827
правок
Изменения
Нет описания правки
А затем они исчезли в тумане в сгущавшемся мраке джунглей, дабы встретиться с судьбой, которую обещал им Ансгар.
== ДЕВЯТЬ ==
'''''В ЗЕЛЁНКУ'''''
Крики и вой млекопитающих странным эхом разносились в неземном потустороннем мире Зелёнки. Сержант Бориско остановился на густо заросшей кипарисами и квойями поляне. Земля под его ботинками превратилась в слякоть, в ямах между разветвлёнными корнями гигантских деревьев образовались маленькие туманные зелёные лужи с застоявшейся водой. Немногие места с твёрдой почвой засыпало опавшими листьями.
– Хорошо, переведём дух, – обратился он к пятнадцати солдатам взвода. – Эрц, Мазурский и Соколиный Глаз, вы на посту.
Спустя полтора часа похода по бескрайним джунглям охотникам на орков не нужно было повторять дважды. Они сразу же сняли ранцы и оружие, пока Эрц, угрюмый Мазурский и Соколиный Глаз заняли позиции вокруг разросшихся корневых систем.
– Клим, доложи о нашем местоположении в “Церберу”. Кодовое слово… – сержант замолчал и поморщился, словно от неприятного привкуса во рту. – Кодовое слово – “птицелов”.
– Приказ получен и понят, – ответил радист, снимая со спины вокс-передатчик и приступая к необходимым настройкам, чтобы связаться с лагерем, который они покинули девяносто минут назад.
За всё это время они не обнаружили никаких орочьих следов. Ходили слухи, что дикие племена начали большое наступление в районе Миноса и Чумных Болот, что граничили с разрезавшей материк пополам водной артерией.
И всё же в Зелёнке стоило оставаться начеку. В дебрях первобытных гниющих лесов человека могли прикончить не только орки, встречались вещи и пострашнее зелёнокожих. Жестокие плотоядные растения обладали коварным и злобным разумом. Да и хищники обитали здесь задолго до того как зелёнокожие с Газгкуллом Тракой впервые прибыли на Армагеддон пятьдесят лет назад.
Орки относительно недавно попали на планету, но спустя пять десятилетий не вызывало сомнений, что дикие племена подчинили джунгли.
В действительности оказалось, что на планете просто не было места, которое бы им не подошло. Орки процветали в пламенных Огненных Пустошах, ледяных Мёртвых Землях и повсюду между ними. Благодаря невероятной инопланетной физиологии они могли быстро приспособиться к совершенно разным окружающим условиям. Включая и ту, где обычный человек просто бы умер без защитных приспособлений и дыхательной маски, как например, в токсичных пустынях Армагеддона Секундус.
Порой казалось, что в экваториальных джунглях просто не осталось места, где бы их ни было. Чтобы остановить наступление ксеносов у “Церберы” охотники на орков и их союзники с других планет Империума вели жесточайшие сражения не на жизнь, а на смерть против диких зелёнокожих.
Пока Парни Бориско на все сто использовали подвернувшуюся возможность расслабиться и дать ногам отдохнуть, прежде чем продолжить задание, Коул направился к командиру взвода, который стоял рядом с торчавшим из земли древесным корнем. Он превратился в естественную опору, поддерживающую высокую квою. Корень достигал в высоту трёх метров и цеплялся за толстый ствол. Ряды деревьев и острые корни виднелись повсюду и словно окружали шкуродёров.
– Сержант, – обратился Арно, – почему мы остановились здесь?
Бориско продолжал пристально всматриваться во мрак джунглей. Стоял от силы час пополудни, но под лесным пологом было также темно, как в сумерках или на рассвете. Густой лес оказался заперт в вечном зеленоватом сумраке, единственным временем, когда освещение менялось, была ночь. И тогда джунгли превращались в самое тёмное место на планете, потому что ветви и пальмовые листья не пропускали свет звёзд, которые в ином случае выглядели бы как алмазные булавочные уколы посреди грязных промышленных облаков.
