926
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =3637
|Всего =43}}
Группа разделилась.
=='''ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ'''==
'''ЗА СИГИЗМУНДА И ИМПЕРАТОРА'''
'''НЕРОЖДЁННЫЕ'''
'''ОДИН ИЗ НАС'''
Космодесантники участвовали в перестрелках на протяжении всего пути к палубам машинариума. Сначала на Чёрных Храмовников напали смертные. Этим людям недоставало дисциплины флотской охраны на имперских кораблях, но и простой оравой они не были. Их форма и стандартизированное вооружение намекали на наличие полноценного воинского соединения. Вместо офицеров людей возглавляли вопящие жрецы, распевавшие литургии ненависти и боли прямо во время атаки. Убивать таких врагов оказалось легко, а вот обратить в бегство – нет. Фанатизм наделял еретиков мужеством.
Люцерна это удивило. Он успел повоевать против различных сил, что поклонялись богам варпа, включая те, которые происходили из старых легионов, однако, сержант никогда не видел подобного уровня организации среди смертных последователей. Отвернувшиеся от света полки Астра Милитарум быстро теряли прежний облик. Порченые капитулы космодесантников зачастую раскалывались на банды грабителей. Сама суть Хаоса являлась полной противоположностью порядку. Однако, Несущие Слово опровергали данный факт. Люцерн ожидал увидеть осквернённый имматериумом звездолёт, но обнаружил тёмное отражение ''«Кантатум беллум»'' – корабль-церковь, наполненный предметами религиозного искусства и прочими символами веры. Бордовые и пурпурные стены были украшены мрачными демоническими ликами и изображениями Тёмных Богов в мириадах их форм, а ещё то тут, то там встречались освещённые огнём ниши, откуда выглядывали статуи мёртвых чемпионов.
Смертные не могли выстоять пред астартес. Люцерн же с интересом наблюдал, как действуют Чёрные Храмовники. Они сражались смешанными группами из неофита, инициата и брата Меча. Поначалу сержант предположил, что это из-за их численности, но затем увидел, сколь естественным и эффективным образом Чёрные Храмовники поддерживали друг друга в бою. Их способ ведения боя в корне отличался от строгих тактик космодесантников-примарис.
Когда они столкнулись с группой легионеров Несущих Слово, это проявилось особенно ярко.
Пятеро врагов поджидали Чёрных Храмовников на дальней стороне моста, который протянулся над заполненным трубами углублением. Все изменники несли оружие для ближнего боя, словно бы желая померяться силами с рыцарями Дорна. Как будто бы предатели специально разыскали их именно для этого. Длина моста составляла сорок метров, и он был практически квадратным: идеальное место для поединка, если бы его довелось выбирать.
— Замедлиться! — приказал Беортнот.
Перейдя с бега трусцой на широкий шаг, Чёрные Храмовники ступили на мост. Бото поднял болтер к плечу, но кастелян опустил его оружие. Все космодесантники кроме неофита имели при себе клинки: силовые мечи у Беортнота и Алана, а цепные у Люцерна и Сциопа. В левой руке Алан держал окутанный энергией осадный щит. Из стрелкового оружия у Чёрных Храмовников были болтер у Бото и болт-пистолеты у остальных.
Две группы на мосту сблизились. Никто ничего не говорил, но обе стороны выстроились друг напротив друга, и Люцерн оказался лицом к лицу с монстром, вооружённым двуручным цепным топором. Бой начался без всякого сигнала.
Первым пришёл в движение брат Меча Алан, который держал силовой клинок на уровне груди и остриём вперёд на манер гладия. Его противник с двумя силовыми мечами рубил ими с ошеломительной скоростью, обрушивая их на молниевую стену грозового щита. Согнувшийся Алан просто выдерживал таранные удары Несущего Слово и ждал момента для собственного выпада.
Больше Люцерн ничего не увидел, так он был полностью сосредоточен на собственном противнике: высоком легионере в силовой броне, модифицированной таким образом, чтобы вместить его вздутые мышцы. Сгибающиеся вовнутрь металлические рога над его головой практически касались друг друга, и из-за них Несущий Слово казался ещё выше. На обмотанных вокруг оснований рогов верёвках висели посвящённые всем Тёмным Богам иконы, которые забренчали при взмахе топором.
