934
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =78
|Всего =43}}
— Два из трёх – хороший результат, — парировал Владыка гончих, — и гораздо лучше твоего на текущий момент. Они станут пятым и шестым чёрными судами Императора, которые я захватил. А сколько ты преподнёс Четвёрке? — Ксокол Хрувак взял свой шлем с подставки на спинке трона и водрузил на голову. — Воистину, сегодня нас благословили боги.
=='''ГЛАВА ВОСЬМАЯ'''==
'''«САКРИФИЦИУМ УЛЬТИМУМ»'''
'''ОТРОДЬЕ ВАРПА'''
'''СУДЬБА ГАВИМОРА'''
''«Сакрифициум ультимум»'' затрясся под обстрелом, и Торунда пожелала всем сердцем, чтобы Эссейн внял её предложению сразиться с предателями в варпе. Там у них было бы мало шансов, но хоть какие-то шансы – лучше, чем никаких.
Эта мысль пришла ей в голову, когда она ворвалась на пересечение коридоров и разрубила багровый нагрудник изменника своим большим палаческим мечом. Из перерезанных трубок вырвался газ, а предатель рухнул с усиленным вокс-решёткой стоном. Ещё один напал на неё сбоку, но Торунда нанесла локтем удар вверх. Вратиновые силовые латы придали ускорение её руке. Лицевая пластина воина прогнулась, его голова резко откинулась назад. За спиной Сестры Безмолвия загавкало оружие выходящего из недр корабля отделения обвинительниц, чьи болты начали высекать из Несущего Слово снопы огненно-красных искр. От шлема Торунды стали отскакивать осколки. Воин развернулся, открыв огонь из своего огромного болт-автомата по Сёстрам сзади, и Торунда побежала вперёд вместе с летящим за ней черепом-локьютором, доверив остальным покончить с изменником. Эти двое были следопытами, действующими отдельно далеко впереди своих товарищей. Её умения принесут больше пользы в другом месте.
Прокручивающаяся перед глазами Торунды текстовая лекс-таблица предупреждала о проникновении на борт тридцати, может сорока врагов, спускавшихся со штурмовых катеров, которые прицепились к корпусу звездолёта словно паразиты. Несущие Слово были поработителями демонов, но пока ещё не появилось ни одного нерождённого, и Сестра Безмолвия подозревала, что они никого не увидят, ибо Чёрный корабль нёс слишком много угроз созданиям варпа. Тем не менее, даже без поддержки сверхъестественных союзников Несущие Слово оставались космодесантниками с соответствующей силой, бронёй и оружием.
Внешние слои Чёрного корабля вмещали в себя столько же орудийных батарей, сколько можно найти на линейном звездолёте, но вот внутреннее пространство отличалось: множество пещероподобных грузовых отсеков соединялись друг с другом длинными мрачными коридорами, которые тянулись словно бы бесконечно и вели лишь к отчаянию. Корпус обладал мощным бронированием, но эти корабли, в первую очередь, являлись тюрьмами, созданными для удерживания груза внутри. Если противник пробивался через оборону и устремлялся к центру, то сдержать его становилось очень сложно. Захватчики приумножали проблемы, уже и так создаваемые грузом.
Каким-то образом напавшие точно знали, в какую часть звездолёта нужно было ударить. Они миновали внешние уровни и теперь буйствовали в его уязвимых внутренностях.
Взбежав вверх по короткому лестничному маршу, Торунда оказалась в одном из широких главных коридоров, где чуть не лишилась головы, попав под шквал болтерных выстрелов. Она бросилась в укрытие за опору вместе с полуотделением корпехов Телепатики, и её взору открылась сцена резни. Десяток солдат ''«Сакрифициум ультима»'' сражались с отделением из пяти Несущих Слово, которые убивали их за такую дерзость. Неспешно, плечом к плечу, космодесантники шагали по коридору к лестнице. Болт-автоматы лаяли, а каждая выпускаемая ими микроракета пробивала укрытия и броню, уничтожая смертные цели. В холодном воздухе стоял порождённый кровавым жаром пар, что вместе с фицелиновым дымом образовывал адскую завесу.
