68
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
— Я узнала, что некоторые из твоих гостей притащили с собой своих ручных убийц, — Малис подалась вперед. — Большая часть этих дурных голов считают эту охоту подходящей возможностью… расширить сферы влияния. Поэтому они наняли адептов клинка, привыкшего пить кровь во тьме и холоде. Ты понимаешь, о чем я?
— Мандрагоры, — понимающе кивнул Слиск. Смертоносные тени, убийцы, широко известные по всей Коморре всему Комморрагу своим мастерством. Поговаривали даже, что Мандрагоры уже перестали быть эльдарами, превратившись во что-то иное.
— Кто их нанял? — спросил герцог.
— Также, как и я наслаждаюсь твоей, моя дорогая.
===Глава XVIII. АЛЫЕ ТЕНИ===
'''641.M41'''
Лукас сидел рядом с Хейд, слушая ее храп. Бодрствовала только его стая — остальные смертные спали вокруг костра, разведенного в найденной ими пещере, изо всех сил стараясь сохранить тепло. Хейд и ее воины устроились у самого входа, чтобы пресечь любые попытки застать их врасплох.
Остальную часть пещеры занимали те, кого Лукас и его бойцы освободили из того лагеря на озере. Их было мало — меньше полудюжины могли удержаться на ногах, а кое-кто из лежачих, похоже, не дотянет и до утра. Они уже обрели свой покой, и теперь спали. И некоторые из них — многие, если быть честным, — уже не проснутся.
Лукас обвел взглядом пещеру, прислушиваясь к тихим стонам раненых, чувствуя запах крови. Некоторые не спали — разум покинул их, а остекленевшие взгляды были устремлены куда-то вдаль, на что-то, о чем Лукас мог только догадываться. Эти бедолаги тоже умрут — и очень скоро.
И без того уже истощенные, они отказывались от еды и питья, и теперь тихо и окончательно угасали. На мгновение Лукас ощутил укол сострадания к этим людям, но отогнал его прочь. Они уже были не более чем призраками, все еще привязанными к телам, но уже освободившимся от боли.
— Моркаи вас всех побери… — пробормотал Лукас.
— Что? — переспросил Хальвар, сидящий ближе всех к краю пещеры. Его цепной клинок лежал у него на коленях, и Хальвар смазывал зубцы оружия какой-то душистой мазью, которую сам же и состряпал. Большая часть вони, исходившей от Кровавого Когтя, как оказалась, возникала не от нелюбви к мытью, как Лукас считал поначалу, а из-за перебивавших друг друга благословленных масел и благовоний, которыми он натирал броню и оружие. Волчьи жрецы частенько умащивали оружие Своры медвежьим жиром, смешанным с кровью орков и прочих врагов. Хальвар изготовил собственную смесь и теперь щедро благословил себя ею с ног до головы.
— Да я вот, говорю, подумал тут… — ответил Лукас. — Может быть, смертные будут в большей безопасности, борясь с гневом морей.
— Лучше уж пусть будут здесь, с нами. Мы — щит и меч Всеотца. Проявление его гнева. Мы — волки, что сторожат врата в Хель, — Хальвар говорил тихо, но страстно. Мощь его веры могла бы посоперничать с мощью Этта. Если он выживет, то для него вполне может отыскаться место в рядах Отбирающих Храбрых.
— Да, конечно. Причем — мы очень добрые волки. Сколько раз мы сцеплялись с теми, кто собирался использовать нас в дурных целях? — Лукас посмотрел на него в упор. — Мы даже грызлись промеж собой ради спасения невинных.
— Так и должно быть. Обязано, — неуверенно ответил Хальвар. — А ты как будто не одобряешь эти порядки.
Лукас негромко хохотнул.
— Нет. Я просто не понимаю, почему наша доброта не распространяется на наш собственный народ, — ответил он, отрешенно глядя в темноту, наполненную отголосками бушующего снаружи шторма. — Мы уходим на войну во имя невинных куда угодно, а на нашей планете младенцы голодают каждый день. Наши люди умирают, а мы судим лишь то, как достойно они страдали. И сколько тех, кого мы легко пустим в расход, могли бы выжить?
— Такова была воля Русса, — ответил Хальвар, помолчав.
— Ага. Напомни мне спросить его, когда мы с ним увидимся. — Лукас едва заметно улыбнулся и посмотрел на Хейд, ощутив, как внутри завозилось что-то, похожее на чувство вины. — Мы с ним похожи — Русс и я. Оба изрядные лжецы. — Он пригладил взъерошенные волосы спящей женщины. — Мне кажется, она — одна из моих. Уже несколько поколений сменилось, а мои все такие же. Есть в них что-то — в том, как они пахнут, как охотятся, как поют и ругаются, — что напоминает мне о моем собственном племени. Ты помнишь свой народ, щенок?
— Нет. Они больше не мое племя. И их поколений было не так уж и много. — Хальвар замялся. — Я едва могу вспомнить их лица. И кем они вообще были.
— Вот в этом и есть наше главное различие. Я помню все слишком хорошо. — Лукас встал на ноги, не отводя взгляда от Хейд. — Аки тогда спросил меня, почему я продолжаю приносить им еду, почему я предлагаю им выбор… Вот почему. Эти люди — мои. И я никому не позволю забрать их у меня. Ни этому миру, ни эльдарам, не даже самому Всеотцу.
Оставив Хальвара недоумевать, Лукас вышел из пещеры в ледяную тьму ночи. Несмотря на тучи, горизонт иссекли бледные лучи света; скоро наступит утро — и тогда они доберутся до селения ятвианцев и спасенные ими смертные получат пусть и краткую, но передышку. Хотя она будет недолгой — ничто не продолжалось на Фенрисе слишком долго.
Племя Лукаса уже давно сгинуло, их наследники рассеивались, объединялись, множились и исчезали веками с тех пор, как самого Трикстера вытащили из льдов — и будут продолжать это делать в последующие сезоны. Они адаптировались куда легче, чем те, кого они привыкли считать богами.
И все же они оставались его племенем. Его кровь все еще текла в их венах, пусть и тонким ручейком. И поэтому он будет их кормить. Он будет их защищать. До самого конца своих дней. Будучи смертным, он не представлял ценности — лжец, вор и бабник. И хотя он и теперь был немногим лучше, он сделает все, что будет в его силах. Он не забудет. Другие могут забыть — но только не Лукас.
Иногда ему являлись призраки — он видел их на льду, в утренней дымке. Лица и голоса из прошлого, которые с каждым десятилетием становилось все труднее вспомнить.
При мысли об этом Лукас харкнул и сплюнул на землю — его кислотная слюна с шипением разъела лед до самых камней.
— Я не забуду, — негромко прорычал он.
Заметив что-то вдалеке, Лукас выпрямился и поскреб друг об друга когтями, привлекая внимание остальных.
— Что такое? — буркнул Хальвар, выходя из пещеры.
Лукас молча указал рукой на вспышки света, пронзавшие завесу дождя и снега. Это были не костры, но что-то более опасное.
— Буди смертных, — негромко велел Лукас.
Спустя несколько секунд к нему вышла Хейд.
— Поселение, — произнесла она упавшим голосом. В нем чувствовался страх, но еще больше в нем было смирения — она знала, что момент, когда эльдары обнаружат селение, не заставит себя ждать.
— Да. Мы посмотрим на все, на что можно будет взглянуть, и сделаем все, что можно сделать. А ты разбудишь остальных. Оставайтесь здесь, но будьте готовы уходить, если понадобится.
Хейд нахмурилась и сжала рукоять клинка.
— Мы пойдем с вами.
— Нет, — рыкнул Лукас. — Вы нас только задержите. Мы вернемся за вами. А до тех пор — оставайтесь в пещере и сидите тихо.
Хейд открыла было рот, чтобы возразить, но Лукас уже направился прочь. Он мог только надеяться, что она послушается приказа.
Он спрыгнул с уступа. Камень начал крошиться под ногами Лукаса, но прежде чем он успел окончательно рассыпаться, Лукас уже запрыгнул на соседний уступ, полагаясь на собственную ловкость и авто-стабилизаторы доспехов. Камни позади продолжали шуршать — Хальвар и остальные следовали за командиром.
В долгих разговорах не было нужды — для их улучшенных чувств расстояние до селения было не таким уж и большим, к тому же, штормовой ветер разносил запах гари и смерти еще дальше. Кровавые Когти бежали сквозь тайгу, двигаясь так быстро, насколько позволяла их усовершенствованная физиология, в спешке позабыв о всякой скрытности. К тому моменту, когда они добрались до селения, дым уже окутал его целиком, смешиваясь со снегом. Лукас ничего не слышал, кроме гула бушующего пламени — ни криков, ни воя, ни даже рева эльдарских антигравов. Только огонь.
— Разделяемся! — рявкнул Лукас, и его голос пробился сквозь треск помех как удар грома. — Аки, Эйнар, Даг — на вас левый фланг! Хальвар, Кадир — за мной! Заставьте их отступить любой ценой. Дайте смертным шанс удрать — или сражаться, если они пожелают. Вперед!
Едва успев договорить, Лукас бросился к обломкам главных ворот. Хальвар и Кадир поспешили следом, активировав цепные мечи.
От ограды и главного зала почти ничего не осталось. Узкие, острые силуэты «Рейдеров» бороздили облака дыма, как хищные звери. Трещали осколковые пушки. Закованные в темную броню ксеновоины носились посреди разрушений и, смеясь, убивали.
Лукас активировал силовые когти и бросился сквозь гарь. Окутанные энергией лезвия легко рассекли неосторожно подвернувшегося эльдара. Остальные бросились врассыпную, защелкав оружием. Лукас метнулся в сторону, укрываясь в дыму. Мимо проскользнул Хальвар, его цепной меч с ревом вгрызся в тонкую броню противника, в самое сердце, и эльдар взвыл, привлекая внимания остальных. Кадир подстрелил еще одного, и эльдар мешком рухнул на землю. В его груди зияла дымящаяся дыра.