– Тебе не понравится ответ, Коул, – произнёс Бориско, даже не взглянув на заместителя.
– Сержант? – позвал Клим, повысив голос, чтобы привлечь внимание командира.
– Что говорит “Цербера”, рядовой? – спросил Павле, пресекая следующий вопрос Арно, прежде чем тот успел его задать.
– “Цербера” говорит, что они получили и поняли наше сообщение, сэр.
– Что-нибудь ещё?
– Так точно, сэр, – неуверенно подтвердил связист, похоже, он не до конца понял принятое сообщение. – Они сказали, что птицелов приземлился, сэр.
Сержант нахмурился:
– Чудесно. Значит пора.
– Сержант? – снова спросил Коул. – Пора что?
– Кое с кем встретиться.
– Встретиться?
– Увидишь.
Охотники ждали, бдительные часовые были готовы, что в любой момент могут появиться орки или кто-то ещё. Даже те, кто отдыхал, пока сержант не приказал им снова продираться сквозь джунгли, половину внимания уделяли возможному неожиданному нападению. Не то чтобы они специально думали о нём. Это было подсознательное умение, которое все, кто сражался в густых тропических лесах, изучали очень быстро. А если нет, то без шансов погибали.
Услышав шум в листве, Бориско и шкуродёры посмотрели наверх. Глаза привыкли к более густому мраку среди ветвей, серая тень отделилась от тьмы и предстала в узнаваемом виде.
Фигура в плаще сидела на одной из нижних ветвей квои, но всё равно оказалась в добрых семи метрах над тем местом, где стояли Бориско и Коул.
Инстинктивно имперцы навели на нежданного гостя больше десятка лазганов, дробовиков и другого оружия. Но что-то остановило их.
Не задумываясь, Арно выхватил лазерный пистолет и прицелился в балансирующего на ветке незнакомца в капюшоне, но сержант продолжал стоять нам месте. Лазерный пистолет остался в кобуре, цепной меч в руке так и не пробудился.
Павле вообще никак не отреагировал на произошедшее. Но он вовсе не застыл от изумления из-за эффектного появления незваного гостя, а дал сигнал шкуродёрам не действовать, как обычно принято в такой ситуации, иначе они просто бы изрешетили появившееся из джунглей существо.
Незнакомец сидел на ветке и одной рукой сжимал необычную винтовку, которую использовал как шест, чтобы сохранять равновесие. Охотники видели, что силуэт в плаще и капюшоне не похож на их обычных врагов. Несмотря на камуфляжную ткань плаща Коул сумел разглядеть, что он был высоким и худым. Он – не орк.
И он не пока не нападал на них. Зато внимательно наблюдал, голова под капюшоном дёргалась из стороны в сторону, но лицо по-прежнему оставалось в тени. И он молчал, единственными звуками, кроме напряжённого учащённого дыхания некоторых имперцев, были доносившиеся с вьющихся лиан клёкот и свистящий птичий щебет.
Коул продолжал стоять на месте и твёрдо целиться из пистолета в незваного гостя, но рискнул повнимательнее присмотреться к не скрытым в тени плаща рукам и ногам нежданного гостя. Сжимавшая оружие рука была обмотана полосками из шкур или ткани, но Арно показалось, что длинные пальцы заканчивались грубыми ногтями. А ноги были сильно похожи на когти.
Коул моргнул и прищурился, чтобы сильнее пронзить мрак. Складывалось впечатление, что ноги были специально приспособлены к сидению на ветке – существо просто обхватило её ими.
– Сержант, – недоверчиво спросил Арно, – что…
– Не стрелять, – нехотя произнёс Бориско, словно он был разочарован тем, что пришлось отдать такой приказ.
Он положил руку на пистолет заместителя и с силой толкнул оружие, чтобы ствол оказался направлен в землю. Потрясённый Коул не сопротивлялся.
