120
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Ты не мог Нельзя было просто пообщаться с орками — они и между собой переговаривались лишь едва-едва, — и единственным видом взаимодействия с этой расой была война, в чем сержант находил комфортную простоту. Орки жили лишь в одном состоянии — в постоянной готовности атаковать. Они были предсказуемы.
Поправил кое-где прямую речь и еще несколько мелочей
— Похоже на то.
Офицеры оживились, ожидание грядущего боя в них граничило с предвкушением. Для некоторых из них — включая Ба'бирина, вынужденное бездействие было настоящей пыткой. Саламандр и так уже отвлекли от выполнения их изначальной миссии. Они должны были отправиться на Антагонис, помогать чтобы помочь Черным Драконам бороться в борьбе с чумой не-смерти, когда в этой системе объявилась более неотложная угроза Империуму, и орден незамедлительно ответил — только чтобы бесцельно тратить потратить свое время. Пока Гвардия Ворона и Белые Шрамы с честью исполняли свой долг, Саламандры застряли здесь, в сотнях миллионов километров от поля боя, ожидая шанса, который они могли никогда и не получить. Их целью был сам лидер орков — Верховный Изверг. Вторжение в эту систему было делом именно его рук, но до сих пор ответить на эту дерзость не представлялось возможным. Согласно докладам имперской разведки, Изверг путешествовал в составе громадной флотилии, которую невозможно было разгромить имевшимися на данный момент силами. Но пускай они и не могли сами прийти к орку, они были в силах заставить ксеноса прийти к ним. Убийство лейтенантов зеленокожего как раз и несло в себе цель выманить чудище. И наконец-то оно явилось.
Ожидание окончилось, кузница войны позвала их...
И все же, вопрос был задан. И словами его были не ''«Кто ты такой?»'', какими бы обличительными и намекающими на сомнения, терзающие вопрошающего, они не казались. Нет, ''«Что ты такое?»'' было куда более принципиальным вопросом, затрагивающим самую основу его естества. И озвучил его не просто какой-то боевой брат, но именно Ба'бирин.
Разум Ха'гарена, пытаясь отыскать первопричину беспокойства, вернулся более чем на столетие назад, в Гелиосу — город-маяк Ноктюрна, родного мира Саламандр. Именно тогда два аспиранта пережили испытания и заслужили право стать разведчиками ордена. То, что они знали друг друга еще до первого настоящего испытания наковальней, было необычно — но тот факт, что они были, по сути, из одного дома, был совершенно неслыханным. Ба'бирин был сыном торговца шкурами са'рков. Ха'гарен гарена же был принят приняли в семью, после того как он осиротел — его родители распрощались с жизнью во время Поры Испытаний. Мальчики крепко сдружились. Оба стали учениками отца Ба'бирина, пусть Ха'гарен и не имел никакого таланта к выделке шкур, в отличие от брата. Вместе же их и забрали в рекруты. Вместе они одержали верх над всеми невзгодами и стали разведчиками.
Вместе они стали полноценными Саламандрами. Огнерожденными.
Ха'гарен вернулся домой технодесантником. Но не успел он даже узнать о том, что изменилось за время его отсутствия, как Ноктюрн был атакован. Мульцебар и вся Пятая рота были отряжены на защиту Гелиосы. Ба'бирин и Ха'гарен сражались на передовой, защищая город-убежище, свою родину.
Увы, их воссоединение нельзя было назвать счастливым. Ха'гарен видел по лицу Ба'бирина, что его что-то волновало, но сам не чувствовал той же напряженности. На самом деле, теперь он вообще мало что чувствовал — посвящение в Культ Омниссии помогло усмирить его эмоции. Некогда горевшая в нем страстность утихла, превратившись в ровную, размеренную смесь логики и поклонения. Его разум и душа наполнились тайнами машин и литаниями , посвященноыми всему неорганическому.
Когда он стал космическим десантником, он превратился в нечто, что его прошлое, человеческое «Я» едва бы узнало, и уж точно не смогло бы понять. Он ощущал, как и полагалось воину Адептус Астартес, как неизбежно отдаляется от мира смертных.
Орден Саламандр всегда старался сократить этот разрыв, оставаясь частью людского сообщества на Ноктюрне — и все же, в случае с Ха'гареном, простая отдаленность стала зияющей бездной, когда тот вернулся с Марса. Технодесантник так и не озаботился тем, чтобы пересечь ее. Плоть лишь отвлекала, она была несовершенной, была всего лишь препятствием, которое приходилось преодолевать.
Конечно же, Ха'гарен понимал, как ему казалось, насколько же он изменился. Он осознавал, что его изменения были далеко не только лишь физическими. Но он не считал перемены настолько кардинальными, что они уничтожили то ядро его личности, которое пережило вознесение в ряды космического десанта, и которое продолжало жить в нем, как в технодесантнике.
