3863
правки
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
Они слезли вниз, цепляясь за гору сланца, осыпавшегося у них под ногами. Внизу поселенцы вооружались. У большинства было недальнобойное оружие: обрезы дробовиков и стабберы, но имелась также пара гарпунометов, а также тяжелый стаббер. Ничто из этого не выглядело пригодным для пробивания дыры в укреплениях, но и зачем? Оружие предназначалось сугубо для устрашения; он же поклялся, что не прольется ни единой капли крови.
Посреди происходящего рявкал распоряжения смотритель поселения. Он был рослым и крупным, возвышаясь над Калебом по меньшей мере на голову и превосходя того шириной плеч. Его редеющие волосы были связаны в серебристую косичку, доходившую до середины спины, а лицо потрепал не только ход времени. Правая сторона представляла собой искореженную мешанину рубцовой ткани, уха давно не было. Увидев их, он протянул широкую ладонь, маня к себе. На ходу Калеб в замешательстве глянул на Иктоми. Та вполголоса произнесла его имя: «''Камень''». Оно определенно ему подходило.
Калеб вытянулся во весь свой скромный рост, вновь пустив в ход обаятельную улыбку. Взаимности та не вызвала. Он заподозрил, что следовало бы почистить зубы.
Тем не менее, машина не выглядела серьезно поврежденной. Обрушившаяся гора мало что ей сделала, разве что сколола и без того сильно потертую краску. Автоматон разрабатывали для прокладки туннелей в твердой скале – он должен был быть рассчитан на обвалы. Также не было видно следов повреждений, нанесенных Калебом. Она предположила, что его выстрел, должно быть, где-то перегрузил систему. Можно ли это было исправить? Ей требовалось оружие, которое можно навести на цель. Пробуждение амбота, пока тот все еще готов атаковать любого, находящегося поблизости, могло стать дорого стоящей ошибкой.
Наруч зажужжал , и послышался характерный щелчок интерфейса, установившего связь с верхним ульем. Когда-то голоматрица отобразила бы безупречную копию ее прежней жизни – сверкающие сооружения и ухоженные сады. Изображение было настолько идеальным, что практически возникало ощущение, будто она вернулась домой. Однако подулье испортило устройство, как портило и все остальное. Теперь перед ней предстала мерцающая тускло-синяя картинка с размытыми и нечеткими контурами. Она могла различить лишь фигуру женщины средних лет. Та носила черное, цвета траура, но платье было подтянуто на талии чуть туже, чем предписывал обычай, а вуаль была сделана не из традиционной плетеной ткани, а из тонкого шелка. Хотя ее лицо оставалось скрыто, Элисса могла представить на нем несомненно брезгливое выражение. То было ей весьма знакомо.
– Здравствуй, любимая дочь, – без искренности в голосе произнесла леди Хэрроу.
– Хорошо. Тогда отправь этого робота, которого нашла. У тебя есть к нему инструкция, я об этом позаботилась.
– Не все так просто, – возразила Элисса. – Он отключен, а в последний раз, когда он работал, то атаковал все, что к нему приближалось. Возможно, я смогу его пробудить, но мне никак не узнать, придет ли он в нормальное состояние, или же так и будет пребывать во власти яростной жажды убивать.
– Дитя мое, прости мне прямолинейность, но это не похоже на проблему для воина. Воин делает все необходимое, дабы сокрушить врага. Он не позволяет трусости руководить своими действиями.
– Непохоже, чтобы это была твоя природная черта, – отозвался пожилой шахтер. – Кому ты понадобился?
Калеб пожал плечами, или хотя бы попытался, поскольку плечи тянули вниз кандалы.
– Не знаю. Это может быть кто угодно.
Она стояла у входа на прииск, уперев в плечо винтовку. На ней был надет изысканный облегающий костюм из кожи и плетеной сетки, но материал износился, испортившись от контакта с токсинами подулья. Левую руку украшал серебристый наруч, металл которого странным образом не пострадал. Ее волосы были туго увязаны на затылке, хотя отдельные пряди выбились из пучка и болтались возле лица. Но больше всего его встревожили ее глаза. Ему доводилось видеть безумие и ненависть: и то, и другое в подулье являлось обычным делом. Однако в ее глазах был истовый сумасшедший блеск, как у фанатиков из дома Кавдор. В ее ненависти присутствовало маниакальное ликование, поглощавшее всякий здравый смысл.
– Вечно ты не там, где должен быть, – произнесла она и подошла на шаг ближе, целясь из винтовки ему в голову. – Но думаю, так лучше. Я бы отыскала тебя в Конце надеждНадежд, но там вышло бы грязно, в спешке. Так лучше. Так я могу не торопиться.
Калеб посмотрел на нее в ответ, хмуря лоб. Он наклонил голову, будто пес, которому не дается сложная команда.
– Ты лжешь.
– Зачем мне это? – спросил он. – Ты меня все равно убьешь. Просто перед смертью мне хотелось бы, чтобы ты знала: это еще не конец. Ты, должно быть, видела ее в деле. Как считаешь, у кого больше возможностей победить твоего отца – у нее, или у меня?
Калеб заметил движение за спиной Элиссы. Камень приподнялся на локте. Его лицо представляло собой окровавленное месиво, кожа с одной стороны сгорела, обнажив стальную пластину черепа. Он поднял свой стаббер.
Элисса крадучись пробиралась по тесным недрам шахты. Она двигалась неловко, ребра болели от попадания из стаббера. Ей не верилось, что старик выжил после выстрела в голову, но еще три в грудь утихомирили того.
Клеть опускалась вниз целую вечность. Она отчасти ожидала, что Калеб оставит ей какой-нибудь сюрприз: осколочную мину, или плазменный заряд, но там ничего не было. Он ничтожество – снова и снова напоминала она себе. Это была просто неудача.
В шахте воняло, испарения обжигали легкие. Следовало прихватить респиратор, но она и не думала, что тот ей понадобится. Она бы подумала, не дождаться ли, пока он сам выйдет, не будь шахты соединены переходами. Если он найдет способ перебраться, ей, возможно, уже никогда его не поймать.
Она бросила на него взгляд, нахмурив лоб.
– Конечно, – сказала она, отворачиваясь, . – Почему нет?
– Это если мы вообще протянем достаточно долго, чтобы начать голодать, – произнес Калеб. – Этот островок точно не выглядит надежным.
Он наклонился. Она взяла его за нос большим и указательным пальцами.
– Готов? – поинтересовалась она. Прежде чем он успел ответить, раздался резкий хруст , и нахлынула боль, от которой на глазах выступили слезы. Выругавшись, он вскочил на ноги, прижимая руки к лицу. Иктоми ждала.
– Как смотрится? – спросил он. – Лучше?
– Ага, но с тех пор ты спасала мне жизнь полдюжины раз.
– И все же ты до сих пор нуждаешься в защите, – сказала она. – Пока это не изменится, или один из нас не умрет, я буду соблюдать свой обет.
Калеб нахмурился.
Слуга переступил с ноги на ногу.
– Ловец утверждал, будто на другом краю озера живут звери, которые ходят наподобие людей. Возможно, мутанты, или же очередные выдумки. Как бы то ни было, он говорит, что два дня назад вода выбросила на тот дальний берег человека, который был так обожжен и изуродован, что существа сжалились над ним и приняли как одного из своих.
Он рискнул бросить взгляд на леди Хэрроу, но не смог распознать выражения ее лица под вуалью.