Оружие было огромным и медленным, но Люцерн остерегался парировать его, решив, что мощь воина и вес топора сокрушат любую клинковую защиту. Сержант отступил назад, избегая первого удара, и голова топора с грохотом врезалась в мостовой настил, кромсая металл твёрдыми как алмаз зубьями. Над настилом поднялся султан раскалённых добела искр, которые заскакали вокруг ног бойцов. Пока космодесантник Хаоса вырывал топор, Люцерн сократил дистанцию и обрушил свой меч сверху вниз, но Несущий Слово вскинул оружие и принял цепной клинок на рукоять. Сержант напирал, а зубья его меча, скользившего туда-сюда между руками предателя, вгрызались в металл. Люцерн наклонился вперёд, однако, присущая примарисам выдающаяся сила никак не помогала в противостоянии с этой зверюгой, поэтому оба воина застыли на месте. Цепной клинок визжал, врезаясь в рукоять топора.
Несущий Слово повернулся и крутанул оружие двумя руками. Цепной меч Люцерна скользнул вниз по рукояти, приближаясь к костяшкам изменника. Ещё мгновение, и сержанту удалось бы отсечь пальцы, но тут легионер рубанул топором, что ознаменовало начало его наступления. Несущий Слово всё бил и бил, заставляя десантника-примарис отступать. Предатель продвигался вперёд с каждым ударом. Затем Люцерн контратаковал, и цепи меча и топора встретились, перестав вращаться.
Изменник стал нажимать обеими руками, а сержант прижал свою руку с пистолетом к плоской стороне цепного клинка. Топор опускался всё ниже до тех пор, пока оружие Люцерна не оказалось на уровне лица его врага. Сержант позволил руке скользнуть по цепному мечу и врезал рукояткой пистолета по шлему противника. Несущий Слово выдержал удар, и прежде, чем сержант успел его повторить, взял верх в их противостоянии. Отбив в сторону меч, который описал в воздухе широкий круг, легионер рубанул по наплечнику Люцерна завывающим топором. Оружие стало погружаться в наплечную броню, и во все стороны начала разлетаться мелкая керамитовая стружка.
Сержант бросил меч, закачавшийся на цепи чести, и схватил топор за рукоять прямо под головой. Враг попытался отдёрнуть оружие, но космодесантник-примарис держал его крепко. Затем Люцерн вогнал болт-пистолет в зазор между горжетом и лицевой пластиной Несущего Слово.
— За Императора, — произнёс он.
Четыре болт-снаряда раскололи шлем предателя и начисто снесли ему голову. Обезглавленный труп рухнул, а топор утихомирился.
Бой близился к завершению. Алан продолжал сражаться с вооружённым двумя мечами противником. Беортнот же бился сразу против двух, отбивая их удары превратившимся в расплывчатое пятно клинком. Он врезал одному в лицо, заставив того попятиться, после чего повернул меч и вогнал его в нагрудник второго. По доспехам Несущего Слово поползли молнии. Глазные линзы еретика взорвались, и он сполз с меча кастеляна. Беортнот парировал удар другого воина наручем, отбив оружие в сторону, а затем дважды впечатал поммель своего клинка в дыхательную решетку оппонента, за чем последовал удар ногой в боковую часть колена. Изменник повалился на пол. Крутанув меч, кастелян вонзил остриё в щель между шлемом и бронёй туловища. Потом он опустился на колено и пробил им нагрудную пластину Несущего Слово, свирепо проворачивая клинок.
Алан лишил собственного врага головы, но Сциоп был мёртв, а его противник лежал на палубе перед ним в разбитой болт-снарядами броне. Бото держал поднятым свой болтер, из чьего ствола выходил дым.
Беортнот встал.
— Мы близко, — сказал кастелян.
Окружённые мертвецами Чёрные Храмовники на мгновение замерли. Во тьму вверх и вниз тянулись скобы лестниц для смертных из команд технического обслуживания, и там Люцерн увидел первые признаки порчи, которая пряталась от его взгляда, когда группа шла по позолоченным храмовым путям: стекающая по стенам слизь, ржавые трубы и жёлтые глаза, то пялившиеся из темноты, то исчезающие.
