237
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Добавлена вторая половина Тридцать второй главы, в которой сбывается предсказание Скрагклыка.
– Сейчас! – закричал Смердоглаз, обернувшись к далёкой фигуре Скрагклыка.
Скрагклык, ослеплённый лунасветом, не отрываясь, глядел в железный котёл алтаря, и слёзы радости текли по его лицу. Всё шло именно так, как он предвидел. Огненный истребитель пришёл. Скрагклык слышал, как прямо за порогом тронного зала дуардин, ругаясь, громил мостки. И Зловещая Луна стала полной. Она улыбалась ему с алтаря, наполняя его такой силой, какой ему не доводилось ощущать никогда прежде. Она текла через его лунаклинок прямо в его вены, словно он только что наелся самых ядрёных грибов в своей жизни. Лунасвет опьянил его, и у него даже возникла мысль, будто он может летать. И только он так подумал, как его ноги оторвались от земли, и он легко воспарил над каменным полом. Теперь перед его взором постоянно возникали последние картины из его видения: его нож, занесённый над грудью огненного истребителя, и последующая феерия разрушения, с рушащимися стенами и светящимся золотым ликом Барак-Урбаза, плавящимся и падающим.
– Я идти за твоя, – сказал он, поворачиваясь от алтаря и направляясь прочь из тронного зала, сжимая в руке попискивающий нож.
– За Барак-Урбаз! – кричал Солмундссон, яростно паля из своего пистолета, они вместе с Торриком бежали по одному из уцелевших переходов. Все дорожки после них оставались завалены трупами гротов. Правда, большую часть из них перебил Истребитель, но Солмундссон намеревался показать, что они с Торриком тоже кое-чего стоили. – За Солмундскую Компанию!
В пещере находились сотни гротов, но у Готрека получилось устроить им такую суматоху, что Солмундссону с Торриком удавалось пробиваться вперёд с относительной лёгкостью. Пока они не добрались до того места, где дорожка оказалась разломана, оставив перед ними двадцатифутовый провал.
– Нам не перепрыгнуть! – прокричал Солмундссон, расстреливая банду гротов, скакавшую к ним на сквиге. Лишившись своих наездников, сквиг взбесился, начав бросаться на всё, что попадалось ему на пути, устраивая ещё большую неразбериху и разламывая всё новые дорожки и переходы.
Солмундссон пытался сохранить равновесие, когда шаткое сооружение под ним затрещало и затряслось.
– Погодите, капитан, – произнёс Торрик, вставляя абордажный крюк в дуло своего пистолета и выстреливая им через провал.
Крюк врезался в деревянные балки на другой стороне и, когда Торрик дёрнул его за верёвку назад, удержался на месте.
– Держитесь, капитан, – сказал первый помощник, и едва Солмундссон схватился за него, отправил их обоих в полёт через провал.
Они удачно приземлились на другой стороне, врезавшись в толпу гротов и сбив половину из них в пропасть. Остальных они быстро перестреляли и бросились бежать дальше по мосткам.
– Вон он! – крикнул Солмундссон, заметив Готрека на верхних ярусах пещеры. Истребитель, размахивая своим топором, бежал на гротов, отправляя их кувыркаться вниз. Это было великолепное зрелище. Конечно, им было отсюда уже не выбраться, но Солмундссон не испытывал страха. Его переполняло радостное возбуждение. Они доставили Истребителя глубоко во вражескую крепость, и он устраивал тут такой погром, что скоро все гроты до последнего в Хлама-Разливе будут в панике бежать обратно в Местечко вместо того, чтобы нападать, как собирались, на Барак-Урбаз. Невероятно, но не взирая на всё, что пошло не так, им, похоже, удастся достичь поставленной перед экспедицией цели.
Они проломились через ещё одну толпу гротов, забрались по очередным лестницам, пробежали по переходам и, наконец, ворвались на верхний ярус пещеры. Здесь их поджидали выстроившиеся в шеренгу гроты с поднятыми луками и наложенными на тетивы стрелами.
– За Барак-Урбаз! – завопил Солмундссон, открывая вместе с Торриком эфироматический огонь.
– А вы что здесь делаете? – воскликнула Маленет, увидев бегущих к ней харадронцев, вспышки их выстрелов проделали настоящий проход в банде гротов. Солмундссон с Торриком прокричали что-то в ответ, но вокруг с треском обрушивались мостки, пронзительно верещали гроты, и она не смогла ничего расслышать. Маленет попыталась двигаться, но это было бесполезно. Всё, что она могла, это полоснуть ножом по какому-нибудь по глупости подошедшему слишком близко гроту.
