Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3091
правка
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =67
|Всего =12
}}
== '''5''' ==
– Ну, это мы можем поправить, – с ухмылкой сказал бригадир. – Если выживешь.
== '''6''' ==
Камень сдержал свое слово – по крайней мере, изначально. Калеба отрядили в расчистную бригаду, которая перекидывала пепел в вагонетки, пытаясь разобрать прииск. Он продолжал надеяться, что наткнется на амбота, наличие которого сможет хотя бы отчасти подкрепить его слова. Когда он, в конце концов, услышал, как его лопата лязгнула о металл, то возликовал, пока дальнейшие изыскания не показали, что это тело одного из бандитов. На бедре у того имелся ожог от лазера, и Калеб понял, что это человек, которого он подстрелил. Возможно, не будь тот ранен, у него остался бы шанс спастись – узнать наверняка было уже нельзя. Тело вытащили и загрузили в вагонетку вместе с прочими примечательными вещами, извлеченными из пыли.
Все изменилось, когда поселенцы раскопали опрокинутые вагонетки. Шахта опустела, рабочие устремились к находке, бросая лопаты, падая на четвереньки и водя в пепле пальцами. Первая укладка мелеритиста оказалась расколота, от содержимого остался только бурый мусор, но они продолжили копать, а бригадир перехватил Калеба.
– Мне надо спустить сюда больше людей. Ты нужен наверху, – произнес он, ткнув большим пальцем в направлении основного ствола, где ожидала клеть.
По бокам от входа стояли двое старателей, каждого из которых защищал толстый кожаный фартук. Они носили очки, рты были прикрыты старинными респираторами. При его приближении оба кивнули и, не сказав ни слова, указали на ранец высотой примерно в половину его роста. Когда он взвалил ношу на себя, какая-то его часть задалась вопросом, не является ли это просто частью наказания. Это могло бы объяснить, почему рюкзак как будто был набит камнями.
Рудничная клеть была сварена из старых переборок, дверью служила стальная решетка. На платформе хватало места где-то на полдюжины человек, однако наверх отправлялись лишь они трое. Лебедка жужжала, поднимая их в темноту.
Калеб провел большую часть своей жизни в тесноте подулья. Он был знаком с муравейником труб и туннелей и знал, насколько там может быть опасно, однако тот все равно всегда представлялся ему чем-то естественным. Шахта была иной. Он являлся незваным гостем, осмелившимся зайти на вражескую территорию. Казалось, будто за каждым изгибом туннеля поджидает засада. Стены проходов неприятно лоснились, почти как гниющая плоть, а воздух обжигал гортань, несмотря на очки и респиратор. Даже в отсутствие риска получить клинок или пулю продолжительный контакт с испарениями, несомненно, оказался бы роковым.
Старатели устремились вперед, односложно переговариваясь, осматривая ответвления туннеля и помечая отдельные секции непонятными символами – возможно, предупреждениями или указателями. Калеб спотыкался, с трудом переставляя ноги по неровной поверхности. Впереди туннель разветвлялся надвое, левый проход был свободен, а правый захламляли сломанные трубы. Калеб направился по открытой дороге, но один из старателей стремительно выставил руку, преграждая ему путь. Человек полез в ранец, порылся там и извлек раздвижной металлический шест. Вытянув его перед собой и постукивая им по стенам и полу, он медленно двинулся по коридору.
Из трещин в туннеле внезапно вырвался десяток щупалец, тычущих в шест своими острыми кончиками.
Хлысточерви.
Тела этих существ прятались глубоко в скале, где их было не достать в ответ, а острые хвосты пытались вырвать пищу из тела любого, кто забредал рядом. Старатели отметили вход в туннель красным крестом, и все трое стали неловко пробираться по тому проходу, что шел параллельно.
За ним располагалась камера из погнутого железа – сохранившийся в камне фрагмент былой Железной Короны. Имея высоту по меньшей мере в двадцать футов и еще большую ширину, она была обрамлена покореженными железными переборками. Однако металл потускнел и покрылся нездорово-зеленым налетом, отравленный содержавшимися в воздухе токсинами. Старатели замедлили шаг, обеспокоенно переглянувшись. Они осторожно двинулись по решетчатому полу, проверяя проржавевшее железо при помощи сверкающих серебристых игл. Протирая металл шелковыми тряпочками, они пристально вглядывались в остаток, словно прорицая будущее по внутренностям Железной Короны. Люди действовали скрупулезно, по пути через зал оба повторяли процедуру через каждые два шага. Они уже почти добрались до конца, когда один вскрикнул, тыча своей иглой в воздух.
