926
правок
Изменения
Нет описания правки
{{Книга
|Обложка =ThroneOfLight.png
Война Неодолимого крестового похода среди звёзд продолжается. Примарх Робаут Гиллиман, наконец, одержал победу над орочьей угрозой, терзавшей секторы рядом с Фенрисом, и теперь готовится возобновить свои попытки упрочить положение человечества в Империуме-Санктус, вот только на пути у него стоят древние злейшие враги.
Тёмный кардинал Кор Фаэрон представляет опасность прежде стабильному ядру сегментума СоларСоляр. Волны мятежей, разжигаемых его внедряющимися жрецами, указывают на неизбежное крупномасштабное вторжение легиона Несущих Слово. Хуже того, воины тёмного кардинала атакуют Чёрные корабли, отчего Терра рискует остаться без поставок псайкеров, необходимых для выживания Императора.
В этой хаотичной зоне боевых действий продолжает свои поиски инквизитор Ростов, разыскивающий Десницу Абаддона. Тем не менее, когда источник странных чудесных видений прослеживается до астропатической станции на Сринагаре, инквизитор отвлекается от изначальной миссии, ибо видения предвещают надежду для Империума, надежду, ради погашения которой фанатичные почитатели Хаоса пойдут на всё…
'''Четвёртая книга серии «Огненная заря»'''
Робаут Гиллиман сломил наступление орков, угрожавших Фенрису, но теперь вернулся древний враг, который подвергает опасности само сердце человечества – сегментум СоларСоляр.
'''Прочитайте её, потому что'''
— Император защищает, — произнёс он.
=='''ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ'''==
'''УЖИН И БЕСЕДА'''
'''ЗВЁЗДНОЕ ДИТЯ'''
'''РАЗДЕЛЁННЫЕ СЕКРЕТЫ'''
И вновь спящий Фабиан проснулся из-за того, что кто-то колотил в его дверь с деликатностью осадного бура. Всё ещё не до конца протрезвевший с позднего вечера, он перевернулся, но слишком поздно вспомнил об ушибе именно этой стороны грудной клетки. Поморщившийся мужчина исторгнул поток богохульств.
— Живой Императора, — простонал Фабиан. — Ну почему никто не хочет срочно видеть меня во второй половине дня?
Он свесил ноги с кровати. На полу стояли тапочки.
— А это для моих ступней, — сонливо сказал историтор.
После пробуждения мужчина соображал туговато.
Вновь раздался стук.
— Да иду я! — закричал Фабиан.
— Ты же понимаешь, что тебя не слышат? Я думала, вернувшийся примарх набирает в свой Логос только светлейшие умы.
Он оглянулся через плечо. Финнула Диомед лежала под смятым постельным бельём, а на её лицо ниспадали спутанные волосы.
— А вот тут я не уверен. Думаю, нас выбирали из-за наших воззрений, а не умений.
— Значит, с утра ты можешь играть в семантику, но не способен встать?
В дверь продолжили колотить.
— Трон! — воскликнул Фабиан.
Диомед перевернулась.
— Там вокс-комм прямо на столе у кровати. Попробуй его.
Историтор так сильно размахивал рукой в попытках нажать на кнопку, что перевернул бы лампу, если бы так не была завинчена. В конце концов, он с щелчком включил устройство.
— Я иду! — крикнул Фабиан и поднялся. — Ты не встаёшь?
— Нет, — ответила Диомед. — Я сегодня на ночной вахте, так что остаюсь здесь.
Она зарылась в одеяла.
— Но это моя комната! — произнёс мужчина.
— Ну, да, — согласилась первый лейтенант. — А это мой корабль.
Фабиан не нашёлся, что на это ответить. Стук возобновился.
Мужчина оделся по пути к двери, но, когда он открыл задвижной портал, вид у него был не из лучших. Однако, увидев, кто находился по ту сторону, историтор перестал хмуриться и улыбнулся.
— Расей! — сказал Фабиан. — Мне уже начинало казаться, будто ты не вернёшься.
— Приказы примарха всё ещё в силе. Ты – мой подопечный. Я тебя не брошу. — Люцерн принюхался и взглянул поверх головы историтора. — Ты там не один. Кто с тобой?
— Неважно. Диомед. Мы ужинали. Я проводил с ней беседу для записи.
Космодесантник поднял бровь.
— Пора отправляться? — спросил Фабиан.
Люцерн кивнул.
— Флот движется к Воспису. Мы покинем его там и дальше отправимся собственным путём. Условия варпа благоприятны для перехода в сторону галактического юга, но у нас есть ещё несколько часов, прежде чем ''«Посредник»'' будет готов к полёту, а ещё тебя хочет увидеть инквизитор.
— Ростов?
— Так его зовут. И командующая группой Атаги тоже хочет с тобой поговорить.
— Понятно. Тогда мне лучше надеть форму.
