Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3129
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =910
|Всего =11
}}
<br />
== '''9: Песьи Солдаты''' ==
После лязга и криков боя вдруг наступила тишина. Невыносимо воняло: гарью, кровью, выпущенной требухой. Донну едва не вырвало, когда она осознала, что каблуки ботинок утопают в мягких внутренностях умирающего гладиатора. Она бешено огляделась по сторонам. По первому впечатлению показалось, что на ногах не осталось вообще никого, что она одна на корабле проклятых. Затем она увидела Эшеров, собиравшихся вокруг триумфально выглядевшей Джен. Их уцелело полдюжины. Сердце Донны застыло, когда она заметила среди раненых, которыми они занимались, свою знакомую. Из верхней части ее живота сочилась кровь, и она была очень плоха.
Это была Тессера. == '''10: Конечная точка''' ==На палубе вихрился дым. Нечеткие фигуры Эшеров пропадали из виду, и их лишь время от времени высвечивали вспышки выстрелов во время преследования нескольких последних рабов Релли. Донна понуро присела рядом с Тессерой, чувствуя, как сердце холодеет и сжимается при виде смерти одной из ее настоящих подруг. Живот Тессеры пробили три маленьких кусочка металла – три маленьких несущественных кусочка металла, которые двигались достаточно быстро, чтобы разорвать органы, раздробить кости и рассечь артерии. Ее попытались подлатать наилучшим возможным образом, но им было никак не остановить внутреннее кровотечение. – Так… ты нашла… что искала… Д`оннэ? – слабо проговорила она. Из уголка ее рта ручейком стекала кровь. – Нет, ты умираешь впустую. – Голос Донны был ровным и горьким, злым. – Спасибо, Д`оннэ, – Тессера блаженно улыбнулась ей. – Это была… лучшая история в моей жизни. Донна сняла перчатку и взяла Тессеру за руку. Хватка была крепкой, а кожа казалась сухой и гладкой. Она знала, что нужно услышать Тессере. – Я сделала, как ты предлагала… знаю, знаю, но все когда-то бывает в первый раз… Я спросила банду, почему они пошли меня искать. Я была так уверена, что это ты их надоумила. Джен меня просветила. Тессера кивнула. – Я уже видела такое раньше. Кто-нибудь… выживает достаточно долго… зарабатывает… репутацию, а потом какие-то идиоты вечно с готовностью назовут его… мессией. Голос Тессеры слабел до шепота. Разум Донны исступленно искал ответ, способ спасти Тессеру, или вернуться назад во времени, или изменить реальность в соответствии с тем, как все должно быть ''на самом деле''. Это ничего не меняло. Сердце Тессеры продолжало без перерыва выкачивать кровь в зияющие дыры, пробитые в брюшной полости. В конечном итоге, Донна могла лишь рассказать о своих чувствах и надеяться, что реальность отчего-то соизволит это заметить. – Я не хочу, чтобы ты умирала, Тессера. – Все нормально… Я хочу… Я уже слишком старая для этой игры… все болит… Джен готова принять банду… – Проклятье, Тессера, ты все еще нужна мне! – Тише, Д`оннэ… тебе уже никто не нужен… да и никогда не был, в сущности… Сердце Донны вдруг запульсировало, потому что мозг выплюнул ответ: медицинский модуль Ко`Айрона! Не существовало ничего, что бы тот не смог починить, или хотя бы стабилизировать на достаточное для починки время. Слова полились из Донны стремительным потоком, запинаясь друг о друга: – Слушай, просто держись. Я знаю, как тебюя спасти, если сумею найти Ко`Айрона – у него есть медицинский модуль. Так или иначе я его достану и принесу назад. Просто не умирай! – Ты… безумная… Д`оннэ. Хватка на руке Тессеры на миг сжалась, а затем Безумная Донна исчезла. Донна быстро вскарабкалась обратно на орудийную палубу. Крадясь вперед, она раздражалась из-за необходимости вести себя осторожно. Внизу умирала Тессера, и не оставалось времени, которое можно было тратить на скрытность. Донна постоянно говорила себе, что не может допустить, чтобы ее сейчас прибил какой-нибудь проходящий мимо стрелок, и что бросок напропалую лишь реально быстро сделает ее реально мертвой. Повсюду плыл дым, подсвеченный оранжевым заревом пламени от обломков тут и там. Судя по звукам, на подковообразной палубе ниже шла оживленная перестрелка, однако тот уровень, где она находилась, и лестница на мостик выглядели покинутыми. Никаких признаков боевиков, которые оттеснили ее ранее. Это показалось Донне слегка тревожным. У