827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
“Честь Макрагга” “''Честь Макрагга''” ворчала на рябь варпа. Корабль дважды встряхнуло, очень мягко, напоминая подёргивание животного, которое избавлялось от блохи. Путешествие было самым спокойным из всех, что пережила Сулимания за последнее время.
“Честь Макрагга” “''Честь Макрагга''” летела сквозь космос, метеорные осколки от разрушенных орбитальных платформ Пармениона мелькали на экране локальными грозами и вспыхивали по всем носовым пустотным щитам. Корабль стонал от двойной нагрузки замедления и растущей гравитации планеты. Все молчали. Команда, будь то простые люди, сервиторы или Адептус Астартес были поглощены работой.
“Честь Макрагга” “''Честь Макрагга''” слегка вздрогнула, что для военного корабля равнялось мягкому выдоху.
Курсив 1-я глава, сколько же их ещё...
Поэтому Матьё нравилось здесь.
Кроме звука обуви священника и гула черепа тишина в Mortuis Ad Monumentum была столь абсолютной, а чувство изоляции столь полным, что даже отсутствовал фоновый шум гигантских двигателей, толкающих “Честь Макрагга” “''Честь Макрагга''” сквозь варп. Остальная часть корабля дрожала, иногда яростно, иногда мягко, грохот систем присутствовал всегда и везде. Но не там, где шёл священник. Безмолвие древнего зала было не подвластно им. В пределах его границ само время задержало дыхание.
В спокойные дни Матьё исследовал зал. Самыми примечательными его особенностями являлись теснившиеся вдоль стен статуи. Они стояли не по одной или парами, рельефными образами, чтобы вокруг них прогуливались и любовались, также они не располагались в альковах, чтобы украшать или увековечивать. Нет, это были толпы каменных мужчин местами по сорок человек в глубину, все без исключения Адептус Астартес в древних моделях брони. Возможно, раньше их размещали с осторожностью, но эти времена давно прошли, и чем дальше в зал, тем беспорядочнее становились их композиции. Когда-то в прошлом в зал пробили брешь и некоторые статуи разбились. Груды конечностей небрежно свалили в кучи, и уродливые следы ремонта отмечали раны древних времён.
После этого он подошёл к своему столу.
Он зажёг шесть больших свечей, поставленных в открытые вершины пары черепов. Они принадлежали безымянным праведникам, которых замучили до смерти мародёры Хаоса. Он поблагодарил каждый из них за свет во тьме. Затем он сел и открыл лежавший на столе фолиант в кожаном переплёте. Бумага была гладкой и кремового цвета, намного лучше любой, которой он пользовался прежде. Есть некоторые выгоды в том, чтобы быть инструментом примарха. Книга открылась на титульном листе, показав название “Великая “''Великая Чумная война”война''”. Матьё перевернул страницы и осмотрел уже законченные главы, но их цветные рисунки и орнаменты ещё оставались грубыми эскизами. Прежде чем доверить мысли книге, он работал и редактировал их в брошюрах до тех пор, пока не сочтёт готовыми к первому написанию. Сегодня был важный день. Следующая часть его изложения завершена и может быть изложена для последующих поколений.
Жиллиман требовал от него столь мало. Определение Матьё, что милитант-апостол – это глашатай оказалось вполне точным. Время от времени его вызывали дать примарху советы по вопросам взаимодействия с церковью или произнести речь перед каким-либо собранием. Часто Жиллиман переписывал его проповеди.
Матьё перевернул до пустой страницы и открыл чернильницу. Он отвёл взгляд от книги, положил пальцы на бумагу и потратил несколько секунд, чтобы успокоиться, очистить разум и подготовить душу к священной работе. Только после этого он взял перо, опустил кончик в чёрные чернила и тщательно написал витиеватое заглавие.
''Триумф святого Жиллимана на Эспандоре над ужасами нечестивых сил.''
