5319
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
''Вот уже сотню веков Империум противостоит бесконечным вторжениям ксеносов, внутренним распрям Такими Космические Волки и злонамеренным козням Темных богов варпа. Владыка Людей неподвижно восседает оставались на Золотом Троне Террыпротяжении многих редакций настольной игры, пока некий мистер Абнетт не решил разобраться с их легионом-основателем в «Ереси Хоруса», служа бастионом против сил преисподнейпоказав в «Сожжении Просперо» совершенно иной взгляд на этих «космовикингов». Лишь по воле Его продолжает сиять АстрономиконОбраз Волков Фенриса замечательно дополнился романами Криса Райта, что удерживает Империум от распада, но за все прошедшее время с Его губ не сорвалось ни слова. Лишенное мудрости Императоракоторые в равной степени послужили источником вдохновения для описания ордена, человечество далеко отклонилось от пути к просвещениюо котором я хотел рассказать в этой книге.''
''Светлые идеалы эры Чудес окончательно забылись. Родиться в такое время Возможно, «ода» или «любовное письмо» — незавидная доляэто не совсем подходящие термины, ибо лучшеено я надеюсь, на что можно надеятьсяраскрыл Влка Фенрика как нечто большее, нежели чем в их стереотипно-насмешливом виде. С хорошим приходит плохое, шершавое сменяется гладким, — так и я решил отбросить часть имперских сказок и погрузиться в фенрисскую культуру и уникальность Космических Волков. Для меня это жизнь в изматывающем служении или быстрая смертьодна из составляющих любви: не просто восхвалять безупречный орден (признаю, вероятность этого была высокой, ведь я так много писал о Тёмных Ангелах!), которая всякому видится несомненным милосердиема признавать недостатки и при этом любить.''
''Пока Империум продолжает неумолимо двигаться к упадкуЭта книга ни за что бы не увидела свет без множества писателей, Абаддон, последний истинный сын примарха Хоруса, ныне принявший титул магистра войнычто сочиняли обширную историю Космических Волков на протяжение более тридцати лет. Я многое почерпнул из рассказанных ими саг. В частности хочу поблагодарить своих коллег, воплотил свой замыселБилла Кинга, зревший несколько тысячелетий. Разорвав ткань самой Галактики от края до краяАарона Дембски Боудена, он выпустил на волю неслыханные силы. ВидимоКриса Райта, после стольких веков отважной борьбы человечество все же обреченоДэна Абнетта и Бена Каунтера.''
''Но тьму пронзает слабый луч света. Колдовство чужаков и таинственная наука пробудили от гробового сна примарха Робаута Гиллимана. Вернувшись на Терру, сын Императора поклялся восстановить пошатнувшееся равновесие, раз и навсегда сокрушить Хаос и возродить великий план, задуманный Императором для человечества.''
''Однако прежде всего нужно спасти Империум. Галактика разделена на две части. На одной стороне оказался Империум-Санктус — осажденный, но не сломленный. На другой — Империум-Нигилус, вероятно, сгинувший во тьме. Для освобождения царства людей и восстановления его былой славы созван могучий крестовый поход. Человечество готовится к величайшей кампании нынешней эпохи. Провал означает гибель всего, а путь к победе ведет только через войну.'' Гэв Торп
''Наступила эпоха Индомитус.''Ноттингем, апрель 2021
Фелскас''Фелшкас''
Логан Гримнар''Энгир Погибель Кракенов, Великий Волк, магистр ордена Космических '' волчий лорд Морских Волков, владыка Чемпионов Фенриса
Энгир Погибель Кракенов''Рагнар Чёрная Грива, '' волчий лорд Морских ВолковЧерногривых
Рагнар Чёрная Грива''Ньяль Зовущий Бурю, волчий лорд Черногривых'' рунический жрец, Владыка Рун, главный библиарий Космических Волков
Ньяль Зовущий Бурю''Энгилль Идущий-по-небу, '' рунический жрец, Владыка Рун, главный библиарий Космических Волков
Энгиль Идущий-по-небу''Хрольв Язык Войны, '' рунический жрец
Хрольф Язык Войны''Ульрик Убийца, рунический '' верховный волчий жрец
Ульрик Убийца''Альдакрель, верховный волчий '' железный жрец
Альдакрел''Бьорн Разящая Рука, железный жрец'' почтенный дредноут, бывший Великий Волк
Бьорн Разящая Рука''Гаммаль Унесённый Ярлом, почтенный дредноут, бывший Великий Волк'' командующий флагманом Логана Гримнара
Гаммал Унесённый Ярлом''Тюрнак и Фенрир, командующий флагманом '' фенрисские спутники Логана Гримнара
Тюрнак и Фенрир, фенрисийские спутники Логана Гримнара
Торфин ''Торвин Кинжалокулак, '' королевский гвардеец
Херьольф''Херьольв, '' королевский гвардеец
Лейфар ''Лейвар Дважды Убитый, '' волчий гвардеец
Са́тор''Сатор''
Луфа''Лува'', сын Гюты
Урилк Язык''Орилк'', старейшина, язык совета
Агютта''Агитта'', старейшина, мать Бьёрти
Кьёрфи''Кьёрви'', старейшина
Энгла ''Хенгла Кольчужные Рукава''
Эркранд''Эркрандеп''
Матрос Росси''Капитан Сома, '' командир орудия №4 второй батареи правого бортаОтпрысков Темпестус, 394-й полк Дельта-Львов
Матрос Моаро''Лейтенант Такер, из расчета орудия №4 второй батареи правого борта'' силы безопасности лорда-регента, 394-й полк Дельта-Львов
Матрос Орад''Уруль Сломанная Ветвь, из расчета орудия №4 второй батареи правого борта'' кэрл-переводчик
Матрос Кассонетта''Сержант Кулас, '' из расчета орудия №4 второй батареи правого бортасынов Русса
'''Другие'''
Капитан Баргоса, командир корабля «Воздаяние еретикам»'''''Экипаж «Сурового»'''''
Лесасо Яоик''Лейтенант Гриер, астропат на корабле «Воздаяние еретикам»'' начальница палубы, главная орудийная палуба правого борта
Капитан Сома''Энсин Каппаган, командир Отпрысков Темпестус, 394-й полк Дельтических Львов'' старший офицер второй батареи правого борта
Лейтенант Такер''Матрос Росси, силы безопасности лорда-регента, 394-й полк Дельтических Львов'' командир орудия №4 второй батареи правого борта
Уруль Сломанная Ветвь''Матрос Моаро, кэрл-переводчик'' из расчёта орудия №4 второй батареи правого борта
Сержант Кулас''Матрос Орад, '' из Сынов Руссарасчёта орудия №4 второй батареи правого борта
Калум''Матрос Кассонетта, '' из Сынов Руссарасчёта орудия №4 второй батареи правого борта
Колдинз Колдинс начал молиться. Следом , и следом к молебствию добавила свой голос нему присоединилась Летер. Две другие женщины, взявшись за руки, опустили прижали головы и преклонили коленик коленям. Орад сам пал ницсгруппировался, сложив сцепив руки над головой, и сам начал беззвучно молиться. Он молился про себя. «''Император«Император, защити! Дай дожить до следующего дняОдари милостью послужить Тебе ещё один день!»'' Коротко и по делу. Двадцать канониров плечом к плечу сгрудились в двухъярусной каюте, заполнив всё её пространство, и тут затем по корпусу «Сурового» ''«Суро-вого»'' пробежала сильная дрожь.
Пожилой офицер Женщина шагнула назад, чуть не споткнувшись о Каппаганастолкнувшись с Каппаганом; тот снял фуражку и отсалютовал офицеру, который в знак приветствия махнул фуражкой и а затем каким-то образом проскользнул в общежитиекаюту.
Голос энсина Каппагана пронзил корабельный воздухЭнсин Каппаган весьма пронзительно закричал, передавая приказ подконтрольным ему орудийным расчётам. Отделение сотрудников корабельной безопасности, облачившись облачённых в синие панцирные доспехи и вооружившись с дробовиками и абордажными баграминаперевес, двинулись двинулось к трём дверям палубного оружейного отсека, в то время как капитаны орудий и их первые помощники — у четвёртого орудия таковыми являлись Росси и Моаро — встали в очередь за двумя тяжёлыми лазпистолетами, двумя шоковыми дубинками и энергоячейками для оружия.
Огни мигали красным Электроцепи разорвало, и по отсеку замигали красные и жёлтым, цепи разорвалооранжевые огни. Освещение обратилось в адский стробоскоп, от которого От этого адского стробоскопа у Орада закружилась голова. Поначалу , и поначалу он не мог даже встать. Матрос оглянулся. Моаро было совсем худо: он копошился лежал в луже собственной рвоты. Росси держался за плечо, словно получил вывих или, и того хуже, перелом. Кассонетта встретилась мрачным взглядом с Орадом и ухватилась за протянутую им руку, чтобы подняться.
Ворчание Хрюканье и рёв — то ли бессловесный, то ли неразборчивый — сопроводили новый шквал выстрелов. По мере приближения тени становились всё больше, а топот обутых ног — громче. Орад дрожал, раздираемый между желанием драться и необходимостью скрыться. Он перекинул занёс дубинку через плечо, готовый нанести удар наотмашь, и ещё раз взглянул на Кассонетту. Девушка встретила пристальный мужской взгляд сухим ответила ему простым кивком, и в молчаливой гармонии с невысказанным согласием матросы вышли на подъездную дорожку.
Кое-где возникали миазмы, а Вслед за ними по пятам следовала приходящим туманом наступала всепожирающая чернота. Последние судорожные заикания люменов слабые вспышки люмосфер и световых полос света из других источников потушила надвигающаяся тень. Жужжание атмосферных циркуляторов начало сбоить, и, превратилось в конце концовмеханические потуги, которые с предсмертным вздохом тишина поглотила и еговконец затихли. Безмолвие подавляло малейшее движение, будто захватывая молекулы воздуха каждую молекулу в ледяные тиски. Охлаждённый высотой мёртвый Мёртвый, пришедший из холодных высот воздух опускался всё ниже по уровням города, скапливаясь в глубоких огромных трещинах в металле и ферробетоне, выдолбленном выдолбленных двадцатидневным упорством орбитального гнева. Тень и холод бродили по коридорам дворцов дворцовым залам и проникали в загоны рабов. Тень Тьма струилась над раздувающимися телами; она ласкала окоченелые трупы и высасывала поглощала всё ещё висевшие в воздухе предсмертные вздохи.
Первой Разрозненные выжившие стали первой добычей стелющегося тумана стали испуганные выжившие. Как господа, отрезанные так и слуги оказались отрезанными от остальной части улья рухнувшими стенами, разрушенными коридорами и километровыми проломами, возникшими в результате орбитальных ударов корабельных лэнсов. Лучи энергии отнимали жизни и аристократов, и рабов. Смертоносное облако тоже не делало различий между людьми: , каждый человек являлся лакомством, крохотным лакомым кусочком. Потомок трёхтысячелетней Холькенведской аристократии или чистящий сточные трубы ребёнок — любой из них был одинаково сладким на вкус, независимо от того, исходило ли тепло от потомка трехтысячелетней холкенведской аристократии или от ребёнка, что чистил сточные трубы. Некоторые гибли погибли от страха, предсмертными криками пуская по облаку рябьих предсмертные крики пронзили облако и вскоре затихли во мгле. Ведомые предвещавшим тьму шёпотом, не в силах вынести неумолкающих призывов ненавидеть себя многие бросались жители бросились в пропасти и разбивали или разбили головы об острые края обломковобломки, оказавшись не в силах вынести неумолкающих речей о собственной никчёмности. Другие задыхались погибли в приторном удушливом не-воздухе , пришедшем вслед за наступающим мраком, или умирали от заледенения кровипустотного тумана, когда струйки холодного тумана достигали ещё тёплых сердецпроходившего через сердце и обращавшего кровь в лёд.
Отделение являлось одним из шести в ударных силахНесмотря на это, а само входило в состав роты развёртывания из ста двадцати астартес, носившими имя Неисчислимых Сыновей — братьевкосмодесантник-примарисследовал приказу и оставался на позиции с остальной частью ударных сил. В его отделении заступников осталось семеро астартес, которым ещё предстояло объединиться в новые ордена или удостоиться чести «усыновления» со стороны теххотя на Калдон IV Гай высадился с девятью. Хейндаль и Гестарт погибли при высадке, кто разделял их геносемяразорванные на части орудиями планетарной обороны. Когда три терранских года назад подразделение космодесантников покинуло колыбель человечества-то эти пушки стояли на страже владений Императора, в его составе находилось двести пятьдесят боевых братьеводнако теперь обернулись против Его воинов.
ВозможноЯвляясь частью дислоцированной роты из ста двадцати астартес, это не так много в масштабах галактической бойниударная группа состояла из шести отделений, однако одним из которых и командовал Гай хранил надежду. Все они были Неисчислимыми Сынами — братьями-примарисами, которым ещё предстояло сформировать новые ордены или быть принятыми теми, что кто-то всё-таки подсчитывает погибшихразделял их геносемя. Когда три стандартных года назад подразделение космодесантников покинуло Терру, в его составе находилось двести пятьдесят боевых братьев.
Вопреки порыву гордости, сержант заступников сознавал: позволить Астра Милитарум Они хоть и верным полкам планетарной обороны Холкенведа принять на себя основную тяжесть атаки Повелителей Ночи имело смысл. Но неужели предатели ожидали попытки лорда-командующего вернуть Калдону IV? Илиназывались Неисчислимыми, быть можетоднако Гай надеялся, к настолько удачному вмешательству Повелителей Ночи толкнули капризы варпа — если благоприятное для еретиков стечение обстоятельств действительно было делом рук Тёмных богов?что кто-то где-то всё-таки подсчитывал погибших.
Гая не шибко волновала общая картина похода ИндомитусНесмотря на воинскую гордость, имело смысл позволить Астра Милитарум и верным полкам планетарной обороны Холькенведа принять на себя основную тяжесть атаки Повелителей Ночи. Его душе хватало служить его частью; уничтожать собственными руками врагов и наблюдатьНо неужели предатели выжидали, когда силы лорда-командующего начнут отвоёвывать Калдон IV? Или, как рушатся их планы. Высшие материи казались ему абстрактными. Армии в сражениях за миры перемещались по звёздамбыть может, в то время как флоты уничтожали друг друга в пустотек настолько удачному налёту Повелителей Ночи привели капризы варпа — если, точно фигуры на игровой доске. Всёконечно, что имело значение это в действительности были «капризы» для Гая, — единственная поставленная лордом-командующим цель: отвоевать Империум у проклятых врагов.слуг Тёмных богов?
— Соберитесь с мыслями Гай не слишком интересовался общей картиной крестового похода Индомитус. Его душе хватало служить его частью: уничтожать врагов лицом к лицу и ожидайте приказанаблюдать, — напомнил лейтенант Астопиткак рушатся их планы. Говорил астартес спокойно и медленноВысшие материи казались ему совершенно лишними. Хотя лейтенант не двигалсяАрмии, точно фигуры на игровой доске, его словесный ритм соответствовал темпуперемещались среди звёзд и сражались за миры, в котором тот расхаживал бы по рядам отделения во то время смотра. Гай мысленно представил призрачную проекцию своего командира, неторопливо шагающего вдоль строя боевых братьев. Сержант заступников с точностью мог предсказать точку, где как флоты уничтожали друг друга в данный момент находился бы его лейтенант, не стой он сейчас у громадных дверей залапустоте. Астопит являлся перворожденным НовадесантникомВсё, на сантиметров десять ниже ростом и на три столетия старше что для Гая вместе с его товарищамиимело значение, — это единственная поставленная лордом-примарискомандующим цель: отвоевать у врага Империум.
Среди шума человеческих страданий — Каждый крик, который вы слышите, — это священная жертва. Как Он-на-Терре несёт своё бремя во имя всего Империума, так и отчаянной обороны Гай уловил отдалённый грохот болтеров и треск энергетического оружия. Повелители Ночи подбирались всё ближемы сейчас должны выдержать это испытание.
— Судя по всему, они в курсе нашей высадки, брат-лейтенант, — предположил сержант Фолькштейн из отделения агрессоров, что расположилось слева от ГаяПосреди шума человеческих страданий и отчаянной обороны Гай уловил отдалённый грохот болтеров и треск энергетического оружия. Повелители Ночи подбирались всё ближе.
Воображаемая проекция Астопита дошла до конца второго ряда, остановившись перед отделением сержанта Кормакки. Гай наблюдал за призраком лейтенанта, не отрывая взгляда от плаца. В процессе мысленного представления сержант заступников смотрел прямо перед собой, даже не моргая глазами, — за способность построения движущихся образов он должен был благодарить побочный эффект тактических визуально-мнемонических процессовКонечно, включённых в пакет психодоктринации примарисов. Обладая расширенной кинестезиейкурсе, далеко выходящей за рамки таковых у неулучшенных людей, Гай инстинктивно ощущал местоположение боевых братьев. Более того, ходили слухи, будто Астопит загрузил в дисплей линз данные обратной связи, чтобы иметь возможность проверить, не нарушал ли кто строя во время смотра. Если лейтенант и примечал подобные случаи, то никого из воинов никогда в этом не обвинялибрат-сержант.
Терпеливо ожидая предстоящего противостоянияВоображаемая проекция Астопита дошла до конца второго ряда, остановившись перед отделением сержанта Кормакки. Сохраняя парадный строй, Гай размышлял о силах противника. Несколько флотилий Повелителей Ночи истязали миры вдоль всей Железной Вуали представлял образ лейтенанта, держа голову прямо и даже не моргая, — пограничной зоны всё это было побочным эффектом тактических визуально-мнемонических процессов, включённых в пределах влияния Великого Разлома, но не затронутой им напрямуюпакет психодоктринации примарисов. Что ещё Обладая более важночуткой кинестезией, миры Вуали располагались вдоль своего рода линии политической трещинывыходящей далеко за рамки таковой у неулучшенных людей, как понимал это Гай, окружённые дикими системами между различными секторамиинстинктивно ощущал местоположение боевых братьев. СектораКроме того, в свою очередь, можно было разделить на теходили слухи, что имели исторические будто Астопит загружал данные обратной связи с Фенрисомретинальных дисплеев, чтобы иметь возможность проверить, не отводил ли кто взгляд во время смотра. Если лейтенант и патрулируемые крестовым походом Чёрных Храмовников. Вдобавок ко всемупримечал подобные случаи, черта проходила по самой границе полуофициальных владений Железного Оплота и рыцарей дома Камидар. До прибытия оперативного соединения «Железная Вуаль» то никого из боевой группы «Ретрибутус» местные имперские командиры ужасно страдали от нехватки внешних союзников, к которым можно было бы обратиться воинов за помощьюэто так и не осудил.
Поначалу Гаю казался удивительным фактТерпеливо ожидая предстоящего боя, что несколько тысяч астартес-предателей подчинили дюжину мировГай размышлял о силах противника. Однако сообщениеНесколько флотилий и рот Повелителей Ночи истязали миры вдоль всей Железной Вуали — пограничной зоны в пределах влияния Великого Разлома, отправленное лордом-командующим Гиллиманомно не затронутой им напрямую. Что ещё более важно, объясняломиры Вуали располагались вдоль своего рода линии политической трещины, как столь немногие сумели одолеть столь многихпонимал это Гай, окружённые захолустными системами между двумя секторами. Не силой оружияОдин исторически принадлежал Фенрису, нет: это было бы невозможноа другой патрулировался крестовым походом Чёрных Храмовников. На Железную Вуаль обрушилось нечто гораздо более опустошительное: страхВдобавок ко всему черта проходила по самой границе полуофициальных владений Железного Оплота и рыцарей дома Камидар. Наводимый Повелителями Ночи ужас достигал такого уровняДо прибытия оперативного соединения «Железная Вуаль» из боевой группы «Ретрибутус» местные имперские командующие ужасно страдали от нехватки внешних союзников, что самой угрозы нападения оказалось достаточно, чтобы правители Железной Вуали преклоняли колено перед сынами Кёрза и платили даньк которым можно было бы обратиться за помощью.
''«Страх непременно сопровождает эгоизм«Эгоизм — постоянный спутник страха,'' — сказал он тогда он. — ''Катаклизм Цикатрикс Маледиктум заставил правителей думать, будто им предстоит в одиночку бороться с тьмой».''
''«Страх умножаетсямножится, когда ему не противостоят. Он набирает могуществоТак он и крепнет, если поскольку его истинная суть никогда не бросить вызов, ибо люди не в силах оценить скрывающуюся за ним силу»проверяется».''
Эктовар Космодесантник двинулся дальше, бесконечно разделяя отсеивая запахи жертв и следуя за самыми чёткими следами из сильными ароматами гормонов страха. Он Повелитель Ночи охотился во тьме, мелькая пробуя раздвоенным языком сквозь воздух через специально сконструированное отверстие в лицевой пластине.
Бесшумными прыжками перемещаясь по ульюСтупая беззвучно, хищники искали добычурапторы устремились за добычей. С ними летели сумеречные Вместе с космодесантниками двигались теневые спутники, порхающие вдоль эбенового туманаони порхали по эбеновому туману, который продолжал пробираться пробивался сквозь растрескавшийся ферробетон и просачивался по разрушенным трубам. Рыскающие пальцы От рыскающих пальцев шторма ужаса наградили Эктовара всплеском синтетической Эктовар уловил всплеск искусственной надежды — ощущением кортикальных стимуляторов, улучшающих мышление кортикальных стимулов, что утоляют и подавляющих страх. Повелители Ночи вошли в широкий полукруглый зал и встретились с , где их встретили внезапным градом лазеров потоком лазогня и более медленным, глубоким стуком автопушки. За спиной Эктовара раздался крик Сериуса, сопровождаемый хрустом треском доспехов и хлопаньем крыльев.
Эктовар ощущал душу Раптор чувствовал настойчивый и требовательный дух умирающего товарища как ногти, будто скребущиеся в дверь, настойчивые и требовательныеногти. Он отмахнулся от психического импульса, словно избавляясь как избавился бы от назойливых мух. Повелитель Ночи слишком долго голодал и не собирался разделять трапезу ни с кем другим.
Линзы Повелителя Ночи выискали новую жертву. Предатель позволил человеку взглянуть Эктовар перевёл линзы шлема на своё свою добычу, позволяя мужчине вглядеться и рассмотреть себя в кроваво-красное отражение в линзах шлемакрасном отражении. Одной рукой офицер гордо Офицер демонстративно поднял нож меч с изогнутой рукоятьюкорзинчатой гардой, держа в другой — руке пистолет. Эктовар дал Космодесантник позволил смертному выстрелить. От шлема срикошетила пуля, вызвав голубую вспышку над горжетом. Ослепительное сияние подарило и промелькнувшая голубая вспышка подарила имперскому лакею надежду. Однако она породила лишь усилила всплеск страха больший страх перед тем, как Раптор раптор издал пронзительный крик и бросился в атаку.
Холкенвед Холькенвед являлся столичным ульем и служил резиденцией имперского командующего, который объявил объявившего о своей капитуляции силам Империума ещё до того, как те появились их появления на орбите. Однако подобная ситуация была лишь подобный случай представлялся островком в море мятежей. Правители соперничающих городов-ульев накрепко связали судьбу с Повелителями Ночи и повстанцами, чтобы вытеснить древних конкурентов с политической арены. По всей видимости, теперь Повелители Ночи космодесантники Хаоса вознамерились одной опустошающей атакой полностью сокрушить и местное сопротивление верных Императору сил, и прибывшие подкрепления лорда-примарха. В случае, если Холкенвед Холькенвед падёт, Калдон IV вернётся в руки предателей, и — так же верногарантированно, как и то, что снегопады на Фенрисе идёт снег, — вся Железная Вуаль вновь поднимет открытый мятеж. Они не могли позволить этому случиться. Лорд-командующий оставался непреклонен.
Они Холькенведцы платили за верность жизнями, как и все праведные слуги Императора. В дальнейшей судьбе боевой группы «Ретрибутус» первостепенную роль играли корабли, а не архитектура освобождаемых планет или их население. Чтобы не могли позволить этому случитьсяраспугать врага, командующие армадой притворились бессильными и рассредоточили флот, будто спасаясь от нападения. Боевая группа уподобилась хищнику, который отыгрывал роль уже обречённой жертвы. Лорд-командующий оставался непреклоненОднако подобный гамбит ослабил орбитальную поддержку, и Гая мучил вопрос, были бы живы Хейндаль и Гестарт, если бы перед приземлением зона высадки подверглась интенсивной бомбардировке.
Холкенведцы платили за верность жизнямиНе встретив практически никакого сопротивления, как и все праведные слуги ИмператораПовелители Ночи сами инициировали обстрел с орбиты. В дальнейшей судьбе боевой группы «Ретрибутус» особую роль играли кораблиПустотные щиты вышли из строя на второй день, но никак не архитектура освобождаемых планет или их населениезащитные лазеры и ракетные установки — на четвёртый. Командный состав симулировал слабость армады, Последующие шестнадцать дней орбитальных ударов не желая распугать врагов. Военачальники рассеяли флот, создавая впечатление, будто боевая группа готовилась к непредвиденным атакам; флотилия уподобилась хищнику, что отыгрывал роль жертвы, она притворялась мёртвой. Однако подобный гамбит стоил менее мощной орбитальной поддержки, и Гая мучил вопрос, были бы живы Хейндаль и Гестартасимели никакой военной цели, подвергся зона высадки интенсивной бомбардировкекроме тотального уничтожения всего живого в пределах верхних уровней.
Не встретив практически никакого сопротивления— Приманка, Повелители — так капитан Вайрштурм объяснил причину, по которой командование позволило Повелителям Ночи сами инициировали обстрел с орбитыпричинить столько смерти и страданий в городе-улье. Пустотные щиты вышли из строя — Улей — это агнец, привязанный на второй деньполяне, защитные лазеры и ракетные установки а их штурмовые роты — натянувшая тетиву стрела. Они пытают слабых, чтобы спровоцировать нас на четвёртый. Последующие шестнадцать дней орбитальных ударов уничтожили всё живое в пределе верхних шпилейатаку, и, если мы оскалим слишком длинные клыки, выродки Кёрза попросту отступят.
— Их жертва — приманкаСержант вспомнил пиктографии и вид-записи, — капитан Вайрштурм пояснил причинукоторые лейтенант использовал во время инструктажа. Они предназначались для тактической оценки ситуации, почему командование позволило Повелителям Ночи столь широко сеять смерть но пока Астопит рассказывал о расположении проходов и страдания расчётах прочности различных материалов в городеулье, Гай сосредоточился на торчащих из-улье. — Улей — козлёнокпод обломков руках, заколотый на полянеперекошенных лицах детей, а их штурмовые роты — натянутая покрытых пеплом родителей; на тетиве стрелаещё ходячих раненых, цепляющихся за груды обломков окровавленными пальцами. Они пытают слабыхИзображения, как статические, так и движущиеся, не имели звукового сопровождения, чтобы спровоцировать нас на атакуоднако призывы о помощи, но если отчаянные стоны и предсмертные крики наполняли воздух Холькенведа в ответ мы обнажим слишком длинные для них клыкитечение последних шестнадцати дней, заглушаемые лишь грохотом корабельных снарядов и неровным шипением ударов лэнсов, выродки Кёрза попросту убегутсеющих всё большее разрушение.
Сержант вспомнил пиктограммы и видеозаписи, которые лейтенант Новадесанта использовал во время инструктажаПри мысли о кровавой расплате Гай крепче сжал рукоять цепного меча. Они предназначались для тактической оценки ситуации, но пока Астопит рассказывал Сама мысль о расположении проходов и расчётах поглощающей способности различных материалов в улье, внимание Гая сосредоточилось на торчащих из-под обломков руках; перекошенных лицах детей, покрытых останками родителей; ещё ходячих раненыхтом, что карабкались по грудам обломков изломанными и окровавленными пальцами. Изображениявоины, создававшиеся как статическиеостриё клинка Императора, так и движущиесявынуждены прятаться за щитом из гражданских, не имели звукового сопровождения, однако крики о помощи, отчаянные стоны Имперской Гвардии и предсмертные крики наполняли воздух Холкенведа в течение последних шестнадцати днейсолдат СПО, заглушаемые лишь грохотом корабельных снарядов и неровным шипением ударов лэнсов, сеющих ещё больше разрухивызвала на его языке горький привкус.
При мысли о кровавой расплате Гай крепче сжал рукоять меча. Сама мысль о томКаждый день, что воины, создававшиеся как острие клинка Императора, вынуждены прятаться за щитом из гражданских лиц, Имперской Гвардии каждый час и каждая минута ожидания добавляют всё больше силы и солдат СПОскорости, вызвала на его языке горький привкускоторыми он вот-вот воспользуется.
Каждый день, каждый час и каждая минута ожидания копили в теле сержанта больше силы и скорости, которыми он вот-вот воспользуется— ''Всем отделениям — схема атаки «Альфа».''
''— Всем отделениям: схема атаки «Альфа»Капитан Вайрштурм произнёс давно ожидаемые всеми Неисчислимыми Сынами слова.''
Капитан Вайрштурма произнёс ожидаемые всеми Неисчислимыми Сыновьями Ведущие отделения ринулись на позиции, молнией проскочив мимо лейтенанта Астопита. Гай со своими заступниками ещё стоял в третьем ряду. Не говоря ни слова, астартес бросились в бой четыре секунды спустя, держась примерно в пятидесяти метрах позади от передовых отделений. Ускоряясь до боевого темпа, Гай ощутил на бёдрах едва заметную разницу в весе, вызванную книгой, которую он носил теперь в одном из подсумков с боеприпасами. Или, вполне возможно, ногу сержанта тяготил не физический вес предмета, а эмоциональный груз, заставивший его с повышенным вниманием относиться к новому приобретению.
Ведущие отделения ринулись на позиции, молнией проскочив мимо лейтенанта Астопита. Гай со своими заступниками ещё стоял в третьей шеренге. Не говоря ни слова, астартес бросились в бой четыре секунды спустя, отставая от лидирующих отделений на пятьдесят метров. Ускоряясь до боевого темпа, Гай ощутил едва заметную разницу в весе одного бедра, вызванную книгой, которую он носил в одной из подсумков с боеприпасами. Или, вполне возможно, ногу сержанта тяготил не физический вес предмета, а эмоциональная нагрузка, что заставила его уделять новоприобретению слишком большое внимание.
''Незваного гостя заметили моментально: ещё один вдох в гимне боевого братства, ещё одно движение там, где обычно царит тишина, и тишина там, где обычно происходит движение. Едва заметное колебание заставило готовящихся к бою астартес отвлечься. Любой неулучшенный человек вряд ли бы что-то заподозрил, даже не почувствовав присутствия нарушителя. Для Гая же пересечение границ его территории было подобно внезапным грохотом барабана в предбоевой симфонии; внезапным диссонансом, что только нарастал по мере приближения звука.'' ''Фигура в обычной военной форме серого цвета, карлик среди гигантов, пробиралась по змеящимся среди змеящихся по залу заправочным трубам заправочных труб и зарядным кабелямзарядных кабелей. Она переводила взгляд с одного отделения на другое, внимательно рассматривала каждого астартес, точно оценивала диковинные реликвии в музейной галерее, но сверхчеловеческие чувства обитателей зала присутствующие сверхлюди уловили нервозность смертного десятком по десятку малозаметных проявлений.''
''— Она великолепна, историтор, — поблагодарил он Мудире. — Огромное тебе спасибо.''
Эктовар Повелитель Ночи прорвался внутрь, выбив ржавую решеткурешётку в клубящуюся черноту. Прыжковый ранец откликнулся на импульс, призыв и, точно крылья летучей мыши, унёс предателя по спирали вниз. Окружённый Окутанный вьющимися клочьями шторма раптор рвался к охваченным Эктовар набросился на охваченных паникой защитникамзащитников.
Блокируя оба выхода, Более пятидесяти солдат стояли на импровизированных баррикадах, возведённых поперёк зала, стояло более пятидесяти человекпо всему залу и перекрывающих оба выхода. Внимание Эктовара раптора привлёк рёв одного смертного — комиссара в начищенном панцирном доспехе и остроконечной фуражке. В одной руке хранитель порядка офицер сжимал пистолет, а другой удерживал силовой меч, а в другой — пистолет.
Орад Мужчина хотел протянуть руку и отшвырнуть создание прочь, но в теле совершенно не осталось сил. Мышцы даже не болели — они пребывали в состоянии полного онемения. Мозгу досталось не меньше. Страх и усталость до такой степени притупили нервную систему, что бывшему матросу пришлось изрядно попотетьприложить все усилия, чтобы просто сосредоточиться на жуке.
Он скользнул Насекомое пробежало по полузасохшей засохшей крови и замер, заметив остановилось рядом изуродованное лицо с изуродованным лицом Росси. Из разлагающейся плоти торчала белая кость, а мёртвое мясо мертвечину по крошечному кусочку за раз крохам обгладывали бледные личинки и муравьи. Орад Матрос взглянул в пустые глазницы бывшего командира орудия, пытаясь вспомнить, был ли Росси голубоглазым или кареглазым, и ему вмиг поплохелоно его тут же начало мутить. Парень думал перевернутьсяотвернуться, но дискомфорт стал это только усугубило бы только сильнее, а вид его состояние — зрелище там явно не лучше: на другой стороне красотой не отличался: в той части башни медленно разлагались останки Моаро.
Он совершил ошибку, вернувшисьВозвращение сюда было привычным и одновременно неправильным делом. В привычное ему знакомое место Орада притащило притащили его измученное сознание и усталые ноги. Только теперь знакомая обстановка на палубе не вселяла спокойствия — здесь воцарился кровавый жуткий кошмар, вырвавший матроса вырвавшийся из прежней жизни.
Однако Орада охватила паника. ''«Суровый» сменил курс и '' ведь больше не летел на Фенрис. Орада охватила паникак изначальной цели. Что случилось с драгоценным грузом? Сокровище обладало такой высокой ценностьюважностью, что на борт лёгкого крейсера прибыло для его сопровождения отправили целых два отделения Космодесантакосмодесантников! При осознанииОт мысли, что космодесантники астартес теперь мертвы, рассудок матрос словно оцепенел. Если бы выжил хоть кто-тонибудь выжил, хотя бы пусть даже полумеханические стражники техножрецов, орки не заняли бы не сумели укрепиться на нижних уровнях крейсеранижние уровни корабля.
Комиссар словно плевала в лицо Всё обрушившееся на раптора своим презрениемпрезрение комиссара наносило не больше вреда, чем её слабеющие кулаки не переставали колотить , колотившие по молниеносному сверкающему молниями доспеху. Каждый удар смертной, как ментальный, так и физический, для Эктовара подсвещался озарялся особым пламенем, которое мог видеть только Эктовар. Чутьё Потуги женщины лишь распаляли варп-чутьё Повелителя Ночи пылало от касаний смертной.
Взбешённый, с С бессловесным криком на устах Эктовар отшвырнул негодницу обманщицу прочь. Тело комиссара закружилось в воздухе и свалилось рухнуло на баррикаду. Раптор на мгновение замер, ошеломлённый собственной неудовлетворённостьюсобственным провалом.
<center>'''''«Волчьи дебрикрая.'''''</center>
<center>'''''Люди, места и обычаи Фенриса.'''''</center>
<center>'''''Крепость Сынов сынов Русса. Традиции Своры»,.'''''</center>
<center>'''Карл Баденский''' </center>
К Когда приземлились все вражеские штурмовики, к какофонии войны битвы добавились крики и бессердечный жестокий смех: вражеское штурмовое отделение в полном составе спустилось вниз. Вокс-динамики рапторов изрыгали ненависть, словно пламяона была оружием. Авточувства Гая рыкнули запищали в знак протеста и притупили его слух ровно за мгновение до того, как окутанные молниями предатели врезались в строй нападавших. Назд Повелители Ночи с рычащими пистолетами и Энфорфас упали в первую сверкающими когтями сразу же секундуатаковали Насда и Энфорфаса, разрубая шлемы и заступники, перемахнув валя тех на пол. Перемахнув через тела братьевпавших космодесантников, рапторы набросились на следующих противников.
Вой тревоги Тревожный вой доспеха предупредил Гая о приближающейся угрозе — не новом снаряде, но а Повелителе Ночи, зверем кинувшемуся который на полной скорости летел к нему через зал. Прыжковый ранец опустил сына ночи Приземлившись, предатель перешёл на поверхностьспринт, и тот побежал. Когтистые когтистые сабатоны вырывали куски ферробетона, рука подняла изогнутый мечс мечом была занесена для атаки, а украшенный барочным орнаментом пистолет изрыгал извергал в сержанта смертьболты.
Как только угроза коснулась сознанияЕдва позволив мозгу осознать новую угрозу, Гай двинулся метнулся влево. Всё происходило острее, чем когда-либо прежде; : каждый цвет, звук и запах разделялись воспринимались с абсолютной особой чёткостью. Его дикая натура дикость сопровождалась чувством восторга: таких ощущений , которого он никогда раньше не испытывал. Вместо того, чтобы подавить боевую ярость, Гай спустил её с цепи, позволил выплеснуться наружу, бросившись и бросился навстречу врагу.
Рычащий космодесантник полуприсел и согнулсяКосмодесантник напротив застыл в полуприседе, готовый атаковать, но также имея возможность и защититьсяобороняться.
Воин из шторма Порождённый бурей воин растёкся, как масло, словно сливаясь с миазмами чёрной бурипеременчивым туманом. Гай игнорировал проигнорировал тьму и ползущие в ней щупальцаэнергии, сосредоточившись на двух вещах: паре сиянии красных линз и блеске смертоносного заточенного лезвия силового меча. Повелитель Ночи танцевалмелькал, дразнил, пытаясь заставить его отступить, но Гай не был скотинойсобирался плясать под его дудку, что плакала по пастухуподобно скоту. Внутри него жил охотник, настоящийОн был охотником, даже в большей степени, чем противостоящее ему мерзкое существо из тени и лжи.
Блеск предательского силового клинка слепил Гая. Металл пылал ярчеВражеский силовой клинок ослепительно сверкнул, чем молнииустремившись к Гаю, царапающие и оцарапал доспехсержанта, и, в конце концов, он пронзил вспыхивая ярче молнии. Оружие прошло через цепной меч заступника, разбросав острые, как бритва, зубья и керамитовый кожух. Несмотря на поломкуэто, цепной клинок выполнил свою роль и отвёл силовое лезвие в наплечник Гая. Повелитель Ночи срезал дугообразный скруглённый керамит, но не нанёс на-нёс существенных повреждений.
Подобно падающему Как кусок разбитой волнами скалы падает в море осколку разбитой скалы, так и фрагмент сенсорного пятна отделился от остальной своей части основной массы и двинулся прямиком к воинам Арьяка. Ему стало ясноОчевидно, что орки вознамерились перехватить его королевских гвардейцев и задержать их до тех пор, пока их не настигнут гораздо более крупные силы позади не объединятся с первой ордой.
Между Другие зеленокожие оказались не столь решительны. Только когда между Арьяком и остальными братьями-Волками оставалось около двадцати метров, когда на отделение обрушились орочьи силы перехвата орков.
В первые последовавшие за приказом секунды в передний проход забежали Хэртэн сразу же заметил, как двадцать или тридцать тощих ксеносоввбегают в проход впереди. Некоторые спрятались существа остановились на перекрёстке , спрятавшись примерно в семидесяти метрах от космодесантников. По туннелю застучали беспорядочные и неприцельные выстрелы, спорадические и неприцельные: но затем показалась группа более крупных зеленокожих.
Арьяк Это не воспринимал словаимело значения. Он Арьяк уже врезался в первую толпу орков, как абордажная торпеда в борт корабля. Первый ксенос скомкался пропал между щитом и сабатонами волчьего гвардейца, едва замедлив астартес. Второй начал стрелять палить из грубого авторужьяавтоматического оружия, разбрызгивая разбрасывая пули по сверкающему металлу штормового металла. Спустя грозовому щиту, но спустя пару мгновений Хранитель Очага размозжил его стрелка о переборку. Он Хэртэн широко замахнулся Крушителем Врагов и отбросил в сторону третьего: пылающее навершие молота разнесло расщепило толстую шипованную куртку и зелёную плоть вместе с костями.
На В главный проход между Арьяком и остальными гвардейцами высыпало ввалилось ещё больше орков. Они сразу же открыли огонь, как только ворвались внутрь, даже не думая о прицельной стрельбе. В обе стороны бешеным штормом понеслись лазерные разряды Бешеный поток лаз-разрядов и пулипуль нёсся с обеих сторон, но доспехи Арьяка обладали одинаковой прочностью как спереди, так и сзади, а несколько попавших в громоздкий силовой ранец блок выстрелов не пострадалпринесли никакого вреда.
''«Его сага ещё не оборвётсязакончена, —'' уверял он себя''. — Не сегодня. Не так. Не по моей вине».''
''Тюрнак расхаживал по верхней палубе стратегиума с видом офицера, надзирающего за кэрлами и сервиторами: многочисленные слуги ордена обслуживали десятки расположенных там постов. Огромный волк, в холке достигающий роста многих смертных, мимо которых он мягко ступал, остановился и принюхался к текущей из корпуса сервитора жидкости. Полумашина игнорировала интерес зверя: её глаза были подключены к сенсорным решёткам, а все остальные нервные окончания омертвили создавшие «работника» техножрецы. Остальные члены экипажа тоже не обращали на Тюрнака никакого внимания, пропуская зверя или без лишних слов обходя его путь стороной.''
''— Наступила новая ночь, и я — Волк, который крадётся меж её звёзд. — Рука магистра Космических Волков потянулась к рукояти топора с красным лезвием, что лежал рядом с троном — к топору Моркаи, выкованному из клинка еретика и обращённого против предателей Всеотца. Великий Волк встал, обеими руками удерживая топор перед собой, словно принося клятву. — Мы на краю бездонной пропасти. Я слышу вой в темноте. Близится Время Волка, и когда Волчий Король вернётся, я гордо встану подле, ибо буду знать, что оказался достойным его наследия.''
Арьяк Каменный Кулак поднял щит в сторону отделения и собрался с духом. Мгновение спустя к нему на него понёсся поток горящего прометия, который ударил в Щит-Наковальню и омывая металл во вспышке голубых энергий расплескался о металл. Адское пламя полилось на орков, возгорая ксеносскую поджигая чужацкую броню и расплавляя плоть до обугленных костей. Несколько секунд Арьяк пребывал в белой мгле авточувстввидел только белую мглу авто-чувств. Доспех Броня не прекращал прекращала сыпать предупреждениями: , поскольку температура продолжала повышатьсярасти.
Впередистоящие орки открыли Впереди открыло огоньещё больше орков, их примитивные ружья извергали такой плотный град пуль, что эффективность недостаток точности выстрелов перестала зависеть от никак не мешал их точностиэффективности. Ещё перегретый перегретая от воздействия прометияогня, терминаторский доспех треснул обшивка терминаторского доспеха трескалась и разлеталась под железным дождём и раскололся, а следом более мощные заряды странного энергетического оружия глубоко ранили искусственную кожуоставляли глубокие раны на искусственной коже.
Однако нервную систему пронзила следующая: крупнокалиберный снаряд угодил Следующий удар пришёлся в правую боковую часть шлема, с достаточной силой; силы крупнокалиберного снаряда было достаточно, чтобы сломать позвоночник менее опытному и пробить череп смертному воину или разбить череп. Следом в Арьяка попали несколько подобных Непрекращающийся поток снарядов, а затем также взрыв очередной ракеты о Щитщит-Наковальню разорвалась ещё одна ракетанаковальню заставили Арьяка покачнуться.
ПОВЕЛИТЕЛЬ ЧУДЕС'''ВОЖДЬ-ЧУДИЛА'''
Время обратилось вечностьюПрошла, казалось, целая вечность: больше не существовало ни дня, ни ночи — нет даже искусственного пресловутого цикла флотской рутины. Никто не произносил ни словаразговаривал. Единственными звуками на палубах были Раздавались только щёлканье кнутов, хруст обломков да рёв зеленокожих со стоном под стон рабов. Даже после тяжёлой работы работ люди были слишком заняты поеданием орочьего месива, по сравнению с которой каша флотской кухни казалась верхом гастрономических изысканий. Запивали бурду жидкостью и жидкости со вкусом ржавчины и мочи. По сравнению с этим флотская каша казалась шедевром офицерской столовой. А потом все ложились затем спать, иногда лишь даже на несколько часов. Сны — кошмары — длились недолго. Психическое и физическое истощение сказывалось на измученных организмах так сильно, что некоторые попросту не просыпались. В коматозном состоянии пребывали рабы Коматозник ты или умерли, мертвец — оркам было плевать.
Должно бытьВыход из варпа казался благословением, ведомому низменной животной потребностьюно также он знаменовал возобновление непосильного труда. Корабль орков высвободили, Ораду удалось что-то выпитьно зияющую рану ''«Сурового»'' пришлось залатывать: дыру застраивали рабы в громоздких защитных костюмах, но урчание а за ними в это время присматривали тюремщики в животе выдавало жуткий голодтяжёлой герметичной броне. До атаки раб мог похвастаться отличной формойНа корабле проводились и другие бессмысленные переделки, и в большинстве своём просто потому сейчас он держался лучше, чем многие из оставшихся членов команды, многие из которых напоминали изувеченные мешки с костямичто оркам так больше нравилось.
Выход из варпа представал благословениемОднажды распорядок изменился. Орки повели их к корме и вниз, к отсекам для шаттлов. Впереди раздавались крики гнева и боли, но лишь отчастии когда Орад добрался до точки, ибо он знаменовал возобновление непосильного трудазаметил мелких зеленокожих с дымящимися клеймами. Зелёные уродцы шли мимо рабов и ставили каждому метку на грудь, спину или плечо. Корабль орков высвободилиОрад стиснул зубы, когда на его левой груди выжгли грубый, похожий на ракету глиф, после чего орк толкнул матроса вперёд. В отсеке ещё стояли корабли Флота, но зияющую рану «Сурового» пришлось залатывать: рабы в громоздких защитных костюмах под присмотром тюремщиков в тяжелой герметичной броне застраивали дырутеперь уже совместно с орочьими десантными машинами. В месте пролома были проведены Рабов начали загонять внутрь, прутьями и другие орочьи переделкиударами кнута заполняя трюмы до предела. Орад очутился в бывшем лихтере снабжения, имевшие больше эстетический смыслприжатый к иллюминатору, чем практическое значениес повёрнутой влево шеей и упирающейся в переборку рукой.
Однажды распорядок изменился. Орки загнали их сначала на корму и вниз, к отсекам для шаттлов. Впереди раздавались крики и стоны, и когда Орад добрался до точки, он заметил мелких зеленокожих с дымящимися клеймами. Зелёные уродцы шли по рядам рабов и отмечали каждого на груди, спине или плече. Орад стиснул зубы, и пару секунд спустя на его левой груди выжгли метку — грубый глифНадеюсь, похожий на ракетуэти штуки ещё герметичны, — после чего орк толкнул его вперёдпробормотал кто-то за спиной. В отсеке ещё стояли корабли Флота, но рядом с имперскими машинами появились и орочьи, предназначенные для десантирования. Рабов начали загонять внутрь, ударами кнута и тычками заполняя трюмы до тех пор, пока внутри не оставалось места. Орад пришёл в себя, осознав— Если они сломали атмосферные затворы, что прижат к иллюминатору бывшего лихтера снабжения с изогнутой чуть влево шеейнам крышка.
— НадеюсьВнимание тех, эти штуки кто ещё герметичнымог видеть, — пробормотал ктопривлёк лязг наружных створок ''«Сурового».'' Массивные пластальные двери раздвинулись, обнажив звёздное поле, наполовину скрытое оранжево-то за спинойкоричневым миром. — Если они сломали атмосферные замкиНад планетой висела гротескная луноподобная космическая станция, нам крышканаходящаяся всего в нескольких километрах от крейсера.
Внимание техДесантный корабль оторвался от палубы и слишком резко рванул в сторону. Его двигатели лихорадочно плюнули плазмой, швырнув живой груз в заднюю часть отсека. На фоне многочисленных жалоб и угроз кто ещё мог видеть-то завопил, привлекли наружные ворота «Сурового»что у него сломалась лодыжка. Массивные пластальные ставни раздвинулисьВскоре челнок повернул к станции, и Ораду открылся вид на ''«Суровый»'': в месте, где орочий корабль врезался в лёгкий крейсер, обнажив поле звёздостался шрам, наполовину прикрытое оранжевои теперь это судно ксеносов, сцепленное с имперским кораблём сотнями тросов, действовало как буксир. Когда-коричневым миромто матрос ни за что бы не поверил в подобное, однако сейчас он был настолько эмоционально сломлен, что происходящее едва удивляло. Всего в нескольких милях от лёгкого крейсера над планетой висела гротескная луноподобная космическая станцияТем временем из стыковочных отсеков высыпало ещё больше небольших кораблей.
Десантный корабль оторвался от поверхности крейсера: двигатели лихорадочно плюнули плазмойСудно с Орадом миновало станцию и продолжило путь к планете, бросив живой груз позволив человеческому грузу мельком поглядеть на искусственную луну. К десяткам выступающих из её полюсов порталам пристыковались орочьи крейсеры и корабли сопровождения. Некоторые из рабов наблюдали в заднюю часть отсека. Судно стремительно отклонялось иллюминатор за растущим шаром планеты; в сторону конечном счёте мир целиком заполнил обзор, и заваливалось набокпламя атмосферного входа затрещало по фюзеляжу. На фоне многочисленных жалоб кто-то завопилПрежде Ораду казалось, что у него сломалась лодыжка. Корабль повернул к станциистрах, как и Ораду открылся вид на «Суровый»: все остальные чувства, полностью пропал за время долгого путешествия, однако сейчас, когда людей начала прижимать сила тяжести, а в местеиллюминаторах засияла яркая звезда, леденящая дрожь вернулась. Вытянув шею, Орад глянул вниз, прижавшись глазом к бронестеклу. Преодолев густой смог, где орочий корабль врезался пролетал всего в лёгкий крейсернескольких милях от поверхности. Посреди охряных холмов виднелся огромный город, остался шрамраскинувшийся на десять или более миль в ширину. От сотен заводов валил чёрный дым, а судно ксеносовулицы застилали пыльные облака, связанное поднимаясь с имперским кораблём сотнями тросов, действовало как буксирпроезжих частей и ведущих на окраины дорог. Когда-то Орад ни за что бы не поверил в подобное, однако сейчас он был настолько эмоционально сломленНа металлических зубчатых стенах и недостроенных, что это едва ли стало неожиданностью. Тем временем из стыковочных отсеков высыпало ещё больше небольших кораблейно уже возвышающихся над городом боевых машинах сверкало восходящее солнце.
Судно Орада миновало станцию Затем вид исчез — его заслонили краны и продолжило движение к планетенеобъятные, позволив человеческому грузу мельком поглядеть на искусственную лунунапоминающие морские, орочьи крейсеры и корабли сопровождения, пристыкованные к десяткам выступающих на её полюсах порталовпричалы. Некоторые из рабов имели возможность наблюдать за ростом рукотворного шара в иллюминаторе; в конце концов, космический объект целиком заполнил обзор, и пламя при входе в атмосферу затрещало Там по фюзеляжу. Вместе со всеми чувствами во время долгого путешествия Ораду казалось, что он смог подавить страх, однако, когда сила тяжести начала воздействовать на организм, а в иллюминаторах засияла яркая звезда, леденящая дрожь вернулась. Вытянув шею, Орад глянул вниз, прижавшись глазом к бронестеклу: корабль пролетал сквозь густой смог. Они находились всего в нескольких милях от поверхности. На охряных холмах раскинулся огромный город, десять или больше миль в ширину. Из сотен цехов валил чёрный дым, а улицы застилали пыльные облака, которые поднимались с проезжих частей и дорог, ведущих за пределы города. На металлических зубчатых стенах мере приближения вырисовывались тупоносые звездолёты и недостроенных боевых машинах, возвышавшихся над городом, отражалось восходящее солнцеприземлялись многочисленные орбитальные суда.
Затем вид исчез — его заслонили краны Двери открылись, и необъятныебывшие члены экипажа ''«Сурового»,'' моргая, вывалились в мир орков, словно причалысовершенно растерянные и сбитые с толку, платформы. Там по мере приближения вырисовывались тупоносые звездолёты но встреченные знакомым щёлканьем кнутов и приземлялись орбитальные судахриплым рёвом.
Двери открылись, и бывшие матросы «Сурового», моргая, ввалились в мир орков, совершенно потерянные и сбитые с толку, но встреченные знакомым щёлканьем кнутов и хриплым рёвом.
''Зверь поднимет головуПроизнесённые шёпотом слова будут отдаваться эхом в течение многих столетий. Ньяль знал, что лучше не воспринимать пророчество как что-то более существенное, чем просто рябь в варпе или переменную в вариантах судьбы. Тем не менее подобные предсказания обладали силой иного рода, изменяя сам вюрд так, и волк завоетчтобы результат отражал ожидания.''
Шёпотом произнесённые слова будут отдаваться эхом Для тех, кто следовал пути хранителя рун, существовала опасность всё глубже погружаться в течение многих столетийтайны вюрда, полагая, что тайное знание даст больший контроль над судьбой, а понять сущее — значит обрести власть над ним. Ньяль зналГорький опыт научил Ньяля, что лучше не думать о пророчестве истинная мудрость заключалась в отношении к вюрду как о чём-то более существенномк простому эху возможных событий, чем шевеление в вюрде или появление нового возможного хода судьбыи слишком пристально прислушиваться к морю грёз означало всё дальше и дальше уходить от реальных событий Верса. Тем не менееВюрд сплетается здесь, подобные предсказания обладали силой иного родагде произносятся слова и совершаются действия. Подчиняя реальность своей воле, формируя события так, чтобы результат оправдывал ожиданиявеличайшие из людей могли выковать собственную судьбу или по крайней мере склонить её капризы в свою пользу.
Для техНе было этому лучшего примера, кто следовал пути хранителя рунчем возведённый в недрах древнего звездолёта орочий город. Зеленокожие ни с кем не объединялись, существовал риск бесконечного погружения в тайны вюрдане искали компромисса, риск обрести уверенностьони не достигали взаимопонимания с окружающим миром. Орки везде приносили свою орковость, что тайное знание даст больший контроль над судьбойизгибая и ломая пространство до тех пор, что осознание одарит властью над осознаннымпока оно их не устраивало. Истинная же мудрость заключалась в отношении к вюрду как к простому эху возможных событийНьяля прозвали Зовущим Бурю, а прислушиваться к морю грёз слишком внимательно означало всё дальше уплывать от реальных событий. Ньяль научился этому на собственном горьком опыте. Вюрд формируется здесьхозяином над стихиями, где произносятся слова и совершаются действияздесь рунический жрец распознал ещё одну первозданную силу галактического масштаба. Подчиняя реальность своей волеПодобно шторму, величайшие из людей могли бы создать миры приливной волне илиземлетрясению, орки разрушали всё, с чем сталкивались, по крайней мереоставляя после себя лишь руины. Но когда зеленокожие стояли на месте, они становились центром силы: вокруг них вращалось всё остальное, склонить капризы судьбы в свою пользутом числе и вюрд.
Не было лучшего примера этомуПосреди огромной, чем возведённый выдолбленной в недрах звезолёта орочий город. Зеленокожие ни корпусе корабля дыры орки построили лачужный форт с кем не объединялись, не достигали компромисса, они даже не мыслили о сосуществовании со своим окружениемнавесной стеной и зубчатым валом. Орки везде несли свою орковость, изгибаяПридавая крепости вид славящего разрушение собора, а если понадобитсяискусственную пещеру окружали оборванные концы трубопроводов, то палуб и ломая пространство до тех пор, пока оно их не устраивало. Ньяль Зовущий Бурю повелевал стихиями, проходов из секторов технического обслуживания и здесь рунический жрец распознал ещё одну стихийную силу галактического масштабакубриков. Подобно штормуКазалось невероятным, приливной волне или землетрясениючто посреди звездолёта можно построить крепость, но орки разрушали всё, с чем сталкивались, оставляя после себя лишь руины. Но пока зеленокожие стояли не видели в этом ничего странного — как если бы они высадились на месте, они становились центром силы, а вокруг них вращалось всё остальное, включая и вирдкакой-нибудь планете или луне.
Посреди выдолбленной В нескольких сотнях метров впереди летел никем не замеченный псайберворон жреца, Ночное Крыло. Глаза пси-фамильяра передавали Зовущему Бурю то, что находилось за пределами зрения смертных. Орки снесли стены и разворотили палубы вокруг бывшего реактора и двигателей корабля, а из обломков разбитых переборок и награбленных пластальных листов соорудили типичные для себя жилища. Старые энергосистемы были выведены из строя и заменены дымящимися генераторами. В воздухе стоял маслянистый туман, в корпусе корабля дыры орки построили лачужный форт черноте которого с навесной стеной беспорядочно расположенных линий электропередач и зубчатым валоммерцающих опор каскадом падали искры. Придавая крепости вид разрушенного собораВизги и ворчание ксеносов мешались с гулом машин и орочьим рёвом, искусственную пещеру окружали отражаясь от разрушенных стен в самых невообразимых формах. Зеленокожие вымазали металл засохшей кровью и масляно-чёрными глифами, где только можно понатыкали оборванные концы широких труб, палуб и проходов из секторов технического обслуживания знамёна и общежитийразвесили напоказ тотемы. Казалось невероятнымВсё говорило о том, что посреди звездолёта можно построить эта крепость, но для орков процесс стройки был вполне естественным, как если бы они высадились на планете или лунепринадлежала только оркам и продолжала волю обитающего внутри чужацкого предводителя.
В нескольких сотнях метров впереди Ньяля его псайберворон Ночекрыл невидимым пронёсся сквозь тьму. Глаза пси-фамильяра передавали Зовущему Бурю то, что лежало за пределами зрения смертных. Орки снесли стены и разворотили палубы повсюду вокруг реактора Ночное Крыло парил над улицами и двигателей корабля. Из обломков разбитых переборок крышами: пространство крепости кишело орками и пластальных листов орки соорудили себе жилищаих более мелкими собратьями. Старые энергосистемы были выведены Когда отряд Великого Волка вырвался из строя лабиринта коридоров и заменены генераторамиотсеков вокруг пещеры, без конца извергающими смог. Воздух пропитался маслянистым зловонием, в черноте которого с беспорядочно расположенных линий электропередач и мерцающих опор каскадом падали искры. Визги и ворчание ксеносов мешались с грохотом машин его встретили пушечные залпы и рёвом орков, непредсказуемым эхом отражаясь от разрушенных стенэнергетические лучи. Зеленокожие вымазали металл корабля кровавыми глифамиСразу стало ясным, где только можно понатыкали оборванные знамёна зачем орки совершали вылазки во внешние проходы — окружить и развесили тотемызаманить незваных гостей в ловушку, гордо возвещающие о своём присутствии. Крепость полностью отражала прижав Волков к стенам своей цитадели и продолжала волю обитающего внутри предводителя зеленокожихотрезав пути к отступлению.
Ночекрыл порхал над улицами и крышами: пространство Приблизившись к крепости кишело орками и их более мелкими собратьями. Когда отряд , отделения Великого Волка вырвался замедлили шаг. Испытываемая астартес неопределённость ощущалась Ньялем подобно дымке, и, по мере того как каждый из лабиринта коридоровВлка Фенрика реагировал на колебание братьев, его встретили пушечные залпы и лучи зловещих энергийнеуверенность распространялась по всей роте. Сразу стало ясным намерение совершавших вылазки групп орков — окружить и заманить незваных гостей Великому Волку не требовалось вюрд-зрение, чтобы уловить едва заметную неясность в ловушкурядах своих бойцов, прижав Волков к стенам своей цитадели и отрезав пути к отступлениювокс-связь донесла его голос до каждого боевого брата сквозь грохот орудий и орочьи крики.
Приблизившись к крепости, отделения Великого Волка замедлили шаг. Испытываемая астартес неопределённость была подобна туману — Орки возвели себе этт! — крикнул Гримнар со смехом в мыслях Ньяля, и по мере того, как каждый из Влка Фенрика реагировал на колебание братьев, неуверенность распространялась по всей роте. Великому Волку не требовалось магического зрения, чтобы уловить едва заметную неясность в рядах своих бойцов, и вокс-связь донесла его голос до каждого боевого брата сквозь грохот орудий и орочьи крикиголосе.
— Орки возвели себе этт! — расхохотался ГримнарОн указал топором Моркаи в сторону грубо сколоченной крепости. Красная сталь заблестела, словно только что обагрённая кровью. Ньяль чувствовал голодный дух оружия, заключённый в руническом металле. Он рвался из оков, требуя утолить свою жажду насилием. Логана, казалось, это пульсирующее желание ничуть не заботило: Великий Волк не прекращал смеяться, даже устремившись к оркам. Остальные космодесантники последовали за ним. Король Фенриса казался запряжённым в колесницу зверем, который неумолимо тянул силы ордена в бой.
Он указал топором Моркаи в сторону грубо сколоченной крепости. Красная сталь заблестела, словно только смазанная кровью. Ньяль чувствовал голодный дух оружия, заключённый в руническом металле. Он рвался из оков, требуя утолить свою жажду насилием. Логана— Только взгляните на эту страшнючую стену! Мало кто сверкает столь злобными клыками! Ха! Осторожнее, по всей видимости, пульсирующее желание обходило стороной: Великий Волк не прекращал смеяться на пути к оркам. Остальные Волки последовали за ним. Король сыны Фенриса казался запряжённым зверем, что нёс колесницу ордена в бой. этот зверь может укусить!
— Только взгляните Численность орков не поддавалась подсчёту. Как корабельные авгуры не обнаружили форт сквозь толщу корпуса скитальца, так и плотность грибковых наростов и неразумных оркоидов сводила на эту страшнючую стену! Мало кто сверкает столь длинными клыками! Ха! Осторожнеенет любые попытки сканирования жизни. Разбитые стены были покрыты многолетними грибами размером с боевой танк. Щёлкая челюстями, сыны на приближающихся космодесантников бросились дикие охотничьи твари. Чемпионы Фенрисавстретили монстров клинками и цепными мечами, сберегая боеприпасы для предстоящей, этот зверь может укусить!более серьёзной битвы.
Численность орков не поддавалась подсчёту. Корабельные авгуры не обнаружили форт из-за массы скитальца, а плотность грибковых наростов и неразумных оркоидных сводила на нет любые попытки сканирования жизни. Истрёпанные стены покрывали многолетние грибы размером Ульрик Убийца шагал рядом с боевые танкиВеликим Волком, и зелёные организмы продолжали расти. Щёлкая челюстямиего оружие изрыгало болты, на приближающихся космодесантников бросились дикие охотничьи твариа крылатый волчий череп крозиуса пылал разрушительной энергией. Чемпионы Он поднял символ единства Фенриса встретили монстров клинками и цепными мечамиИмпериума, сберегая боеприпасы для предстоящей, более серьёзной битвыи тот ярко засиял во мраке орочьих владений.
Ульрик Убийца нёсся рядом с Великим Волком— Орки вновь мечтают процветать и размножаться во владениях Всеотца, — проревел он, окрылённый волчий череп крозиуса пылал разрушительной энергиейиспользуя внешний динамик, а не вокс. Он поднял символ единства Фенриса Голос жреца эхом отразился от крепостных стен и Империумаокружающего их скитальца. — Ксеносы повыползали из своих беззвёздных логовищ и обосновались на руинах опустошённых ими же миров, что принадлежат Всеотцу. Отголоски орочьего рёва слышны и во мраке орочьих владений воссиял символ людской веры.в наших залах! Их нечистоты воняют на улицах человеческих городов! Городов, которые мы поклялись защищать! От этого врага, которого мы поклялись уничтожить! И вот настал час исполнить клятву! Пришло время великой расплаты! Мы — пламя, что сожжёт дотла старое, дабы появилось новое! Ибо сегодня Влка Фенрика станут истинными разрушителями!
— Орки плодятся во владениях ВсеотцаОрочьи пушки на крепостной стене изрыгали бесконечный поток лучей и снарядов. Открыв ответный огонь, — проревел онвоины Гримнара продолжали наступать, используя внешнее устройство, а не воксрассредотачиваясь и отвлекая внимание врага; остатки разрушенных стен и груды камня укрывали Волков от ударов тяжёлых орудий. Голос жреца эхом отразился от крепостных стен О продвижении астартес по окутанному тьмой периметру возвестили вспышки штормболтеров и окружающего свечение силового оружия. Терминаторы с их скитальцатяжёлым вооружением вышли на передовую и открыли ответный огонь. — Отголоски орочьего рёва слышны и в наших залах! Ксеносы повыползали Потоки ракет из «Циклонов» раскрылись цветами из своих беззвёздных логовищ огня и обосновались на руинах опустошённых ими же мировжелеза вдоль линии крепостных укреплений, что принадлежат Всеотцув то время как залпы визжащих штурмовых пушек косили прячущихся за стенами ксеносов. Их нечистоты воняют на улицах человеческих городов! Городов, что мы обязались защищать! Мы клялись уничтожить этого врага, и настал час исполнить клятву! Настал час великой расплаты! Мы — пламя, что сожжёт дотла старое, чтобы появилось новое! Пускай зеленокожие вопят, что хотят, ибо истинные разрушители — это Влка Фенрика!
Орудия орков на крепостной стене бесконечным потоком изрыгали лучи и снарядыЗакрепившись в окрестностях, Великий Волк вывел вперёд сильнейших из боевых братьев. Открыв ответный огоньНаступление возглавили три дредноута; их поступь, воины Гримнара продолжали наступать, рассредотачиваясь и отвлекая внимание врага. Когда забили тяжёлые орудияразмалывающая в порошок ферробетонные обломки, Волки начали использовать остатки разрушенных стен и груды камня для защиты во время штурмаотдавалась эхом от оголённых пластальных палубных балок. О продвижении астартес по окутанному тьмой периметру возвестили вспышки штормболтеров и блеск силового оружия. Тяжеловооружённые терминаторы шли на острие атаки. Потоки «Циклонов» цветами из огня и железа взрывались вдоль линии крепостных стенПространство звенело от боевых кличей, в то время как визжащие штурмовые пушки косили прячущихся за ними ксеносовприправленных металлическим голосом вокс-передатчиков.
Закрепившись в окрестностях, Великий Волк вывел на бой сильнейших из боевых братьев— Да начнётся подсчёт поверженных врагов! — Сквальд Несущий Войну выступил во главе троицы. Толстые пластины боевой машины отражали орочий огонь ценой керамитовых осколков. Их поступьПроносясь мимо, размалывающая в порошок ферробетонные обломки, отдавалась эхом от раскрытых пластальных палубных балок. Три Ньяль уловил мысли старого воина внутри запечатанного сигилами дредноута шли несмотря : плеск бьющихся о ладью волн и развернувшееся на колотящие по их телам снаряды и лучи энергийдеревянной палубе сражение. Само пространство зазвенело от боевых кличейС каким бы врагом Сквальд ни сражался, приправленных металлическим голосом вокс-передатчиковэто были не зеленокожие.— Обагрите клинки, утолите их жажду! Заработайте право осушить кружки в королевском зале!
— Да начнёт подсчёт! — Грохочущие орудия Сварда Кровавого Клыка и Древнего Крюлла прошили крепостной вал и оттеснили орков назад, в то время как Сквальд Несущий войну возглавлял марш-бросок древнихподобрался к воротам. Толстые пластины боевой машины отражали орочий огонь ценой керамитовых осколковДредноут поднял пушку «Адский мороз», вокруг которой клубился холодный туман. Проносясь мимоПодобно леденящему вою Моркаи, на металлические ворота обрушился одиночный взрыв — его оказалось достаточно, Ньяль уловил мысли запечатанного внутри дредноута старого воина: плеск бьющихся о ладью волн чтобы ржавый металл покрылся инеем и безумная резня на деревянной палубетреснул. С каким бы врагом Издав новый боевой клич, Сквальд ни сражался, это были не зеленокожиебросился на замороженное препятствие и одним ударом когтей разнёс расколотые ворота. — Обагрите клинки, утолите их жажду! Заработайте право осушить королевский запас!
Грохочущие орудия Сварда Кровавого Клыка Восхваляя почтенных воинов и Древнего Крилла прошили крепостной вал и оттеснили орков назадВолчьего Короля, Гримнар с фенрисскими воителями кинулся в то время как Сквальд подобрался к воротам. Ветеран войны поднял пушку «Адский мороз». Вокруг орудия клубился холодный туманпролом. С леденящим воем Моркаи в металлические ворота ударил одиночный взрыв — его оказалось достаточноВеликий Волк следовал за дредноутами по пятам, чтобы покрытый инеем ржавый металл треснул. Издав новый боевой клич, Сквальд бросился Зовущий Бурю не отставал от магистра ни на замороженное препятствие и одним ударом когтей разнёс вороташаг.
Восхваляя почтенных воинов Твердыня орков имела куда большую защиту, нежели просто зубчатые стены и Волчьего Короляпушки. Ньяль чувствовал, Гримнар с фенрисийскими воителями кинулся к воротамкак в умах зелёной орды пульсирует та же вюрд-энергия, что привела сюда и его. Великий Волк следовал по пятам за дредноутамиПо обширной территории крепости струилась сила, и Зовущий Бурю не отставал от магистра ни на шагспособная изменить будущее одной лишь верой.
Крепость орков находилась под более надёжной защитой, нежели чем металл зубчатых стен и артиллерийский огонь. Ньяль чувствовал, как в умах зелёной орды беснуется та же энергия, что привела сюда Волков. По обширной территории крепости струилась сила изменить будущее одной лишь верой«Звёзды разорвёт кровавый шторм».
''Звёзды разорвёт кровавый штормС тех пор как Вечные Сумерки раскололи пустоту, Ньяль ощущал всё происходящее ещё отчётливее и тяжелее. Катаклизм надвигался в течение многих дней, и Ньяль — как и многие псайкеры — был бессилен его остановить. Фенрис бороздил космос недалеко от Ганнстрёма, в имперских источниках именуемого Оком Ужаса, которое не сводило взора с народа холодного мира. Дурной знак всегда предвещал несчастье, вражеское вторжение или катастрофу. Когда силы Ундерверса вырвались наружу, Ганнстрём ярко и грозно вспыхнул, обрамлённый ореолом недобрых звёзд. Даже во времена, предшествовавшие расколу пустоты, небо денно и нощно озарялось подобными предвестиями.''
С тех порУстремляясь к воротам вслед за Логаном и Ульриком, как Вечная Ночь расколола пустоту, Ньяль ощущал это всё отчётливее, тяжелее. Катаклизм копил могущество в течение многих днейшагая рядом с другими прославленными воителями, и Ньяль — как и многие псайкеры — должен был бессилен его остановить. Фенрис бороздил космос недалеко от Ганнстрёма, преисполниться уверенности в имперских источниках именуемого Оком Ужасапобеде. Дурная звезда всегда предвещала несчастье, вражеское вторжение или катастрофу. Когда силы Нижнего мира вырвались наружу, Ганнстрём, окружённый ореолом дурных звёзд, Однако его терзало дурное предчувствие: какое-то тошнотворное ощущение на краю сознания; словно расцвёл. И во временавоткнувшаяся под ноготь заноза, предшествовавшие расколу пустотымучившая, небо днём и ночью озарялось злым предзнаменованьемно не поддающаяся удалению.
Устремляясь к воротам вслед за Логаном и Ульриком, шагая рядом с другими прославленными воителями, Ньяля должна была переполнять уверенность в победе. Однако в его разум впилось плохое предчувствие: тошнотворное зло, как гниющая под ногтем заноза, впилась в психический разум. Посох главного библиария пылал могуществомэнергией. Руны Выбитые по всей его длине руны мерцали таким же голубым огнём, а те, что украшали терминаторский доспех, сияли не менее яркокак и знаки на терминаторском доспехе. Волки Фенриса сражались болтерами и плазмой, силовыми клинками и цепными мечами, но рунический жрец вёл другую битву. В его глазах мир заливали красные оттенки, на фоне которых а мысли сражающихся метали золотые копья пронзали и испускали зелёный туман. На другой грани вюрд-восприятия Ньяля его сознание выворачивала Вечная Ночь: низкое гудение стоял глубокий гул Вечных Сумерек; то был пробирающий до нутра вой смерти и мучений страданий, его подпитывали муки бесчисленных миллиардов душ— жертв, принесённых в жертву появлению ради сотворения Разлома. Вокруг ксеносов бурлил и вздымался неистовый шторм орочьего насилия. Буря усиливалась в областях, где битва велась наиболее ожесточенно, подпитывая бойню кровьюожесточённо: ярость сражения подстёгивала стихию. Тут и там она представала вихрями дикой энергии, искрящимися и раздуваемыми недалёкими грубыми умами орочьих заклинателей вирдавюрда.
Спустя мгновение Не прошло и минуты, как Арьяк и его гвардейцы подошли к крепости добрались Арьяк с братьями. Гвардейцы Каменного Кулака объединились с воинами воинам Логана в дюжине метров от твердыникрепости.
Всего в сотне Буквально через сто метров жилые застройки сменились пустырёмуступили место обширному пространству, заставив штурмующие крепость отделения остановиться по его периметру. Как выяснилосьЗдесь орки уже не строили, здесь орки добывали рудуони рыли. Палуба за палубой, «карьер» уходил далеко за пределы грузового корабля вглубь его приплюстного спрессованного нижнего соседа, по меньшей мере на полмили вертикально вниз. Место добычи являло собой застроенный лестницами полукруг, куда зеленокожие провели кабели и трубы. Как и в случае с палубами, переоборудованными в крепостной валвыходящими на территорию крепости, нижние уровни карьера отлично просматривались, как будто чья-то могучая рука одним движением вырвала по куску цельный кусок из двух обоих кораблей.
''Изумрудный гигант сожмёт волчью пасть и уймёт его гнев.''
Зовущий Бурю не мог оторвать глаз от колоссального орочьего изваяния. Статуя совсем не походила на зелёного великана из видений, «Изумрудный гигант сожмёт волчью пасть и всё же в мерцании вспышек и прометиевом огне орочьего города, в ней скрывалось что-то первобытное, живоеуймёт его гнев».
ПОВЕЛИТЕЛЬ '''ВЛАДЫКА РУН'''
Сквозь прилив ксеносской В потоке чужацкой силы Ньяль ощутил приближение Хрольфа Хрольва Языка Войны. Зовущему Бурю не нужно было отводить взгляд от идола, чтобы почувствовать рядом брата-— рунического жреца.
Ньяль ощутил внезапный Сперва взрыв психической силы сначала как беззвучный грохотпроявился в беззвучном грохоте, а затем пронзительным порывом — в пронзительном порыве ветра, который рвал вымпелы и транспаранты стяги на орочьих зданиях и трепал рыжую бородуволосы Ньяля. Почуяв неладное, зеленокожие как один повернулись к скульптуре, большая часть которой, за исключением мощных плеч и головы, была скрыта от взора рунических жрецов. Взад Молнии и спирали зелёного огня хлестали взад-вперёд вокруг шамана-повелителя-шамана хлестали зелёные молнии. Орочий колдун скакал и визжал, его ярость высекала полосы тьмы из неуправляемой энергии.
Повелитель Рун поднялся на ноги. Защитные чары рассеялись, и Ньяль рухнул , опомнившись, спрыгнул на утрамбованную щебнем поверхность, разбив несколько раздробив при приземлении ещё больше каменных плит. Грохоча мусором, Среди грохота и лязга падающих балок поднялся Язык Войны, наконец, сумел выпрямиться, перерубив топором линии электропередач, которые обвили доспех, точно кракеновы щупальца.
Вызывающий Зовущий Бурю, обернувшись, устремил взор на орочью статую. Глаза идола по-прежнему горели изумрудным огнём, затуманивая подчёркивая силуэт шамана зеленокожих. Колдун стоял во весь рост с высоко поднятым над головой посохом.
Примерно Находясь примерно в миле от гротескной статуи гротескного идола, Арьяк вместе со Скором удерживали повреждённый дверной проём от толпы разъярённых зеленокожих. Позади остальная часть группы, включая Логана Гримнара, обороняли обороняла другие проходы, в то время как дредноуты обеспечивали отошли на сотню метров дальше, пытаясь обеспечить огневую поддержку сотней метров вдали. Арьяк размахнулся и с силой удара поршня пневмомолота превратил в кашу нескольких врагов, после чего отступил, открыв и предоставил пространство для тяжёлого огнемёта Скора. Прометий горел дал передышку на полминуты или больше — даже самые выносливые из зеленокожих не могли противостоять жестокому свирепому пламени.
Трепещущий процесс телепортации почти подошёл к концу. К тому времени, когда Арьяк вместе с Логаном и остальными другими членами совета добрался до ярлсдека, тянущее чувство от телепортации почти прошло. Гаммаль ожидал рядом с троном, как будто не двигался с момента отправки Космодесанта космодесантников на скиталец — что было вполне возможно. Полный радости Фенрир не прекращал прыгать и приветствовать Великого Волка, игриво покусывая бронированную руку клыками, способными пронзить проткнуть сталь. Тюрнак держался более отчуждённо, наблюдая за возвращением хозяина из-за у постов управления орудиями.
Как и множество раз прежде, Гастий Вичеллан перешагнул Вихеллан уже не единожды переступал порог галлюцинатория, хотя на борту ''«Огненной зари» '' кустодий сделал это впервые. Трибун-стратарх стратарха Малдовар Колкван ожидал своего товарища, облачённый в простенькую простую серо-белую мантию, свободную в руках и ногах, но плотно облегающую туловище. В отличие от ВичелланаВихеллана, чья накидка обнажала татуированную кожуиз-под накидки которого проглядывала татуированная кожа, Колкван шагал был облачён в красном костюме красный костюм из синтетической кожисинтеплоти, который покрывал покрывавший тело кустодия до линии подбородка. Одежда придавала его пулевидной голове такой вид, словно она застряла на бугре груде из обтянутых кожей освежёванных мышц. Член Кустодий щитового воинства эмиссаров -императус остановилсяперед Колкваном, однако Колкван тот не двинулся сдвинулся ни на миллиметр.
Вичеллан Вихеллан на несколько сантиметров возвышался над своим руководителемкомандиром. Он имел отличался более широкую грудь широкой грудью и объёмные конечностимассивными конечностями; борода кустодия была коротко подстрижена, а волосы длиной длинные, до плеч , волосы стягивала на затылке стягивала лента. Вичеллан Вихеллан знал, что его большая масса превосходящая по размерам фигура ничуть не оказывала на устрашала Колквана совершенно никакого психологического воздействия. Кустодии — кустодии никогда не считали размер одним из критериев оценки угрозы. Трибун выглядел расслабленным, но члены Адептус Кустодес всегда казались были таковыми до того момента, когда переходили к насилию. Более того, Вичеллан прочёл Вихеллан уловил в глазах трибуна-стратарха напряжённость. Бледный взгляд актуария умудрялся командира был обращён одновременно смотреть и на Вичеллана Вихеллана, и сквозь него, как будто он тот являлся центром внимания трибуна, но в то же время не представлял никакого интереса.
Успешное посягательство на примарха имело Успешный выпад имел свою цену: локоть Гиллимана ударил в спину трибуна, заставив вынудив того прыгнуть и совершить кувырок впередкувыркнуться вперёд. Крутанувшись на пятках, Колкван снова поднялся. Невозмутимый потерей Не обращая внимания на потерю руки, примарх ткнул уже затянувшейся культёй он ткнул в грудь кустодия, словно ударом молота расколов аурамит.
Вичеллан понял причинуВихеллану было очевидно, почему сцена остановилась: Колкван осозналпонял, что упустил все шансы на победу. Дальнейшая симуляция послужила лишь показала бы единственной цели: узнать, как долго проживёт трибун рядом с разгневанным примархом.
Вичеллан встал: Вихеллан прервался, когда появилось движениеи, за которым секундой позже последовал , звук. Гиллиман оповещал собравшихся о передислокации в свете потерь боевой группы флота Терциус. Галлюцинаторий воспроизвёл реально происходившие события из мыслей Колкванареальное событие, эмиссар -императус читал его стенограмму.
ЛордНа мгновение лорд-командующий наклонился вперёд, чтобы взглянуть вниз на Коула, и в тот тут же миг Колкван шагнул вперёд, вонзая острие клинка сделал шаг и устремил остриё копья в шею Гиллимана. Примарх успел изогнуться За миг до того, как раз в момент, когда сверкающее копьё вошло лезвие рассекло кожу, примарх успел извернуться и отвёл лезвие отвести его наплечником. Менее чем через секунду сцена растворилась в грохоте болтерного огня, и когда телохранители-космодесантники разорвали разнесли Колквана на частив клочья.
Вичеллан Вихеллан оказался внутри Тронного Залазала. По крайней мере, в лучшем его факсимилеприближении, которое смог воспроизвести галлюцинаторий на основе знаний и предположений Колквана — трибун-стратарх не раз контактировал , исходя из разговоров с другими бывшими членами Гетеронской гвардии. Даже «из вторых рук» психическая мощь Императора сотрясала зримое Вичелланом Вихелланом пространство. Не было ничего постыдного в том, что его не избрали в круг рыцарейСоратников: и теперь кустодий догадалсяосознал, почему его не пригласили. Среди в высшей степени величайших воинов лишь совершенные могли нести эту службу достаточно долго.
Образ Тронного зала исчез из мыслей— Вы напали до того, оставив Вичеллана наедине с обезглавленным трупомкак он стал представлять угрозу! — сказал Вихеллан. — Превентивный удар.
— В Империуме достаточно командировМысленный образ Тронного зала тут же растворился, способных руководить флотами и армиями. — Колкван говорил тихо, но во время симуляции каким-то образом успел достаточно близко подобраться к Вичеллану; голос трибуна доносился до его правого уха откуда-то совсем рядом. Эмиссару стоило больших усилий машинально не сорваться с места. — И ни один из них не представляет большей угрозы, чем примархзаставив слова Вихеллана повиснуть в пустоте.
Вичеллан обдумал сказанное, и сравнил с тем— А сейчас Макрагг в силах защитить едва ли дюжину. — Колкван фыркнул, что знал сам о развязанной Хорусом гражданской войнекак потревоженный бык. Многое сохранилось — Император в архивахсвоей мудрости назначил Хоруса магистром войны за его заслуги, однако столько и всё же существовало домыслов, слухов и свидетельств, полученных при допросах пленённых предателейсуровая правда оказалась слишком тяжела для Его любимого создания.
— Хорус взбунтовался Вихеллан обдумал сказанное и сравнил с тем, что знал сам о развязанной Хорусом гражданской войне. Многое сохранилось в страхе перестать быть Ему нужнымархивах, — парировал Вичеллан, бросив взгляд однако столько же приходилось на проекцию безголового Гиллимана. — Вы тревожитесь, что с завершением крестового похода Индомитус у лорда-регента больше не останется цели, домыслы ислухи, подобно тому, как Хорус не желал уступать свою роль деятелям Терры, Гиллиман видит себя закономерным правителем обновлённого и им же и созданного Империума?полученные при допросах пленённых предателей.
Дверь открылась, впустив резкий актинический свет люменов. Глаза Вичеллана мгновенно адаптировались к освещению, и он увидел Колквана, в той же мантии и костюме. На виске трибуна пульсировала вена: его пульс ещё — Запоздалые удары не восстановилсяимеют никакой ценности, но вовсе не из-за галлюцинатория— настаивал Колкван.
— Сбежавшие из Гаталамора на свободе и представляют угрозу ИмператоруДверь открылась, — отрезал Колкванвпустив резкий актинический свет люменов. — Им неоткуда было знатьГлаза Вихеллана мгновенно приспособились к освещению, что мишенью оружия станет Гиллиман, поэтому предположение, что произошедшее оказалось случайным — вернои он снова увидел Колквана в мантии и костюме. Историторы указывают на некую связь с отступническим кардиналом Бухарисом. Мы собрали записи, которые, возможно, помогут в дальнейших исследованияхНа виске трибуна пульсировала вена: его пульс ещё не восстановился, но в попытке стереть позор прошлого многое вовсе не из тех времён было уничтожено Экклезиархией-за галлюцинатория.
Вейрштурм Вайрштурм сделал ещё один шаг вперёд.
Почему в «Во имя всех Семи Сверкающих Городах было Городов, почему здесь два кустодия?»
Мудире вложил листок к пачке, которую принёс с собой. — Их приняли в Логос Историка Верита, и только одно это говорит об уровне их подготовки. Не имеет значения, каких кого из семнадцати выбрать.
Более высокий рост и широкие плечи относительно Будучи крупнее большинства служащих Флота флотских — раньше стеснённые условия корабля доставляли неудобства тем, кто был выше среднего роста, — давали Ораду Орад ощущал явное превосходство над некоторыми из его соседей теперь, когда исчезли разделявшие всех звания. Ему не нравилось запугивать людей, однако с приходом к власти орков быстро стало ясно, что тех, кто окажется не готов неспособных защитить себя и товарищей, будут грабить и убивать готовые к насилию. Зеленокожие, разумеется, и не думали обеспечить рабов законом соблюдать хоть какой-нибудь закон или порядкомпорядок. Бывшим матросам ''«Сурового» пока '' удавалось держаться вместе , что и позволяло им выживать изо дня в день, подобно стаду, окружённому хищниками. Из Никто из офицеров никого не осталось выжил — как считал Орад, это было неопровержимое свидетельство неопровержимым свидетельством их верности флотуФлоту. Он гнал из головы воспоминание о своей сдачев плен. Если бы Орад знал, что его ждёт, канонир без раздумий последовал бы за Кассонеттой под пули орков.
ЗЕЛЕНЫЙ '''ЗЕЛЁНЫЙ РЁВ'''
Гардбикская стена Укрепления Гардпика не отличалась огромной отличались большой высотой, однако форпост был удачно расположился расположен на вершине холма, а с него откуда открывался прекрасный обзор. Пересечённую местность на многие мили вокруг устилали обломки разбитые остатки автомобильных дорог и руины поселений-спутников в окрестностях города ВенизийВенизиум. Подходы Подступы к цитадели усеивали тела: как людей, так и орков; как и ближайшие руины, это была лишь меньшая часть той бойни, что творилась вокруг самого города. Пострадал и сам Гардпиктакже не избежал нападения: несколькими днями ранее стена крепость подверглась воздушной атаке и после штурма зеленокожими перешла под их контроль. Но ксеносы не намеревались удерживать стратегический объект, и потому несколько часов спустя перешли двинулись к основной атакеосновным силам, оставив аванпост для контрзахвата стаей Улля.
В Ещё один болтерный снаряд с характерным свистом рассёк воздух и попал в грудь зеленокожего зеленокожему у разбитых ворот со характерным свистом попал ещё один болтерный снаряд. С воплем боли орк повалился назад, но мгновение спустя снова поднялся на ноги, нащупывая во взбитой в изрытой шинами грязи свою пушку. Через несколько секунд шею орка разорвал второй болтразорвал орку шею.
ОкликнутыйОтвечая на вызов, Гарн чуть отступил назад и оценил ожерелье обвёл взглядом ожерелья из клыков на шее Форскада, его шкуру, трофеи и талисманы, обдумывая, есть ли среди вещей Серого Охотника что-то заслуживающее внимания, но в конце концов покачал головой.
Участник спора Космодесантник сменил позу.
Осветив воздух Выпустив ещё одним выстреломодну беспорядочную очередь, орк отступил в укрытие и выбросил оттуда пустой магазин. Форскад зарычал, но по-прежнему оставался остался недвижен, как словно статуя. Орочья Тем временем орочья машина развернулась на кривых гусеницах повернула к гардбикскому холмуи направилась в сторону Гардпика.
В момент, когда она переступила Едва переступив порог, Вертозикату посетило чувствоВертоциката поняла, что что-то не так. Воздух был намного холоднее, чем обычнообычного. Одис вскрикнула, отпустив рукуастропата. Ноги помощницы застучали по выложенному плиткой полу апартаментов для хорахоровой комнаты.
Вичеллан перестал следить за мужчиной Вихеллан переключил своё внимание и обернулся к лейтенанту Касталлору.
Вичеллану Вихеллану удалось разобрать буквы. Кустодий встал и обернулся к Касталлору.
Вичеллан Вихеллан вздохнул, не отрывая глаз от трупов.
Парень Мальчик улыбнулся и последовал за сестрой. Вскоре после стук возобновился. Гюта некоторое время слушала; она погрузилась в себя, возвращаясь к смутным воспоминаниям о сне. Стук. Оглушительный стук.
Но сейчас его источником являлся Чепуха, просто Бьёрти у наковальни и слишком много мьода, только и всего.
''— Опознать астартес-предателей.''
На сбор свиты и установку портативного вокса ушло Потребовалось ещё около двух минут, после чего все вместе поднялись чтобы небольшая свита подготовила портативный вокс и поднялась на крышу.
Уточнение типа врага Сказанное вызвало налёт испуга некоторое замешательство среди тех, кто его услышал, однако Хурак больше не переключал внимания с приближающихся теней. Крупные затемнения Угловатые очертания превратились в транспортную колонну из чёрно-красных машин, украшенных черепами, костями и другими ужасающими трофеями. Хурак уловил безумные крики и завывания, издаваемые вокс-передатчиками участкатранспортов, хотя устройства они находились ещё слишком далеко, чтобы леденящие душу звуки могли услышать остальные.
Хурак должен был Хураку следовало бы спуститься вниз к своим воинам, но он решил ненадолго задержаться, зная, что с этого места на крыше крыши участка ему откроется чудесный беспрецедентный вид на то, что вот-вот должно было произойтидальнейшие события.
Резня Расправа впечатляла, но в Робауте Гиллимане таилось нечто более великое, примарха помимо этого, Робаута Гиллимана окружала особая аура. Логас и остальные стоявшие подле Хурака смертные пали ниц, возвысив голоса в «аллилуйях» хвалах и молитвах Императору. Лейтенант подавил собственное желание преклонить колено, уже привыкнув к этому чувству за последние несколько встреч с примархом привыкнув к этому чувству. Обожествление Восхваление слуг Императора было одинаковым, куда бы они ни направлялись. Сначала это забавило забавляло Хурака, но теперь он считал происходящее источником надежды — доказательством того, что боготворить Гиллимана заставляло не вмешательство Коула, а природа самого примарха.
==ГЛАВА ВОСЬМАЯ==
ВОЛЧИЙ СКАУТ'''В ПАСТИ ЗВЕРЯ'''
В ПАСТИ ЗВЕРЯ'''НЕОЖИДАННЫЕ СОЮЗНИКИ'''
НЕОЖИДАННЫЕ СОЮЗНИКИ
Запах выхлопных газов «Носорога» терялся Улль высунулся из верхнего люка и вгляделся в общем смогепейзаж. Авточувства шлема мгновенно увеличили изображение, окружающем место высадки орковфокусируясь на ступенчатых посадочных площадках, собственно, как — высокие сооружения возвышались над окружающими деревьями и рычание двигателя, по сравнению с орочьим шумом, казалось не таким уж суровым. Транспорт остановился рядом со столбом повреждённого транзитного узла. Территория вокруг захваченного орками десантного порта оставалось одним из немногих участков дикой природы невысокими холмами на всей планете — несколько уровней. Объект занимал площадь по меньшей мере в десять квадратных миль лесов и верещатника , однако не шёл ни в какое сравнение с ферробетонными перронами крупными космодромами, которые доводилось видеть Уллю. Этот комплекс возвели в интересах имперского командующего, Адептус Терра и складами оборудования других высокопоставленных лиц как для шаттлов личного передвижения, так и срочных и элитных поставок. Массовый же экспорт в их центредругие системы осуществляли через гораздо более крупные суборбитальные платформы.
Улль вылез из верхнего люка и вгляделся в пейзаж. Авточувства шлема мгновенно увеличили изображениеВпрочем, чётко сфокусировав ступенчатые посадочные площадкидля нужд орков этого было вполне достаточно, на несколько уровней возвышающиеся над окружающими деревьями и невысокими холмамиа если пространства не хватало — зеленокожие восполняли его сами. Объект занимал площадь по меньшей мере в десять квадратных мильПрактически всю западную сторону самой большой платформы окружали примитивно сколоченные строительные леса; к её вершине выстроили пандус из щебня, однако по сравнению с некоторыми космодромамичтобы процессия боевых машин, что он виделслишком больших для подъёмников, казался ничтожнымимела возможность добраться до земли. Этот комплекс возвели для использования имперскими командующимиНа площадке стоял десантный корабль, который больше походил на астероид, Адептус Терра и другими высокопоставленными лицами в качестве площадок для личного транспортачем на звездолёт, а также срочных и персональных поставокиз его пещероподобного нутра вываливались две боевые крепости. Массовый же экспорт в другие системы осуществляли через гораздо более крупные суборбитальные платформыПыхтя дымом из труб, орочьи машины с грохотом спускались по трапу, сопровождаемые толпой ревущих зеленокожих.
Тем не менее, орки довольствовались малым— Меня гораздо больше беспокоит, а если пространства что они не хватало — зеленокожие оборудовали его сами. Большую часть западной стороны самой большой платформы окружали примитивно сколоченные строительные леса; к её вершине провели пандус, чтобы процессия из боевых машин, размерами превосходящих имперские конвейеры, имела возможность добраться до земли. Словно сидящий на корточках орочий десантный корабль, состоящий в большей степени из астероида, чем корабельных технологий, извергнул две боевые крепости из своего пещероподобного нутра. Пыхтя дымом из труб, орочьи машины в окружении толп ревущих орков с грохотом спускались по широкому трапупрекратили стройку.
Готовый стрелять Улль резко обернулся на голос. Фигуру перед «Носорогом» частично покрывала силовая броня, более лёгкая, чем полное боевое облачение Серых Охотников. Волосы говорившего были зачёсаны назад и собраны в густые пучки, а борода заплетена в единственный узел под подбородком: на наплечниках темнела волчья шкура, с внутренней стороны вышитая из ткани-хамелеона, переливающейся серыми, коричневыми и зелеными оттенками. На плече астартес висело длинноствольное ружьё, а обозначения на доспехе, как и у Серых Шкур Улля, скрывали знаки отличия и талисманы. На одном наплечнике красовался символ великой роты Крома, а на другом — не обозначение принадлежности к стае, но простая буквенная рунаВолчий скаут.
Волчий cкаут— Зубы Русса, Зимнебой, я ж чуть не пристрелил тебя! — рявкнул Улль, опуская болтер.Вожак обернулся к членам стаи, ожидающим вокруг опущенной задней рампы транспорта. — Кто-то вообще следит за периметром?
— Зубы Русса, Зимнебой, я ж мог тебя пристрелить! — рявкнул Улль, опуская болтерВосторженные и недовольные возгласы Серых Шкур приветствовали Бродда Зимнебоя. Вожак обернулся к членам стаиНесколько его бывших собратьев по стае подошли обнять товарища, ожидающей вокруг опущенной задней рампы транспортано тот отшагнул назад. — Кто-то вообще следит за периметром?
Радостные Волки Серых Шкур приветствовали Бродда Зимнебоя. Несколько его бывших собратьев по стае подошли ближе— Драконий Взор счёл уместным, чтобы обнять товарищаименно я повёл свою бывшую стаю к цели, но тот отшагнул назад— передал скаут. — От этого предложения я отказаться не мог.
— Теперь мы зовёмся Серыми Шкуры Улля, — намекнул Детар, один из тех Серых Охотников, кто вступил в стаю после ухода Бродда. — Что за щенячий пердёжна северном ветру, — заворчал Бродд. — Я укажу путь и Меня послали направлять, а не командовать. Да я скорее собственные сабатоны обоссу, чем снова возглавлю стаю.
Стая прождала Воины Фенриса прождали ещё минуты две, замерев, как бледные стволы деревьев. В поле зрения, где-то в двухстах метрах от стаи , показалась группа группка маленьких зеленокожих существ, ни одно из которых ростом не превышало ростом более чем по пояс космодесантникакосмодесантнику. Ксеносы явно не были в восторге от возложенных на них обязанностей: спеша спешно пробираясь через лес, они шипели и огрызались друг на друга и шипели, едва оглядываясь практически не глядя по сторонам.
Ещё через Через две минуты в пределах видимости показалась опушка — ряд срубленных пнейвдоль окраины космопорта. Бродд снова остановил стаю. Скаут опустился на колени, окунув и окунул пальцы в маслянистый осадок на ободранной коре дерева. Воздух был насыщен выхлопными газами.
Всего Стая была всего в нескольких десятках метров от цели , когда затрещал вокс.
''— ПервострелОднострел, движение в траншее'', — доложил Гарн. — ''Орки Оттуда вылезают наружуорки, в доспехах.''
''— Занимаюсь,'' — ответил Сатор. ''— Сорок убитых. В пути ещё около сотни, они идут через лес, по нашим следам.''
Орудие Из орудия Хари дышало паром, покрывшим мелкими вырвался пар и покрыл капельками шлем астартес. Плазмомётчик обернулся к своему вожаку.:
Очередная зачистка окрестностей принесла мало пользыОчередной взгляд на окрестности не прояснил ситуацию. Всё пространство сверху заливало мерцающее сияние. Улль снова обратил взгляд в небесапосмотрел на небо. Пылающее чрево брюхо десантного корабля ксеносов находилось всего в полумиле над землёй, заполняя собой небообзор, как падающий метеоритсловно приближающаяся звезда. Он нёсся почти прямо вертикально вниз, направляясь к широкой платформе в центре дока. Двигатели Вокруг орочьей машины кружились голубоватые росчерки двигателей «Громовых ястребов» голубыми искрами несли корабли астартес к орочьей машине; крылья боевых кораблей освещались вспышками запускаемых ракет. В небе горели и другие огни: ещё дальше, словно яркие удалённые ярко-жёлтые звёзды. , которые, как предположил Улль предположил, что орки высаживают ещё больше своих сородичей с техникойявлялись уже следующим подкреплением орков.
— Если «Если оно приземлится, мы пробьёмся к лесу и взорвём заряды, — прошептал сказал себе Улль. — Драконий Взор пойметпоймёт».
Доспешные Бронированные ксеносы подошли на расстояние находились всего в тридцати метровметрах. Улль уже видел блеск бионических глаз — возможно, линз целеуказателя целеуказателей — и маленькие дуги энергии, пульсирующие от их батарей и блоков питания.
''— Пора идтиуходить, ПервострелОднострел,'' — произнёс Форскад с другой стороны. — ''С севера ещё одна толпа, сорок или пятьдесят орков, я вижу ракетные установки.''
Ближайший из кораблей Ближайшая машина резко накренилсянакренилась, визг его её реактивных двигателей заглушил продолжающийся грохот гибели падающего орочьего судна. Огромные осколки Глыбы камня и кускового разорванного металла падали на врезались в ферробетон, взметая ещё больше обломков, которые умерщвляли ещё дюжины сбивали орковдесятками.
Справа Ещё один залп энергетических выстрелов проревел справа от Улля , сопровождаемый шквальным болт-огнём в оставшихся орков проревел залп энергетических стрел. Все крупные бронированные зеленокожие, кроме одного, повалились на землю, изрубленные на куски плазмой.
Зеленокожие погибали Некоторые зеленокожие погибли от выстрелов сзади, а также от болтов и нового залпа плазменных зарядов неизвестных спасителей. Перескочив через дёргающиеся останки великанского бронированного орка, Улль выпустил снаряд в грудь ближайшего врага. Тот упал назад и выронил Выронив из руки пистолет, а вожак Серых Шкур уже накинулся зеленокожий повалился назад и упал на следующего ксеносасоплеменника позади. За командиром пронёсся Сатор и взмахом топора рассёк второму орку голову от лба до горла рассёк голову третьего орка.
Стая С такой же лёгкостью стая вонзилась в толпу зеленокожих с той же лёгкостью, с какой их болты болтами и клинки рассекали клинками кромсая орочью плоть. Болтер требовал перезарядкиБолтеру требовалась перезарядка, но из-за обилия врагов времени у Улля не былона это времени, и потому он , как дубинкой , ударил ружьём оружием по рогатому шлему орка слева. Он вытащил нож Волк изменил хват на ноже и вонзил острие остриё в незащищённое плечо следующей жертвы, вбив металл в грудную клетку и органы за ней. Вынув клинок, Улль отопнул пинком отбросил умирающего ксеноса в сторону.
Взревевший орк бросился на На застывших друг перед другом космодесантниковс рёвом бросился очередной орк, заставив вынудив вожака Серых Шкур развернуться с поднятым для парирования удара ножом. Гай выстрелил открыл огонь из болт-пистолета в подбиравшихся сзади ксеносовпо несущимся следом ксеносам, всадив всаживая в каждого орка, как его учили, по три снаряда — зеленокожих было до смешного невероятно трудно умертвить навсегданаверняка.
Стараясь не отвлекаться Не позволяя себе отвлечься от битвы, Гай всё же поймал себя на взгляде мимо смотрел поверх толпящихся ксеносов, чтобы пытаясь хотя бы мельком поглядеть на бой фенрисийского отделенияразглядеть фенрисское отделение. Помня внедрённую коуловыми машинами информацию и прочитанное в путеводителе, Гай надеялся лицезреть увидеть воплощённую безумную дикость, что фенрисийские Волки обрушат обрушивающуюся на врага. Однако происходящее действительность трудно было связать со словами «безумие» и «дикость». Каждый Космический Волк сражался как часть , будучи частью отделения, каждый прикрывал другого прикрывая собратьев и при первой же возможности наносил нанося удар. Вместо группы диких драчунов дикарей перед Гаем сражалась зловеще-эффективная команда профессиональных убийц.
Точкой Место высадки для первого штурма стала территория крепостиуже укрепили, но и сформированный плацдарм теперь плацдарм было решено закрепить несколькими палубами нижеуходил на несколько палуб вниз, чтобы обеспечить обеспечивая боевую группу множеством маршрутов для патрулей и вылазок и возможностью массированной контратаки. Фундаментом Два больших бункероподобных комплекса на верхних палубах транспортника стали основой для башни, которая уходила уходящей в пустоту, расширяясь и расширяющейся до импровизированного дока, являлись два больших бункероподобных комплекса на верхних палубах судна— там — отсюда боевые корабли ордена могли приземляться почти мгновенно — оперативно приземлиться и столь же быстро улететь, если ''«Готтрок» '' начнёт тонуть возвращаться в Вечной НочиВечные Сумерки.
Хотя Несмотря на то что военный этт частично украсили в традиционном фенрисском стиле родного фенрисийского очага, Волки не разрушили ничегоубрали всё, что не могло быть помешать помешало бы возможному отступлению. Фенрисийцы Из мебели оставили мебель, за исключением двух только два больших рабочих столов верстака из оружейной, где теперь располагалась нарисованная от руки карта ближайших окрестностей, основанная на нескольких топографических снимках и значительно дополненная информацией из вылазок Великого Волка и его воинов. В центре изображения находился рисунок орочьего форта, накаляканный набросанный по памяти о последней битвепосле предыдущей битвы. Карту начертили на широком куске грубой ткани, найденном найденной в трюмах ''«Чести Всеотца» ,'' — старого паруса корабля самого ярлато был отрез старой парусины, который кто-то сняли с дреккара ярла и оставили в один из прошедших лет отсеке звездолёта на целые годы или столетий унёс в закрома столетия по уже позабытым причинам, о которых уже не помнят. Свернуться чертежу не давали Чертёж прижимали рунические камни, кружки, свежие орочьи черепа орков и прочие предметы недолговременного пользованияпрочая расходная утварь.
Повелитель В зал вошёл Владыка Рун вошёл в зал. Лицо жреца с широко раскрытыми и блестящими покрывала испарина, а под копной рыжеватых волос глазами блестело от потаблестели широко раскрытые глаза. Посох овевал мягкий золотой ореол. Вокруг хранителя рун ; вокруг рунтэна танцевали тени, хотя освещение люменов оставалось таким женеизменным. Арьяк почувствовал, как за под тяжёлой бронёй по его коже поползли мурашки от присутствия варпа.
Мудире переключил внимание Девен посмотрел на коллегу, а затем на второго историтора и груду работбумаг, заполнявших пространство заполнившую весь стол перед соседним креслом, после чего один из основателей ордена вновь вперил взгляд в Копла-вара.
За свою жизнь Мудире едва ли обменялся парой дюжиной слов с бывшей компилятором-майорис Адептус Терра, за что благодарил судьбу, учитывая её обыденно обычно агрессивное поведениеженщины. Подушечку следовавшего за текстом пальца чуть приплюснуло за время работы стенографисткой. Предоставленные Мудире записи говорили о том, что женщина Балковяз провела годы в качестве низкопробного младшего копировальщика, однако внезапная после внезапной и необъяснимая смерть необъяснимой кончины своего начальника Оковени привела к её росту стала продвигаться по служебной лестнице — сначала до положения интерлокутора, а затем и до всех привилегий позиции компиляторас полномочиями контролёра. По земным меркам ей было под сорок, но выглядела женщина лет на двадцать старше. Лицо В светлых волосах историторауже проступала седина, а лицо Оковени, морщинистое и сухое, с шелушащейся вокруг носа и на висках кожей, излучало тяжело прожитое время. Светлые волосы Оковени уже начинали седетьсвидетельствовало о тяжёлой жизни. В её личном деле указывалось, что до сих пор женщина противилась омолаживающему лечениюомолаживающей терапии, однако если она захочет остаться на своём месте, то в какой-то момент даме всё-таки придётся отдаться медикамсогласиться.
Вичеллан Вихеллан наклонился мимо женщины к женщине и поразительно плавными для гиганта движениями сложил книги и остальные бумаги на край стола, подальше от проектора. Растерянные глаза Оковени переместились на стопку книг, после чего преисполненная благоговения историтор положила руку на её вершину.
Вичеллан Вихеллан встал рядом, уже протянув руку, но не касаясь историтора.
СлугаСерв, наблюдавший за экраном дежуривший у экрана рядом с лейтенантом Астопитом, поднял руку, чтобы привлечь внимание своих господ, и секунду спустя дисплей с треском ожил. Поверхность экрана заполнилась изборождённым морщинами лицом с поседевшими каштановыми волосами. За верхней губой говорившего сверкнули острые клыки.
Поверхность экрана заполнилась изборождённым морщинами лицом с проседевшими каштановыми волосами— ''Моё имя — Энгир Погибель Кракенов, я волчий лорд Морских Волков, прославленный сын Фенриса и ярл Старого Волка,'' — представился воин, янтарными глазами глядя прямо в камеру. За нижней губой говорившего сверкнули острые клыки— ''Я избран быть устами самого Великого Волка, и потому через меня вы слышите его слова.Внемлите, иначе всё обернётся бедой. Вы прибыли к Фенрису, к суверенным владениям Волчьего Короля. Никто не войдёт сюда без приглашения и не уйдёт без разрешения. Не приближайтесь к МируОчагу. Если продолжите следовать курсу, то Волки Фенриса сочтут это нападением, которое дорого вам обойдётся. Попытаетесь сбежать — мы будем преследовать вас до полного уничтожения. Любой вошедший в наши владения подчиняется воле Великого Волка. Смиренно дождитесь решения Верховного Короля, и всё обойдётся.''
''— Моё имя — Энгир Погибель Кракенов, я волчий лорд Морских Волков, прославленный сын Фенриса и верный ярл Старого Волка,'' — представился воин, глядя прямо в канал янтарными глазами. ''— Я избран устами самого Великого Волка, и потому в слетевших с моего языка словах вы слышите его голос. Прислушайтесь к нему, иначе не миновать беды. Ваши корабли находятся на территории Фенриса, в независимых владениях Волчьего Короля. Никто не приходит сюда без приглашения и не уходит без разрешения. Не приближайтесь к Миру-Очагу. Продолжите следовать курсу, и Волки Фенриса сочтут такой шаг за нападение, и вас уничтожат. Попытаетесь бежать — мы начнём охоту и будем преследовать вас до самой смерти. Любой, кто ступает на нашу территорию, подчиняется суду Великого Волка. Смиренно дождитесь Верховного Королялейтенант Касталлор, и всё пройдёт хорошооткомандирован из боевой группы «Ретрибутус» флота Примус крестового похода Индомитус.''Мой господин…
''— Нам прекрасно известноЭкран пошёл помехами, кто возглавляет ваш флот,'' — перебил лейтенанта Погибель Кракеновпосле чего серв его отключил. ''— Кром рассказал нам всёКасталлор нахмурился, что рассказали ему. Раскольник легионов вернулся и послал тебя с подарком в одной руке и кинжалом в другойМудире впервые разглядел на лице офицера Ультрадесанта хоть какие-то проявления беспокойства. Повторяю ещё разЦарапанье пера по бумаге переключило внимание Девена на Копла-вара: действительно, прислушайся к моему предупреждению, узурпатор. Не приближайся к Фенрисуони обязаны были фиксировать такие события.''
Экран зашипел помехами и погасМудире оглядел свои стилусы, слегка отрешившись от окружающего мира. Историтор списал это на остаточный эффект варп-перехода, но какая-то часть него уверяла, дав сигнал серву его отключитьчто это страх. Касталлор нахмурилсяОн не ожидал, что среди множества врагов, с которыми столкнётся крестовый поход, и на пути Индомитуса окажутся Космические Волки. Взгляд Мудире впервые опознал остановился на лице офицера Ультрадесанта хоть какие-то признаки беспокойствакровавом стилусе, который так хотел описывать битвы. Затем его внимание привлекло царапанье пера по бумаге: Копла-вар напомнила историторуИсторитор и подумать не мог, что они должны были записать это событиевоспользуется им настолько скоро.
Мудире оглядел свои стилусы, немного отвлекшись от окружающей обстановки. Историтор испытывал страх, но списал его на остаточный эффект варп-перехода. Он не ожидал, что из всех врагов, с которыми столкнётся крестовый поход, на пути Индомитуса встанут Космические Волки. Взгляд Мудире был прикован к кровавому стилусу, тому самому, которым так хотелось описывать битвы. Историтор и не подумать не мог, что воспользуется им так скоро.
==ГЛАВА ДЕСЯТАЯ==
ПРИДУМАТЬ НАЗВАНИЕ СТАИ'''ВЫГОВОР ОТ ВЕЛИКОГО ВОЛКА'''
ВЫГОВОР ОТ ВЕЛИКОГО ВОЛКА'''ТЯЖЕЛЕЮЩИЕ КЛЯТВЫ'''
ТЯЖЕЛЕЮЩИЕ КЛЯТВЫ
— Всё так просто? — Гай повернулся к Уллю, который прислонился к двери оружейной палаты, пережёвывая кусок вяленого мяса. — Возможно, существует некий каталог дизайнов? Или, наверное, мне стоит подождать оценки со стороны лорда Крома? — Это твоя стая, сам символ и выбирай, — рыкнул Улль. Вожак Серых Шкур тоже был без доспехов, но в отличие от серой формы Гая перворожденный перворождённый щеголял в кожаных штанах, с лодыжек до колен стянутых ремешками, и в подбитом мехом жилете, оставлявшем открытыми руки и грудь. На левой стороне его груди Гай разглядел татуировку, которая повторяла узор из оленьих рогов на наплечниках всех Серых Шкур. — Чаще всего мы выбираем древние племенные символы, значение которых знают все фенрисийцыфенрисцы. Ты придумай что-то другое, что-то из своей культуры.
Вичеллан Вихеллан раздражённо покачал головой. Он уже привык к пессимистичному настрою у смертных, однако Мудире являлся одним из Четырёх Основателейчетырёх основателей, и подобное отношение к делу отбрасывало неприятную тень на весь орден историторов.
Ньяль с тяжёлым сердцем следил за каждым шагом Крома. Волчий лорд принял чужеземцев в великую роту из преданности ордену и заботы о его будущем. Возвращение примарха Робаута Гиллимана затронуло раны десятитысячелетней давности, но не по этой причине клыки Великого Волка обратились против него самого
Существовало что-то ещё. Гримнара тревожил не только корабль, набитый новыми воинами; душу Логана грызло то, что они олицетворяли; что олицетворял собой ГиллиманНьяль с тяжёлым сердцем смотрел вслед уходящему Крому. Ньяль Волчий лорд принял чужеземцев в великую роту из преданности ордену и без способности читать чужие мысли ощущал гнев, исходящий от господиназаботы о его будущем. Сейчас было не время затрагивать щекотливые темыВозвращение примарха Робаута Гиллимана затронуло раны десятитысячелетней давности, но теперь, когда ситуация с Драконьим Взором улеглась, — не по крайней мере, этой причине Великий Волк скалился на какое-то время, — настала пора обсудить другое неотложное делосвоих.
— ПовелительСуществовало что-то ещё. Гримнара тревожил не только стоявший у точки Мандевиля корабль, набитый новыми воинами; душу Логана грызло то, я получил весточку от Железного Клыкачто они и сам Гиллиман олицетворяли. — Рунэтэн прошёл мимо Арьяка, даже Даже без способности читать чужой вюрд Ньяль ощущал гнев своего господина. Сейчас было не взглянув на Чемпиона Гримнаравремя затрагивать щекотливые темы, настолько его взор был прикован к Великому Волку. Сам же Верховный Король Фенрисано теперь, сжимая рукоять кроваволикого топоракогда ситуация с Драконьим Взором улеглась — по крайней мере, уставился на дверь вслед Крому. какое-то время, — Короткое, но ясное видение о Вечной Ночинастала пора обсудить другое неотложное дело.
Логан, наконец, встретился взглядом со Повелителем Рун— Вечные Сумерки. К Великому Волку вернулась прежняя концентрация. Он погладил бороду и опять уселся на трон в окружении Фенрира и ТюрнакаОни вновь разрастаются.
Внезапно и Ульрик тоже вернулся из созерцанийраздумий, что так увлекли его разум. Участки Выражение лица, которые возможно было разглядеть которое просматривалось под кожаной маской, источали леденящий мраксделалось мрачным.
Став недавним Будучи свидетелем нынешнего настроя Великого Волка по отношению к тем, кого он посчитал недостаточно верным, Ньяль не хотел тратить время дыхание на дополнительные препирательства, опасаясь, что Гримнар воспримет свои опасения — вдруг это скорее будет выглядеть как обвинение, чем а не комментарий. Зовущий Бурю услышал сзади шаги Арьяка, и, обернувшись через плечо, встретился с Хранителем Очага.
ПОСОЛЬСТВО'''ПОСЛАННИК'''
Значительная Значительную часть внебоевого времени уходила на ожиданиеГай проводил в ожидании: ожидание в ожидании приближающегося врага на стене; ожидание в ожидании пересадки с космического корабля на транспортный челнок или в десантную капсулу; ожидание в ожидании момента варп-перехода в реальное пространство; ожидание или возвращения на орбиту после завершения операции и много чего ещё.
Весь путьМрачные мысли занимали его ещё некоторое время, пока «Громовой ястреб» взлетал и снижался до суборбитальной высоты, вожака Первых Волков не отпускали мрачные мысли. Чуть менее чем через пять минут после того отбытия с дока ''«Гморли Хьяммар», '' Улль отсоединил ремни безопасности и направился к пилотской кабине над штурмовой рампой, жестом пригласив Гая следовать за нимприсоединиться. Космодесантник-примарис расстегнул кустарно удлинённые под его рост ремни безопасности и зашагал рядомдвинулся следом.
Следуя инструкции, Гай взглянул вправоперевёл взгляд по указанному направлению. Пилот указал на озарённое В том месте небо озарилось серебристым мерцанием небо, освещающее освещающим сплошную завесу облаков где-то в двадцати милях внизу. Возвышаясь над самими небесами, темноту пронзал сияющий изнутри горный шпиль, что отбрасывал отбрасывающий свои отблески в ночь свой отблеск.
Гюта открыла глаза. Она лежала в куче опавших листьев в Нижнем Лесу, совсем недалеко от домов Ландсаттмара. В поле зрения ещё оставались дерновые крыши на склоне холма внизу. Что-то шевельнулось — Луфа тоже был здесь, присел рядом. На земле лежало пустое ведро для сбора валежника и длинный хлыст для загона скотины, которую мать с сыном оставили бродить по лесу ещё с конца лета.
— Где Корит? — Голос звучал хриплоГюта открыла глаза. Во рту было сушеОна лежала в куче опавших листьев в Нижнем лесу, чем вяленый бекон Хортнара — там не нашлось ни капли слюны смочить губысовсем недалеко от домов Ландсаттмара. В поле зрения ещё проглядывались дёрновые крыши на склоне холма внизу. Уловив движение, она перевела взгляд на склонившегося над ней Луву. На земле лежало пустое ведро для сбора валежника и длинный хлыст для погона свиней, которых оставили бродить по лесу ещё с конца лета.
Глаза юноши выдавали — Упала в обморок, ма, — вздохнул её сын. Он вытянул руку, пресекая попытку встать. — Отдохни пока. В его взгляде читалось странное чувство. Страх. Гюта никогда не видела Луфу Луву таким, даже когда ледяной морозный медведь спустился с холмов и устроился на послеобеденный отдых возле кузницы.
Взгляд Луфы скользнул вверх, к деревьямЛува поднял глаза на деревья. Они возвышались, сверкая серебристой корой; стройные и молодые, но уже с голыми ветвями, за исключением нескольких уцелевших красных и жёлтых пятен.
Внезапно Гюту ударил приступ тошноты, и она От услышанного Гюта крепко вцепилась в рукав сына, сдерживая приступ тошноты, однако рвоты ничего не последовало.
Вечная Ночь распространилась и поглотила звёздыНи для кого это не было новостью. Разлившись из Ганнстрёма, начав поедать Галактики с Ганстрёма. Она волна Вечных Сумерек перекрасила небо за облаками в жутковато-красный — днём и в клубящуюся тьму — ночью. Звёзды действительно пропадали, и уже давно.
Сердитый Гневный взгляд, исказивший лицо Логана, свидетельствовал о неудачном подборе слов.
''«Зубы Русса, какой высокий'', — подумал Арьякауспел подумать Арьяк, впервые увидев лейтенанта Касталлора. Тот просунул когда лейтенант Касталлор пригнул голову в шлеме в дверной проёмдверном проёме. — ''Он выше даже меня, на целую ширину ладони».''
''«Пустые»,'' — отметил Арьяк.
ВИРДНАК'''ВЮРДКНАК'''
Люди заполняли лишь половину зала. В Зал был заполнен наполовину; в дальнем конце на срубленных бревенчатых скамьях собрался совет старейшин — двенадцать самых уважаемых членов общины. Другие достойные присутствия почтенные люди и бесстыдно любопытствующие гости расположились на ковриках и низких табуретках, покуривая трубки и коротая время за едой и выпивкой.
Удивлённая, Гюта удивлённо рассмеялась, вызвав несколько хмурых взглядов.
— Делать? — переспросил Фэрас. — С чего ты взяла, что должна что-то делать? Судя по твоему описанию, видение предназначалось Слова старейшины ничуть не тебе, возможно, твоих мыслей коснулось его эхоуспокоили Гюту. Рунтэны Северной крепости наверняка уже Ей хотелось просто игнорировать видения и вести себя как ни в курсе и сами знают, что делатьчём не бывало.
Слова старейшины ничуть не успокоили Гюту— Мне нужна помощь, — произнесла она. Ей хотелось просто игнорировать видения Гюта нашла свободный стул и вести села, внезапно заметив, что численность любопытной толпы возросла. В зале находилось почти четыре десятка людей — заворожённых, словно слушавших песни скъяльда о древних героях, как Волчий Король или Краснорукий Сын. Женщина не чувствовала себя как похожей ни в чём не бывалона одного из персонажей тех сказаний. — Может быть, мне стоит поговорить об этом с кем-нибудь из других готи?
— Мне нужна помощь, — произнесла она. Гюта нашла свободный стул и села, внезапно заметив, что численность любопытной толпы возросла. В зале находилось почти полсотни людей — завороженных, словно слушавших песни скьяльда о древних героях, как Король Волков или Краснорукий Сын. Женщина не ощущала в себе сходства ни с какими персонажами из сказаний. — Может быть, мне стоит обсудить все этим вопросы с другим готи? — Конечно, если ты видишь смысл, — кивнула Орилк.
''«Каково это?'' — спросила она себя. ''— Глупо? Самонадеянно?''»
Испуганная Пристыженная толпа затихла. Некоторые вернулись на свои места, а улыбающийся Луфа Лува подошёл к матери.
Как только он закончил говоритьЕдва закончив мысль, Хурак понял, насколько самонадеянным самонадеянно он выгляделпоступил, ставя под сомнение рациональность усомнившись в рациональности мотивов лорда-командующего. Робаут Гиллиман избрал его и горстку других себе в помощники, чтобы учиться; чтобы сын Коракса учился и впоследствии они смогли мог учить других, следуя примеру Мессиния, Оскари и откомандированных в прошлом году Хендерикса и Гастола. Каждый, кого касалась рука примарха, нёс его мудрость в другие флоты.
Во За время снежных бурь и долгих холодных ночей погибло около четверти рабов, но времена года менялись скоро, и весна с сильными ветрами и проливными дождями не заставила себя долго ждать. Орад оказался в группе из нескольких сотен рабов, которым поручили новую работу и перевезли на верфи, или, точнее сказать, приписали к караванам металлолома, что доставляли на верфи постоянный через которые поставлялся неиссякаемый источник сырья. Большинство из обломков принадлежали «Суровому»невольников прибыло с ''«Сурового», но не все. В последний раз '' и Орад увидел застал последние дни многих членов экипажа, но однако на скорбь у него не было ни времени, ни жизненных сил горевать. С рассвета до заката рабы разгружали провода и трубы, блоки листового металла и пластали, реакторные системы, огромные вёдра с болтами и гайками и прочий хлам , наворованный и собранный из десятков звёздных систем. Транспортировка грузов к самым высоким из платформ платформам таила в себе множество опасностей — под ногами носились шустрые гроты привязывали к своим тощим лапкам твёрдые предметы и с небольшими связками награбленного. Зеленокожие иногда нарочно ставили людям подножки, после чего хихикали, наблюдаягогоча, наблюдали, как несчастные падают со ста с пятидесяти метров навстречу смерти. Мощные ответные пинки заставили Незамедлительный ответ из резких пинков заставил мелких зелёных тварей обходить Орада стороной.
Местные строения В местной планировке не отличались организованной логистикой и наличием стандартовбыло особой логики. Доки, в которых он работал, являлись одним из нескольких подобных сооружений, выступавших из беспорядка мешанины орочьих дворцов, фортов, лачуг, гоночных треков, стрельбищ и целого лабиринта улиц, от вида которых у него кружилась голова. Однако была тут одна особенность, доминировавшая один объект возвышался над всеми остальными: согнувший ноги, — словно философ-мыслительгигант, гигант — который в раздумьях уселся на холме холм недалеко от центра. Орад предположил, что статуя отмечала личную крепость это была твердыня самого Оргука, очерченную также окружённая массивной стеной с клыкоподобными зубцами из ржавеющего проржавевшего железа. Ограду укрепляли более десяти обычных башен и одна проездная у ворот. Сами же врата , а ворота были настолько колоссальными, что через них проезжали самые гигантские из достаточно широкими для проезда самых гигантских боевых машин орков.
Военная промышленность заполняла Военные машины заполняли трюмы тут же и трюмы строящихся собранных кораблей. Довольно часто орочьи заводы начинали производство , причём нередко ещё до того, как заканчивалась стройка непосредственно судов завершения их строительства — многие строения суда, казалось, ксеносы сколачивали прямо вокруг более крупных двигателей, каждый из которых обеспечивал энергией несколько титанических машинпредназначавшихся непосредственно для питания отдельных гаргантов. С окраинных окрестных аэродромов поднимались ввысь поднимались небольшие штурмовики поменьше: их дым и инверсионные следы спиралью взлетали по спирали устремлялись к отблескам космической станции. Орад часто наблюдал за «световыми шоу» , которую можно было разглядеть в редких перерывах между ливнями.
Кожа Мозоли на его мозолистых руках становилась прочнеестановились всё плотнее, а тело крепло с каждым перенесённым грузом обретало большую силу. Решимость Орада крепла с каждым днём рабстваусиливалась день ото дня. Он стал относиться к оглушающей утренней сирене как к началу нового дняКаждое утро он приветствовал бьющую по ушам сирену, когда ведь сегодня на планету придёт может снизойти возмездие Императора, и, как он утешал он призраков своих товарищей — к орудийному расчёту на костяном ожерелье добавилось почти два десятка костяшек, — всем просто нужно было набраться терпенияпросто подождать.
Один подвинулся следом за Хранителем Одюн двинулся наперерез Владыке Рун, встав между рунтэном и дверью. Ньяль вздохнул и отступил на шаг.
Гул Звуки движения силовой брони встал на местезатихли.
Лицо Логана Гримнара отображало максимальную концентрацию, когда тот С задумчивым видом Логан Гримнар допил остатки эля и взял кувшин, чтобы снова наполнить кружку.
Повелитель Владыка Рун покинул вульфхалле и направился дальше по коридору. За ним последовал Арьяк. Через некоторое время — достаточно долгое, чтобы, как понял Ньяль, их не услышали гвардейцы у дверей не могли их услышать, — Арьяк хэртэн тихо заговорил.
ОГНЕДЫШАЩИЕ'''РЕВУЩИЕ ОГНЁМ'''
За Но всё время плавания Гюта равно она не шевельнуласьрешалась подняться на борт.
Ладони Гюты коснулись широкие Гюта почувствовала, как сильные пальцы Бьёрти коснулись её собственных, — поддержка от поддержки мужа оказалась как нельзя кстатипришло успокоение. Она позволила супругу мягко подтолкнуть себя к первым шагам по ладьепервому шагу, а затем и ко второму.
Отделение продвинулось на несколько ярдов. Наблюдающие сервиторы подняли новые манекены-мишени — с Под управлением сервиторов из пола , потолка и потолка или из отверстий проёмов в дальних стенахнепрерывно выскакивали всё новые манекены-мишени. Следующие Рёв огня не смолкал следующие несколько секунд вокруг не прекращая ревел огонь. В наступившей после тишине Гай расслышал шаги и разговоры, доносящиеся со стороны ведущей на стрельбище двери. Подняв кулак, он подать подал сигнал сервиторам прекратить упражнение и повернулся взглянуть, кто же нарушил ход тренировкина непрошеных гостей.
Доподлинно неизвестноНеизвестно, что побудило Улля однажды вечером собрать стаю, как раз перед походом в медовые пиршественные залы: смена давления некая перемена в атмосферевоздухе, отдалённое эхо или банальное чувство неправильности. Волосы на затылке просто загривке встали дыбом, и Улль оказался не единственным, кто почуял неладное.
Казалось, С протяжным скрежетом двери скрежетали целую вечность, и в конце концов они разомкнулисьраспахнулись, открыв встречающим явив шеренгу космических десантников в сине-серых цветах ордена. Что-то случилось: воины шли, опустив глаза и плечи. Братья явно вернулись без триумфа: доспехи каждого отмечала войнаВозвращение точно не было торжественным; каждый Волк нёс боевые отметины на доспехах или на теле. У половины отсутствовали элементы брони, кто-то заменил недостающие части чужими. Многие были ранены — ковыляли с повязками и или костылями.
Выйдя на главную конвейерную площадку восточных залов, Ньяль встретился с Алриком Искателем Смерти, одним из веренгов Великого Волка. При виде рунического жреца Алрик встал как как вкопанный, а когда Ньяль собрался его обойти, то резко развернулся на сабатонах.
— РунтэнВыйдя на главную конвейерную площадку восточных залов, меня послали тебя найтиНьяль встретился с Альриком Искателем Смерти, — Искатель Смерти был явно не в духеодним из веренгов Великого Волка. — Я собирался наведаться в вюрдхалле. Тебя уже несколько дней не видатьВолчий гвардеец остановился прямо перед Владыкой Рун, а когда Ньяль собрался его обойти, то резко развернулся на сабатонах.
Получив новую информацию— Он всего-навсего хотел удостовериться, Ньяль скорректировал курсчто ты придёшь, рунтэн, — объяснил Альрик, направляясь теперь к западному ряду конвейеров, откуда он смог бы попасть на территорию великой роты Верховного Королявслед за Ньялем. Почему он решил провести встречу там, а не — Логан в вульфхалле, оставалось загадкой, на который Ньяль ответ получит чуть позжескъяльдоме. Он уже ждёт.
— ПовезлоПолучив новую информацию, что наши пути пересеклисьНьяль скорректировал курс и направился к западному ряду конвейеров, Зовущий Бурюоткуда он смог бы попасть на территорию великой роты Верховного Короля. Почему Логан решил провести встречу там, — произнёс Алрика не в вульфхалле, догнав рунического жреца и подстраиваясь под его шаг Повелителя Руноставалось загадкой, ответ на которую будет дан чуть позже.
Они спустились ещё на полмили к просторным помещениям командования и связи— А может, которые соседствовали с залами Чемпионов Фенрисавсё дело в вюрде, — хрипло ответил Ньяль. Везде сновали волчьи гвардейцы, их было больше— Похоже, чем обычнов наши дни всё зависит от судьбы.
— Меня отправил Великий ВолкОни спустились ещё на полмили к большим командным и коммуникационным помещениям, которые соседствовали с великой срочностью и громким рёвом, — произнёс Алрик, и ряды ветеранов начали расступаться, пропуская двух астартес в скьяльдомзалами Чемпионов Фенриса. Искатель Смерти повысил голос — теперь его слышали все поблизостиВолчьих гвардейцев вокруг было больше обычного.
Логан Гримнар ожидал в главном зале командного пункта. Верховный Король Фенриса облачился в полный комплект терминаторского доспеха. Удерживая в руке топор Моркаи, — Меня отправил Великий Волк будто бы готовился отправиться , с великой срочностью и важностью, — произнёс Альрик, и ряды ветеранов начали расступаться, пропуская двух астартес в бойскъяльдом. За исключением двух волчьих гвардейцевИскатель Смерти повысил голос, стоявших по обе стороны от Верховного Королячтобы его услышали все поблизости: — Видать, остальные космодесантники в помещении носили обыденную одежду; кэрлы на различных станциях мониторинга и связи также не разделяли боевого настроя своего господинау кого-то слишком много свободного времени.
— Что происходитЛоган Гримнар ожидал в главном зале командного пункта. Верховный Король Фенриса облачился в полный комплект терминаторского доспеха. Сжимая в руке топор Моркаи, милорд? — спросил НьяльВеликий Волк будто приготовился к бою. За исключением двух волчьих гвардейцев, спускаясь стоявших по ступенькам сторонам от Верховного Короля, остальные космодесантники в недра тускло освещённого залапомещении носили повседневную одежду; кэрлы на различных станциях мониторинга и связи также не разделяли боевого настроя своего господина. — Почему вы выглядите так, словно отправляетесь на войну?
Гололитический дисплей ожил над серым металлом примерно в дюжине метров перед Великим Волком. На нём заиграла пока ещё размытая аура лучей захвата изображения— Включи его снова, — скомандовал Великий Волк, не оборачиваясь, чтобы поприветствовать советника.
Ньяль тут же понял причину воинственного настроя Логана — трехмёрное изображение трансформировалось Примерно в лейтенанта Касталлора, в той же позе, со шлемом под мышкой, как будто Ультрадесантник застыл в моменте со времени их первой и до сих пор единственной аудиенциидюжине метров перед магистром ордена ожил гололитический дисплей. Над серой пластиной заиграла пока ещё размытая аура лучей захвата изображения.
Ньяль вслушивался в слова— ''Как пожелаете, лорд Гримнар.'' — Образ Касталлора не отрывал взгляда от Логана, однако отчего разговор с Ньялем выглядел несколько странно. — ''В поисках инструкций относительно сложившейся на Фенрисе ситуации я связался с начальством в течение нескольких секунд до его сознания не доходил их смыслбоевой группе «Ретрибутус». Они передали дело командованию флота Примус, пока рунический жрец после чего вопрос обсуждался на самом высоком уровне. Возобновившаяся орочья агрессия не вспомнилтолько продолжается, кто такой лорд-командующий. Он переглянулся с Великим Волком но и внезапно осозналобостряется, поэтому было решено, что его собственное лицо приобрело такое же напряжённое выражение, как у Верховного Короляединственно верным выходом из сложившейся ситуации станет личная встреча с лордом-командующим.''
— Примарх отправится Ньяль вслушивался в слова, однако в течение нескольких секунд до него не доходил их смысл, пока рунический жрец не вспомнил, кем был этот лорд-командующий. Он переглянулся с Великим Волком и внезапно осознал, что на Фенрис? — спросил он Логана, его собственном лице застыло такое же напряжённое и тот кивнулизумлённое выражение, натяжно сжав губы. Ньяль испустил пару мгновений сдерживаемый вздох. — Это многое объясняет. Во владения Волчьего как у Верховного Короля прибудет Гиллиман, Раскольник легионов.
Проведя большую часть последних трёх относительных лет рядом с космодесантниками и примархом (а иногда и с кустодием), Мудире привык к ощущению собственной ничтожности и неполноценности. Историтору чудилось, будто основную часть пассажирского отсека шаттла заполнял Вичеллан. Куда бы ни глядел историтор, везде мерещилось золото доспехов. Ситуацию ухудшала и излишняя для удержания длина копья стража, поэтому оружие кустодия закрепили по диагонали между одним углом отсека и противоположной стеной, словно барьер, перекрывающий поле зрения Мудире. «Утешало» то, что в случае агрессии Вичеллан просто-напросто разорвёт историтора голыми руками, а не попытается взмахнуть копьём.
Один из четырёх основателей ордена историторов пребывал в уверенностиПроведя большую часть последних трёх относительных лет рядом с космодесантниками и примархом (а иногда и с кустодием), Мудире привык к ощущению собственной ничтожности и неполноценности. Однако Девену всё равно казалось, будто Вихеллан заполнял весь пассажирский отсек шаттла. Куда бы ни глядел историтор, что массивный воин стоял ближе необходимоговезде мерещилось золото доспехов. Ситуацию не спасало и слишком длинное копьё Стража, которое закрепили по диагонали между одним углом отсека и он противоположной стеной, словно барьер, рассекающий поле зрения Мудире. Спокойствия не мог придумать для этого иной причиныдобавлял и тот факт, что в случае чего Вихеллан просто-напросто разорвёт историтора голыми руками, кроме примитивного запугиванияа не попытается замахнуться оружием.
— Мне всё не даёт покоя мысльОснователь ордена историторов пребывал в уверенности, что массивный воин стоял ближе необходимого, почему нам и он не предоставили судно побольше, — поделился сомнениями Мудире, разминая плечи, насколько позволяли ремни. Шаттл оказался слишком мал мог придумать для генерации искусственной гравитации, иэтого иной причины, в то время как кустодий стоял на примагниченных к палубе сабатонах, Мудире удерживался на месте лишь благодаря тугим ремнямкроме примитивного запугивания. — Или, если уж на то пошло, почему вы не отправились в одиночкуНо это работало.
Произнеси эти слова любой другой человек— Космические Волки опасаются, Мудире бы воспринял их без лишних эмоцийчто на более крупном судне мы привезём несогласованных гостей, однако от Вичеллана они прозвучали угрозой— ответил Вихеллан. — А что касается совместного полёта, то я решил, что это станет хорошим поводом для разговора. Хочу узнать вас получше.
Застигнутый врасплох Обескураженный горячностью ВичелланаВихеллана, Мудире заёрзал на месте.
Мудире безмолвствовалИсторитор ничего на это не ответил.
Мудире едва не оглушил наполнивший отсек хохот ВичелланаВ пространстве небольшого отсека смех Вихеллана был почти оглушительным.
Причудливая штука — судьбаКонечно, выдумки выдумками, однако Улль не мог игнорировать общее ощущение хамарркискальди: возможно, ведь связь между Фенрисом и Волчьим Королём Волков существовала связь, будоражащая затрагивает душу каждого ребёнка в миреэтого мира. Даже не принимая во внимание если отбросить самые странные из восклицанийпредположения, знамений и так было предостаточно. Волчьи жрецы, что странствовали по Фенрису в поисках потенциальных Небесных Воинов, рассказывали об увеличении числа людей с вирднакомвюрдкнаком. Уже не горстка — десятки. Что, если принятие космодесантников-примарис — не-волков — в ряды ордена ослабит ослабляет связь фенрисийцев фенрисцев с Фенрисом родным миром и приведёт ведёт орден на путь смерти?
''«А дальше что делать прикажешь?» —'' подумал Улль, переходя на бег.
Теперь в книге смысла осталось немногим большеГай понимал, чем в обычном тотемечто от растерявшего всякую актуальность путеводителя осталась лишь его символичность: недели общения с настоящими Волками Фенриса заменяли изрядно дополнили содержание путеводителя, однако на его страницах ещё хранилась информациякниги, хотя некоторые сведения до сих пор не подтверждённая новообретёнными братьямиполучили подтверждения от новообретённых братьев. Проклятущие Обличительные слова Дрога Плугомеча клещами засели в мысляхвсё не выходили из головы: каждый раз, когда Гай изъяснялся на ювике или играл в кёнигсгард, он слышал тот голос, что уверял в который твердил о невозможности стать истинным сыном Фенриса.
Сейчас Пусть теперь от него книги было мало практической пользы, но Гай всё ещё пользовался книгой равно держал её в руках во время разговоров на ювике. Вожак Первых Волков хотел старался перевести саги, что которые они сочинили для Хейндаля, Энфорфаса и остальных, кого Первые Волки потеряли погибших за прошедшие годытри года. Нейфлюр отмечал на куске коробки из-под пайков слова, для которых не существовало фенрисийского фенрисского эквивалента. Фенрисийцы Фенрисцы редко пользовались даже своими рунами; — всё ценное Волки хранили в значимое доверялось памяти. Однако одарённый должностью скьяльда Пусть он и взял на себя роль скъяльда и обладая практически обладал почти идеальной памятью, Нейфлюр ещё не настолько себе доверял, чтобы хранить бесценные знания о товарищах предания исключительно в голове.
Два Оба Космических Волка представились на готике, не скрывая, а, скорее, даже гордясь акцентомсвоего акцента. Мудире уже привык к разнообразным традициям наименований и помпезностью помпезности Адептус Астартес, однако явная воинственность прозваний Торфина Торвина Кинжалокулака и Нильскара Пронзающего Бей-в-Сердце застала историтора врасплох. К счастью всех присутствующих, Вичеллан Вихеллан не посчитал нужным соревноваться в перечислении почётных имён. Следующий шаттл с историторами приземлился на поверхность Фенриса через несколько минут — , и вся группа посланников оказалась в сборе. Волчьи Без лишних церемоний волчьи гвардейцы— коими, — по предположению Мудире, коими являлись сопровождавшие их лица, сопровождающие — провели их в залы Клыка.
Повелитель Владыка Рун бросил взгляд за спины гостей и сказал что-то по-фенрисийскифенрисски. Оба терминатора волчьей Волчьей гвардии покинули зал. Мудире совершенно забыл об их присутствии, настолько его заворожил вид Ньяля. Историтор задавался вопросом — возможно, имели место быть какие-то манипуляции с их сознанием, — однако успокоил себя тем, что в их группе находился Вичеллан, а кустодий Вихеллан не только был невосприимчив к подобному воздействию, но и знал о возможных рисках.
Члены ордена Коллеги Мудире уже заполнили кристаллы памяти и блокноты, однако сам Девен, доверяя их мастерству, не сделал ни единого штриха. Он по-прежнему ждал рассказа о кардинале. Мудире вместе с остальными лёг спать в предоставленном Волками общежитии, однако , после того, как историтор в последний раз увидел ВичелланаВихеллана, неподвижно стоящего у двери, точно изваянный страж, ему снились охотящиеся волки и рык орочьих мордоскаленные орочьи морды.
Перворожденный Перворождённый не ответил, и между двумя стаями на несколько минут воцарилось молчание. Гай по-прежнему не видел ничего, кроме белой метели и снегабелизны за окном, а шум ветра и двигателей ничуть не утихлименялись. До места назначения оставалось ещё больше часа полёта.
Перворожденные Перворождённые начали спорить: каждый рассказывал собственную версию фенрисийской фенрисской истории. Через некоторое время Серые Шкуры пришли к мнениюсошлись на том, что Леман Русс сам принёс верхом на Моркаи в добрался до её логово логова и спал в её , укрытый окровавленной шерстиволчицей, там же заснул, где после хельвинтера его впоследствии и обнаружили фенрисийцыфенрисцы после хельвинтер.
Гая охватила меланхолияНа какое-то время Гай забылся в меланхолии, однако печаль мгновенно исчезла, когда зазвучала боевая сирена, печаль мгновенно исчезла. Сатор заговорил по По воксураздался голос Сатора.
Зажим левого За мгновение до того, как вес Улля стал непосильным для единственного примагниченного сабатона Улля не успел как следует закрепиться на палубеи космодесантник перевалился через край, Детар оказался рядом и схватил командира за руку. Его нога соскользнула с рампыВ течение двух следующих секунд, пока «Громовой ястреб» пикировал, и вожак Серых Шкурболтался в полуобъятиях брата, изогнувшись, упал вперёдпотеряв опору уже обеими ногами. Первая ракета с визгом пронеслась над крышей боевого корабля и менее чем в метре от Улля.
За мгновение до тогоДух второй ракеты отследил изменение траектории, как вес и небольшой корректирующий импульс развернул боеголовку обратно на Улля стал непосильным для единственного примагниченного сабатона, космодесантник перевалился через край, но Детар вовремя оказался рядом, схватив командира за руку. «Громовой ястреб» нырнул носом внизЗемля приближалась почти с той же скоростью, что и в течение двух следующих секунд Улль валандался в полуобъятиях братаракета: одна прямо спереди, болтая уже обеими ногами. Первая ракета просвистела над крышей боевого корабля менее чем в метре от Уллядругая сбоку.
