Изменения

|Сейчас =45

== '''Глава 4''' ==

  == '''Глава 5''' ==  Истребители вернулись как раз к тому времени, как подали десерт. Я был первым, чьи глаза их увидели. Ну, то есть глаза Мизара. Я убедил череп-наблюдатель прекратить погоню, что было нелегко, принимая во внимание его вздорный машинный дух. Он остался висеть высоко над шато, прочесывая сенсорами небо в поисках любых признаков «Молний». С этой смотровой точки он видел удивительное количество активности, хотя и совершенно не относящейся к авиации. Над далекими болотами роились насекомые, чьи переливчатые панцири мерцали сиренью в позаимствованном свете двойной луны. На таком расстоянии было сложно судить об их габаритах, однако по моим прикидкам они были размером по меньшей мере с мою кисть, без учета трех крыльев, росших из их спин. Особняк уже не был тихим. Наземные бригады торопились по своим делам, передавая сообщения и расчищая взлетно-посадочные полосы, слуги Долос между тем выполняли свои функции, а сервиторы таскали оборудование. Я заметил, что три таких машины направляются к задней стороне шато, а лунный свет блестит на лезвиях их конечностей. Я опасался, что нападение неминуемо, пока они не остановились и не приступили к работе у восточного крыла шато, накинувшись на группу корней-усиков, пробивавшихся из трещин в коре. В иных обстоятельствах балансирование между разведкой и ужином могло бы оказаться сложным делом. К счастью, губернатор Долос с удовольствием вела разговор, потчуя меня блестящей историей о своем семействе, а также о бремени и радости, которые она находит в продолжении их наследия. Она долго говорила о грядущем Банкете Урожая, явном украшении социального календаря Бахуса, и подчеркнуто обильно извинялась, что не может выдать мне приглашение. Когда подали наше главное блюдо – жареных личинок, спрыснутых соком, который добыли из яда их прародителя – она начала обсуждать присутствие военных. Или, как она стала его называть, оккупацию. Я гонял еду по тарелке, кивая и время от времени издавая восклицания, когда это казалось уместным. Сомнительное вино продолжало литься, хотя преимущественно в ее бокал. Я уже вытерпел всю горечь, какую только мог перенести. Она была примерно на полпути к тому, чтобы свалиться от опьянения, когда вошел Стайли, возвестивший о прибытии тележки с десертом так, словно это был знаменитый важный гость. Пока лакей толкал ее к нашему столу, губернатор Долос подалась вперед и со второй попытки взяла свой бокал, расплескав вино себе на пальцы. – Я хочу сказать тост, – произнесла она, чрезмерно чеканя каждый слог. – За успех вашего проекта и за конец этой жалкой войнушки. Когда я поднял свой донный осадок, на задворках моего разума чирикнул Мизар. Пока никакого визуального контакта, однако повышение активности среди наземных бригад. Также он зарегистрировал атмосферные возмущения от их приближения. Истребители были на подходе. Я бросил взгляд на Стайли. Тот держал отточенный нож и был готов врезаться им в пирог с подозрительно переливавшейся глазурью. Сиреневый цвет слишком уж напоминал о местных насекомых, особенно с учетом декоративных перепонок, а то, как пирог колыхался, весьма нервировало. Губернатор осушила бокал и подала одному из безмолвных лакеев знак наполнить его заново. Я не желал рисковать нанести обиду оправданиями, но мне отчаянно хотелось поприветствовать возвращавшихся пилотов и наконец-то встретиться с командиром звена Шард. Разрываясь между страхом и чувством долга, я ощущал себя парализованным и мог лишь неотрывно глядеть, как нож погрузился в пирог. Что-то выскочило из разреза и исчезло под столом. Это все и решило.  – Губернатор Долос, не могу достаточно вас поблагодарить за эту восхитительную трапезу, – произнес я, склоняя голову. – Но я только что получил известия, что наши пилоты вернулись. – Да, они постоянно так делают, – невнятно выговорила она, сделав жест бокалом и брызнув вином на прислуживавшего лакея. К его чести, он никак не отреагировал, устремив взгляд вперед, пока жидкость капала с его подбородка. – Приходится спросить, зачем, конечно, – продолжила она, поправляя съехавший набок головной убор. – Столько движений туда-сюда. Перевооружаются и дозаправляются. Травят мой особняк и калечат промышленность моей планеты лишь для того, чтобы вылететь и повторить все снова. Зачем? Просто отправьте туда гвардейцев. Там конечное число орков, они же не из земли прорастают. – Совершенно верно, – кивнул я. – Тем не менее, мой служебный долг – вести хронику конфликта. Как бы мне ни хотелось остаться здесь, но я должен почтительно попросить разрешения удалиться. Я снова поклонился. Это было неудобно делать сидя, но лучше, чем поддерживать зрительный контакт. Когда я распрямился, она все еще пристально глядела на меня, хотя из-за перекосившейся маски было сложно определить выражение ее лица. – Вы уходите? – спросила она. – Посреди ужина? – Поверьте, бы предпочел ваше общество братанию с солдатней, – сказал я, позаботившись о том, чтобы в голос закралась нотка презрения. – И ни за что бы не попытался уйти без вашего соизволения. Но перед тем, как покинуть Гедон, я дал губернатору Цанвиху обещание посвятить каждое свободное мгновение этому проекту, и… – Вы говорили с губернатором Цанвихом? – Она нахмурилась, и из ее речи вдруг пропала неразборчивость. – Во имя Бога-Императора, почему вам дали аудиенцию? Этот человек практически затворник. Я не видела его много лет. – Она была короткой и обусловлена сугубо нашей родственной связью. – Я пожал плечами. – И все же это была великая честь. Она не ответила, но я заметил, что Стайли положил нож, а его глаза мечутся между нами. – Вы в родстве с губернатором Цанвихом? – недоверчиво спросила Долос. – Исключительно по брачной линии, да и то еле-еле. Кажется, мы тринадцатиюродные кузены? Или он также может быть отдаленным дядей. Или же племянником – признаюсь, детали мне не даются. Я узнал об этом уже после того, как согласился на задание. Никакой реакции. За исключением пустого взгляда. Я заерзал от неуютности. Даже лакей-статуя выглядел так, словно ему неловко. – Губернатор Долос? – спросил я в конце концов. – Гмм? – Она моргнула. – Могу ли я вас покинуть? – О… ну, конечно, – тепло отозвалась она. – Как я уже говорила, я всецело поддерживаю ваш проект, как, похоже, и губернатор Цанвих. Это меня не удивляет, я всегда считала, что мы с ним мыслим сходно. – Благодарю вас, – произнес я, поднимаясь. – Возьмите десерт с собой, – потребовала Долос. – Стайли, заверни ему кусок. – Очень любезно, губернатор. – Я поклонился. – Однако я вполне насытился. – Тогда вина, – сказала она. – Наполни ему бокал. Стайли скривился. – Простите меня, губернатор Долос, но эти бокалы – часть ограниченного набора, хранившегося в вашей семье сотни лет. Я беспокоюсь, что один из армейских солдат может попытаться стащить один из них, если мы… – Значит бутылку, – бросила она, свирепо глядя на него. – И не перебивай! Мне в руки сунули бутыль. Лучше было не спорить. – С нетерпением жду нашей новой встречи вскоре, – произнесла губернатор Долос из своего кресла. Похоже, она не намерена была вставать. Не знаю, потому ли, что это соответствовало ее статусу, или же из нежелания испытывать свое чувство равновесия. Я поклонился уже как будто в сотый раз, сосредоточившись на Мизаре. Через его глаз я наблюдал, как снижаются самолеты. Их посадочные двигатели пылали, будто падающие звезды, а фюзеляжи были повреждены оружием наших врагов. Чтобы поприветствовать вернувшихся героев, успела собраться толпа. Я заторопился присоединиться к ней.  