6328
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас= 1112
|Всего = 35
}}
Он обратился к своим командирам, и сумел воодушевить их.
=== Глава вторая ===
'''Миракский выступ, магистраль 4'''
Ему приказали двигаться вперёд со всей возможной скоростью и атаковать неприятеля безо всякой жалости, но полковник Ларс Хени из 662-й Кадийской механизированной бригады до сих пор находился в нескольких часах от исходной позиции, поскольку его колонна застряла на Четвёртой магистрали, не доехав до бастиона 8 десять миль.
Он в ярости стукнул кулаком по куполу, выбрался из кабины — понося на чём свет стоит неуклюжую аугментическую ногу, — и зашагал к полугусеничной машине впереди. В ярком свете фонаря полковник различил ряд глядящих на него сверху широкомордых недолюдей, чьи глаза горели странной смесью раздражения и животного интеллекта. Он рывком распахнул водительскую дверь. В кабине воняло мускусом и дешёвой ружейной смазкой, однако внутри никого не оказалось. Хени повернул фонарь, пытаясь найти кого-то, с кем можно было бы поговорить.
— Какого фрекка мы стоим? — крикнул он недолюдям.
Один из огринов взревел в ответ. Если тот что-либо и сказал, то Ларс его не понял, и по виду существ он решил, что они раздражены не меньше его. Зашипев поршнями в аугментической конечности, он поковылял дальше. Пробка из машин тянулась вдаль, насколько видел глаз, их прикрытые фары пронзали сумрак тусклыми лучами света.
В двадцати танках впереди у КПП стоял молодой кадиец, о чём-то споривший с водителем первой машины с недолюдьми.
— Мы торчим в этой пробке уже три дня, — говорил он. — У меня там огрины. Не знаю, сколько ещё они будут смирными.
— Нет, — повторил офицер.
Ларс протолкнулся к ним.
— Я майор Ларс, 662-я мехбригада. — Офицер смерил Ларса взглядом, отметив его аугментическую ногу, сухощавое телосложение и медный почётный горжет. — Через три часа мы должны быть в Точке Шестьдесят Семь. Приказы Крида.
Офицер посмотрел ему в глаза.
— Простите, — заявил он. — Дорога перекрыта. У меня и свои приказы есть.
— Крайне важно, чтобы мы проехали. — Ларс показал ему свои погоны, но на воина они не произвели никакого впечатления.
— Путь закрыт, — повторил тот. — Ничего не могу поделать. Приказы самого Грубера.
Ларс выругался.
— Крид лично вызвал меня этим утром. Настаивал, чтобы я возглавил атаку.
— Ага, как же, — фыркнул юноша.
Кулак Ларса врезался ему прямо в челюсть со звуком, принёсшим полковнику несказанное удовлетворение. Любой нормальный гвардеец тотчас свалился бы с ног. Но офицер, которого ударил Ларс, лишь тряхнул головой, приложил ладонь к губе, а затем поднял её перед собой, проверяя, нет ли крови.
— На первый раз прощаю, полковник, но в следующий на ваши погоны уже не посмотрю.
Ларс не любил этого делать, но иногда ему не оставляли другого выбора. На секунду он отодвинул горжет в сторону, показав свои медали. Они работали лучше любых криков и угроз. Офицер окинул взглядом ряд наград. Три знака черепа, Доблесть Терры и, наконец, золотая эмблема Стража Кадии.
Поведение юноши сразу изменилось.
— Я бы и хотел помочь, — сказал он. — Но взгляните. Сами же видите. Все на марше. Близится большая атака. Я сделаю всё, что в моих силах.
Ларс посмотрел на офицера.
— Спасибо, — произнёс он, уже, впрочем, озираясь в поисках другого пути из творящейся кутерьмы. Он не думал, что сил офицера хватит на то, чтобы помочь ему.
Ларс, ругаясь, неловко забрался обратно в танк.
— Нам не проехать, — заявил он, падая в командирское кресло. — Не этой дорогой точно.
Члены экипажа выглядели уставшими. Вокруг их глаз скопилась пыль, щёки посерели от грязи.
— Трассы впереди перекрыты.
Мехвод, Хеск, достал две палочки лхо и протянул одну Ларсу. Полковник бросил курить ещё несколько лет назад, но иногда затяжка-другая не была лишней. Он вынул муниторумскую зажигалку, щелчком откинул крышку и прикурил обе палочки. Прикуривать третью считалось дурной приметой — к тому времени, как она зажигалась, вражеский снайпер успевал прицелиться и сделать выстрел. Он задул пламя, щёлкнул крышечку обратно и спрятал зажигалку в нагрудный карман.
