5613
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
|Год издания =2000
}}
Херек с трудом поднялся на ноги, растирая обрубок левой руки и пытаясь вернуть тому какую-то чувствительность. Рана давно зажила, но здесь, внизу, в сыром воздухе самых глубоких туннелей подулья, она продолжала беспокоить его, болезненно напоминая о том месте, где много лет назад ржавый клинок падалюги положил конец его карьере лидера банды Стального Черепа, связанной с Орлоками. Пришло время снова произнести Речь. Он бросил проницательный взгляд на испуганные молодые лица, смотревшие на него в тусклом свете туннеля. Там оставили свой след поколения обитателей подулья, и стены были покрыты бандитскими граффити: тайными символами, выцветшей похвальбой давно умерших воинов и мрачными предупреждениями о том, что скрывалось за старинными противовзрывными дверями в конце прохода.
— Так точно, господин Херек. Покажите нам наших врагов, и мы докажем свою ценность для клана.
Херек кивнул, оценивающе глядя на этих двоих. Такая разная пара, даже не настоящие братья! Маллин был сильным, способным и разумным не по годам. Второй, Джаал – невысоким, бледнокожим и не обладал ни одной из наследственных черт силы и выносливости, обычно присущих Дому дому Железа. Родители мальчика умерли, когда он был еще младенцем, их убили во время набега бандитов Кавдора на поселение Черепа, и семья Маллина приняла его к себе и воспитала как своего собственного. Хотя Джаал и был быстрым и ловким, но он никогда не мог сравниться с более уверенным в себе братом, и Херек подозревал, что лишь с помощью Маллина Джаал продвинулся так далеко в обучении.
— Пусть недомерок говорит сам за себя, – усмехнулся Дорн, сжав руки в кулаки. – Разве он должен всегда прятаться в тени своего брата?
Джаал вспыхнул от гнева — его называли недомерком в помёте! – и заговорил дрожащим от волнения голосом:
— Мой клан вырастил меня и защитил. Все, о чем я прошу —дать — дать мне шанс послужить ему взамен и стребовать долг крови с убийц моих родителей.
Херек удовлетворенно улыбнулся, втайне впечатлённый решимостью молодого бандита. Она понадобится ему там, куда он направляется.
— Смелые слова, юный Джаал. Теперь посмотрим, сможешь ли ты их подкрепить. Враги, с которыми тебе придется столкнуться, действительно носят цвета дома Кавдор. Пусть твоя ненависть придаст тебе силы, но никогда не забывай, что нам больше нужны живые воины, чем мертвые герои.
По сигналу Херека двое бандитов, которые сопровождали их до входа на Дно Улья улья — закалённые ветераны, когда-то сражавшиеся под его предводительством — направились открыть огромные противовзрывные двери на дне шахты. За этими дверями, внешняя поверхность которых покрылась рубцами и оспинами за столетия свирепых нападений тварей, обитавших на той стороне, лежал тёмный и опасный мир.
Молодые посвящаемые столпились у открытого дверного проема, желая увидеть, что находится за ним. Дно Ульяулья. Место, о котором они до сих пор слышали только в детских сказках, созданных для того, чтобы напугать их и заставить повиноваться. Страшное место, населенное мутантами и ведьмами, где неосторожных всегда ждут смертельные ловушки — лужи токсичных отходов, ядовитый туман и гротескные мутировавшие создания. В те времена, когда Херек был вожаком Стального Черепа, возглавляя набеги на торговые конвои Голиафов и поселения Кавдора под флагом дома Орлок, он много раз бросал вызов опасностям Дна Ульяулья. Однако даже сейчас он ещё помнил, как впервые увидел и почувствовал его запах во время своего собственного обряда возмужания, и в точности понимал, какой страх и тревогу должны были сейчас испытывать его юные подопечные.
Двое боевиков, оружие которых было заряжено и готово к любым признакам опасности, молча осмотрели мрак вокруг двери. Удовлетворившись, один из них резко махнул рукой, отправляя молодняк вперёд. Дорн с широкой храброй ухмылкой оглядел своих товарищей и шагнул в темноту; остальные последовали за ним более нервозной походкой.
Херек следил, как фигурки исчезают из поля зрения, и понимал, что он больше не может им дать совет. Он собирался оставаться здесь в течение двух дневных циклов, ожидая, кто из молодых малолеток вернется, если таковые вообще будут.
— Удачной охоты всем вам! — крикнул Херек в сумрак, отступил назад и подал знак двум бандитам закрывать двери. Он вознес беззвучную молитву, взывая к ИмператораИмператору, чтобы тот присмотрел за юными воинами. Он пытался научить их всему, что знал. Отныне они были предоставлены сами себе.
Охотник легко передвигался по осыпавшимся руинам, чувствуя себя там более комфортно, чем когда-либо во дворцах и ландшафтных парках Верхнего Ульяулья. Если у него когда-либо и было имя, то он давно его забыл. Он сделал паузу, проверяя информацию, передававшуюся ему через бронированное тело, и смакуя возбуждение от воспроизводимых изображений, которые поступали напрямую в разум из систем памяти костюма. Стальные когти пронзают плоть. Ощущение того, как лазерные заряды и пули отскакивают от бронированной кожи, не причиняя вреда. Крики жертв и изображения их лиц, пока они умирают в агонии.