– Отбой, все вы, – уже громче приказал сержант. – Мы встретились.
Дула лазганов, дробовиков и остальное оружие неуверенно уставилось в лесную почву. Но хотя солдаты автоматически подчинились приказу, некоторым потребовалось больше времени, чтобы справиться с укоренившимся инстинктом.
– Встреча? – возмущённо произнёс похожий на крысу Раус. – Вы ничего не говорили ни о какой встрече.
– Нет, не говорил, вот именно, – ответил нетерпящим возражений тоном Бориско. И ответ был предельно ясен – здесь командует Павле Бориско и он не потерпит, чтобы его действия ставили под сомнения.
На шкуродёров опустилась неловкая изумлённая тишина. Её прервали жужжание насекомых и карканье лесных птиц. Казалось, что звуки джунглей медленно берут своё, как и подлесок, который пытался отвоевать земли вокруг “Церберы”.
Бориско посмотрел на неясный силуэт в плаще, всё ещё неподвижно сидевший на ветке.
– Лучше спускайся, – крикнул он.
Не издав ни звука, фигура прыгнула вниз на торчавший из земли корень. С него существо спрыгнуло столь же ловко и приземлилось на согнутые колени прямо перед сержантом в центре шкуродёров.
Фигура выпрямилась, держа в правой руке необычную винтовку. Если сравнивать с лазганами и дробовиками охотников, то она выглядела примитивной, как на вид, так и технологически. У неё был изогнутый деревянный приклад и два охотничьих ножа: один у приклада, а второй под дулом. Оружие украшали перья и мелкие косточки, которые привязали к нему по каким-то грубым примитивным соображениям.
Теперь, когда существо стояло прямо перед Бориско, все имперцы видели, что оно возвышалось над сержантом почти на голову, а Павле и сам был выше среднего роста. То, что незнакомец оказался худым и тонким, только усиливало это впечатление. Пожалуй, он был даже выше Кобурга.
Руки коричневого цвета дублёной кожи. На предплечьях напоминающие перья выступы. Длинные пальцы заканчивались крепкими ногтями, похожими на когти. Но гораздо сильнее бросалось в глаза то, что на необычных руках их было по четыре. Лицо существа оставалось скрытым под капюшоном плаща.
На взгляд Коула это был какой-то мутант.
– Давай уже, – устало произнёс Павле, обращаясь к долговязой фигуре. – Покажи, кто ты.
Существо по-прежнему молчало. Вместо этого оно четырёхпалой левой рукой дотронулось до капюшона и нарочито медленно откинуло его. Вторая рука крепко сжимала ружьё, словно незнакомец собирался ударить им как косой.
По взводу пронеслись изумлённые выдохи, сопровождаемые удивлёнными ругательствами, передёрнутыми затворами дробовиков и гулом обойм лазганов.
– Крут? Ксенос?
– Для тебя это проблема, Бориско?
– При всём уважении, сэр, вы чертовски правы. Проблема. Я – охотник на орков. Охотник на ксеносов. Я ненавижу проклятых чужаков! Ксеносы разрушили и поставили наш мир на колени.
– Ах, на войне случаются странные союзы, Бориско. Ты знаешь это.
– Вы когда-нибудь слышали выражение “брататься с врагом”? Я убиваю ксеносов. Вот, что я делаю.
– Ах, мне придётся напомнить тебе, что этот конкретный ксенос – санкционированный агент Священной Инквизиции Его Императорского Величества, – сердито предупреждающим тоном прошипел Вайн.
– Какого чёрта Инквизиция решила, что может совать свой нос в наши дела и вынюхивать?
– Это – их дела, Бориско. Ах, всё, что они ''считают'' своим делом – их дело.
Павле не мог поверить в услышанное. С каждой минутой это выглядело всё нелепее.
– Какое задание вы поручите мне, Вайн?