них была хорошая позиция, зачем ее сдавать? Донна услышала скрип неподалеку за собой и в мгновение ока обернулась. Через перила позади нее перелезали Тола и Авиньон. – Решили, ты будешь не против компании, – театрально шепнула Авиньон. Тола хихикнула. – Вам, двум идиоткам, лучше не попадаться мне на дороге, – произнесла Донна, хотя на самом деле была рада поддержке. – Проще простого, леди вперед, – ухмыльнулась Авиньон. – Гм. Что там за пальба? – Джен считает, что мы прижали Делаков-дружков Бака в передней части лодки. Она послала нас сюда посмотреть, получится ли зайти к ним сбоку. Авиньон многозначительно похлопала по своему потрепанному автомату. – Ну ладно. На мостике было не меньше двух с автоматами. Не знаю, ушли они, или просто ждут хорошего выстрела. Прикройте меня, и выясним. Донна побежала, зигзагом перемещаясь между разбросанных обломков и частей тел. Выпотрошенный, наполовину сожженный труп Песьего Солдата, с которым она дралась, обвинительно уставился на нее. Донна снова рисковала, делала ставку на свою теорию, что Релли утащил Ко`Айрона и сервитора на мостик. А еще она делала ставку на то, что автоматный огонь не сможет ее уложить, если бежать достаточно быстро. С мостика сверкнули дульные вспышки, и она бросилась в сторону. Пули градом хлестнули по настилу позади нее. Застучал автомат Авиньон, вызвав ответный крик боли. Донна перекатилась, держа мостик на прицеле лазпистолета и выискивая цель. Она услышала, как Тола побежала вперед, и заметила мелькнувшее движение: один из стрелков вскинул свою винтовку к перилам. Лазерные заряды врезались в его голову в тот самый миг, когда он вдавил спуск, целясь в Толу. Очередь беспорядочно брызнула по палубе, и палец стрелка сжался мертвой хваткой, а сам он опрокинулся и пропал из виду. Тола взвизгнула. – Авиньон, проверь ее! – окликнула Донна и помчалась к лестнице. Она прижалась к стене и тихо заскользила наверх, параллельно пытаясь смотреть во все стороны разом. На вершине она выглянула за край и увидела, что стрелок распростерся неподалеку среди россыпи стреляных гильз. Его голова была изуродована и окровавлена, однако длинный плащ и бледная кожа сообщили Донне все, что ей требовалось знать. Она нашла Делаков. Делак, в которого попала Авиньон, был ранен и пытался уползти. Донна оглядела открытую палубу, видимую с верхушки лестницы, в поисках других врагов. С одной стороны к ней примыкал непосредственно мостик, но там была длинная вереница окон и дверей, где могла бы скрыться целая армия притаившихся противников. – Тола в норме, ранена, но не в отключке, – крикнула снизу Авиньон. Донна миновала верхние ступени и вприпрыжку двинулась боком, лицом к мостику. Внутри не просматривалось никаких огней, никаких признаков движения. Раненый Делак увидел, как она приближается, и завозился, нащупывая на поясе пистолет. Она парой длинных шагов сократила дистанцию и с легкостью вышибла ногой оружие из его руки. – Ахх ты сучка, – зашептал он. – Просто убей меня и не тяни. – Ты кое о чем забываешь, скользкий. Для тебя «психованная сучка», – прошипела Донна. – Где Бак и Релли? Клянусь, если не скажешь быстро, будешь жалеть об этом весь остаток своего очень короткого и очень мучительного существования. Делак заерзал. Он не хуже других знал о репутации Безумной Донны. – Он… Мир взорвался выстрелами и лавиной колотого стекла. Донна инстинктивно нырнула за раненого Делака, чтобы укрыться. Она почувствовала, как его тело задергалось от врезавшихся пуль. Казалось, оглушительная очередь продолжалась бесконечно: билось стекло, мимо визжали пули, от металла со звоном отскакивали рикошеты. Крошечный уголок мозга отметил, что где-то вдалеке кричит Авиньон. Стрельба запнулась и стихла, оставив Донне запах оружейного дыма в ноздрях и стук в барабанных перепонках. Неожиданную тишину прорезал знакомый голос: – Рад, что ты добралась, Донна, правда рад. – В злобном шепоте Бака слышалось непристойное торжество. – Ты оправдала все мои надежды: отвлекающий фактор, убийца, диверсант. Лучшего партнера я и желать не мог! – Ну так выйди сюда, партнер! – отозвалась Донна. – Хочу пересмотреть кое-какие наши деловые соглашения. Она оглядывала мостик, выискивая стрелков, но видела только темноту и осколки стекла, повисшие в рамах, будто