Та приобрела изумрудно-зеленый окрас.
Что тревожило еще сильнее, от металла исходил пар.
Первый старатель схватил Калеба за руку и поволок прочь из камеры. Второй спешил рядом, размахивая латунным колокольчиком. По мере того, как тот звенел, к ним присоединялась процессия шахтеров из смежных туннелей, направлявшихся к клети. За раз могла спуститься всего горстка из них, а остальные молча ждали, неотрывно глядя в шахту. Калеб бросил взгляд на старателя, ожидавшего по правую руку от него. Тот так и держал свою серебристую иглу, только теперь она была погнута, а с острия на камень падали капли.
Снаружи световой цикл сменился на сумеречный, огни купола потускнели и приобрели более теплый оттенок. Вагонетки уже частично раскопали, но большая часть мелеритистовой руды была испорчена и теперь представляла собой коричневую кашу. Тем не менее, несколько камней уцелело – розовые самоцветы в золотистых крапинках. Их кропотливо сохранили в прозрачной пленке. Это было все, что осталось от бесценного минерала. Калеб был рад, что его оставили на виду. Благодаря этому он мог в полной мере оценить масштаб своей неудачи.
Старатели с бригадиром углубились в разговор, несомненно, обсуждая, как обезопасить рудник. Он воспользовался возможностью отлучиться и молча бродил вдоль стены прииска, которая теперь стала вдвое ниже из-за оползня из шахты. Его, конечно, должны были хватиться, как только осознали бы, что он пропал, но ему хотелось всего лишь на мгновение побыть в покое, подальше от шума и вони пота. Воздух был забит пылью, но все равно казался на вкус таким сладким, лишенным той едкой заразы, которая пронизывала скалу. Он никогда еще не бывал так рад виду огней купола, мерцавших наверху, словно звезды.
Движение.
Он подпрыгнул и прижался к стене прииска. Там была тень. Она виднелась всего один удар сердца, но казалось, что на стене над ним что-то шевельнулось.
Он вперил взгляд в янтарную дымку. Ничего.
Возможно, это был просто очередной сбой – отказ одной из ламп на куполе. Тем не менее, он больше не испытывал потребности в уединении. Он уже было повернулся, намереваясь вернуться к поселенцам, когда услышал, как позади него почти беззвучно что-то приземлилось, и волоски на загривке встали дыбом. Калеб крутанулся, и как раз в этот момент ему в лицо врезался кулак.
Это был не самый сильный удар из тех, что ему доводилось получать, однако безупречно выверенный. В носу хрустнул хрящ, слезы залили глаза. Следом быстро последовала еще пара жгучих джебов, от которых его голова откинулась назад. Он с трудом мог что-либо видеть или разглядеть несущийся на него силуэт. На мгновение ему подумалось, что это один из поселенцев хочет поквитаться, но били слишком акцентированно – скорее не как разгневанный шахтер, а как боец в клетке.
Еще один удар зацепил его подбородок, и он упал. Пальцы загребли пыль и швырнули пригоршню в лицо нападающему. Он надеялся ослепить того, но глаза защитил визор. Тем не менее, на прочистку потребовалась секунда, которой ему хватило, чтобы подняться на ноги и нанести пинок в колено. Нога противника подогнулась, но он быстро пришел в себя и снова выбросил несколько серий хуков. Калеб как мог старался прикрывать голову, но все больше и больше достигало цели. Правый кросс влетел ему в ухо, нарушив равновесие. В отчаянии он размахнулся изо всех сил, но попал лишь по воздуху. Противник ловко отскочил за пределы досягаемости, а затем метнулся ближе, чтобы обрушить очередной шквал ударов.
Калеб пошатнулся и пригнул голову.
Ему в лицо врезалось колено, и он рухнул наземь. Схватив его за плечо, нападавший перевернул его на спину, прижав к горлу что-то острое и холодное. Когда мутящееся зрение прояснилось, он обнаружил, что смотрит на предплечье атакующего и серебряный наруч у того на запястье. Он чувствовал на щеке дыхание – короткие сбивчивые вздохи, полные ненависти.
Шаги.
Нападавший обернулся. Над ними навис один из шахтеров. Калеб моргнул, какую-то секунду не понимая, что в точности происходит. Его противник стремительно вскочил, и нож скользнул между ребер шахтера. Он провернул оружие, а затем выдернул его. Кровь брызнула в пыль. Шахтер повалился, а его убийца промчался мимо и перескочил через стену прииска.