Он медленно выводил буквы, заполняя пустоты в каждой декоративными расцветками. Позже, если написанное выдержит его критический взгляд, он разовьёт эти художественные начинания и украсит рукопись прекрасными иллюстрациями. Сейчас же он просто сделал несколько набросков, совсем незаметных, чтобы затем их можно было легко стереть. Сделав это, он подумал, стоит ли назвать себя автором главы. Он колебался, но затем решил, что стоит, и быстро написал, пока не передумал.
''Рассказано милитант-апостолом братом Матьё, монахом нищенствующего ордена Акронитов, послушником третьей степени, который лично принимал участие в кампании.''
Едва закончив предложение, он пожалел о своём тщеславии. Каждый раз, когда он брался за перо, начиналась эта бесплодная битва. Он слишком хорошо знал, насколько фрагментированными могли со временем становиться документы, поэтому ставил своё имя под заголовками всех глав. Хотя он лично находился на Эспандоре и собирался сослаться на события, которые видел собственными глазами, было мало необходимости в подобном упоминании и тем более в указании, кто он и кем он был. История была не о нём, а о примархе, и всё же он очень хотел, чтобы о его авторстве было известно. В подобной формулировке содержалась двойная гордыня: сначала он говорил о своём высоком положении, а затем убеждал в своём скромном происхождении, чтобы все знали, как высоко он поднялся.
Дыша ровно, чтобы не сбиться с почерка, он начал свой рассказ.
''На Эспандоре святой Жиллиман отбросил армии отвратительного примарха Мортариона, да будет тот навечно проклят на страдания в наказание за предательство Императора. С великой силой и разумом имперский регент Жиллиман, последний и вернейший из сыновей живого Бога-Императора, направил свои воинства против неописуемых существ и изгнал их из мира и прилегающих планет. В соседних звёздных системах он атаковал с такой агрессивной уверенностью в победе, что падший вражеский флот был отброшен, блокада снята, а Эспандору принесено облегчение. Города были освобождены, и в них святой Жиллиман возрыдал, увидев храмы отца осквернёнными, а ряды слуг Терры сильно поредевшими от болезней и войны, ибо только десятая часть прежнего населения Эспандора смогла продолжить службу святому Жиллиману, а также Ультрамару и Ему, кто правит с Терры.''
''В течение пятнадцати дней примарх сражался по всему Эспандору, ниспровергая гегемонию демонов и еретических Астартес. Хитрой стратегией он гнал их перед собой, сокрушая их мощь и уничтожая по частям со всей яростью. Молниеносным ударом и неожиданным нападением он разделял врагов и побеждал их. В шпилях Приандора он разгромил ржавеющих демонических големов падшего легио Онер. Река Гангателлиум так сильно почернела от демонического ихора, что для очищения её вод потребовались молитвы двадцати двух высокопоставленных кардиналов. В провинциях Береника, Эбора и Иорскира враги были разбиты и умерщвлены. Наступление примарха было настолько быстрым и сокрушающим, что все впадали в оцепенение перед ним: и демоны, и смертные и не умершие легионеры. В каждой битве примарх шёл впереди с мечом отца, ярко горящим в его руке. Вокруг святого Жиллимана защита Его ангелов и Его святых ярко пылала внушающим страх нимбом, который наполнял души верующих великой силой и поражал слуг врага, куда бы ни пало его сияние. Приспешники Повелителя Чумы, которые питались отчаянием и обречённостью, сами познали отчаяние. Да! Их кожа дымилась от прикосновения света, боевое снаряжение распадалось, а машинные твари, которые не должны существовать, разваливались на дымящиеся части и навсегда изгонялись из нашего мира.''
''Семь сражений примарх провёл вопреки нечестивому числу Повелителя Чумы, ибо семь дарует силу Повелителю Чумы. Седьмая битва была величайшей из всех.''
''В начале каждого боя Жиллиман выходил перед своими армиями и произносил эти слова для всех, дабы услышал каждый.''