Дух второй ракеты отследил изменение траектории, и небольшая струя коррекции курса развернула её боеголовку обратно к Уллю. Земельное полотно проносилось почти с той же скоростью, что и ракета, одна — впереди, другая — на высоте головы''Беру крен влево. ''
''На этот раз Улль был готов. Подгадав момент, когда корабль яростно завращался вокруг своей оси, и используя Детара как рычаг, он смог закрепить обе ноги на трапе. Ветер с воем проносился мимо, а реактивные двигатели продолжали визжать. Что-то — Поворачиваю налевокто-то — ударилось о проём штурмовой рампы. Вожак Серых Шкур выслушал впечатляющую тираду ругательств на ювике от одного из Первых Волков.''
На этот раз Улль подготовилсяНе было времени гадать, используя Детара кто приложился: вторая ракета находилась уже в качестве рычаганескольких секундах от столкновения, чтобы зажать обе ноги на полпути вдоль трапа, удержавшись, даже когда корабль яростно завращался вокруг своей осикруто поворачивая вслед за боевым кораблём. Ветер Улль снял с воем проносился мимоплеча болтер, а реактивные двигатели продолжали визжать. Что-то — кто-то — врезалось в щель между штурмовой рампой прицелился одной рукой и «Громовым ястребом»открыл огонь; сразу же последовали вспышки из ещё полудюжины стволов. Вожак Серых Шкур впервые впечатлился целой цепочкой ругательств По корпусу ракеты на ювике от одного мгновение пробежали искры, но ни один из Первых Волковболтов её не пробил.
Не было времени гадать— Берегись! — прорычал вожак стаи, что случилось; ещё одна изо всех сил отклоняясь в сторону, — ракета находилась пронеслась мимо и ударила в нескольких секундах от столкновения, уже закручиваясь, следуя за поворачивающим боевым кораблёмнижнюю часть штурмового люка. Улль снял с плеча болтер, прицелился одной рукой Взвыли и выстрелилзамигали индикаторы оповещения. «Громовой ястреб» накренился, сопровождаемый вспышками ещё полудюжины выпущенных болтовстаю охватил огонь. В визоре Улля замелькали тепловые индикаторы. По корпусу ракеты пробежали искрыВ доспех ударили металлическая шрапнель и куски керамита, но ни один из астартес попасть в цель не смоготкалывая от брони Волка сине-серые осколки.
— Сатор! — заревел Пилот ничего не ответил, но включил обратную тягу и резко задрал нос самолёта. Даже в полном боевом облачении Улль. Верхушки деревьев уже были не более чем ощутил, словно ему в двухстах метрах от кораблягрудь ударили кузнечным молотом, отчего он чуть не свалился с них от ударной волны каскадом посыпался снегрампы. Часть корпуса «Громового ястреба» охватило пламя, при резком торможении лизнувшее и Улля.
Пилот ничего не ответил Оборонительная станция представляла собой укрепление из ферробетона и пластали, сооружённое на окликкрутом склоне холма почти в восьмистах метрах от вершины. От окружающего леса постройку отделяло около двухсот метров скалобетонной ограды, но включил задние двигатели и резко задрал нос самолёта. Даже в полном боевом облачении в грудь Улля словно ударил кузнечный молотгромадные сосны вокруг неё были слишком высокими, достигавшими десятков метров, снова чуть не сбросив вожака Серых Шкур чтобы космодесантники могли спрыгнуть с рампыних без опаски. Часть корпуса «Громового ястреба» охватило пламяСатор направил «Громовой ястреб» между склонёнными ветром верхушками и взял вправо, при внезапном импульсе жёсткого тормоза накинувшееся и на Улляснижая корабль в чащу практически боком.
Оборонительный пост представлял сооружённое На металлические ступени и переходы вокруг тарелкообразного, направленного на холме укрепление север комм-узла вышло несколько фигур, но ещё больше вылезло из ферробетона и пласталивмонтированного в крышу люка. Станция располагалась на крутом склоне почти «Громовой ястреб», ревя двигателями, завис всего в восьмистах нескольких метрах от пиканад землёй, отделённое от окружающего леса многими сотнями метров скалобетонной ограды. Колоссальные сосны возвышались на десятки метров. Сатор направил «Громовой ястреб» между склонёнными ветром вершинами и повернул вправо, почти боком опуская корабль на бесплодную местностьтут же в сторону Волков Фенриса понеслись голубые лаз-разряды.
Металлические ступени и переходы располагались вокруг тарелкоподобной линии связи, что смотрела на север. В портале появились фигуры, и ещё больше вылезло из вмонтированного в землю люка. «Громовой ястреб», ревя механизмами, завис всего в нескольких метрах над землёй, и тут же сторону Волков Фенриса понеслись разряды синих энергий. Хотя мужчины и женщины на станции были одеты в меха, как создавай впечатление настоящих фенрисийцевточно настоящие фенрисцы, Улль заметил едва видимый за шкурами синий и фиолетовый цветцвета. К тому же, ни одно из фенрисийских местных племён не обладало лазерным вооружением.
Крошки тёрлись между Она прямо-таки ощущала пальцамитекстуру лакомства, и Макома позволила себе ещё несколько секунд потрепетать от насладиться чувством предвкушения — она откладывала это запретное маленькое удовольствие с тех самых пор, как заступила на вахту четырьмя часами ранее. Терпение Макомы лопнулоУстоять перед медовым вкусом было невозможно, и её рука поползла вверх по телу, ровно вдоль его, словно вертолётбоевой корабль, почти прижимаясь летящий вдоль холмов прижимающийся к холмам и хребтовхребтам во время внезапной атаки. Недозволенность угощения была даже слаще, чем само печенье, и, прежде чем рука девушки сделав медленный, успокаивающий вдох, девушка совершила последний рывок рукой от груди ко рту, Макоме пришлось справиться с нервами медленным вдохом.
Еще один импульс На экране отобразился результат ещё одного импульса сюрвейерной системы вернул сигнал , уже снова чуть более плавный. Несмотря на экран, слегка его сгладив — вне всяких сомненийэто, это невозможно было не сбой. Сигнал перехватили искусственнозаметить рукотворный характер обнаруженного сигнала.
До ушей Ньяля доносились Ньяль воспринимал молитвы ненависти, такие чёткиенастолько отчётливо, словно рунический жрец стоял в самой вражеской прямо во вражьей толпе. его Его разум обдавала безрассудная вера — именно это ощущал в те времена рунтэн Матин Огненный Кулак. Предшественник Ньяля будто стоял у него за плечом — полувидимый призрачный силуэт древнего Повелителя Рун жреца шептал ему на ухо, а дыхание Ньяля Владыки Рун придавало словам образформу. Матин поведал историю о том, как был разрушен в фенрисской деревне разрушили храм Всеотца в фенрисийской деревне, а на его месте еретики воздвигнули воздвигли золотую статую Бухариса как в образе живого святого. Оскорбление вызвало гнев не только народа Фенриса, но и его души духа — подземные толчки сотрясли склоны холмовтам, где землетрясения никогда не случались. Воспитанные свободой родного мира, фенрисийцы нападали фенрисцы обрушились на армии идолопоклонников и рубили их топорами, пронзали стрелами и кололи копьями, в то время как Огненный Кулак и второй рунический жрец обрушивали на изменников молнии прямиком из тёмных туч.
Под деревьямиМежду оборонительной станцией и ракетной шахтой, отделявшими оборонительную станцию от ракетной шахты расположенной в полумиле отсюда, на самой вершине пика, тянулся лес, под деревьями которого было разбито небольшое поселение из шкуротканных палаток и биваков с лиственными крышами. Оно пустовало, однако от старых погасших костров, указывая на недавнюю жизнедеятельность, лениво поднимался дым, свидетельствующий о недавнем чужом присутствии.
— ''— Проклятые активировали орбитальное наведение,'' — пояснил Кром. — ''И так уж случилось, что судно, которое они пытаются взять на мушку, является имперским посланническим кораблёмимперского посла.''
Низким рыком Низкий рык сзади оповестил о том, что Эйрик передал и намерении собирается прорваться. Улль чуть изменил стойку, дав космодесантнику возможность развить полную скорость и наскочить наплечником на дверь, прогнув металл и сорвав его её с петель. В открывшемся проходе за порталом стояла горстка укутанных в меха фигур. Культисты наставили лазкопья , наставивших на Волков Фенрисалаз-копья. Улль наблюдалтут же подметил подёргивающуюся под снесённой дверью руку — ворвавшись, как под весом приземляющегося Эйрика был раздавлен Эйрик раздавил ещё один просперианецодного просперина. Волк Брат по стае принял положение лёжа и открыл огонь, в то время как Улль вожак всадил болт под капюшон другого врага, а мгновение . Мгновение спустя по всей лестничной клетке эхом разнесся разнёсся гром оружия Гарна, к которому присоединился пронзительный визг лазеров.
Враг дислоцировался впереди Враги и внизуспереди, и снизу. Улль активировал вокс. — Гай, скажи, что ты обезопасил пусковую шахту.
— Гай, скажи, что ты обезопасил пусковую шахту.
На пути к вершине холма Первые Волки потревожили стаю чернопёрых птиц— Гниющая плоть, — прокомментировал Гарольд как раз в тот момент, когда запах достиг и те, крича, взмыли в небо. Снег испещряли следы самых разнообразных животныхфильтров шлема Гая.
Источник обнаружили всего через несколько секунд: вся левая сторона холма была усеяна тушами птиц— Попали в ловушку, животных и фенрисийцев — расчленённых объявил Нейфлюр, указывая своим болтером вправо и в различных стадиях разложенияназад. Объевшиеся звери и птицы отшатнулись при приближении космических десантников. Присмотревшись, Гай заметил — Их загнали на каждом теле следы лазерных и ножевых ранения. Невозмутимые присутствием человека, крысы и другие мелкие падальщики, скользкие от трупных жидкостей, протискивались сквозь грудные клетки и проломленные черепа, пережёвывая сухожилия и обгладывая костиубой.
— Попали в засадуСнег скрыл большую часть земельных насыпей, — объявил Нейфлюрно космодесантникам не составило никакого труда пересечь небольшие обрывы и рвы, с помощью которых несчастных животных направили на заклание. Оглянувшись назад, Гай теперь мог увидеть тропинку, указывая своим болтером вправо неуклонно уходящую вверх и назад. — Их загнали на убойвлево и заканчивающуюся у могильной кучи.
Большую часть проделанных земельных работ скрывал снег, однако для космических десантников небольшие утесы — Движение! — Эгрей вскинул болт-винтовку и канавы, с помощью которых нечастных направили к месту убийствакогда на вершине холма показались сокрытые в капюшонах головы, помехой не являлисьвыстрелом разнёс на куски одну из них. Гай оглянулся вокруг В ответ последовал шквал лазерных выстрелов — разряды топили снег и рассмотрел тропинкупрошивали ветки деревьев, неуклонно уходящую вверх обдавая космодесантников водой и влево, заканчивающуюся у могильной кучисосновыми иголками.
— Движение! — крикнул Эгрей, вскинув болтИз-винтовку, за баррикады из сплетённых ветвей и когда на вершине холма показались сокрытые в капюшонах головы, он выстрелил, разнеся на куски одну. В ответ раздался шквал лазерных выстрелов — разряды растопили снег и прошили ветки деревьев, обдав космодесантников водой и сосновыми иголкамиутрамбованного снега показалось длинное дуло лазерной пушки.
Из-за баррикады из сплетённых веток деревьев — Тяжёлое орудие, на тридцать градусов влево, — предупредил Гай, тем временем отходя вправо, чтобы разглядеть расчёт. Баррикада больше походила на орудийный окоп, идеально расположенный примерно в сорока метрах с краю для защиты от лобовой атаки. Гай всё равно выстрелил, всадив в щель два снаряда, но болты промелькнули на фоне огромных дверей бункера и утрамбованного снега показалось длинное дуло лазерной пушкиполетели дальше, не причинив никакого вреда лазпушке и еретикам.
— Тяжелое орудиеСтая разделилась: Нейфлюр, на тридцать градусов влево, — предупредил Гай, сам отступая вправо, чтобы разглядеть расчёт. Баррикада больше походила на орудийную ямуЭгрей и Доро бросились вверх по склону сквозь всё более плотный лазерный огонь, идеально расположенную примерно в сорока метрах с фланга для защиты от лобовой атаки. то время как Гай всё равно выстрелил, всадив в щель два снаряда, но болты блеснули мимо огромных дверей бункера повёл Анфелиса и пролетели дальшеГарольда к лазерной пушке.
Стая разделилась: Нейфлюр— Не останавливаться, Эгрей и Доро бросились вверх по склону сквозь всё более плотный лазерный огонь— рявкнул вожак Первых Волков. Гай рванул сначала влево, а затем вправо, в то время как Гай повел Анфелиса петляя меж сугробов и Гарольда к лазерной пушкене позволяя расчёту нацелить орудие.
— Продолжайте бежать — рявкнул вожак Первых ВолковРубиновый луч устремился вниз, но пролетел слишком высоко над астартес и прошил лишь древесный навес над головой Анфелиса. Сокращая дистанцию, Гай отскочил сначала влевооткрыл огонь с одной руки, а затем вправостремясь сбить прицел культистов. Болты с глухим стуком вонзились в снежный скат и с треском пробились сквозь сплетённые ветви, ринувшись меж сугробовпреждевременно детонировав и не причинив урона. На долю секунды Гай осознал, что смотрит прямо в фокусирующую линзу оружия. В выпуклом стекле он увидел маленькое перевёрнутое изображение самого себя. Обзор заволокло алеющее сияние, и в следующее же мгновение в грудь ударила красная вспышка. Гай пошатнулся, ожидая, что секундой позже почувствует пронзительную боль, но ничего не произошло. Он опустил голову и увидел аккуратное отверстие из расплавленного керамита примерно в пару сантиметров шириной и столько же глубиной, чтобы расчёт но не смог нацелить орудиеболее того.
Рубиновый луч устремился вниз, но пролетел слишком высоко над астартес, пробив древесный навес над головой Анфелиса. Гай открыл огонь с одной руки, пытаясь сбить прицел культистов и сокращая дистанцию. Болты с глухим стуком вонзались в снежный скат и, треща, пробивались сквозь сплетенные ветви и детонировали, не достигая цели. На долю секунды Гай поймал себя моменте взгляда прямо в фокусирующую линзу оружия. В выпуклом стекле — Хвала Императору! — воскликнул он увидел маленькое перевёрнутое изображение самого себя. Алеющее сияние переросло в красную вспышку, что в следующий миг ударила в грудь. Гай пошатнулся, ожидая, что мгновение спустя почувствует пронзительную боль, но ничего не произошло. Он опустил голову и увидел аккуратное отверстие из расплавленного керамита примерно в дюйм шириной и столько же глубинойснова бросился вперёд, но не более тоготеперь уже отставая на пару шагов от остальных.
— Хвала постоянному морозуИз ямы выглянули фигуры в фиолетовых капюшонах и мехах, но нырнули обратно быстрее, чем Гай успел выстрелить. Он бросил взгляд вправо, убедившись, что он истощил батареюостальные Первые Волки успешно преодолевают последние несколько метров до пологой вершины. Около дюжины противников с копьеподобным лаз-оружием дали последний залп в упор. Выстрелы не оказали никакого эффекта на доспехи типа X, как и разряженная лазпушка. В следующие секунды просперины выстроились так, — усмехнулся Гарольдчто перед Первыми Волками возник небольшой частокол из потрескивающих копий. Нейфлюр не обратил на них никакого внимания — Это Фенрис иссушил энергетические катушкиПервый Волк пробивался с ножом в руке через импровизированный шилтрон, переламывая и сминая древки.
Фигуры Гай прыгнул в фиолетовых капюшонах орудийный окоп и мехах поднялись из ямыприземлился рядом с брошенной лазерной пушкой. Они успели скрыться прежде, чем выстрелил ГайПо вершине холма разнеслись крики отчаяния и страха. Он бросил взгляд вправоЧерез короткий, убедившисьпокрытый снегом ферробетонный коридор вели свежие следы, что остальные Первые Волки успешно преодолевают последние несколько метров до плоской вершиныпрямиком к пристройке с металлической дверью. Около дюжины противников с лаз-копьями произвели последний залп Вожак стаи выпустил болт в последнюю из исчезающих внутри фигур, однако снаряд попал лишь в упорполузакрытую дверь. Выстрелы произвели такой же эффект на доспехи типа X, как Из щели высунулась закутанная в меха рука и разряженная лазпушкапотянулась закрыть дверь. В следующие секунды просперины выстроились так, что перед Первыми Волками выросли целые заросли из потрескивающих наконечников копийГай выстрелил снова. Нейфлюр не обращал внимания — Первый Волк прорывался сквозь стену копий ножомБолт разорвал запястье на части, разрубая как самих культистови люк остался незакрытым, так и их оружиес висящими на запорном колесе ошмётками руки.
Достигнув площадки, Гай устремился к дверному проёму. Вожак Первых Волков пребывал в полной уверенности и вере, что его братья по стае справятся с любыми оставшимися позади врагами.
С уст Ньяля слетали сагиУстами рунического жреца говорили духи предков, и Ньяль осознал, почему вюрд привёл его к этому моменту и почему имперцам было важно услышать эту историю. Рунический жрец без всяких усилий вспоминал малейшие детали ушедших эпох. Он поведал должен был рассказать о духе своего народа, о группе кэрлов не старше четырнадцати лет. Смертные не осилили первое испытание на пути становления Волками могуществе Волков Фенриса и позволили солдатам Бухариса захватить себя в плено том, симулируя интерес к их ложным идеямчто они умрут все до последнего, все двадцать два кандидата. Заметив столь податливую волю и защищая свой этт — не зная о способностях только крепость Небесных Воинов, но и кровожадности фенрисийских детейсаму планету, предатели сопроводили кэрлов в один из командных пунктовеё народ и всю звёздную систему. Представленные проповедникуПлемена соперничали между собой, одному из заместителей Бухарисано они также являлись и огромной, сыновья Фенриса сбросили робкую личину и перебили похитителей. Они подняли оружие из рук мёртвых врагов и вышли наружу убивать ещё большеразбросанной по всей планете семьёй. Дети вспороли тело лжесвященника и оставили его умирать на ледяном снегуПротив любого вторгшегося врага фенрисцы, и лишь после последователи Бухариса среагировали на угрозу. Эту историю Волкам рассказали пленённые еретикибез сомнения, когда Бухарис и его генералы бежали из Мира-Очагасплотились бы воедино.
Его устами заговорили духи предков, Ньяль наслаждался подробностями расправ над захватчиками; как возвратившиеся в Мир-Очаг космодесантники брали на абордаж корабли и Ньяль осознал, почему вюрд привёл его к этому моменту, он понял, почему имперцам было важно услышать эту историю. Рунический жрец должен был рассказать как орудия звездолётов направлялись на своих бывших хозяев; о духе фенрисийцевреках, что всё следующее лето краснели от зимней резни в горах; о могуществе Волков Фенриса и о томночных воронах, что они умрут все до последнего, защищая свой этт — не только крепость Небесных Воинов, но и саму планету, её народ сбивались в подобные грозовым тучам стаи и всю звёздную систему. Племена соперничали между собой, но они также являлись и огромной семьёй, членов которой разбросало по всей планете. Во времена великой нужды они, без сомнения, объединятся в единое целое против любого врагапировали мертвецами.
Ньяль наслаждался подробностями убийств захватчиков; как возвратившиеся космодесантники брали на абордаж корабли Предупреждение было высказано ясно. Завоевателю Фенриса достанется лишь голый камень. Не хватит даже мощи Гиллимана и направляли их орудия на техвсего крестового похода Индомитус, кого они привезли; о летних реках, что покраснели от горной резни зимой; чтобы усмирить Волков Фенриса. И ни один Великий Волк не опозорит себя и память о стаях ночных воронВолчьем Короле, что мрачными грозовыми тучами пировали мертвецамипреклонив колено перед ложным богом.
Предупреждение было сделано ясно. Если имперцы решат сражаться с Волками, то им придётся вести войну до тех пор, пока от Фенриса не останется голого камня. Даже мощь Гиллимана и всего крестового похода Индомитус не подчинят Волков Фенриса их воле силой. И ни один Великий Волк не опозорит себя и память о Волчьем Короле, преклонив колено перед ложным богом.
Гай задавался вопросомВ глаза бросалась не мощь оборонительной системы, почему просперины жили в лесуа произведённые просперинами изменения. Между боеголовками висели импровизированные мостики из тросов и верёвок, со всеми вытекающими отсюда опасностямиа наконечник каждой ракеты украшал гротескный узор из костей и крови. Ответ он получилК носовым конусам проволокой прикрепили останки как людей, спускаясь по третьему лестничному пролёту в недра пусковой шахтытак и крупных хищников, птиц и других видов фауны, которых Гай идентифицировать не смог. Ступени привели его в главный ракетный отсек примерно в пятидесяти метрах от раскрытых дверей шахты: пространство площадью в сто квадратных метров вмещало сорок восемь На корпусах ракетвились линии из угловатых символов, каждая из которых была способна достичь орбиты менее чем за две минуты. Обонятельные датчики брони уловили запах прометиевого топлива — муспельфира. Нижние уровни помещения — ещё а на сотню метров вниз, окутывало клубами паранеокрашенной металлической обшивке темнела кровь.
В глаза бросалась не внушительная мощь оборонительной системы ФенрисаЕщё больше фетишей и талисманов украшали дорожки вокруг стен и лестниц, а произведённые просперинами измененияиз-за чего огромное пространство опоясывали цепочки из частей тел. Между боеголовками висели самодельные мостики из тросов и верёвокДаже ступени были испещрены еретическими символами, а наконечник каждой ракеты украшал гротескный узор из костей смутно напомнившими Гаю обереги на генераторах поля Геллера и кровиварп-двигателях ''«Неизбывной ненависти». К носовым конусам проволокой крепились останки, среди которых Гай распознал человеческие'' Однако сейчас перед примарисами предстало воплощение чистейшего суеверия. Здесь не ощущалось ни подавленной силы, а также крупных хищниковни неестественной тошноты, птиц ни даже давления в затылке и других видов фауныза глазами. Культисты казались обычными детьми, которые идентифицировать он не смог. На корпусах ракет вились линии угловатых символов, а на неокрашенной металлической обшивке темнела кровьрешили переписать «Либер Экклезиархия» в надежде поговорить с Императором.
Ещё больше фетишей и талисманов украшали дорожки вокруг стен и лестниц. Широкое пространство пересекали вереницы из частей тел. Даже ступени были отмечены еретическими символами, смутно напомнившими Гаю символы-обереги, используемые Флотом на генераторах полей Геллера и варп-двигателях «Неизбывной ненависти». Однако сейчас перед космодесантниками-примарис предстало воплощение чистейшего суеверия. Здесь не ощущалась подавленная сила; не было тошноты, такой, что превосходила бы его сверхчеловеческую физиологию. Гая не тревожило давление в затылке и за глазами. Культисты казались обычными детьми, которые решили переписать «Либер Экклезиархия» в надежде поговорить с Императором. Снизу потрескивали голубые вспышки лазерной энергии. Они вспыхивали на вдоль тонких металлических перилахперил, ограждавших дорожки.
Однако была у медали и негативная сторона — взрыв такой силы Минус заключался в том, что детонация снесёт станцию вместе с вершиной всю вершину холма.
Пискнул сигнал завершения перезарядки Улль услышал урчание почти готового к выстрелу плазмомёта. Взгляд Улля был прикован Всё внимание вожака стаи было приковано к Хари, удерживающему плазмомёт.
''— Мы уже прорываемся,'' — рыкнул Улль. — ''Дай мне тридцать секунд.''
— Хари! — Коридор заполнила яркая вспышка новорождённой звезды, и Улль выкрикнул имя, даже не дожидаясь, пока она рассеется, бросился вперёд. Пока восстанавливались авточувства, охотничье чутьё подсказывало ему точное расстояние до входа. Вожак Серых Шкур, не сбавляя скорости, пнул сапогом дверь, почти рассчитывая врезаться всем телом в расплавленный шлак, но его брат по стае был занят созерцанием плазменной пушкиукреплённый металл выдержал плазменный выстрел. Прошли ещё две мучительные секундыК счастью, люк поддался, прежде чем тот поднял голову и встретился взглядом астартес с вожаком. Последовал короткий кивок, и Хари направил плазму на дверьболтером наготове вломился внутрь.
Коридор заполнил свет вспышки, яркойПо стенам и потолку диспетчерской вился лабиринт из оборванных проводов с вплетёнными меж кабелей, словно сияние звездопадапраздничные фонари, и головами. Улльраспознал лесных животных, даже не дожидаясьно также и разлагающиеся лица членов племён — мужчин, пока он рассеется, бросился вперёдженщин и детей. Охотничье чутьё сообщило ему точное расстояниеПанели на пультах управления вскрыли, как далеко он находится от двериа их схемы испещрили символами, ещё до восстановления работы авточувств. Укреплённая дверь выдержала плазменный выстрел, и которых вожак Серых Шкур оторвал одну ногу от пола, намереваясь выбить кусок металла силойне понимал. К счастью, она поддаласьВ оштукатуренных стенах еретики проделали дыры, обнажив провода питания и астартес, с грохотом перелетев порог, с болтером наготове вломился внутрькабели коммуникационной сети.
По стенам и потолку диспетчерской вился лабиринт из оборванных проводов с вплетёнными меж кабелей, словно праздничные фонариУлль понятия не имел, головами. Улль распознал лесных животныхкаким образом просперинам удалось активировать систему, но также и разлагающиеся лица членов племён ещё меньше — мужчин, женщин и детей. Панели на пультах управления вскрыли, а их схемы испещрили символами, которых вожак Серых Шкур не понимал. В оштукатуренных стенах еретики проделали отверстия, обнажающие линии электропередач и кабели коммуникационной сетикак её теперь отключить.
Улль понятия Вожак предупредил Хари лаем, чтобы тот не имел, каким образом просперинам удалось активировать системуиспользовал плазмомёт внутри помещения: здесь находилось слишком много электросхем, рисковать которыми было нельзя. Улль опустил болтер и с поднятым ножом прыгнул на ближайшего врага. Космодесантник перехватил лазерное копьё мужчины в момент выпада и ещё меньше — как эту самую систему теперь отключитьвогнал клинок в грудь просперина.
Лай вожака предупредил ХариГрохоча сабатонами, чтобы тот не использовал плазмомёт внутри помещения: здесь находилось слишком много схем, рисковать которыми было нельзя. Улль опустил болтер, поднял нож и прыгнул на ближайшего врага. Он перехватил лазерное копьё мужчины в процессе занесения подоспели и вогнал клинок в грудь просперинаостальные.
Грохоча сабатонами— ''Гай, подоспели и остальныесматывайтесь оттуда, я прибыл на подходящую позицию,'' — объявил Сатор по воксу. — ''Я помогу тебе поджечь фитиль. ''
— Нет времениРык Улля запретил это делать. Вожак тыльной стороной ладони смахнул с пути просперина и, стреляй сейчасперепрыгивая через груду костей, — ответил вожак Первых Волковдобрался до ближайшего пульта управления. Сзади не прекращались звуки выверенного насилия, но он доверился братьям и продолжил изучение консоли.
Однако выстрелу помешало сердитое рычание Улля— Я ж не железный жрец, — пробормотал он, оглядывая датчики и дисплеи. Потрескавшиеся экраны испещряли кровавые руны. Ничто из этого не имело смысла. Он повернулся назад, сканируя глазами хаотическую путаницу кабелей и окровавленных останков, пытаясь найти в них хоть какой-нибудь смысл. И тут его озарило понимание. Точнее сказать, его отсутствие.
Вожак Серых Шкур тыльной стороной ладони смахнул с пути просперина и перепрыгнул через груду костей, добравшись до ближайшего пульта управления. Сзади — Ракеты не прекращались звуки насилиязапустятся, но — объявил он доверял братьям по воксу и продолжил изучение консолиотступил на шаг.
''— Ракеты Врагам повезло активировать дух поиска цели, однако культисты ничего не контролируют. Это всё чушь. Они не запустятся,'' — объявил он по воксу и отступил на шагмогут запустить ракеты.
Улль Вожак Серых Шкур поднял болтер и всадил болт разрывной снаряд в затылок мужчины, пытавшегося направить на Хари лазерное копьё на Хари, и полоснул . В следующий же момент Улль рассёк ножом по обнажённому виток проводов в консоли витку проводовраскрытой панели управления. Обезглавленный труп пал — упал; меха разошлись в стороны, открыв Серым Шкурам обнажив мундир просперинской Просперинской гвардии. Дисплей потемнел.
«Неизбывная ненависть» выходила на верхнюю орбитуПосле нескольких минут погребальной работы к стае Улля присоединились Первые Волки Гая. С вершины холма навстречу облакам уже поднимался густой дым.
После нескольких минут ритуальной работы к стае Улля присоединились Первые Волки Гая. Густой дым уже поднимался от вершины холма к облакам— Возьми огнемёт с оружейной стойки, — скомандовал Эйрику Улль, мотнув головой в сторону «Громового ястреба».
— Никакого почтения, обычная мера предосторожности, — ответил Улль. Он указал на остроклювых ворон, целые стаи которых ждали на ветках в кронах деревьев. — Мы должны остерегаться вирдовой гнили, мутацийВозвратился Эйрик. Эти просперины могут быть заражены малефикарумомПроизнеся несколько проклятий душам убитых врагов, даже если выглядят нормальноон выпустил струю прометия по трупам. Птицы Пылающее топливо мгновенно охватило меха и звери едят такие трупы, заражаются вирдротом, становятся злыми и нападают на людейплоть. Или, что ещё хуже, их съедают фенрисийцы и сами заражаются вирдротом. Я лично видел, как приходилось выжигать дотла целые регионы, чтобы остановить распространение заразыТепловые сенсоры Улля тотчас же зарегистрировали возгорание.
Возвратился Эйрик. Произнеся несколько проклятий душам убитых врагов— Мучьтесь в Хеле, — пробормотал он выпустил струю прометия по трупам. Горящее топливо мгновенно охватило меха и плоть. Тепловые датчики Улля тотчас же зарегистрировали пожар, отворачиваясь от обесчещенных мертвецов.
— Наши покои пустуют, — ответил Гай. — Это, конечно, немного, но несколько трофеев с первой битвы в качестве Волков Фенриса изменят облик нашего логова. — Ты обретаешь с нами всё больше сходствсходства, — признал Улль.
Лица Гая Улль не виделлица Гая, но услышал окрашенный оскалом голос, когда как тот благодарил с ухмылкой поблагодарил Форскада за подарок.
«''Медведь «Пусть медведь в волчьей шкуре опасен как медведьи выглядит иначе, но волком менее опасным от этого не станет»становится»,'' — подумал Улль.
Чтобы осознатьМудире потребовалось несколько секунд, что на самом деле он слышал чтобы узнать в этом звук разведённого в яме костра, у Мудире ушло несколько секунд. Тело историтора онемело, он промёрз до костей и опустил взгляд на пальцы — по ощущениям, они должны были почернеть от обморожения. Его коллеги двигались медленно и с тем же беспокойством, поглядывая друг на друга и моргая, чтобы вернуться к реальностиотгоняя замешательство.
Подчинённый историтор нахмурилсяТрестиний, сверившись с инфопланшетом, недовольно скривился.
Вичеллан Вихеллан немного поколебался, но затем заговорил, поведав обо всех гаталаморских событиях — о нерождённых, астартес-предателях; о варп-оружии, которое еретикам удалось спасти в пылу битвыони развернули. Возможно, вдохновившись сагами рунического жреца, Вичеллан кустодий в подробностях рассказал о личном опыте под дворцами кардиналов; о том, как колдун отнял у него товарища; о том, что прибыл слишком поздно, чтобы задержать остальных. Мудире сам прежде не видел слышал полного отчёта и содрогнулся от того, насколько близко катастрофа подобралась боевая группа была близка к боевой группекатастрофе.
Падение выдалось Прыжок выдался более чем на двадцать футов пять метров дальше, чем рассчитывал Гай , — всё из-за крутого склона, но, к счастью, густой сосновый полог замедлил ударпадение. Вожак Первых Волков земли грохнулся вниз на огромной полной скорости, но недостаточной, чтобы причинить серьёзный вред. К сожалению, тот же самый крутой склон, что ускользнул от анализа местности перед прыжкомобманул восприятие, нарушил и равновесие космодесантника. Поэтому, приземлившись в снег, Гай боком скатился с почти вертикального заснеженного утёса.
Холод начал грызть организм. Даже его улучшенная физиология не справлялась с фенрисийским морозомБыло морозно, и Гай понимал, что, даже несмотря на улучшенную физиологию, всегда оставался риск переохлаждения. Нужно было двигаться, найти источник пищи и какой-нибудь способ сшить изготовить одежду. Гай обладал силой и скоростью многих местных животных, которых видел раньше, но вместе с тем он прекрасно сознавал, что почти ничего не знает о местности и не встречался с представителями местной фаунылокальных особенностях. Снег ложился тонким слоем падал из пеленящих небо непроглядных облаков, а горы густо покрывал высокий сосновый лес. По крайней мере, с водой проблем не будет, а его острому зрению не составит должно составить труда отыскать тропу или след дичи.
«''Напыщенный «Напыщенный дурак, —'' процедил он. — ''Ты ничего не докажешь, кроме того, что был высокомерным тщеславным идиотом».''
«''Держу «Держу пари, ты собрался пересечешь пересечь горы и сразить громовых волков,'' — насмехались сомнения. ''— Сага более великая, чем о Волчьем Короле?.. Да брось, в следующие десять дней Моркаи выследит тебя и проглотит, целиком. Ты не проживёшь здесь и десяти дней»целиком».''
''Почему «Почему ты так жаждешь их уважения? Сам ведь сказал — они дикари в теле под личиной астартес. Почему ты так хочешь стать одним из них?''»
По иронии судьбы первым командиром на пути Улля Когда Улль проходил мимо зала волчьего лорда по пути к общежитию повстречался сам общежитиям, по иронии судьбы именно Драконий Взорстал первым, с кем он столкнулся. Краки стоял на страже у входа и, заметив Улля, позвал только вернувшихся новоприбывших космодесантников к владыке роты. Обе растерянные озадаченные стаи поспешили в зал — волчий лорд Кром восседал на троне в полном комплекте доспехадоспехе. Глядя на выражение По выражению лица лорда Крома, их господина стало ясно, по какой причине волчий лорд получил своё прозвище. И, как только появилась возможностьвстретившись со взглядом господина, Улль заговорил.
Один Уединившись в рунхалле, окружённый и окружив себя начертанными свинцом гексаграмматическими оберегами и закрученными линиями вирдлейфвюрдлейф-письма, Ньяль позволил разуму вырваться из оков плоти. Он ощущал вибрирующее чувствовал, как в умах живых волнение призраков вибрируют беспокойные призраки Этта. Жившие тысячи лет назад предшественники теребили сознание Ньяля, требуя знатьвзывали к Ньялю и требовали рассказать, что же за вышнеземская дрожь потревожила потрясение потревожило их загробный покой.
Хранитель Поэтому Владыка Рун , если можно так сказать, наблюдал за чужими мыслями и звоном миллиардов миллиарда нитей, туго натянутых накладывающимся друг на друга вюрдомв одном переплетённом вюрде. Приближался момент истины. Иное море Иноморье танцевало перед вариантами в свете возможных вариантов будущего, оно открывало изображая проблески огня и льда, ульеподобные столбы пепла из человеческих ульев и отбрасываемую на пустынную землю , над которой повисла тень вместе с тем, как ужас поглощает последние звёздыпоследней оставшейся звезды. Однако наперекор тьме сиял маяк надежды — распространяющийся от мира к миру свет, что становился лишь ярче, раздувая ещё не погасшее пламя в бескрайних просторах мрака и разжигая угасающие костры.
Строй Группа кораблей вышел вышла из варпа почти единомгновенноодномоментно, что со времён наступления Вечной Ночи Вечных Сумерек представлялось явлением практически невозможным. Вытеснение психической энергии самого крупного Появление крупнейшего из них ясно давало понять — чётко указывало на то, что флотилию возглавлял флагман Гиллимана, — факт становился очевидным ; о том говорили как из-за великолепия корабля габариты и его габаритовзначимость судна, так и из-за силы рябисила исходящего эфирного возмущения, что оставлял находящийся на его борту примарх.
Затем в один Потом настал день , когда надсмотрщики прошлись по группе рабов, в которую входил и Орад, и отобрали примерно половину. Спотыкаясьи пошатываясь, люди побрели по шатким хлипким мостам и зигзагообразным пандусам в один из грубо сколоченных посадочных комплексов зеленокожих. Прежде чем лязг дверей погрузил двери с лязгом захлопнулись и погрузили всех во тьму, Орад успел разглядеть принцип деления — все приведённые сюда рабы носили клеймо матросов Флота корабельного экипажа — ракету.
Устало присмотревшись, Орад, наконец, разглядел, в чём делос застывшим лицом уставился на открывшееся ему зрелище.
Корабль Внутри корабль был украшен зеленокожими так же «украшен», как и снаружи, так и внутри. Везде встречались орочьи глифы и вбитые в стены металлические знакиэмблемы, по всей видимости, отмечавшие сектора корабля. От самих же стен оставался остался или голый металл , или крашеннаякрашеная, в основном, синим и жёлтым, пласталь. Орада вместе с приблизительно сотней других рабов загоняли на орудийные палубы. Орки выдрали из «Сурового» родные конвейеры и заменили их гигантскими пандусами, а большую часть внутренних помещений вместе с переборками попросту снесли, создав огромное открытое пространство. Его переполняли орки и гроты — многие оркоиды несли тяжёлое вооружение из которых были хорошо вооружены и бронюэкипированы. По всей видимости, зеленокожие намеревались использовать ''«Суровый» '' в качестве транспортного судна. Корабль ослаб в огневой мощи Конструкция корабля значительно ослабла даже по меркам лёгких крейсеров, однако тот теперь вмещал более тысячи зеленокожих.
Тем не менееОднако, как признавал Вичелланпризнал Вихеллан, команда учёных не имела конкретного понимания целисовсем знала, чего что именно они ищут. Имперские исследователи Историторы узнают о находке только после её обнаружения, так что поиски продолжать стоило. Неудача не удовлетворит Колквана, будь задача хоть сотню раз невыполнимой, а Мудире не горел желанием отвечать перед трибуном.
Грусть отвлечения Стоило Арьяку войти в вульфхалле, как всё недовольство от прерванной работы в кузнице как рукой сняло в момент, когда Арьяк вошёл в вульфхаллемгновенно испарилось. Совет ожидал прибытия Великого Волка ожидал совет: Ньяль, Ульрик и находящиеся на Фенрисе волчьи лорды; перечень, что успели добраться до Фенриса, — величайшие герои прославленных достойный величайшей из саг: Кром, лорд с Драконьим Взором, Всегда первыйТот, Кто Будет Первым; Рагнар — самый молодой — Рагнариз них, убийца и обладатель Чёрной Гривы; лорд Бран, Красная Пасть, которого кличут Звериным СердцемЗверосердным; прозорливый лидер ЛютокровыхЗлокровных, КъярлКьярл; Бьорн Штормовой Грозовой Волк, НесмеянНевесёлый, чьё лицо — сплошной шрам; Тихая Смерть-в-Тишине, Эрик Моркаи; Гуннар Красная Луна, Язык Бардов Язык; и Скороход скороход Энгир Погибель Кракенов, Владыка НебесХозяин Неба.
Самый древний Древнейший из воинов ордена, и первый Великий Волк после отбытия Волчьего Короля; помимо Гримнара, единственное живое существо в Империуме, что осмелилось бросить бросившее Гиллиману вызов.
Зазвонил воксВокс Хурака пискнул, оповещая Хурака о входе в залпосетителе у дверей. Жестом космодесантник-примарис пригласил посетителя внутрь Примарис подтвердил разрешение и поприветствовал лейтенанта Ониксалу — офицера Имперского Флота флота и бывшего связного на недавно освобождённом мире-кузнице Кортанакс VII. О её службе среди техножрецов свидетельствовала бионическая правая рука и несколько шрамов от нейронных имплантатов вокруг правого уха.
Женщина Хурак жестом попросил женщину остановиться, и та замерла с инфопланшетом замерла, явно собираясь заговоритьв руках, однако поднятая рука Хурака остановила поток её мыслейготовая начать. Офицер и космодесантник прождали ещё минуту, прежде чем Гиллиман не откинулся на спинку стула, всё ещё не отрывая глаз от исписанного плексилиста и продолжая водить по нему пером. Наконец, примарх свернул листписьмо, запечатал скрепил его термошвом термопечатью с оттиском большого пальца и отложил в сторону. Он поднял взгляд. Глаза древнего создания не выдавали нетерпения, хотя, должно быть, лорд-командующий сгорал от желания любопытства узнать последние новости.
Вичеллан Вихеллан наблюдал за работой историторов в течение двух дней, впечатляясь восхищаясь проявленным ими усердием и терпением смертных. Учёные провели интервью с кэрлами и космодесантниками — и, казалось, все они были рады поделиться своими историями с вышнеземцами. Стало очевидно, что имперцев смертных отобрали не только за врождённые способности, но и за профпригодность. Несмотря на контраст личных личностных качеств и разницу в происхождении, все историторы разделяли общую веру в существование объективной истины, которую необходимо было раскрыть.
К берегу Гай перешёл через горы и достиг берега ледяного моря за пределами гор Гая привела скорее удачаблагодаря удаче, чем способности к навигациирассудительности. Запах в воздухе, — малейший намёк на что-то иное, кроме снега и сосновой смолы, — сдвинул его маршрут на востокнемного к востоку. Склоны гор круто обрывались у моря, что раньше заполняла водасамой воды, но которая теперь превратившееся превратилась в замёрзшую пустошь до горизонта на восток и юг. Изрезанная береговая линия тянулась на северо-запад, предоставляя вожаку Первых Волков выбор: продолжать путь по пересечённой местности или направиться на север прямиком через ледяные равнины. Первый вариант уже изрядно утомил даже порядком его улучшенное теловымотал, однако предоставлял дал возможность охоты поохотиться (о чём свидетельствовали полный желудок, плащ накидка из серого медвежьего меха серой медвежьей шкуры и прошитые сухожилиями недублёные штаны). Однако путь по льду Путь через льды таил свои проблемы: там не было не найти ни укрытия от ветров и , ни леса, где можно добыть пищу.
Астартес шагал Примарис с трудом представлял, как здесь выживают простые смертные. Гай шёл по длинным протяжённым сугробам. Меховая , меховая накидка воняла засохшей кровью, а ноги в грубых обмотках начинали неметь. Гай прощупывал потихоньку немели ноги, а лёд и сугробы снежные насыпи он прощупывал окровавленным копьём — под белизной внизу могли скрываться трещины. Этого горного хребта, скорее всего, и не существовало, когда Коул пробудил Гая ото сна; и, возможно, до он исчезнет к следующей зимы его уже не станетзиме. С тех пор как образовался Великий Разлом — Вечная Ночь Вечные Сумерки, — нельзя было положиться даже на звёзды, когда те проявлялись на небе показывающиеся лишь в редкие моменты ясной погоды. На небесахТеперь же небеса окрашивала красноватая пелена, словно ручейки крови тянувшаяся от раныв реальности, краснели тянувшиеся от Ока называемой Оком Ужаса алые мазки.
Фенрисийская ночь поглощала абсолютно всёТьма была непроглядной. Он уже Будучи закованным в герметичный доспех, Гай и раньше сталкивался с абсолютной чернотой в космосекосмоса, и но сейчас, в полночь, когда густые облака застилали звёздное небособой звёзды, Гай продолжил идтиступал словно в пустоту. Зрение космодесантника было таким же острым, как и у любого ночного зверя, однако ни лёд, ни небо Фенриса не отражало отражали ни единой крупицы света. Шаги сопровождал Слышался только лишь хруст снега и безудержный ритм его дыхания.
Мысль Его тяготила мысль о том, чтобы взобраться скором восхождении на другую ещё одну гору, давила его мысли тяжким грузом, однако Гай всё же повернул налево, на северо-запад, и под с солнцем над правым плечом снова направился к едва различимым вершинам.
Одна Пока часть мозга отдыхала, другая бодрствовалаоставалась начеку.
Хранитель рун Владыка Рун пробежался по тексту, ожидая высокомерных высокопарных требований или ссылательств , может быть, даже воззвания к авторитету Всеотца. Однако его глаза прочитали искреннюю Ньяль прочитал весьма сердечную просьбу о прошении, настолько быстроскорейшей аудиенции, насколько Великий Волк Логан Гримнар сможет его принятьпричём в наиболее удобное для Великого Волка время. РазумеетсяПричиной, с указаниемразумеется, что Гиллиман отдаёт дань уважения стало желание лично выразить почтение великим воителям Фенриса.
Вичеллан Вихеллан пребывал в замешательстве: фенрисийский внутризвёздный корабль приблизился сначала к боевой группе «Альфарис»приближается фенрисский внутризвёздный корабль, а теперь и сам кустодий получил получает сообщение по видеосвязи с ''«Огненной зари». '' Источник сигнала был идентифицирован как «Позолоченный клинок», личный канал трибуна Колквана. Эмиссар -императус не знал, привёл может ли к прогрессу его доклад об архивном объекте в архиве на Химхертесчитаться за успех — или, наоборот, провал, — как и не имел он понимания касательно отношения представлял отношение своего руководителя командира к нынешнему текущему противостоянию между Космическими Волками и лордом-командующим. Вероятнее всегоВероятно, трибун винит в происходящем скорее властолюбивую натуру Гиллимана, чем неподчинение Фенриса избранному лидеру Терры. Вичеллан предвосхищал обстоятельства Вихеллан предчувствовал события не менее опасные, чем астероидный шторм, из-за которой через который он вместе с историторами был вынужден и историторы спешно покинуть покинули Фенрис.
Вичеллан Вихеллан подключился к видеосвязи вид-связи в тесной коммуникационной камере корабля. Вводя код расшифровки, он никак не мог уложить копьё так, чтобы оно не мешало ему видеть экраны. Связь наладилась спустя почти две минуты, и на месте серого стекла возникло размытое статикой лицо.
Вичеллан Вихеллан больше не приводил аргументов: это не имело смысла, Колкван уже отдал приказ и не собирался его отменять. Вместо того этого кустодий сосредоточился на более насущных проблемах.
Вичеллан Вихеллан ничего не нашёл ответамог на это ответить, но подумалон всё равно считал, что логика Колквана построена строится на неопределённых основаниях. Сейчас было не время вступать в подобные дебаты. Колкван Трибун воспринял молчание кустодия как согласие и, отойдя отдалившись от вид-захвата на несколько шагов, продолжил.
Вичеллан Вихеллан принял приказ и отключил связь. Некоторое время он стоял на местев тишине, прерывая связьобдумывая итоги разговора. Очевидно, Колкван не доверял Гиллиману, однако тревога трибуна об оружии казалась чрезмерной, несмотря на все доводы. Подобная миссия больше подходила Инквизиции, чем кустодиям, однако Колкван относился к этой организации с не меньшим подозрением, чем сам примарх.
Преодолевая пургу, три Три корабля образовали заснеженный клин. Ландсаттмаринги укрывались с подветренной посреди сильнейшей пурги: их наветренные стороны занесло сугробами, но ландсаттмаринги укрылись в безопасности противоположной стороны. Когда на лицо стали падать редкие снежинки, Гюта очнулась ото сна о золотых великанах и воющих волках. Редкие снежинки падали на лицо, и девушка начала постепенно приходила приходить в сознаниесебя.
Искра Горящая искра пронзила облака у горизонта и упала о на ледяное поле, на мгновение полыхнув вспыхнув ещё ярче. Затем о лёд ударилась последовала ещё одна, а за ней ещё, ещё и ещё, пока ночь не сменилась сумерками и небеса не запылали целиком.
ВИРДКИН'''ВЮРДКИН'''
Лес горел. Он вынудил Гая бежатьГай мчался сквозь горящий лес.
И Гай бежал. Первый Волк бежал, пытаясь опередить пламя, чтобы дым не коснулся лёгкихи уберечь лёгкие от дыма; бежал, потому что бежали животные; бежал, потому что он сам стал животным. В спасении от всепоглощающего огня слились воедино сплотились и хищник, и жертва.
Нет времени Ещё не время отдыхать.
Внезапно С ужасным стоном груда камней валунов зашевелилась, и Гай понял, что столкнулся с живым гуманоидным чудищемсуществом. Поражённый, космодесантник-примарис отступил на несколько шагов, в то время как монстр поднялся во весь рост, вдвое превышающий размеры астартес. Зверь повернул овальную голову в сторону Гая, чтобы рассмотреть нарушителя обидчика своими глазами цвета лавы. Мох и вправду оказался волосами, покрывавшими широкую грудь и пространство между скалоподобными мощными бёдрами. Словно гигантские дубины, животное подняло руки Тварь подняла в защитной стойкезащиту булавовидные кулаки.
Ещё удерживаемое По-прежнему зажатое в руке копьё, что оставалось кулаке и застрявшее в пасти тролля, обломилоськопьё переломилось, и оба соперника упали в разные стороны. Удар о выступающий камень сломал Гаю рёбра. Вожак Первых Волков закричал , заставив Волка вскрикнуть от боли.
Воспоминание Воспоминания о том, как закончились пожары, затерялось прекратившихся пожарах затерялись среди леденящего душу мороза; запертое холода, запертые где-то в сознании и затопленное заваленные более насущными потребностями. Возможностей каталепсического каталептического узла уже не хватало, чтобы удерживать организм поэтому Гай находился в перманентном состоянии полусна, которое и без того не приносило покоя и не позволяло Гаю ему ни отдыхать, ни распознавать окружающие его опасности.
Животная Подсознательная, животная потребность заставила космодесантника рыться в снегу. Гай копал сквозь слой льда в долбил лёд и замёрзшую грязь при помощи примитивного инструмента, который он смастерил в более осознанные времена — из кости убитого животного. Оказавшись вне зоны влияния Укрывшись от ветра, он остановился и свернулся калачиком на дне норы, стараясь согреться остатками тепла собственного телатем немногим оставшимся теплом. Однако падение температуры температура тела не прекратилось. Вскоре переставала падать, и вскоре мороз приведёт к тяжёломунепоправимым, а затем и смертельному повреждению смертельным повреждениям органов и мышц. И после тогоКогда не справилось мышление, как его сознательная деятельность по самоспасению провалилась, на угрозу смерти начала реагировать за дело взялась физиология.
«''Если «Если мы вообще выживем»'', — произнесла она про себя.
''Если «Если только великан уже волк ещё не доедает волкапал перед великаном».''
Серошкурый медведь Из чащи на свет костров неуклюже выбрался из-за деревьеввыскочил серый зверь, в свете костров преследуя одного из дозорных. Мужчина споткнулся на льду и упал, и через несколько мгновений медведь животное уже оказался оказалось на нём, сомкнув смыкая массивные челюсти на его голове. Горный зверь Скалистый медведь замотал шеей, сотрясая и затряс ещё кричащего воина то в одну, то в другую сторону, чтобы прекратить его тем самым обрывая крики.
Навстречу Наперерез зверю уже бросился одоспешенный этт-гардстоявший наготове часовой, в то время как все остальные только схватились за оружие. Медведь встал Поднявшись на задние лапы, — на его фоне медведь возвышался даже самые крупные над самыми крупными из фенрисийских фенрисских мужчин казались лилипутами; казалосьс лапами достаточно громадными, он мог раздавить ландсаттмарингских чтобы сокрушить воинов одним движением громадной лапы. Один из этт-гардов прыгнул вперёд, но когти зверя с одинаковой лёгкостью разорвали кольчугу вместе с его грудной клеткой. Воин начал отползать по снегу назад, а медведь снова опустился на четвереньки.
Горный Скальный медведь взревел снова. Гюту не отпускала мысль, что в этом звуке было что-то жалобное, однако кровь на челюстях и когтях рассеивала любое развеивала всякое сочувствие к животному. Корит плакала и пыталась зарыться лицом в меха Гюты, но та лишь оттолкнула дочь.
Боль, худшая, чем всеНаихудшая боль, с какими которой когда-либо сталкивался Гай раньше, вырвала его из тьмы. Он ещё не пробудился от вызванного привитого Коулом сна, но ощущал, как оледенелая кровь кинжалами вонзалась во все части тела, от мозга к сердцудо сердца, лёгким лёгких и кишечникукишечника. Когти рвали Боль когтями рвала артерии, все мышцы выворачивались наизнанку. Тело было настолько иссохлообезвожено, что космодесантник-примарис не мог ни пошевелить ни челюстью, ни или языком, ни вдохнуть, чтобы закричать от боли.
Нервная система возгорелась потребностями, без всяких раздумий и плана вытолкнув Гая из укрытия, просто чтобы снова погреться в слабых лучах Волчьего ОкаГай пробудился. Он пролежал в этом состоянии несколько дней, смутно ощущая, как наверху то светлеет, то темнеетЖивотные инстинкты сменились человеческими мыслями. Тело восстанавливалось медленноХудшее время Адской зимы осталось позади, словно древний звездолёт, системы которого возвращались в рабочее состояние по одной за раз. Наконец, Гай сумел разглядеть облака над головой и снова ощутить долгожданный холод хотя бы жжением рассвет уже указывал путь на коже. С волос и бороды в рот стекала вода, словно благословенная смазка техножрецов, восстанавливающая движение изнурённых коррозией механизмовсевер — к Этту.
Гай пробудился. Человеческая мысль заменила животные инстинкты. Худшее он пережил, и рассвет уже указывал путь на север — к Этту.
Некоторое время Гай уже давно не чувствовал кожи и предположил, что большая часть её клеток омертвела. Космодесантник-примарис изо всех сил старался обеспечить поддерживать кровообращение в пальцах рук и ног, чтобы сохранить подвижность — он не должен идтини останавливаться, он должен боротьсяни прекращать сражаться. Мышцы атрофировались и в В местах расположения имплантатов , где располагались имплантаты для подключения доспеха , атрофировались мышцы — металлические контакты способствовали проникновению леденящего холода позволяли леденящему холоду проникать в тело. Незадолго до впадения в мембранный биостаз, биостазис Гай в качестве герметика смазал обмазал разъёмы животным жиром, и теперь от него несло дохлым венцерогим оленем.
Возвышенность оказалась Выступ оказался островом, и в течение дня подобных вершин появлялось всё больше. Во время заката, — насколько Гай мог судить по красноватому пятну вдалеке, — он наткнулся на около полдюжины шесть прямых и глубоких борозд в снегу, прямых и глубоких.
Гай рассмотрел Здесь же были и следы, свидетельствующие о том, что перевозчики хозяева саней шли туда же. Воодушевлённый этой мыслью даже больше, чем видом вершины, космодесантник-примарис поспешил дальше и продолжал путь всю ночь. Перед рассветом он заприметил вдалеке отблеск костра.
Санный народ разбил Люди с санями разбили лагерь в устье долины, использовав транспорт в качестве временной защиты от ветра. Гай Космодесантник внимательно следил за окрестностями. Ветер принёс в его ноздри В воздухе витал запах приготовленного мяса, аи если его чуял Гай, значит, его почувствуют то и другие животныетоже. Люди Поселенцы выставили часовых, которые дозорных; они топали ногами по снегу, отчасти утрамбованному проходом товарищей. Караульные шевелили , размахивали руками и выдували выдыхали клубы пара, который в свете костра сиял переливался рубиновым туманом.
Он услышал До Волка донеслось то, чегочто, как ему казалось, он думал, больше никогда не услышит: смех. Глубокий Такой глубокий и продолжительныйзаливистый, звук чуда во мракестоль замечательный посреди мрака. Гай подошёл ближе к склону, глядя горы и оттуда взглянул на лагерь, и увидел мужчин, женщин и детей, собравшихся . Люди внизу собрались вокруг трёх огромных костров. Люди — мужчины, женщины и дети, все ели и разговаривали.
''Конечно, пускай «Вот пусть смертные тебя накормят смертныеи кормят», —'' насмехался издевался Гарн.
''В «В дикой местности тебе не выжить и нескольких днейдней»,'' — улыбнулся усмехнулся Улль.
''Жалкий«Жалкий».''
''Стыдоба«Стыдоба-то какаякакая».''
''Ты «Ты не сын ФенрисаФенриса».''
''Волком «Волком тебе не статьстать»,'' — прорычал Дрог.
''Слабый«Слабый»,'' — шептал ветер.
''Глупый«Глупый»,'' — шелестели листья.
''Вышнеземец«Вышнеземец»,'' — скрипели деревья.
—Его — Его сыновья выслеживают врагов!
Логан не дрогнул. На мгновение сцена показалась почти комичной — Гримнар выглядел, как щенок, бросивший вызов громовому волку. И тогда Робаут Гиллиман совершил немыслимое, — поступок, который и столетия спустя продолжит эхом отдаваться в истории.
Поначалу его ничего Сначала Первый Волк об этом не тревожилоподумал, однако теперь до вожака Первых Волков дошло но сейчас всё казалось очевидным — охотник напал на его след недалеко от места убийства рывобивнясекача. Хотя Гай наелся и напился вдовольосушил зверя до последней капли, однако кровь кабаноподобного существа мог учуять любой падальщик или хищник. Космодесантник-примарис проклинал себя за то, что забыл похоронить закопать останки под снегом, как объяснялось в путеводителе.
Устранив лишние варианты, Поэтому лучшим вариантом оставалось бегство.
«''Неважно«Неважно,'' — успокаивал он себя. — ''Сосредоточься на вопросе».''
Он должен дать ответНо ответа капитан не знал. Космические Волки грызли Хурака взглядом, но сын Коракса выкинул оказываемое давление выбросил это из мыслейголовы.
''Он «Он уверен во мне, потому что уже произнёс ответ самсам».''
''Но «Но когда?''»
''Всё «Всё это время! Просто говори, что, по-твоему, сказал бы примарх. Думай, как онон».''
''Хорошее «Хорошее начало, они успокоились''успокоились». Как и мысли Хурака. Ему нужно было добавить что-то существенноепо существу, но для начала сначала следовало обозначить важность кампании.
Пугающее Ошеломляющее признание. , и Хурак сделал впервые его впервыепроговорил. Он позволил взгляду переместиться на имперских гостей, чтобы проследить за реакцией узнать реакцию примарха. Выражение лица Гиллимана говорило об одобрении с его стороны и ожидании продолжения. Хурак словно подошёл к камину после ужасного мороза снаружи.
Логан Гримнар не выказывал особых эмоций, выражение его По выражению лица осталось для все загадкойЛогана Гримнара сложно было что-либо прочесть. Он уставился на Хурака, но смотрел куда-то мимо. Великий Волк напряг челюсти и сжал кулаки на столекулаки.
Баргоса Баргоза была относительно молода для командования крейсером, однако быстро училась, обладала острым умом и проявляла доброту непринуждённым нравом — по крайней мере, к историторам. Экипаж называл Баргосу капитана Переборкой за непреклонность характеранеуступчивый характер, однако Мудире она нравилась больше, чем большинству местных офицеровбольшинство встреченных им из военного офицерства. Он воздержался воздерживался от признания Баргосе Баргозе в своём влечении, несмотря на ощущение взаимности чувствкажущуюся взаимность: пребывание условия на борту предполагало мало манёвра для личной жизни не позволяли уединиться и, безусловно, лишало уж точно не давали шансов сохранить отношения всякого шанса на тайнув тайне.
Баргоса Баргоза снова поправила осанкувыпрямилась. Её вновь обретённая официальность придала капитану такой же жёсткий вид, как складки на униформе.
Вичеллан Вихеллан потёр бородатый подбородок, рассматривая Мудире ещё несколько секунд.
Слова Логана Ньяль вполне могли пристыдить Ньялямог расценить слова Ульрика как предательство, ведь рунический волчий жрец поддерживал получение помощиидею получения подкреплений. Но Зовущий Бурю принял их как сказанное за мудрость. Возможно, не здравомыслие, но Неужели именно страх побудил Ньяля искать утешения в подкреплении примарисовпримарисах? Как рунтэн, он был прекрасно осведомлён об опасностях выбора более короткого пути, который позволит избежать боли; и страх смерти, как собственной, так и всего человечества, служил вернейшим способом принять дар поддаться Тёмным силам в поиске ложного бессмертия от Тёмных сил. Времени Волка учили всех Влка Фенрика с самого раннего возрастапервых дней их пребывания в ордене. Смысл пророчества был предельно ясен: сражайся сейчас и изо всех сил., ведь всему приходит есть конец.
Нет описания правки
{{В процессе|Сейчас =22|Всего =30Перевод_Д41Т}}
{{Книга
|Обложка =Wolftime.jpg
|Автор =Гэв Торп / Gav Thorpe
|Переводчик =Сол
|Редактор =Dark Apostle|Редактор2 =Татьяна Суслова|Редактор3 =Larda Cheshko
|Редактор4 =
|Редактор5 =
|Предыдущая =[[Зов стаи / Call of the Pack (рассказ)|Зов стаи / Call of the Pack]]
|Следующая =
}}''Десять тысяч лет миновало Посвящается волчьему брату Дейву Сайбергуту.'' ==Предисловие автора== Уверен, опытных читателей не удивит, что для рассказа больших сюжетов требуется намного большее количество слов. Безусловно, передать информацию об отдельных периодах истории, масштабных конфликтах и сражениях можно и в нескольких строках (о чём наглядно свидетельствуют дополнения к кодексам и своды правил Warhammer 40,000 от студии Games Workshop Background Studio). Однако для того чтобы тронуть сердца и умы фанатов, внутри повествования требуется определённый размах. Этот урок я усвоил в самом конце серии «Осада Терры», ставшей кульминацией множества отдельных эпизодов и сюжетных линий, втиснутых в заданную последовательность событий. Целью серии «Огненная заря» являлось воссоздать нечто столь же грандиозное и захватывающее, как «Ересь Хоруса», опираясь при этом на опыт совместной работы авторов «Возвышения Зверя» и «Осады Терры». Крестовый поход Индомитус существует в интересном повествовательном пространстве. Об этом писали в сразу нескольких продуктах Games Workshop — в некоторых случаях очень подробно, — однако в целом этот период истории всё ещё остаётся огромным чистым холстом, на котором возможно раскрыть множество событий. Хотя в нём нет отсылок к реальному миру или «Ереси Хоруса», Индомитус обладает главным достоинством: он позволяет продолжить истории хорошо известных героев и злодеев в актуальном времени Warhammer 40,000, а также вводит новых персонажей, которые в дальнейшем имеют все шансы стать любимчиками фанатов. Однако, возвращаясь к сути, на страницах «Огненной зари» развитие требуется и давно известным участникам событий (таким как Робаут Гиллиман), и только открывшимся читателю (например, кустодию Вихеллану). Есть также то, что мне нравится называть повествованиями на «переднем» и «заднем» плане. Роман сам по себе должен быть законченной и самодостаточной историей, и в то же время продолжающей более масштабный сюжет серии. Удели мало внимания переднему плану, и произведение вполне могут воспринять как ничем не примечательный мостик между другими событиями (от чего часто страдают вторые романы трилогий), в то время как недостаточное количество «фона» сделает книгу бесполезной с точки зрения серии. По возможности передний и задний планы должны представлять собой бесшовную и связанную историю. Зачастую, используя классическую сюжетную структуру «А» и «Б» (поищите информацию в Интернете, если вы с ней не знакомы), можно описать события и переднего, и заднего плана, однако будет ещё лучше, если читатель даже не заметит места соединения и расхождения повествовательных линий. Ещё на этапе задумки я решил, что «Время Волка» станет романом-тяжеловесом. Учитывая первые два романа серии и уроки «Первой стены», а также держа в голове то, чего я хотел достичь этой книгой, я заранее знал, что в ней будет скорее 150 000 слов, чем 100 000. Но несмотря на тщательное планирование, сюжет разрастался с тех порсамого начала написания. Он закладывал для персонажей основу, которая при необходимости позволила бы мне сплести истории разных героев воедино. К концу книги мне приходилось держать ситуацию в узде, чтобы не нарушить требования по количеству слов… Как и в книгах «Ереси Хоруса» и «Осады Терры», я, как примарх Хорус обратился мне думается, запросто бы дописал ещё тысяч тридцать. Я считаю это добрым знаком и надеюсь, что читатели оценят различные темы и глубину, которые я смог раскрыть благодаря наличию достаточного творческого пространства. Для меня было важно использовать фенрисские слова, ибо «Время Волка» — это моя ода Фенрису, моё любовное письмо Космическим Волкам. Как скажет вам любой поклонник 40К моего возраста, в наших сердцах для них отведено особое место. Волки являются одним из орденов, внешний облик и предыстория которого были должным образом «переделаны» к Хаосу выходу второй редакции Warhammer 40,000 и серии кодексных книг, а затем легендарный скульптор Джес Гудвин оживил их своими фантастическими миниатюрами. Проследить наследие этого гордого ордена можно вплоть до «Вольного торговца», а именно до «Одобрено орденом: Книга Астрономикана». Это та самая книга, где впервые упоминается Время Волка со знаменитыми словами пророчества, о котором вы прочитаете на этих страницах. Только со страниц 156-го выпуска журнала White Dwarf воители Великого Волка начали по-настоящему выделяться на фоне прочих орденов. Статьи Энди Чемберса, Джеса и Билла Кинга (которые впоследствии принесли Фенрису ещё большую славу романами о Космических Волках) впервые описали внешний образ и индивидуальность капитула в том виде, в каком мы его знаем сегодня. Среди этих прекрасных миниатюр и предал своего отцарасширяющегося нарратива Космические Волки получили своих первых уникальных персонажей — Рагнара Чёрную Гриву, Ульрика Убийцу, Императора ЧеловечестваНьяля Зовущего Бурю. Знаменательные дополнения для вселенной Warhammer 40, ввергнув Галактику 000. Они позволили мне по-новому задуматься о сути крестового похода Индомитус и предоставили возможность написать истории героев, чьи имена наиболее громко звучат в разрушительную междоусобную войнуИмпериуме и за его пределами, а также окружить Космических Волков множеством других не менее интересных персонажей.''
==ДЕСТВУЮЩИЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА==
'''ВЕРХОВНОЕ КОМАНДОВАНИЕ КРЕСТОВОГО ПОХОДА ИНДОМИТУС, ФЛОТ ПРИМУС'''
''Робаут Гиллиман'', XIII Тринадцатый примарх, Мстящий Сын, лорд-командующий, Имперский Регентрегент
''Малдовар Колкван'', действующий трибун-стратарх актуарий стратарха Адептус Кустодес
''Хурак, '' капитан Неисчислимых Сынов из рода Коракса
'''БОЕВАЯ ГРУППА «РЕТРИБУТУС», ФЛОТ ПРИМУС'''
''Астопит, перворожденный'' перворождённый, лейтенант Новадесанта
''Вайрштурм, перворожденный'' перворождённый, капитан Молотов Дорна
'''ПЕРЕДОВОЙ ОТРЯД У ФЕНРИСА'''
''Гастий ВичелланВихеллан, '' Адептус Кустодес, щитовое воинство эмиссаров-императус
''Арланд Касталлор, '' лейтенант Ультрадесанта
''Госпожа Кольдерри Вертоциката, '' астропат ''«Неизбывной ненависти»''
''Одис, помощник '' помощница госпожи Вертоцикаты на ''«Неизбывной ненависти»''
''Старшина Макома, '' младший инспектор соответствий сюрвейер-аккордант ''«Неизбывной ненависти»''
''Лейтенант Кармайхаз, '' вахтенный офицер стратегиума ''«Неизбывной ненависти»''
'''ЛОГОС ИСТОРИКА ВЕРИТА'''
''Девен Фракой Эстеран Эстерант Мудире ''
''Копла-вар''
''Оковень -Балковяз''
''λ-34-Элиптика''
''Алек Трестиний''
'''ОТДЕЛЕНИЕ «ЛЮПУС-ШЕСТЬ»'''
''Гай, сержант''
''Эгрей''
''Анфелис''
''Доро''
''Гарольд''
''Нейфлюр''
'''ТЁМНЫЙ УДАР, БАНДА ПОВЕЛИТЕЛЕЙ НОЧИ ИЗ ШТОРМА УЖАСА'''
''Эктовар, '' командир отделения
''Сериус''
''Нордра''
''Элизир''
''Ленте''
''Кеслос''
'''ЗАЩИТНИКИ НОВИОМАГУСА-ГЛАВНОГО'''
''Полковник Гандер, '' командующий войсками обороны Новиомагуса-главногоГлавного
''Орстанца, '' капитан 4-й роты ордена Драконьих Копий
'''ВОИТЕЛИ ФЕНРИСА'''
'''''Волчьи лорды и другие достославные воины'''''
'''Волчьи лорды и другие достославные воины'Логан Гримнар,''Великий Волк, магистр ордена Космических Волков, владыка Чемпионов Фенриса
'''''Чемпионы Фенриса'''''
''Арьяк Каменный Кулак, '' королевский гвардеец, телохранитель чемпион Логана Гримнара
''Скор Изрешечённый, '' королевский гвардеец
''Хротгар Морозный Череп, '' королевский гвардеец
''Свен Полушлем, '' королевский гвардеец
''Одюн Вражья Погибель, '' волчий гвардеец
''Железный Клык, '' волчий гвардеец
''Хоргот, '' волчий гвардеец
''Альрик Искатель Смерти, '' волчий гвардеец
''Древний КриллКрюлл, '' почтенный дредноут
''Сквальд Несущий Войнувойну, '' дредноут
''Свард Кровавый Клык, '' дредноут
'''''Убийцы ЗмиевДрейков'''''
''Кром Драконий Взор, '' волчий лорд
''Краки, '' волчий гвардеец
''Бродд Поступь ЗимыЗимнебой, '' волчий скаут
''Дрог, '' вожак стаи Багровых Когтей Дрога
''Ордас Чернохвост, серый охотник'' Серый Охотник
'''''Серые Шкуры Улля'''''
''Улль, '' вожак стаи
''Детар''
''Гарн''
''Форскад''
''Эйрик''
''Хари''
'''ЖИТЕЛИ ЛАНДСАТТМАРА'''
''Гюта ''
''Бьёрти, '' кузнец, муж Гюты
''Корит'', дочь Гюты
''Готрин Волнолом'', этт-ярл
''Фэрас'', старейшина
''Кьёра'', старейшина
''Идра'', старейшина
''Артур Меткий Лук'', охотничий ярл
''Нораслов Страшнокус'', этт-гард
''Орин'', этт-гард, родич Гюты
''Фергас''
''Сиггурунд''
'''РАЗЛИЧНЫЕ СЛУЖИТЕЛИ ИМПЕРАТОРА'''
''Капитан Баргоза,'' командир корабля ''«Воздаяние еретикам»''
''Лесасо Яоик,'' астропат на корабле 'Экипаж «Сурового»'«Воздаяние еретикам»'' Лейтенант Грие, начальница палубы, главная орудийная палуба правого борта Мичман Каппаган, старший офицер второй батареи правого борта
''Калум,'' из сынов Русса
==+++'''***'''==
''Редкие лучи летнего солнца согревают прозрачное кристально чистое небо. Ветер вздувает наполняет красно-белые паруса. Ты чувствуешь, как судно скачет по высоким волнам, точно самец олень по весенней поляне. Ладья полнится силой: каждое бревно, каждая верёвка и гвоздь связаны скреплены воедино ради общей цели; силой, что сдержит опаснейшие совокупная прочность позволит справиться даже с опаснейшими из нападок стихии.''
''На носу корабля стоит высокий мужчина, но ты тебе не видишь видно его лица. Члены команды наготове, но ты на них не смотришь и на них. Внимание приковано к горизонту, к тонкой полоске зелёного и белого. К далёкой земле, что предвещает далёкую землю. Солнце клонится к закату. Гребни волн вспыхивают оранжевым и красным. Море волнуется всё страшнее, а ветер пронзительно свистит в снастях. Мачта Скрипит мачта, едва в силах сдержать нарастающее давлениесправляясь с новыми порывами. Под твоими ногами прогибается палуба, и корабль всё сильнее кренится в морских потоках.''
''И всё же ты плывёшь, дальше, к намеченной цели. Мужчина впереди недвижим. Его лысый череп словно сияет будто бы озарён солнечным огнём. Воин чуть слегка поворачивает голову: его ушей коснулся звук, как будто что-то услышав.''
''Обретая Небо темнеет, обретая алый оттенок, небо темнеет. Оно наполняется чёрными тучамиа на твоём пути сгущаются чёрные тучи, что вот-вот вызовут бурю на твоём путиготовые разразиться бурей. Море становится всё гуще; волны бьют в корпус с ужасающим громовым грохотом раскатов грома, оставляя на крашеных досках красные пятна. Вой ветра почти заглушает треск толстой тканирвущуюся парусину. Парус рвётсяТкань расходится, яростно хлопая тросами. Треск их движений подобен ударам длинных хлыстовпо вантам: с таким звуком бьют кнуты могучих великанов.''
''Воин впереди держится за драконоглавый форштевень. Во второй , но теперь у мужчины в руке мужчины появился топор. Молния с грохотом рассекает тёмно-красное небо, на мгновение освещая озаряя нижнюю часть его лица: рот растянут в свирепой ухмылке, клыки впиваются обнажив впившиеся в нижнюю губуклыки, а щёки обрамлены заплетённой в косичку седеющей бородой.''
''Ты слышишь рычание кружащих вокруг существ. Команда глубже укутывается закутана в меха; их лица людей скрыты тенью, если не считать блеска нечеловеческих глаз и белоснежных клыков. Но страха нет, ибо ты один из них.''
''Море кипит, оно плюётся жаром переливаясь через планширь, и будто едкой кислотой брызжет слюной по рядам щитов вдоль борта. Паруса больше нет. Ветер , и над головой ревётветер, поворачивая кидая корабль то в одну, то из стороны в другую сторону. Ладья опасно барахтается кренится под поднимающейся вздымающейся волной. Кровавый Красный вал вздымается поднимается выше корабельного носа, мерцая собственными оттенками собственным светом и очерчивая силуэт стоящего впереди стоящего воина. Мужчина с вызовом поднимает топор, и из металла в набегающую волну оголовья вырывается молния, исчезнув, столкнувшисьи уносится набегающей волной.''
''Вода это или кровь, сказать невозможно; алая жидкость пенится и бурлит в попытке проглотить корабль. Вокруг тебя — волки с глазами из янтаря. Запрокинув головы, они воют все как один. Повелитель бурь на носу воет завывает вместе с ними, но его лицо по-прежнему скрыто. Он лишь оскалившаяся чёрная фигура на красноватом фоне всепожирающих морей.''
''Красный Кровавый поток обрывается, не оставив тебя на берегу оставляя после себя лишь берег из острых скал и смердящей грязи. Ты — волк, бегущий по валунам. Твои ноздри чуют яркий По твоим ноздрям расходится отчётливый запах добычи. Корабль, воин, команда — все вместе с тобой превратились в волков. Ты — бьющееся сердце, что гонит охотника вперёд.''
''Из-под земли вырывается существо, увенчанное зелёной молнией. Оно настолько огромно, что касается густых облаков. Его плоть — цвета нефрита, а глаза — пылающие огнём рубины. Руки чудовища тянутся вниз, хватая тебя за горло. Острые когти впиваются в мышцыплоть, вытягивая и выплёскивая в липкую грязь твою жизненную силу.''
''Колоссальных Раскрывается колоссальных размеров клыкастая пасть, наконец, раскрывается. Она подобна тёмной пещереСловно тёмная пещера, усеянной она усеяна древними ледяными сталактитами-зубами.'' ''Тебя поглощает тьма.''
Орад вытянул рукув надежде зацепиться и избежать удара, чтобы не удариться, когда упадёт, и но в запястье пронзила всё равно вспыхнула боль. Нога запуталась в одеяле, и, поизвиваясь, матрос смог высвободиться, наполовину Наполовину свесившись с койки, матрос старался высвободить застрявшую в одеяле ногу. Грудь покалывало от соприкосновения с металлом палубы. В нескольких ярдах считаных сантиметрах от черепа оглушительно выла сирена; она вырвала несчастного из дремоты спустя всего несколько минут сна. Однако Орада свалило с кровати не нежданное внезапное пробуждение — он упал из-за внезапного неожиданного изменения местного локального гравитационного поля.
— Что за?..
Рядом стояли делившие с ним общежитие общую каюту остальные члены орудийного расчёта. У всех были такие же растерянные полусонные лицамилица, и Орад понял: если он и получит какие-то ответы, то уж точно не от своих товарищей. Прежде чем пространство пришло в нормуЕму показалось, что в течение нескольких секунд казалось, будто гравитационные пластины находятся находились почти под прямым углом, как у морского корабля на грани опрокидывания. Но сейчас всё пришло в норму.
— ''— Приготовиться к экстренному варп-переходу!—'' — заревело предупреждение по внутренней связи. — ''Пять секунд!''
Орад ощутил вибрацию не только костями, но и душой. Мысленно он вернулся в прошлоеОн невольно вспомнил свой первый экстренный переход, на случившийся тринадцать лет назад, к своему первому экстренному прыжку и всего через год после начала службы в Имперском Флотефлоте. Сейчас тревогу вызвал Причиной тогда стал варп-шторм, которого едва чудом избежал навигатор ''«Сурового». Точно так же, как и тогда, его '' Сейчас всё повторялось: разум словно выворачивался выворачивало наизнанку, он слышал а шепчущие внутри черепной коробки в голове голоса, а разум оставался без сил подавить всепоглощающий страхзаглушали вырывающиеся вопли ужаса.
Затем воцарилась наступила тишина, как внутри головы, так и за её пределами.
В дверях появилась лейтенант Грие с чуть сдвинутой набок Гриер, под косо надетой фуражкой, открыв матросам виднелись седеющие волосы длиной до плеч. Она так спешила, что Из-за спешки женщина не успела должным образом позаботиться о причёскесобрать их в пучок, как того требовал устав. За спиной офицера-артиллериста нижней палубы правого борта подпрыгивал энсин<ref>Младшее офицерское звание во Флоте.</ref> Каппаган. Молодое лицо парня блестело от пота.
— Вторжение в реальное пространствоПрорыв со стороны реального пространства, неопознанная какая-то направленная гравиметрическая волна, — объявила лейтенант. Дай Бог-Император, если Орад понял хотя бы половину произнесённых слов. — Внутренний вокс перегружен. Займите позиции на батарее и готовьтесь к батарейной стрельбе.
— Вы слышали начальницу палубы, — закричал мичманэнсин, стараясь, чтобы голос звучал звучать максимально уверенно. В четырнадцать лет (Для четырнадцатилетнего юноши — по земным стандартным терранским меркам) — ему недоставало басовитости и должной солидности внушительности старших по званию. И всё же он служил офицером второй батареибыл он, и время учений прошлоэто явно была не учебная тревога. Экипаж последовал за ним через другой проёмдругую дверь. Некоторые матросы успели одеться лишь наполовинучастично: все спешили занять места, где уже ожидала другая вахта под руководством энсина Дойля, который — он был старше Каппагана на четыре года.
Орад добрался до рукояти горизонтальной наводки орудия №4, упёршись босыми ногами в пласталь лафета. Сонливость К этому моменту сонливость как рукой сняло, а босые ноги нащупали опору на пластали ротонды.
— Проверьте технику! — разнёсся по орудийной палубе приказэнсина.
Командир орудия Росси показал высунул в проём большой палецкулак с поднятым большим пальцем, тем самым подтверждая Каппагану готовность.
Вместе с другими бригадами обслуживания макропушек Орад с товарищами проводили осмотр вверенных установок: системы вертикального и остальные проверили свои устройства: прочность, траекторию полёта снаряда, траверсугоризонтального наведения, механизм автоматического заряжания автозагрузчики и ударно-спусковой механизм, именно в этой в строгой последовательности. В обязанности Орада входило дёргать тянуть за рычаги управления, которые заставляли турель башню и орудие длиной почти в тридцать семь метров поворачиваться влево и вправо, в то время как а Кассонетта отвечала за те же самые действия в вертикальной плоскости. Моаро следил за процессом заряжания и заправкойустановкой взрывателя, в то время как Росси, как капитанбудучи капитаном, нёс груз общей ответственности за спусковым крючком ярко-красный спусковой механизм — тяжелой тяговой цепью тяжёлую тяговую цепь сбоку от основной казенной казённой части и чуть ниже канала автоматического заряжания.
Когда члены команды закончили подготовку, Орад навалился на тормозной стопорный рычаг, используя свой немалый вес для фиксации ствола в нейтральном положении. Скрежет шестерёнок и вой моторов сигнализировали о тех же действиях других бригад по всей километровой длине нижней орудийной палубы. Двадцать орудий — довольно внушительный арсенал для судна, классифицируемого как лёгкий крейсер. Однако Впрочем, ''«Суровый» экономил на '' не нуждался в большем экипаже и имел больше свободного пространствасвободном пространстве, поскольку на крейсере отсутствовали характерные для большинства имперских судов этого класса типа торпедные аппараты.
Сигнал тревоги на некоторое время умолк, но палуба по-прежнему отражала тусклый янтарь аварийного светакупалась в тусклом янтарном свете аварийных ламп. Лицо Снизу лицо Росси снизу подсвещалось голубизной подсвечивалось голубоватым сиянием стрелкового дисплея, напоминающего о стрельбе: небольшой экран на данный момент сейчас бездействовал, ожидая информации о траектории от лейтенанта-канонира, который, в свою очередь, получал данные о цели и решения по ведению огня параметры выстрела из главного стратегиума.
Энсин Каппаган просунул голову в узкий проём башни.
— Отличная работа, четвёртая бригада! — воскликнул мичманюноша. — Быстро и точно — вот наш девиз. Всем по двойной порции живогревапузогрея, когда выберемся из этой задницы!
Матросы довольно неуверенно поприветствовал нерешительно поддержали обещание командира, но . Каппаган уже уходилначал было уходить, и вскоре послышался как вдруг раздался его недовольный крик, отчитывающий — энсин начал отчитывать третью бригаду за опоздание. Словно в ответ Сиюминутно по палубе разнеслись извинения Летер.
— А что значит «одурщица»? — В замешательстве Кассонетта обвела товарищей взглядом.
— Это ты, — покачал головой Росси.
— Я бы вот не отказался от ужина, — пробормотал Моаро. Он согнул размял толстые руки, поправляя хват на загрузочном рычаге. На очень смуглой тёмно-коричневой коже красовались грубые татуировки с изображением пустотных китов и чересчур фигуристых женщин. — Как-то не по себе, не Не нравится мне всё это.
Орад вынужден был согласиться с матросом. Он понятия не имел, что такое направленная гравиметрическая волна, но это звучало словосочетание мощно, оно как раз подходило для описания чегокакое-то настолько могущественного, что могло воздействовать мощное и крайне маловероятное воздействие на корабль в процессе варп-перехода.
Несколько минут передышки подошли к концу: к жёлтым оранжевым аварийным огням присоединились новые трёхсоставные трёхсигнальные сирены, сигнализировавшие о готовности приказывающие быть готовым к действию по всему кораблю. ''«Суровый» '' уже поднял пустотные щиты, привёл в действие двигатели и начал исследовать прощупывать ауспиками пустоту. О происходящих на корабле процессах Орад имел лишь смутное представлениеоб этих процессах, но это не мешало матросу ему быть им благодарным за сохранение собственной жизниих работу.
— Поступают данные о цели! — По орудийной палубе от мичмана энсина к мичману энсину разнёсся крик, через а спустя несколько секунд повторённый лейтенант Гриер его повторила по потрескивающей трещащей внутренней связи лейтенантом Грие.
Росси прикрыл руками глаза и сосредоточился на мерцающих цифрах и символах, которые наконец появлялись в командной строкена стрелковом дисплее. Когда матрос заговорил, он не отрывал Не отрывая взгляд от экрана; , матрос начал диктовать слова : они звучали как единый монотонный ряд слогов, мало отличающийся от речи сервитора.
— Корма тридцать градусов зафиксировать опустить на двенадцать градусов зафиксировать канал заряжания три зафиксировать тридцать секунд взрыватель тридцать две секунды зафиксировать. — Матросы побежали ринулись выполнять приказы, дав командиру орудия время на передышку. Орад наблюдал, как в потолке над его рычагом перемещается механизм наведения. — Ублюдки идут почти у прямо на нас под боком! Подтверждайте, живо!
— На Зафиксировал на тридцать градусов к корме, подтверждаю, — рявкнул Орад, налегая на тормозной стопорный рычаг. Его всегда впечатляла способность Росси визуализировать цель на основе набора цифр. Орад трижды пытался сдать экзамен на звание капитана, но у него постоянно недоставало ума претворить цифры в жизнь. Для его восприятия в них смысла него там было не большесмысла, чем в разговоре тарабарщине ксеносов.
— Опустить Опустила и зафиксировала на двенадцать градусов, подтверждаю.
— Заряжание с третьего каналаЗарядил и зафиксировал третий канал, взрыватель предохранитель на тридцать секунд, подтверждаю. К залпу готовВзрыватель активирован.
— Приготовиться к залпу! — По приказу Росси матросы нырнули в звукоизолированный бункер полубункер в передней части башни, подальше от казенников расположенного наверху и позади казённика размером с дом наверху и сзади. Он просунул натянутую спусковую цепь Сжимая кулак на натянутой через дверь камеры-убежища. Глаза командира орудия остановились на незажжённом красном люмене спусковой цепи, капитан не сводил глаз с незажжённого красного люмена в стене.
Наконец, он тот вспыхнул, заливая пространство ярким алым сияниемсветом.
Росси потянул за спусковую цепь.
Цепная реакция механики и алхимии, которую Орад также не совсем понимал, вызвала оглушительный грохотрокот. Гром прокатился по башне, поддержанный многократно усиливаясь новыми ударами по орудийной палубе. Начало Всего несколько секунд разделяли начало и конец учинённой какофонии разделяли всего несколько секунд. Таковым являлся — так звучал почти одновременный залп. И спустя эти несколько секунд Спустя ещё пару мгновений стены перестали вибрировать стеныдрожать, дав знак матросам вернуться и матросы вернулись в главное помещение башни. Росси отпустил рукоять управления огнём спусковую цепь и перевёл взгляд на уже пустующий экран.
Попал ли их снаряд в цель? Об этом бригада никогда не узнает. В бушующем водовороте орудийного огня невозможно было определить номер снаряда и место его взрыва, где взорвался определённый снаряд, не говоря уже о результативностивыстрела. В любом случае, за это отвечают расчёты наведения: если боеприпас не достиг цели, значит , у сервитора произошёл какой-то сбой.
— Приготовиться к залпу! — призыв снова раздался сновасигнал.
''«Суровый» '' успел дать ещё один залп, прежде чем по орудийной палубе разнёсся нечастый, но гораздо более жуткий приказ.
— Явиться в оружейный отсек, приготовиться к отражению абордажных действийабордажу!
Один пистолет Росси оставил себе, а другой отдал Кассонетте. Ораду же и Моаро достались дубинки. ''«Суровый» '' обладал достаточной скоростью, чтобы ускользнуть от большинства более крупных вражеских кораблей, но вместе с тем и необходимой для превосходства всех меньших судов огневой мощью. До этого Орад брал в руки оружие всего четвёртый раз три раза за всю свою жизнь, и в предыдущих случаях матрос возвращал его в шкафчик неиспользованным.
Крейсер подвергся обстрелу, но на нижней орудийной палубе это почти не ощущалось довольно посредственно, к тому же пустотные щиты, как казалось матросам, держались достойнодержали удар. Случайные статические помехи Время от времени в воздухе сигнализировали о возобновлении появлялись статические разряды, что указывало на возобновление работы генератора, однако характерного удара снарядов о корпус и воя сигналов о нарушении потери давления слышно не было.
— Приготовиться к столкновению! — Раздалось внезапное внезапно раздалось предупреждение, за которым тотчас последовал двойной рёв сирен.
Росси первым вошёл в камеру ведения стрельбы, за ним осторожно шагал последовал Орад. Как только Кассонетта ступила в проём, корабль бешено дёрнулся, швырнув Моаро на автозагрузчик. Из виска матроса потекла кровьРухнув на палубу, он матрос растерянно тряс затряс головой, из раны на виске сочилась кровь. Кассонетта же упала на Орада, и оба с глухим стуком ударились о впечатались в мягкие шумоглушителишумоподавители, которыми были обиты стены. Росси удалось удержаться, опустившись на одно колено.
— Безднова Бездны тьма, что, чёрт побери, ! Что это было? — сплюнула Кассонетта, уже выпутываясь из рук Орада.
Оставив вопрос без ответа, Росси протиснулся мимо, чтобы осмотреть Моаро. Тот стоял на четвереньках, а и из раны не прекращая текла прекращала течь кровь.
— Меди…
Крик Росси потонул в оглушительном грохоте, отправившем всю бригаду в полёт через орудийную башню, прямиком во внешнюю стену. Неподалеку Неподалёку раздался скрежет прогибающегося металла, сопровождаемый пронзительным сигналом предупреждения о падении давления и хлопаньем аварийных дверей. Орад уловил треск пламени за мгновение до того, как рухнули щиты.
— Кажется, я слышала голос лейтенанта, — проговорила девушка. — Что-то насчет насчёт тарана.
— Тарана? — рассмеялся Орад, не принимая бедственное положениенесмотря на ситуацию. — Кто Да кто будет настолько глуп, чтобы таранить космический корабль?
Ответ не заставил себя долго ждать. По палубе эхом прокатились выстрелыпрокатилось эхо выстрелов, сопровождаемые сопровождаемое воплями раненых канониров. Мигающие огни отбрасывали длинные тени на ведущий в башню дверной проём. Орад придвинулся ближе, то сжимая, то разжимая хват на дубинке и поглаживая большим пальцем кнопку активации электрического поля.
Всего в пяти метрах от них встало стояло зеленокожее чудище, . Ростом примерно того же ростас Орада, что и Орад, но с гораздо более оно могло похвастаться длинными руками, с объёмными мышцами и покатыми широкими плечами. Монстр имел Образ дополняли массивные челюсти, усеянные звериными огромными клыкамичелюсти, короткий нос со вздутыми широкими с раздутыми ноздрями и горящие агрессией красные глаза. Когтистая рука подняла пистолет, из дула которого вырывалась тянулась струйка черного чёрного дыма. В другой руке существо держало окровавленную рубашку энсина Каппагана вместе с практически неузнаваемым месивом из его останков.
Кассонетта закричала и с криком прыгнула вперёд. Следом прогремел Но прогремевший следом выстрел из пистолета, заставившего заставил голову девушки разлететься по сторонам и замазать , запачкав лицо Орада. Осколки черепных кровью и оцарапав осколками костей царапнули кожу матроса. Он широко раскрыл рот, но вопль так и не вырвался из глоткипрозвучал. Дубинка выпала из пальцев, ноги подогнулись. Задыхаясь и всхлипывая, матрос поднял глаза как раз вовремя, чтобы успел увидеть лишь несущий тьму и покой зелёный кулак.
==ГЛАВА ПЕРВАЯГлава первая==
'''ШТОРМ УЖАСА'''
'''ОТЛОЖЕННОЕ НАСЛАЖДЕНИЕ'''
'''СТАРАЯ КРОВЬ, НОВАЯ КРОВЬ'''
Предатели несли с собой бурю, погружая в сумрак и небесазаволокло сумраком. Разрушенные Тёмные тучи поглотили разрушенные шпили Холкенведа Холькенведа высотой в несколько миль утопали в тучах. Кошмарные облака проявлялись километров: клубившиеся из пустоты и облака опускались на руины города-улья, точно падальщики на труп. И, подобно шелесту сборщиков мусорасловно в рыщущей стае, внутри туч закопошилось что-то ещё. Оно клубилось кружилось и извивалось, проталкиваясь в разбитые проходы и скользя по потрескавшимся треснувшим виадукам.
Щупальца ледяной тьмы ползли по разрушенным вершинам шпилей, вслепую пробираясь сквозь учинённое опустошение. Они стлались по пространству, пока не чувствовали признаки в поисках признаков жизни. Медленно, но со всё более возрастающей целеустремлённостью неумолимо чернота скользила к этим сгусткам тепла: она охотилась выслеживала не за предсмертным дыханием дыхание или кровьюкровь смертных тел, но нематериальным теплом а нематериальное тепло человеческих душ.
Едва удерживаемый остатками удовлетворённый немногочисленной добычей со шпилей, жаждущий душ изголодавшийся туман тёк устремился вперёд. За многие мили В километрах от вершинысверкала жизнь, пылая точно тлеющие угли в костре, пылала жизньа местами и вовсе разгораясь до пламени. Ни одна душа не горела жарче ярче другой, но в единстве людском их сплочённости скрывалась сила— единый, общий рассеивающий тень свет, что отталкивал тень. Вокруг Время от времени пламя сплеталось в защитные кольца вокруг офицеров и священников языки пламени срастались в защитные кольца, однако в стенах каждого замка веры зияли бреши, где царил ужасс царившим внутри ужасом. Словно ведомая на поводкечьей-то рукой, тьма ползла расползалась по городским уровням; она прощупывала, исследовала границы между уязвимыми и крепкими отделяя уязвимых от крепких духом; , заполняла помещения фабрик и жилые блоки крестьянрабочих, но в то же время обходила стороной пылающие верой кафедральные соборы при этом сторонясь пылающих кафедральных соборов и храмысвятилищ.
Когда все верхние уровни улья окутала тьма завершила поглощение верхних пределов, буря разразилась сновас новой силой. Из бурлящего облака забили молнии, рассыпаясь расползаясь по потрескавшейся коже растрескавшейся шкуре древнего города. Неестественные заряды вонзались в открытые бомбардировкой раны на его гористом гороподобном теле. Импульс за импульсом С каждым ударом белая энергия раскалывала небеса, пока верхние уровни Холкенведа вершина Холькенведа не вспылали и сама запылала, а тьма не содрогнулась задрожала от имматериальной мощи.
Вопящий и извивающийся столб леденящей энергии проникал всё глубже и глубжев улей, разделяясь и сливаясь вновь, мчась по залам, аллеям и туннелям, не просто проносясь сквозь тьму, но также являясь её частью.
Новая волна первозданного ужаса обрушилась на защитников средней центральной части улья. Несмотря на громогласные яростные предупреждения комиссаров, и ветераны, и новобранцы в равной степени побросали оружие и бежали, за что были вознаграждены лазразрядами в спиныспину. Те же, кто не поддалсястраху, остервенело вцепились в оружиеружья. По их лицам беспрестанным потоком солдат текли слёзы: смертный рассудок был не в силах подавить всплывающие в мыслях головах всплывали все возможные кошмары, которые они когда-либо помнили и представляли. Некоторые от ужаса испытывали физическую боль, другие старались огородить отстаивали свой разум с помощью молитвы, хотя молитвословия меркли на фоне воцарившейся в улье смертоносной тишиныслова казались бессильными перед нависшей над ульем тишиной.
Внезапно бурю прорезали крылья, но не привычных воронов или ворон. Алые В буйстве шторма неслись алые вспышки прыжковых ранцев и блеск глазных линз исчезли в буйстве шторма; словно искорки в пучинах самой тёмной : будто искры посреди непроглядной тени, с зубами из болтов и когтями из плазмы. Словно порождённые этой самой бурейКрылатые, сотканные из тьмы и молний фигуры и молнии вырывались вырвались из мрака, а радостные визги и смех наполнили наполнив пустоту тошнотворным шумомрадостных визгов и смеха. Закованные Одарённые дьявольской силой предатели, в доспехидоспехах древнее самого Холькенведа, более древние, чем сам Холкенвед, несомые на изогнутых крыльях и обладающие адовой силой, предатели обрушились на защитников вместе одновременно с новым взрывом штормабурей, что разорвал верхние пределы от взрыва которой верховья улья превратились в пепел и обломки и пепел. На вызывающий лазерный огонь непокорные лазерные выстрелы и лай автопушек воины шторма ответили из собственных пушекогнём болтеров, а спустя считанные считаные секунды — кошмарными клинками и когтями.
Повелители Ночи.
Об их приближении трубил провозгласил ужас, будто молнии оседлала сама смерть оседлала молнии грозовых туч.
Гаю было приказано не обращать внимания на крики, но это оказалось чертовски трудно. Обострённый слух, плюс ко всему к тому же усиленный авточувствами силового доспеха, без передышки воспринимал какофонию всё время напоминал о какофонии преисполненных ужасом завываний и обрывающихся на полуслове панических взрыдов. Не отвлекаясь, космодесантник-примарис следовал приказу и оставался на позиции с остальной частью ударных сил. В его отделении заступников осталось семеро Астартес, хотя на Калдону IV Гай высадился с девятью. Хейндаль и Гестартас погибли при высадке, разорванные на части орудиями планетарной обороны. Когда-то пушки стояли на страже владений Императора, однако теперь обернулись против Его вернейших сыноввоплей.
— Каждый крикСоберитесь с мыслями и ожидайте приказа, — напомнил лейтенант Астопит. Космодесантник говорил спокойно и неторопливо. Хотя лейтенант просто стоял, его словесный ритм соответствовал темпу, в котором тот расхаживал перед рядами отделений во время смотра. Гай мысленно представил проекцию командира, размеренно шагающего вдоль строя боевых братьев. Сержант заступников с точностью мог предсказать точку, что достигает ушейгде в данный момент находился бы лейтенант, — жертване стой он сейчас у громадных дверей зала. Подобно томуАстопит являлся перворождённым Новадесантником, как ради выживания людей Император превозмогает сантиметров на Терре, так десять ниже ростом и мы сейчас должны преодолеть эту бурюна три столетия старше Гая вместе с его товарищами примарисами.
— Конечно, Они должны быть в курсенашей высадки, брат-лейтенант, — предположил сержантФолькштейн из отделения агрессоров, что расположилось слева от Гая.
Поначалу Гаю казался удивительным тот факт, что несколько тысяч астартес-предателей поработили дюжину миров. Однако сообщение от лорда-командующего Гиллимана объяснило, как столь немногие смогли покорить столь многих. Нет, силой оружия это было бы невозможно. На Железную Вуаль обрушилось нечто гораздо более опустошительное: страх. Наводимый Повелителями Ночи ужас достигал такого уровня, что самой угрозы нападения оказалось достаточно. Поэтому правители Железной Вуали преклоняли колено перед сынами Кёрза и платили дань, стараясь избежать нападения. Страх поработил двенадцать миров быстрее, чем смогло бы любое наступлениезавоевательное войско.
Но ход мыслей Гая нарушил Астопит, продолжив речь.
— Сканеры Повелителей Ночи, да , возможно, даже эти грязные варпотени, что они впустили в эта спущенная на миртень, скорее всегосотворённая мерзкими варп-технологиями, сразу дали знать о нашем присутствии. И именно для того, чтобы склонить нас к преждевременному вступлению в бойнеобдуманному нападению, предатели устраивают подобное шоу, к сожалению, смертельное для с резнёй наших союзников. — Внезапная пауза в словах лейтенанта создавала впечатление аналогичной паузы и в его уверенной поступи примерно в трёх метрах справа. — Напомни-ка, брат-сержант Фолькштейн, почему на фронт переброшены наши союзники, когда тогда как мы могли бы удерживать оборону сами?
Астопит был настолько же скрупулезен в предоставлении информациискрупулёзен на брифингах, как и во всех остальных аспектах жизни. Он твердо твёрдо верил, что его полевая рота, какой бы она ни была, в будущем станет славным блестящим офицерским корпусом. С этой целью он подробно рассказывал подчинённым примарисам обо всех стратегических решениях и поощрял проявление импровизации инициативы в разработке тактики, когда появлялась возникала необходимость.
— Повелители Ночи полагаются на подрывающие боевой дух атаки, которые стремительно инициируются и переходят от цели к целиобъект которых непрестанно меняется, — ответил Фолькштейн, слово в слово процитировав раннее высказывание лейтенанта. — Силы наших союзников Союзные силы ослабят натиск темп наступления противника и , что поставит его того в невыгодное положение, рассредоточив и рассредоточит личный состав еретиков. Мы же проведём контратаку, когда предатели станут наиболее уязвимы.
— И ни миллисекундой раньше, — в заключение добавил Астопит. — Неважно, сколько слуг Императора падёт. Если начнём наступление, преднамеренное в ответ на атакующие действия Повелителей Ночи, сейчас, то поставим победа окажется под угрозу победуугрозой, впустую потратив людские жизниа их жертвы — напрасными.
Планетарные губернаторы, правящие советы и имперские командиры командующие так напугались испугались Повелителей Ночи, что сами непреднамеренно распространяли начали распространять страх. И у них действительно были причины бояться: Повелителей Ночи ненавидели и страшились почти так же сильно, как и Абаддона, особенно . Особенно это чувствовалось здесь, вдоль Железной Вуали, которая подвергалась многочисленным многотысячелетним набегам. Десять на протяжении десяти тысяч лет . Долгие годы убийств и пыток стали достаточным предупреждением: Повелители Ночи не сыплют пустыми угрозами. Наказание Каждое зверство и унижениеиздевательство, которымкоторое, по их же словам, еретики собирались подвергнуть инакомыслящихони обрушат на несогласных, подкреплялись тысячелетиями доказательствбыло подкреплено доказательствами, накопленными в течение тысячелетий. Сдача каждого имперского мира ускоряла следующую, поскольку губернаторы стремились подчиниться и как можно скорее подчиниться и переложить угрозу на плечи соседа.
Если бы первый мир — Эндлспин Эндлеспин — не поддался страху и позвал призвал на помощь, Повелителей Ночи, возможно, там бы и остановили. Однако лорд-регент не винил имперских командировкомандующих.
Боевой группе поручили освободить эти самые системы от кровавой хватки Повелителей Ночи и принести Железной Вуали надежду. Лорд Гиллиман напутствовал воинов мудрыми словами.
Гай вместе с братьями прибыли в Железную Вуаль, чтобы бросить вызов страху. И по всему разрушенному Империуму тысячи других верных Ему слуг делали то жесамое.
По венам жилам Эктовара текла струилась энергия шторма ужаса. Она наполняла Повелителя Ночи жизненной силой точно так же, как составной кварцевый кристаллический реактор в прыжковом ранце прыжкового ранца питал силовую броню. Предатель обратился ''и был'' бурей, откармливая её ужасом своих врагов, в то время как шторм насыщал могуществом самого астартескосмодесантника. Пылающие объятия кошмара стихии ласкали доспех; , её неодолимый голод наполнял еретика желанием, разжигая . Оно разжигало пустоту в душе пустоту до такой степени, пока она не разгорелась огнём жаждыпламени потребности, а её которую можно было утолить лишь экстатическим восторженным убийством.
Для Эктовара, как для одного из членов Тёмного Удара, стало было честью нестись на переднем крае атаки; послужить утробой и стать пастью шторма ужаса, ибо буря питалась питавшегося страхом обитателей улья. Слишком много дней он и его облачённые в полночь собратья выжидали на орбите, готовые спуститься небесным гневомобрушить небесную резню, но сдерживаемые тугим поводком своих хозяеввладык. День сменялся днём, сухим Тянулись сухие и пыльным, время словно перестало течьпыльные дни, а жажда поглощать жизни не утолялась и росласпособные утолить всё возрастающую жажду по забранным жизням. Каждый проходящий прошедший час агонизировал желанием, и, наконец, когда колдун Ке'Хива обратился проводником шторма ужаса и направил страдания лакеев Императора ввысьусиливал агонию потребности, пока на иссохшую душу Эктовара не упала первая живительная капля: колдун Ке’Хива перенаправил страдания лакеев Императора, став проводником шторма ужаса.
Поначалу Повелителя Ночи насыщала волна внезапного шока и паники вскармливала организм Повелителя Ночи, посылая импульсы удовольствия по телу даже ещё до того, как острие остриё клинка пронзило плоть и пустило кровь первой из несчастных его жертв. Тёмный Удар атаковал, как пожиратели набросился подобно пожирателям плоти в подземельях окутанного ночью Нострамо. Совершая стремительныеАтакуя стремительно, они убивали без всякого искусстваизящества, в то время как чувства рапторов дрожали под приливом всё равно получая наслаждение от приливов людского отчаяния.
Как только терзающая душу жажда исчезла, Эктовар приступил к поиску более лакомых кусочковспецифических ощущений. Благодаря связи связям с Ке'ХивойКе’Хивой раптор получил способность чуять ужас, Раптор чуял ужас и потому он следовал волнообразным изгибам страха, что струились сквозь приведший их сюда варбанду живой туман. Стоны, всхлипывания, тошнотворная сладость выброшенных высвободившихся гормонов, а следом и уловленное боковым зрением движение подтвердили присутствие новой добычи.
В нагрудник ударил лазерный разряд. Искра выделялась ярко-красным среди Среди белых и бледно-голубых энергийдревнего керамита прошлась ярко-красная искра. Повелитель Ночи в предвкушении проследил за её траекторией, желание рослолуча, но съежившуюся съёжившуюся женщину первым обнаружил Фельскас: Фелшкас. Хоть крылья его прыжкового ранца заслонили собрата и заслоняли обзор Эктовару обзор, а тот услышал, как хныканье уже смертной переросло в отчаянный войотчаяния, от которого затрепетал как сам шторм, так и раптор.
— ''— Брат-в-разрухе,'' — хрипел прохрипел он по воксу, пока Эктовар активировал ранец и прыгнул навстречу дульной вспышке из дула тяжёлого орудия. — ''— Плоть горитМеня задели. Помоги!''
Пару секунд спустя Сериус осознал, что умрёт, проигнорированный «братьями»отвергнутый и оставленный братьями-в-разрухе. Совершенно один. Во во тьме. Возгоревшийся Охвативший раптора страх раптора нарастал с каждой секундой становился лишь ярче, и через несколько мгновений Нордра и Элизир набросились на раненого астартестоварища, вырывая из его лёгких пропитанное страхом дыханиепропитанные ужасом вздохи; рычащие цепные мечи вскрыли доспех и тело, высосав из организма еретика последние импульсы капли отчаяния.
Стреляя из богато украшенного пистолета, Эктовар приземлился среди защитников улья, когти на сабатонах ссекли сорвали лицо одного стрелка, а рукоять меча разбила череп другого. Автопушка рухнула под весом прыгнувшего на неё астартес, тренога прогнулась под тяжестью силовой брони и её носителя. Взгромоздившись на покорёженный металл, Эктовар позволил туману рассеятьсяразвеяться, открыв свою личность открываясь жертве. В сознание Истошные крики безликого пулемётчика всколыхнули ощущения раптора проник истошный крик обезличенного солдата, и в ответ по броне пробежала молния. Доспех среагировал на питательный вопль, испустив молнии, однако Однако страх солдата портила испытываемая им острая боль — возбуждающая, но не приносящая сытостиудовольствия.
Эктовар повернулся к офицеру, командующему взводом сил обороны. Мужчина сражался в длинном сером сюртуке с серебряным нагрудником, туго обтянутым плотной тканью. Не комиссар, но всё же достойная добычадостойное лакомство. На доспехах виднелась красовалась имперская аквила, и раптор на мгновение задался вопросом, испытывал ли Труп-Император тот же трепет сытости от поглощения душ.
Гай не любил участвовать в разработке стратегий. Ему нравилось совершенствовать эффективные способы убийства еретиковслишком увлекался стратегическими размышлениями, ограничиваясь исключительно тем, что требовалось для уничтожения предателей. Как сержант Будучи сержантом отделения , космодесантник сосредотачивался на местности, стараясь больше стремился сформировать из своих бойцов наиболее смертоносное и адаптивное подразделениеэффективную боевую единицу для любой ситуации. В последние месяцы войны с Повелителями Ночи задача несколько усложнилась, поскольку от изначального отряда, отправленного прибывшего с флотом Примус, в живых остались лишь он сам и трое членов его отделения. За Под его командованием за это время беспрерывных сражений сражалось и погибло одиннадцать космодесантников погибли в бою.
Повелители Ночи не горели желанием вступить вступать в прямую конфронтацию, но вместе с тем возвращать . Вместо того чтобы оставить истязаемые миры Империуму они тоже не хотели. Предатели провоцировали , предатели спровоцировали широкомасштабные восстания, которые сменили спектр задач с миссий превратили миссии по воссоединению миров на в кровавые зачистки. Так Тёмный Удар и властвовал над добычей: вассальные планеты предпочитали столкнуться скорее с гневом армады лорда-регента, чем с карательными акциями Повелителей Ночи. Всего лишь Уже три отвоёванных мира Железной Вуали отвлекали солидную часть ценнейших боевых ресурсов оттянули на себя ценнейшие боевые ресурсы — полки Астра Милитарум, корабли Имперского Флота флота и воительниц Адепта Сороритас. Командующие вынуждены были оставлять оставить своих воинов для заверения местного населения и его правителей в том, что возвращённые в лоно Империума миры остаются в безопасности от террора Повелителей Ночи.
А затем, после более чем терранского полугода уклонений ухищрений и набегов, Повелители варбанда Повелителей Ночи в полном составе варбанды пришли явилась на Калдону Калдон IV. Они напали ровно во время в момент орбитальной высадки оперативной группы с орбиты. Вряд ли это было простым совпадением.
— Минута до начала контрудара, — сообщил лейтенант Астопит, так же спокойно и уверенно. — Проверьте оружиеПоследняя проверка оружия.
Гай завёл мотор цепного меча и вытащил из кобуры пистолет, ощущая, как в организме душе расцветает боевой азарт. С момента прорыва с места из зоны высадки космодесантники его отделения страдали от вынужденного безделья, которое сохраняло жизни воинов скрывая свои силы и их припасы.
''Нарушение хода стандартных приготовлений перед высадкой вызвало кратковременную волну возмущения на смотровой палубе. Проверка снаряжения и сбор отделения, отточенные за тринадцать предыдущих высадок, на секунду прервались, поскольку каждый из присутствующих космодесантников отвлёкся на появившегося чужака.''
''Нарушение рутинных учений перед высадкой вызвало кратковременную волну возмущения на смотровой палубеНезваного гостя заметили моментально: словно лишний вдох в песнопении, словно лишнее движение там, где должна быть неподвижность, и неподвижность, где требуется движение. Проверка снаряжения и процесс сбораВспышка, отточенные за тринадцать предыдущих высадокпробуждающая секундное колебание, на секунду прервалисьа не боевые рефлексы. Любой неулучшенный человек вряд ли бы что-то заподозрил, поскольку каждый из присутствующих космодесантников отреагировал на присутствие чужака возможно даже и не заметил бы нарушителя. Для Гая же это было подобно внезапному грохоту барабана в своих рядахпредбоевой симфонии; внезапным диссонансом, что только нарастал по мере приближения.''
''Брат Кеми поднял болт-винтовку и нацелил её на мужчину. Тот сумел подавить дрожь.''
''— Решил настроить прицел, историтор, только и всего, — посмеялся усмехнулся заступник, опуская болтер.''
''Адепт науки выдавил из себя улыбку и огляделся по сторонам в поисках цели, и, когда взгляд учёного упал на отделения . Заметив отделение Гая, он мужчина поспешил вперёд.''
''— Историтор Мудире, — поприветствовал кивком сержант. — Что привело тебя на сбор? Неужто решился на боевую высадку?''
''Мудире заколебался, но смог преодолеть непроизвольный страх.''
''— Хоть я и представляю себе ценность острых ощущений войны , когда спускаешься на истерзанной еретиками планетеистерзанную войной планету, когда а жизнь зависит от нескольких сантиметров брони и секунд полёта точности запуска ракеты, к сожалению, вынужден вам отказать, . — историтор немного помолчал, прежде чем продолжить: он Историтор сделал паузу и быстро заморгал, пытаясь вернуть мозгу верный ход мыслей. Затем он продолжил: — После Гельсеплана… Гельзеплана… Когда вы… Когда...Когда…''
''Он сглотнул и отвёл глаза от Гая. Воспоминания унесли историтора из зала сбораСкривив губы, сложив губы историтор окунулся в гримасувоспоминания.''
''— Когда я спас тебе жизнь, историтор? — подсказал космодесантник-примарис.''
''Мудире кивнул, вновь сосредоточившись на Гае. Взгляд учёного адепта метнулся к наплечнику сержанта, и Гай астартес вспомнил, что именно этот элемент этим элементом доспеха он заслонил Мудире и принял на себя основной удар артиллерии, когда он защитил Мудире огонь еретиков во время засады на ГельсепланеГельзеплане.''
''— Вы интересовались, хранится ли у нас что-нибудь о мире вашего генетического отца, — спешно произнёс историтор. — Вы просили что-то «настоящее», что могло бы погрузить вас в те стародавние времена.''
''— Великий Коул многим нас одарил в процессе дал нам столь многое за время долгого сна, — ответил Гай, поднимая облачённый в керамит палец и постукивая им по своему виску. — ФактамиФакты и цифры. ЦифрамиПодтверждённые исторические события. Историческими событиями. Счётами Доклады и отчётамиотчёты. Но не дал нам ничего…''
''Гай никак не мог подобрать подходящего слова для кровной связи, выходящей за простые рамки генетических манипуляций и исторических данных. Он растопырил пальцы и пожал плечами, отчего заскулил доспех.''
''— Духовного? — предположил Мудире.''
''Гай кивнул. За спиной раздался хрюкающий смех раздались хрюкающие смешки нескольких боевых братьев.''
''— Вот. Это не первичный источникпервоисточник, — начал Мудире, роясь в сумке. Он достал книгу: без обложки, не большую по размерунебольшого формата, но толстую, с пожелтевшими и потрёпанными страницами. — Однако она современник он написан приблизительно во времена Первого основания... основания… И, хотя авторский стиль немного замысловат и архаичен, текст не требует перевода.''
''— С нетерпением буду ждать возможности прочитать её по возвращении, — улыбнулся Гай.''
''— Она для вас. — Мудире почувствовал себя ужасно неловко, протягивая книгу. — Для…Ну… Для… Ну… Это подарок. После Гельсеплана Гельзеплана я взглянул на себя немного иначе, и, быть может, книга поможет и вам познать свой внутренний мир.''
''Гай взглянул на протянутую руку и тонкие страницы, которые уже трепетали колышущиеся на ветрувентиляционном ветерке.''
''— В этом нет необходимости, историтор, — ответил астартес. — Я лишь выполнял долг, не более того.''
''— Безусловно, я обладаю некоторым влиянием в обществе историторов, — выпрямляясь, продолжил Мудире. Взор Взгляд смертного стал жёстче. — И всё же мне стоило немалых усилий в знак благодарности добыть этот труд для вас этот трудв знак признательности. Было бы невежливо с вашей стороны от него отказаться. Считайте книгу наградой, своеобразной благодарностью от лица всех историторов.''
''— Невежливо, говоришь? — переспросил Хейндаль на пути , подходя к своему командиру. — Советую взять книгу, брат-сержант, в противном случае Мудире пожалуется лорду-примарху.''
''Взгляд Мудире оставался непоколебим, а руки продолжали удерживать книгу в протянутом положении. Гай принял дар и прочитал титульный лист.''
''Лицо сержанта тронула улыбка.'' ''— Она великолепна, историтор, — поблагодарил он Мудире. — Спасибо.''
Страх перескакивал от одного слабого разума к другому , точно зараза, пробегающая по невидимым сосудам взаимной нужды. По мере того, как рушилась одна линия сопротивления, решимость следующей последующей ослабевала, и за налётом страха следовали молниеносные атаки Повелителей Ночи. Пронзительные предсмертные вопли рабов Императора, лающий вой рапторов и неестественные звуки духов бури несли семена ужаса в умы впередистоящих.
— Редко бойня выдаётся настолько малозатратнойлёгкой, — хвастался похвастался Ленте, выпотрошив агонизирующего солдата СПО. Вынув когти из жертвы, Повелитель Ночи махнул рукой в сторону освежёванных и обезглавленных трупов, валявшихся в коридоре. — Добычи слишком мало, а таПохоже, что есть, они из ряда вон плохо организовала оборонуподготовились к обороне и действовали наугад. Будь их побольшебольше, вряд ли мы задача оказалась бы смогли продвинуться так далекогораздо серьёзнее.
— Они слабы, ибо не понимают природу своего врага, — прокричал прокаркал Кеслос в прыжкеи, приземляясь сверкнув прыжковым ранцем, приземлился рядом с Эктоваром. — Куда им тягаться с могуществом шторма ужаса.
Защитники Холкенведа Холькенведа действительно не отличались организованностью в размещении сил и контратаках, но Эктовар сохранил достаточно здравого смысла в океане острых ощущений охоты, чтобы задаться вопросом, сложился ли такой ход вещей по причине некомпетентности командиров или создан преднамеренно. Шторм Несомненно, жители улья ничего подобного шторму ужаса — его скрывающиескрывающим, деморализующие миазмы деморализующим клубам тумана — был явлением настолько уникальным, что ульи попросту раньше не имели возможности столкнуться с его аномалией раньшевстречали, а и это уязвляло делало многоуровневую оборонунамного более хрупкой. Засомневавшись, Эктовар замерпомедлил, когда остальные рапторы двинулись направились к полуоткрытым броневоротамвпереди.
— Происходящее — дело рук не смертных защитников, но а Заблудшего Сына, — предупредил спутников высказал Эктоварсобратьям. Повелитель Ночи почувствовал, как душа солдата покидает лежащее у ног раптора телосолдата, и остановился, чтобы ощутить её присутствие сквозь пропитывающий плоть чёрный туман. — Ждите контратаку.
— Мы должны дать Дадим основным силам сигнал на штурм, — прокомментировал Кеслос. — Внезапная атака выбьет дух из выживших и притупит остроту ответного удара врага.
— А мы станем острием остриём клинка, что вонзается глубже в плоть, а вес наступающих сил толкнёт нас вперёд, в самое сердце, — вставил Элизир.
Эктовар понимал, о чём говорили собратья по банде. Шторм ужаса чуял, как, ожидая своего часа, холодные пятна за линией фронта скапливаются — то были космодесантники Императора, находившиеся в ожидании своего часа. Тела рядом остыли, вокруг Вокруг Эктовара витала серость. Следом остывших тел, ужас их гибели уже улетучился и страх, поглощённый голодным полубесчувственным туманом.
— Вперёд, — наконец решился он, оглядываясь на игнорируя грызущую сознание пустоту. — Когда снизойдёт Повелитель ужасаВладыка Ужаса, путь будем указывать мы укажем путь.
Он разрезал железо железную оковку ворот двумя взмахами сверкающего клинка и шагнул за порог. Вокс ещё потрескивал от сообщения Элизира. Впереди В нескольких десятках метров впереди выстроилась следующая группа защитников улья, уже окружённая зондирующими щупальцами шторма. В рядах этих Эктовар чувствовал в смертных Эктовар ощущал дисциплину и стойкость, которой не хватило столь многим.
И Эктовар с удовольствием её нарушитразрушит.
Коридор был слишком низким для использования прыжкового ранца, поэтому Повелитель Ночи устремился за понёсся вперёд широкими шагами, сопровождаемый миазмами варпа широким шагом. Меч оставлял за собой след из бледно-голубой энергии. Иногда она заземлялась люменами и изоляционными трубкамичерез люмены или силовые кабели, воспламеняя высвечивая силовое поле яркой дугойяркими дугами.
Шторм ужаса указывал путь точнее любого ауспика, направляя Повелителя Ночи из главного прохода в небольшой вспомогательный коридор поуже. Крылья высекали Высекая крыльями искры из обитых металлом стен. По воздуховодам , он бежал по воздуховодам, слегка пригибаясь, чтобы не задеть проложенную кабелями крышупроложенные сверху кабели. Служебный туннель вывел его в зал, где ждали Эктовара к искомому залу: ожидающие имперцы, находились прямо в нескольких десятках метров от его нынешнего местоположенияпод космодесантником.
Болт-пистолет Эктовара зарявкал, отнимая жизни у солдат, собравшихся вокруг выбранной жертвы солдат. Из-за спины открыли огонь остальные Повелители Ночи; разрывные снаряды смертельными вспышками осветили краткие жёлтые вспышки от разрывных снарядов освещали ошеломлённые лица смертных. Инстинктивно рапторы поняли желание своего лидера, атаковав другие участки обороны на стене оборонительной линии — преграду из перевёрнутой мебели, демонтированных дверей и сваленных в кучу ящиков от пайков. К несчастью солдат, такая стена не могла защитить от атаки сверху.
Паника нарастала. Страх поднимался навстречу пикирующему Эктовару, поднимаясь подобно подводному течениюнавстречу пикирующему Эктовару. Следующий болт Повелителя Ночи попал в лодыжку комиссара, превратив обутую в ботинок ступню и голень в кровавое месиво. Женщина с резким криком упала. И всё же её крик был вызван лишь больюв вопле слышалась только боль; укоренившийся взращённый в схоле стоицизм комиссара не отличался от стен был сродни стенам крепости, что не позволяли позволяя врагу добраться до хранимого внутри золотазолотого сокровища.
Вместе с тем её разум не был похож на таковой и у отличался от сознания астартес. Железная воля сыновей Императора всегда оставалось оставалась сухой и холодной: уверенность Космодесанта , не нуждалась нуждающейся в подпитке. Ментальные же стены комиссара оказались толстыми, но не неприступными. Вскрыть такой рассудок — замечательная возможность получить наслаждение от вкуса само по себе удовольствие, позволяющее добраться до лакомого кусочка внутри.
Заступники Гая повернули на восток, направляясь к левому флангу контратаки. Ферробетонный пол трещал под сабатонами Космодесантакосмодесантников. Облицованные пласталью стены вибрировали, точно огромный боевой барабан. Звуки Впереди стихли звуки выстрелов впереди стихли, в противоположность крикам но вовсе не крики страха и боли.
Гай проверил сигнал данные ауспика на приемнике приёмнике предплечья.
— Множественные сигналы в полумиле восьмистах метрах отсюда.
— ''— Авгуры подтверждают приближение второй волны еретиков. Контратакуйте по мере необходимости и не забывайте о стратегических целях,—'' — напомнил приказал брат-лейтенант Астопит по воксу.
— Понеслась, — обрадовал Гай своих братьев. Заступники так быстро побежали по коридору, что люмены, казалось, вспыхивали прямо на серо-голубой броне. Сержант поднял цепной меч и оживил его оскаленные зубья.
Гай вспомнил строчку из подаренной книги и издал старый боевой клич сыновей Волчьего Короля.
— ''Влка Фенрика!''
==ГЛАВА ВТОРАЯГлава вторая==
'''ОН ЗАЩИЩАЕТ'''
'''ЖЕРТВЫ'''
'''ДОБРОДЕТЕЛЬ'''
Жук был размером с большой палец Орада: длиннолапый, с тускло-зелёным панцирем. Корабль населяло множество насекомых, но такого раньше ему видеть не доводилось. Должно быть, жук попал сюда вместе с атакующими. Матрос наблюдал, как зеленоватый шарик выползает из щели между переборкой и палубой, перемещаясь по нескольку дюймов десятку сантиметров за подход и активно подёргивая усиками. Время от времени пришелец набретал набредал на питательные кусочки, слишком маленькие для глаз Орада, и тогда его жвала старательно кромсали находку.
Лампоса из бригады шестнадцатого орудия рассказала, что «Суровый» на абордаж взяли корабль атаковали орки, но Орад лишь накричал на девушку за то, что та поверила верит в детские сказки. Однако уверенности в обратном оставалось всё меньшетеперь он уже не был так категоричен. Зеленокожие монстры вполне могли быть теми самыми диаболис из глубокой пустоты, которые преследовали героев; такихличностей, как лорд Соляр Махарий-соляр Махариус, и других легенд Героев Империума, о чьих подвигах которых ребёнком он Орад так жадно слушал от проповедникав детстве.
Орки.
Если орки реальны, то что насчёт ведьмовских эльдар эльдарских ведьм и ужасных тиранидовтиранидских ужасов? Неужто они тоже существуют? А в кого он тогда стрелял?
И если легенды о мерзких тварях не врут о злобных тварях, то, значит, и истории и о героях являются правдой: командор Данте и комиссар Яррик, Эрак Нюсон и Корвин Северакс, канонисса Жасмин и генерал Крид…
Особенно Ораду нравились байки о Великом Волке Гримнаре и его Космических Волках. По крайней мере, не так давно он узналзнал, что легендарный космодесантник те действительно существуетсуществуют. Экипаж информировалипроинформировали, что ''«Суровый» выполняет специальную миссию как один ,'' считаясь одним из самых быстроходных кораблей флота Соляр, выполняет особое задание. Они направлялись Крейсер направлялся на полумифический Фенрис с уникальным грузомна борту, который помог бы Великому Волку в войне против еретиков.
Они провалили миссию, не доставили груз и, что бы ни понадобилось Великому Волку, оно не придёт.
Дверь на главную палубу, сопровождаясь открылась с шумом несоосных шестеренок перекосившихся шестерёнок и скрежетом металла, открылась. Вероятно, прошло уже несколько дней, или, быть может, даже неделинеделя. Трудно было сказать наверняка, но ясным оставался тот факт, что присутствие орков — да, именно этих ксеносов это наверняка были орки — уже меняло облик судна. Никто ничего не полировал. Никто ничего не смазывал. Никто не проверял системы энергоснабжения и не возносил умиротворяющих молитв к плазмопроводам, что тянулись от кормовых реакторов к носовым палубам. ''«Сурового» '' поработили, и обращались с ним так же по-скотски, как и с бывшими членами экипажа.
Щёлкнул кнут, и по коридору разнёсся гортанный рёв.
Орад дёрнулся: тело вспомнило последнее прикосновение шипастого ремня шипастых ремней к плечу. Застонав, он приподнялся и, спотыкаясь, выбрался из башни. Другие людиВместе с ним сюда спускались и другие, около трёх десятков человек, остались с ним здесь, внизу. Тут Здесь бывшие матросы сумели старались урвать несколько часов сна; большинство служили работали в других частях корабля. Орад очень хотелжалел, чтобы что у него появились силы перетащить своё тело в нет сил вынести отсюда тела или найти другое, более укромное место, где можно было бы рухнутьдля ночлега. Возможно, в следующий перерыв он так и поступит.
Рабы выстроились в шеренгу, все — опустив глазаголовы. Никто не осмеливался встретиться с красными глазами хозяеввзглянуть в красные глаза поработителя. Низкорослые Меньшие зеленокожие беседовали между собойи смеялись, смеялись и тыкали тыча пальцами в артиллерийские расчёты, когда те, шаркая, выходили с орудийной палубы к трапам. Основная работа кипела двенадцатью уровнями выше: рабам предстоял изнурительный поход до главной палубы, где они вместе с десятками других команд вручную разгребали обломки, что застряли в массивном таранном носу зажавшие грубый таранный нос орочьего корабля после его столкновения с хребтом в центральной части ''«Сурового». ''
Когда люди очистят корабльразберут завалы, когда перестанут быть нужны с освобождением сцепившихся кораблей… расцепят корабли и матросы станут невостребованными… Что случится после?
Орад мечтал о смертирассчитывал, что наступит смерть, потому что альтернатива вырисовывалась слишком тошнотворной, чтобы о ней думать.
— Кричи! Ради своего Трупа на Троне! Кричи!
В кулаке Эктовара комиссарский меч больше походил на обычный нож. Острие Остриё затерялось в толще офицерского мундираплаща, а но из места колотой раны пронзённого бока женщины по лезвию стекала кровь. Эктовар продавил металл надавил немного глубжесильнее, приближая проталкивая острый конец между рёбер глубже к лёгкому между рёбер.
— Кричи, чтобы Он тебя спас!
— Праведница, — прошептал Эктовар, щелкнув щёлкая языком при этой мысли. — Твоя вера сильна.
Комиссар усмехнулась, её устремив кинжальный взгляд из-под козырька перекошенной фуражки словно метнул в еретика кинжалы.
— Я тебя И я её сломаю, — зашипел Рапторпрорычал раптор, чуть наклонившись. Решимость комиссара поколебалась всего на миг, но успела наградить наградив Эктовара толикой крупицей сомнения. Практически ничто, едва ощутимый привкус во рту, молекула и нотка аромата в ноздрях, но она вновь разожгла терзающий голод. И тут Повелитель Ночи понял: до До сих пор, до встречи с ней он питался лишь пеплом. Его насквозь пронзила , и сейчас его пронизывала потребность в удовлетворении, в усладе жгучим ужасом сломленной веры. Броня заскрипела в стремлении задрожать в такт охватившему , пытаясь повторить дрожь от охватившего душу желаниюжелания.
— Он защищает, — прочеканила офицер службы надзора за верностьюотчеканила женщина.
Эктовар вонзил продавил клинок комиссара ещё на несколько сантиметров глубже, чем вызвал новый стон боли. Свободной рукой он медленно снял с неё фуражку и отбросил головной убор её прочь, открыв тёмные, остриженные почти до макушки под ноль волосы. Керамитовая перчатка принялась ласкать обнажённый женский черепаккуратно прошлась по обнажённой голове женщины, поглаживая короткую щетину. Повелитель Ночи попытался представить себе то самое чувствоэти ощущения, но из головы памяти будто исчезли воспоминания о мягком и нежном. Раптора терзала Осталась лишь потребность наполнить себя чужим страхом, чтобы внушать его другим и им же и питаться в отдаться службе штормуужаса.
Пальцы обхватили вцепились в череп воительницы, сжимая кость с нарастающим невероятным давлением сжимая кость.
— Ты умрёшь в беспамятстве, совершенно однапокинутой и забытой, — прохрипел он в через вокс-блок доспеха.
— Император защищает, — повторила комиссар, обнажив зубы в искривлённом оскале.
— Его здесь нет, — хихикнул отозвался Эктовар. Он склонился наклонился ещё ближе, так, что затмил всю затмив окружающую её реальностьдействительность; шлем с крыльями летучей мыши заполнил поле зрения комиссара, а щупальца пальцы шторма ужаса обвились вокруг шеи и скользнули по миловидным щекам узким скулам и тонким губам. — А этим местом завладеет СовершенныйИ вскоре это место достанется Совершенному.
— Император защищает. — В словах женщины голосе комиссара уже отсутствовала прежняя убеждённость, а и слова звучали скорее заученно. А голод Эктовара усиливался по мере того, как росла её слабость. Женщина была так близка к провалууже на грани. Так близка к моментуЕщё чуть-чуть, чтобы броситься в его объятияи он её заполучит. Пальцы астартес космодесантника сжали сильнее, и кость, наконец, затрещала.
— Закричи! Ради для меня! — взмолился Эктовар, выдёргивая меч из тела. — Я хочу слышать твой ужас. Кричи! Взывай к Богу-Трупу!
— Император защищает.
Глаза женщины потускнели. Не от потери крови или повреждения мозга, но а в кататоническом приступе. Психика женщины не выдержала, и Волна тревоги тут же захлестнула Эктовара захлестнула волна омерзительных ощущений.
— Нет! Нет, нет, нет, нет! — взбесился он, выкинув офицерский меч. — Смотри на меня! Смотри! Смотри на меня!
— Император защищает, — почти шёпотом повторила комиссар.
Стены её разума растворялись, и забирая с собой пламя за ними, — ужас, что которого так желал вкусить Эктовар, исчезал вместе . Вместе с угасающим рассудком несчастной. Лопнувшая психика женщины пожирала исчезало и топливо для страха. А пустота Пустота в груди раптора никуда не исчезладелась, продолжая когтями впиваться в душу и требовать пропитания у его души. Повелитель Ночи был почти у достиг цели. Экстаз ждал был всего в одном ударе сердца, если бы он только он мог смог вызвать у женщины последнюю волну страха.
— Кричи, ты, трусливая мразь! — завизжал он, встав и схватив комиссара за шею. Она повисла не сопротивляясьоказала никакого сопротивления, лишь в последний раз пробормотав знакомую заученную фразу.
— Император за-щи-ща-ет...защищает…
Момент был упущен. Словно поток ледяной воды, неудовлетворённая потребность лишила Повелителя Ночи дыхания, она душила астартес и заставляла испытывать причиняла боль.
— ''Вожак когтя! '' — Тон Кеслоса казался излишне настойчивымзвучал настойчиво, будто раптор уже некоторое время давно требовал к себе внимания. — ''Приближается враг.''
— Пускай приближаетсяидут, — прорычал Эктовар.
Выходит, деликатесов из ужаса ждать больше не придётсяпредвидится. Космодесантники От космодесантников не ведали дождёшься страха, однако могли предложить но грядёт иной повод для праздникапир. Эктовар утолит голод чистой беспримесной резнёй.
''Вокруг Гая окружал дрожащий стонал и дребезжал фюзеляж десантно-штурмового корабля, но космодесантник не ощутил напряжения при входе слышал шума входа в атмосферу. Внимание астартес было приковано к подаренной Мудире книге. Усовершенствованный Несмотря на то что усовершенствованный Коулом мозг примарисов примариса усваивал данные гораздо быстрее неулучшенных людей, но Гай ждал момента, когда сможет хотел насладиться каждой буквой десятитысячелетнего труда.''
''Сержант заступников уставился на первую страницу. В каждом уголке танцевали этнические узорыПо углам располагался этнический орнамент, и взгляд астартес, отмечая мельчайшие примечая малейшие различия, следовал за каждым их витком. Гай догадался, что в оригинальном источнике издании украшения рисовали от руки, а в тончайших несоответствиях между узорами были виновны нарисованы вручную: пальцы художника, которые не совсем точно повторяли воспроизвели одну и ту же дугу для повторяющегося узора . Расхождения шириной в разных углах страниц. Отклонения тоньше волосаволос, но всё ещё слишком уже очевидные для глаз Гаякосмодесантника. Печатный же И впоследствии печатный станок, что и выпустил том, воспроизвёл размножил каждое незначительное отличие.''
''«Сколько их всего? —'' задумался Гай''. — Мудире не упоминал, что труд книга очень редкийредкая, но на его приобретение её поиски ушло несколько месяцев между Гельсепланом Гельзепланом и Калдоной Калдоном IV. Хм… Сколько напечатали экземпляров? И сколько осталось спустя более девяти тысяч лет спустя?»''
''Он изучил шрифт, осмотрел бумагу, остатки клея на корешке, где отвалилась обложка. Гай ощутил вес книги, почти ничтожный для колоссальной силы астартес, и задался вопросом, через сколько рук чьи руки она прошла, прежде чем попасть в егок нему. Перед историторами поставили задачу не только восстановить утраченное прошлое человечества, но и документировать текущие исторические процессы события по мере их развития. Книга объединяла прошлое и настоящее, а на плечи Гая легла обязанность пронести эту связь в будущее.''
''Мудире оказался прав, Фенрис не был местом рождения его отцагенетического прародителя. Но автор сержант чувствовал причастность, хоть и не напрямую. Автор этой книги ступал по заснеженной земле, написал этот текст , и каким-то образом, вопреки капризам через превратности эпохи Империума, и пока Гай спал в металоновой коме, книга переходила от владельца к владельцу и с места на место, пока историтор не передал древний труд ему. ''
''Сержант наугад открыл страницу наугадтом, подсознательно отмечая изменение звука ветра, что свистел за пикирующим боевым кораблёмпроносящегося мимо снижающегося боевого корабля. Гай рассчитал, что сейчас они находились ниже двадцатимильной отметки высоты, на высоте около тридцати километров плюс-минус несколько сотен метров в зависимости от местного атмосферного давления. Остальные члены отделения беседовали между собой, — Гестартас Гестарт завёл боевую молитву, — но Гай едва слушал, бездумно не задумываясь повторяя слова. ''
''— Десять минут до посадкицели. Зона высадки скомпрометированавыгрузки обнаружена врагом. Запустить протоколы Следовать протоколам высадки с боем. — Лейтенант Астопит пробирался меж сидящими рядами космодесантников-примарис, произнося слова в такт каждому шагу. — Сразу же Оперативно рассредотачиваемся, отмечаем друг для друга цели. И без промедления обезопасьте периметр.''
''Через пять секунд брат-лейтенант обойдёт ряд должен свернуть к ряду сидений, где изучал книгу сидел Гай. Наличие личных вещей не являлись являлось нарушением — некоторые из боевых братьев прихватили с собой военные трофеи и другие памятные вещи, заполученные в предыдущих боях, — но подарок Мудире почему-то смущал сержанта. Гай в последний раз перечитал текст на титульном листе лиcте и сунул книгу в дополнительный подсумок, который заранее прикрепил к поясу.''
Протяжный грохот возвестил о детонации сейсмических бомб. Их Команды мучеников заложили их в пределах верхней мили от верхних полутора километров улья закладывали команды мучеников прямо во время вражеской бомбардировки. Место С помощью сложных вычислений определив места установки инициирующих мелта-зарядов методом сложных вычислений определяли , техножрецы. Последовательные удары вызвали пересечение волн намеревались создать перекрывающиеся волны разрушительной энергии: взрывы мелты провоцировали отражение энергетических кавитаций, которые, в свою очередь, породили бы схлопывающиеся энергетические кавитации в расплавленной жиже.
Сооружение размером с город-улей невозможно было полностью уничтожить обычными снарядамибомбами, но из-за орбитальная атака нанесла достаточно повреждений, вызванных атакой звездолётов, чтобы ослабить верхний шпиль слишком ослаб. Вместе с разрывом бомб Как только бомбы выплеснули свои разрушительные волны, десятки тысяч тонн скалобетона и пластали разлетелись на части. Всего через Спустя всего тридцать секунд после обнаружения библиариями второйтого, основной волны атаки как библиарии имперских ударных сил почувствовали вторую — и основную — волну Повелителей Ночи, весь верхний шпиль начал пожирать сам себяобрушился вовнутрь, посылая выбрасывая потоки расплавленного металла и лавины обломков ещё на милю полкилометра вниз. Враг дислоцировался находился ниже уровня опустошения, однако таким образом имперские ударные силы заблокировали еретикам пути отхода отступления на орбиту. Корабли Имперского Флота флота и Космодесанта, которые до сего момента подбирались к миру на минимальной мощности, едва заметно подбирались к миру, теперь летели на полной скорости, устремляясь устремились в тыл предательского строя.
Открыв огонь по первому встреченному Повелителю Ночи, Гай почувствовал под ногами ощутил дрожь болтерных детонаций и, удовлетворённый началом мести, улыбнулсяс мрачным удовлетворением. На этот раз трусливые предатели никуда не сбегут.
— Отделение «Люпус-Шесть» шесть» вступило в бой с противником, сектор четыре-дельта, — доложил сержант. Он снова нажал на спусковой крючок, чтобы послать посылая второй болт в полуночно-синюю броню астартесеретика. Вспышки выстрелов товарищей и братьев из отделения Ферритуса Феррита справа заблокировали рапторов под перекрёстным огнём.
Штурмовое отделение Повелителей Ночи отреагировало немедля: прыжковые ранцы изрыгнули выплюнули багровое пламя, и те предатели бросились по коридору навстречу воинам Гая. С предателями кружилась Вокруг еретиков закружилась тьма, обвиваясь вокруг скачущих окутывая несущихся рапторов. Гай выстрелил в третий разДождавшись, выпустив болт, лишь когда враг достиг достигнет зенита прыжка примерно на высоте около двадцати метров, Гай выстрелил в двадцати метрах кверхутретий раз. Разрывной снаряд отколол элемент рапторского оторвал кусок крыла, сбив того раптора с курса.
— Изничтожьте всех! — взревел Гай, продолжая вести огонь и не прекращая стрелять. Болтсводя прицела болт-пистолет не отпускал пистолета с пикирующего Повелителя Ночи, а . В другой руке ждал своего часа активированный цепной меч в другой руке уже был готов вгрызться в его плоть.
Братья сержанта тоже кричализакричали; боевые кличи эхом отражались от высоких стен, добавляя ноты в оркестр из рычания наравне с рычанием прыжковых ранцев и лая болтовлаем болтеров. Дни — нет, недели — разочарования утекали уходили прочь. Скопившаяся Накопленная ярость Гая трансформировалась в раскалённую добела энергию, которая словно и направляла тело. В местах, куда попадали снаряды От снарядов Неисчислимых Сынов, отступала сама сжималась неестественная тьма, оставляя в большом зале лишь пересекающиеся вихри чистого воздуха. Повелители Ночи открыли ответный огонь; дульный отсвет дульные вспышки их оружия сверкал сверкали красным на фоне посреди укрывавшего их тумана. Гай ощутил попадание в правый наплечник, но болт срикошетил прежде, чем успел взорваться. Ещё один угодил Справа ещё несколько снарядов угодило в Анфелиса справа, изуродовав керамит оставив воронки на керамите нагрудной пластины и шлем боевого браташлема.
В полудюжине метров впереди раздался грохот: на ферробетон приземлился предатель в сияющем адскими энергиями доспехе рухнул на ферробетон.
— Цель за нимипрямо по курсу, — скомандовал рявкнул сержант, открывая огонь. К Гаю присоединились Анфелис поддержал Гая огнём, обрушив и Доро и обрушили на предательского астартес отступника шквал болтов. Керамит раптора треснул, от взрывов которых разлетались осколки керамита. Еретик попытался броситься вперёд, но следующий концентрированный залп разорвал полуночную грудную пластину нагрудника.
Гай кинулся на Повелителя Ночи, скрестив подкрепляя рёв своего цепного меча с его силовым клинкомсвоим собственным.
Ответный выстрел добычи сержанта противника просвистел мимо его левого наплечникасержанта. В следующие мгновения следующее мгновение космодесантник-примарис отбросил налетел на отпрыска Кёрза назад и по инерции отправил еретика в полёт, вместе сбивая того с тем ног и вонзая вращающиеся зубья меча в незащищенную незащищённую грудь. Гай поднял занёс ногу над упавшим противником и подошвой вогнал голову падающего еретика впечатал его шлем в ферробетонжёсткий пол. Он топнул Сержант ударил снова, одновременно разрывая цепным мечом сердца и лёгкие предателя, после чего вырвал гудящее вытащил запачканное лезвие, окрасившее «Тактикус» сержанта обдав свои доспехи густой кровью мёртвого раптораеретика.
