6335
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Азек АриманРазмышления примарха Магнуса Красного, из заповедей Корвидовзаписанные в Атеней Калимака.
Хаакон Серый Шторм поднялся на обледеневший склон хребтаСтарик находился при смерти. Когда-то давно Прислужники наблюдали за тем, как в его доспехи были сине-серого цвета ледникаруке дрожит перо, которым он водил по странице. Они не шевелились. Теперь они потускнелиВ этом моменте ощущалась упорядоченность, та упорядоченность, будто истертый от времени металл. Царапины и вмятины покрывали пластины броничто восходила до времен, словно нити шрамовкоторых ни один из них не мог припомнить, а к выбоинам поэтому они просто ждали и бороздам цеплялись хлопья краскисмотрели, яркими фрагментами напоминая о былых свершениях воинакак старика сводят судороги последних мгновений жизни. Доспехи Хаакона заскрипелиОни называли его Летописцем, хотя ни один точно не знал, когда он присел за кромкой грядыпочему. Даже от самого незначительного движения В конечном итоге причина не важна, а лишь сам факт его кожа немеласуществования, как будто боевая броня протестовала против холода. Хаакон замер и втянул стылый воздух. Воин а также тех, кто был без шлема, и когда он запрокинул голову, морозный ветер убрал черные волосы у до него с лица. Желтые глаза уставились в безоблачное синее небо, где сверкали ослепительно-яркие звезды. Хаакон выдохнул.
Воин медленно снял Кафедра из меди и железа, удерживавшая его дряхлую фигуру, задрожала. Синее пламя свечей, которые окружали кафедру и человека, зашипело и столбом рвануло ввысь, разгораясь все ярче и ярче. Летописец выгнулся дугой. Трубки одна за другой вырвались из плоти, и в воздух брызнула кровь вперемешку с пояса секиругрязной водой. Жидкость вскипала, не успевая достичь пола. Человек беззвучно закричал. Ее навершие расходилось двумя изогнутыми лезвиями полированного металлаКабели и трубки засветились от жара там, по которым вились золотые драконыгде соединялись с телом. Обмотанная кожей рукоять удобно легла в ладоньОт старика пошел дым. Он поднес секиру к горлуРуку свело судорогой, большой палец опустился на переключатель генератора силового поляи пергамент заляпало чернилами. Кромки оружия заискрились на фоне кристаллической пыли химического снегаВизор, скрывавший глаза, раскалился добела и начал плавиться.
Дальше кряж опускался к дороге Прислужники, как один, выступили из растрескавшегося от холода камня. По ней и шла ведьма. Хаакон снова принюхался. Ее вонь ощущалась невзирая даже на испаренияниш, поднимавшиеся ото льдаопоясывавших зал. ПотИх было девятеро, подсохшая кровь и ароматвсе закутаны в серые одеяния, похожий на раздавленные розы и свежие испражнения: запах сквернылица спрятаны под серебряными масками, варпа. Варп изменял закрывавшими все, чего касался, и оно более не могло стать чистымкроме левого глаза. Ни этот мир, ни звезды, сияющие на солнечном небе, ни сам ХааконОни взяли старика в кольцо. Однажды он спросил у рунического жрецаТот продолжал кричать, изменяется ли он, мог ли заразиться порчей но теперь во время охоты в мирах на краю Ока? Рунический жрец не нашелсярту у него что-то шевелилось, что ответить-то билось, но Хаакон понял правдувырастая из горла. Он изменился. Его обоняниеначал выкашливать звуки, которые могли быть словами, но хлюпали и без того остроехрипели, теперь чуяло запах душибудто перебитая трахея и пузырящийся гной. Кольцо прислужников сжалось плотнее. Казалось, его цель обрела собственное отражение Когда они находились в варпедвух шагах, и охотник получил способность выслеживать добычуЛетописец замер. Свечи погасли. Варп коснулся Звуки, доносившиеся из егогорла, превратились в предсмертный скулеж. Он был оскверненСтарик стал совершенно неподвижен, и останется таким навсегдаа затем повалился вперед, но его цель была по-прежнему чистой, и большего ему не требовалосьупав лицом на еще влажные чернила труда своей жизни.
Ведьма была Прислужники без промедления взялись за работу. Все, кроме одного, раньше уже ближеделали это, ее запах усиливался и все знали, что времени в обрез. Они подняли дымящееся тело Летописца с каждым медленным ударом сердец. С ней шли стражикафедры, последователи ее мерзкого культа. Он чуял по ходу дела отсоединяя из разъемов кабели и их такжетрубки. Их было десятьВ куполе открылся диафрагменный люк. Воин чуял смазку Сверху на оружии и лезвиях ножейлебедке опустили бессознательную фигуру. Хаакон пришел в движение. Он стряхнул с себя снежную пыль, поднимаясь во весь рост. Выдохнул в последний раз, расслабив мышцы. Разум и Порты-разъемы уже покрывали его тело стали одним целым, полностью сфокусировались на целиа визор из серебра скрывал глаза. Ведьма зналаИз конечностей у него оставалась только левая рука. Она могла лишь мельком увидеть Прислужники встретили его истинную добычувнизу, но этого было достаточно. Ведьма пропиталась запахом изгнанникаподсоединив кабели и сетку трубок, и он собирался следовать прежде чем поместить за ним до самого концакафедру.
А затем Фенрис отомститОдин из прислужников взглянул на покрытую кляксами страницу — та начала обугливаться по краям. Остальные также это заметили и принялись работать быстрее. Наконец, они вложили перо в руку человека и отступили к стенам. От книги поднимался дымок.
Хаакон перескочил грядуЧеловек пробудился. На один удар сердца он увидел под Рот нового Летописца зашевелился, как будто в нем оставался язык, затем остановился. Он медленно перевел слепой взор на страницу перед собой всю картину: десять фигур, стоящие кругом. Одна за другой зажглись свечи, их лица скрывались за начищенными до блеска масками в форме морд рептилийпламя загорелось синевой. В центре шла согбенная женщина в плаще из дубленой кожи Рука Летописца дернулась, и перо задвигалось по пергаменту. Воин заметил вытатуированные угловатые узоры, извивавшиеся всякий разПрислужники у стен зала снова наблюдали, когда ветер трепал плащи ждали.
Затем Хаакон приземлился. Некоторые стражи обернулись и схватились за оружие. Другие кинулись наутек. Двоих он раздавил под ботинками. Первый удар секирой был горизонтальным, слева направо, наотмашь, мышцы слажено пришли в движение. Брызнула кровь. По доспехам забили лучи. Хаакон развернулся и нанес еще удар, разрубив человека от бронзового ошейника до паха. В лицо Хаакону брызнула красная влага. На самом деле он не видел, кого убивал. Каждый враг превратился в размытое движущееся пятно: проблески помятых доспехов, скрытого под звериной маской лица, украшенного бронзой лазерного оружия. Секира расколола череп и размазала мозг. Кровь под ногами плавила химический лед. Вокруг поднимался пар. Сгущающийся туман смешивался с запахом вывороченных внутренностей. Хаакон ударил снова.
Что-то попало ему в щеку. Кожу воина обожгло, и плоть вокруг раны начала неметь. Ведьма поднялась, сжимая вычурный бронзовый лазпистолет, нацеленный прямо в него. Кожа на ее хрупком черепе висела серыми мешками, а плащ из освежеванных лиц не мог скрыть изуродованное тело. Рука, державшая пистолет, дрожала. Хаакон заглянул в ее желтые, цвета топленого жира, глаза. Воин зарычал, и рана на щеке раскрылась, словно второй рот. Палец ведьмы крепче стиснул спусковой крючок.
Нога Хаакона врезалась ведьме в грудь. Удар расколол ей ребра и отбросил назад. Секира разрубила ей шею прежде, чем ведьма упала на землю. Хаакон замер, медленно втягивая воздух. Вокруг него валялись груды разрубленного мяса и склизких внутренностей, исходящие паром на морозном воздухе. Доспехи Хаакона блестели, испещренный шрамами серый цвет исчез под багрянцем. На мгновение его разум будто избавился от усталости, которая давно поглотила тело и душу. На секунду воин испытал радость. Но затем мимолетное чувство покинуло его, и жажда охоты вернулась вместе с болью уставших мышц. Он должен забрать то, ради чего пришел, пока труп не успел остыть.== Часть первая: Война пророчества ==
Хаакон присел и подобрал голову ведьмы. Жидкие волосы спутались между пальцев, когда воин поднял ее к глазам. Он стиснул ладонь. Секунду череп сопротивлялся, а затем треснул, будто яйцо. Плоть внутри была покрыта желтыми нарывами и свернувшейся черной жидкостью. Хаакон поднес окровавленную массу ко рту и впился в нее клыками. Плоть была еще теплая и пахла воспоминаниями. С каждым укусом разум наполнялся впечатлениями, призрачными ощущениями и обрывками слов. Он ел до тех пор, пока череп не превратился в пустую скорлупу, и он не получил то, что нужно.
Его кожу вдруг защипало, когда Хаакон выронил череп. За спиной кто-то стоял.=== I: Сны ===
Воин стремительно развернулся, секира превратилась в размытое острое пятно.
— Это я, брат, — прорычал голосУже скоро.
Хаакон остановил ударГримур Красное Железо закрыл глаза, но не опустил секиру. На расстоянии вытянутой руки стоял человекчувствуя вокруг рычание абордажной торпеды, пронзающей пустоту. Он посмотрел на него знакомыми голубыми глазамиоблизал зубы — они стали длинными. Змеиные символы предотвращения вились по серым доспехамВоин поерзал, а с красных наплечников свисали нанизанные на нити заостренные зубы. Кое-где змеиные символы горели бледным светомощутив узел плохо сросшихся поврежденных мышц в согбенной спине. Хаакон узнал голос и лицо говорившего. Он знал, что ему следует опустить секируОхота была долгой, но частичка его желала довершить удар и посмотреть, как снег окропится свежей кровьютеперь почти подошла к концу.
— Хаакон«''Скоро''», — произнес человек в сером. — Убери оружиеснова подумал он и открыл глаза.
Хаакон не опускал секируЕго стая ждала подле него, их доспехи и оружие казались окровавленными в сигнальном освещении. Узкое пространство заполняли тридцать фигур в сером железе. На каждом время и сражения оставили свои метки: шрамы на боевой броне, истертые рукояти оружия, но сильнее всего их молчание.
— Оульф? — медленно проговорил ХааконВоздух наполнился криком рвущегося металла. Имя далось ему Торпеда безостановочно тряслась, ревел со скрежетом проносящийся мимо обшивки металл. Гримур ощутил, как напряглись мышцы, и сгруппировался. Торпеда резко остановилась, и ее острие взорвалось наружу. В отсек потекли дым и расплавленные капли металла. Гримур сорвался с трудомкресла, и его сородичи по стае, как один, онемение вокруг дыры в щеке перекинулось поднялись и на челюстьпоследовали за ним.
— Это яОн выбежал из дыма. Перед ним стоял человек с широкими от ужаса глазами на зашитом и изрытом шрамами лице. Гримур заметил заляпанный грязью комбинезон и шипованный железный ошейник на шее. Секира разрубила человека напополам, — повторил человекот головы до паха. По палубе растеклась кровь и внутренние жидкости. Воин даже не почувствовал, как дрожит рукоять секиры при убийстве. Хаакон сменил хватку Возникла еще одна фигура, лишь неровные очертания на секирегранице зрения. Гримур выпрямился и выстрелил. Болтерный снаряд превратил человека в красные куски мяса и осколки костей.
— НетГримур пробежал сквозь грохочущий орудийный огонь и нырнул в широкий коридор. За ним бросились сородичи по стае, братих цепные клинки с рычанием ожили, — ответил человекзубы и костяные амулеты стучали об изрытую шрамами броню. — Убийство лишило тебя разумаОни шли без кличей и воя, как волки, что повидали немало зим и утратили жажду крови. Я не умер. Вспомни, — в глазах у Хаакона помутилосьПогибало все больше изодранных и изувеченных членов команды, их тела взрывались и он мотнул головойразрубались на куски, словно отгоняя мухпо ржавой металлической палубе растекалась кровь. Оульф погибГромовой ритм болтеров сотрясал воздух, Хаакон помнилпока стая неслась через сумрак, как кровь рунического жреца пропитывала белый песокпробираясь все глубже во внутренности разлагающегося корабля. Но вот он стоит перед ним…
ЧеловекКоридор огласился ревом, который выглядел когда Гримур пробился сквозь мертвую и говорил как Оульфумирающую команду. Он поднял взгляд. На него налитыми кровью глазами смотрело существо из скрученных мышц, прошел мимо Хаакона на целую голову выше космического десантника и подобрал пустой череп ведьмыс лицом, скрытым за личиной кованого металла. Вместо рук у монстра были лишь обрубки с приваренными к ним лезвиями. Из его бледной кожи торчали крюки с цепями, лязгающими по палубе следом за чудовищем.
— Что она знала? — спросил человекСущество сделало выпад увенчанной клинком рукой. Гримур увидел направление удара. Воин оттолкнулся от пола, ушел из-под точки удара и опустил секиру на голову мутанта. Лезвие вырвалось на свободу, посмотрев с шипением обращая кровь в безжизненные глаза ведьмы, а затем снова пар на Хааконасиловом поле. — Она зналаМонстр начал падать. Гримур приземлился и побежал дальше. Оно рухнуло позади него на палубу, где найти изгнанника?вздрогнув мертвыми мышцами и жиром.
Хаакон закрыл глазаНеожиданно на груди Гримура разорвался болтерный снаряд. Воин пошатнулся, на визоре его шлема расцвели предупредительные руны. По груди растеклась боль. Он вернул равновесие и развернулся в направлении огня.На него наступал космический десантник, сжимая в одной руке болтер, а в другой цепной топор с крючьями. Его доспехи были покрыты местами отслаивающейся красной краской. Со штырей на наплечниках свисали обрывки кожи. На цепях у него на поясе болтались отрубленные человеческие руки. Рана Космический десантник был без шлема, скалясь железными зубами-крюками на щеке начинала гореть от болилице из освежеванных мышц. Для его рода было название. Оно, как всякая другая часть его падшей жизни, была ложью, грязной краской, скрывавшей цвета грехов. Терзание, так они себя называли. В голове росла тупая пульсацияГримур прыгнул, размахнувшись секирой, старые мышцы приготовились нанести удар.
— ХааконТогда воин Терзания едва не убил его. Цепной топор закрутился, оживая, когда он рубанул им вперед. С вращающихся зубьев посыпалась засохшая кровь и куски кожи. Удар был быстрым: очень, — осторожно произнес человекочень быстрым. Гримур почти успел отскочить в сторону. Цепные зубья впились в правое плечо и личину шлема. На дисплее замигали сполохи статических помех. Воин ударил обухом секиры, почувствовал, как он попал в доспехи и отбросил противника назад. Все еще ослепленный Гримур ударил ногой, и ботинок угодил во что-то твердое, и воздух огласился яростным ревом. Зрение прояснилось как раз вовремя, чтобы увидеть, как цепной топор несется к его голове, и он выстрелил из пистолета. Снаряды сбили воина Терзания с ног. Гримур раскрутил секиру и опустил ее. Скалящееся лицо врага разлетелось брызгами черной крови. — Что она знала?
— Она встречалась Гримур встал над поверженным противником. Он осторожно закрепил пистолет на бедре и потянулся, чтобы стянуть с головы обломки шлема. Застойный воздух встретился с ним, — сказал Хааконобнаженным лицом. Глаза стало жечьОн провел окровавленной рукой по голове, ему с трудом удавалось говоритьоставив багровый след на узорах поблекших татуировок. — Но она не понималаСтарая привычка, кто которой оннеизменно придерживался, пускай даже от крови несло разрушением. Изгнанник входил На туннель опустилась тишина, звуки боя превратились в банду… — воин сделал вдох, пытаясь устоять на ногахдалекий рокот. Воспоминания ведьмы постепенно блекли: взгляд на поле боя, мимолетный взгляд назадСобратья по стае действовали стремительно, пара небесно-голубых глази скоро они довершат оставшиеся убийства.
— В какую банду? — спросил человек нос Гримура ударила вонь крови. Он почувствовал запах опухолей, разросшихся в плоти воина Терзания, и шагнул ближемертвое мясо. Хаакон снова потряс головой. — БратОн задался вопросом, мог ли сам однажды стать таким же, если свет Ока проникнет достаточно глубоко в какую банду он входил? Где она видела его?кости, превратив из лорда Фенриса в зверя, который скитается в морозной ночи Нижнего мира.
Глаза Хаакона резко распахнулись''Фенрис''. Помнил ли он его вообще? Иногда он казался просто образом, словом, что вызывало поблекшие воспоминания звездного света, и его рука крепко стиснула рукоять секирыотражающегося от моря, рева треснувшего пакового льда, яркой, сворачивающейся на снегу крови.
Секира стремительно понеслась к человекуГримур выпрямился, носившему лицо Оульфаснова осознав, как сгорбилась его спина, и поникли плечи. Он отступил назад быстрееМорозно-синие глаза Сикльда смотрели на него. Рука Гримура подсознательно опустилась на осколок из красного железа, чем кто-либо мог двигатьсявисевший на веревке у него на шее. Хаакон рубанул опятьРунический жрец также снял шлем, и секира вонзилась человеку в грудькопна седых волос упала с макушки обритой головы до самого пояса. Из раны заструился дым На его нагруднике и черная кровьнаплечниках расправили костяные крылья вороны. Внезапно воин почуял запах пепла С брони свисали птичьи черепа и опаленной плотиоправленные в янтарь мертвые глаза, постукивая при движении о серый, цвета грозового неба, керамит. Человек припал к землеБелая, почти прозрачная кожа туго обтянула заостренные кости его лица, когда он оскалил клыки, длиною и Хаакон занес секиру для смертельного удараостротою не уступавшие иглам — скорее кот, нежели волк.
Лицо человека дернулось вверхОн был молод, по крайней мере в сравнении с остальной стаей Гримура. Посреди лба ярким красным цветом пылал третий глазКогда охота лишь начиналась, Сикльд был недавно окровавлен, его лицо дышало жизнью, глаза были золотыми, а смех быстрым. Из легких Хаакона разом испарился воздухВремя и охота изменили это. Он обнаружил, что на нем вюрд. Его тело иссохло, кожа как будто горел изнутривпиталась в кость, пока в душе все сильнее расцветал вюрд. ЛедТеперь Сикльд редко разговаривал, а остальная свора отворачивала глаза, кровь и небо исчезли из поля зрениякогда он проходил мимо. Воин поднял секируОн был ходячим в ночи, но и она исчезла — в его руке остался лишь прахохотником подземного мира, и ему стало казаться, словно хотя он падает. Вокруг взвихрился ветердо сих пор оставался их сородичем, а мир стал осыпаться хлопьями пепластоял отдельно даже от остальных рунических жрецов.
Череп Хаакона заполонила боль. Человек больше не походил на Оульфа, он превратился в черный огонь. На месте глаз полыхали две точки зеленого света. Хаакон шагнул вперед— Ариман был здесь, из глотки вырвался вопль ярости и ненависти— повторил Сикльд низким сухим голосом. Его руки исчезли в мощном вихре— Я чувствую его шаги по полу, когда он потянулся его касание к глазам человекакостям «Кровавого полумесяца». Голову опять пронзила больПрошло много времени, и череп взорвался белым сияниемно его запах силен.
Хаакон открыл глаза. Он все еще вылГлаза Сикльда закрылись, звук эхом разносился в кристаллических стенах зала. Воин лежал на каменном столе, наклоненном так, что голова находилась над уровнем ног. Цепи сковывали его запястья, горло и лодыжки. С него сняли доспехи, а кожа была покрыта спиральными символами, которые нанесли синими чернилами. По подбородку и груди стекали густые струйки крови вперемешку с желчьюон облизал губы.
«''Колдун''»— Мы должны взять запах, — подумал Хааконпрорычал Гримур. Они были близко, он чувствовал это костями и дыханием. В нем не было вюрда, но воин знал это. Ему мускулы непроизвольно напряглисьСейчас они не могли потерпеть поражение. Колдун посмотрел на Хаакона и покачал головойОни отдали слишком много, чтобы проиграть.
— Вы не сможете остановить нас, — прорычал ХааконДолгое мгновение Сикльд удерживал взгляд Гримура. — Мои братья отыщут его, а затем придут Затем рунический жрец склонил голову и за вами. Мы будем охотиться, пока вы не устанетеподошел к трупу, а когда вы ослабнете, мы порубим вас нанизанные на куски и скормим сердца вороньюнити фаланги пальцев застучали о древко посоха.
Хаакон тяжело дышал— Кромкой твоей секиры, силясь разорвать оковымой ярл, — сказал он. Колдун покачал головойЗастежки на перчатке открылись с шипением выравнивающегося давления. Сикльд опустился на колено и вырвал из трупа кусок мяса. Между обнаженными пальцами закапала кровь. Он поднес его к лицу и глубоко вдохнул. Зрачки в синих глазах почти исчезли, и он выдохнул. По воздуху растекся белый туман. Гримур почувствовал, как задрожала кожа, словно сочувствуя емуи крепче стиснул секиру.
— Ты не найдешь егоСикльд кивнул и откинул голову. Его рот широко раскрылся, затрещали хрящи, волкнатянулась кожа. Никто Рука Гримура сжала зуб из твоего рода не найдет, — колдун сделал паузу красного железа. Челюсть Сикльда открывалась шире и посмотрел на острие черного стеклянного кинжала шире. Он опустил кусок мяса в рукерот и его зубы сомкнулись. — Вы не найдете его потомуРунический жрец покачнулся, что мы найдем его первымистоя на коленях. МыИскаженное лицо оставалось запрокинутым, тепо щекам стекала кровь. Зрачков не стало. На броне расцвела изморозь. Он затрясся. Не сводя глаз с рунического жреца, кто был ему братьямиГримур поднял секиру. Варп коснулся их всех. Он проник в их кости и слился со зверем, ''найдем'' его, — он оторвал взгляд что таился под кожей. Все они стояли в шаге от кинжалаобращения, и Хаакон заметил в непроницаемых зеленых глазах колдуна нечтокогда рунический жрец шел по дороге сна, что заставило его оскалитьсяон касался той судьбы. — Его судьба принадлежит намСикльд взревел, звук эхом разнесся по коридору, не вамотдаваясь болью. Сквозь стиснутые зубы выплеснулась черная кровь и желчь. Гримур приготовился к удару.
— ЛжешьМолчание удержало его руку. Сикльд рухнул на палубу, его глаза и рот закрылись, пальцы задергались.
— Темные волны поглотят тебя, а поверх трупа застынет лед«''Скоро это должно закончиться'', — прорычал Хаакон, от прикосновения острия кинжала его мышцы напряглисьподумал он. По шее закапала кровь— ''Или мы будем потеряны».''
Зрачки Хаакона расширилисьГримур открыл было рот, как глаза Сикльда распахнулись. Лицо рунического жреца обрело привычную форму, и воин взревел, поняв, что последует дальшеподнялся он уже с твердым взглядом. Он продолжал реветь, когда кинжал пронзил шею. Колдун полоснул лезвием по горлу Хаакона прямо под линией челюсти. По каменному столу густо потекла кровь. Хаакон все еще ревел, когда колдун засунул руку в раскрытую рану потянулся и вырвал оттуда мягкую белесую железувынул кусок мяса изо рта.
Секунду колдун рассматривал окровавленный кусок мяса. Железа называлась прогеноидной и была источником генетического чуда, создавшего космических десантников. Она хранила память крови лучше— Я получил его, нежели человеческий мозг. Колдун медленно запрокинул голову— сказал он, открыл рот и проглотил железуего голос походил на ветер, бормочущий на ледяном поле. Как и у Хаакона— Я вижу его путь, его разум захлестнули воспоминаниятеневое тело танцует на границе загробного мира, словно кровь, капающая в чистую воду. Он пошатнулсяища какой-то фрагмент из прошлого. Затем нашел искомое: воспоминания о минувшем кровавом пиршествеУ нас есть запах, о теплой плоти из черепа ведьмы. Колдун потянулся разумом и схватил формирующееся воспоминаниемы можем охотиться.
— Тер… — колдун силился произнести слово, которое обретало форму у него в голове. — Терзание, — произнес он и сплюнул густую кровь на пол. Колдун получил то, что требовалось. Это было имя, а имена обладали силой. С ним он мог выследить через эфир их хозяев, и оно еще на шаг приблизит его к своему зверю, своей добыче, как сказал бы Хаакон. Он отправит весть своему повелителю и остальным из Братства Праха. След изгнанника был отчетливым, и они оказались еще ближе к конечной цели.
Хаакон извивался на каменном столеАриман бежал, все еще живойа за ним по пятам гнались волки. В легкие врывался воздух, его босые ноги тонули в прахе. Ночь была серебром, несмотря на перерезанное горлорассыпанным по соболино-черному куполу над головой. Колдун достал меч На левой руке болтались рваные пряди света. Он крепче стиснул кулак и посмотрел воину почувствовал, как нити еще сильнее закорчились в пальцах. За спиной послышался вой. Азек оглянулся — волки были близко, темные размытые пятна движения, припавшие к земле. Их глазагорели угольно-красным цветом расплавленного золота.
— Спасибо, Хаакон Серый Шторм«''Слишком близко, '' — подумал он занес оружие над головой. — Наше братство благодарит тебя ''Слишком, — произнес колдун и опустил меч на шею Хааконаслишком близко».''
== Часть первая: Эмиссар судьбы ==«''Это не на самом деле,'' — падая, подумал он. — ''Воздух в моих легких — лишь воспоминание, свет — просто идея».''
=== I: Терзание ===''«Это не на самом деле,'' — подумал он, встретившись с ними глазами. — ''Это — сон, картина, созданная остатками опыта и воображения».''
Палуба вздрогнула под ногами КарментыАриман бросился на утес. В лодыжку вцепились клыки. Он закричал и лягнул ногой. Хватка ослабела, пока она торопливо бежала по безмолвному «Дитю Титана»и Азек поднял руку, а ноги заскребли в поисках скалы. Золотые нити света извивались в руке, пытаясь вырваться на свободу. Волк впился сильнее. Из раны закапала кровь, и в его разуме всплыли слова.
''«Я слишком слаба''+ Мы пришли за тобой, — думала она+ прошипел голос. + Мы никогда не устанем. Мы вспорем твое брюхо воронью и скормим душу змее в сердце мира. Мы — ''Я заслужила это твое забвение, но молю, верните моего ребенка»Азек Ариман. Твоя душа будет вечно петь в ночи.''+
Палуба снова содрогнулась. Кармента пошатнуласьАриман почувствовал, приложилась о металлическую стену и сползла на полкак соскальзывает хватка. Полированные медные руки мелко задрожали, когда она попыталась подняться Он посмотрел на ноги. Палуба дернуласьволка, и женщина вновь растянулась повисшего у него на ней. Какую-то секунду она лежаланоге, следя за данными, которые текли по матовому зеленому дисплею: «Дитя Титана» получал поврежденияего покрытое мехом теневое тело словно раздулось. Половина внешних отсеков Его глаза встретились с огненными провалами в нижней части корпуса были открыты пустотелишенном кожи черепе. Пожар охватил спинные орудийные палубы. Будь Кармента Другие волки также карабкалась на мостике, соединенная с кораблем, то могла бы чувствовать каждое повреждение, как будто это было ее собственное тело. Вместо этого она узнавала о боли, которую испытывало «Дитя Титана», через длинный список поступающих данных. И все равно, даже сейчас она испытывала призрачную больутес, просто поглощая информациюих пасти — оскалы пламени.
Другая часть ее разумаПод ним бдительно кружили волки, частичкабезмолвные после того, которая работала с холодной механической отчужденностьюкак вкусили его крови. Азек прижался к скале, поднял свободную правую руку, непрерывно обрабатывала входящие данные. Нападавшие подходили на абордажную дистанцию. Их воины попадут на корабль через двадцать восемь минутнашел выемку и подтянулся.
''«Нужно попасть на мостик».'' Кармента выдвинула со спины механодендриты и стала поочередно вбивать их в стенуКамень под рукой раскрошился, пока не сумела поднятьсяпрежде чем он успел схватиться за него покрепче. Кибернетические щупальца взвылиАриман закричал, когда женщина выпрямилась во весь рост. По шее текло что-то теплое и влажное. Она подняла медную руку и провела ею по коже. Сенсоры жжение в пальцах определили состав жидкости: кровь и смазка. Кармента потянулась чуть выше и нащупала трещинумышцах встретилось с холодом, идущую вдоль правой щеки из лакированной красной керамикираспространяющимся от ноги. ''«ВотКогда он посмотрел вниз, должно быть, как плачет полумашина»,'' — подумалось ейв ответ на него посмотрели волчьи глаза.
Кармента глубоко вдохнула и легкие с мерным пощелкиванием втянули в себя воздух. Старая привычка плоти, признак того, что она устала. Женщина устала, устала бежать, устала от жизни изгоя. Все это было не от хорошей жизни. На своем веку она слишком часто лгала и предавала. Часть Карменты хотела отключиться, позволить кораблю умереть, и ей вместе с ним. Но вместо этого она с гневным рыком отогнала мысльЧья-то рука поймала его.
''«Ты не убьешь насОн резко поднял голову и увидел скрытую под плащом фигуру на фоне звезд. Крепкие пальцы схватили его за руку,'' — прокричала она сама себеи на миг он заметил морщинистую кожу, плотно обтягивавшую тугие мышцы. — ''Ты не прикончишь насЗатем его подняли на вершину утеса, только не сегодня. Ты не сможешь отнять его»к зеву пещеры.''
Женщина опустила руки и сделала неуверенный шагОн упал на камни, тяжело дыша, не заботясь о том, настоящий ли воздух наполняет его легкие. Позвоночник прострелило резкой больюНа стенах пещеры танцевали тени, отбрасываемые костром. Кармента чувствовала себя неимоверно уставшей, мысли будто заволокло беспросветной серой тучейВолчий вой превратился в глухое бормотание. Ей нужно идтиОн слышал, нужно добраться до мостикакак потрескивают и хлопают горящие поленья. Женщине вдруг стало любопытно, где АстраеосВ нос вкрадывался запах древесного дыма. Она попробовала вызвать его, но комм-связь вышла из строяАриман разжал пальцы левой руки. Неважно если враг окажется на борту, четыре космических десантника В них ничего не сумеют защитить корабльоказалось.
Кармента медленно похромала по коридоруГолова Аримана дернулась вверх, волоча за собой по полу потрепанную черную мантиюи он начал подниматься. Фигура, что стояла над ним, выпрямилась. Ее очертания скрывал изодранный плащ цвета ржавчины, хотя он не мог утаить ее телосложения. Под изношенным одеянием бугрились поникшие плечи, и Ариман заметил, что в широких рукавах прятались изрытые шрамами руки. Наполненный тенями капюшон на короткое мгновение уставился на него, а затем на золотые нити, свисавшие с пальцев. Нити дергались и извивались, словно змеи.
Азек — Отдай, — мягко сказал Ариман наблюдал с мостика «Кровавого полумесяца», как от корпуса безмолвного корабля откалываются куски остывающей бронихотя в его словах чувствовалась резкость. Изображение замерцало на треснувшем экране, а затем резко обрело фокусФигура повела плечами и протянула нити Ариману. Рядом свисали десятки других дисплеевОн взял их, каждый из которых отображал одинаково неполный вид корабляпопутно отметив бледную кожу, к которому они приближалисьтуго облегающую длинные кости руки. Мостик освещался только экранами, из-за чего сводчатый зал казался крошечным, будто пещера, сжавшаяся до круга света, который отбрасывал единственный огонек. Фоновый мрак Нити вернулись обратно ему на дисплеях укрывала пелена сизых газовых облаковладонь, разделенных черным разломом, который походил узкий зрачок змеиного глаза. Звезды у его границ сияли режущим светом. Наблюдая за кораблем, Ариман то теплые и дело непроизвольно поглядывал на далекий провалподрагивающие. За бессчетные века его знали под разными названиями, но сохранилось только одно: Око УжасаФигура в плаще побрела обратно к свету огня.
Корабль— Ты будешь жить, к чьему корпусу еще цеплялись энергии варпа— сообщила она, они совершенно случайно нашли наклоняясь и сворачиваясь, покуда не уселась на границе неисследованной системыпол. Сначала они были осторожныАриман вспомнил о ране на ноге и потянулся, и дали залп с дальней дистанции по безмолвному кораблючтобы прижать окровавленные лоскуты плоти. Он остановился. Нога была цела. Ответный огонь по ним На полу пещеры не открыли, щиты не активироваласьбыло пятен крови. Азек присмотрелся, а двигатели остались по-прежнему холоднымипощупал пальцами. Он был воиномКогда огонь дернулся, шестикилометровым перстом из гранита и стали. Вдоль бортов и хребта выступали жерла орудийных батарей. Но орудия хранили молчаниеон увидел ее: бледный след на коже, как будто корабль потерял волю к борьбесловно неровный белесый шрам. Он был еще жив — сенсоры «Кровавого полумесяца» видели ярко светящиеся реакторы внутри корпусахолодным на ощупь, но не болел. Они дали еще один залп, а затем пошли на сближениеАриман поднял глаза. Ответа все не было, и нетерпение изголодавшегося по убийствам Терзания стало нарастатьФигура наблюдала за ним.
Полумеханические звери громко ревели, проходя мимо рабов, прикованных к системам управления кораблем. То там, — Следы зубов какое-то здесь космические десантники Терзания собирались у утыканных шипами алтарей из кованого железа. Они звали себя «посвященными», словно поклонение жестокости придавало им некую таинственность. Это были ублюдки в цветах десятков отринутых жизней, неразличимых под отслаивающимися слоями ржавчины и засохшей крови. Всякий раз, когда они двигались в такт с напевомвремя останутся, об их доспехи гремели нанизанные на металлические нити человеческие зубы и фаланги пальцевно со временем сойдут.
В некоторых местах на палубе скапливалась кровьАриман проигнорировал слова, и до Аримана доносились крики жертвизучая пещеру, отмечая текстуру камня, которых Терзание насаживало на железные алтари. В нескольких шагах перед собой он увидел одного из посвященныхблеск кристаллов в изглаженных водой стенах, скалящегося почерневший от нетерпениякопоти потолок и край ночного неба за зевом пещеры. Вместо зубов изо рта космического десантника торчали железные крючья. Другие посвященные завыли. Когда-то Ариман почувствовал бы отвращение при виде тогоОн понимал символизм каждой увиденной им детали, но все равно был удивлен тем, во что превратились космические десантникиразум привел его сюда. Но сейчас, наблюдая за ними, он ровным счетом ничего не испытывал. Так уж он сильно отличался от них? Разве он не такой же раб и изменник, как и они?
За Гзрелем следовала свитаАриман промолчал, но заглянул в танцующее сердце огня. Ему нравилось коллекционировать колдуновВолки почти догнали его, сравнивать и оценивать их, словно драгоценные камнипочти стянули на землю. Там был Ксиатсис в зеркальном шлеме, Коттадарон, тело и доспехи которого срослись настолькоНеважно, что ему с трудом удавалось передвигатьсясейчас боли не было, и, конечно, Маротон почувствует ее позже. Самозваный прорицатель Терзания тонко улыбнулсяОни подбирались к нему все ближе, коснувшись содранной кожи на нагруднике. Марот был верховным магистром Гзреля. В прежние времена Ариман наверняка бы расхохотался от самонадеянности титула. Впрочемкаждый раз, когда он забредал в самом Мароте не было ничего забавногоэти земли.
Ариман опустился на колено, когда Гзрель остановился перед ним. Доспехи заскрежетали и зашипели, подчиняясь велению тела. Они— Возможно, как и это все остальноееще сон, подходили той личности, которой он стал— усмехнулась фигура. Плечи его укрывали утыканные заклепками наплечники, броню скрывал пятнистый серый табард. На сгибе локтя Ариман держал опаленный до черноты шлем с носом-клювомпостарался игнорировать ее. Он взял его у еще дымящегося, обгоревшего трупа, и с тех пор не перекрашивал. В Империуме этот тип шлема носил название «Корвус», что означает ''«ворон». «Черный вороний шлем для воина-падальщика»'', — подумал Ариман, впервые взяв его в руки. Лишь такой символизм он мог себе позволить, да и то ради того, чтобы не забывать А может, кем он был и кем сталнет.
— Вот видите, — сказал Гзрель, и Ариман догадался, что он указывает на него колдунамПришла очередь Аримана смеяться. — Такой покорный, такой податливый, — краем глаза Ариман заметил, как Гзрель разжал заостренные пальцы. — Мне ведь не удалось так же легко подчинить тебя, Марот?
''«Марот собирается убить его,'' — подумал Ариман. – Ты — ''Не сейчас часть меня, но скорочасть подсознания, он планирует лишить Гзреля жизни, а затем и трона»,'' — Ариман видел намерения прорицателя так же отчетливо, словно тот кричал о них. Но никто что вырвалась на свободу из остальных колдунов этого не замечал-за травмы. Неужели Марот успел вступить с ними в сговор, или они попросту не видели того, что видел Ариман?
— Но не тебяФигура медленно кивнула, Хоркос. Ты принимаешь подачки у меня из рук и облизываешь пальцы, — Гзрель остановился и острым пальцем приподнял подбородок Аримана. — Думаешь, меня радует твое смирение? Я считал, ты можешь стать лучше, но нет. Ты — побитая собака среди волков, Хоркоспочерневшей палкой расшевелив головешки на краю костра.
''«ВозможноАриман поднял глаза, поэтому они не видятвнезапно насторожившись. Голос незнакомца изменился, кто я внезапно став похожим на самом деле»''то, — подумал Ариман. Долгие годы что он уже не использовал свои силы на полную мощь, для некоторых это было целой жизньюдумал услышать снова. Поначалу он просто отрекся от нихФигура медленно повернула к Ариману голову, но теперь спрашивал себя, не умерли ли они вместе с памятью об Аримане. Он до сих пор чувствовал варп и прикасался к нему, но теперь его сила походила скорее на угольки, оставшиеся от ревущего пламени. — ''«Они капюшон не видят грозную мощь потому, что ее больше нет. Покров слабости скрывает мое прошлое; они видят лишь практически сломленное создание, и их едва ли волнует, кем оно было прежде»смог скрыть единственное око.''
— За мою службу, лорд, — ответил Ариманзамер. Казалось, что даже в замках шлема он чуял вонь падали и железа, которая окутывала Где-то далеко его лордасердца забились быстрее.
Ариман вспомнил Кароза«''Нет'', чемпиона Терзания, который сидел в цепях в одной из камер Марота и бормотал что-то самому себе— подумал Азек, едва слово слетело с губ. — ''Это не в силах снять доспехи. Марот посеял нечто в душе Карозапо настоящему, нечтоэто сон, пожиравшее его изнутри. Ариман бросил взгляд на Марота. Прорицатель улыбнулся в ответи отец потерян для тебя».''
''«Мне суждено погибнуть в этом бою»Фигура издала сухой смешок и обратила взор обратно на огонь. Она медленно потянулась и опустила капюшон. Голова под ним оказалась изуродованным куском кости и поблескивающей шрамовой ткани. Правая сторона представляла собой изувеченную рану,'' — подумал Ариманглаз был затянут кожей. На руинах лица блестело единственное сапфирово-синее око. Внезапно фигура стала походить на колосса, избитого временем и изломанного болью.
— БлагодарюАриман не двигался. Ему следовало предвидеть это. Поиски и побег от волков истощили его. Он зашел слишком глубоко и испил слишком много из кладезя бессознательности. Медленно Азек протянул разум за пределы пещеры, мой лордвыискивая нить психических ощущений, что выведет его из сна. Где-то издалека послышалось учащенное биение сердец и ток крови в венах.
Гзрель отпустил подбородок Аримана— Я здесь не для того, чтобы вредить тебе, Ариман.
— Нужно отыскать ее. Мы в долгу перед ней. Наша клятва все еще в силе, — Астреос поочередно посмотрел на братьев. Они стояли кругом на перекрестке пяти коридоров возле двигательного отсека «Дитя Титана». Свет был настолько тусклым, что Астреос видел остальных трех воинов в виде монохромных статуй, их бронзовые доспехи посерели, а черты Ариман поднялся и шрамы на лицах превратились в затемненные оврагишагнул к выходу из пещеры. Братья взглянули в ответОн ощутил, их глаза походили на луннокак где-белесые диски света. Кадин покачал головой то воздух наполняет его легкие; он пах благовониями и отвел взгляд. Тидиас бесстрастно взирал на Астреосастатикой. Кадар глядел так, словно Колдун выглянул в последнюю секунду решил промолчать. От Астреоса не укрылосьночь, как рука Тидиаса дернулась к изрытому шрамами керамиту, где некогда положив руку на груди расправляла крылья аквилакаменную стену.
''«Нарушь одну клятву, и остальные рассыплются следом»'', — подумал Астраеос. Он вспомнил, как эти слова произносил Хадар, их старый капеллан. ''«Сердца воинов бьются как одно,'' — говорил онне даст тебе ответов, — ''либо же раскалываются по кусочку за раз»произнесла фигура.''
Год спустя капеллан погиб Ариман оглянулся. Согбенный одноглазый человек смотрел прямо на него. Позади него на стене плясала тень, вырастая и сжимаясь, отращивая рога, крылья и когти. — Ты следовал за мной в пламени предательствавойне и предательстве. Ты следовал за мной до самого ада, верил мне и предал меня, но все же задаешься вопросом, знаешь ли ты своего отца.
''«Они потеряны,'' — подумал АстреосЯ знал его, смотря на последних выживших из своего ордена. — ''Я не капеллан и не знаю, как вывести их из тьмы»мягко сказал Ариман.''
Он собирался заговорить, но вдруг палуба вздрогнула, и металлические стены зазвенели, словно колокол. С потолка посыпались хлопья ржавчины, придав воздуху железный привкус.— Тогда зачем ты ищешь Атеней?
— Залп малой мощностиАриман нахмурился. ПохожеУлыбка показалась ему знакомой. И все же она напомнила Азеку не Магнуса, противник проверяетно кого-то другого. Кого-то, действительно ли мы так мертвы, как кажемся, — Тидиас на мгновение замолчал. — Они возьмут корабль на абордажкого он не мог вспомнить.
Все воины разом посмотрели на Астреоса— Назови себя, — потребовал Ариман. Фигура потускнела при этих словах, стены пещеры словно начали смыкаться, тени почернели. Одноглазый человек вновь расшевелил поленья.
''«Они надеются на меня,'' — подумал онСтупай, — ''но у меня нет ответов»сказала фигура.'' Астреос вполголоса проклял Карменту. Должно быть, техноведьма покинула мостик сразу после выхода из варпа. Она бросила их беззащитными, оставила дрейфовать на границе неизвестной звездной системы. После первого попадания Астреос попытался вызвать ее. На вокс-канале шипела статика, а когда воин потянулся в варп, единственным ответом ему стал смех ветра. Кадин был прав, женщина убила их, и все же они поклялись ей— Волки скоро вернутся.
— Идем на мостикАриман сделал шаг вглубь пещеры. Фигура подняла руку, и огонь обратился в раскалено-белый столп. На стенах заплясали тени, подкрадываясь к свету и пожирая его. Искры, — решил Астреосугли и пепел поднялись в воздух. — Если госпожа живаНа Аримана дыхнуло жаром. Его окутала тьма, и горящий столп пламени стал всем, что он мог видеть. Азек попытался сделать еще один шаг, но упал в лишенное всякого света пространство, и огонь костра стал единственной далекой звездой, она направится тудас каждой секундой стававшей все тусклее.
Он надел шлем— Проснись, Ариман, и его глаза озарились знакомым свечением тактических данных и сведений об окружающей среде. Воин потянулся за плечо и вынул меч. От прикосновения кристалл в сердце клинка запел у него в разуме. Соединившись с мечом— раздался голос, Астреос ощутил глубокое и привычное безмолвиесловно принесенный ветром. ''«Хоть что-то осталось прежним»,'' — подумал он Проснись.
— А если враги выберут мостик главной целью? — спросил Кадар. Астреос снова посмотрел на них. Все они обыденно сжимали болтеры в руках, их лица были скрыты за тупыми носами шлемов. На мгновение воины вспомнили, кем были прежде.
— Тогда мы умрем, не нарушив клятву, брат.=== II: Братство ===
Тридцать воинов Терзания заполнили тесный отсек абордажной торпеды. Ариман чувствовал запах протухшего мяса Глаза Аримана открылись, и пота. Он проверил магазин болтера и закрепил оружие на бедре. Воин поднял глаза. Прикованные к стенам извивающимися кабелями воины Терзания смотрели на него горящими взорамичерные зрачки от яркого света сузились до точек. В пульсирующем красном свете на доспехах некоторых из них блестела черная как смоль кровь. В дальнем конце отсека рычали и грызли железные ошейники и цепи горбатые рабы-звери. Эти зверикомнате было тихо, крупнее любого космического десантниканастолько, были когда-то рабами Терзания, но мутации обезобразили их теланасколько могла быть тихой любая часть корабля размеров «Сикоракса». Жестокость Марота привела к последующим изменениям. По скользкой от пота коже зверей вились неровные татуировки, Единственным звуком служил медленный ровный гул двигателей и Ариману казалось, будто мышцы и кости изменяют форму всякий раз, когда он смотрел на них. От одного вида тварей воин испытывал желание изрешетить их из болтераэнергии.
Металлический корпус торпеды заскрипелКомната располагалась на верхушке километровой башни, выступавшей из леса меньших шпилей вдоль хребта «Сикоракса». Ариман услышал лязг цепейОна была небольшой, которые начали подымать их ее потолок изгибался в пусковую шахтукупол-луковицу, похожий на нераспустившийся бутон. Торпеда зазвенелаПо стенам бесконечными узорами вились символы, словно гонгкаждый тоньше человеческого волоска, когда за ними закрылся люк. Ему стало интересносплетаясь, переживут ли они краткий перелет через пустоту. На мгновение воину в разум словно проник лучик светасливаясь, как будто Ариман заглянул в щелку неплотно запертой дверино никогда не повторяясь. Но затем усилием воли он захлопнул ееСимволы горели белым светом. Все предсказания минувших днейЗа стенами Ариман слышал бормотание разумов, все постигнутые им знания оказались ложьюсотен тысяч разумов, которая не принесла ему ничегоих мысли стучали по оберегам комнаты, кроме пепласловно капли дождя. А за теми облаками помыслов корпус корабля окружала холодная пустота.
Ариман моргнул. Он почувствовалглубоко вдохнул, как в варпе нечто огромное сдвинулось с места, словно акула, скользящая в темных водах. Ариман понялпозволяя себе прочувствовать и вспомнить, что дрожитзначит снова иметь настоящее тело. Ему вдруг отчаянно захотелось выбраться из теснойПосмотрев на левую ногу, озаряемой красным светом абордажной торпеды. Ариман оглянулся увидел, как на остальных воинов Терзаниякоже расцветает красная полоса. Они Следом пришла боль, как будто застыли посреди движенияего обожгло льдом. Его зазнобилоОн укрепил волю, изолировав ощущение и загнав его на границу сознания. Вокруг Аримана кричал варп, ревя Разум космического десантника мог одолевать обычную боль и беснуясьзаживлять обычные раны, будто циклон. Отсек стал покрываться изморозью. Кароз смотрел прямо но ни метка на негоноге, глазные устройства его рогатого шлема пылали слепящей синевойни боль не были обычными. Обоим потребуется время для исцеления. Воин Терзания напрягал оковы, сжимая Он закашлялся и разжимая руки почувствовал на древке цепной глефыязыке привкус железа. Из носа его шлема сочились струйки густой окровавленной слизиАриман коснулся губ и, убрав пальцы, увидел, что те красные.
+ Ариман''«Близко, + голос казался отдаленным, будто крик, который эхом разносится по пещере из темнейших ее глубин. Ариман почувствовал холод. Он не мог пошевелиться. Отсек погрузился в молчание. Красное освещение перестало пульсировать. Все воины Терзания застыли на месте, за исключением Карозаслишком близко».''
— Кто ты? — спросил Он зашел слишком далеко и пробыл в сне-послании слишком долго. Он ощутил, как осколки серебра в груди зашевелились и проникли чуть глубже. Эти кусочки оставила ему последняя стычка с брошенным им Империумом, стычка, которая едва не сгубила его. Когда он устал, часть разума, постоянно укреплявшая и исцелявшая плоть вокруг тех осколков, отключилась, и отравленное серебро подобралось немного ближе к его сердцам. Даже сейчас Ариман и тут не мог мысленно ни коснуться, ни почувствовать, ни обхватить их. Они оставались недосягаемыми для его сил. Будь они обычным металлом, Ариман достал бы их из плоти силой своей воли, либо же пожалел о своих словахпросто расщепил на атомы.
ЧтоТолько они не были обычными. На самом деле каждый раз, когда кто-то захохотало голосом Кароза у него пытался извлечь их каким-либо способом, осколки только глубже проникали ему в грудь. Поэтому он сдерживал их продвижение, опутывая серебро плотью, что затвердевала и исцелялась с той же скоростью, что и рвалась. Неважно, бодрствовал ли Ариман, спал, находился в трансе или бился, часть его разума продолжала работать, не позволяя серебру добраться до сердец, спасая ему жизнь.Он сосредоточился, балансируя каждый уровень и мысленный процесс в разуме. Сердцебиение Аримана неконтролируемо участилосьзамедлилось. Азек попробовал кровь на вкус и увидел отдельные молекулы в ее субстанции. Он попробовал дотронуться до серебряных осколков и почувствовал, как разум стекает по ним, словно вода по стеклу. Часть его мыслей стали подобными камню. Кровотечение прекратилось, и серебряные осколки снова остановились.
+ Судьба, Ариманмедленно выдохнул, + произнес далекий голоспробуя текстуру и привкусы воздуха. Свет Долгий миг он вслушивался в глазах Кароза сверкал синевойнеспешный стук крови в ушах. Чувство изолированности, словно новорожденное солнцерастекающегося по телу спокойствия. + Я судьбаВо временном уединении он просто наблюдал за тем, которая настигла тебякак настоящее становится прошлым, как мгновения формируются и столь же быстро тают. Он позволил иллюзии свободы продлиться девять двойных ударов сердец. +
А затем лишь кромешная тьма Только тогда Азек сфокусировал внутренний взор на том, что принес из сна. Оно сохранилось у него в сознании — золотая нить, протянувшаяся сквозь клокочущий шторм пространства и ощущение невесомого скольжения сквозь пустотувремени. Ее трепали парадоксы и вероятности, но она все равно указывала верный путь.
Абордажная торпеда врезалась в «Дитя Титана» ближе к хребтовой части. Мелтазаряд на ее острие детонировал прямо перед столкновением, превратив броню в расплавленный шлак. Торпеда ударила в образовавшуюся пробоину и вонзилась во внешнюю обшивку, а затем и во внутренности корабля. На секунду перед глазами Аримана все поплыло, уши наполнились визгом разрываемого металланего обрушился поток чужих сознаний.
Перед глазами раскинулся залСотни тысяч мыслей кипели вокруг него, заполоняя разум, словно свивающийся в спираль ветер. Он увидел огромныеОни сбивали с толку, обмотанные цепями воротыбудто погружение в воду после долгих лет в пустыне. Ариман позволил им омыть себя, тянущиеся прислушиваясь к потолку высоко над нимисмыслу, что формировался в течениях. Торпеда пробила стену залаОн пробыл во сне дольше, разметав по палубе оплавившиеся куски корабельной обшивкичем рассчитывал. Груды обломков были охвачены пламенем пожара«Сикоракс» и его флот прождали в мертвом космосе почти месяц. Всюду валялись трупы и ползущие на сломанных механических ногах сервиторыНо это едва ли было важно, только не там, куда они направлялись.
Стая Терзания шла впереди него+ Астреос, стреляя в дым. Ариман последовал за ними, отточенными движениями водя болтером. Силой воли + послал он успокоил тревожные мысли и потянулся чувствами в варп. Как обычно, когда-то простое действие вызвало у него приступ тошноты. Он пустил разум через вентиляционные трубы и коридоры, словно луч света во мглу, создавая вокруг себя образ корабля. Абордажная торпеда попала в цель — они оказались возле мостика, как и предполагалось. Другие торпеды били по чуть дальше корпусу, чтобы остальные силы первой волны углубились внутрь корабля. Ариман вновь вернулся в настоящее.
Ариман застыл на месте, неуверенный, что ему только что померещилось. На мгновение, когда заговорил Марот, в мыслях будто зашептал еще один голос. Ариману показалось, будто он говорил ему повернуть назад.
+ Хоркос! + прикрикнула Вдалеке вырастал дворец. Астреос наблюдал за вздымающимися на черном горизонте серебряными и мраморными башнями. Их разделяла мгла, поэтому казалось, будто он смотрел на них сквозь щель в его разуме мысльстене неосвещенной комнаты. Изображение медленно увеличивалось в размерах, хотя приближалось ли оно к нему, либо же это он летел к дворцу, Астреос сказать не мог.
+ Будет исполненоКонечно, + произнес Ариманрасстояние не играло здесь роли. Грубая мысльДворец представлял собой ментальную конструкцию, сформированная сотворенную из презрения воспоминаний и отвращениявоображения, стала единственным ответом Маротаи в нем хранились познания множества смертных жизней. Каждый коридор и лестница вели к двери, за которой можно было увидеть прошлые дни. Но те воспоминания принадлежали не Астреосу. Дворец был частью иного разума, разума Аримана. На самом деле он с Ариманом сидели в башне, масляные лампы отбрасывали неровный свет на их неподвижные лица. Они виделись подобным образом все чаще и чаще — внутри мыслей Аримана, а не в реальности.
Ариману не потребовалось отдавать приказов своим воинамКруг, совет Аримана, возглавлявший его армию из раздробленных банд, которые уже пробирались через обломки встречался лицом к видневшимся вдалеке дверямлицу. Древние знаки и формулы не позволяли увидеть собрание пытливым глазам и разумам. На этом сборе все говорили своими настоящими голосами. Он вспомнилОднажды Астреос поинтересовался у Азека, как шепот просил его повернуть назадпочему они не общались таким же образом. Ариман покачал головой и побежал на вой стаине ответил, позволив ему делать собственные выводы.
Кармента остановилась. Зверь обернулся к ней. Его плечи напряглисьОн сделал еще шаг, и женщина заметилавнезапно дворец уже возвышался перед ним. Тьма растаяла, как собрались мышцы у него ей на смену пришел зной полуденного солнца на ребрахбезоблачном небе. Двери Астреос поднял глаза на мостик ждали в противоположном конце полукилометрового коридорадворцовые стены. Кармента Здание изменились с тех пор, как он был здесь в последний раз бежала к ним. На верхних крыльях выросли башни, когда впереди появился зверьверхушки новых шпилей ярко сверкали в лучах солнца. Создание медленно вышло Прежде разделенные крылья соединялись теперь крытыми мостиками из белого мрамора. На крышах и дверях поблескивали сложные геометрические узоры из азурита и порфира. Дворец казался Астреосу коралловым рифом, выросшим в центр перехода, позвякивая разорванными цепямиосвещенной солнцем морской воде.
С того места, где следовало находиться его лицу, на женщину взирала безликая металлическая личина. Шею ему сжимал шипованый железный ошейникБывший библиарий начал подниматься по ступеням. Зверь возвышался над Карментой почти вдвое. Его тело покрывали татуировкиНеважно, которые постоянно изменяли форму и цвет. У нее плыло перед глазами всякий раз, когда она пыталась рассмотреть их. Зверь задрожал. Карменте показалоськуда он шел, что в итоге он вотвсе равно найдет Аримана — как-вот закричитникак, это были его владения.
Создание поднесло трясущуюся руку к скрытому под маской лицу. Его ладонь раскрылась с лязганьем заостренных кончиков пальцев. Медленно«''Призванный своим повелителем,'' — подумал он, и ощутил укол застарелой горечи, но чувство было угасающим, почти осторожноа огонь, он провел когтистыми пальцами по личинечто оно вздымало — слабым. — ''Это был мой выбор. Глубокие порезы наполнились кровьюВ ответе за него только я. Кармента оглянулась и заметилаАриман прав, как в широкий коридор выбегают другие фигурымы сами творцы своей судьбы. Воздух разорвали утробные крикиДаже когда думаем, будто связаны друг с другом, когда зал озарился оружейным огнем. На палубе у ее ног расцвели взрывы. Женщина почувствовалалишь нам решать, как по металлическим конечностям застучали осколкипреклонять ли колени пред чужой волей».''
Кармента перевела взгляд обратно на зверя. Что-то В спину дохнул сухой ветерок, когда он переступил порог и вошел в ней изменилосьпервые коридоры. Внезапно она успокоиласьВдоль стен выстроились запертые двери, каждая отличная от прочих: одни из клепаного металла, пришла в себядругие из обезличенного камня, как будто панике до этого поддался кто-то другойнекоторые из гравированного стекла. Вот оноАстреос проходил мимо окон, за которыми простирались равнины песчаных дюн, с чьих макушек ветер взвихривал пыль. Наконец-Уже после нескольких поворотов он потерял всякое чувство того, где находится, поскольку из окон открывался вид либо на то все закончится. Ей не попасть на мостик. Внутренний голос кричал Карменте бежать, добраться до кораблячто он видел снаружи, добраться до своего ребенкалибо же на нечто совершенно ему неведомое. Часть Карменты проклинала ее Пейзажи за слабостьнекоторыми оконными проемами скрывались за деревянными ставнями с резными птицами, но женщина продолжала стоять на месте. Казалосьвремя от времени Астреос мельком замечал проблески иных ландшафтов, паническое желание воссоединиться с кораблем принадлежало не ейгородов под красными закатными солнцами, как будто дверь в ее разуме закрылась от голоса чужих мыслей, заключенных внутригустых сумеречных джунглей. Слушая крики в своей головеОн продолжал шагать, она чувствовала облегчение изне следя по какому-за того, что все скоро закончитсялибо определенному пути, без раздумий выбирая коридоры и лестницы. Наконец он поднялся по винтовой лестнице и она наконец освободится от «Дитя Титана»очутился на широкой платформе из белого мрамора.
Зверь молча кинулся в атакуАриман стоял перед ним. Он был без доспехов, но женщине казалосьв одеяниях из белого шелка. С его плеч и пояса на голубых шелковых нитях свисали крошечные амулеты из слоновой кости в форме звериных черепов. Перед ним стоял стол из полированного дерева и меди. На столе лежала колода кристаллических карт, что она слышит его воплипереливаясь изменчивыми образами, пока шаги создания стремительно звенели по металлическому полубудто несомая ветром листва. Ариман обернулся и посмотрел на Астреоса.
''«Ты погубила нас»— Я получил его,'' — раздался голос в голове Карменты. Ее руки задрожалибез предисловий начал колдун и протянул руку. Она чувствовалаВ воздухе между его пальцами повисла нить золотого света, как нечто внутри понукает ее броситься наутек. Женщина продолжала стоять на месте. ''«Ты погубила нас обоих»'', — прокричал голосглазах у Астреоса свиваясь и закручиваясь в узелки.
Кармента сделала вдох— Этого хватит? — спросил он, чтобы ответить. Ее голос был одним из немногого, что она решила не заменять механическими деталями. Отец говорил ей, что у нее прекрасный голос. Это единственное, что она помнила из его словподступив ближе.
— СпасибоЛицо Аримана озарилось мимолетной улыбкой, — сказала женщина бегущему на нее зверюкоторая, впрочем, не коснулась его глаз.
Едва существо достигло Карменты, как в него ударила молния. Она коснулась пальцев зверя и прошла по руке. Зверь пошатнулся, окутанный разрядом настолько ярким, что глазам Карменты пришлось почти полностью затемнить зрение. Кожа зверя пошла волдырями и начала отслаиваться. Металлическая маска засветилась, плоть по ее краям загорелась. Он взмахнул руками, будто пытаясь отогнать рой жалящих насекомых. В тот же момент в него угодили три разрывных снаряда, вырвав из тела куски плоти. Следующая очередь прошила личину и превратила его голову в осколки кости и алый туман. Зверь рухнул на пол и забился в судорогах, вокруг его тела начала растекаться кровь— Почти.
Кармента посмотрела туда, где виднелся вход в другой коридор. К ней мчался Астраеос, за ним по пятам следовали трое его братьев. Светящиеся кабели и кристаллические ячейки ореолом озаряли его лицо. Изморозь покрывала наплечники доспехов и тянулась по рукам к острию меча. Братья еще стреляли, вгоняя болтерные снаряды в существ, которые приближались с другой стороны. Она заметила следы усталости на его непримечательном лице и капельку крови, запекшуюся в уголке рта. Воин что-то бормотал. Перед ним замерцал полог холодного света. Братья Астраеоса замерли в позициях для стрельбы и залили коридор болтерным огнем.— Иного пути нет?
— БегиАриман сжал ладонь, — крикнул Астраеос. Из-за усталости и напряжения его голос обрел резкие нотки. Кармента посмотрела на него, но воин не сводил глаз со спектрального полога энергии на острие меча и приближающихся врагов за ним.полоска света растворилась в коже
Она вспомнила лицо Астраеоса, когда впервые его увидела: покрытое ледяной коркой, аура стазисного поля полностью обесцветила кожу. Какой-то импульс заставил ее подобрать выживших после кораблекрушения и рискнуть освободить их. Они могли попытаться отнять корабль— Их много, но Астраеос и трое его братьев вместо этого вознаградили ее клятвой. Кармента никогда не спрашивала, от какой участи они бежали, а воины не нарушали обета. Это обещание оставалось в жизни женщины одним из немногих, которое осталось нерушимымеще более рискованные.
Она хотела сказатьАриман повернулся назад к столу. Кристаллические карты поднялись в воздух, что все кончено сформировав планетарий образов, где каждая карта кружилась и пути назад нетизменялась относительно друг друга. С лицевой стороны одной из карт смотрел король в красном, прикрыв правый глаз рукой. Но затем Мимо пролетела жрица в горящих одеяниях, ее глазах зашипели статические помехи, а лицо превращалось в разум хлынула орущая волна паникиоскал черепа одновременно с движением карты.
''«Я не могу погибнуть— Знание — сила,'' — подумала онамягко сказал Ариман. — Но величайшее знание лежит в том, как добыть еще больше. В том, чего мы пытаемся достичь, и так слишком много неизвестных, добавь больше, и… — ''Я не дам нам умеретьон протянул руку и легонько стукнул одну из карт. Та отлетела, дико завращавшись. Столкнулась с другой картой. Неожиданно грациозно кружащийся образ хаотично закувыркался, рассыпавшись в колыхающийся шторм изменчивых изображений: слепая старуха, человек с волчьей головой, согбенный писец, выводящий красные буквы на белом пергаменте. Не сейчас»Затем две карты врезались друг в друга и разбились. Во все стороны брызнули радужные фрагменты, которые попали в другие карты, и в считанные мгновения от былой красоты осталась только сфера из ярких кристаллических осколков.''
Вслед за накатившей волной эмоций еще один голос закричал от злости— Я ищу утерянную книгу отца, — продолжил Ариман, — написанную летописцем Калимаком, и инквизитору Иобель известно, где она и как защищена. Кармента Ради этого знания мы ведем войну. Другие превращают землю в свое поле брани, или космос, но мы делаем иначе — мы ведем войну сквозь время. Человек, которого мы ищем — уникален. Возможно, есть и другие, которым известно то, что нам нужно, но Иобель уже не слушала егосвязана со мной, и эта связь позволяет нам видеть пути, по которым она может пойти в будущем. Зная это, мы ищем точки пересечения во времени, точки уверенности. Она бежала к мостикуНаходим одну из таких точек и отправляемся на ее поиски.
Что-то попало Ариману в плечо Ариман печально улыбнулся, и взорвалось. Он падал, в голове нарастал пронзительный вой. Доспехи лязгнули, когда воин рухнул на пол. Системы шлема отключились, оставив его во тьме, наедине со звуком собственного дыхания. По правой руке текла густая липкая кровь. В ухе раздался треск, а затем шум битвы вернулся. Где-то неподалеку кричал Кароз. Прозвучала еще одна очередь и знакомый звук неравномерных разрывовглаза неожиданно просветлели.
''«Болтерные снаряды,'' — Ариман мысленно потянулся Это одновременно и ощутил разумы нападавшихпросто, горячиеи нет, будто закованное в железо солнце— сказал он. Кружившиеся осколки кристаллов начали срастаться обратно. В воздухе над ними росло дерево из кристаллической крошки. — Космические десантникиАриман продолжил, наблюдая за увеличивающейся скульптурой. — подумал он Смотреть в будущее сродни разглядыванию ветвей дерева. Не ТерзаниеС земли мы видим ствол, но разумы космических десантниковдалее дерево начинает ветвиться. Внезапно то, что прежде было одним, становится несколькими. — ''Желание Марота все же исполнится — я здесь умру»Эти ветви, в свою очередь, делятся снова, и снова, и снова. Чем дальше ты смотришь, тем больше становится тех ветвей, и более низкие скрывают те, что растут повыше.''
А почему бы не закончить все здесь и сейчас? Он бежал и пряталсяРазвесистый полог кристаллической листвы теперь скрыл солнце, падал во тьму в течение целой жизни после своего изгнаниякаждый его лист переливался разными цветами, и ради чего? У него не осталось ничегоАстреосу почудилось, кроме праха и былых идеаловбудто он заметил лицо короля в красном, а также пустой жизненной оболочки. Ему давнымвысоко-давно следовало сгинутьвысоко, всего лишь один осколок среди множества.
«''Я судьба— И так мы видим, которая настигла тебя»что это дерево живое,'' — слова эхом разнеслись у него в головекаждый его дюйм движется между новым разветвлением и отмиранием. Листья распускаются, усыхают и Аримана внезапно охватил ознобопадают. Дерево растет все выше, как будто воин заглянул в дверной проем и увиделподнимается ветер. Над тобой раскидываются новые ветви. Некоторые из них отмирают и стают иссохшими конечностями, которые поскрипывают на ветру, пытаясь дотянуться до солнца. Иногда ветер — это слабейшее дыхание, способное поколебать лишь самые крошечные веточки. Иногда это шквал. Дерево качается, ветви ломаются. И все это время, каждое изменение, каждое дуновение, вырастание каждой новой ветки, ты глядишь вверх, видя, как на него изменяется узор ветвей, мельком замечая, насколько они высоко, прежде чем вновь скрываются в ответ смотрят глазавыси. То, что рядом, мы различаем лучше всего, а то, что далеко, не видим вовсе.
Дисплей шлема снова включилсяАриман замер, смотря вверх, дергаясь от вспышек выстрелова затем перевел взгляд вниз. В уголках экрана загорелись красные иконки повреждений. Ариман поднялся с палубы и посмотрел Кристаллическое дерево распалось, мерцающие листья закружились сквозь солнечный свет со звуком, похожим на гремящий бойзвон тысячи стеклянных колокольчиков. Длинный коридор уводил далеко вперед. Стены и потолок покрывали бронзовые плиты с налетом патины. Сквозь узкие окна высоко над головами тонкими нитями лился звездный свет. Двадцать воинов Терзания Кусочки сплелись в спираль, закружились вокруг стола, словно песчаная буря, и их рабы-звери продвигались к высоким дверям стеклись в дальнем конце зала. Огонь освещал их силуэты. Вдалеке он заметил дульные сполохи болтеров. На глазах Аримана пару снарядов изрешетило одного из Терзанияего центр. Воин рухнул с расколотым нагрудникомКристаллический каскад исчез, сердца толчками выплескивали кровь наружуи на медной столешнице снова оказалась колода карт.
Из стаи раздался вопль КарозаАриман потянулся, снял верхнюю карту и чемпион бросился впередпротянул ее Астреосу. За ним по пятам следовали разрывы снарядовИз стеклянной темницы на него взирала жрица в огненных одеяниях, но тот даже не замедлился. От доспехов поднимались черные кольца дыма. Сквозь замки шлема Ариман чувствовал запах железа. За телом мертвого раба-зверя присел космический десантникее лицо мерцало, обращаясь то в череп, ведя огонь по несущемуся вперед чемпиону. Снаряды вырвали из груди Кароза фонтан мяса и обломков бронито в плоть.
Чемпион — Предсказывание будущего это не остановился. Космический десантник продолжал стрелять, когда Кароз перепрыгнул труп и нанес удар сверху. Воин отшатнулся в сторону и зубья цепной глефы чемпиона выбили искры из палубы. Кароз истекал кровью, которая дымилась попытка разглядеть отдельный лист на воздухе. Воин выпрямился, и Ариман увиделдереве — сначала нужно увидеть лес, что его изодранные сердца продолжают биться во окровавленной ране в груди. Он рывком сорвал с себя шлемзатем отыскать конкретное дерево, явив лицо со слишком большим количеством глаз и ртов, чтобы оно могло принадлежать человекууже на это дереве найти тот самый лист.
Космический десантник медленно отступил назад и, бросив болтер, обнажил клинок. Кароз расхохотался всеми ртами на изменившемся лице и поднял глефу в насмешливом салюте. Космический десантник сделал выпад. Кароз тут же вогнал глефу ему в нагрудник и вдавливал до тех пор, пока зубья не вгрызлись в плоть воина.— Это вообще возможно?
Вдруг откуда-то сбоку в Кароза попал луч света. Он был настолько ярким, что опалял сетчатку и разум Аримана. «''Психический огонь''». Кароз отшатнулся, доспехи вперемешку с кожей закапали на палубу, словно смола. Ариман снова перевел взгляд на космических десантников, раскрыл чувства и увидел то, что ранее упустил из виду. Псайкер, боевой псайкер с настолько сфокусированным разумом, что тот походил на клинок. Как он не заметил его прежде? Воин напомнил ему что-то, что он давно потерял. Что-то должно случиться, то, что он чувствовал, давило положил карту обратно на разум, даже когда Ариман старался оградиться от ощущений. Он двинулся впередколоду.
Стая Кароза ринулась вслед за чемпионом. Псайкер— Да, который вышел против Кароза, выхватил клинок и разрубил того от горла до таза. Ариман мог ощутить удар: холодный ветер и прогорклое железо. Посвященный Терзания упал. Два оставшихся космических десантника обступили псайкера, стреляя по приближающейся стае. Еще двое из Терзания рухнули на палубу. Ариман был в дюжине шагов за ними. Он ощутил нарастающее биение в варпе, будто оживало чудовищное сердцено это не самый простой способ узнать будущее.
СуществоАстреосу показалось, которое было Карозом, взревело, и по всему его телу раскрылась тысяча ртов и глаз. Тень воина начала расти, пожирая слабый звездный свет, когда тело потянулось к потолку. Ариман ощутил, как размываются физические очертания коридора, будто исчезая за ревущим пламенем. Он увидел, как кровь на палубе затягивает коркой инея. Некоторые воины Терзания еще бежали, но многие падали на палубу, дергаясь в судорогах. Затем, не успев издать ни звука, все они исчезли в тени. Демон, который вселился что лицо Аримана обратилось в Кароза, стал вырисовываться все отчетливее. Свет псайкерского меча угас, будто задутая свеча. Ариман увидел лицо псайкера, бледное, окруженное психическим капюшоном. Воин продолжал крепко сжимать отключившийся мечкамень.
Демон повернулся к Ариману и посмотрел на него тысячью пар глаз— Уничтожить любую другую вероятность, кроме той, что должна произойти.
— АриманАстреос вздрогнул, — произнес он, одновременно шепча и смеясьнесмотря на солнечное тепло.
«''Нет''»— Атеней, — прокричал голос у него в разумемягко сказал он. Но — Стоит ли он стихтого, когда его пронзила волна силы, неся с собою разноцветные воспоминания. Ариман почувствовал пыль равнины под Башней Магнуса, увидел своих братьев в тысяче вспышек прозрения: их плоть вырывалась из доспехов, тела растекались и затвердевали, словно в ночном кошмаре. Он увидел Ормузда, своего настоящего брата, давным-давно умершего. Затем воин увидел лицо, ему незнакомое, лицо с рогатым шлемом и глазами, горящим, словно умирающие звезды.?
Ариман поднял рукуАзек отвел глаза, на ее пальцах танцевал свет. Его разум поднялся по узорам, которые он так тщился забыть.Демон потянулся к Аримануно ничего не ответил.
+ «''НетОн пообещал избавление своему легиону,'', + из руки Аримана вырвался язык белого пламени— подумал Астреос. На границах огня— ''Что еще он может сделать, словно взмахи крыльевкроме как попытаться понять, полыхнули мертвые слова и оккультные формулы. Они пронзили демона яркой стрелой. Существо пошатнулосьчто пошло не так, а затем пламя перекинулось на его окутанное тенями тело. Демон завопил и закричал голосами из воспоминаний Аримана: Ормуздаувидеть, Лемюэлядопустил ли он ошибку, Амона. Крики становились громче и громче, покуда тень не рассеялась со звуком, похожим на хохот ветра, завывающего на пыльной равнинекоторую можно исправить».''
=== II: «Дитя Титана» ===— Проси, — сказал он.
Ариман почуялИгнис выступил из сумрака десантно-штурмового корабля в яркий свет ангарного отсека «Сикоракса». Он остановился у подножья рампы. Много воды утекло с тех пор, что они сделали с пленникомкак он в последний раз находился на борту этого корабля, и еще больше, прежде чем увидел своими глазамикогда последний раз вдыхал его воздух и ходил по его палубам. Едва открылась дверь камерыДля него миновали целые века, в нос ударил запах крови и сырого мяса. Они подвесили пленника он знал, что изменился за кожуэто время, но, судя по всему, время и изменения коснулись «Сикоракса» еще сильнее. Свет обвитой проводами лампы придавал его болтающемуся телу желтоватый оттенокРасцветы патины коркой покрывали углубления между пластинами и заклепки. Ржавые крючья пронзали ему спину, а кожа на руках была содрана до локтейПо палубам и стенам ползли геометрические узоры из бронзы и ляпис-лазури. Обнаженная плоть сочилась бледной жидкостьюНекоторые выглядели так, пытаясь исцелитьсябудто выросли из костей самого корабля. Когда Ариман вошел У стен ангара суетились фигуры в камерукричаще-желтых одеждах, на него уставился затекший кровью глазиздавая щелкающие механические звуки. Второй глаз ему вынулиВсе они выглядели либо скелетообразными и высокими, либо дородными и приземистыми. По правой щеке из пустой глазницы текла кровь, еще две раны заживали на лбу пленникаОни наблюдали за ним. Ариман заметил два металлических штифтаОн чувствовал, блестящих на грязном полукак их глаза и любопытство щекочут его разум.
Гзрель передал пленника Игнис начал подсчитывать и вычислять, продолжая наблюдать. Цифры и геометрия положения не сулили хорошего исхода, но чего еще ему следовало ожидать, учитывая то, что представлял собой этот корабль, как и те, кто им управлял? Он оглянулся, и заметил в ангарном отсеке другие суда. Десантно-боевые корабли, штурмовые катера и челноки всех известных ему моделей, а также несколько неизвестных, стояли на потускневшей бронзовой палубе. Возле каждой машины толпились отряды воинов. Большинство из них были космическими десантниками, но каждая группа была непохожей на остальные, как и корабли, что привезли их сюда. Там были боевые командиры в окружении свиты, доспехи которых блестели маслянисто-радужными переливами, а на шлемах изгибались короны из резных рогов. Там были иные, облаченные в серое, выстроившиеся идеальным кругом и крепко сжимавшие рукояти обнаженных мечей. Там была когорта в металлически-белой боевой броне, из глазных линз каждого воина безостановочно капали серебряные слезы. Наконец, они заметили его братьев Мароту. Прорицатель явно решил сломить тело космического десантникаГлаза медленно повернулись, прежде чем взяться за его духнекоторые коснулись оружия. Нет сомненияОн увидел, теперь кожа с рук пленника висела на доспехах Маротакак в аурах замерцали вопросы и гордыня.
Пленник скривилсяОгромный воин в перламутрово-белой броне выступил из скопления фигур в таких же доспехах. Игнис краем глаза наблюдал за космическим десантником. Он внутренне вздохнул. Всегда одно и то же и, на окровавленном лице блеснули белые зубыказалось, дальше будет только хуже. Он не хотел сюда приходить, в самом деле не хотел.
— Я помню смерть братаВоина в белых доспехах отделяло от него уже пять шагов. Помню, как разорвалась его грудьВ левой руке он сжимал закругленный меч. Помню вонь варпаПо лезвию вились символы. Помню теньИгнису стало любопытно, знал ли воин, — Ариман заметил что они означали в глазах пленника блеск — его аура сверкала от ярости, гнева и силы, заключенных под изодранной волей. — Я помнюдействительности, ''колдун''или почему не значили ровным счетом ничего.
Ариман кивнулВоин остановился в двух шагах и семи восемнадцатых длины лезвия своего меча от Игниса. На виске Игниса запульсировала жилка, когда он заметил неточность расстояния. Ему действительно не следовало приходить.
«''Он знает,'' — подумал Ариман. Я — ''Он видел и знает Августонар, первый клинок из сотни, кто я на самом деле»что служит Иконису из Разбитых Врат.''
Ариман пришел безоружнымИгнис медленно выдохнул, но это так и не помешает ему заставить пленника замолчатьудостоил Августонара взглядом. Его пальцы сжались, и Ариман ощутил, как мысль отыскала свой отголосок в варпе. Нет, подумал воин. Разум расслабился, и варп успокоилсяВоин выжидающе наклонил шлем.
— Ты ради этого сюда пришелИгнис посмотрел вверх. Он чувствовал знакомые разумы в бескрайней структуре корабля, колдун? — и вновь Ариман ощутил ненависть в его словахно все они находились далеко.
— Я служу своему лорду«''Мои братья, '' — произнес Ариманподумал он. — Ты псайкерЗатем нахмурился, обученный, чтобы сражаться и нести разрушение. Он любит, чтобы псайкеры присягали ему из-за чего черные электу на верность, а ты его заинтриговаллице заплясали изменчивыми образами. — ''Братья''…» — он не пользовался этим словом уже очень долгое время.
Пленник напряг обнаженные мышцы, так что сковывавшие его цепи зазвенели. Там, где крючья пробили кожу, закапала свежая кровьВновь раздалось рычание Августонара.
— Думаешь? Для тебя — возможно, колдун. Ты боишься правды, мне даже не нужно смотреть тебе в лицо или слышать признание. Я же не боюсь правды, хотя она и убьет меняАвгустонар ринулся вперед.
''«СловаС грохотом выдвигающихся поршней Жертвенник выступил из темного отсека корабля позади Игниса. Автоматон одним шагом оказался на палубе, которые раньше я заряжая оружие и сам бы произнес»одновременно выпрямляясь в полный рост. Оранжевая краска на пластинах его корпуса мерцала в освещении ангара. Геометрические узоры, протравленные до черного металла,'' — подумал Ариманспиралями свивались на каждом дюйме его тела линиями не тоньше кромки клинка. — Но ты пока живЭто было эхо цветов и отметок на терминаторских доспехах самого Игниса, но не идентичное, конечно, ни в коем случае.
Из пленника вырвался тяжелый смех, от которого залязгали цепиЖертвенник приложил Августонара по плечу зажимной механической рукой. Воин отлетел на десять шагов.
— ДаИгнис наблюдал, я живкак Августонар пытается подняться. Благодаря твоей лжи. Ты ждешь благодарности?
Ариман промолчал, а затем потянулся и снял шлем. Синие глаза на гладком, оливкового цвета лице встретились с уцелевшим оком пленника и опустевшей глазницейАвтоматон выплюнул поток машинного кода.
— Я не предательОстальные воины, и не стану служить твоему лордустоявшие за спиной Августонара, бросились вперед. Пушка на спине Жертвенника завращалась в их сторону.
Конечно, на первый взгляд «Дитя Титана» не походил на корабль отступников+ Хватит! + телепатический крик заставил Игниса открыть глаза. Он как раз успел увидеть, как «Кровавый полумесяц»упали первые три воина, но его также нельзя было отнести и к кораблям лоялистоввыронив оружие. Остальные застыли на месте.
— Но ты здесьИгнис встретился с ним взглядом и ощутил, изгой Империума, который создал тебякак по разуму прокатилось удивление. Разве есть разница? — спросил Ариман. Пленник сплюнул, Жертвенник повернулся к нему и окровавленная слюна зашипела, разъедая металлический полпрощелкал вопрос.
— Мне жаль твоего брата, — произнес Ариман. — Но двое других живы, хотя как долго это продлится, я сказать не могу.Пленник поднял Мечник бросил взгляд. Ариман заметил, как его стальная аура через плечо на мгновение смазаласьвоинов в белых доспехах, прежде чем вновь обрести твердость алмаза. Пленник едва заметно кивнули те попятились от него.
— Как тебя звать+ Санахт, колдун?+ послал Игнис. Жертвенник защелкал, когда мечник подступил ближе. Игнис увидел, как аура Санахта стала твердой от самоконтроля, но с ней было что-то не так, как будто она была пламенем, отбрасываемым разбитой лампой. + Прошло много времени. +
Ариман посмотрел Санахт просто смотрел на черный шлем в руке. Возможнонего, еще остались те, кто помнил его имя, но он больше не был Ариманом, и уже никогда не станет им сновазатем отвернулся.
— Я — Хоркос+ Видимо, — ответил оннедостаточно много, + послал Игнис, когда Санахт, не обронив ни слова, направился к выходу.
Пленник рассмеялся, но его смех оборвался хриплым кашлемОрудийная установка Жертвенника поднялась с шипением поршней. Автоматон издал низкое дребезжание вопросительного бинарика.
Ариман молча вышел, оставив пленника висеть в полумраке.
Терзание превращало «Дитя Титана» в свою собственность. Путь Аримана обратно в покои занимал почти всю шестикилометровую длину корабля. На каждом шагу и повороте он Игнис видел все новые признаки того, как клыки Терзания глубже впиваются в беззащитный корабль. Они тщетно пытались пробудить системы «Дитя Титана», но нем слабину — это не помешало завладеть его душой. Стаи сервиторов и выпоротых рабов счищали следы бойни, оставшиеся после боя, но лишь для того, чтобы Терзание могло заменить их другими. В воздухе висел густой запах подгоревшей плоти и гари. На открытых палубах и в широких коридорах Ариман наталкивался на стаи Терзания, собравшихся вокруг жаровен и сваленных отчетливо читалось в кучу горящих трупов. В кострах горела плоть, и Терзание завывало подле них, пока кипели жир и кожа и грязными клубами разносился дым. Воины утробно выкрикивали и проливали на палубу черную жидкостьглазах ублюдка.
Ариман обходил кричащие стаи В последний раз он видел Игниса на границе света от костровПланете Колдунов, стараясь не слушать вопли и не смотреть взиравшего на силуэтыкруг уцелевшего кабала Аримана из-за кордона тех, которые извивались среди дымакто не состоял в заговоре Рубрики. То и дело ему приходилось сворачивать в сторонуСанахт помнил глаза, избегая ангаров наполненные шоком и трюмовяростью, где собиралось Терзаниеа среди тех взглядов — холодный взор Игниса. Он хотел очистить разум, обдумать беседу с Астраеосом, осознать туманные выводы и опасенияВластитель Разрухи не выглядел шокированным, которые собирались на задворках разумалишь слегка заинтересованным. Ментальные дисциплиныСанахт находился почти без сознания, которые некогда были его неотъемлемой частью, помогали сохранять ясность разумаразбитая душа истекала энергией в эфир, но больше Ариман не мог пользоваться подобным инструментом. Ему придется искать тихое местотот холодный, расчетливый взор достиг его сознания и там он, возможно, обретет покойнеотступно следовал за ним в течение столетий.
Покой ускользал от него. Даже в боковых коридорах и переходах в глаза бросались признаки изменяющейся участи «Дитя Титана». Казалось, на нем не было по-настоящему живого человеческого экипажа, одни только сервиторы, и Терзание помечало всех, кто ему встречался на пути. Те, у кого остались человеческие лица, были освежеваны, и теперь скалились Ариману влажными черепами«''Ты искалечен, покрытыми мышцами и сухожилиями'' — говорил он. Тем, у кого не было настоящих лиц, приколачивали кожу к визорам так, что их глаза-сенсоры смотрели через растянутые прорези для глаз и зияющие рты. Терзание привело с собой рабов с «Кровавого полумесяца», которые брели длинными вереницами, истекая гноем из ран на посеревшей коже. Большая часть рабов трудилась на «Кровавом полумесяце» всю жизнь. Ютящиеся в тесных отсеках, дышащие грязным, спертым воздухом и не видевшие настоящего солнечного света, они существовали, только чтобы работать. Жалкая участь, которая не станет легче на «Дите Титана». Мутанты-надзиратели уже расхаживали по переходам и нижним палубам, их покрытые вмятинами доспехи блестели от крови и были драпированы кожей тех, кто каким-то образом провинился перед их хозяевами— ''Ты — ничто».''
Ариман видел подобное множество раз, как будто существовало ограниченное количество вариантов для расправы. Не единожды он убеждался Санахт выдохнул и протолкнул разум в этой истине, становясь свидетелем тому, какая участь ждала не устоявших перед силами варпаэфир. Самые низкие и примитивные создания всегда всплывали первыми и становились самыми сильнымиЛицо, будто нечистотыскрытое за зеркальной лицевой пластиной шлема, вскипающие в раскаленном добела плавильном тигленапряглось от усилия.
''«А что насчет меня?'' — подумал Ариман+ Он здесь, торопливо шагая по украшенному колоннами отсеку+ послал мечник. Здесь также горели костры и разносились песнопения. — ''Я пал так же низко, как и эти отбросы, может даже ниже — как я могу считать себя неизменившимся? Я ничем не лучше, чем они — их души поглощены яростью, а моя — гордынею. Мы одинаковы, отличались только пути нашего падения».''
— Понравилась моя работа+ Один? — проурчал голос из теней. Ариман остановился. Задумавшись+ ему ответил Астреос, он перестал смотреть, куда идетего послание сочилось сырой энергией. Из-за обитой металлом колонны вышел Марот. Прорицатель довольно скалился, но никто в здравом уме не назвал бы это улыбкойСанахт зажмурился. Одна его рука покоилась на навершии меча в ножнахЗначит, другой же играл четками с человеческими бабками. Костяшки тихо щелкали по бронированной перчатке. Ариман чувствовал все еще пребывал в нем силу, прогорклую и насыщенную, словно дыхание демонауединении.
— Твоя работа? — переспросил Ариман+ Да, хотя знал, что речь идет об Астреосе. Прорицатель улыбнулся, и продолжил щелкать костяшкамине считая автоматона-телохранителя.+
— Я съел глаз, — объяснил он. — + Ты знал, Хоркос, что когда-то считалось, будто если съесть глаз, можно обрести мудрость? — прорицатель пожал плечами, и наброшенная на плечи выдубленная кожа растянулась. — Поглядим, так ли это. Возможно, тебе захочется попробовать другой сопровождаешь его глазв цитадель?+
Ариман хранил молчание+ Сам дойдет, почтительно склонив голову+ отрезал Санахт.+ Он здесь. Этого достаточно. +
''«Поедание глаза С этими словами он оборвал ментальную связь. В уголках глаз запульсировали точечки боли. Санахт встряхнулся, пытаясь не дарует мудростьвыдать своих затруднений. Использование любых способностей стоило ему немалых усилий. То, глупецчто однажды давалось ему столь же легко,'' — подумал он. — ''Ее обретает тоткак дышать, кто отдает дар, а не принимает его»требовало теперь тщательной концентрации.''
— Что Почему Ариман вызвал Игниса, в прошлом Властителя Ордена Разрухи? Вопрос пульсировал в мыслях Санахта, пока он поднимался по палубам «Сикоракса». Члены Ордена Разрухи были мастерами священной нумерологии разрушения в древней, давно отмершей структуре Тысячи Сынов. С помощью их искусства легион уничтожал города, комплектовал армии для осад и разрабатывал планы штурмов. Они всегда были странной породой, а Игнис даже сильнее прочих. Он не входил ни в Ариманов кабал, ни в Амоново Братство Праха, но также не остался в рабстве у Магнуса. Он стал добровольным изгоем, разрушителем крепостей и миров, не преданным никому в частности. И все же касается остальных пленников… Если они не склонятся перед намион здесь, посмотримвызванный Ариманом встать вместе с остальными против того, что даст поедание чего-то большего, нежели просто глазгрядет.
— Да, повелитель, — ответил он. Марот хохотнул, и звук этот походил на шелест высохшей чешуи.
— Хорошо. Пошли со мной. Я хочу, чтобы ты оценил кое-что ещеКадин смотрел на акулью ухмылку демона.
Аримана окутывала тьма— Я… — снова начал Кадин, но остальные слова высохли у него на устах. Ему не нравилось сюда приходить, здесь он испытывал нечто, чего не понимал. Впрочем, пока он следовал за Маротомвсе равно приходил. Спустя несколько минут Ариману удалось определитьСущество, что они идут висевшее в сторону внешней обшивки — коридоры становились все уже и холоднеецентре зала, а противовзрывные двери все толще. В конечном итоге разреженный воздух уступил место вакуумуболее не было его братом, хотя Кадин и им пришлось надеть шлемыразговаривал с ним как с братом. На таких кораблях, как «Дитя Кадар погиб на «Дите Титана»много лет назад, некоторые отсеки нарочно оставляли без обогрева и воздухаесли хотя бы искорка его жизни уцелела, демон, закованный в его плоти, давно поглотил бы ее. По крайней мере, так говорил Ариман. Словно слои омертвелой кожиКадин надеялся, эти холодные от касания пустоты секции обеспечивали защиту против повреждений и не нуждались в энергиичто он прав.
Казалось— Мы все еще ждем, они шли по темному коридору по направлению к запертой двери, от которой у Аримана пощипывало кожу, а в воздухе внутри шлема витал невозможный здесь привкус меди— наконец сказал он. — Флот отдыхает. Он остановилсяАриман не говорит о том, не сводя глаз с двери перед собой. За ней что-то находилосьделает, что-тоили куда мы отправимся дальше, излучающее злобу или когда. Астреос и голодостальной Круг сплачивают нас, но… — он снова остановился. Голова демона дернулась при упоминании имени Астреоса. Цепи звякнули, словно жар из домнысущество напряглось. Кадин облизал губы.
— Ты чувствуешь? — спросил МаротНе стоило упоминать об Астреосе. Это была ошибка. Демона сковали тут потому, что его нельзя было освобождать, повернувшись но и невозможно было уничтожить. Он был существом чистого голода, и к Ариманутому же сильным. Личина шлема Марота была изготовлена Астреос приковал его к себе, чтобы помочь спасти Аримана, и они двое оказались связанными. Астреос больше не призывал демона, но пока он оставался в виде пасти гончейживых, глаза которой зловеще пылали в сумракедемон не мог освободиться от цепей. Ариман не сомневалсяСам Кадин годами избегал клетки демона, но с недавних пор его начало тянуть сюда, поэтому он пришел один раз, что за оскалом гончей Марот улыбалсяпотом снова и снова. Он приходил и разговаривал с покойным братом.
За дверью царила тьма столь кромешная, что она казалась провалом в небытиеДемон безмолвствовал. Ариман почувствовал запах гниющей плоти и застоявшейся воды, аромат лез ему в рот и нос, хотя в отсеке не было воздухаКадин кивнул, который бы мог разносить веки быстро сомкнулись над егозелеными змеиными глазами. Марот взглянул на него, призывно махнул рукой и шагнул внутрь. Ариман остался на месте. Все его естество кричало бежать, отвернуться от ждущей двери, но он не могОн вышел из комнаты, ему нужно было войти. Марот не позволит ему выйти. Он сделал шаг и вошел в отсекза ним закрылась серебряная дверь.
Мрак. Секунду он не видел ничего, кроме пульсирующих на границе дисплея шлема иконок. Затем возникли очертания, озаряемые блеклым светом, хотя света здесь не было. Ариман заметил Марота, лицо прорицателя повернулось к нему, Марот ждал его глаза превратились в гаснущие угли на железной морде гончей. Другой силуэт парил в воздухе, его растянутые конечности крепились переплетением цепей к невидимым стенам. Тело прикрывали какие-то лоскуты, хотя Ариман все равно сумел разглядеть огромные мышцы и безошибочно узнаваемую фигуру космического десантникакоридоре. Кожа Сломленный слепой колдун сидел на его руках была мертвенно-бледной и лишенной волос. Грудь покрывали грубые швыполу, скрывавшие рваную рану в мышцах и костях. Со штифтом на мясе с погнутых доспехов свисали куски кожи с выжженными на них отметками, при взгляде на которые те начинали извиватьсяобрывки одежды. Ариман ощутил во рту привкус желчи. Замерзшая фигура взирала на него черными проваламиКогда дверь захлопнулась, где следовало находиться глазамон поднял голову.
''«БегиКадин, не оглядываясь, пошел по коридору. БегиВокс-аппарат защелкал и затрещал, глупец»возвращаясь обратно к жизни,'' когда серебряная дверь растаяла во тьме за спиной — закричало нечто что-то в голове у Ариманапроисходило. Рот существа растянулся в широком оскалеПохоже, открыв слишком много зубов. Черный язык облизал сверкающие игольно-острые зубы. Создание зашипело: звукпока его не было, который невозможно издать в лишенном воздуха отсекефлот пробудился ото сна.
Ариман видел его — космический десантник походил на рукав из плоти, его душу отсекли, а тело превратили в кожаную маску. В скорлупе свернулся демон с черной как ночь сущностью, источая голод и злобу. Он был лишен разума и состоял из чистого инстинкта и устремления. Оковы, которые наложил на него Марот, удерживали создание в теле, словно насекомое на столе. Ариман неверно оценил прорицателя — он был невежественным и грубым, но приобрел и использовал многие познания, которые, как считал Ариман, Мароту не под силу постичь. Результатом же его трудов стало чудовище.
Ариман отвернулся от существа и заметил на себе взгляд Марота.=== III: Конклав ===
— Оно мое, и повинуется только мне, — произнес он.
''«Он хотелПрорицательница была слепа, чтобы я увидел этои стара,'' — подумал Ариман, — ''увидел силы, которыми он повелеваети тяжелой шаркающей походкой шла в центре паутины цепей. Недостаточно тогоСтупив два шага в зал, что Марот управляет ими — другие должны узреть их она запнулась и затрепетать,'' — он опустился на колено, зная, что этого от него ждут. Существо над ним зашипелопару секунд повисла на цепях. — ''Он воспользуется новым оружием, чтобы уничтожить Гзреля и прибрать Терзание себеОна сплюнула. Неужели он привел меня сюда, чтобы испытать его мощь? Я стану первой жертвой?»''
Марот дал Ариману еще какое-то время простоять Со своего места на коленяхнижнем из опоясывавших помещение ярусов Иобель увидела, как желтая слюна забрызгала мощеную плитку. На густой жидкости блеснул отсвет свечного пламени. Прорицательница застонала и попыталась подняться. Иобель моргнула, и почувствовала, как натянулись мышцы на лице. Помощники, удерживавшие путы, не шевельнулись, а только крепче перехватили цепи, и их раздувшиеся мускулы напряглись под татуированной кожей. Они не смотрели на подопечную, на самом деле их глаза за прорезями в капюшонах оставались совершенно неподвижными. Фигуры, стоявшие на каменных ярусах, тихо переминались с ноги на ногу, выжидая. Наконец, прорицательница восстановила равновесие и снова поплелась в центр зала.
Ариман встал — Простите, миледи, — сказал Кавор, и посмотрел Мароту затем попытался ухмыльнуться. Кожа его губ растянулась, обнажив отшлифованную бронзу зубов. Зеленый свет в глазаглазах расширился. Он отшагнул назад, тихо забряцав патронташами с пулями и пистолетами. Иобель лишь покачала головой и отвернулась.
«''Нет''Спустя секунду тишины она услышала, — подумал онкак Кавор вернулся на положенное место. — ''Я его первый союзник».''
— Теперь ты понимаешь«''Следовало взять Линису, '' — произнес Марот и развернулся к двериподумала она. Ариман последовал за ним, чувствуя на себе пустой взгляд существа— ''Или хотя бы Хорега».''
Ариман Зал был глубочайшим помещением во всей крепости, расположенной под голубым небом посреди пустыни в одиночестве вернулся в новые покоимире, что был мертвым на протяжении долгих веков. Гзрель отвел ему отдельное местоКрепость была каменным шипом, но оно было возведенным прямо в равной мере и оскорблениемтолще горы, и наградой за службу. Одновременно огромное и тесноекоторая торчала из безводных равнин, оно было скорее не комнатой, а пустотой в структуре кораблясловно сгнивший клык. Одна стена исчезала во мраке над головойИобель успела разглядеть ее, покрытая заклепками пока спускалась с орбиты и следами спайки. Другие стены сходились с ней под разными углами шла по пыльным комнатам и на разной высотекоридорам к залу совещаний. Через зал бежали трубыОна выглядела так, как будто спешили к другимее возвели человеческие руки, более важным отсекамно наверняка сказать было нельзя. Некоторые в высоту не уступали человеческому ростуВетхие горгульи глядели ей вслед, другие были не толще пальца — они пучками вились по палубе и заполняли свободное пространство, словно лианы. Густой маслянистый дым поднимался от огней, которые Ариман разжег камни в чашах с машинным маслом. Отсек провонял запахом теплого металла, масляного дыма и затхлого воздуха. Пол был покрыт толстым слоем серой гари и пыли, приглушающим его последний раз ощущали чьи-то шаги, пока он шел к круглому люкудавным-давно.
Ариман поднял глаза и вгляделся в сумрак за переплетением труб. ВоздухНо, охладительная жидкостьконечно, топливоона не пустовала — служители Инквизиции избрали мертвую крепость для проведения конклава. Вдоль коридоров тянулись толстые стволы кабелей, вода и стокиисчезая в проемах в полу. Под высокими потолками парили светосферы, все проходило через эту всеми забытую дыру чьи поддерживающие поля жужжали в корабле, который протянулся на шесть километров и мог вместить тридцать тысяч душсухом воздухе. Он находился Укутанные в сердце корабляплащи и с надвинутыми на головы капюшонами сервы ходили небольшими плотными группками, но а солдаты в самой заброшенной его частиглянцево-красных доспехах стерегли стены под искрящим светом пустотных щитов. Это должно было символизировать его место в ТерзанииИ повсюду дул теплый ветерок, но сам он находил изоляцию почти приятнойсо стуком гоняя по каменному полу пыль.
Ариман закрыл люк В небесах, словно звезды, мерцало более дюжины кораблей. Некоторые доставили Иобель и отвернулсяее товарищей, но большинство просто неподвижно висели над крепостью, в его движениях чувствовалась небольшая усталостьбудто стражники над вырытой могилой. У него болела голова, присутствие скованного существа походило Место занималось не на ссадину в разуме. Он вспомнил об Астреосепостоянном основании, а лишь было избрано за свою изолированность и ему стало интересно, станет ли тот хранить молчание?временно укреплено.
Если он расскажет обо всем Гзрелю… лорд Терзания не поверит емуБудь Иобель честной сама с собой, то сказала бы, что происходящее казалось ей довольно пугающим. Однажды она уже посещала конклав вместе со своим наставником, но это происходило на Луне, на виду у благословенной Терры. То было великое событие, наполненное чувством, что ты оказался в центре событий, чувством вознесения. Но в этом мертвом сухом мире, она как будто подошла к самому краю и заглянула в бездну за ним.
ВозможноНа самом деле Кавор был прав — впереди, чего правду таить, их ждало неприятное дело.Но чем еще можно было назвать обязанности инквизитора, как не неприятной необходимостью? Иобель взглянула на двух других инквизиторов, стоявших подле нее со своими помощниками. Эрионас зашевелился, но не встретился с ней взглядом. Он был высоким, его лицо — гладким, безволосым, а черты столь невыразительными, что казались вылепленными из глины. На нем был серый нательник, из позвоночника тянулись кабели, подсоединенные к стоявшей позади троице последователей. Старуха Малькира оставалась неподвижной, ее хромированный экзоскелет издавал гул, от которого сводило десны. Перед появлением прорицательницы глаза всех собравшихся на верхних ярусах людей неотступно следили за ними тремя, взвешивая, оценивая, просчитывая…
Лучше было заставить его замолчать.''«Вот что получаешь за собрание великого конклава сотоварищей, но был ли у нас иной выбор?»''
Он снова покачал головойОни странствовали в Оке Ужаса и возвратились со знаниями, и знания те оказались ношей, с которой им трем совладать было не по силам. Прорицательница хранила толику этих сведений. Она была последней из астропатов, которых они взяли в Око для поиска правды, и то, что она узрела, осталось выжженным у нее в разуме. Ему следовало подуматьФрагмент познаний, а также то, что произошло, когда они попытались покинуть Око, все хорошо обдумать и вспомнитьбыло той причиной, по которой они собрались здесь, в забытой всеми крепости в мертвом мире.
Ариман начал тихо произносить формулы, чувствуя, как знакомые звуки резонируют у него Прорицательница остановилась в разумецентре зала. Она пошатнулась, и ощущая слабые сдвиги залязгав цепями. Двери в эфирезал закрылись. ШепчаСумрак наполнился тишиной, он не переставал ходить, каждым шагом выводя спиральные узоры. Он уже расположил лампы в нужных местах а затем по собранию прокатилось шуршание одежд и зажег их, дабы подготовить путьперешептывания. Всякий, кто посмотрел бы на них, не понял бы их значенияНа одном из верхних ярусов поднялась фигура. УзорЧеловек был худощав, формируемый им, шаги облачен в неброскую черную мантию и сосредоточенность разума создавали структуру в варпес бледным лицом, которая скроет комнату от всякого рода наблюдениякоторое напомнило Иобель навершие острой секиры. Ритуал строился на старых воспоминанияхЕго звали инквизитор Издубар, которые Ариман давным-давно оградили он был еще одной причиной, но ему требовалось уединениепо которой она здесь находилась.
Воздух стал густымНет, насыщенным — комната поплыла перед глазамине просто инквизитор Издубар. ''Лорд''-инквизитор Издубар. Молчание в зале, и пока он услышал звук, похожий на шорох песка по сухому камню. Затем, сделав последний шаг и произнеся последнее слово, комната резко приобрела четкостьокидывал взором собрание, и на нее опустилось безмолвиене оставляло никаких сомнений о его положении.
Он кивнул— Все так же молод, — пробормотал Кавор, первым заметив, как бы убеждая сам себяИздубар занял свое место. Это также было правдой, но если кто-то и повернулся к запертому сундукузнал, сколько на самом деле лет лорду-инквизитору, который стоял Иобель определенно не входила в углуих число. В нос ударил аромат прахаОн всегда так выглядел, стоило Ариману открыть заглубленный металлический дискдаже во время их первой встречи. Внутри лежала белая тканьДесять лет минуло с тех пор, как она в последний раз видела его на Сардунасе, а он будто не постарел ни на день, накинутая поверх крупных предметовкроме, очертания которых терялись под материейвозможно, словно здания неподвижности в густом снегуего глазах. Ариман стянул ткань Иобель была рада появлению лорда-инквизитора, но вес его имени означал, что конклав теперь был его и посмотрел на то, что покоилось под нейподнявшись, он тем самым полностью прибрал его к рукам. Часть ее задавалась вопросом, как много Издубар уже выведал, ведь у него была привычка знать больше, чем можно было подумать.
Предметов было немного. Любой, кто посмотрел бы на них, принял бы их за старые безделушки, взятые с поля боя или из сожженного храма. Там находился жезл с серповидным наконечником с почерневшей, вздувшейся поверхностью и сломанной рукоятью; резной скарабей размером с человеческую руку, полированный камень растрескался и истерся; фрагмент из полированного металла в форме дубового листа. Рядом с ними лежал шлем, личина которого взирала на Аримана пустыми глазницами. Он был красным. От глаз до подбородка протянулась пластина из потускневшей бронзы, формируя похожую медленно обратил взор на плуг маску с двумя кристаллически-красными линзами. Под левыми глазом, будто следы от слез, пролегли плавные линии из черного лака. Изо лба поднимался раздвоенный бронзовый гребень. Шлем был грязным и помятым, словно его после боя оставили тускнеть под слоем пылиИобель.
Ариман быстро взглянул на личину шлема— Итак, а затем потянулся и достал его из сундука. Он поднял его, уставившись в затянутые грязью линзы. Много раз Ариман спрашивал себя, зачем хранит его вместе с остальным мусором из прошлой жизни. Это было рискованно: еще могли остаться те, кто помнил Тысячу Сынов, кто мог узнать шлем, скарабея и сломанный жезл. Могли остаться даже те, кто вспомнит имя Аримана. Но это служило скорее напоминанием о том— мягко произнес лорд-инквизитор, кем он когда-то был и — что натворил.вы нам принесли?
КонечноВот так. Никаких ритуальных фраз, это и было причинойникаких высокопарных словес, почему он продолжал хранить все эти предметыпросто вопрос.
Он был не просто изгнанникомПервым взял слово Эрионас, он предал и разрушил всестоявший возле Иобель, что составляло смысл его существования. Легион Тысячи Сынов нарушил указ Императора о запрете использования психических сил. Они пошли на это, думая, будто служат Империуму, создавшему их, и за этот проступок сожгли их родной мир. Немногим посчастливилось выжить, выдернутым из бушующего ада волей примарха, Магнуса Красного. Но спасла их сила демонов, и мир, в который они попали, находился монотонный голос эхом разнесся в глубинах Ока Ужаса. На этой пыльной планете реальность и сила варпа смазывались и размывались. Граница между желаемым и истинным стерлась. Магнус, возвысившись до чего-то большего, нежели смертное существо, назвал их новый дом Планетой Колдунов. Оккультные силы Тысячи Сынов несказанно возросли, но с ними пришли также мутации и разложение плотиабсолютной тишине.
Тысяча Сынов стали превращаться в нечеловеческих существ— Мы вернулись из Ока, из-за варпа нестабильность их генетического наследия обрела новую силу. Доспехи сливались с плотью, моргавшую лишенными век глазами. Конечности превращались в когти или бескостные щупальца. Отточенные разумы становились горнилами безумия, которые кипели от штормов, созданных снами наяву. Некоторые видели в этом благословение, дар обитавших в варпе Великих Сил или очередную ступень на пути эволюции в полубогов. Ариман же видел в изменении то, чем оно было на самом деле: медленную гибель всего, чем они являлись, делами неотложной и отрицание того, кем они стремились статьзначительной важности.
В освещаемой пламенем комнате Ариман видел своих братьев по легиону так отчетливо— Достаточной, как будто они стояли перед ним. Он пытался спасти их, нашел других, и те согласились, что их легион оказался на грани уничтожения. Вместе они создали кабал и начали свою работу, подальше от глаза Магнуса. В число заговорщиков входили самые могущественные псайкеры из легиона колдунов. Их целью было, как обычно в случае Тысячи Сынов, изгнать тьму с помощью знаний. Под руководством Аримана они создали лекарство от мутацийчтобы вызвать всех нас сюда? На меньшее я не надеялся, которые пожирали их легион. Они назвали его Рубрикой— Издубар сдержанно улыбнулся.— Что вы видели?
Он верилОни странствовали в Оке Ужаса, что это сработает, что Рубрика прекратит изменениягде физическая реальность и варп накладывались друг на друга, уничтожавшая его легиона законы реальности танцевали под аккомпанемент безумного смеха. Но вместо этого он собственноручно убил своих братьев. Некоторые выжили. Другие превратились в духов и горстки прахаОни нашли то, заключенных в доспехичто искали, не более чем автоматыдаже больше, отголоски, дабы напоминать ему о неудаче. Они стали Рубрикой. Магнус изгнал Аримана и его кабал с Планеты Колдуноввозвратились живыми… едва. С того момента он перестал быть одним Близилось очередное великое вторжение из Тысячи СыновОка, перестал быть Азеком Ариманомвсе это знали. Оно ждало за горизонтом будущего. Он стал никемСтаруха-прорицательница, беззвучно всхлипывавшая перед ними, призракомбыла последней из психических ясновидцев, доживающим свое наказание на окраинах адакоторая выжила и могла поведать о том, что еще они обнаружили.
С тех пор он не видел братьев— Миссия была операцией с ограниченной продолжительностью, хотя слышал истории о колдунах — отрывистым и полководцах, которые могли быть только воинами Тысячи Сыновотчетливым голосом продолжил Эрионас. Ариман знал лишь одного, кто еще мог оставаться в живых, да и то в самом общем смысле— Психосинтезированные образы были изъяты из территории протяженностью по меньшей мере до третичной зоны разлома реальности. Он мог оказаться последнимКачество полученных данных были высоким, остальные же пали в бою, либо погибли от безумия, или еще хуже. Взглянув невзирая на личину пыльного шлема, Ариман вздрогнул. Однажды он умрет, и время окончательно похоронит память о немпотери среди ясновидцев.Мы…
«''Нет''— Конечно, подобная миссия собрала немало сведений экстраординарной ценности, — он вспомнил о демоне, который произнес его имяИздубар прервал монолог очередной улыбкой. — ''Нет. Я пока Но даже такие знания не свободен. Кто-то помнит о моем существовании. Спустя все это время кто-то идет за мной»послужили бы причиной, по которой вы вызвали всех нас сюда, — он оглядел зал, оставив свое заявление висеть между обвинением и вопросом.''
Ариман затаил дыхание. Кожу под доспехами защипало от холода. Шлем из руки упал назад в сундук— Мы нашли следы войны, и воин поднялся. Кто-то приближался. Хотя варп и застыл в неподвижности, он знал это. Уверенность походила на прикосновение руки к спине в кромешном мраке. Что-то отыскало его посреди океана варпа. Оно шло за ним. Ариман подумал о Планете Колдунов, о свете девятого солнца, льющемся на его открытые гримуары, о присутствии за спиной того, кому не следовало там находиться. В уме обрело очертания воспоминание— произнесла Иобель.
''«Нет, только не это»,'' — подумал онДа? — спросил Издубар, и мысль превратила его дыхание в холодный пар. Кончики пальцев покрылись инеемпереведя взгляд на нее.
''«Я судьба, которая настигла тебя»,'' — Ариман встрепенулся и огляделся. Его взгляд заметался между переплетением труб и извивающимися тенямиВойны, которые отбрасывали костры. Ничегооставившей шрамы на самом варпе.
Молчание— Из нее что-то родилось, или же будет рождено. Шторм, что придет за всеми нами.
Пламя встрепенулось и потускнело. Звук корабля, так похожий Она сделала ударение на сердцебиение, громче застучал в ушах. Ариман отступил назад. Он забормотал, фразы слетали из его уст, извлекаемые из самых глубин памяти. Все мысли о прошломслове шторм, искуплении и наказании исчезли. Его охватил инстинкт более древний, нежели любая легенда или знание, инстинкт человеказаметила, оказавшегося в лесу наедине с тьмой и волчьим воемкак сверкнули глаза Издубара.
Ручка на круглом люке начала крутиться. Воин услышал, как что-то скребется по металлу— Разоритель… — раздался голос с нижнего яруса.
«''Дайте мне вернуться к праху''— Нет, — подумал онсказала Иобель. — ''Дайте мне уйти на дно и исчезнуть. Пусть это станет моей судьбой Имя,'' — но в разуме у него раздался еще один голосчто принес эфир, отчетливый и циничный. — ''Но ты упорно продолжаешь цепляться за жизньбыло другим. Разве тебе не любопытно, почему?»''
Ручка еще вращалась. Люк начал открываться, скрежеща Она посмотрела на несмазанных петляхИздубара. Его руки оставались неподвижными, вокруг него бурлили посаженные на цепь бури эфирной энергии, лишь ждущие моментаТот встретился с ней взглядом, когда их спустятего лицо оставалось неподвижным и непроницаемым.
— Ты тот, кого зовут Хоркос? — голос принадлежал женщине и доносился из щели в потрескавшейся маске, покрытой красным лаком''«Он уже знает. Ариман молчал, наблюдая за тем, как в отсек через люк вошла фигураИначе его бы тут не было. Она была высокой и двигалась с плавной грациейИ кроме нас троих он единственный, которая напоминала ему пару кронциркулейкто уже знает, чертящих дуги на пергаменте. Ее тело скрывала рваная черная мантия с капюшоном, которая волочилась за ней по палубе. Выходящие у нее из спины механодендриты отпустили внешнюю ручку люка и втянулись обратно, словно змеи с металлической чешуей. На месте глаз у женщины оказалась светящаяся зеленая аугметикачто означает имя шторма».''
— Меня отправил твой повелитель, — сказала она, и от Аримана не укрылась горечь Она указала на прорицательницу в ее словах. Он не двигался. Тело и форма не сковывали тех, кто познал таинства варпа или существ, им порожденным. — Он послал за тобойпаутине цепей.
Женщина шагнула ближе, и тогда воин понял, что она не носила маску — растрескавшийся красный лак и был Послушайте ее лицом. Еще он увидел у нее на шее железный ошейник. По его поверхности бежали неровные руны, чьи очертания размывались подсохшей в углублениях кровью. Это был рабский ошейник, застегнутый у нее на шее, пока был раскаленным. Руны явно были делом рук Марота, грубыми проводниками боли и обуздания. Ариман коснулся женщины своим разумом, ощутив резкие линии вживленной логики и кипящий под ними гневсами.
— Меня отправили за тобой, — сказала она. В ее словах чувствовался вызов. Она не склонится так легко перед Терзанием. В ее голосе присутствовала властность, из-за которой Ариману померещилось презрение в Издубар еще секунду удерживал ее искусственном взгляде. Но она не была техножрицей Марса, это он мог сказать с первого взгляда. Женщина была кем-то еще, очередным изгоем или отступником. Ариман собрал воедино обрывочные сведения, и догадался, кем она былавзгляд, по крайней мере частичнозатем кивнул.
— Тогда понятно, почему ты до сих пор жив, — она чуть не рассмеялась, но Ариман Наверху купольного потолка возник полумесяц света. Все глаза в ответ лишь покачал головой и поднял черный шлемзале обратились вверх. Большинство людей взирали на космических десантников со смесью трепета и страха, но она не выказывала ничего подобного. Для созданий вроде Гзреля и его Терзания любое иное поведение было опаснымПолумесяц превратился в растущую улыбку неба. Она либо научитсяИз открытого проема глядело Око Ужаса, либо умретвидимое даже в полуденном свете.
— Ты знаешь, почему он зовет меня? — спросил воин, направившись к открытому люкуПрорицательница задергалась в цепях и закрыла ладонями ослепшие глаза. Она застонала.
— Нас засек еще один корабль, — ответила она. Ариман чуть не остановился от удивления. Если корабль прибыл из варпа, он должен был ощутить психическую волну, которую тот гнал перед собой, прорываясь обратно в реальность. Но не было ни сигнала тревоги, ни дрожи «Дитя Титана», который открывал огонь. Когда корабли встречались в здешних регионах, исход всегда решался кровьюНуль-поля рассеялись.
Кармента прервала молчаниеВ ощущения Иобель снова хлынул в варп, словно частично почувствовав его незаданные вопросыа вместе с ним, будто сплавной лес при паводке, пришли обрывки мыслей и чувств. Она сжала зубы, когда в ее сознание пришла психическая реальность зала. Инквизитор не была могущественной, не настолько, как некоторые из встреченных ею псайкеров, но все равно услышала поверхностные мысли и эмоции, которые изливались из окружавших ее разумов. В них было любопытство, восхищение, даже страх, все сосредоточенные на том, что случится дальше, на том, зачем она здесь. Лишь разум Издубара оставался ясным и спокойным.
— Это военный корабльСтарая прорицательница начала разгибаться, — произнесла ее позвоночник хрустнул, когда она выпрямилась во весь рост. Она убрала руки от лица. На костлявом теле висели грязные изумрудные одеяния. Ее голова дернулась вверх, и жидкие волосы упали с лица. Слепые глаза встретились с солнечными лучами. Рот старухи открылся, словно расселина. С губ слетел дребезжащий выдох. А затем, как будто она ничего не весила, как будто онабыла опавшим цветком, подхваченным ветром, прорицательница воспарила в воздух. Паутина цепей залязгала, и скрытые под масками помощники напряглись.
«НаверноеИобель наблюдала, Гзрель нервничает»наполовину видя, — подумал оннаполовину ощущая, как в зале спиралями закручиваются незримые течения варпа. Терзание все еще пыталось пробудить «Дитя Титана», несмотря Они давили на то, что пленило его бывшую госпожу, а «Кровавый полумесяц» скорее был вором-падальщиком, нежели воиноммысли. Гзрель не станет рисковать трофеем в боюНа лбу Иобель выступили бисеринки пота, затекая ей в котором может не победитьглаза. По телу растеклось тепло. На языке появился привкус молний и металла.
— Корабль поприветствовал нас и сообщил, что отправит эмиссара для переговоров Издубар не сводил глаз с вашим лордомпрорицательницы, — продолжила Карментаоставаясь безмолвным и совершенно неподвижным. Молчание тянулось один удар сердца за другим.
— Они хотят просто поговорить с нами?Прорицательница заговорила.
— Они сказали, что ищут что+ А-то и готовы щедро вознаградить за помощь, — Аримана внезапно зазнобило, но он не знал, почему.зек-маг-нус-ох-тхере-творец-вюрда-калл-ис-та-эр-ида… +
— Он вызвал нас обсудить разумность принятия эмиссара? — спросил онПоначалу это был шепот, тихое бормотание, которое поднималось из выжидающей тишины, перешагнув люк следом за Карментойнакладываясь и отражаясь эхом. Она издала низкий звукИобель напряглась, который мог бы сойти за смехпытаясь расслышать его, но затем поняла, что слышит те же звуки дважды, сначала разумом, потом — ушами.
— Нет. Твой лорд согласился. Эмиссар уже тут.+ … кам-иллаш-и-вани-а-муз-эмех-хе-рум-аф-аэль-ау-ри-с-фу-эр-ца-ра-мзе-х-етт… +
На мгновение Ариману почудился хохотЗвук становился все громче, угасающий в сумраке отсекас нарастающим ритмом катясь по залу. Эрионас стоял возле нее с закрытыми глазами, прежде чем люк с лязгом захлопнулсяи сквозь его веки пробивалось яркое свечение.
=== III: Визит ===+ … хор-кос-хаа-кон-оульф-ка-р-ме-н-та-гз-рель… +
Аримана уже ждали. Гзрель решил встретить эмиссара в высоком сводчатом зале на выступающей палубе мостика «Дитя Титана». Когда+ … ф-о-сис-т-к-ар-ха-тх-ор-маа-т-у-т-то это мог быть форум или палата собраний, но Терзание превратило его в тронный зал. У стен горели свечи из топленого человеческого жира, растекаясь озерцами по черному каменному полу. Они давали шипящий дымный свет, воняющий горелым мясом. С потолка на крючьях и ржавых цепях свисали мертвецы: ссохшиеся трупы, с натянувшейся на скалящихся черепах кожей; отрубленные головы, покрытые запекшейся кровью и мухами; бледные туловища, чьи конечности и головы отсекли точными ударами. На палубе красовался вырубленный в камне символ чаши с клыкастым ободом. В дальнем конце зала возвышался трон. Он стоял на ступенях из черного железа, в прошлом командное кресло имперского военного корабля, но теперь все его системы демонтировали, -аар-ха-ло-ф-ис-а металлический каркас задрапировали кожей представителей десятка инопланетных существ. Их же черепа были сложены на помосте возле трона, письмена и таинственные узоры покрывали пожелтевшие от времени черепные коробки.-шур-кай-дж-ед-хор-джай-к-эль-ка-ра-джа-хн-ру-тат… +
Ариман вошел через боковую дверьПрорицательница выговаривала имена сплошным потоком, без запинок и Гзрель когтистым пальцем указал на место у подножья трона. Лорд нервничал, и напряжение висело в воздухе, словно статика перед началом штормапауз.
— Входи и становись возле нас, Хоркос, — прорычал Гзрель, и его доспехи изрыгнули дымные клубы. Остальные уже были в сборе. Ксиатсис и Коттадарон стояли на ступеньку ниже Гзреля, по обе стороны от своего лорда. Рядом с троном также находилась пара чемпионов, которые сжимали в руках цепные клинки, направленные остриями вниз. Марот стоял подле Гзреля, ступенью ниже, чтобы можно было склоняться над массивным подлокотником трона и нашептывать на ухо своему лорду. Ариман был последним и самым низшим в круге Гзреля, поэтому находился дальше всех от лорда.+ … ра-хо-теп-ф-аэ-ль-то-рон-ау-ра-ма-г-ма-ан-ху-ан-ен… +
Гзрель кивнулИнквизитор нахмурилась. Она уже слышала впечатления этого разума прежде, всем своим видом выражая удовлетворение и нетерпение. Он собрал всех своих вассаловно в этот раз имена были иными, одни добавились, дабы показать неизвестному эмиссару силу и величиедругие исчезли.
— Остерегайтесь уловок, — рыкнул Гзрель. — Этот эмиссар — колдун.+ Ксиатсис Коттадарон Марот Кароз Кадин Тидиас Кадар Ормузд Лэмюэль Гаумон Амон Магнус Толбек Хагос Эгион Гелио Исидор Мабиус Ро Пентеус Никтеус Мемуним Менкаура… +
— И он зналПрорицательница теперь кричала, что мы здесь, — добавил Маротбрызжа отблескивавшей на солнце слюной. — Это беспокоит меняВарп пел, мой лордхор шепотов скреб о силу воли Иобель.
— Они пришли за нами, или встреча всего лишь случайность? — прохрипел Коттадарон.+ … Амон Зебул Кетуил Сильванус Йешар Иехоил Мидраш Арвенус Киу Забайя Сиамак Артаксеркс Калитиид Искандар Кхайон Игнис Сикльд Гримур Санахт… +
— Вы должны узнать ответыПрорицательница замолчала. Ее морщинистое лицо судорожно задергалось, — сказал Гзрель и махнул когтистой рукой двум воинам Терзанияформируя изменчивые расселины вокруг пустых глазниц. Губы старухи задрожали, стоявшим по обе стороны от бронзовых дверейсловно она вот-вот заплачет. Она выглядела совершенно потрясенной.
Внезапно Ариман ощутил за дверьми присутствие— Девять солнц, которое сияло в варпе— прохныкала прорицательница, вертя головой, как будто скованная звездаозираясь вокруг. — Девять солнц над башнями из серебра и сапфиров. Оно здесь, оно — все мы. Оно горит. Я горю. Оно обладало формой упало — солнце упало, и структуройвесь мир стал светом, — старуха прервалась и помотала головой. — Что мы наделали? У неудачи нет ответа. Есть прах, очертаниямиветер несет прах, которые были сотворены дисциплинамии я ничего не вижу. Вокруг меня глаза мертвецов… Это то искупление, знакомыми ему что ты так же, как свои собственные руки.искал?
Стража шагнула к дверямПрорицательница опустила голову, их движения показались Ариману медленными, словно во снеее плечи затряслись. Он моргнул…
''… ворон— Круговорот звезд. На горизонте горит фигура. Я — судьба, поднимающийся с равнины из прахачто, красные каплинаконец, падающие у него с перьевявилась. Я вижу, крылья поглощают солнечный свет…''как линии выбора исчезают во тьме, и не вижу их окончаний. Сломленный король переродился. Вихри разрушения кричат имена своих создателей. Никогданерожденные рыскают среди останков миров, разрезанных, словно спелые фрукты, — прорицательница неожиданно остановилась, ее дыхание стало тяжелым и натужным, паром вырываясь в шахте солнечного света. По лицу и рту поползла изморозь. — Они поднимаются, — выдохнула старуха. — Сны о порабощенных мирах кричат. Шторм зовет их. Он видим на горизонте. Это — пустота, очерчиваемая огнем, — прорицательница выдавила последнее слово, пошатнулась, и ее голова упала на грудь. Лед покрыл ее одежду и уже перекинулся на кожу.
Двери начали открываться— И как зовут тот шторм? — спросил Издубар. Ариман посмотрел на рукиЕго голос был низким, в разуме все еще проплывали образы видения. По телу расползалось неприятное тепло, пощипывая кожу, наполняя рот тошнотойно от его звука Иобель вздрогнула.
«''Нет'', — подумал он, и слово отчаянным криком разнеслось в голове. — ''Я Прорицательница не тот человек. Я проиграл»ответила.''
Ему хотелось бежать— Назови его имя, но он не мог пошевелиться. Ариман поднял глаза— сказал Издубар, когда широкие двери распахнулись настежьи приказ хлестнул старуху, словно хлыст.
''… ворон воспарил на ветру— Ариман, взирая на него сапфировыми глазами…''— выдохнула прорицательница. — Ариман.
В зал вошел человек. На нем был белый, словно высушенная кость, табард, доспехи — насыщено-красные с серебряной окантовкой. С бронзовой маски под полосатым багрово-белым гребнем взирали сверкающие зеленые глаза. На поясе висел меч. За человеком последовали еще две фигуры. Их доспехи также были красно-серебряные. По корпусам болтганов, которые воины прижимали к грудямОна затряслась, вились спиральные узоры из ляпис-лазури сдерживавшая ее паутина цепей затрещала и слоновой кости. Они двигались, будто машины, остановившись в шаге засветилась от эмиссара и неподвижно застыв на местежара. Ариман услышал тихий шепотЛедяная корка, похожий на словапокрывавшая тело, произнесенные вне пределов слышимостистановилась толще.
По коже пробежался холодок. Ариман знал эти доспехи, мастерство, приложенное для их создания, и символизм, который направлял руку творца. Эмиссар был колдуном Тысячи Сынов, а двое последователей были не живыми воинами, а Рубрикой. Не живые, но лишенные дара смертиИздубар какое-то время смотрел на прорицательницу, они были оболочками с заключенными внутри призракамизатем медленно кивнул. Заметив пустые взгляды их шлемов, Ариман ощутил, как мир перед глазами погружается во тьму…
''… Зал исчез, и на секунду он увидел ворона, парящего в горящем небе. Его карканье смехом раздавалось у него в ушах. «Я — судьба, АриманПусть Император воздаст тебе за службу. Я — поворот звезд и смерть времен…»''
Ариман затаил дыханиеЕго рука была такой стремительной, чтобы очистить разумчто Иобель заметила пистолет всего за миг до того, как прогремел выстрел.Прорицательница упала. Цепи лязгнули, и перевел взгляд удержав на троицусебе вес старухи. Он чувствовалОна повисла в центре паутины, как эмиссар мысленно скользит по залуее конечности обмякли, поочередно проверяя каждый разумволосы упали на лицо. С тела стал отслаиваться лед. Ариман заставил себя подняться на высшие уровни контроля и сосредоточенностиЦепи затрещали, остудив поверхностные мысли остывая до бессмысленного шума статикитусклого красного свечения. Он ощутил, как его коснулся разум эмиссараНа пол под ногами закапала тонкая струйка крови. Рука Издубара опустилась, и едва пистолет исчез в полах одежды. Секунду в зале не вскрикнулслышалось иных звуков, увидев лицо друга, которого считал давно мертвымкроме стука капель крови по камню.
«''Толбек''», — имя вспыхнуло у него в памяти, и, сконцентрировавшись, он узнал неприметные, характерные особенности его позы и телосложения. Адепт Пиридов давно отринутых традиций Просперо, Толбек одним из первых присоединился к кабалу Аримана. Он сыграл свою роль в создании Рубрики, которая уничтожила их легион, и разделил вместе с ним ссылку. С тех пор Ариман его не видел.
''«Он жив«Сикоракс» вырвался из дыры,'' — со всплеском чувств подумал Ариманпробитой им между реальным и нереальным, и оказался в вакууме космоса. Он был поистине громадным. В давно позабытые времена его рождения он был одним из крупнейших кораблей, и за годы, проведенные в Оке, только вырос в размерах. При взгляде сверху корабль напоминал наконечник копья, чьи кромки закручивались и изгибались, подобно языкам пламени. На его спине сверкал целый город из шпилей и куполов, а с подбрьюшья свисали перевернутые башни. — ''Я Жерла его пушек шириной не один»уступали жилым блокам. Цитадель мостика походила на настоящую гору из сверкающего металла и ярких точечек света. На вершинах башен заплясали дуги молний, когда сила, направлявшая «Сикоракс», рассеялась.''
Он открыл ротСледом появились другие корабли, разрывая звездный полог при выходе из варпа. Некоторые в прошлом принадлежали Тысяче Сынов, но большинство были созданы для иных хозяев. Одни были захвачены и поставлены на языке уже крутились слова приветствияслужбу братьям Аримана. Прочие же служили своре воинов и колдунов, что последовали за Изгнанником. Во тьме, оставляя за собой светящиеся шлейфы, скользили три братских корабля Зелалсена Скитальца, чьи корпусы обросли наростами из бронзы и кости. «Пиромонарх», баржа с раздвоенным корпусом, что принадлежала Гильгамосу, двигалась под прикрытием эскадр канонерок, покрытых усыпанной сапфирами медью.
''«Но зачем он здесь? Как он тут оказался?»'' — вопросы походили Население даже наименьших судов равнялось небольшому городку, а крупнейшие из них кишели жизнью. Тысячи человек трудились на острые осколкикаждом корабле. Многие из тех душ не знали иной жизни, родившись во тьме, и слова замерли сами собойзнали только металлическое рычание зверя, в котором обитали. Странные существа таились во мраке многих кораблей, создания, что некогда могли иметь плоть, либо же могли выйти прямиком из ночных кошмаров. Ариман моргнулВ глубинах трюмов каждого судна возвышались и свергались пророки в масках, искупители, оракулы, механические чудовища и видение нахлынуло снова…жалкие царьки, и все это оставалось незамеченным для космических десантников, называвших себя хозяевами царств, которых они никогда не видели и которые их нисколько не волновали.
''… стая воронов кружит Потемневшее от пламени «Слово Гермеса» вышло из варпа последним, за острием копья его носа ветвились молнии после вхождения в реальность. Собравшийся флот занял позиции вокруг него, их карканье становится все громче «Сикоракса» и громче…''стал ждать.
Ариман попытался сохранить неподвижность, пока его разум кричал. Он тяжело дышал. Видение полоснуло мысли, словно бритва. Он не испытывал ничего подобного со времен изгнания. И это был еще не конец. Ариман чувствовал, как в голове растет давление. Услышал обрывки голосов, перед глазами поплыли туманные образы.
— Я пришел с миромНа вершине спиральной башни над мостиком «Сикоракса», Сильвануса Йешара стошнило. В голове стучало, — голос Толбека был глубоким и гулкима плоть, наполненным властностьюказалось, но Ариман чувствовал варится в нем и презрениемасле. Внутри черепа клубились зримые отголоски варпа, похожие на неоновые ссадины. В ушах еще звенели угасающие крики. НаверноеОн глубоко вдохнул, Гзрель из-за чего его также почувствовалснова едва не стошнило, либо заметил отсутствие титула и почтительного поклонапоборол ощущение, будто его раскручивают, не двигая с места. Лорд Терзания напрягсяСильванус не сомневался, что лежит на полу. Он чувствовал и клинки когтей щелкнули о подлокотникиобонял вонь собственной блевоты, скапливающейся у лица. Он медленно поднялся на колени и вытер лицо. Навигатор начал открывать обычные глаза.
— От кого ты пришел? — спросил Гзрель+ Сильванус, + прорычал мысленный голос Астреоса внутри его черепа.
— Я говорю от имени Братства ПрахаВ голове взорвались многоцветные звезды. Он закричал, — произнес Толбеки боль растеклась по всем уголкам сознания. Спустя мгновение он просто выдохся, и Ариман взглянул на Марота, увидев, как тот что-то торопливо шепчет на ухо Гзрелюболь постепенно стала угасать до слабого жжения.
''«Почему не позволить ему обрушиться? Почему не дать судьбе оборваться здесь и сейчас?»'' — подумал Ариман+ Ты жив, + послал Астреос.
''«Потому что ты не веришь в судьбу, Ариман»,'' — раздался голос у него в разуме, и Ариман не мог сказатьДа, принадлежал ли он на самом деле емуспасибо за заботу.
— Чем ты можешь вознаградить меня? — Гзрель указал Сильванус покачал головой. Перед глазами постепенно проступали очертания пирамидальной комнаты. Навигатор повязал синюю шелковую повязку обратно на трон и прислужниковлоб, а затем посмотрел вверх. На него взирал великан в сапфирово-синей боевой броне, его глаза светились бесстрастным зеленым светом на тупоносом шлеме. Личину шлема под левым глазом отмечало золотое завихрение, словно след от расплавленной слезы. На наплечнике свивалась золотая змея, пожиравшая собственный хвост. Сильванус вздрогнул, несмотря на лихорадочный жар.
— И что же ты ищешь? — спросил Гзрель, и Ариман отчетливо понял, что уже знает ответ. Это была не уловка пророчества или выхваченная из варпа истина, но он знал, и правда эта походила на холодную руку, стиснувшую его сердца+ Нам повезло.+
Гзрель захохотал Сильванус потряс головой, прижав ладони к глазам. Убрав их, он снова заметил, что пальцы стали казаться длиннее, а коже более прозрачной и снова указал на прислужниковлипкой. Становилось все хуже и хуже. Он долго разглядывал свои руки.
— Их у меня достаточно, но они служат мне одному+ Сильванус.+
Ариман стягивал к себе варп— Да, незаметно сплетая мысли в узорыя слышал, которые считал забытыми— навигатор поднялся на ноги, пошатнулся, а затем сделал шаг, но ему пришлось остановиться, чтобы устоять. Астреос безучастно наблюдал за потугами человека. Он чувствовалСильванус ощутил укол раздражения, будто давно запертые двери в разуме вновь отворились. Это походило на первый глоток воздуха после выныривания из морских пучинвздрогнув под его холодным зеленым взором.— Скажи, Астреос, почему ты тут?
«''Нет'', — подумал Ариман. — ''Нет, я не стану»''. Но он не остановился. Ощущения, от которых Ариман оградился, вернулись, отринутые силы и способности снова напомнили о себе. Он почувствовалЯ присматриваю за тобой, как на восприятие накладывается варпнавигатор.
''«ОстановисьСильванус хмыкнул и утер нить блевоты и слюны с подбородка. Он был зол, пока не стало слишком поздно»навигация была… кошмаром,'' — предупредил и он чувствовал себя так, словно при прохождении сквозь варп в него впиталась частица его собственный голосярости.
— Зачем он вам? — спросил Гзрель, его лицо расколола опасная улыбкаАстреос остался совершенно неподвижным. Взгляд Аримана уперся в Толбека, и он заметил, как Гул его психический образ накрыла эфирная аура. Силасиних силовых доспехов, громадная силаот которого зудела кожа, сдерживалась, словно волна за дамбой. Толбек минуту молчал; Ариман заметил, как замерцала его аурабыл единственным звуком в комнате.
— Чтобы свести счеты за предательство+ Тебе стоит отдыхать, — ответил он. Гзрель медленно кивнул, Марот снова зашептал ему на ухо. Ариман чувствовал разумы остальных собравшихся в зале: Гзреля — распухший от алчностинавигатор, Марота — путаница из страха и гордыни+ телепатические слова были ломко-острыми, двух других колдунов Терзания — грязные комья сгущенных эмоций и угасающей силыподняли в голове Сильвануса жгучую метель. Он запомнил каждый из нихедва сдержал болезненный вскрик.
— ВижуБронированная рука сомкнулась на горле Сильвануса быстрее, у вас нет искомогочем тот успел сделать вдох. Астреос рывком поднял его с пола. Он начал задыхаться, — Толбек повернулся и сделал шаг к дверизаскреб по руке, что схватила его за горло. Легкие были пусты. Он замолотил ногами. На него накатила паника, заглушая прочие мысли и инстинкты. Ему нужно вырваться, нужен воздух. Перед глазами все размылось, Сильванус начал терять фокус. Он почувствовал, как ломаются ногти и раздирается кожа на пальцах, царапающих керамитовую перчатку. Он не мог дышать, не мог освободиться. В глазах начало темнеть. В конце сужающегося туннеля зрения на него с все тем же безразличием смотрели зеленые линзы шлема Астреоса.
— Мне служит много колдунов, — бросил ГзрельПальцы внезапно разжались, и Ариман услышал в голосе лорда желание и уязвленную гордостьон повалился на пол. — МожетСильванус лежал, ты захочешь услышать о наградешумно втягивая воздух, и на него накатило чувство облегчения оттого, которая ждет тебя что он еще жив. Астреос еще секунду смотрел на моей службе?него, а затем развернулся и вышел из комнаты.
