251
правка
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Добавлена двадцать третья глава
– Поплачь, маленькая ведьма. А затем открой, где мне найти своих братьев.
== Глава двадцать третья ==
'''Штурндранг, подулей Молиора'''
– Он жив. – произнес Зартат, стоя посреди учиненной на арене резни. – И смог уйти отсюда на своих двоих.
После сожжения мутантов, Агатон спустил Дракона с «цепи». Охотники все-таки добрались до Семи Концов, обнаружили, что это место превратилось в обиталище извращенных почитателей Слаанеш, но их добыча ускользнула. Не имея хоть каких-то идей о его местонахождении, они должны были найти оставленный Тсу'ганом след, пока тот не остыл...
Что Зартат и сделал, присев над некоей зацепкой, которую смог различить только он.
Агатон присоединился к бывшему Черному Дракону, оставив Экзора присматривать за Иссаком и тылами. Пускай подулей и не был слишком уж опасен для Адептус Астартес, Агатон предпочел бы избежать таившихся здесь угроз. Любая задержка могла стать решающей в погоне за блудным Огнерожденным, а капитан твердо намеревался вернуть его домой. Репутация Третьей была подмочена, и рота утратила доверие магистра – так что охотники обязаны были преуспеть. Агатон обязан был преуспеть – и так или иначе, он доведет свою миссию до конца.
– Куда?
Зартат махнул куда-то на восток, но даже для улучшенного восприятия Адракса в той стороне не было ничего, кроме уходящих далеко во мрак труб, проходов и подуровней.
– И как давно? – задал он еще один вопрос.
– Несколько часов.
Намереваясь как можно скорее отправиться в путь, Агатон собрался уж было подняться, но Зартат неожиданно схватил его за предплечье.
– Он ушел не один. – произнес Дракон.
– У него нашелся союзник?
– Возможно. Или же пленник. – озвучив свою догадку, мутант ощерился. Ему не нравилось слово «пленник» – оно напоминало ему о собственных лишениях, но тем не менее, свою хватку он ослабил.
Агатон поднялся на ноги и вызвал Экзора.
– Технодесантник, мы уходим.
Тот развернулся, представая перед капитаном во всей своей «красе». Побитый и исцарапанный ордой местных грызунов, по меньшей мере, он постепенно исцелялся.
– Зартат взял след.
– От остальных все еще никаких вестей. – словно не услышав командира, заметил Экзор, но все же подошел ближе. Он много раз проверял все вокс-частоты, пытаясь связаться с остальными группами охотников, но пока что ему это не удавалось.
– Вся эта толща земли и металла глушит сигнал. Возможно, поднимись мы повыше...
Технодесантник звучал раздраженным, и капитан задумался над причиной его дурного настроения. Быть может, Экзора все еще беспокоили его раны? Или он все еще слышал зов? Даже сам Агатон никак не мог избавиться от едва слышимого, но назойливого гула, чего уж было говорить о технодесантнике, который еще не избавился от последствий попавшей в его кровь скверны.
– Воины Лока и Кловия нам бы сейчас очень пригодились, но увы, нам остается лишь идти туда, куда укажет Зартат. – признал Адракс. – Но продолжай пытаться, брат.
Экзор кивнул, и капитан повернулся к Иссаку.
– Ты сдержал свое слово, медикус, и почтил нас своими познаниями, но я не смею требовать от тебя большего. Настала пора расставаться.
Иссак лишь улыбнулся, как обычно улыбается тот, кто познал какую-то вселенскую истину и наслаждается обретенным просветлением.
– Я был неправ, брат Агатон.
Капитан нахмурился. Ему не хотелось задерживаться в этом месте.
– Говори, медикус.
– Мое место не в Кабулле. Оно здесь, с вами и вашими воинами. Позвольте мне отправиться с вами и помочь довести дело до конца. Вы уже говорили, что не гарантируете мою безопасность, но я готов с этим смириться.
– Он нас только замедлит. – произнес Экзор, отчего Иссак искоса глянул на молодого специалиста.
– Со всем уважением, но здесь, в подулье, это ты меня замедлишь.
– Он не так уж и неправ... – задумался Агатон. – Так и быть, медикус отправляется с нами, но больше медлить мы не можем. Зартат?