– Слушай меня. Мне нужен там человек, которому я могу доверять. Пока агент будет наблюдать за тобой, ты будешь наблюдать за ним. Ничего не упускай из вида. Мне это нравится не больше, чем тебе, но приказ пришёл с самого верха, и сейчас я говорю вовсе не о верховном командовании Армагеддона. Речь идёт о военном совете генерала Курова.
Бориско был ошеломлён, и шок сделал своё.
– Круты – опытные следопыты, – примирительно заметил маршал. – Присутствие этого существа ускорит поиски и ваше возвращение в “Церберу” для службы на базе.
Павле по-прежнему молчал.
– Ах, разрази тебя Император! – проворчал Вайн. – Если не выполнишь приказ, то предстанешь перед комиссариатом, и я уверен, ты увидишь, что они не такие понимающие, как я!
– Не стрелять! – крикнул Бориско. Оружие нерешительно дёрнулось.
– Но, сержант, – взволнованно выпалил Таннгейзер, – это же чёртов ксенос!
– У меня есть глаза, – огрызнулся Павле.
Крут взял винтовку обеими руками. Сержант удивился.
– На твоём месте я бы этого не делал, – холодно произнёс он. – Я могу удерживать своих людей в страхе. Я могу повести их в покинутые Императором Огненные Пустоши, и они даже не пикнут. Но если ты направишь оружие на любого из них, то я не смогу их остановить и ты отправишься назад в породивший тебя инопланетный ад, каким бы он не был.
Крут склонил голову набок и дважды моргнул. У него были молочно-белые глаза с маленькими зрачками. Его птичья голова не давала никаких сомнений в ксено-происхождении и генетическом наследии крута. У него был тупой клюв и копна перевязанных чёрных, коричневых, жёлтых и белых игл – рудиментарные остатки перьев – торчавших из задней половины головы. Когда существо покачало больше не скрываемой капюшоном головой, иглы глухо затрещали.
Коул слышал о ксеносах-наёмниках, известных как круты. Примитивные существа, практиковавшие всевозможные варварские ксено-ритуалы. Гвардейцы, которые сражались рядом с ними на пограничных мирах или против них в битвах Империума с появившейся в Ультима Сегментум империей Тау, рассказывали о порочной охоте за головами и актах каннибализма. Даже их наёмные подразделения называли хищниками. И это было правдой. Но больше всего добропорядочных имперцев беспокоил тот факт, что круты с радостью пожирали не только собственных мертвецов или представителей других рас ксеносов, но и при возможности были готовы съесть убитых людей, даже если они сражались на одной стороне.
Было широко известно, что круты продавали свои услуги растущей империи ксеносов Тау, но в армиях Империума не было большим секретом, что их использовали, как пушечное мясо против общих врагов.
– Это – агент Инквизиции, с которым мне приказали встретиться, прежде чем мы продолжим задание, – Бориско замолчал. – Насколько я понимаю, у тебя должны быть доказательства, что ты союзник Инквизиции? – Произнёс сержант, снова обращаясь к ксеносу. При этом у Павле было такое выражение лица, словно он жевал фекалии.
Крут полез внутрь плаща. Арно мельком увидел его снаряжение. Простая набедренная повязка и доспех из бамбука и высушенной шкуры животного. На кожаном ремешке на шее висели всевозможные перья и примитивные ксеноамулеты, вырезанные из дерева или кости.
Среди этого барахла был предмет имперского происхождения. Похожий на букву “I”, которую пересекали три перекладины – символизирующие три главных ордоса Инквизиции – а в центре ухмыляющийся череп. Это была инквизиторская розетта, олицетворявшая службу инквизитора – охотника на демонов, охотника на ведьм или охотника на ксеносов – различных ордосов.