Когда другие противники отвлеклись на Кровавых Когтей, Лукас вышел из своего укрытия, держа плазма-пистолет наизготовку. Прицелившись, он одним метким выстрелом снес голову одному из эльдар, и вернул пистолет в крепление, оставив его перезаряжаться. Лукас слышал, как воют остальные, сходясь лицом к лицу с очередными противниками. Эльдар здесь оказалось куда больше, чем показалась вначале.
Три «Рейдера» кружили над домами, поливая селение огнем. Вместе с ними над самыми крышами пролетали «Яды». Лукас разбежался и запрыгнул на крышу главного барака. Он как раз забрался наверх, когда мимо проскользнул один из «Ядов», и вскинул когти, задевая бок судна и сбивая его с курса. «Яд» грохнулся на крышу, подпалив солому, и провалился внутрь.
Из динамика вокса заструился тихий звук, похожий то ли на смех, то ли на пение. Его едва можно было расслышать сквозь треск помех, и он вскоре сгинул в мешанине остальных сигналов. Кто-то — или что-то — наблюдало за Лукасом.
Он обернулся. Со своего насеста он мог видеть практически все селение. Все, что еще не загорелось, загорится очень скоро, но большая часть драккаров успела уйти из речного дока. Осталась буквально пара лодок, сгоревших прямо на месте. Внутри шевельнулась робкая надежда — кто-то из жителей выжил. Обязан был выжить.
Сквозь бурю пробились цветные вспышки, и Лукас замер, всматриваясь, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в разноцветных завихрениях. Но они ускользнули даже от его усовершенствованного зрения и через мгновение пропали, заставив его усомниться, а были ли они вообще или ему просто показалось.
Услышав, как заскрипел металл об древесину, Лукас оглянулся и увидел надвигающийся «Рейдер». Тот подходил все ближе и ближе, его киль задевал крыши, но оружия молчали. А на самом носу, балансируя и держась одной рукой за антенну, стояла изящная фигура.
Этот эльдар был выше большинства остальных, а его одежды были куда пышнее. Его плащ, отражающий свет, зловеще мерцал, на одном бедре покоились два клинка, на другом — пистолет. Волосы, куда более длинные, чем позволяла бы практичность, стягом развевались на ветру, а поверхность его доспеха, в отличии от большинства эльдар, облаченных в простую броню черного плетения, была покрыта витиеватыми узорами. Даже на таком расстоянии и сквозь дым Лукас разглядел затейливые украшения.
Эльдар заметил его, и его нечеловеческие черты озарила улыбка.
— Привет! — крикнул он на вполне сносном фенрисийском и шутливо отсалютовал. — Отрадно видеть, что ты принял мое приглашение, мон-кеи. Эта твоя шутка с кракеном была весьма неплоха. А что скажешь о моей? — он обвел руками селение.
Лукас выхватил плазма-пистолет и выстрелил. Заряд прошел слишком низко, обуглив обшивку «Рейдера». Ксенос посмотрел вниз, и поднял укоризненный взгляд на Лукаса. Тот пожал плечами, и эльдар расхохотался. Спустя мгновение по крыше, едва не задев Лукаса, мазнул луч дезинтегратора, рассекая ее надвое. Следом тут же мазнул второй, на этот раз по другой стороне, и Лукас обнаружил, что оказался на одиноком соломенном островке посреди дыма и пламени. Лишенная опоры балка под его ногами заскрипела и начала прогибаться.
— Скитья!! — взвыл Лукас, и крыша под ним затрещала и провалилась, увлекая его вниз, в охваченный пламенем барак.
Кадир видел, как Лукас провалился сквозь крышу и над ней взметнулось пламя. Он оттолкнул ксеновоина, с которым сражался, и тот впечатался в косяк, сломав шею. Остальные эльдары не торопились подходить за своей порцией, и Кадир выломал горящую дверь и вломился в барак.
В середине зала валялись обломки «Яда», и вырывающиеся из его утробы языки пламени расползались по стенам и полу. Плотный дым, заполнивший помещение, сбивал авточувства Кадира с толку. Оптические авгуры его визора зажужжали, выискивая сигналы доспеха Лукаса среди бушующего пожара. Само по себе падение не убило бы его, равно как и огонь, но если Лукас угодил под луч дезинтегратора, то заработал бы такие раны, что или удар, или ожог оказались бы последней каплей.
— Лукас! — заорал Кадир, выламывая упавшую балку и отшвыривая ее прочь. Она рухнула где-то позади с глухим стуком.
Повсюду были тела. Барак превратился в скотобойню задолго до того, как вспыхнул пожал. За спиной Кадира затрещала древесина, и, оглянувшись, он увидел Хальвара, отпихивающего столы и лавки с дороги.
— Он где-то здесь! — крикнул Кадир. — Помоги мне его найти.
Где-то снаружи, наверху, застрекотали пушки. Барак содрогнулся, и Кадир задумался, не собираются ли эльдары обрушить его им на головы. Через мгновение раздались крики, и внутрь ворвался Аки.
— Они зажали нас в угол, загнав сюда! — прорычал Аки. Его доспех был покрыт кровью, а Эйнар поддерживал висящего на нем Дага.
— Что? — Кадир замер. — Зачем им…
Что-то неожиданно ухватило его за руку. Кадир опустил глаза и увидел покрытую гарью латную перчатку, сжимавшую его запястье.
— Лукас! — Кадир наклонился, помогая Трикстеру выбраться из-под вороха обломков, заваливших его целиком.
— Это ловушка, — Лукас закашлялся.
— Что?
— Ловушка, — повторил Лукас, отпихивая его. — Мы здесь не одни. Я слышу, как они бродят вокруг. Нам надо выбираться отсюда на открытое пространство.
Кадир напряг все чувства разом, но ничего не услышал, кроме треска пламени, и ничего не увидел, кроме смерти и теней.
А затем тени зашевелились.
Они выходили из темноты, двигаясь словно черные молнии. Нет, не из темноты — они сами были тьмой, вытянутой и принявшей форму гуманоидов. Они были угольно-черного цвета, и их кожу, темную как чернила, покрывали пульсирующие сигилы. Их черты невозможно было разглядеть — они изменялись и перекраивались по мере того, как эти сгустки тьмы скользили из одной тени в другую.
— Выходите же! — зарычал Аки. — Выходите и сразитесь с сынами Русса!
Из тени Кровавого Когтя, словно откликнувшись на зов, вытянулась долговязая фигура и всадила в его спину изогнутый нож, похожий на лезвие косы. Оружие словно проскользнуло в трещину в его доспехе — и изо рта Аки вместе с изумленным выдохом брызнула кровь.
Существо — эльдар — свернулось вокруг него, нанося удар за ударом и шипя от удовольствия. Аки со стоном пошатнулся. Зарявкали болт-пистолеты, и тень сгинула. Аки рухнул на колени, из сочленений его доспехов заструилась кровь. Остекленевшими глазами он оглянулся по сторонам, на губах застыл рык — и Аки грохнулся вниз лицом.
— Аки! — зарычал Кадир. — Аки!
Он бросился было к поверженному брату, но тут из-под его ног вытянулась еще одна тень. Кадир сумел увернуться в последний момент, с грохотом свалившись на пол, и перекатился в сторону. Из чудовищно глубокого пореза на его щеке потекла кровь. Вокруг него возникли другие тени, но отчаянные взмахи мечом вынудили их отступить.
— Да что это за твари?! — закричал Кадир.
— Демоны! — взвыл Хальвар, крутясь на месте. Он успел заблокировать удар косы и заставил противника отшатнуться. — Нечестивые пульсации варпа! Порождения мертвых звезд!
— Нет, это теневые охотники, — проревел Лукас, отмахиваясь когтями от одного из них, — Мандрагоры — так их называют! — тварь ускользнула от его когтей с такой легкостью, словно он пытался рассечь туман. — В них больше тени, чем плоти!
Противник ускользнул от цепного меча Кадира, и тот выругался, отразил удар, который бы иначе рассек ему глотку, и отшвырнул эльдара прочь. Тот сгинул, растворившись в тенях, и Кадир обернулся. За его спиной Лукас и остальные Кровавые Когти сражались с Мандрагорами под дождем из пылающей соломы, сыплющейся с крыши. Весь барак был охвачен пламенем, и когда Кадир заблокировал очередной удар, горящая солома застучала по керамиту его брони. Ксеносы постоянно отступали, прячась за опорными балками, а под ногами расползалось пламя, отделяя Кровавых Когтей друг от друга.
Где-то позади взвыл Даг. Кадир обернулся и увидел, как возникшая за спиной его товарища черная тварь вонзила изогнутый клинок между его лопаток, а затем тут же выдернула его, легко, словно бумагу, рассекая керамит. Даг рухнул и оружие вывалилось из его рук.
Эйнар заревел, увидев, как упал его брат, и огнемет в его руках зарычал. Колючий силуэт объяло пламя, и теневой воин заверещал. Нагнувшись, Эйнар ухватил Дага за руку и поволок его к двери.
— Помогите! — гаркнул он. Хальвар метнулся к нему, на бегу стреляя из болт-пистолета по теням, устремившимся следом.
Мандрагоры были везде — они выскальзывали из каждой тени, их оружие зловеще мерцало во тьме. Их шипящий смех становился все громче, пока они, словно призраки, подползали к Кровавым Когтям сквозь дым и пламя. Кадир, не прицеливаясь, расстрелял в стороны весь боекомплект, и тут же отшатнулся, выронив опустивший болтер, когда что-то проскользнуло между пластин доспеха и впилось ему в бок. Он зарычал, выплевывая кровь, и развернулся, выхватив цепной меч. Но прежде, чем он успел ударить, нападавшего отшвырнуло прочь сгустком плазмы.
Возникший рядом Лукас подхватил Кадира за руку и поволок к дверям.
— Пора уходить, братец.
— А как же Аки? — спохватился Кадир.
