Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3127
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =2223
|Всего =31
}}
== '''21''' ==
Уфтхак злился.
Лицо Уфтхака расплылось в широкой ухмылке. Ему выдали поиграться собственного клюватого!
== '''22''' ==
Клюватый, как отметил Уфтхак не выглядел особо довольным своим пребыванием тут. Это было малость странно, поскольку из всех юдишек клюватые сильнее всего походили на орков: обычно они не убегали от хорошего замеса и продолжали драться, даже получив нормальную взбучку, поэтому напрашивалась мысль, что подобное место очень бы понравилось одному из них. Впрочем, клюватые также ненавидели всё, не являвшееся юдишкой, и вместо того, чтобы наслаждаться дракой, поскольку она означает возможность поубивать не-юдишек, порой как будто возмущались тем фактом, что им вообще приходится драться с не-юдишками. Глубинный поток ожесточения, похоже, вытягивал большую часть полагавшейся радости.
Всё это изрядно сбивало с толку. Уфтхак не питал настоящей ''ненависти'' ни к кому и ни к чему, вообще нет. В галактике существовала уйма вещей, которые ему не слишком нравились, и которые он полагал чудными, странными или бесящими, но с большинством из них он мог подраться, так что они были не так уж плохи. Но вот клюватые, в них-то ненависть ''горела''.
Тем не менее, это ведь не Уфтхак поместил клюватого сюда – предположительно, это сделали шипачи, прямо как с Уфтхаком. Клюватые были умелыми бойцами; возможно, этот пожелал бы прислушаться к доводам.
– Алё, клюватый! – заорал Уфтхак на языке юдишек, указывая на толпу позади себя. – Хошь этих говнюков замочить?
Клюватый – облачённый в броню тёмно-синего цвета за исключением перчаток, которые были сочно-алыми – не ответил. Он просто протянул руку в клетку, откуда только что вышел, извлёк цепное рубило, щелчком переключателя запустил мотор и с рёвом бросился на Уфтхака.
Ну и ладно.
Уфтхак не встречался с клюватыми с тех пор, как стал нобом, не говоря уж про тот взрывной рост, который он претерпел, став большим боссом. Ему помнилось, что они размером с орка или крупнее, быстрые и смертоносные, а ещё закованы в доспех, который практически невозможно расколоть. Чтобы реально добраться до них, требовался ракетомёт или силовая клешня, ну или удерживать одного на земле, а куча парней пусть обрабатывает его рубилами, пока кто-нибудь не найдёт просвет или слабое место.
Однако это было тогда, а «размером с орка» – плохая характеристика с учётом того, что размеры орков различаются куда больше, чем у юдишек. Уфтхак дождался, пока клюватый окажется в пределах досягаемости, а потом выбросил вперёд удар.
Юдишки вообще обладали короткими руками по сравнению с орками, пусть и несколько опережали в длине ног. Кулак Уфтхака бухнул в грудь клюватого раньше, чем цепное рубило успело достичь его туловища, и хотя сразу после этого костяшкам стало малость больно, но клюватые и близко не были такими твёрдыми, как он помнил. Юдишка-переросток отшатнулся назад и с ошарашенным выражением на лице сел в грязь на полу арены, а с его нагрудника посыпались куски раздробленного украшения.
– С тобой кореша есть? – спросил Уфтхак, встряхивая руку. – Шоб чутка поинтересней было?
Это явно были неправильные слова, судя по тому, как клюватый вскочил на ноги и снова полетел на него. Похоже, ярость работала как прекрасный мотиватор, и Уфтхаку пару раз пришлось отступать назад и отбивать цепное рубило, пока клюватый изо всех сил пытался вонзить жужжащие зубья оружия в его плоть. Однако через несколько секунд стало очевидно: как бы клюватый ни злился, у него получится только раздражать. Уфтхак с некоторым разочарованием обнаружил, что он попросту слишком большой и слишком быстрый, чтобы обычный клюватый смог создать ему какие-либо проблемы.
Он мог бы довольно легко убить противника, отобрать у него рубило и одну за другой оторвать конечности, может, даже забить насмерть его же собственной ногой. Но хотя клюватый не проявил интереса помочь испортить тюремщикам праздник, что, если не дать ему выбора в данном вопросе?
