторонам. В сливных туннелях не двигалось никаких силуэтов, а сверху не последовало новых выстрелов. Кто бы ни вел по ней огонь, он находился внизу, у подножия утеса.
Практическое решение состояло в том, чтобы уходить, пока они не решили начать закидывать к ней фраг-гранаты, однако Донну снедало любопытство. Она проползла несколько метров вдоль края и достала специально отполированный метательный нож, который хранила за голенищем. Медленно высунув его за кромку, она получила возможность смотреть вниз по стене посредством зеркальной поверхности клинка, что атакующие вряд ли бы заметили в тусклом свете. Раньше Донна часто подумывала раздобыть какую-то дистанционную систему для своего бионического глаза на такие случаи, но Тессера, ее старая наставница, посмеялась над ней. «Устройство всегда тебя подведет, - – насмешливо говорила она. – Полагайся только на те вещи, которые не могут сработать не так!» Лишь нехотя она согласилась, что Донне вообще нужно заменить глаз.
Вон там. Фигура с винтовкой у плеча. Она осматривала окрестности зоны слива. Донна юркнула назад на тот случай, если у человека есть оптический прицел. Тот стоял на плите неподалеку от места, откуда она начала подъем, а сразу за ним находился еще один силуэт, более темное размытое пятно в тени. Она продвинулась еще чуть подальше и выставила свой маленький клинок за край, чтобы посмотреть, нет ли там еще кого.
Впрочем, эта мысль навела ее на другую идею, и после некоторых поисков она отыскала кусок трубы в ширину ладони, годившийся для ее нужд. Присев на краю, она вскочила, на секунду целиком оказавшись на виду у людей внизу. Один из тех, что в плащах, низкорослый, похоже, первым почувствовал ее и указал пальцем. Прочие были застигнуты врасплох и неуклюже обернулись, чтобы посмотреть на свою позабытую цель.
Когда она входила в сливную трубу, снизу донеслись первые вопли: проволочница пировала нежданной добычей. Донна расплылась в широкой, жестокой улыбке.
Донна нажатием пальца оживила Семьдесят-Один и погрозила им. Она взмахнула мечом, небрежно описав восьмерку, и злобный визг кружащихся зубьев завибрировал.
Услышав заунывный вызов Семьдесят-Один, крысы остановились, однако голод или, возможно, ее дерзость, подстегнули их вновь двинуться вперед. Одна костлявая особь с костяными рогами на голове пригнула плечи для прыжка, но в момент броска Донна сожгла ее из своего лазпистолета. Отвлекающий маневр дал трем остальным желанный шанс, подтолкнув двух из них метнуться ей в лицо, а третья тем временем нацелилась на живот.
''Она помнила, как с нее и ее одиннадцати сестер писал портрет знаменитый художник со странным иномировым акцентом – Бруфорос? Бурфис? Сейчас она не могла вспомнить имя, а в ту пору была слишком молода, чтобы правильно его произнести. Они провели бесчисленные часы, чинно сидя в огромной галерее в элегантных креслах и натирающих официальных платьях, пока художник чуть-чуть передвигал их туда-сюда и без конца волновался об окружающем освещении или композиции. Это было особенно хорошее воспоминание, ведь тогда все сестры собрались в одно время в последний раз на ее памяти.''
''Она было преждевременно пожаловалась живописцу, что глупо тратить часы на рисование, если можно в один миг сделать пикт. Тот не разозлился, а ненадолго перестал суетиться и объяснил ей, что истинная ценность чего-либо прямо пропорциональна вложенным усилиям. Любому нормальному жителю улья хватило бы и пикта, но благородный дом Дом Уланти заслуживал лучшего. И действительно, тот заслуживал лишь самого лучшего, пусть даже на это уходило немного больше времени. Художник заставил ее ощутить себя чрезвычайно особенной, и с того момента она старалась не ерзать и улыбаться ему как можно милее.''
''Наставники рассказывали ей, что такая невероятная экосистема в порядке вещей на множестве планет. Часто смена времен года целиком меняла окружающую среду. В великих ульях людей все не так, говорили они. Здесь человек полностью приструнил природу, и времена года вообще не доставляли ему неудобств. В ту пору это казалось ей очень обидным и, как она выяснила впоследствии, было не совсем правдой.''
== '''3: Пылевые Водопады''' ==
В былые эпохи из Города-Улья в заброшенный купол внизу просочился ручеек стоков. Постепенно этот ручеек разросся, превратился в поток и обрушил крышу, похоронив пол под наносами. В конечном итоге дальнейшая эрозия пола привела к обрушению самого купола, и накопившиеся обломки провалились в другой, более старый купол ниже.