— Аки мертв, — рыкнул Лукас, не оборачиваясь, — и если ты не хочешь лечь с ним рядом, поджимай хвост и беги!
— Они удирают! — Слиск ударил кулаком по поручню. — Ты только посмотри на это!
Воины в серой броне вырвались из пылающего барака, ни на секунду не прекращая стрелять, уничтожая всех корсаров, пытавшихся задержать их. Слиск надеялся, что, загнав их всех в одно место, он облегчит задачу Мандрагорам, но выходило, что репутация теневых убийц была очень сильно преувеличена. Космические Волки оставили одного из их стаи лежать на земле, но все остальные все еще были живы. В том числе и тот, с рыжими волосами.
Этот рыжий был особенным. Герцог понял это сразу же, как только увидел его. Остальные Волки были дикарями, но этот… Было что-то такое в его глазах. В нем чувствовалась некая хитрость, и он быстро реагировал — куда быстрее, чем Слиск, по правде говоря, ожидал. Он-то рассчитывал выманить волков куда позже, уже после того, как селение сгорит — пылающие руины представлялись ему идеальным местом для засады. Он бы полюбовался отчаянием волков, пока они рассматривали бы мертвецов, а затем их бы неожиданно перерезали — но вместо этого он перехватил его воинов прямо посреди работы.
Ему пришлось действовать быстро и выпускать Мандрагор на охоту тогда, когда его добыча была начеку. Но даже при таком раскладе зрелище оказалось поистине захватывающим.
— Потрясающе, — Слиск обернулся к остальным. — Я и не предполагал, что им хватит ума отступить.
— Они умные, эти волки, — ответила Малис, сидящая на своем привычном месте и наблюдавшая за схваткой с едва заметным интересом. — Впрочем, может быть, это просто твоя ловушка оказалась слишком небрежно расставлена, Трэвельят.
— Наша ловушка, Аврелия, — раздраженно поправил герцог, — или ты уже забыла, что это твои Мандрагоры не смогли их убить? — он ткнул пальцем в сторону черного силуэта, медленно заползавшего на борт «Рейдера». Повернувшись лицом к ползучей твари, Слиск ощутил укол инстинктивного страха, который охватывал многих жителей Комморрага, когда им приходилось иметь дело с тенекожими обитателями Элиндраха.
— Ну? Что ты скажешь в свое оправдание, ходячее нефтяное пятно?
Какой бы ответ не припасла тень, выстрел из осколкового пистолета Слиска не дал ему и рта открыть — герцог выстрелил раньше, чем существо успело произнести хоть слово. Мандрагору отшвырнуло прочь, и она рухнула за борт без единого звука. Презрительно фыркнув, Слиск вернул пистолет в кобуру. Какой бы пугающей не была репутация тенекожих, умирали они все равно так же легко, как и все остальные.
— Отзови остальных. Пусть волки бегут на этот раз.
— Думаешь, это мудрое решение? — кашлянула Малис. — Мы же можем легко их поймать.
— И что это будет за веселье? — спросил Слиск и посмотрел вниз, на пылающий барак. — Они сумели выскользнуть из нашей ловушки, и, я думаю, будет вполне справедливо дать им небольшую фору. А затем мы начнем погоню.
— Ты пошлешь за ними Мандрагор?
— Да. Пусть закончат то, что начали, — Слиск раздумчиво постучал пальцем по губам.
— Они закончат, не сомневайся.
— Твоя уверенность поднимает мне настроение, Аврелия, — герцог с улыбкой обернулся к ней. — И раз уж ты так уверена в победе этих ползучек, то, полагаю, ты просто обязана отправиться за ними следом и принести мне мой трофей, когда они закончат свою работу. Или раньше, если получится, — добавил он, помолчав.
— Я что, должна идти одна? — спросил Малис. Кажется, приказ пришелся ей не по вкусу. Это было хорошо — порой Аврелия становилась просто невыносимо самоуверенной. И порой приходилось напоминать ей, что, какой бы хитрой она ни была, Слиск был хитрее.
— Нет, что ты. Каким же я могу быть радушным хозяином, если не позабочусь от твоей безопасности? — Слиск махнул рукой Слегу. — Ты отправишься вместе с ней. Возьмешь столько своих чешуйчатых воинов, сколько сочтешь нужным. Я хочу получить шкуру вожака целой.
Сслит медленно кивнул, и герцог снова перевел взгляд на Малис.
— Возьми один из «Ядов».
— Лучше несколько.
— У меня нет нескольких свободных «Ядов», Аврелия. Я жду, что ты все же придумаешь способ выполнить мое поручение даже с такими скромными ресурсами. — Он лучезарно улыбнулся. — Ступай же, моя дорогая. А то я уже начинаю терять терпение.
===Глава XIX. СМЕРТЬ В ТЕНИ===
'''641.M41'''
— Что ж, не буду врать — могло быть и лучше, — без тени иронии заметил Лукас, помогая Кадиру уложить Дага, а затем оглянулся по сторонам.
Эта пещера, как и многие другие, была маленькой и больше походила на трещину в горном склоне. Волки убежали на север, заманивая преследователей подальше от того места, где остались Хейд и остальные смертные. Лукас надеялся, что щитоносице хватит ума увести оттуда своих людей. В любом случае, прямо сейчас Волки почти ничем не могли им помочь.
Даг застонал. Его кровь, так и не свернувшаяся, забрызгала камни. Эльдарский клинок повредил его орган Ларрамана, и теперь рана не закрывалась так, как положено. Лукас ощущал в воздухе дыхание Моркаи. Великий черный волк нетерпеливо принюхивался, устроившись у самого входа в пещеру. И ему не придется долго ждать.
— Мы не должны были убегать, — сипло проговорил Кадир. — Хотя бы не так. Не как побитые дворняги, — он опустился на корточки и съеживался, пока, наконец, сервоприводы его перчаток не начали протестующе скрипеть.
Кадир очень тяжело воспринял смерть Аки. Хоть он считал себя вожаком своей маленькой стаи, но Аки был пламенем, согревавшим ее сердце.
— А ты бы как это сделал? — рыкнул Лукас.
Кадир даже не посмотрел на него, и в этот момент Кровавые Когти остро ощутили, как им не хватает Аки. Кадир должен был ударить Лукаса. Нарычать на него. Но в его сердце не было того огня, что полыхал в груди у Аки. Ни у кого из них его не было. Хальвар судорожно стащил шлем и первым затянул погребальную песнь. К ней присоединились остальные, даже Даг, и их голоса слились в тоскливый, хриплый вой бессловесной скорби, и от этого пения Лукас ссутулился, словно от ледяного ветра.
В глубине души ему хотелось присоединиться к ним, но он знал, что не может этого сделать — несмотря на все, что было между ними за все прошедшие недели, он так и не стал частью их стаи, как никогда не становился частью любой другой.
Поэтому он сидел молча, дожидаясь, пока стихнет плач.
— Если бы мы остались, то были бы уже мертвы, — сказал он, когда в пещере воцарилась тишина.
— Это была бы достойная смерть, — хрипло ответил Хальвар и провел пальцами по своим тотемам, словно ища у них поддержки. — Славная смерть. И наши подвиги вспоминали бы в сагах и песнях.
— А так наши деяния вырежут в камне или на льдине? — Даг попытался подтянуться повыше. — Теперь их забудут, что ли? Давай, скажи мне это, — он горько рассмеялся, но тут его руки подломились, и он с раздраженным стоном упал на спину. — Я не чувствую ног…
— Ну, вообще такое бывает, когда тебе вскрывают позвоночник, — ответил Лукас почти ласково. — Хватит ныть. Вон, Эйнар не ноет же, а в нем три меча застряло.
То, что Эйнар все еще держался на ногах, было, пожалуй, самой большой удачей.
— Больно, — сообщил он, вытаскивая из бока изогнутый клинок. Странное лезвие угодило аккурат в трещину, темнеющую в его доспехе, отыскав оголенную плоть со сверхъестественной точностью. Эйнар отшвырнул клинок прочь и потянулся к следующему.
Лукасу пришлось помочь ему вытащить третий, до которого было сложнее всего дотянуться — лезвие торчало в спине, у самый выхлопной дюзы силового ранца. Когда Лукас начал вытаскивать клинок, Эйнар закряхтел от боли.
— Оно только наполовину настоящее, — недоуменно заметил Трикстер, взвешивая клинок в руке.
— А ощущается, как полностью настоящее, — прорычал Эйнар.
Отбросив меч подальше, Лукас перевел взгляд на Дага.
— Ты умираешь, брат, — честно сказал он.
— Я знаю, — охрипшим от боли голосом ответил Даг и прикрыл глаза, тяжело дыша. — Это моя вина. Я не увидел противника.
— Нет. Это моя вина. — Лукас поморщился. — И ты даже не представляешь, насколько мне больно это говорить. — Он запустил пальцы в свои рыжие космы. — Они будут нас преследовать.
— Охотиться на нас, ты хотел сказать, — поправил его Кадир.
— Да, — Лукас едва уловимо улыбнулся. — Не могу сказать, что мне нравится это чувство.
Он выглянул из пещеры, отметив, как вытянулись тени, и ощутил, как внутри зашевелилось раздражение. Ветер принес с собой запах. Пахло даже не живым существом, но запаиваемыми кандалами, и этот запах заставил Лукаса вспомнить о глубоких пещерах и мутных водах. Значит, они не смогли уйти так далеко, как ему бы хотелось.
— Они нам почти на пятки наступают. Нужен план.
— Будем сражаться, — откликнулся Эйнар, и его окровавленные пальцы с щелчком вогнали в пазы свежую канистру прометия. — Убивать. — Он ласково похлопал свою пушку—дракона по металлической голове.
Из всех Кровавых Когтей Эйнар, несмотря на полученные раны, легче всего перенес случившееся. Хотя, конечно, никогда нельзя было сказать наверняка, о чем он думает.
