Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3094
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1719
|Всего =30
}}
== '''Глава XVI. Крепость''' ==
<br />
== '''Глава XVII. Улика''' ==
– Где Харата?
== '''Глава XVIII. Расчет''' ==
Маклер бросила взгляд на оружие, а затем снова посмотрела на Моргравию.
– Мне это не нужно, чтобы тебя убить, – сказала она.
Моргравия уже успела понять, что защита Маклера не ограничивается слугами, которыми та себя окружила. Как она предполагала, что-то в аугметике. Гаптическое оружие. Имплантаты в пальцах.
– Так ты здесь поэтому?
– У меня есть на это полное право.
– О? И как ж ты пришла к такому выводу?
– Он умер.
– Мы все умираем. Ну, – поправилась инквизитор, – большинство из нас. Тебе надо выражаться конкретнее.
Оружие заработало – кончики пальцев правой руки Маклера засияли теплым светом. Моргравия спровоцировала ее, желая знать, с чем имеет дело.
– Не паясничай, инквизитор, – предупредила Маклер. Ее голос помрачнел, приобретя эмоциональность. – Это тебе не к лицу.
– Это верно, – уступила Моргравия. – Хотя ты и не знаешь, что он умер.
– Знаю.
Моргравия оставила и это без комментариев.
– Ты не так холодна, как кажется снаружи, да? – произнесла она. Это бы вывод, не вопрос. – Но хорошо это скрываешь. Управление голосом, чтобы убрать тональность, модуляцию.
– Так ты теперь изучаешь меня?
– Еще нет. Однако предупреждаю…
– Ты предупреждаешь ''меня''? – от вспышки злости на гаптических имплантатах Маклера затрещали искры, словно она поймала пальцами молнию.
– Я ''предупреждаю'' тебя, – повторила Моргравия со всей уверенностью и силой, какие только позволяли ее жесткая выучка и индоктринация. Возможно, ее память и была нарушена, однако инстинкты оставались прочно укоренившимися. Она забыла события, моменты, но не себя. – Не выйдет так, как ты хочешь. Вероятная гибель твоего сервитора прискорбна, но ее было не избежать.
– Он был не просто сервитором.
– Я так и думала. Раб-телохранитель?
– Друг. Уверена, это понятие чуждо тебе точно так же, как и тем монстрам, за которыми ты охотишься.
Моргравия почувствовала, что это кольнуло ее острее, чем она ожидала. Она действительно была одна. Враги изолировали ее, сделали уязвимой и лишили ее главного ресурса – разума. Кроме того, было весьма вероятно, что они нечто оставили после себя, но об этом она сейчас не могла волноваться.
– Я не ищу себе друга, – произнесла она. – Однако мне нужна твоя помощь. И судя по оружию и слугам, тебе нужна моя. От чего ты бежишь?
Свечение активированного гаптического оружия угасло, и Маклер позволила своим рукам опасть вниз.
– А от чего бежим все мы, как не от судьбы.
– Глубоко.
– Сарказм тебе тоже не идет.
– Он помогает в моей профессии, в верности которой я клялась.
Маклер молча разглядывала Моргравию. Напряжение спало, но еще не до конца рассеялось после стычки.
– Если ты здесь не для того, чтобы меня убить, то для чего?
Через несколько секунд Маклер ответила.
– Машины. Те, из-за которых он лишился жизни…
Моргравия посмотрела на нее с разочарованием.
– Ты уже второй человек, который приходит ко мне с теориями.
– О?
– Неважно. Давай дальше.
Маклер одарила ее проницательным взглядом, но продолжила:
– Я заключала много сделок, инквизитор. ''Доставала'' массу разнообразных предметов для множества клиентов. Список включает в себя и Механикус.
– Эти создания были не с красной планеты.
– Я и не говорила, что они с Марса.
– О чем же ты тогда говорила?
– Что ты расследовала?
– Я же говорила, моя память…
– Частичная ретроградная амнезия не мешает твоему интеллекту или дедуктивным способностям, инквизитор.
Моргравия невольно начинала проникаться симпатией к Маклеру, а это неизбежно означало, что у них ''действительно'' проблемы.