Крут протянул её Бориско. Она была большим, чем символ власти: часто такие вещи оказывались мощными устройствами, способными хранить не меньше данных, чем инфопланшет, включая подробную информацию о кодах допуска и зашифрованных коммуникационных интерфейсах. Не говоря уже о всевозможных иных полезных приборах, таких как подборщик кодов, цифровое оружие и сигнум-трекер, отслеживающий накопленные входящие сигналы.
Павле обернулся и снова увидел недоверие на лицах своих людей.
– Меня заверили, что этот… наёмник – опытный следопыт.
– Наверняка он прикончит нас, когда мы будем спасть, – пробормотал Ферзе. Сержант не стал обращать внимание на его комментарий – он того не стоил. И всё же взвод нервничал.
Таннгейзер насмешливо фыркнул.
– Ты хочешь что-то сказать, Счастливчик? – отреагировал Павле. Это было уже слишком. Ему и самому пришлось не по душе присутствие ксеноса, но он не собирался терпеть несогласие со своими приказами. Независимо от того исходили они непосредственно от него или от его командования.
– Так точно, сержант, – решился разведчик. Коул мысленно вздохнул: когда этот самонадеянный идиот поумнеет? – Нам не нужен никакой следопыт. Лучший следопыт в полку – прямо перед вами. Нам не нужен чёртов ксенос.
– Слушай, мне это нравится ничуть не больше, чем тебе. Но если я говорю, что это ксено-нечто идёт с нами, то оно идёт с нами – нравится тебе это или нет. Даже если он – вонючий чужак.
– Вонючий чужак, – неожиданно издал трель крут, словно подражая словам Бориско.
Сержант повернулся к существу, пылая от ярости, как выстрел из мелтагана.
– Ты умеешь говорить?
– Умеешь говорить, – прощебетал крут.
Коул слышал от седых ветеранов с других планет, которые служили вместе с охотниками на орков в “Цербере”, что круты с удивительной скоростью обучались языкам других рас. Они достигали этого благодаря комбинации птичьего подражания и полученных знаний о языке. Знания эти по слухам они получали, поедая мозги других существ. В случае низкого готика – людей.
Чем дольше крут жил в человеческом обществе, тем лучше и увереннее говорил на главном языке Империума и его диалектах. Но пока он не достиг этого уровня, то использовал для общения гибридный готик, повторяя, как попугай, фразы и слова других.
– Мне приказали взять тебя на задание, – сердито проворчал Бориско, – но это не значит, что ты мне нравишься.
Коул посмотрел на остальных. Жрец нервно теребил икону на цепочке от солдатского медальона и шептал катехизисы. Эрц стоял с прямой спиной и правильной выправкой, даже несмотря на усталость, и с нескрываемым презрением уставился на ксеноса. Здоровяк Кобург присел и поигрывал ожерельем из орочьих зубов, словно перебирал молитвенные бусы. Рука Йодля застыла над воспламенителем мелты. Касарта подбрасывал в воздух один из своих многочисленных ножей из висящего крест-накрест ножевого пояса.
Ему нужно было разрядить атмосферу. Если они собираются закончить задание кому-то придётся растопить образовавшийся лёд.
– Как нам к тебе обращаться? – спросил Коул, настороженно смотря на сержанта.
– Да, какая у тебя кличка? – присоединился недобро ухмылявшийся Гайст.
– Кличка? – прокаркал крут.
– Как – тебя – зовут? – подчёркнуто медленно произнёс Джокер. Обычно люди так разговаривали с теми, для кого низкий готик не был родным языком, полагая, что если говорить медленно или громко, то так или иначе слова станут понятнее.
– Зовут – Пангор Юма, – неожиданно ответил крут, – из клана Том.
У его неразборчивого низкого готика был необычный акцент, словно похожий на клюв рот мешал ксеносу правильно проговаривать звуковые формы. Но, если на чистоту, то Арно никак не мог привыкнуть к тому, что птичий гуманоид вообще говорил.