— Мне нравится этот план, — заявил Кадир. Хальвар с готовностью кивнул, и его тотемы застучали друг об друга. Кровавые Когти горели жаждой мести, и Лукас чувствовал, как в них бурлила жажда убийства — отчаянное желание смыть свой позор вражеской кровью. Его и самого одолевали похожие чувства.
— Этой идее не хватает тонкости, — проговорил Лукас. — Эти тенекожие могут убить нас с помощью наших же собственных теней. И если просто побежать на них, оскалив клыки, то им только проще будет перерезать нам глотки. Нет уж, — он постучал себя по виску, — тут требуется план похитрее.
— То есть, шансов у нас нет? — спросил Даг, но его смех быстро перешел в удушающий кашель.
— Надежда — мать смекалки, — Лукас повернулся к нему, отцепив от крепления на поясе длинную и тонкую гранату, похожу на цилиндрическую капсулу. — Фотонные гранаты. Я ухватил парочку у старины Тимра. Весьма полезные штуковины, особенно на тот случай, если придется удирать, поджав хвост. — Он криво усмехнулся. — Правда, я не рассчитывал, что именно так и придется их использовать.
— А какой прок в ослепляющих гранатах против этих тварей? — спросил Кадир.
— Свет, — буркнул Эйнар.
— Ха, именно! Свет! — поддержал его Лукас. — Что же еще поможет против теневых дьяволов, как не простой добрый свет?
— И каким образом мы заставим их выйти на свет? — Даг с трудом приподнялся. — Будем вежливо просить? — Он закашлялся. — Эти твари настолько шустрые, что могут рассечь фраг-гранату надвое, прежде чем она рванет. Их нужно как-то застать врасплох.
— Я знаю, — Лукас опустил на него взгляд. — Нам нужно заманить их сюда. Оставить кусок отравленного мяса. Раненая добыча — всегда слишком большой соблазн.
Даг помрачнел и улегся обратно. Он закашлялся, и по его подбородку потекла кровь.
— Что я должен сделать?
— Ты будешь приманкой, — ответил Лукас. — Ты ведь понимаешь, да? Они почти наверняка убьют тебя. Как бы не прошла вся остальная часть операции, ты практически гарантированно умрешь.
Даг кивнул. По его острому лицу струился пот, глаза лихорадочно блестели.
— Ты еще ни разу не ответил на мой вопрос, — сипло сказал он. — Нас будут помнить?
— Как минимум, я буду. А так как я совершенно не намерен умирать в ближайшем будущем, считай, что получишь что-то вроде бессмертия. — Лукас на мгновение умолк, затем добавил с заметной неохотой:
— Я клянусь тебе, Даг — про тебя будут песни. Про тебя и про Аки. Я сам их спою, если понадобится.
— Хорошо. Тогда давай сюда гранату.
Они оставили Дага одного в темноте. Выбрав уголок поукромнее, Эйнар укрылся там, не отрывая глаза от лежащего брата. Он не задавал лишних вопросов, просто, как и всегда, терпел происходящее. Но то, что творилось сейчас, уже почти выходило за рамки, несмотря на то, что Даг сам согласился на этот план.
Он лежал, тяжело дыша, на покрасневшем снегу и крепко прижимал к груди световую гранату. Это была достаточно простая ловушка — открытое пространство, легкая добыча. Периодически Даг натужно тянулся вперед, словно пытаясь подобраться поближе к тоннелям. Раненый зверь, брошенный собратьями.
Эйнар старался не обращать внимания на боль от ран и старательно вглядывался в темноту. Болело все, под доспехом струилась кровь, и Эйнар чувствовал ее привкус на языке. Ничего, он переживет это. Клинки ксеносов не задели ничего жизненно важного.
Как бы ему хотелось, чтобы Аки сейчас был с ними! Этот план наверняка пришелся бы ему по вкусу. Не смерть Дага, конечно, но последующая за ним схватка. Впрочем, зная Аки, он бы и смерти Дага порадовался.
Эйнар взглянул на Кадира, притаившегося неподалеку. Тот выглядел подавленным. Они с Аки вечно цеплялись друг за друга, как клинок и оселок, но теперь, когда Аки погиб, Кадира словно выбило из привычной колеи.
Скоро и Дага не станет. Хальвар бы сказал, что такова воля Всеотца, но для Эйнара это было слабым утешением. Стая была сильной. Теперь она ослабла. Кровавый Коготь перевел взгляд на Лукаса, пытаясь понять, что сам Трикстер думает обо всем этом.
Над самым ухом зазвенело, и Эйнар обернулся, вглядываясь во тьму. Ксеносы выходили по одному, по двое, просачиваясь из темноты пещеры. На мгновение Эйнару показалось, что это просто еще одни тени, переплетавшиеся с остальными, наполнявшими пещеру.
Но ни одна тень не смогла бы двигаться так целеустремленно.
Они окружили Дага, словно бы с любопытством. Затем, словно бы невзначай, одна из теней присела на корточки и вонзила хищно изогнутый клинок в ногу Кровавого Когтя. Даг только охнул. Тварь вытащила клинок и ударила снова, на этот раз повыше.
Эйнар понял, что она проверяет, где будет больнее всего. Остальные тени присоединились к ней, они кололи и пронзали тело Дага. Тот с проклятиями пытался отмахнуться, но они ускользали и изгибались, с легкость уходя от его неловких ударов.
Эйнар дернулся было встать, но Лукас удержал его, покачал головой.
— Погоди, брат, — прошептал он по воксу, — мы должны быть уверены, что они все зашли в пещеру.
Эйнар согласился с этим доводом, хотя это решение далось ему нелегко. Рычание Дага, превратившееся в стоны боли, сделалось почти невыносимым. А затем, с воплем, в котором слились крик агонии и рык ярости, Даг активировал фотонную гранату. Вспышка света, мигом захлестнувшего пещеру, пожрала все тени — кроме тех, что сгрудились вокруг Кровавого Когтя. Фотолинзы визора Эйнара автоматически подстроились, позволив рассмотреть противника.
Мандрагоры были аномально тонкими, их темную плоть покрывали витые узоры, похоже, бывшие какими-то символами. Их иссохшие, бесцветные волосы и осунувшиеся лица напоминали Дагу о рыбах, которых рабы ловили в глубинных водах под Эттом.
Одна из Мандрагор прошипела что-то, похожее на проклятие, и вонзила клинок в череп Дага, рассекая его на части. Эйнар оттолкнул Лукаса и выскочил из укрытия. Налетев на худосочных тварей, он со всей мощи обрушил приклад своего огнемета на череп одной из них. Под могучим ударом кости затрещали и тварь отшатнулась, неловко замахав руками. Эйнар развернулся и, прицелившись, встретил вторую тварь потоком огня, превратив ее в пепел прежде, чем та успела вскрикнуть.
Лукас и остальные Кровавые Когти повыскакивали следом, бросившись на ошарашенную добычу.
— Хлойя! — крикнул Лукас. — Смейтесь, братья! Смейтесь, чтобы они знали, какое огромное удовольствие нам доставит их смерть!
Он ухватил Мандрагору за глотку и с силой впечатал потрясенную тварь спиной в каменную стену. Прежде, чем Мандрагора сумела выскользнуть из его захвата, Лукас вонзил волчьи когти ей в брюхо. Тварь заверещала, когда криоэнергия наполнила ее брюхо и невыносимый холод выжег ее изнутри. Лукас вырвал когти из ее тела, и поверженная Мандрагора рухнула на землю.
Сияние фотонной гранаты уже начало тускнеть.
— Эйнар! Еще света! — зарычал Лукас. Тот не заставил себя ждать, наполнив воздух огнем. Вырвавшееся наружу пламя перекрыло выход из пещеры. Окруженный волной безжалостного света, Эйнар видел, как его братья продолжают сражаться.
Потрясенные Мандрагоры поспешно отступали, пока не столкнулись лицом к лицу с Кадиром и Хальваром. Кровавые Когти сражались в мрачном молчании, прикрывая друг друга от клинков противников. Эйнар поливал огнем каждую тварь, которая пыталась улизнуть с поля боя, нырнуть в сумрак пещеры или передохнуть в тех тенях, что родились от пламени.
Заблокировав удар корпусом огнемета, Эйнар пнул набросившуюся на него Мандрагору под дых. Та отшатнулась, но затем снова метнулась вперед, размахивая клинком и пытаясь заставить Эйнара отступить. Заметив просвет, тварь попыталась пробежать за его спину, ища укрытия в тени, вытянувшейся позади него. Эйнар развернулся, и поток пламени ударил Мандрагору промеж наплечников, снося голову. С бессвязным рыком Эйнар вытаскивал сопротивляющихся, верещащих ксеносов из собственной тени и обращал в пепел.
Постепенно шум битвы затих. Порождения теней были либо мертвы, либо умирали от ран. Эйнар с облегчением увидел, что его братья живы. Кадир, похоже, был цел, а вот Хальвар двигался медленно, словно что-то внутри него оборвалось.
— Ранен? — Эйнар поймал его за локоть.
— Ничего такого, чего бы я не пережил, брат.
Эйнар кивнул и повернулся к Лукасу.
— Что дальше? — рыкнул он.
— Охота не закончилась, — ответил тот. Трикстер смотрел на тело Дага, и Эйнар попытался понять, о чем он думает. — В моем брюхе не хватает мяса, зато в голове полно задумок. Давайте поменяем одно на другое.
— А что насчет Дага? — спросил Кадир, глядя на павшего товарища.
— О, — Лукас зло усмехнулся, — он тоже пойдет с нами.
Ловчий отряд леди Малис нашел волка достаточно легко.
Слишком легко, как оказалось.
Окруженный останками тел нескольких Мандрагор, труп лежал там же, где, похоже, и рухнул в окровавленный снег. Судя по всему, зверь пытался забраться по склону, в сомнительную безопасность пещер наверху.