Год за годом сточный поток усиливался, унося мусор все глубже и истачивая целые серии куполов. На пике мощности это был ревущий водопад из разноцветных отходов, который исчезал в зияющем разломе, уходившем на самые нижние уровни улья.
Ко временам Донны поток пересох, и сверху падала лишь тонкая струйка пыли. На его месте осталась непосредственно шахта, спускавшаяся через подулье во мрак Дна Улья. Это была Бездна: дыра глубиной в милю, пронзавшая купол за куполом на пути древней сточной реки.
На краю Бездны пристроились Пылевые Водопады – крупное поселение, откуда амбициозные банды начинали крутой спуск в недра улья. Дорога вела на само Дно и к расположенному в его основании озеру из загрязнителей и химической жижи. А в самом низу располагался Нижний Город, самый дальний фронтир того, что можно было назвать цивилизацией. В токсичных сбросовых зонах Бездны крылись огромные богатства для тех, кому хватит силы и мужества их отвоевать: самки пауков, жгучая плесень, жилы с драгоценными сплавами, археотех, «жуть», редкие шкуры неуловимых пород мутантов. А еще там крылась смерть – крылась в изобилии.
Прежде чем хотя бы подумать о своих действиях, Донна долго наблюдала за Пылевыми Водопадами. Ей хотелось знать, какие банды в городе, проходят ли через него гильдейские караваны, разглагольствуют ли перед местными Искупители – все, что могло внести изменения в планы. Она залезла на осыпающиеся верхние этажи полуразрушенного дома, накренившегося на краю купола. Донна не чувствовала приступа горячки и не нашла никаких ранений, вызванных схваткой с чумными зомби. И все же через призму возможного начала чумы любая боль и дискомфорт казались предсмертной конвульсией.
Ей открывался весьма неплохой вид на Пылевые Водопады, которые находились на удалении в полкилометра, а за ними зияла дыра Бездны, как будто готовая поглотить их. Здания, обрушенные потопом сотни лет назад, испещряли край купола, постепенно становясь ниже и в конечном итоге съеживаясь до округлых куч вокруг Бездны. Поселение было окружено высокой эстакадой, внутри виднелись узкие извилистые улочки между ветхими постройками. Лишь одно здание выделялось среди прочих: трехэтажный пласталевый прямоугольник потрепанного вида, стоявший в центре. Это и была цель Донны.
Казалось, что все вполне тихо. Если уж на то пошло, слишком тихо. На улицах практически никого не было, но многие стояли на воротах и топали по эстакадам между ними. Также горело много огней – от костров в бочках с горючим до галогеновых прожекторов. Донна ждала, наблюдала и в конце концов увидела то, что искала: мимолетное шевеление в камнях за пределами света. Донна не стала пытаться высмотреть источник, а просто следила за этой областью и ждала, пока ее глаз снова не выцепит движение. Вот, два перемещающихся силуэта. Они походили на кувыркающиеся ошметки ткани, но расстояние было обманчиво. Донна на одно деление увеличила кратность своего бионического глаза, и размытые пятна мигом приобрели резкость.
Пухлые губы Донны невольно скривились. Падалюги – худшие из отбросов человечества. Нет, отказать; падалюги до того выродились и преобразились, что уже вообще не считались людьми. Несмотря на заскорузлые лохмотья, намотанные на них, все было слишком очевидно по землистому оттенку плоти и уродливой внешности. Те, кого она видела, были вооружены примитивным набором кремневых ружей, крючьев и ржавых топоров. Теперь, глядя в нужном направлении, Донна разглядела по меньшей мере дюжину, которая ползла к одним из ворот поселения, будто серые вши. Она стала с интересом наблюдать за развитием событий.
Их заметили где-то на пятидесяти метрах, и вокруг ярким дождем брызнули лазерные заряды. Некоторые из падалюг вскинули свои длинные мушкеты и принялись палить в ответ, но большинство вскочило и побежало (или захромало, а во многих случаях и поковыляло) к воротам. Донна поразилась, увидев, что в атаку бросилось больше двадцати. Они возникли так внезапно, словно это был трюк фокусника.
Она увидела, как они замахали руками, и только через секунду поняла, что они кидают к воротам бомбы. Парочка взорвалась, но из основной части вырвались облака пара, ядовитого на вид. К этому моменту несколько падалюг уже корчились на земле или лежали мертвенно-неподвижно, но испарения отогнали защитников ворот, и обстрел ощутимо ослабел.
