4907
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Ростов остановился.
Инквизитор выровнял дыхание, принимая боль, которую разделял с ведьмой, пока Antoniato Антониато резал снова и снова, оставляя на ее коже кровавые узоры.
Он Он заскулил. Преследователи были донельзя пугающими призраками с лицами из металла и страшным оружием.
Она наслаждалась, видя этот мучительный момент из его прошлого. «Видишь, — думала она, — мы одинаковы».
Сцена в соборе накренилась и ушла вниз. Он видел себя сверху. Женщина в доспехе с обнаженным мечом. С ее пояса свешиваются оковы. С каждой стороны приближалось по священнику с суровым лицом. Свет их ламп мелькал в тенях часовни, рассеивая темноту и танцуя над лицами статуй до того неизбежного момента, как он осветил его лицо, бледное, как у загнанного в угол призрака. Он был похож на одного из этих каменных святых. Они же видели в нем дьявола.
— Ты один из нас, — сказала она. — Хранишь важные воспоминания подальше, потому что они приносят боль. Понимаю. Ага! Похоже, нашла.
— Уверен? — спросил Физермент, заметно нервничая.
Ее разум казался сильным, но он колебался. Истязания плоти делали свое дело. Она умирала. Ростов сместил фокус внимания и вернулся обратно в провонявшую смертью комнату за миллион жизней прочь от места, где только что находился. Инквизитор встал с кресла и подошел к окровавленной ведьме, оттолкнув в сторону Антониато. Тяжелым, будто во сне, движением он поднял с подноса, забрызганного кровью, зонд.
— Снова тупик, — сказала Чилч.
Нет описания правки
|Источник =
|Предыдущая книга =
|Следующая книга =Мстящий Сын / Avenging Son (роман)
|Год издания =
}}
{{Цикл
|Цикл =
|Предыдущая =
|Следующая =Мстящий Сын / Avenging Son
}}
Ростов молился, когда лорд Дир пришел за ним.
Он говорил быстро и тихо. Края подвески, свисающей с розария, впивались в ладонь.
— О, Император, хранитель человечества, храни меня, пока я исполняю свой долг перед тобойТобой, — прошептал Ростов. Холодный, влажный воздух, потревоженный словами, касался лица. — О, Император, удержи меня на моем пути и призвании, дабы я невольно не погряз во тьме, но всегда пребывал в твоем Твоем свете.
Такие молитвы более подходили священнику, чем инквизитору, но он не считал их проявлением слабости. Ему требовались все силы, с которыми он мог собраться.
— Леонид, пора, — произнес Дир.
Ростов прекратил молиться и глубоко вдохнул запах свечного воска, смешанного с с застарелой кровью. От повторений слов молитвы губы пересохли, и он облизнул их кончиком языка.
— Готов? — спросил Дир.
Слабая улыбка осветила постаревшее лицо Дира. Его кожа была тонкой, почти прозрачной. Он всегда так выглядел — во всяком случае, те двадцать лет, на протяжении которых Ростов служил ему. Старому инквизитору было по меньшей мере лет сто.
— Отрадно слышать, что твоя вера крепка, . — Дир протянул руку ученику.
Ростов схватился за руку, и инквизитор помог ему встать. Выпрямившись, Ростов оказался на голову выше Дира. Лорд-инквизитор казался хрупким и дряхлым, хотя в нем еще чувствовалась настоящая физическая сила.
— Охотно выберу именно этот вариант.
— Ты поступаешь правильно, . — Дир кивнул и улыбнулся. — Ты готов покинуть меня. Тебе следует работать самостоятельно, собрать собственную команду.
— Еще несколько лет, — сказал Ростов.
— Посмотрим, — ответил Дир. Он ласково похлопал ученика и убрал руку. — Сакви — сильна. Опасайся ее способностей. Она попытается переманить тебя на свою сторону, а если не удастся — уничтожить.