Бывший Черный Дракон не ответил. Он был занят тем, что всматривался в тени, откуда на него молча взирал окровавленный мальчик с копьем в руках. Но здесь не было ни воды, ни рыбы, которую можно было бы поймать и принести домой.
– Я вижу... – пробормотал Зартат, поднимаясь на ноги, но тут же осознал, что подсознание сыграло с ним злую шутку.
Тем не менее, мальчик никуда не исчез – напротив, рядом с ним появилась еще одна фигура, исподлобья смотрящая на него. Отец и сын воссоединились... И пускай десантник все еще не мог избавиться от провала в памяти, в глубине души он понимал, что натворил. Он ощущал исходящую от призраков злобу и чувствовал на своей коже обжигающе холодный взгляд их мертвых глаз, пока...
– Брат!
Голос Агатона не вырвал Дракона из этого кошмара наяву.
– Ты еще с нами?
Зартат кивнул и повиновался. Он вывел свою группу из Семи Концов, идя по следу Тсу'гана. Но зов в его голове становился все громче и громче.
Идя за следопытом, Агатон как бы невзначай поравнялся с Экзором и придержал его за наплечник.
– Оставайся настороже.
Технодесантник молча кивнул.
Несмотря на свой опыт жизни в подулье, Иссак едва поспевал за космодесантниками. Зартат со знанием дела вел их через здешние развалины. Порой он пригибался, порой полз на четвереньках, и остальным трудно было избавиться от впечатления, что он скорее дикий зверь, нежели человек. Тем не менее, Черный Дракон вел их через проходы с низкими потолками, через служебные каналы и через бесконечные подвалы так, словно был рожден для этого. Его братья заметили это рвение. Для Иссака оно, впрочем, больше походило на одержимость. Что-то подгоняло Зартата, как гончую, учуявшую кровь своей жертвы. Что-то, о чем еще не знали остальные. Оно громко билось в черепе Зартата, звуча одновременно как обещание и проклятье.
Охотники следовали за Зартатом уже несколько часов, целиком даже не осознавая, как глубоко они забрались в поисках Тсу'гана. Порой мутант останавливался, чтобы изучить какую-то едва заметную деталь или проверить правильность выбранного им направления. До сих пор, группе пришлось развернуться лишь единожды, прежде чем следопыт вновь не взял след своей добычи.
Они явно приближались к цели.
Пока что никто более не бросал охотникам вызов. На их пути больше не попадалось ни бандитов, ни чудовищ – их окружали лишь тьма и металл, да зловредное скопление столетий энтропии и запущения. Агатон не знал, чего ждать от ничем не нарушаемой тишины, но на всякий случай готовился к худшему.
Когда же Зартат наконец-то остановился, сделать это его заставила разверзшаяся перед ним бездна. Огромная яма круглой формы, достаточно обширная, чтобы в ней поместился небольшой звездолет, своими неровными краями она намекала, что здесь некогда находилось нечто массивное – но с тех пор оно либо провалилось во тьму... Или же пробило проход в нее.
– Еще один ложный след? – спросил Экзор, настороженно разглядывая окружавшие их тени на предмет возможной угрозы.
Агатон медленно покачал головой, не отрывая глаз от застывшего на месте Зартата.
– Не думаю. Не в этот раз.
Бывший Черный Дракон был повернут к товарищам спиной, и, судя по осанке, не отрывал глаз от простиравшегося перед ним разлома.
– Я слышал об этом месте. – заметил Иссак, что шел до этого между двумя Саламандрами, защищавшими его с обеих сторон. Пускай Агатон и согласился на его присутствие без лишней охоты, он не собирался оставлять смертного беззащитным, и сейчас, когда они остановились, Саламандра присел перед медикусом подобно отцу, склонившемуся перед сыном.
– Расскажи мне все, что знаешь.
– Оно зовется просто Колодцем и было здесь столько, сколько я себя помню. – Иссак мельком глянул на бездну и уставившегося в нее Зартата, прежде чем продолжить. – Вы должны осознать кое-что. Молиор очень стар. Его корни уходят глубоко. Большая его часть остается неизученной. То, что Империуму больше не нужно, Империум забывает и оставляет разлагаться. Вы знаете, чем был этот город, прежде чем превратиться в улей?