Остальные солдаты продолжали с опаской смотреть на крута, больше всех нервничал Малыш. В таких ситуациях становилось абсолютно ясно, почему Букая называли “Малышом”.
– Крут – так крут, – жёстко сказал Бориско. Повернулся к взводу и завершил. – Пошли. Выступаем.
Шкуродёры приготовились продолжить путь.
– В какую сторону мы идём, сержант? – спросил Вандеркамп. Вандерз был печально известен тем, что вообще не умел ориентироваться на местности.
Павле оглянулся через плечо на долговязого наёмника.
– Ты – следопыт, крут. Куда идём?
Юма присел на корточки в центре поляны, сжимая в одной руке винтовку, как посох. Опустил вторую когтистую руку в грязь, закрыл глаза и резко дважды втянул носом воздух.
– Ненавижу чёртовых ксеносов, – ругательство Бориско больше походило на усталый вздох.
Пернатый прищурил белые глаза без зрачков на сержанта.
– Чёртовы ксеносы! – пронзительно прокричал он.
– Завязывай с мерзкими ксенооскорблениями! – Павле набросился на крута с яростью кибермастифа. – Мы – люди Его Великолепнейшего Императорского Величества, представители великой расы и кстати именно мы господствуем в галактике, а не подонки-наёмники, вроде тебя.
– …вроде тебя, – передразнил крут.
Бориско устремил на него исполненный горячей ненависти взгляд и похоже собрался наброситься на агента Инквизиции, но передумал. Сквозь стиснутые зубы донеслось разочарованное рычание, словно это было всё, что он мог себе позволить вместо того, чтобы сбить Пангора Юму на землю.
Крут спокойно указал длинным когтем на юго-запад.
– Мы идти туда, – прокаркал он.
Спустя три часа взвод оказался на месте падения. Коул не мог не задуматься добрались бы они сюда так быстро без ксеноса. Крут шёл первым, преодолев половину пути в густых ветвях тесно растущих деревьев.
Пангор Юма вёл за собой извилистую колонну шкуродёров, но пока они, держа оружие наготове, ускоренным маршем двигались друг за другом в окружении пышных веерных пальм, он почти непрерывно отклонялся по широкой дуге в сторону. Ксенос преодолевал расстояние между деревьями, перепрыгивая с ветки на ветку.
Первое предупреждение охотники получили, когда едва не наткнулись на место, где разбилась “Валькирия”. Раздался пронзительный свист следопыта. Он висел примерно посередине дерева пога, цепляясь одной рукой за лиану и указывая когтем на душные джунгли впереди.
А затем увидели и они. Лесной навес разорвали и позволили естественному солнечному свету проникнуть в зелёный мирок, открыв грязные небеса. Листья и ветви измельчило что-то большое и тяжёлое, промчавшееся на огромной скорости к земле.
Охотники заморгали от ярких солнечных лучей и кожей почувствовали их жар. Они уже поняли, что задание подходит к концу.
Имперцы прошли по становившемуся всё ужасней опустошительному следу три километра и наткнулись на упавшую “Валькирию”. Можно было понять, что это “Валькирия”, но и только. Сейчас штурмовик выглядел, как большая пуля. Крылья оторвались, пока транспорт мчался к земле сквозь плотные джунгли. В обшивке виднелись пробоины, моноблочный корпус жестоко искромсали ветви. Ветровое стекло и все иллюминаторы разбились: не осталось ни одного куска целого бронестекла. Повсюду среди деревьев с красной корой были разбросаны куски сбитого штурмовика.
Большая часть взвода рассыпалась вокруг “Валькирии”. Бориско, Коул, Касарта и Вандеркамп пробрались внутрь через опущенную заднюю рампу, чтобы осмотреть разбитый фюзеляж. Крут держался в стороне, наблюдая за происходящим с ветки, его жилистое тело плотно облегал плащ.
– Почему рампа открыта? – спросил Вандеркамп.