Смердоглаз ушёл, направившись к Скрагклыку, а Готрек всё ещё метался по толпе. Потеря сквига никак не сказалась на его скорости. Он дрался ещё сумбурней, чем обычно, рыская и бросаясь из стороны в сторону, как будто не мог ровно стоять на ногах.
''«Он, что, пьян?»'' – подумала было Маленет, но когда Истребитель, наконец, остановился немного перевести дух, она, ахнув, выругалась, увидев, грибной панцирь, покрывавший его тело. На спине Готрека рос целый лес поганок, а за ногами волочились шнуры мицелия. Те несколько дюймов его кожи, которые не были скрыты под трутовиком, покрывал ковёр сине-зелёной плесени, при каждом его движении испускавшей волны спор.
– Он поражён, – прошептала Маленет. – Местечко заразило его.
Мысль о том, что Готрек теперь был обречён, потрясла её. Не смотря на все свои насмешки, она уверовала в то, что, как он постоянно утверждал, ничто не могло его убить.
Истребитель взмахом топора смёл очередную волну гротов, отправив их половинки кувыркаться в пропасть, но было заметно, что с каждым ударом он двигался чуточку медленнее.
– Они его поглощают, – сказал Церура.
Всё больше грибов появлялось на теле Готрека с каждым его новым шагом. Вот выскочил лимонно-жёлтый дождевик, заменивший собой его живот, где теперь ухмылялась злобная рожица луны, а изо рта Истребителя теперь вырывались облака чёрных спор. Готрек издал боевой клич, но слова оказались заглушены потоком спор.
Капитан Солмундссон пробился к Маленет и сунулся было помочь ей. Однако, увидев её мутировавшие ноги, быстро отдёрнул руку, замотав головой.
– Во имя Кхаина, что здесь делает Готрек? – выкрикнула она, ударив ножом очередного зазевавшегося грота.
Она чувствовала себя глупо, задавая свой вопрос, но просто не могла не спросить:
– Он пришёл сюда за мной?
Солмундссон уклонился от пролетевшей мимо стрелы и раскроил рукояткой своего пистолета череп гроту, вытер кровь с лицевой пластины своего шлема и кивнул Маленет.
– Хотя он и не признаётся в этом.
Услышав его ответ, Маленет разозилась.
– Я же предала его. Зачем ему губить себя, пытаясь помочь мне?
Солмундссон застрелил ещё одного нападавшего поганца, увернулся от очередной стрелы и, устало подошёл к альвийке, явно вымотанный своим боевым восхождением по мосткам. Дюжины гротов заходили с разных сторон, целясь в него из луков. Капитан был несколько раз ранен, но всё же выдавил мрачный смешок.
– Смешные вы.
– Ненавижу его, – презрительно фыркнула Маленет.
Солмундссон хотел сказать что-то ещё, но в этот момент в его грудь воткнулась стрела. Его глаза расширились от удивления. Он пошатнулся, выпустил из руки пистолет и, закряхтев от боли, выдернул торчавшее из груди древко. Издав яростный боевой клич, он бросился на гротов, размахивая своим тесаком. Добежав до зеленокожих, он зарубил нескольких из них, но тут в него попало ещё две стрелы, пробившие резину его скафандра: одна — в грудь, другая — в живот.
Солмундссон упал на колени и повалился на пол, хватая ртом воздух. Торрик, заревев, бросился к нему на помощь. Он прикрыл капитана от продолжавших сыпаться стрел и открыл беглый огонь по зеленокожим. Несколько десятков гротов упали сражённые, а Торрик оттащил Солмундссона к стене, прислонив его спиной к скале. На них бросился какой-то грот, и он зарубил его.
– За Барак-Урбаз! – выплюнул Торрик, зарубил ещё и ещё одного. Солмундссон смог, уперев локоть в пол, поднять пистолет и тоже открыть огонь. Вдвоём они стреляли и огрызались короткими выпадами, и вокруг них начала расти гора трупов.