Уфтхак схватил клюватого за руку с рубилом и начал вращаться. Он трижды крутанулся на месте, увлекая клюватого за собой, а затем громко крякнул от натуги и швырнул его высоко в воздух.
Прицел оказался верным. Честно говоря, Уфтхак рассматривал всю эту затею как беспроигрышный сценарий: если бы бросок не удался, клюватый влетел бы головой в стену, образовывавшую край арены, что было бы потешно, однако тот взмыл вверх, попутно дёргаясь, и легко преодолел её.
А потом упал в толпу ошеломлённых шипачей.
Уж что о клюватых можно сказать – так это что они всегда готовы к бою. Лишившись возможности поотрезать куски от Уфтхака, клюватый явно решил довольствоваться малым и принялся размахивать своим оружием. Шипачи заторопились убраться подальше от неистовствующего бронированного убийцы, появившегося среди них, но даже их молниеносные рефлексы и общая ловкость не особо помогали, поскольку со всех сторон их окружали другие им подобные, многие из которых сидели, а часть слишком увлеклась второстепенными развлечениями, даруемыми химическими стимуляторами – или друг другом – чтобы сразу понять, что происходит.
Шипачи-воины, будучи как следует вооружёнными и защищёнными, точно могли бы дать клюватому хороший бой. Однако это были не воины, а праздные зрители, имевшие при себе только до трех ножей и не питавшие большого желания выигрывать время для товарищей, жертвуя собственными жизнями. Уфтхак несколько мгновений понаблюдал за кровопролитием, после чего со смехом отвернулся.
Шипачи. Для вида, который так боится умереть, они затевали ужасно много драк с ужасным множеством врагов.
Летающие линзы опять приблизились к нему, хотя и оставались вне досягаемости. Это послужило сигналом к повторному появлению гигантской проекции босса шипачей, которая нависла над ареной. Тот больше не улыбался, что крайне развеселило Уфтхака. Он сделал куда-то в том направлении самый грубый жест рукой, на какой был способен, и хотя, как он подозревал, наблюдавшая толпа не знала точного значения этого движения, но общий вдох и изменение тональности шума вокруг намекали, что они как минимум уловили идею.
Шипач снова заговорил. Его голос усиливался, пока не стал раскатываться, словно гром или шум далёких взрывов. Затем он сделал рубящий жест рукой, и его изображение, мигнув, вновь исчезло. Уфтхак выжидающе осмотрелся. Он сомневался, что его вознаградят за изобретательный способ избавиться от клюватого, а значит, наверное, предстоял следующий и более опасный противник, что, сказать по правде, всё равно было не так уж далеко от награды. Его всё устраивало, пока не светило оказаться испарённым одной из их темносветовых пушек, хотя если бы шипачи сочли бы это единственным способ убить его, он всё же расценил бы и это как своего рода комплимент.
И действительно, над головой громче зазвучал знакомый визг подъёмников шипачей. Там было четыре мелких как-бы-байка, но они не заходили на атаку, а несли большой ящик, подвешенный между ними на тросах. Уфтхак оглядел их, гадая, не получится ли залезть на борт такого, когда они приземлятся – а если да, то хватит ли у машины мощности, чтобы поднять его, поскольку теперь он весил, наверное, в десять раз больше среднестатистического шипача. Но тут эти говнюки, похоже, его переиграли. Они разом остановились, так что ящик оставался на некотором расстоянии от пола, и одновременно отцепили тросы, отправив его в полёт вниз, после чего умчались прочь ещё до того, как он ударился об землю.
Ящик выглядел довольно прочным, но, вероятно, было подстроено так, чтобы он развалился при падении, поскольку именно это произошло сразу при контакте с полом. Уфтхак прищурился, глядя в пыль, поднявшуюся при ударе, и пытаясь понять, что внутри. Там была огромная тёмная фигура, однако…
Что-то взревело, и Уфтхак замер от удивления. Он знал этот голос. Но такого не могло быть.
Обитатель ящика тяжело вышел из облака пыли и ударил себя в грудь, ревя от первобытной свирепости. Кровь Уфтхака, разгоревшаяся от предвкушения очередной драки, застыла в жилах. У желудка как будто выпало дно.