– Культ. Должно быть.
– Еретехи, – подтвердила Маклер. – Магосы-отступники, восстающие против ограничений Механикус в погоне за темными науками и запретными для изучения областями.
Моргравия кивнула.
– Подобные создания не появляются просто так, – продолжала Маклер. – Здесь присутствует замысел.
Моргравия пожала плечами, придав лицу удивленное выражение.
– Ты никогда не думала вступить в ордос?
Уничижительно сузившиеся глаза Маклера все сказали за нее.
– Что вызывает все это? – спросила она.
– Чуму?
Маклер нахмурилась.
– Да, чуму. Ты думала об этом? Я ''думала''. Я наблюдаю за поведением. Я делаю выводы. Теоретизирую. Связываю. Именно так я прожила так долго, пусть и не без ущерба, – она приподняла свои аугметические руки, усиливая эффект фразы и намекая на некий мрачный эпизод из своего прошлого. – У нее не биологическая природа. Певицу, ту в черном из бара, укусили. Это не причинный компонент чумы. Ее симптомы ограничиваются легким заражением крови.
Моргравия прищурилась, заинтригованная.
– А почему ты так считаешь?
– Учти скорость заражения. Распространение и насыщение.
– Как будто кто-то переключил рубильник, разом заразив множество людей.
– Именно.
– Так что ты хочешь сказать?
– В точности то, что я ''уже'' сказала.
– Переключение, да? Думаешь, что за ниточки дергает псайкер?
При упоминании этого термина Маклер напряглась, но внешне более никак не отреагировала. Возможно, именно ведьма лишила ее рук.
– Ты встречала много псайкеров, которые могли бы подчинить себе целую популяцию?
– Я бы тебе сказала, если бы могла вспомнить, – с некоторой горечью отозвалась Моргравия.
– А что насчет псайкера, которому бы хватило силы изменить ментальную архитектуру населения целого города и привести его в бешенство? Или ты считаешь, будто дело в недостатке веры в Нижнем Стоке? Это грандиозное проявление Погибели, воли Темных Богов, для которой мы всего лишь игрушки? – Маклер презрительно улыбнулась. – Ты ни во что из этого не веришь.
– Допустим, не верю. Что у нас остается?
– ''У нас''?
– Выживание теперь зависит от нашей способности работать вместе, так что да – у нас.
– Я что-то чувствовала, а ты? Боль вроде мигрени, но более назойливая.
– И мы опять возвращаемся к ментальному манипулированию.
– Да, но не психическими методами. Я думаю, это нечто иное. Частота, специально настроенная на человеческое население улья и созданная для провоцирования ненормального поведения.
– Как собака воет, если услышит достаточно высокий звук?
– Это упрощение, но да.
– Однако собака не превращается в бешеного каннибала.
– Как я и сказала, твой пример упрощенный, примитивный. Эта частота гораздо более сложна по своей природе.
– Каким образом? Почему?
– Разве это уже не по части твоей профессии?
– Помогла, как всегда. Вот видишь, сарказм мне идет. Мы закончили?
Маклер как будто задумалась, словно решала, поможет ли ей как-то убийство Моргравии в отдаленной перспективе.
– Он сделал свой выбор, – тихо произнесла инквизитор. – Он выбрал спасти тебя.
– Да. Да, выбрал.
После этого признания напряжения улетучилось, и Моргравия забрала свое оружие.
– Помоги мне с этим, – сказала она, указывая на защитный корсет. Где-то все еще бродил Аркиль, который занимался Трон знает чем. Его нужно было догнать, допросить, возможно наказать. У него могли найтись ответы, которые он бы дал либо добровольно, либо нет. Возможно, это пролило бы свет на теорию насчет частоты – сигнала, который превратил живых людей в бледных.
Но затем затрещал вокс, и, услышав голос Барака, она поняла, что уже слишком поздно.
== '''Глава XIX. Красные ленты''' ==
Он ждал у ворот, погруженных во мрак – большинство ламп не работало. Те, что освещали камеры, были потушены. Даже в тени писец выглядел жалко. Его одеяние было изодрано и покрыто грязью, изможденное тело подточили голод и страх. Он был слаб. Бараку доводилось видеть множество таких людей в Святом Тупичке. Безответные, но жестокие. Чтобы спасти собственную шкуру, принесет в жертву всех и вся. А теперь? Похоже было, что он вот-вот сломается от отчаяния.
