827
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас = 23
|Всего = 10
}}
“Задница Хельмавра. Вот и моя удача”, – подумал Джерико.
== 3: ОРЁЛ ИЛИ РЕШКА ==
Выстрел из лазерного пистолета Иоланды эхом разнёсся по опустевшим улицам. Что-то свалилось с трубы над её головой. Когда оно ударилось об улицу прямо перед ней, какой-то предмет покатился в давно ставшие визитной карточкой Подулья обломки. Объект у её ног был примерно в метр длиной, коричневым, пушистым и безголовым. На теле виднелись обнажённые участки кожи, показывая старые раны от сражений и болезней, которые так никогда и не зажили.
Это была крыса. Её напугала вшивая крыса улья. Хорошо, что Кэла и Скаббса не было рядом, и они не увидели, как она перепугалась. Видимо её привычная паранойя превзошла сама себя. Тупой Джерико. Она вспомнила, что это он во всём виноват. Когда Немо снова занялся ими, даже крыса могла представлять опасность. Иоланда пнула обезглавленную крысу в кучу обломков.
Именно тогда она и увидела её. Голову. Но вовсе не голову крысы. Она бросилась вытаскивать её. Это была человеческая голова с плотно завитыми тёмными волосами. У Иоланды возникло болезненное чувство в животе, когда она подошла поближе. Не от шока лицезрения человеческой головы. Она и сама немало их принесла в офисы гильдии в качестве доказательства для вознаграждения. Нет, она была абсолютно уверена, что узнала эту конкретную голову, хотя и видела только её затылок.
Она подняла голову, чтобы посмотреть получше. Большую часть кожи и мышц изгрызли крысы, оставив ужасную кровавую мешанину. Но густые чёрные локоны с грубой структурой стальной стружки, а также золотые зубы, отчётливо видимые в оставшемся без губ рте, подтвердили опасения Иоланды. Это была Бедди Бор’Вик.
Иоланда внимательно изучила голову, пытаясь понять, что произошло с её коллегой, охотницей за головами. Череп, похоже, был не повреждён, а остатки кожи не имели никаких прожжённых отверстий или следов ожогов. Возможно, Бедди подстрелили в туловище, а голову отрубили позже.
Она осмотрела следы разреза. К счастью крысы не успели добраться до шеи. Разрез был ровным, но не прижжённым. То есть не лазерный пистолет, силовой меч или лазерный скальпель. Также он был слишком чистым для цепного меча. И у кого, или чего, хватило умения сделать такой ровный разрез, используя силу одних рук?
Иоланда открыла рюкзак и вытащила испачканный кровью матерчатый мешок. Она положила туда голову Бедди и убрала в специальное отделение в рюкзаке. Она посмотрела на груду щебня, которая полого поднималась к крыше, где она подстрелила крысу. Видимо, местные головорезы и воры сложили обломки для облегчения бегства. Она использует их для другой цели. Пришло время заняться крышами и найти убийцу Бедди. Или хотя бы остальную часть Бедди.
Крысы бросились по трубам прочь, когда Иоланда поднялась на вершину кучи. Она подтянулась и залезла на крышу. Выпрямившись и положив руки на бёдра, она осмотрела с возвышения этот участок купола. Всё выглядело точно так же, как и любая часть Дырищи. Некогда великолепный купол теперь являл собою немногим больше, чем частично обрушившиеся здания и крысы. Очень и очень много крыс.
Иоланда решила проследить за ними. Если где-то поблизости есть тело, то паразиты найдут его первыми. Она посмотрела на ряды труб, которые протянулись через улицу до следующего здания. Именно по ним бежала с головой Бедди убитая крыса, пока не лишилась своей собственной. Они выглядели достаточно прочными, и охотница за головами заметила в пыли следы, принадлежавшие недавно проходившим здесь паразитам человеческого происхождения, и решила рискнуть.
Она легко пробежала по трубам и спрыгнула на крышу с другой стороны. Судя по огромным выхлопным трубам, поднимавшимся из здания до самого купола, она попала на какую-то старую фабрику. Крысы уже убежали, но от трубы вёл кровавый след, видимо, оставленный крысой с головой Бедди. Она пошла по нему и, миновав очередной ряд труб, оказалась на большой плоской крыше с пробитым посередине отверстием.
От отверстия вели два кровавых следа: новый, по которому она пришла и оставленный головой в её рюкзаке, и старый, начинавшийся с другой стороны дыры. Не было видно никакого тела, и вокруг стояла жуткая тишина.
Иоланда вытащила из постукивавших по голому бедру ножен меч. Пока она осматривала крыши, вторая рука легла на рукоять лазерного пистолета. Ничего. Даже крысы больше не бегали. Подобравшись к отверстию, она услышала странный царапающий звук. На краю оказалось больше крови, но, похоже, она не имела отношения ни к одному следу. Также она увидела, что второй кровавый след уже высох.
Царапанье стало громче, она прислушалась и узнала крысиный писк.
Она посмотрела вниз. Там, в двадцати футах ниже, лежал едва заметный в сумеречном мраке Дырищи труп. Иоланда включила фонарик и посвятила вниз, увидев покрытое стаей огромных крыс обезглавленное тело. Она выстрелила в рюкзак рядом с телом и стая разбежалась. Это точно была Бедди. Винтовка всё ещё лежала в чехле на спине, а на теле виднелась свёрнутая катушка “кошки”. Странно, но совсем не было видно крови, она даже не сочилась из многочисленных укусов крыс.
– Какого улья происходит? – спросила Иоланда.
Кэл Джерико проснулся от яркого света. Болел бок. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами, и страдал от сильной мигрени, начинавшейся у основания черепа, охватывавшей всю голову и вонзавшейся в глазные яблоки.
– Я ничего не скажу! – не задумываясь, закричал он. – Меня не волнует, как сильно вы станете меня бить и пытать, я…
Он замолчал и осмотрелся:
– к вашим услугам.