''Что ты такое?''
Этот вопрос впервые прозвучал во время битвы за Гелиосу. Самые ожесточенные сражения на Ноктюрне в то время бушевали у врат Гесиода. Силы предателя Нигилана, брошенные им на Гелиосу, служили не более чем диверсией, призванной отвлечь внимание от другой уловкичародея, но круты и другие наемники все равно сражались с той же дикостью, что и их товарищи в других участках планеты. Мульцебар побуждал своих воинов сражаться так, будто бы потеря Гелиосы означала уничтожение самого Ноктюрна — но их честь, верность и любовь к дому и так не допускали никакого другого подхода. И вот Вот так, впервые за последние три десятилетия, Ха'гарен и Ба'бирин встретились друг с другом в бою.
Некогда их слаженность была такой, что они сражались, как две части одного механизма. Теперь же, когда большая часть Ха'гарена ''стала'' машиной, их единство исчезло. Ха'гарен перестал воспринимать финты Ба'бирина как что-то кроме ненужных излишеств. Они были бесцельной тратой сил, проявление мастерства на деле оказалось самоцелью. Технодесантник не видел нужды подстраиваться под брата, и не понимал, почему делал так в прошлом. Они обрушили на своих врагов ужасную кару и оставили за собой не один холм из трупов противников, но музыка их дуэта лишилась своей былой гармоничности. Теперь они славно сражались лишь потому, что были Саламандрами. Не потому, что они были вместе.
Когда ужасное оружие Нигилана вонзилось прямо в ядро Ноктюрна, сама земля вздыбилась и пустилась в пляс, а стены обрушились до основания. Перегруженные пустотные щиты не смогли удержать врагов — и те с готовностью бросились внутрь города. Ксеносы и дикари, не тратя времени, обрушились на мирное население, как будто бы зная, что их поражение неизбежно, и решили по крайней мере насладиться разграблением Гелиосы вместо того, чтобы столкнуться с неумолимой силой Саламандр. У них не было никакой стратегии — лишь импульсивный, варварский порыв нанести как можно больше ущерба перед смертью.
— Именем Вулкана... Почему, капитан? — тихо спросил Ба'бирин.
— Наши братья из ордена Гвардии Ворона встретились с зеленокожими, которые были оказались до неестественного большими и агрессивными, — если хоть что-то насчет орков можно считать естественным. Так или иначе, проявленная ими сила вызывает серьезную озабоченность.
— Но как это относится к тому, что мы должны спасти эльдара? — сказал Нелей.
— Идем, брат-сержант? — ответил Ба'бирин и зашагал дальше по коридору.
— Ты случайно , случаем, не удовлетворишь против удовлетворить мое любопытство? — внезапно спросил Нелей, пока они шли к спуску, ведущему к торпедной палубе.
Ба'бирин замешкался, его драгоценное спокойствие едва заметно, но пошатнулось.
— ...доверяю? — подсказал Нелей.
— Уважаю... Я уважаю трех наших магистров кузни. Но я не могу отрицать того, насколько нынешний Ха'гарен отличается от себя прошлого, и некоторые его решения вызывают определенные вопросы.
— Если ты намекаешь на то, что произошло в Гелиосе, то с тактической точки зрения его действия были полностью оправданы.
— Что это значит?
— Оставляя плоть позади, он забывает, что все равно не является машиной по своей природе, и что он не должен думать, как машина. Если мой брат забудет о том, что мы — все мы, неважно, насколько мы изменились, — все-таки ''люди'', то будет принимать решения без оглядки на свою человечность, а в бою это может иметь самые роковые последствия.
— Я тебя понял, — ответил Нелей нейтральным тоном, не говорящем ничего о его собственном мнении, и Ба'бирин опять же не понял, поддерживает его сержант или нет. По крайней мере, Нелей не отметал его рассуждения, не выслушав их. — И, значит, сейчас нам предстоит отправиться на задание, которое потребует от Ха'гарена замарать себя работой с машинерией ксеносов. Если человеческое начало в нем проиграет, то вероятно, что он будет действовать в интересах машин.
— И мы все останемся на его милости, — закончил Ба'бирин.
Все просто. Правда, капитан сомневался, что орки пойдут ему навстречу.
— Сохраняйте максимальную скорость. — приказал Мульцебар. — Носовые орудия — открыть огонь по «Губителям». Расчетам орудий по правому и левому бортам — приготовиться к атакам по флангам!