сломанные зубы. – О, я нахожу их в высшей степени подходящими для наших нынешних взаимоотношений, – хихикнул Бак. – Я думала о чем-нибудь, больше похожем на соглашение, которое у меня было с кузеном Келлом, знаешь такое? То, где ты умираешь, крича и проклиная тот день, когда вообще услыхал мое имя. – Ох, бедная сучка Уланти, думаешь, что сможешь меня выманить Келлом? Он был таким же бесполезным, как и тупым, потому-то я его изначально и отправил его в Пылевые Водопады, чтобы дать тебе наводку. – Милая история, Шаллей. Ты поэтому послал людей в канализацию за мной? Чтобы «дать наводку»? Сколько погибло, Шаллей? Половина? Все? А что насчет Мертвецкой Дыры? Скольких еще ты там потерял? Знаешь что, Шаллей? Думаю, дерьмовый ты лидер. Думаю, ты остаешься главным только потому, что гробишь всех, кто лучше тебя, а для этого много не надо. Донна посчитала, что не повредит попытаться внести небольшой разлад в ряды. Должно быть, что-то из сказанного ей уязвило Шаллея. Когда он ответил, его голос сочился чистым ядом: – Думай, что хочешь! Расскажи об этом сточным акулам! Она услышала, как он что-то говорит своим людям. Звучало похоже на «готово, идем». Это тревожило. Донна почувствовала пробежавшую по палубе вибрацию. Раздался пронзительный визг, который сбился на кашель, а затем возобновился. Его подхватили и повторили – единожды, дважды, с каждым заходом все громче: еще три, четыре, пять, шесть раз. Донна осознала, что шум исходит с обеих сторон от мостика, поэтому выглянула наружу и увидела картину, от которой у нее замерло сердце. На каждом из коротких крыльев по бокам мостика находились приземистые силуэты трех больших двигателей. До сих пор Донна не обращала на них внимания, полагая, что это пустые оболочки. На ее глазах двигатели раскрылись, будто цветки. Плавно выдвинулись сопла, озарившиеся вишнево-красным пламенем. Двигатели с нарастающим воем набирали полную мощность. Экраноплан дернулся и заскользил вперед от пристани. – Бери Толу и убирайтесь отсюда, сейчас же! – крикнула она вниз Авиньон, даже не зная, слышно ли ее за ревом двигателей. С нижних палуб донесся треск стрельбы. Несомненно, Джен обнаруживала, что Делаки не так уж прижаты, как она рассчитывала. Донна вскочила и очертя голову устремилась к мостику. В темноте, словно звезды, зажглись дульные вспышки, вновь загнавшие ее в укрытие. Она вслепую открыла ответный огонь, однако вспышки были движущимися целями. Люди Бака отходили. Время выходило, и это сделало Донну более безрассудной, чем когда бы то ни было. Она нырнула головой вперед сквозь разбитое окно, раздирая тело о ножевидные осколки. Приземлилась на стол во мраке и неуклюже съехала с него, поскольку экраноплан накренился. Мимо, будто рой рассерженных насекомых, зажужжали выстрелы. Перекатившись и встав, Донна увидела в дверном проеме силуэт Делака. Она всадила ему в торс два лазерных заряда, и он упал, пропав из виду. Стрельба резко прекратилась. Комната была пуста. Чистым зрением бионического глаза Донна видела, что находится в какой-то штурманской рубке с коридором, уходившим вперед, непосредственно на мостик, а также выходами с обеих сторон. Она уже направилась было к проему, в котором застрелила Делака, когда внезапный холодок на загривке заставил ее обернуться. Комната была пуста. Ничего не двигалось. Все Делаки скрылись. Однако даже сейчас у нее было ощущение, будто к ней что-то подкрадывается – что-то, которое она только что видела уголком глаза, но исчезнувшее, стоило ей посмотреть прямо туда. Холодок на загривке не пропадал. Если уж на то пошло, он стал сильнее. Но время кончалось, и его не оставалось на загадки. Рев двигателей выровнялся, и экраноплан барахтался и дергался на швартовочных концах, словно непокорное вьючное животное. Донна услышала хлесткий треск рвущегося троса. Уже скоро экраноплану предстояло отправиться в свое последнее путешествие внглубь стока. Комната была пуста. Ничего не двигалось. Она снова повернулась к дверному проему. Что-то ударило ее сзади с силой кувалды и сбило с ног. Донна врезалась в шкаф и упала на палубу. Она мельком заметила метнувшийся к ней проблеск хрома и наугад выбросила удар ногой в его сторону. Ботинок попал достаточно метко, чтобы отвести в сторону челюсти со стальными поршнями, двигавшиеся к ее