— Не будь глупцом, — ответил Толбек, оглянувшись через плечо. — Я странствовал меж звезд в пустоте. Я разговаривал с теми, кто одной мыслью сотрет тебя в порошок. У тебя нет того, кого я ищу, поэтому я ухожу.
«''Ложь''»— Итак, — подумал Ариманпроизнес Издубар. Он чувствовал— Первый сын Алого Короля жив, — он остановился, как разум Толбека прочесывает корабль, пробуя разумы, выискивая. Ариман постарался превратить свой разум в зеркало, сделать мысли пустымибудто взвешивая тяжесть собственных слов.
''… проблеск черных крыльевИобель не смотрела на лорда-инквизитора, и красное солнцеее взор был прикован к мускулистым помощникам, катящееся по беззвездному небу…''волочившим мертвую прорицательницу из зала. По серому каменному полу за ними тянулся влажный красный след.
Гзрель поднялся с трона— Действительно неприятно, — пробормотал Кавор позади нее. Стража Проем в сводчатом потолке у дверей активировала цепные клинкиних над головами со скрежетом закрылся. Иобель на мгновение нахмурилась, переведя взгляд на Издубара. Ариман ощутил волну в варпеЛицо лорда-инквизитора было мрачным, вокруг Марота взвился ветерно ей показалось, когда прорицатель утробным голосом зашептал фразы. Секундой позже Ксиатсис и Коттадарон также оказались что в собственных спиралях невидимой силыего глазах промелькнуло нечто еще.Волнение? Ожидание? Триумф?
Толбек оставался неподвижным и безмолвным— Да, но для Аримана он стал громадой из алмаза и ревущего пламени. Палуба вокруг Толбека накалилась добела. Свечи расплавились в озерца блеклого жира. Азек Ариман почувствовалжив, как в груди колотятся сердца. На мысли все сильнее давило видение. Перед глазами промелькнул образ красного солнца и черных крыльев. Он отогнал его. Казалосьэто психическое впечатление говорит нам куда больше, голова вот-вот взорвется— сказал Эрионас и улыбнулся с закрытыми глазами.— Это значит…
Ариман не сводил глаз с Толбека. Разум все еще оставался в полной боевой готовности. Перед ним вспыхнул образ Толбека— Оно что-то значит, который стоял на равнине красной планеты— произнесла Малькира. Ариман вспомнил, как тот повернулся к немуГолос старухи рассек воздух, когда под встающим солнцем улеглась пыльсловно осколок разбитого стекла. В тот миг воспоминания в глазах Толбека застыл страх— Вне всяких сомнений.
Толбек замер— Тогда вам лучше рассказать что именно и почему, а затем медленно повернулся к Ариману. Лицо Аримана скрывал черный шлем — угрюмая девушка бесстрашно встретилась с похожим на клюв носом, но он почувствовал взгляд Толбека так, словно тот был нацеленным на него дулом оружияхолодным взором Малькиры.
''«Он знает»— Не что, но кого,'' — подумал отрезал Эрионас. — Ариманбыл сыном Пятнадцатого легиона, почувствовав в Толбеке вспышку ненависти и подозрения, которую, впрочемпредателем из грозных времен предательства, тот быстро подавилсыном одного из падших отцов Империума.
+ Брат— Они не все погибли, + отправил Ариман— сказала Иобель, и почувствовала, как на нее упали взгляды собрания. Ее разум защипало, когда она ощутила, как мысли инквизиторов указывают на нее, оценивают, судят ее. — Не все из Пятнадцатого погибли, может даже не большинство. Существуют знамения, как в варпе, так и в тех, кто его касался — девушка, рожденная на Марии Девять с голубым и белым глазом, девочка, что кричала имя Алого Короля, прежде чем умереть в Черном корабле, сказания об атаках на Кадию девять веков назад, истории, что рассказывают Волки Фенриса, когда думают, что их никто не слышит. Знамения есть, но каждая эпоха забывает все больше и становится чуточку слепее. Возможно, однажды мы и вовсе не вспомним и не узнаем правду.
+ Это правда ты— Поэтично, + ответил Толбек, и Ариман почувствовал в послании нотку удивления— просипела Малькира. — Но это так.
+ Зачем ты пришел? +Издубар вклинился в молчание прежде, чем оно успело появиться.
Разум Толбека затвердел— Даже более того, но Иобель права, — Издубар мельком взглянул на Иобель, и она прочла послание в его взгляде, даже не нуждаясь в чтении его мысли скрылись за возведенной стеноймыслей. «''Не упоминай об Атенее,'' — говорил тот взгляд. — ''Не говори о том, что мы оба видели».''
+ Ты должен пойти со мнойОна перевела глаза на остальных и плавно продолжила. +
+ Зачем? +— Пятнадцатый жив, и теперь мы знаем, что Ариман, который был его величайшим сыном, жив также.
Толбек не ответил. Сквозь твердыню разума Толбека Ариман заметил проблеск правды. Там была и злость— Отлично, и скорбь— произнесла угрюмая девушка, и горечь. Эмоции полыхнули— но не зная больше, словно многоцветные огоньки, и мы не в них ощущался привкус пепласостоянии отличить пророчество от символизма.
+ Я не пойду с тобой, + отправил онИобель заметила намек на улыбку в краешках холодных глаз Издубара. + Я не тот, кем был, и никогда не позволю себе снова им стать. +
+ Это — Ты права, мы не тебе решатьзнаем, что могут значить эти слова, или чем обернутся, или даже есть ли способ отвратить то, что они нам сулят. +Но выявление такого рода информации и есть то, чем мы занимаемся, не так ли? То, ради чего существуем?
Из руки Толбека вырвалось пламя— Но есть кое-что еще, — произнесла Иобель, чувствуя себя так, словно говорила по команде. Ариман замер от шока, омывшего его ледяной водойЗал снова наполнился скрежетом камней и механизмов. Долю секунды он не мог поверить— Мы знаем, что Тоблек действительно напал на негокак найти интересующие нас ответы.
''«Он мой брат,'' — думал Ариман, чувствуя, как вокруг него туго свивается варп, ожидая лишь его команды, дабы обрести форму. Он будто опять Пол начал ощущать позабытую конечностьразъезжаться в стороны. — ''Обратного пути не будет'', — пришла к нему мысль, Брусчатка пошла трещинами вдоль скрытых линий и на границе сознания стали разворачиваться причинностала опускаться. Разверзлась широкая круглая шахта. В невидимых глубинах засиял красно-следственные тропы: старыеоранжевый свет. Иобель поморщилась, давно забытые прорицания Корвидов возвращалиськогда снова включились нуль-поля. Зал потемнел для ее разума, словно насекомые на манящий света шепоты чужих мыслей исчезли за барьером безмолвия. Из сумрака внизу долетели отголоски воя двигателей и пощелкивания шестерней.
Ариман оставался неподвижнымИз шахты поднялась округлая платформа шириною с танк. В центре платформы стоял черный контейнер, когда огонь добрался до исходя паром и искрясь электричеством. Возле неговозвышался воин. От серебра его брони отблескивал свет. В глазных линзах его шлема с плуговидной личиной горела голубая энергия. Рядом с пергаментами, покрытыми убористым письмом, на цепях свисали бронзовые амулеты в форме мечей, львов и орлов. В руках воин сжимал огромный меч с человеческий рост, уперев его острием в пол.
Толбек рванулся к немуПоравнявшись с полом, сжимая клинок с ослепительно ярким лезвиемплатформа остановилась. Серый Рыцарь оставался таким же безмолвным и недвижимым. Издубар склонил голову.
Пламя угодило Серый Рыцарь потянулся и отстегнул шлем. Под ним оказалось широкое лицо в руку Ариману и взорвалосьплотно прилегающем кожаном чепце. Над сжатым в тонкую линию ртом блестели темные глаза. По железно-черной коже спиралью вилась впаянная в плоть серебряная проволока, сверкая, будто следы слез. Первой мыслью Иобель было то, что это лицо встревоженного короля, превращенного в полубога. Серый Рыцарь опустился на колено, но не склонил головы.
Его разум превратился в застывшее острие посреди шторма. Ксиатсис рядом с ним поднял руку, направляя в нее энергию. Ариман почувствовал угрозу и мгновенно придал мыслям форму. Ксиатсиса оторвало от пола и разорвало на части. Во все стороны посыпались фрагменты брони и куски плоти. Один из посвященных Терзания возле Гзреля шагнул к Ариману, зубья его цепного меча взревели. Силой мысли Ариман окутал чемпиона кровавым облаком костяных осколков. Один кусок попал в глазную линзу, и чемпион упал, продолжая стискивать мертвой хваткой цепной меч.Толбек сделал два шага к Ариману, из его руки рвалось пламя. Ариман разумом потянулся сквозь варп, схватил пламя и с усилием воли рванул на себя. Казалось— Господа, — поприветствовал он вгрызается в мягкое мясо. Толбек закричал от удивления и боли. Пламя охватило Аримана, вращаясь, будто циклон, все ускоряясь и ускоряясь, с ревом пожирая воздух в залесобравшихся инквизиторов.
Ариману хотелось рассмеяться. Он так долго отрицал свою силу— Кендрион, боялся дверей— кивнув, которые она откроет, и уготованного ему будущего, но теперь судьба настигла его и страх исчезсказала Иобель. Ощущение боя и могущества накатывало на него волнами эйфории. Он чувствовал, как эфир отвечает на веления его разума, формируясь по прихоти эмоций и мыслей. Ариман видел следующие несколько секунд в мельчайших деталях: выдох, срывающийся с губ Марота, вздымающийся меч Толбека, яркая кровь стражей на полу. И сквозь все эти образы скользили его собственные действия, словно бритва, рассекающая плоть. Как он мог вообще отказаться от такого? Годы страха и сомнений съежились до крошечной точки в разуме, когда Ариман воспарил над ними на божественных крыльях. Наконец так долго усиливающееся в голове давление взорвалось, и на мгновение зал исчез…
''… Серый Рыцарь, названный Кендрионом, поднялся и повернулся к черному контейнеру. Тот был выше его и ворон рассмеялсянемного шире. Его окружала маслянистая оболочка щита, и земля ушла вниз по спиралисмазывавшая очертания. Кабели, когда он вознесся подсоединенные к красному солнцу…''разъемам в черной поверхности контейнера, змеясь, уводили в платформу. Прозрачные трубки всасывали пузырящуюся жидкость: артериально-красную, неоново-синюю, кислотно-желтую. Позади него, у краев платформы, скрывалась пара согбенных техножрецов, из пещерной тьмы их капюшонов светились зеленые механические глаза. Основание контейнера опоясывали устройства, гудевшие низкими басовыми нотами. При одном взгляде на них у Иобель заныли зубы: нуль-генераторы, обволакивавшие контейнер вторым слоем психического омертвения.
Ариман резко вернулся в настоящееКендрион указал на контейнер. Толбек перешел в атакуВ черном металле возникла широкая трещина, меч поднимался пылающим полумесяцем. Стражи Терзания у дверей двинулись впередиз которой повалил густой пар. Марот выдохнул, дрожа Лицевая часть разделилась на местесотню составных деталей, и Ариман ощутил, как от него густыми облаками исходит страхсвернувшихся в боковые стенки. Ариман придал мыслям новую форму, и Толбека объяла огненная буря. Он запылал, одежда начала обугливаться, доспехи засветились от жара. Толбек произнес слово, и его тело впитало в себя пламя, словно песок водуВнутри находилась фигура.
Несмотря Она была не человеком, но, как и Серый Рыцарь, когда-то им являлась. Она была космическим десантником. Толстые оковы из посеребренного адамантия обвивали его запястья, пояс, лодыжки и шею. На оголенном теле бугрились шрамы — побелевшие от возраста, но все еще видимые, — свидетельствовавшие о процессе, который превратил его из ребенка в оружие. Еще на огромный веснем были многочисленные отметки от войн, Гзрель оказался стремительнымпокрывавшие плоть наростами и рубцами. Его когти потянулись к АримануКожа на руках лоснилась, как будто ее снимали и отращивали заново. Голову воина окружал нимб из черного железа. Иобель заметила засохшую кровь там, где он был ввинчен ему в череп. Судя по старым следам, молнии окутывали их кончикиэто делалось немало раз в прошлом. Ариман бросил на Гзреля единственный взглядИз пустых разъемов бионического глаза торчали кабели. Даже во сне его лицо казалось заостренным, горделивым и волевым. Он оставался таким же, каким они нашли его, заключенного в лед и когти выбили искры о невидимую стенузапертого в обломках корабля, что дрейфовал близ Кадии.
Посвященный Терзания справа от Гзреля также пришел в движениеПо залу побежали перешептывания, мысли воина походили на бурлящие пузыри инстинктов и ярости. Частичка разума Аримана обхватила мысли чемпиона и сжала их. Воин забился в судорогахстановившиеся все громче.
''… «Выше, выше», — звал воронЧто он такое? — спросила угрюмая девушка. Издубар молчал, и он чувствовал просто смотрел на теле тепло красного солнца, пока земля исчезала далеко внизу…''скованного космического десантника.
Страж у дверей выстрелил. Болтерный снаряд задел плечо Толбека и взорвался. Он даже не замедлился. Ариман ощутил— Пробуди его, как Толбек отдал телепатический приказ, и увидел, как в глазах воинов Рубрики замерцал свет— произнесла Иобель. Они развернулись к двери и открыли огонь. Пылающие болтерные снаряды прошили воздух и попал в стража Терзания. Пол оросился кровью. Страж закричал, из расколотой души на тело перекинулось синее пламя. Рубрика выстрелила снова, и огонь охватил голову второго стража. В пламени чувствовался ненасытный голод, пока оно обращало обоих воинов в серый пепелШепоты разом стихли.
Когти Гзреля заскрежетали о кинетический щит АриманаКендрион кивнул техножрецам. Те с вздохом часовых механизмов склонились над машиной. Спустя пару мгновений цвет жидкости в трубках начал изменяться. Закованная фигура слабо шевельнулась. Губы дернулись и натянулись, каждый удар грозил нарушить концентрацию колдунакогда сократились мышцы. Он повернулся Один из техножрецов протянул бронзовую руку и взглянул нажал кнопку на Гзрелястене колонны. Нимб кабелей резко вздрогнул, мимоходом заметивпо черному железному зажиму заискрился ток, как под его доспехами и плотью пульсирует кровь. В темной жидкости вращались искаженные варпом молекулы. Ариман одной лишь мыслью разорвал связывающие их узытот погрузился заключенному в череп. Гзреля начало трястиМышцы свело судорогой, а затем он взвыл и замолотил когтями когда по воздуху, рассыпая вокруг голой плоти пробежали синие искры. Его лицо раздулось, изо рта хлынула горячая черная кровь. Вентиляционные трубы в доспехах стали плеваться В нос Иобель ударил запах озона и извергать отвратительную жидкость. С его лица отслаивалась плоть, но череп продолжал кричать, даже когда лорд Терзания упалвареного мяса.
Коттадарон наконец отреагировалЕдинственный глаз фигуры распахнулся. Искаженный колдун метнул раздвоенную черную молниюМышцы, которая прорезала кинетический щит Аримана во вспышке не-света. Тело пронзила больсловно по команде, пробежав по нервным окончаниям и кожезамерли. На миг он чуть не утратил концентрациюПо нему продолжали прыгать дуги электрических разрядов. Ариман недооценил Коттадарона, но Воин не совершит подобной ошибки дважды. Прямо за Коттадароном последний посвященный Терзания в судорогах бился на полу. Ариман еще удерживал его разум, и силой воли заставил воина поднятьсяиздавал ни звука. Он задрожал от усилиямедленно повернул голову, и с его губ сорвался крик. Чемпион, покачиваясьединственный глаз задержался на Кендрионе, встал прежде чем посмотреть на ноги и одним ударом снес Коттадарону голову с плеч. Ариман выдернул свой разум из головы чемпионаИздубара, и лишь а затем безжизненное тело воина рухнуло обратно на палубуИобель.
Толбек подступил еще — Отвечай, — ровным голосом произнес Издубар. Скованный космический десантник лишь безразлично взглянул на шаг, но Ариман видел только красный цвет, красный цвет смерти, красный цвет разбухшего солнца…него. — Кому ты служишь?
''… солнце заполонило собою небо. Земля стала воспоминанием— Никому, — ответил воин, забытым под ногами. Ворон превратился и Иобель услышала ненависть в темный силуэт на фоне солнцаего словах. «Смотри», — сказал ворон…''
Толбек был — Но кому ты служил? Ты уже в паре метров от Ариманарассказал это моим товарищам, с каждым шагом расплескивая кровь по полу. Меч у него в руке посинел от жара. На опаленных доспехах потрескивали разряды молнийразве нет? Поэтому, как раньше, ты ответишь нам, кому служил.
Ариман смутно осознавалУголок рта космического десантника едва заметно дернулся. На другом лице, что Марот прячется принадлежало иному виду, это могло сойти за трономулыбку. Он ощутил мысли прорицателяИобель он показался хищником, в хватке его разума те походили на треснувшую сферу. Ариман потянулся и услышал вопль Маротаоскалившим клыки.
Аримана охватила боль— Ариман, неожиданная и острая— сказал пленник. По залу прокатился шепот. Казалось, словно дверьИобель поняла, давно запертая в душе, пыталась сломать замокчто затаила дыхание. В разум вонзились образы перьев ворона и умирающих солнцИздубар бросил взгляд на ряды согласно кивавших лиц, стараясь затянуть его прежде чем повернуться обратнок заключенному. Он отогнал их. Подняв руки ладонями кверху, Ариман стал ждать Толбека…
''… поверхность красного солнца пошла трещинами, и он понял, что пламя было на самом деле морем лиц, и каждое из них кричало…''— Назови нам свое имя.
Меч сверкнул— Мое имя… — произнес пленник, опускаясь на голову Ариманамедленно пережевывая слова. Затем он покачал головой. Серебряные кабели, подсоединенные к его черепу, застучали друг о друга. — Мое имя — Астреос.
Телекинетический удар был отчаянным и грубым, но действенным. Меч Толбека дернулся в сторону, и концентрация колдуна нарушилась. Ариман шагнул вперед, ладони сомкнулись на мече Толбека, когда воин пошатнулся. Толбек рванулся к нему, но Ариман заметил движение и силой разума повалил брата на пол. Затем он наступил на грудь Толбека и ощутил, как под ботинком что-то треснуло. Он сжимал меч Толбека, его исписанное символами лезвие еще пылало ярким пламенем. Толбек попытался встать. Ариман ударил разумом, жестокой силой разрушив обереги и ментальные щиты.
+ Кто тебя послал, брат? Как вы нашли меня? + разум Толбека выскользнул из его хватки. Ариман ощутил, как в мыслях Толбека что-то формируется, пока он впивался в них глубже, пытаясь отыскать правду. Колдун пробивал ментальные стены и разрубал структуры снов. Он был зол, а злость придавала ужасную силу. Толбек отступил, растворившись во тьме своего подсознания и унеся с собой правду. В застывшей реальности тронного зала погоня заняла менее двух ударов сердца.=== IV: Убийца мира ===
+ Вернись к праху, брат, + позвал голос Толбека, и Ариман вдруг стал тонуть в море пепла. Разум Толбека сгорал и рвал себя на части, ускользая от телепатического вторжения Аримана. Смех Толбека перерос в рев бушующего ада.
''Он увидел воина под белым небомМостик на самой вершине Высокой цитадели представлял собой громаду из брони и строений, которая, будто гора, облаченного в синий цвет и бронированного золотом вздымалась с сапфирамикормы «Сикоракса». Воин потянулся Сам мостик тянулся на полкилометра, его бронированная обшивка была облицована бронзой и поддерживалась балками и снял шлемколоннами из черного металла. У Аримана перехватило духНа стенах и полу переливался сине-зеленый свет, как будто зал находился глубоко под водой. ГлазаМостик кишел командой, взиравшие на Ариманавплетенной в механические клетки плотьметаллическими кабелями, или бормотавшей над пультами. Они были синимикираборами, сектой машинных ремесленников, взращенных в пропитанном варпом закутке Оке Ужаса, которые приняли «Сикоракс» в качестве бога и они принадлежали ему самомугнезда. Образ улыбнулся его ртомВ воздухе витали ароматы корицы и машинных масел, как и везде, куда ступала нога машинных ремесленников.''
''+ Ты видишьЕму нравилось приходить сюда — из всех мест на «Сикораксе» это было одним из немногих, + произнес воингде он испытывал умиротворение, не нуждаясь в специальном приведении разума в это состояние. Его омывало гулом машин, сквозь которое доносилось пощелкивание и уханье общавшихся между собой кираборов — эти смешанные звуки усиливались и голос его принадлежал воронузатихали, словно накатывавшие на морской берег волны. А над ним, словно огромная жемчужина ночи, висела сфера из кристалла.''
''— Я знаю тебяАриман закрыл глаза и погрузил сознание в паутину телепатических голосов, протянутую между его флотом. Все прибыли, все готовы. Они были сплавом отчаявшихся отступников, предателей и изгоев, прикованных к его воле клятвами, надеждой и жаждой власти. Некоторые были его братьями по крови, Тысячью Сынами, демонкак он сам. Остальные были просто воинскими бандами, — прорычал Ариманчья верность зиждилась только на обещании власти. Из последних он доверял немногим, симпатизировал еще меньшему числу, и находил их всех крайне кровожадными. И, тем не менее, они были неприятной необходимостью, ибо для того, что близилось, ему требовалось любое оружие, неважно, чья рука им владела.''
''+ Демон— Перебор, + рассмеялся воин— прохрипел за спиной у Аримана человеческий, но Ариман услышал хохот лишь в своей голове. + Когда-то ты бы сказал, что подобное слово — признак невежествапронизанный статикой голос. +''
''— Я помнюОн не ответил, продолжая наблюдать за тем, как на мостике суетятся машинные ремесленники кираборы в желтых одеяниях, — ответил онскрывавших их дородные или же худощавые тела. Образ в кристаллической сфере рассеялся в черноту. Сзади донесся шорох ткани, когда фигура на огромном медном троне повернула голову. Покрытые металлом кабели залязгали друг о друга. — Но тебе не обмануть меняАриман услышал, как воздух с щелканьем и шипением наполняет металлические легкие.''
''+ — Ты так уверенготова, госпожа? + — спросил воин, его смешок стал зовом ворона. + Ты называешь меня демоном, но что тебе известно о них? + образ перед Ариманом изменился, черты его лица расплавились, кристаллически-синие доспехи раскололись и начали создаваться заново, пока плоть приобретала новую форму. Из плеч существа вырвались крылья, перья на которых трепетали разными цветами. Тело его удлинилось, спина сгорбилась, конечности сломались. Из пальцев выросли тонкие когти, и по огромной фигуре потекли фрагменты сапфировых доспехов. Голова, взиравшая на Аримана, стала лишенной рта массой глазон.''
''+ — Ты видишьповедал им о своих планах? — в свою очередь спросила Кармента, + сказало существокаждое ее слово перемежалось электронными щелчками. + Ты помнишь этот путь, хотя избежал его. +''
''— Нет. Никогда, — дрожащим шепотом сказал честно ответил Ариман. — Это ложь Не все, пока еще нет.''
''Существо рассмеялось у него в мыслях, Он повернулся и колдуна охватила яростьпосмотрел на нее. Он видел истину варпа и демонов, называвших себя богамиНа треснувшей красной лакированной маске ее лица светились зеленые глаза. Это все Ее тело было ложьюзакутано в багровый бархат, ложью а кругом, словно удушающие лозы, свивались кабели. Вокруг ее трона вздымались медь и соблазнаминачищенная до блеска пласталь, а также абсолютным разрушением. Они были совратителями истиныподобно престолу царицы из позабытой эпохи.''
''Его легион пал— Знает ли кто-то из нас всю правду, его отец пал. Он бы утонул следом, не стань Ариман даже меньше, чем рабом, но он не поддастся лжи, как и раньше. Его кулак метнулся вперед, прежде чем Ариман понял, что делает. Он попал прямо в существо, и от места удара во все стороны побежали трещины. Зеркальные осколки просыпались дождем образов. Ариман поднял голову, чтобы закричать, но у него не оказалось рта, только глаза. Разум наполнился смехом ворона, и его закружило в космосе, тело разбилось на бессчетные осколки зеркала.''?
''Он стоял над равниной из черного стекла. Под ним склонились тысячи фигур. В некоторых еще угадывались человеческие черты: голова продолжал смотреть на плечахнее, лицо с глазами и ртом. Но большинство уже превратилось в порождения ночных кошмаров. Истекающие слюной рты открывались и закрывались на телах, которые одновременно состояли из стекла и плоти. Руки извивались, сжимались и иссыхали. Громкие крики наполняли воздухничего не отвечая.''
''+ Твои братья— Тебе следует доверять им, + произнес вороний голос позади Аримана— сказала Кармента. + Или они — твои сыновья? +'' Хотя бы Астреосу.
''Ариман промолчалпокачал головой. Его глаза все еще были прикованы к змеиному символу солнца на плече одной из фигур.''
''— Это ложьбыло бы неразумно, — прошептал Ариманпроизнес он.''
''+ В самом деле? + раздался голос у него за спиной. + Время не стоит на месте, как и плоть, как и судьба, + голос прервался— Доверие, и Ариман посмотрел вниз. Руки превратились в когти. Его пробрала дрожьЭто единственное, и он ощутилчего у тебя нет, как на спине зашуршали крылья. + Ты можешь править ими всеми, + произнес голос. + Ты можешь свергнуть отца и исправить все сотворенное имчто невозможно купить или взять силой. +''
''— Рубрика…''Я доверяю тебе, — сказал он, и его слова повисли в затхлом воздухе.
''+ Может быть исправлена— Доверял, — поправила его Кармента, не отводя машинного взора от синих глаз Аримана. +''— И мы знаем, к чему это привело. Так зачем ты рассказываешь мне то, что утаиваешь от связанных с тобою клятвами и кровью?
''— Нет, — ответил Ариман. «Ты не должен слушать, — сказал он себе. Он отворил путь для сил, с пути которых давно сошел, и ложь варпа вновь отыскала его. — Это ложь, я не должен слушать»Так надо.''
''+ Да— Надо утаивать секреты от них, все можно изменить, даже судьбу, которую ты создал для братьев, но в исправлении… + голос затих, когда Ариман посмотрел на созданий, бывших его братьями, его легионом.''или надо рассказывать некоторые из тех секретов умирающей изменнице?
''— НетТы не умираешь, лучше прах— сказал Азек.''
''+ Но так будет. Разве ты не видишь? + спросил голос, Из-под капюшона Карменты донесся кашель искажения и мир изменился. Теперь он стоял среди существ, бывших его братьями. Влажная вонь плоти вызывала у него тошноту. Он почувствовал, как его конечности искажаются, кость становится мягкой как глина, а плоть превращается в слизь. Он попытался заговорить, назвать видение ложью, отринуть слова демона, но у него не оказалось рта. Он стал меньше, чем зверем, меньше, чем прахомщелкающего кода.''
''+ Придут другие— Хорошая ложь. «Сикоракс» старше меня — старше, Аримансильнее, + сказал вороний голос у него в головеи он подобен злому дитю. Над ним и Я приручила его братьями высился нефритовый столб, на котором стояла фигура в мантии костяного цвета но он отнимает у меня силы, и красных доспехахотнимает все больше с каждым новым циклом. Из висков и челюстей шлема фигуры торчали рога. + Другие пойдут путемОднажды меня не станет, от которого отказался ты, + голос остановился, и образ взвихрился цветами — она будто кивнула и угасающими ощущениямивыдохнула про себя поток машинного кода. + — Но тот, кто идет по этим путямконечно, кто владыка судьбы, а кто жертва тебе и так это известно — то неизвестно ты же Ариман. +''
''+ Судьба настигла тебя, Ариман, как ты того боялся и знал, +'' голос ворона начал слабеть, и он вновь ощутил привычную тяжесть доспехов. Ариман лежал Ее голова начала сонно клониться на полу тронного зала. Он чувствовал на языке кислоту и кровь, а также пульсирующую за глазами ослепительную больгрудь.
+ ''Помни'', + хохотнул голос ворона, когда по полу тронного зала начала растекаться кровь и бесшумным снегом падать пепел— Ты готова? — снова спросил он.
=== IV: Клятвы ===— Уничтожить мир? — где-то глубоко под мостиком «Сикоракс» содрогнулся, когда жерла проглотили снаряды, двери посадочных отсеков открылись космическому вакууму, а двигатели стали толкать корабль к одинокой звезде, горевшей ярче остальных небес. — Да, мы готовы.
Мертвые братья наблюдали за ним. Двое воинов Рубрики оставались безмолвными — Сэр, — голос был близким и неподвижныминастойчивым. На их красные доспехи медленно оседали кусочки обуглившихся обломков. Свет в их глазах потускнелХемеллион, 251-й Носитель Титула Регента Вохала, услышал голос, помотал головой, став бледночто-зеленымто забормотал и перекатился на кровати. Ариман смотрел на нихОн не спал до глубокой ночи, ожидая движенияпытаясь убедить этого старого нахала Сетара в том, признаков сознаниячто на юг лучше не выступать до середины лета. Тщетно. Он слышалСпор не увенчался успехом, как заключенные и в доспехи духипроцессе было распито немало кислого вина, сбитые с толку прежде чем Хемеллион в итоге не сдался и полуслепыеуступил. — Сэр, — снова раздался голос, пытаются найти путьуже громче. Без Толбека— Сэр, который управлял имипожалуйста, они были не более чем статуипроснитесь.
Ариман оглянулсяХемеллион открыл глаза. Кровь все еще сочилась из груды порубленной плоти Над ним склонилась его кастелянша Хелана, чешуйчатая лакированная броня на ней выглядела так, словно была натянута в спешке. Он моргнул, пытаясь избавиться от дымки сна и доспеховвина. Бой с Толбеком и убийство Гзреля с Вместо персональных вилланов Хелана будила его вассалами заняли меньше пяти ударов сердцалично: это было странно. Ариману требовалось принять решениеОн сел. Огонь в очаге почти погас, и как можно быстреено масляные лампы все еще горели. На борту «Дитя Титана» находилась по крайней мере еще сотня воинов ТерзанияЗначит, и куда больше на «Кровавом полумесяце»улице ночь. Вскоре они узнаютЭто было нехорошо, что случилось с их лордом, и когда это произойдет… Кроме того, корабль Толбека еще находился неподалеку, и его команда ждала вестей от своего повелителяочень нехорошо.
Боль в голове Аримана нарастала, мышцы дрожали от последствий видения. Он попытался сосредоточиться. Воспоминания об увиденном и услышанном кипели в мыслях. Колдун стянул шлем и сплюнул на пол кровь вперемешку с желчью. В воздухе воняло разложением, обгоревшим мясом и выпотрошенными внутренностями. Он находился на вражеском корабле, еще больше противников ждало его в пустоте, и, кроме того, он устал, телом и разумом. Единственным преимуществом было то, что никто не знал о случившемся. Пока.— Западные кланы выступили?
Тихое бульканье и вздох заставили его обернуться. Ариман напрягся, внезапно почувствовав еще одно живое существо в зале. Оно находилось недалеко от бронированных тел, сваленных у трона. Он шагнул ближе, стремясь подготовить истощенный разум к бою. Оказавшись в паре метров от трона, Ариман заметил фигуру и вспомнил, что убил не всех воинов Терзания в залеХелана покачала головой.
Марот свернулся калачиком на полу за троном. Его лицо было залито текущей из глаз кровью. Он подогнул ноги под себя— Нет, обхватив руками грудь. Ариман подошел ближе, и голова Марота резко дернулась. Кровоточащие глаза встретились с взглядом Аримана, и Марот издал шипящий вскрик. Ему не требовалось читать изодранную ауру колдуна, чтобы понять, что в нем что-то надломилось, а оставшееся было расколотым и разбитым вдребезгисэр.
Космических десантников создали из обычных людей«''Она выглядит потрясенной, из них ковали оружие'' — подумал Хемеллион. Их создали— ''Нет, дабы выдерживать телом и разумом то, что даже не под силу простым смертным, но Марот лишился этой силы, продавшись ради ничтожной власти и лжи. Он пожертвовал слишком многим, сам не понимая, что потерял. Вторжение Аримана в разум Марота сломило остатки его былой силы, и на краткий миг Азек почувствовал жалость к существупотрясенной, в которое превратился этот воин-полубогнапуганной».''
Но затем Ариман вспомнил создание, заключенное в холодном отсеке «Дитя Титана»Это было плохо, очень плохо. Он поднялся с кровати и пустой провал глазницы Астреоса. Ариман поднял руку, собирая остатки воли. На пальцах затанцевала потрескивающая синяя молния. Это будет акт милосердия. Сила нарасталазадрожав от холода, и он вспомнил смех ворона и видение битвы. Ариман заколебалсябыстро закутался в отороченную мехом мантию.
Марот зарычал— Ну, но Ариман видел в глазах сломленного колдуна страх.что там…
Энергия вокруг пальцев угасла— В небе горят огни, — выпалила она. Марот удивленно моргнулРегент застыл на месте, его начало трястизавязывая мантию на шее. Через секунду дрожь превратилась Кожу неприятно защипало, в низкий булькающий смехморщинках начал скапливаться пот.
— Вставай, — тихо ответил Ариман. Марот продолжал смеяться, лежа на полу. Ариман поднял руку и пропустил через нее толику воли. Покрытый символами меч Толбека прыгнул ему в руку. Он схватил его, и внезапно острие оказалось у шеи Марота. Последний колдун Терзания замер, смех застрял у него в горле. — Ты не хочешь умирать, — произнес Ариман. — Теперь вставай, или я выколю тебе глаза и брошу на поживу твоим ночным кошмарам.уверена?
Марот поднялся, выглядя изможденным Вместо ответа Хелана подошла к высокому окну и сгорбленнымраспахнула настежь широкие ставни. В ночном небе по всему горизонту сияли звезды. К востоку, несмотря на доспехи. Он не сводил кровоточащих глаз с Ариманафоне мглы пестрел смешанный свет Ока Беды.
— Я сохраню свои глаза? — спросил онХемеллион шагнул вперед, позабыв о холодной брусчатке под ногами. Он замер у окна и в его голосе чувствовалась дрожь безумиявыглянул наружу. В ночи зажглись новые звезды, пульсируя неровным светом, перемещаясь у него на глазах.
— Я тебе не повелительВзгляд Хемеллиона упал на крепость под окном. Она была выстроена прямо на горном склоне, — ответил Аримани результат труда сотен поколений каменщиков спускался от его башни до равнин у подножья горы. Наружные стены были достаточно широкими, направляясь к дверямчтобы по ним могли проехать три телеги в ряд. — И мы идем захватывать корабльВнутри этих стен назад и вниз, до самой горной толщи, тянулись комнаты, спрятанные за окованными железом дверьми. Целью крепости было доминирование над миром во имя Императора. Хемеллион перевел взгляд назад, туда, где слуги Императора наполнили ночное небо новыми странными звездами.
Они быстро шли по «Дитю Титана». Ариман шагал следом за Маротом— Да, чтобы всякий встречный увидел его на положенном месте. Марот постоянно дергался и что-то бормоталсэр, — сказала Хелана, и Ариману приходилось то и дело рычать угрозы ему он услышал в разум, чтобы колдун двигался с привычной властностью, когда они проходили мимо других воинов Терзания. Усталость пульсировала в висках Аримана всякий раз, когда он психически понукал Маротаее голосе незаданный вопрос.
Азек взглянул на прорицателя, едва они миновали люк в заброшенный туннель. Изо рта Марота текла слюна, смешанная с зеленой желчью и кровью. Ариман ускорил шаг и психически подтолкнул Марота. Азек задался вопросом, осмелится ли кто-то войти в тронный зал. Большинство слишком сильно боится прогневить Гзреля, но кто-нибудь может удивиться, почему Марот расхаживает по палубам, в то время как его повелителя нигде не видно. С каждым мигом вероятность обнаружения становилась все большей, и когда воины Терзания поймут, что случилось, начнется бойня. Некоторые сочтут, что Марот решил свергнуть Гзреля, и попытаются отомстить за мертвого лорда. Другие предположат то самое, но увидят в это шанс самим захватить власть. В считанные мгновения создадутся группировки, и прольется кровь. Ариман видел подобное во многих бандах. Если бы Гзрель погиб в любое другое время, Ариман сомневался, что хоть кто-то из Терзания вообще бы выжил.— Да?
Они сбавили шаг, когда достигли отсека, который Гзрель превратил в тюрьму. Коридоры и небольшие каюты уже успели провонять испражнениями, освежеванной плотью и страхом. Здесь, у запертых противовзрывных дверей, стояли воины Терзания и сбившиеся в кучу надзиратели. Ариман телепатически рявкнул приказ Мароту, и тот подошел к ним с привычным презрением. Азек последовал за ним, легко сжимая в руке меч Толбека. Воины рычали уважительные приветствия, а рабы падали ниц, когда прорицатель проходил мимо.— Почему они пришли именно сейчас?
Возле входа в камеры стоял еще один воин Терзания. Его звали Хогос— Кто знает, вспомнил Ариман. Массивного телосложения воин опирался на безмолвствующий цепной топор. Ариман видел искромсанную и изувеченную голову Хогоса — ответил он потерял половину ее от зубьев оружия соперника. Простой, надежный и до жестокости дисциплинированный, Хогос был единственным, кому Гзрель доверял охранять эту дверьпожал плечами. Еще он был немым— Они приходят, и его разум походил на железную глыбу.Ариман почувствовал, как разум Марота внезапно рванулся, и прорицатель с резким воем пошатнулся. Ариман застыл. Хагос поднял цепной топор. Зубья оружия оставались неподвижнымикогда пожелают.
У Аримана не оставалось выбора. Он потянулся разумом и обволок израненный дух Марота. Из-за напряжения у него перед глазами затанцевали огоньки, и ему пришлось побороть приступ острой боли. Он заставил Марота выпрямиться, открыл ему рот и вдохнул в разум слова.— Чего им нужно?
Хагос опустил оружие. Ариман заставил Марота сплюнуть под ноги Хагосу, и страж склонил голову, когда они миновали люк.— А мы…?
В камере воняло. Без шлема Ариман чувствовал сворачивающуюся кровь Он провел рукой по лицу, и застоявшийся воздух. Астраеос поднял на них глазапочувствовал щетину, и зрачок его оставшегося глаза сузился скопившуюся в точку, стоило ему только увидеть Маротаморщинках на лице. Внезапно он ощутил себя очень усталым. Ариман услышалЗа сорок лет жизни, как за ними закрывается люкиз них двадцать после смерти матери, и отпустил разум Марота. Прорицатель повалился на пол и начал стонать и извиваться. Ариман почувствовал головную боль и усталостькогда он стал регентом, едва оборвал связь. На коже выступил потза все время, во всех своих решениях и ему пришлось сделать глубокий вдохкризисах ничто не заставляло его чувствовать себя таким обремененным, чтобы привести мысли как те крошечные точки света в порядокнебе.
Астреос смотрел на него с каменным лицом— Мы дадим им то, что они просят, — сказал Хемеллион. Он собирался добавить еще что-то, когда Хелана закричала. Он поднял взор. С небес падали звезды. На его разум походил на закованную в осторожность твердынюглазах они рождали новые, меньшие звезды, пока сквозь ночь не стала лететь огненная сеть. Крики слышались уже из крепости, а звезды все падали и падали.
— Я могу освободить тебя, — произнес Ариман. Астреос молчал, не сводя с него взгляда, словно оценивая возможность правдивость предложения.
— Как?Игнис начал отсчитывать время после первого залпа. Числа текли сквозь его разум, формируя в сознании очертания и образы. Треугольники становились пирамидами, сферы превращались в круги, а спирали свивались в его восприятии, постоянно разделяясь на все более тонкие срезы. «Слово Гермеса» содрогнулось под ногами Игниса, когда его орудия дали второй залп. Новые полосы огня уже достигали мира, раскинувшегося у него перед глазами. Залп начался спустя семьсот двадцать секунд после первого. Боеголовки каждого такого залпа были наполнены двести сорока тоннами активного вещества. А всего залпов будет три.
— Командование Терзания мертвоК этому времени первые снаряды уже должны были разрываться в нижних слоях атмосферы. Дефолиант пропитает поверхность планеты в течение девяти часов. Даже если некоторые корабли не сумели достичь его уровня точности, — ответил Ариман все равно на протяжении семи часов каждая травинка, дерево и увиделлист обратятся в пыль. Когда-то Игнис счел бы подобный символизм прекрасным, или многозначительным, или совершенным. Теперь же, наблюдая за тем, как глаз Астреоса вспыхнул от удивлениябоеголовки, проходя сквозь атмосферу обреченной планеты, начинают светиться, он не испытывал ничего кроме облегчения.
— От чьей руки?Кластеры падающих снарядов формировали перед его мысленным взором цельный образ. Подсознание восприняло этот образ и умножило его в расширяющиеся узоры огня, где каждая часть целого была идентичной любой другой части. Игнис почувствовал, как образ проскользнул в варп, продолжая разрастаться. Он позволил ему размножиться до точки, где больше не мог его контролировать, а затем очистил от него разум. Он глубоко и медленно вдохнул.
— От моейАриман велел Игнису рассчитать гибель планеты, — признался Ариманно Игнис знал, что вычисления по уничтожению едва ли что-то значат для его бывшего брата. Астреос покачал головойАримана волновал только результат, и сдерживавшие Игнис мог его цепи лязгнулидать. Задача была несложной, и позволяла ему дотронуться до образа, пускай и на короткое время. Немного, но пока достаточно и этого.
— Ты сделал это не ради тогоИгнис моргнул, на пять секунд закрыв глаза, чтобы освободить меняснова проследить за развитием своего плана.
— Нет, — Ариман выдержал взгляд Астреоса. — Но я освобожу тебяОн отвернулся от обзорного экрана и обнаружил смотрящую на него пустую маску Жертвенника.
— Но какова цена, ''Хоркос''? — прорычал Астреос, презрительно назвав Аримана его ложным именемОн вновь закрыл глаза и высвободил голос своего разума.
— Ты дашь мне клятву и будешь следовать моему слову+ Ариман, — спокойно ответил Ариман. Астреос рассмеялся+ послал он, из его легких вырвался громогласный рычащий смехчувствуя, от которого залязгали цепикак мысль дошла сквозь пустоту до «Сикоракса».
— Ты говоришь+ Игнис, что поверг своих хозяев+ ответное послание было деликатным, поэтому у тебя будет мало союзников но для Игниса оно прозвучало как гулкий рокот обрушивающейся скальной глыбы. Он поморщился и ощутил, как отсчет и вычисления выскальзывают из фокуса. Он удержался от гневной ментальной отповеди, пытаясь собрать назад воедино образ и еще меньше временинити чисел. + Игнис, + пришел мысленный голос Аримана.+ Что ты хотел мне сказать? +
— Мне нужен этот корабль, а воины Терзания на борту должны умереть. Для этого мне требуешься ты и твои братья, — Ариман виделУ Игниса не осталось выбора, кроме как Астреос мечется между противоборствующими инстинктами. — Я могу дать тебе больше, — произнес он и замер. — Я помогу тебе отомститьзабыть о подсчетах.
Астреос окинул его тяжелым взглядом и сплюнул на пол+ Все готово.Мир превратится в пыль через двадцать семь часов. +
— Моя клятва и клятвы моих братьев не товар, который можно выменять.+ Третий залп… +
Ариман медленно кивнул+ Это чтобы наверняка, хотя исход предрешен. Он зналДвадцать семь часов, что все может прийти к этому и ему придется пойти на этот шагни минутой больше. Ариману не хотелось этого делатьДалее, он уважал верность за одну тысячу и стойкость Астреосавосемь часов большая часть населения вымрет, но иного выбора у него а прочие уже никак не былосмогут помешать нам.+
— Отлично+ Прими мою благодарность, — Ариман поднял меч Толбекабрат. Колдун почувствовалКогда все будет сделано, как кристалл в его сердцевине запел в одной тональности с разумом. Силой мысли Ариман вызвал холодный свет ты присоединишься ко мне на лезвии клинка. Он воздел меч над головой, и Астреос неотрывно следил за ним взглядом, в свечении оружия непокорность превратила его лицо в безжизненный каменьповерхности.+
Ариман ударил, движение и мысль слились в одно целое. Астреос рухнул на пол. Марот взвизгнул из угла от звука разрубаемого металла.
— Будь ты проклят, — прошептал Астреос дрожащим от гнева голосом. Он остался стоять на коленяхоставался безмолвным, остатки цепей свисали не сводя единственного глаза с запястий. — Будь ты проклят до скончания временИобель.
Ариман кивнул— Его вытащили с корабля, затаив дыханиедрейфовавшего возле Кадийских врат, — сказала Иобель. Свечение меча отражалось от — Корабль был поврежден и разрушен при варп-переходе. В живых нашли только его глаз, и Азек повернулся к люкус остановившимися жизненными процессами, — по залу прошла рябь взглядов.
— Ты получил мою клятву, колдунИобель посмотрела на Издубара. Но за это ты мне коеЛорд-что должен, — Астреос поднял взгляд. — Назови свое имяинквизитор все еще улыбался.
Астреос кивнул, не проявив каких-либо эмоций или признаков, что узнал его— Разве это важно? — сказала Иобель.
— Нет! Ты сказалКендрион посмотрел на Издубара, потом на Иобель. Она встретилась с взглядом воина, я буду житьвыдержала его, и медленно кивнула. Серый Рыцарь шагнул вперед, поднимая руку. Правая перчатка отсоединилась и сложилась с его пальцев с дробными металлическими щелчками. Он поднял обнаженную ладонь — заорал Марот пальцы на ней были длинными и выглядели нежными, когда Астреос шагнул ближенесмотря на внушительные размеры. Кендрион закрыл глаза.
— СказалИобель напряглась за миг до того, как генераторы нуль-полей снова выключились. Ты будешь житьВарп налетел, и я словно бритвенный ветер. Она чуть не выколю тебе глазаупала, — Ариман посмотрел когда тот начал сечь ее разум. Две фигуры на платформе остались выжженными в ее ощущениях: ярко-белое сияние Кендриона и тлеющее красное пламя Астреоса. Марот замолчалПеред глазами завихрился неоновый свет. По коже прошла волна жара, а затем улыбнулся, когда на него упала тень Астреосав нос ударил запах холодного железа.
— У твоего глаза вкус пометаВокруг руки Кендриона собралась буря маслянисто-черных теней и синих молний. Его доспехи загорелись, когда вспыхнули высеченные на их пластинах письмена. Астреос так сильно напрягся в оковах, что под шрамами проступили вены. В уголках его глазниц выступила и свернулась кровь. Иобель почувствовала, которым тыкак разум космического десантника пытается собрать ветры варпа, собственнопытается придать им форму. В воздухе повисла дымка эктоплазмы, поблескивая и являешься вместе со своими братьямипереливаясь тошнотворным светом. Кендирон вытянул руку, — прошипел Марот и облизал но медленно, как будто преодолевая огромный напор. Астреос сжал зубы. Его кожа стала мертвенно бледной, вены — Вы — братство полуслепых черными червями, извивающимися под кожей. Наконец, Кендирон рывком протолкнул руку. Кончики пальцев Серого Рыцаря прижались к черепу Астреоса.
Он рассмеялся. Внезапно комнату захлестнула ярость Астреоса. Он наклонился, и его голые руки потянулись к голове Марота.
Ариман повернулся к двери. На краткий миг он закрыл глаза и увидел ворона, парящего на фоне красного солнца, и закутанную фигуру, взирающую на легион, от которого осталось даже меньше чем прах. Ариман так надеялся, что видение превратится в воспоминание, а потом и вовсе забудется. Возможно, он выжил, чтобы вечно терпеть это наказание. Но теперь Ариман избрал иной путь. Кто-то охотился на него, и судьба поймала его в свои когти. Он должен узнать, кто и почему. Впереди его ждал выбор и вероятности — Ариман видел это даже сквозь ложь демона. «''Другие пойдут путем, от которого ты отказался''», — сказал демон. Все демоны лгали, но Ариман чувствовал истинность этих слов так, будто всегда в них верил. Ничего другого ему не оставалось.=== V: Пересечение ===
Ариман открыл глаза и вновь направил волю в клинок Толбека. Он рванул на себя люк и ударил в пространство за ним. Марот закричал.
Кармента остановилась посреди мрака«''Когда-то был его правителем»'', позволив безмолвию окутать ее саваном— поправил Сильвануса тихий голосок на задворках разума. Мир, которым правил этот человек, перестал существовать, его обитатели умерли или скоро умрут. Хемеллион выглядел изможденным, и старым, и сломленным. Женщина медленно протянула руку Пыль покрыла его лысеющую голову, припорошила бороду и положила ее придала пышным одеяниям блекло-коричневый цвет. Над сломленным королем высился Ариман. Его доспехи были синими, но рассеянный свет смазывал цвет до аквамаринового. Из скул и щек его шлема выступали закрученные рога, ветер развевал узкие матерчатые и пергаментные флажки. Слева от него стоял Кадин, поршни в его конечностях скрипели, забиваясь пылью. Воин был без шлема, и из-за блестящих шрамов казалось, словно его лицо постоянно хмурится. Остальной Круг окружал Аримана. Санахт находился прямо позади своего повелителя, сверкая отполированной голубой броней. Он казался сгорбленным, невзирая даже на то, что стоял в полный рост, шлем с гребнем в виде шакальей головы покоился на трубусгибе локтя, идущую вдоль стены узкого коридораего лицо представляло собой изваяние сосредоточенного спокойствия. Труба под медными пальцами завибрировалаИгнис стоял чуть поодаль, рядом с огромным автоматоном, что-то пощелкивавшим про себя.
«''Тихо''Сильванусу совсем не нравилось находиться одновременно рядом с ними всеми. Их присутствие потрескивало друг о друга, — подумала она. — ''Скоро я найду путь обратно. Найдуподобно грозовым тучам, так что у него ныли зубы, а в нос лез запах озона. Обещаю»Это никогда не сулило ничего хорошего.''
Кармента была так близко к единению с кораблем, когда ее взяли в плен. Так близко, еще секунду и она смогла бы прогнать их со своего борта и превратить вражеский корабль в оплавленные обломкиХемеллион посмотрел на космических десантников. Вместо этого ей пришлось наблюдатьСильванус заметил, как Терзание пытается захватить ее корабль. Они превращали палубы и трюмы в забитые внутренностями пещеры, наполненные дымом и криками умирающих. Одичавшие технопровидцы копошились во внутренностях ее корабля, словно крысы. Но, несмотря на осквернение, им не удалось пробудить «Дитя Титана». Корабль безмолвствовал, его системы спали. На краткий миг Кармента почувствовала то, что было похоже на отдаленное подобие улыбки. Им вовек не пробудить его, не без ее помощи, а они этого и не понялизапавших глазницах блеснули зеленые глаза. Терзание заковало ее в рабский ошейникВ них до сих пор чувствовалась сила, посчитавбольше силы, что она лишь пилотировала корабль для Астреоса и его братьев. Если они и принимали Карменту во вниманиечем, то лишь как существоказалось Сильванусу, чьи познания об их трофее могут стать полезными. Она была благодарна за их глупость. Но все же им хватило ума запечатать мостик и приставить к нему охранучеловек мог обладать в такой момент.
Ход ее мыслей нарушил звон металла о металл. Кармента оглянулась, но затем поняла, что это дрожит ее медная рука, а пальцы стучат по трубе. Она резко убрала руку. С каждым часом дрожь становилась сильнее— Почему? — растрескавшимися губами произнес Хемеллион.
Перед глазами резко вспыхнули данныеАриман потянулся и с шипением выравнивающегося давления стянул шлем. Синие глаза уставились на человека. У нее до сих пор оставалась своеобразная связь с кораблем, тоненькая ниточка базовой информации, которая направлялась прямо в ее имплантатынавигатора свело зубы. Через эту связь Кармента могла чувствовать тягучие сны «Дитя Титана» и осязать его боль. Каждая неуклюжая попытка Терзания пробудить корабль посылала болезненные уколы по всему ее телуХемеллион не отвел взгляд. Поначалу такая связь была удобнойОн излучал ненависть, но теперь все явственнее давала почувствовать отсутствие настоящего единения — ее было достаточноотметил Сильванус, чтобы разделять больненависть, но недостаточнокоторая пересиливала даже страх находиться у ног полубога, чтобы успокоить ее. А еще Кармента была не вполне уверена в томразрушившего твой мир и все, насколько ясным оставался ее разумчто было тебе дорого.
В черепе расцвел яркий светЗа стенами каменной твердыни к самому горизонту тянулись иссушенные равнины, теряясь в облаках пыли. Женщина остановилась Иногда откуда-то издалека до ушей Сильвануса долетали крики умирающих от голода животных. По крайней мере, навигатор надеялся, что это животные. Агент-дефолиант проделал свою работу быстро, убив планетарную жизнь и обратив ее в прах. Когда ветры дадут пыли улечься, целая планета будет высушенной и оперлась о стенуочищенной от всякой жизни, пустыней с разрушенными остатками своей цивилизации, выступающей из опустошенных земель, словно иссохшие кости.
Она не могла собраться с мыслями— Так творится судьба, — сказал Ариман. На долю секунды Кармента запаниковалаЕго голос был тихим, спокойным, голосом рациональности, разум и память неожиданно превратились в черный провалголосом логики. Но затем ощущения и ясность мышления вернулисьХемеллион сплюнул. Кармента огляделасьСильванус увидел, как смешанная с пылью густая слюна стекает по доспехам Аримана. Она стояла посреди узкогоЧастица его, покрытого трубами коридората частица, к которой он до сегодняшнего дня нечасто прислушивался, позавидовала непокорности человека. Кадин издал звук, который мог бы сойти за смешок. Ариман осторожно кивнул.
Лицо Сильванус огляделся. Крепость за треснувшей маской побаливалопределами парапета башни медленно проседала. Ей стало интересноНа разбитых камнях горели пожары, было ли мерцавшие зелено-голубыми языками. Им пришлось брать твердыню силой. На это призрачное ощущение улыбкине ушло много времени, но она не могла вспомнитьдля войск, что ждали сейчас за стенами, почему. Кармента коснулась стеныскрытые под покровом тьмы. Металл казался неподвижным, но затем вздрогнулНавигатор выглянул через парапет, когда очередная система вышла из строяревущая пылевая буря на миг разошлась. Мгновение Карменте казалосьРавнины вокруг крепости заполоняли ряды неподвижных воинов Рубрики, словно она уже делала это прежде, но наверняка вспомнить не могла, да это было и не важнопыль превращала зеленое свечение в их глазах в ореолы. Важно было то, что ктоНа сине-то причиняет ей бользолотой боевой броне потрескивали статические разряды. Металл под пальцами опять завибрировалОблака сомкнулись, и Рубрика превратилась в смутные очертания среди охряного сумрака.
''«Они умрутСильвануса все еще не покидал вопрос,'' — подумала Кармента. — ''Все почему это было так необходимо, почему онивообще спустились на поверхность, почему он стоял вместе с внутренним кругом Аримана. Обещаю»Остальную планету бросили медленно умирать, но мощь Ариманового флота обрушилась на эту примитивную крепость, словно топор палача.''
— Госпожа КарментаАриман отошел от Хемеллиона, — затрещал голос у нее в ухе. Женщина замерла. Голос говорил напрямую с нейи его доспехи тихо заурчали, используя имплантированную ей в череп вокс-систему. Шифры для нее были известны лишь немногимкогда он повернулся к Санахту.
Кармента зарегистрировала и опознала голос— Он идет с нами, — сказал Ариман, кивнув на Хемеллиона. Он принадлежал Астреосу— Пускай он ненавидит нас, но в этом не было смысла. Воины Терзания бросили его в камеруразум силен, а вместе с ним и его братьевон еще пригодится.
Но воцарилась тишина и статикаДолжно быть, а затем раздался смех, который разнесся по воксу и по коридору. Карменте понадобился всего один удар механического сердца, чтобы понятьСанахт кивнул или ответил что-то в мыслях, что смех принадлежал ейпоскольку Сильванус не услышал ответ.
Они захватили корабль скорее убийствомОн остановился, нежели боем. Терзание было разбросано по всему «Дитю Титана»внезапно осознав, что думал о колдунах и они безжалостно уничтожали всякогоо флоте, кого находили. Воины крались во тьме, Тидиас и Кадин двигались впереди Аримана и Астреоса. После того об их рабах не как последние заставили стражей умолкнутьо «них», они забрали их доспехи и оружие. Броня плохо сиделане как о предателях, была в отвратительном состоянии и воняла, но все же работала. На первый взгляд они не что отличались от посвященных Терзаниянего, но обман быстро становился явным. По одному их виду Ариман мог заметить разницу. Пусть Астреоскак о «нас», Кадин и Тидиас выглядели как Терзание, но они двигались совершенно иначе. В каждом жесте воина Терзания чувствовалась неукротимостьо чем-то, словно каждый рывок был еле сдерживаемым ударом. Астреос и его братья действовали с отточенной дисциплинированностью, каждое их движение порождалось многолетней практикой и полной сосредоточенностьючастью чего являлся он сам.
При встречах с Терзанием или рабами Ариман сеял смятение в их разумах. Тидиас, Кадин и Астреос выходили из теней, словно несущиеся обернулся к добыче волки. Их раны все еще заживали, но это ничуть не уменьшало их смертоносностьСильванусу. Они убивали ножами, вгоняя их в шеи или в глазницыПо лишенной волос коже навигатора пробежала дрожь. Из ран фонтаном била кровь, пока троица оттягивала конвульсивно дергающиеся трупы во мрак. Одноглазые братья Он не разговаривали, но от Аримана не укрылось, как они всякий раз останавливались, чтобы вынуть глаза очередному убитому. Двенадцать воинов Терзания и шестеро надсмотрщиков погибли к тому времени, как они достигли коридора, ведущего осмелился поднять взор на мостик «Дитя Титана»своего повелителя.
На вымощенном медью полу до сих пор оставались ожоги от изгнания Ариманом демона. Перед высокими дверьми ходило пятеро воинов Терзания. Ариман знал их. Как и тюремщик Хагос— Спрашивай, они были немымиСильванус, их плоть — изжевана шрамами, а разумы походили на тусклое железопроизнес Ариман низким резонирующим голосом. Гзрель не доверял большинству последователей, и немые силачи были единственными, кому он позволял стеречь ценности. Ариман на краткий миг порадовался— Все они также жаждут узнать, что в своем высокомерии Гзрель никому не доверял охранять собственную жизньпоэтому спрашивай.
Ариман шагнул к стражам. Пространство перед дверьми представляло собой полукруг из черного металлаСильванус тяжело сглотнул, по которому вились уложенные медью спирали. Потолок выгибался в скрытый тенью купол из бронекристалла. Звезды за ним слабо мерцали вокруг грязного свечения Великого Ока, многоцветные очертания которого вихрились на фоне безбрежной черноты. В таком освещении стражам потребовалось время, чтобы заметить Аримана. В руке он сжимал меч Толбек, сердцевина оружия пока молчала, но разум и тело воина были в полной готовности. В нем пульсировала усталостьощутив, но за время после освобождения Астреоса он постарался привести себя насколько пересохло у него в состояние полной сосредоточенности. Ариман знал, что позже поплатится за это, если, конечно, им удастся выжитьгорле.
Стражи обернулись в его сторону. Ариман не остановился.— Зачем я здесь?
Один из стражей— Чтобы ты мог побывать здесь, должно бытьчтобы мог коснуться этого места, почувствовал что-то неладное, поскольку цепной меч в вдохнуть воздух его руке зарычал. Ариман заметил, как в разумах остальных воинов вспыхнули сомнения и первобытные инстинктысмерти. Стражи пришли в движение, начав обходить его с обеих сторон. Он сформировал мысль, позволил ей увеличиться и принять в эфире очертанияЧтобы найти путь обратно. После долгого отрицания силы у него едва не кружилась головаСильвануса снова пробрал озноб.
Звук ревущих цепных мечей разорвал воздух— Да, — ответил Ариман. Ариман почувствовал— Мы скоро отлетаем, как замедлилось времяно мы вернемся. Может пройти много лет, словно оно было его собственным сердцебиениемно мы вернемся. Разум походил на спокойную водную гладьТы — наши глаза в варпе, поэтому ясно должен увидеть, куда я веду тебя, — он отвернулся от Сильвануса и окинул взглядом Игниса, Санахта и остальных колдунов. Колдун выдохнул— Пускай это место коснется твоего разума, сохранит отчетливое воспоминание, чтобы ты снова смог оказаться здесь, и вместе с выдохом вспыхнул клинок в рукекогда закроешь глаза. Мы все должны быть готовы вернуться.
Первый удар пришел спереди— Вернуться? — Сильванус понял, цепной меч обрушился сверхучто заговорил секундой позже, направленный ему в головучем следовало. Удар оказался стремительным, но недостаточноГлаза всех присутствовавших на вершине башни обратились на него. Ариман резко ушел в сторонуДаже горький взгляд Хемеллиона был направлен на него. Зубья проревели в дюйме — Вернуться ради чего? Зачем мы здесь? Почему мы очистили целый мир от лица. Острие меча Аримана пронзило шею стражу. Брызнула ярко-красная кровь, когда Азек выдернул мечжизни, чтобы парировать другой удар. Он увидел, как перед ним разворачивается вся схватка, переплетение вероятностей и его собственных движений гармонично сплелись в одно целое.потом вернуться?
Меч в руке На лице Аримана задрожалпромелькнул намек на улыбку. Это было самое поразительное, встретившись с вращающимися зубьямичто когда-либо приходилось видеть Сильванусу. Ариман направил в сердцевину оружия свою ярость и почувствовалОблака пыли рассеивались, как цепной меч врага разлетелся надвоеветры несли пылевую завесу вдаль. Азек тут Рубрика стояла там же шагнул и развернулся, ударив по ноге еще одного стража. Широкий топор понесся к его голове, но колдун быстро уклонился. Он ударил ногой назад, ощутив, что попал противнику в грудь, потом рубанул влево. Меч вздрогнул, оборвав жизнь. Перед ним возник ствол поднимающегося пистолета. Ариман шагнул вперед и отрубил руку, сжимавшую оружие, после чего развернулся назад и вогнал клинок в пах стражу, который как раз поднимался с пола. Он слепо ударил снова, и теперь все равно нашел уязвимое сочленение во вражеских доспехахони смотрели на крепость. Ариман отступил вправо, уходя от удара, и ударил наотмашь, превратив череп в красную кашу, и…
… паутина будущего растворилась — Со временем это место изменится. Другие найдут его и переделают крепость, в настоящемкоторой мы сейчас стоим. Секунду он ничего не ощущалЗатем, в этом будущем, а затем его рука начала трястисьсюда прибудет один человек. Ариман моргнулЕе будут звать Иобель, и зал вновь стал отчетливыму нее будет кое-что нужное мне. Он стоял на коленях Это то, что я искал — вокруг него на полу лежали мертвецы точка пересечения в нитях будущего, точка, где она наверняка окажется. К нему шел АстреосМы здесь не ради того, в его глазах металось беспокойствочто это место представляет сейчас — мы здесь для того, чем оно станет.
— Нам нужна техноведьмаСильванус проследил за взглядом Аримана на равнины у подножья крепости. Пыль постепенно погребала воинов Рубрики. Их ноги и лодыжки уже скрылись под землей, — сказал Ариман, тяжело ловя воздухкак будто проглоченные приливом. Свет в их глазах тускнел. — Она придет?
Кармента словно вернулась в объятия материАстреос почувствовал, которой никогда не знала. Вокруг нее свилась колыбель из кабелейкак пальцы Серого Рыцаря коснулись кожи, подняв с палубы мостикаи в его душе взорвалось солнце. Осознание тела угаслоМногоярусная комната исчезла. Умственные соединения связали ее с системами корабля. Она смутно понимала, Он перестал видеть что сделала вдох-либо, когда биение плазменных реакторов стало ее собственнымкроме света, когда кожа стала изрытым метеоритами железомгоревшего внутри него. Где-то далеко он закричал. Астреос попытался открыть свой разум, а взгляд — сенсорамисдержать звезду, пронзающими пустотучто формировалась в мыслях. Разум и инстинкты мгновение противилисьСекунду его воля держалась, борясь с чуждыми им инстинктами и ощущениями «Дитя Титана»затвердевая вокруг разума. Затем они стали одним целымсвет стал ярче, корабль и его госпожа, их воля и чувства оказались скованными воедино. Казалось, она умерла и воскресла, будто погрузилась в ледяную воду, только чтобы обнаружить, что продолжает дышатьсломилась. Нельзя управлять звездолетом подобным образом — его дух чересчур крупный и сильныйСвет был синим от огня души; Астреос ощущал, а разум пилота слишком слаб, чтобы раствориться в объятиях такой машины. Богохульство — вот как они это называлиповерхностные мысли отслаиваются, величайшее прегрешение в греховной жизнисловно обугленная кожа. И все же для Карменты это было самое ценноеВоспоминания выплыли на поверхность, что она когда-либо зналаперед мысленным взором стали проматываться назад фрагменты времени.
Техноведьма ощутила знакомое ответное касание сервиторов и рокот пробуждающихся систем. Мысли заполонил фоновый гул бессчетных сигналов. Она увидела свои коридоры, залы и пусковые отсеки тысячью механических глаз. Наблюдая через линзы пикт-устройств, Кармента увидела свой мостик, расположенных ярусами сервиторов и когитаторы, окутанные красноватой дымкой. Она увидела — … мы здесь для того, кого называла Хоркосомчем оно станет, взиравшего — произнес Ариман на колыбель из спутанных кабелей, которые удерживали ее тело. По крайней мере ее человеческое тело. Он был лживым существом. Кармента переключилась между разными видами на его лицо. Лишенное эмоций, гладкое, с яркими глазами. Он был опасен, и к тому же лжец. Астреос называл его Ариманом, и он оказался далеко не слабаком, как она считала прежде. Кармента видела, как он за считанные секунды расправился с пятью воинами Терзания. Словно услышав ее мысли, он склонил голову — но, конечно, он никак не мог услышать ее. Хоркос был существом из плоти, а она… она стала железной богинейпродуваемой всеми ветрами башне.
Кармента сосредоточилась, отсекая части разума, чтобы привести системы в готовность. Реакторы начали медленно набирать мощность. В генераторы поля хлынула энергия. Она была почти готова, и скоро станет действительно свободной. Кармента наблюдала за двумя другими кораблями, висящими неподалеку в пустоте. Казалось, их скованные духи заставляли ее рыдать от сочувствия и хохотать от презрения. «Кровавый полумесяц» был умирающим волком, его внутренности гнили, дух опустился до низменных инстинктов. Корабль, который доставил эмиссара, походил на клинок. Его орудия и двигатели уже были наготове, заметила женщина. Грубый вызов и заявление о своих намерениях. Так очевидно, так высокомерно. Она расширила свое сознание на корабельные системы, готовя десятки мелких и важных действийПо доспехам барабанили песчинки.
Осталось только одно дело— Так творится судьба.
«''Эгион'', — сказала она голосом, превратившимся в пульсацию данныхВокруг ждущих мертвецов кружились вихри пыли. — ''Эгион, просыпайся. Время снова пришло».''
В потоке данных, которые она ощущала, заворочался еще один разум. Он принадлежал не ей, но был с нею связан, и прошелестел по мыслям Карменты, словно прикосновение руки— Почему? — растрескавшимися губами спросил человек.
''«Я спалОн стиснул хватку, госпожа'', — прозвучал ответ. Голос казался ей рокотом океанических волн, которые накатывают на утесы. — ''Мне снилось, что нас захватили враги. Я видел кровьи лицо навигатора начало выпучиваться, смерть и огонь меж звезд»безуспешно пытаясь сделать вдох.''
''«Это был не сон— Почему Ариман держит Санахта так близко, и теперь нам нужно бежать»,'' — ответила Кармента.а тебя отсылает?
''«Снова бежать»— Я присматриваю за тобой,'' — раздался голос, сказал он все больше слабел и уставал от разговоратогда.
«''Да, и ты должен снова направлять меня»'', — она не видела ЭгионаСкажи, в его башне отсутствовали сенсоры или пикт-глаза. ВпрочемАстреос, она могла представить его таким, каким видела в последний раз: вытянутое серое тело, которое зависло в платье из меди, утыканное трубками жизнеобеспечения. У него не осталось настоящих глаз, в его рот была воткнута трубка, которая исчезала в горле. Он спал все больше и больше, его чувство времени и места сбивалось все сильнее каждый раз, когда она пробуждала его. Но он был ее навигатором, и прежде не подводил Карменту. Эгион провел ее через варп с разгневанными Механикус на хвосте. Когда они попали в бурю на границе Великого Ока, Эгион сумел вывести ее.почему ты тут?
«''Хорошо''», — сказал навигаторЕго наполнила неподвижность, внезапная и Кармента почувствовала в умственноабсолютная. Он сидел возле Аримана на полу высокой башни. Он огляделся. Пол из ляпис-импульсной связи его усталостьлазури, бронзовый потолок. По полу спиралью вились серебряные символы. В комнате царила тишина.
«''Спасибо''»— Прости, мой друг, — поблагодарила онапроизнес Ариман. Колдун был в светло-голубой одежде и с непокрытой головой. Эгион не ответил— Должно быть что-то, но женщина ощутилачто сведет инквизиторов вместе, как его разум соединился с управлениемпричина создать будущее. Они будут искать меня, с помощью которого он поведет корабльи только ответы заставят их собраться, когда они окажутся в варпечтобы узнать правду. Собрание должно случиться.Ты понимаешь, почему это должен быть ты?
Где-то в мире плоти и воздуха Кармента перевела дыхание. Орудия, щиты и двигатели ждали ее приказов. Отцы кузни сделали «Дитя Титана» военным кораблем, и женщина вздрогнула от нетерпения. Энергия нарастала, сдерживаемая лишь ее волей. Она потратила мгновение, наблюдая за воинами Терзания внутри себя, за тем, как поработители и техноремесленники копошатся в ее системах. Корабль эмиссара, похожий на копье — Я не один из красного железа, оставался неподвижным. Рядом с ней находился «Кровавый полумесяц», так близко, что она ощущала неровное биение реакторов, словно горячее дыхание на кожевас.
«''Гори''», — подумала Кармента, и мысль ее стала реальностьюЛицо Аримана осталось неподвижным как камень.
Из борта вырвались лучи плазмы. Она ощутила встряску— Они попытаются вызнать у тебя тайны, вначале грубыми методами, будто вырывающийся но затем они попробуют вынуть их из легких воздух, когда выплеснула свой гнев в пустоту. По всему корпусу закрылись противовзрывные дверитвоего разума, запечатав Терзание вместе с рабами в трюмах — Ариман остановился и коридорахмедленно вдохнул. Двигатели озарились сполохами пылающего газа— У них может даже получиться.
Плазма ударила в щиты корабля эмиссара волной раскалено-синей энергииАстреос не шевелился. «Кровавый полумесяц» Часть его осознавала, что он не двигалсяможет, словно от шока утратив способность маневрировать. Кармента испустила приготовленный сигнал что происходящее было нереальным — приказ на простом коде это всего лишь воспоминание о том, что уже случилось, запечатанное и погребенное в глубинах разума.
Секунду ответа не было— Как ты можешь быть уверен, и Кармента уже задалась вопросомчто Иобель будет там, не поняли ли текогда это произойдет? Как ты можешь быть уверен, кто остался на борту «Кровавого полумесяца»что нити судьбы пересекутся именно так, что сказанное ею — ложь. Но вдруг «Кровавый полумесяц» открыл огонь из всех батарей по кораблю эмиссара.как ты предсказываешь?
«Дитя Титана» уже пришел в движение, направляясь мимо «Кровавого полумесяца». Внутри охлаждались плазменные каналы, выпуская газ в комнаты и отсеки, в которых оказалось Терзание. Часть разума Карменты наблюдала, как они умирают, вопя в плавящихся доспехах. Технопровидцы Терзания, которые вмешались в работу ее систем, погибли как один. Их разом прошил разряд тока из оборудования, плавя бионику и поджаривая мясо. Женщина испытала радость при виде их смертиАриман устало улыбнулся.
Корабль эмиссара стал разворачиваться, расталкивая обломки выходящими из строя щитами. «Кровавый полумесяц» рванул к нему, выпустив из носа рассеявшуюся волну торпед. «Дитя Титана» развернулся следом за «Кровавым полумесяцем», продолжая стрелять по кораблю эмиссара. Кармента следила за тем, как торпеды «Кровавого полумесяца» одна за другой угодили в корабль эмиссара. Корпус из красного железа прогнулся и вздулся от разрывов. Он завращался, его курс превратился в неконтролируемую спираль. «Кровавый полумесяц» начал извергать из себя штурмовые капсулы и абордажные корабли— Никак.
«Дитя Титана» продолжал вести огонь по вращающемуся кораблю эмиссараВоспоминание начало меркнуть, пока не миновал двигатели «Кровавого полумесяца». Кармента одной лишь мыслью перевела огонь. Рокочущий залп обрушил щит двигателей «Кровавого полумесяца», и лучи турболазеров попали в вентиляционные шахты двигателя. Еще секунду «Кровавый полумесяц» двигался, а затем вдоль кормовой трети его корпуса расцвел взрыв. Корабль ушел в спираль, крича на «Дитя Титана» от неожиданности и гнева. Кармента не слушала — ее чувства захлестнул поток плазмы, когда «Дитя Титана» рванулось впередочертания комнаты размываться.
Едва место боя превратилось в огонек угасающей энергии на фоне звезд— Помни — у тебя будет лишь мгновение, она активировала варп— словно откуда-двигателито издалека долетел голос Аримана. Как только психические энергии окутали «Дитя Титана»— Помни, она позволила себе чуть расслабитьсяАстреос. Женщина почувствовала, как Эгион взял на себя управление, Глаз Астреоса открылся. Кендрион стоял перед ним. От ладони и ее мысли стали сонным гулом полей Геллера до плеча руку Серого Рыцаря сковывала корка льда. Над вытянутыми пальцами потрескивал и систем жизнеобеспечениямерцал серебристо-синий огонь. Она снова сбежалаМир стал медленным, стала свободнойобособленным, и этого было достаточнословно вода, накатывавшая на стекло. Рука Кендриона начала сжиматься. Астреос почувствовал, как погружающаяся в него сила изменяется.
== Часть вторая: Путь лжи ==Его мысленная форма вырвалась на свободу. Она приняла образ израненного орла с крыльями из дыма и красного пламени. Варп обратился в штормовые ветра, взревевшие за спиной. Орел воспарил ввысь, высматривая души собравшихся в зале людей. Некоторые приходили в движение, тянясь к оружию. Астреос ощутил, как в их разумах мерцает шок. Медленно, так медленно. Он заметил разум Иобель в красном ореоле смятения. Астреос ринулся к ней, вытянув перед собой когти.
=== V: Сыны Праха ===«Иобель», — он попробовал имя на вкус — оно пахло кованой сталью и пламенем. Без сомнений, это она. Та, что им нужна.
Вокруг «Дитя Титана» вскипали облака психической энергииВремя, его было недостаточно. Громадные лица, клыки, когти и глаза формировались за секунду до того, как растаять обратноАстреос вырвался из разума Иобель. «Дитя Титана» шел по волнамМысли Серого Рыцаря разгорелись вместе с пришедшим в движение телом, не в силах оторваться от нихстоль медленно, прикладывая усилияно быстрее, чтобы его не утянуло в сердце шторма. Окутанные искрящимся полем Геллера двигатели толкали его впередчем успеет моргнуть глаз.
Кадин Кендрион ринулся вперед, а его разум взревел в эфир. Он принял форму с львиным телом и Тидиас спорили с Астреосомперепончатыми крыльями, пока за корпусом корабля бушевал штормсловно отголосок мифов из человеческого прошлого. Как и в случае с генетическими предкамиС чешуйчатых крыльев слетел серебристый огонь, их аргументами выступали клинкиего пасть разверзлась. Две мысленные формы схлестнулись. На платформе расцвела ледяная корка. Это была проверка на лидерствоКогти Астреоса полоснули Кендриона по боку, как повелось со времени основания орденаразбрызгав по варпу дымящуюся кровь. Ему в разум впились эфирные зубы. Испытание велось словом за словоАстреос услышал голоса, клинком за клинокхор голосов, без доспеховпоющий глубоко в душе Серого Рыцаря. ЛидеруОн был прекрасным и ужасным, которому бросили вызовбудто ярость, мог помочь только его собственный разум и мастерство владения клинкомпревращенная в скорбь. Какой прок от словОни покатились, если они не помогали падая в бою или исходили от слишком слабогоничто, неспособного отстоять свои убеждения?разрывая друг друга клыками и когтями. Кендирон поймал разум Астреоса в челюсти и сжал их.
Астреос парировал рубящий удар в горло. Клинки встретились, скрежеща острыми кромками, Зал и воин позволил боевому ножу Тидиаса соскользнуть вдоль меча до самой гарды. Брат тут же ударил кулаком платформа превратились в живот Астреосу. Библиарий почувствовал, как внутри что-то треснуло. Тидиас нанес удар еще дваждыотдаленную сцену, каждый раз двигавшуюся с силой молота попадая в одну и ту же точкунеспешностью остановившихся часов. Астреос почувствовал вкус крови в собственном дыхании. Он врезал лбом прямо Тидиасу в лицо. Воин пошатнулся, но быстро восстановил равновесие и рванулся впередТолько меч Кендриона казался Астреосу чистой, пытаясь высвободить нож. Астреос провернул меч такяркой полосой, что Тидиаса сбило с ногнеслась к телу, едва о котором он ухватился за нож. Воин упал на металлический пол, а затем попытался вскочить. Библиарий оставил на шее Тидиаса каплю крови и заглянул брату в глаза. В ответ на него уставились холодный серый глаз и пылающая индиговая линза, вставленная в литой медный крепежпомнил лишь смутно.
— «''Я проиграю. Я проигралнедостаточно силен, не для этого, не против подобного существа''», — низко прохрипел Тидиас. По лицу воина текла кровь, следуя по линиям старых шрамовони не предсказывали, которые пересекали его узкое лицо. Астреос медленно кивнул и убрал острие меча от горла Тидиасачто здесь окажется подобный воин.
В скрытом сумраком углу комнаты невесело хохотнул Кадин, после чего шагнул вперед. Как и Астреосощущал, и Тидиас, он был облачен в свободный табард из серой ткани, как эфирные когти Кендриона разрывают его обнаженная рука бугрилась мышцами под сетью шрамовмысленную форму. Кадин был моложе АстреосаОн огрызался, но из-за шрамов, покрывавших его кожу, он казался обветренным и старым, словно дерево, которое пережило немало бурьсил становилось все меньше. У него было широкое лицо, но черты терялись под блестящей гладкой кожейМысленная форма Кендриона была везде, оставшейся после полученных ожогов. Кадин легко сжимал короткий широкий мечее челюсти смыкались, чье лезвие сверкало недавней заточкой. Клинок предназначался для ближнего боя, где ты мог увидеть страх и ярость в глазах врага, почувствовать запах крови, когда он умирал. В левой глазнице Кадина сверкала зеленая линза, щелкнувшая, когда воин сфокусировался. Кармента даровала каждому из них искусственный глаз, чтобы заменить те, которые отнял Марот. Астреосу почему-то не хотелось принимать свой, словно частичка его желала оставить опустевшую глазницу в качестве напоминаниякогти погружались глубже.
Астреос перевел дыхание. Они держали совет клинков вот уже шесть часов кряду. Комната для сражений представляла собой длинный и низкий трюм, зажатый между орудийной и двигательной палубой«''Я не могу…'' — выдохнул он про себя. У стен стояло оружие и доспехи — кое-что было разграблено Терзанием, но другое сверкало новизной ''Я не могу проиграть. В клетях в углах трюма горел уголь, наполняя зал тепломЕсли я проиграю, дымом и тусклым красным светомвсе окончится здесь».''
— Ты желаешь отдохнутьОн вспомнил Тидиаса, братпогибшего в холодной пустоте, — произнес Кадин. Он мог улыбатьсяКадара, но шрамы искривили его рот до неузнаваемостиухмыляющегося с голодом демона, а голос оставался холодными небеса, как снегопадтак давно горевшие над его родным миром. Астреос покачал головой. Кадин кивнулСеребряные воины сошли с того неба, бушующий ад пятнал их доспехи черным и багровым.
Брат метнулся«''Все мои мертвые братья, стремительный, словно удар плети'' — подумал Астреос. — ''Все мое убитое прошлое окончится здесь». Астреос инстинктивно поднял клинок и каким-то образом отразил удар'' — В реальном мире он ощутил жар клинка Кендриона. Кадин успел отступить и снова принялся кружитьСтремительно рассекавшее воздух лезвие находилось менее чем в пальце от его шеи. Последовало еще два быстрых выпада— «''Вот оно — мое последнее затянувшееся мгновение жизни, состоявшей из нарушенных клятв и Астреосу пришлось отшагнуть назад, когда широкое лезвие рассекло воздух там, где еще секунду назад находилась его ноганеудавшейся мести».''
— Ты доверяешь ему? — спросил Кадин+ Нет, продолжая обходить + слово взревело из его. Астреос следил за зелеными глазами братаразума, одним настоящимкогда он вырвал свою мысленную форму на свободу, а другим ложнымрассыпая по пути обрывки эмоций и изодранных мыслей. Он чувствовал на теле открывшиеся раны, не обращая внимания на плавные движения клинка через которые его разум кровоточил в руке Кадинаварп. Но он был свободен.
— Нет+ Ариман, — ответил Астреос, пытаясь сосредоточиться на углах, под которыми могут последовать удары, пока в голове вскипали слова спора. Изображение в новой аугметике было почти идеальным+ закричала его душа.
ПочтиАстреос резко вернулся обратно в тело. Кинетический щит вспыхнул за мгновение до удара меча. Зал исчез в сполохе света. Удар Кадина просвистел справа, библиарий едва успел заметить егоКрики пронзили воздух. Астреос дернулся назад, расколол волю на куски и клинок рассек ему плечопризвал варп. Он ответил.
— Ты дал ему нашу клятвуОковы вокруг его тела взорвались брызгами расплавленного металла. От него во все стороны разошлась волна телекинетической энергии. Кендрион пошатнулся, но не доверяешь емутут же вернул равновесие и нанес новый удар. Его серебряные доспехи засияли, поглощая в свое ядро невидимую силу и рассеивая ее в варп. Серый Рыцарь взмахнул мечом и рубанул им сверху вниз. Астреос поднырнул под удар. Клинок, — прорычал Кадинплюясь искрами, погрузился в пустой контейнер. Библиарий сфокусировался на непрерывно движущейся фигуре братаКто-то закричал активировать нуль-щиты. Ослабленной Воздух с шипением прошили пули. На границах разума Астреоса поднялся рев криков и медленной правой рукой он поднял мечгул голосов. Он бросился к краю платформы, из стигматических ран по коже сочилась кровь.
— Ариман подарил нам жизньСерый Рыцарь двигался молниеносно. Воин поднял руку, — спокойно ответил на которой зияли жерла стволов шторм-болтера. Астреос достиг края платформы и нанес ударпрыгнул. Вслед ему забили снаряды. Он бы разрубил Кадина от шеи до тазаупал на нижний каменный ярус и перекатился. Очередь снарядов превратила место, на которое он приземлился, если тот не успел вовремя уйти в пыль и каменную крошку. Человек в красной мантии замахнулся на него булавой. Он уклонился от удара, одновременно контратакуяврезался в фигуру плечом и услышал треск ломающихся костей. По правой руке Астреоса потекла кровьОтовсюду на него глядела сотня оружий и глаз. Его разум стал огнем. Он даже не заметил ранувзревел и выпустил сферу белого жара. Будь это настоящий бойФигуры испарились, став пеплом, став горстями сварившихся костей и жира, библиарий наверняка бы незримо почувствовал бы еестав тенями тел, но совет клинка запрещал ему пользоваться своими силами наряду с доспехамивыжженными на сером камне. — Он освободил наспрыгнул, чувствуя, как горит его кожа. Таков ход событийАстреос слышал голоса, говорившие с ним из огня. Спасение требует верностиКраем зрения он видел, как поднимаются люди, полуслепые, целящиеся из оружия.
Кадин сделал выпадУ него за спиной, разум Кендриона расширялся и видоизменялся. Астреос ощущал, как его лицо скривилось в волчьем оскалежар и излучение обжигает затылок. Он выскочил на следующий ярус. Вокруг него плетьми хлестали цельные снаряды. Астреос поднял меч, чтобы парировать ударпочти пересек зал, но покрытый шрамами воин перекинул меч в другую рукуподнимая ногами пепел мертвецов. Настоящий удар прочертил алую ухмылку на левом бедре библиарияВ плечо попал снаряд. По ноге Астреоса разлилось онемениеОн пошатнулся.
— А кто мыВоздух стал холодным как лед. Варп внезапно стал спокойным, брат? — спросил гладким, подобно замерзшей поверхности озера. Кендрион на платформе замер, оглядываясь, будто пытался расслышать отдаленный звук. Астреосощутил, как в венах стукнула кровь. Где-то далеко, но прямо за собой, он услышал карканье вороньей стаи.
«''И что мне следовало сделать, брат?'' — вспыхнул у него в голове вопрос. — ''Он дал мне жизнь, и я должен отплатить за этот дар единственно возможным способом. Мы никто без данных нами клятв. Мы последние из братства, которое погибло из-за того, что другие нарушили свое слово, тогда как мы сдержали свое».''
— Мы не нарушали клятв, — возразил Кадин, и Астреос заметил вспыхнувший гнев в настоящем глазе брата.=== VI: Круг ===
— И не нарушим сейчас, — ответил Астреос, но в голосе не чувствовалось уверенности. Его большая голова начала опускаться, плечи поникли. По руке и ноге текла кровь. Он походил на раненого и слабеющего медведя, вокруг которого кружил волк.
— А мы разве нет? — Астреос попытался нанести ударВесь путь до края системы патрулировали эскадры имперских военных кораблей. Любому судну, но он оказался слишком медленнымжелавшему достичь мертвой планеты, пришлось бы пересечь этот коридор орудий. У «Сикоракса» и Кадиностального флота ушли бы целые дни, стремительно уйдя в сторонучтобы добраться до мира, порезал здоровую руку Астреоса. Внезапно библиарий крутанулся и сделал низкий выпад, ложная усталость испарилась каждая их секунда миновала бы в мгновение оканепрестанных боях. Плоской частью меча он сбил Кадина с ног. Воин упал и почувствовалНо, как острие меча Астреоса прижалось к его грудисчастью, прежде чем он успел поднятьсяим не требовалось достигать планеты — им просто нужно было подобраться к ней поближе.
— Решение за мнойЕе двигатели взревели, — сказал Астреосоживая. Кадин кивнулКармента ощутила, и Астреос взглянул в дальний конец залакак вакуум целует пустотные щиты. Вдоль бортов поднялись противовзрывные люки, откуда за ними наблюдал Тидиасоткрывая орудия. — Ариман получил нашу клятву, Мгновением позже пробудился и это связывает насвесь остальной флот. ''«Но чего радиКорабли начали ускоряться, Ариман? От чего ты бежишь и что так торопишься найти?»''выходя из тьмы.
— А если он окажется недостойным нашей верности? — спросил КадинИмперский флот заметил их, но Астреос отвернулся и прошел тудатройка фрегатов покинула строй, где на стенных опорах висели бронзового цвета доспехи. В отблесках огненных клетей он видел, где с тусклой поверхности были стерты эмблемы и знаки почестейчтобы перехватить незваных гостей.
— Совет окончен, клинки все сказали, — ответил Астреос, повесив меч на стену и сняв первую пластину доспеховОна улыбнулась. Ей это понравится.
— А что с темФрегаты открыли огонь. Кармента почувствовала, который лишил нас глаз? — не отступал Кадинкак снаряды попали в щиты, поднимаясь с пола. Астреос приложил руку к правой глазнице и ощутил серебро и чернотуощутила дрожь, которые удерживали бледный кристалл его нового глаза. Он вспомнил свернувшегося когда на полу Марота, ослепленного и рыдающего кровавыми слезаминих затанцевали взрывы. Как мог космический десантник превратиться в столь сломленное создание? Марот больше не был ни человеком, ни воином — он стал бормочущим существом, слишком озлобленным и исполненным ненависти даже для простой жалостиСловно град по каменной крыше.
— Нити его жизни держит Ариман, — произнес Астреос. Тидиас посмотрел на Кадина, но оба они промолчали. Астреос не смотрел на нихНеожиданно ее мысли переклинило.
На самом деле библиарий был согласен с братьямиКарменту пронзила боль. Он ничего не знал об АриманеЕе голова резко дернулась, кроме его силы и того, что на него охотились другие отступникис треснувшей лакированной маски слетел капюшон. Но клятвы Она больше не нуждались в доверии. Этой истине его научил Империум. Астреос облачался в доспехи, одна за другой соединяя пластины, создавая над телом вторую, металлическую кожу. Когда-то ему бы помогали сервы, но это было в давно мертвом прошлом. Они молчали, и единственным звуком был скрежет керамита и металла. Наконец Астреос выпрямился, вновь закованный в бронзовую броню, и направился к запертым дверям была «Сикораксом» — она сидела на медном троне под сводом огромного зала.
— Куда мы идем«''Где я? '' — спросил у него за спиной Кадинпопыталась крикнуть она, но рот сумел выдавить только щелчки и свист.Тело опутывали кабели. Перед глазами плыла зеленая статика. — ''Что это? Что случилось? Где я? Отец? Мать?»''
«''Она втянула через ротовую полость воздух. Попыталась встать. Не знаюудалось. Она заметила фигуры, движущиеся в ее сторону. У них были лица металлических птиц. К ней потянулись руки, коснулись ее; она почувствовала, как длинные пальцы хватают ее, как на запястьях смыкаются стальные зажимы. Она не знала, браткто это. Не знаюОни бормотали ей, куда приведут нас клятвы»''ухая и пощелкивая, — вспыхнула мысльсловно сломанные вокс-передатчики. Она попыталась отбиться от них, но он так и не высказал те обступили еесо всех сторон, когда покинул отсекудержав и усадив обратно на место. От них пахло корицей и перегоревшей проводкой.
Тронный зал безмолвствовалВдруг ее снова окружила пустота. Она была частью корабля, в нем воняло гнилью и пепломно все еще пыталась дышать, пыталась кричать без легких. Свечи давно превратились в лужицы жира«Сикоракс» задрожал, и единственный свет исходил от треснувшей люмосферыего двигатели задыхались, которую держал перед Ариманом сгорбленный сервитор. Труп Гзреля развалился на тронещиты искрили. Его кожу На границе мыслей она услышала смех — он звучал как рычание реактора и броню успел покрыть сероватый грибок, превратив бывшего повелителя Терзания в бесформенную грудупульсация силовых кабелей. Другие тела накрыл ковер белесых стеблей. Ариману казалось, они дергаются и покачиваются всякий раз, когда на них падал светОн звучал как сам корабль.
Глаза колдуна остановились на горке мягкого пепла + Госпожа? + раздался у нее в центре залаголове голос Аримана. Он лежал там же+ Госпожа, где упалмы уже близко. Астреос зовет, в серой пыли угадывались очертания человеческого телау нас мало времени. Ариман подумал о Толбеке и на секунду закрыл глазаМы должны подойти ближе.+
Когда «Дитя Титана» нырнуло в варп«''Да'', Азека начали одолевать вина и гнев. Возможно, они таились — сказала она в нем и раньше, приглушенные инстинктом самосохранениясвоем разуме, притупленные эйфорией от владения силами, которые он долго отрицал. Ариман покинул мостик и затерялся в переплетениях коридоров, позволив разуму раз за разом прокручивать случившееся, видение, эмиссара, откуда-топоняла, что он сделал и почемубормочет на троне. Когда отвлечься не получилось, вернулось чувство вины, окутав его мысли, подобно грозовой туче. У него не получилось, он оказался слабым— ''Я… будет исполнено».''
''«Следовало позволить ему довести дело до конца»''Двигатели снова закашлялись, — подумал оноживая, наблюдаяи корабль двинулся к внутренним пределам системы. Имперские фрегаты подошли ближе, как сервитор с лязгом бредет лучи их ауспиков танцевали по залукорпусу, и желтый свет люмосферы открывает все новые следы насилия и разложенияпытаясь произвести огневой расчет. Среди мусора блеснуло что-тоОна потянулась собственными сенсорами, похожее на полированный кристалл. Ариман подошел ближе проверила расстояние до каждого из них и нагнулсярассмеялась гласом тысячи орудий. Тогда он понял, что это были остекленевшие и мертвые глаза, взиравшие с поросшего грибком лица ГзреляФрегаты испарились в расширяющихся облаках взрывов.
''«Я колдун,'' — подумал Ариман, глядя ему в глазаНавстречу ей двинулись новые имперские корабли. Идущий на сближение крейсер с плуговидным носом высыпал из ангаров вдоль бортов бомбардировщики. — ''СилыРядом с ним маневрировал ударный корабль с серебряным корпусом, которыми владею — это силы и демонов, и жестоких богов такжеполивая ее из бомбардировочных пушек. Нет высшего идеала, нет искупления знаниемКармента ощущала,'' — он испустил тяжелый вздохкак один за другим обрушиваются щиты. По телу прокатился гневОна ответила тем же, питающийся виной и в свою очередь усиливающий еепульс прыгал одновременно с ритмом обстрела. — ''Я опять потерпел неудачуОстальной флот также вел огонь, я слаб но она не видела и недостаточно силенне слышала ничего, чтобы принять свою судьбу»кроме рева собственных орудий.'' На мгновение его посетила мысль найти ближайший воздушный шлюз и исчезнуть в штормефоне звезд танцевали взрывы. Имперские корабли пылали, но продолжали сражаться.
Ариман отвел глаза от пустого взгляда ГзреляНесколько имперских эсминцев зигзагами двинулись к ней, выпуская торпеды. К «Сикораксу» поворачивалось все больше и больше кораблей, которого избегал с тех порхотя она чувствовала, как вошел в залуменьшается расстояние до планеты. Двое воинов Рубрики продолжали стоять на том же местеПоследние щиты упали с бесшумным громовым раскатом. Колдун чувствовал призрачные сущности Макроснаряд угодил в каждом доспехекорпус. Кармента ощутила, шепчущиеся на границе сознания. В том шепоте слышался гневкак лопнула кожа, словно яростный крикощутила, рассеянный шквальным ветромкак броня течет расплавленными слезами. Сенсоры наполнились криком вражеских дальномеров. К ней приближалось по меньшей мере двадцать кораблей. Теперь к ней повернулись уже все. Ариман поднялся иДаже те суда, что прикрывали Вохал, не отводя глазначали покидать его, направился обратив орудия и ауспики к нимгранице системы и ее приближающему огненному следу.
Боевая броня воинов Рубрики была насыщеноТорпеда попала ей в верхнюю часть корпуса прямо за носом. На месте попадания замерцала белая огненная сфера. Башни сорвало с корней. Кристаллические купола треснули. Кармента услышала внутри себя щелкающие крики рабов-багрового цветаматросов, окаймлена серебром и увешана свитками папирусамолящих у корабля не отнимать их жизни, пощадить их. Взгляд Аримана скользнул с одних доспехов на другиеОна продолжала стрелять по всем целям, отмечая незначительные детали и знакичто только видела. Из их корпусов хлестал огонь, которые рассказывали о заключенном через пробоины в металлической оболочке воинечерноту космоса вытекал теплый воздух и плазма. Их было немногоОни умирали, но достаточно, чтобы понять, кем при жизни был воин Рубрикии она также. С именем пришло лицоОна погибнет здесь, голос и воспоминание о смешке и доброй улыбкепогибнет уже скоро. Ее корпус вскроют. Воин Рубрики был лишь одним из легионаГород внутри задохнется, но Ариман помнил имена и лица всех своих братьевона обратится в ничто.
Азек присмотрелся к доспехам, взирая — ''Времени больше не только глазамиосталось, но и разумом. По доспехам вились символы'' — произнесла она в собственном разуме, местами выгравированные на поверхности керамита, кое-где проникая внутрь пластин и сочленений. Для взгляда Аримана они были похожи на цепи синего огня. Он чувствовал, как внутри доспехов бьются закованные души, словно хищники послание запело в клетке, почуявшие кровь тюремщикакорабельных системах.
МедленноНа верхней части корпуса собирался шторм. Между верхушками башен трещали, неуверенновздымались и ветвились дуги света. Вокруг корпуса свился покров переливающейся энергии. Кармента услышала, он поднял руку как скручиваются в спираль мысленные голоса Аримана и коснулся бронированными пальцами наплечникаКруга.
Холод охватил руку. Ариман попытался убрать ееПлазменный луч попал ей в нос, но недостаточно быстроглубоко впившись в обшивку. На запястье сомкнулся кулак воина Рубрики. Азек почувствовал, как под мощной хваткой прогнулись пластины доспехов, Из расширяющейся пробоины вспузырилась расплавленная плазма и оттуда разлилось тепло. Глаза воина Рубрики вспыхнули. Ариман хотел отстранитьсябронза, но воин стал подтягивать его к себекогда «Сикоракс» по инерции прошел еще дальше вперед.
+ АриманВ сознании расцвели данные о повреждениях, + прошипел голос у него в головестав болью, став агонией. Колдун почувствовал в нем мольбу и гневКармента закричала. Закованные рабы во внутренностях «Сикоракса», они скрежеталиникогда прежде не видевшие света звезд, словно железо о каменьзакрыли уши руками, когда завизжали сами стены.
+ По башням на ее спине затанцевали дуги ярко-голубого и розового цветов. Глубоко внутри корпуса человеческая и некогда человеческая команда рухнула на колени, стеная молитвы своим безразличным богам. И со своих высоких шпилей Аримани его Тысяча Сынов высвободили разумы. По ее корпусу растеклись наледь и огонь. Вслед за кораблем потек зеленый призрачный свет. Обшивка затрещала, + снова произнес голоссдерживая напор варпа. И сквозь все это Кармента слышала Аримана, и его шепот заглушил остальные мысличье сфокусированное давление мыслей проталкивалось в потустороннее царство.
''Он тонул, не мог дышать, ничего не чувствовал, ослеп. Он падал во вселенную тьмы и теней, проблесков будущего и разбитых воспоминаний. Не мог вспомнить, кем или почему он был. Помнил фигуру в красных доспехах, синее небо, подернутое пурпуром заходящего солнца. Бушевала битва, топор несся к его голове, и он уклонялся от удара, вгоняя собственный клинок в подбородок воину, который мог убить его. Кровь была настолько яркой и живой, что он почти чувствовал ее, когда та брызнула на его щеку.
''
''Образ померкВ пустыне пошел снег. В синих небесах Вохала заклубились свинцово-серые тучи, скрыв солнечный свет. Стражники на парапетах крепости подняли глаза, заметив первые снежинки. Заорали сирены. В наполовину заброшенных коридорах эхом разносились возгласы. Автооружие начало заряжаться и разворачиваться в сторону метели. По воксу завизжали статические помехи. На кораблях, расположившихся над крепостью, увидели, как по планете расползаются облака. Некоторые суда принялись поворачиваться в сторону мира, пытаясь обратить орудия на поверхность. Прочие поднимались навстречу атаке из-за границ звездной системы.''
''Куда подевалось видение? Что это было? Воспоминание из прошлого? Он был убийцей или убитымПустыню устлало толстым покровом снега. Мужчины и женщины на крепостных стенах вглядывались в тепловизоры, но ничего не могли разглядеть. Затем, схватившись за голову, упал первый солдат. Она закричала, его ли кровь блестела снова и снова. Те, кто находились рядом, повернулись, чтобы помочь ей. А затем на солнце? Он попытался вспомнить видениених обрушилась волна призрачных воплей. Солдаты, вернуть егозанимавшие парапеты, но… Какое видение? Было видение воспоминаниеначали шататься и падать, оно… Но он уже не мог его вспомнитькогда их головы наполнились криками пробуждающихся сотен мертвых душ.''
''ТьмаИз земли под крепостью стал подниматься первый проснувшийся воин Рубрики, стряхивая с синих доспехов пыль и снежную крупу. В его глазах разгорелся зеленый свет.''
''Он попытался вздохнутьПервыми открыли огонь автоматизированные пушки. Из высоких башен крепости забили лазерные лучи, полосуя огнем белую стену шторма. Лазерная очередь попала в гребенчатый шлем воина Рубрики, но безуспешнозаставив того пошатнуться. Он тонулприпал на колени с оплавленной пробоиной в шлеме, тьма окутывала внутри которой зияла черная пустота. Свет в его все сильнееглазах померк. Снег закружился быстрее, пока он продолжал вращатьсяпревращаясь в буран. Воин Рубрики медленно встал. По доспехам поползло свечение. Дыра в шлеме затянулась. Он посмотрел на крепость, падаяего глаза стали похожими на две яркие домны. Он пошел вперед. Секунду спустя из снега и пыли поднялась еще одна фигура, падая без концаза ней еще и еще.''
''Где он? ИмяС башен и парапетов полился орудийный огонь. Из туч забили молнии, как его зовут? Он хотел закричатьгромовыми раскатами сливаясь с ревом орудий. Окружавшие крепость пустотные щиты запылали под грозовыми ударами. Рубрика открыла огонь. Болтерные снаряды с воем прорезали буран и забили по крепостным стенам. Каждое попадание загоралось калейдоскопическим огнем, но тонул танцевавшим на камнях и залетавшим в легкие кричавших защитников. Падающий снег обращался в кромешном мракепар, встречаясь с заревом. Его зовут…''
— Я — Азек АриманВнешние стены пошли трещинами, — он почувствовал, как слова сорвались с усткамень раскалывался под десятками попаданий. Тьма рассеялась Солдаты постепенно приходили в мгновение ока, себя и он снова смотрел взбегали на стрелковые ступени. Со своих постов глубоко в горящие зеленые линзы шлема крепости с лязгом выступали киборги с высоким гребнем. Пальцы продолжали смыкаться у него безглазыми матово-красными визорами, переходя на горлепоршневой бег, пока снаружи завывали штормовые ветра и орудийный огонь. Ариман вспомнил падение секиры Они достигли стен и кровь на солнценачали накрывать атакующих огнем из мультилазеров. Вспомнил попытку ухватиться за что-тоРубрика шла дальше, пока тонул в забытье. Вспомнилпродолжая безостановочно вести огонь, как потянулся в поисках имениих доспехи трещали и накалялись под огненным ливнем.
Он заглянул в глаза воину Рубрики Со стены рухнула башня, осыпавшись, будто подточенный морем песчаный замок. Рубрика достигла насыпи из обломков, что раньше была башней, и произнес имя, которое когда-то принадлежало емуначала подниматься.
— Гелио ИсидорАриман видел штурм во всех деталях, — воин Рубрики замер, и Ариман с трудом втянул воздух в легкиекак будто его глаза были снежинками. Колдун понял: он не просто превратил Его окружали разумы братьев в духов и прах, он разрушил их личностиусиливая сознание, обостряя концентрацию. С течением времени касание варпа изменило бы их плоть и поглотило разумыВосемь разумов, неравных по силам, но Ариман одним ударом уничтожил идеально сбалансированных, идеально объединенных. Он был ими, и все, кем они былиим. Бронированные фигуры перед ним Вместе они были просто пустыми оболочкамиКругом. Позади них, словно человеческий силуэтвзявшись за руки, выжженный на стене взрывом бомбы. Сыны Рубрики были не просто мертвы — сама коленях стояли послушники, из их сущность была стертаглаз поднимался белый пар, напитывая колдунов силой.
«''Я совершил это''Момент, — подумал к которому Ариман готовился, настал. Долго онне продлится. То, — ''рассчитываячем они занимались, что спасаю ихбыло практически невозможным, а на самом деле сделал даже хужечудом, чем если бы просто уничтожил»сотворенным благодаря познаниям и предвидению.'' На него нахлынула волна тягостных чувств. Он потерпел крах и утянул за собой братьевОни перебросили мост между двумя точками в пространстве — от Высокой цитадели «Сикоракса» до поверхности Вохала. Знание не освободило разумПока Рубрика штурмовала крепость, но лишь заковало Круг появится внутри его в гордыню и потащило во мракстен. Азек посмотрел на пепелРазум Астреоса служил маяком, оставшийся от Толбеканитью, что вела их сквозь ночь.
''«Судьба твоего брата — твоя судьба»''Послушники закричали, — сказал демон когда Ариман вытянул энергию из их разумов и проломил реальность. Мимо них замелькали призрачные звезды, когда они понеслись сквозь варп к маяку зову Астреоса, к крепости на Вохале, к Иобель. Время растянулось в видениибесконечность, а затем с громовым раскатом реальность возвратилась.
''«Я должен знать»,'' — подумал Ариман. Он мог закрывать глаза на прошлое и на судьбу того, что осталось от братьев, но это время прошло. Что-то вернулось из прошлого Аримана, дабы подтолкнуть его в будущее, которого он не желал видеть. Ему нужно узнать, кто и зачем. Решение далось ему нелегко. Кто-то заставил его пойти на подобное и теперь искажал уготованную судьбу. Он не поддастся.
Ариман посмотрел на державшего его воина РубрикиСанахт открыл глаза. На один удар сердца он оставался неподвижным, не доставая оружие. Круг появился в высоком сводчатом зале из камня. Буря разорвала крышу, и свет орудийного огня и пожелал, чтобы тот освободил его, одновременно называя по именимолний сполохами пробивался сквозь неровные пробоины. В воздухе кружил снег.
+ Отпусти меняАриман стоял в шаге от него, Гелио Исидорего аура ревела, подобно иссиня-голубому пламени над рогами шлема. ОтпустиСанахт ощутил жар и сосредоточенность остального Круга. Когда-то его разум горел так же. Больше нет — сила его походила теперь на свечу возле бушующего ада Аримана и прочих. Он задался вопросом, как и много раз до этого, было ли бы лучше, если Кхайон выжег его психические возможности целиком — тогда, по крайней мере, он бы не мог видеть того, брат мойчего лишился. +
Рука медленно опустилась''«Лучше быть сломленным, пальцы разжались один за другим. Ариман посмотрел на вторые доспехи, изучая опознавательные детали и оценивая заключенный внутри дух. Комплект оставался неподвижным, но колдун чувствовал, как дух рвется в оковах. На ум пришло его настоящее имя, и он прошептал его вместе с именем братанежели слабаком среди сильных».''
+ Гелио ИсидорПервые выстрелы раскололи его размышления. Мабиус РоИмпульсы лазерных лучей попали Санахту в грудь и плечо. От попаданий вспузырилась синяя краска. В зале находилось сто тридцать человек, все в глянцевой багровой броне. Санахт ринулся вперед. Мечи плавно скользнули в руки. Оба были изогнутыми, их клинки украшены ляпис-лазурью и медью. Навершие клинка в левой руке венчала черная шакалья голова, в правой — белого ястреба. Энергия с дрожью прокатилась сквозь шакалью голову, когда Санахт направил свою волю в его кристаллическое ядро, а ястребиный клинок окутало синее энергетическое поле. +
Оба доспеха разом повернулись к немуСолдаты в багровой броне двигались, рассредоточиваясь по огневым позициям. На выход из зала начала опускаться противовзрывная дверь. Воздух запел от жужжания лазерных лучей. Санахт преодолел расстояние между ними за один двойной удар сердец. Дисплей шлема покрылся красными рунами угрозы.
''«Я не буду повелевать имиЛюди попытались отступить,'' — подумал продолжая вести огонь. Они действовали быстро и слаженно, но все равно оставались слишком медленными. Первого онубил ударом по шее шакальим клинком. — ''Когда-то Человек взорвался. Куски вареного мяса забрызгали доспехи Санахта. Он бросился дальше, силовой и психосиловой клинки вихрем проносились сквозь тела и конечности. Он узнавал намерения из их разумов за миг до того, как они были моими братьямистановились действиями. К нему летели клинки и выстрелы, но попадали лишь в пустоту. Здесь, в танце клинков и никогда не станут моими рабами»буре ударов Санахт был тем же, кем и прежде — здесь он до сих пор был полубогом войны.''
+ Оставайтесь здесь, + послал Ариман и попятился к бронзовым дверям. Сервитор тяжелой походкой поплелся следом. Достигнув двери, колдун поднял руку, будто в прощании. Из трупов взвилось пламя, перекидываясь Противовзрывная дверь с одного мертвеца на другого, пока не запылал весь тронный зал. Воины Рубрики стояли среди ширящегося огня, на доспехах запузырилась и начала стекать краска. Ариман переступил порог толстой металлической двери металлическим звоном закрылась и развел руки в стороны, чтобы запереть горящую комнату. Он посмотрел на два комплекта доспехов, которые постепенно превращались в почерневшие статуи среди бушующего пламенизагерметизировалась.
— Он предаст насСреди обломков валялись искромсанные куски плоти. Мечник заметил несколько рук, — после этих слов Кадин остановилсяпродолжавших сжимать покореженные лазганы. Сквозь измельченный в пыль камень просачивалась кровь. Руны прицеливания еще рыскали по дисплею шлема в поисках угрозы, чтобы увидеть реакцию Тидиаса. Ее не былоно он уже заметил поджидавшего врага.
Тидиас склонился над деталями разобранного болтера, его губы безмолвно шевелились, глаза оставались закрытыми. Он был без доспеховНа обломках стоял высокий человек, чей разум сиял в одной перепоясанной веревкой пепельно-серой робе. Детали сверкали свежей смазкой сознании Санахта подобно огню в свете наполовину сгоревшей свечи, которая парила на медном суспензорном дискетемной ночи. Комната была маленькойЕго окружал сферический кинетический щит, Кадин едва мог вытянуться во весь рост. Потолок был низкимзагораясь там, а ведущий внутрь люк — узкимгде на его поверхность падали камушки. Истертые до голого металла стены, на которых не осталось ни следа краски или даже ржавчины, были увешаны пергаментными свиткамиС худощавых плеч мужчины ниспадал серый кожаный плащ. В комнате не было ни кроватиНад головой торчала рукоять топора, ни тюфяка, лишь стальной пол и сваленное спрятанного в углу снаряжениеножнах между лопатками. Кадин чувствовал в слабо циркулирующем воздухе запах оружейной смазки и благовонийПод гладко выбритым скальпом горели аугментические глаза. Он неловко пошевельнулся. Ему не нравилась комната Тидиаса, он будто попал в воспоминания, которые предпочел бы забытьБоевой псайкер.
Губы Тидиаса замерлиСанахт атаковал. Вокруг черепа псайкера, словно ореол, возникла молниевая сфера. Санахт метнул шакалий меч. Клинок, с растекающимся по кромкам психическим огнем, размытым пятном пронесся в воздухе. Разум псайкера высвободил молниевую сферу. Меч Санахта встретился со сферой, и воин открыл настоящий глаззал исчез в белой вспышке. Индиговая линза бионического ока мигнула, а затем ярко разгореласьПсайкер пошатнулся и упал на колени. Шакалий меч с дымящимся лезвием начал падать. Он медленно перевел взгляд Санахт на Кадинабегу подпрыгнул и поймал клинок. При его прикосновении оружие снова загорелось. Мечник приземлился, воздетые над головой двойные мечи оставляли за собой следы из огня и молний.
— Клинки сказали свое словоПсайкер пришел в движение в последнее мгновение, вопрос решенего разум затвердел, — произнес Тидиаскогда он откатился в сторону. Внезапно у него в руках оказался изогнутый топор, кромка которого лоснилась варповским светом, кристаллические ядра ревели от ярости. Топор и клинки встретились.
— Астреос…Сила псайкерского разума прокатилась через Санахта одновременно с поцелуем их оружия. Когда-то мечник просто протолкнул бы свой разум через этот канал и сокрушил разум псайкера внутри его же черепа. Но те времена давно миновали, еще до Рубрики, до того, как все изменилось. Теперь победы предстояло одерживать иным, более обыденным способом.
— Возглавляет насСанахт ударил обоими клинками, — ответил Тидиасбудто ножницами, его голос вдруг стал твердым, будто железопо топору псайкера. В свете свечи он внезапно стал казаться старым, когда на его лицо упали глубокие тениЕго ядро взорвалось. — Астреос возглавляет нас, Металл и я последую за нимкристаллические осколки зазвенели по доспехам Санахта. Псайкер закричал, как и поклялсяот его рук остались обрубки, когда он вернулсяа от лица — изодранный кусок мяса. Но человек был силен. Он попытался встать, чтобы вывести нас из пламенипопытался отыскать баланс в разуме, — он несмотря на мгновение замолчалто, что тот закипал от агонии. — Как поклялся также Санахт вогнал ястребиный меч в шею человека. Он почувствовал, как позади него разумы Аримана и тыего братьев помчались глубже в цитадель.
— Но ты сомневаешься в решенииОни были близко, — ответил Кадин, его доспехи зажужжалиочень близко. Им требовалось только найти Астреоса, когда он указал на Тидиаса. — Я видел это на совете.и…
Тидиас едва заметно пожал плечами и перевел взгляд на деталиОткуда-то из-под ног поднялся психический вопль, разложенные перед ним. Он осторожно потянулся и взял детальострый от боли, затем другую, его руки двигались все быстрее, и постепенно, сопровождаемый металлическими щелчками, стал формироваться болтган. Наконец, вставив предохранитель на место, Тидиас безмолвно произнес литанию, положил оружие и поднял глазаяркий от гнева.
— У меня было право задавать вопросы, — сказал Тидиас и покачал головой. — Больше мне нечего сказать, брат.
Кадин сплюнул Астреос выдохнул и отвернулсязапнулся. Тидиас никогда ему особо не нравилсяПо его разуму прокатилась ударная волна, вопившая мертвыми голосами, пока снаружи разверзался шторм и пробуждались воины Рубрики. Люди в зале пошатнулись, некоторые рухнули на пол. Внезапно он почувствовал запахи крови, рвоты и фекалий. Он выскочил на каменный ярус. Над головой с ревом пронеслась плазма. Они были братьямиИобель стояла неподвижно, последними из круга братствав глазных яблоках женщины расцветали багровым разорвавшиеся кровеносные сосуды, но этого было недостаточнооружие в твердой руке нацелено прямо на него.
— Ты не веришь+ Ариман, что нам следует идти этим путем, — продолжил Кадин. Он почувствовал, как его губы скривились + закричал он в оскалеварп. Он отвернулся и ткнул в Тидиаса пальцем. — Я видел. Не лги мне, братОтветом ему стал лишь громовой рев шторма.
Тидиас не шевельнулсяКендрион следом за ним спрыгнул с платформы на пол, но Кадин ощутилраскрошив ботинками камень. Астреос был в шаге от Иобель. Инквизитор стала отступать, как что-то изменилосьне опуская пистолет, словно его брат напрягсяиз газоотводных каналов которого еще вился дымок.
— Ариман украл наши клятвы+ Кавор, + взревел разум Иобель, и мысль ее была быстрее мышц. Он проходимецАстреос ударил ее точно под локоть, недостойный нашей верностии рука Иобель хрустнула, едва она нажала спусковой крючок. Плазма брызгами разлетелась по воздуху. Астреос подхватил женщину за талию.
— Дело решено, — повторил ТидиасПол содрогнулся, когда Кендрион приземлился на нижние ярусы и ринулся в его голосе послышались ледяные ноткиатаку. Астреос ощутил, как мысли Серого Рыцаря придают форму варпу. К нему понесся огонь. Он сфокусировал разум, чтобы встретить ад.
— ТриСзади в него попал разрывной снаряд, брат, — Кадин кивнул, проведя рукой по изрытой шрамами поверхности брони. — Три вырвав из тысячибедра кровоточащий кусок мяса. Вот куда завела нас гордость и пустые словаАстреос обернулся, — Тидиас оставался неподвижным, настоящий глаз и пылающая аугметика превратились в непроницаемое черное зеркало для взгляда Кадинаначиная падать. По ногам толчками била кровь. Секунду спустя Кадин облизал губы и продолжилЛазерный луч задел плечо. — Ты должен лучше всех нас понимать, что произойдет, если мы последуем…
— Если мы доверимся АримануПистолеты выстрелили. Астреос увидел, он погубит нас! — как из дул вырываются языки пламени. Медленно, так медленно. Он попытался уйти в сторону, перефокусировать разум в щит. Что-то попало в грудь. Оно показалось ему мягким и теплым. Глаза застлало кровавой пеленой. Астреос почувствовал, как теряет контроль над варпом, и умственные процессы разума выскользнули на свободу. Он снова начал падать, так ничего и не выдержал Кадинощущая. Вторая пуля попала мгновением позже, и снесла лицевую часть черепа.
Тидиас громко и безрадостно рассмеялся«''Теперь я действительно слеп''», его голос наполнил комнату— подумал он, словно рокот громарухнув на каменный ярус. Боли все еще не было. Кадин замер от неожиданностиПросто ощущение, что где-то за стенами подавленной боли существовал мир ждущих его клинков и бритвенных лезвий.
— Нет+ Ариман, брат+ послание было слабым, — Тидиас покачал головойпочти стоном. Сознание меркло, тело и разум опускались до базовых инстинктов. Все превратилось в его голосе больше не было смехамедленное течение звуков и движений за окном онемевшей боли. — Нас погубили давным-давноВоля разваливалась на фрагменты. Мы стали никем тогда, когда не погибли Варп ломился в огне родного мираразум. Мы стали врагами всего, ради чего сражалисьВоспоминания и наполовину сформированные мысли закручивались потоком.
Тидиас поднялся и повернулся, чтобы повесить болтер на стену. Кадин смотрел на него, ''«План никогда бы не зная, что сказатьсработал».''
— На самом деле прежних нас больше нет. Ты хочешь нарушить клятвы''«Верь мне, снова сбежать, но это не спасет нас, братдруг мой».Кадин открыл рот, но так ничего не смог из себя выдавить.''
— Мы были рождены во тьмеОн лежал на полу, но познали свет солнца, — голос Тидиаса остановил Кадина, когда тот положил руку свернувшись на люкскользком от крови камне. — Теперь мы падаем, а солнце стало угасающим воспоминанием, — Тидиас замолчалОн попытался встать, и Кадин повернулся к немупопытался сфокусировать волю. Брат не смотрел на негоВ его разуме был центр спокойствия, продолжая держать болтер. На миг он вспомнил, как Тидиас стоял на высочайшем шпиле крепости-монастырязаводь полнейшего контроля, что спасет его плащ вился на ветру, пока ночное небо пылало в огне правосудияесли только он дотянется. — Я никогда больше не увижу того солнцаОн сумеет исцелиться, — тихо произнес Тидиасвозвратить зрение, — но умрусражаться. Оно было там, помняпрямо там, что когда-то видел Астреос чувствовал его.в своих руках…
Через секунду Кадин отвернулся Воля выскользнула, и молча покинул комнатуон ощутил, как в мыслях разматывается клубок оккультного заклятья.
Ариман нашел Марота свернувшимся во тьме перед дверью, На его шлем был закреплен на положенном месте, обрывки плаща из кожи покрылись изморозью. Он не искал сломленного колдуна, даже не намеревался наведаться в камеру со скованным демоном, но ноги сами привели его тударазум, словно некая пустота у него в душе тянулась к тишине и мраку. Когда Ариман понял, что оказался возле того места, где Марот держал плененного демона, Азек едва не повернул назад. Затем он услышал звук, тихое болезненное бормотание, которое донеслось до его разума, будто легкий ветерок. Секунду колдун неподвижно стоял, пытаясь уловить еще один шорох психического шума. Звук послышался снова, и он последовал за ним и обнаружил Маротазакрывающиеся врата, лежащего на пороге тюрьмы своего творенияопустилась тьма.
Ариман шагнул ближе и присел возле МаротаВдалеке кто-то закричал. Когда мрак поглотил его, Астреос узнал тот голос. Он принадлежал ему.
— Я вернулся к нему, — сказал Марот, его голос стал влажным и шепелявым через внутренний вокс доспехов. — Я пришел, но не вижу его.
— Как ты попал Азек не ответил. Он также это почувствовал. Смещение в варпе, словно ветер, что внезапно изменил направление. Образ отображался в его разуме как клетка из стеклянного волокна, где каждый фрагмент служил связью между реальностью и варпом. Каждый из них и тысячи других создали этот момент, привели их сюда?и подняли Рубрику из земли. И образ выходил из-под контроля. Жизненно-необходимый маяк разума Астреоса погас, подобно задутой свече. И у них заканчивалось время. Он чувствовал, как с каждым шагом впереди него разветвляется неясное будущее.
Марот покачал головой и отодвинулся, словно пытаясь уйти от ответа''«План не должен провалиться. Ариман потянулся разумомЯ не должен проиграть».''
Голова тут же наполнилась рычанием. Ариман отшатнулся. КазалосьОни находились в одном уровне над залом, будто внутри его черепа разверзлась огромная пасть. Он услышал скрежетание зубов и ощутил на поверхности мыслей жар кровавого дыханияв который они должны были попасть. Разум резко свернулсяОни ворвутся в зал конклава через сто тридцать секунд, психические чувства вернулись за крепкие стены волино это будет слишком поздно.
Звук заполонил все вокруг, становясь все громче. Это было не рычание, внезапно понял Ариман. Это был смехчувствовал, смех хищникакак время разматывается вокруг его разума, заметившего жертвубудто истершаяся веревка. Ариман посмотрел на покрытый рунами люк за лежащим МаротомОбраз пылающего шторма раздробился. Прорицатель дернулся и издал звук, словно напуганное животное, но Ариман даже не взглянул на влил в негобольше своей воли. Замок на люке был разбит, и из щели пробивался черный луч. Кровь, стучавшая в ушах АриманаРазумы его братьев содрогнулись, замерзлакогда он стал питаться от них.
Люк открылсяАзек почувствовал, как теряется всяческий смысл. Все стало отдаленным, просто еще одним образом, что разворачивается в безмолвной неподвижности. Он увидел, как вероятности следующей наносекунды множатся и мгла внутри выплеснулась в коридорраспадаются. Присутствие существа обрушилось на него волной ощущений: привкус кровиУвидел, боль от обжигающего кожу льдакак Рубрика взбирается по стенам, чернота воды в пещерахчавкая по расплавленному камню. Увидел, не видевших солнцакак рухнул Астреос. Психические пальцы стали шарить у него Увидел фигуру из огня, ждущую в мысляхконце миллиарда разветвленных будущих. Увидел шторм, их прикосновение походило на воспоминание о ночном кошмареточку спокойствия, который пытался утянуть его в царство боли и темнотывокруг которой вихрился варп.
Ариман успокоил разум. От усилия колдун задрожалАрииман выпрямился во весь рост и почувствовал, но шепот стихкак расслабились мышцы, когда он опустил оружие. Санахт и аура существа умолкла до едва слышимого шороха. В руке Аримана оказался мечостальной Круг подошли ближе, хотя он даже не понял, когда успел достать давал команды. Их воля и сила станут его, руны на оружии пылали холодным светом. Зал исчез.
— Оно ничего не сделалоВысоко над ними из вершины крепости сорвался громовой раскат энергии, — воскликнул Марот по воксу. — Я вернулся к нему, но не вижузалив багрянцем штормовые тучи.
''«Как он нашел сюда путь, не имея глаз?»'' — вопрос эхом разнесся у него Каменный пол под ногами Аримана обратился в головеничто. Он упал, несмотря на волну ощущенийа следом за ним упали восемь его братьев, шедшую из открытого люкаподобно ангелам с пылающих небес.
— Он хотел увидеть, — хохотнул Марот. — Я рассказал ему, что сделал с его братом, и он захотел увидеть его сильнее, чем мою кровь. Он смотрел за меня, вел меня, а я его: его глаза были моими глазами.
В зияющем пространстве за люком что-то шевельнулось. Ариман направил силу разума в меч, его воля потекла в лезвие оружия. Он шагнул вперед, во мрак. Вокруг него заклубилась тьма. Секунду он ничего не видел, а затем в свечении меча проступили очертания, линии и формы. Скованный демон находился здесь. Ариман чувствовал его присутствие даже без необходимости видеть его— Госпожа.
Астреос смотрел Иобель попыталась сосредоточиться на существоголосе, которое носило тело его братано ее глаза кровоточили, а мысли казались мягкими и не сфокусированными. Он был в доспехахИнквизитор почувствовала, его лицо скрывала ротовая решетка шлемакак кто-то начал приподнимать тяжесть, что придавила ей ноги. Она моргнула и подняла глаза. Возле нее сидел Кавор. Болтер находился на бедренной пластинеЕго рот дернулся, меч же покоился в кожаных ножнах на поясесверкнув улыбкой из сломанных зубов. Воин свободно держал руки вдоль телаУ него за спиной поворачивалась серебряная громада Кендриона, задрав голову к куполу потолка. У его пальцы были расслаблены и открытыног лежало бездыханное тело Астреоса. Из того, что было лицом космического десантника, толчками била кровь. Ариман не опустил мечОна слышала крики, топот бегущих ног, звуки всеобщей паники.
Космический десантник посмотрел на колдуна. Во мраке блеск его глазных линз походил на провалы''… Паутина молний и цветов закручиваются в шторм, разрастаясь, высеченные в ночизаполняя ее взор. ДемонПепел, заключенный в плоть Кадараи лед, задергался в своих цепях.и…''
+ Ты знал об этом, + послал Астреос, его мысленный голос походил на низкое, опасное волчье рычаниеВидение резко исчезло. + Ты знал, и скрыл от меня? +
Разум Аримана закружился среди вероятностей, протягивая психические чувства так далеко, как только он осмеливался, пытаясь увидеть мысли Астреоса Иобель подавила болезненный вскрик и понять, было ли у него на душе что-то еще. После медленного удара сердец Ариман выдохнул и заговорилсморгнула с глаз остаточную картинку.
+ ДаОна почувствовала, + только как руки пытаются поддержать ее. Инквизитор стряхнула их и сказал он, сжав зубы, встала самостоятельно. + Его создал МаротВ зале клубился дым. Вокруг нее бегали люди. Сверху докатывался грохот и орудийный огонь. Кавор был рядом с ней, но я сохранил его сжимая хромированные пистолеты и не рассказал тебеводя головой из стороны в сторону. Иобель различала двигавшиеся сквозь дым фигуры, группы людей с оружием наготове. +
+ Что — Ты это такоевидел? +— спросила она, чувствуя, как рот пытается сформировать каждое слово.
+ Своего рода демон. Могущественный, но его сила подобна голоду волка, а жажда направлена только на разрушение. Плоть — его носитель, сосуд для прогнившей души. +Госпожа?
+ Кадар… +''… Паутина сжимается, каждая ее нить — огненная полоса в ночи…''
+ Он мертвИобель тяжело дышала, + послал Ариманпо холодной коже катился пот. + Он умер еще до того, как это случилось. По крайней мере я надеюсь. +
+ Внутри должно что-то остаться от негоНикто не шевелился. +Она окинула их взглядом. «Неужели они не чувствуют? Как они…?»
Ариман покачал головой.''… Паутина затягивается вокруг нее все сильнее, и она остается наедине со звуками собственного ускоряющегося пульса…''
+ Ничего, что хотело бы жить дальшеИобель моргнула и заметила на себе взор серебристо-серых глаз Кендриона. +
Астреос посмотрел на существо+ Инквизитор? + послал он, и Ариман проследил за но его взглядомголос доносился издалека, как будто удалялся от нее, как будто она падала. Оно взирало на них с тихим злорадствомТеперь Иобель чувствовала, как ее бьет дрожь.
Ариман почувствовал''… черная неподвижность, как по позвоночнику поползло что-то холодноеа за ней кружатся звезды, и вспомнил мертвые глаза воина Рубрики, смотревшие на него из горящего тронного зала.сливаясь в пятно…''
Астреос пришел в движение преждеИобель сделала шаг, чем Ариман успел подумать. Библиарий оказался у него за спиной и сбил с ног так, что шея Азека застыла над мечом Астреоса. Ариман ощутил, как его окутал разум Астреоса, сила телекинетической хватки высекла искры с доспехов. Ариман застыл на месте, оградив разумпотянувшись к ручной пушке во второй кобуре.
+ Так вот почему ты сохранил его? + прорычал АстреосПотолок исчез. Перед глазами вспыхнула белизна, его мысли острыми иглами закололи Ариманакаждый человек и предмет стал черной тенью. + Чтобы у тебя было оружиеВокруг воцарилась неподвижность, тишина, если мы обратимся против тебя и ты лишишься сил? +словно отпечаток взрыва, что остался выжженным на сетчатке глаза до того, как он успел закрыться.
''«Почему я Вокруг нее стояли сотканные из теней фигуры, становившиеся выше и выше, их края смазывались, а очертания были лишены объемности. Иобель поняла, что не рассказал ему?'' — задумался Ариманощущает собственного сердцебиения. — ''Почему не попросил Карменту отсечь эту часть корабля и выбросить ее в пустоту?»''
Разум метался в поисках ответа. Все впустую. Казалось+ Иобель, Азек даже не думал о существе с тех пор+ отовсюду разнесся голос, как Марот показал его, словно разум избегал воспоминаний о нем, подобно обтекающей камень воде. Как будто он забылудержав ее на месте.
Астреос напрягсяПо залу прокатился крик. Сквозь усиливающуюся тьму прорвался язык белого пламени. Одна из теней упала, ее очертания дергались и лезвие впилось в шейное сочленение доспехов Ариманасъеживались, словно сгорающий лист. Он услышал шипение вытекающего воздухаЦвета и формы стали прежними. Мысли Азека заметалисьОна стояла в окружении великанов, а затем вдруг сошлись облаченных в единой точкесапфирово-синие доспехи. Он моргнулИобель показалось, будто видит кровь, стекающую по белым шелковым одеяниям, будто видит падающую с воем доспехов фигуру. Он мог убить АстреосаВ их круг ворвался Кендрион, даже сейчасдвигаясь быстрее, даже с клинком у горлачем инквизитор могла уследить взглядом. Она заметила, но лишился бы последнего союзникакак меч поднялся и снова опустился.
— Я никогда бы не воспользовался таким оружиемОдин из воинов в синей броне обернулся навстречу Серому Рыцарю, — ответил Ариманзамахнувшись посохом с навершием-клинком. Кендрион ушел из-под удара и рубанул мечом в ответ. — Его нельзя освобождать, — перед глазами замигало красное предупреждение о разгерметизацииЕще один сапфировый великан рухнул на пол. Воздух и тепло вытекали по лезвию меча АстреосаИобель почувствовала, словно кровь из раныкак удерживавшая ее сила слабеет. — Но если есть способ обратить вспять сотворенное с твоим братом, я найду егоВ переливающемся облаке пыли остальные фигуры пришли в движение. ОбещаюОна перебросила оружие в здоровую руку.
Долгое мгновение комната оставалась неподвижнойТогда Иобель увидела его, кроме газа, выходящего из пробоины одну фигуру в доспехах Ариманакольце воинов. Ее доспехи были синими с серебряной каймой, и цепей демонапод увенчанным рогами шлемом горели красные глазные линзы. Воин кивнул, которые будто дребезжали в такт с неспешным сердцебиениемприветствуя ее.
Астреос убрал клинок от шеи колдуна+ Сейчас, и его хватка ослабла+ прозвучал голос у нее в голове. Азек выпрямился+ Это должно случиться сейчас, пока не прошло равнение.+
+ НадеждаКендрион был в шаге от нее, + послал Астреос. Ариман чувствовал, как из брешей в его разуме просачивается гнев. + Самая жестокая отравамеч — полоса ослепляющего света. +
Азек проводил взглядом Астреоса, когда тот развернулся и без слов покинул отсек. После того как он исчез, колдун посмотрел на скованного демона, пройдясь взглядом по цепям и серой плоти лица, которое до сих пор так походило на Астреоса. Существо посмотрело в ответ, улыбка искривила краешек его рта. Оно облизало губы. Через секунду Ариман отвернулся и ушел вслед за + Что с Астреосом? + спросил еще один голос.
Кадин и Тидиас посмотрели на Астреоса, когда тот вошел в комнату для поединков. Угли в черных металлических клетях превратились в красную золу, люмосферы вдоль потолка разносили холодный свет в дальние уголки комнаты+ Сейчас.+
— Брат? — спросил ТидиасМир исчез, оторвав взгляд от развернутого на полу листа пергамента. В руке он сжимал серебристое перо с влажным черным кончиком. Астреос заметил имя Кадара, то и дело проскакивающее среди рядков стихов на пергаменте. Воин почувствовал, как напряглось его лицо под пристальным взглядом Тидиаса. Он чувствовал себя так, словно старый воин взглянул ему прямо в душу, как будто виденное и слышанное им кричало из самого его естестваостался только рев штормового ветра да круговорот звезд.
— Брат? — повторил Тидиас, на этот раз голос прозвучал мягче, в нем чувствовалась забота. Кадин ходил по залу, рассекая воздух выключенным цепным мечом.
''«Они видят это во мне, видят правду, бурлящую на поверхности,'' — подумал Астреос. Перед глазами вспыхнул образ Кадара, улыбающегося бритвенно-острыми зубами, и он вспомнил мертвенную черноту его пустых глаз. Библиарий почувствовал, как одновременно с участившимся сердцебиением растут его злость и боль. ''— Если я собираюсь им рассказать, то лучше всего сейчас»''. Он открыл рот, готовясь заговорить.== Часть вторая: Все сыновья праха ==
«''Но они не поймут,'' — возразил голос в его голове. — ''Не поймут, почему ты позволил мертвому колдуну жить, почему цепляешься за малейшую надежду, будто Ариман сдержит слово».''
Кадин на секунду взглянул на него, но затем покачал головой и отвернулся, подняв цепной меч, чтобы провести очередную серию ударов. Тидиас поднялся, не сводя глаз с лица Астреоса.=== VII: Преданность ===
— Что случилось? — спросил Тидиас, шагнув к нему.
''«Они должны увидетьВокруг Аримана сомкнулись джунгли из его снов. Я должен рассказать имОн скользил между шелестящей листвы. Они последние из моих братьев»Азек замер и вслушался. Ему ответила лишь трескотня насекомых да бормотание ветра в древесных кронах. Кожу обволакивало теплом. На теле проступали капельки пота и стекали по мышцам.''
Астреос посмотрел на развернутый пергаментЭти джунгли когда-то покрывали Сарлину, мир, завоеванный Тысячью Сынами в иную эру. Но тени казались сейчас другими — что-то в котором описывалась жизнь Кадараего сознании коснулось их, его деяниязастав расти, благодетели и немногочисленные неудачи: всепока они не стали как будто течь вокруг него, что делало его самим собойподобно черному маслу.
Астреос закрыл ротАриман двинулся дальше, ощутив, как под ногами зачавкало болото. Его лицо вновь стало спокойнымИз-под листа выползло приплюснутое насекомое с люминесцентно-синим панцирем, сердцебиение замедлилосьокаймленным усиками, словно ледяная маска накрыла кожу и просочилась что слабо подрагивали в веныгустом теплом воздухе. Библиарий покачал головой и заговорил тяжелым голосомАриман остановился, наблюдая, как оно лезет по листку.
Тидиас бросил хмурый взгляд на КадинаГолос прозвучал прямо впереди него. Цепной меч Кадина тихо шепнулАриман отпрянул, разрубив воздухмышцы его напряглись, и замербудто канаты, глаза пристально изучают тьму. Теперь они оба смотрели на Астреоса — он ощущал их смятение и нечто ещеОмут тени раскололся, другое чувство, погребенное глубоко явив одноглазое лицо под поверхностными мыслямирваным капюшоном. Единственный глаз горел красным в черноте клобука.
— Вы поклянетесь здесь и сейчасАриман выпрямился. Человек шаркающей походкой ступил туда, — сказал Астреос и с удивлением услышал в своем голосе железный холодгде на листке все еще сидело люминесцентное насекомое.
Кармента посмотрела на Аримана, когда тот вошел через круглый люк. Он успел сделать два шага, прежде чем взглянул в угол, где она ждала. Неужели она чем-то выдала себя— Зачем тебе быть здесь? Женщина думала, что была бесшумной, но, возможно, он заметил ее присутствие другим способом. Возможно, колдун знал, что она здесь еще до того, как открыл люк. Кармента оставалась неподвижной, даже когда он уставился на ее треснувшую маску под рваным капюшоном.