— Я бы сказал, что это отличная идея, Фабиан. — Люцерн отошёл в сторону, являя взору стоявшего за ним юношу. Примарис полностью скрывал его своим телом, хотя тот всё равно был гораздо крупнее историтора. Молодой космодесантник. — Неофит Бото. Он тоже станет сопровождать нас.
— К Вигилусу?
— К Атаги, — поправил Фабиана Люцерн.
Лицо юноши выражало замешательство.
— Фабиан Гвелфрейн, историтор, о котором я тебе рассказывал, — сказал примарис.
Юноша склонил голову и отдал приветствие, сотворим скрещенными на груди руками образцовую аквилу.
— Приятно встретиться с вами, мой господин.
— О, думаю, это взаимно, — произнёс Люцерн.
Фабиан поднял руки.
— Расей, не мог бы ты…
— Что? — спросил примарис.
— Да ничего. — Историтор сжал кулаки. — Дай мне пятнадцать минут.
— У тебя есть семь.
— Отлично, — сказал Фабиан. — Семь.
А затем он захлопнул дверь прямо перед носом Люцерна.
Атаги ждала их в своей дежурке. Командующая группой, как обычно, держала рядом выпивку и очищала яблоко фруктовым ножом с излишней тщательностью, так как опять была нервной из-за стимуляторов. Фабиан ожидал увидеть подавленную Атаги, ведь несмотря на победу в сражении и несколько уничтоженных вражеских кораблей, это сильно отличалось от её обычных ярких триумфов. Однако, если отбросить в сторону побочные эффекты стимулирующих средств, женщина находилась в хорошем расположении духа, и Фабиан легко догадался почему, когда она одарила мужчину той самой своей особой улыбкой, заставившей его сердце замереть.
— Что вы сделали с моим первым лейтенантом, историтор?
Фабиан ощутил, как его лицо наливается краской.
— Ничего, — чересчур поспешно ответил историтор-майорис.
— Он беседовал с лейтенантом, — произнёс Люцерн. — Для записи.
— О, понятно, — сказала Атаги с улыбкой, от которой у Фабиана возникало желание раствориться.
— За ужином, — добавил космодесантник, не особо помогая.
— Да, верно, Расей, достаточно, благодарю тебя.
Примарис взглянул на него, но так как лицо воина было наполовину скрыто окаймлением наплечника, Фабиан не мог сказать, усмехается он или нет.
— Я лишь предоставляю командующей группой запрошенную ей информацию, историтор.
— Спасибо, брат-сержант, я просто задаю вопросы, — произнесла Атаги. — Итак, историтор-майорис Гвелфрейн, а Финнула предоставила вам запрошенную вами же информацию?
Она отрезал кусок яблока и засунула в рот, широко улыбаясь.
Если бы отрастивший вдруг зубы пол целиком проглотил Фабиана, тот был бы счастлив.
— Да, благодарю. Я получил полную историю ваших кампаний и побед. Это отлично дополнит наше описание крестового похода, — ответил историтор в тщетной надежде, что лесть отвлечёт внимание командующей группы.
— Поспрашиваю её позже о вашей технике ведения бесед, — продолжила Атаги и хмыкнула, после чего отрезала от яблока ещё кусочек. К счастью, ей, судя по всему, надоело его дразнить. — Вы летите дальше. Брат Люцерн проинформировал меня. — Она подвинула пальцем лежащую на столе бумажку, оставив на ней пятно прозрачного сока. — Должна отметить, что вы проделали впечатляющую работу по распространению Логоса среди групп под моим командованием. Робаут Гиллиман будет так горд.
Фабиан взял себя в руки, прежде чем заговорить.
— Они не доставят вам неприятностей, а со временем вы, вероятно, найдёте их ценным приобретением. Историторы здесь не для того, чтобы судить или ограничивать. Это входит в обязанности десятков других Адепта, департаменто и дивизио. Мы здесь с целью помочь, найти истину, заняться стратегическими целями, на которые у вас может не хватить времени, пока вы разрешаете более масштабные проблемы крестового похода.
Фыркнув, Атаги закинула обутую в ботинок ногу на колено и откинулась на спинку кресла.
— Посмотрим. По крайней мере, женщина, оставленная вами здесь за главную, знакома с пустотой. Вольный торговец. Надлежащий тип. Её выбор был преднамеренным, верно?
— Возможно, — ответил Фабиан. — Однако, причина тут кроется не только в желании угодить вам. Йассилли Сулиманья – самый талантливый и храбрый историтор из тех, кого я обучал.
— Отлично, — сказала командующая группой. — Но, если она начнёт меня раздражать, я их всех запру в одном из трюмов. Ясно?
— Уверен, вы с Йассилли отлично поладите.
— Ну ладно. Итак, а теперь об этом товарище. Кто он?
— Неофит Бото, — представил юного космодесантника Люцерн. — Последний выживший член Анжуйского крестового похода. Когда ''«Кантатум беллум»'' воссоединится с флотом, он станет частью доставленных нами подкреплений примарисов. Затем воины перейдут в подчинение лорда-лейтенанта Мессиния.