горлу, однако стоявшая за ними гончая блюстителей не отступила. Лапы с убранными лезвиями проехались по ее ногам, и существо снова прыгнуло, щелкая челюстями. Донна взмахнула Семьдесять-Шестью, но расстояние было слишком малым, чтобы клинок достал цель. Вместо этого она отбила горгульеподобную голову кибермастиффа вбок при помощи гарды. Это выиграло ей еще секунду жизни. Зверь встал на дыбы, и Донна выкатилась из-под него. Она успела приподняться на одно колено, прежде чем он опять ненасытно атаковал ее. На сей раз парирующий удар цепного меча пришелся четко, оставив борозду на полированной стали экзоскелета мастиффа. На возврате Донна резанула по передней лапе, заставив гончую отскочить назад со снопом искр. Попадание смотрелось эффектно, но Донну было не одурачить. После такого удара любое обычное существо лишилось бы ноги; гончая блюстителей вообще практически не замедлилась. Она впилась когтями в пол и прыгнула. Теперь Донна метнулась в сторону, позволив тяжелому киборгу врезаться в шкаф позади нее. За ту секунду, что потребовалась мастиффу, чтобы стряхнуть с себя обломки, она стрелой выскочила в проем. Дверь была металлической и массивной, больше похожей на люк. Донна кинулась на нее всем весом, и она стала с трудом закрываться. В смыкающемся просвете мелькнул полированный металл скелета мастиффа. А затем дверь заклинило в лишь полузапертом положении. Донна глянула вниз и выругалась. У косяка застряла нога мертвого Делака, а мастифф ударился в дверь. Донне пришлось приложить все силы, чтобы не дать ее открыть. Протестующе заскрипел терзаемый металл, рыло и лапы мастиффа скреблись в просвете, визжа сервоприводами. Натиск на миг прекратился, и Донна тут же надавила большим пальцем, оживив Семьдесят-Шесть. Крутящиеся зубья ударили вниз, пройдя сквозь лодыжку убитого Делака, и рассекли ее, разбрызгав кровь. Донна захлопнула дверь перед мордой мастиффа. Тяжело дыша и дрожа, она посмотрела на лестницу сбоку от себя, а затем в маленький иллюминатор на двери. Мастифф был рядом и глядел на нее в ответ. Только теперь вместе с ним в комнате была еще одна фигура, при виде которой по позвоночнику Донны невольно пробежал мороз. Закутанная фигура, которую она видела у Отвесного Утеса уже как будто целую вечность назад – невысокая и шарообразная, покачивавшаяся словно в такт неслышимой музыке. Капюшон рясы был откинут, обнажая бледное круглое лицо, обрамленное спутанными черными прядями. Лицо было простым, подходящим для няньки или поварихи, если не считать пары глаз, в которых мерцала многовековая злоба. Когда Донна посмотрела на женщину, по ее черепу пробежало что-то леденящее. На стекле иллюминатора возник цветок инея, от которого во всю ширину растянулись перьеобразные лучи. Холодок усилился, превратившись в морозные копья внутри головы, ударившие вниз по позвоночнику. Мир перед глазами качнулся и потемнел, сознание сжалось до уменьшавшегося пятна света. Она подвела всех: Тессеру, Толу, Авиньон, Ханно, Джен, Ларса. Их лица взмывали из мрака навстречу ей. Они проплывали мимо красочным парадом осуждения и разочарования. Она привела их к боли и мучениям. Все, кого она когда-либо встречала, пострадали от знакомства с ней. Было бы лучше, если бы она вовсе не родилась, если бы ее жизнь окончилась сейчас, чтобы прекратить тот вред, который она причиняла всем и всему вокруг себя. Голова ужасно запульсировала. Все почернело. ''Мертвые листья шелестели над ней, словно сухие руки. Стылый ветер поглаживал голую спину и руки. Арборетум был покрыт легкой морозной пылью, на которую падали тонкие поляризованные лучи света, проходившие сквозь прозрачные люки высоко наверху. Ее руки были в крови. Сердце колотилось в груди. Скоро ее найдут. Ее схватят и отведут обратно в башню. Заточат на всю жизнь.'' ''Мимо прохаживались аристократы со своей свитой. Задерганные няни сгоняли детей в непослушные стайки. Когда они приближались к ней, их лица на миг отворачивались, отрицая ее существование в упорядоченном мире. Она буквально слышала их мысли: девушка одна в Арборетуме? Неслыханно! Должно быть, она сошла с ума! Однако не прозвучало ни единого слова, не было брошено ни единого взгляда. Ее одиночество оставалось абсолютным и ненарушенным.'' ''Их движения напоминали Д`оннэ неспешные, формальные