Новые воины Императора действительно обладали большей силой и скоростью, чем любые другие имперские космодесантники, которых Эктовар сражал раньшеранее убитые Эктоваром. Но они все были напыщены, одинаковы, одинаково напыщенны и предсказуемы в своих движениях. Его братья-в-разрухе имели тысячелетний разделяли опыт тысячелетий войны, сработавшись скорее как хищная стая, нежели чем как военное подразделение, в то время как слуги Заблудшего Сына являли собой запрограммированные боевые шаблонычередующейся агрессии. Подобно нёсшему Как и принёсший рапторов шторму шторм ужаса, отделение Эктовара двигалось текучей массой, всё время клубящейся вокруг высоких благородных кузенов. Они обрушились на лояльных астартес, словно волналоялистов подобно волнам, падающая на колонныразбиваясь о скальные глыбы, но разрушающая подтачивая камень не одиночными ударами, но множеством взмахов клинка а множественными выпадами клинков и метко пущенных болтовпущенными болтами.
Среди буйствующей суматохи ближнего боя внимание Эктовара привлёк силуэт: — размытое сине-серое пятно среди воинов в сине-сером, что которое двигалось немного иначе. Вонзив клинок в бедро воина, отбивающегося от когтей Нордры, Эктовар вырвался вверх, поднявшись над лязгом клинков и громом снарядов. Прыжковый ранец понёс раптора к новой добыче. Повелитель Ночи приземлился и побежал, готовый увернуться от ожидаемого залпа и без лишних движений сразу вонзить клинок в жертвугорло жертвы. Однако, как ни странно, космодесантник даже выстрелов не пытался выпустить в него болт-снарядыпоследовало: сэкономив время на стрельбе, раб Ложного Императора сразу бросился навстречу с гудящим через в рукопашную; гудящий вокс-передатчик звериным сопровождал атаку басовитым, как у охотящейся кошки, рыком.
Застигнутый врасплох, Эктовар едва успел отскочить в сторону. Жужжащие зубья вражеского меча вспыхнули бледной энергией: молния отразилась от штормовой с полуночной брони Повелителя Ночи сорвалась молния и с треском прошлась пронеслась по оружию имперцаи шлему, который расколол керамит его шлемаосыпая раптора осколками керамита. Голод тут же пропал, сменившись чувством внезапной угрозы. Эктовар на миг застыл, увидев увидел своё отражение в линзах шлема астартеспротивника: тени шторма, молнии сотканная из бури и сверкающие красные линзымолний тень со сверкающими красными глазами.
Впервые за столетия Эктовар вспомнил себя таким, каким был раньшебылого. Он вновь почувствовал себя был Повелителем Ночи. Раптором. ТемКосмодесантником, кто штурмовал штурмовавшим стены Императорского Дворца! Темдворца, кто отнял жизни у и смертью тысяч врагов!
— Твоё время истекло, — произнёс лакей Императора придвинулся ближе, делая шаг.
— Ты опоздал, — усмехнулся Эктовар, обходя противника слева и высматривая малейшие изменения в его поземалейшую нерешительность. Но их её не последовалобыло. — Галактика уже наша.
Взревев, раб Трупа самоуверенный умник прыгнул.
Из клубящегося смога донёсся раздражённый рык. Индоктринированные боевые протоколы требовали от Гая, чтобы тот принял Заученные правила предписывали Гаю принять защитную стойку, но более глубокий инстинкт пересилилвзял верх, толкнув побуждая сержанта ринуться в атаку с поднятым для удара цепным мечом.
Гай отбросил остатки цепного меча, и другой рукой ударил дулом всадил дуло болт-пистолета чуть ниже красных линз, пробив стилизованную клыками вокс-решётку. Сержант согнул палец, и тут же к алым крыльям на шлеме Повелителя Ночи присоединились багровые брызги.
Потускневший боевой доспех рухнул на ферробетон, тёмный и лишённый жизни. Крылья безжизненный, подогнув под собой крылья прыжкового ранца подогнулись. Туман рассеялся, подобно облакам под порывами сильного ветра. Чернота ушла, оставив Остались лишь керамит, пласталь и мёртвую мёртвая плоть.
Десять тысяч лет прошло с тех пор, как Повелитель Ночи нарушил данные Императору клятвы. Десять тысячелетий издевательств насилия над слабыми; сотня веков отречения от попрания идеалов Легионес Астартес. И они подошли к концуБольше этого не будет. ПредательствоВся ложь, ложьпредательство, смерть, страдания — всё оказалось зряничто из этого не помогло отступнику. Вся обретённая силаисчезла, которой обладал Эктоварне оставив ничего, исчезлакроме смертной оболочки. В Повелителе Ночи давно не осталось Никакой духовности, как не тяготили его и высшие никакой высшей цели. Эктовар утонул в эгоизме и был порабощён Только обретший форму эгоизм, порабощённый безумными силами, порождёнными теми же завистью из зависти и страхом, что он испытывал самстраха.
Мысль о том, что настолько долгоживущее чистое древнее зло пало от его руки, возбудила в сознании вызвала у Гая небывалую радостьприлив радости. Такие, как он: многие тысячи Благодаря ему и многим тысячам Неисчислимых Сынов гниль астартес-предателей будет уничтожена навсегда уничтожат проклятие предательских Астартес.
==ГЛАВА ТРЕТЬЯГлава третья==
'''ЧЕМПИОНЫ ФЕНРИСА'''
'''ДОЛГ ХРАНИТЕЛЯ ОЧАГА'''
'''МЕЖ ПОРАЖЕНИЕМ И СМЕРТЬЮ'''
'''— ''' Клянусь Всеотцом, в троггоровой норе и то грязи меньше! — проворчал ТорфинТорвин. Кинжалокулак поднял тяжёлую огромную ногу, и системы массивной тактической дредноутской брони дредноута застонали, компенсируя дисбаланс. От серо-голубого керамита, точно змеиная кожа, отслаивался ил. Сам воздух полнился микроскопическими спорами, и их зловония оказывалось достаточноа смрад был такой, чтобы проникать сквозь что проникал через вентиляционные фильтры вентиляционных отверстий шлемовшлема Арьяка Каменного Кулака.
— Шевелись, — зарычал Чемпион чемпион Великого Волка Арьяк Каменный Кулак. Хранитель Очага и указал вперёд сверкающим навершием Крушителя Врагов, своего громового молота.
Лазурное сияние Крушителя Врагов оружия хэртэна смешалось с нефритовой биолюминесценцией густых грибных зарослейскоплений грибов, покрывавших и пол, и потолок, и стены коридора. Настил под ногами устилали усеивали извергающие споры клубеньки наросты и скользкая мульча, в то время как с потолка свисали лианы сочащихсясочащиеся, походящих походящие на сухожилия наростовлианы, пачкающих броню которые оставляли на броне проходящих мимо космодесантников полосами полосы грязи.
За славным воином Скором, прозванным Изрешечённым за его бездумную склонность бросаться на врага, остальные пять Космических Волков под тактическим командованием Арьяка следовали в шахматном порядке, — двойной шеренгой по проходу шириной почти в пятнадцать метров. Тусклое освещение не мешало зрению Космодесантакосмодесантников, тем более к тому же усиленному авточувствами брони. Благодаря им отделение подсвечивалось ореолом, благодаря которой Арьяк наблюдал за отделением в резком контрасте: все воины чётко выделяясь в его поле зрения автоматически выделялись отдельными аурамикомандира. Каждый из продвигающихся вперёд сыновей Русса являлся трансчеловеческим воином. Каждый был создан громадным трансчеловеком, созданным алхимией Всеотца и облачён облачённым в доспех, по уровню защиты равный боевому танку. Каждый из них представлял собой огромную массу транслюдей, созданных алхимией Всеотца и одетых в бронированные костюмы, эквивалентные не уступающий боевому танку. Хотя разглядеть серо-голубые символы не представлялось возможностьвозможным, руны верегоста и знаки отличия явно вычерчивались отчётливона покатых наплечниках. На наплечнике каждого чёрном фоне одного был изображён Волк, что рыщет среди крадётся меж звёзд, Уппланд Ватульф Ватхульв, личной роты самого Великого Волка. Каждый носил На другом красовался талисман-символ с символом Чемпионов Фенриса; это имя великая рота носила и до момента, когда Логана Гримнара избрали командовать орденом.
Даже облачённые в полутонные машины, фенрисийские фенрисские космодесантники шли ровно уверенно и целеустремлённо, держа оружие наготове; нагромождения благодаря нагромождениям из мехов и тотемов давали возможность легко нетрудно было представить этих астартес в обличье охотниковохотниками, крадущихся крадущимися меж железных дубов; — им совершенно не подходила местность ржавого и заросшего грибами корабельного коридора. Космические Волки стремительно продвигались вперёд, используя инерцию доспехов вместо того, чтобы а не борясь с ней бороться. Проходя под проёмамиМинуя открытые пространства, каждый поднимал оружие по направлению потенциальных атак, и потому фланги всегда находились под беспрестанной бдительной охраной. Чемпионы Фенриса перемещались по палубепостоянно двигались, точно битый лёд на ручьепо ручью. То один, то другой время от времени останавливался: прикрыть движение братьев или проверить тыловые помещения, в то время как остальные шагали дальше. Волки шли молча: команде товарищей Никому не требовались лишние указания команды или приказы.
— Стойте, — предупредил Скор с переднего ряда. Терминаторы мгновенно приготовились к обороне. — Тут куча спор.
Тяжёлый огнемёт на несколько секунд повысил уровень освещенияподсветил помещение, добавив люминесценции ярко жёлтой краски-жёлтых оттенков. Обращаясь Визжа и корчась в пепел и жирпрометиевом огне, инопланетные твари визжали обращались в пепел и корчились в огне прометиятоплёную жижу. Подняв Волчий гвардеец повернулся, подняв небольшой зольный вихрь, волчий гвардеец и последовал дальше.
Коридор тянулся примерно с северо-запада на юго-восток. Оперативный север в В самом начале миссии оперативный север обозначили точкой как точку на самом краю космического скитальца. Верх и низ также были определены под прямым углом к общей плоскости сросшихся звездолётов. Если верить расчётамПринимая эти координаты, отделение углублялось в верхнюю часть металлического колосса колоссального зверя из обломков и почти добралось до корабельного обнажения структурного выступа в его восточной части, образованного выступающими выпирающими останками древнего грузового судна. Остальная часть космического скитальца состояла почти более чем из двух десятков кораблей, некоторые из которых них полностью затерялись внутри, и в недрах; все были покрыты миллионами тонн звёздного мусора и шрамами от столкновений с кометами и астероидами.
— Здесь орочьих следов ещё больше, — доложил ХродгарХротгар. Поглощённые пространством грузового отсека, лучи Лучи фонарей его брони исчезли в открытой бункерной двери, поглощённые пространством огромного грузового отсека.
Используя связь сенсориумов, Арьяк посмотрел через авточувства ХродгараХротгара. Мокрые На ферробетонном полу отсека виднелись мокрые отпечатки ботинок вели по ферробетонному полу отсека, и почти столько же — босых ног; они накладывались друг на друга десятками. Какой бы груз ни хранился на корабле, его давным-давно разграбили; , ну или тот с течением времени попросту развалился. Пока что Волки понятия не имели, где и в какой момент своего пути и где корабль затерялся в вирдверсепотоках вюрдверса, прежде чем попасть в некий космический шторм и стать частью скитальца. Судно не значилось ни в одном из доступных ордену реестров, и Чемпионы Фенриса продолжали искать объект — предпочтительно военный корабль, — который можно было бы опознать.
— Переключись на тепловой режим, — передал Арьяк. Мгновение спустя вид помещения обратился водоворотом из тёмно-красных и нескольких редких оранжевых пятен. Более светлые оттенки повторяли следы зеленокожих, но в пределах прямой видимости не было никаких других признаков источников теплатепловых сигнатур.
— Несколько Они были здесь несколько часов назад. Нас ждёт встречаПродолжаем двигаться к точке сбора.
Оставалось три четверти мили до объединения прохода , прежде чем проход снова пересечётся со своим близнецомпо правому борту, на территориивблизи того места, что где раньше служила жилыми блокаминаходились жилые блоки. Проведённое флотом геодезическое сюрвейерное сканирование определило сектор эту зону — наряду с несколькими другими, — как горячую зону с многочисленными признаками жизниочаг скопления живых существ. Располагаясь ближе всего к внешнему слою скитальца, грузовой корабль являл собой идеальную точку для прорывавхода, однако к данному моменту самым опасным противником, с которым пришлось столкнуться отделению, были крысоподобные паразиты размером с гончих. Несмотря на гротескный свой несуразный рост, животные замечательно погибали под ударами молотов и клинков.
Слева донеслась очередь; волчьи гвардейцы мгновенно распознали громогласный лай штормболтера. Арьяк уже выслушал вокс-доклад.
— Отделение Хеймда, — рассказал передал он братьям. Стрельба продолжалась ещё несколько секунд, к болт-выстрелам болтами присоединились не знакомые Космодесанту космодесантникам звуки и хлопки. — Обнаружено несколько десятков орков.
— Везучие ублюдки, — заворчал опять ТорфинТорвин. — Скитья, ну почему нам встречаются одни А у нас только скитья и паразиты.
— Никто не хочет помочь Может, поможем Хеймду? — предположил с надеждой предложил Скор и замолчал, ожидая ответа.
— Да, давайте, — к большому удивлению остальных согласился Арьяк. — А ты как раз потом и объяснишь Великому Волку, почему мы свернули с маршрута готовящейся атаки и пропустили стыковкусбор.
После подробностей о перспективе такой перспективы энтузиазм Скора Волков явно поубавился. Несколько секунд по палубе раздавался лишь глухой стук шагов и завывание мощных сервоприводов. Сенсорная связь в ухе Арьяка издавала постоянное «пипнепрерывное пип-пип-пип-пип-пип-пип-пип»пип, точно электрокардиограмманапоминающее сердцебиение. Время от времени гремели приглушенные приглушённые расстоянием выстрелы, в то время как бормотание вокса наполняло подсознание потоком обновлений.
— Если бы я не сталкивался с орками раньше, то я подумал бы подумал, что они нас боятся, — нарушил тишину Скор. — Они ведь тащатся по жестоким битвамМне думалось, они любят хорошую битву.
— Битвы ждут впереди, — сухо отреагировал Арьяк. — Оставайся начеку.
Полторы минуты спустя предсказание Арьяка оправдалосьсбылось, а Скор, наконец, получил, что хотел.
— Множественные сигналы, количество стремительно растёт, — доложил Свен Полушлем из арьергарда; сигналы авгуров оживили , когда сенсориумнаполнился откликами авгура. — Тридцать… Сорок… Пятьдесят… Пятьдесят. Ещё больше!
— Движение. На левом фланге, — добавил Арьяк, одновременно извлекая вычленяя ещё больше информации из датчиков признаков жизниживых объектов посреди фонового тумана. Дисплей сенсориума заполонили символы.
— Пытаются нас отрезать, — догадался ХёрьёльфХерьольв. Гвардеец остановился и прикрыл тыл, чтобы обезопасить уже спешащего к их позиции Свена. В поле зрения Арьяка промелькнул целеуказатель штормболтера Полушлема, однако мгновение спустя в радиусе ста метров ничего не было видно ничего, кроме грибкового мрака.
Внимание Хранителя Очага привлёк голос по вокс-каналу роты. Когда заговорил Великий Волк, все остальные звуки приглушилисьпритихли.
— ''— Настал тот миг, которого мы так долго ждали! Нас атакуют, братья! Поприветствуйте орков клинком и , угостите их болтом, да с таким гостеприимствомже радушием, чтоб они сдохлис каким вы встречали их на протяжении многих лет нашего знакомства!''
''— '' Хм, к нам никто не идёт, — произнёс Арьяк, набирая скорость. — Они обходят нас обходят! Орки мчатся и направляются к Великому Волку!
Хранитель Очага взрычалзарычал от досады, в глубине души проклиная терминаторскую броню терминаторский доспех за медлительность(хотя он никогда бы никогда не высказал такого недовольства вслух, чтобы дух брони его не оскорбить дух машиныуслышал). В процессе ходьбы Даже подгоняя себя с каждым шагом, волчий гвардеец наблюдал за движением группы , как группа орков слева, которое уже опередило опережает его отделение, в то время как зеленокожая орда зеленокожие позади уже почти с ней сравняласьстремительно приближаются.
— Арьяк! — крик Хёрьёльфа Крик Херьольва переключил внимание Хранителя Очага к дополнительному дисплею другого на субдисплей сенсориума. Авгуры воина. Десятки показывали десятки орков толпились , толпившихся вдоль прохода позади отделения, многие из них бросились в грузовые отсеки по обе стороны коридора. — У них есть доступ к другим проходамТут должны быть проходы через стены отсека, которых которые не было на пиктах сканированияпоказало сканирование.
— Как крысы в зернохранилище, — прокомментировал бросил Скор. — Роют норыи копают, где только могут.
Мгновение спустя появилась вспышка, за которой почти сразу последовал грохот примитивных орудий пушек и свист отскакивающих от стен и потолка пуль. В доспех Хёрьёльфа ударило несколько снарядовНекоторые из них отрикошетили от доспеха Херьольва, стоявшего в арьергарде.
— Не отставайте! — зарычал прорычал Арьяк. Он продолжал двигаться к синей руне на дисплее, которая отмечала местоположение Логана Гримнара, Владыки Фенриса. — На штурм! Всеми силами!
Поверх орков наложились изображения вид-потоки его братьев, словно остаточные пикты призрачные послеобразы разворачивающегося позади боя. Скор свернул в сторону, в один из отсеков. Дисплей волчьего гвардейца залило белым: пытающихся прорваться зеленокожих поглотил прометий поглотило пламя тяжёлого огнемёта. Вид из Выстрелы штормболтеров Херьольва и Хротгара ослепляли взор их шлемов Хёрьёльфа и Хродгара осветили выстрелы из штормболтеров; в паузах между очередями можно было разглядеть, как среди неразберихи детонирующих снарядов друг на друга сыпятся разорванные разлетаются части тел зеленокожих.
— Арьяк! — Голос Скора сквозил гневом. Волчий гвардеец отступил в главный коридор, не прекращая стрелятьстрельбы. — Ты не даёшь нам выстроиться для обороны.
Каменный Кулак проигнорировал волчьего гвардейца и неуклюже бросился в атаку. Хранитель Очага поднял перед собой щит-наковальню, чтобы огородиться от несущихся к нему потоков нарастающего потока пуль и энергийэнергетических зарядов.
— Мы должны добраться до Великого Волка, — взрычал зарычал он, наблюдая за растущей массой сигналов вокруг точки сбора.
— Если окажемся в уппландеУппланде, то ничем ему не поможем, — огрызнулся Скор. — Думаешь, он желает будет радоваться нашей смерти?
Следующим в толпу ксеносов врезался Торфин. Когти гвардейца сверкали молниямиТорвин, сверкая молниевыми когтями: он заработал оправдывал своё прозвище Кинжалокулак, каждым ударом потроша или обезглавливая противника. Таким ранам ничего не могла противопоставить даже легендарная живучесть орков. Рядом с Торфином Торвином тут же оказался Свен Полушлем с громовым молотом и штормовым грозовым щитом наперевес. Снаряжение Полушлема волчьего гвардейца было такое таким же, как и у Арьяка, но не могло похвастаться размерами и популярностью известностью по сравнению с оными у Чемпиона чемпиона Великого Волка. Бок о бок он и Торфин Торвин прорубили сквозь орков кровавый путь и разделились, по удерживая проходы с обеих сторон удерживая проход для волчьих гвардейцевкаждой стороны коридора. Тем временем остальные волчьи гвардейцы двинулись дальше.
Пространство вокруг Арьяка настолько кишело врагами, и потому Хранителю Очага что не требовалось особого мастерства в для их убийствеубийства. Среди зелёного наплыва толпы ксеносов вспыхнуло изумрудное зелёное пламя: более крупный звероподобный ксенос плечом пробивался сквозь своих сородичей плечом вперёд, а левая его рука громыхала массивной клешнёйлевую руку обволакивала гудящая силовая клешня. Арьяк пребывал в полной уверенностибыл абсолютно уверен, что Щитщит-Наковальня справится с ксеносской аугментикойнаковальня выдержит вражеское расщепляющее поле, но решил лишний раз не подставляться. Расталкивая меньших орков, Каменный Кулак бросился вперёд, встретив и встретил приближающегося монстра ударом молота по голове, чем превратил уродливый размозжив противнику череп в кашу.
После залпа штормболтеров Хёрьёльфа Херьольва и Хродгара Хротгара Скор заполнил коридор бурным потоком прометия, оттеснив зеленокожих и предотвратив пресекая их дальнейшие развитие их атаки. Торфин Некоторые орки пытались перелезть через тела погибших сородичей, но Торвин полоснул когтем по панели управления дверью и обрушил её на ксеносов защитный барьер на орков, что пытались перелезть через тела погибших сородичейзаслон.
Все происходящие события прожигали сознание отпечатывались в сознании Арьяка. Чемпион видел ощущал действия и позиции боевых братьев точно так же, как положение своих собственных ног во время отбрасывания очередного оркарасправы над очередным орком; или как ощущал распределение веса терминаторского доспеха, когда Хранитель Очага снова двинулся устремлялся вперёд. Смертоносный ритм, парирование«парирование-удар молотом-шагшаг», что нёс его вперёд, являл собой скорее результат работы инстинктов, тренировок и десятилетий опыта, чем сознательных осознанных решений.
Мысли Арьяка горели единственной целью, ради которой он отринул собственную безопасность пренебрегал как собственной жизнью, так и безопасность его волчьей безопасностью воинов Волчьей гвардии. Подобно шторму буре вокруг горной вершины, ксеносы скапливались скопились вокруг другого подразделения ордена, и с каждым мгновением зелёный вихрь сгущался всё сильнее. В его центре находился Логан Гримнар. Магистр ордена. Великий Волк.
Воин, которого которому Арьяк принёс великую клятву защищать, и на чьих плечах в настоящее время покоилось покоится будущее всего ордена.
''Второй громовой волк, Фенрир, сидел у командного трона Тюрнак расхаживал по верхней палубе стратегиума'' «Чести Всеотца»''с видом офицера, подле своего хозяинанадзирающего за кэрлами и сервиторами: многочисленные слуги ордена обслуживали десятки расположенных там постов. Огромный волк, склонив голову набокв холке не уступающий ростом многим смертным, в то время как сам Великий Волк лениво почёсывал его за ухом толстыми пальцами. Логан уложил подбородок на кулак другой рукимимо которых он мягко ступал, опёршись на подлокотник трона остановился и рассматривая проецируемый на экран пиктпринюхался к текущей из корпуса сервитора жидкости. На плечах магистра Влка Фенрика покоилась необъятная волчья шкура; Полумашина игнорировала интерес зверя: её серо-белый мех почти сливался с бородой Великого Волкаглаза были подключены к сенсорным матрицам, а все остальные нервные окончания омертвили создавшие «работника» техножрецы. Другие члены экипажа тоже не обращали на Тюрнака никакого внимания, пропуская зверя или без лишних слов обходя его путь стороной.''
''Вокруг Логана Гримнара собрались Второй громовой волк, Фенрир, сидел у командного трона подле своего хозяина, склонив голову набок, в то время как сам Великий Волк задумчиво почёсывал его старшие советникиза ухом толстыми пальцами. Чуть поодаль — облачённые Поставив другую руку на подлокотник и уткнувшись в доспехи терминатора члены королевской гвардииподбородок кулаком, Логан рассматривал проецируемое на экране изображение. Завершив обход, Тюрнак подошёл к шеренге ветеранов ордена, разглядывая и обнюхивая каждого, словно инспектируя парад в честь самого себяНа плечах магистра Влка Фенрика покоилась необъятная волчья шкура; её серо-белый мех почти сливался с бородой Великого Волка.''
''Вокруг Логана Гримнара собрались его старшие советники. Чуть поодаль — облачённые в терминаторские доспехи члены Королевской гвардии, их оружие было на время заглушено. Завершив обход, Тюрнак подошёл к шеренге ветеранов ордена, каждого разглядывая и обнюхивая, словно инспектируя парад в свою честь.'' ''Арьяк переместился к другой стороне трона, к Фенриру, чтобы получше рассмотреть запись с фрегата, идущего на сближение с космическим скитальцем. Как и Владыка Фенриса, его Чемпион сейчас чемпион не носил сковывающих доспехов. Каменный Кулак был свободен от сковывающего керамита доспеха. Тело Каменного Кулака покрывала кожа туники одет в тунику из шкур и крагштаны, а руки перевязывали тотемные шнурыперевязаны кожаными тотемными шнурами, увешанные увешанными клыками и костями; к толстому же поясу Хранителя Очага были приклёпаны железные знаки отличия личного телохранителя Великого Волка. Свежевыбритый череп королевского гвардейца сиял в перемежающемся с дисплея свете звёзд. Арьяк провёл пальцами по густой, недавно подстриженной бороде.''
''— Большой, — заключил Хранитель Очага.''
''— Они все большие, — рассмеялся Гримнар.''
''— Этот — больше остальных, — вмешался Ньяль, кто более известный как Зовущий Бурю. Широкий воротник тяжёлого жилета и длинные пряди рыжей бороды и волос обрамляли сигилы-татуировки сигилов вместе с печатями вюрда вюрдмарками на его груди; ещё больше таких же оберегов сворачивалось и переплеталось на руках верховного рунического жреца символов было ещё больше: они сворачивались в кольца и узлами вились по плоти. С пояса из витого золотого шнура, позвякивая и постукивая по толстой коже килта, на ремешках свисали рунические бусины и клыки, при каждом шаге позвякивая и постукивая о толстую кожу килта. Псайберворон Зовущего В руке Зовущий Бурю отдыхал сжимал украшенный волчьим черепом посох, на его навершии, будто на насесте-волчьем черепе — навершии посоха , отдыхал псайберворон жреца. Модифицированное существо уставилось на Фенрира рубиновой линзой бионического глаза, в то время как сам Зовущий Бурю с мрачным лицом рассматривал изображение происходящее на остановленной видеопроекцииэкране.''
''Как показало сканирование, груда из спрессованных кораблей и космического мусора около семидесяти миль в длину, четырнадцати — в ширину, и достигает почти четырёх с половиной миль в самом толстом участке. По серо-чёрной массе скитальца прокручивались сюрвейерные данные с '' «Железного ярла»'': по мере обнаружения реакторов, двигателей и других рабочих систем на тёмном фоне оживали мерцающие оранжевым пятна.''
''Однако основной интерес представляли не технические показатели. Арьяк ясно видел причину, что привлекла внимание его господина. На проекции отображались То тут, то там виднелись плазменные разряды и несколько куполообразных выбросов силового поля силовых полей из мерцающей зелёным зелёной энергии. Обитатели космического скитальца как минимум доминировали на объектеНа космическом скитальце определённо кто-то был, если не а то и вовсе полностью взяли его под контрольконтролировал громаду. Природу ксеносов обитателей выдавали колоссальных размеров огромные красные иероглифыглифы, расположенные на высоте почти сотню сотни метров высотой, нарисованные и начертанные вдоль всей носовой пластины одного из звездолётов в передней части скитальца. Хотя определить их точное значение не представлялось возможным — клинки, черепа, бессистемные линии и грубые лица, — происхождение было очевиднымне вызывало сомнений.''
''— Орки, — произнёс очевидное Арьяк, за что заработал ещё один взгляд Великого Волка. Это не помешало Хранителю Очага продолжить. Взгляд Взор гвардейца переместился на Ньяля, который наблюдал за разворачивающейся сценой нахмурив брови. — Зовущий Бурю, это то самое зелёное чудище, что преследует тебя в твоих волшебных вюрд-снах?''
''Рунический жрец сухо лишь хмыкнул, погружённый в свои мысли.''
''— Это то, что мы ожидали увидетьнайти, — ответил Логан, поглаживая пальцем один из своих длинных клыков. — То, что хотели найти.''
''— Тем не менее, радует, что мы достигли целидонесения подтвердились, — добавил Гаммал Гаммаль Унесённый Ярлом, смертный капитан корабля.''
''Бывший претендент на генетическое наследие Волчьего Короля, Гаммал Гаммаль когда-то был высоким и гордым юношей. Однако неумолимый марш времени скрючил слугу орденасо временем его тело скрючило, выковав из него флотского превратив в сгорбленного ветерана. Костная ткань старика медленно деформировалась под воздействием генетических улучшений, что которые должны были её укрепитьукреплять. И если бы не опоры экзоскелетаэкзоскелет, вживлённого волчьи вживлённый волчьими жрецами в плоть, подбородок мужчины находился бы где-то под поясом. Как бы то ни было, на морщинистом лице отражалась ежемгновенная ежеминутная боль, но его дух, его сила воли выдержала оставался непоколебимым — в отличие от тела, — и не позволяла позволял ему жаловаться на «дискомфорт».''
''Гаммал Пусть Гаммаль не смог послужить Всеотцу как космодесантник, но он нашёл своё призвание во флоте. Личная каюта капитана была изолирована отключена от искусственной гравитации корабля: невесомость давала краткую передышку его измученным костям краткие передышки. За долгие годы служения он добился должности командующего «Гильфархеймом»'' «Гюльвархеймом»'', а когда Великий Волк перенёс знамя на '' «Честь Всеотца», Гаммал ''Гаммаль стал единственным офицером, которого Гримнар оставил при себе.''
''— Последнее наблюдение произведено дальним патрулём Флота в Альхеймском провалеЭльхеймской пропасти, до этого скиталец дрейфовал через системы Навинундум и БрайасБриас, — продолжил капитан. Пока он говорил, костлявые пальцы манипулировали управляли дисплеем, заменяя четверть экрана звёздной картой приграничных систем. — Зафиксировано двадцать дней и сорок три световых года назад.''
''— Он скользит то погружается в Вечную НочьВечные Сумерки, то выходит обратно, — подытожил Ньяль. Зовущий Бурю, скривив лицо, повернулся к Великому Волку. Зрачки рунического жреца заиграли засверкали золотыми пылинкамиискорками, а дыхание испускало лёгкий инейизо рта вырвалась лёгкая дымка. Температура вокруг библиария резко понизилась. — Вот тут — пограничное пространство разломаЭто пограничье Разлома, и здесь его хватка слабаи непостоянна. Он словно трясёт своим щупальцем протягивает своё колышущееся щупальце из вирдова вюрдова моря. Я чувствую энергию, но и в скитальце есть что-то, что откликается на мой зов. Что-то, созданное орками или ими найденное, удерживает зеленокожих от полного провала в варп, подобно тонущему кораблю, что никак не уйдёт ко дну.''
''Арьяк изучал данные и обладал некоторыми знаниями был хорошо осведомлён о водовороте неестественной энергии на границекраю звёздной системы. Варп-Вихрь то появлялся, то исчезал из поля зрения, и сейчас аномалия казалась лишь жарким маревом, затуманивающим далекие далёкие звёзды, ; однако вместе с тем наполненным зловещей энергией, котораявнутри таилась зловещая сила, в самый неудобный момент способна взбурлить смертельным готовая без предупреждения разродиться варп штормом.''
''— Думаешь, орки управляют этой штукой? — спросил Великий Волк. Магистр уложил опустил руку на подлокотник трона и подался вперёд, рассматривая увеличивающееся изображение звёздного монстра.''
''— Ну, я бы сказал, «управляют» — не совсем точное слово, — отметил Ньяль. Окружавшие Окружавшее жреца символы начали растворятьсяпроявление вюрда начало рассеиваться. — Возможно, орки обладают некоторым влияниемоказывают некоторое воздействие. Посмотрите на горящие двигатели, горящие точки на экране. Они они могут лишь немного изменить траекторию полёта в реальном пространстве. Однако Так и устройство, что я учуял, совсем не похоже на полноценную варп-двигательустановку. Оно, скорее, выполняет функцию якоряСкорее это якорь, который тянет эту громадину обратно в материум и не даёт ей слишком глубоко погрузиться в вирдово вюрдово море.''
''— Тем не менее, информация, которой бы обладаем, указывает на высокий уровень угрозы. БольшийДаже в этом случае они представляют собой большую угрозу, чем множество другихостальные, — прокомментировал Логан. Он обернулся к Гаммалу, указывая и ткнул пальцем в сторону дисплеяГаммаля. — Сгенерируй Рассчитай курс по предыдущим наблюдениям.''
''— Минутку, Великий Волк, — кивнул капитан, уже поворачиваясь к пульту управления. В течение более чем минуты, пока сервиторы бормотали необходимые вычисления, никто не произнёс ни слова. Наконец, Гаммал Гаммаль указал на дисплей. — Оценка не отличается точностью: проекция создана Вычисления очень приблизительны, причём без предварительных консультаций с астропатами или навигаторами относительно условий деформациикасательно состояния варпа.''
''Звёздная схема заняла половину дисплея, почти поглотив заслонив изображение дрейфующего скитальца. Тот всё ещё двигался на фоне наполовину видимой полупрозрачной варп-энергии. Расширяющийся конус отклонения простирался на восток галактикиГалактики, к её ядру. Гримнар встал, сцепив пальцы рук, и шагнул влево. Затем, изучая детали, магистр ордена переместился чуть правее и слегка наклонил голову. Великий Волк прочистил горло.''
''Долгожданные слова прочистили горло Великого Волка— Дальше он поплывёт на юг, — заявил Логан. Магистр Космических Волков указал пальцем на полудюжину предшествующих звёздных систем. — Видите, вот тут почти петля, как будто они каждый раз меняют курс.''
''— Дальше он поплывёт на юг, У них есть конкретная цель? — заявил Логан, всё так же указывая направление пальцем. Верховный король Космических Волков мотнул изображение до полудюжины предыдущих звёздных систем. — Видите, вот тут почти петля, как будто они каждый раз меняют курсспросил Арьяк.''
''— У них есть конкретная цель? Очень может быть, — спросил Арьяквставил Гаммаль. Мужчина отрегулировал параметры дисплея, и на звёздной проекции появилась новая руна — значок Фенриса, расположенного в нескольких тысячах световых лет к юго-западу. Родной мир Космических Волков сверкал почти по центру обозначенной Гримнаром дуги.''
''— Очень может быть, Орки огибают Этт? — вставил Гаммалудивлённо рассмеялся Великий Волк. Мужчина отрегулировал параметры дисплея, Магистр ордена повернулся к капитану и на звёздной проекции появилась новая руна приподнял бровь. — значок Думаешь, они сторонятся Фенриса, расположенного в нескольких тысячах световых лет к юго-западу. Родной мир Космических Волков сверкал ниже центра обозначенной Логаном Гримнаром дуги.?''
''— Орки огибают Этт? Не могу знать, Великий Волк, — удивлённо рассмеялся Логанпризнался Гаммаль. Магистр ордена повернулся к капитану и приподнял бровь— Просто наблюдение. — Полагаешь, они избегают Фенриса?''
''— Я не могу объяснить их действияФигура, Великий Волкна протяжении всего совета хранившая молчание, — признался Гаммалвыступила вперёд. — Простое наблюдениеУльрик Убийца, старейший и строжайший из волчьих жрецов ордена, рассматривал карту, скривив губы и обнажив толстый клык.''
''Фигура— Будто разбойники, на протяжении всего совета хранившая молчаниекоторые держатся подальше от крепости, выступила вперёд— проворчал он. Ульрик Убийца, старший и жесточайший из волчьих жрецов ордена подошёл к карте, скривив губы и обнажив толстый клык— Отлавливают добычу на границах.''
''— Налётчики держатся подальше от крепостиНам следует остановиться здесь, — проворчал ондобавил Ньяль. — Отлавливают добычу на границахМы не можем преследовать ксеносов дальше, если только вы не мечтаете попасть в Вечные Сумерки.''
''— Вот тут Можем, если потребуется, — предел нашей досягаемостиотрезал Ульрик. — Будет так, — добавил Ньялькак прикажет Великий Волк. Но это не единственная группа орков, что пересекла нашу территорию. Их целые флоты, и наверняка существуют скитальцы, указав точку которые орден ещё не обнаружил. Некоторые направляются на картезапад, к предателям; по всей вероятности, хотят развязать с ними войну. — Если не хотим попасть в Вечную НочьДругих мы оттеснили на восток, нужно перестать преследовать ксеносовк звёздам галактического ядра.''
''— Мы продолжим, если захотимПуть на запад ксеносам преграждает Железный Оплот, — отрезал Ульрикпояснил Гаммаль. — Если прикажет Великий Волк. Но эта — не единственная группа орков, что пересекла нашу территорию. Их целые флоты, Эту область космоса оберегают силы дома Камидар и наверняка есть корабли, которые орден ещё не обнаружил. Некоторые направляются на запад, к предателям; по всей вероятности, хотят устроить с ними резню. Других мы оттеснили на восток, к звёздам Ядраих союзников.''
''— Путь на запад ксеносам преграждает Железная крепостьО, так мы получили весточку от Камидара? — пояснил Гаммалсдержанно спросил Логан. — Эту область космоса оберегают силы дома Камидар и их союзников.Пришло какое-то астропатическое сообщение, про которое мне не сообщили?''
''— ОНет, Великий Волк, так мы получили весточку от Камидара? — спросил Логанответил Гаммаль, опустив глаза. — Флота достигло астропатическое сообщение, про которое мне не сообщили?Ничего нет.''
''— НетФенрир сочувственно заскулил и лёг на палубу, Великий Волк, — ответил Гаммал, опустив глаза. — Ничего нетуложив голову на лапы.''
''Фенрир сочувственно заскулил — Ничего нет. Ни от Чёрных Храмовников, которые отправились в крестовый поход вдоль Эррволдского течения, ни от Камидара. От Дворца Всеотца тоже ничего внятного. — Великий Волк нахмурился, и лёг испещрявшие лицо морщины стали ещё глубже; затем он поднял руку, рассматривая сжатые в кулак пальцы. — Рассчитывать мы можем только на палубутех, уложив голову на лапыкого видим и до кого можем дотянуться… Горстка рот из разных орденов, не более десятка военных кораблей, переданных под моё командование, и меньше дюжины полков Имперской Гвардии. Ну и наши собственные силы.''
''— Хм, нет А если этого окажется недостаточно? — так нет. Никаких вестей ни от Чёрных Храмовников, которые отправились в поход вдоль Эррфолдского пролива, ни от Камидара. Дворец Всеотца тоже безмолвствуетспросил Арьяк. — Великий Волк нахмурил брови, углубив испещрявшие лицо морщины, Здесь собрались самые отважные и поднял рукухрабрейшие воины, недолго порассматривав пальцы и сжав их в кулакно даже у нас есть предел. Кузнец не сотворит меч из стального напёрстка — Рассчитывать мы можем только на тех, кого видим и до кого можем дотянуться… Горстка рот из разных орденов, около десятка военных кораблей, переданных под моё командование, и меньше дюжины полков Имперской Гвардии. И силы нашего ордена, разумеетсянесуществующей армией врага не сломить.''
''— А если этого окажется недостаточно? — спросил Арьяк. — Здесь собрались вернейшие и храбрейшие воины, но даже Выбора у нас есть пределнет, — отозвался Ульрик. Кузнец не сотворит меч из железной песчинки — несуществующей армией врага не сломитьТакова наша битва.''
''— Выбора у нас нетТы бы стал защищать ворота, зная, что стражи стен пропустят врага? — отозвался Ульрикспросил Гримнар хэртэна. — Это наша битва.А стоял бы на стенах, не зная, пала ли остальная крепость? Разве не продолжал бы, несмотря ни на что, биться насмерть, чтобы их удержать?''
''— Ты бы стал защищать воротаМы не можем биться везде, зная— парировал Арьяк. Полный дурных предчувствий, что стражи стен пропустят врага? — спросил Гримнарон вновь окинул взглядом скиталец. — А стоя на этих стенахНаше братство и просто весть о том, не зная, пала ли остальная крепость, разве не продолжал бы несмотря ни на что биться насмертьмы продолжаем борьбу, чтобы их удержать?вселяют надежду и волю к сопротивлению в сердца людей. Только это отделяет сотню миров от капитуляции перед врагом. Мы лишь одна великая рота…''
''— Мы не можем биться везде— Чемпионы Фенриса, — парировал Арьякпоправил Великий Волк. Полный дурных предчувствий, он вновь окинул взглядом скиталец— И никогда не уклонялись от битвы. — Наше братствоОчевидно, сама весть о томэти орки намеревались ускользнуть из наших лап, что мы продолжаем борьбу, вселит надежду и сопротивление в сердца людей. Зачастую, между сотней миров и капитуляцией перед врагом стоит уверенность в единстве. Мы лишь одна великая рота.вот только ничего у них не вышло.И теперь они на собственной шкуре познают тяжесть совершённой ошибки.''
''— Мы — Чемпионы ФенрисаНет такого врага, которого я бы не сокрушил бок о бок с вами, но не они меня заботят, — поправил Великий Волкнастаивал Арьяк. — И никогда Хранитель Очага ткнул пальцем не уклонялись от битвыв дисплей, а в главный окулюс, метровой толщины прямоугольное бронестекло, обрамлявшее блеск светил и огни двигателей далёкого'' «Железного ярла». Эти орки намеревались ускользнуть из наших лап, но Волки их настигли''По широкому полю звёзд разлилась тревожная полутьма варп-разлома. Ксеносы убедятся — Мы на собственной шкурепороге царства Вечных Сумерек, почему должны были бежать быстрееи они с радостью за считаные минуты проглотят скиталец вместе с нами на борту.Или вы хотите, чтобы я прыгнул в космос и молотом разнёс эту груду из кораблей?''
''— Нет такого врагаВместо того чтобы добродушно расхохотаться, которого я бы не сокрушил бок о бок с вами, однако мысли мои не о враге, — настаивал Арьяк. Хранитель Очага ткнул пальцем не в дисплей, а в главный окулюс, прямоугольной формы бронестекло, что обрамляло блеск звёзд и искры далёких двигателей «Железного ярла». На дальней границе трепетали зловещие полутона варп-разлома. — Щупальца Вечной Ночи уже снаружи, и они с радостью за считанные минуты проглотят скиталец вместе с нами на борту. Если хочешь, я прыгну в космос и молотом стукну вирдову заразуВеликий Волк ещё больше помрачнел.''
''Вместо добродушного хохота— Смерть преследует нас во многих обличьях, выражение лица Великого Волка тронул ещё больший мракмой хэртэн.''
''— Смерть преследует нас во многих обличьяхМанера, дорогой Хранитель моего Очагав которой господин Арьяка произнёс его титул, словно кислотой прожгла его грудь. Это был первый раз, когда Великий Волк использовал положение гвардейца против него самого. Пристыженный, Арьяк умолк.''
''Манера— Лазерный луч, в которой господин Арьяка произнёс слова титуласнаряд, когти тиранидского крикуна-убийцы, словно кислотой прожгли его грудь— рыкнул Ульрик. Это был первый — Каждый раз, когда Великий Волк обратил положение гвардейца против него самогомы вторгаемся в вюрдово море, мы рискуем остаться в его воющем безумии. Пристыженный, Арьяк умолкДолг каждого космодесантника — стеной стоять между смертью и другими людьми.И для сынов Русса это великая честь!''
''— Лазерные лучиБолее всего на свете Арьяк хотел вернуться в кузницы, снарядыназад к работе с молотом и наковальней, тиранидские когти крикунов-убийцнежели сражаться на поле брани в окружении бесчисленных врагов, — взял слово Ульрикготовых оборвать его нить. — Каждый разНо именно на его долю выпало сказать то, когда флот вторгается в вирдово моречто должно быть сказано, мы рискуем остаться в его вечном безумии. Наш долг — стеной стоять между смертью и другими людьмистрах перед последствиями стал бы ещё большей трусостью, чем бегство с поля боя. И для сынов Русса это великая честь!''
''Лучше бы — Не хочу показаться малодушным и уж тем более оскорбить храбрость Великого Волка, — медленно начал Арьяк сражался . Он тщательно подбирал слова, словно проверял железные слитки на поле брани в окружении бесчисленных враговналичие изъяна, что желали мог бы оборвать его нитьпривести к поломке. Волчий гвардеец жалел— Однако мой долг хэртэна не только велит защищать вас от любой опасности, что но также дарует честь не допустить ужаснейшей катастрофы. Никогда ещё столь много людей не стоял сейчас видело в кузницахВеликом Волке своего вожака, работая молотом и наковальнейво всём ордене нет никого, кто смог бы лучше вас нести это бремя. Мы — единственные стражи на стенах, а вы — наш капитан. И всё же он твёрдо зналЯ верю, нет, я знаю: если вы падёте, что в данный миг именно на его долю выпало сказать товсё, что должно быть сказано, а страх перед последствиями этих слов сделал бы его большим трусоммы поклялись защищать, чем бегствопожрёт тьма.''
''— Не хочу показаться малодушным и И тем не менее я должен возглавить атаку. Если я не приму этот бой, то уже тем более оскорбить храбрость Великого Волкане смогу принять никакого другого, '' — медленно начал Арьяк, обдумывая слова, словно тщательно подбирая железные слитки и проверяя каждый на наличие изъяна''отрезал Логан. Великий Волк смотрел отстранённо, как будто видел что мог бы привести к поломке-то за пределами проекции. — Но защищать вас от любой опасности — это не только мой долгИмпериум трещит по швам, но и честь. Я горжусь возможностьюнаши с ним узы, если потребуетсяклятвы тем, то с кем мы сражались и ценой собственной жизни — защитить вашусражаемся бок о бок, должны держаться до самого конца. Никогда ещё столь большое число людей не обращалось к Великому Волку за руководствомЕсли дам слабину сейчас, и среди нас нет никогото перестану быть тем лидером, кто смог бы лучше вас вести Его верных воинов. Мы — стражи на стенахкоторым, единственные стражипо твоим же утверждениям, и вы — наш капитансейчас являюсь. Я верюне позволю другим сражаться в моих битвах, нет, я знаю: если вы падёте, всё, что мы поклялись защищать, пожрёт тьмабудь то королева Камидара… или мой чемпион.''
''— И всё же я должен возглавить атакуАрьяк молча выслушал Великого Волка, ибо если я этого не сделаю — дам всей Галактике знак, что за моим словом ничего не стоит, — отрезал Логан. Великий Волк смотрел отстранённым взглядом, как будто он видел что-то за пределами проекции. — Империум рушится на наших глазах, на наших руках, но наши смирившись с ним узы, клятвы тем, с кем мы сражались и сражаемся бок о бок, вечнырешением своего господина. Если дам слабинуЧтобы скрыть несогласие, то перестану быть тем лидером, которым, по твоим же утверждениям, сейчас являюсьхэртэн просто вперился в Гримнара взглядом. Я не позволю другим сражаться в моих битвах, будь то королева Камидара или мой ЧемпионПовелитель Фенриса продолжил.''
''Арьяк молчал— Наступила ночь, принимая решение Великого Волкаа я — Волк, что крадётся меж звёзд. — Рука магистра ордена потянулась к рукояти оружия с красным лезвием, что лежало рядом с троном, — к топору Моркаи, выкованному из клинка еретика и обращённого против предателей Всеотца. Он всмотрелся Схватив и удерживая в лицо Гримнараруках секиру, Великий Волк поднялся, чтобы скрыть своё несогласиекак если бы приносил клятву. Повелитель Фенриса продолжил— Мы на краю бездонной пропасти. Я слышу вой в темноте. Близится Время Волка, и когда Волчий Король вернётся, я гордо встану подле него, ибо буду знать, что оказался достойным его наследия.''
Итак, план был разработанутверждён, а и Арьяка сослали во фланг в качестве напоминания, что Чемпион чемпиону не должен позволят сражаться вместо Великого Волка.
Каменный Кулак крушил орков направо и налево, но проложить путь сквозь такую орду было равноценно плаванию вверх по реке во время весеннего половодья. Зазубренные Грубые клинки бессильно царапали доспех, а пока пыхтящие двигатели приводили в действие питали раздирающие зубья, что тщетно пытались разорвать керамитзаставляя их скрежетать по керамиту. Энергетический Силовой блок Щитащита-Наковальни наковальни накалялся всё накалялся: вспыхивая сильнее от почти непрерывного потока энергетических лучей, порождая вспышки при всяком попадании, по его металлу непрерывно били лучи энергии. С каждым шагом Каждый шаг Арьяка на настил падало приводил к гибели с полдюжины врагов.
Сознание едва контролировало нанесение ударов: по сравнению с размытыми от движений закреплёнными показаниями сенсориума вокруг Великого Волка приливы и отливы рычащих звериных морд были второстепенны. Арьяк проверил расстояниесверился с показаниями дальномера: хотя от Логана Гримнара его отделяла четверть милиотделяло чуть меньше пятисот метров, но с таким успехом до магистра ордена он не доберётсяпри нынешнем раскладе это были многие тысячи километров. Молотодержащая Держащая молот рука безостановочно поднималась и опускалась, словно по наковальне в кузницах Этта, но разум Арьяка изучал пространство а в поисках какогоэто время Арьяк пытался найти хоть какой-нибудь способа освободиться от способ прорваться через зеленокожих.
Внимание Хранителя Очага привлекло его собственное изображение, записываемое одним из братьев Арьяка сзадипозади. На долю секунды он остановил взгляд на своей фигурепредставил себя скалой, что скалой выступала возвышающейся в пенящемся море из изломанных переломанных тел орков и ещё живых ксеносоввихря лезвий.
— Скор! — позвал он. Каменный Кулак и двинулся в сторону, наплечником размозжив орка о стенупереборку. — Прожги-ка мне путь!
Обзор Скора задвигался влево и вправо, сканируя проход. Наконец, в дополненном дисплее волчьего гвардейца вспыхнул доспех Авточувства его доспеха ярко подсвечивали силуэт командира.
— Не могу разобрать вижу цели, — предупредил отозвался Изрешечённый.
— Меня защитит Мой доспехвыдержит, а вот орков не сможеторочьи — нет! — Арьяк широким замахом выпадом сбил пару орков, обеспечивая пространство для следующего разворота. — Жги! Сейчас же!
Но доспех Арьяка выдерживал был выкован с расчётом на плазменные взрывы, не говоря уже о прометии из тяжёлого огнемёта. Вырвавшись из кучи тлеющих трупов, Арьяк бросился бежать. На палубу закапали броне уже застывали струйки расплавленного керамита, уже застывавшего ; остывающие капли срывались с доспеха и со звоном падали на бронепалубу.
Остальные кёнигарды конигарды отказались от организованного продвижения отступления и понеслись поспешили за Арьяком, отставая на пятьдесят метровследуя в пятидесяти метрах позади. СнарядыВсё новые снаряды, дуги зеленоватых молний и брызжущие ракеты не прекращали бить по гвардейцамнеслись на гвардейцев.
Но Арьяк оказался продвигался всё ещё недостаточно быстрбыстро. Коридор между складскими помещениями отсеками сменился несколькими широкими проходами, по бокам которых располагались камеры поменьшеменьшие, и все переполняли оркино кишащие орками помещения. Вокруг царил звуковой хаосцарила невообразимая какофония, но однако авточувства брони и сверхчеловеческий слух Арьяка различили характерный лай болтеров и боевые кличи братьев-Волков.
На нагрудной пластине взорвалась большая ракета, рассыпав по палубе осколки осыпав палубу осколками керамита. Удар заставил Арьяка шагнуть сделать шаг назад, вынудив Хранителя Очага и обратить внимание на происходящееокружающую обстановку. Стиснув зубы, он поднял Щитщит-Наковальнюнаковальню, защитившись защищаясь от следующего снарядапотока огня. Левый бок В левом боку терминатора пронзила вспыхнула боль от рывка разорванной мышцеймышцы. Мгновение спустя резь исчезла, смытая потоком анестетиков доспеха и гормональных болеутоляющих улучшенного организма. Вспышка боли напомнила Арьяку Ещё одно суровое напоминание о его уязвимости.
— Иди! ИдиНе останавливайся! — проревел Полушлем. Королевский гвардеец добрался до Арьяка и прикрыл его своим штормовым грозовым щитом, поймавшим принимая на себя залп разрывных снарядов.
Помещение прорезал огонь Хёрьёльфа Херьольва и ХродгараХротгара, выкосив толпу нескольких орков в вестибюле между волчьей Волчьей гвардией и залом-с точкой сбора. С левой стороны вперёд бросился ТорфинТорвин, засверкав искрящими рикошетамиего доспех засверкал от искрящихся рикошетов: Кинжалокулак вонзился в строй орков, словно в плоть китобойный гарпунв добычу.
Ободрённый прибытием товарищей, Арьяк ринулся продолжил наступление вместе с ними. Вся левая сторона, как терминаторского доспеха, так и тела, перестала сгибаться, от чего отчего Арьяк слегка прихрамывал, но не отставал от держал темп остального отделения, продвигаясь под слабеющим вражеским огнём.
— Я придумал тебе новое прозвище: Арьяк Каменная Башка, — то ли посмеялся, то ли прорычал Хродгаррыкнул Хротгар.
— Сбывается пророчество Зовущего Бурю, — произнёс Арьяк. — Зелёный великан пожирает волка. Я этого не допущу.
— Конечно, — поддержал вожака Скор. — Мы знаем.
Арьяк мельком заметил собственное отображение увидел себя в видеозаписи вид-потоке другого терминатора: шлем почти раскололся, а запёкшаяся кровь скрыла рану на голове покрыла запекшаяся кровь. Остальную часть доспеха испещряли шрамы и кратерыворонки, местами открывавшие обнажая адамантиевую основу.
На волоске от смерти. В шаге от провала.
По щиту Свена беспрерывно молотили пули, но у двух кёнигардов конигардов ещё осталось оставалось время его найтиВеликого Волка.
==ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯГлава четвёртая==
'''УГРОЗА ЗЕЛЕНОКОЖИХ'''
'''ОРДЫ ВНУТРИ'''
Временами Орад задавался вопросом, не погиб ли он при абордаже. И и не является ли происходящее тем самым наказаниемтой самой карой, о котором которой предупреждали священники. Он добросовестно выполнял долг, служил без жалоб, читал молитвы. Но раб матрос снова и снова переживал момент сдачи в плен, не мог в силах избавиться от воспоминания, о том самом моменте, когда сдался. Орад переживал его снова и сновавоспоминаний. А что, если после того, как опустился зелёный кулактем зелёным кулаком всё и закончилось, а орки затем изрубили его на куски или изрешетили из примитивных пистолетов.
Ксеносы не сковывали людей цепями — вокруг даже валялись железные прутья, крепёжные стержни и другие приспособления, которые из которых при желании можно было легко превращались в соорудить самодельное оружие. Но никто даже не пытался. Рабы сознавалиБыло ясно, что из этого ада им не выбраться: корабль плывёт в пустоте. Даже если опустить высокую вероятность убийства со стороны орковне убьют сразу, то куда бы они бежалипобежишь-то?
Пребывание в варпе стало отличаться от подобных эпизодов прежней службы. Поля Геллера ещё работали, но уже начинали сбоить. Во время «полёта» в имматериуме даже орки старались не трогать рабов, оставляя людей наедине с истошными воплями ужасающими и кровью кровавыми приступами самоубийств. Орад несколько раз бился крепко приложился головой о стену башни в попытках , пытаясь раскроить себе череп, но в итоге просто терял потерял сознание. Когда раб приходил в себяон снова очнулся, видения образы визжащих младенцелицых младенцеликих ворон и огненных символов так его и не отпускалиотпустили. Да и Но сил сопротивляться безумию у Орада тогда больше не осталось. Закрыв глаза было, и раскачиваясь то взад, то вперёд, он просто сидел в тёмном углу с закрытыми глазами и , раскачиваясь взад-вперёд, баюкал разлагающиеся останки Росси. Должно быть, движимый низменными животными потребностями, Орад что-то как-то выпил, но грызущая боль в животе выдавала жуткий голод. До атаки матрос мог похвастаться отличной формой, и потому сейчас он держался лучше, чем многие из оставшихся членов команды, которые напоминали изувеченные мешки с костями.
«Зверь поднимет голову, и волк завоет».
— Всё не то, чем кажется, — предупредил Ньяль.
Логан, всегда чтящий ценность советаслова своих советников, замедлил шаг, и все рядом стоящие воины последовали его примеру.
— Ты что-то чуешь, Повелитель Владыка Рун? — поинтересовался Великий Волк.
— А вы разве нет? Воздух пропитан орочьей мощью, энергия ксеносов вторгается в мои мысли бьёт по моим мыслям и душит разумсвоим чужацким присутствием.
— Она потеряет хватку, когда мы проредим орду, — высказался железный жрец АльдакрелАльдакрель. Он поднял топор, одна часть которого имела длинную бородуширокое бородовидное лезвие, а вторая была выкована в стиле форме шестерни Адептус Механикус. — Так ведь всё и работает, разве нет?
Два отделения терминаторов волчьей Волчьей гвардии уже достигли стены и принялись крушить её силовыми кулаками и молниевыми когтями, в то время как братья в арьергарде обеспечивали прикрытие огнём. С левой стороны прибыло ещё одно отделение, одно из фланговых. Возглавлял его Арьяк Каменный Кулак. Броня Хранителя Очага едва функционировала, а её наплечники и нагрудник были покрыты кровью королевского гвардейца вперемешку с ксеносскойорочьей.
— От чего исходит опасностьЧто за угроза? — потребовал Великий Волк у Ньяля. Они находились в двадцати метрах от разбитых ворот. Дредноуты с нацеленным на предполагаемых врагов оружием ждали в авангарде за ними. — Ответь Говори прямо.
— Конкретной угрозы нет, — признался Ньяль, неспособный не способный поделиться ничем, кроме дурного предчувствия. — Лишь знамение вирдавюрда.
— Тут и так полным-полно врагов, с которыми можно сразиться. Не стоит Незачем выдумывать новых, — проворчал Ульрик.
— Вы живы, — выдохнув, обрадовался Арьяк. В знак приветствия Хранитель Очага приложил навершие молота к груди и зашагал рядом со своим господиномподошёл к своему господину.
— А ты как думал, — прохрипел буркнул Гримнар. — Битва Настоящая битва только началась. Хотя ты выглядишь так, будто своё уже получил кровавую долю.
— Он нёсся, как таран, — вставил Торфин Торвин Кинжалокулак откуда-то сзади. — Я не мог его удержать.
— ЯсноВижу, — ответил Логан. — Что ж, таран мне ни к чему: мы уже сломали ворота.
Ньяль ускорил шаг прибавил шагу и догнал Арьяка.
— Держись к нему поближе, Чемпиончемпион, у меня дурное предчувствие по поводу этого места, — передал он Хранителю Очага, осознавая, что слова излишни: мысли Арьяка горели, как оберег вокруг Великого Волка, ярче сияния штормового грозового щита.
— Пора размять руки, — усмехнулся Гримнар, когда Волки, наконец, дошагали добрались до ворот.
Орочий городок представлял собой нагромождения из незамысловатых зданий, очень похожих на любые другие: одно— одно-и двухэтажные, соединённые грубыми вантовыми мостами, верёвочными лестницами и металлическими переходами. Повсюду пестрили граффити и баннерызнамёна, провозглашающие собственность заявляющие о чьей-либо принадлежности и господство орковвлиянии. Основание Фундаменты сооружений не отличалось надёжностью, а дороги выглядели небезопасно: они были выложены толчёным щебнем слеплены из остатков исходных стени фрагментов переборок. Орки С крыш кричали с крыш и залпами стреляли орки, отправляя залпы снарядов в бреши, проделанные волчьей Волчьей гвардиейбреши. Все ксеносы, кто стоял у ворот, погибли почти мгновенно под поступью дредноутов: их тела свисали с импровизированных укреплений или лежали раздавленными лежали у ног боевых машин.
Сенсориум показывал лишь обрывочную информацию, прерываемую вспышками статики.
— Неэкранированные реакторы, — предупредил АльдакрелАльдакрель. — Отключите сенсорные каналы, чтобы ограничить обратную связьпомехи.
Арьяк оборвал невидимую связь с братьями по отрядуотделению. Поначалу было немного непривычно смотреть исключительно своими глазами, без цепочки потока данных от товарищей и призрачных изображений вторичных каналов. Ощущение ясности вскоре сменилось настороженностьюнасторожённостью. Без функций сенсориума терминаторам пришлось полагаться исключительно на усиленные доспехом, но исключительно собственные органы чувств.
Обонянию мешала исходившая от орков вонь. Ксеносский Чужацкий смрад витал повсюду, заставляя фенрисийских воинов вдыхать «аромат»: зеленокожих совершенно не заботила очистка сдерживаемый никакой фильтрацией или искусственная циркуляция искусственной циркуляцией воздуха. Привыкший охотиться с помощью носа, Арьяк чувствовал себя не совсем полноценным, как если бы ослеп на один глаз. Хуже того, попадание в шлем едва не претворило сравнение это в жизнь: лоб до сих пор покрывала толстая корка крови, и никакие попытки моргнуть или движения лицевых мышц не могли её отодвинутьубрать струп и прояснить периферийное зрение.
Арьяк без лишних указаний следовал за Великим Волком по его левую руку, так, чтобы полностью видеть своего командира. Остальные гвардейцы отделения рассыпалась рассыпались веером впереди, высматривая засаду.
Длина пропасти составляла примерно двести метров, а дальше находилось сооружение, которое служило частично крепостью, а частично — огромной статуей. Конструкция возвышалась почти до далёкого «потолка», а её фундамент терялся во тьме нижних уровней. Серо-зелёная скульптура из скалобетона и фекалий изображала сидящего на корточках орка. Поверх тела звероподобного воина зеленокожие прикрепили нагрудник, наплечник и наручи, выкованные из ржавого металла и укреплённые гнутой пласталью. Большую часть воздвижения конструкции пронизывали щели-окна, освещаемые подсвеченные из внутренних помещений. Оттуда повысовывались орки и тут же принялись стрелять во все стороны, не обращая внимание внимания на плохое поле обстрела плохой угол обзора и ещё худшую прицельность. Арьяк поднимал голову Взгляд Арьяка устремился всё выше и выше, пока его взгляд не остановился на вершине, где сверкала располагалась голова с массивной челюстью. Глаза и раскрытая пасть горели зелёным светом.
— Идиоты Твари построили это вокруг реактора! — опешил АльдакрелАльдакрель, глядя на ауспик. — Орки сняли защи...защи…
Вокруг здания роились сотни мелких зеленокожих, многие продолжали строить и заделывать дыры, хотя другие принялись глазеть на незваных гостей или пытались попытались спастись бегством. На нижних палубах трудились ещё тысячи людейзахватчиков, таская корзины и ящики, доверху набитые щебнем, палками сломанными стойками и кусками пластали. Над ущельем раскачивались тросы, посредством которых оркоиды и рабы зеленокожие доставляли материалы к основанию идола. Среди них были и гораздо более крупные особи — орки, рыча и ревя, уже пробивались наверх, чтобы присоединиться к битве.
Тысячи орков. Десятки тысяч.
Зовущий Бурю не мог оторвать глаз от колоссального орочьего изваяния. Статуя совсем не походила на зелёного великана из видений, и всё же в мерцании вспышек и прометиевом огне орочьего города в ней скрывалось что-то живое и первобытное. Вокруг завязалась перестрелка. Дредноуты и терминаторы устремились вглубь впадинывели огонь по недрам вырытого города, приняв на себя основной удар оркови орки отвечали им тем же. Рунический жрец едва заметил возобновление битвы: чудовищный идол на возвышении помосте из разбитого звездолёта не покидал занимал все его мысли. Великий Волк поспешил обогнуть пропасть — на фоне орочьей громады Логан и его варангард казались ничтожно маленькими.
Как волк перед зелёным великаном.
Интенсивность контратаки орков нарастала по мере прибытия подкреплений. Сотворённое ксеносами психическое поле сгустилось сгущалось и затверделостановилось сильнее. В водовороте силы тени обретали звериный лик и когтистые лапы, объединяясь в единого чудовищного зверя. Ньяль почувствовал рычание живущего в душе волка, его свирепую натуру, стремящуюся вырваться на свободу. За звёздамиЧерез звёзды, в световых годах от Фенриса, Зовущий Бурю всё ещё ощущал жар глубинных огней чувствовал яркое пламя родного очага, что наполнял которое и сейчас наполняло его силой. Вирдово Вюрдово пламя заструилось из покрывавших доспех и тело рун, окутывая Ньяля сине-лиловым пламенем. В мире, недоступном взору смертных, он посылал стрелы силы, которые змеились по набирающим пронзая набирающих мощь призракам призраков и разбивали разбивая их нечистые теласвоим разумом.
+ Повелитель рунВладыка Рун!+ полная срочности мысль Идущего-по-небу, при рождении названного Энгиллем, пронзила разум Зовущего Бурю. +Присмотритесь к лицуВзгляни на лицо идола.+
Бросив взгляд ввысь, Хранитель Рун поначалу рунтэн не мог отыскать сразу обнаружил находку Идущего-по-небу. Сливаясь в единую форму, потоки Потоки орочьей вюрд-силы орочьего вирда устремлялись по статуе вверхподобно обратным водопадам, подобно обратному водопадусливаясь в единый ураган сокрушительной мощи.
+ Фигура. Там фигура, внутри между челюстей.+
Пасть ложного идола была широко раскрыта; нижняя её челюсть выступала из гигантского сводчатого прохода, похожего на балкон. Получив подсказку, Зовущий Бурю заметил причудливый силуэтстранную фигуру, скачущий скачущую на «языке» своего божества. Как и другие орочьи шаманы, тело ксеноса покрывали полосы ксенос был облачён в пластины из меди и камня, а из его глаз вырывалась вырывались искры психической энергии. Именно вокруг него этого псайкера собиралась и по воле чужацкая мощь, волею шамана росла орочья мощьобретая всё большую форму. Как показывала практика, обычно Обычно подобные скопления орочьей силы высвобождались в форме неконтролируемых взрывов, но этот ксенос каким-то образом обладал достаточной концентрацией, чтобы обуздать вирдову вюрдову силу.
Взгляд Ньяля скользнул по остальным ксеносам на рабочей площадке, и, как выяснил рунический жрец, контроль над психической мощью был не единственным, что отличало шамана от его зеленокожих собратьев.
— Великий Волк, — обратился Ньяль, указывая посохом. — Их вирдоплёт немного вюрдоплёт крупнее своих собратьев. Я никогда не видел шамана ростом с военачальника. Что-то неведомое будоражит природу вюрд этого места.
— Хорошо, а то я уже начал думать, что битва окажется слишком лёгкой, — отрезал Верховный Король Фенриса. Он поднял руку с встроенным в наруч наручи штормболтером и выпустил пару болтов через пропасть. Снаряды угодили в нескольких орков, карабкавшихся по противоположной стороне , — их окровавленные останки полетели вниз вместе с обломками примитивной лестницы.
— Вирд Вюрд — это по твоей части, Повелитель Владыка Рун, — заговорил Ульрик. — Тут мы тебе не подспорье.
Ньяль стиснул зубы от непонимания братьев, одновременно с тем изо всех сил пытаясь сдержать бушующую мощь вирдаварпа, что вихрилась вокруг скульптурыоснования изваяния. Главный библиарий Космических Волков ощущал, как души рунъярлов стараются лишить орочьего шамана силы, но звероподобный повелитель вирда вюрда на вершине статуи оставался неотразим для всех их психических атакнеукротим.
— Всему виной Вечная НочьВечные Сумерки. Они Орки черпают из неё них больше силы, чем мы можем уничтожить, — объявил Хранитель пояснил Владыка Рун. Он сжал обеими руками посох, его ; рукоять и навершие воспылали нематериальным огнём, который помчался устремился к лидеру орковорочьему предводителю. Проследив за спиралью своей психической силы, взгляд Ньяля наткнулся на ещё один шест — в когтистой хватке шамана. Его венчал грубо вырезанный череп из тёмного камня, окружённый нимбом из нефритовых энергий. — Чем дольше и яростнее орки будут сражатьсясражаются, тем могущественнее становится шаман и повелеваемые им силы. Мы должны отступить, Великий Волк.
— Отступить? — опешил Ульрик, оборачивая череполикий шлем к Зовущему Бурю. — Битва только вылезла из утробы. Мы живо проредим их ряды!
— Логан! — взревел Ньяль. Произнесение имени Личное имя Великого Волка мгновенно привлекло его внимание. Несмотря на невероятные муки сдерживания орочьей мощи, Повелителю Владыке Рун удалось выдавить из себя целое предложениенесколько слов. — Эту битву нам не выиграть!
— Послушай своего рунъярла, Великий Волк, — почти умолял Арьяк. — Мы добьёмся победы, но иным путём!
Воины ордена удерживали позиции, поливая зелёную массу огнём. Орочьи тела сплошным ковром устилали палубы и проходы, но трупов ксеносов было ничтожно мало по сравнению с лезущими наверх ордами зелени. Гримнар перевёл взгляд глаза с Ньяля в глубь впадины, а затем вверх, к сияющей зелёным гигантской головена голову идола. Зовущий Бурю проследил за глазами взглядом Великого Волка и уставился на шамана, который стоял между двумя массивными, словно сталагмиты, клыками из шлифованной стали.
Глаза ксеносаказались глубокими, точно впадины, пылали наполненными зелёным огнём. Они походили на дыры ямами, напоминающими провалы в царстве изумрудного сиянияпылающее царство. Орк указал когтем вниз, второй рукой подняв посох. Психическим зрением Ньяль узрелувидел, как образованный энергией колдуна сформированный из нефритовой энергии кулак обрушился на волчьего гвардейца справа.
Навстречу ему тут же взметнулась закрученная руна, став основой громадного нематериального щита. Его источником , в центре которого был находился Энгилль. Кулак ударил в барьер со взрывной силойс мощью взрыва, отшвырнув рунического жреца, словно точно ракету, сквозь его защитников-— волчьих гвардейцев. Несмотря на то, что длань орочьего бога потеряла часть силы, она завершила удар и сплющила терминаторский доспех, как алюминиевую словно оловянную кружку. Сквозь пси-чутьё Зовущего Зовущий Бурю промелькнул едва чувствовал дух Энгилля, а другой рунический жрец, Хрольф Хрольв Язык Войны, почти затерялся в вихре психической силы. Звучавший в ушах Ньяля волчий вой Фенриса поглотил ужасающий рёв захлебнулся в ужасающем рёве орков. Энергетическая вспышка Вспышка силы едва не ослепила Ньяля, и тот был вынужден отступить, успев преждене дожидаясь, чем пока в мыслях воцарился бы воцарится ад.
Надвигающаяся тень орочьего разрушения росла с каждым мгновением, обтекая покрытую нечистотами статую, точно шкура из наполовину видимого полупрозрачного зелёного огня. Даже физическое зрение Ньяля позволяло ему наблюдатьНьяль, как собирается психическая силаи остальные Волки, а вместе с ней и новые толпы орковуже физическим зрением мог наблюдать за собирающейся психической силой.
— Отступайте отделениями, прикрывая фланги! — проревел Великий Волк, не нуждаясь в дальнейших уговорах. — Повелитель Владыка Рун, ты ещё можешь сможешь воспользоваться вирдомвюрдом?
Несмотря на пугающую мысль о том, чтобы вновь открыться бушующему потоку грубой орочьей силы, Ньяль ответил без промедлений и полный решимости. В его рыжих волосах и бороде потрескивали вспыхнули золотые огниискры, уходившие через посох в палубу.
— Клянусь, они услышат вой Мира-Очага, даже если он станет для нас последним.
==ГЛАВА ПЯТАЯГлава пятая==
'''НОВАЯ СТРАТЕГИЯ'''
'''ПРИНЕСЁННЫЕ КЛЯТВЫ'''
Ещё несколько секунд воины Фенриса слаженными залпами поливали пропасть огнём, расчищая верхние проходы, мосты и лестницы. Орки и более мелкие их собратья другие меньшие создания на священной статуе не прекращали беспорядочную пальбу. Заминка перед контратакой Прерванная контратака предоставила Гримнару возможность подать сигнал к отступлению. Первыми отошли сам Великий Волк и его стражи, находившиеся ближе всего к орочьему изваянию.
Ньяль прошёл с ними несколько десятков метров с ними, а затем остановился и выставил перед собой рунический посох. Несмотря на впечатляющую глубину ущелья, ширина была относительно узкой для столь огромного числа орков. Однако психический гештальтсгусток, порождённый их жаждой битвы, не испытывал физических ограничений и бурлил впереди надвигающейся орды.
— Вас кличут Зовущим Бурю, но, боюсь, не существует такого шторма, который снесёт эту мерзостьмог бы сравниться с этим злобным чудовищем, — произнёс ХрольфХрольв.
Ньяль взглянул в сторону: парализованного бросил взгляд на неподвижного Идущего-по-Небу уже небу, которого уносилис поля боя. Покидал битву не он один — более дюжины сыновей Фенриса, прихрамывая, сами или с помощью братьев отступали назад. Те, кто всё ещё мог стрелять, извергали на орков огонь с гордостью, что продолжают продолжали сражаться за своего короля.
— У трёх Двое или трое жрецов было , неважно — этого бы не больше шансов преодолеть зелёную хватило, чтобы одолеть чудовищную мощь, чем у двухврага. А где не поможет сила, послужит хитрость, — сказал он Языку Войны. — Когда попадаешь в грозу, думать надо не о дожде, а о молнии.
Внезапный импульс силы привлёк внимание готи обратно к вождю-шаману. Вокруг монстра вздулась новая фигура из чистого насилия; засверкали клыки, а из изумрудной нефритовой энергии вюрдфира сформировались рукикулаки.
— Имеешь в виду, атаковать нужно вирдоплёта вюрдоплёта напрямую?
— Отчасти, — ответил Ньяль. — Гляди, как его посох проецирует вирдово вюрдово пламя. Ставлю все сокровища ФенрисаЯ готов поспорить на королевскую казну, что эта штука — дело не орочьих рук. Разорви связь, и шаман потеряет её благосклонностьшторма. Корабль без руля скорее навредит собственному экипажукуда опаснее для своей команды, чем противникудля врага.
— Что вы предлагаете? — Язык Войны не смог скрыть сомнения в голосе. Он продолжал смотреть налево и направооглядываться по сторонам, подсознательно ища поддержки у среди уже ушедших воинов, которые уже ушли.
— Остались только мы, — тихо произнёс Зовущий Бурю. — Охотник должен обладать терпением, выжидать. Доверься Верь мне и силе родного мира. Верь в силу Мира-Очага.
Ньяль оторвал посох от земли и, не сводя глаз с гигантского идола, направился обратно к ближайшему орочьему зданию. Первые из зеленокожих уже начали выбираться из пропасти, колеблясь в ожидании ответного огня Волков. И, когда залпов не последовало, орки высыпали с нижних палуб.
— Встань рядом со мной, — позвал Ньяль, ступая в переулок между двумя лачугами. Теперь, когда рунические жрецы стояли поодаль от статуи, Повелитель Владыка Рун вновь объединился с силой Очага, согревающего одним своим присутствием.
— Во тьме меж звёзд, — запел Ньяль, едва шевеля губами. — Из самых глубоких пещер, из самых тёмных теней безлунного леса…
В процессе чтения Хранитель Владыка Рун представлял себя и своего брата ночными волками, со шкурами чёрными, словно полночь, пробирающимися сквозь лишённую света пустоту. Ньяль ощутил перетекание силы Хрольфа Хрольва в его душу и наоборот. Рунические жрецы стали единым целым, одним охотничьим зверем, скрытым от глаз своей жертвыдобычи.
Первые вылезшие орки, убедившись, что враг отступает, с энтузиазмом заревели орде, дико размахивая руками и призывая, чтобы все следовали следовать за ними. Многие жестами выказывали верность далёкой фигуре шамана-повелителя шаманов: зеленокожие склоняли головы и, глядя на вирдоплётавюрдоплёта, проводили ладонью по лицу, как будто закрывая глаза. Когда группа выбравшихся более двух десятков орков выбрались наружу орков достигла сорока особей, ксеносы направились в поселение, рассудив, что теперь их численности достаточно, чтобы справиться с любым врагом. Однако двинулись зеленокожие не в сторону Ньяля, а поспешили на другую улицу, за отступавшими воинами Великого Волка. В следующие мгновения сотни ещё дюжины орков попрыгали с лестниц и устремились вслед за ведущей толпой.
Недвижимый, Ньяль вновь взглянул на шамана. Орды неслись мимо, не проявляя к двум массивным фигурам в доспехах абсолютно никакого интереса. Из дальней части города донеслось ворчание и ксеносский чужацкий лай, и вскоре неподалеку неподалёку снова загрохотала стрельба: орки столкнулись с арьергардом фенрисийских фенрисских воинов.
— Сейчас самое время, — объявил Ньяль, видя, что фантомный бог вокруг шамана почти проявилсяполностью воплотился. Орк согнул когтистые пальцы, протягивая их к далёким врагам. — Следуй за мной и будь готов нанести удар.
Зовущий Бурю рассеял в сознании образ ночного волка в сознании, и подключил направил мысли к НочекрылуНочному Крылу, объединив свой разум с его. Модифицированная птица оторвала крыло от взлетела с поклёванного трупа орка, и через несколько секунд исчезла во мраке за мерцающими огнями орочьих зданий. Бионическим глазом она пристально следила за тепловыми волнами сигнатурами орков на вершине статуи. Ньяль пролетел над жаром горных выработок и вверхнаправил фамильяра через внезапный восходящий поток жара, который вырывался из массивной выработки. Бесшумный, как ночной бриз, псайберворон подлетел ещё ближе к полупрозрачному чудищу. При соприкосновении с дрожащим силуэтом орочьего психического проявления у Ньяля возникло ощущение сопротивлениепротиводействия, как будто он толкался уткнулся в пенящуюся воду.
— Давай, брат, — прорычал Зовущий Бурю. Его дух пролетел между телом связал тело и птицейптицу, направляя руническую энергию прямо в сердце зелёного вюрдового великана. Язык Войны высвободил силу своей души в виде вспышки огня, пламя которого понеслось вслед за вороном, по спирали сквозь полузелёное зеленоватое тело фантома к его голове. Дождавшись, когда огонь достиг достигнет птицы, Ньяль полностью раскрыл свой потенциалвыплеснул всю свою мощь, в то время как где-то внизу руны на доспехах двух библиариев вспыхнули золотым пламенем.
Обладающий физической и психической силой, псайберворон нанёс удар, пронзив оставшееся пространство подобно молнии. Глазом фамильяра Ньяль видел наконечник орочьего посоха как дыру в реальности. Навершие шеста древка вихрилось зелёной энергией, трансформирующей грубую психическую мощь во что-то гораздо более острое, словно кузнечный молот, волшебным образом заточенный как лезвие.
Намереваясь вырвать посох из орочьих рук, Ньяль направил к длинной палке нему псайберворона. Прежде чем его когти коснулись чёрного материала, с навершия сорвалась дуга концентрированной энергии и ударила прямо в птицу. Ньяль заревел от боли, чем привлёк внимание неуклюже проходивших мимо орков. Теряя Оставляя за собой перья, Ночекрыл нырнул Ночное Крыло замер и исчез за край краем балкона-челюсти.
На помощь ворону воспарила белая сова, вылетевшая из золотого пламени , — то было воплощение воли Языка Войны. Белопёрая птица на мгновение заслонила НочекрылаНочное Крыло, размеренные взмахи её крыльев окружили ворона, подарив подарили падающему фамильяру Повелителя Рун ворону время восстановить контрольоправиться. Глядя вороньим глазом, Ньяльубедился, наконец, поймал момент, когда шаман орков отвлёксячто атака смогла отвлечь орочьего шамана. Между парой глаз глазами зеленокожего и дрожащим посохом вспыхнуло псиэнергетическое пламя, переросшее в ослепительную дугу. Обнажив Оскалив зубы и скривив от напряжения морду, орк изо всех сил пытался вернуть контроль над оружием.
Послав Ночекрылу Ночному Крылу приказ вернуться, Зовущий Бурю возвратился в собственное тело как раз вовремя, чтобы успеть поднять посох и отразить опускающийся цепной клинок. Металлические зубья скользнули по всей длине усеянной усеянному рунами эккедревку из экки.
Язык Войны шагнул вперёд и, взмахнув златопламенным прочерчивая руническим топоромслед из золотого огня, с размаху отсёк орку голову. Вокруг переулка сбивалось всё больше зеленокожих.
— Берегись! — рявкнул Ньяль. Ночекрыл, когда Ночное Крыло наконец, приземлился на наруч своего наручи хозяина. Хранитель Владыка Рун поднял посох, и вокруг терминатора возникло кольцо голубого огня. Язык Войны тоже создал барьер, залив стены золотым светом. Библиарии успели спрятаться за щитом укрыться всего за два удара сердца до всесметающей ударной взрывной волны из неконтролируемой бесконтрольной психической силы.
Воя и стеная, зеленокожие побросали оружие и схватились за головы. Некоторые упали на колени, других на орочьи постройки словно швырнуло невидимой рукойна окружающие постройки. Переломанные ксеносы с разбитыми головами валились на землю. Психическая волна подбросила подхватила и швырнула двух псайкеров в воздух, а пока в их щиты, словно языки огня из потревоженных углей, билось зелёное пламя. Зовущий Бурю вонзился врезался в металлический железный выступ вала, насквозь пробил его ржавое железо ржавый металл и заскользил по плоской крыше. Язык Войны летел чуть дольшепролетел ещё с десяток метров, угодив в шаткий столб и обрушив собой всё здание в беспорядке мешанине из сломанных стоек и оборванных кабелей.
Орки повсюду пребывали в смятении. Многие из зеленокожих погибли: изуродованные изломанные тела валялись по поселению, как будто обломки кораблей на берегу после шторма. Кто-то бродил, вопя от боли, кто-то или колотил кулаками по глазам и головам и голове, а иные в тисках психического безумия царапал царапали когтями землю.
— Это лишь временная передышка, — предупредил Язык Войны, глядя куда-то мимо Ньяля.
Не произнеся ни слова, оба рунных рунических жреца бросились врассыпнуюсорвались на бег. Ночекрыл Ночное Крыло понёсся вперёд, чтобы разведать путь к остальному отряду.
Несмотря на повреждения брони и телесные мукиувечья, Арьяк чувствовал себя лучше, чем когда только прибыл на космический скиталец. Коридор за коридором, отделение за отделением королевская Королевская гвардия пробивалась из пещеры-форта обратно к посадочной зоне у носа грузового корабля. Туда, где Оттуда их уже могли приземляться забрать боевые корабли и функционировали или телепортационные технологии ''«Чести Всеотца»''. Не Пока остальные пробирались через заброшенный звездолёт, Гримнар, не желая уклоняться от боя, Гримнар оставался в арьергарде, лично прикрывая своих подопечных воинов от орочьего преследования орков. Арьяк не отходил от повелителя ни на шаг или находился настолько близко, насколько позволяла тактическая необходимость. Щит-Наковальня наковальня в равной степени укрывал и Чемпионачемпиона, и Великого Волка.
— Ты чересчур счастлив для отступающего, — отрезал Скор. — Неужели я слышал смех, когда ты проломил череп тому орку? Почему ты радуешься бесславному поражению?
— Поражению? — Каменный Кулак отключил силовое поле молота и пару раз ударил рукоятью по стене, стряхивая с навершия обугленную орочью плоть и кровь орка. — Мы всё ещё живы. Великий Волк ещё жив.
— Личное выживание Выжить не критерий победызначит победить, — проворчал Скор.
— Поговори об этом с копьеносным копьерогим оленем во время следующей охоты. — Арьяк скомандовал доспеху перезапустить сенсорные каналыперезапустил сенсориум, передавая запросы на трансляцию остальным членам отделения. — Безусловно, отдать свою жизнь во имя победы — прекрасно, но мне будет проще её добиться, если останусь жив.
Раздавшийся сзади штормболтерный лай возвестил о возобновлении орочьего давления на левый фланг. Затем вступили в бой и Грохот ещё больше усилился, когда заработали штурмовые пушки терминаторских отделенийтерминаторов.
— Однажды что-нибудь его убьёт, — прокомментировал Скор.
Арьяк ничего не ответил. Прометий начал выдыхаться, и за жаркой горячей дымкой снова виднелись сгрудившиеся орки снова сбивались в кучи. Вытолкнутый растущей толпой, орк коснулся огня и за считанные считаные секунды воспламенился от ботинок до рогатого шлема. Рёв агонии Мучительные вопли зеленокожего стихвскоре затихли, приглушённый приглушённые яростными боевыми кличами его собратьев.
— Иногда кажется, что В любом случае я помру раньше, — в конце концов выдавил из себя Арьяк, снова выходя в коридор. Он поднял Щитшит-Наковальню наковальню и приготовил молот.
— Когда его нить всё-таки оборвётся, ни ты, ни кто-либо другой из смертных ничего не сможет с этим поделать, — настаивал Скор. — Вероятно, даже Всеотец…
— Космические десантники каждый день просыпаются с мыслью, что он может стать последним. Я — Хранитель ОчагаИ как хэртэн Великого Волка, и потому я задумываюсь о готов к тому, что это может быть день смерти своего моего господина чаще остальных. Но ему уже около семисот лет, а то и больше, так что меня это не сильно тревожит.
Несколько более храбрых зеленокожих прыгнули сквозь бушующий огонь. Они стреляли беспорядочно палили из пистолетов и размахивали зазубренными клинками и острых острыми тесаками, поблескивающими поблёскивающими в последнем затухающем свете прометия. По краям поля зрения Арьяка с треском ожили другие вид-каналы данныхотделения: члены отряда подключились стая подключилась к главному сенсориумусержанта. Кинжалокулак коротал время, изрубая крупного орка как раз разделывался с более крупным орком в тяжёлом доспехе. По-видимому братьями И глазами братьев Каменный Кулак сделал выводувидел, что готовится новая атака.
Арьяк вмазал Щитомсразил щитом-Наковальней в наковальней очередного зеленокожего, с размаху разнеся ксеносу челюсть и череп. Молот швырнул отбросил искалеченный труп следующего в тех, кто следовал за ним. Затем звуки битвы прорезало шипение вокса, и заговорил Великий Волк.
— ''— Путь обратно к посадочной зоне свободен. Кэрлы и оружейники нуждаются в подкреплении, они не смогут в одиночку удерживать периметр, пока корабли не переправят отряд нас из этого проклятого Всеотцом места. Королевская гвардия прикроет остальных и вернётся с помощью телепорта.''
Молот Арьяка унёс жизни ещё двух орков. Чемпион Гримнара снова отступил, а Скор превратил коридор в горящий склеп.
— Отступайте, мы покидаем эту кучу скитья, — передал Арьяк отделению.
— Ну что ты? Расстроился, потому что мы оставили тебя тут? — сюсюкал воскликнул Логан на пути к большому трону. Он повысил голос. — В следующий раз я возьму тебя с собой, Тюрнак, слышишьхорошо? Обещаю.
Огромный волк, казалось, растаял успокоился и улёгся рядом со ступенями к командному помосту, положив массивную голову на передние лапы. Зрачки жёлтых глаз наблюдали за Логаном и остальными.
— Что ж, мы впустую потратили время, — проворчал магистр Космических Волков. Он прислонил топор Моркаи к трону и сел. Проекция ожила без необходимости произносить приказ, и тут же ожил главный стратегический дисплей, не нуждаясь в словесном приказе. Скиталец всё так же висел на фоне звёзд точно так же, как раньше, за исключением нескольких пожаров только теперь вокруг посадочной зоны приземления: там горело несколько пожаров, где в результате предшествующей штурму бомбардировки перед штурмом были повреждены линии электропередач и газоснабжения. Великий Волк повернулся к Ньялю, приподняв бровь. — Как поживает Вечная Ночьпоживают Вечные Сумерки?
— Растёт, медленноМедленно ширятся, — ответил Зовущий Бурю. Рунический жрец снял шлем, и густые волосы упали на его лицо и нагрудник. Среди рыжих прядей блестели уже начинающие таять крошечные сосульки. Ночекрыл Ночное Крыло спрыгнул с плеча жреца на петлю кабеля поближе к застывшему дисплею. — Я не могу дать точный прогнозПочти невозможно предугадать, однако теперь, когда мы вкусили плоть увидели врага, у меня появилось есть представление о верном методе борьбыдальнейших действиях.
— Выходит, мы ещё можем с ними побороться? — спросил Ульрик. Его чёрный доспех покрывала корка засохшей орочьей крови, а длинная волчья шкура-плащ на спине была заляпана ещё грязнее. Волчий жрец снял шлем и обнажил волосы, явив белые, точно снега Асахейма, волосы, а затем обнажил и клыки длиной почти до подбородка. Лицо старика испещряли глубокие морщины и многочисленные шрамы, но единственный оставшийся глаз полнился искрился жизненной силой. — Мы в силах уничтожить это оскорбление владычества Всеотца?
— Задумайтесь не о том, что мы должны сделать, а о том, что ''можем. Имеющимися'' Всеми имеющимися у нас силами, — медленно произнёс Ньяль. — Чудовище, что возглавляет этих орков… раньше я никогда раньше таких не видел подобных. Я понятия не имею, то ли он — один из их псайкеров, выросший до невероятных размеров, или то ли военачальник, открывший раскрывший псайкерские способности… способности. Как бы то ни было, посох колдуна даёт ему контроль над силой. Без него и этой палки и без лидера всех орков вместе с их со скитальцем так же затянет обратно в Вечную НочьВечные Сумерки, как и любой другой мусор.
— Таков наш план? — прохрипел Ульрик. — Уничтожить вожака и надеяться, что волна иного моря не направит плывучую плавучую угрозу в другую систему?
— Мы не смогли бы уничтожить скиталец, располагай мы хоть всеми бомбами, ракетами и снарядами эттаЭтта, — возразил Арьяк. Он прислонил Щитщит-Наковальню наковальню к ноге, обеими руками сжимая рукоять молота поперёк бёдер. Ульрик нахмурился ещё пуще прежнего, и от чего Хранитель Очага сжал стиснул молот сильнее. — У нас нет ни воинов, ни времени, чтобы перерезать Всеотец знает сколько тысяч орков.
— Мы слишком много лет уже долгие годы ведём слишком много войн, — вновь заговорил Ньяль, печально покачав головой, но не сводя глаз с Логана. — Не все победы обязаны греметь славой. Некоторые должны быть практичны, некоторые — приносить временную пользупрагматичными и носить временный характер.
— Нет, — отрезал Великий Волк. — Временная победа — фальшивкане победа вовсе. Враг считается побеждённымне побеждён, когда теряет возможность пока ещё способен наносить удары. Я скорее повернусь спиной к снежному вирмузмею, чем позволю этому логову зеленокожих демонов извергов дрейфовать в пустоте.
Он встал и шагнул направился к витринедисплею, свирепо вглядываясь в её содержимоеего изображение.
— Безусловно, в наших возможностях мы можем на некоторое время обезвредить орков, если сказанное тобой — правда, Зовущий Бурю, но этого мало. Мы не единственные, на кого давят события. У других может Другие могут просто не хватить сил справиться с тем, оставшимися орками. И что останется после нас. У ваших языков хватит наглости назвать вас защитниками людеймы за защитники, если через год, десятилетие или пускай даже сотню лет враг вернётся и опустошит планеты тех, кого мы поклялись оберегать? — Гримнар снова повернулся к совету с широко раскрытыми и напряжёнными наполненными решимостью глазами, как будто произнесённые слова причиняли ему боль. — Я нарекаю эту кучу проклятого дерьма Готтрокомэто исчадие ''«Готтроком»'', и да не познают Волки покоя, пока его поганые обитатели не передохнут. Мы жилиСколь высокой ни была бы цена, мы будем жить и умрём в соответствии с данными людям клятвами!
==ГЛАВА ШЕСТАЯГлава шестая==
'''НЕЗАБЫТАЯ ИМПЕРИЯ'''
'''В ПОИСКЕ ТАЙН'''
'''ПОРАБОЩЁННЫЙ'''
Галлюцинаторий представлял собой помещение площадью не более тридцати квадратных метров, однако оснащённое сложными психовизуальными проекторами и усилителями мыслимыслеусилителями. Устройства располагались на оберегаемых защищённых гексаграммами стенах, полу и потолке. По сути, это был чёрный куб, который изолировал мысли посетителя от существ извне, трансформируя не допускал проникновения посторонних мыслей и в то же время трансформировал воображаемое в реальность.
Дверь захлопнулась, погрузив кустодиев в абсолютную темноту и тишину, нарушаемую лишь биением улучшенных сердец и размеренным дыханием. Глазами он Пусть глаза ничего не виделразличали, но другие чувства Вичеллана Вихеллана — в первую очередь слух и осязание — обострились настолько, что он уверенно мог назвать местоположение напарникапо-прежнему отмечал неподвижность трибуна. На какое-то мгновение он испытал радость облегчение от отсутствия пристального взгляда начальствабывшего Соратника.
Спустя пару секунд Вичелланзаговорил Вихеллан, осознавая, что Колкван этого начинать не сделает, заговорил первымсобирается.
— Я ощущаю в тебе недовольство. С тех пор, как я вернулся из Гаталамора, мы Мы не общались разговаривали уже много месяцев, фактически с момента возвращения с Гаталамора. Что произошлослучилось?
— Один из наших мёртв, а главные исполнители заговора против слуг Императора бежали из Гаталаморасбежали. Они по-прежнему на свободе и продолжают плести интригистроить козни. — Едва слышный шорох ткани выдал скрещение рук Колквана сообщил о том, что Колкван скрестил на грудируки. — Я расцениваю итог это как поражение, а поражения я не люблю.
— Угроза флоту и примарху предотвращена. Жертва Ахаллора прискорбна, но не напрасна. Взращивать Кажется нецелесообразным сейчас взращивать в себе недовольство контрпродуктивно.
— Дело не только в И почему ты решил, что я говорю о Гаталаморе.?
Комната замерцала, позволив обоим кустодиям вновь бросить увидеть друг на друга взгляд, одновременно с тем генерируя сцену из мыслей. Вичеллан Вихеллан ощутил, как устройство читало и проецировало в галлюцинаторий ментальное шипение его разума, однако возникшее пространство являлось не более чем переработанной фантазией трибуна.
Через несколько секунд, в течение которых создавалась картина, Вичеллан Вихеллан вместе с Колкваном стояли оказались в практично богато обставленном кабинете. Стены помещения обшивали тёмные деревянные плитыбыли обшиты тёмными деревянными панелями, а паркет щеголял богатством укладки. Назначение Размеры мебели тут же выдали назначение зала выдали размеры мебели: кустодии переместились в покои примарха. Застывший во времени и одинокий, Гиллиман стоял у одной из нескольких аквилоносных украшенных аквилой кафедр из такого же дерева. Как и всегда, примарх находился был закован в доспехахдоспехи, полагаясь на поддержку чьи системы поддерживали его боевых системсостояние.
— ГенералКапитан-капитан генерал отправил нас в путь не для защиты примархаИмперского регента. — Колкван сплюнул это слово выплюнул титул с ядомнескрываемым раздражением, как будто оно он кислотой прожигало обжёг язык. — Гиллиман может использовать в качестве телохранителей легионы астартес, что вырастил для него Коул. — Трибун-стратарх стратарха повысил голос. — Наш долг и единственная обязанность — наш ''единственный'' долг — защищать Императора. Мне думается, Ахаллор тоже это понимал, и , если бы щит-капитан оставался остался жив, я бы послал на задание его. Но он погиб, и поэтому я вынужден решил отправить тебя, поскольку так как миссия связана с произошедшим на Гаталаморе. Чтобы ты лучше понял цели задачиИ чтобы быть предельно ясным, я немного усовершенствовал методы инструктирования.
Колкван зашагал по изображению направился через весь зал к возвышающейся фигуре Гиллимана. Когда кустодий дошёл до примарха, окружавшая его проекция замерцала, облачив трибуна в аурамит и вложив в его руки длинную рукоять кустодианского клинка.
Вместе с этим ожил и Гиллиман. За долю секунды удар Колквана блокировал заблокировал аналой<ref>Высокий четырёхугольный столик с покатым верхом, служащий подставкой для книг.</ref>, разбросав во все стороны искры и покоившиеся на нём тома. Сила парирования отбросила Колквана на шаг назад, и в следующее мгновение Гиллиман атаковал сам, стукнув ударив трибуна массивным бронированным кулаком в грудь.
Хотя какой-то частью сознания Вичеллан Вихеллан понимал, что и он, и трибун в данный момент неподвижны, эмиссар -императус поморщился, сочувствуя боевому товарищу. Психосоматическая обратная связь галлюцинатория заставляла заставила Колквана ощущать ощутить всю силу удара точно так же, как если бы примарх ударил его наяву. Однако контратака Гиллимана не замедлило Колкваназамедлила трибуна: он уже развернулся, уклонился от нового удара и полоснул клинком по ещё вытянутой руке имперского Имперского регента, перерубив его запястье одним движением плеч.
Безусловно, всё в галлюцинатории строилось на предположении — уровень получаемых повреждений и боли примарха в симуляции существовал лишь в мыслях отражал сугубо представления Колквана, пускай и основанных основанные на личном опыте и многочисленных исследованияхнаблюдениях. Но Никто и никогда не скажет наверняка без инициации настоящей Кровавой Игры никто не узнал бы и этогоигры. Схватка продлилась ещё несколько секунд, прежде чем КолкванаКолкван, влетев в другую кафедру, разбил алалой её своим весом и сполз на пол. Гиллиман замер в воздухе на середине прыжка с поднятым кулаком, готовый вогнать череп трибуна в холодный пол.
Проекция исчезла, и кустодиев вновь поглотила безмолвная тьма.
— В чём заключалась цель? — потребовал Колкван. Дыхание и пульс щитового эмиссара чуть трибуна слегка участились, что лишь усиливало внешние признаки нетерпениятолько подчёркивало внешнее нетерпение. — Смерть примарха?
Следующая проекция сложилась в огромный зал огромную Палату Астартес, из которого которой Робаут Гиллиман иногда обращался к великому великим и всеблагому флоту достойным людям флота Примус, и реже — к крестоносцам других направлений похода Индомитус. ЛордВ силу специфики положения лорда-командующий иногда рассуждал, что «Огненной заре» по тем или иным причинам, будь то проблемы связи командующего ''«Огненная заря''» часто входила в состав других боевых групп для координации или командования, часто было необходимо наведываться к другим боевым группам. И всё же ради получения обновлённой и более точной, по сравнению с астропатической, информации, флагман флота ПримусФлагман, вероятно, совершил вдвое меньше в полтора раза больше варп-прыжков, чем корабли возглавляемой возглавляемый им боевой группыфлот, встречаясь с другими кораблями для получения информации более детальной, чем могли бы передать астропаты.
Колкван находился на том же месте, которое он обыденно обычно занимал во время подобных аудиенций: чуть позади и слева от примарха. Ярусы Ступенчатые ярусы амфитеатра заполняли голограммы посетителейсобравшихся. Ощущая себя бестелесным, Вичеллан Вихеллан позволил себе подплыть подойти ближе.
— Истина всегда состояла в простом факте: Император — это не весь Империум, — обратился он к трибуну. — И идея генералпо воле капитан-капитана заключалась в том, чтобы кустодии наносили генерала мы наносим удары и предотвращали величайшие из опасностей по всей Галактике, не ограничиваясь угрозами непосредственно пресекая куда более серьёзные опасности, чем угрожающие напрямую Повелителю Золотого Трона.
— Я не давал приказ приказа замолчать, — произнёс Колкван.
— Крестовый поход Индомитус — вернейший путь к восстановлению структуры Империумаспособ восстановить Империум, а онаон, в свою очередь, укрепит и Терру. — Вичеллан Вихеллан переместил мысленный взор к области, где почти прямо перед трибуной стояли трибун , откуда он мог отчётливо видеть и Колквана, и примархпримарха. — Гиллиман обладает уникальными данными...уникальной возм…
— Слишком рано, — заключил ВичелланВихеллан, материализовываясь в виде полупрозрачного призракапринимая призрачное обличье, пока космодесантники убивали вспышки болт-снарядов обрушивались на его сослуживцакомандира.
Шум и яркость размылись в туман и обратились , а затем в ничто.
— Более поздней возможности попросту не было, — проворчал прорычал Колкван. Вичеллану Вихеллану оставалось только догадываться, сколько раз трибун запускал этот сценарий, оканчивающийся тем же или и того даже худшим результатом.
— Вы думали меня удивить? — спросил эмиссар. — Ни для кого не секрет, что вы недолюбливаете примархавидите в примархе опасность. Чего я не понимаю, так это почему вы считаете Гиллимана большей угрозой сейчас, когда он руководит Походом крестовым походом из пустоты, а не во время пребывания имперского Имперского регента на Терре? Разве не удобнее было ударить в Тронном миретогда стоило нанести удар?
— Напомни мне, кустодий. Хорус предал отца, стоя на святой земле?
— Согласен с вами, — поспешил оправдаться ВичелланВихеллан, сожалея о простейшей ошибке.
Колкван ничего не ответил. Биение его сердец вновь участилось вновь, и Вичеллан Вихеллан почувствовал от трибуна биохимический запах биохимических продуктов системы подавления боли.
— Надеюсь, вы установили границу болевого порога не на смертельном уровнеболевой порог в пределах допустимого?
— Разумеется, нет. Это практика, а не вступительное испытание. — Мысли Колквана сгенерировали залитую сиянием комнату, однако источника света видно не было. Оба кустодия оказались вооружены и облачены в полный комплект брони. — Думаю, в этот раз попробуешь ты.
— Готовность совершить поступок Боевая готовность и паранойя — разные вещи, — возразил ВичелланВихеллан, покачав головой. — Мы не убийцы.
— Не будь дураком, эмиссар, — рявкнул Колкван. — Мы являемся теми, кем должны быть, не меньше.
Кустодиев окружили красноватые сумеркиокружил красноватый полумрак, кое-где мерцающие местами пронизанный мерцающими зелёными и голубыми звёздами. Вичеллан узнал Вихеллан сразу же различил силуэты своих товарищей, а впереди них стояла лестницаи прояснившуюся перед ним лестницу.
В следующее мгновение по в его черепу прогрохотала дрожьчерепе раздался гул, похожая похожий на бас басовое дребезжание корабельных двигателей , — вибрации, скорее, исходили причём исходящий изнутри, а не снаружиот внешних звуковых волн. Мысли Вичеллана тонулиВихеллана оказались погребены под непрекращающимся натиском, подобно человеку, пытающемуся перекричать раскаты грома.
Всеподавляющее Присутствие — так кустодии назвали этот феномен. Обжигающая Выжигающая разум утечка необузданной мощи, исходящая от объекта их бдения.
У подножия лестницы на одно преклонила колено опустилась исполинская фигура. Вичеллан распозналВихеллан понял, что нынешняя сцена являлась продуктом воображения предположением Колквана, поскольку при предыдущем визите Гиллимана к своему отцу создателю присутствовал лишь Траянн Валорис. Примарх уже начал подниматься с протянутым Повелителю Человечества горящим пылающим мечом.
— Слишком поздно, — прошептал Колкван.
Гиллиман одним прыжком преодолел полдюжины метров вверх по ступеням, быстрее, чем Вичеллан Вихеллан мог уследить. На силовой броне примарха искрились болты из болт-снаряды кустодианских копий.
— Пробуй ещёЕщё раз.
Сцена перезагружаетсяперезагрузилась. И снова примарх ринулся словно из ниоткудасорвался на бег, через мгновение клинок был уже в руке. Вичеллан Вихеллан стиснул зубы, задаваясь вопросом, почему Колкван так хочет его унизить.
— Ещё.
На этот раз Вичеллан начал двигаться вместе Вихеллан среагировал одновременно с примархом. И всё же он эмиссар оказался недостаточно шустрбыстр: рефлексы кустодия притупились из-за эффекта под воздействием Всеподавляющего Присутствия.
— Недостаточно близко.
Ещё трижды Колкван заставлял его разыгрывать сценарий ликвидации. Каким бы подготовленным эмиссар себя ни считал, но даже когда примарх попадал находясь в зону зоне досягаемости клинкомклинка, Вичеллан Вихеллану не удавалось удалось нанести удар Гиллиману, и примарх уносился вверхпримарху ни одного удара до начала рывка.
— К чему вы клоните? — потребовал ВичелланВихеллан. Он напряг сознание, приостановив приостанавливая симуляцию перед мыслепопыткой вопреки попытке Колквана её перезапустить.
— А ты? — возразил трибун. — Почему не решаешься совершить должное?
Сцена заиграла повторилась заново, однако на месте Вичеллана Вихеллана встал Колкван. Клинок трибуна завращался через долю секунды после того, как проекция начала воспроизведение. Голова Гиллимана слетела с шеи, аккуратно отсечённая по линии шрама от предыдущей смертельной раны. Закованное в броню тело с грохотом рухнуло на нижние ступени.
— В этом вы ошибаетесьИмпериуме достаточно командиров, способных руководить флотами и армиями. Ни один смертный не смог бы распоряжаться верными сынами так— Колкван говорил тихо, как это делает примархно во время симуляции каким-то образом успел незаметно подобраться к Вихеллану; голос трибуна доносился справа и откуда-то совсем рядом. Целый мир логистов Эмиссару стоило больших усилий машинально не компенсирует его знания и опытсорваться с места. Не забывайте— И ни один из них не представляет большей угрозы, Гиллиман создал Пятьсот Миров за то время, которое многим из его братьев требовалось для подчинения одной планетычем примарх.
— И теперь Макрагг в силах защитить меньше дюжиныВ этом вы ошибаетесь. — Колкван фыркнулНи один смертный не смог бы распоряжаться верными сынами так, как потревоженный быкэто делает примарх. — Император в Своей мудрости назначил Хоруса магистром войны Целый мир логистов не компенсирует его знания и опыт. Не забывайте, Гиллиман создал Пятьсот миров за то время, которое многим из его достижения, и всё же сухая правда оказалась слишком тяжела братьев требовалось для Его любимого творенияподчинения одной планеты.
— История изобилует предательством Хорус осознал предел своей ценности и ошибками примарховпотому взбунтовался, даже тех из них— парировал Вихеллан, кто не попал под влияния величайшего врага, — ответил Колкванбросив взгляд на имитацию безголового Гиллимана. — Ты должен знать об этомВы тревожитесь, что с завершением крестового похода Индомитус у лорда-регента больше не останется цели и, подобно тому как любой другойХорус не желал уступать свою роль терранским служащим, кто учился в Сводах Повиновения.Гиллиман увидит себя закономерным правителем обновлённого и им же созданного Империума?
— И всё же я История изобилует примерами нелояльности и ошибок примархов, даже тех из них, кто не уверен в дурных помыслах Гиллиманапопал под влияние величайшего врага, — сопротивлялся Вичеллан, отворачиваясь от обезглавленного трупаответил Колкван. Остальная часть проекции рассеялась— Ты знаешь это так же хорошо, как миражи любой другой, погрузив эмиссара учившийся в долгожданную темноту. — Ваш поступок не упреждал злонамеренные действия примарха, он основывался на предположении, что примарх нападёт. Все ваши сценарии крутятся вокруг одной и той же идеи, что у нас не будет времени реагироватьСводах Повиновения.
— Врага И всё-таки я не остановит ударвижу у Гиллимана никаких дурных помыслов, нанесённый задним числом— сопротивлялся Вихеллан, отворачиваясь от обезглавленного трупа. Остальная часть проекции рассеялась, как мираж, погрузив эмиссара в успокаивающую темноту. — настаивал КолкванВаш поступок не упреждал злонамеренные действия примарха, он основывался на убеждённости, что Гиллиман нападёт. Все ваши сценарии крутятся вокруг одной и той же идеи, что у нас не будет времени среагировать.
— Подобные чистки не редкостьСбежавшие с Гаталамора на свободе и представляют угрозу Императору, — отрезал Колкван. — Им неоткуда было знать, что мишенью станет Гиллиман, нопоэтому вполне справедливо предположить, должен сказатьчто это произошло случайно. Историторы указывают на некую связь с отступническим кардиналом Бухарисом. Мы собрали записи, Гаталамор далёк от Террыкоторые, и высока вероятностьвозможно, что источники библиотеки Санктус окажутся не менее разрозненнымипомогут в дальнейших поисках, — вздохнул Вичелланно многое из тех времён было уничтожено Экклезиархией, теребя тонкий конец бородыпопытавшейся предать забвению своё позорное прошлое.
— Подобные чистки не редкость, но, должен сказать, Гаталамор далёк от Терры, и архивы библиотеки Санктус окажутся не менее разрозненными, — вздохнул Вихеллан, закручивая бороду в тонкий кончик. — Историторы — творение Гиллимана, и мы не в праве ими руководитьвправе им указывать, — ответил Колкван и шагнул к двери. — Я договорился о встрече с примархом чуть менее чем через час. Я хочу, чтобы ты присутствовал как один из участников Гаталаморской кампании. Вдруг нам понадобится информация свидетеля событий.
Колкван удалился прежде, чем эмиссар успел ответить.
Неприязнь трибуна к Гиллиману стала причиной, по которой Траянн Валорис назначил его на столь высокий пост, а в обязанности кустодия не входило подвергать сомнению решения руководства. Конечно, представлялось немыслимым, чтобы Колкван напрямую поставил под угрозу крестовый поход, уничтожив Гиллимана просто в качестве меры предосторожности, однако уровень опасности действий примархагрань дозволенного примарху, который заставил бы трибуна принять после которой трибун примет меры, по-прежнему находился ниже необходимой отметкибыла невелика.
И всё же он был прав. Демонстрация в галлюцинатории показала предельно ясно: для того, чтобы избавиться от устранить примарха, нужно нанести быстрый и решительный удар нужно быстро и решительно, без колебаний или сомнений. Как бы ему ни была ненавистна сама мысль о том, что это будет необходимотакое может потребоваться, Вичеллан Вихеллану и каждый кустодий каждому кустодию флота Примус должны были следовало признать тот факт, что, возможно, им придётся совершить немыслимоепридётся именно им.
Шторм ужаса исчез, однако мрачная пелена опустошения над руинами Холкенведа никуда не деласьХолькенведа была такой же мрачной и зловещей. Шпили столичного улья были уничтожены, а оставив после себя многокилометровое основание и изувеченный центральный город; пожары в его основании шириной в несколько миль и разрушенном центральном городеподножии, который без вершины походил на теперь напоминавшем сломанный зуб, будут бушевать ещё несколько недельдолгие недели.
— Семнадцать миллионов душ, — произнёс Доро. — Враг забрал Ещё семнадцать миллионов слуг Императора, которых погубил враг.
Гай с ворчанием оторвался от своей книги.
— Включая множество наших братьев, — отозвался сержант.
Он окинул взглядом импровизированную посадочную площадку — акр утрамбованного пепла и грязи примерно в четырёх милях по от главной магистрали между Холкенведом Холькенведом и его северным соседом. Отделение Гая — состоящее теперь из шести астартес — ожидало вместе с остальными выжившими из группы Астопита. Кто-то ещё прибывал по надземной дороге, и ещё больше но многие уже переправились на орбиту.
— ГестартасГестарт, Хейндаль, Назд Насд и Энфорфас. Мы подведём их итоги.
— Что Как это значит? — не понял недоумённо спросил Анфелис. Роте выдали доставили дополнительные боеприпасы, но сервы армориума ещё не успели позаботиться об остальном: нагрудник Анфелиса был залатан быстросохнущим фиксаторомдержался только на грубой заплатке из быстросохнущего фиксатора, а также у заступника отсутствовал один наплечники вовсе отсутствовал.
— Фенрисийский Фенрисский обычай, — пояснил Гай, поднимая подаренную Мудире книгу.
— А, из книги, — вздохнул Эгрей. Сержант ссылался на её содержание уже не в первый раз.
— Это важно, — ответил Гай, открыв изученную накануне страницу. — Подвести итог означает почтить память достойно погибших. Спеть их сагу. Мы ''должны'' подводить итоги своих павших братьев.
— Я начну, — вызвался Доро. Он поднёс руку к расколотой болтами аквиле на груди. — Хейндаль был щедрым воином, он который без колебаний одаривал врагов клинком и болтом. Его жизни положил конец бронебойный снаряд.
— Описание точное, но не поэтичное, — прокомментировал Нейфлюр. Заступник прочистил горло, словно актёр, собирающийся цитировать играемого персонажаготовящийся к исполнению. И в следующий разА как только он заговорил, слова поплыли из его глотки полились так же глубоко и сладко, как в песне. — Он пришёл из Из бессолнечной ночи — Наздпришёл он, названный КоуломНасд, как назвал его Коул, истинный наследник фенрисийского фенрисского короля. На ''«Огненной заре» '' он переродился как Неисчислимый Сын и верный нам боевой брат. Неумолимым был Назд! Многих Неумолимый в бою, Насд заставил горевать многих врагов он заставил лить слёзы, но боле более других ненавидел предателейему были ненавистны предатели. Клинком Назд высекал из них раскаяниеИ они раскаивались на острие его клинка! Но Пусть нить славного воина оборвали гадюки из шторма, и потому мы чтим его памятьно Насд, наравне с прочими достойными, останется в воспоминаниях.
Остальные заступники несколько секунд молча смотрели на своего брата, пока Нейфлюр не издал застенчивый смешок.
— Сержант Гай одолжил мне книгу поутру, и я прочитал несколько саг в конце, — признался заступник. — Они мне нравятся. Гораздо более достойные проводы товарищалучше, чем «Брат Назд Насд отдал жизнь в борьбе с врагами Императора, реквия ун Реквия Ун Император Рекс. Со смертью закончился его исполнен и долг». Жалкие слова для оплакивания братаТак лучше же славить жизнь, чем оплакивать смерть.
— В наших рядах объявился скьяльд, скъяльд. — Гай хлопнул Нейфлюра по плечу. — Этим Не думаю, что этим даром тебя не наградили машины Коула наградили!
— Теперь о ГестартасеГестарте, — попросил Гарольд. За время совместной службы Гарольд сдружился с погибшим космодесантником-примарис. — Расскажи, как он оторвал голову тому культисту на ХертексииГертексии.
Следующие несколько минут, пока не прибыл боевой корабль, пролетели в смехе и торжественных воспоминанийвоспоминаниях, и когда отделение поднялось на борт, Гай заметил, что его подопечные чувствуют подчинённые ведут себя друг с другом намного свободнееболее непринуждённо, чем раньше. Космические Волки Фенриса славились своей дикостью, но вместе с ней — и несравнимой преданностью друг другу. В книге ясно говорилось, что подобные особенности сыновей Русса связаны не только с их орденскими обычаями их ордена, которыми кто-то поделился с авторомлишь горсткой из которых смог поделиться автор, но и с культурой планеты. Гай почти ничего не знал о мире, где вырос его генетический отец, Леман Русс, но , если бы книга помогла поможет раскрыть в его товарищах это врождённое братство и дружбучасть этого врождённого братства, подарок Мудире действительно оказался бы окажется бесценным.
Во время транспортировки на орбиту заступники Гая продолжали беседовать о погибших братьях товарищах и пройденных битвах. Впервые за три года они как братья обменивались мыслями и общались как друзья, а не анализировали просто разбирали процесс и итоги боя. Они и не заметили, как пролетели двадцать Двадцать минут до ''«Неизбывной ненависти»'' пролетели незаметно.
Когда боевой корабль причалилприземлился, на посадочной площадке уже ждал капитан ВейрштурмВайрштурм. Он, как и Астопит, являлся перворожденным перворождённым астартес и был облачён в чёрный , отделанный бронзой доспех, как того требовал кодекс Молотов Дорна. Рядом стоял офицерУльтрадесантник-примарис — соответствующие обозначения указывали на звание лейтенанта выдавало соответствующее обозначение рядом с символом ордена Ультрадесанта. Вейрштурм дождался, когда прибудет Когда специальная рота покинула корабль, офицер поприветствовал Астопита, и подозвал командира к себемежду ними завязался короткий разговор. Лицо Новадесантника оставалось безэмоциональным, он кивнул и бесстрастно оглянулся на своих подопечных.
Пока Астопит беседовал с ВейрштурмомУльтрадесантником, Неисчислимые Сыновья по привычке выстроились по старым местам Сыны уже строились в шеренгу, оставив шеренги и занимали свои привычные места. Оставшиеся в ряду рядах незаполненные бреши, точно незаживающие раны отделениязияли подобно открытым ранам.
— На Кальдоне Калдоне IV вы проявили великую храбрость, сражались достойно, — начал ВейрштурмВайрштурм. — Как командир я вами горжусь, и хотел хотя мне хотелось бы, чтобы наши отношения прервала более славная кампания, однако я получил приказ передать отделение «Люпус-шесть» под командование лейтенанта Арланда Касталлора из Ультрадесанта.
Космодесантники восприняли новость, как обычно, — молча. Вейрштурм Вайрштурм шагнул назад, предоставив Касталлору право обратиться к новым подчинённым.
— Вашим Лейтенант Астопит по-прежнему останется вашим офицером по строевой и боевой подготовке по-прежнему останется лейтенант Астопит, — объявил Ультрадесантник. — Пока что. Вы откомандированы от нынешнего подразделения и объединитесь с остальными сынами Русса флота Примус ради выполнения особой задачи. На самом деле, вам уготована большая честь. Флотилия «Острие копья» отправит вас донести весть Вам предстоит отправиться с передовой флотилией, которой велено известить о крестовом походе Индомитус ордену орден Космических Волков. Вы составите экипаж корабляКроме того, который передаст ваш факелоносный корабль доставит ордену Первого основания секреты программы «Примарис». По прибытии я передам вас примет командование командованию ордена. Для интеграции, какую чтобы они интегрировали вас так, как сочтут нужнойнужным.
Бойцы Гая сохраняли дисциплину даже перед лицом таких важных судьбоносных новостей. Ни один не произнёс ни звука. Гай очень хотел жаждал выпустить внезапный прилив чувств внезапно нахлынувшие чувства рёвом, но сдержал его под контролемсдержался. Химические вещества В ответ на гормональный всплеск из надпочечников хлынули в организм, и сердца груди сержанта ещё на несколько секунд продолжали бешено колотиться в грудизаколотились сердца.
— Помните Не забывайте о деяниях примархов и берите с них пример, — напутствовал он. — Живите так, чтобы не только я, но и И пусть лорд-командующий гордился гордится вашей службой.
Оба офицера, отдавая честь, приложили кулаки к груди, на что собравшаяся рота ответила грохотом керамита о керамит. Касталлор кивнул Астопиту.
— Нашим личным основным кораблём останется ''«Неизбывная ненависть»'', а на рандеву в системе Норга к нам присоединятся новые подразделения, — сообщил лейтенант своим войскам. Пост-боевое — Пройдите постбоевое умиротворение доспеха доспехов и техническое обслуживание пройдёт в обычном режимеустановленном порядке, после чего соберитесь на главной орудийной палубе для распределения мест и уточнения расписания. Мы приложим все усилия, чтобы как можно скорее добраться до точки варп-перехода без лишних проблем. На этом всё. Свободны.
Разрываемый эмоциями, Гай повернулся к своему отделению.
Каждый раз, когда он получал вызов примарха к себе вызывал примарх — пускай это и оформленный в виде приглашениябыло оформлено как приглашение, от которого ещё никто не отказывалсясмог бы отказаться, — Девен Мудире всем телом ощущал дрожь возбуждения и опасений. За последние три года он не получил ни единого выговора: ни прямого, ни косвенного, и этот факт лишь усилил ожидание худшегонаихудшего. Жизненный опыт учёного адепта подсказывал, что на каком-то этапе, рано или поздно, примарх будет разочарован.
Возвращение на ''«Огненную зарю» '' заняло четырнадцать дней. Мудире коротал провёл это время проверками за проверкой всех своих материалов и пересмотром горы накопившихся заметок: историтор надеялся найти отрывокхоть что-нибудь, который мог бы заинтересовать достойное внимания примарха. Независимо от того, насколько ответственно Мудире подходил к работе, историтор понималон прекрасно осознавал, что существуют некоторые пробелы, которые ему не может заполнить даже он. Даже несмотря на то, один что его чествовали как одного из четырёх четвёрки основателей Логос Историка Верита. , Девен осознавалпринимал, что некоторые из новых сотрудников растущей организации имеют лучшую подготовку и более прилежны в исследованияхстарательны, чем он.
Прежняя жизнь, прошедшая в на орбитальных балах и в палатах совета заседаний среди благороднейших и могущественнейших людей Солнечной системы оставили на , приучила Мудире свой следдержать себя безупречно. За одну игру в кости он рисковал суммой, которая могла бы избавить от неволи десять тысяч рабочих от неволи , — азартные игры отточили его самоконтроль до остроты бритвы. Мудире И как только историтор вошёл в покои Гиллимана, где ему, несомненно, пригодится этот пригодился весь накопленный опыт. Однако его встретил : в зале присутствовал не только примарх, но и действующий трибун-стратарх актуарий стратарха Малдовар Колкван вместе с ещё одним кустодием и несколькими космодесантниками-примарис. При виде собравшихся Мудире чуть было не наложил в штаны, но не подал виду. Сохраняя сохранил маску абсолютной безмятежности. Справившись с первоначальной физической реакцией, он лишь с бравадой улыбнулся и шагнул снова.
Размеренной поступью он зашагал по деревянному полу. Поза трибуна производила такое впечатление, будто он готов был выпотрошить Мудире одним из письменных ножей, если бы тот историтор хотя бы вздохнул не в ту сторону. Другому борода придавала более мягкий вид. Второй кустодий — Мудире ломал голову, подбирая вспоминая подходящее внешнему облику имя, но не смог придумать ничего лучше Виктора или Василия — имел выглядел чуть более приветливый видприветливо, если слово «приветливый» вообще было уместно по отношению к златоносным воинамхранителям Императора. Наверное, это борода придавала кустодию более благодушный вид.
Гиллиман , как и всегда, стоял за одним из высоких столов. Как обычноИсторитор было остановился на расстоянии десяти метров от группы, но примарх уже поднял руку, подзывая Мудире поближе. Историтор остановился на расстоянии десяти метров от группы, после чего Девен сделал ещё один шаг, стараясь придать себе почтительный вид и скрыть неохоту.
— Лорд-командующий, надеюсь, всё в порядке? все дела обстоят наилучшим образом, — наконец произнёс Мудире.
— Что ты знаешь о Гаталаморе? — потребовал Колкван прежде, чем Гиллиман успел ответить. Примарх опустил руку, так ничего и не сказав. Лицо имперского регента хранило такое Имперский регент сохранял на лице то же спокойствие, как что и Мудире.
— Ну, это кардинальный Это кардинальский мир, очень богатый и важный для Экклезиархии, — ответил Мудире, стараясь говорить не слишком поспешно. — Поговаривают, Гаталамор смог бы соперничать с Офелией, сложись история иначе. Но Офелианский раскол произошёл ближе к концу пришёлся на конец Кровавого правления и Конклава , а Конклав Белликорум, но схизму затмили события в это время был несколько омрачён событиями на Терре.
Мудире не отрывал глаз от трибуна. Историтор взял паузу, столкнувшись с неприязнью почувствовав неприязнь кустодия, ино, с трудом сглотнув, он продолжил.
— До начала моей карьеры как историтора, я занимался вопросами Экклезиархии, — продолжил тихо сказал Мудире, переведя взор на не менее грозные, но чуть более знакомые глаза Гиллимана. — К тому же с тех пор, как флот покинул Гаталамор, прошло почти четыре года.
Примарх ещё несколько секунд пять понаблюдал наблюдал за Мудире, а затем обратился к Колквануперевёл взгляд на Колквана.
— Это ваш человек, не мой, — ответил трибун, скрестив руки на груди. — Решайте сами.
Гиллиман кивнул и указал на один из нескольких стульев поставленных перед кафедрами стульев. Их установили на следующей платформе. С местом примарха их разделяло несколько ступеней вверхна высоте нескольких ступенек, чтобы смертным посетителям смертного роста было более комфортно обращаться к полубогуполубожественному повелителю. Для Мудире же подобное отношение лишь подчёркивало его физическую незначительность среди великанских таких гигантских воинов.
— Вторгшиеся в Гаталамор предатели охотились за чем-то конкретным, за неким артефактом в катакомбах, — заговорил Гиллиман. — Они создали психическое оружие ужасной силы и с его помощью атаковали наши корабли. Мы полагаем, что истинным намерением врага был удар по ''«Огненной заре», '' но благодаря жертве многих имперских слуг трагедию удалось пресечьизбежать трагедии. После преступники Впоследствии исполнители скрылись, а доскональная проверка не обнаружила никаких следов артефакта, поэтому мы склонны думать, что предатели забрали его с собой.
— Нам нужно знать о Гаталаморе всё. Особенно об изменнике Бухарисе, — вставил Колкван.
— Они называли оружие Даром Бухариса, — добавил второй кустодий, привнося большую связностьв качестве пояснения. При упоминании об устройстве устройства челюсть телохранителя Императора непроизвольно крепко сжалась. — Устройство не просто названо в его честь, оно имеет некую связь с древним тираном.
— Я взял с собой несколько подлинников…
— Ты отправишься на Фенрис, — перебил Мудире историтора Колкван. — Бухариса остановили сыновья Шестого, а, значит, они хранят информациюу них найдутся архивы, с которыми не знакомую работал ни одному из имперских учёныходин имперский учёный. Возможно, Если во время атаки на Фенрис он воспользовался какимотступник Бухарис создал какое-то особым оружием или разработал его в процессе. Мы должны знать всёособое оружие, мы об этом узнаем.
— Фенрис? — Мудире произнёс это название беззаботно, но с колотящимся сердцем. — Ледяной, смертоносный Фенрис? Мир Космических Волков, откуда не вернулось где без вести пропало бесчисленное множество агентов Империума? Оттуда даже новости не поступают… Сомневаюсь, что оттуда поступают хоть какие-то новости… Ну, раз уж всё так сложилось… А действительно ли путешествие необходимо? Вполне вероятно, что эту планету проглотил Цикатрикс Маледиктум.
— Действительно, вполне вероятноВозможно, — бездушно ответил Колкванбезо всякого намёка на сочувствие. — Дадите Дайте нам знать, если это произошлотак.
— Мы В одиночку вас не бросимотправят, — попытался успокоить смертного Гиллиман, однако улыбка примарха не ободряла. Он чуть повернулся, переводя внимание Мудире на космодесантников, которые всё это время наблюдали за обсуждением со стороны. — Ты отправишься Вы отправитесь на факелоносном корабле примарисов в сопровождении наследников Русса из Неисчислимых Сынов.
— С вами останусь и яЯ также буду вас сопровождать, — объявил второй кустодий. Колкван резко дёрнул голову в его сторону, но следующие слова золотого гиганта были адресованы трибуну. — Я принимал непосредственное участие в гаталаморских событияхи, может быть, и замечу то, чего что пропустят другие не увидят.
Колкван кратко лишь коротко кивнул, резко и жёстко, как удар топором.
Гиллиман протянул Мудире лист бумаги со списком из семнадцати имён. Двенадцать из Среди них Мудире знал: обладавшие ими люди являлись его коллегамиДевен узнал двенадцать коллег-историторов. К настоящему моменту их число историторов должно было перевалить за две сотни — каждого обучал уже состоявшийся специалист; времена, когда и сейчас Мудире уже не мог назвать имена знать их всех учёных своей области, прошли.
— Все — члены вашего ордена, включённые находящиеся в состав непосредственной близости от боевой группы. Уже готовы и готовые к отправкеотбытию, — объяснил примарх. — Я распоряжусь, чтобы вам предоставили доступ к их записям. Пожалуйста, выберите в свою команду четверых.
— Четырёх из лучших? Первую четвёрку, — сразу же спросил предложил Мудире.
Гиллиман выпрямился с застывшим выражением вопроса на лице. Мудире вложил листок в пачку, которую принёс с собой.
— Безусловно, — ответил примарх, смягчившись. — Четвёрка основателей задаёт высокую планку.
Обмен репликами ободрил Мудире, напомнив ему об ещё одном о простом факте.
— Лорд-регент, это ведь вы нас избрали в своей мудрости.
Осознание, что его отправляют в составе относительно небольшой флотилии к самой границе Великого Разлома, обрушилось на его разум с новой силой, притупив мимолётное самохвалениесамодовольство. Мудире поднялся на дрожащие ногидрожащих ногах.
— Если позволите, я должен начать приготовления к отбытию.
Гиллиман знаком разрешил идти. Мудире спиной ощущал пронзительный взгляд Колквана на протяжении всего его пути к гигантским дверям. Когда они закрылись, историк историтор сделал ещё несколько шагов, и затем остановился, глубоко дыша и поправляя свободной рукой китель.
— Фенрис, — пробормотал он. — Император, защитинас.
Люди занимали находились в низу орочьей иерархии, заняв в ней особую нишу в иерархии орков. Как и меньшие зеленокожие — по-орочьи «гроты» — они являлись рабами. Людей в любое время допускалось избиватьлюбой момент могли избить, грабитьограбить, колотить погнать на работу дубинками и кнутами гнать на работу, но в то же время их не сковывали цепями, и не строили ограждений, и, по всей видимостиим клеток; казалось, что у человеческих рабов не было даже нет конкретного владельца. На каторгу водили одни Группа орков с искусно раскрашенными волосяными гребнями и те же оркиподбородочными париками, по-видимому, взяла главенство над рабами и распоряжалась ими для выполнения различных заданий, но хотя не существовало ни невольничьих рынков рабов, ни аукционов, не происходило никаких видимых сделок, отмечавших переход от одного владельца к другому. Люди Зачастую люди имели доступ к инструментам, которые вполне возможно было обратить в оружие, даже к лазерным дрелям и прочим высокотехнологичным устройствам, способным убить орка, однако мысли рабов оставались далеки от разработки планов восстаниямятежа. Тяжёлая работа отупляла умыпритупляла сознание, но даже и если на борту с ''«Сурового» и родилась бы запретная мысль о мятеже, сотни '' казалось, не было никакого спасения, то присутствие тысяч — сотен тысяч — зеленокожих на борту свели бы и вовсе сводило на нет любые его попыткимысли об успешном восстании.
Кроме того, орки кормили их из больших корыт и обеспечивали водой в общих чанах. Ксеносы предоставляли людям свободу заниматься своими делами в перерывах между сменами в шахтах или на заводах, где разбирались на части захваченные суда, танки и другая добыча. Местные рабы смешались с пленниками с кораблей и миров, находящихся за много световых лет от места атаки на ''«Суровый», '' однако кое-что невольников всё же связывало: большую их часть захватили в годы после образования Великого Разлома, который спровоцировал титанический всплеск орочьей агрессии. На уведённых с кораблей красовалось клеймо ракеты, другие были помечены кругами — как предполагалось, планетами — или гаечными ключами, ножами или другими символами. Тип метки, казалось, никак не влиял на род рабской деятельности.
Палящее солнце сменилось морозной зимой. Жилья у рабов практически не было: , и люди обосновывалисьсооружали себе кров из того, где что могли: найти в кучах мусора, внутри захваченной техники или ходили друг к другу «в гости»у друга. Промышленность зеленокожих гремела без остановки, и на какое-то время тяжёлый труд обеспечивал полезное для психики отвлечение внимания помогал отвлечься и согревающую от холода активностьсогреться, хотя окружающие условия требовали покоя. Орад и остальные жались друг к другу вокруг потухающих мерцающих костров, укутываясь завернувшись в тряпки тряпьё и укрываясь пластековыми листамипростынями. Жившие Продержавшиеся здесь достаточно долго торговали ими же добытыми съедобными грибами, требуя взамен оружие, защиту, инструменты и всякие безделушки.
Орад завидовал погибшим товарищам по кораблю. Чтобы не забыть В память о друзьях, них он собрал и нанизал повесил на верёвочку на шее шею по фаланге пальца от каждогосослуживца. Раздобыв маленький нож, он матрос вырезал на всех костяшках имя хозяина, и в худшие из дней самые тяжёлые дни Орад беседовал с ними, как с живыми.
==ГЛАВА СЕДЬМАЯГлава седьмая==
'''СЕРЫЕ ШКУРЫ УЛЛЯ'''
'''ГЮТА'''
Присутствие Космических Волков не осталось без внимания: несколько десятков зеленокожих копошились по руинам фермы, частично разрушенной орочьими танками. Ксеносы изо всех сил старались не становиться мишенью для привлекать внимания космодесантников, но скрытность никогда не входила в число особенностей считалась отличительной чертой орков. Один из зеленокожих в подбитой красной куртке с подкладкой и шлеме, разрисованном языками пламени, забрался на крышу старой конюшни. Секундой позже Секунду спустя в глаз ксеноса угодил болт, вырвавшись с противоположной части головы и разорвав разнеся тому затылок. Труп соскользнул на землю — один ещё одно из более чем тридцатител, — ставших кровавым украшением развалин.
Ветер доносил донёс с бастиона хохот.
Ворча друг на друга, орки пытались отстреливаться, используя в качестве укрытий поваленные стены и столбы огражденийв качестве упора для оружия. Грохот их пушек эхом отражался от стен усадьбы, а звуки попаданий отдавались вдоль всего бруствера выстрелы раскалывали бруствер аванпоста, осыпая поверхность осколками разбрасывая фрагменты скалобетона и тускло-синего скалобетонасиней краски. Фигуры в сероСеро-голубом голубые бронированные фигуры на вершине стены за время беспорядочного обстрела не двинулись сдвинулись ни на йоту.
Стрелявший со стены Сатор зарычал и отшагнул отступил назад.
— Метели Энгрира! — проворчал Серый Охотник под насмешки братьев. — Он дёрнулся! Вы ведь видели, что он дёрнулся, да?
— Давай быстрее, — рявкнул Детар, протягивая руку. — Что поделать, спор есть спор.
Сатор неохотно потянул за кожаный шнур шнурок на шее, снимая треснувший деревянный амулет вюрдлейфа. В последний раз проведя большим пальцем по выжженной на бледном дереве руне, он отпустил опустил оберег в ладонь Детара.
Пара Волков обернулась к своему вожаку вместе с остальными членами стаи Серых Шкур. На левом наплечнике командира красовался знаменитый Волк Фенриса на фоне солнца — верегост Убийц ЗмиевДрейков, великой роты Крома Драконьего Взора. На правом — эмблема стаи — перевёрнутое повёрнутое изображение фенрисийского фенрисского волка поверх красного шеврона на красно-чёрном фоне. Как и остальные астартес отряда, его вожака увешивали амулетывожак был увешан амулетами, знаки знаками вюрдлейфа и тотемытотемами; тёмно-каштановые с проседью волосы удерживала полоска кожи, пронизанная орочьими клыками, и такие же ремешки раздваивали его бороду и пронизывали длинные усы. Левой рукой он приглаживал приглаживая бороду, а правой и небрежно держал держа болтерв правой, всматриваясь командир стоял и всматривался в приближающихся орков.
— Тот, что у широкого выступа для дымохода, — объявил не оборачиваясь, произнёс Улль.
Стая перевела взгляды на упомянутого ксеноса, и тут же послышалось разочарованное ворчание.
— Его даже Форскад пристрелит, — хрюкнул Гарн.
— Эй! — откликнулся Форскад. Он повернулся к Гарну и растянул губы, обнажив нижние оскалил выступающие клыки.
Зубы Гарна блеснули в ответ, но неожиданно затем лицо Форскада расплылось в полуулыбке.
— Птичка нашептала, что та фляга с мьодом, которую ты выиграл в поединке с Кьярти Айронтрюсом Железными Штанами из стаи Строкира, ещё при тебе, — по-заговорщически хитро улыбнулся он. — Спорим, что попаду?
— Твой хлам мне ни к чему. Но если промахнёшься — сочинишь скьяльдверс скъяльдверс в мою честь!
Форскад заворчал. Братья по стае рассмеялись и похлопали его по наплечникам. Оскалившись, потомок Волчьего Короля протянул рукируку, и два Космических Волка стукнулись кулаками.
— Под взором Русса, — выкрикнул Улль, свидетельствуя заключение пари. С западного направления доносился запада послышался нарастающий глубокий рокот. — Стреляй.
Форскад побрёл к крепостному валу. Где-то внизу из-за каменной кладки орки обрушили на него новый залп, и случайная пуля попала в доспех, но Форскад даже не дрогнул. Улль смотрел то на своего космодесантника, то на его цель сбоку от главного здания фермы, а затем уставился на пелену клубы маслянистого дыма. Смог поднимался Те поднимались за изрытым воронками возвышением холмом примерно в трёх четвертях мили к западу.
— Локоть опусти! — рявкнул Улль, когда его внимание вернулось к Форскаду. — Зубы Русса, можно подумать, что тебе лет десять лет, а не сто.
Тут на холм заехал бронетранспортёр с тупым носом и крупнокалиберной пушкой. Многократно залатанный корпус машины был измалёван в красно-жёлтоежёлтые цвета. На шесте, прикреплённом к массивному блоку двигателя шесте , развевался большой флаг, а из двух дымовых симметрично расположенных выхлопных труб валил дым.
— Советую поторопиться, — крикнул бросил Улль.
Зеленокожий снова высунул голову, прислонив ружьё к выступающей части дымохода.
— Слишком поздно, — пробормотал Улль.
Крепостной вал справа от отделения разлетелся на каменные куски каменной кладки, а мгновение спустя взрыв заглушил и лай болтера Форскадаутонул в грохоте взрыва. Улля осыпало скалобетоном скалобетонной крошкой и пылью, но он внимательно следил проследил за полётом болта траекторией выстрела брата по стае: снаряд попал между двумя кирпичами рядом с головой орка. Боеголовка разорвалась мгновением позже, на этот раз осыпав мусором оркалицо зеленокожего осколками и пылью.
— Балка! — негодовал выругался Форскад. Парапет уже лизали По парапету поползли языки пламени, но космодесантник не обращал обратил на них внимания. Он выстрелил снова, когда орк, спотыкаясь, двинулся впередвперёд: на этот раз голова ксеноса разлетелась на части вместе с кирпичной кладкойпуля разнесла ксеносу голову. — Балка, балка, балка!
Улль оглядел осмотрел повреждения крепостной стены. Снаряд орков выбил в ферробетоне кратер около диаметров около трёх метровв диаметре, открывающий образовав брешь в стене. Зеленокожие добавили ещё один след одну отметину к подобным испещрявшим аванпост шрамам. Машина Далёкая машина орков вдалеке снова двинулась с места и подъехала , подъезжая ближе, видимо, чтобы лучше прицелиться лучше.
За ксеносским чужацким транспортёром тянулось ещё большее облако смога покрупнее, и вскоре в поле зрения появилась вторая машина, гораздо больше размером крупнее и оснащённая уже тремя автономными орудиями. По обе стороны от мобильной боевой крепости ехали три мотоцикла на гусеничном полугусеничном ходу. Лёгкие машины орков подпрыгивали на неровной поверхности, сотрясая и развевая флаги взад-вперёдотчего закреплённые сзади вымпелы развевались во все стороны. По мере того, как вперёд продвигалось всё больше орков, ободрённых приближением бронетанковой поддержки, грохот звуки выстрелов со стороны крепости становился фермы становились всё громче.
— Мы здесь закончили, — объявил Улль, подавая отделению сигнал отойти за куртину.
На южной стороне Серых Шкур ждал , вдали от орков, отделение ожидал «Носорог». Пока остальные члены стаи спрыгивали на крышу и землю, Улль оставался на позиции. До вожака доносились хриплые ликующие возгласы орков: набравшиеся решимости зеленокожие, наконец, ринулись к мнимой победе. Рыча, «Носорог» открыл люкиЛюки «Носорога» с грохотом распахнулись, и Улль последовал внутрь за своими воинами. Сатор сел за рульна место водителя, а Гарн взял на себя управление штормболтером взялся за штормболтер на крыше.
Не прошло и секунды, как заревел мотор: Сатор разогнал машину по обугленным остаткам зернового поля, направляясь к ближайшим городским воротам города. Улль открыл замок командного люка и высунулся наружу, чтобы взглянуть на запад. Весь горизонт заволакивал дым, но в небе над головой проносились орбитальные виднелись огниатмосферного входа, словно падающие на землю звёзды.
Местные астропаты оповестили волчьего лорда и капитана союзного ордена Драконьих Копий, что к Новиомагусу-Главному несётся гораздо более многочисленная орда зеленокожих. И, как рассудил по увиденному Улль, ксеносы уже добрались до целиприбыли.
Кольдерри Вертоциката никогда никуда не торопилась. Даже в первые годы после связывания души с Живым Маяком Терры, когда её тело ещё обладало упругостьюбыло гибким, а внутри функционировали родные органы функционировали, Вертоциката приучала себя к размеренной всегда придерживалась размеренного образа жизни. Спешка засоряла мысли и бросала тень на затуманивала Истину Имперского Света. Когда ей стукнуло три десятка лет перевалило за третий десяток и разрослись пси-опухоли, руководство сочло целесообразным снабдить обновить её тело запчастямиздоровыми тканями. Личностей и происхождения доноров астропат не знала, да она её и не заботилась об подобной ерундезаботила подобная ерунда. Операции не улучшали её самочувствиени походку, не повышали ни продолжительность жизни, они просто обеспечивали постоянную работоспособность, чтобы Адептус Астра Телепатика продолжал пользоваться её выдающимся психическим даром.
Привыкшая не торопиться, Вертоциката потихоньку ступала по трапу в зал астротелепатии, а её молодая помощница Одис прыгала взад-вперёд, как суетливый терьер. Однако ничем Совершенно не примечательная и психически притупленная притуплённая женщина, Одис, тем не менее, всё ещё обладала физическим зрением, что и делало её очевидным кандидатом в помощники ослепшего астропата. Многие сверстники Вертоцикаты развивали в себе иночувство, которое помогало ориентироваться в пространстве, но этот талант обошёл её стороной. Вертоцикате Кольдерри нравилось думать, что подобная отстранённость от физического мира была вызвана гораздо более крепкой связью с варпом привязанностью.
— Мейстер Хёгуль Хёргуль передал, что это срочно, — уже в третий раз повторила Одис, дёргая за ниспадающий зелёный рукав мантии своей госпожи, и подтягивая её вперёд. — Мейстер Хёгуль передалОн говорит, что сообщение мимолётное и, скорее всего, исчезнетвскоре может исчезнуть. Возможно, весточка оно прибыло с Фенриса!