Стрела прошла сквозь лицевую пластину шлема Торрика. Он продолжил стрелять, съехав по стене на пол, оставивляя на скале кровавый след. Опустившись на землю, он завалился на бок и замер. Солмундссон выругался и попытался поднять его. Но тут стрелы вонзились в него, пробив скафандр и шлем. Он выстрелил один последний раз и повалился на тело Торрика. Сквозь пробоины в шлеме Маленет видела его бледное застывшее в оскале лицо. Она смотрела на него, не в силах отвести взгляд.
– Зачем вы пришли сюда?
– Наконец-то, – произёнс Скрагклык, плавно вылетая из своего тронного зала в пещеру, где кипел бой. За ним, дико хихикая, семенил Кривоспин. Смердоглаз тоже был здесь, пыхтя и прихрамывая по дорожке. Скрагклык лишь смутно осознавал разворачивавшийся вокруг бой. Дерущиеся казались ему неясными тенями, мелькавшими где-то на границах лунатронутого сознания. Всё его внимание сосредоточилось на руне огненного истребителя, на том, как Готрек, напрягаясь под грузом грибов, прокладывал себе дорогу к альве. Плесень на его коже окружила руну, не способная даже приблизиться к её блестящей поверхности.
Лунаклинок в его руке был похож на холодный огонь: мерцающий и замораживающий. Он жаждал заполучить силу руны, вытягиваясь и дёргаясь в её сторону. Скрагклыку оказалось тяжело отделять видение от реальности, так как одно накладывалось на другое. Сейчас он проживал те события, что впервые явились ему в Бормотопи. Всё было так, как он предвидел. Огненный истребитель стоял на коленях, потерявший свою форму из-за изменений, постигших его тело. Он всё ещё продолжал ползти к альве, стремясь любой ценой добраться до неё, продолжая издавать нечленораздельные кличи, рубить всё вокруг топором и бить кулаком.
Скрагклык позволил лунному свету пронести себя над головами гротов и поднял лунаклинок, готовясь к неимоверному могуществу, которое он вот-вот украдёт.
Маленет, не отрываясь, следила, как Готрек буквально тащил себя к ней, отбивая удары копий и прилетающие стрелы со всё меньшей и меньшей силой по мере того, как его тело медленно поглощалось. Его лицо оставалось открытым, как и старшая руна, но всё остальное уже покрывала плесень и скрывали мясистые грибные наросты.
Он разъярённо взревел и смог с усилием подняться на ноги. Схватив подвернувшегося грота в одну руку и начав махать им словно дубиной, а другой рукой орудуя топором, Истребитель озверело двинулся вперёд. И, сделав несколько нетвёрдых шагов, смог добраться до Маленет.
– Ты зачем здесь? – спросила она, поморщившись, — её живот скрутило, когда она вблизи увидела покрывавшую его поросль.
Ответ Готрека был настолько исковерканным, что Маленет с трудом могла различить отдельные слова.
– Я пришёл. Научить. Этих гротов. Говёному уважению.
Он пошатнулся, когда ему в плечо воткнулась стрела. А затем ещё раз — когда другая воткнулась в колено. Покрывавший его трутовик был таким толстым, что действовал как доспех, но было видно, что он сдавливал Готрека, выжимая воздух из его лёгких. Каждый вздох давался ему с превеликим трудом. Его лицо стало таким же багровым, как шляпки поганок у него на спине.
– Ты это ради меня? – спросила Маленет. – Пришёл сюда за мной?
– Не будь. Дурой, – выдохнул Готрек, но она заметила мелькнувшее в его глазу смущение и поняла, что была права.
Он посмотрел на грибную ножку, заменившую её ноги, и поморщился, качая головой.
– У тебя и плана-то никакого нет, да? – выплюнула она, гневно мотая головой.
Готрек обезглавил ещё одного грота и рухнул на колени, когда на его спине вырос дождевик, придавивший его своим весом. Маленет застонала от муки, вцепившись в своё собственное лицо.
– Будь оно всё проклято! Я не могу этого допустить, – с этими словами она сняла с пояса бутылочку Смердоглаза и посмотрела на единственное зёрнышко, бряцавшее внутри.
'''''«Нет! Что бы ты там не думала, прекрати. Даже не смей! Не делай этого, Ведьмин Клинок. Ты же не настолько глупая».'''''
Маленет посмотрела долгим взглядом на Готрека и исполненным раздражения тоном произнесла:
– ''Как же'' я тебя ненавижу, – сказав это, она достала последнее зёрнышко и вдавила его в заплесневелую кожу Истребителя.