– Наверное, открылась при падении, – предположил Касарта.
– Сомневаюсь, – ответил Коул, рассматривая большой гидравлический механизм, управляющий аппарелью. – Кто-то специально её открыл ещё в воздухе.
– Насколько я понимаю, это не стандартная процедура при приземлении, – вмешался Бориско. – Это задание не предусматривало высадку на гравишютах, и Вайн ничего об этом не говорил.
Хотя судя по сообщениям “Валькирия” разбилась всего несколько часов назад, вода уже капала из верхней части упавшего транспорта. Невероятно, но, несмотря на катастрофическую аварию, он всё ещё стоял вертикально. Внутри оказались порванные листья, лианы и ветки, они попали сюда во время драматического полёта сквозь полог дождевых лесов.
В пассажирском отсеке шкуродёры обнаружили три тела, которые лежали между прочными металлическими сидениями со спинкой. Все три были в чёрно-серой камуфляжной форме. Рядом на рифлёном полу валялись хеллганы. Охотники сразу же поняли, что перед ними имперские штурмовики.
– Славные парни, – ухмыльнулся Касарта.
– Нет, – ответил Бориско. – Мёртвые славные парни.
Всех штурмовиков убили. Один из них так и остался сидеть, его тело удерживали ремни безопасности. Голова опустилась на грудь. При беглом осмотре стало ясно, что, скорее всего, он умер от потери крови или шока, когда ему в лицо вонзились осколки визора. Возможно, при приземлении пострадали внутренние органы, но имперцы этого не видели.
Зато не вызывало сомнений отчего погибли два других штурмовика. Им выстрелили в голову в упор.
– Какого чёрта здесь произошло? – удивился Коул. Касарта выругался, а Вандеркамп осенил себя аквилой. Сержант промолчал. Он вместе с остальными прошёл пассажирский отсек и поднялся по лестнице с металлическими ступеньками на нос “Валькирии”. Они оказались в смятой кабине.
Череп одного из пилотов также был разнесён вдребезги. Кусочки мозгов и костей всё ещё висели на перекрученной раме ветрового стекла – хотя ни одно из бронестёкол не осталось неповреждённым – приборную панель забрызгала запекшаяся кровь.
Второго пилота пронзила ветка. Расколотая перекладина упавшего транспорта зажала труп в кресле.
В обломках “Валькирии” они не нашли ни одного выжившего, не нашли они и никаких следов офицера, за которым их отправили.
– Дерьмо! – выругался Бориско, потирая виски мозолистой рукой.
– Ещё не всё, сержант? – тихо спросил Коул.
– Да, ещё не всё. Это и не могло быть так просто. На войне так не бывает.
– Эй, Малыш, скажи, что мне показалось.
Нэл Букай на мгновение перестал всматриваться в джунгли и переключил внимание на старшего разведчика, который стоял в паре метров слева.
– Что случилось, Тан?
– Мне показалось, что я видел, какое-то движение на деревьях.
Пристальный взгляд Букая вернулся к тёмным джунглям. Оттуда доносились странные щебечущие крики и зловещее карканье.
– Орки?
– Нет. Что-то другое, – Таннгейзер близоруко всматривался в беспроглядный мрак.
– Ты видишь это сейчас?
– Нет. Оно ушло.
– Уверен, что это был не крут? – Малышу, как и остальным охотникам, присутствие наёмника-ксеноса пришлось совсем не по душе.
Таннгейзер посмотрел на верхушку дерева, на котором сидел Пангор Юма, высматривая что-то далеко на юго-западе.
– Нет, не он.
– Тогда, похоже, это древесная землеройка.
– Да, похоже, – ответил Таннгейзер, хотя было видно, что он не согласен.
Он не сомневался, что что-то заметил. Всего лишь намёк на силуэт. Тень тени. И всё же он не был до конца уверен. Зелёнка могла вытворять странные вещи с человеком: заставить его увидеть размытые неясные силуэты в колеблющихся тенях изумрудного мрака, где не было никого.