Яркий свет струился из окон на широкую кровать, на которой лежал Кэл. Он был прижат к матрасу прильнувшей к плечу стройной брюнеткой в прозрачном пеньюаре. На втором плече лежала пышная блондинка в чёрном корсете и чулках. А на его ногах расположилась чувственная рыжая девушка в длинной атласной ночной рубашке. Ночью кожаное пальто и брюки Кэла заменили красной шёлковой пижамой.
Шпиль. Он узнал, где оказался даже без обжигающих золотистых лучей солнечного света и компании красивых леди, пахнувших сиренью вместо ила. Стены комнаты были белыми. Не испачканными коричневато-белыми, как в городе-улье, а чистыми, алебастрово-белыми, белее даже, чем бледная кожа рыжей на его ногах.
И воздух. Он не стоял во рту и носу, как жирное марево на жарившей кухне. Он просто проходил сквозь лёгкие с наичистейшим шелестом сосновой росы. И, конечно же, воздух казался более разряженным. В конце концов он находился примерно на десять миль выше того места в улье, где заснул.
Заснул. Нет. Одурманен. Или оглушён. Или оба варианта. События прошедшей ночи начали возвращаться. Он вышел из “Хагена”, чтобы облегчиться. Он повернулся, увидел окружавших его гвардейцев Шпиля и получил игольчатым пистолетом под рёбра. Это объясняло боль в боку. Головная боль видимо была вызвана содержимым иглы, которое и вырубило его до утра.
Он снова посмотрел на девушек и шёлковую пижаму.
– Если это тюрьма, то я согласен на пожизненное заключение. – Он вытащил руку и начал поглаживать голое плечо блондинки справа. Загорелая кожа была гладкой, мягкой и недавно вымытой. Сильно отличаясь от грязных и порой шелушащихся женщин, с которыми он обычно имел дело в Подулье.
– К этому можно привыкнуть, – произнёс Кэл. Все три женщины ещё крепко спали. Он смотрел, загипнотизированный ритмичным танцем мягкой плоти как их груди поднимаются и опускаются, когда они дышали. Головная боль ещё не прошла, но Джерико куда больше беспокоило, что он не мог ничего вспомнить после потери сознания. Он находился здесь, возможно, с тремя самыми красивыми женщинами, с которыми спал, и был почти уверен, что именно только спал. Ну, скоро это изменится, сказал он себе, и его рука соскользнула с плеча блондинки к её шее.
Но подозрительный разум, приспособленный к жизни в Подулье, не расслаблялся и не желал забывать факт, что его похитил и накачал снотворным кто-то до сих пор неизвестный. Кроме того, чрезвычайно развитая параноидальная область мозга говорила Кэлу, что не могло быть совпадением, что похищение произошло считанные часы спустя после того, как он обнаружил следящего за ним шпиона Немо.
Он знал, что должен встать. Он должен встать с кровати, найти свою одежду и оружие, выяснить, где находится, и разобраться с тем, кто притащил его сюда. Брюнетка слева застонала и пошевелилась во сне, прижавшись всем телом к боку Кэла.
– Или я могу остаться и допросить девушек, – произнёс он. – Несколько раз. Это может занять не один час, но уверен, что всё пройдёт плодотворно.
В конце концов, возможно, это и тюрьма. Тюрьма, специально построенная, чтобы удержать Кэла Джерико.
Деринди присел позади большой трубы и наблюдал сверху за входом в “Дыру Хагена”. Капельки пота покрывали его голую голову от глаз и почти до самой шеи. Он вытер висок, заправив тонкие пряди за ухо, но добился только того, что испачкал немногочисленные оставшиеся волосы. Он вытер другую сторону, снова забыв о наложенной на то ухо повязке.
Сжав зубы, чтобы сдержать крик, Деринди застонал и проворчал:
– Чёртов Джерико. Он заплатит за это!
– Сосредоточься, – раздался спокойный голос в здоровом ухе.
– Где Джерико? – спросил Немо по радиоприёмнику, который его люди столь любезно имплантировали в барабанную переборку осведомителя.
Похоже, прикреплённый к голосовым связкам субвокальный передатчик передавал всё сказанное напрямую главному шпиону. Деринди был потрясён, поняв это в салоне “Пинки” в центре города. С тех пор он смирился с тем, что фактически оказался в собственности у Немо.
– Мои источники сообщают, что он и полукровка пришли в “Хагена” несколько часов назад. Никто не видел, как они уходили, поэтому я полагаю, что они ещё там.
– Он полагает! – проревел голос. Внутреннее ухо Деринди ощутило себя так, словно готово было взорваться. Деринди явно расхотелось дальше сердить Немо. – Иди и узнай, дурак!
Возражение вырвалось раньше, чем он успел подумать и прикусить язык.
– Но это место забито охотниками за головами, – пробормотал он. – Они собрались со всего Подулья, чтобы поймать какого-то вампира-мутанта.
Наступила пауза, которая была более пугающей, чем неизбежный крик.
– Интересно, – раздался сдержанный ответ. – Я не слышал о сборе наёмников в Дырище или об этом вампире-мутанте.
– Да, он убил Бестера прошлой ночью, – шёпотом сказал Деринди, счастливый сообщить что-то ценное новому хозяину. – Видимо, он огромный. Некоторые говорят, что он невидимый.
– Хммм. Сомнительно, но возможно. – Новая пауза. Деринди понимал, что лучше не прерывать мыслительные процессы Немо.
– Иди в бар, – сказал голос секунду спустя. – Узнай всё, что сможешь об этом так называемом вампире и найди Кэла Джерико!
Через мгновение звон в ушах пропал, но головная боль продержалась ещё достаточно долго. Деринди знал способ попасть незаметно в “Хагена”, но для этого придётся перебраться по трубе на крышу, где предположительно и произошло первое нападение вампира. Он совсем не хотел этого делать. Но альтернативой было подвести Немо, что также неминуемо вело к смерти, причём, скорее всего, более болезненной.
Он посмотрел через улицу на тёмную крышу, где Бестер сражался с вампиром. Там виднелись тени и, похоже, они двигались. Страх парализовал маленького человека, и он не в первый раз пожелал себе другую работу. Вот только в Подулье не столько ты выбирал свою жизнь, сколько она выбирала тебя, и часто на ужин.
