Изменения

— Я из Железных Рук, — начал он. — Мне бы не помешал транспорт.  == '''Глава четырнадцатая''' ==''«Вместе мы сильнее».'' ''— Бурр''   '''I''' По средней полосе широкого пустынного шоссе с гулом двигалась небольшая бронеколонна. «Леман Русс — Уничтожитель» «''Серый Молот''» шел в центре, «Химера» «''Железная Кровь''» — в тылу. Между ними проехал побитый дождем брезентовый грузовик. Неподалеку прогромыхали взрывы, но их заглушили грохот брони, урчание двигателей и беспорядочная стрельба. Раута и Хрисаара покачивало вместе с адаптивной подвеской «Химеры». Раут пялился в смотровые щели, глядя в никуда. Никаких признаков орков — только странное мерцание в небе. Мордианцы делили транспорт со скаутами примерно так же охотно, как и со страдающими клаустрофобией огринами. Пришлось изрядно потоптаться, чтобы втиснуться, но Раут подозревал, что нашлось бы место и для Мора, пожелай апотекарий ехать с ними.  Хрисаар наклонился к уху брата: — Как это у тебя вышло — убедить их, что мы из частей Кристоса?  Недомолвки давались Железным Рукам легко, благо те, как правило, неразговорчивы. Но откровенная ложь была не в их натуре. — Сам не знаю. Только что пришло в голову.  — В чем дело, брат? Ты какой-то рассеянный. — Думаю о Лаане. — Почему? ''Почему? Скольких смертных я убил, видел убитыми или позволил умереть? Почему это меня расстраивает?'' ''Боги разочаровывают''. — Если б я знал...  Раут повернулся обратно к смотровой щели, чувствуя себя не в своей тарелке от подступивших переживаний, и вдруг кусок безликого придорожного здания вырвало взрывом, а все шесть полос шоссе засыпало обломками камнебетона.  — ''Повернуться и открыть огонь! Повернуться и открыть огонь!'' Команда раздалась по воксу в тот же миг, когда водитель «Химеры» вдавил тормоза, и гвардейцев отбросило в переднюю часть машины. Раут наблюдал сквозь щель: шипастый каток орчьего танка вцепился в то, что осталось от здания. Он смял противодождевую стену, трап искорежил металлическую раму, провернув ее сквозь шипы, перебил стекла витражей... На Раута накатило что-то, близкое к облегчению. Десантный трап с грохотом раскрылся, и мордианцы безупречно-дисциплинированно хлынули наружу, щелкая лазганами в дожде. Хрисаар приподнял Раута и буквально выкинул его вслед за ними. Он шлепнулся лицом вперед на утрамбованный камнебетон. В груди что-то лопнуло, пока он уходил с линии огня. По машине ударили орчьи снаряды; один мордианец получил пулю в шею и упал, истекая кровью. Остальные гвардейцы рассыпались веером, используя машины как укрытия, и открыли ответный огонь. Гусеницы орчьего танка запутались в линиях электропередачи и тросах, которые проходили через противодождевой барьер. Нетерпеливый ксенос-водитель переключал нижние передачи; из больших выхлопных труб вырывался черный дым. Орки ринулись на дорогу сквозь разрушенную преграду.  Их скашивало тяжелым болтером «''Серого Молота''».  «Леман Русс» качнуло назад — отдача пушки «Уничтожитель» толкнула шестидесятитонный танк на задние катки. «Уничтожитель» в принципе не предназначался для борьбы с бронетехникой. На танке не имелось ни тяжелого болтера в лобовой части, ни сдвоенных тяжелых огнеметов в спонсонах: «''Серый Молот''» был создан для городских боев, для зачистки пехоты — улица за улицей, квартал за кварталом, но машинерия орков всегда была на волосок от того, чтобы превратиться в груду заклепок. Миниатюрным атомным взрывом с изуродованной орчьей машины сорвало зубчатую кормовую башню. Грибовидное облако не столько рассеялось, сколько утонуло под дождем. Рухнувшее здание затянуло дымом, и с радостным лаем, раздававшимся из грубых динамиков, засевший в руинах танк ксеносов наконец прорвался и выехал на дорогу. Он раскачивался на своей сумасшедшей подвеске, потеряв пару непрочно закрепленных стрелковых башен со стрелками.  ''Там, откуда они приходят, их всегда еще больше''. — Нужно убираться! Хрисаар подполз к нему, прижимаясь к земле: — Думал, я предложу остаться и сражаться? — Что-то ты какой-то странный, брат. Раут взмахнул болт-пистолетом, стараясь не выдать, как ему больно даже от такого движения.  — Смотри не тормози меня. — Ну вот, тот самый Арвин Раут, которого я ненавидел. Хрисаар развернулся, метко выстрелив в голову орка, пытавшегося перелезть через противодождевой барьер позади них: болт просверлил череп, а затем разнес его на куски. Ксенос упал на трап, но взрыв побудил остальных перейти на бег. Неуклюжий варбосс с намотанными на кулаки толстыми цепями принялся дубасить по барьеру, от чего бронестекло пошло трещинами. Раут уже бежал. Он интуитивно выбрал направление вверх по улице, прикрываясь «Химерой». Гвардейцы либо не заметили в суматохе, что скауты уходят, либо подумали, что космодесантники будут воевать по-своему. ''Ну, не так-то и далеко от истины.'' «Леман Русс» дал задний ход, и Раут резко свернул с дороги.  Шумная толпа зеленокожих бросилась на прорыв. Среди них не было ни одного мельче Раута. Хрисаар схватил его за руку и потащил за «Леман Русс». Сгусток пламени из спонсона танка превратил орков в тающий жир, но с полдюжины их на нетвердых ногах какое-то время еще пытались добраться до двоих Железноруких, прежде чем туповатая нервная система осознала смерть.  Скауты побежали по улице — подальше от драки. Раут согнулся, прижав руку к животу и морщась; ксеносы высыпали из танка, чтобы ринуться в погоню, и Хрисаар мгновенно прицелился, методично всаживая болты в клыкастые зеленые морды с меткостью, недоступной неулучшенному человеку. С подконтрольной оркам стороны улицы вылетела ракета, пробив лобовую плиту «''Железной Крови''». «Химеру» сорвало с гусениц, будто на ее наклонную переднюю часть наступил титан; машина встала колом, балансируя на точке невозврата, а затем рухнула на крышу. Мордианцы отступали, сохраняя идеальный строй, гибли под огнем орков, и наконец ракета взорвалась. Нижняя лобовая броня разлетелась на осколки, отбросив гвардейцев на землю. В каком-то смысле Император заставлял Адептус Астартес вести эту войну от своего имени. ''Потому что они слишком слабы, чтобы сражаться за самих себя''. — До сакрариума кузни далеко? — крикнул Хрисаар через плечо. — Видел, как я загружал картолит перед тем, как подняться на борт «Химеры»? — Ты сидел рядом со смотровой щелью. Орк-бомбер ревел ускорителями, подпрыгивая и раскачиваясь в небе, пока не врезался в жилой дом в нескольких сотнях метров вниз по шоссе, превратив квартал в огненный шар. Из здания пробилось еще больше зеленокожих. Большинство из них щеголяли одной-двумя обожженными конечностями, но это, похоже, совсем не умаляло их свирепость.  