Корабли вошли в зону поражения. Теперь вспышки орочьих орудий сигнализировали о настоящей угрозе «Вердикту», поэтому он не замедлил продемонстрировать ксеносам свою собственную ярость. Носовые бомбардировочные орудия открыли огонь — и пускай таранные суда уже совершали длинный поворот, готовясь атаковать, другие корабли залетели прямо в клыки Саламандр. Неизвестно, полагались ли они на силу своих щитов или же просто были слишком тупы, чтобы попытаться увернуться от устрашающего залпа — но ведущий «Губитель», не успев даже завершить пуск всех своих торпед, стал первой жертвой на алтаре войны. Цепочка взрывов, охвативших орочий корабль, была воистину впечатляющей — и благодаря сохраняющейся скорости судно какое-то время выглядело, как охваченная пламенем комета, а не гибнущая груда хлама. Впрочем, несколько мгновений спустя, еще более мощные взрывы — вероятно, сдетонировал боекомплект самого корабля, — разорвали его на части, и заставили сгрудившихся вокруг него товарищей сойти со своего курса.
Ба'бирин пожал плечами — немногословному товарищу не вышло его переубедить.
— Не забывай о своей человечности, брат, — произнес он напоследок, перед тем, как отвернуться. — Забудешь — и убьешь нас всех.
Когда же пушки наконец-то замолкли, пока корабли, подобно древним, трехмачтовым суденышкам, скользили друг напротив друга сквозь пустоту, из "Вердикта" вылетели абордажные торпеды.
Мульцебар следил за ходом их продвижения, пока Фейнс уводил «Вердикт наковальни» из зоны поражения крузера. Тот пытался развернуться, чтобы настигнуть отступающего хищника, но когда маневр левиафана будет завершензавершится, Саламандр будет уже не догнать.
Торпеды практически достигли своей цели, когда подал голос один из сервиторов.
Мульцебар поднял взгляд на свои экраны, но не увидел никаких других кораблей.
— Есть подтверждение Подтверждение контакта? — спросил он.
Офицер подбежала к терминалу авгура, за которым следил киборг, и взглянула на экран, после чего повернулась к капитану.
— Сейчас ты вынуждаешь меня и брата-сержанта Нелея поставить судьбы наших отделений на кон ради догадки, которая заключается в том, что наша цель находится где-то «по центру», «внизу» и «в передней части» корабля. Уж извини, но я ожидал чего-то более конкретного.
— Не ерничай, брат, — встрял в разговор Нелей. — Технодесантник Ха'гарен хорошо потрудился. Он не просто сузил район поисков, а дал нам настоящую цель.
— А что насчет дороги к ней?
К Саламандрам со всех сторон приближались источники ужасной какофонии, вызывающей мысли о попавших под оползень свиньях.
— Они рвутся отбить нашу атаку, братья! — прогремел Ба'бирин. — Они считают, что мы являемся для них угрозой! Давайте покажем зеленокожим, насколько же они правы, и на собственных условиях обрушим на них наш свой гнев! Построиться! — Сержант прошагал к ближайшему боковому коридору. — Становись Вставай рядом со мной, Ха'гарен. Веди нас, если можешь.
Ха'гарен мог. Он заплатил за эту способность осквернением собственной души, но да, он сможет указать братьям путь.
Ниже. Глубже.
— Брат Ха'гарен... — начал Нелей. — Тебе придется постараться не умереть, иначе мы никогда не найдем дороги назад.
— В таком случае нам просто придется убить эту развалину, — пробурчал Ба'бирин.
— И что теперь? — спросил Нелей.
— Да уж, озарение нам бы не помешало озарение, — вздохнул Ба'бирин.
Со стороны разрушенной арены до них начали доноситься звуки, свидетельствующие о том, что зеленокожие стали спускаться вниз, дабы взглянуть на дело своих рук. Был слышен зычный голос вожака, выкрикивающего приказы. Скоро орки доберутся и сюда.
— Спасибо, — ответил Ба'бирин, внезапно поняв, что его недоверие к технодесантнику ослабло. Да, измененная логика брата была чужда ему. Да, сержант боялся, что и суждению Ха'гарена нельзя доверять, но, по крайней мере, изначально он был человеком — как бы далеко тот не зашел по своему пути. Общение же с колдуном эльдар лишь сбивало с толку.
Эльдар же являлись доводящей до белого каления загадкой. То, что с некоторыми из них можно было вести диалог, лишь усугубляло их отвратительную чуждость, а эта группа в особенности раздражала Ба'бирина. Предпочтительное использование огня в качестве оружия, драконы в символике... Знакомые мотивы делали чужаков еще более неприятными взору.
— Естественно, по-другому и быть не может.
— Братья-сержанты... — прервал их разговор новый голос. То был Беренгий, отвечавший за вокс дальнего действия. — Я получил срочное сообщение от капитана Мульцебара.
— Уверен, это хорошие новости, — съязвил Нелей.
— Завершено, увенчавшись полным истреблением наземных войск эльдар, — закончил говоривший.
— Спасибо, брат, — только и смог сказать сержант. — Будь добр, предупреди всех остальных.