Донна на секунду отвлеклась из-за того, что разрозненные залпы кремневых ружей пронзил огонь автоматов. Когда она снова сосредоточилась на воротах, падалюги уже лупили по ним молотами и топорами. С парапета сбоку от ворот заработал тяжелый стаббер, с сердитым перестуком пропарывая в сбившейся толпе кровавую просеку. За этим последовал страшный взрыв фраг-гранаты. Во все стороны разлетелось тряпье и куски мертвечины. Дым еще не успел рассеяться, как уцелевшие уже побежали. Лазеры уложили еще нескольких падалюг, ковылявших в укрытие, и около ворот остался примерно десяток изодранных тел, безмолвно свидетельствовавших об ожесточенности короткой стычки.
Тщательно оглядев окрестности прочих ворот и часть эстакады, Донна заметила еще как минимум дюжину тел падалюг, лежавших по одному или группами. Это демонстрировало практически немыслимую для них целеустремленность, или же присутствие в тревожно больших количествах. Падалюги устраивали засады, нападали на норы, выставляли платные блокпосты, или, если считали себя особо храбрыми и многочисленными, вставали лагерем снаружи поселения и требовали «сбор» со всех входящих и выходящих, пока их не отгоняли, или пока они не уходили самостоятельно. За них постоянно полагалась награда, хотя и настолько ничтожная, что на поиски отправлялись лишь самые невезучие. Если падалюгам пришло в голову начать набеги на хорошо вооруженный пункт вроде Пылевых Водопадов, значит что-то было всерьез не так.
Обстановка создавала совершенно иной набор проблем, нежели тот, который ожидала Донна. Пробраться мимо эстакады с таким большим гарнизоном было в десять раз сложнее, поэтому она решила, что гораздо легче проскользнуть по улицам, оставшись неузнанной. Кроме того, яркие огни – это очень хорошо, но люди, чьи глаза привыкли следить за хорошо освещенными зонами, часто упускают то, что находится в тени. Падалюги представляли собой палку о двух концах: они могли перехватить ее за пределами поселения, а потом зажарить и съесть, или же выступить идеальным отвлекающим фактором, чтобы попасть внутрь.
Донна выбрала путь к лощине среди камней посередине между двумя воротами и где-то в шестидесяти метрах от эстакады: той секции, которую накрывали прожектора. Мысленно зафиксировав ее, она съехала из своего гнезда вниз и быстро двинулась через руины, чувствуя необъяснимый оптимизм. Когда прикрытие стало ниже, ей пришлось пригнуться, а потом ползти на животе по гальке и окатышам, которые толстым слоем покрывали пол купола. Она бдительно выискивала падалюг, используя для этого как глаза и уши, так и нос. Тухлый смрад было ни с чем не спутать, а из Бездны вихрем поднимался крепкий ветер.
Немного проползя, она наткнулась на небольшую впадину, прорытую как раз настолько, чтобы распростершееся внутри тело не было видно с эстакады. Неглубокая траншея змеилась среди щебня в направлении поселения. Она заизвивалась по этому мелкому крысиному лазу и выяснила, что тот разветвляется, а потом разветвляется еще раз. Донна была благодарна за прикрытие от эстакады, однако от мысли, что она выползет на какую-нибудь шайку падалюг, залегших в засаде, у нее встали дыбом волоски на затылке. По ее прикидкам, до лощины оставалось еще пять-шесть метров, когда она едва туда не свалилась и, взметнув россыпь гальки, резко запрыгнула за край, в убежище. И быстро обнаружила, что не одна.
К ней оборачивалась закутанная в лохмотья фигура, находившаяся так близко, что можно было прикоснуться, и источавшая вонь, от которой у Донны заслезились глаза. Она мельком заметила дегенеративное лицо. Один глаз закрывали разросшиеся опухоли, второй комично выпучился от удивления, когда существо увидело, что это не другой падалюга. Рот с отвисшими губами распахнулся, обнажив черные гнилые зубы, и оно набрало воздуха, чтобы заорать и позвать помощь.
Донна вогнала кулак в эту влажную дыру, заглушив крик, а заодно сломав еще несколько зубов и приложив падалюгу головой о булыжники. Тот потянулся за ножом, но она придавила его руки коленями, а затем ударила по голове удачно подвернувшимся камнем. Тщедушное тело дико взбрыкнуло, чуть не сбросив ее. Прилив адреналина заставил мышцы Донны яростно сжаться, и она молча стала снова и снова вбивать камень в его голову. Та раскололась с мокрым шлепающим звуком, падалюга снова слабо задергался, а потом затих.
Донна подняла глаза и внимательно прислушалась, пытаясь определить, уловили ли шум схватки. Рядом заскрипела галька – кто-то подползал! Она перекатила горячий, зловонный труп падалюги поверх себя, натянув тряпье на разбитую голову, откуда теперь на ее щеку и плечо медленно сочились кровь и мозги. Показалось тусклое размытое пятно лица, высунувшегося из-за края лощины.