''– Я – примарх Робаут Жиллиман, ярость Императора! Эти миры находятся под моей защитой. Вы будете изгнаны и низвергнуты, и убиты все до единого. Не будет никакой пощады тем, кто отвернулся от святого света Терры и бросил вызов божественному милосердию Императора. Я взываю к вам и обращаюсь к вам, представьте передо мной архипредателя Мортариона, моего брата, падшего примарха и вознёсшегося демона, и я сражусь с ним и убью его, и ваши орды познают милость быстрой смерти.''
''Я – милитант-апостол Матьё, знаю, что эти записи истинны, поскольку я был там рядом со святым Жиллиманом и сражался во имя Императора пред взором примарха.''
Естественно, Жиллиман не произносил именно такие слова, и, возможно, сила примарха была немного приукрашена. Но Матьё был убеждён, что Император сражался рядом со своим сыном. Он почти видел Его. Однажды Жиллиман поверит в правду о природе отца и будет благодарен Матьё, что тот показал ему путь к вере. Написанное им не являлось абсолютно точным, но было правдой, и он не сомневался в этом.
Он отложил вопрос на будущее. В ближайшее время ему нужно быть на нижних палубах, и он хотел закончить, прежде чем отправиться туда. Быстрый укол автобичевателя перефокусировал разум. Как только боль прошла, он вернулся к работе. Росчерки пера выводили буквы, и он вернулся к ритму повествования.
''Силы врага сломили постепенно. Эспандор не увидел последней славной битвы, потому что трусливые враги не принимали сражения, предпочитая тихие пути болезни и отчаяния. Во многих сотнях ожесточённых стычек они были, наконец, уничтожены. Противоборство выдалось грязным и упорным, и казалось бесконечным. Болезни и душевные расстройства плохо сказывались на всех, кроме самых верных слуг Императора. Но Его милосердием силы зла не были нескончаемыми, и поэтому Эспандор освободили шаг за шагом, пока на его священной земле не остались только небольшие группы врагов, которых окружили осадными линиями мстящих воинств и отметили для очистительного насилия в должное время.''
''Примарх возложил выполнение заключительных задач своим заместителям на Эспандоре. Да, ибо война бушевала на небесном своде от Таласа до Иакса и повсюду между этими системами. Тогда мудрый лорд Жиллиман обратился к своим полководцам:''
''– Один человек не может находиться во всех местах одновременно, но он может быстро передвигаться и обрушивать всю свою мощь на самые слабые места, и подобным давлением сломать стены врага и разрушить его линии снабжения. Так мы одержим победу и очистим Ультрамар.''
''Сказав это, он отбыл и с ним ушли восемьдесят девять целых три десятых процента его армий. От загубленных лесов Эспандора лорд-примарх Робаут Жиллиман направил своё могучее воинство к Парменион, где в великом множестве собирались силы ужасного Хаоса.''
“Так будет лучше, – подумал Мэтью. – Более честно”.
''Варп встретил примарха чудовищным штормом, и огромный корабль '' “Адарнатон” ''был потерян со всем экипажем, а другие безжалостно рассеянны. Свет Астрономикона мерцал и тускнел, и на какое-то время был затемнён, и флот разбился на части. Воистину! И священные поля Геллера обрушились, и демоны набросились извне на корабли слуг Императора, и примарх сражался вместе со своими сынами и меньшими людьми, и изгнал порождения варпа со своего корабля, примером своим вдохновив остальных повторить его подвиг.''
''Сражаясь, верующие громко выкрикивали молитвы Императору, и свет маяка снова вспыхнул ярко, и варп утих, а оставшиеся демоны были сожжены песнопениями верующих, так что скоро не осталось ни одного нечестивого существа, а поражённые неестественными болезнями чудесно исцелились, а умиравшие выздоровели и встали на ноги!''
Я видел это. Я был там.
Он поморщился. Он снова сделал это. На этот раз он настолько увеличил мощность своего болезненного устройства, что не сдержал крик при его активации.