На Чёрных кораблях имелось гораздо больше вооружённых членов экипажа, чем на боевых звездолётах сравнимого с ними размера, но пред лицом ярости падших ангелов это не имело никакого значения. Дробь со стуком отлетала от их силовых доспехов, а лучи лазерных ружей оставляли чёрным отметины на пластинах, покрытых искривлёнными писаниями, но Несущие Слово двигались вперёд невредимыми. Изменники переводили стволы болтеров между целями с убийственной эффективностью.
Торунда приказала своим воинам выслать подкрепление к её местоположению, быстро и отрывисто защёлкав языком в вокс-микрофон – так звучала штрихточечная разновидность боезнака. Тактические схемы показывали ей и другие точки проникновения захватчиков на борт корабля. Судя по всему, противник разделил силы на полуотделения, иначе просто не объяснить, как ему удавалось присутствовать в столь многих местах одновременно. Тем не менее, враги явно сближались друг с другом, так как все они двигались по направлению к грузовым отсекам. Именно там разыграется решающий бой.
Внутреннее пространство шлема Торунды полнилось сообщениями лекс-таблицы. Два отделения Сестёр при поддержке корпехов уже спешили к ней со стороны кормы.
Рыцарь-экскьюбитор приготовилась и убрала левую руку с рукояти меча. Её пальцы замелькали в воздухе, а череп начал говорить за Торунду.
''— Оставайтесь здесь. Поддержка уже близко. Не покидайте укры–''
Резко развернувшись, один из предателей всадил болт прямо в череп-локьютор. Реактивное ядро сдетонировало при прохождении снаряда сквозь механизмы в затылке сервочерепа, отчего фрагменты кости и металла разлетелись во все стороны как от взрыва гранаты, изрешечивая корпехов. Боевой визор одного бойца раскололся, и человек вскрикнул. Из его изувеченного глаза хлестала кровь.
''Я больше не могу ждать,'' показала она оставшимся корпехам жестами боезнака. ''Прикройте меня.''
Бойцы усилили огонь, и Торунда побежала вдоль созданного ими коридора из лазерного света. Милостью Императора, все болты скользнули по её латам, и ни один не пробил броню, взрываясь при попадании в потолок и стены. Свой большой меч рыцарь-экскьюбитор держала наперевес на уровне пояса, словно пику.
Раздалось ещё больше выстрелов, когда Сёстры Торунды атаковали противника с тыла. Двое Несущих Слово повернулись к новому врагу. Болтеры нуль-дев имели гораздо меньший калибр, нежели болтеры космодесантников, и с трудом пробивали доспехи астартес, однако, один из гигантов всё-таки рухнул, пав жертвой сконцентрированного обстрела отделения. Пусть и просто раненый, но он выбыл из боя.
Затем выстрелил воин, на которого бежала рыцарь-экскьюбитор. Медленно ползущее в схватке время позволило ей рассмотреть это в подробностях: треск и вспышка в стволе, когда воспламенился запальный заряд; стремительно извергнувшийся из дула огонь, когда болт вылетел из оружия; шипение кратковременно работающего реактивного двигателя, когда снаряд ускорился по направлению к цели – к Торунде. Она отчетливо и поэтапно проследила за тем, что длилось считанные доли секунды. Но хоть рыцарь-экскьюбитор и увидела выстрел, восприятие не даровало ей сверхскорости, поэтому Торунда не успела отклониться вбок на достаточное расстояние. Болт расколол наруч, а ударная волна от последовавшего взрыва ушибла плоть под бронёй. Боль не сильно испортила атаку, и Торунда врезалась в воина.
Её противник обладал огромными размерами. Габариты космодесантников каждый раз производили на рыцаря-экскьюбитор впечатление.
Торунда скребанула большим мечом по торсу космодесантника, породив яростно вспыхнувшие молнии расщепляющего поля, которое оставило борозду в керамите. Ударом тыльной стороны левой руки Несущий Слово повалил рыцаря-экскьюбитор на спину. Её шея повернулась так резко и сильно, что мышцы порвались, а в глазах всё заплясало. Он поднял оружие, но так и не выстрелил, ибо из его нагрудника вырвался кончик другого меча, чьё силовое поле испаряло древнюю чёрную кровь. Лишившийся сердец воин рухнул на пол, и Торунда увидела стоявшую за ним одну из своих Сестёр-смотрительниц. Та ликовала недолго, ибо спустя всего секунду в её тело от плеча до бедра врезались болты, отбросившие Сестру вбок. Она сложилась пополам, и затем взрывы разорвали женщину на куски. Рыцарь-экскьюбитор с трудом поднялась на ноги. В коридоре беспорядочно смешались разные группы: враги и друзья сталкивались и перекрывали друг друга.