Техноведьма моргнула, а затем поняла, что Ариман уже отступил от двери. Тогда женщина вспомнила, что не может моргать. Должно быть, не секунду оптические системы дали сбой. Когда она отсоединялась от «Дитя Титана», у нее часто возникали проблемы с аугметическими частями. С недавних пор они стали случаться все чаще и были с каждым разом все хуже. Колдун посмотрел Фигура взглянула на неенасекомое, Кармента проанализировала выражение лица колдуна подняла длинный палец и определила почесала один его как недоумениеиз подрагивающих усиков.
— Прохождение через варп, оно… — женщина попытался подыскать подходящее слово, но не смогла найти ничего, что могло сравниться с лихорадочным ощущением от соединения с «Дитем Титана», пока корабль шел волнами варпаГде-то вдалеке во тьме раздался вой. Голова Аримана резко дернулась. Даже после кратковременных периодов единения или после выхода из варпа ее всю тряслоЛиства шуршала, а из интерфейсных портов сочилась кровь. — Оно неприятноескребясь друг о друга, — закончила онасловно влажные зубы.
— Как… — начала она, но колдун безрадостно усмехнулсяФигура исчезла.
— Я вижу многоеИз ночи послышался еще один вой, чего не могут другие, и многое, что мне не хотелось бы видеть, — он провел рукой над чашей, и из нее выплеснулось пламяна сей раз ближе. — ТоАриман поднялся, что ты делаешьоглядывая тени, это истязание духа великой машины. Так бы заявило твое техножречествоа затем снова заскользил сквозь сон, по крайней мере в мое времянаправляясь к пробуждению.
— Это не мое жречество, — выплюнула Кармента. Он бросил на нее взгляд, быстрая вспышка синих глаз, но тут же перевел взгляд обратно на огонь, танцевавший на поверхности масла.
— КонечноГримур смотрел на звезды. Секира покоилась у него в руке, нетискривленные мышцы его спины сводило судорогой, иначе ты бы не подчинила военный корабль своей воле и не стала странствовать с горсткой отступников словно жалуясь на границе Великого Оканеподвижность. Обломок разрушенного звездолета снова перевернулся у него под ногами. Он был в герметично закрытой броне, — женщина услышала кошачий рыкмагнитно закрепленный ботинками к металлу, а потом понялатак что ему казалось, что он донесся у нее единственный здесь неподвижный, а вокруг него вращается вся вселенная. Воин стоял на крупнейшем из горлаобнаруженных обломков: полукилометровый кусок пластали, почерневший и изодранный взрывами. Механодендриты стремительно вырвались из плечВдалеке вращались меньшие обломки, выгнувшисьмедленно дрейфуя от точки, будто готовые к нападению змеигде погиб корабль, частью которого они некогда являлись. Гримуру они казались обожженными осколками кости.
''«Что происходит?'' — она чувствовала себя отстраненноВокс щелкнул, словно наблюдала за собой издалекаи из шума статических помех послышалось свистящее дыхание Сикльда, прежде чем оборваться. Руки Карменты дрожали от яростиРунический жрец спускался в сокрушенные и разбитые переходы, но она оставалась спокойнойчто пронизывали обломок. — ''Нет''Он карабкался по балкам, — пришла в голову мысльна пару секунд обнажая ладонь и прижимая ее к опаленным плитам перекрытия. — ''Часть тебя спокойна. Другая часть в объятиях гнева»Ему требовалось дотронуться до камней мертвого корабля, чтобы соединиться с духами и услышать отголоски прошлого.''
— Я Гримур вздрогнул и коснулся осколка из красного железа на шее. Он не желаю тебе злалюбил связываться с вюрдом. Когда-то Сикльд ему нравился, — медленно проговорил Ариманно тот юный воин давным-давно исчез. Его голос оставался совершенно уравновешенным. — И Они были стаей братьев и останутся ею навсегда, но это не хочу знатьмогло изменить того факта, почему ты стала отступницейчто они стояли порознь. Я повидал достаточноСикльд ходил путями мертвецов, и могу догадаться об остальномизменить это было не в силах ничто. Я не отниму у тебя корабльВ прошлом, во времена недолгих человеческих лет Гримура на Фенрисе, — колдун прервался. — Но ты идешь опасным путем и хочешь овладеть силамиему довелось увидеть, которые способны уничтожить тебякак женщина в плаще из вороньих перьев заморозила море вокруг пяти кораблей его кровного отца. Разум не может существовать Волны обратились в подобном состоянииледяные глыбы, разделенный двумя царствамиа черные пучины стали чашами темного льда. Женщина сложила знак, и оставаться единым целымзастывшее море сокрушило челны. После этого отец Гримура развернул прочь остальной военный флот. Плоть или машинаЖенщина хохотала, и этот звук долетал до них с ветром, что-то должно победитьнаполнял отцовские паруса. Даже сейчас, спустя много человеческих жизней, Гримур все еще слышал смех женщины в плаще из вороньих перьев и крики воинов, которых пожирало заледеневшее море. Для него этот звук был голосом вюрда.
''«Я справлюсь»Вокс снова щелкнул. Гримур подождал,'' — подумала онапока рунический жрец не заговорит.
Кармента поверила — Да. Это укрытие не прослужило емудолго, хотя не совсем понимала, почему. Усталость в но следы его словах и манера держаться кое-что ей напомнилидуши остаются здесь до сих пор.
«''МожетГримур кивнул, тебе просто хочется комухотя здесь никого не было, чтобы увидеть это. Он посмотрел вверх. От неспешно вращающихся островов обломков отблескивал отраженный свет. На дисплее его шлема мигали руны, покрывая разрушенные куски данными, окружая проецируемыми дугами траекторий. За полем обломков ожидали его корабли, пять черных очертаний, что скользили на фоне пустоты, оставляя за собой яркие кометные следы. Корабли прежде не служили Волкам. Гримур отнял их у поверженных противников и нарек именами, которые отражали теперь их новое предназначение. «Дщерь Хель», «Грозовой вирм» и «Молот старки» были крупнейшими из них, тремя изрытыми шрамами сестрами войны. Подле них двигались «Смех смерти» и «Кровавый вой»: меньшие, более быстрые, их души-то веритьблизнецы походили на кинжалы убийц. За кораблями в небесах зияло Око Ужаса. Гримур видел, как сложенные крылья горящего газа переливались различными цветами,'' — произнес голос а тьма в разуме. — ''Можетего центре походила на зловещий зрачок, тебе нужно ему доверять»взиравший на него в ответ.''
Ариман кивнул и посмотрел на нее так— Кем мы можем стать, словно не знал, что сказатькогда все закончится? — прошептал он про себя.
Он пожал плечами— Как и все, кто попадает сюда, — вокс затрещал, но Сикльд ничего не ответил.
— Попытаюсь узнать причинуГримур покачал головой. Он поднял секиру и лязгнул ее кромкой по шлему. По горбатой спине пробежала дрожь, когда мышцы пробудились ото сна. Он вспомнил, как когда-то давно сделал такой же жест под горящим небом. Секира, которую Гримур тогда держал, была сломанной, а оставшийся осколок его красного лезвия теперь висел у него на груди, будто железный зуб, но и тогда, и сейчас, этот жест означал клятву.
Ариман отвел глаза и хотел было что-то сказать— Возвращаемся на корабли, но ответ словно умер у него на губах— приказал Гримур по воксу. — Ты поведешь нас.
— Я доставлю тебя куда нужноВ голосе Сикльда была холодная нотка, — сказала онакак будто он говорил о воинской участи, или же о нечистой смерти в бою. Ариман склонил головуГримур замер, внезапно поняв, что не хочет задавать тот вопрос, что крутился у него на языке.
Женщина усмехнулась. От этого ощущения все внутри нее похолодело. Она не смеялась много лет и не знала— За пределы Ока, почему это сделала сейчасв царство Всеотца.
— Но куда ты хочешь отправиться? Ты хотя бы знаешьГримур кивнул, откуда начать?его пальцы легли на осколок красного железа.
=== VI: Пепел воспоминаний ===— Неудача, — произнес Игнис. Слово повисло в Высоком зале. Игнис окинул взглядом круг, на краткий миг остановившись на Аримане. Пронзительно-синие глаза встретились с пристальным взором Игниса. Он унял дрожь. Лицо Аримана оставалось неотмеченным временем или битвами. За исключением глаз — они сияли контролируемой проницательностью, от которой по скрытой под доспехами коже Игниса бежали мурашки. ''«Кто ты в сравнении со мной?'' — будто вопрошали они. — ''Что такого ты можешь знать, чего уже не знаю я?»'' — Игнис выдержал взгляд Аримана и повторил вывод.
Уединившись Круг оставался безмолвным. Теперь их было пятеро, все без доспехов и в своих покояхбелой одежде. Рядом с Игнисом стояли Киу, Гаумата, Ктесиас и, конечно, Санахт. Даже здесь искалеченный мечник не расставался со своими парными мечами. Ариман закрыл глаза и погрузился расположился в воспоминанияцентре, босыми ногами стоя на змееобразном солнце, серебром раскинувшемся на обсидиановом полу. Сам зал находился на вершине Высокой цитадели «Сикоракса». За кристаллической пирамидой, которая формировала потолок палаты, мерцали звезды. Ощущение собственного тела потускнелоНа медных треногах у стен горели ароматные смолы. Сердцебиение У краев зала скапливались тени, окружая небольшой круг фигур пустотой и дыхание почти остановилисьбезмолвием. На стены зала непрестанно накатывали волны варпа, сдерживаемые сплетенными над собранием заклинаниями. Посторонние мысли исчезлиОбычно Игнис не любил отделять себя от Великого океана, но, почувствовав взор Аримана, и его наполнила безмолвная чернотаон внезапно обрадовался тому, что этот момент был ограничен реальностью.
Ариман улыбнулсяИгнис ощутил, припомнив те слова, и отправился к дворцу собственных воспоминаний. Сначала он словно шел по темному коридору, свет настоящего постепенно угасал вдаликак мышцы его челюсти невольно сжались. Затем мрак рассеялсяСанахт нахмурился, и он оказался на белых мраморных ступенях его миловидное лицо под синим небом и ярким солнцемпепельно-белыми волосами покрылось морщинами непонимания.
Азек отвернулся и поднял глаза. Дворец высился до самого неба— Сработало, его белые стены сверкали в лучах света. Еще выше тянулись башни, расписные деревянные ставни были распахнуты настежь, впуская в сводчатые залы ветер. Конечно, дворец не существовал в реальности— Игнис с хрупким тщанием удержался от более резких слов. Это была лишь конструкция, возведенная из миллионов обрывков воспоминаний, сложенных друг на друга: ступени символизировали его восхождение к Белому Храму на плато Ионус, небесная синева и тепло были родом с Просперо, а ветер разгонял воздух его детских лет— Но за это пришлось заплатить.
От солнечного света его спина покрылась испариной. Здесь Ариман не носил доспехов— За успех всегда нужно платить, лишь воспоминание о простой белой мантии. Он шагнул вперед— сказал Санахт, отметив тепло камня под ногами. Такие детали играли немаловажную роль. Память зиждилась не просто на образах или словахмедленно качая головой, это было переплетение ощущений, привязанных к конкретной точке времени. Вспомнишь запах места, и ты увидишь его. Вспомнишь оттенок лепестков, и вспомнишь название самого цветкабудто объясняя простую истину ребенку.
Ариман поднялся по ступеням к дверям и распахнул их настежь. В коридоре за ними царила прохлада. Через каждые несколько метров в потолке были видны облицованные зеркалами шахты. Красные, белые и синие ковры приглушали шаги— Банальность, когда колдун направился внутрь. По обеим сторонам коридора располагались двери. Ни одна не походила на остальные — некоторые были из невзрачной пластали, словно попали сюда прямиком со звездолета или из бункера, другие были из дерева, стекла или начищенного до блеска металла. Только из этого коридора вели сотни дверей, во всем же дворце их насчитывались десятки тысяч. С каждым днем он рос в размерах, над более старыми и глубокими воспоминаниями возводились новые этажи и комнаты. Сейчас его разум добавил всюду тонкий слой пылиморгнув, что символизировало заброшенностьответил Игнис.
Идя по коридору, Ариман размышлял над тем, что это место было еще одним символом его лицемерия. Он провел так много времени, скрывая и забывая, но дворец продолжал стоять, храня внутри воспоминания. Честно говоря, Азек и не думал разрушать его, хотя внутри находилось немало дверей, которых он ни разу не открывал с тех пор, как последний раз запер— Факт.
Из-за закрытых дверей доносились звуки— Ах, — осторожно произнес Игнис, заставив себя улыбнуться. Он слышал голоса давно мертвых людей— Кому, обрывки разговоров и глухой рокот сражений. Часть Аримана хотела остановитьсякак не тебе, зайти в каждую дверь и вспомнить хранящееся внутри прошлое. Но он продолжал идти дальшеговорить нам о цене неудачи.
Первая дверь была из голого серого камня с простым серебряным кольцом в петле. Ариман долго разглядывал дверь. Ее он добавил последней. Колдун взялся за кольцо Санахт нахмурился еще сильнее, и потянул вдруг Игнис понял, что руки мечника лежат на себяоружии. Дверь открыласьОн даже не заметил, и Ариман шагнул внутрькогда Санахт это сделал.
Комната была открыта небу. Свет двух красных солнц коснулся лица Азека, и легкие наполнил сладкий, ароматный воздух. За арочными окнами до самого горизонта тянулись башни Планеты Колдунов. У стен стояли полки«''Он по-прежнему быстр, поднимаясь от пола туда'' — подумал Игнис, где начиналось небо. На полках рядами выстроились белые мраморные сосуды с выгравированными на них золотыми надписями. Они были увенчаны отполированными и черными как смоль головами зверей. В центре комнаты на серебряно-обсидиановом плинте лежала раскрытая книга в черном переплете— ''пусть даже его внутренняя сила сломлена».''
Долгое время Ариман стоял неподвижноЧасть его задалась вопросом, успел ли бы Санахт добраться до него и убить прежде, чем его остановил бы остальной Круг. Затем он обвел взглядом полкизадался вопросом, а стал ли бы его останавливать кто-либо из них. Он был здесь чужаком, пускай и делил с ними кровь. Игнис решил, читая каждое имячто это неважно. Жертвенник издал глухой бинарный щелчок, выведенное золотомпрозвучавший как согласие. Изучив их всеИгнис почувствовал, колдун остановился взглядом на первом сосудекак его поддельная улыбка угасает. Санахт убрал руки от мечей.
«Никтей»— Погибло трое наших, — прочел он. Можно начать отсюда. Ариман потянулся, взял сосуд и открыл крышку. Его окружили мерцающие фрагменты видений и звуков, словно быстро прокручиваемые Игнис указал на пустые места в пиктере картинкикруге. Сначала возникло лицо, которое на глазах у Азека стало меняться, старея и покрываясь шрамами от первого момента, когда он встретил Никтея будучи еще аспирантом, и до последней секунды— Трое. Затем обрывки переданных мыслей, потом времена разлукиРади одной человеческой души. Он вспомнил сражения, в которых участвовал на заре Империума, и увиделЕсли наша цель — спасение легиона, то как царство Императора утонуло в пучине войны, а Никтей был рядом с ним.еще назвать такой обмен?
Наконец воспоминания подошли к концу, и Ариман взглянул на ряды сосудов— И что есть у этой души? — спросил Игнис. В каждом из них хранились воспоминания об одном из воинов Тысячи СыновКруг неуютно зашевелился. Все они жили у него в памятижелали задать тот же вопрос, пусть прошлое и покрылось трещинами за годы изгнания. Ариман никогда не проверялхотели спросить его с тех самых пор, как хранятся его воспоминанияАриман взялся за свое начинание, а лишь добавлял к ним обрывочную информацию о том, что могло случиться с братьями. Он считал это своего рода наказанием. Наконец Ариман направился к следующему сосудув этом Игнис не сомневался — он чувствовал их голод в воздухе.
Закончив— Тайны, колдун открыл глазабрат, — Ариман посмотрел на Игниса. Он весь дрожалКруг стал совершенно безмолвным. Все они неизменно следовали и подчинялись Ариману, но получил тоИгнис знал, что ему нужнокаждый из них уже спрашивал Аримана об этом и получал тот же ответ. Теперь, наконец, они получат желаемое. — Ответ — это тайны. Вернее, одна тайна, глубоко зарытая Империумом, — теперь все они стали неподвижными, все неотрывно следили за Ариманом. — Инквизитор, которую мы пленили, знает этот секрет, и мы купили это знание жизнями братьев, — Азек остановился и, оглядев круг, медленно кивнул. — Ее зовут Селандра Иобель. Наши пути уже пересекались прежде.
Ариман не ответил— Что такое Аполлония? — первым спросил Санахт. В разрушенную башню врывался ветер, неся с собой запах дождя. Колдун оглянулся, отмечая детали, пока разум воспринимал оставшиеся Глаза мечника как будто запали в варпе психические следынестареющее лицо.
Конечно, на самом деле это была не башня, хотя она вполне подходила под описание. Они находились на звездолете. Полкилометра длиной, созданный ''«Так значит он и Санахта держал в форме наконечника стрелыневедении», корабль торчал из поверхности болотистой луны. Возможно, спутник притянул его к себе или, может, луна выросла из корабля, словно неконтролируемая раковая опухоль. Стены стали этажами, потолки '' — стенами, каждая поверхность была отмечена касанием варпа и тех, кто звал его домом. Расцветы бирюзовой ржавчины метровой толщины покрывали все перегородки и бойницы. С зубцов свисали белесые вуали грибка, мерцая в вечном сумраке болезненным зеленым светом. Напряженный позвоночник корабля изогнулся так, что походил теперь на кривой коралловый столб, растущий из покрытого водорослями днаИгнис ощутил укол удовольствия при этой мысли.
Комната— Место, в которой они стояли, располагалась в наивысшей точке башникоторое возрожденный Империум спрятал от самого себя. Разглядывая тоЭто планета или, что от нее осталосьвозможно, Ариман думалзвездная система, что но в прошлом это мог быть зал собранийразуме Иобель оно было связано с другим названием. Открытое пространство опоясывали ступениКогда она думала об Аполлонии, так что пол представлял собой широкий круг из покрытой вмятинами меди. Сквозь бреши в высоких стенах лил дождь. Боевой корабльто думала об Атенее, который доставил их сюда с «Дитя Титана»библиотеке знаний, приземлился — взгляд Аримана снова остановился на широком выступе возле одной из пробоинцентре круга. Тидиас и Кадин осторожно пробирались через обломки, сжимая болтеры в руках и осматривая руины— Она называла его Атенеем Калимака.
— Здесь был бой, — сказал Тидиас, присев, чтобы провести пальцем по оплывшему краю неровной дыры После этих слов в стене. Ариман кивнул. Он чувствовал в варпе вокруг башни угасающее касание смерти. — На этот раз трупов нетзале воцарилась неподвижность и абсолютная тишина.
— Их превратили Игнис мысленно вставил этот факт в пепелсвои расчеты, который затем смыло дождемкоторые не мог завершить с тех самых пор, — ответил как Ариман, одновременно отфильтровывая психические следыпризвал его. ВарпКалимак был персональным летописцем Магнуса Красного, заразивший башню вместе со всей луной, осквернял его мысли, пока Ариман пытался понять смысл тогопсихически соединенным с примархом, так что его окружало. Колдун чувствовал дым горящих костейон был скорее не писцом, густой и грязныйно проводником. Перед мысленным взором появился нечеткий образ: медленно шагающие фигуры в красных доспехах и шлемах с высокими гребнями. Колдун дернулся, открыл глазаЕго не видели со времен сожжения Просперо, и о его взгляд остановился на пробоинах в стенах. Отголосок взрыва обдал его тело волной жара. Здесь обитали сотни воинов, которые собирали силы, прежде чем ринуться обратно в Окосудьбе ничего не было известно. Все они погибли меньше чем за часДо этих пор.
Ариман протянул руку— Слова Алого Короля, и с влажного пола поднялись обломки полуночно-синих доспехов. Он сосредоточился и почувствовал каждый осколок брони. Колдун махнул рукой— Санахт нарушил молчание, и фрагменты соединились в нагрудник космического десантника. Между паутиной трещин ему ухмыльнулся череп с крыльями летучей мышиего голос был сухим от благоговения.— Ты ищешь тайны нашего отца…
Он опустил руку, и нагрудник развалился на части и посыпался на пол. Ариман повернулся и потянулся разумом сквозь руины, пытаясь найти след своего брата. Он был здесь, словно слабая боль под психической кожей башни. Его звали Мемуним. Он был адептом Раптора и хранителем печати Пятого дома Просперо. Ариман никогда не считал его своим другом, но Мемуним оставался верен, когда он знал егоМолчание стало ему единственным ответом.
Еще он был двенадцатым братом, которого отследил Ариман, но обнаружил только то, что все они пропали. Кем стал Мемуним после изгнания? Перешел ли в услужение ничтожным и злым владыкам, или же его путь оказался куда темнее?
Ариман посмотрел В первый раз, когда его освободили, он попытался бежать. Из-за серебряных цепей на библиария. Он удерживал лодыжках его взгляд целую минуту. Азек понималбег больше походил на неуклюжую хромающую походку, что в конечном итоге дойдет но он бежал до этоготех пор, пока его легкие не стали гореть. Они странствовали по краю Ока несколько месяцев, оседлав границу штормаПробираясь через бронзовые и железные пещеры он обнаружил высокую фигуру в шафранно-желтой одежде со скрытым под капюшоном лицом. «Дитя Титана» непрерывно содрогалосьХемеллион взмолился о помощи, навигатор Эгион молил об отдыхе. До сих пор им не удалось попросил помочь ему найти ни одного выход из братьев Ариманажелезного города. Некоторые слухи Фигура в шафранной одежде не обратила на поверку оказались ложныминего внимания. Он поковылял к ней, другие — вернымине прекращая умолять, но по прибытию они находили либо следы резнии схватил за полы одежды. В тот момент он понял, либо же те, кого они хотели найти, пропали без вестичто совершил ошибку. Фигура обернулась. Астреос беспрекословно следовал приказам Аримана, но с каждой неделей, проведенной на борту «Дитя Титана»Хемеллион заглянул в тень капюшона прежде, раздражение отступника усиливалосьчем успел остановить себя.
— Пока я не найду ответКогда он очнулся, — произнес Ариманего одежда была измазана блевотиной и кровью, в голове и ушах звенело, лицо лежало на кристаллическом иллюминаторе, в котором виднелись мигавшие вдали звезды. В таком состоянии его и нашел новый хозяин.
Астреос покачал головой Серебряные цепи звякнули, когда он ускорил шаг, минуя группку укутанных в желтые мантии кираборов. Машинные ремесленники зашипели и отвернулсязащелкали ему вслед, словно механические птицы. Ни один не осмелился преградить ему путь; некоторые даже ему поклонились, как будто багровая одежда была скорее знаком благоволения, чем рабства.
— Пойди Хемеллион остановился, прежде чем войти в коридор, ведущий в покои хозяина, и втянул сквозь зубы воздух. Он провел рукой по обритой голове и, убрав ее, увидел, что та стала липкой от пота. У него ушло два часа, чтобы добраться с нами или сгоринижних уровней до этого места. На Вохале он мог пройти крупнейший город из конца в конец всего за полчаса. Его ощущение масштабов было одним из самых незначительных, — прорычал Кадин возле оплавленной дыры что изменилось в стене заланем с тех пор, как он узрел смерть своего мира.
Ариман стянул психические чувства обратноХемеллион почувствовал, как внутри нарастает гнев, пока он старался отдышаться. Здесь не было ничегоОни отняли все, чего бы что он не видел знал, обратили это в других местах, где ему пришлось побывать за последние месяцыничто одной мыслью. К каждому Они даже не предавали его брату из Тысячи Сынов прибыл эмиссарлюдей мечу. Они просто убили все, как Гзрель встретил Толбекачто могло поддерживать жизнь, и те либо принимали предложение эмиссарапозволили самой природе стать жнецом. Целый мир умер в пыли, дети вопили от жажды, либо вступали в бойстарухи с голода ели высохшую землю. Ариман подозревалХемеллион был там, что многих плениликогда пересох последний колодец, а не убилии отчаявшиеся люди попытались штурмовать крепостные стены. Тысяча Сынов сотворила ад, но наверняка сказать с того момента, как он заглянул Ариману в глаза, Хемеллион знал, что сделано это было не могот великой злобы. Колдун подошел к самому большому пролому и выглянул наружуНет, это было частью процесса. Дождь забарабанил по доспехам и потек по морщинам на лице. Они могли потратить смертную Эта правда поддерживала в нем жизнь, выслеживая собратьев-изгоевподдерживала в сердце ярость, но он сильно подозревалкогда они обрили ему голову, облачили в алое и сказали, что в итоге они найдут лишь остывший пепелотныне и до самой смерти он будет прислуживать убийцам своего мира.
Ариман посмотрелОн поднял глаза, как серая завеса дождя проходит по топямвнезапно осознав, что его помыслы пронизаны ненавистью. Он подавил эмоцию и подождал, пока сердцебиение не замедлится, а мысли не успокоятся. Они были ведьмовского рода, все они. АстреосТысяча Сынов могла видеть его мысли, Кадин и Тидиас молча наблюдали за ним. Ему если он не нравилось решениебудет вести себя осторожно, они учуют в нем вонь измены. Хемеллион шагнул за угол и поковылял к которому он пришел — с самого начала поисков он не хотел идти на этовходу в покои Санахта.
— Еще один, — сказал Ариман и повернулся, чтобы увидеть, как трое отступников обменялись взглядамиС обеих сторон от запертых дверей стояло по воину Рубрики. — Еще одно путешествиеВ глазных линзах под высокими гребенчатыми шлемами горел зеленый трупный свет. Но нам придется отправиться глубже в Око УжасаПриблизившись к входу, чем когда-либо преждеХемеллион потупил глаза. Он не смотрел на Рубрику, — он бросил взгляд на Астреосадаже от нахождения рядом с ними у него кружилась голова. — И тебе придется помочь мнеЕму пришлось подождать всего удар сердца, если мы хотим добраться туда живымипрежде чем двери отворились и исчезли в бронзовых стенах.
Лицо библиария оставалось непроницаемымКомната за дверьми могла бы показаться огромной, но по поверхностным мыслям пробежала рябь недовольстваесли бы не фигура, что стояла в дальнем ее конце. Кадин и Тидиас Даже без слов смотрели доспехов Санахт заставлял комнату выглядеть крошечной. На небесной синеве его одеяний порхали стайки золотых птичек. Тонкими чертами лица он напоминал Хемеллиону юношу, который в один момент стал взрослым, на братанем не было ни единого шрама, пепельно-белые волосы были коротко подстрижены. Наконец он склонил головуОн держал в руке свернутый пергамент, еще больше свитков было разбросано по комнате и сложено в углах, погребя под собою черный каменный пол.Хемеллион медленно поклонился.
— Пойдем''«Как когда-то короли и полководцы передо мной», '' — сказал Ариман, направившись туда, где под секущим дождем их ждал корабльраздался шепот в его разуме.
— Кто они? — спросил Тидиас. Когда Ариман оглянулсяСанахт наклонил пергамент так, седовласый ветеран пожал плечамичтобы свет от парящих в воздухе светосфер упал на него под другим углом. — КолдуныХемеллион ждал, которых ты ищешьвсе еще не разгибаясь. Кто они?
Ариман молчал— Наполни две чаши, — после долгого молчания произнес Санахт. Ему придется раскрыть коеХемеллион выпрямился. На каменном плинте у стены стоял серебряный кувшин и три серебряные чаши. Чаще всего хозяин звал его почистить доспехи или перенести какой-какую правдуто артефакт в другую часть корабля. Иногда Санахт вызывал Хемеллиона, ведь лишь узы верности связывали их вместеа затем отпускал сразу после прибытия. Но легионер никогда раньше не просил Хемеллиона наполнить чаши.
— БратьяСанахт поднял глаза. Пергамент выпал у него из пальцев и порхнул на усеянный свитками пол. Хемеллион встретился взглядом и со своим хозяином, но тут же опустил взор. Белизну правого глаза Санахта нарушали красные пятнышки, а его зрачок походил на неровную дыру, которых я предалсловно треснувший желток в кровавом яйце. Левый глаз был туманно-белым. Краешек рта Санахта дернулся, — ответил Ариман и отвернулсяно если это было веселье, оно никак не проявилось на остальном его лице.
+ СноваСанахт рассмеялся, + послал Ариман. Астреос сморгнул пот с настоящего глаза. В голове гуделои звук этот оказался таким неожиданным и глубоким, боль от металлической аугметики впивалась в лобчто Хемеллион едва не выронил чаши. Сидевший напротив Ариман изучал его немигающим взглядомЛегион потянулся и принял одну.
Комната— Садись, которую они занимали, представляла собою заключенную в кристаллы и медь платформу — промолвил он. Хемеллион посмотрел на верхушке башни высоко на позвоночнике «Дитя Титана». Единственным источником света служили звезды и зловещего синюшного цвета сияние Ока Ужаса. Они сидели друг напротив друга в центре комнатычашу, которую все еще держал в середине выведенных углем и маслом кругов. Ариман был в мантии кремового цветаруке, Астреос в сером табарде с багровой окантовкойзатем обратно на полубога. Они не двигались вот уже девять дней— Садись.
Астреос встретился взглядом с АриманомХемеллион огляделся, и разум библиария сформировал образ свечного огняпрежде чем медленно опуститься на пол. Секундой позже Санахт повторил его движение.
+ Хорошо«''Словно тигр, + произнес Ариман. Астреос ощутил укол холода между глазами. Образ свечного пламени становился все более отчетливым. + Сейчассвернувшийся под деревом», + послал Ариман'' — подумал Хемеллион. Пламя разделилось и стало двумя огонькамиРот Санахта снова дернулся. Астреос моргнул, Он поднес чашу к губам и огни замерцали, один потускнел, второй стал ярче, а затем наоборот. Пламя вновь разделилось. Теперь четыре огонька мерцали в разном ритме. Астреос не дышал, кровь почти застыла в жилахосторожно отпил из нее.
Вдруг пламя разделилось опять— Пей, — сказал Санахт и опять, и опять, пока в разуме библиария не пылали тысячи огней. Волны ритма прокатывались по огненному полю, формируя все более быстрые и сложные узоры. Астреос крепко удерживал образ в мыслях. Узоры контролировал не он, но урок был не в этом. Ему следовало удерживать образ, пока Ариман произвольно менял его. Они учились разделять свои силы, становиться сильнее, сливаясь в один разум. По крайней мере так говорил Ариман. Астреос еще не был уверен, что доверяет емунаклонил чашу.
Пламя исчезлоХемеллион взглянул на собственную чашу. Перед внутренним взором осталось лишь поле золотых нитей, свивавшихся воедино, формируя образы из дыма Он медленно прижал ее к губам и света: птицасделал глоток. Жидкость, машущая крыльями, скарабей, пожирающий солнечный диск, человек с шакальей головой пахнувшая горячим солнцем и девятью рукамиспециям, каждая держала яркий символгусто растеклась по языку. Астреос перестал чувствовать тело. Граница между тем, что видел его разумОн закашлялся, зажмурился и тем, что представлял, будто видел, размылась, но он понимал, что если потеряет концентрацию, видение исчезнетснова посмотрел на напиток. Библиарий чувствовалОн почувствовал, как напрягается разум, словно сама душа перестраивалась зановона коже выступает пот. Он тренировал разум и способности ради войны и силы и обучал других тому жеНечто, но прежде он не знал ничего подобного. Это походило на горение, на радость дыхания после удушениячто могло бы быть улыбкой, на смех и слезыраскололо лицо Санахта.
Образ померк. Астреос открыл глаза. Его охватила ярость. Он хотел— Правда, чтобы ощущения вернулисьэто неприятно, хотел чувствовать, как вселенная поет в унисон с его волейкогда твоя воля зависит от другого человека? — низким взвешенным голосом произнес Санахт. Ариман не сводил с него глаз — они пылали, будто отблеск солнца на льду. По спине Астреоса пробежал холодок, и эйфория вмиг покинула его, оставив лишь холодную пустоту и привкус железа во рту. Когда другое существо помыкает тобой?
— Я сделал то, о чем говорилХемеллион посмотрел на собственное отражение в гладкой поверхности чаши. Он попытался придумать уместный ответ. Обучил тебяОн чувствовал себя так, чтобы наши разумы могли действовать как будто угодил в единствесон, созданный из детской истории — произнес Ариман. — Мы направимся вглубь Ока Ужаса о человеке, следуя по извилистому пути. Мне придется оставаться на связи разговаривавшем с Эгионом, пока он будет вести корабль. Поэтому мне нужно, чтобы ты одолжил свои силыулыбающейся змеей.
— Твой разум похож на крепостьХемеллион покачал головой, но здесь… — Ариман указал на изломанный зрачок Ока Ужаса. — Здесь варп везде. Мы дышим им. Прикасаемся к нему во время сна. Твой разум не устоит перед ним, когда мы окажемся в глубине Ока. Ментальная защита не поможет: она слишком груба и простаподнимая глаз. Чтобы выжить там, куда мы должны отправиться, тебе следует научиться плыть по течению, а На самом деле он не стоять против него. Тобыл уверен, к чему я учу тебя, только началовесь этот разговор.
— Ты долженХемеллион отвел взгляд от лица Санахта и снова отпил из чаши. По груди растекся огонь. Он почувствовал, или погибнешькак мягкие языки тепла коснулись мыслей.
Секунду Астреос молчал— Что вас изменило? — вопрос соскользнул с губ Хемеллиона прежде, чем он успел его остановить. Он думалСекундой позже он понял, что верит Ариману, а часть его души хотела достичь тех высот, к которым прикоснулась под наставничеством колдунанатворил. — Простите. Я не… Я… — слова пересохли у него в горле.
— Скажи, — произнес АстреосСанахт уставился на него не моргающим взором. Хемеллион почувствовал, как его голос был холоден. — Братьяплоть стала подобной камню, которых ты предалстучавший в венах адреналин кричал ему бежать отсюда как можно скорее, верили тебе?бежать и не оглядываться.
Ариман пристально посмотрел — Справедливый вопрос, — наконец отозвался Санахт. — Ты когда-то был королем или, другими словами, человеком, привыкшим задавать вопросы так, как считает нужным. Этого мне у тебя не отнять. Разум, что видит и вопрошает, ценнее преклонения миллиона пресмыкающихся глупцов, — Хемеллион ощутил, как пульс замедляется, но он все еще не осмеливался пошевелиться или заговорить. — Что меня изменило? Верность, Хемеллион, верность сделала меня таким, — Санахт сделал глубокий глоток из чаши. — Весь наш род был… на негопути, в конце которого мы бы все стали монстрами. У Аримана был способ остановить это, способ спасти всех наших братьев. Астреос Мы, многие из моих братьев и я, были его кабалом. Мы решили, что не отвел позволим легиону пасть глубже, — он прервался, его взглядсфокусировался на точке где-то на расстоянии. — Но не все встали на нашу сторону. Один из наших братьев попытался остановить нас. Он пришел за нами, за Ариманом. Некоторые погибли. Наконец Ариман медленно вздохнул и неторопливо пошел к дверямвыжил, — взор Санахта застыл, его глаза словно погрузились в череп, тени на лице углубились. — И это имело свою цену.
Ариман в одиночестве шел по палубам «Дитя Титана». Для него это уже стало привычкой, способом избавиться от тревог. Его эффективность была ограничена. Перед ним безмолвно вились переходы. Где-то царила кромешная тьма, в других местах путь освещала слабая, аритмичная пульсация светосфер. Он проходил мимо безжизненных сервиторов, прислонившихся к стенам или рухнувших на пол. Все, на что смотрел Ариман, освещалось аурой, похожей на светящийся зеленый туман, который просачивается Хемеллион отпил из-за границы зрения. У него был собственный ментальный привкус: прах и могильная земля. Переходы уводили все дальше — теперь вдоль стенчаши, потолка и пола бежали изъеденные ржавчиной узкие трубыпозволив жидкости похитить еще толику страха. Коридоры стали широкими и безмолвными, Санахт наблюдал за исключением отдаленного гулатем, похожего как успокаивается рябь на мерное сердцебиениеповерхности собственного напитка.
Конечно— Долгое время я полагал, это его вина. Только егочто Око забрало Аримана, что он пропал. Смерть ОрмуздаНо Амон верил, изгнание с Планеты Колдуновчто он жив, этот роки мы следовали за Амоном. Он оказался прав — Ариман уцелел, который преследовал его и братьев-изгоевтеперь мы снова следуем за Ариманом. Сам того не осознаваяМы отдали ему свою преданность, и мы верим, что он стал причинойсумеет изменить нас снова. Мы вновь стали теми, все причиннокем были когда-следственные линии тянулись до того моментато, как падаем в ту же пропасть. Что бы он сотворил Рубрику. Намерения и непонимание последствий ничего не значили. Ему не уйти от этогони планировал, его затея обречена на неудачу, и единственным способом решить проблему, было пойти на очередной рискдаже в таком случае она будет иметь цену, невзирая на ошибки прошлогокоторую Ариман без раздумий заплатит. Ему придется использовать свои силы, чтобы найти ответы, но что дальше?
''«Поиск ответа Хемеллион стал абсолютно неподвижным, неотрывно следя за Санахтом в поисках намека на то, что изменнические слова, только что сказанные им, были проверкой. Где-то далеко, на этот вопрос не доведет до добра»''границе мыслей, он вспомнил, — подумал Ариманкак смотрел в глаза Аримана, хоть синие и понималхолодные, как зимние звезды. «Потому что эта мысль была не более чем слабой попыткой протестатак творится судьба», — промолвил тогда колдун. Он должен узнать. Тревога была лишь темСанахт поднял глаза, и Хемеллиону показалось, что разум принимал за неизбежностьбудто в его взоре было понимание.
«''— Они были правы, — мягко продолжил Санахт. — Все, к чему я прикасаюськто пытались остановить нас: Император, рассыпается прахомКхайон,'' — подумал онАмон. Колдун перестал замечатьМы следуем за ложью и бездумно расплачиваемся монетами, наивно полагая, будто мы правы, куда идет и что видит вокругтолько мы способны видеть ясно. — ''Отвечать предстоит мне. Ни кому-то другомуТех, кто бросает нам вызов, ни высшей силемы нарекаем невеждами, а мне и только мне одному»мы бежим во мрак, пытаясь достичь ложного света. Мы — наследники слепых царей, повелевающие царством пепла.''
— Все возложено Санахт кивнул, заметив вытаращенные глаза Хемеллиона. Воздух в комнате стал тяжелым и неподвижным. Внезапно Хемеллион явственно осознал привкус алкоголя на костер гордыни языке, запах пергамента и обращено в пепел, — пробормотал он тенямжужжание светосфер.
Это был Марот. Прорицатель неуклюжей походкой вышел из теней. Без надлежащего ухода его доспехи шипелиХемеллион почувствовал, а в некоторых местах на боевой броне виднелось что-то влажноекак во внутренностях разгораются угольки ненависти. Марот был без шлема и постоянно водил руками Ощущение растеклось по лицунему прежде, оставляя длинными ногтями следы на кожечем он успел подавить его. То и дело он что-то бормотал и напевал про себяОн почувствовал, как сердцебиение учащается, словно успокаивал невидимого ребенканесмотря на все попытки замедлить его. Внутри сокрушенной оболочки Марота гнила душаКраешек рта Санахта дернулся, но каким-то чудом он все еще оставался в живыхостальное его лицо оставалось таким же каменным, как и раньше.
Ариман собирался отвернуться— Это не месть, когда Марот принюхался и повертел головойХемеллион, не того рода, что ты лелеешь по ночам.
— Это ты, Хоркос? — плоть вокруг пустых глазниц успела отслоиться, обнажив желтую кость. — Да. Я вижу тебяПо коже Хемеллиона пробежал мороз. Ты ведь будешь служить мнеОн вспомнил о снах, когда придет время, когда я захвачу власть? Да? — Марот выпрямился ио злобе, оскалившись, шагнул впередкоторую таил внутри.
Ариман думал сначала что-то сказать, затем — пронзить мечом шею создания. Он надеялся, что прорицатель уже умер, но не собирался убивать что-то настолько жалкоеКак вы…? — выдавил он.
Ариман шагнул впередХемеллион почувствовал себя так, выдвинув на дюйм клинок из ноженсловно его ударили, как будто ощущения были не его собственными, как будто он падал, не двигаясь с места.
Ариман покачал головой Комната начала меркнуть. Мир стал белым круговоротом звезд и повернулся в другую сторону. Ему придется полностью очистить разум, прежде чем пытаться вывести корабль к границе Империумавоплями его убитого дома.
— Умолкни ''«Но если один ведьмак увидел мои мысли, то смогут и ползи отсюдадругие».''
— Увидимся+ Извини, + раздался голос Санахта из-за вихрящегося облака. Хемеллиона объяла боль, затмив мысли, протрещав сквозь него, подобно грозовой молнии. Он почувствовал, как воспоминания сминаются и исчезают, как бы сильно он не пытался уцепиться за них. + Я доверяю тебе, друг мой+ говорил Санахт, + но неведение — рассмеялся Марот за спиной Аримана единственное, что нас убережет.+
''«Он не уничтожит нас+ Слабость,'' — подумала она. — ''Он обещал мне»+ донесся из шторма голос, + это вопрос степени.''+
''«Эгион, друг мой, ты долженХемеллион моргнул. Я сказала мастеру АримануОн чувствовал себя так, будто только что мы отправимся тудавышел из тьмы на яркий свет. Санахт стоял в центре комнате с сухим листом пергамента в руке. Хемеллион нахмурился. Он не мог вспомнить, куда ему нужнозачем хозяин вызвал его, а я но он не могу идти в первые оказывался в комнате Санахта по Великому Океану без тебя»причине, которую не помнил. На полу валялась серебряная чаша, темная жидкость растекалась широкой лужицей, подбираясь к разбросанным свиткам. Он наклонился и подобрал сосуд. Хемеллиону пришлось подавить смесь ненависти и страха, когда в него уперлись неодинаковые глаза Санахта.''
''«Я видел сны, госпожа. Иногда, когда — Чем я просыпаюсь, мне кажется, что сны идут за мной по пятам. Иногда мне кажется, что они здесь, со мной, там, где я не могу их увидетьслужить вам,'' — его голос оборвался, и на секунду Кармента ощутила его страх лорд? — спросил он казался теплым, как перегревшаяся машина. — ''Я не хочу идти дальше в Око. Это неправильно, госпожа. Разве ты не чувствуешь? Нам не следует идти дальше, — долгое время Эгион молчал, и когда его голос снова вернулся, то звучал так, словно навигатор разговаривает скорее сам с собой, чем с ней. — Здесь тоньше. Реальность походит на дымку. Я могу видеть звезды, когда мы в варпе, и вижу варп, даже когда закрываю глаза. Я вижу его, когда сплю».''
Кармента замерла. Она понятия не имела, о чем говорит Эгион. В «Дитя Титана» она чувствовала только грубую мощь и пульсацию систем.
«''Сны живых не такие, как у машин''», — подумала женщина.=== VIII: Игры разума ===
— Ты должен сделать это, Эгион. Должен сделать ради меня.
Связь задрожала от импульса усталости — Никого не впускать, — Ариман обернулся и страхавзглянул на Кадина, когда отворилась дверь в комнату. Шипение и лязг дверных механизмов казались невозможно громкими в пустом коридоре. За спиной Кадина возле стены коридора сидел Марот, его шлем в форме морды гончей покачивался из стороны в сторону, словно прислушиваясь к звуку, но через секунду он чуть слышимо ответилкоторого здесь не было. Кираборы очистили палубные уровни на километр в каждом направлении вокруг этого места.
— Как пожелаешьКомната за дверьми оказалась не такой, госпожакак ожидал Кадин. Погребенная в глубинах машинных палуб «Сикоракса», в прошлом она могла быть мастерской или складом для взрывоопасных химикатов. Комната была небольшой, с входом через противовзрывную дверь и с покрытыми толстыми пласталевыми плитами стенами. Вдоль углов помещения скопилась сухая ржавчина, а единственным источником света служила желтая лампочка за медной решеткой в потолке. Комната походила на место, которое не раз использовалось для разных целей, пока в итоге его окончательно не забросили.
Шесть часов спустя «Дитя Титана» вошел в варпВ центре комнаты стоял саркофаг из черного камня. Его верхняя поверхность имела отдаленное подобие человеческой фигуры. Работа двигателей Кадин различил безмятежное лицо и поля Геллера заняли мысли Карментасложенные на груди руки. По всей поверхности саркофага вились символы, когда та начала отнимать всю энергию реактороввысеченные в камне. Она отключала соединения одно за другимСтоило Кадину бросить на них взгляд, пока медленныйкак на границе сознания зазвучали шепоты. Он понимал те символы, терпеливый рев корабля хотя и не стал единственным звукомбыл уверен, каким образом — они требовали от варпа чтобы тот, кто лежал в гробу, который могла слышать техноведьма. Он звучал успокаивающевел себя смирно.
Последнее, что услышала Кармента перед тем, как отключить прямую связь с Эгионом, стало бормотание навигатора— Это она? — спросил воин.— Иобель?
=== VII: Оракул ===— Почему просто не вырвать знания из ее разума? Если у нее есть то, что тебе надо, почему просто не взять это?Взгляд Аримана упал на узор, а затем на саркофаг. Кадину показалось, будто он услышал бормотание колдуна, хотя его губы оставались неподвижными.
— Прекрасное зрелище, — сказала Кармента, Ариман протяжно и ее голос эхом донесся из громкоговорителейнеспешно выдохнул, расположенных высоко а затем его глаза на потолке мостика «Дитя Титана». Астреос обернулся и посмотрел на спутанный клубок кабелей, свисающий над командной кафедрой. Среди смазанных металлических катушек ему удалось разглядеть обмякшую и неподвижную руку техноведьмымгновение закрылись. Библиарий задался вопросомКадин ощутил, собиралась ли она произнести это вслухкак похолодел воздух. Иногда ему становилось интересно, осознавала ли Кармента вообще, что делает. Он нахмурился. Клубок кабелей дернулсяЕго механические конечности дернулись, когда женщина посмотрела на него так, будто почувствовала его взгляд поршни и только потому зашевелиласьсервоприводы свело судорогой. Астреос повернулся обратно к пикт-экранам, которые формировали колонну, вздымавшуюся до самого сводчатого потолкаМарот тихо заскулил в тенях.
По экранам текли изображения космоса— Никого не впускать, показывая всем— повторил Ариман, куда вел их Ариманслова белым паром вырвались с его уст. Астреос увидел ярко-синее солнце— Пока я здесь, оно пылало в сердце системы, излучая холодное сияние. В пустоте плыли клубы блеклого газа. Они скручивались Санахт и смещались, когда «Дитя Титана» прорывался сквозь них. Временами Астреосу казалось, будто он видит очертания смотрящего на них лица или фигуры, но затем угол обзора или поток света изменялсяИгнис командуют флотом, — Кадин кивнул и они исчезали. Изображение, которое давал аугметический глаз, пестрило статическими помехами. Кожу покалывало. В ушах раздавался тихий звон, иногда слабевший, а иногда наоборот усиливающийся. Они проникли в Око Ужаса глубже, чем ему когдадостал из-либо доводилось заходить преждеза спины двуручный цепной меч. Библиарию казалось, будто под его кожей что-то шевелится, просачиваясь в кровь и мыслиМеханические пальцы стиснули истершуюся рукоять. Неужели так было всегда, даже на краю Ока? Неужели он перестал замечать прикосновение варпа?
Астреос понял, что кто-то говорит, и резко обернулся. Сзади стоял Ариман, вглядываясь в экраны, на его лбу проступили хмурые морщинкишагнул за дверь.
+ Смотри— Не уверен, + подумал — ответил Ариман . Он встал в черепе Астреоса. Библиарий дернулся от телепатического вторжения, а затем проследил за глазами Аримана, когда тот перевел взгляд на самый крупный из экранов. В клубах газа вырисовывалась планета. Астреос не знал, почему не заметил ее прежде. Она была огромной, поверхность покрывали спирали охряно-желтых и темно-красных оттенков. Неподалеку он различил и другие планеты, раздувшиеся сферы центр выжженного в полумракеполу узора. Они находились слишком близко друг от друга, чтобы считать их орбиты стабильными. Первая планета становилась все больше, и секунду Астреос не мог понять, растет ли это она или же корабль приближается к ней— Может быть.
«''Мы — Он видит все, и не должны двигаться с такой скоростью''»видит ничего, — он почувствовал смешок Аримана в мыслях и усилием воли оградил разумхохотнул Марот.
Астреос уставился на нее— Я верю, что ты будешь тем, кто ты есть.
Он отправится к ней, должен отправиться к ней, он знал это, словно звон в ушах вдруг стал голосом на самой границе слуха, призывающим его прийти и посмотреть. Ариман повернулся, чтобы уйти с мостика, и Астреос направился за ним. Ариман остановился и взглянул на библиария:— И кем же?
— Мне Ариман ничего не нужен телохранительсказал, Астреос. Я пойду один. Мне не причинят вредаа только посмотрел на палубу, осторожно сместился вбок и пробежался взглядом по линиям, что свивались спиралями вокруг него.
Астреос бросил взгляд — А он? — Кадин кивнул на Марота. Азек поднял глаза и посмотрел на скопление планет сломленного и клубы газаслепого колдуна. На секунду он увидел окоМарот теперь повсюду следовал за Кадином, словно его вторая тень. Когда Ариман вызвал Кадина, крупнее газового гигантаМарот приплелся за ним, шипя и луна была его зрачкомбормоча в поломанных доспехах. Ариман не возражал, даже не подал виду, что заметил присутствие сломленного колдуна. Затем воин вздрогнулКазалось, и видение исчезлодля него Марота вовсе не существовало.
Шаттл приземлился в пещере, разметывая клубы газаГлаза Аримана резко взметнулись на него. Корабль был небольшимКадин ощутил, с короткими крыльямикак в мысли проникли пытливые пальцы разума Аримана, похожим на коробкупытаясь пробраться сквозь запутанную сеть его души, его серый фюзеляж был покрыт вмятинами найти злость и ржавчинойизмену. Воин почти улыбнулся. В тесном пассажирском отсеке Ариман услышалОн не почувствовал ни капли сожаления, как пилот-сервитор скороговоркой пробормотал кодкогда узнал о гибели брата, и ощутил дрожь машиныэтот факт стал лишь одним из множества, когда открылись замки таким же мертвым и опустилась задняя рампахолодным, явив за собою скрытый в тумане миркак зола от костра. Он вышел наружу. Из тумана сиял слабый синий свет. Руны атмосферной безопасности секунду мигали зеленымКадин раздумывал над тем, что могла означать подобная бесчувственность, потом погасли но так и вернулись в нерешительном янтарене пришел к какому-либо выводу.
Пол пещеры был черным и гладким— Мне жаль, словно полированное стекло. — помолчав, сказал Ариман заметил, как по нему заскользили отражения, стоило только шагнуть вперед. Вся луна представляла собой черную кристаллическую сферу, зависшую посреди космоса, ее поверхность была чистой и ровной, не считая круглого проема шириною в километр. Шаттл приземлился как раз туда, и снижался потом более часа. По крайней мере для Аримана это показалось часом. Колдун был не настолько наивным, чтобы думать, будто такие понятия, как время, были здесь абсолютными.
Он двинулся впередКадин повернулся лицом к коридору, его шаги загремели по черному кристаллуне удосужившись даже кивнуть. Спустя пару мгновений шаттл растворился в тумане. В слабом свечении проступили новые очертания. Ариман заметил стены из того же черного стекла, что Он опустил острие цепного меча на пол между ног и поверхность, по которой он шел. Из тумана появились белые каменные статуи. У некоторых, словно в приветствии, были подняты руки, другие выглядели до крайности удивленными. Одна как будто плакалавзялся за рукоять обоими руками. На Позади него взирали высеченные в камне глаза, и казалось, словно они неотрывно следят за ним. Поток варпа был здесь таким сильным, что колдун уже не понимал, видит ли это своими глазами или же разумомс шипением поршней закрылась дверь.
«''Я — паломникПокой,'' — понял онтихо прошептал Марот. — ''Как древние поднимались по ступеням Парнаса, так и я пришел сюда, надеясь на откровение»Кадин не ответил.''
— История движется по кругу, — сказал однажды Магнус Красный. — На самом деле ничто не умирает. Символы древности меняются и перерождаются, открываются новые пути, которые уже давным-давно проторены.
Через некоторое время Долгое мгновение Ариман догадалсясмотрел на саркофаг. Он ощущал, что попал варп вокруг него выжидает, его течения принимали форму узоров, выжженных в туннельполу. Когда он Внутренним взором Азек видел, как от образа исходили золотые плоскости света. Символы висели в очередной раз увидел стенывоздухе, те оказались ближесловно крошечные солнца смысла и потенциала, суживаясь к какой-то затерянной в тумане точкенекоторые неподвижно, другие группами вращаясь друг вокруг друга. Гроб находился посреди этой паутины, дремлющий внутри разум горел красочными снами. На проектирование этого ритуала у него ушло несколько дней. Каждая его часть походила на огромную и отлаженную машину мысли, символизма и эфирной силы. И еще он был не одинОна только ждала, когда его разум запустит ее.
Колдун увидел первого из нихАзек сделал вдох, чувствуя, когда посмотрел как каждая отдельная молекула воздуха затекает ему в просветлегкие. Он почувствовал, как замедляется сердцебиение, возникший пока сознание не замерло между двумя ударами. Перед его немигающим внутренним взором все стало неподвижным. Он ждал, паря в туманепустоте. Фигура двигалась Ариман сформировал мысль и послал ее вращаться по потолкуразуму. У нее были тонкие конечностиЗатем Азек сформировал поток мыслей и ощутил, суставы ног вывернуты наизнанкукак те оживают, как у птицыпитаясь от воспоминаний и воображения. Он разделил свою волю, раскалывая мысль за мыслью, пока его разум не наполнился крутящимся и вращающимся сознанием. Варп вцепился в его волю, пытаясь разорвать деликатную конструкцию. Медленно, осторожно, Ариман позволил одному из сердец стукнуть. Кожу между пластинами сапфировой брони покрывали наполовину сформировавшиеся перьяЕго разум более не пребывал внутри черепа — он воспарил на свободу, нескованный. Существо держало алебарду Ритуальные узоры, вырезанные в комнате, встретились с начищенным до серебристого блеска лезвиемего разумом и объединились. Сознание Аримана затекло в гроб и внутрь разума Иобель.
Ариман почувствовал, как его рука непроизвольно опустилась на рукоять меча. Существо остановилось и наклонило голову, пристально посмотрев на него. На лице заблестели фасетчатые сине-зеленые глаза. Оно не шевелилось, и через секунду Азек убрал руку с меча и пошел дальше. По пути Ариман заметил и других: высокие существа со шлемами в форме длинных птичьих клювов; согбенные фигуры, закутанные в желтые одеяния; приземистые многорукие создания в серебряной чешуйчатой броне. Некоторые плелись за ним в сумраке, двигаясь по стенам, полу или потолку. К нему никто не приближался, не пытался заговорить. Ариман шел словно много дней, не зная, близко ли уже от цели. Все это время его обдували ветры варпа, принося запах сухого песка и молний.
Наконец, когда Ариман уже стал задаваться вопросом, не движется ли по вечному кругу— Значит, вот что он сделал шаг, и туман рассеялся. Азек моргнул. Он стоял просил у основания сферического зала, в котором мог бы поместиться боевой титантебя? — произнес Игнис. Свет был резким и ослепительно-ярким, хотя у Санахт смотрел на него не было конкретного источника, казалось, он исходил отовсюду. Черные стены зала были безликие и зеркально гладкие, но в них ничего не отражалось. Ариман не заметил дверей, а когда повернулся, не увидел входа, через который он вошелотводя глаз. Варп оставался совершенно спокойным. Из-за этого рука колдуна вновь легла на мечИгнис изучал его с неподвижным лицом.
+ Комната-тигель располагалась в самом сердце «Слова Гермеса» и представляла собой чугунную чашу, достаточно широкую, чтобы вместить целого титана. В этом нет нуждыцентре тигля крутился шар из расплавленного металла, + голос наполнил разум Ариманаизлучая жар и красноватый свет. Здесь не было дверей, лишь борта тигля в дюжине метров над изогнутыми стенками. Он почувствовал Внутреннюю поверхность испещряли глубокие борозды, прямые линии пересекались с закругленными углублениями, выбитыми в послании нотки медоточивостистенках. Санахт внимательно изучал геометрические фигуры, что могли обозначать либо Знак Тутмоса, уверенность либо Идрисову Прогрессию, либо же Символ Гнили, но каждая как будто расплывалась и весельесливалась с другими узорами, которых он не узнавал. Вся структура давила на разум Санахта, словно металлический обруч. Ариман Ему это не убрал руку с оружиянравилось, но пути Ордена Разрухи всегда отличались странностью.
+ Я ищу ответыИгнис прождал целый удар сердца, + волна звука накатила на него, заставив плоть под доспехами задрожать. Он слышал, как его собственный голос слабеющими отрывками повторяет те же словаа затем пожал плечами.
— Вопросы…Игнис склонил голову набок, не сводя глаз и не моргая. Электу на его лице ожили, разрослись и умножили свою геометрию.
+ Конечно«''Он еще не отказал мне, + произнес голос у него в голове'' — подумал Санахт. Позади Аримана ощущалось нечто чуждое, — ''И не присутствие, а скорее наоборот, отсутствие в разуме, словно тень, которую отбрасывает что-то, чего он не в силах увидеть. Колдун обернулся, сжимая меч в руке, символы на его лезвии полыхнули огнем. Свечение рассеялось, отразившись от черных зеркальных стенпопытался убить».''
Меч накалилсяМечник почувствовал, боль спиралью вскружилась от руки к головекак в нем просыпается надежда, но быстро подавил ее. Ариман вскрикнул Лицо Игниса не выражало ровным счетом ничего, и даже если бы он сумел заглянуть в его мысли, то увидел бы лишь числа и выпустил рукоятьсимволы, что вращались в сложнейших умственных вычислениях, подобно шестеренкам механизма.
+ Я сказал''«Возможно, в этом нет нуждыон просто ждет окончания вычислений, + повторил оракулпрежде чем действовать».''
— НетИ тогда Санахт вновь увидел ту картину: прах на Планете Колдунов, ковыляющие фигуры тех, чья плоть и доспехи стали уже единым целым. Он увидел желтые глаза, что слепыми гроздьями моргали на лицах тех, кого он называл друзьями. Он посмотрел на руку и снова увидел ее такой, какой она была — согласился Кадин из живого металла и кристаллической чешуи. — Выглядит пренеприятноСанахт медленно загнул пальцы, по одному за раз.
Астреос нахмурился— Мы умирали, всматриваясь в экраныИгнис. Заполнявшие пустоту облака газа истончились и потемнели, цвет изменился с бледно-синего на небесно-зеленый. Библиарий отвернулся. Голова болела с тех самых пор, как они прибыли в этом место, чем бы оно ни было. От взгляда на экран боль за глазами только усилиласьЗдесь Ариман не ошибался.
Длинная пауза наполнилась шумом статики— Значит, а затем на мостике протрещал голос Карменты.ты предлагаешь нам вымереть, как мы того заслуживаем? Разве не так же считал Амон?
— ДаСанахт покачал головой. Как и остальной Круг, Астреос?в свое время он решил ответить Амону и поступить к нему на службу. Игнис не состоял в Амоновом Братстве Праха, как и не состоял в кабале, наложившем заклинание Рубрики.
Астреос кивнул— Он верит, будто существует способ всех нас спасти. У библиария кружилась головаЧуть больше понимания, чуть больше познаний, и он чувствовал себя так, будто его сейчас стошнитсумеет исправить ошибки. Корабль завибрировалДля него на горизонте горит свет, и картинка то, что он уже совершил, это лишь начало платы за то, чтобы стать на экранах начала медленно смещатьсяшаг ближе к цели. Он утянет всех следом за собой. Нас не ждет никакого спасения — только тьма проклятия, что будет окутывать нас до тех пор, пока мы более не сможем увидеть, когда «Дитя Титана» двинулся на сближение с лунойчего все начиналось.
— Смотри, — сказал КадинДолгое мгновение Игнис не шевелился и не говорил. Узоры на его лице замерли. Санахт внимательно наблюдал за ним. Астреос посмотрелТишину нарушал лишь лязг отдаленных машин да шипение газа, и боль в голове перекинулась и на шеювыходящего из вентилей высоко вверху.
Облака клубились в пустоте— И как ты собираешься это сделать? — наконец сказал Игнис, уплотняясь болезненно-зелеными завихрениями. Неестественно зеленые молнии озаряли их изнутри и вспыхивали на поверхности. Астреосу казалосьего лицо оставалось таким же нечитаемым, будто кто-то пытается пробить кулаком ему затылок. Боль в голове вырвалась резким вскрикомкак прежде. Он увидел очертания— Ты просишь, движущиеся под пологом облаков. Они становились все крупнеечтобы я открыл огонь по «Сикораксу»? Надеешься вырвать у него контроль над Рубрикой? Желаешь уговорить Круг восстать против него? — Игнис снова моргнул, но затем растворилисьпродолжил говорить, словно рыба, подплывающая ближе прежде чем Санахт успел что-либо ответить. — Эти методы обречены на неудачу. Остальные вряд ли присоединятся к поверхноститебе. «Сикоракс» может выстоять против половины флота, только чтобы вновь скрыться на глубине. Колени Астреоса подкосилисьа он… — Игнис замолчал, и он рухнул на палубу. Библиарий ничего не слышал. Перед глазами плясали огоньки. Крик Санахт заметил, как в голове становился все выше и громчеего глазах что-то промелькнуло. Астреос попытался оградиться от него— Он — сила, но тот становился сильнее с каждой секундойкоторой я прежде не сталкивался. Он почувствовалАриман стал могущественнее, как кточем когда-то поднимает его обратно на ногилибо.
— Я слышу их, — Астреос услышал собственный голос. — Они зовут. Они пришли за намиСанахт покачал головой.
Оракул завис перед Ариманом, разведя руки в стороны, ладонями кверху. Он был облачен в доспехи, которые когда-то принадлежали космическому десантнику, но давным-давно стали чем-то иным. Броня была текучей, словно ртуть. Ариман видел в ее подергивающейся поверхности отражения несуществующих здесь вещей: закутанные фигуры, умирающие солнца, тянущиеся руки. Вокруг оракула трепетали многослойные одеяния, постоянно меняя свой цвет. Гладкий бронзовый шлем, без щелей для глаз, рта и носа, полностью закрывал его лицо. Вокруг оракула, словно планеты вокруг солнца, парили небольшие белые и синие сферы. Ариман пристальнее посмотрел на одну из сфер и увидел, как в ответ на него взирает синяя радужка и черный зрачок глаза.— И что ты собираешься делать?
+ Ты нашел его? Ты понял его? + произнес оракул. Мысленный голос был спокойным и «''Он до сих пор не расцвеченным эмоциямиотказался, он казался почти музыкальным. Ариман покачал головой'' — подумал Санахт, — ''но если наш разговор закончится не понимая сути вопросов и задаваясь вопросомтак, как я надеюсь, должен лимне придется убить его».''
— Это тыМечник не сомневался, Менкаура? что ему это удастся — спросил Ариман его способности сильно ослабели, осмотрев серебристое тело оракула. Он чувствовално могущество Игниса направлялось в иные плоскости, как и даже в этом случае клинок заставит его мыслях кружатся психические ощущения оракула. Было бы проще общаться мысленноумолкнуть так же верно, но что-то заставило его отказаться от подобного контакта с существомкак мысль.
Оракул кивнул— Я подожду, пока он не ослабеет, а я наберусь сил, которых он не ждет.
+ С тех пор, как мы видели друг друга? После изгнания? + Ариман вспомнил молодого воина с заостренными чертами лица в одеянии новиата Корвидов, затем эпистолярия Тысячи Сынов в змеином шлеме, а после — сгорбленную фигуру, читающую книгу в свете девяти солнц Планеты Колдунов. На секунду он заметил, как лицо из воспоминаний отразилось на серебряной поверхности доспехов Менкауры. + Неужели я так сильно изменился? + спросил оракулТакой момент всегда наступает.
— Ты изменилсяИгнис склонил голову, будто соглашаясь с ним.
+ Это с какой стороны посмотреть— Почему ты пришел ко мне? Мы не… друзья, Санахт, и никогда ими не были. +
+ А у кого их нет? + оракул обернулся, будто посмотрев в другую сторону своим незрячим лицом— Простой расчет. Если мы делаем это, парящие вокруг него глаза одновременно уставились на Аримана. + Конечночтобы переродить себя, тебе придется уплатить цену. Подношениетогда жертвование самими собой нарушает логику победы. +
Ариман промолчал. Менкаура, Оракул Многих Очей — за время изгнания ему приходилось пару раз слышать это имя, которое срывалось с уст колдунов и бормотали те, кого коснулись демоны. Он всегда удивлялся Санахт кивнул и опасался того, был ли Менкаура, о котором ходили слухи, его бывшим братом. Теперь Азек знал, что парившее перед ним существо уже не было его братом, не в истинном смысле — он стал кем-то большим, чем просто смертным, превратившись в нечто, чего в первую очередь следовало опасаться, а только затем уже доверять. «''Я мог избрать такой путь'', — подумал он. — ''У меня была возможность раскинуть свой разум во времени, видеть все, даже то, чего еще не случилось. Я мог продать себя за подобные знания»устало улыбнулся.''
Ариман вздрогнул и ощутил успокаивающий запах воздуха в легких.— И каковы результаты расчета, брат? Ты со мной?
+ После ответов я задам тебе один вопрос. Ты правдиво ответишь Игнис уставился на негонеподвижным взором, узоры на его лице стали еще более усложняться. Санахт просто ждал. Он Наконец, узоры успокоились, и станет ценойИгнис открыл рот. +
Ариман кивнул— Да, — сказал он.
— Я готов на такое подношение.
Оракул повернулся к нему Иобель услышала, как за спиной взорвался жилой блок. Она сделала шаг, начиная произносить проклятье. Ее настигла взрывная волна, и опустился земля исчезла у инквизитора из-под ног. Она полетела по наполнившемуся пылью воздуху. Доспехи треснули, когда она упала на землю. Его ноги коснулись плавно изгибающегося пола. Он сделал два шага , и остановился на расстоянии вытянутой руки от Аримана. Упавший меч лежал между нимив тело впилась боль.
+ СпрашивайВ ушах звенело. Ее окружали ревущие серые тучи. Иобель втянула воздух. Легкие наполнились рокритовой пылью и пеплом. Она закашлялась и почувствовала, и я отвечукак в груди шевельнулось нечто острое. Инквизитор услышала, как ревут от боли существа-мутанты. По всей видимости, некоторые из них угодили под взрыв — хоть что-то хорошее. +
Ариман открыл рот— Хорег! — закричала Иобель в вокс, но вопрос оказался не темзатем перекатилась и вскочила на ноги. Земля под ней покачнулась. — Хорег? Линиса? Кавор? Кто-то? — инквизитору ответил лишь визг искажений. — Ответьте, который он собирался задатьбесполезные ублюдки, — позвала она снова, и сняла с наспинного крепления мелтаган. Он с воем включился. Серебристо-черный железный корпус оружия покрывала серая пыль.
В мыслях Аримана заскрипел смех оракулаИз сумрака выпрыгнуло существо. Он почувствовал тяжесть лет, которые казались тысячелетиями, тысячелетиями, прожитыми как эоныИобель мельком успела заметить бледную кожу и вытянутые когти. Она без раздумий выстрелила. Из дула оружия сверкнул луч энергии. Воздух взвыл от жара. Существо обратилось в черный пар. Инквизитор сплюнула и утерла запекшуюся кровь с глаз.
+ ВремяЗачистка города займет некоторое время, брат мойдаже если она задействует половину сил планетарной обороны и арбитров. ВыборОна обнаружила Пророков лишь благодаря стечению обстоятельств, судьба решила улыбнуться ей, в отличие от ее врагов. Время Она выслеживала преступника, промышлявшего торговлей крайне опасными чужацкими артефактами. Этот еретический отброс до сих пор скрывался, но его след привел инквизитора на Карсону и заставил углубиться в местное подполье, где она и выбор все меняют. Как тебе прекрасно известнонашла тех самых Пророков. +
Ариман подумал о девятом солнцеПророки были вольными псайкерами, которое катится по небосводу Планеты Колдуновкоторые предлагали проблески будущего для непомерно раздувшегося нижнего класса Карсоны. Она предположила, что в некотором роде они предлагали надежду, шанс сделать лучший выбор, и отчаявшимся приходилось расплачиваться звонкой монетой, об остальном легионеуслугами или всем, который окружает его вместе с кабалом что у них было. Но и сами Пророки были всего лишь рабами. Другие держали в огнях рассветаруках цепи вольных псайкеров и взимали плату. Тогда он в последний раз видел МенкауруТе скрытые хозяева были настоящими преступниками, безжалостными и алчными. Вольный псайкер, даже тот, что мог всего лишь пробормотать пару искаженных варпом пророчеств, стоявшего среди техбыл бомбой, кому Ариман не доверял в достаточной степеникоторая ждала подходящего момента, чтобы посвятить взорваться. И в заговоргороде таилось множество Пророков, которые приближали Судный День ради одной лишь жажды наживы.
— Мне жаль за то, что я сделал с тобой, за то, что сделал со всеми вамиИменно мелочность происходящего злила ее больше всего.
Оракул склонил безликую головуНо Иобель выследила их, и даже если город мог сгореть в огне, иные вероятности могли оказаться намного, намного хуже. Последний вопрос был самым важным — кто все это начал? Где-то за спинами мытарей и семейств мутантов скрывался зачинщик ереси. Теперь, когда с Пророками было покончено, она выяснит, с чего все началось.
+ Ты просишь прощения, или тебе жаль того, что ты потерпел неудачу? + оракул покачал головой. + Тебя не касается, во что я превратился, Ариман. Твой грех в том, что ты не видишь границ своей силы. Даже Что-то попало ей в отчаянии ты берешь всю горечь спину и ошибки упало на себя, принимаешь больше, чем тебе отведеноземлю. Иобель опустила глаза. У ее ног лежал рокритовый осколок размером с палец. +
+ Ты так думаешь? Это был твой выбор? +Она почувствовала еще один удар, на этот раз сильнее. Затем еще и еще, и вдруг инквизитор уже прикрывала голову, ее треснувшие доспехи звенели от пролетавших мимо осколков, которых будто притягивало в центр циклона. Из тумана донесся ухающий крик. Она резко подняла голову, услышав прокатывающийся вокруг нее звук. В воздухе начали свиваться черви сиреневого цвета. Из пылевого облака слышались крики. Разумом Иобель ощутила запах отчаяния и паники. Зубы защекотал привкус металла и гниющих фруктов. Она ошиблась, и к тому же значительно — все становилось только хуже. Где-то недалеко пробуждался еще один неуправляемый псайкер.
— Только мойКусок решетки выбил землю у нее из-под ног, и неожиданно Иобель стала падать. Она так и не достигла земли. Вокруг нее взвились невидимые пути и вздернули ее назад в воздух. Инквизитор почувствовала вонь горящего шелка, и услышал шелест насекомых в усиливающемся ветру. К ней стали взывать призрачные голоса, обещая бесконечность. Иобель укрепила решимость, сосредоточившись на том, что сберегло ей жизнь на Черных кораблях. Она была сильнее голосов на ветру, сильнее шепотов, говоривших подчиниться, открыть свой разум буре вероятностей, от которой ее отделяло лишь одно желание.
И вновь Ариман ощутил смешок оракула Из сумрака вырвался столп раскрошенного камня и с силой врезался в своем разуменее. Иобель услышала треск ломающейся кости, и ее левую ногу захлестнуло огнем. Она не закричала. Невидимые веревки исчезли. Инквизитор рухнула на землю и покатилась. На краю зрения расплылись черные пятна. Она остановилась. Теперь боль стала для нее всем миром, чьи границы определялись стенами воли. Мимо нее пролетала пыль вперемешку с обломками.
+ Судьба — это паутинаИобель находилась в руинах жилого блока. Вокруг нее, которая связывает всехбудто сломанные пальцы, Ариманвысились разбитые конструкционные столбы. Каждый выбор порождает тысячи вероятностейОна сжала левую руку и обнаружила, эти вероятности вызывают следующиечто все еще сжимает мелтаган. Инквизитор сплюнула и увидела, как ветер подхватил густую от крови слюну. Псайкер был рядом. Она чувствовала, как аура его присутствия трещит в сознании, словно огонь, разведенный из боеприпасов. Она подняла глаза и так до тех порзаметила вход в подвал разгромленного блока. Обломки пролетали через низкую дверь, пока начало во тьме которой Иобель сумела различить потрескивавший свет.Она попыталась пошевелиться, но стоило ей дернуть левой ногой, как бок пронзила острая боль. Инквизитор закрыла глаза и обнаружила протянувшиеся сквозь ее разум нити боли, красные и конец становятся неотличимыми друг иззубренные. Она стала переводить их в место, отделенное от другаостального сознания, в место, где она могла их игнорировать. Это была не психическая способность, но лишь результат тренировок и закалки воли. +
Ариман почувствовалЕй потребовалась почти целая минута, как в разуме формируются образы, пока он воспринимал послание. Колдун увидел золотые нити, тысячи, десятки тысяч, миллионы нитей, вплетенных в ткань времени, накладывающихся и сплетающихся у него на глазахпрежде чем она сумела подняться. Разум Азека инстинктивно отшатнулся, а затем зажегся от трепета. Величественное зрелище. Он видел последствия деяний малых В ножнах мышц хрустнули и большихзаскрежетали кости, все они были связаны между собой и сыпались, подобно падающим картам. Потрясающе и прекрасно. Казалось, он вернулся обратно домой. Ариман погрузился когда она похромала к входу в образ, следуя за нитями последствий, желая увидеть их до конца. Но каждый раз, стоило ему потянуться к ним, связи менялись, рвались и множились. Колдун обернулся, не видя больше ничего другого. Он должен увидеть, чтобы понять. Азек полетел сквозь золотую сеть, услышал шелест крыльев и смех вороновподвал.
— Нет! — крикнул онВнутри оказались мутанты, но большинство из них были либо уже мертвы, либо при смерти. Почти всех изрешетило кусками рокрита и осколками металла. Образ потускнелТе, кто еще был жив, пока от него не осталось ничегохрипели ей вслед. Из их кожи торчали перья, кроме угасающего воспоминания о пылающей сетиа по всей плоти были разбросаны молочно-белые глаза. Оракул медленно кивнулС тел созданий свисали обрывки комбинезонов, словно наполовину отслоившаяся змеиная кожа.
+ Моя судьба могла стать твоейВ подвале царило безмолвие. Наверху бушевал эфирный ветер и рвал самого себя на куски город, но тут все оставалось неподвижным. В центре помещения сидел человек. Все обломки слетались к нему, клочки опаленной бумаги и пепел формировали спираль, что покрывала пол. Потолок лизало синее пламя, прокатываясь по рокриту, не издавая при этом ни звуков, мои знания — твоим проклятьемни дыма. ВозможноЧеловек поднял глаза, если бы ты едва инквизитор вошла внутрь. Он не создал Рубрикубыл старым, ты стал бы такимно Иобель могла сказать, как ячто каторжный труд забрал лучшие годы его жизни. ВозможноЧерты его лица были практически неразличимыми под клетчатым узором рабочих глифов. Пронизанные кровавыми жилками глаза встретились с взором Иобель, другие стояли бы перед тобой и спрашивали, зрачки сузились до точечек. Под его кожей что ты видишь-то шевельнулось. +
+ Все мы палиОн резко поднял глаза, братего кожа задергалась. +
Оракул пожал плечамиИнквизитор нажала спусковой крючок. Луч жара попал человеку точно в грудь. Жир и мясо испарились с его тела за мгновение до того, как взорвался искривленный скелет. Стрекочущий крик расколол воздух, вздымаясь подобно стае падальщиков. Синий огонь растекся по потолку, пламя потянулось во все стороны, словно руки. Затем оно исчезло, жест оказался плавным и нечеловеческимИобель оказалась в полумраке. Секунду спустя снаружи посыпались обломки, застучав по земле, словно град.
+ Но ты пришел обсудить не эти вопросыИобель выдохнула, а затем без сил повалилась на пол. +
— «''Просперо''». Слово бормотанием раздалось в ее мыслях, пока за глазами кричала боль. Что станет с нашим легиономоно означало?Иобель слышала разглагольствования безумцев и демагогов, выпытывала правду у тысяч еретиков, и за это время поняла, что в их словах редко когда скрывалась настоящая правда, а если она и оказывалась там, то о ней лучше было забыть. Но последние слова мертвого псайкера продолжали звенеть у нее в мыслях, словно звук, ставший эхом помещения. ''«Сыны Просперо…»''
+ Очередной вопрос— Так вот с чего все началось, который ты не собирался задавать, + Ариман не шевелился, неотрывно смотря на оракула— раздался из тьмы голос. Секунду спустя тот повернул голову Она извернулась и посмотрел вверхподняла мелтаган. Движение было именно такимТьма обратилась в дневной свет, как если бы он заглянул вдаль, обдумывая ответ, и от движения безликой головы у Аримана мурашки побежали по кожекогда инквизитор выстрелила. + Легион умретТам ничего не оказалось. Он станет даже меньшеТолько рокритовые опорные столбы, нежели прахоми на краткий миг исказившиеся тени. Оставшиеся превратятся в таких жеОна перекатилась и снова потянулась разумом, как япочуяв варп, более существпочувствовав его раненную плоть, нежели воинов, которыми некогда былисловно та была ее собственной кожей. Со временем никто не вспомнит о нас, мы станем воспоминанием, затерянным в глубинах историиИобель замерла. +
— Ты это видишь?Оно было не там. Варп исчез. Позади кожи ощущений, внутри ее разума была лишь пустота.
+ А ты нет? + мысленный голос оракула прервался— Это происходит не в реальности. + Ты был нашим провидцемПо крайней мере, Ариман. Был повелителем Корвидов. Ты обучал всех нас. Что я могу сказать тебе такого, чего не сумел бы узнать ты самв том смысле, если бы захотел? Почему ты сам не посмотришь на течения будущего? Неужели настолько сильно не доверяешь себекоторым большинство людей ее считает, что не осмеливаешься? — глаза вокруг оракула перестали кружиться. Каждый из них неподвижно застыл в воздухеголос был глубоким, взирая на Ариманарассудительным. + Или ты смотрел— Я думал, но побоялся увидеть тебе потребуется больше? +времени, чтобы понять.
— ОтвечайИз-за столпа выступил человек, и палец Иобель тут же стиснул спусковой крючок, вот только оружие не выстрелило. Его обнаженные груди и плечи бугрились мышцами. На скальпе поблескивали серебряные и золотые кольца. Огромные расслабленные руки находились у рукоятей вложенных в ножны глеф. Половина лица человека была покрыта шрамами, извивавшихся и складывавшихся в сплетшихся драконов и змей. Он улыбнулся Иобель целой половиной лица. В скривившемся краешке рта сверкнули заостренные зубы.
+ Все будет такЭто был Хорег, как я сказал. Или может быть. Будущее словно бриллиантее спутник и телохранитель, вероятности — это граниили, на которые можно взглянуть по-разному. Легион может закончить таккрайней мере, как сказал я, или бессчетными другими способамипоходил на него. Он может выжить, может воспрянуть. Ты знаешь это. Кое-что ты и сам видел, + Ариман вспомнил видение, шепот ворона. «''Время Но у Хорега не стоит на местебыло языка, как и плоть, как и судьба»'', — говорил тогда онне мог говорить.
+ Такова их природаИобель нажала спусковой крючок мелтагана. Ничего. Она нажала снова, и вновь ничего не последовало. Инквизитор почувствовала, мой учителькак по телу плетью прошлась дрожь. Ты спросил потомуЧеловек, который не был Хорегом, шагнул ближе. У него были синие глаза, яркие синие глаза, цвета моря под солнечным светом. Она попыталась встать, но боль в ноге внезапно усилилась. Иобель почувствовала, как осколок кости вгрызается в плоть, что хотел услышать опровержение уже известной тебе правдыи задохнулась от боли. +
+ Действительно? И все же ты здесь— Демон, — прошипела Иобель, но даже в этих словах она не была уверена. Спроси себяВсе это казалось ей другим, что ты действительно желаешь знать: правду или ложь, которая простит тебе твой выбор? +как будто эти события уже когда-то происходили.
+ Ты знаешь, что это не так, + оракул замолчал, и двое смотрели друг на друга, пока секунды тянулись в оглушительной тишинеВнезапно ее пробрал озноб. + Давай. Задавай настоящий вопрос, который пришел спросить. +
Мостик опять вздрогнул. Кармента не ответила. Воющие голоса ворвались в разум Астреоса, вызывая вспышки многоцветной боли за глазами. Он чувствовал себя так, словно вот-вот упадет снова. Крики в голове переросли в вопль. Библиарий попытался оградиться от них, но его сила воли походила на песок, который пытался сдержать прилив.Прилив. Астреос вспомнил холодный взгляд Аримана лишь улыбнулся и бесконечные дни тренировокпокачал головой. Он вспомнил то спокойствие, то, как погружался в безмятежность, как его разум воспарял над потокомНа проколотых надбровных дугах Хорега задребезжала полоска серебряных колец.
Он еще стоял— Меня зовут Азек Ариман, — произнес он. Палуба теперь вибрировала Инквизитор замерла, волоски на ее руках поднялись, словно от постоянного грохота, пока «Дитя Титана» раз за разом давал залп из орудийприкосновения ледяного ветра. Она все еще не открыла рот. ПиктЕе взор был прикован к ярко-экраны вновь обрели четкостьсиним точкам его глаз, и Кадин с Тидиасом смотрели неожиданно она осознала, что не была инквизитором Иобель, уничтожившей Пророков Карсоны, или, по крайней мере, больше не была. События на нихКарсоне произошли полтора столетия назад. Мглу озаряли сполохи орудийТогда она еще не знала о Просперо, прокатываясь вразнобой с молниямине слышала о рожденном на нем легионе, прочерчивающими облака газаи имя Азека Аримана было для нее незнакомым. Среди них проступали очертания, словно движущиеся тениОн был прав, отбрасываемые существами с кинжальными крыльями и теламиэто было начало. Одно промелькнуло перед пикт-окомТот момент, и Астреос услышал крик в своем разуме.подвале уничтоженного блока, стал началом ее путешествия из незнания к просвещению: путешествие, что приведет к Аполлонии…
— Почему они не нападают? — спросил ТидиасОна закрыла формирующуюся мысль, вытолкнув ее из сознания и погребя глубоко внутри себя. Именно это он пытался узнать, поэтому он явился за ней, поэтому он стоял на руинах ее прошлого, надев лицо верного друга.
— Что? — прорычал Астреос, посмотрев на брата. В голове немного прояснилось, но ему приходилось прилагать усилия, чтобы экранировать разум от воплей. Тидиас не сводил глаз с экрана. Кадин, стоявший рядом с ним, Ариман кивнули поднялся.
Астреос перевел взгляд Иобель вдруг почувствовала себя так, словно ей в грудь впился осколок холодного железа. Инквизитор прокрутила в голове то, что сказал Ариман, то, что, как казалось, происходило. Все это разворачивалось в ее разуме, в ее воспоминаниях. Была причина, по которой она здесь находилось, именно в этом воспоминании. Это было не дознание, это была брешь в ее память, дыра, прорытая во внешний слой ее разума. Иобель закрыла рот, оттянула мысли обратно на экранв разум и укрепила волю.
— Что они делают? — спросил Тидиас.''«Аполлония, он пришел из-за Аполлонии…»''
«Дитя Титана» сильно вздрогнулОна загнала мысль как можно глубже, и пикт-экран мигнулзакапывая ее, когда бортовой залп расцветил облака неоново-оранжевымпогребая под слоями своей закаленной воли. В голову Астреоса вонзился войПо участкам сознания растеклось онемение, целые секции ее прошлого стали вдруг холодными и библиарий вскрикнул от болимертвыми. На этот раз он походил на искаженный мучением смех. В нем ощущалось презрениеИмена и факты, которые она хранила десятилетиями, внезапно исчезли, проглоченные в ядро ее памяти.
Бибилиарий чувствовал холод. Вопли в голове вдруг стали знакомыми. Он понял«''Этого будет недостаточно,'' — подумала Иобель, что это такое. Астреос когда уже слышалначали вырастать стены, как люди издавали подобные крики, и слушала внутри разума формироваться барьеры. — Н''е против такого, как в ночи завывают хищникион. Спасение или смерть — единственные пути уберечь от него эти сведения. Я должна найти способ либо сбежать, прокрадываясь мимо деревьевлибо умереть».''
— За мной охотятся, — тихо сказал Ариман.
+ Правда, но не вся. +— Этого достаточно? Он нас слышит?
— Толбек искал меня, чтобы убить или поставить перед кемГолос прозвучал откуда-то на коленисверху. Еще был свет, — Ариман прервалсявозможно солнечный, но оракул падавший сквозь завесу серого тумана. Но он не шевельнулся и был уверен, как далеко находился источник этого света. Голос казался ему смутно знакомым, хотя он не заговорилприпоминал, где мог его слышать. — Кому он служил? Кто охотится за мной?
+ Многие охотятся за тобой— Вероятность нормального восприятия и чувствительности высока, Ариман, + произнес оракул, покачав головой. + На каком бы мире не перевернуть камень, там всегда найдется тот, кто хочет поймать тебя— второй голос звучал как механическое пощелкивание. +— Физиология Адептус Астартес отличается неопределенным коэффициентом…
+ Ты и сам знаешьОн не ответил. Ты На самом деле он не знал еще до их прибытия, как отвечать. ЗналМог ли он формулировать такие же слова, когда они пришли за тобойкоторые только что слышал? Вместо этого он стал слушать. Когда тебя загнали в угол, ты уже зналОн услышал низкое шипение и гул, кто придет за тобойа также жужжащую пульсацию на самой границе слуха. +
+ Толбек служил Амону— Можешь дать ему зрение? — спросил еще один голос, другой голос. +Женский, чуть поодаль от остальных двух. В выдыхании тех слов он услышал старческую грудь. Важно ли было то, что он их не помнил?
— АмонТуман и тусклое солнце исчезли. Мир, пришедший на смену, был бледно-голубым. Он увидел группу фигур в озере света. За тем светом все исчезало в тенях, растворяясь во тьму, что тянулась на неопределенное расстояние. Посреди озера света находился объект. Сначала он подумал, что это машина, но затем различил под массой трубок плоть. Это было прикованное к металлическому столу тело, — имя зацепилось его кожу и мясо пронзали иглы, дыхание представляло собой неспешное втягивание жидкости из стеклянных сосудов. Его голова скрывалась за языкбезглазой металлической маской, проскользнув окруженной ореолом кабелей и с черной прорезью для рта. Рядом стояли две фигуры, у первой отсутствовали ноги, но она парила в разумметре от пола. Из тени его мантии виднелись две пары сверкающих конечностей, а под капюшоном медленно вращались три зеленых глаза. Второй был человеком с тонким и Ариман не был уверенволевым лицом в неброской черной одежде. Немного поодаль изможденного вида старуха в блестящем экзоскелете стояла возле человека с сияющими кристаллическими глазами. За спиной последнего человека стояли трое помощников в капюшонах, назвал ли соединенные с его первымпозвоночником и черепом толстыми кабелями. Оракул медленно кивнулВсе они смотрели на фигуру, вплетенную в механику в центре помещения.
+ Кто же еще? Его тяжелее всего убедить, он больше Он узнал их всех сомневается, он из наиболее верных примарху, хотя не считая тебя. Амон шел за тобойбыл уверен, верил тебе, позволил себе поверить в твою мечтупочему. Это доверие привело Никто из них будто не отреагировал на его к разрушению всего, что было для него самым ценнымнеожиданное появление в противоположной стороне комнаты. Он сжег свои надежды из-за тогоснова посмотрел на них всех, попытался моргнуть, что доверился тебено безуспешно. +
Ариман понял, что смотрит Парящая четырехрукая фигура обернулась и взглянула на мечнего. Ее тройные линзы завращались быстрее, лежащий на черном полу. Его взгляд скользнул по перекрестью в форме птицы с огненными крыльями затем щелкнули и навершию с красным камнем посередине. Это был меч Толбека, меч, который поднял против него братзамерли.
+ Я не могу заглянуть в его разум и предсказать, чего он желает достичь, но он продолжает мечтать— Ближе. Ты даровал ему высокомерие достаточное, чтобы определять познания, невзирая на знаки судьбы. Он обрел знания и силу. Если придется, он возьмет штурмом Планету Колдунов и бросит вызов самому Двору Изменения. +
— Почему? — спросил АриманОн направился к фигурам, пролетев над объектом, погребенным под змеиным гнездом трубок. Пролетая мимо, он успел заметить отражение на стеклянной поверхности одного из наполненных жидкостью сосудов: отполированный череп без нижней челюсти и с наполненной скоплением линз левой глазницей. Он продолжил лететь вперед, и вдруг у него закружилась голова. Сервочереп — К чему он стремится? Зачем ему нужен яузнал его, если не просто ради мести?и ощутил, как сквозь его суженное сознание прокатилась волна шока.
+ Тебе придется самому найти ответ на этот вопросНаконец, тонкое лицо оказалось вровень с его глазами. +
+ Есть выбор. Будущее раздроблено. Я вижу«''Нет''», как линии судьбы исчезают во тьме— конечно, и он не вижу их окончаниямог говорить. Легион может умереть окончательно. Я вижу пути, ведущие к такому исходу, Слово с большей ясностью, нежели другиебессловесным гневом эхом разлетелось внутри него. Но есть и другие окончания, другие пути. +Он не мог…
Ариман посмотрел вверх. В голове раздалось эхо вороньего смехаОт фигуры на столе послышался булькающий звук.
+ Мне это сказали— Хорошо, — произнес тонколицый человек, затем его губы сложились в узкую улыбку, которая вовсе не походила на улыбку. +
— Кто?Тогда-то он догадался, и понял, почему смотрел на мир посредством сервочерепа, понял, почему никто не посмотрел на него, когда он впервые увидел помещение. Он был фигурой на столе. Израненная плоть принадлежала ему. Рот, говоривший сквозь прорезь в металлической маске, был его. И у него не было глаз.
+ Не могу сказать— Кто ты? — спросил он. +
+ И то, и другое, + в голосе Менкауры слышалась непреклонность, и оракул начал подниматься ввысь.— Вспомнить?
+ Нет«''Астреос'', — имя прокатилось сквозь него, подобно отголоску крика, донесшегося сквозь густой туман. Пока нет— ''Да… Да. +Это было… Это мое имя».''
+ Возможно, + Ариман увидел образ Менкауры, который еще Тонколицый человек скрестил руки и уперся длинным пальцем в бытность молодым новиатом с кривой усмешкой смотрел на него из учебного круга. + Всякое пророчество — результат взаимодействия вероятного и парадоксального. Ничто не точно, пусть даже кажется, что все уже предрешеноподбородок. +
Ариман невольно улыбнулся:— Это очень хороший вопрос, — сказал он.
— Мои слова, — образ Менкауры у него в разуме улыбнулся шире. — Спасибо, что напомнил.
Ариман кивнул и поднял меч с пола. Колдун вложил его обратно в ножны, голова гудела от мыслей и вероятностей. Он отбросил мечтания, которыми уничтожил Тысячу Сынов. Невзирая на цену, он не мог повернуть назад, не сейчас.=== IX: Грозовое спокойствие ===
«''Но'', — раздался голос из круговорота мыслей и чувств. — ''В действие все привел ты. Цепь событий не закончилась на Рубрике. Твое проклятье живет дальше, и ты все еще не осмеливаешься встретиться с ним. Ты сбежал и позволил своему легиону умереть, потому что ошибся».''
Скрывая сферический залФлот ждал в тревожном бездействии. Два десятка кораблей дрейфовали во тьме с безмолвствующими двигателями. Далекий звездный свет омывал их корпуса, вокруг него заклубился туманпридавая их очертаниям серебристый оттенок. Ариман пошел Время шло, и обитавшие на судах миллионы ждали. На мостиках военных кораблей, в неготесных и душных подпалубах, в лишенных света днищах, они ждали. Большинство, сами не зная почему, чувствовали одно и то же — напряжение между каждым ударом сердца, подобно натянутой коже барабана, позволив ему окутать себяждущей первого удара.
+ Мое подношениеВ наполненных паром ущельях между экранирующими стеками «Сикоракса», Ариманмех-мусорщики, + голос оракула отчетливо разнесся у него завернувшись в мысляхмедные крылья, но казался далекимухали в тишине. Кираборы собирались в своих кузницах-храмах, словно звучал откуда-то издалипощелкивая друг с другом на полумеханическом языке. В библиотеке со сводчатым потолком на борту крейсера «Метатрон» Гильгамос разглядывал звезды за обзорными экранами. + Я получу свое подношениеВозле него стояло три воина Рубрики, неподвижных, будто статуи, с тусклым огнем в глазах. +
Ариман повернулся Хемеллион сидел в своих покоях, скрестив ноги, и посмотрел смотрел на поднимающуюся фигуруто, которая когда-то была как затухает фитиль свечи. Он думал о людях, которых знал, о солнце, пробивающемся сквозь туман холодного утра. Он думал о сыне, отосланном из столицы, чтобы больше узнать о мире, которым он однажды будет править. На мгновение Хемеллион задался вопросом, где сейчас мог быть его сын, а затем вспомнил, что знает ответ. По его братом щекам беззвучно покатились слезы, и он смотрел на свечное пламя и ученикомждал.
+ Почему ты не дал себе умереть после изгнания«''Сколько еще? +'' — спрашивал он у себя. — ''Сколько еще я смогу узнавать себя?»''
Кожу Аримана защипалоКармента парила между бодрствованием и сновидениями «Сикоракса». Он вспомнил Снова и снова она слышала разговоры кираборов, стоявших подле ее трона. Они говорили о жизниней, их наполовину машинные голоса пощелкивали и урчали, проведенной на границе Ока Ужасасловно смазанные шестеренки. Кираборы полагали, когда будто она их не позволял себе быть темпонимает. Они говорили, кем он былчто долго она не протянет, постоянно ожидал смертичто корабль скоро заберет ее, которая никак не шла к нему. Подумал что все знамения свидетельствовали о том, что придется делать сейчасее конец уже близок.
— Потому что во мне еще живет надеждаОтвета не было, старый другтолько шепоты кираборов, — сказал он угасавшие в туман, бросив последний взгляд на оракула. Затем колдун повернулся и зашагал прочьтревожную тишину.
— Шаттл, — произнесла Кармента. — Он возвращается.
На мостике царила тишинаЦепной клинок взревел в руках Кадина. Кадин посмотрел на АстреосаОт зубьев, вгрызшихся в палубу под его ногами, посыпались искры. Тидиас наблюдал за экранамиСекунду спустя он выключил мотор клинка, и прислушался к тому, которые сейчас показывали только клубящуюся массу болезненных облаков за корпусомкак зубья постепенно замедляются. Крики исчезли из разума Астреоса за секунду до слов КарментыВ коридоре вновь воцарилось безмолвие.
— Где он? — спросил библиарийКадин наблюдал за неподвижностью коридора. Растрескавшиеся светосферы отбрасывали неровные озерца света на металлическую решетку пола. Дверь у него за спиной, в которую несколько дней назад вошел Ариман, оставалась запертой. Иногда Кадин слышал звуки, стучащие по металлу песчинки, возгласы, похожие на птичьи крики, даже смех. Сквозь уплотнения двери просачивалась изморозь и спиралью расползалась по стенам. Дверь нагревалась до темно-красного цвета, а затем остывала с дребезжанием сжимающегося металла. Но даже эти моменты не могли разрушить чувство, как будто весь корабль и флот погрузились в бессонную ночь.
— Только что покинул поверхность луныКадин оглянулся и посмотрел в черноту дальнего конца коридора. Он всматривался до тех пор, пока тьма не растаяла, и ему не удалось разглядеть точку далекой переборки в серых монохромных цветах. Кадин отвел взгляд. Он бы закрыл глаза, но веки больше не закрывались, и он мог видеть невзирая даже на то, насколько глубокой была тьма. Кадин вырос во тьме, научился сражаться во тьме, убил своего первого человека во тьме. Столь много воспоминаний исчезло, но он до сих пор помнил тепло крови, растекавшейся по сжимавшей нож руке. Тьма была ему матерью и отцом, тьма была страхом и неутомимым сердцем охоты.
Астреос уже пришел в движение. Кадин и Тидиас последовали за ним секундой позже.''«Что у меня осталось?»''
Варп поднялся навстречу Ариману. Секунду его разум безмятежно парил среди стеклянного спокойствия луны оракула, а в следующий миг пошатнулся под напором энергии. Стены отсека замерцали и стали прозрачными. Вокруг шаттла вскипели бледные облака''«Несколько воспоминаний о ребенке во тьме, словно сворачивающееся молоко. Резкие крики защипали уши и вонзились в мысли. Образ шаттла задрожал между твердым состоянием напуганном и прозрачностью. Ариман заметил что-то в облаках, голодном — вот что-то, скользящее на штормовых ветрахосталось».''
В тумане появились темные силуэты. Крики теперь доносились отовсюду сразуОн снова включил цепной клинок, заполняя его разум и уши. Колдун высвободился из подвески и поднялся на ноги. Пол отсека оставался твердым, но Ариман мог видеть сквозь металлстал слушать, как будто он был из стеклатишина растворяется в песне металлических зубьев.
Одна из теней подлетела ближе и потянулась к нему. Ариман увидел тень когтей за секунду до того, как они разорвали ткань реальности. Из раны полился красно-зеленый свет, когда когти расширили ее. Ариман видел, как в пространстве по ту сторону отверстия, повисшего среди клубящихся облаков, переливается свет и цвета. Крик превратился в одну высокую, атональную ноту. Колдун почувствовал, как поднимаются волосы, словно от воздействия статики.
МедленноМарот опустился на колени. Демон над ним шевельнулся, почти осторожнои его серебряные цепи залязгали. Он поднял слепые глаза шлема. Демон посмотрел в ответ, существо вылезло наружуего собственные глаза походили на озера зеркально-черной воды. Тело его носителя изменилось вновь. Марот мог различить красные мышцы под туго натянутой кожей. Оно остановилосьПод висками выросли рога, присев на краю реальностивытянувшись вверх, и повело головойсловно голые кривые ветви. Когда создание зашевелилосьГубы оттянулись от зубов, пластины брони замерцали маслянистой радугой цветовтак что существо ухмылялось клеткой прозрачных игл. На теле бугрились округлые органические наростыОн слышал, словно ржавчина как оно влажно втягивает в себя воздух, несмотря на железето, оставленном в черной воде. Вдоль прыжкового ранца на плечах выступали бледные шипычто его грудь оставалась неподвижной.
Ариман слышал о подобных существах«''Все здесь не такое, космических десантникахкаким кажется, отдавшихся варпу и остроте клинков'' — подумал Марот. Если они как-то и называли себя— ''Тишина не тишина, то этого никто а затишье — готовый разверзнуться шторм. Я не зналсломленный колдун, но остальные именовали их когтями варпаа Ариман мне не хозяин».''
Существо пошевелило когтями-ножами. В двигателях на спине вспыхнул бледно-зеленый огонь. Оно посмотрело на Аримана красными глазами — Владыка, — произнес Марот, его голос был сильным и прыгнуло, подняв за собой клубы пара. Следом за ним начали появляться еще четыре ранызвонким в голубом свете горящих ламп.
Из тумана выступала громада изрытого шрамами железа. Створки противовзрывных дверей широко распахнулись— Сейчас, готовые впустить шаттл внутрь. Двигатели корабля взревели— сказал демон, и его корпус вновь приобрел былую непроницаемостьголос потрескивал, отгородившись от штормасловно ширящийся лесом огонь. — Пусть все начнется сейчас.
А затем шаттл зазвенел— Да, словно гонгвладыка, и его крутануло. Аримана сбило с ног, мир перед глазами закружился. Вокруг посыпались искры, когда обшивка корпуса отогнулась в сторону. Секунду существо глядело на Аримана, а затем прыгнуло— сказал Марот.
Когти встретились с кинетическим щитом Аримана в сполохе света и звука, который походил на удар молнии. Существо отскочило назад, вонзив конечности в противоположную стену. Оно зашипело. Ариман почувствовал, как шаттл начинает разворачивать. До него донесся скрежет других когтей, рвущих обшивку.
Существо ринулось в новую атакуИгнис наблюдал за тем, как прибывают командиры. Разум Аримана запылал. Из глаз колдуна вырвался раскаленный добела луч. Тварь закричалаДля встречи он выбрал одну из главных ангарных палуб, частично из-за того, что только досюда хотел допускать их на свой корабль, а частично потому, и Ариман почувствовалчто был совершенно серьезно настроен просто открыть противовзрывные двери в пустоту, как теряет контроль над варпом. Он не успел удивитьсяесли все пойдет так плохо, как когти вонзились ему в животмогло бы. Они пробили доспехи и проникли Огромное помещение утопало в податливую плоть. У Аримана было достаточно времениночи, чтобы отметитьнарушаемой лишь летными огнями, какие же они холодные, казалось, он проглотил ледчто направляли боевые корабли к отведенным им на палубе местам. Затем существо врезалось в Жертвенник стоял прямо у него всем телом и повалило на палубуза спиной. Автоматон что-то зажужжал ему.
Шаттл вновь развернулся— Нет, и Ариман почувствовал, как его вдавило — пробормотал в доспехи, когда сила притяжения попыталась оторвать колдуна от пола. Существо ударило другой рукой и закрепилось на палубе, пригвоздив Азека. Колдун взглянул на него. В ответ на Аримана посмотрели красные глазные линзы существаИгнис. Оно находилось так близко, что Ариман видел дымок, тянущийся из дыхательной решетки его шлема— Такой курс действий сейчас неуместен.
«''Я не умру здесь»'', — подумал колдун. Он сосредоточился на своем теле, успокаивая нервные окончания и мышцы. Ариман будто нырнул в воду. Он ощутил в себе когти. Увидел скопление молекул, костей и мышечных связок, которые символически вращались перед внутренним взором, и с помощью мысли изменил увиденноеЖертвенник издал краткий перестук бинарного кода.
Кожу защипало— В таком случае твоя оценка угрозы ошибочна, и она онемела. Кровь замерзла, органы стали затвердевать, кость обрела прочность металла. Ариман ощутил, как остановились сердца. Личину возвышающегося над ним существа рассекла широкая влажная трещина— сказал Игнис.
— ЖивЕще одна пауза, — прошипел коготь варпа. — Жив. Да, — существо облизало зубы черным языком. — Не весь. Нети новый поток кода.
Оно отстранилось и попыталось выдернуть из Аримана когти. Он даже не почувствовал этого. Был только ледяной вихрь варпа, текущий Игнис пристально посмотрел в крови и костях. Существо взвыло и попробовало снова высвободиться. Когти держались прочно, будто угодив в камень. Ариман улыбнулся под шлемом. Времени оставалось немного, он не мог поддерживать изменение своего тела бесконечносенсорные разъемы автоматона.
Существо распахнуло рот и снова взревело. Ариман ударил растопыренными пальцами в открытую пасть. Коготь варпа пошатнулся. Ариман сжал кулак, вцепившись в мягкое мясо в горле. Колдун разделил разум на два мысленных потока — одна часть продолжала дышать камнем и превращать плоть в сталь, тогда как другая начала жечь. Существо забилось в судорогах, по броне ото рта побежали пылающие трещины. Разум Аримана заскреб по тому, что осталось от души существа — она выглядела иссохшей и прогнившей, словно кровь, загустевшая в черное желе в мертвом сердце. Краем глаза Ариман заметил, как увеличиваются в размерах зубастые противовзрывные двери. У него не было времениДа, чтобы даже пошевелитьсяя уверен.
Астреос сделал шагов десять по ангаруПервым шел Хзакатрис, так называемый Повелитель Выкованных в Аду, облаченный в доспехи, когда шаттл задел противовзрывные дверипохожие на пораженный раковыми опухолями скелет. Происходящее разворачивалась перед ним Он привел с неспешной медлительностьюсобою троих помазанных кровью воинов, которые были закованы в терминаторскую броню, пока он взятую в качестве трофеев с братьями бежал впередполей сражений по всему Оку. Из-за плохого ухода доспехи лязгали при каждом движении воинов. Шаттл перевернулсяСледом шагал Мавахедрон, один, не считая порабощенных гончих, стабилизаторы сорвалорычавших и натягивавших прочные бронзовые цепи. Во все стороны разлетелись обломки брониПоследним был Сулипикис, его лицо скрывала вуаль, черные с золотым доспехи укрыты рваным серым плащом. Из корабля хлестало топливо, которое тут же сгорало в вырывающемся из развороченной кабины воздухеЕго окружали выстроившиеся полумесяцем пустошлемые и чернодоспешные воины. За миг до столкновения из шаттла выскочили огромные фигурыКаждый нес перед собой воздетый двуручный меч. Когда-то Игнису они были космическими десантниками. Астреос различил очертания силовых доспехов под слоями наростов, похожих на зараженные кораллы. Зеленые струи огня толкнули их во тьму под потолком. Третий упал вместе с остальными обломкамипоказались погребальной стражей, после удара об палубу из тела брызнули капли темной жидкостимарширующей подле трупа.
Еще один отпрыгнул слишком поздноИгнис почувствовал, как невольно напряглись мышцы в его челюсти, когда троица командиров выстроилась перед ним неровной дугой. Его взгляд поочередно задержался на каждом из них, улавливая вторым зрением их постоянно изменяющиеся ауры: выжидание, опаска, недоверие, злоба, и голод. Вдруг ему неодолимо захотелось велеть Жертвеннику открыть огонь. Прежде чем он успел уйти в сторонуЭто были третьи организованные им переговоры, обломок крыла настиг его и разрубил надвоек этому времени он уже начал ощущать неизбежность их исхода.
''«Он мертв»,'' — с холодной уверенностью подумал библиарий. Самый крупный кусок фюзеляжа скользил по палубе, высекая искры. Астреос узнал в нем часть пассажирского отсека. Казалось, на него наступил титан. Никто внутри не смог бы выжитьПервым заговорил Хзакатрис.
Пара уцелевших существ развернулась и кинулась вниз— Зачем ты пригласил нас сюда? — его голос с шипением зажужжал из вокс-решеток терминаторской брони. Кадин Он поднял когтистый кулак и Тидиас опустились на колениосторожно провел пальцем-лезвием по рогам, подняли болтеры извивавшимся из висков и одновременно открыли огонь. В воздухе следом за первым существом одна за другой появились цепочки разрывовчелюсти шлема. Пикируя, создание завопило— Лорд Ариман все еще не появился, его настоящий голос смешался с криком изголодавшейся души.чтобы лично отдавать приказы?
Астреос— Ариман, шедший на шаг вперед братьев— произнес Игнис, обнажил меч заметив, как замерцала аура Хзакартиса от отсутствия титула, — закрылся в комнате, копаясь в грязи ведьмовского разума. Он не знает, что вы здесь, а даже если бы и бросился к обломкамзнал, его это едва ли волновало бы. Вторая тварь упала на покореженный фюзеляж и принялась неистово кромсать металлОн считает вас не более чем пушечным мясом, которое пошлет в расход впереди тех, будто пытаясь достать нечтокого ценит больше, погребенное внутри— Игнис позволил губам скривиться. — Вы для него хуже псов.
Библиарий услышал крик и оглянулсяТишина наполнила сумрак. Первое существо поднималось назад Игнис ждал, отсчитывая в воздух на столбе бело-зеленого огняуме микросекунды. В когтях у него бился КадинЦепные клинки ожили, болтеры со щелчками снялись с предохранителей и начали подниматься. Тидиас стоял на землеМавахедрон с лязгом ослабил цепи в руке, ствол его болтера непрестанно дергался, пока воин пытался прицелиться. Астреос сбился и порабощенные гончие с шагавлажным рычанием рванулись вперед.
Истекая темной жидкостью, существо, державшее Кадина, поднялось выше+ Стоять! + мысль вырвалась из Игниса. Библиарий виделВ воздухе вокруг него расцвела изморозь, что Кадин продолжает сжимать болтер трясущимися рукамирасползшись по корпусу Жертвенника. Существо закричало, и Астреос почувствовал Все в вопле радость охотниказале словно остановилось. Кадин извернулся и прижал дуло болтера к телу созданияРуки, целившиеся или только достававшие оружие, замерли. Оружие взревело. Гильзы дождем посыпались Пальцы застыли на палубуспусковых крючках. Затем из спины когтя варпа вырвалась очередь разрывовИгнису пришлось подавить внезапный прилив усталости от послания. Существо выпустило воина за мгновение до Он всегда был не более чем аспирантом в дисциплинах телепатии, и даже после того, как зеленый огонь из ранца превратился в огромный раскаленный шарРубрика изменила его силы, подобное усилие воли дорого ему обходилось. Астреос Это, а также соблазн позволить своей воле стать чем-то большим, всегда было рядом, выжидая, пока он не увидел, как Кадин упал на палубуподдастся.
Существо перед библиарием издало победный вой— Я говорю вам лишь правду, — солгал Игнис, прогнав из голоса всякий намек на усталость. Астреос — И говорю только с вами тремя, — теперь все они смотрели на него, оружие их не сводил с опускалось, но и не поднималось выше. — Ариман думает, что вы — ничто, если вообще думает о вас. Вы полезны для него глазтолько тем, сокращая расстояниечто компенсируете его слабость своей силой. Коготь варпа разметал остатки корпуса Без вас он бы ничего не стоил. Когда он напал на Вохал, именно вы трое стояли на переднем краю пустотного сражения, именно вы расходовали силы своих воинов. А перед этим, на Гункуе и присел среди обломков. В ливне выстрелов во время Исхода из Саматиса, разве не вы были в авангарде? — он увидел, как замерцали их ауры, некоторые от ярости из-за оскорбления в его черные доспехи блестели разводами машинного масла словах, некоторые от гордости, и кровивсе от негодования. У его ног Они хотели верить в то, что он говорил, потому, что-то шевелилосьуже в это верили. Тогда Астреос и заметил протянутую руку, которая словно пыталась отогнать тварьМавахедрон медленно кивнул.
Существо поднялось во весь рост. Когда-то оно было космическим десантником— Ты говоришь правду, — сказал он, но теперь его доспехи больше походили голос трещал, словно старое дерево на больной коралл. Тварь развела руки. Когти на его пальцах были белые как кость. Оно запрокинуло угловатую голову, и Астреос услышал в разуме бессловесный победный войветру.— Но зачем ты ее говоришь?
Существо заметило библиария за мгновение до того— Потому что мне нужна ваша помощь, как острие клинка пронзило его левый глаз и вырвалось из затылка— произнес Игнис. От удара рука Астреоса вздрогнула, и он быстро сосредоточился на ядре клинка. Существо рухнуло на обломки шаттла и билось — Потому что мне нужна ваша помощь в судорогах до тех пор, пока не угасли электрические разрядыуничтожении Аримана.
Астреос снял шлем. Внешние створки закрылисьСмех начался как сухой шелест, но воздух пока оставался разреженнымзатем поднялся до пульсирующего хрипа. Его губы скривились. От трупа у его ног несло горелым мясом и гнилыми фруктами. Библиарий повернул голову туда, где из обломков пытался выбраться Ариман. Невероятно, но колдун выжил, его доспехи были пробиты, но Каждый в отсеке посмотрел на нем самом не было ни царапиныСулипикиса. Астреос пригнулся, чтобы оттащить погнутые металлические балки Фигура в сторонукапюшоне продолжала смеяться, но затем остановилсясделала вдох и заговорила.
=== VIII: Рубрика ===— Я не говорю, что не желаю слушать то, что ты хочешь сказать. А что касается остального — считай это комплиментом.
Ариман поднял голову. Все взгляды были обращены на него. Тидиас стоял у стены— Потому что когда все закончится, скрестив руки на груди, его оружие было прикреплено к бедренным пластинам доспехов. Кармента ждала в углу, подобно неподвижной тени в рваной черной мантии. Кадин сидел на толстой трубе, краем глаза наблюдая за Ариманом. Пурпурный синяк и вздувшаяся плоть покрывали большую часть лица Кадина, а из-за сломанных костей под ним космический десантник казался даже менее человечным, чем обычно. Астреос стоял у круглого люка, ведущего в комнату Аримана. Колдун не мог избавиться от чувства, словно он попал на суд. Конечно, по-своему так оно и былоя разделю уцелевший флот между вами тремя.
«''Они злы,'' — подумал Ариман, — ''Никто из них не говорил и в глубине души боятся того, во что я их втянул»не шевелился.''
Только разум Карменты оставался безмятежным. На самом деле он был тревожно пустым— И, как будто часть его просто оградилась от остального мира— продолжил Игнис. ''«Корабль пожирает ее человечность»,'' — подумал Ариман. Временами женщина казалась человеком в большей степени, чем любой техножрец, с которым ему приходилось встречаться, но затем вдруг становилась отстраненной или дезориентированной. Ариман перевел взгляд назад на троицу космических десантников. Все они были заблудшими и сломленными созданиями, но он нуждался в них, и их верность не потерпит ничего, кроме правды. Азек сглотнул и понял, что у него пересохло во рту. Он не ожидал Я подарю каждому из вас по колдуну из своего легиона, что все случится подобным образомкровно связанного служить только вам одним.
Колдун отвернулся, ощутив грубую выделку залатанной мантии. После боя и крушения корабля его доспехи нуждались в длительном ремонте, прежде чем он сможет надеть их снова, но когда с Аримана сняли броню, кожа чудом оказалась не поврежденной.— И ты готов предать своих братьев?
— Словно каменьИгнис заставил себя улыбнуться. Он не был уверен, верный ли этот жест, но он отрабатывал его, и он подействовал во все предыдущие разы; то, — сказала тогда Кармента. Некоторые участки плоти до сих пор оставались холодными что в нем была нужда и нечувствительнымив третий раз, но это пройдетрадовало его.
Он провел рукой по лицу— Мой легион мертв, — сказал он. Голова еще болела, да и сам Ариман нуждался в отдыхе, но Астреос не будет ждать его ответов— У меня нет братьев.
— Меня зовут Азек АриманТогда он заполучил их, — начал колдунне сомневался Игнис.Теперь ему оставалось объяснить, что от них потребуется. Теперь они не выступят до тех пор, пока не получат преимущество. Теперь им придется следовать только его приказам. И тогда ему придется убедить их, что он справится с «Сикораксом»…
— Ты нам так и сказал, — напомнил Астреос. Ариман не обратил внимания на то, что его перебилиОбраз мыслей вдруг застопорился.
— Когда-то я был главным библиарием легиона Тысячи Сынов. Я сражался вместе с примархами и видел Императора во времена Великого крестового похода. Нас предалиХзактрис качал головой, и мы в свою очередь предали Империумскребясь рогами шлема о воротник доспехов.
— НетПотребовалось две секунды, чтобы все присутствовавшие в зале поняли, что только что сделал Хзакатрис: теперь умереть придется либо ему, либо всем остальным. Их подослал один из моих братьевИ эти две секунды прошли слишком медленно. Болтеры Хзакатриса резко поднялись. Мавахедрон и Сулипикис словно застыли в удивлении. Хзакатрис нажал спусковой крючок.
— СуществаБолтеры Хзакатриса изрыгнули огонь. Жертвенник ринулся вперед. На панцире автоматона разорвались снаряды. Терминаторы Хзакатриса уже пришли в движение, которых он послалих оружие защелкало, охотятся через варпзаряжаясь. ВозможноЖертвенник открыл огонь, они учуяли мой запахи пушка на его спине покрыла броню терминаторов разрывами. МожетХзакатрис вырвался из стены огня, тотего кулак был воздет и искрился молниями. Жертвенник врезал по шлему командира. Его пальцы сжались с кашлем поршней, с кем я встретился на лунеи он оторвал командира от пола, предал меняодновременно опустив пушку. Оружие открыло огонь.
— Я не об этом спрашивалГолова и шлем Хзакатриса исчезли в фонтане разрывных снарядов. Жертвенник отбросил бронированный труп, чтобы пинком встретить первого из телохранителей Хзакатриса. Терминатор отшатнулся назад, и Жертвенник ударил ногой снова, на сей раз по незащищенному лицу. К нему бросились двое других воинов, — произнес Тидиасцепные кулаки и силовые клинки шипели и жужжали. Жертвенник развел руки. Вокруг его кулаков воспламенились силовые поля. Спокойное обвинение в словах едва не заставило Аримана улыбнутьсяТерминаторы резко остановились, поняв намерения автоматона, но было слишком поздно.
— Если хочешь понятьЖертвенник свел кулаки вместе. Терминатор, придется посмотреть самомупопавший под двойной удар, — ответил Ариманпрожил достаточно долго, чтобы почувствовать, как раскалываются его доспехи, и услышать рев, когда Жертвенник активировал огнеметные устройства на запястьях. Внутрь треснувших доспехов хлынул огонь, и космический десантник превратился в суп из сваренной плоти и костей. Автоматон обернулся, схватив мертвого терминатора, будто дубину, и им повалил его товарища на палубу. Жертвенник шагнул вперед, прежде чем терминатор сумел подняться, и принялся раз за разом бить его с совершенным механическим ритмом.
— О чем ты? — спросил Кадин, бросив взгляд на АстреосаИгнис позволил избивать терминатора еще девять секунд.
По лицу Кадина было видноЖертвенник выпрямился и медленно вернулся на свое место за спиной у Игниса. Замерев, что он готов возразитьиздал низкую последовательность щелчков. Игнис, подняв брови, посмотрел на него. Броня автоматона смялась под болтерным огнем и исходила паром от заляпавшей ее крови.
— ХорошоИгнис перевел взгляд обратно на груду изломанных доспехов и размазанного мяса, что ранее было Хзакатрисом. Какая жалость. Он был уверен, что Хзакатрис обратится против Аримана. Лоб Игниса омрачился морщинками, — согласился Астреоскогда он оценил несовершенно в образе событий. Ариман взглянул на КарментуЭто была досадная, но, к счастью, мелкая неприятность.
— Госпожа?Игнис покачал головой и посмотрел на оставшихся двух командиров. Ни один из них не шевелился.
Она ничего не сказала.— Итак, мы договорились?
— Я не стану проникать в ваши разумы, а просто покажу вам частичку своей памяти, — Ариман пожал плечами. — Все ответы там, если вы захотите увидеть.
После долгой паузы Кармента кивнулаГримур смотрел на огонь и пытался вспомнить холод Фенриса. Тидиас склонил головуЗал в самом сердце «Дщери Хель» полнился голосами, бормотавшими вокруг десятка костров. Когда-то костров было намного больше, круги у каждого были глубиною в пять человек, а по залу катилось множество голосов. Но это было давным-давно, когда Ариман взглянул на негокорабле, который уже сгинул в бурях. Охота за Ариманом и его сородичами отняла и корабли, и товарищей. Кадин пристально посмотрел на братьевТе, которые теперь сидели у костров, говорили в тишине между словами. Все они носили доспехи с начала охоты, снимая их только для починки. Воинов стало намного меньше, сплюнулони стали старше не только годами, но после все же кивнули шрамами. Свет костров касался седых волос и отблескивал на зубах, которые за это время стали куда длиннее.
— Отлично, — сказал Ариман и закрыл глазаСам зал успел почернеть от дыма. Он еще видел комнатуС пола поднимались колонны из железной руды, ее образ прослеживается чья поверхность была изваяна в мельчайших подробностях перед мысленным взором. Детали стенформе драконов, освещения кусавших и труб медленно потускнели, а затем исчезли в чернотервавших когтями далекий потолок. Он увидел образы КарментыСтены были отмечены рунами, Тидиаса и Кадина, застывшие вырубленными в удивленииголом металле ударами секир. — ПошлиЧерез те символы с Гримуром говорили воины, — позвал колдун, затем повернулся и направился по туннелю к давно запечатанной двери в свои воспоминания. — Узрите это моими глазамичто пали на охоте.
Дворец тянулся к синему небуСикльд шевельнулся возле Гримура, мрамор нагрелся от солнца, шпили сияли белым светом на фоне яркой синевы небес. Ариман поднялся по ступеням и миновал дверь. Он чувствовал остальных, идущих следом, но не оглядывался. Азек не позволил им разговаривать — здесь, в его разуме, они станут немыми свидетелями, но их мысли скребли в тишине, и дрожь изумления и зачарованности сотрясала залы. Никто прежде не входил во дворец его воспоминаний, и мысль о том, что другие разумы шли рядом в прохладных тенях прошлого, оставляла странное чувство, словно он лишился кожи. Ветерок, задувавший в распахнутые окна, нес едва уловимый запах дыма, и Ариман задавался вопросом, что бы это могло означать в свете того, что он намеревался сделатьсклонил тонкое лицо к своему лорду.
Каменная дверь с серебряным кольцом сопротивлялась его прикосновению— Вам скоро придется рассказать им, проскрежетав по полуярл, когда он открыл ее. Шагнув внутрь, Ариман почувствовал, как взгляды остальных заскользили по полкам с мраморными сосудами, пока не достигли окна и вида на Планету Колдунов. Их разумы стихли один за другим, когда они узрели башни и девять солнц, катящихся по небосводу— влажно прошипел рунический жрец.
Ариман подошел к книге— Помолчи, лежавшей на плинте в центре комнаты— не оглядываясь, прорычал Гримур. Стараясь не глядеть на записанные в ней словаСикльд отстранился, он раскрыл ее — от страниц исходил жарно Гримур чувствовал, как будто бы они гореличто жрец продолжает смотреть на него.
Их присутствие стало ближе, паря Он осторожно отставил чашу на границе зренияпол. Бормотание голосов стихло. Гримур начал подниматься. Ариман опустил глазаК нему обратились лица, янтарные радужки глаз золотом поблескивали в сумрачном свете. Страницы книги начали переворачиватьсяЕго рука коснулась горла, словно подхваченные метелью — символы и слова стали размываться и виться по пергаментуна воротнике доспехов активировался вокс-усилитель. Зал исчез. Вокруг них взвихрились образы и ощущенияТеперь на каждом корабле Волки из его стаи смогут услышать его, а затем промелькнули мимо. Другие оставались рядом, видя то жетакже увидеть, что и как он, чувствуя касание прошлогостоит в их залах в виде голопризрака. Вместе с ним поднялась его секира. Ее кромка сверкнула полумесяцем отраженного света костра.
Он увидел АмонаЯрл огляделся, стоящего на вершине башнивстречаясь взглядом с тронутыми огнем глазами, а за ним еще больше шпилейи почувствовал, уходящих вдаль блестящим как от движения затрещали искривленные мышцы в ночи лесом серебра его спине. Гримур помолчал, смакуя привкус дыма и сапфировзапах крови, смешанный с алкоголем в чашах. Жир с шипением скапывал с жарящегося мяса в костер. Он открыл рот, ощутив, как расцепляются зубы.
Он снова увидел кабал, выросший с помощью бессчетных пактов Гримур поднял глаза и кивнул. Где-то в тенях один из последних железных жрецов заметил его движение и тайных узпризвал духов корабля. УвиделВо тьме появилась сфера зеленого света, как все больше воинов из Тысячи Сыновей становятся существами бесконечно изменчивых формзависнув над кострами. Все взоры обратились на нее. Увидел моментКорабли Гримура висели в мертвом космосе между звезд в течение долгих недель, когда все уже было готовоожидая известий, когда последние компоненты были собраныкуда направит их охота. Гримур держал свои планы при себе. Лучше поведать стае о том, и более не осталось преград между ним и завершением его великого трудачто ждет их дальше, как можно позже, его Рубрикичтобы у воинов оставалось меньше времени для тягостных дум.
Затем воспоминание о Рубрике ударило в него— Если они охраняются, словно молния, пробуравив мысли, подобно штормовому ветру. Он никогда мы не стремился обрести силу боговпройдем, но в тот миг увидел каждого из Тысячи Сынов, раскинувшихся под ним мерцающими огоньками душ. Он увидел каждый отросток на их конечностях и цвет их душ. Ариман стал ими всеми. Все полусформировавшиеся мысли и ощущения принадлежали ему — он стал Менкаурой, внезапно переставшим видеть книгу перед собойэто был Хальвар. Стал ЗебуломЛидер стаи поднес бронированную руку к лицу, застывшим на местеи медленно провел большим пальцем по изрытой шрамами коже, где когда чешуйчатой рукой поднимал синий кристаллический шар-то находился его нос. Стал Кетуилом, глаза которого заросли плотью, а сотня языков вырывалась из рассекавших доспехи ртовЕго взгляд оставался прикованным к проекции. Он стал эпицентром урагана, средоточием тысячи застывших разумов Спустя некоторое время он повернулся и замерзших сердецпосмотрел на Гримура. Их разрушенные мечты, их чаяния, их сила были у него Долгие жизни войны на пограничье Нижнего Мира жили в руках, будто пригоршня ручейной воды. Ариман тянулся дальше и дальше, ощущение, лишенное времени, бесконечное, но тонкое, как стеклянные нититом взгляде.
Даже в воспоминаниях величественность момента едва не захлестнула Аримана— Мы пройдем. На секунду он осозналИз глубин Ока бежит рассеянный флот, что где-то очень далеко его реальное тело вздрогнулона сильных течениях несясь к Кадии. Они отчаянны, необузданны и паникующие, а из уголков глаз потекла кровьи достигнут Кадии через две недели. Затем миг стал прошлымИменно тогда мы тоже доберемся до Врат и проскользнем мимо, и за ним последовали другие мгновенияпока звери бросаются на клинки тех, кто их стережет.
Он увидел— А если мы не пройдем незамеченными? — сказал Хальвар, как его братья выходят из пылевых облаков, поначалу один, за ним другой и еще одинГримур понял, сливаясь в один потокчто он сейчас высказал то, словно трупы, всплывающие из илистой водыо чем думали все остальные. Из них сыпался прах— Что, в каждом тлели угольки души, но не более. Воспоминание походило на лед, сковавший позвоночник Аримана.если стража Врат заметит нас и преградит нам путь?
— Что мы натворили? — спросил Амон треснувшимГримур вздрогнул и услышал, как секира лязгнула о набедренную пластину брони. Это был тот вопрос, на который он пришел ответить. Он знал, что этот вопрос последует, словно иссушенная земляедва Сикльд сказал ему, голосомчто Ариман покинул Око.«Что, если нам придется столкнуться с теми, кто служит Императору, и что, если они сочтут нас за врагов, а не друзей?»
Ариман не — Тогда мы перебьем их, — ответил. У неудачи не было ответаон.
Мерцание образов застыло, будто прах, летящий на стихающем ветру. И вот возник он, образ, такой размытый и изменчивый, что даже память Аримана не могла удержать его: очерченный огнем силуэт человека, в золотом свете вокруг него кружило бессчетное множество глаз, поющих тысячью голосов. Сам же он походил на увечного калеку с покрытой перьями кожей и слепыми провалами глазниц.
— Отец, — произнес Ариман, и образ превратился в великана с медной кожей, облаченного в бронзовые доспехи. Из широких плеч выросли оперенные крылья, а руки сжали посох с навершием в форме сферы. Грива красных волос окаймляла нахмуренное лицо с единственным синим оком. В воздухе запахло жженой кровью и благовониями.=== Х: Вспоминание ===
+ Ответь мне, такое ли спасение ты искал? + спросил Магнус Красный.
— Я доволенНебеса были серыми, — выдавил из себя Ариманцвета кованого железа. Образ Магнуса кивнулИобель подняла глаза, наблюдая за ветвящейся молнией у основания похожих на наковальни туч. Воздух как будто налипал на открытую кожу ее лица. Он пах грозовыми разрядами и ржавчиной. Она выдохнула, и опустила взгляд. Под нею в серых облаках пепла утопал мертвый мир. Вдалеке вырастали изломанные зубцы гор, пространство между ними покрывали острые кинжалы присыпанных сажей кристаллов, походивших на осколки сломанного меча бога.
+ Ты — лучший из моих сыновейБудет дождь, всегда им был— протрещал по воксу мелодичный голос Линисы. Иобель взглянула на послушницу. Доспехи Линисы были красными и массивными, + проговорил Магнуссловно витые мышцы, отлитые из керамита и мыслью изгнал Аримана меж звездредкого металла. Мысль о худой как хворостинка девушке в огромной броне была почти комичной. Почти. Жерла орудий, опоясывавших запястья Линисы, не оставляли места для шуток. — Вам захочется надеть шлем, словно прах— заявила Линиса. — Судя по результатам сканирования, унесенный ветром с вытянутой ладониэти бури кислотные и могут прожечь тело до кости.
После того как Ариман открыл глаза, в комнате царило молчание. Целую минуту перед глазами угасающим образом оставалось воспоминание о Магнусе. Кадин вздрогнул, на его лице блестел пот. Тидиас лишь взглянул на Аримана и отвернулся. Кармента не шевелилась, но, чуть шатаясь, покачала головой. Астреос смотрел на Аримана— Говорите, нам придется его бионический глаз казался тусклым рядом с настоящим. Ариман слабо улыбнулсяпересечь? — поинтересовалась Линиса.
— Амон, — ответил Ариман. — Мне следовало догадаться раньше. Из всех, кто вступил в мой кабал, его убедить было сложнее всего, — на лице Аримана промелькнула грустная улыбка. — Всегда преданный, всегда прав в любом споре.Азек посмотрел на Астреоса, но библиарий-отступник оставался неподвижнымИобель покачала головой.
Ариман удивленно оглянулся— Но идти пешком разве безопаснее? — Линиса подняла перед собой руки, прежде чем инквизитор смогла ответить. Кадин пристально смотрел на него, хмурое выражение лишь заставляло шрамы на лице казаться еще глубже— Просто говорю.
— Прошло ведь столько времениИобель перевела взгляд обратно на изломанную землю. На самом деле она далеко не была уверена в разумности затеи, но ей потребовалось четыре года, чтобы выяснить, что это место вообще существует, почему он пришел за тобой сейчас? Почему не раньше? И зачем преследовать остальных изгоев?и три попытки, чтобы достичь его.
Ариман медленно кивнулПросперо — мир, породивший орден изменников и колдунов. Иобель искала его со времен Карсоны, и, наконец, вот он, у нее под ногами. Это был долгий путь, и она многое узнала, такие познания, за владение которыми она бы без раздумий убила других. Тысяча Сынов, нарушение Никейского эдикта, Магнус Красный — все они теперь маячили у нее во снах, а вместе с ними хриплые слова умирающего псайкера, связывавшие их, словно цепь, что приковывает настоящее к прошлому.
— Не знаю. Поначалу я думалИнквизитор почувствовала, как психическая нить дернула ее разум, это просто местьувлекая туда, но теперь я понимаюв запустение, что это некогда было великим городом. Она впилась ей в мысли, едва инквизитор ступила на планету. Это был не совсем так. Амон может жаждать местиголос, а скорее маршрут, оставленный другими, маршрут, но он слишком умен проложенный для таких банальностейнее, — колдун устало улыбнулся. — Наш легион не привычен к столь узким масштабамили для подобных ей.
Ариман почувствовал в словах напряжение. Честно говоря, он еще Иобель ничего не думал над следующим шагомответила, но когда пришло время решатьи Линиса пробыла подле нее достаточно долго, Азек понялчтобы понимать, что ответ мог быть только одинэто означало.
Он напряженно кивнул. Кадин долго смотрел на него— Ладно, а затем, не оглядываясь, направился к люку— вздохнула она. Секунду спустя Тидиас последовал за ним. Астреос бросил на Аримана последний твердый взгляд, прежде чем переступить порог и закрыть за собой люк— Пошли.
Ариман вздрогнул Призрачные голоса начали звучать вскоре после того, как Иобель ступила на поля разбитых кристаллов. Они вздымались в ее разуме, ревя от голосаярости, крича от боли, бормоча и умоляя. Инквизитор пыталась оградиться от них, но те всегда находили путь обратно, и с каждым разом становились все громче. Колдун Несколько раз они едва не забылзатопили ее чувство психического следа. Иобель начинала задаваться вопросом, не совершила ли серьезную ошибку. Весь пейзаж, от серых небес и до серой земли, что Кармента стояла в углу комнатыкак будто давил ей на разум. Она шагнула впереддаже не была уверена, что ожидала найти — здесь больше ничего не было, механодендриты теребили мантиюкроме осколков кристаллических городов, словно это были подсознательные движения нервных рука также пепла давно минувших дней.
«''Да'', — подумал Ариман. — ''Мне бы хотелось не прислушиваться к шепоту сердца. Некоторые могли бы назвать этот шепот надеждой, но это было высокомерие«Отступи сейчас же. Высокомерие знания, которое полагает, что безгранично, но не видит пропасти у своих ног»Ты должна отступить».''
— Не уверенГолос был такой отчетливый что, — наконец ответил онказалось, принадлежал ей самой. Она тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Туман вокруг них становился все гуще. Линиса подобралась, ее ноги по колени погрузились в пепельную грязь. Иобель слышала свое дыхание, наполнявшее шлем, и удобнее перехватила болтган.
Кармента покачала головойИз серой слизи вырвалась фигура. Ее тело представляло собой рваную скульптуру из разодранных доспехов и разрубленных костей. У существа не было головы, и оно лишь отдаленно напоминало человека. Из него фонтанами лилась черная жидкость. Вокруг его растущих конечностей затрещал белый лед. Разум Иобель наполнился ревом бессчетных разгневанных голосов. Инквизитор пошатнулась, заляпав кровью внутреннюю часть шлема. Тина вокруг существа замерзла. Оно выбросило вперед конечность, изваянную из треснувших пластин брони и сломанных клинков. Линиса, стоявшая за спиной у Иобель, открыла огонь. Буря болтов забила по существу, разрывая его на куски взрывами. Рука чудовища оторвалась. Снаряды детонировали внутри его тела, и на мгновение оно словно пытаясь избавить задрожало. Линису тряхнуло, когда доспехи поглотили отдачу от шума в ушахвыстрелов. Существо пошатнулось, его рев стал теперь воплем. Секунду Азек задавался вопросомЛиниса, спросит ли она еще что-топродолжая безостановочно стрелять, двинулась вперед, раскалывая перед собой замерзшую землю. Существо взметнуло оставшуюся руку. Послушница нырнула в сторону, но затем техноведьма пошла к люку недостаточно быстро. Кулак чудовища сбил ее с ног и открыла егоотбросил в туман.
— СпасибоСущество повернулось к Иобель, — сказала она его изжеванное взрывами тело горело бледным свечением. Она отступила назад, а затем собралась и вышлаприцелилась из болтгана. Существо подняло руку из останков. Иобель нажала спусковой крючок. Болтган ревел до тех пор, спиной ощущая смущенный взгляд Ариманапока боек не защелкал по пустому патроннику.
=== IX: Мертвый космос ===— Значит, идти пешком все же было хорошей идеей, — сказала Линиса. Ее боевой костюм погнулся, но все еще оставался одним целым. Повреждения, как ничто иное, лишь усилили ауру грубой мощи доспехов. Она остановилась рядом с Иобель и посмотрела на останки существа. — Пожалуйста, скажите, что мы не ради этого сюда пришли.
Ариман осознал, — Хммм. И что стоит у двери темной камеры летевшего вслепую «Дитя Титана». Колдун бродил по палубам много часов. Сервиторы с машинных палуб расступались у него на пути, в их чернильно-черных глазах отражались светящиеся зеленые линзы шлема, пока полулюди наблюдали за тем, как он проходит мимо. Азек шел по запертым коридорам вдоль хребтовой части корабля и не видел ничего, кроме пыли, которая, падая, слабо мерцала в свете глазных линз. Он искал Марота, стремясь выяснить, жив ли еще сломленный прорицатель либо же свернулся калачиком и испускает дух в какой-то темной дыре. Ариман начал поиски спонтанно, бессмысленная задача должна была помочь ему принять решение, но Марот куда-то запропастился, а решение все еще тяжелым камнем висело на душе.оно такое?