– Шшш, К`птан глюпи, – прошептал хриплый голос. – Т`бяш упьют.
Голос умолк на середине жалобы, и Донна услышала, как падалюга пару раз принюхался –у него в ноздрях заклокотала слизь.
– Эт`ш крофь, – недоверчиво пробормотал он.
Она была столь же поражена, что он в состоянии что-либо учуять на фоне мерзкой вони, однако он явно смог. Донна схватилась за метательный нож у себя на поясе, но ей мешал мертвый груз трупа. Должно быть, падалюга заметил движение, поскольку приподнялся на краю для лучшего обзора, и прожекторы эстакады на миг высветили его силуэт. Он был более крупным, чем прошлый, и сжимал в кулаке примитивный, но на вид рабочий автопистолет.
Донна застыла, завороженно следя за тем, как на голове падалюги вдруг возникла яркая бусинка красного света. Мгновение та поколебалась, а затем выровнялась. Полыхнуло, и из головы вбок ударили алые брызги. Через долю секунды со стороны эстакады донеслось трескучее шипение выстрела дальнобойного лазера. Излишне дотошный мутант-выродок рухнул, словно его срубили алебардой. Донна прошептала небольшую благодарственную молитву своему неизвестному и невольному хранителю. Она осторожно переместилась по лощине как можно дальше от двух смрадных трупов и устроилась ждать, не высовываясь из уважения к незримому меткому стрелку.
Донна очнулась от первого выстрела. Сколько времени прошло? Где-то час? Она успела отдохнуть и теперь слушала дребезжание и скрежет, с которыми падалюги снова подбирались к воротам. Судя по звуку, они преимущественно собирались справа, между ней и Бездной. Вид подстреленного снайпером тела, лежавшего на открытом месте, явно убедил остальных попробовать другие пути. Как бы то ни было, ее не тревожили в укрытии. Раздались сиплые крики и новые выстрелы, но она высунула голову лишь тогда, когда дождалась ответного треска лазеров.
Та же история под другим углом. Куча более тупых и хуже вооруженных падалюг атаковала ворота, отвлекая огонь на себя, а те, что поумнее, оставались позади и стреляли прицельно. Теперь Донне требовалось действовать быстро. Она сосредоточилась на ближайших к себе прожекторах эстакады, выпустила пару зарядов и нырнула обратно. Отползла немного от места, с которого стреляла, а затем перебралась через край и полуприсела. Все внимание было устремлено на ворота, туда-сюда с сердитым гудением проносились выстрелы, перемежаемые воплями. Ее маленький вклад остался незамеченным. Донна поднялась и побежала к созданному ей пятну темноты, и в этот момент взрывы первых гранат у ворот показали, что драка начинается всерьез.
Теперь все сводилось к тому, повезет ли ей. Повезет ли, что какой-нибудь подонок с пушкой на эстакаде не выпустит по ней очередь. Повезет ли, что она не налетит на мину или капкан. Повезет ли, что падалюги не заметят ее и не подстрелят в спину.
Однако Донна добавила в игральные кости свинца. Мрак и хаос были на ее стороне. Даже если бы ее кто и засек – она была просто одинокой бегущей фигурой, пустой тратой боеприпаса при идущей перестрелке. Термальное зрение бионики не выявило никаких растяжек или нажимных пластин, но потом она в последнее мгновение увидела траншею у основания эстакады. Запертая внутри проволочница тщетно задергалась, а Донна прыгнула на другую сторону. Она ухватилась за опорную балку, без труда закрутила сальто и запрыгнула на бастион наверху. Рядом никого не было видно, но она не стала останавливаться, чтобы присмотреться. Каблуки ботинок Безумной Донны едва успели звякнуть об решетку мостика, как она уже рванулась внутрь Пылевых Водопадов.
Обычно Пылевые Водопады являлись одним из самых оживленных поселений подулья, где было полно самых лучших, готовившихся к путешествию в Бездну, и выживших, вернувшихся отпраздновать свой успех и новообретенное богатство. Разумеется, возвращались совсем немногие, но тем громче звучали аплодисменты для тех, кому это удавалось – все любят победителей.
Теперь же на улицах стояла тишина. По всей мозаике домиков из листовых материалов и пластиковых убежищ, из которых состояли Пылевые Водопады, дверные проемы были закрыты заслонками, а оконные решетки опущены. Там и тут проглядывали отдельные светящиеся щелки, однако в остальном освещение исходило только от эстакады, аляповатых ламп пары харчевен, а также холодных ярких прожекторов, окружавших Администрацию Пылевых Водопадов. Было бы несколько помпезно назвать ее общественным центром: в сущности, она представляла собой старый контейнер для насыпных грузов, который снесло вниз хрен знает откуда во времена потопов. Однако после вваривания внутрь нескольких ярусов, прорезки дверей и окон в бортах и установки генератора она была настоящим особняком по меркам подулья. Она выступала в роли городской ратуши, суда, тюрьмы, арсенала, безопасного хранилища и цитадели того, что над Бездной считалось властью.