Среди дыма мелькнуло нечто стремительное. Это были похожие на бескожих гепардов существа, материализовавшиеся кошмары, обретшие мышцы и кости. Обычно такие создания бросались прочь от Безмолвного Сестринства, но сейчас попались бесстрашные. Они кидались на Сестёр и вонзали в их шеи длинные клыки кремового цвета. Твари медленно продвигались сквозь массу мужчин и женщин, сбивая с ног, потроша своих жертв. Торунда узнала кхимерэ: меньших варп-отродий, рождённых в бурях демонических миров, ну или, по крайней мере, так утверждалось в гримуарах из библиотек цитадели Сомнус. Данные существа в буквальном смысле являлись кошмарами, воплощёнными дурными снами, которые имели полуреальную природу и обладали большей сопротивляемостью к нуль-полям Сестёр, нежели другие породы. Кхимерэ мерцали, то пропадая из вещественного мира, то вновь появляясь. Болты пролетали сквозь них, не причиняя вреда, словно то были призраки, хотя ответные удары несли самую настоящую смерть.
Одна кхимерэ увидела Торунду, сжалась и бросилась на неё.
Рыцарь-экскьюбитор приготовилась встретить атаку. Она бы не успела нанести размашистый удар большим мечом, поэтому отпустила рукоять и схватилась за шею твари, погружая пальцы в скользкое мясо обнажённых мышц. Кхимерэ оказалась тяжёлой. Локти Торунды сгибались под весом создания, которое теснило её. Челюсти бескожего черепа щёлкали совсем близко.
Торунда воззвала к своему естеству бездушной парии, и свирепое рычание твари сменилось скулежом. Кхимеры обладали сопротивляемостью, но не иммунитетом. Существо дёрнулось назад в попытке сбежать, но рыцарь-экскьюбитор держала противника крепко, проталкивая пальцы между мышцами и смыкая их вокруг того, что находилось внутри горла. Она погрузила пальцы ещё глубже и начала вытягивать отраву варпа.
Мерцание создания участилось, сама тварь заметалась из стороны в сторону. Торунда уничтожила ненавистную сущность кхимерэ, и над телом последней поднялся чёрный бурлящий пар. Существо исторгло последний жалобный зов, а затем обмякло, став зыбким, лёгким будто пена. Рыцарь-экскьюбитор спихнула с себя труп на пол. Порождённая варпом плоть начала растворяться под воздействием враждебной ей реальности.
Однако, триумф продлился недолго. Прямо перед Торундой умерла последняя из Сестёр, задохнувшаяся в хватке Несущего Слово. Ещё две стали жертвами прилетевших откуда-то сбоку болтов.
Из завесы с щёлканьем вырвался хлыст, а завитки по краям образовавшейся прорехи извивались так, словно дым испытывал мучительную боль. Инструмент укротителя зверей был шесть метров в длину, и для его использования в столь ограниченном пространстве требовалось настоящее мастерство. Конец хлыста обернулся вокруг запястья Торунды, после чего владелец дёрнул своё орудие, сбивая Сестру с ног. Изменник-гигант принялся тянуть рыцаря-экскьюбитор к себе, протаскивая её по залитому кровью и заваленному телами коридору.
Новоприбывший наклонился вниз, схватил Торунду за горло и поднял в воздух.
— Ты убила моего питомца, — сказал он, хотя в его голосе слышалось скорее любопытство, нежели гнев.
Рыцарь-экскьюбитор взялась за пальцы предателя, стараясь хоть немного ослабить давление на шею. Космодесантник слегка повернул её и осмотрел.
— А ты сильна, бездушная дева, — произнёс изменник. — Но недостаточно. Знаешь, сколько я убил таких, как ты? — Он издал странный лающий звук, который мог быть смешком. — Мне казалось, вы остались в прошлом. Забавно, сколько древних ошибок тринадцатый примарх вновь поднимает обратно на поверхность. — Из воксмиттера Несущего Слово вырвался очередной звук: отрывистый, полный отвращения и агрессии. — Клянусь богами, какие ж вы мерзкие создания. В вашем присутствии мою душу словно разъедает кислота.