''«Почему сейчас? Почему он пришел за тобой сейчас?»'' — вопросы непрерывно крутились у него Отголосок прошлого, — произнесла Иобель. — Группа разорванных душ, попавших в голове с тех самых порловушку смерти, как Кадин задал их. Должна быть причинасловно морской мусор, по которой других изгоев схватили или убилиувлеченный в водоворот. Он вспомнилСтоль многое здесь случилось, как Толбек сказал ему пойти с нимчто это уже не просто планета, это — шрам в варпе, — Иобель выпрямилась и существо, прошипевшее: «Живойпосмотрела в туман. Да»Она потянулась психическими чувствами и нашла нить. Амон хотел схватить Аримана живым— Пошли.
Он вспомнилУ них ушел еще один час, как чтобы отыскать его. Линиса просто смотрела на находку, бранясь на десятке диалектов. Предмет хранился в живот ему вонзились когтималенькой адамантиевой коробочке под основанием обрушившегося обелиска. Внутри пульсировала слабая психическая аура. Живым хотя бы разумомИобель заколебалась, прежде чем открыть коробочку, но, сделав это, если едва не всем теломрассмеялась. Она достала находку и поднесла к тусклому свету. Это была буква «І» из полированного адамантия, пересеченная тремя горизонтальными линиями — знак Инквизиции. В центре символа находился ярко-синий карбункул, который мерцал в слабом освещении, подобно единственному, пристальному оку.
Ариман обдумывал вероятности, но без информации они все казались бессмысленными— Что за… — начала Линиса.
У Аримана были только предположения, а также единственный способ добыть знание: варп. Колдун пришел к таким выводам, блуждая по кораблю, а затем остановившись в морозной тьме перед прочной, усиленной оберегами двери. Секунду он размышлял над тем, не тревоги ли направляли его шаги. От этой мысли у него мурашки пошли по коже, но — В этом все же он заставил себя переступить порог.дело?
Скованный демон уже смотрел на него— Этого достаточно, когда Ариман вошел в камеру. У Азека было такое чувство, будто тот наблюдал за ним еще до того, как колдун оказался внутри. Существо выглядело недружелюбно, но цепи и оковы крепко удерживали его на месте— ответила Иобель.
— Кадар, — произнес Ариман, Туман замерз. Все застыло. Слабые отзвуки далекого дождя и слово глухо зазвенело внутри шлемагрома разом стихли.
Демон улыбнулся и издал звук, похожий на хрип в груди умирающего человекаИобель опустила символ Инквизиции. Ариман почувствовал, как похолодела его кожа, словно онемевшая от прикосновения льдаОна потянулась к своему болтгану.
Азек не собирался приходить сюда— Довольно, — произнес низкий глубокий голос, донесшийся от Линисы, но сейчас ему представился шанс кое-что узнатьей не принадлежавший.
— Я ищу ответЛиниса медленно прошла вперед, — сказал Ариманее движения были по-кошачьи грациозными, несмотря на массивные доспехи. В глазах ее шлема горел холодный свет. Здесь не было воздуха, который мог бы переносить звукиИобель держала болтер в руке, но колдун не сомневалсяуже знала, что демон услышал его. Он склонил голову сначала в однуесли нажмет спусковой крючок, а затем в другую сторону. — Ты ответишь? — Существо замерло. Ариман чувствовал, как в прочных узах бьется голодничего не произойдет.
+ ЕстьПослушница присела и подобрала с земли пригоршню серого пепла. Инквизитор моргнула. Что-то кричало внутри нее, голос, говоривший ей отступить — голос, звучавший как ее собственный. +
Ариман одновременно услышал слово ушами и разумом. Рот и горло наполнились запахом раскаленного железа, и ему вдруг захотелось кусать, рвать и заглатывать. Существо заскрежетало зубами, и Ариман понял, что непроизвольно подражает ему. Он опустил на незваные инстинкты мысленные обереги и заставил свой голос звучать твердоЛиниса позволила пыли слететь с пальцев.
Существо заметалось, словно от удара. С цепей, которые удерживали его, стал откалываться лед. Оно зарычало, из его рта вырвался почерневший язык. — Ариман ощутил разочарованную ярость и понял, что не дождется ответа. Демон был духом голода, живущим только ради пожирания смертной плоти и не ведающим ни о чем, что требовалось узнать Азеку. Ариман так и думал. Марот сотворил мощные, но безыскусные оковы, ему не хватило мастерства пленить более сильного демона— выдохнула Иобель.
Мертвая станция висела в непроглядной черноте. Астреос наблюдал за тем— Нет! — сумела крикнуть она, как постепенно вырисовываются прежде чем пылевая буря поглотила ее части, словно у древней развалины, выхваченной лучом света в глубинах океана. Тусклый, болезненный звездный свет высвечивал углы станции и шпили. Она походила на неровную полусферу, верхнюю поверхность усеивали башни и купола, тогда как из изогнутого брюха густым лесом топорщились мачты и сенсорные пузыри.
Астреос моргнул, и изображение свернулось в угол дисплея шлема. Перед глазами появилась бронзовая пещера десантного отсека. Справа от библиария по погрузочной рампе бродили сервиторы, в последний раз проверяя готовность корабля. Слева, по обе стороны от неброских металлических сундуков, которыми был заставлен весь пол отсека, безмолвными рядами сидели остальные сервиторы. Кадин и Тидиас находились напротив него. Глаза их шлемов неотрывно следили за библиарием, но он знал, что оба воина рассматривают мертвую станцию.
Им потребовалось несколько недель, чтобы добраться сюда. Навигатор Эгион, заключенный в амниотический кокон, сумел довести «Дитя Титана» до границы Ока. Поле Геллера — Почему я здесь трещало, будто парус на крепком ветру. Теперь они сидели в уцелевшем боевом корабле, ожидая результатов сенсорного сканирования. Астреос посмотрел на братьев; в них ощущалось незримое, напряженное спокойствие, словно они были не более чем пустыми доспехами. Конечно, он не рассказал им, зачем они прибыли в этот участок мертвого космоса. Ариман поведал правду Астреосу, когда они вышли из варпа, но сам библиарий решил ничего не говорить Кадину и Тидиасу.?
''«Это из-за того, что ты догадываешься об их реакции,'' — раздался голос сомнения у него в голове, — ''или потому, что если скажешь об этом вслух, оно станет явью?'' — Библиарий вспомнил КадараАстреос увидел, свисающего на цепях, и демона, ухмыляющегося в его пустом взоре. — ''Так все и начинается. Одна ложь растет из другой, пока ты уже не сумеешь вспомнить изначальную правду».'' Но Астреос все равно ничего не сказалкак тонколицый человек шагнул ближе.
Он снова бросил взгляд на станцию— Ты здесь потому, моргнул, и изображение вновь заполнило весь дисплей. Когда-то на ней обитали десятки тысяч людей, но они давно умерли, и древняя громадина стала безмолвной, темной и холоднойчто ты — предатель — ровным голосом сказал человек. По картинке было сложно судить о ее размерах, но масштабы и цифры, мигавшие на краю экрана, подсказывали— Ты здесь потому, что станция была более пятидесяти километров в диаметретвой хозяин бросил тебя. По сравнению с ней «Дитя Титана» был крошечной рыбешкойТы здесь, подплывающей к туше левиафана. Они приближались к станции на минимальной скорости. Госпожа Кармента, соединенная с кораблем, держала большую часть энергии в резерве на случай, если ее придется перенаправить на двигатели или орудия. Наблюдая за увеличивающейся станцией, Астреос не мог избавиться от чувствадабы рассказать нам все, что они были чужаками, которые вторглись в логово спящего зверяты знаешь.
— Похоже на то, — ответил Астреос, не сводя глаз с подсвечивающегося изображения станцииТонколицый человек покачал головой. Старуха и стеклянноглазый человек позади него обменялись взглядами.
Астреос уже успел заметить характерные вздутия и гладкие подпалины на броне. По станции велся огонь из плазменных орудий— Я… — слово застряло у Астреоса в горле, предназначенных для разрушения кораблей. Кроме того, были и иные признаки сражения: поваленные и уничтоженные башни, рваные пробоины где-то с сотню метров шириной, застывшие облака мусора, отражающие звездный свет и похожие на кристаллический песок. Даже без следов боя Астреос понял, что от станции осталась лишь пустая оболочка, он знал это с необъяснимой, но твердой уверенностью— … не помню.
— Но Астреос не хватилоответил. В мыслях словно клубился туман. Кем он был? Он узнал имя, — проворчал Кадин которое дал ему человек, но было ли это его настоящее имя? Другие образы и перевел взгляд с изображения на Астреосаобрывочные воспоминания кружили у самой границы сознания, а затем рассеивались обратно в дымку. Воспоминания были. Он чувствовал, что те ждут у края восприятия, подобно зданиям разрушенного города, вырисовывающимся из тумана. Астреос хотел узнать, кто он такой, и почему он здесь, прикованный к металлической плите. — Почему мы Он пробыл здесь?какое-то время, но не был уверен, как долго. Он помнил, что раньше ему уже задавали эти вопросы, что была боль, но он не помнил ни подробностей, ни того, как долго продолжался цикл боли и вопросов. Было только тупое болезненное чувство, что эти вопросы он уже спрашивал, и в ответ его спрашивали о том же.
— Это была астропатическая ретрансляционная станция, — объяснил библиарий. Он не сводил глаз со статуи, вздымавшейся над башнями станции: ангел с распростертыми на фоне звезд крыльями и тянущимися во мрак руками. Его бронзовой кожи Тонколицый человек не коснулась ржавчина, фигура оставалась целой. Но взгляд библиария привлекло ее лицо. Кто-то выбил глаза плазменными выстрелами. Астреос невольно поднес руку к глазной линзе с искусственным оком. — Здесь сотни астропатов просеивали имматериумшевелился; Астреосу казалось, вылавливая послания и направляя их дальше. Но затем Око разрослось и поглотило еебудто он ждет.
Кармента наблюдала— Все, как шаттл покинул ее борт— ответил инквизитор. Где-то далеко она выдохнула Он провел рукой по лбу, и дернулась в своей колыбели из кабелейсделал тщательно контролируемый выдох. — Начнем с того, что ты помнишь — тебя зовут Астреос.
«''— Нет'', — подумала женщина, — ''не мой бортсказал Астроес. Он ощутил, а корабельный»''как в разуме открылся карман воспоминаний. Шаттл вылетел из «Дитя Титана»Говорить казалось ему хорошей мыслью, разговор как будто прояснял его двигатели становились все ярче, набирая скоростьпамять. ''«Я должна разделять нас, пусть даже всего на пару часов. Мне нужно отдохнуть— Это мое имя, но не сейчас»первое мое имя, — он прервался, облизал пересохшие губы.'' По словам АриманаЕго наполнили образы и ощущения. Он увидел лица и почувствовал круговорот запахов, им следовало оставаться наготове: быть готовыми бежатькоторые не были реальными для него долгое время, готовыми сражатьсяно стали реальными сейчас, готовыми к чему-тоболее реальными, о чем он не хотел ей лицо инквизитора и боль в голове. Он начал говорить. После стычки у черной луны , его тревоги были понятны, но женщина была соединена с кораблем на протяжении многих недель, голос словно доносился от кого-то другого и связь начинала сказываться на нейиз какого-то другого места.
После опьянения боем и внезапного побега пришло чувство крайней усталости с привкусом железа— При рождении меня назвали Меллик. В подобные моменты Кармента была слабее всегодетстве было много дыма, а когда она слабеланебо всегда имело цвет меди. Я помню башни, «Дитя Титана» глубже проникал в ее разумвздымавшиеся до облаков. Они были покрыты огнями и извергали пламя. Женщина просыпалась после выхода из варпаДумаю, у меня были сестры. Я не помню название дома, или как звали остальных. Я помню лишь то, что меня звали Меллик. Я все еще слышу, как кто-то зовет это имя. Я привык прятаться на крышах или заползать в силах вспомнить: кто она переходы, и где находитсяпросто ждать, пока все не утихнет. С возвращением памяти ее наполняли шепот оружия Мне не нравились люди, и ощущение пощелкивающего оборудованияони также не любили меня. Хуже были моментыЯ был другим, когда Карментавсе это знали, глубоко слившись чувствами с кораблемхотя об этом я им никогда не говорил. Но я мог их слышать. Я чувствовал их страх и ненависть, вдруг понималакасавшиеся моей кожи всякий раз, что ее разум выбрасывало в телокогда они смотрели на меня.Астреос остановился. Она висела в переплетении интерфейсных кабелейВокруг него вращались фрагменты воспоминаний, показывая ему отражения лиц, не в состоянии пошевелитьсяэхо голосов. Паника накатывала на женщину волнамиОн наблюдал за ними, зная, что все они что-то значили для него, пока тело но не воссоединялось с разумом. Она нуждалась в связи с кораблемсилах понять, но иногда ненавидела его, будто пьяница, уставший от пьянствачто же именно.
Но у нее — Большинство из твоего рода не было времени для отдыхамогут такое помнить, — сказал инквизитор. Образы прошлого померкли.
Техноведьма следила за боевым кораблем, пролетавшим под брюхом станции. Где-то, на границе сознания, ее пальцы задрожали. Она опять просканировала станцию ауспиком и авгуром глубинного поиска. Кармента прошлась по неровной поверхности станции, прослушивая с помощью мультиспектральных антенн. Ни движения, ни тепловых пятен — лишь карманы воздуха, пойманные внутри суперструктуры, словно пузыри в затонувших обломках. Станция превратилась в труп, пустую оболочку. Карменте вдруг захотелось бежать, включить двигатели и нырнуть назад в черноту. Она начала медленно облетать станцию, обводя сенсорами пустотуМоего рода? — переспросил Астреос. Где-то далеко задрожало ее почти позабытое телоИнквизитор кивнул.
Боевой корабль проник на станцию через рваную дыру в подбрюшье. Из носа и крыльев шаттла вырвались яркие белые огни. Почерневшие решетки и скрученный металл отбросили тени в гигантскую пещеру. Корабль заскользил вперед, орудиями на носу и в бортах выискивая цели. Когда-то здесь находились многочисленные трюмы и склады, но взрывы смешали их в одно целое, пробив пол и стены, тем самым создав громадную каверну.— Так вот кто я такой?
Ариман безмолвно сидел в отсеке корабля. Меч Толбека покоился у него на коленях, а красные линзы шлема безучастно вглядывались в пустоту. В недавно покрашенной броне и шлеме колдун походил на статую. Варп был тихим, словно стоячая вода вокруг полузатопленных обломков. Но тишина эта нисколько его не успокаивалаИнквизитор приподнял бровь.
Ариман разумом тянулся в мертвый космос— Ты помнишь, который вцепился в кости станциикак говорить, мягко исследуя егопомнишь, ощущаячто такое сервочереп, как в его чувствах крутятся обрывки реальности. Воспоминания были покрыты кровью и окутаны крикамино не помнишь, кто ты, которые всплывали в разуме. Азек был на станции много десятилетий назад— он улыбнулся, когда Братство Тьмы очистило его от жизнисверкнув серебряными зубами. После себя они оставили лишь слой рваных шрамов над глубокой раной. Варп был неподвижным— Что еще ты помнишь, но неподвижность эта походила на лед, который вот-вот пойдет трещинами.Астреос?
Колдун вернулся обратно в телоАстреос машинально попытался закрыть глаза. Остаточные образы и ощущения все еще покалывали поверхность его мыслейВ ответ над глазными линзами сервочерепа сомкнулись створки. Он моргнул и оглядел отсек. Ариман не включал улучшенное зрение доспехов, и единственный свет исходил от глазных линз Астреоса, Тидиаса и Кадина, горевших, словно угли в сумраке. Он и трое других космических десантников находились ближе всего к рампе. Дальше отсек был заполнен сервиторами. Они сидели вдоль стен, их луковицеобразные шлемы качались и тряслись от каждого маневра корабля. Сервиторы не сдвинутся Вид с места, пока не поступит приказ. Воспоминание о руке воина Рубрики, сжимающей запястье, всплыло в мыслях, но затем опять угаслокамеры сменился перемежаемой статикой тьмой.
— ОтличноЕго голос постепенно затих. Он снова увидел мужчин и женщин в плотных масках на пряжках, волочивших его на цепи. Там были машины, и крики, которые проникали сквозь стены и попадали в его сны. Они длились бесконечно, — сказал Ариманно никогда не были одними и теми же. — ПриземляйсяНеизменным оставалось только воспоминание о страхе и боли.
Кадин — Да, — медленно сказал Астреос. Теперь воспоминания приходили быстрее, сумрак рассеивался, когда он пробегался по своему прошлому. — Я помню еще один корабль, но я был уже поднял магнитную подвеску и сжимал болтер в рукаходин. Комната была серебряной. Было холодно. Внутренняя связь доспехов безмолвствовалаСледующее, но Ариман разумом услышал боевой обет Кадиначто я помню, похожий на шепот молитвыбыл великан в черных доспехах. У него был череп вместо лица и красные глаза. ТидиасТам был еще второй великан, сидевший возле брата, оставался собраннымно он был в синем, и его… его мысли походили на ровную пульсацию боевой сосредоточенностиглаза. Астреос шевельнулся и посмотрел на АриманаЯ чувствовал их внутри черепа.Они сказали…
Азек поднялся и— Сигнал его мозга неустойчивый, держа меч наготове— сказал возле него техожрец, направился к штурмовой рампе. Астреос встал, легко стиснув собственный клинокего голос разнесся над внезапным писком машин.
— Теперь ты нам расскажешьВоспоминания оборвались. Образы застопорились и задрожали. Астреос захотел закричать, сам не зная почему. Он просто знал, что нечто в его воспоминаниях, нечто, что нас ждет? — поинтересовался Кадинвсегда было с ним и во тьме, и в свете, и в боли, пыталось ожить снова. И тогда он узнал его. Это был ужас, воспоминание о детском ужасе, пытавшееся проявиться в разуме, который более не понимал его, который уже не был человеческим.
— Я не уверенВ воспоминании, космический десантник в синей броне смотрел на него глазами, — произнес Ариманпохожими на отполированный лед. Он ощутил презрение в мыслях КадинаПальцы перчатки были истертыми, но ничего не сказалих прикосновение — холодным.
Высокий вой двигателей продолжал сотрясать боевой корабль— Они сказали… — он услышал, пилот-сервитор не выключал их, чтобы улететь при малейшем признаке опасности. Поршни опустили люк, и воздух как слова вновь слетели с шипением вырвался из отсека во внешнюю тьму. Дисплей шлема Аримана замигал, оживая, и мир перед его глазами окрасился пронзающим тьму монохромным цветомгуб. РуныВсе становилось медленным, сообщающие о вакууме и наличии гравитациимягким, начали пульсировать красным на границе зрения. Загорелись янтарные маркеры угрозы. Колдун вышел из люка и почувствовал, как магнитные подошвы ботинок закрепились на платформе, после чего Ариман направился вперед. Секунду ему казалось, будто доспехи идут сами по себе, а он лишь пассивный наблюдатель, находящийся внутри. Азек покачал головой и увидел, как Астреос прошел мимо, направляясь туда, где широкая платформа сходилась со стеной каверны. Кадин и Тидиас догнали библиария и разошлись в стороны, попутно изучая пещеру. Ариман последовал за нимитемным.
— Я нашел дверьТьма разрасталась вокруг него, — сказал Астреос искаженным от статики голосом. Ариман повернул голову и подождалвоспоминание о двух космических десантниках удалялось, пока на визоре не появится маркер местоположения Астреосастановясь образом, видимым сквозь точку в покрове забвения.
— Оставайся на местеОн почувствовал, как его рот открылся, — приказал Ариман и направился к маркеру Астреоса. Колдун обнаружил библиария припавшим на колено и наблюдающим за проемом в стене каверны. В дверь без труда смог бы проехать сверхтяжелый танкязык, черный провал очерчивали зубья противовзрывных створокзапинаясь, отъехавших внутрь стенсформировал слова.
Воин посмотрел на Аримана.
– Что вы сделали Крепость была вытесана изо льда. Ее стены высились кольцом бирюзовых и белых лезвий. В центре находилась одинокая посадочная площадка, будто монета, брошенная на замерзшую гладь озера. Ее окружали орудийные турели с этим местом?обмотанными белой материей стволами и скрытыми под белесыми маскировочными сетями очертаниями. Осматривая крепость через иллюминаторы лихтера, у Иобель сложилось впечатление, что ее внешняя структура походила на корону из замутненных кристаллов. Но сейчас, дрожа, несмотря на отороченный мехом плащ и термостойкий нательник, крепость больше не напоминала ей корону, а скорее одно из самых пустынных мест, что она когда-либо видела.
''«ВспомниПланета, кем ты был на который они высадились, называлась АВ-213. Она притаилась на рваных краях Ореолового Пограничья, ее экваториальный пояс представлял собой протяженность зловонных джунглей, что перерастали в безводные пустыни, тянувшиеся до разросшихся полярных шапок. Здесь могли обитать люди, могли возвести из грязи некое подобие жизни и как низко пал»цепляться за нее,'' — прозвучал голос у него в мысляхно этого не произошло. Лишь несколько членов Инквизиции знали о планете, и небольшой круг из Ордо Маллеус отвечал за то, чтобы так продолжалось и на мгновение ему почудился шелест вороньих крыльеввпредь. Планета АВ-213 была одним из тихих и всеми забытых мест, что использовалось теми, кто боролся с врагами, о существовании которых человечество не могло узнать. Иобель знала об этом месте, но о том, что могло ее здесь поджидать, она не догадывалась.
Ариман покачал головой Два десятилетия прошло с тех пор, как она ступала на Просперо, и отвернулся от Кадина. Его разум заскользил вдоль стен и проник за дверьэто время она ни на шаг не приблизилась к настоящим ответам. Колдун потянулся чувствами сквозь металл и безвоздушное пространствоКонечно, они растекались по темным переходам и пробовали застоявшийся воздух за запертыми дверямиона пыталась. Он казался стылымИобель шла на любые хитрости, как будто Ариман плыл чтобы лишь узнать, кто же оставил инквизиторскую эмблему в черной воде под ледяной коркоймертвом мире. Его разум задрожалВсе, что ей удалось найти — только подозрительное отсутствие каких-либо данных. Это только убедило ее, что нужно копать еще глубже, ведь отсутствие информации было столь таким же простоговорящим, как проводить рукой по гладкому песку или ощущать древесный дым на зимнем ветруи сама информация. Но два десятилетия поисков не принесли плодов, пока, когда она уже была готова сдаться, пришло послание. Курьер с очищенным разумом доставил ей небольшой тубус-головоломку, покрытый просперианскими рунами. Внутри оказался клочок пергамента, а также пластинка-взрывчатка, что детонировала бы, если кто-то попытался бы вскрыть тубус силой. На пергаменте было местоположение АВ-213, код доступа, и единственная написанная от руки строчка: «дверь к правде открыта».
Тьма стала давить Рампа лихтера начала закрываться, а двигатели подняли в воздух ледяную крошку. Пилот-сервитор пробормотал по воксу поток машинного кода, а затем взлетел. Когда он поднялся на десять метров над площадкой, двигатели включились на мысли; каждый дюйм станции выглядел обесцвеченнымполную мощность. Иобель почувствовала, лишенным жизникак в лицо дохнула волна жара, эмоций и мыслейпорадовалась хоть такому теплу. Азек остановился. Мог ли он ошибитьсяСпустя какое-то время лихтер исчез, было ли это место тем самымпревратившись в бледную точку, которое он искал? Узнать можно было лишь одним способомчто поднималась в холоднее синее небо. Инквизитор опустила глаза. Колдун позволил своему разуму выйти за пределы реальности Они остались одни, бескрайний простор неба и раскрыл чувства перед измерением за…льда как будто сомкнулся вокруг них. По посадочной площадке завывал ветер.
''… переплетение цветов — Мне это не нравится, — сказал Кавор, оглянувшись по сторонам. Она услышала тихий щелчок и светапоняла, распадающихсячто он отстегнул застежки с кобур под плащом. Она промолчала, формирующихся зановоно переключила каналы в вокс-бусине: каждый раз ей отвечало приглушенное шипение. Через какое-то время Иобель прекратила и стала ждать. Если бы не металл посадочной площадки и замаскированные орудия, отражающихся и режущих глазаона бы подумала, которых у него не былочто ошиблась местом.''
''Тело— Селандра Иобель, запах испражнений— голос прозвучал настолько близко, розчто она почувствовала, приглаженных перьевкак напряглись мышцы. Кавор вихрем развернулся, поднимая оружие. — Спокойно, Кавор, — сказал голос, сильный, но спокойный.''
''Тени накладывались одна на другуюОна повернулась медленнее, как маслочем Кавор, смешивающееся стараясь не выдать спешки или удивления. В паре метров от них стоял высокий худощавый человек. На нем был стеганый нательник без каких-либо знаков или символики. Прямо у его ног в покрытой ледяной коркой земле зиял квадратный проем. Иобель неторопливо кивнула, не улыбнувшись. Она с кровью и расплавленным золотомрадостью отметила, что Кавор не стал опускать оружие.''
''Фигура взирала на него глазами цвета янтаря— Да, и на растущем лице расцветала ухмылкаа кто ты? — спросила она. Она рассмеяласьХудощавый человек улыбнулся. Теперь на него смотрело множество лиц и тысяча глаз.''
''Руки— Я рад, что вы пришли, — мягко произнес он и повернулся к Кавору. Бледные— Ты такой же быстрый, мягкие рукикак твоя репутация, касающиеся густеющей черной водыКавор.''Сколько уже на твоем счету?
''Запах пепла и мочи— Триста тридцать три, холод льда и липкость засохшей крови…''— сказал Кавор, продолжая целиться из оружия. Худощавый человек не изменил выражения своего лица, все так же доброжелательно улыбаясь.
В легкие Аримана ворвался воздух. Колдун почувствовал, как по коже стекает пот. Секунду перед глазами стояло остаточное изображение, яркий оттиск трясущихся рук— Еще восемьдесят девять, которые тянулись из вихря цветов. Колдун попытался шевельнуться, но доспехи воспротивились, а на миг его охватила паника. Он умер и ты станешь лучшим в доспехах, оказался в плену железной хватки, обреченный вечно падатьсвоем клане, вечно тонутьверно? — человек безрадостно хохотнул. Как его легион— По крайней мере, как братьястал бы, которых он уничтожилне нарушь ты первый и второй эдикты.
— АриманКавор кивнул, — услышал но от Иобель не укрылось, как дернулись мышцы его челюсти. Он никогда не рассказывал, почему покинул свой стрелковый клан, и Иобель считала, что она одна знала о тех причинах. То, что он торопливый и охрипший голос Астреосазнал так много об ее собственных послушниках, более чем искушало ее приказать Кавору прострелить всезнающему ублюдку глаза.
Азек снова попробовал пошевелиться— Отвечая на твой вопрос, Иобель — меня зовут инквизитор Кастус Издубар, и на этот раз доспехи подчинились. Перед глазами прояснилось. На дисплее горели синие предупредительные иконки биоритма. Он потерял сознаниеочень хорошо, и доспехи остановилисьчто мы, не позволив ему упасть. Колдун повернул голову. Платформу вокруг него покрыла толстая корка изморозинаконец, подбираясь к стене и двери кавернывстретились.
Астреос Иобель сумела сохранить лицо неподвижным, а взор холодным, но почувствовала, как участился ее пульс. Издубар, это имя было ей знакомо, имя, которое произносилось в Ордо Маллеус с обнаженным мечом стоял в пяти шагах от Аримана. Меч сиял зеленоватым светомпочтением, ореолом очерчивая хотя называли его голову. Тидиас и Кадин стояли немного поодальне просто инквизитор Издубар, но болтеры обоих воинов были опущенылорд-инквизитор Издубар, конвенор Эфизианского конклава, Смотрящий Кадийских Пределов. Ариман снова потряс головой. В горле пересохлоИздубар медленно кивнул, а голос оказался надтреснутым, когда он заговорилкак будто соглашаясь с ее мыслями.
Ариман кивнул— Почему я здесь? — спросила она, но ничего не сказалпрежде чем тот успел сделать шаг. Инквизитор обернулся, посмотрел на все еще поднятые пистолеты Кавора, и снова на Иобель.
Колдун лишь хотел изучить варп— Ради ответов, но вместо этого его разум проломился за завесу реальностиИобель. Перемещение разума в варп было непростой задачей, требовавшей определенного ритуала и внимания. Оно Разве не могло пройти настолько легкоради них ты отправилась на Просперо, подумал Ариман. Он просто пробился туда. Азек вспомнилвыискивала все, как во время встречи с Толбеком в него хлынула силачто касается Тысячи Сынов, неприкрытую радостьи пыталась выйти на нас последние два десятилетия? Что ж, легкость от обладания мощьютеперь мы здесь, которой прежде ему не приходилось испытывать. Но все было не так простои ты можешь получить искомое.
Он медленно шагнул к двери. Каждая мышца его тела дрожала— Кто это мы? — не шевельнувшись, во рту все еще ощущался вкус горелого сахара и прокисшего молока. Ариман снова потянулся разумом, пробуя варп вокруг них. Его чувства хотели вырваться вперед, воспарить в истонченной варпом реальности, но здесь подобное было опасно. Использование силы без необходимого баланса и контроля было сопряжено с опасностью. Ему следовало помнить об этом, и на миг он задался вопросом, что заставило его поступить так чуть ранееспросила она.
Процессия сервиторов поравнялась с ними— Круг немногих, видевших то же, что и ты, от их магнитных шагов платформа вибрировала. Ариман оглянулся на Астреоса и двух его братьевкто прошел теми же путями в поиске единственного ответа, способного одолеть наших врагов — знаний.
Кадин неотрывно следил за Ариманом, пока они шли по безмолвным коридорам станции— Мы идем? — спросил Кавор. Колдун умел убивать, Кадин видел это, но он вел себя скорее как лордИнквизитор медленно кивнула, чем воинвсе еще неуверенная. Ему уже приходилось видеть таких преждеКавор оглядел ее, высокомерие завело их так далеко, что чувствовалось в каждом слове и жесте. Это было клеймо для тех, кто был в состоянии уничтожить кого угодно и нарушить незыблемую клятву ради истины, которую могли видеть лишь они. Орден Кадина погиб из-за подобных людей. Теперь он поклялся идеалам, которые могли погубить егоне сдвинувшись с места.
Космические десантники свернули в другой переход. Прямой и узкий, казалось, он тянется в бесконечность. Кадин оглянулся. Процессия сервиторов шла в десяти шагах позади. Он моргнул-щелкнул на дисплее шлема— Да, чтобы включить инфракрасное зрение— наконец сказала она. Тепло, исходящее от тел сервиторов, переливалось в спектре от белого до темно-синего. Воин переключился обратно на зеленое сияние ночного зрения и перевел взгляд на туннель. Астреос и Ариман были впереди, их местоположение подсвечивалось зелеными рунами— Мы идем.
Его взгляд задержался на Астреосе. Библиарий менялся. Кадин видел это — Она встряхнулась и вошла в нем до сих пор таились ярость и непокорность, но появилось нечто еще, что-то, о чем, возможно, даже не догадывался и сам библиарийлюк. Астреос еще придерживался прежних традицийКавор у нее за спиной опустил пистолеты, но они стали орденом троих, и старые обеты постепенно угасали свет в его глазах Кадина. Они нарушили свои клятвы из зеленого стал синим, и поплатились он последовал за это кровью. Они были воинами, цеплявшимися за жизни, которые им следовало давно отдать. А теперь их верность получил новый повелительинквизитором под лед.
Ариман на мгновение остановился. Колдун повернул голову. Кадин застыл на месте и на секунду встретился с ним взглядом. Но затем Азек отвернулся и пошел дальше. Кадин последовал за колдуном, не сводя с него глаз. На его доспехах развевались полосы пергамента, паря в условиях нулевой гравитации. Кадин видел, как Ариман прикреплял их к броне перед погрузкой на корабль. Воин не мог прочесть текст, написанный на пергаментах, как и понять слов, которые бормотал колдун, когда красным воском прикреплял их к синим доспехам. Очередной секрет, который их спаситель держал при себе, но Кадин ничего другого и не ожидал.
Клятвы. У всех были клятвы, как сказал Астреос, но Кадин видел, как раз за разом нарушались все их былые обеты.=== XI: Земля лжи ===
«''Мы предатели,'' — подумал он. — ''Мы зовем свои обеты священными, как в те времена, когда нас была тысяча. Но они ушли».''
Руна, отмечавшая Аримана, пульсировала зеленым. Зеленым. Зеленым, который означал безопасность. Зеленым, который означал друга. Руна перекрасилась в янтарный, окаймленный красным. В ухе Кадина завизжал сигнал тревоги. — Он знал, что это значит: болтер последовал за его взглядомлжет, прицелившись в спину Ариману. Сигнал предупреждения стал громче. Воин моргнул-щелкнул— прозвучал голос — глухой, чтобы отключить сигналлишенный эмоций, но не отвел глазкак будто говоривший считал большее выражение чувств пустой тратой сил.
''«Мы палиАстреос попытался открыть глаза, но потом вспомнил, что у него больше не было настоящих глаз. Голова все еще болела, как и тогда, когда он проснулся в первый раз, хотя мысли казались более ясными. Воспоминания до того, как он лишился сознания, резко обрели фокус. Теперь он помнил больше, пусть и не был уверен, откуда. Нет По звуку голосов он понял, что помещение было куда больше высшей целиозера света вокруг него. Он понял, ради которой стоит сражатьсячто кроме повреждений черепа его тело пыталось залечить глубокие ожоги на спине и ногах. Только доверишься кому-тоОн понял, что в пределах двадцати шагов от места, где он лежал, находилось заряженное и мы готовое к бою оружие. Астреос понял все покойники»это, а также то, что он находился здесь потому, что Инквизиция нарекла его предателем.''Это не могло быть правдой, он знал это, но тогда зачем они забрали его? Почему у них могли возникнуть вопросы?
Палец на спусковом крючке напрягся— Нет, не думаю, — отозвался второй голос. Он принадлежал инквизитору, догадался Астреос. — Нередко повреждения открывают одни части структуры разума, одновременно погребая или разрушая другие. Внутри шлема вновь раздался сигнал предупрежденияИ прежде чем ты скажешь это, Эрионас, я не собираюсь просить Кендриона проникнуть в его разум. Кадин сосредоточился на фигуре Аримана и увидел путь болтерного снарядаЯ хочу получить то, место попаданиячто осталось внутри, вторичные точки прицеливанияи я хочу получить это без дальнейшего ущерба.
''«Осталось только выживание»— На это уйдет время, — сказал другой голос, на этот раз женский. Астреос услышал, как слова дребезжанием донеслись из старческой и поврежденной глотки.''
Кадин моргнул — Я знаю, что уйдет время, — отрезал инквизитор. — Кендрион уже заглядывал в его разум и сказал, что он похож на руну прицеливания полуразрушенное здание. Мы можем достичь нижних этажей, но нужно быть осторожными, или оно снова обвалится. Если нам это не удастся, есть и перевел ее в режим угрозы. Перед глазами расцвел багрянецдругие методы, но с каждым их применением мы уменьшаем шансы на успех.Разве не этого мы хотим — понять, что затеял Ариман?
''«И мы выживаем в одиночку»— Он пробудился, — раздался механический голос техножреца. Астреос услышал шорох тканей, когда люди обернулись, и звук приближающихся шагов.''
Ариман остановился и повернулся. Кадин замер. Над правым глазом Аримана выскочила красная руна прицеливания. Кадин смотрел— Дайте ему зрение, не отрываясь. Ариман оставался совершенно неподвижным, держа руки по бокам и не пытаясь достать оружие. Астреос остановился в шаге перед колдуном и также оглянулся— сказал инквизитор.
— Что-то не так? — голос библиария затрещал по воксу. Ариман склонил головуВнезапно его взор захлестнуло светом, все еще не сводя красных глазных линз и он увидел инквизитора, стоявшего рядом с Кадинаего телом.
Колдун медленно покачал головой— Я не предатель, — произнес Астреос и закашлялся. Его тело забилось в оковах, и он ощутил в горле привкус влажного железа.
— Нет, ничего, — ответил Ариман и пошел дальше. Астреос еще удар сердца глядел на Кадина, но затем обернулся и последовал за Ариманом. Кадин не шевелился. Перед глазом все еще мигала красная руна прицеливания. Но потом он сморгнул ее и последовал за нимиЛицо инквизитора осталось непроницаемым.
Они добрались до хорового зала спустя четыре часаАстреос умолк. На каждом шагу их путешествия Ариман ощущал затылком враждебный взгляд КадинаТеперь он видел больше, детали прошлого развернулись перед его внутренним взором, будто очертания темной комнаты под лучом фонаря. Астреос молчал. В воине клокотала горечьОн не помнил, Ариману как оказался тут, но знал, что не требовалось читать разум Кадина, чтобы знать этобыл предателем. Недоверие таилось внутри КадинаОн был ангелом смерти, подобно червям в гнилом мясе. От этого чувства было невозможно избавитьсяего выковали, лишь приостановитьдабы служить Империуму разумом, на мгновение ослабитьтелом и душой.Что такого он мог бы вспомнить, что могло перечеркнуть это предназначение?
''«Он прав, что не доверяет мне»— Расскажи,'' — подумал Аримансказал инквизитор.
Небольшую дверь Я должен ответить. Только еретики отказываются говорить правду. Они поймут, что я говорю искренне, должны понять.Он рассказал им все, что только мог. Он рассказал им о мире, который изменил его. Многое поначалу было подернуто туманом смятения. Подробности то возникали, то вновь погружались в хоровой зал окаймляла каменная аркатрясину его разума, когда уже были готовы слететь с языка. Из ее поверхности выступали шипыОн говорил до тех пор, пока больше не мог вспомнить, почему говорил. Он рассказал им о земле под горами, о разносящемся в ночи эхо, кости и ангельские крыльяоб одиноком стуке его сердца. Его братья пришли из того подземного мира, а стоило Азеку переступить порогдети, как на него уставился резной черепотнятые у жителей, которые никогда не видели света солнца. Внутри царил кромешный мракОн рассказал им о башнях крепости, и на дисплее шлема зашипел статический тумантянущихся к солнцу, пока авточувства пытались проникнуть сквозь пелену сумракачто вечно пылало в кобальтовом небе.
— Дайте светЧем больше Астреос говорил, тем больше приходило новых воспоминаний, образы и истины попадали в его разум и на язык с неожиданной отчетливостью. Казалось, словно его разум превратился в разматывающийся клубок. Он вспомнил Три Башни Истины, — приказал Ариманна вершинах которых каждый аспирант давал свои великие обеты. Он ощутилвспомнил, как Астреос, Тидиас и Кадин заняли позиции по обе стороны дверисжимал в руке болт-пистолет с вырезанными на рукояти именами его предыдущих владельцев. Ариман безрадостно улыбнулся. Здесь не было угрозыОн вспомнил первый раз, по крайней мере такойкогда убил, от которой помогло бы рассредоточение. К нему подошли сервиторыи первый раз, бормоча подтверждение приказакогда почувствовал красное зловоние боя. Большинство из них позже придется уничтожитьОн вспомнил ощущение доспехов. Шепот этого места проникнет в остатки их разумов. Ариман удивлялсяОн вспомнил, что они до сих пор функционируютстал космическим десантником.
Сервиторы примагнитили сундуки к палубе и откинули тяжелые крышкиАстреос замолчал. В первом сундуке хранились светосферыВо рту чувствовался металлический привкус, которые они зажгли голова как будто раскалывалась. Служивший ему глазами сервочереп обернулся и подняли в безвоздушную тьмуувидел фигуры, где те и остались вращатьсякоторые стояли за спиной худощавого человека. Когда комната осветиласьИх было трое, Ариман поднял глаза. Над ними высились подвесные каменные террасы. Каждую из них окружали зеленые колоннысгорбившихся под изорванными мантиями, сверкавшие кристаллическими вкраплениями в виде различных фигурпокрытыми вышитыми золотой нитью символами. Здесь стоял ангелОни всегда были там, закрывший лицо руками; там — военный святой с мрачным лицомно теперь подступили ближе, окаймленным погнутым медным нимбом; а еще старуха с закрытыми глазами и зашитым ртомсловно делали по шаркающему шагу всякий раз, с кривым посохом когда он вспоминал очередную деталь. Астреосу они не понравились. Что-то в руках и змеей, обвившей плечиних вызывало неодолимое желание пристрелить их.
Комната была не такой, какой он ее помнил. Казалось, тишина и тьма скрыли прошлое пеленой. Ариман помнил крики, взиравшие на костры статуи с нижних ярусов, чья резная кожа почернела от гари. Пламя отбрасывало на стены пляшущие тени. Валили клубы подсвечиваемого огнем дыма, который из серого стал оранжево-красным— Да? — сказал тонколицый человек.
Но шрамы остались— Как тебя зовут? — спросил Астреос. Длинные цепи и грубые металлические рамы все еще свисали с верхних ярусовБоль в голове становилась хуже. Ему хотелось моргнуть, металл деформировался от жарано у него не было глаз. Астропаты кричалиВ мыслях что-то поднималось, он чувствовал, продолжали кричатькак оно вливается на границу сознания, даже когда огонь наполнял их легкиесловно заря.
Колдун посмотрел на растрескавшийся пол. Он был выложен мозаикой из кристаллов и отполированного камня. Когда астропаты собирались на террасах, на них из центра комнаты взирало великое око. От него к стенам зала спиралью вились образы святых и различные символы. Образ исчез, плитка расплавилась и слилась в сплошной вихрь цветов. На краю пола Ариман увидел лицо, черты которого еще угадывались. Его чело украшал венец, и оно смотрело на Азека с безмятежным выражением, совершенно не подходившим выгоревшему залуИнквизитор отступил.
Колдун ощутил приближение Астреоса. Мысли библиария скрывали осторожность и сомнения— Я — правосудие, из трещин в броне его разума сочились вопросы. Но кроме странной неуверенности было нечто ещеАстреос.
''«Он меняется— Ты говоришь, что я предатель,'' — подумал Ариманно я помню лишь службу и самопожертвование. — ''Я меняю его. Делаю из него топомню поля сражений на Карниусе Семь, на Киде, на Мальтиксе, что нужно мне: ученикаомыты кровью моих братьев, союзникакровью, который будет стоять подле менячто мы проливали за клятвы Империуму. Знает ли он, что Как я делаю, понимает ли, куда это может его завестимогу быть предателем?»''
— Отправь Тидиаса Свет нового воспоминания вспыхнул неожиданно, пронзив тьму и Кадина охранять коридор к кораблю, — произнес Ариман. Вокс исказил впившись в его слова. Колдун чувствовал, как за границей зрения вихрится варп. Он реагировал на их присутствие, на свет разумов и танец мыслейвнутренний взор.
Ариман молча подошел к оставшимся черным сундукам и открыл крышку первогоОн вспомнил корабли. Внутри тускло заблестела бронзовая чаша размером со штормовой щитКорабли, что скользили по небесам, словно освобожденные звезды. От ее центра к ободу спиралями шли круги и символыСеребро. Ариман поднял чашу, попутно разглядывая знаки. Азек проинструктировал Астреоса насчет коеИх корпуса были серебристо-чегосерыми, что предстояло сделатьи они явились, но подобно призракам. Никто не заметил и не поведал всегопочувствовал их прибытия, ни астропаты, он никогда бы не произнес этого вслух. Астреос не расспрашивални другие библиарии, но вопросы и сомнения кипели на границе его мыслей вот уже много днейни мониторы системы.Он…
— Я думалОн поднял глаза. Крепость-монастырь вокруг него кричала. По залам и высоким парапетам эхом разносился вой сирен. Земля содрогнулась, мы пришли сюда за ответамикогда от высочайших башен и до самых глубин твердыни упали противовзрывные двери. С треском ожили пустотные щиты, — раздался за спиной голос Астреосазамарав небо статикой. Серебряные корабли начали снижаться. Их было три, три иззубренных очертания, сверкавших на солнце. Оборонительные лазеры открыли огонь. Столпы света прожгли небеса. Воздух затрещал от разрядов молний. В лицо Астреосу дохнули ложные ветра, когда извергнутая энергия вскипятила воздух.
— Вот почему мы здесьПозади него отворились двери. Астреос обернулся, увидел, кто вышел на вершину башни, — ответил Ариман и повернулся к центру комнатыприпал на колено.
Ариман подошел к центру оплавленного пола и взглядом оценил положение относительно стен. Осторожным движением Ариман отпустил чашу. Она повисла в лишенном гравитации пространстве и, мерцая, завращалась. У двери, прислушиваясь, ждали Тидиас и Кадин. Мысли Азека плавно заскользили по комнате— Мой лорд, пока не коснулись разума Астреоса— начал Астреос.— Что…
+ Ты знаешь, Астреос, знаешьКорабли над ними открыли огонь. Небеса исчертило полосами пламени. Крепость взревела в ответ, почему мы здесь, + отправил он. Библиарий вздрогнулзалив небо прерывистыми линиями, но ответилкогда огонь с кораблей уже тянулся к земле.
+ Ты хочешь провести ритуал— Что это? — закричал он сквозь рев. +
+ Нет, + ответ Аримана рассек мысль Астреоса, словно нож, разрезающий сухожилия. Колдун поднялся и взглянул на чашу для жертвоприношенийТидиас обернулся к нему. Библиарий напрягся и шагнул впередЕго глаза были пустыми, подсознательно проведя рукой по мечу. Тидиас и Кадин просто ждаликак будто то, не слыша обмена мыслями между двумя псайкерами. + Мы не проводим ритуалчто они увидели, + продолжил Ариман, но замолчал. + ''«Удержит ли его новая и ни разу не испытанная клятва?»'' + Мы здесь для призывавыжгло ему душу. +
Астреос оставался неподвижным. Его рука легла на рукоять меча— Это Империум, и которому мы служим, пришел нас уничтожить, — произнес он посмотрел на Аримана.
— Отправь остальных охранять коридорВоспоминание померкло. Астреоса трясло, как я приказал, — затрещал по воксу голос колдунаего мышцы взбугрились. Рядом с ним кто-то кричал о нервной перегрузке. Он ощутилВсе, как от Астреоса исходят эмоциичто Астреос мог видеть через глаза сервитора, кругами расходясь по эфирубыл смотревший на него инквизитор, подобно камнямс лицом столь же спокойным и безразличным, брошенным в беспокойные воды. Затем библиарий выпрямилсякак клинок палача.
Ариман проследил, как — Мы были верными! — прокричал Астреос отправил к стене очередной кубок. В хоровом зале теперь вращалось девяносто девять кубков на разной высоте от пола. Каждый был из обожженной черной глины и шириной не превышал его ладонь. На дне кубков лежали замороженные кристаллы благовоний. Ариман оглянулся, запоминая детали, сравнивая каждый предмет и его расположение с образом у себя в голове. Черные чаши парили так, что создавали форму многослойного полиэдра. Белые свечи разместили на растрескавшемся полу в виде многорукой спирали. Чаши и свечи соотносились друг с другом, с комнатой, с трещиной и сплавившейся паутиной на полу. Ариман не упустил ни одной детали. Случайностей в образе не было, он представлял собой архитектуру его намерений, ставшей реальностью. Колдун посмотрел вниз, туда, где в самом центре вращалась бронзовая жертвенная чаша. Над ней парил атам, свет из люмосфер падал на серебряное лезвие и заставлял тени танцевать в покрывавших его символах. Зал походил на натянутую барабанную кожу, готовый резонировать в ответ на намерения и волю тех, кто находился в его стенахтонкое лицо.
Ариман медленно коснулся атама. Тот завращался с медлительностью сердцебиенияА затем был лишь холод онемения, и он вспомнил свет огня, затапливающий синее небо.
+ Я готов, + послал Астреос.
+ ОтличноВ центре адамантиевой плиты лежала броня. + Ариман взял атамЕе руки, парящий над жертвенной чашейгрудь и ноги были окружены толстыми металлическими петлями. + НачинаемВ воздухе вокруг нее мерцали слои энергетических полей. Иобель ощутила урчание рабочих нуль-генераторов, от которого у нее разболелась голова. В подземной крепости оказалось на удивление жарко, а кристаллический пол смотровой камеры гудел теплом и статикой. +
=== Х: Призыв ===Иобель отвела взгляд от открывшегося под ногами вида. Она едва могла поверить в то, что увидела. Издубар продолжал смотреть вниз, сложив руки за спиной, с почти безмятежным выражением лица.
Никогда — Ты прежде Кадин не знавал такой тьмывидела ничего подобного? — мягко сказал Издубар. И дело было не в том— Да, что он ничего не виделэто один из Тысячи Сынов Магнуса Красного. Или, ведь он на самом деле мог видеть; дело в томпо крайней мере, что мрак будто давил ему на глазаего останки. Чернота окутывала все тяжелой пеленойЭто — чудовище. Предметы возникали Оно живое, в зеленом поле зрения, иногда очень близкоопределенном смысле — оживленное энергиями варпа, одновременно тело и воин не мог поверить в то, что не заметил темница для духа внутри. Некоторые зовут их раньшеРубрикой. Он невидяще смотрел вперед, делал очередной шаг и спотыкался об оборудование или толстые лианы кабелейЭтого мы заполучили во время вторжения на Весс. Пару раз Кадин оглядывался на те объекты, которые миновал, но не видел ничего, кроме мрака и шипящей зеленой статикиРади его пленения погибла дюжина боевых псайкеров уровня примарис.
Давным-давно Кадин родился во тьме мира, о котором сейчас помнил лишь он да его братья. Все они там родились. В пещерах, куда не проникал ни солнечный, ни звездный свет, он научился чуять воздушные течения — Цвета и ориентироваться по запаху, прикосновению и звуку. Когда они пришли за ним и вознесли к свету, он не забыл тьму. Тьма стала ему отцом и матерью. Так учили капелланы, и Кадин понимал скрытую в словах мудрость. Он был тьмой, а тьма была им. Но здесь, в коридорах мертвой станции, освещенных лишь режимом ночного зрения, Кадин вспомнил мглу, которая иногда поднималась из глубин мира его рождения. Вспомнил мрачные глубины пещер, где биение сердца было единственным, что он слышал и чувствовал. Немало воды утекло с тех пор, как воин последний раз вспоминал об этомэмблемы… — начала Иобель.
— Понял тебяМысли Иобель прояснились так же внезапно, — раздался голос Тидиасакак затуманились. Она посмотрела на Издубара. Он глядел на нее так, такой же напряженный ибудто только что задал вопрос, как обычнотребовавший ответа. Она ощущала себя так, сдержанныйсловно вернулась к разговору, несмотря даже на плохую связьо продолжении которого не осознавала. — Угроз нетИнквизитор заколебалась, а затем поняла, что следует сказать дальше.
Они патрулировали коридоры около часа— В одном мире, по приказу Астреоса охраняя обратную дорогу на корабль. Воины ходили в одиночестве, объединенные только воксом и локационными рунами, пульсирующими на ретинальных дисплеях. С самого начала Кадин ничего не видел, не слышал и не ощущалдавным-давно, но происходящее ему все равно ничуть не нравилось. Внутри шлема раздавалось лишь собственное дыхание и гул доспеховодин умирающий псайкер сказал мне о Просперо. Эти звуки должны были внушать спокойствие, ведь он жил с ними так долгоОн сказал, что без доспехов чувствовал себя так, словно лишился руки. Но во тьме коридоров знакомые звуки казались чуждыми, как будто принадлежали кому-то другомубыл отмщением Сынов Просперо.
— Мы должны патрулировать, — ответил Тидиас, и Кадин словно увиделИобель ощутила, как он пожал плечамина ее лице вспыхнуло удивление. — Так захотел АстреосИздубар посмотрел на нее, затем перевел взгляд обратно на скованного воина Рубрики.
Щелкнул воксИобель хмыкнула. Стоявший позади Кавор шевельнулся, но Кадин слышал только шипение статикисловно ожидая команды.
— Принято. Начинаю осмотр ближайших туннелейИздубар рассмеялся, — Кадин выключил вокс и повернулся к зеву ближайшего коридора. Воин вдруг остановился звук этот оказался таким же внезапным, как и застыл на местескоротечным.
На полу перед ним были видны участки тепла— ''Открытие'', их края переливались желтым и зеленым— он прокатил слово по языку. — Я отправился на поиски ответов, прямо как ты. Они вели Долгое время я просеивал слухи, полузабытые предания, а также ложь, которую еще шептали в промозглую тьму коридорапокинутых местах. Я многое узнал, но всегда понимал, что можно узнать больше. Я чувствовал, куда воин что он как раз собирался пойтибудто ждал меня за следующим поворотом — секрет настолько великий, что его существование затмевало все прочие тайны. Самый дальний оттиск сливался с льдистым холодомВ конечном итоге я нашел его, и понял, что оказался не первым. Ближайший переливался ярко-краснымБыли и другие из нашего рода, наблюдавшие за мной, дабы понять, как далеко я зайду без посторонней помощи, понять, готов ли я. Он находился прямо перед нимЯ спрашивал то же, что и ты, и в качестве ответа, а может и наказания, они дали мне знания, — он пошарил в кармане нательника и его форма угадывалась даже достал из него символ Инквизиции с синим камнем в центре. — Хочешь получить ответы, Иобель? Дверь к правде открыта. Войди в размытых очертаниях теплового следанее, либо же отступи сейчас, — он протянул символ Иобель.
Отпечаток ноги«''Отступи!'' — мысль вонзилась в ее сознание, и камера поплыла у нее перед глазами. — ''Отступи сейчас же!''» — на краю зрения закружилась серая пыль. Ощущение испарилось.
Кадин моргнулСимвол лежал в руке Издубара, когда его дисплей стал выбелено-зеленыможидая ее решения.
В дюйме от Она замерла, а затем потянулась и приняла его лица вспыхнула пара глаз. Он показался ей теплым на ощупь.
Кадин открыл огонь, и сполох болтера испарил матово-черные глаза и бледную кожуИздубар грустно улыбнулся. Он отступил назад и выстрелил снова. На дисплее шлема вскипела статика. За туманом искажения что-то двигалось, что-то бледное и с гибкими конечностями. Воин дал короткую очередь, вслепую паля перед собойЭто удивило ее.
Дисплей опять начал обретать фокус— На одной луне, которая вращается на орбите далекого мира вокруг безымянного солнца, есть комната, — произнес он. — В ней содержатся записи, написанные человеком, известным как Калимак. Мы называем их Атенеем. В нем говорится о многом: о прошлом, о будущем, о вещах, которых не может быть, став ярким и четкимо том, как их отыскать. Перед ним ничего не былоКроме тех, кто его хранит, мало кто еще мог лицезреть его, — он выдохнул и потер левый глаз. Он открыл вокс-канал— Только мы, из Ордо Циклопов, видели его.
В шлеме заорал голос— Что такое Атеней? — спросила она. Кадин крепче сжал болтер. Он втянул воздухКраешком мыслей Иобель удивилась, почему ей казалось, чтобы крикнутьчто она уже задавала этот вопрос раньше.
Тишина— Это — мысли Магнуса Красного, — ответил Издубар. Иобель пораженно уставилась на него. Она чувствовала, как по коже, словно волдыри, прошла дрожь. — Это не просто записи, это окно. Калимак умер давным-давно, но его воспоминания еще записываются, а добываемые через них познания делятся и множатся без конца. С каждым новым днем к Атенею добавляются новые слова. Слова, поведавшие о том, что стало с Тысячью Сынами внутри Ока Ужаса, и дающие нам проблески того, кем они еще могут стать.
Коридор был темным и пустым. Моргнув— Откуда вы знаете, воин переключился на инфракрасное зрение. Лишь холодная чернота. Он посмотрел что это правда? — голос Иобель звучал отдаленно, шок все еще волнами накатывал на руки. Дуло болтера еще горело желто-белым цветом после недавнего использования. Кадин поднял глазанее.
Тьма. Кромешная тьма: мрак пещер из детства. Отчего-то он знал, что если снова посмотрит вниз, то не увидит своего оружия, пусть даже Кадин чувствовал его тяжестьИздубар отступил назад и посмотрел через кристаллический пол на Рубрику.
Коридор исчез— Вот доказательство, лежащее прямо у нас под ногами. Воин остался один. Сердца в груди бились с давно позабытым учащенным ритмомАтеней поведал нам о том, как Рубрика родилась благодаря мощи и заблуждениям того, кого звали Ариман.
Кадин медленно обернулся''«Ариман…»'' — слово эхом разнеслось в разуме Иобель.
Ариман медленно задышал, повторяя в уме напев. Колдун оставался совершенно неподвижным, разведя руки в стороны ладонями кверху. Его глаза были закрыты, но он ощущал Астреоса, стоящего по другую сторону вращающейся жертвенной чаши. Из рук вырывался ведьмовской свет, окутывая ладони и растекаясь по доспехам.''«Ариман…»''
Не переставая вести напев— Но мы веками не были уверены наверняка, Ариман ощущал, как Астреос следует за ним, его воля пела в более упрощенной гармонии. Колдун чувствовал старание библиария, натужное дыхание пока не получили этого и то, как его кожа покрывается потомдругих. Ариман подготовил Астреоса так, как только сумел, но песня эта состояла Пока не из звуков и слов: она походила на реку смыслов и связейполучили доказательства правдивости. Когда доказательство было найдено, слова сливались с символамиу всего прочего, с цветами и ощущениямиповеданного нам Атенеем, каждый из которых создавался мыслью с точно выверенной скоростьютакже появилась вероятность правдивости. Колдун и библиарий созидали напев, который также творил сам себя, с каждым мгновением раскручиваясь Вот когда наша война по широкой спирали, сплетая собственные образы. Если бы какое-нибудь живое существо находилось в хоровом зале, они бы ощутили его, услышали бы, увидели быпредотвращению того, как оно плывет перед глазами и переливается разными цветами. То была музыка сферо чем он предсказывал, первобытный язык созидания и разрушения, ревущее пламя бытия. И оно безмолвствовалодействительно началась.
Ариман видел, как варп разрастается у него в разуме, словно огонь, пожирающий сухой лес. Варп захлестнул ощущения, подавил физические чувства. Колдун слился со своей плотью, биением сердца, течением крови, а также пространством вокруг него, каменными стенами и мерцанием светосфер. Азек почувствовал, как размываются твердые границы реальности, когда законы, удерживающие зал вместе, начали ослабевать в такт с его пульсом.— И о чем он предсказывал?
Ариман медленно открыл — О шторме, — сказал Издубар. — О шторме в будущем, — инквизитор закрыл глаза. Светосферы над головой разлетелись ливнем осколковНа линии челюсти дернулась жилка. В то мгновение Иобель увидела, что он не так молод, как выглядел — он был старым, и невероятно уставшим. — Временами я словно чувствую погребальные костры того будущего, — она заметила, как Издубар вздрогнул. — Вот против чего мы сражаемся, Иобель. Стоявший напротив него Астреос дрожалЭтой войны требует правда, которую ты искала половину жизни, — он указал на символ, что она продолжала сжимать в руке.— Ты присоединишься к нам в этом?
+ Открой «''Ты не должна идти дальше…''» — прошептал сзади голос, и Иобель обернулась, но там стоял только Кавор, разглядывавший через кристаллический пол легионера Тысячи Сынов. Его руки были в карманах пальто, аугментические глазаярко светились, + послал Ариманкогда он смотрел на черный комплект доспехов. Глаза Астреоса за линзами шлема открылисьИнквизитор нахмурилась — его глаза были синими. + Готов? +Она могла поклясться, что…
Астреос кивнулОна почувствовала, и испытанная от движения напряженность перетекла по психической связи в Ариманакак открывается рот, вспыхнув перед глазами звездами боли. Колдун посмотрел а слова всплывают на руку, выпрямил пальцы поверхность разума и вытянул ее над вращающейся бронзовой чашейпроталкиваются на язык. Телекинетическим прикосновением он открыл синюю перчатку и стянул с ладони. ПлотьИобель попыталась подавить их, оказавшись в холоде безвоздушного пространства, побелелазакричать. В ушах зазвенел сигнал тревогиУ нее закружилась голова. Ариман сосредоточился на атаме в другой рукеОна пошатнулась. Его мысли стали похожими на зеркало, со спокойным безразличием отражая усиливающуюся бурю эфирной энергииКамера внезапно завертелась и закружилась.
+ ''Сейчас''Комната померкла. Ее окружила чернота. Ей было так холодно. Ветер гнал по ее коже пепел, + подумал он и вонзил атам в ладоньно ветра не было, а ее кожа скрывалась под слоями ткани.
Кровь пузырьками разлетелась во все стороны. Она приняла форму шариков густого красного цвета, блестящих в свете свечей. Ариман не почувствовал боли, лишь тупой зуд. Все вдруг стало безмолвным и неподвижным, словно вокруг него опустилась кристаллическая стена. Была только кровь, вырывающаяся из раны под собственным давлением. В давно забытых ритуалах чародеев и мистиков это мгновение носило множество названий. Это был момент равновесия, наивысшего контроля. Колдун разжал губы, когда назвал имя, пришедшее из глубин памяти. Слова сорвались Комната с его уст, и парящие шарики крови начали вращаться. Последняя фраза раздалась со звуком, похожим на треск хрящей. Ариман услышал крик Астреосакристаллическим полом резко вернулась обратно.
— Ты призван, — взревел Ариман, и слова эхом разнеслись в безвоздушном сумраке. По всему залу из парящих чаш вырвалось пламя. Комната заполнилась дымом Иобель стояла и звуками. Он услышал крикисмотрела на Издубара, вопли умирающих, которых опускали который с мрачным лицом глядел на нее в костер его памяти. Парящая масса крови воспламенилась. Бронзовая чаша засияла, испаряя покрывшую ее корку инея и разметывая его по залу. Затем чаша упала, а кровь, забрызгав бронзу, фонтаном ударила вверх и замерзлаответ.
Ариман отступил назад и выхватил меч. Астреос пошатнулся и заскреб рукой в поисках своего клинка. Свечное пламя поднялось вышеЧто-то только что произошло, верно? Она моргнула, плавящийся воск потек вверхно чувство исчезло. Свет попал на застывшую кровь, и Издубар продолжал бурить ее тень легла на почерневшие стены зала. Ариман взглянул на очертания и замер. На стенах танцевали силуэты оперенных крыльев и непомерно длинных конечностейвзглядом.
Застывшая кровь начала расти— Ты присоединишься к нам, словно ветви на дереве. Она пульсировала, увеличивалась, обесцвечивалась и запекалась, приобретая очертания вен, мышц и костей. Сформировались плечи. Предплечья. Руки. Голова. Разверзлось блестящее мясо ротовой полости, из которой раздался стон от боли рождения. От звука забившегося сердца содрогнулся зал. На плоть стала наслаиваться кожа. Наконец фигура встала во весь рост, держа руки по бокам, ее обнаженная плоть подергивалась, обретая резкость. Появились веки и сомкнулись над закрытыми глазами. Из головы выросли волосы, темной волной упав на плечи. Фигура улыбнулась, показав белые зубы, и открыла глаза. Они оказались цвета желтого янтаря, а зрачки походили на черные провалы.Иобель? Увидишь ли ты Атеней Калимака?
Сенсоры на спине Карменты повернулисьПо кристаллическому полу зазвенели шаги, когда она обогнула станциюКавор прошествовал мимо нее и встал напротив. Ее орудия и двигатели болелиОн наклонился, напряжение изглядя на Рубрику ярко-за постоянной готовности заполняло остальную часть сущности женщины. Она продолжала кружить, прислушиваясь к сигналам, наблюдая в ожидании движениясиними аугментическими глазами.
Ничего— Его звали Килорис, — сказал Ариман ртом Кавора. Здесь ничего нет— Он родился на Просперо, на девятый день первого прохождения. И вновь она проверила работу авгуровУмный, ища энергетические метки Аримана, Астреоса и их сопровожденияно не одаренный. Он был хорошим воином. Они исчезлиТеперь же он лишь воспоминание внутри воспоминания, едва корабль приземлился — он посмотрел на станцииИобель. Кармента даже — Ты знаешь, почему мы здесь, да? Я вижу, как часть тебя пытается не могла связаться с кораблемпозволить мне добраться до конца этого воспоминания, — он улыбнулся. Ведьма могла отправить еще одно судно— Сильная Селандра Иобель, пилотируемое сервитором и соединенное с нею мысленной связьютакая сильная для человека, — камера начала угасать. — Но нет, Ариман ясно дал ей понять, что этого делать не следуетнедостаточно сильная.
— ЖдиТени на стенах стали расти. Вокруг нее сомкнулась стена давления, сжимая мысли. Разум обожгло жаром. Она почувствовала, как оболочка ее защиты смялась. Камера почти растаяла в сером пятне кружащегося дыма. Это был конец, — сказал онпоняла Иобель. — Если Еще один шаг через ее воспоминания, и Ариман получит, что хотел: Аполлонию, тайны Ордо Циклопов, Атеней Калимака. Ее воля оказалась слабой, и теперь она предаст не только саму себя, но и все пойдет наперекосяк, ты поймешьчеловечество.
Но она ждалаАриман сделал шаг вперед, и чем дольше ждаластановясь все выше, тем сильнее задавалась вопросомчерты похищенного лица Кавора рассеивались во тьму. Его рука потянулась к ней, пальцы начали расти, может ли тишина кричать еще громчебудто ширящиеся тени. Следует ли ей отправить еще один шаттл? Следует ли ей сбежать или открыть огонь?
«''Госпожа''»И мысль стала железом. Был другой путь. Путь увидеть, — донесся мысленный голос. Кармента частью своего сознания отвлеклась от наблюдения за станцией и изменила свой голос для тогокак все происходило тогда, чтобы он стал понятен человеческому разумуо чем она до сих пор не подозревала.
«''Эгион«Это ведь воспоминание. И оно — мое».''», — произнесла она. Навигатор бодрствовал, готовый направлять ее, если появится необходимость в побеге.
''«Я что-то вижуОна не была могущественным псайкером, госпожа»,'' — сказал Эгион дрожащим голосомно ей и не нужно было.
Где-то далекоЩиты и оковы, где Кармента была окутанной кабелями плотьюудерживавшие Рубрику под ними, ее зазнобиловыкипели во вспышке света.
''«Что ты видишь?»'' — спросила онаСкажи, постаравшись придать голосу спокойствие— медленно проговорила Иобель.— Если это воспоминание, что, если я его вспомню иначе?
''«Я вижу этоВоин Рубрики пробил кристаллический пол. Ариман упал, даже когда закрываю око»,'' — сказал онего воображаемое тело замерцало между субстанцией и тенью. Иобель тут же бросилась через камеру, побежав к двери и мысльтому, которая принесла с собой голосчто могло за ней находиться. Рубрика приземлилась, была настолько слабойприсев на корточки на треснувший пол, что Кармента едва осознала ее смыслего глаза ярко сияли. Женщина понялаАриман вознесся в воздух, что если бы стояла рядом с навигаторомсбросив форму Кавора, то услышала бы его стонбудто плащ. Он потянулся к Иобель.
''«СкажиРубрика скачком взмыла ввысь. Ариман извернулся, что ты видишь»когда воин врезался в него. Они ударились в стену,'' — попросила она. Волна эмоций накрыла умственно-импульсную связь дымкой из благоговения разметав во все стороны пламя и страха, так что казалось, будто техноведьма наблюдает за выражением на лице человека, который смотрел ей через плечомолнии.
''«БезмолвиеДверь была прямо перед Иобель. Она потянулась рукой и провернула свою память, будто ключ в замке. Дверь испарилась во взрыве обломков. Иобель промчалась сквозь облако пыли. Она чувствовала, госпожакак безумно колотится сердце. Я вижу только безмолвие»Осколки металла и камня посекли ей лицо, вызвав кровь.''
''«Я смотрел, всего разИнквизитор поскользнулась и покатилась по белому мраморному полу. Иобель перекатилась и вскочила на ноги. Перед ней вытянулся длинный коридор. По обе стороны стояли запертые двери, и теперь это всеа сквозь окна, что я вижу»''из которых было видно голубое небо, — его голос начал слабетьлился свет.
''«БезмолвиеЗаключенные в объятия, госпожаокутанные пламенем, варп безмолвен, он темен Ариман и спокоен. Он никогда таким не бывает. Никогда»воин Рубрики вырвались из обломков двери позади нее.''
''«Почему…»
''
«''Он ждет, госпожа,'' — из последних сил выдавил из себя Эгион. — ''Я вижу это, чувствую. Знаю. Он ждет».''=== XII: Сломленный ===
Конечно, демон явился в облике его брата. Ариман протяжно вздохнул, посмотрев в лицо Ормузду. Это был образ его настоящего брата, не тот, каким он Инквизитор был, перед тем как брат умер, и даже не тоттам, когда Ормузд стал воином Тысячи Сынов, но тот, который помнил Ариман: молодой, неизмененный, человеческий. Но, естественно, это был вовсе не Ормузд, и даже не человекАстреос очнулся снова.
— Рад снова видеть тебяАстреос промолчал. В воспоминаниях он увидел стрелявших с парапетов братьев, чьи доспехи заливало светом их пылающего дома. Серебристо-серые воины, окруженные нимбами варповского свечения, шагали по горящим залам, без слов убивая всякого, кто оказывался у них на пути. Впереди серых воинов ступала исполинская фигура дредноута, сотрясая своей походкой плитчатый пол. Он увидел, браткак магистр ордена Тидиас сбросил с себя мантию, — произнес он глубоким и резонирующим голосомкогда погребальный костер взвился выше.
— Ты не мой брат''«Какой прок от короля, лишившегося королевства?»'' — спокойно ответил Ариман спросил тогда Тидиас.
— Ты — существо варпаАстреос почувствовал, воплощение лжи и обмана, — сказал колдун и ударил демона толикой силы воли. Сгусток силы импульсом пересек зал. Демон упал, словно по нему хлестнула плеть. По коже пошли черные трещины, из которых закапала вязкая желтая жидкость. Он тяжело задышал, с десятка языков сорвались проклятья. Демон будто сделал вдох, и трещины на коже затянулись. Потирая челюсть, он с нескрываемым удивлением посмотрел на Ариманакак напряглись мышцы в его челюсти.
Даже не успев задуматься, Ариман ощутил, как от разума откололся еще один осколок силы. Демон вновь рухнул на пол, с него хлопьями стала отслаиваться кожа. Под ней проступило что-то, похожее на матово-черные перья мертвой вороны. Демон, хныкая и рыдая, подтянул колени к груди. Гладкая кожа снова закрыла раны, и он поднялся, подобострастно киваяИнквизитор приподнял бровь.
— Как официально, Ариман, — демон обернулся к напряженному Астреосу, который стоял с обнаженным мечом, а затем оглянулся на Аримана. — Это твой ученик? На что ты обрек его, Ариман? Или это очередная попытка искупления? — демон запрокинул голову и будто глубоко вдохнул через нос. — Скольких смертных ты помог здесь сжечь? — он повернулся назад к Астреосу. — Тебе стоит спросить у него.''«Кто такой Ариман…»''
От Он увидел Аримана не укрылосьв помятых доспехах цвета ржавчины и запекшейся крови. Он увидел горящий меч, что разрубил его цепи. Он увидел миллион свечей, горевших во мгле его разума. Он увидел своих братьев: Кадара за миг до того, как вздрогнул Астреосцепной клинок распорол его грудь, но скалящийся демон уже повернулся к колдунуТидиаса, стоявшего в его глазах плясало упоениебезвоздушном мраке мертвой пустотной станции, Кадина с массой склизкой от крови шрамированной ткани вместо лица. — Вот зачем ты вернулся? Рыдать над своими грехами?
Ариман промолчал. Демон пожал плечами.''«Ариман…»''
— Да''«Если существует способ изменить то, — ответил демон и закатил глаза. — Конечночто содеяно, я знаюнайду его, о чем ты говоришь'' — сказал Ариман в безмолвии его разума. Мы все только и делаем, что присматриваем за тобой, ведь жалкие ошметки твоего легиона стали теперь нашей единственной заботой— ''Я обещаю тебе».''
Слова хлестнули по демону''«Он бросил тебя… он не идет…неважно, словно настоящий удар. Существо вздрогнуло, на краткий миг контуры его тела размылись, но затем вновь обрели четкость. Демон тяжело задышал и сплюнул черную слюнукакие клятвы он дал».''
— Ты скажешь мнеСледующие секунды после вопроса наполнились тишиной.
— Я не могу, потому что не знаю, — захныкал демонИнквизитор медленно выдохнул и покачал головой.
Ариман вытянул руку и сжал кулак— Я не хочу делать того, что должно быть сделано, но ничего не поделаешь. Демон рухнул со звуком хрустящих костей и лопающихся сухожилийТы — предатель, Астреос, но ты все равно можешь послужить Империуму, если того захочешь. Он свернулся на полуРасскажи, что еще ты помнишь, держась за голову расскажи об Аримане и раскачиваясь вперед-назадего намерениях.
— Это скрыто Астреос почувствовал, как от моих глаз, так и от глаз всего нашего рода, — демон посмотрел на него сквозь пальцы, царапающих кожув нем нарастает гнев. По костяшкам текла черно-желтая кровь. — Тебе следует быть польщеннымОни убили его орден, Азек. Чтобы скрыть от тебя правдуони сделали его изгоем, понадобились такие силылишили всего, что это почти честь, — он улыбнулся, делало его желтые глаза взметнулись на Аримана. — Почтиверным.
Колдун хотел было что-то сказать''«Клятва связывает нас превыше всего, но демон заговорил первымдля верности клятву должны дать также короли, которым мы служим»'', — так сказал Тидиас. ''Тидиас''. Теперь мертвый и брошенный во мраке.
''«Потому что я уничтожил их и погубил надеждуИнквизитор кивнул. В этом жесте не было грусти, которую им обещал»а только признание того,'' — подумал Ариманчто иного пути не было.
Демон закивал— Кендрион, — позвал инквизитор. Космический десантник в массивных серебряных доспехах выступил вперед. Астреос удивился, как мог не заметить его среди теней. Его ложные глаза оглядели воина, различив письмена, покрывавшие наплечники, фиалы и скрученные свитки, что свисали на золотой проволоке с груди и плеч. По полуночно-черной коже спиралями вились серебряные татуировки, словно доспехи были выращены поверх его тела. В руке он сжимал меч размером с человеческий рост. Воин посмотрел на Астреоса серыми как сталь глазами.
— Потому ''«Это один из них, один из рода, что ты был правубил наш орден. Один из рода, — заявило существо. По спине Азека пробежался холодок. — Потому что ты видел правду, но потерпел неудачу. Вот почемусделал меня предателем».''
Мгновение Ариман ничего не мог сказатьИз Астреоса излился шок, а затем возвратилась ярость, ярче, пылая глубже и просто смотрел в желтые глаза демона. Затем колдун встряхнулся и спросил то, что пришло ему в головуяснее, пока наблюдал за воплощением демоначем прежде.
— Я ничего об этом На лице инквизитора не знаюдернулся ни единый мускул.
Ариман кивнул. Другого ответа — Отведи серафимов, — произнес он и не ждал. Отношения между созданиями Хаоса были столь же сложными, как и непостоянными. Существовало бессчетное множество демонов, каждый из них являлся фрагментом чуждого сознания, называемого некоторыми Богами Хаоса. Боги по своей воле порождали демонов и уничтожали их. Демонические существа делились на ранги в соответствии со своими силами. Ниже всех находились создания, которые охотились за душами мертвых, подобно волкам, и не имели сознания, за исключением инстинктов охоты и пожирания. Они были меньшими слугами, солдатами и помощниками, которые стекались по призыву своих богов. Над ними стояли высшие хоры, а также принцы, которые из простых смертных возвышались до служения своему богу. Демон, который сейчас стоял перед Ариманом, был князьком пантеона Хаоса, существом, которое некогда могло быть смертным, освободившимся от уз плоти. Часть имени, которое давным-давно узнал колдун, позволило ему призвать и сковать демона, дабы тот ответил на вопросы— Пусть варп вернется.
— Где я могу узнать ответ? — спросил АриманВарп коснулся разума Астреоса, и демон дернулся от вопросаон вдруг осознал, что извивающиеся и текущие тени уходят. Теперь Также он дрожал осознал Кендриона. Присутствие воина врезалось в его разум, подобно жару юного солнца. Мысли самого Астреоса были неповоротливыми, и засовывал тонкиетолько еще пробуя дотянуться до варпа, как костион понял, пальцы себе в ротчто что-то не так. Его пронзила боль. «Он распадается»Он снова ощутил кровь и почувствовал, — подумал Ариманкак зрение размывается от головной боли. Форма Он оттянул свой разум назад. От машин, зажимавших его голову, пошел запах металла и дух существа перетекали из физического мира обратно в великий океан варпаварящегося мяса.
— У самого Амона, — произнес демон. — Никто больше не даст тебе ответИнквизитор посмотрел на Кендриона.
''«Конечно— Вскрой его разум, конечно, но чего еще я ожидал? Что Амон уже не такой сильный колдун и стратег, как прежде?»''— велел он.
— Где он? — настаивал Ариман. — Отвечай. Ты должен сказать.
Демон зарычалИобель бежала. Ариман и воин Рубрики позади нее врезались в столп из белого мрамора. От удара во все стороны брызнули осколки камня и пламя. Руки Рубрики крепко обвивали Аримана. Иобель на бегу оглянулась. Ее глаза на долю секунды встретились с взглядом Аримана. Внутри нее вспыхнуло ошеломленное смятение. Она не понимала, оскалив черные гниющие зубычто происходит, или каким образом оно происходит. Она ужасно, ужасно просчиталась. Их зрительный контакт оборвался, и покачал головоймимолетное наваждение прошло. Иобель пошатнулась, едва не упав.
— Я покажу тебеАриман высвободился из хватки Рубрики. Воин отшатнулся, — произнесло существо вернул равновесие и протянуло худую рукуснова набросился на колдуна. Ариман не шевельнулсявстретил его воздетой ладонью. Демон был скован его волейИобель закричала, но прикосновение когда нагрудник Рубрики раскололся. В ее груди взорвалась боль. После нее стремительно накатило смятение. Рубрика слабо подняла руки и сделала еще один нетвердый шаг к немуАриману. По фигуре воина, расходясь от груди, соединение с ним ослабит узыпобежали трещины. Большой риск. — Я не могу лгать тебе. Ты знаешьЗатем он развалился на части, обломки пустой оболочки посыпались на пол, что твои оковы не позволят мне солгатьбудто сдутая ветром листва.
''«Я должен узнатьИобель замерла. Я зашел Ариман повернулся к ней. Он выглядел точно так далекоже, как в момент прибытия за ней на Вохал: закованный в сине-серебряные доспехи с наброшенным поверх них бирюзовым одеянием, его голова скрыта под шестирогим шлемом. Он шагнул к ней, и его шлем растворился в лицо с гладкими чертами и ясными глазами. Доспехи задрожали и превратились в ниспадающую мантию белого цвета, подпоясанную красной узелковой веревкой. Должен узнать»Он сделал медленный шаг вперед, словно пытаясь не спугнуть ее.''
— Времени малоИобель тяжело дышала, Ариманее мышцы пребывали в состоянии между бездействием и готовностью сорваться с места. Если хочешь узнатьНо, тогда я должен показать тебе тот путьконечно, который ты ищешьничего этого на самом деле не было, — колдун посмотрел на вытянутую ладонь демонапоняла она. Астреос по другую сторону шагнул к немуГде бы ни находилась сейчас ее тело, происходящее было не более чем творением воображения, игрой разума. Ариман потянулся От необходимости дышать и коснулся руки демонадо усталости в конечностях, все это было лишь выдумкой.
Пальцы сомкнулись на запястье колдунаАриман подступил ближе, осторожно, не сводя с нее глаз. По руке расползся холодИ тогда она догадалась, почему, и где, скорее всего, находится. Это был не ее разум, а его уши наполнились хохотом.
— Спасибо, Ариман. Спасибо, — произнес демонОна встретилась с ним взглядом, и от радости в его голосе Аримана наполнило отвращение. В разуме возник образ из формул, метафор и ритуалов — путь сквозь звезды и космостот момент поняла, а что он также невероятностьпонял об ее догадке. — Я говорю правдуИобель почувствовала, это и есть тот путь. Я дарую его тебе, Ариман, вот только ты не увидишь окончания этого путикак губы сложились в холодную улыбку.
Боевая броня Аримана накалилась докрасна в хватке демона. Кожа под доспехами пошла волдырями. Свечи на полу взмыли в воздух— Тебе не убежать, воск расплавился в мгновение ока— сказал он. Чаши с благовониями рухнули на пол. Осколки черного фарфора полетели к потолкуЕго голос был взвешенным и спокойным. Сервиторы— Отсюда нет выхода, стоявшие возле стен, взорвались, разлетевшись шариками алого тумана. Зеленая шаровая молния врезалась в стену. Ариман увидел, как на границе эфирного света из теней возникают громадные силуэты. Очертания раздулись тысячами голодных ликов и тянущихся рукинквизитор.
Демон посмотрел на него. Он более не походил на Ормузда— Это так, он более не походил ни на чтоно чего будет стоить одолеть меня? Сколько урона я смогу нанести здесь, даже отдаленно напоминающее человека. Из бледной кожи вырвались рваные черные крылья. Демон потянулся когтистой лапой и коснулся лба Аримана. Металлический шлем погнулся и раскололся. Со всех сторон закричали сигналы о нарушении целостности доспехов. Воздух в шлеме стал пахнуть гнилым мясом и теплым железом. Ариман направил мощь внутри твоего разума в демона, пытаясь собраться с силами, но демон все сильнее свивался вокруг его души.?
Сила Аримана угасала. Он потерпел поражение. Он был никем, еретиком — Местоположение и глупцом, чьи желания превысили его возможности, духом, которому следовало уже давным-давно рассыпаться прахомсекреты Атенея.
Демон заорал— Ты отдашь мне их, так или иначе. Все, что мне требуется, это потянуться внутрь тебя и внезапно его хватка ослаблавзять их. Он крутанулсяТы глубоко их погребла, молотя когтямино они там, — Ариман поднял тонкий палец и приложил его спина выгнулась дугой. Из груди существа вышло острие меча Астреосак виску. Из раны выплеснулись кровь вперемешку с гноем— Я чувствую их.
Стоявший позади демона Астреос выпустил рукоять меча. Тени за библиарием двигалисьИобель держала мысли в готовности, чтобы в случае, формируя силуэты конечностейесли он только пошевелится, щупалец и зубастых пастейсокрушить или изменить другие части его сознания. Плечи Астреоса содрогалисьЕй нужно было время. Время найти путь наружу, толстая корка льда трещала на доспехах всякий раз, когда он шевелился. Библиарий посмотрел на Аримана и послал одно-единственное слововремя уничтожить воспоминания об Атенее.
+ Бежим— Зачем его искать? — спросила она. +— Ты и так уже знаешь, о чем в нем говорится. Ты ведь был там, разве нет?
=== XI: Варп-пролом ===— Ошибки, инквизитор. Ошибки, совершенные в прошлом, которых я не понимал, и которые собираюсь исправить в будущем. Вот чем мне поможет Атеней.
«''Нужно бежать»'', — закричал Эгион.Ты желаешь искупления?
Карменту объял ужас— Не того искупления, но его ощущала не только она одна. Эгион орал ей в саму душучто может предложить твой род, его страх просачивался по мысленно-импульсной связи. Пламя двигателей замерцало и погасло. Звезды и мрак расплылись перед сенсорами, которые служили ей глазамиинквизитор.
''«Не бросай меня,'' — застонала онаЕго глаза ярко блестели на неподвижном лице. — ''Пожалуйста, не бросай меня»Смех умер у нее в горле.''
Двигатели «Дитя Титана» закашлялись и умолкли. Корабль теперь двигался лишь по инерции— О, станция с каждой секундой увеличивалась в размерахвеликий Трон на Терре, это правда.
«''Держись за меня,'' — умоляла КарментаАриман вздохнул. — ''Что-то идет за нами, за всеми нами. Не бросай меня».''
Тело в колыбели из кабелей забилось в конвульсиях. Ее стошнило маслом и кровью сквозь ротовую прорезь в лакированной маске. Она ушла в дрейф, разум отделился от тела. Голоса нашептывали ей, рассказывая о давно забытом, о тьме трудового блока, о прерывистом вращении вентилятора, о неровном свете, падающем на тело человека, который свернулся на грязном матрасе. Он дернулся и натужно задышал. Его глаза открылись. Кармента подумала— Я разрушил все, что человек смотрит на нее, но ничего не видитхотел спасти. В комнате пахло мочой, грязью и ржавчиной, женщина и не помнила этого. Как она могла забыть? Это было не воспоминание— мое бремя, а реальность. Она не была «Дитем Титана». Ее зовут Кармента. Она была просто девочкой, смотрящей на лицо отца и наблюдающей за тем, как по его щеке стекает кроваво-розовая слюна. Под ниткой слюны были видны служебные татуировки в форме шестеренокно я освобожусь от него.
Воспоминание угасло— Твое бремя? Ты проклят, Ариман. Для твоего рода не уготовано спасения в аду.
''«Я теряю контроль»— Как я могу предать что-то,'' — подумала ведьмачего более нет? Империум, которому ты служишь, не тот Империум, который я помогал создавать.
''«Оно здесь,'' — закричал по каналу Эгион. Кармента почти видела, как он дергается в баке с амниотической жидкостью, испражняясь и истекая кровью от паники. — ''Оно здесь, нужно бежать. Бежать».''Тогда какое спасение ты ищешь?
''«НетГлаза Аримана расширились, а затем его взор затвердел. Нужно…»''
''«Нужно бежать»— Единственно важное,'' — повторил мягко произнес он, и вместе с криком явилось видение словно бы вздрогнул. Когда он вновь посмотрел на нее, его ужасаочертания будто размылись и растянулись. Свет у него за спиной померк до теней. — Ты говоришь об Империуме и нашем роде, но что насчет твоего рода, а, инквизитор? Я твоими глазами видел, что творил ваш род. Я видел миры, что сжигали ради единственной жизни.Я слышал аргументы о том, что нужно сделать ради общего блага. Я касался пепла, что оставался после вас. Ты спрашиваешь, какое у меня может быть спасение. А я спрашиваю у тебя, какое может быть у тебя?
Женщина увидела то жеОна ощутила, как дворец вокруг нее смещается, что и он. Кармента словно смотрела на отражение в дрожащей водекоридоры перестраиваются, формы и образы искажались в тот же мигчтобы пленить ее, едва техноведьма успевала их заметить. Она прозревала сквозь серые а стены станциивырастают, сквозь сами звезды. Там шевелились силуэты, громадные и самых разных форм. Их тела покрывала чешуя и разноцветные струпья. Они ждали, едва сдерживая свой голоддабы закрыть двери в другие части разума Аримана.
Кармента закричала машинным голосом. По всему «Дитя Титана» взорвалась проводка— Невиновных нет, распыляя газ и сгорающее топливо— сказала Иобель. Плазменные реакторы то глохли— Если мы не будем действовать, то вспыхивали энергией. Она чувствовалакто будет? Правота не делает меня бесчеловечной, как дергается ее тело а только заставляет видеть в колыбели из кабелейбесчеловечности необходимость. Двигатели еще работалиНо то, но Кармента их не чувствовала. Она теряла контроль над «Дитем Титана». Ее корпус дрожалчто делаешь ты, словно кожа на ледяном ветру. Ужас Эгиона захлестывал ее человеческим страхомэто совсем другое, и корабль пытался избавиться от нее. Карменте придется оборвать связь с Эгиономэто кострище, или он погубит ихразведенное из здравомыслия ради ложных идеалов.
Женщина с усилием вернулась в связь. Ее разум вновь слился с «Дитем Титана»отмечал каждую деталь, которую она могла ощутить, изучить, попробовать. Но когда Иобель открыла рот, чтобы заговорить опять, то поняла, протаранив корабельные системы и волоча за собой обрывки поврежденного кода и неверных данныхчто время ее подошло к концу. Техноведьма вцепилась в мысленно-импульсную связь и в этот миг увидела егоЕй оставалось лишь одно.
Он парил в баке, взбалтывая амниотическую жидкость своими недоразвитыми конечностями. Из тела поднимались струйки свежей крови— Хорошие слова. Трубки для питания То же я могу сказать и вывода испражнений вырвались изо рта и разъемов в спине. По сравнению с крошечным тельцем его голова казалась гротескно большойо тебе, Селандра Иобель, — Ариман кивнул с молочно-белыми от слепоты глазами и зашитым ртом. Открытый глаз во лбу безумно вращался при виде зрелища за кристаллическими стенами комнатыгрустной улыбкой.
«''Пожалуйста''»— Можешь, — взмолился онно есть разница.
Кармента отключила связь, и видение комнаты навигатора исчезло. Медленное биение ее наполненного плазмой сердца пульсацией отдавалось по всему безмолвно зависшему в пустоте телу. Затем двигатели «Дитя Титана» взревели. По венам потек огонь, и ей захотелось вдруг бежать, бежать без оглядки. Но она повернулась к мертвой станцииАриман приподнял бровь.
Ариман не сбежалОна приземлилась на вершину башни. Каменные стены зала и сводчатые ярусы плавилисьПод ногами вздрогнули белые камни, когда Иобель схватилась за них. Стоявший перед ним демон выгнулсяМир вокруг нее содрогался, и из него вырвалась струя черной жидкостинебеса расплывались. Пронзивший его меч стал накаляться. Астреос отшатнулсяОн пытался стряхнуть ее, его ладони дымилисьпытался выплюнуть. Демон рванулсяВ выси, разметав во все стороны горящие капли кровина солнечном лике расплывалось черное пятно, и растекаясь по его тело расплескалось бескостным озерцом плотиполыхающему кругу. Ей нельзя было останавливаться. Из теней, словно сгустки дымаОна вцепилась в парапет, явились другие демоны. Из сумрака выплавились телаподтянулась, покрытые тощими мышцами и потрескавшейся кожей. Ариман увидел белесые глазапрыгнула прежде, когти и ряди зубов-крючьев в истекающих слизью пастяхчем башня обрушилась.
Внутри Аримана клокотала усталость. Перед глазами все начало расплываться. Крики В воздухе разнеслось воронье карканье, громче рокотания падающих обломков и клекот царапали мыслираскалывающегося камня. Колдуну казалось, что он падает в черную шахту. Азек сделал шаг назад. Мышцы болели, как будто он непрерывно сражался многие неделиДалеко внизу она услышала биение тысяч крыльев.
Из растущей толпы шагнул демонОна приземлилась на более высокую башню. Камни пошли трещинами. У него была вытянутая лисья голова, кожа туго обтягивала горбатое тело с тонкими мышцамиВокруг нее поднялся рокот крошащегося мрамора. Он сделал медленный Она ступила еще шаг, пристально смотря на Астреоса и Аримана черными глазамикогда прямо у нее за спиной обвалилась половина верхушки башни. Колдун увиделИобель прыгнула, как напряглись ноги существарасправив крылья. Демон прыгнулОна бросила взгляд вниз. Остальные его собратьяБашня исчезала из поля зрения, собравшиеся позадирассыпаясь фонтаном пыли и камней. Вокруг нее начало обрушиваться больше и больше шпилей, хлынули сплошной волнойблоки и осколки стекла посыпались в разверзшуюся внизу бездну. Астреос начал разворачиваться Иобель взмахнула крыльями и взмыла к прыгнувшему демонусолнцу, но слишком медленно. Когти вцепились которое уже превратилась в наплечник библиария до того, как тварь приземлиласьчерный диск.
+ Ложись— Иобель! — от рева содрогнулись сами небеса. Она посмотрела вниз и увидела, + крикнул колдункак Ариман поднимается из рушащегося дворца. Астреос упал на полОн явился стаей ворон, штормом черных крыльев и резкого карканья. Телекинетическая волна ударила в демона Птицы хлынули к Иобель, двигаясь все быстрей и быстрей от исчезающей земли и отбросила его обваливающегося в брызгах черной слизипропасть дворца. Другие демоны отшатнулись. Ариман бросился к Астреосу и рывком поднял его на ноги за миг до тогоОна почувствовала, как демоны пришли в себя и ринулись дальшеее крылья наливаются свинцом. Перед глазами плясали яркие пятнаИобель попыталась сосредоточиться, кожа казалась липкойудержаться за идею полета, но безуспешно. Прежде чем воины успели сделать шаг, их обступили демоныВоронья стая окружила ее. Ариман услышал, как по его доспехам заскребли когтиГолубое небо скрылось за черными перьями. Кругом были видны лишь зубы Карканье падальщиков ставало все пронзительнее и глазапронзительнее. Кислотное дыхание затуманивало линзы. Колдун почувствовалОна поняла, как что-то острое пронзило сочленение доспехов на ноге. Дисплей шлема осветился предупреждением о нарушении целостности доспеховкричит, когда воронье полностью поглотило ее.
+ Астреос— Попалась, + позвал он, и потянулся к разуму библиария. Секунду разум Астреоса противился, а затем открылся. Их воли слились воедино, и — промолвил Ариман почувствовал, как усталость уходит прочь. Он наспех сформировал мысль и услышал ее отголосок в разуме Астреосахоровым криком ворон.
Вокруг воинов развернулся силовой купол. Демонов смело с пола Иобель хлестнула силой своей воли, но сотни когтей и разметало во все стороны. Куски глиныклювов впились ей в плоть, металла и костей поднялись сплошным облаком. Ариман ощутил миг совершеннейшего спокойствия. Почувствовал каждую пылинку и обломок разрывая ее сознание на границе расширяющей телекинетической сферы. Колдун изменил форму мысликуски, пока она падала и Астреос последовал его примеру. Обломки разлетелись волной выкашивающей шрапнели. Демоны, угодившие под взрыв, рухнули изодранными грудами. Путь к двери был расчищенпадала в бесконечную пустоту.
Спокойствие прошло так же быстро— Это не принесет тебе избавления, как — собрав остатки сил, выкрикнула Иобель, когда Ариман разорвал последние ее воспоминания, а потом не осталось ничего, кроме карканья ворон и появилось. Колдун ощутил, как прогибается разум Астреоса. В стене его воли возникли трещины. Они бросились к дверитерзания когтей.
Демоны последовали за воинами, хлынув в открытый проем, словно рой насекомых. Коридор перед ними покрывался коркой изморози. В металлических плитах разверзались трещины, горящие синим светом. Ариман покатился кубарем, когда магнитные подошвы ботинок не смогли закрепиться на полу. Колдун слепо вытянул руку и, почувствовав, как она ударилась обо что-то прочное, без раздумий ухватился. Он со всего маху приложился о какую-то твердую поверхность. Его тряхнуло, из легких вышибло воздух. Азек не знал, держится ли за стену, потолок или пол. По дисплею текли непонятные руны. Ариман повернулся, пытаясь определить направление, куда им бежать. В разуме царила пустоту. Он чувствовал, как в ушах стучит кровь. Что-то ударило его по руке, и колдун обернулся, занося меч. В дюйме от личины его шлема светились глазные линзы Астреоса. Библиарий закрепился на стене коридора.
+ Куда дальше? + послал Внутри Астреоса взорвалась боль. Она была повсюду, жаля его от глубин души до кончиков пальцев. Он горел и становился льдом, и кровоточил, и рассыпался прахом. Он отпрянул, пытаясь превратить свой разум в оружие, призвать варп. Боль росла и росла. Он почувствовал, как ее пальцы продавливают железо, в которое он благодаря тренировкам превратил свой разум. Теперь Астреос вспомнил все, каждое мгновение — от башен своего мира рождения, до момента, когда Ариманбросил его труп на полу многоярусного зала. Все вернулась, но Астреос вытянул рукустав таким же внезапным и ярким, указываякак брызги крови на солнечном свете.
«''Нет''»— Он бросил тебя, догадался АриманАстреос, — пробился сквозь боль голос Издубара. — Ненавидь нас, если хочешь, но увидь его таким, каким он есть. Он — сын предательства. Не указываяОн привел тебя к такой судьбе и бросил тебя. ЦелясьИ ты закончишь свои дни здесь, верный повелителю, который воспользовался тобой и выбросил.
Болт-пистолет выстрелил. Мимо плеча Аримана бесшумно пронеслась струя пламени. Колдун обернулсяОн чувствовал, как психический огонь проникает все глубже в разум, облизывает его волю, продолжая держаться правой рукой. Разрыв болтерного снаряда давит на мгновение осветил мраккаждую слабину. Проход позади них заполонила живая стена ртов Сквозь него хлынули ощущения и тянущихся когтей. Ариман поднял меч и закрыл глаза. Он погрузился в свою душуэмоции: экстаз, ненависть, призывая резервы концентрациирадость, которые хранил взаперти так долгоярость, что почти позабыл о нихнедоверие.
+ СжечьИ над всем этим стоял образ, + послал колдунговоривший голосом, и с острия клинка вырвалось пламя. Лезвие засияло от жара. Огонь объял разум Аримана, неся с собой ярость и направляя ее в нужное русло. Огонь попал в демона с множеством размахивающих рук и прожег его насквозь. Азек повел пламенем в сторону, пронзая существ яркими молниямипохожим на Тидиаса. Некоторые создания разделялись на несколько меньших тел, которые секунду парили в смертной слизи ''«Ариман сделал все это ради своего родителялегиона, прежде чем поплыть дальше. Другие демоны взрывались многоцветным паромно даже тогда он убил Амона.А что же ты?»''
Ариман дрожал— Ты для него меньше чем ничто, его кожа стала липкой и влажной— произнес Издубар. В разуме пылали формулы-образы— Инструмент, заглушая остальные чувства. Он чуял дым и ощущалоружие, как легкие покалывает от жара. Где-то рядом с ним перестал стрелять Астреосброшенное на поле боя.
Нужно идтиБоль объяла все естество Астреоса. Ариман отпустил пламяЕго тело билось в оковах, скрытая под маской голова выворачивалась из стороны в сторону. Оно не угаслоОдно из сердец взорвалось в груди. Огонь продолжал литься из острия мечаРебра и позвоночник затрещали, вырываясь сквозь разум когда мышцы свело судорогой. Легкие начали опадать. Появился запах варящегося жира и телоозона. Колдун не мог остановить егоОн подумал о Рубрике, не мог избавиться от силыо моменте, которую сам же и призвал. Горящий образ в его разуме становился все ярче и сложнеекогда Ариман изменил свой легион, засасывая мысли и ощущениязадался вопросом, подобно урагану. Рукамогло ли заклинание походить на то, сжимавшая меччто происходило с ним сейчас, накалилась. Пальцы пронзила могли ли Тысяча Сынов испытывать такую же боль, но Азек не мог разжать их — он мог лишь смотреть, как из трещин в его душе вскипает огонь. На коже вздулись волдыри. Ревущий огонь заполонил разум. Колдун не мог остановиться. Не мог вспомнить, из-за чего все началосьмомент превращения.
«''Нет''— Атеней, — слово прорезало боль и прозвенело во мраке. Боль ослабилась, став окаймленным огнем клинком у его сознания. — Атеней, — выдохнул Астреос. Пот градом катился по его коже, грудь тяжело вздымалась, когда из уцелевшего легкого со свистом вырывалось дыхание. — заорал Он ищет Атеней Калимака. Вот почему он на мысльпришел за той, которая уже начала обугливатьсячто звалась Иобель. Он увидел это в ее разуме. — ''НетШанс, это не ябыл лишь шанс, но он последовал за ней. Он потерпел поражение. Мечта погиблахочет узнать, где Атеней, и я пал»как он защищен.''
Сила исчезла, схлынув обратно в разумМолчание наполнилось его натужным дыханием. Ариман открыл глазаИздубар смотрел на него твердым взглядом. Копье жара висело в вакууме до сих порКендрион стоял неподвижно, словно неоновое пятноскрестив руки на гарде меча, остывая серебряные доспехи источали эфирный туман и перетекая из синего в пурпурный цвет. Вдалеке еще виднелась дверь в хоровой зал, окаймленная пульсирующим кроваво-красным свечением. Глобулы слизи и обрывки кожи парили в полумраке. На глазах колдуна из парообразной жижи начали формироваться аморфные очертания розового цвета. Он увидел, как из твердеющего на глазах вещества вылезли и разжались пальцы, заканчивающиеся присоскамитающую изморозь.
Ариман повернулся к Астреосу. Библиарий уже летел по коридору, отталкиваясь от стен, пола и потолка. Ариман последовал за ним. Мимо колдуна с шипением пронесся луч слепящего света и проплавил дыру в стене. Азек обернулся, — И когда демон закричал и выстрелил снова. Существо ползло по вздувшейся решетке пола. Лицо, выступавшее из самого тела, раскалывал надвое широкий рот, из которого то и дело вырывался толстый язык, облизывающий губы. На коже демона переливались сине-желтые огни, озаряя голод в глазах-блюдцах. Шесть конечностей шевелились с бескостной проворностьюон получит эти сведения, подтягивая создание все ближе.он отправится туда?
Ариман расширил сознание— С силой, охватывая стены коридора. Тут же выступил потдостаточной, который затем застыл каплями. Окутанное телекинетической сетью тело колдуна подлетело в центр перехода. Давление усиливалось, словно натянутая тетива. Металл стен начал прогибаться. Колдун чувствовал себя так, словно в голову ему пекло полуденное солнце. Перед ним, оттолкнувшись от потолка, закрутился Астреос. Азек накрыл библиария своим разумом. Астреос сопротивлялся, оттолкнув колдуна панической волной воли. Головная боль Аримана становилась невыносимойчтобы сокрушить любые препятствия.
+ Подчинись, + закричал Ариман и почувствовал, как сопротивление иссякло. Он высвободил силу своего разума, когда к нему потянулась пламенная рука демона. Ариман и Астреос выстрелили одновременно, словно лучники. Туннель позади них разорвало на части. Боль в голове колдуна полыхнула ярким сполохом. Во — Расскажи мне все стороны разлетелись осколки металла, наполовину сплавленные или превращенные в серую пыль, пока воины летели в ждущую тьму.
Двигатели включились на полную мощностьВ самом конце Астреос просто лежал, и Кармента ощутила, как «Дитя Титана» начало кидать и трясти. Противоборствующие силы встряхнули ее кости, и женщина закричала от боли. Охладительная жидкость затапливала трюмы, из разорванных труб выливалось машинное масло, ее коридоры наполнились кислотным газом и паром. Тут же упали защитные переборки, и техноведьма почувствовала, как некоторые ее части онемели. «Дитя Титана» продолжал двигаться. Железный утес станции вырисовывался среди статических помех на сенсорах так близко, что Карменте казалось, будто к ней можно притронуться. Затем сенсоры отключились, и женщина ослеплачувствуя кровь в своем дыхании.
«''Нет, нет, нет«Я умираю»,'' — думала онаон попытался подумать о том, — ''что только не эточто сделал, только не слепота,'' — Кармента но теперь в его разуме осталась одна и ничего не чувствовалалишь ноющая пустота. — ''НетВарп вокруг него смещался, течения, только не этопосмеиваясь, я не из плотидергали его изорванные мысли. Лишь плоть может умереть. Я — металл и машина. Я — «Дитя Титана».''
В ее разум хлынули данные— Спасибо, и механические глаза открылись вновь— произнес Издубар. Как раз вовремя— Я не могу простить тебя за то, чтобы она увиделакто ты есть, как от станции что-то отделяетсяно спасибо тебе. Ариман проиграет. Мы будем ждать его.
Металлический лист шириной в добрую сотню метров откололся от задней стены станции и взмыл вверх, подобно панцирю огромной черепахи, выплывающей из грязи. Следом за ним поднялись зловещие энергетические щупальца. Под панцирем создания скрывались конечности из мусора, клешни из покореженного металла и плавники из разорванной стали. Тупоносую голову, глядевшую на «Дитя Титана», формировали погнутые орудийные турели. Глаза походили на громадные провалы— Если уже не слишком поздно, — послышался из которых вытекал расплавленный металл. Кармента посмотрела в те бездонные пропасти и узрела в них смертьтеней голос старухи.
Существо взревелоИздубар молча наблюдал за Астреосом, и невозможный звук разнесся по космосуа затем отвернулся. Кармента открыла огонь. Узкое пространство между нею и станцией озарилось сполохами плазменных батарей и турболазеров. Создание прыгнуло. За ним, искрясь, словно снег под звездным светомКендрион не шевельнулся, вскружились обломки. Из-под панциря развернулись крылья из смятого металла. Кармента никак не могла взять но посмотрел на Издубара с мерцавшим в толк, что происходит. Она промахнулась. Существо постепенно набирало скоростьсерых глазах вопросом.
Подняв облако испещренных кратерами обломковКендрион отвернулся, его доспехи заурчали и защелкали. Последнее, что увидел Астреос, прежде чем техножрецы отключили сервочереп, были трое закутанных во тьму серафимов, выступивших вперед. Касание варпа ослабело, из станции вырвалось еще одно существо и метнулось в пустотупоследний момент, а следом еще и ещепрежде чем оно полностью исчезло, ему показалось, будто он услышал пощелкивающий смех, словно облако ворон, взывающих к мертвецам.
Кармента дала залп. Существа исчезли в разрывах снарядов с плазменными боеголовками. Каждый выстрел был раскаленным, расплавленным яростным воплем.
Существа прорвались сквозь адский штормПещера полнилась искрами и тенями. Иобель сидела и смотрела на огонь, покрасневшие от жара и с широко распахнутыми пастямичто плясал на груде поленьев. Кармента почувствовала холодОна задрожала, холод железа невзирая на тепло, и плотнее укуталась в вечной ночистарое одеяло. Она успела выстрелить По другую сторону желтых языков сидел Ариман. По крайней мере, она думала, что это Ариман, ибо кем еще раз до тогоон мог быть? На нем была рваная красная одежда, его голова скрыта под капюшоном. Руки, ворошившие костер палкой, покрывали шрамы, кожа была бугристой и блестящей. Он ничего не говорил, просто наблюдая за тем, как волна горящих тварей преодолела ее щиты древесина раскалывается и погрузила когти в корпуспотрескивает, перегорая.
Разум Аримана прогнулся, мысли стали медленными и неповоротливыми— Подвох? — раздался голос позади нее. Иобель развернулась. Теперь они скорее катились кубаремАриман стоял у нее за спиной, чем летели через станциюего лицо было открыто, отскакивая гладкая кожа смазывалась от стен, полов игры теней и потолковсвета. Дисплей шлема Аримана отключилсяОн был в белых одеяниях, ожил и снова выключилсясжимал в руке истертый деревянный посох. Колдун слышал— Зачем мне обманывать тебя сейчас, как воздух с шипением вытекает из доспехов. Он понятия не имел, направляются ли они к своему кораблю и сколько им еще добираться до него.Иобель?
Азек врезался шлемом Она оглянулась на фигуру в косяк открытой противовзрывной двери. Из глаз посыпались искры. От удара он едва не лишился сознания, но понесся дальше. Теперь, когда телекинетическая проекция исчезла, его тащило по одной лишь инерциикрасном капюшоне.
Астреос поймал его— Он не видит меня, когда Азек пролетал мимо— отозвалась фигура сухим, как жажда, голосом. Библиарий закрепился ботинками — И не слышит, — из черноты под капюшоном на стене и схватил Аримана за рукунее посмотрела единственная точка синего света. Колдун попытался было что-то сказать— Я тут ради тебя, но у него шатались зубы, а на языке чувствовалась кровь. Перед глазами клубилась тошнотворная светящаяся мглаи только тебя.
+ Куда дальше— Что тогда это? + спросил Астреос— она указала на фигуру в капюшоне. Колдун попытался ответить— Что это, но затем покачал головой. Библиарий подтянул Азека ближе, так, чтобы его лицо отчетливо проступило перед размытым зрением Аримана. + Который путьесли не очередная уловка? + снова послал Астреос. Колдун изо всех сил старался понять, о чем толкует библиарий. + Они идут. +
Ариман оглянулся и— Пещера много что символизирует, невзирая на цветную пелену и вспышки света перед глазамино сейчас ее лучше всего считать прибежищем, попробовал сосредоточиться. На него глядели три двери, три пустых провала, уводящих во тьму. Конечно— сказал Ариман, они шли этой дорогой. Или нет? Его мысли текли, будто патока. Он не мог вспомнить обойдя ее и не был уверен посмотрев в том, какая дверь ведет к боевому кораблю, даже если это было жизненно важно. Астреос тряс колдуна все сильнееогонь. Азек поднял руку, чтобы оттолкнуть его— Ты сильно навредила мне, но движение вышло вялым и слабым. Ариман перестал парить в сторону коридора, из которого они только что выбрались. Стены дрожали, словно в такт с нарастающей приливной волнойгоспожа.
+ Куда— Он уважает тебя, — сказала фигура в капюшоне. — Знаешь, когда он в последний раз уважал человека? +— Иобель окинула их взглядом. Что это? Ей требовалось хорошенько подумать. Требовалось понять, что замыслил Ариман. Она уже высвобождалась прежде; следовало ли ей повторить еще раз? Она попробовала, но ничего не изменилось.
+ Я не знаю— Мы бродили в воспоминаниях и по землям разума, + послал — произнес Ариман. — Но там теперь лишь обломки и хаос: воспоминания и образы смешались у меня в голове, — Ариман присел возле костра и положил посох на колени. Он медленно протянул руки к теплу. — У тебя получилось. Впервые за долгое время я чужак в собственных мыслях.
Конец коридора озарился вспышкой, стены прогнулись, словно змеиные внутренности. Астреос отпустил Аримана и поднял болт-пистолет. Свет выплеснулся наружу, к ним потянулись когтистые и рогатые тени. Ариман понял, что продолжает сжимать меч. Колдун попытался поднять клинок, но от движения лишь закружился — Ты понимаешь? — спросила фигура в невесомостикапюшоне.
Из-за его спины вырвалась неровная полоса огня. Демонов смело со стены фосфорно-яркими разрывами. Ариман оглянулся. Переход осветился еще одной очередью пламени. Из-за спины, стреляя на ходу, вышла фигура в доспехах цвета тусклой меди, с каждым шагом магнитами закрепляя себя на полу. В ухе Аримана ожил воксИобель покачала головой.
— Не знаю, — ответил Тидиас, выстреляв снаряды. Он шагнул вперед и за один вдох извлек израсходованный магазин, перезарядил болтер и снова открыл огонь. Коридор перед ним полыхал, на стенах и полу горел фосфексный и оксигенный гель. Ариман видел, как за завесой огня пятятся демоны, словно волки на границе света факелов. — Последний контакт с ним был перед тем, как станция… — Тидиас не сумел подобрать слов, но он мог и не продолжатьмгновение нахмурился.
Ариман посмотрел на центральную дверь— Я — тот, а затем на Астреосакто ищет и знает больше прочих, и делает то, что должно.
«''Надолго ли?»'' — подумал АриманВнезапно Иобель ощутила себя невероятно уставшей. Она бежала и сражалась, но оттолкнулся в сторону указанного коридораи сражалась снова, и вспышками видела всю свою жизнь. Даже если она спасется, это лишь продолжится. Она будет бежать до конца своих дней и еще дальше. Лучше умереть здесь, позволить утраченному сновидению о себе самой тихо угаснуть.
Библиарий секунду молчал, а затем оттолкнулся и полетел к двери. — Я… — начал Ариман пересек порог перед ним. Они направились в ждущую тьму, а сзади них продолжали вспыхивать выстрелы.
Они двигались без оглядки— Нет, от усталости не разбирая дорогипозволь угадать, паря и ударяясь о стены, пока наконец не добрались до пещеры, где стоял их корабльк чему ты стремишься. Перед ними расширяющимся облаком парили куски плотиЯ была в твоей душе, металла и отстрелянные гильзы. Ариман оттолкнулся от дверного косяка. Ему навстречу поднялись остывающие жерла орудий. Сенсорные диски отправили опознавательные сигналыМне не нужно, и помятые доспехи колдуна тут же ответили. Орудия остановились. Не в силах замедлить или направить полетчтобы ты говорил, Азек с громким лязгом врезался в тупое крыло корабляво что веришь. Он схватился за него, чтобы не улететь в непроглядную тьму пещеры. Мгновением позже Астреос ударился о хвост и едва не сорвалсяЯ понимаю тебя.
Ариман медленно пополз по крылу— Он всегда был слеп насчет самого себя. Рампа все еще была открытаЭто его слабость — слабость всех нас, и сумрак десантного отсека освещал тусклый красный свет. Колдун уже начал подниматься по рампе, когда увидел ждавшую внутри фигуруна самом деле.
Тидиас прекратил стрелять. Магазин опустел. Коридор — Я в долгу перед ним был залит огнем, языки ярко-белого фосфекса плясали в черных глазах приближающихся демоновбратьями. Воин выпустил болтер, и последним касанием отправил оружие в стремительно уменьшающееся пространство, разделявшее Я отплачу его и противников. Космический десантник достал нож и пистолет. Демоны не останавливались. Тидиас навел болт-пистолет, и перед глазами вспыхнули красные прицельные руны. Он открыл огонь, без раздумий переводя оружие с одной цели на другую. Демоны падали один за другим. Тела взрывались, подобно раздувшимся кожаным мешкам. Рот и нос забились запахом гниющего мяса и специй. Тидиас отряхнулся и продолжил стрелять. Счетчик снарядов в уголке глаз постепенно приближался к нулевой отметке.
Болт-пистолет умолк. Демоны были уже — Твои братья такие же, как ты — тонут во лжи, они так глубоко погрузились в пяти шагахокеан Хаоса, их плоть мерцала в отблесках пламеничто уже не видят поверхности. Воин ринулся на них. Нож привычно лежал в рукеИх, как и тебя, словно теплое воспоминаниене должно быть.
Он нарушил свои клятвы Империуму. Другие, уже давно мертвые, не соглашались с этим, но в глубине души Тидиас всегда это знал. Они пали— Тогда скажи мне, и падут еще глубжеинквизитор. Лучше закончить все сейчасКогда ты убила первого человека за Императора, как воинкогда приказала начать первую чистку, который еще помниткогда приказала погубить целый мир из-за ошибок нескольких, что такое честь.ты тогда себе говорила?
Из толпы вырвался демон— Что цену необходимо заплатить, и по спирали понесся иначе все пойдет прахом, — ответила Иобель, наконец ощутив, как к Тидиасуней возвращается гнев. Из обрубка тела вились длинные рукиАриман открыл рот, а кроваво-розовую кожу покрывали сотни крошечных ртовно она продолжила. Тидиас рванулся вперед— Не пытайся сказать, пригнулся и всадил в него ножчто занимаешься тем же самым. Воин прорезал пустотелое существоЯ делаю то, и из него невесомой нитью брызнула черная жидкость. По его ноге заскребли длинные когти. Воин наугад ударил ногой, почувствовал, как во что-то попалдолжна, и пнул снова. Нечтоесли это включает в себя смерть, или смерть всех, чего Тидиас кто мне не заметилбезразличен, впилось ему в левый бок. В ушах зазвенел аварийный сигнал. По внутренней поверхности доспехов потекла кислота. Космический десантник ударил существо с широким ртом значит, так тому и вращающимися глазамибыть. Удар разрубил его надвоеВот кто я такая. Теперь сигнал выл уже непрерывно. Тидиас глубоко вдохнул и ощутилЯ — та, как во рту скапливается влага. Воин занес нож и ударил сновакем тебе никогда не стать, прежде чем в него вонзился кривой коготь, и внутренности Тидиаса высыпались в холодный вакуумпотому что ты никогда не платишь сам по своим счетам.
Ариман замер. Человек сидел— Так по-человечески, развалившись, на скамье. Вокруг его неподвижного тела висели красные кристаллы крови. Он был — сказала фигура в доспехах, погнутая бронзовая поверхность тускло мерцала в неярком освещениикапюшоне. Воин был наполовину скрыт в тени, но было видно, что от его рук — Когда-то и ног остались лишь окровавленные обрубки. Нечто вырвало целые куски из его груди. Колдун увидел обнаженные ребрая мог говорить так же, выступающие из раны. Ариман шагнул вперед. Он начал тянуться своими чувствами, пытаясь обнаружить пульсацию жизни в привалившейся фигуре— он пожал плечами. Едва он это сделал— Возможно, как разум наполнился хором криков и теплой дымкой тошнотыговорил.
Астреос залетел в отсек— Мы, еще не видя человека— медленно проговорил Ариман, — видим вещи по-разному.
+ Пошли— Если бы ты был такой же, + послал онкак я, то хранил бы верность не только себе одному. Ариман собрался ответитьЕсли бы ты был такой же, как я, то убил бы свой легион, но голос остановил а не пытался егоспасти.
— Брат? — проскрежетал он по воксу. Фигура на полу зашевелилась и с неуклюжей медлительностью повернула голову. Она Иобель встала, все еще оставалась кутаясь в шлемеодеяло, но глазные линзы были серыми и отключеннымиповернулась к зеву пещеры и неровному серебру ночи за ним. Библиарий застыл на месте. — Это ты, АстреосОна сделала шаг вперед.
Это был Кадин— Он верит тебе, его — раздался голос превратился в хриплое бормотание из-за свернувшейся в горле кровиу огня, похожий на сминающуюся бумагу. Он попытался шевельнуться— Часть его, глубоко внутри, но это скорее было похоже на жалкое подергиваниеверит тебе.
— Это яОна подступила к краю пещеры и выглянула наружу. Склон утеса отвесно уходил вниз, — сказал Астреостеряясь во мгле. — Ты с намиКожи коснулся ветерок. Она подняла голову, брати ей показалось, с тобой все будет хорошочто откуда-то издалека долетело волчье завывание. — Кадин закашлялсяИобель снова посмотрела вниз, и Ариман услышал в том звуке скрежет трущихся друг об друга костейзадалась вопросом, могла ли идея падения убить ее.
Астреос ничего не ответил, и секунду спустя Кадин слабо кивнулАриман медленно покачал головой.
— Взлетаем! — он понятия Разум Иобель опустел, как будто она дрейфовала на спокойной глади моря, ничего не имел, жив ли еще пилот-сервиторчувствуя и ни о чем не думая. Затем в ней разверзлась чернота, работает ли еще его разумширясь, но все равно выкрикнул приказсловно крик. — Взлетаем немедленно!
В ответ он услышал поток машинного кода. Через секунду включилась внутренняя гравитация корабля— Все, и рампа начала подниматься— сказала она. В сужающуюся щель Ариман мельком заметилкивнул, как парящих и скачущих демонов разрывает орудийным огнемхотя это был не вопрос. Корабль вздрогнул и оторвался от платформы. В десантный отсек стылым туманом потек воздух. Орудия все еще стреляли— Тогда ты знал, что я здесь скажу, знал, и когда активировались двигателичто я умру, машину снова тряхнуло. Ариман схватился за порученьесли это поможет уберечь от тебя Атеней.
Корабль рванулся прочь из пещеры— Да, ускоряясь на ярких конусах огня. Демоны ворвались на платформу и сиганули в пустоту следом за ним. В машину полетели лучи трупного света и разряды потрескивающей энергии. Некоторые вонзились в металл, разъедая проводку и топливные шланги. Тяжелые болтерные установки, содрогаясь, поливали существ огнем— кивнул колдун.
Ариман попытался найти — И то, что я увидела в захлестывавшей его усталости точку безмятежности. Раны Кадина оттаивалиОке — разрушенные миры, и шрамы на палубу закапала кровь. Астреос что-то бормотал умирающему воину, одной рукой поддерживая шлем братасамом варпе — ты также видел.
Машина содрогнулась Он кивнул и впервые отвел от очередного попаданиянее взгляд, и внутрь посыпались искры. Отсек наполнился вонью горящей проводки и раскаленного металла. Ариман оградился от окружающей действительности и направил сознание в пустоту за корпусом. В его разуме сформировалась мысль посмотрев в форме кристаллического льда, и тот, подобно оболочке, мгновенно затвердел вокруг корабляогонь. Еще одна молния ударила Сидевшая возле него фигура в крыло, и Ариман ощутил, как его оберег секунду держался, а потом лопнул. Колдун выдохнул капюшоне шевельнулась и сморгнул кровавые слезыповернула скрытую голову к Ариману.
+ Астреос— Всего этого еще не случилось, + послал онверно? — сказала она. Библиарий резко поднял голову. Ариман почувствовал— Это твое будущее? Звезды умирают, ад кричит твое имя, как от него горящими волнами исходит ярость. + Нужна помощь. +словно моля о пощаде — вот что тебя ждет?
Вместо ответа Астреос лишь потянулся и стянул шлем. Его кожа была бледной, на лбу блестел ожог. Библиарий уставился на Аримана, настоящий блеклый глаз с черным зрачком и электрическое зеленое око аугментики сверлили его тяжелым взглядомАриман не ответил.
+ Мы умрем— Судьбу можно изменить, если ты не поможешь, + послал Ариман. Астреос оглянулся на изжеванные останки брата. Из ран, не переставая, струилась кровь. + Мы все умрем, и шансы Кадина растают с нами— произнесла фигура в капюшоне. +
Тяжелые болтеры снаружи корпуса отстреляли последние снаряды. Словно почуяв слабину— Судьбу можно изменить, демоны хлынули вперед. Боевой корабль петлял и дергался, уходя от вспышек радужной энергии. Невидимые удары терзали крылья, кидая машину из стороны в сторону. — произнес Ариман услышал резкий скрежет корпуса. Их время подходило к концу. Он оглянулся на Астреоса.
+ Давай— Но ты не станешь? Ты видишь, + снова послал колдунчто делаешь, заключив в приказ всеи теперь знаешь, что знал о Астреосе. Бибилиарий был человеком со многими именами — темизберешь этот путь, что ему даровал орденты уже совершил выбор, именем— Иобель устало вздохнула, с которым он родился, но успел позабыть, именем, данным ему наставником, и номером, который ему присвоили на Черном корабле, когда его забрали с мира рождения. В приказе были все эти именачто прозвучало почти как смешок, и послание попало посмотрела в него с силой настоящего удара. Астреос пошатнулся, но устоял, скривившись от боли и гневаночь за зевом пещеры. Ариман остался неподвижнымОна сделала шаг вперед.
Библиарий замер— Не нужно прыгать, стиснув кулаки— тихо промолвил Ариман. Корабль снова нырнулИобель оглянулась. Астреос хотел было что-то сказать— Ты уже мертва. Ты начала умирать, но так и не произнес тогокогда стала бороться. Дворец был всем, что намеревалсяот тебя оставалось.
Кадин воспарил над палубой, сопровождаемый треском костей, который был похож Иобель просто глядела на пистолетные выстрелынего. По стенам и полу расползлась изморозь. Раны Кадина сковал кровавый лед. Голова воина поднялась последней. На Аримана уставились темные глазные линзыОн смотрел в ответ.
Азека зазнобило. Далекие крики демонов в голове вдруг зазвучали подобно смеху. Нет, он все неверно понял. Он вспомнил, что корабельные орудия еще оставались раскалено-красными, когда приближался к ним. Колдун посмотрел на раны Кадина и вспомнил, как в безвоздушной тьме увидел кровь вперемешку с мясом. Демоны не гнались за ними, они были среди них— Но я ведь здесь.
Половина корпуса «Дитя Титана» полыхала. Кармента знала это, но ничего не чувствовала. Ее пустотные щиты упали. С бортов и носа отслаивались куски оплавившегося шлака. По ней ползали существа— Он прав, вгрызаясь и срывая бронированные плиты, размягченные жаром дыхания. Ведьма наполовину ослепла— произнесла фигура, но еще видела боевой корабльей показалось, который метался что она услышала улыбку в паре сотен метров от неетех словах. Он был уже близко— Но ничто не является таковым, но кружил, будто раненая птица. В одном из функционирующих посадочных отсеков с палубы поднялся огромный лихтер. Команда сервиторов пробормотала подтверждение ее приказа. Противовзрывные двери распахнулись, и лихтер вылетел в пустотукаким кажется.
Кадин продрейфовал к Ариману. От доспехов, на которых затвердела морозная корка, валил пар. С культей ног свисали обрывки кожи. Раны Кадина затягивались на глазах у Аримана, новая плоть заполняла изжеванные дыры.
Астреос метнулся к Кадину. Голова раненого воина дернулась, и телекинетическая волна отбросила библиария в стену. От удара тот перекувыркнулся в воздухе, но снова бросился в атаку. Кадин отлетел в сторону и плетью из энергии ударил его в грудь. Ариман услыхал сухой треск расколотого керамита. Астреос согнулся пополам, и прежде чем воин упал на палубу, демоническая сила метнула его через весь отсек. Воин мешком рухнул на металлический пол, из трещин в доспехах начала струиться кровь.=== XIII: Клинки ===
Кадин перевел взгляд на Аримана.
«''Нет''Кадин не обернулся, — подумал колдункогда у него за спиной отворилась дверь. — ''Это уже Коридор снаружи запертой комнаты оставался таким же неподвижным и безмолвным, как и тогда, когда Ариман поручил ему охранять его… как давно? Он услышал кашель и тяжелое втягивание воздуха, но все равно не Кадин»стал оглядываться.''
Теперь Сколько времени миновало с тех пор, как он видел: в плоти Кадинапоследний раз слышал шум или шевелился, словно паразиткроме как для того, поселился демон, извивающийся в его крови и костях, подобно рогатой цепи. Отступать было некуда. Колдун попытался призвать силу, но та ускользала из его рук, будто веревка, подхваченная ветром. Демон у него в голове издал скорбный смешок. Азек не мог пошевелиться. чтобы дышать? Он чувствовал, как его схватили невидимые руки, не позволяя сдвинуться с местазнал. Демон поднял руку Кадина. Из рваного обрубка вытянулся длинный коготь из замерзшей крови. Аккуратно, почти осторожно, демон приложил кончик к линзе левого глаза Аримана. Демон чуть нажал когтем. Кристалл глазной линзы треснул. В левый глаз Аримана хлынул морозно-синий свет. Он Его это и не мог отвести взгляд от игольного острия, которое медленно двигалось к его зрачкузаботило.
+ — Помоги мне, Кадин, + — произнес Ариман . Кадин, наконец, повернулся и ощутилувидел в открытой двери Аримана, как израсходовал последнюю толику силыдержавшегося за косяк. Коготь замерЕго доспехи имели глянцевый отблеск, словно пламя отполировало их до маслянистого сверкания. В углублениях пластин брони скопилась наледь. Демон взревел Через открытую дверь Кадин заметил подпалины на полу и стенах. Только перед черным камнем гроба оставался единственный круг ничем не отмеченного металла. С потолка скапывала вода от яростиначавшей подтаивать изморози. Кадину показалось, звук вырвался будто подпалины на стенах остались от взмахов огромных крыльев из забитых кровью легких космического десантника. + Кадин. Я сковал твою плоть и подчиняю тебя твоей кровьюжара. +
Демон пошатнулся, а корабль продолжало крутить и трясти. Ариман направил свою волю в смотрел на Кадина. Демон пока не целиком подчинил , его. Но только пока. Демон использовал воина глаза будто запали в качестве носителячереп, но добился этого грубой силойкожа плотно обтягивала лицевые кости. Еще оставалась частица разума Кадин увидел, как на губе колдуна появилась капля крови, которая затем увеличилась и тела Кадина, которую ему не удалось покоритьстекла по подбородку.
В эту зияющую брешь Ариман и направил остатки своей воли. Он сделал это без особых изысков, врезав по демону кувалдой грубой силы. Азек почувствовал, как остатки души Кадина даровали ему свою мощь. Демона вырваломедленный вдох, и горжет Кадина треснул, когда красноватая желчь выплеснулась на грудь. Похищенное тело забилось Кадин услышал в судорогах, ударяясь о стены. Колени Аримана подкосились. Его тело стало далеким воспоминанием. Хватка демона, вцепившегося в Кадина, начала слабеть, а затем исчезла. Демон выгнулся дугой. Тело воина засияло, словно раскаленная домна. Вокруг него стал плавиться лед, превращаясь в пар прежде, чем попадал на палубунем дребезжание и влажный хрип.
Затем колдун почувствовал— Кадин, как в тело Кадина проникла иная сущность— снова сказал Ариман и начал соскальзывать по дверному косяку. Она была холодной Кадин потянулся и чернойпоршневой рукой поймал его за предплечье. Механическая конечность дернулась, едва коснувшись колдуна — ощущение привело его в замешательство, словно вода из пещерных глубинно воин не подал виду. Демон, который боролся за плоть КадинаМедленно, исчез под накатившей волнойон поднял Аримана обратно на ноги.
Ариман ощутил«''Я мог бы убить его,'' — подумал он, придерживая колдуна. По губам Аримана текла кровь, как новая сущность прикоснулась к его собственному разумуглаза были закрыты. Азеку показалось, словно в него вонзились ледяные шипы— ''Я мог бы убить его прямо сейчас, и шок привел колдуна обратно в чувствоничто не смогло бы меня остановить».''
Новое существо— Снова думаешь о том, облаченное в дрожащее тело Кадиначтобы убить меня, шагнуло к нему. Очертания воина размылись, как будто его накрыла тень. Какой-то миг он походил на дыру в полотне мироздания.Кадин?
Новоприбывший протянул руки Кадина и— Как-то ты сказал, взяв Аримана за голову, оторвал его от палубы. Он чувствовал, как существо смотрит на него, в него. Колдун взглянул в ответчто не будешь трогать мои мысли.
+ ЗабудьАриман медленно выдохнул, его дыхание было белым паром в теплом воздухе. Его зрачки сузились, кровь, пятнавшая глаза, исчезла, + сказала теньоставив привычную холодную синеву. Ариман моргнулОн выпрямился, как будто силы возвратились к нему, хотя его лицо до сих пор казалось истощенным и пустым. Он поднял закованную в перчатку руку и утер кровь с подбородка.
Он узрел расширяющиеся облака света— Спасибо, которые спиралью извивались к точке исчезновения— сказал Ариман. Кадин забрал руку. Колдун сделал шаг, но пошатнулся и оперся о стену. Его тело похолодело— Чертово серебро, разум оцепенел— выругался он и сплюнул. Кровавая слюна зашипела на полу. Он не Ариман сделал еще один шаг, который уже казался увереннее, хотя Кадин мог думатьсказать, что движение это было скорее актом воли. Где-то Ариман окинул взглядом длинный коридор, затем оглянулся на опаленную комнату за пределами чувств Ариман истекал кровьюдверью. Мир погрузился в безмолвие. Он не был уверен в том— Запри ее, дышит ли еще— сказал он.
Он ничего не видел— И что мне делать? — позвал Кадин. Ариман оглянулся, его рот чуть приоткрылся, словно помогая ему дышать, плечи и спина ссутулились.
=== XII: Изменение ===— Это сработало? — задал вопрос Кадин, прежде чем Ариман успел отвернуться. — Мы получили то, что нам нужно?
Ариман пробудился внезапно— Да, на смену пустоте ощущений пришла боль и тошнота. Его глаза были открыты, но — ответил он ничего не видел. Колдун попытался поднять руки, чтобы коснуться лица— мы получили то, но они не шевельнулисьчто нам нужно.
— Удалите дермальный слойАриман остался неподвижным, — сказал другой голос. Он принадлежал женщине. Ариман узнал ее резкий тон. — Начните с лицаглядя Кадину в глаза.
Колдун повернул голову. Он был без доспехов, прикован к вертикальной рампе в длинном залеКогда оба они ушли, исчезавшем в чернотекоридоре начала постепенно воцаряться тишина. Со свисающего над ним ворота лился свет. Стены и потолок были матово-краснымиМедленно, и по истертому металлическому полу тянулся узкий желоб. Ариман чувствовал запах антисептиковтак медленно, машинного масла и примитивныхчто он казался изваянным из безмолвия, но сильных болеутоляющихиз теней выступил Марот. Рядом Он остановился перед дверью в опаленную комнату, не сводя ослепших глаз с ним стоял согбенный сервиторпути, изучавший его многочисленными зелеными линзамикоторым ушел Кадин. Его грязно-белый халат, лохмотьями волочащийся по полу, был покрыт бурыми разводами. Сервитор снял с кожи Аримана целый дюйм ткани, похожей Он повернул голову и посмотрел на бледный жир. Перед ним стояла Кармента, ее покрытое трещинами лицо из красного лака было склонено набок. Азеку показалось, что она выглядела уставшей, но он не мог сказать, почемуоткрытую дверь и комнату за ней.
— Ты пробыл без сознания шесть дней, — сказала Кармента, отвечая на незаданный вопрос. — Получил обширные внутренние повреждения, переломы костей и ожоги, потерял много крови, — она шагнула вперед и механодендритом взяла из пальцев-бритв сервитора снятый слой кожи. Ариман заметил в мягкой ткани прожилки капилляров. — К счастью, твое тело исцелилось практически само. Слой синтетической кожи для того, чтобы не допустить рубцевания. Ты выглядел так, будто тебя сварили заживо.
Ариман посмотрел за слепящий круг света. Он заметил металлические остовы и ящики, гнезда с механическими руками под потолком, металлические цистерны, соединенные с вьющимися по полу трубами+ Вам ясно? + мысль Аримана погрузилась в выжидающее молчание.
— ЗначитСанахт ничего не ответил, а остальной Круг подле него всматривался в великую кристаллическую сферу, в которой вихрились блеклые цвета, эхом отражая сомнения некоторых из них. В глубинах образа вращалась Аполлонианская система, чьи четыре планеты и раздувшиеся солнца походили на пятна холодного света. Самый крайний мир пылал, окруженный ореолом просперианских рун и линий, ты не только ремесленниккоторые тянулись в глубины космоса. Это был газовый гигант, его иссиня-охряная поверхность клокотала титаническими штормовыми системами. На глазах Санахта тучи меняли свою форму. Для ментальной проекции образ был очень точным, будто его создали из самих воспоминаний. Обычно Ариман просто соединил бы свой разум с братьями, чтобы поделиться подобной информацией, но и биологис? — спросил сейчас онвызвал их всех на мостик «Сикоракса», дабы все они смогли увидеть систему своими настоящими глазами. Санахта волновал вопрос, для чего.
— Очень полезный+ Цель? + холодным мысленным голосом спросил Игнис.
Ариман кивнул. Должно быть+ Всегда во тьме, его раны оказались такими серьезными, что он впал в исцеляющую кому. Когда ощущения вернулись, колдун понял, что на полное восстановление ему потребуется еще какое-то время. Эфирные чувства также казались блеклыми и неповоротливыми, словно его разум накрыло смертельным туманом. Воспоминания о последних мгновениях боя на корабле походили на неразборчивые, смазанные пятна. Он тряхнул головой. Он жив, «Дитя Титана» цел, и пока этого достаточно+ послал Санахт.
— Где мы? — поинтересовался онАриман оглянулся на мечника, но ничего не сказал. От его взгляда у Санахта по коже побежали мурашки.
— В глубоком космосе, — Кармента помолчала. — Нас крепко потрепало. Надеюсь, оно стоило того+ Защита? + спросил Игнис.
— Астреос?+ Орбитальные и наземные батареи. +
— Жив, — женщина кивнула+ Больше ничего? + послал Санахт. — Как и ты+ Постоянный гарнизон? Титаны? Наши кузены-полукровки, он получил обширные физиологические травмы. Он все еще обитающие в коме, из которой ты только что вышел. Кадину повезло еще меньше. Я не уверена, что с ним произошло, и вообще, почему он до сих пор жив.крепости? +
Размытые воспоминания Аримана резко приобрели отчетливость. В уставшие вены хлынул адреналин. Колдун ощутил, как в ответ взбугрились поврежденные мышцы. Азек вдруг осознал, что его конечности прикованы к металлическому каркасу, его запястья и лодыжки удерживали толстые прорезиненные оковы. Силой мысли он заставил их со скрипом согнуться. Азек шагнул на полАриман покачал головой.
— Где он? — прорычал Ариман+ Об этом инквизитор не знала, но нам следует подготовиться к вероятности, что они будут.Игнис, это твоя задача. Сокруши луну и дай мне попасть в лабиринт. +
— Он без сознанияИгнис кивнул, погружен в сангвинарный бак, — осторожно ответила Кармента. — Я не знаю, проснется ли он вообще, — колдун посмотрел на нее, и, должно быть, нечто в его взгляде настолько потрясло ее, что ведьма шагнула назад, выставив перед собой руки и механодендриты. Ариман попытался успокоитьсясводя глаз со сферы.