Прошло слишком много времени – едва ли два часа – с момента последнего убийства. Он почувствовал, как автосистемы тела включились и ожили от радостного повторения тех нескольких кровавых секунд. Когда контуры памяти пропустили по телу электронную вибрацию удовольствия, мускулы из пучков волокон дёрнулись, бронированные пластины защёлкали и согнулись, а когти медленно выдвинулись из гнёзд. Сенсорные системы вспыхнули, незримо сканируя местность, и зафиксировали вдали группу целей, двигавшихся в темноте. Добыча была ещё далеко, но приближалась. Охотник свернул и бесшумно направился к ней.
– Лан, иди вперёд и проверь дорогу. Убедись, что твой лазпистолет заряжен и включён, — велел Дорн. Банда малолеток присела возле едва горящей светосферы, укрывшись среди искореженных балок давно рухнувшего сооружения. Дорн рявкал приказы, как будто это было его право; он уже принял на себя реальное командование группой. — Михал, оставайся рядом со мной. Маллин, прикрывай нам тыл и смотри, чтобы недомерок не заблудился в темноте.
Их целью была зона ритуальных поединков на пустошах Дна Улья улья — руины бывшего поселения, давно заброшенного из-за групп мутантов и банд преступников. Именно здесь им предстояло встретиться с избранными противниками, но предстоящая битва являлась лишь малой частью испытания. Любое путешествие по Дну Улья улья было опасным, и молодые воины чрезвычайно хорошо понимали, что в бархатной тьме их может поджидать что угодно.
В хвосте отряда Маллин почувствовал тревогу брата и ободряюще положил руку Джаалу на плечо.
На крик Лана сбежались остальные члены банды с оружием в руках.
Они нашли своего перепуганного товарища стоящим в центре заброшенного поселения. Обваливающиеся стены и выгоревшие жилые норы свидетельствовали о разрушениях, которые давным-давно учинили здесь мародерствующие банды мутяр, бродившие по пустошам Дна Ульяулья.
– Мертвы! Они все мертвы! – снова и снова повторял Лан, указывая на кровавую бойню вокруг. — Посмотри на них, Дорн! Что за тварь могла такое с ними сделать?!
Дорн посмотрел, и увиденное ошеломило его. Он был готов к какой-то засаде — правила ритуала допускали практически что угодно, и победа часто доставалась той банде, которая первой добиралась до дуэльной арены и устраивала ловушку своим противникам. Но это... Такого он не мог предвидеть.
Пока что он насчитал пятерых мертвых боевиков Кавдора, хотя на земле валялось так много частей тел, что было трудно точно определить, сколько их могло быть изначально. Один висел высоко у них над головами, насаженный на стальную балку, которая торчала из искромсанного мостика. Всех убили с близкого расстояния — уж в этом он был уверен — разорвав на части, а останки оставив падальщикам. «Но что их убило?», — спросил он себя со страхом.
Дорн огляделся, проверяя позиции остальных членов банды. Маллин и его брат-недомерок рылись среди тел, но он с тревогой осознал, что Лан и Михал ждали от него каких-то проявлений ободрения. Будучи назначенным лидером охоты, он понимал, что от него требуется утвердить контроль над ситуацией.
Ответ дал Джаал, который выступил вперед и произнёс невысказанное жуткое слово, которое было у всех на уме.
— Нет, не призрак. , – нерешительно пробормотал он. Все обернулись и уставились на него. Маллин ободряюще кивнул ему, чтобы тот продолжал. — Это шпилевик. Это сделал один шпилевик. За нами охотятся, Дом. За всеми нами. Он перебил всех этих кавдорских малолеток до единого, а теперь придёт за нами.
Шпилевик! Когда Джаал осмелился упомянуть это ужасное слово, все испуганно переглянулись. Шпилевики, жестокие охотники из Верхнего Ульяулья, которые стаями спускаются в глубины подулья поохотиться на свою добычу, стремясь совершить достаточно убийств, чтобы по возвращении обратно в Шпиль получить признание себе подобных в качестве законных членов аристократической элиты Ульяулья. Все молодые бойцы Стального Черепа слышали страшные истории о похождениях этих ненавистных убийц и знали, что таких врагов боялись даже самые закалённые в боях ветераны их поселения. Однако, как шептались, существовал один вид шпилевиков, которого опасались даже другие шпилевики. Одиночки-ренегаты. Те, у кого слишком сильно развилось влечение к смерти, и кто так и не вернулся в Верхний Улейулей. Вместо этого убийцы-одиночки остались в Подульеподулье, приспосабливаясь к обстановке своего нового дома и беспощадно преследуя всех, кто попадался им на пути. Когда такого ренегата обнаруживали, даже самые заклятые враги среди банд объединяли усилия, чтобы его уничтожить его.
