6269
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас = 2225
|Всего = 29
}}
Взрывное устройство мигнуло и детонировало.
== Двадцать вторая глава ==
''Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры''
Взрыв прокатился по библиотеке, вырвавшись из ямы и захлестнув опоясывавший ее балкон огнем и облаками осколков. Трупы культистов отлетели назад, словно подхваченные ураганом бумажные фигурки.
Картовандис выдержал взрыв, позволив пламени и ударной волне омыть себя. Воцарившийся в яме хаос скрыл остальных из виду, поэтому кустодий дождался, пока тот не уляжется.
Адио в дымящихся и светящихся от жара доспехах зашевелился, поднимаясь на колени. Он оказался ближе всех к помосту, как настоящий Аквиланский Щит оттолкнув Мероведа в сторону перед самим взрывом бомбы. Инстинкт защищать старого наставника врезался в него так же глубоко, как выгравированные внутри доспехов имена.
К нему, пошатываясь, подошел Варогалант, собственные доспехи которого треснули в нескольких местах от выстрела гравипушки, однако в остальном невредимый. Шлемы обоих куда-то запропастились, и когда Варогалант взял брата за затылок, Адио поступил также. На краткий миг они соприкоснулись лбами, радуясь тому, что уцелели.
У обоих были иссечены лица, но это были всего лишь телесные раны.
Ни один не проронил ни слова, но их родственные узы были очевидными. Более века затаенной вражды рассеялись в одночасье, и внезапно Картовандис понял, что завидует им.
Быстро кивнув друг другу, они разошлись.
Лицо Варогаланта, на миг просветлевшее, вновь помрачнело при виде пустого телепортационного помоста. Взрыв практически уничтожил его, оставив лишь месиво искрящихся проводов и смятых проводящих пластин.
На пол мягко опускались книги с порванными и обгоревшими страницами. Остальная часть библиотеки, должно быть, погибла в прошлом пожаре или каком-то ином происшествии. Но внимание Варогаланта привлекло не это. Он заметил выжившего культиста. Форма мужчины была разодрана, кости в ноге раздроблены. Он полз на животе, будто слизень, оставляя за собой след из темной крови. Варогалант вздернул его на ноги.
— Облегчи душу и скажи, куда он ее забрал, — низким угрожающим тоном сказал он и, достав мизерикордию, прижал ее к горлу человека.
— Я не боюсь… б-боли… — с трудом выдавил мужчина, прежде чем обмякнуть. — Император… защищает…
Варогалант с рыком отпустил мертвого культиста.
— Они сражаются с нами, но все равно взывают к Нему, — пробормотал он, вскинув голову и на секунду крепко зажмурившись.
— Мы найдем ее, брат, — пообещал Адио. Давящее на Варогаланта бремя никогда не было более очевидным, чем сейчас.
Его ответ был прост.
— Мы должны.
В этот момент Меровед поднялся на ноги, и тут же бессильно рухнул назад.
Картовандис увидел его первым и, заскочив в яму, бросился к раненому, с трудом дышащему наставнику.
— Взрыв не мог его серьезно ранить, — сказал Адио.
— Без аурамита… — начал Варогалант.
— Он все равно Адептус Кустодес, — оборвал его брат.
Картовандис снял поврежденную броню Мероведа и обнаружил под ней черную, гниющую вокруг сердца рану.
— Он умирал еще до того, как вошел в библиотеку.
— Похоже на осколок кости, — произнес Варогалант, встав над ними обоими, когда те склонились над Мероведом.
Адио осмотрел бинты, прогнившие почти насквозь.
— Он пытался вычистить и перевязать рану.
Все они видели подобное прежде, больше века назад у Львиных Врат.
Меровед натужно закашлялся, и Картовандис придержал его голову, чтобы немного ослабить боль.
— Ты умираешь, старый друг, — произнес он.
Меровед посмотрел на него краем глаза и ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы.
