Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3089
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Драк Драск сидел в одиночестве, глядя в белую стену. Было время, когда он считал, будто проклят. Поглощен прошлым, собственными пороками. Теперь же он увидел правду – что одержимость способна сделать с человеком.
Нет описания правки
– Этот город. – Он рассмеялся: над иронией, над реальностью. – Этот город пожирает людей.
Когда он, наконец, подошел к крепким железным дверям Бастиона-П, то уже успел отчасти вернуть себе самообладание. Он был похож на смерть выглядел будто покойник – неряшливый и избитый, ободранный и бледный – но это была довольно типичная внешность. Встряхнувшись, он распахнул двери и стал углубляться в суету участка.
Мало кто вообще обращал на него внимание. Те, кто это делал, неуверенно кивали, будто на них могла перекинуться какая-то порча. Драск протолкнулся мимо разрешителей, которые переводили задержанных с регистрации в камеры, и едва не сбил с ног писца, нагруженного документами. Он вскинул руку, извиняясь, и двинулся вокруг центрального островка активности.
Здесь раздавалось дребезжание пальцев по клавишам и скрип перьев – принимались и переписывались заявления. Раз за разом ободряюще гудели и щелкали когитаторы. Сервочерепа перелетали из ниши в нишу, мигая пассивными сканерами, или же доставляли сообщения из одного отдела в другой. Вокс-рупоры рявкали, извещая о графиках развертывания и распорядках смен, а где-то слышались исступленные звонки сигналов повышенной готовности. Несмотря на шум, Драск всегда ощущал здесь умиротворение – если и не среди механизмов правосудиялюдей, а порой и среди вершивших правосудие, то от работы его людеймеханизмов. Он медленно пробрался через столпотворение и спустился на уровни мортуариев.
В стылом отфильтрованном воздухе не было вызывающей клаустрофобию суеты, как наверху. Драску казалось, словно он входит в иной мир, пусть и до жути знакомый, учитывая его былые дни.
''«Это может надломить разум человека, а потом опустошить его тело. Они разваливаются на части, один кусок за другим»'', – вновь всплыла у него в сознании злая мудрость Николы. Он тяжело сглотнул.
– Зло, порожденное авантюризмомбеспринципностью. Неудивительно, что кто-то напал на него с оружием. Но зачем хитрости? Зачем монета? То ли кто-то притворяется Серебряной Монетой, то ли это Серебряная Монета убивает в несвойственной ему манере.
– Выглядит незамысловато, – произнесла Олиар. – Ложный след. Попытаться сделать так, чтобы тело затерялось в суматохе, утопить нас в уликах, связывающих жертву с самым печально известным убийцей за последние три месяца.
– Марита, – отрывисто произнес он. – Не знал, что это твое дело.
– В базах данных может быть полно тогоТем, о чем чего ты не знаешь, Квиллон, можно целиком базу данных заполнить. – ухмыльнулась она, оскалив зубы. – Особенно когда речь идет об этих случаях подражания.
– Подражания? – он едва не рассмеялся. – Ты так уверена?
– Значит, он был арестован, или же покинул город или планету.
– А теперь вернулся? Ты говоришь, как Старик, – она вскинула руки, заметив яростный взгляд Драска. – Знаю, знаю. Он показал тебе, что к чему, наставил тогда на путь. Но повторят mtuо повторять его шаги? Распутывать его дело? Тебе больше повезет в драке с огрином.
В ответ Драск покачал головой.
Он вырвался из хватки морока. На мгновение ему показалось, будто тело постарело и изменилось, превратившись в иссохший ухмыляющийся труп Алексиуса. Драск встал, тяжело глотая воздух. Он чувствовал, как сводит горло, как бурлит в желудке. Но он не собирался опозориться перед ней.
– Убирайся отсюда, Драск. – Он видел, что Константус дрожит, несмотря на пальто. – Порой мне кажется, что от тебя разит псайкерством, как от тех немых мутантов-ищеекв намордниках, которых притаскивают на странную ерунду.
– Я тоже рад тебя видеть, Марита. – Он снова посмотрел вниз. Жертва таращилась на него, в тусклом свете переулка мутные глаза напоминали тусклое серебро. Он отвернулся и больше уже не оглядывался.
– Марита, я никогда этим не занимался ради славы. Просто хочу убедиться, что мы схватим ублюдка, или уложим его. Как пойдет.
– Как бы то ни было,я тебяс тебя с собой не возьму.
– Ясно, – он сжал руки в кулаки, сделал глубокий вдох и выдохнул. Протянул руку, взял книгу и убрал ту обратно в карман. – Я понимаю. Ты должна вести расследование по правилам.
Кто-то кашлянул, и он удивленно поднял глаза. Это была Олиар. Она рассеянно кивнула.
– Константус попросила меня сопровождать проверочную группу вериспиков в шахты. Для поддержкиПолагаю, полагаювот и расплата.
– Это хороший результат, и в немалой степени ваша заслуга. Вы должны пойти.
Он открыл глаза и зашипел от боли. Медицинский отсек был белым, стерильным и безмятежным – совершенно не таким, как оставшийся позади сумрачный кошмар. Осторожно опираясь на локти, он приподнялся. Огляделся, и чья-то рука передала ему чашку с водой.
– Стало быть, еще живы? – произнесла олиарОлиар.
– Кое-как. Вы меня нашли?
– И я буду жить?
– Останется шрам, возможно, боль задержитсявозможны долгосрочные боли. Но да, им так кажется.
Он закрыл глаза и сделал глубокий выдох.
– Никогда не думал, что это будет он.
– Никто не думал. Никто не ожидал, что произойдет нечто в этом роде. Старые дела умеют удивлять, – она покачала головой. – Константус взяла на себя руководство и лавры. Сделала все немного складнее. Виновным считают Гилата. Так что некоторая расплата имеетсясправедливость тут есть.
– Гораздо меньше, чем нужно, – он снова попробовал шевельнуться, развернуться и сесть, но накатила саднящая боль. Олиар положила ему руку на плечо.
Она кивнула в ответ и поспешно вышла в вестибюль.
Он позволил себе упасть назад, во всепоглощающую белизну комнаты. Будто в нетронутый снег вечно холодного южного города