Но он её не отпустил.
В коридоре собралось ещё больше Несущих Слово, и один из них говорил о чём-то с раздражением. Это был чемпион в изысканно украшенных терминаторских доспехах, покрытых тёмными благословениями.
— Ты уже закончил играться, Хрувак? Мы в том месте?
Хрувак взглянул на своих выживших зверей, которые теперь рыскали вокруг, пристально смотря на стену коридора глазами без век.
— В том самом, Придор Вракон. Он внутри.
— Тогда проделайте мне брешь. — Лидер махнул своим бойцам. — Быстро. Обрушьте стену.
Несущие Слово принесли мелта-контейнеры и закрепили их на поверхности. После взведения взрывателей устройства стали издавать частое пиканье. На безопасное расстояние отошли все, кроме того, кто носил имя Хрувак. Он остался стоять на месте.
— Заговоришь перед тем, как я сломаю твою шею, маленькая дева? — спросил Хрувак. — Другого шанса не будет. Как насчёт последней молитвы своему жалкому богу? Может, хочешь попросить о пощаде? Возможно, ты бы могла пойти на предательство. Рискну предположить, что Силы нашли бы для тебя применение.
Мелта-бомбы взорвались, запуская термоядерную реакцию в стене. Пласталь быстро накалилась добела, а затем пары испарившегося металла устремились в коридор. Дым сгустился. Торунда же видела лишь ярко светящиеся глазные линзы Хрувака.
Она покачала головой.
— Ну как хочешь, — сказал Несущий Слово и сжал пальцы.
Последним Сестра Безмолвия услышала хруст собственной ломающейся шеи.
Гавимора разбудили мощнейший толчок и какофония криков. Нечто держало корабль в своей хватке, поднимая вверх его корму с такой силой, что не справлялась даже искусственная гравитация на борту. Звездолёт перевернулся, и десятинные повисли на своих цепях, когда пол вдруг резко стал потолком. Затем раздались вопли тех, чьи кости кости начали ломаться в жёстких кандалах. Гавимор закачался. Из отстойных цистерн выплеснулось их выделяющее миазмы содержимое, которое волной окатило мужчину, залив того дерьмом. Нос корабля опустился, и десятинные вновь закричали. Где-то поднялся оглушительный грохот, за которым последовало безошибочное, ужасное ощущение перехода из варпа в реальность. Его почувствовали все псайкеры, даже несмотря на притупляющие их способности пси-обереги. По ткани душ людей словно скребануло когтями. Люмены лопнули. Корабль бешено рыскнул, и потом либо освободился от хватки того, что держало звездолёт, либо вновь начали действовать гравитационные пластины, так как мир вернул себе привычную ориентацию. Гавимор жёстко ударился о палубу, а первой частью тела мужчины, которая получила новый и болезненный чувственный опыт, стала голова.
Он перекатился и встал на корточки. Кровь, вытекавшая из раны в верхней части головы, смешивалась с затвердевающими нечистотами в волосах. Гавимор с трудом вытер кровь и человеческие отходы с глаз. В темноте кричали раненые.
Со всех сторон доносился рёв сирен. При прохождении через стены грузового отсека звук становился глухим, однако, даже так было понятно: ситуация экстренная. Мужчина нутром ощутил, что корабль начал двигаться ненаправленно. Это продлилось около десяти минут, после чего звездолёт опять затрясся, но теперь от множества слабых ударов. Гавимор помог Эви подняться и осмотрел её. Похоже, она не пострадала.
— В чём дело? — спросила Эви.
Женщину объял ужас.
— Кто-то стреляет по кораблю, — ответил Гавимор.
В корпус врезалось нечто большое, а значит, их тюремщики не успели поднять пустотные щиты. Мужчина подозревал, что корабль висел в космосе, выведенный из строя. Раздался очередной взрыв, и звездолёт задрожал. Уцелевшие люмены погасли, затем снова включились.