— Прости, Сир… — Его голос был слабым, словно скрежет пера по пергаменту.
— За что, щит-капитан?
Ухмылка Мероведа стала печальной улыбкой.
— Я не был им уже долгое время.
— Ты всегда оставался моим щит-капитаном.
Меровед протянул дрожащую руку и взял Картовандиса за плечо.
— Я знаю, что ты хотел отплатить мне. Закрыть долг.
Картовандис ничего не сказал. Все молчали. Адио почтительно склонил голову, бормоча клятву. Варогалант отошел, чувствуя себя лишним.
— Ты пришел сюда… — продолжил Меровед. — И уже отплатил за него. Знай, я никогда не сожалел о решении уйти. Здесь, в конце службы, я нашел свою цель…
Он протянул на ладони устройство — черную металлическую коробочку в форме орлиной головы. Знак их ордена.
— Ее зовут Гедд, — сказал Меровед. — Она наблюдает. Она будет знать. — Он хитро улыбнулся. — Она будет знать.
Картовандис нахмурился, обменившись с Адио непонимающим взглядом.
Меровед стиснул порозовевшие от крови зубы.
— Довольно, — прохрипел он. — Я отслужил свое. Это конец.
Его дыхание стало судорожным, а затем резко участилось. Его глаза расширились.
— Это ко…
Он замолчал и обмяк.
— И грянул Колокол Потерянных Душ… — промолвил Адио.
Они скорбно склонили головы.
Картовандис поднял мрачный взор.
— Задание остается невыполненным. — Он посмотрел на устройство, данное ему Мероведом, и уже собирался включить его, когда заговорил Варогалант.
— Тут что-то есть, Сир. Тебе нужно взглянуть.
Он стоял среди валявшихся книг и свитков, сжимая в руке обгоревшие бумаги.
— Вот, — сказал он, протянув Картовандису несколько листов.
Это были части различных генеалогических древ, судя по хрупкости пергамента, древние, а еще обрывки результатов терранских переписей тысячелетней давности.
Орн был членом Экклезиархии, а потому мог получить записи, недоступные обычным жителям, однако здесь были колониальные данные, в которых каталогизировались человеческие диаспоры после войны Стыда. Их нашли и вынесли из храмов и архивов. Имена семей и кланов были собраны в подробных, пускай неполных, деталях. Каждый следующий документ проливал больше света на предыдущий. Родословные, восходящие до ранней терранской истории, к жестоким дням Старой Земли перед Объединением. Чтобы собрать все это, потребовалось бы несколько жизней.
Картовандис проанализировал информацию за несколько секунд, и одно название звучало у него в сознании над всеми остальными — конец ниточки, которую тянул Илакс Орн.
— Сигиллиты.
== Двадцать третья глава ==
''Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры''
Они были близко. Орн знал это, когда тряхнул головой, избавляясь от слабой тошноты и экзистенциального ужаса перемещения материи. К краям его одежды цеплялись щупальца варпа, быстрое рассеивающиеся из-за возвращения реальности в нереальность царства грез.
Ему не больше не было куда бежать, других убежищ не осталось. Это было его последнее логово в глубинах Воргантиана. Орну пришлось признать, что он впал в отчаяние. Меровед выследил его, и они придут. Его сородичи. Очень скоро. Орна печалила мысль о том, какими слепцами они были. Они познают откровение. Грядет просвещение. А затем все перестанет иметь какое-либо значение. Он выполнит свою цель.
— Готовьтесь, — сказал он одному из своих последователей. В глазах солдата горел огонь просвещения. Он кивнул и резким голосом принялся отдавать приказы горстке остальных.
Они сгинут. Ни одна смертная армия не устоит перед Десятью Тысячами. Он сомневался, что хоть кто-то в Галактике смог бы. Поэтому ему приходилось обращаться за пелену пустоты.
