Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3129
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =89
|Всего =33
}}
– Какое разочарование. – Она улыбнулась. – Впрочем, я нахожу толику утешения в том факте, что без моей помощи вы уже дважды были бы мертвы. Так что, в каком-то смысле, ваш пикт никогда бы не удалось завершить без меня. Но вы подавайте историю, как вам удобнее, потому что мне все равно. И вот это правда.
Ее слова были хорошо подобраны. Я не смог ничего сказать. Вместо этого я со всем достоинством, какое сумел собрать, зашагал прочь, убеждая себя, что приставший ко мне неприятный запах – это просто болотная вода, а не тухлый душок лицемерия. == '''Глава 9''' == Несколько дней я практически не покидал шато. Все было бы иначе, попади Мизар на борт «Валькирии». Тогда я бы хоть получил что-то от столкновения. Я занимался каталогизацией того немного материала, который сохранил до миссии, и старался не думать о возможных последствиях со стороны начальства из-за утраты Мизара. Шард я видел редко, но поставил себе задачу взять интервью у других асов-истребителей, как бы мало мне от того ни было пользы. Командир звена Талзин Ноктер из эскадрильи Соколов явно нервничал, непрерывно оглаживая волосы или подаваясь на стуле вперед-назад. Он отвечал на мои вопросы, и эти ответы снискали бы одобрение даже самого набожного аббата-инструктора. Однако его голос звучал пусто и неестественно, словно он подыскивал верный ответ на каждый вопрос, а не раскрывал собственные взгляды на войну. Слова были просто очередным эхом множества предшествующих пиктов. Такого же нельзя было сказать о командире звена Ортоксе Градеолусе. Его досье указывало на выдающуюся карьеру с победами над некоторыми из величайших врагов Империума, и он выглядел вполне презентабельно, несмотря на слегка грубоватую манеру держаться. Но мне не нравилась его улыбка, обрамленная прекрасно навощенными усами. Когда он говорил о своих триумфах, в его взгляде появлялся блеск: не презрение к людским жизням, а скорее безразличие. Я с удивлением узнал, что позывной его эскадрильи – Акулы, поскольку понял отсылку к древнему водному созданию с Терры. Впрочем, осмотрев впоследствии рисунок с бритвенно-острыми зубами и холодными, пустыми глазами, украшавший истребитель, я увидел сходство. Хищник. Со мной же, напротив, мало кто стремился разговаривать. Первым в мою дверь постучался старший сержант Плайнт, явившийся с чашкой в руке и выразивший соболезнования. – Так жаль слышать о вашей утрате, сэр, – сказал он. – Могу ли я что-нибудь сделать? Будь это кто-либо другой, я бы решил, что надо мной насмехаются, но он выглядел искренне опечаленным. – Сомневаюсь, – ответил я резче, чем это было оправдано. – Разве что вы в силах разрешить загадку. Как человеку создать пикт, когда самолеты двигаются со сверхзвуковой скоростью в сотнях миль над болотом? Особенно если Мизар, мой череп-наблюдатель с лучшей оптикой, теперь потерян. Этому вопросу мне следовало бы уделить больше внимания до высадки на Бахусе. Я предполагал, что на флоте будут лишние места, или же смотровая точка, откуда командующие следят за битвой. Тогда я вел себя глупо и от злости перенаправил это на Плайнта. Однако тот не обиделся на мои слова и просто кивнул. – Я попробую, сэр, – только и сказал он, после чего удалился. Второй посетитель меня удивил. Не то, чтобы он был какой-то важной персоной, просто одним из людей командующего Просферуса. Но он нес извещение, подписанное лично командиром авиакрыла. Видимо, я произвел на темпестора Татона положительное впечатление, и Просферус убедился, что я, возможно, в произвольном порядке могу сопровождать командира звена Шард на дополнительных заданиях. Я смял записку и бросил ее в сторону корзины для мусора. Промахнулся, и пришлось вставать, чтобы ее подобрать – что далось нелегко, учитывая комфортность кресла. Как и все остальное в моих покоях, оно было роскошным, существенным прогрессом по сравнению с предыдущим жильем. Я получил