– Аркиль, – позвал Барак. Он слышал, как это имя использовал Перегонщик, и надеялся, что уловил верно.
Подтверждая это, писец слегка повернулся. Он выглядел бледным, будто обескровленный труп. Мертвенно-белый, вокруг глаз красные круги.
– Аркиль… – повторил Барак и двинулся по коридору, – все в порядке. В этой развалюхе легко заблудиться.
Не доставая пушек, Барак поднял руки, держа ладони на виду, однако кобура с пистолетом была расстегнута. Он молился, чтобы пот не выдал его волнение. Вся спина намокла, рубашка липла к скользкому телу. Он был напряжен как струна, которая скоро лопнет. Как только он увидел, что с Яной все хорошо, он оставил ее и Маэлу в медблоке, велев им оставаться там и запереть дверь. Не впускать никого, кроме него и Моргравии. Слегка запыхавшись, он поспешно спустился в подвал. Второпях он забыл, что у него есть вокс. Стараясь не делать резких движений, перемещаясь медленно, шаг за шагом, он переключил аудиорежим на передачу и зажал кнопку.
Писец никак не реагировал и казалось, что он вообще ничего не осознает, а это было либо хорошо, либо реально, реально плохо.
– Аркиль, что ты делаешь в подвале? – произнес Барак. – Тут ничего нет, кроме старых записей и деталей машин. – Продолжая идти, он сделал паузу и облизнул губы. – Сынок, отойди от ворот.
Их разделяло двадцать футов грязного беленого коридора. Были видны пятна засохшей крови, черной как смола. Бойня.
– Я не могу… – прохрипел Аркиль, а затем всхлипнул. – Простите… уже слишком поздно.
Над головой замерцали низко висящие лампы, и во вспыхнувшем натриевом свечении, от которого писец съежился, стало видно, что ворота уже открыты. Барак почувствовал, что у него во рту стало сухо, как в пепельной пустыне.
– Вот дерьмо…
Там ряд за рядом стояли бледные: со скрюченными конечностями, взлохмаченные, изможденные. Бандиты, отребье со дна жизни, силовики – все они стояли по ту сторону ворот. Ждали. Они тупо глядели в коридор.
Барак замер, разрываясь между желанием преодолеть последние двадцать футов и закрыть ворота или же бежать со всех ног.
В конце концов, бледные сделали выбор за него.
Они пробудились все как один, словно где-то проскочила искра, вызвавшая внезапное и буйное возгорание.
Крутанувшись на пятке, Барак побежал. Последнее, что он увидел около камер – как Аркиля смела надвигающаяся орда. Тот попросту исчез, поглощенный ее массой. Крики длились всего несколько секунд, а потом тоже заглохли. Барак отпустил кнопку передачи на воксе, и оттуда раздался голос Моргравии:
''-… Барак, ответь мне! Какого черта происходит?''
– Они идут.
Он врезался в угол, ударился локтем и едва не уронил оружие, бросившись по лестнице.
– ''Кто идет? Мы спускаемся в подвал.''
– Не суйтесь. Это бледные. До хрена, прямо за мной.
Он выстрелил через плечо и мельком успел увидеть набегающую орду, которая вырвалась из-за угла следом за ним. Спешащие тела врезались друг в друга. Нескольких раздавило, размазало в красные пятна на стене. Конечности переплетались в беспорядочной свалке. Остальные лезли поверх, будто нетерпеливые звери. На него яростно глянуло множество мертвых лиц, иссохших и трупно-бледных. И голод. Этот жуткий неутолимый голод. Поначалу они двигались неуклюже, напряженные конечности нащупывали ритм. Инерция гнала их вперед, словно приливную волну. Плоть, зубы, ногти. Хватающие, рычащие.
Еще выстрел. Барак не мог промахнуться.