Агатон покачал головой, а затем сделал Экзору жест, означающий, что тому стоит пройти вперед и присмотреть за Зартатом.
– Здесь находился архивиум Администратума. В нем бережно накапливались знания об Империуме и его истории. Но с ходом столетий – нет, скорее даже тысячелетий, – им пренебрегали. Его забыли.
– К чему ты клонишь, медикус? И откуда ты все это знаешь?
– Здесь ты, так или иначе, узнаешь о всяком... Но это неважно. Я клоню к тому, брат Агатон, что знание, которое здесь хранилось... Оно никуда не делось.
Периферийным зрением Агатон увидел, как Экзор машет оставшимся позади компаньонам, подзывая их к себе.
– Что бы здесь ни скрывалось, оно – не наша забота. Мне нужен лишь Тсу'ган. Зартат утверждает, что он уже близко. Это значит, что мы почти у цели. Я не стану тут задерживаться.
Черный Дракон замер, подобно статуе. Экзор, стоявший сбоку от него, как бы невзначай проводил био-скан товарища, но Агатон не дал технодесантнику заговорить. Он и так знал – еще с самой Кабуллы, – что с Зартатом что-то не так. Он лишь надеялся на то, что у его охотника хватит сил, чтобы довести начатое до конца.
– Что ты видишь? – тихонько спросил он.
– Тьму... В которой что-то живет.
Так называемый «колодец» напоминал Агатону скорее широкую пасть, полную острых, кривых зубов. Не нужно было слишком уж сильно напрягать воображение, чтобы представить, что он имеет собственное сознание и представляет из себя лишь часть чего-то большего, несравненно более ужасного, пускай на самом деле он и являлся лишь дырой в земле, из стен которой тут и там торчали кривые балки вперемешку с изломанной арматурой.
Капитан задрал голову и заметил, что наверху ситуация обстоит точно так же – как оказалось, они подобрались не к выходу из бездны, а находились где-то в середине этой колоссальной шахты.
– Могу различить здесь определенную траекторию. – заметил Экзор.
Агатон кивнул, соглашаясь с молодым Огнерожденным.
– Что-то рухнуло сюда с небес, достаточно сильно, чтобы пробиться с поверхности на несколько подуровней вниз.
– Я слышу его... – прошептал Зартат, отчего остальные немедленно насторожились. Тем не менее, он не отводил глаз от бездны.
– Зов? – предположил Агатон, в ответ на что Черный Дракон кивнул.
– Оттуда он звучит куда громче.
– Что говорит твой сканер? – спросил капитан у Экзора.
– Ничего. Физически, он совершенно здоров. По крайней мере, он в лучшем состоянии, чем я. Если что-то с ним и не так, то проблема кроется у него голове, брат-капитан. Но я не апотекарий... – с этими словами, Экзор взглянул на Иссака, но и тот лишь пожал плечами.
– Без полноценного обследования я могу лишь согласиться с ним. Хворь Зартата связана с его психикой.
Агатон скривился. Ему все еще нужен был охотник, но Зартат, казалось, был готов впасть в состояние кататонии. Он попытался вызнать у Дракона хоть что-то.
– Тсу'ган там, внизу? Он тоже следовал за зовом?
– Нет... Он карабкался... – впервые с того момента, как он подошел к Колодцу, Зартат оторвал взляд от темной пучины внизу. – Он карабкался наверх.
Черный Дракон указал на помостки, ведущие к лестнице, которая нависала над краем устремлявшейся в сердце Молиора шахты и вела в сторону верхних его уровней.
Отвлекаясь от тьмы в сердце этого провала, Зартат, казалось, возвращал себе хоть какую-то ясность ума, так что Агатон мягко отстранил его от края Колодца... И обнаружил, что товарищ смотрит ему прямо в глаза.
– Что бы ты ни делал, капитан, я должен отправиться туда. И покончить с этим.
Капитан ухватил Черного Дракона за плечи, пытаясь привлечь его внимание, но взгляд Зартата все равно уплывал куда-то в бесконечность.
– Мы уже близко, брат. Ты нужен мне, чтобы завершить нашу миссию.
– Дальше тебе придется идти без меня, капитан. – ответил Зартат, пытаясь высвободиться из хватки Адракса.