— Итак, — заговорил Хеск, выдувая дымок через рот и ноздри. — Придётся съезжать с дороги.
Полковник вздохнул и кивнул. Затем они развернули карту, оказавшуюся слишком большой для тесного отсека танка. Хеск подставил её под свет, чтобы Ларс мог всё хорошо видеть.
Командир опустил пальцы на карту, помечая для себя линии. Он точно помнил распоряжения Крида. Лорд-кастелян сделал на этом особый акцент.
— Кругом слишком много шпионов, — пояснил ему Крид. — Но попади туда, — добавил он. — Пообещай мне.
И Ларс дал клятву.
— Итак, куда двинемся? — поинтересовался Хеск.
Полковник вспомнил предоставленные ему координаты.
— Сюда, — сказал он, ткнув в нужное место. — Мы деблокируем каср Мирак.
— Я думал, он захвачен.
— Похоже, что нет.
— Уверены?
Ларс хохотнул. Он не был уверен ни в чём, кроме того, что Крид самолично отдал ему распоряжение, и они прочно сидели у него в голове. Ларс разгладил карту и сложил обратно.
— Если поедем просёлками, то лучший маршрут — Миракская долина.
— Это пока не натолкнёмся на врагов.
— Вся суть в том, чтобы натолкнуться на них.
Хеск взял карту и развернул её снова.
— Тут пересечённая местность, — авторитетно заявил мехвод. — Я проходил тут зимнее обучение.
— Есть лучшая идея?
— Да. Если только земля не слишком разбитая. Вот тут, на дне долины, есть сухая полоса.
Ларс кивнул. Местность действительно была сложной для проезда, но другого пути он не видел. Полковник забрался в купол. Мехвод принялся разогревать машинный дух «Лемана Русса», а затем врубил первую передачу.
— Так, — сказал он, — поехали.
Ларс взял в руку вокс, когда танк свернул с дороги.
— Внимание всем экипажам, — заговорил он. Затем полковник передал координаты, и командиры эскадронов танков, вспомогательной техники, топливозаправщиков и грузовиков с боеприпасами подтвердили их получение.
Земля задрожала, когда целая бригада развернулась и съехала с магистрали на непроторенные пустоши Кадии Прайм.
Они направились на северо-восток, трясясь на глубоких колеях, оставленных не иначе как гусеницами «Левиафанов», и характерных отпечатках ног «Повелителей войны». До чего же хорошо было вновь находиться в пути, и ощущать на лицах дуновение ветра.
Машины проезжали мимо выгоревших танков, воронки, оставленной взрывом «Повелителя войны», валяющихся повсюду груд мёртвых людей, иногда по пять-шесть трупов глубиной. Тела никто не убирал месяцами. Прокатывающиеся по ним танки неистово раскачивались и подскакивали, словно на ухабистой дороге. Смрад старой сгоревшей плоти стоял омерзительный. Лишь холод не давал расплодиться мухам. Никто понятия не имел, еретики то были или лоялисты, танки просто ехали по трупам, даже не сбавляя ход: война пришла на Кадию во всём своём размахе и ужасе. Ларсу прежде уже доводилось видеть подобное, но, следует признать, всего пару раз. Земля постепенно начала выравниваться, и Хеск переключил передачу, после чего поддал газу.
Ларс почувствовал, как загудел мотор, перейдя на третью впервые за три дня. Несмотря на вонь, ему было приятно вновь ощутить на лице дуновение ветра. Приятно вновь нестись на скорости. Приятно, в конце концов, идти в контратаку.
Когда бригада достигла Точки 67, Ларс Хени скомандовал остановку.
— Мы на месте, — произнёс он.
Хеск открыл люк и выглянул наружу.
— И что будем делать теперь?
Ларс сверился с хронометром.
— Будем ждать.
Мехвод фыркнул. Вся Кадия выглядела в эти дни совершенно одинаково: выжженная, безлюдная пустошь. Отличались только обломки, по которым можно было судить, где разыгрывались сражения.
— И сколько?
— Два часа.
— А потом?
— Мы атакуем.
Хеск кивнул. Повисло долгое молчание.
— Что, если вас убьют? Что нам делать тогда?
Ларс бросил взгляд на мехвода, затем постучал по аугментической ноге.
— Меня уже пытались убить, — ответил он. — Не вышло.
Хеск улыбнулся одними уголками рта.
— Нет, серьёзно. Что тогда?
— Продолжай ехать вперёд, — сказал ему Ларс.