Кастелян подошёл к Сциопу, снял с пояса погибшего бронебойную гранату и прикрепил её к его шее.
— Что ты делаешь? — спросил Люцерн.
— У нас нет апотекария. Геносемя никак не извлечь. Лучше лишить противника возможности забрать прогеноиды на тот случай, если мы падём.
Он отступил назад, а взрыв гранаты обезглавил Сциопа и уничтожил прогеноидные железы в его шее и груди.
— Бото, установи здесь заряды и жди нашего возвращения, — приказал Беортнот.
— Но брат, я последую за вами до самой смерти! Не оставляйте меня тут.
Кастелян приблизился к неофиту, и Люцерн впервые увидел в глазах этого самого фанатичного из воинов заботливый взгляд.
— Неофит, я прошу тебя остаться здесь не чтобы обесчестить. Кому-то нужно удерживать мост. Он – наш путь прочь с корабля после завершения миссии. Задача очень важная.
Бото нерешительно кивнул.
— Да, брат, — ответил он.
— Итак, нас трое, — сказал кастелян остальным. — К машинариуму и к победе.
Трое Чёрных Храмовников устроили бойню по дороге к корме корабля. Они застали врасплох другой отряд Несущих Слово и прорубились через толпу смертных. На подходах к реактору космодесантники столкнулись с неуклюжими кибернетическими тварями, которых отправили в бой тёмные механикумы, но все создания до единого стали жертвами болтеров и клинков космодесантников.
Они добрались до полупалуб вокруг ядра реактора: полых кольцевых платформ, обхватывающих сердце корабля, что билось внутри запечатанной магнитным полем термоядерной камеры девяносто метров в высоту. Трубы делили палубы на небольшие стеснённые пространства, заполненные механизмами, а ещё повсюду змеились пластицированные кабели, которые выходили из дыр и ныряли обратно вниз, исчезая из виду. Мощь реактора сотрясала помещение. Было жарко, и всё здесь вызывало чувство клаустрофобии.
Трое воинов взошли на полупалубы, приканчивая каждого, кто попадался им на глаза. Члены экипажа в глубинах корабля являли собой бледных, боязливых существ. Многие из них несли на себе тёмные благословения Хаоса и убивались легко. Вскоре изломанные тела созданий усеяли полы у подножий поработивших их машин.
— Найди главный регулятор полярности, — велел Беортнот Люцерну. — Выключи его или уничтожь, если это возможно. Я перегружу топливоподачу. Алан, охраняй дверь.
Сержант знал, какую машину искать, поэтому быстро её обнаружил, хотя в галактике не существовало двух одинаковых пустотных кораблей. Когда он приблизился к укрывавшему устройство железному навесу, двое адептов Тёмного Механикума удрали прочь от космодесантника. Повсюду здесь виднелись клейма в виде половины шестерёнки и демонического черепа. Мутировавшие крысы повыскакивали из своих гнёзд среди кабелей и помчались впереди Люцерна, образовывая своими телами колыхающуюся поверхность, что навевала мысли о змеях.
Стоило сержанту подойти к машинам, как вдруг пуля высекла искры из силовой установки его брони. Развернувшись, он снёс напавшему голову одним выпущенным из пистолета болт-снарядом.
Средства управления были покрыты каким-то веществом, которое Люцерну пришлось соскрести, чтобы увидеть индикаторы и получить доступ к переключателям. Он знал достаточно о работе реактора пустотного корабля, поэтому понимал, как его уничтожить. Сержант перезагрузил магнитные резонаторы, не дававшие плазменному ядру коснуться стенок сдерживающего резервуара, после чего где-то в глубинах полуплоти, что нитями окутывала устройство, замигал красный люмен. Когда настройки резонаторов изменились, Люцерн разбил приборы кулаком.
Затем он вернулся к остальным.
— Готово, — доложил сержант. — У нас шестнадцать минут до разрушения реактора.