— Хорошо, — произнесла Атаги. — А почему этого не случилось раньше?
— Вопрос чести, — пояснил Люцерн. — Чёрные Храмовники сражались храбро и погибли достойной смертью за нашего Императора. Большего и не сказать.
— Ясно, — сказала командующая группой, явно считавшая, что тут было нечто ещё. — Вы к ним не присоединитесь?
— Я возьму их цвета. Теперь я – Чёрный Храмовник, но мой долг ведёт меня за Проток Нахмунда вместе с Фабианом.
— Ну, это опасное путешествие, и я желаю вам удачи.
Машинный дух двери издал звонкий сигнал.
— Инквизитор Леонид Ростов, — объявил он.
— Впустите его. — Атаги взглянула на неофита. — Думаю, это не для твоих ушей, мой мальчик.
Бото отреагировал спокойно. Космодесантник встал и поклонился.
— Император защищает, — произнёс он. — Я с нетерпением жду возможности сразиться бок о бок с вами, мадам командующая группой.
Дверь откатилась в сторону, и Бото ушёл, а в помещение медленно вошёл Ростов. Инквзитор тяжело опирался на чёрную трость с навершием в форму головы орла. Ходить ему помогали моторизованные ортопедические скобы. На краснокожем лице виднелся толсты шрам, чьи чёткие края и белый цвет говорили о исцелении машиной. Однако, из-за ран он не выглядел более слабым, а излучаемая им аура властности подавляла любой намёк на несерьёзность. Фабиан вновь ощутил лёгкий страх в его присутствии. Более бесстрастная часть разума историтора подумала, что это довольно сильная реакция на того, кто был простым человеком. Вся остальная хотела, чтоб инквизитор ушёл.
— Пожалуйста, — сказала Атаги. — Присаживайтесь.
Ростов сел рядом с командующей группой. Процесс занял некоторое время, ибо инквизитор с трудом заставлял ноги слушаться. Он казался абсолютно безрадостной, лишённой всяких фривольностей личностью, что своей незамысловатостью и серьёзностью возложенной на неё задачи не отличалась от краеугольного камня в основании покойницкой. Однако, когда Атаги предложила ему выпить, Ростов не отказался, а судя по тому, как инквизитор смаковал алкоголь губами, удовольствие он получал.
— Джентльмены, леди, — начал Ростов. — Прошу прощения за то, что вызвал вас сюда. У всех нас есть собственные требующие внимания обязанности. Обещаю не задерживать никого дольше, чем строго необходимо, но, увы, это необходимо. — Инквизитор повернул бокал ровно на девяносто градусов и затем обратно. — Я хочу обсудить с вами две вещи. Первая – Длань Абаддона. Скажите мне, что вам о ней известно?
Фабиан взглянул на Люцерна. Космодесантник же смотрел в стену, как и всегда в тех случаях, когда считал, что говорить должен историтор.
— Можете отвечать свободно, бояться не нужно.
— Вы сейчас прочитали мои мысли?
Инквизитор кивнул.
— Я думал, вы говорили, мол, ваши телепатические способности ограничены расстоянием, — заметил Фабиан.
— Да, я так говорил. И это было правдой. — Он задумчиво вдохнул и задержал дыхание на необычайно долгое время, прежде чем выдохнуть. — Не стану ничего от вас скрывать. Данное дело не входит в привычную для меня область компетенции. Я из Ордо Ксенос. На протяжении всей карьеры инквизитора, всей службы своему наставнику в качестве его дознавателя, то есть практически всю жизнь моей сферой деятельности было враждебное влияние чужаков. Древние технологии, злобные создания, скрывающиеся в нашем обществе, нежеланное вмешательство со стороны других видов – вот с чем меня обучали разбираться. — Росто поднял бокал. — Но прямо сейчас что-то происходит. Я это чувствовал. Я это видел. Вечную войну против варпа и проблеск того, как всё могло бы сложиться. Происходит своего рода пробуждение. Поэтому вы правы, историтор, — сказал инквизитор, указывая на Фабиана пальцем той руки, которой держал бокал. — Я говорил, что мои телепатически способности ограничены физическим контактом, и не лгал. Однако, теперь я без особой сложности читаю ваши мысли. Несколько месяцев назад я бы так не смог, и это больше всего меня тревожит.
Ростов осушил бокал и жестом показал Атаги налить ещё.
— Вот такой мужчина мне по душе, — произнесла она, после чего наполнила бокал до краёв.
Инквизитор сделал большой глоток.
— Я меняюсь. Вселенная меняется. Здесь задействованы силы, которые лежат за рамками разумения смертных. Мои способности усиливаются, и в этом я не одинок. В данный момент люди, никогда не демонстрировавшие даже мельчайшего проблеска пси-талантов, вдруг оказываются ведьмами. Количество зарегистрированных псайкеров в Империуме растёт, причём больше всего в граничащих с Разломом секторах. Возможности псайкеров вроде меня расширяются. Однако же, подобными вопросами занимаются Ордо Маллеус и Ордо Еретикус. И вот я спрашиваю себя, не стоит ли мне отступить и вернуться к своим пограничным войнам, к сражениям в тёмных уголках против вредителей, узурпировавших бы наши миры? Или же это дело важнее? Есть ли вообще вещи важнее чем то, что происходит сейчас?