— Понимаю, . — Ростов подошел к креслу, где лежало его оружие и верхняя одежда. От холода каменного пола босые ступни окоченели, но он оставил носки и ботинки напоследок. — Я уже касался ее разума, . — он Он надел куртку поверх рубашки и застегнулся. — Предполагаю, она готова?
— Антониато уже пытал ее.
— Мы все должны исполнить свой долг, — сказал Ростов. — Я выполню свой, вне зависимости от цены, которую придется заплатить, как вы меня всегда учили. Да восславится Он на Терре.
Банча, Чилч и Физермент стояли на посту у камеры, в которой содержалась заключенная. Банча вынула из ножен меч, поставила на пол и положила ладонь на навершие. Маленькая ксенос Чилч, сидящая на полу и с мрачным видом вырезающая что-то на куске кости, даже не подняла глаз. Физермент поприветствовал Ростова легким кивком головы. Банча свободной рукой отметила его появление жестом мыслезнака. С тех пор, как Сестра Безмолвия помогала Диру, она сменила доспех своего ордена на обычное одеяние наемника, хотя продолжала носить высокий воротник, закрывающий шрамы, которые изуродовали левую половину лица и горло. Травмы были серьезны. Использование языка жестов стало для нее не просто добровольным выбором, а необходимостью.
— Я готов к ней. Теперь ступай.
Банча закинула меч на плечи, вынудив Физермента нахмуриться, посколько тому пришлось отодвинуться от лезвия.
С её уходом давление на сознание Ростова ослабло. Физермент поежился и немного выпрямился. Он подождал, пока инквизитор придет в себя, и отошел от двери.
Вход представлял собой ряд колец, покрытых защитными рунами, с анализатором крови по центру. Ростов поднес руку в перчатке и нажал на выступающий шип. Духи машины считали данные и предоставили доступ. Кольца завертелисьи, и перед тем как скрыться в полу, разблокировали дверной механизм. По ту сторону входа был короткий лестничный пролет, ведущий вниз.
— Когда я закончу, Фо-лу поможет тебе. Иди отдыхай. Нелегко находиться рядом с таким сильным псайкером.
— Согласен.
Ростов спустился в камеру. Внутри было очень жарко и ощущался запах антисептиков. В голой пластали отражался приглушенный люминосвет. На стенах лестничного пролета были выбиты три группы охраняющих символов. Cтупеньки вибрировали от работы психо подавляющих психоподавляющих механизмов.
Антониато, облаченный с ног до головы в поношенное пластековое облачение, отключал генератор импульсов. В камерах, в роли дознавателя он выглядит совсем по-другому, подумал Ростов. В бою Антониато проявлял себя как опытный ветеран. Беззаботность граничила с дерзостью. Казалось, что он ведет себя легкомысленно, хотя так бывало очень редко. В камерах он был воплощением трезвости, — казалось, он мог бы легко вписаться в пыточную любого инквизитора. Он не испытывал наслаждения, пытая людей. Ростов чувствовал это, когда они работали вместе, поскольку в моменты допроса подследственных его способности полностью раскрывались, но у Антониато вызывали любопытство боль и воздействие, которое она оказывает. Наблюдение за двумя такими разными личностями в одном человеке служило для Ростова постоянным напоминанием, что вне зависимости от того, какими они кажутся снаружи, простых людей нет.
Ведьма, одетая в рубище кающегося, вся в поту, была прикована к кресту в центре комнаты. У неё были необычайно длинные волосы. На коже виднелись небольшие, аккуратные ожоги — следы импульсного генератора. Она не показывала ни унижения, которое могла бы испытывать в данных обстоятельствах, ни страданий от пытки.
Ростов вслушивался скорее в то, как она говорит, нежели в смысл слов. Её ругательства звучали нарочито, но за бравадой скрывалась храбрость. С ней будет непросто.