— Перегрузка топливоподачи обеспечит огромный взрыв, — сказал Беортнот с мрачным удовлетворением. — Давайте уходить.
В большом помещении за реактором – зале с высоким сводчатым потолком, где поместился бы целый капитул космодесантников – их ждал один-единственный воин.
— И что вы делаете на моём корабле, трупопоклонники? — спросил он.
Алан и Беортнот активировали свои силовые мечи.
— Отправляем его в ад, откуда ты явился, — ответил кастелян.
Слова Чёрного Храмовника вызвали у воина смех.
— Да что вы знаете об аде? Я – Ксокол Хрувак, последователь слова. Мне ведомы истины многих раев и многих адов. Позвольте мне показать вам кое-какие из них.
Прямо перед ним из ниоткуда материализовались три создания, обликом походивших на животных.
— Атраксиаб, Фезондам и Шриабанда будут вашими учителями, — сказал он.
У Люцерна в голове сложился образ этих стремительно движущихся существ: голые мышцы, глаза без век и щупальца, хлещущие поверх лишённых кожи плеч. Сержант с кастеляном открыли огонь, но хоть выпускаемые болты и попадали в цель, они, по-видимому, просто пролетали сквозь созданий. Затем звери сдвинули ноги вместе и совершили мощный прыжок.
Тварь с огромной силой врезалась в Люцерна, чуть не повалив его, а саблезубые челюсти сомкнулись на запястье руки с мечом, отчего броня затрещала, угрожая разорваться.
Сержант упёр болт-пистолет в бок существа и выстрелил, однако, снаряды прошли сквозь тело зверя, словно то было соткано из дыма. Челюсти продолжали крепко сдавливать руку космодесантника. Решив поменять цель, Люцерн ткнул стволом в один из множества глаз создания, и это возымело эффект. Завизжав, тварь отпустила сержанта, после чего Люцерн открыл огонь и ударил зверя ногой. Сабатон столкнулся с телом существа. Космодесантник услышал хруст кости, а создание заскользило по палубе. Оно выпустило когти, но приблизиться не решилось.
В некоторых отношениях тварь напоминала существо-ксеноса, за исключением отсутствия кожи и непостоянства. Люцерн вспомнил этот вид.
— Варп-звери, — произнёс он. — Кхимерэ.
— А я их хозяин, — ответил Хрувак.
Электрохлыст распрямился, расчертив мрак сводчатого зала пурпурной линией. Люцерн прицелился, но заряженный хлыст обмотался вокруг его запястья, разорвал цепь и вырвал оружие. Болт-пистолет загромыхал по палубе.
Алан лежал на спине, борясь с кхимерэ. Та сидела на грозовом щите брата Меча и пыталась прогрызть шлем Чёрного Храмовника. Беортноту же удалось пронзить напавшую на него тварь, которая взревела и соскользнула с меча на палубу. Там она прекратила двигаться, после чего стала исчезать.
— Вы убили одну, — заметил Хрувак. — Какая жалость. Их сложно дрессировать.
Воин выбросил вперёд левую руку, и из паза на наруче выдвинулся втяжной коготь. Сразу же активировалось расщепляющее поле.
— Неважно. Найду ещё. Их всегда в достатке.
Он слегка дёрнул головой, и кхимерэ вновь бросилась на Люцерна. Зверь прыгнул, одновременно с чем щёлкнул хлыст, обвивший меч сержанта. На броню стали воздействовать электрические импульсы, которые нарушали работу её систем и заставляли сочленения произвольным образом блокироваться. Сержант находился в не лучшем положении для того, чтобы встретить атаку твари, и чуть не оказался сбит с ног. По иронии судьбы, именно хлыст Хрувака не дал ему упасть. В момент прыжка зверя Люцерн согнул руку к груди, а когда существо врезалось в него, он выпрямил её и, словно движением рычага, отправил кхимерэ на пол прежде, чем она успела сомкнуть на нём челюсти.
Другое существо до сих пор сидело на Алане, погрузив саблевидные зубы глубоко в мягкое уплотнение под шлемом. Беортнот вонзил клинок в бок зверя, отправляя его туда, откуда он явился, но после того, как кхимерэ исчезла, брат Меча не поднялся.