— Изолируй его, — сказал он. — Перекрой всю связь с местом, где он находится, и отмени все протоколы доступа. Пусть все остается так до тех пор, пока я не увижу его, — Кармента не сдвинулась с места. — Он представляет опасность для корабля, для всех нас.+ Какие еще известные факторы? +
— Правда? — будь у нее губы, Ариман не сомневался, она бы скривилась. — Калека без сознания, живущий лишь благодаря баку, представляет опасность? Думаешь, я не знаю, что ты уже держишь на корабле монстра? Существо, сотворенное твоим ручным зверьком, Маротом, — она вперила в него взглядумолк, ее бионические глаза лучились холодомедва заметно поведя плечами.
— Мой корабль, ты едва не уничтожил мой корабль, а теперь говоришь, что Кадин опасен+ Людей? + послал Игнис, — ее голос дрожал, механодендриты нервно подрагивалигладкость его мыслей боролась с неверием. — Кое-где продолжаются пожары. Половина корабля превратилась в руины: системы, орудия, двигатели. И все ради того, чтобы получить ответы?
Ариман взглянул на нее в ответ+ Да. Когда-то он знал многих техножрецов и адептов Механикум. С тех пор как он попал в Око, ему приходилось встречаться с теми, кто поддался варпу. Все они, как казалось Азеку, со временем становились холоднееДюжина, отчужденнее, все сильнее напоминая машины. Это была форма безумия, предполагал колдун, наваждение, в котором растворялось все. Но что касается Карменты, чем крепче она сливалась с кораблем, тем не более раздробленными и примитивными становились ее эмоции, тем сильнее проявлялась человеческая часть; а то, что осталось, превращалось..того. во что?+
— Мы отыщем ресурсы, а возле Ока есть места, где можно отремонтировать корабли. Даже таких размеров.+ Дюжина? +
Женщина покачала головой — странное сочетание механической точности и человеческой усталости+ Это было в разуме инквизитора, + послал Ариман.
— Эгион мертвНа границе круга шевельнулся Гильгамос, — бесцветным голосом сказала Карментаподжав губы на широком лице. И Ариман вдруг понялСанахт уловил привкус сомнения, что она имела в виду: «Дитя Титана» уже не выберется изливающийся из пустотыоткрытого разума своего брата. Он сможет прыгнуть в варп, но без навигатора корабль будет неуправляемым, способным только на короткие прыжки, после чего ему придется выходить обратно в реальность. Они будут идти наугад, и даже самое маленькое путешествие займет вечность. Хуже того, они находились взглянул на границе Ока Ужаса, в регионе, которые уже захлестывали нестабильные варп-феномены и штормы. Пусть они еще живыбывшего прорицателя Корвидов, но Кармента обречет всех на гибель, если попытается отправиться в путь. Для того, кто в некотором смысле еще оставался человеком, она держалась хорошовзор Гильгамоса был прикован к Ариману.
— Как он умер? — спросил Ариман после небольшой паузы+ Если это действительно то место, которое мы ищем, тогда Империум заставит нас заплатить за него кровавую цену, + мысленный голос Гильгамоса пророкотал, словно камень, скрежещущий о камень.+ Врата крепости редко оставляют открытыми. Я смотрел на пути, проматывал один ход событий за другим, но все равно не вижу, чем это может закончиться. Все покрыто туманом неизвестности. Мне это не нравится. +
— Точно + И ты прав, + послал Ариман. Колдун медленно потянулся и отстегнул застежки шлема. Лицо под них было маской усталости. Санахт ощутил, как по Кругу прокатилась волна удивления. Ариман поочередно посмотрел на каждого из них со слабой улыбкой на губах, но не знаюв глазах. + Нам пришлось дорого заплатить за то, — сказала Карментачтобы дойти сюда, и может обойтись еще дороже. Уверенности нет ни в ее голосе появилась нотка, которую колдун чем. Уверенности не смог объяснить. — Быть может, это место сгубило егобыть ни в чем. ВозможноНи в том, он умирал еще до прибытия к станциичто мы затеваем, — женщина отвернуласьни в войне, покачав головой, и с лязгом шагнула к краю залакоторую ведем. — Мы сбежалисражаемся с судьбой, как только подобрали васа не идем у нее на поводу. Некоторые… существа еще оставались Всегда есть вероятность неудачи, вероятность поражения, + он прервался и на моем корпусемгновение закрыл глаза. Мне пришлось стряхнуть + Но так и сжечь ихдолжно быть. Мы следуем не путем уверенности, — техноведьма остановиласьно путем сокрушения того, в ее голосе чувствовался гнев. — Я уничтожила некоторые части корпуса. Причинила вред собственному кораблю. Эгион кричал все времячто нам предначертано, + варп наполнился молчанием, что мы пробыли в варпедрожало подобно туго натянутой струне. Затем он просто замолчал, нас выбросило сюда, и он умерАриман отвернулся от Круга. Образ в кристаллической сфере померк.
Кармента замерла и медленно обернулась к АримануАриман отвернулся от них, даже не подав знака, что собрание закончено. В тусклом освещении трещины в ее маске походили на следы кровавых слезСанахту показалось, что он увидел, как фигура Аримана замерцала по краям, будто отбросив тень от несуществующего света.
Ариман смотрел через бронехрустальный купол на Кадийские Врата — мерцающие точечкиТы ранен, разбросанные по безбрежной черноте космоса, замаранной тошнотворными цветами— произнесла Кармента. КонечноЛинзы ее глаз перефокусировались, вратами они были лишь в абстрактном смыслеи лицо Аримана покрылось радугой цветов инфразрения. СистемаЕго лицо было красным от исходящего тепла, превращенная в крепостьхолоднее белой желтизны жрецов-кираборов, охраняла единственный стабильный путь из Ока Ужаса в Империум. Существовали и другие пути в Ококоторые суетились на заднем фоне, но все они были изменчивыми горячее морозной зелени и опасными, их было сложно отыскать, и они вполне могли погубить любого, кто все же нашел ихголубизны своих доспехов. Он ничего не сказал. Любому крупному флотуКармента заметила, желавшему войти или покинуть Око, сначала необходимо было миновать Кадию, так по крайней мере утверждалоськак в его челюсти дернулась мышца. Планету, населенную миллионами солдат, опоясанную космическими твердынями, окруженную военными флотамиАриман закрыл глаза. Любой— Точно, кто стремился прорваться мимо нее, должен был обладать либо невероятной мощью, либо же носить обличье друга— это была констатация факта. Вновь и вновь армии отступников пытались одолеть Кадию— Хуже, но всякий раз терпели поражениечем раньше.
«''Нет''Что-то, — подумал он. — ''Уже не библиария. Аколитасвязанное с ее мыслями, ученика. Моего ученика»прощелкало вопрос и сформулировало ответ.''
Астреос все еще носил одежду— Да, в которую его облачили сервиторы, пока он спал и исцелялся. Его лицо и предплечья покрывали блестящие ожоговые шрамы, растительность на голове исчезла. Каждый его вдох доносился вместе с хрустом и треском несросшихся костей. Ариман чувствовал отголоски стихающей боли в теле Астреоса всякий раз, когда смотрел на него— сказала она.
Они стояли под широким медно-кристаллическим куполом высоко на хребтовой части «Дитя Титана». Под ними в неровном звездном свете сверкал настоящий корабельный лабиринт. Вдоль корпуса корабля тянулись черные раны, похожие на огромные следы от укусов. Кое-где из пробоин продолжали вытекать газ и жидкость. Газ превращался в туманАриман мягко рассмеялся, который висел над переборками потом кивнул и орудийными башнями, подобно дыму над горящим городом. Корабль уже много дней неподвижно стоял на месте. За это время успел очнуться Астреос, Кармета как могла починила корабль, и Ариман раздумывал, что делать дальше. Конечно, он знал. Возможностей у них оставалась совсем немного, но это не делало их менее опасными или более приятнымивыдохнул.
Спустя некоторое время Астреос обернулся к Ариману— Изъятие сведений прошло не так, как задумывалось? — спросила Кармента.
Ариман удивленно приподнял брови и посмотрел обратно на звезды. Астреоса тяготили мрачные думы с тех самых пор, как он пробудился из исцеляющей комы. Ариман улавливал блеклые и туманные мысли пару раз— В тебе трещины, когда изучал разум ученика— сказала она. Поначалу Ариман принял их за фатализм, ему казалось, что судьба двух его генетических братьев сломила дух Астреоса, но это было не так: он просто смирился, сдался перед чем-то холодным и темным внутри себя— И они расширяются.
— Я не был ближе к Империуму Ариман одарил ее долгим взглядом, затем покачал головой с тех порнизким безрадостным смешком. Ей стало интересно, как…почему.
— ДаАриман медленно выпрямился, — согласился онего доспехи заурчали.
— Всего одну?Мышцы в его челюсти окаменели, когда он отвернулся.
Ариман выдержал взгляд Астреоса и кивнул— Спи, госпожа. Мы почти на месте.
— Это была ловушка.
— Я хочу разбудить КадинаИгнис остановился, — заявил Астреос. Ариман медленно вздохнул. Он знал, что это случится — неизбежные шаги, которые ему следовало предпринять, чтобы идти дальше. Азек мог приказать бросить Кадина в плазменную топку, а пепел рассеять в пустотеи вращающиеся на орбите диски замерли.
«''Он быстро учится», —'' подумал АриманНо все еще доверяет тебе.
Колдун посмотрел на ученика. Его лицо оставалось спокойным— Однажды я едва не умер за него, эмоции — сдержанными и спрятанными под слоями подсознательных барьеров. Он мог уничтожить Астреоса и сжечь Кадина, даже не дав тому проснутьсятихо сказал Санахт.
Он мог поступить так, но тем самым потерять немногих обретенных союзниковИгнис покачал головой.
''«Необходимость — матерь ошибки»Слишком много неизвестных, слишком много переменных. Может это и шанс, но нам нужно нечто большее, чем шанс — нам нужно преимущество, — осторожно произнес Игнис. — Ты будешь один на один с Ариманом под поверхностью Аполлонии, но еще там будет стража Рубрики, подчиняющаяся только воле Аримана. И нельзя игнорировать это чудовище, Кадина — даже для тебя он представляет опасность. Это, а еще мы ведь говорим об Аримане, в какой изоляции он бы ни оказался. И, кроме того, на орбите будет целый флот, с огневой мощью и войсками на борту. Кармента предана только Ариману, а один «Сикоракс» достаточно силен, чтобы сокрушить нас, если мы выступим против него.''
— ХорошоИгнис остановился и нахмурился. Санахту стало интересно, — сказал Ариманговорил ли когда-либо прежде Властитель Разрухи так много.
Секунду Астраеос смотрел на него— У нас есть преимущество. На самом деле, а потом кивнулдаже несколько, — отозвался мечник.
— Когда он проснется, мы пойдем за тобой, и ты выполнишь свое обещаниеИгнис просто выжидающе смотрел на него.
— Это новая клятва?Игнис приподнял бровь.
Астреос поджал губы.— Но тебе известен тот факт, который укрылся от него?
— Ему не воспрещали показывать, где находится АмонИгнис едва заметно покачал головой.
Ариман не ответил— Потому что плененная им ведьма-инквизитор сохранила это от него, прежде чем умереть, — прозвучал голос над ними. Он уже размышлял над темИгнис вихрем взметнулся, что сведения демона могли быть ловушкойего болтер с металлическим звоном дослал снаряд в патронник. Его взор устремился во тьму наверху, или ложьюобнаружил цель, или и тем и другим, но отступать было поздно. Он должен узнатьон мгновенно нажал спусковой крючок.
Астреос снова покачал головойУдар Санахта отсек ствол Игнисового болтера за мгновение до того, но теперь как спусковой крючок со щелчком возвратился на место. Болт в движении чувствовалось усталое смирениепатроннике взорвался. Жертвенник с шипением поршней рванулся вперед, занося кулак.
— У нас есть проводникСанахт удержал острие меча перед глазами Игниса, — сказал Аримансиловое поле отбрасывало электрические голубые тени на его лицо. — Некоторое время нас могу вести яЖертвенник остановился.
Ариман посмотрел туда, где посреди безмятежной ночи мерцала Кадия— Все в порядке.
— Туда, где мы похитим навигатораМашина выплюнула в ответ поток машинного кода.
Кадин, подвешенный на длинных отполированных цепях, плавал в баке кровиЖертвенник опустил кулак и медленно отступил назад. Сам бак представлял собой оббитый железом контейнер вдвое выше человеческого роста, расположенный в центре зала из клепаной бронзы, изгибавшегося Санахт едва слышимо вздохнул и повернулся к куполообразному потолку. Сквозь иллюминаторы в стенках бака виднелась красная жидкость. Возле них располагались дисплеитеням, по грязным потрескавшимся стеклам которых текли светящиеся синие символы. Воздух в зале был влажным и теплымоткуда донесся голос.
Астреос наблюдал за тем, как закрепленные над баком машины медленно заглатывают цепи. Он принюхался: в воздухе запахло кровью, резким железным привкусом, который заглушил даже вонь машинного масла и ржавчины. Первой над гладкой поверхностью поднялась голова его брата. Сервиторы срезали с Кадина шлем, чтобы подсоединить к его голове и шее копну инъекционных трубок и биопроводов. Кожа, видневшаяся под слоем подсыхающей крови, была бледно-серой и туго обтягивала череп. Спиралевидные метастазы покрывали его макушку и тянулись по впавшим щекам. Его глаза были закрыты, из открытого рта текла кровь. Астреос смотрел, — Я не отрываясь. Еговызывал тебя, все еще облаченного в окровавленную мантию, вдруг пробрал озноб. Часть его хотела отвернуться, но — сказал он не мог.
Наконец появилось остальное тело КадинаПозади него раздался металлический лязг, когда Марот спрыгнул с машин наверху. Астреос услышал собственный вздох, но при этом не Краем глаза Санахт заметил, как воздух покинул легкие. Доспехи на плечах и груди Кадина потемнели и оплавились. Края изодранного керамита вонзились в плоть. Его правая рука оканчивалась под локтем, левая — ниже плеча. От ног, которые вскоре возникли, остались лишь изуродованные куски мясаМарот наполовину поднялся, висящие на раздробленных костяха затем припал к полу.
Ворот, залязгав шестеренками, остановился, а затем качнулся впередВзгляд Игниса переметнулся на фигуру. Он стал медленно опускать Кадинапристально осмотрел ее, пока тот не оказался вровень с Астреосом. С воина текла кровь, капая на пол и образовывая темные озерца. Библиарий затем поднял руку глаза и медленно вытянул открытую ладонькивнул. Доселе неподвижный Ариман чуть заметно шевельнулся. Рука Астреоса коснулась наплечника КадинаСанахт убрал меч, ощутив, как вздрогнуло лезвие, когда силовое поле отключилось.
— БратИгнис стоял на месте, — тихо произнес Астреоспереводя взгляд между сидевшей фигурой и мечником.
+ БратМарот рассмеялся, + послал Астреос, сфокусировав послание на тлеющих угольках сознания, которое он ощутил в разуме братаи звук треском разнесся по машинному ущелью. Высоко над головами прокатился раскат ложного грома. Санахт почуял запах озона и разряда молнии.
+ Его уши и разум закрыты— Те сведения, + послал Ариманкоторых нет у Аримана, и от вмешательства колдуна Астреос почувствовал прилив гнева. + Он в бездне. Даже если он очнется и заговорит, то уже не будет твоим братом, + с посланием пришло тепло успокаивающего чувстваты получил… — Игнис остановился, словно дружеская рука на плечеего язык прижался к зубам. + Поверь мне— От этого. +
Секунду Кармента стояла на месте— Но ты забрал его после того, а затем шагнула к баку и ввела код на небольшой панели управления. Издалека донесся механический щелчок, и трубки, подсоединенные к Кадину, задергались. На пол закапала свежая кровькак она умерла? — спросил Игнис.
Астреос ждал крикаМарот кивнул, думая, что Кадин очнется, словно ребенок после ночного кошмара. После нескольких минут молчания и неподвижности, библиарий снова повернулся к Карменте. Она пожала плечами, слабо дернув механодендритамизабарабанив пальцами по носу шлема.
Астреос уже собирался дать резкий ответ, когда краем глаза заметил движение. Он быстро оглянулся и встретился с глазами Кадина. Астреос замер. С глазами. У Кадина было два глаза. Их радужки были ярко-зелеными, с черными зрачками-щелками. Аугментики не было, лишь новая, гладкая кожа— Я съел ее труп.
— БратСанахт ощутил, — влажно прохрипел Кадин и улыбнулся. Внезапно из как его рта хлынула кровь, и Астреос отшатнулся. Механодендриты Карменты развернулись в мгновение ока. Лишь Ариман оставался неподвижным, не снимая расслабленную руку с меча. Кадин закашлялся пальцы вздрогнули на агатовой и сплюнул на палубу сгусток кровиалебастровой рукоятях мечей.
Астреос пристально посмотрел Игнис взглянул на братаСанахта. Голос Кадина превратился в искаженное рычание, могильное эхо прежнего тона. И глаза…
— Ты… ранен, брат, — сказал АстреосИгнис склонил голову.
Секунду Астреос раздумывал над тем— Предательство — ответ на многие вопросы, — сказал Игнис, а затем улыбнулся — его губы растянулись, стоит ли позволить колдуну усыпить Кадина сноваобнажив зубы с выгравированными на них черными цифрами. «Даже если он проснется и сможет говоритьЭто было одно из самых тревожащих выражений, он не будет твоим братом», — сказал Ариман в воспоминанияхчто Санахт когда-либо видел на лице живого существа.
«''Возможно, ему лучше умереть,'' — подумал Астреос. — ''Но тогда я стану последним, и какая мне будет разница?»''
— Ты «''Они даже не дашь мне умереть, братзамечают меня, '' — сказал КадинХемеллион, не глядя на негопересекавший верхнюю платформу мостика, а затем медленно обернулся к Астреосу и посмотрел на наблюдал за суетившимися вокруг него зелеными глазами рептилиифигурами. — Тебе не хватит духу По крайней мере, — Кадин мотнул подбородком на Аримана. подумал он, — А ему нужен ты''они замечают меня, поэтому он но не убьет меняинтересуются, хотя и долженпочему я здесь».''
Руки Астреоса непроизвольно сжались Мимо прошествовала высокая гибкая фигура в кулакиярко-охряных одеяниях, на лице отчетливо проступили шрамы. Это был ее длинная маска с клювом даже не повернулась в его брат, он понял это в тот мигсторону. Хемеллион вздрогнул, хотя воздух тут был теплым как Кадин заговорилкровь. — ''«Я — часть этого места. Я помечен одним из их хозяев, но ему следовало узнатьи всякий, что осталось от его души. Медленнокто видит меня, неуверенно, он потянулся сознанием в разум Кадинавидит не более чем одного из своих»''.
Он словно погрузил руку Эта часть мостика была больше самой крупной городской площади, которую он только видел, а ее потолок был выше самого высокого храма, в открытую ранукоторый ему приходилось заходить. Астреос ощутил текстуру рваных мыслейЗа ее далеким краем раскинулся следующий уровень мостика, прорехичье необъятное пространство испещряли ущелья, наполненные машинами и забитые металлическими стеками, из которых вились кабели. Он повернул голову и прищурился, где когдапозволив глазам приспособиться к пятнистому сумраку. Где-то были воспоминания и убеждения. Их остатки свисали переплетением обрывковв тридцати шагах от него над плинтом из черного камня висела огромная кристаллическая сфера. Больше там ничего не былоВоздух вокруг нее мерцал, вместо демонического разумаа ее поверхность переливалась, угнездившегося словно пролитое на развалинах, зияла уродливая дыраводу масло. Астреос разорвал связь и встретился взглядом с братомПрямо за глазами Хемеллиона расцвела резкая боль. Кадин улыбнулся, Он закашлялся и улыбка походила скорее на гримасупочувствовал в слюне кровь.
Ариман шагнул к АстреосуПеред кристаллом возвышался трон. Его спинку и подлокотники покрывали резные изображения животных с когтями, перьями и искривленными крыльями. На месте глаз металлических зверей переливались сверкающие камни. От его основания вились кабели, исчезая в полу. Он увидел на троне существо, закутанное в красные одеяния, ее маленькая фигурка казалась еще более крошечной в огромном кресле.
— Так чего ты хочешь? — холоднымХемеллион сделал шаг к фигуре, ровным голосом спросил онзатем остановился. Он бросил взгляд по сторонам, внезапно ощутив неуверенность.
— Делай, как он говорит, — сказал Ариман Карменте''«Этот невозможный город однажды сгорит. — Постарайся восстановить егоТронный зал станет могилой с пеплом.Это случится. Наверняка случится».''
Астреос собирался чтоОн нахмурился и замер, его шаги стихли на вымощенном азуритом полу. Казалось, словно последние мысли произнес кто-то сказатьдругой. Хемеллион встряхнулся, но Ариман уже исчез в дверяхи вопросы с сомнениями исчезли. Библиарий перевел Он бросил взгляд обратно на своего брата, не до конца сформировавшаяся мысль еще крутилась в головетрон.
Кадин ухмыльнулся Астреосу''«Это — царица звездного города? Здесь правит Ариман, и из уголков его рта заструилась густая кровь.но, может это монарх иного рода?»''
Кадин услышал Марота преждеТеперь, чем увидел. Тихий кашель проржавевших сервоприводов и запинающийся вой доспехов колдуна следовали за Кадиномоказавшись ближе, пока он шел через глубокие и безмолвствующие отсеки «Дитя Титана»заметил, что фигура обмякла в объятиях трона. Он ходил с тех самых порЕсли у нее было тело или форма, как Кармента закончила работуона затерялась в изорванной мантии. Кабели, что соединяли ее с того временитроном, как его создали зановоисчезали под складками ткани.
Он закрыл глаза и услышал скрип доспехов, теперь уже ближе, между рядами машин у него за спиной. Кадин открыл глаза и узрел монохромный, лишенный теней мир. Поршни — Кто ты? — прохрипела фигура на ногах шипели и дергались всякий раз, когда он делал шаг. Кармента сделала свою работу, закрыв пласталевые конечности ошметками его тела. В некотором смысле эти дополнения были более удивительными, чем остальные изменения: его новые глаза, уверенность в том, что он не сможет снять с себя доспехи, даже если попытается, что мир, который он видел, осязал и вдыхал, казался столь же мертвым, как гололитическая проекциятроне.
Его разум более Хемеллион отшатнулся и едва не был единым целым: Кадин чувствовал в сознании прорехи рухнул с помоста. Мантия зашевелилась, голова под глубоким капюшоном медленно поднялась и пустотыпосмотрела на него. Лицо внутри было маской, словно призрачное ощущение потерянной конечностипокрытой растрескавшейся красной краской. Эмоции и мысли более не составляли единое целоеГлаза женщины были стеклянными линзами, а его память превратилась подсвечиваемыми зеленым светом. Он уставился в месиво из дыр и обрывочных фрагментовответ. Целые части былой жизни кудаМаска заставляла его думать о чем-то исчезливосхитительном, а некоторые казались настолько нереальнымиголос звучал очень по-человечески, как будто его жизнь принадлежала комудаже по-то другому. Он не знал, что все это значитженскому, хотя и казался уставшим и, что еще хуже, не был уверен, что его это заботитломким.
Кадин попробовал языком воздух. Он оказался теплым от статической пульсации тысяч кабелей и трубок— Я… Я — Хемеллион, вьющихся по всему залу. Царила почти кромешная тьма, но коридор перед ним освещался желтоватым монохромным светом, словно у него из-за спины лился грязный лунный свет. Кадин всегда мог видеть во тьме, это был первый дар мира, который породил его, а впоследствии и генетического семени, создавшего его заново. Но теперь все тени будто испарились. Вновь и вновь — наконец представился он закрывал глаза, просто чтобы ощутить прикосновение настоящей тьмы.
Кадин не знал— Да. Некогда Король. Вот как они тебя назвали, что случилось с аугментическим глазомкогда поведали мне о тебе, на лице не осталось и следа— она остановилась. Хемеллион услышал, лишь гладкая кожа как внутри капюшона что-то щелкнуло и кость вокруг глазницы, из которой на мир взирало новое окозажужжало. Он медленно задышал— Я — Кармента. Его дыхание все еще пахло кровьюЯ — госпожа «Сикоракса», ощущавшейся железом — Хемеллион неотрывно смотрел на языке. На миг ощущение захлестнуло его, и во мгле за глазами он не чувствовал ничего, кроме потока густой крови по коже, внутри вен, в легких и во ртунее.— И почему ты здесь?
Слух заполнило слабое шипящее дыхание«''Госпожа''». Значит, такое близкоеэтот корабль, словно доносилось прямо у него под ухомэтот звездный город, имел свою госпожу, царицу, правившую им для своего повелителя. Кадин развернулся Он посмотрел на кабели, вившиеся от трона к полу, а затем на мостик во всей его суматохе и рывком вытащил Марота из укрытия в машинной нише. Поршневые пальцы заскребли по раздробленному керамиту пульсирующем металле, и сомкнулись дальше, на горжетеломающий разум корпус «Сикоракса» за обзорными экранами. Все оно расходилось от этой точки. Этот трон был центром корабля, а это существо в капюшоне с голосом уставшей девочки, повелевало отсюда.
Кадина захлестнула ярость, подобная грозовой туче— Ты часто блуждаешь. Ярость сотрясала его, словно крик богаВ этом есть какая-то цель? — спросила она. Он вспомнил, как колдун с улыбкой подался к нему, с его лица капала кровьХемеллион снова потупил взор. В словах чувствовалось неподдельное любопытство.
И пока все— Я смотрю, о чем мог думать Кадини я вижу, было падение Кадара— произнесла она, в как будто его легкие тек холодный воздух. Ярость переросла в безмолвный крик, слившийся с металлическим скрежетом смыкающейся хваткимолчание было вопросом.
А затем вдруг — Хемеллион все еще ничегоне говорил. Она не выглядела как один из кираборов, с желтыми одеяниями и звериными масками, лишь бездонная пустотаи руками, растекающаяся до самых границ его мыслейкоторые могли быть как металлом, подобно черному зеркалутак и плотью. Он посмотрел на извивающегося в Она и звучала иначе, словно глас благоразумия из его хватке Маротапотерянной жизни. Из решетки-громкоговорителя прорицателя донесся утробный смехИ все же вот кем она была.
— Потому что мы с тобой родичи, — прошипел МаротОна рассмеялась. Он скреб ногами, пытаясь обрести опору, и цеплялся за руку Кадина. — Вот почему я искал тебя. Мы теперь одинаковыС машин по всему мостику посыпались голубые искры.
Настала очередь Кадина рассмеяться— У каждого есть вопрос.
— Я тебе не родич, — пальцы сомкнулись крепчеОн чувствовал себя странно, словно за все месяцы ненависти и воин услышалнепонятности, как что-то этот момент был окном в шее Марота нечто, что-то захрустело. — Ты рыскаешь во тьме. Ищешь себя, но ничего не найдешьон утратил.
Другой рукой Кадин схватил запястье Марота— Зачем они держат меня живым? — наконец спросил Хемеллион. Она вздохнула. Он медленно провернул кулак и услышал, как треснула броня и захрустели кости под ней. Марот закричал, пронзительный звук эхом разлетелся вдоль рядов оборудования, после чего превратился в хриплое бульканье. Кадин напрягся, чтобы вырвать руку из сустава. Поршни в руках пришли в движениенашел это странным образом сбивающим с толку.
Кадин превратился — Прощение? — Хемеллион почувствовал, как его лицо скривилось в статую. Марот кивнул, словно соглашаясь с нимзамешательстве и неверии.
— Она будет расти. Да, будет. Ты будешь купаться в крови, лишь чтобы попытаться вспомнить, что значит чувствовать хоть что-нибудь. Будешь убивать и жечь все, что когда-то ценил, и поймешь, что оно ничего не стоит. Бездна отнимет все. Я знаю. Вот почему я искал тебя, вот почему я здесьКармента осторожно кивнула.
Марот покачал головой— И, и на миг Кадину показалосьвозможно, будто с зеркальной палубы на него смотрит Тидиаснадежда.Что еще могут хотеть существа, подобные им? Что может хотеть любой из нас?
— Мы падаем все нижеХемеллион понял, — сказал Тидиаскак сжались его обтянутые в перчатки кулаки, — и солнце стало для нас тусклым воспоминаниема кожу защипало. Он открыл рот.
Рука Кадина напрягласьСвет в глазах Карменты зашумел. Ее голова задергалась из стороны в сторону. Тело в мантии забилось в судорогах, а затем он выдохнул и бросил Марота на ползаставив затрястись массу кабелей. Из ее рта полились рваные звуки. Хемеллион отступил назад. Он посмотрел на сломленное создание, которое когда-то было человекомОгромный зал наполнился диссонирующими звуками: лязг, затем космическим десантникомтреск, а теперь это было просто существоуханье. Кадин смотрелКираборы застыли на месте, как Марот прикасается их скрытые под масками лица обратились к треснувшим доспехам, будто животное, зализывающее раненую лапутрону. Хемеллион сделал еще шаг назад. Кадин более не видел в нем силы воина, не видел гордости от обладания генетическим семенем Из складок Карментовой одежды взметнулась медная рука и традиций, которые когда-то составляли сущность Маротапоймала его за запястье. Пальцы сомкнулись мертвой хваткой. Он видел только грязные доспехиХемеллион вскрикнул, прикрывающие телоощутив, в котором не осталось ничегокак под давлением затрещали суставы. Голова Карменты дергалась, кроме стремления выжитьглаза безумно метались по помещению.
Ариман вздрогнулСвет мигнул и снова загорелся. Из глаз текла кровьПо воздуху разнеслись щелчки и жужжание, длинными коричневыми потеками засыхая на щекахкогда тысячи машин снова вернулись к жизни. На коже блестел пот, рот онемел от многодневного повторения одних и тех же фразКармента медленно подняла голову. Хемеллион заметил в движении слабейшую дрожь.
«''Но здесь не существует дней— Пустите его,'' — подумал онпрохрипела она. — ''Ни днейТолько тогда Хемеллион понял, что вокруг него столпились кираборы, ни ночейпытаясь удержать. Лишь неспешный поток мыслей и эмоцийИх касания были теплыми, подъем, вращение а от коричной вони его едва не стошнило. Они заухали и падениезащелкали в ответ. Кармента покачала головой. — Нет, словно глубинные течения океанаэто не его рук дело. Кроме того, словно ветры Террына нем оковы Санахта, словно покачивание леса»поэтому я не сочла бы это разумным курсом действий.''
Он сидел на металлическом полу обзорной башни— Спасибо, откуда с Астреосом взирал на Кадийские Врата. Черные железные створки скрывали вид из кристаллического купола. Единственным звуком было мерное дыхание. Над ними висел блестящий серебряный кругХемеллион, чья поверхность подрагивала от отраженного света иного мира— донесся сзади голос Карменты. Ариман смотрел в зеркальную гладь, наблюдая за тем, как там формируются образы, и анализируя многочисленные символизмыОн не стал оглядываться.
+ Уменьшить энергию двигателя на две пятых. Дать нам дрейфовать шесть секунд, а затем продолжать идти прежним курсом, + из-за послания на его руках и груди выступил пот. Ариман почувствовал, как Кармента приняла сообщение, и ощутил, как в ответ потускнели двигатели «Дитя Титана». Астреос молча сидел напротив него и направлял свою силу в разум Аримана. Но даже с такой поддержкой предсказание маршрута до Кадийских Врат до предела истощало волю колдуна.
Они преодолевали относительно короткие расстояния, по крайней мере в условиях реального пространстваКадин остановился. Но в варпе расстояние ничего не значило. Мысль, эмоция, воображение и сны были здесь куда реальнее, чем материальные объекты. Настоящий навигатор мог глядеть прямо в царство нереального и прозревать В его течения. Ариман понимал, мыслях что его потуги не более чем блеклая тень тех способностей. Там, где навигатор видел варп таким, каким он есть, Азек видел лишь эхо, улавливаемое ритуалом и интерпретированное символьным языком. Это было столь же грубо, как и попытки древних предсказывать будущее по клубам дыма, или сродни тому, как сыплется песок из руки ребенка-то засвербело.
Но все равно Ариману требовалась вся сила разумаВокруг него шипел пар, чтобы избегать рифов и штормовых течений варпа, прежде чем корабль не наскочит на них. Колдун не моргал с тех самых пор, как они вошли исходивший из пробоин в варп. Он не мог — одно упущенное мгновениетрубах, которые формировали коридоры вдоль стен и им конецпотолков.
Внезапно Он оглянулся, внезапно ощутив, как резко заболели поршни в предсказательном зеркале изменились световые образы различных оттенковногах. Там ничего не оказалось, просто облака белого пара и колдун ощутилразмытое свечение огней под решеткой пола. Все, что было у него спиной, это полкилометра перехода. Перед ним лежал еще один километр до магистрального узла. Кроме него, как дрогнул его разумсюда мало кто забредал. От живота поднялась волна дезориентации Даже кираборы редко когда заходили сюда, а если кто и тошнотыспускался, но он поборол еето по большей части наиболее механизированные создания из их рода, сосредоточившись на игре образов что с лязгом и цветовщелчками передвигались по металлическим решеткам. Ариман всеми силами Здесь была зона какого-то пагубного воздействия, хотя Кадин никогда не пытался понять, что видит. Затем, без предупреждения, он все понялкакого именно.
+ ВыходимОн знал эту часть корабля вдоль и поперек. Долгие годы он скитался по ним, когда на «Сикоракс» опускалась насмешка над ночью. БыстроКорабль был городом, лишенным дней, + мысль вырвалась из его разуматолько ритмы корабельных систем приглушали огни и сгущали воздух. Некоторые члены команды рабов цеплялись за этот неспешный ритм, моля об окончании ночного цикла и секундой позже Азек ощутил исчезающее ощущение под кожейо возвращении яркой зари. Когда Сильванус поведал ему об этой традиции, Кадину стала любопытной ее причина, но затем он понял, что всякий раз, когда «Дитя Титана» вынырнуло обратно в реальное пространствовыходил прогуляться по нижним палубам, на корабле всегда царила «ночь». Ариман С тех пор Кадин более не двигалсямог думать о сумеречных часах, в разуме все еще крутились вычисления, подобно шестеренкам, которые раскручивала сдавленная пружинакак о чем-то другом. В предсказательном зеркале переливались свет различных оттенковСпустя некоторое время он перестал и пытаться.
— Мы совершили переход, — раздался голос Карменты по вокс-громкоговорителюОн повернулся обратно и сделал еще шаг. Ариман не моргнул. Его сознание угасло — разум действовал механическиОщущение тревоги возвратилось, пока вел корабль. На полированном серебре зеркала возникло очертаниеи на этот раз сильнее, словно теньпаук, отбрасываемая сквозь туманбегающий внутри черепа. Он продолжил шагать. Решетки залязгали под его поступью.
''«Что это? Что я вижу?»'' — мысли в голове Аримана возникали одна за другой, но мгновение ритуала уже прошло+ Кадин, и на + раздалось позади него стала надвигаться чернотаслово. Его глаза закрылисьОн вихрем развернулся, и он осел на пол. Зеркало упало на пол и разбилосьвыхватив из-за плеч цепной меч, чьи зубья уже начали вращаться.
Ариман лежал на каменном полу Ничего. Часть его захотела рассмеяться. Кадин позволил цепному мечу умолкнуть, и видел тени, похожие на людейобернулся назад к дороге, мягкие голоса твердили ему забытьпо которой следовал.
— Ариман? — Кадин ощутил болезненный укол в голосе Карменты чувствовалась усталостьголове. В нос ударил запах горелого мяса. Воин ухмыльнулся, обнажив зубы в почерневших деснах.
— ХорошоКадин пожал плечами, — сказал Ариман, придя в движение. Он устал, но им следовало подготовитьсязатем снова потянулся за спину к цепному мечу. Для сомнений и снов больше не было времениСанахт молча наблюдал за его действиями.
== Часть третья: В прах возвращенный ==— Он не призывал тебя, — мягко произнес Санахт. Кадин замер, чувство тревоги все еще не покидало его голову, став теперь сильнее и протиснувшись в сознание. Поршни в руках зашипели, крупные пальцы со щелчком сомкнулись. Санахт продолжил, его голос оставался тихим, как будто он плел заговор или в чем-то сознавался. — Когда-то мы были похожи, ты и я, по крайней мере в одном. Когда-то варп жаждал и меня. Он запустил свои пальцы во сны моего разума, а также в мою плоть. Первыми изменились мои глаза. Они стали подобны звездам, и куда бы я ни посмотрел, я видел истину, все представало передо мной таким, каким оно было на самом деле. Поначалу это было восхитительно. Я перестал думать о том, почему больше не мог снять доспехи. Перестал удивляться, почему больше не дышал.
=== XIII:Часовой механизм ===— Между нами нет ничего общего, калека, — сплюнул он.
Они двигались курсом к Кадии, вот уже пару недель ее звезда сияла перед ними в реальном космосе. Никто, даже авгурная миссия Инквизиции, не выходил из варпа вблизи Кадии, по крайней мере если надеялся выжить. Поэтому «Владыка человечества» шел в пустоте, подобно морскому страннику, возвращающемуся в порт после шторма— Почему? — выдавил Кадин. Иобель хотела снова увидеть систему-крепость, не жить Ощущения в постоянной тревоге, избавиться от хроноловушки и позволить себе отдохнуть. Но больше всего ей хотелось снять чертовы доспехи. Пластины покрывала пламенно-красная краска, по их поверхности линиями из черного железа расходились очертания ангельских крыльев, лучистых звезд и голов хищных птиц. Женщина поерзала в кресле, подсознательно пытаясь размять затекающие мышцы. Она не снимала боевую броню уже несколько недель и начинала чувствовать себя такчерепе были такими, как будто ее все время стискивала чьяон вот-то рука. Но выбора у нее не было. Каждый член команды носил доспехи — так предписывала необходимостьвот треснет.
Иобель обернулась к двум своим соратникам. Инквизитор Эрионас восседал на медном троне, над ребризером, скрывавшим нижнюю часть его лица, виднелись лишь закрытые глаза. Он носил грифельно— Когда-серые доспехи, нагрудник которых напоминал освежеванные мышцы. Несколько толстых кабелей соединяли трон с когитационными колоннами, пронзавшие центр зала управления. Иобель заметила за веками Эрионаса игру света. Инквизитор не подал виду, будто слышал доклад, но она знала, что то мы называли это так — от него ничто не ускользало. Рядом с ней в кресле из полированной кости сидела Малькира. Естественно, троны несли в себе опостылевший символизм. Трон же самой Иобель был серебряным, но притом ничуть не удобнее. Справа от каждого из тронов сидели согбенные фигуры, черты которых скрывали красные одеяния, расшитые священными именамичестью.
Прежде чем заговорить, Малькира, как обычно, зашлась кровавым кашлем«''Двигайся!»'' — взорвалась в голове Кадина мысль. Он рванул в сторону.
— Следует проигнорировать егоМеч Санахта разрубил воздух и активировался в одно мгновение. Кадин даже не увидел, — Иобель взглянула на Малькиру как тот покинул ножны. Кромка оцарапала грудь Кадина. От раны растеклась боль и встретилась огонь. Он почуял озоновую вонь, когда поле клинка встретилось с черными воздухом. Второй меч был уже в левой руке Санахта, по его кромке ползло зеленое пламя. Кадин сделал выпад. Психосиловой меч превратился в полыхающую полосу перед глазами инквизиторавоина. Его кулак попал точно в цель. Санахт врезался в стену коридора с треском ломающегося керамита. Кадин сделал шаг вперед, сверкающими на обтянутом кожей черепевырвав цепной меч из-за спины с ревом завращавшихся зубьев. — Наше время на исходеОн изо всех сил рубанул вниз.
Малькира постучала по хроноловушкеСанахт прикрылся мечами, вмонтированной и психосиловой с энергетическим клинки завопили, когда их энергии схлестнулись. Удар Кадина пришелся на перекрещенные мечи во взрыве света и ревущего металла. Мотор цепного клинка продолжал вращать зубья. Кадин попытался отступить, но Санахт уже пришел в нагрудник ее перламутрово-белых доспеховдвижение, развернувшись и разрубив цепной клинок напополам. В густом от пара воздухе вспыхнул свет. Механизм за округлой кристаллической крышкой тихо жужжалПолурасплавленные цепные зубья впились в лицо Кадину. Иобель бросила взгляд на медный корпус своего устройстваВоин пошатнулся, следя за движением цифрнаполовину упав. Кровь заливала глаза, выгравированных на серебряных и медных шестеренкахрука продолжала сжимать визжащий обрубок цепного меча.
— Ты праваПадение спасло ему жизнь. Клинок прошипел у него над головой, — произнесла Иобельоставляя след из золотых искр. Он врезался плечом в стену, но тут же вскочил с поднимающимся из горла криком и слепо взмахнул металлическим кулаком.
— КонечноОн почувствовал, правакак что-то скребется по его разуму, — резко сказала Малькира и снова закашляласьпытаясь проникнуть внутрь сквозь остатки его психики. Ритмичный стук систем жизнеобеспеченияМир замедлился, установленных в доспехах старухиграницы размылись, стал громче. — Риск слишком велик, если сейчас сойдем с курса. Всего пару недель, и данные будут в безопасностиускоряющаяся инерция его тела на мгновение приостановилась.
— Меня убеждать не нужно''«Ты здесь умрешь»'', — заметила Иобельраздался голос на краю мыслей.
— НетВедущая нога врезалась в палубу. Санахт скользил назад, — вдруг сказал Эрионас. Иобель и Малькира одновременно посмотрели на него. Он не пошевелилсяоба мечи низко опущены, его зеленые глаза оставались закрытыми. — Нужно сойти с курса и провести расследованиеблестят на серебряной личине шлема.
Его «''Он быстрее тебя, быстрее, чем ты когда-либо мог быть''», — мгновение Кадин не узнавал этот голос затрещал через встроенную , но затем вспомнил низкий тон Тидиаса, его повелителя, его магистра ордена, его товарища в ребризер вокс-решеткуизгнании. Тидиас, давно почивший в холодной тьме.
— Глупость''«Ты здесь умрешь, — оскалилась Малькира, сверкнув серебряными зубамибрат».''
— Нет, — в голосе Эрионаса не чувствовалось эмоций. Иобель приходилось слышать, как тем же голосом он приказывал уничтожить целые города. — Это возможность. Я изучил данные со сканеров. Корабль необычной конструкции. Я полагаю, он явно имперский. Судя по данным психооккулюма, он побывал глубоко в Оке. И все же на макроуровне в нем отсутствует влияние варпа. Потрошение его хранилищ данных сможет многое сказатьРука Кадина с широко расставленными пальцами опускалась к лицу Санахта.
— Мы здесь не ради безопасностиСанахт резко, — напоминание Эрионаса повисло в тишинесловно плетью, ударил силовым мечом. Окутанная молниями кромка встретилась с ладонью. Силовое поле зажужжало, поцеловав металл. Пальцы сомкнулись. В коридоре полыхнул свет. Повалил густой белый пар. Рука Кадина исчезла, молекулы разорвались на атомы, когда лопнуло силовое поле. Осколки меча зазвенели по доспехам пошатнувшегося воина с истекавшим кровью и машинным маслом обрубком.
КонечноСанахт извернулся назад, он прав, Иобель не собиралась этого отрицать. Они участвовали в авгурной экспедиции, их корабль отправили в Око для сбора сведений о его природе и текущем состоянии. Информация и знания, которые они собирались доставить в хранилища, были бесценными. Это был взгляд в лицо врага, способный предупредить их о растущих угрозах или выявить его слабые стороныпродолжая сжимать сломанный меч.
Подобные экспедиции были сопряжены с крайней опасностью«''Боль'', а вероятность нападения или жестокой гибели считались меньшим из рисков— подумал Кадин, которые им грозили. Око само по себе отравляло душу и тело. В Оке энергия открытие оказалось столь неожиданным и материя варпа накладывались друг на другашокирующим, а физические законы истончались как и исчезали. На границах Ока между двумя мирами еще оставалась тонкая прослойка реальности, но в его сердце царило безумиесамо ощущение. Даже короткое путешествие туда могло закончиться осквернением— ''Я чувствую боль».''
«Владыку человечества» создали специально для подобных странствий. На каждой пластине и заклепке корпуса были выгравированы молитвы и обереги. Вдоль всего остова шли психические рассеиватели и нульИ что-генераторы. Любой отсек корабля можно было изолировать и затопить нервно-паралитическим газом, если системы зафиксируют вторжение. Большая часть команды состояла из сервиторовто внутри него, а почти весь человеческий экипаж спал в стазисе до тех порвоспоминание, пока в них не появится необходимость. Всехпоследнее семя того, кроме троих инквизиторовкем он когда-то был, по прибытии в Империум ждала казньраскрылось. Слишком велик риск осквернения. Люди знали об этомВ нем закипела ярость, но продолжали служитьнезамутненная и яркая. Поэтому Иобель испытывала замешательство Она походила на холодную воду и восхищение всякий раз, когда смотрела в лица обреченномулед. Она походила на огонь, но верному долгу экипажуна пробуждение от солнечных лучей.
Но варп не только мог осквернитьСанахт вихрем обернулся, он также искажал до неузнаваемости времяего меч — копье радужного пламени. Экспедиция могла провести в Оке всего пару месяцевКадин выпрямился во весь рост, но вернуться на Кадию спустя тысячи лет, либо через пару секунд после отбытия, либо вообще в прошломзашипев поршнями. Санахт сделал выпад. Не было совершенно никаких гарантий того, что для обитателей корабля время шло одинаковоКадин ударил ногой. Поэтому каждый член команды носил хроноловушку, а другие подобные устройства были встроены Когтистые пальцы угодили в структуру кораблясочленение между грудными пластинами торса и пробили их. Ловушки оценивали течение времени объекта и его подверженность субстанции варпаЗвук ломающегося керамита затрещал в застоявшемся воздухе, рассекая ее миллионами щелчков шестереноксловно раскалывающийся при звоне колокол.
— У нас нет времениСанахт упал, — предупредила Малькираразбрызгивая кровь, постучав пламя на его мече затрепетало. Кадин увидел, как тот ударился о стену и рухнул на палубу. Он улыбнулся, чувствуя, как эмоция растекается по своей хроноловушкеего изувеченному лицу. Иобель ощутила слабый гул собственной ловушкиМир неожиданно вновь стал ярким, пославшей едва заметную дрожь по доспехамживым. Часть его задалась вопросом, почему именно сейчас, но он прогнал мысль.
— НеверноСанахт попытался подняться, влажное дыхание с шипением вырывалось из решетки громкоговорителя, пока он, царапая стену, пробовал встать на ноги. Временное искажение уменьшается, сейчас мы Кровь толчками била из пролома в пределах допустимой нормыдоспехах. Мы приближаемсяКадин в течение удара сердца прислушивался к звуку, отправляем исследовательскую команду, возвращаемся и продолжаем путь к Кадии. Туда и обратнонаблюдая за тем, как говорят солдаты, — Эрионас прервался, будто радуясь применению такой фразымечник сумел подтянуться по стене на пару сантиметров. — Мы и так много рисковали, почему бы не рискнуть еще раз?
Малькира фыркнулаОбрубок правой руки Кадина продолжал кровоточить, хотя уже медленнее, будто машина и плоть старались заживить рану. Спустя пару секунд они оба повернулись к ИобельОн поднял ногу и поставил ее на расколотую грудную пластину Санахта. Он неспешно надавил, чувствуя, как поршни работают вместо мышц.
Она знала, что все закончится именно так— Желаешь поговорить со мной перед смертью? — сказал Кадин.— Или теперь честь этого не требует?
— СогласнаКрая сломанного керамита заскрежетали друг о друга, — сказала онакогда он наступил на грудь поверженного противника сильнее. — Мы осторожно все изучимСанахт поднял глаза. Кадин заметил, — Малькира нахмурилась и прошипела приказы сервиторам и команде. Иобель почемукак в глазных линзах мечника промелькнуло нечто, чье-то была уверена, что отражение у него за маской ребризера Эрионас улыбалсяспиной. Воин начал оборачиваться.
«Дитя Титана» парил в пустотеМарот склонил слепой шлем, мягко вращаясь в оси прерывистых координат. Вокруг корпуса висели серые облака газа и распыленной жидкости, которые медленно расширялись, подобно горячему дыханию в холодном ночном воздухекогда вырвал из спины воина силовой клинок.
— Мы можем не пережить поврежденийКадин почувствовал, — заметил Астреос. Как и Кармента, библиарий стоял на помосте в футе от палубыкак психосиловой меч Санахта пронзил его грудь.
— В противном случае мы точно не уцелеемКазалось, — произнес Ариманкак будто его ужалило льдом. Астреос хотел было что-то сказатьУ него осталось время подумать о братьях, но в последний момент решил промолчать. Его доспехи походили на броню Ариманаподумать о Тидиасе, но Кармента не могла избавиться от чувствао Кадаре и Астреосе, что это временнотеперь уже мертвых, как будто синяя краска на покрытой вмятинами боевой броне ухмыляющихся ему из меркнущих воспоминаний. Их лица превратились в любой момент осыплетсячерепа, а затем они расхохотались, явив под собою старую бронзуи в конце остался один только смех.
«''Они оба правы,'' — подумала Кармента. — ''Этот план может погубить всех нас, но иного выхода нет».''
Ждать, пока заинтересовавшийся корабль не подойдет достаточно близко. Вывести из строя его двигатели внезапным орудийным залпом. Затем Ариман, Кадин и Астерос возьмут на абордаж обездвиженный корабль и заберут необходимое. Потом снова бежать. На словах все просто, но исход слишком сильно зависел от случая и удачи, поэтому Карменте совершенно не нравился подобный риск, особенно из-за способа, с помощью которого Ариман собирался попасть на свою жертву.=== XIV: Когти ===
«''Он убьет нас,'' — сказал внутренний голос. — ''Сколько раз у него едва это не получилось. Он — наша погибель».''
ВздрогнувПервыми зажглись двигатели «Дщери Хель». «Штормовой вирм» и «Молот старки» последовали примеру, скользнув на позиции позади флагмана. «Смертный смех» и «Кровавый вой» двинулись подле них, удерживая позиции между более крупными судами. Все корабли были шрамировано-черными, их изначальные цвета давным-давно исчезли от прикосновений пламени и бурь. Их корпуса были покрыты многочисленными повреждениями: по подбрюшьям и спинам, будто улыбки, тянулись глубокие рытвины, носы были изрыты неровными воронками, а на жерлах пушек блестели шрамы, оставшиеся после стрельбы. Были и другие отметки — потеки металла и камня, Кармента отогнала страхисловно их субстанция сначала текла, подобно расплавленному воску, а затем затвердела. По крайней мере Вокруг них на фоне звезд ярились ревущие бури света. На краткие мгновения в одном им повезлоних можно было различить нечто, напоминавшее звериные морды. Пять кораблей обволакивали дрейфующие клубы пыли размерами с целые континенты. Они могли месяцы или Это был самый край Ока Ужаса, но даже целые годы ждать корабляздесь варп-штормы прорывались в реальность, облизывая канал спокойствия, который пройдет достаточно близко, чтобы заметить их и решить подойти поближевел к Кадии. На самом деле прошло всего несколько недельДалее ждал Империум.
— Имперский Корабли Волков притаились в складках бурь, тучи эфирных энергий накатывали на щиты, двигатели кратковременными выбросами удерживали их на позициях подле сестер. Они дрейфовали и выжидали, столь же терпеливо, как смена сезонов, высматривая то, что им было нужно. Наконец, оно появилось: рассеянная группа кораблей, несущаяся к свету Кадии. Поначалу это был лишь один корабль приближается , его двигатели извергали красный свет, корпус кровоточил газом и передает сигнал приветствияэнергией, — она чувствовалаи он шел неровным курсом, как по системам «Дитя Титана» скребут шифрованные кодысловно пьяница. Затем показался еще один, его орудия палили в пустоту, изрыгая ярость и свет во всех направлениях. Следом еще, раздувшийся и почерневший, его корпус истекал эктоплазмой. Сигналы казались агрессивнымиПотом десять и еще десять, дальше сотни: все они мчались к Кадии, будто вызовохваченное паническим страхом стадо. Это был не настоящий флот, брошенный стоящим в тени человекомибо у него отсутствовало какое-либо центральное командование, и к Кадии его влек лишь слепой инстинкт голодного хищника, идущего на свет. Им вслед ревели бури, и Волки выжидали. Только когда флот миновал их, Гримур приказал следовать за ними.
''«Они правильно делаютКорабли ускорились, что опасаются»запятнав пламенеющими следами грязную пустоту варпа. На мостике «Дщери Хель» Гримур прислушался к бормотанию сервиторов в красном освещении. Корабль содрогался,'' — подумала техноведьмакрик его машинного духа становился громче, пока реакторы изливали свою ярость в двигатели. Жрец в шлеме с плуговидным носом бросил на него вопросительный взгляд. Гримур кивнул. Корабль запел от боли, когда его двигатели заработали на полную мощность.
— Почему Пять кораблей из стаи Гримура направились к далекой точке света. Если расчеты железных жрецов и предсказания рун были правдивыми, они доберутся до Кадии сразу после лоскутного флота, за которым последовали. К этому времени они будут ускоряться на протяжении дней, их реакторы будут готовы взорваться, двигатели работать на пределе, и они приветствуют нас? Мы ведь для них пустой остовбуквально пронзят Кадийские врата, словно стрела, — спросил Астреосвыпущенная из глубин преисподней.
— Они ищут выживших и смотрят, есть ли реакция активных систем, — сказала женщина.
— Если они поймутСвет Кадии опоясал огонь. Пустота озарилась взрывами, что корабль не настолько безжизненныйкогда среди первой волны судов, как кажется…извергнутых из варпа, детонировали мины и торпеды-ловушки. Искаженные варпом корпуса превратились в горящие обломки и куски оплавившегося шлака.
— Не поймут, — она готовилась в течение всех этих недельЗа внешним кольцом мин ждал имперский флот. Сотни имперских крейсеров, настраивая системы эсминцев и оборудование, чтобы те работали с прерывистым ритмом, а внешний вид «Дитя Титана» был никак не иллюзией. После стычки фрегатов выстроились возле мертвой станции «Дитя Титана» был именно тембоевых кораблей, как он выглядел — наполовину разрушенный корабльсловно рыцари, изуродованный боевыми повреждениями, едва не разваливающийся на кускишагающие подле своих королей. Всякий раз, когда Кармента соединялась с кораблем, она чувствовала ранения, похожие на затяжную лихорадкуВсеми ими командовали мужчины и женщины, заработавшие это право кровью и отсоединялась с эмпатическими ранами на теле и повреждениями аугметики. Впервые она начала бояться связи со своим кораблемпобедами, и ее не покидало ужасное чувствопока обращенная к Оку полусфера Кадии наполнялась огнем, что «Дитя Титана» изголодался, и голод этот вселял страхони ждали.
Астреос заворчал Наконец, подошел остальной флот вторжения, ускоряясь сквозь погребальные костры сородичей. Оборонительные платформы Кадии открыли огонь, извергая паутины света на миллионы километров. Перекованные Хаосом корабли загорались, взрывались, скручивались, умирали и отвернулся, обводя взглядом высеченную Ариманом спиралькричали в безмолвие. Но все равно они продолжали наступать.
— Кадийский флот пришел в движение. Боевые группы вышли на позиции, эскадры выстроились так, чтобы создать сети перекрывающихся секторов обстрела. Глаза и разумы по всему флоту узрели природу угрозы и рассчитали ответные меры. Это сработает? — ровным голосом спросил онбыла не атака, по крайней мере не такая, что могла увенчаться успехом, невзирая на свои масштабы; это был наплыв, Око извергало часть своих проклятых обитателей. Ариман поднял взглядЭта атака несфокусированной ярости была грозной, его лицо оставалось бесстрастнымно предсказуемой. Защитникам придется заплатить цену, но в глазах появился блескстрой удержится, и отразит вторжение до того, когда он посмотрел на Астреосакак оно начнется.
— Нельзя сказать навернякаИз посадочных ангаров выплеснулись облака бомбардировщиков и спиралями понеслись прочь от своих носителей. Волны торпед обрушились на затронутые варпом суда беспощадной дробью взрывов. Корпусы превратились в километровые осколки, — ответил колдунна ходу рассыпающие пламя и металл. Библиарий встретился с взглядом АриманаИмперские бомбардировщики набросились на оставшиеся корабли, удерживал его несколько секунд, а затем опустил глаза мелта-ракетами и сейсмическими бомбами превращая обломки в крошево и кивнулрасплавленные брызги.
— ТыДесятки затронутых варпом кораблей погибли в первом прокатившемся огненном шторме сражения, но далеко не все. Некоторые суда сильно изменились за время пребывания в Оке, их корпуса разрослись, как всегдастав подобными живой материи, умеешь успокоитьподобными раковой опухоли, — произнес Кадинвзращенной на ночных кошмарах. Он смотрел Эти бегемоты наступали дальше, не обращая внимания на высеченный Ариманом образто, изучая символы как срывались и линиисгорали целые куски обшивки, вопя голосами покойников. По всей Кадийской системе стихли вокс-передачи, будто запоминая каждую детальлюди пробуждались от сна, читая ихвсе еще слыша чьи-то стенания на границе слуха. АстреосЗа покровом пламени, сотканным балетом разрушения, заметила онакорчились варп-бури, предпочел находиться по другую сторону платформы от своего брата. Они не обменялись и словом с тех портянясь ближе к реальному измерению, как вошли в трюмдабы насладиться кровопролитием.
Им так Кадийский флот встретил выживших налетчиков слоями перекрывающегося огня. Боевые группы, уже занявшие позиции, открыли огонь по двигателям вражеских кораблей, когда те по инерции пронеслись мимо них. Быстрые фрегаты и не удалось снять доспехи с уцелевшей плоти Кадинаканонерки подступили ближе, стреляя по уже обнаженным ранам. Первое из крупных судов погибло от орудий боевого корабля «Императрикс», как истекая кровью и перекрасить почерневшие пластиныстеная от боли в варп. Кармента установила требуемую аугментикуОно взорвалось, пламя и газ от его смерти, замерцав, стало кровью и ошметками маслянистого вещества. Хотя бы это ей удалосьНо остальные совращенные суда были далеко не беззубыми, пусть и с тревожной легкостьюне пожелали умирать без боя. Плоть Кадина стала нарастать на металлических частях. Теперь его руки оканчивались клешнями с тремя иглами Некоторые открыли ответный огонь, поливая врагов грязной ревущей плазмой, испепеляя целые эскадры залпами из блестящей сталимакроорудий. Ноги же сгибались Налетчики и обороняющиеся сошлись в ближней битве, даже в обратную сторону смерти терзая и шипели на каждом шагукромсая друг друга. За спиной магнитно крепились болтер и обоюдоострый цепной мечИ повсюду вокруг них чернота космоса превратилась в огненный ад.
Кармента ощутила дрожь от нового сигнала приближающегося корабляКорабли Гримура вошли в Кадийскую сферу, когда битва достигла апогея. Их курс был просчитан задолго до этого момента, оттачиваемый в полумеханических мозгах порабощенных лексмехаников до тех пор, пока не превратился в полоску, который засекли сенсоры «Дитя Титана»оставленную бритвой на коже. Женщина отвлеклась от происходящегоКорабли проклятых обрушились на Кадийскую систему с неистовым напором, когда часть но они все еще пробуждающегося корабля начала взламывать шифры сигналаравно оставались предсказуемыми. За долгие недели ожидания Космические Волки высчитали, каким образом защитники Кадии станут отражать подобную атаку. В сигнале приветствия Они не знали точного количества войск, что-обороняли звездную систему, но то , как они ответят на действия предсказуемого врага, само по себе былопредсказуемым. Волки избрали путь, который проведет их мимо строя защитников, подобно камню, пущенному по водной глади. Они выждали, нечтокогда Око нанесет удар по Кадии, сокрытое включили двигатели и начали ускоряться по выбранному пути в сплетении кода…сторону холодной тьмы, что ждала их по ту сторону системы. Теперь, когда защитники и налетчики сошлись в бою, Волки уже прошивали самую границу боевой сферы.
Шифр открылсяГримур, стоявший на мостике «Дщери Хель», услышал, как запел его корабль, когда в него впились варп-шторма, а огни сражения поцеловали его нос. Он пошатнулся, когда корабль затрещал. Воин закрыл глаза, ощущая, как медленно пробегают секунды, и обнаружил, что они все еще дышат. Он вспомнил корабли, рассекавшие волны, подобно длинным кинжалам, шипящий ветер, туго натягивавший паруса, брызги, перелетавшие через нос, когда волны встречались с его режущей кромкой. «Бежать по когтям бури», вот как они называли это — танец по морю белых гор, с грозовым валом, простершимся за их спинами от одного края горизонта до другого. И в тот момент, пока разум Гримура жил минувшим, а вокруг него сотрясалось настоящее, впервые за тысячу лет он вновь познал упоение. То было упоение от навыков, проверяемых о наковальню удачи, от бега на стену из щитов и от понимания того, что ты бросаешь кости судьбы в надежде на везение.
Техноведьма потрясенно моргнула. Она угодила — Входим в ловушку, окутанная коконом из мягкого мяса, соединенным со слабым металлом. Она не чувствовала касание пустоты к своему корпусу. Не чувствовала биения плазменного ядра. Женщина запаниковала. Она не могла пошевелиться. Кармента не понимала, что с ней случилось. Ее плоть начала изменяться. Она не понималасферу внешней системы, почему— произнес сервитор глухим монотонным голосом. Она…
Кармента вдохнула и пошатнулась на платформе. Из кабелей«''Отлично'', — он почувствовал, которые соединяли ее с «Дитем Титана»как раскололись губы, посыпались искрыобнажая зубы. Мгновение женщина не чувствовала ничего, кроме панического треска техники— ''Пробежимся по когтям бури и поглядим, ожившей с неконтролируемыми спазмами. В трюме замерцал свет. Корпус заскрипел. Где-то на корабле в спящие системы хлынула энергияостались ли мы сыновьями Фенриса».''
— Что происходит? — Ариман вскочил на ногиКорпус содрогался и содрогался. По каверне мостика звенели сигналы тревоги и сирены. Кармента выплюнула шипящий из-за статики машинный кодСервиторы переговаривались железными голосами. Подле него стояли его братья, чувствуянепринужденно сжимая оружие в руках, как резкие звуки скребут горлокрасные аварийные огни поблескивали в холоде их глаз. Она покачнулась, Корабль тряхнуло снова. Звук двигателей нарастал и механодендриты слепо замолотили по воздуху. Ариман бросился к платформенарастал. Одно из металлических щупалец дернулось в его сторонуГримур откинул голову, но он силой мысли оттолкнул и егоухмылка раскололась еще шире.
— Что… — начал онПеснь корабля и крик бури слились в единую ноту, летевшую к небу, подобно зову охоты.
— Корабль, — выдохнула КарментаГримур взвыл. — Он боится, пытается приготовиться Клинок смерти опустился на нити судьбы. Остальные Волки присоединились к бою или бежать, — свет мигал все быстрее, будто учащенное сердцебиение. — Приближающийся корабль… — женщина почувствовала, как мир вокруг нее содрогнулся. — Это не просто имперский корабль. Это Инквизициянему.
Иобель услышала сказанное— Два корабля, и уже надевала шлем— доложил Хальвар. Командный неф «Владыки человечества» залило красным светом— Очень быстрые. Выходы перекрыли противовзрывные двери. В воздухе затрещала статика, когда активировался нуль-генератор. Поле погасило ее психические ощущения, и на Иобель накатила волна тошнотыОни прекратили стрелять.
— ЛовушкаГримур кивнул. Огневая мощь в обмен на скорость: вот почему суда не стреляли. Они догадались, что корабли Гримура совершили такой же обмен, так что вряд ли станут открывать ответный огонь, когда расстояние между ними уменьшится. Корабли шли на сближение, а это значило, что они собирались использовать оружие, которое не требовало затрат энергии — прошипела Малькира позади нее. Киберхерувим с коваными медными крыльями опустил они собирались взять Волков на голову старухи шлем-купол. Тот закрылся с шипением выравнивающегося давленияабордаж.
К плечу Иобель подлетел серебряный сервочереп. В крошечных металлических руках он держал болтган. Иобель приняла оружиеГримур вздохнул и удобнее перехватил секиру, почувствовав, как активировался дисплей прицеливания знакомое ощущение тяжести в шлеме, когда она прикоснулась к сработанному из золота корпусусвоих пальцах.
— Корабль-цель открывает огонь, — сказал сервитор.
Ариман ощутилЛепид моргнул, как вздрогнул корпуси на дисплее шлема развернулось изображение космоса снаружи корабля. Попадания снарядовДвигатели «Элегии по Калту» и «Рубикона» разгорались все ярче. Каждому из них потребуются недели, чтобы восстановиться после урона, что они причиняли самим себе, терзая двигатели, рассудил колдунно у них не было другого выхода. Он повернулся к Карменте. Женщина дрожалаИх противник почти добрался до границы системы, пытаясь удержаться на ногах, по ее черной одежде плясали искрыпочти скрылся во внешней тьме.
— Как далеко вражеский корабль?Абордажная торпеда зазвенела, когда магнитные зажимы отсоединились. Лепид ощутил сквозь доспехи вибрацию. Он не сводил глаз с изображения бегущих кораблей. Ему стало интересно, какие ужасные существа могли таиться внутри, но прогнал мысль. Это было не важно. Скоро он и так встретится с врагом, а раздумья могли затуманить рассудительность.
— Не могу сказатьВнутри торпеды запульсировал красный свет. Зазвенела сирена, — выдохнула онаи на краю зрения замигал сигнал тревоги. Торпеда словно напряглась, подобно натянутой на тетиве стреле.
— Ты должнаКорабли Белых Консулов выжидали, пока их реакторы не завопили, пока они уже не могли идти быстрее или дальше, пока их противник не оказался настолько близко, насколько это было возможно. Как далеко?
— Они еще не достигли оптимальной дальности для стрельбыЗапуск тряхнул Лепида, словно удар. Зрение захлестнули янтарные сигналы. Его плоть вжалась в кожу доспехов.
Ариман кивнул. Все было так, как он Торпеды погрузились в пустоту и думал, а значит, дела их плохи. Кораблю следовало быть ближе, намного, намного ближеринулись к своим целям.
— Возьми корабль под контроль, — прорычал Азек и повернулся к Астреосу. — Астреос, Кадин, сюда, — он потянулся в разум библиария, едва тот ступил на палубу.
+ ВосходимГримур, + послал онбежавший по «Дщери Хель», и его сознание обрело идеальную сосредоточенность. Казалосьпочувствовал, мысли Астреоса резонируют в унисон с его собственнымикак пальцы дернулись на рукояти секиры. Он начал сплетать набирающие силу мыслиЗа ним следовали братья, отправлять отдельные их фрагменты в свободный полет. Выжженная в палубе фигура засветилась, из центра, в котором стояли воины, вырвался огненно-оранжевый свет. Сила в разуме колдуна воззвала к символамботинки грохотали по полу, нити с нанизанными когтями и они ответили ему. Ариман почувствовал, как накопившаяся энергия взревела от голода, который в одиночку ему не насытитьзубами стучали о доспехи.
+ Давай— Срединная секция, + послал он Астреосу и поднял рукинижний артериальный коридор. Его разум коснулся сознания библиария и соединился Вторжение подтверждено, — наполнил его ухо безликий голос сервитора с ниммостика.
Азека словно пронзило молнией. «Дитя Титана» исчез, и разум Аримана воспарил в космос, подобно пламенеющей комете— Число попаданий? — прорычал он.
Иобель наблюдала за действиями команды«Кровь Фенриса, а они быстрые», — подумал Гримур. Трон Кем бы ни были те космические десантники, что высадились на «Дщерь Хель», они прокладывали себе путь через корабль с беспощадной целеустремленностью. Воины направлялись к реакторам и палуба дрожали в унисон с отдачей сотен орудийдвигателям. Если им удастся их повредить, «Дщерь Хель» останется без энергии, став легкой жертвой для остальных защитников, которые уничтожат ее, как только догонят. Это была старая древняя тактика, столь же древняя, как когда человек впервые обрубил узлы на парусе, бросив корабль на милость волн.
— Попадания прицельныеГримур побежал быстрее, — промурлыкал Эрионасего искривленное тело поковыляло запинающейся походкой. Иобель понялаЗа его спиной стая Волков, что тот отслеживает поток информации от канонировкоторые некогда были людьми, также прибавили шагу. — Нужно приблизиться, чтобы разрушить корабльПалубы гремели, но уничтожение будет полнымбудто гром.
— Ты так уверен? — спросила Малькира, встроенный в шлем громкоговоритель лишил ее голос былой насмешливости.
Иобель понялаОт следующей переборки их отделяло тридцать шагов. После десяти шагов справа от них открылся узкий переход. Он мельком заметил его, что киваетедва только обогнул последний угол. В такой близости от двигателей корабля сам воздух дрожал и гудел от энергии, но не потомупоэтому Лепид услышал сервитора всего за мгновение до того, что была согласна со словами Эрионасакак миновал поворот. Ее кожа казалась иссохшей. На языке чувствовался горький металлический привкус. Что-то пошло не так. Хроноловушка на груди начала крутиться быстрееОн нырнул к противоположной стене, когда снаряды тяжелого болтера изрешетили воздух и палубу, где он стоял всего миг назад.
''«Им следовало развернуться Он подобрался и оставить обломки корабля на волю судьбыпобежал дальше. У него за спиной эхом разнесся барабанный кашель болтеров, и орудийный сервитор смолк. Стоявший позади него в строю брат прицелился и выстрелил в то же мгновение, следовало идти к Кадиикак Лепид пришел в движение. Они даже не замедлились. Вот что значило братство и Кодекс — думать как один, двигаться как один, синхронизировать действия без раздумий и колебаний. Следовало…»''
Иобель оборвала нить размышленийВ пяти шагах от переборки сержант сорвал с пояса мелта-бомбу. Ее глаза были закрытыми, дыхание и сердцебиение — ровными. Она успокоила сознание, пытаясь увидеть образы в круговерти эмоций Он потянулся к двери и ощущений. На борту «Владыки человечества» она была единственным псайкеромприложил к ней заряд. Ее способности были слабымЕдва почувствовав, практически не развитым талантом, но в как тот момент она поняламагнитно прикрепился к металлу, что что-то пошло совсем не так. Чувство походило на нарастающую волну давления перед бурейон отпустил его и нырнул вправо от массивной двери.
— Что-то грядет, — ее голос оставался холодным, но сама Иобель дрожала от страхаОдна секунда.
— Что… — начал ЭрионасОн пригнулся, но в тот момент Иобель ощутила, как нечто врезалось в ее разум с мощью приливной волны. Мостик взорвался воплем машин, сервиторов вынул на две трети израсходованный магазин из болтера и людейзагнал полный. Хроноловушки по всему кораблю зашипели, когда их шестеренки неистово закрутилисьСчетчик боеприпасов мигнул зеленым на дисплее шлема.
АстреосПеред его взором замерли синие маркеры, несмотря на закрытые глаза, все виделкогда остальное отделение присело по обе стороны от двери. Видел АриманаЛепид пробежался взглядом по стенам, который, вытянув руки, стоял справа отметив гарь от него, его психическая форма почти растворилась в ослепительно-ярком свете. Видел Кадина с холодным, бесстрастным лицом. Ариман произнес еще одну фразу, старых костров и мир превратился в очертания со слишком многими измерениями, кружившимися, словно подхваченные ветром листья. Палуба под ногами исчезла, хотя библиарий продолжал ее чувствовать. Их окружили звезды. Астреосу не нужно было смотреть на Аримана, чтобы видеть его: разум колдуна пылал, будто солнце, впитывая в себя весь свет, становясь ярче и ярче. Звезды вращались, скручиваясь в изломанные радуги на фоне пустоты. Лишь трое воинов оставались неизменными, лишь они оставались неподвижными, все иное пребывало в движении. Они скользили в пустоте, взирая на звезды, словно рыбырунические знаки, смотрящие выцарапанные на небо из морской пучиныголом металле.
Вдруг перед ними возник громадный силуэт«''С каким врагом мы столкнулись?»'' — удивилась часть его разума. Черный корабль, иззубренный, покрытый вмятинами от звездной пыли, но прорезавший пустоту сквозь завесу кружащихся звезд. Его окружал огонь, изливающийся из зубчатых бортов. Они ринулись к нему. Астреос ощутилОн напряг мышцы ног и почувствовал, как они во что-то врезались. Словно разбили стекло. Они попали внутрь корабля. Библиарий увидел, как вокруг стали появляться очертания. Прозрачные, стеклянные образы стен, дверей и труб. А затем воины оказались в реальности ревущих сирен и звука рвущегося металладоспехи повторили движение.
=== XIV: Пленник ===Мелта-заряд с воплем детонировал. От центра двери в коридор брызнул жидкий металл.
С хриплым вдохом Сильванус вышел из наркотической комы. Обычные глаза резануло аварийным освещением. Кресло, в котором покоилось его тело, задрожало, когда он выгнул спину, и его пальцы заскребли по черной коже. Мужчину стошнило слизью из пустого желудка. Мужчина почувствовал, как в тело хлынули пробуждающие лекарства, химическим потоком смывая дрему. Его сердце прерывисто колотилось.
Он стал выдергивать Звук вырвался из себя трубкиглотки Гримура, оканчивающиеся иголками. Стоило ему пошевелиться, как когда он выскочил из мест уколов засочилась жидкостьтьмы. Перед глазами В переборке все плылоеще алела рваная дыра. Сквозь нее пробежал космический десантник в белых доспехах, аварийное пробуждение еще затуманивало зрениедвое следовали сразу за ним. Гримур заметил на их наплечниках голову хищной птицы и капли жидкого металла, но это было неважно. Ему требовалось добраться до наблюдательного куполаостывающего на пластинах брони. На корабле ввели режим боевой готовности — это единственная причинаего секире заплясал синий свет, по которой Сильвануса могли разбудить таким образомкогда он одним махом перепрыгнул разделявшее их расстояние. ЗначитОн услышал, на корабль вторглиськак за спиной взвывают цепные мечи и зажигаются силовые поля вынырнувшей из тьмы стаи. Космические десантники в белых доспехах развернулись, либо же они столкнулись переводя стволы своего оружия одновременно с угрозой первого уровня. Ему предстояло управлять кораблем, когда тот перейдет в варпглазами.
Сильванус попробовал побежать''«Они движутся как одно целое, но ноги подкосились'' — подумал Гримур, и он тяжело рухнул на палубувздымая руки, навершие секиры оставляло за собой яркий молниевый след. Воздух вышибло из легких. Мужчина задыхался, распластавшись на полу— ''Как один зверь».''
«''Ты дурак, Сил,'' — подумал он, затем поднялся на колени, но почувствовал, что ему нужно еще раз опорожнить желудокКосмические десантники открыли огонь. — ''Дурак, раз думал, что это хорошая затея, и дурак, потому что вообще согласился».''
Мгновение спустя, пока он пытался унять головокружение, его стошнило снова.
Из угла каюты донесся лязг огромного стражаПервый снаряд Лепида оторвал левую часть шлема ревущего воина. Сильванус встретился с машиной взглядом Фигура повалилась на палубу. Второй попал точно в цель, взорвавшись на груди градом осколков и света. Сержант бросился дальше и переключил режим огня, поливая снарядами массу воинов, которые волной рвались из туннелей. Его братья уже миновали брешь, стреляя на ходу. По палубе затанцевали взрывы, опрокидывая бронированные фигуры на пол. В воздухе плетьми захлестала плазма, разгораясь и взвывая, когда испаряла доспехи и попытался ухмыльнутьсяплоть.
Страж встал над ним«''От тридцати до сорока''», глядя сверху вниз через скопление светящихся красных линз— подумал Лепид. Его тело очертаниями напоминало человеческую фигуру, покрытую лакированными зелеными пластинами брониОн достиг поворота к следующему туннелю. Находящийся где-то внутри металлического корпуса лоботомированный разум следил Двое братьев последовали за ним. Руки-орудия сервитора зашипелиПерекресток наполнился движением и светом. Перед глазами загорелись руны угрозы. Члены отделения Лепида, как один, полностью заряженные выбрали первостепенные угрозы и готовые отстреляли в любую секунду открыть огонькаждую из них по два снаряда. Стражу предстояло защищать егоТолько падал один враг, но также и убить в случаекак они уже стреляли по следующему, если навигатора осквернит варпнакрывая их шквалом болтерного огня.
Сильванус протянул руку вверхОн заметил серые доспехи, к стражупочерневшие и погнутые, увешанные костями и зубами, с их согбенных плеч свисали грязные звериные шкуры. Из бока сервитора выдвинулась подвижная конечность с многогранными сканирующими линзамиНадо ртами, в которых блестели зубы-кинжалы, горели желтые глаза. Эти существа не были космическими десантниками, больше не были. Сенсорный луч скользнул по обнаженному телу СильванусаИх челюсти открывались неестественно широко, он ощутил его прикосновениекогда они взвывали, словно пощипывание статикидо предела растягивая кожу и мышцы. Когда сканирование завершилосьНе важно, что текло у них в венах, страж неуклюже отступил назадтеперь они стали порождениями Ока, оставив Сильвануса лежать и путь в царство Императора был им заказан. И все же они рвались в огонь и забрызганный кровью перекресток, невзирая на полу с все еще слабо поднятой рукойгибнущих рядом братьев.
— Тоже рад тебя видетьОни были быстрыми, — конечно, они были быстрыми. Вот только они ожидали, что к этому времени уже уничтожат своих противников. Лепид читал это в их движениях так, будто они кричали об этом. Он выхватил осколочную гранату, сорвал чеку и сказал мужчинаметнул перед собою в следующий туннель. Его братья метнули следом еще три. Воздух наполнился барабанным грохотом.
Навигатор замер, глубоко вдохнул Им просто следовало двигаться дальше и наконец поднялся на ноги. Казалосьне позволять врагам соединиться, будто в голове произошел взрыв. Он пошатнулся, на краткий миг порадовавшись отсутствию в комнате зеркал; что-то ему подсказывало, что выглядит он чтобы они не лучшим образомодолели их численностью и яростью.
Сильванус был высоким, как все из его рода, Лепид кинулся в укрытие и необычайно коренастым, впрочем, это означало, что мяса у него немногим больше, нежели у скелетаподнял болтер. Образ довершали кожа молочно-белого цвета и алые глаза. За исключением пары все еще торчащих трубокИх было слишком много, на нем была только черная шелковая повязка, расшитая серебряной нитью. Полоска ткани закрывала его лобдаже при оптимальных условиях их было слишком много, а ее концы свисали между плечами. Под плотным шелком на физический мир слепо взирало третье окоусловия едва ли можно было назвать оптимальными.
Бормоча вполголоса проклятия, Сильванус натянул через голову синюю шелковую мантию. Ткань липла к подсыхающей крови и местам уколов. В нос лез аромат цветов, и он ощущал на языке странный металлический привкус — еще одно последствие экстренного пробуждения. Они держали его в наркотической коме, когда он Он не пилотировал корабль или не готовился к навигации. Очередная мера предосторожности, разработанная для минимизации риска потери корабля замечал фигуру в Оке. Сильванус рассмеялся, когда ему поведали об этомокровавленной маске, но они пока та не поняли шуткивырвалась из вихря огня с занесенной над головой поющей секирой.
Он похромал в дальний конец комнаты к черной металлической двери. Из ее центра взирало золотое око, встроенное в лучащееся солнце из оранжевого топаза. Подходя к двери, Сильванус поднял левую руку. Яркое солнце и эмблема ока разделились перед ладонью, и дверь разъехалась в стороны.
За ней располагался лифтГримур почувствовал, стены которого были облицованы черным камнемкак секира задрожала от удара, прорубив доспехи и кости. Он шагнул внутрь и подождалКровь внутри него завывала, пока страж не войдет следомприливая к коже. Мгновение спустя дверь закрыласьКосмический десантник в белых доспехах пошатнулся, и лифт пулей рванул вверхиз обрубков его рук брызнул багрянец. ВслушиваясьГримур почти ощущал шок воина в воздухе с железным привкусом. Он ударил снова, как цепи тянут их взмахнув секирой по низкой дуге. Космический десантник попытался уйти в обсерваторию высоко сторону, но неверно прочел действия врага. Навершие секиры погрузилось в хребтовой части «Владыки человечества»колено воина. Он упал. Гримур добил его ногой, Сильванус Эшарощутив и услышав, навигатор-прим дома Эшар, задавался вопросом, что же послужило причиной тревоги, разбудившей егокак ломаются кости и броня. После мимолетного раздумья Глубоко внутри он решилуслышал завывание, что на самом деле не хочет знать ответзвоном разнесшееся в посеребренной луной фенрисианской ночи.
Ариман ощутил ударную волнуНо мысль умерла, когда обрушилась психическая защита имперского корабляи Гримур почувствовал, как завывание становится громче, эхом вырываясь из сна. Осколки невидимых барьеров закружились в варпеОн почувствовал, словно разбитые кристаллыкак его рот разверзся внутри расколотой оболочки шлема. Нуль-генераторы по всему кораблю выгорели, а серебряные обереги оплавились Трахея и горячими слезами стекли по стенамкость затрещали. У колдуна закружилась головаОн втянул в себя воздух и почувствовал, ее переполняли образы проносящихся мимо звезд. Воины достигли целикак движутся ребра и кости, ритуал перемещения удался, но сейчас, всего через несколько ударов сердца, они погибнут, если он потерпит неудачукогда его легкие наполнились кровавым воздухом.
Азек закрыл Краем глаза и очистил разум от посторонних мыслейГримур заметил, как Хальвар вонзил лезвие сломанного меча в еще одного космического десантника в белых доспехах. Пульсация крови походила Воин выстрелил, невзирая на океанические волныто, слабые и сдержанныечто Хальвар потянул его на себя. Болтерные снаряды раскромсали нагрудник. Он чувствовалдернулся, как расслабились мышцыно не отпустил противника, и даже когда доспехи сорвало с его доспехи повторили движение следом за нимитела. Поверх всего парил он, лишенный мыслей разум, Космический десантник соскользнул с бесконечным выбором и неуправляемой вероятностьюлезвия меча. Ариман чувствовал, как плоть пронизывают ощущения, привлекая его внимание, крича, чтобы он отдал им власть над своим разумом Руки Хальвара повлажнели и теломпочернели от вражеской крови. Азек держался. Полусформировавшиеся мысли шли сквозь негоОн зарычал, подобно облакам в синем небе. Он позволил им пройтизвук эхом разнесся из треснувшей решетки громкоговорителя.
Его сердца гулко стукнулиСломанный меч вырвался на волю. От падающего мертвого воина во все стороны посыпалась блестящая кровь, подобная красным жемчужинам. Стая позади него ворвалась в строй оставшихся воинов, и последнее подобие контроля исчезло. Ноги скользили по усеянному внутренностями полу. Клинки звенели и скрежетали по пластинам брони. По всей палубе валялись мертвые Волки с расколотыми от точных попаданий в глаз головами и шлемами.
Ариман позволил полностью вернуться ощущениям психического «я». Его разум принялся выискивать дисбаланс Усилием воли он заставил мышцы застыть в химии теланеподвижности. Ему следовало обрести равновесиеОн посмотрел вниз. Чтобы достигнуть боевого состоянияЛепидус до сих пор пытался подняться, до сих пор пытался сражаться, но его кровь все больше заливала палубу, а движения становились все должно находиться слабее. Гримур заглянул в идеальном равновесииглазные линзы умирающего воина. Ариман осозналВ ответ на него посмотрело отражение, подцвеченное красным светом линз: согбенный воин в изжеванных силовых доспехах, что припал на одно колено — голова склоненаобнаженном лице которого желтели длинные, словно в молитвес палец, кончики пальцев упираются в палубуклыки.
Азек поднялся — Это дурная смерть, — слова горько слетели с его языка. — Но ты умер достойно, кузен, — произнес Гримур и открыл глазаопустил секиру по чистой дуге.
Вокруг него продолжали падать обломки. Ариман видел, как рваные куски металла медленно вращаются среди обрывков горящего пергамента. Стены прогнулись наружу и накалились от невыносимого жара, будто в них угодил кулак титана. Стоявший рядом с ним Астреос все еще выпрямлялся, его рука тянулась к рукояти меча. Кадин был в шаге от него, там же, где находился в трюме «Дитя Титана». Их окутывало красное свечение, пойманное в момент, когда оно перестало стробировать и потускнело. Потолок скрывала дымка, вырывавшаяся из вентиляции. Колдун почувствовал в нем токсины, в каждой его частичке таился смертоносный потенциал. За спинами воинов скапливался мрак, перед ними возвышалась клепаная металлическая дверь. Из центра литеры «І» с тремя полосками из черного мрамора на Аримана взирал пожелтевший череп. Колдун не узнал символ.
Сердца ударили сноваЧетырем кораблям Гримура удалось оторваться от погони и вырваться во тьму за границей Кадии. Один остался — «Кровавый вой» продолжал крутиться на месте, пока его двигатели остывали, а энергия угасала. Он умрет позже, три монитора системы разобьют его корпус макроснарядами. Космические Волки на борту погибнут стоя, с оружием в руках и воем на устах, когда огонь и пустота заберут их. Когда их братья вывернулись из цепкой хватки защитников Кадии, Волки с «Кровавого воя» отправили в ночь последнее послание.
Мысли— До конца охоты, причинно-следственная связь и логика встали обратно на положенные места, будто шестеренки часового механизма— сказали они. Вот что значило быть магистром храма Тысячи СыновПокрытый кровью противника, вот чего так и с которым ему не сумел постичь Империум: сила без равновесия — ничто. Причинностьхотелось сражаться, уравновешивающая силуГримур Красное Железо услышал их сигнал, воля, уравновешивающая страсть, хладнокровие, уравновешивающее яростьподнял висевший на шее амулет и коснулся его губами. От него несло холодной кровью.
Ариман ощутил— До конца, как библиарий тянется в варп, стягивая силу, подобно тонущему человеку, который пытается вдохнуть воздух. Глупо, опрометчиво, несбалансированно— прошептал он. Варп склонялся перед волей«Дщерь Хель» вздрогнула, но находящемуся когда в равновесии разуму варп-приводы и телу он давал возможность воспаритьполя Геллера потекла энергия. Ариман ждалГримур развернулся и покинул раскрашенный багрянцем перекресток. Он был готовЕго братья смотрели ему в спину, его разум сосредоточен, процесс шел с идеальной точностью. Колдун расширил границы сознания. По коридору с другой стороны двери к ним бежали людино не последовали.
Кадин сделал шаг— Сикльд, гидравлика аугметических ног, заменяющих мышцы, сжалась. Дверь перед ними оставалась закрытой— сказал Гримур в вокс.
Ариман изваял образ мысли и формулы— Ярл, поместив их на чистый лист разума, словно хирург, который раскладывает лезвия на серебряном подносе— тонким голосом отозвался рунический жрец.
Он готов— Мы вышли из Врат. Возвращайся в Море Душ, — он остановился, вспомнив лицо, отражение которого он увидел в глазах мертвого космического десантника — лицо зверя, вытащенного из глубин ада. — Прозри нам курс. Приведи нас к нему.
Сердца сделали еще удар.
Нога Кадина опустилась на палубу. Лицо Аримана залил красный свет, когда он телепатически отдал команду.=== XV: Соединение ===
+ Ложись. +
Астреос нырнул на пол. Кадин дернулся и попытался отмахнуться от приказа, уже летя в стену коридора— Я этого не люблю.Из глаз Аримана выплеснулся огонь. ВоздухВ смысле, взревевне люблю покидать башню, начал закипать. Раскаленный добела луч врезался в дверь и пробил ее, словно копье — жир. Потекший металл вырвался расплавленным цветком. Дыра в двери расширилась, выгибаясь наружуСильванус посмотрел на Хемеллиона, становясь все ярче и ярчекогда они свернули за угол.
Ариман ощутил присутствие разумов за дверью: четырнадцать еще были живыСерв в красных одеяниях ничего не ответил, один угасал, десять уже погиблиего лицо под капюшоном оставалось неподвижной маской. Хемеллион выглядел старым. Его телекинетический удар попал кожа была покрыта складками, рот — черточка в дверь и рассеял обломки конусом расплавленного металлического ливняокружении морщинок. Укрывшихся в коридоре солдат смело волной давленияСквозь толстую ткань мантии проглядывалась едва заметная сутулость. НекоторыеПо правде говоря, стоявшие вдалекеему было не больше сорока или пятидесяти лет, сохранили самообладание и открыли огоньно казалось, эти прошедшие годы оставили на нем глубокие шрамы. «''Кроме глаз''», — подумал Сильванус. В пылающую брешь понеслись выстрелытех глазах читался юношеский гнев, поблескивавший прямо под поверхностью.
Ариман двинулся впередСильванус облизал губы. Холодный свет последовал за нимОни шли больше трех часов, окутывая его тело, спиралью свиваясь вокруг колдуна, словно незримый ветерпетляя по судну к передним палубам. Солдаты продолжали стрелятьЗа это время с навигатора, когда он шагнул закутанного в брешьмногослойные одеяния, успело сойти семь потов. Лазерные лучи С головы до пят его покрывал черный бархат и простые снаряды вспыхивалисеребристая кисея, сталкиваясь с мантией из светасвисавшие тяжелыми прядями. То, и начинали кружитьсячто он сказал, формируя все ускоряющуюся колоннубыло чистой правдой — он не любил покидать свою башню. Ариман продолжал идтиСильванус не любил других созданий, циклон стал засасывать обломки с палубы, разрастаясь, становясь все быстрее и быстрее, начиная пылать, когда фрагменты раскрошились в песоккоторые ходили по «Сикораксу». По его поверхности затрещали молнии. Ариман чувствовалИ еще он не любил то, как его разум удерживает каждую частичкуони смотрели на него: словно он ничем от них не отличался. Он нервно кашлянул.
Колдун подошел двери— Они сказали, зачем я им нужен? — спросил он. Навстречу ему понеслась волна огняХемеллион промолчал, но свернул в широкую дверь, окаймленную бронзовыми перьями. Ариман высвободил циклонЗа ней ждала старая металлическая платформа, за которой, исчезая в далеком мраке, тянулись освещенные красным туннели. Пара остановилась в центре пола. Двери закрылись, подобно сомкнувшимся челюстям, и тот ринулся впередплатформа двинулась по туннелю.
Шторм обрушился — Мы готовы, верно? — сказав Сильванус, перекрикивая лязг и скрежет платформы. Хемеллион опустил глаза и распрямил рукава, прикрыв ими ладони. Он носил перчатки, отметил Сильванус, грубая черная кожа, истертая на солдат и разорвал их в клочьявнутренней стороне ладоней. «''Зачем я говорю?'' — спросил себя Сильванус. — ''Он понесся дальшене хочет разговаривать, но я так хочу этого от него, что болтаю как идиот, обгладывая стены коридора до сверкающего металла и забрызгивая их красной жидкостью'' — навигатор покачал головой. Ариман двинулся следом— ''Это потому, что ты идиот, его глаза оставались закрытымивот почему»'', а разум направлен вперед— сказал он себе. На границе этой же мысли другой голос задался вопросом, изучать корабльне могло ли это быть оттого, осязать и охотитьсячто мужчина был ближайшим подобием нормального человека, подобно спущенной с поводка гончейкоторым он встречался за очень долгое время. — Но почему тогда Ариман не пришел сам? — вслух задался он вопросом.— Или Санахт?
Иобель поднялась на ногиПлатформа постепенно ускорялась, лязганье ее шестеренок и цепей превратилось в одну вибрирующую ноту. Мимо них проносились треснувшие красные лампы и темные провалы других коридоров. По внутренней стенке шлема текла кровьСильванусу показалось, будто в одном из них он разглядел огромную полуосвещенную каверну, наполненную безмолвной техникой. Она стянула шлем Он задался вопросом, не мог ли начать разговор не с той ноты, ведь с тех пор, как Хемеллион попал на борт, навигатор видел его всего раз, да и утерла еето издалека.
— Первого, — поправила его Иобель. В груди что-то влажно щелкнуло. Она закашлялась и ощутила на языке кислый привкус железа. В момент удара, когда началось вторжение, она кое-что заметила. Нечто маячило Хемеллон глядел в ее восприятии, подобно ссадинетуннель перед платформой. Впечатление души, которая прорвала их психическую защиту, словно рука, разорвавшая сладкую вату. Спокойствие — скрытый за силой разум, который руководил разрушением, был спокойным. — Это вторжение первого уровняВетер трепал капюшон его мантии.
— Потому что я единственный псайкер на кораблеСильванус ощутил приступ эйфории, — она поочередно взглянула на каждого инквизитора. Палуба вздрагивала в такт с огнем макроорудий. — Я ощутила, что случилось. Это он — и он знает, что мы видели. Он пришел за намизатем укол страха.
Разум Аримана кружил вокруг «Владыки человечества»— Почему? — фыркнул Хемеллион. Это была его мыслеформа, образ разума — Они и души, спроецированный в варп. Азек все еще стоял в темном коридоре, но разум его был призрачной летящей птицей. Чувства скользили по туннелям, проходили сквозь металл, таранили защищенные оберегами двери. В разуме мелькали чувства и образы: запах масла, грохот ботинок по плитчатому полу, рев сирен. Он подмечал каждую деталь, выстраивая в голове цельную карту. Азек расширил сознание, истончив его до слоя восприятия и инстинктов. Физическая сущность угасла до призрачно-тонкого впечатления, разумы превратились в свечи, горящие в тумане материи. Когда колдун воспарил, то почувствовал кристаллические очертания психических оберегов и пустоту куполов нуль-полей. Он пролетел мимо, проникая сквозь бреши, подобно воде, капающей сквозь трещины в стеклетак знают.
Там: разум, не похожий на все остальные. Он был искажен, словно дерево, выращиваемое особым образом. Ариман почувствовал очертания измененного строения мозга: сознание навигатора.— Я…
Разум Аримана мгновенно вернулся обратно в физическую оболочку— Ведьмы, что прозревают души. Вот кто они. Широкий перекресток перед ним был красным и скользким Как от мяса вперемешку с искореженными фрагментами брони. Над ними на сводчатом потолке кружилась метель из шестеренок. Часовые механизмы были повсюдуних можно что-либо утаить? Они знают, тысячи устройств самых разных размеров прорезали ткань времени мириадами щелчково чем я думаю, словно боясь потерять неоцененный момент. Весь корабль был построен на паранойе, покрытый едва постижимой защитойи их это не волнует. От этого колдуну захотелось рассмеятьсяМои мысли для них меньше чем ничто.
Кадин прокладывал путь сквозь группу солдат в багровом облаченииСильванус покачал головой. Астреос наблюдал за братом, его психосиловой меч ярко сверкал в руке, свежая синяя краска на доспехах Он уже оказалась покрыта шрамаминачал жалеть о том, подпалинами и брызгами клейкой красной пленки. Ариман не видел лица библиария, но что вынудил его разум излучал холод. Азек не представлял, что это могло означать, и у него не было времени искать правду. Он потянулся в разум Астреоса и показал ему путь к навигаторуговорить.
+ Иди, + послал он Астреосу— Подобные слова опасны. + Кадин защитит меня. Быстрее. +
Астреос кивнул Хемеллион рассмеялся, и направился в переход, который вел к вершине хребтовой части корабля. Ариман посмотрел ему вслед. Разумом колдун потянулся назад, ощущая связь с ритуальным кругом, выведенным на палубе в трюме «Дитя Титана». Она все еще была там, ожидала на краю сознания, путеводная нить сквозь тьму. Ариман поднялся в воздухзвук оказался достаточно громким, вокруг него засверкали молнии, когда его обняли телекинетические рукичтобы заскрежетать о ложный ветер. Врата в эфир разверзлись, подобно оку во тьме. Они походили на огонь, на ледЕго смех был неприятным, на поцелуй стали холодным и запах пыли в сухом воздухегорьким.
+ Быстрее, + послал он снова. + Я не смогу долго удерживать путь обратно. +— Вот почему ты служишь им так охотно? Потому что боишься умереть?
Сильванус рывком поднялся на ноги. В груди гулко колотилось сердце. Он обернулся— Ты не знаешь, подняв руки, чтобы защититься от ударао чем говоришь.
Ничего— Да неужели? — Хемеллион расхохотался вновь, запрокинув голову, так что с нее слетел капюшон. Он перестал смеяться и опустил взор. Его глаза походили на блестящие точки отражения в мерцающем освещении. Сильванусу вдруг захотелось убежать отсюда, но бежать было некуда. Хемеллион метнулся к нему и схватил за слои кисеи и бархата. Сильванус начал было отбиваться, но саван и капюшон рывком сорвали с его лица. Он упал, пытаясь прикрыть голову, приготовившись к граду ударов, которые, как навигатор ничуть не сомневался, вскоре последуют.Хемеллион возвышался над ним, сжимая в руках смятую массу ткани, чьи края развевались на ветру.
Стоявший возле стены страж развернулся в грудной секции и вопросительно посмотрел — Посмотри на него кристаллическими глазами. Сильванус тяжело дышалсебя, на него все еще накатывали волны страха. Там ничего нет. Комната обозрения была в том же состоянии, как и тогда, когда — сказал он начал медитацию, звуки корабля приглушались толстой синей тканью, которая покрывала пол и стены. Вокруг царила тишина, за исключением его неровного дыхания.
Навигатор покачал головой и провел рукой по ткани, скрывавшей его третье око. Оно болело. Сильванус лежал на покрытой бархатом плите посреди комнатывнезапно нащупал пальцами складчатую кожу лица, погрузив разум в гипнотическое состояниепространство, необходимое для начала навигации. Он творил образы, готовя разум к восприятию варпа. Затем что-то проникло в где раньше находились его сознаниенос и уши, скрыв мысликрасное глазное яблоко, подобно огромной крылатой тенипоявившееся, затмившей солнце, и навигатор понял, что вскочил на ноги, а в венах клокочет адреналинкогда его левый глаз почернел от края до края.
Сильванус снова оглянулсяХемеллион сделал медленный, напрягая все чувства, чтобы увидеть то, что ему померещилось. Взгляд поочередно упал на каждый предмет интерьера: серебряные створки над куполом, драгоценные камни, вправленные в каждое углубление роскошного пола, дверь, отделанная полированным деревом, которая вела к шахте лифта. Все было точно так же, как всегда, так, как и должно бытьконтролируемый выдох.
Сердцебиение постепенно начало замедляться— Я вижу тебя… и других, и понимаю все, что мне нужно знать о том, какой станет награда за такую жизнь, — он выпустил ткань из рук. Та плетью хлестнула в стремительно удаляющееся расстояние. Сильванус глубоко вдохнул почувствовал, как поднимается и оглянулся тянется, будто пытаясь схватить ее, но она уже превратилась в призрак, исчезающий из поля зрения. Он осел обратно на терпеливо ждущего стражапол.
— Ты ничего Платформа постепенно замедлялась, мерцание огней успокаивалось. Наконец, они остановились перед дверью. Она была больше той, через которую они вошли раньше, ее косяк толще и ничем не заметил? — Сервитор-охранник склонил головуукрашен, а затем отвел взглядметаллическая поверхность темнее и с пленкой грязи и пыли. — ПохожеДверь отворилась, что нети Хемеллион шагнул к ней.
В комнате раздался звук рвущегося металла. Сильванус замер. Звук повторился, разнесшись эхом, подобно звону разбитого колокола. Навигатор уставился на дверь. Неужели они вздрогнули— Тогда зачем жить? В другом конце комнаты страж начал разворачиваться, становясь выше, когда поршни на — окликнул его ногах стали удлиняться. Пластины брони сместилисьСильванус, увеличивая объем телаи услышал в своем голосе злость и боль. Сервитор направил оружие на дверь лифта— Почему не вонзить себе нож в шею и, и Сильванус заметилнаконец, как их силовые катушки запульсировали энергией. В воздухе запахло озоном.обрести свободу?
— ОтступитеХемеллион оглянулся на него. За. Мою. ПозициюСильванусу почудилось, как будто на лице мужчины промелькнуло замешательство, — произнес страж мертвым механическим голосом. Сильванус понялно затем оно исчезло, что впервые услышал его речьсловно смытое прочь. Он кивнул Хемеллион отвернулся и направился к немусошел с платформы.
Едва навигатор сделал шаг«''Он что-то прячет внутри»'', как ощутил дрожь мягкого пола. Сильванусу как раз хватило времени— подумал Сильванус, чтобы упасть поднявшись на пол, когда дверь исчезла в реве испаряющегося дерева ноги и взрывающейся стали. Комнату затопило пылью и дымом. Сильванус рухнул на пол и свернулся калачиком. Он ничего не слышал, в ушах стоял лишь приглушенный ревсделав шаг к двери. Страж открыл огонь, Хемеллион остановился и дым рассекли лучи энергиинепонимающе помотал головой.
В тумане возникла фигура. Громадная, облаченная в доспехи. Страж развернулся и успел пару раз выстрелить, прежде чем Сильванус зажмурился. Мимо него промелькнули синие энергетические звезды, опалив сетчатку. Бронированная фигура подняла руку. Лучи энергии ударили в стену золотого света, и комната исчезла в ослепительно-белом сиянии. Сильванус заметил отблеск тупоносого шлема и доспехов, прежде чем его глаза закрылись— Что это было? — спросил он.
''Космический десантник— Я ничего не говорил, — отозвался Сильванус. Библиарий.'' Когда навигатор открыл глаза, и в них ударила буря света Спустя секунду Хемеллион пожал плечами и ярости, он понял, что его шансы на выживание минимальныпошел дальше.
Страж снова вел огонь, меняя позицию превратившимися в размытое пятно поршневыми конечностями. Туман прочертили новые энергетические лучи. Библиарий увернулся, из-за скорости перемещения очертания стали почти неразличимыми. Лучи так и не попали в него, но закружились вокруг воина на неоновых орбитах. Страж переместился, пластины брони поднялись над телом, когда орудия принялись рассеивать скопившееся тепло.
Библиарий остановился+ Вы звали, госпожа, + сквозь жужжание корабля до Карменты долетел голос Аримана. Захваченные лучи энергии вспыхнули плетью звездного света. Страж рванулся в сторонуЧасть ее нашла успокаивающим то, но недостаточно быстрочто она услышала его. Лучи попали ему в грудь и прожгли Другая ее до самого нутра. Мгновение страж просто стоял и дергалсячасть задалась вопросом, пытаясь поднять оружие, а из груди лился расплавленный металл. Затем сервитор упал со звуком отключающихся механизмов. Библиарий направился впередпочему.
Страж стремительно поднялся и прыгнул. Даже полумертвый«''Ты возвратился из снов''», — произнесла она, он по-прежнему оставался быстрым. Страж врезался в библиария преждепытаясь заставить свой голос казаться сильным, чем тот успел увернутьсяневзирая на то, что Азек и сбил его с ногтак почувствовал бы правду. Оба упали Она говорила через интерфейсные устройства корабельного разума, мысленно формулируя слова, которые затем транслировались на полсистемы судна. Металл заскрежетал по керамиту. Сервитор попытался воспользоваться оружиемВ некотором смысле Кармента разговаривала с кораблем, или сама с собой, в зависимости от того, но рука воина сомкнулась как она предпочитала смотреть на стволеэто. Навигатор заметилНо она знала, что Ариман был здесь, что его разум касался систем машины, как рука стража задрожала от напряжения. Из разорванных гидравлических кабелей что на пол захлестало маслосамом деле она общалась с ним.
Рука библиария начала сгибаться+ Ты догадалась, и ствол орудия стража засветился. Воин застонал. По его доспехам заплясали дуги цвета индигочто я вернулся, распространяя вслед за собой изморозь. Страж взмыл в воздух, напрягая конечности в невидимых оковах. В комнате запахло бурей, электричеством и холодным железом. Библиарий мгновенно вскочил на ноги, выхватывая меч. Его лезвие загорелосьеще до того, подобно отблеску солнечного света в разбитом стеклекак я сам об этом заявил.+
Голова стража развернулась«''Ты удивлен?'' — она остановилась и ощутила, как сквозь нее изливается усталость. — ''Я чувствую весь корабль, каждую заклепку, каждое перенапряженное звено энергии и силы. Я чувствую каждую душу, что дышит выдыхаемым мною воздухом. В километре под нами, машинные глаза уставились на Сильванусанижних уровнях днища, пожар. Днищенская банда вскрыла заполненный топливом отсек. Они зажгли факел. Он произнес звукДесятеро погибли. Один все еще кричит. К передним сенсорным антеннам подсоединен криптошунт, который мог бы сойти за начало словачто напевает мне песнь боли, и так будет продолжаться и впредь, поскольку до него невозможно добраться, не прорезав при этом три метра брони. Я вижу все это, а чувствую еще больше. Меч разрубил сервитора надвоеПоэтому да, я заметила твое возвращение».''
Секунду он продолжал парить в воздухе, его конечности вдруг оцепенели, на пол пролились масло и кровь. Затем он упал. Масло, пропитавшее ткань на полу, загорелось. Библиарий направился к ширящемуся пламени.+ Тебе больно видеть все это? +
Библиарий остановился+ Ты сильная, его зеленые глаза посмотрели на Сильванусагоспожа. Меч космического десантника дымился призрачной энергией. По лезвию вились выгравированные золотые змеи, а с гарды скалились гончие. Сильванус не мог отвести глаз от клинка. Библиарий приглушенно зарычал, звук донесся из решетки громкоговорителя, подобно отдаленному грому. Спустя секунду Сильванус понял, что этот звук на самом деле был безрадостным смехомВсегда такою была.+
— Ты будешь житьОна рассмеялась, навигатори ее мысленный голос прозвенел, — произнес космический десантник и оторвал Сильвануса от поласловно бьющееся стекло.
— Шпиль навигатора атакован! — выкрикнул Эрионас за секунду до того+ Ты не можешь знать наверняка, как сервитор повторил его словачто произойдет.+
— Это + Никогда не онверил в будущее, — сплюнула Малькира. — Не может бытькоторого не творил сам. Как он мог здесь оказаться?+
— Страж более не активен''«Конечно, нет, '' — произнес Эрионасв ее мыслях снова послышался смешок. — Навигатора следует считать погибшим ''Ты доверяешь слишком много, и слишком мало. Тебе ведомо почти все, но ты упускаешь из виду то, чего не понимаешь. Твои глаза видят далеко, но не замечает обрыва у самых ног».''
— + Это не имеет значения, — сказала Малькира. — Мы движемся к Кадии в реальном пространстве. Потеря навигатора не основная опасность.был упрек? +
«''Так много неопределенных исходовКарменте показалось,'' — подумала будто она. — ''Так много вероятностейощутила отголосок неуверенности, словно Ариман сформулировал ментальное послание, только затем, чтобы оставить его неотправленным, в которых мы — просто еще один мертвый корабльподобно слову, дрейфующий на границе Ока»так и не слетевшему с открытых уст.''
Это было нечто хуже«''Удачи, мой друг''», чем проклятье смерти — это было поражение. Иобель медленно кивнула и проверила, висит ли ее силовая булава еще за спиной. Инквизитор подняла болтган с подлокотника трона и передернула затвор. Она лично следила за тем, как создается каждый снаряд в его обойме. Девять тысяч стихов отвращения покрывали каждую гильзу письменами, которые были тоньше человеческого волоса. Наконечник каждого снаряда был отлит из терранского серебра и наполнен пылью, опавшей с самого Золотого Трона. Она направилась к выходусказала она.
— Ты не должна уходить. У нас протокол изоляции, — раздался голос Малькиры у нее за спиной.
— Я собираюсь убить тоСильванус огляделся и сглотнул. Со всех уголков зала на него взирали глаза. Одни были глазами людей или, по крайней мере, глазами созданий, что идет за намипохожих на людей, другие — тусклым призрачным свечением глазных линз Рубрики или кристаллическим блеском из-под масок кираборов. Он не оглядываясьожидал подобной встречи, ответила она. — «Пока осталась надежда»но ему следовало догадаться, — подумала Иобель. Женщина повернулась и посмотрела на неподвижных соратниковчто они вскоре куда-то отправятся, восседающих на тронаха для этого им придется возвратиться в варп. Затем поочередно перевела взгляд на фигуры в красных одеянияхНо даже если бы навигатор был готов, которые сидели у подножия каждого тронаподобной встречи он все равно не ожидал.
— Я возьму серафимовГромадный сводчатый зал, — сказала онасудя по внешнему виду, когда-то мог быть палатой для собраний. Внутри пяти его стен свивалась единственная платформа. С многоярусного потолка свисали проеденные коррозией балконы, а пол представлял собой пологую чашу из истершегося камня. Стены расцвечивала бирюзовая и оранжевая ржавчина, формируя кривые сталактиты между просевшими балконами. Зал кишел людьми, стоявшими вдоль стен, выстроившимися на извивающейся от пола до самого потолка платформе. На первый взгляд многие из них были рабами в белых одеяниях, но встречались среди них согбенные уродливые существа, закованные в цепи, за которыми надзирали стражники в масках. В самом центре зала парила кристаллическая сфера. Сильванус узнал в ней точную копию той, что находилась на мостике «Сикоракса». Вокруг нее висели меньшие шары, похожие на остановившиеся планеты в исполинском планетарии. Сильванус опустил взгляд, едва только взглянул на сферы. Внезапно ему захотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать.
Малькира покачала головойВоздух мерцал перед его глазами так, словно он смотрел сквозь тепловую дымку. Иобель заметилаВ нос ударил запах дождя, как усиливается гнев старухистали и обугливающегося дерева, покалывающий на границе ее психического восприятиязатем они исчезли и появились снова. Эрионас какое-то время не шевелилсяУ Сильвануса вдруг заболел третий глаз, но потом кивнулскрытый под повязкой из черного шелка.
— Иехоил, — произнесла онаАриман стоял под парящими сферами. Существо рядом с его троном выпрямилосьОн излучал сосредоточенность. Оно двигалось с покорной медлительностьюСильванусу пришлось перебороть головокружение, но под тканью одежды Иобель видела бугрящиеся мышцы. Оно застыло что накатило на местенего, выжидаяедва он только посмотрел на колдуна. Он сделал вдох. От воздуха во рту разило грязью.
— МидрашВсе станет намного, — позвала Иобель, и вторая согбенная фигура поднялась рядом с ее пустующим трономнамного хуже. Обрубок головы, скрытый под капюшоном, обернулся к нейВ это он не сомневался.
Иобель посмотрела на Малькиру. Старуха потянулась и сняла шлем. Она посмотрела на Иобель настоящими глазами, а затем похлопала по хроноловушке на груди— Сильванус? — снова спросил Ариман.
Иобель кивнула— У нас вновь появился курс, — промолвил Ариман. Он взглянул в его выжидающие глаза, затем на покачивающихся и закутанных в одеяния, либо трясущихся в цепях рабов-псайкеров.
Малькира продолжала смотреть на нее— Легкий, а затем оскалила серебряные зубынадеюсь? — сказал Сильванус, прежде чем успел прикусить язык.
— АрвенусАриман ничего не ответил, но только склонил свой рогатый шлем набок. Навигатор не мог сказать, куда был устремлен его взор — произнесла она. Фигура у ее трона поднялась на него или же на зал.
Иобель развернулась и шагнула к запертой двери. Следом за ней направились и закутанные фигуры.— Ты готов?
+ Торопись, + мысль Аримана грубо ворвалась в разум Астреоса«''Я должен это сделать. Вот ради чего они меня держат. Он Я не удосужился ответитьмогу отказать, но прибавил скорости. На '' — в его руке практически висел полубессознательныйразуме всплыли слова Хемеллиона, стонущий тяжелые от боли навигатор, еле волочивший ноги следомпрезрения. Астреос не останавливался. Неважно, что навигатору больно. Главное то, — ''Вот почему ты служишь им так охотно? Потому что он жив.боишься умереть?»''
Меч Астреоса все еще был обнажен— Я готов, горящий клинок поддерживался силой воли библиария. Он чувствовал аромат битвы внутри разума, запах криков и паники крепчал с каждым шагом. Астреос обогнул угол, и на него обрушились свет — сказал он и звуки сражения. Тела валялись алыми грудами. Куски мяса лежали в черных лужах, в которых отражались вспышки пламени. Надо всем этим парил Ариман. Под колдуном протянулся варп-туннель назад на «Дитя Титана» — застывший разряд молнии, распахнутый, словно зев. За проемом, невообразимо далеко, кружились цвета. При одном взгляде на них кожу прошибал липкий кислотный потподнял глаза.
Встроенные Красные линзы Ариманового шлема походили на прорези в потолок у него над головой хроноловушки взорвалисьдомне. Пылающие шестерни размером с танковые колеса посыпались на палубу. Библиарий понял, что остановился. ГдеИз-то за спины колдуна на границе зрения он увидел окровавленного и исходящего паром Кадина. Вопли и крики вокруг воина казались приглушенными, словно проходили сквозь воду. Лежащий на полу Сильванус застонал и дернулся, как будто ему снился кошмар. Астреос не мог отвести него взирали сотни глаз от открывшего варп-туннеля. Медленно, словно бредя по пескуОн нахмурился, он потянул навигатора за собойно затем попытался скрыть это.
— Мекруриас! — Иобель Взгляд Сильвануса переметнулся на бегу выкрикнула слово активации. Три фигуры в мантиях рванули вперед. Под капюшонами в немом реве распахнулись рты. Инжекторы наркотиков стали впрыскивать в кровь агрессию и ускорители реакции. На коже взбугрились вены. Красные мантии сгорели, когда включились силовые плети. Дергаясь, существа сорвались на бег. За пять шагов они обогнали Иобель. Нуль-ограничители отключились, и инквизитор едва подавила инстинкт броситься в противоположную сторонустолпившиеся у стен зала.
Серафимы светились в оскверненном варпом воздухе «''Тогда для чего они здесь?''» — кольца-обереги под их кожей были покрыты письменами и символами на давно мертвых языках. Когда-то они были простыми людьми, которых забрали Черные корабли. Затем их взяла Инквизиция и перековала ради новой цели. Все их помыслы направили в убийственную ярость. Большую часть времени агрессию сдерживали успокаивающие шлемы, но когда измененных активировали с помощью ритуальных слов, то проявлялась их истинная сущность. Экклезиархия называла этот процесс аркофлагелляциейзадался он вопросом, но серафимы были созданиями высшего порядка. Каждый из них был парией, душой без души, существом, которое не отбрасывало тени в варп, неприкасаемым для его сил. Когда серафимы рванули по коридору, их оглушающее присутствие ударило в вихрь варповской энергии подобно морской волне, схлестнувшейся с лавовым потокомему тут же расхотелось знать ответ.
Ариман ощутил присутствие серафимовОкружающий мир исчез. Сильванус воспарил сквозь облака света и участки тьмы. Вокруг него формировалось образы, спирали и его воля ослабла. Глаза колдуна резко открылись. Радужный свет варпа озарял перекрестоклинии растягивались между пустотами в свете. Азек почувствовалЭто было восхитительно, как словно наблюдать за спиной, готовый обрушиться, дрожит варп-туннель, когда серафимы притупили силу разума колдуна. На другом конце туннеля он увидел трюм «Дитя Титана», такой близкий, но с каждой секундой отдаляющийсясотворением цветка. Воздух прочерчивали многоцветные молнииОн понятия не имел, змеясь по трупам и бронзовым стенам. Астреос находился в другом конце залана что смотрел, сжимая безвольную фигуру в грязной синей мантиилибо что это означало.
+ «''Иди. В портал. Быстропо пути, навигатор''», + послал Азек— подумал он, с каждым словом ощущаяно затем понял, как угасает его волячто мысль принадлежала не ему, что где-то он потянулся и варп-туннель начинает закрыватьсястянул со лба шелковую повязку. Зал очертился перед его оком пылающим свечным пламенем сотен разумов. Серафимы были все ближеКаждый присутствовавший в зале псайкер закричал, когда их согбенные фигуры превратились для Аримана разумы расплавились и стали костром. Кристаллическая сфера превратилась в размытые тениполыхающее солнце. Астреос поднял навигатора, словно мешокМеньшие шары завращались, меняя цвета и побежал. В разуме Азека вопила пустота серафимовразмеры. Они походили на черные дыры, засасывающие реальность Сильванус заглянул в воющее безмолвиекристалл. ТамОбразы внутри его разума закружились, где Ариману следовало видеть пламя душ, он зрел лишь бездну. Азек словно умирал от удушья, будто из легких вышибло весь воздух. Колдун заметил женщину в огненно-красной бронеизменились и стали нахлестывающимся переплетением нитей.
Астреос был уже в шаге от варп-врат. Он остановилсяЗа пределами сферы сознания Сильвануса, поднял меч «Сикоракс» и его флот пронзили кожу реальности и метнул в серафимов молниюпроскользнули за звезды. Та сорвалась с острия мечаВ черепе Сильвануса загорелось белым третье око, но растаяла на полпути. Сила Аримана утекала, подобно воде сквозь песок. Библиарий остановился, острие меча задрожало и опустилосьон узрел путь и его окончание.
Кто-то огромный врезался в серафима. Существо содрогнулось, по плетям затрещала энергия. На него приземлился Кадин и цепным мечом разрубил серафима прежде, чем тот успел подняться. Кровь россыпью рубинов забрызгала лицо космического десантника. Он обернулся, занося цепной меч, чтобы блокировать плети второго существа. Силовые бичи обмотали клинок, облизав его молниями. Секунду зубья меча пытались прокрутиться, а затем клинок заклинило. Ариман увидел, как Кадин упал, его лицо превратилось в месиво из порубленного мяса. Падая, он утащил серафима с собой, сомкнув вокруг его горла металлическую руку.
Третий серафим все еще бежал к Ариману, пригнув стальное лицо к окровавленной палубе, напрягая мышцы, чтобы прыгнуть на последних, разделявших их метрах. Колдун ощутил, как истончается варп-туннель. По его коже пробежал холодок, голова пульсировала в такт с сердцебиением. Затем Азек заметил движение позади серафима.== Часть третья: Лабиринт забытого царя ==
Ее лицо было бледным, кожа — цвета снегопада. Гибкое тело скрывали оранжево-черные доспехи. Ариман увидел заколки с серебряными головками, удерживающие ярко-рыжие волосы над головой. Она смотрела на него, прямо на него. У нее были синие глаза. Колдун ощутил нечто знакомое в этом взгляде, искру чего-то, пробившегося сквозь паралитический морок серафимов. Узнавание, страх, триумф, кружение наполовину сформированных мыслей, которые исходили из ее разума. Она подняла болтган, и ее глаза встретились с его мертвым взглядом.
Третий серафим прыгнул.=== XVI: Аполлония ===
Врата за спиной Аримана смялись.
В трех шагах от него Кадин с ревом поднялся на ноги— Помоги нам, сжимая в руке голову серафимаСильванус. Прошу, сын мой, помоги нам.
Женщина открыла огоньГолос был реальным. Сильванус слышал, как его сиплые нотки звоном отдаются в ушах.
Ариман заметил вспышку Мимо навигатора протекали нити зеленой, золотой и силой разума оградил себя от снарядакрасной жидкости, разбиваясь, переформировываясь, изменяясь, вихрясь и разрываясь. Черные пустоты разверзались и смыкались в калейдоскопе, будто подмигивающие глаза. В его ушах кричал звук, запинаясь, подобно зацикленной записи, ревя, подобно штормовому ветру, визжа, подобно стеклу, что разбивалось снова и снова. И все это время Сильванус летел вперед, ускоряясь и кружась, словно подхваченное шквалом зернышко.
Плечо Кадина врезалось Это был не тот варп, который знал Сильванус. Прежде он всегда представлялся ему в грудьвиде расселин белых и черных полос, подобно постоянно перерисовываемому и сминаемому наброску на пергаменте. Этот варп был другим, ибо его видел и облекал в форму иной разум. А еще здесь были голоса, что взывали к нему с границы зрения.
Ариман упал, но пола не коснулся.— Прошу…
=== XV: Тайны ===— Помоги нам…
Из мрака послышались голосаСтарик зачах во мраке Терры. Некоторые из них показались Ариману знакомымиЗа свою жизнь Сильванус встречался с человеком, но были ли они голосамичто породил его, или двадцать один раз. Говорили, что Янвед Йешар умер, скребясь в собственной блевотине, его раздувшееся тело было более неспособным подняться, а сердце более не в состоянии биться. И все же мыслями? Принадлежали ли эти мысли ему?его голос был здесь, такой отчетливый, словно его владелец стоял прямо за плечом навигатора. Сильванус не оглядывался. Он не оглянется.
— Несем урон…Впереди него расцвели сферы матово синих и серебряных звезд. Наружу рассыпались расширяющиеся капли. Сильванус нырнул, растягиваясь, чтобы проскользнуть между двумя сферами, которые загорелись бело-черным огнем. Он знал, что где-то там вместе с ним шел «Сикоракс», прорезая шквал экранированным корпусом. Его путь был путем корабля, ибо он был навигатором.
+ О, БогОткуда-то из-Императорза границ зрения вздулся смешок. Он казался мягким, оподобным бархату и молоку, святой Боже… +превращенными в звук.
+ Поворот на три четверти. Квадрат 657 через 754, ускориться. +— Ты хочешь прикоснуться? Да?
— ООн почувствовал, Бог-Императоркак перед глазами все поплыло. Цвета начали изменяться быстрее. Парящие сферы лопнули. Брызги и полосы радужных цветов стали огромными кубами, что складывались, комбинировались и распадались, становились клетчатыми и изменяли форму.
''«Судьба пришла за тобой— Чего ты желаешь? — голос был стуком счетным колец и скрежетанием перьев. — Это может быть твоим, — голос расхохотался, теперь жужжа, Ариман»словно растревоженный улей.''— Это может быыыы…
+ Я умру. О— Прошу, сын мой, Трон— пробился сквозь шум голос его отца, огромче прежнего. Сильванус чувствовал слезы в словах старика. — Мы наблюдаем за тобой, Тронсын. Мы наблюдаем за тобой, окогда ты спишь и бодрствуешь. Прошу, Трон… +помоги нам…
— Госпожа Кармента?Затем вокруг появились другие голоса, становясь сильнее, сливаясь в один.
''«Я пал жертвой собственной гордыни»— Помоги… Может быть… Коснуться, да.''.? Наблюдаем… наблюдаем… наблюдаем…
— Путь впереди него вдруг превратился в полог темной листвы, озаренной сумерками. Он без сознанияуслышал за спиной вой, хохот на ветру, заставлявший колебаться ветки и листья, когда он понесся к ним. Сильванус услышал сзади дыхание и учуял запах гнилого мяса, застрявшего между острых зубов.
+ Направить энергию по каналу альфа 101721Он хотел оглянуться. +
— Прямое попадание. Они прямо за намиОн оглянется, он посмотрит.
+ Отказ щитов… невозможно перезарядить… отказ щитов… +Его глаза начали поворачиваться. Краем зрения он заметил желтые глаза, блестевшие сквозь покачивающуюся от ветра листву.
''«Это была ошибка+ Иди на голос, + слова подхватили Сильвануса и заставили отвести глаза. Мне жаль+ Это я, навигатор. Не стоило и начинатьЯ здесь. Прости, брат»Я рядом.''+
''«Аполлония+ Только на мой голос. Все из-за Аполлонии».''+
— В ране осталась шрапнельСумеречные джунгли проносились мимо, быстрее и быстрее, путь извивался, но ни разу полностью не исчезал.
''«Нет, это один из девяти— Мы можем стать свободными… — произнес голос. Один из Пятнадцатого. Сын Магнуса. Сны о порабощенных мирах кричат его имя».''
— Если не поведешь нас+ Это просто фантомы, мы все умрем здесьнавигатор.+
+ Трон, я хочу жить… +— Мы все можем быть свободными…
… умрем… прыгаем… приближается… потеря крови… бог… госпожа… закончи… прыгай…— Мы можем помочь тебе…
Белый. Ярко-белый солнечный свет на чистой бумагеА затем лиственный полог остался позади, и его окружила пустота.
Все застыло+ Сейчас, + приказал голос Аримана, и Сильванус закрыл глаз. Ариман посмотрел на руку. Обнаженная. Он сжал кулак. Пальцы двигалисьВарп растаял, но и он ничего не ощущал. Кругом царило безмолвие — шепот мыслей на границе восприятияполетел сквозь благословенную черноту, приливы варпа сопровождаемый стихающими криками покойного отца в разуме, шум ощущений — все исчезлостоль желанное безмолвие.
«''Я отрезан,'' — понял Ариман. — ''Я в ловушке внутри себя. Что-то блокировало части моего мозга и тела».''
Был выстрел«Клятва Сигиллита» содрогалась, прорезая варп. Он вспомнил вспышку болтера Кошмарные когти лязгали и чувство тогоискрили об его щит, черные течения пытались сбить его с курса, но корабль продолжал идти точно по заданному пути. Брат-капитан Кендрион, стоявший в безлюдном стратегиуме, всматривался в изображение луны, как падает вращавшейся в обрушивающийся варп-туннельореоле холодного света. Она выглядела жалким, всеми забытым пузырем у края куда более крупных вещей. Настоящая планета, вокруг которой она кружилась, была во много, много раз больше. Гигантская раздувшаяся газовая сфера, чья фиолетовая поверхность вихрилась белыми тучами, заработала право именоваться планетой, хотя именно ее дитя, луна, дала название всей системе.
Снаряд пробил слабое сочленение подмышкой Так много тайн. Одна наслаивается на другую, пока не становятся нашей кожей, пока не становятся нашей броней.Но в этом и попал в тело. Секунду спустя Кадин бросил был весь смысл, понял он — не было абсолютной брони, не существовало ничего, что можно было бы закопать настолько глубоко, чтобы его обратно в варп-туннельне смогли найти.
Боли не былоОн взмахнул рукой, только внезапное оцепенениеи спроецированная луна съежилась. Аполлония стала искоркой, когда его тело изолировало само себябездумно кружащейся вокруг вихрящегося фона своей планеты-родительницы. Затем пришло второе чувствоОрудийные станции, чувство тогоожерельем опоясывающие луну, что он погрузился в глухое забвениеиспарились. В его кровьБезмолвствующие торпеды и мины, сбившиеся в его тело проникло нечтобескрайние облака, и каждый удар сердца разгонял его дальше по венампревратились в пятно помех. Оно отсекло его связь Оборона Аполлонии могла отразить атаку небольшого флота, но им придется столкнуться не с варпомнебольшим флотом. Голоса были последними угасающими криками из опускающейся тьмыЕсли Ариман узнал у инквизитора Иобель то, что хотел, он явится со всей своей мощью. Ариман понял это с отстраненной уверенностьюПротив такого оборона луны не выстоит.
Он оглянулся. Белизна была везде«''И поэтому мы мчимся сквозь варп,'' — подумал Кендрион, но теперь до самого горизонта протянулся шахматный каменный пол. Азек вновь повернул голову. Его взгляд встретился с длинным коридором. Колдун увидел солнечный свет— ''в надежде, льющийся сквозь арочные окначто успеем».''
«''Он ощущал, как вокруг «Клятвы Сигиллита» трещат щиты, когда варп пытался объять корпус. Это дворец моих воспоминанийбыл быстрый корабль,'' — понял Ариманбыстрее всего, что большинство людей сочло бы возможным. — ''Мой разум вернулся Позади, затерявшись в то местокруговоротах варпа, следовал намного больший флот, неповоротливый от военных кораблей с огневой мощью, которое существует только внутри него»способной сокрушать целые флоты.''
Азек медленно поднялся и сделал шаг. Дверей «''Но хватит ли нам даже этого?'' — он не былобыл пессимистом — он был воином, лишь гладкий каменьа воин не мог позволить себе ложной надежды. Ариман пошел дальше— ''Правда — наше оружие, как неведение — наш щит».''
''«Ты, возможно, умираешь,'' — подумал онКендрион вздрогнул. Его доспехи зажужжали в ответ. — ''Ты хотя бы знаешь, сколько здесь пробыл?»''
Коридор тянулся в бесконечность. Ариман обернулся— Холодно, посмотрел в другую сторону и замер.друг?
По обе стороны коридора появилось две двериНа лице Кендриона не дрогнул ни единый мускул, но внутренне он напрягся. Издубар поравнялся с ним. Он узнал только одну из нихИнквизитор облачился в доспехи. Дверь справа от него была небольшой и деревяннойЕго гибкое тело покрывали черные лакированные пластины, с вырезанной на ней стайкой птицплеч ниспадала соболиная мантия. На литых мышцах его груди красовалась литера «І» с тремя поперечными полосами, поднимающейся к солнцуопоясанная серебряным венком. Дверь была старой, одной из первых, которую он разместил во дворце воспоминаний и не открывал Из центра символа взирал крошечный череп демона с тех пор. Он шагнул к ней, но заколебался и оглянулсярубиновыми глазами.
Вторая дверь была обсидиановойИздубар поднял перед собой руку, отполированной до зеркального блескаотставив в стороны большой и указательный палец, словно глядел сквозь них, как в прицел, но без ручки и петель. Раньше он ее не виделна гололитическое изображение Аполлонии.
''«Что за ней?»''Издубар резко сомкнул пальцы. Лорд-инквизитор удерживал руку неподвижно еще секунду, а затем со вздохом сервоприводов опустил ее.
Ариман шагнул ближе и увидел— Если бы все было так просто, как по масляно-черной поверхности скользнуло отражение— тяжело сказал Издубар. Он непроизвольно поднял руку и вытянул пальцы— Возьми то, чтоб коснуться черного камня. Азек застыл что на месте. Его отражение исчезло. Вместо этого колдун снова увидел вспышку выстрела данный момент является величайшей опасностью для человечества, и отблеск света в глазах женщины в доспехах. Его разум рванул вперед, когда снаряд вылетел из ствола, словно рука, скребущая по иссушенной земле, прежде чем заставь это исчезнуть в накативших волнах. Разум женщины был открытым, ужас и триумф момента оставили ее без защиты. Ариман коснулся ее мыслей, когда в него попал болтерный снаряд, и увидел часть секретов, которые женщина таила в себеодним движением пальцев.
''«Это дверь тайн»Кендрион шевельнулся, и его посеребренные доспехи вздохнули, повторив движение одновременно с мышцами. Он был без меча, и хотя это было правильным и уместным, воин чувствовал себя неуютно. Внутри него часть подсознания продолжала повторять слова презрения и имена павших братьев в нескончаемой литании. Кендрион прислушался к тому, как мысли вздымаются и опускаются в едином ритме. Далеко на краю сознания он слышал разумы братьев, каждый из которых был отголоском его собственного. «Клятва Сигиллита» был всего лишь одним кораблем, но на его борту обитало семьдесят три Серых Рыцаря, чьи разумы походили на факелы рядом со многими тысячами свечных огоньков, разбросанных по всему судну. Он с трудом понимал концепцию уюта, но в моменты, подобные этому, он вплотную приближался к осознанию того, что это должно было значить для обычных людей.''
Его рука потянулась вперед— Полагаешь, затем опять остановиласья уже обладал подобной силой? — произнес инквизитор, будто в ответ на невысказанное Кендрионом замечание. Он оглядел коридор— Думаешь, я мог уничтожить Атеней? Если бы его не существовало, Ариман и его род оставили бы поиски. Других дверейИ сейчас мы бы не рисковали тем, за исключением обсидиановой и резной деревяннойчто он может получить его, — Издубар облокотился на медный поручень, который окружал купол. — Да, я мог сделать это давным-давно, одним словом, не былоодним… щелчком пальцев.
Ариман долгое время стоял неподвижноКендрион повернулся к Издубару. Наконец Мужчина выглядел молодым, но это было не так. Двести, триста лет? Кендрион не знал наверняка, но Издубар всегда оставался для него инквизитором, который никогда не старел, как будто у него не было для этого времени. Прямолинейный, вдумчивый, безжалостный — вот какими словами он толкнул черную дверь и увидел томог описать Издубара. Кендрион полагал, что нашли инквизиторы в Оке Ужасадля других эти качества были достойны уважения, но сам он находил Издубара лишь нервирующим, будто оружие, чей баланс по какой-то неведомой причине никогда не казался выверенным.
Зрачки Аримана расширились. Колдун глубоко вдохнул. По губам заструилась свежая кровь. Кармента замерла, ее механодендриты поднялись над открытой раной.
— Не шевелисьВолки оседлали край шторма. Он катился и ревел вокруг «Дщери Хель», — сказала она и увиделазаставляя ее корпус содрогаться от ярости. Буря началась вскоре после того, как его глаза сфокусировались на ней. Он перестал двигатьсяони вернулись в варп после выхода из Кадийских врат. Техноведьма попыталась расслабитьсяШторм усиливался, сосредоточиться невзирая на лезвиях и щупах внутри раны. В все попытки оставить его груди еще оставались осколки. Она доставала позади, как будто он гнал их из изодранной плоти уже несколько часов крядуперед собой. Женщина медленно убрала механодендрит, сжимавший кусок окровавленного серебра. Глаза Аримана сфокусировались на осколкеГримуру это не нравилось — еще один дурной знак среди и без того множества.
— В реальном пространствеГримур притронулся к осколку красного железа на шее. Они неслись на передовой волне шторма в течение дней, и все это время Сикльд видел сны, и Гримур присматривал за ним, — сказал Астреос у нее не выпуская изрук секиру. Сон рунического жреца был нитью, что вела их к Ариману, но он брал свое. Кожа Сикльда была теперь снежно-за спиныбелой под коркой льда, его лицо — таким запавшим, что походило на череп. Кармента заметилаГримуру не хотелось знать, как глаза Аримана переметнулись на негокаких усилий Сикльду стоило держаться за охотничий сон. Колдун кивнулОстальные рунические жрецы вели другие корабли, но зажмурился от внезапно нахлынувшей боли. Его кожа была липкойвсе они следовали за Сикльдом; он был хозяином стаи, сильнейшим из них, и тем, а от кровопотери стала холодно-серого цветакто видел путь яснее прочих.
— В ране остались осколки, — сказала Кармента. Ариман медленно перевел взгляд на нее.
— Знаю, — в уголке Шторм приближался. Сильванус лежал на полу своей башни и рыдал. По его губ выступила бусинка белой коже градом катились розовые от кровислезы. — Я их чувствуюОн чувствовал, как варп скребется и дергает границы его мыслей. Они похожи ни иглы в моем разумеоседлали шторм, чтобы достичь Аполлонии, и теперь он как будто следовал за ними, со всех сторон обступая луну. Тебе не удалить Его усиливающаяся ярость скрежетала о реальность, словно когти. Навигатор чувствовал его, а иногда и замечал краем глаза, когда осмеливался их всеоткрыть. Два застряли возле сердцаТеперь он боялся смотреть, — он тяжело дышал. — Закрой рануно даже во тьме за веками шторм продолжал насмехаться над ним.
— Они могут убить меняДверь в комнату с шипением открылась. Сильванус не стал открывать глаз. Скорее всего, но один из рабов принес ему еды или… Его не сейчасволновало, и мне нужно кто это время, — он перевел взгляд с Астреоса на Карментумог быть. С каждым ударом сердца шторм становился ближе. — Закрой ее, затем принеси доспехи Смех был теперь грубым хохотом заостряющейся стали и приведи навигатора. Нужно многое подготовитьвысохших костей.
Секунду спустя она кивнула Пол зазвенел, словно гонг. Сильванус поднял широкие от ужаса глаза. На краю зрения размывались и начала прижигать ранусмешивались цвета, но даже сквозь слезы он разглядел фигуру, что стояла над ним. В горло полез запах обугливающейся плотиОна возвышалась до самого потолка, очертаниями отдаленно напоминая человека, идущий от инструментовсозданного из поршней и пламенно-оранжевых пластин брони.
Глаза Аримана вдруг засветились, и Кармента почувствовала себя потрясенной сильнее, чем за все годы бегов. Астреос не двигался, но она ощущала, что тот ждет.