танцы, на изучении которых настаивал ее отец. Маскарады, где благородные делали ходы и вели свои битвы за превосходство при помощи жестов и нюансов, неуловимых практически до незаметности. Внутри нее прокатилась волна безнадежности. Она ощутила себя опустошенной, израсходованной – полой оболочкой, заполненной лишь бьющейся, скачущей дрожью сердца.'' ''На нее упала тень. Она подняла глаза на разъяренное лицо отца, и ее трепещущее сердце разбилось.'' ''Открытый рот Локви издавал вопль, но ветры, воющие как банши, подхватывали жалобный звук и рвали его на части. Ночная рубашка неистово колыхалась вокруг нее, словно разодранные крылья. Она кружилась, бешено трепыхаясь и улетая в терзаемое бурей небо. Мимо хищными стаями проносились полосы туч, дуги молний оставляли во вспухшей, избитой атмосфере яркие металлические разломы от края до края горизонта. Локви унесло прочь от скрипящего шпиля, и она начала падать навстречу бурлящему облачному основанию далеко, далеко внизу. Несмотря на явную абсурдность этого, Д`оннэ казалось, будто она слышала тонкий далекий крик сестры еще долго после того, как та скрылась из виду.'' ''Ее старшая сестра, Корундра, улыбалась ей пухлыми красными губами. Лицо то появлялось из темноты, то исчезало. Фотохимическое зарево молний искажало его, превращая в сотню жестоких масок. Маленькая Д`оннэ почувствовала, как руки поднимают ее и несут к краю эспланады. Когда они оказались у перил, над ними ударила молния.'' ''Потное лицо графа Ко`Айрона придвинулось к ней. Его рука держала ее за горло, и он прижимал Д`оннэ к столу. Ее спина была жестко выгнута и придавлена к кромке столешницы. Хрустальные кубки рассыпались и бились с истеричным звоном. Но никто не слышал. Никто не пришел бы на помощь. Она была наедине с хищником в собственном доме.'' Донна знала, что последовало дальше. Ей не хотелось на это смотреть, она давным-давно запрятала все вглубь – так глубоко, чтобы даже самой больше не увидеть. Почему? Почему это воспоминание пришло? ''Ко`Айрон засмеялся и поднес бутылку ко рту, другой рукой с легкостью удерживая юную Д`оннэ на месте. Он знал свое дело, когда речь шла о насилии над женщинами и о том, чтобы заставить их при этом чувствовать себя беспомощными. Она извивалась в его руке, лишь распаляя еще сильнее. Он прижался к ней слюнявыми губами, хищно царапая ее мягкую кожу своими навощенными усами, и в нос и рот Д`оннэ повеяло спиртовой вонью.'' ''В ее кулаке было зажато что-то маленькое и твердое. Не раздумывая ни секунды, она ударила этим по ухмылявшемуся лицу Ко`Айрона. Получившийся фонтан крови потряс ее до самого естества. Хватка на горле тут же разжалась, и Ко`Айрон отступил, издавая неразборчивый тонкий и высокий крик и держась за лицо. В один миг стороны поменялись – кусочек металла заставил Ко`Айрона остановиться, когда с этим не справилась сотня просьб. В груди у Д`оннэ расцвела ярость. Вот этому человеку ее продали, вот с этим человеком она должна была плодиться по желанию отца. Она всадила вилку, которую держала в руке, во второй его глаз, в последнее мгновение осознав, что холодные серые глаза Ко`Айрона были в точности такими же, как отцовские.'' Живой глаз Донны резко открылся. Палуба у нее под ногами накренилась: экраноплан рвался с последнего швартовочного троса. Прошла едва ли секунда. Она все так же видела с другой стороны заиндевелого иллюминатора силуэт женщины, вещуньи, но гладкая серебристая фигура кибермастиффа исчезла. Она рывком распахнула тяжелую дверь и шагнула за нее. Женщина в рясе непроизвольно отступила на шаг назад. – Верно, ведьма, твои штучки провалились. Они меня наоборот только всерьез взбесили. Женщина казалась сбитой с толку и расстроенной, словно ребенок, у которого отобрали игрушки. Она продолжала пятиться к другой двери. Донна вскинула свой лазпистолет. – Где Ко`Айрон? Дважды спрашивать не буду. Женщина закрыла глаза, и Донна почувствовала, как у нее начали зудеть волосы на затылке. Она выстрелила, и лазерные заряды прошли ровно через то место, где стояла женщина, хотя Донна не была уверена, попала ли куда-то на самом деле. Появилась вонь горелой плоти и брызги крови, но когда Донна посмотрела туда, они как будто развеялись, в точности как и сама женщина. Комната была пуста. Ничего не двигалось. Очень