три комнаты, включая балкон, откуда открывался впечатляющий вид на территорию, если не обращать внимания на обломки и разливы прометия. Постель была достаточно широкой, чтобы обеспечить вечеринку на четверых. Что еще важнее, в ней также имелся скрытый инфоразъем и силовой вывод, из которого не сочились мерзко пахнущие жидкости. Я заряжал оставшиеся черепа-наблюдатели и оценивал их оптические возможности, когда меня посетила мысль пересмотреть старый материал. Я сказал себе, что это мелкий каприз, вызванный чрезмерным употреблением губернаторского вина. Не особо много пью, но в тот день решил это поправить. – ''Назовите свое имя''. Я поднял глаза на голос, хотя говорившего не показывали в пикте. В фокусе находилась молодая женщина, глаза которой были холодны, а лицо – бледно, как лунный свет. – ''Люсиль фон Шард'', – отозвалась она. Ее интонация не выдавала ни страха, ни радости. Я уже тысячу раз видел эту запись. Это было просто одно из многочисленных собеседований, проведенных с командиром звена Шард за время ее обучения в схоле прогениум. В период до того, как она вступила в Аэронавтику Империалис и впала в цинизм. Во всяком случае, так я считал. Но прокручивая материал заново, поймал себя на сомнении. Даже тогда, без шрама, я видел за ее взглядом зачатки издевки. Интервьюер, вероятно аббат-инструктор или его эквивалент, сейчас превозносил семейство Шард, перечисляя множество достижений рода фон Шардов. Она время от времени кивала, устремив глаза на нечто незримое. Я осушил бокал, слегка скривившись от послевкусия. Это было странно. К счастью, конкретные методы схолы прогениум выходили за рамки моего положения и кругозора. Однако я знал результат: из сирот войны, рожденных величайшими героями Империума, ковали его служителей с железной волей, верных лишь Богу-Императору и Золотому Трону. Именно так обучали Отпрысков, а также разнообразных жрецов, администраторов и солдат. Но еще мне были известны перешептывания, будто подобную преданность прививали, химическим путем лишая учащихся их личности и оставляя чистые холсты, на которых могли творить свое искусство аббаты-инструкторы. Я понимал мотивацию, стоявшую за их приемами, пусть даже мысль о том, чтобы претерпеть такой процесс, заставляла меня содрогаться. Но похоже, с семьей Шард дело обстояло иначе. Мне доводилось встречать двух ее братьев, исповедника Марика фон Шарда и комиссара Тобию фон Шарда. Оба гордились историей своего семейства и достижениями родни, и оба были образцовыми представителями своих должностей. Я предполагал, что Шард такая же. По крайней мере, до встречи с ней. Голо-пикт все еще шел, аббат-инструктор вспоминал славные победы и свершения полковника Гороты Шарда. Я уже видел эти кадры много раз, но обычно концентрировался на Шард, пытаясь вникнуть в ракурсы ее лица, в то, как она двигается и как лучше оформить пикт. Но теперь я уже повстречался с ней и увидел девушку на стуле как будто впервые. В ее неподвижности присутствовал вызов, даже когда интервьюер перечислял успехи ее семьи. Вот только слово «''интервьюер''» не годилось, ведь аббат-инструктор не задавал никаких вопросов, никогда не отступал от сценария. Возвещал о славе ее рода, снова и снова. Словно литургия. Я что-то упускал. Возможно, послушай я подольше, выяснил бы, что именно. Но в этот момент изображение исчезло. Череп-наблюдатель Ивазар разорвал соединение, заменив его повторяющимися гудками. Поскольку я был пьян, мне понадобилась секунда, чтобы понять, что это означает. Но когда я это сделал, то вдруг в самом деле ощутил себя чрезвычайно трезвым. Этот разговор был запланирован до высадки, так как зависел от положения орбиты Бахуса относительно соседнего Элиса. Я пригладил волосы и попытался выглядеть представительно, и в это время связь установилась. Сперва я увидел только палящий свет и вал взрывов. Но гололит замерцал: мой череп-наблюдатель компенсировал яркость. Когда освещение потускнело, тени сгустились во внушительную фигуру имперского