Готрек потрясённо уставился на неё, затем охнул, когда по его коже побежала волна пламени. Он отшатнулся от Маленет, расправил плечи и вскочил на ноги, разминая руки и ноги, словно только что пробудился после долгого сна. Подбежавший грот прыгнул на него с копьём наперевес, и Готрек одним ударом топора разрубил его напополам. Он ухмыльнулся, увидев, как грибная поросль сходит с его мускулов, превращаясь в прах и растворяясь в воздухе. Он был с ног до головы покрыт похожей на сопли жижей, но в остальном его руки и ноги вернули свой прежний вид.
– Что ты сделала? – прорычал он, оглянувшись на неё.
Но Маленет почти его не слышала, так как всё её внимание было приковано к грибу, поднявшемуся уже до её пояса и изменившему её плоть также, как было с телом Готрека.
– Кхаин, прости меня, – прошептала она, когда из её живота появилась трубчатая поросль, переплетавшаяся меж собой и, вырастая, превращавшаяся в заросли поганок. Она подняла на Истребителя пристальный взгляд, – У тебя мало времени.
– Для чего?
Она кивнула на руну в ео груди, но прежде, чем успела что-либо сказать, гриб стремительно поднялся по её груди и начал охватывать голову. Она попыталась вскрикнуть, но что-то сильно сдавило её горло. Готрек бросился к ней, занося свой топор. На краткий миг она поверила, что он её убьёт, но потом поняла, что он хотел её как-то спасти.
'''''«Почему он ничего не делает?»'''''
''«Не может,'' – подумала она. – ''Если он порежет гриб, то порежет и меня».''
Поле зрения Маленет быстро сокращалось. Темнота застилала её глаза, и она ощущала, как что-то тёплое и тяжёлое обволакивало её голову. Однако, она всё ещё могла видеть, как приготовившиеся к стрельбе десятки гротов со снаряжёнными луками окружали Готрека. Истребитель обвёл взглядом гротов, посмотрел на Маленет и затем опустил взгляд руну у себя в груди.
Скрагклык приземлился в нескольких шагах от Готрека, и хихиканье замерло у него в горле. Каким-то ужасающим образом что-то пошло не так. Застарелый страх снова охватил его, сжав его внутренности так сильно, что шаман подумал, что его может сейчас вырвать. Кровь и слизь покрывали тело Истребителя, но его тело было полностью в порядке. Грибные наросты исчезли. Он немного пошатывался, но крепко сжимал в одной руке топор и кровавые останки грота в другой.
Кто-то из зеленокожих выпустил стрелу, и она вонзилась в бицепс дуардина. Истребитель даже бровью не повёл. Он, не отрываясь, глядел на пару трупов харадронцев, лежавших рядом с тем, что ещё совсем недавно было альвийкой. Затем он поднял взгляд на гриб, поглотивший Маленет.
– Всё савсем неправильна! – прошипел Скрагклык, когда Смердоглаз с Кривоспином продрались к нему сквозь толчею.
– Почему? – моллюскоподобный грот пытался разглядеть Готрека через ряды окружавших его стрелков. – Ты палучить ево там, где хотеть, – он махнул своим щупальцем на лунаклинок. – Гляди на свой нож! Он кабудта спятил!
Лунаклинок дёргался и искрил в руке Скрагклыка, но никак не мог унять всё возраставшую в нём панику. До этой минуты всё шло согласно его видению, но видение показывало Готрека, погребённым под горой крепких как сталь грибов, а не стоявшим свободно и гордо, с татуированными мускулами, поблёскивавшими в лунасвете.
– Всё савсем неправильна! – прошептал Скрагклык.
– Ну, же! – прошептал Смердоглаз. – Луна уже полная! Лунасвет не будет ждать. Твоя нада быть быстрый.
Кривоспин вместе со Смердоглазом подталкивали Скрагклыка вперёд, но он, вздрогнув, замер, когда огненный истребитель повернулся к нему лицом. Глаз Готрека светился пламенем. И это был не отражённый лунасвет, а нечто совсем другое, нечто такое, от чего коленки Скрагклыка подогнулись. А свет тем временем разгорался всё ярче, запылав теперь и в груди огненного истребителя, а потом он охватил фигуру воздевшего свой топор дуардина целиком, исходя от него горячими волнами.
