Изменения

|Предыдущая книга =[[Космический скиталец / Space Hulk (новелла)|Космический скиталец / Space Hulk]]

Сейчас вокруг не было ничего. В абордажной торпеде не было даже пилота, который мог бы нарушить задумчивость КаллистарияКалистария. Тишина. При запуске торпеды выделялось достаточно энергии, чтобы по инерции преодолеть несколько сотен километров пути в один конец и доставить библиария Кровавых Ангелов в точку назначения.

Каллистарий Калистарий знал, что в такие мгновения лучше не думать ни о чем. Ни миссия, которую он должен выполнить, ни высокие философские размышления, ни последние слухи и новости ордена не заботили его.

Он сосредоточился на себе, искре жизни, заключенной в цилиндр из ферролина и керамита, дрейфующий в пустоте космоса, бесконечно незначительный для вселенной. Библиарий наслаждался ощущением бездействия. Всего на пару минут он был свободен от забот. Его ожидал праведный долг, но до того, как абордажная торпеда прорвется сквозь металл космического скитальца обозначенного SA– BA– SA-BA-325, Каллистарий Калистарий был свободен от ответственности и ожиданий.

Его неторопливые вдохи и выдохи дополняли спокойный ритм двух бьющихся сердец, в груди ощущалась легкая дрожь, когда воздух с небольшой задержкой поступал в третье легкое. Его сердечно– сердечно-легочная система была достаточно простым, но завораживающим инструментом в квинтете организма, её изредка сопровождала соло перкуссия скрипов или звонов корпуса абордажной торпеды.

В детстве Каллистарий Калистарий не знал музыки. Самым близким к ней, что знали кланы Ваала секундусСекундус, были барабаны и погребальные песни. Только когда он прошел испытания и стал одним из сыновей Сангвиния, юный Каллистарий Калистарий узнал об инструментах – флейте и риоле, скрипке и геллескорде, пантаче и цимбале.

Раньше он не различал музыку, существующую во вселенной, пока не открыл для себя симфонии, передающие разные настроения природы. Он слушал их с удовольствием, умом выделяя в скрипе струн звуки ветров Ваала, в грубом стуке барабанов – стук лап жнеца– жнеца-падальщика, несущегося сквозь дюны.

Новый резкий звук вырвал Каллистария Калистария из задумчивости. Включились обратные двигатели, встряхнувшие торпеду и резко сбросившие скорость. Мелта– Мелта-заряды в носовой части разорвали обшивку космического скитальца, пропуская внутрь защищенный энергетическим полем корпус.

Со звуками новых взрывов нос торпеды раскрылся, создав воздушный шлюз и трап. Каллистарий Калистарий освободился от ремней и стоял на ногах еще до того, как торпеда остановилась. Как только открывающийся проем оказался достаточно большим, он протиснулся в открывающеюся дверь и спрыгнул на палубу, находящуюся в двух метрах внизу.

Каллистарий Калистарий сверил свое положение с данными отделения разведки по запястному ауспику. Они находились на расстоянии примерно трехсот метров, глубже в структуре космического скитальца, куда было гораздо опаснее телепортироваться. В левой руке Каллистария Калистария уже был зажат его болт пистолет. Он взял в правую силовой меч и двинулся вперед, всеми чувствами готовясь к возможной атаке.

Звук его шагов резким звоном гулял между металлическими перегородками, со странным эхом, отражаясь от внешнего корпуса. Каждые несколько секунд из сломанного вентилятора неподалеку раздавался скрипящий рык. Над потолком что– что-то стучало, будто ложка по дну жестяной банки. Возможно, старая труба.

Каллистарий Калистарий встретил десантников из первого высадившегося отделения в двухстах метрах от его абордажной торпеды. Брат Сантьяго охранял развилку. Его терминаторская броня занимала почти весь коридор, когда космодесантник поворачивался от одного прохода к другому, со штурмовым болтером наготове. Он поднял силовой кулак в знак приветствия.

Сантьяго пытался пошутить, но это не скрыло его беспокойство, которое Каллистарий Калистарий почувствовал, едва завидев другого Кровавого Ангела. Для этого даже не надо было применять психические способности.

– В таком случае я не буду терять времени, – Каллистарий Калистарий уважительно кивнул Сантьяго, пропускающему его дальше по коридору.