— После всегоСейсмический снаряд вырвался в пустоту на языке пламени. Спустя двадцать семь миллисекунд включился вторичный заряд. Ракеты направили пятидесятиметровый дротик в объятия гравитации. Он заскользил к разреженной атмосфере луны. Его наконечник начал светиться. Спустя тридцать шесть секунд после того, что… — начал Астреоскак он покинул жерло орудия, из него высыпались основные ракеты. Закрученные сети керамита вырвались на свободу, вошли в атмосферу и унеслись вдаль. Боеголовка, похожая теперь на заточенный серебряный клинок, падала, кружась волчком и оставляя светящуюся полосу на черном небе луны. На ее корпусе начали таять выложенные золотой проволокой узоры. Следом за боеголовкой скручивались в спирали бело-желтые капли. Тонкая серебряная стрела достигла серой земли и исчезла. В разреженный воздух поднялся столб пыли, взмыв до небес из-за слабой силы притяжения. Адамантиновый корпус раскалился, прогрызаясь сквозь камни и уплотненную пыль.
— КорабльНаконец, с которого мы похитили навигаторабоеголовка достигла финальной глубины и детонировала. Она прожила сто семьдесят две секунды. Поверхность луны пошла рябью от места удара, обрушилась внутрь, был не просто странствующим паломникома затем взорвалась вверх. Он заходил в ОкоЗемля задрожала, словно вода, выглядывая тайнынад серыми морями дюн волнами взлетела пыль. Их мистики прочли знамения о восходящей Скалы раскололись и осыпались в Оке силеобразовавшиеся пропасти. Из эпицентра взрыва сквозь растущие облака пыли уставилась изорванная рана, которая стягивает войска под свои знаменапохожая на треснувший зрачок слепого ока.
Ариман замолчалЧерез дисплей шлема Игнис наблюдал за тем, и Кармента заметилакак ломается поверхность Аполлонии. Доспехи содрогались, как на краткое мгновение что-то заменило боль звеня в такт с огневыми залпами «Слова Гермеса». В его глазахправом глазу множилась в сложности паутина пламени и взрывов над луной.
— Я видел это Что-то шевельнулось на задворках его разума, и Игнис почувствовал, как сквозь него задрожал беззвучный смешок. Он стоял в разуме женщиныцентре образа, его разум был соединен с псайкером на борту каждого судна, его душа ощущала отголоски варпа, что подстрелила меняпока внутри него воздвигались и воздвигались числа и углы. Варп свивался вокруг луны, — Ариман коснулся края раны спиралью закручивая ее в бокуворонку, подбираясь ближе, истончая кожу реальности. Его пальцы стали краснымиСама луна горела в разуме Игниса подобно солнцу. Космос вокруг нее смазывался клубками цветов. Расстояние до луны будто менялось всякий раз, когда он пытался оценить его, а на ее поверхности потрескивали пятна не-света. Он уставился на собственную кровьвидел ее своей душой, словно молнию, выбеливавшую грозовые тучи. Немало времени миновало с тех пор, как он давал масштабам разрухи полную свободу, и возможность была слишком соблазнительной, но слишком, слишком опасной.
— Что они нашли? — тихо спросил АстреосИгнис тряхнул головой и вернулся к наблюдению за тем, как его корабли постепенно оголяют защиту Аполлонии. Еще одна орудийная платформа распалась во взрыве. Из другой платформы замерцали толстые лучи лазерного огня и прочертили полосу по корпусу одного из кораблей, отсекши от корпуса пласты бледной кости и маслянисто-синих наростов. Судно закружилось на месте, его двигатели заработали с перебоями.
Библиарий нахмурился+ Поверхность вскрыта, + послал он.
— В Оке непрерывно бушует война. Ты сам мне это говорил: бесконечная война за власть, за ресурсы.
— То был новый вид войны — на уничтожениеАстреос лежал, — Ариман поднял взглядприкованный к стальному ложу. Сознание возвратилось к нему снова, а вместе с ним и его глаза расфокусировалисьболь. — В варпе остались глубокие шрамыПустые глазницы ныли в тупом ритме с сердцебиением. Вихри разрушения кричат имена техБолты, что крепили металлический капюшон к его скальпу, кто сотворил ихбыли твердыми точками остроты. Демоны рыскают по руинам адских мировИголки, раздавленныхсоединенные с клубком инъекционных трубок, дергались всякий раз, когда всасывали кровь из вен и закачивали внутрь лекарства. Над всем этим тошнотворные тени его блокирующих варп стражников смазывали каждую мысль и ощущение в сворачивающуюся тьму. На плоти слабо вибрировали оковы, словно переспелые фруктычьи края раздражали и вгрызались ему в запястья. И все это последствия лишь одного сраженияА еще Астреос чувствовал подсохшую кровь, коркой покрывавшую его кожу.
— Какого сражения?На этот раз, пробудившись, он не издал ни звука. Он уже выходил из наркотической комы несколько раз за последние… на самом деле, он понятия не имел, сколько миновало времени с тех пор, как инквизитор оставил его. Были только сны, в которых Астреос видел, как родной мир его ордена сгорает снова и снова. Сон неизменно заканчивался на последних мгновениях до того, как он сбежал из ревущего ада. Он оглядывался сквозь пламя и видел серебряных воинов с шагающим в их главе дредноутом. Он просыпался, как и теперь, горько осознавая свое заключение. Астреос лежал несколько секунд в черноте своей слепоты, затем иглы погружались в плоть и наркотики ввергали его обратно во сны с горящей крепостью и умирающим миром.
Лицо Аримана стало похоже Он старался не дышать и контролировать пульс. Вибрация оков и плиты под ним стала для Астреоса новым ощущением. Он догадывался, что это могло быть — сражение. Корабль, на маску котором он находился, стрелял из мертвенно-серой кожиорудий и получал в ответ, отдача и взрывы сотрясали его металлические кости. Он попытался оценить размеры боя по дрожи металла, и понял, что снаружи гремит интенсивный, масштабный шторм битвы.
— Это уже случилось? — осторожно спросил Астреоспочувствовал, как его пульс подскочил, попытался замедлить его, но было слишком поздно. Рядом запищала машина.
— Возможно.
— Как оно может не случитьсяХемеллион сидел и прислушивался к скрежету стали о камень. Время от времени он останавливался и поднимал перед собой металлический полумесяц, если уже произошло так что кромка ловила свет масляной лампы. Он поворачивал клинок, наблюдая за тем, как появляется острота. По маленькой комнатушке глухо прозвенел отдаленный лязг. Возле него в будущем?чаше с горящим маслом задергалось пламя. Он обратил глаза на окутанные сумраком закутки комнаты. Звук стих. Хемеллион опустил голову и начал затачивать снова.
— Знание — силаКлинок представлял собой кусок металла, знание меняет всеоторванный им от края пола. Я знаюОн заострял его многие дни. Поначалу при свете светосфер, а значитзатем, могу изменить происходящеекогда сферы погасли несколько часов назад, — улыбка Аримана была холодной как снег. — Я никогда не верил в судьбуполумраке.
— Амон, — после долгого молчания сказал АстреосОн начал снова. — Это ответКамень заскрежетал вдоль кромки, который ты искал. Вот зачем Амон проводит сбор: и он готовится к этой войнеслушал, как та становится острее.
Ариман не ответилОн вспомнил Хелану с Вохала, каждое утро скрежетавшую камнем по кромке своего меча. То и дело она останавливалась, поднимала клинок перед собой, смотрела на кромку и продолжала. Десять лет. Десять лет она держала меч острым, чтобы защитить его от убийц. Хелана умерла одной из последних. Он вспомнил, как смотрел на двор крепости по столь многим утрам, вспомнил искры, что взлетали в стылый зимний воздух от точильного камня, заострявшего мечи, и косы, и ножи. Он вспомнил трупы, которые видел в последние дни до того, как погиб Вохал. С их глоток скалились рваные улыбки, оставленные ножами, которые сжимали покойники, лежавшие поодаль остальных. Милосердие, дарованное кромкой ножа, когда умерла последняя надежда.
''«Он что-то недоговаривает,'' — подумала КарментаОн вспоминал и прислушивался к шепоту камня о кромку клинка. — ''Очередной секрет, который он держит при себе».''
— Пророчество, — сказал Ариман, его голос внезапно наполнился обреченностью. — Проблески будущего не лишены изъянов. Если веришь им, попадешь в ловушку. Игнорируешь, и они утащат тебя назад. Пророчества издавна преследовали меня, и в конечном итоге все же привели к крушениюОн вспомнил прах на растрескавшихся губах голодающих ртов.
— Есть войны, от которых мы должны бежать, — произнес АстреосПрах.
Ариман покачал головой. Он выглядел старше и более уставшимЭто все, чем Кармента когда-либо видела егочто осталось.
— Нет. Я не покорюсь судьбеПрах, разносимый ветром, слетающий с безразличной руки.
''«Даже если это тебя убьетНа него посмотрели глаза Аримана,'' — подумала Карментаа затем Санахта. — ''Даже если это принесет нам погибель».''
Ариман взглянул на нееОн вспоминал и вспоминал, его мысли кружились вокруг ярости. Хемеллион не думал о проходящем времени или дрожи и женщине показалосьтряске корабля, словно он услышал ее мыслиили почему думал о нем как о корабле, а не как о городе. Он не задавался вопросом, почему не мог думать ни о чем другом, или что намеревался сделать. Он думал о клинке, о бритвенном скрежете камня по его кромке, и об его остроте.
— Ты не можешь этого сделать.
Слова повисли + Отправляйте нас, + послал Ариман. От змеевидных узоров, вырезанных в воздухеполу, выстрелил столб света. На секунду Карменте показалосьСанахт ощутил, что как варп вокруг него искривляется. Он попытался не дать голове закружиться. Он стоял возле Аримана. Рядом с ними двумя идеальными кругами выстроилось шестнадцать воинов Рубрики. Зал превратился в размытое пятно за слепящей завесой. От кристаллической пирамиды над их невольно произнесла она, но затем Астреос повторил:головами рассыпался радужный свет.
— Ты не можешь этого сделатьСанахт оскалился, Ариманкогда внутри его черепа выросло давление. Перемещение вглубь Аполлонии стало возможным только благодаря тому, что ее поверхность вскрыли. Луну, будто кольчуга, окружали неуправляемые течения варповской энергии. Искажения вызывало нечто внутри самой луны, словно пытаясь защитить ее от Аримана. Открытие врат сквозь подобное сплетение завихрений и потоков варпа было близким к самоубийству.
Техноведьма посмотрела на негоБрешь, пробитая в поверхности луны сейсмическим зарядом, открыла для них канал возможности. Его было твердым Канал был узким и неподвижнымопасным, но Ариман все же собирался воспользоваться им. Они могли спуститься в лабиринт на боевом корабле, но он хотел подобраться к ядру луны так близко, как каменьтолько возможно. Он покачал головой, и его доспехи тихо заурчалиПо крайней мере, повторяя легкое движениетак он сказал.
Ариман молча поднялся на ногиПелена света, окутавшая Санахта и Аримана, стала слепяще-белой. На миг он закрыл глаза и пошатнулсяВокруг разума Санахта завизжала сфокусированная сила Аримана. Зал испарился, но затем резко выпрямился и неподвижно застыл на месте. Кармента вдруг подумаламечник потек сквозь забвение, что колдун стал похож на бронзовую статуюподобно горящей стреле, облитую кровью. Его глаза медленно открылисьвыпущенной в ночное небо.
— Я должен, — мягко сказал Ариман. Астреос, не проронив больше ни слова, вышел. Кармента видела лишь кровь, медленно скапывающую с металлической плиты.
Глубина пропасти между верностью Империуму и предательством не входила в список того, о чем когда-либо задумывался Сильванус. Конечно, он знал о варпе — знал о нем столько, сколько во всем Империуме известно было лишь горстке избранных. Варп был причиной его существования, он давал ему цель и смысл.
Без варпа он «''Тьма впереди, тьма позади''», — подумал Санахт, следуя за Ариманом. Туннель вокруг них был просто мутантом с третьим глазом на лбу. Навигатор знал о скверне варпа, демонах круглым и томсовершенно гладким, как их привлекали слабости смертных. Сильванус видел реальность за секретами, взирая прямо будто высеченным в неукротимый океан сердца варпачерной скале водой. Его проверяла ИнквизицияСвет не отражался ни от стен, но обнаружила лишь то, что уже и так знала: разум навигатора был неординарнымни от пола, очень стойким и не поддающимся соблазнамни от потолка. Но они не учли того, что хотя Сильванус Глаза Рубрики сияли безжизненностью и обладал стойким характеромхолодом на шлемах, но он не был самоубийцеймогли сделать ничего, кроме как грубо очерчивать бронированные головы. Риск был точно просчитанным вычислением, игрой, в которой был по крайней мере какой-то шанс на победуДаже дисплей его шлема не мог проникнуть сквозь сумрак. Столкнувшись с неизбежностью смерти, он предпочтет остаться в живыхВарп также ничем не мог помочь. Склонившись перед новым повелителемОн попытался дотянуться до него разумом, Сильванус понялно сразу обнаружил, что это стало переломным моментом концентрация срывается, словно попадая в его верности Империумубурную речку.
— Встань«''Лабиринт''». Вот как Ариман называл его, — голос был глубоким и резонирующимтеперь Санахт понимал, почему. Луна не была цельной. Сильванус покорно поднялсяПод всей ее поверхностью простирались туннели, пытаясь не скрежетать зубамиформируя гигантские соты из отполированной черной скалы. В ее ядре, когда оставшиеся после похищения ссадины болью отозвались в телеконце извивающегося сквозь тьму пути, ждал Атеней. Стоявшая над ним фигура была космическим десантником. Взгляд Сильвануса пробежал по синим доспехамЗдесь властвовал варп, отметив вмятины он тек в стенах и боевые повреждениянеподвижном воздухе туннелей, скрытые под слоем краскиизливаясь в некие незримые глубины. Навигатор посмотрел вверх и встретился с синими глазамиЭто был не просто лабиринт в физической реальности, это был лабиринт разума. Он вздрогнулказался знакомым, хотя Санахт понятия не имел, почему, как будто он шагал по руинам давно потерянного дома. Это случилось преждеНасколько глубоко они спустились, или насколько далеко им оставалось идти, чем он успел взять себя в рукитакже не знал. Они были ярко-синимиЛишь один Ариман двигался целеустремленно, паря впереди них, его одеяния развевались, словно поймавшие свет сапфирына невидимом ветру. Но удивил его Санахт вдруг ощутил, как на него давит тайна, погребенная под слоями мысленных помех и маскировок. Она ютилась внутри него, теплая и искушающая своими обещаниями. Скоро все начнется. Нет, он не цвет глазпозволит ей всплыть наружу. Пока нет. Ариман был слишком близко, а их полнейшая неподвижностьи риск пока был слишком велик.
Сильванус опять поклонился+ Что-то не так? + спросил Санахт и услышал, отчасти от тогокак его мысли разнеслись эхом, чтобы не смотреть в эти недвижимые глазасловно реальный звук.
— Я тебя знаю.+ Этот лабиринт не такой, как инквизитор сказала тебе? +
Навигатор подумал, что Ариман скажет еще что-нибудь, но за словами последовала тишина. У него вдруг появилось необоримое желание вздрогнуть.— Сказала тебе… тебе… тебе…
— Лорд…Ариман оглянулся и посмотрел вверх, как будто на небо, которого здесь не было.
Молчание затянулось. Сильванус сглотнул и вперил взгляд в пол. На спине выступил пот, и выданная ему пропыленная одежда вдруг показалась невероятно колкой. Было такое ощущение, что если — Так он подымет взгляд, то увидит, что синие глаза Аримана все так же неотрывно смотрят на неговозник случайно? — спросил Санахт.
— Я хочу, чтобы ты вел корабльОтвет Аримана глухо протрещал в воздухе.
— Я хочуРубрика с лязгом пришла в движение, чтобы ты вел его в конкретное местокогда Ариман заскользил вперед. Санахт пошел за ним, незаметно коснувшись наверший мечей.
Сильванус подождал— Чьих мыслей? — спросил Санахт, а затем случайно взглянул вверхпоравнявшись с Ариманом. Ариман склонил голову набок— Ты сказал, все еще не сводя с него глазчто это место изваяно мыслями, выжидая. Навигатор заметил в уголке рта Аримана каплю засохшей крови.но чьими?
Сильванус закусил губу. Момент истины — если он не сделает тогоНашего отца, чего хочет — ответил Ариман, тогда от него не будет пользы, и навигатор не сомневался, едва в нем отпадет необходимость, он умрет. Случайная мысль, впрочем, тут же подавленная, подсказала, что такой выбор его злит. Он улыбнулся, но понял, что это скорее гримаса, улыбнулся шире, и осознал, что улыбаться предателю из космических десантников было все равно что скалиться тигру.
— Да, да, конечно, — закивал Сильванус. — У вас имеются навигационные данные места? Карты, лоции, шифры?
Ариман медленно покачал головой.
— Тогда какХемеллион ступил на мостик «Сикоракса». Он замер, уставившись на истертую медь палубы, мой лорд… — Сильванус закашлялсяотметив старые символы, пытаясь скрыть оговоркувырезанные на шляпке каждой заклепки. — Как я поведу вас туда?
Он обрушился волной света и звука. Навигатор услышал музыку и увидел, как из золотых нитей света формируются образы. Почуял жженый сахар и услышал стихающие голоса, которые походили на бессмысленную песню, созданную из всех чувств. Сильванус чувствовал, как она проникает в его сознание — обрывки образов, обдирающиеся, будто нити на шипах.Но что такое корабль?
Чувство длилось секундуМимо пронеслась фигура в развевающейся мантии. Оно длилось вечностьОн моргнул. В какой-Хемеллион не был уверен, что такое корабль или что он на нем делает, но знал, что это было не важно, как и то момент Сильванус закричал, почему он здесь. Важно только то, что он здесь.
Затем все прошло, Он поднял глаза и он понялмедленно сфокусировался. Что-то происходило. Он видел фигуры, что лежит на полусуетливо бегавшие над многоярусными ямами из металла, дрожазаглубленными в палубу мостика. Сверху на него смотрел АриманОни носили желтые одеяния, его глаза а их маски походили на две синие звездызвериные морды. Хемеллион уставился на одного из них. Его маска напоминала змею или ящерицу с опаловой чешуей.
Сильванус попытался заговоритьСквозь металлический лязг пробились крики. На мостике царила паника, сказатьХемеллион в этом не сомневался, что но все понялказалось очень отдаленным. Он находился там, но сумел только кивнутьгде должен, и это было хорошо.
=== XVI: Сбор ===Нет. Все правильно, он постарел. Он вырос и жил в мире камня и дождя. Теперь он был не там, а здесь, на корабле…
Издали сбор походил Под складками мантии он сжимал заостренный кусок металла. Тот был холодным на россыпь драгоценных камней, поблескивающих на бархатном полеощупь. Лишь когда расстояние сократилось — медленноХемеллион не мог вспомнить, очень медленнозачем он ему или откуда взялся, — звезды превратились в огненные капли плазменных двигателейно это было не важно. ДесяткиВажно только то, может даже сотни кораблей вращались вокруг единого центра. Ариман словно наблюдал за огнями города с ночного неба, но что он здесь же каждым зданием был корабль.
Вот стали видны углы башен и турелей. В центре находился корабль, много крупнее всех остальных. Его корпус, цвета красного железа, суживался к носу, словно острие. С его подбрьюшья свисали минареты и кристаллические купола, а из хребта в пустоту вздымался город из серебряных башен. Корабль знавал и другие названия, но для Аримана он навсегда останется «Сикораксом»Он продолжал идти.
— Многовато кораблей как для мертвого легиона, — проворчал Астреос. Ариман отвел взгляд от увиденного. Библиарий отвлек его лишь отчасти, другая половина его разума вращалась вокруг последовательности мыслей и образов, направляя энергию в круги и линии, нацарапанные сервиторами Карменты на каждой внутренней поверхности корабля. Колдун был сосредоточен на этом, и еще над попыткой отстраниться от тупой боли в боку.
Азек увидел зернистое изображение похожего на трезубец корабля+ Сейчас, корпус которого мерцал+ послал он, будто инкрустированный драгоценными камнями, а потом посмотрел на другой: гранд-крейсер с широким носом из клепаного железа и полуночно-синим корпусомобраз в его разуме расцвел полной жизнью.
— Не все они из истинных Тысячи Сынов. На зов Амона откликнулись и другие. Отступники и осколки других легионов и орденов.
— Они знаютКармента увидела первые выстрелы и подумала, чего хочет Амон?что случилась какая-то ошибка. Флот Аримана рассеялся по высокой орбите над Аполлонией. Некоторые сгруппировались вместе, другие рассредоточились друг от друга, собранные Игнисом в узоре, который она даже не пыталась понять. Последние рубежи лунной обороны были ликвидированы, и большинство кораблей начало смолкать.
Ариман покачал головойПервым в движение пришел «Маликант». Военный корабль, имевший форму острия с покрытым гарью медным корпусом, принадлежал Мавахедрону и его порабощенным кланам. Кратко включив двигатели, он начал пируэтом уходить от остального флота. Кармента, чьи сенсоры привлекло движение, наблюдала за маневром судна. «Маликант» открыл огонь из орудий. Свет пронзил пустоту и взорвался возле пары чернокорпусных фрегатов. Кармента увидела ударную волну от обрушившихся щитов, и время вдруг остановилось, когда на нее накатило удивление. «Маликант» выстрелил снова, и фрегаты взорвались один за другим.
— Тогда почему они ответили на его зов?Затем время устремилось вперед, и уже новые корабли покидали строй и открывали огонь. Из вокса вырвались звуки. В сенсорах Кармены зазвенели крики шока и ярости. Тьма озарилась светом. Щиты взорвались. Плазменная и лазерная энергия вгрызлась в корпуса, и в космос потекла атмосфера. Там, где прежде был порядок, был теперь обезумевший клубок кораблей, пытающихся навести орудия. Там, где прежде был единый флот, был теперь огонь и ярость сражения.
— СмотриОна застыла. Импульсы, там ещенаправлявшие ее орудия, дрожали на грани завершения. Она что-то упустила из виду, — сказал Астреосчто-то очевидное, кивнув но важное. Кармента уставилась на экранкорабли, который полыхнул статикойдико кружившие над Аполлонией, а затем показал изображение двух длинноносых на полосы пламени и огонь, теплившийся в пробитых корпусах. Затем она поняла, что удерживало ее от стрельбы. Ни один из кораблей, выскользнувших из варпачто рвали друг друга на части, не открывал огонь по ней. Многоцветные энергии срывались с их корпусовОна оставалась нетронутой, пока за ними закрывалась рана в черной ткани космоса. Библиарий снова посмотрел на Ариманавесь Ариманов флот начинал гореть.
Ариман кивнул, не отрывая взгляда. Скоро Кармента отключит подачу энергии. Двигатели остынут, и корабль будет идти по одной инерции, такой же черный и холодный, как окружающая его пустота. Внешние трюмы обрастали льдом, а разум Аримана продолжал работать, формулы в его сознании подпитывали напев, скрывавший присутствие корабля от чужих разумов. Выцарапанный на костях корабля Знак Тутмоса расширил свое назначение далеко за пределы изначальной идеи. Азек вспомнил, как Магнус защищал этим знаком собрания внутреннего круга, скрывая их беседы от разумов и взоров других. То, как его теперь использовал колдун, сильно отличалось от того, как Что это выглядело в прошлом.? Что происходит?
«''Необходимость меняет все''», — подумал АриманОна вспомнила сказанное Ариману.
— Еще час''«Помни, потом затемняем корабльчто когда-то они следовали за Амоном, — сказал они пытались уничтожить тебя».''
Астреос кивнул Она оцепенела. Предательство: это был единственный ответ. Ариман ушел, и вышел, оставив Аримана наблюдать за темтеперь враги выступили против него.Ее воля потекла в орудия, как флот его брата становится больше сенсоры потянулись и ближенаправились на цели.
На корабль опустилась тьма, а с ней пришел и холод. Когда Ариман подошел к двери в личные покои, то отметил, как на краю дисплея шлема вспыхнули предупреждения о низкой температуре. Единственным источником освещения были его глазные линзы. Колдун миновал сервитора, двигавшегося с упрямой медлительностью. Обнаженную плоть его рук и лица покрывали темные отметки и следы ожогов. Азек слышал, как скрипят замерзающие механизмы. Сначала прекратилась циркуляция воздуха, а оставшийся загустел, в нем образовались частички льда от влаги, выделяемой при дыхании. Кругом царило безмолвие и неподвижность, будто остывающая кровь в трупе после того, как его сердце ударилось в последний раз.
«''Мы сами стали похожи на покойников''»«Клятва Сигиллита» пронзила ткань реальности, — подумал Аримансловно стрела рваную одежду. Его двигатели горели яростью сверхновой. Корабли вокруг объятой пламенем Аполлонии начали разворачиваться, подобно стервятникам, вновь ощутив кровь поднявшим головы от трупов. Ударный крейсер ускорился и серебровошел в штопор, когда мимо пролетели первые залпы. Он больше Из-за расстояния он пока не чувствовал осколков в грудимог открыть ответный огонь, но ощущал, как их яд иссушает разумэто ненадолго.
Азек потянулся к люку Переход из варпа в реальность всегда был опасным. Но делать подобный прыжок в границах звездной системы было самоубийством. Малейшая навигационная ошибка, и распахнул его со скрежетом замерзшего железасудно могло выйти в сердце звезды или ядре планеты. Внутри царил кромешный мракЛишь немногие корабли когда-либо делали подобное и выживали, но именно это и дисплею шлема пришлось создать схематичные очертания тускло-зеленого цветапредприняла «Клятва Сигиллита». Тут стояли чаши с маслом для освещенияКорабль, там — койка для сна, а здесь — сундук. Ариман подошел к немукоторым управляли лучшие навигаторы в Империуме, на миг засомневалсяпрошел через варповские штормы, после чего решительно отбросил крышку. Предметы лежали точно так жебушевавшие вокруг Аполлонии, как он их оставил. Колдун опустился на колени и взял золотого скарабея. Азек медленно вдохнул, ощутив на ладони тяжесть драгоценности. Ариман почувствовал, как в сердце что-то шевельнулось, в памяти проросли зерна симпатических воспоминанийпоявился почти над флотом Аримана.
«''Там были горящие пирамиды Кендрион ощутил, как сквозь него прошла ударная волна от выхода из стеклаварпа, пока он шагал в пульсирующем свете желтых аварийных огней. Там были очертания зверей Подле него шли его братья. Лязг и шипение доспехов эхом разносились в серых доспехахтакт со звоном шагов. Крики разрываемой реальности угасали в его разуме, бредущие по озерам черной воды. Там были…''» — Ариман отсек воспоминанияно он чуял усиление грядущего шторма. Он не хотел этого видеть сновапах молниями и кровью. Воспоминания не могли преподать ему новый урок, кроме урока болиНад всем этим в единстве подымались психические голоса Восьмого братства.
Азек посмотрел внутрь сундука. Оттуда на него взирал шлем. Его запыленные линзы казались черными, а знаки под каждым глазом походили на следы, оставленные слезами. Ариман замер, и рука остановилась на полпути к сундуку+ Махалалил готов.+
«''Правильно ли я поступаю?''» — всплыла мысль. Колдун ощутил сомнение, волну бесконечных вопросов. Он едва мог вспомнить, кем был до Рубрики. Нет сомнения, просто уверенность в своем высокомерии+ Иофиил готов.+
Ариман коротко рассмеялся, и звук промозглым эхом разнесся по каюте. Теперь оно навеки останется его частью, раной, которая никогда не заживет+ Гадал готов.+
''«Я должен Послания воспарили в сознании Кендриона. Он почувствовал отголоски мыслей своих братьев. Пси-пушка Баракона показалась мимолетной тяжестью в его руках. Вокруг него сомкнулась тьма, когда над Сабаоком с шипением закрылся люк «Грозового ворона». Его позвоночник и шею ужалила боль, как будто он был прийтиАнаком, ибо несу ответственностьпробуждающимся в объятиях гроба-дредноута. Я не могу скрыться от этой правдыОн слушал, как далеко бы не убежал»позволяя стенам между своим разумом и разумами братьев размыться. Они были одним целым, братством, объединенным кровью и душой.''
Азек коснулся бронзовой личины шлема, подождал, но воспоминания так и не пришли, как и наплыва откровений, лишь твердость пыльного металла под пальцами+ Ударный отряд Ишена готов.Траектория запуска рассчитана. Клинок обнажен. +
''«Разве имею я право осуждать то, что делает Амон?»''+ Ударный отряд Сангриана готов. Клинок обнажен. +
Ариман вспомнил незамутненную чистоту веры, что он поступает верно+ Ударный отряд Каспиана готов. НадеждаЦели для телепортации подтверждены. Золото глупца, поблескивающее на длани жестокой судьбыКлинок обнажен. И все же… все же…+
Шлем казался таким легким— Они уже прошли лабиринт крепости? — слова Издубара отвлекли Кендриона. Он даже не понялЛорд-инквизитор шагал впереди него, что взял егомаслянисто-черные доспехи мерцали в пульсирующем освещении. Двое других инквизиторов, Малькира и Эрионас, шли рядом с ним. С него слетела пыльОба были в доспехах и при оружии. Малькира была великаном из поршней и хрома, Эрионас — призрак в серых одеяниях и многослойной красной броне. За ними следовал Кавор, рассыпавшись зеленью перед усиленным взором колдунаего тело казалось непомерно раздутым из-за бронированного климатического костюма. Пистолеты в кобурах и патронташи с пулями звякали в такт с его шагами.
«''Пророчества и видения могут ошибаться— Поверхность Аполлонии вскрыта, — сказал Эрионас. Я могу ошибатьсяОн тяжело дышал,'' как будто не привык ходить так быстро. — слова демонов Штурм, оракуловвероятнее всего, лицуже начался. Но… — Эрионас внезапно остановился, возникающих во снах и видениях, всплыли в памятиего кристаллических глазах заплясали данные.
''«Ты помнишь этот путь, пусть отказался от него…''— Что? — рявкнул Издубар.
''Другие отважатся пойти путем, который не решился торить ты— Вражеский флот расстреливает сам себя. Так предначертано…''
''Судьба настигла тебя— Неожиданное преимущество, Ариман, и ты знал, что это произойдет…''— кивнул Издубар. — Когда остальной флот нагонит нас?
''Легион умрет— Мы не знаем, — сказал Эрионас. — Шторм стремительно усиливается. Он станет меньшеВозможно, нежели прахом, в который его обратила Рубрика…''они и вовсе не прибудут.
''Я вижу— Значит, как пути выбора тонут во мракемы одни, и не вижу их окончаний…''— произнес лорд-инквизитор.
''Может быть другой способОни свернули за угол, и перед ними отворилась огромная противовзрывная дверь. Путь не просто выживанияЗа ней раскинулся широкий зал, но надеждыпростершись в обе стороны. Впереди возвышались машины, восстановления, искупления…''по корпусам которых ползли молнии. В воздухе висели густые ароматы благовоний и озона.
''Выбор есть»+ Корабельные орудия приближаются к дистанции для стрельбы.''Момент казни почти наступил. +
Газ с шепотом превратился в замерзшее облачко, когда Ариман отсоединил шлем и по коже мерзлыми пальцами стал ползти холод. Он взял другой шлем и развернул его. Колдун почувствовал, как губы покрываются ледяной коркой. Шлем поднялся над головой и опустился Кендрион бросил взгляд на место с шипением выравнивающегося давленияИздубара. Первый вдох принес с собой пыль и привкус песка. Дисплей шлема мигнулЛорд-инквизитор посмотрел в ответ, пробуждаясь. Перед глазами потекли бирюзовые, янтарные и красные пиктограммы. Ариман повернул голову, вновь видя мир в глаза на его львином шлеме ярко-белых очертаниях. Он почувствовал спокойную уверенностьпылали.
«''Я в ответе за случившееся,'' — подумал Азек, выходя из отсека. — ''Я всегда был в ответе. Хорошо это или плохо»''Он кивнул.
Рано или поздно они с кем-нибудь столкнутся+ Ударный отряд Кендриона готов, не сомневалась Кармента+ он моргнул на активационную руну. Либо это, либо их кто-то обнаружит. Это был только вопрос времени, и с каждой наносекундой вероятность все глубже соскальзывала в бездну уверенности. «Дитя Титана» проник в самое сердце собирающегося вражеского флота. Щиты корабля были опущены, реакторы слабо тлели, а сенсоры потребляли там мало энергии, что женщина почти ослепла. Там были сотни кораблейМашины заорали. Она прокладывали курс мимо них, но без энергии Кармента дрейфовала по одной лишь инерции, не в силах маневрировать, просто мертвый кусок металла+ Клинок опускается.+
На ее пути возникла пара крейсеров. Одно мгновение их там не было, а уже в следующее они оказались так близко, что техноведьма почувствовала волну жара их двигателей. Она казалась крошечной в сравнении с ними. В прошлом они, возможно, принадлежали Империуму, но характерные черты этого давно исчезли. Бронзовые корпуса были изжеваны боевыми шрамами, словно лица гладиаторов. Они топорщились многоярусными надстройками в виде лиц, и Кармента ощутила, что из их ртов выжидающе торчат орудия.
Кармента ощутилаИгниса била дрожь. В воздухе тигля пылали геометрические фигуры. Линии и круги распадались, переформировывались и соединялись в новые узоры. Вот какой он видел битву, пока флот Ариман пожирал самого себя, не как сквозь нее потекли вычислениямашинную проекцию, но дугами варповского огня, подсчитывающие ускорения и векторыпрорезающими реальность. Бронзовые корабли становились Его разум помнил все ближеоценки боевой мощи, а ощущения видели, как несомая смерть творила геометрические фигуры в потустороннем. Буря в ответ только усиливалась. Образы и коэффициенты, написанные погибелью и огнем, разогревали ревущую ярость шторма сильнее и сильнее, быстрее и быстрее. Скоро ей придется отключить двигателиОн приближался. Но ее реакторы были практически мертвыВсе почти готово. Вычисления продолжали виться спиралью, пока корабли неумолимо подходили ближеПочти.
Ей нужно включить реакторыВ его восприятии, замерцав, возник серебряный корабль. ДаОн пронесся сквозь пустоту, это единственный выходтанцуя между огнями бойни. Разбудить реакторы и вновь позволить своему сердцу битьсяОн был быстрым, очень быстрым но, что важнее, он не должен был здесь находиться. Позволить ему ожитьНа секунду разум Игниса просто остановился. Она была парализована, задыхалась в пустотеПлан, словно затупленная железная стреластоль тщательно подготовленный, брошенная в забвениебыл готов развалиться.
«''Ты не переживешь этого— Нет,'' — раздался голос выдохнул он, и словно вырвалось белой дымкой холода в ее душежаре тигля. — ''Мы здесь умрем. Все будет утрачено. Мы станем неподвижными призраками. Разбитыми Нет, нет, нет! Не сейчас. Разъединенными»Не сейчас.''
Крейсеры скользнули мимоРастущий образ начал изменяться, так поначалу медленно, но затем быстрее и быстрее. Линии и не столкнувшись с нейсвященные коэффициенты сместились, оценки взорвались в бесконечность под аккомпанемент варпа, ревевшего гласом близящегося шторма.
Где-то далеко она натужно дышалаСлишком быстро. Кармента чувствовалаЕго разум кружился в вычислениях, как бешено колотится ее сердце. Она попыталась успокоить его, но кровь ревела все быстрее и быстрееперестраивая флот тысячью возможных способов в попытке найти подходящий.
Еще один корабль пролетел рядом с нейЖертвенник, его двигатели обожгли наполовину ослепшие сенсоры. Вычисления риска вновь закричали в ее сознании. Техноведьма замерзаластоявший у него за спиной, она ослепла, и не переживет этого безумствазащелкал на машинном канте.
Ей нужно проснутьсяОн еще мог сделать это, нужно… Она должна…еще мог привести образ к равнению. План еще мог сработать…
«''Ариман толкнул нас на эту глупость,'' — вновь заговорил голосЕго разум застыл. — ''Ему нельзя доверятьГеометрический узор боя начал рассыпаться тенями и болезненным светом. На этот раз мы точно не выживем».''
Ответ пришел не в виде слов. Она вспомнила прибытие флота Механикус, появившегося в ночном небе над миром ее рождения. Железо скрыло звезды. Кармента вспомнила огромные цилиндры десантных капсул с титанами, падающие сквозь атмосферу, подобно кулакам богов. Информационные каналы наполнились обрывками слов и фрагментами данных, криками умирающих машин. Женщина смотрела и слушала, как гибнет ее клан, как умирает приютивший их мир. Тогда она поняла, что делать, что должна сделать ради «Дитя Титана». Они кричали на нее, когда Кармента бежала: потоки разбитого машинного кода, шифры злости, боли и отчаяния. Она слушала их, пока те не стали слишком слабыми. Кармента знала, что все они погибли. Клан мистиков, связанных со своими машинами, исчез, обвиняя ее в измене. Все ненавидели ее в те последние мгновения, в этом техноведьма не сомневалась. Но она выжила, и ее вторая половина, железное существо пустоты с пламенным сердцем, также уцелелоВокруг него завопили сигналы тревоги.
Ее объяло спокойствие. Осторожно, неспешно Кармента перевела энергию из сенсоров на мачты связи. Ее хватит лишь на сигнал, не громче бормотания, но этого будет достаточно, чтобы спасти ееУдарная волна от телепортационного перемещения снесла его в другой конец тигля.
— Я — «Дитя Титана»Игнис поднялся на ноги как раз вовремя, — сказала она шепотом сигнального кодачтобы увидеть, — как на него в размытом пятне клинков и я должна поговорить с лордом Амономорудийного огня несутся закованные в серебро космические десантники.
=== XVII: Тьма ===+ Что это было? + послал Санахт.
— Ариман? — механический голос Карменты тихо раздался у него в ухе. «''Шепот''», — подумал онСтены содрогнулись опять.
— Да, госпожа? — Азек как раз направлялся в покои Астреоса, но остановился. В голосе Карменты что-то было, интонация, которую он различил даже невзирая на безжизненную модуляцию слов. Конечно, техноведьма была соединена с кораблем. В некотором смысле Кармента пользовалась его голосом.+ Что… +
— Подойди на командную палубу+ Битва,+ не оглядываясь, произнес Ариман. + Инквизиция пытается остановить нас, пока мы не добрались до Атенея. +
Колдун понял, что что-то не так. Нечто расцвечивало даже холодные механические слова. Их обнаружили? Они уже в самом сердце собирающегося воинства Амона. Что-то могло заметить их присутствие. Может, психическая маскировка дала сбой. Нет, тогда бы он знал. Но что еще могло вызвать у Карменты такое напряжение+ Ты видел это?+
— Что случилось+ Нет, но кто еще это может быть? — + спросил онАриман.
— Ты должен увидеть это сам, — только и ответила КарментаСанахт оглянулся. Во тьме за ними разгоралось свечение. Уши мечника наполнились высоким воем.
Во тьме космоса+ Это их крепость, выстроившись треугольником, скользили три «Грозовых орла»+ ответил Ариман. Каждый был выкрашен в артериальный цвет+ Они быстры, но в пустоте они казались черными. Рассеянный звездный свет высвечивал многочисленные ряды пиктограмм, высеченных на их корпусахмы уже близко, каждый символ был не больше фаланги пальцаочень близко. Закрылки кораблей были украшены гравировками золотых перьев, развернутых в подражании крыльям настоящих хищных птиц. Свет не выдавал их приближения, и огни двигателей пылали холодным синим цветом, который не под силу заметить обычным взором. Они не видели того, куда направляются, но Я это было и не важно. Они следовали за сигналом, который импульсом пронесся сквозь пустотузнаю.+
Когда перед ними возник корабль, «Грозовые орлы» были уже так близко, что им пришлось резко закладывать вираж, чтобы избежать столкновения. Корабли пронеслись над опаленным и изрытым шрамами корпусом, идя на зов сигнала. Они свернули к мостику, выступавшему из верхнего корпуса, будто кулак. По пути миновали пробоины размером с танк, зиявшие в толстых плитах брони. Даже с расстояния в пару метров корабль казался мертвым. Только путеводный сигнал свидетельствовал об обратном.
Створки посадочного отсека приветственно открылись. «Грозовые орлы» скользнули Марот сорвался на бег, едва только оказался в проем и зависли над металлической палубойпереходе. На краткий миг двигатели окутались облачками белесого тумана. Рампы Серебряные двери в фюзеляжах каждого корабля начали опускатьсяконце узкого коридора загорелись, когда руны на их поверхности отреагировали на его появление. На палубу в совершенном единстве вышли бронированные фигурыМарот выдохнул проклятье, скрытые слабым освещением и рассеивающимся туманомони угасли в тень.
Последними сошли три фигурыОн чуть не опоздал. Поверх красных доспехов каждой из них были накинуты серебряно-синие одеяния. Над шлемами вздымались широкие гребни — один напоминал кобру, другой венчала двойная змея, а третий представлял собой диск, сработанный в виде лучащегося солнца. Фигура с головой кобры несла посохВсе происходило быстрее, увенчанный черной сферой. На поясах двух других висели кривые мечи-хопешичем замышлялось.
Из теней приплелся сервиторОн поднял руку, и двери перед ним распахнулись. Марот опустил голову, пересекши порог. Зал за дверью стал белым от изморози. С цепей, удерживавших носителя его хозяина, свисали сосульки. Тело, парившее над палубой, снова изменилось. Это было горбатоеС его плеч выдвинулись скелетообразные крылья, жалкое существо с плотьюкраев которых расцвело оперение с отливом. Его голова заросла гладкой кожей, иссохшей до медно-хромового цвета механической части теланарушаемой только широкой ухмылкой зубов. Он остановился в шаге от бронированных фигур На руках и поклонилсяногах появились новые сочленения. Существо медленно опустило взор на Марота. Между его зубами зашипел воздух. Даже лишенный глаз, будто тряпичная куклаМарот разумом видел своего хозяина как тень, повалившаяся на полочерчиваемую синим пламенем.
Сервитор обернулся и потащился вперед+ Да, + голос демона затрещал, будто горящая бумага. После секундной паузы фигуры и их безмолвная свита двинулись следом+ Скоро он меня призовет.Эта частица меня должна быть свободной, когда все случится. Я должен суметь прийти к нему. +
Астреос отыскал Кадина в центральном коридоре. Некоторое время он обдумывал, следует ли рассказать ему о судьбе Кадара. Плохо вентилируемый воздух в ядре корабля еще сохранял остатки тепла, но света больше не было. Астреос выследил брата по звуку, в тишине прислушиваясь к гулу силовых доспехов и шипению гидравлики. Его брат был облачен в доспехи+ Встань, шлема не было, взгляд устремлен прямо перед собой. В призрачно-зеленом свете ночного зрения глаза Кадина сверкали, словно драгоценные камни в солнечных лучах. В трех шагах от него прихрамывал Марот, хихикая и бормоча. Его вокс-установка и решетка громкоговорителя то и дело включались и выключились. Астреос ощутил, как при виде сломленного колдуна в нем закипает гнев.+
— БратМарот медленно поднялся, нам нужно поговоритьвсе еще склонив голову. Он затрясся, — позвал и его Астреоспогнутая броня задребезжала.
Кадин, не оборачиваясь, шел дальше+ Ты хорошо мне послужил.+
Кадин наклонил голову— Нет, обернулся к Астреосу— выдавил из себя Марот. Он дрожал, словно человеческое дитя, заблудившееся в метели. Он ощутил, а потом с тонкой улыбкой отвел взглядкак за зубами горит язык.— Нет…
— Как трогательно+ Марот, + проурчал демон.Марота пронзила боль. Он попытался закричать, но его язык исчез. Он почувствовал, как руки проникли в его мышцы, почувствовал, как пальцы, что принадлежали не ему, сжались. Его рука начала подниматься. + Ты послужишь мне еще раз, Марот. +
Марот продолжал хихикать, звук доносился одновременно и из громкоговорителя, и из вокса, как будто смеялись сами доспехиРука Марота потянулась к бледной коже носителя демона. Кончики пальцев начали гореть.
— Умолкни«''Ты сказал, что я не умру'', — выплюнул Астреосзакричал он внутри черепа. Марот перевел взгляд с библиария на Кадина. Астреос знал— ''Сказал, что за личиной шлема колдун ухмыляетсяя возвышусь».''
— Ничего не осталось+ Ты возвысишься, ничего не осталось, — проурчал Маротмой сломленный сын. — Ни его братьев, ни его чести, ни его души, — Марот постучал по линзам шлема. — Лишь один глаз, чтобы он видел, сколько потерялВозвысишься.+
Астреос мгновенно пришел в движение. Его нога врезалась в грудь Марота с треском металла по керамиту. Колдун ударился в стену коридора, и Астреос оказался рядом с ним быстрее, чем тот успел соскользнуть на пол. Ярость прокатилась по библиарию раскаленным докрасна облаком. Он видел только осколки своего прошлого и обрывки всего, что так пытался сберечь. Он потерпел неудачу, с каждой попыткой Астреос неизменно терпел поражение. Марот забулькал, утробные звуки донеслись из сломанных остатков решетки его громкоговорителя. Астреосу показалось, будто колдун все еще смеется. Библиарий поставил ногу на грудь Мароту, когда тот попытался встать.
— Оставь егоКармента увидела, — сказал Кадинкак серебряный корабль пронзил атмосферу Аполлонии и спиралью вознесся в исцелованную огнем пустоту. Астреос не сводил взгляда с МаротаОн был призраком, размытым пятном для ее сенсоров, видя лишь тогоподобно движущемуся обрывку тумана. Вокруг него кружились корабли из разгромленного флота Аримана, кто обратил Кадара стреляя и забрал глаза получая огонь в ответ. Ей требовалось добраться до серебряного корабля, требовалось сжечь его братьев. Это была Инквизиция, в этом Кармента не сомневалась. И все равно она пока не стреляла.
— НетОна чувствовала, Ариман обещалчто «Сикоракс» только и ждет, — утробно закричал Мароткак бы открыть огонь, выплевывая кровь вперемешку с выбитыми зубамитолько и ждет, когда она даст разрешение. Она больше не помнила, кем была. Она попыталась вспомнить свое имя, но в разуме осталось только растущее давление, словно рука, сжимающая ее череп. В сенсорах взвыли крики статики. За корпусом мерцали звезды, как будто пробиваясь сквозь тепловую дымку.
Астреос взревел и еще раз ударил Марота ногой «''Приближается, сестра моя,'' — раздался голос в грудьее мыслях. Мысли наполнялись видениями тела Кадара— ''Его призвали, взирающего на него пустыми провалами глази теперь он приближается. Разве ты не чувствуешь? Тебе этого не пережить. Сдайся. Позволь нам стать одним целым. Позволь нам подняться».''
Библиарий остановился«''Нет'', тяжело дыша— подумала она. В ушах звенело от гнева— ''Нет. Астреос хотел ударить снова, дать выход злости, но издал только протяжный, неровный вздохЯ не сдамся. Я — Кармента. Я — госпожа этого корабля. Он мой.Это…»''
— Ты теряешь себяВдруг ее мысли исчезли, брати она просто стала осознавать сражение, — сказал Астреосее орудия исходили жаром, кивнув на лежащего Марота. — Позволил ему следовать жаждая открыть огонь, стала осознавать варп, поднимающийся штормовой волной прямо за собой, словно псузавесой реальности. После того, кем он был, что сделал…
— Нет, Астреос, — голос Кадина был тихим«Сикоракс» потянулся в ее ощущения и заключил в объятия. Ее кожа стала железом, но он пронзил библиария, словно холодный нож. а сердце — Я давным-давно потерял себя, как и ты ярящимся пламенем плазменных реакторов.
— Имеем честь? АстреосЛезвие было холодным, ты давно отказался от неекогда Хемеллион коснулся его. Я не тотНад отполированной палубой вырисовывался командной трон. Казалось, там царило нечто сродни панике. По огромному залу пульсировал свет. Металлические вскрики и рокотания прокатывались, кем былсловно гром, как и ты. Разве кодиций Астреос поступил бы так? — Кадин бросил взгляд на Маротапо воздуху, который не оставлял попыток подняться с пола. — Мы изменились запахом напоминавшему дым и изменяемсягрозовой разряд. ТехМимо проносились фигуры, кем мы былизвуки били ему в уши, уже нетно он шел, — Кадин на секунду замолчалничего не видя и не слыша. Его хриплый голос казался уставшим. — У нас есть только Ариманпальцы лишь крепче сжимались на тканевой рукояти клинка. И мыОн сделал еще один шаг, как псы, идущие за ним следоми еще.
Астреос хотел было возразить''«Твой мир погиб»'', но не нашел слов— раздалась мысль в его голове. Ярость прошла. Внезапно он ощутил себя пустымОна казалась иной, более мягкой, глубокой, чувство словно исходило из него и пронзало насквозьприказ.
«''Нет'', — подумал он. Клокотавшая внутри него пустота была там с тех самых пор, как корабли Инквизиции и воинов в сером открыли огонь по их родному миру. Он не смотрел на свои руки, но знал, что они дрожат«Мой мир погиб». — ''Что мне делать? Кто я теперь? Что мне делать?»''
А потом новое ощущение врезалось в АстреосаЗатем пришел гнев, яркий и чистый, словно морозная тень, скрывшая солнце, будто свет, о котором он не подозревал, вдруг угас. Библиарий резко поднял голову, оглядываясь в поисках источника сверхъестественного холода. Опустилось безмолвиеподнимающееся над рассветным горизонтом.
— Тьма, она здесь, — Марот, тряся головой, по стене поднялся на ноги''«Ариман отнял это у тебя». Затем он резко повернул голову к Астреосу. — Ты не видишь?''
Астреос моргнул''«Ариман отнял это у меня», включая дисплей шлема'' — колдун сделал из него короля пепла. Ему следовало умереть там, и открыл вокс-каналв пыли своего родного мира.Он подвел свой народ; он подвел их всех. Что это за король, если он правит только костями покойников?
ТишинаТеперь он был у подножья трона.
Астреос взглянул на брата. Кадин кивнул. Они сорвались на бег''«Мой мир, на ходу доставая оружие. За нимимоя земля, бранясь вполголоса, последовал и Марот.мой народ…»''
Ариман остановился возле входа на мостик. Колдун что-то почувствовал, нечто слабое ''«Мое королевство — пепел и далекое, будто движение под поверхностью темной воды или быстро спрятанную лампу. Азек обернулся, оглядел тени в коридоре. Ничего. Просто чувство. Но еще давно он постиг одну истину — все вокруг имеет значение.прах…»''
Тьма. За дверью ''«Как будет и его ждала кромешная тьма. Ни мигания системных огней, ни даже слабого люминесцентного огонька глаз сервиторов. Ариман что-то ощутил, крошечный изъян в мыслительном процессе. Он что-то упустил из виду. Нет, он видел что-то краем ока, нечто, изгибавшее свет и тень вокруг себя, нечто, скрывавшееся вне поля зрения. Колдун внезапно понял, как устал, и ощутил отраву психического серебра у себя в груди.королевство…»''
Волосы на руках встали дыбом, спину защипала статикаОн вынул лезвие из пол одежды. Кармента снова вздрогнула. Он подался ближе. Лицо под капюшоном резко поднялось. Пара стеклянных линз вспыхнула светом и узнаванием.
Он ощутил телекинетическую волну за мгновение до того— Хемеллион? — прохрипел голос, как она ворвалась в зал и оторвала его от пола. Тьма испарилась, как будто отдернули занавес, чтобы показать солнце. Внезапно он ощутил рядом с собой присутствие других разумов. Они ярко горели, вокруг, подобно ураганным ветрам, ревела силазвучавший так по-человечески.
Ощущения и эмоции смазались, когда его закружило в воздухе: тепло, холод, гнев, тяжесть тела, тянущая вниз гравитация, мигающие иконки угрозы, напряжение пальцев, еще сжимавших меч, выложенные на полу золотые спирали. Колдун почувствовал, как пальцы другого разума впились в мысли, разрывая спокойствие, словно нож, обрезающий нити. Он стал барахтаться в болоте паники, а потом, потом…
Его разум замерз, стал кристаллическим, каждая мысль, чувство и эмоция застыли, когда его закружило в воздухе. Войска Амона попали на «Дитя Титана». По меньшей мере трое псайкеров. Очень сильные. Еще Рубрика, двадцать четыре воина. Азек ощутил все это за один медленный удар сердца.=== XVIII: Откровение ===
Он рухнул на пол. Реальность происходящего резко вернулась обратно. Ариман вскочил на ноги и мгновенно поднял меч, блокировав направленный в голову удар. Там, где столкнулись два клинка, полыхнул свет. Колдун заметил красные доспехи, костяного цвета мантия и золотой шлем с гребнем в виде солнечного диска. Из золотого шлема вырвалась энергия, коснувшаяся разума Азека, словно тепло солнца. Ариман сместился в сторону, отвел вражеский клинок и рубанул по золотому шлему.
Его там не оказалось«Сикоракс» потемнел. Основные двигатели закашлялись и отключились. Орудия умолкли. Из-за хаотично застрелявших маневровых двигателей дуга его курса искривилась. Воин возник рядом с нимНа корабль опустилась ночь, развернувшись так быстрорастекаясь по километрам коридоров и залов, что Ариман не сумел предугадать его движенияподобно потоку черной воды. Он начал реагироватьМир почернел, но слишком медленно. Удар попал ему и в плечоглубоких двигательных отсеках, сотни глаз, никогда не видевших света звезд, обратили взоры ввысь. Керамит запылал желтым Ружейный огонь стробирующим светом в том местеотразился от стен переходов и залов, где его рассек клиноккогда орудийные сервиторы и воины-трэллы обратили оружие друг против друга. Меч стремительно взметнулся обратноПо каждой поверхности корабля пробежали молнии, хохоча с весельем безумца.
Ариман отступил назадКогда мигающий свет погас окончательно, в самом дальнем, всеми позабытом коридоре облаченная в доспехи фигура со шлемом в форме морды гончей подняла голову. За распахнутой дверью позади нее в сети цепей трепыхалось бледное мутировавшее тело. Символы, выгравированные на серебряных цепях и колдун оковах, пульсировали тусклым синим светом. Оно пыталось закричать, но единственным звуком, исходившим из его рта, было дребезжащее шипение. Тело носителя, удерживаемое в стенах комнаты, отслужило свое, сберегая частицу его сущности в золотом шлеме ударил сновареальности, там, где ему следовало находиться. Пылающее острие меча закричалоНо теперь плоть стала обузой, оставив широкий порез у него на грудипоэтому существо взяло себе кожу и кости Марота. Ариман поднял ногу Обереги и пинком отбросил колдуна от заклятья, вплетенные в комнату, которая служила ему домом, но никак не темницей, должны были удерживать душу. Поэтому оно подменило себяМаротом, одну душу взамен на другую. В голове кружилосьЕстество и разум Марота теперь бились и шипели из тела, разум пытался обратить волю заключенного в силупаутину цепей, пока вокруг пенился варптогда как его собственное стало сосудом. Колдун чувствовал серебро Это ненадолго — вскоре тело Марота перегорит от многочисленных изменений, но надолго оно ему и железоне требовалось.
На границе зрения возникли еще две фигуры Фигура оглянулась. Закованное в мантияхцепи существо забилось сильнее. Их движения казались медленными, почти небрежнымиЗатем фигура подняла руку и серебряные двери захлопнулись. Первый поднял посохНа освещавших коридор факелах столбом взмыл огонь. В воздух вырвалась молнияПо палубе прокатилась дрожь. Ариман почувствовал ее На «Сикораксе» воцарилась ночь, за миг до тогокоторой все фигуры двигались так, как заметил вспышку. Молния разбилась им и надлежало, в считанных дюймах от его теланеведении и слепо. Ослепительные лучи заземлились в пол. Ариман почувствовалВсе развивалось почти так, как задрожал щитследовало. Теперь оставалось лишь ждать. Когда-то, когда молния поползла существо жило, в моменты, подобные этому, оно могло бы уповать на надежду, но надежда требовалось только при встрече с неизвестностью, а хотя происходящее все еще должно было следовать по его пылающей поверхностипредопределенному курсу, задействованные смертные были крайне предсказуемыми. То, что по их представлениям, делало их уникальными, на самом деле делало любой их выбор очевидным.
Азек попытался найти точку спокойствия посреди бури в разумеНет, отыскал ее, и вдруг вокруг вдруг все стихло и замедлилось. Колдун с золотым шлемом все еще разворачивался позади него. Он коснется пола менее чем через секунду. Стоявший перед Ариманом колдун с посохом и шлемом с гребнем-коброй делал шаг, цвет его ауры перетекал из кристаллически-синего в мутно-красный, пока он пытался перефокусировать свою силу. Еще один колдун слева от него двигался к Азеку, сжимая в обеих руках изогнутый хопеш. Позади них он увидел воинов Рубрики. Они окружали зал, болтганами целясь в ее середину, оставались при этом безмолвнымипройдет так, наблюдая как и выжидаязамышлялось.
Ариман опустил незримый щит, и его объяли молнии. Колдун Фигура сдвинулась с посохом задрожал, пытаясь блокировать вытекавшую из него силуместа. Ариман вобрал молнии в себяЗа ее спиной угасало синее пламя, поглощая их и излучая вовне. Комнату озарила слепящая вспышка. Трое колдунов пошатнулисьа под шагами крались тени.
Разум Аримана покинул тело. Его мыслеформа была созданием чистой психической энергии, огромной чернокрылой птицей о двух головах, глаза ее — окна в домну. Физический зал размылся, когда Азек воспарил над своим материальным телом.
Колдуны замерцали, затем их разумы также взметнулись, за их мыслеформами закружились пологи из света Тьма сомкнулась над Санахтом и тени. Они изменились, восходя в варп, из хищных птичьих тел расправились крылья, открылись ртыАриманом, запылали клыкикогда они, подобно смерти звезд. Они казались насмешкой над падшими ангелами из легенднаконец, сотворенными из ярости и силыувидели двери.
Мыслеформа Аримана в виде ворона закаркала Вход был круглым, разверзнутой пастью, перекрытой створом из меди и обрушилась на пламенеющих ангеловсеребра. Мыслеформы схлестнулись в сверхновой вспышке цветов Центр его окружали лица, чьи резные глаза и светарты были прикрыты серебряными повязками. Кристаллический купол у них над головами раскололсяОт центра до краев двери вились сложные узоры. По стенам зала поползла изморозьСанахт узнал их — они были зеркальным отражением тех, что когда-то покрывали одну дверь на давно сгинувшем Просперо. Ариман ощутилЭто были символы, как которые оберегали санктум Магнуса Красного. Но едва узнавание наполнило его мыслеформу полосуют зубы и когтиразум, вырывая полосы из крыльевварп рассеялся. Эту битву вели лишь разумыЧернота прокралась на границу его мыслей и двинулась внутрь, мыслеформы были не более чем проекциями в варпебудто ночь, но это не делало ее менее опаснойниспадающая на напоенные солнцем земли. Ощущение текущего вокруг него варпа растаяло. Кожу пронзило холодом. В физической реальности Ариман истекал кровьюМечник резко остановился.
Когти сомкнулись Паривший впереди него Ариман рухнул на одной из ангельских мыслеформпол. Она забилась в мощной хватке, меняя очертания — сначала змеиныеВоины Рубрики продолжали маршировать, но затем чешуйчатые и бугрящиеся плотьюодно их сочленение за другим начали стопориться. Ариман ухватился крепче и взмыл вышеВздрогнув, не выпуская из когтей мыслеформу колдунаони повернули головы к Санахту. Под ними закружились золотистые капли эфирной крови. Где-то Свет в физическом мире они прошли сквозь корпус «Дитя Титана»их глазах потускнел, задрожал и угас. Звезды и огни двигателей походили на тусклые отблески Теперь на границе сознаниянего взирали мертвые доспехи.
+ Тихо''«Наверное, братони кричат, + прошептал Азек и стиснул когти, впившись в плоть мыслеформы. Она закричала, когда ее тело раскрылось. Ариман отпустил. Мыслеформа выпала из когтей. Она раскололась, ее субстанция разлетелась светящимися обрывками. Мыслеформа Аримана достигла пика и сорвалась вниз. Две головы сомкнули клювы на остатках разваливающейся мыслеформыно я их больше не слышу».''
Разум Аримана захлестнули чувства Вокруг него опустилось безмолвие. Внутри шлема отдавалось звоном дыхание и воспоминаниябиение сердец. Он сделал шаг к Ариману, когда вдруг осознав, как гудят его рот наполнила эфирная кровьдоспехи. КиуГде-то рядом слышался топот бегущих ног. Санахт задался вопросом, так звали колдунасколько у него оставалось времени. КиуОн подумал обо всех годах, аколит Рапторовнеспешных столетиях, о мертвых и потерянных, сваленных в груду опустошения его прошлого. КиуОн подумал о Кхайоне, всегда молчащийоб Амоне, пока с ним не заговоришь, который кричал теперь разумом и душойобо всех прочих. Его рука потянулась к силовому мечу. Азек выплюнул содрогающуюся мыслеформу КиуСталь с шелестом покинула ножны. В зале далеко под ними колдун Ариман медленно поднимался с гребнем-змеей рухнул на полпола. Колдун казался съежившимся, как будто он иссох, оставшись в прежних размерах.
Навстречу ему поднимались две другие мыслеформы— Дело в хранителях этого места, — мягко сказал Санахт. Ариман взревел, и рев стал пламенемоглянулся. Мыслеформы разлетелись в стороныЩелкнул вокс. Одна приняла форму кошачьего хищникаУши Санахта наполнились влажным натужным дыханием, из спины вырвались две пары крыльев, мех замерцал цветами снега и угля. Другой извивался в полете, его длинное тело переливалось сине-золотой чешуей, крылья стали прозрачной шкурой. когда Ариман расправил крылья и встретил их, выставив перед собою когтипопытался заговорить. — Они врезались друг в друга. Колдун почувствовал, как зубы рвут его плоть и крылья. Из его реального тела потекла кровь. Боль пронзила Ариманаожидают за этой дверью. Он слепо ударил, чувствуяОрден неприкасаемых, что слабеетприсматривают за Атенеем. Ариман падал, не нырял, вертясь в крепких объятиях с противникамиТеперь мы достаточно близко, с каждой секундой он терял концентрацию и силычтобы они погасили для нас варп.
«''Нет''Ариман шатался, — подумал онсловно пол под ним был раскачивающейся палубой. — ''Я не закончу вот так, только не от рук братьев».''
Азек отдался боли— Санахт… — прохрипел Ариман. Он протянул руку к мечнику, позволил ей хлынуть в сознание. Очертания мыслеформыкак будто пытаясь за что-ворона начали горетьто ухватиться. Черные перья охватило яркое пламяСанахт не пошевелился. Мыслеформа покрылась трещинамиЧасть его не могла поверить, по все телу открылись пылающие разломычто это сработало; что хитрость и планирование привели его к этому моменту. Боль усиливаласьАриман сипло втянул воздух, выжигая остальные мысли и ощущенияпытаясь заговорить снова.— Сан…
Мыслеформы колдунов взревели— Тебе больно? — спросил Санахт, и слова эхом повисли в неподвижности. С них стала слезать кожа— Снова остаться без варпа, снова быть всего лишь плотью? Серебро вновь пожирает твои сердца — это больно, мой старый друг? — Ариман вздрогнул и попробовал выпрямиться. Эфемерная плоть обуглилась В каждом его движении кричало огромное усилие. Санахт неспешно двинулся вперед, его движения — осторожны и стала распадатьсявыверены. Они били — Это был тот секрет, о котором инквизитор-ведьма так тебе и вгрызалисьне поведала — для того, чтобы добраться до Атенея, тебе придется пройти сквозь тьму без варпа. Но я знал, — он остановился в трех шагах от Аримана. Силовой меч в его руке с треском ожил. Холодные скованные молнии обратили сумрак в пляшущие тени. — Ты так много сделал, чтобы привести нас сюда, вывести на следующий этап своего замысла, но этот момент мой, а не твой, раздирая мыслеформу — Санахт сделал еще один шаг. Дыхание Ариманапрерывисто шипело по воксу. — Прямо сейчас твой флот разваливается, хотя она и так уже пошла трещинами от невыносимого жаратвои немногочисленные союзники мертвы или обратились против тебя.
Разум Аримана заполонила яркая белизна. Он терял свою сущность, разум распадался Свечение в варпе, одновременно поглощая себя. Азек начал чувствовать, что забывает свое имя, как вихрь ощущений охватывает его. Он превратится в тускнеющий свет, одинокий и всеми забытый. Необходимо было закончить бой, он должен был закончить его сейчастуннелях позади них разгоралось все ярче.
Его воля пронзила боль. Тело птицы расплавилось и стало горящей сферой— Даже наши враги здесь, — сказал Санахт, оглянувшись на свет, а затем назад на Аримана. Мыслеформы колдунов обвились вокруг нее и завопили— Это конец, когда погрузили свои когти и зубы в жидкую поверхность. Вдруг сфера раскрылась. Мыслеформы вцепились в горящие чешуйчатые отросткиАриман. Ариман чувствовалДальше нет ничего, как они дергаются и вырываютсяни мечтаний об избавлении, когда его мыслеформа стала сжиматься все тужени ложной надежды.
Пока разумы колдунов трепыхались в Санахт поднял силовой меч, и молнии на нем затрещали перед обезличенной пластиной Ариманового шлема. Силовое поле со щелчком погасло. Секунду он удерживал отключенный меч, а затем бросил его хватке, их движения становились все слабеек ногам Аримана. Он сжал сильнеемедленно достал психосиловой меч, полностью окутав их разумы своей волейчья безжизненная сталь оставалась холодной, хотя и чувствовал, как на него накатывает усталостьа руны — незажженными. Ариман поддерживал свою проекцию — Я б никогда не сошелся с тобой в варпе не дольше секунды реального временибою, но даже этого дорого ему обошлосьесли бы варп был доступным для тебя. На задворки мыслей вкралась тьмаНо здесь, словно ночьна пороге тайн нашего отца, приходящая после дня. Две мыслеформы задрожалиэто всего лишь меч, дернулись в последний раз как и обмяклиты. Ты — просто плоть.
На него накатило густое облако истощения. Оно вскипело внутри Аримана, затягивая его, словно волны темного океана. Его воля дрогнула. Затем пришли боль и усталость, отрезая сознание от варпа. Его мыслеформа стала тускнеть — змеиная сфера распалась, размотавшись, будто клубок горящей веревки. Ариман почувствовал, как сознание перетекло обратно в телопосмотрел на меч у своих ног.
Он лежал на каменном полу, меч валялся неподалеку. Вокруг него безмолвно стояла Рубрика, напряженно, но неподвижно. Ариман попытался вдохнуть, но закашлялся и понял, что рот полон крови. Доспехи внутри тоже были все в крови. Колдун чувствовал, как она покрыла его тело, будто вторая кожа. Азек перекатился на бок и начал подниматься. Но вдруг ноги и руки вспомнили симпатические удары и укусы, и боль плетью хлестнула его. По телу прокатилась лихорадочная дрожь, — Почему? — прохрипел он пошатнулся. Зал и пол покрыла изморозь. Осколки кристаллического купола смешались с льдинками. Под ободом он увидел Киу и двух других колдунов. Те не шевелились.
Воины Рубрики смотрели— Подними меч, как он поднимается, их неподвижные глаза пылали зеленым светом. Его уши наполнились шепотом, пробивающимся сквозь туман истощения. Ариман медленно повернулся, глядя меж наблюдающих глаз. Рубрика не шевелилась. На полу слабо дернулся один из колдунов. Азек нагнулся за мечом— произнес Санахт.
Затем он почувствовал дрожь ткани реальности, словно камень, брошенный в воду.— Легион…
Он схватил меч и снова выпрямился— Мертв! — взревел мечник, в его черепе расцвел неожиданно яркий гнев. Дисплей шлема пульсировал предупреждениями о ранах. Кровь все не останавливалась. В глазах потемнело— Все, во что мы верили, было ложью, на границе зрения зашевелились светящиеся червив каждом решении таился изъян. Колдун сделал вдох и почувствовал, как к горлу подкатила кровьМы потеряны. Как он ни старался собрать волю воединоМы прокляты, она рассеивалась. Ариман поднял глаза.
Посреди зала зависла золотистая частица света. Он ощущал и слышал разумом, как бурлит варп, будто вода в водовороте. Частица света увеличилась, словно пузырь. Посреди нее закружились звезды и ночьКолдун покачал головой.
«''Конечно''», — подумал Азек. Он увидел очертанияНет, три нечеткие человеческие фигурынет, мерцавшие, словно в мареве. — ''Я глупец. Следовало догадатьсямы можем подняться, что происходит''»мой друг. Он попытался собрать силу воли в кулак. Поднял меч. Символы на лезвии потускнели. Воины Рубрики сделала шаг вперед, подняв оружиеМы поднимемся снова.
Звездная сфера раздулась— Подними меч, и очертания фигур стали четче— произнес Санахт, в каждом его слове ощущался натянутый самоконтроль.
Он потерпел поражение, упустил самую логичную причину, почему Амон не явился лично, пока Ариман был еще силенпотянулся и взялся за рукоять силового меча Санахта. Поскольку это было глупо, а Амон, за исключением одного раза, когда поверил Азеку, никогда не вел себя глупоОн напряженно поднялся в полный рост.
Теперь фигуры уже можно было различить: две носили белые мантии и красные доспехи. Из шлемов поднимались изогнутые рога— Не делай этого, которые удерживали золотые диски. Третья фигура была в синих шелковых одеяниях поверх доспехов. С наплечников щерились рогатые черепаСанахт, каждую алую пластину брони покрывали пожелтевшие пергаментные свитки. В руках воин сжимал серебряный посох— сказал Ариман, увенчанный символом змеиного солнцаего голос — сухой шепот. Из короны, висков — Может быть и щек шлема с ничего другой путь. Ты не выражающей личиной выступали рога. Глаза, взиравшие на Аримана из-за узких глазных прорезей, выглядели словно тлеющие углихочешь выбирать эту стезю.
Фигуры вышли из цветного водоворота звезд— Зажги меч, — прорычал Санахт. Ариман попытался сделать шагподнял силовой меч, но мышцы уже не слушались и тот вздрогнул в егохватке. К горлу подступала кровь, не давая дышатьНа лезвии вспыхнуло молниевое поле. Колдун пошатнулся, затем припал на коленоСанахт воздел собственный меч в салюте. Фигуры следили за ним, не приближаясьВокс щелкнул, но и не отступая. как будто Ариман не сводил глаз с третьей. Он чувствовал присутствие новоприбывших, твердый самоконтроль и сила походили на солнечный свет, заключенный в стиснутом кулаке. Но третья фигура сияла ярче, чем все остальное в залесобирался что-то сказать.
+ АмонСанахт обратился в размытое пятно выпадов. Ариман отступил назад, подняв меч, чтобы встретить оружие Санахта, но рассек лишь воздух. Санахт прочел движения колдуна, быстрые для человека, но медленные для него, + послал Ариманслишком, слишком медленные. Меч стал мелькающим пятном в его руке, каждый финт разводил руки и от усилия у него все поплыло перед глазаминоги Аримана в разные стороны. Мечи даже не касались друг друга. Фигура Санахт поднырнул под очередной удар, вывернулся и врезал ногой в рогатом шлеме кивнулагрудь Аримана. От удара нога мечника затряслась, а затем взглянула сам колдун отлетел на спутниковпол. Санахт отскочил назад и в полете нанес по Ариману еще несколько ударов: один, второй, третий. Во тьму брызнула кровь, заляпав стены коридора алыми каплями. Секундой позже о пол стукнулась отсеченная рука.
+ Помогите ему встатьАриман покатился по гладкому камню к запертым дверям. Санахт, + послал Амон. Аримана охватила дрожь. Много воды утекло с тех поркрутя мечом, как он в последний раз слышал этот разумдвинулся следом. Он невольно улыбнулсяЗев туннеля у него за спиной полнился усиливающимся сиянием.
Спутники Амона приблизились к колдуну с обеих сторонАриман снова попытался встать. Оба носили мечи-хопеши на поясах Кровь окрасила его одеяния и пистолеты на бедрахдоспехи. Ариман вдохнулИз обрубка правой руки толчками била влага, пытаясь собрать в разум силу образовывая растущую лужицу. Из бритвенного пореза между грудью и сбалансировать ритмы теланижними пластинами торса вытекали густые красные ручейки. Еще одна рана ухмылялась из нижней части спины. Если он сфокусируетсяНи одно из ранений не было смертельным, то сможет залечить раныпо крайней мере, сможет… сможет…не таким, что убьет быстро.
Руки схватили его и рывком подняли с пола— Ты хоть раз задавался вопросом, почему я тебя спас? — спросил Санахт. В глазах помутилось. Он услышал— На Сортариусе, когда Кхайон нарушил пакт, ты задавался вопросом, как выпал почему я остановил его меч. Он не чувствовал рук. Не чувствовал ничего. Мир сворачивался в себя. Ветры эфира погустели от праха. Спокойный и мягкий голос Амона последовал за ним в пучины пылевой тучи.?
+ Рад тебя видеть— Ты… — прохрипел Ариман, Ариман— был верен. +
Кармента наблюдала за происходящим всеми своими глазами. Внутренние сканеры и пикт-линзы видели, как Ариман приблизился к двери Санахт бросил взгляд на мостиксиловой меч, затем остановилсялежавший в увеличивающейся луже Аримановой крови. Взрыв света Он подобрал его и статикиподнял, который заскреб по ее чувствам. Техноведьма ощутила, как в ней вскипело искажение и порченый код, когда она заметила невероятно быстрые движения. Потом пришло спокойствие и треск энергии по корпусу. Секунду спустя один из противников затем посмотрел на Аримана упал на пол, словно кукла с обрезанными ниточками. За ним последовали двое других. Наконец она увидела, как пытается встать сам Ариман.
«''Я правильно поступила''— Твоя жизнь принадлежала мне с того самого момента, как я спас тебя, — подумала онасказал Санахт. — ''У меня Каждый момент, что ты прожил с тех пор, был моим. Будущее, о котором ты грезишь, не было выборатвое. Он бы уничтожил нас. У меня бы отняли дитя. Я правильно поступила»Оно — мое, и оно закончится здесь.''
Фигура в синей мантии, которая, видимо, была Амоном, появилась из разреженного воздуха. Кармента смотрела, как двое его помощников подняли Он бросил меч к оставшейся руке Аримана на ноги. Никто не сказал ни слова: ни Ариман, ни Амон, ни кто-либо из безмолвствующих космических десантников, которые окружили их.
''«Я правильно поступила»— Вставай. Бери меч.''
Она попыталась отогнать мысль, но та прилипла к ней, будто засохшая кровь к рукеАриман покачал головой.
Кармента увидела, как Ариман обмяк в хватке космических десантников. Тот, кто должен был быть Амоном, повернулся к двери командного мостика.— Санахт…
Он сделал паузу и посмотрел прямо в одно из ее пикт-очей— Я знал, — произнес Ариман.
— Ты свободнаСанахт застыл как вкопанный. — Амон отвел взгляд, и нечто безмолвное прошло межу ним и космическими десантниками, которые стояли вдоль стенОн не мог пошевелиться. Колдун смотрел Ариман посмотрел на Аримананего, поняла она, который висел, будто утопленник, на руках двоих аколитовзатем закрыл глаза и покачал головой. — Но за предательство нет пощады Я всегда знал.
Амон обернулся и снова посмотрел в пикт-линзы. Его глаза вспыхнули. Кармента попыталась отключить визуальный каналСанахт почувствовал, но не сумелакак слова проникают внутрь него. Он вглядывался уставился на Аримана, все еще сжимая меч в нее через пикт-окоруке, его глаза пылали все ярче и ярчеспособный лишь стоять на месте. Она чувствовалаАриман закашлялся, как взор буравит ее, обнажая слои машинного кодаи его губы увлажнила кровь. Женщине хотелось кричатьОн снова посмотрел на Санахта и, бежать. Она почувствоваламожет, как конечности запутались в колыбели кабелей. Кармента не ощущала остальных частей тела: реакторовтех синих глазах должна была быть грусть, двигателей и орудий более не было. Осталась только связь с пикт-каналами, которые она не могла выключить. Она почувствовала, как внутри что-то горитно Санахту казалось, вскипает что-то жидкое и жизненно-важноеот взгляда колдуна по его венам растекся холод.
Тело Карменты судорожно забилось в колыбели— Я привел тебя сюда, — сказал Ариман. Лучи приближающегося из туннеля света стали еще ярче. Из техноведьмы хлынула кровь, вскипая в венах и забрызгивая пол, когда Амон отвел от нее взгляд— Я привел всех вас сюда.
+ Покой, «Дитя Титана», + прошептал Амон. + Покойся с миром. +
Амон повернулсяКулак Жертвенника врезался в Игниса и отбросил его в сторону. Болты взорвались о стену тигля позади того места, и убийственная мысль погаслагде еще мгновение назад стоял Игнис. Мысли казались загустевшими и грязнымиОн с лязгом врезался в пол. Но это было необходимо — акт равновесияСерые Рыцари ринулись в атаку, не злостипрекращая стрелять. Жертвенник повернул свои плечевые пластины к волне огня. Взрывы зазвенели по броне. Техножрица предала возложенное на нее доверие АриманаОт толчков его поршневые ноги напряглись, а за любое предательство приходится платитьзатем шагнули вперед. Пушка на спине автоматона с запинающимся ревом открыла огонь. Никому не под силу определять пределы чьих-либо убежденийКаждый снаряд был размером со сжатый кулак, это он понял еще давноих наконечники с выгравированными символами тяжелые от взрывчатого вещества внутри. В любом случаеСерый Рыцарь исчез, он поступил милосерднокогда три снаряда превратили его голову и торс в месиво керамитовых осколков и разодранной плоти. Амон прикоснулся к разумуЖертвенник изменил положение, который называл себя «Дитя Титана»и пушка захлестнула огнем двух других Серых Рыцарей. Один из них упал, его ноги взорвались в облаке костяных осколков и почувствовал шрапнели. Третьего воина отбросило назад, левая часть его уродства, обрубки самоистязания тела превратилась в месиво из серебра и искаженийвлажного багрянца. Он посмотрел на окружавших его Из кулаков Жертвенника вырвались двойные струи огня и сварили плоть мертвых воинов Рубрики, ощутил, как осколки их разумов пронеслись вихрем у него в мысляхвнутри разбитых доспехов. От них веяло прахомДва оставшихся Серых Рыцаря даже не замедлились. Да, лучше краткая боль, а затем покойВоздух вокруг их клинков замерцал, чем то, во что превратился корабль вместе с его госпожойпоя от остроты.
Амон взглянул Игнис поднялся на Забайю ноги и Сиамака, державших безвольное тело Ариманавытряхнул из запястий молниевые когти. Ментальным щелчком он направил разум и поднял Аримана над поломЛезвия зажглись с треском статики. Еще одним мыслещупальцем подобрал В его меч. Амон повертел его, заметив отметки и красную птицу, взметавшуюся из золотого пламени на перекрестье: меч Толбекаразуме расцвел острый гнев. Значит, Толбека больше нет. Он почувствовал, как что-то шевельнулось в разумеВсе не должно было случиться так, тусклую пульсацию чего-то изголодавшегося и ослабевшего. «''Еще один''»все было почти идеально, — подумал Амон и посмотрел на Аримана. Он выпустил меча теперь план грозил полностью развалиться.
+ На корабле еще двое безмолвных братьевДва Серых Рыцаря достигли Жертвенника. Автоматон отшагнул назад, + послал он Забайе его торс изогнулся, наводя орудие. Серые Рыцари разом ударили мечами и Сиамакуразрубили поршни Жертвенника. + Я чувствую ихНаружу выплеснулась гидравлическая жидкость, и, шипя, обратилась в пар на клинках воинов. Толбек привел их, Автоматон содрогнулся и рухнул на колени.Игнис бросился к паре. Один из них обернулся ему навстречу, его меткаалебарда превратилась в размытое пятно. Идите по их запахуОн слышал, как разум воина напевает остроту в кромку лезвия. Верните их намВторой Серый Рыцарь воздел меч, острием вниз, над панцирем Жертвенника. Затем предайте корабль огнюИгнис поднял когти навстречу несущейся к нему алебарде. +
Оба аколита поклонились и удалилисьУдар был быстрым, превосходно быстрым, но его превосходность была предсказуемой. Скрещенные когти Игниса поймали лезвие. От места соприкосновения взорвался свет. Амон кивнул Игнис рывком развел когти в ответ стороны и отвернулсяпочувствовал, как лезвие алебарды разлетается на осколки. В воздух позади него на телекинетических подушках поднялись бессознательные тела Киу Он ударил когтями вперед, и их острия пробили прочную броню и двух других колдуновпогрузились в плоть. Он выдернул их назад. Серый Рыцарь упал. Колдун пробормотал череду имен Игнис услышал, как Жертвенник выдавил поток машинного кода и приказовувидел, как тот пытается извернуться, чтобы ударить своего палача. Последний Серый Рыцарь опустил меч. Игнис взревел и воины Рубрики выстроилась по бокамвзмахнул когтями. Он вернется на «Сикоракс» на «Грозовом орле»продолжал реветь, кромсая и кромсая, оставив Забайе пока Серый Рыцарь не превратился в ошметки из хрящей и Сиамаку для возвращения еще один кораблькерамита.
Амон вышел из зала, а у него за спиной, словно марионетки на ниточках, летели четыре неподвижных телаОн моргнул. Его оранжевые доспехи были залиты кровью. Воины Рубрики двинулась слитным шагомУ ног лежала груда красного мяса и серебряных обломков, шепча слова из расколотых воспоминанийисточая пар и дым в зловонный воздух.
+ Скоро, братья мои, + послал АмонЖертвенник издал бинарный перестук. + Скоро. +
=== XVIII: Имена ===Автоматон зашипел статикой и осел на палубу. Игнис неспешно выдохнул и кивнул.
Астреос почувствовал присутствие врагов + Ариман? + крикнул он в варп, но ответа не последовало. Он задался вопросом, что еще до тогомогло пойти не по плану. Он перефокусировал свой разум и увидел, что большая часть его образа пока оставалась в варпе. Отступники рвали себя на части, как увидел их. Он бежал к мостикуамбиции, и злоба, Кадин следом за ними предательство изливались в Великий океан, металлический грохот ботинок отражался пока сами они истекали кровью и умирали от палубыорудий друг друга. Позади них хромал МаротЗа этими пределами, хрипя и бормоча что-то под носзвездным пологом космоса, в варпе поднимался шторм. Затем нечто прикоснулось Образ взывал к разуму библиариянему голосом сложных чисел, что-тонезримой геометрии и непостижимых вычислений. Ему требовался лишь финальный катализатор, походившее на бегущее по телу насекомое. Он замер. Кадин остановился и посмотрел на негопрут, в его змеиных глазах читался вопросдабы вызвать молнию.
Астреос покачал головой. Теперь он чувствовал это: разумы-близнецы, работавшие в полной гармонии, тянущиеся сквозь варпКогда его разум коснулся образа, тот словно лучи прожекторов. Он ощутил их мысли. В первую секунду ему показалосьпотянулся к нему, что это Аримантребуя высвободиться. Разумы-близнецы формой походили на АриманаНо был ли сейчас подходящий момент, как будто их изваяла та же рука, но в них ощущались различия, изъяны и намек на слабостьспросил он у себя. Впрочем, они были мощными. Мощными и незнакомымиВерное ли он выбрал время? Затем Игнис пожал плечами.
Он скользнул разумом в последовательность мыслей и почувствовал— Не хуже любого другого, — произнес он. Костру требовалась лишь последняя искра, как варп ответил емучтобы воспламениться, стягивая тени последний этап ритуала и смятение, подобно изодранному плащужертва. Разумы исчезли, скрывшись в темной складке варпа. Астреос посмотрел на Кадина. Глаза его брата светились в сумраке. Воин Он кивнул Астреосу, как будто почувствовал и догадалсяпотянулся разумом к кораблям, что наполняли пустоту своим огнем. Все они были предателями и почему сделал библиарийзлодеями, но некоторые все же ответят.
— Да+ Говорит Властитель Игнис со «Слова Гермеса». Все, кто меня слышит, пусть подчинится этому приказу… + он остановился. Момент стягивался вокруг него, восхитительный и ужасающий в своем потенциале, братужас, — сказал Кадинготовый превратиться в откровение. — Поохотимся+ Огонь по «Сикораксу».+
Сильванус принял таблетки— Я знал, чтобы уснуть— повторил Ариман. Найденное им снотворное оказалось слабымОн чувствовал, как из него толчками вырывается кровь, к тому же его было явно недостаточноневзирая на попытки тела заживить рану. Санахт нанес точные порезы. Он немного вздремнулНе настолько глубокие, чтобы убить, но покойдостаточно глубокие, которого Сильванус так жаждалчтобы лишить сил. А еще в его груди было серебро, был нарушен снами о зверях из света с каждым вдохом и огняударом сердца вгрызавшееся все глубже. Боль походила на приглушенный крик, несущимися сквозь звездную пустотусдерживаемый за стенами его стальной воли. Хуже всего было присутствие омертвляющих разумов прямо за дверью к Атенею. Он проснулсячувствовал себя таким слабым, чувствуякак будто его тело разрезали напополам. Ариман скрыл оба света агонии глубоко внутри, как к горлу подкатывает желчьпродолжая удерживать взгляд Санахта. Навигатор вздрогнул и сдержанно поблагодарил божество— Я знал, которое позаботилосьчто ты задумывал. Ты здесь потому, чтобы ему не стало дурно прямо во снечто избрал этот путь, учитывая но я позволил тебе пройти его удачу, вполне могло статься и так.
''«Владыка человечества, до чего тут холодно»Санахт замотал головой.''
Ему выдали пустотный костюм для защиты от холода— Нет, но Сильванус почему-то был уверен, что им не пользовались уже долгое время, а последний носивший — выдохнул он. Теперь его человек за ним не ухаживалтрясло. Свернувшись на подгнивающем тюфяке— Даже ты, он задрожал и поднес руки к глазам. Пальцы наткнулись на стекло визора. Навигатор вновь проклял свою участь.даже ты не мог…
Дело не в том— Я сотворил этот момент, что он желал покоя, ему просто хотелось отстраниться от всего, превратить реальность в безликий сон. Сильванус согласился вести корабль, конечно, согласился, он видел достаточно, чтобы осознавать, что в смерти нет ничего соблазнительногоСанахт. Но чем обернется его попытка выжить? Что с ним может случиться? И пути назад больше нетТвое предательство — дело твоих рук, он превратился в отступникано ты пришел сюда по дороге, союзника слуг безымянных сил варпакоторую я проложил для тебя.
«''Но''— Нет, — прошептал внутренний голос, мечник снова покачал головой. — ''разве ты У тебя не зналосталось другого оружия, кроме лжи. Твой флот горит, Ариман, что Инквизиция не оставила бы тебя в живых после завершения задания?»''твои союзники мертвы, ты истекаешь кровью и умрешь от удара моего меча.
Навигатор открыл глаза. Из потолка небольшой комнатушки на него взирал одинокий огонек— Тогда почему ты колеблешься, старый друг? — произнес Ариман. Комната была маленькой— Подумай, почти камерой. Она находилась у самого мостикаразве я мог не знать, что-то вроде кубрика для командыты предашь меня, когда на кораблеи если это так, кроме сервиторов, работали люди. Сильванус подумал о том, чтобы снять шлемто как ты преуспел бы, но затем решил этого если бы я не делать. Воздух в костюме пропах его дыханием, но навигатор чувствовал, что оно вряд ли будет лучше запаха его каюты.подыгрывал тебе?
Он скатился с чрезмерно мягкого тюфяка и неуверенно поднялся на ноги. В голове гудело. Он все еще видел образы светящихся зверей, рвавших друг друга. Это было не очень хорошо. Руки стали ватными, Сильванус медленно вдохнул, затем подождал, ожидая, что видения рассеются. Даже спустя минуту он видел их по-прежнему отчетливо.— Игнис…
Два колдуна достигли бронзовых дверей и поняли, что нашли искомое. Им потребовалось больше усилий, чем они ожидали, чтобы отыскать психические следы двух воинов Рубрики. Голоса и образы Ариман вспомнил закутанную в их разумах неотступно следовали за нимикрасные одеяния фигуру, пока они шли по кораблю. Пару раз казалосьчья плоть иссохла вокруг трубок, будто по коридорам за ними кралось чье-то сознание. Они тянулись к немусоединявших ее с кораблем, но оно испарялось под их внутренними взорамикоторый пожирал ее разум. Корабль прогнил до основания, психические следы цеплялись к его стенамОн увидел Кадина, словно лоскуты кожи к черепуна цепях поднимавшегося из бака с кровью.
Они одновременно прижали руки к бронзовой двери. С другой стороны до них донеслось приглушенное бормотание воинов Рубрики, столь слабый психический звук«''Ты не дашь мне умереть, что он походил скорее на шепот. Колдуны не стали переглядываться'' — сказал Кадин. Чтобы понять друг друга, они — ''Тебе не нуждались в словах или банальных психических сообщениях. Забайа и Сиамак были близнецами редчайшего из видов. Другие близнецы могли обладать одинаковыми чертами, у них же были одинаковые разумы. Их сознания переплетались, накладывались через психическую связь такой глубины, что в некотором смысле их разумы были единым целымхватит для этого сил».''
Распахнув двериОн услышал Карменту, колдуны почувствовали в зале еще одно присутствие. Это неважно, ведь после пленения Аримана на корабле не осталось никого, кто мог бы угрожать имее голос был ломким от боли и рушащегося контроля.
Внутри царил мрак''«Здесь, стены покрывала копоть. Колдуны смотрели с помощью усиленного зрения шлемов вместе со мной, есть и внутреннего взора. На полу густым слоем лежал пепел. Каждая поверхность была опалена до чернотыдругие голоса,'' — сказала она. — ''Они увидели колонныстановятся сильнее, покрытые затвердевшими потеками металлаа я становлюсь слабее. С потолка свисали черные цепи с покореженными от жара звеньями. Лицом к дверям стояли двое воинов РубрикиСкоро я уйду окончательно, ставшие угольно-черными от копоти. Огонь полностью очистил зал, но они остались, неживые, неспособные умереть, безмолвствующие, словно чего-то ожидающие. Но внимание Забайи и Сиамака привлек оплавленный трон в другом конце залаостанутся только они».''
На троне сидела фигура. Это был космический десантникОн подумал об участи, или по крайней мере когда-то предвиденной им был; но по томудля Кадина, как он повел лежавшего мертвым на ржавой палубе с отрубленной Санахтом головой. Он подумал об Хемеллионе, чтобы посмотреть на нихчью ненависть Санахт оттачивал до тех пор, близнецы поняли, что благородства и силы адептус астартес в нем более пока тот не осталось. Он приплелся к трону из ведущей в зал боковой двери, оставляя за собой длинные следы поднялся на мостик с лезвием в густом пеплеруке.
— Если я расскажу вам, вы сохраните мне жизнь? — спросил Марот. Его шлем в форме морды гончей склонился набок. Близнецы промолчали, но силой Он затопил эти мысли подняли Марота с тронасвоей волей.
+ Гелио Исидорус— Жертва должна иметь смысл, — произнес Ариман. — Такова цена спасения. +
+ Мабиус РоСанахт жевал губами, пытаясь что-то сказать. Его глаза расширились от шока и ярости. Он выглядел как дикое животное, которое только что почувствовало, как на его ноге сомкнулся капкан. +
Имена эхом разнеслись в разумах близнецов. Воины Рубрики вздрогнули— Почему, из сочленений посыпались хлопья копоти— выдавил он между медленными вдохами, когда они обернулись, поднимая оружие.— я здесь?
Воины Рубрики замерлиМечник бросил взгляд на растекающуюся лужицу крови, затем на окровавленный меч в руке. Сиамак отступил от брата. За маской шлема он улыбалсяАриман увидел вопрос, даже не нуждаясь в том, чтобы слышать его.
На мостике было тихоСанахт не двигался. Слишком тихо. Сильванус медленно шел впередАриман смотрел на него и ждал. Он привык к звукам кораблейснова увидел его таким, к томукаким он был — прекрасным, как они вибрировали механической жизнью; «Дитя Титана» же казался мертвым. Конечнои верным, так оно и было, ведь были отключены все системы, кроме самых основных, чтобы Ариман мог сотворить то потрясающее колдовство. Но сейчас корабль выглядел другим, словно труп, который еще секунду назад дышал. К навигатору подкрадывалось ужасное чувство, что в этом он правслепым.
Как только Сильванус оказался на мостике— Мне жаль, то сразу заметилчто здесь стоишь ты, как вокруг тихобрат, поэтому стал двигаться с неуклюжей осторожностью— сказал Ариман. Он вошел через дверь, расположенную глубоко в системных ямах. На любом другом корабле за рядами-ущельями машин и пультов с сервиторами ходили бы техноадепты и флотские офицеры. Судя по всему, ни одна живая душа не посещала глубинные части мостика «Дитя Титана» уже с сотню лет. Навигатор крался мимо рядов безмолвствующей техники, освещая фонарями костюма покосившихся на своих постах сервиторов. Сильванус нечаянно задел одного из них, и тот повалился на пол, мертвая плоть отвалилась от металлических деталей. Навигатор уставился в наполненные проводами разъемы в черепе сервитора, и у него возник новый и неприятный вопрос: ''«Как этим кораблем управляли раньше?»''
Пару ударов сердца он глядел на давно мертвого сервитора— Нет, затем пошел дальше— выплюнул Санахт, переступая извивающиеся по полу кабелиснова поднимая меч. По пути Сильванус отметил— У тебя здесь нет силы, что стеклянные пульты-дисплеи покрыты сажейи сейчас ты умрешь.
Командная платформа представляла собой вытянутый металлический язык, выступавший Серые Рыцари вырвались из массивных противовзрывных дверей в дальнем конце зала. Сильванус видел подобные структуры на других кораблях, но над ними доминировал трон капитана, а также подиумытуннеля за спиной Санахта, амвоны и кафедры старшего командного состава. На «Дите Титана» они были демонтированыполивая все болтерным огнем.
Теперь казалось, что звук капель доносится отовсюду. Навигатор медленно поднял руку и отстегнул шлем. Тот снялся с низким шипением. Холод ужалил лицо, и Сильванус почувствовал, как стала замерзать влага на коже. Фонари костюма высвечивали облачка пара, которые вырывались у него изо рта. В воздухе висел густой запах грязи, смешанный с загустевшим маслом. Навигатор вслушался.
КапМир содрогался. Астреос бежал к дверям на посадочную платформу. Позади него распадалась и осыпалась крепость его братства, пожираемая огнем и молниями. Впереди бежали Тидиас и Кадин, их бронзовая броня казалась маслянисто-красной в инфернальном свете. Позади него топот ботинок сливался со звоном боя. Переход за спиной захлестнула вспышка ослепительно-белого света. Спустя мгновение взрывная волна сбила его с ног и приложила о пол. По его доспехам стекла превращенная в жидкость скальная порода, когда он рывком вскочил обратно.
Кап— Ты… — начал Астреос.
Блеснула влага— Меня здесь нет, Астреос, где бы ты сейчас ни находился, — он замолчал, и улыбка погасла. По платформе разлилась широкая лужа. Сильванус присел — Как и протянул к ней руку. С перчатки потекла темно-красная масляная струйкатебя.
КапАстреос оглянулся на неподвижные осколки и свет от взрыва. На самом краю взрывной волны в воздухе зависла бронированная фигура.
Он увидел— Воспоминания, как капля упала на поверхность лужи— произнес Астреос. От точки падения разошлась рябь. Он поднял глазаАриман продолжил, не подав и свет последовал за виду, что услышал его взглядом.
Астреос рванул вперед— Ты знал, когда в него попал луч света— покачал он головой и, от жара полыхавший синим цветомморгнув, взглянул на застывшее воспоминание о последних мгновениях своего братства. — Ты знал, что меня схватят. Библиарий почувствовал мощь пламени за мгновение до тогоТы знал, как отразил что они обнажат мой разум… — его силой мысликожу защипало.
«''Сосредоточенность, спокойствие»'', — таков был девиз Аримана. Астреос ударил мыслью чистой силы. Сиамак едва успел поднять ментальный щит. Но библиарию этого времени хватилоТы задаешься вопросом, чтобы собирался ли я сделать еще один размашистый шаг и выхватить психосиловой меч. Сиамак обнажил собственное оружие так все это время, бросил ли тебя на смерть и парировал удар Астреоса. Грохот от скрестившихся в яркой вспышке клинков эхом разлетелся по залупытки нарочно.
В двух шагах от Астреоса взмахнул мечом Кадин. Забайа ушел в сторону, но слишком медленно уворачивался от клинка. Цепные зубья задели его правую руку чуть ниже локтя, вырвав влажные куски плоти. Кадин воспользовался инерцией удара Астреос отвернулся ивстретился взглядом с застывшими глазами Тидиаса, взревев бионикой, что есть силы нанес рубящий удар. Левая рука Забайи взметнулась, и в грудь Кадину врезалась молниякоторый на бегу оглянулся на него.
Кадин рассмеялся— Но ты все равно так поступил, когда на его доспехах затанцевала молния. Цепной меч ударил в шлем Забайиверно? Ты хотел, чтобы они узнали, куда ты направляешься, разрубив золотой диск с рогами и с ревом впившись в керамит. Забайя всем своим весом навалился на воина. Кадин пошатнулся. Колдун произнес одно-единственное слово и стал огнем. Его плоть и доспехи исчезлихотел, чтобы они не задавались вопросом, превратившись в темные очертания неистового адаоткуда им это известно.
Бледное лицо Кадина рассекла улыбка— Не стану врать, будто произошедшее не сыграло мне на руку, но я не мог знать это наверняка. Так не бывает, Астреос. Это была просто вероятность, к которой я подготовился.
Сиамак пошатнулся— Ты не помнишь почему, когда умер его братиз-близнец. Астреос шагнул вперед, занося меч для смертельного удара. Сиамак упал, подняв в воздух облако пепла, в его разуме звенела паника. Астреос уже собирался добить его, как услышал телепатические приказыза того, прошептанные Сиамаком двум воинам Рубрикичто тебе нельзя. Послание было обрывистымВоспоминание об этом, словно надрывный крика также обо всем остальном скрываются под этим моментом, исполненный ярости и смятениякоторый ты не желаешь оставить позади.
Воины Рубрики открыли огонь. — Почему? — прорычал Астреос поднял руку. Пылающие снаряды разорвались прямо перед его пальцами. По силовому куполу расползлись розово-синие огни. Библиарий почувствовал, как пламя вгрызается Неподвижное лицо Ариман обернулось и заговорило в щит, и рассмеялся от захлестнувшей его яростивоздух.
Сиамак поднялся с пола— В прибытии Инквизиции есть свои преимущества. Столкни своих врагов между собой, с его доспехов осыпался сухой пепели они уничтожат друг друга. Двое воинов Рубрики шагнули вперед, Но это не переставая вести огонь. Астреос почувствовалта причина, как трещит его ментальный щит. Пламя от взрывающихся снарядов гудело, словно в нетерпении. Он ощутилпо которой ты, как Кадин справа от него прыгнулили я, из его рта вырвался боевой клич — но медленно, слишком медленно. Сиамак, весь покрытый пеплом, шагнул ему навстречу. В его руке пылал меч. Воины Рубрики посмотрели на Астреоса потемневшими от копоти глазами. Библиарий опустил щитнаходимся сейчас здесь.
+ Гелио ИсидорусАриман замолчал. Мабиус РоТишину наполнил звук, похожий на отдаленный раскат грома, + сформировал Астреос в разуме имена и послал их грубым приказомземля со стенами содрогнулись. Ни одна другая часть сцены не шевельнулась.
Воины Рубрики замерли— Эта возможность и была платой тебе, их пальцы застыли на спусковых крючках. Сиамак пошатнулся. Астреос ощутил его шок, и дар этот сокрыт внутри головоломки твоего разума. Кадин врезался в колдуна прежде, чем тот успел опомнитьсяЯ не мог отказать тебе после того, раскаленный от жара кулак попал в его лицевой щиток. Колдун рухнулчто попросил у тебя, откатился в сторону и попытался встать. Через расколотую линзу шлема библиарий заметил ярко-синий глаз. Кадин изо всех сил ударил ногойтого, раздавив шлем и череп под нимчто ты сделал.
На зал опустилась тишинаГром раздался снова, громче, ближе. Астреос посмотрел на братапочувствовал, но Кадин отвернулсякак ощущения памяти слабеют, изучая обломки цепного мечаа фигуры вокруг него рассеиваются в холодный синий свет. С трона у дальней стены зала скалился МаротОстался только образ Аримана, все еще смотревший в некий незримый горизонт.
Сильванус поднял глаза. Из тьмы свисало переплетение кабелей. Некоторые были толщиной с его руку, другие походили Ариман оглянулся на серебряные нити, все они свивались вместе, словно джунглевые лианы. Из кабелей торчала обнаженная рука. Она выглядела так, будто ее сварили. С кончиков пальцев слетали черные капли. Чуть выше Сильванус заметил багровую маску Карменты, безвольно лежащую на изгибе толстого кабеля. Ее глаза смотрели на него — слепые дыры на растрескавшемся лице. Он увидел разъемы, где кабеля соединялись с черепом, из них вытекали гной вперемешку с густой кровьюАстреоса и грустно улыбнулся.
Навигатор услышал стон— Месть, оглянулся по сторонам, и только затем понял, что звук исходит от него самогоАстреос. Легкие горели от холода. Сильванус закашлялся, почувствовав, как к горлу подкатывает желчь. Его стошнило, он рухнул на четвереньки, и продолжал блевать, даже когда все содержимое желудка уже блестело на палубеПлатой была месть.
До него донесся звукМир содрогнулся, похожий на щелканье ветра в трубах. Он поднял взгляд и сглотнул. Из темных провалов глаз Карменты на него взирал слабый огонек. Сильванус не мог пошевелиться, ему оставалось только смотреть в ответ. Пальцы на руке техноведьмы слабо дернулись, разбрызгав по луже черные капли. Свет в ее глазах начал пульсировать, и навигатор снова услышал ее дыханиеон пробудился среди орудийного рева «Клятвы Сигиллита».
Он медленно поднялся, не сводя взгляда с ее глаз. До нее можно было дотянуться. Сильванус протянул руку. Его перчатка коснулась пальцев женщины. Он открыл рот.
Тело Карменты свело судорогой. Из ран потекла кровь. Гнездо кабелей задрожало. По всему мостику задергались сервиторы, аугментика заискрилась. На экранах вспыхнула статика. Сильванус почувствовал запах раскаленного металла и горящей проводки. Густой воздух сотряс утробный крик. Навигатор тут же включил вокс и закричал в открытый канал.=== XIX: Пробуждение ===
— Помогите, кто-нибудь. Помогите, — спустя пять секунд Кармента успокоилась, и кровь стала капать снова.
=== XIX: Покой ===Фигура оттолкнулась от палубы чужими руками и порхнула по мостику. «Сикоракс» содрогнулся со звуком столь знакомым, как биение сердца. Кто-то открыл огонь по кораблю. Свет за обзорными экранами переливался ярко-голубыми и грозно-красными цветами. Зал закружился, когда зависший в космосе корабль перевернулся от взрыва.
Ариман моргнулОн облетел мертвую когитационную башню и увидел командный трон. Мимо него продрейфовало закутанное в мантию тело, и он почувствовал, как плоть внутри его доспехов содрогнулась от изменений. Броня на спине затрещала. С треском ломающегося керамита за плечами вырвались крылья. Вязкая жидкость, заблестев, превратилась в переливчатые перья. Он замер, затем выпрямился на высоком модуле. Крылья расправились и ударили в воздух. Он почувствовал, когда как новые изменения попытались надавить на плоть его лицо из открывшейся двери упал светносителя. На ярком фоне колдун увидел силуэтЕму придется подождать, придется контролировать вытекание своей сущности в реальность. Азек поднял голову Слишком много, слишком быстро, и прищурилсяон превратит тело в жидкость, и этой части его естества придется вернуться обратно в варп. Этого он допустить не мог. Ему требовалось находиться здесь, требовалось находиться так близко, как только возможно.
От слабого движения над головой лязгнули цепи. Его заковали, догадался колдун. Руки Он снова оттолкнулся и ноги были заскользил в адамантиновых оковахсторону командной кафедры. Толстые цепи тянулись от запястий Фигура Карменты парила над троном, удерживаемая подсоединенными к потолкуее плоти кабелями. Капюшон слетел, удерживаемые так что под его весом в натянутом состояниикрасной лакированной маской виднелась улыбающаяся на горле рана. Другие цепи соединяли его лодыжки Рядом с массивными кольцами ней в белом мраморном полувоздухе висели оторванные конечности и искромсанная плоть мужчины. КонечноМимо лениво закружилась нога, доспехи с него сняли, оставив в грубой тунике без рукавовблестя серебряными оковами раба одного из легионеров Тысячи Сынов. Мышцы болели, разум казался онемевшимХемеллион: человека разорвало на куски механическими когтями. Из незажившей раны Он заметил отсеченную в боку сочилась розоватая жидкость. Где-то за пределами комнаты бурлил варпзапястье руку, словно океан за стеклом. Под полом гудели генераторы нуль-поля, по всей камере вились обереги, вырезанные на каждом камне и звене цепи. В камере царила тьма и безмолвие варпа. Здесь Ариман был не более чем человеком из плоти и кровивсе еще сжимавшую полумесяц заостренного металла.
Фигура вошла внутрьОн потянулся и ухватился за трон. Его пальцы переросли в когти, дверь закрыласьи он одним взмахом разрубил кабели, и камера снова погрузилась во мракчто удерживали Карменту на месте. Ариман услышал размеренное дыханиеОна воспарила вверх, ее конечности, покачиваясь, безвольно откинулись в стороны. Во тьме вспыхнул светМгновение она выглядела почти так, когда зажглась свечасловно была живой и падала не вверх, а вниз, в утапливающие объятия темной воды. Но она была мертва, и ее пламя разгоралось все сильнеепроблеск жизни был не более чем иллюзией. Корабль содрогнулся от еще одного взрыва. Свет озарил контуры доспехов человека со свечой и отбросил тень на его гладкое лицоГде-то заревела последняя из рабочих сирен.
— Вот, — произнес Амон. — Теперь хотя бы будет светлоФигура сложила крылья и взгромоздилась на трон.
Ариман встретился взглядом с АмономДа, его глаза казались почти чернымиместо более чем подходящее. Все шло так, как и задумывалось.
— Я не буду тебе помогатьОн неспешно потянулся и стянул когтистыми руками шлем Марота, — заявил Ариманкак будто тот был сгнившей одеждой. Амон слабо улыбнулсяЛицо под ним изменилось, подошел к стене едва встретилось с неподвижным воздухом мостика. Плоть потекла, вздулась и вставил свечку в подсвечникиссохла, глаза исчезли, затем появились снова. Из висков выросла свивающаяся корона рогов. Затем обошел комнату, зажигая другие свечиЗа огромными обзорными экранами взорвалась ракета, пока озерца света не прогнали тенизатопив мостик запинающимся белым светом. Ариман смотрелСущество увидело взрыв и почувствовало, как Амон зажег последнюю свечу справа от дверинити судьбы стянулись еще туже.
— Ты помнишь свет Просперо? — Амон остановился, не сводя глаз с усиливающегося пламени. — Солнце, поблескивающее на пирамидах, свет утренней зари, ползущий по земле и морю. Иногда мне кажется, я больше не увижу такого рассвета, — он обернулся и посмотрел на Аримана с той же печальной улыбкой. — Но, может, это всего лишь воспоминание.
Ариман молчал— Биоритмы растут, вспоминая город— поприветствовал снова пробудившегося Астреоса безжизненный машинный голос. Сквозь него прокатилась волна дрожи. Корабль содрогался от барабанного боя орудий и дыхания двигателей. Мышцы свело судорогой. Металлические оковы, сверкающий под ярким небомкоторые удерживали его тело на плите, вгрызались в плоть. Взор заполняла кромешная чернота. Связь с сервочерепом, позволявшую ему видеть во время дознания, отключили. Он был слеп, его мир сузился до кокона прикосновений и стены пирамидзвуков. Откуда-то издалека доносились сигналы тревоги. Иглы, погруженные в его плоть, которые обратились задрожали. Сердца в озера солнечного светагруди учащенно заколотились.
Ариман выдержал взгляд АмонаСовсем рядом донесся гул подлетевшего ближе техножреца и усиливающийся писк биомониторов. Затем Астреос услышал, как стоявшие чуть дальше серафимы, оставленные инквизиторами для охраны, шевельнулись под рваными обносками. Его разум машинально потянулся к варпу, но нашел лишь холодную стену льда. Ему не освободиться.
— Прошлого Что-то приближалось. Он услышал сиплый вздох дыхательной помпы техножреца. По нервам с дрожью пробежались воспоминания. В коре разума, треснув, раскрылись зернышка знаний, которые затем выросли и расцвели сквозь его разум и тело. Варп не мог ответить на его зов, но такую вероятность никогда не изменитьстоило сбрасывать со счетов, брати он подготовился к этому. Присматривавший за ним техножрец догадался, — мягко произнес Ариманчто он проснулся. Амон перевел взгляд на светАстреос услышал щелчок металлических пальцев по кнопкам управления. В плоти дернулись иглы, ютящийся на границе комнатыготовые закачать в его кровь успокоительное.
— Брат''«То, что сокрыто за этим последним воспоминанием, тои есть твой дар», к чему стремишься…'' — произнесло эхо Аримана.
— К чему я стремлюсь? — Амон покачал головойПоследнее зернышко в его разуме раскрылось. — Ты считаешь, будто все понимаешь, — он глухо рассмеялся. — Ты не меняешься, Ариман. Мы — мертвый легион. От нас осталось лишь эхо и дергающиеся трупы. Ты об этом мечтал? Ради этого заставил нас бросить вызов отцу?
Ариман посмотрел Амону Астреос забился в глазасудорогах. Его мышцы вздулись. Металлические оковы на груди и конечностях впились глубже. Сердца стучали все быстрее и быстрее. Писк биомониторов перерос в запинающийся крик.
— Ты уничтожил нас, а твоя мечта оказалась обманом, — голос Амона оставался спокойным, но Ариман чувствовал кипящие внутри Астреос задохнулся. Биение сердец походило на двойные удары молотов. Техножрец был почти возле него чувства. — ВозможноОн почувствовал, ты правкак сердца ударили еще раз, возможно, нельзя обратить вспять содеянное Рубрикой, но я хочу не этого, брат. И не последую за тобой в мечтыа затем остановились. Именно так все закончится, а не начнется зановоЕго тело обмякло.
Ариман почувствовалСигналы биомонитора стихли. Его разум наполнился неподвижной, как внутри него все застылояркой белизной. Он вспомнил мертвые мирыТехножрец замер, которые видел в вероятном будущемприслушиваясь к затягивающейся тишине. Машины рядом с Астреосом издали протяжный мертвый писк.
''«Они станут меньше чем прахом…»''— Полный бионевральный отказ.
— Ты не можешь уничтожить легионМашинный голос прозвучал в пустой возможности его остановившегося разума, — сказал Ариман, услышави он почувствовал касание одеяний склонившегося над ним техножреца. С глухим металлическим щелчком и электрическим воем выдвинулись инструменты. Астреос почти видел, как дрожит к нему тянутся хромированные и медные щупы. Что-то укололо его голоскожу и проникло внутрь. Он не шевелился, не мог пошевелиться. Он был последней мыслью, сохраненной в темнице плоти.
— Но уничтожуТехножрец наклонился ближе, братиз его рта с шипением вырывалось густое маслянистое дыхание. Может, ты считал, что я мечтаю о восстановлении легиона или прощении нашего отца. Это тщетные надежды, и они ведут нас лишь на путь лжи. Нам конец. Пути назад больше нет, как и прощения за содеянное, но все может завершиться, и, возможно, мы обретем покой. Ты уже разрушил насАстреос услышал жужжание фокусирующихся аугметических глаз. Я же спасу нас единственно возможным способомМеталлические пальцы дотронулись до его руки.
— Я сокрушу РубрикуЩупы проникли глубже. Обращу против самой себяОн услышал озадаченное пощелкивание на бинарном. Время замедлило течение, — Амон печально кивнулсловно сдерживаемое плотиной накладывающихся секунд. — Ты показалСочленения техножреца зашипели, что столь великое изменение возможно, и если ты можешь переделать легион, то сможешь и обратить его менее чем в прахкогда он подался еще ближе. Ткань прошуршала по тыльной стороне правой руки Астреоса.
— Застывшая неподвижность его разума и тела раскололась. Он остановит тебявывернул руку, — выплюнул Аримансхватил техножреца за полы одежды и резко дернул на себя. Адепт свалился на Астреоса, скребясь и бормоча паникующим машинным кодом. Астреос стиснул кулак и рванул голову. Пластина и кабели, приклепанные к скальпу, оторвались. Он почувствовал, как по лицу течет кровь.
— Магнус? — Амон рассмеялся, и взгляд Аримана впился в лицо брата. Тот недоверчиво покачал головой. — Неужели за все прошедшие годы тебе не приходила мысльСерафимы ощутили, что Рубрика — плод его усилий? Ты действительно считал, будто он что-то не знал, чем мы занимались? Что он не понималтак. Они разом пришли в движение, какую разруху на нас навлек? Думаешьрваная одежда зашелестела, он не мечтал о конце?босые ноги затопали по металлу.
Ариман чувствовал себя такВ нос Астреосу ударили ароматы иссохшей плоти и машинной грязи. Ошейник на его шее не позволял ему подняться, но это было не важно. Они заглушили его разум, словно Амон ударил сковали егои лишили оружия. Но у него все равно оставались зубы.
— Получится, — произнес онТехножрец задергался. — Даже если мне придется сжечь половину Ока Ужаса Астреос повернул голову и стереть впился в пыль Планету Колдунов, чтобы найти способ, я сокрушу твою Рубрику и позволю наконец умереть нашему легионунего зубами.
— Амон…В рот брызнула кровь и машинное масло. По деснам пробежался электрический заряд, когда он вгрызся глубже. Техножрец извивался и дергался, задыхаясь вспышками статики. Астреос прокусил шестерни и добрался до плоти. На сознание накатили новые ощущения, когда организм вырвал из мяса информацию. Страх, искаженная логика, а также машинные данные хлынули в него стремительным сумбуром впечатлений. Вместе с паникой пришли отчаянные мысли техножреца об успокоительных и встроенной в запястье системе управления оковами.
— Амон… — Ариман По палубе зазвенели ускоряющиеся шаги серафимов. Мертвая притупленность, что окружала разум Астреоса, сжалась сильнее. Крик техножреца превратился теперь в смятении покачал головойединую жужжащую ноту паники.
— Почему ты не пользовался Рубрикой? — неожиданно спросил АмонАстреос сместил хватку на руку техножреца, став шарить пальцами по металлической конечности в поисках кнопок и переключателей. — Ты мог попытаться обратить ее против насНаконец, когда мы пришли за тобойон нащупал одну и нажал. В плите под ним что-то щелкнуло и зажужжало. Раздался новый сигнал тревоги. Почему же Умирающий техножрец забился в судорогах, так что Астреос едва не использовал?выпустил его.
Ариман вспомнил пепельную равнину и Магнуса— Первый этап процесса освобождения активирован, разрывающего живую статую, которая была Артаксерксом. Вспомнил крики призрака, когда доспехи треснули, а затем срослись обратно— голос машинной системы едва не затерялся в реве многочисленных сирен.
— Они мои братьяЕго пальцы засуетились на запястной панели управления. Совсем близко он услышал очередь пневматических толчков, а не рабыкогда в кровоток серафимов закачались усиливающие агрессию наркотики. Астреос снова отыскал кнопки на запястье техножреца. До него донесся треск активирующихся силовых полей и влажное рычание, когда на него прыгнул первый из серафимов. Он нажал на кнопки. Оковы задвинулись обратно в плиту.
— Ты сделал их рабамиОн поднялся, сбросив с себя труп техножреца. — Амон отвернулся Кабели и посмотрел трубки вырвались из плоти в сумрак, скрывавший потолокбрызгах крови и искр. — Тебе следовало использовать ихОн все еще был слеп, это было бы по крайней мере честновсе еще заперт в мире звуков и прикосновений, друг мойно он был свободен. Это бы показало, что ты понимаешь, кто ты есть на самом делеАстреос услышал последние шаги атакующегося серафима и отскочил в сторону.
Слова будто отодрали струпья, давно покрывавшие разум АриманаМимо хлестнула копна энергетических кабелей. Пустая плита раскололась. Астреос упал на пол и пригнулся. Серафим был совсем рядом. Амон правОт жужжания силовых плетей на его коже дыбом поднялись волоски. Он позволил себе поверить в ту ложьуслышал, которая однажды уничтожила егокак движутся ноги серафима, когда тот развернулся, чтобы ударить снова. Он Астреос поднялся и пнул ногой туда, где, как он знал, тот должен был ничемнаходиться. Его стопа коснулась мышц, и он почувствовал, как под ударом что-то ломается. Серафим отшатнулся, всего лишь стихающим отголоском пораженияиздав бессловесный рев. На фоне завывающих сирен слышался топот еще двух пар бегущих ног. Он ринулся им навстречу.
— Помоги мнеСам воздух запел, когда оружие серафимов взвилось в его сторону. Он подпрыгнул. Содрогающаяся палуба ушла из-под его ног, и он взмыл в мир, что был явью лишь благодаря звукам. Он знал, что серафим, которого он пнул, уже поднимался с пола, готовый броситься следом за ним. Расскажи всеОн знал, что знаешь о Рубрикедвое других врагов находились под ним, — произнес Амонпо инерции увлекаемые вперед, хотя их шаги постепенно замедлялись. — Даруй своим братьям покойРанее Астреос уже сталкивался с их родом, в то время, что теперь казалось ему чьей-то чужой жизнью. Ты увидишьОн почти видел их лица, как все закончитсяскрытые за коваными металлическими масками, обрывки одежды развеваются на увитых мышцами и сможешь сам обрести покойсогбенных телах, с обрубков рук свисают подернутые молниями плети.
«''Судьба''Затем он приземлился, — подумал Аримани момент прошел. — ''Судьба наконец пришла»Он схватил на лету ближайшего серафима. Инстинкт закричал ему немедленно отпустить существо, но Астреос только крепче стиснул хватку. Космический десантник почувствовал, как рвутся кожа и мышцы, когда он вздернул серафима с пола. Тот судорожно забился, по его мышцам засочилась кровь. Рука Астреоса нащупала его голову, сомкнулась на ней и вывернула. Трахея сломалась с резким треском.''
— Давай жеВторой и третий серафим настигли его. — Ариман почувствовал руку Амона Он замахнулся на плечених трупом. — Я прощаю тебяЭнергетическая плеть разорвала мертвого серафима надвое. Помоги закончить тоНа Астреоса брызнула теплая влага. Он услышал шипение противников, что ты начал, брати метнул разрубленное тело серафима на звук. Расскажи мнеЭнергетические плети на руках безжизненного тела хлестнули по мясу со встряской разряжающихся молний.
Ариман вспомнил башни Планеты КолдуновБезмолвие. Астреос замер. Безмолвие не было настоящим — сирены сотрясали воздух, неповоротливые тениа палуба все еще рычала от ритма далекого сражения. Это было безмолвие преобразования. Долгое проходящее мгновение разум Астреоса оставался в оковах, бредущие из стихающей буриего мысли парили внутри черепа. Мертвые серафимы конвульсивно дернулись у его ног. Их психическое омертвение рассеялось, мертвенный свет в их глазахи варп возвратился. Он едва не захлестнул его своей мощью.
''«Мне жальОн рухнул на колени. На его коже проступил лед, братья»и тут же растаял в огне. Его мысли закружились. Сквозь него взвихрились и протрещали ярость,'' — сказал он тогдавосторг и скорбь. Он услышал, как к нему взывают голоса, говоря ему отпустить, освободить свой разум. Призрачные руки потянули его за конечности, чужие когти коснулись кожи. Его воля обрубила ощущения, как будто топором. Разум окреп и сфокусировался. Мысли обрели ясность и взорвались наружу, нашли варп и заново сотворили реальность.
Ариман поднял головуОн начал идти вперед. Он посмотрел в глаза АмонуНа его следах взвивались языки пламени, небесная синева встретилась с ночной тьмойоблизывая тело. Колдун кивнулЕго плоть защипало, когда раны затянулись.Амон открыл рот, Иглы и из него потекли словакабели упали на пол, длинные последовательности слогов, которые будто резонировали в комнатекогда мышцы сгладили точки проникновения. Ариман почувствовалАстреос чувствовал, как отключились оберегивокруг него течет время, и его снова омыл великий океан варпагустое, будто смола. Когда его разум снова воссоединился с великой Инквизиция и таинственной силой вселеннойее слуги уже наверняка знали, Азеку показалосьчто что-то не так, что он услышал мысленный смех, похожий на довольное карканье воронаосвободился. Амон не сводил с него глаз. Ариман чувствовалЭто было хорошо, как вокруг него выжидающе парит разум братаэто служило его целям.
Он закрыл глазаМеталлический капюшон, запрокинул ввинченный ему в голову , раскалился от жара и отворил дверистек расплавленными струпьями. Его лицо покрылось волдырями, которые давным-давно были запечатаны в коридорах его разумапока на нем отрастала новая кожа и сухожилия. Оттуда выплеснулась Рубрика во всех ее подробностях: каждый ритуалВ глазницы затек огонь, каждый источникспиралью свиваясь вокруг точек тьмы. К нему возвратилось зрение. Астреос посмотрел на мир сквозь пульсирующее пламя и увидел, каждое изменение и миг прозрениячто тот изменился. Она приняла форму сконцентрированного кристалла памятиИз каждого угла лились цвета, вихрясь, словно пролитые на воду чернила. Ариман подержал егоВ воздухе мерцали призрачные образы, слишком слабые, чтобы разглядеть их отчетливо.
Он мог воспротивитьсяАстреос повернул голову. Амон отключил оберегиОт плиты, сила вернулась к немукоторая служила ему ложем, и окружавших ее машин, куда ни брось взгляд, тянулся зал. В его углах скапливалась пустая тьма, накатывая на стены, что мерцали пылающими оберегами. За барьером двигались огни чужих разумов — он мог боротьсявидел, как те пульсируют и мерцают, мог… Он открыл глазасловно в такт с гулом сирен. Амон бесстрастно взирал на негоОни шли за ним. «Наш легион наконец умрет…»
Ариман коснулся разума братаОн продолжил идти, с каждым шагом набирая скорость. Тот казался теплым, словно голос давно потерянного другаОгонь снаружи и ревущий ад внутри его черепа слились воедино. Между ними потекли воспоминанияВпереди него сформировалась сфера из синих молний, всего на мигувеличиваясь, но Ариману показалосьсвиваясь щупальцами белизны и оранжевого жара. Когда Астреос был в трех шагах от мощных дверей зала, будто он заново пережил те времена глупости. Затем Амон открыл глаза шар света выстрелил вперед и кивнулпопал в металл. Он отвернулсяСлова-обереги, бормоча слова выгравированные серебром и формулы. Свечи погаслизолотом, Ариман ощутилзагорелись и растеклись, как вокруг него снова поднялась клетка из обереговскапывая по почерневшему порталу. Сфера расплавилась в двери, прервав звук варпаподобно закатному солнцу, и тонущему в комнате снова воцарилась тишинаморе. Амон направился к двериА затем она вырвалась наружу в брызгах металла, и та открылась перед ним. В комнату снова хлынул яркий свет. Амон постоял у двери, а затем оглянулся на АриманаАстреос прошел сквозь оплавившиеся обломки.
— Спасибо тебе, — произнес Амон и оставил Аримана одного во тьме.
=== XX: Все оружие ===Пространство перед дверью заполняли неподвижные комплекты доспехов в шлемах с высокими гребнями. Стоило Кендриону посмотреть на Рубрику, как руны угрозы над ними окрасились янтарным, но его внимание было приковано лишь к двум фигурам у двери. Воин, в которого он только что попал, не шевелился, но вот второй как раз поднимался на ноги. Кендрион заметил забрызганную кровью броню и обрубок, где ранее была правая рука. Над ним замигала красная руна прицеливания, когда он встал и повернулся к двери. В целой руке он сжимал пистолет.
Наконец-то отступники прибыли на его зовЗа дверью оказался круглый зал. Сильванус оглянулся, услышав, как по палубе грохочут их шагиВдоль выгнутых стен выстроились ниши со свитками пергамента и грудами книг. Они вышли на мостик, заляпанные кровью В центре черного стеклянного пола высилась кафедра из железа и покрытые пепломмеди. За ней восседала фигура. Некогда она была человеком. Их было пятеро: тотКендрион сразу это отметил, кого называли Астреос, за ним получеловек Кадин, а также горбун по имени Маротно от его былой человечности осталась лишь оболочка из иссохшей, замыкали же шествие двое космических десантников в опаленных до черноты доспехах просвечивающей кожи и шлемах с высокими гребнямиувядших мышц. Навигатор заметил зеленый блеск под гарью, покрывавшей их глазные линзыИз запавших глазниц взирали затянутые катарактой глаза. От урчания силовых доспехов вибрировали кости. Воины остановились у края подсохшей лужи крови и масла и посмотрели Единственная рука двигалась по свитку пергамента на гнездо кабелей и проводовстолешнице кафедры, выводя слова запинающимися размытыми движениями. Сильванус встретился взглядом со светящимися линзами тупоносого шлема Астреоса. Навигатор невольно вздрогнулКафедру кольцом окружали девять фигур в серых мантиях, лица которых скрывались под серебряными масками с одной прорезью для глаза.
— Она живаЭто и был тот секрет, что хранили здесь Издубар и его соратники — произнес он, чувствуя проводник в разум падшего полубога. Это был Атеней Калимака. Ариман застыл на самом пороге, как пересохло у него во ртубудто не в силах сдвинуться с места. — Думаю, по крайней мере она…
Какое-то время назад Кармента перестала шевелитьсяКендрион бросился вперед, но Сильванус держал ее дергающуюся руку и пытался разговаривать с техноведьмой, пока зеленый свет в ее глазах то тускнел, то мерцалне переставая стрелять. Навигатор не зналСнаряды разорвались на доспехах Аримана, что сказатьразнеся их на осколки. Он заметилпошатнулся, что Астреос пристально смотрит чуть не упав, но каким-то образом устоял на покрывшиеся волдырями пальцы Карментыногах. Сильванус отвернулся и встретился взглядом со змеиными глазами КадинаСерые фигуры подступили ближе к кафедре. Отступник глядел Мгновение Ариман смотрел на него так, как кошка могла бы смотреть на вероятную жертву. Тот, кого называли Марот, хихикнул. От одного подобного звука, исходящего из уст космического десантникакруг в серых мантиях, Сильванусу внезапно захотелось убраться отсюда как можно дальшеа затем поднял пистолет.
— Ей нужна помощьКендриона наполнило долгое, — выдохнул Сильванусзатягивающееся мгновение. Затем, словно штормовой прилив, накатил варп. Вокруг кафедры столбом взвился синий огонь. Бирюзовое пламя хлестнуло по стенам и растеклось по полу. Кендрион узрел это одновременно и разумом, и глазами. Оно походило на стаю птиц с горящими перьями, поднимающихся в небеса. — Она…
— Она предательАриман повернулся к ним и выронил пистолет из руки. Кендрион услышал, — ответил Астреос. Сильванус посмотрел на космических десантников. Все они глядели на как вокруг него. Он перевел взгляд на Карменту. С тех пор как его вынудили стать навигатором «Дитя Титана», он встречал ее всего несколько раз. Женщина ему не нравилась, но она продолжала цепляться за жизнь слабеющими вдохами, и никто не заслуживал участи угаснуть во тьме, не получив шанса на спасениес лязгом заряжающегося оружия оживают доселе неподвижные доспехи.
— Почему она предатель? — спросил он, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Астреос промолчал, и Сильванус ощутил, как грохочущая в мышцах кровь твердит ему бежать без оглядки. Затем космический десантник едва заметно кивнул.
— На корабль высадились враги, мы нашли в ангаре один из их боевых кораблей, — он указал на Карменту. — Она предала нас. Иначе они не сумели бы попасть на борт.=== ХХ: Колдовство ===
— Она еще жива.
Астреос перевел взгляд на КарментуВ разуме Игниса заплясал огонь, когда Аполлонию объяла смерть. Более не осталось даже видимости порядка. Внутренним взором он увидел, как с десяток торпед попало в «Сикоракс» и оторвало кусок корпуса размером с город. Обломки снесло огненным валом. Тысячи тел горели и вращались возле изодранного камня и металла. Но корабль не сдавался без боя. Вокруг него кружились и гибли суда. В варпе росла штормовая волна.
— Где Ариман?Он удерживал все это в своем разуме, ощущая, как уменьшаются коэффициенты. Времени почти не осталось. Шторм должен разверзнуться, и притом немедленно.
— Ариман, — прохрипела техноведьма«Слово Гермеса» выстрелило опять. Она попыталась пошевелиться, и ее ноги заскребли по скользкой от крови палубеПолосы лэнс-огня ворвались в открытые раны на «Сикораксе». Астреос опустился на колени и склонился над женщинойИгнис услышал, при этом его лицо оказалось как обитавшие в считанных сантиметрах от Карменты и Сильванусакостях корабля сущности завопили в варп. Шторм ответил. Во мраке между полыхающими кораблями пролились расцветы синюшного света. Сквозь тьму затрещали радужные молнии.
— Где онНо где же Ариман?Не важно, образ разрухи уже не остановить. На его глазах «Сикоракс» начал разламываться и гореть.
— Ариман, — снова произнесла Кармента+ Братья, + его мысленный голос взревел в шторм и ее голова дернуласьнашел разумы, вырвавшись к которым взывал. Все они были из ладоней СильванусаТысячи Сынов, все братья для него и Аримана, а тело скользнуло и пока остальной флот рвал себя на полчасти, они оставались нетронутыми. Они не знали причины, но у них были приказы Аримана, и теперь все, как один, ответили Игнису. Он позвал их, и они начали подтягиваться к «Слову Гермеса».
— Отвечай, — приказал Астреос, Игнис перевел мысли на корабль и в его голосе послышалось что-то холодное и беспощадноенашел дрожащий разум навигатора Сильвануса.
— Амон+ Посмотри в варп, — выплюнула Кармента, закашлявшись грязной кровьюнавигатор. — АмонМомент близок.+
Кадин вышел вперед— Нет спасения. Нет спасения, в его руке все еще блестел нож— простонал навигатор. Перед взором Игниса вспышкой пронеслось видение человека, свернувшегося калачиком у стены своей камеры, прикрыв руками голову. — Они идут.
— Закончим это+ Я приказываю тебе, — прорычал он. Сильванус напрягся+ послал Игнис, но навигатор резко поднял голову и закричал.
— Ариман сам будет судить ее за предательствоИгнис чувствовал, как растет сила шторма, чувствовал, как элементы образа движутся к равнению. Он потянулся глубже в варп, — произнес библиарий и поднялсятогда понял, что ошибался. Навигатор увидел не шторм.
— Она умирает, — заметил СильванусПервый имперский корабль вырвался из варпа в сполохе разрывающейся реальности. Секундой позже за ним последовали остальные корабли флота.
— Пока нет, — ответил Астреос.
Навигатор почувствовалСерые Рыцари явились за Астреосом, как Кармента шевельнулась когда тот ворвался через дверь в его рукахвысокий зал со сводчатым каменным потолком и гладкими гранитными стенами. Ее ноги заскребли по полуС огромных пьедесталов на него взирали статуи, затем она перекатилась и поднялась на четвереньки. Сильванус услышалих лица высечены из холодного мрамора, как механические легкие втягивают и выдыхают воздух. Техноведьма медленно всталаа доспехи — тусклая бронза. На это было больно смотретьтянувшихся от потолка цепях висели жаровни, и дважды она едва не упала. Первый раз Сильванус попытался поддержать ее, но женщина оттолкнула его руку. Наконец она выпрямиласьнаполняя воздух запахами благовоний. Одежда висела Из выступов на ней алым рваньем. Механодендриты безжизненно повисли за спиной. Последней поднялась ее головастенах, и Сильванус заметил, что свет а также покрытых кристаллическим стеклом ниш в ее глазах стал твержеполу на него глядели черепа.
— ПлотьСерых Рыцарей было четверо. СлабаАстреос узнал об их присутствии по слабейшей дрожи в воздухе, — прохрипела онаподобной внезапному дуновению ветра. — НоЗатем они оказались внутри, их сияющие ауры вырисовались из варпа. ЯОни ринулись через зал, их броня двигалась, будто бугрящиеся мускулы, болт-снаряды вырывались из орудий на запястьях. НеПеред Астреосом загорелся кинетический щит. ПлотьВоздух наполнился разрывами, — Кармента остановилась и втянула в себя воздух со звукомно Серые Рыцари были быстрыми, который опроверг только что сказанное еюочень быстрыми. — ЯШальной болт превратил плечо Астреоса в кровавое месиво и сшиб его с ног. ДитяС костей сорвало обнажившиеся мышцы, кровь дымкой повисла в воздухе при падении. ТитанаРаны уже затягивались, едва кровь успела окропить пол.
Сильванус вздрогнулОн врезался в пол, перекатился и вскочил на ноги, когда Серые Рыцари пробили его кинетический щит синхронизированным толчком ментальной силы. Она говорила глухим монотонным голосом машиныТелекинетический щит взорвался во вспышке молний. Астреос пошатнулся и успел отскочить назад от пронесшейся у самой головы кромки меча. Они окружили его, жаля ударами из каждого угла. Над Серыми Рыцарями начали расти и сливаться золотые нимбы, когда их силы объединились, питая одна другую и заключая его между собой. Варп запел чистыми высокими голосами. Время будто замедлилось. Мгновения, что могли произойти, и мгновения, что произойдут, стали единым целым. Алебарда в руках воина раскрутилась и понеслась к нему так стремительно, что стала кругом белого света.
— Она нам нужнаОстальные жаровни свалились на пол во взрывах искр и треснувшего камня. Астреос разумом поймал несколько цепей, — произнес онпрежде чем те успели коснуться земли. В воздухе замерцали морозные кристаллики. Цепи свились вокруг алебарды Серого Рыцаря, и поползи по его рукам. Железо раскалилось от жара. — Правосудие свершитсяАстреос увидел, но как секундой позжеразум воина начал реагировать. Пылающий конец цепи пробил красную кристаллическую линзу и сквозь глаз проник в мозг Серого Рыцаря. Воин упал, и кровь, брызнувшая на горящие звенья цепи, обратилась в пар.
— Зачем она нам? — спросил КадинТри оставшихся Серых Рыцаря, как один, подняли штурм-болтеры и открыли огонь. Астреос подпрыгнул. Сквозь мышцы и ткани потек варп. Спину окатило осколками и жаром, когда он приземлился и развернулся. От него брызнула горящая кровь. Его разум натянул цепи, и алебарда вырвалась из хватки мертвого рыцаря. Оружие завращалось, став пятном вокруг пылающей фигуры Астреоса. Троица Серых Рыцарей высвободила молнию. Разум Астреоса поймал потрескивающую дугу, едва та успела сформироваться, и стер ее из бытия. Молния испарилась.
— Чтобы захватить «Сикоракс»Астреос рывком схватил алебарду. Оружие было холодным, его психоактивное ядро безмолвствовало, но оно все еще оставалось острым. Он ударил первого из Серых Рыцарей в шлем, но тот чуть отвернул голову за мгновение до того, как лезвие успело настигнуть его. Острие ударило в лобовую пластину, прогрызлось вверх и впилось в верхнюю часть шлема. Цепь с клинком дернулись назад, оторвав лицевую пластину. Астреос заметил темные глаза на изрытом шрамами лице и на секунду запнулся, вновь вспомнив крепость своего ордена, осыпающуюся в огонь.
Марот Серый Рыцарь сорвал с бульканьем рассмеялся. Сильванус с раскрытым ртом посмотрел на космического десантника. Он видел целый флот вокруг капитального корабля Амона, а размер только этого военного корабля потрясал воображениеголовы остатки поломанного шлема.