– Окей, – сказал он для себя и Немо, главным образом для того, чтобы предать себе решимости, – я иду.
На другом конце приёмника была тишина. Деринди поднялся из укрытия и пополз по трубе.
На половине пути он вспомнил, что близнецы, Найти и Уничтожить, дали ему не только имплантаты, но и кое-какое новое снаряжение. Деринди обхватил трубу ногами и открыл рюкзак. Внутри лежала пикт-камера с прикреплённой антенной, “кошка”, игольчатый пистолет и пара защитных очков. Он надел очки и переключил их на ночное видение.
Он осмотрел крышу и купол над головой, но не увидел ничего движущегося на зеленоватом фоне трубопроводов, кабелей и потрескавшегося бетона. Почувствовав себя лучше, но не намного (говорили, что Бестер не заметил напавшее на него чудовище) Деринди прополз остальную часть пути.
– Ну и где панель доступа? – спросил он сам себя. Он ощупывал конец трубы, пока пальцы не нашли скрытую пластину. ''Нажать на две секунды, подождать три секунды, два раза нажать и подержать одну секунду.'' Люк заскользил, открываясь, и Деринди вполз в трубу. Панель за спиной закрылась.
Путь до крыши “Хагена” для его нервов прошёл гораздо спокойнее. По слухам вампир был в три метра высотой и шириной с Голиафа. Он не смог бы пролезть в трубу. На полпути что-то ударило по концу трубы позади него. Деринди распластался внутри и замер. За первым лязгом последовал второй, и он прозвучал уже ближе.
Бах. Бах. Бах. Что-то большое шагало по трубе. Деринди встал на руки и ноги и побежал, как краб внутри трубы. Он нырнул в шахту в конце и резко упал в темноту подвала “Дыры Хагена”.
– Так вы, девушки, хотите мне сказать, что и сами не знаете, где мы? – спросил Кэл.
Блондинка, которую звали Кэнди, сейчас сидела позади охотника за головами и массировала ему спину, в то время как сам он гладил спину рыжеволосой Сэнди. Брюнетка Брэнди отдыхала в мягком кресле рядом с дверью. Все три девушки работали в пользующемся недоброй славой клубе “Китти”, известном по всему улью красотой и любезностью сотрудниц.
Перед ответом Брэнди высосала виноградинку.
– Нас нанял для закрытой вечеринки какой-то парень, – сказала она. – Вот всё, что мы знаем.
Кэнди покусывала ухо Джерико, одновременно лаская руками его голые плечи.
– Нам завязали глаза и привели сюда, – прошептала она. – У меня осталась повязка, если тебе нравятся такие вещи.
Кэл глубоко вздохнул и покачал головой. Ему нужно оставаться сосредоточенным, а Кэнди это усложняла. Допрос был приятным, но ужасно неплодотворным. Кто бы ни лишил его свободы, он явно хотел, чтобы Кэл наслаждался, но дверь так и оставалась запертой, а из окна до основания улья было десять миль. Самым худшим было то, что он не смог найти в небольших покоях своё оружие и одежду.
– На кого был похож нанявший вас парень? – спросил Кэл, принимая в уме холодный душ и отчаянно пытаясь сохранить некоторый контроль, пока Кэнди лизала ему мочку уха. Сэнди повернулась и начала целовать грудь Джерико. Вода в воображаемом душе Кэла превратилась в пар.
– Не знаю, – ответила Бренди. – Просто парень. Я видела только его макушку.
– Да, – добавила Сэнди. – Они никогда не смотрят в глаза.
Все три девушки засмеялись над своей шуткой. Кэлу пришлось признать, что и ему будет нелегко посмотреть им в глаза. Какими бы красивыми не были их лица, эти девушки обладали и другими интересными особенностями, кроме глаз.
– У него были короткие волосы и профессорские очки, – сказала Брэнди. – Знаешь такие маленькие круглые очки в проволочной оправе? Все книжные типы носят такие.
Кэл несколько раз коротко и хрипло вздохнул, потому что ласки девушек угрожали сломать его концентрацию.
– Как он был одет? – спросил он через несколько секунд.
– К чему все эти вопросы, любимый? – ответила вопросом на вопрос Брэнди. – Наслаждайся вечеринкой. Если будешь хорош, то я покажу тебе кое-что весёлое, что могу сделать с этими виноградинками.
Брэнди взяла кисть винограда и направилась к кровати.
Прежде чем она смогла показать Кэлу фокус с виноградом, открылась дверь, и вошёл невысокий человек со стрижкой под “ёжик” и в профессорских очках в проволочной оправе, которого сопровождали два гвардейца дома Хельмавр.
– Доброе утро, господин Джерико, – произнёс он. Улыбка мелькнула на его лице, когда он посмотрел на охотника за головами без рубашки и полуобнажённых леди. – Меня зовут Авдий Клейн. Надеюсь, вы приятно провели время в помещениях лорда Хельмавра. Но боюсь, вечеринка подошла к концу.
Деринди смотрел в зелёном свете защитных очков ночного видения, как к нему навстречу мчалось основание шахты. Он бил руками и ногами по сторонам в отчаянной попытке замедлить падение. В последнюю секунду он наклонил голову и использовал руки, чтобы поглотить часть удара. Он выкатился из шахты, закувыркался по помещению и, не успев остановиться, врезался в штабель бочек. Он услышал, как внутри заплескался “Дикий змей” и откатился в сторону, пока какой-нибудь из бочонков не свалился бы на него.
– Ой, ой, ой, ой, ой! – закричал он. К счастью оказалось, что Немо занимался другими делами, потому что из передатчика в барабанной перепонке не последовало никакого ответа. Деринди осмотрел себя. Никаких торчащих костей и фонтанов крови, а качающийся бочонок не упал. Несмотря на это болело предплечье и казалось, что кто-то непрерывно стучал по локтям. И ещё капание на щёку сказало ему, что раненое ухо под повязкой начало кровоточить.
