827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
ПАТРИАРХ наблюдал, как вошел молодой человек по имени Асфар. На секунду он остановился на пороге; патриарх видел, что он быстро оценивает обстановку. Этот юноша не был легкомысленным и неосторожным. «''Хорошо, хорошо''», подумал патриарх. «''Мы сделали правильный выбор''». Он жестом пригласил юношу сесть у очага. Асфар сел, почтительно поклонившись. Патриарх улыбнулся, заметив, что молодого человека нельзя упрекнуть и в слабости веры. Когда Асфар поднял взгляд, пламя очага отразилось в его глазах. «''Да''», подумал патриарх, «''У него хватит решимости. Но прежде чем он будет готов, он должен понять, почему''».
– Когда наши предки впервые явились сюда, – начал патриарх, – они увидели этот мир из космоса и назвали его Бахани, что значит, «Лазурный». Ибо когда они явились сюда, пустыни были океанами, ветра были мягкими и теплыми, а земля приносила множество плодов и зерна. Наш народ думал, что этот мир – щедрый дар Императора, и помогал повелителям – имперцам строить их башни и заводы. Мы верно служили им, не зная, что они закроют ядовитыми тучами наше небо, осушат моря и превратят воздух в дым.
Сейчас мы едим лишь то, что привозят с других планет. Все, что мы производим, у нас отнимают. Они украли у нас наш мир, шаг за шагом, забирая одну партию руды за другой, и мы помогали им разрушать его. Это грех нашего народа, грех, за который ты должен стать искупительной жертвой. Может быть, тогда Император снова обратит свой взор на нас, и дарует нашему народу жизнь, даже если этот мир умрет.
Готов ли ты сделать это? Готов ли стать одним из мечей нашего искупления?
– Всей душой. Всей жизнью, – поклялся Асфар.
– Тогда вот твой путь…
МИЧМАН Марчер щурился от резкого ветра. Ветер дул очень сильный, сильнее, чем ожидал кто– либо кто–либо из отряда, высадившегося с «Безжалостного». Прошло лишь несколько минут с тех пор, как транспорт приземлился и открыл воздушный шлюз, но за это время ветер усилился до настоящей бури. Они приземлились у самой окраины одного из городов западного континента Бахани, на вершине горной гряды, с которой были видны ряды строений на равнине внизу. Если его сдует ветром со скалы, это будет слишком быстрый конец его карьеры. Марчер с усилием сделал еще один к шпилю управления впереди, но споткнулся, упал, и силой ветра его оттащило на несколько шагов назад.
– Задница Императора! – выругался он, и сплюнул песок и мелкие камешки, попавшие ему в рот.
В его ухе раздался треск вокс– наушника, но он не мог расслышать, что говорят. Наверное, лейтенант Роше, сидевший сейчас в безопасности на борту транспорта. Марчер знал, что он должен уважать своих начальников, но этот всячески старался не подвергать свою жизнь никакому риску, если только мог избежать его. Совсем не то поведение, какого Марчер ожидал от офицера. Мичман, поднявшись, сел, вглядываясь в штормовую мглу. Ему пришлось отвернуться. Вокруг нависали тени зданий, огромных длинных строений, направляющих пыль так, что она летела в него со всех сторон. Но вдруг в одной стороне мелькнуло движение. Человек, плотно укутавшийся в плащ, спешил к нему на помощь. Он помог Марчеру встать на ноги и повел его к подветренной стороне одного из зданий. Марчер попытался стряхнуть часть пыли со своей формы. Человек убрал ткань, закрывавшую его лицо. Он был жителем Бахани, но носил имперские татуировки. Один из старших рабочих, вероятно, ему пообещали место на борту транспорта в отправлявшемся конвое, в обмен на его верность.
При эвакуации имущества Империума с планеты возникла серьезная напряженность между представителями Администратума и миллионами законтрактованных рабочих, которых Империум оставлял на Бахани. Это означало конец выплаты десятин. Люди больше не должны будут трудиться до изнеможения на огромных перерабатывающих заводах или на кораблях– испарителях, испарявших морскую воду, чтобы получить минералы, которые она содержит. Они будут свободны, по крайней мере, насколько может быть свободен человек в этой полной скорби галактике. Но эта свобода более чем что– либо была свободой умереть голодной смертью. Вся промышленность на Бахани работала на добычу сырья, которое было нужно другим мирам, и ради этого Администратум и его законтрактованные рабочие тысячелетиями систематически испаряли моря и терзали землю. Сейчас Империум уходил и забирал с собой все, что представляло ценность; и рабочие лишь недавно поняли, что они больше не нужны Империуму. Начались протесты, беспорядки, даже убийства.
