Изменения

Перейти к навигации Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1819
|Всего =116
}}
=== '''1: XVI''' ===
Осколки
=== '''1: XVII''' ===
Бастион
Это – Таркез Малабрё, магистр Катуланских Налетчиков из Сынов Хоруса. Он налегает на свой клинок, и тот с кровавым фонтаном выскальзывает из тела Ворста, отцепляя его от стены Гранд Бореалиса. Капитан-ветеран медленно оседает на пол и заваливается набок.
Бастион Бхаб захвачен.  === '''1: XVIII''' ===Запись интервью, проведенного летописцем Олитон   Но он выбрал меня. Такая честь. Я заслужил ее. Он выбрал меня из-за нашей особой близости, из-за тех тридцати безупречных лет, да и мои достижения говорят за себя. Более того, миледи, мне кажется, он выбрал меня из-за моей… Как бы это сказать? Я легко лажу с людьми. Каждый человек может найти во мне себя. Сангвиний гораздо благороднее меня. Но его неземное достоинство, сама его сущность и причина, по которой все его обожают… делает его неприступным. Его совершенство стало той причиной, по которой его не выбрали. Мое несовершенство сделало меня более подходящим кандидатом. Я почувствовал облегчение, когда назвали мое имя. Я никому не рассказывал этого прежде. Облегчение. Это было правильное решение. Сам не могу поверить этому бесстыдству, с которым говорю сейчас. Мерсади, в вас есть что-то, что расслабляет меня и побуждает общаться свободно, не фильтруя свою речь. Я почувствовал облегчение. И, зная, кого он мог выбрать, поклялся не подвести его. Отцы и дети, а? В таких понятиях всегда есть структура, сложная паутина крови и взаимоотношений, которой следует придерживаться. Я очень хорошо понимаю это, особенно теперь, когда у меня есть свои сыновья. Видите ли, у всех нас есть свои любимчики. Эзекиль? О, не буду ничего вам говорить. Решите для себя сами. Впрочем, скажу лишь, что Эзекилю предстоят дела, которые я ''никогда бы'' не смог совершить. Его достижения затмят мои собственные, я в этом уверен. Но назвать ли его моим любимцем? Мамзель Олитон, это зависит от того, каким мерилом вы измеряете подобные вещи, как двигаетесь по этому семейному древу. Все они – мои любимые сыны. Эзекиль – самый могучий из них, сильнее всех предан делу, сильнее всех похож на меня. Но Сеян обладает силой иного рода. Если Эзекиль – мой Луперкаль, мой первый сын, тогда Сеян – мой Гиллиман, Седирэ – мой Дорн, Торгаддон – мой Феррус. Ну и конечно есть Локен, куда же без него. Полагаю, вы уже встречались с ним? Он настолько не похож на меня. Он – самый любимый сын. Если кто спросит, я буду это отрицать. Мне нельзя демонстрировать подобное расположение. Но, строго между нами, ''он'' – мой Сангвиний. И как отец, я люблю их и доверяю им всем, ведь они, как и я сам, верные инструменты. Инструменты, которыми можно придать форму будущему и сотворить цивилизацию. Каждый из них, даже… простите, летописец… даже Малогарст, который колотит в дверь моих покоев, хотя ему отлично известно, что я разговариваю с вами и меня не нужно беспокоить. Что тебе нужно, советник? Ты же видишь, что я занят. Говори уже. – Вы обязаны пойти со мной, Магистр Войны. Неужели? Почему это я «обязан», Малогарст? Я тут разговариваю с летописцем. Что бы там ни было, я уверен, что Первый Капитан способен… – Вы обязаны пойти со мной, Магистр Войны. Какой настойчивый. Не похоже на тебя, Мал. Скажи мне, с чего вдруг я «обязан» что-то там… – Время давно вышло. Прошу. Меня возмущает твой тон, Малогарст. Ты ведешь себя бесцеремонно, прямо в присутствии моей гостьи. Куда она делась? Она была прямо тут. В этом кресле. – Вы обязаны пойти со мной, Магистр Войны. Хватит скулить, Малогарст. Куда делась женщина? Ты что, испугал ее своими мольбами… – Я заклинаю вас, мой Магистр Войны. Вы обязаны пойти со мной. Я обязан? Серьезно, я – «обязан»? – Прошу прощения, но вы обязаны. Мы ждали так долго. Вы нужны нам. Вы нужны на этой войне. Войне? Ксенобия – всего лишь рядовое приведение к согласию, Мал, Первый Капитан способен управиться с ним во сне… – Умоляю вас, мой господин.   