Вновь череда толчков, в этот раз слабее. Потом Гавимор услышал три удара металла о металл, раздавшихся практически сразу же друг за другом. Вдоль корпуса судна что-то странно залязгало. Десятинные ждали, погрузившись в напряжённую тишину. Через некоторое время до них донеслись звуки выстрелов, которые становились всё громче.
— Это внутри. Они внутри, — сказал Гавимор.
— Кто-то явился спасти тебя? — задала вопрос Эви, широко раскрыв глаза.
Мужчина едва не рассмеялся.
— Я не настолько важен. Никто не важен настолько.
Сквозь толстые стены грузового отсека они слышали грохот оружия и дьявольские вопли. Новые взрывы раздавались всё ближе и ближе. Гавимор предполагал, что его избавят от сокрушающей тяжести пси-глушителей, но напавшие были слишком умны, чтобы выпускать на волю способности корабельного груза. Стрельба достигла своего апогея, а потом стихла. Мужчина принялся ждать. Десятинные затаили дыхание, однако, затем из их глоток вырвались пронзительные крики, когда стена раскалилась добела и взорвалась, разбрызгивая расплавленный металл по грузовому отсеку. Взрыв убил десятки людей, ещё несколько дюжин получили страшные раны. Впавшая в ступор женщина умерла, испещрённая поблескивающими серебром ожогами, а лицо мрачного мужчины вмял вовнутрь кусок металла, так и оставшийся в черепе. Пока обломок остывал, он успел сварить его мозги.
Сквозь дымящуюся дыру пролетела одна из немых смотрительниц корабля, которая жёстко врезалась в стену. Чёрные доспехи погнулись, и мёртвое тело женщины упало на палубу. Глаза Гавимора слезились из-за испарившегося металла и миазмов нечистот, но он смог мельком увидеть другие бронированные фигуры, что двигались в коридоре снаружи. Очертания боевого снаряжения ясно говорили о природе его огромных и внушительных владельцев.
— Адептус Астартес! — воскликнул он. — Ангелы Смерти.
Но через пробоину прошёл не верный слуга Императора.
Вошедшим оказался космодесантник в багровых доспехах, которому было плевать, куда ступать. Воин давил и мертвых, и живых: грудные клетки разрывались, черепа превращались в мягкую массу. Кровь и другие телесные жидкости стекали в сточную яму под палубой.
Святых воинов Императора космодесантник напоминал лишь поверхностно. Над его шлемом торчала пара изогнутых вверх рогов, а края бронепластин имели бронзовое покрытие и украшения: небольшие шипы да символы в виде разделённого напополам колеса со спицами-стрелами. В руках он держал огромный, массивный болтер с рядом пик на задней части корпуса и вопящим демоническим ликом, обрамлявшим дуло. Меж ног колыхался своеобразный табард – татуированная кожа освежёванного целиком человека, хотя поверхность мотающихся туда-сюда «рук» осталась незатронутой. Слова на коже были такими же, как и на доспехах, и казалось, будто угловатые буквы начинают извиваться, если смотреть прямо на них.
Давивший всех воин прокладывал себе кровавую тропу сквозь грузовой отсек, пока, наконец, не добрался до узкого прохода между пленниками, благодаря которому тюремщики могли добираться до нужного им груза. Отойдя от Гавимора, он достал длинный зазубренный клинок и стал смотреть по сторонам, останавливаясь каждые несколько шагов для того, чтобы наклониться и оборвать жизнь какого-нибудь несчастного поблескивающим стальным лезвием. Десятинные отодвигались от него так далеко, как могли, и держали глаза опущенными, отчаянно стараясь не привлекать внимание космодесантника.
Внутрь вошёл ещё один и отправился к другому концу грузового отсека. Этот тоже убил по пути нескольких людей казалось бы безо всякой причины, просто забавы ради. Медный смрад человеческой крови, напоминавший запах на скотобойне, смешивался с вонью нечистот и обгоревшей пластали.
Когда оба космодесантника оказались на противоположных концах помещения, откуда держали под прицелом людской груз, через дыру прошло нечто ещё.