Приближаясь к остальным десантникам отделения, библиарий увидел, что они разделились – двое терминаторов находились рядом с целью, обозначенной на ауспике, а двое других охраняли стратегические узкие проходы. Каллистарий Калистарий сразу направился к цели, отметив, что оттуда исходил сигнал сержанта Дионея.

Комната была освещена только лампами Дионея и Марчиано, который отошел от двери, пропуская КаллистарияКалистария.

Сержант стоял над телом еще одного воина в терминаторской броне, опертого на дальнюю стену. Каллистарий Калистарий знал чего ждать, но все равно замешкался, увидев на древнем комплекте брони символ Кровавых Ангелов. Хуже того, броня была покрыта пробоинами, части доспеха были сорваны, а эндоскелетные кабели и оптоволокно торчали в разные стороны.

В момент контакта Каллистарий Калистарий почувствовал безумие. Глубокая, всепоглощающая ненависть и жажда крови устремились в разум библиария, подобно ударам молота.

Каллистарий Калистарий немедленно закрыл свой разум, защищаясь от ощущения, будто от атаки.

– Конечно. Знаки очевидны, – сказал КаллистарийКалистарий. – Для чего ты попросил о моем присутствии, брат сержант?

– Наша изначальная высадка и осмотр не выявили ничего , – объяснил сержант . – Мы обнаружили тепловой сигнал его тактической брони дредноута, когда готовились расширить периметр. В таком виде мы и нашли его, запертого в пустом оружейном хранилище.

– И ты хочешь, чтобы я прочел его мысли? – спросил КаллистарийКалистарий, не сводя взгляда с сержанта, не желая смотреть на искаженные черты лица лежащего космодесантника. – Что ты надеешься там найти?

– Нет, – признал КаллистарийКалистарий. – Какова тактическая ситуация? Очевидно, что его атаковали.

– Я приложу все усилия, чтобы быстрее закончить с этим, – кивнул КаллистарийКалистарий.

Другие Кровавые Ангелы покинули комнату. Дионей встал на страже у двери, а Марчиано присоединился к братьям, охраняющим периметр. Каллистарий Калистарий пару мгновений смотрел на спину сержанта, раздумывая над тем, стоит ли попросить его вернуться. Кровавый Ангел, которого они нашли, находился в состоянии подобном коме, но можно было только догадываться, что произойдет, когда Каллистарий Калистарий начнет исследовать его разум.

Когда сержант вошел обратно в комнату, свет его лампы отразился от разбитых молниевых когтей десантника. На них была засохшая кровь, не его собственная. Каллистарий Калистарий наклонился, чтобы рассмотреть их подробнее.

– Он продолжил сражаться даже когда когти перестали работать, – заключил КаллистарийКалистарий, – любопытно, но не удивительно. Если он был во власти… если генетическое проклятье овладело им, он не мог контролировать свои действия и сражался бы пока не упал замертво.

Убрав пистолет, Каллистарий Калистарий неохотно протянул руку и прикоснулся к смертельно раненому космодесантнику. Он почти вздрогнул, ожидая реакции, но Кровавый Ангел не пошевелился, даже его глаза не двигались. Он выглядел физически мертвым, но в его терминаторской броне осталось достаточно питания, чтобы поддерживать жизненные функции.

Каллистарий Калистарий также потянулся разумом, ощущая, что душа воина была цела. Библиарий подготовил свои психические барьеры. Физический контакт не был необходимым для погружения в мысли умирающего космодесантника, но Каллистарий Калистарий надеялся, что Кровавый Ангел каким– каким-то образом почувствует это прикосновение и оно принесет ему покой, перед тем, как библиарий разберет на части его разум.

Каллистарий Калистарий осмотрел разбитую броню и разорванную плоть и задумался над выводами Дионея. Космодесантник действительно находился настолько близко к смерти, что сработала анабиозная мембрана. Однако проклятье Кровавых Ангелов, известное как «черная ярость» вызывало всепоглощающую жажду крови. Те, кто поддавался влиянию изъяна ордена, желали только смерти, погруженные во внутренние терзания и злобу. Как только воин попадал в объятья «черной жажды» – смерть становилась его единственным выходом из этого состояния

– Кто ты? – прошептал КаллистарийКалистарий, передвигая руку от разбитого наплечника к щеке павшего воина. Он открыл свой разум и снова задал этот вопрос, позволив ответу вернуться, от распростертого тела Кровавого Ангела.