Ба'бирин покрепче сжал огнемет и слегка задрал его сопло, готовясь в любой момент залить проход смертоносной огнесмесью.
— С самого момента нашей встречи не было зафиксировано никаких других вокс-передач, — проинформировал товарищей Ха'гарен.
— Это ничего не значит, — ответил Ба'бирин. — Эльдар — известные мастера общаться с помощью колдовства.
— Тогда почему они не атакуют? — никак не унимался Нелей.
— По той же причине, что и мы...
— Миссия превыше всего, — закончил мысль брата технодесантник.
Пока Саламандры обсуждали план действий, эльдар впереди них остановились и образовали грубое подобие круга вокруг одной из секций палубы. Кадериал жестом подозвал Ба'бирина к себе.
— Обстоятельства пробуждают во мне радость, — начал он. — Ясновидец Элисат, чьим горестям приходит конец, находится практически прямо под нами.
Ба'бирин посмотрел на палубу, а затем на ксеноса.
— Где он? — спросил Ба'бирин.
— По моим расчетам, по левому борту, в сторону кормы. Нужно пройти еще немного, — сказал Кадериал, а затем сделал рукой изощренный в своей небрежности жест, который мог значить как извинение, так и отмашку. — Прорезаться Если бы мы прорезались через палубу прямо над ним, то это, по моему разумению, было бы смертельно для нашего потерянного родича.
— В самом деле... — протянул Ба'бирин. Они с Нелеем уставились друг на друга в бессловесном споре. Разделиться или же спускаться вместе? Или, может быть, атаковать эльдар сразу же, предвосхищая неизбежное предательство?
Безумие...
Уничтожение...
Движение над нами и по сторонам...
— Позвольте наковальне сделать вас сильнее, братья... — начал Ба'бирин. — А затем сокрушите о нее наших врагов.
Эльдар и орки наперегонки рвались навстречу гибели.
— Подозреваю, что оно в них все же не бесконечно, — съязвил Нелей. Из его голоса улетучилась всякая напряженность. Космический десантник был на войне, и негоже ему было все еще обращать внимание на надоедливую боль.
— Их оружие работает лишь на небольших дистанциях, — отметил технодесантник. — Им придется подобраться поближе, к тому же они не могут забывать и о сопутствующей опасности. Сейчас мы находимся очень близко к обшивке корабля. Еще одна атака, подобная прошлой — и все в этом отсеке вылетит в пустоту.
— Не думаю, что они так стремятся умереть, — сказал в ответ на это Нелей.
— Это зависит от того, насколько для них важна их миссия, — не согласился с товарищем Ба'бирин, а затем повернул голову к Элисату. — И все-таки почему они хотят тебя убить?
Эльдар не ответил, и даже по его лицу нельзя было прочитать, что заботит ксеноса. Для Ха'гарена он казался до безнадежности хрупким созданием, вязанкой кристального хвороста — и все же Элисат ничуть не отставал от космических десантников, а в его походке наблюдалась исключительная уверенность.
То, что война разрушила, она же и восстановила.
Технодесантник отметил эту идею с умеренным интересом, а этот самый , всего лишь ''умеренный '' интерес уже вызвал у него тревогу. Неужели эволюция его конфигурации не оставила никакой возможности для братских уз?
''Что ты такое?''
Итак, капитана все же лишили простого выбора — да и выбора вообще.
— Рулевой! — обратился капитан к Фейнсу. — Нам нужен новый курс. Мы встретим флот зеленокожих лицом к лицу.
Команда снова замолкла, но на этот раз молчание было вызвано рвением.
— Найден объект с большой массой! — отозвался орудийный офицер. — Больше, чем у гранд-крейсера.
— Стреляйте Стреляй по нему. Огонь! — произнес капитан.
Нова-орудие было самым настоящим чудом военных технологий, заслуживающим самых искренних молитв Механикус, но по сути своей оно все равно являлось самой простотой. Оно было орудием — орудием колоссального размера, разумеется, но все равно лишь орудием. Длина его ствола равнялась большей части длины ударного крейсера, а снаряды, имевшие в диаметре добрые полсотни метров, запускались с соответствующей невероятным масштабам орудия скоростью. Когда Мульцебар приказал открыть огонь, Нова-орудие использовало столько энергии, сколько требовалось на то, чтобы запитать весь остальной корабль. Выстрел из орудия вызвал автоматическую реакцию со стороны двигателей, сделавших мощный рывок для компенсации отдачи. Магнитные поля, принцип работы которых граничил с колдовством, разогнали снаряд практически до скорости света — и само пространство искривилось, когда боеголовка вырвалась из-под носа «Вердикта». Она пронеслась над столичным миром системы Лепид и на крыльях гнева ворвалась прямо в штормовую тучу орочьих кораблей.
