731
правка
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =2021
|Всего =34}}
{{Книга
Терминаторы.
==='''XXI'''===
— Гори Серафакс своим пламенем! Если Лев здесь, я хочу его голову! — ревёт очевидный лидер новоприбывших.
Он – раздутый гнусными силами Хаоса и облаченный в терминаторский доспех монстр, почти не уступающий примарху в размерах, а окружают его практически столь же крупные воины. Каждый вооружён набором чудовищного оружия ближнего боя: Лев замечает цепные топоры, молниевые когти и силовые кулаки. Лидер же сжимает в правой руке силовой меч, в то время как левая заключена в огромную, питаемую энергией перчатку, из которой торчит зубастый язык цепного кулака, что уже набирает обороты. Издаваемый им визг пробирает до костей и может считаться едва-ли не полноценным оружием.
— Тогда подойди и возьми её, если сможешь! — кричит Лев, подходя к перилам и смотря на воинов сверху вниз.
Вызов примарха – не просто театральный жест, ибо во все стороны от терминаторов совершенно обоснованно разбегаются члены экипажа, для которых сражаться с таким противником это как сражаться со сверхновой. Лев видит, как конечности врагов едва заметно подёргиваются из-за того, что инстинкты требуют от космодесантников преследовать и безжалостно вырезать спасающихся людей. Примарх должен приковать внимание противника к себе.
Лев поднимает пистолет и открывает огонь.
Это плазменное оружие носит имя Арма Люминис, а в дар примарху оно было преподнесено маршалом Харадж. У него древнее и неизвестное происхождения, хотя, если верить местной легенде, когда-то в прошлом его оставил на Авалусе Повелитель Человечества, и пусть нет ни единого свидетельства посещения Императором планеты, авалусцы настолько уверены в божественности Арма Люминис, что оружие хранилось в стазис-покоях внутри дворца губернатора столько же, сколько существуют записи о нём. Не подлежит сомнению лишь одно – Арма Люминис не создан для использования смертными, зато Льву он отлично подходит в качестве пистолета.
А ещё не подлежит сомнению то, что оружие до сих пор работает.
Арма Люминис выплевывает яркий словно само солнце заряд энергии, летящий прямо в лорда Хаоса, однако, вместо того, чтобы испарить керамит и ударить в плоть с костями под ним, выстрел окутывает и поглощает потрескивающая тьма, которая исчезает так же быстро, как и материализуется. Незатейливый блочный символ, что украшает нагрудник воина и сочится чем-то похожим на кровь, вспыхивает отталкивающим светом, после чего на поверхности доспеха в мгновение ока возникают и другие руны. По коже Льва бегут мурашки, а сам он начинает невольно представлять, как его меч вонзается в плоть.
— КРОВЬ КРОВАВОМУ БОГУ! — вопит лорд Хаоса и вместе со своими телохранителями бросается вверх по лестнице на командную палубу, где стоит примарх.
— Адмирал! Очистить мостик! — рычит Лев, но Дерриган уже гонит перед собой остальных членок экипажа.
Есть храбрость, а есть глупость, и адмирал не глупец.
— Забриил, держи дверь! — велит примарх, направляясь к лестнице и пряча Арма Люминис в кобуру.
Бывший разрушитель говорит что-то ответ, однако Лев не слышит его слов. Вид захватчиков на мостике наполняет примарха чувством омерзения и яростью, и одним могучим скачком он перемахивает через ограждение. Перелетев через гнездо для экипажа, Лев врезается в идущего впереди группы терминатора.
Каким бы сильным ни был космодесантник, какой бы мощью и массой не обладала гигантская терминаторская броня, всё это затмевается скоростью, весом и гневом примарха. Воины неуклюже падают назад, и вместе с ними вниз по лестнице скатывается Лев. Яростно ревя и держа Верность двуручным хватом, он вскакивает на ноги, после чего вгоняет меч в шейное сочленение ближайшего терминатора, который всё ещё лежит на спине. Благодаря энергетическому полю и силе мышц примарха клинок проходит через слабую точку доспеха словно проползающая сквозь влажную траву змея, рассекая глотку и позвоночник терминатора. Сначала тело еретика напрягается, но затем он обмякает. Вытекающая из раны кровь мгновенно обращается в пепел при контакте с расщепляющим полем Верности.