И тут, когда стена ужасного жара врезалась в него, Скрагклык, наконец, всё понял. Золотое лицо в его видении — лицо, которое, как он думал, висело на фасаде главного здания в Барак-Урбазе — на самом деле являлось руной в груди Готрека, светившейся сейчас как пойманная в ловушку звезда. И разрушение, предвиденное им, было совсем не разрушением Барак-Убаза. Когда Жирноболото вокруг него начало трястись, Скрагклык понял, что он не принёс погибель харадронцам — он принёс её на свою собственную голову.
Маленет ахнула, когда пламя накрыло её. Оно обожгло её кожу, но, рухнув на пол, она обнаружила, что оно также испепелило поглощавший её гриб. Поднявшись, она попятилась от горы пепла, но споткнулась об одного из мёртвых харадронцев и грузно шлёпнулась на пол. Падение спасло ей жизнь, так как мгновение спустя на то место, где она только что стояла, в ворохе искр грохнулась пылающая балка. Некоторое время Маленет лежала среди трупов, ошарашенно наблюдая за происходившим вокруг.
Возродившийся и пылавший внутренним огнём Готрек вихрем проносился меж зеленокожих. Однако гроты теперь не обращали на него особого внимания, больше заботясь тем фактом, что крепость вокруг них разваливалась на части. Огромная отрубленная голова гарганта дико сотрясалась, обрушаясь внутрь самой себя и круша хлипкие мостки, настроенные вдоль её стен. Лестницы, переходы и платформы летели, кувыркаясь, вниз, унося с собой толпы гротов, пауков и сквигов.
''«Он спятил,'' – решила Маленет, наблюдая, как Готрек набрасывался на стены и пылавшие балки, словно они были его врагами. – ''Он сейчас тут всё обрушит, и мы все погибнем, он ведь даже не соображает, что творит».''
Пока Истребитель из стороны в сторону махал своим топором, свет из его руны метался по толпе, зажигая и разрывая всё, к чему только прикасался. Гребень на голове Истребителя светился, словно пылающее пламя, а жаровня в секире раскалилась добела. Готрек обрушил ещё один переход, отправив сотни гротов кувыркаться в пропасть навстречу скорой смерти, и запрыгнул на самую верхнюю платформу.
Смердоглаз выбежал из входа в тронную пещеру и что-то метнул Готреку под ноги. Маленет не разглядела, что это было, но оно сверкнуло и вспыхнуло, разбившись о землю. Клубы пурпурного дыма мгновенно окутали Истребителя, а когда рассеялись, оказалось, что он вмурован в глыбу студенистой плоти. Он был полностью погружён внутрь. Смердоглаз захихикал и начал кому-то махать. Из тронной пещеры выбежал Кривоспин, а следом появился и Скрагклык, и они трое уставились на студенистую массу пурпурного гриба. Переходы и мостки продолжали падать со стен, и всё строение сильно шаталось, но три шамана громко хихикали, начав подходить к студню с поднятыми ножами.
Пурпурная масса взорвалась, разлетевшись на множество мелких кусочков. А из её середины с высоко поднятым топором, объятым языками пламени, запрокинув голову и разъярённо вопя, появился Готрек. Он с силой опустил своё оружие и размозжил Смердоглаза, оставив от него только мокрое место.
Кривоспин попытался броситься наутёк, но Готрек, отступив от рухнувшей балки, разрубил его на две аккуратных половины.
Воспользовавшись моментом, Скрагклык прыгнул вперёд и вонзил нож Готреку в грудь. Лезвие попало в пылающую руну и раскололось на тысячу мерцающих осколков.
Готрек продолжал реветь, пытаясь схватить Скрагклыка за горло, но мелкий поганец метнулся в сторону и скрылся в потёмках. Истребитель выругался и бросился на мельтешивших вокруг вооружённых копьями гротов. Он врезался в толпу зелёной мелюзги, яростно махая топором вокруг себя.
Пока Церура наблюдал за тем, как дуардин истребляет гротов, ему в голову пришла одна идея. Часть света от руны проходила рядом с колдуном, и он протянул руку, чтобы поймать его в кулак. Свет разлился по его венам, наполнив колдуна мучительным приливом силы. Боль просто ужасала, но вместо того, чтобы отпрянуть, Церура начал втягивать её сильнее, вдыхая и глотая до тех пор, пока не почувствовал, что сила сочится из каждой поры его тела.