комиссара, шинель которого трепетала на ветру, а фуражку украшал крылатый череп. Я мог разглядеть лишь его глаза, но в них была та же самая стальная решимость, какую я наблюдал во время Палатинского крестового похода. Он сурово сжимал челюсти, но в этой манере держаться отсутствовала праведная ярость священника или кающегося. Единственной эмоцией, которую он при мне проявлял, было презрение. Презрение к тем, кто противостоял Империуму, или к тем, кто не мог служить ему в полную меру сил. Мне не хотелось попасть во вторую категорию. – Комиссар фон Шард? – произнес я. Он пристально глянул на меня. Качество связи оставалось сомнительным, но мне показалось, что я смог различить войска, выходившие на позиции позади него. – ''Пропагандист Симлекс'', – сказал он. – ''Полагаю, вы невредимым прибыли на Бахус?'' – Да, сэр. Благодарю вас за участие. – ''Благодарите только нашего Бога-Императора'', – коротко отозвался он. – ''Моя сестра видела мое рекомендательное письмо?'' – Да, сэр. Я лично ей его вручил. – ''Хорошо''. – Он кивнул и бросил взгляд мимо меня на что-то незримое. – ''Сержант Вильма! Скорректировать артиллерию! Сосредоточиться на их левом фланге!'' – Сэр, если сейчас неудачное время, я мог бы… – ''Это не имеет значения''. – Комиссар пожал плечами. – ''Более удачное время вряд ли будет. До тех пор, пока мы не сломим этих вероломных псов''. – Да, сэр. – ''Работа продвигается адекватными мерками''? – Да, сэр, – ответил я. – Хотя она может вызвать больше затруднений, чем я ожидал. – ''Почему?'' – Некоторые логистические проблемы. Местная политика, – сказал я, не желая упоминать имя Шард. – ''Значит примите вызов, пропагандист Симлекс'', – произнес комиссар. – ''Помните, вы получили это задание благодаря моей личной рекомендации. Я не оказываю такого покровительства с легкостью. Не разочаруйте мен''я. – Да, сэр. Я сделаю все, что могу. – ''Нет, вы сделаете еще больше, в то время как я''… Его слова перекрыл оглушительный взрыв. Картинка раздробилась, но тут же слилась в комиссара, обнажившего цепной меч и подгонявшего своих людей вперед. – ''За Бога-Императора''! – заорал он так, что голос доносился даже поверх рева клинка. За дальнейшими событиями было сложно уследить, поскольку его сервочереп обдало кровавым дождем, окрасившим линзы в алый цвет. Пока видеотрансляция восстанавливалась, прошло несколько мгновений, на протяжении которых меня угощали леденящими кровь воплями, прерываемыми цепным мечом комиссара фон Шарда. В поле зрения вдруг проступило его лицо. Фуражка теперь покосилась и была запятнана красным. У него за спиной гвардейцы рвались вперед, видимо выиграв сражение. – ''Мои извинения, Симлекс'', – произнес комиссар, поправляя форму и вытирая щеку. – ''Благодарю вас, что подтвердили прибытие в целости и с нетерпением жду возможности оценить ваши итоговые творения''. – Спасибо, сэр. Как вы понимаете, я буду ожидать вашего вердикта с некоторым трепетом. – ''Не стану делать вид, будто вам не придется потрудиться'', – сказал он, чистя свой клинок об изорванную рубаху. – ''Она из несговорчивых''. – Уверен, она покажет себя героем во всех отношениях, сэр. Он прервал свое занятие и бросил на меня взгляд. Его лицо размывалось из-за слабеющей связи, но на нем было выражение, которого мне прежде не случалось видеть. Удивление. Или, может быть, беспокойство. – ''Пропагандист Симлекс, не поймите меня неправильно. Я уважаю вашу работу. Она приемлемо служит делу Императора, что гораздо лучше, чем у большинства из вашего племени. Однако я поручился за вас не потому, что думал, будто вы сделаете мою сестру героиней. Это безнадежное дело.'' – Сэр? – ''Ваш долг позаботиться, чтобы она не замарала имя своей семьи'', – произнес он, и видеотрансляция стала угасать. – ''Мне нет дела, каким образом. Сделайте ее фоновым персонажем. Перезапишите ее речь. Но не позвольте ей утянуть вниз остальных из нас. Ее недостатки останутся ее собственными.''<br />
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
