251
правка
Изменения
Добавлена восемнадцатая глава
— За мной! Перебьем этот сброд и доберемся до баррикады! Уничтожим ее... — сказал Нэб, подавая энергию на турбины ранца. — И расчистим дорогу для Занто.
== Глава семнадцатая ==
'''Фрегат типа «Нова», «Кузнечный молот»'''
— Джедда! — прокричал лейтенант одновременно с возобновлением стрельбы, но было уже слишком поздно.
== Глава восемнадцатая ==
'''Фрегат типа «Нова», «Кузнечный молот»'''
Хотя там было тесно, Хаакем все-таки пробирался через служебный тоннель с по-настоящему змеиной грацией. Подтягиваясь на локтях, увенчанных костяными отростками, он быстро протаскивал свое бронированное тело по полу узкого прохода. Не останавливаясь ни на секунду, Черный Дракон держал в уме лишь одну цель — выход на палубу, указанный ему Ургарешем. Без наставлений брата-сержанта ему трудно было думать о чем-то еще — слишком уж отвлекала назойливая пульсация в пробитом черепе, из-за которой Хаакем становился... Весьма гневливым.
Тем не менее, в конце концов, перед воином забрезжил свет. Хаакем поморщился — сияние раздражало глаза, куда более привычные к кромешной тьме, — но вместе с тем и порадовался тому, что первый этап его миссии близок к своему концу... Как и жизни защитников корабля, посмевших противиться Ургарешу. Позволив костяным клинкам выскользнуть из портов на доспехах, Хаакем наконец-то отдался на волю своих дикарских инстинктов, никогда не покидавших его насовсем.
Сопровождаемое громким звоном упавшей на обшивку палубы решетки, что-то огромное вырвалось из служебного тоннеля и бросилось на армсменов.
Макато уже разворачивался в сторону источника шума, но успел увидеть лишь то, как его люди разлетаются в стороны от того, что в их ряды с силой шар-бабы врезался Черный Дракон. Впрочем, он не просто сносил их — более подходящим словом было бы «скашивал». Во все стороны разливались реки крови — и разлетались отрубленные костяными клинками конечности истошно кричащих бойцов.
— Остановите его! — завопил, в свою очередь, и Макато, пытаясь пробиться сквозь массу тел, которые в панике бежали от внезапно возникшего среди них смертоносного вихря. Началась беспорядочная толкучка — те, кого еще не коснулось чудище, невольно блокировали путь к свободе своим менее везучим товарищам. И все это произошло по вине Макато, который постарался набить как можно больше народу в этот проход, желая создать такой плотный огневой заслон, что даже космический десантник не сумел бы с ним совладать. Армсмены заняли перекресток, расходящийся в три стороны, и держали на прицеле два выхода из него, а также часть коридора позади себя — но смерть в черном пришла именно с этого, наименее защищенного направления, будучи далеко не такой медленной, как часто заявлялось во мрачных поэмах и монологах.
Всякий намек на порядок исчез. Даже если бы смертным удалось остановить это чудище, они уже проиграли.
Тем временем, в главном проходе наметилось какое-то движение — то были остальные Черные Драконы, оставившие абордажный щит позади, и двинувшиеся вперед, прямо под прицел немногочисленных армсменов, удерживающих проход. Не успевшие перезарядить «Рапиру», те были вынуждены довольствоваться дробовиками и лаз-ружьями, но, к глубочайшему сожалению бойцов, врезавшиеся в доспехи отступников разряды энергии и картечь ничуть не замедлили их продвижение. Они были подобны приливу, а их грохочущие болтеры вызывали мысли о мощных волнах.
Макато замер, запертый на островке нерешительности. С одной стороны от него, громадное чудище выкашивало людей, как колосья на агроферме... С другой же, еще несколько десантников устали прятаться и полностью посвятили себя лобовой атаке. Впервые с тех самых пор, как Югети Макато дал лейтенанту первый урок по владению мечом, Кенсай не знал, как ему поступить. Бежать или сражаться?
Впрочем, решать ему не пришлось — внезапно, несколько сильных рук схватили его за плечи, чуть ли не отрывая от земли, и вперед выскочил Джедда, принимая командование на себя и прогоняя прочь двух людей, которые утаскивали Макато с собой.