скоро Донна обнаружила, что не может поверить, будто женщина вообще и впрямь была тут. Змеящийся след из вязкой жидкости вел в сторону мостика. Яркие засечки показывали, где пробежали окованные сталью лапы. Мастифф вернулся к хозяину? Существовал только один способ узнать наверняка, и по крайней мере было похоже, что тварь пострадала и истекала драгоценной жидкостью, совсем как Тессера. Коридор в дальней части штурманской рубки был коротким, с обеих сторон болтались открытые двери кают, через которые проглядывали тесные помещения. В одной из комнат распластался наполовину сползший с койки труп, и повсюду, куда смотрела Донна, были дыры от пуль. Люди Бака осуществляли захват без изящества. На самом мостике царил полный хаос. Ламп не осталось, но огонь, шипевший в чреве разбитых консолей, создавал в помещении прерывистое освещение, которое напоминало Донне гробницу. Здесь на полу было разбросано еще больше тел. Она не обращала на мертвецов внимания. Боль и изнеможение сделали ее слишком бесчувственной, чтобы одарить их чем-то большим, нежели беглый взгляд на ходу. Некоторые из них были изрешечены выстрелами, но как минимум двоим перерезали горло. Вязкие лужи их крови присасывались к каблукам ботинок проходившей Донны. Прямо перед ней металлический каркас лестницы исчезал в потолке. На оксидированном сплаве ступенек были восклицательные знаки из ярких царапин – мастифф ушел наверх. Теперь вопрос заключался в том, как проследовать за ним, чтобы не откусили голову. Снаружи с громовым треском не выдержал последний швартовочный конец. Внезапный набор ускорения едва не швырнул Донну на палубу. Многоголосый шум двигателей триумфально усилился, и экраноплан величественно заскользил вперед через сток. Донна невольно ухмыльнулась: где бы ни находился Релли, сейчас он должен был намочить штаны. После такого рывка любой наверху наверняка изо всех сил пытался удержаться. Что бы она ни планировала сделать, сейчас для этого настало время. Донна взлетела по ступеням, нырнув вниз и перекатившись подальше от входа слишком быстро (как она надеялась), чтобы кто-либо успел взять ее на мушку. Она яростно осмотрелась по сторонам, держа в руках цепной меч и пистолет в ожидании атаки врагов, однако их не было. Лестница выходила в ложбину на верхушке крыльев, которая, в свою очередь, вела к раме смотрового фонаря, некогда искусно выложенного фасетами из бронированного стекла, ныне по большей части разбитыми или отсутствующими. Перед фонарем наискось вздымалась номинальная мачта – она выглядела так, словно ее добавили уже потом сугубо для того, чтобы вешать флаги. Ветер хлестал мимо, дергая волосы Донны и щипля ее живой глаз до слез. Она увидела впереди, сразу за смотровым фонарем, фигуру. Это был всего лишь силуэт, но у его ног блестел хромом мастифф, и сомнений не оставалось. Граф Ко`Айрон давал свой финальный бой под пустующим флагштоком тонущего корабля. Он явно не замечал богатого, неосознанного символизма сделанного им выбора. <nowiki>***</nowiki> ''– У тебя есть собственная пушка, это хорошее начало, – сказала ей старая женщина, пока они шли по очередному вспомогательному коридору, змеившемуся вглубь территории Эшеров. В глазах Д`оннэ эта Тессера была старше ее матери, однако она выглядела вполне здоровой и способной, а также вела их во все более грязные и запущенные районы с осведомленностью, которая ободряла.'' ''Д`оннэ удивилась, что им известно о спрятанном ею лазпистолете, но потом на секунду вдумалась. Разумеется, при входе их с Ханно просканировали на предмет скрытого оружия – это была попросту основа безопасности. Ханно, вероятно, тоже об этом знал. У Стены пистолет не вызвал беспокойства, поскольку никого не волновало, что выносят из Шпиля в Город-Улей – только то, что несут обратно внутрь. Эшеры, видимо, поступали так же. Д`оннэ почувствовала себя наивной.'' ''Ханно продолжал яростно и безрезультатно негодовать.'' ''– Нельзя просто так вести аристократа в подулье! Без личной брони и необходимой поддержки!'' ''– Она будет не первой благородной, кто вляпается в дерьмо, блюститель, – ответила Тессера. – Кроме того, это единственное убежище, которое мы сейчас в силах предложить. Если она останется здесь, тысячи поплатятся за это своими жизнями.'' ''– Лорд Хельмавр может