Раут резко остановился: голени у него пронзила раскалывающая боль. — Чего стал? — спросил Хрисаар. Раут скорчил рожу, будто в ответ на любую из миллиона личных обид:  — Дорога слишком широкая. Нас затопит, если пойдем по ней.  Вытянув обе руки, он запрыгнул на противодождевой барьер с орчьей стороны дороги. Барьер изгибался назад, так что брызги от транспортных средств попадали на шоссе, а не на проходящих пешеходов, но его защитное покрытие от непогоды уже тысячи лет как не было гладким, и Раут перебрался через S-образный изгиб и упал на трап. Хрисаар последовал за ним.  В закаленное стекло с приглушенным хрустом врезались пули. — В здание, — сказал Раут. — Держимся подальше от шоссе, пробираемся через жилые кварталы. — Мы сделаем это, брат. — Хрисаар сжал его запястье. — Железные Руки это начали. Двое Железных Рук это закончат.  Раут нахмурился.  — Пошли в это чертово здание.  Дверь была заперта на засов, явно не рассчитанный на то, чтобы противостоять разъяренному трансчеловеку. Она вылетела под ботинком Хрисаара, и два Железноруких ворвались внутрь. Окна были неплотно закрыты ставнями.  От пролетающих мимо самолетов и пуль по полу прыгали тени. По всей комнате были неравномерно расставлены столы, на одной линии выстроились стулья, в задней части — стойка. ''Какая-то забегаловка?'' Теперь это не имело значения. Раут оглянулся на сломанную дверь. ''Даже орку не придется долго раздумывать, куда мы делись.''  Внезапно стол отбросило на пол взрывной волной. Скауты быстро переглянулись.  — «''Серый Молот»?'' — спросил Хрисаар. — «''Серый Молот''», — подтвердил Раут. Он указал на заднюю часть магазина:  — Пошли.  Форт Калливант выдержал падение булыги примерно так, как и предполагал Раут — половина магистралей оказалась заблокированной или вовсе разрушенной до основания; они превратились в щебень, что вызвало цепное разрушение остальных дорог, уходящих глубоко в подулье. Пережившие приземление орки — а кто-то же его пережил — должны были обнаружиться примерно в нескольких часах езды отсюда, но множество других зеленокожих постоянно продолжало высадку на поверхность в примитивных десантных капсулах и планетарных штурмовых таранах. Случайный характер развертывания означал, что силы ксеносов были малочисленными и разрозненными, но они оказывались повсюду. Подобная сила не вызвала бы сложностей у полуконклава Железных Рук, даже у хорошо подготовленного охранного отряда, но для двух скаутов и незначительный отряд орков был серьезным препятствием. Они перебегали от квартала к кварталу, избегая толп орков там, где могли, и не стыдясь отступали оттуда, где избежать не удавалось.  На подъездной дороге они столкнулись с бандой гретчинов, разухабисто устанавливающих мины-ловушки; растяжки со стик-бомбами крепились к подвешенным, будто пугала, гражданским в расчете на то, чтобы приманить зазевавшуюся жертву. Скауты расстреляли никчемных ксеносов, наслаждаясь спокойным убийством врагов, и, не обращая внимания на гражданских, перемахнули через дощатые ставни в следующее здание из их цепочки. Орк, как бульдозер, пробил внутреннюю стену и повалил Хрисаара на пол. Раут не стал ждать. ''Он бы сделал для меня то же самое''. Раут прорвался через лабиринт рабочих общежитий, обнаружив, что балансирует на сто-каком-то этаже над пересекающейся пропастью провисших кабелей и скрипящих водосточных желобов. Примерно в шести метрах, фасадом к нему, стояло такое же однотипное здание улья. Раут прыгнул из положения стоя. В замкнутом пространстве прогремел одиночный выстрел. Снайпер. Автоматный патрон врезался в бицепс как раз в тот момент, когда скаут приземлился и перекатился на противоположный блок. Он снова встретился с Хрисааром, когда тот, спотыкаясь, входил в дверь. Объединенными усилиями они выломали прочные наружные двери жилого отсека и, еле держась на ногах, выбрались наружу. Внутренний двор представлял собой частично закрытую куполом площадь. Мокрые каменные плиты были усеяны щебнем, раздавленными обломками водяных фонтанов и святилищ, стоявших между отдельными колоннами. Здесь собирались паломники — ждать, молиться и терпеть необходимые лишения, чтобы заслужить допуск в сам сакрариум кузни. Теперь человеческие трупы усеивали процессионали. Построенный как основная пешеходная развязка, внутренний двор предназначался для управления большими и беспокойными толпами. Укрепленный притвор на противоположной стороне представлял собой внушительное сооружение, высокое и толстостенное; обычно в нем размещался гарнизон из нескольких сотен легионеров-скитариев. Сейчас его удерживала пара Железноруких с эмблемой клана Гаррсак. Воины методично стреляли полуавтоматическими очередями по оркам, толпившимся среди развалин на той стороне площади, дополняя друг друга с точностью алгоритма. Несколько сотен калливантийских семей добрались до стен притвора и колотили в ворота, но Железные Руки будто не слышали их воплей. Действительно, только когда их крики выманили зеленокожих из укрытия, Железные Руки, казалось, вообще обозначили свое присутствие. Шквал болтерного огня заглушил крики. Растерзанные человеческие останки смешались с останками орков. Железные Руки были мастерами городских боев. Все до единого. Их не заботили ни жизни, ни имущество. Сопутствующий ущерб их не волновал. Если какое-то сооружение можно было разбомбить для создания пылевой завесы или чтобы перекрыть направление атаки, они это делали. Железные Руки могли использовать гражданских в качестве живого щита, стрелять по союзным войскам и применять имперские ресурсы для заманивания противника с последующим обрушением на него превосходящей огневой мощи.  Когда-то это называлось «Молот и буря».  Они могли без зазрения совести использовать вирусное, химическое или радиоактивное оружие для нейтрализации целых кварталов «дружественного» города. ''Мы бы преподали Имперским Кулакам урок, а может, даже два. Конечно, если бы они стали нас слушать''. — Вижу его. — Хрисаар указал на шпиль с медной облицовкой, едва различимый сквозь завесу дождя и многослойную энергетическую дымку, окутавшую сакрариум. — По другую сторону притвора. — Пошли, — сказал Раут. Пара разваливающихся орчьих дредноутов и сверхтяжелый фургон, груженный гогочущими ксеносами, прогрохотали к притвору. В глаза внезапно бросилось, что тех двоих Железноруких на зубчатых стенах больше нет.  ''Трон!'' Последовательная серия взрывов обрушила высокие стены притвора одну за другой, погребя атаку зеленокожих под цунами красной пыли и оставив на месте крепости груду разбитых кирпичей. Раут стиснул челюсти от досады: — Нужен другой путь. Выстрел выбил притолоку двери, под которой они стояли, и оба скаута, обернувшись, увидели, как в вестибюль позади них врывается стая орков. Раут надул щеки. — Займемся этим позже. Они побежали к притвору, оставив орков бессильно палить в воздух. От напряжения у Раута уже стоял туман перед глазами, а толпа байкеров с ревом ворвалась на площадь по диагонали, волоча за собой консервные банки на веревках; за ними развевались обрывки флагов с грубо нарисованными молниями и ракетами.  