Задействовав свои ретинальные импланты, Эксор изучал участок, на который указал Дракон.
– Я вижу остаточные тепловые следы. Немного крови.
– След свежий? – встрепенулся Агатон, к которому на какой-то миг вернулась надежда.
– Очень.
Словно бы привлеченный песней сирены, Зартат снова подобрался к краю Колодца. Когда капитан Саламандр заметил это и попытался оттащить охотника от темного зева бездны, тот зарычал на него.
– Успокойся. – произнес он, но рук не разжал.
– Отпусти меня.
– Ты не в себе, брат.
Экзор вытащил болт-пистолет из кобуры и закрыл собой Иссака, но Агатон отмахнулся от технодесантника.
– У меня все под контролем.
– Я – воин. – сказал Зартат практически умоляющим тоном. – Не какой-то там зверь.
– Ты не зверь. – согласился Адракс, устыдившись лжи в своих же словах. – По крайней мере... По крайней мере, я знаю, что ты можешь быть чем-то большим.
На какой-то момент Зартат, казалось, внял словам Агатона. В черных опалах его глаз промелькнуло понимание и осознание братских уз, но вскоре они сменились чем-то диким. Чем-то темным.
Внезапно дернувшись, Зартат вырвался из рук капитана и, взревев, выпустил из предплечий свои костяные клинки.
Не дожидаясь приказа, Экзор открыл огонь. Намеренно уводя прицел в сторону, он лишь задел наплечник Черного Дракона, однако и этого оказалось достаточно, чтобы выбить Зартата из равновесия и сбросить его в бездонную пропасть.
Агатон нырнул вперед, чтобы схватить товарища за руку, но опоздал.
– Нет!
Не удосужившись даже встать, капитан потерянно наблюдал за тем, как силуэт летящего вниз Черного Дракона уменьшается и теряется из виду.
– Капитан... – произнес Экзор. – Я меня не было выбора. Я должен был...
Вскочив на ноги без посторонней помощи, Агатон повернулся к специалисту.
– На такой дистанции ты легко мог его убить. Сначала я даже подумал, что ты так и сделал. Что тебя остановило?
– Я увидел, как человеческое в нем возобладало над животным. – ответил Экзор. – Я поверил, как и вы, что его еще можно было спасти.
– И ты все еще в это веришь?
– Да, брат-капитан.
– Можешь отследить его местоположение?
– Да, для меня достаточно легко будет найти его био-след. – технодесантник легонько постучал по своему бионическому глазу, словно бы это все объясняло. – Но что насчет Тсу'гана?
– Я не собираюсь бросать одного своего брата, чтобы найти второго. Иди за Зартатом. Разберись с тем, что сводит его с ума и верни его к нам. Я тем временем отправлюсь за Тсу'ганом.
– Тогда возьмите мой ауспекс – в него загружена биологическая сигнатура Тсу'гана. Он не сделает всю работу за вас, но все же поможет.
– Ты сможешь обойтись без него?
– Я и так смогу найти Зартата в этой дыре. Если он выжил, то я вернусь с ним, капитан.
Агатон кивнул, выражая свою благодарность, и прицепил прибор к поясу.
– Когда ты успел перенести данные? – спросил он.
– Пару секунд назад, мне для этого потребовалось лишь моргнуть.
Капитан засмеялся в голос от этого замечания.
– Секреты марсианского братства, да?
– Моя верность принадлежит лишь одному братству.
Ветеран улыбнулся, обнаружив в Экзоре родственную душу – душу, закаленную наковальней.
Экзор, впрочем, этого не заметил, вместо этого указав на Иссака, смотревшего в сторону провала, в котором, как ему думалось, только что сгинул Зартат.
– Что насчет него?
– Медикус отправится со мной. Он мне нужен. – Агатон протянул товарищу руку, и Экзор ответил ему взаимностью.
– Вы же понимаете, что разделять нашу группу – это безумие.
Капитан кивнул.
– Иногда приходится жертвовать всем, чтобы преуспеть хоть в чем-то.
– Пламя Вулкана бьется в моей груди. – ответил Экзор.
– Им я сокрушу врагов Императора. – закончил девиз Агатон. – Будь быстр.