– Штормы здесь вдоль берега очень сильны, но никогда не длятся долго, – сказал рабочий. – Слышишь, он уже затихает.
– Вдоль берега? – удивленно спросил Марчер. – Мы на берегу? Я не видел океана, когда мы приземлялись.
– Сейчас берег – лишь название. Здесь уже давно нет океана. Смотри туда, сейчас ты увидишь.
Шторм уже почти прекратился. Марчер посмотрел со скалы на город внизу, и увидел, что это совсем не город. По крайней мере, не обычный город, со зданиями и жителями. Те конструкции, что он видел во время приземления, оказались кораблями. Огромные корабли– фабрики, древние и выпотрошенные, их корпуса были покрыты ржавчиной. Ряд за рядом, эти корабли неподвижно лежали на соляной равнине.
– Мой дед, – продолжал рабочий, – говорил, что это была самая глубокая часть Великого Западного Моря. Вот почему все корабли– испарители корабли–испарители пригнали сюда. Чтобы испарить его окончательно.
Эти горные утесы, эти холмы, были когда– то когда–то островами, а еще раньше горами глубоко на дне моря. Теперь в это было трудно поверить.
В вокс– наушнике аушнике снова раздался треск, отвлекая Марчера от зрелища. Рабочий повел его в шпиль управления. Когда Марчер вошел в здание, он был поражен обрушившимся на него шумом. Пол верхнего этажа огромной спиралью поднимался до самого верха. И повсюду здесь были люди, в основном рабочие. Иногда тут и там попадались чиновники Администратума или Муниторума, заметные по их униформе: они направляли, кричали, отдавали приказы, требовали от рабочих что– то что–то принести или унести, погрузить или убрать. Как только ревизор отходил от оборудования, оно немедленно разбиралось, упаковывалось в ящики, грузилось на тележки и вывозилось вниз по внешнему краю спирали.
Рабочий указал Марчеру на высокопоставленного чиновника. Губернатор– адепт Губернатор–адепт Кейзен шагал вдоль внутреннего края спирали, за ним следовал ряд людей и сервиторов.
– Забрать это. Готово, – Кейзен отдавал приказы со скоростью автопушки. – Нет, не задерживать этот список. Я уже утвердил. Нет, не это. Это приемлемо. Здесь ошибка в расчетах, переделать…
– Губернатор Кейзен! – закричал Марчер, ускоряя шаг, чтобы догнать губернатора и его свиту.
– Это нормально. Уменьшить список наполовину, он всегда завышает оценки. Выполнять. Выполнять. Вы кто такой?
– Я мичман Мар…
– Вы пришли за своим грузом. Следуйте за мной. Продолжать работу, продолжать работу!
Губернатор Кейзен зашагал еще быстрее, направляясь вниз по спирали. Марчеру пришлось забыть о приличиях и перейти на бег, чтобы не отстать от него.
– Мой лейтенант передает вам свои… – начал Марчер.
– Я знаю, вы на флоте строго придерживаетесь формальностей, но сейчас я руковожу последней стадией эвакуации с этой планеты. Я – центр, ядро, мозг всей этой операции. Поэтому пропустим формальности, ибо у меня нет времени, нет времени!
– Да, губернатор.
– Сюда, – сказал Кейзен, подходя к краю ямы. – Вот ваш груз.
Марчер посмотрел вниз. На него уставилось море человеческих лиц.
– Подпишите это, – Кейзен сунул инфопланшет в руку Марчера.
– Я думаю, лейтенант должен…
– Нет времени, нет времени! Подписывайте.
Марчер подписал. Кейзен забрал инфопланшет, оторвал верхний лист и передал Марчеру.
– Они ваши. Забирайте.