Антониато закончил протирать алкоголем спиртом импульсный генератор и убрал устройство в глубокий шкафчик, выступающий из стены. Ростов, не обращая внимания на ведьму, подошел к поддону с отполированными и готовыми для работы крючковатыми и остро заточенными инструментами.
Ростов почувствовал сожаление при виде этих орудий пыток, зная, что придется их применить. Она уловила его мысли и фыркнула.
— Я сказала тебе все, что знаю.
— Это неправда. Я обладаю тремя способностями: могу незаметно передвигаться, понять, когда мне лгут, и оценить достоинство души с первого взгляда. Твоя — гнилая.
Ведьма глубоко вздохнула и откинула голову назад.
— Боль? Жизнь есть боль. Если я скажу тебе, ты казнишь меня или отправишь на Черные Корабликорабли, которые доставят меня на Терру, где я встречу конец, как и другие, подобные мне. В своих видениях я узрела то, что должно произойти. Поэтому я убегаю. Я не стану кормом богов. Лучше я умру здесь.
— Ты можешь служить, как я.
— Я не хочу служить Ему , и я ничего не скажу тебе. Отпусти меня. Не причиняй мне зла. Я же вижу, что ты не хочешь делать мне больно.
— Не хочу, но придется, — искренне ответил Ростов. Он помолчал. — Я не сказал тебе о третьей моей способности. — Инквизитор подал знак Антониато, и тот приблизился с мрачным видом, неся в руках поддон с орудиями пытки. — Я могу получить доступ к разуму человека, но этому человеку должно быть больно. Боль открывает все двери, которые они захотят запереть.
Он был рад, что не видел, хотя и чувствовал, первый надрез. Горячий, рассекающий разрез на плече около подмышки, где кожа была особенно чувствительной. Он услышал сдавленный крик Сакви, и ее пылающая душа вдруг предстала перед его внутренним взором подобно солнцу, показавшемуся из-за горизонта.
Ростов почувствовал, что он поднимается и затем резко движется вперед по направлению к сияющему контуру своей жертвы и дальше внутрь него.
— Леонид, — прошептал Дир. Его голос был настолько тихим, что Ростову пришлось наклониться чтобы его услышать. — Уводи их, Леонид.
— Да разберись ты с этой проклятой штуковиной, — прокричал Антониато. Он перекатился по полу, заняв позицию в дверном проеме, и обрушил на врагов всю мощь плазмомета. Ревущий столб слепящего света пронесся по коридору. Отведенное тепло с катушек повысило температуру в комнате на пол-градусаполградуса. Обратная волна тепла от разряда плазмы, достигшего цели, прошла по помещению, принеся с собой запах испаренного камня, металла и плоти. Антониато отключил плазмомет и перекатился обратно. Над его головой затрещали лазерные лучи.
— Я не могу его обезвредить! — крик Крик Физермента прорвался сквозь шум боя. Он смотрел на крошечный дисплей, обхватив руками голову.
— Разберись с этим! — произнес Антониато. Он возился с настройками плазмомета, готовя оружие к новому выстрелу.
— Это может быть проклятой ловушкой, но артефакт здесь! Он существует! — крикнул в ответ Антониато. Послышался звуковой сигнал плазмомета, который закончил накапливать заряд. Не теряя времени, Антониато высунулся в проем, чтобы выстрелить, но световой шторм от лазерных разрядов заставил его отпрянуть.
— Хорус Гор меня побери! — выругался Антониато. — Их все больше с каждой секундой.
Чилч издала пронзительный, чуждый человеческому уху звук.
— Хватит паниковать! — ответил Ростов. — Дир бы не попался на эту наживку. Артефакт существует. Физермент, сконцентрируйся.
— Хорошо, хорошо! — тот Тот согнулся над когитатором, вздрагивая от пролетающих над головой лазвыстрелов.
Чилч, сидя около тела Дира, терла лицо. Ростов потянул ее за плечо.