— Мейстер Хёгуль Хёргуль — лучший вещатель флотилии, — ответила Вертоциката. — Однако кирпич и то восприимчивее. Сомневаюсь, что он различает различит даже собственный пердёж и другие звуки. Именно по этой причине мы работаем вместехорошо сработались.
Пройдя около сотни метров, они достигли двери с выгравированным гербом Адептус Терра и — как сообщили ВертозикатеВертоцикате, выбитый серебром — символ выбитым в серебре символом её ветви. Дверь потеплела от прикосновения её скрюченных пальцев: устройство распознало отпечаток души. Тайные замки со скрипом открылись, и дверь створка отъехала в сторону, позволяя Одис провести госпожу внутрь.
Вертоциката чувствовало чувствовала в помещении только себя и разум Одис. Признаки Хёргуль не подавал признаков жизни Хёгуля отсутствовали.
— Он мёртв, госпожа, — рассказала сообщила Одис. — Но какпочему?
— Проведи меня к нему, ! — рявкнула опытная астропат, протягивая руку. — Живо!
Ведомая помощницей, впервые за много лет Вертоциката заторопиласьторопливо прошла с дюжину шагов. Почувствовав тягу вниз, она присела, нащупав и нащупала рукой грубую ткань мантии другого астропата.
— Отойди назад. Живо за дверь!
— Неужели всё настолько опасно, госпожа?
— Человек мёртв— естественно, естественноздесь может быть опасно. И если ты не выйдешь из помещения, то лишь увеличишь риски.
Шаги Одис удалилисьотдалились.
— Я снаружи, госпожа. Что вы собираетесь предпринять?
— Опознать Разделить его последнее видение, разумеется. — Вертоциката придвинулась ближе, чтобы оседлать его и села сверху на обмякшее тело. Женщина прижала ладони по обе стороны головы обхватила ладонями голову мертвецаи наклонилась вперёд, чуть наклонилась и коснулась своим соприкасаясь лбом его, липкого с липкой и холодногохолодной кожей вещателя. Её пустые глазницы были в нескольких дюймах сантиметрах от его глаз, как будто Вертоциката смотрела куда-то вглубь черепа. — Ты перестарался, нетерпеливый дурак. Так не хотел меня ждать…
Она облизнула губы и поразилась, насколько удивившись тому, как пересохло во рту. Чем больше она станет тянуть, тем труднее будет это сделать: остаточная психическая энергия исчезнетзацепить угасающую остаточную пси-энергию.
Сконцентрировав весь потенциалвсе свои силы, Кольдерри Вертоциката погрузилась в ускользающие воспоминания мертвеца.
''Над пышными садами с ухоженными лужайками, мраморными фонтанами и изящно изысканно расположенными клумбами возвышается дворец с нефритовым куполом. Воздух наполняет наполняют пение птиц и журчание воды, а тёплый и ласковый ветерок доносит сладкий аромат цветов. Сады окружены стеной из светло-серого камня, а за ними — улицы с домами из красного кирпича с белыми черепичными крышами. Более строгое здание в черночёрно-серых тонах увенчано башнями, его дороги площадки патрулируют стражи в синем и золотезолотом. Участок арбитров.''
''Город тянется вплоть до тех пор, пока не достигает кольца высокой кольцевой стены, испещрённой окнами, ступенями и пандусами. Там, на широкой вершине, на несколько миль раскинулся рынок. По периметру расположены три огромные проездные башни; ворота открыты для постоянного потока электрофургонов, в то время как настенные посадочные платформы принимают летательные аппараты. За стеной простираются бесконечные геометрически аккуратные бескрайние поля, заливающие горизонт зелёным зеленью и золотом вокруг скоплений деревень и фермерских хозяйств. Вся внутренняя территория пересечена надземными магистралями, ведущими к воздушным станциям. На высоте почти в милю аэростаты с массивными гондолами, все — набитые товарами, летят к полустанкам, где звёздные транспортные корабли межзвёздные транспортники уже ожидают своего грузасвою очередную ношу.''
''Ближе к куполу обзор сужается до размеров иглы размера булавочной головки и в мгновение расширяется вновь. Всё объято пламенем, всё опустошено. Задушенный Вспышки выстрелов пронзают пропитанный смогом воздух прожигает свет выстрелов, а из-под обрушенных стен доносятся крики умирающих отражаются от обрушенных стен. Поля горятбезудержно, испуская чёрную завесу, что пожирает небесаокутывая всё вокруг непроглядной пеленой.''
''Сквозь разруху несётся орда зелёных ксеносов. Они ревут, всё громче и громче. Гортанный, бессловесный звук повторяется снова и снова, снова и снова, снова и снова. Барабаны. Гром. Грохот Это и барабаны, и гром, и грохот пушек. Это глас разрухиразрушения.''
''Пламя горит зелёным. Зелень повсюду. Повсюду война и её торжество.''
''Снова и снова, снова и снова звучит скандирование отдаётся , отдаваясь эхом, с незапамятных времён и до конца самого скончания Вселенной. Раздался первобытный Первобытный крик, который должно услышать, должен быть услышан и к которому должно присоединиться.''
''Ты открываешь рот. Сначала ты просто бормочешь. Но затем громчеВсего лишь хрип. И Потом ещё, снова, с большей силойраз. Уже громче. Тобой овладевает этот оглушительный, непреодолимый стук неизбежности. В тебе взрывается просыпается ярость. Гнев, рождённый экстазом разрушенияв упоении разрушением. Ты ревёшь, объединяясь с голосомприсоединяясь к этому голосу, глубоко внутри разделяя раскаты его грома в душе. Ты позволяешь ему управлять тобойсобой. Каждое восклицание — удар молота по крышке гроба Вселенной.''
''Вааа! Вааа! Вааа!''
— Собственно, так мы их и нашли, господин кустодий, — завершил доклад корпех. Посеребренный Посеребрённый визор скрывал большую часть лица мужчины, но видимые губы были тонкими и бледными. Вичеллан догадалсяВихеллан учуял, что солдата недавно вырвало. Костяшки пальцев сотрудника службы безопасности побелели: он слишком крепко сжимал дробовикот чрезмерно крепкой хватки на дробовике. Корпех старался не смотреть едва мог сосредоточиться на кустодия, кустодии — всё его внимание которого приковала сцена было приковано к сцене за дверью.
— Свободен, — скомандовал ВичелланВихеллан. К чести солдата, он не стал бежатьпобежал, пока не скрылся из виду, однако от ушей трибуна кустодия не ускользнуло дальнейшее желание корпеха поскорее скрыться.
— Признаю, мой опыт в данной сфере довольно скуден, но, насколько он позволяет мне могу судить, произошедшее… не обыкновенный случайвесьма необычно, — прокомментировал офицер-примарис. Космодесантник отступил в сторону открыв Вичеллану обзор, что позволило Вихеллану наконец отчётливо всё рассмотреть.
Первое тело — астропата по имени Хёгуль, Хёргуль — лежало на спине недалеко от центра астротелепатической палаты. Кроме небольшого кровоподтёка на лбу, кустодий не обнаружил на мертвеце никаких посторонних следовотметин. Ближе к двери лежало ещё двое. У второго астропата отсутствовала большая часть головы — её недостающую часть разбросало чуть дальше по полу. Рядом с женщиной лицом вниз лежала её помощница — лицо и череп девушки представляли из себя кровавое месиво. Кисти и предплечья астропата покрывала кровькрасная корка, передняя часть робы тоже была забрызгана запекшейся запёкшейся кровью, но не от милосердного выстрела корпеха.
С левой стороны, справа от безголового астропата, пол также был залит алым, но на жидкости отчётливо виднелись оставленные пальцами следы работы пальцев. Вичеллан Вихеллан вошёл в помещение, прошагал мимо женских тел, и затем развернулся, чтобы изучить небрежное письмо каракули с противоположного ракурса. Трибун Кустодий опустился на колено и наклонился ещё ниже, опустив держа голову до уровня на уровне глаз астропата, которая когда она стояла на коленях над разбитым черепом своей помощницы.
— Новиомагус?
— Это звёздная система примерно в восемнадцати световых годах отсюда, — ответил Ультрадесантник. Несколько секунд сын Гиллимана не отрывал взгляда от кровавых письменписьмён. — Незначительное расхождение с нынешним маршрутом на ФенрисОна не так далеко от нашего нынешнего маршрута до Фенриса. Я проинструктирую командование флота об отклонении от актуального курса.
— Жалкая Жестокая ирония судьбы. Когда Великий Разлом разорвал звёзды, мы потеряли столько тысяч членов их ордена, чьи разумы сожгло пламя варпа. Пережить катаклизмтакое, чтобы сгинуть вот так...так…
Лицо Касталлора оставалось бесстрастным.
— Я проинформирую командование сообщу командованию флота о необходимости отправки двух дополнительных астропатов.
Гюту разбудил повторный стук. Девушка Женщина подняла голову. Её светло-рыжие волосы прилипли к мокрой от пота подушке и щекам. Она оглядела маленькую комнату, какое-то мгновение выискивая разбудивший её барабанный бой. Солнечный свет из закрытого ставнями окна разогнал туман, и грохот обратился звоном молота по наковальне в соседней кузнице. Вид за окном, как и шум, означалиозначал, что время перевалило далеко за рассвет.
— Скитья, — выругалась она, сбрасывая с себя одеяла. Гюта спустила босые ноги на пол и потянулась за платьем, небрежно висевшим на спинке кровати.
— Опять сны? — покачала головой её полусокрытая тенью свекровь АгютаАгитта, сидевшая в кресле у пустого камина. — Или всё-таки перебрала мьода Бьёрти?
Вставая с кровати, Гюта поморщилась: виски пронзила вспышка боли.
— И то, и другое, — ответила девушкаженщина, натягивая одеждуодеваясь.
Затем Гюта надела сапоги, в то время как свекровь открыла дверь в главную комнату — порыв ветра принёс запах застарелого жира и влажной соломы. Затягивая пояс, Гюта нырнула внутрь вслед за матерью мужа.
— День рождения ЛуфыЛувы, — произнесла она, обнаружив жестяной кувшин на столе. Гюта нахмурилась: он оказался пуст. — Мой старший, ваш внук, достиг совершеннолетия.
— Я так напилась, что заснула слишком близко к огню, когда Бьёрти стукнуло восемнадцать, — призналась АгютаАгитта, вкладывая глиняную чашу в ладонь невестки. Гюта тут же узнала знаменитое «лекарство от всех болезней» Агюты Агитты — воду с горькой настойкой. — И вот тебе на — проснулась с красным лицом и половиной опалённых волос!
Гюта подошла к двери и вышла наружу, выпив содержимое чашки одним глотком, чтобы как можно меньше терпеть отвратительный вкус, и всё же девушка согнулась пополам от приступа удушья: избежать послевкусия оказалось сложнее.
Затуманенным слезами взором она заметила, как из недр кузницы вышло два человека.
— Ты прекрасный учитель, паЧто за пример ты подаёшь, ма? — поблагодарил Луфазаметил Лува. Растрепанная Растрёпанная копна каштановых волос, в честь которых его и назвали, вся была перепачкана сажей.
— Опять тот же сон? — спросила Гюту её дочь Корит. Её захлестнула новая волна кашля, и девушка положила руку на плечо матери. — Тролль и волк?
— Нет, — выдавила из себя Гюта, выпрямляясь, но не переставая кашлять. — В этот раз нет. И вообще, не бери в голову, это ведь просто всего лишь сон. Возвращайся и помоги отцу, а я приду, как снова наполню вёдра.
Ещё раз взглянув на мать, Корит побежал побежала обратно к открытой кузнице. Удары молота прекратились: их сменил пронзительный голос девочки, когда она объяснила брату, что происходит.
— Просто сон, — повторил ЛуфаЛува. Его глубокие карие глаза вдумчиво задумчиво наблюдали за матерью. К своему счастью, парень обладал проницательностью, и Гюта пребывала в уверенностине сомневалась, что её сыну суждено стать скьяльдомсын станет скъяльдом.
Снаряд снёс несущую стену уничтоженного мануфактурумамануфакторума, обрушив пять этажей из пластали и ферробетона. Вниз вместе с обломками дождём посыпалась техника и трупы. Хурак нырнул сквозь в облако пыли и уклонился влево, чтобы не попасть под град кирпичей и кусков известнякаштукатурки.
— Обходим слева, атакуем справа, — передал лейтенант своим отделениям по воксу. — Доберитесь до перекрёстка и удерживайте позиции.
С ним были четыре отделения Космодесантакосмодесантников-примарис. Они и остальная часть штурмовых сил являлись частью испытательного формирования, созданного по приказу лорда-регента. Группа астартес представляла собой смесь тёмно-зелёного, чёрного и серебряного цветов керамита: Сыны сыны Вулкана, Коракса и Мануса. Возглавляли отряд В авангарде шли десять зачинателей. Пара отделений рванулась ударников; их отделения рванули вперёд, выпустив энергетический импульс выпуская реактивные струи из прыжковых ранцев. Штурмовые болтеры прорежали толпу обезумевших культистов, скопившихся чуть дальше по улице. За ними следовали двадцать заступников; они выбирали цели на верхних этажах, охотясь на расчёты с тяжёлым вооружением — еретики уже устанавливали лазерные орудия и автопушки на крышах.
Астартес высадились всего несколько минут назад, и потому так называемая «Свободная Свободная армия Идолиса» Идолиса медленно реагировала на внезапную контратаку за линией фронта. Хурак подлетел ближе и выстрелил, прислушиваясь к разговору по воксу.
— ''— Движение танковой колонны на востоке, сектор четыре-дельтачетыредельта. Шесть «Леманов Руссов», два — типа «Разрушитель». Немедленно вступаем в бой.''
''— Посадка боевого корабля в седьмом секторе осуществлена крайне успешнана краю седьмого сектора прошла успешно. Ликвидированы артиллерийские батареи, обозначенные как Альфа и Бета.''
''— Данные моторазведки подтверждают присутствие на планете астартес-предателейастартеспредателей. Стремительно движущаяся колонна замечена в секторе Предел-на границе сектора тринадцать. С орбиты уже отправлены силы перехвата.''
Внимание Хурака привлекло последнее сообщение. До сего момента оставалось неясным, как повстанцам удалось сломить силы обороны Идолиса, однако участие в битве космодесантников-ренегатов многое объяснило. С помощью подречи лейтенант открыл командный вокс.
Ответ пришёл спустя несколько секунд, в течение которых Хурак перезарядил оружие и прикончил ещё двух повстанцев, пытавшихся попытавшихся направить автопушку на зачинателейударников. Из разбитого окнавывалился обезглавленный труп, вызвав волну тревоги в толпе отчего толпу еретиков впереди, вывалился обезглавленный трупохватила паника.
— ''— Цвета и символика окончательно не подтверждены, однако соответствуют Пожирателям Миров.''
''— '' Принято.
Хурак снова переключился на канал связи своей роты. К сожалению, её старшего офицера, капитана -перворождённого Акуману, сразу по высадке сразили снайперским бронебойным патроном, но до сих пор пока Хурак считал, что сносно справляется с требованиями внезапных обязанностей внезапно возникшими обязанностями командира. В последнем сражении рота потеряла ещё одного офицера — лейтенанта Хостенрейка, позицию которого также необходимо было заполнить. С момента высадки прошло уже семь минут, и Хурак упрекнул себя за медлительностьпромедление.
— Сержант Таламакия, повышаю вас в звании. Примите вторичные командные протоколы.
— ''— Есть, лейтенант. Сбросим этих ублюдков в реку.''
''— Так я и хотел поступить'' Полностью согласен, сержант.
Перед лицом ворвавшихся в их гущу зачинателей ударников повстанцы, как тараканы, бросились в разные стороны. Космодесантники-примарис Примарисы расстреливали всех, кто попадал в поле их зрения. Теперь отделение находилось примерно в сотне метров впереди от основной группировки войск.
— Продолжайте преследование ещё пять секунд, затем расширьте оцепление до семидесяти пяти метров, — скомандовал Хурак. Крыши освободились от На крышах не осталось больше врагов, и заступники на всех парах помчались по дороге. Когда до зачинателей ударников осталось несколько десятков метров, они примарисы разделились на два отряда: один слева, другой справа, устремляясь за разбегающимися еретиками.
Целью вражеской атаки (которая теперь подавлялась сразу с трёх направлений) оказался побитый участок Адептус Арбитрес, который возвышался возвышавшийся на центральной площади города. Здания по другим краям площади почти сровняли с землёй бомбардировки и артиллерия. Другие улицы, как и большую большая часть площади завалили груды щебня, были завалены грудами обломков, однако вокруг единственного оставшегося бастиона имперского правления имперской власти мерцало сияние силовых полей. Над фасадом участка красовалась огромная аквила, испещрённая шрамами от лазерных разрядов и пуль. Узкие окна арбитров здания защищали решётки, на крыше виднелся ряд из зубцов, меж которых стояли солдаты, а закованные в броню арбитры; на каждом углу крепости возвышалась орудийная башня, которая покрывала огнём пространство вплоть до способная вести огонь прямо у самого подножия стены. На окровавленных каменных плитах окровавленной брусчатке валялись груды тел повстанцев — кучи трупов вели к ступеням усеивали пространство вплоть до ступеней массивного и укреплённого порталаздания суда. Из окна над ним входом развевался одинокий флаг с символом сил обороны Идолиса.
Хурак уже собирался передать по воксу приказ о входевойти, но впереди зазвучала завыла сирена, распахнувшая и распахнулись громадные двойные двери. В поле зрения командира мелькнуло Оттуда выскочили несколько фигур в синей униформе и , тёмно-красных панцирных доспехах и тяжёлых ботинках. Все держали наготове дробовики или болтеры. Хурак подметил, что большинство служителей порядка несли следы недавних боёв — : порванную униформу, со следами крови или треснувшие шлемы и пятна крови на броне. Женщина в плаще вертела Во главе стояла женщина-офицер, её доспехи украшал плащ, а в руках потрескивающую силовую дубинкупокоилась потрескивающая силовая дубинка. Именно к ней и направился лейтенант, в то время как заступники заняли позиции по всей площади.
— Хвала Императору! — воскликнула арбитр-провост, обратив взгляд в небеса. Губы женщины дрожали; видна была только часть лица, остальное скрывал чёрный визор. — Астропат Хоть астропат и передал, что над нами распростёр свои нас оберегают крылья Великий Орёл Великого Орла Терры, но мы не смели и надеяться…даже надеяться.
— Кто отдаёт приказы? — потребовал Хурак, замедляя шаг по мере приближения. Позади космодесантники-примарис выстроились в для кольцевой оборонеобороны, а со стороны в то время как от руин по-прежнему слышались доносились залпы зачинателейударников.
— Магистр-капитан Нерол, — ответил ответила арбитр. Хурак продолжал продолжил двигаться вперёд, и провост поспешила рядомза ним. Имперские силовики блюстители отступили к двери следом за ними, как будто женщина тянула их за собой, словно шлейф длинного плаща.
— ''— Периметр оцеплен, лейтенант,'' — доложил Таламакия как раз в тот миг, когда Хурак шагнул в тень аквилы.
Провост, сообщив, что её зовут Эрминия назвавшаяся Эрминией Логас, повела лейтенанта вверх по этажам, минуя коридоры и помещения, заполненные солдатами обороны и немногочисленными арбитрами. Форма защитников Идолиса отличалась элегантностью и состояла из тёмно-синих курток и серых брюк, но восстание изорвало их специальную одежду все они теперь были испачканы и запачкало кровьюпорваны. Несколько кабинетов бывших клерков переоборудовали под медицинские учреждения медпункты — раненые ряд за рядом лежали на одеялах или голом полу. Повсюду витали запахи крови, оружия и озона силового поля.
Командным центром служил главный зал судебных заседаний, : вдоль стен которого стояли расставили столы с установленным вокс- и сканоборудованиемскан-оборудованием, а перед судейским троном сверкал три-Д установили трёхмерный проектор. Почётное место занимал На почётном месте восседал магистр-капитан, окружённый горсткой писарей и несколькими офицерами сил обороны. Нерол оказался моложе, чем ожидал Хурак: магистр-капитан едва ли достиг средних лет. Его тело под багровыми служебными одеждами защищал чёрный панцирный доспехПод его багровой служебной мантией виднелись чёрные панцирные доспехи, а на голове блестел шлем офицера сил обороны.
— Хвала Верховному Тронному миру! — громогласно произнёс Нерол, поднимаясь с воздетыми к небесам руками. Хурак просто ждал — в течение крестового похода Индомитус он уже несколько раз сталкивался с подобной реакцией. Лейтенант уяснил, что лучше дать смертным несколько секунд на восхваления, иначе они так и будут ходить с грузом невыполненного религиозного долга на душе. — Прискорбно, что проповедник Фостро погиб четыре дня назад, но вот, что я вам скажу: даже когда служитель Господа Бога-Императора из последних сил душил мятежника, он знал, что наши молитвы услышатуслышаны.
Хурак молчал ещё пару секунд, выжидая, не последуют ли за речью новые вспышки эмоций.
— Могу я узнать имя нашего спасителя? — спросил магистр-капитан, спускаясь с помоста вниз. Взбудораженные присутствием космодесантника-примарис, клерки и офицеры следовали последовали за своим начальником по пятам.
— Я лейтенант Хурак, но нам безотлагательно нужно обсудить кое-что гораздо более важноеи срочное, — ответил офицер-примарис. Он осмотрел оглядел собравшихся вокруг Нерола людей. — Пожалуйста, возьмите с собой вокс-оборудование, любых офицеров связи и прочих помощников, которых сочтёте нужными.
Пока Нерол раздавал поручения, Хурак обратился к Логас.
— Обеспечьте нам доступ Мне нужно попасть на крышу.
— Конечно, — закивала провост. — Это вон туда.
— Я восхищён вашей стойкостью, — признался Хурак, возглавляя ведя отряд к зубчатым стенам на северной стороне. Широкая дорога вела от площади к городской областигородским окраинам, затуманенной затуманенным расстоянием и пылью. — Три года, я прав?
— По нашим подсчётам, пять. Три — с момента, когда разверзлись небеса, — ответил Нерол. — Но мы не утратили веры. Даже по мере того, как мир терял сдавалось всё больше и больше городов, мы знали, что если будем сопротивляться врагу и молиться, то сохраним планету для Императора.
— Многие, слишком многие пошли другим путём. Я говорю, что восхищаюсь вами, потому что лично наблюдал за судьбой покорённых врагом миров. Вы достигли выдающегосясвершили поистине выдающееся, стали остались лучом света в галактике тьмы.
— Выходит, это правда? Империум на грани уничтожения… — прошептала Логас.
— Империум балансирует на грани, и но каждая выигранная битва удерживает его от падения в пропасть. Армии и флоты Императора собрались воедино и вновь устремились в пустоту, чтобы вернуть Его правление власть в потерянные миры. Вы внесли свой вклад в спасение Империума свой вклад, и, возможно, придётся сделать это снова, ведь , чтобы восстановить хотя бы тень подобие былого могущества людей, может потребоваться целая жизнь, ещё больше полная сражений и ещё больше большего количества жертв.
— Выходит за рамки воображения, — высказался кто-то из офицеров сил обороны.
— Ну, почти, — ответил Хурак, подавляя желание улыбнуться. — Организован крестовый поход Индомитус. Великие флоты и новые армии уже отгоняют тени. Каждый наш успех ослабляет врагов и укрепляет Империум. Флоты проникают в космос всё глубже и глубже, и в конце концов прорвут завесу самого Цикатрикс Маледиктум, принеся долгожданную помощь людям, что жили так долго пребывавшим во тьме.
— Я благодарен вам за прибытие на Идолис в самый нужный миг, — обратился к астартес магистр-капитан. — Не знаю, как долго мы бы держались, ведь все, кроме нас самих и двух других укреплённых пунктов, пали.
— Идолис ещё не спасён, — прояснил Хурак. Он указал на север, откуда, сквозь пыль и смог, неслись массивные силуэты. — Пожиратели Миров готовятся к последней решающей атаке. Они осознализнают, что завоевание сменило свой характервойна проиграна, и теперь пойдут на всё, чтобы перед смертью сломить вашу оборону и перебить как можно больше людей.
— Сколько васприбыло? — спросил Нерол. — Нам следует держать занять глухую оборонуи отправить оставшиеся роты.
— Мы их уничтожимИх перебьют, — произнёс Хурак. — Вы поступили мудро, оставшись за стенами: еретики нашли себе более доступную забаву доступное занятие в остальной части города и за его пределами.
— Сколько с вами воинов? — повторил вопрос Нерол.
— Конкретно со мной — полурота, — ответил Хурак, переводя взгляд с Пожирателей Миров на желтоватое небо, где блестели искры десантных кораблей.
— Едва ли пятьдесят воинов, — подытожил магистр-капитан. — Разведка докладывала о более чем двухстах ЧереполомовЧерепорезах.
— Так называют себя еретики, — прокомментировала Логас без всякой необходимости.
— Моя миссия состояла Цель ''моей'' миссии заключалась в определении вашего местоположения том, чтобы определить и обеспечении позиции безопасностиобезопасить ваше местоположение, — объяснил лейтенант. — Мы — не единственные слуги Императора, что прибыли прибывшие в ваш город.
Смертные проследили за взглядом астартес и ахнули, увидев то, что поначалу казалось метеоритной бурей. Падающие искры прорисовывались в десантные капсулы, устремившиеся к далёким целям внизу. За ними, оставляя следы плазменные росчерки на охряных небесах, летели три тяжёлых боевых корабля.
— Они почти здесь, — сказала одна из клерков, и Хурак понял, что женщина имеет в виду ЧереполомовЧерепорезов. Воины в богато украшенных в стиле барокко лезвиях , усеянных лезвиями и шипоносных шипами доспехах высыпали из люков «Носорогов» и «Лэндрейдеров». Стрельба Еретики не вели бесполезную стрельбу по силовому полю была напрасной, и после но по территории площади разнёсся всё же прокатился один-единственный яростный рёв.
— Удерживайте юг и восток, — передал приказал Хурак по воксу своим подчинённым. Он не хотел, чтобы его отделения ввязались в ближний бой с берсеркерами. Пока Ещё не хотелвремя. — Отрядам преследования — вернуться на линию фронта.
Со спускающихся боевых кораблей посыпались понеслись ракеты, поражая вражеские транспорты и горстку «Хищников», которые выдвинулись вперёд для поддержки атаки. Бронебойные боеголовки разбивали керамит и пробивали пласталь, превращая технику еретиков в пылающие обломки, одновременно с тем отрезая любые пути к отступлению. Хотя вряд ли отряды отщепенцы из легиона Пожирателей Миров стали бы отступатьвообще когда-либо отступали. Подвергнутые лоботомии с помощью мозговых имплантатов и окончательно сведённые с ума преданностью обезумевшие от преданности кровожадному богу, Пожиратели Миров желали жаждали битвы так, как ни один другой враг, с которым сталкивался Хурак. Они безумели по сражениям рвались в бой даже большесильнее, чем дикие свирепые орки.
Затем начался последовал отстрел мчащихся по дороге хаосопоклонников. Один из «Хищников» избежал уничтожения, и, приветствуя авиацию, выпустил в воздух взметнулись лазерные разряды, встречая приближающуюся авиацию. Два корабля свернули ушли на запад, а третий, яростно пылая вспыхнув тормозными двигателями, резко накренился развернулся — его установленные на крыльях пушки открыли прицельный шквальный огонь по отрядам еретиков.
— Прибыло подкреплениеНеужели подкрепления? — спросила полюбопытствовала Логас. Как и всех остальныху прочих, её внимание было приковано к боевому кораблю; женщина пристально отслеживала его курс, а взгляд следовал за его курсом по южному городскому пейзажупролегавший через городской пейзаж с юга.
Машина с рёвом остановилась замерла всего в сотне метров от участка, намереваясь высадить «груз» впереди приближающегося врагапрямо перед наступающим врагом. Боковые люки и передняя фронтальная штурмовая аппарель с грохотом открылись, и на высоте пятнадцати метров на сверкающих сияющих прыжковых ранцах оттуда спрыгнули зачинателиударники, в то время как с закреплённого под боевым кораблём стыковочного зажима сорвался «Штормспидер». Залпы ракет «Молотобоя» «Молотобой» и взрывы мелта-орудий очистили расчистили зону высадки от группы ЧереполомовЧерепорезов, и но через несколько секунд приманенные избранными воинами Императора предатели сменили направление атаки, отказавшись от идеи штурмакрепости ради схватки с избранными воинами Императора. Боевые кличи, которые эхом отдавались в Императорском дворце десять тысяч лет назад эхом отдавались в Императорском Дворце, теперь отражались от стен Идолиса.
— КРОВЬ КРОВАВОМУ БОГУ!
— Их окружат, — выдохнул Нерол. Он повернулся к одному из носителей вокс-аппаратурысвязистов. — Объявите общую атаку.
— ОбождитеОтставить, — рявкнул Хурак, выхватить выхватив вокс-передатчик из рук помощника капитана. — Мне не нужно, чтобы ваши силы попали в зону обстрела.
— Но ведь...ведь…
— Поглядите самиСмотри, — сказал Хурак, понимаяотлично представляя, что произойдетсейчас произойдёт.
Свет, льющийся из передней штурмовой двери, заслонил гигантский силуэт — в поле зрения появилась фигура в доспехах, превосходящая размерами любого космодесантника. Облачённый в отделанный золотом голубой синий керамит, с пылающим мечом в кулаке в битву вступил полубог.
Гиллиман спрыгнул с трапа. Болтер, встроенный в его левую перчатку, болтер извергал снаряды прямо во время полётападения. Он Примарх приземлился на одного из еретиков, раздавив космодесантника сабатонами и расколов ферробетон. Не успел примарх лорд-командующий коснуться земли, как сразу же пришёл в движение; сверкающий огненный меч принялся рубить врагов. Казалось, клинок сам Клинок словно вёл имперского регентаего за собой, выискивая цели по собственной воле, в то время как его носитель следовал за пламенем и беспрестанно стрелял, попадая в цель каждым выпущенным снарядом.
Нерол почти лежал, вытянув голову, чтобы наблюдать и наблюдая за продолжающейся битвой.
— Мы спасеныизбавлены, — простонал он, подняв дрожащие руки. По щекам магистра-капитана лились слёзы. Хурак не мог себе представить, какие потери нанесли разуму смертного какой ценой дались смертному пять лет осады, однако теперь но сейчас всё разрешилосьэто получило выход. Из окон внизу доносились радостные возгласы и крики молитвымолитв. — Хвала Тебе! Хвала Императору!
— Хвала Мстящему Сыну, — поддержал Хурак. Астартес созерцалнаблюдал, как его повелитель сражает всё больше предателей, шагая ; примарх шагал в самую их гущу. Примарх вонзился в массу еретиков, словно болт, пронзающий плоть перед взрывом.
==Глава восьмая==
'''ВОЛЧИЙ СКАУТ'''
Запах выхлопных газов «Носорога» терялся в общем смоге, окутавшем место высадки орков. Собственно, по сравнению с орочьим шумом рычание двигателя тоже не казалось таким уж громким. Транспорт остановился рядом с опорой повреждённого транзитного узла. Территория вокруг захваченного орками десантного порта оставалась одним из немногих участков дикой природы на всей планете — несколько квадратных миль леса и пустошей, огороженных ферробетонными перронами и складами челночного комплекса.
Улль резко обернулся на голос с болтером наготове. Фигура перед «Носорогом» была облачена в силовую броню лишь частично, причём в её более лёгкую версию. Волосы говорившего были зачёсаны назад и собраны в густые пучки, а борода заплетена в единственный узел под подбородком; на наплечниках покоилась тёмная волчья шкура, её подкладка из хамелеоновой ткани переливалась серыми, коричневыми и зелёными оттенками. На плече астартес висело длинноствольное ружьё, а орденскую символику, как и у Серых Шкур Улля, перекрывали всякие талисманы и нарисованные отметки. На одном наплечнике красовался символ великой роты Крома, а на другом — Меня тревожитне обозначение стаи, что они продолжают строитьа простая буквенная руна.
— Драконий Взор пожелалТеперь мы зовёмся Серыми Шкурами Улля, чтобы я повёл свою старую — намекнул Детар, один из тех Серых Охотников, кто вступил в стаю к цели, — передал скаут. — От этого предложения я отказаться не могпосле ухода Бродда.
— Понял, — осознал ошибку Детар. — Поведёшь в смысле проведёшь, а не возглавишь.
— Меньше болтай, больше шагай, — рыкнул Улль, спрыгивая с «Носорога». Пепел от исполинских огромных орочьих костров серым снегом падал вниз, покрывая серо-голубые доспехи чёрными крапинками. — Показывай дорогу, Зимнебой.
Скаут снял с плеча снайперскую винтовку и зашагал в лес, бесшумно, как лёгкий ветерок по сугробам. Хотя стая и издавала шум — полностью замаскировать движение в доспехах было невозможно, — все Серые Шкуры являлись опытными охотниками и ступали осторожно, не потревожив ни ветки, ни упавшего сучка.
— Что ты имел в виду, когда говорил о стройке? — спросил Улль, торопясь догнать Бродда.
— Читаешь мысли.
Стая прошла ещё сотню метров. Тени астартес удлинялись по мере заката солнца.
— Так ты рассказал всё Драконьему Взору… Вот почему мы атакуемсейчас.
— Помешаем им высадить эту махину сейчас, и не придётся вступать с ней в бой, — пояснил волчий скаут и поднял руку. Отделение всталонемедленно остановилось, прикрывая друг другавсе возможные подступы. Орочьи крики и шум строительства мешались с рёвом клаксонов, гулом двигателей и потрескиванием костров. Даже на фоне промышленного грохота Волки уловили хруст веток под чьими-то ногами, и не слишком далеко.
— Орки довольно умны. Тише шёпота , — едва слышно произнёс Зимнебой, но обостренный улучшенный слух Улля отчётливо слышал уловил каждое слово, как волчий вой в тихую ночь. — Патрули из ксеносской чужацкой мелюзги. Они пускали выпустили на охоту стаи своры клыкастых монстров, вот зверьё и хотя большинство из них уже разбежалось по лесу.
Улль провёл по горлу большим пальцем. Бродд покачал головой.
— Кто-то нибудь может по ним соскучитьсяих хватиться и начать разбираться.
Стая дала патрулю выждала ещё минуту и продолжила путь, слегка отклоняясь к северуобогнув ксеносов с севера, чтобы держаться от ксеносских вражеских разведчиков на расстоянии. Чем ближе они подходили к космопорту, тем громче становился строительный шум и резче смердила смердела орочья вонь. Верхушки деревьев сотряс рёв двигателей: сквозь промышленный смог опустился ещё один посадочный модуль.
— Мотоциклы, — заключил Одинокий Волкскаут, указывая на характерные следы от гусениц и колёс по в грязи. Он огляделся, бросив взгляд на листья, а затем снова на мокрую землю. — По меньшей мере полчаса назад. Орки активизируются. Вскоре появится что-то ещё.
— Возможно, следует предупредить волчьего лорда, — предположил предложил Хари. Он до сих пор не включал плазменный пистолетплазмомёт, чтобы блеск энергетической камеры не выдал их присутствия. В другой руке Волк держал болт-пистолет для оперативного реагирования на угрозу. — А мы, в свою очередь, бросимся вперёднаперерез бегущему стаду криворогов.
— Нет, план уже согласован, — одёрнул его Улль. — Никаких отступленийвольностей.
— Какая уверенность, С чего такая строгость? — прокомментировал спросил Бродд.
Вожак стаи посмотрел на Одинокого Волкаволчьего скаута, вспомнив, что когда-то Бродд сам стоял на его месте Улля. Если бы астартес поменялись местами, Улль был уверен, что наверняка потребовал бы объяснений.
— Союзники из четвёртой Четвёртой роты Драконьих Копий и так были не в восторге, — рассказал Улль. — А такие новости и вовсе их отпугнут.
— В смысле?
— Следите за периметром Оцепите периметр в пределах двадцати метров, — передал приказал вожак своей стае. Волки без лишних вопросов двинулись дальшеудалились. Оставшись наедине с Броддом, и во время пути Улль зашептал дальше. шёпотом продолжил: — Лорд Кром не в ладах с капитаном Орстанцой. Они переругались по поводу орков: не могут решить, что с ними делать. Эта атака — инициатива Драконьего Взора.
— Дай-ка угадаю, — предположил Зимнебой. — Орстанца из Драконьих Копий хотел усилить оборону города?
— Именно. , — поморщился Улль. — Лорд Кром воспринял эту тактику это как недооценку вызов его боевой удали мужеству и сказал об этом прямо. А Орстанца обиделся, потому что посчитал обвинение Крома оскорблением обвинил того в оскорблении уже собственной храбрости.
— Уверен, Драконий Взор был безмерно скромен и избирателен в высказываниях, — усмехнулся волчий скаут.
— А то как же. Волчий лорд сказал капитану Орстанце, что тот принадлежит к такому типу капитан из тех командиров, которым после боя не нужно смывать с клинка кровь.
Приподняв бровь, Зимнебой дёрнулся, как от удара.
— Серьёзно? Кром зашёл так далеко?
— В защиту нашего командираего оправдание, Орстанца и сам заявил, что у Драконьего Взора стратегического понимания не больше, чем у дикой собаки.
— Значит, от Драконьих Копий помощи ждать не придётся? — Скаут прикрыл ладонью глаза посмотрел на заходящее солнце, прикрывая ладонью глаза. — Что ж, жалко.
— Да погодиК счастью, я ещё не договорил. Их кипящая их бурлящая кровь немного остыла с прибытием к прибытию полковника милиции ополчения Гандера. Он привёл в город ещё семь тысяч солдат, и Драконий Взор получил возможность снова созвал созвать совет. Получив в своё распоряжение больше воинов для удержания города, Орстанца согласился на частичную поддержку. Он отправит к флангу орков технику — три «Хищника», «Поборник» и «Лэндрейдер».
— Итого, мы атакуем место высадки, пока орки разбираются с бронетехникой, — заключил Зимнебой. — В этом есть смысл. Мне было приказано провести вас как можно ближе к порту, а затем объединиться вместе с другими скаутами, чтобы проникнуть на севертуда с севера. Планируешь напасть Атакуете на рассвете?
— Так точно. Драконий Взор должен подать сигнал, — ответил Улль.
— Понятно. — Скаут снова повернулся к Уллю. — Русс ханд.
— И тебе того же, брат-охотник.
Какое-то время вожак наблюдал за тем, как Зимнебой удаляется от места высадки, сначала посадочной площадки на сотню метров на северк северу, а затем волчий скаут и вовсе исчез из виду. Заход солнца по подсчётам должен был произойти Солнце должно зайти через восемнадцать минут. Улль снял шлем, проверил, подключен ли вокс-канал к ушной бусине, и вытащил из-за пояса подсумка полоску вяленого мяса, чтобы пожевать во время ожидания приказовв ожидании сигнала.
Место высадки наводняли зеленокожие и их лёгкая техника: большая часть их тяжелого тяжёлого вооружения и танков выдвинулись транспорта выдвинулась навстречу бронетанковому наступлению Драконьих Копий. Издавая боевые кличи, Волки Фенриса выскочили из-за деревьев и оврагов, осветив освещая посадочные платформы прометием, плазменными разрядами и болтами. С опушки леса Укрывшись за лесополосой, небольшая группа Длинных Клыков открыла огонь из ракетных установок и тяжёлых болтеров открыла огонь небольшая группа Длинных Клыков, в то время как воющие Кровавые Когти, вспыхнув прыжковыми ранцами, с воем рванули вперёд, устремившись на своих пламенеющих прыжковых ранцах с ревущими цепными мечами наперевес.
Улль и его отделение прошли через разрушенную стену и пересекли нижнюю посадочную площадку. Семеро Волков не прекращая движение переставая вели смертоносный огонь: пока одни двигались, изредка останавливаясь, чтобы поточнее прицелитьсядругие останавливались и целились. Стая координировалась прерывистыми, координировала свои действия резкими фразами на вургене: смесью обрывистых вюргене — смеси отрывистых слов и гортанного рычаниягортанных рыков. Если противник не погибал от первого ударавыстрела, мгновением позже следовал второй от другого члена стаи, а в редких случаях и третий. Время от времениплазмомёт Хари выпускал энергетические заряды, чтобы уничтожить разнести в клочья более тяжелобронированные цели, Хари приходилось использовать плазменную пушку. Сочетание движения и точности Серых Шкур уничтожало всё, что попадалось им на пути стаи. Отряд Улля открыл остальным силам путь к станции переработки топлива, расположенной рядом с в южной частью части комплекса. Пробираясь через десятки искалеченных орочьих трупов, Волки не обращали внимания на толпы орков зеленокожих и ксеносские чужацкие мотоциклы на других направлениях: Влка Фенрика доверяли защиту флангов единокровным стаям точно так же, как каждый воин Серых Шкур оберегал другогособрата по стае, так и Серые Шкуры доверяли защиту флангов братским командам.
— Серые Шкуры будут у цели через тридцать секунд, — передал Улль волчьему лорду. Вожак стаи не ожидал ответа, его и не последовало — всё шло по плану.
Сквозь клубы смога нырнула пара «Громовых ястребов», их короткие кончики крыльев тупоносые крылья взметали вихри в маслянистом дыму. Пушки боевых кораблей грохотали в течение нескольких секунд: снаряды неслись в сыпались на колонну орков, двигавшихся к бронетехнике Драконьих Копий. Следом взвизгнули ракеты — их попадания выбрасывали столбы огня из разорванных топливных баков и двигателей.
— Готовьте мелта-бомбы. — Улль снял один из громоздких зарядов с набедренного замка. Вместе со стаей Асгерда, которая спешила к колоннам главной платформы, Серым Шкурам выдали последние из подрывных бомб великой роты. Последний раз Убийцы Змиев Дрейков ступали по Фенрису два года назад, и Волки были уже на пути к Миру-Очагу два года назад, как раз перед отправкой в когда их перенаправили на Новиомагус-Главный. На счету был каждый заряд.
— Выбирайте точку подрыва мудроХорошенько выбирайте место, второго шанса уже не будет.
— ''— Серые Шкуры, смена приказа.''
Улль узнал голос Краки, единственного оставшегося в живых волчьего гвардейца Драконьего Взора. При других обстоятельствах Улля и ещё несколько нескольких достойных вожаков возвысили бы до телохранителей волчьего лорда, но жесточайшие правила непрекращающийся вал задач, стоящий перед их великой роты ротой, не оставляли оставлял для подобных возможностей и шанса.
— ''Установите заряды, но не взрывайте.''
''— '' Принято, веренг.
— ''Отлично, Улль. Удерживайте позиции до тех пор, пока не получите команду к взрыву. А, и взгляни наверх.''
Связь с шипением оборвалась, и Улль выполнил приказ последовал совету волчьего гвардейца. Авточувства вожака стаи туманил пронзили дым костров и выхлопные газы, но затем они уловили отблеск теплового взрыва при входе различив тепловую сигнатуру от входа в атмосферу. Дальномер определил оценил расстояние до приближающегося объекта примерно в четыре мили, и объект приближался.
— ПервострелОднострел, толпа орков орки сосредотачиваются на юге, — предупредил Эйрик, указывая направление за резервуарами и зданиями управления перерабатывающего завода. У остатков завода руин здания уже собрались десятки орков и несколько крупных шагателейшагоходов. Многие из зеленокожих облачены в тяжёлую броню, и причём некоторые, судя по тепловым шлейфам, имеют кустарные системы энергетического усиления.
— Я думаю, они пройдут прямо здесь, — высказался Гарн.
Улль был согласенсогласился, но предположение казалось настолько очевидным, что ответ на него стал подтверждать очевидное вслух было бы пустой тратой времени и дыхания. Стая замедлила шаг: Серые Шкуры достигли растрескавшейся ферробетонной площадкизавода. Когда-то здесь стоял забор, однако всё, что от него осталось, — это несколько погнутых железных прутьев. Сенсоры доспеха не выявили никаких странностей в радиусе полумили. Орки особо не трогали нефтеперерабатывающий факторуминтересовались нефтеперерабатывающим факторумом, и беглый осмотр подтвердил, что два из трёх резервуаров ещё полнились переработанным топливом.
— Разместите бомбы и найдите позиции для обороны, а затем займите оборону, — объявил Улль. — Будем держаться здесь.
— Спереди — орочья контратака, сзади — их высадка вместе с муспельфирскими танкамидесант на муспельфирских танках, — добавил бросил Форскад, проходя мимо своего вожака с мелта-бомбой в руке. — Что же может пойти не так?
Детар упал.
— Гарн, прикрой.
Серый Охотник занял место Улля, а сам вожак стаи опустился на колени, копаясь в поясе Детара. Лидер Серых Шкур настойчиво хлопал похлопал раненого брата по плечуруке, после чего нащупал открыл подсумок на поясе космодесантника подсумок. Улль поднял перевернул Детара и вытащил из-под него магазин, стараясь не обращать внимания на лужу густой крови под братом. Красноватый отблеск глазных линз Улля сверкал отражался в алой луже среди жёлтых вспышек наравне с жёлтыми вспышками болтов. Из освещённой пламенем ночи сыпались пули орков, с треском вгрызаясь в ферробетонжелезный настил; несколько снарядов срикошетили как только вожак уложил Детара обратно, от брони Улля, и вожак уложил поверженного брата обратносрикошетили несколько снарядов.
Раненый Серый Охотник попытался подняться приподняться и полусестьсесть, прислонившись спиной к стене здания управления. Орочья ракета отняла у Волка всю оторвала Волку нижнюю челюсть и разорвала часть половину горла. Детар находился в ужасном состоянии, но , когда Улль вложил в руку брата его перезаряженный болтер, фенрисиец фенрисец крепко сжал рукоять и кивнул сквозь сочащуюся из разбитого шлема кровьсочащимся кровью разбитым шлемом. Он положил подпёр болтер на колено коленом и прицелился сквозь распорки прохода.
— Эйрик! — позвал Улль. Он выпрямился и бросил запасной магазин другому космодесантнику. — Хари, южный фланг, к нам приближается второй шагатель.
Обломки первой боевой машины орков горели в пятидесяти метрах от стаи, освещая пространство между перерабатывающим факторумом и взрывоустойчивым взрывоустойчивыми траншеями, которые перпендикулярно пересекали ближайшую посадочную площадку. Отдельные пятна горящего топлива рассеивали освещениеподсвечивали поле битвы: внезапно возникшие высунувшиеся над окопом звериные лица мерцали в желтоватых оттенкахотчётливо выделялись на фоне мерцающего жёлтого света. На противоположном фланге неуклюже шагала вперёд лязгающая четырёхрукая машина. Две из её конечностей выпустили очередь по трём космодесантникам, всё ещё удерживающим южное направление.
Убедившись в отсутствии должного эффекта от болтов при первой атаке, а также в том, что орки почему-то не спешили скапливаться вокруг группироваться позади машины, Улль, Гарн и Эйрик поберегли решили поберечь приберегли боеприпасы и просто стали ждать. С противоположной стороны главного здания раздался болтерный лай — там остальная часть стаи удерживала орков от обхода окружения с востока и севера. Топливные же баки стояли к западу; мигание готовых к детонации мелта-бомб освещало опоры и нижнюю часть резервуаров; Улль рассудил, что лучше не давать оркам возможности повода стрелять в этом направлении, и до сих пор хаотичный огонь зеленокожих концентрировался был сосредоточен на здании диспетчерского управления.
Приближение Хари выдавало лазурное свечение его плазменной пушкиплазмомёта. Звеня сабатонами по металлу, Волк, опустившись опустился на колени, колено и занял огневую позицию в дальнем конце прохода.
План был предельно понятен очевиден — тяжёлые истребители атакуют пока тяжёлая пехота орковскована боем, а стрелок с плазменной пушкой разберётся плазмомётом расправляется с машиной. При всей своей простотеНесмотря на всю кажущуюся простоту, каждый нюанс выбранной тактики имел своё значениеу действий имелась чёткая цель. Если бы самолёты полетели к шагателю, а не боевой крепостиуничтожить шагоход в самом начале, стая Улля разобралась бы с шагоходом самато он достигнет их позиций уже через минуту. Чтобы свалить махину, однако Хари потребовалось бы нужно произвести четыре выстрела, а плазменная пушка должна остывать причём плазмомёт должен остыть и перезаряжаться между каждымперезарядиться после каждого. Это, в свою очередь, предоставило бы зеленокожей орде предоставит зеленокожим достаточно времени, чтобы пересечь открытое пространство.
— Скитья, эти орки какие-то слишком уж умные эти оркичересчур сообразительные, — проворчал Эйрик.
— Что с целью? — спросил Хари, когда шум плазменного ускорителя сменился на гул ускорителя плазменной пушки пропищал о готовностизаряженного оружия.
В темноте траншеи Улль следил за потрескивающими различил потрескивающие энергиями громадных когтей чудовищные когти и шипастых кулаковшипастые кулаки: по ступеням из тёмных траншей к ним поднимались лучшие из орочьих воинов. Броня нескольких ксеносов устрашала встроенными орудиями, которые светились зловещей зелёной энергией; другие зеленокожие держали в руках автоматы пулемёты с ленточным питанием и или громоздкими барабанными магазинами. Существовала немалая вероятность, что у этих орков имелись бронебойные снаряды, особенно учитывая случай с Детаром во время отступления орков несколькими минутами ранее.
— Наступление с запада? — потребовал Улль. Грохот болтеров по ту сторону С другой стороны здания раздавались почти отдавался ритмомритмичные выстрелы из болтеров.
Даже при самой высокой эффективности размен состоял в трате одного болта точности на каждого оркаприходилось едва ли по одному болту, и, несмотря на громкое прозвище, Улль прекрасно понимал, что даже самого меткого попадания порой недостаточно для убийства самых живучих из зенокожих бывает мало даже удачного попаданиянастолько живучего врага.
— Выводи из строя шагательРазберись с шагоходом, — приказал вожак стаи он Хари.
Секундой позже ночь озарила голубая вспышка, и шар бушующей плазмы ударил в переднюю часть механической мерзостимеханического чудовища. Окрашенный металл взорвался, разбрызгивая расплавленные искры и капли и искрырасплавленного шлака; машина ещё на несколько секунд раскачивалась затряслась на кривых ногах.
— Лорд Кром, это Улль. Необходимо отступить отступать и взорвать взрывать заряды. , — передал Улль по воксу.
На фоне общего шума тикала остывающая плазменная пушкаслышалось тиканье остывающего плазмомёта, но взгляд внимание Улля был прикован было приковано к пяти ксеносам в тяжёлых доспехах, неумолимо топающим наступающим в свете пламени горящего шагохода. В диких глазах отражалось пламя. За тяжелобронированными зеленокожими следовали ещё десятки орков, подпитываясь храбростью набираясь храбрости от вида своих вожаков.
— ''— Отступать некуда, ПервострелОднострел,'' — раздался голос волчьего лорда. — ''Орстанца ещё прорывает строй зеленокожихпытается прорваться, чтобы ослабить давление напор с востока. «Громовые ястребы» перезарядились, они и уже летят на пути к десантному кораблю орков, но, хель Хель побери, та штука здоровенная. Если Серые Шкуры отступят, орки понесутся на главную посадочную платформу и окружат нас всех.''
''— '' Ясно, — ответил Улль. Сказать действительно было нечего.
Орочий шагоход снова ринулся двинулся вперёд, примерно в семидесяти метров метрах от стаи. Его орудия стреляли влево и вправо, снаряды отлетали от ферробетонной стены слева от Улля и высекали искры из металла вокруг Хари. Тут же один из бронированных орков решил попытать своё счастье, и из далёкой темноты к Серым Шкурам понеслась потрескивающая вспышка зеленого зелёного огня. Энергетический заряд пролетел на несколько метров выше головы Хари, но подобное косоглазие орков перестанет играть роль, когда они вскоре ксеносы подберутся поближеи уже вряд ли промажут.
Инстинктивно Улль захотел открыть ответный огонь, но в этом не было смысла: шагоход имел слишком толстую броню, ведь даже тяжёлым истребителяма к тяжелобронированным оркам требовалось подойти поближе, чтобы поразить махину, требовалось подлететь ближе и обнаружить её выявить их слабые места. Из пушки Хари вылетел ещё один светящийся шарплазмы. Заряд угодил в одну из рук шагателя, разбросав : её осколки обломки разбросало по изъеденному выщербленному ферробетону, а отлетевший коготь отлетел в сторону коготь успел щёлкнуть перед «смертью»и самопроизвольно сомкнулся.
— Зубы Русса! — прорычал Улль. Разочарование вожака прорвалось наружу, как весенний паводок через плотину. — Прикончи ты его наконец!
— Запас энергии на тридцати процентах, — начал ответил космодесантник, ничуть не смущенный смущённый ситуацией и даже упрёком командира. — Если я убью железного ублюдка, то не смогу ничего поделать с теми орками.
— Сосредоточься на шагателе, — отрезал Улль.
— Как ты, брат? Стоять можешь? — спросил Улль, проверяя осматривая расколотый доспех Детара. Кровь искалеченного Волка одной сплошной коркой покрывала астартес от подмышки до пояса.
Раненый космодесантник протянул пустую свободную руку, и Улль поднял товарища на ноги. Детар попытался ответить, чем вызвал дрожание ошмётков плоти на разорванной шее.
— Если соберёмся идти, то пойдём на восток, — передал Улль стае. — Это самый короткий путь.
Из группы тяжелобронированных орков вырвался ещё один зелёный заряд, с треском пролетевший мимо Гарна, достаточно так близко, чтобы что по шлему Волка поползли искры. Двое других зеленокожих выпустили согласованную волну огня, изрешетившего весь проход и стену высокоскоростными снарядами. Боеприпасы с визгом отскакивали от металла сооружения и отгрызали керамит откалывали куски керамита от силовой броникосмодесантников. Куски Осколки наплечника Улля разлетелись, как щепки от лезвия пилы, и тот повернулся к оркам другим боком, переложив болтер из правой руки в левую. Хари снова выстрелил в шагоход, попав в ранее повреждённое место. Плазменный шар прожёг пробил ослабленную броню и выполз вырвался из задней части машины, извергнув из выходного отверстия раскалённый добела металл, горящее масло и обугленную орочью плоть.
До ушей вожака Серых Шкур уже доносился грохот разрываемого двигателями приближающегося десантного корабля воздуха. Если стая останется и вступит в примет бой с тяжелобронированными ксеносами, то велика вероятность, что отступить она уже не сможет. Да и в отступлении смысла оставалось немного? Зачем? На следующий день Но какой смысл отступать, если завтра придётся столкнуться с окрепшим врагом?
— Братья-охотники, не тратьте зря времяболтов, — прорычал Улль, приняв решение. — Теперь это место — наш этт, а наши смер...и мы умр…
Улля и его подопечных поглотил ужасающий гром, который мог посоперничать с величайшими из штормов Асахейма. Ударная волна чуть не сбила вожака с ног. По ферробетону сзади прошлась волна из лавина голубого пламени, прямо по бронированным оркам, превратив дюжину из их последователей в обугленные ошмётки. Ещё больше зеленокожих взлетели в воздух, оставляя за собой кровавые фонтаныогненные шлейфы.
— Вак мехме! — выругался Форскад. Улль повернулся, чтобы узнать, что всё-таки произошло.
Небо было яснымпрояснилось, как днём, а и десантный корабль орков обратился тысячей горящих камнейметеоров. Сначала Улль принял увиденное за молнию, но секундой позже догадалсяосознал, что это пульсирующий с орбиты столб голубой энергии.
Лэнсовый ударзвездолёта.
Летящие за обломками ксеносской техники вспышки оказались двумя большими кораблями, каждый из которых походил на двухкорпусный «Громовой ястреб». Машины устремились к поверхности, отражаясь четырехкратным отблеском от останков орочьего транспортника отразился блеск счетверённых плазменных струй от обломков орочьего десантного корабля. С их крыльев боевых кораблей срывались ракеты, а тяжёлые пушки прицельным огнём косили ксеносов, толпившихся сгрудившихся на посадочных платформах.
По полю боя разнеслись ликующие приветственные вопли — , когда над верными сынами Империума имперскими войсками с рёвом пронеслись боевые корабли. Улль ликовал вместе с остальнымисо всеми.
— Улль!
Крик Хари мгновенно привлёк внимание вожака, и все вопросы о странных кораблях сменились более насущной заботой. Доспешные Бронированные орки бросились в атаку. Они бешено стреляли, бешено пробиваясь сквозь клубящийся пепел и останки своих собратьев. Ксеносы были всего в нескольких секундах бега от лестницы, ведущей к порталам.
Улль открыл ответный огонь, и Серые Шкуры последовали его примеру. Строй приближающихся зеленокожих сотрясли взрывы болтов, но каждый из них ксеносов по меньше мере в два раза превосходил космодесантников в габаритах, а броня орков была такой же непробиваемой, как доспехи самих астартес.
— Целимся точнее, — напомнил вожак Серых Шкур напомнил о простом правиле как себе, так и собратьям по стае.
Улль взял на мушку оскаленную морду зеленокожего монстра всего в сорока метрах от себя. Ксенос раскачивался из стороны в сторону, и по мере того, как неповоротливый орк подходил ближе, приближения громадного орка Улль понялобнаружил, что орк просто идёт вразвалкуи сам плавно раскачивается в унисон, яростно и непоколебимодержа прицел неизменным. Волку не требовалось Даже без оптического увеличения изображения, чтобы заметить, как в ответ сверкнули Волк видел сверкающие красные глаза, в следующее мгновение скрытые дульной вспышкой из дула: орк открыл огоньответного огня. Снаряды просвистели мимо, но Улль не обратил на них внимания. Если умереть бы в такой мигэтот момент оборвалась его нить, то будет стыдно заявиться он не ушёл бы в Чертоги Всеотцачертоги Волчьего Короля опозоренным.
Как только его палец лёг на спусковой крючок, голова орка взорвалась. Болт Улля пролетел сквозь растущее облако испаряющейся испарившейся плоти и голубую энергиюголубой энергии, разорвавшись в силовом блоке орочьей брони. Обезглавленный труп остался стоять на месте — застывший доспех не дал зеленокожему пастьупасть.
Плазменный разряд. Но откуда?
— За мной! — взревел ПервострелОднострел, перепрыгивая через остатки перил и приземляясь от них в пяти метрах от предыдущей точки. Он Едва коснувшись ферробетона, он уже бросился навстречу к оркам, гремя сабатонами о ферробетон. — Во славу Русса и за Всеотца!
Орочья атака дрогнула, некоторые ксеносы спотыкались о внезапно образовавшуюся груду трупов, другие уже замедлялись или и вовсе поворачивали назад перед лицом своих уничтоженных лидеров и контратакующих Волков Фенриса. Окружавшие Улля Серые Шкуры открыли болтерный огонь, во второй руке держа наготове ножи или топоры. Мимо Со стороны Детара просвистело ещё несколько снарядовтакже доносилось шипение выстрелов.
— Фенрис Хьольдахъолда! — воскликнул Гарн, вскинув руку и стреляя снова.
В какой-то миг, перешагнув через тело очередного орка, Улль осознал, что принял боевую стойку перед воином в сине-серых доспехах. Не совсем лицом к лицу — незнакомец превосходил Улля в росте, хотя после трансформации в астартес вожаку Серых Шкур приходилось поднимать голову лишь в разговоре с АрьякомКаменным Кулаком.
Перед ним явно стоял космодесантник, и цвета его доспеха совпадали с таковыми соответствовали таковым Волков Фенриса. Однако вместо символа стаи космодесантник новоприбывший носил более традиционный знак отделения, предусмотренный Кодексом, хотя на наплечнике был изображён тот же фенрисийский фенрисский волк, что и на шлеме у Улля; эмблему частично скрывала серая двойная угловая скобкаперекрывал серый шеврон, нанесённая нанесённый поверх фенрисийского фенрисского символа.
А позади воина возвышалось ещё пять пятеро таких же.
Кроме цвета, они не носили никаких тотемов, обозначений, рун или другой атрибутики, которую Улль ожидал бы увидеть у брата-Волка. Оружие, которое держали спасители, воинов имело сходство с болтером точно такое же, как у его владелец походил на Улля владельца с Уллем, — он был крупнее и в то же время даже немного несколько стройнее, если судить по пропорциям.
— Влка Фенрика! — взревел проревел новоприбывший, поднимая забитый внутренностями орков цепной меч. Слова звучали прозвучали странно, со стандартным готическим акцентом.
Ошарашенный Улль уставился на незнакомца.
— Вак мех...ме…
==ГЛАВА ДЕВЯТАЯГлава девятая==
'''ВОЛКИ ФЕНРИСА'''
'''ТРУДНЫЕ РЕШЕНИЯ'''
'''ФЕНРИС ЗАПРЕТНЫЙ'''
Гай грезил об этом три года, и его мечта, наконец, воплотилась в жизнь. Три За три года беспрерывных сражений, три года на острие Флота флота Примус сержант не раз ставили сержанта в положение оказывался на волосок волоске от гибели. Гай никогда не страшился смерти — командир «Люпус-шесть» лишь боялся, что его душа загорюет, так и не встретившись будет сожалеть о несостоявшейся встрече с Волками Фенриса. Книга Мудире трансформировала смутную надежду космодесантника в долгожданный миг. Гай каждый день представлял встречу с великими воинами Волчьего Короля, и вот он уже шагает среди них в самом разгаре битвы.
Командир отделения Серых Охотников — Гай сразу распознал цвета обозначения наплечника — сказал что-то на фенрисийскомфенрисском, фразу, которой не было в указателе или глоссарии книги. Вокруг оставались орки, и у космодесантников не было времени узнатьгадать, отдал ли Космический Волк команду или поприветствовал незнакомца.
— ХьольдаХьолда! — ответил Гай, ухмыляясь под при шлемом от мысли, что он говорит по-фенрисийски на ювике в присутствии прославленных воинов легендарного мира.
Два отделения инстинктивно разделились инстинктивно: жестокость рукопашной схватки охватила оба отряда астартес, и один никто никому не хотел мешать другому. Держа в голове, что спину тылы прикрывают изничтожители сержанта Годана, Гай, не беспокоясь о тылах, бросился ринулся в бойатаку. Цепной меч разгрызал лёгкую броню вместе с поддоспешником и плотьюнаходящуюся под ней плоть; рычащие зубья рвали дробили и металлклинки, и кости. Орки попали в окружение Космодесантаоказались окружены космодесантниками-примарис и сражались со свирепостью загнанных в угол зверей. Тесаки Когда тесаки и дубины оказывались малоэффективными, и тогда зеленокожие ломали о керамит свои когти и клыки.
Отбивая рукой удар топоромлезвие топора, Гай провёл полоснул зубьями цепного меча по груди следующего орка. Отделение «Люпус-шесть» сражалось вместе в течение трёх лет. Волки-примарисы примарис проводили почти каждую свободную минуту крестового похода в тренировках и совершенствовании боевых доктрин. Тем не менее, теперь у заступников появился пример работы фенрисийского фенрисского отделения, и Гай осознал, что он и его братья сражались скорее как машинаавтоматоны, нежели живой организмкак живые существа. Они были эффективны, но лишены уникального стайного единения.
Ход боя приблизил два отделения друг к другу: перворожденные фенрисийцы перворождённые фенрисцы отступали из ранее охраняемого здания под натиском нескольких десятков орков.
— Я сержант Гай, — поприветствовал лидер заступников командира фенрисийского фенрисского отряда, попутно разбив гардой цепного меча зелёную морду. Космодесантник заговорил на готике: непонимание во время первого разговора подорвало уверенность Гая во владении ювиком.
— А я Улль, из великой роты Убийц ЗмиевДрейков, что под командованием лорда Крома Драконьего Взора, — ответил Космический Волк на том же языке. Акцент фенрисийца выделял каждое слово; акцент фенрисца придавал словам особое звучание, но не искажал их. Вожак Серых Шкур уклонился от потрескивающего лезвия тесака и болтером выбил землю из-под ног подсёк ноги орка, и ; пока ксенос падал, следующим движением Улль вонзил острие остриё ножа ему в затылок. — Больше Также известен как ПервострелОднострел.
У Гая не было славного прозвища. Даже его рота, прикреплённая к факелоносному флоту, пока не получила официального обозначения. Он решил сымпровизировать, не желая показаться грубым.
— Мы — сыны Русса под командованием лейтенанта Касталлора. — В нагрудник Гая с близкого расстояния ударил снаряд. Он Примарис отрубил когтистую руку с пушкой, и рычащий орк отшатнулся заставляя рычащего орка попятиться назад. Мимо пробежал тут же пронёсся Эгрей, перерезав ножом ксеносское перерезая ксеносу горло.
— Сыны Русса? — Лицо фенрисийского фенрисского сержанта скрывал шлем, но в вопросе сквозило сомнение. — Это какс чего ты взял?
Объявился Доро. Космодесантник-примарис стрелял из болт-винтовки куда-то между двумя командирами. Один из ксеносов попытался было схватить боевого брата за руку, но сержант оказался быстрее. Гай вонзил цепной меч в орочью грудь, и, когда ксенос зеленокожий согнулся, перерубил тому позвоночник, — ксенос пытался схватить его боевого брата за руку. Сержант Командир «Люпус-шесть» не был уверен, с чего начать — с возвращения лорда Гиллимана, Коула, или объявления крестового похода Индомитус… Должны же быть у офицеров какие-то протоколы ознакомления , призванные ознакомить сынов Фенриса с основополагающими концепциями новой эпохи.
— Кто дал тебе сказал, что вы сыны Руссаправо так называться? — потребовал Улль, в то время как Доро ринулся помочь на подмогу Эгрею. — Вы кто вообще такие?
Вот это гораздо более простой вопрос. Гай раскроил пистолетом череп собирающего выстрелить оркаврага, наставившего оружие на Космического Волка. Ксенос отшатнулся Ксеноса отбросило в сторону, выпустив и очередь ушла в ферробетон. Улль тут же ударил его коленом в морду, орка и, когда зеленокожий неуклюже зашагал двинулся вперёд, свернул ему шею. Чтобы удостовериться в смерти противника, Гай ударом ноги размазал его голову по поверхности. Теперь он мог ответить командиру фенрисийцевфенрисцев.
— Мы космические десантники, ПервострелОднострел. — Гай ухмыльнулся, преисполненный радости говорившего правду человека. На секунду он задумался, не находился ли он в очередной симуляции; происходящее казалось слишком удачнымприятным, чтобы быть правдой. — Воины-примарис, новое поколение астартес из геносемени Лемана Русса, Волчьего Короля Волков. Мы прибыли на помощь.
Рассматривая палубу, Арьяк внезапно невольно заметил сходство между фенрисийцами фенрисцами и зеленокожими ксеносами. Народ Фенриса так же искусно менял под себя окружающий себя мир, как и орки. Если не считать вида из бронированных окон, Каменный Кулак не взялся бы утверждать, стоит ли он в одной из многочисленных палуб секций звездолёта или в залах Этта. Поверх родных штатных палуб корабля мастера положили толстенный слой пластали — нельзя было сказать наверняка, где заканчивается материал древнего звездолёта и начинается работа ремесленников Влка Фенрика, укрепивших и украсивших корабль в соответствии с нуждами великой роты Гримнара. Точно так же, как Как орки, чтобы воссоздать укоренившийся в их ксеносском сознании образ поселения, выстроили из внутренностей судна целый городсвоё врождённое видение города, так и Арьяк вместе с братьями по всему кораблю развешивали знамёна, трофеи и рисовали символы вирдлейфавюрдлейфа.
Орки захватили большую часть внутренней территории скитальца, оберегая удерживая его в целости и сохраняя его целостность сохранности гравитационными лучами и энергетическими полями энергий. Однако ксеносы почти не тронули внешнюю поверхность объекта. ''«Готтрок» '' не обладал достаточной военной мощью и грозными система оборону, пустотным вооружением исистемами противосамолётной обороны, приняв во внимание все расчёты, поэтому флотилия Чемпионов Фенриса расположилась встала всего в нескольких сотнях метров от медленно плывущего скопления нагромождения металла. Непродолжительная бомбардировка принесла мало пользы и истощила боезапасылишь сократила боезапас, и без того потрёпанные длительностью кампанииограниченный затянувшейся кампанией; огонь же из энергетических орудий высосал почти всё из плазменных реакторов, а они уже много лет не получали должного ухода от железных жрецов.
Проблему орков нужно было решать изнутри.
Чтобы избежать подобного хода событий, на ''«Железном ярле», '' вдали от психического шума орков и их колдуна-военачальника, нёс вахту Ньяль или один из других выживших рунических жрецов. За последние несколько дней великая рота уже дважды великую роту приводили в готовность готовилась к эвакуации по требованиям жрецовтребованию рунтэнов, но колебания волны иного моря рассеивались прежде, чем снова поглощали вцепиться в скиталец.
Арьяк смотрел вдоль складских отсеков по правому борту старого грузового судна — Чемпионы Фенриса пробили каждый из них, создав поле огня простреливаемую полосу в полумилю длиной и в её четверть шириной. По обе стороны от этой зоны поражения располагался лабиринт полуразрушенных коридоров и помещений, ; только некоторые из которых являлись палубами этого палуб принадлежали этому же кораблякораблю, а другие — соседнихсоседним. Орки удерживали большую часть запутанных коридоровразвалин, однако после нескольких попыток штурма зеленокожие осознали, что линию обороны крепости Гримнара так просто они не прорвутвзять.
В свою очередь, у самих Волков возможностей для нападения на идолодержащий не было возможности атаковать орочий город и его чудилычудилу-правителя было не больше. Великий Волк проинструктировал рунических жрецов велел руническим жрецам и имперских астропатов посылать сообщения с призывом имперским астропатам отправлять призывы о помощи всем, кому представлялось возможным, включая дислоцирующиеся в относительной близости силы самого а также требовать присутствия любых близлежащих сил ордена. И до сих пор пустота не приносила никаких ответовоставалась безответной.
До сих пор.
Ньяль созвал призвал собрать совет, обосновав своё решение свою просьбу тем, что получил новое видение относительно судьбы ордена и деяний Логана ГримнараВеликого Волка. Арьяк уже ждал, вместе с лордом Гримнаром, Ульриком Убийцей и самыми старшими вожаками стай волчьей Волчьей гвардии.
— Будь у меня ещё хотя бы пятьдесят воинов, мы бы прорвались по этим узким проходам вот здесь. — Гримнар подобрал взял орочий клык зуб и положил вогнал его на в карту, объясняя ситуацию Железному Клыку и Хорготу, только что вернувшимся с периметрапередовой. Два Волка склонились над столом, чтобы взглянуть, куда указывает Великий Волк, — на обоих ещё блестела орочья кровь. — Оттесним Оттеснив орков и перебросим , мы бы смогли перебросить все силы в помещения вокруг командного мостика, но в пределах полумили от реактора.
— Будем надеяться, что Ньяль принесёт получил вести о подкреплении, — сказал ЖелезнозубЖелезный Клык.
— Надежда — добровольная слепота к текущей правде, — ответил Ульрик. — Надежды смертных лишь слегка трепещут задевают нити судьбы. Сотрясают же их — славные подвиги!
Убийца не снимал волчий шлем с тех пор, как началась атаканачался штурм скитальца, оставаясь мрачным и непреклонным; — будто отмеченным самой смертью. Как бы сильно Арьяк ни восхищался бывшим наставником Великого Волка, из-за многочисленных попыток отбросить орков назад растущая но возросшая агрессия Ульрика , так упорно настаивавшего на наступлении, начинала ослабеватьугасать. Хотя верховный волчий жрец казался таким же неуязвимым, как и всегда, в последнее время в нём появилась неутолимая жажда битвы, будто старик стремился победить в последней великой битве одержать последнюю великую победу для своей саги, прежде чем неизбежное оборвёт его нить.
Однако в этом вопросе Арьяк был с ним солидарен.
— Нельзя выковать сталь из воздуха, — добавил он, отворачиваясь от окна. , — Пятьдесят как нельзя призвать пятьдесят воинов не возьмутся из ниоткудас пустых небес.
— Если думаешь вздумал меня упрекнуть — это , то я исхожу не пустая надеждаиз напрасных надежд, — проворчал Логан, отрываясь от карты. Арьяк ни в коем случае не хотел обвинять задеть Великого Волка, но и не стал тратить время на отрицание оправдания — было понятно, что Король Фенриса пребывал не в лучшем расположении духа. — Я не напрасно просто так умоляю безразличные небеса вложить меч в пустые ножны. Когда придёт помощь, мы должны быть будем готовы нанести удар.
— Не забывайте об этом, Великий Волк, — раздался с порога голос Ньяля. — Но и не зацикливайтесь на какой-то идееОднако будьте открыты к различным возможностям.
— Я побывал в вирдовом вюрдовом море и принёс весть величайшей важности и срочности, — объявил Зовущий Бурю, подходя к столу. — Знамения, подобных которым мы не видели с тех пор, как на звёзды опустилась Вечная Ночьопустились Вечные Сумерки!
— Ну так рассказывай побыстрее, — зарычал Ульрик. — А театральность скьяльдов скъяльдов прибереги для будущих песен.
Ньяль уставился на Убийцу, застигнутый врасплох тем, что его прервали во время такой речи. Спустя несколько секунд он окинул обвёл взглядом комнату, и взгляд взор рунического жреца упал на Великого Волка. Зовущий Бурю протянул к нему руку.
— Несмертный король, что восседает рождённый Всеотцом и восседающий на самих звёздах, от семени Всеотца! Посланный нам с незапамятных на заре времён! — продолжал рунический жрец. — За королем королём следует армия, чей марш сотрясает небеса. Свет их глаз ярче звёзд! Он пронзает тьму и разгоняет тени! Они ищут нас! Ищут Великого Волка! Их неуслышанный клич тихнет тонет в глубокой пустоте, отдаётся эхом в никуда. Они зовут! Они ищут! На фоне красной луны поднимается волк, он воет в ответ на зов, что рассеивает бурю. Бесчисленные сыновья Сыновья, коих не счесть, толпятся у Этта и поднимают шум, требуя входа. С ними — смерть, но Фенрис высвобождается вырывается из тисков хватки Хель и снова предстаёт перед светом вновь возвращается к свету Всеотца.
Ньяль ссутулилсясгорбился, насколько позволял терминаторский доспех, и опустил глаза в пол. Сияние посоха угасло, и тогда рунический жрец продолжил уже шёпотом продолжил.
— Но есть и дурная звездадурные знамения. Зелёный гигант пожрёт сынов успеет наесться сыновьями Волка, прежде чем будет сражён. Король должен преклонить колени, и лишь тогда разорвутся злые а нитижизней будут обрываться десятками. Жажда убийства будет свирепаУбийства будут свирепыми, а улыбки, — как волка, так и врага — багровыалыми. Один неверный шаг — и все падут жертвой от ярости зелёного великана ; волк потерян и заблудшего одинокого волкаодинок, изгнанного изгнан из стаи и преследуемого братьямизатравлен своими собратьями.
В зале воцарилось повисло молчание, нарушенное Хорготом.
— Так что, значит, ждать подкрепления? — спросил волчий гвардеец.
— Это значит, что оставаться здесь больше нельзя, — едва слышно произнёс Логан, щурясь на Ньяля. — Я прав, рунэтэнрунтэн?
— Вселенская история движется, и не вокруг этого места, — кивнул Зовущий Бурю.
— Ты не видишь смысла собственного видения, — заключил Великий Волк. — Существует Есть лишь один сын Всеотца и несмертный король, что который может вернуться, и это сын Всеотца. Оглянись вокруг! Империум терпит крах, нашу галактику пожирает Вечная Ночьа Вечные Сумерки пожирают всё сущее. Неужели ты не видишь, что наступила эпоха последних битвНе это ли последние битвы? Разве красное солнце во снах не сулит заката земной закат смертной жизни?
И тогда заговорил Ульрик. Глубокий голос старого Волка доносился из-под шлема, но звучал совершенно иначе. Волчий жрец произнёс слова, которые каждый воин Этта знал наизусть.
— ''Внемлите мне чутко, братья мои, ибо почти не осталось дыхания в груди моей. Настанет неблизкий час, когда сам наш орден наш будет умирать, как ныне умираю я, и соберутся враги наши, дабы изничтожить нас. Тогда, дети мои, я услышу ваш зов, в каком бы загробном царстве ни томился, и вернусь к вам, как бы ни запрещали то законы жизни и смерти.''
К следующей строке пророчества добавил свой голос Железный Клык.
— ''Когда придёт конец, приду и На исходе ябуду здесь.''.
Следом присоединились и остальные. Арьяк произносил слова без раздумий, словно они слетали с языка по собственной воле.
— ''— В Последнюю битвуРади Последней битвы.''
После чего Гримнар произнёс заключительную фразу произнёс один Гримнарв одиночестве.
— ''— Во Время Волка.''
В комнате вновь воцарилась повисла тишина, нарушаемая биением двух спаренных сердец и отдалённым грохотом выстрелов.
— Час Волка, — Арьяк произнёс два слова с особым благоговением.
— Возможно, — ответил Ньяль, выпрямляясь. Сухое заключение разрушило магию пророчества, что объединило Его резкий тон развеял сковавшие Волковчары. — А может , и нет. Видения никогда не бывают настолько простымиоднозначными.
— И какой А как же иной смысл возможен у такого виденияиначе? — спросил Великий Волк. — Разве мы не на краю пропасти? Пробил Час Волка, и Русс вернётся!
— Всё не Не совсем так просто, — добавил возразил Ульрик. — Ты слушалуслышал, но не обратил внимания на слова. Русса призовут не мольбы слабых и сокрушённых. Волчий Король внемлет лишь нашему зову! Мы — сыны Фенриса! Само пространство и время разорвётся разорвутся от нашего воя!
Гримнар кивнул, уставившись на волчий шлем Убийцы. Затем кивнул снова, более решительноуже увереннее, как будто принял решение. Кулак Верховного Короля Фенриса сжался вокруг на рукояти топора Моркаи у стола, но Великий Волк его не поднял. Следующие слова магистр Космических Волков ордена произнёс тихо, но с не меньшей силой и убеждённостью, чем боевой приказна поле боя.
— ''«Готтрок» '' станет нашим испытанием, — объявил он. — Мы закончим сагу не жалобным скулежом, а с клинками в руках и боевыми кличами на устах. Братья, до сего дня наши нити разошлись во многих судьбах, но наступила иная эпохасплетались из множества вариантов судьбы. Пришло Теперь же пришло время схватить их в кулак и завязать в такой узел, который никому уже не развязать никому. Мы пойдём в примем бой как одинвместе, и как один наша совместная нить или продолжится , или сгинетоборвётся!
Ньяль пригладил бороду.
— Зов будет отправлен, — ответил он. — Вой возвращения в Мир Очага пронзит пустоту-Очаг услышат по всей пустоте. Возможно, возможно, даже пространство и за её пределами.
— Я передам ГаммалуГаммалю, чтобы готовил корабли к возвращению на Фенрис, — добавил Арьяк.
— Кто-то должен остаться на ''«Железном ярле», '' присматривать за этой каменюгой, — сказал Гримнар.
— Если ваши уста вымолвят моё имяпрозвучит следующим, я вдарю молотом, и плевать, что вы мой король, — предупредил Арьяк. — Я хранитель очага, а не сторожевой пёс.
Губы Логана скривила полуулыбка. Он обдумал следующие слова и искренность угрозы Каменного Кулака.
— Моя стая побудет на страже, — предложил Железный Клык, выведя командиров из тупика. — Будет лучше, если на страже останется воин без камней в бошкебашке.
Логан ещё несколько секунд не сводил с Арьяка глаз; по сравнению с хмурым выражением лица Великого Волка в последнее время, нынешние морщины на его лбу казались не такими уж и глубокими. Если бы Арьяк попытался угадать мысли По виду своего господинаАрьяк мог сказать только одно: похоже, то, решил бы, что Великий Волк был рад поводу хотя бы на время покинуть ''«Готтрок». '' Небось, Логан уже считал счёл свою клятву глупостью, но отречься от неё он уже не мог от неё отречься.
— Мы ещё вернёмся, — пообещал Великий Волк, стукнув Железного Клыка по плечу. — В поисках славы или смерти, как Волчий Король. Вернёмся. ОбязательноНо вернёмся.
— Там ещё тысячи орков.
Полковник Гандер не отличался внушительными размерами, будучи мужчиной не более полутора метра метров ростом, средних лет и с выпиравшим лишним весом, из-под за которого натягивалась ткань его серо-зеленой однотонной зелёной рубашки животиком; в местах под мышками и на груди темнели пятна пота, а на щеках торчала многодневная щетина. Камуфляжные брюки были небрежно заправлены в потёртые и , заляпанные грязью и кровью ботинки. Между пальцами полковник удерживал держал палочку лхо, почти про неё забыв, но так и не выбросив к остальным, чьи раздавленные подошвой окурки усеивали пол командного павильонашатра.
— А, может быть, даже десятки тысяч, — продолжил он.
Улль судил о Гандере не по заурядной внешности, а по поступкам, и полковник заслуживал права заслужил право стоять в обществе таких могущественных командиров, как Кром Драконий Взор и капитан Орстанца. Когда другие, включая начальство полковника, отступили перед лицом ещё до высадки орков, Гандер вместе со своим полком остались на позициях и сдерживали ксеносов до тех пор, пока не эвакуировался имперский командующий, а близлежащие гражданские лица не укрылись за стенами Венизиума. Даже после высадки объединённых сил Космодесанта Гандер продолжал водить солдат обороны выводить своих ополченцев в рейды на орочьи позиции. Однако сейчас полковник выглядел смятённым известием, что Кром отзывает свою великую роту.
— Мы не бросаем тебя, полковник, — настаивал волчий лорд. Командир Космических Волков то и дело расхаживал взад-вперёд, задевая брезент крыши взъерошенными волосами. — Здесь останутся Драконьи Копья, на какое-то время останется а также прилетевший корабль из флотилии Индомитус, — он поддержит с орбиты. Останутся прибывшие с ним жрецы Прибавьте к этому прибывших техножрецов и все остальныемногих других.
— Хоть я не поддерживаю решение согласен с решением волчьего лорда немедленно уйти, с но разделяю его оценкой оценку ситуации я согласен, — добавил Орстанца.
Капитан Драконьих Копий — название ордена постоянно забавляло Крома с тех пор, как они объединили силы, — выглядел как классический имперский герой, словно статуяточнее, как его высеченная из камнястатуя: квадратная челюсть, коротко подстриженные волосы, аристократические черты лица. Как подметил Улль, капитан Орстанца являл собой противоположный Гандеру образвид капитана Орстанцы являлся полной противоположностью Гандера.
— Орки уже нанесли Мы отразили основной ударвторой орочьей волны. Всё, что от нас требуется, — не допустить повторного объединения их разрозненных армий. Лейтенант Касталлор согласился временно усилить мою роту тридцатью новыми свежеприбывшими космодесантниками-примарис, включая новые виды боевой техники, в существование которых, честно сказать, я бы никогда не поверил, если бы пока не увидел своими глазами.
— Ага, и потому а все остальные вместе возвращаются со мной без угрызений совести возвращаются на Фенрис! — ухмыльнулся Драконий Взор и окинул взглядом Улля, волчьего гвардейца Краки и трёх других выживших вожаков старших стай-ветеранов: Торвеля Кровавого Кулака, Асвери Стремительного и Дрога Плугомеча. — Как я понимаю, Уже всех уже привели к присяге? Клятвыданы, насколько я знаю, даны. Сынов и безымянных сынов Русса больше нет, теперь они — Убийцы ЗмиевДрейков.
— Да, повелитель, все двести восемьдесят астартес, — ответил Краки, который провёл большую часть утра, принимая клятвы верности космодесантников-примарис. — Технически, Формально они теперь Кровавые Когти, но лейтенант Касталлор — человек строгий, и поэтому я решил пока не оповещать его о смене цветовпредлагать сменить геральдику.
— С таким количеством космодесантников мы уничтожим орков ещё быстрее! — протестовал запротестовал Гандер. Для неаугментированных людей было необычно проявлять такую твёрдую решимость перед устрашающими воинами Адептус Астартес, однако, как полагал Улль, за последние недели полковнику приходилось видеть вещи полковник повидал и похужене такое, и ему уже нечего было терять Гандеру было нечего.
— Мои астропаты твердят, что в их головах беспрестанно звучит волчий вой. Зов моих братьев слышен , и он пробивается даже сквозь рёв зеленокожих, — ответил Кром. — Великий Волк издал клич, он созывает всех призывает нас в Этт. , и Убийцы Змиев Дрейков должны вернуться. Даже если бы не приказ Верховного Короля вернуться в мир очага, новости о воскрешении Гиллимана и новой его войне не могут ждать — . Более того, дар «Примарис» необходимо без промедления доставить на Фенрис.
— И держу пари, это сделает самая многочисленная великая рота из всех, — добавил Улль.
— Ах-ха-ха, так точно! — расхохотался Драконий Взор. — Как представлю, что мы входим в Зал зал Великого Волка с таким количеством прекрасных воинов! Черногривый и Красная Пасть — да вообще все — мьодом поперхнутся!
Улль имел в видухотел лишь напомнить, что подкрепление сейчас подкрепления крайне необходимо для выживания орденанеобходимы, но всё-таки вожак Серых Шкур решил не поправлять своего господина. Склонность лорда Крома к соперничеству временами приводила к тому, что великая рота с головой погружалась в самые ожесточенные и кровопролитные из сражений ожесточённые сражения Империума, но, хотя нужно отдать волчьему лорду должное — за многочисленные победы Убийцы Змиев Дрейков были окутаны великой славой.
— С вашего позволения, лорд Кром. Нам , но нам следует готовиться к транспортировке отбытию на орбиту, — заговорил Асвери. — Новобранцы уже погружаются на свои десантные корабли.
— Ох, точно! Вы их вообще видели, эти новые «Владыки»? — заорал воскликнул на весь шатёр Драконий Взор. Волчий лорд размахивал руками так активно махал рукамиэнергично, как будто боевые корабли стояли прямо перед ним. Кром перевёл взгляд на Орстанцу. — Ты их видел? Огроменные. А пушек сколько! Скоро я воспользуюсь ими самони нам очень пригодятся.
— Новшества архимагоса Коула и впрямь в самом деле великолепны, — согласился Орстанца, в кои-то веки разделяя энтузиазм волчьего лорда. — Надеюсь, вскоре и мой орден тоже вскоре получит благословление факелоносным флотомудостоится подобной чести. Клянусь Золотым Владыкой, Драконьи Копья нуждаются в любой доступной помощи.
Краки отвернулся развернулся и подал знак уходить остальным, в то время как два командира продолжали продолжили обсуждать достоинства возвращения Гиллимана и инициацию прибытие крестового похода Индомитус.
Снаружи шатра Улля уже какое-то время ждал Гай. Отделение сержанта стояло чуть поодаль. Лагерь имперцев был разбит недалеко от отвоёванного освобождённого космопорта. Одна ; одна из внешних платформ служила местом сбора, в то время как на верхних перронах ожидали боевые корабли ожидали астартес, пыхтя работающими на холостом ходу двигателями. Серые Шкуры припарковали «Носорог» недалеко от павильона шатра полковника — кто-то из стаи забрался на крышу боевой машины, а кто-то ожидал своего вожака внутри.
— Сержант Улль! — окликнул вожака Гай и шагнул вперёд, чтобы перехватить командира Серых Шкур. — Всё хотел сказать, для меня было честью сражаться с вами бок о бок.
— Верно, — ответил отозвался Улль, не зная, что тут можно ещё на это сказать. Гай снял шлем, обнажив измождённые черты лицавытянутое лицо, покрытые молодой покрытое короткой щетиной. — Решил бороду отрастить?
Гай потёр подбородок.
— Лучше поздно, чем никогда, — улыбнулся он. Сержант-примарис, по всей видимости, хотел сказать добавить что-то ещё, но не стал. Гай глянул через плечо Улля в сторону боевых кораблей. КакоеНа какое-то мгновение лицо сержанта помрачнело, но затем он вернул прежний перевёл взгляд вожаку обратно на вожака стаи. — Счастливого пути. Да хранит вас Император.
Улль уже собирался идтиуйти, но что-то в серьёзном выражении лица Сына сына Русса было такое, что удержало его на месте. С такими лицами дети сидят Оно напомнило Волку о товарищах детства, когда они все вместе сидели у костра и слушают слушали рассказы скъяльда Эллины о Небесных Воинах из скьяльд-эллины и восхищаются , будучи очарованными их мифическими подвигами. Эти же космодесантники-примарис отныне являлись братьями Убийцы Дрейков и братья по роте, будучи частью Убийц Змиев.
— Всеотец, — поправил он. — Альфатир. Так мы его называем.
— Ах, конечно, — кивнул Гай. — Я помню. Альфатир. Создатель. Владыка всех королей.
— И мы говорим «Русс «русс ханд», когда прощаемся с братьями.
— Рука Русса? — догадался Гай.
— В точку. Да защитит тебя рука Русса во время пути, — объяснил Улль. Он посмотрел на отделение Гая, а затем на свою стаю. — Какова ваша специализация? Чем занимается твоя стая?
Гай на мгновение задумался, расшифровывая осмысливая вопрос, прежде чем опечаленно в неведении покачал головой.
— Мы Серые Охотники, — привёл пример пояснил Улль, указывая на наплечники космодесантников Серых Шкури символы на броне. — А вы?
— Мы заступники.
— Заступники? — Улль повторил незнакомое словоещё несколько раз. — Что-то новенькое. За кого вы заступаетесь?
— Наш лейтенант , Астопит , учил, что наша роль схожа с таковой у тактических отделений перворожденных перворождённых астартес. Сражаться на передовой.
— Тактическое отделение, значит, — разобрался Улль, постучав костяшками пальцев по нагрудной пластине. — Почитатели Кодекса иногда пытаются называть так и нас. А мы не обращаем внимания.
Затем наступила неловкая пауза. Улль почувствовал приязнь симпатию к незнакомцу, хотя сознавал, даже несмотря на то что за цветами Волков скрывался вышнеземец.
— Русс ханд, — наконец произнёс Гай, переминаясь с ноги на ногууже смещая свой вес, но ещё не зашагав к своимуходя. — Лейтенант Касталлор приказал всем силам прибыть на борт.
Улль ещё раз оглянулся на «Носорог».
«Да будет так».
— Отныне твой повелитель Кром Драконий Взор. У тебя немного воинов, да и моя стая не в полном составе. Вы, конечно, чутка высоки, но если не возражаете прокатиться на крыше, то могли бы отправиться с нами.
Гай улыбнулся, но счастливое выражение лица мгновенно тут же сменилось хмурымхмурой озабоченностью.
— Думаю, подобный поступок станет неподчинением приказу вышестоящего.
— Я в десять раз старше тебя, Гай, — заворчал Улль. — Я По возвращении в Этт я стану варангиром, как только вернёмся в Этт. Если не это не делает меня вышестоящим, тогда что?
Улль почти своими глазами видел, какая ужасная война разразилась в душе Гаякак внутри новичка бушует борьба.
— Если вы хотите стать частью великой роты, то придётся изучить наши пути. Верность — вот наше железо. В ней наша связь и наша сила. Если ты хотя бы задумаешься о предательстве брата, я выслежу тебя и прирежу как последнего подонка. Однако что есть подчинение?.. Но подчинение… — Улль взмахнул рукой в двусмысленном жестепожал плечами. — Подчинение — это не то же самое, что верность.
— Кажется, дошлоя понимаю, — медленно произнёс Гай. Улль услышал шипение вокс-связи, прежде чем после чего сержант-заступник заговорил снова, повернувшись обратился к своим бойцам. — Отделение, новые приказы. Едем с Серыми Шкурами Улля. Нас ждёт культурная ассимиляция.
Улль заметил реакцию космодесантников Гая — что-то между недоумением смесь удивления и сюрпризомневерия. Он вполуха слушал их осторожно сформулированные вопросы по вокс-связи; — такие вежливые по сравнению с «беседами» его Серых Шкури учтивые. Но ничего, Серые Шкуры научат их «беседам».
Мудире прибыл в аудиатус пораньше в надежде воспользоваться большим столом и разобраться с текущей документациейтекущими проектами. Все остальные помещения любого сопоставимого размера использовались космодесантниками-примарис для их военных изысканий. Деревянные Но когда с шипением раскрылись деревянные двери раскрылись, и, к несчастью Мудирес разочарованием обнаружил, что трём его коллегам-историторам пришла в голову та же идея; , стеклитовую столешницу уже громоздили загромождали книги, стопки бумаг и плексистеклянные листы плексилисты разного формата. У вокс— вокс- и видеопроекционных станций стоек хлопотал серв, подготавливая устройства к предстоящей конференции.
Копла-вар оторвался от записей, заправляя прядь круто завитых чёрных волос за ухо. В левую часть его лба был вмонтирован мнемонический трекер, в центре которого мигал синий огонёк, — прямо как третий глаз. Как и Мудире, Копла-вар занимался своими делами в серовато-синей офицерской форме Логос Историка Верита, хотя только вот на груди историтора у него красовался алый кушак. Мудире посчитал, что таким это довольно странным способом на планете Копла-вара люди привлекали привлечь к себе внимание, однако он историтор не собирался тратить своё время на выговоры по поводу соблюдения стандартов орденаобсуждение чужого гардероба.
— Прошу прощения, — произнёс Копла-вар и принялся собирать разбросанные вблизи бумагиукладывать часть разбросанных листов на меньшем пространстве, в результате чего задел своим локтем локоть сидящей сидящую рядом Оковени Балковяз. Та раздражённо зарычала, но не подняла оторвала глаз от изучаемого строчек мелкого шрифта.
То, что она за свою жизнь поднялась на целых семь ступеней, свидетельствовало говорило не только о превосходных аналитических способностях и опыте в области сбора обработки данных, но также и о голодных раскрывшихся амбициях и безжалостности, которые Мудире нечасто наблюдал нечасто среди поднявшихся выходцев из столь низкого происхождениянизких слоёв. Тяжёлый детский труд Каторжные будни в схолам схоламе Адептус Терра лишал целые классы вытравливали из клерков всякого чувства всякое чувство высшей цели, а если этого не происходило, то человек забывался после нескольких несколько лет дальнейшего обучения ученичества у счетоводов мелкого счетовода или рутинной работы в кабинете-ячейкеобычно довершали дело.
Третьим гостем являлась λ-34-Элиптика, лексмеханик, прикомандированная из Департаменто Муниторум. На первый взгляд техножрица казалась обычным человеком, но Мудире знал, что подобных людей по внешности лучше не судить. Иногда он подмечал у неё резкие движения под её мантией во время ходьбы или поворотов — как будто там, под плащомкрасной мантией, что которую техножрица носила поверх униформы, сокращались были скрыты не мышцы, а шестерёнки. Как и большинство представителей её профессиибывшего ордена, лексмеханика сопровождал сложный аромат благовонийи жирной смазки, мешанный с жирной смазкой и слабыми электрическими разрядамиа также присутствие слабых электрических разрядов. Навыки распознавания образов Умение λ-34-Элиптикираспознавать закономерности, без сомнения, усиленные усиленное встроенными метрикуляторами и прочими марсианскими технологиями, прежде использовалось для стратегического анализа, а теперь помогали помогало ей в сопоставлении документации. Техножрица всего за несколько минут выявляла могла выявить противоречия и пробелы в трудах историторов. λ-34-Элиптика выглядела казалась достаточно представительнойдружелюбной, но в глубине души Мудире не слишком нравилась признавал, насколько его раздражает её рользадача, теребившая воспоминания столь сильно напоминавшая о дотошности учителей из детства.
Мудире сел напротив Копла-вара и бережно разложил принесённые книги на три стопки: исходные заметки и наблюдения, переработанный текст и скомпилированная и отредактированная рукопись. Глава ордена Историтор хранил копии всех текстов на информационном кристалле инфокристалле, хранящемся в поясном футляре с под биометрическим замком-отпечатком из отпечатка большого пальца на поясе. Однако один из четырёх основателей Впрочем, Девен всё же предпочитал работать с обычной бумагой и ручкой — ещё один пережиток образования терранской аристократии, в котором чистописание считалось намного более важным навыком, чем машинопись и стенография.
— Ещё чуть-чуть, — нарушил тишину Копла-вар, шустро постукивая отбивая кончиками пальцев ритм по гласситустеклиту.
— Да, мы почти добрались до системы Фенрис, — подтвердил Мудире.
— Ага. Ещё один переход. Ещё один Просто варп-прыжок. — Копла-вар шмыгнул носом и , а потом тихонько кашлянул. Мудире впервые заметил признаки нервного тика коллегитакую реакцию, когда ''«Неизбывная ненависть» '' только готовилась покинуть основной флот.
— Кустодий Вичеллан Вихеллан желает, чтобы мы были готовы записывать всё происходящее, — объявил Мудире. — Целью нашей экспедиции являются исторические документы, однако наша роль — шире и заключается в том, чтобы фиксировать все аспекты разворачивающейся вокруг нас истории.
— С момента образования Цикатрикс Маледиктум с орденом Космических Волков не было установлено ни одного подтверждённого контакта, — вставила Элиптика. — Быть может, мы окажемся первыми задокументировавшими их кончину.
— Не слишком обнадёживаетвдохновляюще, — прокомментировал Мудире, положив три стилуса рядом со стопкой свежей чистой бумаги. — Если Космические Волки и впрямь истреблены, у меня нет совершенно никакого желания столкнуться с врагом, которому оказалось это такое под силу.
— Миссия требует, чтобы мы исследовали Фенрис в отсутствие его защитников, — ответила Элиптика. — К нам приписано более роты Космического Десантакосмодесантников-примарис. Я уверена в успехе.
Раздражённое ворчание Балковяз заставило Мудире на время умолкнуть. Основатель взглянул на разложенные перед ним стилусы. Все три начинались с одинаковых, невзрачных цилиндров из серебристого металла с мягкой пластековой рукояткой вставкой и скользящим переключателем сбоку. Однако каждый был уникален; каждый служил Мудире товарищемТеперь же у ручек была своя индивидуальность, будто старый приятель, с которым его Девена связывала отдельная история: этот, любимый, имел . У любимого пера были потёртости от нажатия большим большого и указательным пальцамиуказательного пальцев, этот приобрёл багровый оттенок, когда упал второе слегка покраснело от падения в лужу крови на АркетрииАрхетрии, а вон тот последнее почти нетронуто — почти нетронутый и хранимый только им Мудире с единственной целью подписывать подписывал законченные труды. Облик последнего На этой ручке теперь очерняла красовалась царапина: какая-то из остальных стукнулась об неё во время турбулентного снижения над Спиридосом III во время падения в условиях турбулентности один из других ударился о него в сумке; Мудире историтор воображал, что стилус изуродовал собрата из ревности к возвышенной почётной роли последнего. Конечно, этой мыслью Девен ни с кем не делился, ведь стилусы должны служить — это всего лишь ручкамиинструменты, но никак не друзьямидрузья. Они — инструментывещи, недостаточно сложные причём даже для тогослишком простые, чтобы заиметь собственный машинный дух. Мудире ведь не мог и в самом деле веритьочень-то ''верил'', что тонувший в крови писал окровавленное перо лучше во время записи отчётов о битвах?пишет батальные хроники.
— Приятно Для меня большая честь работать с одним из четырёх основателей, — высказался Копла-вар, прерывая блуждающий ход мыслей Мудире.
— Ты уже говорил об этом. — Помимо того, что Мудире обучил полдюжины членов ордена, он работал проработал бок о бок ещё с несколькими и лично свидетельствовал засвидетельствовал смерть троих. Лучше было не привязываться.
— Участвовать с самого на...на…
— Закройся, — рявкнула Балковяз, выпрямившись и хлопнув рукой по столу. Выгнув спину, женщина Женщина вперила в Копла-вара пронзительный взгляд голубых глаз. Её голос оставался показался хриплым, почти надрывнымосипшим, как будто историтор страдала от какой-то инфекции или другого недуга. — Если уж болтаешь без умолку, то, имей хоть каплю самоуважения и осознанности. Я представить себе не могу, по каким критериям тебя вообще выбрали на это почётное место. Мы должны усвоить осмысливать историю, стать её свидетелями. Это непрерывный путь из непрерывная нить от прошлого в будущее, и мы были избраны в качестве проводников этого на этом пути. Нет такого момента, который имеет большую или меньшую важность. Каждое начинание вытекало возникает из определённых предшествующих обстоятельств и приведёт приводит к новым. Наша задача — не выносить суждения о процессах, а наблюдать их, оценивать и документировать. — Оковень глубоко вздохнула, раздувая ноздри. — И именно этим я и пытаюсь заниматься, превозмогая твою болтовню.
Она вернулась к работе, не дожидаясь ответа. Копла-вар взглянул бросил на Мудире притворно-пристыженными глазами, взглядомпристыженный взгляд, который, как вспоминал историтор, он сам не раз использовал на занятиях с мастером Парданиусомгосподином Парданием.
Следующие несколько минут Мудире потратил на пересмотр записей о кампании в на Новиомагусе-Главном. После того, как историтор заметил имя Гая среди отделений, первыми вступивших в контакт с орденом Космических Волков, он надеялся поговорить с сержантом, чтобы получить представление об этой войне со слов непосредственного участника боевых действий. К сожалению, отделение «Люпус-шесть» не вернулось на ''«Неизбывную ненависть», '' вместо этого отправившись на фенрисийское фенрисское судно ''«Гморли Хьяммар». '' По официальным отчётам имела место быть Администратум Эррациа, однако Мудире подозревал иные причины.
Он как раз решал, стоит ли включать этот лакомый информационный кусочек эту крупицу информации в записи, но его мысли прервало уже надоевшее шипение дверей. Глухой стук сабатонов и помехи в воздухе говорили поток воздуха сразу же возвестили о прибытии воинов в силовой броне. Первым в зал вошёл ВичелланВихеллан, а за ним шагали Касталлор и Астопит. В тот же миг ожил один из главных обзорных экрановвид-дисплеев, осветившись высветив серо-зелёным изображением зелёное изображение капитана Херкеля на главном стратегиумеиз главного стратегиума. На время варп-перехода все внешние экраны отключили, закрыв их а главный окулюс закрыли взрывозащитными ставнями толщиной во много дюймовв десятки сантиметров.
Внимание Мудире привлекло движение где-то с на краю экранакадра, и он решил понаблюдать дальшеприсмотрелся ещё раз. Спустя пару мгновений появился показался коренастый мужчина с короткими волосами цвета вороньего пера, тоже одетый в униформу историтора и с инфопланшетом в руках. Мудире сразу же узнал Алека Трестиния, последнего члена его команды. По всей видимости, Трестиний решил, что стратегиум станет лучшим более подходящим местом для документирования прибытия корабля в на Фенрис.
— ''— Милорды, переход через восемьдесят секунд,'' — произнёс Херкель, обращаясь к космодесантникам и кустодию. За великанами в доспехах следовала немногочисленная группа из техноадептов и должностных лицслужащих, и, словно плетущиеся за своими хозяевами карлики, они заняли места за пультами управления.
Мудире поспешил убрать бумаги, чтобы очистить стеклитовый стол и находящийся под ним проектор. Так же поступили Элиптика и Копла-вар. Продолжала писать лишь Оковень, не обращая внимания на вновь прибывших вплоть до тех пор, пока на её бумагу не упала тень. Она подняла глаза, приоткрыв поджав губы для замечанияи собираясь высказать свое возмущение, однако, когда женщина увидела кустодия, выражение её лица лицо внезапно подобрело, а сжатые в злобе мышцы тут же расслабились, застыло — как у аниматрона, лишившегося зарядкибудто лишившийся энергии аниматрон. Рука Балковяз упала на стол, сломав отчего кончик ручки пера обломился о его стеклитовую поверхность.
Ни космодесантники, ни кустодий так и не присели, а лейтенант Касталлор занял место рядом с проекцией из стратегиума. Мудире вспомнил, что экспедицией всё ещё руководит Адептус Астартес. Да, Вичеллан Вихеллан был жизненно важен для историторов в качестве советника, однако относительно главной миссии флота — доставки знаний о материалов проекта «Примарис» на Фенрис, — кустодий находился вне военной иерархии.
— ''«Драконий рёв» '' и ''«Гморли Хьяммар» '' уже должны были прибыть в систему Фенрис, — произнёс Касталлор, обращаясь к историторам. — Лорд Кром взял на себя обязательство передать информацию сообщить о нашей миссии всем дислоцирующимся в системе подразделениям ордена. Нас ждут.
Командный мостик забурлил внезапной активностьюохватила внезапная активность, сигнализирующей сигнализирующая о начале варп-перехода. Сигнал тревоги провыл бессловесное предупреждениеразразился бессловесным предупреждением, посылая по телу вызывая у Мудире дрожь дурного предчувствиябеспокойства. Копла-вар закрыл глаза и крепко прижал руки к груди в молитве. Элиптика наблюдала за дисплеем стратегиума, в то время как глаза взгляд Оковени не могли оторваться от Вичелланазастыл на Вихеллане, как машинный дух ракеты от на заданной цели.
В момент перехода в глаза и уши Мудире словно вонзились раскалённые гвозди, вызвав спазм боли в позвоночнике. Резь чуть и боль прокатилась вдоль позвоночника, едва не опрокинула свалив историтора со стула. Он выругался, изливаясь слезами и вцепившись Вцепившись в край стола, мужчина выругался, на глазах выступили слёзы. Во За время пребывания в на основном флоте подобные процессы варп-переходы проходили гораздо мягче: Мудире был уверен, что в рассказах об успокоительном воздействии лорда Гиллимана на варп скрывалась доля правды.
— Я в порядке, — выдавил Мудире, заставляя себя выпрямить спину. — Просто... Просто… Ох… Не волнуйтесь.
Эмиссар Императус подозрительно всматривался в -императус недоверчиво разглядывал историтора ещё секунд пять, но затем вернулся на место рядом с лейтенантом. Обстановка была спокойнойСтратегиум возобновил свою штатную деятельность, и вместе с пост-переходной проверкой систем корабля скользнул по окончании постпереходной проверки скользнули в сторону и главный ставеньглавные ставни. Для внутреннего канала внутрисистемного сигнала связь казалась очень плохой, но Мудире смог разглядеть большую звезду, а тогда как орбиты её планет светились отображались пунктирными линиями с номерами координат.
— ''Восстановление коммуникационных прото... прото…'' — Херкеля прервал доклад Херкель прервался, получив сообщение от младшего офицера, после чего капитан замолчал. Его зрачки переместились Взгляд капитана переместился сначала на правый видеоэкран, а затем на фиксатор модуль захвата аудиатуса. — ''Нас уже окликают, милорды. Шифры Космических Волков. Предварительная разведка Предварительное сканирование сообщает о пяти или более капитальных кораблях существенной величины в непосредственной близости, все передают верные имперские идентификационные коды.''
— Установите прямую связь, капитан. — Если Касталлор и был ошеломлён таким поворотом событий, то не подал виду. — Передайте их флоту наши шифры.
— ''Слушаюсь, лейтенант Касталлор.''
— Я лейтенант Касталлор''Нам прекрасно известно, командир флотилиикто возглавляет ваш флот, отделённой от боевой группы «Ретрибутус» флота Примус крестового похода Индомитус'' — перебил лейтенанта Погибель Кракенов. Мой господин— ''Кром поведал нам всё, что ему рассказали.Раскольник легионов вернулся и послал тебя с подарком в одной руке и кинжалом в другой. Прислушайся к предупреждению, узурпатор.Не приближайся к Фенрису''.
==Глава десятая==
'''НАЗВАНИЕ СТАИ'''
Гай поднял кисть над горшочком с чёрной краской — накапать на палубу бывший сержант не хотел; в левой руке он держал наплечник, теперь красного цвета внутри сине-серой окантовки. На скамейке сох второй с недавно нанесённой на него эмблемой Убийц Дрейков — ровно на том месте, где раньше находилось обозначение сынов Русса. Остальные члены отделения стояли за другими рабочими столами, обратив к своему командиру выжидающие взгляды.
— Всё так просто? — Гай поднял кисть над горшочком с чёрной краской — накапать на палубу бывший сержант не хотел; в левой руке он держал наплечникповернулся к Уллю, который стоял, прислонившись к двери оружейной палаты, теперь красного цвета внутри сине-серой окантовкии жевал кусок вяленого мяса. Второй изогнутый элемент силового доспеха сох на скамейке с недавно нанесённой эмблемой Убийц Змиев— Возможно, — ровно на том местесуществует некий перечень вариантов? Или, где раньше красовалось обозначение Сынов Русса. Остальные члены отделения стояли за другими рабочими столаминаверное, обратив к своему командиру выжидающие взгляды.мне стоит подождать выбора лорда Крома?
— А что, если я нарисую знак, похожий на символ другого отделения?
— Стаи, — произнёс Улль, казалось, в тысячный раз. Он поправлял Гая уже не задумываясь. Сначала «сержанта» на «вожака», теперь это. Однако на борту ''«Гморли хьяммар» Хьяммар»'' самое известное космодесантникам-примарис словосочетание примарисам название ордена ни Гай, ни его воины произносить больше не осмеливались, — с тех самых пор, как Улль оскорбительно отозвался об использовании «Космических Волков» по отношению к ордену. — Ты не нарисуешь то же самое, потому что тебя потянет к другому. Перестань думать, послушай свои сердцаи просто ''доверься'' узору.
Подобный ход мысли в равной мере радовал и смущал. Путеводитель упоминал об индивидуалистической природе фенрисийских фенрисских племён, его автор также предположил, что эта особенность отразилась на многих традициях и обычаях обосновавшихся там космических десантникахдесантников. Возможность назвать своё отделение так, как ему заблагорассудится, пугала Гая, но внутри него жила тяга к свободе, безошибочно передавшаяся сержанту от его генетического отца. Преемники Русса безжалостно отказались от учений Кодекса Астартес Робаута Гиллимана, и потому принятие собственной природы было стало одной из целей, к которой стремились братья новоиспечённой стаи.
Такая же ситуация сложилась и с размещением на борту корабля. По прибытии со стаей Улля «Люпусу-шесть» пришлось самим искать новое место в общежитии. Бойцы Гая остановились на главной казарменной палубе, поближе к остальным стаям. Вожаки великой роты оставили Никто не оспорил их выбор Гая без вызова. Волки Фенриса понимали: раз новоприбывшим сынам Русса дозволили подняться на борт, значит , и разрешение на проживание у них тоже есть. Подобный факт свидетельствовал не столько о слабости мер безопасности, сколько об уверенности астартес ордена, что никто из воинов Гая «Люпуса-шесть» не посмеет вторгнуться туда, где им не рады.
Территория стаи Гая принадлежала только ей. Остальные Волки взаимодействовали с ней новичками очень редко, за исключением Улля: старый вожак взвалил на себя труд превратить новичков примарисов во что-то более приближенное к представлению о воинах эттаЭтта. Именно по этой причине Улль отвёл новобранцев в оружейную, чтобы перекрасить броню, и познакомил их с волчьим жрецом великой роты, габаритным внушительным космодесантником по имени Храк Железная ВоляЖелезнодушный. Несколько дней спустя Железная Воля Железнодушный посетил каждую стаю. Он собирал отчёты о павших и пересказывая пересказывал каждой стае саги о погибших в других. Выслушав песню о недавних смертях, волчий жрец окрестил Нейфлюра СкьяльдтонгомЯзыком Скъяльда. Гай даже немного завидовал, ведь тоже жаждал заслужить данное собственное прозвище сам.
Новоиспечённый вожак довольствовался удовлетворением от тоготем, что , пока он командир, стая будет носить его имя.
— Вряд ли название стаи — такой процесс, в котором можно ошибиться, — высказался Доро. — Это ведь не тест.
— Не тест, конечно, но все остальные с этого момента нас будут знать называть именно так, — ответил Гай.
— Я по-прежнему настаиваю на Дальних Клыках, — вставил Эгрей. , — Или или Клыки Издалёка.
— А мне по-прежнему кажется, что Дальние Клыки схожи с обозначением отделений это больше подходит для отделения с тяжёлым вооружением, — возразил Анфелис.
— И уж точно не добавят нам добавит индивидуальности среди сынов Русса, — согласился Гай. — Ведь все космодесантники-примарис нашей роты примарисы прибыли издалёка.
Гаю тяжело было в это поверить, но ''«Гморли Хьяммар» '' уже возвращался в систему Фенрис. Окончание путешествия придало срочности вопросу названия и символа стаи. В течение десяти дней его должны были представить Логану Гримнару и другим достойным представителям Клыка — нет, Этта, постоянно напоминал он себе. Гай не хотел, чтобы о нём думали как о вышнеземце.
— Молодые Волки? — предложил Гарольд.
— Будут путать с Кровавыми когтиКогтями, — закачал головой Улль.
— Я рассчитываю продолжать сражаться и через ещё много столетий, — ответил Гай. — В И в какой-то момент мы перестанем быть молодыми«молодыми».
— А вот в этом я не уверен, — вставил Нейфлюр. — Мы ведь немного, ну, особенные. Первые представители нового видановой породы! Может, мы и вовсе не состаримсяДаже если эта «новая порода» будет стареть.
Гай обдумал эту мысль и вынул из сумки на поясе путеводитель. Он открыл нужную страницу с первой попытки — руническую систему письма и нумерацию в фенрисийской фенрисской традиции. Поставив наплечник на верстак, он начал рисовать. Потребовалось всего несколько уверенных взмаховмазков, и прежде чем Гай отложил кисть в сторону. Вожак стаи откинулся назад, чтобы оценить работу — рунический эквивалент буквы «G» с одним более длинным вертикальным поперечным штрихом.
— Первые Волки Гая, — объявил командир, поворачивая наплечник к остальным.
— Хорошо, — оценил Улль. — Достаточно хорошо, чтобы предстать перед Великим Волком.
— Теперь нас точно ни с кем не спутают, — ответил Гай, укладывая откладывая наплечник обратно, в то время как его братья принялись перекрашивать свои. — Остальные сохранят обозначения сыны Русса останутся с обозначениями крестового похода. Я не думаюНе представляю, что офицеры кто-то на ''«Неизбывной ненависти» позволят всем сынам Русса сменить цвета'' предложит их перекрасить.
— Их там не будет, — пояснил Улль, вставая.
— Что вы имеете ты имеешь в виду? — Гай передал краску и кисть Эгрею. — Кого где там не будет?
— Остальных космодесантников-примарис, — ответил Улль, удивлённый вопросом. — Ты вообще меня слушаешь? Видимо, нет. Великий Волк приказал, чтобы твои сослуживцы и их корабль ждали на границе системы. Он не доверяет их намерениям. Лорд Гримнар считает, что Гиллиман заменит наш орден на...на…
Улль махнул рукой в сторону Гая и его Первых Волков.
— Не доверяет?.. — Гай направился к двери. — Я поговорю обязан поговорить с лордом Кромом.
— С какой целью? — Улль искренне поразился реакции Гая. Вопрос вожака Серых Шкур остановил Гая всего в нескольких шагах от проходавыхода. — Думаешь, Кром станет пререкаться с Великим Волком? Зачем тебе вообще тратить дыхание на них времясудьбу остальных? Остальные Они — не ваша забота.
— Такое отношение оскорбляет их честь и бросает тень на весь крестовый поход Индомитус.
— Хм. Так это правда? Гиллиман и впрямь вознамерилсяТаково намерение примарха?..
Гай нахмурил брови. Бывший сержант разозлился, что ему вообще пришлось отвечать на этот вопрос.
— Конечно, нет!
— Вот видишь, значит, ярлы уладят вопросразберутся, — спокойно ответил Улль. — Помни, ты уже дал клятву. Первые Волки Твоя стая больше не участвуют участвует в войне Гиллимана, вы воители Убийц Змиев Дрейков, великой роты Крома Драконьего Взора. Первые Волки. Не забывай, что я рассказывал о подчинении и верности.
Гай сжал кулаки, но отступил от Улля. Слова вожака Серых Шкур стрелами пронзили приглушили его гнев. Командир Первых Волков читал о независимости орденов Космодесанта, а Волки Фенриса являлись считались самыми выдающимися среди астартес в пренебрежении имперским контролем. Однако оставалось Гая тревожило что-то ещё кое-что, что не давало покоя Гаю.
— Гиллиман служит Самому самому Всеотцу, — рассуждал Гай, оборачиваясь к Уллю. — Как вообще Великий Волк может ему не доверять?
— Вот сам его об этом и спросишь об этом сам. Я не язык Логана Гримнара, — пропел отозвался Улль. — Кулак, клинок — да, но не больше.
— Если создадим проблемы, нас тоже отправят на ''«Неизбывную ненависть», — '' поддержал Улля Анфелис, отрываясь оторвавшись от любования работой своих рук на наплечникесозерцания своего перекрашенного наплечника. — Улль прав, такого уровня вопросы должны решать магистры орденов и капитаны.
Гай взглянул на символ, не похожий ни на что в Кодексе Астартес , — знак фенрисийского фенрисского Серого Охотника. Если Великий Волк не доверяет Гиллиману и Коулу, Гай и его братья станут прекрасным доказательством неуместности ошибочности подобного недоверия, ведь они являются подозрения. Они послужат образцами верности и преданности делу. Они и докажут ценность каждого космодесантника-, чего стоит каждый примарис на борту ''«Неизбывной ненависти» '' и за её пределами.
— Ну, мы хотя бы попытались, — выдохнул Мудире, протянув вытянув ноги и хрустнув костяшками пальцев.
— Наша миссия не прекратится из-за одной неудачипрекращается при первой же неудаче, — ответил кустодий, подавая руку вставшему из-за проекционного стола Мудире. Остальные члены группы, находившиеся в аудиатусе, вели себя довольно смирнопритихли, либо переваривая последние новости, либо, как Оковень Балковяз, всё ещё ошеломлённые присутствием одного из личных стражей Императора. — Все вы прошли Следуя своему долгу, каждый из вас прошёл через многие зоны боевых действий, чтобы и дальше выполнять свой долг. Введение краткого отпуска перерыва — лишь небольшое препятствиенеудобство.
— Это Космические Волки, — возразил Мудире, возвращаясь на место. — Они сами себе закон, даже на Терре об этом знают. Этот орден принимает по несколько сотен астропатов от избранных Домов Навигаторов домов навигаторов каждые десять лет или около того. Мои тёти и дяди работают в высших эшелонах Адептус Терра, и они даже о Восточной Окраине знают больше, чем о том, что творится на Фенрисе.
— Некоторые поговаривают, что Инквизиция уже даже не пытается туда попасть, — почти шёпотом добавил Алек; , присоединившись к группе в аудиатусе. Как правило, именно подобным приглушённым тоном, который обычно использовали при упоминании говорили о так называемой «левой руки» руке» Императора. Аналогия оскорбила Вичеллана оскорбляла Вихеллана как представителя Его «правой руки». Будучи кустодиемКак кустодий, он являлся изобретением древнего гения воплощал в себе древний гений Повелителя Человечества, в то время как Инквизиция представляла собой не более чем самозванную самозваную интеллигенцию и сборище подстрекателей, лишь гадающих о воле Императора. Эмиссара щитового воинства Императус поразила -императус поражала сама мысль, что легендарный Константин Вальдор когда-то вообще позволил предшественникам этих людей получить в свои руки хоть какое-то влияние и или власть.
— Я — Коготь Императора, и иду туда, куда велит долг, — отрезал ВичелланВихеллан.
— Уверен, инквизиторы тоже так о себе говорят, — ответил Мудире и вытащил тонкую записную книжку, подняв её, словно Писание. — Я собрал всю имеющуюся информацию относительно Бухариса и Космических Волков. В конфликте были замешаны и другие силы: милицияополчение, Братство Храмовниковбратство храмовников, тут есть даже список звезолётов звездолётов — полный отчёт о вторжении безумного кардинала на Фенрис.
— Я тоже загрузила соответствующие ресурсыданные, — вставила λ-34-Элиптика. — В последние десятилетия Эпохи эпохи Отступничества Гаталамор заключил союз с Гаталамором заключили союз мирымирами-кузни кузнями Баас-Мем и 50-Агуна.
— Ни один из ваших источников не содержит информации от самих Космических Волков, — почти прорычал ВичелланВихеллан, стиснув зубы. — Нежелание Одно лишь нежелание посещать Фенрис не входит в перечень уважительных причин, которые позволили ли бы даёт вам изменить наши целиправа обойти цель миссии. Визит к ордену Первого основания — Речь идёт не вопрос о каталогизации истории, это поиск понимания а о поиске разрешения нынешней угрозы крестовому походу Индомитус и будущему всего Империума. В опасности сам Тронный мир в опасности. Не сомневайтесь ни миллисекундыА ради него, будьте уверены, ради устранения угрозы Трону я приложу максимальные усилия и даже больше.
Он взял книгу из дрожащих пальцев Мудире и позволил ей раскрыться на случайной странице. Кустодий прочитал первые несколько предложений о хиросских восстаниях под предводительством исповедника Долана.
— Записанные здесь истории представляют Хоть записанное и представляет определённый интерес, однако мы располагаем данными, что в них нет но не содержит никакой информации касательно Дара Бухариса, потому что — разумеется, мы уже изучили всепроверяли. — Вичеллан Вихеллан бросил книгу на стол и сосредоточился на Мудире. Под пристальным взглядом эмиссара императус испарились кустодия последние остатки бравады историтораиспарились, и тот заёрзал на стуле. — Пускай вас назначил имперский Имперский регент, но я отвечаю перед трибуном-стратархом отвечаю ястратарха. Лично. Если мы Когда вернёмсяни с чем, объяснитесь не желаете ли вы объясниться с лордом Колкваном самилично? А то мне я не очень хочется хотел бы ему говорить, что флот повернул из-за такого пустяка.
Мудире как будто поплохело. В мгновение побледневший историтор прижал руку к животу, словно от ужасной боли.
— Запрет Великого Волка преднамерен, однако вполне объясним и конкретен в формулировке, — взял слово Копла-вар, наклонившись вперёд и опершись локтями о стеклитовую столешницу.
— «Никто не входит войдёт сюда без приглашения и не уходит уйдёт без разрешения». Таков был указ, переданный Логаном ГримнаромЛогана Гримнара. — Вичеллан Вихеллан обошёл стол, но не стал подходить слишком близко к Копла-вару, опасаясь запугать смертного или заставить умолкнутьи лишить его голоса. — Я не вижу способа обратить ситуацию в нашу пользу.
— Нам всего-то нужно раздобыть приглашение, — продолжил Копла-вар. — В запрете не сказано, кто нам должен его предоставить.
— Великий Волк, разумеется, — с трудом выдавил Мудире. — Космические Волки в высшей степени воплощают дух закона''чувствуют'' закон. Не думаю, что нам удастся схитрить.
— Со всем уважением, признаю ваше старшинствок вашему старшинству, почтенный основатель, однако вы ошибаетесь, — сказала Элиптика. — Записи, к которым я получил получила доступ, показывают, что взаимодействие с фенрисийским фенрисским орденом регулировалось очень конкретно сформулированными пактами и ясной терминологией. Во всех документах чётко распределены роли, обязанности и наказанияпоследствия.
— Это не поможет, — повторил Мудире. — Указ Гримнара известен всем его воинам. Добиваться приглашения обманом мы не станем.
— Ваш негатив начинает походить на отчаяние, — вернул себе слово Вичелланвставил Вихеллан. — Однако историтор правмы можем обойтись и без хитростей. Возможно, хитрости нам ни к чему. Среди среди свиты Великого Волка вполне может найтись кто-тонайдётся тот, кто сам захочет принять участие в нашей миссии. Если мы не станем прибегать к обману, у Космических Волков будет меньше причин подозревать о сомневаться в наших намерениях.
Мудире открыл было рот, чтобы дополнить мысльвысказать очередное замечание, но суровый взгляд Вичеллана сомкнул Вихеллана заставил его губызамолкнуть.
— Будьте готовы к отбытию, в любое время, — объявил Вичеллан Вихеллан группе. — Я найду способ попасть на Фенрис.
— Кто в дерьме? — шёпотом спросил Арьяк у Ньяля, не сводя взгляда с дверейв конце тэнхалле.
— Что ты имеешь в виду? — озадачился рунический жрец.
Арьяк отогнулся откинулся назад и слегка повернулся, так, чтобы Ньяль мог оценить происходящее за его огромной тушей. Логан восседал на троне, удерживая в руке топор Моркаи, а два его громовых волка расположились насторожённо сидели рядом, точно скульптуры. У правого плеча Великого Волка стоял Ульрик. На этот раз волчий жрец решил снять доспех и шлем Русса, одевшись в широкие кожаные штаны и толстую кожаную курткутолстый кожаный колет; из-под волчьей шкуры, что покоилась на массивных плечах Убийцы, до пола свисал тёмно-красный тяжёлый плащ. Верхнюю половину лица волчьего жреца скрывала кожаная маска, а нижнюю — густая подстриженная борода. В маске было вышито прорезано отверстие лишь для правого глаза, откуда на Логана стремился устремился ледяной взгляд верховного жреца.
Выражение лица Великого Волка источало угрозубыло темнее грозового неба: Гримнар нахмурил брови, оперев подбородок на сжатый кулак.
— Он вызывает сюда лишь тех, кто тонет в дерьме, — объяснился Арьяк.
Ньяль несколько секунд обдумывал данную мысль.
— Точно, ты Ты прав. Не Раньше не замечал раньше. — Зовущий Бурю снова перевёл взгляд на двери. — Кром.
Арьяк кивнул, больше не было необходимости тратить дыхание на догадки.
По команде двух волчьих гвардейцев, что хранили покой Великого Волка которые стояли на страже снаружи зала, расступились гигантские двери. Присутствующим открылся облик распахнулись, явив волчьего лорда Убийц Змиев, Дрейков в полном боевом облачении. Он зашагал по коридору украшенным рунами каменным плитам с бродаксом бородовидным топором наперевес и развевающемся развевающимся за спиной плащом из волчьей шкуры. Если не считать трона и знамён, свисавших со стропил, в зале не отсутствовала всякая мебель, и потомуотсутствовало всякое убранство. Шаги волчьего лорда гулко отдавались в тишине, пока Кром Драконий Взор не остановился в полудюжине метров от своего Верховного Короля, шаги волчьего лорда по украшенным рунами каменным плитам отдавались эхом.
Кром ухмыльнулся, сверкнув клыками.
— Мой король, — громогласно приветствовал Кром. — Драконий Взор нырнул глубоко заглянул в море звёзд и глядел самую даль, в самую бездну Вечной Ночи, Вечных Сумерек и в глаза самых жутких инопланетных тварей, и вернулся возвращается с новостями вестями о том, что узрел открылось его взорвзору.
— Принеси надлежащую присягу Окажи должное уважение своему королю, ! — выступив вперёд, зарычал Ульрик.
— И Издалека и прямо в правду глубоко нырнул. В самое дерьмо, — пробормотал Ньяль.
Кром опустился на колено, склонил голову и выставил топор рукоятью вперёд.
Драконий Взор медлил промедлил ещё несколько ударов сердца и поднялся с застывшей маской замешательства на лице. Он посмотрел на Ульрика, а затем вперил взгляд в Великого Волка.
— Более двух лет Убийцы Змиев Дрейков вели войну против проклятых клятвопреступников, грязных зеленокожих и всего худшего, что только могла извергнуть Галактика, более двух лет, и вот как меня встречают? Я принёс великую весть о неизвестных союзниках и возрождённых воинах! А вы обращаетесь со мной как с дворнягой, что нагадила в ваши чертогиваших чертогах.
— Подходящая Весьма подходящая аналогия, пожалуй, — проворчал Ульрик. Каким-то образом волчьему жрецу в кожаной маске удавалось выглядеть ещё более свирепымв кожаной маске, чем в волчьем черепе. — Ты привёл к нашему порогу незнакомых воинов. Думалнезнакомцев и ждёшь, что Великий Волк радостно распахнёт перед ними ворота?
— НезнакомыхНезнакомцев? Да нет же! — Кром обращался скорее к Логану, чем к УбийцыУбийце. — Они — Теперь они наши родичи, присягнувшие моей великой роте и ''вашей '' власти. Их братья погибали рядом с моими.
— Как и Драконьи Копья, — добавил Ульрик, вымазав презрением каждое слово. — И что, они теперь тоже воины Волчьего Короля?
Драконий Взор открыл было рот в свою защиту, однако стук удар рукояти топора Моркаи о камень оборвал все возможные возражения.
— Они спасли твою задницу! — заревел Логан, вставая с трона. Тюрнак и Фенрир оскалили зубы в знак солидарности согласия с гневом своего хозяина. — Ты чуть не опозорил нас перед Драконьими Копьями, а теперь приводишь этих имперских обдуев мошенников на Фенрис!
Кром опасно прищурил глаза.
— Вы подвергаете сомнению мою властьсомневаетесь в моей компетенции? Мою преданностьА в преданности тоже?
— Ага. Я сомневаюсь, что , если бы ударил тебя по башке топором, в ней осталось бы меньше мозгов, — проворчал прорычал Логан. — Ты ожидал, что вернёшься во славеНеужели ты рассчитывал на тёплый приём, когда вслед за твоей уродской ногой в нашу крепость скользнёт тобой сюда сунется и Гиллиман со своими лакеями?
Волчий лорд разомкнул открыл было рот, но снова тут же закрыл его, нервно крепко сжав челюсти.
— Ты поведал о наших слабостях ордена этим Ультрадесантникам в волчьей шкуре, просил их заменить и заменил ими наших павших братьев. Заставил их присягнуть в верности сначала себе! Какого Да какого хель ты творил?!
Губы Крома скривились, и одна рука волчьего лорда потянулась к лезвию топора, возможно, в стремлении обрести спокойствиекак бы успокаивая его, а возможноможет быть, и сдерживая гнев. Арьяк почувствовал напряжение Ньяля, но он знал, что Великому Волку ничего не грозит. Даже если Кром , полностью облачённый и готовый к бою, потерял последние капли рассудка, чтобы нанести удар, и был полностью готов к бою, Логан уже держал в руке топор Моркаи, а это защита защищало даже надёжнее, чем Арьяк в десяти метрах.
Да Кром бы и сам не напал. Под сомнением находился факт его верностиЕго верность была под вопросом, и потому такой шаг стал бы последним, о чём схватке он думалбы в последнюю очередь. Драконий Взор всегда горел соперничеством, всегда стремился доказать, что он самый храбрый, самый сильный, самый быстрый и смертоносный. Теперь ему Ему бросили новый вызов, и теперь Кром сделает всёпостарается доказать, чтобы убедить всех присутствующих в высшем уровне своей преданностичто он самый верный.
Драконий Взор раздул ноздри, глубоко вдохнул и опустил топор.
— Они — моя рота, Логан. Такие же братья, как и все остальные. Вы не можете не впустить их вправе запрещать им войти в эттЭтт.
— Возможно, ты прав, у меня нет такой власти, — ответил Гримнар. — Однако небеса над ним принадлежат мне. Их корабль не подойдёт ближе. Это моё право, и таков же и мой приказ. Я решил. Ни объявляю, что с этого момента ни одно фенрисийское фенрисское судно не приблизится к имперскому кораблю ближе более чем на десять тысяч миль, ну, разве что только ради боя. А твои новые братья смогут присоединиться к тебе, как только научатся плавать по космосув пустоте.
Неспешно кивнув, Кром впитал услышанное, не сводя глаз с Великого Волка.
— Да будет так. — Его голос показался необычайно тихим, даже расчётливымпрозвучал тихо и расчётливо. — Мы прошли тяжелые тяжёлые войны и долгий путь, слишком давно мои воины не ступали по камню эттаЭтту. Всё Вы найдёте нас в вашей властинаших чертогах, но, боюсь, Убийцы Змиев Дрейков более не в состоянии ответить ни на один призыв к битве, ведь нас . Нас осталось всего четверть от полного состава, и, согласно законам эттаЭтта, лишь по воле волчьего лорда великая рота численностью в треть или меньше может отправиться в бой. Вы мой король, мой командир, мой брат по оружию, и я умру за вас и за эттЭтт. Однако нельзя вот так отбрасывать в сторону Но, видно, ещё не время, раз воротят нос от более чем десяти тысяч готовых воинов.
Кром отсалютовал поднятым топором, развернулся на сабатонах и вышел из зала той же гордой походкой, что и вошёл.
— На этот раз без великанов? Повелитель, я получил весточку от Железного Клыка. — опередил вопросом АрьякРунтэн прошёл мимо Арьяка, не удостоив чемпиона взглядом, и уставился на Великого Волка. Сам же Верховный Король, сжимая рукоять топора, не сводил глаз с двери, за которой скрылся Кром. — Никаких пускающих слюни волков или рыцарей из металла?Короткое, но ясное видение о Вечных Сумерках.
— Я познал отражённый опыт, что мне послали через иное море, На этот раз без великанов? — ответил Ньяль, не спуская глаз со своего повелителя. Гримнар по-прежнему не выказывал никаких эмоций, и Ньяль решил посмотреть на Ульрика: вдруг волчий жрец испытывает ту же тревогу. Однако Убийца выглядел ещё отрешённее, будто его беспокоили более глубокие мыслиопередил вопросом Арьяк.— Никаких слюнявых волков или рыцарей из металла?
— «Готтрок»Только отражённый опыт, Логанпосланный через иное море, — продолжил ответил Ньяль более резким тоном, остановившись всего в паре метров не отрывая глаз от магистрасвоего повелителя. Гримнар по-прежнему не выказывал никаких эмоций, и Ньяль перевёл взгляд на Ульрика: вдруг волчий жрец испытывает ту же тревогу. Однако Убийца не обращал внимания ни на кого из них, похоже глубоко задумавшись.
— Мм? Что-то случилось? ''«Готтрок»,'' Логан, — Великий Волк развернулся, не ослабляя хвата на рукояти топора. Пальцы другой руки Гримнара массировали его високпродолжил Ньяль более резким тоном, как будто Верховный Король испытывал больостановившись всего в паре метров от магистра.
— Вечная НочьМ-м-м? Что с ним? — Великий Волк развернулся, не ослабляя хвата на рукояти. Она разрастается вновьПальцы другой руки Гримнара массировали висок, как будто Верховный Король испытывал боль.
Логан наконец встретился взглядом с Владыкой Рун. К Великому Волку вернулась прежняя сосредоточенность. Он погладил бороду и вернулся к трону, Фенрир с Тюрнаком двинулись следом. — Как быстро? Как скоро ''«Готтрок» '' утонет в варпе?
— Вы и сами знаете, что на такие вопросы ответа нет даже у меня, — огорчённо ответил Ньяль.
— Недели, месяцы? — огрызнулся ИстребительУбийца. — Дни?
— Ближайшие усики Вечной Ночи щупальца Вечных Сумерек потеряли силу и на некоторое время втянулись отступили обратно в варпиноморе, не беспокоя посадив скиталецна мель, — ответил НьялльНьяль. — Я не хочу сеять панику, но для беспокойства есть другая причина. Вопрос не в том, сможем ли мы добраться до ''«Готтрока» '' или нет. Дело во времени, которого нам скорее всего : мы можем просто не хватит, чтобы успеть остановить его полётотплытие, независимо от того, будем мы на борту или нет.
— Возвращаемся, — отрезал Ульрик. — Мы все слышали клятву Великого Волка.
— Если И если понадобится, мы уничтожим орков и исполним её даже в Вечной НочиВечных Сумерках, — добавил Гримнар, положив руки на колени. Великий Волк выглядел очень расслабленно, что, казалось, противоречило духу произнесённой фразыфразе.
— Остаться на скитальце в варпе? Без полей Геллера? — пробормотал глухо сказал Ньяль. — Я вас правильно понял?
— Орки выживаютвыжили, сможем выживем и мы. Волки найдут путьНайдём способ.
— Если обсуждение завершилось, я пошёл в кузницы, — поделился планами Чемпион чемпион Великого Волка. Великан-астартес разминал пальцы, будто уже представлял, как рукоять молота лежит в руке.
— Думаю, мы закончили, — объявил Логан Гримнар и посмотрел на Ньяля, приподняв бровь. — Я правТак?
Игнорировать простую истину было уже невозможно: в ходе беспрерывных войн Волки Фенриса несли понесли потери, невиданные за тысячи лет. Вторжение Магнуса в Мир Очага -Очаг проредило рекрутское население. Нельзя исключать, что предательский примарх намеренно ослабил фенрисийцев фенрисцев перед будущими лишениями и бойняминапастями, развязанными Вечной НочьюВечными Сумерками. Даже те великие роты, что истощились которые не столь смертельно истерзаны за годы непрекращающихся непрерывных кампаний, — начиная с падения Врат Хельвинтер в на Кадии, — остались изрядно потрёпанынесли на себе шрамы истощения. Если Гримнар не примет подкреплениеподкрепления, произойдёт нечто другое.
— Кое-что ещё, мой господин, — произнёс Ньяль. — Крестовый поход Гиллимана имеет косвенную выгоду. Иное море вокруг его флотов бурлит чуть менее яростно, словно чья-то рука успокаивает безумные штормы варпа и заглушает ксеносский рёвзеленокожих. С вашего дозволения я отправлю астропатический сигнал астропатическое послание ордену Драконьих Копий, который уже зарекомендовал себя как добровольный надёжный союзник в наших войнах. Даже если они не примут участия в нападении на «Готтрок»штурме ''«Готтрока», '' Драконьи Копья смогут взять на себя некоторые другие наши обязанности. Плюс ко всему, мы получили сообщение от Ночных Рапторов. Их подразделения прибыли из внутреннего сегментума и уже атакуют подконтрольные оркам миры в нескольких сотнях световых лет отсюда. Возможно, удастся уговорить их магистра поделиться полезной информацией касательно нашего предприятия, прежде чем мы снова отправимся в путь.
— Чтобы другие сражались Позволить другим сражаться в наших битвах? — проворчал Ульрик.
— Мы пытались бороться со всеми врагами подряд, что стояли на нашем пути, но орден боле дальше так продолжаться не в силах продолжать это делатьможет, —взял — взял слово Арьяк. — Великие роты разбросаны по галактикеГалактике, ряды поредели, однако наши враги продолжают множиться вопреки предпринимаемым нами всем усилиям.
— Как замедлился и приток рекрутов в орден, — добавил Повелитель Владыка Рун.
— Ты бы хотел, чтобы мы задержались Хочешь остаться на Фенрисе зализывать раны? — рявкнул Ульрик. — А приходила ли в ваши головы мысль, насколько могущественнее станут враги, если перестать сражаться? Если Да если бы не наши жертвымы, царство Всеотца могло уже давно лежать в руинахпасть.
— Как жертвы Помимо нас за Империум бьются и десятки других, кто продолжает бороться, — тихо произнёс Ньяль, переключая внимание между волчьим жрецом и Гримнаром. — Мы стоим особняком от Империума, однако существование но без него теряет смыслмы погибнем. В ожесточённейших битвах самый незначительный перевес определяет, кто победит, а кто проиграет, кто умрёт, а кто останется жив. Мы даже не знаем, чьи жертвы удержали ценой каких жертв удалось удержать врагов от нашего порога? . Вы не считаете, что настало пришло время защитить их Империум тем, что в наших силахещё осталось?
— Злейший из врагов уже дважды осквернял наш мир. ДумаюНе думаю, что у нас есть время присматривать за вратами прошлоотсиживаться, — одобрительно вздохнул Арьяк.
— Мы охотники, а не добыча, — возразил Ульрик.
— Это лишь громкие слова, реальность которых мы гарантировать больше не можем, — ответил Ньяль, покачав головой. — Лишь Мы с лёгкостью станем добычей, случись лишь одно тяжёлое поражение сделает из нашего ордена жертву. Один неверный судьбоносный шаг. Кто знает, быть может, Циклоп того и ждёт, чтобы нанести свой третий, и последний удар...удар…
— Мы не испачкаем честь, нарушив нарушим клятвы! — взревел Ульрик, подняв кулак.
— Нет-нет, погоди, — успокоил его Логан, протянув к верховному волчьему жрецу руку прежде, чем Ньяль успел ответить. — Зовущий Бурю прав, мы должны координировать свои действия с другимидействовать сообща, а не биться ради себятолько сами по себе. Будь то Имперская Гвардия, или Имперский Флот, любые другие организации Империума флот — свяжитесь со всеми, они должны быть готовы подхватить знамя в наше отсутствие.
— Отсутствие, милорд?.. — Ньяль провёл большим пальцем по рукояти древку посоха, стараясь задать вопрос как можно более непринуждённо.
— Гиллимана вытащили с края бездны, и Волчий Король Волков наверняка непременно последует за нами ним из тьмы, если укажем . Нам нужно лишь указать путь. Объявляйте общий сбор. Мы нападём на Готтрок атакуем ''«Готтрок»'' всем орденом. Пробил Час Волка. Настало время заключительной битвыВолков Фенриса.
==ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯГлава одиннадцатая==
'''ГАЙ СТУПАЕТ В ЭТТ'''
'''ЗНАМЕНИЯ РАЗРУХИ'''
Гай ожидал и сейчас, на борту транспортного суднаштурмовика.
В отличие от большинства предыдущих случаев ранее, нынешнее ожидание не предшествовало смертельной битве, однако, как думалось Гаю, время сейчас тянулось как никогда медленно. Его внутренние часы работали собственное чувство времени с точностью до миллисекундыполусекунды определяло каждый час, как безупречно функционировал и хроно-дисплей а хронодисплей в системах доспехафункционировал и вовсе безупречно. И всё же каждая секунда, казалось, длилась дольше предыдущей. Открывать книгу Гай не хотел стал открывать книгу, как делал это до нескольких предыдущих высадок, — до транспортировки он уже прочитал несколько страниц и не желал разжигать ещё большую жажду, большее предвкушение и потому оставил её нетронутой путеводитель нетронутым в дополнительном подсумке на поясе.
Остальные космодесантники беседовали между собой, но Гай едва слышал слушал их разговоры. Он вспоминал описания высоких высоченных гор и бесконечных ледяных равнин. Вожак Первых Волков снова взглянул на хронометр, полагая, что потерял счёт времени. Однако чутьё его не подвело. Улль вместе со своими Серыми Шкурами должны были завершить погрузку тридцать секунд назад, но Гай их нигде не виделбыло видно.