— Осталось недолго… — напомнил себе Орн, лишь сейчас заметив инфернально обращавшуюся Вексен-клеть. — Крутись, крутись, крутись…— сказал он, пока внизу все громче гремели цепями носители.
И Клеть крутилась, и наследник Сигиллита кричал вместе с ней.
== Двадцать четвертая глава ==
''Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры''
Орудийный катер уже ожидал их, когда они вышли из библиотеки с телом Мероведа. Нес его Картовандис, и в руках кустодия он отчего-то казался меньшим, как будто со смертью его покинула частичка души, которая поддерживала его и придавала сил. Адио с Варогалантом шли в почетном карауле, и поднялись на корабль в мрачном молчании. Оттуда они полетели к наблюдательному залу, где их встретила женщина по имени Урсула Гедд.
— Значит, он мертв, — сказала она, глядя на неподвижное тело Мероведа. — Я и подумать не могла, что вы ''можете'' умереть.
Гедд ждала их в арсенале наблюдательного зала. Она переборола желание упасть на колени, хотя стремление и казалось почти неодолимым. Ее сердце застучало от близости к подобным существам, однако грусть из-за смерти Мероведа усмирила и это также. Скорбь, даже от такого непродолжительного альянса, могла подождать. Эгида прибыла, а значит, Воргантиан еще можно было спасти.
Должно быть, сторонний наблюдатель мог бы найти сцену в арсенале абсурдной. Женщина в потрепанной униформе и броне миротворца, стоявшая над телом мертвого исполина в компании трех мрачных спутников, походивших на статуи из мифической эпохи, ловящие каждое ее слово.
— Моча Святого… — пробормотала она, и тут же пожалела о сказанном.
Лидер или, по крайней мере, тот, кого она сочла за главного, нахмурился.
— Прошу прощения…
— Сир Картовандис, — подсказал он. — Мы можем умереть, Урсула Гедд. Мы, как и ты, из плоти и крови.
Гедд, нахмурившись, обвела их взглядом.
— Сразу и не скажешь.
Гедд понимала, что ей следовало проявить больше уважения, но последние несколько недель она жила с разъедающей рассудок пульсацией, постоянно давившей на сознание. Из-за нехватки отдыха и нормальной пищи у нее запали глаза и появились темные мешки. Она почесала шею, задев ногтями металлический ошейник. У нее ныли зубы и ломило кости, но она была жива, и это чего-то стоило. А еще Гедд получила цель, и именно это требовалось ее новым союзникам.
Другой из их троицы, обладатель смуглой кожи и почти юношеского лица, если так можно было говорить о подобных существах, обернулся к Картовандису.
— Это спутница Мероведа?
— Эй, я перед вами, — сказала она.
Последний из троицы, и единственный в черных доспехах, но такой же темнокожий, как и второй, вперился в нее тяжелым взглядом. Гедд живо представила, как он поднимает свое массивное копье и приканчивает ее за дерзость. Она уверила себя, что это из-за усталости, однако дело было не только в этом.
— Я лишь хотела сказать, — произнесла Гедд, усилием воли поборов нарастающий ужас, — Он знал, что вы придете, поэтому привел меня сюда. Он надеялся и сам быть здесь, но я видела его рану. Если что и может вас убить то, думаю, лишь нечто подобное.
— Что тебе известно? — яростным голосом спросил воин в черных доспехах.
Гедд указала на тело Мероведа.
— Только то, что он рассказывал.
Картовандис смерил ее взглядом.
— Любопытная ты смертная, Гедд.
Она невольно засмеялась.
— Такое чувство, будто он еще здесь. Я едва держу себя в руках, — призналась она.
Картовандис продолжил, словно не услышав ее. Это тоже показалось ей знакомым.
— Меровед сказал, что ты будешь наблюдать, и будешь знать.
Она кивнула.
— Идите за мной…
Тот, что в черных доспехах, что-то пробормотал молодому, и они остались в арсенале.