В обширный инструментарий Экзора входил моток прочной проволоки и тросомет. Отойдя назад, технодесантник выстрелил внутрь Колодца, где крюк зацепился за один из многочисленных металлических обломков, после чего повесил на пояс несколько дискообразных объектов.
– Суспензоры. – пояснил он. – Они замедлят мое падение, чтобы я не свернул себе шею и не оказался нанизан на арматуру.
После этого, молодой воин спрыгнул с края пропасти и отдался во власть гравитации.
Агатону не нужно было лицезреть приземление Экзора и его медленное продвижение вперед. Теперь он был сам по себе. Попав на Молиор практически неофитом, теперь технодесантник вполне мог считаться боевым братом с навыками и суждениями ветерана. Капитан искренне желал, чтобы тот в конце концов стал членом Третьей роты. Ему понадобятся воины, подобные Экзору, чтобы воссоздать ее и заново выковать ее репутацию. Впрочем, перед этим нужно было вернуть домой блудного брата.
Иссак оторвал взгляд от Колодца.
– Как он мог пережить такое падение?
– Нас, Адептус Астартес, вообще трудно убить. В особенности – Огнерожденных. Падение с большой высоты не прикончит такого, как мы.
– Но Зартат не Огнерожденный... – ответил Иссак.
– Ох, медикус, он один из нас. И я обязательно верну всех своих братьев в кузню Ноктюрна.
Наказав Иссаку идти, сам Агатон обогнал его, и добрался до другой оконечности провала, где, по словам Экзора, оставил свой след Тсу'ган. Забравшись к точке, на которую указал специалист, капитан протянул руку вниз, дабы помочь медикусу подняться, и с легкостью затащил его к себе на выступ.
Поднявшись на ноги, Саламандра всмотрелся в просторы подулья, пытаясь представить себе дальнейший маршрут Тсу'гана и его возможный план действий. Однако всем, что он видел, были лишь развалины: разбитые трубы, накренившийся потолок, змеящиеся обесточенные провода... И некий символ. Практически погребенный под мусором и покрытый грязью, он все же не скрылся от Агатона.
Имперский орел, треснувший прямо посередине. Одна его голова и крыло не устояли перед всепоглощающим разложением.
Капитан проверил показания ауспекса. След вел как раз к изувеченному орлу. Под ним в мусоре обнаружилась дыра, в которую, пусть и с трудом, но мог протиснуться трансчеловек.
– Архивиум, о котором ты упоминал... – произнес Агатон. – Это, случайно, не дорога к нему?
Не обладая улучшенным восприятием космодесантников, Иссак поначалу не разглядел то, на что указывал капитан, но в конце концов, различил во тьме очертания орла.
– Должно быть, это она и есть.
– Тсу'ган отправился внутрь. – ничуть не сомневаясь в своих словах, ответил Саламандра.
Иссак нахмурился, не понимая логики этого хода.
– Зачем?
– Я не уверен, что это была его идея. В любом случае, мы следуем за ним.
Экзор рухнул на уступ, отчего по всему его телу пронеслась волна боли. Раны исцелялись гораздо медленней, чем ему того хотелось, и не преминули напомнить о себе, так что, скривившись, технодесантник позволил себе небольшую передышку.
Суспензоры уменьшали массу его тела, но, к сожалению, недостаточно сильно – что и неудивительно, учитывая их изначальную функцию. Будучи прикрепленными к тяжелому болтеру или лазерной пушке, они проявляли себя отлично, но в качестве импровизированного антиграва от них вряд ли стоило ожидать каких-то чудес. Тем не менее, без помощи этих приспособлений, Экзор вполне мог покалечиться еще сильнее, так что он лишь прикусил губу, зарядил тросомет еще раз и приготовился к следующему прыжку.
Найдя во тьме подходящее место для крюка и запустив его туда, технодесантник попутно с этим попытался оценить расстояние до земли, но не увидел у бездны дна. Глубину Колодца невозможно было измерить – равно как и увидеть место падения Зартата. Он мог быть уже мертв. В любом случае, даже если Черный Дракон скончался, Экзору все равно придется найти его, и вытащить тело на поверхность, чтобы затем дождаться возвращения Агатона.
Саламандра вновь нырнул в неизвестность.