''После этого пространства эмпиреев успокоились до идеальной глади, ибо Император всего Человечества повелел им так, и флот примарха вовремя вышел в системе Тюзен, расположенной недалеко от системы Парменион, и снова воссоединился. Это стало большим облегчением для кораблей и экипажей, которые считали, что сбились с пути, а вместо этого вернулись обратно и могли начать оправляться от потерь.''
''Следующим начинанием стал приказ флоту привести себя в порядок, и было объявлено об остановке сроком в три терранские недели.''
''На девятый день случилась великая радость, ибо небеса расступились и из варпа вышел сто один корабль слуг Бога-Императора. Многие верные дети человечества путешествовали со всех концов Империума, словно бы по воле случая, и воинство Жиллимана благодаря этой удаче значительно усилилось. Воспользовавшись возможностью, Жиллиман приказал всем астропатам без страха прокричать сообщение, поскольку варп был спокоен, и он велел им вызвать ещё подкрепления к Ультрамару, потому что много вооружённых людей и военных машин были под его началом, но требовалось ещё больше.''
''После этого он удалился на некоторое время в свой стратегиум и предался размышлениям.''
''Он вернулся десять часов спустя, и воистину! Было обещание победы на его лице, и свет сиял над его головой.''
''– Скажите моим самым лучшим астропатам связаться с их братьями в звёздной крепости Галатан, и вывести её на орбиту главного мира Парменион, и пролить огонь с небес на неверующих и неверных, дабы я обязательно уничтожил брата моего и исправил дело рук отвратительного Чумного бога.''
''В имматериум вошли без происшествий и в прекрасном построении корабли снова плыли по морям эмпиреев, где каждый мог увидеть свет Императора и обращённый на себя Его взор.''
''От Тюзена до Пармениона было всего лишь две недели пути, и свет маяка в эмпиреях сиял ярко и в морях душ наступил полный штиль, поэтому навигатор '' “Чести Макрагга”, ''великого корабля Жиллимана, покинул навигаториум, дабы поведать о чудесах и проявлении веры, которые он увидел в течениях Иного Места. Об ангелах, и святых, и золотых стенах, которые сдерживали приливы зла, грозившие утопить нас всех и вырвать души из наших тел.''
''По милости Императора сообщения беспрепятственно проходили между флотом и крепостью Галатан, которой командовал в тот день магистр ордена Новадесанта Бардан Доваро. Он поклялся в верности и обещал полное повиновение, но передал искреннейшие извинения. Звёздная крепость, расположенная в то время у Дроля, из-за своей огромности была медленной и опаздывала из-за собственной мощи, ибо воистину на ней было установлено множество оружия и размещена огромная армия воинов Императора, и требовалось много усилий, чтобы привести её от Дроля к Пармениону. Мстящий Сын не стал ждать, а сказал Доваро двигаться со всей возможной скоростью и по прибытии использовать древнюю мощь Галатана во благо Империума.''
''Жиллиман решил с большей частью армий поспешить к главному миру системы Парменион, где враг собрал едва ли не все свои силы, и тем спасти добрых граждан Империума от мучительной смерти и забвения души. Победу гарантировала Его воля, ибо Император защищает, что известно всем верующим людям.''
== Вторая глава ==
Жиллиман вызывал её, когда она спала. Это произошло в конце шестой смены, время, которое примерно считалось ночью. Она немедленно проснулась, ополоснула рот тепловатой металлической корабельной водой и взяла небольшую стазисную шкатулку для примарха. Встречи с Жиллиманом были бесценными, и она покинула каюту, прежде чем привела в порядок униформу. Она бежала по коридору и на ходу застёгивала пуговицы. Отведённое для неё время истекало медленно, но неумолимо. Страх потери каждой секунды аудиенции с примархом подрывал самообладание.