– Медблок… – задыхаясь, выговорил он. Сердце колотилось, лицо горело от натуги. Позади остался еще один лестничный пролет, бледные не отставали. – Яна.
– ''Мы ее заберем'', – сказала Моргравия.
Третий пролет. Барак приближался к площадке первого этажа. Там была дверь с засовом. Крепкая.
– Харата… – произнес он, с топотом одолевая по три ступеньки за раз. В груди кололо иголками. Что-то вцепилось в штанину, но разодрало только ткань, а затем воздух. Ткань порвалась. Он удвоил усилия. Еще больнее. Он едва мог дышать. Перед глазами замельтешили черные точки. – Ушел, – прохрипел он.
Он добрался до площадки, протягивая руку к двери. Хватаясь за нее, он почувствовал резкий рывок сзади, а затем уже падал. Он улетел недалеко, всего на пару ступеней. Инстинкт вдавил спуск пистолета. Трое бледных отшатнулись назад с разнесенными черепами. Брызнула кровавая каша. А потом пришла боль. Горячая, яркая, приправленная первобытным ужасом. Барак ударил ногой и почувствовал, как ботинок попал в цель, а челюсть подалась и сломалась. Его рука оказалась изорвана, из нее хлестала кровь, а на плоти были мерзкие отметины от зубов. Он пополз назад. Трое убитых им бледных мешали остальным, баррикада из трупов заткнула тесный коридор. Четвертый, сломанная челюсть которого отвисла и болталась, словно выбитая петля, восстановил равновесие и прыгнул на Барака, царапая того когтями. Кожа слезала лентами, грудь Барака превратилась в багряное месиво. Он ударил кулаком, напрочь снеся челюсть. Оружие было прижато к его телу, но он все равно выстрелил. Заряд вырвал кусок из торса бледного. С раздробленного ребра капала кровь, пустоту залило красным. Барак выбросил вверх колено, отбиваясь, чтобы не потерять сознания, не дать себе вырубиться от боли. Ему удалось разогнуть ногу и оттолкнуть бледного, удерживая того на расстоянии. Тварь исступленно хватала воздух. А затем она начала драть ногу Барака, и тот взревел.
В воксе холодно шипели помехи. Перед глазами чернело и краснело.
У него была жестокая жизнь, по крайней мере, в начале. Он ожидал и жестокого финала. Бандитский нож. Пуля рассерженного клиента. Смерть в переулке. Убийство в собственном баре.
''Не это, не так. О Трон, пожалуйста, только не так.''
Пуля попала бледному в глаз, отбросив его назад. За ней последовал хлестнувший по орде свинцовый град, прицельный и смертоносный. Все кончилось засчитанные, хотя казалось, что прошли минуты. Тела закупорили проход остальным.
– Готов поспорить, бывал ты в переделках и похуже, – произнес Перегонщик. Его ауру непринужденного обаяния нарушало напряжение в голосе. – Вставай, законник. Подъем.
Они добрались до двери. Находившийся в состоянии мучительной фуги Барак едва сознавал, как стрелок тащит его несчастное тело вверх по лестнице на первый этаж. Как только они вошли, Перегонщик захлопнул за ними дверь и набросил засов.
Перегонщик сдернул свой пояс, сделав из него жгут на руку Барака. Затем он улыбнулся, запыхавшийся и забрызганный кровью.
– Предлагаю валить.
Барак кивнул.
– Я могу встать, – сказал он. Раны на ноге и груди были болезненными, однако не настолько скверными, чтобы он не смог двигаться. Но вот рука повисла возле бока, и ее требовалось заштопать чем раньше, тем лучше. При каждом вдохе казалось, будто он втягивает в себя битое стекло.
Под дверью послышалось лихорадочное царапанье, и петли тут же напряглись от внезапного напора с той стороны.
Перегонщик загнал свежие магазины в оба автопистолета. Он явно все-таки добрался до склада боеприпасов.
– Я спасу твою шкуру, законник, но я тебя не понесу.
Барак сдерживал боль. Тело покрылось горячечным потом. Он чувствовал себя отяжелевшим, неустойчивым.
– Тебе не придется, – прорычал он, покачиваясь.
А потом упал.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Warhammer Horror]]