— Высадка не боевая, брат-сержант, — прочитал его мысли заговорил Доро. Слова брата вернули Гая в реальный мир. Он смотрел в сторону раскрытого трапа, и вожак осознал, что смотрит на раскрытый погрузочный трап. — Не думаю, что фенрисийцы фенрисцы слишком заботятся о пунктуальности, если в ней нет особого смысла.
— Как будто они не спешат вернуться в Мир Очага-Очаг, — произнёс Гай. — А, и я вожак стаи, а не сержант.
— Не волнуйсяТакое не впервой, — крикнул Сатор с нижней площадки трапа. — Корабль никуда не улетит. По крайней мере, ещё минуту или две.
Остальные Серые Шкуры проследовали за перворожденным товарищем в «Громовой ястреб», у каждого за плечами висело оружие, а в руках — виднелись грубо сотканные мешки. Фенрисийские Фенрисские Волки сложили снаряжение в ячейки, сели и закрепили ремни безопасности. Улля по-прежнему не было. Сатор зашагал в кабину пилота, в то время как остальные открыли мешки и принялись доставать самые разнообразные боевые трофеи со всех концов Галактики — черепа, клыки, фрагменты инопланетных устройств, блестящие камни, кристаллы, осколки снарядов и всякий разный хлам.
— ОткудаЭто чья? — крикнул спросил Гай, заметив в руках Детара странный осколок кости.
— Она мояМоя, — ответил воин частично механизированным, но всё ещё узнаваемым голосом. Детар указал пальцем на правую часть лица, где раньше находился подбородок. — Вот примерно отсюда.
Железные жрецы из оружейных палат оружейной и волчьи жрецы апотекариона объединили усилия и превратили изуродованное тело Детара в произведение искусства. Нижнюю часть лица Серой Шкуры восстановили с помощью бронзовой пластали и керамита — нос и челюсть Детара стилизовали под волчий оскал. Системы шлема В аугметику встроили в металлсистемы доспеха, объединивший объединив трахею и голосовые связки с вокс-динамиком. Остальная часть теперь модифицированного шлема, дополненного гребнем в виде волчьей гривы, идеально прилегала к поверхности закрывала верхнюю часть головы, объединяя плоть астартес и системы доспехаобразуя с имплантатом единое целое.
— Кость застряла в наголеннике Улля, — объяснил Гарн. Тот тоже уселся без шлема, нарушая протокол пребывания в боевом корабле. Гарн усмехнулся собрату по стае. — Однажды я выиграю спор и заполучу у тебя эту штуку!
— Да не ни в жизнь! — Детар прижал осколок к груди в притворной заботе. — Никогда тебе не отдам заветную косточкуУ тебя и близко нет ничего достойного челюстной кости волчьего лорда!
Стая начала продолжила обмениваться историями о добытых трофеях, и взгляд Гая снова скользнул к открытому штурмовому трапу. Он не хотел тревожить спрашивать Серых Шкур по поводу их вожака, опасаясь быть неправильно понятым.
Улль появился через девяносто три секунды. Гай потратил их на мысленные репетиции некоторых из фенрисийских фенрисских приветствий, которым его научили Улль и другие перворожденныйперворождённые, чтобы тот не оплошал на приёме у Великого Волка или при встрече с другими командирами ордена. Одни слова имели достаточное сходство с некоторыми из путеводителя, — так что Гай верил поверил в их правдивостьподлинность, — однако другие казались крайне подозрительными и, чего боялся Гай, могли поставить его в неловкое положение. Перворожденные Фенриса провели в Все три относительные недели пути с Новиомагуса-Главного около трёх недельперворождённые Фенриса, казалось, и всё это время проходило в бесконечных розыгрышахс неиссякаемым энтузиазмом придумывали розыгрыши, ложных напутствиях ложные напутствия и откровенной лжи. Короче говоряоткровенную неправду, фенрисийцы во всю подшучивали чтобы вдоволь потешиться над своими новыми генетическими родственниками.
Улль хлопнул рукой по панели управления трапом. Бронированный портал Бронированная дверь со скрежетом закрылсязакрылась, и он вожак направился к Гаю. Сержант едва удержался от вопроса о том, почему Улль опоздал, но тот объяснился сам.
— Мне пришлось напомнить Драконьему Взору, что вы летите с нами. Одно дело — сидеть на корабле волчьего лорда, но ступить на землю Этта без разрешения — совсем другое. Мы отправляемся на территорию Убийц Змиев Дрейков и какое-то время побудем там, чтобы избежать недоразумений. Вот бы всё прошло гладко…
— Спасибо, — поблагодарил Гай. Улль кивнул в ответ и повернулся к Серым Шкурам. — Как скоро нас представят Великому Волку?
Улль на несколько секунд замер, прежде чем развернулся обратно и закачал головой.
— Я же говорил, этого не произойдёт. Во всяком случае, в ближайшее время. Волчий лорд и Великий Волк… В общем, по залу летали были сказаны резкие фразы, а дыхание потрачено на спор. Надеюсь, ты не забыл, что тогда должен был вам следовало вернуться на свой корабль вместе с остальными новобранцамик остальным новобранцам. Поэтому сдержи обещание и не создавай проблем.
Гай молча кивнул, удержав себя высказываний по поводу своего разочарования— только так он мог выразить своё разочарование.
Гай поднялся в кабину пилота, где и впервые увидел Фенрис так близко. На самом деле, разглядеть шар планеты уже не представлялось возможным — лишь дугу его атмосферы на фоне сияния местной звезды — Волчьего Ока. По краям обзора сиял северный континент, Асахейм, остальная же часть мира смерти пребывала во тьме. Менее чем через минуту окружённый жаром объятый всполохами огня корабль уже проходил через верхние слои атмосферы. По мере повышения давления «Громовой ястреб» скрипел и стонал всё громче, однако Гай не боялся внезапных толчков — от жуткой тряски несущегося корабля его удерживали накрепко примагниченные к палубе сабатоны.
— Здесь так темно, — прошептал Гай. Поверхность мира словно поглотили тени. — Ни городов, ни шоссе.
— На двадцать четыре градуса. Тридцать градусов вправо и около тридцати вниз, — доложил подсказал Сатор.
Гай глубоко вздохнул.
— Посадка через семь минут. , — Пилот пилот прервал его благоговейный трепет. Сатор обернулся к Уллю. — Мы в зоне повышенного давления, но если хотите полюбоваться пейзажами, через две минуты можем пролететь сквозь то облакопройдём облака, и вы сможете полюбоваться пейзажами.
— Отличная идея, — кивнул вожак Серых Шкур. — Гай, тащи сюда стаю.
Первые Волки встали у штурмового портала люка в носу носовой части боевого корабля. Посоветовавшись Сверившись с Сатором, Улль подошёл к панели управления и опустил рампу, позволив бушующему ветру ворваться внутрь и забросать яростно затрепать из стороны в сторону волчьи шкуры и талисманы. Всю ночь Посреди ночного мрака Гай созерцал виды на отчётливо смог рассмотреть крепость в центре Асахейма, возвышающуюся из головокружительного горного хребта. Её поверхность освещалась тысячами окон золотогозолотых, серебряного серебряных и голубого — голубых окон; гигантские проёмы горели отблесками внутренних очагов. Под На их светом снаружи виднелись яростные метели и фоне вырисовывались снежные вихри, а на самых верхних уровнях буря и вовсе не прекращалась. Космодесантники с трудом различали прослеживали детали: некоторые части горы оставались такими, какими их сформировала природа, другие же были вырезаны в виде огромных волчьих голов или тотемов, усеянных орудийными башнями и разнообразными меньшими укреплениями. Дальнюю часть У дальней части крепости облетел кружил плазменный след другого корабля, чем визуально придал ей придавая громаде ещё больший объём.
— Вак ме… — протянул Гай. Он видел космопорты Терры и орбитальные платформы Марса. Но ни те, ни другие не вызывали тех же эмоций, что фенрисийская фенрисская твердыня. Гай никогда не испытывал подобный трепетподобного трепета, он будто чувствовал, как мир тянется к его улучшенной крови и глубже, в самую душу.
— Сказанул, как коренной фенрисиецфенрисец, — усмехнулся Нейфлюр.
— Ну что ж, добро пожаловать в Клык, дом Космических Волков, — объявил Улль, чем вызвал хохот Серых Шкур.
— Разве мы не должны называть его Эттом? — поинтересовался Гарольд.
— Он шутит, — ворчнул проворчал Анфелис.
Гай уже не обращал на них внимания на слова: его мысли впитывали он впитывал каждую частичку деталь Этта, очага Волков Фенриса и цитадели СворыСтаи.
''Нет ни ветра, ни солнца — лишь застывшие на небе тёмные облака. Двойная По дуге проносится ветвящаяся молния опускается вниз по дуге, почти единомоментнозапечатлённая в одном потрясающем миге. Снег перед тобой висит Вокруг тебя снежная пелена, слепляющаяся в воздухе густыми гроздьями плотные глыбы белого хрусталя, до самой линии леса.''
''Под соснами тоже темно. Меж них движутся тени, но видно их лишь тогда, когда они показываются проносятся перед стволами, после чего исчезают в лесу. Блестит Сверкает пара красных глаз. Глаз Глаза охотника. Однако то не янтарь волка, а что-то нечто более чудовищное, монструозное. На фоне застывшего пейзажа под ветвями двигаются лишь они.''
''Лес поднимается по склонам необъятной горы, что своей недостижимой чёрной вершиной пронзает сами небеса. По её склонам, как талая вода, стекает звёздный свет, а пик окружает огненный венец. На вырезанных в голой скале зубчатых стенах развеваются знамёна с тысячью волчьих голов.''
''Там рыщет огромный зверь — волк, что стоит у раскрытых ворот. Он и обнажает клыки при каждом движении чудовища в лесуна незнакомцев. Но лес неизмеримпростирается дальше: неизмеримый, не пригоден для навигациинепроходимый, негостеприименнегостеприимный. Он — обиталище красноокого зверя, лес-логово, настолько обширный, что покрывает целый континент. И всё же поглотить всё пространство он ему не в силах, ибо его под силу: зелёный покров нарушают рассекают другие вершины, а спорадическому распространению мешает пламявыжженные огнём прогалины испещряют его холмистые просторы.''
''Есть ещё Ещё есть места, куда красноглазый монстр дотянуться красноглазому зверю не можетпопасть.''
''У ворот На воротах блестят прутья из блеклого тусклого железа. Они заключают , но их достаточно, чтобы удерживать волка в тюрьмувзаперти. Волк Зверь бросается на металл, он дышит хлещет огнём, а когтями метает из клыков и мечет молниииз когтей. Рычание зверя эхом разносится Эхо его борьбы отзывается по всей горе— волк хрипит и рычит, но он не воет. Не можетзавыть.''
''Ты должен пересечь лес, и подняться на гору. Следуй тропе впереди, той а затем следовать золотой тропинке, что вьётся под деревьями. Красные глаза будут смотретьнаблюдать, но ты не должен боятьсяпобороть свой страх. Над высокими деревьями кружат вороны. Они каркают друг другу послания, принося вести с далёких гнёзд под листвой. Стая птиц растёт с каждым ударом сердца, обращаясь массой сливаясь в массу из чёрных перьев и пронзительных криков. Она кружится взмывает всё выше и выше, к самым окнам горного громадного замка. Вороны врываются в окнавнутрь, бьют стёкла, ломают ставни и протискиваются сквозь дыры. Они хотят убивать. Залы, коридоры и камеры уже заполнены визгливой массой. Крики сливаются в единый звук, который доносится до твоих ушей единственным словом. Ты и ты слышишь его снова и сновакак единственное, повторяющееся раз за разом слово.''
''Рок.''
''Над вершиной от звезды к звезде скачет волк, его шерсть горит пламенем, принося во тьму свет, а в пустоту — движение. За ним бежит стая, серая и смертоносная. Она сливается с вожаком, и волк растёт, поглощая сами звёзды. Но этот волк из иного места, волк — лунныйлуны. В голове звучит звенит имя.''
''Моркаи.''
''Волк, что пожирает, Волк Смерти, . Конец Миров.''
''Он поглощает звезду за С каждой проглоченной звездой, небеса тускнеют. Где раньше сиял день — воцарился мрак, превращаясь в сумерки там, где когда-то был яркий полдень. В темноте удлиняются тени. Красные глаза наблюдают из-под деревьев, ободрённые сгущающейся тьмой. Чернота Вскоре мрак поглотит всёвокруг, и тогда чудовище выйдет наружу, чтобы разгуливать по владениям смертных.''
— Побежала за помощьюГде Корит? — Голос звучал хрипло. Во рту было суше, чем вяленый бекон Хортнара, — ответил Луфане нашлось и капли слюны, мотнув головой в сторону деревничтобы смочить губы.
— За Побежала за помощью? , — спросила Гютаответил Лува, принимая полусидячее положение. Она стряхнула опавшие листья и грязь с рукавов. — Я ведь просто упаламотнув головой в сторону деревни.
— Упала в обморок, маЗа помощью? — спросила Гюта, — вздохнул её сынприподнимаясь. Он протянул руку, чтобы не дать матери встатьОна стряхнула с рукавов опавшие листья и грязь. — Отдохни покаЯ ведь просто упала.
— В чём дело? — потребовала она. — Что произошло?
— Слова, — произнёс ЛуфаЛува.
— Я говорила? Как долго я лежала без сознания?
— Ма… Твои Нет, твои губы не шевелились, но мы слышали слова, — ответил ЛуфаЛува. — Или, как сказать… мы их видели. Трудно объяснить. Волк, великан, и темнеющее небо.
— Ну а насчёт времени... времени… — продолжил ЛуфаЛува. — О, Корит уже здесь!
Дочь возвращалась вернулась вместе с небольшой группой односельчан, включая долговязого мужа Гюты, Бьёрти. Присутствовала Пришла и АгютаАгитта, вместе с другим старейшиной, Фэрасом, и двумя мужчинами в шипованных кольчугах и стальных шлемах — этт-гардами. Стражи несли копья, наконечники которых сверкали в лучах утреннего солнца, напоминая Гюте о сне. Что-то об исчезающих звёздах.
Несмотря на попытки Луфы Лувы помешать, Гюта встала, опираясь одной рукой за о ствол дерева, пока восстанавливала равновесие. Она осмотрела окинула взглядом поднимающихся на холм людей, наблюдая, как Агюта Агитта и Фэрас сердито обмениваются словами. Они остановились в нескольких шагах от Гюты, за исключением а Бьёрти и Корит, которые сразу же подбежали к родственниценей. Девочка протянула рукидля объятий, чтобы обнять мать. и Гюта присела на корточки и обхватила девочку подхватила дочку одной рукой, чуть не опрокинувшись обратно на землю из-под её напором. Всё ещё крепко стиснутая Корит за рывка переживающей дочери. Она встала талию, женщина поднялась на ноги. Корит всё ещё крепко прижималась к талии. Бьёрти положил руку ей на плечо. Могучие , его сильные пальцы мужа не сдавливали, а успокаивали.
— С тобой все всё в порядке? — спросил он тревожно. — Маленькая Пискунья сказала, что ты отключилась.
— Я в порядке. Просто голова закружилась.
— Мне есть что сказатьЭто гораздо серьёзнее! — объявил Фэрас. Старейшина шагнул вперёд и махнул рукой двум этт-гардам. Стражи неохотно подошли ближе к женщине. Гюта узнала Орина, двоюродного брата, и Нораслова Страшнокуса, близкого друга Бьёрти. Фэрас последовал за ними, указывая на опавшие листья. — Вирдово Вюрдово знаменье! Ангерс Ангерсас Сломанная Челюсть поведал, что на эти холмы пал вирдглимвюрдглим! С тех самых пор, как пришла Вечная Ночьпришли Вечные Сумерки. И вот, взгляните сюда!
Он поспешил мимо, глубже укутавшись в меха, хотя на дворе была лишь ранняя осень и ветер ещё не начинал своё буйствозадувать. Старейшина указал на лужу в нескольких шагах от места, где упала Гюта. На грязи остались следы оленя, но на двух из четырёх отпечатков было по три пальца, а не по два.
— Ходят слухи, что здесь Небесные Воины сразились с Пылающими. Охотники замечали вирдкинов вюрдкинов в этих краях, — добавил Орин. — Нам не следовало оставаться здесь на целый сезон.
— Мы и не собирались, — ответил Бьёрти. Он положил вторую руку на плечи Гюты. Ладони кузнеца блестели потом , от работы в кузнена коже блестел пот. — Однако, будем честны, лето выдалось ясное, нас не тревожили ни колебания грунтаподземные толчки, ни сильные штормы.
— Может, здесь бы и зимовали, — закивала АгютаАгитта, внимательно с опаской всматриваясь в следы. — Если б не эта каст-метка.
— КастВот ''эта'' каст-метка, — прохрипел Фэрас, свирепо глядя на Гюту. — Ангерс Ангерсас говорит, что их готи чуяли мощные течения каста и вирдавюрда.
— Готи Сигурхейма проводят больше времени за вирдовыми вюрдовыми грибами и медовухой, чем за чтением рун, — огрызнулся Бьёрти.
— Постой, Фэрас прав, — взяла слово Гюта, высвобождаясь из объятий мужа. Она поднесла руку к виску, где под кожей запульсировала пульсировала вена , казалось, толщиной с парусный трос. — Это не просто сны. Я больше не могу их игнорировать.
— Как быть дальшеЧто-то грядёт? — спросил ЛуфаЛува.
— Ма, что всё это значит? — захныкала Корит. Агюта Агитта вышла вперёд и оторвала её от ноги матери, посадив себе на бедро.
— Пускай решает совет, — заключила Гюта, взглянув сначала на ЛуфуЛуву, а затем на Бьёрти. — Я ему доверяю.
— Да, а мы проследим, чтобы всё прошло как надо, — согласился Фэрас. Он снова подозвал жестом Орина и Нораслова. — Она может и дальше жить в своём доме, но выходить за его пределы покидать — нет. Приведите её в танхалле ночьютэнхалле на закате.
— Я займусь подготовкой, — кивнула Агюта Агитта и наклонилась поднять упавшее ведраведро. — Пойдём, ЛуфаЛува, не трать понапрасну времяидёт.
Сын Гюты бросил умоляющий взгляд на отца, но получил в ответ лишь молчаливое покачивание головой. Вздохнув, он направился в лес вслед за бабушкой и сестрой.
— Я приготовлю вам немного бульона, — сказала Гюта, приглашая этт-гардов следовать за ней, и направилась вниз по склону. Однако лёгкость её голоса резко контрастировала с пустотой в желудке. Психика женщины ; женщина лишь сейчас столкнулась лицом к лицу с правдой, которой избегала с весны.
Гюту отметили, однако она никак не могла понять: видение было послано в помощь вирднаком вюрдкнаком из Верса, или она обратилась вирдкастом с заразой малефикастала вюрдкастом со скверной малефикарума?
Арьяк ступил на мост, что вёл ведущий к верхнему южному посадочному доку. В него , и тут же на хэртэна с силой танкового снаряда ударил обрушился порыв ветра. Хранитель Очага шагал в полном комплекте терминаторской брони, и потому подобные атаки природы его не страшили, однако ветер лишний раз заставил заставили задуматься о — по какой же причине, почему его отозвали вызвали из владений железных жрецов.?
Сама посадочная площадка являлась одной из самых маленьких в Этте, обычно сюда прибывали лихтёры которой едва хватало даже для лихтеров обеспечения. Однако эту платформу выбрали неслучайноне случайно, ограничивая огневую мощь имперских посланников таким образом вынуждая имперского посланника воспользоваться невооружённым шаттлом. Фрегат с закреплённым у продовольственного отсека судном в продовольственном отсеке челноком уже прибыл с границ системы на орбиту Фенриса. Если бы приём организовал не Логан Гримнар, а кто-то ещё, Арьяк счёл бы происходящее проявлением мелочности — преднамеренной попыткой унизить посетителя и обозначить поставить его подчинённое в зависимое положение. Однако приказы раздавал отдавал Великий Волк, закалённый многовековым опытом командования, а это говорило о том, что Верховный Король Фенриса искренне заботился о вопросах безопасности родной системы и родного мира, пускай его действия и граничили с паранойей.
Минуя ущелья, мост перешёл упирался в заваленный сугробами вход в туннель ; он, в свою очередь, вёл дальше к выступу, на котором и располагался верхний южный док, обрамлённый мерцанием люменов. Даже здесь, на такой высоте, вход был завален сугробами снегаочерченный мерцающими люменами. Несколько шагов спустя исчез вой ветра, а ещё в двадцати метрах впереди проход перетекал в арку, соединяющую его с бункероподобной диспетчерской. Как правило , здесь обитали работали кэрлы, однако все помещения Этта проектировали с учётом достаточного пространства для космодесантников. И всё же Арьяк наивно немало удивился, обнаружив внутри весь руководящий состав ордена: Гримнара, Ньяля, Ульрика, и вместе с ними Лейфара Лейвара Дважды Убитого, — избранного знаменосцем личного штандарта Великого Волка, который сам едва сам умещался в зале. Станцией связи и наблюдения управлял ошеломлённый кэрл, больше привыкший иметь дело с поставкамиперевозками грузов, чем с дипломатическими процессиями.
— Что ж, все в сборе, — объявил Гримнар. Он бросил взгляд на Арьяка и обратился к служителю ордена за пультом управления. — Отправь последний завершающий сигнал о снижении.
— Зачем я здесь, милорд? — спросил Арьяк, из последних остатков терпения сохраняя вежливый тон.
— Поприветствовать нашего гостя, — ответил Логан без всякого намёка на юмор. — Я считаюПолагаю, что демонстрация единства убедит его в полной поддержке советатом, что я пользуюсь абсолютной поддержкой своих советников.
— Столько хлопот только ради того, чтобы сказать ему: «Отвали»«отвали», — прокомментировал Арьяк.
Гримнар обернулся к молотодержцухэртэну, нахмурив брови.
— Я дам лейтенанту возможность высказаться по его делу точно так же, как и любому просителю, — прохрипел прорычал Логан.
— По какому делу? Я удивлён, что вы вообще позволили чужеземцу прийти.
— Он воспользовался правом имперского служащего на прошение, — заворчал Ульрик. Волчий жрец пристально глядел сквозь прорезь под крышей смотровую щель на заметённую снегом платформу.
— Если бы они пришли с предложением помощи, то хель бы им достался, а не аудиенция, однако этот лейтенант, Касталлор, — он попросил о помощи ордена в крестовом походе Гиллимана, — пояснил Ньяль.
— Я связан обязанностями имперского командиракомандующего. — Гримнар почти выплюнул два последних слова, как будто они были неприятны на вкус. — Лейтенант имеет право на личную аудиенцию. Ну и, в общем, вот... вот… — Гримнар обвёл рукой пространство камеры.
— Я почти уверен, это всё Кром. Драконий Взор подсказал ему путьего надоумил, — опять заворчал Ульрик. — Касталлор сформулировал просьбу слово в слово, как надо. Мы не имели права отказать, не нарушив клятв.
— Ладно, но почему мы встречаемся здесь, в мелкой заднице на задворках Этта? — спросил не унимался Арьяк. — Вы и впрямь считаете, что лейтенант в одиночку пойдёт штурмовать крепость?
— Если бы тебя сковали, завязали глаза и на руках пронесли через залы и коридоры, смог бы вернуться по следу? — спросил Великий Волк приподнял бровь.
— Довольно мудроВполне, — признал Арьяк. — Вы действительно опасаетесь настолько боитесь намерений Гиллимана?
— В течение десяти тысяч лет я и мои предшественники, начиная с самого Бьорна, который первым получил это званиепервого в этом звании, ломали пальцы имперским пройдохам, которые без конца пытались контролировать пресекали любые попытки имперских пройдох покуситься на Фенрис. Что, если бы послы представители Гиллимана оставили зов с Новиомагуса без ответа? Они Посланцы прибыли бы сюда, на пустующую, за исключением немногих стражей, планету. Конечно, они бы ждали моего возвращения под личиной друзей, — в уже обустроенных обустроившись на наших землях лагерях и роясь порывшись в секретах.
— Но некоторым мы открывали двери, — возразил Ньяль. — Вы молвите так, будто все сто веков поверхность Фенриса не знала ноги чужака.
— Каждая уступка Адептус Терра — шаг к порабощению, — рыкнул Ульрик, не отрывая глаз от метели. Мигающие огоньки говорили о скорой посадке модуля, чьи реактивные двигатели тускнели струи затерялись в буре. — Мы впускали их неохотно.
— Выходит, мы выслушаем лейтенанта Касталлора, хорошенько поразмыслим, взвесим все «за» и «против» обдумаем и ''затем'' пошлём его куда подальше? — спросил Арьяк.
— Вероятно, что так, — кивнул Гримнар.
Командиры ждали прибытия Ультрадесантника молча. Последние десятки метров лихтер тяжело раскачивался на ветру, но в конце концов, среди огня и пара он таки сумел приземлиться, пускай и неуклюже. Посадочные когти визгливо с визгом высекли из ферробетона искры.
Главный люк открылся, и оттуда вышла фигура в доспехах. Космодесантник несколько секунд оглядывался по сторонам, прежде чем направиться к входу в камеру контролярубку управления.
Непродолжительный снежный шквал ничуть не испортил сумел затушевать цвета Ультрадесанта, — ярко-синий с белым и золотым. Нагрудник отпрыска Гиллимана украшала двуглавая аквила, позолоченная, как и ножны на поясе.
Касталлор прибыл безоружным, как и приказывал Гримнар, однако ножны он не оставил. Возможно, этот жест тоже являлся своего рода символом, неким посланием ордену.
— Милорд Великий Волк Логан Гримнар, — поприветствовал Касталлор Верховного Короля Фенриса. С шипением высвобожденного высвобождённого воздуха Ультрадесантник отсоединил шлем, сунул его под левую руку и поклонился, лишь на мгновение оторвав взгляд от лица хозяинакрепости. У него был довольно узкий Узкий подбородок и посланника, а также впалые щекищёки покрывала щетина такого же чёрного цвета, как и макушка, покрытые короткими чёрными волосами, как гребешоквыбритый на голове короткий ирокез. Кожа лейтенанта оказалась чудовищно бледной — признак многомесячного пребывания в шлеме, либо заточения в на корабле или укреплениях, — и Арьяк задумалсязадался вопросом, через что какой же из трёх вариантов прошёл Касталлор, если не а то и все три сразу.
— Значит, ''лейтенант '' Касталлор? — переспросил Логан Гримнар. — Это звание не использовалось Адептус Астартес со времён раскола легионов.
Если комментарий Великого Волка и застал его врасплох, Касталлор умело это скрыл.
— Наступила эпоха перемен, лорд Гримнар. Многими руководит тот же разум, что написал Кодекс Астартес. Тот же самый, что в своё время упредил упразднил это звание.
Ульрик расхохотался, больше похоже на лай, и хлопнул себя рукой по груди.
— Ай молодецА ты хорош, теперь я понимаю, почему посланником избрали тебя, — усмехнулся волчий жрец, блестя клыками в свете командной консоли. — Прокрался в наш дом в напоминаниеВскользь приплёл своего примарха, что твой примарх вернулся чтобы напомнить о его возвращении из мёртвых.
Выражение лица Касталлора оставалось непроницаемым. Он ответил не сразу, прождав несколько секунд и выдержав пристальный взгляд Великого Волка.
— Участие вашего ордена окажет неоценимую помощь крестовому походу станет невероятным подспорьем для крестового похода Индомитус, лорд Гримнар. Ваш опыт, ваши все те знания о враге, что Космические Волки собственной кровью приобрели которые вы накопили за последние трудные годы, — они уникальныбесценны.
— Лесть? — взял слово встрял Арьяк. — Её Это всё, что ты принёс в наш дом?
— Пускай продолжает, если хочет, — позволил Логан с мягкой улыбкой. — Ещё минуту или две.
Касталлор по-прежнему не выказывал ни малейшего признака нетерпения или обиды, он лишь оглянулся . Он переключил внимание на Ульрика.
— Вы ведь глава апотекариона, лорд Ульрик? Уже изучили отправленные мной данные «Примарис»?
— Глянул мельком, — ответил Убийца. Следующие слова верховный жрец адресовал к Великому Волку. : — Они впечатляютНовая порода впечатляет. Ну, вы и сами их видите на примере лейтенанта. Больше, сильнее. А так — всё почти то же самое.
— А Канис Хеликс? — почти шёпотом спросил поинтересовался Ньяль. — Это настоящее геносемя Русса?
Ульрик кивнул.
— Насколько я понялПохоже на то.
— Сколько вас? — потребовал Гримнар. — Скольким числом Как много у Гиллимана космодесантников-примарис обладает Гиллиман?
— У меня нет ответа на этот вопрос, — вздохнул Касталлор. — Лорд-командующий...командующий…
— Лорд-командующий? — перебил лейтенанта Логан. — Гиллиман щеголяет титулом, что украл у Рогала Дорна!
Арьяк знал, что Великий Волк был в курсе всех титулов и прозваний прозвания Робаута Гиллимана: Драконий Взор передал Логану Гримнару и остальным всю информацию. Хранитель Очага пока не был уверен, в чём смысл этих игр.
— Лорд-командующий Гиллиман лично возглавляет флот Примус. Однако крестовый поход располагает и другими флотами, ведомыми другими офицерамикоторыми управляют иные офицеры. Текущие оценки численности Космодесантакосмодесантников-примарис флота Примус составляют от восемнадцати до двадцати двух тысяч действующих воинов.
Арьяк набрал воздуха в лёгкие, в то время как Логан повторил число про себя.
— Сколько из них от семени Русса? — спросил Ульрик.
— Три-четыре тысячи, полагаю. С нами факелоносным флотом только две роты факелоносцев. Мы посчитали, что в приоритете скорее лучше побыстрее доставить вам материал материалы для массового производства примарисов, а нежели чем ждать, пока соберётся большая группа активных войск. Однако если вы окажете нам честь, приняв согласившись принять над ними командование, остальные сыновья Русса сразу же соберутся в путь.
— Какова наша текущая численность? — Логан бросил взгляд на Ньяля, а затем на Ульрика.
— На последнем сборе присутствовало меньше семисот, — ответил Зовущий Бурю. — Вероятно, по возвращении остальных великих рот, останется ещё меньше.
Борода Великого Волка закачалась — Гримнар дёргал челюстью, тщательно переваривая информацию.
— Судя по всему, наше прибытие своевременно, — заключил лейтенант Ультрадесанта. — Многие ордены пребывают в крайне затруднительном положении.
— Ты пришёл за ''нашей'' помощью, помнишь? — рявкнул Арьяк.
— Три-четыре тысячи, говоришь? Гиллиман порвал свои бумажки? — спросил Гримнар. — Куда подевалось ограничение в тысячу космодесантников?
— Нынешние обстоятельства и стеснённое положение Империума требуют нового подхода, — объяснил Касталлор. — Основаны новые орденыУже основано множество орденов, а предстоит ещё больше; их задача — восполнить потери Адептус Астартес за последние десять тысяч лет. Их будет становиться всё больше. В настоящем и ближайшем будущем необходимость берёт верх над правилом. Все перейдут под ваше командованиеПримарисы станут ''вашими воинами'', лорд Гримнар.
— И я должен буду прийти к Гиллиману за добавкой, когда их не станет, — зарычал Великий Волк.
Касталлор растерялся, повернув голову к Ульрику.
— Мои сообщения оказались не очень понятны?
— Они были ясны, просто я просто ещё не успел рассказать всё рассказал Великому Волку, — признался Ульрик.
— Что рассказатьЧего я не знаю? — устало вздохнул напряжённо произнёс Логан.
— На Фенрис доставят и технологию создания Космического Десанта-примарис— Примарис.
— Мы сможем сделать... сделать… — Гримнар широко развёл рукамипоказал на лейтенанта, изумлённо раскрыв глаза. — Целую армиюиз ''таких''?
— Технология создания не решит проблему качества кандидатов, — вставил Арьяк, адресовав следующий вопрос Касталлору. — Для работы ведь нужно подходящее сырьё, а?
— Первостепенное значение, как и всегда, имеет генетическая пригодность, — ответил лейтенант. — Как и личностные качества рекрутовА также все те черты характера, которые вы ищете в своих рекрутах. Мы, такие же космические десантники, больше похожи на вас, чем отличаемсяи между вами и мной не так уж много различий.
Логан погладил подбородок, и на несколько секунд Арьяк задумался, примет ли Великий Волк космодесантников-примарис.
— Твои подарки кажутся чудесными, — начал Гримнар. — Воины, танки — и столько, сколько пожелаем. Но эти подарки не совсем и подарки, а? Торговля, бартер. Что попросишь взамен?
— Цена на передачу технологий не установлена, — ответил Касталлор. — Однако существуют некоторые требования к программам обучения, чтобы гарантировать правильное производство.
— Ах, требования к обучению, — заговорил Ульрик. — Скорпозмей, наконец, обнажил своё жало.
— Практичность , и только, — заявил лейтенант. — Модифицированное Коулом геносемя и оборудование, используемое для его имплантации, требуют должного обращения со стороны апотекариона. Вашим специалистам следует пройти дополнительное обучение. Технику также сопровождают техножрецы и другие квалифицированные лица, имеющие опыт эксплуатации.
— Всё ясно, — заключил Ульрик. — Жители Вышнеземья получат свободный доступ в наисвятейшую область Этта, где рождаются Волки Фенриса.
— Если только Впрочем, вы не смогли могли бы построить объекты разместить производство на орбите или в любом другом подходящем месте, — предложил Ньяль. — На время, пока наши жрецы не обзаведутся собственным опытом.
Ульрик, обдумывая эту возможность, одобрительно кивнул в знак согласия, однако убеждённость слова не развеяли сомнения Гримнара горела не столь ярко.
— Ты рассказал обо всех условиях сделки или Ещё условия есть ещё? — спросил Великий Волк.
— Вы лишь должны дать Только ваше согласие, что будете координировать действия на координацию действий ордена с силами крестового похода Индомитус. — Касталлор переложил шлем из одной руки в другую — как подметил Арьяк, жест стал первым движением Ультрадесантника, что подметил Арьяк. — Империум оказался на грани развалакраю гибели. Необходимо приложить все усилия, чтобы этого не произошло, а лорд-примарх разработал наилучший способ достижения этой цели.
— Ну ясно, Волки должны будут отчитываться перед Гиллиманом, — тяжело вздохнул Логан. — Он жаждет получить возможность командовать Вот он и получил власть над Волками Фенриса, спустя десять тысяч лет после первой попытки.
— Ордены Адептус Астартес сохраняют автономию, — упорствовал Касталлор, проявив секундную удручённостьнаконец выдав вспышку раздражения. — Если бы мы выпустили десятки тысяч космодесантников без предварительных планов и стратегии их развёртывания и использованиякакого-либо плана действий, воцарился бы хаос!
— Стало быть, Гиллиман мне не доверяет?
— Дело не в доверии. Я не имею права говорить от лица лорда-командующего, однако он бы не сочти он отправил подкрепления, будь ваш орден недостаточно подходящим для отправки подкреплений, он бы их не отправил. Как бы то ни было, Фенрис отмечен как приоритетный для крестового похода мир. Чтобы достичь этой планеты, моя флотилия значительно отклонилась от основного маршрута флота Примус.
— О, а теперь мы должны ощутить свою уникальность, — ответил Гримнар. — Благодарить прекрасного великого Гиллимана за небывалую щедрость.
— Логан, сохраняй мудрость, — предостерёг Ульрик. — Не ищи врага на месте союзника.
Великий Волк отшагнул от бывшего наставника, склонив голову набок.
— Убийца на стороне УльтрадесантаУльтрадесантника? Я всегда считал, что из всех присутствующих я более остальных могу больше всего рассчитывать на твою поддержку! Ты — наше сердце, душа Волков Фенриса. Всё великолепие величие нашего ордена живёт в твоей плоти, все Волки руководствуются и направляется твоими словами. Осталось семьсот истинных воинов Фенриса. Где твоя собственная мудрость? Ты размышлял о том, Так что случится с нашими традициями, с нашим духом, когда орден захлестнёт в десять раз большее число наших копий, не имеющих отношения к родному мирубезликих подделок?
Великий Волк развернулся, обратив слова обращаясь уже к Ньялю.
— Я слышу одобрение и в твоём голосе, Зовущий Бурю. ОжидаешьДумаешь, что «Примарис» сулит что-то хорошее? Ты — повелитель хранитель знаний, хранитель защитник нашего вюрда. Ответь, судьба наша в противостоянии врагам должны ли мы встречать врагов лицом к лицу или защите чужими прикрываться жизнями собственной шкурыдругих?
— Шансы на будущее Без примарисов у ордена без воинов-примарис очень невелики, похоже, нет будущего, — прямо сказал Ньяль. — Высока вероятность, что Мы все мы умрём, и тогда от Небесных Воинов Фенриса не останется и следа. Вы хотите такого пути?
— Хочу? — прорычал Логан. — Я ничего Ничего я не хочу. Я командую, сражаюсь и побеждаю. Я не «хочу», я борюсь. Ни для кого и никогда не Но уже давно было секретомпредречено, что Волки не смогут бороться вечно. Волчий Король собственными устами изрёк гморл моркаи. Собственным языком он пророчил , сказание о Времени Волка. Ты должен знать лучше меня: не в нашей власти нарушить вюрдову нить. Да, Час Волка может стать последней нашей битвой, но вместе с тем и величайшей. Мы Возможно, мы умрём, чтобы жил народ царство Всеотцаспаслось. А может , и не умрём. Не Ты понимаешь, не наше дело погружаться в такие раздумья. Наше дело — доверять Всеотцу и уготовленной Им воле.
— За безрассудством пытающихся отринуть вюрд следует лишь катастрофа, — обратился Арьяк к Зовущему Бурю. — Ты как-то сказал мне, что вюрд — он как экка из дремучих лесов. Древесину можно гнуть и формовать даже спустя огромное время! Но решишь согнуть слишком сильно или слишком быстро — и всё. Экка сломалась.
Арьяк внезапно осознал, что собравшиеся перешли на родной ювик, а Касталлор наблюдал за бурным обсуждением происходящим с озадаченным выражением лица.
— Мы обсуждаем предложение, — полуулыбнувшись, на готике произнёс Арьяк.
— Нет, — отрезал Гримнар на том же языке. — Вопросы судьбы и традиций требуют размышлений и совета, и да, я ещё раз поговорю о них с Ульриком и Ньялем. Однако бремя Право командования лежит лишь на принадлежит только мне, и в этом вопросе мнения разнятсяпо этой причине я не могу принять подкрепления. Я Великий Волк, наследник Волчьего Короля. Я опозорю себя и орден, если преклоню колено перед вашим примархом прежде, чем паду ниц перед собственнымдам присягу собственному. Волки Фенриса всегда жили по собственному кодексу, и я обязан ему следовать.
— Не очень вас понял, однако продолжать спор не намерен, по крайней мере, сейчас, — сказал Касталлор, кланяясь вновьснова поклонившись. — Мне нужно посовещаться с руководством.
— Как знаешь, — ответил Гримнар. — Однако моё настроение на волчий закон не влияет.
Волки кивнули и подняли кулаки, прощаясь с шагающим прочь отбывающим офицером Ультрадесанта. Сын Гиллиман Гиллимана вскоре исчез в вое воющей метели, и спустя какое-то время шаттл загрохотал с грохотом взлетел и поднялся пропал в клубящиеся снегаснежней пелене. Арьяк наблюдал за кораблём, пока фенрисийская атмосфера окончательно не поглотила вспышки исчезли сполохи реактивных двигателей.
— Столько времени потратили, чтобы сказать простое «отъе«отва…»...»
— Не сейчас, Арьяк, — отрезал Великий Волк.
Логан Гримнар зашагал к выходу один. Великий Волк нёс на сгорбленных доспехом плечах ещё больший груз, чем когда прибыл на встречу.
==ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯГлава двенадцатая==
'''ВОЗВРАЩЕНИЕ ЗВЕРЯ'''
'''ДУРНЫЕ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ'''
Гюта прошла в зал тэнхалле через удерживаемую придержанную Орином дверь, и гул голосов тут же умолк. Два этт-гарда последовали за ней и, закрыв дверь, преградили выход.
Большую часть зала вырубили в склоне холма, а и только проходную облицевали деревом и штукатуренным камнем. Вырытая в центре шахта служила и дымоходом для очага, хотя сейчас угли уже тлели, добавляя свои оттенки и мало что добавляли к свету факелов в канделябрах.
Гюта продолжала шагать вперёд, собирая всё больше взглядов. В глазах многих она встречала сочувствие, однако чаще на неё смотрели с любопытством, единицы — с подозрением, но откровенную враждебность не проявлял никто. Она Гюта немного расслабилась и перевела дыхание: во время ; на пути из дома в танхалле Гюта изрядно понервничалатэнхалле она порядком переволновалась, но теперь можно было перевести дыхание. Она Женщина обошла вокруг очага кострища и, сцепив руки за спиной, встала лицом к старейшинам. Агюта Агитта и несколько человек некоторые присутствующие выглядели чересчур серьёзными, Фэрас явно был не в духе; , остальные приветствовали её смесью улыбок и безразличияулыбками или безразличием.
— Мы пришли к согласию, — объявила Орилк, нынешний язык совета. Женщина Старейшина была всего на несколько лет старше Гюты, но уже почиталась как самый мудрый житель деревни. Её словесный дар подходил больше для объявлений подведения итогов и ведения переговоров, чем для скьяльдверсаскъяльдверса, и поэтому Орилк избрали старейшиной, хотя в её теле она и не было и намёка на старостьбыла особо стара. ТёмноЕё тёмно-каштановые волосы по бокам были коротко подстриженыострижены, а переплетённые с золотыми нитями оставшийся пучок, заплетённый золотой нитью и разноцветными бусинами пряди ниспадали , ниспадал до талии из пучка на макушке. Как подобает старейшине, она носила поверх шкур и мехов шаль из крашеной чёрной шерсти. Платок у ключицы горла скреплял символ языка совета — рубин размером с ноготь, вставленный в серебряную руну юви — «слова», «Слова».
Фэрас и ещё одна, Кьёра, заворчали в ответ на заявление языка, но Орилк проигнорировала бубнёж и продолжила.
— У нас нет сомнений в том, что ты открыла вирднакобнаружила вюрдкнак, а твои сны отражают пророчества— вещие. Мы искали признаки дурных звёзддурные знамения, но не нашли никаких свидетельств малефикарума не нашли. Значит, аследует полагать, следовательно, эти что видения исходят от Духа духа Фенриса, заглядывающего через врата Уппланда. Фенрис посылал Они ниспосланы тебе сны с определённой целью. Мы , поэтому мы должны её разгадать её и разработать план ответных действий.
— У нас нет готи, уже много поколенийне было готи, — заговорил самый старший в совете, Готрин Волнолом. — Хотя нет. С тех самых пор, как впервые пришли Пылающие, и Небесные Воины уложили проклятых захватчиков на красный снег. То, что видения посетили твою душу пришли именно сейчас, не простое совпадение. Совет с удовольствием радостью принимает тебя в свой круг в качестве нового готи, проводника вюрда.
— Я ничего не знаю о путях готи! Я едва разбираюсь в низших рунахчитаю низшие руны, не говоря уже о чтении вирдлейфаналожении вюрдлейфа. Разве мне не положено учиться всему этому под началом другого готи должны обучать преемников?
— Если ты согласна, Гюта, мы всё устроим, — кивнула АгютаАгитта, взглянув на остальных членов совета. — Вы должны помочь нам решить, что нам делать. Народ Ландсаттмара не просто так позволяет вам сидеть в этом зале.
Гюта понятия не имела, что сказать. Она стояла перед мудрыми и достойными людьми, на их фоне ощущая себя маленькой девочкой, пытающейся оправдать кражу мёда из ловушек охотников. Совет и гости высмеют любое её словоВсё сказанное было бы высмеяно, а сама она выставлена мошенницей.
— Это предостережение, знак, — она озвучила первую пришедшую в голову мысль. Гюта говорила без остановки, позволяя словам самим выплескиваться выплёскиваться наружу, как талой воде по весне. — Я имею в виду сны. Видения. Даже несмотря на то, что если мы в безопасности, угроза живётесть всегда. И она растёт — зверь, великан-людоед, чудовище с красными глазами становится сильнее, чем бы оно ни являлось. Однако опасность не в нём. Мне кажется, дело не в самом гиганте, а в его тени, что скрывает нечто похужехудшее.
— Кого хотят предупредитьПредупреждение для кого? — спросил Фэрас. — Мы в опасности?
— Ты всерьёз считаешь, что гигантский волк, запертый в крепости , — это мы? — огрызнулась АгютаАгитта. — Речь о Небесных Конечно же, это Небесные Воины. Нет сомнений, они Они сражаются в какой-то ужасной битве за гранью светав неведомых землях.
— Вечная НочьВечные Сумерки, — произнесла Орилк. — И расколотые Расколотые небеса, — мы . Мы знаем, что между Вышнеземьем и Нижним Миром миром бушует война, которая разрывает небо. Пылающие пришли на Фенрис, и Небесные Воины их прогнали, однако живущий в Нижнем Мире малефик продолжает сочитьсяНижний мир по-прежнему сочится малефикарумом.
— Но почему я? Почему Фенрис не предупредил кого-нибудь из могучих готи? — спросила Гюта, подавляя внезапный приступ тошноты. Мысль о томОт мысли, что она, простая женщина, несла в себе хранит жизненно важное для Небесных Воинов послание Небесным Воинам, вывернула желудок, а у неё свело живот и пересохло во рту пересохло.— Что я могу сделать?
— Что я могу Сделать? — переспросил Фэрас. — С чего ты взяла, что должна что-то ''сделать''?Как говоришь, видение предназначалось не тебе, и, возможно, это всего лишь его эхо. Оставь произошедшее рунтэнам Северной крепости.
Её прервал крик из дальнего конца зала.
— Папа сказал, что готи Сигурхейма проводят больше времени за медовухой и вирдовыми вюрдовыми грибами, чем за чтением рун! Какой в этом толк? — Гюта увидела в дверях ЛуфуЛуву, без отца и сестры. — Что, если видение предназначалось Небесным Воинам, но вместо этого пришло к тебе, ма? Сны появились ещё весной. Они — Это не случайностьпросто совпадение.
— Право голоса лишь у совета, — рявкнул КьёрфиКьёрви, стукнув посохом по утрамбованному земляному полу. Старейшина подал знак двум этт-гардам рядом с мальчиком. — Прочь, дитя! Прочь со своими дурными манерами!
— Подождите! — Гюта резко выпрямилась и посмотрела на своего сына. Он казался таким суровым, глядя на мать из-под копны непослушных волос. — ЛуфаЛува, о чём речь? Зачем Почему ты пришёлздесь?
— Мы с Корит собирали падалицу в лесу. Сестрёнка всё время промахивалась мимо корзины и роняла плоды, и они те скатывались с холма. Я побрёл внизПоэтому я спустился, чтобы собрать подбирать ихвнизу, и процесс заставил меня задуматься а потом задумался — а что, если готи Небесных Воинов были слишком заняты войной или, быть может, заплутали в Нижнем Мире мире, так и потому не получали получив посланий, а видения скатывались которые всё это время спускались по склону прямо в твои сны?
— ЗабавноЧто за нелепость, — улыбнулась Кьёра. Усмехнулся и Фэрас, но Орилк заставила умолкнуть обоих.
— Мы ничего не смыслим в этих делах, — отрезала язык совета, глядя на других его членов. — Должна признатьсясогласиться, что у готи из других поселений, как и у их жителижителей, могут найдутся причины нам отказать нам в помощиили того хуже. И посудите сами, Так стоит ли доверять им такой подарок?
Гюта обвела взглядом выжидающие лица. Народ ждал, что она произнесёт что-то важное. Титул готи теперь придавал , хотя и был только что присвоен, сразу же придал мистический вес каждому её слову.
— Это... Это… — прошептала она.
В другом конце танхалле тэнхалле по-прежнему стоял её сын, который впился в мать умоляющим взглядом. Гюта сама ощущала себя ребёнком. В такой незначительной, но в глазах Луфы видела те Лувы читалось то же самое чувство, что и когда он сидел у неё на коленях и впервые слушал о Войне войне Ока и Избавлении Волков, когда могущество старых богов разделило мир на Нижний и Вышнеземье.
Сын смотрел на неё так, словно она уже стала легендой. От осознания предстоящего пути у Гюты защемило сердце. Однако знала понимала она и о томто, этот вирднак что вюрдкнак запутал её нить, а оставаясь на месте , Гюта только спутает другие нити судьбы вокруг собственной. Вюрд Таким уж предстал пред ней очевидной цельювюрд.
— Я должна предупредить Небесных Воинов.
Озвучив заявлениемысль, Гюта затаила дыхание, слегка удивлённая темудивившись тому, что высказала мысль это вслух. Она ожидала осмеяния. Всеобщее внимание вызывало желание съёжиться и исчезнуть в одной из трещин в стене, однако Гюта пересилила эмоции женщина смогла побороть волнение и заговорила снова.
— Я считаю, что за видениями скрывается великая цель, и не важно, поставил передо мной её Дух дух Фенриса или иной отправитель. Я получила Сейчас дару меня, и, если Небесные Воины падут в битве, их смерть обернётся катастрофой для всех фенрисийских фенрисских племён. Пылающие придут снова и оторвут весь наш народ от взора Всеотца. Они бросят нас в Нижний мир и поработят наши души!
— И как же ты их предупредишь? — раздражённо спросил Фэрас. — Собралась пересечь Ледяные островаземли, переплыть Мёртвые моря и взобраться на Немыслимые скалы утёсы Асахейма? Вот так вот возьмёшь и постучишься во врата Северной крепости?
Описание пути вызвало у Гюты приступ смеха.
— Да, — ответила женщина, ничуть не испугавшись затеи. А почему бы и нет? В момент, когда она объявила о своём намерении, Гюту обдало спокойствием, как будто до того её тело боролось с духом. — Почему нет? Да, если таков мой долг. Возможно, я встану на колени перед Великим Волком и сама ему обо всём расскажу!
Некоторые из наблюдавших рассмеялись следом за Гютой. Она заметила лукавую улыбку и на губах АгютыАгитты. Но выражение лица её свекрови вмиг помрачнело, и мать Бьёрти вперила в Фэраса угрюмый взгляд.
— Путь трудный, но посильный, просто чутка трудноват, — сказала пожилая женщина. — И мы ей поможем.
— Мы? — переспросил ФаэрасФэрас.
— Моё копьё пойдёт за готи! — громогласно объявил Орин, поднимая древко.
— И нас ты тоже не бросишь, мы не дадим, — крикнул ЛуфаЛува, проталкиваясь вперёд. Толпа поднялась на ноги — некоторые радостно кричали о своей воле также отправиться в путьжелании присоединиться, однако были и те, кто возражалнесогласные.
— Ах, Бьёрти!.. — выдохнула Гюта. Голос , при виде сына напомнил вспомнив о муже. Женщина переместила взор перевела взгляд на АгютуАгитту. — Я должна была Надо было посоветоваться сначала с ним...ним…
— Бьёрти с радостью шагнёт за тобой хоть в Хель, — преспокойно ответила его мать. — Не О нём не беспокойся.
— Но это опасно, — предостерегла Гюта, обращаясь к толпе. — Хельвинтер близко. ЛуфаА ты, нетЛува, останешься здесь. Я не могу взять тебя с собой. Я перестану зваться матерью, если добровольно обреку собственного сына не потащу на верную смерть в Ледяных землях. Нет! Это безумие.
По залу прошла новая волна гула, прерванная стуком посоха КьёрфиКьёрви.
— Тишина! — рявкнул он. — Говорят только старейшины!
— Ты хочешь отнять у деревни кузнеца и лучших бойцов? — спросила Кьёра.
— Я никого не прошу идти со мной, — ответил ответила Гюта, притянув Луфу ближеприжав крепче Луву. — Однако… Вероятно, в одиночку я попросту не справлюсь.
— Значит, мы поможем всем, чем сможем! — заявил Готрин. Волнолом встал, его тело измождал возраст, но глаза сияли прежней яростью. Он уже десять лет служил этт-ярлом и руководил народом Ландсаттмара верой и правдой. — Отправиться с тобой — в наших силах. Ты посредникПосредник — ты, но я тоже слышу и знаю. Послание было отправлено нам всем, посудите сами. Мы пробыли на этом месте здесь в спокойствии больше сезона, и нас почти никто не тревожил, но таков обычай уклад Фенриса — ничто не длится вечно. Таков путьЭто наш вызов. Возможно, эта зима хельвинтер станет для ландсаттмарингов последней, и но нам следует провести её в поисках лучшей жизни. Пылающие принесли на эти земли каст, осквернили и тем самым еёотравили. А Асахейм… Асахейм. Асахейм стоит в тени Северной Крепостикрепости. Там наши люди немного отдохнут от подобных невзгод. Быть может, наша община вновь расцветёт, и всё вернётся на круги своя, как и было до Великой НочиВечных Сумерек и принесённых ими бед.
— Вы Это не можете решать единогласнотолько ваше решение, — возразила Кьёра.
— Не могутолько, — кивнул Волнолом. — Я Хоть я и этт-ярл уже десять лет, и все десять лет признавал но решение совета — закон совета.
— Я голосую против, — отрезал Фэрас.
— Моя воля также известна, — сказала КьораКьёра. — Это сущее безумие.
— Я за Гюту, — высказалась АгютаАгитта. — Мы достигнем цели: либо Асахейм, либо Уппланд. Посмотрим, куда доберёмся раньше.
Гюта поняла, что остальные ждут её слова , — ведь теперь она стала членом совета. Все остатки здравого смысла подсказывали, что уходить из поселения — крайне провальная затея, особенно в конце лета. А брать детей и грудных младенцев в такое опасное путешествие — глупость и того опаснее. Путь, как и сказал Волнолом, предполагал перемещение с места на место во время сдвига земель. Однако поход на крайний север был билетом в один конец.
— Теперь ты готи, — обратилась Идра, ещё одна из старейшин. Она и остальные члены совета делили внимание между Гютой и людьми в зале, оценивая их настроение. — Говори сама.
— Мы отправляемся в Асахейм, — объявила Гюта. В толпе раздались одобрительные возгласы, хотя и не от всехнеединодушные. Внимание переключилось на ещё не голосовавших старейшин. Их слово станет решающим.
— Да, — кивнула Идра. — Если взывает ветер взывает, не стоит тратить время дыхания на споры.
Оставшиеся старейшины также проголосовали «за», после чего в танхалле тэнхалле воцарилась тягостная тишина, длившаяся несколько мгновений, в течение которых народ Ландсаттмара принимал новую реальность. Повсеместно раздался скрип табуреток по полу: люди вставали с мест, обсуждая итоги заседания совета.
— Решение принято, — негромко объявила язык. Кто-то из присутствующих уже шагал в сторону выхода, желая поскорее начать приготовления. — Мы отправляемся на север.
Гюта почувствовала, как её пальцы переплелись с чужими. Сверху вниз Снизу улыбался ЛуфаЛува, лишний раз напоминая, что мир — это не только не продуваемые ветрами пустоши, облачное небо и бушующие моря. Фенрис — изменчивая планета. Всё было временно, всё разрушалось и вырастало вновь. Но это ''её '' мир — её семья , — и родные останутся с Гютой, куда бы она ни отправилась, в этом версе Версе или в другом.
Постоянный гул не переставал удивлять Гая, хотя он уже несколько раз гостил в залах роты. За столами собрались всего три стаи, однако издаваемый ими шум: — шутки, чавканье и грохот посуды, — по громкости мог посоперничать с полем брани. Обострённый слух космодесантника-примарис позволял Гаю отфильтровывать большую часть звуков, выделяя отдельные — голоса, стук тарелок по дереву или треск поленьев внутри гигантского очага в самом центре. К сожалению вожака Первых ВолковПравда, регулятором регулятор общей громкости Коул его к этому не одарилприлагался.
Стая Гая прошла под тёмной балкой главной двери — толстого куска древнего дерева. По словам Улля, эту дверь брёвна привезли из королевства самого Лемана Русса, когда он приплыл в Асахейм на поиски нового эттав поисках Этта. У всего здесь была своя история: от плиток вокруг очага, — их вылепили из глины, что привёз в крепость один из предшественников Драконего Драконьего Взора, — до железных ложек, выплавленных из шлемов орков, которых орден одолел больше двух столетий назад. Воины Гая сознавали, что они не просто шагают от порога к одному из пустых столиков, — они проходят мимо артефактов тысячелетней давности, минуют историю и память ордена.
Каждая стая владела своей территорией и местом в зале — конечно, никем не регламентированным, но Улль повёл Гая к столу и скамье в левой части помещения, метрах в метрах пятидесяти от очага. Гаю ужасно неловко было слышать, что некоторые из перворожденных перворождённых Волков по-прежнему называли это место «Уголком Ягги» в честь стаи, которая ранее усиживалась усаживалась за этим столом. Однако всё же лучше, чем «Щенячье лукошко» — эту насмешку издёвку он тоже терпел не раз и не дваслышал уже неоднократно. Гай понимал, что ещё не заслужил уважение фенрисийцевдобился признания фенрисцев, но три года непрекращающихся войн непрерывной войны с предателями из Великого Разлома тоже не прошли простой тренировкойдаром. Как они усмехались сами, если Раз Волки Фенриса не свидетельствовали подвиг, то в список деяний он не входил. Первым Волкам ещё предстояло заслужить уважение в глазах новых братьев.
— Выпей с нами, Первый Волк!
Гай обернулся на голос, удивившись, что кто-то произнёс название его стаи. Пригласившим на пир оказался Дрог, вожак Багровых Когтей, прозванный Плугомечом за манеру прорубаться сквозь врагов, точно вспахивая землю. Он рукой подозвал Гая рукой, а один из его подопечных хлопнул по скамейке рядом.
— Подойди, расскажи нам о войнах Вечной Ночив Вечных Сумерках, — позвал другой.
За широким столом хватало места обеим стаям. Первые Волки подошли к Багровым Когтям. , и Гай уселся справа от Дрога. Вожак Когтей крикнул кэрлам, и те сервировали стол блюдами и кувшинами из ротной кухни роты, а ещё через несколько минут смертные предложили астартес угощения из жареного мяса, брусков мёда и горячих пареных овощей. Затем на столе появилось несколько больших кувшинов мьода и металлические стаканы.
Трапезу начали молча: голодные космодесантники принялись наедаться до отвала, даже и не собираясь поговоритьчто-либо обсуждать. За всю свою жизнь, с момента пробуждения в недрах одного из генетических ковчегов Коула, Гай и бойцы его отделения знали только корабельную еду и сухпайки. КосмодесантниковКосмодесантники-примарис поразил размах наблюдали разительный контраст — каждый приём пищи в Этте без преувеличения обращался целым банкетом.
— Разве белковая каша и сухпайки не удобнее всей этой тяжёлой пищи и напитков? — спросил Эгрей. Астартес-примарис Примарис разорвал толстокорый хрустящий хлеб и предложил половину рядом сидящему перворожденномуперворождённому.
— Это Обычно мы проводим здесь не совсем обычная ситуация, когда Рота проводит здесь больше нескольких дней, — признался Багровый Коготь. — Пока есть возможность — мы пируем, чтобы не жалеть об упущенном шансе принять щедрость Фенриса.
— Многое из тогоПоразительно, что мы берём сколько всего можно взять на корабль, исчезает и не потерять в течение недели или двух! — добавил другой, прежде чем отправить в рот варёное яйцо.
— Да-да. Нужно поддерживать свои силы. Запас энергии! при любой возможности, — закивал третий. Он закатал рукав меховой куртки, обнажив вздутый массивный бицепс. На мышце плече было вытатуировано лицо, и , когда серый охотник Серый Охотник играл мышцей, рот и глаза раскрывались и закрывались, к большому изумлению и забаве Гая. — Тут тебе не подадут ни водуводы, ни тем более мерзкую кашукаши!
— Наверное, нелегко охотиться добывать или выращивать такое количество еды, — задумался Гай, глядя на ломящийся от обилия птицы и дичи стол. — Я всегда считал, что жизнь на Фенрисе суровей некуда, и каждое время года здесь — битва с голодом и стихией.
— Асахейм не так уж плох, — прокомментировал Дрог. Он подцепил окорок кабана и бросил его на тарелку Гая. — К тому же суровое место рождает крепких людей. Те, кто защищает и сражается за народзащищают или сражаются, получают право выбора пищи. Ни один ярл не позволит своим веренгам голодать, пока торговки рыбой набивают брюхо.
Вдоль стола раздались кивки и одобрительный стук по дереву. Гай не очень понял подобное упрощение и хотел подискутировать, но решил, что лучше будет не высказывать мысли сомнения вслух. Вместо этого вожак Первых Волков оторвал кусок свинины и протянул его окорок обратно Дрогу.
— Не будь торговкой рыбой, — ответил он в на своём лучшем шутливом тоне, на который был способенювике. — Ешь сам!
Дрог уставился на него с такой свирепостью во взгляде, что Гай ожидал удара. Багровые Когти разразились смехом. Гай боролся с желанием извиниться, не желая уступать но уступка вожаку другой стаи, чтобы космодесантники не восприняли его поступок как будет воспринята за слабость.
Через несколько ударов сердца запал Дрога поутих, и тот наклонился ближе, понизив голос.
— Не возвращай подарок дарителю, даже в благодарность, даже в шутку, — произнёс вожак Багровых Когтей и положил мясо обратно перед Гаем. — Это оскорбляет его щедрость.
Гай кивнул и молча принял совет.
Он попытался поднять настроение, подавленное подпорченное ошибкой , и, ухватив кружку с мьодом, возвысил поднял её над столом.
— СкьёльСкёль! — провозгласил он, и Волки эхом прокричали тост. Гай рискнул произнести ещё несколько слов на ювике. : — И пускай покраснеют клинки!
Фразу на родном языке фенрисийцы фенрисцы восприняли на порядок лучше, чем в прошлый раз. Багровые Когти ревели зарычали в ответ, нои, к сожалению, многое из произнесённого хотя Гай не понялуловил смысла множества выкриков, восприняв услышанное как воинственные по ярости услышанного они показались ему вполне воинственными или кровожадные кличикровожадными.
Последовали другие тосты — за битву, за честь, за братство, — и мьод лился рекой наряду с гораздо большим количеством обычного эля, медовухи и крепкого вина. Лёгкие напитки вмиг очищались от алкоголя и прочих токсинов улучшенными органами, но мьод… Знаменитый фенрисийский фенрисский мьод Волки варили тысячелетиями, чтобы добиться свойств, позволяющих превзойти защиту организма астартес. Гай заметно повеселел.
— Играть умеешь? — спросил Ордас Чернохвост, расчищая место для доски и фигур кёнигсгарда.
— Ордас — чемпион нашей стаи, — предупредил Гая Дрог.
— Я уже играл с Уллем и остальными на корабле, — гордо заявил Гай. — Не опозорюсь.
Едва Гай произнёс имя вожака Серых Шкур, и как в следующее мгновение он Улль вместе со своими воинами уже заходил в зал. Первострел Однострел изумился: он явно не ожидал увидеть Первых Волков там, где они сидели, и, не теряя времени, повёл собственную стаю к соседней скамье Серых Шкур.
— Что ты задумал, Плугомеч? — спросил Улль, присев.
— Вот, учу Первых Волков пить! — ухмыльнулся Дрог.
Гай рассмеялся, поднял чашу и пролил немного мьода на край стола, когда попытался попытавшись произнести тост в честь Улля. Вожак Первых Волков сморгнул, поражённый случившимся. Проблемы с координацией он ощутил впервые.
— Вроде большие, а мьод пить не могут, — засмеялся кто-то из Багровых Когтей.
Следуя за рукой Ордаса, Гай сосредоточил внимание на игровой доске. Другой космодесантник протянул к нему два массивных кулака, в которых были спрятаны фигуры. Гай сделал выбор и получил короля. Фигурки расставили, и Ордас совершил первый ход, переместив одного из своих воинов в засаде ближе к королю и этт-гардам в центре.
Гай ответил ни к чему не обязывающим ходом. Улль объяснял, что у короля существовало две основные стратегии: уйти с линии нападения или дать отпор. Первые ходы Ордаса были весьма агрессивными. Гай потратил несколько собственных, только чтобы избежать стремительного немедленного захвата слишком большого количества фигур, в то время как его противник явно намеренно оставлял открытым путь к углу доски — дорогу для бегства.
— Ты аж исперделся весь, — пробубнил Гай, повторяя когда-то сказанную Уллем фразу. Он перестал пытаться сберечь беречь фигуры и начал контратаку.
Ордас улыбнулся и нанёс сделал ответный ударход, но Гай был убеждёнразумность которого, по мнению Гая, что сам переигрывает соперникабыла явно переоценена. Обе стаи стучали по столу, одобряя каждый ход своего игрока и смеясь над ходами противника, но Гай постарался изолировать своё сознание от лишних звуков отстраниться и сосредоточился на фигурах. Потратив ещё несколько секунд на попытку прочитать Ордаса, вожак Первых Волков двинул короля вперёд, захватив атакующую фигуру.
Ордас нахмурился, но скорее в замешательстве, чем от испуга угрозы поражения.
— Говоришь, уже играл в это раньше? Даже младенец во время первой своей игры ребёнок не допустил бы такой идиотской допустит подобной ошибкив своей первой игре, — произнёс Багровый Коготь, взяв одну из своих фигур и передвинув её поверх двух других на поле, угрожающее королю тем самым занимая опасную для короля Гаяпозицию.
— Так нельзя! — рассерженно заявил Гай. — Ты нарушаешь правила!
— «Прыжок со щитом», — преспокойно объяснил Ордас выбранный ход, глядя на остальных членов стаи. Он поднял руки и пожал плечами. — Я перепрыгнуть Прыжок через две дружественные фигуры, ведь если они находятся рядом друг с другом. Совершенно обычный ходОбычное дело.
— Нет-нет-нет... нет… — Гай перешёл на рык. Он вытащил книгу из висевшей на поясе сумки и открыл страницу, где объяснялись правила игры в кёнигсгард. Космодесантник-примарис Примарис перепроверил текст, хотя уже знал всё его наизусть. — Ничего подобного в правилах нет.
— Нет в правилах? — голос Голос Ордаса становился громче , по мере того, как рос его гнев. — Ты хочешь сказать, что я грязный обманщик?
— Тут ничего про это не написано, — повторил Гай, протягивая книгу Багровому Когтю. — Таковы Вот же правила игры.!
Ордас выбил книгу из рук Гая, и тот мгновенно вскочил на ноги.
— Твоя бестолковая книга не будет учить меня правилам, щенок, — оскалился перворожденныйперворождённый.
— Давайте не будем... будем… — начал Нейфлюр попытался успокоить своих товарищей.
— Заткнись, — заревел теперь зарычал Гай, пытаясь вытащить вылавливая книгу из мясной подливки. Он встретился взглядом с Ордасом, полный решимости не уступать. — И только попробуй ещё раз назвать меня «щенком».
— Да у тебя мамкино молоко на губах не обсохло, — прорычал процедил Ордас.
В следующий миг Гай бросил кулак вперёд, быстрее и сильнее любого улучшенного человека, но Ордас ожидал удара и обеими руками схватил запястье Гая. Одной рукой он потянул вожака Первых Волков к себе и ударил того в подбородок, оглушив. Гай попытался контратаковать, разбросав фигуры и разбив тарелки, но промахнулся.
Вырвав руку из хватки Ордаса, Гай перепрыгнул через стол, ударив ногой в грудь другого космодесантника. Его окружили вой и крики, но всё, что он слышал, когда занёс кулак для следующего удара, — стук собственного сердцакрови в ушах.
Однако сделать выпад он не успел. Упав на землю и перекатившись, в следующую секунду Ордас пнул Гая в лицо. Этого удара Гай не выдержал, повалившись назад. Его голова врезалась в ножку стола, чуть его не перевернувопрокинув. Примарис ошеломлённо распластался по полу, беспомощный и ошеломлённый, в то время как Ордас провёл ладонью по доске, сбрасывая фигуры кёнигсгарда на лежащего Первого Волка. Гай попытался встать в момент, когда Ордас отвернулся, но чьи-то руки схватили его за плечи, удерживая на местеи не позволили подняться. Он повернул голову и встретился взглядом с Уллем, который встал на одно колено позади и крепко сжал пальцы на его плечахудерживал.
— Ты только усугубишь ситуацию, — прошипел вожак Серых Шкур. — Ордас победил тебя честно: и в игре, и в бою.
— Я не просил о помощи, — огрызнулся Гай, вырываясь из хватки.
Следующим рывком он поднял туловище, приняв полусидячее положение, но так и не встал. Багровые Когти отошли в сторону, кто-то — метая в Гая хмурые взглядыс хмурым взглядом, другие — с усмешкой на лице. Дрог, качая головой, задержался ещё на несколько секунд, прежде чем последовать за своими подопечнымистаей. Потасовка длилась всего несколько мгновений, едва вызвав паузу в болтовне и шуме по всему залу; Волки вокруг продолжали трапезу, не обращая никакого внимания на перепалку.
— Забудь об этом, — ответил Улль, уронив бросив книгу Гая на пол, к его ногам. Вожак Серых Шкур постучал пальцем по уху, а затем по уголку глаза. — И чаще пользуйся этимиспользуй это.
Затем Улль отвернулся и жестом позвал Серых Шкур к их пристанищу. Гай чувствовал на себе взгляды Первых Волков, но не мог поднять глаз. Туман мьода уже начал рассеиваться, и в груди, заливая красным лицо, возгорелся стыд.
Гай поднялся на ноги, взял путеводитель и проверил целостность книги. С заботой Аккуратно уложив её в сумку, он направился к двери, не сводя глаз с неровных каменных плит под ногами.
— Вы уверены, что правильно передали сообщение астропатаАстропат так и сказал? — Гиллиман стиснул сжал руку в кулак и сжал стиснул его другой рукой.
Примарх источал недовольство, но Хурак едва сдерживал смех. Наследник Потомок Девятнадцатого стянул улыбку в серьёзное выражение лица прежде, чем его повелитель заметил признаки веселья. От сынов Коракса все ожидали отсутствия эмоций и холодного поведенияугрюмости, однако, несмотря на мрачные мифы и предания о Гвардии Ворона и их наследниках, Хурак умело отыскивал усматривал иронию, сатиру и юмор в большинстве событий крестового похода. По правде говоря, многое из того, что потомок Коракса он узнал о родном ордене и своём генетическом отце, его тяготило, поэтому Хурак постарался изменить свою природу и примарис старался внести немного света в этот тёмный вороний мир. Ему нравилось думатьхотелось верить, что в жизни Коракс проявлял больше позитиварадости, чем сохранилось в учениях десять тысяч лет спустя. Наверняка поколения мрачноликих хмурых редакторов вырезали подобные остроты.
— Да, лорд-командующий. — Мичман Энсин Астра Милитарум, которому было поручено передать сообщение, явно чувствовал себя неуютнонеловко. Мужчина не сводил глаз с инфопланшета в трясущихся руках. Для такой обязанности служащий Флота был слишком низкого ранга. ; Хурак представилдаже мог представить, как при подобном выборе поссыльного неотложное это сообщение достигло примарха столь быстроспускается по командной цепочке со скоростью взведённой гранаты. — Он сказал: «Раненый волк присел и уронил вывалил экскременты на изодранный разорванный свиток». Большая часть остального сообщения является стандартным шифром и идентификацией образов.
Лицо Гиллимана помрачнело до такой степени, что посланник выглядел так, казалось, вот-вот побежитсбежит. Но по примарху было видно, однако примарх даже не думал о смертномчто тот уже обдумывает сложившуюся ситуацию.
— Вы свободны, мичман энсин Лао, — скомандовал капитан, указывая на дверь. Хурак недолго понаблюдал за поспешным удалением уходом молодого офицера, после чего переключил внимание на примарха, всё ещё подавляя сдерживая смех. — По моему суждению, раненый волк — метафора более чем красноречивая, лорд-командующий. Лейтенант Касталлор, очевидно, считает, что орден остро нуждается в помощи.
— Ты правТак и есть. И потому их отказ от космодесантников-примарис ещё более безрассуден, — ответил примарх. Выражение его лица оставалось угрюмым. — Космические Волки горды, однако мой опыт взаимодействия с ними и вся изученная информация ничто из моих наблюдений не указывает на склонность потомков Русса к саморазрушению.
— Вместе с тем, число сообщений о флотах и вторжениях орков становится кратно большепродолжает расти. Всё так, как вы и опасались. — Веселье Хурака рассеялось, а взгляд метнулся к последним отчётам о нападениях зеленокожих, лежащим на углу стола Гиллимана. Стопка щеголяла толщиной в , — толщина стопки составляла несколько дюймовсантиметров. — Если ксеносов не уничтожить, разобраться с ксеносами или, как минимум, не остановить их распространение, весь тыл флота Секундус и фланг нашего наступления окажутся под угрозой.
— И Космические Волки идеально подходят для этой задачи, — ответил лорд-командующий.
— Но почему именно они, лорд Гиллиман? — Вопрос приходил в голову Хурака уже несколько Хурак не раз задавался этим вопросом за те месяцы, что прошли с момента его повышения до одного из помощников лорда-командующего, — до главного советника имперского Имперского регента. — Факелоносные флоты рассекают Галактику, содержа достаточное количество воинов и технологий «Примарис», чтобы создать сотню орденов, да даже больше! Если Космические Волки вымрут, вполне в наших силах нам есть чем их заменить.
— И позволить им погибнуть? — Гиллиман расслабил руки и зашагал к одному из пюпитров. Массивные кулаки примарха вцепились в край. — Мы не можем допустить смерть ордена Первого основания.
— Ни в коем случае не подвергаю сомнению вашу мудрость, милорд, но я не вижу военной необходимости. Вы говорили великой важности поддержки перворожденных о неотложной поддержке перворождённых и приложили огромные усилия для ускоренного получения подкреплений «Примарис» примарисов Белыми Шрамами, Железными Руками и остальными легионорожденными легионорождёнными орденами, однако так и не объяснили причину. Почему?
Гиллиман, казалось, не разозлился. Наоборот, примарх будто оживился, звонко постукивая рукой по кафедре.
— Существует три вещи, необходимые для успеха крестового похода Индомитус, — сказал он, выпрямив показав на второй руке три пальца. — Первое — моя жизнь и мои способности. Не будет самовосхвалением признать, что я обладаю уникальным даром и впечатляющим горьким личным опытом. Это позволяет мне вести Индомитус, используя методы, не имеющие аналогов нигде в Империуме. Повторюсь, это не хвастовство, ибо первый отец отточил мои навыки ведения войн в сенате, а второй — в Галактике. Величайшие Даже Верховные лорды Терры, величайшие и ведомые единой целью умы их своих организаций, даже Верховные лорды Терры не смогли бы столь же эффективно управлять военной машиной Империума просто потому, что у . В них нет сплочённости единого разума, который анализировал бы чтобы охватить ход всей войны.
— Ну да ладноТем не менее второй пункт заключается в том, что я ничего не могу сделать без них, или, перейдём ко второму пункту. Несмотря на собственную уникальность и критическую важностьчто гораздо важнее, без них Индомитус их институтов. Я не завершить, ведь я один могу быть всегда и везде и могу находиться только поэтому обязан верить в одном месте одновременно. И потому я должен претворять свои планы в жизнь с уверенностьюто, что по моей воле придут в каждое действие продолжит мою волю и они. Я должен внедрить собственную надежду внедрит её в умы других. Ради единственного шансаНе упустив уникальный шанс, одного краткого проблеска победы за один краткий исторический миг Империума я уже направляю мне удалось направить большую часть человечества к общей цели. Импульса не хватит надолго, однако, чем дольше мы сможем поддерживать боевой запал, тем больше у нас шансов спасти Империум.
— А для того, чтобы подобное предприятие увенчалось успехом, требуется необходимо третье. ВераДоверие. Вера не в мой уникальный дарНе моим способностям, но доверие моим а целям. От Терры и Марса, от Кадии и до Фенриса — никто не должен сомневаться во всеобщей пользе крестового похода. Нельзя допускать рождения мыслей, что я инициировал Индомитус ради собственной выгоды. Если меня уличат в службе сочтут служащим самому себе… развалится всё. И С каждым своим шагом я не перестану повторять это утверждение, пока живы уши, способные его услышать. Каждое моё деяние должно демонстрировать обязан доказывать окружающим, что моя цель и воля состоит задача, моё ''внутреннее желание'' требует не в изменении реформации Империума, но в восстановлении а восстановления его былого могущества и основ. Мечты всех Я не перестану это повторять, пока ещё есть внемлющие уши. Моё видение должно соответствовать представлениям каждого из людей должны совпадать с моей, но опять же, . И не для рождения того, чтобы поднять из пепла новой империиновую империю, ибо в те времена — я совершил глупостьболее не повторю глупостей прошлого. Всё — ради удержания воедино сохранения последних осколков именно этого Империума, ради сражения именно в этой войне, ради определения курса людей, как это делал Император. Я должен совершить продолжать это ровно столько, чтобы Империум стал сильнее, чем раньшесколько потребуется Империуму на восстановление сил, и с завершением написания нового Кодекса Империалис я вновь передам власть в руки смертных, как всегда и намеревался.
Слова примарха подхватили разум захлестнули Хурака и пронесли его сквозь бескрайние просторы звёзд. На мгновение он будто разделил величие и тьму галактической войны, какой её видел Гиллиман. Он понимал — , что то была лишь фантазия — мечта, а его разум воспринял способен воспринять лишь малую толику виденияиз всего, что примарх обдумывал ежесекундно. Хурак заметил и то, что его господин не ответил на поставленный вопрос. Сын Коракса обладал достаточной проницательностью, чтобы за время службы примарху понять: Гиллиман ничего и никогда не упускает из виду. По всей видимости, лорд-командующий ожидал, что Хурак продолжит его мысль и сам отыщет ответ на свой вопрос.
— Мне следует изложить суждения прямо сейчас? — спросил космодесантник прямо. — Или у меня есть время немного подуматьобдумать?
Гиллиман на несколько секунд подпёр подбородок рукой.
— Расскажешь, когда будешь готов, — ответил примарх. Он рассматривал Хурака дольше, чем было необходимо, а затем улыбнулся. — Спасибо за развлечение, что отвлёк, капитан. Беседа сгладила остроту сообщения Логана Гримнара, и теперь я очистил свой разуммогу думать трезво. Пожалуйста, подготовь всё для отправки приказов к отправке созыва сборам и сообщений.
На этом сегодняшний урок закончился, и Хурак вернулся к обязанностям руководителя отдела военно-почтовой службы. Должность открывала Хураку глаза предоставляла капитану взгляд на многие аспекты Походакрестового похода, но в то же время предполагала вполне обыденную работу. Сын Коракса понималпонял, что Гиллиман неспроста поставил его на доверил ему эту должностьроль.
На рассвете второго и настолько же изматывающего дня напряжённого труда бывший матрос «Сурового» заметил новое лицо — женщину, одетую в изысканный светло-голубой сюртук мундир и офицерскую фуражку, тяжёлую, с обильно украшенные потёртой позолоченной строчкой и бахромойрасшитые шнурами. Особого изыска её внешнему виду добавляли Её внешний вид дополняли длинные перчатки из искусственной кожи вместе с сапогами и сапоги до колен, словно и в целом наряд выглядел как пародия на униформу корабельного комиссара. Она подошла к группе рабов, подняла к губам вокс-громкоговоритель славитель и на низком готике обратилась к толпе.
— Верховный владыка Оргук Миродёр, правитель Мира Оргука, завоеватель Сникрага и Крагсмака, объявляет о начале самой жестокой войны во всех владениях орков. Вам выпала честь работать во имя величия этого начинания, и вместе с тем лишь крошечной части великих побед, ожидающих Миродёра в будущемкоторые ещё уготованы Оргуку Миродёру. К лету вы построите флот, который затмит солнца и разорвёт мечты слабых рас.
Объявление повлекло за собой еще ещё большую кровожадность жестокость со стороны орков-надсмотрщиков, их : кнуты забили чащене прекращали работу, а и Орад даже во сне продолжал слышать орочий рёв стал отдаваться в голове Орада даже несколькими следующими ночами. С трудом взобравшись на беспорядочные строительные лесапо бессистемным строительным лесам, он мужчина взглянул на поселение орков. Раньше он Он не обращал внимания на место жительствавидел его с момента прибытия, и за всё это время — несмотря на суровую зиму — оно увеличилось почти вдвое.
Из крепости и из мастерских по всему владению Оргука метались появились творения орочьих инженеров: багги, мотоциклы и бронированные шагоходы; колёсные и гусеничные транспорты — на колёсах и гусеницах, чьи открытые кузова переполняли лающие и хохочущие орки; самые разные виды полевой артиллерииартиллерийские орудия, которые тянули команды запряжённые командами рабов или изрыгающие изрыгающими смог бронированные тягачибронированными тягачами; разных форм и размеров танки — разной формы и размера; ослепительные бронеавтомобили от разукрашенных бронеавтомобилей и самоходные орудия; многобашенные механические чудовища самоходных орудий до многобашенных механических чудовищ размером со зданияздание; топающие металлические гигантывсевозможных размеров, что начиная от десятка метров в три-четыре раза превышали человеческий рост; монструозные машины ещё выше окружающих зданийвысоту и до монструозных машин, опоясанные которые возвышались над окрестными зданиями. Их тучные корпусы были обшиты изогнутыми бронепластинами, которые придавали их корпусам округлую форму, — а станции их управления были выполнены в виде гримасничающих голов представляли собой гримасничающие головы на укреплённых турелями плечах-башнях, каждая — каждый из которых служила оркам орудиеносным идоломэтих исполинов представлял собой ходячий и обвешанный оружием идол.
Затем наступило лето с его ужасной жарой, измождавшей Орада , казалось, целую вечность, — по крайней мере, год так уж точно, по сравнению если сравнивать с сезонами в на родном мире Орада, НоресцунеВечносолнце. Под палящим солнцем в его рабочую территорию вернулась предательница своего вида. Женщина осматривала группы снова появилась изменница; она передвигалась среди рабов в сопровождении на личном бронетранспортёре, причём уже с охраной из орочьих надзирателей — ксеносы даже охраняли её бронетранспортёр. Машину модифицировали системой адресацииоснастили направленным говорителем, поэтому так что женский голос перекрыл перекрывал грохот непрекращающихся работ.
— Ваш труд во благо могущественного Оргука Миродёра не останется без награды! Сегодня вы стали частью чего-то большего! Большего, чем любое из предыдущих начинаний! Оргук Миродёр радует вас вестьюпровозглашает, что его армия будет сражаться бок о бок с самим Зверем Армагеддона, Пророком Морка, Кулаком Горка, Газгкуллом Маг Урук ТраккойТракой!
При упоминании последнего имени последнего зеленокожего раздались одобрительные возгласы и крики представителей зеленокожих. Всё пространство все зеленокожие в пределах слышимости взорвалось оглушительным рёвомразразились радостными возгласами и криками.
— Благодарите судьбу, что остались живы, ибо Великое Зелёное вновь поглотит звездызвёзды, а рёв зов Горка и Морка загремит пронесётся по всему чудному пространству! Их рёв ознаменует войну рёвом наполнится война Оргука и Газгкулла против уродцев чудного пространства странномира и воинов разрушенной разломанной людской империи людей!
Женщина издала странный крик, бессловесный боевой клич, преисполненный чистой агрессиичистейшей ярости, который её «товарищи»-орки подхватили оглушительным басовитым рёвомвоплем. Ксеносы принялись стрелять из пушек в воздух и колотить кулаками и клинками по борту бортам транспорта. За женщиной несколько Несколько орков позади забили хриплый барабанный утробный бойна металлических барабанах, сопровождаемый музыкой электрических музыкальных инструментоввизгом и рычанием электроинструментов. Под визг и рычание генераторов звука надсмотрщики защёлкали кнутами; орки Шум побудил надсмотрщиков и гроты гротов энергично топали, трясли трясти головами и махали махать кулаками, сопровождая веселье выстрелами в воздухдобавляя к грохоту оружейных выстрелов топот ног и треск кнутов.
За объявлением союза этим заявлением последовала ещё более тяжёлая каторга, хотя ранее Орад считал, что рабы уже достигли пределаи так работают на пределе возможностей. Недостатком пленников для создания машин орки Судя по всему, недостатка в пленниках не страдалибыло: Орад лично был свидетелемне раз видел, как знакомые лица бледнели и исчезали знакомые лицазатем пропадали, но а на их заменяли место приходили новые. По всей вероятности, завоевания набеги орков охватывали всё новые и новые территории — ксеносы готовились к грядущему всепоглощающему завоеванию.
Жизни некоторых забирал не физический труд, а ментальное напряжение. Каждый день горстка сломленных бросалась с высоких подмостковпрыгала очередная кучка измученных бедолаг, иногда увлекая за собой гротов, а то и даже надзирателей-орков. Другие в надежде засорить механизм кидались прямиком в ревущие двигатели, надеясь телами забить механизм. Кто-то выхватывал оружие у орков оружие и, успев испустить полный безумия и ненависти крик, в следующие считаные секунды падал под градом огня и безумные крики ненависти; кто-то вытаскивал снаряды из контейнеров снаряды и бросался под гусеницы заходящих на погрузку боевых машин; кто-то сбрасывал грузы в оголённые неприкрытые генераторы и реакторные шахты, вызывая взрывы что приводило к взрывам и электрические буриэлектрическим бурям, которые поглощали поглощавшим за раз десятки орков вместе с рабами. Однако зеленокожим было плевать — они зеленокожие нисколько не проявляли совершенно никакого беспокойства беспокоились по поводу мелких актов саботажа.
Орад подумывал о том, чтобы последовать за ними навстречу смерти, но бывшего матроса его по-прежнему преследовала не отпускала мысль, что раз — он сдался на корабле, то не может подвести Императора дважды. Он Однажды уже струсив на корабле, матрос не подчинится порыву поддастся слабости сноваи сбережёт себя от проклятия. «Голос Оргука» приходила каждые несколько дней, напоминая рабам о могуществе военачальника и их привилегии работать под руководством такого умелого лидера. Орад не горел желанием произвести впечатление на перебежчицу или её зеленокожего господина, наоборот, он лишь хотел жаждал прожить достаточно долгои своими глазами увидеть, чтобы застать момент низвержения на них как гнев Императора настигнет их обоих гнева Императора. Это был лишь вопрос времени, не более. Имперский Флот флот и Имперская Гвардия, возможно, даже космические десантники или Сёстры Битвы обязательно прибудут и очистят этот мир от ксеносов, что отняли у Императора так много слуг.
В отличие от просторных залов и апартаментов комнат для аудиенций на нижних уровнях, вульфхалле Логана Гримнара являл собой более личное пространство. Он был одним из нескольких помещений в вышинах Этта, когда-то служившим покоями самого Волчьего Короляпринадлежавших самому Волчьему Королю. Вульфхалле располагался Покои располагались ниже вюрдхалле, где проводил большую часть времени Ньяль; до зала было довольно трудно добраться напрямик, приходилось пересекать крепость по всей ширине до транспортной системы транспортных конвейеров или спускаться пешком преодолевать почти на милю пешком по ряду неровных ступенейнеровным ступеням. СпускатьсяПуть вниз, естественно, легче, чем возвращаться подъём наверх, однако сейчас, спустившись к дверям добравшись до дверей вульфхалле, Ньяль словно спустился чувствовал себя спустившимся с вершины горы. В принципе, некотором смысле так оно на самом деле и было.
Как и всегдаположено, на страже стояло два волчьих гвардейца — Один Одюн Вражья Погибель и Хродгар Ледяной Хротгар Морозный Череп. Веренги удивились, заметив приближающегося к покоям Великого Волка Ньяля.
— Великий Волк занят, Повелитель Владыка Рун, — произнёс ОдинОдюн, становясь перед дверным проёмом и загораживая его шириной широкой терминаторской бронибронёй. Ньяль же пришёл в мехах, но от этого казался не менее внушительным.
— У меня срочное дело. — Он выпрямился во весь рост, ощетинившись рыжей бородой. В косматой огненной гриве заискрились засверкали золотистые крапинкиискорки. — Что же занимает Великого Волка?
— Он держит совет с Каменным Кулаком, — ответил ОдинОдюн, не уступая.
— Так даже лучше. Арьяку тоже будет полезно услышать эту новость, . — Ньяль шагнул влево.
— Твоя взяла. Хотя бы передай Великому Волку, что я здесь.
Волчьи гвардейцы обменялись взглядами, и, в конце концов, Хродгар Хротгар кивнул. Он толкнул дверь, собираясь обратиться к своему господину, но быстрый, как змея, Ньяль обошёл Одина Одюна и оказался на пороге прежде, чем его успели перехватить. Гримнар сидел за боковым столом у края зала, наливая эль и наливал из кувшинаэль, в то время как Арьяк стоял у длинного большого окна и глядел на облака, окутавшие крепостьоблака.
— Мой господин, есть разговорнам нужно срочно поговорить, — произнёс Ньяль. Рунический жрец почувствовал движение волчьего гвардейца за спиной и повысил голос до звонкого рыка. — Если кто-нибудь из вас тронет меня хоть пальцем, в ваших задницах запляшут молнии.
Гримнар обернулся, с кувшином в одной руке и кружкой в другой.
— У меня только две чашки, — поприветствовал Ньяля Великий Волк.
— Я не хочу пить, — солгал Ньяль, у которого от ходьбы по бесконечным лестницам пересохло во рту пересохло. — Я получил сообщение с имперского корабля.
— Понял, — протянул Логан, наливая эль. Он кивнул стражам, и Ньяль ступил на покрытый ковром пол, в то время как сзади с грохотом закрылась дверь.
— Пока ещё нет, но я объясню, — ответил Ньяль.
— Лейтенанту Раз лейтенант Ультрадесанта не удалось смог убедить меня впустить фальшивых фенрисийцевфенрисцев, поэтому так он обратился к тебе, почуяв твою… большую благосклонность к затее.
— Вовсе нет, у него бы ничего не вышло. Однако в одном вы правы — я считаю, что вы допускаете ошибку, отказываясь. — Ньяль сел в одно из больших кресел у каминаочага, на противоположной от стола Великого Волка стороне вульфхалле. Логан передал кружку эля Арьяку и вернулся на место, поднося свою чашу к губам и ожидая, пока Ньяль продолжит.
— Я предоставил аудиенцию небольшой группе с корабля, — начал рунтэн. — Этих людей называют историторами, и перед ними стоит задача им поручено собрать воедино фрагменты прошлого.
— ВыходитЗвучит так, из техбудто они последние, кому можно дозволить разгуливать по Этту, они — худший вариант, — усмехнулся Арьяк.
— Я И поэтому я не позволю им «разгуливать» по Этту, — ответил Ньяль. — Ответственность на мне Это моё право и моя ответственность как на хранителе знанийхранителя преданий. Они хотят узнать что-то о от нас, а мы можем узнать о нуждаемся в информации от них. Какой информацией мы обладаемЧто нам вообще известно? Лишь скудный отчёт из вторых рук от Крома — об этом новом крестовом походе и возвращении Гиллимана. Если хотим узнать подробности о новостях Тронного мира произошедшем на Тронном мире и в принципе о происходящем событиях в Галактике, нам следует пообщаться именно с этими историторами.
— Тебе не думаетсяНу, если информация нужна нам, то это в таком случае ''тебе '' следовало лететь съездить к ним, а не им — к нам, — поднял бровь Гримнар, ставя чашку на стол. — Кажись, имперцы тебя обвели тебя вокруг пальца.
— Историторы — лишь часть историивсей картины, Логан. , — поиграл словами возразил Ньяль и наклонился вперёд, упершись упёршись локтями в колени. — О визите клянчили не смертные имперцы — меня просил стражХранитель.
— Их ещё кто-то сторожит? Космодесантник?
— Тот самый стражХранитель Трона! Воин Адептус Кустодес. Я видел его проекциюна экране. Крупнее любого из этих примарисов и облачён в золотую броню.
— Тот самый?.. Кустодии не покидают Чертога Всеотца, — твёрдо заявил Арьяк.
— Не покидали. До сих пор.
— Кустодий покинул Тронный мир и отправился на Фенрис? Я уже понялЗнаю, что нынешняя эпоха щедра на чудеса, но прошло уже десять тысяч лет с тех самых пор прошло десять тысяч лет… , как… — Великий Волк поставил чашку и кувшин на стол и полностью переключил свое внимание на Повелителя Владыку Рун. — Мне это напоминает Просперо, когда Волчий Король Волков и кустодии бок о бок плечом к плечу сражались с Циклопомпротив Циклопа. Теперь же А ныне Магнус мстит Фенрису, а златоносный в то время как закованный в золото воин приходит в Этт и взывает к ВолкамЭтту.
— Вы понимаетеВот теперь вы поняли, зачем почему я пришёлпринял прошение, — полуулыбнулся заключил Ньяль.
— Ни в одном из твоих видений не было золотого воина, — сдвинул брови вставил Арьяк. — Ты этого Этого ты не предвидел.
— Вюрдово зрение связано с даровано иным морем! Это тебе не пара магнокуляров, — проворчал Повелитель Владыка Рун. — Не всегда всё так просто. Я видел золотые рассветы и закаты, золотое пламя на море и золотые звёзды над головой.
— Должно быть, это ещё один знак, — произнёс Логан. — Для воина Чтобы кто-то из Десяти Тысяч покинуть Терру… покинул Терру. Мы не можем пропустить игнорировать такое знамение. Оно станет частью хода Времени — это очередное свидетельство того, что мы вступаем во Время Волка.
— Я встречусь с просителями историторами и приведу направлю их к тому, что они ищутискомому, — ответил Ньяль. — Поскольку гостей приглашу я, у них не будет веских причин разгуливать по Этту и оставаться дольше необходимого.
— Считаешь, мне не следует встречаться с кустодием?
— БезусловноПожалуй, вы можете его поприветствоватьтолько для приветствия, но хотя меня не отпускает чувство, что наше гостеприимство нарушит нечто гораздо более грандиозное, — ответил Ньяль.
— Ты А ты уверен в нём уверен? Причины вескиеи его намерениях? — потребовал Арьяк. — Что, если Вдруг он агент примарха? Если Даже если легенды об их способностях правдивы лишь наполовину, мы совершим большую, очень большую ошибку, подпустив золотого воина решение подпустить кустодия к Великому Волкуможет стать роковым.
— Думаешь, кустодий хранитель проделал весь этот путь, чтобы меня убить меня? — изумился Логан.
— Я Не думаю, «господин Империум» без угрызений совести избавится от всех помех на пути своего крестового походачто Империум позволит кому-нибудь вмешиваться в свой крестовый поход, — ответил Каменный Кулак. — Если мы не доверяем Гиллиману, то не можем доверять никому, кто стоит на и его сторонесторонникам.
— Да, ты прав, — согласился Великий Волк. Верховный Король Фенриса будто опечалился этому осознаниювыглядел огорчённым. — Мы будем держать кустодия и группу писцов на расстоянии вытянутой руки, пока не узнаем получим от них всё, что сможемнеобходимое. Ты поступил правильно, Ньяль, хотя я тебе следовало обсудить всё со мной , прежде, чем соглашаться принять их в нашем доме.
— Поступи я так, группа прибыла бы с вашего согласия, а не с моего. Вы стали бы принимающей стороной, — ответил Ньяль, покачав головой. — Я упростил ход событий.
Несколько секунд все трое молчали, и Ньяль вспомнил, что прервал разговор двух другихсобеседников.
— Продолжайте советНе буду вас отвлекать, — произнёс он, обернувшись к двери.
— Подожди, тебе тоже не помешает это услышать, — позвал его Логан. — Я не хочу вовлекать втягивать в это всех, однаконо раз уж ты, поскольку ты будешь занят посетителямипохоже, займёшься визитёрами, то должен знать, что происходитбыть в курсе происходящего.
— Звучит зловеще.
— Я ещё раз бросил приказал великим ротам кличвернуться в Этт. Когда прибудут оставшиеся шесть лордов, орден сможет созвать совет. Я инициирую собираюсь вынести на голосование за отстранение вопрос об отстранении Крома Драконьего Взора от командования Убийцами ЗмиевДрейков. — Логан сдвинул брови оскалился и сжал пальцы в кулак. — Он отказывается от любых приглашений и вызовов, прячась прячется в своих залахи не реагирует на призывы. До меня дошла информацияЕсть подозрения, что среди его стай ходят воины-примариспримарисы. Приведя сюда имперцев, Кром совершил необдуманную ошибку, это правда, но с того момента… С того момента все его поступки носят преднамеренный характероднако всё дальнейшее делалось уже намеренно. Это Его поведение позорит ранг статус волчьего лорда.
— Он неистово сражался вёл тяжёлые бои и потерял много воинов, — постарался успокоить своего господина отметил Ньяль. — Высока вероятность, что Вряд ли среди Убийц Змиев не Дрейков ему найдётся замена.
— А я думаюНет, что среди них не найдётся.
Пристальный взор Хранителя Владыки Рун переместился на Арьяка. Чемпион встретил его взгляд воинственными глазамиответил ему агрессивным взглядом.
— Аа… А-а… Вы уже его обрадовалиещё не говорили? — спросил Ньяль, угадав намерения догадавшись о намерении Великого Волка.
— В каком смыслеО чём? — недоумевал Арьяк. На мгновение он задумался, после чего широко раскрыл глаза. — Нет! Выбросьте эту мысль из головы, милорд! Я не хочу быть волчьим лордом.
— Ты откажешь Верховному Королю? — спросил Логан, приподняв бровь. — Это великая честь.
— Величайшая честь для меня Не меньше, чем служить вашим хэртэном — служить Хранителем вашего очага. Этого хватаетэтого мне вполне достаточно. Из-за такого решения погибнут могут погибнуть достойные воины: командир роты из меня никудышный.
— Ты недооцениваешь свои способности, но пусть будет так, — опечалился с горечью сказал Логан. — Придётся придумать что-то иноеНаверное, придётся подыскать другого.
— Когда вернутся волчьи лорды, не совершайте поспешных решений, — предупредил Ньяль. — Новости о Космодесанте-примарис, крестовом походе, Гиллимане — это и без того Крома выбьет из колеи.
— И Кром вполне способен А тот может воспользоваться ситуацией в своих интересах, — ответил Великий Волк. — Мы не можем допустить расколав состоянии позволить себе разлад, однако неверности нелояльность терпеть я не потерплюнамерен.
— Я поддержу вас, каков бы ни стал оказался ваш выбор, — кивнул Ньяль. Он скоро коротко взглянул на Арьяка и вновь сосредоточился на Верховном Короле Фенриса. — Обретите полную уверенность в решенииСперва отбросьте сомнения, и лишь потом говорите с волчьими лордами.
— Не сомневайсяДа знаю я, — отрезал Гримнар.
— Он сам не свой с того отступления. Нетерпеливый— конечно, по его меркам. Все эти дела с Кромом… Лорд Гримнар давно бы их уладил, а не позволял позволив конфликту тлетьили устраивать фокусы с советом лордов.
— Он зациклился на мысли, что настали последние Последние дни, Время Волка. Логан Гримнар готовится к возвращению Волчьего Короля и последующей последней битве.
— И я с ним солидарен, — серьёзно ответил с Арьяк.
— Посмотрим. Время Волка — это наш конец. Смерть Волчьих Сыновсынов. Я бы не хотел тратить жизни разбрасываться жизнями ради ошибочного представления о судьбе. Союзники нуждаются в фенрисийских волкахвоинах Фенриса, а не в отголосках их предсмертного воя.
— Ты бы последовал за ним обратно в на ''«Готтрок»'', зная, что тот исчезнет в варпеиноморье?
Ньяль остановился у подножия лестницы, извилистым путём ведущей обратно в вюрдхалле.
— Честно, не могу ответить наверняка, — признался рунический жрец.
Арьяк молча принял ответ, и двое космодесантников ещё несколько секунд стояли у лестницы, погружённые в собственные мысли.
— Я возвращаюсь на железные уровни, — прощался попрощался Арьяк. — Не заставляй меня выбирать меж двух клятв и дай побыть одному.
Арьяк зашагал прочь по коридору, оставив Ньяля у длинной лестницы. Рунический жрец ступил на первую из многих ступеней, утешаясь поговоркой, что трудная дорога обычно приводит к лучшему месту.
==ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯГлава тринадцатая==
'''НАЧАЛО ПУТИ'''
'''РАСКОЛЬНИК ЛЕГИОНОВ'''
'''— ''' Не ютите в себе малефикарума, — пропел КьёрфиКьёрви, втыкая пылающий факел в остатки танхаллетэнхалле. Сейчас главный зал Ландсаттмара немногим отличался от заполненной деревенским мусором пещеры. На руины брызнули небольшим количеством масла, чтобы пламя разгорелось быстрее.
Гюта отступила от распространяющегося разгорающегося огня; собравшуюся толпу окутал жар — оранжевый свет пламени чем-то походил на рассветное пятно рассвета, уже поднимавшегося поднимающееся над холмом сквозь вездесущие облака. Бьёрти поджёг факелом остатки кузницы, в то время как дровосеки вырубали рубили последние несколько брёвен сваи причала.
Три корабля ожидали дожидались приёма последнего из грузчиковгруза — людей. Некоторые члены общины преклоняли колени и отдавали дань уважения предкам, другие благодарили духов залива за то, что те присматривали за ними с далёкой весны. Бьёрти поднимался по утоптанной тропинке, укутавшись в стремлении укрыться плащ от холодного ветра накинув на плечи плащпрохладного утреннего ветерка. От пепелища кузницы в небо поднимался дым.
— Вот так Ну вот и всё и кончилось, — улыбнулся он.
Гюта кивнула, подавляя приступ меланхолииборясь с накатившей меланхолией.
— Север, — произнёс её муж. Это слово многих не раз звучало в последние течение прошедших после решения совета дни сохранялось на устах столь многих..дней.
Ветер с моря усиливался — идеальные условия для первого этапа пути по относительно ровному пространству побережьяпологому побережью. Агюта Агитта уже завела на борт Корит и ЛуфуЛуву. Остальные поселенцы складывали пожитки и тоже погружались грузились на корабли. Море покрылось коркой льда — через несколько дней по нему уже нельзя будет плыть. Хотя ландсаттмарцы ландсаттмаринги отправились на север , навстречу холоду, они пока старались избегать первых прибрежных наростов льда вдоль побережья: Волнолом сказал, что община сэкономит много дней, выбрав путь по последним волнам, а не по хрупкому льду.
— Я в первую смену на вёслах, — напомнил Бьёрти, стараясь взбодрить жену.
— Это всё моя вина, — прошептала Гюта, без слёз, но с печалью. — Всё из-за меня.
— Земли рушатся, вращаются небеса — двигаются и люди.
Гюта ступала неохотно, но не от из-за страха перед лицом ошибкиошибиться. Если бы видения оказались простыми снами, безусловно, они бы выбили её из колеи, однако она смогла бы вынести грузвполне могла с этим смириться. Вспомнив о лесном звере и безмолвном волке, Гюта поняла, что главная причина, по которой она не хотела отправляться в путь, заключалась в одном: видения могли оказаться правдой.
Гай шагнул влево и тут же развернулся вправо, избегая перекрёстного огня и послав посылая два болта прямо в грудь цели. Вожак Когда вожак Первых Волков отступил назад. , Эгрей выстрелил наперерез, в то время как а Гарольд с болтером наготове двинулся вперёд, чтобы не дать Гаю подставиться.
— Что за дела? — Дрог Плугомеч в полном боевом облачении вместе со своей стаей свободно прошёл через зал. Борода вожака делилась на две длинные пряди, переплетённые с медальонами, пряди — каждая заканчивалась золотым украшением в форме черепа, которые позвякивали о нагрудник. — Неужто боевая стрельба?
— Обычная тренировка, — поправил Гай, опуская винтовку. Его раздражали самодовольные манеры повадки вожака Багровых Когтей, к тому же сам факт прерывания тренировки нарушал протоколы стрельбища. — Какие-то проблемы?
— Мы не тратим болты на пенопластовых У нас нет лишних болтов для пенопласовых кукол, — прорычал Дрог, махнув рукой в сторону разорванных мишеней. — Весь Против нас весь Верс против нас, впереди ждёт ещё целая бесконечность куча сражений. По всему Империуму истощаются оружейные склады, а арсеналы и миры-кузни уже не справляются с производством. Каждый болт просто обязан лететь в настоящего врага.
— Хм, никогда не приходило в голову... голову… — Гай взглянул на свою стаю, чувствуя, что не подумал о подобной банальностисебя выбитым из колеи этим замечанием. — Раньше мы За время крестового похода с припасами проблем не испытывали проблем со снабжениембыло.
— Теперь ты в курсе, — ответил Дрог.
— И чем тогда стрелять? — спросил Доро. — Как убедиться, что враг мёртв?
— Если направил болтер Болтер на цель — убийство свершилосьнаправили? Значит, убили.
— Не понимаю, — выдохнул Доро. — Откуда такая уверенность?
— Объяснишь ему, Варгар? — попросил вожак. Один из Багровых Когтей кивнул и сделал шаг вперёд, держа в руках болтер.
— Если я во что-то стреляю, значит , я хочу это убить. Могу сделать один выстрел, да хоть десять, добыча — моя. — Варгар ткнул указал большим пальцем через плечо в другого члена стаи с огнемётом без резервуара. — А Асгерд выберет себе свою. Если потребуется это работа Асгреда, я оставляю ему; если требуется много болтов — я дам знать сообщаю стае.
Гай попытался представить подобную ситуацию в реалиях собственной стаина примере собственного отделения.
— Я не могу постоянно думать о количестве выстрелов, необходимых для каждого моего бойца, — сказал он.
— А ты и не думай, — ответил ДрогрДрог. — В этом и кроется смысл Смысл совместных тренировок — Волки сражаются сообща. Волки знают в том, чтобы прочувствовать боевой стиль каждого брата по стаетоварища.
— Стиль? — рассмеялся Эгрей. — На Мы же на войне воюют, а не бороды стригуту брадобрея!
Дрог сдвинул брови нахмурился и грузно подошёл , подойдя к космодесантнику-примариспримарису, вперив вперил в того полный злости него гневный взгляд.
— Лишние зубыА ты мажешь? — прорычал вожак стаи, но немного успокоился в следующий миг. — Значится, спину Неужто оставишь брата во время боя ты не прикроешьбез прикрытия?
— Конечно, прикроюнет, — огрызнулся Эгрей.
— Как считаешь, сделают ли они то же самое братья?
Эгрей кивнул, оглянув Первых Волков.
— Вот так и воюйте, — заключил Дрог. — Знайте друг друга и доверяйте. Сражайтесь как одинединое целое.
Жестом он приказал Гаю и его Первым Волкам отступить в тыл, подальше от линии за линию огня. Гай, пускай и неохотно, но подчинился, отведя в сторону стаю. Багровые Когти Дрога выглядели так же расслабленно, как и во время ожидания еды в зале для пиршествпокоях роты.
Дрог поднял руку и сжал кулак, подавая сигнал сервиторам. Отряд в боевой готовности Готовый к бою отряд встал вокруг вожака с оружием наготовенаперевес. Багровые Когти держали под контролем каждый уголок зала. Ушей Гая коснулось влажное волчье Гай услышал глухое рычание — вожак Первых Волков определилон догадался, что оно исходило исходит от Плугомеча, — и мгновение спустя стая рванула в дальний конец стрельбища.
Повсюду вокруг заподнимались появились мишени. Сыны Фенриса ответили градом мысленных выстрелов то в одну, то в другую сторону, иногда совмещая линии огня, иногда переплетая друг с другом, но ни один из Багровых Когтей ни разу не пересёк зону обстрела другого. Время от времени стая инстинктивно формировала Волки объединялись в отдельные подразделениягруппы, которые останавливались ради имитации прикрывающего огня, в то время как остальные рассредотачивались по сторонам, после чего объединялись и через десяток метров космодесантники сходились вновь. Тишину нарушал лишь скрежет доспехов и глухой стук сабатонов. Безмолвие стрельбища завораживало непрерывным движением — словно Первые Волки словно наблюдали за изящным танцем, который завораживал своим непрерывным движением. Лишённое В отсутствии грохота болтов представление было великолепно была особая красота — органичный потокпроцесс, совсем не походящий на промышленную машину убийствтехнику истребления, что Коул внедрил в разум Гая Гаю и всем остальным космодесантникам-примарис. Заступники «Люпус-шесть» совершали механические убийстваубивали механически, Волки же Фенриса — инстинктивныеинстинктивно.
Через минуту, в течение которой Багровые Когти прошли почти в трое втрое больше, чем стая Гая, Дрог поднял кулак, приостановив тренировку. Нейфлюр и Анфелис захлопали в ладошиневольно похлопали.
Оставив стаю продолжать без него, Дрог приблизился к Гаю и остальным Первым Волкам.
— Как вы научились драться подобным образом? — затаив дыхание, спросил Нейфлюр. — Это… потрясающе.
— Именно так сражаются фенрисийцыфенрисцы, — ответил вожак стаи. — Братья по мечу и щиту, или по копью, да хоть лучники, охотящиеся на медведей и оленей. Мы растём все вместе, противостоя мирувзрослеем бок о бок в мире, который убил бы нас поодиночке. Вот почему стая вместе живёт, вместе ест и тренируется тоже вместе. — Дрог бросил взгляд на Гарольда. — Стреляешь метко?
— Да, — ответил космодесантник-примарис.
— И длинным ножом пользоваться, наверняка, тоже умеешь? — Дрог указал на боевой клинок на поясе Гарольда.
Тот кивнул.
— Конечно, умеешь, ты же астартес! Космодесантникам не нужно мусорить пенопластомпенопласом, чтобы удостовериться, попал поразил ты в цель или нет, и ; если нет, то стреляй — будешь стрелять до тех пор, пока не попадёшь. Настройтесь на победу и действуйте соответственно. А вы как будто защищаетесь во время атакиВы все слишком глубоко в обороне, когда атакуете.
— Что это был за звук? Тот, что ты издавал в начале? — спросил Доро.
— Этот? — Дрог снова басовито рыкнулповторил басовитый рык, словно испустил эхо раздавшийся из глубины широкой груди. — Сигнал начала охоты. ВургенВюрген. Быстрее любых полностью словесных приказов.
Вожак Багровых Когтей издал ещё несколько звуков; : каждый — похожий друг походил на другадругие, но имеющий имел отличительные нотки. Затем Дрог вновь поднял руку, заговорили остальныезаговорила уже стая, а сам вожак слушал. Гай сосредоточился на звуках. Поначалу он слышал только гул доспехов, но затем различил рык , хрип и кашлеподобный лай. Общение происходило скорее вспышкамивсплесками, чем непрерывно , — краткий обмен сигналовсигналами, предвещавших предвещавшими смену строя, направления атаки или её скорости.
— Стиль, я же говорил, — продолжил Дрог. Почёсывая щёку, вожак Багровых Когтей задумался над выбором следующих слов. — УльфнакиУльвкнаки. Хмм… Вероятно, вы называете это муштрой или… стойками, да? Охота. Щит. Дракон. Их всего семь, но у каждого воина каждый — это уникальный образ мышления. Свой стиль атаки, защиты и перемещения. Жёстких правил не существует, однако мы знаем, как на действия любого будет действовать каждый из братьев по стае отреагирует другойнас.
Первые Волки наблюдали за Багровыми Когтями ещё несколько минут. Время от времени Дрог комментировал ту или иную тактику или отвечал на вопросы воинов Гая. Когда перворожденные перворождённые закончили тренировку, Гай отвёл Дрога в сторону.
— Спасибо тебе, — кивнул он вожаку стаи. — Спасибо за наставления, за то, что поделился с нами мудростью.
— Без проблем, — ответил Дрог.
— Рад, что… Ну..что. Ну… Я рад, что моё недостойное поведение несколько дней назад не испортило наши отношения.
— С чего бы?
— Я читал об утгельдеут-гельде, неоплаченном долге. Междоусобицы, что перерастают в племенные войны. Я посчитал, что между нашими может начаться вражда.
— УтгельдУт-гельд? — Слово позабавило Дрога слово так же позабавило, равно как и удивило. — Утгельд Ут-гельд в Этте распространён, это дабыстро разрешается: ты назвал Ордаса жуликом, а он надрал тебе задницу. Вот тебе и утгельдут-гельд. Долг уплачен. Просто в будущем подольше впредь думай, прежде чем говорить.
— Всё равно спасибо, . — Гай прижал кулак к груди.
— Перестань так стараться, — ответил Дрог.
Гай улыбнулся, признавая осмысленность совета вожака Багровых Когтей, но его улыбка погасла, когда Дрог продолжил. Он не был зол, как обвинял и не старался и обвинитьзлился, но речь Дрога была подобна слова перворождённого прошибли подобно сжимающемуся вокруг сердца Гаякулаку, тем более разрушительному из-за обыденной манеры произнесенияобыденности подачи.
— Перестань пытаться быть тем, кем никогда не станешь. Быть может, твои гены действительно от Волчьего Короля Волков. Возможно, в тебе есть и канис хеликс, поэтому ты полноправный Сын сын Русса, я это признаю, однако . Однако важно другое. Ты не фенрисиецфенрисец. Вы никогда не поднимали стену щитов во время снежной бури и не стояли на палубе опрокинутого кракеном корабля ярла. Ты никогда не пробовал вдыхал здешний воздух на вкус и не ощущал щеками его ветер щеками. Тебя воспитал другой мир, поэтому сбрось с души этот груз. Волками Фенриса вам не стать, сколько бы вы ни тренировались.
Гай не решался решился заговорить, но сдержанно кивнул и быстро отвернулся.
— ПошлиИдём, — рявкнул он Первым Волкам, проходя мимо них к дверям.
Внутри Этта существовали и другие способы передачи информации — помимо умели передавать новости не только по вокс-каналов связи и старинного метода из уст в уста. Твердыня Пусть твердыня Волков и поражала масштабами, будучи высеченной в самой высокой из гор Асахейма. Однако вместе с тем , она являлась и всё равно оставалась единым организмом; : широчайшей экосистемой и обществом, связывающим воедино космодесантников, кэрлов и всех остальных. Большую часть пребывания на Фенрисе, каким бы коротким оно ни было, великие роты и даже стаи внутри них держались особняком друг от друга. Однако каждый миллиметр этого места пропитывал дух ордена. Его залы перекликались с десятитысячелетней историей, придавая крепости собственный характер и удерживаемую внутри атмосферу , — и тот, кто был полон решимости понять суть посвящён в жизнь цитадели и образ жизни её обитателей, мог постичь также считывать и смыслсмыслы. «Хамарркискьяльди»«Хамарркискальди», или «история, поведанная костьми» «хребет истории» — чутьё, что рождалось в костяхродом из сердца, а не мозгеиз мозга.
— Дурная Пролетает дурная звезда пролетает, — проворчал Гарн, когда Серые Шкуры направились к своему залу.
— Я слышал рассказ Альдакреля, — начал Детар, блеснув механической челюстью в свете костра. — Говорят, недавно обнаружили варпов варп-прибой.
— А я чувствую вой очага, — поделился мыслями Улль. — Пойдёмте, узнаем, что происходит.
Волки выбирались из общежитий, инстинктивно направляясь вверх и на север, к уровням заоблачных доков. Несколько десятков Убийц Змиев Дрейков сбились в группу без единого отправленного сообщения, потихоньку собравшись в коридорах, ведущих ко второй и третьей облачным верфям. С противоположной стороны крепости к ним присоединились другие — Чемпионы Фенриса. Братья продолжали идти дальше, Никто не обмолвившись проронил ни словечкомслова. Массивные защитные порталы доков оставались закрытызакрытыми, однако космодесантники слышали глухой стук приземляющихся десантных кораблей, сопровождаемый топотом обутых в сабатоны ног.
Прибывшие стаи брели общей кучей: Кровавые Когти вперемешку с Длинными Клыками, а Серые Охотники с волчьими скаутами, — как будто астартес роты потеряли всякие различиястали одним целым. В авангарде космодесантников маршировал единственный отряд волчьей гвардииволчий гвардеец, неся на плечах знамя с изображением тотемного верегоста.
Ревущие Огнём. Великая рота Свена Кровавого ВояРёва.
Сам волчий лорд так и не показался. Улль слышал голоса Серых Шкурбратьев, которые не понимали, что происходитзадававшихся тем же вопросом.
— Мы прочесали все звёзды — никаких следов, — проворчал прорычал волчий гвардеец. — Враги Всеотца заплатили нам океанами крови.
— Дамгет, — выругался Улль, продолжая наблюдать плетущуюся бредущую вереницу братьев, не в силах поймать взгляд ни одного из них. Он посмотрел вдоль колонны и с трудом тяжело сглотнул. — Но… где остальные?
— Это все. Мы прибыли слушать по зову Великого Волка, . — ему Ему ответил Серый Охотник с перевязанной правой рукой и болтером в левой руке. Поножи воина портил На поножах виднелся плазменный ожог, а шлем, видимо, пережил ярость удары цепного меча. Фенрисиец Фенрисец немного выпрямился, словно бросая вызов. — Наша сага ещё не спета, как и песнь о нашем волчьем лордеволчьего лорда. Мы вернёмся. Через вновь войдём во Врата Бесконечных Штормов, мы вернёмся. Мы вернёмся Бурь и отыщем Свена.
— Вы возвратились накануне хельвинтерахельвинтер, из самих звёздных врат, — произнёс Эйрик. Он оценил количество прибывших братьев. — Не больше сорока… сорока. В последние годы бедам Ревущих Огнём нет предела.
— Да, но есть свежие си...си…
Подняв руку, Улль заставил Гарна умолкнуть.
— Не будем давать напрасных обещаний, Пусть об этом сначала послушаем, что скажет выскажется Великий Волк, — наспех проговорил вожак Серых Шкур. — И не умаляй значимости саг будем отягощать сагу Ревущих Огнём этими неуместными новостями. Говори, брат.
— А что говорить? Мы выслеживали предателей и сражались с предателяминими, бились с порождениями Нижнего мира и бездны. Перед тем, как воля Великого Волка отозвала нас обратно в Этт, наш готи слышал видел странные звукизнамения.
— Мы ступаем по тёмным берегам, под незнакомым небом, — ответил Улль. — Не наше дело об этом судить, однако вскоре новости сами вас настигнут.
Серый Охотник побрёл дальше, пристроившись присоединившись к другим остальным Ревущим Огнём, что в это время проходили мимо. Улль искал взглядом символы других ветеранских стай Серых Охотников, но всё оказалось тщетнотаковых не было.
Больше остального Улля тревожила тишина. Ни один из братьев не встретил другого радушным криком, как никто из прибывших не поприветствовал тех, кто ждал. Словно бы их языки были скованы слишком большим количеством упоминаний о мёртвыхдолгим поминовением павших. Или опечаленные воины Свена хотели говорить о вещах, которые никто другой бы не понял.
Убийцы Змиев Дрейков тоже сражались у Врат Хельвинтер. Застали они и чудовищный миг их падения под натиском Разорителя, однако, как только битва была проиграна, Волки Крома вняли направились к новому сигналу призыву о помощи. Ревущие Огнём уходить отказались — в стремлении найти пропавшего лорда они бросились в самый мрак Вечной НочиВечных Сумерек.
— Чуют мои сердца — их поиски не закончатся до тех пор, пока последний Ревущий Огнём не разделит судьбу Свена Кровавого ВояРёва, — произнёс Форскад.
— В версе Версе хватает битв. Пускай , так пусть выбирают, где хотят умеретьместо смерти, — ответил Улль. — Врата Их вюрд был переплетён с Вратами Хельвинтер повлияли на их вюрд.
Несмотря на слова, Улль не мог смотреть на измученную великую роту и не думать о том, что, если бы не появление Гая вместе с новыми космодесантниками, Убийцы Змиев Дрейков разделили бы ту же участь на Новиомагусе. Мысль вызвала у вожака Серых Шкур внезапный гневприступ гнева. Где они были, эта скрытая армия Гиллимана, когда Абаддон сломал проломил Врата Хельвинтер и истребил бесчисленные миллионы солдат и миллиарды слуг Императора? Гай В этом не нёс груз было вины. Судя Гая — судя по его рассказу, все космодесантники-примарис примарисы пребывали в длительном анабиозе, однако мысль, что Коул не пробудил спасительное спящее воинство — во время всех бед Империума… Злость Улля не знала границ, он жаждал отыскать архимагоса и разбить его металлическое раскроить ему лицо.
Вожак Серых Шкур искренне надеялся, что Великий Волк однажды потребует ответа объяснений от имперских союзников.
''Волк встречает рассвет на вершине горы. Его шкуру заливает свет нового дня. Ветер взъерошивает треплет длинную шерсть, пригибая траву и шелестя листьями далёкого леса. Янтарные глаза устремлены вдаль, за тёмный полог.''
''Сумерки сменяются золотым сиянием, и там, где должно было взойти солнце, сверкая великолепием, поднимается корона. По мере возвышения света, ветер обретает большую силу. Его порывы теплеют. Корона блещет и того ярче, и ветер обращается бурей, да такой яростной, что волк вынужден вынуждая волка прижаться в к земле. По верхушкам деревьев бьют проносятся языки пламени, а ветер становится горячимпышет жаром. Он сжигает и листья, и траву, опаляя даже также и волчью шерсть. Однако волк не бежит прочь, не закрывает глаза. Он остаётся, чтобы застать бушующий рассвет.''
''Ветер срывает траву вместе с землёй, обнажая курган — огромную груду костей и черепов. По его склонам струится засохшая кровь, словно нарисованные алые реки. Волк стоит на вершине, бросая вызов испепеляющему ветру. Его ; его когти ломают цвета слоновой кости царапают белёсые черепа, сражаясь с бурей за возможность увидеть рассвет. Он Зверь скалит зубы навстречу надвигающемуся пожару.''
''Ветер достигает такой мощи, что волк не может вдохнуть и вздохнутьоказывается не в силах ответить на рёв пламени. ''
''Огонь подкрадывается ближе и ближе. Он сжигает леса, гоня вперёд к кургану множество чудовищ. Монстры взбираются на костяную гору. Они ползут, бегут, скачут и топают к волку. Красные глаза впиваются в зверя-охотника на вершине, они ждут ожидая момента для удара. Из лесов доносится жуткий рёв чистой ярости, и вперёд, наконец, неуклюже выходит великан с кожей цвета нефрита, сжимая в руке огромную черную чёрную дубину.''
— Не сейчасРунтэн, меня послали тебя найти. — поднял руку Ньяль и продолжил шагать к винтовой лестнице, что вела к следующему уровню транспортной системыИскатель Смерти был явно не в духе. — Я должен повидаться с Великим Волкомсобирался наведаться в вюрдхалле. Тебя уже несколько дней не видать.
— Ну Не сейчас, — поднял руку Ньяль и отличнопродолжил шагать к винтовой лестнице, — крикнул Алрик в следчто спускалась на следующий уровень транспортной системы. — Он и велел тебя отыскатьЯ должен повидаться с Великим Волком.
— Меня? Ну и отлично, — Ньяль остановился и повернулся к гвардейцукрикнул Альрик вслед. — Пустяковое поручение, ну, для воина твоего рангаОн и велел тебя отыскать.
— Он просто хотел быть уверен, что ты придёшь, рунтэн, Меня? — объяснил Алрик, направляясь вслед за НьялемНьяль остановился и повернулся к гвардейцу. — Логан в скьяльдоме. Он уже ждётНесерьёзное поручение для воина твоего ранга.
— Кто знаетПовезло, возможночто наши пути пересеклись, всё дело в вюрдеЗовущий Бурю, — хрипло ответил Ньяль. — Похожепроизнёс Альрик, в наши дни всё зависит от судьбыдогнав рунического жреца и подстраиваясь под его шаг.
— Включи его сноваЧто происходит, милорд? — скомандовал Великий Волк не оборачиваясь к сервуспросил Ньяль, чтобы как следует поприветствовать советникаспускаясь по ступенькам в недра тускло освещённого зала.— Почему вы облачились для войны?
Ньяль тут же понял причину воинственного настроя Логана — Лорд Гримнар? — Офицер был ошеломлен внезапным восстановлением связитрёхмерное изображение трансформировалось в лейтенанта Касталлора, в той же позе, со шлемом под мышкой, как будто Ультрадесантник нисколько не переменился со времени их первой и до сих пор единственной аудиенции.
— Мой повелитель, я должен сообщить вам нечто срочное и ужасное, ''Лорд Гримнар?'' — опередил Ньяль, поворачиваясь спиной к проекции КасталлораОфицер был ошеломлён внезапным восстановлением связи. Хранитель Рун опасался, что изображение лейтенанта сумеет прочитать текст по губам, хотя Зовущий Бурю и не находился в фокусе системы захвата. — Видение огромной важности!
— ОМой повелитель, я должен сообщить вам нечто срочное и ужасное, правда? — Гримнар пребывал в странном настроенииопередил Ньяль. Великий Волк Хотя Зовущий Бурю и не был рассерженнаходился в фокусе системы захвата, но он повернулся спиной к проекции Касталлора, не был возбуждён — скорее взволнован. Озадачен. Он сомневался. Ньяль не видел ничего подобного за все те столетиябудто опасаясь, что служил Великому Волкуизображение лейтенанта сможет прочитать всё по губам. — Лейтенант, повторишь для Зовущего Бурю?Видение огромной важности!
— Как пожелаетеО, лорд правда? — Гримнарпребывал в странном настроении. — Образ Касталлора Великий Волк не отрывал взгляда от Логанабыл рассержен, что делало его поведение немного странным — ведь теперь он обращался к Ньялю. не был возбуждён — В поисках указаний к действиям на Фенрисе, я связался с начальством в боевой группе «Ретрибутус»скорее взволнован. Они передали дело командованию флота ПримусРастерян. Вопрос обсуждался на самом высоком уровнеНеуверен. Возобновившаяся агрессия орков Ньяль не только продолжаетсявидел ничего подобного за все те столетия, но и становится всё более интенсивнойчто служил Великому Волку. Единственный способ решить этот требующий внимания вопрос — личная встреча с лордом-командующим.Лейтенант, повторишь для Зовущего Бурю?
— Примарх направляется к Фенрису? — спросил он Логана, и тот кивнул, крепко поджав губы. Ньяль выдохнул сдерживаемый воздух. — Это многое объясняет. Во владения Волчьего Короля прибудет Гиллиман, Раскольник легионов.
— Космические Волки опасаются возможности прибытия дополнительного числа людейЯ всё равно не понимаю, почему нам не предоставили судно побольше, — ответил Вичелланподелился сомнениями Мудире, разминая плечи, насколько позволяли ремни. Шаттл оказался слишком мал для генерации искусственной гравитации, и, пока кустодий стоял в примагниченных к палубе сабатонах, Мудире удерживался на месте лишь благодаря тугим ремням. — Что касается путешествия Или почему вы не отправились в одиночку, я решил, что транспортировка создаст атмосферу для разговора. Хочу узнать вас получше.
Произнеси это любой другой человек, Мудире счёл бы ответ логичным, однако из уст Вихеллана слова прозвучали сродни угрозе. — Нам необходимо узнать А нужно ли нам знать друг друга получше? — спешно спросил Мудире.
— Я слышу, как учащается биение вашего сердца, — прокомментировал кустодий. — Вы нервничаете?
— Вы, наверное, наверняка ощутили и всплеск адреналина, — ответил Мудире. — Я не несу ответственности за в состоянии контролировать реакцию своего тела на ваше присутствие.
— ВерноСогласен, это простое физическое явление может быть просто физической реакцией организма смертных. И всё же ваша реакция представляет интересНо любопытно то, что она возникла именно после моих слов. Вы предпочли бы избежать подобной беседы?
Мудире не хотел отвечать, но прикинул, что молчание продлится долгих растянется на долгие пятнадцать минут, пока аппарат не доберётся до Клыка. Историтор попытался перевести разговор в другое русло.
— Вам не следует называть их Космическими Волками, — начал он. — Вся прочитанная мной тематическая информация говорит о негативном отношении ордена к этому названиюнаименованию. Они величают считают себя Волками Фенриса.
— Пускай называют величают себя как заблагорассудитсяим вздумается, — пренебрежительно фыркнул ВичелланВихеллан. — Их желание значения не имеетЭто несущественно. Они занесены в анналы В анналах Терры они значатся как Шестой легион, Космические Волки. Переименовал ли Гиллиман свой легион в Космодесант Макрагга? ВозможноА сыновья Сангвиния, по-твоему, было бы поэтичнее обозначить сыновей Сангвиния должны называться Баальскими Ангелами Ваала? Шестой легион служит Императору, а не Фенрису. Они космические десантники, которые упиваются волчьей атрибутикой и называют Лемана Русса Волчьим Королём Волков. Отсюда и пошло название «Космические Волки». Волки, что охотятся в космосе — вот откуда произошло название. Даже символ их командира — люпус рампант — зовётся Волком из Космоса.
— Вы считаете, что экспедиция экстремальнаДля вас это уже перебор, не так ли? — продолжил спросил кустодий. — И Вы удивлены, что это название пробудило какое-то имя вызывает во мне жар столько эмоций.
— Да, довольно странная реакция, — признал историтор. — Если вы действительно так считаете, то у вас и правда возникнут проблемы в общении с… фенрисийцамифенрисцами.
— Напротив, в преемнике потомках Шестого легиона многое достойно восхищения. Имперские власти и другие ордена ордены Адептус Астартес считают Космических Волков проблемными. Для меня же На мой взгляд, вся их неортодоксальность заключается в «ортодоксальность» сводится лишь неприятии деятельности и выдумок примарховк одному — к непринятию примаршеских ухищрений, в частности Робаута Гиллимана. Сохраняя независимость и исконную изначальную организацию, Космические Волки наиболее из всех приближены к остаются верны идеалу, что задумывал Император.
— Близость к видению Императора — самое важное? Он и так направляет каждого из нас, наблюдает за человечеством с Золотого Трона. Разве мы не исполняем Его волю каждый миг своих жизней?
— Это насаждаемое Экклезиархией заблуждение, распространяемое Экклезиархией. Мы, созданные близкими к Нему телом и душой, знаем правду об этой связи. Она опалила бы умы низших существ. Вы видели, что происходит с астропатами? Таковы её последствия для людей, обладающих значительной психической силой. Вы же, не имея духовного иммунитета, погибли бы мгновенно.
— Я всегда считал Космодесант именно космодесантников Ангелами Смерти Императора, но вы утверждаете, что являетесь Его настоящими посланниками и носителями единственной истины. Типичное Обыкновенное высокомерие.
— ТипичноеОбыкновенное?
Мудире осознал, что сказал наговорил лишнего. Решив не отвечать, он уставился на мигающий огонёк в переборке.
— Вы злитесь, Девен. Я и не думал, что вы человек настолько верующий, что вас вашу веру так легко оскорбить правдой.
— Я верую в Императора, — запротестовал Мудире, не в силах сдержать язык. — Но не Экклезиархии я не верю. Когда понимаешь их уловки, скрывающиеся за нимбами, и руки, сжимающие скипетры и державы… это несколько бросает тень на благочестие. Однако, как и вы, я согласен с утверждением, что Экклезиархия и Император — не одно и то же. В отличие от вас, я провёл последние годы, слушая всевозможные истории из всевозможных источников, включая свидетельства чудес и видений. Истории о волшебстве деяниях живых святых и о кошмарах бездныБездны, от которых защищает нас Император нас защищает. Возможно ли такоеВот я и думаю, может, что вы отказываетесь признавать эти истины, потому что их правда подорвала бы подрывает репутацию кустодиев как избранных спутников Императора?
— Вы не обладаете достаточным опытомУ вас маловато опыта, чтобы рассуждать о таких вещах и прийти к определённому такому выводу, — ответил ВичелланВихеллан. — Как Вы ничего не знаете и о моём ордене.
— Я знаю достаточно.
За этой фразой последовало молчание. Его нарушил кустодий, не ставший ждать откровения Мудире.
— Гиллиман выбрал вас в качестве одного из четырёх основателей, поэтому, должен предположить, вы на порядок лучше разбираетесь в академическом образовании, философии и логических рассуждениях, чем демонстрируете сегодня. Но это не объясняет, почему я вам настолько неприятен.
— Не вы. То, чем вы являетесь, — признался Мудире, покачав головой. Его печаль обратилась перешла в горечь. — Я знаю, откуда вы родом. Я тоже родился среди той же терранской знати, которая отдаёт сыновей в Десять Тысяч, лелея надежду, что кого-то из генетической линии возвысят в кустодии. Родословные, отмеченные генетиками как наиболее чистые и привлекательные, — не что иное, как тысячелетия инбридинга. Утверждается, что каждый кустодий — это артефакт произведение величайших умов Терры, созданный по замыслу самого Императора. Однако я знаю правду, чем на самом деле являются кустодии; то, чем являетесь вы, — продуктом скопившихся лишь концентрат из привилегий и алхимических преимуществвозможностей, что недоступны недоступных всем остальным. Вы поистине исключительны, но только потому , что древние знания обязывают вас предписывают вам быть исключительнымтаковыми. Но с реальностью вы не знакомыВы ненастоящие. Даже астартес, космические десантники живут как обычные люди до достижения половой зрелости. Вы Вас же до трансформации пребывали в состоянии тщательно отобранной генетической ткани в облике новорождённогозабрали младенцами из-за подходящего генетического материала, перестроенного впоследствии переделанного в нечто иное, не имеющее ничего общего с наследием или воспитанием даже наиблагороднейших из семей.
На этот раз Вичеллан Вихеллан не нашёл слов для ответачто ответить на словесный поток Мудире. Спустя минуту молчания он наклонился вперёд и заговорил — тихо, без малейшего намёка на злобу.
— Вашей семье запретили предоставить представить вас? — преспокойно спросил кустодий. — Генетические Может, из-за какого-то давнего генетического отклонения?
— ГенетическиеГенетического? — Мудире поднял ладони и показал развернул их со всех ракурсов, после чего указал Вичеллану предъявил Вихеллану сначала на одну половину своего лица, а затем на другуюсторону лица. — Разве это не одни из лучших генов Солнечной системы?
— Политическая оппозицияЗначит, дело в политической позиции, — проигнорировав историтора, начал объяснять Вичелланзаключил Вихеллан. — Я знаю, кто вы есть, вашу семью, ваших родственников. Вы утверждаете, что принадлежите к высшим слоямвысшему обществу, однако дом Мудире уже не та сила, какой являлся несколько столетий назад.
— Вы таите обиду на тех, кем не смогли стать, — продолжил кустодий. — Простая зависть. Однако она закрыла вам глаза на ваш А за ней вы не замечаете свой истинный дар.
— Какой?
— Быть человеком. Быть собой, Девеном Фракоем Эстерантом Мудире. Если бы семья оставила вас Десяти Тысячам, от вашей личности, как вы уже упомянули, ничего просто бы не осталосьсуществовало. Генетические данные вашего организма продолжили бы существовать как один Кто-то из членов моего ордена унаследовал бы ваш генетический код с единственной целью — когда-нибудь в будущем пробудиться к исполнению новых обязанностейчтобы однажды тот выполнил все положенные ему функции. Кустодий, которым бы вы бы стали, перестал бы иметь всякое сходство с человеком, которым вы являетесь сейчас. Мы, как вы верно подметили, сконструированы, а не рождены и воспитаны. От каждого фрагмента ДНК до каждого нейрона в процессе нашего обучения мы созданы сотворены с помощью техноискусства Императора. Однако фундаментальнейшую из составляющих — аниму, душу, что связывает нас людей со Вселенной и , а кустодиев с Императором , — не произвести и не выдавить из тюбика, как смесьвоспроизвести в пробирке. Сколько ни старайся, когитатор психической молнией не ударит. Подумайте ещё вот о чём…Поэтому ребёнок должен родиться с анимой, и это всё, на что он годится. Если бы вас забраковали…
— Мы — не орден космического десантаКосмического Десанта, нам не нужны рабы и помощники, набранные из числа неудавшихся провалившихся кандидатов. Несовместимый генетический материал отправляется Адептус Механикус для дальнейшего разведения в чанах. Тысячи псевдо-Девенов населили бы кузницы Марса, однако ни один из них так и не вырос стал бы таким, как вывами.
— Ах... Это… — Мудире прочистил горло, задыхаясь от эмоций. — Я никогда не задумывался о подобном. В моём разуме жил лишь Во мне всегда бушевал гнев семьи на то, кем я никогда бы не был стал, да и никогда не смогу мог стать.
Оба пассажира умолкли. Корпус корабля задребезжал — шаттл вошёл в атмосферу Фенриса. Переваривая слова ВичелланаВихеллана, Мудире поднял взгляд на этого скульптуроподобного золотого воина, заполнившего почти весь отсек.
— Если правильно вас понял, — размеренно произнёс историтор, — в вашем развитии нет места случайностям.
— Мы сотворены в рамках очень строгих параметров.
— Выходит, если рассуждать логически, кто-то где-то действительно посчитал отличной идеей создать трибуна-стратарха Колквана полнейшим осломзасранцем.
==ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯГлава четырнадцатая==
'''КРИТИЧЕСКИ ВАЖНАЯ МИССИЯ'''
'''САГА О КОРБЬОРНЕ КОРБЬЁРНЕ МОЛОТОБОЙЦЕ'''
'''СТАРЫЕ ВРАГИ'''
Встретить Великого Волка в чертогах Убийц Змиев Дрейков Улль явно не ожидал; Кром Драконий Взор отозвал воинов со с активной службы: два , а оба ярла по-прежнему находились в ссоре. И всё же глаза не врали: к ним у порога, в одиночестве и без предупреждения прибыл , стоял Логан Гримнар. Одинокий Великий Волк стоял у порога.
— Как думаешь, что на уме у Старого Волка? — спросил Детар. За прошедшее время у фенрисийца фенрисца выработалась привычка почёсывать место соединения контакта металла с плотью, обдирая кожу и протирая металл, — он упорно отказывался от просьб посетить посещать волчьих жрецов и проверить проверять работу кибернетики. — Небось, вынюхивает что-то.
Пока Детар наблюдал, как из залов в проходе появляются другие стаи, — чтобы поприветствовать своего короля, — Улль догадался, в чём дело.
— Видать, ищет космодесантников-примарис, — предположил вожак Серых Шкур, выходя из общежития.
— Чем плохоА в чём проблема? — крикнул вслед Гарн, спуская ноги с кровати. — Может, Старому Волку знакомство будет полезно пообщаться с кем-нибудь из новичков пойдёт только на пользуновичками.
— Ты тоже «за» за принятие подкреплений? — спросил Улль.
— Ага. Подспорье нам не помешаетБез них придётся нелегко, — ответил Гарн. Никто не оспаривал права право Драконьего Взора на набор рекрутов, однако без внезапной встречи космодесантников-примарис примарисов процесс восстановления численности роты, скорее всего, явно бы затянулся. В данный момент на попечении волчьих жрецов находилось не более двух десятков неофитов, и по крайней мере половина из них провалит Испытание Моркаи.
— Как считаешь, Гай произведёт хорошее впечатление на Великого Волка или, ну, наоборот, оттолкнёт нашего короля?
Гарн нахмурился скривил лицо и встал, поднимаясь, жестом пригласив пригласил остальную часть стаи на выход.
— Да и какое нам дело? — проворчал Сатор, но все всё равно поднялся с койки.
— Ты держи Гая подальше, а мы попробуем увести Великого Волка в другое место, — ответил Гарн.
Улль сомневался, что предложенный план являлся удачнымдействительно ли это лучший вариант действий. С каждой возвращающейся великой ротой росли слухи о том, что что-то не так, что что-то происходит, помимо нового крестового похода, творится что-то неладное. Волков тревожила Вечная Ночь и орки — Вечные Сумерки. Орки, причём в количествах, не виданных тысячи леттысячелетиями. Пробил Вокруг шептались, что пробил Час Волка, шептались они. Раз Гиллимана вернули в мир живых, а так вскоре за ним непременно последует Русс. Точно такие же пустые Пустые разговоры — откровенные домыслы вроде возвращения , как то возвращение Льва или новостей, что появление Хана в звёздном небе над Вратами Хельвинтер видели Хана.
— Быстрее, ПервострелОднострел, — подгонял Форскад, глядя на южное направление коридора. — Если срежешь путь через восточную пещеру, то доберешься доберёшься до Первых Волков раньше Великого Волка.
Что грызло больше остального — , так это ноющее чувство, что Дрог был правправоты Дрога. На первый взгляд С виду они действительно могли бы стать Волками сойти за Волков Фенриса. Да, существовали языковые проблемы— когда Первые Волки говорили на ювике, и перворожденные переходили перворождённые всё ещё продолжали переходить на готик, а фенрисийцы — но причина заключалась отнюдь не в отсутствии понимания. Примарисы говорили на ювик, когда это было необходимо. Поначалу космодесантники-примарис общались по-фенрисийски корявонём как чужаки, однако со временем акцент терял потерял бы резкость, астартес усваивали подхватили сленг и речевые нюансы, постепенно приближаясь приблизившись к уровню носителя языка. Перворожденные Перворождённые же чаще использовали готик для насмешекзамечаний, больше походивших на лёгкие насмешки. Кэрлы оказались мягче характеромС кэрлами оказалось проще: смертные, возможно, не были столь уверенные уверены в своих языковых навыках или не желая желали очернять речь своих хозяевгоспод.
Обычаи, имена, умение ориентироваться в Этте — все всё это придёт со временем. Примарисы пройдут тот же путь, что как и растущие к любому попавшему в крепости сервыкрепость новобранцу. Хотя Первые Волки мало что видели за пределами залов Убийц ЗмиевДрейков, в скором времени они узнают дорогу к докам, оружейным складам арсеналам и апотекариону, — точно так же, как космодесантники «Люпус-шесть» изучали пространство перевозивших их звездолётов.