– УБИЙЦА!

В разум Каллистария Калистария врезался напор «черной ярости», и, хотя он ожидал этого, в момент соприкосновения всё его естество заполнилось глубочайшим презрением и отчаянием. Он хотел убивать, пока не умрет сам, не заботясь о других делах или своей судьбе.

Библиарий вырвал свой разум из яростного потока, создав сферу чистого сознания, подобную льду, среди пламенного шторма злобы. Лед медленно таял под напором палящей ярости, но его присутствие охлаждало огонь, дав Каллистарию Калистарию возможность постепенно погрузить в разум Кровавого Ангела струйки вопрошающих психических проб.

Нет, это не было настоящими воспоминаниями. Каллистарий Калистарий пробился сквозь них, не обращая внимания на жгучее желание вновь прикоснуться к полной печали и горечи душе Сангвиния.

– Здесь, брат– брат-сержант, – ответил он, пробираясь по пояс в воде к сломанной перегородке справа , – начинаю сканирование территории.

– Веспесарио, – выдавил КаллистарийКалистарий, вырываясь из безумных галлюцинаций, кружащих по разуму другого Кровавого Ангела подобно грозовым облакам. Библиарий повернулся к сержанту Дионею . – Брат Веспесарио. Нужно проверить базы данных когитаторов на боевой барже.

– Я помню еще и кодовое обозначение космического скитальца – «Знамение Отчаяния»отчаяния».

– Оказывается, это не так, – сказал КаллистарийКалистарий, – значит , мы на борту «Знамения Отчаяния»отчаяния».

Вооруженный новой информацией Каллистарий Калистарий обратил свое внимание обратно к Веспесарио. Все вокруг исчезло, когда он погрузился в бушующий разум Кровавого Ангела. На библиария вновь навалилась скрежещущая ненависть, угрожающая разорвать его мысли и заразить чистотой своей цели.

Как и в прошлый раз, внешний слой воспоминаний состоял из пепельно– пепельно-черной корки, созданной высвобожденным генетическим проклятием, которым был пропитан разум Веспесарио.

– Не такая уж и удача, что мы здесь одни, – ответил сержант Адоний. На сенсориуме загораются огни, что– что-то приближается. – Приготовьте оружие, братья.

На мгновение Каллистарий Калистарий зависает между тремя реальностями – Знамением Отчаяния «Знамением отчаяния» в настоящем, космическим скитальцем больше двухсот лет назад , и пробужденными «черной яростью» Веспесарио воспоминаниями их примарха на борту корабля магистра Магистра войны.

– Кто это? – спросил Дионей, . – С кем нам предстоит сражаться?

Каллистарий Калистарий не понял, почему вопрос был адресован ему. Как он должен был знать то, чего не знали остальные? Но к нему все же пришло осознание.

Путь отряда по коридору с хрустальными стенами, разделяющими отражения легионеров на части, сопровождался постоянными стонами и криками. Он взглянул на одно из таких изображений, увидев себя целиком – высокого, с правильными чертами лица, темно– голубыми глазами и волосами до плеч. Но на его губах была жестокая ухмылка, а в глазах застыла злоба, как будто кто– кто-то другой изображал его и насмехался над ним. На другом отражении он увидел свои безжизненные глаза, оставшиеся на половине головы и перерезанное горло. На третьем отражении он был запечатлен в триумфальном экстазе, с красными глазами, с его выросших клыков сочилась кровь.

– Идем дальше, – сказал он остальным, указывая мечом на деревянную дверь в конце комнаты , – мы ищем предателя.

– Где они? – спросил Героней, . – Откуда они прибывают?

– Быстрые, – прокомментировал Веспесарио, . – Выжидают момент, а не просто штурмуют наши позиции.

Молчание сержантов вызывало беспокойство. Кровавые Ангелы собирались исследовать «Знамение Отчаяния» отчаяния» и доложить капитану. Но теперь они были в ловушке в варпе, и, скорей всего, их дальнейшей судьбой была смерть на борту скитальца.