Малис стояла на оружейной платформе «Яда», настороженно оглядываясь. Заметив тело, она наклонилась над осколковой пушкой, чтобы рассмотреть его получше. Слег и двое его собратьев обустроились по бокам транспортника, еще четверо теснились в кокпите пилота. То, что змеелюды могли пилотировать столь трудноуправляемое судно даже при отрицательных температурах, замедлявших их реакцию, стало для архонтессы сюрпризом. К тому же, они оказались умелыми охотниками, выследив волков сквозь снег и лед вплоть до каменистых холмов.
Слег что-то прорычал и двое змеелюдов соскользнули с «Яда» и направились к телу. Малис, нахмурившись, последовала за ними. Во всем этом было что-то неправильное.
— Стойте, — начала было она.
Но было уже поздно.
Когда один из сслитов перевернул тело, раздался резкий, отчетливый сигнал — а за ним последовал взрыв. Сслит, оказавшийся ближе всех к эпицентру взрыва, принял на себя основой удар, поплатившись за это жизнью. Малис отшвырнуло назад, прямо в обшивку «Яда». Оглушенная архонтесса рухнула в снег. Заструившийся дым смешивался с ливнем, растекаясь рваными лоскутами. А затем воздух наполнился воем, и из-за завесы дождя появились серые фигуры.
Второй сслит бесшумно упал, откатилась прочь отсеченная голова. Слег открыл шквальный огонь, пытаясь попасть в неуловимые серые силуэты. Сслит, пилотировавший «Яд», зарычал что-то и попытался набрать высоту, но ему помешал рев болт-пистолетов. Лобовое стекло треснуло, и сслит задергался на сидении. «Яд» тяжело рухнул на землю, опоры шасси заскрежетали о камни.
Малис попыталась забраться на оружейную платформу. Если она сможет добраться до осколковой пушки, то, возможно, сумеет продержаться достаточно долго, чтобы вызвать кого-нибудь на подмогу. Но щелчок взводимого оружия заставил ее замереть. Обернувшись, Малис обнаружила дымящееся дуло болтера, смотрящее ей прямо в лицо.
Она сумела увернуться в самый последний момент. Оружие рявкнуло, почти оглушив ее. Выхватив клинок, Малис взмахнула им, вынудив противника отшатнуться. Тот выругался, потянулся за собственным мечом и архонтесса бросилась вперед, пытаясь подобраться вплотную. Ей уже доводилось биться с этими громилами — они были сильными и куда более выносливыми, чем им полагалось. А она — не ведьма, чтобы ввязываться в кровавую схватку просто ради удовольствия.
Ее атака застигла противника врасплох, и он рухнул на спину. Его невидимые товарищи хрипло рассмеялись. Сквозь буран проступили силуэты, моментально отрезав все возможные пути к бегству. Малис развернулась, держа наготове клинок, пока ее противник поднимался на ноги — и в этот момент увидела Слега, сражавшегося с огненно-рыжим волком. Волк насмешливо улыбнулся ей и отпихнул Слега прочь.
— Эту оставьте, щенки! — крикнул он. — Она нужна мне живой.
Остальные, включая и того, кого архонтесса сбила с ног, не стали подходить ближе. Их желтые глаза смотрели на нее в упор, и их взгляд был оценивающим — твари как будто бы решали, с какой части тела они начнут ее есть. Малис презрительно фыркнула и отвернулась, наблюдая за поединком.
Слег двигался с отчаянной скоростью — так быстро, что Малис едва успевала за ним проследить. Четыре клинка обрушивались на противника, скрежетали по мгновенно подставленным волчьим когтям, высекая яркие искры. Волк вытащил из крепления плазма-пистолет, но зазубренный клинок выбил оружие из его руки, а второй пробил броню на бедре. На мгновение Малис показалось, что сслит одолеет врага.
Но лишь на мгновение.
Чешуйчатый хвост Слега обвился вокруг противника, и сслит с новой силой бросился в атаку. Волк поймал змеелюда за одно из запястий и дернул, лишая равновесия. Треугольные челюсти клацнули перед самым его лицом, и волк наступил на хвост, заставив сслита заверещать. Змеелюд раскрылся — и волк со всей силы ударил его. Тот пошатнулся, хлестнул хвостом, ударив волка сзади. Лукас покачнулся и развернулся, выхватывая пистолет. Сслит метнулся вперед — и волк, перекатившись и вскочив на ноги, успел выхватить оружие, поворачиваясь лицом к метящему ему в лицо змеелюду. Он выстрелил — и сияющий поток плазмы разнес Слегу череп. Змеелюд рухнул на землю, чешуйчатые кольца опали. Волк сплюнул, перешагивая через подергивающееся тело.
— Сильный, но тупой, — рыкнул он на грубом языке мон-кеи, и посмотрел на Малис. — Ты меня понимаешь, ведьма? — спросил этот рыжий громила на диалекте помоек Нижней Коморры. — Я надеюсь, что понимаешь. Иначе наш разговор надолго не затянется.
— Я понимаю, хотя этот язык оскорбляет мои уши, — ответила Малис, и быстро оглянулась по сторонам. Несмотря на снег и ливень, она успела рассмотреть остальные силуэты, огромные и серые, двигавшиеся удивительно бесшумно для своих габаритов. Их погибло куда меньше, чем архонтесса надеялась, хотя ее ноздри и щекотал острый запах их измененной крови, разливавшийся по ветру.
— Точно также, как он оскорбляет мой рот, — рыжий рассмеялся. — Ты тут главная?
Малис напряглась — гордость в ее душе боролась с прагматизмом. Но эта борьба длилась недолго.
— Нет. Я всего лишь гостья на вечеринке, которая буквально на глазах становится невыносимо скучной, — ответила она, не опуская клинка. Действие боевых веществ, циркулировавших в ее крови, постепенно ослабевало, оставляя после себя бешено стучащую в висках кровь и боль в натруженных мускулах.
Здоровяк хмыкнул. Ситуация складывалась не в пользу Аврелии, и он прекрасно об этом знал. Она чувствовала исходящий от него жар, переплетавшийся с запахами зверя и крови. Это был дикий запах, безыскусный и в то же время интригующий.
— Ну что ж, ты можешь мне помочь оживить эту вечеринку, если захочешь, — его глаза полыхнули золотом и Малис замерла, пронзенная инстинктивным, почти уже позабытым чувством страха. Прошло уже слишком много времени с тех пор, как она последний раз испытывала что-то подобное, поэтому она сумела сразу же взять себя в руки.
— Что я за это получу? — спросила она, облизнув губы.
— Быструю смерть.
— И что это будет за веселье? — улыбнулась архонтесса.
— Тогда жизнь, — рыжий громила наклонил голову, рассматривая ее. — Фору.
— Уже лучше, — улыбка Малис стала шире. — И чем же я должна заслужить такую милость?
Он подошел ближе, не обращая внимания на ее клинок. Отпихнув его прочь, рыжий волк наклонился к ней и холодно улыбнулся.
— Отведи меня к хозяину этой вечеринки.
Кьярл Лютокровый не мигая смотрел на огонь, ища хоть какую-нибудь подсказку о том, что ждет впереди. Как и всегда, вопросов было больше, чем ответов. Огонь никогда не лгал, но и не говорил всей правды — по крайней мере, так, чтобы Кьярл мог понять его. Ответы, которые давало пламя, были похожи на короткие вспышки, достаточные, чтобы направить ярла по верному следу. Во всяком случае, Лютокровый на это надеялся. Но определить истинность выбранной тропы было невозможно до тех пор, пока он не пройдет по ней до конца.
Он уже не единожды ошибался. Редко — но ошибался. И мысль об этом была ему не по нутру — он тратил столько времени и сил, чтобы отточить свою репутацию провидца, сколько бы любой другой на его месте потратил на заточку клинка. Польза от пророческого дара заключалась в способности верно толковать увиденное, и если ошибаться слишком часто, то из почтенного провидца легко превратиться в объект насмешек. А насмешки Лютокровый не любил.
Сказать по правде, именно поэтому мысль о том, что теперь он будет нести ответственность за Трикстера, так его обеспокоила. Из всей Своры именно Лукас казался абсолютно невосприимчивым к судьбе. Он не верил в знамения и выбирал такие кривые пути, что их совершенно невозможно было предугадать. Лютокровый так часто видел смерть Трикстера, что уже перестал верить в ее вероятность. Когда дело казалось Шакала, сама судьба становилась той еще насмешницей.
В центральном зале стратегиума Этта царили суета и шум — рявкали надзиратели, управлявшие отрядами невольников, бряцало надеваемое снаряжение. Лютокровый сидел, ссутулившись, на лавке посреди этой суматохи, совершенно игнорируя потоки данных и тактические сводки, медленно ползущие по экранам, развешанным на стенах по всему залу.
В зале стратегиума присутствовало несколько сотен кэрлов и невольников—машин, полностью погруженных каждый в свою работу. Некоторые из них координировали поиски с воздуха, которые вели те из пилотов «Грозовых клыков», что оказались достаточно смелыми — или достаточно безмозглыми, — чтобы согласиться пилотировать свои десантно-штурмовые корабли в такую бурю. Другие добавляли поступающую информацию на постоянно увеличивающуюся карту боевых действий, отмечая места столкновений, статистику потерь и любую другую релевантную тактическую информацию.
Лютокровый не сомневался, что сейчас могла пригодится любая крупинка информации. Он нуждался в информации так, как голодный волк — в мясе. Ему необходимо было узнать все, что можно — но пока что от этих знаний было мало толку.
Подойдя к огню, Лютокровый поворошил угли. Перчатка из керамита защищала его кожу, и сенсоры его доспехов почти не обратили внимания на краткий перепад температуры. Лютокровый подержал руку в огне, наблюдая, как краска на перчатке начинает пузыриться и слезать, затем с рыком вытащил руку и замахал ею, остужая задымившуюся перчатку.
— И что же говорит тебе пламя, Лютая Кровь?
— Пламя не говорит ничего. Лишь в очередной раз открывает то, что я знаю, но не понимаю, — Кьярл обернулся к Буревестнику, рунному жрецу, присоединившемуся к нему у костра. — Оставь эти свои мрачные взгляды кому-нибудь другому, брат. Что говорят духи?