Как правило, старый контейнер плотно окружали покупатели, попрошайки, торговцы, разносчики и зеваки, но проблема с падалюгами загнала всех под крышу. На мостике по периметру второго этажа со скучающим видом стояла пара охранников, вот и все. Донна дождалась, пока они не вышли из зоны видимости, а затем скользнула к малоиспользуемому люку в одном из углов. Люк входил в число тех, что были изначально, и позволял попасть во внутренний лаз, предназначенный для проверки уровней распределения груза внутри контейнера. Ограниченный машинный дух до сих пор преданно держал люк под замком. Единственная цель его долгой полужизни состояла в том, чтобы отказывать в доступе любому, кто не введет верный разрешающий код.
Мало кто в подулье обратил бы внимание, что когда-то, до своего затяжного падения вниз, контейнер принадлежал Дому Орлок. Дом Орлок был на слуху в Улье Примус по многим причинам. В первую очередь его знали как Дом Железа, чьи шахтеры поставляли основную часть железосодержащих сплавов на нужды других Домов. Лишь чуть менее известным был дерзкий и агрессивный перехват фантастически прибыльного контракта с Уланти у дома Делак – поступок, после которого между двумя домами началась ожесточенная вендетта, длившаяся по сей день.
Донна сняла перчатку и прижала большой палец к считывателю. Просканировав генетический отпечаток, машинный дух корректно опознал в нем один из многочисленных потенциальных вариантов обхода протоколов шифрования. Это была привилегия Уланти. Вспыхнул зеленый значок, и люк услужливо распахнулся. Будь машинный дух наделен голосом, он бы глупо хихикнул. Цинично усмехнувшись своими пухлыми губами, Донна скользнула внутрь.
Переоборудование контейнера превратило лаз в узкую лестницу, которая поднималась на все три уровня. Внутренний объем был разделен стенами, перекрытиями и потолками из всевозможных материалов. Многие зоны для уменьшения веса представляли собой просто клети, другие же были более основательными, похожими на офисы блоками из бронепанелей и цемента.
Крадучись вверх по лестнице, Донна видела движущиеся тени и улавливала обрывки разговоров, которые указывали на то, что вокруг находится некоторое количество людей, занятых едой, сном, уходом за ранеными или ремонтом оружия. Донна перестала утруждать себя попытками скрываться: так она будет только сильнее выделяться. На втором этаже она беззаботно вошла в дверь уродливого блока с решетками на окнах, ведя себя так, словно имела полное право там пребывать.
Оказавшись внутри, она прошагала по короткому коридору, от которого отходили две двери, и добралась до лестничной площадки в конце. Донна проверила дверь слева и выяснила, что та открыта. Скользнув туда, она обнаружила темный офис с потрепанной мебелью, покрытой кренящимися горами пергамента. В одном углу тихо бормотал основной когитатор в латунной оправе, отщелкивавший своими костяными клавишами неспешный ритм. Услышав поднимавшиеся по лестнице шаги и голоса в коридоре, Донна благоразумно отступила за дверь, а люди остановились снаружи.
– Да, а еще в силе остается тот факт, что ничего нельзя сделать, пока мы в осаде, есть там ордер или нет. Она тут все равно не покажется.
Это был утомленный баритон.
– Ханно, ты можешь хотя бы повесить листовки с ордером. Я думал, это твоя работа как старшего в страже, – отозвался насмешливый шепот.
Первый голос стал холодным.
– Я не стану плясать под твою дудку, Бак. Как тебе хорошо известно, у меня на сковородке рыба покрупнее. Если хочешь помощи, ступай в харчевни. Там вполне достаточно подонков с пушками, которые слишком дорожат своей шкурой, чтобы подвергать ее опасности на стене. Иди и собери зачистку, если хочешь. Начать можешь прямо от ворот.
– Шаллей об этом узнает!
– Ну, если желаешь, скажи ему, что он может спуститься сюда, и мы обсудим это по-мужски. Нет? Тогда лучше бы тебе пойти. Предложил бы тебе выпить, но ты мне реально не нравишься, так что исчезни.
Шаги удалились, дверь отворилась, и вошел мужчина, бросивший на стол массивный помповый дробовик. Он провел рукой по коротко побритым седым волосам, помассировал мускулистую шею, а затем потянулся к бутылке на столе. На тыльной стороне кисти были вытатуированы рубленая черная аквила и номер.