– Если на скитальце есть действующее поле Геллера, значит, могут быть и действующие варп двигатели , – в итоге сказал Коммей , – нам необходимо обнаружить и захватить их

– Мы держимся вместе , – добавил Адоний. Его голос становится более уверенным – мы должны считать все контакты враждебными. Один Император знает, сколько времени этот скиталец дрейфует, собирая заражения и случайных пассажиров. Любая форма жизни при визуальном контакте подлежит уничтожению.

Из мрака выпадает тело, испещренное ранами от болтов и истекающее желтым ихором. У него шесть конечностей – две искривленные двухсуставчатые ноги, две верхние конечности похожи на щупальца, с костяными выступами, оставшиеся две руки оканчиваются тремя длинными когтями. От долгой спячки на его голове в форме луковицы растет мох, черные, безжизненные глаза расположены над плоским носом и ртом полным игольчатых клыков. Под темно– темно-серым хитином, отмеченным белыми тигровыми полосами, виднеется фиолетовая плоть, бугрящаяся жилами и мышцами.

– Генокрады! – прокричал Каллистарий Калистарий в тот же миг, покидая воспоминания Веспесарио. – Они используют тепловые и энергетические тоннели, чтобы скрыть места спячки. Ожидайте атак из дополнительных проходов под палубой.

Каллистарий Калистарий встал, он был почти разочарован. На космических скитальцах встречались любые виды угроз, включая орков и других чужаков, последователей Темных Сил сил и даже космодесантников– космодесантников-предателей. В последние несколько десятилетий генокрады стали самыми многочисленными обитателями скитальцев, и Кровавые Ангелы уже множество раз сталкивались с этими коварными ксеносами. Всего несколько лет назад Каллистарий Калистарий участвовал в зачистке корабля обозначенного как «Грех Проклятия» проклятия» от другого роя.

– Стандартный протокол заражения, – продолжил Дионей, получив приказы от капитана Рафаэля , – мы отступим к точке проникновения и установим плацдарм для высадки второй волны, примерное время прибытия подкреплений – семнадцать минут.

– Как мы поступим с Веспесарио? – спросил Каллистарий, Калистарий. – мы Мы не можем оставить его здесь.

Каллистарий Калистарий собирался продолжить спор, но сержант прервал его, более примирительным тоном.

Каллистарию Калистарию было тяжело так поступить. Он разделил мысли Веспесарио и знал, что в этом сломленном теле и разбитой броне осталось часть космодесантника. Благодаря его связи сквозь века с товарищем Кровавым Ангелом, Каллистарий Калистарий считал, что должен обеспечить ему максимальные шансы на выживание. Веспесарио сделал все что мог, закрыв себя в этой комнате, и, каким– каким-то образом, выжил. Теперь, когда Кровавые Ангелы открыли дверь, ничто не могло остановить генокрадов от завершения начатого.

Каллистарий Калистарий также был готов признать самому себе, что был заинтригован возможностью изучить разум жертвы «черной ярости» более пристально. В обычной ситуации такой глубокий анализ разума боевого брата, а тем более попавшего во власть проклятия был бы запрещен. Эта возможность узнать более подробно, что испытывают жертвы «черной ярости», облегчить их страдания, а, может быть, даже сделать шаг в сторону исцеления, была уникальной.

– Постой, брат– брат-сержант, – сказал библиарий, перед тем как шагнул за порог. Дионей продолжил идти по коридору, – почему он закрыл себя в этой комнате? Мы должны выяснить.

– Я вряд ли смогу сказать яснее, – продолжил КаллистарийКалистарий, – у меня нет ответа на этот вопрос, но, основываясь на том, что мы знаем, он бы не отступил и, тем более, не смог бы принять решение закрыться от врагов. Две сотни лет назад здесь произошло что– что-то необычное.

Капитан Рафаэль дал Каллистарию Калистарию понять, что операцией командует сержант Дионей, прослуживший на несколько столетий дольше библиария. По законам ордена Каллистарий Калистарий должен был подчиниться прямому приказу вышестоящего офицера, но все его инстинкты говорили, что нужно поступить по– по-другому. Будучи псайкером, он привык к тому, что такие предчувствия чаще всего были предвестниками более сложных чувств.

Каллистарий суб– Калистарий суб-вокальной командой переключился на командный канал.

– Капитан Рафаэль? Это лексиканий КаллистарийКалистарий. Мне нужно срочно поговорить с вами.