Горячий пар, вырывавшийся из продырявленной трубы, внезапно обжег лицо Экзора, и ошеломленный технодесантник, не успев сгруппироваться, поранил при приземлении колено. Задумавшись о том, не переоценил ли он свои силы, молодой боец перекатился на спину и взглянул вверх – когда облако зловонного пара рассеялось, оказалось, что, перебираясь с уступа на уступ, он преодолел почти восемь сотен метров. Однако, приглядевшись, Огнерожденный обнаружил кое-что более интересное – след от когтей, всего в паре метров над собой.
Что бы не пробило необъятную массу металла и камня, коей являлся подулей Молиора, создав Колодец, оно открыло множество проходов к самым разным его подуровням. Случайному путнику теперь не нужно было полагаться на мириады тоннелей, подъемников и лестниц, когда в его распоряжении находился вертикальный срез разлагающейся плоти всего подулья. Зартат избрал это место для начала охоты за видимым лишь ему одному противником, и Экзору придется догнать его, уповая лишь на то, что вдвоем им хватит сил расправиться с неизвестным врагом.
Являясь технодесантником – и, к тому же, весьма неопытным, – он мало что понимал в психологии, но не нужно было быть экспертом, чтобы понять одну непреложную истину... Пускай Зартат и не был предателем, он точно повредился умом. Экзор слышал о заключении бывшего Черного Дракона в чужацком измерении и его последующем спасении Огненными Змиями. Он знал и о проявленном Зартатом героизме во время «Борьбы Змиев», когда весь Ноктюрн охватила война, но мутант оставался для него загадкой. Если Черный Дракон выжил и сохранил какое-то подобие рассудка, Экзор все еще не знал, чего от него ожидать – и как к нему подступиться. Логика требовала от него создания четкого плана, но сейчас от нее не было никакой пользы, и полагаться Саламандра мог лишь на инстинкты.
Подметив для себя местоположение следов от когтей Дракона, Экзор определил, куда тот мог направиться дальше, и встал на ноги, используя в качестве опоры кусок арматуры. При этом десантник ощутил, как по металлу пробежала едва заметная дрожь, но списал это на тяжесть своего тела и неуклюжий подъем – пока не выяснилось, что вибрация никуда не делась и после того, как он замер, давая выступу успокоиться.
Броню и открытые участки кожи Экзора усеивали едва заметные хлопья ржавчины. Полностью сосредоточившись на безопасном спуске в бездонную пропасть, он не замечал их, пока не остановился и не решил оценить ситуацию, в которой оказался. Теперь же ему пришлось поднять голову и присмотреться повнимательней к своему окружению. Над ним нависало множество едва заметно поблескивающих кусков металла, перемежаемых куда более крупными обломками, которым для падения вниз не хватало лишь небольшого толчка. От этого зрелища в голове Экзора возникли ассоциации с медленно разрушающимся склоном скалы – вот только здесь «скала» была дырой, постоянно растущей от непрекращающихся сейсмических толчков. Технодесантник понял, что Колодец некогда был куда уже, и на достижение нынешних габаритов у него ушли десятилетия. Что бы ни упало сюда, оно было меньше, чем представлял себе Экзор, но прибытие этого объекта запустило реакцию, которая не прекращалась и по сей день, медленно эродируя весь близлежащий район.
Использовав тактильные импланты в своей бионической руке для анализа вибрации, Саламандра выяснил, что ее источник находится в глубине улья – именно там, куда направился Зартат.
Надежно закрепив все свое снаряжение, технодесантник взобрался к отметинам на стене, возле которых обнаружил большой вентиляционный люк, покрытый многочисленными царапинами – явный признак того, что кто-то забирался внутрь него. Выставив перед собой болт-пистолет, Экзор сделал то же самое, и очутился в служебном тоннеле, слишком узком, чтобы передвигаться в нем иначе, кроме как ползком, медленно подтягиваясь на локтях.
В конце концов, Саламандра выбрался на еще один уступ, освещенный слабым светом галогенных ламп, целое скопление которых висело выше и периодически гасло от недостатка напряжения, отчего представщее перед Экзором помещение никак не могло вырваться из мрачного серого полумрака.