– Все те же старые грешки, Ханно? Я в тебе разочарована, – произнесла Донна максимально обольстительным голосом.
Ханно выронил бутылку, крутанулся вполоборота, попытался сгрести сосуд на лету, перехватил его, подбросил вверх и наконец-то снова поймал, немного пролив. Он яростно уставился на Донну.
– Проклятье, распутница, я из-за тебя чуть не лишился последней выпивки по эту сторону от Шлакового Города.
Безумная Донна впервые за много дней громко рассмеялась.
– Мне нужна твоя помощь, и похоже, Келл весьма любезно только что снабдил тебя подробностями, почему.
Его рука лежала на затыльнике хорошо смазанного болт-пистолета.
– У тебя хватает духа, раз пришла сюда. – Судя по голосу, Ханно был рассержен. – Мой служебный долг защищать Пылевые Водопады от людей вроде тебя и Бака: преступников, охотников за головами и всех остальных, кто считает, будто может устроить пальбу или свести тут счеты и нарушить перемирие. Что ж, не в мою смену.
Болт-пистолет отлично работал в перестрелке, но слабо годился для быстрого выхватывания, так как из-за тяжелого магазина его было трудно вытащить в спешке. По-настоящему ловкие пользователи учились справляться с этим, стреляя от бедра – просто наклоняли пистолет в кобуре, чтобы выпустить первый заряд, прежде чем доставать ствол. Специалистов можно было заметить по тому, что они пристегивали оружие высоко на бедре в кобуре без наконечника. Ну ладно, специалистов и позеров. Ханно пристегивал свой болт-пистолет высоко на бедре, и он не был позером.
– Ханно, если наставишь на меня эту ручную пушку, мне придется ее у тебя забрать. Ты же знаешь, тебе это не понравится. – Донна чуть-чуть переместилась и от этого движения почти физически повеяло угрозой.
Ханно застыл, а потом слегка расслабил руку.
– Я не могу допустить, чтобы ты прямо сейчас шлялась по Пылевым Водопадам, – сказал он. Его голос смягчился до строгого неодобрения. – Не теперь.
– Да, я при входе повстречала новых соседей. Не могу сказать, что они мне особо по душе.
– Если ты шныряла по округе в одиночку, то тебе повезло остаться в живых. На данный момент нам пришлось слушать, как они свежуют и жарят четверых человек, которые считали себя достаточно ушлыми, чтобы пробраться наружу. – Ханно покачал головой и сделал глоток амасека. – Некоторые люди рождаются дураками, по-дурацки и умирают.
– Я могу о себе позаботиться.
Ханно поставил бутылку, осознав, что она выдает тот факт, что у него подрагивают руки. Он задал вопрос в лоб:
– Что нужно, чтобы ты отсюда убралась? Ты же знаешь, что по правилам я должен сообщить о твоем присутствии охотникам за наградой, если только ты не готова меня убить, чтобы не было шума.
– Не думай, будто я не размышляла об этом, особенно в силу того, что слышала, как ты разговариваешь с Келлом Баком. Когда, черт побери, вообще заявился этот ублюдок? Я сама чуть ноготь не сломала, добираясь сюда с такой скоростью.
– Всего две смены назад он прибыл с парой разведчиков-крысокожих. Говорят, они вышли из Славной Дыры еще с парой рабов-носильщиков, но те не выжили. Зная Келла, он, вероятно, продал их падалюгам.
– Они не попытались помешать ему попасть внутрь?
– Они пропускают любые теплые тела: надо кормить больше ртов, видишь ли. Просто не дают никому уйти. – Он посмотрел на Донну, словно увидел ее впервые. – Трон, ты в ужасном состоянии. Выглядишь так, будто тебя макнули в сток. Это кровь?
– Отчасти, не моя. Еще мозги, тоже не мои. И куча ожогов, вот они мои, а жаль. – Она кокетливо наклонила голову. – Простите меня, благородный господин Ханно, что не помылась приемлемым образом, прежде чем представиться, но я так спешила оказаться возле вас.
Ханно сделал кислое лицо и уже собирался было резко ответить, но решил не попадаться на приманку.
– Зачем ты здесь, Донна?
– Мне нужно по-быстрому глянуть на твои гильдейские декларации.
От изумления непрочное самообладание Ханно треснуло, как надломившееся стекло.
– Так и знал. Можно подумать, тут мало проблем, так ты еще хочешь, чтобы я позволил тебе напасть на гильдейцев.
– Слушай, Ханно, я знаю только то, что в Славной Дыре со мной связался гильдеец и устроил встречу. Когда я пришла туда, то обнаружила, что меня караулят Келл с Шаллеем. – Легкое искажение правды, но должно было сработать. – Я рванула сюда так быстро, как только могла, потому что это лучшее после Двух Туннелей место в подулье, чтобы навести справки о гильдейцах.