Она присоединилась к Робауту Жиллиману в ни чем не примечательном путепроводе. Он казался синей тенью во мраке, более заметный по производимому шуму, чем по виду. Он шагал с терпением машины, направляясь к далёкому носу. В своей броне он был похож на воина-робота легионов Кибернетики. Он не уступал им в росте и массе. Если его голова была бы скрыта, как и у них, металлическим куполом, его можно было бы принять за машину, но лицо было открыто – помещённый в керамит человеческий компонент, гордое лицо, суровое лицо. Он был гигантом, механическим чудом, постчеловеческим полубогом.
С командной палубы “Чести Макрагга” Робаут Жиллиман полностью контролировал свой флот. Огромный подиум из экранов располагался полукругом перед возвышением, с которого он наблюдал за всем происходящим. Советники стояли с правой стороны от него, а орда служащих с левой, готовые доставить его приказы повсюду, куда бы ни потребовалось.
Целый день двигатели кораблей работали на максимальной мощности, набирая скорость близкую к одной десятой скорости света, прежде чем проплыли внутренние границы и начали долгое замедление. Уязвимые транспорты летели в центре построения флота, защищённые развёрнутым строем кораблей сопровождения. Главные военные корабли образовали наконечник копья, “Честь Макрагга” “''Честь Макрагга''” находилась на самом острие.
Подготовка к нападению не останавливалась ни на секунду. Люди вокруг примарха приходили и уходили. Жиллиман не покидал пост. Он ел и пил прямо там, но ни секунды не отдыхал. Он отслеживал каждую операцию, его восприимчивый разум обрабатывал всё и вносил постоянные корректировки. Шкипер Браге, крошечный на своём командном троне перед постом примарха, отдыхал настолько мало, насколько только мог позволить себе смертный человек, и ушёл, только получив приказ от Жиллимана лечь поспать.
– Именно поэтому мы не должны промахнуться, – ответил Жиллиман.
Флот космических десантников-отступников увидел, как “Честь Макрагга” “''Честь Макрагга''” оторвалась от кораблей сопровождения. Эскадре эсминцев удалось прорваться сквозь имперский кордон и устремиться в сторону флагмана. Браге приказал артиллеристам создать на их пути стену заградительного огня из масс-снарядов. Их смерть наступит через несколько минут, но они умрут.
– Дистанция до планеты, – произнёс Жиллиман.
– Мы не промахнёмся.
– Дистанция две тысячи шестьсот километров, – доложил магистр ординатум. – Турели точечной обороны наведены и готовы.
– Обычно, да, – согласился Жиллиман. – Норма – сотни, а не тысячи километров. В таком положение щиты “Чести Макрагга” защищают их от чумного флота и мы готовы ответить на любые неожиданности, которые мой брат мог приберечь для нас. Смотрите и учитесь, кустодий.
Из носа в форме плуга выскользнули четыре торпеды. Они были огромными, не уступая в размере некоторым меньшим кораблям флота. Вакуумные двигатели составляли заднюю треть. Ими управляли сервиторы, жёстко подключённые к обширным когитаторным комплексам ракет. Они обладали собственными батареями точечной защиты, системами глушения и пусковыми установками ложных целей; их боеголовки действительно были бесценными.
– Прикажите подготовить вторую волну десантных капсул. Отправьте сообщения на все пехотные транспорты и десантные корабли титанов приготовиться к немедленному развёртыванию, как только уничтожат варп-часы. Браге, выходим на стабильную высокую орбиту. Выберете позицию для стрельбы и цельтесь в собор Гекатона. Продолжайте подавляющий обстрел вражеской противовоздушной обороны.
Команда ответила хором подтверждений. “Честь Макрагга” “''Честь Макрагга''” замедлилась и повернулась, встав на стационарный якорь над городом. Ланс-батареи накапливали энергию и на палубах с макропушками орудийные расчёты трудились, заряжая оружие разрушительными магматическими снарядами.
– Командиры второй волны докладывают о готовности, милорд, – доложил магистр вахты.