Гавимор ощутил его приближение даже несмотря на притупляющий эффект пси-глушителей и почувствовал ужас. Затем создание, выглядевшее живым, но которое, как инстинктивно понял мужчина, живым не являлось, остановилось на краю пробоины в стене, после чего стало принюхиваться, делая глубокие вдохи. Это был огромный зверь, что напоминал гигантскую кошку, но влажную и бескожую, с обнажённой мускулатурой. Над спиной существа качалась пара щупалец, а на мир оно взирало множеством глаз, размещавшихся прямо в оголённой красной кости черепа. Из просверленного затылка торчало серебряное кольцо. Наклонившись, третий появившийся космодесантник прикрепил цепь-поводок к кольцу и намотал себе на руку другой его конец. Этот воин носил богато украшенный доспех с несколькими бронепластинами, покрытыми медными рельефными изображениями сцен охоты. Он за мгновение смерил взглядом съёжившихся людей-груз, поднял руку и снял шлем, демонстрируя исписанное красновато-коричневое лицо.
Космодесантник передал шлем другому воину.
— Вперёд, Атраксиаб, — велел он зверю. — Ищи.
Гавимор ощутил ещё больший ужас. Зарычав, существо спустилось в зловонный грузовой трюм, переступая через тела и изломанный металл. Когда оно наткнулось на заговорённые цепи, то остановилось и начало с осторожностью принюхиваться, а стоило ему наступить на них, как создание стремительно отскочило назад, из-за чего укротителю пришлось дёрнуть за поводок.
— Спокойно, Атраксиаб, — произнёс космодесантник. Воин отшвырнул цепи ногой, освобождая дорогу питомцу. — Клянусь Силами, как же тут воняет, — сказал он и огляделся. Судя по всему, царившая в помещении полутьма никак не мешала его глазам. — Ищи, — повторил космодесантник и подкрепил свою команду, в очередной раз рванув на себя цепь-поводок.
Похожее на кошку существо двигалось вдоль рядов десятинных, не переставая сопеть и иногда останавливаясь, чтобы изучить кого-нибудь повнимательнее. Вытекающая из её пасти слюна с кровью капала на скулящих заключённых. Создание нюхало и скребло плачущих людей, после чего оставляло их в покое. Оно подбиралось всё ближе к Гавимору, однако, мужчина был уверен, что идёт тварь прямо к Провидцу. Сердце Гавимора колотилось, а его тело кричало ему, умоляя броситься наутёк, но бежать-то некуда, ведь всех пленников крепко удерживали на месте заговорённые цепи.
— Он идёт, он идёт, он идёт, он идёт, — негромко напевал Провидец.
Вероятно, юноша повторял это всё время. Гавимору хотелось, чтобы он замолчал. Мужчина был испуган, но не мог перестать смотреть. Эви положила руки ему на плечи, ища успокоения, и в кои-то веки он её не обругал.
Добравшись до Провидца, зверь зарычал. В его лишённой губ пасти сверкали длинные зубы.
— Этот тебе интересен, Атраксиаб? — спросил воин. — И правда, довольно шумный.
При упоминании своего имени создание съёжилось и захныкало.
— Он идёт, он идёт, он идёт, он идёт, — бормотал Провидец, не обращая внимания на пялящееся на него кошмарное существо.
Зверь вдруг замер, как вкопанный.
— Он идёт, он идёт, он идёт, он идёт…
А затем чудовище атаковало, превратившись в размытое пятно. Голова провидца оказалась в широко раскрытой пасти зверя, а в следующее мгновение саблеподобные зубы сомкнулись на шее юноши. Он поднял и широко развёл руки, словно это был вежливый жест удивления. Монстр же принялся трясти головой. Раздался треск кости. Зубы пилили плоть человека, разрывая её на лоскуты. Брызнула кровь. С влажным щелчком отделяющихся друг от друга позвонков, существо оторвало голову Провидца. Поднятые руки задёргались, и из изуродованной шеи хлынул фонтан крови. Зверь начал метаться из стороны в сторону и катать голову меж челюстей до тех пор, пока одним мощным движением не сжал их, сокрушая череп. Затем тварь всё сожрала. Один лишь звук вызывал у Гавимора тошноту.
Тело Провидца рухнуло на пол.
— Не настолько интересен. И это всё, Атраксиаб? Ты просто хотела поесть, верно? — Космодесантник разочарованно зацокал языком. — Ну всё, давай, сосредоточься.