Марчер прочел то, что подписал. Это было разрешение на вербовку. Люди в яме внизу освобождались от службы Администратуму и переходили на службу во флот. Они должны были служить в рабочих командах на самых нижних палубах «Безжалостного». Условия труда были тяжелыми, смертность высокой, этим людям предстояло стать живым топливом, которое пожирал «Безжалостный». И они вызвались добровольцами. Им казалось, что лучше сгинуть в недрах военного корабля Имперского Флота, чем остаться на Бахани, когда Империум уйдет.
– Триста человек, губернатор?
– Триста пятьдесят семь. Больше, чем мы ожидали. Мужчины, женщины, примерно поровну, в запросе вашего капитана не уточнено.
– Запрос был от нашего старшего офицера, коммандера Варда. Наш капитан умер несколько месяцев назад.
– И до сих пор не назначили нового? Да, во флоте небрежно относятся к кадровым вопросам, я всегда говорил это. Неприемлемо с точки зрения эффективного управления, совершенно неприемлемо.
Один из сервиторов, со встроенным в голову вокс– передатчикомвокс–передатчиком, издал звуковой сигнал. Его глаза закатились, и рот открылся, передавая сообщение:
– Губернатор, это служба безопасности. Мы атакованы. Толпы местных собираются у главных ворот. Одна машина прорвалась через южный периметр и направляется прямо к шпилю управления.
– К шпилю управления? – Кейзен повысил голос, – Я в шпиле управления! Вызвать резервные части! Пусть все охраняют вход…
Марчер наблюдал, как Кейзен продолжал отдавать приказы бесстрастному сервитору, который послушно передавал их офицерам службы безопасности. Однако Марчер заметил то, что упустил из виду губернатор: все местные рабочие вокруг начали разбегаться. Но они бежали не от входа в шпиль, а, казалось, стремились убежать подальше от губернатора. Марчер услышал шум снаружи, рев мотора, становившийся все ближе и ближе. «''Они бегут не к входу''», понял мичман, «''они направляются прямо к''…»
В сумрак шпиля хлынул солнечный свет, а следом через пролом ворвались баханийские боевики. Один из них взобрался на кабину погрузчика и поднял автоган, целясь в губернаторских сервиторов, в смятении суетившихся вокруг.
– Я не могу допустить этого, – растерянно произнес Кейзен. – Я не могу позволить им сорвать операцию…
Его прервали выстрелы. Рядом рухнул сервитор, его голова превратилась в месиво из крови и костей. Марчер выхватил свой флотский пистолет и выстрелил в ответ. Голова боевика дернулась набок, и он упал. Послышались выстрелы сверху – охранники службы безопасности у входа поняли, что произошло, и стали перебрасывать силы сюда. Баханийские боевики, оказавшись под огнем с верхних этажей, пытались найти укрытия, отстреливаясь. Марчер оттащил Кейзена подальше от перестрелки, к краю ямы с «живым топливом». Люди в яме слышали выстрелы и в ужасе кричали и плакали, боясь за свои жизни.
Один из баханийцев увидел их движение и присел, готовясь метнуть гранату. Выстрел откуда– то сверху попал в него. Слишком поздно. Марчер увидел, что граната летит прямо к нему. Времени бежать не было; его разум застыл, но тело двигалось. Он выхватил инфопланшет у Кейзена и, размахнувшись, отбил им гранату. Она отлетела обратно к пролому и с тяжелым грохотом взорвалась. Только тогда разум Марчера включился снова, и мичман понял, какую глупость сделал. Этот удар мог взорвать гранату прямо перед его носом.
– Отлично, мичман, – Кейзен потянул Марчера обратно в укрытие. – Вы защитили свой груз.
Кейзен забрал инфопланшет у Марчера и посмотрел в него.
– Я бы на вашем месте все– таки проверил их, потому что, мне кажется, ваш документ более не действителен.
МОЛОДОЙ баханиец по имени Асфар стиснул зубы, когда грузовая ракета преодолевала гравитацию планеты, и давление, будто прессом, сжало его тело. Хотя он чувствовал себя так, словно его сейчас раздавит, он не боялся. Его предупредили, что так будет. Предупредили, чего следует ожидать. Он не боялся, когда над ним захлопнулась крышка грузового контейнера. Он не боялся даже, когда его привели к патриарху, который объяснил, что за миссия ему выпала. Патриарх назвал его одним из баханийских звездных воинов; тем, кто искупит грехи всего народа Бахани в глаза Императора, наказав Его ложных слуг. Асфар знал, что эти имперцы пришли на Бахани с именем Императора на устах, но потом они осквернили Его дар.