Существо перед ним было его размеров, возможно даже крупнее, но в то время, как Уфтхак сохранил характерные орочьи пропорции, об этом чудовище такого сказать было нельзя. Оно было гротескно раздутым, из плоти торчали ампулы, а по всему телу виднелись блестящие авто-инъекторы. Правая рука была несоразмерно длинной; левое плечо располагалось выше правого, а позади него приделали третью руку, росшую из грудной клетки и окруженную пластинами приживленных мускулов. Кожу на спине туго натягивали бугристые выросты деформированного позвоночника, но оно всё равно перемещалось с пугающей, обезьяньей быстротой и силой. Это была типичная работа лечил шипачей, насколько Уфтхак успел её повидать: принуждение тела выйти далеко за пределы всего, что когда-либо задумывалось природной биологией, и добавление в смесь собственных безумных изменений.
Однако жутким было не это. По-настоящему Уфтхаку действовало на нервы то обстоятельство, что кожа твари имела такой же тёмно-зелёный цвет, как у него самого, а крошечное лицо, почти погребённое между чрезвычайно увеличенными плечами, было ему знакомо.
– Закидала? – выдохнул Уфтхак. – Какого зога?
Это был Закидала, никаких сомнений. Его правая рука теперь заканчивалась не силовой клешнёй, а предплечьем и кистью, которые, видимо, взяли у другого орка и приживили ему, прежде чем подвергли чему-то, вызвавшему этот огромный, неестественный рост, однако черты определённо были его. Уфтхак отыскал взглядом лицо бывшего подчинённого, ища признаки узнавания, но не обнаружил их: зрачки Закидалы были булавочными остриями, которые бешено перемещались, словно он мощно перебрал со стимуляторами.
А потом они остановились на Уфтхаке, и существо бросилось в атаку.
Не прозвучало никаких предупреждений, никаких ругательств или обвинений в плохом командовании, или хотя бы простого: «Вааагх!». В рёве, исходившем изо рта Закидалы, отсутствовал даже такой уровень сложности. Это был звериный вопль и не более того. У Уфтхака едва осталась секунда, чтобы приготовиться, а затем Закидала налетел на него.
Многие виды в галактике были бы ошеломлены нападением со стороны одного из своих, особенно столь ужасно преображённого. Уфтхаку было омерзительно то, что сделали с его собратом-орком, но драться с другими орками ему доводилось уже много раз, так что само по себе это не являлось для него проблемой, с которой требовалось разбираться. Проблему скорее создавал тот факт, что у Закидалы теперь было три руки, а у него всего две.
– Соберись, зог тебя! – взревел Уфтхак, заблокировав два удара, но получил третий по рёбрам. – ''Уфф!'' Ты чо удумал? Тебе шипачи в башку залезли?
Он чётко приложился левой рукой Закидале в челюсть, не произведя особого эффекта, а потом Закидала схватил Уфтхака за запястья двумя руками, а третью отвёл назад, после чего попал кулаком точно ему между глаз.
– Ох! – заорал Уфтхак, и у него перед глазами вспыхнули звёзды. Он выплюнул зуб, но потом его зрение снова сфокусировалось на верхнем левом кулаке Закидалы, отдалявшемся для второго захода, а Уфтхак знал, что ещё раз такого пробовать не хочет. На сей раз, когда Закидала ударил, Уфтхак сумел отклонить голову вбок, а затем повернул её и сомкнул челюсти на предплечье второго орка.
Закидала взревел от боли и отдёрнул руку. По крайней мере, боль он всё ещё чувствовал; на какое-то мгновение Уфтхак успел забеспокоиться, что шипачи доверху накачали его каким-то наркотиком, чтобы избежать этого, но, конечно же, этим уродам хотелось как можно больше страдания с обеих сторон. Уфтхак не собирался упускать своё кратковременное преимущество и потому бросился всем телом вперёд, вложившись в чудовищный удар головой, благодаря которому его лоб угодил ровно в центр лица Закидалы.