Его голос изменился, став резче.
— Фабиан Гвелфрейн. Как я понимаю, ваши историторы далеко продвинулись в каталогизации журналов данных станции.
Фабиан понятия не имел, откуда ему известно о ходе их работы. Возможно, Ростов догадался благодаря своим силам, как предположил бы историтор, но уверенность, с которой говорил инквизитор, делала очевидным тот факт, что он знал это наверняка. Значит, имелись информаторы. Фабиан даже не удивился.
— Да.
— И вы заметили какую-нибудь закономерность?
— Да.
— Расскажете нам о ней?
Историтор-майорис прочистил горло. Даже он не мог отказать инквизитору.
— Всё, как и сказал адепт Румагой. Ощущение всеприсутствия. Ощущение подавляющей мощи. Есть множество упоминаний о сидящей на троне крылатой фигуре. Она встаёт. Я не эксперт в вопросах варпа, однако, могу сделать предположение касательно возможного смысла.
— Я тоже видел. Там, в самом конце, когда астропаты начали говорить как один. Хор повторял одно и то же: «Он идёт».
— Это… — произнёс Фабиан. Во рту почему-то стало сухо, и историтор не мог заставить себя озвучить мысль. — Это Он?
— В том и заключается вопрос, разве нет? — Инквизитор подался вперёд – движение человека, который принял важное решение. — Я расскажу кое-что, о чём знают лишь немногие. Некоторое время назад двое инквизиторов по имени Алексио и Фортез провели примечательную операцию. Всё закончилось успехом. Хоть они и имели диаметрально противоположные мнения касательно многих философских вопросов, инквизиторы посчитали угрозу достаточно серьёзной, чтобы объединить силы.
— Целью операции являлся культ под названием Культ Звёздного Дитя. Среди его членов ходили странные разговоры о том, что Звёздное Дитя – своего рода добрая сущность, которая приведёт человечество к спасению, возможно, проявление Императора, вновь воплотившийся бог. Разумеется, всё было ложью, а культ нашли и уничтожили во время собрания на Левилноре IV при поддержке капитула Адептус Астартес Саламандры. Однако, четверым лидерам удалось уйти.
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Потому что я задаюсь вопросом, не может ли то зло вновь начать просачиваться во вселенную. — Ростов повернул бокал в руках, облачённых в перчатки. — Вера – очень опасная вещь. — Он чуть сильнее наклонился вперёд, и тогда Фабиану показалось, будто инквизитор выглядит старше своих лет. — Теперь же другая тема. Длань Абаддона.
— Мне известно это имя.
— Я в курсе, но давайте подробнее. Хочу услышать от вас лично.
— Когда мы были на Гаталаморе, некоторые взятые пленники из числа культистов говорили о Длани Абаддона, — произнёс историтор. — Обо всём этом узнали ваши товарищи – другие инквизиторы. Уверен, от них вам помощи будет больше, чем от меня.
— Возможно, — согласился Ростов. — Но здесь вы, и я спрашиваю вас.
— Длань противостояла примарху на Гаталаморе. Там было какое-то оружие, очень мощное и питаемое варпом. Оно практически полностью уничтожило целую боевую группу.
— Мутант, да?
— Верно, — сказал Фабиан. — Колдун. Злой ведьмак. Некоторые рассказывали, что его зовут Тенебрус. Говорили, там был и другой, Кор-Гатарр, Несущий Слово. Он погиб в бою с Адептус Кустодес. Некоторые пленники называли Дланью его.
Инквизитор отпил из бокала.
— Скорее всего, Дланью был не астартес-еретик, а этот Тенебрус. Я видел его в ретрансляторе на Сринагаре. Между ним, тем ребёнком и станцией есть некая связь. Уверен, в первую очередь именно поэтому система стала целью атаки. Однако, тут возникает проблема. Я гонялся за Дланью Абаддона ещё с битвы за пролив Махорта.
Он вытащил из-под пиджака свёрнутый пикт и, разгладив его, показал Фабиану. Зернистое изображение было сделано под странным углом, но на нём отчётливо виднелись две фигуры: мерзкий мутант и человеческая женщина.
— Это – Тенебрус? Это – Длань Абаддона?
Фабиан рассмотрел пикт получше, а затем кивнул.
— Исходя из полученных мною на Гаталоморе, да, это он.
— Ясно. — Инквизитор вновь отпил. — Я назвал его Дланью, и он признал, что носит данный титул. Значит, теперь мы должны считать Дланью его.