И в этот момент его отвлёк Бориско, который выбрался из разбившегося штурмового корабля.
– Там все мертвы, – обратился он к взводу, – но нет никаких признаков “шишки” из КГА.
Некоторые охотники разочарованно вздохнули. Они надеялись, что задание скоро закончится, и они смогут вернуться в “Церберу” на давно заслуженный отдых – или хотя бы к тому, что похоже на отдых – после рейда по экваториальным джунглям.
– Рассеяться, – приказал сержант. – Обыщите всё вокруг. Мне нужен труп лейтенанта.
Бориско приложил руки ко рту и посмотрел на высокие деревья.
– Эй, крут! – крикнул он. Птичья голова повернулась. Ксенос наклонил её на плечо и уставился на Павле с хищным интересом. – Если ты такой хороший следопыт, то сообщи мне, если кто-то убрался отсюда.
'''Где-то в другом месте…'''
Орк дрожал от охваченного видениями сна. Вокруг его головы шипели и вспыхивали искры зелёной статической энергии. Она превратилась в жуткую корону света, похожую на шипящую гриву, волосы вспыхнули, сгорая на листовой мульче. Пахло палёным растительным волокном.
Ксенос был изгоем, его мощные силы оказались слишком необузданными и неконтролируемыми даже для диких племён, где он родился. Вирдбой в одиночестве дремал на корнях дерева пога. Как и на его сородичах, на нём были меха и шкуры животных, кожа раскрашена синими боевыми символами. Но в отличие от большинства соплеменников он украшал свою одежду всевозможными безделушками и тотемами: черепами хищников, надкрыльями жуков, перьями юкамы и грубо вырванными зубами. Пока он ругался и ворочался в беспокойном сне, на толстой шее звенело ожерелье из пустых гильз, нанизанных на обрывок лианы. И даже во сне он сжимал мясистой рукой угловатый и сучковатый посох из квои, к которому был привязан человеческий череп.
Мысленным взором орк видел туманные зелёные потоки, кружившиеся между тёмно-синими и мрачно-чёрными скоплениями грозовых туч. Потрескивающая фиолетовая молния расколола небеса, испарив кроваво-красные перистые облака во вспышке света и озона, оставив после себя жгучее розовое послесвечение. Воздух пах оловом – ароматом благоухавшего в атмосфере псайкерского шторма.
Облака разошлись. Орк увидел, как под кроваво-красным небом запылали ульи Армагеддона, превратившись в груды развалин. Он увидел кости миллионов людей, которые разбросали по опалённым потрескавшимся равнинам планеты. Он увидел тлеющие оплавленные обломки застывших в бою военных машин. Небеса звенели и отзывались эхом от предсмертных криков и чудовищного кудахчущего рёва палачей. И среди всего этого вирдбой увидел шагавшие к победе армии захватчиков, провозгласившие Армагеддон своим миром. Миром смерти и боли. Миром мучительных пыток и бесконечной резни. Миром, который утонул в крови.
Уродливый клыкастый рот спящего орка растянулся в мерзкой улыбке. Эти видения – послание, ниспосланное его дикими верховными богами Горком и Морком. Они уже сокрушили этот мир зелёным кулаком – вторжением Газкулла. Война расправила кровавую мантию над планетой. Но сон вирдбоя предвещал, что на Армагеддоне грядёт ещё б''о''льшая война.
И этот изгой – Руздакк Блитцгул – был избран сосудом воли орочьих богов. Ему велели оповестить о ней среди всех племён и объединить их, дабы исполнить желание Горка и Морка. Орки не захотят остаться в стороне, когда новая разрушительная волна обрушится на планету. Заключительная битва произойдёт здесь, в экваториальных джунглях. Конец близок. Чтобы завоевать Армагеддон достаточно протянуть руку.
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Космический Десант]]