Марчер поднялся на мостик к центральному возвышению настолько быстро, насколько позволяли приличия. Его сердце стучало от волнения, когда он подошел к старшему офицеру, занятому беседой с губернатором. На секунду Марчер замер, не зная, можно ли ему прервать их, но старший офицер повернулся и заметил его.
– Спасибо, суб– младший лейтенант, – сказал он, взяв инфопланшет. – Губернатор, думаю, вы уже знакомы с нашим новым офицером.
– Да, конечно, – сказал Кейзен, скрывая раздражение от того, что их беседу прервали. – Поздравляю, – произнес он, пытаясь придумать, что бы еще сказать. – Я уверен, Боевой Флот будет вами гордиться.
Губернатор кивнул, и Марчер, облегченно вздохнув, уже собирался уйти.
– Суб– Младший лейтенант, – сказал старший офицер, возвращая ему инфопланшет, – Я разберусь с этим, когда мы закончим здесь. Вы тоже можете подождать и понаблюдать за церемонией. В конце концов, это историческое событие. Не так ли, губернатор?
Губернатор снова кивнул, и они со старшим офицером заняли места на возвышении.
ХОТЯ повышение Марчера оставалось неподтвержденным, пока командование Боевого Флота не утвердит его, он получил все привилегии, связанные с офицерским званием. Последним из них было предписание стюарду кают– компании для младших офицеров разрешить Марчеру там обедать. Марчер почувствовал трепет, когда вошел в кают– компанию. Он бывал здесь и раньше, но лишь доставляя сообщения или выполняя какие– либо поручения. Никогда у него не было возможности по– настоящему оценить кают– компанию. Никогда раньше он не входил сюда как равный. Теперь он свободно мог отдыхать здесь после вахты, сидеть в глубоких, украшенных бронзой креслах, или проводить вечер в баре, беседуя с другими офицерами. Это так отличалось от обедов в столовой в обществе легкомысленных мичманов.
Сейчас была ночная вахта, и в кают– компании было почти пусто. Марчер узнал лейтенанта Роше, сидевшего в кресле и погруженного в чтение, и нескольких суб– младших лейтенантов. «''Удивительно''», подумал Марчер. Еще недавно его могли выгнать отсюда, если он пришел не по службе. Сейчас же здесь к нему обращались «сэр».
Стюард официально приветствовал его, и принес документы, которые Марчер должен был подписать. По крайней мере, он не был смущен тем, как теперь здесь к нему относились. «''Так и должно быть''», подумал Марчер. «''Так и подобает вести себя офицеру''». Когда бумаги были подписаны, стюард предложил ему первый напиток, который Марчер охотно принял. Воодушевленный чувством принадлежности к элите, Марчер заказал еще напиток и велел послать его лейтенанту Роше. Официант отнес напиток, вежливо попросив Роше оторваться от чтения. Роше поднял глаза, его взгляд скользнул по Марчеру.
– Боюсь, джентльмен отказался от вашего угощения, сэр.
– Что? – Марчер обернулся, но Роше уже уходил из кают– компании. Другие суб– младшие лейтенанты увидели, что он уходит, и, узнав Марчера, тоже вышли.
– Не желаете ли выпить его сами, сэр? – спросил стюард с такой вежливостью, что его тон казался снисходительным.
Хотя их оставалось еще около дюжины, никто из них не решался снова лететь в атаку. Они летали широкими кругами, явно в поисках пути отступления.
– Огонь! – раздался приказ откуда– то откуда–то сверху. С верхних этажей загремели выстрелы, и трое эльдар рухнули вниз, навстречу смертельному столкновению с палубой. Армсмены, помогавшие Марчеру, схватились за оружие, и он болезненно упал на одно колено.
– Огонь! – прозвучало снова, голос казался знакомым. Еще двое налетчиков полетели вниз, остальные рассеялись, спасаясь через любой люк, который могли найти.
– Мистер Марчер! – Марчер посмотрел вверх и увидел Викерса, стоявшего на выступе верхнего этажа, с обеих сторон его прикрывали армсмены. – Мостик зачищен. Когда вы с вашими людьми закончите здесь, присоединяйтесь к нам.