— У вас недовольный тон, — заметил историтор. — Это ведь прорыв, разве нет? Прошу прощения, я не инквизитор, но, если бы одно из моих расследований продвинулось таким образом, я был бы счастлив. Пусть вы его ещё не закончили, однако, вы уже близки к завершению и уничтожению этого врага Императора.
Ростов кивнул.
— Так и случится, — сказал инквизитор. — Вот только после битвы за пролив Махорта я допросил одного из жрецов Несущих Слово. Погружение в его разум было мрачным и вредным для здоровья занятием, но в воспоминаниях изменника я увидел Длань. Она подходила под описания, сопоставленные мои повелителем – инквизитором Дайром – перед его смертью, хотя тогда у нас ещё не было титула.
— Так а в чём проблема? — спросил Фабин.
Ростов постучал пальцем по пикту.
— В Длани Абаддона, которую преследовал мой повелитель. В человеке, увиденном мною в разуме жреца. — Инквизитор покачал головой. — Это – не он.
— Повелитель? — негромко позвала Тарадор Йенг.
Тени были норовисты и опасны. Пройдёт еще несколько дней, прежде чем они успокоятся после своего недавнего возбуждения. На слова женщины, пусть и произнесённые столь тихо, тени ответили стрёкотом, и Йенг крепче сжала поднос, который несла.
— Повелитель?
Медитировавший Тенебрус сидел с закрытыми глазами и сцепленными на груди длиннопалыми руками. Сейчас он выглядел ещё более нечеловеческим созданием, чем прежде, а его расслабленное, до странного округлое лицо напоминало скорее акулью морду, особенно с учётом серо-белой кожи и почти исчезнувших губ, из-за чего рот превратился в щёлку. Нос тоже постепенно пропадал, как заметила Йенг. Тенебрус менялся, вовлечённый в гонку, которую необходимо было завершить любому чернокнижнику: обогнать мутации и заполучить силу прежде, чем лишиться всего человеческого в процессе трансформации. Его рана до сих пор кровоточила, и влажная ткань балахона прилипала к боку. Возможно, дар Тзинча никуда не денется даже после исцеления. Это заставило всколыхнуться внутри неё жалость к своему учителю.
— Повелитель, — повторила она чуть громче. — Я принесла вам пищу и питьё.
Она опустила поднос с большим кувшином вина, кубком и толстым куском мяса, вырезанным из ноги раба, которого выращивали и откармливали на убой. Тенебрусу так полюбилась человеческая плоть, что для удовлетворения этого аппетита пришлось организовывать логистику.
— Повелитель, — вновь сказала она и осмелилась дотронуться рукой до его плеча.
Теням это не понравилось, поэтому они предостерегающе зашипели.
Чернокнижник повернул к ней голову. Когда глаза Тенебруса едва-едва приоткрылись, на его лице словно появились две чёрные щелочки, столь резко выделяющиеся на фоне бледной кожи.
— Тарадор Йенг, — произнёс он. — По какой причине ты прерываешь мою медитацию?
— Повелитель, вы должны поесть, чтобы рана исцелилась.
— Должен ли? — спросил чернокнижник, после чего взглянул на мясо с вином, расцепил руки и потянулся к кувшину. — Ты очень заботлива, — продолжил Тенебрус. — И всё же, у меня такое ощущение, будто я вознаградил тебя в разы щедрее, чем того заслуживает недостаточная верность, которую ты мне выказывала.
— Я не понимаю, повелитель.
— Я открыл тебе большую часть своих секретов. — Он улыбнулся ей, демонстрируя острые зубы. — Теперь твой черёд отплатить мне за это одолжение. Сейчас ты должна выбрать путь.
Он вскочил на ноги со стремительностью змеи, чем застал Йенг врасплох, а потом выбросил вперёд руку с согнутыми пальцами. Мощная сила сжала горло женщины и отбросила её назад. Извивающаяся в невидимой колдовской хватке ученица врезалась в стену, по которой ползали тени, что с шипением подались в стороны.
До сих пор хромавший Тенебрус зашагал к Йенг. Хоть рана на ноге и начала вновь кровоточить, на мощи чернокнижника это никак не сказалось.
— Ты была послана Кар-Гатарром шпионить за мной, — сказал Тенебрус. — Я всё знал с самого начала нашей совместной работы. — Чернокнижник махнул рукой, и в воздухе возникло дрожащее изображение, словно его проецировали на стену бурлящего дыма. Оно демонстрировало Тарадор Йенг и Несущего Слово во время их последнего разговора несколько лет назад. — Когда Кор-Гатарр впервые привёл тебя в мои покои на Гаталаморе, я увидел твой потенциал. — Его зловещая улыбка стала шире. — Ты воистину благословлена богами, но боги могут быть жестоки, и они настраивают нас друг против друга. Кор-Гатарр пытался обратить тебя в свою веру. Вопрос только в том, насколько он преуспел? — Тенебрус сильнее согнул пальцы, и давление на шею Йенг усилилось. — Я уже говорил тебе, что единственная полезная служба, которую человек может сослужить в этой вселенной, это служба самому себе. Итак, я спрашиваю, Тарадор Йенг, кому ты служишь? Мои планы входят в опасную фазу. Я не могу держать рядом аколита, шепчущего каждое произнесённое мною слово в ухо Кор Фаэрона. Отвечай честно. Я распознаю ложь.