— Что ложь и правда весят одинаково.
— В общем, толку от них не больше, чем от огня, — Лютокровый усмехнулся.
— Сейчас сезон путаницы. Земля взмывает в небо, звезды падают в море. Наши враги не могли бы выбрать лучшего времени. Ты принимаешь командование?
Лютокровый кивнул.
— Красная Пасть спорил, как обычно. Но он куда сильнее жаждет охоты, чем той цепи, чей вес будет только мешать ему, и он прекрасно об этом знает. Что бы не случилось, я возглавляю Этт в этом сезоне, и это значит, что моими устами говорит сам Великий Волк, — он нахмурился. — Хотя для меня в этом мало хорошего.
— Как идет охота?
— Плохо, — Лютокровый тяжело поднялся на ноги и направился прочь от костра, в его массивной фигуре чувствовалась неуемная энергия. — Красная Пасть и остальные сумели кое-кого поубивать, но буря все еще нас изолирует. Им придется сражаться поодиночке и наши усилия практически невозможно объединить для каких-либо решительных мер. Отчеты, которые я получаю, неполные. В некоторых случаях в этом виновата буря, но…
— …но в остальных — нет, — Буревестник вздохнул. — Ты сумел разглядеть схему, по которой они нападают?
— Единственная схема, которую можно разглядеть — это отсутствие схемы. Они нападают на кого хотят, без всякой слаженности. Я подозреваю, что мы имеем дело не с армией, а с несколькими мелкими разбойничьими отрядами, каждый из которых действует по собственной прихоти. Поэтому их можно отлавливать только по частям. Наши воины ловят собственные хвосты, гоняются за призраками, которые наносят удар и успевают исчезнуть раньше, чем мы успеваем прибыть.
— Выжившие есть? — спросил Буревестник, вглядываясь в пламя.
— Немного. Эти ксеносы очень небрежно работают. Ловят тех, кого можно поймать, а тех, кого нельзя — убивают и удирают перед самым нашим носом. Они как будто знают, когда мы появимся.
— А если и правда знают? С учетом того, в каком сейчас состоянии наши коммуникации, ксеносы вполне могут перехватывать вокс-переговоры, и мы даже не узнаем об этом.
Лютокровый зарычал, и несколько ближайших кэрлов встревоженно обернулись, но затем поспешно вернулись к своей работе.
— Я знаю, — буркнул ярл спустя мгновение. — Вот почему я распорядился соблюдать полное вокс-молчание. Но даже так мы не смогли получить преимущество. — Он бессильно сжал кулаки. — Это наша территория. А из нас делают каких-то дураков.
— Хельвинтер подходит к концу. Вскоре мы сможем отыскать их.
— А ты думаешь, они не уберутся обратно в ту преисподнюю, откуда они выскочили, сразу же, как только это поймут? Нет. Они все слишком хорошо рассчитали. Кто-то стоит за их спинами, управляя этим набегом. Их действия не так уж плохо скоординированы, как кажется. Некто придумал все это — и если мы его поймаем, то сумеем это остановить, — Лютокровый взрыкнул и обернулся к костру. — Но для начала его нужно найти, — он оскалил зубы, словно увидев этого загадочного врага. — Дайте мне хоть раз вдохнуть его запах, и я выслежу его. Кости Русса! — он с силой ударил кулаком по ладони. — Просто дайте мне его запах!
Словно в ответ на его требование, мерный гул, висящий в воздухе, рассек резкий сигнал вызова. Кто-то пытался связаться с Эттом. Лютокровый едва не подскочил, в бешенстве пытаясь сообразить, кто из собратьев—ярлов оказался столь глуп, что не понял приказа?
Сквозь треск помех раздался знакомый голос. Выговор, который уже был готов слететь с губ Лютокрового, так и остался невысказанным, когда ярл услышал ряд координат. А затем он улыбнулся, и, когда голос снова пробился сквозь помехи, ярл обернулся к Буревестнику.
— Отзови остальных. Передай им эти координаты. Мы нашли нору нашей змеи.
— Что ты собираешься делать? — спросил рунный жрец.
Лютокровый удовлетворенно взрыкнул.
— Я собираюсь созвать свои стаи. Я слишком долго просидел здесь впустую. Это убийство — мое.
===Глава XX. ЗМЕИНОЕ ГНЕЗДО===
'''641.M41'''
Малис скрежетала зубами от злости. Вечеринка пошла совершенно не так, как она рассчитывала.
— А без этого никак нельзя было обойтись? — спросила она, поерзав на сидении. Цельнолитая взрывчатка, которую волк прицепил ей между наплечников, неприятно давила — она была чем-то вроде контузионной гранаты, привязанной к доспехам архонтессы сыромятными ремешками. Волк не стал предостерегать Малис, чтобы она не пыталась ее отцепить, и она восприняла это как немое предложение попробовать. Несмотря на его разговоры о милосердии, ее не отпускало смутное подозрение, что ему абсолютно все равно, выживет она или умрет.
Космический Волк лежал поперек верхней части фюзеляжа «Яда», прикидываясь оглушенным.
— А ты бы мне доверилась, если бы мы поменялись местами? — рыкнул он, не глядя на архонтессу. Изображать труп ему удавалось вполне убедительно — если бы он еще перестал улыбаться. — А теперь замолкни.
— Нет, я бы тебе не доверилась. Но будь уверен — я не забуду это оскорбление.
— Ну и хорошо, что не забудешь. А иначе какой бы в нем был смысл?
Малис невесело рассмеялась.
— Очень коморрийский взгляд на вещи...
— Замолкни, — рыкнул Лукас.
Малис замолчала, продолжая улыбаться. Этот Волк отличался от остальных. Если подавляющее большинство его собратьев было не более, чем живым оружием, несгибаемым как сталь и прямолинейным, как удар клинка, то Лукас больше походил на запутанный клубок — его смекалка сделала бы его любимцем публики на аренах.
«Яд» низко прошел над заснеженным лесом и направился вниз, к охотничьей стоянке. Буря уже стихала — орбита этого мира снова стабилизировалась, и вместе с ней утихомирилась и сама планета. «Рейдеры» готовились отступать через порталы в Паутину, а их утробы были забиты рабами и трофеями. «Яды» и гравициклы шныряли вокруг, готовые отвлечь на себя Космических Волков, когда те нападут на лагерь — а они неизбежно должны были напасть.
Малис направила «Яд» к бараку, который Слиск выбрал в качестве штаб-квартиры. Корсары и воины-кабалиты, стоящие на страже, почти не обратили на нее внимания. Воины самой архонтессы были тут же неподалеку, готовили ее транспортники к вылету. Малис надеялась, что выживет и присоединится к ним.
Как только «Яд» коснулся земли, на его крыло тут же кто-то вскочил, и оно дрогнуло под его весом. Архонтесса обернулась и увидела улыбающуюся Мирту.
— Вижу, что слухи не врут, миледи Малис. Вы вернулись с победой.
— Да, Мирта, — ровно ответила Аврелия, — вижу, ты в хорошем настроении.
— Именно так. Мы наконец-то покидаем этот хмурый комок грязи. — Мирта посмотрела на Лукаса и Малис напряглась. Неужели куртизанка что-то заподозрила?
— Судя по сигналам, которые нам удалось перехватить, его собратья трубят общий сбор Слиск полагает, что они каким-то образом обнаружили наше местоположение.
— Это невозможно, — ответила Малис без особой уверенности, с трудом удержавшись от того, чтобы не покоситься на Космического Волка. Очевидно, что у мон-кеи были способы отслеживать перемещения друг друга. Теперь становилось понятно, почему Лукас так настаивал на том, чтобы его отвезли в лагерь. Слиск был прав — этот волк был по-своему хитер.
— Если вы желаете остаться и убедиться в этом собственными глазами — воля ваша, — нахмурилась Мирта. — Но сейчас время уходить. И забирать добычу, — она в упор посмотрела на Малис. — Вы проиграли. Слиск не станет помогать вам, какие бы планы вы там не вынашивали.
— Откуда ты знаешь?
— Говорят, Вект вышвырнул вас, переключившись на другие развлечения, — ответила Мирта. — А теперь тоже самое сделал и Слиск. Вы сказали, что укротите его, но на мой взгляд, он не больно-то укротился.
Малис оглянулась на Космического Волка, изображающего глубокий обморок. Его губы едва уловимо шевельнулись, и архонтесса поняла, что он слышит каждое слово. Малис фыркнула.
— К сожалению, нет, — проговорила она. — Трэвельят совершенно не заинтересован в том, чтобы помочь мне достичь моей цели. Впрочем, ты об этом знаешь.
— И поэтому вы принесли ему такой подарок?
Малис смерила ламеянку настороженным взглядом. Сколько всего та уже успела заподозрить?
Рука Мирты покоилась на рукояти клинка.
— Последи за своим тоном, — велела архонтесса.
— Вам стоит последить за своим, — Мирта широко и холодно улыбнулась. — Вы уже позабыли все эти разговоры о том, чтобы помогать друг другу, а? Мы подтолкнули герцога к активным действиям, и все ради чего? Чтобы он смог застелить свое ложе шкурой этой зверюги?
— Ему придется немало постараться, чтобы снять ее с меня, — хохотнул Лукас, поднимая на нее глаза.
Мирта выругалась и попыталась вытащить клинок из ножен.
— Я бы этого не делал, — Лукас предупреждающе махнул рукой, в которой сжимал детонатор от взрывчатки, привязанной к спине Малис. Та перехватила руку Мирты, не давая ей шевельнуться.
— Подумай как следует, девочка, — прошипела она. — Если ты ударишь, мне придется убить тебя, чтобы не умереть самой. Детонатор, который он держит в кулаке, активирует взрывчатку, висящую на моем доспехе.
— Я полагала удивительным то, что он сумел убить Слега, — Мирта посмотрела на нее в упор, — но не тебя.