Ростов шагнул во тьму и выбежал в знакомые коридоры в другом месте. Кафедральный собор всегда казался ему безопасным, но разум десятилетнего мальчика слишком поздно понял, что это клетка. Звук шагов преследовал его. Мальчик попытался забиться в щель, куда мог пролезть только он, и где никто не мог его обнаружить. Но охотники нашли его.
Горячий разрез болел на его груди. На груди ведьмы.
Ростов не мог ответить. Когда он забился в темный угол, зная, что его могут схватить, его детское лицо перекосилось от ужаса, а по щекам текли беззвучные слезы. Он отшатнулся, чувствуя, как его дух переплетается с духом ведьмы подобно объятиям двух влюбленных. Он чувствовал ее страх вкупе с болью, несмотря на ее сопротивление.
Они ринулись к нему. Мальчик громко закричал, зовя маму. Это был последний момент слабости, который он себе позволил. Раздраженный, он заставил воспоминания уйти.
Картины перекошенных злобных лиц, оружия, голода и боли нахлынули на инквизитора. Это были его собственные воспоминания. Они промелькнули и исчезли. Вот он, стоящий на коленях в холодной воде, обнаженный по пояс. Мрачный приор стегает его узловатым кнутом. Он вспомнил, как сдерживал крик, как сжимал зубы, чтобы не показать слабость.
— Это не Черный Кораблькорабль? — спросила она.
— Нет, это Терра, — ответил Ростов.
Она давила на него, скользкие касания ее разума зондировали его мысли и воспоминания. Ощущение было отталкивающим и одновременно несло утешение. Он редко был с кем-то настолько близок.
Трюмы Черного Корабля корабля вторглись в сознание, почти подавив воспоминания о наказании. Ростов почувствовал нарастающий панический страх. Он не мог позволить себе вернуться в тот долгий перелет, постоянно сопровождаемый глубочайшим страхом, давящим ощущением других страдающих душ рядом и ужасными тварями, царапающих края поля Геллера и желающих полакомиться, — всеми теми ужасами, что ему довелось пережить. Запястья болели от надетых кандалов, выкованных специально для него. Уже тогда они видели его силу.
— Нет, — твердо сказал он. Изображение корабля пропало, и порка продолжилась.
— Еще, — прохрипел инквизитор. Его рубашка промокла от пота.
Антониато с беспокойством посмотрел на него. Руки экзекутора до локтей были настолько ярко- красными от крови, что скальпель, который он держал, казался продолжением руки.
— Милорд, вы уверены?
Сакви и Ростов закричали вместе. Перед взором инквизитора появился...
…поворот
— Сюда, — сказал он, сворачивая в ответвление туннеля. Они бежали минут пять. Сигнал тревоги затих, и преследователей не было видно.
— Не задавай вопросов инквизитору, — сказал Антониато.
Ростов хотел ответить, но яркий свет ударил ему в глаза, и он поднял ладонь, чтобы заслониться.
— Взгляни, инкизитор, — раздался голос Сакви. — Узри истину.
Они безмятежно парили бок о бок в бархатном пространстве пустоты, и Галактика раскинулась у их ног.
— Это истина. Она поглотит все. — Она чувствовала печаль, и он разделял ее чувство. Боль, что он причинял ее телу, здесь ничего не значила. Это место была было далеко от мирских страданий .
— Мы все умрем, и даже хуже. Я видела это. Дни человечества сочтены. Я смотрю на это годами. Все, что можно сделать, пока мы здесь, — это жить. Все, на что когда-либо был способен любой человек, — это жить. Это я и пытаюсь делать. —- Ее мыслеформа смотрела на его. — Так вот каков твой истинный дар, не так ли? Сопереживание.
— Это не ложь. Хотя каждое разумное создание видит вселенную по-своему, есть неоспоримые истины. И это одна из них. — Ее печаль чувствовалась потяжелевшей и тянула их вниз. — Я знала это всегда. Если ты хочешь найти зло в моей силе, тогда справедливо будет назвать это знание проклятием.