Силовой кулак громогласно врезается в бок примарха, а высвобождаемая потрескивающая энергия раскалывает керамит. От удара Лев теряет равновесие, и меч остаётся торчать из шеи павшего еретика. Внезапно охватившая его агония говорит примарху о том, что повреждена не только броня: одно из рёбер явно треснуло, если не сломалось полностью. Однако, резкая боль возвращает Льву острую ясность мыслей и вырывает из хватки ярости, после чего он поворачивается к предателям. К нему приходит мрачное осознание: то гнусное божество, которому поклоняются изменники, жаждет крови, а источаемая ими аура смогла повлиять даже на его сознание, пусть это и продлилось всего мгновение.
Вздымая оружие, терминаторы с грохотом поднимаются по ступеням, а искажение от вокс-решёток превращает их боевые кличи в леденящие кровь и восславляющие резню песнопения. Инстинкт велит примарху броситься вперёд и пробить себе дорогу прямо сквозь гущу врагов, начать рвать бронированные тела одними лишь голыми руками, но Лев укрощает свои порывы. Возможно, в прошлом ему бы это удалось, причём даже в бою с похожим противников, но сейчас иная эпоха, а примарх уже ранен. Повелитель Первого никогда не отличался беспечностью, однако теперь он должен пуще прежнего полагаться на нечто большее, чем просто силу и живучесть. В конечном итоге, его победа, и, возможно, само выживание, будут зависеть от одного качества.
''Сосредоточенность''.
Робауту Гиллиман мог фокусироваться на десятках вещей одновременно и уделять каждой столько внимания, сколько разуму смертного удалось бы уделить лишь при работе с одним таким делом. Именно это делало его таким хорошим логистиком, и пусть Лев мало бы за что похвалил своего брата, организаторские способности Владыки Ультрамара он не отрицал. В конце концов, немалых успехов Ультрадесантники добились как раз благодаря тому, что просто никогда не попадали в ситуации, к которым бы они не были готовы, однако, сам Гиллиман как боец всегда находился на удовлетворительном уровне, не более. По крайней мере, в те времена, пока братство примархов ещё не распалось. Иногда Лев задумывался, почему так. Возможно, причина крылась в том, что у Робаута никогда не получалось должным образом полностью сосредоточиться хоть на ''чём-то''.
Повелитель Первого же напротив, всегда ставил дополнительные детали на второй план. Единый фокус, одна задача, которой разум будет заниматься до тех пор, пока не решит с удовлетворяющим примарха результатом – такова вторая натура Льва. Он знает, что, временами, такое отношение к вещам делало его холодным и отстранённым в глазах других, но и это всего лишь дополнительная деталь.
Император наделил Своих сыновей разными качествами, однако, всем им была присуща стойкость. Силой воли Лев заглушает боль в боку и входит в поток схватки.
Он уже знает, что удары терминатором могут ранить его, но враги медленные и неуклюжие, и их инерцию можно использовать против них же. Примарх пинает первого изменника, вооруженного двумя цепными топорами, однако, бьёт не в лицо или грудь, а в правое колено. Нога, которую идущий хаосопоклонник собирался опустить на палубу, с дребезжанием откидывается назад, и даже встроенные в тяжёлый доспех автобалансировщики не могут в полной мере компенсировать потерю равновесия. Когда оступившийся терминатор начинает заваливаться вперёд, Лев отходит влево, чтобы избежать встречи с грудой грохочущего керамита, и тогда второй предатель, орудующий собственным цепным топором и силовым кулаком, которым он расколол броню примарха, падает на первого.
Третий воин – это сам лорд Хаоса. Он резко останавливается перед своими упавшими терминаторами, после чего бросается на Льва с цепным кулаком. По мостику разносится кровожадный вой. Судя по всему, его преобладающая рука – левая, так как именно ей лидер изменников отдаёт предпочтение. Лорду Хаоса было бы лучше атаковать силовым мечом, ибо Лев приближается к нему именно с той стороны, однако, удар наносится цепным кулаком, а Повелитель Первого к такому ходу уже готов.