Отсутствие сколько-либо заметной шеи также означало, что телу Закидалы больше было нечем амортизировать атаку, и даже его новообретенной туше стало нелегко работать, когда управлявшие ею остатки мозга получили такой удар. Уфтхака и самого немного повело, но ему хватило возможностей, чтобы вырвать руки из слабеющей хватки Закидалы и вбить одну ногу в живот противника. Показалось, будто он пнул бок гарганта, однако это заставило Закидалу отшатнуться на шаг в сторону. Уфтхак последовал за ним, держась ближе к одной руке, а не к двум, и выбросил ещё один удар, от которого Закидалу снова качнуло. Уфтхак торопливо огляделся в поисках оружия, но тщетно: шипачи явно задумали, чтобы они забили друг друга насмерть голыми руками.
Закидала уж точно выглядел готовым пойти на это. Он бросился на Уфтхака, протягивая вперёд правую кисть и стремясь удержать его на месте, пока два левых кулака займутся избиением. Уфтхак извернулся, поймал хватающую конечность за запястье, подсунул бедро под надвигавшееся тело Закидалы, а потом дёрнул вперёд и вверх. Ноги Закидалы оторвались от земли, и его громада описала в воздухе нескладную дугу, после чего упала в грязь с такой силой, будто взорвалась бомба.
Уфтхак не стал терять времени впустую. В отношении того, что можно было бы из щедрости назвать интеллектом, не осталось никаких признаков орка, которого он знал. Что бы ни сделали шипачи с Закидалой, когда сцапали его – видимо, тогда же, когда схватили Уфтхака – это не ограничилось увеличением размеров. Теперь он полностью исчез, став таким же безмозглым убийцей, как какой-нибудь жукоглазый, и с этим можно было разобраться всего одним способом.
Какую бы сомнительную пользу ни принесло Закидале вмешательство шипачей, но его деформированное тело не давало возможности особо легко подняться с земли, оказавшись там. Закидала успел секунду потрепыхаться, толком не преуспев, после чего Уфтхак принялся молотить орка по лицу, уперевшись левой рукой в правое плечо Закидалы и поставив колено тому на живот. Орочьи черепа славились толщиной и прочностью, они могли выдержать поразительный объём грубой силы, не получив таких повреждений, которые бы не сумел исправить лечила при наличии нескольких металлических пластин и небольшого количества клея, однако Уфтхак был намного крупнее, чем раньше, и бил намного жёстче.
А ещё он был зол.
Первый удар пришёлся точно. Второй Закидала частично заблокировал верхней левой рукой, но нижняя у него уже обмякла. Если бы Уфтхак задумывался на этот счёт, то мог бы предположить, что недавно приживленной конечностью было не так просто управлять при каких-то повреждениях нервной системы, но его больше волновало, как закончить дело. Третий удар проскользнул мимо защиты Закидалы и снова попал в цель. Глаза орка на миг закатились, и теперь, похоже, его перестало слушаться всё тело. Он задёргался, но казалось, будто все новообретённые мышцы превратились в воду.
Уфтхак продолжал бить. Он продолжал бить до тех пор, пока Закидала не затих, а от его лица не осталось ничего, кроме зелёно-красного месива, поскольку Уфтхак не собирался позволить этому говнюку снова встать у него за спиной. Закидала был годным нобом, но шипачи схватили его и превратили в своё оружие, а орк так жить не должен. Уфтхак знал, что предпочёл бы смерть, поэтом представлялось логичным, что так же поступил бы и Закидала, останься от него достаточно, чтобы выразить это словами.
Больше ему уже ничего не светило выразить. Уфтхак отвёл назад кулак и нанёс ещё один удар – просто, чтобы продемонстрировать шипачам, что его не парит забить одного из своих нобов насмерть.
Когда его кулак соприкоснулся с тем, что осталось от лица Закидалы, земля содрогнулась.
В сущности, она содрогнулась так сильно, что Уфтхак растянулся сбоку от трупа Закидалы. Когда зелёная убийственная ярость стала отступать, а рёв в ушах стих, Уфтхак осознал, что шум арены вокруг него изменился – и не только из-за того, чем занимался клюватый на трибунах позади. Взрыв есть взрыв, в общем-то, но наверху раздавался мощный грохот нормальных двигателей, а не визгливых подъёмников шипачей, и прокатывавшийся по арене звук был не шипением юдишкиных световжикалок или рыбячьих мегапалил.
– Я знаю эти пушки, – произнёс Уфтхак.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Орки]]
[[Категория:Темные эльдар]]