Калеб не мог подняться на ноги. Вместо этого он подполз к шахтеру, намереваясь остановить кровотечение. Однако один-единственный взгляд в безжизненные глаза мужчины сообщил ему, что он опоздал. Он хотел позвать на помощь, но в ухе до сих пор звенело, а легкие забились пылью. Он уже не мог сказать, в каком направлении скрылся нападавший, а также почему его пощадили. Зрение отказывало.
Приближались голоса, но и они становились все тише.
Бесчувственное тело Калеба приволокли к обозу и бросили к разношерстному собранию сокровищ, выкопанных из пыли. Мертвого шахтера с почтением уложили в замыкающую вагонетку, накрыв ему лицо шинелью бригадира.
Элисса лежала на верхушке сломанного сталактита, наблюдая за ними через прицел винтовки.
Она следила за ним в тех пор, как он покинул Конец Надежд. Когда бригада только отправилась на рудник, она была разочарована, поскольку надеялась, что поселение выберет более грубое наказание вроде публичного бичевания. Но зрелище того, как Калеб мается в пыли на месте своей неудачи, опустившись практически до роли грузчика отбросов, доставило ей удовольствие.
Тревога у нее появилась, когда он вошел в шахту. Сомнения подтачивали решимость. Что, если он одолеет охранников? Он мог сбежать по одному из мостиков, соединявших сталактиты. Мог сбежать в улей наверху. Она бы и не узнала.
Она попыталась взять входы под контроль, направив свой дальнобойный лазган на перемычки, но она никогда раньше не бывала в шахте. Могли существовать и иные пути, потайные ходы к куполу наверху. Она поймала себя на том, что постоянно подбирается ближе, как будто ее присутствие могло выманить его наружу.
Элисса не знала, что произошло потом, но шахта неожиданно опустела, а поселенцы собрались в центре прииска. В суматохе Калеб отбился от них, и она обнаружила, что взбирается на выступ над ним.
Он заметил ее и нырнул в тень, возможно, собираясь предупредить поселенцев. Ей пришлось действовать.
Но когда она ударила его, у нее внутри что-то пробудилось – подавленные ею ненависть и ярость наконец-то получили выход. Выучка взяла верх, и она молотила кулаками по его самодовольному лицу. При каждом ударе она видела своего отца, лежащего в фамильном мавзолее. При жизни тот был гигантом, но в смерти от него осталась лишь оболочка – пережиток человека, который когда-то являлся для нее целым миром.
Ее кулак попал ему в лицо, и Калеб вдруг упал, а она оказалась над ним, приставив к его горлу нож. Она не помнила, как обнажила оружие, словно клинок искал его смерти по собственной воле.
Она могла бы закончить все тогда одним поворотом запястья. Могла закончить до сих пор – колонна находилась вполне в пределах досягаемости дальнобойного лазера. Один выстрел подвел бы итог убогой истории Калеба. Она смогла бы вернуться в дом Хэрроу героиней, восстановив честь семьи.
Но этого было мало.
Он должен был знать, почему умирает. Должен был знать, кто за это в ответе. Не какой-нибудь подонок из улья, которого он обдурил в карты, или брошенная любовница, жаждущая мести за нарушенные обещания. Он должен был знать, что жалкий кусок грязи из подулья не может завалиться в Шпиль и убить аристократа, не поплатившись за это. Он должен был усвоить, что дом Хэрроу не допустит, чтобы подобное неуважение оставалось безнаказанным. Он обесчестил и ее, и ее семью; взамен она заберет всё.
Итак, она замешкалась, держа клинок у его горла.
Тогда-то не вовремя и появился шахтер.
Она не могла оставить человека в живых – только не после того, как он ее увидел. Новости о таинственном нападавшем восстановили бы против нее все поселение. Калеб мог раскрутить историю, попытавшись связать собственные неудачи с ней. Он мог преуспеть.
Однако смерть подарила ей шанс. Калеба обнаружили рядом с телом. Иных подозреваемых не имелось, и теперь в глазах поселенцев он был тем, кем и являлся на самом деле – хладнокровным убийцей.
Элисса наблюдала, как колонна удаляется, увозя труп и убийцу навстречу правосудию в Конце Надежд. Она собиралась было двинуться следом и найти какой-нибудь способ изолировать его, чтобы наконец совершить месть, но когда она встала, ее взгляд упал на нечто, блестящее среди пепла и, без сомнения, позабытое в хаосе – частично откопанную пластину брони, украшенную шевроном.
Шахтеры наверняка решили, что это фрагмент обломка, оставшегося после взрывов, однако она узнала рисунок на панцире.
Она нашла амбота.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Некромунда]]
[[Категория:Перевод в процессе]]