Но он был жив и внутри “Дыры Хагена”. По крайней мере, эта часть плана удалась. Он прислушался к шуму из шахты, но не услышал ни звука. Что бы ни следовало за ним, оно ушло или поджидало, когда он вернётся. Отсюда он мог забраться наверх в “Хагена” и шпионить за посетителями из-за специальной панели, он был уверен, что о ней не знал ни один охотник за головами, или переместить один из бочонков и получить доступ к аварийному люку, через который он мог навсегда убраться из Дырищи.
Деринди вздохнул и пробрался по лестнице на технический этаж. Это место было заполнено старыми трубами и кабелепроводами ещё с тех времён, когда “Хаген” служил электростанцией. Настоящий лабиринт, занимавший большую часть подвала. Пол стал липким за века, в течение которых слизь и грязная жижа слой за слоем смешивались с пылью. Он двигался словно сквозь тесто.
После нескольких коридоров и поворотов, осведомитель остановился и посмотрел на низкий потолок. Предстояло сделать самое неприятное. Шпионская панель представляла собой простую раздвижную дверцу, но он на собственном горьком опыте знал, что находится с другой стороны. Панель открывалась под решётчатым полом посреди общего зала “Хагена”, и пространство между этой решёткой и полом было всегда заполнено всевозможными продуктами жизнедеятельности бара.
Обычно над панелью стоял стол. Деринди и те немногие, кто ещё знал о ней, всегда “помогали” каждому новому Хагену найти самый подробный план бара, заботясь о сохранности своего специального “глазка”. Но Деринди понимал, что стол едва ли предоставлял надёжную защиту, а Хаген в это время дня, скорее всего, занят. Он отодвинул панель настолько быстро, насколько мог, резко дёрнув пострадавшей рукой.
Не помогло. Не важно, как быстр был Деринди, смесь “Дикого змея”, слюны, крови и множества других жидкостей, о которых не хотелось даже думать, всегда успевала испачкать его предплечье. Он подождал ещё немного, пока на пол не стекли последние капли слизи, а затем поднялся на трубы, собираясь посмотреть в отверстие.
Маленькая часть пола над панелью была свободна от большинства труб, предоставляя Деринди хороший обзор бара сквозь решётчатый пол. Судя по всему у входа в бар несколько секунд назад что-то произошло, потому что все бросились к двери. Он видел только мелькавшие ботинки и ноги, и слышал только крики.
Мгновение спустя раздался голос, успокоивший толпу.
– Заткнитесь, банда ничтожеств, – воскликнула Иоланда, – и пропустите меня.
“Дыра” успокоилась, и сердце Деринди сжалось от последовавших звуков. Это был бах, бах, бах ботинок о решётку, точно такой же, что он совсем недавно слышал в трубе. Когда толпа разошлась, он увидел, как обычно элегантная длинноногая Иоланда тяжело шагала в его сторону под тяжестью переброшенного через плечо тела.
Иоланда подошла ближе, и он потерял из вида её лицо и туловище, потому что их заслонял стол. С глухим стуком тело рухнуло почти над самой головой Деринди, заставив его подскочить. Он едва не закричал, когда увидел, что у тела не было головы.
– Это – Бедди. – Услышал он слова Иоланды. Он отвёл взгляд от безголового трупа и посмотрел на окружившие стол ноги. Голые бёдра Иоланды, камуфляжные штаны и толстые ботинки Херна, доходившие до колена сапоги из змеиной кожи со спрятанным ножом Горга и замшевые ботинки Лебоу с заправленными в них обтягивающими красными брюками. Через стол от этой группы стоял кто-то в белых кожаных штанах и такой же обуви: Король! Деринди понял, что совсем не хочет, чтобы сегодня его увидели в баре.
– Она полностью обескровлена, – произнесла Иоланда. – Такой чертовщины я ещё никогда не видела.
– Она не первая, – раздался другой голос. Это был Хаген. Деринди узнал его потёртые серые брюки с полосами на бёдрах, где тот вытирал руки. – Зверь пришёл за Бестером две ночи назад и вчера за владельцем магазина.
– Бедди думала, что это вампир, – произнёс другой голос, по которому он узнал Скрида. – Она направилась на его поиски, чтобы получить награду.
– Можно сказать, что она нашла его, – сказала Иоланда.
– А где ты нашла её? – спросил Херн.
– Зависит от обстоятельств, – ответила Иоланда.
– От каких?
– От величины награды за этого зверя.
– Две тысячи кредитов, – раздался голос, и Деринди узнал Скаббса. – Привет, Иоланда. Рад тебя видеть!
– В таком случае, Херн, эта информация только для меня и моих напарников.
– Скорее напарника, – произнёс Скаббс.
Наступила тишина и Деринди сглотнул, догадываясь, что последует дальше.
– Почему? Где Джерико?
– Не знаю, – ответил Скаббс. – Его нет уже несколько часов. Я надеялся, что он с тобой.
“Вот дерьмо”, – подумал Деринди. Он опустился с труб на пол и закрыл панель. Ему нужно сообщить Немо. Главный шпион будет недоволен.
Авдий Клейн и эскорт королевских гвардейцев сопровождали снова одетого Кэла через роскошные покои особняка Хельмавра. Богатство дворца привело охотника за головами в некоторое замешательство. Стены украшала мозаика из отдельно вырезанных и отполированных до зеркального блеска камней, изображавших сцены из истории дома Хельмавр. Полы покрывали великолепные белые ткани, заставлявшие его чувствовать, что он ступал по грудам мехов. В какой-то момент гвардейцы прошли мимо ряда настоящих деревянных дверей, украшенных барельефами с бюстами правителей дома былых эпох.
И ещё был свет. Свет не переставал поражать Джерико. Конечно, он видел его и раньше. Он рос избалованным ребёнком Шпиля и недавно провёл некоторое время выше Спиральных врат. Но сейчас он впервые мог хорошенько рассмотреть дворец, и солнечный свет сиял и блистал здесь, как нигде в улье. Свет струился из рядов окон. Каждая комната, вестибюль и коридор купались в золотистых лучах солнца.