Хрисаар открыл огонь по мотоциклам. Выстрелы зазвенели по бронированным рамам; байкеры затормозили, волоча колеса. Раут развернулся к оркам позади. ''На самом деле перестать бегать — это облегчение''. Пистолет Раута оказался на одной линии со лбом первого орка, и вдруг по земле пробежала дрожь.  Скаута окатило струей горячего воздуха, будто только что на него вздохнул огненный элементаль, и прежде, чем Раут успел осознать, что произошло, орчьи байки исчезли под массивным ракетным обстрелом. По каменным плитам застучали шипящие обломки спиц и крыла, от эскадрильи не осталось ничего, кроме шестиметровой воронки.  Раут оглянулся на преследующих его орков. Ксеносы бежали в жилой модуль, и на их унылых мордах появилось выражение, которое Раут распознал не сразу: раньше он никогда не видел ничего подобного у орка.  Жестокая смесь ужаса и удивления.  Он повернулся, чтобы взглянуть, на что они смотрят. Скаут еще сильнее задрал голову. Челюсть у него, напротив, отвисла.  Это был принцепс Фабрис.   '''II'''  С последним порывом стабилизирующих реактивных двигателей «''Три''» сел на поспешно расчищенный посадочный блок на борту «''Щита Бога-Императора''». Сервы с выбритыми тонзурами, облаченные в развевающиеся белые стихари с крестом Госпитальеров, приближались, согнувшись под потоком воздуха от вращающихся турбовентиляторов «Громового Ястреба». Их вел толстошеий смертный оруженосец. Он был одет в то же культовое одеяние, что и его братья, но под черным нагрудником и наручами на плечах висел церемониальный палаш. Смертному приходилось бежать трусцой, чтобы не отстать от техножреца, который поспешил к опускающемуся трапу челнока.  Магос распростерся на палубе как раз в тот момент, когда посадочный трап с грохотом опустился и зафиксировался. — Добро пожаловать на вверенный мне борт. Первые космодесантники начали спускаться по трапу, и коленопреклоненный магос поднял глаза:  — Репутация вашего ордена как искусных ремесленников и говорящих-с-машинами опережает вас. Пожалуйста, сообщите Железному Отцу Кристосу, что его щедрость будет вознаграждена сполна.  Джаленгаал с некоторой неловкостью посмотрел на распростертого жреца.  — Миркал Альфаран покинул корабль, верно? — Да, повелитель, покинул на борту «''Нерушимого рвения''», чтобы принести меч нечистым кораблям ксеносов. — Сколько Госпитальеров на борту? — Полагаю, два отделения, — магос вопросительно взглянул на оруженосца, который удостоил его кивком.  — А Почтенный Гальварро — он на мостике?  — Да, господин, — Голос магоса звучал растерянно. — Вы хотите с ним повидаться, прежде чем я отведу вас в машинный зал? — Да, — сказал Джаленгаал и снял болт-пистолет с предохранителя. Болт пролетел мимо разинувшего рот магоса и пробил оруженосцу нагрудник. Снаряд взорвался, вывернув торс смертного наизнанку. И хотя он собственной грудью защитил подчиненных от взрыва, от разлетевшихся во все стороны ошметков сервы остолбенели; этого времени хватило, чтобы Джаленгаал переместил прицел и выстрелил снова. Люди сбились в кучку, не ожидая подобного; очереди из четырех выстрелов хватило, чтобы перебить их всех. — Что ты..? Бурр уложил магоса одним выстрелом от бедра.  — К этому можно привыкнуть, — сказал он. Джаленгаал не знал, имел ли он в виду вторжение на союзный корабль или хладнокровное убийство техножрецов, и решил не уточнять. Он повернул прицел на девяносто градусов; ауспик ближнего действия сканировал посадочную палубу в поисках угрозы. Госпитальеры не оставили после себя ни одного «Штормового Орла». Боррг издал досадливый звук, когда остальные Железные Руки вышли из «''Три''». — Легкая миссия — это выполненная миссия, — пожурил неофита Торн. — Эта миссия не из легких, — сказал Джаленгаал, направляясь к выходному люку и растоптав сабатонами приветственную группу Госпитальеров в красное месиво. Он моргнул, активировав руну в шлеме, и отделил часть своего расширенного сознания для фонового просмотра симуляции Кристоса. — Путь к мостику будет долгим.  И когда они туда доберутся, Гальварро будет их ждать.    '''III''' Десятиметровый принцепс Фабрис стоял посреди горящего шоссе, и из разряженных ракетных труб, установленных на панцире, закручиваясь, вился дымок. Рыцарь «Крестоносец» был облачен в причудливые доспехи из пурпурно-черных адамантиевых пластин, каждую из которых украшал герб дома Калливант и геральдические изображения, отсылающие к родословной воина из глубины в одиннадцать тысяч лет. Между ног рыцаря развивались двойные знамена, говорящие о его преданности как Марсу, так и былому Железному Десятому. Титанические очертания рыцаря преследовало призрачное мерцание — ионный щит, с одинаковым рвением отражавший как огонь орков, так и капли дождя. Подняв руки, оснащенные тяжелым стаббером и скорострельной пушкой, принцепс превратил убегающих орков в быстро исчезнувшие сгустки плоти, обрушив весь фасад жилого модуля, из которого только что сбежали Раут и Хрисаар. При этом из его динамиков рвалась военная песня на какофонической громкости. ''А почему бы и нет?'' Земля затряслась, когда железный бог шагнул во двор. Фабрис с глухим стуком остановился перед двумя Железными Руками, затем наклонил свой могучий торс, приветствуя их. ''Один почетный брат приветствует другого на турнирном поле''. Учитывая огромную разницу в размерах, это должно было показаться смешным, но пульсирующая аура машинной мощи рыцаря ввергла Раута в оцепенение. — Добро пожаловать на поля славы, Железные Руки, — заявил Фабрис. — Пожинайте плоды, пока их приносят, говорю я, ибо зеленокожие не будут столь сговорчивы, когда прибудут их основные силы. Голос Раута по сравнению с рыцарем казался тихим, и ему потребовалось больше времени, чем хотелось, чтобы его отыскать.  — Разве тебе полагается быть одному? Смех принцепса гремел среди уцелевших зданий.  — Разве нет? Раут смущенно посмотрел вниз, как будто вибрации богомашины каким-то образом влияли на его плоть. Эта натолкнуло его на мысль. Раут слышал, что те, кто скован с рыцарем, не похож на других людей. Дух машины менял их, заставляя помышлять о вещах, которые, как знал Раут, не должны были волновать воина. ''Такие, как честь, братство, самопожертвование''. Скаут оглянулся, повысив голос:  — Мы выполняем миссию огромной важности. Т… Незнакомое слово застряло в горле. Раут протолкнул его криком.  — ...