В глазах Льва цепной кулак приближается так медленно, словно враг находится в гравиполе. Примарх хватает противника за левый локоть с внутренней стороны своей правой рукой, левую впечатывает ему в грудь, а затем использует возникший рычаг. Из-за столь несбалансированной атаки ноги лорда Хаоса отрываются от палубы, и он, перевернувшись в воздухе, обрушивается на командный терминал, что сминается от столкновения с еретиком. Благодаря доспехам изменник будет цел и невредим, и из схватки выпадет лишь на считанные секунды, за которые он поднимается на ноги, однако, секунды играют решающее значение.
Другой терминатор наносит резкий удар сверху вниз по диагонали, но Лев ловит оружие за рукоять в месте прямо над кистью предателя и вырывает цепной топор из его хватки тем же движением. Этим оружием он отбивает в сторону выпад молниевыми когтями, принадлежащими последнему нападающему, после чего ударом слева бьёт по лицевой пластине бывшего владельца топора нижним концом рукояти. Глазные линзы изменника трескаются. Предатель с молниевыми когтями вытягивает руки вперёд и бросается на примарха, однако тот отходит в сторону, и окутанные энергией лезвия входят глубоко в тело хаосопоклонника, у которого Лев забрал цепной топор. Раненый издаёт полный боли вопль.
Цепные топоры зверски эффективны против лёгкой брони и плоти, хотя пробить ими тактический дредноутский доспех практически нереально. Вместо этого Лев просто швыряет трофейное оружие в пытающегося вылезти из командного терминала лорда Хаоса, и удара по наплечнику как раз хватает, чтобы вновь вывести того из равновесия. Лидер изменников валится обратно с гневным рёвом, преисполненным разочарования. Пронзённый молниевыми когтями еретик реагирует так, как склонны реагировать объятые бешенством Кровавого Бога воины: он бьёт кулаком по источнику своей боли и отбрасывает товарища назад. На мостике словно раздаётся раскат грома, когда расщепляющее поле оружия стирает древний керамит в порошок. Лезвия когтей выходят из тела предателя, и из восьми оставленных ран льётся кровь.
Лев заходит ему за спину, и его пальцы смыкаются на рукояти Верности, до сих пор торчащей из шеи убитого терминатора. Примарх вырывает клинок, после чего разворачивается и атакует. Это оружие способно сделать посмешище даже из тактического дредноутского доспеха.
Он пинает истекающего кровью терминатора в спину, отчего тот делает несколько нетвёрдых шагов в сторону изменника с молниевыми когтями. Охваченный болью и жаждой кровью, раненый предатель, судя по всему, плевать хотел, кто был его изначальной целью, и потому накидывается на воина перед собой. Последний же готов без угрызений совести прикончить товарища ради собственного выживания. Лев оставляет их разбираться, двигаясь навстречу лорду Хаоса и двум другим его подчинённым, которые, наконец, вышли из своего затруднительного положения.
Примарх почти ожидает, что теперь враги проявят немного осторожности и окружат его, после чего один или двое начнут отвлекать Льва, чтобы тот открылся для удара с третьего направления, однако тут же осознаёт – такие хитрости не для Кхорна. Кровавому Богу не терпится пролить кровь, поэтому все три воина бросаются на примарха одновременно. Их нападение едва не становится успешным, ведь даже Льву нужно время, чтобы приспособиться к столь неумолимой свирепости берсерков. Его спасает лишь сосредоточенность.
Пока что примарх игнорирует цепные топоры: пусть зубья царапают броню и ломаются об неё, ведь для них она почти столь же неприступна, сколь и терминаторский доспех. Он фокусируется на силовом кулаке, силовом мече и цепном кулаке, ибо это оружие с лёгкостью его ранит. Самая маленькая дистанция удара у силового кулака, поэтому лорд Хаоса становится приоритетной целью Льва, однако, даже воин, напитанный мощью Собирателя Черепов, не может бить одновременно и силовым мечом, и цепным кулаком. Примарх пятится назад, парируя и подставляя под цепные топоры наплечник или прочные и твердые пластины наручей. Мечущаяся Верность создаёт вокруг него защитную серебряную завесу, а Лев, тем временем, ищет возможности сделать выпад.