Он говорил резко, но его голос звучал почти весело.
– Мы немедленно направились туда. Старший армсмен приказал всем отрядам атаковать налетчиков. Мы зажали их там как крыс в ловушке! Как только они увидели нас, то попытались сбежать, но мы уже отрезали им все пути к отступлению. И они бросились прямо на нас, пытаясь пробиться сквозь наши ряды! Вот что я вам скажу, ни один человек не может двигаться так быстро. А их боевые кличи, их жуткие лица… как будто все кошмары ожили и набросились на вас! Мои люди сражались стойко, хотя, скажу вам, были и такие которые такой стойкости не проявили. Мы стреляли и стреляли, пока стволы дробовиков не раскалились так, что стали жечь руки. Наша картечь выкосила их первые ряды, но остальные добрались до нас по трупам своих, и все– таки пробились. Один из них, его броня была вся покрыта лезвиями, заколол штыком солдата рядом со мной, и точно так же убил бы меня, если бы я не ударил его прикладом по голове. Он выглядел страшным, но, поверьте мне, его череп раскололся легче, чем у любого человека, а уж я повидал достаточно расколотых черепов!
Молодые офицеры, собравшиеся вокруг стола, расхохотались. Они восхищались подвигами Марчера; он встречался с врагом лицом к лицу, а не просто видел его на экране на расстоянии тысячи миль. Однако не все присутствовавшие в кают– компании младших офицеров разделяли это восхищение хвастливым суб– младшим лейтенантом, привлекшим к себе такое внимание за столь короткое время. Но пока они сидели молча, терпеливо дожидаясь подходящего момента. Вечер продолжался, и Марчер рассказывал свою историю снова и снова. Слушатели угощали его выпивкой, и он становился все более пьяным и развязным, хватая бутылки и кружки, и вскакивая на столы и кресла к удовольствию слушателей. Он чувствовал, что это и был вкус славы, которой он жаждал. Это и была жизнь, для которой он был рожден.
Было уже поздно. Большинство слушателей Марчера разошлись спать. Наконец, и он поднялся из– за стола, чтобы уйти.
Повреждения, нанесенные транспортному терминалу станции, были значительны. Обломки от взрыва вывели из строя более десяти отсеков, причинив значительные человеческие жертвы. Почти десять процентов жертв составляли имперские чиновники, самым высокопоставленным из которых оказался губернатор Андерсен. Остальные погибшие были законтрактованными рабочими или рекрутами, служившими на станции, или ожидавшими перевода на планету внизу.
Боевые корабли «Безжалостный» и «Шпора» находились достаточно далеко от взрыва и не пострадали. Оба корабля направили транспортные челноки для спасения выживших. Среди спасенных оказался один баханиец – член экипажа баржи, во время взрыва находившийся снаружи корпуса. «Безжалостный», однако, потерял одного младшего офицера. Это был лейтенант Роше. Оказавшись в опале, он был переведен со своего поста на мостике, и направлен помогать в выгрузке оборудования с «Глорианы Вэнс» на станцию. Он инспектировал терминал станции, когда отсек, в котором он находился, был пробит. Его коллеги считали его вдвойне несчастливым, потому что на этом поручении он замещал другого. Изначально там должен был оказаться суб– младший лейтенант (теперь пониженный в звании до мичмана) Марчер, но в связи с определенными обстоятельствами он был переведен с «Безжалостного» на другое место службы. Когда произошел взрыв, мичман Марчер принимал командование баржей «Терминус– 7» и остался невредим.
Губернатор Кейзен, приняв командование станцией, пообещал, что взрыв там или нет, он не потерпит никаких промедлений в процессе монтажа оборудования для добычи и переработки ресурсов на поверхности планеты 42 Май Т, среди рабочих, недавно завезенных сюда, известной как Мсути. Исследования показали, что ресурсов на Мсути хватит как минимум на три тысячи лет, прежде чем планета окажется полностью истощена и непригодна для жизни. Это немного по галактическим меркам, но вполне достаточно, пока Империум не найдет следующую планету.
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Имперский Флот]]
[[Категория:ЭльдарТемные эльдар]]