Труднее всего оказалось взрастить постичь ''смертный'' опыт фенрисцев — навыки и ощущения, полученные до трансформации в себе то природное чувство фенрисийцевкосмодесантников. Чутьё, что которое связывало фенрисийцев коренной народ воедино, вурген; вюрген, разный для каждого воина, но следующий всеми узнаваемому образцу. Первым Волкам недоставало фенрисийского Поскольку у Первых Волков не было опыта, сражений плечом к плечу с копьём и щитом, охоты с использованием луков, — Волки переносили примарисы попросту не могли переложить его на болтеры и плазмомёты. Сотни лет жизни Волков Фенриса строились на двенадцати-тринадцати годах их детства. Смогут ли Гай и остальные из Неисчислимых Сынов когда-нибудь этого добитьсяэто понять? Будущие поколения фенрисийцев космодесантники только выиграют от подобного воспитания вкупе с новыми технологиями создания астартесобучения и технологий примарисов, однако Первые Волки — и все всё их собратья-примарисы поколение — навсегда останутся отклонением от нормы, вышнеземцами в волчьей шкуре.
— Как думаешь, какое слово обозначает «титан»? — спросил Нейфлюр, продолжая писать на картоне.
— Ирн-энт, железный гигант, — раздался голос из открытой двери.
Гай обернулся на голос, поприветствовав звук и поприветствовал Улля улыбкой. Вожак стаи немного раскраснелраскраснелся, как будто бежал — долго и интенсивно. Гай встал, протянул протягивая руку , и обменялся с Уллем крепким рукопожатием.
— Давненько не виделись, — воскликнул Гай. — Думал, теперь тебе стыдно находиться со мной в одной компании. — Вожак постарался произнести эту фразу таквыдавить из себя юмор, чтобы скрыть её спрятать за ним правду за натяжной насмешкой.
— Ты совершил несколько позорных поступков уровня Кровавого Когтя, только и всего, — ответил ПервострелОднострел, оценивая помещение. — Вижу, вы неплохо устроились.
— Ты в порядке? — спросил Гай. — Какой-то ты ты… возбуждённый.
Улль рассеянно кивнул и оглянулся на дверь. Кивок был резким и скорее подсознательнымнеосмысленным, но он привлёк внимание Гая к отдалённому звуку голосов.
— Рота сегодня и правда шумит громче обычногонемного беспокойная, — подытожил заметил Гай, проходя мимо Улля ко входу. Вожак стаи схватил его за руку, останавливая.
— Иногда такое бывает. — Улль отошел отошёл от двери, переводя взгляд с одного Первого Волка на другого. Гай мог бы поклясться — Улль их считалпересчитывал. — Все здесь? Хорошо, хорошо. Может, сходим в тренировочный зал, обменяемся кое-какими мыслишками?
— Был бы признателен, но не сейчас. Мы вернулись с тренировки в начале дежурства, менее получаса назад. — Гай направился к кровати. — Может, у тебя есть желание помочь нам с ювиком?
— Отличная идея! — воскликнул Улль с показным энтузиазмом. — Отличная. Почему бы нам не… выбраться наружу? Слушать истории Вы больше поймёте о Фенрисе кратно интереснее там, когда есть возможность ощущать телом порывы прочувствуете укусы ветра и слышать услышите его голос собственными ушами.
— Кром внёс нас в список вахтенной службы, вне залов роты путь заказаннам нельзя покидать залы, — вдохнул выдохнул Гай. Пусть Драконий Взор и отозвал роту с ведения войнбоевого дежурства, однако по закону они по-прежнему были обязаны обеспечивать безопасность Этта и Мира-Очага. — Это знакпризнак того, что он действительно принял принимает нас как часть ротыУбийц Дрейков.
— Да, это хорошо, — так же рассеянно произнёс Улль. — Если подумать, мою стаю сковывает тот же долгто мы тоже в дозоре.
Внезапно с треском ожила панель с вокс-передатчиком на противоположной от двери стене. Раздался По залам великой роты раздался знакомый голос Драконьего Взора.
— ''— Серые Шкуры и Первые Волки, живо в мои покои, в боевом снаряжении.''
''— '' Слава РусуРуссу, — взмолился обрадовался Улль, скорее от облегченияоблечения, чем волнуясьот предвкушения. Вожак стаи хлопнул Гая по руке, в то время как остальные Первые Волки уже начали сборы. — Я проведу вас на железные уровни, встретимся с Серыми Шкурами там.
— Но боевое снаряжение… В боевом снаряжении… С чего бы? — не понимал спросил Гай.
— Да с чего угодно. — Улль очень торопился уйти и уже выходил вышел в коридор. — Пойдём-пойдём. Поговорим по дороге.
Гай попытался умерить любопытство. Вероятно, их вызвали ради какого-то обычая или участия в церемонии, требующей от них полной боевой готовностиполного боевого облачения, однако его голову вожак никак не покидала мысль — это был первый размог отделаться от мысли, когда Гай шагает что он впервые отправится в доспехе бой как настоящий Волк Фенриса.
Протискиваясь в тесную приёмную сквозь завывающий ветер, Мудире осознал, насколько исказилось его восприятие. Внутри ожидали два Космических Волка в широких терминаторских доспехах, оба кратно превосходили размерами гораздо крупнее историтора и явно были способны , даже не вспотев , разорвать его в клочья. И всё же по сравнению с кустодием, Космодесантом-примарис примарисами и, несомненно, Гиллиманом с его подавляющей аурой примарха, Волки казались какими-то непропорциональными.
Сначала они прошли в длинный коридор, с высоченного потолка которого свисали транспаранты стяги — знамёна из гибкого странного, похожего на шёлк пластека исписывали разнообразные руныбыли исписаны перетекающими друг в друга зазубренными рунами; стены на стенах же украшали развесили трофеи. Поднявшись по лестницев конце коридора, историторы во главе с кустодием ступили под арку, украшенную волчьим черепом размером с торс Мудире. Элиптика вертела головой во все стороны, пытаясь запечатлеть как можно больше, в то время как Копла-вар уже водил стилусом по блокноту, да с такой скоростью, что, наверняка, его почерк немногим отличался от причудливых каракулейзаписи едва напоминали что-то осмысленное.
— Чем ты занят? — спросил у коллеги Мудире.
— Это исторический момент, — ответил Копла-вар. — Первые эмиссары крестового похода Индомитус ступили на Фенрис!
— Во-первых, это ложьнеправда. До нас сюда прибывал здесь был лейтенант Касталлор. Во-вторых, мы не являемся эмиссарами крестового похода Индомитус. В наши обязанности не входит общение У нас нет полномочий общаться с местными жителями, разве что с целью разузнать побольше о Бухарисе и Гаталаморе. В-третьих, мы — историторы и должны абстрагироваться от видимогоокружающего. Мы раскапываем утраченную историю, и записываем разворачивающиеся в ней события, однако помощь в — мы её развитии — ''не наше делосоздаём.''
Копла-вар на мгновение смутилсяпристыдился, но так и не опустил инструменты для записи. Мудире услышал ахи Алека за спиной, и, обернувшись, заметил, как тот прилип прильнул к узкому окну.
— Это просто невероятно, — прошептал Алек.
Мудире решил разузнать, что настолько изумило коллегувзглянул через толстое гласситовое стекло. Они смотрели с отрога на главный шпиль крепости-монастыря Космических Волков. В такие моменты легко забывался тот факт, что покрытые снегом склоны представляли собой скорее искусственныеискусственную, чем естественные горыприродную гору, но сотни огоньков-окон, мерцающих сквозь постоянную неутихающую метель, постоянно об этом напоминали. Цитадели и оборонительные башни размером с целые городские кварталы ютились среди усыпанных валунами долин, поднимаясь из клочков островков соснового леса на посреди крутых горных склонахоткосов.
— Не задерживайтесь, — крикнул один из волчьих гвардейцев, проходя через портал впереди. — Осталось пройти Осталась ещё милюмиля, а, может, даже то и больше.
По сравнению со многими пройденными величественными залами и длинными переходами помещение, в которое доставили привели историторов, оказалось совсем небольшим. Оно не отличалось убранством, но и не нуждалось в излишнем украшении, обставленное в том же стиле, что и большая часть крепости, уже увиденная посланниками крестового похода. Здешние стулья и столы создавались для космодесантников, а стены были покрыты комната была обшита древними досками, потемневшими которые потемнели почти до черноты от дыма, поднимавшегося из широкой ямы у одной из стенсбоку. На самих стенах висели щиты, разрисованные всевозможными символами и узорами, а также великое множество рогов, золотых оберегов и люменов-фонарей.
— Это символы великих рот, — произнесла Балковяз, указывая короткими пальцами . Она указала коротким пальцем на ближайший щит. На нем была изображена ; на нём красовалась голова воющего волка на фоне черной чёрной луны. — Вот этот — Чемпионов Фенриса, личные воины личных воинов Великого Волка. А вон тот, со зловещей тёмной волчьей головой на фоне короны, — символ встреченных нами Убийц Змиев, с которыми мы уже знакомыДрейков, великой роты Крома Драконьего Взора.
— Их называют верегостами. Это талисманы нашего народа, происхождение которых относят ко временам ещё до пришествия Волчьего Короля Волков.
Поначалу Мудире не мог сориентироваться, откуда донёсся голос. Затем он вгляделся сквозь дым, и взор историтора упал на широкое кресло в конце зала. Там стояли Перед ним располагались стол и другие предметы мебели для сидениястулья, некоторые часть из которых были рассчитаны на обычных людей. В одном из массивных кресел Во главе сидела закутанная в меха фигура, почти не отличимая неотличимая от обивки самого трона — почти, если бы не тёмно-рыжая копна волос и того же цвета борода. Зрачки Мудире уловили вспышку золота и отблеск льда.
— Вы, должно быть, тот, кого называют Ньялем. Главный библиарий ордена, — поприветствовал ВичелланВихеллан. Кустодий стремительно зашагал по каменным плитам, устланным плетёными коврами, что изображали сцены плавания с изображениями сцен морских кораблей в море, сражающихся змей и бьющихся вооружённых щитами и копьями бородатых воиновв пылу битвы.
— Это имперский титул, — ответил космодесантник. — В этих залах я известен как Гуляющий Шторм, но вы зовите меня подойдёт и просто Зовущим Зовущий Бурю. Я местный Здесь я — рунтэн и хранитель знанийпреданий. А собрались мы в скьяльдхаллескъяльдхалле, зале Зале сказаний.
— Вы храните Так здесь ваши архивы? — выдохнул Алек с поблескивающим поблёскивающим инфопланшетом в руке, едва поспевая за Вичелланом Вихелланом и размахивая перед собой кабелем с замысловатым двузубым штекером на конце. — Возможно, у вас есть буквенно-цифровой альфаномический порт, с помощью которого я бы получил к ним доступ?
— Ну, как сказать… НетНе замечал, — улыбнулся Ньяль и указал на стулья перед собой. — Скоро принесут еду и питьё, но сначала уделим время беседе — а пока давайте познакомимся друг с другом поближе, и поговорим о недавних делахсобытиях нашей непростой эпохи.
— Мы собираем любую доступную информацию о гаталаморской Чуме Неверия и тиране Бухарисе, который её породил, — заговорил ВичелланВихеллан. Чуть дальше в В зале стояло гораздо более просторное кресло, явно предназначенное для кустодия; оно блестело лакировкой, свидетельствовавшей о том, что смастерили его недавно. Кресло кустодия Сидение эмиссара размером превосходило трон Ньяля, однако имело гораздо куда более незамысловатый дизайн. Кустодий прошёл мимо предназначенного для него сидения не обратил на предложенное место никакого внимания и встал в сторонкепоодаль, без усилий удерживая копьё в руке. — Ваша помощь была пришлась бы очень кстати.
— И мы вам её окажем, однако в сообщении ты указал, что принёс вести от Всеотца. Я бы хотел услышать в первую очередь их.
Мудире поймал взгляд Оковени, когда та в замешательстве посмотрела на кустодия. Как оказалось, обещание Вичеллана избежать хитрости слова Вихеллана о недопустимости уловок не распространялось распространялись на него самого. Копла-вар приподнял бровь и тоже переглянулся с Мудире, — тот едва заметно покачал головой, чтобы пресечь любые комментарии со стороны смертныхне менее удивлённый.
— Я сказал, что принёс новости с Терры, а не от Самого самого Императора, — ответил ВичелланВихеллан, слегка склонив голову. — Если бы Он общался напрямуюс какой-нибудь живой душой, то, полагаю, такой могущественный псайкер, подобный вамкак вы, несомненно почувствовал бы пульсацию Его золота золотую рябь в варпе.
— Ах, вот оно как, — хрипнул Ньяль. Хмурый взгляд рунического жреца говорил сам за себя: несмотря на притворство кустодия, Зовущий Бурю осознал, что случилосьраспознал трюк. Секундой позже выражение лица Хранителя Владыки Рун прояснилось. — Недоразумение, не иначе. И всё же, расскажи мне о знаменательных наших мрачных временах, а я расскажу историю поведаю истории о временах мрачныхкуда более тёмных.
— Ну же, не робей! — настаивал Ньяль.
Беседа началась и длилась множество часов. Историторы вытащили из памяти все свои знания, рассказывая Зовущему Бурю о крестовом походе Индомитус, в то время как Вичеллан Вихеллан довольно откровенно поведал о событиях на Терре — нападении предателей с нерождёнными, о чистке Гиллимана, а также о его последующей его политики политике и кампаниях. Со своей стороны, Ньяль предоставил гостям информацию о последних битвах Космических Волков, от Кадии до Фенриса, включая рассказы о кровавых смутных и чудных обманчивых войнах, развязанных падшим примархом Магнусом Красным и его Тысячью Тысячей Сынов. Упомянул он и о битве в системе Фенрис, в которой участвовал орден Тёмных Ангелов и другие имперские силы. Затем Ньяль заговорил о возросшем числе орд зеленокожихордах, наводняющих охраняемые орденом секторав ранее невиданных масштабах.
— Сначала мы думали, что орков погнала Вечная Ночьпогнали Вечные Сумерки, тате, что вы называете Великим Разломом. Мы считали, что орки мигрируют — по По мере того, как бездна поглощает всё новые солнца и миры, зеленокожие вынуждены всё дальше и дальше отступать на охраняемую нами территорию. — Выражение лица Лицо Ньяля приобрело мрачные ноткисделалось мрачным. Рунический жрец покачал головой. — Однако теперь мы не столь в этом уверены в этой причине. Нас достигли вести, издалека: Вести с далёкого Армагеддона и других территорий. Имперские силы сообщают, что Зверь Газгкулл снова в строю, пускает кровь упивается кровопролитием во владениях Всеотца, как и наши кузены-предатели. Возможно, орки несутся не ''от '' чего-то, а к чему-то навстречу. Как в ''тенавстречу'' времена. Былое опять повторяется — зеленокожие идут за Газгкуллом.
— Трещина в варпе пробудила Варп-разлом пробудил многие ужасы, что раньше которые прежде дремали, — согласился ВичелланВихеллан. — Адептус Астра Телепатика сообщает о беспрецедентном количестве энергии, выплескивающейся выплёскивающейся в реальное пространство.
— Да, иноморье неспокойнобушует. Его волны набегают на берег как никогда далеко. Орки чувствуют это точно так же, как альдари и все остальные обладающие душой разумные существа. Прилив тянет их , — прилив утягивает души и толкает вперёдвыносит их обратно.
Как и было обещано, в зал занесли внесли еду и напиткипитьё, и, несмотря на некоторые опасения, хозяева крепости не пытались опоить гостей. Фюркаф -пикантный, но возбуждающий напитокТрапезу завершили пряным и тонизирующим напитком, — завершил трапезуфюркафом, после чего слуги Императора продолжили беседупродолжали разговор в течение ещё многих часов.
Как раз в тот момент, когда Мудире снова начало клонить ко снув сон, Ньяль затронул тему наконец-то перешёл к теме Бухариса и Чумы Неверия.
— Так, теперь сага о Корбьорне Корбьёрне Молотобойце, победителе одолевшем Лживого Жреца. — Ньяль кивнул больше для себя, копаясь в памяти, и хрустнул костяшками пальцев. — Однако прежде вы должны держать в головеучесть, что жрецы Терры, те, кого вы теперь называете Адептус Министорум, прибыли на Фенрис после Войны войны против Падших Волков. Они пытались донести до нас ложность ошибочность наших знаний о Всеотце. Как вы можете догадаться, добром дело не кончилось, но они продолжали приходить, а мы продолжали… отсылать продолжали их назадвыпроваживать. Любви между Фенрисом и приспешниками Экклезиархии экклезиарха не сложилось с тех самых пор, как церкви дали названиесамого основания тогда ещё безымянной Церкви. И потому, даже не будь в сердце Бухариса зла или неверияЧумы Неверия, как вы это её называете, на Фенрис пришёл бы другой эгоистичный фанатик — свести с нами счёты. Эту В ту эпоху мы зовём Временем Отступничества, или, по-здешнему, Время Ложных Отцов, кто-нибудь всё равно захотел бы свести счёты.
Ньяль продолжал, без колебаний вспоминая не преминув напомнить о многих прегрешениях Имперской Церкви церкви против Космических Волков и их верований; конфликтов произошло было так много, что слугам ордена пришлось освежить напитки и принести больше закусок. В какой-то момент смертные сообщили присутствующим, что наступил рассвет следующего дня. Прежде чем ещё раз упомянуть о Бухарисе снова затронуть тему Бухариса и войне в его родном миревторжения на Фенрис, Ньяль велел предложил историторам отдохнуть в отведённых приготовленных им покоях, пообещав вернуться к сумеркам.
Вой ветра вне «Громового ястреба» и постоянный рев рёв двигателей боевой машины заставили космодесантников перейти на вокс-передатчики, чтобы слышать друг друга сквозь шум. Первые Волки сидели по одну сторону отсека, а Серые Шкуры — напротив, за исключением Сатора, пилотировавшего корабль. В смотровых иллюминаторах проносилась ослепительная бескрайняя белизна.
— Где находится эта оборонительная станция? — спросил Гай, вытащив магазин из болт-винтовки и снова его проверив его на вес. Железные жрецы уверялизаверяли, что болты внутри были точно такими же, как и те, что производились в других местахстандартные болты, но Гай пребывал в уверенностине мог отделаться от мысли, что этот магазин весил легчеменьше.
— В Разбитых долинах, в местечке под названием Челюсть Кракена на побережье Железного моря, — ответил Улль. — За пределами Асахейма всего около двадцати локаций, которые достаточно стабильнысейсмоустойчивы, чтобы на них можно было размещать объекты орбитальной обороны. Но время от времени они теряют свою стабильностьтоже становятся нестабильными. Вероятно, что-то там случилось как раз из-за извержения землетрясение или извержение вулкана или землетрясения.
— Основная Вся проблема заключается в том, что, если место становится достаточно безопасным надёжно для постройки укреплений, то оно привлекает и других, — добавил Гарн. — Существ Будь то звери или людейлюди. С приближением хельвинтер любой безопасный уголок или вершина превращается в место битвы. Возможно, кто-то крупный зверь проник на объект и повредил системы связи.
— А что насчёт людей? — спросил Доро. — Они могут доставить неудобстваМогли ли они его повредить?
— Я ж уже говорил, вокруг полно людей, — пояснил Улль. — Ордассоны, гельдматыгельдматры, огнеломы, ландсаттмаринги, ледоходы и береговые драконыприбрежники. А за последние несколько лет здесь могли обосноваться новые племена. Но люди, как правило, держатся в сторонке. Существуют подальше, к тому же существуют системы защиты, что направляют призванные направлять смертных в обход. Если они каким-то образом вышли из строя, здание наземного управления действительно послужило бы фенрисийцам фенрисцам крепким домом. Однако большинство фенрисийцев племён и близко не захочет самовольно ступить на территорию подойдут к территории Небесных Воинов.
— До меня доходили слухиЯ слыхал, что несколько десятилетий назад эрсоринги обустроили храм святилище Всеотца в укреплении с лазерной пушкой, — прокомментировал Эйрик. — Эти парни размазали кровь болотного кабана по линзам наведения, а на поворотных механизмах развесили железные обереги.
— А пиковый змей сколотил гнездо в термогенераторном зале под Каменными шапкамиШапками свил гнездо пиковый змей, — добавил ГарнрГарн.
— Но сейчасНаверняка вся шумиха из-то дело наверняка в сломанном передатчикеза сломанного передатчика, — проворчал Улль. — Не беспокойтесь.
— Ты гельдматведь гельдматр, верно, Улль? — спросил Эйрик. — Ты пришёл из этих земельИз здешних мест.
— Не, чуть дальше на югболее южных, — ответил вожак Серых Шкур. — Я из фьордовых гельдматовгельдматров, а не лесных. Мой дед происходил из урсинкингов, живших в Бурноводье. Его племя потеряло сотни людей во время плавания через бурлящее морепри попытке пересечь бушующие моря, и в конце концов урсинкинги объединились с гельдматамиим пришлось примкнуть к гельдматрам.
— Ха, у У урсинкингов могучая кровь, — воскликнул согласился Хари. — Мой двоюродный дедушка был тоже был урсинкингомиз их числа. На протяжении многих лет Многие Волки Фенриса брали к себе множество воинов из этого берут начало в этом племени.
— Откуда ты всё это знаешь? — спросил Гарольд.
— Когда земля каждый год рвётся на части, единственное, что неизменно , — это семья и племя, — ответил Эйрик. — Нельзя привязываться ни к камням — когда-нибудь они падутутонут, ни к волнам — они унесут и унесутся прочь. Истинная ценность в людяхТы обязан знать, в уверенности, что кто-то прикроет спинуприкрывает тебя, а кто-то разведает местностького — ты. Ты просто не родился в Мире-ОчагеРодись ты здесь, так тебя бы знал всё самэтому научили.
— Я ничего не помню до пробуждения Коулом, — попытался оправдаться Гарольд, протестуя. — Я космодесантник-примарис, сын Русса — вот, что по-настоящему важно. Узы прошлого — ничто по сравнению с узами настоящего.
— Если Тогда откуда ты ничего не помнишь, то откуда знаешь, за что бьёшься? — спросил Улль. — Что ты защищаешь?
— Императора, — гордо ответил Гарольд. — Воздвигнутый Им Империум. Мы защищаем все Его миры, а не только одинкакой-то отдельный.
— Безусловно, но это лишь местаЭто просто куски камня, — усмехнулся Детар механическим голосом. — Ты лучше расскажи про духовность. За какие Какие за ними стоят идеи? Какие традиции и истины отдашь жизнь?
— За истину Истина Императора, — отрезал Доро. — Мы едины в служении Ему, всё остальное второстепенно.
— Ты упомянул, что приближается хельвинтер. Что это такое? — спросил Анфелис.
— Огонь и лёд! — рассмеялся Форскад. — Звёздная буря!
— Астрономическое Сезонное явление, — пояснил Гай, вспомнив описание из путеводителя. — В точке афелии афелия Фенрис проходит через плотное астероидное поле, поэтому в холодные периоды наблюдаются экстремальные метеоритные бури.
— Какое занудствоТы так уныло это объяснил, — ответил Форскад. — Снежные Во время Адской зимы снежные бури сдерут сдирают кожу с лица и заморозят морозят глаза, а моря покроются слоем льда приморские берега покрываются льдом толщиной в несколько метров. Небеса запылаютПылают сами небеса, и небесный огонь прогонит ночь, наплевав даже несмотря на расстояние от Вольчего Окато что Волчье Око очень далеко, ночь изгоняется неземным пламенем.
— Волчий Король прибыл сюда в сезон во время хельвинтер и выжил младенцем, — заговорил Улль. — Он первый прошёл Испытание. Говорят, он Русс бежал рядом с волчицей Моркаии, а когда Русса оставили силыне хватило даже его сил, он залез той на спину двуглавого волка.
— Нет-нет, всё было не так, — запротестовал Гарн. — Русс нашёл логово укрылся в логове Моркаи и свернулся калачиком среди её окровавленных волос, упавших с его спиныклоков шерсти, прямо на пороге Хель.
И снова Гаю вспомнились слова Дрога. Примарис никогда не узнает, каково это — расти вырасти на местных историях, чтобы они стали всем для его душии сформировать на них представления о вселенной. Он мог бы уподобиться скьяльдам скъяльдам и выучить каждое из сказаний, но Гай никогда не воспримет их как истину, подобно Уллю как это укоренилось в Улле и его подопечнымподопечных. Коул наполнил его голову знаниями — Гай располагал некоторыми фактами о Фенрисе и его народе ещё до того, как взял в руки путеводитель, но частью фенрисийской жизни фенрисцем от этого он не стал.
— ''— У нас проблемы. Авгуры обнаруживают множественные сигналы жизнификсируют многочисленные биосигналы. Системы обороны станции взяли нас на мушку.''
''— '' Внезапное нападение, — произнёс Улль. — Сатор, кружи здесь и по возможности обеспечь огневую поддержку после нашей высадки, но не повреди станцию без риска для станции и не рискуй кораблёмкорабля.
— ''— Я прочешу зачищу прилегающую территорию.''
''— '' Внезапное нападение? — Аварийные огни погаслиВ отсеке погасло освещение, и Гай почувствовал, как корабль накренился, пытаясь улизнуть от уйти из-под прицела защитных систем укреплений. — Звучит опасно.
— Потому что так оно и есть, — хрипнул Форскад.
— Думайте лучше о том, как бы нас не сбилиБыть сбитым куда более неприятно, — прорычал Улль. — Ни на шагу от нас.
— Понял, — кивнул Гай. Вожак стаи космодесантников-примарис примарисов отстегнул ремни и встал на ещё примагниченных к палубе сабатонах. — Первые Волки, приготовиться к бою.
Посланникам крестового похода дозволили вернуться в скьяльдхаллескъяльдхалле, но не дальшеболее того. Имперцы провели целый день, собирая заметки и формулируя будущие вопросы: историторам хотелось прояснить некоторые моменты, касающиеся цепочки имён, родословной родословных и титулов лиц вовлечённых сторонучастников. Ньяль, как и обещал, вернулся к ночи, в сопровождении слуг и еды, и после того, как компания ещё раз отужинала и выпила столько фюркафа, что у Мудире зазвенело в ушах, Зовущий Бурю перешёл к основной мысли сути сказания.
Он говорил об армиях кардинала-отступника и приведшем их флоте, что привёл изменников к его родной планете; о героях, сражавшихся в пустоте и на склонах гор, о бомбардировках и абордажных действиях. Рунический жрец не пропустил упустил ни единого имени, — спустя определённое количество упоминаний поэтому Мудире вскоре поручил их запись Элиптикеединственное задание: записывать участников, — а вместе с ними их должности и взаимоотношения сторонвзаимосвязи, чтобы позже впоследствии орден историторов сумел провести полномасштабное исследованиекак следует всё изучить.
Ньяль и раньше говорил красноречивовыразительно, но теперь его сейчас ораторский дар оратора жреца сиял ярче пламени костра, разожжённого сервами. Возможно, это было одной одним из форм проявления наиболее деликатных проявлений его способностей Ньяля, но Мудире мог ясно видел вообразить, как бесчисленные волны обезумевших от ужаса армий исступлённых, вселяющих ужас фанатиков кардинала пробираются сквозь душераздирающие смертоносные снежные бури; перед его глазами возникали образы диковинных машинкак диковинные машины, захваченных захваченные в завоеванной завоёванном еретиками мире-кузнице и оставивших на поверхности Фенриса алхимические пожары; что жгли , оставляют Асахейм, в то время алхимических пожарах; как сыны Фенриса возвращались возвращаются с далёких войн сыны Фенриса, вставшие на защиту очага от бывших ещё вчерашних союзников.
В какой-то миг Улль пребывал в уверенностиУллю поверилось, что его нить его жизни оборвалась.
Вырвавшись из низких облаков, «Громовой ястреб» камнем рухнул вниз, а Серые Шкуры на тот момент уже выстроились на опущенной штурмовой рампе. С этого этой не столь надёжного наблюдательного пункта надёжной позиции Улль наблюдал вспышки двух запускаемых запущенных ракет и тёмные пятна приближающихся снарядов, контурно вырисовывающимся отлично выделяющихся на фоне света двигателя боевой машиныпламени собственных реактивных двигателей.
— ''— Тангаж<ref>Поворот самолёта вокруг поперечной оси.</ref>Пикирую, —'' — объявил Сатор таким тоном, будто вспомнил сообщил о принесённом мьоде во время пира. Секундой позже нос «Громового ястреба» опустился почти вертикально вниз — пилот нацелился в на металлический блеск оборонительной станции где-то в миле внизу. Магнитный захват левого сабатона Улля не выдержал, и нога вожака соскользнула с рампы, отчего Однострел, закручиваясь, повалился вперёд.
— ПопаданиеСатор! — прорычал вожак стаи, изо всех сил отклоняясь заревел Улль. Верхушки деревьев уже были не более чем в сторону — ракета пронеслась мимо и ударила в нижнюю часть штурмового люка. Взвыли и замигали индикаторы оповещения. «Громовой ястреб» накренилсядвухстах метрах от корабля, стаю охватил огонь. В визоре Улля замелькали тепловые индикаторы. В доспех ударили металлическая шрапнель и куски керамита, откалывая от его брони сине-серые осколкиударной волны с них каскадом посыпался снег.
— Просперины! — прорычал Гарн за спиной.
— Как они сюда попали? — заревел Форскад, но Улль уже не обратил обращал никакого внимания на выкрики братьев. В его мыслях вспыхнули воспоминания о Фенрисе, охваченном опустошительной войной с прислужниками Циклопа.
— Обагрите снег! — Вожак стаи выпрыгнул из боевого спрыгнул с рампы корабля. Улль и, приземлившись по самые бёдра приземлился в снег и , взял врагов на прицел врагов. — Засуньте их обратно в хелеву дыру!
==ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯГлава пятнадцатая==
'''ЦЕЛЬ ОБНАРУЖЕНА'''
'''ТУПИК'''
'''СКОРЫЙ ЗАПУСК'''
Младший инспектор соответствий сюрвейер-аккордант Макома подавила зевоту и оглядела безмолвствующий стратегиум. Какое-то время половина станций ещё находилась в режиме стандартной готовностиповышенной бдительности, однако через спустя три дня после выхода на низкую орбиту для и запуска шаттла рутина вернулась на круги своя. Нёс вахту Вахту нёс лейтенант Кармайхаз, самый молодой из офицеров. Он стоял рядом с командирским троном, рассматривая и разглядывал собственные ногти. Сервиторы не прекращали своего приглушенного приглушённого бормотания, изрыгая выдавая отчёты, читать которые изучали лишь другие сервиторыникто, кроме сервиторов-стенографистыстенографистов, не собирался.
Она переступила с ноги на ногу. До конца вахты оставалось ещё два часа. Женщина искоса взглянула с завистью покосилась на пустующий стул энсина Себрецав нескольких метрах от себя. Элемент мебели являлся привилегией звания, которая была недоступна мелкому офицеру вроде Макомы.
Пустовал и серый сюрвейерный экран, пересечённый тремя почти прямыми красными линиями. Макома взглянула на хронометр. До следующей проверки показателей следующего сканирования оставалось четыре минуты. Инспектор Служащая огляделась по сторонам, сунула руку в карман куртки и тихонько вынула оттуда маленький круглый кусочек сладкого рулета. Крошки упали на пласталь её рабочего места, и девушка спешно смахнула их другой рукой, прижимая контрабандное печенье поближе к телу.
И как раз в тот момент, когда она откусила кусочек ломтик зернистого сладкого рулета, заревела тревога. Макома вздрогнуть вздрогнула и от страха выплюнула размокшие кусочки на экран.
Средняя красная линия трансформировалась в раздвоенную загогулину, почти практически симметричную, поскольку она делилась расходилась почти на половине по центру экрана и объединялась вновь у его правого края. Ещё большее внимание к её станции привлёк мигающий жёлтый огонекоранжевый огонёк. Макома шустро сунула тут же спрятала руку в карман брюк, мгновением позже почувствовавчувствуя, как разломался крошится внутри бисквит.
— Четвёртый инспекторсюрвейер, докладывайте. — Несмотря на молодость и хрупкое худощавое телосложение лейтенанта Кармайхаза, он лейтенант Кармайхаз обладал довольно низким голосом и способностью без лишних усилий разнести свою волю по стратегиуму.
Макома вытащила руку из кармана, стряхнула жирные масляные крошки с кончиков пальцев и ввела код на лежащем рядом с инфопланшетом рунпаде кодрунической клавиатуре у дисплея. ЗадрожавЗавибрировав, центральная линия исчезла, и сервитор записал показания на бумажной ленте, выданной из щелевого разъёма консоли.
Сверившись с бумагой, она внесла некоторые коррективы в дисплей — следом в полумиле от Макомы , на нижних уровнях вентральной обшивке корабля на , сканирующая антенна развернулась под углом семь градусов развернулась скан-матрицавовне. Средняя линия появилась вновь. Она отобразила драматичный графический более резкий всплеск и исчезла.
— Выполняю калибровку, сэр, — передала она вахтённому вахтенному офицеру, мысленно проклиная жир масло на кончиках пальцев, оставивший пятна и оставленные на клавиатуреследы.
Макома повернулась к лейтенанту. Сердце девушки бешено колотилось, и вовсе не из-за недозволенной закуски, лежавшей сладости в кармане.
— Сэр, фиксирую попытку нацеливания на корабль, — объявила инспекторофицер. Кармайхаз вмиг посуровел и направился к командирскому трону. — Источник на Фенрисе.!
Ньяль изрекал рассказывал историю словно в трансе, вспоминая припоминая не слова, как скьяльдскъяльд, а заново переживая события, переданные ему предыдущими Хранителями Знанийхранителями преданий. Он не столько помнил полученную информациювспоминал переживания, сколько пересказывал её их из первых уст, сам чувствуя непосредственно ощущая дуновения ветра на лице. Он точно будто собственными ушами слышал щелчки треск лазружей, когда солдаты Астра Милитарум, совращённые словами Бухариса, высыпали из огромных посадочных модулей на снег и лёд Асахейма, в то время как на орбите горели звездолёты. Он слышал Владыка Рун узнал грохот орудий — системы обороны Этта открыли огонь, и ощущал вслед за ними пришёл жар запуска взрывов ракет и разрыва детонаций снарядов.
Он делился памятью воспоминаниями как языком , так и мыслью, хотя мысль о кустодии застряла подозрение насчёт кустодия застряло в уголке его сознания , точно стальная назойливая заноза. Ньяль повёл историторов вниз по долине Серого Короля, он показал смертным, как где Кровавые Когти на прыжковых ранцах с прыжковыми ранцами спрыгивали со скалистых утесов утёсов на танковые колонны еретиков. Клубы дыма их Выхлопные газы работающих двигателей загрязняли свежий фенрисийский фенрисский воздух, однако вскоре небо заволокло смогом от их горящих обломков. По глубоким сугробам пробирались дредноуты — корпусы машин Волков оберегали натуральные : природные масла и специальные изоляты специальная термоизоляция защищали их механические тела от экстремальных погодных условийэкстремального мороза, в то время как гораздо более крупные огневые орудийные шагоходы Бухариса грязли в снегах и замерзалиобледеневали, становясь лёгкой добычей тогдашних ветеранов тогдашнего Великого Волка.
— Здесь! — Доро привлёк обратил внимание Первых Волков к следам на снегу. Они петляли взад и вперёд оставленные в сугробах колеи, проложенные частыми, петляющими туда-сюда проездами по всему склону горы. По свежевыпавшему Рядом на свежевыпавшем снегу захрустели шагивиднелись чьи-то следы.
— Будь здесь кто-то из перворожденныхперворождённых, держу пари, они бы знали, как давно их оставили, — вздохнул Нейфлюр.
— Их здесь нет, а мы да это и не знаем, поэтому лишний раз не беспокойсяимеет значения, — ответил Гай. — Противник поднимается на холмШаги ведут к холму, и в данном случае не имеет значениянет никакой разницы, оставлены они два часа он в пути или тридцать минутназад. Мы просто-напросто понесёмся следом, убьём следуем плану — убиваем встреченных врагов по пути и захватим захватываем контроль над пусковой шахтой, как и было оговорено.
Стая направилась к вершине. Длинные ноги астартес, усиленные доспехом, легко справлялись с крутостью склонарезким уклоном, в то время как смертные были вынуждены прокладывать дорогу наверх зигзагами. Через двести метров пути вокс-передатчик выдал предупреждение просигналил о входящей передаче по командному каналу.
— ''— Это лорд Кром,'' — прорычал командир. — ''— Призрак Русса'', что за хель там творится?''
''— Выжившие просперины, мой господин, —'' — ответил Улль. — ''КакоеЕретики скрывались здесь уже какое-то время еретики укрывались на нашей земле, однако но теперь им удалось взломать шифры безопасности и проникнуть внутрь.''
— На борту ''«Неизбывной ненависти» '' ожидают наши братья. — Гай сразу же вспомнил представил десятки своих товарищей — сынов Русса, ещё не ступивших запертых на Фенрискорабле в течение последних месяцев. Старые Теперь братья Гая последние месяцы провели на корабле, и теперь находились -примарисы оказались под угрозой уничтожения рабами гибели от рук рабов Тёмных сил, так и не успев ступить на Фенрис. — Мы должны предотвратить запуск.
— ''— Ага, давайможет, поучи ещё поучишь меня, как выслеживать маммофантов,? —'' — рявкнул огрызнулся Кром. — ''— Ваш предыдущий командир угрожает открыть огонь из бомбардировочных пушек по нашему объекту, если станция зафиксирует цельзафиксируется на цели.'' ''Не могу сказать, что виню его, но Великий Волк говорит, заверяет — если '' «Неизбывная ненависть» ''ударит по нашему миру, мы примем ответные меры.''
''— Сколько времени понадобится кораблю для выхода за пределы досягаемости нашей станцииКак скоро корабль выйдет из зоны поражения?'' — спросил Улль.
— Я вижу бункер впереди, — сказал Гай, заметив за деревьями две огромные ферробетонные стены. — Мы будем там через несколько секунд.
— ''Согласно приказам,''— Мы приказывали «Неизбывной ненависти» отключить питание после выхода «Неизбывная ненависть''» должна была выйти на низкую орбиту для запуска шаттла, вывести шаттл, а затем отключить питание,'' — вновь заговорил Кром. — ''Запуск Пробуждение двигателей и выход из гравитационного колодца займут уйму времени. Останавливайте Вы должны остановить запуск.''
''— '' Почему просто не эвакуировать экипаж? — предложил Гай.
— ''— Великий Волк не позволит сотням последователей Гиллимана рассеяться разбежаться по Миру-Очагу,—'' — ответил Кром.
— Тут обыкновенные культисты, — продолжил Гай. — Мы обнаружили лагерь. Человек тридцать, не больше.
— ''— Мы тоже нашли стоянку, на сорок или пятьдесят человек,—'' — добавил Улль. — ''С просперинами мы уже сражались — они перестанут усердствовать без своих хозяев-чернокнижников. Однако остерегайтесь малефикарума и неопознанного оружия.''
''— Я попробую умерить пыл Великого Волка. Оставайтесь на связи.'' — Канал Крома зажужжал и умолк.
— ''— Мы обезопасили периметр и оттеснили еретиков, но нужно будет достичь диспетчерской и деактивировать запуск, а . А вы пока доберитесь до самих ракет,'' — скомандовал Улль.
— Здесь нет никаких признаков врага, должно быть, все прячутся внутри...внутри…
Гая прервал протяжный грохот, что стряхнул ; от сотрясающего шума с веток посыпался снег и вызвал небольшую лавину, пронесшуюся а мимо поднимающихся космодесантниковпронеслась небольшая лавина. Бледное небо потемнело, и ближе к вершине над вершиной горы поднялись показались четыре массивные плиты из ферробетона.
— Улль, у нас проблема.
Несмотря на наличие работы, Макома находилась достаточно близко к верхней части стратегиума, и потому вслушивалась в разговор между лейтенантом Касталлором и магистром ордена Космических Волков. Даже если бы она стояла дальше, то гнев на лице обычно спокойных космодесантников выдавал неблагоприятный ход беседыспокойного космодесантника служил бы достаточным признаком неладного.
— У меня нет иного выбора, кроме защиты своего корабля и его команды, — повторил Касталлор уже не в первый раз с тех пор, как прибыл несколькими минутами ранее. — Не имеет значения, является являются ли источником угрозы ваши преднамеренные действия, неисправная система наведения или, как вы утверждаете, изменники, верные службе предателювставшие на службу предателям-астартес.
— ''— Это бессмысленнолишено всякого смысла,'' — ответил Великий Волк. Его голос басовитым рокотом разносился по через вокс-динамикамдинамики. — ''— Ты должен быть в курсе, что я обязан ответить отреагировать на любое нападение на любой из миров мир, находящийся под моей защитой. На этой территории главный Здесь я имперский командующий — я, и если ты откроешь огонь — на твою атаку я применю насилиеотвечу силой.''
''— '' Мы пытаемся включить реакторы для генерации пустотных щитов и маневрирования, однако ''«Неизбывная ненависть» '' уязвима из-за ''вашего'' настойчивого требования снизить мощность до минимальных показателей. Безусловно, мне ведомо, что Я даже не в моих силах надеюсь одолеть мощь фенрисийского флотамогучий фенрисский флот, однако я проживу у меня будет достаточно долговремени, чтобы сообщить лорду-командующему о вашем предательстве.
— ''— У меня были недели, чтобы вышвырнуть стереть тебя со звёзд, так зачем мне было ждать до сих пор?''
Макома посчитала вопрос достойным аргументом, но не осмелилась поднять глаза, чтобы посмотреть на реакцию командира, и потому дрожащими от страха руками она продолжила настраивать системы параметры сюрвейерной системы. Сигнал Интенсивность сигнала наведения менялась каждые несколько секунд, и вдобавок он прерывался— всё указывало на то, а, значит, что враг сканировал обширную территорию. Его интенсивность колебалась каждые несколько секунд. Было Более того, источник на поверхности было невозможно проследить его до точки на поверхности, а системы орбитальной обороны уже успели сузить область вероятного местонахождения ''«Неизбывной ненависти» '' до ста квадратных миль. Как только они завершат нацеливаниеопределят координаты, отслеживание на установление сигнала в обратном направлении займёт уйдёт ещё несколько секунд, в течение которых объект планетарной обороны Фенриса разорвёт защитные системы успеют открыть огонь и, возможно, одним залпом разнести корабль на части.
— Спекуляции контрпродуктивны, — настаивал Касталлор. — Я обязан разобраться с нынешней непосредственной и очевидной угрозой. Одна из ваших оборонительных станций обороны пытается определить засечь наше местоположение, чтобы и впоследствии открыть огонь.
— ''— Да, но мы ещё вчера потеряли с ней связь. На месте уже работают две стаи, они восстановят контроль в ближайшие несколько минут.''
''— '' У нас может не быть ни минут, ни второго шанса. Мы практически беззащитны. Единственный И наш единственный шанс на выживание, коим мы обладаем, выжить — это нанести превентивный удар. Как только я получу подтверждение о завершении нацеливания на корабльмы получим подтверждённую координату и цель, мы то откроем огонь из основной батареи. У меня на борту сотни космодесантников-примарис, лорд Гримнар. Это По сути, это ваши войска. Вы готовы пожертвовать скорее пожертвуете собственными людьми вместо того, чтобы передать чем позволите мне инициативудействовать?
— ''— Ты никак не сообразишьДа пойми ты наконец,'' — отвечал ответил лидер Космических Волков. — ''— Оборона Фенриса взаимосвязана. Ударите, и остальные системы воспримут ваши действия как атаку и откроют ответный огонь. Это От меня уже ничего не в моей властизависит.''
— Допустим, вы правыЭто может быть как правдой, лорд Гримнар, так и ваши доводы действительно можно рассматривать как разумные основания основанием для сомненийподозрений. Но ответьте, милорд, успокаиваете Действительно ли вы успокаиваете дух своих систем столь же усердно, как мы стараемся разжечь реактор собственного корабля? Вы рискуете малым, лорд Гримнар, но а требуете многого.
— Захват цели ещё не завершён, сэр, — объявила Макома, надеясь заверить лейтенанта Касталлора чуть в меньшем уровне угрозы. На данный момент опасность ещё не была неминуемойтом, что время всё-таки есть. — Сигнал наведения очень неустойчивыйкрайне нестабилен.
Макома на несколько секунд отвлеклась от экрана, чтобы проверить готовность реактора на главном дисплее. Плазменная нагрузка Мощность плазменной установки находилась на уровне двадцати процентов и продолжала расти. Первые волны потоки энергии, как инструктировал велел Касталлор, были направлены направили на сюрвейерные системы и основную батарею. Чтобы начать выход отход с низкой орбиты, потребовалось бы потребуется ещё по меньшей мере двадцать около пятнадцати процентов мощности , а для пустотных щитов, возможно, пятнадцать— не менее двадцати. Ни то, ни другое не гарантировало надёжную защиту суднанадёжной защиты. Как же поступит лейтенант?
Сугробы у стены глыбообразной станции были оказались настолько глубокими, что несущиеся серые точки раскрывали Серые Шкуры рассыпали перед собой белые веера на снегу, точно носы ланскипов ладей сквозь прибойные волны. Каждые несколько шагов один из астартес стрелял, пуская болт в сторону двери впереди. Ни один просперианец так и Никто из просперинов не осмелился высунуть ни голову или , ни что-либо ещё; разорванные тела семерых семи других свисали с перил и устилали ступени, ведущие ко входуступени.
— Подсобите, — крикнул Улль, замедляя шаг в нескольких метрах от стены перед под ферробетонными ступенями.
Форскад пронёсся мимо, опустившись на колено прямо перед вожаком стаи. Вложив максимальную мощность в ноги доспехаВыжав из сервомоторов ног всю возможную силу, Улль шагнул вскочил на плечо присевшего космодесантника и высоко подпрыгнулвзмыл ввысь, в пике прыжка вонзив боевой нож в стену. Вожак Серых Шкур достал зацепился достаточно высоко, чтобы подтянуться к покрытым льдом обледеневшим металлическим перилам и перемахнутьчерез них, одновременно поднимая выхватив болтер. И тут Тут же в дверном проёме он астартес столкнулся лицом к лицу с женщиной в капюшоне, она держала в руке гранату.
Рука Улля взметнулась вперёд, вбив по рукоять нож в её грудь, и пригвоздив женщину к стене. Граната выпала из мёртвых пальцев и покатилась по полу, сопровождаемая криками дальше по коридору. Двумя секундами позднее труп женщины отбросило в сторону взрывной волной.
— Идея просто бомба, — прохрипел Улль, снимая с пояса собственную осколочную бомбугранату. Он активировал снаряд большим пальцем и бросил так, что чтобы тот отскочил от дальней стены и полетел вправо. Мгновением позже вожак стаи отправил в левую часть прохода ещё одинпоследовал в левый проход.
Грохот сабатонов возвестил о прибытии Гарна, за которым последовали и остальные. — Серые Шкуры перепрыгивали через перила и ограждения или взбегали по ступеням. Последним добрался Форскад — ; Эйрик подал брату руку и наполовину перетащил брата его через перила.
После детонации бомб Улль вошёл внутрь и повернул направо, направляясь в рубку к рубке управления. Даже не глядя, он знал, что Детар вошёл последовал за ним и пошёл двинулся налево. Серые Шкуры чередовались, не произнося ни словаобмолвившись и словом. Вожак стаи прошагал мимо изуродованных частей переступил через изуродованные части тел. Стены , стены вокруг были забрызганы кровью и изрешечены горячей шрапнелью. В воздухе висел тяжёлый запах взрывчатки.
Ступеньки вели вниз всего на несколько метров вниз, и упирались в полуоткрытую дверь на площадке оставалась полуоткрытой. Улль предупреждающе рявкнул братьям и нацелил болтер на вход, в то время как Гарн прошёл на лестницунаправился к лестнице. Собрат по стае преодолел весь пролёт в два прыжкаи, развернувшись при приземленииприземлившись, развернулся. Рычанием на вургене вюргене Гарн дал знать, что лестница свободна от врагов, и он удерживает занял позицию.
Долю секунды спустя Улль заметил какое-то мимолётное движение в щели и открыл огонь. За треском детонации болта последовал крик боли, звук удара о металл и грохот захлопнувшейся двери.
На пути к вершине холма Первые Волки потревожили стаю чернопёрых птиц, и те, крича, взмыли в небо. Снег испещряли следы самых разнообразных животных.
Источник обнаружили всего через несколько секунд: вся левая сторона холма была усеяна тушами птиц, животных и фенрисцев — Гниющая плотьвсе в различных формах расчленения и степенях разложения. Объевшиеся звери и птицы отшатнулись при приближении космических десантников. Присмотревшись, Гай заметил на каждой туше следы лазерных и ножевых ранений. Не обращая внимания на присутствие людей, крысы и другие мелкие падальщики, — прошипел Гарольд как раз измазанные в тот моменттелесных жидкостях, протискивались сквозь грудные клетки и проломленные черепа, когда запах достиг пережёвывая сухожилия и фильтров шлема Гаяобгладывая кости.
— Хвала Императору! стуже за то, что она истощила батарею, — усмехнулся Гарольд. — воскликнул он и снова бросился вперёд, теперь отставая на пару шагов от остальныхЭто постоянный мороз разрядил энергетические катушки.
Достигнув площадки, Гай прыгнул в орудийный окоп и приземлился рядом с брошенной лазерной пушкой. По вершине холма разнеслись крики отчаяния и страха. Через короткий коридор из заснеженного ферробетона вели свежие следы, прямиком устремился к пристройке с металлической дверьюдверному проёму. Вожак стаи выпустил болт в последнюю из исчезающих внутри фигурПервых Волков нисколько не сомневался, однако снаряд успел попасть лишь в наполовину закрывшуюся дверь. Из щели высунулась закутанная в меха рука. Она потянулась к двери, и Гай выстрелил снова. Болт разорвал предплечье на части, а на запорном колесе повисла изуродованная конечностьчто братья по стае справятся с любыми оставшимися позади врагами.
Ньяль с лёгкостью рассказывал каждую из саг, без всяких усилий вспоминая все малейшие детали. Он поведал о группе кэрлов не старше четырнадцати лет — о бывших претендентах в Стаю, которых отвергли ещё во время первых испытаний. Они позволили солдатам Бухариса захватить себя в плен, изображая интерес к их ложным идеям, все двадцать два кандидата. Заметив столь податливую волю и не зная о способностях и кровожадности фенрисских детей, предатели сопроводили кэрлов в один из своих лагерей. Представленные проповеднику, одному из заместителей Бухариса, сыновья Фенриса сбросили робкую личину и перебили похитителей. Они подняли оружие из рук мёртвых фанатиков и вышли наружу с единственной целью — убить ещё больше врагов. Перед тем как последователи кардинала их одолели, дети успели вспороть лжесвященника и оставили его умирать на ледяном снегу. Эту историю Волкам рассказали пленённые еретики, когда Бухарис и его генералы бежали с Мира-Очага.
Гай задавался вопросом, почему просперины жили в лесу со всеми сопутствующими этому опасностями. Ответ он получил, спустившись по третьему лестничному пролёту в недра пусковой шахты. Ступени привели его в главный ракетный отсек примерно в пятидесяти метрах от раскрытых дверей шахты: пространство площадью в сто квадратных метров вмещало сорок восемь ракет, каждая из которых была способна достичь орбиты менее чем за две минуты. Обонятельные сенсоры брони уловили запах прометиевого топлива — муспельфира. Нижние уровни помещения — ещё на сотню метров вниз — окутывало клубами пара.
— Следите за углами обстрела, — скомандовал он стае. — Тут полно боеголовок и топливопроводов.
— А с ними мы пообщаемсяони об этом знают? — ответил поинтересовался Эгрей, указав указывая на несколько десятков фигур внизу.
— ''— Гай, скажи, что ты обезопасил пусковую шахту. —'' — Голос Улля сквозил нетерпением, что было вполне объяснимо.
— В процессе, — ответил Гай. — Я не могу гарантировать предотвращение запуска уверен, что мы сможем предотвратить запуск отсюда, даже если мы получим контроль над шахтой. Ракеты уже в боевой готовности.
— Не имеет значенияБессмысленно в любом случае, — добавил Доро. — Если они запустят снаряды нацелятся из главной контрольной камерыдиспетчерской, ''«Неизбывная ненависть» '' превратит эту станцию и всё в радиусе около мили в один большой кратер.
— ''— Делайте, что возможно. Мы приближаемся к камере управления запуском.''
''— Вероятно, удобнее было бы произвести наземный взрыв'' Может, стоит подумать о наземной детонации? — поделился Нейфлюр, перегибаясь через поручень, чтобы выстрелить вниз. Гарольд и Анфелис перебрались на следующую площадку и тоже выпустили очередь в глубину шахты.
— Пока мы ещё здесь? — опешил Доро. — ИнтересненькоЗвучит заманчиво.
— Нейфлюр прав, — ответил Гай, поняв, что имел в виду к чему клонит его брат по стае. — Гораздо важнее помешать ''«Неизбывной ненависти» '' открыть огонь и тем самым развязать войну.
— ''— Мы почти в контрольной камере,—'' — спешно перебил его Улль. — ''Не совершай опрометчивых поступковПодумай, прежде чем что-нибудь сделаешь.''
Гай промолчал. Его взгляд по-прежнему оставался прикован к остановился на паутине из амулетов и кабельных мостиков между ракетами.
— Если взорвётсяодна, цепная реакция позаботится обо всём остальномоб остальных, — произнёс он почти про себя. — Пусть и не без мелта-зарядов.
Вверх взмыл новый всплеск залп синевы, искрящийся от вантовых лестниц рассыпаясь искрами по вантовым лестницам и ферробетоныферробетону. Как бы ни поступили Первые Волки, действовать надо было сейчас. Гай заметил, как Нейфлюр, Гарольд и Анфелис по собственной инициативе спустились дальше вниз — взрывы их болтов затерялись во мраке глубин. Он Переключив визуальный фильтр, он обвёл взглядом остальную часть бункера, переключив визуальный регистр, чтобы зреть уже просматривая сквозь облако пара.
— Продвигайтесь дальше и обезопасьте нижние уровни, — приказал он остальным членам стаи, указывая на несущийся к Первым Волкам лазерный огоньбьющие в сторону Первых Волков группки лазерного огня.
Увеличив изображение, Гай изучил паррассмотрел саму дымку. Запах подсказывал, что в воздухе витали капли содержатся пары топлива. Если откуда-то вырывались пары прометиявыходили прометиевые испарения, — скорее всего, из незапертого негерметичного клапана, — то уничтожить ракеты станет ещё проще. Несколькими секундами позже он обнаружил и источник: струйка охлажденного охлаждённого воздуха вырывалась из точки заправки топливомзаправочного узла, расположенной расположенного недалеко от дна низа ферробетонного бункера — примерно в десяти метрах слева. Взгляд вожака стаи набрёл на шлангВожак проследил утечку до шланга, лениво свёрнутый свёрнутого у стены. Если бы он смог сможет воспламенить пары, пламя переместилось бы устремится обратно в топливные резервуары для хранения топливо под зданием. Этого взрыва оказалось бы достаточно, чтобы вывести ракеты из строя, а то и вовсе их уничтожить.
==ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯГлава шестнадцатая==
'''МИСТИКА И РАКЕТЫ'''
'''ОТКРОВЕНИЯ ПРОШЛОГО'''
'''ОДИНОКИЙ ГАЙ'''
Улль подождал ждал подтверждения Хари, хотя и сам прекрасно услышал слышал урчание перезарядки перезаряжающегося плазмомёта. Серая Шкура Другой Волк встал на противоположной стороне коридора, что вёл тем самым контролируя проход к последней двери между ними и пунктом пункта управления. Просперинов осталось не больше дюжины, однако большую опасность несло представляло время. Приспешники Магнуса заперли дверь изнутри, решив сражаться до последнего и не дать Волкам Фенриса проникнуть внутрь. Культисты бились напали исключительно из чистой злобы. Безумцы ненависти и даже не сознавалиподозревали, что обладают могуществом начать в их власти развязать войну между Космическими Волками и Империумом, которая унесла бы десятки тысяч жизней.
— ''Я придумал план последней надеждына крайний случай, '' — объявил Гай по воксу. — ''Лорд Кром, следим можем ли мы за процессом захвата «Неизбывной ненависти» нашими системами определения целипроверить, как скоро система обороны нацелится на'' «Неизбывную ненависть»?
— ''— Уже нет, Мы потеряли сигнал оборвался,и не можем отследить его из далека'' , — ответил волчий лорд.
— Почему вы не убедите Великого Волка не мститьотвечать на удар? — спросил Улль. — Какая разница, погибнем ли мы от бомбардировки или от собственных рук?
— ''Ваши жизни дороже технисколько не менее ценны, что находятся чем находящихся на борту '' «Неизбывной ненависти», — возразил Кром. — В отличие от вас, у них есть возможность поднять ''Пусть лучше они поднимут свои щиты и помолиться помолятся Всеотцу.''
— ''Я должен действовать прямо сейчаснемедленно'', — передал Гай. — ''Если изменники захватят цель… Нам цель, нам всё равно конец.''
— ''У нас может и не быть тридцати секунд, '' — ответил Гай.
— Хари! — Улль выкрикнул имя, но его брат по стае был сосредоточен на оружии. Прошли ещё две мучительные секунды, прежде чем тот поднял голову и встретился взглядом с вожаком. Последовал короткий кивок, и Хари направил плазмомёт на дверь.
— ''— ГайНет времени, сматывайтесь оттуда, я прибыл на подходящую позициюстреляй сейчас,'' — объявил Сатор по воксуответил вожак Первых Волков. — ''Я смогу поджечь фитиль сам.''
— Я ж не железный жрец, ''Что ты имеешь в виду?'' — пробормотал он, глядя на датчики и дисплеи. Потрескавшиеся экраны испещряли кровавые руны. В системе не было смысла. Он повернулся назад, обшаривая глазами хаотическую путаницу кабелей и окровавленных останков, пытаясь вникнуть в их связь. И тут его разум озарило понимание. Точнее сказать, его отсутствиеспросил лорд Кром.
— ''Что , если ты имеешь в видуошибаешься? '' — спросил лорд Кромзаговорил Гай.
— Врагам повезло активировать дух поиска цели, однако культисты ничего не контролируют. Ничем не управляют. Это чушь. Они не могут запускать ракеты. ''— Что, если ты ошибаешься?'' — заговорил Гай. ''— Духи ракет зафиксировали цель,'' — проинформировал Сатор. — ''— Мне стрелять?''
Улль и Гай одновременно проревели «нет» и «да».
— Они солдаты, а не техножрецы. Эти дураки не знают, как всё устроено.
Вокс безмолвствовалсмолк. ЗатемКак смолкло и в рубке управления, когда на пол сполз последний из последователей Магнуса сполз на пол, и кровь . Кровь еретиков потекла по настилу и консолям, тишина воцарилась и в диспетчерской. Улль до сих пор боялся всё готовился услышать, как Сатор объявляет о запуске ракет.
Прошёл удар сердца.
Затем ещё.
И после третьего Улль, наконец, выдохнул. Прошло несколько секунд, а стены всё ещё стояли.
Сатор, взвихривая снег, посадил боевой корабль — плавнее, чем при первом спуске. Улль бросил ещё один труп просперина в общую кучу за консольюцентром управления. Серые Шкуры изъяли оружие у каждого из еретиков. Помимо просперинских лазерных копий, у изменников были дьявольски чудовищно острые изогнутые кинжалы; внутреннюю сторону их ножен изготовили с особой продуманностью, так искусно, чтобы точить что лезвие каждый раз во время его изъятиязатачивалось при каждом изъятии. Помимо Кроме пурпурных, расшитых символами предательского легиона пурпурных мантий, всё остальное культисты добыли на Фенрисе: меха и шкуры, — как изготовленные фенрисийцамифенрисцами, так и сырые — снятые непосредственно с дичидобычи, — а также несколько щитов, топоров и мечей очевидно местного происхождения. Перворожденные вынесли фенрисийские Перворождённые отнесли фенрисские предметы на вершину, где Первые Волки под руководством Гарна готовили мёртвых соплеменников представителей племён к погребальному костру. После стольких унижений им вернут боевое снаряжение воинов воссоединят с боевым снаряжением и с почтением сожгут достойно.
На зачистку ракетной станции уже отправили транспорт с кэрлами, которые после прибытия должны были восстановить связьи, как только её переподключат к общей сети, железные жрецы отсоединят от Этта повреждённые системы. Тем временем где-то высоко в небе на верхнюю орбиту выходила ''«Неизбывная ненависть».''
— Возьми огнемёт с оружейной стойки, Ещё один погребальный костёр? — скомандовал Эйрику Улльспросил Гай, мотнув головой в сторону «Громового ястреба»пробираясь по залитому кровью и грязью ферробетону. — Зачем чествовать изменников фенрисским похоронным обрядом?
— Ещё один погребальный костёр? Никакого почтения, обычная мера предосторожности, — ответил Улль. Он указал на топороклювых ворон, целые стаи которых ждали на ветках в кронах деревьев. — спросил ГайМы должны остерегаться вюрдовой гнили, мутаций. Эти просперины могут быть отравлены малефикарумом, даже если выглядят нормально. Птицы и звери едят такие трупы, заражаются вюрдротом, становятся дурными и нападают на людей. Или, что ещё хуже, пробираясь по залитому кровью их съедают фенрисцы и грязью ферробетонузаражаются сами. Я лично видел, как приходилось выжигать дотла целые регионы, чтобы остановить распространение заразы. — Почему мы почитаем изменников фенрисийским похоронным обрядом?
— Мучьтесь в ХелеВзлетаем, не ждать же нам кэрлов, — пробормотал онпозвал Улль и зашагал к боевому кораблю. Он взглянул на Первых Волков — доспехи космодесантников-примарис были покрыты кровью и пеплом. У Доро на поясе висел просперинский нож, отворачиваясь от обесчещенных мертвецова Нейфлюр держал за длинные волосы отрезанную голову. — Решили прибарахлиться?
— Взлетаем, не за чем ждать кэрловНаши покои пустуют, — позвал Улль и зашагал к боевому кораблюответил Гай. Он взглянул на Первых Волков — доспехи космодесантников-примарис были покрыты кровью и пеплом. У Доро на поясе висели ножны проспериновЭто, конечно, немного, а Нейфлюр держал за волосы отрезанную головуно несколько трофеев с первой битвы в качестве Волков Фенриса придадут логову больше индивидуальности. — Решили прибарахлиться?
— И стараемся вести себя так же. Сражаемся стаей, доверяем друг другу, действуем как единое целое. От совершенства далеко, но я уже чувствую разницу.
— Это хорошо, — кивнул Улль. — Если преуспеете вы, то, вероятно, спасённые нами космодесантники на вашем корабле однажды тоже смогут.
— Эй, смотри, У меня для тебя кое-что я досталесть, — крикнул окликнул Форскад и бросил что-то Гаю. Вожак Первых Волков поймал предмет. , и Улль разглядел помеченный фенрисийскими фенрисскими рунами кусок металла, отломанный от одного из лазерных копий просперинов. Форскад продел через него шнур, сплетённый из пурпурной мантии.
Гай рассмотрел трофей и немного покрутил вокруг пальца.
— Повесь на болт-винтовку, — посоветовал Улль. — Это твой первый вирдлейфвюрдлейф.
Астартес достигли подножия рампы и начали заходить внутрь. , но Улль встал и рукой преградил рукой Гаю путь Гая, чтобы остановить. Вожак Серых Шкур подождал, пока Волки обеих стай поднимутся на борт, а затем снял шлем, и глубоко вдохнув вдохнул холодный горный воздух. Гай совершил те же самые действия, на мгновение закрыв глаза.
— Можете вести Может, вы и ведёте себя как сыны Фенриса, но, как я погляжувидимо, ощущаете вы себя иначе, — тихо, так, чтобы его услышал лишь Гай, зарычал прорычал Улль. — Ещё бы чуть-чуть, и ты предпочёл бы этот звездолёт своим братьям по роте.
— Они тоже и есть мои братья по роте! — воскликнул Гай. — Они ''наши '' братья по роте!
— Великий Волк так не считает иначе, и, по всей видимости, увиденное мной подтверждает его суд. Ты готов был убить нас всех. За что? Ты упоминал, что в армии у Гиллимана тысячи таких, как ты. А таких, как я, — как Детар, Форскад или Эйрик , — меньше одной.
— Если бы ты ошибся, Фенрис начал бы войну с Империумом, — ответил Гай, наклоняясь ближе. — А я был готов пожертвовать всеми нашими Я бы пожертвовал жизняминас всех, чтобы её остановить.
— ЧегоПочему? — прорычал Улль. — Как тебя Почему ты вообще уносит в эту сторонупришёл к подобной мысли? Война есть война, битва есть битва, а смерть есть смерть. Если твой вюрд предполагает смертьсуждено умереть, то не борисьнужно с этим бороться. Но тебе этого не понять, потому что ты не отсюда. Тебе не понять, что значит являться быть частью этого мира. У него общая Фенриса и Волчьего Короля одна душа с Королём Волковна двоих, и через неё мы, как и наш отец, делим разделяем свои души с Фенрисом и Версамисамим Версом. Общая душа даётся Этот дар заложен в нас с самого рождения, и именно она он пробуждается в конце ходе Испытания Моркаи, перековывая и превращает тебя в Фенрисийского Фенрисского Волка. Это Фенг, волчий дух. Он живёт внутри нас и одарённый , пожалованный мудростью Всеотца пробуждается и пробуждённый Канис Хеликс.
Гай несколько секунд пристально смотрел на Улля полными гнева глазами. Космодесантник-примарис Перворождённый не хотел пытался показаться жестоким, но и потому не стал открывать собеседнику хотел скрывать от собеседника правду.
— Технология твоего создания — чудо, и мы используем её для создания собственных воинов в будущем, — продолжил Улль. — Сейчас Великий Волк скалит зубы, однако он мудр, но всё-таки он увидит смыслсогласится. Новые космодесантники-примарис, выкованные из народа Фенриса , — с дыханием Моркаи в лёгких груди и духом Русса в сердцах… Фенг… Ты совершил благопоступил правильно, доставив нам этот груз. Ты дал и подарив нам шанс вновь обрести силу, однако стать фенрисийцем восполнить силы. Однако ты не сможешьфенрисец, это и тебя никогда им не какая-то вещьназовут. Само твоё желание быть стать тем, кем быть не можешь, желание нарушить мировой закон свой вюрд — лишь ещё один признак различия наших путей, Гай.
— Сильнейшие из людей подчиняют судьбу вюрд своей воле, — ответил Гай, не отрывая взгляда от Улля. — Называй это скьяльдскъяльд-виштом, но я знаю, что моё место здесь.
Вожак Первых Волков ещё мгновение не сводил глаз с Улля. Его гнев улетучился, сменившись выражением решимостирешимостью. Он Без лишних слов он зашагал вверх по трапу без дальнейших слов, болтая продолжая сжимать в массивном кулаке талисманомталисман.
Звездолёты падали вниз, словно дурные звёзды, а на их фоне потрескивали языки пламени.
На столе лежали остатки ещё одного очередной трапезы вместе с пустыми чашками из-под фюркафа — значит, прошло уже много немало времени, однако хотя Девен не помнилбыл уверен, чтобы Ньяль что делал перерыв. Он лишь вспомнил, как сидел у костров в горах, пока осадный поезд Бухариса обстреливал крепость Космических Волков, а во . Во рту оставался остался вкус жареной жаренной на огне оленины.
Мудире взглянул на записи. Текст обрывался на середине предложения, где-то после первого часа пересказа.
— Проклятье, — пробормотал он. Мудире покачал головой — его мозг словно набился песком. — Алек, ты всё записал?
— Память кристалла перегрузилась переполнилась около трёх часов назад.
— Я всё запомнил, — добавил ВичелланВихеллан.
— Всё? — Оковень вперила в , казалось, смотрела на кустодия такой всё с тем же изумлённый, как и при первой встрече, взглядблагоговением.
— Когда мы вернёмся на борт ''«Неизбывной ненависти», '' я дословно повторю весь текст для ваших свидетельствматериалов. — Насколько мог судить Мудире, кустодий не двигался в течение всего дня и ночи. — К Но, к сожалению, мне не кажется, что пересказ прольёт свет на волнующие вопросыинтересующий нас вопрос.
— Да? — Копла-вар ссутулился в кресле, как будто только проснулся. Он приподнялся, выпил содержимое чашки и вздрогнул. Даже в холодный холодном виде фюркаф подействовал на человеческий организм действовал быстро — через пару секунд Копла-вар восстановил прежнюю бодростьснова оживился. — А… А что именно нас волнуетмы ищем?
— Отличный вопрос, — ответил Ньяль, поудобнее усевшись на троне. На долю секунды Мудире показалось, что он видел увидел силуэты, толпившиеся столпившиеся вокруг рунического жреца , — лица, бородатые и начисто выбритые, старых и молодых, женщин и мужчин — фигуры словно соткали из кружева. Фантомы исчезли так же быстро, как проявились. В рыжей бороде Рыжая борода Зовущего Бурю блестела водаот влаги, как будто среди его огненных волос растаял лёд. — Если бы я знал, что вас волнует, то приблизил бы к цели.
— Если бы мы знали, что ищем, то уже бы нашли, — проворчал ВичелланВихеллан. Кустодий отступил назад, гулко стукнув сабатоном по каменному полу. — Мы хранили слабую надеждуУ нас теплилась слабая надежда. Даже не надежду надежда — желание.
— Не отмахивайся стоит так легко отмахиваться от своего вюрда, кустодий, — подбодрил его Ньяль, поднимаясь с трона. ВичелланВихеллан превосходил Зовущего Бурю и в росте, и в отличие от рунического жрецаширине плеч, да к тому же был полностью облачён в доспех и превосходил в росте и ширине плеч Зовущего Бурю, однако присутствие рунтэна ощущалось отчётливее, оно отводило оттягивая взгляд от золотого воина. Воздух позади него окутала едва заметная полувидимая буря. — Он привёл тебя к нам, а мы ещё не исчерпали свои возможности. Расскажи мне! Но не ответы, что ищешь, а вопрос, что тревожит. О чём хочешь знатьТак что ты надеешься найти?
— Ясно одно: оружие —какая— какая-то мерзкая варп-варповая технология, — продолжил кустодийВихеллан. — Вероятно, мы никогда не узнаем поймём принцип его работы, но пока им оно неактивно. Пусть на Гаталаморе и не воспользуются вновь. Мы опоздалиудалось предотвратить выстрел, однако оно второго залпа по приближающемуся и беззащитному кораблю примарха не выстрелило в приближающийся корабль примархапоследовало. Если не он был их целью был не он, значит, еретики затеяли нечто худшее. У нас есть объекты для изученияНам доступны отдельные обрывки информации, мы в курсе некоторых аспектов плана Разорителя, но нет чёткого понимания цели. Устройство называется «Дар Бухариса», — это единственная наша зацепка, и потому мы пошли по его следу в этот мир в надежде на… В надежде на хотя бы на что-то.
— Боюсь, помочь мне вам больше нечем, — выслушав, подозрительно коротко признался Ньяль.
Рунический жрец прошёл между гостями и по пути стукнул по полу посохом, хотя Мудире не заметил, как тот его поднялвзял. Историторы встали и последовали за хранителем знаний по коридорупреданий на выход. Вичеллан Вихеллан широким шагом догнал группу. Словно по неслышному зову, к ним подошли два незнакомых волчьих гвардейца.
— Вам придётся некоторое время пробыть в покоях, — пояснил рунический жрец. — Великий Волк не желает, чтобы корабли оставались на низкой орбитепоявлялись какие-либо корабли.
— Как долго? — спросил ВичелланВихеллан.
— Пока Великий Волк не дозволит обратное. — Ньяль пожал плечами и направился к выходу. Мудире едва сумел подавить стенающий вздохлишь сдавленно простонал.
Два кэрла на борту «Громового ястреба» сняли с Гая помогли Гаю снять доспех. Некоторое время, до того, как сервы не завершили работуОставшись в комбинезоне, вожак Первых Волков ещё некоторое время рассматривал удерживаемый в руках наплечник.
Как и Дрог, Улль за словом в карман своих словах не лез и не придавал этому значенияпереходил на личности, и но высказанные мысли воспринимались всё же Гая высказанные мысли оскорблялисродни обвинению. Ещё больше его гордость уязвило замечание о томуязвляло то, что однажды Волки обзаведутся космодесантниками-примарис''фенрисскими'' примарисами, которых фенрисийцы признают своимиуже будут считать за своих. Но Первый Волк никогда не его и не братьев на «Неизбывной ненависти». Не сынов войдёт в их ряды — перестав быть сыном Русса, созданных созданным при Коуле и Гиллимане. Им , он никогда не стать полноценными Волками получит статус полноценного Волка Фенрисапри Гримнаре. Они — побочный продуктотклонение. Курьёз Диковинка Убийц Драконов, — лишь очко в счёте Дрейков. Лишь очередное достижение Крома Драконьего Взора.
Если бы он сражался Гай будет достойно, сражаться — а он бы сражалсябудет, Гай бы прожил — то сможет прожить ещё лет пятьсот лет или больше. Мысль о пяти столетиях существования в качестве промежуточного звена представлялась в его сознании перетаскиванием казалась сродни перетаскиванию танка через болото: его вес всё глубже и глубже тянул ко дну. Как долго он сможет продолжать двигаться вперёд, осознавая своё тошнотворное пограничное положение?
Гай почувствовал на себе взгляды Серых Шкур, когда вошёл к остальным. Некоторые оставались в доспехах, другие, — как Гай, — решили провести остаток полёта налегке.
— Где твой амулет? — спросил Гарн. — Ты ведь не хочешь Не хотелось бы его потерять?.
Гай оставил его вместе с болт-винтовкой. Гарн был прав, и Первый Волк достал его из оружейной ячейки, обмотав шнур вокруг пальцев. Некоторое время он сидел на скамье, созерцая, льющийся через иллюминаторы свет и как свет сквозь иллюминаторы он отражается от вращающегося металлического круга.
— Не припомню эту руну, — поделился он с Форскадом. — Каково её значение?
Серая Шкура с полуулыбкой взглянул на товарищей.
— «Подможье ветра», — ответил перворожденныйперворождённый. — Я сам её вырезал.
Гай кивнул, хотя и не совсем до конца понимая брата. Серые Шкуры обменялись взглядами. Послышались смешки. Улль оставался спокоен, сидел в полном облачении, за исключением шлема, и оставался спокоен, уставившись в иллюминатор и не принимал принимая участия в разговоре, уставившись . Что-то в иллюминатор. Поведение поведении другой стаи раздражало Гая, особенно её вожакавожак.
— Улль!
Вожак Серых Шкур повернул голову.
— А?
— Что значит «подможье ветра»?
Улль вздохнул и развернулся целикомповернулся, упершись упёршись руками в колени.
— Старая история, байка, что охотники рассказывают у костра, когда ветер кусает волчицей, — ответил вожак Серых Шкур.
— Выходит, это талисман охотничийохотника? — спросил Гай, и Форскад взорвался хохотом, хлопнув Гарна по плечу. Гай проигнорировал поведение фенрисийцафенрисца, впившись взглядом в Улля. — Расскажи мне.Что он значит?
Улль хмыкнул и неохотно покачал головой, бросив сердитый взгляд на своих бойцов. Те уселись поудобнее.
— В зарассветные времена жила-была молодая охотница, у которой никак не выходило поймать добычу. Она охотилась на тёмного волка и ледяного морозного медведя, на прыгорогую лань и рывобивнясекача, даже на гигантских моржей, но её копьё и стрелы никогда не сражали дичь. Так продолжалось целый год. Охотница сердилась сама и раздражала этт-ярла. В конце концов, расстроенный тем, что охотница ничего не принесла к столу, ярл предупредил девушку, что, если та в следующий раз не вернётся с отличной тушей благородного венцерогого оленя, её изгонят.
— Делать было нечего, Так охотница отправилась пустилась в путь. В течение трёх долгих дней она выслеживала оленя по лесу и снегу, но так и не получив получила шанса на выстрел. На четвёртый день Когда девушка отыскала наконец настигла животное у подножия скалы — она выстрелила из лука, но стрела пролетела мимо, отпугнув и спугнула животное. Охотница следовала за ним ещё полдня, но в решающий миг снова промахнулась, и олень ускакал.
— Отчаявшись, девушка продолжила путь при свете луны. Охотница шла по серебристому льду и в конце концов отыскала оленя. На этот раз фенрисийка фенриска не стала поспешно стрелять, но остановилась и прошептала молитву ветру. Девушка попросила, чтобы ветер не сбил сбивал стрелу с пути, и а в ответ пообещала, что отныне станет посвящать его духу еду и питьё его духу.
— Мягко ступая, затаив дыхание, охотница подкралась к оленю и пустила стрелу. Она ужаснулась — стрела улетела по широкой дуге и вот-вот упала бы мимо, однако ветер услышал молитву и принял её обет. Порыв воздуха подхватил заблудшую сбившуюся стрелу и направил её в самое сердце оленя. Зверь упал замертво. Охотница дотащила тушу до этта , где и разделила мясо со своим народомпреподнесла её племени. Ярл созвал пир, и, верная слову, она посвятила кусок мяса ветру, бросив его с вершины утёса в море.
Гай с восхищением слушал рассказтак же заворожённо, он обожал изучать как и все известные ему мифы и легенды Фенриса о Фенрисе и собирать местный фольклорЭтте. Он представил охотницу и её поискохоту, вообразил решимость девушки покончить с неудачами и избежать позора.
Он поднял жетон и оглянулся на Форскада, которого никак не отпускало веселье.
И в тот момент до Гая, наконец, дошло, что талисман служил не символом настойчивости и упорного труда. Он был шуткой. Издёвкойиздёвкой. Подможье ветра — оберег для его болт-винтовки. Оскорбление стало очевидным: Форскад считал Гая плохим стрелком, нуждающимся в помощи ветра.
Если бы он не сражался с этими воинами бок о бок, если бы он в нём не горел яростью пылала ярость от слов Улля, Гай, возможно, воспринял бы шутку по-доброму — он ведь как и раньше получал множество насмешекраз до этого.
Но терпение Гая истончилосьиссякло. Он вскочил на ноги и швырнул амулет в Форскада.
— Сын Фьорулалли! — Гаю стоило неимоверных усилий сдержаться и не наброситься на Форскада с кулаками. Он знал, что подобная реакция учинит драку и ещё больше повеселит развеселит Серых Шкур. — Чего ты хочешь? Может, мне всадить в твой глаз болт, чтобы ты не волновался о убедился в моей меткости?
Он переместил гнев на всех присутствующих Серых Шкур. Доро попытался его удержать, но Гай резким движением оттолкнул брата по стае.
— Вы все тщеславные, пустые твари. Вы болтаете о чести, подводите итоги и запоминаете погибшихо поминании мёртвых, поёте о славе в бою, но вы всего лишь выведенные гончиебеспородные псы, которые любят поваляться валяются в местной грязи. Каждый из вас лежал бы в могиле, если Если бы не я и мои братья, но вы бы уже давно сдохли! Но вам мало и этого мало. ! Даже если мы прольём за вас всю свою кровь до последней капли, даже если наши тела окоченеют в вашей покинутой Императором дыре, вы всё равно не назовёте нас Волками Фенриса.!
— Гай... Гай… — Примирительный тон Гарольда спровоцировал Гая на следующий заход.
— Для них всё это шутка, понимаешь? Думаешь, после смерти они подведут наши итоги после смерти? У нас будет возможность Позволят ли они нам стать веренги веренгами или ярлами? Они не хотят иметь с нами ничего общего. Великий Волк сторонится примарха и его крестового похода. У нас больше общего с братьями крови наследниками Дорна и Коракса, чем с этими спесивыми и самовлюблёнными сыновьями Волчьего Короля.
— Следи за языком, — захрипел Улль, вставая с места. — Шутка и впрямь оказалась кислой, но сейчас ты ступаешь по тонкому льду.
— Вы ничто по сравнению с прежней Стаей, — не унимался Гай. — Вы — истощённые безумные псыОтработанные войска, что бросаются на врагов, выкрикивая и выкрикивают пустые кличи. Вы , как стадо баранов , блеете о возвращении Русса в «Конце». Ему было бы стыдно увидеть, что стало с его сыновьями!
— Тебе повезло, что ты не фенрисиецфенрисец, — зарычал Эйрик, поднимаясь вслед за своим вожаком. — Ты не понимаешь ульфвюрда и тяжести нанесённых оскорблений. У нас за такие слова пускают кровь.
— Ваша Да ваша кровь ничем не отличается от моей, — заявил огрызнулся Гай, обращаясь ко всем Серым Шкурам. — Ни в вас, ни в вашем мире нет ничего особенного. Коул разобрал технологию создания естество астартес на части и снова собрал её кусочки соединил их в нечто лучшее. В примарисов. Он создал меня и Первых Волков, но не обнаружил ни волшебной фенрисийской фенрисской пыли, ни капель вирдакрупинок вюрда. Испытание Моркаи — обычный варварский ритуал, предназначенный для массового повышения физиологических реакций, целью которого является принятие призванный значительно усилить физиологические реакции и впоследствии простимулировать приживление геносемени. В нём нет ничего «духовного»«особенного».
— Ты как червяк, который рассказывает о полёте над облаками, — обнажил клыки Форскад.
— Всё это ерунда, и я вам это докажу, — бесновался Гай, поворачиваясь к кабине пилота. — Сатор, веди снижай нас вниз!
— ''Мы над Сметенным Сметённым полесьем, мне тут я не приземлюсьприземлиться, '' — раздался ответный крик.
— Не приземляйся, Да просто опусти ниже, — упорствовал Гай, нажимая на руну активации бокового люка. В отсек вместе со шквалом снега ворвался ледяной ветери снежный шквал.
— Делай, как он говорит, — прорычал Улль.
В открытый люк Гай наблюдал приближение крон верхушек деревьев, ощущая, как мороз царапает лицо и обнажённые руки и ногиконечности.
— Ты умрёшь. А после от тебя не останется даже тени, а твоя тень затеряется в местных лесах, — предупредил Улль, зашагав к вожаку Первых Волков.
Гай протянул руку и сорвал с шеи Улля зуб-амулет. Перворожденный сделал ещё один шаг Перворождённый было шагнул вперёд, чтобы его вернуть оберег, но Гай впечатал кулак в его лицо, отбросив Серой Шкуры и отбросил того назад.
— Если ты во всём прав, буду ждать тебя то увидимся в Хеле.
Гай развернулся и нырнул в ослепляющую белизну, спрыгнув спрыгнул со снижающегося «Громового ястреба»— прямо в безбрежную белизну.
— Разворачивайкорабль! — потребовал Эгрей. — Возвращаемся!
Первые Волки вскочили с мест и толпились столпились вокруг открытого люка, в то время как Улль отошёл в сторону.
— Нет, — отрезал вожак.
— Почему «нет»? Там, внизу… Он там погибнет! — воскликнул Гарольд.
— Ты прав, Гай погибнет. — Улль возвратился отвернулся и вернулся к своим Серым Шкурам, которые внимательно следили за каждым движением космодесантников другой стаи примарисов на случай, если те решат подкрепить громкие требования более физическим принуждением. — Однако я уважаю его достаточно, чтобы позволить умереть избранной смертью.
— Что ты несёшь? — зарычал Эгрей, проталкиваясь мимо остальных.
— Как думаешьДумаешь, он вернётся сможет вернуться после того, что наговорилвсего сказанного? После всей этой брани? Гай поклялся. Он вынесет груз этого позораПозволишь ли ему взвалить на себя такой позор? А ты? Сдюжишь вынести такой гельдфут, сам бы его сдержал?
Первые Волки обменялись взглядами и поостыли.
— Вполне вероятно, что он справится, — предположил Нейфлюр, оглянувшись на люк. — Гай сильнее, быстрее и умнее любого инициата, проходящего Испытание Моркаи.
— Не вскармливай ложных надеждПустая надежда, — ответил Улль. — Испытание Моркаи проверяет не только физические возможности организмафизическую, но и его ментальную силу, связь с Фенрисом. К тому же, обычно претендентов испытывают Асахеймом. Это жесточайшее суровое место, бесспорно, но по сравнению с внешними дебрями — словно парк. Тысяча миль горного пути отделяют Гая от ледяного моря, которое находится а оттуда по океану ещё в пятистах милях от пятьсот миль до утёсов Асахейма.
— Через несколько дней начнется Хельвинтерначнётся хельвинтер. Низвергнется пламя, а земля и моря замерзнутзамёрзнут. Не рождённые Фенрисом люди, без фенга внутри… вряд ли им стоит надеяться выжить.
Улль вернулся в боковую часть отсека и нажал руну люкашлюза. Металл Люк закрылся. Внезапное исчезновение ветра накалило сделало тишинуещё более тяжёлой, и тогда пока вожак Серых Шкур не заговорил снова.
— Подведите его итог и выберите нового вожака. Гай не вернётся.
Второй спуск оказался менее благоприятным — во время спуска падения Гай врезался в ствол дерева, — ещё более широкийширокого, чем был он сам, — дерева и чуть не вывихнул плечо. Астартес остался лежать у подножия дерева, выпавший сброшенный снег периодически осыпался на тело, а острие остриё оберега Улля глубоко вонзилось в ладонь, хотя и не настолько, чтобы из-под толстой кожи потекла кровь. Птицы, встревоженные его, — словно падение метеорита — появлением, кричали пронзительно верещали о своём раздражениинедовольстве. Сквозь их карканье и гул до ушей Гая клёкот Гай ещё доносился мог расслышать рёв двигателей боевого корабля. Он постепенно затихал, и без изменения высоты звука, — «Громовой ястреб» разворачиваться не собирался. Примерно через минуту звук исчез, а успокоившиеся птицы вернулись на насестынасиженные ветки.
Гай был рад, что за ним не вернулись. Значит, товарищи приняли серьёзность его слов.
Размышления Гая прервал внутренний голос где-то на задворках мыслительного процессасознания.
Гай огляделся по сторонам и обнаружил смутное пятно более ясного светлого неба, которое он принял за местоположение Волчьего ОкаВолчье Око. Перед отбытием хронометр показывал полдень, так что звезда приближалась к закату, миновав зенит. Если Гай будет держаться левой от светила стороны, то направится на север. Асахейм — континент титанических размеров, а Этт находится практически на его полюсе, так что, пока вожак Первых Волков будет помнить, где севердержаться севера, не доставит проблем и навигация.
Слова никак не смягчали его гневумерили гнева, потому что ибо они меркли бледнели по сравнению со сказанным Дрогом и Уллем. Гая не отпускали их скрытое обвинениепустые обвинения, особенно в свете позора Великого Волка, и выбор решения Крома Драконьего Взора пожертвовать сотнями космодесантников-примарис примарисов вместо двух стай собственных стаи Серых Охотников. Каждая ухмылка и косой взгляд, каждый смешок, колкость и благие советы со временем ушли просто меркли на фон, взращивая неуверенностьфоне жалобного нытья его собственной неуверенности.
Гай ощутил в руке вес зуба-талисмана-зуба Улля.
— Это не ради меня, — произнёс он вслух, поднимаясь на ноги. Гай протянул руку и сломал отломил ветку чуть толще запястья обычного человека. Конец получился уже острым, оставалось осталось лишь избавиться от веточек поменьше. Вожак Первых Волков совершил пару тренировочных ударов «копьём».
Гай подумал о братьях, с которыми в течение трёх лет сражался бок о бок. Некоторых заперли на ''«Неизбывной ненависти», '' других определили в крестовый поход разбросало по всему крестовому походу Индомитус. Вероятно, и они , может быть, уже никогда не увидят этот мир или перворождённых Волков Фенриса. Видимо, стать Волками Фенриса кому-то просто не сужденостать частью Стаи.
— А ради всех Первых Волков, — продолжил громогласно объявил он повышенным голосом. Гай поднял импровизированное копьё, сжал в кулаке другой руки руке клык и прижал его к груди в знак клятвы. — Я докажу фенрисийцамфенрисцам, что мы, сыны равноправные сыновья Русса, не хуже. Влка Фенрика!
==ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯГлава семнадцатая==
'''ВОЛК СКАЛИТ ЗУБЫ'''
'''РАБ'''
'''АДМИНИСТРАТИВНАЯ ОШИБКА'''
Когда Улль вместе с остальными достигли залов Убийц Змиев. Этт Дрейков, на ногах был весь на ногахЭтт. Хамарркискальд Хамарркискальди подсказывало, что изменения начались неладное ещё с тех самых пор, как Сатор привёл их обратно в доки великой роты. Однако по пути через крепость вожак Серых Шкур в крепости никого не встречал никого — лишь оказалось, кроме сервиторов и кэрлов. Улль предположил, что таковы последствия инцидента с ''«Неизбывной ненавистью» '' или, возможно, что-то стряслось из-за новостей о потере Гая из Первых Волков; возможно, у лорда Крома возникли могли возникнуть проблемы, раз вожак одной примарис из его стай позволил космодесантнику-примарис расстаться роты расстался с жизнью.
— Если я ошибся, господинмой лорд, то всё исправлю, — начал он. — Я поступилсделал то, как считал нужнымчто посчитал правильным, и приму ваш суд.
— О чём ты? — спросил волчий лорд.
— Бой О сражении на оружейной станции, конфликт и конфликте с Гаем из Первых Волков... — Улль указал на стаю космодесантников-примарис, что вернулись без вожака.
Кром, сдвинув брови, оглядел Первых Волков.
— Если хотите подратьсявзыскать ут-гельд, то потерпите. Я поднял всю великую ротувелел всей великой роте быть наготове.
— Вы разрешили разногласия с Великим Волком, лорд? — спросил Улль, уже гадая, как отразится ответ на ситуации с Первыми Волками.
— Нет, не совсем, — ответил Кром. Он покачал , покачав головой при воспоминании упоминании о недовольстве своего короля.
— Почему вы мобилизуете роту? Наша вахта заканчивается завтра.
— Не «я мобилизую», в В боевую готовность приведены все великие роты, — проворчал Кром, сжимая и разжимая кулаки. — Убийцы Змиев могут Дрейков не смогут отсидеться в сторонке — из варпа вот-вот выйдет флот Робаута Гиллимана.
Варп-след отпечаток флота не походил ни на что, с чем Ньяль сталкивался раньше, — даже когда весь орден шёл на войну. Иноморье по-прежнему вторило вою спущенных с цепи волков на фоне вездесущего рёва, однако теперь противоборствующие стороны подавило чьё-то властное присутствие, точно дикая лошадь, пришпоренная непреклонным хозяином.
Гиллиман.
Однако Ньяль не был уверен, усмиряла штормы энергия самого примарха или пузырь веры, что окружал его флот. Такой же яркийсильный, как вой Вой Мира-Очага, эта мощьпочти настолько же ослепительный, пускай и походившая больше на кулак из железакак Златой Факел Терры, но вместе с тем несокрушимый, почти достигала могущества Всезлатого Факела Террыкак сталь. Порядок Благочиние и вера обратили сущность души всего флота в рассекавший единый, рассекающий волны варпа клинок.
Мысленное «я» Ньяля приблизилось к кораблям, ощущая присутствие астропатов и прочих псайкеров. Рунический жрец почти проникал в умы примыкал к умам отмеченных вирдомвюрдом, но всё же не осмеливался пересечь барьер Полей полей Геллера — чтобы его вторжение не породило грозило породить брешь, через которую смогли бы прорваться худшие порождения из порождений иноморья.
Зовущий Бурю продолжал изучать проявляющийся флот, от эсминцев и фрегатов до войсковых транспортов и линкоровлинейных кораблей. На берег реального пространства причаливали обрушивалось судно за судном, пока давление кораблей на окраинах системы не уподобилось нависшей на шее железной цепи. Ньялю стоило неимоверных усилий завершить наблюдение за последними из прибывающих кораблейпотребовались все его способности, чтобы не упустить последние прибывшие корабли, общее число которых дошло до десятков. Щупальца Теперь уже щупальца их псайкеров протянулись к Фенрису, объявляя о дружественных намерениях и союзесоюзничестве. Умы астропатов прочёсывали бурлящие волны иного моря, пытаясь различить любой возможный сигнал, — и всё это происходило за несколько часов часы до того, как стороны наладят установят более привычную связь через более обыденные устройства коммуникации.
Именно к этим человекоприёмникам человеческим приёмникам Ньяль и направил мысли. Рунтэн позволил образам собственного разума заскакать перекатываться по гребням волн, пока они не обратились вереницей событийв сверкающее полотно, которую которое мог воспринять даже самый малоталантливый бесталанный псайкер. Верховный рунический жрец Волков Фенриса подготовил специальное особое послание, составленное из слов самого Великого Волка.
Гигантский волк бдилстоял настороже. Он скалил зубы и вздыбил шерсть, сверкая окровавленными когтями. За спиной зверя ожидали тысячи ожидала тысяча ему подобных: серебристых и чёрных, серых и белых — все сверкали глазами. Позади волков возвышалось златое копьё. Его наконечник ловил последние лучи уходящего светасветила, а в небесах над головой уже проявлялись звёзды.
Здесь, под взором Волчьего Ока, и в психическом противоборстве с возвращённым примархомпротивовес вернувшемуся примарху, Ньяль напомнил всем прибывшим — они ступили во владения Волчьего Короля.
Одному Императору было известно, сколько времени прошло с момента сдачи захвата ''«Сурового» оркам. '' Один земной терранский год так уж точно, а возможно, и больше. Рутина рабского труда свела сводила Орада с ума, хотя время от времени его задачи менялись: от функций простого вьючного животного до забивания массивных заклепок заклёпок в корпусы кораблей или загрузку топлива — древесины, угля, тел и прочего мусора — в громадные печи. Строились В результате крупные штурмовики и небольшие звездолёты — одна поменьше приобретали форму и один за другой боевые машины другим поднимались с платформ и, оглушительно ревя, пересекали с оглушительным рёвом рассекая небо полосами смрадного дыма.
Ремней и прочих средств безопасности, естественно, орки не предусмотрели. Поэтому, когда корабль оторвался от земли и понёсся к орбите, рабов отбросило швырнуло в заднюю часть судна. Крики пострадавших затонули в шуме реактивных двигателей. Неизолированный Не изолированный от плазмопроводов пол накалилсянагрелся, и несчастные всеми возможными способами старались избежать ожогов от перегретого горячего металлического настила. Затем воцарилась наступила невесомость, а ещё через несколько минут заработала сила притяжения гравитационных пластин — нестабильная и тошнотворная по сравнению с системами ''«Сурового». '' Корабль совершил неуклюжую посадку — его занесло вбок, снова швырнув повалив беспомощных пассажиров на металлические стены и друг в на друга и металлические стены. Раскрылся Лязгнув, раскрылся люк, впустив внутрь зеленоватый отблеск свет люменов. Из Рабы вышли из трюма рабов вывели под крики и щелчки треск кнута, хотя и более редкие, чем раньше.
Группа Орада вместе с несколькими десятками невольников со второго приземлившегося судна находились находилась на широкой посадочной площадке, — одной из многих, что образовывали вокруг орочьей космической станции подобие экваториального кольца. Здесь не было стен — лишь ослепляющеярко-зелёный энергетический купол, сквозь который прибывали и отбывали корабли. Орад проследил за вылетающим из дока штурмовикомнебольшим истребителем, и в это время где-то позади раздалось невнятное бормотанье. Он повернулся, бросил с высоты своей головы взгляд и посмотрел поверх большинства товарищей по несчастью.
Подключённый к нескольким фалам, менее чем в миле от рабов на якоре стоял «Суровый». Орад едва узнал родной крейсер — орки переколотили его в нечто более подходящее вкусу зеленокожих. Гладкий орлоглавый , украшенный орлом нос ксеносы заменили тараном, который отдалённо напоминал массивный кулак; вся носовая часть от стратегиума до носа была выкрашена в ярко-агрессивный красныйцвет, переходящий который тянулся дальше к корме в длинные языки виде длинных языков пламени, которые тянулись к корме. Главные палубы обшили дополнительными пластами брони — по оценке Орада, зеленокожие переборщили с металлом, лишив орудийные башни возможности вращениявращаться. Теперь ''«Суровый» '' мог одарить врага лишь неподвижным фиксированным бортовым залпом. Лёгкий крейсер оборудовали массой орудий Ещё кучу пушек разместили над кормовой палубой, а вся вершина стратегиума и окружающего его пространства тонула в море дополнительных пушекутонула среди мощных орудийных башенок, что походили на теподобных тем, которые Орад видел на крепости Оргука.
Удары хлыстов вновь повели рабов дальше, к отверстию ближайшего фала.
Рабам не хватило времени рассмотреть детали произошедших изменений — всех поволокли к орудийным батареям. Впервые более чем за год Орад был благодарен оркам — трупы, наконец, убрали, хотя в тесных помещениях всё ещё сгущалась стояла вонь смерти и мускуса зеленокожих. Орудия остались на своих местах, но, как он подметил снаружи, все башни приварили и зафиксировали в одном положении, а также извлекли системы наведения их орудийразобрали. Вокруг пушек слонялись орки: они ели, дрались и смеялись. Каждую громадную башню украшали ксеносские чужацкие каракули, костяные амулеты и металлические пиктограммы. Орад никак не мог отыскать заметил, что автопогрузчикитоже исчезли, и тут до него дошлотогда ему стало очевидно, зачем орки ксеносы завезли сюда рабов: массивные казённики макропушек пустовали, создавая образ металлогубых ртов напоминая тем самым губастые рты из металла, — орки подсоединили к ним самодельные краны из цепей и балок, которые тянулись вниз к магазину. Где раньше справлялась автоматика, теперь послужит рабский труд.
Орад представил страшное себе будущее, столь близкое к той скудной жизни, которую он знал— ужасающее и вместе с тем похожее на ту скудную прошлую жизнь.
Встреча с лексикографами Космических Волков показалась Мудире несколько сюрреалистичной, как если бы он вдруг обнаружил, что под Террой скрывается армия крыс, управляющая всем Империумом.
С тех пор, как Ньяль поведал сагу о нападении Бухариса, прошло несколько дней, и лишь после только сейчас в дверях общежития историторов появился его посланник. Имперские гости готовились уже были морально готовы к неделям заточения, и потому сразу же приняли приглашение Повелителя Владыки Рун. Для Мудире стало полным сюрпризом, что Космические Волки посвятили сбору сказаний о Фенрисе целый зал.
В глаза сразу же бросался контраст с книгами и программами учёта ульями-бухгалтериями Администратума. В помещении работали многие сотни кэрлов в фенрисийской фенрисской униформе: все скребли перьями за писарскими стендами. Один только этот звук вызвал у Мудире дрожь воспоминаний об экскурсиях по терранским писцовым мастерскимо посещении писцовых мастерских на Терре. Однако в фенрисийском фенрисском зале не было ни надзирателей, ни курильниц для бодрящих благовоний, ни вооружённых дубинками стражников. Кэрлы казались счастливыми трудиться здесь, что и поразило Мудире более всего остального. Младшие сервы приносили куски пергамента, иногда целыми стопками, и отдавали их длиннобородому кэрлу, который затем распределял работу по столам жизнерадостных простаивающих писцов. Кэрлы-инвалиды Тем временем несколько кэрлов с явными увечьями — у кого-то отсутствовали конечности, кто-то страдал от явных проблем с позвоночником, третьи хромали — толкали небольшие тележки вокруг писцов, собирая готовые рукописи. Некоторые из таких сервов пользовались импровизированными протезами и костылями, другие могли похвастаться довольно сложной аугментикойаугметикой, а кто-то приспособил под свои нужды сами несколько имели специальные тележки, которые они могли толкать от кресел на колёсиках. Все они исчезли исчезали за дальним порталом дальней аркой и через пару минут вернулись возвращались с пустыми тележками корзинами из другогодругой.
Из соседнего зала донеслись доносились голоса, именно к ним и направился Ньяль и повёл гостей. Некоторые из писцов поднимали подняли головы — в . В Администратуме подобные действия являлись жестоко наказуемыми правонарушениями наказуемым проступком — кэрлы же улыбались гостям или с простым человеческим любопытством рассматривали кустодия и его спутников.
— Здесь мы записываем саги, — объяснил Ньяль, остановившись у широкой арки в следующий зал. Там стояло более двух десятков столов, половину из которых занимали кэрлы, но за несколькими сидели и космодесантники. — Рунами. А Сначала рунами, а затем переводим на имперский готик.
— И относите в архив? — поинтересовался Алек, указывая на арки, в которых исчезали кэрлы с телегами. — Впечатляет, господин Зовущий Бурю! Правители Терры будут поражены восхитились бы подобным уровнем образованности и трудолюбием фенрисийцевфенрисцев.
Ньяль несколько секунд молча смотрел на историтора, возможно, переводя сказанное в головеуслышанное.
— Это ведь хорошо, что наши сервы владеют языком Мы поощряем наших сервов учить язык Империума так же увереннонаравне с фенрисским, как и фенрисийским, и чтобы они могли свободно владеют и речью, на нём говорить и письмомписать. Каждый Поэтому каждый из слуг ордена них проводит здесь несколько дней в году, чтобы улучшить подтянуть или освежить свои навыки.
— То есть все эти люди… они люди не постоянные писцы? — удивилась Балковяз. — Вы практикуете систему ротации и частичной занятости?
— Зачем заставлять ценных кэрлов всю жизнь сидеть просиживать за письменным столом? Все они учатся готовить, сражаться, писать, вести хозяйствосодержать наш Этт, водить наземную технику и летать; они помогают железным жрецам в оружейных и волчьим жрецам в бладхаллеблёдхалле. Иногда сюда приходят вилькары и тратят час или два, чтобы попрактиковаться в написании готических буквготическом письме.
— Кто, простите? — вставил Копла-вар.
— Волки. Наши воины. Мы ведь довольно грамотные личностиграмотны. Некоторые даже ценят художественность готика и увлекаются иллюминированием рукописных книг миниатюрами — чиновники вашего Администратума любят добавлять их ко многим вещам.
На несколько секунд в группе имперцев воцарилось молчание. Все переваривали шокирующую информацию. Мудире почувствовал лёгкое головокружение и подумал, не перебрал ли он фюркафа или, наоборот, недобрал.
— Какие саги ходят по залу сегодня? — спросил Девен, заинтригованный фенрисийской фенрисской системой.
Ньяль поджал губы и окинул взглядом пары и небольшие группы присутствующих. Его острый слух уловил улавливал отдельные разговоры, что которые историторы услышать различить уже не могли.
— Вот эти — вилькары, что вернулись недавно, — они вожаки стай Черногривых. Они Сейчас воины рассказывают о павших. Скоро прибудет и сам Рагнар, он передаст кэрлам собственные отчёты о проведённых кампаниях, разумеется, после того, как поделится ими с Великим Волком.
— А эти, другие? — спросил ВичелланВихеллан. — Выглядят как обычные люди.
— Это кэрлы, живущие за пределами Этта. Они наверняка слышали слыхали истории и разные слухи, что гуляют по Асахейму и за его границейпределами. Мы записываем не саги не только о Влка Фенрика, но всёа вообще все, что встречаем на путипопадают к нам в руки. По большей части события происходят обыденные — вражда между племенами, набеги, охота на кракенов. Но, бывает, до нас доходит информация о заражённых варпом животных или о выживших после нашествия Магнуса врагах. Тогда мы решаем, нужно ли и как нам их выслеживать.
— Лорд Ньяль!
Покой зала писцов нарушил вбежавший внутрь волчий гвардеец в силовой броне.
— АЧто случилось, ХалларГаллар? — Рунический жрец отошёл чуть поодаль, чтобы поговорить с новоприбывшим без лишних ушей. Во время разговора он один раз оглянулся на историторов — как показалось Мудире, взгляд рунтэна чуть дольше задержался на ВичелланеВихеллане.
— Какие-то проблемы? — спросил кустодий, когда Ньяль вернулся к гостям.
— Проблем нет, однако мне поручили безотлагательное нежданное задание, — ответил рунический жрец. — Пожалуйста, оставайтесь на здесь столько, на сколько пожелаете. Слушайте Послушайте саги, если хотите, поговорите с кем-нибудь из кэрлов или вилькаров. Если я не вернусь в ближайшее время, то обязательно кого-нибудь пришлю.
— Что вы об этом думаете? — спросил Копла-вар, когда Повелитель Владыка Рун скрылся из вида. — Несколько странно, не находите?
— Я не расслышал всего сказанного — они превосходно скрывали голоса, однако вызов исходил от Логана Гримнара, — пояснил ВичелланВихеллан.
— Что ж, так и быть, давайте последуем совету Зовущего Бурю и тогда выясним, чем занимался орден в последнее время, — заключил Мудире, поворачиваясь обратно к рядам письменных столов. — Может, о Гаталаморе мы ничего не узнаем, зато время потратим с пользойпотратим время.
— Беспрецедентный случай имперской истории, — добавила Оковень с улыбкой. — Мы первые, кто получит записи о Фенрисе из первых рук.Напрямую исследовать фенрисские записи…
Мудире сохранял показной энтузиазм. Ньяль так раскрепощённо подробно рассказывал об этом зале, что вряд ли здесь можно было найти что-то, выходящее за рамки академического интереса. В Пусть в Клыке царил холод и пахло, как в логове зверя. Когда , но, когда Ньяль или кто-либо ещё из командования ордена объявит об окончании историторской миссии, их без лишний лишних церемоний возвратят к серости «Неизбывной ненависти»на скучную ''«Неизбывную ненависть». ''
Рядом с волчьими лордами стоял дредноут, ходячая боевая машина с плоскими бортами, когтями, каждый из которых размером превосходил сошёл бы за меч, и многоствольной штурмовой пушкой. Древний металл был увешан трофеями, мехами и вирдлейфомвюрдлейфом, украшен золотом и защищён железные рунами выбитыми на керамитовой бронежелезными рунами. Услышав стук ног гулкие шаги по каменным плитам, дредноут обернулся взглянуть на гостя. Арьяк вмиг узнал саркофагв центре бронированного торса. Вульфхалле почтил визитом Явился тот, чья сага затмевала все остальные.
Бьорн Разящая Рука.
— Давненько вас не было видно, лорд Бьорн, — поприветствовал легенду ордена Арьяк. Склонив голову, Хранитель Очага на несколько секунд опустился на колено.
— Логан припозднился с зовом. — Насыщенный басом басами и отмеченный механизмами машины, голос Бьорна эхом отдавался через вокс-передатчики по всему залу. Однако даже несмотря на все эти изменения Арьяк узнавал архаичный акцент и фигуры речи. — Если бы я знал, что вернулся Раскольник, то сэкономил бы вам уйму времени.
— Лучший вариант из всех, что я вижу , — Гиллиман уберётся восвояси и продолжит вести свой крестовый поход, а мы возвратимся к собственным войнам. — Взял слово Слово взял Погибель Кракенов. Волчий лорд не прекращал переставал расхаживать по залу маленькими шажками ступать по залу — Энгир говорил так же быстро, словно проводя одну из своих знаменитых воздушных атаккак и проводил свои воздушные атаки. — От вражды не выиграет никто, кроме наших врагов.
— Наших многочисленных, очень многочисленных врагов, — добавил Рагнар с короткой усмешкой. — Ордену что, не хватает Будто предателей и орков? С чего затевать было мало, так теперь мы затеваем драку с Империумом?.
— Не с Империумом, а с Гиллиманом. , — По коридору по залу прогремел голос вошедшего Великого Волка, и спустя мгновение Верховный Король Фенриса вошёл в зал. — И я ни с кем не «затевал драку», Рагнар. Гиллиман сам решил прийти сюда, я его не звалнезваным.
— Его флот и впрямь так велик, как судачат? — спросил ЛютокровыйЗлокровный. Лицо Къярла Кьярла украшала целая сеть татуировок из замысловатых фенрисийских узелковфенрисских орнаментов.
— Прибыла лишь его часть флота, даже не вся его боевая оперативная группа, — ответил Ньяль. — Небеса Фенриса пронзает лишь острие остриё меча Раскольника, однако они уже превосходят нас числом более чем в пять раз.
— Крестовый поход Индомитус состоит по меньшей мере из пяти трёх гигантских флотов, что пересекают пустоту. В каждом из них по полдюжины таких боевых групп, — заговорил Кром, желая поделиться информацией и напомнить всем волчьим лордам, что именно он первым встретил чужаков. — Я даже считать не хочу, сколькими кораблями он обладает.Кто вообще может собрать столько кораблей?
Вокруг слов Крома завязалось бурное обсуждение, пока с треском не ожили динамики Бьорна.
— Подобно воину, который никогда не покидал очага, Раскольник играет перед нами мышцами. Он увёл с войны столь огромный флот, чтобы нас запугать. Сломить слабодушных.
— Утверждают, что Гиллиман командует большим количеством космодесантников, чем виденные вами легионы, в которых вы сражались, Древний, — тихонько заговорил чернобровый тихо произнёс Бран. Глаза Из-под густых чёрных бровей глядели глаза-янтари Красной Пасти горели насыщенным янтарём, а длиной клыков он превосходил всех остальных командиров.
— Количество не имеет значения, — проворчал Гримнар. Великий Волк наконец добрался до членов совета и поприветствовав поприветствовал кивком Арьяка кивком, поскольку пути двух товарищей с которым не пересекались пересекался уже несколько недель. — Какая разница, численное превосходство два к одному или пятнадцать, смысл послания неизменен.
— Каков же его посыл нам, милорд? — спросил Ньяль.
— Принудительное подчинение, — отрезал Великий Волк. — У Гиллимана есть план, и мы должны стать его частью.
— Он делал то же самое, когда раскалывал легионы, — прогрохотал Бьорн. — Он принёс книгу, которой мы все должны были подчиниться. А теперь он даже не прячется за её страницами.
— В нынешнем положении не Не стоит надеяться на победу в войне с этим примархом, — произнёс Ньяль. — Мы и раньше сражались против имперцев, но то были лишь единичные инциденты с ренегатами и иконоборцами. Если же мы ударим по Мстящему Сыну, он нас сокрушит.
— Под видом переговоров он попытается накинуть на нас цепипримется приказывать, — гремел предупредил Бьорн, слегка разворачиваясь и поднимая сверкающий силовой коготь. По залу захрустела тяжёлая поступь боевой машины. — Не недооценивай голос примарха, Логан. Всеотец создал его повелевать, а нас — повиноваться. СловаВоля Гиллимана подкрепляется не только словами, сама аура Гиллимана усилит его волю! но и аурой. Не дай возможности позволь лживому дыханию Раскольника коснуться твоих ушей! Прикажи ему уйтиПрогони его!
— Я не могу развернуть лорда-регента, — тяжело произнёс Гримнар, усаживаясь на трон. — Мою сагу омрачит позорМоя сага завершится с позором, если я оскорблю брата Волчьего Короля. Всё-таки он примарх и избранный лидер Империума Всеотца. Но я изо всех сил буду сопротивляться его могуществуспособностям.
— Он заменит нас, — упорствовал Бьорн. — Он изгонит нас с Фенриса и посадит своих узурпаторов в Этт!
Арьяк, сам того не заметив, закивал в знак согласия. Игнорировать предостережение того, кто уже ступал по этой дороге раньше, казалось неразумным, тем более Древний шёл по ней плечом к плечу с Волчьим Королём Волков.
— Когда Гиллиман возжелал расколоть легионы, он мог бы добиться своего силой, — сказал Ньяль. — Однако ярл Тринадцатого этого не сделал.
— Конечно, он этого не сделал! Ведь в те времена Потому что не только Волчий Король выступил против. ! Волю Раскольника отвергла отвергли Дорн и Сигизмунд, Амит из рода Сангвиния и много кто ещё! Империум дошёл до грани новой гражданской войны, а хвалёный Гиллиман не приложил никаких усилий, чтобы её избежать! , и не предложил иного выбора, кроме как принять его Кодекс. Конфликт уладили лишь после того, как первым проявил бесхарактерность Дорн, а вслед за ним и другие остальные легионы были вынуждены были преклонить колено перед Гиллиманом как своим феал-лордом.
— Уверен, наши братья кузены расскажут иную версию произошедшего, — возразил Ульрик. — Вполне вероятно, они поступили верно, избежав ещё одной затратной кровопролитной войны между легионами.
— Ты клонишь к тому, что мы должны поступить так же? — спросил Гримнар. — Я всё это понимаю, но, думал, ты сумеешь разглядеть угрозу нашей культуре и будущему.
— В происходящем ты видишь лишь угрозу наступлению Но для тебя в первую очередь важно то, как это отразится на Времени Волка, — грузно вымолвил жёстко ответил Ульрик. — Возвращение примарха напомнило тебе о нашем отце, ты и тоскуешь вызвало у тебя тоску по Волчьему Королю.
— Тщательнее следи за словами, что слетают с твоего языка, — прорычал Логан. — Ты вырастил меня Кровавым Когтем, и я благодарен тебе и всегда будутебе благодарен, однако теперь я Великий Волк.
— Через Именно через раскол осуществится правление Гиллимана! — оглушительный крик Бьорна разорвал воздух, несколько секунд отражаясь от высоких стен. Древний был возмущён и возбуждён настолько, что Негодование Древнего заставило стволы его штурмовой пушки вращались не прекращаяраскрутиться. — Вы не понимаете, что поставлено на карту! Волчий Король рисковал своей жизньюдушой! Ради нас! Чтобы никто не осмелился разделить легион и Фенрис! Не смейте забывать об этом, когда говорите о ложных сынах!
— Эти «ложные сыны» сражались как наши братья! — страстно заявил Кром, однако глядя скорее на Гримнара, чем на древний дредноут. — Только вчера космодесантники-примарис примарисы из моей роты были готовы умереть, чтобы защитить этот мир.
— Так ты уже принял их в великую роту? — прорычал Рагнар. — Это недостойный поступок.Что за безобразие!
Драконий Взор принялся оправдывать свои действия. Он обвинил молодого волчьего лорда в чрезмерной амбициозности и желании зла орденучрезмерном честолюбии, ведь Рагнар осудил слова некоторых в стремлении вынудить старших и более достойных лордовлучших уступить дорогу, которые высказывались за продолжение войнпредварительно их ослабив непосильными войнами. Между членами совета вспыхнули споры, как в поддержку, так и против мнения Великого Волка. Арьяк пытался успокоить командиров, напомнив о клятвах Великому Волку, но голос Каменного Кулака затерялся в криках. Бьорн безмолвствовал — его молчание само по себе являлось упрёком.
— ХьольдаХьолда! — взревел Великий Волк, перекрывая шум. Он поднялся на ноги и ударил по камню рукоятью топора Моркаи.
Волчьи лорды притихли, подавленные взглядом своего короля.
— Хватит, — пробормотал он едва слышным голосом, который заставил совет трепетать в ожидании. — Хватит бранитьсяссор. Хватит.
Он уселся обратно, уложив топор поперёк ног.
— Собрались ещё не все Волки Фенриса ещё не собрались в полном составе, — продолжил онЛоган. — Мы должны услышать голоса всех ярлов Как подтянутся остальные ярлы великих рот, мы учтём их голоса и тогда изберём свой путь. А до этого времени, как погляжу, всё — пустая трата временидыхания.
Несколько волчьих лордов явно хотели выразить несогласие, но придержали попридержали языки. Все двенадцать ярлов должны собраться в ЭттеДо прибытия остальных ещё оставалось время, и, помимо тогонесомненно, каждый командир роты изложит успеет высказать своё мнение Великому Волку наедине.
— В подземелья я пока не вернусь, — прогремел Бьорн. Древняя машина развернулась и с глухим стуком зашагала по коридору. В вульфхалле донёсся усиленный голос легендарного воина. — Если надумаешь призвать меня снова, Великий Волк , — я в твоём распоряжении.
Волчьи лорды молча смотрели вслед герою ордена. Во время разговора с Бьорном Арьяк всегда испытывал смесь стыда и гордости. Казалось странным, что в своей смерти Разящая Рука прекратил службу Великим Волком не из-за смерти, а после его правления сменилось ещё пережил более дюжины Великих Волков. И всё же он отказался от всякой власти и обрёл титул Древнего в саркофаге дредноута. Любой Волк Фенриса знал, что после Короля Волков Бьорн Разящая Рука является величайшим фенрисийцемфенрисцем.
Хранитель Очага посмотрел на Гримнара, пытаясь оценить настроение своего господина. С отбытием дредноута Логан, казалось, позволил себе немного расслабиться. Следующим вульфхалле покинул Ульрик, передав краткие слова поддержки бывшему ученику, а за ним последовал Ньяль. Гримнар едва удостоил их взглядом, сразу же начав отдавать приказы о размещении великих рот и их кораблей для защиты от любого возможного вторжения сил Гиллимана.
Арьяк желал вернуться в кузницы, ибо подобная атмосфера угнетала подобные дела угнетали его душу; и всё же Каменный Кулак не ушёл, решив остаться со своим господином. Гримнар не должен был сомневатьсязнать, Хранитель что его Очага хэртэн рядом — с ним как телом, так и душой.
==ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯГлава восемнадцатая==
'''ПИСЬМО ПРИМАРХА'''
'''УТРАЧЕННЫЙ АРХИВ'''
'''ПЕРВЫЙ ВЗДОХ ХЕЛЬВИНТЕР'''
Имперский регент Робаут Гиллиман, последний верный примарх Императора Человечества, в личных покоях ожидал доклада от командного состава ''«Огненной зари». '' Хурак восхищался уровнем самообладания лорда-командующего. Он находился бы мог находиться в стратегиуме, — в самом операционном центре корабля, — и усваивал усваивать каждую букву поступающей информации и показаний датчиков. Таковыми были способности Ещё одной достойной восхищения чертой Гиллимана было то, что он этого не делал, — положение лорда-командующего ставило его во главе каждого отдельного имперского военного объекта имперских военных сил по всей Галактике, однако единоличным командующим каждого из них он не являлсябыл непосредственным командиром каждой боевой единицы. Робаут Гиллиман превосходно справился бы с обязанностями пилота, капитана баржи, лейтенанта-командующего патрульной флотилии или адмирала флота. Имперский регент превосходил в любого человека и сверхлюдейвыполнил бы задачу лучше, однако всеми и сразу примарх являться не чем когда-либо могжелать любой из смертных или постлюдей. Но, заняв одну из ролей, ему пришлось бы согласиться на все, а это было невозможно.
Итак, Гиллиман сидел за столом, составляя Кодекс Империалис, в то время как половина боевой группы «Альфарис» флота Примус следила за орудиями и торпедами армады Космических Волков. Примарх оставался спокоен, как будто вернулся на десять и не прошло десяти тысяч лет назад, во времена разработки законов а он готовил законы для миров Ультрамара.
Событий, достойных внимания лорда-регента, безусловно, было предостаточно. На Хурак безмолвно присутствовал на многих брифингах Хурак служил его тенью, слушая и записывая под диктовку там же слушал ответы и приказы своего господина. Лорд-командующий даже делегировал Хураку капитану некоторые второстепенные обязанности — все, связанные с исключительно военной сферой, — однакоХурак понимал, выполняя поручения, Хурак узнавал об искусстве что они учат искусству дипломатии и государственном управлении государственному управлению не меньше, чем о командовании командованию и логистике.
Наиболее неотложными являлись приготовления к постройке новой узловой крепости в на Камидаре. Война на Вигилусе поглощала всё больше и больше ресурсов — примарх и его союзники намертво вцепились в возможность получить отчаянно боролись за контроль над Протоком Протокой Нахмунда и доступ к Империумув Империум-Нигилус. Флот В это же время флот Секундус завяз в сражениях. Он сдерживал армаду предателей из Ока Ужаса, чтобы те не подступились к Тронному миру. Необходимо было обезопасить регион за флотом Секундус и ускорить отправку поступление подкреплений, что требовало создания ещё одного пункта сбора, по масштабам не уступающего Лессире, Гаталамору и ВорлесуВорлезе. Камидар стал бы надёжной опорой: мир имел идеальное расположение для целей примарха, однако совершенно беспрецедентный рост орочьего безумия на западе ставил желания план Гиллимана под угрозу неисполнения.
Стратегия лорда-регента, его репутация, крестовый поход, — возможно, даже будущее Империума — висели на волоске под скрежетом грубых орочьих клинков. Примарх чуть склонил Однако примарх не показывал никаких признаков беспокойства — только лишь слегка наклонил голову набок, перечитывая свою последнюю работу. Казалось, напряжение совершенно не имело над ним власти, с какими бы потрясениями ему не приходилось иметь дело.
Каких только потрясений он не повидал! Хурак представлял Гиллимана непоколебимой скалой, вокруг которой держится весь остальной мир. Сын Коракса полагал, что Вселенная кажется примарху непрекращающейся чередой беспорядков. Гиллиман родился на Макрагге во время гражданской войны смуты и помог её завершитьподавить. Он завоевал Пятьсот миров Миров и основал зарождавшуюся империю. Примарх видел и то, как достижения Императора, да и его собственные, сгорали сгорели дотла в огне Ереси Хоруса. Хурак считалКазалось, Гиллиман посвятил всю свою жизнь борьбе с предателями, которые хотели изничтожить остатки имперского правления, и теперь, переродившись, примарх очнулся в той же горящей галактике, терзаемой теми же врагами, но обретшими уже большую мощь.
Хурак знал, сам бы он не справился с ношей примарха, — лицезреть, как раз за разом рушатся чьи-то достижения , и находить в себе волю творить отстраивать их заново. Подобное казалось выше его сил. Возможно, именно по этой причине ордены Первого основания столь важны? Хотя, имело место быть мнение, Или в этом было что лорд-командующий желал сохранить их по мотивам несколько то более личным, личное — как неразрывную неразрывная связь между настоящим и прошлым примарха.?
Он взглянул на Гиллимана — брови слегка нахмурены, остановленное электроперозамерло, — имперский Имперский регент подбирал обдумывал выбор слова, — и тогда сын Коракса понял, как Гиллиман справлялся. Его господин погружался в детали, разбивая невероятных масштабов проблемы на ряд простых , но выполнимых задач. Примарх содержал в уме безмерные объёмы информации и единовременно одновременно фокусировался на каждом отдельном их элементе; с этой перспективы, даже фактически невозможное казалось вполне достижимым. И в данный момент времени сейчас титаническое предприятие по отвоеванию Галактики требовало от Робаута Гиллимана, чтобы он сел и написал письмо. Сам процесс написания занял у примарха ещё несколько минут.
Ониксала шагнула вперёд и протянула примарху инфопланшет, однако Гиллиман покачал головой.
— Поделитесь собственным мнениемПрошу, ваша выжимка, лейтенант. Детали я изучу позже.
Ониксала оказалась готова к устному докладу и стояла вольно, обеими руками удерживая перед собой пустой экранвыключенный планшет.
— Космические Волки переместили два фрегата и крейсер в направлении эллиптического перпендикуляра над четвёртым миром, — начала Ониксала. — Расположение элементов их флота коррелирует Это соотносится с выявленными за последние несколько дней варп-спектром последних несколько дней параметрами — данные указывают на ещё большее количество прибывающих кораблей.
— Если наша оценка их внутрисистемных активов верна, Космические Волки вызвали оставшиеся роты, — добавил Хурак.
Гиллиман одарил окинул Хурака строгим взглядом, упрекнув за вмешательство в доклад женщины. Даже миг порицания примархом он переносил Порицание примарха казалось хуже, чем часовой выговор любого другого командира. Хурак стыдливо виновато опустил взгляд.
— Прошу прощения, лорд-командующий.
— Поскольку корабли прибывают уже сейчас, вероятно, флот вызвали до нашего появления, а не в качестве ответных мер. Ожидаются и другие перемещения флота, но ничего, что изменило бы статус-квообщее положение дел, лорд-командующий, — продолжила Ониксала. — Желаете больше подробностей?
— Нет, данных достаточно, и я согласен с ними согласеноценкой адмирала, — ответил Гиллиман. — Волки охраняют внутреннюю систему, но маршрут к границе Мандевилля Мандевиля открыт. Магистр Гримнар посылает сигналПодтекст очевиден.
— Господин? — не поняла лейтенант. Гиллиман кивнул Хураку, чтобы тот прояснил ситуацию прояснил советник.
— Мы можем уйти, когда захотим. Выход свободен.
Пальцы примарха несколько секунд громко барабанили по столу.
— Нет ли сообщений с Фенриса?
— Лишь стандартные повторяющиеся передачи, провозглашающие власть Великого Волка, — ответила офицер флотаФлота. — Формулировка остаётся неизменной, лорд-командующий.
— Ясно.
Ещё один стук пальцем. Хурак раньше не наблюдал за Гиллиманом такого поведения, и это обеспокоило потомка Коракса. Размышления примарха всегда были молниеносны и не занимали столь огромного количества долгого времени. С какой бы дилеммой лорд-командующий ни боролся, скорее всего, она носила моральный, а не материально-технический логистический характер.
Регент протянул свёрнутый плексилист.
— Пожалуйста, свяжитесь с Космическими Волками. Попросите их принять письменное сообщение для Великого Волка.
Лейтенант снова шагнула вперёд и взяла письмо.
— Я передам его лично в руки, лорд-командующий.
— На этом всё. Примите мою благодарность.
Офицер связи отдала честь и зашагала прочь. Хурак прождал пару минут. Он изо всех сил старался сохранить молчание под натиском безмолвного внимания давлением безмолвных раздумий примарха.
— Просьба, — произнёс Гиллиман спустя целую вечность. — Личное сообщение от меня Логану Гримнару.
— Но что, если он откажетсяне образумится? — прокомментировал Хурак. — В нынешние времена ни один орден Космодесанта не сможет сражаться в нужной мере без подкреплений. Орков в этой области здесь больше, чем где-либо ещё, а Космическим Волкам, похоже, в последнее время изрядно досталось. Они не покроют потери привычным набором рекрутов. Если Гримнар не примет подкрепления из примарисов, Космические Волки вымрут, и в десятках а десятки секторов не останется ни одного центра потеряют ядро обороны.
— Или же он примет космодесантников-примарис и сохранит численность орденапримарисов, но откажется от порученного мною заданияи тем самым сохранит численность ордена, — добавил лорд-командующий.
— Я не рассматривал подобную возможность, но данный ход развития событий нанесёт точно такой же ущерб вашей стратегииона навредит не меньше. Прорыв орков через эту часть сегментума должен быть остановлен и точка, иначе нас отрежут отрежет от флота Секундус и кампаний вдоль границы Цикатрикс Маледиктум. Уже сейчас эскалация войны Разрастающаяся война с ксеносами уже вынудила нас отозвать восемь боевых групп с их непосредственных миссий. — Хурак перевёл дух. Он понимал, что Гиллиман прекрасно осведомлён обо всём сказанном, но не смог удержаться от озвучивания опасенийвысказать опасения. — Не только флот Примус — весь крестовый поход Индомитус может встать, и всё из-за нежелания или неспособности Космических Волков делать то, о чём их просят.
— Рассредоточение Рассеивание флотов является неизбежным следствием отвоевания территорий, — ответил Гиллиман. — Это Но оно вовсе не непредвиденное рассеивание силозначает, однако вы правы в что фронт бесконтрольно разорван. Ты прав относительно превосходящей все ожидания угрозе со стороны орковорочьей угрозы. Мы должны продолжать военную экспансию через Великий Разлом в Империум-Нигилус, иначе достигнутые нами успехи сведутся на нет. Мало того, среди терранских элит растёт недовольство, а ими заняться я сейчас не могу, поэтому мы должны утопить пожар усмирить их негодования отчётами негодование рассказами о росте моих успеховнаших непрекращающихся победах. Если я окажусь мне не в силах удастся убедить Космических Волков присоединиться, то я передислоцирую боевую группу «Альфарис», чтобы та удерживала для удержания системы вдоль границы Железного Оплота до разрешения ситуации и буду ждать, пока не разрешится ситуация на Вигилусе.
Хурак безмолвствовал несколько секундмолчал. Наследник Сын Коракса считал, что был себя в курсе стратегической ситуации похода, однако краткое изложение примарха открыло ему глаза на шаткое положение Индомитусакрестового похода. Сам капитан не замечал признаков инакомыслия среди политиков Терры, но, если сказанное примархом — правда, то они являлись угрозой не меньшей, чем армады предателей. Как бы то ни было, осознание лишь укрепило позицию мнение Хурака.
— Империуму служат силы и более надёжные фенрисийцев силыпонадёжнее фенрисцев. До меня не доходитМне по-прежнему непонятно, почему столь предпочтительны именно так важны Космические Волки, ведь с . С военной точки зрения они практически бесполезны.
— ПечальноЭто разочаровывает, — протянул Гиллиман. Хурак ощутил это слово ударом в живот. Примарх взял инфопланшет и взглянул внизопустил взгляд. Экран осветил его лицо зелёным. — Но у тебя ещё есть время разобраться.
Такую цель и ставил Гиллиман, как понимал её ВичелланВихеллан, однако с точки зрения кустодия, всё это казалось не более чем баловством. Он прочитал многие записи в недрах Императорского Дворцадворца, и в каждой содержалась своя правда, пускай ему пусть иногда и приходилось докапываться до неё сквозь раскрытая через записанную ложь. Лорд-регент не создавал впечатление наивного примархаказался наивным, и потому Вичеллану Вихеллану пришлось задаться вопросом, существовал ли какой-то более глубокий замысел в создании Гиллиманом примархом Логос Историка Верита. Вичеллану Кустодию события напомнили об архивах, касающихся Имперской Истины — пропаганды Великого крестового похода и эпохи Просвещения, которые использовались которая использовалась для сокрытия информации о нерождённых и повелевающих ими Тёмных силах, что ими управляли. В течение последних десяти тысяч лет имперский Имперский культ , как её идеологический преемник одно из ответвлений, не только подавлял подобные знания; не преувеличением будет уточнитьсведения, он но и душил все знания в принципецелом. И когда пустоту разорвал Великий Разлом, выпустив в тысячи миров бесчинствующие кошмары, человечество смирилось с распространением ужасающей правды. Леденящие душу новости и истории медленно просачивались по Империуму вместе с растущей мощью самих сущностей варпа. Возможно, истины Используют ли истину Гиллимана используют для борьбы с альтернативными философиями Экклезиархии и Инквизиции, такими как Экклезиархия или Инквизиция?
В зал вошёл Ньяль, прервав ход мыслей кустодия. Рунический жрец кивнул в знак приветствия, но хранил молчание до тех пор, пока собравшиеся вокруг двух трансчеловеческих воинов историторы не подошли к нему сами с историторы со своими книгами и записывающими устройствами в руках.
— Ну что, Ещё один продуктивный день продуктивный? — весело спросил Зовущий Бурю и развернулся к дверям. Все последовали за ним. Ньяль шёл размеренным шагом, чтобы не создавать историторам неудобств. — Некоторые Я знаю, что некоторые из наших историй связаны лишь с этим миром, как вы, наверное, уже догадалисьценны только для… местных.
— Время было потрачено с пользойМы не зря провели время, — объявил Мудире, глядя на коллег. — Мы собрали Нам удалось собрать ценную информацию, которая, вероятно, никогда не покидала этих стен этого места.
— Да, очень увлекательно, — добавил Алек. — Что же касается основной нашей миссии, жаль, что мы не располагаем рассказами тех, кто встал на сторону кардинала-еретика. Ну, чтобы пазл сложился.
— Как это? К нам в гости приходил Сюда прилетал инквизитор и выпытывал признания, — негромко ответил Ньяль, бесцеремонно остановив приостанавливая группу на полпути. Рунический жрец встал и развернулся на сабатонах, приподняв бровь. — Вы что, не знали?
— Мы должны отправить сообщение на Терру, как можно скорее, — произнёс Мудире.
— Уверен, Колкван уже отдавал приказ прочесать Великие Библиотекивеликие библиотеки, — ответил ВичелланВихеллан. Если бы нужные записи и впрямь там хранилисьсуществовали, его то ему бы оповестили одним из первыхо них сообщили. — Я позабочусь, чтобы представителя Инквизиции во флоте крестового похода попросили поковыряться в их записях изучить и хранилища ордосов.
— Я больше не хочу возвращаться на Терру, — опустив взгляд, тихо проговорила Оковень. — Никогда.
— Существует вероятностьВозможно, что мы сохранили копии протоколов и процессуальных документов в архиве Химхертынайдутся копии, — добавил Ньяль, чем вызвал молчание ошарашенных имперцев.
— В каком архиве? — опешил Мудире.
— Но вы ведь... ведь… — Алек умолк, подняв инфопланшет и кабель.
— А вы как думали? Волки Фенриса ведут свой учёт — мы записываем сагисвою хронику, и в ней лишь немногие из саг. Сейчас же я говорю об имперских архивариусах, . — Ньяль махнул рукой в сторону телег с документами, которые катили из зала. — Куда, по -вашему мнению, их везутотправляют?
— О чём вы? — спросил Мудире, не отходя от шока. — И где?..
Ньяль перевёл дыхание, плавно покачав головой.
— Всё случилось примерно за пятьсот лет до войны кровопролития с Бухарисом... Бухарисом…
— Значит, четыре с половиной тысячи лет назад, — заключил Копла-вар.
— Да-да, четыре с половинойверно. Великий Волк того времени, Хорист Войнодел возжелал поспособствовать прочному союзу , вынужден был налаживать прочные контакты с имперскими союзниками. Причины… Они не столь важны. Я лишь скажуНеважно, из-за чего, но, чтобы упредить определённого рода обвинения, что Хорист разместил контингент имперских архивариусов на луне четвёртого мира системы ХимхертаХимхерты, чтобы упредить определённого рода обвинения. Она находится примерно в ста семидесяти световых годах от Фенриса. Вся система перешла к ордену Формально это территория ордена после переделки стычки с… Ну, собственно, это тоже не очень важно — ещё более давняя история. Каждые несколько столетий они посылают отправляют корабль на окраину нашей системы, а кэрлы отправляют передают им наши отчёты. ПомнитсяЯ полагал, затем что они отправляли высылают копии Адептус Терра. Ну и заставили , раз уж вы меня об этом вспомнить! С их мне о них напомнили, то довольно много времени прошло с момента последнего визита прошло так много времени… К тому же, такого визита… Их корабль опаздывает уже на несколько столетий.
Историторы пребывали в ступоре от сказанного.
— Вы хотите сказатьимеете в виду, что в Империуме существует имперский фенрисийский архив, вобравший отчёты история Фенриса за последние четыре с половиной тысячи лет. хранится в имперском архиве? — Мудире пытался осознать значимость и абсурдность сказанного такого открытия одновременно. Он обратил взгляд к ВичеллануВихеллану. — Почему мы ничего об этом не слышали?
— Я полагаю, соответствующие бумаги лежат на столе где-нибудь в ульях Администратума, — тяжело вздохнул кустодий. — Вероятно, ожидают чьего-то одобрениязаверения.
— И вам, вероятно, следует это проверить, — улыбнулся Ньяль, взмахнув рукой жестом приглашая их к двери. — Я распоряжусь подготовить шаттл для вашего немедленного отбытия. Хельвинтер близко, но огненный шторм огненная буря ещё не началсяначалась.
— Великий Волк разрешит кораблю выйти на орбиту? — нахмурился ВичелланВихеллан.
— Нет, — ответил Ньяль. — Но, уверен, что-нибудь можно устроитьпридумать.
Гай решил пройтись повременить с окончательным выбором и идти вдоль побережья ещё денёк день или два, отложив выбор на потом. К тому же он читал, что большинство фенрисийских фенрисских поселений основывают находится на непостоянных береговых линиях, поскольку моря, хотя пусть и таят опасности, но дают возможность скорее побыстрее спастись в случае разлома земель или извержений вулканов. Космодесантнику-примарис было тяжело представить такую жизнь простых смертных.
День клонился к вечеру, усиливался ветер. Облака до последней румяны перед наступлением тьмы поглощали тусклый свет солнцавплоть до последнего «розового часа», пока не опустилась тьма. После первых двух ночей Гай начал ценить его скудное тепло и свет. Снегопад прекратился, но воздух оставался ледяным, — он замораживал влагу дыхания на лице выдыхаемую влагу и покрывал инеем меха. Космодесантник продвигался вперёд, стараясь ещё не обращать внимания на усталостьзамечая усталости, однако он сознавалпонимал, что скоро от её ледяной хватки начнёт сводить мышцы и полностью онемеют конечности. С рассветом третьего днязаработало третье лёгкое, чтобы обеспечить двойное сердцебиение обеспечивая кровь достаточным количеством кислорода, заработало третье лёгкое. Его организм изо всех сил старался обогреть боровшееся и позволяя двум сердцам бороться с нескончаемым непрекращающимся холодом тело.
Перед рассветом разразилась буря, обрушив такой силы ветер, что неулучшенного человека попросту бы снёс. Затвердевший снег хлестал по незащищённым рукам и ногам. Гай натянул плащ на голову как капюшон, чтобы уберечь глаза от летящего сбоку льда.
Ходьба против ветра, большую часть времени — с закрытыми глазами со слипшимися ресницами, истощила начала утомлять ноги. У Гая болели суставы, а доспеха, который дополнил бы эффект ввёл анальгетики и тем самым подкрепил его биологической системы естественную систему обезболивания, введя анальгетик, не было. Когда светлое пятно рассвета окрасило горы, вожак Первых Волков осознал, что буйный ветер сместил его путь переусердствовал против ветра и сместился на восток, к шельфовому ледникуледяному шельфу. По крайней мере, выбор маршрута больше не стоял — если Гай останется на открытом воздухе ещё несколько дней, организм попросту откажет.
К полудню поверхность под ногами путь опять представляла собой покрытую коркой льда скалу, пролегал по обледеневшему камню — береговую линиюпо береговой линии, которой он придерживался раньше. Ветер доносил донёс запах — , но не свежесть сосновых лесов и не застоявшуюся соль замёрзшего моря; следуя за ним, словно гончая, он Гай набрёл на ответ — обугленные остатки погребального кострасожжения, горевшего устроенного на берегу. Толстые деревянные доски сгорели дотла, однако не испепелилисьполностью обратились в пепел. Мелкие остатки кострища фрагменты костра разбросало по довольно широкой площадиокруге, однако большая его часть дров сохранилась в одной точкевсё ещё оставалась целой.
В глаза бросилась пещера на в склоне — она находилась по пути к берегупрямо у самого берега, и потому Гай направился к ней. Там ещё витал запах горелого дерева и готового жареного мяса. Вожаку Вожак Первых Волков не удавалось определитьзатруднялся сказать, как давно была заброшена эта стоянка, но пещера и сама по себе являлась желанной находкой. Впервые за два дня укрывшись от снега, Гай сел, прислонившись спиной к камню. Стену испещряли На стене виднелись следы работы незамысловатым инструментом. Он провёл пальцами по отметинам от кирки, задаваясь вопросом, кто это сделал и где они сейчас? Почему незнакомцы ушли? Неужто на На них напали? Возможно, Или они бежали от хельвинтер?
Заснуть Гай не осмелился. Убежище непременно привлечёт внимание других существ, и, хотя он одолел горного скалистого медведя (— мех которого согревал его теперь), космодесантник-— примарис не горел особым желанием встретиться с кем-нибудь из местной фауны вновь, особенно спросонья. Поэтому Гай решил подремать погрузился в полусне каталепсического полудрёму каталептического узла.
— В хель Хель этого Гиллимана, — прорычал Гримнар. — Он пытается провернуть трюк Касталлора. Как Да как он посмелсмеет?
— Согласен, — поддержал своего господина Ньяль, потягивая протягивая тому фюркаф и наблюдая, как Великий Волк снова впадает в состояние фрустрациибессловесное разочарование. За многие годы, что он знал Логана Гримнара, рунический жрец почти никогда не видел, чтобы Верховный Король терял самообладание. В бою Гримнар нёсся воплощением ярости, однако в общении всегда проявлял сдержанность, за исключением случайно вырывающегося редкого рыка. Рунтэна обеспокоил настрой Великого Волка, негодовавшего от содержания письма примарха. — А в чём, собственно, дело?
Гримнар схватил свёрнутый плексилист и швырнул в сторону Ньяля. Письмо, вращаясь, шлёпнулось на пол, так и не долетев до рунического жреца. Ньяль подобрал послание и подошёл к камину, с письмом в одной руке и фюркафом в другой.
— Действительно, как он только посмел, — повторил Ньяль. Он подошёл к столу и вернул послание господину. Логан уставился на плексилист, как на активированную взведённую гранату. — Робаут Гиллиман просит вас ''Просить'' об аудиенции, когда он ты всего лишь самый могущественный муж во всём Империуме. Ни стыда, ни совести!
— Он в курсе, что такому прошению я не вправе отказать не в праве, — прорычал Логан, переместив сердитый взгляд на Ньяля. — И давай поменьше этого тона.
— Не вижу проблемы. — Ньяль допил последний глоток фюркафа и поставил кружку обратно к её «соплеменникам» подругам у с каминаочага.
— Я не могу принять Гиллимана в какой-нибудь морозильной камере, как Касталлора. Как бы мы к не примарху ни относились к примарху, он треклятый брат Волчьего Короля и лорд-командующий Империума. Должно устроить пир, праздник. Традиции требуют достойного приёма''Достойный приём''. Половина волчьих лордов требует от призывает меня атакидать решительный отпор, а другая половина — просит немедленного принятия Космодесанта-примариспримарисов. Раскольник целенаправленно стравливает нас между собой.
— Я не уверен, что он бы решился на может этосделать. Разве что чужими руками, — тяжело вздохнул Ньяль. — Вы тревожитесь, что он затмит вашу звездувас переиграет?
— Ты слышал Бьорна. Примархи достигают желаемого разными методамиумеют добиваться своего. Если мы позволим ему ступить в Этт, примарх Раскольник попытается повлиять на прогнуть меня самой природой своего созданиясвоим естеством!