И он её находит, когда воин справа, впавший в ярость из-за своей неспособности пролить кровь парными цепными топорами, теряет всякое подобие выдержки и бросается на Льва всем телом, воздев оба оружия. Примарх на мгновение пригибается, позволяет изменнику столкнутся с собой, а затем резко распрямляется, выставляя вперёд правое плечо. Удар отрывает терминатора от палубы, и тот вверх тормашками влетает в своего товарища, отчего оба вновь падают на пол.
Лорд Хаоса наносит колющий удар силовым клинком прямо в грудь Льву. Примарх не может увернуться, но успевает сделать полуоборот и принять выпад на левый наплечник, где гордо красуется изображение призрака в капюшоне. Меч еретика глубоко погружается в толстый слой керамита и на мгновение там застревает.
Этого мгновения Льву хватает, чтобы поднять Верность и, сменив хват на двуручный, описать ею дугу, отсекая держащее силовой клинок запястье врага.
Потеря руки и оружия едва-ли останавливает лорда Хаоса, ибо обуянный яростью, он этого практически не замечает. Еретик гневно ревёт и бешено взмахивает кулаком, однако, Лев просто отступает назад, уворачиваясь от косящего удара. Предатель пытается достать примарха резким обратным движением, и пусть цепной кулак является могучим оружием, элегантным его назвать точно нельзя. Он был создан для прорезания переборок и заблокированных дверей при зачистке бункерных комплексов и космических скитальцев, а в таком деле менять направление клинка особо не нужно. Лев ждёт, пока цепной кулак не пройдёт мимо, а затем поворачивается вокруг своей оси словно шпажист и вонзает Верность прямо в лицевую пластину лорда Хаоса.
Отшатнувшись назад, вражеский командир падает, одновременно с чем Лев вырывает меч из его головы и достаёт Арма Люминис. В головы двух других терминаторов попадают пышущие жаром сверкающие заряды, которые приносят им смерть. В том, что осталось от их черепов, больше нет мозгов, ибо те мгновенно испаряются.
Верностью примарх выбивает всё ещё торчащий из наплечника силовой меч, после чего оборачивается. Терминатор с молниевыми когтями уже закончил кромсать своего бывшего товарища, но бой не прошёл для него бесследно. Одна рука терминатора безвольно свисает, а разбитая вдребезги лицевая пластина открывает взору Льва изуродованное лицо: из щёк и подбородка хаосопоклонника выдаются костяные отростки настолько длинные, что ещё немного, и они бы перестали помещаться в шлеме, а его бледная кожа, цветом напоминающая хитин личинки, расчерчена толстыми тёмными венами, которые пульсируют в такт затруднённому дыханию. С разорванных губ предателя стекает едкая слюна. Шатаясь, он идёт к примарху и тянется вперёд той рукой, которую ещё способен контролировать. Терминатор как будто бы считает, что с его медленной шаркающей походкой ему удастся насадить Льва на окровавленные когти.
Примарх не может вновь выстрелить из Арма Люминис, так как пистолет перегреется, поэтому он поднимает Верность в положение наготове, ибо не хочет ошибиться и недооценить противника. Тем не менее, Лев и терминатор не успевают сойтись на дистанцию удара. Раздаётся характерный сдвоенный рёв болтерного оружия, а затем голова еретика взрывается. Изменник заваливается вбок, после чего примарх поднимает взгляд к командной палубе и видит стоящего там Забриила, целящегося из своих болт-пистолетов в труп.
— Прошу прощения, повелитель, я не желал вмешиваться, — говорит бывший разрушитель, — но у меня наконец появилась цель, которой я мог нанести–
— Я ничего не имею против рациональности, — успокаивает его Лев и опускает клинок. — Я же не Волчий Король, чтобы рычать и отстаивать своё убийство. — Он ощущает странную волну сожаления при мысли о том, что больше никогда не увидит лицо этого наглого дикаря, но сейчас нет времени на подобные размышления. — Что с остальной битвой?
— Флоты ещё не сошлись в очередном столкновении, — заверяет примарха Забриил. — А вы поразительно быстро убили захватчиков, мой повелитель.