честь моего ордена зависит от нашего возвращения в сакрариум кузни! Хрисаар вытаращился на него так, будто он заговорил на чужацком языке.  — Мы не можем сражаться с каждым орком в Форте Калливант, — прошипел ему Раут. Глазами он указал на могучую боевую машину. — Но он — может. — Тогда следуйте за мной, отважные герои.  Здание рухнуло, когда пульсирующие звуковые волны из динамиков принцепса наконец взяли свое. Его локтевые крепления повернулись, знамена затрепетали, когда его гигантский шаг пронес рыцаря прямо над головами двух Железноруких.  — Во имя войны. Во имя чести!   '''IV'''  Джаленгаал открыл ответный огонь по коридору. Поток болт-снарядов пробил щиты оруженосцев, вскипавших с нижней палубы. Эти люди жили и сражались бок о бок с Адептус Астартес всю свою жизнь; они, должно быть, понимали, с чем столкнулись, и все же, схлестнувшись с космодесантниками, смертные не дрогнули, несмотря ни на что. Джаленгаал чувствовал, что подобное мужество должно было произвести на него впечатление, но их глупость оставила его равнодушным. Безумно ухмыляясь, Боррг зажег огнемет и окатил стену щитов пламенем. Щиты лопались и со звоном падали на палубу вместе с оплавленным жиром. Люди бились и катались, крича, пока вдыхаемый ими прометий не выжег им легкие. Неофит еще раз окатил коридор из огнемета. На случай, если на «''Щите Бога-Императора''» еще остались воины, не растерявшие храбрость.  Солдатские поясные сумки с боеприпасами сдетонировали, и Лурргол вздрогнул от серии мелких взрывов, развернулся и открыл переборку. Боррг выругался — в него начал отскакивать огонь, и прикрутил пламя, чтобы защитить глаза. Торн ударил прикладом болтера по задней части шлема старого воина. — Думаю, что попал в цель, — сказал Лурргол, опуская болтер. — Ты во что-то врезался, — мрачно ответил Торн. Короткая очередь из тяжелого автоматического оружия привлекла всеобщее внимание к проходу. За этим немедленно последовал глухой удар чего-то большого и полого о палубу. Один из индикаторов на дисплее Джаленгаала стал красным. Деймион убит. Значок Стронция был к нему ближе всего. Джаленгаал моргнул — выбрал его иконку и направил оптические входы воина на свои линзы. Перед ним, метрах в ста впереди, были противовзрывные двери, ведущие на главный мостик. От оптики Стронция их отчасти скрывал угол коридора, рассчитанного на то, чтобы направить врага в анфиладу сторожевых турелей еще до того, как они даже приблизятся к дверям. Орудия были прямо впереди — пара четырехзвенных автопушек, реагирующих на тепло или движение. Изображение изменилось, когда Стронций нырнул под прикрытие тяжелобронированного собрата и открыл ответный огонь. Он выстрелил наобум, и лазерный луч, не нанеся вреда, ударил в двери. Стандартный пласталево-адамантитовый композит с энергопоглощающей керамитовой оболочкой. Чтобы пройти через них, потребуется что-нибудь посолиднее лазпушки. Джаленгхаал, моргнул, возвращаясь в себя, а затем воспользовался затишьем, чтобы вызвать Лурргола. Не говоря ни слова, Джаленгаал прикрепил мельта-бомбу к спине брата. Боррг, Торрн, Бурр и остальные безмолвно следовали его примеру, мрачно повторяя эту процедуру, пока один из Железноруких не покрылся громоздкими зарядами. — Вместе мы сильнее, — сказал Бурр, добавив редкие слова к невысказанному девизу клана Гаррсак. Лурргол, казалось, поник.  — Понимаю. Лурргол. Бурр. Джаленгаал. С тех пор, как они вступили в клан Гаррсак, чтобы восполнить потери, понесенные на Дорлоте II, эти трое стали ближе, чем братья. Сто сорок лет вместе. Джаленгал не будет скучать по брату. Лурргол пошел. Конклав Джаленгаала последовал за ним.   '''V'''  Раут потерял счет оркам, уничтоженным принцепсом Фабрисом, и обломкам багги, мотоциклов и грузовиков, оставшимся тлеть после них. ''Больше, чем мы с Хрисааром смогли бы осилить.'' Боезапас Раута иссяк примерно через полчаса. Он упрекнул себя за это. По сравнению с огневой мощью рыцаря вклад скаута был совершенно бесполезным. Он не ожидал, что искать четкий маршрут к сакрариуму кузни придется так долго. Фабрис, казалось, расстроился не меньше. Подпрыгивающая походка рыцаря поглощала километры. Разрушенные жилые дома и открытое шоссе исчезали под машиной с одинаковой поспешностью. Никакое количество врагов, казалось, не могло даже замедлить Фабриса; Раут и Хрисаар выдержали почти целый час стремительного, изматывающего мышцы забега по опустошенной местности, прежде чем нашли нужную дорогу. ''Этот путь будет верным''. Раут был уверен в этом. Он поднял руку, чтобы удержать принцепса Фабриса от дальнейших действий. Судя по небольшим размерам, отсутствию съездов и плакатом над головой, который требовал повернуть транспортные средства назад под страхом расстрела, это была подъездная дорога, предназначенная для старших магосов, а то и для самого заместителя фабрикатора. Поток подбитой гражданской техники превратил узкий проезд в кошмарный зигзаг из танковых ловушек, игольчатых матов и противопехотных мин.  Пространство было усеяно телами орков, каждый из которых был убит одним разрывным выстрелом в голову. Это сразу же показалось Рауту странным. Железные Руки не настолько разборчивы или точны. Не на таком расстоянии. По другую сторону зоны поражения ступенчатыми ярусами возвышался зиккурат сакрариума кузни. Он был окружен высокой стеной, отмеченной рунами отвращения, отречения и поражения электрическим током, и увенчан свернутыми спиралью шипами, гудящими от сдерживаемого в них заряда. — Я не вижу тебя, неофит! Голос донесся откуда-то из-за тех стен, отразившись от разбитых машин. Это напоминало о тактическом дисплее шлема говорившего, на котором Раут и Хрисаар выглядели бы как изуродованные заготовки.  После стольких лет, проведенных в компании посторонних, было странно снова слышать голос одного из братьев, как и абстрактные способы, которыми они решили воспринимать вселенную. — Вы не из клана Гаррсак. Кто-то из потеряшек сержанта Тартрака? Раут и Хрисаар переглянулись. ''Тартрак''. Позволить себя узнать было самым быстрым способом сорвать миссию. Хрисаар уже открыл рот, чтобы ответить, но Раут остановил брата, прикоснувшись к его руке и задумчиво поджав губы. — Да, — крикнул он. — Тартрак требует, чтобы вы немедленно нас впустили.  