— Как? — прорычал КадинВоздух вокруг Астреоса замерцал, истекая жидким светом и цветами. Он услышал, как трещат звуки, словно горящие листы пергамента. Громче, но будто издалека, донеслись голоса Кадара, Тидиаса и Кадина, перекрикивающие небеса, которые обрушивались в огонь прошлого, что было уже не изменить.
— Всем имеющимся оружиемОгонь из его воспоминания сформировался в воздухе, — ответил с черными языками и красным сердцем. Пламя рвануло в Серых Рыцарей, расширяясь в полете, и поглотило их. Астреоспочувствовал, как из его рта вырывается бессловесный крик.
— КадарВокруг Серых Рыцарей развернулись золотые крылья, вначале пара, затем все больше и больше. Астреос наблюдал за тем, как их очертания разрастаются в неспешных срезах секунд. Это была мысленная форма, проекция разума на материю варпа, но она не походила ни на что из виденного им прежде. Это был не один разум, но много, сила и воля трех Серых Рыцарей, объединенные и гармонизированные. Увидев это, Астреос понял, что в его голове крутится лишь одна мысль об идее, что была древней еще до того, как покорили сами звезды.
Имя вырвалось у Астреоса прежде«''Ангел'', чем — подумал он успел остановить себя. Тьма окутала его глаз и проникла в разум, стоило ему только посмотреть на скованного демона. Существо висело в центре переплетающихся цепей. Из-за изморози его кожа казалась белой, а пустой взор буравил Астреоса с того самого момента, как он шагнул в отсек. Библиарий услышал, как позади него Марот рухнул на колени. Сломленный колдун бормотал и шептал, словно мать над младенцем. Кадин отказался заходить внутрь— ''ангел казни».''
— Брат. — Астреос остановился и тяжело сглотнул, задаваясь вопросом, слышит ли его Кадар. — Прости меняВ ушах зазвенела протяжная высокая нота.
— ''Не делай этогоВремя в настоящем мире остановилось. Зал размылся до границ зрения,'' — сказал Кадини на его место пришел варп, более реальный, чем сама реальность.
Сердца Астреоса почти перестали битьсяМысленная форма Серых Рыцарей задрожала, спокойствие растеклось по разуму, став зеркалом, которое отражало силу варпа. Учение Аримана никогда ему не нравилось, оно было не по душе библиарию, будто оружие, созданное для чужой рукина ее краях вспыхнул белый свет.
До этого момента. Его В его разум поднялся по уровням сосредоточенностиполились голоса, вероятности, хранившиеся на них, стали разворачиваться перед Астреосом. Существо перед ним походило на сгусток холодного звездного света, облеченного в кожу. Библиарий видел и чувствовал узы, окружавшие и удерживавшие существо на месте. Астреос коснулся их разумом. Скованный демон вздрогнулкак старые, так и цепи задрожалиновые.
''— Ради клятвыАнгел нанес удар.''Мысленная форма Астреоса раскололась. Воины Рубрики разом открыли огонь. Среди мчавшихся на Аримана Серых Рыцарей взорвалось растекающееся синее пламя. Огонь побежал сквозь их ряды, пылая раскаленной белизной под непрерывным шквалом снарядов Рубрики. Ариман вознесся в сверкающий от жара воздух. Зал Атенея у него за спиной взревел от усиливающегося ада.
''Кадин заглянул Аримана захлестнул варповской огонь. Он почувствовал, как тот прокатывается по доспехам и коже. Почувствовал, как извиваются вырезанные на броне руны, почувствовал, как внутри плоти содрогаются кости. Его разум покинул тело, сгорая и тая, словно восковый шар в домне. Шквальный ветер затрепал окровавленный шелк одеяний, когда огонь охватил Аримана целиком. На его теле свились языки пламени, хлестнув по обрубку руки и порезам на плоти. В ранах вздулась плоть, а затем поверх них, будто жидкость, растеклись доспехи. Казалось, он как будто вынырнул на поверхность озера после того, как едва не захлебнулся. В разуме клубились ощущения и свет, а границы его мыслей пощипывал варповской огонь. Часть его просто хотела позволить ему в глаза пройти сквозь себя, позволить течениям подхватить его. Из горящего зала вырвались звуки, нашептывавшие голосами давно потерянных друзей и отвернулсямертвых братьев.''
''— Помни этоСлушай нас, брат— говорили они. — Слушай нас, и мы поведаем тебе о том, что было и что будет.''
— Я приковываю тебя к себеАриман подавил инстинкт, — прозвенели слова в варпезаперев его глубоко внутри себя. Демон дернул головой из стороны в сторонуСейчас ему требовалось спокойствие. Оно пришло, но и Азек почувствовал, как его пустые глаза продолжали буравить Астреосаразум растекается по эфиру. Образы мыслей умножились. В мысли библиария проникло чувство багряного голодаОн взглянул на заново отросшую руку, когда над ней снова затвердели доспехи. Астреос почувствовал Он поднес пальцы ко рту, и утер с губ чуть запекшуюся кровь на оскаленных зубах.
— Я приковываю твое существование к своей душеРубрика строевым шагом выступила из огня перед дверью, их синие доспехи стали черными в резком освещении. Ариман потянулся мыслью и поднял безвольное тело Санахта вместе с собой в воздух.
На теле демона стала таять изморозьИз горящего коридора позади Аримана вырвались почерневшие от копоти фигуры. Он почувствовал, красными каплями скапывая как клинок Кендриона рассек воина Рубрики. Разбитые доспехи упали на палубупол. Мысли Аримана ужалил пронзительный вопль. Доспехи начали содрогаться и рассыпаться серым прахом.
— Я приковываю твою волю к своейОстальная Рубрика одновременно развернулась и перевела огонь на Кендриона, — цепино он уже пришел в движение, которые удерживали демонаразрубив еще двоих. Ариман увидел, раскололиськак за воином из огня выбежал Издубар, а за ним новые Серые Рыцари. Он взмыл, извиваясь Ариман потянулся разумом и рывком протащил воинов Рубрики и дергаясь, словно череда изображений из сбоящего пикт-каналаСанахта в зал Атенея. Астреос ощутил, как часть уз треснулаСерые Рыцари бросились следом, но его разум тут же сотворил их зановоАзек захлопнул бронзовые двери. Их края загорелись, приковав существо сплавляясь с камнем. Рубрика с лязгом врезалась в объятый пламенем пол. Он повернулся к своему сознанию. Демон спазматически дернулсяСанахту, все еще удерживаемому его тело задрожало, будто плеть. Затем он замер, и на него, подобно плащу, опустилась сумеречная мглаволей над полом.
Астреос поманил Кожа мечника стала белой, но егоглаза оставались открытыми. Скованный демон поплыл впередПозади него, в центре зала, ревел, всасывая в себя воздух, столб сине-золотого пламени. Марот замолчал. Демон оскалилсяСвоим разумом Ариман не видел ничего, кроме ярящейся бесконечности знания, что изливалась из варпа в реальность, ища для себя сосуд.
+ Есть— Атеней — это не книга, + брат, — произнес демон в разуме АстреосаАриман, его настоящий голос поднялся над ревущим ветром. Библиарий дернулся от ощущения мысли— Связью с Магнусом были не книги Калимака, но сам Калимак. Он все еще чувствовал во рту кровьЭто река знания, ощущал голод существачто постоянно ищет путь в наш мир. Его пасть открылась и безмолвно закрыласьОна поглощает всякого, кто окунает свой разум в ее воды. + ЕстьНо, возможно, + прорычал демон опятьсын Магнуса сможет оказаться достаточно крепким сосудом, и библарий понялчтобы продержаться дольше. Это — судьба, что его челюсть также двигаетсякоторую ты навлек на себя предательством. Ты станешь Атенеем, брат мой.
=== XXI: Обновление ===Смех умер в горле Санахта.
Багровый «Грозовой орел» покинул «Дитя Титана» и отправился в длинный перелет к центру собирающегося флота. Десяток бортовых сенсоров засек его, опознал в нем корабль Амона и отвел глаза. «Сикоракс» ждал его, поэтому палуба ангара была открыта, чтобы принять возвращающееся дитя. Боевой корабль приземлился среди подобных ему: суда больших и меньших размеров, багровые, сверкающие в слепящем белом освещении. Вокруг них ходили техноремесленники, осматривая корпуса, подсоединяя или отсоединяя трубки и кабели, не переставая при этом бормотать приглушенными ухающими голосами. Их лица скрывались под птичьими масками из покрытой патиной меди, следом за ними волочились охряные одеяния. Они принадлежали к кираборам, клану совращенных техноремесленников. Их мастера поклялись служить великому колдуну Амону и ухаживать за его оружием. Подобную службу кираборы считали благословением многоокого бога и взирали на колдунов, которым прислуживали, со страхом и трепетом. Едва увидев влетевший корабль, они обратили внимание на отметки, опознали в машине транспорт личных аколитов Амона и направились к немуАриман покачал головой.
Под носовой частью «Грозового орла» опустилась рампа. Двое кираборов шагнули вперед— Ты даже не представляешь, затем остановились. Из отсека появилась фигура. Она была в красных доспехахнасколько, и техноремесленники узнали рогатый гребень и диск на макушке шлема — знак одного из аколитов-близнецов Амона. И шлем, и доспехи были покрыты трещинами и вмятинами. Вышедший замер и посмотрел на ждущих техноремесленников, затем пошел вперед. За ним следовали двое воинов Рубрики в очерчиваемых резким светом угольно-черных доспехах. Кираборы переглянулись, вполголоса ухая сказал Ариман и пощелкивая. Остальные техноремесленники стали пятиться, некоторые бросали непонимающие взгляды на космического десантника мыслью отправил своего брата в красных доспехах. Многие видели аколитов-близнецов всего раз, да и то издали, но знали, что они были неразлучны: куда шел первый, туда следовал и второй. Но сейчас он был одиногонь.
Бормотание становилось громче. Все больше и больше людей по всему отсеку отрывались от своих дел, а некоторые стали отступать к выходам. В стенных нишах начали пробуждаться орудийные звери, на их мускулистых конечностях зажужжало оружие. Их тела были покрыты бронзовыми пластинами, а головы представляли собой обрубки клепаного металла с асимметричными скоплениями многоцветных дальномеров. Они двинулись вперед, не сводя взоров с космического десантника, который все так же спокойно шагал по палубе. По вокс-сети «Сикоракса» стали пульсировать сообщения низкого уровня тревоги. Из командных узлов пришли запросы о более подробной информации. Космический десантник остановился и окинул взглядом смыкающееся кольцо орудийных зверей.
Где-то последовательность проверок и вопросов достигла критического уровняПриближаясь к Аполлонии, имперский флот рассредоточивался. Вдалеке заревели сиреныДесятки кораблей взвихрили пустоту, выпрыгнув из варпа. Орудийные звери напряглисьБольшинство были военными судами, вызванными властью Инквизиции. Космический десантник оглянулся на «Грозовой орел» и сказал чистым уверенным голосомДля этой задачи они взяли новые названия, названия, что говорили об их конечном намерении. «Желание очищения», «Седьмое правосудие», «Ответ проклятью»:если они переживут это сражение, их команды предадут огню, а корпусы заново освятят под старыми названиями. Но пока они действовали только в качестве инструментов правосудия Инквизиции.
— НачалиСреди них были еще и корабли трех орденов Адептус Астартес, которые вырвались из эфира вместе. «Имморталис» был рожден в Йовианских кузнях, связанных службой Черным Консулам; рядом с ним шел «Первый обет», боевая баржа Преторов Орфея, а также огромная боевая баржа Медных Когтей «Раскалыватель». Корабли Космического Десанта, призванные древними клятвами, двигались впереди, пока остальной флот разворачивался по флангам.
Астреос сорвался Игнис вздрогнул и посмотрел на бег«Сикоракс». Воины Рубрики позади Невозможно, но он до сих пор сохранял форму, даже полыхая от носа до кормы и с вырывающимися из его бортов новыми взрывами. Космос раздирал его корпус, вздуваясь и дымясь тошнотворным светом из-за варпа, который давил на него подняли болтерысквозь истонченную кожу реальности. Он почувствовал Корабль превратился в разуме их призрачные движения. Существа перед ними были высокимикостер, горбатымии шторм усиливался, куски меди и бронзыдабы встретить его смерть. Игнис мыслью потянулся к судам Тысячи Сынов, сплавившиеся с покрытой спиральными татуировками плотьючто собрались вокруг него. Одним мановением разума библиарий насчитал двадцать четыре противника Он отдал приказ, и ощутилкорабли, как их грубые мыслительные процессы за удар сердца переключились из вызова в режим угрозыодин, дали залп по «Сикораксу».
Орудийные установки взревели. Потоки огня сосредоточились на нем. Астреос даже не замедлился. Его разум заново создал реальность вокруг себя. Время остановило ход. Воин ощутил, как снаряды прошли сквозь него, но показались ему не более чем булавочными уколами. Он был призраком, мерцающим между материальным и иллюзорным состоянием. Искры от рикошетов посыпались на палубу под ногами.
+ Огонь, + послал библиарий. Воины Рубрики подчинились. Орудийный зверь взорвалсяАстреос увидел, как его плоть тело содрогнулось и кровь сгорели прежде, чем он упал на палубуначало падать. Стоявший возле него техноремесленник превратился в бирюзовоОно двигалось с медлительностью засбоившей пикт-розовый факелпередачи. На поясе Астреоса висел изогнутый хопешТри Серых Рыцаря замерли, свой же меч он крепко сжимал в рукеих серебряные доспехи отбрасывали золотой свет на усеянный обломками пол. В другой руке рявкнул болт-пистолетОн увидел все это так, будто смотрел на происходящее с большой высоты, постепенно удаляясь от сцены. Еще один зверь упал с кровавым кратером вместо головыЕго разум был тысячью кружащихся фрагментов боли и эмоций. Остальные продолжали вести огоньМысль ангела была повсюду, заваливая палубу гильзами от снарядоврасплавляя его волю, раздирая ее на куски.
На посадочной палубе завопили ревуныОн не мог думать ясно. В глаза Астреосу ударил стробирующий желтый свет, а затем библиарий ворвался во вражеские ряды, вмиг оказавшись среди орудийных зверейВсе превратилось в сплошной клубок ощущений. Существо перед ним как будто догадалосьМимо него проносились воспоминания, что он не собирается останавливаться, и попыталось отступить назадсловно подброшенные в воздух карты таро. Меч разрубил его от плеча до пояса, и Астреос почувствовалбольше не осознавал ни время, как лезвие обагрилось теплой кровью. На палубу пролилась розоватая жидкость. Библиарий, не сбавляя скоростини прошлое, ушел от первого удара и крутанул мечом по дуге низомни настоящее. Второй орудийный зверь повалился на пол с обрубленными по колени ногами. Он продолжал стрелять в воздухВ разуме расцвел крошечный сполох ясности, пытаясь встать пока образы разрывались на кровавые обрубки. Остальные звери поворачивались, пытаясь прицелиться в оказавшегося среди них библиариявсе меньшие и меньшие кусочки.
Астреос поднял руку«''Меня рвут на части, и из ладони вырвалась волна телекинетической энергии'' — прозвучала одинокая мысль. Орудийные звери и мусор взмыли в воздух. Некоторые существа стреляли— ''Мое существование разрывают, даже разлетаясь в стороны. Шальная пуля угодила в топливный шланг, и ввысь взметнулся красный гриб пламени. Орудийные звери упали на палубу с треском ломающихся костей. Техноремесленники кинулись к противовзрывным дверям, которые уже начали опускаться. Из ниш в дальнем конце отсека появилась очередная группа орудийных зверейа остатки сжигают».''
По рампе «Грозового орла» поползла тень. Она скользила по палубе и фюзеляжу боевого корабляНа самом деле у него не было ни единого шанса, словно дыхание ледяной ночи. Из десантного отсека машины появился скованный демон. Он полетел впередне с теми искусствами, двигаясь с безмятежной медлительностью. Уцелевшие орудийные звери заметили присутствие демона и приготовились снова открыть огонь. В которыми его сторону рванула буря снарядовобучил Ариман, вокруг существа вспыхнула сфера молнийили жаждой мести, и красный свет аварийных огней растворился кипевшей у него в ослепительной белизнедуше. Воздух наполнился сладким запахом цветов В гаснущие мысли вонзился осколок боли, внезапный и вонью протухшего мясаострый в своей неотложности. Хлестнули молнии, и один из техноремесленников разлетелся на кускиЕго последняя мысль закружилась в смятении. Молнии метнулись дальшеБоль пришла снова, от тела к телусловно зазубренный клинок, толстыми нитями извиваясь по металлическому перекрытию палубывгрызающийся в плоть.
Существо взревело ''«Почему это случилось?'' — громко прозвенел в разуме Астреоса, и библиарий едва подавил злобный вой, который рвался у него из горла. Перед глазами поплыли призрачные образы, мысли бурлили. Он ощутил, как утратил сосредоточенность и в правое плечо что-то врезалось. Астреос пошатнулся, взял себя в руки и уклонился от следующего удара. Орудийный зверь, израсходовав весь боезапас, врезался в него, размахивая руками из металла и плоти, будто дубинами. Библиарий мысленно потянулся в грудь зверю и раздавил его сердце. Тот рухнул на пол неподвижной грудой мышцмыслях вопрос.— ''Почему все это случилось?»''
Воины Рубрики уже стояли возле негоОн вспомнил, расстреливая любого орудийного зверякак горит его родной мир, который пытался подняться с палубы. Астреос оглянулся на «Грозовой орел». Оттуда вышел Кадин вместе с Сильванусом, который поддерживал полусогнутую Карментуи качающего головой инквизитора.
+ ГотоваПочему погиб его орден? + послал онОни придерживались своих обетов, но Империум нарушил свои и Кармента с трудом кивнулавырезал их как изменников. Он передал сообщение Кадину: + Отведи ееИменно этот вопрос без ответа направлял его все это время, куда нужнозанес в Око Ужаса и на службу к Ариману. +Почему это случилось? По какой причине Империум убил его братьев? Как все это началось?
Кадин не стал подтверждать приказИ тогда он узрел это, а просто направился к машинной башнеответ, вздымавшейся посреди отсека. Кармента и Сильванус поплелись следомчто доселе укрывался от него, стараясь держаться у него за спинойлишенный всякого смысла до тех пор, словно укрываясь от сильного ветрапока не примешь извращенную логику варпа. Астреос заметилОн понял, как искрят доспехи Кадинапочему погиб его орден.
Времени оставалось немного: в лучшем случае пару минутОн понял, в худшем — несколько десятков секунд. Амон и его слуги вскоре придут. Против них шансов у крошечной группы не было. Астреос улыбнулся под шлемом, указал мечом, и очередного орудийного зверя захлестнуло пламя. Кожа существа обуглилась, мышцы сварилиськакая всех их постигла судьба, он пошатнулся и упал. Надежды почти не осталосьуслышал ее смех.
Зависший слева от него демон поплыл вперед. Вырвавшиеся из Астреос закричал, и крик его тела молнии поползли по корпусу боевого корабля с убранными крыльямибыл молчанием. Соединенные Боль и ярость не могли сравниться даже с машиной топливные шланги воспламенились, и корабль взлетел агонией его разрываемой на грязно-масляном столбе пламеничасти души. Астреос ощутил жар даже через доспехиНадежды не было, ни для него, ни для его братьев. Библиарий бросился в сторонуНе осталось ничего, когда корабль свалился обратно на палубу. Расцвел второй взрывдаже уюта лжи, и под потолком отсека расползлось красно-черное облаков которую он верил.
Астреос поднялся на ноги. На посадочной палубе— Ариман, — произнес он, окутанной дымом и пламенемуслышал, царил настоящий адкак слово горько слетело с его уст. Вокруг валялись груды почерневших телОтмщение, оружейный огонь то и дело прочерчивал дым. На глазах библиария очередной разряд слепящей белой молнии рассек дым. До него донесся мысленный хохот демона. Воины Рубрики шагали сквозь пламяда, синхронно поворачивая головы и болтеры и открывая огонь по целямеще оставалось отмщение, которых Астреос не виделради которого стоило жить.
— Не сработает брат. Она упала, когда подключилась к машинам. Мы…+ Что ты такое? +
— + Яжду. Здесь. Библиарий, — прозвучал по воксу голос, состоящий из треска статики и щелчков механизмов. Он грохотом прогудел в черепе Астреоса.+
+ Бери егоИ внутри него, + послал он и магнитно закрепился на палубеиз последних крох души возникла давным-давно созданная связь; она пришла, словно по чьему-то велению, она пришла, словно ответ.
К нему бросился орудийный зверь Узы, связь с отрубленной левой рукой. Астреос оценил расстояние до противника. Не успеетсуществом, скованным Маротом, демон, которого он когда-то приковал к своей воле, но никогда не призывал снова.
Сирены стихли. Свет в ангаре померк. На мгновение, до того как дисплей его шлема успел компенсировать, библиарию показалось, будто он смотрит на танец пламени и теней в пещере глубоко под землей. Затем Астреос почувствовал, как вздрогнула палуба. Со скрежетом начали открываться внешние противовзрывные двери. Огонь встретился со звездным светом, взревел ветер. Секундой позже отключилось сдерживающее атмосферное поле. Из открытых настежь дверей вырвалось облако пламени и дыма. По палубе покатились тела. Живые молотили руками и ногами, когда их стало выбрасывать в бескрайнюю ночь за корпусом «Сикоракса». Затем ветер прекратился, и Астреос оказался в черной тишине. Библиарий двинулся вперед, и демон вместе Он коснулся связи с воинами Рубрики пошли следом. Астреос потянулся и коснулся разума Карментыдемоном.
+ Найди Аримана«''Но он не может ответить, госпожа'' — подумал Астреос. Найди его Создание было заперто на «Сикораксе» за серебряными дверьми и сохрани нам жизньмногочисленными оберегами. Но едва эта мысль сформировалась, как нечто ответило, нечто, взывавшее голосом хрупкого льда. +
Силам на борту «Сикоракса» потребовалось три минуты, чтобы осознать масштаб угрозы, с которой они столкнулись. Из лож в глубинах «Сикоракса» выдвинулись когорты стражей Кирабора в бронзовой бронеМысленная форма ангела разрубала последние его частицы. Колдуны вдохнули приказания в сотни воинов Рубрики, и они безмолвно двинулись коридорами корабляОна стала неотделимой его частью, раздавался лишь мерный грохот ботинок по палубецелой вселенной.
В высокой башне на хребте «Сикоракса» Амон получил сообщение от одного из членов своего внутреннего круга «''Призови меня, и вышел из медитациия приду…''» — слова висели в угасающей искре его сознания, черные, словно сошествие в ночь, острые, как бритва. Он успел сделать пять шаговувидел свое настоящее тело, когда «Сикоракс» начал содрогатьсярухнувшее на колени среди разбросанных углей.
Первыми тряску ощутили машинные ремесленники кирабора. Подсоединенные к кораблю кабелями и сетями полуметаллической плоти они забормотали + Я призываю тебя, + промолвил он голосом и закричали. Они почувствовали, как чье-то присутствие несется по системам корабля, словно выплывшая из морских глубин акула. Оно ширилось, будто яд, захлестывая одну второстепенную систему за другой, пока не хлынуло в управление целых отсеков кораблямыслью.
«Сикоракс» вот уже тысячу лет плавал в лишенных света глубинах Ока Ужаса, и варп успел извратить его корпус и сердце так, что корабль стал по-настоящему живым существом. Каждая капля крови, пролитая на его палубах, каждый тревожный сон членов команды, каждый бой, где ему приходилось сражаться, впитались в его кости. Он стал гордым существом с разумом высшего хищника, но оказался не готов к тому, что в его системы проникло черное облако. Оно распространялось по оборудованию, шифр-рабам и инфоячейкам, между изолированными отсеками «Сикоракса», и расширялось даже тогда, когда корабль попытался остановить его. И все время, повергая системы и уничтожая защиту, оно кричало имя.
«Дитя Титана», — ревело облако, словно взывая к отмщению за мертвецаСущество на троне «Сикоракса» посмотрело вверх. По всему мостику взорвался свет. Кристалл обзорного экрана треснул. Огонь и расплавленные осколки с воем хлынули внутрь. Затем их подхватил ревущий ветер и начал выносить мусор в вакуум. Существо продолжало неподвижно восседать на троне.
По всему кораблю переборки блокировали войскаТеперь оно чувствовало узы с Астреосом, идущие к месту вторжения. Воздуховоды плазменного реактора заполняли отсеки пылающимтрепетание на ветрах варпа, словно веревка, сверхнагретым газом. Внешние отсеки открывались хлещущая в открытый космосбуране. Аварийные люки последовательно распахивалисьОковы, создавая прямые коридоры из глубин «Сикоракса» сотворенные в холодную пустоту. В считанные минуты после того, как зазвучали аварийные системы, умерли сотни рабовневедении, машинных ремесленников, воинов и существ-дроновно сотворенные по своей воле. Они погиблиДуша, протягивая руки прикованная к оружию; погибли в темнотедуше, не успев даже проснуться; погибли, бормоча молитвы богу судьбы, который предал ихволя — к воле.
«Сикоракс» реагировалГнутый кусок металла вонзился в него сверху с ломающей кости силой. Оно ощутило отдачу от удара, будто зверь, впивающийся когда металл погрузился в свое тело, которое изнутри пожирали паразитыплечо. Он активировал оборонительные турели в коридорах, заполненных рабами Кровь брызнула из командынего сгорающими на лету нитями влажных шариков. Существо не шелохнулось. Корабль терял мощность и гравитацию, отключались системы жизнеобеспеченияОно не сдвинулось с трона — оно не могло. Безвоздушная тьма поглотила мостикЕму требовалось, чтобы смерть носителя и человеческая команда умерла от удушья. По корпусу пробегали электрические разрядыпризыв того, кого оно ждало, дугами прочерчивая стены и полслучились одновременно.
Только Тысяча Сынов целеустремленно шли по кораблюМостик превратился в кружащееся размытое пятно. Колдуны прожигали закрытые переборки раскаленным до синевы пламенем Тело и преодолевали препятствиядоспехи существа слились вместе, словно бесплотные призраки, двигаясь навстречу врагамстав покрытым бронзой хитином и пылающей мягкой плотью. По мостику прошлась переливающаяся волна энергии. За ними медленно маршировали сотни воинов Рубрики, будто статуи из красных доспехов с зелеными, холодными Из огненного вала вырвался обломок балки и покорными глазамипригвоздил его грудь к трону. Кожа на его черепе вздулась волдырями. От костей начала отходить плоть. Между стеклянными зубами взбурлила черная жидкость. На мгновение кожа его лица стала безобразной массой шрамов над неровной щелью рта. Над улыбкой возникло единственное ярко-синее око.
После ухода Амона Аримана охватило холодное спокойствие. Он вновь скользнул Залп макроснарядов попал в свой разум обломки «Сикоракса» и пошел по дворцу воспоминаний. Царившая там тишина казалась нереальной даже для него. Шаги эхом разносились по коридорам, по которым он не ходил уже долгое время. Он слышал, как обратил мир в двери скребутся старые воспоминания. Время от времени Азек останавливался, и до него доносились голоса давно сгинувших друзей. Иногда рука дергалась, чтобы отворить дверь, но что-то его останавливало, и он шел дальше. Ариман бродил до тех пор, пока не оказался перед маленькой дверью. Резные птицы спиралью поднимались к солнцу. В углублениях собралась пыль. Во дворце можно было отыскать и более старые двери, но эту он не открывал с тех пор, как запер ее. Азек нерешительно замер, а потом толкнул ее. Дверь бесшумно открыласьяркое забвение.
За ней протянулся широкий балкон, с которого открывался вид на засушливую пустыню, а также небо, поделенное на безоблачную синеву и охряные штормовые тучи. На краю балкона, болтая ногами, сидел мальчик, теплый ветерок играл с его волосами. Он подбрасывал камушек и, не глядя, ловил его. Временами мальчик закрывал глаза, и камень зависал в воздухе. Мальчик выглядел не старше десяти лет, но когда он посмотрел на Аримана, в его лице почувствовалась серьезность, которая заставляла его казаться старше. Глаза мальчика были ярко-синими. Он улыбнулся.
— ПриветКогда Астреос открыл глаза, Азек, — сказал онвокруг него порхали призраки окровавленных перьев. Он посмотрел на руки. Под гладкой кожей вспыхнул и тут же погас огонь. Он поднял глаза. На него смотрели стволы штурм-болтера Серого Рыцаря. Оружие выстрелило. Астреос ощутил, как осколки и камушекогонь рассекают воздух. Он остановил их. К нему вспышкой ринулся меч, зависший перед ним, упал по его кромке ветвились молнии. Клинок вонзился в ладоньпол. Ариман улыбнулсяАстреос взглянул на лезвие. Он стоял в метре от места, где то опустилось.
— ОрмуздОн поднял глаза обратно. Серый Рыцарь пытался вырвать меч. Его броня заклинила. Воздух вокруг воина запылал. Он напрягся, — произнес Ариман и увидел, как воспоминание о от его родном брате отвернулосьдоспехов пошел морозный пар и синий свет. Обереги, закрыло глаза и подбросило вплетенные в воздух еще один камушеккерамит, застонали под психическим давлением. Темный отполированный водой овал завис и Руки Серого Рыцаря начали двигаться. Меч начал медленно поворачиваться перед закрытыми глазами Ормуздаподниматься.
Ариман присел рядом с братом. Он понял, что уже не Астреос ощутил укол боли в доспехах, а в одной светло-синей тунике, вроде той, что носил Ормузд в его воспоминанииглазах. Азек посмотрел на своего близнеца. Юное лицо было зеркальным отражением его собственного. Он помнил каждый жест и слово той их встречи. Когда-то он задавался вопросом, почему. Позже, после смерти Ормузда, он думал, что понял причину. Но теперь, снова смотря на брата, Ариман понял, что ошибалсяДоспехи Серого Рыцаря взорвались с влажным хлюпаньем.
— ПерестаньНа полу лежало еще три Серых Рыцарей, — сказал Ормуздодин мертвый, не открывая глаздвое других без сознания из-за психической отдачи от уничтожения их мысленной формы. — Ты отвлекаешь меняАстреос отвернулся. Нужно уходить. Нужно убираться как можно дальше от того, что вот-вот случится. Ему потребуется время для подготовки, ибо месть всегда ее требовала.
— Шторма ведь не былоОн закрыл глаза. Когда он открыл их снова, те стали огнем. Он поднял руку. Воздух задрожал, а затем раскололся. Астреос посмотрел в круговорот безумия по другую сторону, — заметил они шагнул внутрь.
— Что? — переспросил Ормузд с ноткой раздражения в голосе.
— Шторма не должно Ариман наблюдал за тем, как Санахт поднимается в столбе огня. Для его обычных глаз объятая пламенем фигура все еще походила на мечника, все с теми же гладкими чертами лица, в тех же изукрашенных серебром синих доспехах, с той же крошечной морщинкой в краешке рта, и с глазами, в которых читалась насмешка или смех. Но для его второго зрения фигура перестала бытьСанахтом. В него вливался пламенеющий ад. Это воспоминание о том днебыла пустота, когда мы были еще послушниками Пятнадцатого легионатень, отбрасываемая ничем, очертания фигуры с крыльями, руками и изогнутыми рогами. Она не имела размеров, одновременно возвышаясь за пределы зала и съеживаясь, будто находилась на большом удалении. Она более не была живым существом, она стала точкой во вселенной, где познания сливались и, пузырясь, поднимались на поверхность реальности. В тот день шторма Это был не былоСанахт, это был Атеней.
Ормузд пожал плечамиАтеней завис в центре внезапно ставшего безмолвным зала. Его лицо было гладким, не отмеченным теми шрамами, которые появятся позже. Ариман почувствовал, как его губы скривились в слабом подобии улыбки; в определенном смысле Затем он смотрел рухнул на собственное лицо — они ничем не отличались друг от друга, не считая тогоземлю со скрежетом керамита о камень и остался сидеть на полу, что удерживаемый в моменты раздумий или тревоги лоб Аримана морщилсятаком положении лишь благодаря доспехам. В тот день Азек был обеспокоенЕго голова упала на воротник. Глаза на мертвом лице стали катарактно-белыми. Ариман шагнул вперед, в голову лезли мысли о томно тут же замер. Губы Атенея задрожали, что с ними могло случитьсябудто силясь вспомнить, и невольно он раз за разом возвращался к нимкак они работают. Ормузд знал этоНа стенах заплясали отбрасываемые огнем тени, как знал всегдано в зале огня не было.
— ПерестаньИз его рта полились слова. Ариман прислушивался к ним, слыша то, что он знал, но куда больше того, — повторил Ормузд. — Ты всегда думаешь о самом плохом исходечем понятия не имел.
— И перестань извинятьсяОн подошел ближе, — Ормузд закрыл глаза протянув разум и позволил парящему камушку упасть в ладоньруку к Атенею. — Ты не можешь просто порадоваться? Подумай, кем мы можем стать, чему мы можем научиться, что можем сделать, — он бросил на Аримана резкий взгляд. — Ты снова видел сны?
Конечно, он видел. Ариман всегда видел сны, — … Пепел Просперо и еще в детстве они, как правило, имели свойство сбываться. Ормузд тяжело вздохнул.тлеющие угли нового пламени…
— Ты ведь знаешьИх отделял лишь шаг. Ариман удержал разум на полпути. Его мысли потекли вперед, легкие, они будто дыхание. Кончики его пальцев коснулись сияющей синевы наплечника. Голова Санахта поднялась и упала обратно. Ариман взглянул на Атеней и тень, что он отбрасывал в варп. Он не обязательно должны становиться явью, — голос брата стал глубокиммог отвести глаз. Колдун почувствовал, как всегдаего рот открылся, когда он собирался сказать нечто очень важное. — Говорить о судьбе глупои язык охватила слабейшая дрожь.
— Выбирать Его рука и творить судьбу надлежит нам одним. Если нам предначертано особенное будущееразум дернулись назад, как будто попытались коснуться чего-то только потому, что мы выбрали его, — Ормузд торжественно кивнул, словно ребенок, вещающий истину. Затем он ухмыльнулсягорячего. — В любом случае с нами все будет хорошо, — он бросил взгляд на Аримана, У него пересохло во рту и в его взгляде появилось пылкость. — Я прослежу за этим, Азгорле.
Ариман промолчал. Он отвернулся от брата и посмотрел на шторм— Да, пеленой закрывший небо. Синева исчезла, солнечный свет стал мутным и грязным. Начался дождь, сначала несколько капель, затем больше, пока небеса не разверзлись, и по дюнам хлынули потоки воды. Ариман глубоко вдохнул. Шторма в тот день не было, но — выдавил он помнил, что в воздухе пахло бурей.
Ариман стремительно обернулся— Сосредоточенность — это слепота. Ормузд смотрел на негоМы сами создаем своих врагов, широкие синие глаза брата улыбались— его голова откинулась назад, по лицу стекали каплии он продолжал монотонное бормотание.
— Что ты сказал? — дождь поглотил звук его голоса. На мгновение мир озарился вспышкой молнииАриман посмотрел на Атеней и внезапно ощутил дрожь неуверенности.
— НетВоздух наполнился глухим треском, Азекзатем еще одним, которые продребезжали сквозь неподвижность подобно цепной пушке. Со стен у двери покатились камни. Он развернулся и потянулся своей волей, — Ормузд улыбнулсяуже чувствуя, а затем расхохотался как телекинетическая сила снова врезается в бурюдверь. — Еще не конецПо гладкому, как стекло, камню, спиралями пошли трещины.
+ Ариман, + послал Астреос, шагнув к нему. Позади библиария парил скованный демон, подрагивая из-за оплетавших его темных нитей не-светаИз сумрака вышел Кендрион. В двери появились фигуры еще двух воинов Рубрики, подобных каменным стражникам. Их доспехи были угольно-черного цветаварпе он походил на одинокий язык белого пламени. Внутри Аримана От разбитого портала все похолоделоеще расползались трещины. Астреос занес меч и рубанул. Ариман заметил пронесшееся по дуге лезвие, ощутил силу удара и полнейшую сосредоточенность, пылавшую на кромке. Цепи над головой Аримана лопнули, и колдун рухнул на пол. Он увидел, как Астреос снял шлем и посмотрел на негоС потолка сыпались куски камня.
Ариман взглянул на парящего демона. Из его пальцев выступали длинные костяные лезвия-иглы, с кончиков которых капала кровь. Лицо скованного демона скривилось в акульей улыбкеАримана от Серого Рыцаря отделяло пять шагов.
— Что ты наделал? — выдохнул Аримансклонил голову. Астреос вложил меч в ножны и мрачно улыбнулсяМежду ними разверзся замедленный срез времени.
— Выполнил клятву, — произнес онПять шагов.
Они бежали по коридорам, покрытым серебром и ляпис-лазурью, исписанным словами на языках давно позабытого человеческого прошлого. Освещение пульсировало. Они бежали то во мраке, то в ярком свете. Босые ноги Аримана шлепали по палубе, цепи, все еще свисавшие с запястий и лодыжек, звенели следом. Из рваной раны в боку сочилась кровь. Астреос двигался впереди него, целясь из болт-пистолета в каждую пульсирующую тень. Демон следовал за ними, от его присутствия по стенам потрескивали дуги темной энергии. Колдун слышал, как тот шипит у него в мыслях. В разум пытались пробраться и другие — он чувствовал, как они тянутся к ним через варп, преследуя их, будто гончиеЕго левое сердце единожды стукнуло.
«''Мои братьяКендрион воздел клинок и ринулся вперед. Из Аримана выплеснулось пламя. Серебро доспехов Серого Рыцаря раскалилось до белизны. Ариман изменил свою волю. Вокруг него заклубился вихрь теней,'' — подумал Ариманвзмахнув тысячью темных крыльев. — ''Я снова бегу»В его разуме закричало воронье карканье.''
При их приближении двери и люки отворялись и закрывались у них за спинами. Иногда они не открывались, тогда Астреос что-то бормотал и сворачивал в другом направленииЧетыре шага.
Мысли библиария были холодными, полностью сосредоточенными на дороге, но распределенными по десятку умственных процессов, которые работали словно единый механизмКендрион метнул в Аримана копье грубой ментальной силы. Колдун встретил его и обратил энергию в свою собственную. Теневые птицы вокруг Аримана закружили быстрее. В другое время Ариман бы гордился имполе зрения появился Издубар с отрядом бронированных людей. Но сейчас В его разум оцепенелсторону зажужжал ружейный огонь. Он растворил летевшие в него снаряды в сполохе света. Они продолжали бежать.
''«Почему я бегу? Что я хочу сохранить? Жизнь, прожитую на задворках, существование без какой-либо цели, ради очередного вдоха?»''Три шага.
Они вбежали Ариман ухватился за мысль о бьющих крыльях и влил себя в широкий коридоркаждое из них, ощущая, как его скрытый за трубами потолок исчезал над головами. В дальнем конце перехода им навстречу открылась клыкастая дверьразум и тело становятся подобными дыму. Воздух Меч Кендриона был разрежен, уровень давления осколком остроты и кислорода оставался низкимсолнечного света над его головой. Сердца Аримана старались компенсировать нехватку воздуха, но колдун Он чувствовал, что бежать становится все сложнее. Грудь горела от острой и резкой боли, дыхание было влажным от кровикак в варпе непрерывно растет давление.
Он чувствовал, что охотники уже рядом, стягивают вокруг них петлюДва шага.
+ — Ариманиспарился, — + крик был как звуковыми там, где он стоял, так взревел циклон из теней и психическим посланием. Он почувствовал, как бронированная рука сомкнулась у него на локтепадальщиков. Ариман обернулся и встретился взглядом с АстреосомС пола сорвались обломки камня. — ПошлиКендрион прыгнул, — прорычал библиарийвонзаясь в вихрь, таща его за собой, но колдун воспротивилсяи взмахнул мечом.
«''Они мои братья,'' — Ариман остановился посреди коридораОдин шаг. Астреос оглянулся на него, и скованный демон также замер. Ариман посмотрел на оковы, все еще свисавшие с рук. По металлу спиралью вились символы, наполовину расплавленные и искаженные, но еще различимые. — ''Я не побегу. Не снова».''
Он повернулсяМеч Кендриона разрубил спираль тени. Масса крыльев разделилась, подобно тонкому шелку. Ариман почувствовал боль от пореза, почувствовал, как воля Серого Рыцаря течет в клинок. Но он был готов. Серый Рыцарь был силен, силен так, как он даже представить себе не мог, но он походил на свой клинок — он был оружием, и эта сосредоточенность делала его слепым. Ариман сконцентрировал весь свой разум на считанном мгновении. Меч Кендриона раскололся. Серебряные осколки разлетелись во все стороны.
''«Я буду сражаться Ариман почувствовал шок Серого Рыцаря. Он почти улыбнулся. Затем стая теневых птиц пронзила Кендриона. Обереги, вплетенные в серебряные доспехи, секунду держались, а затем треснули. Обломки керамита впились в мышцы Кендриона. Стена телекинетической силы сбила его с судьбойног и закружила, словно сухой лист. Отполированные пластины вздулись и разорвались. Заостренные края металла впились ему в плоть. Кости в груди и руках лопнули. Вокруг воротника запели предупреждающие писки. Плоть объяло пламя, когда руны-обереги расплавились и потекли внутрь доспехов. С Серого Рыцаря закапало жидкое серебро, даже если это уничтожит меня»когда тот рухнул на пол.''
В тридцати шагах за ним часть стены стала оранжево-белой. Она вздуласьАриман собрал раздробленный разум воедино и почувствовал, будто волдырь на обожженной кожекак его тело, а затем взорвалась брызгами расплавленного металламерцая, возвращается назад в реальность.
Из пылающей бреши появился десяток воинов Рубрики. Они шагали неспешно, их красные доспехи в тусклом свете казались почти черными. Ариман почувствовал, как стукнуло сердце. Он моргнул и посмотрел на мгновение увидел их под красным солнцем, выходящими из пылевого облакаКендриона. Воины Рубрики подняли болтганы, двенадцать черных стволов взирали на него, словно глаза мертвецов, словно…
''«…красное солнце в змеином ореолеЕго правое сердце единожды стукнуло. Парящий ворон, его крылья — темный силуэт на фоне огня.''
''— Твоя судьба, Ариман, — прозвучал голос, сотворенный из рева солнца и карканья птицы. — Твоя судьба наконец пришла. Твоя судьба. Твой выбор…»
''
Его разум будто отделился от тела, Азек будто взирал на происходящее издалека, с другого конца воспоминания.=== XXI: Шторм разверзся ===
''«… солнце становилось все больше. Клокочущая красная поверхность заполонила собою мысленный взор. Он чувствовал жар солнца, ярость его ядра. Он видел отдаленную точку, которая была силуэтом ворона…
''
''— Был только этот выбор… — прокаркал ворон»Сокрушительный залп попал в «Сикоракс». Плазменные катушки разорвались. Пламя прошлось по машинным палубам и сорвало плиты с кормовой части. Затем огонь добрался до основного реакторного ядра. Взрыв разломал корабль надвое. Наружу бритвой вырвался диск сине-белого огня. Облака газа распустились цветком доменного света. Две половинки корабля разлетелись в разных направлениях. Огонь из воспламенявшихся карманов газа и топлива облизал наполовину расплавившиеся утесы изрешеченного металла. Фронтальная секция взорвалась первой, когда хранившиеся возле носовых орудий боеприпасы вскипели в калейдоскопическом узоре одновременных детонаций. Корма продержалась чуть дольше, медленно вращаясь, словно подброшенная в небо и почерневшая от огня гора. Затем варп-приводы всосали ее в одну яркую точку, прежде чем выдуть наружу. Сфера мерцающего металлического песка замолотила по более крупным обломкам. Смертный крик «Сикоракса» затих, подобно голосу, оборванному ударом ножа по горлу.''
Воины Рубрики открыли огоньКогда исполинский корабль умер, сражение, казалось, на мгновение приостановилось. Облака варповского пламени затрепетали. Макроорудийные залпы запнулись в бессловесной ярости. Секунду корабли просто дрейфовали, позабыв о коррекциях курса.
АстреосПустоту, застонавгде прежде находился «Сикоракс», накрыл себя и Аримана куполом энергиипрочертила молния. Щит покрылся волдырями от попаданийОна сияла, подобно бритвенному порезу на черном фоне, удлиняясь поначалу медленно, по поверхности разлился многоцветный огоньзатем быстрее. Сквозь вакуум прокатились невозможные крики. Во внутренностях кораблей завопили их экипажи. Астреос содрогнулсяВ пустоте возникли шарики крови, словно каждый выстрел, попадавший в щитсливаясь воедино и распадаясь на части. Молния росла, бил в его телос жужжанием переливаясь цветами.
Скованный демон полетел впередЩель света коснулась «Желания очищения», из его глаз вырвалась черная молния и попала в воинов Рубрикичто двигался во главе имперского флота. Военный корабль засиял, радужные цвета заискрились над изрытым кратерами корпусом. Коридор исчез в сполохеС обшивки сорвались обломки, обратив свет в теньподобно треснувшему стеклу. Мгновение корабль сохранял форму, а тьму затем развалился, сложившись в ослепительный свет. Три воина Рубрики рухнули на полсебя, из трещин в их доспехах посыпался прах. На секунду огонь ослабкак будто его там никогда и не было.
Проход наполнился низким рычанием, словно соединяющиеся воедино осколки стекла, словно метель, проносящаяся по сожженным городам. Прах на палубе начал затекать обратно в воинов Рубрики. Они медленно встали, из пробоин в доспехах вились черви зеленого света. Воины Рубрики шагнули вперед и вновь открыли огонь. Демон зашипел, будто кот, и отпрянулСквозь расширяющуюся брешь вскипел варп-шторм.
Астреос повернулся В вакуум потек пар цвета освежеванного мяса. Огромные лица, закатывающиеся глаза и клыкастые улыбки застыли в бытии, разделились, съежились и снова разделились, пока по пустоте не кружились тысячи очертаний. Затем они искривились и поползли сквозь вакуум к Ариманусвету сражения. Суетящийся клубок демонов достиг тяжелого крейсера «Ответа проклятью» и роем проник сквозь корпус в наполненные воздухом палубы. Люди внутри начали умирать, их плоть отделялась от костей при прикосновении демонов. Корабельные орудия открыли хаотичный огонь, когда в разумах канониров заплясали галлюцинации. С все еще горящими двигателями крейсер рассек ряды собственного флота, словно пьяный безумец.
— БегиКорабли открыли ответный огонь. Снаряды макроорудий ворвались в косяки демонов и превратили их в пенящуюся кровь и огонь. Боевая баржа «Раскалыватель» развернулась к катящейся на нее приливной волне и пилой прорезалась сквозь нее, — прохрипел библиарийоборонительные башни и макробатареи озарили корпус корабля мантией взрывов. Два других судна Космического Десанта продолжали идти прежним курсом. Из его глаз текла кровьСкрестив огневые расчеты, они прожгли облака эктоплазмы и направились к скопившимся вокруг луны кораблям.
''«… красное солнце заполнило Игнис ощутил, как давление шторма на его душуразум исчезло, и увидел, как тот поглотил остатки Ариманового флота, которым они пожертвовали, чтобы создать симметрию разрухи. Разум ослепРавнение чисел и углов было прекрасным в своей чистоте. Все готово. Образ был полон, и этот момент, этот совершенный момент рождения, был подобен прикосновению солнечных лучей после долгой ночи. Он вздрогнул и перевел сознание на окружающий мир. Он слышал только воронастоял в высоком навигационном куполе. У его ног рыдал Сильванус Йешар.''
''— Нет ничего+ Развернуться к луне, чего нельзя было бы изменить. Ничеговсю энергию на двигатели, + передал он, зная, что нельзя было бы обратить вспять знанием и желанием им владетькаждый из кораблей Тысячи Сынов подчинится ему. Ты знаешь это, и знал это всегда…»''
Ариман поднял глаза. Его движения были медленнымиКоснувшись разума навигатора, такими медленными. За куполом щита с медленной целеустремленностью шагали воины Рубрики. Астреос, содрогаясь, свалился на пол. В разреженном воздухе повис запах жженого сахара. Один из воинов Рубрики вышел вперед, сжимая болтер в одной руке. Ствол оружия походил на рот, что вот-вот промолвит последнее напутствие. Он был в шаге от Ариманаон услышал его отчаяние.
''«…равнина праха пред черными стеклянными горами— Это конец, красное солнцеэто конец, встающее, дабы озарить рассвет кровьюэто конец… — снова и снова повторял Сильванус. Глаза братьев выжидающе смотрят на негоИгнис послал в навигатора легкий толчок воли.''
''— Ты подвел их+ Смотри, — прокаркал ворон+ послал он. — Ты это избавление искал?''
''— Магнус«Слово Гермеса» и корабли вокруг него теперь двигались к Аполлонии, — крикнул Ариман, почувствовав возле себя биение крыльевтолкаемые двигателями к поверхности луны. — Отец, это ты?''
''— НетЭто конец… — всхлипнул Сильванус, — рассмеялся воронзаползая в навигационную колыбель «Слова Гермеса».''
''— Что ты такое?''+ Смотри, + снова послал Игнис. Сильванус взглянул всеми тремя глазами. Он ахнул.
''— Ты знаешь мое имя, — каркнул ворон».
''
— НетОн потянулся и призвал воинов Рубрики. Они явились, — произнес стреляя на бегу. Атеней парил возле него. Аримансхватил его за бронированный воротник. От прикосновения его пальцы защипало. Тот все еще продолжал говорить, бормоча искаженным голосом Санахта. Их ждал последний шаг.
Палец Рубрики напрягся. Воин подался вперед, словно идя против сильного ветра. Дуло застыло на расстоянии ширины пальца от глаза Аримана+ Ты там? + позвал он.+ Игнис? +
+ Нет— Ариман! — возглас заставил его оглянуться. На него уставилось жерло пистолета. На фоне озаряемого молниями дыма стоял Издубар, + разошелся целясь в него из него импульс приказа оружия. Его палец нажал спусковой крючок. Пистолет изрыгнул огонь и омыл сомкнувшиеся вокруг них рядысеребро. Разум Аримана коснулся снаряда, едва тот вылетел из дула. Он был холодным. Разум колдуна соскользнул с пули. Палец воина Рубрики замерВокруг него затрещал варп. Ариман посмотрел Азек почувствовал, как соединяются разумы Серых Рыцарей, энергия и воля потекли между мчавшимися на остальных. Все они полностью застылинего воинами. Он мысленно произнес их имена и услышалувидел, как ему ответили мертвые голосавращается снаряд, оставляя за собой пламенеющий след. Для его разума тот походил на дыру, вырезанную в пронизанной варпом вселенной. Если снаряд попадет в цель, его настигнет смерть, окончательная и бесповоротная.
Астреос, от которого волнами исходила усталость, бросил Для внутреннего ока Аримана серебряный снаряд походил на него взгляд. Ариман присел и помог ему подняться. Астреос посмотрел на неподвижных воинов Рубрикираздувающуюся черную точку.
Кадин ждал, крепко сжимая болтер в грубых металлических руках. Царила тишина, но он понимал, что это вряд ли хороший знак. Воин, стоявший на машинной башне, шевельнулся и почувствовал, как затрещал и осыпался сковавший его доспехи лед. В ангарном отсеке было холодно и темно, словно в могиле.
«''Он станет нашей могилой''», — подумал онАполлония свернулась внутрь себя. Янтарные маркеры прицеливания двигались следом за взглядомОт ее ядра побежали трещины, который метался между закрытыми входами субстанция начала рассеиваться в ангарварп. Системы шлема придавали всему морозное свечениеЧерная дыра в сердце луны стала всасывать крошащуюся черную скалу. Кармента рядом с ним напрягласьИзгиб луны вывернулся, превратившись в вогнутую воронку, а затем резко возвратился на прежнее место. Кадин посмотрел Она разваливалась на неечасти. Из под ее одежды к разъемам в башне под ногами вились кабелиразломов забил призрачный свет, во тьму плетьми захлестали ауры тошнотворных цветов. С тех пор Затем луна как на ангарный отсек опустилась тьма, женщина иногда слабо дергалась. Сильванус сидел возле нее, его глаза оставались закрытыми за освещенным визором пустотного костюма. Время от времени вокс на секунду включалсябудто взорвалась наружу, и Кадин слышалпрогрызаясь сквозь шторм, как мужчина стучит зубамисловно горячая вода сквозь снег.
— Умолкни, — прорычал он. Навигатор бросил на него недоуменный взгляд.
— Что?Шторм подхватил Аримана, перебрасывая его между пальцами. Мимо проплывали скалящиеся лица, ухмыляясь колдуну сгнившими зубами. Вокруг него ревели и хохотали громогласные голоса. Он позволил буре унести себя, ориентируясь на далекое присутствие знакомых мест и зов братских голосов. Атеней оставался с ним, воротник его доспехов был крепко сжат в руке Азека. Он увидел, как в реальности проступают геометрические фигуры, тяня его к себе, направляя, словно свет маяка в гавань. Ариман сконцентрировался на них. Завеса реальности расступилась, и он влетел в круг из высеченных символов.
— Твои зубы издают шумНа него смотрел Игнис. Оранжевые доспехи воина посерели от изморози, его глаза стали глянцево-красными от кровотечения. Он просто смотрел на Аримана, черные зрачки то расширялись, то сужались в залитых кровью глазах. Вокруг него парили образы разрухи, на глазах у Аримана свиваясь спиралями и приобретая новые формы.
— Я замерз+ Он у тебя, + произнес Игнис, бросив взгляд на Атеней, которого Ариман продолжал держать за воротник. Азек кивнул и поднялся с пола.
Кадин пожал плечами+ Запри его пока в башне.Видеться с ним могу только я. +
— Не моя проблема+ И что мы скажем насчет Санахта? + спросил Игнис, разглядывая неподвижное тело на полу. А вот шум — даГубы Атенея шевелились, но глаза безразлично смотрели в пустоту.
Судя по лицу навигатора+ То, о чем условились — он собирался что-то сказать, но затем кивнул и стиснул зубы. Пять секунд спустя мужчина задрожал. Кадин кивнул и вернулся к наблюдению за ангарной палубойвзял на себя это бремя ради будущего легиона.+
Глаза резануло светом. В одном из закрытых входов ширилось красное свечениеИгнис взглянул на Аримана, будто румянец по щекам. Кадин поднял болтерего геометрические татуировки на лбу спиралью свились в новые узоры. Руны прицеливания загорелись краснымАриман выдержал взор Игниса.
— Что происходит+ Сколько братьев из легиона осталось с нами? — + спросил СильванусАриман.
Кадин промолчал. Дверь теперь стала ярко-оранжевой+ Все, кроме одного корабля.+
— Что… — начал Сильванус. Дверь взорвалась. Капли раскаленного металла разлетелись по полу. Сквозь пылающую брешь в вакуум ангарной палубы ворвался воздух и, встретившись с холодом пустоты, превратился в дыхание белого тумана.+ Прочие вассалы? +
Кадин начал поливать открытый участок огнем. Сквозь разрывы снарядов шагали фигуры, силуэты в громоздких доспехах, двигавшиеся с медленной целеустремленностью. Красная руна прицеливания легла на одну из фигур, и Кадин всадил в нее три снаряда. Фигура пошатнулась и упала. Взгляд воина переместился на следующего противника, и он выстрелил снова. Через брешь вошло пятеро, но позади Кадин видел еще. Он подсчитал, что сможет удерживать их две минуты, затем врагам понадобится еще три, чтобы дойти до башни+ Преданы огню.+
И тут Кадин увидел, как первая фигура, которую он свалил, поднялась с пола. В остывающую брешь входили новые воины. Он рассмотрел красные доспехи, поблескивающие будто свежая кровь. В тот момент взорвалась вторая дверьАриман кивнул и отвернулся.
— Что происходит? — закричал Сильванус+ Имперский флот все еще может остановить нас.+
— Мы готовимся умеретьАриман оглянулся и потянулся разумом, — ответил Кадин, дав еще одну очередьприслушиваясь к штормовому реву в варпе.
Когда Ариман вошел в ангарную палубу, его кожа побелела от холода. Азек увидел, как из машинной башни вырывается болтерный огонь. Астреос шел слева от колдуна, обнаженные мечи сияли морозным огнем. Справа сквозь проплавленную в противовзрывной двери дыру шагали воины Рубрики и колдуны. Позади Аримана след в след шагала его собственная Рубрика.
Тьму прочертили полосы огняВолки вышли из взбалтываемого штормом варпа. «Дщерь Хель», «Штормовой вирм», похожие на пролившуюся «Молот старки» и «Смертный смех» ворвались в пространстве радугубоевую сферу, и волна от их появления как будто заставила содрогнуться сами звезды. Скованный демон парил Волки изливали перед нимисобою пламя, окруженный ореолом молнийрассекая собравшиеся корабли подобно удару пылающей секиры. Щиты мерцали и взрывались. Он поднимался все вышеБроня корпусов гнулась и плавилась, с тела срывались лучи мракабудто воск под огнем. Огонь рванул ему навстречуШтормовая волна прокатилась сквозь барьер реальности, разорвав молниевую ауру. Демон закричал и задергалсяна краткое мгновение всосавшись обратно в варп, словно птица прежде чем ринуться вперед с перебитым крыломновой мощью. Ариман продолжал идти к центру ангарного отсекаОгни сражения замигали, переливаясь цветами. Оружейный огонь перевели на негоТеперь бой утратил последнее подобие порядка, не осталось ни рядов, ни формаций, но колдун мыслью отразил его. Сила текла сквозь него лишь дергающийся клубок кораблей и лучилась ореолом синего пламенирваного света. Это было так простоРядом катился рой демонов, с воплем седлавших взрывные волны гибнущих кораблей, хохоча, невзирая на то, как будто все это время он был полуслепым и только сейчас начал видетьчто некоторых захлестывали голодные течения.
Ариман увидел Кадина, стоявшего Из морд Волчьих кораблей вырвались абордажные торпеды. Имперский флот обратил свои глаза и орудия на мостике на вершине башни новоприбывших и ведущего болтерный огоньпоприветствовал их нестройным огнем. Кармента лежала на полу возле негоТорпеды врезались в корпуса, и воины внутри них освободились из подвесок. От нее вились кабелиСущества в помятых доспехах и с искаженной плотью хлынули во внутренности имперских кораблей, которые исчезали в панели доступа секиры вздымались и каналов передачи данных. Сильванусопускались, зажмурившиськогтистые руки рвали плоть, сидел рядом с нейкоторая встречалась им по пути.
Ариман остановился. Теперь он стоял в центре ангара, у основания башниГримур ощутил встряску абордажной торпеды, откуда до сих пор продолжал стрелять Кадинготовящейся покинуть «Дщерь Хель». Вокруг него, лицом наружу, выстроился десяток воинов Рубрики Аримана. Мысленно колдун заставил их прекратить огонь. В метре от них Сидевший рядом Сикльд вздрогнул и выкашлял на невидимом барьере плясали разрывы. Астреос с мимолетной тревогой бросил взгляд на Аримана. Войска Амона заполнили ангарпалубу кровь, сотни воинов Рубрики окружали их нерушимой стенойкогда торпеда напряглась в пусковой шахте.
+ — Серебряный корабль, — прошипел рунический жрец между влажными вдохами. — Это сработает? +изгнанник. Серебряный, словно снег под грозовым небом. Серебряный, словно молодая луна на воде. Серебряный…
Ариман улыбнулсяГримур хранил молчание. Через дисплей шлема он наблюдал за приветствовавшими его огнями битвы. Некоторые корабли уже пылали, уже умирали в штормовом разломе, но куда больше были целыми и невредимыми. Скоро от всех них останутся лишь почерневшие кости да металлические остовы. Волки настигли свою добычу: конец охоты близок, это был смертельный удар мечом.
Он посмотрел на собравшуюся Сикльд затрясся в ангаре армию Рубрики. Азек произнес их именаподвеске, костяные амулеты застучали и они прокатились по варпу, будто мелодия. Другие разумы поднялись ему навстречу, но он вплел волю в песнь имен. Варп походил задергались на текущую сквозь него огненную реку. Воины Рубрики перестали стрелятьего броне.
Астреос посмотрел на Аримана так— Сон здесь, он здесь. Серебряный… — слова стоном вырвались сквозь оскаленные зубы. Гримур почувствовал, словно прежде никогда как под доспехами взбугрились мышцы. Он не видел мог этого остановить. На языке была кровь. Зубы, удлиняясь, ранили его по-настоящемурот. Гримур сжал кусок красной железной брони на шее.
+ Это еще не конец— Серебряные их слезы. Окропи ими красную землю, + послал Ариман и почувствовалсмешай их кости с грязью, как колдуныдай океану поглотить их кости, которые стояли за рядами воинов Рубрики— по доспехам рунического жреца пробежали бело-голубые дуги грозовых молний, отступили в ужасе голод и ярость исходили от тогонего, что только что случилось. Их было тридцать шесть. Хорошее число, все они были сильны, но недостаточнословно холод от ледника.
Воздух загустелЧасть Гримура подумала о спокойствии, о том, чтобы загнать волка внутри себя назад во мрак. Но в нем почувствовалась статика этом уже не было смысла, они неслись по снегу, под луной и запах озона. Ариман ощутилкуполом тьмы, как воля тридцати шести колдунов ворвалась и кровь жертвы была солью и кровью в варпвоздухе. Огромные обломки развороченной техники поднялись в воздухВот-вот они исполнят давно данную клятву. Гримур освободил своего волка, словно на невидимых цепяхи из его горла вырвался вой. Ариман кивнул такВокруг него взвыли его братья, словно это его впечатлилои битва взревела в ответ.
Обломки полетели Кендрион еще находился в негосознании, когда ударный отряд во вспышке света вернулся обратно на «Клятву Сигиллита». Его разум потянулся Он увидел это глазами братьев, ибо его настоящее зрение угасло до смазанных красно-черных оттенков. Они появились в телепортационной камере, двадцать восемь Серых Рыцарей и вонзился в каждый кусок искореженного металлачетыре человека. Азек почувствовал От их вес, размеры и движение атомов внутри нихдоспехов поднимался грязный дым — остаточный свет от телепортационного сполоха. Издубар рывком сорвал шлем. Он сформировал мысль, которая вспыхнула Рядом с ним неподвижно высилась старуха в варпе, будто искра зажиганияэкзодоспехах. Обломки исчезли на летуЭрионас ждал их, рассыпавшись по палубе дождем металлического пескаего грива кабелей уже была подключена к разъемам в стенах камеры.
+ Довольно, + прозвенела в варпе мысль. Опустилось безмолвие. В необъятный зал вошло новое сознание, оно горело, словно новорожденная звездаЛицо Издубара походило на бледную маску, на его челюсти и сверкало яростью. + Ариман, + мысленный голос Амона заставил задрожать варплбу пульсировали вены.
Ариман повернулся на голос— У нас еще есть силы, — произнес лорд-инквизитор, выплевывая слова, словно те были кусками сгнивших фруктов. Тысяча светящихся глаз воинов Рубрики повернулись вместе с ним— Им не вырваться. Воины разделилисьМы выпотрошим каждый корабль, создав коридор к высоким дверям а после будем искать в дальнем конце ангарапепле его труп.Лицо Эрионаса дернулось, серебряные глаза заплясали от проецируемых данных. Его лицо исказилось от паники.
+ Ты говорил, они не твои рабы, + засмеялся мысленный голос Амона. + Я думал, твои убеждения тверже. Как прискорбно, ведь в них было столько чести. +— Лорд Издубар…
Амон шел вперед— В этом нет смысла, — сказала Малькира, ее ядовитый голос громыхнул из наружного громкоговорителя доспехов. Его посох стучал по покрытой гарью палубе в такт со звуком шаговИздубар повернулся к ней. — Если Ариман получил то, зачем пришел, ему следовало бежать, попытаться прорваться.
+ Я не могу позволить тебе уничтожить наш легион, + послал Ариман, его — Мой лорд… — голос раздался Эрионаса превратился в каждом живом разуме внутри зала и далеко за его пределамипронзительный вопль. Он пронесся сквозь «Сикоракс» и флот собравшихся в пустоте кораблей, и его услышали все. + Ты пал, Амон. Позволил отчаянию ослепить надежду. Я понимаю это, знаю причину, но это путь лжи. Есть другой путь. +
Паривший над Ариманом скованный демон вдруг закричал и«Она права, будто комета— подумал Кендрион, стал падатьуслышав слова сквозь пелену боли. Амон воздел посох— Они что-то упускают из виду. Из него вырвалось размытое пятно белого света, раздался звук разбитого стекла, демон рухнул на пол, извергая дым и замерзающую кровь. Астреос, который стоял позади Аримана, упал, словно от удара топором. Из его рта выплеснулась кровь, и Ариман почувствовал треск костейВсе мы что-то упускаем».
Амон опустил взглядВ разуме Кендриона ревел варп, продолжая идти между неподвижными рядами воинов Рубрикизаставляя меркнущие мысли дребезжать от растущей ярости. Его шелковые одеяния колыхались с каждым неспешным шагомпроецируемое сознание начало гаснуть, очертания инквизиторов мутнеть, когда ощущения влились назад в изломанное тело. Он что-то услышал, некий психический крик, поднимающийся над штормом. Это был вой.
Ариман обернулся— Он бы спланировал план отступления, когда возле него раздался низкий болезненный рык. Астреос пытался подняться с палубы. В его глазницах скапливалась кровь, руки и ноги скребли по полу, пытаясь найти опору. Ариман опустился и положил руку на плечо библиария— сказала Малькира.
Азек бросил взгляд на пригнувшегося за хранилищем данных Кадина, на неподвижную Карменту возле его ног и посмотрел на приближающегося Амона.
— Но мне нужен твой мечЯзык пламени слизал брата рядом с Гримуром. Смрад колдовства отдавал у него во рту горечью. Он не видел врага, не на самом деле; в его разуме плясали запахи: кровь, озон, нечистоты. Он взревел, широко разверзнув клыки, — сказал он иопустил ухмыляющуюся кромку секиры на голову колдуна. Доспехи проломились под сокрушительным ударом, поднимаясьрассыпая обломки и осколки молний. Труп колдуна еще падал, взял меч из руки Астреосаа Гримур уже двигался, вдохнув аромат крови, что дымкой повисла в воздухе. К нему ринулся еще один колдун, быстрый, очень быстрый, его клинок пел от света. Волк, не сбавляя шагу, ушел вбок и нанес удар назад и вниз. Навершие секиры отрубило правую ногу колдуна. Гримур взметнул секиру вверх, попутно перерезав падающему воину горло. Оружие отсекло верхушку шлема, и очередной труп отправился кормить Нижний мир своей кровью. Клинок казался ему непривычнымСикльд, лезвие с выгравированными змеями лежало мертвым грузомчто постоянно находился подле него, неустанно бормотал, бредя между мертвецами. Мысленным импульсом Азек оживил Время от времени слова нарушались хлестом молний из его кристаллическое ядро. Золотые змеи загорелись посоха и стали извиваться вдоль лезвиятреском льда, расползавшимся по крови покойников у него под ногами.
Амон остановился — Сна более нет, — прохрипел рунический жрец. Он вытянул руку и расставил пальцы, послав вихрь осколков и теней в девяти шагах от Ариманаскопление людей в красной форме. Вокруг изогнутых рогов его шлема и навершия посоха переливался ореол светаЕго глаза закатились, кожа стала льдисто-белой. Азек ощутил— В небе красная луна, как усиливается глазное давление от заключенной внутри Амона силыи слезы ее — серебро.
+ Ты без доспеховСикльд пребывал в объятиях снов, + послал Амонкоторые привели их сюда.
+ Небольшая помехаНеожиданный удар сбил его с ног. Он не заметил его приближения, + ответил Ариманкак и воина, что нанес его. Текущую из раны Он упал, заметив возвышавшуюся над собой фигуру в громоздких терминаторских доспехах. Из терминатора излился колдовской огонь, подсветив огромный меч в боку кровь больше ничего не сдерживалоего руке и серебро доспехов цветом кузничного пламени. Он вспомнил Просперо и запах плоти, что обугливалась внутри брони, когда Тысяча Сынов обратили свое ведьмовское искусство против Гримура и он чувствовалего братьев. Тогда колдуны носили алое, как серебряные осколки движутся с каждым ударом сердецно теперь они стали существами из серебра, которое мерцало, словно бока стеклянных пирамид теперь уже мертвого мира.
+ Я бы дал тебе хорошую смертьМеч колдуна опускался. Гримур вскочил, не тот конец, которого ты заслуживаешь, но последний дар от друга, + Ариман почувствовал отразил удар плоской стороной секиры и полоснул кромкой по глазным линзам врага. Кристалл и посеребренный керамит треснули. Кровь поцеловала силовое поле секиры и обратилась в мыслях грустную улыбкудым. Гримур перехватил оружие одной рукой и схватил колдуна за изломанную лицевую пластину. Из кончиков его пальцев вырвались когти и сорвали шлем с головы противника. Лицо под ним было маской из крови и белой обнаженной кости.
+ Все должно быть именно такКолдун извернулся, + послал Ариманвсе еще живой и почему-то в состоянии видеть. Гримур прыгнул, поднимая меч Астреосакогти сомкнулись на черепе колдуна и сорвали его с воротника доспехов. Цепи Он приземлился на спину серебряному великану, когда тот рухнул на пол. Волк замер, ощущая биение жизни в венах. В его запястьях зазвенеливоспоминаниях снова горели пирамиды Просперо. + Должно бытьОн поднял когтистую руку, наблюдая, как из расколотого черепа скапывает кровь. Вся сила — это ритуалПобеда была уже близко, победа и освобождение. И это тоже ритуалАриману не выжить, Амонибо он и его род загнали колдуна в угол. Судьба решится мечом в центре кругаЕму захотелось коснуться этого понимания, на глазах у всехузреть свою победу глазами поверженных врагов.
+ Как всегдаОн открыл рот и дал вражеской крови коснуться языка. Сквозь него с содроганием прошли лед и жар. В сознании смазанными обрывками развернулись последние ощущения и мысли колдуна. Он замер, учишьбудто съежившись, + рассмеялся Амон настоящим смехоммедленное дрожащее дыхание срывалось с его окровавленных губ. Он огляделся, заскрежетавшим в стылом воздухеморгая, его глаза фокусировались и перефокусировались. Волк медленно поднялся.
Ариман взял меч обеими руками, его пальцы сомкнулись Он посмотрел на обмотанной вокруг рукояти кожеСикльда. Разум колдуна был чист: ни ритуальных образов мыслей, ни строения силы Рунический жрец словно почувствовал на спусковом крючке его души. Только момент ожиданиясебе взор лорда, растягивающийся медленными ударами сердецибо в тот же миг повернул голову.
Из глаз Амона вырвалось белое пламя. Ариман встретил его стеной силы. Огонь рассеялся между ними. Ариман почувствовал— Путь, как пламя захлестнуло его разумкрасный путь под луной, затем колдун опустил щит— просипел Сикльд. — Мы здесь, вобрал огонь мы в свою душу и изверг обратноконце сна.
Огонь окутал Амона и впитался в его телоГримур посмотрел на рунического жреца, будто вода в песок. Ариман поднял меч и шагнул впередпо посоху которого полз призрачный свет. Он чувствовал путь удараперевел взгляд на навершие собственной секиры, каждый приеми на кровь, каждое намерениезапекшуюся на когтистых руках. Азек рубанул мечом. Посох Амона завращалсяГримур подумал обо всем, что совершил, змеиное солнце на навершии косой устремилось к его ногам. Ариман встретил удар мечомдабы достичь этого момента, почувствовали обо всем, как на плечах трещат мышцычто позволил или велел совершить.
Полусвернувшаяся кровь с новой силой хлынула из раны «''Мы следовали за снами. И никогда не спрашивали, кто ими повелевает. Добыча, что бежит, может бежать в бокустрахе, и позвоночник прострелила боль от серебралибо же увлекать за собою охотников. Колдун провернул запястье, дав посоху пронестись мимоМесть, и развернул меч'' — подумал он, приготовившись к новому удару— ''это секира о двух кромках».''
Амон, вращая посохом, отступил. Из его разума выскользнула бритва невидимой силы и оставила кровавую полосу на руках Аримана. Внезапно его руки стали липкими от крови. На одежде расцвело багряное пятно. Колдун рванулся вперед, движение, клинок и разум слились Он посмотрел в одну точку. Посох и меч встретились во вспышке сверхновойпустые глаза Сикльда. Ариман пошатнулсяРунический жрец застыл, и его разум словно опираясь на мгновение открылсяпосох.
Амон мысленно вышел из тела и врезался в сознание Аримана прежде, чем тот успел прийти в себя— Я… — произнес он. Он походил на грозовое облако чистой энергии— Я больше его не вижу… запах, озаряемое изнутри прожилками красного огня. Ариман упал и выронил меч. Разум Амона пронесся по сознанию Ариманадорога сна… Я… — его голос затрещал, прожигая пламенеющие полосы. Ослепительный огонь захлестнул нервные окончания Аримана и заполнил голову. Азек горел изнутридрогнул, телом и душою. Яркостал чем-холодная боль опаляла грудьто другим. Он почувствовал серебро на языке и ощутил, как острые осколки заскользили к сердцам. Неужели он пошел на слишком большой риск? Неужели его ждет поражение?
С конечностей стоявшего над Ариманом Амона раскрутился огонь— Волк, — проговорил рот Сикльда, но голос его был глухим рокотанием. — Нить твоей судьбы снова твоя. Свет в ангаре померкСны более не будут вести тебя. Ты можешь жить, можешь умереть — меня это более не заботит, но я хочу, чтобы ты кое-что знал. Амон становился все выше и вышеЯ хочу, превращаясь чтобы ты помнил это до тех пор, пока твоя душа не отправится обратно в фигуру из жара и черного забытья. Колдун поднялся на ногибездну ночи, затем воспарил — рот Сикльда скривился в воздухулыбку, словно натянутый ниточками. Ариман чувствовал во рту запах жженого мяса. Язык покрывался волдырями, вены сковывал красный лед— Сегодня ты хорошо мне послужил. Азек поднял глаза на силуэт АмонаЗа это я тебе благодарен.
+ Ты станешь таким жеГримур поднялся, какими сделал насбезмолвный, + голос Амона заполонил разум Ариманасогбенный и окровавленный в залатанных и погнутых доспехах. + ПрахомЗатем он занес секиру. Сикльд содрогнулся и открыл рот, чтобы заговорить снова. Секира опустилась. +
Ариман, содрогаясь всем телом, медленно покачал головой.
+ РубрикаВсе глаза Сильвануса были закрыты. Он прижимал руки к лицу, + голос Аримана был ясным и холоднымне смея пошевелиться. Не помогало. Он все равно видел. + Ты был прав насчет РубрикиОн видел варп. Теперь она часть Тысячи СыновТот сиял по другую сторону пальцев, просвечивая вены и кости. И вплетена в наши сущностиварп гневался. Сильванус знал это с уверенностью, + Амон замер, и Ариман увиделпугавшей его тем сильнее, что он наконец понял. + Рубрика течет сквозь каждого из нас, связывает наспонятия не имел, поддерживает нас, + Амон попытался вырвать свой разум из сознания Аримана, но безуспешно. + И ее сила в моих рукахоткуда это знал. +
Финальные слова Рубрики+ Навигатор, которая была древней еще до того, как человечество научилось мечтать, слетели с губ Аримана+ позвал голос в его черепе: Игнис. Амон услышал их и закричал, становясь все ярче и ярчеОн не хотел отвечать. Ариман больше Он не видел ангарсделает то, а только черную пустоту и призрачный силуэт Амона в золотом светечто от него просили. Пылающие нити соединяли их вместеОн не станет смотреть, стягивая все ближе и ближе, пока Амон бился в их путахне станет.
Крик Амона разлетелся по всему ангару— Нет, становясь все громче и громче— простонал он. — Нет, прошу.
Вокруг него вспыхнул белый свет. Ариман — Нет, — снова простонал он и почувствовал последний вздох брата, когда его плоть превратилась как со словами поднимается желчь. Зубы как будто неправильно сидели в прахдеснах, словно раскаты грома на пустынном горизонтеязыке сладостью отдавалась рвота. Внезапно он осознал струпья на лице и между пальцами, а также красные вены, яркие в свете варпа. — Нет, — прошептал он.
Доспехи Амона распались+ Сильванус, детали отсоединились друг + голос был подобен ушату холодной воды. Сильванус перестал стонать. Он ощутил, как поднявшийся в нем мимолетный отпор тут же сломился. Руки упали от другалица. Его глазницы были закрыты, рассеяв серый прах по ревущему ветруно складки кожи заставляли их казаться лишь двумя закрытыми глазами из множества.
Вихрь охватил Аримана и оторвал от палубыОн открыл глаза. Зрение наполнило трехглазое восприятие. Колдуна окружили детали доспехов АмонаСтены зала были просто наброском материи, соединяясь над его обнаженным телом. Затемкорабль — призраком, по одной пластине за раза души внутри него сотканными из света, они опустились на кожукоторый менял цвет с каждым ударом их сердец. Наконец на голову Аримана опустился рогатый шлем Амона. Колдун увидел мирОн выдохнул, покрытый строками данных сосредотачиваясь и с наложенными аурами, истекающими из варпа. Азек опустился обратно пытаясь унять тик на поллице и дрожь в руках.
Все глазаСильванус поднял взор. Перед глазами вращалась черная воронка, сформировавшаяся на месте гибели луны. Навигатор как живыхбудто смотрел в неосвещенный туннель. Ее опоясывали штормовые ветра, так и мертвыхзакручиваясь в ядро, неотрывно следили за словно стекающая в дыру вода. «Слово Гермеса» направлялось к краю этой воронки, а вместе с ним. Разумы живых колдунов дрожали на грани нерешительности. Мертвые просто ждалигруппа других кораблей.
Ариман почувствовал свой язык, успокаивающееся биение сердец, едва заметное движение мышц. Он на секунду прикрыл глаза— Мы идем туда? — спросил он.
«''Вот и все''+ Да, — подумал онмы пройдем сквозь шторм. — ''Теперь только один путь — вперед».''+
Ариман воздел руки. Из палубы вырвалось пламя. С доспехов каждого воина Рубрики и колдуна начала отслаиваться красная краска. Клочья закружились в пламени. Отполированные серебряные пластины брони долгое мгновение, поблескивая, отражали огонь, словно горящее масло. Затем пламя посинело, и серебряные доспехи стали цвета прозрачного сапфира. Ариман посмотрел на ряды синих доспехов. Где-то на задворках разума раздалось карканье ворона.— А дальше?
Азек медленно опустился Он ждал, все еще ощущая присутствие Аримана на колени и склонил головугранице мыслей.
— Простите+ Дальше мы отправимся обратно туда, братья моигде все началось, — он поднял глаза+ мысленный голос Аримана остановился. Прорези шлема полыхнули холодным светом. — Теперь мы начнем заново+ Мы возвращаемся на Планету Колдунов.+
Несмотря Под ногами захрустели кристаллические листья, когда она пересекла вершину башни. Ариман не стал поднимать глаз при ее приближении, продолжая вглядываться в прозрачное серебро зеркала, что лежало на огромные размеры мостика «Сикоракса»черном мраморном плинте. — Ты отстроил его, — произнесла она. — Или ты отстроил самого себя? — он выпрямился. Ткань одеяний попала под теплый ветерок и облепила кожу. Осколок зеркала блеснул в него глубокой синевой неба. — Это место другое, — добавила она. — Все меняется, — указал он. Осторожно, он взял кусок зеркала между указательным и большим пальцами. Долгое мгновение Ариман изучал неподвижную поверхность, а затем подбросил осколок. Кусочки кристаллов на нем царила тишинаполу последовали за ним каскадом цветов. В воздухе выросло дерево, ствол его был радугой, а ветви — колышущимся узором отраженного света. Азек отвел взгляд от дерева. От него вдаль и вниз простирался дворец воспоминаний. Башни из кряжистого черного камня и серебра вздымались, словно наполовину оплавленные свечи, из сплетения мостиков и лестниц. Некоторые были из меди, другие — нефритовыми, прочие — из подернутой патиной бронзы. Среди тянущихся вверх пальцев-башен выступали, подобно волдырям, своды и купола. Тут и там среди новых строений можно было различить белый мрамор изначального дворца. В целом здание выглядело теперь так, как будто его не выстроили, а вырастили — огромный коралловый риф из камня и металла, порождавший новые структуры прямо на глазах. — Ты проиграешь, — сказала она, нарушаемая лишь тихими механическими щелчками и шепотом отдаваемых приказов техноремесленников кираборав этот раз ее голос раздался ближе. Посреди нефа мостика парил прорицательский кристалл — Ты это уже говорила, — сфера диаметром с рост Ариманаответил он и обернулся. Перед ним стояла Иобель. Он пел У нее были очертания, но она походила скорее на набросок углем в разуме колдунатрех измерениях — смазанное пятно вместо тела, конечности размывались в пустоту, а лицо формировалось лишь догадками и тенью. Она оглянулась, будто стеклянный колоколрассматривая дворец воспоминаний. — Ты не пытался найти меня. — Но теперь-то нашел, по которому били серебряным молотом— сказал он и пожал плечами.— Какой смысл охотиться за тобой в моем собственном разуме?
Образы сражений затуманивали глубины кристалла. Ариман наблюдал за тем, как корабль с корпусом в виде наконечника копья вращается на фоне далеких звезд. Его двигатели то и дело пытались включиться. Из пробоин вырывался горящий пар. Он вел огонь, поливая мертвую пустоту рваными полосами света, но ни во что не попадая. Вдруг в умирающий корабль угодила макро-боеголовка. Образ в кристалле захлестнула белизна, когда снаряд сдетонировал. Корабль разорвало на части, каждая из которых горела, исчезая во мраке, словно брошенный в колодец факелОна улыбнулась.
Разум Аримана отдалил образ— Ты не знаешь, почему я еще здесь, да? Ты хоть задумывался о том, сколько от твоего разума существует теперь вне пределов тебя, и видение в сфере расширилосьварпе? — он смотрел на нее, ничего не говоря. Лазерные лучи прочерчивали пустоту— Я ходила по краю твоего сознания, звезды терялись среди разрывов торпедАриман. Он видел построения сходящихся кораблейНекоторые части тебя уже не вполне твои, части, которые рассекали пустоту мыслят и кружили вокруг добычидремлют вне твоего черепа, — она бросила на него взгляд, ее глаза — два пятна тени под солнцем. На секунду его внимание привлекла вспышка плазменного взрыва высокой массы. Кто-то сможет сбежать— Теперь я с тобой навсегда, это неизбежноколдун. Но от судьбы не уйдешьЯ обитаю в тени твоего разума, в этом колдун не сомневалсяи буду оставаться рядом до самого твоего поражения.
Большая часть собравшегося флота Амона перешла на сторону Аримана. Другие — нет. Горстка отступников Он отвернулся и несколько банд полукровок ответили на его призыв к покорности орудийным огнем. Другие сбежали. Ариман отправил единственный приказ: выследить ихначал спускаться по лестнице, что спиралью свивалась от вершины башни.
«''Подобная необходимость порождает чудовищ''»— Ты проиграешь, — подумал Азексказала она ему, но Ариман не ответил. Но это было необходимо— Я видела твои познания изнутри, до конца путии бродила в твоих мыслях. Даже с Атенеем ты проиграешь. Против тебя выступит Алый Король. Само время обратится против тебя. Ты один. Кадин, по которому они теперь шлиКармента, Астреос — их еще ждало много крови и разрушений. К сожалениюбольше нет, это была пустая трата силони умерли, но ничего уже не изменить. Большинство банддабы ты стал ближе к разрухе, откликнувшихся на пламя Амона— Ариман продолжал идти, не видели проблемы в томспускаясь через башни и хранилища своего прошлого. Высоко сверху до него долетел голос Иобель. — С тобой остались только враги и предатели, чтобы поклясться в верности новому лорду. Ариман поморщился.
Из Тысячи Сынов лишь две группы отказались преклонить перед ним колени. Калитиедес, лорд ордена колдунов из полудюжины легионов, бежал первым. «Второй круг» не открыл огонь, но и не ответил на зов Аримана, забрав с собой два десятка его братьев. Он отпустил их, приказав своим охотникам преследовать другие цели.
Ариман отвернулся от кристалла, Пробуждение было медленным и образ в сфере затуманился. Кармента сидела на командном троне, ее плоть и аугментацию скрывала широкая мантия из красного бархата. Голова техноведьмы была опущена, глаза тускло светились из-под капюшона. По палубе вились кабели, ползли по трону и исчезали в складках ее одежды. Они гудели и жужжали, заставляя ныть зубы. Женщина не вставала с тех пор, как ее отсоединили от машинной башни в ангарном отсеке. Одно это едва не убило ее. Но Ариман не волновался — этого следовало ожидатьнаполненным болью.
— Ты хочешь сказать+ Что происходит? + спросил он, что я буду жить, — сказала Кармента запинающимся монотонным голосомно те не ответили.
— Кто сейчас говорит: «Дитя Титана» или Кармента?Он попытался проснуться окончательно, попытался пошевелиться, но ему не удалось ни того, ни другого. Он стал ждать.
— А кто отвечает: Хоркос или Ариман?Зрение возвратилось, внезапное и резкое в своей яркости. Он попытался моргнуть, но не смог. По монохромному виду зала, увешанного толстыми кабелями и цепями, зажужжали статические помехи. Перед ним стоял инквизитор Издубар, с терпеливым выражением на тонком лице. По обе стороны от него ждали старуха Малькира и стеклянноглазый Эрионас.
Он кивнул, затем снял рогатый шлем. Азек сделал вдох, отметив странный запах корицы, который, казалось, повсюду следовал за кираборамиИздубар снова посмотрел на него.
— Перед отбытием флотаТогда Кендрион понял. Осознание с дрожью прошлось сквозь его тело, которое было теперь лишь сломленным плодом, свернувшимся внутри железной утробы дредноутского саркофага. Боль в конечностях была фантомной, — пропела Карментасмешанным ощущением, неожиданно резко подчеркнув последнее словокоторое более ни к чему не относилось. — Какой тебе теперь прок от остова корабля?
В воздухе повисло молчание— '''Тот. Шторм…''' — начал он, громогласно выговаривая слова.
Ариман устало улыбнулся.'''— Союзники?'''
Когда шаги Азека стихли вдалеке, Кармента кивнула— '''Волки. Ее голова опустиласьФенриса?''' — прорычал Кендрион, свет в ее глазах потускнелнаполовину от шока, и техноведьма продолжила бормотать сонную песнь машиненаполовину от гнева.
— Нельзя, — ответил АстреосВокруг Кендриона потекли мысли и данные. Он увиделпродолжал чувствовать касание бессознательности, как последний оберег загорелся янтарным светом. Ему хотелось отвернутьсясловно руку, но он продолжал неотрывно смотреть на дверипытавшуюся утащить его вниз по темной лестнице. Наблюдая за тем, как демона сковывают Он стряхнул ее и запечатывают в камерезадал вопрос, он чувствовал, как присутствие существа угасает в его разуме. Но связь оставалась, она всегда будет с ним. Он понимал это. — Мы с ним скованны навеки. И где-то внутри той оболочки еще может таиться Кадарответе на который нуждался сейчас больше всего.
Кадин покачал головой и отвернулся от дверей'''— Зачем. Тишину узкого коридора на краткий миг нарушил звук поршней и шестеренокВы. Доспехи Кадина все еще были почерневшими и покрыты шрамами. Он отказался перекрашивать ихМеня. Пробудили?Астреос подумал, что они были похожи на потрескавшуюся кожу. Доспехи же библиария были синими, на сгибе руки он держал шлем с высоким гребнем. На наплечнике свернулась огненная змея.'''
Воины миновали небольшую дверь, ведущую в корабль. Они шли по коридорам и залам, которые были наполнены странными лицами и еще более странными голосами, и не разговаривали друг с другом до тех пор, пока не оказались у обзорного экрана в корпусе корабля, который, будто огромное око, следил за звездами. Воины остановились. За кристаллом на них в ответ посиневшим немигающим взором глядело Око Ужаса.'''— Орденом?'''
— Война, Кадин, — произнес Астреос и тяжело вздохнул. — Война против судьбыИздубар перевел взгляд со старухи на Кендриона.
Марот торопливо шел по коридорам «Сикоракса»'''— Какова. Его доспехи шипели в унисон с тяжелым хриплым дыханием. Иногда он останавливался, чтобы нащупать дорогу, или принюхивался через нос шлема. Марот проходил мимо писцов, аколитов-посвященных, воинов-рабов и техноремесленников. Многие смотрели ему вслед, но никто не осмеливался бросить сломленному колдуну вызов или встретиться взглядом с безглазыми дырами в шлеме. Существо, ибо его больше нельзя было назвать космическим десантником, несло на себе клеймо лорда Аримана, и жизнь его принадлежала ему одномуВаша.Воля?'''
Отыскав нужный коридор и дверь— Их родной мир, Марот довольно хохотнул. Кучка сервов в желтых одеяниях поспешно уступила дорогу. Лишь когда они оказались за пределами видимости, он поднес руку к двери и забормотал. Дверь была небольшой, нарочито скромной, но если бы кто-то увидел, как он снимает с нее оберегиа также все из их рода должны сгореть, то не просто удивился быКендрион. Оставшийся за спиной узкий коридор был освещен оранжевым светом лампадТы займешься исполнением этого приговора.
Когда дверь позади него закрыласьКендрион посмотрел на тонкое, Марот выпрямился и пошел дальше. Он двигался в полной тишине. Если бы в безмолвствующем коридоре был кто-то еще, он бы заметил, что фигура будто слилась с тенью, и что при ее прохождении пламя усиливалось и вспыхивало зелено-синим цветом ледникового льдалишенное эмоций лицо Издубара.
Марот остановился возле серебряной двери и издал звук, похожий на уханье ночной птицы— '''Как. Того. Горгульи на двери зарычали в бессловесной злобе, а руны на их глазах зажглись синим светомПожелаете''', но тут же безучастно погасли. Колдун поднял руку и толкнул дверь— произнес он.
Повелитель ждал его, закованный в цепи. Скорлупа его психической оболочки была белой как мрамор. Демон улыбнулся. Он всегда улыбался. Дверь за Маротом закрылась. Он посмотрел на лицо, принадлежавшее когда-то смертному по имени Кадар. Колдун бы рассмеялся, но он редко когда смеялся по-настоящему. Он не видел в этом смысла.
— Наши усилия увенчались успехомВоины следили за проходившим между их рядами колдуном. Полированная бронза его доспехов поблескивала в грязном свете костров. Синие и зеленые камни, — произнес повелитель голосомвправленные в выгравированные крылья и когти, похожим мерцали в тусклом освещении. Его лицо скрывал шлем с гладкой и лишенной черт поверхностью, за исключением синего драгоценного камня во лбу. На его шее висел змеиный амулет из азурита, бронзы и меди. Серебряный посох в руке мерно стучал по каменному полу в такт с шагами. Некоторые из воинов напряглись, когда колдун прошел мимо них, их руки опустились на треск льда на темной водеоружие, словно наполовину от искушения, и наполовину из-за угрозы. Колдун замер, его голова медленно повернулась в сторону шевельнувшихся воинов. Под его взглядом в рядах вновь воцарилась неподвижность. Спустя секунду колдун продолжил неспешный путь.
— ДаОказавшись у подножья алтаря, — ответил Маротон остановился и посмотрел на три фигуры, стоявшие у широкой чаши, в которой плясало желто-красное пламя. Каждый из них носил доспехи, в чьей форме угадывались отголоски Просперо. — УвенчалисьС резных пластин брони взирали головы змей, владыкаястребов и шакалов, над шлемами с узкими визорами-щелками вздымались высокие гребни. Долгую секунду они неподвижно следили за колдуном.
== Благодарности ==Колдун медленно огляделся, как будто с мимолетным интересом изучая храм и его обитателей.
Книга всегда больше писателя. За словами на странице стоит множество людей— Меня зовут Астреос, которые— произнес колдун, сознательно или нет, подталкивают, уговаривают или открыто помогают продвигать повествование за границу между мечтой — и реальностьювы присягнете мне.
Эта книга — не исключение.
Лиз за то, что я дошел до конца, не заблудившись по пути.== Благодарности ==
Кристиану ДаннуКак всегда, потому что формой и существованием эта книга — это не только писатель, но и редактор.обязана многим людям:
Грэму МакНиллу Лиз, за то, что подставил свои могучие плечиладно, на самом деле за все.
Эду БраунуГрэхему МакНиллу, Колин Гудвинза все наши разговоры о XV легионе, Тревору Ларкину, Энди Смайлли и Крису Райту, за поддержку прошлом и отзывыбудущем.
И всем остальнымАарону Дембски-Боудену, кто так или иначе помогалмоему Брату во Тьме, за долгие беседы о природе варпа, времени, Черных крестовых походах и Рубрике.
'''СпасибоМоим редакторам из Black Library, за то, что привели это безумие к жизни.'''Эду Брауну, Колину Гудвину, Тревору Ларкину, Энди Смайлли, Грегу Смиту и Крису Райту за слова ободрения и отзывы. И всем остальным.
Нет описания правки
|Год издания =2014
}}
''«Глупо говорить о жребии «Отбросьте ограничения того, что считаете возможным, и судьбеу вас останется поистине бесконечная вселенная. Время, причинность, наблюдатель В осознании этого и наблюдаемый — нам следует с осторожностью трактовать значение этих понятийтаятся корни настоящей силы. Мы считаем, что прошлое творит будущее, но так ли это? Может, судьба создается Заключите свой разум в попытке увидеть ее? Чтоклетку возможного, если бы мы не заглядывали в будущее? Как бы развивались события в таком случае?»и лишитесь собственного будущего».
''
Летописец захрипел. Перо остановилось. На пергаменте стали расцветать чернила. Мантия из кабелей, ниспадавшая из его черепа и хребта, задрожала. Он чуял ведьмуподнял голову и повел ею из стороны в сторону, как будто окидывая взглядом куполообразный зал, как будто металлического визора, ввинченного в его голову, не было, как будто он мог видеть. Его рот беззвучно шевелился, губы пытались выговорить слова без языка. Прислужники в капюшонах и мантиях ждали. Единственным звуком было хриплое стариковское дыхание и шипящее бульканье трубок, подсоединенных к телу.
Воин чувствовал приторное зловоние варпа даже внутри шлема, словно запах гниющего мяса и меда. Но сквозь клубы дыма и стробирующие разрывы его вел иной аромат — Ты погиб в мире песка запах души, что ходила этими палубами и касалась его кожи. Той, что по их мнению, давным-давно сбежала отсюда, но оставила след. Сикльд и Лотер шли за запахом через Нижний мир варпа и привели их к этому кораблю, что вращался вокруг мертвой звезды на границе Ока. Наполовину обездвиженный и жаждыпочти без команды, он казался трупом, но продолжал хрипеть свое название, как будто бросая вызов затравившим его кораблям Гримура. «Кровавый полумесяц», — сказал Хааконшипел он по воксу. Ему суждено умереть, но это было не важно; главное, что перед смертью он выдаст свои секреты.
Толпы рабов бежали перед Гримуром, забивая коридор криками и телами. Он прорубался через них, даже не замедляясь. Багровая кровь стекала по доспехам, скапливалась во вмятинах и забрызгивала темный мех плаща. Воин убивал с каждым шагом — Нет резал, затаптывал, давил — сказал Хаакон и он убивал молча, пошатнувшисьего уста оставались закрытыми, пока оружие и тело работало как единое целое. Кровавые воспоминания ведьмы еще кружились Он чувствовал лишь толчки секиры, погружающейся в головеплоть, забивая мысли угасающими образамии отдающуюся в руке дрожь рукояти. ВозможноВсе остальное — кровь на доспехах и вопли мертвых, Оульф не погиб? Возможнозначили ровным счетом ничего. Радость от битвы оставила его давным-давно. Резня была тем, это был просто сон. Возможночем казалась, тем, варп лишил его памятичем всегда была: средством дойти до конца.
— Ты умерОн был здесь, — мягко сказал голос Сикльда нарушил ход мыслей Гримура, но он не обернулся. Воин знал, что рунический жрец вошел в коридор, не нуждаясь в том, чтобы видеть или слышать его. Гримуру даже не требовалось отвечать ему. Вместо этого оннаклонился, опустил бронированный палец в растекающуюся лужу крови, и затем коснулся им языка. — Ты умер давнымСекунду он ощущал лишь соль и железо, затем пришли воспоминания о крови, мерцание получувств, запачканных безумием и скверной. Он увидел палубы корабля, на которых сейчас стоял, покрытые кровью насажанных на алтари жертв, увидел фигуру в силовых доспехах со шлемом в форме морды гончей, и увидел тускнеющий образ знамени с серебряным мечом в черном кулаке на красном поле. Погибший воин когда-давното звался Элсканар, хотя забыл свое имя задолго до того, как секира Гримура обрезала его нить. Но кровь и я остался одинплоть помнили.
— Достаточно силен, чтобы ты привел нас к нему?
— Ты расскажешь, что узнал у ведьмыВозможно, — в поле зрения появился человек. Кожа у него была золотой, а глаза зелеными, без признаков белков и зрачков. На красных полированных доспехах красовались серебряные скарабеи, птицы и полулюди с шакальими головами. На наплечниках зашелестели полоски густо исписанных пергаментных свитков, когда человек шагнул вперед, сжимая в руке черный стеклянный нож. Позади него неподвижно высились два комплекта доспехов, из шлемов с высокими гребнями призрачным светом сияли глазасказал он после паузы.
— Ты расскажешь мнеВозьми его отсюда, — произнес онсказал Гримур, и мягкие слова взбудоражили мысли Хаакона. В ответ воин посмотрел кивнув на колдуна и плюнул. Кислота в окровавленной слюне зашипела на нагруднике человекамертвого космического десантника у ног.
— Не лгуБрат, — сказал Гримур, но не опустил секиру. Сикльд не шевелился. Твоя добыча на самом деле наша, Внимание Гримура привлек вой и наша конечная цель намного важнеешипение доспехов. Вы, псы, ненавидите нас, но мы, Братья Праха, были Хальвар и десятеро воинов из его братьямистаи стояли рядом с ним, его последователями, его друзьямиих оружие и доспехи блестели от крови. Он обманул насВсе они сняли шлемы, уничтожил и отправил в изгнание, — колдун приставил кинжал к горлу Хаакона. — Ты дашь то, что мне нужно, чтобы найти Аримана. Тебе не выстоятьрты с челюстями некоторых из них отмечали следы свежей крови.
— Ты способен противиться нашему искусству, твой род всегда этим славился. Но мне не потребуется ломать твой разумМы добрались до центрального ядра на этой палубе, — колдун медленно покачал головой. — Я должен поблагодарить тебя за то, что ты напомнил о существовании иныхпроизнес Хальвар, менее утонченных путей к познаниюбросив взгляд на обезглавленного воина Терзания и лежащего Сикльда.
Вой раздался снова. Ариман устремил взор вперед, туда, где возвышался утес: близко, так близко. Он прыгнул к бледной скале. Из-под ног полетели камушки, и вдруг он упал назад. Волки победно взвыли.
Ариман ударился об землю. Он тяжело выдохнул и перекатился на ноги. Волки вырвались из ночи с широко раскрытыми пастями, в которых бились огненные языки. В воздухе повисла вонь крови, дыма и грязной шерсти. Азек выпрямился.
Волки прыгнули, с клыков изо льда брызнула раскаленная слюна.
''«Умоляю, не отнимайте его. Я слаба, но молю, не отнимайте его у меня»«Но сон все еще способен убить».
''
«''«Он остался один и истекает кровью»Нет!''» — подумал он и извернулся, чтобы врезать ногой по волчьей пасти. На мгновение ей показалосьАриман ощутил, как хватка зверя поддалась, будто и вырвал ногу из глаз закапали слезычелюстей. Волк свалился на землю, подвывая от боли и ярости. С раненой лодыжки на утес закапала кровь. Он выдохнул. По телу расползалось онемение, кожа покрывалась кристаллами льда, вот только она давным-давно их лишиласькровь закипала. Отсоединившись от корабляАриман поднял взор и увидел на вершине утеса луну и небо, но скала тянулась все дальше ввысь, Кармента смотрела вырастая прямо у него на мир с помощью линз из ярко-зеленых кристалловглазах. Он потянулся к следующей выемке. Текло все больше данныхВолки взвыли от разочарования. Вражеский корабль был уже близкоВ тех криках ему почудились голоса, он приближался к нимстарые голоса, будто шакал к раненому зверюкоторым ненависть придавала форму.
«''«Я теряю тебяЯ не должен упасть,'' — мысли эхом звучали в разумедумал он. — ''Не следовало оставлять тебясейчас. Прости. Прости. Я слаба. Я заслужила это»Если только я доберусь до вершины, то буду в безопасности».''
— Ты преодолел долгий путь ради столь обрывистых знаний, — произнесла фигура голосом, потрескивавшим подобно поленьям в костре.
— ХоркосТы считаешь, что это все сон, — произнесенное слово оторвало Аримана от раздумий. В глубоком, рокочущем голосе сквозило презрение. Он идеально соответствовал владельцу. Подняв глаза, Ариман увидел идущего к нему Гзреля. Каждый шаг властителя Терзания сопровождался щелчками и сипением, его лицо походило на иссохшую кожаную маску, края которой исчезали под воротом красной, цвета ржавчины, брони. Шум на мостике разом усилился, когда Терзание прокричало имя своего повелителясказала фигура в плаще.
— Я хочу наградить тебяЭто сон, Хоркос— произнес Ариман и посмотрел на фигуру в капюшоне. Свет костра отразился от синего ока под изорванным капюшоном. — Эта пещера — убежище, метафора приюта, созданного из воспоминаний и обрывков воображения. Это реакция моего разума на опасность, и ничего больше, — он зачерпнул с пола пригоршню пыли и позволил ей медленно вытечь сквозь пальцы. — из труб Эта пещера похожа на спине Гзреля те, что были в такт со словами повалил густой красный паргорах Просперо. Звезды и луна принадлежат Улланору, а эта пыль с земли, где я родился.
— Мой лорд, Тогда что такое я? — произнес Ариман, не отрывая глаз от палубы. Когда-то перед ним склонялись армии, а к словам прислушивались сами примархи. Но он собственной рукой разрушил это прошлое. Теперь он был лишь блеклой тенью, отбрасываемой яркими воспоминаниями. Поэтому Ариман, бывший главный библиарий Тысячи Сынов, ответил на ложное имя, преклонив колени перед недостойным властителем спросила фигура.
— Не настолько легкоСтранник в капюшоне, лордкоторый задает вопросы, но скрывает лицо? — проурчал Марот. Гзрель хохотнул Ариман указал на свои собственные синие глаза.
— Да, мой лорд, Но волки… — Ариман не рискнул встретиться взглядом со Гзрелем. Вскоре придется бежать. При Мароте ему не будет иного места, кроме как в виде черепа на доспехах чемпиона. Когда-то он мог бы остановить Марота, отнять Терзание у Гзреля мягко произнесла фигура и обучить его всему, что знает сампожала плечами. Для Аримана это не составило бы труда. Но он не Ариман. Он — Хоркос: грешник, изгой. Ему придется бежать, искать новое укрытие. Он даже не был уверен, обладает ли еще теми силами, которые некогда Они ведь были такой же его неотъемлемой частьюдостаточно реальны, как плоть. Казалось, часть его души превратилась в пустую оболочку.чтобы убить тебя?
— Но я оставил тебя в живыхОтветь, — продолжил Гзрель. — Зачем я продолжаю терпеть тебя, Хоркоспочему Азек Ариман бежит от волков сквозь собственные сны?
— За твою службу, Отец? — повторил за ним Гзрель. — А теперь я даю тебе возможность отплатить мне. У нас появилась добыча, а ты поможешь мне поймать ее, — Гзрель замолчал. — Пойдешь в первой волне атаки. Присоединишься к стае Кароза спросил он.
— Великая честьТы удивляешься, как такое может быть, — сказала фигура со шрамами. — Либо волк сумел укусить достаточно глубоко, чтобы поднять мысль обо мне на поверхность, либо это то, что ты ищешь, — фигура прервалась, плотнее завернувшись в лохмотья, как будто ей было холодно. — добавил Марот Но часть тебя задается вопросом, сон ли еще это. Аура прорицателя была красной от злобыЧасть тебя может лишь задаваться вопросом, знает ли отец, что ты ищешь, и явился остановить тебя. Часть тебя может лишь задаваться вопросом, на самом ли деле я здесь.
— Я дарую эту честь тебеНет, Хоркос— ответил Ариман. Отплати мне за доброту, — Гзрель отвернулся и направился сквозь расступающиеся ряды рабов и шум Терзания, подготавливающегося к сражению Тебя здесь даже нет.
— Я отплачуЭто факт или надежда? — фигура вновь расшевелила угли. — Ты ищешь Атеней, мой лордне так ли? — вопрос повис в воздухе, и в тишине слышалось лишь потрескивание костра. — сказал Ариман Все мои мысли и все мои сны, но его уже никто не слушалзаписанные и сокрытые — клад знаний, окно в прошлое. Вот зачем ты здесь, ищешь нити, что приведут тебя к нему.
— Мой отец даже не подозревает, что Атеней существует. Лишь немногим известно, что он реален, и еще меньше знают, что я ищу его.
— Наконец-то ведьма убила нас, — прорычал КадинРади будущего.
— Еще одно попаданиеХороший ответ, нижний левый бортсын мой, ближе к носу— фигура отвела взгляд, — заметил Кадар. Тидиас кивнули Ариман увидел, как его изувеченное лицо попыталось улыбнуться.
Не двигаясь, он потянулся разумом, дотронулся до высеченных в стенах комнаты символов и обрушил барьер с внешним миром.
''«Я судьба… как приятно, которая настигла тебя»да… несун’нтх’агара… боги бездны даровали мне жизнь… что я могу сделать… я убью их… по меньшей мере, пять тысяч… я служу… сентун ушур… дважды по пять по десять… в этом случае невозможно… что это… как такое возможно… теперь будет лучше… куда мы идем… столп… где меня покормят… какой хороший нож… аметрика… магир ушул’тха… тебе какое… спи… не хочу… верная смерть… системная подпрограмма…'', — слова снова и снова звучали у него в голове. Наконец звук стих, и Ариман ухватился за похожие на змеи подвески. В острие торпеды, словно железный цветок, раскрылась штурмовая дверь. Внутрь отсека ворвался дым, когда подвеска втянулась назад в стену. Мутанты хлынули наружу первыми, разметав во все стороны звенья цепей. Они бросились вперед, от поступи когтистых лап задрожала палуба. Кароз и его стая рванулись следом. Воздух наполнило рычание цепных клинков. Ариман замер, пытаясь успокоиться, а затем последовал за ними.
+ ХоркосАриман, + зазвучали мысли Марота в голове Аримана. + Лорд желает узнать диспозицию твоих силответил мысленный голос, сильный и отчетливый на фоне гама. +
+ Мы вышли в трех палубах ниже мостикаОна у нас. Упорного сопротивления пока не наблюдается, но ближе к цели оно, вероятно, возрастетЗайди ко мне. +
+ ВыдвигайтесьКак пожелаешь. +
Даже по прошествии столько времени от вхождения в разум повелителя по коже Астреоса бежали мурашки. Кругом вздымались пронзительные шепоты. Его касались и пощипывали невидимые руки. Он продолжал идти, цепляясь за идею того, что у него есть конечности, что под ногами твердая земля, хотя он ничего этого не видел. Технически он мог принять любую угодную ему форму, но Астреос неизменно приходил в образе самого себя, каким был в реальности: без доспехов, с изрытой шрамами кожей, его правый глаз — светящаяся зеленая линза в металлической оправе. Табард из красно-черной материи был точной копией одежды, что он носил давным-давно, в иные времена. На поясе висел меч с навершием, сработанным в форме змеиной головы.
«''«НетНить судьбы,'' — подумала онаподумал Астреос. — ''Теперь я стану свободной»Вытянутая из клубка времени».''
— Беги, Выслеживание судьбы конкретного человека до определенной точки в будущем — повторил Астраеос. — За ними следуют другие. Я чувствую их приближение. Если ты не сделаешь что-то, нам это разве не выбраться.риск?
— Так просто, — хмыкнул Астреос. Ариман многое ему поведал. Он уже не был тем, кем прежде, но до сих пор оставались вещи, находившиеся за гранью его понимания. И о большинстве из них у него не было совершенно никакого желания узнавать больше.
— А затем Кароз поднялся. Он встал с пола, словно кукла на ниточках. С его тела густыми ручейками стекала черная жидкость. В остатках обугленной головы распахнулся рот. Он ухмыльнулся, открыв ряд игольчатых зубов. В разверзнутой ране на груди извивалось что-то розовое и покрытое плесенью. Посреди пульсирующего сердца распахнулся глаз. Его зрачок сиял синевой полуденного неба.какой?
— Я кое-что должен попросить у тебя, — Ариман снова посмотрел на него. Астреос удержал холодный синий взор.
«''И пускай смотрят''», — Зачем пришел? — хрипло прорычал пленникподумал Игнис. Все они были лидерами, эмиссарами и избранниками банд, которых Ариман какое-то время молчалпривлек к себе или унаследовал от Братства Праха Амона. Зачем он пришел? Гзрелю не очень хотелосьОни ожидали увидеть колдуна, чтобы Ариман приближался к его последнему трофеюкоторый возглавит их, но Ариман настоялоставил их, как псов, ждать за стенами пиршественного зала. Уязвленная гордость и Гзрель уступилжалкое чувство превосходства клокотала у самой поверхности наблюдавших воинов. Все они жаждали благосклонности, либо удачи, либо тайн. Ему потребовалось пойти на ухищрениеИгнис видел их сокровенные желания, которое было сопряжено с опасностьюдаже не нуждаясь в чтении их мыслей. Почему он так рискнул? НаверноеКаждый из них хотел подняться как можно выше, чтобы узнатьно все они считали, что пленник помнил о боетолько Тысяча Сынов могла надеяться на настоящую благосклонность Аримана. Но теперьОни ненавидели такое положение дел так же сильно, рассматривая искалеченное как боялись колдунов и окровавленное лицо космического десантника, он спросил себя, был ли в его действиях иной мотивих воинов Рубрики.
И в этот образ разлада шагнул Игнис — Что ты помнишь? — задал вопрос Ариман. После появления демона к ним подтянулись Гзрель и остальное Терзание. Некоторые выжившие из стаи Кароза рассказывали о тени одинокая фигура, похитившей чемпиона, и об огне, который изгнал ееновоприбывший во дворе властителя-колдуна. Гзрель предположилОкидывая взглядом громадный зал, что демона сжег пленникон ощутил пропитывавшую сам воздух агрессию. Это деяние впечатлило повелителя ТерзанияДаже в насыщенно-оранжевых терминаторских доспехах он казался им слабаком, поэтому он решил сохранить жизнь ему и братьям. Он попросил космических десантников преклониться перед нимпросто еще одним затерявшимся воином, но они остались стоять. Из-за отказа пленник и оказался в камере и лишился глазапривлеченным к пламени силы.
— Мой лорд желаетповелитель, чтобы ты служил ему. Он чувствует чье слово живет в тебе большую силувечности, желает узнать твое имя.
— Твой лорд Я — раб лжи и гордыни, — вместе со словами у него изо рта потекла красная слюна. — Моя клятва принадлежит мне одному, и я никому не отдам ее. Авг…
— Бывают вещи и похужеТы — Августонар, первый клинок безродной шайки предателей, выбракованной из легиона жалкого отребья, — он посмотрел прямо на Августонара.Аура воина превратилось в красное пятно ярости. — О, прости — эти факты оскорбительны?
— Мой лорд считает тебя сильнымНет, и это действительно таккажется, угроза еще остается, — наконец сказал Ариман. Без шлема его голос звучал мягко и гулкопроизнес Игнис.
Игнис закрыл глаза. Все неизбежно вело к этому — Ты образы и равнения не предатель, но это корабль изгнанников, — заметил Ариман, — а на тебе метка того, кому уже приходилось нарушать клятвыдопускали иного исхода.
Перед Игнисом стояла фигура в доспехах цвета морской синевы под полуденным солнцем. В каждой руке она сжимала по мечу, один окутанный потрескивающим силовым полем, другой — Я не нарушал клятв бледным призрачным свечением. На высоком гребне шлема в разные стороны скалились две шакальи головы, и когда воин оглянулся на Игниса, под зелеными глазными линзами сверкнуло обезличенное серебро личины.
— Для тебяНет, колдун, возможно— произнес Игнис. Он остановился, нет, — пленник уронил голову на грудь и закрыл глазпытаясь подобрать верные слова. Ариман кивнул — большего он от него Нет, он… не добьется. Воин развернулся и направился к двери камеры, подняв руку, чтобы постучать в окованную железом дверь, но внезапно остановился и оглянулсяугроза.
— Очередная ложь. Не волнуйся. Ты спас мне жизнь. Лучше бы у меня не было такого долгаОн, но я буду чтить его, и не раскрою твою ложь— осторожно сказал Игнис, — пленник остановился и глубоко вдохнул. — Меня зовут Астреоспервый из моих братьев, и которого я возлагаю свое молчание на твою совестьувидел за восемьсот лет.
Санахт на ходу вложил мечи в ножны. Силовой меч с навершием в форме головы ястреба прошел у левого бедра под правой рукой, увенчанный шакальей головой психосиловой клинок — у правого. Пальцы защипало при обрыве связи с психоактивным ядром. Рабы, сервиторы и машинные ремесленники поспешно уступали ему дорогу и опускали глаза. Он чувствовал в своих легких так и не выдохнутый воздух.
«''«Когда-то я бы открыл тебе все глубины твоего невежества»И куда же мы идем,раз нам нужные люди вроде него?»'' — разгневанно подумал Ариман, и ему пришлось приложить усилие, чтобы подавить злую мысль. Он был Хоркосом, клятвопреступником, смиреннейшим из отступников; у него не могло быть подобных мыслейспрашивал себя Санахт.
— Ты слышишь меня, брат? — произнес он. Демон зашипел и зашевелился в паутине цепей. Кадин отшагнул назад, его механические ноги взвыли, сбивая лед с сочленений. Комната не отличалась размерами. Белая изморозь покрывала серебро его восьмидесяти одной стены, потолков и полов. Свечение символов, высеченных на каждой поверхности, разгоняло мрак. Демон висел в центре помещения. Плоть его была лунно-белой. Тело космического десантника, которое служило теперь носителем и узилищем для демона, все еще узнавалось в его формах, хоть и едва. Он смотрел на Кадина глазами блестящей ночи.
— Я больше не могу вспомнить родной мир, — наконец сказал он. — Я даже не помню, как его уничтожили. Что тамэто значит, Кадар? — он покачал головой, и двойные веки закрылись над его глазами. — Я думал, будто привык помнить о событиях до мертвой станции, до того… как я изменился. Но иногда я не шевельнувшисьуверен. Это важно, брат? Значит ли это что-либо вообще?Он покачал головой и повернулся к серебряной двери из комнаты. Демон зашипел у него за спиной. Кадин поднял механическую руку и постучал по двери. Символы ярко вспыхнули, и он почувствовал, как голову защипал жар. Затем знаки потускнели, спросил Аримани дверь отворилась. Он начал огораживать свой разумостановился, укрепляя дух пассивными слоями защитыодной ногой стоя на пороге.
— Войди и увидишьЭто плохо кончится, — произнес Марот и шагнул к дверибросил Кадин через плечо. Она была небольшой, усиленной толстыми металлическими балками. В красном свечении глаз Марота поверхность двери ярко переливалась. Ее покрывали выведенные грязью отметины: глаза, спирали, зубчатые буквы и крючковатые строчки, скрытые под темной замерзшей влагой. Для Аримана они были не больше, чем детскими каракулями. Марот протянул руку— Не знаю почему, активировал замок и открыл дверьно это плохо кончится.
— Разве не великолепноОтветы безмолвия удовлетворительны? — спросил захихикал Марот. Его шлем в форме морды гончей наклонился, словно подчеркивая вопрос. Кадин не стал утруждать себя тем, чтобы посмотреть на него или ответить. Марот неизменно следовал за Кадином, когда он навещал демона в его голос искажался шипением статики. Существо повернуло голову узилище, как будто ему нравилось находиться возле него, пусть ему и уставилось пустыми глазами на прорицателяне позволяли увидеть его лично.
— Космический десантникВойна против судьбы, убитый Карозомона начинается, да? — выдохнул АриманМарот, последовав за ним.
— Полагаю, его зовут Кадар. Да. Его тяжело ранило, но нить жизни еще не оборвалась, когда оно попало ко мне. Очень сильное существо, — Марот одобрительно кивнулответил Кадин. — Почти мертвая плоть служит отличным сосудом Да, боюсь что так.
— ПоднимисьЭто будет неприятно, Хоркос— пробормотал Кавор, и Иобель поняла, что он ухмыляется. Взгляды присутствующих в зале людей переметнулись с Иобель на Кавора, затем обратно. Она неосознанно ужалила Кавора ментальным упреком, лишь чтобы почувствовать, как омертвляющее воздействие нуль-полей похитило ее мысль. Вместо этого она оглянулась и одарила Кавора тяжелым взглядом. Облаченная в костюм из многослойной пластали и кожи, Иобель выглядела меньше его. Бледное лицо обрамляли темные волосы, заколотые и уложенные с помощью серебряных шпилек. Зеленое свечение его бионических глаз пересеклось с затуманенным серым взором женщины. Лучащийся диск Солярного культа, вытатуированный на ее левой щеке, дернулся, когда она приподняла бровь.
Пускай бывший босс банды манерами не отличался от умирающего грокса, он по крайней мере умел вести себя тихо. Без языка это не мудрено. Иобель поморщилась, когда прорицательница остановилась в центре зала.
«''РубрикаЯ видела настоящий ад,''— подумала Иобель. В разуме всплыли воспоминания, — мысленно прокрутил он словоскребясь об эмоциональные дамбы, которые она возвела вокруг них. — ''Монумент гордыне»Я видела кошмары, ходившие меж звезд. Видела разорванную реальность и падальшиков, слетающихся к ее крови. Видела рок, что ждет нас в случае поражения. Вот что я видела, и вижу до сих пор, когда засыпаю».''
— Говори, — его голос дрогнул, необъятная комната будто проглотила слово. — Узами, кои сковывают это место, я приказывают тебе говорить.Такое…
— Ты Свет, — техножрецсказала Иобель. Словно было тихим, Карментано разнеслось по каменным ярусам с абсолютной отчетливостью. Этот корабль принадлежал тебеСекунду спустя уши Иобель наполнил низкий скрежет, и она почувствовала, верно? — женщина не ответилакак под ногами задрожал камень. Механодендриты у нее на спине дернулись, словно отвечая на быстро подавленный импульсИнквизитор напряглась. — Тебе следует быть осторожнойОна, — продолжил Ариман как и приселполумертвая прорицательница, удерживаемая паутиной цепей, чтобы закрыть сундукбыла псайкером. — Гзрель не любит гордецовС тех пор, как он ступила в крепость, нуль-поля оградили ее разум от варпа, которые не служат емузатупив способности. Ему по душе сломленные Это было неприятно, но таким же будет и послушные рабывнезапное возвращение психических чувств.
— Имена, — выдохнул Эрионас, кивая в такт с волной слогов.
Иобель узнала эти имена. Эти же имена она обнаружила среди ссохшихся остатков знаний, в том, что осталось от забытой и тайной истории.
— Не знаю такогоДа, — ответил Гзрель. Ариман лихорадочно думал, перебирая вероятности, воспоминания и страхи. Он вспомнил пылающие глаза Кароза, обрывки видения во время захвата «Дитя Титана». Ариман провел целые жизни смертных людей, скрываясь от того, кем был, не ведая, что стало с братьями. Теперь прошлое настигло его, и он чувствовал исходящую от него угрозу, словно занесенный над головой мечпрохрипел Сильванус.
— Если вы поможете нам в поисках, вас ждет большая награда, — сказал Толбек.Заботу?
— То, о чем ты даже помыслить не можешьТы прав, — мягко произнес Тоблек, и Ариман заметил, как при этих словах в глазах Гзреля вспыхнула алчностькивнул он. — Я жив.
«''Повезло''», — Мы ищем подумал Сильванус, смаргивая остаточные пятнышка света на краю зрения. Повезло, что они нашли Антиллинскую Бездну. Повезло, что Кругу удалось прожечь путь сквозь бурю на границе Ока. Повезло, что Ариман сумел направить Сильвануса, а через него остальной флот, к этому месту. Где бы это место ни находилось, ведь Сильванус даже не был уверен, как они до него добрались. Следование по стезе, которая была не его, скорее походило на сон, нежели на привычную навигацию. И это так, ибо та стезя была Аримана. Навигатор был не более чем глазом, дополнительным органом для сознания колдуна, — ответил Толбек.
+ Ариман невольно привел разум в состояние полной сосредоточенности. Он чувствовал спокойствие, старое предбоевое спокойствие, которого не испытывал за целую жизнь в изгнании. Ариман ощутил, как в мысли стекается варп. Давным-давно, во времена столь отдаленные, что они казались почти сномхочет, Ариман постиг спираль Корвидов. То была дисциплина предсказания будущего, физической точности и ментального контроля. Так же она учила умению обращаться с клинком. Искусство убиватьчтобы ты присутствовал при планетарной высадке.+
— Мы разыскиваем колдуна по имени АриманКруг ближайших соратников Аримана собрался, а тебя отослали стеречь меня? — сказал Толбек он покачал головой. Разум Аримана инстинктивно отреагировал на имя— Наверняка это большая честь, и вовсе не оскорбление. Скажи, почему остальных Ариман держит подле себя, а тебя отправляет куда подальше? Он собрал восемьдесят одного раба-послушника для каждого этапа путешествия в это место. Его ощущения ожилиВосемьдесят одного, заметив подергивание пальцев Толбека на навершии мечачтобы помочь ему и Кругу, услышав приглушенный рев варпа вокруг негоно тебя направили приглядывать за мной, будто рокот океанических волнпока человеческие колдуны питают его своей силой.Тебя называют его соратником, но на какого еще соратника смотрят с таким пренебрежением?
— Что ты можешь о нем рассказать? — это был МаротГовори своим голосом, его хриплый голос гулко прозвенел в стылом воздухе. Толбек уставился на прорицателя изумрудным взором.Терры ради!
— Не позволяй гордыне завести тебя на путь, с которого не сможешь свернуть, А значит ли это хоть что-либо? — предостерег Толбек голос был ядовитым, его голос превратился и принадлежал угрюмой девушке в рев пламенного адакрасном нательнике и черном бархатном плаще на одном из верхних ярусов. Издубар посмотрел на нее. — Пусть твои колдуны, если смогут, взглянут Все посмотрели на тропы будущегонее. Они скажутДевушка оглянулась и, чем закончится эта встречаразведя руками, пожала плечами. — Марот резко оборвал напев — он дрожал Да ладно вам, на его лице проступил пот. Прорицатель был напуганварп кишит образами мыслей, Ариман отчетливо видел это. Гзрель остался на ногах, его пальцы сжалисьдурных снов, но он промолчали бурями потерянных смыслов. Огненная буря вокруг Толбека рассеялась. Пол покрылся трещинами, когда камень начал остыватьЭто ''пророчество'' может и вовсе ничего не значить.
— ТыАриман? — раздался сухой голос с дальнего конца зала. Иобель обернулись, чтобы взглянуть на говорившего. Глаза инквизитора походили на крошечные точки на толстом и сморщившемся от возраста лице. На нем была старая одежда из пурпурного и серебряного шелка, а на мясистой руке сверкнули кольца, когда он мимолетно указал ею на Издубара. — произнес Толбек Такое имя или формула мне неведомо.Что оно означает?
— Как тебя зовутПятнадцатый сгинул, вороний шлем? — вопрос повис в воздухе. Гзрель обернулся к Ариманупроизнес старик, слова были уже готовы слететь у него с устего голос походил на неспешный скрип слабых порывов ветерка. Марот не сводил глаз с Толбека, его рука потянулась к оружию— Его поглотило Око. Цепи под потолком натянулись Если кто-то и залязгали. Внезапно варп странным образом успокоился.выжил, значит…
«''Он знает, что произойдет дальше,'' — Простиподумала Иобель. По телу пробежала дрожь, брати предыдущая догадка превратилась в твердую уверенность. Он просто выстроил помост для финального доказательства, последнего факта, который им требовалось предоставить конклаву. — ''Ты знал, о чем мы собирались рассказать и какие свидетельства привезли. Ты всегда был шоуменом, Издубар. Это было не более чем прологом, установкой декораций. Это не наш момент — произнес Ариман он всецело твой».''
Иобель поняла, что не может отвести глаз от облаченного в серебро воина. Он поднял рукубыл абсолютно неподвижен, как нечто, высеченное из камня или отлитое из металла. Ее глаза были прикованы к нему, сердцебиение участилось, несмотря на все попытки его унять. Она уже видела этого воина раньше, но предыдущие встречи не смогли воспрепятствовать ее реакции. Закованная в серебро фигура была не человеком, но оружием из минувших эпох, созданным, дабы сражаться с врагами, выстоять против которых не мог никто другой. Сам факт существования подобного существа был секретом, за которой все присутствующие в зале были бы казнены, не будь они левой рукой Императора. Это был сын Титана, Серый Рыцарь.
Ариман едва успел выбраться из чужого разума. Доспехи Толбека раскололисьнаблюдал за тем, по их поверхности пролегли пылающие трещиныкак возле «Сикоракса» собирается флот. Затем броня полыхнула ослепительным светом Огни двигателей и превратилась рассеивающаяся энергия варпа мерцали в расплавленный шлак и черную пыль. Аримана зазнобилоглубинах кристаллической сферы, рот наполнился желчью и кровьючто висела под высоким куполом мостика. Он чувствовализменил направление мысли, как сквозь него льется силаи обзор увеличился, вытекая через разумотступая назад, а покуда «Сикоракс» не стал лишь одним островком света среди множества. За ними на мысли непреодолимо давит образ ворона и красного солнца. Барьеры в его голове и душе разрушилисьфоне безбрежной пустоты ярко горела звезда. Разум, столь долго Она была не слышавший зова будущего, наполнился картинами невозможного. Его затянуло в видениесамой большой, но ясно и он вознесся на крыльях ворона к небу цвета кровиотчетливо видимой с границы системы.
«''Словно свечка,''— Смотри, смотри, ты должен увидетьподумал Ариман. — ''Одинокий огонек, что ведет заблудившегося человека в грозовую ночь''». — позвал ворон, летя к красному солнцу Его разум затрепетал, и Ариман следовал за нимобраз в кристалле заскользил ближе, невзирая на топока планеты вокруг звезды не стали пятнышками видимого света, а сама она — ярко-белым диском. — ''Или как призрачный свет, что от крыльев пошел дым. Ариман увиделпостоянно ускользает из поля зрения, ведя путника к погибели».''
''Ариману пришлось смотреть, переводя взгляд с одного создания на другое, ища то«Она кажется меньшей. Каждый раз, чтокогда я вижу ее, как он знал, должно быть здесь. Найдя его, Ариман уже не мог отвести глаз. На наплечнике каждой фигуры отчетливо был виден символ Тысячи Сыновона кажется еще меньшей».
''
Он не ответил. Кармента, конечно, была права — он это знал. Он чувствовал, как изменяется строение ее разума, распадаясь на островки сознания и безумия. Ее мозг и так давно повредился в результате попытки единения с машиной размеров военного корабля, а узы с «Сикораксом» теперь расширяли старые трещины. Корабль был не просто огромным, он успел стать древним, странствуя по течениям Ока Ужаса. Варп въелся в его кости, смеялся в пламени его реакторов и нашептывал в инфоканалах. Его била дрожьдух был коррозийным и пагубным. Кармента не могла вырваться из объятий «Сикоракса», больше не могла, и с каждым днем безвозвратно теряла частицу себя. Где-то Иногда — в иной реальности его била дрожьтакие моменты, как этот, — она казалась прежней, но куда чаше она вовсе не отвечала, а изо рта если и отвечала, то только глядя на него непонимающим взором и носа текла кровьбормоча бессвязный машинный код.
Кармента подняла голову. Свет в ее глазах замерцал, разгорелся, затем стал ярким и ровным.
«''Они вернулись. Спустя столько времени Империум возвратился к нам»,'' — Я не выколю ихмысль пронзила его, распространяя по телу холодный страх и ты будешь жить, — сказал Ариманвосторг. Он посмотрел Империум не приходил на неподвижных воинов Рубрики и запертые двери в зал. — Но сейчас ты пойдешь за мной и сделаешь то, что я скажу, — Марот посмотрел так, словно собирался оскалиться, будто к нему вернулось немного гордости. Но прорицатель снова встретился взглядом с Ариманом и улыбнулсяВохал со времен 203-го регента, продемонстрировав порозовевшие от крови зубыа теперь они прибыли во время его служения.
Вохал был миром Императора, которым регент правил как частью Его царствия среди звезд. Давным-давно человечество обнаружило его, и те немногие отчаянные поселенцы нарекли новый дом именем из древнего прошлого своего рода: они назвали его Вохал. Продуваемый ветрами, с облаками и ясным синим небом, он очень напоминал мир, который оставили поселенцы, и хотя они прибыли на корабле, странствовавшем среди звезд, новый дом показался им далеко не благосклонным хозяином. На момент, когда Великий крестовый поход нашел Вохал, его население было незначительным, его города — Куда мы идем небольшими, а деспоты правили раздробленными культурами из каменных крепостей, что возвышались на горизонте, — Марот заколебался будто сломанные зубы. Империум покорил Вохал, сохранил его название и облизал губыоставил чиновника, — повелитель?которому предстояло обеспечивать его верность. Этот чиновник, имя которого сохранилось только на страницах книг, был предком Хемеллиона, и он положил начало роду правителей Вохала.
— Зажечь сигнальные костры, — произнес он, и его дыхание в стылом воздухе превратилось в пар. — Отправить гонцов к ближайшим твердыням.
— Ты смеешь угрожать мне? Того же, что любому правителю нужно от своих земель и вассалов — выплюнул Марот и указал на изуродованное лицо Хагоса они приходят за платой. — Я освежую тебяСудя по записям, они забирают армии для войн среди звезд, или избавляются от тех, а останки скормлю созданиям варпакто обладает ведьмовским взором.
— Ради чего? Все хорошо, — прорычал Астреоссказал Игнис и едва заметно кивнул. Возвышавшийся нам ним автоматон щелкнул, и завращав шестернями в плечах. Жертвенник прощелкал еще один бинарный вопрос своим металлическим насекомым голосом. Игнису почудилась в его словах чувствовался смехмашины нотка беспокойства, но он осознавал, что наделение кремниевой капсулы в бронированной оболочке настоящими чувствами — безумие. С другой стороны, выражение человеческих эмоций также оставалось для него загадкой. И, тем не менее, Игнис покачал головой и ответил. — Чтобы стать ручным зверьком нового лорда? Стать твоим?
— Чтобы ты мог спасти себя и братьев, — ответил Ариман, заметив, как аура Астреоса загорелась и взвихрилась от противоборствующих эмоций. Он надеялсяДа, что верно оценил библиария-отступника все хорошо и его план сработаетв личном плане. Если нет…
— Теперь ты свободенАстреос, — произнес АриманИздубар зычно проговорил имя плененного космического десантника в тишину, разглядывая фигуру у своих ногсловно взвешивая его тяжесть на языке.
— ПошлиВ самом деле? — это снова была девушка в красном нательнике. Она откинулась назад, пожав плечами, и со снисходительной улыбкой посмотрела на Иобель, Малькиру и Эрионаса. — тихо сказал Прошу, скажите, что у вас есть что-то еще. Одинокий предатель, выплюнутый из Ока, с именем и заявлением о том, будто онслужил другому предателю, о котором мы не слышали со времен смуты? Что вам еще о нем известно? — она обратила свою ухмылку на Астреоса. — Ты должен отплатить за подаренную жизнь С какого ты мира? Какой орден ты предал? — она склонила голову набок, чем напомнила Иобель хищную птицу. — Астреос Почему ты предал? — девушка улыбнулась, когда ответа не сдвинулся с местапоследовало. Он тяжело дышал— Похоже, и Ариман чувствовал, как библиарий пытается взять верх над своей яростьюваше ''свидетельство'' не горит желанием отвечать.
— Меня зовут Азек АриманПочему сейчас? — просипел еще один инквизитор из пол своих одеяний.— Почему созывать конклав сейчас? — продолжил сухой голос. — Вы отправились в Око, вы нашли эхо, говорящее об Аримане, а затем предатель предателя попадается вам в руки с тем же именем на устах. Совпадение? — последнее слово повисло в воздухе, будто проклятье. — Или же нечто услышало ваше стремление и ответило? И если это так, — полные, бледные губы инквизитора разделились, явив изумрудные зубы, — то почему сейчас?
— Нам потребуется госпожа корабля. Если твой безумный план сработает, она нам пригодитсяКак дипломатично, — сказал Астреос и повернулся к Мароту. Прорицатель свернулся согбенным и грязным комком, облаченный в броню и выдубленную кожу. Марот хотел было что-то сказать, но не смог ничего из себя выдавить. При каждом движении его черные глаза метались в разные стороныпробурчал Кавор у нее за спиной.
— Он твойВы упускаете вопрос, — произнес АриманИздубар. — Вам всем следует спросить: «Почему мы?» — он снова кивнул. — Вопрос «почему сейчас?» лишен всякого смысла. Это — слияние времени и событий. Совпадение, переведя взгляд верно, но каждый из вас знает, что такого не существует, не в том мире, в котором мы с Астреоса вами живем. Мы все собрались здесь потому, что знаем о Пятнадцатом легионе, падших воинах, известных как Тысяча Сынов. Мы видели следы их шагов, оставленных на Маротапепелищах миров, слышали их грехи, нашептываемые с истлевших страниц. — Ты можешь Даже если вы не требовать местизнаете всего этого, но я даю ее тебето наверняка видели оставленные ими шрамы. Мы — их враги, — Астреос поднялся он повернул голову к девушке в нательнике. — Бесспорно, вы в своем праве оспаривать это свидетельство, мадемуазель, но есть и другой способ получить ответы на ноги и размял заживающие рукивопросы.
Сильванус закашлялся. Повсюду была пыль, с каждым вдохом забивавшаяся ему в рот. Он плотнее укутался в черный шелковый плащ. Ветер трепал ткань, касаясь холодными пальцами его плоти. Навигатор вздрогнул, и все его тело затряслось. Он действительно не понимал, что здесь делает. На самом деле он не понимал, что все они здесь делают, но именно его присутствие беспокоило Сильвануса сильнее всего. Он сплюнул и ощутил песчаный химический привкус мертвого мира, смешанный с запахом дыма. Планета называлась Вохал, а человек, сидевший на треснувших камнях вершины башни, звался Хемеллионом и, очевидно, был его правителем.
— Астреос, Повелитель? — ответила Кармента сухим, словно перескочив из разума в вокс, минуя губы. Секунду она задавалась вопросом, был ли этот голос реальным или просто призрачным звуком, который всплыл в памяти. В голове зашипела статикаотголосок ветра, а затем раздался ответголосом переспросил Санахт.
— Мы свободны, и мы захватим корабльОн выжил. Он это заслужил.
«''Мы убили мир ради короля, который отныне будет рабом,'' — подумал навигатор. — ''Так вот ради чего мы это сделали?»''
— Откройте двери, Путь обратно? — тихо произнес сказал они посмотрел на Аримана. Голова немого стража перед ним дернулась Ясные синие глаза, не моргая, смотрели в сторону, что можно было счесть за отказответ.
— Она уже здесьСпите, братья мои, — мягко сказал Ариман. — ответила Кармента Спите в прахе и ждите.
— Нас предалиТебе следует держать частицу себя отдельно от остального сознания, — твердилось в немчастицу, до которой ты сможешь добраться только, если весь твой разум падет. Она станет крепостью, сокрытой от прочих твоих мыслей. Я буду там, это воспоминание будет там. Тогда ты и вспомнишь, что должно случиться. У тебя будет мало времени, может, толика секунды.
У тебя будет лишь мгновение…
Разум Иобель полыхнул белым, пытаясь воздвигнуть защиту. Ее разум был силен, но недостаточно. Когти встретились с эфирной плотью, и его сознание впилось в Иобель.