— Вы боитесь, что подчинитесь малейшей прихоти Гиллимана, если встретитесь с ним лицом к лицу, то подчинитесь малейшей его прихоти?
Ньяль не сознавал этого раньше, но природа примарха потрясала Логана до глубины души. Жажда Логана Гримнара Он жаждал доказатьсебе, что он достоин Волчьего Короля, и чтобы сам Русс по возвращении подтвердил его доблесть и возгордился сыном, . Однако беспокойство Гримнара проистекало из страха. Страха, что Гиллиман первым докажет — в иерархии он стоит выше Великого Волкаможет подчеркнуть своё главенство. Во все времена А в Империуме не существовало воина, даже магистра другого ордена, который сумел бы ''усмирить '' Великого Волка Фенриса.
Молчанием Логан подтвердил опасения Ньяля. Теперь, когда рунический жрец изучил глубже взглянул на проблему более ясно, Зовущий Бурю пристыдилсяон пожалел, что не замечал её раньше. Нечто На кону стояло нечто гораздо более опасное, чем эго Великого Волка, было поставлено на карту, — его уверенность в себе. Нынешние времена и вызовы примарх стали беспрецедентными трудностями даже по меркам долгой жизни Верховного Короля.
— Просто справьтесьПродолжайте начатое, — объявил рунтэн. — Если он попытается манипулировать вашим сознанием с помощью своей способности к… раболепиюпытается заставить вас раболепствовать, так воспользуйтесь этим. Близится огненный шторм огненная буря хельвинтер, ни один корабль нельзя оставлять на орбите. Со стороны примарха было Было бы благоразумно отложить аудиенцию примарха на потом. Заставьте его ждать. Ограничьте его свиту, чтобы он не блестел поражал масштабом своей власти. Ресурсы Мы знаем, что ресурсы Гиллимана практически безграничны, но мы не знаем, чем он действительно готов пожертвовать, чтобы повлиять на ваше решение.?
— Я думалПомнится, по-твоему, ордену следует это ты предлагал поскорее покончить с рознью и принять космодесантников-примариси на этом покончить, — наморщился Гримнар. — Теперь же говоришь, чтобы я задержал Гиллимана и унизилГиллимана?
— Не унижайте. Воздайте все причитающиеся почести, но не забывайте, кем являетесь сами. Если примарх захочет помериться силой — померьтесь , — нашему Великому Волку есть чем гордиться. — Ньяль наклонился впередвперёд, обдумывая следующие слова. — И да, я считаю, что вы ошибаетесь, отказываясь от подкрепления, но тратить силы на убеждение в обратном не стану. Мой долг — хорошенько поразмыслить и дать лучший вам наиболее подходящий совет, чем я и занимаюсь. Однако ни я, ни Ульрик, ни кто-либо другой, кто высказывался против вашего выбора, не опозорит посрамит вас перед примархом.
— Послушание — не то же самое, что верность, — пробормотал Логан, потирая разминая руки. Взгляд Великого Волка отстранилсяВеликий Волк смотрел отрешённо. — Возможно, мне стоит напомнить Гиллиману об этой истине.
— Неужели вы, имея за спиной единство ордена, волнуетесь, что примарх заставит вас совершить что-то, что, по вашему искреннему убеждению, противоречит интересам народа и ордена?
Выражение лица Логана посуровело, и Ньяль наконец-то узнал стойкость старого учителясвоего повелителя.
— Он меня не Не заставит.
— ''— Вы сопроводите Ты будешь сопровождать историторов во второй части миссии,'' — без колебаний всяких церемоний объявил Колкван.
— Подобное решение кажется расточительным, — ответил ВичелланВихеллан. — Особенно учитывая обострение напряжённости Учитывая напряжённость в непосредственной близости...близости…
— ''— Ты лучше послужишь Императору в системе ХимхертаХимхерты, кустодий. Мы должны знатьбыть уверены, что инфокрады Мудире найдут ли файлосборщики Мудире хоть что-нибудь касающееся относительно Дара Бухариса. Единственный способ это гарантировать данное знание — ваше твоё присутствие в процессе и контроль над ситуацией.''
''— '' Вы допускаете, что Гиллиман скрывал стал бы скрывать от нас эту информацию? — спросил ВичелланВихеллан. Кустодий задумался ещё на мгновение, выясняя пытаясь понять истинные намерения своего командира. — А Вы опасаетесь, что историторы могут будут тайно передать передавать найденные свидетельства примарху, тем самым позволив ему сконструировать собственную версию оружия?
— ''— Мы не исключаем должны исключать такую возможность,'' — ответил трибун.
— Лорд-регент командует флотом, превосходящим всевсё, что видел Империум со времён МахарияМахариуса. Разве одно оружие, пускай и мощное, способно повлиять на ход событийчто-то решить?
— ''Управление флотом требует взаимодействия многих умов. Мощь устройства, продемонстрированная продемонстрированную нам на Гаталаморе, высвободила сравнительно небольшая группа людей. Мы должны знать всё, что знает Гиллиман. Только так мы останемся в силах противостоять любой возникшей угрозе.''
— Среди Космических Волков есть разногласия по поводу принятия космодесантников-примарис, — сказал он трибуну. — Однако же мне кажется, что чем сильнее Гиллиман давит на Гримнара, тем больше Великий Волк будет сопротивляться. Главный библиарий, Ньяль Зовущий Бурю, казался выглядел вполне сговорчивым, и у нас сложились доверительные отношения. Вполне возможно, он сможет оказать достаточное дополнительное давление на Гримнара.
— ''— Исключено. Если Логан Гримнар почует предательство в собственных рядах, он отреагирует ещё более резко. Гиллиман ждёт любой провокации, которая позволила бы ему прибегнуть к радикальным более решительным мерам. Мы не должны этого допустить, чтобы это произошло, мы не предоставим ему такую возможность.''
''— '' Всё это лишь предположения, ! — ответил ВичелланВихеллан. — Если Робаут Гиллиман выступит против Императора, то Космические Волки первыми встанут на Его защиту. История Десяти тысяч Тысяч с Одиннадцатым легионом служит прекрасным тому напоминанием. С чего бы Гиллиману столь рьяно стремиться вооружить такое «препятствие» на пути своих амбиций?
— ''— Мы ещё не до конца понимаем, что Коул вложил в умы космодесантников-примарис,'' — упорствовал Колкван, наклонив голову наклонившись ближек камере. — ''— Кто знает, какие средства управления он внедрил в их рассудкиголовы? Чем его обучающие машины кормили мозги космодесантников-примарис примарисов во время долгого сна? И история, на которую ты ссылаешься, больше, чем что-либо ещё, как ничто другое доказывает, что верность Императору может быть направлена во вред с помощью манипуляций и лжи.''
— ''— Для завершения выполнения миссии Гиллиман поручил '' «Воздаянию еретикам» ''доставить вас в систему ХимхертаХимхерты. Детали стыковки в настоящее время передаются командному составу вашего корабля. Вы продолжите сопровождать группу Мудире и обеспечите сохранность всех найденных материалов.''
— Целый крейсер для транспортировки горстки историторов? Неужели у примарха не нашлось судна поменьше?
— ''— По его оценке, в регионе обитают неучтённые враги. У орков, в частности, есть привычка появляться там, где их не ждут. Химхерта может быть уже захвачена, особенно учитывая отсутствие недавних контактов с Фенрисом. На крейсере также расквартирован штатный состав расквартировано подразделение Отпрысков Темпестус на случай нежелательных столкновений. Они — показатель того, насколько сильно примарх желает добиться вашего успеха. Вы убедите Ты убедишь Мудире и остальных его спутников помалкивать о миссии, даже о малозначимых её подробностяхпункте назначения. Помни, твоя единственная забота — содержание содержимое архива, всё остальное второстепенно.''
В данном вопросе Вичеллан мнение своего командира поддерживалВихеллан придерживался того же мнения. Учитывая уровень и природу угрозы Дара Бухариса, скорее вызывало беспокойство скорее отсутствие участия Инквизиции. Вероятно, неочевидность их усилий означала говорила лишь о ещё более тайные методы их тайных методах работы. В голову Вичеллана Вихеллана прокралась мысль, что и он сам, и миссия по сбору информации может могут быть использована использованы против Гиллимана. Принимать А принимать участие в политиканстве Вичеллану Вихеллану совершенно не хотелось.
Её соплеменники спали, сбившись в кучу, — так продолжалось большую часть последних двадцати дней. Многие племена Ледяной земли в суровую погоду экономили пищу, подобно тому, как многие другие животные переживали зиму в глубоких пещерах или подземных норах. Кто-то всегда стоял на страже, по паре дней кряду проводя в защищённых местах кораблей или прячась от ветра за огромным валуном, который образовывал четвёртую и меньшую сторону их импровизированного поселения.
Гюте повезло больше многихменьше: каждые несколько дней она просыпалась от видений, но чувствовала себя такой отдохнувшей, как никогда с тех пор, как ландсаттмаринги ушли в трудный путьначала трудного пути. Взглянув налево, готи племени убедилась, что Бьёрти вместе с остальными детьми всё ещё крепко спятспит. Женщина недолго понаблюдала за детьми. Её грудь ними: дыхание едва срывалось с их губ, туловища чуть заметно вздымалась вздымались под меховыми шубами и рубашками из козьей шерсти.
Затекла спина, и Гюта медленно приподнялась с места, стараясь не потревожить соседку, спящих рядом — Агюту с другой от Агитту слева и Бьёрти сторонысправа. Её движение привлекло внимание одного из караульных сверху. , и Гюта шёпотом попросила его помочь подняться на наклонную палубу корабля. Борода Нораслова Стражником оказался Нораслов, его борода покрылась коркой льда, а под серым мехом капюшона бледнело лицо.
— Не спится, готи? — сказал поинтересовался он, присаживаясь на корточки у планширя, чтобы укрыться от ветра.
Гюта никак не могла привыкнуть к названию; титул готи заставлял её чувствовать, что она должна иметь гораздо более чёткое представление о происходящем и о том, что произойдетпроизойдёт. А её голова оказалась скудна на мудрость.
— Небо бурлит, — произнесла Гюта, щурясь от ветра и снега. Сквозь облако над головой пробилась вспышка света в виде жёлтой короны— окутанный жёлтым ореолом огонёк, а через несколько секунд появилась другая, ярче первой.
— Сердце хельвинтер, — прокомментировал Нораслов. — Небесные огни.
==ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯГлава девятнадцатая==
'''НЕБЕСНЫЕ ОГНИ'''
'''МОРСКОЙ ПУТЬ'''
Гай не мог определить время. Небо оставалось светлым, но вскоре его затянуло смогом горящего континента. Ночь было не отличить ото дня, а день — от ночи. Метеориты сыпались градом, : многие размером не превышали небольшой камешек гравия, Щебень взрезался но врезались в поверхность с силой выпущенных болтов; те же, что были размером с кулак, взрывались на холодном снегу, как снаряды артиллерийских орудий. Время от времени, когда в атмосферу входило нечто более крупное, небо белело от света и жара. Обычно такие объекты распадались на ливни более мелких, но не менее смертоносных осколков.
Когда мог, он бежал или на север, когда мог — или на восток. Он Волк понимал, что добраться до на открытой местности больше шансов не меньше, чем попасть в очередной пожарпод метеоритный дождь. Однако тот же дикий инстинкт, что руководил зверьми гор, подталкивал вперёд и его.
Гай устал. Он С момента отбытия из Этта ему так и не спал как следует с тех самых пор, как покинул Этт. Космодесантник удалось полноценно поспать — Волк всё последующее время полагался на каталепсический каталептический узел, который и позволял вожаку Первых Волков хоть как-то передохнутьподдерживал его жизнь. На бегу ему снились сны; руки мерещилось, что машинальные подъёмы ног и ноги поднимались и опускались на автомате, телесные движения взмахи рук стали подсознательной монотонной реальностью, не отличимой от затруднённого дыхания равно как и учащённое дыхание, и стука грохочущие сердца.
Пока одни части его мозга бездействовали, другие функционировали другие. Иногда он видел мир кристально ясно, ощущал запах зверей и неприятный пепельный привкус во рту. В другие моменты мир представал окружающее представало серыми монохромными полосами из размытых очертаний; чёрно-белым пространством, которое, как казалось, плыло вперёд, в то время как сам Гай словно замирал в моментемимо неподвижного Гая. В более ясные моменты космодесантник пытался вспомнить информацию о хельвинтер из путеводителя, подаренного Мудире. Его обычная высокоординированная обычно чёткая память пала одной из ранних жертв ухудшения стала первой жертвой угасания умственных способностей. Пожары будут продолжаться на протяжении двадцати ещё двадцать или тридцати тридцать дней. Прошло уже шесть или семь? Хотя, возможно, только четыре…четыре или пять…
Гай читал, что некоторые животные зарываются под снег , опавшую хвою и наслаивают на него землюгрязь, чтобы огонь не достиг убежищдать огню пройти поверху. После опустошения Благодаря опустошающей стихии обновлялась флора, так что даже после кошмарных полыхающих последствий сезона в холода лес ненадолго обрастал семенными коробочками, которые осядут на свежую плодородную почву падали семенные коробочки, которые землю и непременно дождутся настоящей весны ещё через полгода по терранскому календарюпол терранских года. Гай обдумывал идею последовать примеру роющей крысы или скрывающегося под землёй прорастающего семени, однако космодесантник-примарис не мог отделаться от ощущения, что, прекратив если он перестанет двигаться, он то потеряет импульс и потому не достигнет конца путина этом закончится всё его путешествие.
В моменты, когда Гай погружался в полусон каталепсического каталептического узла, рациональное мышление его покидалопропадало. Вожак Первых Волков смеялся и плакал, иногда даже кричал на падающие всё продолжающие падать звёзды, — им овладевали инстинкты. Треск пламени заглушался воем Моркаи, доносившемся прямо из-за спиныкоторый всегда доносился сзади. Однажды ночью Гай овладело сущее безумие: он рычал, и скалился и, в конце концов, краем глаза заметив королевского бредовом помрачении; заприметив величественно проскакавшего мимо венцерогого оленя, он бросился в погоню за испуганным зверем с широко раскрытыми от страха перед ополоумевшим космодесантником глазами.
Питаясь энергией духа Фенриса, сами деревья обретали жизнь. Ветви гримасничали и, насмехаясь, издевательски смотрели вслед его нескончаемому бегу. Спасались от пламени не только смертные. Маленькие крылатые твари, — наполовину насекомые, наполовину людигуманоиды, — порхали с ветки на веткупрямо над головой. Некоторые светились, словно совсем как падающие звёздыметеориты, другие были неотличимы от мимолётными пятнами тени. Далеко в долинах великаны топтали в щепки леса, а длиннорукие древесные охотники со спутанным от крови мехом раскачивались на ветвях. Бежали почти мифические обитатели самого глубинного лесасамых дремучих чащоб: крадущиеся, шаркающие, карабкающиеся и топчущие, с красными и янтарными глазами, зубами, подобными стали , и огненными когтями. Они стрекотали и визжали, мычали и вопили, — Гай даже слышал , как ветер разносит проклятия болотных ведьм, разносимые ветром, и прислушивался к хрустящим по снегу шагам как хрустит снег под ногами огров и треску ломаемых богомедведями стволовкак трещат стволы деревьев, ломающихся от продвижения высоченных богомедведей.
Оживали все прочитанные и услышанные в Этте сказки. Их слова раскрашивали , наполняя лес, воплощались в жизнь своими сюжетами и воплощаясь прямиком из памяти Гая, трансформируясь в его личный опыт. И всё это время он ощущал возрастающее влияние Волка. Не Моркаи, пускай хотя от её рычание и содрогало землюрыка под ногами дрожала земля. То был фенг Фенг — волк, что внутри, Дух ; дух Фенриса, который, как утверждал Улль, обитал в телах всех фенрисийцевфенрисцев.
Но что из видимого реально? Стоит было ли доверять изнемождённому мозгувсё это настоящим или же придуманным его утомлённым мозгом?
Наткнувшись на скалистый обрыв, Гай стал искать способ обогнуть гору вместо того, чтобы карабкаться по её покрытым льдом склонам. Он снова обрёл уверенность пришёл в собственных силахсебя, мозг вернул прежнюю работоспособность, а небо стало тёмным, темнота неба была ночной — по мнению Гая, наступила ночьГай в этом не сомневался. Видения предыдущих дней остались лишь воспоминаниями о бредовых фантазиях, не более чем просто галлюцинациями уставшего организма. Вожак Первых Волков обернулся — лес где-то в миле позади всё ещё гореллес, смола отдавала жаром не меньшим, чем прометий, а железные шишки сосен взрывались, отдаваясь ударными волнами настоящих гранатбудто настоящие гранаты.
Ландшафт замедлил его темп. Местность вынудила замедлял продвижение, вынуждая Гая выбрать путь пробираться мимо валунов и по валунамболее мелким камням. Примерно в ста пятидесяти метрах от деревьев в ноздри ударила ужасная вонь. Через силу заставив себя определить источник, вожак Первых Волков наткнулся на огромную кучу фекалий экскрементов с подветренной стороны одного из камней. Он понятия не имел, какое существо способно выбросить таких размеров и запаха массу, но больше его страшило наличие среди следов осколков там виднелись осколки костей. Выходит, поблизости охотился хищник. Учитывая резкость запаха и едва уловимое тепло, ещё исходящее от выделенийиспражнений, Гай предположил, что зверь ещё рыщет находится где-то поблизости.
Огибая южную сторону пика, подальше от порывов ветра, космодесантник остановился при виде крупного силуэта. Существо сидело на склоне горы — мускулистое плотное серое тело с пятнами похожей на волосы порослью мха на спине и руках; его кожа слоилась, прямо как близлежащие скальные образования.
Создание напоминало гигантского человека: сгорбленные плечи и круглая низкопосаженная низко посаженная голова. Припоминая удивительные ошеломляющие встречи мифологических существ, с мифологическими существами — которые, без сомнения, являлись плодами его воображения, — Гай понял, что мозг попросту сгенерировал новый образ нового существа исходя из особенностей ландшафта.
— УбирайсяСгинь, порождение разума! — насмешливо крикнул Гай и поднял всадил копьё к крестцовидной скалев напоминающую ягодицу скалу.
Существо зарычало и что-то произнесло, глубоко и грохочуще. Слова вырвались из его пасти, точно падающие в пропасть камни. Намерения зверя явно были враждебными. Гай не стал ждать, немедля прыгнул вперёд и совершил выпад копьёмснова вонзил копьё, теперь с более кровожадной целью. Окрепшее в огне острие остриё пронзило красную пасть, вонзившись и вонзилось в череп. В процессе падения Уже падая, монстр взмахнул кулаком, ударив Гая в бок с мощью молота — достаточно сильно, что чтобы сломать кость левой руки.
Монстр согнулсяи, завалился завалившись назад и , покатился вниз по склону.
Гай, едва дышас трудом втягивая воздух, несколько секунд пролежал на животе, не сводя глаз с груды серых мышц, которая, как он теперь вспомнилоказалось, являлась фенрисийским была троллем. Космодесантник вспомнил о феноменальных способностях этого зверя к регенерации, и резь в руке, теперь сопровождавшаяся такой же болью в левой части груди, навела его на мысль, что следующая такая схватка, а тем более без оружия, добром не кончится.
Стиснув зубы, Гай заставил себя подняться на ноги и захромал вниз по склону. Космодесантник без конца оглядывался назад, чтобы убедиться в отсутствии преследования со стороны тролляпогони. Когда Первый Волк снова спустился в лес, то вернулся и дым от пожаров.
Времени останавливаться не было, и Гай продолжил Гаю требовалось бежатьдальше.
Как бы Гай приготовился к забвениюни приветствовал скорое забвение, но тело отказалось отказывалось умирать — Первый Волк являлся был космодесантником, а подаренное Всеотцом тело замысел Всеотца так просто не сгинет. Мембрана Анабиозная мембрана заполнила кровеносные сосуды химическими веществами, вызывающими биостаззапускающими биостазис, и отключила клеточную активность. Гай не ощущал текущих процессовнаходился в полном забытье. Он осознавал лишь наличие вырытой ямы вырытую яму и кольцо белого света белизны наверху, медленно переходящее в красное.
Корабли приносили больше пользы в качестве дров теперь годились разве что на дрова — их складывали на сани с полозьями, сделанными из вёсел. Ландсаттмаринги двигались под коротким дневным светом в течение короткого светового дня и разводили костры, переживая отгоняя худшие из порождения этих долгих ночей. Огненный шторм миновалНесмотря на то что огненная буря миновала, однако пик впереди ещё маячил апогей хельвинтер и морозная ночь только ждали народ Гюты.
В обычной ситуации они бы спрятались в укрытии, но готи племени Гюту по-прежнему не давали покоя отпускали видения: иногда о золотом великане и часто о зелёном огре и волке, что вцепились друг другу в глотки. Она знала, что не познает покоя, пока не поговорит с готи Небесных Воинов.
Однако поделиться своими опасениями она не могла. Ветер срывал слова с губ, а души и тела ландсаттмарингов измучило стремление выжить. Греющийся у костра Луфа старался Лува изо всех сил; старался не унывать: несмотря на все трудности, он по-прежнему считал путешествие грандиозным приключением.
— Мы увидим Северную башню? — спросил он, сцепив руки под мышками и натянув капюшон так, что на виду остались только нос и рот.
— Вполне может быть, если Небесные Воины позволят, — ответила Гюта, сильно в этом сомневаясь в разрешении. Она знала, что на Асахейме живёт несколько племён, но разрешат ли ей пройти ей? Допустят ли Небесные Воины незнакомцев так близко к хранимой своей крепости?
— Как думаешь, мы их застанем? — любопытствовал Луфа Лува и запрокинул голову, чтобы взглянуть на небо. — Или они снова отправились в Вышнеземье?
Гюта понимала, что имеет в виду её сын. Небеса затянуло клочьями разорванных ветром облаков, а меж ними зияла красная рана.
— Кого-нибудь да застанем.
Гюта уже собиралась продолжить что-нибудь сказать и поднять настроение ребёнкутаким образом немного приободриться, но крик из темноты оборвал все её всякие мысли. За ним последовал стонущий рёв, который разбудил заставивший всех соплеменниковвскочить. МедведьДо жути знакомый звук медведя.
— Это вирдкинвюрдкин! — закричала Гюта, заметив странный блеск в глазах зверя и болезненный оттенок шерсти.
— Стрелы! — тут же объявил Фэрас с луком в руке. — Стелы Стрелы и пламя!
Этт-гарды отступили, образовав небольшую стену из копий и щитов в дюжину человек, в то время как позади ландсаттмаринги повыхватывали головни из костра и натянули тетивы.
— Никогда не отводи глаз от врага, — рявкнула Гюта, указывая на зверя. — Не Никогда не прячься от страха, смотри ему в лицо и бросай вызов!
Лучники выпустили две дюжины стрел, некоторые просвистели прошли мимо, но другие угодили в массивные медвежьи бока. Пронзённый железными наконечниками медведь застонал и бросился прямо на стену щитов. Этт-гарды опустили копья навстречу, но зверь потерял всякий рассудокуже слишком рассвирепел, чтобы бояться. Он налетел прямо ощетинившийся клинками на строй, под панические крики солдат разнося в щепки щиты и копьядревки.
Стена щитов скорее раздвинуласьрасступилась, чем была продавлена медведем, хотя один этт-гард всё-таки пал под натиском разъярённого зверя, и его тело втоптали мужчины оказалось втоптано в снег широкие лапыширокими лапами. Гюта заметила, как к кольцу лучников и остальных воинов побежал ЛуфаЛува.
— Стой! — закричала она, но Бьёрти уже взял дело в свои руки, схватив юношу за куртку и оттащив сына назад. Затем кузнец двинулся вперёд, на ходу вытаскивая длинный меч из ножен. Он отбросил в сторону ножны и, достигнув линии выпустивших очередной залп лучников, ухватился за рукоять обеими руками. Расстояние Несмотря на то что стрелки торопились изо всех сил, расстояние до цели сократилось, и значительно сокращалось. Только несколько стрел попали медведю в морду и грудь, но — этого было оказалось недостаточно, чтобы пробить толстый жировой плотные мышцы и мышечный слойжир.
Отчаянно ревя, один из этт-гардов выскочил из темноты позади зверя и метнул топор. Оружие ; оружие глубоко вонзилось в медвежье плечо, и тот монстр оступился. Животное развернулось и понеслось Отвернувшись от лагеря, зверь бросился на обидчика. Вооружившись удачным опытом , и в это время перестроившиеся этт-гарды, двинулись вперёд с со щитами и топорами наперевес, проклиная зверяс криками и проклятиями набрасываясь на чудовище. Медведь взмахнул широкой лапой и сломал щит одного из фенрисийцевфенрисцев, однако но затем ни с того, ни с сего, напряг мышцы отпрянул назад и убежал восвоясипрочь, растворившись в ночи.
— Должно быть, он умирал с голоду, раз подошёл так близко к огню, — произнёс кто-то.
Последовали другие предположения, но Гюта не обращала на них внимания. Вручив Луфу Луву и Корит бабушке, она зашагала к месту сражения, привлечённая негромким разговором.
Медведь забрал жизни трёх воинов, тяжел ранив и тяжело ранил ещё двоих. Она посмотрела в мёртвые глаза Нораслова Страшного УкусаС одного из погибших сорвало шлем, и под ним отсутствовала верхняя часть головы. Лицо этт-гарда же осталось невредимо, однако отсутствовала верхняя часть головы вместе со шлемоми готи посмотрела в мёртвые глаза Нораслова Страшнокуса.
Эти воины оказались не первыми ландсаттмарингами, чьи нити оборвались в путешествии , — некоторые также погибли насильственной смертью, некоторые — из-за стихий. Не станут они и последними. Судьба соплеменников переплелась Судьбы людей переплелись с судьбой вюрдом Гюты: это , и потому она повела свой народвзяла соплеменников с собой. Фенрисийцы Фенрисцы могли бы прожить долгую жизнь, не выступи она на совете. Однако, вероятноВозможно, они бы погибли бы во время набега соседейвместе со своими соседями, или утонули бы в море, или когда-нибудь ландсаттмаринги погибли бы же были зарублены в кровавой резне драке за утгельдаут-гельд. Единственное, что связывало всех фенрисийцевфенрисцев, — знание, что челюсти Моркаи поглотят их каждого, одного за другим.
Гюта будет скорбетьоплачет павших, но они сожгут племя сожжёт тела и двинутся двинется дальше. Следующий этап ждёт Впереди предстоит выйти на северном льду. Пути северный лёд, а оттуда пути назад нетуже не будет.
Ландсаттмаринги либо доберутся до Асахейма, либо сгинут в попыткеумрут.
Гай снова потерял сознание.
В конце концов агония утихла боли стихли до уровня, с которым смогли справиться физиология астартес и его закалённый разум. Тело примариса доказало доказывало своё превосходство: ожило велизариево Велизариево горнило — имплантат, чьи исцеляющие возможности преобладали над таковыми у перворождённых. К сознанию вернулись чувстваВернулись и другие ощущения, принесшие минимальное понимание принёсшие минимальные представления о выживании и самоидентификациисамоощущении. Острая нужда охватила разум, без всяких раздумий и плана выталкивая Гая из укрытия, просто чтобы снова погреться в слабых, но благодатных лучах Волчьего Ока. Он пролежал так несколько дней, смутно осознавая, как наверху то светлеет, то темнеет. Тело восстанавливалось медленно, словно древний звездолёт, системы которого возвращались в рабочее состояние по одной за раз. Наконец Гай сумел разглядеть облака над головой и снова ощутить долгожданный холод хотя бы жжением на коже. С волос и бороды в рот стекала вода, словно благословенная смазка техножрецов, восстанавливающая движение слипшихся от коррозии механизмов.
В течение нескольких дней он не встречал видел ничего, кроме льда, поэтому выступ скалы впереди стал для Гая некоего рода сюрпризом. Вожак Первых Волков наконец обрёл видимый ориентир и скорректировал маршрут, воодушевлённый появлением осязаемой цели.
Рука и рёбра заживали, но зато начали проявляться признаки недостаточной защиты ног: потеряв чувствительность, ороговели ступникожа стоп покрылась толстыми струпьями, а болтающиеся крепления ободрали лодыжки обнажили сырую обожжённую холодом плотьдо мяса. В местах укрепления аугметическими сращения с аугментическими сухожилиями болели кости; тело жаждало энергии, чтобы завершить процесс заживления. Организм астартес уже готовился пожрать пожирать самого себя.
Сани.
По мере приближения остров перерос в берег суши, простиравшийся до самого горизонта. С наступлением сезона пожаров огня и гравитационных смещений, связанных с прохождением Фенриса вблизи Волчьего Ока, вся суша эта земля могла уйти под воду или трансформироваться в архипелаг, однако земля сохраниласьно пока что она оставалась нетронутой. Территория явно образовалась относительно недавно: молодые сосны небольшими рощицами усеивали зубчатые изрезанные склоны гор, а их вершины с зазубренными краями указывали на вулканические кальдеры.
Возле огня стояли котелки, а на вертеле жарилась туша. Гай наблюдал, как, шипя с секача стекает жир и с шипением падает на пламениугли, с рывобивня капает жир — много дней назад он сам поймал и освежевал одного. ВоможноВозможно, племя устроило пир в честь достижения суши после пустынь шельфового ледникаледяного шельфа. Фенрисийцы Фенрисцы пили из передаваемых по кругу кувшинов. При такой температуре жидким мог оставаться только алкоголь.
Во рту заиграл вкус привкус мьода — скорее воспоминание, чем запах из лагеря. Мёд и восход солнца, за которым непременно следует чашка горячего фюркафа… Гай осознал, что пускает слюни — жидкость стекала в на густую бороду, отросшую с момента его после прыжка с кораблябороду; шипящая кислота с шипением прочертила линию по камню. Миг С момента расставания с братьями, казалось, миновал целую прошла целая вечность назад, а всего лишь ведь только вчера он перестал надеяться отчаялся когда-либо увидеть Асахейм и Этт.
Голод подтолкнул Гая ближе. Он пригнулся, подобравшись, крадучись спрятался за деревом и остановился. Караульные ничего не заметилипрежде, чем караульные могли что-либо заметить. Космодесантник услышал смех, однако исходящий не от людей санного племениу костров, но зародившийся в его собственной голове.
Откуда-то изнутри вырвался поднимался вопль разочарования. Гай прислонился к дереву. Хватка усилилась — и обнаружил, что крепко впился пальцами космодесантник продавил в молодую древесину. Первый Волк осторожно убрал руку, стряхивая смахивая кору и сок с пальцев.
— Нет. Я сильнее, — прошипел Гай, поворачиваясь к лагерю спиной.
Голод тысячью ножей вонзался словно ножами вонзился в живот.
Настроение Гюты за последние пару дней поднялось. Нежданный выход на сушу посреди пустошей поднял дух всех её соплеменников. Здесь водилась дичь, имелись дрова для костров, а горы обеспечивали укрытие укрывали от пронизывающих ветров хельвинтер. Она знала, что остальные чувствовали то же самое, хотя идти было всё так же тяжело, особенно таща сани по пересеченной пересечённой местности, — вверх по долинам и через горные хребты. Небо перестало пылать, а ветер гнал облака, избавляя ландсаттмарингов от ужасных снегопадов.
Лагерь встал. Когда снялся с места; когда охотники и следопыты направились к далёкому редкому лесу, к Гюте подошла Орилк. Горный перевал, через который перебиралось племя, вёл вниз к широкой равнине, не такой плоской, как шельфовый ледникледяной шельф, но более открытой. День обещал быть холодным.
— Ты видишь нашу судьбу, готи? — спросила старейшина, поравнявшись. Как и большинство соплеменников, женщина опиралась на посох при ходьбе. Подбитые мехом кожаные рукавицы закрывали руки, и такого же материала и цвета пальто покрывало шуба покрывала всё её тело, за исключением покрасневшего круга лица.
— Мне Я вижу лишь приходят видения о великом небесном волке и золотом великане, — ответила Гюта. — Я не прорицатель, я не чувствую себя готи.
— Возможно, это всё потому, что ты не ведёшь себя не как готи, — проговорила Орилк.
— И как, по-вашему, я должна себя вести? — резко спросила Гюта, пожалев и тут же пожалела о своем тоне мгновение спустя, когда Орилк обратила на неё свои зрачки-бусинки.
— Судьба привела меня к К положению языкаменя привела судьба, однако но это далеко не значитто же самое, что я с ней родиласьбыть им от рождения, — начала она, снова устремив взгляд вперёд, на кривую неровную землю. — Мой отец был рыбаком, а мать — кожевницей. Ни один из моих родителей них не отличался честолюбием или богатым воображением, но своё дело они знали. Я оказалась умнее некоторых, но по молодости своей я допускала лёгкость в мыслях — совсем не мудрое поведение. И лишь когда я начала прислушиваться к другим, в частности, к советустарейшин, я поняла, что могу помочь соплеменникам понимать друг друга — помочь им выровнять дыхание, чтобы люди могли высказывать мнениеслова, слова к которым которые сами отыскать не моглисмогли.
— Не уверена, что это можно соотнести с видениями, — ответила Гюта.
Она заметила, как Корит отошла от брата в сторону поразительных голубых цветов, торчащих из снега в паре десятков шагов от тропы. Гюта окликнула дочь вернуться, и девочка неохотно поплелась обратно по снегу.
— Всё — Такова судьба, нравится тебе это или нет, — размеренно произнесла Орилк. — Не тебе выбирать, иЕё не выбирают, а если начнёшь сопротивляться, сделаешь только хуже. Теперь ты готи, и потому должна вести себя как готи, а там, глядишь, сумеешь начнёшь и думать, как они.
Гюта обдумала мысль.
— Сколько себя помню, у нашего народа не было готи. И до моего рождения тоже. Я даже не знаю, как они себя ведут.
Орилк, усмехнувшись, наклонилась ближе.
— Никто Значит, никто этого не знает... знает… — Женщина на мгновение отстранилась и вновь обрела серьёзностьсделалась серьёзной. — Люди поверили в тебя, прояви немного веры так поверь же в себя и ты. Вознагради доверие ландсаттмарингов, подари им готи, которого они уважаютзауважают.
— Думаю, я поняла, о чём вы, — наконец произнесла Гюта. Горизонт вёл в Все её мысли были направлены на Асахейм, но прекратятся ли видения, если они доберутся племя таки доберётся до Северной Башни башни и она предупредит сумеет предупредить Небесных Воинов? Возможно, изменятся? Её жизнь предполагало нечто большее этого путине сводилась только к этому путешествию, и Гюта должна была разгадатьразобраться, что это значитв чём её главная цель. — Спроси меня снова.
— Каков наш путьТак куда же нас ведёт вюрд, готи?
— Добиться успехаК успеху, — уверенно ответила Гюта. — На этот спасительный остров в В момент величайшей в нём нужды именно вюрд привёл нас привёл вюрдна этот спасительный остров. Это добрый знак. Мы пережили падение дурных звёзд, и теперь вюрд судьба направляет нас к Асахейму — если у нас хватит сил следовать должному пути.
Гюта верила в произнесённые слова. Её Ей хотелось смеяться, но она сдержала этот жест она оставила при себепорыв. Орилк снова обернула повернулась к готи лицо и задумчиво кивнула.
— Своевременное сообщение, я сейчас же передам его совету, –улыбнулась язык. — Надежда нам не помешает.
Гюта не была уверена, что Орилк имела в виду, пока не взглянула вперёд. Тропа привела ландсаттмарингов на последний гребень хребет перед равнинами и лесами. С высокой точки Гюте открылся вид за полосу молодых деревьев: неровный блеск льда. Местами блестел лёд, перемежаемый перемежаясь с неясными вспышками света. Поначалу Гюта не могла разглядеть, что там происходит, и лишь Только когда облака расступились, позволив бледному солнцу пролить на Фенрис свети выглянуло бледное солнце, она сразу же всё поняла.
Там кончался лёд и начиналось северное море.
==ГЛАВА ДВАДЦАТАЯГлава двадцатая==
'''ПРИБЫТИЕ РАСКОЛЬНИКА ЛЕГИОНОВ'''
'''ПРИЁМ ГРИМНАРА'''
'''СМЕРТОНОСНЫЙ ОХОТНИК'''
Арьяку было больно видеть так много пустых мест на скамьях великих рот. Во времена легионов, в одном только зале Великого Волка могли разместиться воины всего орденав разы больше воинов, чем сейчас насчитывал орден. Редко Волки Фенриса собирались собираясь в полном составе, разделившись Волки Фенриса разделились в зале на великие роты. В центре по-прежнему находился Великий круг, — диск из каменных сегментов, изображающих верегосты представляющий верегост каждой роты, и чернёный камень Тринадцатой. На нём обозначались Он также отмечал и области зала, — в соответствии с символами с закреплённые за каждой ротой: волчий лорд и его веренги садились за главным столом, а стаи собирались рядом. Круг был поделён на равные части, что выражало равное положение всех великих рот, включая Чемпионов Фенриса Логана Гримнара.
Для размещения лорда-командующего вместе со свитой сделали особое исключение. Рассаживать кого-либо в границах секции Тринадцатой считалось дурным тоном, и потому напротив главных дверей возвели помост, специально для приёма примарха, помост возвели напротив главных дверей.
Окружение имперского Имперского регента состояло в основном из космодесантников-примарис. Было Пусть и странно было видеть посторонние цвета посторонних орденов в пределах Этта. , но Арьяк насчитал заприметил представителей всех лояльных орденов Первого основания. Гиллиман сдержал обещание, и единственными воинами-примарис единственные примарисы в сине-сером Волков Фенриса являлись сидящие сидели рядом с Кромом Драконьим Взором. Облачённый в золотые доспехи кустодий — мрачного нрава, как выяснил Арьяк, здороваясь с гостямипри встрече со свитой, — сидел по правую руку лорда-командующего. Также присутствовало несколько магосов марсианского ордена — они были готовы ответить на любые вопросы о космодесантниках-примарис или процессе их создания.
Как только миновала опасность пламени огненной бури хельвинтер, и корабль примарха достиг орбиты, Влка Фенрика устроили званый пир. Звездолёты ордена сопутствовали судам имперского провели суда Имперского регента к Миру-Очагу, после чего корабли Волков Фенриса сопроводили снижающиеся шаттлы в качестве почётного караула эскортировали опускающиеся на посадочные платформы шаттлы. Свиту Гиллимана сопровождали его собственные боевые корабли и воины вместе с перехватчиками Флота и силами Отпрысков Темпестус из Астра Милитарум — абсолютный минимум дополнительной безопасностиохраны, согласованный капитанами которого потребовали капитаны Гиллимана с командованием ордена.
В зале на страже примарха стояли несколько космодесантников: смесь — группа из примарисов и так называемых перворожденныхперворождённых, — хотя с какой угрозой могли справиться эти астартес — оставалось предметом споровтолько гадать, на что они вообще здесь рассчитывали. Так же, как Как орден не мог надеяться одолеть мощь флота Примус, так даже примарх с полусотней космодесантников, случись дурное, не выбрался устоял бы из Этта живымперед совокупной яростью Волков Фенриса.
Церемония проходила мирно. Ульрик и Ньяль произнесли вступительную речьвступительные речи. Арьяк оставался со своим господиномподменял своего господина, который ещё не покинул покоев, чтобы поприветствовать группу имперских послов.
Инструкции Арьяк запомнил чёткомагистра ордена были предельно ясны.
— ''— Я приду на пир, но примарха вы встретите самивстречаться с примархом раньше не стану, — настаивал упорствовал Великий Волк, пока кэрл перепроверял согласованный двумя командующими маршрут. — Арьяк , как мой Чемпион займёт моё месточемпион, меня подменит.''
''— Я? — переспросил Каменный Кулак, только теперь осознав, почему оторвали его отвлекли от работы в кузницах. — Но почему, господин?''
''Логан отпустил кэрла и уставился в ночное небо, подойдя к окну, уставился на ночное небо. Тёмное стекло отражало В тёмном стекле отражалось лицо нахмурившего брови нахмурившегося Великого Волка.''
''— Потому что, когда я впервые столкнусь взглядом с примархом, а он впервые увидит меня, я хочу, чтобы всё было подготовлено должным образом. Гиллиман ступит в залы Этта с моего разрешения. Пускай знает — здесь , поэтому сам я решаюи решу, где мне его встречать примарха и когда.''
''— Ох уж эти игры разумов... разумов… — Арьяк взял длинный железный прут и поворошил золу в камине, заставив угли испустить жёлтое пламявспыхнуть жёлтым пламенем. Чемпион любил наблюдать за огнём, загипнотизированный ; его преобразующей силой завораживала преобразующая сила пламени — способностью способность творить и разрушать. Погрузившись в собственные мысли, Арьяк чуть не пропустил ответ.''
''— Не для примарха, скорее, для меня самого, — с улыбкой признался Гримнар. — Если мне Гиллимана придётся ждать Гиллимана, то не уверендумаю, что мои нервы выдержат нервы. А если и выдержат, меня уже тошнит стошнит от предстоящей скукитакого официоза. Пускай мы сократили численность его свиты раз в раз десять, от бесконечных представлений и официальных бесед это нас не избавит. Даже моя хвалёное терпение лопнетменя на это не хватит. В общем, будет нам лучше нам держаться порознь до начала самого пира.''
''— А потом? — Арьяк отвернулся от уже бушующего огня, довольный, что его тепло коснулось лицас наслаждением ощущая жар на лице.''
''Великий Волк ухмыльнулся, обнажив клыки.''
''— А затем потом мы представимся друг другу. Должным образом.''
Арьяк взглянул на хронометр — время истеклопришло. Инстинкты Чутьё Великого Волка никогда не подводилисработало безупречно. Пир находился в самом разгаре, кругом грохотали голосарога и кружки, но и голоса звучали ничуть не реже, чем рога и кружкитише.
Сидевший в дальнем конце стола от примарха, рядом с Ульриком и Ньялем, Хранитель Очага обрёл спасение от избытка лишних разговоров — из имперских гостей ближе всего к Арьяку сидел сын Коракса по имени Хурак и перворожденный Ультрадесанта перворождённый Ультрадесантник Паладий. Первый вёл себя тихо, но добродушно. Наследник Девятнадцатого провёл большую часть ужина в беседе с Ньялем о его псайбервороне, в то время как Паладий коротал время, обсуждая с Ульриком недавние битвыза редкими разговорами о недавних битвах.
Хронометр отметил оговорённый час прошедшего времени, и Арьяк встал с трона Великого Волка, высоко подняв медовый рог. Он шагнул от престола в сторону и издал громкий вой, что разнёсся по залу, заглушая абсолютно все звуки и останавливая любое движение.
— Скёль! — крикнул хартэнхэртэн, разворачивая рог в сторону Гиллимана, который сидел на огромном, установленном его техножрецами стуле. Имперский регент оставался в полном боевом облачении, как их и предупредили, и едва притронулся к еде. В ответ примарх с тёплой улыбкой поднял кружку.
— Скёль! — взревели собравшиеся Волки; тост эхом отдавался по залу в течение нескольких секунд. Кэрлы поспешили вокруг скамей, вновь наполняя сосуды элем подливая эль и мьодом мьод, — смертные знали, что вот-вот случится.
— Узрите великого Робаута Гиллимана, — провозгласил Арьяк. Незадолго до этого Каменный Кулак попросил Ньяля предоставить ему список титулов примарха, и рунтэн его составилоказался весьма дотошным. — Короля Макрагга. Властителя Ультрамара. Основателя Пятисот. Регента царств Обскурус. Защитника Восточной Окраины. Примарха Тринадцатого. Магистра Повелителя Ультрадесанта. Прецептора Примус-примус. Лорда-командующего, имперского Имперского регента и Мстящего Сына!
— СкёльСКЁЛЬ!
Крики стали и того громче: орден выказывал уважение легендарному полководцу человечества. Большая часть имперского контингента улыбнулась вслед за примархом, а сам Гиллиман одобрительно кивнулв знак признательности. Он явно собирался произнести ответный тост.
Однако в следующий же миг все взгляды обратились к распахнувшимся гигантским дверям. В проёме стоял Великий Волк в терминаторском доспехе, по обе его руки — волчьи гвардейцы, а за стражей — двенадцать знаменосцев, нёсших символы великих рот.
Взгляд Логана остановился на Гиллимане, мрачный и полный решимости. В правой руке Верховный Король Фенриса удерживал топор Моркаи, рукоятью которого он стучал в такт шага отстукивал выверенные шаги группы вперёд, ногу в ногу.
Все присутствующие замерли, очарованные зрелищем. После дюжины ударов по камню Арьяк снова возвысил голособратился к присутствующим. И пока Хранитель Очага говорил, Великий Волк продолжал размеренно шагать, отсчитывая время взмахами топора. Волки прекрасно знали, что делать , — все громко вторили торжественному кличу. Кратко, но энергично.
— Логан Гримнар! Кроваворукий воитель! — начал Арьяк.
— СКЁЛЬ!
— Под его дланью растут Он выстраивает горы из вражьих черепов!
— СКЁЛЬ!
— Он возводит курганы павшимкурган из павших врагов!
— СКЁЛЬ!
— Враги Недруги его изливают реки горя и слёз!
— СКЁЛЬ!
— СКЁЛЬ!
— Его оружие тоскует по битвеалчет битвы!
— СКЁЛЬ!
— СКЁЛЬ!
— СКЁЛЬ!
— Разятоступившихся неприятелей!
— СКЁЛЬ!
— И приносят их шкуры на Фенрис!
Зал переполнился звонким воем сотнями воплей и бессловесными крикамибессловесных криков. Поддерживаемый братьямиШум достиг крещендо, как только Гримнар взошёл на помост и встретился с Гиллиманом лицом к лицу. Вой и вопли Волков достигли крещендо. Даже сидя примарх возвышался над Великим Волком, однако, смотря прямо в глаза сыну Императора, Логан не убавил убавлял властности во взгляде, продолжая смотреть сыну Императора прямо в глаза. Это В течение многих десятилетий это был его мир, его крепость и его зал, — так было, есть и будет. Взгляд наследника Русса, сжатые челюсти, прямая осанка — весь его вид говорил о сотнях лет гордости и славы, о десяти тысячах лет фенрисийских фенрисских традиций, уходящих корнями к самому Волчьему Королю Волков. Два «питомца» волка-спутника Логана уселись по бокам от хозяина, такие подчиняясь ему так же послушные, как и его собственное тело. Знаменосцы веером рассыпались вокругвеером. Прибытие Логана олицетворяло гордую воинственность магистра орденаПоявление Великого Волка стало воплощением воинственности.
Взгляд Арьяка метнулся к Гиллиману — тот степенно наблюдал за происходящим, с рассудительным со сдержанным выражением лица. Затем примарх встал и взглянул опустил глаза на «соперника» сверху внизмагистра ордена. Логан не дрогнул. На мгновение сцена показалась почти комичной — Гримнар походил на щенка, бросившего вызов громовому волку.
Регент Империума опустился на колено перед Властителем Фенриса.
Предприятие казалось рискованным — он не спал целые сутки: потратить целый день и ночь на полноценный сон, пока в то время как его тело переваривало ещё одного будет переваривать убитого рывобивняим громадного секача, однако вместе с тем — но зато теперь Гай чувствовал, как организм наполняется силойсебя гораздо сильнее. Космодесантник забрался на дерево, осознаваяи теперь не сомневался, что теперь любое достаточно крупное существо разбудит его быстрее, чем настигнет. Он заменил портянки крепления на ногах и клыком Улля срезал с накидки небольшое полотноразрезал добытую шкуру. Гай смастерил из него неё пару наручей, использовав сухожилие вместо нити, а кусочек кости — в качестве иглы. На жёсткую Первый Волк также потратил некоторое время на то, чтобы прикрепить плотную подбойку к плащу и вышивание поясаизготовить пояс, чтобы обвязать которым он обвязал накидку вокруг талии, ушло ещё какое-то время. Сплетённой кишкой Гай накрепко скрепил кабаний бивень с веткой — теперь у него появилось новое копьё. Местная древесина была Древесина оказалась слишком упругой — будет гнуться, но, по крайней мере, не сломается.
Гай проснулся поздно, и когда снова вновь отправился в путьуже ближе к полудню, почти наступил полдень, но время потратилось с пользойничуть не жалея о потраченном на отдых времени. С ранами и обветренной кожей ничего уже нельзя было поделать он ничего больше не мог, ; астартес лишь намазал обнажённую плоть жиром для хоть какой-то защиты и снова направился через лес, насколько мог сообразитьсудить, на север.
К середине дня Гай прошёл по меньшей мере , пройдя не менее двадцати миль двадцать, после чего Гай заметил признаки преследования.
Первое беспокойство вызвало молчание птицвызвали замолчавшие птицы. Гай бежал побежал в более приемлемом темпе, однако немногочисленные птичьи пернатые обитатели леса при его приближении не разлетались в шокеиспуге, а молчализатихали. Животные возобновили возобновляли пение только после того, как он проносился проходил мимо, но затем, спустя ещё какоев какой-то время, момент птицы замолкали замолчали вновь — спустя примерно через двадцать минут. И после третьего раза Гай был убеждён — на него охотятся.
Сначала Гай посчитал, что его выслеживают фенрисийцыфенрисцы, однако смертные не поспели бы за его темпом, даже учитывая время, которое он потратил на охоту и сон. Чтобы увериться в подозренииудостовериться, он Первый Волк решил продолжать путь зигзагами, боковым зрением при поворотах оглядывая пройденную территориюбоковым зрением.
Ничего. Кроме За исключением удлиняющихся древесных теней, он ничегоне увидел.
За двадцать минут при нынешней скорости Гай преодолевал расстояние примерно в четыре мили, так что неудивительно, что следов преследователя он не замечал. Космодесантник предположил, что его выслеживает охотничий отряд из какого-то другого местного племени, местные. Однако, чтобы угнаться за Гаем в течение двух часов, они должны были бежать изо всех сил. Гай был почти уверен — на него охотится зверь. Зверь Значит, хищник следует по его запаху и следу. Возможно, животное умное и догадалось бежать по прямой линиивозможно даже напрямик, поскольку Гай менял направление примерно каждые полмили.
Гай рассматривал три варианта развития событийвыхода: прятаться, сражаться или бежать.
Попытка укрыться казалась наименее успешной. Космодесантник-примарис Примарис представлял собой довольно крупную добычу и к тому же вонючую, а снять одежду он себе позволить не мог: при таком раскладе холод с холодом хельвинтер умертвит не справится даже его ещё быстреефизиология. Даже если бы Успей Гай каким-то образом хорошенько помылсяпомыться, то всё равно не смог бы длительное время скрывать надолго скрыть запах собственного тела.
Сражение предполагало засаду, столкновение с охотником или охотниками, но на его условиях, а не на их. Опять же, для этого потребовалось бы каким-то образом замаскировать своё местоположениеприсутствие. Существовала вероятность, что Гай превосходит преследователя физически, но всё-таки предпочтительнее было иметь лучшее вооружение. Учитывая нынешние ресурсы, двадцати Гай вряд ли подготовился бы за двадцать минут на подготовку Гаю бы не хватило. Вожак Первых Волков рассудил, что сразится, если посчастливится найти идеальное для сражения место. Тем более, астартес не знал, преследует ли его один зверь или группа.
Полагаться следует на скорость или выносливость? Возможно, на комбинацию того и другого? Гай мог бы продолжать в нынешнем темпе ещё день или дольше, но охотник за это время вполне мог его догнать Гая и убить. Первый Волк мог набрать скорость ускориться и мчаться изо всех сил в течение двух часов, примерно до наступления темноты, в надежде преодолеть расстояние достаточное расстояние, чтобы преследователь сдался. Или, быть может, бежать стоит примерно на десять миль в час быстрее и не останавливаться всю ночь.
Сейчас Гай был полон энергии, но надолго организма не хватит, а это продлится недолго — до Асахейма предстояло пройти много миль, а затем перед этим ещё и пересечь море. Короткая интенсивная вспышка в темпе Короткое интенсивное ускорение не слишком истощит резервы тела, но, вполне возможно, остановит может отпугнуть зверя.
Следующий час Гай нёсся на всех парах, даже не пытаясь скрыть след. Он стремился покрыть максимальное расстояние за минимальное время. Длинные ноги космодесантника-примарис ходко преодолевали примариса проворно одолевали мили. Он впервые за много дней пересёк ручьи и заметил , натыкаясь на ковры из опавших листьев в местах таяния снега. Гай, не останавливаясь, старался прислушаться прислушиваться к звукам тревоживших птиц существпреследователей. ''Быстрый«Быстрый. Неуловимый венцерогий оленьолень».'' Такие ассоциации пришли в голову Гая, когда тот скакал он нёсся под кронами сосен.
Космодесантник преодолел чуть больше половины желаемого пути и неожиданно остановился. Выйдя за полосу деревьев, он оказался на каменистом берегу, покрытом пятнами участками блестящего льда. Путь вперёд преграждали плавучие айсберги и меньшие льдины.
Океан.
Гай убежал так далеко, как только мог, но все предыдущие усилия в попытке оторваться от зверя оказались тщетны. Стремительно приближалась ночь — Первому Волку придётся сражаться.
Охотник представлял собой чёрнуюоказался тёмен, как ночные тенив ночи, огромную массу. и Гай вспомнил слово, что приглушенным приглушённым тоном произносили даже воины Этта: черногривый.
Как бы он ни пытался придумать более удачную тактику лучше, здесь не было лучшего места лучшего для судьбоносной встречи, чем на прибрежных скалах, просто не оказалось. Здесь можно было опереться на твёрдый камень, к тому же освещаемый скудным светом при скудном свете звёзд. Несмотря на неугасающие вынужденную необходимость и бурлящие внутри издевательства Дрога и остальных перворожденныхперворождённых, Гай не был настолько глуп, чтобы воображать, будто рассчитывать одолеть черногривого громового волка в прямом бою одолеет черногривого громового волка. Он помнилзнал, что этих таких монстров убивали и раньше во время Испытаний Моркаи, прецеденты существовали, и астартес а примарис был крупнее и сильнее любого инициата, но для этого ему следовало воспользоваться потребуются не только мышцамимышцы, но и головойголова.
В холке волк достигал макушки Гая. Зверь медленно подбирался ближе, слабо сверкая янтарными глазами его янтарные глаза тускло поблёскивали у линии леса. Космодесантник уловилслышал, как животное принюхивается, привлечённое запахом мелких тушек и пятнами крови на камнях в десяти метрах: достаточно близко, чтобы Гай сумел замаскировать резь собственного запаха и нанести удари при этом не выдать собственный запах; и вместе с тем достаточно далеко — здесь громовой волк не заметил бы Гая, который согнулся за самым большим из валунов на берегу. Раздался звук ступания топот лап по камню, медленный и размеренный, а затем прерывистое дыхание — зверь снова принюхался снова.
Притаившись за скалой, Гай полагался на собственное обоняние и слух. Он собрал камешки поменьше и насыпал мелкой гальки и рассыпал её вокруг места засады, чтобы услышать, когда волк шагнёт в нужную областьприближение волка. Космодесантник чуял зверя сквозь смрад размазанной им крови. Он ; Гай надеялся, что приманка с подветренной стороны скроет его запах астартес. Черногривый же исходил весьма резким «ароматом», напомнившим Первому Волку об Этте.
Гай держал копьё под не очень удобной диагональю, дабы скрыть его от хищных глаз. Мышцы астартес подергивалисьподёргивались, перетруженные усилиями и без того измождённые нагрузками последних дней. Скребание камней участилосьВсё больше камешков скреблись друг о друга, и Гай уже представил сценарий атаки, пытаясь определить местонахождение волка по запаху и звуку. Он слышал, как бьётся звериное сердце, часто и сильно. Животное должно было учуять запах крови, что Гай намазал на первую и уже находиться у первой из скрывающих приманку скалс приманкой, а это значит, его голова должна поравняться с большим валуном. Удар требовал идеального нанесениянужно нанести безупречно: за плечо, через плечо и грудную клетку — и прямиком в сердце. Чтобы выйти на нужный угол выпада, Гаю пришлось бы придётся обогнуть валун. Переваливаться : перевались он через него ни в коем случае было нельзя, космодесантник не вышел бы на нужный угол выпада. Волк обернулся бы Так что волк обернётся на шум, и ещё больше обнажая обнажит грудь для атаки космодесантника-примарис. Вожаку Первых Волков Первому Волку следовало наклониться вправо и нанести удар чуть влево, таклевее, чтобы кабаний клык прошел кратчайший путь прошёл сквозь тончайшую мышцу сбоку.
Гай ментально практиковался мысленно попрактиковался в смене хвата в прыжке, хотя физически он уже тренировался несколько раз упражнялся во время заката, когда разрабатывал план. Гай укрепил древко копьякопьё, как только могнасколько смог, но даже теперь он понятия сейчас не имелпонятия, выдержит ли оно силу удара. Если древко согнётся или обломитсяпереломится, то наконечник вообще не пробьёт грудную клетку.
Единственными звуками остались шелест деревьев и неторопливое движение морского льда. Галька была неподвижна.
Внезапно что-то упало на щеку щёку и, словно капелька густого пота, скатилось по лицу. Он поднял глаза и встретился взглядом с волком. Гая обдало горячим зловонным дыханием и новой порцией звериной слюны.
Первый Волк ткнул копьём.
Черногривый прыгнул.
Ни волк, ни Гай не добились желаемого. Копьё вонзилось Наконечник вонзился в плечо животного, а не в рот или шею. Выпад копья отвёл массивные челюсти от лица космодесантника-примариспримариса, однако когти правой передней лапы разорвали шкуру плаща.
Зверь приземлился и развернулся, выдрав копьё из тела. Гай отступил для следующего удара, но волк оказался быстрее и прыгнул набросился снова, прежде, чем космодесантник-примарис успел нанести удар. Гай сумел увернуться, но потерял шанс упустив возможность атаковать , и бросился за валун, выиграв жизненно важную секунду, чтобы собраться с мыслями и принять правильную боевую стойку.
Однако Гаю это не помогло. Прыжок черногривого был подобен лобовому удару спидера — , отчего космодесантника отшвырнуло бросило на каменьземлю. Он выпустил копьё из рук и почувствовал, как когти вспарывают его кожу, мездру<ref>Слой подкожной жировой клетчатки вместе с мясом и элементами сухожилийсухожилиями.</ref>, а затем и плоть. Астартес молотил по голове чёрного громового волка кулаками, способными гнуть сталь, но череп зверя оказался толстым и прочным. Мышцы Цепкие пальцы Гая не устояли под натиском челюстей черногривого напряглись и того мощнее — они не поддавались ударам, и в следующее мгновение огромные зубы глубоко вонзились впились примарису в левое плечо и , глубоко вонзившись в трапециевидную мышцу, после чего пасть зверя намертво сомкнуласьи крепко на ней сомкнувшись. Гай взревел от боли, он и ткнул пальцами волку в глаза, а другой рукой, погрузившись в чёрный мех, астартес вцепился впился в горло животного: витые жилы и скрывшись за чёрным мехом, пальцы с аугментически улучшенными сухожилиями сжали натянутые мышцы шеи его улучшенного тела увеличивали силу хвата.
Черногривый заскрежетал по камню упёрся в поисках опоры, землю — задние лапы толкали зверя по галькевперёд, а передние его лапы продолжали выворачивать и потрошить Гаю брюхо. Волчьи клыки почти достигли кости, но в какой-то миг волк разжал челюсти и запрокинул голову с застывшей на зубах и дёснах густой кровью астартес. ВидимоЧерногривый судорожно сглотнул питательную влагу, громовой волк видимо никогда раньше ранее не пробовал пробовав космодесантника на вкус — он чуть затряс головой в процессе глотания питательной жидкости.
Гай подумал было схватить зверя за челюсти животного и раздвинутьразорвать их пополам, однако они захлопнулись и изодрали но тут же передумал — если длинные клыки перережут пальцы беззащитного астартес раньше, а пасть сомкнётся полностью, он окажется совершенно беззащитным. Осознание напомнило При этой мысли примарис вспомнил об обереге Улля, всё ещё висевшем на шее. Гай сорвал амулет во время следующего прыжка зверязвериного рывка, когда тот нацелил челюсти нацелился челюстями на глотку Первого Волка.
Два клыка нашли свою цель. Талисман вожака Серых Шкур вонзился Гай уже изувеченными пальцами вонзил талисман волку в глаз и дальше в мозг волка через глаз, уже искалеченный пальцами Гая, а клык черногривого, разорвав распорол плоть, и впился в горло космодесантника-примариспримариса.
Волчья туша придавила Гая, и мир вокруг него поплыл. Из распазганной разорванной шеи астартес, равно как из глазницы врага, на гальку и глазницы его врага хлынула кровь. Космодесантник попытался поднести руку к ране, он хотел а затем сесть, и хоть как-то остановить кровотечение, но мёртвый вес волка не дал ему и шевельнуться.
Силы стремительно иссякали. Гай умирал. Он снова упал на камни, испуская последние капли жизненных силистекая последними каплями жизни.
==ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯГлава двадцать первая==
'''ОТВЕТ ХУРАКА'''
'''ОКОЛЬНЫЙ ПУТЬ К ОРКАМ'''
'''СУЖДЕНИЕ ВЕЛИКОГО ВОЛКА'''
За последние кровавые годы с момента пробуждения Коулом Хурак побывал на многих полях сражений, и всё же он никогда не испытывал атмосферы, подобной той, что царила в вульфхалле на следующий день после пира. По одну сторону огромного стола сидели Гиллиман и несколько его избранников, включая трибуна-стратарха Колквана, который дозволил себе остаться сам. Напротив восседал восседали Логан Гримнар и советники Великого Волка — Ульрик Убийца и Ньяль Зовущий Бурю. Хурака окружали легенды Империума, однако атмосферу празднества сын Коракса не ощущал: для создания максимальной конфронтационной обстановки Космическим Волкам недоставало только оружия в руках.
Великий Волк и Гиллиман хотя и сидели друг напротив друга, говорили оба мало. Такая же ситуация сложилась и на пиру, однако по причине не столько нежелания, сколько расположения на противоположных концах длинного главного стола. После шокирующего поступка-— акта смирения примарха , два командира обменялись приветствиями и немногим более. Теперь же беседу, в основном, вели их офицеры. Хурак почти всё время безмолвствовал, не сводя глаз с Колквана , — кустодий настоял на присоединении к экспедиции непосредственно перед её отбытием с ''«Огненной зари». '' Трибун также хранил молчание, за исключением представления официального приветствия Космическим Волкам в начале церемонии; оставалось неясным, почему златоносный золотой страж пожелал присутствовать на аудиенции, которая, как надеялся Хурак, должна была быть стать формальной.
Его надежда оказалась преждевременной.
Встреча выдалась олицетворением напряжённости. Главным предметом разногласий со стороны Космических Волков являлось влияние столь большого количества рекрутов нефенрисийского нефенрисского происхождения на обычаи и культуру ордена. Лидеры человечества спорили на имперском готике, но время от времени, чтобы поспорить между собой, Волки переходили на родной язык. Это казалось Хураку не только невежливым, но и неполиткорректным: озвучивать внутренние разногласия, пускай их смысл и оставался неизвестным, было, безусловно, неразумно — Гиллиман не упоминал, понимает ли он фенрисийский фенрисский или нет, хотя Космические Волки явно предполагали, что примарх их языка не знает. В переговорах о соглашении между Космическими Волками и крестовым походом Индомитус звучали обвинения в авторитаризме. Лейтенант Касталлор предупреждал об этом в отчётах и также получил приглашение поучаствовать в процессе как наиболее опытный консультант.
В определённый момент Хурак допустил ошибкупросчитался, упомянув о благодарности орденовзаявив, уже получивших подкрепления примарисов что предыдущие получатели подкреплений «Примарис» и технологию создания космодесантников нового поколения — наследник Коракса лишь раззадорил Великого Волкасопутствующей технологии благодарили за помощь. При этих словах Великий Волк вскочил.
— Хочешь сказатьсясказать, мы должны поблагодарить вас за отказ от собственного суверенитета? — прорычал Верховный Король Фенриса, обращаясь к Хураку, но глядя на Гиллимана. — Хочешь, чтобы Волки с самых высоких вершин пели вам дифирамбы после того, как вы разбавите фенрисийскую кровь мы утратим всякую связь с Фенрисом и лишите её лишимся холода нашего мира? Кого они будут слушать? Меня или лорда-командующего? А, или вон того скитья магоса Коула, который скрывал ихпрятал, пока Галактика горела Галактика?
Зал умолк. Все понимали, что решение этой проблемы лежит на плечах примарха. Разумеется, все, кроме Колквана.
— Независимость — самая заметная из черт вашего ордена, магистр, — начал трибун. — И некоторые события прошлого доказали её большую ценность, чем шансы на выживание.
— Угроза? — резко понизил голос Гримнар.
— Напротив, — отвечал Колкван, наклоняясь вперёд. — Скорее, некий сигнал.
— Ваши намёки делу не помогут, — взял слово Гиллиман, на мгновение впившись взглядом в трибуна. — У меня нет намерения самолично командовать силами Клыка или заменять их своими. Я лишь желаю скоординировать усилия ордена в соответствии с текущими целями крестового похода Индомитус.
Глаза примарха остановились на Гримнаре. Тот собирался ответить, но под пристальным взглядом примарха выдержал паузупередумал.
— Вас не включат в состав ни одной боевой группы и не введут под отчёт командирам флота. А после моего отбытия, что ж, очень маловероятно, что мы вряд ли когда-либо вновь обменяемся словами вновь.
— Цепи, что скуют нас в рабстве, Властные оковы будут невидимы, но останутся на шееневидимыми, — ответил Великий Волк. — Долг. Клятвы. НеволяНеобходимость.
— Никакой разницы с теми цепямитем, что связывают связывает вас с Империумом сейчас, — заверял заверил его Гиллиман. — Я не требую никаких новых обещаний ни мне, ни Тронному миру.
— Вы предоставите нам несколько тысяч воинов и технологию создания этих новых космодесантников с простой надеждой, что мы используем ваш дар с умом? — спросил Гримнар.
— С доверием. Надежда мне ни к чему, — поправил примарх. — Я доверяю Великому Волку Фенриса совершать должное. Необходимоесамому решать, что есть правильно, а что необходимо. Я доверяю вам, Логан Гримнар, потому что вы это заслужили моё доверие поступками на протяжении более чем половины тысячелетия. Вы представить себе не можете, как сильно я нуждаюсь в таких командирах. Не будет преувеличением сказать, что выбор, который вы сделаете, определит дальнейший ход крестового похода Индомитус больше, чем любой другой с момента моего отправления отбытия с Терры.
— Я нуждаюсь в томМне нужно, чтобы вы сражались с орками, пресекали их вторжения и отыскали причину беспрецедентного всплеска их атак. Принять это такое решение и его исполнить его можете только вы — ибо меня здесь не будет. Я верю, что вы поступите правильно, а моё доверие выше любых постановлений и договоровдля этого не нужны никакие договоры.
— Доверие должно работать в обоих направлениях, — заговорил Ньяль Зовущий Бурю. — Если вы сейчас передадите нам этих воинов, то невольно поставите а в будущем призовёте орден в зависимое положение. Долг может казаться невысказанным вслухк бою, на нас будет лежать долг, но существовать он от этого не перестанетхотя и негласный. Есть у нас на Фенрисе одно словечко — ут-гельд. «Неоплаченное «Не оплаченное золотом», но в нашем случае дело не в монетах. Есть и другое. Гельдфут. Важное поручение, подразумевающее принятие долга. Вы слишком многое ставите на чашу весов, хотя мы вряд ли сможем её уравновесить.
— Представляется совершенно очевидным, что вы, Логан Гримнар, предпочли бы прекратить существование вашего ордена, нежели чем допустить акт подобной благотворительностипринять подобную благотворительность, — вставил Колкван. — Это многое проясняет.
— Почему тебя это волнует? — спросил Гримнар, не спуская с примарха глаз. — У вас и так достаточно воинов, чтобы дюжину раз заменить Влка Фенрика. Создайте новые, собственные ордены. Мы , мы вам ни к чему.
— Некоторые из моих советников считаются считают точно так же. Слово в слово, — ответил Гиллиман, вызвав сердитое бормотанье бормотание и рык со стороны Космических Волков. — Однако я с ними не согласен. Для нас критически важно, чтобы и вы, и ваше наследие продолжило здравствоватьуцелело, ибо геносемя Лемана Русса даст жизнь ещё большему количеству орденов. Капитан Хурак всё объяснит.
Сын Коракса постарался скрыть шок на лице, и очень надеялся, что у него получилось. Хурак улыбнулся и кивнул, в то время как его разум лихорадочно искал ответрешение. Почему примарх поставил его в такое положение?
— Это просто, если подумать, — начал Хурак, в то время как остальная часть мозга космодесантника просеивала всю всё ранее сказанную сказанное примархом информацию.
— Империум столкнулся с величайшей угрозой с момента своего основания, — продолжил капитан, переводя взгляд с одного космодесантника на другого по обе стороны стола. Но в то же время Хурак старался и при этом стараясь не смотреть на лорда-командующего в поисках поддержки. — Он разрушенразбит, разделен разделён барьером, через который мы преодолеваем можем смотреть и сквозь который смотрим проходить лишь ценой величайших усилий. Предатели и еретики сжигают и порабощают неисчислимое множество миров, а теперь ещё и ужасающие армии ксеносов атакуют нас в количествах, невиданных за тысячелетия!
— Крестовый поход Индомитус — единственное и это наиважнейшее начинание человечества со времён зарождения Империума. Как Великий крестовый поход выковал государство людей, так крестовому походу Индомитус и Индомитусу суждено его удержать. Все военные силы Империума, все слуги Императора должны объединиться ради общей цели. Мы должны отвоевать Галактику под Под знаменем Повелителя Человечества и во главе с одним из Его примарховмы обязаны отвоевать Галактику, иначе от Империума ничего не станетостанется. Бушует битва за само существование нашего государства! Война, которую мы все поклялись вести ради защиты царствия владений Императора и спасения человечества!
В этот момент Хураку пришла мысль Хурак вспомнил о том, чтобы напомнить Космическим Волкам о совместных сражения легионов что в эпоху Великого крестового походалегионы бились рука об руку. Хурак Капитан был доволен собой, но всё ещё пытался найти ответ. Долго лить воду он не мог.
— Поход Даже несмотря на то, что крестовый поход набирает обороты. Каждый , что каждый орден Адептус Астартес и полк, каждая эскадрилья и орден-милитант сражаются вместе ради общей цели, однако угроза, с которой мы столкнулись, и препятствия, что которые должно преодолеть, находятся за гранью нашего пониманияпо-прежнему остаются непосильными.
— Каждый верный слуга Императора обязан сражаться. Все мы должны Мы обязаны кусать и рвать, должны любыми методами противостоять врагу. Все должны Мы обязаны отдавать жизни за каждый отвоёванный дюйм. Все должны принять Мы обязаны позволять разрушение домов и истребление семей. Все должны отдавать Мы обязаны за бесценок продавать свои жизни, защищая мечту — защищая ничто — вопреки ничтожному шансу на успехради ничтожных шансов.
Гримнар зарычал, но не от гнева, а от стыдадосады. Слова сына Коракса послужили напоминанием о том, что Фенрис являлся не отдельным островомотдельный остров, а одним один из миллионов миров, объединённых службой Императорупод властью Императора. Хурак пристально смотрел посмотрел на Великого Волка, но не бросая вызовс вызовом, но горя пламенем энтузиазмаа с воодушевлением.
— Все продолжают сражаться, потому что ''верят''. Они верят в спасение Императора. Они верят в Адептус Астартес, космических десантников, Ангелов Смерти. Они слышат о возвращении примарха, но велик шанс, что кто-то отмахнётся однако могут отмахнуться от этой надежды , как от пустых слухов, легенд — далёкого как от предания или как от какой-то далёкой и непостижимого существаневедомой фигуры. Многие никогда не видели космодесантников, но все слышали наши названия и имена. Люди передают их из поколения в поколение со времён основания Империума. Какие-то ордены лишь набирают популярность, другие известны на просторах пустоты и в глубоких ульях, однако лишь немногие грохочут славой узнаваемы по всему Империуму.
— Ультрадесант, Саламандры, Кровавые и Тёмные Ангелы, Белые Шрамы, Имперские Кулаки, Железные Руки, Гвардия Ворона. — Хурак сделал паузу, вспомнив неприязнь ордена к названию, однако всё же продолжил. — И Космические Волки.
— Эти имена пережили ксеносские чужацкие вторжения, восстания, религиозные перевороты, гражданскую войну и прочие мыслимые и немыслимые ужасы. Эти имена обладают обросли собственной полумифической историеймифологией, которая имеет вес больший, чем десяток клятво защите. Знание, что ордены Первого основания продолжают сражатьсябороться, и вера в них их скорое пришествие сами по себе являют собой причину, почему продолжат являются основанием сражаться другие. Столь многие восклицают: «Во имя Императора!» — и ради Его долга жертвуют собой, однако в умах людей наиболее всего именно Космодесант воплощает защиту Императора воплощает Космодесант.
— Сама мысль о том, чтобы вычеркнуть хотя бы одно из этих названий название из древнего списка славы обернётся , — катастрофа для человечества катастрофой морали и потерей потеря надежды. Боевому духу настанет конец, если ! Если распространится хотя бы слух..., что такой орден…
Оставив предложение невысказанным, Хурак покачал головой и встрепенулся, взбудораженный энергией содрогнулся от собственных слов. Он преисполнился внезапным и глубинным глубоким желанием отправиться на Освобождение — отдать дань уважения Кораксу в мире, где ковался фундамент его произошло становление родного ордена. Он хотел быть причастным к братству воинов, что стояло на той же грани уничтожения, но сопротивлялосьвсё же отбилось, так и не сдаваясь сдавшись перед лицом безнадёги. Гвардия Ворона всегда горела решимостью вести войнуникогда не теряла решимости сражаться, невзирая на обстоятельства.
— Сейчас принесут еду, — объявил Гримнар, вставая с места. Космические Волки удивились его поведению, но тут же последовали за вожаком.
Без всяких дальнейших церемоний Великий Волк вывел Влка Фенрика из зала.
В течение следующих нескольких минут после ухода Логана Гримнара Гиллиман хранил молчание, и а никто боле другой не нарушал осмеливался нарушить тишину. Никто не Вряд ли кто-то понимал, что же знаменовал чем вызван столь внезапный уход Великого Волка.
— Всё закончилось не так хорошо, как хотелось быневажно, — наконец, произнёс Колкван и поднялся со стула.
— Напротив, всё закончилось прекрасно, — ответил Гиллиман, обращаясь к Хураку. — Ты справился как нельзя лучше.
— Боюсь, мнение трибуна ближе к истине, — опечалился Хурак. Его тело пылало действием стимуляторовпереполняли стимуляторы, как будто он только побывал в боючто вышел из боя. Сын Коракса словно переживал эйфориюиспытывал нечто вроде эйфории, однако неожиданное расставание внезапный уход Космических Волков сбил с Космическими Волками притупило чувствонего спесь.
— Вовсе нет. — Гиллиман встал, но жестом попросил остальную часть делегации оставаться на местах. — Никто не любит, когда напоминают о недостатках неудачах или возложенных ожиданиях. Рано или поздно Гримнару откроется правда.
— Верно. И, Только вот если лорд Гримнар он решит умереть за собственную версию правды, всё предсказанное Хураком сбудется, — прокомментировал выводы примарха Колкван.
— Вы забываете о моих словах, а мы ведь это уже обсуждали, — ответил Гиллиман. Лорд-регент обернулся к трибуну, сменив выражение лица на более суровоеожесточилось. — Чем больше мы будем на них давить, тем яростнее они воспротивятсябудут сопротивляться. Если Или Волки не придут к выгодному нам этому решению по собственной волесамостоятельно, принудить мы их не сможем никакими методамиили вовсе никак.
— Они никогда не доверятся вам, Гиллиман, — пылко противился Колкван, возможно, слишком страстно излишне настойчиво демонстрируя свою веру в сказанноесвои убеждения. Предыдущие советники примарха предупредили Хурака, что глава кустодиев во флоте питал глубокую антипатию к космодесантникам а и к примарху и того сильнеев частности. — На протяжении десяти тысяч лет ваши сыновья развивались и процветали, порождая всё большее число оснований из и собственных преемниковпотомков. Именно ваше геносемя послужило одним из стандартов, по которому другие оценивали которым Космических Волков оценивали и винили их за несоответствие. У Шестого нет ни наследниковпреемников, ни братьев — ничего, ни наследия. Даже если они не осознают, Волки завидуют и ненавидят вас именно за это вас.
— Как прекрасноК счастью, что я о них более высокого мнения, — кратко ответил примарх.
Хурак чувствовал себя неуютно, — как и всегда в моменты недовольства своего господина, и но особенно в процессе во время перепалок с Колкваном, что случалось почти каждый раз во время при каждом их совместного пребываниясовместном присутствии. Хурак верил в мудрость примарха, но в тот момент сыну сын Коракса хотелось заиметь хотел положиться на нечто большее, чем на простую надежду.
На борту крейсера и в лучшие времена было мало не хватало личного пространства, а сто пятьдесят бойцов штурмовых отрядов отделений Отпрысков Темпестус стесняли палубы ''«Воздаяния еретикам» '' ещё больше. Капитан Баргоса Баргоза выгнала нескольких младших офицеров из их кают-компаний за главными кормовыми дорсальными орудийными башнями; Мудире и остальные каждые несколько дней развлекали хозяйку корабля в качестве платы за эту «уступку», утоляя её ненасытный голод по новостям новостями о крестовом походе и знаниям знаниями в целом. Она, в свою очередь, с гордостью поделилась с гостями ними личной библиотекой, насчитывающей семнадцать книг, из которых шесть не имели никакой связи со звездолётами и путешествиями в пустоте.
По галактическим меркам Химхерта находилась недалеко от Фенриса, однако варп решил побурлить противоречивыми течениями превратился в мешанину из противоборствующих приливов и течений — навигатору часто приходилось запрашивать выход из варп-пространства для переориентации и отдыха, и потому даже после по прошествии двух недель относительного времени экспедиция преодолела лишь половину пути. Историторы не скучалидовольно легко нашли себе работу: упорядочивали старые заметки, занимая свободное время проверкой старых заметок и переписыванием текстов переписывали тексты из Зала саг и общего управленияили занимались общим руководством. Вичеллан Вихеллан нередко отсутствовал в кают-компании. Один из бортпроводников рассказал Мудире, что кустодий проводил большую часть дня времени в одном из складских помещений, которое экипаж корабля заранее освободил и переоборудовал в тренировочный зал.
В один какой-то из искусственных вечеров вернулся Вихеллан; Мудире остался совсем один — тогда и вернулся Вичелланпребывал в одиночестве, пока остальные ужинали пропуская ужин в офицерской столовой. Недавний варп-переход лишил историтора всякого чувства полностью изжил всякое чувство голода.
— Вам, должно быть, довольно скучно, — заговорил он с кустодием. — Служите нянькой для каких-то файлосборщиков.
— Напротив, ваша компания привносит контраста с моей обыденной службой на страже пяти квадратных миль куда более увлекательна, нежели бдение за одними и теми же безлюдными пятью квадратными милями Императорского Дворцадворца. Хоть мы и созданы для сражений, рутина меня не раздражает и ни в коем случае не притупляет рассудокразум.
— Полагаю…
В дверь постучал бортпроводник, негромко объявив о скором прибытии капитана Баргосыгоспожи. Мудире с Вичелланом Вихелланом обменялись взглядами, а затем устремили взор уставились на дверь; Баргоса Баргоза заглядывала к историторам лишь прошлой ночью, а нынешний её визит оказался и вовсе неожиданным.
— Историтор, кустодий, . — Баргоса Капитан кивнула обоим, переступая порог. Стюард ; стюард со щелчком закрыл за госпожой дверь. Мудире и Вичеллан поприветствовали её в том Вихеллан ответили ей тем же тоне. По выражению лица Баргосы Баргозы историтор догадалсяпонял, что женщина пришла не с личным частным визитом. — Мой астропат, Лесасо Яоик, получил видения нужды и бедствия из соседней системы. Он уверяет, что чувствует в том районе значительное количество орочьего шума.
— Как далеко эта система от Химхерты? — сходу с ходу спросил ВичелланВихеллан.
— Насколько может судить наш навигатор Лошуль, без задержек при отсутствии проволочек переход в Коршак добавит к нашему времени в пути Коршаку прибавит около четырёх относительных днейпути. Ах, да. Коршак Этот мир — это перевалочный пункт во владениях Железного Оплота, там находится яркий варп-маяк с сильным сигналом, без которого мы, возможно, и вовсе не уловили перехватили бы сигнал бедствия. — Баргоса Баргоза выпрямилась во весь рост, оставаясь — на несколько дюймов сантиметров ниже Мудире, а и карлик рядом с кустодием она по-прежнему казалась карликом. — ''«Воздаяние еретикам» '' — военный корабль, и я зашла оповестить вас, что намерена отдать приказ о перенаправлении в систему Коршак.
Мудире простил женщине напористый тон — ни один капитан не захочет потерять командование над своим кораблём, — однако но правда заключалась в том, что Гиллиман лично выбрал забрал ''«Воздаяние еретикам» как корабль для выполнения миссии '' в своё управление — и даже Вичеллан Вихеллан не был в праве вправе отменить его решение. Пускай историтор и был готов позволить Баргосе проявить немного гордостиБаргозе некоторую вольность, Мудире не хотел, чтобы его принуждали к нежелаемым нежданным действиям.
— Понимаю ваше желание как офицера Флота ответить на призыв, — начал Девен мягко начал он , но без улыбки, чтобы не показаться неискреннимлегкомысленным. Обычная Его привычная манера речи Мудире заставляла людей думатьстала сущим проклятием: люди считали, что он ухмыляется, хотя это было не было правдойтак. — Я Но я обязан мыслить более широкодумать системно, и, в частности, судить прежде всего о важности нашей миссии в контексте всего крестового похода Индомитус.
— Если бы вы объяснили, что ждёт нас в на Химхерте…
— Мы не можем, — отрезал ВичелланВихеллан, заставив Баргосу Баргозу вздрогнуть. Поведение эмиссара-императус напомнило Мудире о Колкване. Историтор посчиталзадумался, что, возможно, все кустодии в какой-то мере походили на а так ли мало отличающихся от трибунакустодиев? Может, однако Вичеллан оказался единственным из знакомых Мудире кустодиевтот просто единственный, кто решил не возводить декоративный фасад вокруг своей сущности.прячет свою сущность за фасадом?
— Как ни прискорбно, мой златоносный золотой спутник прав, — добавил Мудире. — Даже если бы я частично поведал о целях экспедиции, это всё равно не убедило бы вас отказаться от благородных намерений оказать помощь благородной помощи Коршаку.
— Боевая группа «Альфарис» совсем Совсем рядом с намибоевая группа «Альфарис», наверняка поблизости должны находиться есть и другие корабли, готовые ответить на зовразобраться, — продолжил Вичеллан Вихеллан сдержанным тоном. — Прикажите астропату ретранслировать тревогузов с конкретным требованием.
— Чтобы сюда добраться в эти дебри, нам потребовалось почти пятнадцать дней, — упорствовала капитан. , — Вы ведь понимаете, что помощь достигнет просителя и пройдёт в лучшем случае через столько же, прежде чем прибудет кто-либо ещё.
Её плечи поникли, а взгляд устремился ушёл в сторону. Баргоса Баргоза сцепила руки перед собой.
— Слишком часто мы опаздываем, — тихо произнесла она. — И потому нередко Империум лишь мститприбываем скорее мстить, а не защищаетнежели защищать.
— Понимаю, — ответил Мудире. Историтор подождал, пока женщина поднимет на него глаза, и продолжил. : — Не могли бы вы, пожалуйста, предоставить нам с Вичелланом Вихелланом несколько минут на обсуждение?
— Варп-течение благоприятствует курсу к маяку на маяк Коршака. Прошу, не медлите с ответом.
Первым после ухода Баргосы Баргозы заговорил ВичелланВихеллан.
— По какой причине вы рассматриваете возможность отклонения от маршрутаоперации? — В тоне кустодия сквозило слышалось больше удивлениемудивления, нежели чем упрёкомупрёка. — Вполне вероятно, что экспедиция ''«Воздаяние еретикам»'' столкнётся с непосильными трудностями, превосходящими силы «Воздаяния еретикам».
— Перед окончательной ссорой с капитаном предлагаю рассмотреть вариантыВряд ли бы мы решились ввязаться безо всяких обсуждений, — ответил Мудире. — ВозможноНо, Баргоса возможно, Баргоза права, и нам представился шанс совершить благой поступокнечто полезное.
— И вы, вне всяких сомнений, даже не думали произвести на Баргосу Баргозу впечатление или заставить её почувствовать себя обязанной вам? — спросил ВичелланВихеллан.
— Почему вы?..вы…
— Я слышу, как учащается пульс, и вижу ваши глаза, как замирает ваш взгляд. Я ощущаю чую вашу биохимию.
— Звучит отвратительно, — поморщился Мудире. — Что вы вообще можете знать о таких вещах?
— Я знаю, что под влиянием определённых гормонов у смертных меняется процесс принятия способность к принятию решенийможет быть нарушена. И спрошу ещё раз, Так вы уверены в суждениях?
— Если на мой мыслительный процесс что-то и влияет, так это чувство вины, — проскрежетал Мудире. — За последние годы я стал свидетелем повидал достаточно кровавой бойникровавых побоищ, чтобы убедиться в чрезмерной огневой мощи военного корабля понять — защищать горстку историторов военным кораблём со ста пятьюдесятью Отпрысками Темпестус ради защиты горстки историторовкак-то чересчур. Мне всё равно, насколько опасной… Я хочу сказать, не имеет значенияНеважно, насколько срочна или важна наша миссия, лучшей задачи для наших воинов не найтино здесь нашим воинам найдётся лучшее ''применение.''
''— '' Высок риск вашей смерти. — Вичеллан Вихеллан слегка склонил голову. — А вы не тот человек, который придерживается идей всеблагого самопожертвованияв ком крепок дух жертвенности. Как думаете, остальные историторы тоже готовы отдать свои жизни за вашу решимость?
— Как я уже сказал, если ситуация сложится необнадёживающаяокажется уж слишком неприятной, мы развернём корабль и просто-напросто улизнём из системы. Орки не станут преследовать нас в варпе. Единственный ресурс, что который мы потратим, — это время, а архив так и так останется в Химхерте — хоть через за лишние пять дней, хоть через десятьникуда с Химхерты не денется.
— Что ж, это ваш выбор. Примарх наделил вас соответствующими полномочиями .
— Я в курсе, — ответил Мудире, направляясь к панели внутреннего вокса рядом с дверью. Вот почему он не ответил Баргосе при встрече Баргозе сразу — иначе это выглядело бы так, как будто женщина принудила его согласитьсяслабость. Он Историтор позвонил стюарду, и дверь тут же открылась.
— Мои наилучшие пожелания капитану. Она вольна менять курс по мере необходимости.
— Оставьте меня, — попросил Великий Волк, встав у окна главной палаты. Он произнёс слова тихо, но полными решимости. Ньяль повернулся, собираясь выйти вместе с Ульриком и волчьими лордами, однако рунического жреца остановила чья-то рука. Её владельцем оказался Это был Арьяк. Лицо Хранителя Очага , его лицо сквозило тревогой. Ульрик заметил, что два космодесантника не последовали за ним, и оглянулся, как и пара других командиров. Убийца махнул им, чтобы ярлы не обращали внимания и вышли за дверижестом велел ярлам следовать дальше, после чего закрыл ихза ними двери, оставив Великого Волка наедине оставшись с Чемпионом Великим Волком, его чемпионом и двумя верховными жрецамирунтэном.
— Разве я не ясно неясно выразился? — повторил Логан, всё ещё глядя продолжая смотреть в окно.
Ньяль никогда не видел Верховного Короля таким сердитым. Рунтэн и без психической силы ощущал исходящую от Великого Волка ярость, хотя слова тот произнёс прозвучали спокойно. Это самое спокойствие и беспокоило рунического жреца. Если бы Будь Логан вспылилв бешенстве, ругался ругаясь и швырялся швыряясь вещами, Ньяль он дал бы не переживал — ведь это означило бы, что Великий Волк нашёл выход сдерживаемым эмоциям. Однако Верховный Король сдерживал чувствазагнал их в себя, разжигая уничтожающую его изнутри бурю.
Главная палата примыкала к вульфхалле, и отсюда и получила получив название. Стены были толстымиЗал строился космодесантниками, а поэтому толстые стены и плотно запертые двери сохраняли герметичность; эту камеру ордена построили космодесантники, чтобы избежать подслушивания не позволяли подслушивать даже улучшенными ушамиулучшенным ушам. Находясь в вульфхалле, Ньяль никогда ничего не слышал разговоров мог услышать в главной палате, и наоборот.
Логан вцепился в каменный подоконник побелевшими от хватки пальцами. Снаружи было светло — проходил один из самых коротких дней фенрисийского фенрисского года, когда начинался долгий обратный путь к Волчьему Оку и почти бесконечному Сезону сезону Огня. Солнечные лучи не озаряли поверхность давали отблесков — кругом царствовала белизна гор-крепостей. Великий Волк покачал головой, переживая внутренний спор.
— Пустые обещания. Тюрьма из бессмысленных предложений, — прошептал он. — Честь. Традиции. Наследие. Гиллиман думает заманить меня в ловушку долга.
— Наши клятвы — принадлежат Всеотцу, — сказал Ульрик. — Ничего Этого не изменилосьизменить.
— Не Всеотец сидел напротив, впившись в меня глазами! — взревел Логан, обернувшись. Великий Волк обнажил клыки и согнул пальцы так, словно намеревался намереваясь что-то — или кого-то — схватить. — Через годик-другой не Всеотец не пришлёт мне намекающих сообщений сообщение об инциденте в какой-нибудь звёздной системе на краю галактикиГалактики. Гиллиман вёл себя так невинно. ДумалТакое невинное, я не замечу этой хитрости невысказанных требованийно всё же невысказанное требование. А потом он «попросит» там, возможно, просто «просьба» отправить несколько воинов — или несколько кораблей на соединение с воинами — с его боевым флотом. И ещё добавит в письмо упомянет «вероятное обстоятельство содействия содействие» со стороны Сестёр Битвы», разумеется, только чтобы помочь намБитвы.
— Ульрик прав, господин, — сказал Арьяк. — Как примарх меняет положение наших делприсутствие примарха может что-то изменить?
Великий Волк глубоко вздохнул, и по очереди оглядел каждого из советников.
— Разве ты не помнишь, о чем чём предупреждал Бьорн? — начал он. — Гиллиман — Раскольник легионов. Он никогда бы не позволит позволил другим обрести силу мощь одного из Легионес Астартес, однако теперь этот примарх контролирует все силы Империума. Слова Бьорна напомнили мне о существовании более древнего титула с такими же полномочиями. ВоительМагистр войны. В те времена Гиллиман проиграл гонку — Всеотец избрал Хоруса, — потому-то Тринадцатый и расколол легионы, чтобы никто впредь не смог возглавить силыпреуспеть там, что оставались ему недоступныгде он потерпел неудачу. Теперь же Робаут Гиллиман вернулся И вот теперь Раскольник возвращается и совершает то, что, как он клянётсяклялся, никто не под силу никому иномусумел бы повторить.
— Верховные лорды Терры оказались склочными и неэффективными управленцами, однако а значит, никто из них не правил в одиночку. Отсутствие надлежащей власти предпочтительнее порчиНесостоятельная власть лучше порочной, ада? Бьорн помнит времявремена, когда Волки Фенриса верными охотниками стояли на стражеэтой угрозы. Верные охотники, так нас называли. Вы видели Колквана? Кустодий доверяет примарху ещё меньше нашего, и, скорее всего, на то есть веские причины. Он сказал, что посылает сигнал, предупреждает наспредупреждение. Возможно, так оно и есть.
Ньяль чувствовал, как в настрое Логана Гримнара приливает и отливает Великом Волке клокочет ярость, рассеивающаяся по мере речи Великого Волка, и вновь нарастающая, когда он тот умолкал. Как волчьи жрецы волчьим жрецам иногда ломали приходится ломать старую кость, чтобы её вправить, и прокалывали или вскрывать инфицированную рану, чтобы выпустить гной, так и гнев Логана нуждался в разрядке.
— Вы позволите Империуму исчезнуть? — спросил Ньяль.
— А ты уже согласился с оценкой примархаих обречённым настроем? — спросил Логан. — «Примкните ко мне к примарху, или человечество обречено». Гиллиман подкрепил свой Этакий ультиматум жутким прогнозом, выдаваемый за прогноз, но у нас есть кое-что более заслуживающее доверия. У Волков свой примархМы храним слова самого Волчьего Короля, и Волчий Король даровал нам пророчество, им почти такое столько же древнеелет, как сам Гиллимансколько и самому Гиллиману.
— Час Волка, — произнёс Ульрик.
— Именно, — кивнул Гримнар и прошёлся из одного конца зала в другой. — Если мы не верим в истинность Времени Волкаутверждений Русса, значит, не верим ни во что. Даже если мы примем всё, что пролепетал тот ворон, — та марионетка Гиллимана — , возможно, Час нам нужно именно Время Волка всё равно останется в силе. Наша смерть — не могильный звон по Империуму, а искра погребального костра, который зажжёт новую эру славы людейчеловечества. Какое имя несёт таит в себе больше легенд, чем Лемана Русса, Волчьего Короля Волков и Копья Всеотца?
Присутствующим было тяжело это принять, но Великий Волк также изрекал правду, несмотря на то, что она была менее приятнойприятную, чем версия Гиллимана.
— Бороться с наступлением Времени Волка означит вызов вюрдуравносильно отказу от вюрда, которого мы придерживались последние десять тысяч лет, — согласился с Великим Волком согласно кивнул Ульрик, кивнув. — Бьорн был прав в своей осторожности. Даже если намерения Гиллимана чисты сегодня, что мы можем сказать о дне завтрашнем дне? Мы не знаем, насколько Окажется ли дух Гиллимана сильнее хорусоваХорусова, чтобы противостоять искушениям присвоенной власти? Волчий Король доверил защиту своих сыновей Разящей Руке, и спустя десять тысяч лет Бьорн всё ещё с нами. Он держит клятвупо-прежнему здесь, чтобы блюсти его законэтот вюрд.
— Чую, мои слова пустили корни в бесплодных землях, — заканчивал подытожил Логан, подуспокоившись после вспышки эмоций. Великий Волк обратил взор взгляд на Арьяка. — Передай мои слова примарху, а после, с сердечнейшими пожеланиями, пускай уходит.
После этого Логан на несколько мгновений умолк, прикрыв глаза.
— Вюрд ожидает нас в «Готтроке». Будем готовить великие роты к скорейшей отправке. — Верховный Король Фенриса поднял веки, сверкнув отблесками очага. — Без космодесантников-примарис. ==Глава двадцать вторая== '''НАХОДКА ГЮТЫ''' '''ЛИХОРАДОЧНЫЙ СОН''' '''ГЕЛЬДФУТ''' '''—''' Не спускайте глаз с вершин! — крикнула Гюта. Корит побежала вперёд. Готи обернулась, чтобы убедиться — небольшие наблюдательные пункты на вершинах серых скал действительно хорошо высматривались. С них можно было наблюдать за длинным участком берега и далеко вглубь материка, и в случае беды там же разжигали костёр. А невысокий мыс скрывал основную часть временного поселения у самой воды и возвышающиеся остовы двух ладей. Из леса доносился стук топоров, но Гюта хотела хоть ненадолго отойти от рубивших деревья соплеменников. Лува остался с дровосеками, однако Агитта решила составить женщине компанию. Гюта не возражала: всё-таки они жили вместе, и по сравнению с маленькой хижиной в предыдущей деревне жить на одном участке побережья было равносильно существованию на разных континентах. — Гюта! — Крик Агитты нарушил ход мыслей готи, пока та созерцала оледенелое море. Обернувшись, Гюта увидела взволнованную свекровь, которая спешно бежала обратно по заснеженному камню от места сбора хвороста у кромки леса. — Позови Корит обратно! Верни дочь назад! — Не волнуйся, она всегда… — Увидев причину тревоги Агитты, Гюта умолкла. Чуть дальше вдоль берега, примерно на том же расстоянии, которое уже пробежала девочка, среди скал темнело пятно. Побережье кишело ночными воронами и прочими падальщиками: одни кружили над головой, другие копошились вдоль береговой линии. — Корит, вернись! — крикнула снова Агитта, ковыляя вперёд. Гюта поспешила следом. Кожу покалывало, словно от жара, несмотря на холодный утренний бриз. — Вернись сейчас же! Корит остановилась и оглянулась на бабушку. Вопрос девочки, в чём дело, затерялся на морском ветру. — Думаю, это просто выброшенный на берег кит, — предположила Гюта на пути к свекрови. — Что тебя так напугало? — Ты ведь понимаешь, что туша привлечёт не только ворон и чахлочаек, а? Почти начался прилив, скоро появятся пилозубы, а в лесах вообще может скрываться что угодно. Это небезопасно! Гюта на всякий случай сняла с плеча лук и ещё раз позвала Корит. Девочка прибежала обратно, скорее раздосадованная поведением родственников, чем обеспокоенная. — Что? Я просто играла! — Дочь остановилась шагах в двадцати от Гюты, сжав кулаки и почти спрятавшись в толстой шубе. — Скорее пойдём отсюда, — позвала Агитта. Женщина потянулась, чтобы схватить внучку за запястье, однако Корит, смеясь, отскочила назад и чуть не споткнулась о камень. — Да подойди ж ты сюда, глупая девчонка! — Вероятно, если труп свежий, там остались жир и кости, — размышляла Гюта, наблюдая за суматохой среди камней. Готи стояла примерно в семидесяти шагах от каркающей стаи. Ей показалось, что на клювах блестит кровь, — признак относительно недавней смерти животного. — Быть может, добудем даже немного мяса. — Мы пошлём сани позже, — ответила Агитта. Смех Корит в конце концов вызвал улыбку и на лице старухи. — Пора возвращаться. — Но мы-то уже здесь, — запротестовала Гюта. Женщина не знала, почему, но ей ужасно хотелось посмотреть, что же привлекло падальщиков. Готи подошла ближе, наложив стрелу, но не натягивая тетиву. Было что-то странное в камнях вокруг скал, они выглядели какими-то чуждыми. — Надо бы проверить, прежде чем втягивать остальных. Птицы лениво разлетелись при её приближении, открывая взгляду месиво среди камней. Повсюду валялся помёт, однако камни и щебень под ним багровели кровью. Гюта слышала, как позади шагают Корит и Агитта — её дочь без умолку задавала вопросы, а бабушка велела ей вести себя тихо. У валунов лежала гора чёрного меха. — Громовой волк! — ахнула женщина. — Гюта, не лезь! Что-то шевельнулось, но, как оказалось, это были несколько зазевавшихся птиц. Гюта подошла ещё на пару шагов и уже собралась развернуться назад и отправить охотников снимать с волка шкуру, как случайно заметила волосы иного вида. Сначала они показались ей похожими на шерсть секача, однако, сделав ещё шаг вперёд, она безошибочно распознала под волком человека — всё его лицо и тело покрывала запёкшаяся кровь. — Дыхание Моркаи, — выругалась готи, сбитая с толку увиденным. Перед ней явно лежал мужчина, с бородой и всем прочим, но рядом с громовым волком он определённо должен быть меньше. Этот же воин не уступал в размерах зверю. Широко раскрыв глаза, Гюта обернулась к свекрови и дочери. — Это Небесный Воин! Они убили друг друга! Корит вырвалась из хватки бабушки и бросилась вперёд, но, оказавшись рядом с мертвецом, тут же вскрикнула от увиденного. Агитта, нахмурив брови, пошла за внучкой следом. — Он без доспеха, — отметила старуха. — Ты только посмотри на размеры! — Гюта подступилась ещё ближе к телу. Падальщики постепенно становились смелее, подскакивая и подкрадываясь к трупам. — Это не обычный мужчина. — Я слышала рассказы — иногда Небесные Воины спускаются вниз, чтобы сразиться с чудовищами и странствовать по преобразившимся землям, — произнесла Агитта. — Этот набрёл на нечто столь же смертоносное, как и он сам. Гюте стало интересно, как звали воина. Она заметила рану на горле, что и сгубила великана, и торчащий из глаза волка кинжалоподобный зуб, которым он убил животное в ответ. — Душа моя, опасность не миновала, — повторила Агитта. — На кровь сойдутся более опасные твари. Гюта не могла не согласиться. Если громовой волк обзавелся самкой, то она вполне могла его учуять — морской бриз как раз уносил запах в лес. Маленький лук и стрелы Гюты едва ли причинили бы грозному зверю вред, если бы она вообще смогла заставить себя натянуть тетиву и выстрелить. Гюта и раньше видела трупы, но тело мёртвого Небесного Воина — никогда. Она присмотрелась внимательнее, заметив некоторое сходство с чертами лица фенрисцев, хотя у этого, казалось, оно было более плоским и вытянутым. Кровь не затронула его светлые волосы; гигант выглядел молодым. Кровь на горле имела ярко-красный оттенок: ярче, чем любая другая, которую она когда-либо видела. С лоскута плоти Небесного Воина скатилась маленькая капля. — Он жив! — закричала Гюта, отпрянув назад так стремительно, словно на неё напали. Она осмотрела рану волка, чтобы окончательно убедиться в его смерти, — кровотечения не было вовсе; кровь же Небесного Воина струилась по телу. — Небесный Воин истекает кровью, а значит, его сердце бьётся! — Оставь его в покое, это дурное знамение, — грозно предостерегла Агитта. — Напомни-ка, кто из нас готи? Или ты уже научилась читать вюрд? — огрызнулась Гюта. — Глупая девка, ты не пробыла готи и сезона! — И всё же я — готи, и потому заявляю — это знамение доброго вюрда. Небесный Воин в смертельных объятиях с волком! Куда уж понятнее? Иди! Приводи остальных. Я посторожу. Агитта как будто собиралась возразить, но свирепый взгляд Гюты оборвал любые споры. Старуха взяла за руку Корит, и они вдвоём спешно направились обратно вдоль берега. Гюта рассматривала тело Небесного Воина, размышляя, что же предпринять. Удивительно, что избранный Всеотцом до сих пор оставался жив: его рана была ужасной, и при таких обстоятельствах нить Небесного Воина могла оборваться в любой момент. Великан уставился в небо раскрытыми, но ничего не видящими глазами. Готи достала нож и отрезала полоску от его кабаньей накидки; постаравшись остановить текущую из горла кровь, она затянула отрез так туго, как только осмелилась, а на саму рану фенриска наложила кусок манжеты собственной шубы. Закончив с делом, Гюта вновь взяла лук и уселась на ближайший валун, с опаской поглядывая то на Небесного Воина, то на лес, то на море. Чтобы нести Небесного Воина, потребовались усилия шести мужчин, которые использовали в качестве носилок две толстые ветки и много мехов, — чтобы не слишком сильно раскачивать раненого. Переноска такого нестабильного груза вдоль скалистого берега далась очень непросто, но уже к сумеркам гиганта уложили на подстилку из сосновых веток и шкур, подальше от ломкого льда у линии моря. — Пустая трата времени, — воскликнула Кьёра, крепко скрестив руки на груди и наблюдая, как гиганта с некоторым усилием опускают на землю. — Нам следует закончить начатое волком. — Он Небесный Воин, — возразила Орилк, объявившись в свете костра. — Ты что, решишься умертвить одного из наших защитников? — Этот — не наш защитник, он не из Северной башни, — заговорил Фэрас. Старейшина тенью следовал за несущими Небесного Воина ландсаттмарингами вдоль берега и обратно, но и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. — Взгляните на это смехотворное одеяние — да на Фенрисе никто бы не надел что-то настолько дрянно сшитое. Это вышнеземец, один из монстров Злого Ока. — А вы что, видели всех мужчин и женщин Фенриса? — огрызнулась Гюта на пару старейшин. Они до сих пор не одобряли путешествия и не упускали возможности дать об этом знать. — Вы же никогда не уходили дальше Чёрного хребта и не плавали за территорию племён Змеиных утёсов. — Как и ты, — захрипел Фэрас. — То, что ты его нашла, не делает его твоим. Великан не домашнее животное, которое можно привести в дом и кормить объедками со стола. Гюта ощутила чьё-то присутствие рядом и, оглянувшись, увидела подошедшего Бьёрти. Он окинул великана взглядом. — Здоровяк, — пробурчал кузнец. Идра и несколько других старейшин пришли на шум пылкого обсуждения. Замыкал группу медленно идущий Кьёрви. Ранее Гюта волновалась, переживут ли старейшины поход, однако до сих пор пожилые фенрисцы показывали себя крепче, чем казались. — Он чужак, — отрезал Кьёрви. — Жить ему или умереть, определит его натянутая нить. Впрочем, раз готи ручается, этого пока достаточно. Кьёра и Фэрас что-то разочарованно пробубнили, но не стали тратить дыхание на дальнейшие споры. Когда все разошлись, старик подошёл к Гюте и Бьёрти. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Гюта, — добавил Кьёрви без всякого намёка на злобу. Его карие глаза встретились с её, и старейшина положил свою мозолистую руку девушке на предплечье. Его взгляд переместился на гиганта в коме. — Я тебе доверяю, однако, если мы ошибёмся в этом вопросе, странствие подойдёт к концу, и мы не передадим твоё предупреждение. Кьёрви отошёл, и Гюта почувствовала, как пальцы Бьёрти сжались на её плечах сзади, разминая напряжённые мышцы. — Поделишься мыслями? — тихо спросил он. Гюта посмотрела вниз на раненого мужчину, на его болезненно бледное лицо и раскрытые, как у мертвеца, глаза. Однако даже в таком изувеченном состоянии в нём чувствовалась сила, и не только в физическом плане. Готи ощущала, как от исполина исходит тепло. Так вот что значит быть готи? — Это очередной обрывок разматывающейся перед нами нити, — ответила Гюта. — Наш вюрд воплощается наяву. — Начинаешь говорить как готи, — произнёс Бьёрти без всякой насмешки, разворачивая жену к себе. — Как себя чувствуешь? Гюта протянула руку и провела ладонью по его лицу, слегка касаясь пальцами бороды. Она не думала над вопросом, позволив ответить сердцу. — Я чувствую, что уже готова, — ответила она. — Чувствую, что следую предназначению и что мне не нужно этого бояться. Бьёрти кивнул и отступил назад с натянутой улыбкой. — Мне нужно выковать больше гвоздей и скоб, — объяснил он. Гюта наблюдала, как муж удаляется под светом костра в темноту, к одинокому мерцанию маленькой печи. Снова обратив внимание на закутанного в меха великана, Гюта ненароком представила туго спелёнатого младенца, хотя в испещрённом шрамами лице не было ничего невинного. Она села рядом и начала петь — песню, которую отец пел ей в детстве. Не колыбельную, а сагу о Волчьем Короле и о том, как он перехитрил Моркаи. Казалось, это самое подходящее занятие для готи. Укрытый мехами и одеялами, Небесный Воин лежал у самого большого костра под поочерёдным присмотром Гюты и нескольких человек общины. Они пытались зашить рану на горле, однако ни Хьёрки, который являлся самым опытным рукодельником и травником ландсаттмарингов, ни другие, менее деликатные руки, что раньше зашивали порванные паруса, так и не сумели проткнуть толстую кожу гиганта. Смертные не осмелились отодрать образовавшуюся толстую корку, к тому же Хьёрки заверил готи, что огромный воин залечивал раны по-своему. Гюта проспала несколько часов и вернулась к дежурству в полдень. Члены общины припасли мясо, шерсть и кровь громового волка — из нагретой у костра чаши она время от времени капала последней в губы великана. Непрерывный стук молотов, топоров и скрежет пил разносился по всему берегу. Чтобы занять себя на посту, Гюта плела из шкуры морского бивня верёвки — будущие тросы для ланскипов. Она представила хлопающие и вздымающиеся на полном ветру паруса, что понесут её племя по морю к следующему этапу пути, в Асахейм. Мысли женщины прервал чей-то шёпот. — Готи! — Голос принадлежал Эркранду, мальчику немного моложе Лувы, который накануне повредил руку. Она проследила за глазами ребёнка — тот пристально смотрел на гиганта. Зрачки Небесного Воина двигались, но без определённой цели — блуждающим пустым взглядом. Губы великана несколько раз приоткрылись, что-то прошептав. Женщина не расслышала слов, хотя некоторые показались знакомыми. — Он говорит на языке Уппланда, — изумился Эркранд, наклонившись ближе. — Должно быть, упал с небес. — Будь осторожен, он воин и невероятно силён, — предупредила Гюта, отодвигая ребенка на расстояние вытянутой руки. — Вдруг он внезапно проснётся и инстинктивно нанесёт удар? Этот кулак в одно движение раскроит тебе череп. Одно слово Гюта узнала и, несмотря на предостережение Эркранду, сама наклонилась ближе к голове Небесного Воина. На мгновение их глаза встретились, взгляд великана скользнул по лицу готи и вновь стал пустым. — Валькийр, — бормотал гигант. — Уппланд… валькийр… — Что это значит? — спросил Эркранд. — Предание с востока, — ответила Гюта. — Когда я была маленькой, слышала его от торговца. За Рассветными водами живут племена, которые верят, что именно девы-воительницы уносят души доблестно умерших в чертоги Всеотца. Странно, но он совсем не похож на жителя восточных земель. Должно быть, вышнеземец услышал это от кого-то из других Небесных Воинов. Гигант снова замолчал, но губы не сомкнул. Кожа немного порозовела, а под закрытыми веками забегали глаза. «Пока я на страже, ни одна валькийр до него не дотронется», — бессловесно поклялась Гюта. — Сходи за Артуром Метким Луком, — приказала она мальчику, указав на палатки мимо костра с подветренной стороны утёса. — Он снова должен вывести людей на охоту. — Они привезли рогача и полдюжины кроликов всего два дня назад, — запротестовал Эркранд, вставая с места. Позабыв о раненой руке, он стряхнул пепел со штанов и в следующий же миг поморщился от боли. — Пожалуй, когда великан проснётся, нам понадобится больше еды. — Гюта оглядела покоящееся под мехами тело воина, который был на две головы выше самого рослого бойца племени, Халлидара Железной Руки. — Гораздо больше. ''Безоружный.'' ''Отсутствует соединение с доспехом.'' ''Серьёзные телесные повреждения.'' ''Низкое кровяное давление.'' ''Слабый пульс.'' ''Желудочные функции ограничены.'' ''Кровь во рту.'' ''Запах дыма.'' ''Треск пламени.'' ''Гортанные голоса.'' ''Тёмные фигуры на краю поля зрения.'' ''Битва продолжается.'' ''Уязвимый.'' ''Заключение: пробуждение.'' Пальцы гиганта сомкнулись на горле Гюты, оборвав крик. Всего мгновение назад Небесный Воин спал на спине, и вот в следующий момент… Он вглядывался в лицо женщины, нахмурив брови. Хватка не была тугой — Гюта ещё дышала. Повешение на руке причиняло боль, и готи ухватилась за толстое запястье, чтобы снизить нагрузку на шею. Упавшие меха обнажили человекообразную, покрытую шрамами груду мышц со странными металлическими вставками. Каждый вздутый мускул покрывал слой вязкой жидкости, больше походившей на расплавленный воск, чем пот. Несмотря на мертвенную бледность, рука Небесного Воина оставалась твёрдой, как потолочная балка. Другую руку великан сжал в кулак. Гюта тут же вспомнила предупреждение, которое дала Эркранду. Глаза гиганта метнулись от неё на окружающее пространство, отражая угасающий солнечный свет. Раздались тревожные крики соплеменников. — Не подходите! — крикнула Гюта. — Я не ранена! Держитесь поодаль! Если бы исполин намеревался убить, он бы уже добился желаемого. Небесный Воин заговорил, но слов готи не поняла. Воин покачал головой и попробовал снова, с трудом выговаривая слова, но всё ещё с сильным акцентом. — Кто. Ты. — Гюта, — произнесла готи. — Ты в безопасности. Громовой волк мёртв. Он опустил женщину на землю, но хватки не разжал. Ландсаттмаринги приблизились, но держались на расстоянии. Среди них были и этт-гарды в чешуйчатых доспехах с копьями и мечами наготове. Взгляд Небесного Воина мгновенно скользнул по каждому, оценивая опасность. Великан убрал руку. На бескровных губах Небесного Воина заиграл намёк на улыбку. — Я убил черногривого? Когти громового волка разорвали в клочья всё: и меха, и сшитое тряпьё, даже нижний костюм доспеха. Гюта пообещала Гаю, что ему принесут одежду, но настойчиво попросила Небесного Воина остаться в тепле. В итоге великан сел у огня, укутавшись в шкуры и одеяла из козьей шерсти. Первый Волк уставился на пламя. По мере того как он ел очередной сорванный с кости зубами и пальцами кусок оленины, мозговые процессы космодесантника ускорялись. Маленький ребёнок — астартес выявил семейное сходство с Гютой, предположительно дочь — потянулся за голой костью, однако примарис ещё не закончил трапезу. Он пальцами разломал остатки окорока и высосал мягкий костный мозг. — Хорошая пища, — сказал он девочке, но та в ужасе отпрянула за спину матери. Гай обгладывал кости, вгрызаясь в каждый кусочек белка, жира и хрящей. Космодесантник был ненасытен, и, несмотря на повреждение кишечника, он должен съесть ещё больше, чтобы помочь Велизариеву горнилу справиться c тяжёлым состоянием. На Небесного Воина поглазели уже почти все ландсаттмаринги. Большая часть племени, удовлетворив любопытство, отправилась спать, однако некоторые всё ещё задерживались у края костра, выглядывая из темноты. Гюта большую часть времени молчала, объяснив Гаю лишь детали его обнаружения, но своей историей вышнеземец не поделился. Первый Волк утолил насущный голод, и теперь ему предстояло решить, что делать дальше. — Я потерпел неудачу, — негромко произнёс космодесантник, укладывая кость обратно на деревянное блюдо. Он не сводил глаз с рассыпающегося в пламени полена. Гордость за убийство черногривого сменилась опустошённостью: Гай бы не выжил без помощи Гюты и остальных членов её племени. — Я провалил Испытание Моркаи. — Ты выжил, а значит, помешал Моркаи, — ответила Гюта. — Странно желать большего. — Я встретил свой вюрд, и нить оборвалась. Я должен был умереть. — А мой вюрд привёл меня к тебе, связав мою нить с твоей, чтобы ты продолжил жить. Так что в этом твоя судьба. Астартес посмотрел на женщину, приподняв бровь. — Поверь мне, я готи, — полуулыбнувшись, произнесла Гюта. Гай кивнул. — Хорошо, я не буду спорить с готи. Даже если так, я не могу вернуться с позором неудачи. Я должен был умереть, но выжил. Теперь я между жизнями, живу по твоей нити. — Ты ещё многое можешь сделать в доставшейся жизни, — ответила Гюта, усадив дочь к себе на колени. Девочка зарылась поуютнее в меха, прикрыв веки. — Возможно, даже вернуть честь в глазах товарищей. — И как? Я не смог бы выжить в дебрях Фенриса в одиночку. Я хотел доказать, что не хуже любого сына этого мира, — хотел доказать, что даже лучше. — У меня тоже есть цель, которую необходимо выполнить. — Гюта погладила дочь по голове. Из всего, что помнил Гай, не было жеста более естественного и нежного. Подобная забота противоречила решительному взгляду женщины и суровости, через которую ей, должно быть, пришлось пройти. — Мне суждено добраться до Северной башни и предупредить Небесных Воинов об ужасной опасности. — Какой опасности? — недоумевал Гай. — Мне было видение о зелёном звере, напавшем на звёздного волка, и золотом короле. Я не поняла значения, но, вероятно, ваши готи разгадают смысл. Если Гюта говорила правду, значит, она являлась псайкером. В любом другом имперском мире о ней бы сообщили и забрали для изучения Адептус Астра Телепатика. С начала крестового похода Индомитус многие десятки тысяч одарённых были погружены на Чёрные корабли, которые следовали за боевыми группами, точно ночные вороны за волчьей стаей. Но дело происходило на Фенрисе, а женщина носила священный титул готи. Рунические жрецы в любом случае захотят узнать о её видениях. — Между тобой и Эттом лежит море и ещё один континент, — произнёс Гай. Гюта рассмеялась — Гай осознал, что слово «этт» прозвучало для женщины чересчур по-домашнему для места, овеянного легендами и славой. — Так ты же сам туда направлялся, силясь доказать свои возможности, — выдержав паузу, ответила готи. — Или ты собирался преодолеть море вплавь? Гай почувствовал укол стыда: он понятия не имел, как теперь пересечь великие моря, когда худшая пора хельвинтер завершилась и ознаменовала начало долгого путешествия Фенриса обратно к своей звезде. — Помоги нам построить корабли, — произнесла Гюта, переводя взгляд с лагеря на космодесантника. — Помоги добраться до Асахейма, чтобы я поговорила с готи Небесных Воинов. Гай обдумал предложение женщины. По большому счёту, ему больше нечего было делать и некуда идти. По закону ордена Первый Волк стал дезертиром, и, хуже того, он не смог доказать, что достоин принятия в ряды Влка Фенрика. Он не был Волком Фенриса. И всё же Коул даровал ему тело, которое в состоянии прожить века, возможно даже тысячелетия, если только Гай не погибнет раньше из-за какой-нибудь травмы. Неужели он и вправду проведёт сотни лет в дикой местности, не имея иной цели, кроме выживания? — Договорились, — ответил Гай, медленно кивнув. — Я доставлю вас в Этт. Как бы сильно Гай ни желал Гюте успеха, в глубине души какая-то часть его надеялась, что он сгинет в попытке и положит конец своим мукам. ==Глава двадцать третья== '''БУШУЮЩИЙ ШТОРМ''' '''КОВАРНЫЕ НАЛЁТЧИКИ''' '''МОРЕ ПОЖИРАЕТ''' Ландсаттмаринги не славились дальними морскими путешествиями. На протяжении поколений племя выживало, плавая вблизи берега. Когда же Фенрис содрогался в сезон огня, ландсаттмаринги мигрировали вглубь материка, а не уплывали прочь. В жилах Гюты не текла солёная вода — готи племени никогда прежде не задерживалась на палубе дольше нескольких часов. Однако, несмотря на это, шум ветра в канатах и плеск волн отдавался в её сердце песней. Вероятно, лёгкость исходила из чувства, что теперь община освободилась от снега и льда и устремилась на крыльях навстречу судьбе. Человек определённо ощущал себя свободнее, рассекая широкие волны, а не пробираясь с онемевшим лицом сквозь снежные заносы и непрекращающуюся метель. Но не сказать, что погода была лучше: слюна вот-вот грозила замёрзнуть во рту, а порывы ветра были так остры, как топоры гельдматрских налётчиков. — Волнолом говорит, тебе лучше спуститься, — крикнул Бьёрти. — Ветер становится всё сильнее и сильнее. Стоявшая на носу Гюта оглянулась: все её соплеменники сгрудились поближе к мачте и скамьям для гребцов, покинув внешнюю палубу. Сразу за кормой следовал второй корабль, поднимаясь и опускаясь на крутых волнах. От сильного ветра паруса обеих ладей сильно зарифлили, собрав почти половину их полотнищ узловатыми верёвками. Волнолом стоял у штурвала, который находился в крепких руках Фергаса; старейшина своим опытным взглядом осматривал паруса, море и небо. В небе к западу виднелось чёрное пятно. Оно стремительно подступало всё ближе и ближе, и даже неопытная в искусстве мореплавания Гюта могла сказать наверняка: будет тяжело. В несущейся гряде туч играли вспышки молний. Гнев небес — так явление называли фенрисцы. Готрин Волнолом предупреждал, что в период хельвинтер такие штормы — обыденное дело на севере. Одна фигура стояла особняком — Гай. Небесный Воин шагал по палубе более естественно, чем самые заядлые моряки, хотя сам он утверждал, что никогда раньше не ступал на борт морского корабля. Его подаренное Всеотцом тело оказалось бесценным подспорьем: в дни перед началом пути он таскал грузы, предназначавшиеся для воловьих упряжек, и чуть ли не в одиночку устанавливал мачты. Даже те, кто до сих пор боялся Небесного Воина — а такие ещё оставались, — вынуждены были признать его огромную полезность. — Проверьте все стропы и верёвки, — скомандовал Готрин. — И по возможности ухватитесь за что-нибудь. Шторм растрясёт наши кости. Вождь не ошибся, и к середине дня небо стало тёмным, как ночью, освещаемое лишь прыгающими по тучам молниями. Парус спустили и уложили рангоут. Ландсаттмаринги сидели за вёслами, удерживая корабль настолько, чтобы слушался штурвал. Как и большая часть соплеменников, Гюта выглядывала из укрытия из просмолённой ткани, по которой барабанил дождь. Рядом были Лува, Агитта и Корит. Гребцы чётко и слаженно сгибали спины под команды Бьёрти — её муж поддерживал ритм с той же размеренностью, с какой орудовал молотом по наковальне. Передние вёсла — и левое, и правое — удержал Гай. Небесный Воин снял накидку, и скрытый под ней жилет обнажил руки — такие же широкие, как грудные клетки смертных гребцов. Гюта почти поверила, что великан смог бы и сам доплыть до Асахейма. Снова поднялся ветер, и дождь перешёл в град, замолотив по мачте и палубе, как наконечники стрел. Некоторые из гребцов закричали от боли, но никто не покинул поста. На планширях установили щиты, чтобы хоть как-то защититься от ударов стихии; больше остальных, разумеется, пострадали гребцы с подветренной стороны. На палубе начали скапливаться ледяные шарики, сначала медленно и не столь заметно, но по мере продолжающейся непогоды их количество стремительно увеличивалось. Доски скрипели всё сильнее и сильнее с каждой набегавшей волной, и Гюта чувствовала, как судно перекатывается через гребни волн. — Корабль становится слишком тяжёлым, — предупредил Волнолом. Этт-ярл привязал себя к мачте, щитом прикрываясь от града. — Лёд! — Мы расчистим! — крикнул Лува, выскакивая из-под брезента. За ним последовали несколько его сверстников, ещё недостаточно взрослых для гребли. Лува схватил щит и принялся, как лопатой, сгребать лёд с подветренной стороны накренившегося судна. При виде всего этого сердце Гюты замирало в груди — каждый удар волны о нос корабля, каждое движение палубы заставляли её переживать, что сын выпадет за борт. Но в то же время женщина светилась от гордости: её сын, раскрасневшийся, почти плачущий от жгучих ударов града, боролся бок о бок с другими. Гребцам становилось всё труднее и труднее держать темп. Небо над кораблём рассекла молния, и громовые раскаты перекрыли голос Бьёрти. — Пока держимся! — воскликнул Волнолом. — Если перестанем стараться, окажемся носом к ветру и потеряем мачту! — Побудь с Корит, — попросила Гюта Агитту. Готи выбралась из укрытия и тут же поморщилась, когда градина угодила ей в губу и щёку. Не задерживаясь, она подбежала к Бьёрти, едва не потеряв равновесие на обледенелой палубе. Гюта схватила мужа за руку и потащила на корму, что вызвало у него удивлённый взгляд. Увидев, как напрягается Фергас, Бьёрти понял посыл жены и встал за спиной соплеменника на штирборте. Гюта же, спотыкаясь, направилась к наветренной стороне, едва не упав на последний ряд гребцов во время очередного крена. Схватив один из щитов, готи вернулась к штирборту и прикрыла двух мужчин, пока те управляли кораблём. — Давайте! — Гай зашагал по палубе, не обращая внимания на град размером с глазное яблоко, то и дело отскакивающий от его рук и лица. — Беритесь за вёсла. Бьёрти и Фергас передали штурвал в его распоряжение и поспешили занять место Небесного Воина. Гай с усердием налёг на рулевое весло, и Гюта ощутила, как корабль закручивается, выравнивая свой ход по набегающим волнам. Она присела на корточки у кормового поручня, решив, что так надёжнее, чем пытаться пробраться обратно к брезенту. — Где второй корабль? — Голос Гая с лёгкостью пробивался сквозь бурю. Гюта приподнялась и выглянула через планширь. Она едва ли могла что-то различить посреди пенящихся волн в пределах семидесяти или восьмидесяти шагов, но при следующей вспышке молнии удалось рассмотреть гораздо дальше — ничего, только острые, как ножи, волны и грозовые тучи. — Я не знаю, — ответила готи, крича во всю глотку и откидываясь назад. — Если не видишь ты, то я и подавно. — И правда, — согласился Гай, снова оглянувшись на корму. — Какие-нибудь обломки? Парус? Хотя бы доски? Гай покачал головой. — Ничего. Я думаю, их несёт с подветренной стороны, сбились с курса. Будем надеяться, что там нет айсбергов или скал. «Будем надеяться», — подумала Гюта. Надежда на Фенрисе была товаром довольно редким. Готи знала, что некоторые из ландсаттмарингов не доберутся до Асахейма, но потеря сразу половины племени в алчущих морях станет тяжёлым ударом. Невозможно было сказать, когда день сменился ночью, а затем снова днём, но Гай всё это время оставался у руля. Когда даже самые рослые мужчины на вёслах бросили бесплодную работу и укрылись на средней палубе, Гай не ушёл. Он чувствовал каждое содрогание бьющих по корпусу волн, удары ледяного дождя по лицу и рукам и морские волнения, грозившие опрокинуть корабль. Космодесантник быстро научился справляться с порывами ветра и направлять корабль так, чтобы волны разбивались о носовую часть, а не о траверз. Над головой потрескивали молнии, а на верхушке мачты плясали странные, похожие на пламя отблески — Дыхание фюрмирдры, как объяснил Волнолом. Наконец буря утихла и облака посветлели, обретая вид серых лохмотьев на бледном небе. Гай не видел небес с момента прибытия. Подняв глаза вверх, он увидел тёмное пятно — Око Ужаса — и исходящую от него пелену тумана — Цикатрикс Маледиктум. Зрелище вызвало у Гая укол вины: напоминание, что он должен был сражаться среди звёзд на войне за лорда-регента. При свете дня он осмотрел горизонт, но не увидел никаких признаков второго корабля, целого или нет. Он поделился переживаниями с Готрином Волноломом. — Море — чудное пространство, — ответил этт-ярл. — Корабли могут находиться на расстоянии плевка друг от друга, и всё равно одно судно подхватит течение, а другое — нет. Прошлой ночью вода буйствовала свирепо — они могут быть на полпути к суше или впереди нас. По мере улучшения погоды в себя приходили и другие, принимаясь устранять повреждения. Ландсаттмаринги установили парус и сменили Гая на корме. К ним присоединилась и Гюта. — Можем ли мы их подождать? — спросила она. — Подождём, пока идёт подготовка, — ответил Волнолом, почёсывая подбородок сквозь седую бороду. — Не забывай, это штормовые воды. Задерживаться не стоит. — Через сколько разразится следующий шторм? — спросил Гай, глядя на клубящиеся облака. — День. Максимум — два. — Готрин размял затёкшие пальцы и покрутил головой в одну сторону, затем в другую, разминая шею. — Если получится, мы дадим им два дня. Но потом нам придётся продолжить. Насколько представлялось возможным, ландсаттмаринги проплыли сначала на восток, а затем на запад, высматривая второе судно. Они искали обломки в воде или птиц, которые могли кружить над останками. Погода начала ухудшаться, и к рассвету второго дня поднялся ветер, а тучи принесли холодный дождь. Гай расхаживал по палубе, его улучшенные глаза осматривали окружающее пространство во всё более ухудшающемся освещении; кроме того, чувствовалось, что члены племени уставали. — Можем ли мы подать сигнал? — спросил Гай Волнолома, когда завеса ночи уже опустилась на горизонт. — Какой-нибудь огонь или маяк, чтобы они знали, где мы? — У нас есть немного огненной пыли, но в такую погоду она намокнет быстрее, чем мы её разожжём. Думаю, можно было бы установить штормовой фонарь на верхушке мачты, но он не очень яркий. Предложение натолкнуло Гая на мысль, и Небесный Воин обратился к Бьёрти за листом металла. После некоторого обсуждения кузнец взял шлем у одного из этт-гардов, и Гай быстрыми ударами молота по наковальне выровнял кусок металла по параболе. Затем космодесантник поручил Бьёрти отполировать изогнутую внутреннюю сторону, а сам забрался на мачту и надёжно закрепил лампу. Первому Волку передали отполированный металл, и, обхватив ногами мачту, он смог отразить свет лампы. Наклоняясь то влево, то вправо, Небесный Воин поворачивал рефлектор взад и вперёд, направляя луч с севера на юг и обратно. Это было немного, но всё же лучше, чем ничего. Гай провёл всю ночь на верхушке мачты, но к тому времени, когда над волнами забрезжили первые лучи дневного света, корабль так и не появился. Приготовления завершились, и Волнолом дал команду продолжать путь на север. Гай остался на наблюдательном посту. Он погасил лампу и устремил взгляд в туманную даль. Парус под Гаем надулся — корабль поймал восточный ветер и, развернувшись, направился к Асахейму. Космодесантник решил осмотреться в последний раз, вглядываясь в линию горизонта во всех направлениях. Как раз в момент, когда Гай уже собирался сдаться и спуститься вниз к остальным, он увидел красное мерцание на юго-востоке. Сын Русса посчитал его отражением рассветного солнца на волне, однако, присмотревшись, убедился, что пятнышко движется над уровнем воды. Затем оно исчезло, но через пару секунд появилось снова. — Парус! — воскликнул он, указывая в даль. — Парус! Когда Гай вновь обернулся к красной точке, та уже пропала. Никто из ландсаттмарингов тоже не смог её разглядеть, но Гай оставался непреклонен, и Волнолом приказал развернуться. Через несколько минут парус появился снова — ярко сверкая на солнце на фоне бледно-серых облаков. К середине утра оба корабля поравнялись. Были переброшены канаты, и две ладьи состыковались. С обеих раздались крики радости и благодарности духам моря. Гай чувствовал удовлетворение от того, что он снова свёл их вместе; без его зорких глаз другое судно просто бы пропало. Второй корабль перенёс чудовищный удар стихии: мачта почти раскололась надвое и держалась, перевязанная канатом, рулевые и кормовые доски носили следы серьёзного ремонта. Судно сидело ниже в воде и было далеко не так мореходно, как ладья Волнолома. — На всех здесь места не хватит, — предупредил этт-ярл Готрин, когда некоторые ландсаттмаринги со второго корабля решили переправиться к ним. — В течение двух дней нас снова отбросит назад, — произнесла Хенгла Кольчужные Рукава, капитан второго судна. Женщина расхаживала по средней палубе, перекрикивая усиливающийся ветер. — Нам нужно время для ремонта. — Которого у нас нет, — ответил Волнолом. — Если сейчас опустите мачту, шторм обрушится прежде, чем вы поднимете её обратно. Твой корабль будет швырять, как лист в водопаде. — Мы не можем оставить их здесь, — заговорил Фэрас, появляясь с кормы. На узких плечах другого старейшины был накинут толстый плащ. — Нам нужно найти укрытие — какую-нибудь бухту, чтобы вытащить корабли на берег и провести ремонт. — В поле зрения нет островов, — добавила Гюта. — И чем дольше мы будем добираться до Асахейма, тем больше шансов, что предупреждение запоздает. — И ты их просто бросишь? — отрезал старейшина. Гай навис над смертными, отбрасывая на них тень своей громадой. — Должен быть другой способ, — ответила Гюта. — Но только если мы будем работать сообща. — Неужели? — проворчал Фэрас, хотя его язык тела не соответствовал горячности речи, и он попятился от Гая. — Небесный Воин собирается перетащить нас всех в Асахейм? — Некоторые весла сломаны, — взял слово Гай, игнорируя колкости старика. Астартес переплёл пальцы друг с другом, вытянув руки, чтобы показать. — Скрепим ими два корабля. Вместе они будут устойчивее. — И медленнее, — добавил Волнолом, бросив взгляд на Гюту. Очевидно, этт-ярл хотел оставить решение за ней, но тут вмешался Гай. — Ненамного — нас понесут два паруса, — сказал он. — Никто раньше так не плавал, — противился этт-ярл. — На двух парусах? Рулевых тоже будет два? — Я уверен, это вполне осуществимо, если немного попрактиковаться. Гай собирался сделать всё, чтобы обеспечить успех экспедиции. Теперь от этого зависела его честь. — Неужто не примешь вызов? Готрин не выказал восторга, но всё же кивнул. — Ну ладно, согласен, это может сработать. — Хотите рискнуть нашими жизнями? — огрызнулся Фаэрас. — Да, всеми жизнями вместе, — проворчал Гай. — Мы нужны друг другу. — До Асахейма доберутся либо оба корабля, либо ни один, — объявила Гюта. С момента заявления Логана Гримнара почти никто не видел. Ньяль несколько раз пытался поговорить с Верховным Королём Фенриса, но Логан не желал ничего обсуждать. Добиться аудиенции не вышло и у Ульрика, который принял указ Великого Волка так, словно велел сам Всеотец. Зато оба старших офицера Этта несколько раз оказывались в компании капитана Хурака — космодесантники выясняли, что же произойдёт дальше. Воины встретились в одном из помещений на верхних уровнях, рядом с залами, отведёнными примарху и его свите, но не обнаружили никаких признаков присутствия Гиллимана. Примарх решил остаться в цитадели и, с дозволения Великого Волка, воспользоваться её службами, пока части боевой группы «Альфарис» прибывали и покидали систему Фенриса в соответствии с последними указаниями лорда-регента. Ньяль задавался вопросом, не выдумал ли Гиллиман повод задержаться, чтобы дать Гримнару шанс передумать. Хурак утверждал обратное, напомнив Владыке Рун, что Фенрис имеет стабильный по сравнению со многими другими близлежащими системами варп-переход и является оптимальным местом сбора. На четвёртом минисобрании за чашками фюркафа, который Хураку явно пришёлся по вкусу, космодесантники обсудили предстоящую миссию на ''«Готтроке»'' и ближайшее будущее боевой группы «Альфарис». — Логан этого не потерпит, — сказал Ульрик в ответ на предложение Хурака отправить кого-нибудь из Неисчислимых Сынов помочь с космическим скитальцем. — И будет прав. Для примарисов найдётся множество других битв, в которых можно сражаться и без риска угодить в иноморье на веки вечные. — У меня нет сомнений в мудрости Великого Волка, но его поступок кажется мне совершенно неразумным, — признался капитан. — Стратегия не может полагаться на все эти разговоры о Времени Волка и возвращении Лемана Русса. — Не всё в войне рационально, — пояснил Ульрик. — Не более десяти дней назад ты говорил о том, что уже само название нашего ордена сплачивает имперские силы. Волков осталось всего несколько сотен, и погляди, какое мы оказываем влияние. Пророченное Время Волка — это часть нашей сущности, а Леман Русс — нечто большее, чем просто генетический отец. Мы столь ожесточённо сражались в течение десяти тысяч лет именно ради того, чтобы заслужить славу как в его, так и в глазах Всеотца. Знать, что Волчий Король вернётся — а он поклялся вернуться, невзирая даже на смерть, — значит осознавать себя частичкой чего-то большего; что наш вюрд проведёт нас к отцу через любые невзгоды. — Отчасти я это понимаю, — отвечал Хурак. — Коракс, мой генетический прародитель, тоже растворился в мифах. Я бы отдал жизнь, чтобы отец вернулся в самое трудное для Империума время. Но я также должен сознавать, что Коракса здесь нет, и мне выпала честь выполнить должное вместо него. Орки сбиваются в орды, и не случайно, а целенаправленно. Подобного не случалось тысячи лет. Крестовый поход Индомитус представляет собой начинание невероятной важности, но я не настолько горд, чтобы не признать необходимость должного руководства. Неисчислимые Сыны — грозная сила, и мы быстро набрались опыта в жестоких битвах, но, чтобы подготовить достойных командования капитанов и магистров орденов, необходимы десятилетия, если не столетия! Я считаю абсолютно правильным, если все ордены, особенно выдающееся Первое основание, станут частью такого руководства. — Как мы говорим, надеждой не наешься, — вздохнул Ульрик. — Мы передали вам местоположение ''«Готтрока»'' и план предстоящих действий. Всё остальное зависит от ваших стратегов и всего такого. Хурак лишь покачал головой и допил остатки фюркафа. Потомок Коракса с печалью посмотрел на пустую кружку. — Наш вюрд связан с орками, я видел это лично, — заговорил Ньяль, пытаясь успокоить капитана. — Я предупреждал об опасностях, но не думаю, что ''«Готтрок»'' станет нашей последней битвой, хотя таковая уже не за горами. С тех пор как Вечные Сумерки разорвали небо, я слышу их безостановочную какофонию, однако в последнее время гремят раскаты иного грома — рёв, звериный и бессловесный, от которого невозможно продохнуть. Это не ярость кроводела, но рёв орочьих богов, что бросают вызов могуществу Всеотца. Иногда волчий вой теряется в общем шуме, но всё же он есть. Всё довольно просто: либо Волчий Король возвращается ради последней битвы, либо ''«Готтрок»'' нас не убьёт. И то и другое для Империума обернётся лишь благой вестью. Хотя Хурак выглядел явно не убеждённым, больше он ничего не сказал. Капитан-примарис встал и ещё раз похлопал по стопке документов и карт, на которых были указаны будущие передвижения боевой группы и прочих близлежащих сил. Ньяль сомневался, что Великий Волк станет на них смотреть. Напоследок Хурак оглянулся на пустые кружки. — Если мы встретимся снова, я бы хотел отведать вашего мьода. — Наследник Коракса улыбнулся и поднял руку, отдавая честь. — Астартес уготована жизнь, полная войн и кровавых смертей, но мне было бы приятно встретиться с вами при менее гнетущих обстоятельствах. — Гнетущие обстоятельства — лучшее время жизни воина! — торжественно провозгласил Ульрик, провожая примариса до двери и положив ладонь ему на плечо. — Повсюду полно врагов и славы, которую мы разделим между собой. Тяжёлая деревянная дверь с глухим стуком закрылась, и Убийца обернулся к Ньялю с куда более мрачным выражением лица. — Думается мне, что наш вюрд теснее связан с действиями Гиллимана, чем с нашими собственными, — заключил Ньяль. — Даже если мы переживём ''«Готтрок»'', за его пределами останется слишком много орков, а помимо них — слишком много других врагов. — Сам же говорил, — ответил Ульрик, — до наступления Времени Волка мы не погибнем. Ньяль вздохнул и встал, взяв посох. — Я лишь хотел подбодрить. На свете несметное множество несчастливцев, которые не предпринимали никаких действий, а лишь надеялись на вюрд и предсказанную победу. Как читавший руны и наблюдавший за кипящим иноморьем, я бы не придавал такого значения пророчествам. — Что бы здесь ни произошло, скорее всего, мы опоздали, — произнесла капитан Баргоза. Центральный обзорный экран сфокусировался на поле обломков и остатках плазмы в нескольких сотнях тысяч миль от точки перехода. Дальше в системе, возможно ещё в миллионе миль, прерывистое мерцание выдавало местоположение варп-ретрансляционной станции, которая и привела ''«Воздаяние еретикам»'' в систему Коршак. — По меньшей мере три судна. Все атакованы с разницей в несколько часов. — Засада, — заключил Вихеллан. Кустодий встал между капитаном и Мудире. По другую сторону от Баргозы стояла капитан Сома, командир 394-го подразделения Дельта-Львов. Женщина была ниже Баргозы, но широка в плечах, а её внушительное телосложение подчёркивали панцирный нагрудник и наплечники форменной брони. Шлем-маска и защитные очки были пристёгнуты к поясу, и потому всем присутствующим было открыто плоское лицо с энергичными карими глазами; правую щёку отмечал углублённый шрам. — Маяк заметили не только навигаторы, — заговорила Сома. — Орки, должно быть, обнаружили торговые суда, собирающиеся в конвой и разделённые с эскортом. — Если эскорт вообще был, — добавила Баргоза. — В нынешнее время на всех лежит слишком много обязанностей, а кораблей и так недостаточно, даже не учитывая потери последних нескольких лет. — Я всё ещё улавливаю трансляцию с аванпоста маяка. Все обернулись на негромкий голос молодого астропата Лесасо Яоика. Молодой — понятие относительное: по земным меркам парню было за двадцать, но Связывание души состарило его по меньшей мере ещё на два десятилетия. Зелёный капюшон был откинут, обнажая чёрные с проседью волосы до плеч и такого же цвета коротко подстриженную бороду. — Орки не нападали на станцию. — Какая-то бессмыслица, — недоумевал Мудире. — Не похоже, чтобы зеленокожие оставляли выживших, если только кто-то не добрался сюда раньше нас и не спугнул ксеносов. — Наш навигатор не обнаружил никаких признаков недавних варп-перемещений, а обломкам не более десяти дней, — прокомментировала Баргоза и обратилась к Соме: — Ваши отряды готовы высадиться на маяк и всё проверить? — Готовы, причём с радостью, — ответила командир Отпрысков Темпестус. — Мы и так уже несколько недель торчим на вашем корабле — хочется размять ноги, ну и подраться. Совсем немного. — Мы и без того уже затянули все сроки прибытия на Химхерту. Есть ли ещё причина здесь задерживаться? — прогрохотал Вихеллан. — Мой коллега на маяке продолжает повторять призыв о помощи, — ответил Лесасо. — Если угроза миновала, то он, похоже, этого не осознаёт. Нам, как минимум, нужно убедиться, что на станции нет брошенной группы орков, которые до сих пор осаждают защитников, не так ли? К тому же кто-то и после нас может ошибочно отозваться на продолжающийся сигнал бедствия. — Для запуска