Зашагавший прочь от мёртвого брата кастелян открыл огонь из бол-пистолета. Снаряды врезались в Хрувака и отвлекли изменника в достаточной мере, чтобы Люцерн, игнорируя боль от импульсов заряда, смог дёрнуть за хлыст и освободиться от него. Беортнот быстро сократил дистанцию с Несущим Слово. Чемпион обернулся и принял удар мечом на лезвие своего когтя. Такая стремительная атака поставила кастеляна в опасное положение, поэтому Хрувак получил возможность мощно врезать ему в лицо рукояткой хлыста.
Чёрный Храмовник пошатнулся. Люцерн двинулся было ему на помощь, но выжившая кхимерэ опять напала, не дав вступить в схватку. В этот раз он сомкнул хватку на шее твари. Казалось, будто сержант держит змею или гигантскую рыбу, а не кошку, которую с виду напоминал зверь.
— Милостью Императора, Его священным светом, я изгоняю тебя, нерождённый! — закричал Люцерн и впечатал эфес цепного меча в морду кхимерэ.
Та взревела, и сержант ударил ещё раз, отчего лопнули два жёлтых глаза твари. Бешено извернувшись, зверь выскочила из хватки космодесантника, а затем убежал в темноту.
Беортнот и чемпион Хаоса обменивались ударами, двигаясь взад-вперёд по мере того, как получали и теряли преимущество. Кастелян держался близко к Хруваку, чтобы не дать Несущему Слово воспользоваться хлыстом, однако, так он лишал себя возможности сполна извлекать выгоду из длины клинка и подставлялся под коготь изменника, похожий на змеиный клык.
Люцерн услышал доносящиеся с дальней стороны огромного зала голоса. Переключив визуальные фильтры на режим тепловидения, он увидел, что приближались враги в силовой броне, среди которых двигались странные, изменчивые создания.
— Кастелян! Идут Несущие Слово и нерождённые.
Люцерн поднял болт-пистолет с палубы и прицелился в Хрувака одновременно с тем, как он нашёл брешь в обороне Беортнота и вонзил тому клинок под нагрудник остриём вверх. Силовое поле разорвало всё в грудной полости кастеляна, а из шеи Чёрного Храмовника вырвалось пламя.
Сержант открыл огонь. Он шёл вперёд и стрелял, опустошая магазин в Несущего Слово. Керамит раскалывался. На палубу брызгала кровь. В конце концов, болт пробил бок Хрувака, и чемпион пал.
Люцерн посмотрел на братьев. Оба были мертвы. Сержант на мгновение замешкался, раздумывая, что ему делать, но тут болты начали со свистом рассекать воздух вокруг него. С такого расстояния и на ходу выстрелы получались неточными, однако, снаряды пролетали всё ближе.
— Да присмотрит Император за вашими душами, — промолвил Люцерн и побежал.
На мосту сержанта ждал Бото.
— Значит, мой повелитель мёртв, — сказал неофит.
— Погиб в бою, во славе и бесстрашно.
Лицо Бото за прозрачным забралом его пустотной брони поникло.
— Это к лучшему, — произнёс неофит. — Владыка Беортнот не соответствовал нашей эпохе. Он был создан для давних дней, когда ещё не исчезли вера и уверенность.
— Вера никуда не делась, брат, а благодаря ей мы вновь вернём уверенность. Давай выбираться отсюда, чтобы послужить ещё немного и помочь вернувшемуся примарху и его священному отцу – Императору.
— Да будет так, — ответил Бото.
Чёрные Храмовники ушли с моста, после чего неофит дистанционно подорвал установленные заряды. Мост рухнул в тёмное, заполненное трубами углубление. Когда тот с лязгом исчез во тьме, Люцерн провёл ближнее ауспик-сканирование.
— Врагов впереди нет. Потеря моста задержит их, пусть и всего на несколько минут, — сказал сержант. — Отправляемся.
И они побежали, слыша вой демонов за спиной. Двое Чёрных Храмовников направлялись к ангару, который Мортиану было приказано захватить и удержать.