Этого было почти достаточно, чтобы заставить Кэла задуматься о том, чтобы оставить жизнь во мраке Подулья, но когда он посмотрел на лица гвардейцев, которые даже без униформы выглядели одинаковыми, то понял, что не создан для подобной жизни. Слишком много правил. Слишком много скуки. Ходи сюда. Ходи туда. Делай, что тебе говорят. Не возражай. Кэл Джерико никогда не умел хорошо выполнять приказы.
Но сейчас он был здесь и маршировал в ритме лорда Хельмавра. Всё это оставляло дурной привкус во рту, как перекушенная пополам змея. Конечно, у Шпиля были свои преимущества: солнечный свет; выпивка, которую не процедили сквозь старые носки Хагена; еда, вкус которой можно было распробовать; и чистые женщины, умевшие делать необычные трюки с виноградом. Чёрт, да даже сами свежие фрукты были необычной вещью в Подулье.
Итак, он выслушает предложение его светлости, иначе, зачем ещё все эти сложности, чтобы притащить его на вершину улья, если не заставить сделать то, что он не хотел делать? Он ничего не делает бесплатно и Хельмавру придётся придумать какую-то удивительную награду, которая заставит Кэла Джерико вытянуться по струнке и отдать честь, и, возможно, эта награда будет того стоить.
Пока он размышлял о том, какую цену мог бы запросить, группа неожиданно остановилась возле ничем не примечательной двери. Кэл заметил, что больше не купается в солнечном свете. Он только сейчас понял, что каждое следующее помещение становилось всё темнее. Дверь открылась. Она оказалась толстой, как в хранилище, и медленно повернулась внутрь. В комнате за дверью стояла кромешная тьма, за исключением ряда светившихся в дальнем конце ламп.
Гвардеец за спиной Кэла втолкнул его в комнату. Кэл инстинктивно повернулся и пнул его в пах. Остальные гвардейцы вытащили оружие и прицелились в охотника за головами.
– Извините, – произнёс, слегка ухмыляясь, Кэл. – Он тронул меня – я тронул его.
Он посмотрел на свернувшегося в клубок гвардейца:
– Приложи льда.
Кэл повернулся и направился через комнату к свету. Клейн последовал за ним, но гвардейцы остались у двери.
Сцена на другом конце комнаты казалась почти сюрреалистичной. В темноте стоял одинокий стол, лампы освещали лица пяти мужчин, двое из которых явно главенствовали над остальными. Один пугающе высокий и с резкими чертами лица, впивавшийся взглядом во всех и каждого, и второй, напоминавший танк, тяжёлый танк, готовый переехать любого на своём пути. Также в тенях позади стола стояло ещё несколько фигур, но из-за света в глаза Кэл не мог ничего увидеть дальше самого стола.
– Кто это? – спросил голос из теней.
Клейн ответил:
– Кэл Джерико, ваша светлость. Как вы и просили.
– Я просил? – удивился обладатель голоса. – Зачем мне просить о встрече с кем-то, кого я даже не знаю?
Кэл услышал общий вздох остальных мужчин. Всех, кроме Клейна, который придвинулся к Кэлу и прошептал:
– У него бывают хорошие и плохие дни.
– Я догадываюсь, о чём речь, – ответил Кэл. Он протолкнулся мимо ястреба и танка и запрыгнул на стол.
– Это я, отец, – обратился он в темноту. Он пнул Клейна, который попытался схватить его за лодыжку. – Кэл Джерико, охотник за головами.
– Мой сын? – спросил обладатель голоса. – Нет у меня никаких сыновей.
Кэл услышал новый шум в темноте, словно крысы царапали землю. Он прищурился, чтобы лучше видеть во мраке. Четыре молодых человека в белых туниках и бриджах деловито что-то записывали на пергаменте в руках.
– Да, у вас есть сын, сэр, – сказал Клейн. Он оставил попытки стащить Кэла со стола, и видимо пытался перейти к тому, ради чего все собрались. – На самом деле много сыновей.
– Сомневаюсь, что вы помните мать, – сказал Кэл. Он присел на тёмной стороне стола и посмотрел на отца. Хельмавр выглядел как пятидесятилетний мужчина, с густой копной серебристых волос и точёными чертами лица, которые напомнили Кэлу его собственные. Разумеется, Джерико знал, что лорд Шпиля был гораздо старше двухсот лет. Тело сохранилось хорошо. А вот о разуме такого не скажешь.
– Вообще-то, я ваш сын, – сказал он. – Правда, не могу сказать, что получал от вас подарки на день рождения.
– Совсем не получал? – спросил всё ещё смущённый Хельмавр. Писцы деловито записывали происходящее.
– Клейн, дайте моему сыну что-нибудь подобающее, – велел он. – Я знаю. Дайте ему копьё, которое я получил на последний день рождения.
Он наклонился к Кэлу:
– Думаю, тебе понравится, а мне сейчас нет никакой пользы от копий.
Кэл легко подавил внезапное желание обнять старика. Покашливание Клейна за спиной заставило охотника за головами понять, что пора переходить к делу.
– Я занял достаточно вашего времени, – сказал он и выпрямился. – Пойду поговорю с этими людьми о работе, которую вы хотите мне поручить.
Свет признания так и не вспыхнул на лице старика, но проницательный Клейн был более чем готов вернуть происходящее в нужное русло.
– Да, сир, – вмешался Клейн, – Кэл – молодой человек, которого я ранее рекомендовал, он может оказаться полезным в… текущей ситуации.
– Ах да, – охнул Хельмавр. – Проблема Арманда. Мой другой сын. Ну, один из других моих сыновей. Он поступил очень плохо. Обокрал меня. Иди и найди его, Кэл. Найди его и верни…
– Да, сэр, – перебил Клейн. – Господин Джерико прав. Мы не будем больше отнимать ваше время. Я могу проинформировать Кэла о ''подробностях'', пока принесут подарок на день рождения.
Без лишних слов Клейна Джерико немедленно окружили гвардейцы, которые вытолкали его из зала. Тот, которого он пнул, держался на расстоянии и свирепо смотрел на охотника за головами, когда они покинули мрак и вернулись к свету.
