38
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Добавлена глава 13.
{{В процессе
|Сейчас =1314
|Всего =28
}}
Саркил, не дрогнув, взглянул на него сверху вниз. Без единого слова он вызвал к жизни энергетическое поле своего силового кулака. Между разжатыми пальцами затанцевали зеленые вспышки.
– Ты не принц, каким себя воображаешь, Ксантин, и я больше не буду выполнять твои приказы. – Саркил отвернулся и твердыми шагами вышел из комнаты. === '''Глава тринадцатая''' ===Он атаковал ночью. Саркил знал, что Ксантин проведет весь вечер, отдыхая в своих покоях, знал, что он захочет отведать новейших лакомств из коллекции Карана Туна, и что ему не представится лучшего времени для нападения, чем когда их предводитель носится в пространстве между живущими в нем душами. Саркил без труда проник в покои Ксантина. На Серрине находилось меньше пятидесяти Обожаемых; будучи громадными, отмеченными варпом сверхлюдьми среди относительно тщедушных обычных людей, по большей части они имели полную свободу передвижения в городе. Саркил, один из наиболее известных членов как банды, так и правительства планеты, не встретил никакого сопротивления, пока не добрался до лестницы, ведущей к покоям Ксантина, где путь ему преградили двое генетически улучшенных солдат почти с него ростом. Тогда он просто разбил их черепа – одному силовым кулаком, другому стволом цепного пулемета, – и беспрепятственно прошел в башню. Несмотря на свой терминаторский доспех, Саркил двигался почти неслышно. Ксантину это в нем всегда нравилось. И не только это. Саркил был силен, упрям и целеустремлен – свыше всякой меры. Он не мог ни на йоту отойти от собственного плана, не мог смириться с тем, что придется отступить от установленного порядка. И Ксантин воспользовался этой особенностью брата. Как Саркил и рассчитывал, он нашел Ксантина обессилевшим, не способным дать отпор своему палачу. Главарь банды обмяк на троне, из уголка рта стекала струйка черной желчи. Он только что отведал еще одно демоническое лакомство – приземистую, шишковатую тварь, которую Каран Тун выловил из варпа по время предыдущих набегов. Она визжала, пока Ксантин поглощал ее сущность, и завыла в голос, когда он отсек ее от ее собственного измерения. Битва была короткой, но оставила его в изнеможении: процесс метафизического пищеварения ослабил его тело и душу. Когда у порога появился брат, ему едва хватило бы сил, чтобы поднять руку; вместо этого он склонил голову, чтобы иметь возможность наблюдать за терминатором. Длинные сальные волосы свесились на один глаз. И все же он первым нарушил молчание. – По крайней мере, тебе хватило достоинства прийти самому, – прохрипел Ксантин. Черная жидкость закапала с его губ, запузырилась и зашипела на пурпурном керамите нагрудной пластины. Саркил настороженно поднял свой цепной пулемет. Сервоприводы доспеха «Тартарос» замурлыкали от напряжения. Он повел дулом вправо-влево и шагнул в комнату. Просторная зала еще до Ксантина была убрана с вызывающей роскошью. Космодесантнику оставалось только добавить пару штрихов. Вдоль всей залы тянулись огромные окна, перед которыми стояли постаменты и цоколи, увенчанные золотыми яйцами, щебечущими гомункулусами и прочими диковинками, а между ними вольно располагались разнообразные скульптуры и статуи. Уверившись в том, что в покоях больше никого нет, Саркил заговорил. – Ты не оставил мне выбора. – Я всегда знал, что ты предашь меня, – прошептал Ксантин онемевшими губами. – Это был вопрос времени. – Глупец! Я пошел за тобой. Ты обещал, что наш легион восстанет в прежней славе и займет подобающее место в авангарде Долгой Войны. Ты обещал мне армию, флот и войну, достойную того, чтоб в ней сражаться. – Саркил вздохнул, и вздох этот прозвучал до странности человечно. – Красивые слова, и больше ничего. Ты такой же, как все остальные. Эйдолон и Люций, Каэсорон и Фабий. Он шагнул вперед с цепным пулеметом наготове. – Мелочный. Еще шаг. – Поверхностный. Еще один. – Слабый. Теперь он стоял не более чем в десяти метрах от Ксантина, у края ковровой дорожки, ведущей к трону Повелителя Серрины. – Я ненавижу этот мир, Ксантин. Ненавижу этих сопливых, хнычущих смертных. Ненавижу их четыреста девять миллионов квадратных метров плодородных земель. Но больше всего я ненавижу тебя. За то, что ты приковал нас к этой мертвой планете, в то время как целая галактика готова упасть к нам в руки. Он направил пулемет на Ксантина. На позолоченной пасти, украшавшей ствол, плясали отблески свечей. – Торахон. Каран Тун. Вависк. Они еще не понимают, но они поймут. Ты просто жалкое подобие нашего отца. Сосунок, готовый на все ради похвалы. – Я… не… Фулгрим, – едва слышно прошептал Ксантин. – Ты так стараешься играть его роль, но нет, тебе далеко до его величия. Ксантин растянул зачерненные губы в усмешке. – Я лучше. – Ха! – Саркил зашелся лающим смехом. Ксантин понял, что, несмотря на тысячелетия совместной службы и десятки лет, что они сражались плечом к плечу, он ни разу не слышал, как его брат смеется. – Знаешь, что говорил про тебя отец? – Честно говоря... нет, – ответил Ксантин. – Ничего! – выплюнул Саркил. – Фулгрим и имени твоего не слышал. Ксантин рассмеялся, но это язвительное замечание задело его сильнее, чем он мог ожидать. Оно разворошило его воспоминания о прошлом, о тех временах, когда Сьянт еще не разделила с ним тело, о временах до падения Града Песнопений. Что-то сдвинулось в нем, заскользило, как песок. '''«Пора?»''' – жадно спросила Сьянт, вернув его к настоящему. «Да, моя сладкая». Слова вылетели из его губ, и он вылетел вместе с ними. Цвета поблекли, звуки затихли, от вкусов, запахов и прикосновений остались только воспоминания. Сквозь темную муть, плывущую перед глазами, он видел собственное тело, а демоница тем временем водворялась в нем, присваивала себе. Сьянт поднялась, слегка согнув ноги в коленях, в правой руке сжимая Терзание, в левой –Наслаждение Плоти. '''– Могу тебя уверить, человечек,''' – произнесла демоница, – '''что уж мое-то имя он знает.'''
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Хаос]]
[[Категория:Космический Десант Хаоса]]
[[Категория:Дети Императора]]