Два Туннеля были обширным поселением в нижней точке самых исхоженных спусков от Города-Улья. В определенный момент товары большинства гильдейцев проходили там, направляясь наверх или вниз. Пылевые Водопады занимали схожую позицию по отношению к Бездне – здесь бывали все гильдейские караваны, шедшие наверх или вниз. Сточное Озеро и окружавшие его слои спрессованного мусора содержали в себе богатейшую добычу, какую только можно было отыскать на Дне Улья, и поэтому, несмотря на почти полное отсутствие карт и крайнюю опасность (даже по меркам подулья), ни один гильдеец не мог надолго удержаться в стороне.
– Ты преступница, Д`оннэ. Ты выбрала эту дорогу. Куда бы ты ни пошла, охотники за головами явятся за тобой. – Ханно сознательно пытался восстановить контроль над ситуацией. Ему явно ни чуточки не нравился этот разговор о гильдейцах.
– Иди ты на хрен, Ханно. Это напыщенное дерьмо неправда, и ты об этом знаешь. Ты просто прячешься за значком стражника. Даже когда милый папочка увешал все подулье моим именем и лицом, гильдейцы не полезли. Они никогда не вмешиваются в семейные ссоры. Это у них вроде правила.
Ханно выглядел упрямо и решительно. Он снова положил руку на затыльник своего пистолета.
– Не прокатит, Донна. На сей раз я тебя арестую. Твоим личным вендеттам просто придется подождать.
<nowiki>***</nowiki>
''Внешние ворота плавно откатились, и внутрь хлынул теплый, зловонный воздух. Д`оннэ едва не лишилась чувств. Это напоминало худший из телесных запахов, какой ей когда-либо доводилось ощущать, усиленный в миллион раз, но вдобавок насыщенный прослойками серы, машинного масла, испражнений, дыма и еще сотни других невыносимых примесей.''
''Она вспомнила о фильтрующих затычках, которые ей дал Ларс, и претерпела унижение, засунув эти мягкие цилиндрики себе в ноздри. Дискомфорт от их ношения определенно оправдывался. По крайней мере, теперь Д`оннэ почувствовала, что может сделать вдох и не поперхнуться – если не открывать рта.''
''За воротами стояла мгла, тусклый туман полз по железному мостику, который вел к дороге, освещенной желтым светом ламп наверху. Было сложно сфокусировать глаза, так как в голове постоянно прокручивались вспышки воспомнинаний: распростертые тела, Граф…''
''Она покачнулась и чуть не упала. На мостик выступила фигура – зловещий черный силуэт, который как будто навис над Д`оннэ.''
''– Благородная дама, с вами все в порядке? – протрещал голос из вокс-динамика, установленного на бронированной груди фигуры. Голова в шлеме с подозрением повернулась из стороны в сторону, словно ища нападавшего.''
''– Нет, я… у меня все идеально… – она рискнула, – блюститель.''
''Открыв рот, чтобы заговорить, она позволила мерзким испарениям вновь ворваться внутрь и подавила кашель от тлетворного привкуса.''
''– С вами нет свиты, благородная дама? – из-за сглаживающего эффекта вокса говорящий казался безучастным, однако натренированным этикетом ушам Д`оннэ модуляция слов сообщила об уровне удивления, граничившем с недоверием.''
''Она покачала головой.''
''– БудьтедобрыукажитемнедорогукдомуЭшер, – выпалила она на одном дыхании и снова захлопнула рот.''
''Человек замер и мгновение оглядывал ее, будто впервые увидел по-настоящему.''
''– Дому Эшер?''
''Она царственно кивнула в ответ, решив больше не пускать смрад в рот.''
''– Прошу вас, подождите секунду.''
''Фигура отступила назад, скрывшись из виду, и Д`оннэ услышала отрывистое ворчание переговоров по коммуникационному каналу вокса. Семена сомнения внутри нее начали укореняться всерьез. Ей ни за что не выбраться. Вообразила, будто может просто выйти из Шпиля, и никто ее не остановит. После того, что она сделала, сейчас ее, вероятно, уже искал каждый силовик в Улье Примус.''
''Блюститель снова появился, держа в руках самую большую пушку, какую когда-либо случалось видеть Д`оннэ. Ее плечи покорно поникли при виде человека, преграждавшего ей дорогу к свободе. Он был начеку, вооружен и практически с головы до ног покрыт броней из гладких черных пластин керамита, включая полный шлем. Д`оннэ казалось, что она кое-как может увидеть его подбородок и различить, где под тонированным визором должны находиться глаза.''
''Силовик отвернулся от нее и затопал по мостику.''