— Здесь есть инструменты? — спросил молодой. — Нам нужно подготовить оружие.
Их оружие показалось ей девственно-чистым и внушительным, но она ответила, что такие инструменты имеются, и показала, где Меровед их хранил.
— Отлично, — молодой украдкой обменялся с Картовандисом взглядом, и почти незаметно кивнул, прежде чем тот дал Гедд сигнал проводить его.
— Это возможно? — спросил Варогалант, убедившись, что женщина их не слышит. — Кровь Сигиллита… Это возможно?
Адио задумался о том, что это могло означать в контексте всего, о чем говорил Илакс Орн.
— Он фанатик.
— Верный последователь Императора.
— Он поддался безумию, — произнес Адио. — Никакой психический крик не достигнет Терры с помощью крови и варпа. И все же…
Варогалант сразу понял, что он имел в виду.
— Нам мало что известно о Вексен-клети.
Адио кивнул.
— Он сказал «перерождение».
— Сколько культов с таким же названием были преданы мечу и пламени, некоторые даже нашим орденом? — возразил Варогалант.
Адио задумался и над этим.
— Какой бы ни была правда, — продолжил Варогалант, — терпеть ее нельзя. Ужасный эксперимент нужно остановить. Это безумие. Все это.
Он помрачнел, как всегда, когда думал о своем долге.
Адио подошел ближе.
— Не неси свое бремя в одиночку.
— Быть Охранником Теней означает быть одному, — ответил Варогалант. Он встретился с братом взглядом. — Не по своей воле я бросил тогда тебя в битве. Я мучился оттого, что не мог тебе сказать. А после случившегося в Темных Камерах… Я не мог уйти. Я не могу оттуда уходить. Они преследует меня даже сейчас.
— То был день суровых уроков, — ответил Адио, — но с того дня прошло много времени.
Варогалант кивнул, и они пожали руки и как воины, и как братья.
В сердце обсерватории, в логове Мероведа, как часто думала о ней Гедд, продолжали стрекотать бесчисленные пикт-экраны и инфоканалы, пусть теперь ими больше не управлял их хозяин.
— Похоже, твои товарищи мне не доверяют, — сказала она.
— Некоторые знания лучше хранить в тайне, особенно от смертных. — Картовандис сел в кресло в сердце машины, и бросил на Гедд взгляд. — Что тебе Меровед поведал о нашем враге?
— Немного, — призналась Урсула. — Он сказал, что они называют себя культом Просвещенных, и что их вера — это отклонение от Имперского Кредо.
Картовандис кивнул, словно решая, приемлемый ли это для нее уровень знаний. Она задалась вопросом, что случится, если он решит иначе.
— Мы считали его уничтоженным. Много, много лет назад, но вот он воспрянул снова. — По тому, как окаменели его скулы, Гедд поняла, что он сжал челюсть.
— Ты злишься, — осмелилась сказать она, внутренне выругав себя за смелость, из-за которой ее вполне могли убить. — За то, что он мертв. За то, что дело незакончено.
К удивлению Гедд, строгое лицо Картовандиса стало задумчивым.
— Незакончено?
— Что бы между вами не случилось, — сказала Гедд, и указала на экраны и вокс-передатчики, последний из которых замолчал после того, как не осталось никого, кто мог бы передавать через них сведения. Теперь из них доносился странный ''незвук'', подобно полузабытому сну, что давил на человека в предрассветные часы. — Большую часть времени он проводил на том самом месте, где ты сидишь. Он называл это своим призванием.
Картовандис оглядел экраны, как будто только сейчас их заметив. Он ощутил боль собственных ран и понял, как, должно быть, чувствовал себя его покойный наставник. Раздражение погасло. Он начал впитывать. Все и сразу.
— Теперь вместо него наблюдаю я, — сказал он. — Покажи, что он хотел нам показать, Гедд.