– Он не вернётся, так? – спросила Иоланда. В “Дыре Хагена” наконец настала тишина. Большинство наёмников отправились искать вампира. Иоланда была совершенно уверена, что хорошенько подкрепившись Бедди, он на некоторое время затаится, и не волновалась по этому поводу. Кроме того она единственная знала, откуда начинать поиски.
– Нет, не думаю, – ответил Скаббс. – Он даже не попрощался. Видимо он очень сильно рассердился на меня.
– Он и без тебя вечно на всех сердит, – сказала Иоланда, глядя на почти пустую бутылку “Дикого змея”. Она тянула бутылку почти час, ожидая возвращения Кэла. Она ненавидела мерзкое пойло, но нельзя было держаться на равных с парнями, если не пьёшь “Змея”. Всего “Змея”. Поэтому она сидела и смотрела на мелкую гадину, извивавшуюся на дне бутылки. Было бы намного проще, если бы она могла просто пристрелить её, но негласные правила чётко гласили, что нужно проглотить змею или перекусить пополам. Оба варианта звучали одинаково мерзко, но если Иоланда и была чем-то известна, так это умением проглотить целую змею и обычно с первой попытки. – Наверно, мне не стоило так уходить, но он даже не попытался остановить меня, так что счастливого пути.
Скаббс кивнул, отчего с его лица зашелушился водопад сушёной кожи.
– Это не в первый раз, когда Джерико так исчезает, – сказал он. – И мы прекрасно обойдёмся без него.
– Ты хочешь снова работать со мной в команде? – спросила Иоланда. Змея продолжала извиваться.
Скаббс снова кивнул:
– Да. Мы вместе весело проводили время.
Иоланда улыбнулась:
– Как в тот раз с чумными зомби? Весёлые были времена.
Скаббс прекратил кивать, но Иоланда едва заметила. Она напряглась. Она взяла бутылку, сделала последний глоток вместе со змеёй, хлопнула бутылкой по столу, вскочила и схватила Скаббса за плечи, пока тот осматривался вокруг, словно собирался сбежать.
– Кроме того, Скаббс, старый приятель, – сказала она, крепко прижав его к обтянутой кожей груди, – когда наш напарник оставил нас, он прихватил с собой вознаграждение.
– Ты хочешь сказать?
Иоланда снова кинула:
– Да. Мы банкроты. – Она потащила его к двери. Теперь пойдём поохотимся за вампиром. У меня есть отличный план. Мы подождём, пока он снова не проголодается, и подсунем ему в качестве еды кое-кого очень паршивого.
Из укромного места на крыше бара Деринди видел, как Иоланда и Скаббс покинули “Дыру Хагена”. Он был всё ещё немного напуган своим последним путешествием по трубам, но теперь понимал, что тяжёлые шаги принадлежали амазонке-Иоланде, которая несла мёртвое тело. Он выскользнул из укрытия, взобрался на трубопровод и перебежал улицу позади уходившей парочки.
Узнав об исчезновении Джерико, Немо приказал Деринди следовать за Скаббсом и Иоландой. Они почти наверняка приведут его к своенравному охотнику за головами. Оказавшись на крыше, где произошло первое нападение вампира, Деринди почувствовал, как волосы сзади на шее встали дыбом. Место пугало его и он не хотел становиться едой для вампира, но даже такое развитие событий было предпочтительнее невыносимой и бесконечной пытки, которая ждала бы его в случае неудачи.
Он бежал по крыше и крутил головой во все стороны, чтобы не пропустить приближавшихся вампиров. Увы, он не заметил дыру в крыше. Падая в темноту, Деринди завопил:
– Что за дерьмо! – О чём немедленно пожалел, когда его внутреннее ухо взорвалось от ответа Немо.
Кэл закрепил пояс с оружием и проверил множество кинжалов, стратегически расположенных по всему телу, чтобы убедиться, что ни один не потерялся. Они вернулись в покои, где он провёл сонную ночь и весёлое утро с девушками. К сожалению, их контракт явно закончился, потому что в номере никого не оказалось.
– Проще говоря, вы хотите, чтобы я нашёл этого Арманда Хельмавра, – произнёс Кэл, – который, если я правильно понял, безумнее дерьма летучей мыши и склонен к случайным вспышкам убийственной агрессии, а затем забрал у него одну вещь. Но вы не скажете мне, что это за вещь, вы понятия не имеете, куда он направился, и я не могу никому рассказывать, чем занимаюсь или кого ищу. Я ничего не забыл?
– Да, – ответил Авдий Клейн.
– Нет проблем, – сказал Кэл. – И моя награда за эту охоту за головами?
– Я уполномочен лордом Хельмавром предоставить вам полные дипломатические привилегии наследника трона дома Хельмавр, законных и полновластных правителей улья Примус.
– Мне будет положено какое-нибудь содержание? – спросил Кэл, осматривая рюкзак и сумки.
– Каждый из законных наследников лорда Хельмавра получает ежегодное пособие на сумму 100000 кредитов.
– Ежегодное? Ха! Достойная награда. – Кэл выпрямился. – Скажите, вы не видели голову среди моих вещей, когда ваши парни раздевали меня, а?
Клейн поёжился.
– Да. Это было отвратительно. Мы её сожгли.
– Тогда вам стоит добавить пятнадцать сотен кредитов к этому пособию, – сказал Кэл. – Столько стоила эта голова.
Он перебросил сильно полегчавший рюкзак через плечо:
– О, и пока я не ушёл, где мой подарок на день рождения?
– Я послал Вальтина Шемко принести его, – признался Клейн. – Он встретит вас у одного из секретных входов в особняк Хельмавра и станет сопровождать в городе-улье.
– Стоп, – сказал Кэл. Он остановился и посмотрел на невысокого администратора. К чести Клейна тот ничуть не смутился. – Я думал, что буду работать один. Вы же сами сказали, не говорить никому за кем я охочусь? Мне не нужен путающийся под ногами суетливый чинуша, пока я занят делом. У меня есть определённый стиль и ему обычно мешают мелкие лизоблюды, которые крутятся вокруг и норовят словить пулю.