— ''Подумай'', — Малис крепче сжала ее руку. — Это твой шанс, куртизанка. Ты хочешь остаться рабыней герцога навеки?
— А что я получу после его смерти?
— Более великодушную госпожу, — ответила Малис. — Мне пригодится составительница ядов.
Лукас слегка повернул голову так, чтобы видеть ксеносов.
— На твоем месте я бы ее послушался, ведьма, — заявил он. — Если я правильно понял вашу варварскую речь, то, сдается мне, всем нам нужно одно и то же. — Он одарил обеих эльдарок широкой улыбкой, готовый к любым последствиям. Он был абсолютно готов к тому, чтобы нажать руну активации на детонаторе и подорвать фраг-гранату, закрепленную на спине Малис. Конечно, это создало бы некоторые неудобства, но он сумеет к ним приспособиться. Ему всегда это удавалось.
Та, которую звали Миртой, уставилась на него, и ее инопланетные черты искривила гримаса отвращения. Лукас улыбнулся в ответ. В ее лице не было ничего человеческого, ни капли той подлинной красоты, что была в чертах той же Хейд. Лицо эльдарки было слишком холодным, слишком совершенным — словно маска, скрывавшая под собой нечто омерзительное. Лукас пошевелил пальцем, поглаживая детонатор.
— Решай быстрее, ведьма. У меня палец чешется.
Мирта отвернулась. На мгновение ему показалось, что она собирается спрыгнуть с «Яда». Но вместо этого она оперлась на борт.
— Тебе стоит убрать с лица эту твою улыбочку, мон-кеи. Трупы обычно не улыбаются.
Лукас усмехнулся и переключил внимание на то, что творилось вокруг. Лагерь эльдар был очень хорошо спрятан. Поселение, раскинувшееся в тени горы, было защищено от непогоды. Ограда была разломана, как и большая часть построек, а из обломков соорудили высокие башни и грубые причальные мачты для аэролодок и гравициклов. Теперь вместо туземного поселения здесь выросла целая промзона.
Вокруг центрального кострища стояли огромные клетки с зубчатыми прутьями, и в каждой из них теснились толпы дрожащих людей — остатков того племени, что прежде называло это место домом. То, что осталось от их воинов, было развешано на рукотворных деревьях из черненой стали — над их плотью поработали и погода, и вражеские клинки. Заметив это, Лукас едва не зарычал от ярости.
Возмездие настигнет их. Но не сейчас.
Лукас не сомневался, что Лютокровый здорово удивился, получив весточку, и вместе с остальными ярлами сумеет отследить сигнал маячка на доспехах Трикстера до самого лагеря. Лукас пообещал, что, когда они прибудут, он будет ждать их с головой вражеского командира в руке. И это будет величайшая шутка из всех.
Кадир и остальные осмотрят периметр лагеря, чтобы обнаружить слабые места. А когда он начнет действовали, они присоединятся. По крайней мере, таким был его план. И пока все шло так, как надо.
Четыре волка против целой армии. Лукас с трудом удержался от смешка. Лютокровому стоит поторопиться, а то тут врагов не останется…
«Яд» сбросил скорость, достигнув самого центра селения. Малис направила его вниз, приземляясь прямо перед руинами, которые когда-то были центральным сруб. Лукас чуть приоткрыл глаза, следя за происходящим. Постройка чем-то походила на барак, стоявший в поселении ятвиан, но значительно превосходила его в размерах. Ее большая часть была построена из камня, а не из дерева, а крышу покрывали грубо обтёсанные доски, а не солома. Когда «Яд» опустился на землю, тяжелые двери распахнулись и цель Лукасовой охоты вышла наружу в сопровождении двух телохранителей-сслитов. Змеелюды вскинули было осколковые карабины, когда двигатели «Яда» замолкли, но Слиск махнул рукой и они отползли на несколько шагов назад.
— Ты жива, Аврелия! Как замечательно! — Слиск приветственно развел руки. — Кстати, а где Слег?
— Убит, — ровно ответила Малис.
— Досадно. Впрочем, за это я ему и платил. А что ты мне принесла?
— Посмотрите сами, — Мирта бесцеремонно спихнула Лукаса на землю, и тот с трудом удержался, чтобы не взрыкнуть.
— Так значит, это он? — спросил Слиск, присев рядом на корточки. — Который самый умный?
— Был, — ответила Малис.
— Я не вижу на нем ран.
— Яд, — равнодушно откликнулась архонтесса. — Мне пришлось защищаться.
— Ужас какой… И все же прими мою благодарность, — Слиск ухватил Лукаса за волосы, приподнимая голову. — Уродливый здоровяк.
— Да ты, в общем-то, тоже не красавец, — ответил Лукас. Слиск застыл. Лукас улыбнулся, а затем резким взмахом руки сбил Слиска с ног — и прежде, чем эльдар успел среагировать, навис сверху, придавив его к земле.
— Не давай остальным подойти, ведьма, — бросил Лукас, на секунду обернувшись к Малис, — а то потроха по всему лагерю собирать придется.
Архонтесса выругалась, но осколковая пушка «Яда» зарычала, и сслитов отшвырнуло назад и разнесло на части. Взревели двигатели, и аэросудно поднялось и медленно пошло по кругу, не переставая стрелять. Воины разбежались в поисках укрытия, раздались вопли и тревожные крики. Лукас улыбнулся и опустил глаза на Слиска.
— Ты пытался меня убить.
— Знай я, что ты такой умный, старался бы еще лучше, — Слиск улыбнулся ему в ответ. — Ты даже цивилизованным языком владеешь. Это восхитительно. Ты знаешь, кто я такой?
— Нет. Да мне и не интересно.
— Какая досада. Близкое знакомство добавило бы некоторой… пикантности, — он нечеловечески быстро развернулся, и Лукас отпрянул. Слиску удалось высвободить руку — и в ней тут же сверкнул клинок, едва не угодив в зазор между пластинами силового доспеха. Лукас откатился в сторону, и герцог подскочил на ноги.
— Эй, кто-нибудь, будьте любезны его убить! — выплюнул Слиск.
Лукас выхватил плазма-пистолет и выстрелил, сбив эльдара с ног, затем бросился на пролетавший мимо «Яд», чья пушка вспахала землю вокруг него. Лукас успел ухватиться за киль ровно в тот момент, когда Малис развернулась и повела аэролодку прочь от барака.
— А он шустрый! — крикнул Лукас.
— А ты — глупый, — ответила Малис и демонстративно помахала гранатой, которую он привязал к ее доспеху. Обрезанные ремни посыпались вниз. — Убей его, куртизанка!
Мирта, все еще стоящая на крыле «Яда», обрушила на Лукаса удар клинка. Выругавшись, Лукас выпустил киль и тяжело рухнул на землю. Он сжал детонатор, но не стал ждать, взорвется граната или нет — к нему уже спешил отряд эльдар.
Перекатившись, Лукас подскочил на ноги и метнулся за одну из башен, сооруженных из деревянных обломков, и прижался спиной к опорной балке, дожидаясь, пока перезагрузится плазма-пистолет. Пока он считал последние секунды, осколковые снаряды разгрызли колонну на щепки.
— …три, два, один… Ха!
Катушки вспыхнули от свежей порции энергии. Лукас вскинул пистолет и выскочил из-за балки. Улучшенное зрение позволило ему легко пересчитать все цели, рассредоточенные по полю боя. Он в мгновение ока выбрал подходящую и выстрелил.
Обернувшись, он оглянулся, но Слиск уже исчез. Тварь наверняка искала способ удрать. В наплечник угодил снаряд, и Лукас развернулся, впечатывая испуганно выпучившегося корсара в решетку пустого загона для рабов. Ксенос тряпичной куклой осел на землю — видимо, от удара каждая кость в его долговязом теле разлетелась на части. Лукас выпрямился, подхватив мертвое тело и прикрываясь им от выстрелов троих оставшихся эльдар, окруживших его. А затем пискнул сигнал плазма-пистолета, и Лукас отшвырнул труп прочь и выстрелил снова. Трое готовы. Осталось четверо, насколько он успел заметить. Неплохое соотношение.
Двое из них подобрались почти вплотную, то ли горя желанием сразиться врукопашную, то ли попросту отчаявшись. Они двигались быстро, нападая словно со всех сторон одновременно. Их зазубренные боевые клинки высекали искры из керамита доспехов, и Лукас уворачивался и разворачивался, пытаясь отвечать ударом на удар. Они уходили от его когтей, избегая удара в последнюю секунду. Лукас нутром почуял, как что-то щекочет ему затылок — остальные двое противников пытались взять его на мушку, пользуясь тем, что их товарищи не дают ему уйти с места. Умная дичь. Но все же недостаточно умная.
Его когти вспыхнули, перехватывая клинок. Лукас сбил эльдара с ног и закрылся его телом аккурат в ту же секунду, когда рявкнула осколковая винтовка. Он не стал тратить время, проверяя, оправдался ли его расчет. Едва успев увернуться от ножа второго противника, просвистевшего перед самым его носом, Лукас бросился вперед, вонзая зубы в мягкую броню на руке ксеноса. Пластины хрустнули в его пасти и он мотнул головой, подтаскивая эльдара ближе. Дуло плазма-пистолета уткнулось в грудь противника и Лукас нажал на курок.
Дымящееся тело рухнуло на землю, и Лукас бросился прочь, скрываясь среди опорных балок. Завизжали сирены тревоги. Лукас услышал рев болтеров и понял, что Кадир и остальные тоже вступили в игру. Если они смогут как следует заморочить ксеносам головы, не давая отступить, то им удастся сдерживать противника до тех пор, пока не прибудет Лютокровый и остальные ярлы. А если не смогут… ну…
— …то сегодняшний день ничуть не хуже других, — пробормотал Лукас. Услышав приближающийся топот, он вскинул руку, и налетевший на нее корсар отлетел обратно, мертвый или оглушенный — Лукас не стал проверять. Он попросту наступил на голову эльдара, сминая украшенный шлем вместе с черепом — чтобы уж наверняка.