'''Точка 874, сеть траншей Б, Миракский выступ'''
Обложенный мешками с песком бункер имел хорошо утрамбованный земляной пол, заваленный картами невзрачный полевой стол, а в дальнем углу стояла стойка с лазвинтовками. Полковник Ян Веттер из кадийских «Сотрясателей» расхаживал туда-сюда. Он умел браниться лучше любого другого в соединённом 290-м/340-м артполку, и теперь сполна пользовался своим богатым лексиконом, обрушивая его по воксу на клерка Минуторума, который отвечал за пополнение боеприпасов.
— Где мои снаряды? — проорал он, добавив вереницу нецензурных фраз. — Мы пустые уже два дня! Моя батарея молчит! — Он хлопнул ладонью по столу с картами. Выслушав ответ, полковник продолжил. — Ты говорил мне это вчера! Мне нужны снаряды. Наступление должно начаться через десять минут, а мне нечем стрелять!
Один из штабистов, Ястин, коснулся его локтя и указал наружу. Сумрак пронзали огни приближающихся фар. Наконец, показалась «Химера» типа «Саламандра», командная машина. В глазах помощников Веттера затеплилась надежда.
— Думаю, они прибыли, — сказал Ястин.
— Им же, фрекк, лучше, — ругнулся полковник, выбираясь из бункера, после чего, встав на ноги, поднял руку, чтобы новоприбывшие смогли заметить его в сумерках.
Миракский выступ, имевший пятьсот миль в длину и триста в ширину, постепенно сжимался под непрекращающимися ударами танковых дивизионов волсканцев, пытающихся разрезать основание клина и взять 17-ю армию в окружение.
В шести милях от них, на передовой линии траншей, творилась жуткая бойня.
Вонь дыма, кордита и гниющих тел докатывалась аж досюда.
Полк Веттера обстреливал атакующие колонны до тех пор, пока не иссякли снаряды к орудиям. Верховное командование, как обычно, на всё закрывало глаза. Они передали новые координаты наведения и установили строгий конечный срок для начала бомбардировки, и с тех пор Ян Веттер не переставал материться. По воксу, на своих штабистов, и в длинном одностороннём разговоре с генералом Грубером, который по большей части прошёл у него в голове.
— Может, слухи правдивы, — сказал Ястин, адъютант Веттера, пока они дожидались «Саламандру». — Может, мы идём в атаку.
— Ну, для начала нам, фрекк, нужны снаряды «Сотрясатель», — заметил полковник. — Мы не можем стрелять во врагов приказами. Трон их всех подери! Будь здесь Крид, он бы не допустил такой кутерьмы.
Мысль о лорде-кастеляне заставила их всех почувствовать себя несколько лучше.
Фары «Саламандры» отбрасывали длинные лучи света, озаряя клубы непрестанно гонимых ветром пыли и пепла.
— Сюда! — крикнул Веттер, пусть его даже никто не услышал. Он помахал фонарём, и гусеничная машина покатилась в их направлении. Не успела она остановиться, как наружу выскочил комм-офицер и, пригибаясь, побежал к ним.
— Вы не… — начал офицер, но Веттер успел перекричать его первым.
— Да! — рявкнул он. — Вы опоздали, фрекков артобстрел должен начаться через пять минут.
На лице мужчины проявились смешанные чувства вины и несгибаемой решимости.
— Сюда было сложно добраться, — заявил он. Веттер не ждал объяснений, но тот всё равно решил как-то себя оправдать. — Прорвалась манипула «Гончих».
Полковник видел взрывы и чувствовал дрожь поверхности. Нечто подобное он и предполагал, однако это были проблемы других людей, и уж никак не его.
— Да? А я вот должен начинать артобстрел!
Второй офицер кивнул. На западе разгорался бой. Он уже ощущал, как корчится земля под его кожаными ботинками кадийской модели.
— Ладно! — отмахнулся полковник. — Вдоль этой линии четыреста «Василисков». Глубина — три машины… — начал он, однако комм-офицер знал своё дело не хуже Веттера, и его колонна снабжения из полугусеничных машин и «Троянцев» принялась расползаться в поисках окопанных «Василисков».
Меньше чем за минуту первые грузовики уже подъехали задним ходом к укрытым самоходкам. Артприпасы были уложены ровными рядами по пять снарядов в глубину. Транспортные машины скрипели под тяжестью осколочно-фугасных зарядов и литого металла. Сервиторы с широкими руками-манипуляторами начали укладывать «Сотрясатели» на землю позади орудий. Оглушительный вой гидравлики, казалось, скрыл все прочие звуки.