– КаллистарийКалистарий? – раздался глубокий голос капитана, спокойный, несмотря на необычную манеру сообщения КаллистарияКалистария, – это командный канал. Что случилось с сержантом Дионеем? Его транспондер показывает нормальные признаки жизни

Каллистарий Калистарий быстро рассказал капитану о своих сомнениях насчет поведения Веспесарио. Рафаэль слушал не прерывая и, как только библиарий закончил, задал простой вопрос.

– Да, брат– брат-капитан. Задержите вторую волну подкрепления на пять минут. Это все о чем я прошу.

– Ты обошел командную структуру, брат, – прорычал сержант, двигаясь по коридору в сторону КаллистарияКалистария, – и ты, и наши боевые братья здесь в опасности. Мы не удержим эту позицию пять минут, если генокрады атакуют, передумай, пока не поздно.

– Нет, брат– брат-сержант, – ответил КаллистарийКалистарий, – я не могу. Я готов поставить наши шесть жизней, против остальных девяти десятков, которыми мы рискуем, если будет запущена вторая волна.

Сенсоры показывали, что остальные сигналы на некоторое время отошли назад во внешние коридоры, верхние и нижние палубы, прекратив пробные движения. Сержант Дионей остановился около КаллистарияКалистария.

Каллистарию Калистарию не нужно было повторять дважды. Он наклонился с вытянутой рукой и приложил закованные в броню пальцы к запятнанной кровью коже лба Веспесарио.

Что– Что-то подпитывало этот разлом, переводило энергию варпа в реальный мир, чтобы поддерживать адскую структуру корабля и его демонических жителей.

Они прорывались к верхним палубам, уверенно продвигаясь к сердцу врага, закрывая двери и перегородки, чтобы ограничить направления атаки генокрадов. Было бы глупо считать, что они смогут достичь какой– какой-то цели, но они были космодесантниками, Кровавыми Ангелами, Сынами Сангвиния и собирались сражаться до последнего издыхания. Очистить и уничтожить. Убей чужака, ксеноса не оставляй в живых. Хотя сейчас они направлялись к мостику, главной целью оставалось уничтожение чужаков.

Кровавые Ангелы остановились в одном из длинных холлов протяженностью почти четыреста метров, чтобы оценить положение. Количество ржавых скамей и столов прибитых к полу говорило о том, что команда корабля когда– когда-то насчитывала тысячи людей. Некоторые из осветительных приборов все еще работали, питаемые какой– какой-то из вторичных систем, и мигали желтым светом, создающим тени, как будто жившие собственной жизнью.

Внезапно сине– сине-белый энергетический сгусток пронесся сквозь холл, попав в край шлема Коммея. Энергия плазменного взрыва превратила голову сержанта в облако испарившейся жидкости и тканей.

Освободившись от разума Веспесарио, Каллистарий Калистарий передал эту важную информацию.

– Мне нужна еще минута, – сказал ему КаллистарийКалистарий, – я почти обнаружил, что случилось с предыдущей абордажной командой. Я чувствую, что ответы кроются в воспоминаниях о произошедшем на мостике.

Каллистарий Калистарий кивнул и сконцентрировался. У него больше не было времени исследовать мысли Веспесарио аккуратно, будто разгребая завалы. Если библиарий хотел узнать, что случилось двести лет назад, то ему нужно было действовать быстро. Его разум пронзил сознание Веспесарио подобно копью горящей энергии, устремившись в центр его воспоминаний, разрушая все на своем пути. После такого длительного времени в плену «черной ярости» и анабиоза, разум Веспесарио был лишен сознательности, которую можно было уничтожить, и только добрая воля останавливала Каллистария Калистария от подобных действий ранее.

Рыча и скалясь, чувствуя вливающуюся в его душу «черную ярость», Каллистарий Калистарий открылся опыту Веспесарио, вбирая все воспоминания. Сражаясь с волной боли и злобы, библиарий вырвал необходимую информацию, как будто еще бьющееся окровавленное сердце из груди.

Стратегиум. Огромная комната была покрыта мраком, за исключением адского блеска в глазах демонов и пульсирующей энергии варпа. Объятый этим свечением стоял магистр войны, заключенный в доспех, сделанный безумцами и воплощенный по милости Темных Боговбогов.