Тишину заполнили звуки барабанящего по металлу дождя, пока голос на другой стороне, наверное, совещался с вышестоящим офицером. Раут утешал себя этим. Среди тысячи Железных Рук были имена и пострашнее, чем Тартрак, но не особенно много. ''Кристос, например''. Нахмурившись, он отогнал шальную мысль в сторону. — А ты изменился, брат, — Хрисаар наклонился и взглянул на Раута с подозрением. — Ты становишься похож на Харсида. На Йельдриана… Звук боевого рога помешал Рауту высказать все, что он об этом думает. — Итак, моя работа выполнена, друзья. — Дугообразная волна из динамиков Фабриса вдавила лицо Раута в череп. — Идите с честью. И когда придет время, отыщите мой дворец, чтобы порадовать меня рассказами о своих успехах. ''Вероятность того, что любое правое дело может обернуться неудачей, даже не возникает, так? Мы все должны быть облачены в доспехи, подобные вашим''. Тем не менее, Раут не мог отрицать, что виде уходящего рыцаря принцепса ощутил укол сожаления.  Хрисаар потянул его за плечо. Из прохода, волоча по заваленной обломками земле распухшие ноги, вышел сервитор. Битва между гниением и тайными науками магос биологис о консервации, судя по противоречивым запахам, зашла в тупик. Отслаивающаяся плоть цеплялась за окоченевшую от времени бионику; казалось, что лоботомит испустил вздох трупного газа, когда остановился. Продетый в затылок кабель, тянущийся за ним, словно пуповина, туго натянулся. Два скаута ожидали, что сервитор что-нибудь предпримет, но почти сразу же он начал пятиться назад.  — Следуйте в точности за ним! Не сказав ни слова, Раут и Хрисаар зашагали за сервитором.  После одной-двух минут, которые казались десятью-пятнадцатью, скауты вышли из опасной зоны. Нетронутая зона поражения простиралась примерно на двести метров дальше, до стен сакрариума. Кожу Раута покалывало, когда грубое, органическое и на удивление точное ощущение говорило о направленном на него тяжелом оружии. Сервитор продолжил отступать в гроб, оснащенный внутри лебедочным механизмом, к которому крепился другой конец троса, и железные ставни захлопнулись, запечатав его.  Ворота сакрариума открылись. Изнутри скаутов приветствовала пара сторожевых турелей «Тарантул». Установки не имели операторов и действовали исключительно под руководством своих машинных духов. Орудия дернулись, и Раут напрягся, проходя между ними.  Мог ли простой воин сказать, каким образом подобный разум отличал друга от врага? Однако турели приняли сознательное решение не разрывать скаута в клочья, и, принимая эту подразумеваемую благосклонность к своей цели, Раут почувствовал, что улыбается.  ''Возможно, Омниссия все же благословил меня своим взором''. Вокруг комплекса были припаркованы танки «''Вихрь''» и «''Хищник''». Корпуса «Хищников» были обложены мешками с песком и обнесены колючей проволокой, установленные на башнях лазерные пушки — нацелены на закрывающиеся ворота.  «Вихри» располагались не настолько точно, но так же нарочито-ровно, поближе к зиккурату; ракеты были направлены под углом к беременному небу. Тактический конклав Железных Рук стоял вокруг них, совершенно неподвижный; доспехи потемнели от дождя. Два полуконклава Опустошителей стояли на стенах, одинаково полные терпения. Единственной движущейся фигурой, которую видел Раут, был спускающийся со стены капеллан; его можно было опознать по шлему с черепом и Шестерне Механикус на броне, а также по крозиусу в руке. Раут рассчитал, что здесь находится примерно от двадцати до двадцати пяти воинов. ''Даже Йельдриан никогда не планировал проникать сюда силой''. — Меня зовут Браавос.  Железный Капеллан был колоссом из переплетения жгутов, кабелей и скелетных пластин с волокнами, напоминающими тугую мускулатуру гладиатора. Его линзы светились горьким светом заведомо проклятого. Сенсоры и устройства связи торчали из шлема, как рога. У него не вышло бы выглядеть еще более пугающе демоническим, даже будь у него такое намерение.  — Чего вы хотите, неофиты? Раут пошевелил пересохшими губами. Вероятно, он слишком долго был вдали от своих, но Железный Капеллан вызывал у него дрожь. — Сержанту Тартраку требуется доступ к вашей вокс-сети, — сказал он. — Наш вокс поврежден во время землетрясения в улье, и мы больше не можем связаться со «''Всемогуществом''». — Типичное отребье из Борргос.  ''Ни один Железнорукий не спрячется за железом достаточно глубоко, чтобы удержаться и не напомнить о своем превосходстве''.  — Я кликну воина, чтобы он показал тебе путь. — В этом нет необходимости, — быстро сказал Хрисаар. ''Слишком быстро''. Браавос подозрительно уставился на него. — Скоро вам понадобится на стенах каждый боец, — продолжил Раут. Красное свечение переместилось на Раута.  — Да. Я видел, как ты заставил принцепса Фабриса провести тебя через Форт Калливант. Впечатляет. Капеллан отпустил двух скаутов, сославшись на очевидную целесообразность своего ухода. Хрисаар посмотрел на освещенный дугой зиккурат с плохо скрываемым предвкушением. Раут слишком хорошо все понимал. ''Технология Рассвета там. Все было ради этого''. Он незаметно тронул брата за руку и указал на ступеньки.   '''VI'''  Пара счетверенных автопушек разорвет в клочья даже Железнорукого, и биологическая смерть Лурргола наступила за семь целых две десятых секунды до того, как его броня добралась до взрывной двери. В этот самый момент активизировались установленные на нем мельта-заряды. Взрывная волна пробила мощную усиленную дверь, пронеслась по коридору и разнесла две сторожевые башни в металлические опилки. Спустя еще полсекунды повысившаяся от взрыва температура опустилась до уровня, допустимого для брони мод. VII. Затем три шеренги по трое боевых автоматонов клана Гаррсак пошли в самое пекло. Джаленгаал припомнил по симуляции, как расположен мостик ''«Щита Бога-Императора»''. Украшенный фресками купол парил над головой, Император смотрел вниз со своего золотого трона в бессильном осуждении. Медные трубы огромного органа ползли вверх по высоким стенам. Повсюду блестело золото. На столах и подсвечниках, принесенных сервами, свисая с канделябров, горели обетные свечи.  Черепа и священное оружие поблескивали в защищенных стазис-реликвариях. Даже металлические переборки были формованными; миллионы человеко-часов ушли на создание иллюзии, будто этот корабль сделан не из пластали и адамантия, а из костей какого-то золотого чудовища. Тысячи слуг заполнили мириады станций — от церемониальных до критических важных. Вокруг командных кафедр стояли сотни оруженосцев, вооруженных короткоствольными дробовиками, автоматическими пистолетами и тяжелыми палашами. В момент, когда конклав Джаленгаала открыл огонь, смертных все еще шатало от взрыва, и космодесантники скашивали беззащитных слуг и оруженосцев с одинаковой легкостью. Железные Руки методично зачищали мостик «''Щита Бога-Императора''», сияя, словно вынутый из кузни металл, обжигающий одним видом и травмирующий при касании.  Сквозь монотонный стук болтера Джаленгаал услышал вой, напоминающий запускающийся двигатель, и Стронция просто испарило на месте.  Палуба задрожала. Колокола звонили, призывая к мести.  