– Это не обсуждается, – произнёс Клейн. – Вальтин будет сопровождать вас и вернётся с вами и искомым предметом, если вы преуспеете. Вам не стоит бояться за его безопасность. Он – один из моих личных гвардейцев.
Кэл присмотрелся к окружению Клейна. Одного из гвардейцев не было. У него возникло дурное предчувствие внизу живота, пока он изучал их лица. Да. Всё так и есть. Пропал именно тот гвардеец, которого он ударил в пах. Путешествие предстоит веселее некуда.
Клейн улыбнулся:
– Пожалуйста, позаботьтесь о моём гвардейце. Без него вам будет очень сложно вернуться в Шпиль, после выполнения работы. Помните о 100000 кредитах в год, кроме того доступ к девушкам, таким как Кэнди, Брэнди и Сэнди в любое время по вашему желанию.
– И ещё виноград, так? – спросил Кэл. – Очень много винограда.
– Какого чёрта это было? – спросил капитан Катерин. Он метался по своему кабинету почти полчаса после встречи с Джерико, пока не пришёл Каудерер. Пот струился по его лысой голове во все стороны. Носовой платок в руке едва ли не капал. – Мы полностью утратили контроль. И этот охотник за головами – я никогда не видел такой наглости…
– Терпение, капитан, – сказал Каудерер. Он вытащил токс-сигарету и положил между губами. – Перед победой нужно пройти через некоторые испытания.
– Испытания? – почти истерично спросил Катерин. – Это было мучение. Держать язык за зубами на этой нелепой встрече оказалось настоящей пыткой. Если этого человека когда-нибудь добавят к линии наследования – этот день станет моим последним в доме Хельмавр.
– Вы вполне можете начинать искать работу раньше, мой дорогой капитан, – мягко произнёс Каудерер. Он ненадолго замолчал, чтобы зажечь сигарету и глубоко затянулся. Катерин едва ли не дрожал к тому времени, когда мастер шпионов продолжил. – Дом Хельмавр в критическом положении. Разум нашего лорда увядает. Это слишком очевидно. Я не знаю, как долго мы сможем сохранять его лидерство. И когда он падёт – он может увлечь за собой весь дом.
Катерин сел на краешек стола и протёр лоб мокрым платком.
– Я это прекрасно понимаю, – произнёс он. – Слишком много наследников. После двухсот лет старик всё ещё плодит новых преемников. Начнётся такая борьба за власть, что последняя война дома покажется разборкой между бандами. Но что мы можем с этим сделать?
– Полагаю, нам следует найти “законного” наследника и проследить, что он получит трон, когда придёт время. – Каудерер выдохнул сигаретный дым и улыбнулся.
Катерин нахмурился, пытаясь понять смысл сказанного обычно сложным для понимания главным шпионом.
– И кто же законный наследник? – спросил он. – Сомневаюсь, что сам старик помнил даже в лучшие дни.
– Законный наследник – этот тот, кем мы сможем управлять, посадив его на трон. – Улыбка Каудерера стала ещё шире, от чего его лицо стало выглядеть даже страшнее, чем при хищном угрюмом виде, который являлся его обычным выражением.
– Но что с остальными? – спросил Катерин. Военный не привык ко всей этой работе плаща и кинжала. Он предпочитал обычный открытый бой. – Всё равно когда старика не станет, возникнут возражения со всех сторон.
– Мы устраним все возражения, прежде чем их успеют озвучить, начиная с кровожадного Арманда и заканчивая этим самодовольным и заносчивым охотником за головами. Наши шпилевики позаботятся об этом и вернут предмет для небольшой подстраховки.
Немо ждал звонка. Он ждал его уже давно. Он не отличался особым терпением. Он не был рабом чужого графика или прихоти. Обычно он избавлялся от сотрудника, который заставлял его ждать отчёта больше минуты, но в этот раз дело касалось особого осведомителя, которого не получится легко заменить, поэтому Немо прощал ему некоторое опоздание.
При этом он наблюдал за выходками Иоланды, Скаббса и бедняги Деринди. Какой болван. Немо едва не захотел оставить хорька рядом с собой, когда всё будет сделано, только ради развлекательной ценности, которую предоставлял человечек. Но он не мог позволить подобную мягкость, поэтому от Деринди придётся избавиться, как и от Кэла Джерико и его товарищей, как только предмет окажется в безопасности в руках главного шпиона.
Свет от многочисленных экранов отражался от полированной маски Немо, пока он поворачивал голову и наблюдал за изображениями с множества шпионских камер, располагавшихся по всему Подулью. Время от времени он щёлкал переключателем и наклонял голову на бок, прислушиваясь к тихим разговорам или какой-нибудь подлой сделке. Затем он делал заметки для своих не самых хитроумных сотрудников, таких как близнецы, чтобы выбить дань или присвоить ценные предметы.
Время шло быстро. Немо искренне наслаждался работой и почти забыл о звонке, когда на специальной панели замигала лампочка, и в визоре загудело оповещение. Главный шпион коснулся переключателя рядом с мигающей лампочкой, установил соединение и запустил процесс декодирования. Мгновение спустя он услышал голос в наушнике шлема.
Голос казался механическим, побочный эффект шифрования и расшифровки, необходимых, чтобы незаметно получить звуковую информацию из Шпиля.
Но Немо и так знал, кто на другом конце. Ни у кого больше не было доступа к этой линии.
– Он покинул Шпиль, – произнёс голос в ухе Немо.
– Он один? – спросил главный шпион.
– Нет. Его сопровождает переодетый королевский гвардеец.
– Будут ли последствия, если этот гвардеец не вернётся?
– Ничего с чем я не смогу справиться.
– Куда они направляются?
– Этого я не знаю, – ответил механический голос. – Их доставят до грузового входа в город-улей. Они окажутся там в течение часа.
– Остаётся мало времени.
– Мне ужасно жаль. Я не мог связаться с вами раньше. Я был не один.
Наступила пауза. Для себя Немо уже закончил разговор и щёлкнул несколькими переключателями, приводя в движение планы преследования Кэла Джерико, но он знал, что у осведомителя остался последний вопрос.
– Что-то ещё? – наконец спросил он.
