— Наша миссия не прекращается при первой же неудаче, — ответил кустодий, подавая руку вставшему из-за проекционного стола Мудире. Остальные члены группы, находившиеся в аудиатусе, притихли, либо переваривая последние новости, либо, как Оковень Балковяз, всё ещё ошеломлённые присутствием одного из личных стражей Императора. — Следуя своему долгу, каждый из вас прошёл через многие зоны боевых действий. Введение краткого перерыва — лишь небольшое неудобство.
— Это Космические Волки, — возразил Мудире, возвращаясь на место. — Они сами себе закон, даже на Терре об этом знают. Этот орден ведёт дела лишь с немногими домами навигаторов и принимает по несколько сотен астропатов от избранных домов навигаторов каждые десять лет или около того. Мои тёти и дяди работают в высших эшелонах Адептус Терра, и они даже о Восточной Окраине знают больше, чем о том, что творится на Фенрисе.
— Некоторые поговаривают, что Инквизиция уже даже не пытается туда попасть, — почти шёпотом добавил Алек, присоединившись к группе в аудиатусе. Как правило, именно подобным приглушённым тоном говорили о так называемой «левой руке» Императора. Аналогия оскорбляла Вихеллана как представителя Его «правой руки». Как кустодий, он воплощал в себе древний гений Повелителя Человечества, в то время как Инквизиция представляла собой не более чем самозваную интеллигенцию и сборище подстрекателей, лишь гадающих о воле Императора. Эмиссара-императус поражала сама мысль, что легендарный Константин Вальдор вообще позволил предшественникам этих людей получить в свои руки хоть какое-то влияние или власть.