926
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =3132
|Всего =43}}
В глазах Фабиана всё побелело.
=='''ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ'''==
'''ВИДЕНИЕ'''
'''МОРЕ, НЕБО, СОЛНЦЕ'''
'''РЕБЁНОК'''
Инквизитор Леонид Ростов ощущал тепло на лице и песок меж пальцев босых ног. Дул сильный ветер. Его глаза были закрыты, поэтому он видел лишь узоры из вен на розовом фоне.
Ростов попытался открыть глаза, однако, лицо принадлежало не ему, и смотрел он не своими глазами.
''«Что вы показываете мне, госпожа Сов?»,'' — подумал инквизитор.
Женщина не ответила.
Лицо того, чьими глазами он видел, пришло в движение. Разум Ростова следовал за ним, но не точь в точь, скользя вдогонку так, будто реагировал с запозданием в полсекунды. И всё же, инквизитор мог чувствовать. Его сознание простиралось по всему телу живого существа. Это был мужчина. Лицо приятно зудело из-за бороды со скопившейся в ней солью. Мужчина обладал сильными мышцами, что двигались безо всякого труда, и ощущал удовлетворение. Он сделал длинный выдох, а затем открыл глаза.
Сначала была одна лишь белизна, пока глаза не привыкли. Потом Ростов увидел яркое синее небо, почти не запятнанное облаками, и практически белоснежный песок. Пляж простирался вдаль, огибал валун и круто уходил вниз к океану, столь же тёмному, сколь и небеса. Изваянные ветром песчаные гребни исчезали у границы прилива, сменяясь гладкой влажной поверхностью. Из-за крутого склона буруны наступающих волн резко устремлялись вверх, после чего едва-ли не сразу же обрушивались обратно в воду. В воздухе пахло солью и диметилсульфидом: мир был богат жизнью. Когда мужчина повернулся влево, он взглянул на лес с сухощавыми деревьями, который тянулся примерно до высшей точки прилива.
Время скакнуло вперёд. Мужчина шагал. Он держал на плече жердь с висящим на конце матерчатым мешком. Касания его рук сделали жердь гладкой. Она выполняла много функций и была важной для него вещью, так же знакомой ему, как и любая часть тела. Удочка, оружие, шест для палатки и помощь при пересечении труднопроходимой местности. В другой руке мужчина держал пару сандалий. Носил он короткий хитон, а его кожа имела тёмно-коричневый цвет. В глаза Ростову бросались обрывки окружения: кусочки водорослей на пляже, деревья в лесу, цвет моря, неба и солнца, однако, ничего не помогало определить, где он находился.
Бил прибой. Жарило местное светило.
Очередной прыжок. Мужчина обходил валун. Линия берега изгибалась и образовывала бухту, на три четверти укрытую каменными выступами. Уходивший под воду небольшой островок переходил в риф, оставляя лишь узкий канал, наверное, метров пять в ширину. Идеальная естественная гавань. Море за пределами бухты всколыхивалось ветром и покрывалась рябью пенистых гребней волн, что раз за разом бились о пляж. Однако, в гавани вода была зелёной и спокойной. Небольшая флотилия каноэ безмятежно плавала там по небольшим волнам.
Расчищенный участок каменистого грунта на холме занимало скопление домов. Место находилось вдали от границы, до которой доходили худшие штормовые нагоны. Жилища с полами, коими служили поднятые над землёй помосты, были сооружены из древесины и листьев. Ничего отличительного. Ростов мог смотреть на дома в любом из сотни тысяч миров. Затем он услышал похожие на перезвон колокольчиков голоса играющих детей, смех и вопли, уносимые ветром, но всегда возвращающиеся.
Инквизитор уже видел этот мир.
Мужчина шагал всё быстрее, направляясь прямо к жилищам. Несколько других мужчин, что работали с сетями на берегу, помахали ему и окликнули, а он, в свою очередь, помахал в ответ и выкрикнул их имена. Непонятный диалект людей сильно отличался от стандартного готика.
Песок сменился тёплым камнем. Мужчина поднимался по ступеням, чью поверхность сгладили ступни многих поколений. Сворачивающая лестница тянулась мимо домов. Деревня была небольшой и насчитывала дюжину лачуг. Мужчина остановился у последней. Положив сандалии на травяную подстилку рядом с другими, он опустил жердь, открыл мешок, вытащил вырезанную из дерева статуэтку животного и аккуратно отложил всё остальное в сторону. Мужчина взобрался на веранду по верёвочной лестнице, отодвинул другую висевшую подстилку, которая выполняла роль двери, и вошёл внутрь.
После яркого солнца в доме было очень темно. Внутри он выглядел крупнее, чем снаружи. У стены лежало много скаток с постельными принадлежностями, благодаря чему пространство помещения освобождалось для ежедневных нужд, но одна постель оказалась раскатана и занята.
В ней спала женщина, а рядом с ней, в вязанке, дремал ребенок. Его маленькие ручонки дёргались: кроха видела сны. Казалось, это всего лишь дитя, но оно было чем-то гораздо большим.
Мужчина шагнул вперёд.
Контакт оборвался.
Лежащий на полу Фабиан поднялся, испытывая худшую в его жизни головную боль. Ростов же бережно держал астропата Сов. Её губы двигались, а низко склонившийся инквизитор прислушивался. Из-за воющей тревоги историтор не мог расслышать слов женщины.
Румагой сверился с показаниями экранированного индикатора.
— Враг здесь, — крикнул первый транслитератор прямо в ухо Фабиану. — Мы должны начать заглушать станцию и выводить астропатов. Нам нужно уходить. — Он взглянул на Сов. — Помогите мне вернуть её в суспензионный цилиндр.
Ростов встал на ноги.
— Слишком поздно, — сказал инквизитор. Он не кричал, но остальные его слышали. Каким-то образом, голос Ростова пронзал шум. — Госпожа Сов мертва.
Троица не могла нормально разговаривать до тех пор, пока не вышла из помещения, но стоило им избавиться от защитного снаряжения в более спокойном месте, как Румагой тут же набросился на инквизитора.
— Что вы натворили?
— Она сделала то, что должна была. Госпожа Сов с радостью отдала свою жизнь. Может, это ничего и не значит, но она исполнила свой долг. Досадно.
— Что она вам сказала?
Ростов его проигнорировал.
— Фабиан, советую вам вывести ваших историторов с объекта и отправиться в убежище.
— Мы еще не закончили с копированием архивов.
— Тогда я оставляю вам выбор, однако, вы предупреждены. Так или иначе, враг попадёт внутрь станции. Она сказала мне об этом.
— Мы должны завершить работу, — произнёс историтор. — Я свяжусь с капитаном Арейосом, пусть находится в полной боевой готовности. Если уйдём сейчас, все наши труды окажутся напрасны. Стоит врагу явиться сюда, и архив будет потерян. Нам необходимо закончить.
— Почему вы считаете, что враг появится на станции? — спросил Румагой. — Нам говорили ожидать бомбардировки, а не вторжения! Что она сказала?
В конце концов, инквизитор ему ответил.
— Госпожа Сов сказала: «Он идёт».