– Д…да, – раздался неуверенный ответ. – Моя оплата…
– Поверьте мне, – произнёс главный шпион. – Когда всё закончится, вы сможете купить и продать Геронтия Хельмавра.
Гранн и Таг брели по Белым Пустошам к городу-улью. Оба Голиафа несли по две стогаллонные канистры слизи, которые покачивались из стороны в сторону на перекинутых через плечи шестах. Собранная из-под покрывавшей Пустошей пыли слизь и дала им это имя, а также продавалась по высокой цене на городских рынках.
Каждый грохочущий шаг Гранн и Тага погружал их широкие ступни глубоко в пыль. Пустоши представляли собой огромное пустое пространство внутри улья между бесчисленными и разнообразными куполами. Пыль накапливалась веками, принесённая сюда через вентиляционные вытяжки из окружающих куполов. Под пылью находились залежи ценной зелёной слизи. Несколько выносливых человек, например Голиафы, жили в Пустошах в качестве сборщиков слизи.
Голиафов считали варварами даже по меркам жителей города-улья, которые трудились среди вредных химикатов, грязной воды и плохо переработанного воздуха. Голиафы жили на периферии этого сурового мира, в самых глубоких и токсичных регионах, выполняя изнурительные работы, за которые никакие другие улевики не хотели или не могли взяться.
Благодаря всему этому они стали больше, сильнее и злее. Токсины в воздухе и ил, который они собирали, убивали всех, кроме самых выносливых, и сегодня они являлись гигантами и почти наслаждались своей ролью самых низших рабочих, на спинах которых был построен могучий улей.
И всё же Гранн и Таг были необычными даже по меркам дома Голиаф. Они отказались от рудников и шлаковых шахт ради жизни и работы сборщиками слизи в Пустошах. Таг, крупный и мощный бандит в молодости, быстро поднялся в рядах банды Слигана. Используя тяжёлый стаббер, он уничтожал целые рейдерские группы, превратив банду Слигана в одну из самых грозных в Подулье, и завоевав уважение и власть, а также вражду Углара, другого тяжёлого бойца в банде, жаждавшего лидерства.
Из-за предательства Углара за голову Тага назначили награду и продали в гладиаторские ямы, где ему пришлось сражаться за свободу. Там он встретил Гранн и влюбился в неё. Они сражались вместе в течение двух лет, чтобы выплатить цену за свои головы. Таг поклялся, что никогда больше не будет работать ни на кого, кроме себя, и поэтому, когда он и Гранн покинули ямы, они поселились в Белых Пустошах.
Таг и Гранн шли по Пустошам без отдыха полночи и большую часть дня, когда над ними промелькнула тень. Источником света здесь служили грибы, которые росли среди каркасных решёток и труб, протянувшихся между куполами. Нагретые пульсирующей по кабелепроводам энергией грибы светились, придавая Пустошам жутковатое и уникальное голубовато-белое дневное сияние.
Никто не жил в Пустошах, кроме нескольких одиночек-сборщиков, как Таг и Гранн, и блуждающих банд падальщиков. Таг не отказался бы отвлечься на хорошую схватку с падальщиками, но не знал ничего в Пустошах, что могло бы летать. Он успел вовремя посмотреть вверх и увидел, как из отверстия в металлическом небе снижается большой чёрный силуэт. Воинские инстинкты вывели Голиафа из секундного оцепенения.
Таг резко повёл плечами, швырнув одну из канистр с конца шеста навстречу спускавшемуся нападавшему. Взвыл цепной меч и Таг увидел, как канистра взорвалась потоком осколков и слизи. Мгновение спустя тёмная фигура пронеслась сквозь зелёное облако, по-прежнему сжимая в руке сверкающий цепной меч. Таг уронил шест и достал собственное оружие: массивный двуручный топор с шипами между двумя лезвиями. Рядом Гранн бросила канистры в белую пыль, разорвала цепь шеста толщиной в дюйм и начала размахивать ею над головой.
Когда нападавший врезался в землю, он перекатился вперёд и поднялся, прежде чем Таг успел отреагировать. Не такой широкий, как Таг, монстр был высотой почти с Голиафа и обладал мощным телосложением. Он казался покрытым чешуёй или, возможно, был облачён в необычную броню с чёрными пластинами. Трубчатые сосуды протянулись по его рукам к груди и основанию отвратительной головы. С безликого и лишённого рта чёрного лица смотрели светящиеся красные глаза.
Таг взмахнул топором крест-накрест, пытаясь сократить угол атаки, когда нападавший приблизился, но тот просто шагнул навстречу оружию Голиафа, приняв удар изогнутого лезвия на грудь. Руки Тага задрожали, когда топор отскочил от бронированных пластин, и бывший бандит едва успел упасть в пыль, уклоняясь от гудящего цепного меча.
Чудовище стояло прямо над ним. Цепной меч устремился по дуге вниз, но над головой мелькнули цепи Гранн, обернулись вокруг запястья существа и потянули в сторону. Таг перекатился, угодив прямо в слизь брошенной канистры. Он попытался подняться, но поскользнулся и упал на колени, и одновременно чёрный монстр схватил цепь Гранн и сильно рванул на себя.
Гранн попыталась удержаться, но огромное существо лишило её равновесия. Ей пришлось шагнуть вперёд, и в этот момент монстр развернулся, проведя цепным мечом по широкой дуге на уровне её грудной клетки. Гранн рухнула в пыль, разрубленная пополам мощным ударом. Таг, наконец, сумел подняться и в слепом гневе бросился прямо на закруглённое острие тихо гудящего цепного меча.
Голиаф почувствовал, как вгрызавшаяся в тело цепь кромсает его внутренние органы. Он снова упал на колени и затем свалился в белую пыль рядом со своей возлюбленной. Неспособный двигаться, потому что его кишечник превратился просто в большую кучу фарша, Таг не мог остановить монстра, который склонился над иссечённым телом Гранн и погрузил пальцы в её горло.
Последним, что увидел Таг, прежде чем его забрала тьма, стала кроваво-красная жидкость, бегущая по трубкам к лишённой рта чёрной голове чудовища.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