Пока за мной закрывалась дверь, я услышал, как губернатор Долос велит слугам сходить за генеалогическими томами.   – Он выходил прямо позади меня, а мои лазпушки не могли пробить этот проклятый корпус. Но потом, как раз когда поганый зеленокожий собирался запустить свои зажигательные ракеты, я переключилась. Стала вместо этого целить в его боезапас.  Не уверена, что там орки используют вместо прометия, но хватило, чтобы уничтожить не только его машину, но и большую часть эскадрильи. И вот так, друзья мои, зеленокожий выскочка, в просторечии известный как Пламеносец, встретил свой конец, поглощенный огнем, который сам же и создал. И если вы думали, что орки и так плохо пахнут, то попробуйте-ка нюхнуть поджаренного. Все прочие звуки потонули в реве хохота. Я ощутил, как Мизар заново калибрует свои аудиосенсоры, а сам тем временем приблизился к постоянно растущему столпотворению, продолжая держать неохотно отданную мне бутылку. Я уже обдумывал, не избавиться ли от нее по пути, но не хотелось идти на риск, что на нее наткнутся слуги Долос. Стена тел ненадолго разошлась, и я увидел фигуру, развалившуюся на носу самолета и лениво общавшуюся с поклонниками. Затем толпа сместилась, перекрыв мне обзор. Кто-то выкрикнул вопрос, которого я не расслышал. – Скольких я убила? – переспросила она голосом, ясно различимым поверх гвалта сборища. – Хикиц, ты думаешь, я слежу? Вот ты считаешь заклепки, которые затягиваешь каждый день? Вообще, плохое сравнение: ты-то, вероятно, считаешь. Смех уже окружал меня, так как я оказался в толпе. Я все еще не видел ее, равно как не мог и пройти сквозь давку, чтобы подобраться поближе, а любые мои возгласы поглощала толчея. Я хотел увидеть ее собственными глазами, однако был вынужден переключить внимание на Мизара, парившего высоко наверху. Она сидела верхом на одной из двух оставшихся машин, пока сервиторы буксировали остальные в направлении их ангара. На ней до сих пор оставался надет шлем, скрывавший лицо, но летный комбинезон был расстегнут и стянут до пояса, так что стали видны голые руки и плечи, кожа на которых была бледной, как свет луны. Как и я, она держала в руке бутылку, хотя содержимого там было только на донышке. – Как думаете, в этот раз добрались до Зеленого Шторма? – спросил кто-то, чей голос различили сенсоры Мизара. – Кого? – Она нахмурилась и в притворном замешательство глянула на говорившего. Толпа громко взревела, хотя отсылка от меня ускользала. Шард еще мгновение смотрела на собеседника, а потом хлопнула себя по лбу, внезапно вспомнив. Это движение сбило с ее головы шлем, и показалась коротко подстриженная копна волос настолько насыщенного рыжего оттенка, что я поначалу подумал, будто сенсорам Мизара требуется перекалибровка. – А, ''того'' Зеленого Шторма, – произнесла она. – Кто знает? Для меня все зеленокожие одинаковые. Зеленые. Она прикончила свою выпивку, а толпа снова взвыла. Звук граничил с истерикой. Мне редко доводилось видеть сражения на передовой, да и то лишь издалека. Однако этот феномен не был для меня внове. После победы страх отступает, и легко рассмеяться. Даже самый взыскательный комиссар может закрыть на такое глаза. Временно. Шард отняла бутылку от губ и швырнула ее себе за плечо, где та разбилась о кабину соседней машины, окатив стеклом сервиторов, которые пытались ее открыть. Я мельком заметил внутри движение, а Шард с насмешливым изумлением прижала руку ко рту. – Мои искренние извинения, командир звена Градеолус, – сказала она, обращаясь к запертому самолету. – Я на самом деле не целилась, попала чисто случайно. Ну, вы понимаете. У вас разве не такая же