Зверь бросил на укротителя полный животной ненависти взгляд, но всё равно низко припал к палубе. В вытекавшей из его пасти слюне виднелись кусочки серо-розового вещества.
— Ищи!
Медленно-медленно повернувшись, существо посмотрело Гавимору прямо в глаза. Торчащие из плеч щупальца перестали качаться и теперь указывали на мужчину.
— Он? — сказал космодесантник.
Атраксиаб зарычала.
Эви отпустила Гавимора и отодвинулась назад настолько, насколько позволяли ей цепи.
Укротитель изменил хватку на цепи, ослабив поводок, но зверь не пошевелил ни одним из оголённых мускулов. Он продолжал смотреть на Гавимора с такой пристальностью, что причинял боль самой его душе.
Казалось, будто чудовище не отводило свой взор целую вечность, но всё прекратилось, когда прибыл другой лорд, обладавший ещё большими размерами. Он прошёл через пробоину в стене грузового отсека, а его бронекостюм был настолько огромным, что исполин возвышался и над укротителем зверей, и над двумя стражами.
— Хрувак, твоё существо нашло трофей лорда Фаэрона?
Хрувак фыркнул.
— Если ты называешь это трофеем, тогда да, нашёл, апостол Вракон. Колдун хотел его. Атраксиаб никогда не ошибается. Она всегда находит добычу.
Укротитель отошёл, позволяя Вракону подойти к Гавимору. Бескожее создание зарычало и, крадучись, сделало несколько шагов назад. Тем не менее, оно так и не сводило с мужчины своих чуждых глаз.
Десятинные ведьмы вокруг Гавимора отодвинулись в стороны, оставляя его открытым. Вракон наклонился, схватил мужчина за лицо и повернул из стороны в сторону.
— Не сильно похож, — произнёс Вракон. — Поднимись.
Голос космодесантника был сухим как пергамент, но властным. Каким-то образом Гавимору удалось найти в себе достаточно мужества, чтобы ответить.
— Не могу, — сказал он.
Мужчина поднял руки, демонстрируя цепи.
— Ясно. Держи выше, — велел Вракон.
Трясущийся Гавимор сделал так, как ему сказали, и поднял над головой цепи, которыми были обвязаны его запястья. Спина болела, а соединительная цепь больно потянула за лодыжки. Обнажив меч длиной почти с рост Гавимора, Вракон нажал на переключатель рядом с рукоятью. Вдоль лезвия вспыхнули молнии, и в ноздри мужчины ударил запах озона.
— Выше!
Гавимор поднял цепи выше и отвернул голову в сторону. Истощённые мышцы спины вопили, но он держал их напряжёнными.
Вракон подцепил клинком цепи, которые начали распадаться на мелкие части ещё до того, как космодесантник натянул их и разрезал. Металлические звенья отделились друг от друга и выскочили. Гавимор вытащил цепи из скоб в кандалах, освобождая лодыжки, а затем бросил на пол.
— Теперь встань, — произнёс апостол.
Впервые за месяцы Гавимор поднялся на дрожащие ноги. Отвыкшие от движения мышцы начали гореть из-за физических усилий, спина же издала треск, так как мужчина слишком долго сидел сгорбившись.
— Этот зверь, — начал Вракон. — Ты знаешь, что он такое?
Апостол указал на создание. То вновь зарычало.
Гавимор покачал головой.
— Говори. Твой голос, используй его, — сказал Хрувак. — Ты стоишь перед слугами богов. Тот, кто обращается к тебе, ни много ни мало тёмный апостол.
— Итак, — продолжил Вракон. — Ты знаешь, что он такое? Повторять ещё раз не буду.
— Нет, мой повелитель, — ответил Гавимор.
Годы назад ему довелось повстречаться с высокопоставленными иномирными чиновниками Адептус Администратум, которые облетали сектор. Когда они посетили мир Гавимора, перерабатывающие производства его отца оказались избраны в качестве образцового примера местной промышленности. Тогда под угрозой лишения наследства вывели всех членов семьи. Сам Гавимор был совсем юным, поэтому мужчины, женщины и их телохранители вызывали у него ужас. Они являлись воплощением власти и могли оборвать жизнь Гавимора одним лишь словом, могли уничтожить семью, сжечь город, прикончить каждое живое существо на планете. Тётки и бабушка убедили его в этом перед встречей, и он всем своим детским сердцем знал, что родственники испытывали такой же страх. Воспоминания об адептах стали причиной бессонных ночей в последующие годы.