В комнате тепло. Чувствуется запах мяса и ободранных костей. Ты открываешь глаза, не осознавая, что они были закрыты и видишь тусклый свет. Лицо. Эхо чьего-то голоса. Ты что, спал? Возможно. Ты устал, так сильно устал за последние несколько дней. Устал сильнее, чем когда-либо. Но ты не должен показывать свою усталость никому из них, ни одному из твоих сыновей. Ты – Луперкаль. Ты – Магистр Войны, именно это ты только что говорил молодой женщине. – Я медитировал, – говоришь ты. – Переживал момент внутренней рефлексии, чтобы обрести сосредоточенность и ясность ума. Как наши дела, Малогарст? Лицо смотрит на тебя. На нем читаются смирение, уважение, но помимо них – тень беспокойства. – Я – Аргонис, мой господин, – говорит лицо. – ''Аргонис.'' Ты садишься. Чувствуешь горечь во рту, на вкус напоминающую горький запах в комнате. – Ну конечно, – отвечаешь ты. – Прости, мои мысли слегка не на месте. – Прошу вас, повелитель. Это неважно. Мне жаль, что пришлось побеспокоить вас во время отдыха. Ты отмахиваешься небрежным жестом. Ты чувствуешь тяжесть. – Где Малогарст? – спрашиваешь ты. В горле застыл ком. Речь кажется тебе чуждой. Как же глубоко ты спал? – Он… не здесь, Магистр Войны. Я…я Аргонис. Ваш советник. Ты киваешь. – Я знаю. Ты это говорил. И еще ты говорил что-то о войне? Лицо, человек, Аргонис колеблется. Его доспехи выглядят черными, это кажется странным. Его зовут… Кинор Аргонис, вот как. Хороший человек. Хороший воин. Хороший сын. Его что-то беспокоит. – Говори, Кинор, – подбадриваешь его ты. Ты стараешься говорить мягче. Иногда тебе приходится играть роль терпеливого отца, когда младшие чины вынуждены общаться с тобой напрямую. – Было обсуждение… совет, – неуверенно произносит Аргонис. – Решили, что я должен прийти к вам. Вы нужны нам. Вы были нужны нам намного раньше. Мы больше не можем ждать. – Кто это «мы», советник? Аргонис не отвечает. Ты встаешь, и он опускает глаза к полу. – Что ж, сын, тогда расскажи мне об этой войне, – говоришь ты. Ты кладешь ладонь на щеку воина и поворачиваешь его голову так, чтобы он встретился с тобой взглядом. Это что, страх в его глазах? Откуда страх? – Мы на перепутье, – неуверенно отвечает Аргонис. – Задействованы определенные… элементы, которые необходимо взвесить и оценить. Как можете только вы. Мы жаждем ваших инструкций. Мы жаждем вашего приказа. – Покажи мне. – Полная тактическая выкладка отображена здесь, самая полная в нашем распоряжении. – Помехи? Искажения? – Ну… ''разумеется,'' повелитель. Ты осматриваешь огромную голограмму. – Значит, это полный анализ приведения к согласию Ксенобии? – Ксенобии? Нет, повелитель. Не Ксенобии. – Тогда на что же я смотрю? – На Терру, повелитель. Название повисло в воздухе. – Разумеется. Разумеется, она, – говоришь ты. Ты стараешься, чтобы твой голос звучал расслабленно. Ты пытаешься рассмеяться, превратить все в шутку, но смех застревает у тебя в горле. Ты не должен показывать немощную слабость, особенно младшим чинам, вроде него. Они обожают тебя. Что это за привкус на языке? Кровь? Что не так с твоим ртом? – Ну, посмотрим, – говоришь ты. – Давайте прикинем наши возможности. Советник, скажи Сеяну, чтобы немедленно пришел сюда. Мне пригодится его мнение на этот счет. – Я… ''Повелитель.'' – И найди ту женщину. Летописца. Принеси ей мои извинения за задержку и скажи ей, что попозже я снова поговорю с ней. Стены дышат. Советник торопится прочь. Ты не смотришь ему вслед. Изображение захватывает все твое внимание. Вот где ты сейчас. Вот где ты был все это время. Где тебе всегда полагалось быть. Терра. Старая Земля. Самое начало и самый конец. Ты обязан очистить свой разум. Сосредоточиться. Это важно. Важнее, чем все остальное. Жаль, что ты не помнишь, почему. И вдруг, ты вспоминаешь. Внезапно. Память струится сквозь твое тело, словно внезапный поток талой воды из умирающего ледника. Она течет сквозь твою плоть и кости, вызывая к жизни всевозможные судороги, спазмы и боль. Столь многое изменилось. Ты сам изменился. Ты едва узнаешь себя. В дышащих углах комнаты, в складках теплого мрака, шепчут тени. Ты понимаешь, что знаешь имя каждой тени, а они знают твое. Это – Терра. Это конец, и наступающее мгновение смерти. Это величайший труд твоей жизни, не считая того, что последует за ним, когда ты возьмешь в руки бразды правления. Лишь ''ты'' способен на это. Лишь ты был создан для этого. Ни у кого другого не хватит дальновидности или проницательности. Пока что, это обычное приведение к согласию, которое, к сожалению, потребовало полного просвещения. Этот мир начинает доставлять проблемы. Какая досада. Произошла ошибка, порожденная недопониманием. Есть трудности с доверием и восприятием. Дело не из легких, и ты искренне сожалеешь о происходящем сейчас. Глубоко сожалеешь. Но ты полон оптимизма, спокоен и умел, как всегда. Есть лишь один способ решить эту задачу. Если ты собрался сделать то, зачем пришел сюда, ты обязан быть тверд и стремителен, как учил тебя отец. Тверд и стремителен. Несгибаем перед лицом прискорбного и разочаровывающего поворота событий. Ты пытался быть рассудительным. Они не стали слушать. Ты хочешь, чтобы это было отражено в протоколе. Надо убедиться, что женщина все запишет. Она была прямо тут.<br />
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Ересь Гора: Осада Терры / Horus Heresy: Siege of Terra]]

Навигация