— Быстрей! — торопил Веттер снабженцев, но те и так работали сломя голову, перенося деревянные паллеты со снарядами к позициям. — Грубер собирается в наступление!
— Я думал, он умеет только пятиться, — бросил юный наводчик, загоняя снаряд «Сотрясателя» в казённик. Сама мысль о том, что они, наконец, переходят в атаку… Она опьяняла. Среди людей разносилась весёлая болтовня. Веттер понял, что не слышал шуток… уже месяцами.
— Точно тебе говорю, гвардеец! — Полковник ухмыльнулся. — Грубер хочет, чтобы мы шли вперёд. К полуночи мы будем уже в каср Крафе.
Пронзительно-фиолетовое око наблюдало за тем, как пустые грузовики отъезжают назад, уступая место следующим машинам. Прозвучал свисток. Веттер сверился с хронометром. Осталось меньше минуты.
— Заряжай! — крикнул он, хотя все орудия были уже готовы. Он понял, что сжимает фонарь слишком крепко, и ослабил хватку. Сказывалось нервное напряжение. Полковник тихонько выругался. Да, он был человеком, но помимо этого ещё кадийцем.
Заревела сирена, оповещая об атаке с воздуха. В конце линии зенитные башни начали разворачиваться к западу. Отсюда Веттер не видел, что к ним летело. Первая «Гидра» открыла огонь, послав в небо четыре полосы трассеров. Прямое попадание в такую кучу снарядов могло разнести тут всё к Золотому Трону. Факт этот, однако, нисколько его не пугал. Веттер видел смерть на тридцати семи планетах, и, несмотря на стальные пластины в бедре и лопатке, а также ноющую боль в левом плече, знал, что так просто его не прикончить.
Раздался новый сигнал тревоги. Начали стрелять ещё две «Гидры», и двенадцать световых следов понеслись почти над самой землёй, пока автоматизированные сенсоры наведения вели нечто, стремительно приближавшееся к ним на предельно малой высоте.
— Воздух! — воскликнул Ястин.
Полковник кивнул, ведя обратный отсчёт.
К югу протянулось огненное облако, которое затем врезалось в землю и взорвалось тусклым шаром оранжевого пламени, едва различимым сквозь стелящийся дым. Веттер поднял цепной меч и нажал кнопку, так, чтобы его зубья разок крутанулись.
— Готовсь! — рявкнул он.
Расчёты действовали быстро, выверено, слаженно. Сам Веттер был выходцем из 340-го полка, но два подразделения объединились так давно, что он уже и не помнил, кто из «стариков» откуда происходил. Долгие месяцы безустанных сражений сильно проредили их ряды, однако новобранцы хорошо обучались и вполне справлялись со своими обязанностями.
— Готовсь! — скомандовал Веттер.
Он принялся отсчитывать последние секунды.
''Восемь, семь'', мысленно повторял он, когда из сумрака перед ними вынырнула длинная металлическая шея из меди и проводов, выдыхающая через ноздри гарь подобно дракону древности.
Между «семью» и «пятью» показалось гибкое, с широкими стальными крыльями, тело хелдрейка. Существо распахнуло пасть и издало крик, напоминавший скрежет рвущегося металла.
''Четыре!'' Люди заняли позиции вокруг орудий, сигнализируя о готовности.
Воксист, Дреск, встал рядом с ним. Полковник даже не стал дожидаться вопроса.
— Да, — бросил он, — мы готовы!
''Три.''
Дреск повернулся, чтобы передать сообщение.
''Два.''
Веттер втянул в лёгкие воздух, пахнувший пеплом, битвой, дымом и смертью, поднёс свисток к губам и поднял руку.
''Один.''
Орудия выстрелили точно по расписанию, четыре сотни «Василисков» взревели как один.
Прошло пять секунд, прежде чем они дали второй залп. Казённики открыли, прочистили, загнали в них новые снаряды, после чего захлопнули, а через миг грянул следующий выстрел.
Неплохо, подумал Веттер, но его люди могли и лучше.
На шестом залпе канониры начали входить в ритм. Артобстрел слился в непрерывный рокот грома, клубящегося дыма и откидывающихся стволов. Дюйм за дюймом канониры корректировали угол стрельбы, продвигая бомбардировку вперёд со скоростью «Леманов Руссов» на марше. Внезапно Веттер вспомнил о демонической машине, что летела к их позициям. Он поднял голову, однако ничего не заметил.
Оно пролетело над ними? — подумал полковник и взглянул туда, где видел её в последний раз, направлявшуюся в сторону кадийцев.
Осколки металла сыпались с неба подобно перьям.