Космодесантники же ужасали гораздо сильнее.
— Это кхимерэ, создание эмпиреев, — произнёс Вракон. — Сотканное из кошмаров живущих. Они появляются только в самых священных местах, в мирах, где демоны имеют возможность шагать свободно. Увидеть кхимерэ и выжить – великая честь. — Он взглянул на охотника. — Не так ли, Хрувак?
— Верно, апостол, — отозвался охотник.
— Ты взираешь на существо, которое бегало у ног владык варпа, — сказал апостол. — Чувствуешь себя благословлённым?
Гавимор безмолвно взглянул в ответ. В его разуме не осталось ничего, кроме ужаса.
— Невежественные ксеносы использовали их как боевых зверей, чтобы разорвать на части тела своих врагов, а затем, как и простые ночные кошмары, кхимерэ исчезали, — продолжал Хрувак. — Мы же не невежественные ксеносы. Мы – возвышенные представители человечества, самые идеальные из всех созданий, когда-либо сотворённых в сей галактике. Мы – избранники богов, поэтому можем принудить таких существ служить нам. Они становятся несравненными ищейками, если их должным образом связать. Это нашло тебя. Знаешь для чего?
Понимая, что его жизнь зависит от прихоти данных созданий, Гавимор вновь заставил себя заговорить.
— Нет, мой повелитель, не знаю.
— Мы кое-что ищем, — произнёс Вракон. — Нашего владыку беспокоят видения, и он получит ответ. Нам нужен кто-то, кто видит их лучше, чем я. Скажи мне, представала ли твоему взору пылающая фигура? А разрушенные храмы Слова?
Гавимор покачал головой.
Апостол поднял руку с вытянутым пальцем и указал на мужчину.
— Тогда это не он, — заключил Вракон.
— Он самый, — возразил Хрувак. — Мои кхимерэ непогрешимы. Атраксиаб привела нас к нему. Это он. Атраксиаб видит не так, как мы. Ну, разве что колдун ошибся и дал нам неправильный след, — добавил охотник. — Но зверь не ошибается. Если мы нашли не того, значит пусть Тенебрус объясняется перед Кор Фаэроном. Это уже не наше дело. Мы сделали то, чего от нас требовали. А теперь, что насчёт остальных? — спросил космодесантник. — Они станут достойной жертвой пантеону.
— В прошлом, возможно, стали бы. Перед возникновением Разлома это вместилище горя было бы настоящим призом. Великолепные лакомства для подношения богам. — Апостол покачал головой. — Но не теперь. Сейчас галактика полнится такими, как они. Нынче подобные души встречаются часто. Их судьба меня не заботит, Хрувак. Скорми людей своим зверям, если пожелаешь.
— Они будут благодарны тебе за пир, — ответил охотник.
Вракон резко развернулся под скрежет моторов брони и зашагал обратно, сотрясая палубу своей поступью.
Один из стражей подошёл к Гавимору и схватил того за руку, после чего потащил через грузовой отсек к пробоине, причиняя боль. Мужчина сумел в последний раз взглянуть на лицо объятой ужасом Эви, прежде чем космодесантник выволок его в коридор. Вокруг лежали мёртвые имперские слуги, разорванные на части выстрелами из болтеров и сжимавшие оружие в безжизненных руках. На тёмных доспехах нуль-дев поблескивала кровь. А ещё в коридоре находилась другая кхимерэ, которая исчезла в грузовом отсеке после того, как услышала резкий свист.
Раздался рёв, и люди начали кричать.
— Благодарю вас, мой повелитель, — окликнул Гавимор апостола.
Он чувствовал, что должен сказать что-нибудь. Вракон же либо не услышал мужчину, либо ему было плевать.
— Правильно делаешь, вознося ему благодарность, хотя тебе предстоит страдать куда сильнее, чем тем доходягам, которых ты оставил, — произнёс страж. — Но всё равно будь признателен. Твою боль примут с благодарностью. Теперь ты служишь пантеону. Нет чести более великой, нежели эта.