Помещение это, тем не менее, помогло космическому десантнику избавиться от чувства клаустрофобии, неотрывно сопровождавшего его с самого начала путешествия по подулью. Огромная и просторная зала с высоким потолком, судя по целой горе промышленных отбросов прямо под уступом, являлась местной свалкой. В отличие от разрухи и безразличия, из-за которых нечто подобное наблюдалось и в других частях подулья, здесь созданием свалки явно руководил чей-то умысел. В слабом свете ламп, Экзор смог разглядеть балки, настилы крыш, взрывозащитные двери, опорные стойки, целые тонны решеток – все то, что рухнуло вниз вслед за тем, что пробилось сюда сверху.
Находились здесь и тела, слишком усохшие, чтобы быть недавними жертвами здешних ужасов. Жертвы обрушения? Вполне вероятно – некоторые из полуразрушенных строений вполне походили на жилые дома. Если Кабуллу можно было считать подходящим примером, то эти здания явно были жутко перенаселены, когда на них рухнуло само небо. Среди завалов могли гнить десятки тысяч душ, Экзор, ощутив несвойственное для него сочувствие, понял, что смотрит на братскую могилу. Тут и там из мусора выделялись белеющие кости рук и ног, а обтянутые тонкой кожей черепа злобно щерились на него из прогалов в железном лесу.
– Милость Вулкана... – только и мог выдохнуть он.
Несколько успокоившись, технодесантник вернулся к изучению местности. Никаких очагов тепла здесь не наблюдалось – кто бы ни устроил эту свалку, они давно покинули это место. Более странным был тот факт, что и растащить ее никто не пытался, что шло в разрез с устоями здешних обитателей, насколько их понимал Экзор. Впрочем, возможно, причиной этому было наличие лишь одного прохода, достаточно широкого для того, чтобы сюда мог попасть небольшой погрузчик или четырехколесный грузовик – да и то, конец этой дороги перекрывали утопающие во мраке груды мусора. Для перемещения такой массы металла потребовались бы усилия небольшой армии неутомимых работников.
Экзор попытался вызвать Агатона по воксу, но сигнал здесь оказался слишком слабым – вероятно, сказывалась глубина, на которой оказался Саламандра. Поняв тщетность своих усилий, он собрался спускаться вниз, но не успел даже пошевелиться, как ощутил клинок у своей шеи. Ему оставалось лишь тихо выругаться, проклиная себя за собственную беспечность.
– Слишком громко ты шепчешь. – произнес хриплый голос, сопровождаемый вонью сырого мяса. – И что теперь? Мне убить тебя? Он же ведь за этим тебя сюда послал?
Экзор медленно зачехлил болт-пистолет и поднял обе руки вверх, давая понять, что невооружен.
– Я должен был найти тебя, брат.
– Так мы теперь братья?
– Желчность тебе не к лицу, Зартат. – технодесантник попытался высвободиться, но костяной клинок вонзился ему в кожу. – Зачем тогда нужно было меня спасать? Только чтобы убить сейчас?
– Раб логики пытается договориться с животным. Забавно...
Зартат громко засмеялся, забрызгав щеку Экзора слюной, но тот даже не дернулся.
– Ты все еще человек, брат. Агатон не стал бы...
– Агатон! Я для твоего капитана всего лишь верная ищейка, брат. Разве ты не заметил привязь, на которой он меня держит? Я всего лишь необходимое зло, без которого он не может завершить свое задание.
– Тогда зачем все это? Чтобы я лично пристрелил тебя, словно бешеного пса, которым ты себя считаешь? – Экзор засмеялся в ответ, так язвительно, как только умел, пускай узнанные им на Марсе секреты Механикус и делали подобные проявления эмоций все более затруднительными. – Оставить тебя гнить в этой дыре было бы куда более логично.
Воцарилась тишина, перемежаемая лишь отрывистыми, дикими вздохами Черного Дракона... Но затем давление на шею Экзора ослабло, и он повернулся, чтобы взглянуть в холодные глаза Зартата.
– И как ты вообще смог заслужить черный панцирь? – хмыкнул тот.
– Мне помогли. – честно ответил Экзор.
Ва'лин и в самом деле поддерживал его на протяжении всей службы, и когда настала пора расставаться, сделать это было непросто – их выкованные в крови узы много значили для молодого воина. Но, как сказал капитан Ба'кен, пути братьев порой расходятся, если того желает Вулкан.