Люди на каменных ярусах вскакивали с мест, пистолеты проглатывали снаряды, клинки со скрежетом вынимались из ножен, крики вырывались из сотен глоток. Меч Кендриона вздымался. Астреос чувствовал далекое биение его сердец.
Перед ним со звоном приземлился человек в многослойных пласталевых доспехах. Человек воздел трезубец. Астреос обрушил на него силу своей воли, и человека отбросило с треском ломающихся костей. Он сделал еще шаг. Зал превратился в горнило движения и звука — Он колдун люди суетились, — выплюнул Кадинвыхватывали оружие, — ведьмаккричали. Где-то за запертыми дверями орала сирена. Иобель глядела на него с верхних ярусов. Из ее глаз, который служит ложным силамноса и рта шла кровь. Она подняла пистолет, клятвопреступники его ствол с долами изверг синий свет.
Кармента, находившаяся в железной колыбели своей машины, смотрела на звезду Вохала. Ее окружал флот Аримана, теснившийся возле корпуса «Сикоракса», будто рыбы-прилипалы вокруг левиафана. Они вынырнули из варпа далеко за пределами системы, единожды активировали двигатели, а затем отключили энергию и стали практически невидимыми. Четыре месяца они безмолвно дрейфовали сквозь ночь, укутанные холодом, понемногу поглощая энергию из реакторов. Теперь флот подошел к внешним границам системы, и они увидели планету Вохал — Он изгой грязно-желтый диск, висевший на фоне черного полотна. Два года миновало с тех пор, как она помогла убить его или, по крайней мере, ей это показалось двумя годами. Планета сильно изменилась за это время — произнес Кадин она пришла в полное запустение, словно на ней никто и никогда не жил. Глядя на нее, Кармента поняла, что изменилось и нечто еще.
«''Что со мной случилось?»'' — попробовала снова закричать она.
— Я… Ариман! — попытался заговорить он прорычала она, но хватка усилилась. Сковывающие символы на доспехах воинов Рубрики сверкали все ярче и ярче. Рука Аримана горела от жараколдовской шторм, тамкоторый формировался вокруг нее, где керамит в руке Рубрики прогнулся. Вторая рука схватила его за шею, оторвав колдуна от пола. Железные пальцы медленно начали сжиматься у него на горледрогнул.
+ СпитеБеги, братья моибрат, + подумал мысленным голосом крикнул Ариман. Санахт вырвал ястребиный клинок из расколотого тела, рывком закрыв дверикогда почувствовал, как сзади нарастает волна психического давления. Братья неподвижно смотрели на негоПеред ним стоял еще один человек, пока двери не закрылись, и комната превратилась целясь из плазменной пушки ему в лицо. + Сейчас! + Санахт кинулся в раскаленную печьсторону. Солдат выстрелил. Плазменный луч пронесся над головой.
Психическая ударная волна прокатилась по залу. Людей в броне посбивало с ног и снесло в воздух. На секунду они успели закричать, прежде чем их кости взорвались. Руны угрозы внутри шлема Санахта мигнули и погасли, когда он перекатился обратно на ноги. Противовзрывная дверь исчезла. Там, где она раньше стояла, осталась лишь рваная дыра и каменное крошево. Доспехи мечника забрызгивало кровью, пока он бежал к бреши.
Тремя ярусами выше стоял человек. Астреос заметил мрачное лицо, и худое, будто кнут, тело под рваным плащом — Последуем по единственному пути это, а также серебро пистолетов в его руках. Иобель дернулась, который остался для насвсе еще пребывая в сознании. Он услышал, — произнес Тидиаскак прокрутились барабаны оружия и щелкнули взводимые курки. Его разум рванул вперед, чтобы раздавить пули в гнездах.
«''Сейчас'', — подумала часть его. — ''Ариман придет за мной сейчас. Я не закончу свои дни вот так. Как я пришел за ним, так и он придет за мной. Он дал мне обещание. Он мой повелитель, мой брат. Он…»''
+ Что это было? + Ариман посмотрел в красное свечение линз Марота. За пылающими кристаллами не было глазуслышал, лишь неровные провалы, оставленные Астреосомкак из моря мыслей поднимается голос Санахта. + Ариман подумал о километрах коридоров и переходов, которые пришлось одолеть прорицателю, чтобы попасть сюда.? +
— Астреос? Лежите смирно, госпожа, — спросил Ариман по воксусказал Кавор.Она нахмурилась. Голова сильно болела. Иобель перекатилась на живот и, оттолкнувшись, поднялась на колени. Перед глазами расцвели пурпурные и черные точки. Земля словно крути…
+ Должен быть способВы… разве… не… видите? + послала она. Кендрион нахмурился. Затем поднял глаза и опустил назад на нее. Серый Рыцарь кивнул, словно извиняясь. Его разум вторгся в ее. Иобель показалось, будто ее проткнули кристаллическим кинжалом. +
+ Бегите, + послал Кендрион, выводя разум. Он поднял меч — Это уже не твой брат его кромка внезапно загорелась. Это просто существоВоин поднял глаза, не более чем оружиекогда сквозь стены замка донесся раскат грома. + Бегите.Быстро! +
Иобель подняла оружие, пока дуло не оказалось вровень с красными глазами. Ее палец крепче стиснул спусковой крючок.
«''«Но вдруг они подумают, что Кадара уже не спасти,Усталость из реальности последовала за мной в нереальное'' », — спросил второй голосподумал он, тяжело вздохнув. Последствия боя на Вохале продолжали цепляться к его разуму и телу, словно горячка. В реальности он находился в Высокой цитадели шедшего по варпу «Сикоракса». Корабль вместе с остальным флотом отступил и скрылся в варпе, едва Круг и Рубрика снова материализовались на «Сикораксе». — ''А если они скажутОтвлечение, которое обеспечила им пустотная атака, что останки Кадара следует очистить пламенем? Если они стоила нескольких кораблей. Но им пришлось заплатить не поверят только эту цену. Здесь, в обещание Аримана?»''своих снах, Ариман не сомневался, что посредством давящего тепла джунглей его разум пытался выразить свое изнеможение.
— Мароту нельзя причинять вредТы здесь, а приказам Аримана нужно следовать беспрекословно.чтобы найти меня?
— Вопрос уже решенТы ищешь меня, сын? — осторожно произнес Тидиас, посмотрев на Астреоса. — Клинки все сказали слова сухим дребезжанием сорвались с растрескавшихся губ фигуры.
— Брат… Ты был лучшим из моих сыновей, — начал Тидиаспродолжил он.
— КлянитесьВоспоминание о последних словах Магнуса, — голос Астреоса прозвенел по длинной комнате. Секунду Кадин произнес Ариман и Тидиас смотрели на него, а затем опустились на колени. Астреос услышал их голоса, но слова словно стихли, едва он посмотрел на склоненные головы братьев. Демон с лицом Кадара улыбнулся у него в разумеотвернулся.
— Верно. Меня здесь нет. Я — всего лишь идея, оболочка в твоих воспоминаниях, сформированная вокруг идеи о твоем генетическом отце. Ты устал. Твой разум позволяет проявляться вещам, которым в обычном состоянии не разрешил бы. Это форма разговора с самим собой. Меня здесь нет. Я — сон. Плохо ли простейшее объяснение? Только если… — Ариман обернулся назад. Скрюченная фигура улыбалась ему, а приплюснутое насекомое взобралось ей на ладонь. — Только если оно неверное.
— Потому что ты искал меня. Ты не соединена с кораблемискал меня в прошлом, желая узнать, — заметил он. Кармента ожидала хранил ли я от него совершенно других слов. Люди, особенно космические десантники, не очень любили, когда посторонние вторгались в личное пространство. Она покачала головой, а затем прекратилатебя секреты еще до сожжения Просперо.
— Вполне вероятно, Тогда почему не ответить мне сейчас? — произнес он, шагнув к чаше сказал Азек, чтобы наполнить ее маслом и поджечьснова оглянувшись.
— Я справлюсьЕсть след, — сказала Кармента и поняла, что опять взяла себя в рукипропыхтел Сикльд.
— Возможно, — Ариман пожал плечами. — Я не сужу тебя, госпожа. Есть пределы моего лицемерия, — он отвел взгляд, и по его лицу пробежало выражение, которое она не сумела понять. — Но ты права, у тебя нет причин доверять мне, — секунду колдун молчал, затем потянулся и провел бронированными пальцами над масляным пламенем, не сводя с них глаз, пока краска не стала чернеть и вздуваться пузырями. — Я не отниму твой корабль. Клянусь.Четкий?
«''Столь долго течения Ока служили нам домом,'' — Простиподумал он. — ''Что с нами станет, когда охота закончится? Все те, кто пал, все те, кто погиб с секирой в руке и ранами на груди — сказала она Оульф, Хаакон, но остановиласьИнге и другие — будут забыты. Наша история — Без тебя я это сага, которую никогда не вернула бы корабльповедают».''
— Ты бежалЛорд? — вдруг спросила Кармента раздался голос Сикльда. Колдун Гримур моргнул, переключив дисплей шлема на стандартный вид, и снова посмотрел на женщину. — Тогда то, от чего ты бежал, настигло тебяискореженный металл под ногами.
— ДаКак он назывался? Корабль, — ответил как он, и ей показалось, будто она узнала уставшую улыбку на лице Аримана.назывался?
— А теперь? Что ты будешь делать?«Дитя Титана» — корабль отступников, бежавший от возмездия.
«''Если мы умрем невоспетыми, но свершив великие деяния, этого будет достаточно'', — Почему он почувствовал, как его разум стряхнул с себя мрачное настроение, словно зверь, отряхивающий мех от снега. — ''Время запомнит нас, даже если люди не бежать дальше?узнают наших имен».''
— Потому что боюсь тогоЯ вижу путь. Я чувствую запах, что случится, если я снова отвернусь, — наконец сказал и онзовет меня на стези сна. Кармента пристально всматривалась в негоМне известен курс, ведьма в черном одеянии и синеглазый полубогкоторым следует идти.
— Спасибо, Куда? — поблагодарил наконец спросил он. Вокс захрипел и защелкал.
''«Конечно — Да добыча вернулась в земли, которые предала. А мы…'' — ответил онвоин улыбнулся внутри шлема, снова посмотрев в огоньоскалив пожелтевшие клыки на Око. — Я начну с прошлого ''Мы последуем».''
— Это была неудача, — сказал он. За спиной у Игниса гигантский Жертвенник защелкал и переступил с ноги на ногу, словно чувствуя себя неуютно. Взгляд Аримана переметнулся на автоматона, затем обратно на Игниса. — Иначе расценивать это невозможно.
— Память — это машина, — Ариман вспомнил, как Пентей постукивал посохом из слоновьей кости по полу, будто подчеркивая каждое слово. Старый мудрец любил слушать свой голос, хотя с возрастом тот стал сухим. Пентей преподал Ариману и его родному брату первые уроки логики, философии и риторики, когда они были еще мальчишками на Терре. Ариман и Ормузд за глаза звали его пустынной ящерицей, но запоминали каждое оброненное им во время лекций слово. — Многие люди считают ее чем-то неизменнымСработало ведь, — продолжал Пентей, утерев пот, скопившийся в морщинках на лице. — Они забывают и считают это естественным. Помнят бесполезные детали, сами не зная почему. Люди упускают из виду тот факт, что они отказались от одного заметил из величайших устройств человеческого разума. Память — это знание, а знание — силакруга Санахт.
— Это следует сделать. Я с вами, повелительЧетверо, — произнес Никтей, склонив голову и тем самым вступив в кабал. Затем тихо промолвил Ариман увидел, как молодой адепт и друг распростерся в пыли перед Магнусом, моля прощение за содеянное ими. Воспоминания вдруг распались Все посмотрели на небольшие фрагменты: рассказнего. Он встретился с каждым их взглядом, поведанный капитаном-отступникома затем взглянул на пустое место, слухи о колдуне, который воюет в банде легиона Повелителей Ночи, имя, мимолетно услышанное на рабовладельческих станциях Наарагде должен был стоять Астреос. — Мы потеряли четверых ради одной человеческой души.
— Как? — поднялся из тишины медленный голос Гауматы. Ариман посмотрел на широкое лицо пироманта. В ответ на него блеснули красно-черные глаза.
— НичегоОна была на корабле, с которого я забрал Сильвануса. Серебро в моей груди осталось от ее оружия. Она почти убила меня, — сказал Ариман. По кругу прокатилась дрожь удивления. — И в тот момент наши разумы соединились. Как В то единственное мгновение она познала меня, и с остальнымикак-то узнала меня. Она не считала эту встречу случайной — она думала, что я пришел за нею из-за того, что она знала, — заметил Астреосиз-за Аполлонии.
— Повелители НочиДа, — сказал Ариманкивнул и с мрачным лицом оглядел пустующие места в круге. — Или отколовшаяся их часть Вот что мы приобрели ценою четырех жизней.Заклятье Рубрики потерпело неудачу, но ее зерна кроются в трудах нашего отца, в Книге Магнуса, — Ариман остановился, а когда заговорил снова, его голос был тихим, с налетом грусти. — Но что, если в его работе был изъян, ошибка, поразившая все то, на чем мы основывались? В первоисточнике мы сумеем найти изъян, а уже тогда найдем и способ устранить его. Санахт прав — за успех всегда нужно платить, но мы только начали платить за содеянное, и будем платить и дальше. Мы не склонимся перед судьбой, ни сейчас, ни потом. Скажите, кто из вас не готов заплатить за эту свободу?
Хемеллион шел по «Сикораксу», не смея поднять глаз. Лучше было не смотреть на тех, кто бродил по металлическому городу — Сколько еще? — поинтересовался Астреос об этой правде он узнал в считанные часы после того, как оказался на борту.
— Какой ответ? Больше ты не попытаешься сбежать, — Астреос указал на выжженную комнату сказал Санахт, и дождь, падающий сквозь дыры в стенеон был прав. В тех звездах Хемеллион нашел еще одну правду: из железного города был только один выход — Здесь нет ничего, что дало бы ответ смерть.
«''Багровый''», — Этот хотя бы сражалсяподумал Хемеллион, цветов рабов-сервов, тех, кого подпустили к самим легионерам Тысячи Сынов, дабы ухаживать за их доспехами, — тихо сказал Тидиасчистить оружие и выполнять их веления. Ариман посмотрел на него. Тидиас заметил это Наивысшей честью были белые одеяния послушников, но когда он вспоминал изможденных мужчин и пожал плечами. — Если это те охотникиженщин, которые пришли за тобойпускали слюни от безумия или ползали по полу от ведьмовского прикосновения, должно бытьто был рад, они предоставили тот же выборчто никогда не заслужит подобной чести. Пойди Для него миновало всего полгода с нами или сражайсятех пор, как он оставил свой мертвый мир и отправился в город на небесах, — Тидиас наклонился полгода привыкания к новой жизни и подобрал гильзу от болтерного снарядазабывания о старой. Но сколько времени прошло в реальности, которую он покинул? Этого Хемеллион не знал. Санахт, его хозяин, как-то пытался объяснить ему парадокс времени в варпе, но это объяснение больше походило на безумие, чем на правду. Он не стал просить, чтобы ему растолковали подробнее.
''«Ты с самого начала знал«Я увижу, что найдешь,'' — подумал Ариманкак они сгинут. Он вспомнил о слухахЯ увижу, не раз слышанных им как они умирают в изгнании, единственный шаг, которого надеялся избежатьруинах своего звездного города. Я отыщу способ». — ''Ты не хочешь найти ответы?»''
Хемеллион проковылял к серебряному кувшину и наполнил две чаши. Жидкость, что вылилась из кувшина, была настолько темно-красной, что походила на свернувшуюся кровь. Он принес обе чаши Санахту и протянул их.
— Что ты делаешь со мной? — спросил библиарий. Слова дались ему с трудом. Ариман едва заметно покачал головой, поднялся и подошел к вокс-рожку у единственной двери в комнату.Это…
— Госпожа КарментаМне это знакомо, — сказал Ариманоборвал его Санахт. — Пожалуйста И я знаю, разбуди Эгиона и приготовь корабль к переходу в варпчто ты это знаешь, — ее ответ был короткимХемеллион, и Ариман снова обернулся к Астреосукороль Вохала.
— Нет, — не шевельнувшись, сказал Астреос. Я… — Нетон почувствовал сухость во рту, ты сделал что-то ещекогда попытался заговорить.
— Ты знаешь, почему Ариман пристально посмотрел на него.отдал тебя мне?
— Он отдал тебя мне потому, что считает, будто из всех братьев только мне нужен серв. Другие способны одной только мыслью разобрать свои доспехи, переделать атомы воздуха и выключить свет, бьющий им в глаза. Я же… — Хемеллион поднял взор. Санахт крутил чашу в руке, наблюдая за тем, как жидкость накатывает на серебряные стенки. — Я же этого не могу. Не без значительных усилий, больше нет. — Треснувший зрачок глаза уставился на Хемеллиона. — Я поклялся подчиняться тебеиз ''Круга'', а но я ребенок по сравнению со своими братьями. В бою их разумы поддерживают меня. Брат по имени, но не становиться тобойпо роду. Если они используют руки, то только потому, что так хотят. Мне нужны сервы, чтобы носить свитки и чистить доспехи не потому, что это мое право, но потому, что в ином случае мне придется делать это своими руками.
— У нас пару часов до начала путешествия, Где он сейчас? — не оглядываясь, сказал Ариман спросил Хемеллион. — Отдыхай. Тебе это потребуется. Тот, кто пытался остановить Аримана, что с ним стало?
— Кхайон? — Санахт вздрогнул, затем пожал плечами. — Он переродился иным образом.
— ПравдаЭто нужно остановить, — затрещал голос у него за спинойпроизнес Санахт. — Правда, правда. Так легко найти, так тяжело услышать Его нужно остановить.
— Почему нет? — позвал Марот. — Разве заблуждения о благородстве до сих пор так важны для тебя, что Об ином ты должен оставить меня в живых лишь потому, что обещал? — Марот рассмеялся, и продолжал смеяться до тех пор, пока из горла почти не начал вырываться влажный хрипдумаешь. — Ты никогда не думалпытаешь управлять своими чувствами, почему дал подобное обещание, или о том, насколько это смехотворно? Твоя проблема в жалости. Жалости, в сочетании с гордостьюно варп вокруг тебя пропах ненавистью к нам. Что, если я скажу, что хочу умереть, тогда это станет милосердием в твоих глазах?
«''Он знает. Они знают. Это ловушка,'' — Прекрасноон подумал о том, прекрасночтобы вскочить, но связь между разумом и конечностями как будто оборвалась. — Марот широко ухмыльнулся ''Отмеченные ведьмами,'' — сказал внутренний голос. — Осталось лишь ударить ''Они видят сквозь мысли, сквозь камень, сквозь плоть».''+ Нет, + сказал Санахт, его голос раздался в черепе Хемеллиона, эхом разнесшись по его мыслям. + Это не ловушка. Осталось лишь показатьЯ говорю тебе это потому, что ты изменник и лжецмне понадобишься. Потому что каждый должен рассказывать кому-то правду. Ты получишь свое отмщение. У него будет своя цена, но со временем ты его получишь — это я тебе обещаю.+
Пока разум Хемеллиона перестраивался, он вспомнил кое-что, одну-единственную строчку, что казалась теперь ложью, выкрикнутой во вселенную.
''«Госпожа«Он… Он сказал, я не могу. Пожалуйста. Не могу. Только не снова»что был слаб… ребенок…»'', — слезно умолял Эгион. Ей это нравилось не больше, чем навигатору, но Ариман сказал, что это единственный путь, и она верила ему.
— Словно огоньПринцесса слепцов, — произнес он. — Словно миллион свечейпрошипел Марот из коридора.
Ариман кивнул, не переступая порог, и окинул взглядом комнату. Он был в броне, но без шлема. Палубу перед саркофагом покрывал выжженный в металле узор. Линии и спирали заставили Кадина зажмуриться, стоило ему только посмотреть на них.
— Понимание, — наконец сказал Ариман, все еще не смотря на Кадина. — Знание без контекста бесполезно. Одних только фактов недостаточно. Я должен получить также и то, что придает этим фактам осмысленность. Кроме того, кто знает, что еще может хранить ее разум? — Кадин заметил, как по лицу Аримана промелькнуло нечто, что могло бы сойти за мрачную улыбку. — И чтобы заполучить все это, нужна… аккуратность.
— ЧтоДумаешь, кто-то попробует вмешаться? — переспросил он. Звон в ушах усилился спросил Кадин. Ариман посмотрел на негопожал плечами, его лицо омрачило выражение, которое, как знал воин, означало нахмуренность.
— Прошу прощенияТы не веришь им, — сказал Ариманпроизнес Кадин, после чего обернулся и посмотрел на гнездо Карментыпросто констатировав факт. — Луна Твои братья, госпожа. Полная остановка по достижении радиуса полета шаттла, — тогда-то Астреос и увидел ее, черную сферу, зависшую над желто-красной поверхностью планеты, одинокую луну, вращающуюся на орбите родительницы. Библиарий заметил слабый блеск там, где она сходилась с лунойты им не веришь.
— Откуда ты знаешь? Он — спросил он ничто, но — произнес Ариман ничего не ответил.
— То же думал и Астреос, умирая? — спросил Кадин лишенным эмоций голосом.
— Ответы на вопросы…Когда он попросил тебя предать Магнуса, так ли он у тебя это просил?
— На вопросы…Нет, — осторожно ответил Санахт. — Он никогда не называл это предательством.
Ордену Разрухи можно было приписать многое, но спешка никогда не входила в число его слабостей.
— Мне это совсем не нравитсяТы согласился присоединиться к Ариману, стать частью его кабала, — заметил Тидиас. Астреос проследил за взглядом брата на пикт-экраны. Тидиас и Кадин присоединились к нему на мостикеИгнис снова остановился, ожидая возвращения Аримана с черной лунынаклонив голову в другую сторону.— Почему?
— С тобой все в порядке, братНо ошибочными были его методы? — спросил Тидиас. Астреос кивнул, но рискнул еще раз бросить взгляд на экраны. Газовые облака стали теперь настолько плотными, что он не мог различить планет Игнис остановился и звезд. Что-то казалось в корне неправильнымморгнул.— Да?
— ГоспожаНет, — позвал библиарий сказал Санахт и услышал сухость в собственном голосегрустно улыбнулся. — Госпожа Кармента Он ошибался в том, что верил, будто мы достойны спасения.
— Ты чувствуешь изменения Все закончится на Аримане. Я не пытаюсь переделать наш легион, или принести всем нам искупление, — Санахт замолчал, подумав об Амоне — во многом тот был прав, но в пустоте?остальном он был зеркальным отражением Аримана, но отражением с иным фокусом. — Я знаю свои границы, — наконец сказал мечник.
— ДаА Ариман? — ровным голосом спросил Игнис, но мои сенсоры… — ее голос стих. — Работают не вполне удовлетворительно. Я собираюсь подвести нас ближе к лунехотя черные электу над его глазами дернулись.
— Остальные не пойдут за мной. Они за Аримана. Они снова начинают верить ему, начинают надеяться, в точности как раньше. Сейчас я один.
— Утекло много водыОткуда ты знаешь, — сказал Ариман.что такой момент наступит?
— У меня есть вопросыНеудача, — произнес Санахт, позволив слову повиснуть в воздухе. — Так ты назвал Вохал. Мы потеряли троих братьев, и ты сказал, что мы потерпели неудачу.
— Что с тобой случилось?Если кто-то слышит меня, думаю, я настигла последнего Пророка, но их семья все еще повсюду, — она развернулась и сделала шаг вперед. Нога затрещала по раскрошенному рокриту.
— Я уничтожил легионТрон Терры, — пробормотала она.
— Как низко ты палЧто… — прохрипел он, жуя челюстями воздух. — Что я делаю? — Иобель шагнула ближе. — Я не знаю, что делать, — человек задрожал. Она увидела, что тот плачет. — Я лишь хочу прекратить это. Пожалуйста. Это сон? Думаю, это сон. Я лишь хочу это остановить, — теперь он трясся. Его щеки заблестели от слез. Палец Иобель крепче стиснул спусковой крючок мелтагана. Оружие с низким воем зарядилось.
— Сыны Просперо, — проговорил он, его голос стал лишенным эмоций сипением. — Я бы не совершил такой выборвижу ныне поверженные города Просперо. Его сыны взывают ко мне. Как они — его сыны, так и мы — их дети. Мы — их отмщение, — последние слова эхом разлетелись по подвалу, становясь все громче и громче. Пыль и каменная крошка поднялись с пола. Лицо человека начало разбухать. Иобель показалось, будто она заметила пальцы, как тыизнутри прижавшиеся к туго натянувшейся коже.
— Смутное пророчество бесполезноЯ думал, мы дойдем до этой точки несколько позже, — произнес человек, который не был Хорегом.
— Ты забыл все мои урокиКак я уже сказал, это происходит не в реальности, — ответил Ариманон присел напротив нее, и его голос стал ровным и холоднымлодыжки напряглись. — Но есть способы, чтобы это казалось реальным.
— Вопрос — не ответНет, и кроме тебя, только я здесь реален.
— Как тебя зовут? — осторожно спросила она.
— ОгоньХороший вопрос — имена обладают силой, так ведь? Ты хочешь увидеть, — приказала Карментаотвечу ли я, и «Дитя Титана» содрогнулосьесли да, если я скажу правду, тогда ты получишь первую часть оружия, с помощью которого сможешь выбраться отсюда, — он снова улыбнулся кривой ухмылкой Хорега. Экраны вспыхнули белым и рассеялись пиксельным снегом перед глазами Астреоса. Еще секунду назад перед глазами были только клубящиеся облака— Этого ты добиваешься? Находчивая, непокорная, всегда ищущая путь к победе, которые неслись впереддаже если ни в чем нет уверенности — ты незаурядная личность, чтобы окутать ихСеландра Иобель. Бело-желтый газ ударил о корпус «Дитя Титана»Твой разум очень силен, словно испытывая его на прочность. Кармента открыла огонь мгновением позжесильнее, хотя цели не было видночем я ожидал от еще смертного человека.
— ПокажиТвое имя? — прорычала она, переборов боль, подавив панику и вопросы. Это был обман, одна из величайших иллюзий демонов, что происходитобитали в варпе. Пусть происходящее и не было реальным, — крикнул Кадинно это не значило, что ей следовало поддаваться лжи.
— Кем Это воспоминание у поверхности твоего разума. Последнее, что ты бы помнила до этого, был конклав и проверка моего брата. Ты бы они ни былидумала обо мне и о том, они настроены недружелюбночего я могу добиваться, но просто наблюдаютэто воспоминание — первое, о чем вспомнил твой разум. Почему? — пробормотал Кадин Ариман посмотрел на нее. Его взор хлестнул ее, будто физический удар. — Потому что это начало пути, который приведет тебя ко мне.
— Они ждутМожешь сколько угодно прятать это от меня, — тихо сказал библиарий. Во рту пересохло. — Они ждут добычуинквизитор, но я все равно доберусь до желаемого.
Иобель открыла рот, чтобы заговорить, но не сумела выдавить из себя ни звука. Образ подвала начал распадаться на части и вытекать в черноту, словно влажная краска, скапывающая с картины. Лишь синие глаза продолжали взирать на нее, сверкая и пронзая ее, пылая, словно жестокие звезды.
— Кому служил ТолбекОн слышит нас, — оборвал его первый голос. Он услышал, как говоривший облизал губы. — Верно?
«''Активная аугментика»,'' — Нетраздался голос у него в голове. Он понимал, что тот прав, хотя не знал, почему. Верно, — сказал Ариманактивная аугментика, и… оружие… нет… да, но услышал в своем голосе дрожь неуверенностии еще что-то… что-то вроде урчания силовых доспехов. В разуме возникло лицоА затем появились запахи. МрачноеГустая вонь машинного масла и контрасептиков, серьезноеа еще провода, вившиеся в обжигающей близости от мертвой плоти. Дыхание, постаревшее тяжелое и влажное от сомнений ароматов из грязных легких, и тревогострая еда, лицо другаи жженый кофеин, которого он убедил пойти за собой к провалу.и…
— МестьТеперь объект нас видит, — тихо сказал Ариманголос был тем же механическим пощелкиванием, что он слышал ранее. Тогда все люди повернулись и уставились на него. Тонколицый человек нахмурился и поманил его пальцем.
— Ты не знаешь ответаСкажи, ты можешь говорить? — спросил Ариман, но оракул продолжил, словно не расслышав его.
— Ты знаешь это? Ты видел?Н… нет.
— Не можешь или Это не хочешь?важно, — осторожно сказал тонколицый человек. — Но ты, тем не менее, эпицентр всего, что здесь происходит, — он бросил взгляд на парившего техножреца. — Понимаю, твое восприятие пока ограничено, но мы поможем тебе его вернуть, — человек аккуратно кивнул. — Мы поможем тебе вспомнить.
— ПодождиДа, и позволь мне начать с того, что я кое-что тебе дам. Нам потребуется от тебя больше, гораздо больше, но тебе придется привести нас туда, а для этого нам нужно, чтобы ты с чего-то начал. Твоего имени, — сказал Аримантонколицый человек замолчал. — У меня есть другие вопросы Тебя зовут Астреос.
— Но есть ведь иной путь, путь спасения легионаПочему я здесь?— спросил Астреос.
Сильванус не мог уснуть. Наркотики перестали действовать, и больше не помогут, неважно, сколько он их примет. Он сидел на твердом полу своего окулярия, глядя на круг зеркального стекла в руках. Он не хотел смотреть на отражение, не хотел ответа, который получит. Но даже руки, сжимавшие зеркало, уже дали ему ответ — они изменялись. Кости стали длиннее, кожа — Задавай свой вопрос тоньше, ногти — сказал Ариман более прочными и острыми. Он поднял зеркало и посмотрел на лицо. Оракул продолжил вознесениеПлоть мешками свисала под глазами, зрачок в левом глазу расплылся и поглотил радужку. Черты его очертания будто рассеивались лица исчезали, смазываясь в сгущающемся туманегладкую ровную кожу. Он медленно опустил зеркало.
«''Судьба создается из путейНо я госпожа, которыми не пошел»'' — медленные,холодные объятия смыкались вокруг нее. — '' Я — подумал Ариман «Дитя Титана».Я — «Сикоракс». Я — богиня пустоты. Как я могу умереть?»''
И так время тугою струной тянулось сквозь флот, а уста, равно высокие и низкие, шептались: Что теперь? Когда окончится ожидание? Куда поведет их ответ?
Он снова включил остановившийся цепной клинок. Оружие задребезжало, оживая, и звук покатился по длинному коридору. Кадин добавил оборотов, и почувствовал, как меч затрясся в его металлической хватке. Он выключил мотор, вновь прислушавшись, как угасает звук.
Он обернулся назад и стал наблюдать за тем, как командиры и их свита пересекают палубу. Они разговаривали с непритязательным высокомерием тех, кто пытался не выдать своей неуверенности насчет причин, по которым они здесь находились. Игниса это едва не заставило улыбнуться. Все они командовали кораблями и бандами из флота Аримана. Большинство из них были частью того или иного легиона времен Великого крестового похода и последовавшего восстания против Императора. Они сражались в войнах внутри и вокруг Ока Ужаса, некоторые на протяжении сотен лет, иные — куда дольше. Для всех них не существовало высшего идеала, чем стремление к власти. Они прибывали один за другим, в сопровождении групп воинов, что источали насилие, словно костер — дым.
— Когда придешь Шут счел себя королем, — сказал Сулипикис, в себяего голосе еще чувствовался смех. — Ваш род ничего не в силах с этим поделать, верно? Вы — словно рыба, думаюкоторая только и умеет, настанет время для кое-каких ответовчто плавать в море предательства.
Игнис повернул голову и посмотрел на Сулипикиса. Стоявший сзади Жертвенник с гудением шестеренок повторил его движение. Сулипикис еще раз хохотнул.
— Зачем нам помогать тебе? — отозвался Хзакатрис. Игнис взглянул на него. Ярость все еще переливалась вокруг воина. Игнис заметил, как та формирует водовороты в варпе, истекая из разума терминатора.
— Но за тобой пришли не агенты ИмпериумаНет, — просто заметил Кадинпроскрежетал из сумрака голос Хзакатриса. — Пускай Ариман обманщик и высокомерный ублюдок, но я скорее доверюсь ему, чем тебе. Я не присоединюсь к тебе в этой глупой затее.
— Почему? Протокол убийства! — вопрос принадлежал Тидиасу, в его голосе не чувствовалось эмоций. Ариман посмотрел на него успел выкрикнуть Игнис.
— Я могу спроецировать свои воспоминания в ваши разумыХватит, — велел он. Вы увидите, с чего все началось— Отмена протокола убийства.
Сейчас они редко собирались подобным образом, а когда это происходило, все они знали, что в охоте намечается перемена. Обитатели Фенриса называли подобные моменты «смехом ветра», когда ветер доносил запах добычи, сменившей направление, и все могло быть потерянным из-за одного неверного решения. Вот почему они собрались у костров, как здесь, так и на остальных кораблях. Ветер смеялся и уводил их в шторм, поэтому они смотрели на огонь и разговаривали, и вспоминали саги, которых более не рассказывали.
«''Мы — Воспоминания здесь рейфы Нижнего Мира», '' — произнес Ариманподумалось ярлу.Он отпил горькой жидкости из чаши. В его глазах плясало пламя. — ''«Мы — ночные странники. Нас не ждет сага, а только смерть в конце погони, и безмолвие снега, что укроет наши черепа».''
— Мы уверены? остаемся, — спросил Амонпроизнес он в тишину. — Иного пути нет? Больше не осталось никого. Остальные пали, их кровь пропитывает снег, их крики стихают у нас за спиной, но мы остаемся. Летят годы, приходят и уходят зимы, но мы продолжаем бежать. Остальные забыли о злодеяниях прошлого, но мы помним, — Гримур поднял секиру над головой, и его взгляд упал на переплетенных змей позади острия. — Мы помним. Мы бежим, не зная усталости, даже если минует тысяча зим, — он снова поднял глаза, ощущая неподвижность воинов, которые затаили дыхание, дабы услышать слова, столько раз уже слышанные в прошлом. — Мы — отмщение, — сказал он.
Отовсюду донеслось рычание, поднимающееся сквозь острые зубы и сотрясающее воздух. Секунду Гримуру казалось, будто он снова вместе с отцом стоит в залах Клыка, слушая, как гора гудит голосами его братьев. Тогда он был молод, а сейчас он стар, рыков, что сотрясают воздух, стало меньше, и в них чувствовалась тяжесть многих лет. Это был не крик юнцов, жаждущих крови — Нет это был вой старых волков, напоминавших друг другу, — ответил Ариманкем они были и кем пока остаются. Он опустил секиру, и крики смолкли.
— Время пришлоКадийские врата, брат— сказал он. — Наши прорицатели прошли путями сновидений и узрели, что добыча покинула Око. Он со своими рабами-сородичами внутри Империума, поэтому мы должны последовать за ними, — произнес АмонГримур замолчал. Ариман Шока не было, как не было дрожи удивления или смятения, но он ощутил воспоминание о последнем вздохеизменение в зале, который сделал перемену настроения в тот мигстае. Воздух пропах дымомКожу на спине защипало, он был насыщен благовониями и сухим, железным запахом ветраа лед в его нутре стал еще тверже. — Они прошли змеиным путем сквозь штормы. Такие дороги закрыты для нас, дующего с равнинпоэтому нам нужно пройти через сами Врата.
Словно по подсказке, начался дождь. Одинокая капля взорвалась на пепле, оставив после себя кратер серой грязи. Иобель защелкнула на голове шлем. С небес вдруг хлынул ливень. Земля вокруг нее превратилась в пляшущий покров жидкости. Она посмотрела на скрытые под перчатками руки. Белая краска уже начала пузыриться, а серый керамит под нею задымился от стекавших между пальцами капель. Разряд молнии ударил где-то среди леса кристаллических осколков, и серый мир исчез в белизне.
— Вот почемуДа, — сказал онответила Иобель.
— А тот, кто отправляет охотников и эмиссаровОрудийный катер не мог высадить нас ближе? — спросил Тидиас, все еще не смотря на Аримана.
— Почему сейчас?Погодные условия слишком непредсказуемые.
— Так ты теперь будешь искать ответыВы уверены, что здесь что-то есть?— спросила Линиса.
Им потребовался час, чтобы преодолеть две мили. Из-за дождя пепел превратился в серую тину. Даже с увеличенной силой доспехов каждый шаг представлял собой борьбу с засасывающим болотом. Вскоре после того, как ливень прекратился, поднялся белый туман. Показания на дисплее Иобель говорили, что он был не только токсичным, но еще и разъедающим. Чтобы догадаться о последнем, инквизитор не нуждалась в показаниях — Хотелось бы тебе одного взгляда на Линису было более чем достаточно. Доспехи ее послушницы посерели, красная краска полностью сошла с изогнутых пластин брони.Линиса без устали бранилась, чтобы этого никогда то цветастыми и вычурными фразами на высоком и низком готике, то на шпилевом языке ее родного улья. Иобель не случалось?пыталась оборвать поток нескончаемой ругани, ведь она помогала ей сосредоточиться на чем-то другом, помимо голосов мертвецов.
— Хотелось быЧто это было? — повторила женщина затрещал по воксу голос Линисы, резкий и неожиданный. Иобель машинально потянулась к закрепленному за спиной болтгану. Она обернулась, пытаясь разглядеть то, что увидела Линиса. Послушница придвинулась ближе к ней, подняв руки и прицелившись пушками в туман. Иобель инстинктивно протянула ощущения за границы разума, а затем отпрянула.
Ей потребовалось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она вспомнила, что нужно отпустить спусковой крючок. Существо плавало в болоте, превратившись в груду костей и брони. С тающего на его теле колдовского льда поднимался пар. Иобель подступила ближе. Ее ментальные ощущения молчали. Существо было мертво, настолько, насколько нечто, что на самом деле не было живым, могло быть мертвым. Бросив взгляд на останки, инквизитор разглядела внутри них очертания сломанных силовых доспехов. В углублениях некоторых из них виднелись пятнышки красной краски, в других — льдисто-серой.
— Нет, — ответила Иобель.
— Предположения Это своего рода ответ, — это область воображениясказала Иобель, наблюдая за теплящимся в сердце синего камня огнем. — однажды сказал ему Магнус Это свидетельствует о том, что другие также последовали этим путем, и что для тех, кто зашел столь далеко, есть больше ответов. — Сомнения не относятся к знаниямЕсли они смогут их найти.
— УзамиКости легиона, сковывающими тебяпогребенные под пеплом всего, я приказываю говоритьчто они построили.
— Этого было достаточно, не так ли — прийти сюда, коснуться первой могилы моего легиона? В этот момент ты поняла, что все, найденное тобою о нас, было правдой, — Ариман повернулся к двериуказал на инквизиторский символ, который Иобель все еще сжимала в руках. — И этой безделушки было достаточно, чтобы повести тебя дальше и продолжить охоту за правдой, чувствуя— Ариман встал, как голод демона обгладывает защиту его разума. Ему придется сделать тои очертания Линисы начали размываться в движении, чего он больше всего надеялся избежатьспиралью свиваясь в циклон из пыли. Выйдя из комнаты, Азек услышал— И здесь и сейчас, как оболочка демона что-то зашипела ему вследмне этого достаточно для того же.
Иобель затряслась. Туман и земля исчезли. Они стояли среди пустоты. Очертания Линисы растаяли. Во взвихрившемся перед ней облаке пыли блестели две холодные точки света. Она почувствовала, как сила воли пытается удержать ее на месте.
— Она заброшена? — спросил Кадин по воксуПредатель… Я не предатель.
— Она была имперскойПрости, — тихо добавил Тидиасвозможно, сейчас ты в это веришь. — И погибла Возможно, ты верил в результате нападения это и раньше, но то, во что ты веришь, не меняет правды. Ты нарушил клятвы, ты принял силы, которые жаждут только порабощения человечества, и ты поднял оружие против тех, кто сражался ради его сохранения. Ты — посмотри на плазменные ожоги в нижних отсеках прислужник разрухи, Астреос.
— Ее уничтожило нечто сходное по размерамНет, — заметил Тидиаствой разум поврежден. — Оборонительные батареиНо если ты способен вспомнить, генераторы щитов — их бы хватило, чтобы отразить нападение боевого корабляты вспомнишь.
— Зачем искать подобное местоКак тебя зовут? — с презрением процедил Кадин спросил Астреос. — И как мы узнали о нем?
— Потому что я помог его уничтожитьМое имя сейчас едва ли имеет знание, — Ариман поднялся по рампе произнес человек и шагнул в отсек корабля. На нем были те же доспехи, в которых он служил Терзанию, но сейчас они стали синими. Под свежей краской виднелись следы старых боевых повреждений. Светлый табард скрывал торс колдуна, а гладкая кожа оглянулся на лице в тусклом освещении приобрела оттенок полированного деревастаруху и кристальноглазого человека. — Я был здесь, когда это место погибло, и видел, как убивают команду, а астропатов живьем сжигают на кострах, — он сделал паузу и взглянул на Кадина инквизитор. — Их крики все еще слышны в варпе. Бессчетное множество посланий и разумов истончили границу между мирамиЕсли нужно, считай меня за такового.
— Так вот зачем мы здесь? Инквизитор, — выплюнул Кадин, и осторожно повторил Астреос ощутил кипящую . Где-то в брате злостьтумане его памяти что-то сдвинулось и затрещало.Это слово что-то для него означало, нечто большее, нежели его очевидное значение. — Ты называешь меня предателем, и думаешь, будто я расскажу все, о чем ты спросишь?
— И все же нас ждет долгий путьА ты сам веришь в то, что ты — спокойно произнес Ариман. Астреос чувствовал исходящее от Аримана самообладание, словно холод от обледеневшей стали. Колдун сел рядом с Астреосом и опустил магнитную подвеску. С шипением гидравлики и возросшим давлением погрузочная рампа начала закрываться. Корабль вздрогнул, когда ожили двигатели. предатель?
— К чему? Нет, — спросил Кадин низким, разгневанным голосомбез раздумий сказал Астреос.
— К тому, что я должен сделатьВот тебе и ответ.
— Я не помню, кто я, или почему оказался здесь, — Астреос устало хохотнул. — Что ты хочешь узнать?
— Псайкеры Адептус Астартес.
— Посадочная зона идентифицированаЯ помню день, — раздался по воксу ровный голос сервиторакогда пришли корабли. Они пронзили серое небо, больше башен, больше чего-либо. Они забрали свет. Я знал, что они явились за мной, даже до того, как начали вещать громкоговорители, я знал это. Я прятался, но меня нашли. Люди, которых я знал, помогали им, рассказывали, где любил прятаться странный ребенок. Проснулся я уже в другом месте. Там были крики и боль, и мгла, и больше света, чем я когда-пилоталибо видел. Так продолжалось очень долго. Затем меня забрали в другое место, где было еще больше боли. Вопросы.Проверки…
— Как пожелаете, — ответил сервитор. Вой двигателей усилился, когда корабль скользнул мимо переплетения решеток и сел на разбитую платформу. Магнитные шасси с грохотом закрепилось на палубе.Ты помнишь еще что-либо?
— Все спокойноДа? Что они сказали, — сообщил Тидиас, и Ариман услышал резкий визг статики. Колдун дошел до стены, окружавшей платформу, словно утес над прибрежным песком, затем остановился и посмотрел на корабль. Из носа и крыльев все еще светили белые огни, но лишенная воздуха тьма пещеры словно проглатывали их без остатка.Астреос?
— Выгрузка, — приказал он по закрытому каналуЧрезмерная мозговая активность. Ему ответил очередной вой искаженияВторичное внутричерепное кровотечение. Секунду колдун задавался вопросом, услышали ли его, а затем сервиторы стали спускаться по рампе корабля. Они шли неуклюжей цепочкой, облаченные в костюмы из вулканизированной резины, их лица были скрыты под толстыми медными куполами. Попарно они несли серые металлические сундукиОбъект теряет сознание.
— Не нравится мне этоОни сказали, — заметил Кадин, приблизившись к ним сзади. Он также выжидающе посмотрел на дверь, водя болтером вслед за взглядом. — Ни энергетических показателей, ни признаков жизни или движения, как будто станцию вычистиличто я стану ангелом.
— Они… Прелестно, — начал было Ариманстуча зубами, но замолчалпробормотал Кавор. Он был здесьПлечи нигилятора были согбенны под толстым багровым плащом, а голова была так глубоко опущена в черный меховой воротник, помогал имчто он выглядел как троглодит. Это была не его затеяРядом стали наращивать мощность двигатели лихтера, но Азек приложил руку готовясь к ее исполнениювзлету. Колдун вспомнил Братство Тьмы, руны, пылавшие на доспехах полуночного цветаКорабль вернется, когда они на цепях спускали астропатов в костер. Те все кричали и кричализакончат, пока их языки ничто не обугливались. С тел стекал жир. В огне проступали фигурыоставалось на полярном льду дольше, утягивавшие псайкеров в угли. На станции обитали сотни астропатов, и костер горел много днейчем это было необходимо. Братство Тьмы в блестевших от крови доспехах наблюдало из теней, шепча молитвы к ночи, и Ариман стоял среди нихИобель уже с сожалением вспоминала пропахшее машиной тепло лихтера.
— Как долгоКажется, у вас есть кое-что мое? — спросил Азек сказал он и протянул обтянутую в перчатку руку. Иобель сжато кивнула и сняла с шеи инквизиторский символ, слышанайденный ею на Просперо. Она ощутила, как напряглись в шлеме эхом разносятся словаготовности мысли Кавора, а вокс скрежещет и шипит когда положила знак в ухеладонь Издубара. Тидиас бросил взгляд Тот посмотрел на Астреоса. Библиарий символ, медленно опустил мечнаклонив его, и чтобы синий камень в центре поймал свет вернулся обратно в лезвие. Тидиас опустил болтер. Кадин не шевельнулся.
— Две секунды. Я почувствовалНам стоит пройти внутрь, — ответил Астреос. Тишину заполнил треск статикипроизнес он. — Что бы ты ни сделал Когда солнце садится, становится еще холоднее, я это почувствовал— он развернулся к открытому люку.
— За мнойИ что теперь? — сказала Иобель, — бросил он и переступил порог. Астреос бросил взгляд на братьев и последовал во тьмуокинув взглядом скованную льдом посадочную площадку.
— Увидишь, — Издубар повернулся и начал спускаться по ступеням под землю. Иобель бросила взгляд на Кавора. Нигилятор наблюдал за удалявшейся спиной Издубара, его лицо было совершенно неподвижным, аугментические глаза горели холодным светом. Иобель застыла, моргнула и мотнула головой. У нее внезапно возникло ощущение, будто она уже была здесь раньше. Она открыла рот.
— Что ты помнишь?
— Что дальшеты помнишь? — спросил Астреос.
— Охранять? Здесь никого нет, — Астреос указал на тени, собравшиеся в углах хорового зала.Я помню…
— Но почему именно тут? Варп очень близокВстань, — произнес Тидиас. Я чувствую этоЛицо магистра ордена оставалось непроницаемым. От его доспехов отблескивал горящий свет, как и тыа напитанные озоном ветра развевали красный плащ за спиной. Место не благоприятное. Оно похоже на рану Кадин стоял впереди почетной гвардии Тидиаса, ветер трепал знамя в его руке, когда он уперся в реальностиАстреоса твердым взором.
— Как пожелаешьУспокой его, — произнес Астреос и склонил головупромолвил инквизитор.
По груди Астреоса растекся холод. Он перестал ощущать конечности. Он заставил свой рот открыться, чувствуя, как начинают неметь челюсти. Инквизитор смотрел на него, его голова чуть склонилась набок, как будто над чем-то размышляя.
Иобель вздрогнула, посмотрев через кристаллический пол. Доспехи были черными, как будто вырезанные из угля. Она бы подумала, что они обожжены, если бы не сверкающая бронза, окаймлявшая пластины и вившаяся по плечам и поножам. Корону шлема венчал высокий гребень. С их груди взирал символ зловещего ока из меди. Вне всяких сомнений, это были доспехи космического десантника, но они могли быть только реликвией тех, кто обратился против Императора в древние времена.
— Это…? — выдавила она.
— НичегоСимволы преданности тому, кого называют Разорителем, — произнес он Издубар оторвался от созерцания кристаллического пола и провел рукой по голове. Разум Иобель пронзил укол боли. Она на мгновение закрыла глаза и тяжело выдохнула. Камера потеряла фокус, затем четкость возвратилась. Иобель моргнула и натужно задышала, пытаясь сосредоточиться на том, где находилась. Издубар продолжал говорить, словно бы ничего не заметив. — Это важно не поэтому. Важность заключается в вокс и услышал потрескивающее эхо собственного голосатом, что оно означает.
— В этом нет необходимостиДа, — заметил Кадин, свернув в покрытый клепаными плитами туннельпроизнес Издубар. — На стенах виднелись следы выстрелов, на полу валялись болтерные гильзы, но они были такими же старыми и холодными, как и остальная станция. — Сигналов угрозы нетКарсоне, потому что здесь вообще ничего нет.верно?
— Так захотел колдунЯ стал следить за тобой вскоре после того, как начался твой поиск. Как можешь видеть, мы должны быть полностью уверены, — Иобель открыла рот, чтобы заговорить, но Издубар плавно продолжил. — оскалился Кадин Псайкер, сказавший это тебе, был прав. Коридор перед ним исчезал вдалиЕго коснулась воля одного из Тысячи Сынов. Он переключился на инфракрасный режим зрения, и коридор превратился в кромешно черное холодное пространство. Воин повернулсямножество других, подобных ему, посмотрел под ноги ширятся по Имперуму тысячами культов и увиделпсайкерских ячеек, как отпечатки нарастая на его следов плоти, словно раковые опухоли. Подпитываемые снами и управляемые из зеленых становятся синими. Щелкнул вокспотустороннего колдунами, которые — все, что осталось от Тысячи Сынов.
— Возвращаюсь на главный маршрутЯ обнаружила записи, а также видела то, что хранилось в разумах еретиков. То, что вы мне поведали, я уже узнала сама, — вдруг сказал Тидиасона указала на Рубрику под ногами. Во мраке Кадин согласно кивнул— Это лишь подтверждение, не открытие.
''«Ариман…»
''
''«Кровь. Все сводится к крови»,«Что происходит? Что…?»'' — подумал он. Таков порядок вещей, был, есть и будет. Колдун услышал стон Астреоса. Ветры начали размывать очертания зала. Возле Азека зажглась свеча, невероятно, но ее пламя замерцало в вакууме. Затем загорелась другая, и еще одна. Левая рука покрылась изморозью, поднимающейся от атама. Сервиторы у стен комнаты начали дергаться и биться в судорогах. Их тела заискрились. Откуда-то издалека донеслось воронье карканье. Плоть на обнаженной руке посинела от холода. Ариман почуял запах озона и благовоний.
— АриманДа, — выдохнула фигура, и ее голос задребезжал звуками мертвого ветра и распавшихся прахом костейответила она. — Я увижу.
Все в камере остановилось. Издубар замер, его лицо замерзло между выражениями.
«''Нет, '' — подумала она подчинится. Она будет и дальше ждать в тишине— ''Нет''».
«''«Я Это не понимаюреально'', Эгион»— закричала она себе. — ''Это не реально».''
''«Эгион…»«Где это? Где я?»
''
— Я повелеваю и сковываю тебя цельюРасскажи, ради которой призвал тебячто ты помнишь, — провозгласил колдун, и демон ухмыльнулся, услышав эти слова, пусть даже в зале отсутствовал воздух, способный переносить звуки. — Этими мечами я приковываю тебя к месту и к моей воле, — Ариман острием клинка указал на демона. Астреос с другой стороны круга повторил движение. Демон вздрогнул, но затем оскалился и склонил головупроизнес он.
— ОМолчишь, разве? — демон склонил голову набок и уставился в полсказал инквизитор. Ариман чувствовал, как тот мысленно испытывает оковы, подобно вору, изучающему замок. Ему не освободиться — Ариман был уверен в своей работе. Он мог приказать демону изменить облик, стоило того пожелать, но не собирался этого делать Я так понимаю, допрос такого создания походил на танец лжи и воливоспоминания о предательстве возвратились к тебе.
— Ты хочешь снова увидетьМы не нарушали клятв, как умирает Ормузд?— процедил он.
— Прости. У тебя есть вопросыМы? Так ты сын большего предательства, а не одинокое существо ереси? Или, возможно, ты имеешь в виду Аримана и остальных его порабощенных сородичей? — произнес демон инквизитор выжидающе замолчал. Воцарившуюся тишину нарушало только всасывание и пощелкивание трубок, смотря на Ариманапронзавших плоть Астреоса. — Ведь так Ты не такой как он, верно? Ты не один из Тысячи Сынов, пускай и служишь одному из них. Даже среди моих товарищей инквизиторов немного найдется таких, кто скажет тебе это, но Тысяча Сынов нарушили свои клятвы. Они нарушали их одну за другой, пока не осталось ничего, что удержало бы их от бездны. Такова правда, — он наклонил головунаблюдал за Астреосом, едва заметно нахмурившись. — Вот почему я здесь Ты помнишь своего повелителя? Помнишь, вот почему ты призвал менякто такой Ариман?
''«Помнишь, кто такой Ариман…?»'' — Девятью сотнями разнеслись у него в разуме отголоски тех слов я призываю тебя отвечать. В них ощущался смысл, — произнес Ариман. Демон неискренне и пронзительно рассмеялсякоторого он не понимал, или пока не осознавал.
— Я ищу сведенияОн не идет за тобой, — сказал Ариманпроизнес инквизитор. Демон будто вздохнул— Не сейчас, и неважно, что он тебе наобещал. — Я ищу сведения об АмонеТебя бросили, Астреос.
''«Я предатель,'' — Еще один, за чье доверие ты отплатил предательством, подумал Астреос. — заметил демон, и теперь он больше не ухмылялся ''Неважно, но стоял с торжественным видомкакая причина, опустив рукия подвел своих павших товарищей».''
— Меня разыскал брат. Его звали Толбек. Он хотел привести меня к Амону. Я пытался найти других изгнанников из моего легиона, но все они оказались либо мертвы, либо примкнули к Амону, — Ариман на мгновение замолчал, но демон не пошевелился и не заговорил. — Ты знаешь, о чем я говорюЧто он пообещал тебе? Силу? Месть?
— Почему Надежду, — сказал Астреос. Он ощутил холод, как будто что-то из воспоминаний об одиноком мальчике, которым он ищет меня? Что ему нужно?был, просочилось в настоящее.
— Я Надежду? — инквизитор медленно покачал головой и потер глаза. — Мы сделали твой род таким особенным. Возьми ребенка, лиши его будущего, его страхов. Наполни его тайнами, что понятны одному только Императору, дай ему мускулы и доспехи, и окружи войной. Что у нас получится? Машина? Нет, ибо машина не могу сказатьможет чувствовать верности, — произнес демонне ведает мотивации, не может прилагать усилий, чтобы достичь невозможного. Ариман поднял рукуОни могут сломаться, и от его отвращения существо повалилось на коленино не могут пасть.Что за надежду он предложил тебе, Астреос?
— Но ты хочешь узнать причину его ненависти? — его губы скривилисьНет, словно от наслаждения. — Это я знаю.Азек увидел, как демон облизал зубы и губыпромолвил Астреос.
— Перед прибытием Толбека ко мне явился один из твоего рода, Тебе не хочется этого делать? — сказал колдунАстреос, вспомнив образ ворона и светпочувствовал, горящий как в глазах Карозаего словах затвердевает лед. — ''«Я судьба Однажды, которая настигла тебя»инквизитор,'' — так он сказалтебя будут судить, и в тот момент ты посмотришь на свое лицо и поймешь правду. Твоя душа будет вопить, когда ее поглотит огонь.
— Каким путем мне нужно пойти, чтобы обрести истинуВы уверены? — допытывался Азек спросил Кендрион, отведя взгляд от Астреоса. Губы инквизитора сложились в слабую улыбку.
— Путем лжиТы ведь здесь, друг мой, — ответил демон. Он селинквизитор посмотрел на другие фигуры, сгорбившись, его спина мерно поднималась и опускалась в такт дыханиюнаполовину сокрытые тенями. Кожа выглядела бледной Кроме старухи и липкойстеклянноглазого человека, мышцы под ними ослабеличерными одеяниями переминались с ноги на ногу три согбенные фигуры. Колдун замер. Через узы— Уйдите, связывающие его с демоном— приказал инквизитор, он чувствовал, как сущность порождения варпа бьетсяи согбенные фигуры шаркающей походкой отступили назад, словно выброшенная из воды рыба, умирающая на воздухе, которым не может дышатьрастаяв в сумраке.
— Ты допустил ошибку, Ариман попытался убрать руку, отступить назад, но не смог. Варп и физическое пространство накладывались друг на друга, словно пара пикт-каналов. Демон начал разрастаться в имматериуме, став змеей, покрытой горящими перьями. Она обвилась вокруг Азека спиралью огня. В физической реальности демон еще оставался в обличье его братаЗдесь нет колдовства, который взревел от радостиа только сила воли. Демон шагнул к нему, и Ариман ощутилЗдесь я так же сильна, как узы раскололись и превратились в яркие сверхновые, расцветающие у него в черепе. Колдун понял свою ошибку. Это была ловушка, которая лишь ждала момента, чтобы захлопнутьсяты.
Он призвал и сковал демона, но под теми оковами скрывались другие, которые связывали существо на сделал еще более глубоком уровнешаг. Кто-то уже пленил демона ради иной целиИобель сжала свои мысли, кто-тобудто кулак, догадавшийся, на что и швырнула их наружу. Ариман может пойтиостановился. Его лицо было таким же нечитаемым, чтобы получить ответы. Азек призвал демонакак резной камень, но тот служил не емуИобель поняла, что за этой маской скрывалось нечто близкое к страху.
— Я буду свободным, — прошептал демон, и шепот этот разнесся эхом, усиливаясь и меняясьТы пробудешь тут до тех пор, пока я не заполнил уши Аримана. Колдун попытался забрать руку, но та двигалась слишком медленно, и рот демона распахивался все шире и шире. — Я отдам твой разум повелителю и стану свободнымполучу желаемое.
Он медленно покачал головой.
Тогда она рассмеялась, и звук этот заставил содрогнуться растрескавшиеся стены.
— АриманПравда на ''моей'' стороне, — закричала произнесла она электронным голосоми метнула всю мощь своего разума в воображаемый мир, словно шаровой таран.
Стены и потолок вокруг нее развалились на части. Осколки камня, дерева и стекла завертелись в воздухе наперекор силе притяжения. Иобель воспарила сквозь разрушение, а затем вырвалась наружу, на солнечный свет. Из ее плеч выросли крылья, доспехи укрыли ее кожу серебром. Она нырнула, врезалась в белую башню, и почувствовала, как та рушится от ее касания. Наполовину сформированные образы воспоминаний пролились в залитый солнечным светом воздух, развеваясь, словно шелковые флажки. Она спиралью ринулась обратно к дворцу, неся следом за собой ударную волну разрушения. Вокруг нее закрутился циклон из раскрошенного камня, стекла и дерева, когда она в полете пронзила дворец насквозь. Иобель вновь взмыла под солнечные лучи. Свет в небесах переливался между неоново-белым и желтым. Она не знала, куда подевалось проявление Аримана, но каждый камень здесь был фрагментом его разума, который следовало сокрушить, каждая башня — столпом его мыслей. Иобель не сомневалась, что не переживет этого, но она твердо решила сломить его прежде, чем тот отнимет ее познания.
«''Я — Азек Ариман»никогда не был одним из них,'' — раздался крикнул голос с границы боли. — ''Я никогда не буду одним из глубин разума. Старый голос, забытый и отверженныйних».''
И он рассказал. Астреос рассказывал, как будто в его душе прорвало плотину, и последние частички его естества хлынули из озера сомнений и ненависти. Он рассказал о Кадаре, о существе, которое теперь носило его кожу. Он рассказал о том, как умер Тидиас. Он рассказал о Кадине, и о том, что осталось от его потерянного брата. Он рассказал о Круге, который Ариман собрал вокруг себя, об отступниках и колдунах, и о кораблях, чьи корпуса шевелились, будто живые. Он рассказал им обо всем, что мог вспомнить.
— Нет, оно летело в лишенной воздуха пустоте— сказал Издубар. Шелестящие взмахи крыльев заполонили ее сенсоры. Женщина приготовилась выстрелить опять и ощутила гул заряжающихся конденсаторов, а затем вибрацию, когда за макроснарядами закрылись казенники— Пока нет.
— Я помню, — произнесла она, и услышала вызов и злость в своем голосе. — Я помню каждый шаг, что привел нас сюда. Это разве не ошибка? Разве мне не следовало полагать, что все это реально, как раньше? В чем подвох?
— Идите в центральную дверь. Сто метров, затем налево и еще пятьдесят метров, Кто ты? — в голосе Тидиаса не чувствовалось эмоций, но Ариман ощутил в разуме воина сосредоточенность спросила она.
— Где КадинКто я? — крикнул Астреос. Тидиас едва заметно покачал головой, шагнул к демонам одновременно отозвался Ариман и дал очередь по широкой дуге. Ариман видел, что все его мысли заняты стрельбойфигура в капюшоне.
— ИдитеОн — лжец, — бросил Тидиас. — Я их задержупроизнесла фигура в капюшоне, и Иобель послышался смешок на границе его слов.
— ИдитеНет, — повторил Тидиаспроизнесла Иобель, и Ариман оглянулсязвук собственного голоса удивил ее. Она показалась себе старой, изможденной и слишком уставшей, чтобы скрывать это. Астреос ''«Ты звучишь точно как Малькира»,'' — подумала она, и мысль о хмурящейся в экзоскелете старухе едва не заставил ее улыбнуться, хотя она сама не сдвинулся с местазнала, почему. — Иди Нет, братАриман, ты — монстр.
— Мы стоим друг за другаЯ видел Инквизицию твоими глазами. Я знаю, — прорычал Астреосчем вы занимаетесь. На его кулаках заплясали блеклые молнииСкажи, и Ариман почувствовалесли я монстр, как библиарий пытается вытянуть из варпа энергию.то кто тогда ты?
— Нет, Я — отрезал Тидиас слуга. Я служу человечеству. Я борюсь за выживание нашего вида. Я — Ты никогда не понимал других, — он вел огонь короткими очередями, шагая вперед, чтобы постоянно изменять угол обстрела. С каждым сполохом пламени демоны подступали все ближе, вспышки вновь и вновь высвечивали конечности, глаза выживание, руки и зубыАриман. Тидиас бросил мимолетный взгляд на Астреоса:
— Ты уйдешьОтлично, а я останусь. Это мой выбор— усмехнулась фигура в капюшоне.
— Ты полагаешь, будто идешь путем исправления, но этот путь — стезя трупов.
Ариман просто посмотрел на нее. Иобель уставилась в ответ. Между ними потрескивал огонь.
— Брат, я ничего Ты не вижууйдешь далеко, — мягко сказал КадинАриман. — Не здесь, с каждым словом из его горла доносился влажный хрипне сейчас. Астреос быстро подошел к нему и приселВсе кончено, Иобель.
— ЛжецЯ не дам тебе получить эти знания, — ответил Кадинсказала она и оглянулась на огонь, а также на две фигуры, сидевшие возле него. — Где Тидиас? Даже если я должна умереть, я не позволю тебе получить то, что ты ищешь.
— Нужно уходитьЯ сказал, — прорычал библиарийчто все кончено. Словно в ответ на его словаЯ уже получил твои знания об Атенее. Я знаю каждую деталь твоей жизни, каждый момент, который ты забыла, корабельные орудия открыли огонь. Ариман почувствовалкаждый хранимый тобою секрет, все, как от отдачи содрогнулся корпус корабля. За открытым люком тьму разорвали стробирующие вспышки. Колдун направился в переднюю часть десантного отсекачего ты желала, на ходу переключая вокс в режим трансляциино так и не получила.
— Я ничего не вижуНет, тебя здесь нет. Ты — сдавленным голосом произнес Кадин лишь воспоминание, вся твоя память и мысли живут в моем разуме, из снов превращаясь в явь, думая моим разумом, ты — призрак.
Иобель медленно повернула голову. Фигура в капюшоне смотрела на нее.
Иобель вздрогнула. Ветер за спиной покрепчал, и она вновь услышала волков. Она отвернулась и прыгнула. Падая, Иобель увидела, как пещера становится все меньше и меньше, пока не превратилась в одинокий огонек посреди ночного неба.
— Нет, только не тыВсе так. Это была лишь догадка, — прохрипел Ариманокровавленные губы Аримана слабо дернулись. — Это Кроме того, сейчас силы мне нужны не можешь быть тыдля чтения твоих мыслей. — Тело колдуна свело судорогой, его глаза открылась, зрачки расширились в подернутой кровью склере. Он стал совершенно неподвижным. Кадин почувствовал запах раскаленного металла, и опустил глаза. Его пальцы, сжимавшие руку Аримана, покраснели от жара.
Кадин кивнул, но Ариман уже отвернулся. Воина охватило непонятное чувство. Он не мог вспомнитьпребывал в оцепенении так долго, кто что оно застало его врасплох. Отчего-то оножидал, что Ариман скажет ему нечто другое, будет другим, и когда тишина стала обволакивать его, Кадин понял, что это было за чуждое ему чувство. Его объяла теплая тьмаВнезапно он ощутил себя совершенно одиноким.
— Жди, если хочешь, — Ариман медленно моргнул. — Я призову тебя, Кадин. Когда придет время.
То, что нам нужно… слова прозвучали странно даже для самого Кадина. Ариман повернулся и посмотрел на него, удивление и боль смешались на его лице.
— Объект пришел в сознание, А Астреос — произнес машинный голос ты узнал, и жив ли он вздрогнул от неожиданности. Уши наполнились громким звоном, и Ариман сумел расслышать лязг и скрежет шестеренок.?
— Кармента? Выбора не было, — спросил онтолько и сказал Ариман. Что-то острое укололо его в лоб и опустилось до середины лицаСпустя секунду Кадин кивнул, все еще чувствуя, как по нему растекается странная эмоция. Он кивнул, потупив взор.
— Да, Ариман, Я… — он почувствовалначал Кадин, как что-то дернуло за кожуно когда поднял глаза, и глаза ужалил яркий свет. Он моргнулАримана уже не было, мгновение оставаясь незрячимколдун исчез из поля зрения, как будто его здесь и преждене было. Затем мир начал приобретать размытые очертания и неразборчивые цветаКадин бросил прощальный взгляд на дверь в комнату, а затем последовал за Ариманом. — Ты живВ обожженном помещении больше не было что охранять.
Он посмотрел на Аримана, стоявшего перед командным троном Карменты. Колдун был в полном комплекте боевой брони, голова скрыта под шлемом. Вокруг него дугами извивалась энергия, развевая шелка его одеяний и свисавшие с доспехов пергаменты. Это было кое-что новое, но было нечто еще — Когда нечто грубое и лихорадочное в том, как говорил разум Аримана. В шаге от него стоял согбенный Кадин, поршни его рук и ног шипели и лязгали, словно сокращающиеся мышцы. Санахт отметил, что его аугментика приобрела влажный радужный блеск, как будто из нее сочилось машинное масло. Он поднял взгляд и встретился с парой зеленых глаз-то баловаласьщелок, смотревших прямо на него. Кадин моргнул, веки сошлись и разошлись в стороны. Это один из последних подобных сервиторовСанахт едва не оскалился от отвращения.
+ Атеней находится в центре лабиринта под поверхностью этой луны. Сама луна — Едва ли. То немного единственная в системе, что мне известно о твоем видеимеет название — Аполлония, только подтвердило+ внутри кристаллической сферы заискрился новый свет, как мало я могу сделатьокружив ореолом серый шар рядом с крайней планетой системы. Твое спасение заключено + Луна и ее родительская планета находятся в твоем же телетаком орбитальном соотношении, что создает постоянное затмение. Солнечные лучи никогда не достигают Аполлонии.+
+ Атеней оберегает орден — Делай, как велено, — отрезал он. Техноведьма дернулась и быстро отступила от него. «''Она осталась человеком,'' — подумал колдун. — ''Сломленная и полубезумная из-за машины, которую хочет укротить, но она до сих пор чувствует и боится»,'' — Ариману потребовалось некоторое время, чтобы придумать уместный ответ его кураторы. — Прости за случившееся, госпожаТак инквизитор назвала тех людей.+
— Игнис, — произнес Ариман посмотрел на Карменту, и та, прихрамывая, сделала еще шагдонесшийся из его рта настоящий голос был слабым. Ее угольного цвета мантию пятнала подсохшая кровь, и Азек чувствовал, как при ходьбе нагреваются ее сервосистемы— Скоординируй флот. Она чтоМы начнем варп-то скрывала от него, но колдун сдержался и не стал влезать переход в ее мыслитечение цикла. Он и так требовал от женщины слишком многогоОстальным — подготовить силы.
— Где мы сейчасМы снова будем сопровождать вас в штурме, лорд? — спросил Ариман. Кармента не остановилась и даже не оглянуласьГильгамос.
— Во время перелета Эгион обезумелНет. Не знаюСо мной пойдет Санахт, как работают его собратья, но полагаю, что в конце он занимался не навигацией, а просто бежал в ужасеКадин и отряд Рубрики.
— Куда?Как пожелаете, — согласился Гильгамос.
«''Значит, мы получили свой шанс»'', — Домойподумал Санахт в скрытых закутках своего разума. Остальные члены Круга повернулись, их беспокойные мысли расцвечивали варп. С окраин мостика выплеснулись кираборы, Аримансуетливо направившись к месту, — сказала онатолько что освобожденному Кругом. Игнис вышел последним. — Он хотел сбежать домойзаметил взгляд Санахта и едва заметно кивнул.
— Навстречу светуЭто говоришь ты? — спросил он тихим, тяжелым от усталости голосом. — мягко сказал стоявший подле него Астреос. Ариман бросил взгляд на библиария. Или корабль?
— Навигатор бежал к единственному светуНет, который видел— ответил Ариман, затем покачал головой и он привел его сюда, — произнес Астреос, влажно хрипя с каждым словомбольше ничего не добавил. — Все рожденные в свете существа бегут Он прислонился к немуподлокотнику командного трона, когда напуганытяжело склонив голову. Лишь грызуны прячутся Она услышала влажное пощелкивание в норахего дыхании.
— Как предал егоДержи Кадина возле себя, — закончил вместо него Астреоссказала она. — Остальные… они не уверены, Ариман секунду молчал. Он ясно помнил каждый свой деньВспомни, но что когда-тоони следовали за Амоном и пытались уничтожить тебя. Теперь они служат тебе, сколько времени миновало с тех пор, как он скрылся в Оке, ускользало от него. Времени как такового в Оке но они тебе не существовало: словно визуальный обман, оно изменялось в зависимости от того, где находился человек и как долго смотрелдоверяют.
— Что случилось на станции? Почему погиб мой братИ мне следует доверять Кадину?— спросил он.
— Он погиб потомуДа, что я совершил ошибку— ответила Кармента.
— ДемонКонец, которого я призвал— сказала она, уже был скован чужой волейно слово застряло у нее в горле, став шипением шестеренок и кода. Мой призыв вытянул его в реальный мирАриман пошел прочь. Кармента, восседавшая на троне, но получить над ним контроль я не смогуронила голову и снова возвратилась к слушанию машины изнутри.
— Кто-то предугадал мои действияМы должны получить преимущество, — сказал Игнис.
— Амон?Вот наше преимущество, — возразил ему Санахт. Они уже значительно удалились от мостика «Сикоракса», спустившись через Высокую цитадель на нижние уровни. Место, по которому они сейчас шли, представляло собой узкое ущелье, затерявшееся между пыльными машинами. Высоко над ними между металлическими утесами сыпались искры разрядов. Гудящее безмолвие то и дело нарушали раскаты грома, когда голубые сполохи озаряли сумрак. Они говорили настоящими голосами, их разумы были ограждены от варпа летавшими вокруг них медными дисками. Их поверхности покрывали выжженные кислотой линии и круги, каждый из них парил и поворачивался одновременно с другими, словно их соединяли между собой незримые шестерни и нити. Внутри этой орбиты они могли говорить без опасений, что чей-либо разум сможет их подслушать. Диски, как и язык, на котором они общались, были древними и сотворенными на Просперо, до того, как он стал пеплом. Жертвенник шагал в трех шагах от них, пощелкивая что-то про себя.
— ДумаюОн будет со мной один, дабез остального Круга, но врагов у меня хватаетпока ты будешь командовать флотом в космосе. Сколько безродных банд отвечает теперь только перед одним тобой? Как еще это назвать, — пожал плечами Ариман и повернулся, чтобы взглянуть на «Дитя Титана» до самого его далекого носа.если не шансом?
— Это было бы неразумноОн идет в лабиринт в одиночку, — через минуту отозвался колдунне считая тебя и Кадина.Почему?
— Неразумно было бы отказатьДоверие, — сказал Астреос, его голос оставался спокойным, но мысли рычали от гневабрат. — Ты обещал спасение для Кадара, но лишь отнял у меня еще одного брата, — затем эмоции исчезли, и мысли Астреоса скрылись за знакомым гулом экранированного разумаОн не доверяет никому из вас.
— Есть кое-что, чего Ариман криво усмехнулсяне знает об Аполлонии и Атенее.
— Если ты того хочешьДа, — он остановился и бросил взгляд на далекий огонек Кадии. — Ты ведь хочешь продолжить? После всего случившегося ты собираешься найти Амонанастала очередь Санахта молча ждать.
— Да, И что же это? — ответил Ариман. — Демон показал, как найти его наконец спросил Игнис.
— Ты веришь в тоА это, что тебе показали— осторожно произнес Санахт, пусть даже Амон и сковал его для службы — я оставлю при себе? — Астреос покачал головой.
— Ты Почему он не думал, что Амон этого и добивается: ловушка внутри ловушки, чтобы заманить тебязнает?
— Как ты последуешь по этому пути? Нас осталось четверо, а еще корабль без проводникаНет! — крикнул Игнис. Автоматон замер.
— Куда?Спокойно, брат, — осторожно сказал Санахт. Ничего не выражающие глаза Игниса просто смотрели на него в ответ. Секунду мечнику хотелось узнать, о чем размышляет Властитель Разрухи. Затем Игнис кивнул и бросил взгляд на Жертвенника.
— Да, — ответил Игнис. — Все в порядке во всех смыслах.
— Он в наркотической комеВызывал? Нет, — сказала стоящая рядом Кармента. Она оглянулась на Аримана. Колдун оставался неподвижнымно ты звал, не сводя глаз с появляющегося из бака Кадинао да, не снимая руки с навершия мечаеще как. — Доза, необходимая для того, чтобы держать его в бессознательном состоянии, очень большая, и… — женщина замолчала, поймав на себе взгляд АстреосаЯ услышал. Тот кивнул, не понимая, почему ведьма перестала говорить, Услышал и снова посмотрел на вершину бакапришел.
— Он не может ответить. Он получил тяжелые раненияЗначит, и мы продолжаем вводить успокоительное в его организмеще один предатель, — произнес он.
— Уберите успокоительноеДругой секрет, да, — сказал Астреоспроизнес Марот. — Тот, который сберегла ведьма, прежде чем умереть. Кармента бросила взгляд на АриманаАриман думал, что получит их все, но один она сохранила. — Разбуди егоУмная, — прорычал онсильная. Очень сильная.
— Он был тяжело ранен, а мои познания в биологии Адептус Астартес в лучшем случае можно назвать ограниченными.Как?
— Кровь в легких, И что же ты узнал? — отметил Ариман продолжил допытываться Игнис.
— ИтакО, — нет. Нет. Я уже раз сказал Кадин, и это и так слишком много. — Собираетесь ли вы освободить меня?
— Я не убью васСекрет лучше всего хранить через неведение, — произнес Кадин, переводя взгляд с Астреоса на Аримана и Карменту. Он улыбнулся. — Даю словосказал Санахт.
— Я заметилЗначит, — губы Кадина обнажили сломанные и зазубренные зубы. Он так ни разу и не моргнул. Астреос посмотрел на плоть и доспехи брата. Теперьу тебя есть преимущество, когда но вопрос с Кадина стекла кровь, библиарий видел участки кожи, которая выглядела исцеленной, уродливые узлы шрамов в прорехах доспехов. Его взгляд упал на разбитый керамит Кадином и пласталь, ярко блестевшие там, где их разрубило. За исключением тех мест, где они словно размягчились и исказились: как будто срослись поверх плоти, исцелившись«Сикораксом» никуда не делся.
— Ты…Железная старуха и зверь, — пробулькал Марот. Санахт почувствовал, как от этих слов у него защипало кожу.
— Его нет. Погляди сам, — Кадин дернул подбородком в сторону Аримана. — Или спроси у своего лорда-шарлатана, если не хочешь смотретьС кораблем можно справиться.
— У тебя нет половины тела.А Кадин?
— АугментикаУмрет еще до того, брат, — Кадин повернулся к Карменте. Астреосу показалось, что та задрожала. — Ты ведь можешь установить ее? И мне понадобятся доспехи, хотя не думаю, что смогу снять эти. Придется тут поработатькак вступит в бой.
''«Почему я здесь? Мне здесь не нужно находиться»,'' — Конечноон огляделся, следовать за тобой, Ариман, — ответил Кадин и сплюнул сгусток крови переводя глаза между искривленными фигурами и кислоты на палубушипящими машинами.
Хемеллион подступил ближе, ожидая, что кто-то остановит его, ожидая, что чья-то костяная или металлическая рука сомкнется на его плече, что прозвенит вопрос. С основания у подножья трона на него взглянула раздувшаяся фигура с маской, похожей на изувеченную медвежью морду. Хемеллион остановился, не зная, бежать ли ему или же заговорить. Фигура отвела глаза. Хемеллион прождал секунду, сделал глубокий вдох и подождал, пока не замедлится сердцебиение. Он шагнул на помост трона и почувствовал, как под ногами вибрирует камень и металл. Запахи горячего металла и корицы, которые наполняли воздух, чувствовались здесь намного сильнее.
«''Что ты такое?»'' — Твой глаз пахнет слабостьюзадался он вопросом, — сказал он. — Как у твоих братьевмечась взглядом между ложным лицом и глазами.
— Ты не убьешь меня, КадинУ тебя есть вопрос, — сказал онсказала она.
— И почему ты так думаешь? Нет, — Кадин неотрывно глядел на него, продолжая стискивать горжет доспехов Марота. Незрячие линзы шлема в виде морды гончей замигалиответил Хемеллион и покачал головой.
— Скажи, что чувствуешь тот же гнев, что и прежде, — произнес Марот, и теперь в его голосе не слышалось ни веселья, ни безумия, а лишь усталость, от которой Кадин застыл, будто изваянный из камня. — Скажи, что ты помнишь, что значит ненавидеть, и знать, почему. Скажи, что не чувствуешь бездну в своей душеПрощение.
— Мы с тобою Кто ты? — пустые дети бездны отчаяние и паника булькали в ее голосе. Хемеллион услышал за спиной топот бегущих ног и крики. — Зачем ты здесь? Как тебя зовут? — он попытался выдернуть руку, но медные пальцы лишь сомкнулись сильнее. Она рывком подтянула его ближе, так что его лицо оказалось в считанных дюймах от нее. — Прошу, как тебя зовут? — произнес Марот взмолилась она, и выжидающе покачал головойее голос стал уже не женским или машинным, но детским. Кадин еще секунду смотрел на него— Прошу, а потом развернулсяскажи, чтобы уйти. Мгновение спустя Марот пополз на звук шаговпочему я здесь? Где отец? Он вернется? Помоги.Про…
Свет в глазах Карменты померк. Ее тело обмякло, голова упала на грудь. Свет от светосфер и терминалов потемнел по всему мостику. Огромное пространство стало вдруг тихим, как будто каждый затаил дыхание, каждая машина ждала отложенной команды. Хемеллион просто стоял и смотрел, не в силах сдвинуться с места. К нему со всех сторон потянулись руки, металлические пинцеты и закованные в бронзу щупальца. Его рука была зажата в хватке Карменты. В ухо зло зашептали голоса. Он мотнул головой, продолжая смотреть на осевшую фигуру под складками одежды. В сгустившейся тишине прощелкал стон.
Кираборы переглянулись между собой, забормотали приглушенными машинными голосами, а затем отпустили Хемеллиона. Он понялвздрогнул и плотнее закутался в одежду. Он понятия не имел, что потерял бдительностьтолько что произошло. Он не мог вспомнить, почему решил прийти сюда, но ничуть не сомневался, что находиться здесь у него не было никакого желания. Он отвернулся и следующая ритуальная фраза почти слетела с уст. Колдун заставил себя вернуться поспешно направился к выученному наизусть образу и уравнял сердцебиение с ритмом слов, исходящих из пересохшего горлавыходу.
Среди облаков пара стоял Санахт. Он открыл глаза несколько часов спустя и увидел звездыбыл в шлеме с высоким гребнем, взирающие на него из-за кристалла. Астреоса нигде не было. Колдун поднялсяего лицевая пластина сверкала отполированным серебром, перед глазами вспыхивали яркие звездыглаза светились янтарным светом. Хромая, он подошел к вокс-громкоговорителю и включил егоЕго руки покоились на навершиях вложенных в ножны мечей.
— Где мы?Прочь из моей головы, колдун, — прорычал он.
— Мы остановились в реальном пространствеА ты стойкий, — из динамиков вокса затрещала статика, а затем техноведьма продолжиласказал Санахт. — Я вижу Кадию, Ариман. Мы достаточно близко Твоя душа похожа на незаживающую рану, чтобы я видела свет ее звездывсе еще склизкую от крови.
— Зачем Ариман призывает меня сейчас? Мы еще даже не вошли в варп.
Кадин ощутил, как его металлические руки снова дернулись. Чувство тревоги в его голове превратилось теперь в нарастающее давление. Взгляд Кадина переметнулся на навершия Санахтовых мечей: алебастровый орел и агатовый шакал находились прямо под кончиками пальцев. Он подумал об оружии за спиной, о расстоянии до Санахта. Затем он покачал головой и начал отворачиваться.
Санахт напрягся, но потом покачал головой, вновь расслабившись.
— Сигнал. Неустойчивый. ВероятноНет, имперский. Минимальный расход энергии. Дополнительные энергетические показания свидетельствуют об орудийном огненет, а также повреждениях поля и корпуса— сказал он, — сервитор завершил монолог осторожно отвернувшись и умолкубрав руки с наверший мечей. На округлой командной платформе «Владыки человечества» инквизитор Селанда Иобель, поджав губы, зарегистрировала отчет— Ты прав. НеожиданноМы совсем не одинаковы, но в Оке Ужасаа любые схожести, даже на его окраинахчто могут быть между нами, другого ждать и не приходилось. Им придется решатьтолько поверхностны, как поступить— Кадин был уверен, и притом быстрочто мечник улыбнулся при последних словах. Ее это нисколько не радовало — как правило, за поспешные решения позже приходилось жалеть Но я все равно хотел поговорить с тобой.
— Или мы погибнем, так и не достигнув безопасностиНет, — сплюнула Малькирапрошипел Кадин. — Пока нет.
Силовой клинок активировался за мгновение до того, как пронзил правую часть Кадиновой груди. Он почувствовал, как внутри ребер взорвалось легкое и левое сердце. Клинок вырвался из его груди с шипением распадающегося на атомы мяса и костей. Мир внезапно снова стал медленным, медленным, и с сереющими границами, и с привкусом крови. Он попытался поднять руку, но от нее остался лишь обрубок. Санахт тяжело вставал на ноги, опираясь на стену залитой кровью рукой, а в другой сжимая психосиловой меч. Кадин попробовал сделать шаг, но ноги его больше не слушались. Силовой клинок ужалил его вновь, вверх и сквозь задние пластины справа, в оставшееся сердце. Он повернул голову, чувствуя, как мышцы в шее стремительно теряют силу.
— Это неразумно, Доверие… — произнес Астреос и бросил взгляд на Карментупрохрипел Кадин. Она не обратила на него вниманияЕго легкие превратились в залитые кровью мешки. Женщина была соединена с колонной кабелей и легко могла отодвинуть происходящее Стучавший в трюме на задний планушах пульс умолк. Интерфейс был неполным, этого У него больше не позволяли местные системы, поэтому она находилась в своем сознании, но слышала рокочущие сны «Дитя Титана» и могла прикоснуться к его сердцу. Это успокаивало, словно понимание того, что рядом с тобой во сне кто-то есть. Корабль дремал, из ран в пустоту вытекала энергия и мусор. Даже контролируя ровное сердцебиение «Дитя Титана», Кармента чувствовала в его дреме сбоиосталось сердец.
— Имперский корабль идет наперехватИменно, — сказал Ариман, неподвижно стоя на коленях. — Вариантов у нас немного.Он снова был в доспехах. Лазурная краска отражала яркий свет, лившийся с потолка. Белый табард скрывал его грудь, ниспадая до самых ног. С наплечников свисали пергаментные свитки, покрытые незнакомыми Карменте письменами. Вокруг колдуна извивалась спираль, изгибы и плавные символы которой были вырезаны в палубе мелта-резаком. Она покрывала весь трюм — пару сотен метров металлического пола. На нанесение спирали ушло несколько дней, и все это время Ариман трудился в одиночку. Кармента увидела, как белый огонек резака вспыхнул, а потом исчезпрошипел Марот.
В космической пустоте, острие из кораблей пронзило границу системы. Им вслед потянулся орудийный огонь. Корабли Волков танцевали и кружили, целуя края взрывов. Суда преследователей начали отставать, хотя их двигатели уже разогрелись до раскалено-белого предела. Но два корабля не сдавались.
— Множественные энергетические вспышкиОни все еще гонятся за нами, — брякнул сервиторраздался из воя голос Хальвара. Гримур умолк, и упоение покинуло его, едва он взглянул на Хальвара, склонившегося над ауспиком. Один за другим Волки так же затихли. Остался лишь рев корабля, прокатывавшийся сквозь них, подсоединенный к сенсорным системамсловно рокот грома. — Боевая тревогаГримур бросил на Хальвара вопросительный взгляд.
— Этого мы пока не знаемКто они? — спросил Гримур, — спокойно ответил Эрионас. — Возможны иные вариантыуже догадываясь об ответе.
— Энергетический поток цели изменилсяНа них метка Ультрамара, — произнес сервиторответил Хальвар, мрачно кивнув. — Щиты спорадически активны Они сородичи из легиона, ярл. Двигатели включаютсяОни — космические десантники.
— Если это не ловушкаГотовьтесь к бою, то какое еще может быть объяснение? — спросила она, бросив взгляд на Эрионасаприказал он.
Корабли Космических Волков бежали, а охотники гнались за ними. Их было двое, двигатели, изрыгавшие пламенные раны, толкали их в сторону «Дщери Хель» и ее сестер. «Элегия по Калту» походил на иззубренное острие копья, а «Рубикон» — Это на тупоносый боек молота. Оба они в прошлом служили Ультрадесанту, но уже несущественнодва тысячелетия носили новые цвета и клятвы. Белые Консулы на борту обеих кораблей несли службу в тени Ока на протяжении десятилетия, — ответил Эрионаси кровь нередко омрачала белизну их доспехов. Его глаза открылисьОни знали свое дело, ибо были для него взращены и две яркие стеклянные сферы оглядели затопленную красным светом комнату. — Всем орудиям — приготовиться к стрельбевыпестованы генетическими мистериями.
Пока расстояние до кораблей-жертв постепенно сокращалось, Лепид, сержант пятого отделения четвертой роты, ждал в сумрачных внутренностях абордажной торпеды. Подле него неподвижно сидели его братья, чью белизну доспехов скрадывал мрак. Все они ждали в тянущемся безмолвии и содрогающихся вокруг них торпедах. Он мысленно прокручивал выученные наизусть фразы, гимны и учения. За этими словами без устали работал разум, с каждым ударом двойных сердец отмечая десятки кондиционированных вероятностей и ответных действий. Он пребывал в состоянии спокойствия, тотального и всеобъемлющего. Он видел человеческих солдат, дрожавших перед битвой и выражавших свой страх через нервный смешок и дрожащие руки, что сжимали оружие. Он слыхал, что космические десантники иных пород наслаждались предбоевыми мгновениями, когда их кровь захлестывал адреналин. Оба эти чувства были для Лепида совершенно чуждыми. Сражение было концентрацией, не нарушаемой чувствами или мыслями, что не служили этому моменту. Было время для ярости, время отнимать жизни, подобно жнецу, идущему сквозь пшеницу, но такие моменты следовало использовать или откладывать в сторону, как любое другое орудие войны. Так учил их Кодекс.
— Наверняка не известно. Возможно, два. «Штормовой вирм» и «Кровавый вой» сообщают, что их также взяли на абордаж, — Гримур беззвучно выругался. Торпеды попали точно в цели, и теперь большинство его кораблей оказались в опасности.
— УскоритьсяНижний артериальный коридор. Продолжать вести огоньВнутренние переборки пробиты, — приказ Эрионаса разнесся над гулом оборудования секции сто и голосовс пятой по тридцатую. — Испепелить егоПродвигаются к корме.
Лепид выскочил из-за угла и отстрелял четыре снаряда — Да два вверх, — ответил Эрионасдва вниз. Он уже бежал вперед, когда взорвались голова и гусеницы орудийного сервитора. — Придется полностью уничтожить егоЕго братья двигались следом за ним неровным строем, пока не окажемся в радиусе огневого пораженияприжимаясь к стенам коридора.
Две секунды.
Три секунды.
Лепид вскочил на ноги и ринулся в пылающую рану. Расплавленное оранжевое свечение боролось с мраком по ту сторону. Коридор расширился в перекресток. Из тьмы в другом конце зала зияли пасти трех других переходов. Лепид успел сделать два шага, когда услышал вой.
''«Нет, только не здесь, только не сейчас. Они — благородные воины, что гибнут под нашими клинками».
''
«''Это не должно было случиться вот так,'' — подумал Гримур, но его рука уже срывала остатки шлема. Он мельком заметил пергаментную ленту почета, что кровью приклеилась к наплечнику воина. Под багрянцем все еще можно было прочесть имя «Лепид». Гримур замер. Конечности тряслись, все его тело била дрожь. Огонь и звон оружия превратились в блеклый поток, эхом отражавший стучавшую в его венах кровь. Он не делал этого чувствовал себя подобным образом уже долгое время, с тех самых пор, как началась охота. Даже когда за ним пришел ТолбекГримур задался вопросом, не было ли этому виной Око, не могла ли его пагубная близость повлиять на их плоть и разумы в последний раз, он сражался скорее инстинктивно. Но сейчас все будет иначепрежде чем они освободятся.
Хемеллион чуть повернул голову и взглянул на Сильвануса с таким выражением, словно смотрел на тарелку гнилого мяса. Он отвел глаза.
— Аварийный протокол… Ты ведь слуга Санахта, верно? — запротестовала Малькира, когда Иобель глубоко вдохнула. В зале управления витала вонь перегоревшей проводки Сильванус попытался перекричать дребезжание деталей и перегревшихся машинсвист воздуха. Иобель чувствовала кровь на губах. Голова болела так— Хемеллион, будто ее кто-то пытался вскрыть. Хроноловушка на груди выла, ее шестеренки крутились быстрее, чем она успевала уследить за ними.да?
— УмолкниРаб, — сказала она и сплюнула на пол. Малькира затихла. Иобель не видела ее лица и задавалась вопросомслово было настолько тихим, не могла ли старая карга умереть от шока.что Сильванус с трудом понял, что его сказал Хемеллион
— У нас вторжение второго уровня, — надтреснутым монотонным голосом произнес Эрионас.Что?
— Откуда Я — раб, как и ты знаешь? — спросила Малькира, как и любая душа в этой… тюрьме.
— Осторожнее с тем, что говоришь.
По коже Сильвануса пробежался мороз. Он вспомнил голоса, что скреблись о его чувства, когда корабль входил в варп, лица, которые видел в извилинах штормов, лица, которые он знал, лица, которые ему хотелось бы забыть.
«''О, Бог-Император»,Да'' , — только сказала она и подумал Сильванусзамолчала. Он видел— ''Я ухожу, как по доспехам библиария расползаются подпалиныАриман. Он видел космических десантников и преждеЯ не знаю, пилотировал корабли военных флотовпереживу ли еще одно сражение. Корабль отнимает все больше моего естества. Когда мы не в варпе, сопровождавших многие орденымне лучше. Сильванус был Но когда мы входим обратно, когда он пробуждается для битвы… Я не из техпонимала, почему столь давно Механикус нарекли меня еретичкой — но теперь знаю, кто знал об Адептус Астартес только по историямчто они были правы. И знание это ничуть его Один разум не успокаивалов силах контролировать столь мощную машину. Здесь, вместе со мной, есть и другие голоса. Они становятся сильнее, а я становлюсь слабее.Скоро я уйду окончательно, и останутся только они».''
''«Врун. Всегда таким был».
''
''«Тебе ли говорить о подобном? Я могу. Я чувствую это, Ариман. Я не такая, как ты — Нам конец мне не требуется видеть будущее, — сказала Иобельчтобы знать, но Эрионас ее не слушалкаким оно будет. Его сверкающие глаза метались туда-сюда«Сикоракс» заберет меня, будто в глубоком снеили…'' — Кармента остановилась, стремительно читая потоки данныхи Ариман ощутил концентрацию мыслей и воли. — Он уничтожит то ''Все заканчивается, что мы знаемтак или иначе».''
«''Нет'', — А если нам придется прыгать ответила Кармента, и Ариман ощутил, как она пожала плечами, даже не нуждаясь в варп? том, чтобы видеть это. — Иобель не смотрела на двух инквизиторов ''Нет, это было прощание. Она обводила взглядом зал. «Владыка человечества» Вот почему я позвала тебя, пока еще вел огонь по вражескому кораблюмогла, сближаясь для убийствапока еще была в состоянии. Орудийные офицеры и авгурные сервиторы выкрикивали об изменениях угла подхода цели и расположения орудий. Другие пытались отследить продвижение вторгшегося противника. Это оказалось далеко не простой задачей — тот наступал крайне агрессивноСкоро мы войдем в потустороннее, а затем в горнило боя, сметая сопротивление и прорываясь сквозь сдерживающие барьеры. И все это время хроноловушки несихронно вертелись, отсчитывая потенциальное осквернение каждого инквизиторатам я встречу свой конец».''
— Что ты творишьТы готов, навигатор? — отозвался Эрионас спросил Ариман.
— Время почти на исходеЛорд Ариман, — навигатор кивнул и заставил себя пересечь зал. Еще немного внутри ОкаСтоявший позади него Хемеллион остался у него за спиной, скользнув в ту крошечную тень, и мы не сможем вернутьсякоторая была его положенным местом.
Сильванус остановился в трех шагах от Аримана и опустил голову. Огромная кристаллическая сфера давила на него. С него градом катился пот. Бархатные и шелковые одеяния прилипли к его дрожащим конечностям.
''«Где Астреос был уже на полпути к варп-туннелю, когда с треском молний ? Где Санахт и металла из тьмы возникли серафимы.Игнис? Разве они не нужны здесь?»''
+ Нет, + произнес Ариман внутри черепа Сильвануса. + Только я один буду тебе помогать, и сплету путь, по которому ты будешь следовать. +
Он снова посмотрел на Аримана и кивнул.
+ Иди! Следуйте за мной, + крикнул Ариман. Астреос обернулся произнес он голосом Аримана, и бросился в портал. Ариман поднял глаза, когда первый серафим перескочил груду трупов, колдуны по всему флоту услышали его движения казались рваными, словно сбоящий пикт-канал. Колдун увидел, как с гнилых зубов серафима свисают нити слюны, а на тугих мышцах пульсируют вены. Существо прыгнуло, поджав под себя ноги и воздев увенчанные плетьми руки над головой. Ариман смотрел, не в силах пошевелиться. Он застыл, оцепенелподчинились.
Наихудшим был голос его отца.
Его отец, мертвый вот уже десять лет, когда Сильванус отправился в Око.
— Ты слышишь нас, сын мой?
— Он истекает кровьюСтоль долго смотрел, но никогда не слушал, — проурчал медленный голос, одновременно чувственный и резкий.— Теперь ты хочешь слушать?
Вокруг него закружились звезды из серебра. Он ощущал запах пота и чуял утреннюю росу. ''«Откуда она меня знала? Как она могла меня знать? Что ей было известно?»«Такой мягкий, такой теплый, голос, в котором можно утонуть и более не желать дышать».
''
«''Что происходит?»'' — Заткнисьзакричала в его разуме мысль, и Сильванус задался вопросом, не прокричал ли он где-то там этот вопрос ртом, которого более не чувствовал.Даже в Оке все было не таким, никогда не было…
«''Ариман''», — … сознания…листья перед ним раздвинулись в стороны, открыв поляну, уводившую во тьму. Вой сзади становился громче, а голоса кричали, и молили, и смеялись.
+ … нам не выбраться… Иди на голос, +слова были отчетливыми, будто звон колокола в безветренной ночи.
— Прыгаем в варпЕсли бы мы только могли пойти с тобой… — сказал его отец.
«''Сколько я здесь пробыл? Я все еще веду корабль, или меня уже нет?'' — Хорошо внутри него вырос холодный ужас.— ''Неужели я еще один голос, попавший в ловушку шторма?»''
+ Мой голос — Прыгай в варп. Сейчас же это все, что реально.+
«''ДаАполлония''». Это название он прочел на залитых кровью страницах в глубочайших архивах Титана. Фрагменты пророчеств, сведения о природе варпа и его потенциале — догадался все это было отмечено глифом луны, чье изображение сейчас вращалось перед его глазами. Теперь онзнал, откуда были родом те страницы с познаниями. — ''Меня ранили».''
— Один жест, и все бы кончилось, но что тогда? Что мы потеряем? Война, которую мы ведем, это война знания, а мы не можем сражаться против того, чего не понимаем. Уничтожь это, и мы сами ослепим себя. И разве это не служит цели? Свет, что влечет наших врагов к нам, как огонь привлекал волков к нашим предкам. Мы действуем здесь не только в качестве защитников, Кендрион, — Издубар отвел взгляд от звездного поля, его глаза были лишены эмоций, но поблескивали отраженным светом. — Мы — охотники.
— Где мы? Луна, сломленная в середине зимы, взирает на нас, — прохрипел онпросипел лежавший на полу Сикльд. От тела рунического жреца расходился лед, взбираясь по стенам навигационного отсека. Кровь пятнала губы Сикльда и формировала розоватые кристаллы на его щеках. — Серебром есть воины клинка и книги, и они идут на огонь.
«''«Он умираетЧто,если он подведет нас сейчас?'' — подумала женщина, затем обернулась и бросила осколок в стеклянный цилиндр. На дне лежало уже с десять кусочков подумал Гримур. — ''МожетЧто, если зло, оно и к лучшемукоснувшееся всех нас,'' — раздался новый голос у нее проникнет в голове. — ''Он вновь и вновь подводит нас к краю гибели. Рано или поздно он заведет нас слишком далекоего плоть? Что, и мы погибнем».если я обрежу его нить?»''
— Нужно увидеть навигатораКороль без земель, — сказал Ариман и начал подниматься с отполированной металлической плиты. Трубкиклинком, подобным луне, в руке его, отсасывавшие кровь из открытой раны— выдохнул Сикльд, отсоединились и забрызгали красными каплями его обнаженную кожупальцы Гримура дернулись на рукояти секиры. Ариман поморщилсяКолдовской лед на стенах навигационного отсека стал плотнее, его лицо затверделоа в борт корабля ударила штормовая волна.
— Мои доспехиМир, брат, — едва открыв ротпрошептал Гримур, сказал онсам не зная, почему. — Принеси их Веди нас верным путем. Не подведи нас сейчас.
— Если я не достану их… Убирайся прочь, — начала Карментапростонал он. — Прошу, прошу, оставь меня в покое.
— Куда мы отправляемся? Что ты такое… — спросила онаначал он, закрыв края раныно затем понял, с кем разговаривал, и сглотнул. Над ним прокрутил плечевыми пластинами Жертвенник. Жужжание шестеренок пророкотало, словно безропотный вздох.
— Туда же'''Навигатор''', — прогрохотало из решеток громкоговорителя слово. Сильванус зажал уши, но в звенящем эхо он узнал записанный голос Игниса. Пушка на спине Жертвенника прокрутилась из стороны в сторону, куда и прежде: к моему братучем зарядиться с холодным металлическим лязгом. — '''Ты. Идешь. Со. К АмонуМной.'''
Луна все еще оборонялась. Орудийные платформы с системами коррекции, минные поля и неуправляемые торпеды поблескивали, словно цепочки драгоценных камней на фоне соболиной черноты космоса. Защита была действительно сильной, но недостаточной, все же недостаточной. Решетки турболазерного огня потянулись к кораблям Ариманового флота. Энергетические щиты раскололись. Флот ответил. Торпеды попали в орудийные платформы и распустились цветками белого света. Залпы плазменного огня изрешетили орбитальные станции. Сквозь марево вытекающего газа и жидкости катились глобулы горящей материи. Числа, время, углы — Откуда ты знаешь? — спросила техноведьма все это было лишь частями разрастающегося образа, прежде чем успела остановить себякоторый он привел в действие и держал под контролем.
«''Синетика''», — Пепел войныподумал Игнис и пересчитал эффективность флота, основываясь на этой потере. В сознании закружились числа. Его сердца забились быстрее, когда в матрицу разрушения вошли непредсказуемые погрешности. «Синетика» взорвалась, ее корпус лопнул от огня, будто труп, раздувшийся от воздуха. За облаком пламени, остальной флот двигался вокруг луны. Посреди лазерных лучей и стеганного турельного огня распускались цветки плазмы. Картина была прекрасной для взора Игниса, скульптурой вычислений, изваянной из пламени. Расчеты завершились и стали суммой, что тянулась в бесконечность. Готово.
«''Это погибель Аримана?'' — Падение Планеты Колдунов задался он вопросом. Окончательная гибель моего легиона— ''Неужели я пробудился в момент, когда Инквизиция проводит свою казнь?'' — при этой мысли внутри него разверзлась пустота. — ''Моя последняя клятва нарушена».''
— Пока нетБиоритмы поднимаются, — Ариман покачал головойраздался механический голос. — Время — не рекаОн услышал шелест ткани и пощелкивание механизмов, по которой мы плывем когда к единому окончаниюнему приблизился техножрец. Оно состоит из множества потоковОн открыл рот и втянул воздух. Одни текут быстрее, другие медленнее. Если ты находишься Иглы в своем ручьеего плоти вздрогнули, то и видишь только свое время, но в варпе ты способен перемещаться между ними. Корабль может войти Астреос почувствовал слабый стук закачиваемых в варп и вернуться до того, как отбыл, или появиться спустя века, которые для команды прошли как часы. Такое уже случалось. В Оке потоки времени изломанные и запутанные: моменты будущего и прошлого сплелись воединонего успокоительных.
— ЗначитНет… — выдавил он, это случится, — сказал Астреоса затем упал обратно в обволакивающую тьму и нарастающий смешок воспоминаний.
=== XVII: Образы ===
Санахт увидел, как Ариман внезапно вздрогнул, а затем замер. Рубрика остановилась вокруг него. Его сердца застыли. Неужели маска его поверхностных мыслей соскользнула? Неужели Ариман по какой-то причине заглянул вглубь его разума? Нет — Я — Ариман он бы это понял.Каким бы слабым он ни был, он бы это понял и, кроме того, разве у Аримана были причины не доверять ему?
— Сильванус… — начал он, но по комнатушке разлетелся низкий гулкий смешок.Не так… не так… не так…
— Я Это не лордлабиринт, — произнес Ариман своим настоящим голосом. На этот раз эхо не последовало. — Туннели и окружающие их течения варпа — лишь побочные продукты того, что их сформировало. МожетЭто карта, когда-то им вырезанная варпом в холодном ядре луны. Вся структура — это стабилизированная сфера материи и был, но уже нетэфира.
— Я Нет, в нем нет ничего случайного. Его переходы — это карта обмана и так…лжи, и сквозь него вибрирует варп, — Ариман повернулся обратно к тьме впереди. — Он создан из мыслей, изливающихся в реальность. Этот лабиринт — отголосок тех мыслей, словно отпечаток, оставленный на мягком прибрежном песке.
«''Почему я здесь?»'' — У меня есть для тебя маршрутон знал, — сказал Ариман и поднял рукугде находится. Сильванус вздрогнулОн бывал тут прежде, когда бронированные пальцы опустились ему на головумного раз. Кожу защипала статика. Навигатор внезапно ощутилОн знал это, знал, что вот-вот случится нечто очень неприятноеэто был… мостик? Верно. Это он. Он открыл было ротХемеллион знал, чтобы что-то сказать, но в тот миг весь мир исчез, и в его разум хлынул маршрут.это центр корабля…
«''Кираборы…''» — Ты видишь маршрут и проведешь нас тудатак ли их звали? Кажется, — сказал Аримантак.
Он посмотрел на руки. Они выглядели старыми. Как это случилось?
Хемеллион поковылял вперед. Серебряная цепь на его лодыжках залязгала о медную палубу. Никто как будто не замечал его. Крики и звон металла эхом отражались от высокого потолка. От скопления похожих на плиты машин валил черный дым. В рот и нос ударили странные густые запахи. Он продолжал идти, петляя между суетящимися кираборами. Вдали за дымом, звуками и мечущимися фигурами высился командный трон. Он разглядел на троне фигуру в красном, казавшуюся крошечной из-за расстояния и необъятности зала.
Игнис посмотрел на Жертвенника, остановившегося возле него. Ему не требовалось спрашивать, был ли навигатор в безопасности — Я думал он чувствовал мысли жалкого человечишки, уцелела всего горстка твоих генетических братьев? — спросил Астреос скребущегося о стены новой темницы.Автоматон защелкал и пожал плечами. Его движение излучало презрение. Оно напомнило Ариману Кадиназажужжал.
— Уцелела всего горсткаВсе хорошо, — спокойно ответил колдун сказал Игнис и перевел взгляд назад кивнул самому себе. Это было действительно так — все шло по плану, каждая деталь находилась на изображенияположенном месте, каждый факт в образе учтен, а каждая прогрессия разворачивалась в требуемом направлении. Его разум был соединен с другими разумами по всему флоту. Некоторые из тех разумов командовали кораблями, иные просто стояли рядом с теми, кто командовал. Сеть координации требовалось для того, зависшие чтобы вывести Аримана на пикт-экранахнужную позицию, но сейчас в этом не было необходимости, по крайней мере, не в данной конфигурации. — Многие остались Он разорвал связь с одними разумами, и сфокусировался на стороне моего отцадругих, подтянув их ближе к поверхности. Все они ждали этого момента; все были готовы действовать.
Предательство или ужасная ошибка, это было не важно — Ради силы флот Аримана рвал себя на куски. Она всегда сомневалась, что узы верности, — вздохнул Ариманкоторые связывали раздробленные банды вместе, продолжая подмечать корабли различных банд — названия одних он зналпрочны, многих — нети теперь они рвались у нее на глазах. — Это царство пылает силойОна этого не допустит. Остальные корабли — это падальщики, которые надеются поживиться за счет возвышения АмонаОт Карменты в «Сикоракс» потекли приказы. Их не волнуетОна начала разворачиваться, какова его цельее сенсоры — искать положение для открытия огня, а только то, что они могут согреться от его жарамногоярусные орудийные батареи — обращаться к целям.
«''Нет, не весь»'', — Ты уверенлишь тогда она и увидела их — корабли, что они не засекут нас?дрейфовали среди бойни, целые, безмятежные.
Серебряный корабль ворвался в реальность во взрывной волне эфирной энергии.
Кендрион остановился в центре круглого углубления в палубе. Позади него тридцать братьев из его ударного отряда встали группками вокруг него. Инквизиторы замерли рядом с ним. Он поднял шлем вышеслышал пульсацию их мыслей: нетерпение Малькиры ярко горело возле холодного безразличия Эрионаса, Каворова боязнь того, пока не увидел в пыльных линзах отражение своих глазчто им предстояло сделать, истекала из него, невзирая на все попытки взять чувства под контроль. Над ними завыли огромные машины. Желтые аварийные огни замигали быстрее. Теперь вокруг них гудел варп, истончая кожу реальности.
Серый Рыцарь моргнул на янтарную руну на краю зрения. Желтый свет стал красным. Вокруг машин поднялось марево.
Он взглянул на красную руну. Кендрион почувствовал, как телепортеры изготовились потянуться в варп, обхватив его, словно кулаки, готовые протащить их всех сквозь время и пространство. Остальные члены братства сидели в боевых кораблях и абордажных торпедах, ожидая, когда их выпустят в пустоту.
''«Что я могу сделать? Что я должна сделать?»«Все должно было случиться не так».
''
Гладкие стены лабиринта зазвенели от грохота ног и гула силовой брони. Давление варпа сжало его разум в тиски. Зубы заныли, и он почуял запахи горящего сахара и стоячей воды. Ариман скользил рядом с ним, его одеяния развевались, как будто от ветра. Рубрика маршировала позади.
+ Как они могли нас здесь найти? +
— ПриветствуюВладыка, — произнес сервитор голосом, похожим на треск искрящейся проводки. Три фигуры переглянулись. — Госпожа «Дитя Титана» просит вас следовать за мнойначал он.
— Владыка…
— Как милоПожалуйста, что ты меня до сих пор так называешь— сказал Марот.
+ Но ты — слабая душонка, + демон повис в молчании, затем обратил свою безглазую голову на Марота. + Ты мой братбыл частью чего-то большего, всегда им будешьчем в состоянии понять.+
''«Нет… Я — Нет, мы еще… Кармента… Я — «Дитя Титана»… Я… Я…Я…»''
''«Тебя сделали рабом»'', — Что это было? — спросил Кадин. Астреос посмотрел на брата. Кадин вглядывался в тени произнес голос в конце коридора. Библиария пробрала дрожьего разуме.
''«Меня сделали рабом»'', — Не знаюкогда-то он был королем. Он пытался править хорошо, исполнять свой долг перед Императором, быть справедливым, и честным, и не ведать злобы.
''«Ты выжил не просто так»,'' — Аримансказал голос, — единственным ответом стало шипение статикино Хемеллион больше не слушал его. Ему не требовалось слушать. Его разум уже превратился в сужающееся острие ярости. Он переключил каналне чувствовал палубы под ногами. — Госпожа Кармента ''«Ты выжил ради мести».''
Он встал на первую ступеньку. Кармента неподвижно сидела на троне, ее очертания скрывались под одеяниями и кабелями.
Он отслоил часть разумабыл у самого трона. Рука опустилась на рукоять меча. Ариман подождалКармента напряглась, но ничего так и не случилось. Колдун повернулся назад к двери и прижал руку к отпирающему механизму. Дверь отъехала в стену. Он замерподняла голову.
— Я никогда не верил в Рубрику, Ариман. Как я мог верить в то, чего не мог понять? — Санахт почувствовал, как на его лице промелькнула улыбка. Он наклонился и отстегнул застежки со шлема Аримана. Лицо под ним было пепельно-бледным и блестело от пота. Зрачки в глазах Аримана расширялись и сужались, пытаясь сфокусироваться. Санахт посмотрел на него в ответ. — Но я верил в тебя.
— «Дитя Титана»Вставай! Вставай, — позвал он, и женщина отметила, что его голос был властным и спокойным, даже добрымбудь ты проклят. — Дело сделаноБери меч.
Игнис увидел, как Серые Рыцари возникают из телепортационных молний. Пять фигур, их доспехи — серебряная белизна и черная тень в сполохе света. Он открыл рот, чтобы отдать приказ Жертвеннику, но слишком медленно. Серые Рыцари открыли огонь. Глаза Игниса только и успели заметить дульные вспышки. Часть его мозга, что не прекратила бы работу до самой его смерти, прочла траектории полета и тепловой след болтов, которые зажглись, поцеловав воздух. Та же часть его мозга начала проводить вычисления, что никогда не закончатся, но исход которых был предрешен — ему конец.
— Нет, — произнес Игнис, медленно дыша. — В этом нет нужды.
Он встряхнулся. По всему кораблю ревели сирены. Игнис выпустил свой разум на свободу. Там было больше Серых Рыцарей, больше внутри его корабля, пробивавшихся к двигательным палубам и реакторным уровням. Это было плохо. Это определенно выходило за рамки того, чему следовало случиться.
— ОМое существо, нет, — пробормотал навигатор, направившись к закрытому люкуне твое. Он распахнул его и бросился в сторону мостика. Что-то случилосьЯ знал о нем, и будь они еретиками или нет, им следовало знать. События в варпе на что-то указывали. Обычные людиоб Хемеллионе, как правилои о тех, просто бы отмахнулисьчья верность могла легко перейти к другому, считая их дурными снами— Санахт отшатнулся, легким недомоганием, совпадением. Но Сильвануси Ариман услышал, как прим одного из величайших домов навигаторовлегких мечника с шипением вырывается дыхание. — Мой флот пылает, провел немало летно лишь тем огнем, постигая отличия между обычным что поглотит изменников. Это пламя будет гореть с этого момента и зловещимвпредь. Уже мчась впередБлизится шторм, Санахт, и близится он очень, очень надеялся, что ошибаетсяпо моему велению.
— Хемеллион… — лицо Санахта стало бледным, без единой кровинки. — Кадин… Кармента… «Сикоракс»…
— Вас обманулиПотому что мне нужно, — закричал Маротчтобы ты послужил легиону один последний раз. Пальцы воинов Рубрики сжались на спусковых крючках болтеровМне нужен кто-то наших кровей и братства, кто-то, кто сможет стать тем, в ком нуждается наш легион. — Вы здесь умретеТы сам выбрал себя, Санахт.
— И как же?Мне нужно было убедиться, — сказал он. — Нужно было знать наверняка.
— А вот такОстальные выступят против тебя, — ответил Кадинпрорычал Санахт. — Наши братья не будут тебе доверять, после того, что ты сделал, выходя из теней с уже ревущим цепным мечоми если я погибну здесь.
— Но ты не погибнешь здесь, брат, — сказал Ариман. — Ты возвысишься. Никто, кроме Игниса, не знает, что я сделал, и никто не узнает. Когда-то ты уже спасал меня, а теперь пойдешь на еще одну жертву. Вот во что они поверят, — он остановился, закашлялся, и ощутил, как из легких пузырится кровь. У него оставалось мало времени.
Он начал подниматься по спиральной лестнице к главной контрольной платформе, когда услышал звук падающих капель. Поначалу навигатор подумал, что это искажение в звуковом канале его костюма. Он стукнул по шлему. Звук резанул уши, затем стих. Сильванус услышал звук снова: далекое, но отчетливо слышимое в тишине мостика падение капли. Он почувствовал, как ускоряется сердцебиение. Дыхание затуманило стекло визора, пока Сильванус медленно поднимался по ступеням. Теперь навигатор отчетливо слышал неравномерное «кап, кап, кап»ринулся вперед.
— Рад встрече, друг мой, — Астреос застыл, встретившись с синими глазами. Перед ним стоял Ариман, без доспехов, облаченный в синие и серебряные одежды, его лицо неподвижное и лишенное эмоций. Он направился к центру платформыулыбнулся. Больше на его лице не дрогнул ни единый мускул. Пыль и пылающие капли камня замерли в падении, тени, отброшенные взрывом, неподвижно остановились на стенах. Земля продолжала с рокотом трястись, освещая ее конусом светасловно перерастая в землетрясение.
— Трон ТеррыЕсли они захватили тебя и сломили твой разум, тогда то, что ты поместил в самом сердце естества, и будет тем, где ты сейчас, — Ариман повернул голову, хотя его глаза не фокусировались на окружавшей его сцене. — Это определяющий момент для тебя, нечто, что сформировало тебя, сделало таким, каким ты есть, последняя капля и нижняя точка отлива. И раз ты здесь, то и этот дар также.
Астреос издал вздох, который, как он знал, не был настоящим.
— Как мило, — произнес он, замахнувшись цепным мечом. Зубья клинка начинали плавиться, встретившись с языками пламени. Кадин выпустил рукоять за секунду до того, как удар достиг своей цели. Его правая рука погрузилась в огонь, механические пальцы раскалились от жара, сомкнувшись на голове колдуна. Кадин рванул в сторону, его тело, взревев поршнями, пришло в движение. Забайю развернуло в воздухе, огонь погас, за ним следом хлестнула кровь. Из остывающих пальцев Кадина выпали наполовину расплавленный шлем и голова колдуна.Почему?
— Я же говорилЕсли ты выживешь, вы здесь умретето окажешься среди них. Ты окажешься среди сил Инквизиции, которые уничтожили твоих братьев.
— И какую плату я потребовал от тебя? — спросил Астреос. У него в горле встал ком.
Двери распахнулись настежь, и фигура, что носила кожу Марота, выбралась из шахты лифта. Перед ней раскинулся сокрытый в тенях мостик. Искусственная гравитация дала сбой на большей части корабля. В монохромном сумраке, словно блестящие драгоценные камни, парили капельки крови и машинного масла. В открытом пространстве дрейфовало и многое другое, в основном трупы, погибшие от огня или перепадов давления, которые прокатились по потемневшему «Сикораксу» подобно божественному трепету. Мостик охватили пожары, рдевшие в пожираемых ими шариках машинного масла и прометия.
''«Марот… Марот… Марот…»'' — имя рычало и посмеивалось на границе его сознания, истекая из заселенной им плоти. Он явился сюда, ибо первая истина вселенной гласила, что каждый пустяк был важен, и то, чему судилось случиться, нуждалось в атрибутике ритуалов.
— Долгое время я хотел вернуться туда и увидеть, что осталось, — Амон кивнул, подойдя ближе к Ариману, а затем покачал головойОбнаружена невральная перегрузка. — Странно, не так ли? Нас сотворили воинами, дабы мы стояли отдельно от остального человечества. Разве мы может быть сентиментальны? — он остановился в шаге от Аримана. — Но затем я понял, что свет существовал только в моих воспоминаниях. Если бы я коснулся пепла и увидел разрываемое штормами небо, воспоминания бы погасли. И что тогда осталось бы от Просперо?
— Вот так все заканчиваетсяОбнаружен невральный шторм. Ты ведь знаешь это?
— Я ошибалсяБиоритмы критические, — раздался машинный голос.
— Рубрика сохранит легион. Наши братья не живут, но они не могут умереть, — над Ариманом лязгнули цепиЖизненные показатели отсутствуют.
— У тебя не выйдетЖизненные показатели на нуле, — сказал он, но почувствовал в своем голосе слабость. Амон вздохнулпробормотали биомониторы.
— Я думал, что в конце ты придешь ко мне. Даже подталкивал тебя к этому. Когда ты пережил моих охотников, я понял, что ты догадаешься, зачем они пришли за тобой, — в его глазах была грусть, понял вдруг Ариман, грусть и жалость. — Даже сломленный, ты остаешься Ариманом, повелителем Корвидов, главным библиарием Тысячи Сынов. Ты все еще достаточно горд, чтобы полагать, будто как-то сможешь изменить будущее, что твои знания и понимание глубже, чем в действительности, что ты сможешь изменить ход судьбы. Ты сказал, что ошибался, что Рубрика была ошибкой, но под той ложью, которой ты успокаиваешь себя, до сих пор горит высокомерие. Ты не изменился, братОбнаружены жизненные показатели.
Кендрион открыл огонь и увидел, как снаряды сбивают мечника с ног. Руна угрозы, отмечавшая валящуюся фигуру, замерцала янтарным цветом, а затем покраснела. Подле него шагали его братья, позади — Издубар с соратниками-инквизиторами. Мчавшийся вперед Кендрион ощутил, как его окутала тишина психического омертвения. Он выстрелил снова, и оружие атакующих братьев, как одно, поднялось следом. Он зажмурился, когда его взор размылся от накатившей волны боли.
— Ариман! — воскликнул Издубар, и фигура оглянулась, одновременно приложив руку к центру круглой двери. Кендрион выстрелил, и болты врезались в спину Ариману. Воин повалился на дверь, когда попадания сорвали керамитовое покрытие с ранца его брони, и из обнажившегося топливного ядра посыпались искры. И все же он не упал. Ариман надавил, и дверь, дверь, что не имела ключей, отворилась.
— Снимите ее, Нет! — проскрежетал голос Астреоса закричал Издубар. Ариман выстрелил. Разрывные снаряды превратили серые фигуры в облака из решетки шлема. Кадин сделал шаг впередогня, крови и Сильванус заметил сполох ножа. Гнездо кабелей разорвалось, осыпав всех искрамираздробленных костей. Тело техноведьмы упало и закачалось над палубой, удерживаемое кабелями, которые были подключены к немуПсихическое омертвение исчезло. Секунду она покачиваласьИссохший человек за кафедрой поднял глаза, будто сломанная кукла. После второго удара ножа Кадина женщина рухнула на палубу преждешевеля челюстью, чем Сильванус успел поймать еечтобы закричать лишенным языка ртом. Навигатор опустился на колени Выстрел колдуна попал иссохшему существу в рот и сжал ее голову в руках. Пропитанная кровью одежда липла к наполовину механическому телуиспарил его череп.
— Нет, — сказал Астреос. Кадин замер. Библиарий снял шлем. Лицо под ним оказалось не более дружелюбным, чем прямые черты личины шлема: на месте правого глаза был серебряный кристалл, левый скрывался в тени нависающей, исполосованной шрамами брови. Что-то в выражении уставшего лица напомнило Сильванусу старого волка, изможденного, но все еще опасного. Лицо искажали противоборствующие чувства, словно накатывающие океанические волны. Кожу Сильвануса защипало, и внезапно он почувствовал в воздухе статический разряд. Кармента перестала дергаться, дыхание женщины оставалось слабым, но равномерным. Ее взгляд упал на Астреоса.Они идут!
Разум Астреоса спиралью взлетел к цепям с жаровнями высоко вверху, и расколол их силой мысли. Клети с углями полетели вниз, разбитые обрывки цепей плетьми захлестали следом. Первая жаровня упала на одного из Серых Рыцарей с ревом корежащегося железа и рассыпающихся головней. Время, замерцав, потекло с прежней мощью. Воин, на которого обрушилась жаровня, пошатнулся, кусочки красных углей скатывались по серебряной броне. Астреос оглянулся бросился к пытающемуся устоять на Кадинаногах терминатору. Клинки остальных Серых Рыцарей рассекли воздух.
Огонь погас. Астреос услышал, как победный крик умирает на устах. Серые Рыцари выступили из пламени, на их серебряных доспехах расцвели красные пятна и черные полосы от пламени, впитавшегося в них, словно вода в песок. Воины двигались медленно, как будто шагали в ином временном измерении. Их золотые ауры стекались вместе и накладывались, становясь единым целым. Астреос почувствовал, как к горлу подступает воздух из легких. Вращающиеся цепи и алебарда двигались, словно в замедленном показе.
«''Мы сотворены не своей кровью,'' — Узамипроизнес голос в самом центре его мыслей. Он был холодным, сковывающими тебяспокойным, я призываю тебя служить мнесловно стальной клинок. Голос был ему хорошо знаком, — демон ухмыльнулсяи все же он казался странным, обнажив иглоподобные зубыкак будто принадлежал кому-то другому. Звенья цепей стали лопатьсяЭто был голос самого Астреоса, говоривший из его прошлого. По воксу раздался вопль Марота— ''Мы сотворены своими клятвами».''
Разум Астреоса поднялся в варп. Мысленная форма ангела ринулась на него. Мысленная форма Астреоса на лету приняла очертания. Мгновение она выглядела как тень птицы, ее клюв и глаза — сполох холодного света. Затем мимолетная тьма растаяла. В варпе вытянулось змеевидное тело из дыма и огненного свечения. Замерцав, возникла чешуя из серебристого льда. За удлиненной змеиной головой раскинулись крылья из кости и огня. ''— Ты не знаешь«Но даже если все они нарушены, чего это будет стоить, — Кадин застыл перед Астреосом, его змеиные зеленые глаза не моргалиодна клятва останется навсегда».
''
Астреос взревел, и спускающегося ангела поприветствовало пламя. ''— Я должен, — сказал он. Кадин закрыл глаза и покачал головой«Клятва не сдаваться».
''
Пламя взорвалось на золотых крыльях и взвихрилось переливающимися спиралями. ''— Ради клятвы?«Стоять до конца».
''
— Ты поешьКак всегда поучаешь, — пообещал Астреососкалился Санахт. Он начал смеяться. — Все, что ты бы ни пытался сделать, потерпит крах, Ариман. То, что ты не понимаешь причины, делает тебя еще большим глупцом.
Мышцы в челюсти Аримана напряглись.
— Только не говори, что тебе жаль, — произнес он.
Игнис наблюдал за происходящим действом одновременно разумом и через линзы своего шлема. Имперские корабли открыли огонь по рассеивавшимся остаткам Ариманового флота. Он принялся подсчитывать корабли и вычислять их курсы. Огни битвы разгорались ярче. Корабли его братьев из Тысячи Сынов были уже близко, стягиваясь к «Слову Гермеса». Именно отступники, разбросанные суда банд-полукровок, приняли на себя первые залпы. Некоторые корабли рванули с места и ринулись на имперский флот, истекая кровью и давая хаотичные залпы, мчась навстречу погибели.
Сильванус был прав, они не могли добраться до границы системы, не могли прыгнуть в варп. Спасения не было.
+ ДавайтеАстреос, + послал онраздался голос в его разуме. Он звучал очень отдаленно, но знакомо, как будто всегда был там. Вокс затрещал+ Астреос, и в его ухе послышался голос Кадинасын мой. Я здесь.+
+ Призови меня, и я приду. +
«''Я призываю тебя»'', — со всех сторон разнеслось эхо голоса Астреоса.
— ПростиАриман, — ответил Ариман произнес он, и посмотрел на горизонтпосле слова заклубились тени. Грязная желтая туча становилась все большеДа, пожирая синеву неба. На ее границе полыхнула молния. Теплый ветерок дохнул на Ариманаему потребуется время, но время и он почуял в воздухе грозовой разряд. Азек нахмурилсясудьба были на его стороне.
— Все будет хорошо, АзИ пришли Волки, — произнес Ормуздпроговорил он сухим мертвенным голосом. Ариман моргнул, затем посмотрел на брата, как тогда, в воспоминании— Вышли из ночи они. Тогда он что-то сказалКрасны их секиры, какой-то испуганный пустячный вопроса чаяния их — о крови и морозе.Облаченный в черноту сын тысячи…
— Прости… Путь, — сказал Ариман и вспомнилпуть, что то же самое произнес и в прошлом.путь, начертанный кровью красных солнц, путь…
— Ты никогда не мог удержаться от цитированияАриман, — усмехнулся Ариманпроизнес Атеней.
— Хотел бы яВсе подходит к концу, чтобы ты был прав, — сказал Ариман после длинной паузы. Внезапно он понял, что не помнит сказанного его братом. — Я дошел до конца. Лучше было бы, если бы мы даже не начинали… если бы я не начинал. Но теперь все закончитсягрехи прошлого и будущего творят новую мглу.
— Нет.Что… что близится?
Сквозь варп прокатились громовые раскаты. Ариман почувствовалприлив мощных течений, как дрожит землявздымающихся вокруг него, словно волны потемневшего от бури моря. Он ничего не видел сквозь пелену дождяЕго Рубрика обернулась к дверям, поднимая оружие. Гром заставил его вздрогнутьМыслью он поднял шлем с залитого кровью пола.Азек поднял голову и узрел тьмуСломанный рог на правом виске отрос заново, когда камера содрогнулась снова. Удерживавшие его цепи залязгали. Сердце бешено колотилось. В ушах раздавался металлический стоншлем водрузился ему на голову. Пол Колдун потянулся разумом и стены пылали, вившиеся по камню руны и знаки стали слишком яркими, чтобы смотреть на них. Оковы на лодыжках обжигали кожу. Шум становился все сильнееподнял тело Атенея. Ариман начал чувствовать, как внутри и снаружи черепа нарастает давлениеВремя уходить.
Дверь взорвалась шквалом раскаленного металлавырвало из стены и отнесло через весь зал к Ариману. Ариман ощутил, как варп захлестнул его Его разум, будто приливная волнавстретил ее на полпути. Голова закружилась, и он увидел, как Дверь взорвалась в пылающую рану, где прежде была дверь, шагнула фигурапылающее крошево. Человек был в красных доспехах, шлем принадлежал Тысяче Сынов, Рубрика открыла огонь по рваной дыре в каждой руке он сжимал по мечу — изогнутый хопеш и прямой клинок, покрытый узором из золотых змейстене. Ариман узнал его — то, как человек двигалсяВ пылевом облаке, говорило о нем едва ли не громчепереливаясь, как если бы он кричал свое имязамерцало сине-красное пламя.
Он сделал вдох, ощутив, как воздух вливается в мышцы.
Ариман посмотрел поднял глаза от изломанного тела Кендриона. В трех шагах от него разверзлась расселина, в которую сыпались камни. Сквозь трещины в ствол оружиястенах пульсировало сернисто-желтое свечение. Его разум был яснымКолдун сделал вдох и ощутил запах жженых волос и меди. Все замедлилось до неспешного биения пульсаЛуна разваливалась. Это было не отточенное спокойствие бояАтеней пробыл в ее сердце так долго, что походил на краеугольный камень в арке, но Атенея больше там не безмятежность медитациибыло, а нечто совершенно иное: кульминационный момент, острая кромка времении теперь варп разрушал его хранилище. Сквозь паутины зияющих разломов лился тошнотворный свет. Азек чувствовал, как палец воина Рубрики начинает сжиматься на спусковом крючкеСерые Рыцари начали падать или спрыгивать с осыпающегося пола.
+ Что это? Мы здесь, +донесся голос Игниса. Он звучал отдаленно, и как будто состоял из нескольких голосов, одновременно перекрикивающих бьющие о берег волны.
+ Это началоВеди меня, брат. + послал Ариман.
Неподвижность: как будто само бытие остановилось. Звук, цвет и форма распались на куски. Стены пола и зала вздулись. Серебряный снаряд достиг брони Аримана. Мир растаял. Все понеслось мимо него, сквозь него, и он знал, что все, что не позволяет шторму разорвать его на части, была единственная мысль, связывавшая его с зовом братьев.
+ Ты слышишь это? + спросил он. Игнис наклонил голову, затем нахмурился. Ариман кивнул. + Волчий вой. +
— Отдыхай, мой друг, Лорд! — тихо произнес он крикнул Эрионас. — ОтдыхайНа камеру опустилось молчание, и все глаза обратились на него. Вы выполнили свою клятвуКендрион почувствовал, как сознание остаточно покидает его. Ты мне уже не нуженЭрионас открыл рот, чтобы заговорить, когда первая абордажная торпеда врезалась в «Клятву Сигиллита».
+ — АмонНавигатор, — + словом и мыслью произнес Ариманмысленный голос взревел у него в голове. В разуме взорвались яркие пылинки света.
+ НетНавигатор, услышь нашу волю. Ты не можешь, + зазвенел в голове Аримана голос Амона. Стала подниматься буря, свиваясь в ураган вокруг пылающей фигуры Амона.
«''Кендрион, Кендрион, Кендрион…»'' — Госпожаимя мягко пульсировало вокруг него, как будто специально оставленное напоминание. Конечности отдавались глухой болью, — отчетливо произнес он одновременно онемелой и шагнул к командному тронуломкой. Женщина медленно подняла головуПо нервным окончаниям прокатились волны шока, а глаза заполонило тьмой. Под капюшоном зажегся зеленый светЕдва придя в сознание, постепенно становясь ярче. Из скрытого рта послышалось нарастающее жужжание машинного кода. Она замолчала. Ариман услышал хрипКендрион потянулся разумом, и обнаружил, что разумы его братьев присутствуют, а затем техноведьма вздрогнулахоть и отдаленно.
— Он рассмеялсяпроснулся? — спросил Издубар, и ему стало интереснооглянувшись на кого-то, было ли это шуткойостававшегося вне поля зрения Кендриона.
— Это была шутка, '''Где. Я?''' — сказала Кармента Серый Рыцарь услышал, словно прочитав как его мысли. — Неудачнаяголос эхом прокатился по залу, подобно металлическому раскату грома.
— «Дитя Титана» будет уничтожен перед нашим отбытиемТитан, — осторожно сказал онпроизнес инквизитор. — Зал Древних.
— Это…'''Как. Долго?''' — спросил он.
— Место воспоминаний Восемь лет после Аполлонии, семь — в варп-путешествии, и оставленного прошлогоодин в подготовке, — механические глаза Карменты встретились с взором Аримана. — Пусть горитхолодной точностью сказал Эрионас.
— Теперь ты будешь «Сикораксом», '''Ариман?''' — сказал колдун и окинул взглядом мостик, указывая на бронзовые и серебряные приборы, бесшумно снующих техноремесленников. Кармента издала пульсирующее пощелкивание кода, а затем медленно покачала головой прорычал он.
— Нет. «Сикоракс» будет мнойСбежал с несколькими кораблями, — она прокашляла последовательность чиселИздубар замолчал, его язык уперся в зубы. — Достойное наказание И с Атенеем. Из битвы вернулась лишь «Клятва Сигиллита». У Аримана оказались… союзники, которые напали на нас и дали ему шанс нырнуть обратно в тот шторм.
— Зачем? Мы не можем надеяться, что он погубил Аримана. Он замышлял его, и союзники летели на его ветрах, — спросила женщинасказала Малькира. Кендриону показалось, что старуха исчахла еще больше с того времени, как он видел ее в последний раз. — Зачем прощать мое предательство?
— Мы все должны надеятьсяКосмические десантники, что предательство можно проститькоторых забрал и извратил варп, — сказал он и отвернулсяЭрионас. — Они сбежали сразу после того, как Ариман нырнул в шторм. Но мы нашли тела. Существа носили метку Русса.
— Возможно, остатки или больные отпрыски, — Издубар склонил голову. — Возможно.
— Его нужно уничтожитьНаш взор обратился на сынов Русса, — заявил Кадин, когда за скованным демоном захлопнулись серебряные двери. Горельефы разверзшихся в крике морд горгулий покрывали створки, их щеки и глаза были испещрены рунами. Собравшиеся перед дверями аколиты в синих одеяниях начали бормотать, руны загорелись и поползли по серебру, заключая силу демона внутрисказала Малькира.
— Оно того стоило? Потому что мы выяснили не только наследие Аримановых спасителей, — спросил Кадинпроизнес Эрионас. Астреос промолчал— Генетические образцы, и также отвернулся от дверей. Они зашагали прочьвзятые у предателя Астреоса перед его побегом, отбрасывая тени в желтоватом свете стеклянных лампадбыли опознаны, свисавших наряду с потолкапородившим его орденом.
— Что дальше? О, да, — после долгой паузы спросил Кадинулыбнулась Малькира. Астреос — Он не отводил взгляда от Ока. Он думал из древней породы предателей, но из ныне живущего ордена, который заявляет о том, что поведал ему Ариманверности Империуму.
— Я знаю, что уже многое от тебя попросил, но теперь вынужден попросить от тебя и твоего братства еще больше.
— Меня зовут Калитиедиес, — сказал один из них. — Это — мои братья, а это — наш круг воинов, — Калитиедиес остановился, и его взгляд переметнулся к бронированным фигурам, рядами выстроившимся на ярусах храма. — Ты предстал перед нами, нося на своих доспехах символы старых знаний и ведая слова кончины древнего Просперо, — Калитиедиес медленно моргнул, и воздух вдруг стал напряженным, будто струна. Пламя в широкой бронзовой чаше померкло и сжалось. По храму прокатились металлические щелчки и дрожь энергетических полей заряжающегося оружия. — Но в тебе не течет наша кровь, и ты никогда не видел небес Просперо. Кто ты, раз можешь предстать перед нами и надеяться уцелеть?
Огонь в бронзовой чаше рванул ввысь, пламя вскружилось синевой, впитывая свет из воздуха. Калитиедиес пришел в движение, но голос остановил его на полпути, и заклинание, что формировалось у него в разуме, умерло прежде, чем успело завершиться. Голос не был громким, но от его звучания задрожал сам воздух.
Все это благодаря вам, ребята.
[[Категория:Хаос]]