тактика воздушного боя? Пока толпа гоготала, сенсоры Мизара пытались пронизать фонарь. Я получил изображение крупного мужчины, большую часть лица которого занимали жесткие усы. Его глаза пылали, а рот был растянут в настолько злобном оскале, что даже орк мог бы взять это на заметку. Однако кабина предоставляла образцовую звукоизоляцию, и потому, хотя его рот резко открывался и закрывался, а кулак бил в бронестекло, я не мог разобрать слов. Похоже, он был не согласен с комментариями Шард, но мало что мог поделать, будучи заперт в кабине. Старший сержант Плайнт старался помочь, давая паре сервиторов указания взломать фонарь, но дело у них шло тяжело. Шард приставила ладонь к уху, словно ей было трудно расслышать. – Что, простите? – произнесла она, нахмурившись. – Вы желаете в конце концов признать, что я величайший ас-истребитель всех времен? Что ж, командир звена Градеолус, весьма великодушно. Все остальные поняли это давным-давно, но отрадно, что вы наконец-то их догнали. Жаль, вы не можете делать того же самого во время наших полетов. С этой завершающей ремаркой она спрыгнула с истребителя и легко приземлилась рядом с самолетом. Толпа расступилась, и я увидел, что она направляется к шато, а путь ведет ее прямиком ко мне. Я моргнул, отключаясь от Мизара и возвращаясь в собственное тело. Она была в нескольких шагах от меня, болтала с кем-то в толпе. Я сделал глубокий вдох и выступил вперед. – Командир звена Шард? – произнес я. – Меня зовут пропагандист Симлекс, и я здесь, чтобы… – Извините, я ничего не подписываю, – сказала она, едва посмотрев на меня. Однако когда она отворачивалась, ей на глаза попалась бутылка, которую я до сих пор сжимал в руке. Она остановилась, затем взяла ее, оценивая этикетку. – Хмм… Не идеал, но лучше, чем ничего, – признала она, встретившись со мной взглядом. – Ладно, я подпишу одну вещь. Где перо? – Перо? Нет, мне не нужно ничего подписывать. Я здесь… – О. Тогда благодарю за вашу поддержку. Она кивнула, приподняла бутылку, после чего отвернулась. Размахивая запечатанным свитком, я закричал вдогонку: – Подождите!  У меня рекомендательное письмо от вашего брата! Она застыла и оглянулась на меня. Ее улыбка скрылась. – Прошу прощения? – Вашего брата, комиссара Тобии фон Шарда, – продолжил я сбивающимся голосом. – Я служил с ним на… Она приблизилась, выхватила свиток у меня из руки и сорвала печать большим пальцем. – Хмм, – проговорила она, практически не взглянув на страницу. – Жаль. Похоже, не прочитать из-за повреждений от огня. – Что? Но я хранил… Свиток внезапно поглотило пламя. Я не увидел, откуда возникла зажигалка, но когда Шард засунула ее в карман, толпа одобрительно заревела, пускай люди и не знали, что конкретно произошло. Затем она протолкнулась мимо меня, а поклонники хлынули следом, заглушая мои протесты. Подойдя к шато, она напоследок обернулась и подняла бутылку. – Мои дорогие друзья. И я сейчас о вас обоих, – произнесла она, вызвав смех в толпе. – Молодой Плайнт говорит, что моей «Молнии» понадобится обширный ремонт, поэтому я намереваюсь удалиться и продолжить праздник в своей комнате. Пригласила бы нескольких из вас с собой, но вы уже начали меня утомлять. Последовал каскад неодобрительных воплей и свиста. В ответ она отвесила низкий поклон, а затем ушла. Толпа потянулась за ней. Я услышал, как позади меня сервиторы, наконец, взломали кабину. Изнутри вырвался командир звена Градеолус, изрыгающий вслед Шард ругательства. – Трижды дрянная шавка! – плевался он, бешено жестикулируя. – Вернись сюда и скажи это мне в лицо! Кишка тонка! Но ее уже давно не было, а прочие солдаты возвращались к своим обязанностям, пока он продолжал проклинать ее имя. Знакомство вышло не самым многообещающим.<br />