Порой Экзор задумывался – а жив ли еще Ва'лин?
– Так ты здесь для того, чтобы помочь мне? Или чтобы остановить меня? – покачав головой, спросил Зартат. – Потому что с последним у тебя, как мне кажется, возникнут проблемы.
Экзор знал, что не в состоянии сражаться – и даже будь это не так, будь он вооружен и здоров, он все равно скорее всего погиб бы в схватке с Черным Драконом.
– Я видел, как ты дерешься. – сказал он, поднимая руки.
Зартат на секунду замолк, оценивая слова Саламандры, но затем широко улыбнулся, обнажая оба ряда своих клыков.
– А инстинкты у тебя лучше, чем я думал, марсианин.
– Я не марсианин. – ответил тот. – Я – Огнерожденный.
– Про меня они тоже так говорят. – заметил следопыт, беззвучно перемахнув за край уступа и спускаясь вниз по горе мусора.
Экзор последовал за ним, пускай раны и замедляли его.
– Впрочем, мы оба знаем, что это не так. Верно я говорю, брат? – заключил Зартат, когда они воссоединились у ее подножия.
На этот раз технодесантник решил промолчать. Зартат вел себя своенравно, отчего был еще более непредсказуем, чем обычно. Как адепт Марса, Экзор выстраивал свои интеракции с другими, основываясь на логике. Бывший Дракон же не следовал этому принципу, будучи существом, живущим одними лишь инстинктами. Возможно, это и было источником неприязни Экзора к охотнику, и причиной, по которой в его присутствии негативные эмоции легче брали верх над ходом беседы. Саламандра решил избрать более прямой подход.
– Что здесь скрывается? Зачем ты прыгнул в эту дыру?
Лицо Зартата помрачнело и вся его напускная шутливость исчезла, уступая место зловещей безэмоциональности.
– Зов.
– Это не ответ.
– Другого у меня нет. Это зов! – огрызнулся Дракон, невольно показывая, насколько на самом деле он устал. – Он как пленник в моей голове, которого я не могу отпустить. Он зовет. Всегда.
Экзор тоже постоянно слышал гул, но далеко не так сильно. Звук этот оставался на самой грани слышимости, настолько слабо влияя на молодого воина, что тот списывал его на трюк собственного подсознания. Самым странным было то, что Черный Дракон практически не контактировал со скверной, прячущейся в крови местных вредителей, но зов оказывал на него куда более серьезное воздействие, а значит, причина крылась в чем-то ином. Возможно, измененная физиология Зартата делала его куда более уязвимым в силу обостренного восприятия...
Экзор кое-что смыслил в ксенобиологии и знал о нескольких известных видах, способных воспроизводить «песнь сирены». Этот талант по природе своей был психическим – хотя, вероятно, в данном случае свою роль могли играть и свойства физического мира. Впрочем, у феномена было и другое объяснение.
Хаос. Моральное разложение самой души, физическим выражением которого была мутация. Некоторые мутации считались допустимыми, какие-то – жизненно важными. Навигаторы, астропаты, даже библиарии Адептус Астартес – Империум давно прекратил бы свое существование без них. Но они же являлись и теми, кто был наиболее уязвим перед потусторонней угрозой. Эти мужчины и женщины, неправильно или своевольно используя свои способности, могли превращаться в открытые врата для тварей с той стороны.
Логично было предположить, что и мутанты, несущие на своих телах стигматы Разрушения, оказывались восприимчивы к варпу.
Так или иначе, по причине мутаций или же некоей скрытой скверны, но Зартата притягивало это место. Как коряга, затягиваемая в водоворот, он ничего не мог с собой поделать. Экзор страшился лишь того, что может произойти, когда Черному Дракону придется столкнуться с тем, что чуть не свело его с ума.
– Когда ты найдешь то, что испускает этот... Зов... Что тогда?
Глаза Зартата, эти два куска резного гагата, стали еще холоднее.
– Я убью его.
Не сказав более ни слова, он, пригнувшись, побежал вперед, в мерцающий полумрак. Вот только сейчас он показался Экзору иным – еще более диким и злобным.
Так или иначе, у Саламандры не было иного выхода, кроме как последовать за собратом.