— Можете пристрелить меня за непослушание позже, лейтенант! — произнес Джедда вдогонку исчезающему в боковом ответвлении командиру. — Но это ваш корабль. Вы должны выжить, если собираетесь и дальше его защищать, сэр!
— Джедда! — закричал Макато, вспоминая то, как Югети утаскивал его от тела Хирошимо, убитого клинком пирата. Хотя Бушико — гвардии его дома, — удалось избавиться от ксеносов-налетчиков, Кенсаю пришлось стать в тот день мужчиной и распрощаться с детством. Тогда же он и принес свою первую клятву — вступить в Имперский флот и почтить память Хирошимо и Югети Макато. Вот каким должен был быть конец Кенсая — почетная смерть в бою, с оружием в руке, но как бы лейтенант ни упирался, Джедда лишил его этой судьбы.
— Я буду сдерживать их так долго, как только смогу! — наконец, прокричал храбрый армсмен, бросаясь в ряды своих людей, а затем переборка опустилась и крики стихли.
Ургареш увидел, как офицера заставили выйти из боя его же люди и понял, что победа была за ним. На самом деле, Драконы победили, как только Хаакем присоединился к сражению, но раз смертные попытались спасти своего лидера, то это означало то, что они приняли свою судьбу.
Рядом с ним находились Тораст и Скарх, который стрелял короткими очередями из присвоенного им болтера в надежде проредить град шрапнели и энергетических разрядов, молотящих по броне «Гнева». Гаан куда-то пропал, но Ургареш не мог отвлекаться на него. Только не сейчас, когда у него самого в болт-пистолете не осталось патронов, и сержант был вынужден броситься в бой с цепным мечом в обеих руках. Кроме того, его терзала жуткая боль — ослепляющая граната едва не выжгла Ургарешу глаза, несмотря на оптические компенсаторы шлема. Торасту и Скарху, без сомнения, приходилось ничуть не лучше, судя по тому, что их полностью захватила дикая ярость.
С Хаакемом, который разрубал живые тела так, словно был для этого рожден, и с Торастом, Скархом и Ургарешем, отбросившими все мысли об укрытии, армсмены не могли и надеяться на победу, и конец схватки оказался милосердно быстрым. За то, что случилось с Зартатом, Ургареш хотел причинить смертным куда больше мучений, но он все же осознавал, что эти несчастные не были истинной целью его гнева. Ему нужны были Саламандры.
— Где же они?! — прорычал Скарх, забивая армсмена до смерти прикладом болтера. Теперь, когда Черные Драконы оказались в самой гуще простых людей, имело смысл приберечь патроны. Ургареш подивился выдержке Скарха — возможно, все они еще не были потеряны полностью, как думал сержант.
— Они придут. Мы убиваем их людей.
Скарх поднял человека за горло, раздавил ему гортань и отбросил в сторону, прежде чем приняться за следующего.
— Они придут.
Хаакем встретил своих братьев с другой стороны побоища. Помазанный кровью, он в чем-то казался чудовищным и непредсказуемым даже для самого Ургареша.
— Рад тебя видеть, брат. — прохрипел сержант, ударом плашмя отправляя армсмена в короткий полет до ближайшей стены. От удара лицо смертного превратилось в кровавую маску — на самом деле небрежный взмах оказался таким сильным, что расколол пополам даже боевой шлем защитника корабля. Сам же Черный Дракон едва обратил на это внимание — его цепной меч уже прорубался сквозь тело другого бойца.
Во время резни враги переставали быть людьми, и превращались всего лишь в препятствия на его пути, сметаемые силой его гнева. Убийства казались небрежными, стали практически автоматическим действием... Пока из этого жестокого транса Ургареша не вырвала вспышка боли. С некоторым запозданием мутант осознал, что прямо в личину шлема, практически в упор, ему прилетел заряд дроби, частички которой, искорежив вокс-решетку, понеслись дальше и вонзились в плоть. Разъяренный сверх меры, сержант вырвал испорченную деталь из шлема и отмахнулся от нападающего своим мечом, но тот вовремя увернулся.