И Почтенный Гальварро перезарядил орудие.   '''VII'''  — Ты отключил батареи «Гипериос»? — крикнул Раут.  — Думаю, да, — крикнул Хрисаар в ответ, сплевывая воду. Его бледная кожа посинела от дождя, с панциря тоже лило. Оптика скаута блестела, будто жемчужина под водой. Вокс-сети сакрариума кузни управлялись из главного модуля на верхних уровнях зиккурата, но это имело бы хоть какое-то значение, только если бы Рауту и вправду нужно было связаться с кораблем на орбите. От залитой дождем вершины зиккурата расходились две посадочные платформы — туда-то скауты и направлялись. Видимость составляла всего несколько десятков метров. В сравнении с безжалостным дождем, капли которого разбивались о выветренный камнебетон, война на Фабрисе Калливант представляла из себя лишь смутное эхо стрельбы и работающих двигателей.  — Если не хочешь, чтобы в ближайшие тридцать секунд «''Маленькая Грей''» свалилась с неба, то лучше проверь.  — Я не технодесантник, — хмуро пробурчал Хрисаар. Раут согласно хмыкнул, стряхивая дождевую воду с покатых плеч, и снова занялся панелями связи.  Напряжение начинало действовать на нервы. Браавос и его воины были на несколько сотен метров ниже, но зиккурат сакрариума все еще кишел техножрецами и их рабочими. Хотя Железному Капеллану были вовсе не интересны дела скаутов, вскоре до него дойдет, что они не отправились на вокс-управление. ''Надо было сразу идти к карантинным бункерам. Уже бы все закончилось''. — Слушай, а шаттл точно на подлете? — спросил Хрисаар. — Что-то я его не слышу.  — Я вообще ничего не слышу! — Раут размазал слой влаги, который искажал изображение на его рунном экране. Он покосился на непонятные значки. — Думаю, да. Хрисаар влажно хохотнул. Приглушенный вой роторного двигателя, зависшего в штормовом небе, заставил Раута поднять взгляд.  Дождь без всякого вреда стекал с мукраноидного геля, покрывавшего его глаза, и клетки сетчатки уловили размытые люмен-огни. «''Маленькая Грей''». Погодных условий Фабриса Калливант хватило, чтобы помешать гарнизону Железных Рук визуально идентифицировать шаттл. Установленные Йельдрианом технические модификации и умелое пилотирование Харсида довершили дело. Раут наблюдал, как шаттл занимает позицию над платформой, слыша незначительное изменение в громкости и тоне, когда двигатели переключились на вертикальный режим. Пятно света не превратилось в огненный шар, и Раут, повернувшись, коротко кивнул в сторону Хрисаара. ''Похоже, мы оба переняли от Тартрака немного больше марсианских знаний, чем предполагали''.  На платформу с глухим стуком упал сверхпрочный канат; лишняя веревка превратилась в якорь, утяжеленный огромным количеством впитанной влаги. Харсид скользнул вниз, вода брызнула из его перчаток, болтер был пристегнут к магнитному замку на спине; десантник приземлился на цыпочки с таким же звуком, как и капля среди ливня.  Призрак Смерти пришел в движение еще до того, как пятки коснулись земли, болтер уже был в руках, черная броня растворялась в дожде, как кислород в темной крови ксеносов. Даже когда Раут попытался проследить за капитаном Караула Смерти, он лишь почувствовал уже знакомое скручивающее ощущение в животе. Йельдриан вышел из ничего, появляясь на платформе рядом с ним. Раут несколько раз сглотнул, прочищая горло. — Зачем понадобилось делать это лично? — спросил Раут. — Мы с братом могли бы найти устройство и встретиться с вами здесь. — Ты сделал все, что мог. — Искаженный голос Йельдриана отразился от капель дождя, будто альдари был повсюду. Его мокрые доспехи мерцали, каким-то образом заставляя ксеноса казаться еще выше, чем на самом деле. — Технология Рассвета будет хорошо охраняться, но есть и другие причины, по которым только я могу претендовать на нее. — Причины? Недомолвки и уходы от ответа становились все невыносимее.  — Что еще за пр… Над платформой раздался звук, напоминающий удары кузнечного молота по бортовой броне танка. Харсида сорвало с места и швырнуло под дождь; броня с визгом и искрами пронеслась по камнебетону, капитан остановился примерно в метре от ботинок Йельдриана. Призрак Смерти застонал, но встать не смог. В его нагруднике зияла огромная дыра. Дождь, в месте, где только что стоял Харсид, окутало молниями. Из ливня вышел терминатор Железных Рук, и Йельдриан спокойно обнажил меч.  — Я ждал, когда ты спросишь, — сказал Железный Капитан Дрэварк.   '''VIII'''  Тысячу лет назад капеллан Фенеча обхватил его лицо ладонями, посмотрел в глаза и рассказал молодому космодесантнику о смерти, которую он предвидел. Не сейчас. Не так.  Не обращая внимания на треск стрелкового оружия, дредноут уперся расставленными ногами в палубу и развернулся. Первое убийство он совершил выстрелом лазпушки.  Убийца танков. Оставшиеся семь целей Гальварро оценил без мысленной прозы.  Болтеры. Огнемет. Он зафиксировал видеорегистраторы на воине с плазменной пушкой, направил ручное орудие на космодесантника-отступника, зафиксировал цель и выстрелил еще раз. Сотня среднекалиберных выстрелов в секунду уничтожила Железорукого и развеяла его испепеленную душу по ветру.  Почтенный дредноут развернулся, не останавливая стрельбы и без разбора накрывая снарядами все, что попадало в сорокапятиградусный конус перед ним — еще одного Железнорукого и десяток членов собственной команды.  Лучше так, чем отдать их жизни еретику.  — Кто ты, Кристос, как не Хорус в свои последние дни? Гальварро был в ярости. В саркофаге эхом отдавались приглушенные хлопки болт-снарядов, попадавших по его броне; они не могли пробить ее и поэтому не взрывались.  — Гурон. Абаддон. Вы ощутили на себе свет Императора и отвернулись от него. Приди же. Прими Его прощение. Раненый Железнорукий отполз за кафедру; Гальварро сразу же разнес ее в клочья длинной очередью, разорвав броню воина на керамитовые осколки.  Не желающий получить отпущение грехов от ручной пушки дредноута воин без шлема зашел из-за предела огненной дуги и окатил ногу Почтенного пламенем.  Он ничего не почувствовал. Предатели не могли причинить ему вреда и знали это. Резким поворотом верхней части тела он ударил силовым кулаком в пластрон огнеметчика, сжал его в зубьях, чтобы ухватить керамит, затем поднял его с палубы. Было время, когда он тоже обладал способность видеть смерть. Не так утонченно, как капеллан Фенеча, но Гальварро умел читать человеческие души. Он потерял этот дар вместе со смертными глазами и не видел в духе Железнорукого ничего, кроме безумия и ярости. Концентрические кольца адамантиевых зубьев вращались в противоположных направлениях, как пропеллеры, перемалывая космодесантника вместе с броней и распыляя его испаренные останки, будто подношение Богу-Императору. Сколько осталось в живых? Пятеро? — Что ты надеешься получить от этого предательства, Кристос? Я освобожу души твоих воинов, а затем приду, чтобы освободить твою.  — Сомневаюсь, что она у него есть.  Сильно аугментированный воин с встроенной в шлем зубчатой шпилькой за столетнюю службу поднялся из укрытия и, достав из-под локтя гранату, бросил ее в сторону Гальварро.   '''IX'''  Земля содрогнулась, когда Дрэварк разогнался. В руке Йельдриана материализовался пистолет; разряды лазерной энергии разлетелись по броне терминатора, как освященное миро<ref>Миро — специально приготовленное и освященное ароматическое масло, используемое в таинстве миропомазания.</ref>, брошенное на корпус боевого танка. Раут отпрыгнул с пути Железного Капитана и выхватил нож, снова и снова проклиная себя за то, что потратил так много боеприпасов на орков. Йельдриан взмахнул клинком. ''Он даже не замедлит Дрэварка''. Абсолютная уверенность в грядущем жестоком убийстве привлекала взгляд скаута, будто падающая звезда. Все еще скользя спиной по мокрой от дождя платформе, Раут смотрел, как Дрэварк пронзил Йельдриана молниевым когтем. Силуэт автарха замерцал и превратился в ничто. Дрэварк рыкнул в замешательстве, и вдруг из груди Железного Капитана в бескровном взрыве вырвался вороненый меч автарха. Железный Капитан ударил локтем в ответ. Никакой боли. Неудивительно.  ''Никакой слабости''. Материум раскололся, поглотив Йельдриана еще до того, как локоть попал в цель, рука Дрэварка ударила лишь искалеченный воздух. Гуманоидный путешественник сквозь пространство и время осветил рунный банк, за которым прятался Хрисаар, примерно в десяти метрах от него, через мгновение Железного Капитана охватило кольцо шквального лазерного огня.  Дрэварк развернулся и поднял коготь, лазерные разряды уничтожили начертанные на армопласте благословления, глазная линза взорвалась. Дождевая вода с шипением испарялась на лезвиях перчатки.  Хрисаар перекатился из укрытия в момент, когда пламя вырвалось из подвесного огнемета. Рунный банк был не таким проворным. Укрытие скаута превратилось в столб огня и обломков, туман на какое-то время рассеялся, проявив очертания «''Маленькой Грей''». Шаттл все еще кружил в небе; вероятно, на борту остался Каллас Мор, который теперь сидел на месте пилота. Раут проскользил по платформе и пополз к неподвижному телу капитана Харсида; Дрэварк в это же время медленно разрушал камнебетон между ним и Йельдрианом. Призрак Смерти не шевелился. Полость в его грудной пластине представляла собой хрящеобразное, тягучее месиво; восково-белая пленка уже частично покрывала поврежденные органы. Мукраноидные выделения. Харсид впадал в анабиозную кому — последнее средство для космического десантника, получившего настолько серьезное ранение, что даже трансчеловеческая физиология не способна его восстановить. ''Дрэварк сделал это одним ударом.'' Раут просунул бионические пальцы между горжетом и шлемом Призрака Смерти, после чего потянул. Он с воем сорвал шлем с головы Харсида; из-за внезапного разжимания креплений скаут отлетел к краю платформы. На лице у Харсида было еще больше мукраноидного вещества. Когда Раут потянулся ко рту капитана, чтобы вручную активировать скрытый внутри горжета вокс, то не ощутил признаков дыхания.  — Мор, спускайся. Нам нужно… К нему прокатился еще один сгусток пламени, Раут рухнул на грудь, обжигающий поток прометия испарил влагу с его лица.  — Ты. Ты — Железнорукий. Плечи Дрэварка покачнулись под колоссальной тяжестью его доспеха. Сквозь искрящееся отверстие в груди терминатора виделось догорающее позади него кострище — все, что осталось от укрытия Хрисаара.  — Тебя послал Кристос? Или Карисми? Расчеты магоса калькули предупредили, что сегодня тебя ждет смерть? Если нет, то он преувеличивает свои способности к прогнозированию. Раут отступал, держа нож перед собой. Дрэварк усмехнулся, мрачно выпустив воздух через двойную решетку шлема. Скаут с одобрительным ворчанием отбросил клинок.  ''Железные Руки не идут в последний бой''.  — Мы пришли за Технологией Рассвета, — сказал Раут. — Что? Раут открыл было рот, чтобы ответить, но, к своему удивлению, у него вырвался лишь короткий смешок.  ''Он не знает. Он — Железный Капитан клана Гаррсак, и он не знает''. — Сестра устройства с Тенноса, — ответил Раут. — Артефакт, который Джаленгаал и Стронос раскопали там. Был еще один?  Из его динамиков донеслось новое низкое рычание. По метровым когтям прокатилась молния.  — Кристос притащил это сюда? Раут отступал, пока пятки не зависли над пустотой, а за спиной не оказалось ничего, кроме кружащегося дождя. — Он использовал мой клан, чтобы сохранить это для себя, но зачем? Где логика? Линзы Железного Капитана мерцали: дисплеи шлема высвечивали проблему.  — Он хочет убрать ее до того, как придут орки, как он поступил на Рассвете с альдари. Конечно! Дрэварк схватил скаута за горло, — Раут и представить себе не мог, что тактическая броня дредноута способна передвигаться настолько быстро. Кожа на шее зашипела. Ноги оторвались от земли. — На этот раз он хочет, чтобы вина легла на клан Гаррсак, — прошипел Железный Капитан. — Кристос недооценил меня в последний раз. Раут машинально попытался разжать когти. Раздался разряд, запахло горящим озоном, и защитное силовое поле отбросило руки скаута назад к бокам.  Он сорвался на крик. — И притом он посылает, чтобы проконтролировать процесс, парочку скаутов, — прорычал Дрэварк, — заморыша Коракса и ксеноса. Как лучше донести до Кристоса послание? Как яснее всего дать ему понять глубину его неудачи? Барабанивший по доспехам Железного Капитана дождь начал деформироваться и обесцвечиваться. Раут кроваво ухмыльнулся, но ему не хватило дыхания, чтобы ответить вслух.  ''Сделай это, Йельдриан. Сейчас же''. Автарх вырвался из дождя вместе со взрывом цвета инопланетного пластека и нанес обезглавливающий удар. Дрэварк поймал клинок когтями другой перчатки, даже не поворачивая головы. Силовое поле ксеноса слилось с полем когтей, выбрасывая шипящие дуги и мучительные разряды электричества. Йельдриан напрягся, маска банши растекалась, обретая новую форму, — автарх прочесывал психику Дрэварка, выискивая какой-то глубоко укоренившийся, давно забытый смертный страх. Казалось, будто Дрэварку вообще ничего не стоит сдерживать двух противников. — Только один вопрос ускользает от меня — зачем тебе работать на Кристоса, ксенос? — Я на него и не работаю, — процедил Йельдриан, продолжая вдавливать застрявший меч. — Я сражаюсь с Кристосом уже двести лет. Цикл возобновляется. ''Я'' — тот альдари, у которого он забрал его на Рассвете. ''Мне'' было суждено прибыть в опустошенный мир и обнаружить, что мой провидец погиб, а артефакт пропал. Он разделил его на три части. Возможно, Кристос знал значение этого числа в нашей мифологии, или, может быть, наши боги действуют через него. Одна часть досталась Тенносу. Одна часть — Марсу. Еще одна — здесь. — Где в данный момент часть с Тенноса? — спросил Дрэварк. — На вашем родном мире, полагаю. У меня там есть агент, который занимается поисками. — Уловки и обман. Резкий поворот запястья метнул клинок в воздух, а самого альдари — отбросил, автарх сделал сальто и приземлился на колени и руку, во второй он держал лазерный пистолет, нацеленный на поврежденный шлем Дрэварка. Йельдриан не стрелял. ''Чего же ты ждешь?'' Чувства Раута начали уходить внутрь. Он ощущал, как мультилегкое впитывает каждую последнюю молекулу неиспользованного кислорода, оставшуюся в его теле. ''Пристрели его''. — Его зовут Лидриик, — продолжил Йельдриан. Раздался щелчок рассеивающегося поля, коготь, сжимающий горло Раута деактивировался, и скаут охнул, чувствуя, как из-за внезапного притока кислорода голова идет кругом.  — Я знаю Лидриика. Железный Капитан обратил покрытый шрамами шлем к Рауту; скаут дергался и извивался, будто червяк в хватке Дрэварка.  Терминатор издал потрескивающий звук, похожий на рычание.  — Я не позволю, чтобы мной играли, словно пешкой. Забирай технологию. Будь проклят Кристос, пусть он знает, что это сделал Железный Капитан Дрэварк из клана Гаррсак!   '''X'''  Дредноут был повержен, по его богато украшенному саркофагу расползлась паутина безумной энергии, скрывшаяся в металл.  Воин внутри все еще был жив, но, скорее всего, ослеп, оглох, онемел и испытывал мучительную боль. Джаленгаал вонзил телепортационный маяк в украшенную гравировкой переднюю панель; за пределами его разума парила крохотная пылинка сочувствия. Почтенный был слаб. Он был силен. На этом все и сошлось.  В толпу ворвались Торн, Бурр, Каррт и Хьюгон — последние воины конклава Джаленгаала. Гальварро был выведен из строя, а капитан корабля — убита; это значило, что вот-вот начнется бойня — именно тот образ действий, который предпочитали Железные Руки. Бурр потратил это время на то, чтобы вырезать у павших воинов ценную бионику и спасти лазпушку Стронция. О геносемени воинов заботились меньше: у них в любом случае не было апотекария. Остальные отступили в оборонительное кольцо. Телепортационный маяк быстро и последовательно запульсировал. В мозгу Джаленгаала прозвучал предупреждающий сигнал, и все его тело, казалось, напряглось в ожидании. Когда телепортер утащил измученную душу Джаленгаала в варп, его окутало ощущение абсолютного холода. Железный панцирь последовал за ним мгновение спустя, будто бы с неохотой. Задержка была ничтожной, но в безразмерной пустоте эмпиреев любые временные промежутки тянулись вечно. Последовало ощущение коллапса, будто его протянули сквозь игольное ушко сингулярности, где душа и тело воссоединились в форме, которая наилучшим образом соответствовала моменту и капризу квантовой неопределенности. — Аве Омниссия, — пробормотал он, выйдя в реальное пространство, по всем доступным параметрам, целым. Разрушенный в битве мостик «''Щита Бога-Императора''» исчез. На его месте была холодная, едва освещенная камера с низким потолком. Все пространство заполняли агрессивно отполированные металлические плиты, которые блестели несмотря на полумрак. Вдоль стен стояли наполненные пузырящимися жидкостями стеклянные резервуары. Там поблескивали кусочки металла. Рука. Нога. Куски брони. Это был апотекарион. Джаленгаал вернулся на борт «''Всемогущества''». — Дезориентация. Симптом телепортации. Апотекарий Думаар оторвал взгляд от операционного стола, над которым склонился. Он был окутан голубоватым мерцанием нестабильного стазисного поля. Двойная оптика воина щелкнула и зажужжала, фокусируясь на пяти дымящихся Железных Руках и сбитом с толку дредноуте, который материализовался перед ним.  — Рекомендую полную кибернетическую реконструкцию вестибулярной системы. — Мой вестибулоцеребеллум<ref>Вестибулоцеребеллум — взаимосвязь мозжечка с вестибулярными ядрами, Клочковая и узелковая дольки; ядро шатра.</ref> уже на сто процентов бионический, — сказал Джаленгаал. Думаар застыл в неподвижности, размышляя.  — Тогда у меня нет рекомендаций.  Двери аптекариона с шипением открылись, и внутрь вошли Нихол и Хаас, а за ними — магос Карисми, стуча геометрическим посохом-головоломкой по голому настилу. При виде Гальварро магос калькули, казалось, ухмыльнулся, хотя он всегда казался ухмыляющимся. — Минимальные повреждения, — сказал Нихол, проводя когтями-зондами по рельефам меццо-тинто на саркофаге Гальварро. Апотекарий с явным недовольством покачал головой, но сказал: «Сгодится»  — Гаррсак согласен, — сказал Хаас. — Предварительный этап: разжижить останки и слить киберорганику. — Взгляд Думаара лениво скользнул с Джаленгаала на дредноут. — Подкормка ослабит последствия стазисного шока и облегчит внутреннее прикрепление первого сержанта Теларрча. — Ты говоришь о герое, — сказал Нихол. — Хотя бы назови его имя. Думаар никак не показал, что услышал его. — Теларрч распорядится этим железом лучше, — тихо сказал Хаас. — Сегодня мы оказываем Империуму большую услугу, — сказал Карисми. Его череп рассматривал каждого из апотекариев по очереди.  — Госпитальеры так бы не сказали, — перебил Джаленгаал. Карисми повернул голову к полуконклаву Джаленгаала, по граням его черепа пробежал свет.  — Они эмоциональные существа, — сказал он, будто обращаясь к неофиту. — Это застит их взгляд от рациональности. Джаленгаал не стал спорить.  — Где Железный Отец Кристос? Магос калькули обменялся взглядом с апотекариями. Или, во всяком случае, с Хаасом и Нихолом. Переменчивое внимание Думаара уже вернулось к стазисному полю.  — Он занят в другом месте. — Значит, мы свободны? Нам нужно воссоединиться с Железным Капитаном Дрэварком на поверхности планеты. — Разве ты не слышал? — с горечью в голосе сказал Нихол. — Дрэварк предал нас. Он передал находку Кристоса Караулу Смерти. — Он поступил так, как я и рассчитывал, — сказал Карисми. — Йельдриан уже покинул поверхность планеты и вернулся на торговое судно под кодовым названием «''Леди Грей''». Сейчас «''Всемогущество''» отслеживает этот корабль. Гипотетический конечный пункт альдарской Паутины — примерно в шестистах пятидесяти тысячах километров от Фабриса Калливант. Вектор перехвата уже экстраполирован. Дрэварк и Йельдриан, сами того не ведая, передают Технологию Рассвета в руки Кристоса. Джаленгаал понятия не имел, о чем говорят Нихол и Карисми, но он был из клана Гаррсак, а Гаррсак всегда повинуется. На это он мог положиться. — Тогда каковы мои приказы? Карисми ухмыльнулся:  — Приготовиться к посадке.