Ярость требовала, чтобы он сражался. В его жилах бурлила ненависть, призывающая рубить, колоть и уничтожить эту мерзкую пародию на человека, которого он когда– когда-то называл братом. Но он не мог поддаться злобе, не мог отдаться мести и бездумному насилию. Нужно было защитить правду, которая важнее мести.

Каллистарий Калистарий боролся, самопожертвование Веспесарио наполняло его потоком воспоминаний, разрывая лед в его мыслях, заставляя его думать только об одном – убить предателя!

Отпрянув от тела Веспесарио, Каллистарий Калистарий не обратил внимания на то, как последние искры жизни покинули тело Кровавого Ангела. Он все же смог передать последнее предупреждение.

– Мостик! – рявкнул КаллистарийКалистарий. Он переключился на командный канал, – капитан Рафаэль, вам необходимо немедленно отправить подкрепление!

– Объясни, что все это значит, брат– брат-библиарий, – потребовал Дионей, когда Каллистарий Калистарий покинул комнату и отправился дальше по коридору, – что ты увидел?

– Ловушка, брат– брат-сержант. Ужасная, коварная ловушка!

Протиснувшись на мостик, Веспесарио оказался в полной темноте. Свет излучали только мигающие индикаторы на панели справа и красное свечение от экрана впереди него. Авточувства его брони переключались между различными спектрами и остановились на термальном режиме. Даже после этого ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что с консолью под центральным дисплеем что– что-то не так.

Переплетение кабелей и проводов создавало сеть вокруг чего– чего-то органического. Определить, где соприкасались техника и плоть было сложно, но в серых оттенках холодного воздуха он смог рассмотреть, что казавшееся ему сморщившимися трубами на самом деле оказалось ребристой плотью, покрытой черным хитином. Сверху расположился узел, который оказался локтем и куском панциря за плечом.

Хотя большая часть тела находилась где– где-то в куче техники, чудовище было как минимум в два раза больше терминатора. Две руки существа похожие на человеческие медленно сгибались и разгибались, сжимающиеся трехпалые лапы выглядели угрожающе даже во сне. Нижние конечности представляли собой подергивающиеся мелкие пальцы, увенчанные тонкими когтями. Грудь и живот существа были закрыты хитином, покрытым случайными выступами и скоплениями небольших твердых наростов похожих на бородавки.

«Знамение Отчаяния» отчаяния» – не странствующая угроза, не случайный гость миров и систем, выброшенный течениями варпа. За его движением стоит цель, продиктованная волей раздутого существа, управляющего роем и представляющего собой нечто намного превосходящее обычного патриарха генокрадов. Этот корабль, сердце космического скитальца, дал генокрадам нечто новое, встряхнувшее их, изменившее генетику и судьбу чудовищ, находившихся на борту.

Глаз Навигаторанавигатора, генетическая мутация, выведенная для Домов Навигаторов домов навигаторов во время Темной Эры эры технологий, позволяющая им заглядывать в варп и управлять кораблем.

Эти гены, скрещенные с чужаками множество раз, через новых человеческих носителей, в попытке случайным образом довести до совершенства созданное в лабораториях учеными Терры, создали навигатора– навигатора-патриарха.

Столетиями скиталец передвигался по галактике, ориентируясь на резонанс людских мыслей, появляясь у населенных миров и дрейфующих кораблей, исчезая в варпе, поймав в ловушку тех, кто пришел исследовать и побеждать. Древний корабль, полный археотехнологий и потерянных знаний настолько могучих, что даже Кровавые Ангелы не стали бы уничтожать его сразу. Идеальное прикрытие и идеальная приманка для адептов Бога -Машины, миссионеров Экклезиархии, слуг Империума любого ранга и статуса, поддавшихся ложному искушению славы и наживы.

Хуже этого только взгляд в будущее, путь, избранный «Знамением Отчаяния»отчаяния», конечная точка его маршрута, вырванная из воспоминаний и желаний сотен тысяч жертв. Планета полная жизни, населенная миллионами миллионов, а в её сердце разум настолько сильный, что он передает сигнал по всей галактике. Астрономикон, Свет Императора, путь, которому следуют Навигаторы уже десять тысяч лет, слившийся с генетическими основами роя и его окончательная цель.

Чтобы слиться воедино с создателем– создателем-Императором.