Тёмный Ангел прав: согласно показаниям хроно в шлеме Льва, прошло меньше минуты с того момента, как на мостик телепортировались терминаторы, хотя сам примарх не мог сказать, сколько длилась схватка, ибо был полностью сосредоточен на ней самой. Стук керамитовый стук ботинок возвещает о прибытии Кая с обнажённым силовым клинком. Он останавливается рядом с Забриилом и смотрит вниз на картину учинённой резни. Его разочарование очевидно даже несмотря на ничего не выражающую лицевую пластину.
— Ох. Забриил, я думал, ты имеешь в виду настоящую проблему, а не лёгкую разминку для Повелителя Первого.
— У нас повреждённый и осквернённый порчеными трупами мостик, а также битва, которую ещё предстоит выиграть, — резко отвечает Лев. Нотки злости закрадываются в его голос из-за вернувшейся боли в боку, напоминающей ему о том, что он сейчас со сломанными ребрами бился против шести терминаторов. Два члена экипажа выползают из альковов, где они прятались во время схватки, однако большая часть команды мостика сбежала из помещения. Лев указывает на ближайшего смертного. — Иди к воксу и прикажи всем немедленно вернуться на посты, иначе мы отобьём абордаж лишь для того, чтобы нас потом разнесли на куски из-за бездействия.
Забриил стучит по клавишам ауспика и наносит ритуальный удар, сопровождающийся негромким звяканьем керамита о металл. Над ними вновь появляется шипящий гололит, благодаря которому Лев получает информацию о том, как изменился ход битвы.
— Что делает тот крейсер? — требовательно спрашивает он, указывая на единственную, помеченную вражеской иконку, что находится сбоку от авалусского флота.
— Ничего, повелитель, — крутя ручку настройки докладывает Забриил. — Согласно сенсорному сканированию, их двигатели работают, и нет никаких признаков того, что вооружение крейсера находится в нерабочем состоянии. Однако, в бой они не вступают.
— Мне не нравится враг, который не открывает огонь, — замечает Кай.
— Учитывая текущую ситуацию, я бы предпочёл именно такого. Ведущих огонь у нас и так достаточно, — говорит Лев.
Тактическая ситуация не выглядит многообещающей, по крайней мере, она не предвещает того исхода, где Авалус сохраняет свой флот. Группировка Хаоса понесли огромные потери, но столь же сильно пострадали и имперцы. Авалуссцам удалось прыгнуть выше головы, однако, по мнению Льва, максимум, чего они смогут добиться, это взаимного уничтожения.
Тем не менее, такой результат его не печалит. Он уверен, что ни один из присутствующих в системе командиров и близко бы не приблизился к достигнутому ими успеху, и в этом суждении нет ни капли высокомерия. Способность защитить Авалус от будущих нападений не будет иметь никакого значения, если они не отобьют первое. Возможно, перед тем, как предатели отправят следующий флот, в систему прибудет больше кораблей, но если нет, тогда Лев ничего не сможет сделать. Он поднимается по ступеням обратно на командную палубу и идёт к гололиту.
— Вокс! Общая передача всем, включая противника!
— Готово, мой повелитель, — кричит член экипажа, которому Лев приказал сесть за вокс.
— Говорит Лев Эль’Джонсон, — рявкает примарх. — Чуть больше минуты назад мой корабль пытались взять на абордаж с помощью телепортационного переноса. Все нападавшие, включая вашего господина, мертвы. Если останетесь, вас ждёт та же судьба.
Он жестом велит оборвать передачу.
— Владыка Лев, большая часть наших кораблей докладывает о нехватке боеприпасов! — спустя несколько секунд докладывает один из членов команды мостика. — Однако, ваше сообщение ободрило их, и они выражают своё желание вновь сразиться с противником!
— Многие враги удаляются от планеты и летят в нашу сторону, — произносит Кай. — Нам отступить, чтобы выманить их ещё дальше?
— Тогда мы подставим им нашу корму и не сможем нормально вести бой, — со вздохом произносит Лев, — да и попытка развернуться сейчас приведёт к тому, что мы окажемся в пределах досягаемости их орудий ещё даже не завершив манёвр. Нет, придётся–
— Новые контакты! — кричит Забриил. — Новые контакты над орбитальной плоскостью, приближаются быстро!