транспортёров личного состава нам придётся сильно замедлить ход, но путь до станции и обратно к точке Мандевиля займёт не более суток, — пояснила Баргоза историтору. Вихеллан здесь оставался бессилен, да и задержка ещё на один день была приемлемой, однако кустодию не нравилась сама мысль о том, что смертные отступают от главной миссии ради другой военной задачи. Абсолютно любое сражение чревато провалом. Как не раз случалось в процессе крестового похода, накопление небольших корректировок могло кардинально изменить конечную цель. — Возможно, в ходе операции мы получим некоторое представление о произошедшем, — добавил Мудире. — Химхерта может немного подождать. — Вы с нами, кустодий? — спросила капитан Сома. Вихеллан, как и всегда, пребывал в полном боевом облачении, так что приготовления не были для него проблемой. Равно как и Отпрыски Темпестус, эмиссар-императус довольно-таки давно не участвовал в сражениях. Вихеллан уже обсуждал с Мудире свои способности: кустодия обучали терпеливому ожиданию, но это нисколько не походило на скуку бездействия. — Да, не откажусь, — ответил Вихеллан, не ожидая трудностей в сопровождении ста пятидесяти лучших штурмовиков Астра Милитарум. Плывя на север, ландсаттмаринги вышли из штормового пояса, хотя ветер стал заметно холоднее и появились плавучие ледяные островки. Их нижние части простирались глубоко под воду, движимые теми же ветрами и течениями, что перемещали сцепленные корабли. Более того, «флотилии» из небольших льдин окружали огромные, размером с город айсберги. Гай нёс непрерывную вахту, выискивая потемнения в воде и выкрикивая указания рулевым, в то время как Готрин и Хенгла вместе убирали паруса. Экипаж занимался изматывающей и кропотливой работой, которая временами становилась ещё сложнее: когда ветер сменялся на северный, им приходилось лавировать взад и вперёд каждые несколько миль, чтобы держать курс на Асахейм. Каждый манёвр грозил разлучить корабли, повредить рулевые доски или обломать одну из мачт, поэтому вахтенный экипаж часто менялся и отдыхал. Со временем процесс наладился, но оба капитана внимательно следили за тем, чтобы ландсаттмаринги не допускали расхлябанности или самонадеянности, которые могли бы подвергнуть корабли риску. Гай вспомнил, как отделение Дрога действовало точно так же, ведя себя совершенно непринуждённо друг с другом, но постоянно обмениваясь информацией и проверяя, всё ли в порядке. К счастью, всё более частые снегопады наполнили пустые бочки, а с последней охоты на берегу у ландсаттмарингов появилось вдоволь еды — учитывая даже невероятный аппетит Гая и изнуряющий труд экипажей. Ночное небо иногда прояснялось, открывая зловещий взгляд Ока Ужаса и Великого Разлома — ало-фиолетовой раны в реальности, которая час от часу то расширялась, то сужалась. При таком тусклом свете Гай не смог бы вовремя высмотреть таящиеся в воде опасности, поэтому паруса убрали, и двойной корабль пополз вперёд силой небольшой группы гребцов, в то время как остальные вёслами проверяли воду на предмет препятствий. Перед полуночью Волнолом объявил привал, отправив спать всех, кроме горстки соплеменников, включая себя самого. Гай восстанавливал силы урывками в течение дня и поэтому сейчас бодрствовал вместе с мужчинами и женщинами, расположившимися на носу, корме и верхушках мачт, чтобы следить за айсбергами. Космодесантник неспешно патрулировал оба корабля, позволяя взгляду блуждать по рябящим водам и, в случае внезапной опасности, полагаясь на периферийное зрение. Именно оно позволило Гаю уловить бурлящий след в ста пятидесяти метрах от правого борта. Шагая по соединённым между собой кораблям, он присмотрелся повнимательнее и разглядел мерцающие в свете звёзд пузырьки. Теперь они уже находились в сотне метров от ланскипов и направлялись прямиком к ним. — Вставайте все! Вставайте! — проревел он, топнув массивной ногой по доскам палубы. — Просыпайтесь! К оружию! Ландсаттмаринги вокруг встрепенулись. Кто-то от шока и недоумения начал кричать. Гай заметил скользящее по воде длинное толстое тело с отростками вокруг змеевидной головы. Прежде чем чудовище скрылось из виду примерно в сорока метрах от корабля, астартес успел прикинуть длину зверя — не менее тридцати метров. — Прочь от воды! — воскликнул Гай, махнув вахтенным, чтобы те отступили. Он взглянул на наблюдателей на верхушке мачты. — Держитесь крепче! Небесный Воин поднял тревогу как раз вовремя. Несколько секунд спустя что-то врезалось в днище правого корабля — судна Хенглы. От удара носовая часть приподнялась над водой, и люди посыпались на палубу. Пока корабли выравнивались, этт-гарды и остальные уже пробивались вперёд с копьями и топорами наготове. — Оно под нами! — крикнула Хенгла, стоя у основания мачты, одной рукой держась за столб, а в другой сжимая короткий меч. Корабли под Гаем вздымались на поднятых чудовищем волнах. Астартес прошёл на корму, вооружившись копьём и обоюдоострым топором. Под ладьёй запузырилась вода, и мгновение спустя двоих мужчин у руля отбросило за борт внезапным ударом. Из пучины вырвалась клыкастая пасть и тут же проглотила одного из барахтавшихся мужчин. Но, попытавшись схватить второго, змей запутался в соединявшем рули тросе. Перепуганный ландсаттмаринг вскарабкался по груде сломанного дерева и верёвкам — последние несколько метров соплеменники протащили его на руках. Морское чудище выскочило из волн со свисающими с изогнутых зубов обрывками верёвки. Гай метнул копьё со всей своей силой и весом. Железный наконечник пронзил чешуйчатую плоть у рта, оставив глубокую рану на морде. Корабль подняла новая волна, и Гай чуть не потерял равновесие. Вокруг него снова рухнули смертные, наполняя тьму ночи криками боли и глухим стуком доспехов о дерево палубы. Гай почувствовал, как его обутые в ботинки ноги омывает ледяная вода. — Мы застряли под водой, — завопила Хенгла, обнаружив причину. Змей вновь вынырнул из пены — его голова с широко раскрытой пастью доходила почти до верхушки мачты. Словно щупальца кальмара, окаймляющие голову отростки хлестнули вперёд, замахнувшись одновременно и на Гая, и на смертных, а один обвился вокруг остатков штирборта. Существо металось из стороны в сторону, разрывая доски и поднимая в ночной воздух визжащих мужчин и женщин. — Живо на другой корабль! — взревел Гай, выхватывая второй топор. Он принялся рубить по щупальцам, цеплявшимся за корму и мачту, рассекая каждое с одного удара. — На другой корабль! Хенгла и её соплеменники откликнулись на призыв — ландсаттмаринги начали переходить сами и переносить детей по ненадёжно закреплённым вёслам и доскам, в то время как волны перехлёстывали через нос повреждённого корабля и заливали палубу. Стоя по колено в воде, Гай принялся рубить связывающие судна верёвки. — Что ты делаешь? — проревел один из матросов с корабля Волнолома. — Корабль всех не выдержит! — Это единственный выход! — крикнул в ответ Гай, перерубая толстый, с запястье, трос, который связывал остатки рулевых досок между собой. При следующей волне расколотая древесина вздыбилась. Взрыв нового рёва и воплей вернул внимание Гая к змею: в его пасти находился один из этт-гардов. От несчастного дождём сыпались разорванные металлические кольца и капли крови. Двое других — промокшие от воды и отягчённые доспехами, — били и кололи морскую тварь, однако всё тщетно: топоры рассекали чешую, но глубже не вонзались; воины не могли дотянуться через борт корабля, чтобы нанести ощутимый удар. Вонзив топоры в палубу и освободив руки, Гай схватил одного из фенрисцев за шкуры и, развернувшись, перебросил воина на другую ладью. Смертный приземлился тяжело, но вполне живым. Вторая удивлённо обернулась на Гая и, подхваченная мощными руками космодесантника, отправилась следом. Её короткий крик прервался грузным ударом о палубу. Оставшись один на тонущем судне, Гай вытащил топоры и полоснул лезвием одного по челюсти устремившегося к нему змея. Брызнула кровь, и тварь отпрянула назад, от боли размахивая щупальцами. Гай воспользовался моментом и снова ударил по узлам, удерживающим корабли воедино. С каждым ударом он разрубал древесину и рассекал верёвки. Когда Небесный Воин, наконец, разделил корабли, он поймал чей-то взгляд на другом судне. Это была Гюта, почти полностью сокрытая темнотой и брызгами волн. — Оно плывёт сюда! Гюта обернулась на крик Бьёрти, одной рукой крепко удерживая за руку Корит. Лува же был с отцом — они оба уцепились за кусок верёвки, ранее скреплявшей две ладьи вместе. Повсюду раздавались крики и вопли: некоторые пытались организовать соплеменников, другие же были слишком напуганы чудовищем, что нависло над вторым судном. В какой-то миг толпа расступилась, и взгляд готи метнулся к соседнему кораблю. Гай стоял на опрокидывающемся корабле, держа в каждой руке по топору. Его свирепый взгляд встретился с её, и в памяти всплыли слова: «Мы нужны друг другу». До чего же недолгим оказалось это чувство. Женщина наблюдала, как под топором Небесного Воина разрывались последние верёвки, как морской змей скользил выше, наваливаясь всей своей массой на накренившийся корабль. Она видела каждую деталь: как разворачивался Гай, как капли крови слетали с острия одного из топоров и срывались с опускающихся клыков змея. Свет лампы отразился на взметнувшемся лезвии, а сам Небесный Воин, казалось, упал. На корабль обрушился весь вес морского чудовища, и ладья разломалась надвое. Через растущую прореху перелетели несколько стрел и топоров, но все либо промахнулись, либо, не причинив вреда, отскочили от змеиной чешуи. Она увидела Гая в последний раз: один топор по самое древко вонзился в шею змея, а другую секиру Небесный Воин отвёл назад для удара. Из раны монстра брызнула тёмная кровь, заливая лицо и грудь Гая, пока тот заскользил вниз по ломающимся доскам. Змей нырнул, увлекая за собой обломки и Небесного Воина; на месте корабля взмыла масса красных пузырей и изломанная древесина. Ланскип кормой скользнул в воду, а выходящий воздух омыл кровавой пеной борт уцелевшего судна. Спустя всего полчаса после того, как Мудире вернулся к историторам и рассказал им о происходящем, его вызвали обратно в стратегиум. Вихеллан уже был в зале — если вообще его покидал, — а капитан Сома присутствовала на совещании бестелесно, по внутреннему воксу. Командир уже строила своих бойцов в модифицированных ангарных отсеках на нижних палубах корабля. — На более близком расстоянии мы обнаружили несколько особенно крупных масс среди скоплений обломков, — доложила Баргоза. — Два торговых корабля и останки имперского лёгкого крейсера. — Выходит, сопровождение всё-таки было? — предположил Мудире. — И орки оказались достаточно сильны, чтобы с ним справиться. — Однако, насколько позволяют судить данные сюрвейеров, свидетельств нападения на маяк нет, — добавила капитан корабля. — ''Так высадка отменяется?'' — в голосе Сомы прозвучали нотки разочарования. — Судя по всему, да, — ответил Вихеллан. — Я удивлён, что вы не связались ни с кем из обитателей станции и не сообщили им, что угроза миновала. — Я так и поступила, — нахмурилась Баргоза. — Они перестали подавать сигнал бедствия. — Мне жаль, — вставил Мудире, вспомнив, как ей было тошно от одной только мысли о столь запоздалой помощи. — Мы добрались так быстро, как только могли, но всё же не успели. — Если бы на Фенрисе не был объявлен сбор… — Выражение лица капитана сделалось гневным. — Патрули пронеслись бы здесь уже несколько недель назад. — Вашей вины нет и в этом, — попытался утешить её Вихеллан. Мудире взглянул на спроецированные окулюсом облака газа и плазмы, а затем на три красные руны — месторасположение имперских кораблей. — Лёгкий крейсер был одним из ваших? — спросил Мудире. — Из боевого флота «Альфарис» или иной части Примуса? — Мы засекли идентификатор, но он нам не знаком. — Баргоза повернулась к подчинённой, передавшей ей печатную копию данных сюрвейера. — Пустотный щит не функционирует, вероятно утечка из реактора, вся связь отключена. В нашем реестре корабль отсутствует, поэтому название пришлось расшифровывать. Его зовут ''«Суровый».'' Мудире повернулся, его внимание переместилось с окулюса на Вихеллана. — Почему-то название кажется мне знакомым… Должно быть, недавно читал о нём или где-то слышал. — ''«Суровым»'' назывался первый отправленный на Фенрис корабль с геносеменем примарисов, — без колебаний ответил кустодий. — Его сочли затерявшимся в варпе. — Почти три года назад! — Мудире уставился на дисплей. — Но почему он здесь и после орочьей атаки? — Капитан, готовьтесь отдавать боевые приказы, — рявкнул Вихеллан. — Уже, однако, смысла переходить в полную боевую готовность нет. Вступать в бой попросту не с кем. — Просканируйте ''«Суровый»'' ещё раз, — настаивал Мудире, подходя к лейтенанту рядом с Баргозой. — Что-то не так. Дайте полный отчёт c сюрвейера! — Корабль повреждён, историтор, — запротестовал офицер. — Судно дрейфует в пустоте. — Сэр, последняя проверка указывает на возможный скачок напряжения в двигательных отсеках, — доложила младший офицер с нижней палубы стратегиума. Девушка нерешительно взглянула на своего начальника, прежде чем продолжить. — Мы подумали, что это может быть системный сбой или обрушение реакторного щита. — ''«Суровый»'' не сопровождал корабли, он их атаковал, — проворчал Вихеллан. — Мы клюнули на маяк, как и остальные. — Зеленокожие? Заманили? — Баргоса перевела взгляд с кустодия на Мудире. — Получается… — ''«Суровый»'' активизируется, — выдохнул сюрвейер-лейтенант, читая полосу данных на экране, — и направляется прямо на нас. ==Глава двадцать четвёртая== '''ВОЗМЕЗДИЕ ИМПЕРАТОРА''' '''ВЫЖИВШИЙ''' '''АСАХЕЙМ''' Бой барабанов и рёв горнов сопровождал новый оглушающий звук. Орад вместе с остальными бывшими матросами сразу же его распознал: боевая тревога. С момента выхода ''«Сурового»'' из варпа она раздавалась уже во второй раз, и Орад знал, что последует дальше. Орки хрюкали, рычали и ревели на своём животном языке; клыки зеленокожих сверкали в полумраке орудийных палуб. С гоготом и визгом гроты внезапно вспыхнули активной деятельностью, а их более крупные сородичи то и дело пинали и лупили зелёную мелочь. Самые крупные орки — облачённые в более тяжёлую броню и экстравагантные плащи — топали взад-вперёд по палубам и орали приказы, которые скорее усугубляли суматоху, чем усмиряли. Ораду подурнело от осознания того, что мерзость ксеносов расползлась по палубам некогда благородного ''«Сурового»'' и что орудия, когда-то призванные на службу Императору, снова готовились обрушить свою мощь на слуг Божественного Трона. Не исключено, что орки напали на еретиков или каких-нибудь ксеносов, однако из глубин корабля определить было невозможно. По большей части последние несколько недель для рабов прошли относительно спокойно. ''«Суровый»'' преодолел три кошмарных путешествия через варп, но на этот раз в разум Орада не вторгались обитатели бездны — его сны заполонили кровавые видения орочьих завоеваний. Матрос снова и снова слышал имена орочьих богов — Горк и Морк, Морк и Горк — и иногда просыпался от многократных гортанных выкриков своих похитителей. Как считал Орад, орки демонтировали генераторы полей Геллера и заменили их собственным аналогом, который питался энергией их жаждущих войны душ. Видимо, «совокупной орковости» оказалось достаточно, чтобы держать хищников варпа на расстоянии от корабля. Раздался грохот, и крейсер затрясло — выстрелили орудия верхних палуб. Они били дальше, чем макропушки главных отсеков, однако Орад и представить себе не мог, как орки собирались из них стрелять без когитаторов и приказов из стратегиума. Тут же резко усилилась постоянная вибрация от двигателей — всё вокруг задрожало, и ''«Суровый»'' под командованием орков на всех парах помчался сквозь пустоту к цели. Орад и все присутствующие на борту понимали, что, несмотря на кажущееся безрассудство, выбранная тактика имела ужасающую эффективность. Бывший матрос ''«Сурового»'' припомнил переделанный таранный плуг на носу корабля. И всё же экс''-«Суровый»'' отличался от тех кораблей зеленокожих, над созданием которых люди корпели последние несколько лет. Орочьи суда щеголяли обилием фронтального вооружения, идеально подходящего для лобовой атаки. Бывший же лёгкий крейсер имел наибольший уровень защиты по бортам, что благоприятствовало тактике Имперского флота — носовому и бортовому залпу. Орад почувствовал, как становится легче, — механики орков отвели энергию от гравитационных пластин и активировали поворотные двигатели, в то время как корабль рванулся вперёд. Орад не смог разобрать конкретных приказов посреди орочьего воя, однако внезапно ожили главные орудия правого борта, и вдоль палубы беспорядочно загрохотали снаряды. На готовность всех орудий ушло тридцать секунд. Орад и остальные бывшие канониры с отвращением покачали головами. Подобное являлось не просто оскорблением духа ''«Сурового»,'' орки уязвили гордость каждого мужчины и женщины, которых за опоздание на палубы пороли или штрафовали на пайки. Частичка Орада хотела показать оркам, как на самом деле следовало работать, однако все мысли улетучились — прибежали надсмотрщики и принялись колотить рабов-матросов, хлеща кнутами и издавая неразборчивый лай. Смысл поведения зеленокожих был достаточно ясен. Рабы взялись за цепи, налегая на толстые звенья, и постарались попасть в ритм, чтобы поднять нагруженные снарядами подвесные подмости из нижних хранилищ. Невольников не хватало, чтобы зарядить все орудия одновременно, и потому орки расставили рабов вдоль лишь одной палубы, в то время как бортовые двигатели резко развернули корабль в сторону и позволили навестись орудиям левого борта. Когда рабы подготовили примерно треть орудий, сверху раздался грохот ударов, и с потолка на палубу дождём посыпались пыль и обломки. — Попадание! — выкрикнул кто-то. — По нам ведут огонь! Любые дальнейшие размышления прервали орочьи хлысты, но, прежде чем взревели пушки левого борта, на ''«Сурового»'' обрушился ещё один оглушительный залп. «Орки ведь не предупредят нас о пробоине. — Орад подумал об этом, потянув за цепь и перенеся снаряд над собой к открытому казённику макропушки. — Тебя может прикончить следующий же залп. Ты умрёшь прямо на этом месте». «Разве так ты хотел умереть?» Мужчина замер, отпустив цепь. Остальные рабы продолжили движение, огибая неподвижного Орада и не прекращая погрузку снаряда. Надсмотрщик зарычал и замахнулся плетью. Матрос развернулся и перед ударом вытянул руку; хлыст тут же обвил предплечье, и в мышцы впились шипы. Орад вскинул запястье и ухватился за кнут, сжав его уже обеими руками. Орк явно не ожидал такого развития событий, к тому же руки невольника оказались не слабее зелёных — он свалил ксеноса с ног и, обнажая покрытые шрамами плечи и грудь, с усилием потащил того по настилу. Орк потянулся за пистолетом, но остальные матросы заметили произошедшее и немедленно отреагировали, подстёгнутые, казалось бы, немыслимым происшествием. Когда ксенос попытался встать, бывшие рабы ударили по нему сначала первой цепью, а затем накинули на шею другую. Полдюжины людей одномоментно резко дёрнули и переломили зеленокожему позвоночник. Гроты завизжали сигнал тревоги, и к суматохе поползли другие орки. Однако зеленокожим было не поспеть за охватившим рабов духом сопротивления. — За Императора! — взревел Орад, обеими руками выхватывая пистолет мёртвого ксеноса. Матрос бросился в атаку в сопровождении десятков товарищей по несчастью. Все они вопили и кричали, требуя крови орков и вознося молитвы Императору. Уже в следующее мгновение корпус правого борта взорвался в брызгах горящего металла. — Подождите! — Мудире чуть не схватил капитана Баргозу. Та уже подняла руку в сторону офицера на артиллерийском посту, намереваясь снова дать сигнал открыть огонь. — Он не стреляет в ответ! — Идеальная возможность покончить с врагом, — ответила капитан, не спуская с историтора глаз. Девен осознал, что подошёл слишком близко, и отступил назад. — Их щиты опущены, и нам уже удалось совершить пару точных попаданий вдоль борта. Ещё несколько хороших выстрелов, и с орками будет покончено. — Этот корабль пропал по пути на Фенрис! Он перевозил ценнейшую технологию создания Космодесанта-примарис, — принялся растолковывать Мудире. Историтор сцепил руки, чтобы избежать чрезмерно агрессивной жестикуляции. — Нам следует выяснить, что с ним произошло и как крейсер оказался в подобном состоянии. Если авторегистраторы ещё функционируют, мы могли бы узнать, где орки побывали, где базируются… — Они в любой момент могут возобновить обстрел, — запротестовала Баргоза, покачав головой. — Я буду последней дурой, если не воспользуюсь шансом уничтожить врага. — Послушайте, я понимаю, что мои полномочия не распространяются на военные действия. Я не офицер Флота. Однако за последние годы я видел достаточно пустотных сражений, чтобы узнать деморализованного врага. — Мудире взглянул вбок — горящий крейсер медленно вращался на проекции окулюса. — Этот корабль вдвое меньше нашего по тоннажу, а исправная батарея орудий находится на другой стороне, если она вообще сохранилась. Мы можем взорвать это судно при первых же признаках неприятностей. — Что вы предлагаете? Абордаж? — Именно, — кивнул Мудире. Он понизил голос, скорее взывая, чем требуя. — Необходимо захватить корабль и выяснить, где он пропадал. ''«Суровый»'' может привести нас к одной из орочьих цитаделей, из которой они и совершают нападения на этот регион. Капитан Сома и её отряд уже готовы действовать. — Но мы не сможем контратаковать со штурмовиками на борту. — Так рисковать жизнями будете не вы, а солдаты Сомы, — возразил Мудире. Баргоза несколько секунд смотрела на историтора, а затем жестом подозвала своего вокс-офицера. — Соедините с капитаном Сомой. Командиру Отпрысков Темпестус потребовалось несколько секунд, чтобы ответить. — Историтор Мудире запрашивает абордажный манёвр, — тяжело произнесла Баргоза, не сводя с того глаз. — Он считает, что вы можете извлечь ценную информацию об орочьей угрозе. — ''Мы действительно можем провести пустотную атаку, если вы поддержите её залпом,'' — ответила Сома. В её голосе явно чувствовался энтузиазм, хотя Мудире признал, что он попросту мог выдать желаемое за действительное. — Мы организуем полную артиллерийскую поддержку, — подтвердила Баргоза. — ''Что ж, раз прихорошились для драки, так давайте её устроим.'' Успев вдохнуть всеми тремя лёгкими за миг до погружения, Гай позволил обломкам и змею утянуть себя вниз. Космодесантник не стал ввязываться в битву, которую не мог выиграть, и поэтому расслабил мышцы. Чудовище само запуталось в снастях и досках; замедлившись под бурными волнами, зверь замотал головой из стороны в сторону в попытке стряхнуть с себя тяжесть. Монстр вытянул шейные щупальца и принялся ломать древесину и натягивать обрывки канатов. Будучи меньше своего врага, Гай сумел оттолкнуться от тонущего корабля и выплыть в более спокойную воду. Глаза размером с тарелку следили за ним; из ран на морде и боку змея сочилась кровь. Одно из щупалец метнулось вперёд и обвилось вокруг лодыжки Гая. Намокшие меха топили космодесантника даже вернее, чем морское чудище. Осторожным движением Первый Волк перерезал удерживавший их верёвочный пояс, позволив одеянию соскользнуть в водяную тьму. Астартес со зверем продолжали тонуть, пока не погасла крошечная искорка корабельного фонаря. В бессветной мгле Гай полагался на обоняние и вкус не меньше, чем на память, — только так он понимал, где находится змей; его кровь отличалась горечью и сильным вкусом. Топоры не годились для подводной борьбы, их сила заключалась в получении импульса от взмаха тяжёлой головой, однако уж лучше они, чем пустые руки. Когда из мрака глубин вокруг талии обвилось ещё одно щупальце, Гай сменил хват у самого обуха так, чтобы бойки обоих бородовидных топоров проходили вдоль линии костяшек пальцев. Как и ожидал Гай, искать зверя ему не пришлось: извивающиеся конечности сами подтаскивали космодесантника ближе, предположительно к разинутой пасти. Вкус крови в воде был почти невыносим; Первый Волк счёл, что находится всего в футе от мечевидных клыков — которые вот-вот сомкнутся на его плоти, с лёгкостью пронзив конечности и внутренние органы, несмотря на укреплённые мышцы и кости. Гай рубил почти вслепую: одним топором слева направо, другим — в противоположном направлении. Правое лезвие задело что-то достаточно сильно, чтобы зацепиться, и сквозь привкус соли почувствовалась новая струя крови, заполняющая ноздри и горячая на языке. Высвободив первый, вторым топором Гай нанёс удар в то же самое место, а затем бил и бил по нему без остановки. По внешней стороне левого бедра что-то полоснуло, в то время как в плечо вонзился клык. Змей так же, как и Гай, не мог должным образом определить местонахождение добычи: глаза по бокам головы не могли увидеть воина, уже почти оказавшегося в разинутой пасти. Извернувшись, Гай не дал зубам впиться глубже, подавив вспыхнувшую от обеих ран боль. Кислорода в лёгких оставалось всё меньше — не справлялся даже выращенный геносеменем третий орган, призванный извлечь из последнего вздоха весь кислород до последней молекулы. Ветвистые отростки крепко-накрепко обхватили запястье и талию Первого Волка, и внезапная тяжесть потянула астартес вниз. Гаю показалось, что змей намеревался утащить его на дно и утопить, однако в следующее мгновение зуб оцарапал щёку, а челюсти чудовища бессильно схлопнулись рядом с головой. Отсутствие волн указывало на бездвижность зверя. Змей погиб. В пылу схватки Гай, вероятно, перерезал вену или артерию. Однако это вовсе не значило, что космодесантник спасся. Змеиный труп топил Гая навстречу смерти. Воздух в лёгких закончится задолго до того, как давление морских глубин раздавит тело. Не слишком почётная, но всё же смерть. Гай спас корабль, хотя, возможно, ненадолго, учитывая его повреждения и перегруз людьми. Но всё же сага о Первом Волке получила достойное завершение. Если Гюта и её соплеменники решат подвести его итог, пускай и неполный, им будет что рассказать. Случись ландсаттмарингам выжить, весть о Гае могла дойти даже до Этта. И пусть Дрог, Улль и остальные перворождённые убедятся в собственной правоте, но в то же время они поймут, что Гай совершил нечто большее, чем просто решился на Испытание Моркаи. Вожак Первых Волков, по крайней мере на короткое время, нашёл своё место на Фенрисе. Он сражался плечом к плечу с отважными фенрисцами и устоял на раскачиваемой штормом палубе. Гай вкусил кровь черногривого и соль морей. «Балка, — выругался голос глубоко в его мыслях. — Бороться с вюрдом ты не можешь, так обрати же его к славе». Однако не в характере Гая было принимать смерть. Подталкиваемый то ли собственным духом, то ли гипноучениями Коула, то ли мыслью о том, что оставил Гюту и её соплеменников в одиночку заканчивать путь, примарис просто не мог позволить себе умереть. Грудь болела. Голова раскалывалась, как утёс под напором океанических волн. Космодесантнику удалось сосредоточиться достаточно надолго, чтобы с помощью топоров разрубить обвившие его щупальца и освободиться от их смертельной хватки. Выпустив оружие, Гай оттолкнулся ногами и отвёл длинные руки назад, из последних сил пытаясь вытолкнуть себя наверх. Он поднимался метр за метром, глаза болели, сердце разрывалось. Подобно левиафану из океанических пучин, Гай вынырнул на поверхность и сразу же набрал полную грудь воздуха. Космодесантника тут же снова накрыло волной, но через несколько секунд он выплыл и, сделав ещё один вздох, стал осматривать водную гладь. По морю были разбросаны обрывки верёвок и досок, куски ткани и пустые бочки, то и дело покачивающиеся на водной ряби. Ветер дул спокойно, хотя сгустившиеся тучи наполнили небо тьмой. Первый Волк высматривал малейшие признаки корабля и в конце концов заметил вдалеке искру, поднимающуюся и опадающую вместе с волнами: на верхушке мачты всё ещё горел фонарь. Станут ли они его ждать? Вероятно, нет. Ветер был свежим и могучим. Он снова дул на восток, унося путешественников на север. Делая длинные, осторожные взмахи раненым плечом и перебирая болящими ногами по неспокойной воде, Гай двинулся вслед за далёким огоньком. — …Но я знал, что смогу искупить вину, только если совершу деяние, равное прегрешению. Вот почему я больше не мог выносить всё это, понимая, что ''«Суровый»'', скорее всего, стреляет по слугам Его, а это было худшее, что могло со мной произойти, но далеко не всё: мы видели звездолёты, не только украденные у Императора, но и те, что мы строили сами, и я пожалел, что не умер, я жалел, что мне приходилось таскать эти болты, и теперь эта кровь на моей душе, и кровь тех, кто погиб, когда пушки ''«Сурового»'' открыли огонь, грех грызёт меня так же больно, как если бы я убил их своими руками, а если бы у меня хватило храбрости вступить в бой раньше, меня бы убили и я бы умер там, ведь долг заканчивается со смертью, так говорил энсин — но они переломали ему кости и разорвали на части, вся его рубашка была пропитана кровью, и так много других сломалось, а я не сломался, потому что знал, что должен искупить вину и что зверь возвращается, хотя мы не видели зверя, но предательница сказала, что Газгкулл вернулся, а я хотел быть сильным, как Яррик, и сразиться с ними, но я им не был, и всё это мне в наказание за то, что я позволил крови невинных пролиться на мои руки, вместо того чтобы пролить на палубу собственную, и поэтому… Мудире осторожно закрыл дверь в офицерскую молельню, прервав монолог мужчины. — Он вёл себя так всё время после обнаружения? — Не сразу, — ответил Вихеллан. — Смертный пребывал в шоке и молчал. Чуть не напал на нас, когда мы стаскивали с него тела орков. — Больше никто не выжил? — Даже этот выжил только лишь чудом. Как вы можете догадаться, он не очень-то и помог нам разобраться в деталях произошедшего. Анализируя его словесный поток безумия, боли и вины, я бы предположил, что рабы учинили бунт во время битвы. — Как раз когда они перестали стрелять в ответ? — Похоже на то. Он бился в первых рядах восставших и вырвался с главной орудийной палубы до того, как наш бортовой залп попал в цель. От космоса его уберегла единственная переборка. Остальные невольники пали жертвами орков или погибли от воздействия пустоты. Людей на остальных палубах ксеносы вырезали ещё до начала абордажных действий. — Вы пробовали задать ему прямые вопросы? — Пара направилась по коридору к каютам историторов. Мудире кивнул проповеднику Таниусу — настоятель святилища завернул за угол впереди. Именно на его попечение был передан незнакомец после транспортировки оного на ''«Воздаяние еретикам».'' — Вопрос о произошедшем как раз и вызвал наблюдаемую вами реакцию, — ответил Вихеллан. — Как плотину прорвало. — Выходит, он говорит правду, просто спутанную? — Мудире уже ознакомился с текстом, составленным кустодием. Кое-что из сказанного выжившим скатывалось в область чистой фантазии. — Или это плод его безумия? Матрос описал комиссара-предателя и Газгкулла, который заключил великий союз с военачальниками орков. Зеленокожие строят звёздные станции размером с луну и производят высокотехнологичное оружие, одно из которых сумело вырвать ''«Суровый»'' прямо из варпа. Ах да, ещё и орочьи боги! — Утверждать, способен ли он отличить факты от вымысла, не стану, — ответил Вихеллан. Они подошли к конвейеру, который должен был доставить их в кают-компанию. — Если не считать помешательство, выживший кажется искренним. Он вёл себя смиренно, я бы даже сказал пассивно. С базовыми навыками он справляется без усилий. Конечно, трудно принять всю его историю как полностью правдивую, а не искажённую психическим расстройством. С одной стороны, стало очевидным, что орки проявили больше хитрости, чем мы от них ожидали, захватив имперское судно и использовав маяк для организации засады. Но в противовес стоят истории о масштабном союзе между военачальниками, строительстве целых армад и поклонении богам. Возможно, звёздная станция существовала в действительности, но его память преувеличила размеры, как и масштабы орочьей промышленности. Конвейер прибыл, и Мудире ступил на борт. Вихеллан за ним не последовал. — Вы не вернётесь в каюту? — Во время абордажа капитан Сома потеряла сорок восемь Отпрысков. Она просила о моём присутствии на поминках. — Возможно, и мне следует… — Мудире собирался шагнуть обратно, но Вихеллан поднял руку в знак протеста. — Не думаю, что это мудрое решение, — объяснился кустодий. — Идея отправить штурмовиков на абордаж принадлежала вам. Солдаты Сомы сражались достойно, однако их смерти принесли мало пользы. Униформу вы носите, однако солдатом от этого не стали. — Выбор оставался за Сомой! — Тяжесть вины, будто раздирающая грудь боль, выдала ложь историтора. Взгляд Вихеллана не дрогнул, и Мудире опустил глаза к полу. — Ей не пришлось бы принимать такое решение, если бы я не настаивал на прекращении бомбардировки. Вихеллан с грохотом закрыл конвейерную дверь, и моторы потянули подъёмник вверх. Историтор принялся рассматривать ногти, стараясь не думать об ответственности, явной или нет. Сколько солдатских жизней уйдёт на штурм храма, дворца или библиотеки, которые можно просто разнести с орбиты? Какова реальная цена правды? Именно с этой мрачной мыслью Мудире вошёл в кают-компанию. Остальные историторы собрались вокруг простого, спускаемого с потолка металлического стола. Все уставились на основателя ордена. — Вы намеревались сохранить это при себе? — спросил Копла-вар, поднимая пачку бумаг — Мудире узнал «показания» выжившего. — Я не намеревался отвлекать вас от работы, — ответил старший историтор. — И похоже, потерпел неудачу. — Такие показания почти бесценны, — заявил Алек. — Непосредственный свидетель захваченного орками мира, который вырвался и готов рассказать о пережитом опыте. — Обычный человек, сошедший с ума от пыток, голода и изоляции в сочетании с непосильным чувством вины выжившего и религиозной манией. — Мудире сел, приложив руку ко лбу. — Он не свидетель, а это — не доказательства. — С каких это пор мы стали выбирать, что есть правда? Мудире чувствовал себя вымотанным варп-переходом, а разговор с Вихелланом и вовсе опустил настрой на дно. В вопросе Оковени он расслышал обвинение. — Правда? — рявкнул Девен. — Мы отбираем правду каждый раз, когда составляем отчёт или сравниваем показания. А в наших записях она приобретает форму, хотим мы того или нет. История не одна-единственная истина, а множество повествований, переплетающаяся структура из опыта с очень небольшим количеством фактов и множеством предположений и догадок. — Но ведь… — попытался заговорить Алек. — Где здесь правда? — закричал Мудире, схватив стопку бумаг и швырнув её в Алека. — Где здесь факты? А я вам расскажу! ''«Суровый»'' захватили орки — факт! Орки поработили экипаж и переделали корабль — факт! Мы столкнулись с ''«Суровым»'' и взяли его на абордаж — факт! Из тысячи пятисот тринадцати человек, отправившихся на Фенрис, выжил лишь один — факт! Тысяча пятьсот двенадцать погибших или пропавших без вести слуг Императора — факт! Знаем ли мы, что случилось с остальными? Где они сейчас? Где умерли? А как? В реестре даже нет всех имён, а судовые журналы уничтожили орки, так что мы ничего не узнали. А из-за этой, выходит, бессмысленной затеи погибло ещё сорок восемь человек! В глазах историторов смешались ужас и гнев. Лицо Мудире раскраснелось от порождённой стыдом ярости. Он не мог заставить себя поднять взгляд ни на кого из них, и меньше всего — на Алека, который, казалось, вот-вот расплачется. Создавалось ощущение, будто война и разрушения растянулись на целую жизнь. Только три года, а сколько ещё предстоит? Составление истории — звучит так просто. Запись свидетельств и прослушивание рассказов, чтобы выцепить несколько жемчужин правды из бесконечной мешанины смерти, отчаяния, страданий и ужаса. В сознании возникло воспоминание из Гельзеплана. То самое, которого Мудире избегал больше года, — пламя из ружейного дула, которое сержант Гай закрыл своим телом; ощущение, как осколки керамита царапают лицо; кровь на руках, на языке, его собственная кровь. Мудире оказался так близко к смерти. И за что бы он умер? Историтор осознал, что прижал ладони к щекам и спрятал за пальцами глаза. Он убрал руки на бока и поднял подбородок, бросив взгляд на занавешенный дверной проём к кроватям, краем глаза заметив и остальных историторов. Копла-вар привстал, но удержался от слов. Алек, сжав челюсти, уставился на стол. Оковень Балковяз смотрела на основателя без каких-либо видимых признаков эмоций, в то время как на лице Элиптики появилось выражение жалости, которое поразило Мудире, подобно удару ножом прямо в грудь. — Мне нужно поспать, — сухо закончил он. — Проклятые варп-грёзы. Он отодвинул занавеску и рухнул на одну из пустых коек, прямо поверх недавно заправленных стюардом простыни и одеяла. От постельного белья пахло мылом — роскошь, доступная, безусловно, лишь офицерам. Старшины и матросы стирали что могли и как могли. Кровать напомнила Мудире о старой жизни: привилегии, статус, комфорт. Каким же всё это казалось бессмысленным. Историтор пролежал так ещё несколько секунд, после чего поднялся и вернулся обратно в кают-компанию. Переступив порог, он первым делом бросил взгляд на лежащие на столе бумаги. Он прочитал несколько полубезумных строк, опознав в них слышанный всего несколько минут назад рассказ. Мудире толкнул стенограмму к Алеку, заставив себя посмотреть на коллегу. Тот поднял глаза и встретился с Девеном взглядом. Нервозность, даже страх, товарища ранила сильнее, чем жалость Элиптики. — Прочитайте всё, систематизируйте, проанализируйте на предмет повторений и смены лиц повествования. Навестите выжившего и попробуйте получить от него ответы на конкретные вопросы. Задокументируйте сказанное заново и сравните отчёты. — Мудире глубоко вздохнул. — Вот как мы поступим. Если здесь есть хоть какая-то правда, мы её найдём. — А потом? — спросила Оковень, не отводя от него взгляда. — А потом мы их приобщим к остальным, уже собранным для примарха данным и подготовимся к работе в архивах Химхерты. Мудире взял пенал и книгу с верхней полки шкафа и присел рядом с Копла-варом. Вынув любимую ручку, он уложил перед собой одну из копий стенограммы и начал читать. — Что-то новенькое? — спросил Лува, и Гюта осознала, что, пока глядела на волны, напевала себе под нос. Эту же сагу она читала над Гаем, когда тот стоял у врат Хель. — Старая песня, — ответила Гюта и жестом позвала сына сесть рядом. Юноша подошёл и расположился на мотке каната. На одном судне едва хватало места для всех, и большую часть времени ландсаттмаринги теснились на средней палубе. Гюта перебралась на корму, чтобы немного побыть одной и вновь обратить взгляд на волны. — Что-то не помню, чтобы ты пела её раньше, — заворчал Лува. — Я вспомнила эту песню, лишь когда встретила Небесного Воина, — призналась она. Море штормило, ударяя о борт высокими волнами, однако, когда обзор не загораживали айсберги, Гюта видела далеко вперёд. За ночь и в течение дня число льдин увеличилось, что, по словам Волнолома, знаменовало приближение ко льду вокруг Асахейма. — Прошла ночь и полдня, а его всё нет. Если бы Гай и спасся от змея, то он бы замёрз насмерть в такой воде. Гюта вздохнула, ничего не ответив сыну. Она лишь почувствовала, как его рука скользнула в её. — Он принёс этого жи… — начал Лува, но замер и, вставая, указал рукой вдаль. — Что это? Женщина поднялась, проследив взглядом за пальцем сына, и различила что-то бледное на фоне тёмной воды. Прикрыв глаза от блеска близлежащего льда, она заметила движущуюся фигуру и руку, поднимающуюся и опускающуюся в длинных взмахах. — Он вернулся! — воскликнула Гюта, поворачиваясь к остальным членам корабля. Ландсаттмаринги повставали на крик, и их усталые, израненные и подавленные лица вмиг приободрились. Они слишком ослабели, чтобы ликовать, но нескольким всё же удалось улыбнуться. — Гай ещё жив! — Впереди земля! — раздался крик с мачты, заставив всех повернуться в другую сторону, к носу. Вдалеке на горизонте с востока на запад тянулось пятно — отблеск льда и пятнышки пролетающих над ним птиц. — Хвала Всеотцу, — прохрипел Готрин Волнолом. Старик ударился во время схватки со змеем и теперь лежал, укутавшись поглубже в меха, рядом с мачтой. Лицо старейшины по-прежнему оставалось бледным, за исключением синяка на щеке. Он попытался встать, но соплеменники мягко удержали этт-ярла на месте для его же блага. — Мы отыскали Асахейм. ==Глава двадцать пятая== '''ДИЛЕММА ГАЯ''' '''ОДИЧАВШИЙ ВОЛК''' '''ОБЕЩАНИЕ ГЮТЫ''' Гай с трудом переставлял ноги, и совсем не из-за усталости: нынешний путь к Этту сопровождали совершенно другие эмоции, нежели в первый раз. Каждый шаг наполняла неохота. Менее чем через сутки после того, как космодесантник догнал корабль, группа вытащила судно на шельф — почти пятьдесят миль льда отделяли ландсаттмарингов и Гая от опоясывавших Асахейм, подобно стене, утёсов. Преодолев бесплодную местность и взобравшись на почти отвесные скалы, не без значительной помощи Гая, путешественники наконец узрели огромную, окутанную облаками вершину цитадели Волков Фенриса. Для ландсаттмарингов крепость представлялась местом мифов и славы, в то время как для Гая она знаменовала неудачу и позор. Твердыня Влка Фенрика оказалась такой высокой, что искажала перспективу; наблюдателю могло показаться, что крепость находится всего в нескольких часах пути, хотя на деле его ждали целые дни пешего перехода. Окружавшие цитадель горы сами по себе ужасали размерами, пускай и казались из-за пронзающего сами небеса короля не такими пугающими. Каждую ночь Гай видел мерцание реактивных двигателей прибывающих и отбывающих из доков кораблей; каждое рассветное утро высвечивало сияющий шпиль, по-прежнему возвышающийся над Первым Волком. В небе и горах наблюдалось гораздо более активное движение по сравнению с моментом, когда Гай отправился на задание к оборонительной станции. Похоже, Волки Фенриса готовились к отбытию, что придавало миссии Гюты ещё большую срочность. Группа решилась разделиться. Ландсаттмаринги достигли Асахейма, и потому больным, раненым и немощным не было необходимости пересекать горы. В надежде обрести новый дом племя обустроило поселение в первой же долине, в то время как Гай и Гюта с небольшой группой продолжили странствие по землям Небесных Воинов. Гай наблюдал, как Гюта расставалась с семьёй: дочь рыдала, а сын пытался сдержать слёзы — и ему это удавалось, пока мать его не обняла и не избавила от всякого «взрослого» притворства. Бьёрти, кузнец, долго держал жену на руках и пообещал беречь детей и мать. Во время ухода Гюта даже не оглянулась. На пересечение перевала во внутренние районы Асахейма, через снежные заносы и сосновые леса, через полузамёрзшие реки и вдоль продуваемых всеми ветрами горных хребтов, потребовалось ещё несколько дней. После расставания с родными и с уже обозримой целью Гюта придала своей миссии ещё большую срочность; Гай же встречал каждый день с ещё более дурным предчувствием. Из крепости к облакам поднималось всё меньше кораблей. Гай испугался, что орден уже отправился на следующую кампанию. Когда колоссальная гора Этта была уже совсем близко, Гай собрал людей прежде, чем ландсаттмаринги начали разбивать лагерь. В группу, отправившуюся с Гютой, входили несколько этт-гардов и трое лучших охотников племени; никто из них не имел ни жён, ни детей. Мысль о близости к источнику позора доставляла Гаю почти физическую боль. Недуг терзал его внутренности болезненнее, чем когти черногривого волка. — Сегодня наши пути разойдутся, — прощался он с Гютой и остальными. — Я доставил вас к вашей цели, но ближе подбираться не стану. — Мы почувствуем себя спокойно лишь у ворот Северной башни, — запротестовал один из этт-гардов, Артур. — По пути может произойти что угодно. Ради безопасности готи — мы нуждаемся в вас. — Я не помогу чем-то таким, что вы не сможете сами, — ответил Гай. — Племя погибло бы в пути много раз, не спаси его ваша сила, выносливость, острый ум и зоркие глаза, — взял слово один из охотников. — Вы в прямом смысле тащили на себе некоторых моих соплеменников. — Без вашего готи я бы уже умер, раз и навсегда, — продолжил Гай, глядя прямо на Гюту. — Долг теперь полностью возвращён, ур-гельт уплачен. — Так всё это из-за ур-гельта? — рассердилась Гюта. — Если бы я знала, что ты пошёл за мной по долгу крови, то давно освободила бы от любых обязательств. — А чем ещё это могло быть? — недоумевал Гай. — Верой в меня. Я думала, ты действительно считаешь, что я должна доставить послание Небесным Воинам. Гай положил массивную руку на плечо женщины — Гюта даже не дрогнула. — Я проделал весь этот путь только потому, что верю тебе. Дело вовсе не в вынужденном ур-гельте — он лишь давил на меня, пока я старался понять, что для меня значит Фенрис. Если я сопровожу тебя до самых врат, мне придётся вновь встретиться с братьями по стае, которых я бросил без всякой причины. — Да, ты уже говорил, — кивнула Гюта. — Но почему тебе стыдно? Ты ведь убил черногривого волка. — И без твоей помощи, без поддержки племени, уверен, я был бы мёртв. — Нужда в помощи — это не слабость, — добавил Артур. — Волки охотятся стаей. Гай улыбнулся в ответ на тёплые слова, но они померкли, как только глаза космодесантника вновь упёрлись во вздымающуюся громаду Этта. — Так и есть. Однако в некоторых стаях место лишь для лучших. Самых сильных. — Я рада, что наши нити на какое-то время переплелись, — смирилась Гюта. — Действительно, отсюда мой и твой вюрд пойдут порознь. Долгов больше нет, все клятвы исполнены. Я благодарна тебе за всё, что ты для нас сделал. Гай провёл достаточно времени с готи, чтобы заметить смену в её голосе. Она так прощалась, не прибегая к словам и не тратя лишнего дыхания. — Требуйте Ньяля Зовущего Бурю или Арьяка, Хранителя Очага Великого Волка, — напутствовал Гай, отступая назад. Он оглядел бывших спутников, кивнул и прижал кулак к груди, отдав честь. — Длань Русса. — Что это значит? — крикнул напоследок один из этт-гардов, когда Гай уже развернулся и собирался скрыться в лесу. — Спроси Небесных Воинов, когда их встретишь, — улыбнувшись, прогремел он в ответ. Гай нырнул в деревья спиной к ландсаттмарингам и Этту. Гай намеревался оставить Гюту на произвол судьбы. Космодесантник-примарис не желал приближаться к Этту и рисковать встречей с кем-либо из ордена. Тем не менее не прошло и часа после расставания с ландсаттмарингами, как Гай растерялся, не имея ни малейшего представления о собственном будущем. Он столкнулся с той же бессмысленностью существования, что и до встречи с Гютой. За неимением ничего лучшего Гай развернулся и поспешил за ней. Первый Волк уверял себя, что он просто хочет убедиться в безопасности готи и успешной передаче послания Ньялю. Гай вгляделся в несколько кружащих над Эттом кораблей — некоторые имели конструкцию, отличную от используемых орденом машин. Там явно что-то произошло, причём никак не связанное с его поступком, и Гай не хотел, чтобы это затронуло Гюту. Он повернул обратно и обнаружил группу Гюты в ледниковой долине, что вела к подступам к Этту. Используя природные укрытия, Гай следовал за ландсаттмарингами на расстоянии, — заверяя себя, что при приближении Волков Фенриса, космодесантник со спокойной душой ускользнёт прочь без дальнейшей схватки. Стыковочная люлька, выглядевшая как гибрид крана и когтя, единственная выдавала обитаемость луны. Мудире вместе с остальными историторами вышли из десантного корабля в герметичный туннель и добрались до единственной конвейерной шахты. Здесь не было никаких признаков других звездолётов или недавнего использования. Всё покрывала бледная патина, а по углам лежали целые сугробы пыли. Алек потянул за рычаг, чтобы вызвать клетку, и через несколько секунд из шахты донёсся скрежет и скрип работающих механизмов. Мудире поднял глаза на Вихеллана, недоумевая, почему кустодий решил настоять на совместном путешествии. — Признаться, я не понимаю, почему вы отправились с нами. Это просто старый архив, да и мы можем пробыть здесь несколько дней. — Историтор оглянулся назад, туда, где на другом конце фала ожидал штурмовой корабль 394-го Дельта-Львов. — Вы могли бы составить штурмовикам компанию. — Я часть вашей команды и иду туда же, куда и вы, — ответил Вихеллан. Пока эмиссар-императус надевал шлем, на его губах промелькнул намёк на улыбку. — Плюс ко всему я могу достать книги с верхних полок. Появился грохочущий конвейер, и Оковень распахнула дверь. Мудире подождал, приглашая Вихеллана первым подняться на борт. — Не жалуйтесь, когда станет скучно. На фоне облаков, подобно поджидающим дрейкам, перемещались тёмные силуэты. Их гул не прекращался, даже когда они исчезали из вида. Гюта уже видела небесные сани раньше, когда Владыка Дурного Глаза привёл в мир Пылающих, и Небесные Воины приняли бой. Как и тогда, их непрерывное бдение не приносило успокоения, а казалось скорее вторжением, неестественным присутствием в небе. Ландсаттмаринги шли на север тропой вдоль опушки леса, покрывавшего склоны ледниковой долины. Артур Меткий Лук, с дозволения Гюты, двигался в нескольких десятках шагов впереди группы. Несмотря на желание поскорее попасть в Северную башню, нервы Гюты покалывало от волнения. Она радовалась, что лес скрывал их от любопытных глаз, хотя и знала, что очень скоро ей придётся представиться обитателям грозной крепости Небесных Воинов. — Впереди обрыв, — доложил охотничий ярл. — Похоже, после гребня слева нас ждёт лишь лёд. Пока мы не доберёмся до другой стороны, укрытия, кроме скал, не видать. Они с готи немного обсудили предстоящую дорогу и сошлись на том, что любая попытка остаться незамеченными повлечёт за собой значительное отклонение от маршрута. С тяжёлым сердцем Гюта всё же решилась вывести группу под пристальный взгляд кружащих небесных саней. Ландсаттмаринги преодолели менее двухсот шагов, после чего услышали вой. Одни из небесных саней пикировали на них, даже не шевеля своими короткими крыльями во время спуска. — Как же он летает на таких маленьких крылышках? — изумился Артур, как будто готи что-то знала о подобных вещах. — Он ведь должен упасть камнем. — Нам лучше бежать, — произнёс Орин, ранее убедивший двоюродного брата разрешить последовать за ним, несмотря на потерю пальцев левой руки из-за обморожения; теперь его щит крепился к руке специальной скобой, которую выковал для него Бьёрти. Серая груда металла опустилась. Первой мыслью Гюты было бегство, но женщина не двинулась с места. — Мы пришли именно за этим, чтобы поговорить с Небесными Воинами. Если побежим, они посчитают нас врагами. — Гюта заметила, как Артур потянулся за стрелой. — Опусти лук! Не провоцируйте их. Держите топоры и мечи за поясом. — Мы просто будем ждать и надеяться, что они не воспользуются скьёльдтаром и не пронзят нас сверху? — воскликнул Артур. — Или уничтожат огненным дыханием машины? — добавил Сиггурунд, другой охотник. Гюта промолчала, в то время как рёв небесных саней становился всё громче. Она заметила голубое пламя, и ландсаттмарингов обдало волной горячего воздуха — летающий механизм с металлическим корпусом приземлился в облаке пара и дыма всего в нескольких десятках метров. Боковая часть транспорта с шипением открылась, и дверь откинулась вниз, образовав пандус. Наружу выбежали двадцать фигур в красном и золотом с огненными посохами наперевес. Они образовали полукруг вокруг группы, держа оружие наготове. На воинах сияли золотые нагрудники и шлемы. Солдаты дрожали на снегу, пока их командир проходил сквозь строй, сцепив за спиной руки. Поверх доспехов предводитель воинов носил толстый плащ; за его плечом следовала женщина с длинными волосами, заплетёнными в фенрисскую косу. Она была одета в качественно выделанные шкуры и меха. Командир сказал что-то на языке, которого Гюта не знала, после чего заговорила женщина, с акцентом одного из южных народов. — Это вышнеземские ярл-гарды, — начала она. — Они пришли с великим королём Уппланда и поклялись его защищать. Вот этот мужчина — их тэн, а я передаю его слова нашему ветру. Меня зовут Уруль Сломанная Ветвь. Тэн желает знать, почему вы находитесь в запретном краю. — Я Гюта, из Ландсаттмара. Мы не знали, что вход запрещён, — ответила Гюта. — Мы не жили в Асахейме, но прибыли сюда в поисках Небесных Воинов. Женщина перевела слова готи на язык гардов, и между ними завязался короткий разговор. — Небесные Воины не принимают посетителей, — заключила женщина. — Возвращайтесь в племя. — Эти люди не Небесные Воины, — заявил Орин. — Они не имеют права говорить от имени обитателей Башни. У нашего готи есть видение, которым должно поделиться с их. — Сохраняй спокойствие, — попросила Гюта, не желая обсуждать свой дар или миссию с незнакомцами. — Готи? — переспросил тэн, оглядывая сначала воинов, а уже потом Гюту. Он что-то сказал женщине, и та покачала головой. После этого тэн заговорил опять, более настойчиво. Женщина-переводчик выглядела испуганной. — Что он говорит? — спросила Гюта. — Поделись. Уруль растерялась, но заставила себя ответить, бросив взгляд на солдат. — Они не понимают вюрда так, как мы. Они думают, что всё это малефикарум, а ты рункаст. — Пускай дерьма пожрут! — крикнул Артур, шагнув к тэну. Солдаты открыли огонь. Снаряды красного света впились в главного охотника племени, и Артур упал на снег в дымящихся мехах и с остекленевшими от смерти глазами. — Не надо! — взвизгнула Гюта, разворачиваясь к товарищам и поднимая руки, как раз когда ландсаттмаринги схватили оружие. Секундой позже снег вокруг Гюты взорвался, а солдаты начали кричать. Гай на полной скорости врезался в строй штурмовиков, с ходу размозжив кулаком лицо первого солдата — его дёргающийся труп обрушился на рядом стоящего темпестора. Астартес выхватил лазвинтовку у следующего и смял её в руке, с силой грузового тягача ударив Отпрыска плечом. Воздух прорезал ещё один вопль: четвёртый имперский солдат покатился по льду со сломанной шеей. Сквозь стук сердец Гай различил голос Гюты, кричавшей ему остановиться. И он остановился, отведя окровавленный кулак. Лейтенант, возглавлявший патруль, ревел подчинённым не стрелять, кэрл-переводчица кричала ему в ухо. Гюта выхватила лук у одного из соплеменников и бросила его на землю, призывая спутников разоружиться. Гай по-прежнему оставался готовым к атаке, находясь на расстоянии прыжка от офицера. Лейтенант весь трясся. Дрожащим голосом он отдал приказ солдатам опустить оружие, и те, пускай и неохотно, подчинились. — Хватит! — зарыдала Гюта. По щекам готи текли слёзы, смачивая меховой воротник капюшона. Женщина, спотыкаясь, шагнула вперёд и с поднятыми руками встала между Небесным Воином и лейтенантом. — Гай, что ты творишь? — Защищаю тебя, — ответил он. — Если пойдёшь с этими людьми, то Небесных Воинов больше не увидишь. — Назовите себя! — всё ещё дрожащим голосом потребовал офицер. — Да он же Волк! — прорычала одна из солдат на имперском готике. Девушка впилась взглядом в Гая; её лицо забрызгало кровью товарища по отделению. — Только посмотрите на этого одичавшего ублюдка. — Прикуси язык, — рявкнул темпестор. — Мудрый совет, — ответил Гай на чистом готике. Говорившая побледнела и покачнулась, как будто вот-вот упадёт в обморок. Примарис даже не знал, что ответить офицеру. Оставался ли он воином ордена? — Эта женщина под моей защитой, — произнёс космодесантник. — У неё важное сообщение для главного библиария. — О чём ты? — потребовала Гюта. — Вы подтверждаете, что женщина — псайкер? — спросил лейтенант. — У вас здесь нет никаких полномочий. Эти земли являются суверенной территорией Фенриса, и я отчитываюсь только перед Великим Волком. — Я здесь по личному приказу лорда-командующего Робаута Гиллимана, Мстящего Сына, — ответил офицер, выпрямившись во весь рост и расправив плечи. — По личному? — рассмеялся Гай. — Примарх не отдаёт личных приказов взводам Имперской Гвардии. Даже вам, Отпрыскам Темпестус. — Вы примарис, не так ли? — с подозрением в голосе спросил командир. — Из передовой группы. — Отвечай на вопрос, — посуровел Гай. — Почему ты прикрываешься именем примарха? — Мои штурмовики входят в состав личной гвардии Робаута Гиллимана. — Мужчина поднял подбородок и выпятил грудь. — Нас уполномочили следить за безопасностью лорда-регента. С согласия Великого Волка. — Он здесь? — При этой мысли сердца Гая забились сильнее. Космодесантнику пришлось подавить желание двинуться с места, понимая, что этот акт может спровоцировать новую вспышку насилия. — Гиллиман на Фенрисе? — Уже готовится к отлёту, потому-то мы и патрулируем местность. Женщина подлежит проверке Адептус Астра Телепатика. Таков закон Империума. Отвечая на вопрос, лейтенант смотрел на Гюту. К сожалению, Отпрыск был прав. За ширмой из разговоров о готи, рунах и вюрде скрывался обыкновенный психический потенциал. Орден верил, что дар исходит от духа Фенриса — силы, отличной от варпа. Гай провёл три стандартных года, сражаясь с последователями Тёмных богов, и воочию убедился в искушениях и опасностях неконтролируемых псайкеров. Колдуны убивали его товарищей и опустошали миры. Неважно, каковы полномочия лейтенанта, но имел ли Гай право приводить псайкера в Этт? — Что он говорит? — потребовала ответа Гюта. — Чего он хочет? Ощущая подавленный страх девушки, Гай вспомнил о силе воли Гюты, о той решимости, заведшей её так далеко. Он должен придерживаться верований фенрисцев. Иначе как бы Гай вообще смог обрести здесь покой? — Он заберёт тебя с Фенриса, и ты никогда не увидишь Великого Волка, — предупреждающе произнёс Гай и снова перешёл на имперский готик. — Я ручаюсь за эту женщину. Она не представляет угрозы для лорда-командующего. — Кто вы такой, чтобы ручаться? Назовите своё имя! Гай демонстративно сжал губы, отказываясь говорить. — Он убил половину нашего отделения, сэр, — прошипел один из солдат, трясясь от гнева и страха. — Скажи, что я пойду с ним, если он сперва позволит мне поговорить с готи Башни, — Гюта обратилась скорее к переводчице, чем к Гаю. — Не смей, — уговаривал Гай. — Ты не вернёшься! Уруль заколебалась, но одобрительный кивок Гюты всё же заставил передать слова. Лейтенант кивнул. — А как же семья? — спросил Гай. — Ты их больше не увидишь. Даже если тебя сочтут сильной и способной себя контролировать, то всё равно отправят на Терру. А если нет… Как Первый Волк мог объяснить, что ей никогда не позволят уйти? Поднявшись на борт Чёрного корабля, она подпишет себе приговор. — Я уже попрощалась, — с каменным лицом ответила Гюта, переведя взгляд на командира Имперской Гвардии. — Ты даёшь мне клятву? Переводчица заговорила снова, в то время как Гай бессильно наблюдал за происходящим. — Не вижу в этом никаких сложностей, — ответил лейтенант Отпрысков Темпестус и отступил в сторону, освобождая Гюте путь к трапу патрульного корабля. — Даю слово офицера Императора. Проследив за Гютой, когда та проходила мимо командира, Гай остановил взгляд на теле убитого им солдата. До чего же легко он поддался гневу. Первый Волк посмотрел на снег, побагровевший от его недавних действий, и удивился, как он вообще опустился до такого? Не солдаты Темпестус послужили причиной его ярости, как не имела к ней отношения и Гюта. Он сгорал от стыда, ставшего теперь ещё глубже из-за гибели солдат. Гай не мог покончить с жизнью, как и не мог жить с последствиями. Осознавал он и то, что вечно сторониться Этта не удастся. Рано или поздно ему придётся встретиться лицом к лицу с Волками Фенриса. Правосудие от слуг Всеотца — вот что принесёт ему покой. Гюта уже почти дошла до корабля, когда лейтенант подал знак взводу выдвигаться следом. — Я пойду с ней. Убедиться, что ты сдержишь слово, — прорычал Гай, вперив в офицера взгляд, от которого тот снова затрясся. Однако через мгновение примарис опустил глаза. — И чтобы встретить свой вюрд. ==Глава двадцать шестая== '''СРОЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ''' '''ТЕСТ ПРИМАРИСА''' '''ПРИВЕТСТВИЯ И ПРОЩАНИЯ''' Наблюдая за процессией примарха к титаническим докам, Арьяк пытался вспомнить последний раз, когда он не испытывал дурных предчувствий. Возможно, то было ещё до обнаружения ''«Готтрока»'' или, вероятно, до новостей о космодесантниках-примарис. Впрочем, уже не имело значения, поскольку за каждым решением Великого Волка крылись свои опасности. Хотя Гиллиман не выказал ни малейшего негодования по поводу отказа Гримнара, в совете волчьих лордов ходили разговоры, что примарх попытается что-нибудь предпринять, — некоторые даже полагали, что он учредит новый орден с названием «Космические Волки» и просто заменит им фенрисцев. Остальные вопросы крутились вокруг знамений грядущего Времени Волка. Ярл каждой великой роты видел их в собственных войнах и, обращаясь к древним легендам и обрывкам мифов, утверждал об истинности своих догадок. Арьяка заботили куда более земные проблемы. Волки возвращались на ''«Готтрок»,'' и Хранитель Очага никак не мог отделаться от ощущения, что Логан Гримнар оттуда уже не вернётся. Благодаря вмешательству примарха вюрд позволил Великому Волку избежать своей участи, однако теперь магистр вернулся к прежнему курсу. Предупреждения Железного Клыка звучали чётко — космический скиталец засасывало в Вечные Сумерки, и у ордена оставалось всего несколько недель, даже не месяцев, чтобы устранить угрозу. Казалось, вся судьба крутится вокруг ''«Готтрока».'' Пока Логан планировал отбытие из системы — разумеется, только после Гиллимана, — его подменял Арьяк, как это было во время пира. На совете высказывали опасения, что отсутствие всего ордена даст примарху возможность навязать Фенрису имперское правление, однако Гримнар не отказал бы ни одному боеспособному космодесантнику в предстоящей битве. Некоторые из волчьих лордов решили выказать уважение и сопроводить Гиллимана во время ухода. Непонятное шевеление по краю парада привлекло внимание как Арьяка, так и стоявших вдоль процессии волчьих гвардейцев. Через строй прорвался офицер Отпрысков Темпестус и поспешил к Арьяку. По всей видимости, командира Гвардии привлёк штандарт Великого Волка, который рядом с хэртэном удерживал Альрик. — Милорд, мне нужно с вами поговорить, — произнёс лейтенант, чопорно кланяясь. — Дело срочное. — Как и всегда, — пробормотал Альрик. — Что ж, говори со мной, — ответил Арьяк. Лейтенант, казалось, несколько секунд взвешивал слова, прежде чем продолжить. — Я привёл двух пленных, и они стоят вашего внимания, — начал он. — Один — космодесантник-примарис, убивший нескольких моих бойцов. Он называет себя Гаем. Арьяк и Альрик обменялись взглядами, после чего Каменный Кулак велел мужчине продолжить. — Я бы отдал его под трибунал за содеянное, однако капитан приказал передать его на ваш суд. — Прекрасно, — ответил Арьяк, не совсем понимая, чего от него ждут. — И где же этот Гай? — В моём патрульном транспортёре. Вторая — дело ещё более неотложное. Она местная, по её словам, псайкер. Женщина твердит, что должна о чём-то предупредить ваш орден. Гай настоял передать её вам или Ньялю Зовущему Бурю. — Так чего тебе от меня надо? — Я дал слово, что женщина передаст сообщение до того, как я отправлю её на экспертизу в Адептус Астра Телепатика. — Понимаю, — потёр подбородок Арьяк. — Звучит непросто. — Ты дал ей клятву? — спросил Альрик. — Да, — кивнул лейтенант. — А она дала свою, согласившись вернуться после. — Ладно, — ответил Арьяк. — Веди меня к ней. Даже время с Гаем не подготовило Гюту к впечатляющему виду крепости Небесных Воинов. Сопровождаемая двумя гигантами в боевых доспехах, которые больше напоминали стены, чем любой из доспехов Бьёрти, готи едва ли не бежала, стараясь поспеть за их размашистыми шагами. На стенах висели порванные и окровавленные знамёна. Колонны украшали щиты с выбитыми на металле рунами, а слабые лучи солнца косо падали сквозь высокие узкие окна, подоконники которых находились над её головой. Каждый арочный проход представлялся Гюте крепостными вратами, а каждый коридор — словно зал, достойный ярла. Небесные Воины подвели готи к паре огромных дверей из высокогорного ясеня, окованных позолоченным металлом и укреплённых заклёпками размером с кулак. Гюта прочитала прибитые к дереву руны: «Для друзей — вечное радушие. Для врагов — вечное проклятие». После обмена фразами сопровождающих с парой гвардейцев двери распахнулись, и Гюту ввели внутрь. Она надеялась, что является для Небесных Воинов другом. Помещение казалось настолько просторным, что в нём уместился бы чуть ли не весь Ландсаттмар. Сначала Гюте почудилось, что внутри растут деревья, чьи стволы вместе с ветвями и листьями удерживают потолок, но, поспешив вперёд за Небесными Воинами, Гюта разглядела в них украшенные искусной резьбой колонны. Птицы и животные, казалось, прыгали и бегали по ветвям вместе со сказочными лесными духами и гномьими существами. С колонн глядели шишковатые полулица — древесные великаны-игдры из древнейших мифов. Пол был выложен из камня, не похожего ни на что, что Гюта когда-либо видела, — единая, покрывавшая весь зал серая масса, но сделанная в виде отдельных плит. В трёх громадных очагах пылали угли, но освещение дополнялось грозовыми фонарями, излучающими мягкий, равномерный свет из-под фальшивых ветвей наверху. Совет Небесных Воинов ждал недалеко от центра, окружив другого восседавшего на троне великана. На фоне этого престола все ранее виденные стулья показались ей игрушечными. Завидев двух огромных волков по обе стороны трона, готи встала как вкопанная. Янтарные глаза обоих зверей устремились на Гюту. — Ты в безопасности, — прохрипел один гигант, который представился как Арьяк Каменный Кулак. Он остановился и жестом велел Гюте шагать дальше, однако та не смогла и шевельнуться. — Всё в порядке, — успокаивал женщину Небесный Воин на троне. Он наклонился вперёд, а его грубые черты лица излучали любопытство. — Я Великий Волк Логан Гримнар. Что ты хотела мне рассказать? Гюта дрожала, несмотря на тёплое приветствие Великого Волка. Готи почти не видела разницы между Небесным Воином и лежащими у его ног зверьми. Хотя во взгляде великана ощущалась человечность, женщина не могла игнорировать выбивающиеся из-под верхней губы клыки и вездесущий волчий смрад. — Я… — Гюта едва держалась, но, сделав глубокий вдох, всё-таки смогла продолжить. — Приношу глубочайшие извинения, Великий Волк, однако мне нужно поговорить с вашим готи. — С моим готи? — Небесного Воина позабавило это слово. Вперёд шагнула ещё одна массивная фигура, глухо стукнув по камню посохом. Навершие древка украшал волчий череп, а с него на ремешках свисали сияющие собственным светом руны. — Меня зовут Зовущий Бурю. Я здешний готи. По Гюте разлилось тепло облегчения. Из глаз потекли слёзы, хотя даже расставание с семьёй не вызвало у неё и капли. Она достигла конца пути; завершила труд, снедавший её ещё с прошлого сезона, и положила конец наполнявшей сны тревоге. Гюта встретила вюрд. — Я принесла предупреждение, — начала она, вновь обретая дар речи. — Я получила видения, которыми хочу с вами поделиться. Слушая женщину, Ньяль отправил Ночное Крыло в полёт. Птица кружила по залу, в то время как Зовущий Бурю смотрел её глазами — в этом мире и в ином. В Гюте определённо таилась неприручённая сила. Дар оказался однонаправленным, словно вокс-передатчик, настроенный только на приём; никакой передающей способности Ньяль не ощутил. Поэтому с помощью инозрения рунический жрец проник в её разум и извлёк хранящееся внутри, придавая словам образ, запах и осязаемость. Открывшееся перед ним поражало воображение. Некоторые элементы Владыка Рун узнал — гигантский волк и золотая фигура, — однако, не приди Гюта в Этт, многие сообщения и подсказки так и остались бы скрыты. Рунтэн предположил, что волк — это орден или, возможно, Логан, но никак не Время Волка, — Ньяль и правда не верил, что настал тот самый решающий час. Какие бы мрачные обстоятельства не терзали Галактику, Зовущий Бурю не переставал надеяться на возможность выжить. Однако сейчас он уже не был столь в этом уверен, и подобная мысль глубоко его тревожила. Как рунтэн и предупреждал Логана на скитальце, Время Волка всё рассудит и со всем покончит. Русс поклялся вернуться в последние дни своих сыновей, чтобы умереть вместе с ними в финальной битве. Пытаясь отыскать больше информации, Ньяль затронул и недавние воспоминания. Он раскопал сцены недалёкого прошлого: воин-великан убивает имперских солдат, чтобы её спасти; он же сражается с морским змеем и скрепляет два корабля вместе, а вот его бездыханное тело лежит в объятиях громового волка. — Кто этот воин? — спросил Ньяль, прервав сбивчивую речь Гюты. — Тот, что привёл тебя к нам? — Гай, — ответила она и тут же осеклась, прикрыв ладонью губы. Женщина выглядела так, словно проговорилась. — Я не должна упоминать о нём. Гай испытывает глубокий стыд, и не мне им делиться. — Он примарис, — пояснил Арьяк. — Один из пришедших с Кромом. Выпрыгнул из «Громового ястреба» по возвращении с оборонительной станции. Считается погибшим. — Почему я узнаю об этом только сейчас? — нахмурился Великий Волк. — Он выжил, — продолжил Ньяль. — Гай убил черногривого, и эта женщина обнаружила его едва ли не мёртвым. Я видел совершённые им поступки её глазами — сага, достойная любого очага. — Примарис совершил путешествие из Разбитых долин обратно в Этт, — заговорил Ульрик, обдумывая сказанные слова и их значение. Волчий жрец шагнул вперёд, заставив Гюту вздрогнуть. — Где он? — Он защитил меня и убил тех солдат, — ответила женщина, сделав глубокий вдох. — Он сказал, что именно здесь он должен встретить свой вюрд. — Гай разделался с половиной отделения темпесторов, после чего его задержали, — добавил Арьяк. — Лишь с половиной? — Гримнар потёр подбородок, явно не впечатлённый. — Он осознал, что натворил, и сдался сам, — объяснил Ньяль. — Я видела его глаза, — добавила Гюта, посмотрев на Ульрика, а затем на Гримнара. — И разглядела в них то же, что вижу в ваших. Огонь в сердце. Душу Волчьего Короля. Гримнар погладил бороду и погрузился в мысли. — Фенг, — пробормотал он. — Мы о тебе позаботимся, — сказал Ньяль Гюте. — Твой дар необычайно ценен. — Я обещала вернуться к вышнеземцам, — ответила она. — Я дала им клятву. — А перед этим ты осознавала последствия? Они ведь тебя заберут. — Ньяль не был уверен в её будущем, но ощущал в женщине достаточно сил для успешного прохождения всех имперских проверок. Фенрисцев редко набирали для испытаний. — Я сознавала, Гай мне всё рассказал. — В таком случае мы обязаны помочь её соблюсти, — выдохнул Ульрик. — В то же время не имперцам судить воина ордена и его дела на Фенрисе. У них здесь нет полномочий. — Инцидент чреват проблемами с примархом, — добавил Арьяк. — Пролилась кровь. — С Гиллиманом проблем не возникнет, — заявил Логан. Лежащие по бокам волки выпрямились, насторожённые переменой в настрое хозяина. Верховный Король Фенриса улыбнулся Гюте. — Твоя храбрость невероятна, и мы с уважением относимся как к твоей воле, так и к клятве. Ведомая вюрдом, ты пришла оказать нам великую помощь. Смотрю, ты понимаешь, чем это всё обернётся, так пускай утешением послужит тот факт, что твоим людям дозволят поселиться в Асахейме под нашим присмотром. Мы примем их в кэрлы Небесных Воинов, а тебя сопроводим к Отпрыскам для передачи на имперские корабли и дальнейшей проверки твоих способностей. — Понимаю, — произнесла она, глядя на Великого Волка. Твёрдость в её взгляде действительно впечатляла. — Спасибо за гостеприимство. Я выполнила клятву и потому больше не страшусь Хель. — Тебе и не нужно. — Логан бросил взгляд на Арьяка, и тот повернулся и, указав на выход, сопроводил Гюту из зала. Когда фенриска ушла, Великий Волк хрустнул костяшками пальцев и перевёл внимание на Ньяля. — Все дороги ведут в одном направлении. ''«Готтрок».'' Я был прав. Ты ослабишь хватку колдуна-военачальника. — С этой задачей справятся братья по рунам, — ответил Ньяль. — У меня осталось одно незаконченное дело. — Какое дело важнее ''«Готтрока»?'' — спросил Логан. — Мой рунтэн должен сражаться рядом. — Видения женщины открыли мне пробелы в собственном зрении. Недавние события затуманили разум и взор, и я должен взглянуть на происходящее свежим взглядом. Думаю, я стал слишком оторванным от Фенриса. Эта готи и её история напомнили мне о необходимости единства с нашим миром. Я покину Этт и отправлюсь на поиски духов, как некогда сделал Волчий Король в истерзанной войной Галактике. — Для чего? — недоумевал Ульрик. — Пока не знаю. Возможно, я отыщу нам спасение или познаю неизбежность нашей гибели. А может, с берегов иноморья донесётся зов Волчьего Короля. — Ньяль развернулся и зашагал по коридору, постукивая посохом по ферробетону. — Не ищите меня. Я вернусь сам, когда придёт время. — На ''«Готтроке»'' по тебе будут скучать, — крикнул вслед Логан. — Не думаю, — ответил Ньяль с улыбкой. Он повернул голову и встретился взглядом с Великим Волком. — Уж там вы точно не заскучаете. Логан ухмыльнулся без всякой тяжести на душе; казалось, прожитые века спали с его лица, и Великий Волк обнажил клыки. — Верно, — сказал он. — Перед Временем Волка нам предстоит ещё множество битв. Гюта узнала зал, соединявшийся с небесной пристанью, где ранее приземлился корабль лейтенанта Такера. Готи поняла, что скоро увидит родной мир в последний раз. Арьяк остановился: из дверного проёма показался ещё один Небесный Воин, немного меньше ростом, но старше и с большим количеством шрамов. — Меня зовут Улль Однострел, — поприветствовал новоприбывший. — Дальше проведу тебя я — у меня к Гаю дело. Арьяк развернулся и оставил пару за последнюю сотню шагов до механических врат. — Откуда ты знаешь Гая? — спросила она, чтобы отвлечься от того, что ждало её за запечатанным порталом. — Вы братья по мечу? — Были когда-то, — ответил Улль. Небесный Воин шёл медленно, подстраиваясь под её шаг, словно ему так же не хотелось приближаться к конечной точке. — Между нами ут-гельд. — Гай не рассказывал о вас, но гельдфут камнем давит на его душу. — В ответ Улль только хмыкнул, и Гюта решила поведать больше. — Без него мы бы не прошли по своей нити и не добрались бы до вашего этта. Я думаю, что это был и его вюрд, но сам он того не признаёт. Жалеет только о том, что провалил ваше испытание. — Испытание Моркаи? — Да. Гай считает, что, раз я его исцелила, он недостоин стать вашим братом по мечу. Улль остановился и, мягко взяв женщину за руку, повернул её к себе. — После убийства черногривого… он бы умер? — Он так считает. Я не могу знать наверняка. Рана почти не кровоточила. Мы напоили его волчьей кровью и перевязали раны, но он ведь Небесный Воин — его тело исцеляло себя лучше, чем наши перевязки и мази. Улль принял ответ кивком и отвёл взгляд. — А остальные подвиги? Морской змей и управление кораблём во время шторма — всё правда? — Я бы сочла подобные деяния легендой, если бы они не произошли перед моими собственными глазами. Кто знает, какие ещё подвиги он совершил до встречи с нами? На бородатом лице Небесного Воина мелькнула улыбка, и тот снова двинулся в путь, гораздо более решительным шагом. — Хорошо, — напоследок произнёс он. Каждый шаг приближал Гюту к тьме, ожидавшей после видений. К ней подошёл ещё один готи Небесных Воинов, Хрольв Язык Войны, посланный Зовущим Бурю. Хрольв назвал её сильной и сказал, что, если женщина позволит, её тело наполнится духом Фенриса. Он поделился с Гютой несколькими словами и виршами, призванными укрепить разум, а также показал ей три руны защиты, которые она смогла бы изобразить в воздухе или даже мысленно, если потребуется. По словам Хрольва, он не мог дать ей большего, но пройти испытания вышнеземцев поможет именно её внутренняя сила; если она справится, то будет жить. Напутствия Языка Войны скорее подпитывали её страх, чем рассеивали. С каждым пройденным шагом Гюту не отпускала мысль, что стоит ей только попросить защиты или сказать Уллю, что передумала, и Волки Фенриса уберегут её от вышнеземцев. Однако как Гай не мог вернуться в свой этт, так и она не смогла бы предстать перед своей семьёй. То была бы ничтожная жизнь, полная страданий и сомнений. Она привела Гая к его гельдфуту, и теперь ей предстояло встретиться лицом к лицу с собственным вюрдом. Если всё сказанное вышнеземцами было правдой, если она представляла опасность из-за своего дара, то лучшим решением было уйти подальше от Небесных Воинов и соплеменников. — Готова? — в последний раз спросил Улль, стоя у ворот и сжимая рукой длинный рычаг. Гай ждал у подножия посадочной рампы. Его охраняло новое отделение Отпрысков — тех, чьих товарищей он убил на льду, отправили на ''«Огненную зарю».'' Командование решило не испытывать даже столь знаменитую выдержку штурмовиков. Огни вспыхнули красным, и двери дока раскрылись. Вид двух прибывших кардинально изменил настрой Первого Волка. Гюта. Фенриска, что спасла ему жизнь, но навлекла на себя иное проклятие. Увидев Небесного Воина, она улыбнулась и поспешила вперёд. Улль. Ещё один человек, ответственный за судьбоносные повороты вюрда. Вместе с ним пришла и горечь воспоминаний. Вожак Серых Шкур держался в стороне, позволив Гаю и Гюте спокойно воссоединиться. Первый Волк смотрел на женщину и видел, как с каждым шагом с её лица улетучиваются сомнения, сменяясь решимостью последних недель пути. Женщина стала суровой, словно горный камень, и неумолимой, точно принёсшие их на север волны. Фенриска до мозга костей. Она воплощала всё, чем, по словам Улля, Гай не обладал. Гюта хранила молчание, и примарис поймал себя на мысли, что ему тоже нечего сказать. Они обменялись долгим взглядом, пересказывая друг другу о подвигах, предостережениях и увиденных слабостях. Но более всего Гая наполняла её сила, её вдохновляющий пример и абсолютная непреклонность делать то, что должно. Этот дар он сохранит до конца своих дней. Прошедшие секунды казались часами. — Будь сильным, — прошептала она и прошла мимо по трапу. Следом раздался топот ботинок сопровождающих её Отпрысков. Гай не обернулся, не стал смотреть, как готи поднимается на борт. Взгляд Первого Волка переместился на переминавшегося у двери Улля. Вожак Серых Шкур зашагал вперёд, и Гай пошёл навстречу. Два космодесантника остановились на середине пути к десантному кораблю в нескольких метрах друг от друга. На сей раз Гай знал, что сказать; он уже неоднократно проговаривал этот диалог за те часы, что прошли с момента возвращения в Этт. — Это принадлежит тебе, — первым делом произнёс он, протягивая оберег с кинжалоподобным клыком на шнурке. — С тех пор как ты видел его в последний раз, амулет попробовал немало крови. И через него я обязан тебе своей жизнью. — В Этте нет понятия ур-гельда, — ответил Улль, принимая талисман. — Похоже, ты нашёл ему достойное применение, так что услуга за услугу. Гай лишь молча кивнул. — У меня тоже для тебя кое-что есть, — продолжил Улль. — Протяни запястье. Гай ожидал подобного развития событий, но всё же надеялся, что Волки не станут заковывать его в кандалы. Безусловно, не ради физической предосторожности, а в качестве демонстрации. Гай растерял ценность своих слов, и потому все его клятвы ничего не стоили. Первый Волк смиренно вытянул руки, уже приготовившись к тяжести оков. — Я просил лишь одну, — прохрипел Улль, показывая примарису металлический торквес с выгравированной повторяющейся фенрисской руной — «Клятва». Вожак Серых Шкур надел украшение на руку Гая и обжал вокруг запястья. — Ничего не понимаю, — недоумевал примарис, глядя на браслет. — Это что, какой-то позорный символ? — Нет, напоминание, — ответил Улль. — Это тотем твоего имени. — Моего имени? — Да. — Улль отступил на шаг. — По Этту уже распространились вести о том, что ты сделал для Гюты. Как ты заставил вюрд возвратить себя к нам и покорил стихии на пути к цели. Я уже поговорил с твоей стаей и Кромом. Мы придумали тебе имя. — Что это значит? — Ты больше не Гай, — объяснил вожак Серых Шкур. — Гай — старое имя воина, которого больше не существует. Гай — имя вышнеземца. Этот сиганувший с боевого корабля болван исчез. А сейчас же передо мной стоит воин, которого имперцы хотят наказать за то, ради чего тот был создан. Мы решили, Кьярг вполне подойдёт, однако ты волен выбрать другое. Кьярг. Имя Небесного Воина. Сын Волчьего Короля. Дитя Фенриса. Гай знал это имя из путеводителя. Крупнейший волк из легенд, который, по слухам, сразился с самой Моркаи. — А это? — спросил Гай, поднимая окованное металлом запястье. — «Железная клятва». Ты сказал, что вернёшься в Этт, и ты вернулся. ==Глава двадцать седьмая== '''ВОЗВРАЩЕНИЕ НА «ГОТТРОК»''' '''СВЕЖАЯ КРОВЬ''' '''ИЗБРАННЫЙ УБИЙЦЕЙ''' За столетия сражений Улль не назвал бы более радостного боевого опыта, сравнимого с восторгом от штурма боевого корабля. Вожак Серых Шкур в полном боевом облачении ожидал у правого бортового люка «Громового ястреба». Машина низко летела над изломанной поверхностью восточного сектора ''«Готтрока».'' Боевой корабль скользнул вбок и с рёвом пронёсся мимо остатков командной вышки, под углом выступавших из разбитого ферробетона и покорёженных пластальных ворот дока. В глубоком вакууме было трудно определить скорость, но Улль знал: пока корабль замедлялся до атакующей скорости, серо-чёрная масса скитальца проносилась со скоростью триста миль в час. Космодесантник высунулся наружу. Ни один порыв ветра не смог бы сорвать его с точки фиксации. Улль глядел на блоки корпусов двигателей в четырёх милях впереди, и разделявшее их расстояние стремительно сокращалось. Вдалеке внутри виднелись огни — ещё одно доказательство широко расселившихся зеленокожих. Приказы были даны предельно чёткие: захватить двигатели и защищать железных жрецов и техноадептов, пока те реактивируют системы. За спящими двигателями клубилась пасть Вечных Сумерек, сейчас болезненного жёлто-фиолетового цвета; варп-бури невероятно далёкой и в то же время достаточно яркой, чтобы Уллю казалось, что он может протянуть руку в космос и стянуть Разлом с неба, подобно ленте. Аномалия заполняла почти весь обзор, а её ветвящиеся щупальца тянулись к необъятной груде скитальца, к его территории за развалинами сухогруза. Двигатели находились в идеальном расположении, чтобы отклонить траекторию полёта ''«Готтрока»'' от варп-разлома, однако времени оставалось мало. Корабль достигнет края разлома в течение дня, а может быть, даже и меньше, и шанс будет упущен. Любой, кто останется на борту, встретит ничем не сдерживаемый варп. Им представилась первая — и единственная — возможность избежать подобной участи. При этой мысли Улль невольно вздрогнул. Как астартес, он был неспособен испытывать смертный страх, однако перспектива провести последние мгновения жизни в пасти Хель вызывала нечто выходящее за рамки физического ужаса. — Тридцать секунд, — объявил Кром Драконий Взор изнутри отсека. Улль оттолкнулся от порога люка. Внутри находились другие члены стаи, а также Кром, Краки и ещё двадцать перворождённых астартес великой роты. Улль до сих пор не привык к новым знакам отличия Детара, Гарна, Форскада и остальных — на них по-прежнему виднелся верегост Убийц Дрейков, но вместо символа стаи каждый теперь носил личные руны — как и подобает веранги Крома. На наплечнике самого Улля красовался череп с неровной красной полосой поперёк лба. И Однострел очень этим гордился. — Подъём, — рявкнул Кром и встал с места, подавая сигнал одному из других волчьих гвардейцев. Передняя рампа опустилась вниз. Было странно не ощущать ветра и не слышать шума врывающихся в десантный отсек порывов. Боевые корабли открыли огонь по атакуемой зоне. Лучи лазпушек прошили корпус транспортного судна, открыв пространство для запущенных несколько секунд спустя ракет, управляемых машинным духом. Расцвели совершенно бесшумные вспышки света; куски искромсанного металла разлетелись в стороны, породив на фоне пятна Вечных Сумерек серебристо-серые облака пыли. На скиталец обрушилось ещё больше огня: пушки и ракеты били по истерзанному корпусу, вгрызаясь от палубы к палубе. Боевой корабль Волков Фенриса накренился для захода на посадку. Мимо пронеслись плазменные выстрелы, воспламенившие газ огромным шаром голубого света — который исчез так же быстро, как и появился. Тормозной импульс на короткое время воссоздал гравитацию, но Улль едва ощутил возникшее давление на своё тело. Он в последний раз проверил болтер и занял позицию впереди стаи. — ''Приземление через пять минут,'' — оповестил Сатор из кабины пилота. Вечно соревнующийся Кром не желал уступать честь первым ступить на палубы ''«Готтрока»'' и рванул вперёд. Волчья гвардия Драконьего Взора последовала за ярлом, преодолев последние несколько метров в медленном падении к скитальцу. «Громовой ястреб» же умчался дальше на огненных струях, оставив после себя сверкающий пылевой туман. На какое-то мгновение Улль перестал что-либо видеть — частицы затуманили как естественное зрение, так и авточувства доспеха. Однострел вслепую побежал вперёд; силуэт Крома появился несколькими шагами позже, когда они уже вырвались из облака мусора. Зияющая рана на шкуре скитальца ожидала всего в нескольких десятках метров впереди. Улль оглянулся, созерцая картину всеобщей атаки. За поднимающимся «Громовым ястребом» волчьего лорда снижались ещё два, извергая своих пассажиров, подобно серо-голубому огню из драконьей пасти, — высаживались последние из перворождённых Крома. Мимо с грохотом пронеслись массивные силуэты «Властелинов»: десантные корабли обстреляли поверхность скитальца и выбросили ещё сотни боевых братьев, облачённых в свежевыкрашенные доспехи типа X. Чуть ниже вместе с ротой Рагнара Чёрной Гривы прорывались ещё сотни. Остальные — многие тысячи воинов — шли в атаку во главе с самим Великим. За боевыми кораблями виднелся флот ордена. Их двигатели сияли огромными голубыми звёздами над горизонтом скитальца — транспорты и военные корабли прибыли в невиданном уже долгое время количестве. Космодесантники-примарис. Больше нет Неисчислимых Сынов из рода Русса. Все — Волки Фенриса. — Как погляжу, ленивые ублюдки даже и не думали прибраться к нашему возвращению, — ухмыльнулся Кинжалокулак, с ходу оправдав своё прозвание ударом молниевых когтей в морду наскочившего орка. Он крутанул запястьем и развернулся, выдернув когти из падающего тела и вонзив их в грудь следующего зеленокожего. Арьяк выступил вперёд, обрушив свой молот точно на грудь ближайшего ксеноса. Скор промчался мимо, сбив ещё одного силовым кулаком. Как лезвие рассекает кожу, так и отряд Волков ворвался в высыпавшую из боковых врат крепости ''«Готтрока»'' орочью массу. На этот раз Верховный Король Фенриса нанёс удар прямо по городу-твердыне орков. В авангарде атаки Логана Гримнара сопровождали трое рунических жрецов, сияние их защитных барьеров освещало доспехи окружающих своего господина веренгов. Бьорн возглавлял наступление дредноутов на дальнем рубеже, с правой от Логана стороны. Кёнигсгард же Арьяка атаковал слева, поддерживаемый заходящими с флангов стаями и огнём боевых братьев-примарис, которые вступили в бой с верхних палуб. Время осторожничать прошло — на этот раз удар был полномасштабным. Чтобы пробиться сквозь стены и добраться до зияющего отверстия в «подземный» город, потребовалось всего две минуты. Орки контратаковали, как и раньше, однако теперь ксеносов встречало гораздо больше болтеров, огнемётов и осколочных гранат вместе с новым оружием Коула, с которым шли в бой братья-примарисы. Отделения фенрисцев с боевыми кличами на устах рванулись вперёд. Они скакали по руинам на прыжковых ранцах и спускались в недра шахты, чтобы принять бой с врагом. Арьяк сражался невозмутимо. Снаряды отскакивали от щита, а молот с безжалостной свирепостью сметал зелёные фигуры с пути. Оглядываться назад необходимости не было — за штурмовой группой следовало ещё большее число боевых братьев, избавляясь от выживших орков и не допуская окружения. Добравшись до гигантского идола ксеносов, воины ордена получили небольшую передышку в рукопашной схватке. Арьяк потратил эти несколько секунд, чтобы взглянуть на господина — вокруг Великого Волка вился топор Моркаи во всполохах кроваво-красного света. Фенрир и Тюрнак прыгали и рычали подле хозяина, выдирая глотки и разрывая на части орочьи тела. С вершины орочьего идола полыхнуло зелёное пламя, но на этот раз ему навстречу взметнулось кольцо голубого. Псайберфамильяры рунических жрецов кружили и рыскали вокруг своих хозяев. Когда орочий энергетический шар разбился о защитный купол, птичьи глаза сверкнули золотой вюрд-силой. Читая песнопения, словно скъяльды, рунические жрецы нанесли ответный удар. Волки из белого пламени с молниями вместо клыков промчались по воздуху и обрушили свою ярость на скачущего колдуна-военачальника. Великий Волк с кёнигсгардом достигли основания башни-статуи и начали подниматься наверх, расстреливая и кромсая на части всё, что попадалось на пути. На пандусах и витых лестницах они сражались с обезумевшими орками — те истекали изо рта пеной и верещали, как безмозглые звери. Местные ксеносы носили медные кольца и браслеты, и такая же проволока сшивала их оружие и доспехи с зелёной плотью. Металл мерцал сам по себе, как будто по нему проходил ток. Волки Фенриса проложили дорогу наверх мёртвыми ксеносами и в конце концов достигли вершины. Поединок между псайкером-военачальником и руническими жрецами не утихал. Трепещущие орочьи силуэты сражались с призрачными снежными медведями, а воздух пронизывало голубое пламя. Обеспокоившись вспышками малефикарума вокруг вожака орков, Арьяк на секунду помедлил. Гримнар же не колеблясь выскочил из пасти-арки и сцепился с зеленокожим военачальником. Повелитель готтрокских орков развернулся и посохом послал в Великого Волка разряд чёрной молнии. По доспеху Верховного Короля затрещали энергии, но Логан взмахнул топором Моркаи и рассёк шамана от макушки до груди. Едва живой, военачальник отшатнулся, крепко прижав посох к груди. Из смертельной раны каскадом сыпались искры. Гримнар двинулся следом: обутая в ботинок нога посодействовала колдуну в его последнем путешествии по кончику идольского языка, после чего орочий военачальник полетел вниз, точно озарённая зелёным комета. Рунические жрецы, объединив свои силы, забрали у орка сломанный посох и испепелили его тело вюрдфиром. — Логан Гримнар, кроваворукий воин! — грохочуще провозгласил Арьяк с радостью в голосе и сердцах. — СКЁЛЬ! — взревели его братья по щиту. Великий Волк обернулся и воздел топор в салюте, его голос загремел по воксу и воздуху. — Влка Фенрика! Война только началась, но мы будем сражаться до самого конца. Испустите вой! Пускай его услышат все обитатели Вышнеземья! Вернулась Стая! Несмотря на то что капитан Хурак разрешил историторам войти, Мудире показалось, что они прибыли всё-таки преждевременно. Робаут Гиллиман вёл диалог с Колкваном. — И почему я не могу двинуться дальше? — спросил примарх, хмуро глядя на трибуна стратарха. — Теперь, когда Космические Волки приняли подкрепление примарисов, сектора к востоку от Железного Оплота гораздо надёжнее защищены от орочьих нападений. Я уже отправил сообщения королеве Орлах. Она направит союзные Камидару силы впереди нашего наступления. — Гримнар предельно ясно дал понять, что он принял космодесантников-примарис без всяких клятв, — ответил Колкван, расхаживая по залу, но не сводя с примарха глаз. — Вы переоцениваете его лояльность. — Я ничего не переоцениваю, — отрезал Гиллиман, мельком оглянув вновь прибывших и махнув рукой в сторону расчищенного стола на другом конце помещения; Хурак повёл группу к нему. — Да, он не клялся мне в верности. Я ''верю'', что Космические Волки обезопасят территорию вокруг Фенриса и отразят новую атаку Газгкулла или любую другую угрозу. Флот Секундус продолжит сражаться с предателями из Ока Ужаса. Учитывая нынешние обстоятельства, события развиваются довольно удачно. — Немногое сохранившееся за штормами захватят прежде, чем вы туда доберётесь, — упорствовал трибун. — Почему вы настаиваете на прорыве через Разлом? Ваша цель — обезопасить остатки Империума-Санктус. — Я видел миры, пережившие Долгую Ночь и существовавшие в изоляции гораздо дольше Империума-Нигилус. Анклавы поддержат друг друга и найдут способ выстоять. Данте из Кровавых Ангелов — один из тех, кто возглавит сопротивление. Кроме него есть и другие герои, чьи деяния не воспеты и не записаны. — Не путайте Данте с Сангвинием. — Колкван горько рассмеялся с промелькнувшим во взгляде презрением, отчего Мудире почувствовал себя ещё более неуютно. — На этот раз вам не удастся затеять ещё одно королевство за штормом. После этих слов Гиллиман сделал то, чего Мудире никогда раньше не видел. Примарх отшатнулся, опустив взгляд и нервозно сгибая пальцы. Что бы ни имел в виду Колкван, слова кустодия достигли цели. — Расскажи мне о ваших результатах. — Сверкающая энергия примарха внезапно переключилась на историторов. — Что удалось обнаружить в архивах Фенриса? Мудире обменялся взглядами с Вихелланом, и тот кивнул. — Боюсь, очень немного, лорд-командующий, — признался историтор. Девен вздохнул, вспомнив обитателей архива и испытанное среди них напряжение. — Возможно, игра не стоила свеч — многое мы уже знали. Кардинал Бухарис пришёл к власти на Гаталаморе в период, известный как эпоха Отступничества. После поражения экспансию изменника назовут Чумой Неверия, еретическим завоеванием близлежащих миров, сопровождавшимся его искажённым учением. — Весьма красноречивое название, — добавил Копла-вар, разворачивая карту окрестных галактических регионов с пометками дат на нескольких секторах. — Космические Волки располагали некоторой информацией о происходящем, однако предпочли рассматривать конфликт как внутриимперское дело — церковный раскол, в который они бы вмешались только по прямому воззванию. Инквизиция, к своему стыду, в целом придерживалась того же мнения, пока не стало слишком поздно что-либо предпринимать. Наиболее важным моментом является то, что внешнее кольцо миров, — коллега Мудире указал на карту, — пало вскоре после внутренних завоеваний. — И слишком рано, чтобы потерпеть поражение от военных сил, — подметил Гиллиман, бегло изучив карту. — Капитулировать эти миры заставило нечто иное. — Вера, — ответил Мудире. — Ну, или что-то вроде того. Может быть, отчасти причиной стала упреждающая капитуляция перед стремительно растущей властью Бухариса. Однако при изучении других записей мы обнаружили, что многие миры, впоследствии попавшие под его власть, пережили религиозные потрясения в предыдущие годы — всплеск экстатических видений, неортодоксальность в церкви и тому подобное. — Передовая волна до ''начала'' основных вторжений, — негромко заключил примарх. — Возможно, нечто связанное с варпом? — Ничего конкретного, лорд-командующий, — коротко добавил Вихеллан. — Не исключено, что некоторые концепции неправильно переведены или преувеличены в силу фенрисского мистицизма. Пока раскладывалась новая порция бумаг, наступила пауза. Оковень Балковяз приступила к презентации, показав большие распечатки нескольких портретов. — Ничего конкретного, однако результаты наших исследований послужили основой для некоторых разумных предположений. Это кардиналы Гаталамора конца тридцать шестого тысячелетия. — Она разложила их в ряд лицом к Гиллиману. Колкван встал рядом с примархом, холодным взором осмотрев всё. Балковяз указала на изображение ближе к середине. — Вот этот — Бухарис. — Эти правили до, — заключил Колкван, указывая на фотографии слева от себя. — А эти — после, — закончил Гиллиман. — Верно, — кивнула Оковень. Историтор говорила уверенно, но не могла поднять глаз ни на одного из величественных созданий над ней. Женщина показала пикт-снимки крупным планом. — Кардинальские кольца, взгляните. Они разные. После правления Бухариса кардиналы носят похожее кольцо, но не то же самое. Трибун с примархом наклонились поближе, чтобы рассмотреть портреты. — Халтура художников, — рассудил Колкван. — Вот и всё. Кольца идентичны. — Всё несколько сложнее, — взял слово Мудире, заработав раздражённый взгляд трибуна — такой, который выпотрошил бы историтора, будь он клинком. Девен заставил себя продолжить, несмотря на внезапно скрутивший живот. — В некотором смысле вы правы. Действительно, некоторые эксперты по искусству Экклезиархии того времени осудили художника… — Теродора фон Гестлеберга, — вставила Оковень. — …заявив, что это он исказил вид кольца. Художник оправдывался, настаивая, что нарисовал украшение таким, каким он его видел. — Кольцо создано из ноктилита, — добавил Вихеллан и вперил взгляд прямо в Колквана. — Тот, что мы зовём чёрным камнем в честь древней терранской тюрьмы. К удивлению Мудире, лицо трибуна сделалось ещё более суровым. — Кольцо из чёрного камня на пальце кардинала, — медленно произнёс Колкван, словно взвешивая каждое слово. — Однако не на преемниках Бухариса, — отважилась Балковяз, не отрывая глаз от портретов. — ''Если'' наше предположение верно. Что ясно из текстов того времени, так это то, что следующий кардинал, Аскломед, испытывал глубокий страх. Страх, что душа Бухариса уцепится за созданную им нечестивую империю. Аскломед приказал захоронить тело в пси-склепе, включая и облачение, и кольцо. Из собранных свидетельств следует, что небольшая группа последователей Бухариса позже уничтожила записи о его местонахождении и обрушила окружавшие склеп катакомбы, чтобы предотвратить раскопки останков своего антисвятого и их окончательное уничтожение или иное осквернение более мстительным преемником. — Его предатели и раскопали на Гаталаморе, — сделал вывод Гиллиман. — Вы считаете, что они вскрыли могилу Бухариса ради чернокаменного кольца, а не трупа. — Не исключено, — ответил Мудире. — Возможно, им нужно было и то и другое. Сказать наверняка невозможно, или, может быть, дело вовсе не в кольце. Убедительных доказательств нет, потому что мы не располагаем никакими сведениями о ноктилите. Согласно допросам пленённых еретиков, их руководство называло гаталаморское психическое оружие «Даром Бухариса», однако никто из них не понимал принципа его работы. — Еретики приложили немало усилий, чтобы заполучить кольцо. К тому же это оружие они посчитали более ценным, чем ваша жизнь, — обратился Колкван к Гиллиману. — Предатели забрали чёрный камень с пилонов на Кадии, и кольцо по сравнению с этим — сущий пустяк. — Однако оно оказалось достаточно важным, чтобы вторгнуться на Гаталамор и раскопать половину гробниц в его поисках, — ответил Мудире и сглотнул, когда Колкван снова вперил в него взгляд. — Возможно. — Не кольцо служило источником психической энергии. Нам известно, что ноктилит не генерирует силу такого рода, которую мы видели в Гаталаморе. — Гиллиман, казалось, глубоко задумался, уставившись на портрет Бухариса, но вместе с тем внимательно следил за ходом разговора. — В истории про кольцо и Бухариса скрыто нечто особенное. Что-то, что и позволило предателям высвободить тот кошмар. — И мы также считаем, что это, хм, оружие являлось всего лишь опытным образцом, — добавил Копла-вар, немного нерешительный перед вниманием руководства. — Изменники стремятся к более серьёзной цели, разгадать которую мы не смогли. Мы размышляли над различными гипотезами — и, судя по допросам выживших, все они в равной степени вероятны. Ах, и, возможно, прибытие примарха оказалось для них неожиданностью, и на самом деле, хм, первый выстрел уже сам по себе стал успешным результатом, а побег вражеского командного состава оказался важнее реактивации оружия. — Принимая во внимание, насколько близко они были к разгрому, у врага не было гарантии, что вы прибудете до их побега, — объяснил Гиллиману Мудире. — Или что вы в принципе намеревались прибыть на Гаталамор. Слишком много переменных для составления чёткого плана. — К сожалению, наши враги имеют доступ к недоступным нам знаниям — о передвижениях в Галактике и поворотах судьбы, — вздохнул примарх. — То, что мы могли бы счесть непредсказуемым или неизвестным, неприменимо к врагу. Однако я принимаю ваши предположения. Гиллиман отодвинул галактическую карту на место и взял одну из ручек Мудире — обагрённую кровью, как заметил историтор. В его бронированных пальцах она казалась крошечной, однако примарх ловко с ней управлялся. Гиллиман стремительно провёл на карте линии — Мудире сразу же определил в них общую протяжённость ближней границы Разлома. По главному маршруту завоеваний Бухариса следовало скопление свежих варп-штормов. — Исторически уязвимые области, — пояснил Тринадцатый примарх. — Чума Неверия никуда не делась. Кольцо послужило точкой опоры, но, возможно, рычаг можно передвинуть обратно. Мудире понятия не имел, что всё это могло значить. По его мнению, собранные историторами воедино полунамёки не являются надлежащим историческим отчётом. Однако Колкван перестал сверлить его взглядом и отошёл, погружённый в собственные думы, и Мудире не хотелось вновь привлекать внимание трибуна. — Вы поработали достойно, — ответил Робаут Гиллиман историторам. Копла-вар облегчённо улыбнулся, а Оковень на долю секунды осмелилась взглянуть в блестящее от пота лицо примарха. Выражение лица Гиллимана смягчилось. — Насколько я понимаю, возвращение с Химхерты было непростым. Мудире невольно содрогнулся. Холодок, пробежавший по спине, напомнил о царапанье по камню и крадущейся тени. — Осложнения действительно возникли. Мы потеряли Алека. — Примите мои соболезнования в связи с утратой. Будьте уверены, доставленная вами информация принесла Империуму огромную пользу, а гибель вашего коллеги останется в памяти наряду со смертями остальных героев крестового похода. Мудире кивнул, тронутый словами примарха. Несколько секунд все молчали, пока тишину не нарушил Вихеллан. — Я думаю, это значит, что вы можете идти, — мягко произнёс он группе смертных. — Документы оставьте, — не оборачиваясь, скомандовал Колкван. Мудире в последний раз взглянул на изображения, карту и тексты, однако в лице Бухариса Девен увидел искажённую агонией посмертную маску Алека. В ушах звенело от его последних криков. Ещё одна жизнь, заплаченная за правду. Такой оказалась цена за крупицу информации. Герой? Безусловно, но такой, о котором Мудире хотел бы перестать помнить. Один из многих подобных. Вихеллан удивился вызову в покои Гиллимана не более чем через час после предыдущей встречи. Прибыв к залу, кустодий столкнулся у дверей с Мудире. Историтор тоже пребывал в замешательстве. — Только вы? — спросил кустодий. — Что? — Мудире явно нервничал — его глаза внимательно изучали кончики пальцев, на которых виднелись пятна красных чернил. В дыхании историтора Вихеллан уловил запах амасека. — Ах да. Остальные не упоминались. Зачем же он нас вызвал? — Мне не сообщили, — ответил Вихеллан. — Возможно, мы что-то упустили в добытых свидетельствах или же в выводах. Мудире не выглядел особо счастливым от такой перспективы. Несколько минут спустя двери раскрылись, и в проёме показался капитан Хурак. В зале не было никого, кроме Гиллимана. Как отметил Вихеллан, отсутствовал даже Колкван. Эмиссар-императус почувствовал укол подозрения. — Лорд-регент готов принять вас, — пригласил Хурак. Пара вошла внутрь, и советник примарха вышел из зала, закрыв за собой двери. Сердце кустодия забилось чаще — он понял, что никаких свидетелей, кроме одного из историторов Гиллимана, нет. В этих помещениях не происходило ничего, к чему Гиллиман не был бы готов. Вихеллан задался вопросом, с какой целью примарх устроил встречу именно таким образом. — Выживший с ''«Сурового»,'' — начал примарх, передвигая одну из стопок отчётов на личной кафедре. Гиллиман бросил на неё беглый взгляд, после чего перевёл внимание на Мудире и Вихеллана. — Исходя из полученных данных, картина складывается хуже ожидаемой. Перед нами всё больше подтверждений, что Газгкулл Трака активно заключает союзы в этом регионе. — Не следует верить всему написанному в этом отчёте, — возразил Мудире. — Мы сделали всё возможное, однако некоторые вещи, в которых он убеждён был больше всего, отличаются излишней… диковинностью. — А что, если я скажу, что каждое слово этого мужчины — правда? — Гиллиман вновь устремил суровый взор на Мудире. — Я видел подобное раньше и читал о таком впоследствии. Одна война, увенчавшаяся славной победой Империума, называлась Улланорским крестовым походом, а вторая, окутанная глубочайшей тайной, случилась две тысячи лет спустя. — К чему вы клоните? — спросил Мудире, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. — Вы хотите, чтобы мы поверили в существование орочьего оружия, способного вырывать звездолёты из варпа… — Даже целые флоты, — отрезал Гиллиман. — А звёздная база размером с луну… — Вероятно, она далеко не единственная. — Гиллиман вышел из-за кафедры. Выражение лица Имперского регента немного смягчилось. — Полагаю, вы, как историтор, знаете, что такое палимпсест? — Безусловно. Это манускрипт, кристалл или любой другой файл, который используется многократно. Информация стирается, и записывается новая, — ответил Мудире. — История — тот же самый палимпсест; не единая непреложная истина, а страница, которую беспрерывно создают и переписывают. Даже труды Логос Историка Верита не смогут избежать этого процесса. По мере появления новых свидетельств старые должны пересматриваться, а иногда даже удаляться. — Согласен, — пожал плечами Мудире. — Мои извинения, лорд-регент, но я не вижу связи, — заговорил Вихеллан. — Какое отношение имеют показания выжившего к концепции исторического обновления? — Я объясню. — Гиллиман неспешно вернулся к столу и сел. — Крестовый поход Индомитус обязан достичь Империума-Нигилус в кратчайшие сроки, или мы рискуем потерять всё, что находится за его пределами. Оживление орков поставило мой план под угрозу, равно как и междоусобица среди терранской элиты. Не будет преувеличением сказать, что будущее крестового похода, хотя да что уж там — будущее всего человечества лежит в наших руках. Каждый наш ход возымеет последствия на десятки, если не сотни лет вперёд. Мы не вправе отклоняться от текущего курса из-за предполагаемых угроз в тылу. — Война со Зверем, — догадался Вихеллан. — Среди данных о Газгкулле ничего подобного нет, — растерялся историтор. — Это про другого Зверя, первого, — пояснил Гиллиман. — И из гораздо более древней войны, в ходе которой орки подступились к самому Императорскому дворцу. Слегка опьянённый Мудире рассмеялся. — Орки никогда не вторгались на Терру! Я сам терранин, я бы знал. — Когда наконец пришло понимание, краска исчезла с его лица. — Серьёзно? Орки на Терре? Но если они нападали раньше… — То вполне в силах сделать это снова, — закончил мысль Вихеллан. — Сенаторум Империалис очень хотел бы избежать повторения тех кровавых времён. — Вот почему им не следует знать о происходящем. Ещё не время, — сухо произнёс Гиллиман. — Мы можем одолеть предателей, а теперь, когда Гримнар принял свою роль, сумеем сдержать и орков. Отведение войск обратно к Солу в целях защиты от маловероятного нападения зеленокожих станет катастрофическим актом трусости. — И полностью соответствует образу мышления Верховных лордов, — добавил Мудире. Усмешка умерла в его горле. Гиллиман сосредоточился на каком-то предмете на столе. — Надеюсь, вы меня поняли, — закончил примарх, не поднимая глаз. Вихеллан с историтором переглянулись. — Слухи отношения к истории не имеют, — кивнул историтор. — Я растолкую это остальным, хотя, возможно, в несколько иных выражениях. Вихеллан не был столь в этом уверен. Кустодия включили в этот маленький заговор, потому что он знал о свидетельствах выжившего. Но сколько ещё подобных секретов держит при себе Гиллиман? Он подозревал, что негласный запрет на это знание распространялся и на Колквана, который будет всячески стараться дезинформировать Верховных лордов. Возможно, что даже излишне, учитывая его отношение к Гиллиману — трибун стратарха считал Имперского регента столь же опасным, как и другие перечисленные примархом угрозы. Вихеллану предстояло сделать выбор. — Я всё понимаю, — ответил кустодий. — …А потом они сказали, что вопросов больше не осталось, поэтому потратил оставшееся время на молитвы и просьбы Императору дать мне ещё один шанс нанести удар и отомстить за Его слуг, и я поговорил с проповедником и спросил его, отвечает ли Император на подобные молитвы, но проповедник был занят, он работал с другими, и поэтому он отправил меня со штурмовиками обратно на десантный корабль, мы тогда воссоединились с флотом, это было похоже на службу на ''«Суровом»,'' за исключением того, что мне нечего было делать, кроме как посещать храм, чтобы поговорить наедине с Императором, и именно тогда я начал слышать голоса святых, но все они выглядели как мои старые товарищи из экипажа ''«Сурового»,'' только вот их души со мной, я никогда их не отпускал, а сейчас я возвратил их обратно и должен вернуть им… Ораду что-то сунули в руку. Он умолк и взглянул на пластековый предмет. Глубины памяти подсказали слово: лазружьё. Перед бывшим матросом заскрежетали массивные шестерни, и раздвинулись огромные двери. По мере того как горизонтальное сочленение превратилось в расширяющуюся щель, Орад словно впервые увидел в десантном корабле сотни мужчин и женщин. Всем, как и ему, выбрили голову и вытатуировали на коже имперскую аквилу. Орад взглянул на грудь, где раньше находилось орочье клеймо: медике удалили оскорбительную метку, и теперь на её месте остался кислотный ожог. Сквозь открывающиеся двери струился свет — солнечный свет. В посадочный отсек ворвались рёв и гарь приземления десантных кораблей. Вдалеке Ораду виднелась дымная завеса, а под ней — зубчатые крепостные стены. У него перехватило дыхание. Орад подумал, что перед ним раскинулась цитадель Оргука, однако планировка сооружения не совпадала, и бывший матрос ''«Сурового»'' медленно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Факт оставался фактом — то была орочья крепость. Вниз по широкому горному склону перед ней хлынули танки и прочая техника. Орки и гроты покрывали серую скалу, подобно зелёному пятну. — Добро пожаловать в Мученический сорок четвёртый. — Прихрамывая, по образованной опущенной дверью рампе поднялся высокий мужчина в коническом шлеме и толстом плаще. — Всем вам выпала честь стать первыми солдатами, штурмующими эту мерзкую лачугу ксеносов, и заслужить славу в глазах Императора. Большинство из вас, если не все, падут во время атаки, однако пускай вас воодушевит мысль о самопожертвовании за дело Императора! На ваших могилах построят будущее всего Империума! Мужчина отошёл в сторону, и из десантного корабля выгрузились солдаты. Зону высадки опустошили мины, артиллерийские снаряды и ракеты. Заходы на атаку с бреющего полёта молотили поверхность, зенитные батареи разряжали ярость своей огневой мощи, а истребители Флота с визгом проносились мимо, перехватывая добычу. Орад снова посмотрел на лазружьё, а затем перевёл взгляд на громадную крепость. Пальцы коснулись сорока трёх маленьких косточек ожерелья. — За Императора! — взревел он, присоединяясь к атаке. — Я — Его месть! Ветер донёс крики и лязг металла вверх по долине. Ульрик Убийца последовал на шум битвы, как ночная ворона на падаль. Погода ухудшалась: на вершинах гор назревала метель, которая ещё до наступления ночи окутает всё пространство свежей белизной. Грохот сражения привёл его к нижним склонам, где десять детей отбивались от группы налётчиков — взрослых мужчин и женщин в чешуйчатой броне и с острыми мечами. Один лежал на земле недалеко позади, и острое зрение Ульрика различило острые камни в снегу — причину его гибели. Остальные четверо двинулись вперёд вместе, рявкнув охранникам стада, чтобы те отошли в сторону. Они кричали детям, что молоко и мясо не стоят того, чтобы за них умирать. Мёрзлая земля была усыпана следами крупного рогатого скота, что вели вниз, в лес у начала долины. Подростки держались поближе к самому крупному из товарищей, облачённому в кольчугу и тоже удерживающему в руке меч, — всё ещё ребёнку, несмотря на солидный рост. Дети помельче вынули ножи. Они не отступили ни на шаг перед лицом надвигающихся грабителей. Лидер пастухов перехватил инициативу и атаковал как раз в тот момент, когда ближайшая налётчица занесла меч для удара. Ульрик улыбнулся: остриё клинка юноши коснулось горла женщины, разбрызгав кровь. Торжество длилось недолго — в спину мальчику ударил меч. Его товарищи бросились вперёд: пытаясь повалить оставшихся трёх разбойников, пастухи пинались и отбивались ножами, одному это стоило руки. Старший не колебался — он атаковал снова, мечом задев голову в шлеме и повалив её обладателя на землю. Поднявшись, разбойник ударил снизу и вонзил остриё клинка в бок юноши, рассекая железные кольца и плоть. Не собираясь отступать, парень рванулся вперёд, позволив вражескому клинку выйти из спины и вонзив в лицо разбойника собственный. Юноша выпрямился и направил меч в сторону двух ещё живых налётчиков, и те отступили. Схватив оглушённого камнями товарища, грабители бросились обратно вверх по долине. Около минуты юноша стоял на месте, раскачиваясь, как молодое деревце на усиливающемся ветру. Затем он беззвучно повалился набок, выпустив меч из руки. Ульрик внимательно следил за подростком. Один из его товарищей — охранников стада вложил клинок обратно в ладонь своего предводителя. Двое остались с раненым защитником, а остальные побежали за помощью в лес. Из открытого дверного проёма зала струился свет. Помещение вырезали в склоне горы так, что из широких брёвен был построен только фасад. Обернувшись в хамелеолиновый плащ, Ульрик прошёл мимо кузницы и остальных помещений без лишнего шума. Волчий жрец обогнул толпу у мастерской — члены племени общались между собой тихо и уважительно. У широкого дверного проёма сидела закутанная в одеяло девушка. Ульрик позволил плащу и капюшону откинуться, обнажив меха и череполикий шлем. Фенриска изумилась, но не испугалась. — Слуга Моркаи. Вы пришли за моим братом? — спросила она. — Возможно, — ответил Ульрик, проходя дальше в освещённый зал. У стола, на который положили юношу, стоял широкоплечий мужчина с окровавленным тряпьём в руке. Вздутые мышцы и мозоли выдали в нём кузнеца, а выражение лица говорило о том, что он приходился отцом раненому юноше. Кузнец не отрывал взгляда от сына, чего нельзя было сказать об остальных — фенрисцы заметили Ульрика и отступили назад, шепча хвалы Все-отцу и духам. Ульрик осмотрел мальчика, бледного и безжизненного, но ещё дышащего. Парень был уже стар, но не слишком. Канис Хеликс работала сверх возрастного предела геносемени других легионов. Несмотря на усилия целителей, юноша истёк бы кровью до наступления утра. Даже сейчас его лицо, расслабленное на пороге смерти, не выдавало признаков ни боли, ни страха. — Как его зовут? — спросил Убийца. — Лува Гютассен, — произнёс отец. — Вы дали ему фамилию матери… Неудивительно, — ответил Ульрик. — Сильная кровь. Сильная воля. — Он будет жить? — поднял глаза отец. Ульрик взял юношу со стола и унёс прочь, лишь на пороге обратив к отцу воплощающий смерть волчий череп. Он вспомнил, как совершал те же самые действия более пятисот лет назад. Тогда Ульрик забрал храброго и честного мальчика по имени Логан. — Не оплакивай сына, ибо он возродится героем. ==Эпилог== '''—''' Я понятия не имею, где мы находимся и почему, — ответил сержант Кулас отделению на вопрос Калума. — Но нас доставили именно сюда, и именно так мы должны быть одеты. Десять сыновей Русса были облачены в толстые скафандры с выпуклыми визорами и съёмной кислородной системой вместо обычных доспехов типа X. У отделения отсутствовали и болт-винтовки — у них остались только боевые ножи. Калум много раз тренировался с боевыми братьями как в доспехах, так и без, однако громоздкие защитные костюмы сковывали движения. Он повернулся к остальным. — Возможно, некая процедура обеззараживания, — предположил космодесантник. Транспортёр, размерами не уступающий «Лэндрейдеру», но без смотровых отверстий, ещё какое-то время продолжал двигаться вперёд, но затем с грохотом остановился, и двери открылись. Сержант Кулас вывел отделение в помещение, огороженное с трёх сторон толстым, установленным под углом бронестеклом. Вдалеке горела двойная звезда, а на периферии её сияния виднелись очертания двух планет. Астартес попали в освещённое небесными телами огромное пространство из камня и металла, смятое воедино приливами варпа. Космический скиталец. Они обернулись на звук движения и увидели Космического Волка, который стоял у двери машины. Калум ощутил некоторую досаду от того, что не заметил присутствия космодесантника сразу — настолько его привлекло зрелище за бронестеклом. «Так и было задумано», — осознал он, почувствовав себя ещё глупее. Воином оказался примарис, чьи доспехи были раскрашены в цвета ордена, но сильно испещрены шрамами и выбоинами, а нагрудная имперская аквила почти терялась под грудой ожерелий из клыков, когтей и остальных амулетов. Астартес носил болт-винтовку заступников, однако вид обозначения отделения совершенно не совпадал с таковым у воинов Куласа. Примарис стоял без шлема, демонстрируя свои светлые волосы и обрамлявшую обветренное лицо бороду. — Вы на ''«Гарме»,'' названном в честь великой гончей, что охотилась во льдах Фенриса в первые дни, — заговорил Космический Волк. — Как вы уже поняли, это космический скиталец, однако мы его контролируем. В целом. Иногда ''«Гарм»'' срывается с привязи. Космический Волк приблизился и указал сквозь бронестекло направо. — Вон там — анклав ордена. Примерно в десяти милях отсюда; не так далеко по сравнению с полётами ночного ворона. Однако путь по внутренностям ''«Гарма»,'' каким вы и отправитесь, троекратно длиннее. — Это навигационное упражнение, — догадался сержант Кулас. — Найти анклав без использования ауспика. Калума смутил смех Космического Волка, прерывистый и грубый. — Отыскать дорогу — это самое простое, — объяснил воин. — Видишь ли, хотя орден и контролирует направление скитальца, мы ещё не завершили зачистку от орков, предателей и прочего разношёрстного сброда, считающего это место домом. Вполне вероятно, где-то там обитают ксеносы, о которых никто из нас раньше не слышал. Если вы таких встретите, будьте добры — принесите в качестве трофея череп, — очень уж хочется посмотреть. Он отступил к конвейеру, двери которого всё это время оставались открыты, и жестом пригласил отделение внутрь. — Шахта доставит вас вниз, в первую промежуточную область. У вас будет шестьдесят секунд, чтобы оттуда убраться. При попытке вернуться плацдарм зальёт плазмой, и вы погибнете. Уяснили? — Уяснили, — ответил сержант Кулас. Он взглянул на своё отделение, в его глазах читалось странное выражение — вполне возможно, дело было в искажении от визора скафандра. — Это не учения, поэтому никаких ошибок. Как только ступим в конвейер — переходим в боевой режим. Приступаем. Отделение вернулось в транспортник. Калум разделял недоумение своих воинов, но уже чувствовал, как организм начинает реагировать на предстоящую битву. По телу разлилось тепло. Сердца забились чаще. — На большей части ''«Гарма»'' присутствует воздух, искусственная гравитация и сохраняется терпимое давление, но не везде, поэтому всегда будьте начеку. Доверяйте друг другу и своим чувствам. Те, кто доберётся до анклава, смогут назвать себя Волками Фенриса. Я надеюсь увидеть там всех вас. — Космический Волк улыбнулся, обнажив ярко выраженные клыки. — Считайте себя отмеченными вюрдом, раз вас испытывают не на Фенрисе. Но даже не надейтесь, что ''«Гарм»'' милостивее Моркаи. — Кто ''ты''? — напоследок спросил Калум, проходя мимо космодесантника-примарис. — Я Кьярг Железная Клятва, — ответил Космический Волк. — Не вздумай меня разочаровать. ==Фенрисский лексикон== ''Общее примечание'': фенрисский язык редко передаётся с помощью букв имперского готика, а на самой планете записи ведут местным руническим письмом, существующим во множестве вариантов. Несколько из них используются орденом Космических Волков, причём выбор зависит от того, из какого региона был рекрутирован тот или иной космодесантник. Следовательно, транскрипция на готик приблизительна, поэтому в имперских документах встречается ряд допустимых способов записи многих фенрисских слов и терминов. '''ЛЕКСИКОН ФЕНРИССКОГО ЯЗЫКА (ЮВИКА/ЮВ’ЙКА)''' '''Транскрипция – Перевод – Примечание''' адьяр – кровь, источник жизни – руна Крови эльвкид – лесные духи этт – дом клана – крепость Клык (применительно только к Космическим Волкам)/очаг/логово этт-гард – избранные воины вождя – иное название Волчьей гвардии этт-ярл – глава поселения этт-руна/эттрун – домовая руна – герб (великой) роты этт-скъяльд – хранитель знаний поселения этт-фатер – «отец дома» – капитан или иной командир Альфатир – Император – пер. «Всеотец» балка – яички – используется как ругательство («Вздор!») блёдхэр – час крови – битва или война блёдхалле – медике/апотекарион Дамгет! – Дети Проклятия! – ругательство или эпитет дреккар – фенрисская ладья экка – фенрисская сосна фельхирд – зверолюды Фенг – «Внутренний волк» фенрика – относящийся к Фенрису – говорится, например, о воинах (Влка Фенрика) Фенрис хьяммар колдт! – Убойный холод Фенриса! – боевой клич Фенрис хьолда! – Фенрис вечен! – боевой клич Фья вё! – Уходи Фьорулалли – Матерь тюленей фюрброд – ружьё – букв. «огневой жезл» фюр-энт – огненный великан фюркаф – «огненное питьё» – напиток для восстановления сил фюрмирдра – огненный змей – дракон или чорв фюрстрём – огненная буря – взрыв ганн – смерть – руна Смерти гельдфут – важное поручение / цель – задание, миссия гельдвал – подвид китов гморл – судьба – руна Судьбы готи – колдун, рунический жрец, шаман хамаррки – хребет (скелета) хамарркискальди – чутьё, интуиция – букв. «история, поведанная костьми» хэртэн – поборник – чемпион Великого Волка Хель – проклятие, ад – «место подо льдом для тех, кто умер скверно» Хья – да хьяммар – молот Хьолда! – восклицание, выражающее удивление, радушие или раздражение хоульд – Темница – хранилище хусъярл – доверенный советник, заместитель – лейтенант хускэрл – солдат – вооружённый слуга Йа хьёльд! – выражение одобрения ярл – владыка или волчий лорд ярлдек – командная палуба или стратегиум ярлхалле – чертог владыки ярлшип – боевой корабль небольшого размера – аналог лёгкого крейсера Ёва! / ёва – Смотри! юви – истина или тот, кто говорит от чьего-либо имени – букв. «слово, речь» юв’йк – говор очага ювикк/ювика/ювикка (и прочие варианты) – фенрисский язык кэрл – смертный слуга, трэлл кэрлшип – ладья крупнее средней – крейсер кёнигсгард – королевская стража – свита Великого Волка колдт – холод малефикарум – скверная магия – также невезение, злой дух, дурное знамение мьод – напиток Космических Волков Моркаи – Волчица Смерти Рагнарёк – конец всего сущего – руна Конца всего сущего райвен – отряд из 500 кэрлов райвенмастер – кэрл, командующий боевым подразделением рунъярл – рунический жрец – библиарий Космических Волков рункаст – чернокнижник – практикующий знаток ''вюрда'', не заслуживающий доверия сальскьёльдур – амулет-оберег – носят для защиты души скъяльдвюрдфейн – защитная песнь, отвращающая дурной вюрд скитья, скитна – дерьмо скитльбад – соревнование в мастерстве – фенрисская игра скъяльд – хранитель знаний – рассказчик, сочинитель скъяльдом – вокс-рубка скъяльдрут – фенрисский наркотик скъяльдверс – поэма или песнь – обережная молитва скъяльд-вишт – мечтания, грёзы – букв. «желания поэта» скёль – застольный тост – букв. «пить без перерыва» скёльдтар – длинное ружьё кэрла скольд – имя штурмвюрм – буревой дракон тэнхалле – чертог для совещаний тра – три трюск – лёд – руна Льда ульфнаки – тактика отделения – букв. «стиль охоты» ульфвюрд – букв. «волчий удел» – власть или сила, дарованная наследной магией, а также накопленной мудростью и уважением ундер – низ, внизу Ундерверс – загробная жизнь, тот свет (с негативными коннотациями) – букв. «Подвселенная» упп – верх, вверху Уппланд – загробная жизнь, тот свет (с позитивными коннотациями) – также пустота, космос (букв. «вышняя земля») уппландер – тот, кто пришёл с небес – незнакомец (букв. «вышнеземец») ут-гельд – долг, задолжать – услуга или обязательство утландер – посторонний веранги/веренг – Волчья гвардия Вак! / Вак ме! – выражение удивления валькийр – ангелы – букв. «избирающие павших в битве» варг-ульф – волк, обезумевший из-за вюрда верс – Вселенная, мироздание влка – волки Влка Фенрика – «Волки Фенриса» – самоназвание легиона, позднее ордена Космических Волков вольда – мир вар-этт – база или командный центр вар-скельт – боевой гимн верегост – талисман, подобие – герб каждой великой роты также служит её «верегостом» вигхт – призрак мертвеца вульфхалле – Волчий чертог – личные покои Великого Волка вюрген – боевой жаргон вюрд… – нечто, относящееся к судьбе – также «связанное с магией или варпом» …фир – варповое пламя …флеш – останки демонов или мутантов …фульк – демоны …глим – варповое свечение …халле – чертог, зал – дом …хекс – колдовское проклятие …ярл – псайкер среднего уровня …кин – мутант …кнак – умение, связанное с варпом – интуиция …лейф – знаки, руны …лит – сила, истекающая из варпа …лод – источник варп-энергии …лор – знания о варпе – пси-способности …мидонс – Русалка / сиреноподобные существа – искусительницы …рот – плоть, осквернённая мутацией …сенс – восприятие/обнаружение …шрум – галлюциногенные грибки, растущие на Фенрисе …скальд – мистическая песнь …сток – остаточная энергия после прорыва варпа – источник мутаций …сторм – пси-атака …тэн – псайкер высокого уровня …вард – пси-защита – руна аналогичного назначения вюрм – дракон игдрас – гигантское дерево имир – земля – руна Земли '''ТЕРМИНЫ И ВЫРАЖЕНИЯ''' '''Фраза – Значение – Примечание''' подводить итог – рассказывать чью-либо сагу – обычно этим занимаются скъяльды дурная звезда – плохой знак Кровь Русса! – гневное восклицание За Русса! – боевой клич За Всеотца! – боевой клич За Час Волка! – боевой клич богом меченный – псайкер Длань Русса – пожелание безопасности – как правило, при расставании Моркаи – Волчица Смерти – один из двенадцати Волков фенрисской мифологии Зубы Моркаи! – удивлённое восклицание – как правило, в опасной ситуации смертоубийство – участие в сражении – в контексте употребления может обозначать саму битву (также «убойное время») красный снег – убивать – т.е. «проливать кровь на снег» Зубы Русса! – раздражённое восклицание Этт – дом клана – название цитадели Клык в ордене Клык – имперское наименование крепости-монастыря Космических Волков (Сами астартес этого ордена считают его уничижительным) Стая – иногда используется как самоназвание ордена, хотя заметно реже, чем в бытность легионом нить – чья-либо жизнь/судьба или жизненный путь человека – Также: «перерезать его/её нить» — «отнять его/её жизнь» До следующей зимы! – прощание с мёртвыми – также произносится пред лицом неминуемой гибели Оберег Русса! – выражение, призванное отвратить беду – также произносится в момент изумления Время Волка / Час Волка – конец всего сущего и возвращение Волчьего Короля – см. также Моркаи ==Заметки о крестовом походе== Несмотря на успехи Империума в начале крестового похода, к четвёртому году войны возник ряд проблем, которые замедлили стремительное продвижение имперских сил. Появление многочисленных чужацких угроз в отдельных областях усложнило положение крестоносных флотов, тем самым способствовав наступлению армий Абаддона Разорителя. Некоторые стратеги, ответственные за зоны боевых действий вокруг Терры, ожидали атаки предателей на Тронный мир, однако её так и не последовало. Существует множество гипотез о причинах произошедшего. В то время преобладала теория, что задержку еретиков вызвали внутренние разногласия между воинствами Хаоса; подобные суждения, в свою очередь, привели к ожиданию скорого завершения войны. Однако этому не суждено было сбыться. Крестовый поход оказался в патовом положении. В то время как бесконечная тяжёлая война на истощение, проводимая флотом Секундус к галактическому северу от Терры, сдерживала флоты Абаддона, в других местах формировалось множество столь же крупных зон боевых действий, которые требовали участия всё новых боевых групп и сводили на нет импульс крестового похода так же сильно, как и его живую силу. Угроз скопилось так много, и имперские силы были настолько перегружены, что, по слухам, ''«Огненная заря»'', флагман Робаута Гиллимана, совершила бессчётное количество варп-прыжков. Последний примарх перемещался от фронта к фронту и лично отдавал указания. Несмотря на обстоятельства, Гиллиман являлся слишком выдающимся командиром, чтобы просто реагировать на угрозы, — где позволяли условия, примарх придерживался исходной стратегии. Крестовый поход замедлился, но не остановился. Хотя Индомитус продвигался не так быстро, как хотелось бы примарху, всё больше областей Империума-Санктус возвращались под непосредственный имперский контроль. За передовыми флотами следовали меньшие силы: многие обеспечивали соблюдение имперской десятины и экзакты на ещё не оправившихся от конфликта территориях. Было организовано множество восстановительных флотов, доставлявших продовольствие, технику и рабочую силу нуждающимся мирам. Астропатическую сеть восстановили с поразительной быстротой и до состояния, близкого к таковому до образования Разлома, хотя в течение ещё многих лет астропаты оставались в дефиците. Создание опорных крепостей и миров-бастионов стабилизировало многие секторы, а также предоставило плацдармы для дальнейшего отвоевания. Однако к тому времени стало ясно, что по мере появления очагов нестабильности, с каждым месяцем отнимающих всё больше ресурсов, меняется и характер самой войны. В некоторых секторах продолжались молниеносные успехи, однако общее соотношение конфликтов неумолимо склонялось в сторону длительных и изнуряющих кампаний по сдерживанию врага сразу на нескольких театрах военных действий. '''АНАКСИАНСКАЯ ЛИНИЯ''' Наиважнейшей из ранних зон боевых действий, несомненно, была та, которую невообразимой ценой удерживал флот Секундус. Отбывшим третьими крестоносцам приказали направиться к остаткам Кадианских Врат ещё до того, как были переоткрыты пригодные варп-течения. Дорога Мучеников, как кампания стала известна впоследствии, закончилась неумолимой войной против флотов легионов-предателей, поддерживаемых бесчисленными ордами демонов. Чтобы подобраться к Оку Ужаса, флоту Секундус потребовалось много лет. По мере того как затягивалась война, командование подготовило целый регион Империума-Санктус ради предотвращения наступления Абаддона на Терру и поддержки флота Секундус. Получившая название Анаксианской линии, эта спешно укреплённая полусфера систем обеспечила новую оборонительную позицию взамен утраченной при падении Кадии. В то время как в мучительно долгую битву флота Секундус вливался бесконечный поток кораблей и людей, эта сеть укреплений глубиной во много световых лет гарантировала, что ни один мир или флот не будет отрезан от подкреплений. '''ВИГИЛУС''' Удерживая один конец Протоки Нахмунда — в то время единственного известного стабильного маршрута через Великий Разлом, — Вигилус имел для Империума ключевое значение. Падение этого бастиона фактически отрезало бы новообретённый Империум-Нигилус от Терры. С самого начала войны Вигилус стал объектом жестокого противоборства: системе угрожали многочисленные атаки орков, культистов, генокрадов и банд Хаоса. '''УЛЬТРАМАР''' Отсутствие Калгара привело к плачевным последствиям для всего Ультрамара: Гвардия Смерти всё продолжала череду нападений на личную субимперию Гиллимана. Вторжения предателей, позже названные Первой, Второй и Третьей Чумными войнами, опустошили большую часть Ультрамара и в конечном счёте заставили Гиллимана вернуться домой, чтобы реорганизовать и укрепить свои владения. Как бы то ни было, на протяжении большей части раннего периода Индомитуса Ультрадесант и союзные им капитулы, сдерживая сынов Мортариона, оказались на грани краха. Чумные войны не позволяли астартес многих орденов принимать участие в каких-либо других разгорающихся конфликтах. Хотя почти во всех случаях ультрадесантники пытались исполнять свои обязательства, большая часть ордена была вынуждена защищать свои родные земли, редко отваживаясь выходить за пределы своих сил. '''СЕКТОР НЕФИЛИМ, СЕГМЕНТУМ УЛЬТИМА''' К четвёртому году крестового похода Индомитус лорда-командующего поставили в известность о растущем на юге сегментума Ультима беспокойстве вокруг области, названной Нефилимской аномалией. Хотя случаи длительного отсутствия связи с крестоносными силами не были редкостью, несколько из находящихся в регионе флотов пропали в полном составе. Единственным разумным объяснением представлялось вмешательство противника, но масштаб угрозы прояснился чуть позже. Сотни, если не тысячи звёздных систем оказались отрезаны от варпа в результате коварства ксеносов, в связи с чем боевая группа, выделенная флотом Примус, получила спешное усиление большим количеством кораблей со всего галактического юга. Сражаясь как с эффектом душеподавляющих технологий, так и с самими ксеносами, имперские силы были вынуждены перейти от активного отвоевания к сдерживанию армий противника. Несмотря на это, подлинная серьёзность угрозы открылась лишь спустя время. '''СЕГМЕНТУМ СОЛЯР''' Выжидая отбытия первого из флотов и, что особенно важно, отсутствия на Терре самого Робаута Гиллимана, Кор Фаэрон из Несущих Слово предпринял крупномасштабную атаку по всему сегментуму Соляр. Изменник нацелился в основном на храмовые и кардинальские миры, где первое крупное сражение произошло на Талледусе. Здесь, как и на Гаталаморе, ради общесистемного вторжения Несущие Слово объединили силы с Железными воинами. Но то было лишь только начало. Несущие Слово в первую очередь были движимы религиозными мотивами, поскольку Семнадцатый стремился подорвать веру имперского населения и заменить её собственной. Отчаяние, воцарившееся в Империуме после образования Разлома, оказалось настолько велико, что тёмные жрецы Несущих Слово находили внемлющих даже на самых набожных из планет. Стремительно росло число организованных еретиками восстаний, в то время как специально выделенные охотничьи флоты активно разыскивали и уничтожали Чёрные корабли Адептус Астра Телепатика — и всё ради того, чтобы лишить Императора подпитки. С учётом того, что подобные восстания часто предшествовали полномасштабным войнам, действия Кора Фаэрона по дестабилизации сегментума Соляр представлялись лишь первым этапом нападения на саму Терру. Верховное командование Империума перенаправило несколько боевых групп на борьбу с угрозой, что негативно сказалось на отвоевательном продвижении в других местах. К сожалению, возглавляемые подразделениями флотов Терциус, Квартус, Квинтус и Секстус имперские силы так и не смогли удержать ситуацию от стремительного погружения в хаос. Несмотря на многочисленные победы Империума, за каждым усмирением мятежного мира следовало очередное восстание, причём предугадать логику их возникновения не представлялось возможным. '''СЕКТОР ОКТАРИУС И РАЗЛИЧНЫЕ ОКРЕСТНОСТИ''' Наибольшие опасения Робаута Гиллимана вызывали масштабы активности орков в сегментумах Ультима и Соляр, выявленные по мере продвижения флота Примус к Разлому и поиска второго стабильного маршрута в Империум-Нигилус. Орки встречались флоту повсеместно. Ксеносы наводняли эту область Галактики ещё с незапамятных времён, однако их количество оказалось настоящим шоком. Газгкулл Трака инициировал масштабнейший орочий Вааа! со времён войны Зверя, и орки миллионами стекались в сектора вокруг Фенриса, Ризы, Мальстрёма и Элизии. Вынужденные постоянно вести мелкие войны против бесчисленных орочьих военачальников, боевые группы флота Примус существенно замедлились. Имперские войска испытывали постоянную нехватку живой силы и техники на пути к уже, казалось, недостижимой цели. С самого начала крестового похода Гиллиман предполагал использовать ордены-прародители в качестве координационных центров имперского сопротивления и отвоевания территорий Империума. Примарх к тому моменту уже передал огромные полномочия собственному генетическому сыну Марнею Калгару, а в последующие годы одарит властью и магистра Кровавых Ангелов Данте. Весь план Гиллимана полагался на вовлечение Логана Гримнара, Великого Волка Космических Волков, которому поручалось устранить орочью угрозу на правом от Терры фланге. Как свидетельствуют события, подробно описанные в данном томе, задача Гиллимана оказалась далеко не простой, и не в последнюю очередь из-за опасений Космических Волков быть уничтоженными. Однако после того, как Имперскому регенту таки удалось убедить Гримнара присоединиться к крестовому походу, примарх передал на мудрость Великого Волка многие подразделения космодесантников-примарисиз рода Русса. Возложенная на Гримнара миссия оказалась трудна. В последующие годы войны — её возглавили сами Космические Волки, поскольку внимание Гиллимана обратилось на решение других задач, — Логан Гримнар и фенрисские воители пополнили растущий список имперских героев, поставивших своей целью выследить Газгкулла. ==Об авторе== '''Гэв Торп''' — автор нескольких романов цикла «Ересь Хоруса»: «Первая стена», «Потерянное освобождение», «Ангелы Калибана» и «Коракс», повести из серии «Примархи» «Лев», вошедшей в сборник бестселлеров New York Times, и нескольких аудиодрам. Он написал множество романов Warhammer 40,000, в том числе «Индомитус», «Пепел Просперо», «„Император“: Гнев Омниссии» и серию «Последний шанс» (The Last Chancers), включая самое последнее произведение «Святой Армагеддона» (Armageddon Saint). Гэв Торп написал романы цикла «Возвышение иннари», «Призрачный воин» и «Дикий наездник», трилогию «Пути эльдар» и «Наследие Калибана», а также два тома серии «Возвышение Зверя». Гэв Торп является автором романа о Конце Времён «Проклятие Кхаина» и омнибуса серии Warhammer Chronicles «История Раскола». В рамках вселенной Warhammer: Эпоха Сигмара Торп написал произведение «Красный праздник» (The Red Feast). В 2017 году за роман «Зверь войны» (Warbeast) Гэв удостоился премии Дэвида Геммелла. Он живёт и работает в Ноттингеме.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