предоставить всю необходимую ей защиту! Должно быть надлежащее расследование!'' ''Д`оннэ начинала уставать о того, что о ней спорят, будто о багажном месте.'' ''– Блюститель Ханно, – тихо, но твердо вмешалась она. – Я ценю ваше беспокойство, а ваша преданность долгу делает вам честь. Тем не менее, я боюсь, что ваш оптимизм в отношении наиболее вероятной позиции лорда Хельмавра не оправдан. Никакого расследования не будет. Если я сдамся правящему дому, то могу ожидать, что меня или будут годами держать в заложниках ради хорошего поведения Дома Уланти, или же, вероятнее, передадут обратно отцу взамен на какое-нибудь немедленное краткосрочное преимущество.'' ''– Поверьте мне, Ханно, я знаю, чего стою, – горько заключила она. – Явиться сюда было актом отчаяния. Если мадам Тессера полагает, что я подвергла этих людей опасности, то мне придется уйти. И побыстрее. Вы можете либо расширить свое чувство долга и сопровождать меня для защиты, либо отправиться в соответствующие инстанции с докладом о том, чему стали свидетелем.'' ''Ханно выглядел ошеломленным. Ее анализ был четким и бесстрастным, констатацией неоспоримого факта со стороны человека, чье положение гораздо лучше позволяло знать, как поступит Хельмавр. Пока Д`оннэ говорила, Тессера невольно кивала головой, но Ханно был слишком поглощен собственным видением мира, чтобы заметить это столь же отчетливо.'' ''Раньше Ханно глядел на бурлящий, обветшалый Город-Улей и, как и большинство, винил в его многочисленных проблемах людскую некомпетентность и обычное небрежение. Только сейчас он начинал понимать, что это лишь симптомы. Отцы-основатели Некромунды институализировали коррупуцию, встроили алчность в сам фундамент города, а затем сделали себя правителями всего этого в качестве аристократических домов. Они делали так на протяжении тысячелетий, и теперь ничего бы не изменилось.'' ''Бедный Ханно. Д`оннэ видела, как трещины в его системе представлений расходятся в огромные разломы по мере того, как он узнавал больше о тех, кому служил. Властителей Некромунды не интересовало искупление или благополучие ближнего своего. Население являлось для них подневольной рабочей силой и ничем более. Даже их собственных сыновей и дочерей выменивали и продавали на открытом рынке. Это совершенно не укладывалось в его картину мира: выходило, что он коррумпированный прислужник коррумпированного режима, а вовсе не тот справедливый вершитель правосудия, каким ему велело быть эго.'' ''Д`оннэ посмотрела на Тессеру и постаралась излучать спокойствие и уверенность, которых не ощущала. Чем дольше они оставались здесь, тем сильнее и сильнее сжимался ее желудок. Что бы им не предстояло, ей требовалось выяснить, что же это, и, важнее всего, когда оно произойдет.'' ''– Мадам…'' ''– Зови меня просто Тессерой, Д`оннэ, мы тут не любители титулов.'' ''– Тессера, вы думаете, что мы сможем скрыться в подулье так, чтобы мой отец об этом не узнал?'' ''– Нет, я не думаю, что мы сможем скрыться даже из Дома Эшер, так чтобы твой отец не узнал. Более того, новости о том, куда ты пошла, достигнут Города-Улья где-то через четыре минуты после того, как мы доберемся до первого поселения подулья, но именно на это я и рассчитываю.'' ''– Я не понимаю.'' ''– О, моя дорогая Д`оннэ, это все вопрос досягаемости. В Городе-Улье буквально сотни тысяч агентов, которых Дом Уланти способен быстро и легко мобилизовать против любого из промышленных домов. Многие здесь, наверху, станут работать на твоего отца чисто из злобы и политической выгоды. В подулье все иначе.'' ''– Да, там хаотичная анархия обезумевших мутантов, отступников и криминальных банд из Города-Улья, и потому мой отец, возможно, не сумеет меня там достать.'' ''После этого Тессера странно посмотрела на нее, словно оценивая заново.'' ''– Это слегка упрощенно, но полагаю, что именно так учат в Шпиле, – произнесла она. Возможно, весьма лукаво.'' ''Суть состояла в том, что у всех домов имелось в подулье множество шпионов, но крайне мало работающих на них агентов и еще меньше тех, кому они могли доверять.'' ''– Твой отец скоро услышит, что ты ушла из Дома Эшер в подулье, но очень мало что сможет с этим поделать. А пока он ищет способ, нападения на Дом Эшер прекратятся.'' ''Это заставило ее тоже по-новому взглянуть на