В его голосе слышалось чудовищное рычание.
Йенг было тяжело говорить, а руками она пыталась вцепиться в сомкнувшиеся на горле невидимые пальцы.
— Я служу себе! — прохрипела она. — Только себе! Всегда служила. И всегда буду. Я бы убила вас, если бы это сделало меня могущественнее. Мне плевать на всё и на всех.
— Зачем ты стремишься обрести силу?
— Я… — задыхаясь произнесла Йенг. — Я… не… буду… рабыней… людей! Я хочу свободы!
— Понятно, — сказал Тенебрус.
Он широко развёл пальцы, и женщина рухнула на пол, обдирая колени о палубный настил и хватая ртом воздух.
Хромой Тенебрус подошёл к ней, а затем опустился рядом, приложил палец к подбородку и поднял голову ученицы. Йенг заглянула в глаза чернокнижника, от чьего дыхания закачались цепочки на её щеках.
— Бедный Кар-Гатарр был бы очень разочарован. Ты далеко ушла от его пути.
Женщина силой вытолкала слова из саднящего горла.
— Я научилась у него всему, чему могла, но, когда армии примарха прибыли к Гаталамору, я уже видела ограничения учения Кар-Гатарра. Такова природа всех учителей – видеть интерес в сердцах их учеников вне зависимости от того, есть он там или нет. Не погибни Кар-Гатарр, я бы сама от него избавилась.
— Полагаю, тут кроется предупреждение для меня, — произнёс Тенебрус.
— Я верно служила вам с тех пор, — сказала Йенг. — Зачем сомневаться во мне?
— Потому что это не так. После того, как я вытащил тебя с поверхности кардинальского мира, ты поглядывала в сторону обоих путей, — ответил он. — Раздумывала над тем, чтобы сдать меня Кор Фаэрону и выполнить желания Кар-Гатарра.
— Но я не сделала ни того, ни другого.
— Не сделала, — согласился чернокнижник, после чего отпустил её лицо и поднялся. — Так значит теперь ты будешь следовать за мной до тех пор, пока надобность во мне не исчезнет или пока не найдёшь учителя получше?
Йенг взглянула на него. Из нескольких мест, где кольца пронзали её кожу, текла кровь.
— Я сделаю что угодно, лишь бы обрести свободу, — произнесла женщина. — Может, однажды, я и убью вас, лгать не стану, но вы ещё многому способны меня научить.
Тенебрус одобрительно кивнул.
— Этот неправильно, когда ближайшие к тебе люди являются твоими соперниками, однако, по правде говоря, я уже прожил долгую жизнь. Я наслаждаюсь твоей компанией, и ты обладаешь таким потенциалом, так что давай придерживаться нашего прежнего соглашения. Поклянись верно служить мне до тех пор, пока не перестанешь нуждаться во мне.
— Клянусь.
Йенг просительно склонила голову.
— Ну значит до того дня, когда нам придётся убить друг друга, — сказал Тенебрус. — А сейчас пор переходить к следующей стадии твоего обучения. С чего мне начать?
— Как вы пожелаете, повелитель.
Глаза женщины заблестели.
— А что хочешь узнать ты, Тарадор Йенг? О происхождении моего ножа? Об изменениях, которым я подвергся? О природе моих сил?
Тенебрус поднялась на ноги под звон своих маленьких цепочек.
— Научите меня всему. Я хочу знать всё, повелитель.
На лице чернокнижника возникла широкая-широкая улыбка.
— И ты узнаешь всё, мой аколит, ты узнаешь всё.
=='''Приложение: заметки о крестовом походе'''==
Когда последний верный примарх Робаут Гиллиман вернулся на Терру после своего возрождения, изменник Кор Фаэрон уже готовился к войне, выстраивая грандиозную стратегию по уничтожению веры в Императора и нарушению поставок псайкеров Золотому Трону. После своего начала на Талледусе, разворачивающаяся Война Веры стала одной из самых серьёзных угроз для раннего крестового похода.
'''НАПАДЕНИЕ НА ТАЛЛЕДУС'''
Ещё до того, как Цикатрикс Маледиктум разорвал небеса, миссионеры Несущих Слово уже действовали в сегментуме Соляр, взывая к угнетённым массам с обещаниями личной власти и свободы, о которой большинство жителей могли только мечтать. Медленно, но верно, эти агенты осуществляли планы Кор Фаэрона, направленные против Империума. В основном Несущие Слово выбирали своими целями храмовые и кардинальские миры под управлением Адептус Министорум, где создавали еретические культы, а после открытия Разлома они удвоили свои усилия. Затем изменники принялись ждать и наблюдать, в то время как вернувшийся Гиллиман провёл агрессивную реорганизацию власти Империума и приступил к подготовке Неодолимого крестового похода. В конце концов, примарх покинул Терру, но предатели ждали подходящего момента, и он наступил, когда Гиллиман направил все свои усилия на то, чтобы отбить Гаталамор. Таким образом, спустя чуть более чем год после открытия Великого Разлома по местной системе исчисления времени, Кор Фаэрон нанёс удар.