— Ты убьешь меня, — сказала она в пустоте.
— Он безжалостный бог, — произнесла Сакви.
— В этой вселенной нигде нет места жалости, — ответил инквизитор.
— Он не выживет. Твой учитель, Дир. Предупредишь его о ловушке — он попадет в другую. Я вижу сотни смертей, все в этом месте. Его время пришло.
Их сознания объединились, и на мгновение они стали едины.
Ростов увидел все, что она когда-либо пережила, и он не был деликатен. В поисках выхода из лабиринта он рвал ее сознание на куски. Инквизитор нашел выход спрятанным глубоко под астрологическими консультациями, которые ее богатая покровительница считала безвредными, не подозревая о демонах, визжащих в ожидании их душ, пока они баловались запретными знаниями. Сакви знала достаточно, что чтобы скрыть воспоминания.
Ведьма тяжело вздохнула. Ее душа начала угасать. Она наверняка направилась в отравленный океан варпа, где, в чем Ростов не сомневался, будет разорвана на куски, ибо Император не защитит ее. Он решил спасти ее от этой участи и удержать в своем сознании в то время, как ее сущность распадалась на части. Она закричала, моля об освобождении, но он не поддался.
— Не могу, — тяжело вздохнув, произнесла она — и исчезла.
Ростов прекратил стрельбу и почти выпрыгнул вперед, чтобы удостовериться в увиденном, прежде чем залег под залпами лазерных выстрелов.
— За ними, — ответил Ростов, указывая на солдат, удерживающих коридор.
Чилч прицеливалась и стреляла из винтовки тау-винтовки. Антониато бережно настраивал плазмомет на максимальную выходную мощность. Банча, припав на одно колено, поливала врагов огнем болтера. Она увидела жест инквизитора и кивнула.
Еще один из них должен погибнуть. Такова кровавая цена успеха.
— За ней! — скомандовал инквизитор.
Нуль-дева была образцом изящества в буре насилия. Смертельный силуэт на фоне заполнивших коридор лазерных залпов. Ее меч мелькал повсюду, и каждый взмах клинка нес смерть. Она танцевала между колющими лезвиями и прикладами лазгановлазружей, которыми размахивали, как дубинами. За несколько секунд все было кончено. Уцелевшие враги бежали и падали под снайперскими выстрелами Чилч.
Банча повернулась и посмотрела на них. Она сорвала воротник доспеха. То, что осталось от ее губ, расплылось в улыбке. Свет их фонарей освещал пар, поднимающийся от доспеха, который представлял собой дырявое месиво. Некоторые отверстия еще тлели.
Антониато и Ростов что-то проворчали, пока открывали дверь. Чилч настороженно смотрела назад. Им пришлось вновь прикрыть глаза, когда яркий дневной свет пробился сквозь открытую дверь. В помещение ворвался свежий ветер, и они увидели панораму облаков, проткнутую ржавым копьем ульевого шпиля.
— Нет, если у нас есть корабль, — возразил Ростов.
— Ты в порядке?
— Чувствую себя омерзительно , и мне стыдно, — честно ответил Ростов.
Дир понимающе кивнул.
— Да. — Он так вымотался. Ему хотелось отмыться от крови ведьмы и уснуть.
— Тогда мы начнем разрабатывать план. Отлично, Леонид. С артефактом ксеносов у нас появится шанс остановить Крестовый крестовый поход Резни. Миллиарды будут спасены.
— Она не была злом, — ответил Ростов, глядя на изувеченное тело. Это он его искалечил. Он сделал это, пока она была еще жива. — Она только хотела выжить.
Снова возникла долгая пауза.
— Все люди умирают, Ростов. , — Тихо тихо произнес Дир. — Если мы не сделаем это, я буду жить, но как много погибнет? Хотя выбор есть всегда, и у каждого выбора свои последствия. — Дир посмотрел на труп Сакви. — Спроси ее.
Старый инквизитор позвал Антониато.