— Он прав, Дорн, — произнёс Лан ломающимся от паники голосом. – Это работа шпилевика!
Это был Маллин. Маллин был ещё жив! Судя по мучительной мольбе в его голосе, он был слаб и страдал, но ещё жив.
«Как это возможно?», – подумал Джаал. «Шпилевики - Шпилевики никогда не щадят своих жертв. Может быть, Маллин сбежал. А может быть…».
— Вставай, предатель, — сказал Дорн, вздёрнув его на ноги за одежду. – Похоже, твой хозяин-шпилевик всё еще ценит жизнь своего слуги.
Шпилевик вырвался из бассейна с отходами. Он ловко приземлился на мостик перед Ланом и Михалом, с бронированного тела струились жгучие загрязнители и едкие кислоты. Джаал взвыл от ужаса, когда существо вздыбилось перед своей добычей. Его гибкое тело состояло из черных бронированных пластин, которые изгибались и сцеплялись при движениях. Джаал с ужасом вспомнил истории, которые он слышал о чудовищных паукообразных тварях, населявших самые глубокие уголки подулья. На обоих запястьях торчали страшные когти с ромбовидными кромками, лезвия блестели от смазки и смертельного яда. Увенчанная рогами голова повернулась к ним, и Джаал с внезапным приступом страха понял, что у шпилевика нет лица. Его человеческие черты были скрыты за глухим панцирем доспеха, управляемого электронными чувствами, о пределах которых Джаал мог только догадываться. Он атаковал с невероятной скоростью, прежде чем кто-либо успел среагировать. Одним взмахом когтей он рассёк горло Лана. Бандит умер еще до того, как успел закричать. Его тело упало на мостик, фонтанируя длинной струёй крови.
Михал повернулся, чтобы пустить в ход лазпистолет, но шпилевик оказался быстрее и вонзив вонзил клинок на другой руке глубоко в живот малолетки. Сервомеханизмы напряглись, и шпилевик оторвал ещё живую жертву от земли и поднял высоко над головой, демонстрируя сверхчеловеческую силу. Вот Михал-то действительно закричал, издав протяжный страдальческий вопль из самых глубин души, когда шпилевик опустошил в его тело ядовитые камеры клинка. Пренебрежительным движением шпилевик швырнул свою жертву через голову, вырвав лезвия из тела юноши. Михал упал на дорожку позади, его тело уже начинало содрогаться в конвульсиях и корчиться в позах агонии, ведь по венам тёк смертельный яд. Затем шпилевик развернулся к двум оставшимся жертвам.
— Ублюдок!
Джаал карабкался вверх по скату обваливавшегося перехода и ухватился за погнутую опорную балку. Обернувшись, он увидел, как шпилевик спрыгивает с движущейся платформы, которая подалась у него под ногами.
Из вытянутого запястья вырвалась тонкая паутина, стремясь надёжно зацепиться за конструкцию на другом краю исчезнувшего мостика. «Нет. Не в этот раз»раз, — поклялся Джаал, полный решимости не позволить шпилевику ускользнуть от него. «В - В этот раз охота закончится здесь».
Ни о чём не думая, Джаал поднял лазпистолет свободной рукой, целясь не в шпилевика, а в поддерживающую его паутину. Он мысленно потянулся, концентрируя свои расширенные чувства на тонкой полоске металла, сверкавшей в темноте, и нажал на спусковой крючок. Жгучая лазерная стрела выскочила из оружия, и его разум полетел вместе с ней, ведя её к цели. Выстрел пришёлся точно, испарив участок паутины со вспышкой раскаленной добела энергии.
Перехваченный на середине полёта, шпилевик закувыркался вниз во мрак. Он отчаянно и тщетно пытался найти опору, когти с ромбовидными кромками выбрасывали искры, раздирая отвесную стену пропасти.
– Неееет! – прокричал мёртвый голос Маллина, пока существо падало. – Джаааааал!
А затем оно пропало, и системы костюма усилили его предсмертный вопль – электронный визг, эхо которого будто целую вечность разносилось по Дну Улья улья ещё долго после того, как самого шпилевика поглотила пропасть.
Из своего укрытия Джаал наблюдал, как бандиты закрывают защитные двери. Ему так хотелось закричать, побежать к ним, сказать Хереку и остальным, что он ещё жив, что всё кончилось – что он в безопасности и просто хочет домой. Но он знал, что это было бы безумием.
Всё изменилось. Теперь, зная, кто он такой — псайкер, ведьмак — Джаал понимал, что никогда не сможет вернуться домой. Не то, чтобы сводная семья стала бы оплакивать его, особенно лишившись своего настоящего сына. Он снова стал сиротой. Изгоем, отступником, обречённым жить в самых тёмных местах вместе с другими себе подобными — уродами, монстрами и мутантами Дна Ульяулья.
Через долгий миг Джаал развернулся и зашагал прочь. Он не оглянулся на последний лязг засовов, когда люди Херека закрыли за ним двери. Он молча скользнул в тени, уже радуясь защите и анонимности, которую они предлагали.