Тёмный кардинал принёс войну в систему Талледус в секторе Терциус сегментума Соляр. Эта система была ценным призом, так как в ней находилось несколько священных миров, управляемых со столичной планеты Благословение. Талледус являлся важным источником доходов Адептус Министорум, а Благословение – одним влиятельнейших миров во всём сегментуме Соляр. Однако, тёмный кардинал не ставил перед собой цель лишить Имперскую церковь доходов. Его заботила другая валюта – души – и он стремился ослабить Императора, лишив Его верующих, одновременно усилив собственных богов. Воспользовавшись жестокой репрессией дивергентных имперских сект в системе, жрецы Несущих Слово создали множество культов, которые по сигналу подняли восстание.
Во вторжении участвовали силы Несущих Слово, Повелителей Ночи и Железных Воинов. Поначалу им противостояли Адепта Сороритас, так как в Талледусе находилось несколько их орденов, но затем на помощь системе прибыли многие другие, привлечённые видениями. Кроме того, там имелось немало полков Астра Милитарум, причём как таледусских, так и из других частей галактики. Позже вместе с линейным флотом Фараса прибыла группа сил смешанного состава, куда входили кадианцы, Саламандры, Чёрные Храмовники и Белые Шрамы.
На Благословении Несущие Слово предприняли попытку массово обратить население, но варп-ужасам Кор Фаэрона помешали чудесные события, укрепившие имперскую веру. Вскоре после этого на планету высадился капитан Мир'сан из капитула Саламандр вместе с ротой своих воинов, которая уже получился технологии примарисов. Ритуалы Несущих Слово по призыву демонических орд вызвали волнения в варпе, однако, тварей удалось изгнать благодаря удивительному восстанию священных мертвецов из могил.
Повелители Ночи, находившиеся в астероидном поясе под названием Слёзы Императора, использовали богохульную пси-технологию для заманивания имперских кораблей, чем обрекали их на гибель. В итоге изменников выследило авангардное ударное соединение Белых Шрамов.
Напавшие на мир Греддаск Железные Воины добились больших успехов. Сыны Пертурабо задействовали ''«Скаракс кронд»'' – Жнец Душ. Это была гигантская десантная крепость с мануфакторией демонических машин. После приземления «Скаракс кронд» начал производство их армий, что рассредоточились по планете. Высадку пытались сорвать Рыцари дома Мортанов, но Жнеца Душ защищали падшие дома Хоментисов и Врахулов, нанёсшие Мортанам большие потери. Позже кастелян Драмос из Рутерианского крестового похода Чёрных Храмовников попытался высадиться на Греддаске и атаковать ''«Скаракс кронд»'', но он не смог уничтожить крепость и был убит в процессе.
'''ОХОТА НА ЧЁРНЫЕ КОРАБЛИ'''
Выйдя из продолжающейся войны на Талледусе, Кор Фаэрон отправился организовывать дальнейшие восстания и атаки по всему сегментуму Соляр. Его целями практически всегда становились священные для Империума миры. Тёмный апостол перешёл ко второй части своей стратегии и выпустил в пустоту специально собранные поисковые флоты Несущих Слово. Обеспеченные самыми способными навигаторами и направляемые гнусными чарами Сил, эти небольшие, но быстрые армады выискивали Чёрные корабли, пока те находились в варпе. Сбор имперской десятины и так уже был серьёзно нарушен, что приводило к перебоям в поставках псайкеров для питания Золотого Трона и увеличения численности пси-одарённых индивидов, с которыми некоторым мирам было тяжело справиться.
С целью восстановить каналы поставок Адептус Астра Телепатика стала собирать свои Чёрные корабли в «стаи ворон», следующие за боевыми группами крестоносных флотов и набрасывающиеся на отбитые миры подобно охочим до ведьм падальщикам. В остальных случаях обычно маленькие формирования образовывали более крупные флоты, чтобы обеспечить большую защиту. Тем не менее, некоторые крупные части сегментума Соляр считались менее опасными, нежели другие, поэтому зачастую летавшие там Чёрные корабли не имели сопровождения, что делало их уязвимыми перед охотниками Кор Фаэорна.
'''ПСИХИЧЕСКОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ'''
Где бы не действовали Чёрные корабли, перед ними всегда стояла чрезвычайно трудная задача. Великий Разлом выплескивал в галактику чистый варп в беспрецедентных масштабах, толкая вперёд медленную эволюцию человечества. Хоть ярче всего эффект проявлялся в системах, близких к Разлому или других местам соприкосновения материума и имматериума, резкое увеличение рождающихся псайкеров фиксировалось по всему Империуму.