Тессеру. Та явно думала о лучшем варианте для своего дома, а также, похоже, знала многое о подулье – что навело Д`оннэ на мысли о тех «криминальных бандах», которые якобы в таком изобилии терзали подулье. Могли ли они быть попросту теневыми продолжениями Промышленных Домов?'' ''– Ну, Ханно, что дальше? – поинтересовалась Тессера, когда они подошли к люку, покрытому коркой многовековой ржавчины. Ханно наградил ее ледяным взглядом, после чего повернулся к Д`оннэ.'' ''– Благородная дама, мой проктор давал мне разрешение сопровождать вас сугубо по территории Дома Эшер, – сказал он ей. – Но с учетом обстоятельств я полагаю, что мой долг явно состоит в том, чтобы сопровождать вас и далее, если вы намерены продолжать следовать этому плану войти в подулье. – Он метнул резкий взгляд на Тессеру.'' ''Интересно. Похоже, Ханно не хотелось идти обратно в Город-Улей. Д`оннэ задалась вопросом, насколько дело в желании защитить ее, а насколько в нежелании возвращаться назад и объяснять, что он слышал. Лорд Хельмавр вполне мог решить, что от честного блюстителя Ханно, изложившего свою историю, будет целесообразнее избавиться. После катастрофических происшествий в Шпиле редко оставались лишние живые свидетели. Мертвецы ни о чем не расскажут.'' ''Тессера крутанула штурвал по центру люка. Тот повернулся с примечательной плавностью, учитывая кажущую обветшалость крепления.'' ''– В таком случае, мой дорогой блюститель, – произнесла Тессера со злой усмешкой, – вам, возможно, захочется скинуть броню, прежде чем идти сильно дальше.'' ''Она распахнула люк, и наружу хлынула волна горячего, влажного воздуха. Как только зловонный жар окутал их, тело Д`оннэ защипало от пота.'' ''– Ниже становится прохладнее, – непринужденно сообщила Тессера, – а конденсации и вполовину от этой нет, но следующие несколько смен будет так, или хуже, и хочется раздеться, если можешь. Здесь, внизу, тепловой удар способен убить.'' ''Прямо в этот момент Д`оннэ поняла, что возненавидит подулье.'' ''Люк вел в какое-то общее помещение. Там стояли койки, ящики, стулья, и бездельничало с полдюжины Эшеров. Их вычурно выбритые головы, татуировки, пирсинг и обилие оружия сообщили Д`оннэ, что это боевики, настоящее отребье из подулья. Они с подчеркнутой наглостью разглядывали Д`оннэ и в особенности Ханно. В воздухе между ними витала угроза неизбежной расправы.'' ''– Будьте приветливы, – сказала Тессера. – Двум этим людям нужна наша помощь. Они не первые, кто ее просят, и мы не впервый раз говорим «да». Эти двое просто слегка необычные, только и всего.'' ''Несколько боевиков оглядели Тессеру с открытым скептицизмом, но никто не отвернулся, что-то бормоча, и никто не бросил ей вызов в открытую. Д`оннэ была поражена. Когда Тессера начала говорить, она пребывала в убеждении, что это какое-то иноземное наречие. Только прислушавшись внимательно, она разобрала странные модуляции, усечение и удлинение гласных, которые уродовали обычный рабочий говор, превращая тот в нечто совершенно иное. Тессера с легкостью перешла на него, стряхнув свой формальный акцент верхов Города-Улья, словно плащ.'' ''Внезапно встала одна из бандиток – огромная блондинка с гребнем, на голову возвышавшаяся над всеми остальными в комнате. Она ткнула тупым, покрытым рубцами пальцем в Ханно и заявила:'' ''– Я и девочки так скажем: никуда мы не пойдем с этим вот парнишкой-законником, пока он не скинет броню, чтоб мы глянули на этот сладенький блюстительский зад!'' ''Комната взорвалась улюлюканьем и хихиканьем. Ханно приобрел любопытный лиловый оттенок. Несомненно, это был лишь сброс напряжения, но Д`оннэ обнаружила, что тоже смеется. Она не могла припомнить, когда последний раз смеялась, не подумав предварительно, «уместно» ли так поступить. Возможно, находиться в подулье все-таки будет не так уж плохо.'' ''Тессера закатила глаза, повернулась к Д`оннэ и театрально-заговорщицки шепнула:'' ''– Боюсь, это Бешеная Кристи. Мы бы уже давно от нее избавились, но пока что никто не выяснил, как ее убить.'' ''Бешеная Кристи развела руками, словно торжествующий боец с арены, упиваясь бурей выкриков, свиста и брошенного мусора со стороны товарищей по банде. Д`оннэ ухмыльнулась.'' ''Совсем неплохо.''<br />
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Некромунда]]