''– Сюда, благородная дама. Мне разрешено сопроводить вас до территории Дома Эшер.''
''Д`оннэ моргнула, пока туман пытался поглотить фигуру блюстителя, а затем после секундной нерешительности поспешила следом. По какой-то причине силовики не искали ее по всему Улью Примус. Дражайший папочка явно замалчивал ситуацию. Не слишком удивительно, принимая во внимание, что блюстители представляли собой официальные правоохранительные силы и личную армию лорда Хельмавра в улье.''
''Планетарный губернатор был известен как активный сторонник унижения знатных домов под любым возможным предлогом. «Наведения чистоты», как утверждало его знаменитое изречение. Это произрастало из старинного политического убеждения, что дома аристократов проявляют слабость, не справляясь с поддержанием порядка внутри себя. Догма гласила, что наиболее могущественная фракция – принадлежавшая лорду Хельмавру – может и должна пользоваться возможностью продемонстрировать превосходство над другими семействами, в то же время невзначай заботясь, чтобы вопрос не разрешился к чьему-либо продолжительному удовлетворению.''
''Какой скандал. Это было классическое средство удерживать дома в подвешенном состоянии, когда они грызлись между собой и, будто болонки, искали милости губернатора. Патриарх Сильванус из Дома Уланти счел бы такое невыносимым. Несколько веков труда его жизни могло за десять лет уничтожить одно блудное дитя. Причем его дитя. Д`оннэ Уланти.''
''До дороги она добралась, рассматривая блюстителя уже не как опасность, а как защиту. Броня силовика, от широких наплечников до тяжелых ботинок, была отформована, чтобы придавать носителю грозный и обезличенный вид. Но пока Д`оннэ глядела на мужчину, она также поняла скрытый замысел показать, что внутри все же человек. Нижняя часть лица блюстителя оставалась на виду, и, хотя на поясе с оружием висели массивные перчатки, руки были голыми и резко выделялись на черном металле пушки. На тыльной стороне кисти у него была татуировка, которая изображала абстрактного треугольного орла, сжимавшего в когтях номер.''
''Похоже, блюститель перехватил ее взгляд и то ли предположил, то ли сделал вид, будто предположил, что она смотрит на его оружие.''
''– Это картечница новой восемьдесят девятой модели, благородная дама, – ровно протрещал вокс. – Лично я предпочитаю старые семьдесят пятые. В свое время это были хорошие штуки.''
''Последовала пауза, словно силовик размышлял, не забылся ли он и не заговорил ли несвоевременно.''
''– Печальная необходимость для вечерней смены, благородная дама, – мрачно продолжил он. – Пролетарии склонны к некоторой дерганости, когда возвращаются с конвейеров. Я вызвал для вас фелуку''<ref>Фелука (также фелюга) - разновидность судна.</ref>''. Она должна сейчас прибыть.''
''На этом он явно решил заткнуться. Д`оннэ на миг задумалась. Должно быть, его сжигало любопытство, почему знатная женщина, по сути просто девочка, направляется в Город-Улей в одиночестве. Подобные вещи были почти беспрецедентны. Однако законы пиетета запрещали ему спрашивать аристократа о делах без надлежащей причины и полномочий. Вероятно, он придерживался мнения, будто она шпионка Хельмавра, но вполне легитимно заявлял, что защищает ее в Городе-Улье, что безупречно попадало в его юрисдикцию.''
''Д`оннэ решила использовать появление транспортного средства (она предположила, что именно это и означает «фелука») как возможность вежливо, но твердо отослать силовика обратно на пост. Тогда и поглядим, найдутся ли у человека в большой броне яйца, чтобы спорить с аристократкой, как бы молодо та ни выглядела. Она решила начать закладывать фундамент сейчас, чтобы лучше утвердить свое превосходство впоследствии.''
''– Каквасзовут? – выдавила она.''
''– Блюститель Ханно, благородная дама.''
''А вот это было интересно. Он не ответил просто: «Ханно». Он подтверждал свои полномочия, при этом признавая и преуменьшая ее власть. В ее изящные уши остался вложен подтекст, что никто, даже аристократия, не стоит выше закона. Она мысленно улыбнулась, представив, как он каждое утро отрабатывает эту фразу перед зеркалом.''
''Блюститель Ханно, благородный господин.''
''Блюститель Ханно, благородная дама.''
''Блюститель Ханно, гражданин.''
''Блюститель Ханно, мразь.''
''У него определенно был как раз нужный тембр голоса, чтобы по команде передать всю силу закона. И тем не менее, теперь она знала его имя, а он не знал ее. А также она знала, что он умен.''
''О, и еще она знала, что он тщеславен.''
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Некромунда]]
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Перевод в процессе]]
<references />