— Направление? — отрывисто спрашивает Лев, когда на гололите возникают новые иконки.
Двери за ним открываются, впуская сбежавший от терминаторов экипаж. Мужчины и женщины бегут обратно к своим постам.
— Почему мы не видели их до этого? — интересуется Кай.
Он снял шлем, и теперь смотрит на контакты со смесью тревоги и недоверия.
— Туман войны есть и в пустотных битвах, — говорит адмирал Дерриган, присоединяясь к ним возле гололита. — Когда в бою вас окружают взрывы, сброшенный газ, обломки, истребители и всё прочее, даже лучшие ауспики могут не обнаружить новые объекты. Подозреваю, эти корабли шли на минимальной тяге и с как можно меньшими энергозатратами, чтобы оставаться невидимыми. Вопрос зачем?
— Их направление подразумевает курс на встречу с флотом Хаоса, — докладывает Забриил со своего поста у ауспик-станции. — Начинаю получать идентификационные коды–
На гололите вспыхивают названия и обозначения, которые присваиваются новоприбывшим. Как видит Лев, флот очень пёстрый. Примарх ещё не успел ознакомиться с современными типами кораблей, но даже так он может сказать, что разношёрстная группировка включает в себя горстку небольших военных звездолётов и несколько кораблей, которые раньше явно относились к гражданским, но затем, судя по всему, были оснащены каким-никаким вооружением.
— «Тень», «Перфекти вагари», «Спираль на звезду указующая», «Огонь Святого Лотта»… — бормочет Дерриган, читая названия на дисплее.
— Они назвали корабль в честь святого? — интересуется Лев. — Это ведь явно хороший знак?
Для примарха канонизация смертных во имя его отца столь же неприглядное явление, сколь и обожествление Императора, но, по крайней мере, это говорит о том, что неизвестный флот и авалусцы разделяют общие намерения.
— Если бы, — мрачно отвечает Дерриган и указывает на первую иконку. — «Лезвие чести», фрегат типа «Нова». Это убийца кораблей вместе со своим пиратским флотом. Последние несколько десятков лет они терроризировали торговые транспорты на просторах полудюжины систем, а все предпринятые до открытия Великого Разлома попытки захватить или уничтожить их не увенчались успехом. Империум им не по душе.
— Тип «Нова»? — спрашивает Забриил. — Это ведь корабль… космодесантников, разве нет?
Лев слышит запинку, когда бывший разрушитель чуть не говорит «корабль современных космодесантников». Никто из них не видел смысла рассказывать авалусцам о том, каков возраст сопровождающих примарха Тёмных Ангелов или откуда они сюда прибыли.
— Верно, — соглашается Дерриган. — Отсюда и мои опасения. Я могу предположить лишь то, что капитан «Новы» и её экипаж в союзе с угрожающими нам сейчас монстрами.
Его взгляд устремляется к ограждению на краю командную палубы, но он не решается подойти к нему, чтобы заглянуть в главное гнездо для экипажа. Судя по всему, страх перед тем, что он может там увидеть, перевешивает любопытство.
Лев кивает. Какой бы неоднородной ни была новая флотилия, благодаря своей численности и боевой мощи она станет значимым фактором в битве, где обе стороны уже сильно пострадали. С новоприбывшими примарх рисковал не добиться даже взаимного уничтожения флотов, а значит, теперь вопрос заключался в том, как нанести врагу максимально возможный урон.
— Сигнал всем кораблям, — приказывает Лев. — Приготовиться сосредоточить огонь на «Владыке доминиона». Капитальные корабли такого размера могут сыграть решающую роль в сражении, поэтому лишим противника хотя бы одного.
— Мой повелитель! — восклицает Забриил. — Корабли вражеского флота ныряют вниз и кренятся. Похоже, они пытаются занять положение для открытия огня по тем, кто приближается сверху.
Лев хмуро смотрит на гололит.
— Адмирал, я понимаю вашу логику касательно благонадёжности новой флотилии, но вы ведь наверняка согласитесь, что их векторы подхода говорят не о намерении соединиться с флотом наших противников? Это больше похоже на заход для атаки.