Смертный все же оказался умелым бойцом. Приглядевшись, Ургареш узнал его — то был тот несчастный, что встретился Черным Драконам на «Кулаке Крэдора». Не оставляя армсмену время на раздумья, десантник сорвал поврежденный шлем с головы и следующую атаку произвел уже им. Внезапный удар импровизированным оружием застал смертного врасплох, и пришелся на верхнюю часть груди и шею, отчего тот выронил оружие и упал. Впрочем, разоружив врага, Ургареш не остановился и, не удостаивая противника лишними словами, вонзил свое оружие в лежащее тело.
Все было кончено. Остальные смертные бежали или погибли. Ургареш не собирался бросаться за ними в погоню, как, впрочем, и другие члены «Гнева». Так или иначе, они никуда не денутся с корабля. Именно здесь состоялась наилучшим образом организованная попытка остановить вторжение, и она уже провалилась.
— И это все? — огрызнулся Скарх, разглядывая разбросанные тут и там тела, под которыми растекались лужи крови. Воин повернулся к Ургарешу, и дикий блеск в одном из его глаз, что более не скрывала разбитая линза шлема, выражал настрой бойца лучше любых слов.
— Моя ярость еще не угасла, брат-сержант.
— Мы не закончили. — ответил Ургареш, игнорируя неуравновешенность товарища, и вместо этого осматривая свое оружие. Несколько зубьев цепного меча оказались сломаны, а мотор едва урчал. Возможно, он не рассчитал сил в бою со смертными... Но от этой мысли его отвлек Хаакем, которого сержант заметил боковым зрением. Перемазанный чужой кровью и истекающий потом, тот встряхнул головой и во все стороны полетели брызги слюны — действие, более подобающее собаке, и Ургареш в очередной раз задумался, куда же их всех приведет эта дорога.
— Саламандры поплатятся за Зартата кровью. — прошипел Скарх, цепляясь за нагрудник Ургареша.
Сержант вперился в брата взлядом.
— Обязательно. — нарочито спокойно произнес он. — А теперь отпусти меня.
Скарх подчинился и склонил голову, признавая, что повел себя несдержанно.
— Скарх прав, брат-сержант. — подал голос Хаакем. — Эта стычка едва ли заслуживала нашего внимания. Нашим заданием было спасение, теперь же мы ищем мести. У меня нет с этим никаких проблем, но убийство этих отбросов... Это работа для простого мясника, недостойная нас. Мы вышли из боя без единой царапины, тогда как они...
— Нет, брат. — тихо произнес Тораст, преклонивший колено перед Гааном и уже обнаживший свой редуктор. — Не вышли.
И в самом деле, Гаан был мертв, пускай его тело, опершееся на абордажный щит, и сохранило более-менее вертикальное положение. Он умер, стоя на ногах — судьба, на которую все они могли лишь надеяться. Его щит, как оказалось, все же был пробит в нескольких местах, сдавшись под напором мощного оружия — но сам Гаан сдаваться отказался, задерживая смертельную угрозу сперва своим боевым доспехом, а затем и плотью.
— Не подведи своих братьев... Пускай тела их и умирают, но дух должен вернуться в орден... Таков твой долг. — прошептал Ургареш, вспоминая высказывание из «Кредо апотекария».
— Так было сказано. — ответил Тораст, кивнув своему командиру.
— И так оно и будет. — подвел итог сержант.
Все Черные Драконы молча взирали на то, как Тораст извлекает из Гаана сохранившееся геносемя и добавляет его к остальным железам, спасенным с «Кулака Крэдора».
— Дело сделано. — в конце концов, заявил лекарь. — Что дальше?
— Братья, мы чудовища? — ответил вопросом на вопрос Ургареш.
— Мы — это то, чем нас сделали наши повелители с Терры. — сказал Скарх.
— Тогда мы отправляемся на мостик. Если на этом корабле есть Саламандры, то мы найдем их там. Перед тем, как мы расправимся с ними, я хочу посмотреть им в глаза, и спросить, почему они это сделали.
— Какого рода ответ ты хочешь получить? — спросил Тораст.
— Пожалуй, это не так уж и важно... Наверное, я просто хочу, чтобы они знали, по какой причине мы вынуждены делать все это... Чем они заставили нас стать... И что мы должны будем сделать потом.
В отсутствие трансчеловеческих защитников, корабль находился в полном распоряжении Черных Драконов. Но за то, что учинили Саламандры, Ургареш лично разобьет его о жалкий комок грязи, на орбите которого он находился.