Ощущение наполнило Веспесарио, воплощая все желания его собственного генного семени, стремящегося к единению с Владыкой Повелителем Человечества. Рой разделял его чувства, и между разумами появилась связь, подобная хору, призывающему его присоединиться к поискам рая.

С Каллистарием Калистарием во главе Кровавые Ангелы прорубили путь сквозь генокрадов. Чужаки не ожидали нападения и были застигнуты врасплох. Каллистарий Калистарий отчаянно спешил и сражал врагов мечом, пистолетом и психической силой. Штурмовые болтеры остальных космодесантников добивали переживших его натиск.

– Как только прибудут подкрепления, чудовище– чудовище-навигатор активирует варп двигатели.

– Зачем мы тогда вообще вызываем их? – потребовал объяснений сержант, . – разве Разве ты не обрек на смерть всю роту?

Каллистарий Калистарий ничего не ответил, но воспоминания Веспесарио оставшиеся в его разуме придавали ему достаточно уверенности.

Библиарий чувствовал их присутствие на краю его разума, подобно ярким углям, готовым вспыхнуть в любой момент, если дать им шанс. Для большинства «черная ярость» была проклятьем, но для Каллистария Калистария и его товарищей она стала благословением. Она дала Веспесарио последний шанс, чтобы предупредить тех, кто пришел две сотни лет спустя, о постигшей его судьбе.

– Идем на мостик, это наша единственная цель, – сказал библиарий своим боевым братьям. Дионей подчинился, отправив отряд, чтобы зачистить плацдарм вокруг командной палубы. Пришлось потратить несколько минут, на то, чтобы отбросить генокрадов выстрелами из штурмовых болтеров и огнеметов, но, в итоге, кордон был достаточно безопасен для того, чтобы Каллистарий Калистарий исполнил задуманное.

Дверь на мостик все еще была разорвана атаками Веспесарио. Каллистарий Калистарий подготовил свой разум, как к омерзительному виду, который его ждал, так и к психической атаке, которая, без сомнения должна была последовать. Он переступил через порог, с мечом наготове, и встретился с патриархом генокрадов.

Ксенос был еще ужаснее, чем в воспоминаниях Веспесарио. Патриарх увеличился, занимая теперь половину мостика. Отвратительные отростки мягкой плоти и хитина были подвешены на проводах. Жизнь патриарха поддерживали пульсирующие шланги, от которых исходил запах гниения, ударивший по обонянию КаллистарияКалистария.

Глаз повернулся к Каллистарию Калистарию одновременно с тем, как когтистые лапы потянулись в его сторону. Вместо того, чтобы избегать взгляда, библиарий ответил на него, выпустив воспоминания Веспесарио о «черной ярости».

Библиарий видел не отвратительный гибрид чужака и машины, а само воплощение предательства – трижды проклятого магистра Магистра войны, Гора предателя, Создателя разрушений. Каллистарий Калистарий устремился вперед в стремительном выпаде, как Сангвиний, Повелитель Кровавых Ангелов, Спаситель Ваала.

На последнем издыхании патриарх отбросил Каллистария Калистария через мостик. Космодесантник выпустил меч, оставшийся в брюхе чужеродного монстра. Из раны струился ихор, забрызгивающий палубу и пузырящийся на воздухе.

Генокрады были в замешательстве от потери патриарха и стали легкой добычей для жаждущих отмщения Кровавых Ангелов. Каллистарий Калистарий позволил сержанту Дионею отвести себя к зоне высадке и дать первой роте зачистить космический скиталец.

– Я просто очень, очень устал, – объяснил КаллистарийКалистарий.

Это было правдой. Физическая усталость, психическая битва и, в большей степени, необходимость разделить воспоминания Веспесарио пропитанные «черной яростью» истощили его сильнее, чем когда– когда-либо.

Но Каллистарий Калистарий был молчалив не только из– из-за усталости. Его мысли занимало нечто гораздо более тревожное. Видение, посетившее его разум всего на мгновение, когда он выпустил «черную ярость» в мысли патриарха. Он не был уверен, было ли оно частью проклятых галлюцинаций Веспесарио, настоящим воспоминанием из его сражения двести лет назад или нечто еще более опасное: тем, что еще только должно было произойти.

На долю секунды Каллистарий Калистарий почувствовал себя погребенным в огромном мавзолее, захваченным жаждой крови, кричащим об освобождении в объятьях «черной ярости».