Адмирал Дерриган закусывает губу.
— Не смею надеяться, мой владыка Лев, но–
Его сомнения испаряются, когда проецируемое гололитом изображение начинает сверкать из-за смоделированного орудийного огня.
— Цель? — рявкает примарх.
Курс пиратов не подразумевает нападения на авалусцев, но Лев не доверяет ничему.
— «Владыка доминиона»! — радостно кричит Забриил. — Они бьют по нему из всего, что у них есть!
— Всем кораблям, полный вперёд! Вступаем в бой! — приказывает Лев. — Быстрее! Наши неожиданные союзники не продержатся в одиночку долго, но вместе мы сможем покончить с угрозой!
— Нас вызывают! — кричит вокс-офицер. — Сигнал с «Лезвия чести»!
— Соединяй, — велит примарх.
Небольшая часть гололита, та, что ближе всего к генератору на мгновение подёргивается помехами, пока идёт процесс установления сигнала. Лев напряжённо ждет. Будут ли это очередные порченые силами Хаоса предатели, ищущие возможности ударить по своим соперникам? Или же в Авалус прибыли настоящие союзники, пираты, которые станут сражаться бок о бок с теми, кого прежде грабили, ведь появился гораздо более опасный и гнусный враг?
Примарх оказывается не готов к тому, что предстаёт его взору. Возникший на гололите человек седовлас и покрыт шрамами, а одна его глазница скрыта цельнометаллической пластиной, видимо из-за отсутствия доступной бионической замены. Тем не менее, природа воина угадывается безошибочно.
Это член Легионес Астартес, и, насколько видно по его истертому и побитому доспех, броня окрашена в чёрный словно сама ночь цвет Первого Легиона.
Единственный глаз легионера расширяется.
— ''Мой… мой владыка Лев? Когда я услышал ваш голос по воксу, то сразу понял, что астропаты Авалус не солгали, но''–
— Да, я изменился, — говорит Лев. Он борется с эмоциями, нахлынувшими на него при виде еще одного из сыновей, потому что сейчас нельзя позволять сентиментальности усыплять бдительность. — Как и ты. Адмирал рядом со мной говорит, что ваш корабль пиратский. Назови своё имя и изложи намерения, легионер.
— ''Рыцарь-капитан Борз, двенадцатая рота, мой повелитель'', — сразу же отвечает одноглазый легионер. — ''Я не стану извиняться за то, что грабил этот так называемый Империум, хотя кормил нас не только он. Однако, теперь, когда вы вернулись, корабли и воины под нашим командованием принадлежат вам''.
Лев хмурится.
— С тобой есть и другие?
— ''Так точно, мой повелитель. Рыцарь-сержант Перзиил и рыцари Руфарил, Кадаран и Бройнан. У каждого свой корабль, а остальными управляют командиры из числа доверенных смертных''.
— И вы против сил Хаоса, рыцарь-капитан?
— ''Мой повелитель, мы изводили их везде, где только находили'', — страстно заявляет Борз. — ''Мы прибыли сюда лишь для того, чтобы узнать правду о вашем возвращении, но увидев, как эта появившаяся мерзость напала на планету, и услышав вас''–
— Тогда давай покончим с ними, — обрывает его Лев. «Лунный рыцарь» и весь остальной флот открывают огонь, а изменники, попавшие под обстрел с двух сторон и лишённые настоящего руководства, начинают погибать один за другим. У еретиков ещё много кораблей, и принимать свою судьбу смиренно они не станут, но всё закончится их смертью. — Кай! Спустись к воксу и передавай рыцарю-капитану Борзу мои указания боевым кодом Легиона.
— Как прикажете, мой повелитель, — отвечает Кай и спрыгивает в гнездо для экипажа. — Нет, юноша, — слышит его голос Лев, — я и сам прекрасно умею работать с этим устройством, благодарю…
Лев вновь обращает своё внимание на гололит. Вытянув руки, примарх подсвечивает направления атаки, точки внедрения и порядок изолирования врагов друг от друга. Даже в таком положении смертный командир вряд ли бы добился чего-то кроме славной и, возможно, яркой гибели, однако Лев не смертный.
Он – сын Императора.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