Истинные масштабы этого явления проявятся лишь через пару десятков лет, когда новорождённые вырастут и обретут свои силы. Однако, даже в самом начале количество зарегистрированных ведьм резко скакнуло вверх, так как люди с малыми или отсутствующими ранее пси-способностями вдруг обнаруживали у себя сверхъестественную мощь, а те, кто уже обладал подобными талантами, становились могущественнее и обретали новые умения.
Итоги этого варьировали от просто разрушительных до катастрофических. Даже мало затронутым войной мирам оказывалось непросто обуздывать пси-одарённых жителей. В самых худших случаях происходили демонические вторжения, массовые появления не-демонических варп-сущностей вроде Поработителей и покорения миров псайкерами, чьи способности выходили далеко за рамки имперского Распределения. Враги Империума быстро начали использовать эти «необузданные таланты» в своих армиях и подрывной деятельности. Пред лицом гонений и смерти, у большинства ведьм не оставалось особых вариантов, кроме как разделить свою судьбу с силами Хаоса.
'''ЗВЁЗДНОЕ ДИТЯ'''
Величайшее последствие этого пси-волнения проявилось в самом сердце Империума. Определённые секты Экклезиархии начали проповедовать о том, что Император пробуждается, и некоторые события подкрепляли их веры. Сколь бы черны ни были те дни, они изобиловали чудесами. На Талледусе поднялись призраки мёртвых. Имперские святые приходили на помощь осаждённым армиям. Расклады карт таро проводили различие между катастрофой и триумфом, в то время как загадочный Легион Проклятых появлялся всё чаще. Куда бы ни отправлялся Гиллиман, варп-бури там стихали, и силы примарха могли стремительно продвигаться вперёд.
Вести о странных совпадениях и необычных феноменах достигли ушей Гиллимана. Поначалу он не относился к ним серьёзно, однако, спустя некоторое время обеспокоенный примарх уже не мог игнорировать это. По всему Империуму находились люди, которые заявляли, что их посещал или направлял Император. Многих сжигали как еретиков, но в иных случаях слова и присутствие таких личностей помогали отчаявшимся и вдохновляли на борьбу с врагами человечества тех, кто уже не надеялся на спасение откуда-то ещё.
Спустя несколько лет после начала крестового похода в астропатической сети стали возникать видения о золотом ребёнке, перемежающиеся образами ослепительно яркого существа, поднимавшегося с трона. Началось всё в сегментуме Соляр и сначала ограничивалось лишь фоновым шумом, чем-то вроде слабовыраженных помех, вызванных течениями варпа, однако, со временем видения распространялись и оказывались всё чётче. Хоть их смысл и порождал жаркие споры, некоторые ясновидцы – как верноподданных, так и предателей – толковали видения как возможный знак прямого вмешательства со стороны Бога-Императора, что приводило к великим проявлениям веры с имперской стороны и столь же масштабному смятению в рядах врага.
В самых еретических интерпретациях проводились параллели со зловещей верой в «Звёздное Дитя», распространяемой культом, который был уничтожен за несколько лет до открытия Великого Разлома. Вести об этих видениях вызвали мощное потрясение в Империуме, ибо многие влиятельные личности подозревали в них вражескую уловку, в то время как другие настаивали на их божественном происхождении. Фракционный характер имперской политики ещё сильнее осложнялся проведёнными идеологическими линиями, что иногда отстаивались при помощи насилия. И всё же, некоторые знали больше, чем остальные, и не все они были людьми. У таких предполагаемые чудеса вызывали большую тревогу.
В результате, эти события подтолкнули к действию определённые тайные ордены с обеих сторон, которые принялись отчаянно искать истину с целью воспользоваться ею раньше, чем их враги, и неважно, какой могла оказаться правда…
'''Об авторе'''
'''Гай Хейли''' написал роман ''«Заблудшие и проклятые»'' из серии «Осада Терры», а также романы ''«Бойня титанов»'', ''«Волчья погибель»'' и ''«Фарос»'' из серии «Ересь Гора» и ''«Конрад Кёрз. Ночной Призрак»'', ''«Коракс. Повелитель теней»'' и ''«Пертурабо. Молот Олимпии»'' из серии «Примархи». Кроме того, он является автором многих романов по Warhammer 40,000, включая первую книгу из серии «Огненная заря» ''«Мстящий Сын»'', ''«Велизарий Коул. Великий труд»'', ''«Тёмный Империум»'', ''«Тёмный Империум. Чумная война»'', ''«Опустошение Баала»'', «''Данте»'', ''«Тьма в крови»'' и ''«Асторат. Ангел Милосердия»''. Помимо этого, в число его работ входят рассказы для Эпохи Сигмара, включённые в ''«War Storm»'', ''«Ghal Maraz»'' и ''«Call of Archaon»''. Гай Хейли живёт в Йоркшире с женой и сыном.