В Азире ему уже доводилось приобщаться к такой силе, но, конечно, она не была не такой мощной. Ощущение одновременно было чудесным и жутким. Он чувствовал, как все мышцы его тела напряглись, пытаясь удержать её, и понимал, что сможет владеть ею в лучшем случае не более нескольких минут. Ему казалось, что его разум объят пламенем. Когда сила начала вырываться из него, Церура направил свой разум вдаль от обрушавшейся крепости, через тени и дождь, над размокшими дорогами и курящимися болотами к свету, горевшему столь же ярко, как и свет в его голове — к Вратам Местечка.
– Что это ты задумал? – прошептал надрывный голос ему в ухо.
Лицо Маленет было белым от боли, оно было перепачкано кровью, но альвийка была живее многих. Она дышала с трудом, из её живота торчала стрела, но ей хватало сил, чтобы держать нож у горла Церуры.
– Собирался бросить меня? – процедила она сквозь сжатые зубы.
– Я думал, что ты мертва.
– Ещё нет, чароплёт, – она сплюнула сгусток крови и, шатаясь, поднялась на ноги, сделав ему знак тоже подниматься, продолжая держать нож, прижатый к его горлу.
– Я не оставлю тебя, – сказал Церура. – Я же поклялся и не отступлю от своих слов.
Маленет ещё некоторое время держала нож поднятым, а затем кивнула и опустила его. Она была так слаба, что упала бы, если б Церура не подхватил её.
– Где он? – спросила она, оглядывая метавшихся в панике гротов и гору трупов.
– Готрек?
Маленет закатила глаза, кивнув на разбушевашегося Истребителя.
– Этого-то сложно потерять. Я спрашиваю про Скрагклыка.
Церура в недоумении покачал головой.
– Здесь всё рушится. Через несколько минут нас всех раздавит. Забудь о Скрагклыке. Они все тут погибнут. А я могу дотянуться до Врат Местечка, – он протянул руку, показывая ей, как от переполнявшей его энергии, искры проскакивали у него между пальцами. – Я достиг такого уровня мастерства, каким никогда не обладал прежде.
– Я не уйду без Скрагклыка, – отрезала она, продолжая высматривать свою цель в толпе и не обращая внимния на демонстрацию силы Церуры. – Вон он! – воскликнула она радостно и потащила колдуна по шатающейся платформе к груде тел в некотором отдалении, – Попался, шаман.
Гроты вокруг были так сильно заняты спасением собственных шкур и падением в пропасть к неминуемой смерти, что даже и не думали как-то мешать им. И Маленет с колдуном без каких-либо проблем добрались до нужной груды тел.
– Где же он? – выругалась Маленет, разглядывая трупы. – Вроде тут был.
– Ты! – вскрикнул Скрагклык.
Он лежал в нескольких шагах, придавленный упавшей балкой. Увидев Маленет, он неистово забрыкался, пытаясь дотянуться до валявшегося в какой-то пяди от его пальцев копья. Маленет улыбнулась, обнаружив свои ножи на поясе Смердоглаза.
– Альвийка! – проревел Готрек, устремившись к ним, оставляя за собой след из тлеющих искр и переломанных трупов.
Церура отступил назад, явно шокированный яростью во взгляде Истребителя.
– Зачем ты пришла в эту крепость? – прорычал Готрек, сурово уставившись на Маленет, при этом он выглядел так, будто его беспрестанно било молнией, заставляя вздрагивать и подёргиваться в конвульсиях. Истребитель ткнул пальцем в Скрагклыка. – Какие у тебя дела с этим гадом?
– Он опозорил меня перед Кхаином. И заплатит за это. Его ждут годы агонии и страданий. И, прежде чем его тело не выдержит, он познает…
Готрек отрубил Скрагклыку голову, и та, подскакивая, покатилась в толпу. Маленет в шоке уставилась на труп.
– Кровь Кхаинова, – произнесла она дрожащим от ярости голосом, направив на Готрека нож. – Ты что наделал-то?
Готрек взялся за свою секиру двумя руками и встал в боевую стойку.
– Ты клятвопреступница, девка. Ты врала мне. Всё время, пока мы были в Барак-Урбазе.
Маленет взвыла и замахнулась своими ножами, готовясь прыгнуть на него. Готрек поднял топор. Церура одной рукой схватил руку Маленет, а другой — Готрека и позволил Вратам Местечка заполнить свой разум. Он шептал молитву, когда мир вокруг исчез.
[[Категория:Warhammer Age of Sigmar]]
[[Категория:Готрек и Феликс]]
