251
правка
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Добавлена тридцать пятая глава
– Я знаю. Но мы пробьемся через этот проклятый город, даже если нам придется разгребать каждый завал на нашем пути. У нас нет времени на осторожность. Воины умирают, Дрек'ор!
== Глава тридцать четвертая ==
'''Гелетина, Кантикус, в низине'''
А потом он, спотыкаясь, бросился бежать вверх по склону.
== Глава тридцать пятая ==
'''Гелетина, граница Солиста'''
Сидя в транспортном отделении корабля, Стефина прослушивала вокс-частоты своих так называемых «союзников», и когда до города оставалось около сорока километров, тишину разорвали жуткие крики. В этот момент, окруженная своими Серафимами, склонившими головы от странного сочетания благочестия и чувства вины, она задумалась, а заслуживают ли вообще предатели право называться чьими-то союзниками.
Какой бы отвратительной ни была эта мысль, ее истинность являлась неоспоримой.
Сестра Гелия подошла к воксу, чтобы оборвать передачу, но Стефина, подняв руку, остановила ее.
– Нет. – отрезала она. Это было первое слово, что раздалось в трюме судна с тех пор, как воительницы включили приемник.
– Нам не стоит это слушать. – произнесла Гелия. Ангельский облик Сестры резко контрастировал с испытываемой ей неуверенностью.
Стефина посмотрела в глаза старшей сестре.
– Разве тебя это не беспокоит, моя сестра? То, как они кричат от боли, как проклинают наш Орден?
И действительно, из вокса доносились не только предсмертные вопли, но и обещания возмездия в адрес Ордена Эбеновой Чаши – дочерей Императора, решивших бросить своих товарищей.
– Малодушные всегда винят в своих неудачах непорочных. – ответила Гелия.
Стефина вскочила на ноги, заставив нескольких Серафимов отвлечься от своих молитв.
– Не прячься за словами, Сестра! Этой ложью ты едва можешь успокоить саму себя! – сорвалась она, но тут же одернула себя. Негоже было проявлять отсутствие самообладания в присутствии остальных. – Мы обе видели, как они сражаются. Их точно нельзя назвать «малодушными».
Серафим затихла, чтобы оценить реакцию Гелии, понять, посмеет ли та поспорить с ней.
Гелия открыла рот, чтобы заговорить, но в итоге лишь покачала головой.
– Нет.
– И они не дикари, чтобы заслуживать дикарского же обращения.
Гелия опустила глаза и выдохнула.
– Наши приказы исходят от настоятельницы, воли...
– Воли Трона, да, я знаю. – оборвала ее Стефина, после чего мягко коснулась подбородка Гелии. – Но чем бы ни занималась Ангерер, ее дела не могут быть важней душ тысяч имперских служителей. Душ ангелов самого Императора!
Вокс-передатчик более не воспроизводил ничего, кроме белого шума, как если бы неизвестный связист больше не мог выполнять свои обязанности. На какой-то миг в трюме воцарилось молчание.
В умоляющих глазах Гелии стояли слезы.
– Мы должны сохранять веру в замысел Ангерер...
– Даже если этот ее замысел обрекает наших союзников на смерть? – спросила Стефина, но дожидаться ответа не стала. Вместо этого, она обратилась к пилоту.
– Сестра! – начала она с железными нотками в голосе. – Мы разворачиваемся!
– Старшая? – пилот, казалось, не могла поверить в то, что верно расслышала слова воительницы.
– Не спрашивай, а исполняй! Лети в Кантикус на всех парах. Ты – мой Серафим, – и это мой тебе приказ. Пускай никто не посмеет заявить, что мы сошли с пути чести, указанного нам Богом-Императором.
Корабль замедлился с низким ревом турбин, а затем накренился, когда пилот сменила курс.
Стефина передала тот же приказ Авенси и Кассии, достаточно мудрым, чтобы не оспаривать решений командира, и обратилась ко всем в трюме.
– На забывайте, кто вы есть! – прокричала она. Ее слова едва пробивались через вой протестующих двигателей. – Знайте, что ваше предназначение ниспослано Богом, и нет лучшего выражения веры и верности Трону, чем изничтожение врагов Экклезиархии! На двух кораблях нас не насчитается и сорока, но мы будем сражаться с яростью четырех сотен! Наши союзники прямо сейчас умирают на поле боя! Наши клятвы и обещания обратились в пепел! Но возьмитесь за свое оружие и идите за мной! Праведные не ведают страха! Гнев должен обрушиться на предателей и нечестивцев – и он сделает это на черных крыльях! Ваших крыльях, что затмят само солнце!
Чувствуя, что ее импровизированная речь воодушевляет даже ее саму, Стефина стиснула зубы.
– Если кто-то из вас верит, что я свожу вас с истинного пути, что я веду вас к проклятью, то говорите, и пусть все услышат ваши доводы!
Никто не произнес ни слова...
Но ни одна Сестра больше не опускала стыдливо своих глаз. Все они теперь смотрели прямо на нее, лучась яростью.
Больше не предатели, они станут мстителями, и исполнят данные Саламандрам клятвы.
– Кантикус... – прорычала Стефина. – Кровь и огонь ждут нас!