Осколковые снаряды застучали по его нагруднику, и Лукас вздрогнул. Отцепив от пояса гранату, он метнул ее в ту сторону, откуда стреляли — взрыв заставил деревянные башни пошатнуться, и сверху послышались перепуганные крики экипажей аэролодок. Лукас поднял голову и довольно оскалился.
— Прекрасно…
Джинкар торопливо шагал свозь охваченный суматохой лагерь. Отбросы держались вокруг него защитным кольцом, обеспокоенно ворча друг на друга. На лагерь напали, это было очевидно — но никто, похоже, не понимал, кто именно напал и как. Те кабалы, что были повоинственнее, высыпали на улицы и теперь грызлись промеж себя, а те, что были поосторожнее, нетерпеливо дожидались, пока откроются врата в Паутину. А те не откроются, пока Слиск подготовится к отбытию.
— А где Слиск? — рыкнул Джинкар на своих телохранителей. — Уж точно не там, где ему следовало бы находиться.
Все шло совершенно не так, как задумывалось. Конечно, из великих страданий рождаются великие шедевры — как правило, из чужих великих страданий, — но Джинкар умел приспосабливаться. Он торопился в мастерскую, надеясь, что успеет перехватить Кзакта до того, как представители Сглаза соберут свои трофеи и улетят. Мон-кеи должны были вот-вот добраться сюда — если уже не добрались, — и очень скоро они сравняют с землей весь лагерь. Пора уходить отсюда.
Земля содрогнулась от взрыва, и Джинкар едва удержался на ногах. Тропу затянуло дымом, гемункул услышал глухой хлопок и одного из отбросов отшвырнуло прочь. Следом рухнул еще один — его череп превратился в кровавое месиво. Загрохотало снова — и остальные отбросы попадали замертво. Последний из слуг Джинкара успел развернуться и коротко вскрикнуть, а затем таким же окровавленным мешком свалился к остальным. Джинкар съежился, закрыл голову руками — следующий смертельный удар должен был достаться ему…
…но тот так и не пришел — и гемункул поднял глаза. Перед ним, глядя на Джинкара сверху вниз, стоял Космический Волк. Его шлем был покрыт кровью, а острие цепного меча упиралось гемункулу в глотку.
— Похоже, ты куда-то торопишься, — пророкотало чудовище на своем примитивном языке. — Ты меня понимаешь?
— Я… Да, — Джинкар оглянулся. Из дымки показались еще двое огромных воинов, воняющих кровью и прометием. — Я знаю ваш язык.
— Хорошо. Значит, твоя голова останется на плечах — пока что, по крайней мере. Где вы держите рабов?
Джинкар тут же сообразил, что они хотят сделать. Если освободить рабов сейчас, то загнать их в «Рейдеры» не будет никакой возможности. Да, конечно, несколько партий уже теснились в грузовых отсеках «Рейдеров», нетерпеливо кружащих над лагерем, но это была лишь малая часть всей добычи.
— Вы хотите… освободить их? Всех? — напряженно спросил он.
— А что, какие-то проблемы? — зубцы едва ощутимо впились в его горло. Джинкар судорожно сглотнул. Мысль о том, чтобы достать бласт-пистолет, проскользнула было и тут же сгинула — он понимал, что не успеет выстрелить.
— Нет. Никаких проблем. Рад буду служить.
Из решетки шлема воина, держащего меч, раздался рык, пробравший гемункула до самых костей. Через мгновение Джинкар сообразил, что это был смех.
— Не сомневаюсь, что будешь. А теперь вставай, мелюзга. Иначе останешься здесь, рядом с товарищами.
Джинкар поднялся, отряхивая робу, пытаясь сохранить хоть какую-то видимость собственного достоинства.
— Клетки с рабами управляются единой системой блокировки. Открывать их по одной будет слишком утомительно. С центрального пульта их можно открыть все сразу. Все до единой. Идемте.
Он зашагал к мастерской, и космические десантники осторожно направились следом. Один из них отделился от группы, вызвав недовольный рык того, что вел отряд. Десантник растворился в дыму и метели, двигаясь, словно призрак, несмотря на габариты. Обладатель цепного клинка и тот, что вонял как завод по переработке отходов, остались с Джинкаром. Вонючий десантник не выпускал из рук свои примитивные обереги и таращился на Джинкара с совершенно излишней нервозностью.
Через несколько мгновений лагерь снова сотрясли взрывы — это явно было делом рук Космических Волков. Джинкар увидел, как воины из трех разных кабалов обменивались выстрелами выше по тропе. Его пленители несколько раз выстрелили, заставив кабалитов разбежаться в поисках укрытия. Джинкар кожей ощутил гул электрических сигналов, наполнявших воздух, и понял, что Волки разговаривают друг с другом по зашифрованному каналу связи. Их нападение было спланированным, и, похоже, служило прологом к штурму лагеря.
Джинкара это мало волновало. Его план начал приобретать четкость — и, как все хорошие планы, требовал минимальных усилий от своего автора. Ему нужно было всего лишь помогать этим тварям до тех пор, пока не подвернется возможность улизнуть. Слиска можно было считать покойником с тех пор, как мон-кеи проникли в лагерь — даже он не сможет справиться с таким противником. От этой мысли Джинкар улыбнулся — он все-таки выполнил свою часть сделки с Кзактом, пусть и самым неожиданным образом.
Впрочем, ему самому еще нужно суметь сбежать…
Улыбка Джинкара угасла.
Вопреки его опасениям, мастерская оказалась невредимой. Космические Волки втолкнули гемункула внутрь, и их вожак прорычал:
— Где этот центральный пульт?
— Там, — ответил Джинкар, указав пальцем, и огляделся по сторонам. Стазис-колбы исчезли, как он и опасался. Кзакт уже, похоже, был на борту одного из «Рейдеров», направлявшихся ко входу в Паутину. Джинкар выругался про себя, стараясь, чтобы его неудовольствие ни в коем случае не отразилось на лице. Однако клетки, висящие на суспензорах, все еще были на местах, а пленники все еще теснились внутри.
— Кости Русса, — взрыкнул увешанный тотемами воин, уставившись на монстров, беззвучно бьющихся в клетках, — это те, о ком я думаю?
Второй воин похлопал Джинкара по плечу плоской стороной клинка.
— Отключи блокировку замков.
Джинкар напрягся, затем со вздохом поплелся исполнять приказ. Он надеялся, что они откроют клетки сами, дав ему возможность удрать. Но теперь, похоже, придется импровизировать.
Он подошел к пульту и начал отключать силовые поля, окружавшие загоны с рабами по всему лагерю.
— Кадир, эти существа… Это…?
— Да, это они, — ответил воин с топором. — Зачем вы их здесь держите, ксенос?
— Я изучал их, — скривил губы Джинкар. — Очень занимательное зрелище.
— Они не объекты для исследований.
— А, по-моему, напротив — разве нет? — Джинкар помедлил и оглянулся на того, кого называли Кадиром. — Вы все — объекты исследований. Каждого из вас создали с варварской искусностью, каждая ваша клетка спроектирована мастером, полным безупречной жестокости. Весьма ограниченная работа, надо признать. Но неограниченности можно достичь, лишь преодолев ограничения, — он грустно посмотрел на волкообразных тварей. Мысль о том, что он никак не сможет усовершенствовать их, вызывала досаду — они могли бы стать восхитительным дополнением к его основной работе.
— Хотел бы я знать, — Джинкар улыбнулся своим пленителям, — это то, что и задумывал создавший вас?
— Заткнись, тварь, — рыкнул другой Космический Волк и настороженно огляделся. — У нас почти не осталось времени. Где Трикстер?
— Не сомневаюсь, что Лукас там, где ему нужно быть, Хальвар. А наша задача — дать ему столько времени, сколько ему нужно, чтобы доделать то, что он делает. — Волк по имени Кадир повернулся к Джинкару. — Продолжай работу.
— Конечно-конечно, — услужливо кивнул тот, незаметно касаясь переключателей суспензоров, поддерживавших клетки, заставляя их подъехать поближе к космическим десантникам. Второй рукой гемункул потянулся было к бласт-пистолету, и перед его мысленным взором проплыли картины награды, которая его ожидала. Он был так близок к свободе, что ощущал ее вкус на языке. Джинкар повернул последний рычаг и узел загудел.
— Вот так. Теперь все готово.
Силовые поля вокруг загонов с рабами начали отключатся по всему лагерю, и все пленники, которых еще не распихали по «Рейдерам» — как люди, так и животные — теперь оказались на свободе.
И не только они.
Суспензоры погасли тоже — и клетки с грохотом попадали на землю. Монстры, томившиеся в них, с душераздирающим воем вырвались наружу. Джинкар шарахнулся прочь от пульта, выхватил бласт-пистолет и открыл огонь. Воин по имени Кадир отшатнулся.
— Как я и обещал, мон-кеи — все пленники свободны. Но я сомневаюсь, что их благодарность окажется сильнее голода!
Уже на полпути к выходу Джинкар внезапно сообразил, что зверообразные мутанты не нападают на Космических Волков. Вместо этого они все кинулись следом за ним. Один из монстров бросился на гемункула, и Джинкар подстрелил его. Мутант рухнул на землю — выстрел превратил его голову в дымящееся месиво.
Но следом тут же прыгнул второй. Он сбил не успевшего добраться до дверей Джинкара с ног и, нависнув сверху, зарычал — так близко, что Джинкар мог рассмотреть совершенное несовершенство его глаз, одновременно звериных и человеческих. Удар когтистой лапы выбил из его руки бласт-пистолет. Тело Джинкара содрогнулось под массивной тушей, и он ощутил, как внутри, сразу в нескольких местах, что-то сломалось. Анестетики хлынули по его венам почти в то же мгновение, как в плоть вонзились острые зубы.
Перед тем, как тварь разнесла ему череп, Джинкар успел подумать, что по-своему эти монстры и впрямь были прекрасны.
[[Категория:Империум]]
